автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Агиографическая традиция в русской литературе XVIII в.: проблема генезиса и жанровой трансформации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Агиографическая традиция в русской литературе XVIII в.: проблема генезиса и жанровой трансформации"

На правах рукописи

Растягаев Андрей Викторович

АГИОГРАФИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XVIII в.: ПРОБЛЕМА ГЕНЕЗИСА И ЖАНРОВОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ

10 01 01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

и03446533

Самара-2008

003446533

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Литературный институт им АМ Горького»

Научный консультант ■

Официальные оппоненты:

Ведущая организация -

доктор филологических наук, профессор

Иванова Мария Валерьевна

доктор филологических наук, профессор

Небольсин Сергей Андреевич

доктор филологических наук, профессор

Травников Сергей Николаевич

доктор филологических наук, доцент

Пашкуров Алексей Николаевич

ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет»

Защита состоится 16 октября 2008 г в

« ^О » ч

на заседании

диссертационного совета Д 212 218 07 при ГОУ ВПО «Самарский государственный университет» по адресу 443011, г. Самара, ул Академика Павлова, 1, зал заседаний

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Самарский государственный университет»

Автореферат разослан » 2008

года

Ученый секретарь диссертационного совета

/

Карпенко Г Ю

0БЩ4Я ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Русская словесность уникальна Ее оригинальность и неповторимость обусловлены особой концепцией слова, явленной на протяжении всей истории развития отечественной книжности Наиболее последовательно данная концепция слова воплощена эпохой канонической церковной культуры Канон традиционно определял на Руси круг тем писательского творчества Вплоть до начала Нового времени на территории ¿Угша Позиса каноническая книжность была представлена определенными типами текстов летописанием, гомилетикой и агиографией

Отечественная медиевистика имеет богатый опыт разноаспектного изучения древнерусской агиографии Начиная с работ XIX в НИ Барсова, Б Е Голубинского, А П Кадлубовского, В О Ключевского, Н И Серебрянского и др жанр жития признается не только самым распространенным, но и самым важным для формирования христианского мировоззрения Исследованию агиографии посвящены работы историков, теологов, философов, культурологов, лингвистов, литературоведов Современное литературоведение включает ряд направлений изучения агиографии.

- культурологическое, исследующее становление и распространение культа святых в раннем христианстве, проблемы святости и роли святых в истории России,

- текстологическое, связанное с реконструкцией текстов и подготовкой изданий и интерпретацией житий разных типов Данный подход нашел отражение в коллективной монографии ИРЛИ РАН «Русская агиография» (СПб, 2005) и в сборниках монографий и статей отдела древнеславянских литератур ИМЛИ им А М Горького РАН «Герменевтика русской литературы» (М, 1992-2005),

- методологическое, выявляющее общие принципы функционирования канонического искусства,

- типологическое, определяющее специфику житийной топики

Как раз типологическое рассмотрение культуры XVIII в позволяет обнаружить в ней, с одной стороны, связь с органическими и глубинными свойствами культуры предшествующего этапа, а с другой - далеко идущую трансформацию этих черт (ЮМЛотман) Традиционность средневековой культуры не стала препятствием для рецепции канонического жанра жития в литературе Нового времени Более того, художественная традиция представляет собою сложную совокупность длинных линий преемственности предшествований и наследования (С А Небольсин) Наследуя предшествующий опыт, русская литература XVIII в трансформировала жанры древнерусской книжности Традиция русской агиографии оказалась востребованной в культуре XVIII столетия, разделившего ее целое на оцерковленную и секуляризированную части Поэтому обнаружение механизмов, позволивших ассимилировать старые и новые формы и смыслы в культурном пространстве Нового времени, до сих пор является одной из важных исследовательских задач

V

Принципиальное значение имеет тезис о возрождении и обновлении любого жанра на каждом новом этапе развития литературы и в каждом индивидуальном произведении этого жанра Введенное М М Бахтиным понятие память жанра выявляет диалектическое противоречие любого канонического и неканонического жанра литературы Нового времени При постоянном воспроизведении структурного инварианта сохраняется смысловая основа жанра, а варьирование этой структуры обусловливает обновление смысла Именно в контексте большого времени возможно говорить о трансформации жанра жития в русской литературе XVIII в

Художественное сознание любой исторической эпохи не открывает каждый раз новых жанровых форм, а наследует их от предыдущей традиции, трансформируя в соответствии с актуальными ориентирами художественного миромоделирования Этим обусловлено появление в последнее время работ исследователей (О Н Бахтина, М Н Виролайнен, О М Гончарова, М М Лоевская, И В Мотеюнайте, А Н Пашкуров, А В Петров, М Б Плюханова, Ю В.Стенник, С Н Травников, М Уваров и др), посвященных решению центральной проблемы отечественной литературы XVIII в - контаминации древнерусской традиции с инновациями новой, секуляризированной культуры

Преодолевается печальная практика недавнего времени, когда изучение житийной литературы считалось малоактуальным, а святость как основная категория средневековой эстетики, философии и литературы отрицалась Творчество писателей XVIII в рассматривалось вне агиографической традиции, а его религиозная составляющая игнорировалась Предпринятое исследование агиографической традиции в русской литературе XVIII в. должно помочь шире взглянуть на жанровое развитие отечественной словесности, теоретически осмыслить жанр жития в аспекте его генезиса, эволюции и трансформации

Актуальность исследования обусловлена тем, что в современном литературоведении творчество писателей XVIII в. по-прежнему интерпретируется без учета общехристианской агиографической традиции А историко-литературный процесс XVIII столетия обычно соотносится с именами античных и западноевропейских писателей, которые воплощают в себе прошлое русской литературы Поэтому вся отечественная литература Нового времени воспринимается не как продолжение традиции древнерусской книжности, а как рецепция новоевропейской литературы или даже как результат культурного импорта. Настоящее исследование призвано преодолеть издержки предвзятого подхода к истории литературы XVIII в с одной стороны, отказаться от линейного, узко социологического анализа, прямо или косвенно увязывающего творчество каждого писателя с освободительной борьбой русского народа, с другой - избежать интерпретации русской литературы в духе тенденциозно понятой г/ерковности

Новизна исследования заключается в том, что впервые а) выявлены модели и механизмы жанровой трансформации агиографической традиции в творчестве крупнейших писателей XVIII столетия -АД Кантемира, В К Тредиаковского, Д И Фонвизина и А Н Радищева,

б) обозначены основные тенденции развития отечественной исповедальной модели, сочетающей автобиографические черты и агиографическую топику,

в) описаны трансформированные формы жизнеописаний Нового времени, которые в контаминации с античной и западноевропейской биографическими традициями привели к образованию новых жанровых вариантов в литературе XVIII в

г) соотнесено понятие тип писательского поведения с литературной практикой А.Д Кантемира, В К Тредиаковского, Д И Фонвизина и А Н Радищева

Гипотеза исследования заключается в предположении, что смена культуропорождающего принципа в Новое время актуализировала канонические жанры древнерусской книжности Рецепция агиографической традиции русской литературой XVIII столетия обусловила исповедально-житийный дискурс прозаических текстов А.Д Кантемира, В К Тредиаковского, Д И Фонвизина, А Н Радищева, их социальное творчество и особый тип писательского поведения

Целью диссертации является исследование путей жанровой трансформации древнерусской агиографической модели в произведениях писателей XVIII в, прямо или опосредованно связанных с житийной традицией Реализация этой цели предусматривает решение следующих частных задач

1 Определить истоки агиографического жанра, дифференцировать понятия генезиса, эволюции и трансформации житийной традиции в русской литературе

2. Выяснить роль канона, генеративной модели в житийной парадигме, определить структуропорождающие механизмы житийного текста.

3 Обозначить пути преемственности и единства житийной традиции, наметить механизмы ее жанровой трансформации в творчестве писателей XVIII в.

4 Описать трансформированные формы жизнеописаний Нового времени, созданных А Д Кантемиром, В К Тредиаковским, Д.И.Фонвизиным и А Н Радищевым

5 Рассмотреть диалог античной и агиографической традиций в писательской практике А Д Кантемира

6 Проследить эволюцию переводческой доктрины и теологическую концепцию писательского творчества В К Тредиаковского

7 Интерпретировать особенности автобиографизма Д И Фонвизина в контексте житийной традиции

8 Исследовать видоизменения жанровой структуры жития и духовного завещания в творчестве А Н Радищева

9 Применить понятие тип писательского поведения к литературному и социальному творчеству писателей

Объектом изучения является корпус прозаических произведений крупнейших писателей XVIII столетия, которые в конце своего земного пути осознанно обратились к агиографической традиции Авторская интенция наиболее явственно отразилась в заголовочных комплексах исповедально-

покаянных сочинений А Д Кантемира («Житие Квинта Горация Флакка»), В К Тредиаковского («Житие канцлера Франциска Бакона»), Д И Фонвизина («Жизнь графа Никиты Ивановича Панина», «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях», «Размышление о суетной жизни человеческой (на случай смерти князя Потемкина-Таврического)») и А Н Радищева («Житие Федора Васильевича Ушакова» и «Житие Филарета Милостивого») Кроме того, в качестве материала привлекаются необходимые для воссоздания историко-литературного контекста античные биографии, византийская и древнерусская агиография, письма писателей XVIII в, духовные грамоты и завещания, иные автобиографические и биографические источники

Предметом изучения стали различные жанровые модели автобиографической и биографической прозы писателей XVIII в как варианты жанровой трансформации агиографической традиции.

Методологическая основа исследования — сравнительно-исторический, историко-культурный, историко-типологический, историко-функциональный, структурно-функциональный методы. При анализе агиографических текстов применялись приемы мотивного, структурного, стилистического анализа Применение сравнительно-исторического и историко-культурного методов позволило реконструировать историко-литературный контекст разных эпох и выявить различия агиографических моделей Средневековья и Нового времени Историко-типологический и структурно-функциональный методы помогли раскрыть содержание агиографической топики в разных художественных системах, осмыслить модели рецепции предшествующей культурной традиции русской литературой XVIII в.

Методологическую базу диссертации составили филологические труды С С Аверинцева, М М.Бахтина, С.Н Бройтмана, В В Бычкова, А Н Веселовского, В В Виноградова, М Н Виролайнен, Г.А Гуковского, АЛ Гуревича, В И Гусева, А С.Демина, Н С.Демковой, И П Еремина, АВ.Западова, ВАЗападова, В М Живова, М В Ивановой, В В Колесова, Б О Кормана, Н Д Кочетковой, А С Курилова, В В.Кускова, Д С Лихачева, А Ф .Лосева, Ю М Лотмана, Л Ф Луцевич, А М Панченко, А А Пауткина, Г.М Прохорова, М Б Плюхановой, Л В Пумпянского, Г.П Макогоненко, Е М Мелетинского, Ю И Минералова, С А Небольсина, А Н Робинсона, Т.Р.Руди, Н Т Рымаря, Л И Сазоновой, В П Скобелева, Н Д Тамарченко, В.Н Топорова, С Н.Травникова, АН.Ужанкова, Б А Успенского, О М Фрейденберг и др

Теоретическая значимость исследования работы заключается в том, что в ней предложено целостное рассмотрение генезиса и трансформации агиографической традиции в русской литературе XVIII столетия. Выявлена возможность использования житийной топики в светской литературе Изученные трансформированные формы житий Нового времени позволили обнаружить оригинальные пути комплексного филологического исследования прозаического текста Описание моделей трансформации житийного жанра может внести вклад в изучение истории русской литературы, историческую поэтику, семиотику

Практическая ценность исследования выражается в том, что его материалы могут быть использованы в академическом курсе истории русской литературы XVIII в при изучении творчества А Д Кантемира, В К Тредиаковского Д И Фонвизина, А Н Радищева По результатам исследования автором диссертации разработан спецкурс «Трансформация жанра жития в русской литературе конца Х\'Ш-Х1Х вв» и спецсеминар «"Память жанра" жития в русской литературе конца ХУШ-Х1Х вв », изданы одноименные учебно-методические пособия.

Основные положения, выносимые на защиту:

1 Церковная культура на протяжении нескольких столетий отечественной истории являлась основным источником вдохновения для русских авторов Постижение истинного смысла многих литературных произведений (древнерусских и Нового времени, классических и современных) требует обращения к тематическому ключу (Р Пиккио), переводящему исторические факты, реальный фон событий и действующих лиц на иной, сакральный уровень.

2 Истоки житийного жанра восходят к глубокой древности и укореняются в двух традициях античной и христианской С одной стороны, агиографический жанр генетически связан с мифом, античной биографией, надгробной речью, сказкой, эллинистическим романом испытания и биографическим романом, с другой - с Ветхим Заветом, Евангелием и Деяниями апостолов Канонические житийные тексты оказали существенное воздействие на художественное творчество светских писателей XVIII столетия

3. Канон должен рассматриваться в художественной системе древнерусской литературы, характеризующейся традиционностью и христоцентричностью Канон определяет качество связи между его содержанием и выражением, снимает однозначность восприятия и устанавливает особую мнемоническую связь между агиографом и читателем жития Канон есть неявленная совокупность законов, утверждающих культурную традицию Древнерусский житийный канон - это трехчастная модель агиографического повествования, инвариант, построенный по принципу подобия небесному первообразцу, характеризующийся христоцентричностью и ориентированный в сакральном времяпространстве по принципу обратной перспективы

4 Типологию житий святых определяет исторически сложившаяся в церковной практике иерархия чинов святости Таксономия житий выделяет подвиды жития мучеников, исповедников, святителей, преподобных, юродивых и т д

5 Средневековая агиографическая традиция имеет неограниченные возможности контаминации с иными жанровыми системами Благодаря творчеству писателей XVIII в жанр жития представлен многообразными вариантами жанровых трансформаций

6 А.Д Кантемир воссоздал энергетический (по образцу Плутарха) тип античной биографии, избрав традиционную для русского сознания форму сакрализации - житие Принципиальным отличием кантемировского «Жития Квинта Горация Флакка» от жизнеописания Горация, созданного Светонием,

становится временная перспектива Она задает важный для агиографического жанра модус подражания В секуляризованном житии принцип imitatio Christi замещается мотивом подражания античному поэту Подражая Горацию, Кантемир утверждал идею золотого века, которая стала следствием актуальной для русского XVIII столетия рецепции античности

7 В К Тредиаковский, следуя модели французского источника, в переводе «Жития Франциска Бакона», как и Кантемир, воспроизвел энергетический тип биографии Однако финальная часть жизнеописания построена по принципу так называемой аналитической формы античной биографии Светония Композиция переводной книги Тредиаковского представляет собой ряд компиляций различного генезиса Русский переводчик одновременно ориентирован на общехристианскую агиографическую традицию (православную и католическую), на оба варианта античной биографии (Плутарха и Светония) и на западноевропейскую схему описания жизни великих людей (Моллет и Делейр)

8 В отличие от А Д Кантемира и В К.Тредиаковсхого, Д И Фонвизин создал исповедально-покаянный дискурс целостным корпусом прозаических произведений. Трансформация исповедального слова как западноевропейский культурный опыт была усвоена Фонвизиным в «Чистосердечном признании в делах моих и помышлениях». Однако проблему исповеди русский писатель решает не только в контексте идей французского и русского Просвещения, но и обращается к агиографической традиции. Духовный и буквальный смыслы у Фонвизина сливаются друг с другом, являя собой обратный секуляризации процесс вторичной сакрализации исповедальной модели

Создавая литературный облик своего патрона в «Жизни графа Никиты Ивановича Панина», Фонвизин обращается к нескольким традициям Во-первых, это античный прецедент, во-вторых, традиция христианской агиографии, в-третьих, опыт западноевропейской литературы XVII-XVIII вв

В основу поэтики «Размышления о суетной жизни человеческой (на случай смерти князя Потемкина-Таврического)» автором положен принцип отрицательного параллелизма Основная псалтырная антиномия праведники / грешники реализуется в фонвизинском тексте через противопоставление священных творений царя Давида суетным делам князя Потемкина.

9. А Н Радищев видоизменил жанровую структуру жития и духовного завещания, создав новую композиционную модель повествования в духе Нового времени, где религиозные мотивы уступили центральное место общечеловеческим ценностям Его житийные произведения - пример становления нового для русской литературы эпического жанра

Апробация работы. Основные научные и практические результаты диссертационной работы были апробированы в виде научных докладов и обсуждены на научных и научно-практических конференциях Межвузовской научной конференции «Язык в пространстве и времени» (Самара, 2002), Межрегиональной научной конференции «Актуальные вопросы изучения и преподавания русской литературы в вузе и школе» (Ярославль, 2002), IX Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы литературного

образования» (Екатеринбург, 2003), Третьих Международных Измайловских чтениях, посвяшенных 170-летию приезда в Оренбург А С Пушкина (Оренбург, 2003), Межвузовской научной конференции «Смех в литературе семантика, аксиология, полифункциональность» (Самара, 2003), Межвузовской научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения и преподавания филологических дисциплин» (Самара, 2003), Областной научно-методической конференции «XXVII Кирилло-Мефодиевские чтения Славянский мир Общность и многообразие» (Самара, 2004), Юбилейной международной научно-практической конференции «Вторые Ознобишинские чтения, посвященные 200-летию Д П.Ознобишина (Инза, 2004), Всероссийской научной конференции языковедов и литературоведов «Русский язык и литература рубежа ХХ-ХХ1 веков Специфика функционирования» (Самара, 2005), Всероссийской научно-методической конференции «Движение художественных форм и художественного сознания XX и XXI веков» (Самара, 2005), Международной научной интернет-конференции «Художественная литература и религиозные формы сознания» (Астрахань, 2006), Международной конференции, посвященной 1900-летию основания г. Силистра (Болгария) «Св Дасий Доростолски» (Силистр, 2006), Всероссийской научной конференции «Взаимодействие вуза и школы в преподавании отечественной литературы» (Ярославль, 2006), XXX Зональной конференции литературоведов Поволжья «Бочкаревские чтения» (Самара, 2006), Международной конференции «Н С Лесков и современность» (Москва, 2006), Международной межвузовской научно-праетической конференции «Русско-зарубежные литературные связи» (Нижний Новгород, 2006), Второй Международной научно-практической конференции «Высшее гуманитарное образование XXI века проблемы и перспективы» (Самара, 2007), Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции «Проблемы диапогизма словесного искусства» (Стерлитамак, 2007), Межвузовской научно-практической конференщш «Текст Произведение Читатель» (Казань, 2007), XI Майских научных чтениях «Болгарское образование в контексте Европейского образовательного пространства» (Руса, 2007), Научной конференции «Русское слово, высказывание, текст- рациональное, эмоциональное, экспрессивное» (Москва, 2007), Симпозиуме «Русская словесность в поисках национальной идеи» (Волгоград, 2007), Третьих Международных Стахеевских чтениях (Елабуга, 2007), Международной научной конференции «Проблемы интерпретации художественного произведения» (Астрахань, 2007), Международной научной конференции «Имя и слово (проблемы семантико-прагматического взаимодействия в славянских языках» (Брест, 2007), Второй Международной научно-теоретической конференции (Алматы, 2007), Международных научных конференциях «Проблемы изучения русской литературы XVIII века» (Самара, 2003-2007)

По материалам диссертации опубликована 61 работа, в том числе 2 монографии и 2 учебно-методических пособия

Диссертация обсуждена на кафедрах классической русской литературы и славистики, русского языка и стилистики Литературного института имени

А М Горького, кафедре русской и зарубежной литературы Самарского государственного университета

Структура диссертации Диссертация состоит из Введения, гати глав, Заключения Список использованной литературы включает более 500 наименований Общий объем работы - 421 страница

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении формулируется гипотеза предпринятого исследования, обосновывается его новизна и актуальность, теоретическая значимость и практическая ценность, определяются цель, частные задачи, объект, предмет научного поиска, называются источники и методологические приемы исследования, положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Топика агиографической традиции» выявляются истоки агиографического жанра, дифференцируются понятия генезиса, эволюции и трансформации житийной традиции в русской литературе, выясняется роль канона, генеративной модели в житийной парадигме, определяются струюуропорождающие механизмы житийного текста, принципы словесного искусства, описываются культурологические концепты, связанные с представлениями о Божественной истине и образе мира человека Средневековья

1 Современное понимание предмета изучения исторической поэтики предполагает исследование генезиса и развития эстетического объекта и его архитектоники в эволюции содержательных художественных форм (С Н Бройтман) Основы разграничения понятий генезис и эволюция были заложены в работах О.М.Фрейденберг (М, 1930, 1978, 1997) Центральным для осмысления природы литературного артефакта является вопрос о его происхождении, поскольку только внимание к генезису изучаемого явления дает представление о литературном феномене в его органическом единстве

До сих пор проблема связи агиографии с мифологической традицией является одним из самых острых вопросов литературоведения На противоречивое соотношение христианской доктрины с мифологией указывал С С.Аверинцев христианская доктрина представлена не только в обязательном для верующих виде, но и, стадиально отличаясь от мифологии, противоположна ей.

О М Фрейденберг не только выявила инвариант циклического сюжета, но и типологически классифицировала два его варианта солярный и вегетативный Солярный тип предполагал активного героя, вегетативный -пассивного Герой солярного сюжета следовал универсальной мифологической модели потеря, подвиги-преследования, победа Герой вегетативного варианта проходил иные моменты движения-действия, исчезновение, страдания-поиски, обретение До конца XVIII столетия мотивы солярного варианта циклического мифа использовались в создании эпизодов войн, похищений, свадеб, измен, отъездов, странствий, приключений, подвигов Вегетативный миф нашел свое воплощение в комедии, трагедии, греческом романе и, что важно для нас, в Евангелии и житийной литературе

Став каноническим, трехкомпонентный мифологический сюжет был усвоен последующими стадиями художественного развития в качестве готового сюжетного языка Образцы художественной литературы с античности до начала XIX столетия свидетельствуют о прекращении сюжетного творчества и использовании его а<1 ехетр!ит Готовый сюжет становится отличительной чертой всей эйдетической поэтики Многовековое использование готового сюжета нельзя категорично оценивать как негативное долгое время естественнее было обрабатывать готовый сюжет, нежели «придумывать» новый

Таким образом, миф, античная биография, надгробная речь, сказка, эллинистический роман испытания - древние истоки житийного жанра Непосредственно агиографический жанр сформировался в результате распространения культа святых под влиянием Ветхого Завета, Евангелия и деяний Апостолов

2. Художественный канон выступает эталоном творчества, одновременно являясь оригиналом и образцом для всевозможных его воспроизведений (А Ф Лосев) Он не выполняет функцию внешнего ограничителя, ставящего автора в сдерживающие рамки, а устанавливает внутреннюю, глубинную основу, на которую должен ориентироваться писатель

Каноническое житие святого - это прежде всего описание пути подвижника к спасению, утверждение определенного типа святости, а не документальная фиксация земной жизни или литературная биография святого Житие приобрело специальное назначение - стало видом церковного поучения Вместе с тем агиобиография отличалась от простого поучения, в житийном жанре важен не отвлеченный анализ, не обобщенное нравственное назидание, а изображение особых моментов земной жизни святого

Кроме обязательной трехчастной структуры и посмертных чудес, агиографический жанр выработал многочисленные стандартные мотивы (топосы), воспроизводящиеся в житийных текстах практически всех ликов святых К таким топосам следует отнести рождение святого от благочестивых родителей, равнодушие к детским играм, чтение богоугодных книг, отказ от брака, уход от мира, предсказание даты собственной кончины, благочестивую смерть, посмертные чудеса и нетление мощей Данные мотивы повторяются в агиографических произведениях разных типов и эпох Именно поэтому агиографическая топика относится к содержанию жития, отражающего путь спасения святого Частные художественные приемы построения его человеческой биографии никак не регламентируются и вообще не входят в понятие канона

Строгая упорядоченность житийного текста, его каноничность меняет качество связи между содержанием и выражением. Однозначность его восприятия исключается и устанавливается особая мнемоническая связь между агио графом и читателем жития В терминах пропозиции можно утверждать, что и автор жития, и его читатель объединены общностью истинного знания, житийный текст воспринимается как безусловно достоверный и правильный, а эмоциональное переживание читателем

жизненного подвига святого и его посмертных чудес полностью реализует прямую прагматическую установку агиографа

Акт чтения жития не предполагает получения информации только из самого текста читающий или слушающий лишь ставится в благоприятные условия для обращения внутрь себя Именно поэтому каноническая система древнерусской литературы не теряла способности быть информативно-активной Более того, само чтение в Средние века стало частью бытия человека, которое в свою очередь тоже было подчинено каноническим отношениям - церковному Уставу

Таким образом, житийный текст был призван организовывать саму действительность, утверждать традиционную иерархию, представляя формы-образцы высшей реальности и устанавливая границы между профанным и сакральным мирами

3 Как совокупность законов, утверждающих традиционную культуру, канон был связан с культом святых Первоначально новый культ распространялся на апостолов и мучеников, на ветхозаветных праотцев и пророков, а также на святителей Историческое развитие почитания подвижников привело к появлению других категорий святых, которые органически вошли в общий культ и свидетельствовали о множественности даров Святого Духа Согласно христианским догматам, появление новых форм святости не имеет временного предела

Христианские представления о Богочеловеке в мирской жизни реализовывались главным образом через идею обожения - непременного условия спасения По этой концепции человек может еще в земной жизни соединиться с Богом Следуя за Христом и согласуя свою волю с природным Логосом, человек становится причастным Богу Суть обожения заключается в том, что мирянин, вознагражденный благодатью Бога, получает постоянство души и бессмертие тела Это учение входит в православную традицию, являясь богословским основанием для почитания святых и важнейшим элементом идеи святости.

4 Священным первообразцом, фиксирующим в слове поведенческий принцип imitaüo Christi, является Евангелие Именно в рассказе о земной жизни Христа впервые устанавливается будущая традиция следования, уподобления и подражания Спасителю Данный мотив становится общим жанровым признаком для всех житийных памятников в целом

Житие как один из основных эпических жанров церковной словесности опирается на слова апостола Павла- «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр 13. 7) В приведенной цитате ключевым является слово подражайте - литературоведы рассматривают агиографию как изображение реальности святой жизни подвижника в модусе подражания Именно подражательная модусная рамка считается структурообразующим принципом житийного жанра, когда реализация идеи святости в словесной форме (Логосе) уподобляет житийного святого первообразу-Христу (мотив imitatio Christi)

Византийская традиция установила особые подвиды агиографических сочинений, соотнеся их с определенным ликом святости Если в основу литературоведческой классификации житий может быть положена категория типа героя, то уместно говорить о житиях мучеников, исповедников, святителей, преподобных, юродивых и нек др Собственно жития святых -агиобиографии - хотя и имеют общий структурообразующий жанровый признак подобия идеальному образцу, все-таки различаются между собой по типу (статусу) действующего лица

Каждый тип святости, помимо единого первообраза-Христа, имеет еще и свой собственный первообразец данного чина Взятая нами за основу типология жанра жития святых обусловлена византийской теорией символа, где лик и имя являлись ключевыми категориями Именно поэтому заглавие жития святого, помимо жанрового обозначения, обязательно включает чин и имя подвижника, символизируя собой явленное в слове небесное изображение воина Христова

5 Специфика агиографической литературы и канон житийного жанра были опосредованы религиозными воззрениями средневековой канонической культуры Житийный текст приобрел ярко выраженную символическую природу В агиографическом повествовании утвердилась обратная перспектива культурной оппозиции не поднебесное / занебесное, а священное / земное Святой не земной персонаж, стремящийся к спасению, а единый из единого лика святых, пребывающий в вечности. Этим объясняется то, что герой жития в качестве участника события уже назван агиографом святым не только до преставления, но до самого начала повествования (в заглавии)

Общая схема парада жизни святого строится по принципу подобия евангельской истории Собственно повествовательная часть житий всех типов включает вступление - обязательный рассказ о рождении от благочестивых родителей, о детстве святого и его обращении на путь служения Богу, основную часть - повествование о деяниях и чудесах святого, заключение - о преставлении подвижника и о посмертных чудесах.

Уже начало земной жизни подвижника предопределяет путь святости он рожцен от благочестивых и примерных христиан Сведения о детстве подвижника являются обязательным композиционным элементом жития святого Внимание к детству выдающегося человека, с точки зрения современного сознания, не кажется чем-то заслуживающим отдельного объяснения Однако, например, в России детство еще в начале XVIII в. считалось состоянием, которого надо стыдиться, поскольку ребенок еще не совсем полноценный человек Это отражает идею классического античного образа человека, столь популярного в русский век богатырей (Ю М Лотман) Так, в древнегреческом сознании слабость и боязливость ребенка определяли его не деятельное, а страдательное бытие Истинные же герои уже в раннем возрасте отличаются от своих сверстников прежде всего отменным здоровьем Это часто мотивировано их полубожественным происхождением Геракл (сын Зевса), Тесей (сын Посейдона), Ромул (сын Марса) совершают свои подвиги в период расцвета в возрасте биологической зрелости

Христианская символика придает фигуре ребенка особый смысл, наполняет этот образ совершенно новым этическим и эстетическим содержанием Образ дитя переосмысливается и становится нормой человеческого существования Христианская этика не принимает величия славы античного героя, противопоставляя ему трепетность страха и надежды ребенка (С С Аверинцев).

Закономерно, что детство подвижника становится значимым для агиобиографии Однако, будучи ребенком, святой никогда не участвует в детских играх Жития противопоставляют игру со сверстниками чтению церковных книг В структурном и смысловом обобщении игра - это ритуально-мифологическая форма переживания, осмысления и освоения мира ребенком Противопоставление детей мирян особому ребенку-святому является следствием оппозиции профанное / сакральное в символической форме игра / книга Традиция ритуализированного повторения опыта символизируется в житии детской игрой, а обретенная Божественная истина - книгой Святой не играет, а читает, поскольку делает уже в детстве единственно правильный выбор служения Богу-Логосу

Центральная часть житийного повествования посвящается деяниям и прижизненным чудесам святого. Сюжет данной части жития во многом определялся тем типом святости, которому следовал конкретный подвижник

Исторически сложилось так, что именно жития святых мучеников начинают парадигму житийных сюжетов и дают первую схему парада жизни святого Первообраз мученического типа поведения явил Иисус, поэтому смысл мученичества всегда заключается в подражании Христу, погибшему на кресте Жертва, принесенная Христом, принципиально отличается от акта античного самопожертвования. Античный герой утверждал свободу через самоубийство. Величие героя всегда было должным образом вербализировано — слова, сказанные перед смертью, прославляли дорогу свободы, выбранную героем

Христианская жертва мученика, напротив, лишена не только красноречия, но и погружена в молчание Через молчание Христос совершил свою победу Вслед за Христом все мученики усваивают этот особый тип поведения как этическую норму христианина Поэтому последние слова мученика обращены не к людям, но к Богу

6 XVII столетие - время кардинальных исторических перемен, эпоха трансформации самих культуропорождающих принципов. Переход русской культуры от Средневековья к Новому времени не может быть тривиально описан дуальной схемой, противопоставляющей старое и новое Культурная эпоха XVII в с ее религиозно-нравственной реформой (деятельность патриарха Никона, царя Алексея Михайловича и их противников) и идеологическим расколом русского общества при типологическом рассмотрении оказывается не только кануном Петровских реформ, но и их культурообразующим импульсом

Переход от канонической к парадигмальной культуре во многом был обусловлен ключевым событием второй половины XVII в - церковным расколом Традиционный церковный обряд не просто заменялся новым, но объявлялся ложным, еретическим Государственная власть обеспечила победу

«новых учителей», однако этот успех был предрешен не личностями Алексея Михайловича и Никона, а объективной сменой канонической церковной культуры, основанной на вере, новой парадигмальной культурой, в основу которой лег разум

Старообрядцы восприняли гонения со стороны никониан как подобие гонений первых веков христианства Традиционная церковная культура закономерно явила тип мученика - свидетеля истинной веры Такие наиболее радикальные проповедники старой веры, как Игнатий Соловецкий, ратовали за коллективную смерть ради спасения души Протопоп Аввакум, поп Лазарь, дьякон Федор Иванов и соловецкий инок Епифаний придерживались более традиционных взглядов Их творчество в период совместной Пустозерской ссылки стало апофеозом всего развития древнерусской литературы

Аввакум, формально придерживаясь древнерусской традиции «писательства по принуждению», трансформировал ее основополагающий принцип Он снял противоречие между теорией и практикой писательской деятельности, предложив свой индивидуальный способ литературного творчества Как и прежде, Аввакум утверждал, что сам по себе труд писателя не может вести к спасению Однако в кризисные периоды не патриарх и пастыри, а простецы берут в свои руки церковные дела. Именно тогда он, простец Аввакум, взял в руки перо и стал «писателем по нужде», чье «вяканье» было призвано обличать ересь и защищать истинную веру Агиографическая модель, созданная протопопом Аввакумом, стала важнейшим этапом в смене культурных эпох, связанным с новыми возможностями диалога разных историко-литературных кодов

Петровские реформы окончательно трансформировали церковный тип культуры в светский, на смену канону пришла парадигма (В Н Виролайнен) Идеальный образец парадигмы получил конкретное закрепление, западноевропейское пространство стало эталоном правильной жизни Законы новой культуры получили новый статус и стали носить ярко выраженный парадигмальный характер

Идеология Нового времени актуализирует канонические жанры, связанные с самопознанием автора. Так, далеко не последнее место в художественной системе XVIII столетия заняло трансформированное житие -один из традиционных жанров, в свое время оттесненный на задний план, но не покинувший вечного града культуры (А М Панченко) При всех новациях светская литература оставила за собой право на посредничество между сакральным и профанным мирами Эта функция была унаследована и от средневековой агиографической традиции, которая продемонстрировала неограниченные возможности контаминации с неканоническими жанровыми системами В новых условиях XVIII в житие трансформировалось в жанровые варианты исповедально-покаянных текстов А Д Кантемира,

В К Тредиаковского, Д.И Фонвизина и А Н.Радищева

Во второй главе «Агиографический контекст творчества А.Д.Кантемира» рассматривается диалог традиций в писательской практике Кантемира, определяется автобиографический дискурс обращения писателя к

житийной традиции, «Житие Квинта Горация Флакка» интерпретируется в аспекте рецепции агиографической топики

1 Именем Антиоха Канггемира принято открывать новый этап в развитии русской литературы послепетровского времени Среди представителей нового стиля интеллигенции фигура Кантемира наиболее показательна (В В Зеньковский) Взгляды Кантемира сложились под сильным влиянием Петровских реформ и секуляризации государственной и культурной жизни общества Однако нельзя однозначно отрицать роль древнерусской культурной традиции в формировании мировоззрения человека XVIII в Вопреки идеологической установке на отказ от литературно-религиозного наследия допетровского времени, оно не было исключено из русского художественного сознания XVIII столетия Послепетровский период характеризуется состоянием потенциальной преемственности, когда старая литературная традиция вновь активизируется и начинает вторую жизнь, не повторяя прошлого, а рождая новые структуры и тексты, содержащие память большинства средневековых жанров

Так, вступление Кантемира в литературную деятельность как автора-составителя происходит под знаком религиозной традиции, восходящей к ветхозаветной Псалтири В 1727 г восемнадцатилетний Кантемир опубликовал алфавитный указатель к библейскому тексту «Симфония на Псалтирь» Позже, при переводе посланий Горация, Кантемир обратился и к жанру жития. Тексты Горация, написанные почти за два тысячелетия до рождения русского писателя, и в век Просвещения представляли непреходящую культурную и духовную ценность Для реабилитации идеалов античного поэта Кантемир предпринял специфический отбор материала, переосмыслил его в духе Нового времени Кроме того, и в переведенные тексты, и в жизнеописание Горация Кантемир (сознательно или бессознательно) вложил собственное авторское начало -представление о значимых фактах своей биографии, накопленный духовный опыт, проекцию писательского «я», личные ассоциации.

Таким образом, Кантемир, с одной стороны, воскресил античную мудрость, с другой - запечатлел себя на века в мировой культуре. Опора одновременно на античную и древнерусскую традиции предопределила роль творчества Кантемира в отечественной словесности — стать связующим звеном между книжностью древних и литературой XVIII в

2 Жизнь и творчество Антиоха Кантемира пришлись на время замещения старой, теоцентричной культуры новой, антропоцентричной. Идеология просвещенного, истинно благонамеренного Кантемира может быть охарактеризована двумя принципами он был первый, кто пытался 1) жить горациански, 2) сочетать в своей жизни горацианскую парадигму с евангельским учением Под горацианским типом поведения принято понимать осуществление на практике двух убеждений carpe diem («лови день») и аигеа mediocritas («золотая середина») Творческая деятельность Кантемира связана с подражанием и развитием поэтических приемов и идейного содержания од, сатир и посланий Квинта Горация Флакка.

За два года до смерти Кантемир перевел послания Горация, а в качестве вступительной статьи предложил читателям историко-литературный очерк Генетическая связь с житийной традицией подчеркивается заглавием - «Житие Квинта Горация Флакка» Самое известное жизнеописание Горация принадлежит Гаю Светонию Транквиллу Оно характеризуется как аналитическое, имеющее в основе схему с определенными рубриками, по которым и распределяется весь биографический материал Композиционно античное жизнеописание состоит из восьми рубрик, соответствующих семи отрезкам абзацного членения Биографическое время «Жизнеописания Горация» Светония не является сюжетообразующим, поскольку в одной рубрике представлены разновременные отрезки жизни

Принципиально иным образом выстраивает «Житие Квинта Горация Флакка» Кантемир Русский поэт начинает повествование с самого факта рождения- «Квинтус Гораций Флакк родился два года прежде Катилинска бунту, во втором консульстве J1 Аврелия Копы и Манлия Торквата . » На первый взгляд Кантемир напрямую следует античной парадигме и повторяет рубрику VIII светониевского жизнеописания Однако не совпадения, а композиционные и текстуальные различия придают повествованию Кантемира авторскую уникальность

«Житие Квинта Горация Флакка» Кантемира также состоит из семи абзацев Однако каждый из них является не систематической рубрикой, а этапом раскрытия характера героя Поэтому внимание к биографическому времени обусловливается его неотделимостью от исторических событий и стремлением к его завершению Данный биографический тип называется энергетическим и соотносится с образцами жизнеописаний Плутарха

3 Принципиальным отличием произведения Кантемира становится временная перспектива, не присущая ни античным, ни средневековым текстам Город, в котором родился Гораций, называется двояко и в топонимике античности, и в топонимике Нового времени родился Гораций «в Венузе, городе Апулийскаго уезду, который ныне называется La Pullia ». Эта временная перспектива задает важный для агиографического жанра модус подражания, причем принцип imitatm Christi замещается мотивом подражания Горацию Принципиальным для Кантемира является точное указание возраста Горация: «В десятое лето возраста своего привезен отцом в Рим ..». Никакие иные источники не дают подобного временного указания Можно предположить, что Кантемир находит аналогии с собственной биографией, придавая ряду биографических соответствий символическое значение Ведь десятилетний Кантемир был привезен отцом 26 октября 1719 г в Заиконоспасский монастырь для чтения в присутствии Петра I «Слова похвального» в память о святом великомученике Димитрии Солунском

Другая дата, связанная с биографическим временем Горация, - 23 года -также значима и для Кантемира В «Житии Квинта Горация Флакка» находим-«Будучи в Афинах еще в 23 году возраста, Брутус (убийца Юлия Кесаря), имея великую нужду в офицерах, отвлек его от наук к междуусобной тогдашней войне и поставил его трибуном войска, сиречь полковником» Кантемир

отмечает нарочитый факт бесчестия Горация-воина « но безчестно при сражении бежал, бросив щит свой» Однако это не прямая авторская оценка конкретного поступка античного поэта, а обращение к топике писательского поведения, утверждающей неповторимость авторской инициативы, понимаемой вслед за Горацием и Буало как подражание-состязание

В переходный к литературе Нового времени период происходит процесс восприятия литературного труда как личного дела писателя Кантемир применил в писательской практике католический постулат об оправдании человека перед Богом его делами, в том числе и литературным трудом Отметим принципиальную значимость указания Кантемира в «Житии » на двадцатитрехлетний возраст Горация, когда он принимает ответственное решение и коренным образом меняет свою жизнь Известный из биографии Кантемира факт (начало его дипломатической карьеры в 23 года) служит ключом к пониманию явленного им типа писательского поведения, а его обращение к жизнеописанию античного поэта - попытка осмысления собственной жизни, облеченной в форму жития Горация

Внешне судьба Горация была полной противоположностью жизни русского дипломата. Кантемир отмечает дружеские отношения между Горацием и императором, о которых сам не мог и мечтать «Приятные нравы, острота ума и усладительный разговор Горациев столь стали любезны императору и его временщику, что оба ко всем своим забавам его приобщали и искренним другом своим имели » Вместе с тем «с природы Гораций был ленив и покойное житие всякой славе предпочитал» Покойное житие -излюбленная мечта самого Кантемира Отмечая склонность Горация к тишине, Кантемир актуализирует топос гармоничной жизни вблизи природы Философская установка Горация на спокойный переход в еще лучший мир, когда завершение жизни становится неотъемлемым элементом порядка, сочетается у Кантемира с идеей христианского спасения, «...слава твоя вечно между добрыми людьми жить будет, конечно»

В «Посланиях» Гораций дает примеры правильной жизни и изображает собственный духовный поиск, подвергая рефлексии факты своей биографии Поэтому не случайно, почувствовав исповедальный дискурс «Посланий», Кантемир предпосылает их переводу житие древнеримского поэта Заканчивает Кантемир «Житие Квинта Горация Флакка» собственной высокой оценкой не только поэтического наследия поэта, но и умения «особливое искуство соглашать делу слова свои» Поиск Горацием золотой середины становится для Кантемира образцом для подражания. Христианская традиция дала возможность Кантемиру из принципа умеренности вывести идею гармонии -одну из важнейших эстетических ценностей классицизма. Перевод «Посланий, или писем Горация» - это последняя попытка Кантемира придать законченность собственному поэтическому творчеству и встретить смерть с христианским смирением и чувством исполненного гражданского долга

В третьей главе «Социальное творчество ВК.Тредиаковского в аспекте агиографической традиции» принцип imitatio Christi осмысливается как тип писательского поведения Тредиаковского, рассматриваются этапы

эволюции переводческой доктрины писателя, предлагается теологическая концепция его поэтического творчества, выявляются основные аспекты поэтики «Жития канцлера Франциска Бакона»

1. В судьбе В К Тредиаковского и особом типе поведения оригинального мыслителя XVIII столетия воплотились важнейшие черты духовного развития послепетровского периода В переводческой деятельности и в поэтическом творчестве автора «Езды в остров любви» и «Жития канцлера Франциска Бакона» можно обнаружить эволюцию взглядов на культурный диалог России и Запада в XVIII в от идеи приоритета купътурпого импорта (И Клейн) до осознания ценности духовного наследия допетровской Руси Тредиаковский -один из первых, кто в XVIII столетии предложил принципиально новый взгляд на русское прошлое. Несмотря на множество крайне негативных оценок его личности, творчества и общественно-политической деятельности, Тредиаковский стал первым признанным русским светским поэтом XVIII в, первым отечественным профессором красноречия, первым русским филологом теоретиком, критиком, историком литературы, реформатором стихосложения и орфографии.

Установка на первенство во всех сферах словесного творчества была реализована Тредиаковским через особый тип писательского поведения Этот тип поведения стал одним из трансформированных вариантов христианской аскезы несмотря на все перипетии судьбы, русский поэт не прельщался иными ценностями Идея мирской святости поэта в условиях секуляризации и автономности культуры послепетровского времени стала результатом ряда трансформаций феноменов предшествующей канонической культуры Принцип imitatio, являвшийся важнейшим топосом средневековой агиографии, и в XVIII столетии регламентировал поведение человека в мирской жизни и действия героя в условной реальности литературного текста Как показало исследование, Тредиаковский, сознательно приспосабливаясь к внешним обстоятельствам, выстраивал свою жизнь в духе imitatio Christi, совмещая типы поведения мученика, просветителя народов и юродивого

Так, в юности Тредиаковский, отказавшись от семьи и природного отечества (родного города), избежал пути священнослужителя, предначертанного происхождением. Однако топика побега из родительского дома парадоксальным образом реализует архетипы пророческой линии Ветхого Завета и зафиксированный в более поздней агиографической традиции принцип imitatio Christi в одном из его вариантов - imitatio angelí

Примечательно, что путь Тредиаковского из Астрахани в Москву состоял из двух этапов от Астрахани до Саратова - по воде, от Саратова до Москвы -по суше Путешествие на корабле реализует древнейший мотив пересечения семиотической границы между мирами Предшествует путешествию-побегу традиционное для волшебной сказки нарушение отцовского запрета. А пространственный переход границы связан с переменой статуса Совершив побег, Тредиаковский перестал быть сыном, братом, мужем и приобрел возможность получить новый статус

Пеший ход не случайно возникает в биографии Тредиаковского (как и в биографиях Прокоповича и Ломоносова) Это один из устойчивых мотивов претензии героя на пророческий дар или, в более позднем варианте, аскетический подвиг Сознательно или бессознательно Тредиаковский повторяет жест отказа от традиционных семейных ценностей, следуя агиографической традиции Мотив ухода из семьи — первый импульс аскезы Тредиаковский, повторяя топику поведения святого, бежит от карьеры священника, материального благополучия, семейного счастья во имя служения Логосу Не случайно в памяти потомков он останется трудолюбивым филологом, который свою жизнь посвятил «созиданию и насаждению» отечественной словесности, где по праву будет одним из первых

2 Эстетические установки Тредиаковского обусловили отличительные черты индивидуального стиля автора и присущий ему принцип вариативности Петровская эпоха предлагала путь эксперимента, связанного с соположением конфликтных начал. Поэтому русский поэт и переводчик с самого начала литературного творчества пытался сочетать несочетаемое Следованием данной установке стало поэтическое приложение «Стихи на разные случаи» к прозаическому тексту романа «Езда в остров любви». Однако в силу новаторского характера литературные опыты Тредиаковского, адепта Петровских реформ, не могли вписаться ни в елизаветинское, ни в екатерининское время, когда вариативность воспринималась как нелепая эклектика

Эклектика теоретических положений первого русского профессора в области поэтики, перевода и орфографии обусловлена попыткой Тредиаковского объединить взаимоисключающие принципы разнородных европейских теорий Исследование его литературной практики выявило в произведениях писателя синтез трансформированных европейских образцов и национальной литературной традиции, которая в теории была под запретом Однако даже самые смелые поэтические инновации молодого филолога вписывались в церковно-славянскую литературную традицию А дальнейшие опыты 50-х гг. по переложению Псалтири и обращение к агиографической традиции в «Житии канцлера Франциска Бакона» подтвердили легитимизацию традиционных элементов поэтики древнерусской книжности в литературе Нового времени.

3 Уподобляясь древнерусскому книжнику, Тредиаковский считал главными своими добродетелями филологическое трудолюбие в сочетании с благочестием и смирением Доказательством того, что в представлении Тредиаковского поэт - посредник между Богом и человеком, а поэтическое вдохновение генетически восходит к молитвенному, стали его теоретико-филологические работы и переложение Псалтири

Сами выбранные псалмы и их переложения, снабженные авторскими названиями, структурно составляют единое целое Экзегетика библейских текстов и стихотворные переложения поэта, помимо ветхозаветной топики, включают особый дискурс, представляющий собой контаминацию религиозно-

го

эстетических воззрений Тредиаковского и рефлексии по поводу горьких моментов собственной жизни

Вслед за Ролленом Тредиаковский уподобляет поэтический дар пророческому и считает библейских пророков поэтами Среди всех ветхозаветных героев особенно чтим царь Давид-псалмопевец, чье творчество Тредиаковский называет достойнейшим образцом для подражания Именно псалмы Давида, по мысли поэта, счастливо соединяют поэзию со стихом

Становление культа святых и появление жанра жития навсегда связали поэтику Псалтири с агиографической традицией Обращаясь в 1752 г к переложению избранных псалмов, Тредиаковский реализует собственную исповедальную модель Проникновенно-интимные интонации ветхозаветных текстов создают исповедальный дискурс всего двухтомного «Собрания сочинений» Тредиаковского Сложные перипетии судьбы поэта оправданы и освящены высокой целью, а труд филолога - пророческим даром и ответственностью первосвященника.

Отказавшись от панегирического творчества, не найдя покровителя ни при дворе, ни в Синоде, измученный литературной войной с Сумароковым и его окружением, Тредиаковский приходит к мысли, что литература не должна воспевать царей и эстетизировать их придворную жизнь Задачу литератора он видит в просвещении народа и наставлении правящего монарха Если просвещенный монарх - центр социальной гармонии, то поэт - его помощник в возвращении к золотому веку человеческой истории Не только литературная война с непримиримыми оппонентами заставляет Тредиаковского пренебрегать своими должностными обязанностями и не посещать Академию в течение трех лет (1757-1759) Изменение его социального статуса было предопределено изменившейся самооценкой поэта Об этом свидетельствует его первый опыт литературной независимости - перевод и издание «Жития канцлера Франциска Бакона»

4 Обращение Тредиаковского к переводу жизнеописания Ф Бэкона обусловлен кардинальной сменой типа писательского поведения Теперь русский писатель следует социальной модели ученого-наставника и просветителя Жизненные обстоятельства обратили внимание Тредиаковского на жизнеописание английского подвижника Просвещения Ф Бэкона, автором которого был Моллет

Русский переводчик выбрал героя жизнеописания, ориентируясь лишь на собственный морально-нравственный идеал Компенсирует авторский волюнтаризм стремление к объективному повествованию «Я не умолчу ни об его недостатках, ни об его пороках, оставляя впрочем читателю на разсуждение, что таланты его и достоинство, не долженствуют ли привесть в забвение некоторыя небольшия несовершенства и слабости неотлучаемыя от человечества» В этом проявляется общий для всего литературного и социального творчества Тредиаковского принцип вариативности

Логика развития биографического сюжета «Жития канцлера Франциска Бакона» следует агиографической традиции Так, собственно жизнеописание Бэкона начинается со сведений об отце будущего канцлера Благочестивость

родителя включает в себя образованность, просвещенность и верность императрице. «Сей Министр был весьма ученый муж, исполненный мудрости и добродетели, служивший своей стране со всякою беспорочностию добраго человека, и сохранивший умеренность и простоту в поведениях, кои суть почитай всегда украшением и прикрасою великих людей»

Следуя житийной топике, Тредиаковский обращается к детству Ф Бэкона Подобно праведнику, чей жизненный подвиг предвидит Бог, Бэкон с рождения предназначен для служения монарху и Отечеству. Практически все эпизоды жизни английского канцлера соотносятся Тредиаковским с собственной судьбой Так, русский переводчик подробно останавливается на обучении англичанина в Кембриджском университете Предвосхищая успехи Бэкона на поприще новой философии, Тредиаковский дает оценку и своим филологическим новациям « следующий род восприял в собщение к новому Философу ученых людей всех народов, а просвещение и разгнало мраки»

Тредиаковский подчеркивает, что Бэкон становится адвокатом королевы Елизаветы благодаря образованности и трудолюбию, а не по знатности рода или чьей-либо протекции Головокружительная карьера Бэкона во многом обусловлена добродетелями, определенными агиографической топикой это любовь к ближнему, «ласковое обходительство и приветливость», скромность, склонность к уединению и тихому общению с книгами Изображая Бэкона-философа и Бэкона-государственного деятеля, Тредиаковский следует сразу двум традициям. С одной стороны - античной начиная с жизнеописания Горация мыслитель уединяется в сельском имении и целиком погружается в собственные мысли С другой - христианской, где подвижник уходит из мира, отказавшись от его суеты, и посвящает себя Истине

Именно Божьим провидением мотивирует Тредиаковский бескорыстную любовь и беспримерное служение Бэкона науке Безусловно, и себя самого русский переводчик считает ответственным перед человечеством Именно поэтому, как в свое время Бэкон чтит Философию, Тредиаковский поклоняется Филологии Этот труд для него тоже «единственная забава и любимейшее упражнение»

Русский переводчик не следует какой-либо одной европейской модели жизнеописания Текст «Жития Бакона» одновременно ориентирован на общехристианскую агиографическую традицию (православную и католическую), на оба варианта античной биографии (Плутарха и Светония) и на западноевропейскую схему описания жизни великих людей (Моллет и Делейр)

Таким образом, «Житие канцлера Франциска Бакона» Тредиаковского -ключ к пониманию того, как в XVIII в. провинциальный попович на волне переходного времени стал в истории отечественной культуры первым русским светским поэтом, первым отечественным профессором, первым русским филологом теоретиком, критиком, историком литературы, реформатором стихосложения и орфографии

В четвертой главе «Традиции жития и исповеди в творчестве ДИ.Фонвизина» описываются агиографические мотивы в прозаических

произведениях писателя, исследуются поэтика заголовочного комплекса и художественные особенности автобиографизма в «Чистосердечном признании в делах моих и помышлениях», изучается поэтика «Жизни графа Никиты Ивановича Панина», «Рассуждения о суетной жизни человеческой (на случай смерти князя Потемкина-Таврического)»

1 В «Чистосердечном признании » Д И Фонвизин попытался синтезировать житийную традицию с сатирическим пафосом Предпринятая Руссо трансформация исповедальной модели была усвоена русским писателем как западноевропейский культурный опыт Однако проблему собственной исповеди Фонвизин решает не только в контексте идей французского и русского Просвещения, но и обращается к агиографической традиции. Замысел «Чистосердечного признания » отличается от целеполагания «Исповеди» Руссо Фонвизин рассказывает не все о себе, а исключительно о своих грехах Более того, русский писатель вступает в открытую полемику с женевским мыслителем

Так, Фонвизин трансформирует проблематику «Исповеди» Руссо, деканонизируя саму идею французского текста как первообразца Эпиграф и знаменитое вступление к «Чистосердечному признанию » - это не что иное, как деруссоизацш светской исповедальной модели Затем автор «Чистосердечного признания» противопоставляет концепции человека Руссо свое видение человеческой природы Естественный человек, по Фонвизину, несет не только первородный грех, но и рождается с дурными задатками он есть средоточие зерен всяческих пороков Воспитание, образование и социализация не могут представлять собой абсолютной ценности для человека Поэтому единственный путь нравственного совершенствования человека - это стремление к морально-религиозному единству, которое не дано человеку Природой, но достижимо вследствие его морально-волевых усилий Не освобождение от запретов, как у Руссо, а овладение системой нравственно-религиозных запретов - единственный, по Фонвизину, путь к истине Именно поэтому замысел «Чистосердечного признания » отличается от целеполагания Руссо Идею искренности Руссо русский писатель не отвергает, однако согласует свое повествование именно с религиозной исповедальной традицией Жанровая доминанта фонвизинского текста заявлена уже в тщательно оформленном заголовочном комплексе «Чистосердечного признания »

2 Религиозные убеждения Фонвизина обусловили выбор им лексических средств выражения в заглавии автобиографического повествования На первый взгляд исповедь и признание - слова-синонимы Однако выбор слова признание из парадигмы близких по значению был обусловлен предшествующей языковой традицией Средневековое сознание дифференцировало глаголы с корнями веди зна- по принципу «истинного, божественного знания» и «знания ложного, человеческого» Истинным носителем знания был Бог Сверхчувственное знание связывалось с корнем вед-, так как именно эта морфема указывала на возможность предвидения, предугадывания, отсылала к дериватам со значением «знание», «учение», «сознание»

Фонвизин связывал слово исповедь с сакральным, церковно-религиозным дискурсом Исповедь возможна в ситуации непосредственного обращения к Богу, в молитве о прощении, обращенной к Творцу Если же признания в земных грехах адресованы миру, людям, их направленность - светская, может быть, и не связанная с покаянием, для этой формы самовыражения более уместно слово «признание»

Хотя исповедь Руссо и мотивирована искренностью автора, все же это откровение перед лицом человечества, когда очень важен акт публичного или общественного признания Более того, в «Исповедь» Руссо проникает определенный игровой элемент, который меняет знаковую полярность в оценке человеческой деятельности Старое и традиционное оценивается со знаком минус, а новое и оригинальное получает знак плюс Акт покаяния теряет момент сакрального общения с Богом и перемещается в единое времяпространство бытия человека Для Руссо нет принципиальной разницы между исповедью и признанием, причем искренность понимается не только как описание своих грехов, но и грехов современников Создание исповедального дискурса становится одной из возможностей самоотчета героя как формы авторской рефлексии

Фонвизин, напротив, создает русскую исповедальную модель XVIII в в духе средневековой агиографии Именно поэтому в тексте «Чистосердечного признания » происходит возвращение к топике и риторике житийной традиции Это подтверждает второй элемент заголовочного комплекса -эпиграфы (общий, данный ко всему тексту, и отдельные - к каждой главе)

Весь заголовочный комплекс «Чистосердечного признания.. », включая заглавие, эпиграф и вступление, актуализирует древнейший мотив покаянного общения с Богом Именно псалмы Давидовы исполнены необходимого для Фонвизина пафоса взывающего к Богу человека, находящегося в предельно бедственном состоянии. Данный ветхозаветный мотив спасения (избавление из рабства, освобождение из плена, здоровье, многодетность, изобилие, удача) в тексте «Чистосердечного признания » имеет и буквальный смысл, и символический Не случайно спасение в ветхозаветном понимании мыслится как духовно-телесное оно включает в себя воскресение и просветление тела, а новозаветное спасение - это не просто избавление от погибели, смерти и греха, а многообразные духовные дары

Исследование внутритекстовых функций компонентов рамы «Чистосердечного признания » позволяет сделать следующие выводы Заголовок, эпиграфы и вступление (как и заявленное, но не осуществленное автором приложение) образуют единый семантический универсум, который является смыслопорождающим и сюжетообразующим началом данной исповедальной модели

Заглавие «Чистосердечного признания » указывает, в каком художественном ключе будет развиваться сюжет. Исходной точкой является «Исповедь» Руссо, секуляризировавшего идею покаянного общения с Богом. Доверительное обращение к Богу, утвержденное в 400-ом г н э «Исповедью» блаженного Аврелия Августина, было переосмыслено Руссо и перенесено в

плоскость социачьного бытия человека Фонвизин в «Чистосердечном признании » попытался преодолеть секуляризованное, сведенное в одну горизонтальную плоскость покаяние и вернуть ему исходное значение -«метания души» (в дословном переводе с древнегреческого) На уровне заглавия Фонвизин, вопреки традиции Руссо, возвращает утерянный первоначальный сакральный смысл исповеди

В духе средневековой агиографической традиции эпиграфы и тематические ключи исполняют роль знака - заместителя цитируемого текста Но даже выстроенные в логической последовательности, они все же не могут воссоздать единый текст требуется полная реконструкция первоисточников Связь всего произведения Фонвизина с источником цитаты обусловлена интертекстуальностью Из этого следует, что автор-творец «Чистосердечного признания » не только соотнесен с автобиографическим материалом, но и с авторитетностью сакральных текстов Царь Давид, апостол Иаков, св. Иоанн Златоуст и Фома Кемпийский особым образом делегируют свои полномочия и авторитет автору «Чистосердечного признания. ». Весь заголовочный комплекс выполняет функцию знака авторитета и авторства одновременно Самому понятию искренность возвращается первоначальный религиозный смысл, секуляризированный исповедальной моделью Руссо Поскольку возвращению утраченного смысла Фонвизин придает особое значение, вступление к основному тексту призвано опровергнуть ценность публичного признания Руссо и утвердить авторский идеал

Предполагавшееся автором приложение к «Чистосердечному признанию » в виде выписки, т е перевода из книги Самуэля Кларка, должно было придать исповедальному дискурсу целостность и законченность, обрамив текст произведения сакральным семантическим контуром Этим, с одной стороны, должно было быть достигнуто внутритекстовое единство, с другой -указан возможный путь развития исповедальной темы в русской литературе Нового времени

3 Во вступлении «Чистосердечного признания. » оговаривается композиционная схема будущего повествования, которая подчинена биографическому времен» Четыре книги признания - это четыре периода жизни автобиографического героя младенчество, юношество, совершенный возраст и приближающаяся старость Подобный план развития сюжета обусловлен авторской точкой зрения, но внутренние границы в мире героя имеют несколько иной характер

Так, текст вступления заканчивается образом дома «Можно сказать, что дом моих родителей был тот, от которого за добродетели их благодать божия никогда не отнималась В сем доме проведено было мое младенчество, которого подробности в следующей книге читатель найдет». Чувство дома значимо как с точки зрения автора, так и с точки зрения автобиографического героя Именно ощущение дома как особого семантического поля Фонвизин противопоставляет принципиальной бездомности Руссо Образ дома становится повторяющимся элементом сюжета, от которого впрямую зависит его развертывание, это особый мотив «Чистосердечного признания »

Книга первая ограничивается времяпространством дома Благодаря заботе близких пребывание в отчем доме отождествляется с благодатным временем Именно дома герой впервые начинает узнавать и познавать себя «Не естественно человеку помнить первое свое младенчество Я никак не знаю себя до шести лет возраста» Однако, с одной стороны, автор «не знает» себя до шести лет, с другой - автобиографический герой изображен в тексте «Чистосердечного признания » трехлетним младенцем. Еще более парадоксально звучит фраза «В четыре года начали учить меня грамоте, так что я не помню себя безграмотного» Время автобиографического героя, которое должно подчиняться естественному биографическому течению жизни, подменяется временем автора Авторское времяпространство подчинено лишь художественной логике, в которой герой - субъект действия и объект изображения Временная граница четырех-шестилетнего возраста осмысливается как предел биографического времени младенчества Два события этого периода жизни построены по принципу параллелизма в три года отняли от кормилицы, в четыре - начали учить грамоте. Слова «Я никак не знаю себя до шести лет возраста» и «я не помню себя безграмотного», т.е с четырех лет, не противоречат друг другу с авторской точки зрения Молоко кормилицы, которого лишился младенец, соотнесено с грамотой, начавшей питать становящегося героя Естественное начало питается пищей биологической, дух же жаждет Слова

Мотив дома обусловливает связь с античной традицией, для которой детство - время слабости и неполноценной человеческой жизни, период, который нужно поскорее преодолеть Тот же мотив выстраивает ряд ассоциаций с концепцией естественного человека Руссо Однако естественный человек (младенец, дитя) не идеализируется, а напротив, является существом, еще не ставшим на путь добродетельной жизни- «Но без сомнения имел и я в себе то зло, которое у других младенцев видать случается, то есть- злобу, нетерпение, любостяжание и притворство, - словом, начатки почти всех пороков, кои уже окореняются и возрастают от воспитания и от примеров»

Мотив дома обращен и к религиозной традиции Родительский дом становится местом таинства религиозных обрядов Из текста «Чистосердечного признания . » следует, что родители - «люди набожные», благочестивые и добродетельные. Особо отмечаются братолюбие и чадолюбие отца, добродетельность матери, совместное чтение церковных книг, почитание праведников

Первый временный выход героя из семантического поля дома связан с поездкой в Петербург, которая оценивается как сакральный акт преодоления-посвящения Недаром подчеркивается избранность учеников и трудность пути В данном случае древний обряд инициации транспонируется религиозными мотивами При всех пространственно-временных приметах, связанных с древним архетипическим мотивом (зимнее время, трудность перемещений, малолетство учеников), актуализируется прежняя топика отчего дома, которая искупает трудность пути Образы внимательного начальника и его милостивой супруги воссоздают исконную целостность восприятия автобиографическим

героем внешнего мира Вновь, несмотря на взросление героя и его новый статус ученика, биографическое время не является сюжетообразующим Членение «Чистосердечного признания » на книги, соответствующие периодам автобиографии, становится условным и не совпадает с первоначальным замыслом, заявленным во Вступлении

Книга третья «Чистосердечного признания » начинается с чтения героем Библии - первоосновы вновь обретенной им веры Библейский текст становится отправной точкой для размышления о Высшем суи(естве. Будучи опытным переводчиком, автобиографический герой пытается путем сравнительного анализа нескольких переводов текста Священного Писания уяснить истинный смысл Божьего слова Размышления С Кларка, которые доказывали бытие Божие, окончательно примирили для Фонвизина веру с рассудком Таким образом, сюжет незаконченного «Чистосердечного признания ..» оказывается закольцован ветхозаветная традиция обращения к Богу, утвержденная авторством и авторитетом царя Давида, особым образом трансформируется в доказательство истинности христианской веры просвещенным разумом

4 «Жизнь графа Никиты Ивановича Панина» тематически примыкает к «Чистосердечному признанию в делах моих и помышлениях» Смерть Н И.Панина, наступившая 31 марта 1783 г, была воспринята Фонвизиным как рубежное событие отечественной истории

Создавая литературный облик патрона, Фонвизин обращается к нескольким традициям: христианской агиографии и светской писательской практике философов и писателей, искавших в античной истории и современности примеры для доказательства собственных воззрений на положительные человеческие качества.

Публикуя жизнеописание Н И Панина, Фонвизин сильно рисковал навлечь на себя гнев Екатерины II Однако чувство долга, неподдельная гордость за своего Учителя, который для писателя был идеалом общественно-политического деятеля и добродетельного человека, заставляют его преодолеть всяческий страх и придают силы для написания и опубликования апологии опального политика

В работе над биографией патрона Фонвизин следовал специальному пособию французского аббата Жана-Батиста Ладвока, содержавшему подробный план составления жизнеописания знатного лица Фонвизин вписал жизнь Панина в контекст высшей императорской власти и ее центральных фигур - Петра Великого, императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны. Он соотнес государственную деятельность Панина со свершениями царя-реформатора его царственных наследников И для Фонвизина, и для Панина государственный интерес и общественная польза являются ведущими жизненными ориентирами

5 «Рассуждение о суетной жизни человеческой (на случай смерти князя Потемкина-Таврического)» - непосредственный отклик на неожиданную смерть князя Г А.Потемкина по пути из Ясс в Николаев в октябре 1791 г Текст

«Рассуждения. .» с включенными в него цитатами из Псалтири уподобляется Фонвизиным части обряда погребения и отпевания православного христианина Как и средневековые тексты, «Рассуждение » имеет двусложную архитектонику: конкретный и символический уровни Небольшое по объему, написанное по конкретному поводу произведение Фонвизина продолжает агиографическую традицию и генетически связано с поэтикой средневековой православной догматики Экзегетическая позиция автора определяется авторитетностью Псалтири и творениями отцов Церкви. Язык тематического ключа становится понятным современному читателю посредством изучения культурного контекста, включающего реалии конца XVIII столетия и средневековую традицию, частью которой стали житийные тексты

Фонвизин создал образ антигероя - честолюбца и транжиры, ради личной славы растратившего огромные государственные богатства Ссылки на царя Давида и Псалтирь являются композиционным приемом отрицательного параллелизма Основная псалтырная антиномия праведники / грешники реализуется в фонвизинском тексте через противопоставление священных творений Давида суетным делам князя Тип бытового поведения человека, явленный Потемкиным, оценивается как греховный и противоречащий христианским добродетелям

В пятой главе «Трансформация жанра жития в творчестве А.НРадищева» исследуется структура «Жития Федора Васильевича Ушакова» проблема автора и героя, функции персонажей и особенности их взаимодействия, особый «смеховой мир», изучается корпус текстов, входящих в духовное завещание писателя, включая «Житие Филарета Милостивого»

1 Житийная традиция занимает особое место в творчестве А.Н Радищева Жизнь писателя драматична арест, суд, смертный приговор - все это повторяет топику агиографии христианских мучеников. Не случайно мироощущение русского человека эпохи Просвещения имело много общего с культурной моделью Средневековья Средневековый писатель воспринимался читателем в качестве высшего авторитета Текст и его автор не разделялись, поскольку право говорить от лица Бога древнерусский книжник заслуживал подвижничеством и готовностью к смерти Поэтому максималистские и утопические надежды Просвещения легко вписывались в традиционную для русской культуры идею святости В конце XVIII в место носителей сакральной истины и обличителей власти пророков, святых, церковных иерархов - занял писатель Причем Радищев, как русский просветитель, сознательно уподоблял себя подвижнику, готовому к мученической смерти, которая стала бы свидетельством истинности новых, уже нерелигиозных ценностей

Радищев создал два произведения, заглавия которых прямо соотносятся с агиографической традицией Это «Житие Федора Васильевича Ушакова» и «Житие Филарета Милостивого» Героем повествования первого жития становится товарищ по учебе в Лейпциге Федор Ушаков Изобразив жизнь реального человека XVIII в с присущими ему слабостями, Радищев не сделал героя светского жития жертвой обстоятельств. Ф Ушаков личным примером противостоит среде петербургских карьеристов и взяточников Но в то же

время автор не пытается идеализировать своего героя и не выносит прямой нравственной оценки его поступкам, не вписывавшимся в модель праведника Лучшей характеристикой личности Ушакова является тот факт, что, узнав о намерении Екатерины II отправить молодых людей на учебу в Германию, он бросает доходное место и, презрев перспективу блестящей карьеры, отправляется в Лейпциг

Отличительная особенность «Жития » Радищева состоит в том, что нельзя назвать ни одного из существовавших в XVIII в жанров, которому бы полностью соответствовало это произведение Оно совмещает в себе признаки нескольких жанров

Художественные события «Жития Ф В Ушакова», когда персонажи переходят границы изображенного времяпространства, могут быть соотнесены с романом странствований Однако главный герой «Жития ..» Федор Ушаков не движущаяся в пространстве точка, лишенная индивидуальных характеристик. Напротив, он наделен яркими чертами характера, недаром автор называет его «учителем в твердости» Кроме того, само перемещение героев в пространстве выражено слабо Временные представления, в отличие от пространственных, разработаны достаточно основательно, а художественное время имеет историческую оценку Это свидетельствует о том, что произведение Радищева лишь внешне напоминает роман странствований и на самом деле таковым не является

Описывая «житие сотоварища», автор-повествователь выделяет характерный для агиографической топики эпизод искушения-увещевания Однако существенной становится не типичность ситуации, а то, что идея испытания не носит, как в романе испытания, формального характера Внутренняя жизнь героя делается определяющим моментом в раскрытии характера « .Федор Василъевичъ пребыл не поколебим в своем намерении, и учения ради сложил с себя мужественный возраст. .» Однако нравственный выбор героя обусловлен не только идеалами эпохи Просвещения, но и предшествующей средневековой традицией Обозначим три существенных обстоятельства, соотносимых с агиографической топикой во-первых, Ушаков пренебрегает земными благами ради приобретения новых знаний, во-вторых, положение студента приравнивается автором-повествователем к положению дитя, в-третьих, будущая учеба требует повиновения наставнику и служения истине

История жизни героя «Жития Ф В Ушакова» начинается с обозначения его первых лет жизни Детство и отрочество героя, воспитание в сухопутном кадетском корпусе, служба у тайного советника Теплова, учеба в Лейпциге -все это неотъемлемые и органические части жизненного пути Ф Ушакова Однако биографическое время не является сюжетообразующим В произведении Радищева важна не историческая достоверность поступков реальных исторических персонажей, а тот факт, что окружающий мир не является больше фоном для главного героя Социальное и пространственное устройство мира становится существенным фактором в развитии сюжета

Один из повествовательных центров, где художественное время замедляется, - эпизод смерти Ф Ушакова, которая оценивается Радищевым в связи с проблемой подвига Как и в канонических древнерусских житиях, моменту смерти героя предшествует описание его последней беседы с учениками «Удостоверенный в близкой кончине своей, Федор Васильевичь велел всех нас позвать к себе, да последнюю совершит с нами беседу» Смерть Ф Ушакова изображена автором-повествователем предельно подробно, хотя он и не являлся непосредственным очевидцем печального события В этом также просматривается более древняя традиция в древнерусской литературе особенно часты художественно точные описания смертей, поскольку смерть — наиболее значительный момент в жизни средневекового человека В Новое время осмысление перехода героем границы между двумя мирами требует от автора не только следования агиографической традиции, но и саморефлексии.

2 В жизнеописании Ф Ушакова особо выделяется противостояние Ф Ушакова майору Бокуму и связанный с ним бунт русских студентов Ушаков-Дитя, приобретая качества истинного Предводителя студентов, противостоит в произведении Радищева Бокуму-Пугеводителю. Противоборство Ф.Ушакова и Бокума вполне соответствует архетипу двойников-антагонистов Первое столкновение студентов с Бокумом происходит из-за «худой по большей части пищи и великой неопрятности в приготовлении оной» До приезда в Лейпциг система отношений Бокума и Ф Ушакова структурируется по модели эпического двойничества изначально у них одинаковый социальный статус (чин майора) За время путешествия Бокум-Путеводитель утрачивает свою руководящую функцию вследствие развенчания. Ушаков-старший, напротив, увенчивается в качестве Предводителя студентов Как двойники-антагонисты, названные герои повествования включаются в борьбу друг с другом. Совместное путешествие приобретает двоякую пространственную ориентацию. Бокум «преследует» Ф.Ушакова Федор Васильевич, как «муж тверд», готов к борьбе - движется навстречу своему противнику

Однако после приезда героев в Лейпциг конфликт Бокума и Ф Ушакова качественно меняется Федору Ушакову больше нет места в бытовом времяпространстве Это связано с тем, что каждый из героев-антагонистов выступает как метонимия и даже символ некого пространства Бокум олицетворяет мир пошлости. Его образ дается через низкие проявления обыденного мира: азартные игры, пьянство, деньги и т п Ф Ушаков, напротив, представляет мир высших добродетелей эпохи Просвещения Науки, Знания, Истины

3 Становление жанровой системы русской литературы второй половины XVIII в во многом проходило под знаком секуляризации русской культуры Фундаментальные принципы средневекового мировоззрения подчиняли себе и юмор, и трагизм Процесс секуляризации русской культуры начиная с XVII и до конца XVIII в в корне изменил и сам «смеховой мир» новой России

Поскольку каждый жанр вырабатывает свою поэтику, постольку особую специфику приобретает и функция смеха в произведении Сама встреча

комического и трапгческого - исключительно романное явление (Н Т Рымарь) «Житие Ф В Ушакова» - результат не только трансформации агиографического жанра, но и движения от теологии к эстетике В этом произведении можно проследить процесс становления нового для русской литературы жанра воспитательного романа, где смсховая тень действительности создает предпосылки для формирования романной концепции личности и обусловливает диалогическое взаимодействие героев-двойников, автора и читателя

Еще в Петербурге, помимо гофмейстера Бокума, к юношам был приставлен отец Павел - учитель риторики, следивший за нравственной чистотой студентов Исправлять нравы юношей духовный наставник начал с совместного утреннего пения, которое «превратилося постепенно в шутку и посмеялище» Автор-повествователь подробно описывает случай на молитве, произошедший в Риге- «Икона, пред коей совершался наш молитвенный напев, стояла в верху довольно просторнаго стола, на котором раскладены лежали наши шапки, шляпы, чуфты, перчатки Пред столом стоял отец Павел зажмурившись МУ[шаков] взяв легонько одну из перчаток на столе лежавших, и согнув персты ея образом смешнаго кукиша, положил оную возвышенно прямо пред поющаго нашего Духовника. При делании поясных поклонов, растворил зажмурившийся глаза свои, и первое представилася ему сложенная перчатка Не мог он воздержаться, захохотал громко, и мы все за ним»

В этой сцене происходит ритуальное развенчание отца Павла, который выступает в данном эпизоде дублером Бокума Если майор олицетворяет светскую власть, то духовник - церковную В эпизоде следует отметить характерную черту средневекового смеха он чаще всего обращен против всего того, что считается святым, благочестивым, почетным Ушаков-младший кладет перчатку, сложенную в форме «смешнаго кукиша», перед иконой, тем самым замещая сакральный предмет двусмысленным символом

Братья Ушаковы - двойники, которые дублируют друг друга Ф Ушаков во всех эпизодах, которые можно назвать авантюрными, замещается своим младшим братом М.Ушаковым Причем последний, «человек шутливой и проказливой», исполняет роль шута, плута, что генетически восходит к мифо-ритуальной функции трикстера Это объясняется тем, что если Ф Ушаков в «Житии » выступает в качестве демиурга-культурного героя, то М Ушаков, вступая в прямой конфликт с властью как светской, так и духовной, действует на одном с Бокумом и отцом Павлом локусе Помещение, где происходит комическое богослужение в Риге, и комната Бокума в Лейпциге, где «наставник» получал пощечины, являются особым художественным пространством, отграниченным от остального мира. Не случайно после приезда русских студентов в Лейпциг имя отца Павла ни разу не упоминается Это можно объяснить тем, что само пространство между Петербургом и Лейпцигом представляется как пограничное Ушаков-младший дублирует старшего брата, а отец Павел замещает Бокума

Таким образом, происходит развенчание власти через ее пародирование и осмеяние Молитва как христианский ритуал замещается игрой карнавального типа, которая снимает с фигуры «правителя» функцию исключительности И отец Павел и майор Бокум становятся мнимыми наставниками В «Житии Ф В Ушакова» происходит десакрализация идеи власти одного человека над другими через осмеяние - действие, которое вполне может быть названо ритуальным

4 Новации Радищева повлияли на становление многих повествовательных жанров русской словесности Особое место в творческом наследии писателя занимает его духовное завещание, которое в жанровом плане представляет собой трансформацию ряда элементов средневековой поэтики, обусловленной топикой русской агиографической традиции и памятью многих жанров средневековой книжности.

Духовное завещание Радищева писалось в сложных, жизненно важных для писателя обстоятельствах Оно представляет собой не отдельное законченное произведение, а корпус текстов разной жанровой природы собственно «Завещание детям», «В дополнение к моему завещанию», несколько писем к начальнику Тайной экспедиции С И Шешковскому и незаконченное повествование «Положив непреоборимую преграду . », больше известное в истории литературы как радищевское «Житие Филарета Милостивого»

Находясь на границе жизни и смерти, писатель соединил традиционные поучение и покаяние в один текст, усложнив жанровую природу завещания Адресат текста заявлен в заглавии - «Завещание детям». Следовательно, покаянный дискурс духовного завещания адресован не Богу, как в традиционной исповеди, а родным и близким людям, перед которыми автор испытывает чувство вины Радищев трансформировал древнерусский литературный этикет, видоизменил жанрово-стилевую структуру поучения-покаяния, создав завещание в духе Нового времени Однако новые явления по-прежнему осмысливаются через средневековую топику

Так, ранневизантийская агиография (яркий пример - «Житие Филарета Милостивого») допускала светское благочестие доброту, мягкость к рабам, смирение, набожность, милосердие - в качестве достаточного условия для причисления к лику святых Более поздние жития дают парад жизни преподобных, чей религиозный подвиг явлен уже через различные формы монашеской аскезы Однако именно пример праведной жизни в миру привлекал не только народное сознание, но и обусловливал моделирование типа писательского поведения и в конце XVIII в

Оказавшись в Петропавловской крепости, Радищев воспринял все случившееся с ним как испытание, подобное испытанию св. Филарета Смертный приговор не оставлял никаких иллюзий, однако писатель не мог закончить свой земной путь без попытки объяснить свои воззрения на жизнь, избранный им тип поведения В тексте жития намеренно выстраивается совершенно определенная парадигма монарх - Бог - природа Только милосердие монарха способно разрушить «непреоборимую преграду»

тюремного заточения, только Бог может призреть детей «оком милосердным», только следование природе способно привести человека к «благому подвигу»

Радищев, отталкиваясь от заглавия минейного жития св Филарета, актуализирует в обращении-посвящении мысль о прощении, пощаде, милости Однако милость понимается писателем иначе, чем в тексте византийского жития Поскольку Радищев оправдывает все подлинно естественное в человеке, христианское мягкосердие сочетается с убежденностью в благотворности человеческих страстей В природе человека автор видит «корень доброделания», от которого произрастают различные «виды и образы» милосердия, «ибо природа себе неизменна нигде» Радищев равно отрицает как религиозную монашескую аскезу, так и идею Руссо об изоляции детей от общества Природная любовь родителей к детям и ответная детей к родителям не столько обязанность, сколько «горячность», основанная на искреннем чувстве

Духовное завещание объясняет мотивы публикации «Путешествия из Петербурга в Москву» и сам тип писательского поведения Радищева. Самопожертвование, совместившее в себе идею катоновского самоубийства и подвижничество христианского мученика, определило нравственный выбор Радищева. Писатель, принужденный к признанию собственной вины на допросах Шешковского, в контексте всего духовного завещания предстает человеком, исполненным никем не признанной правоты и неоткрытого величия. Последующая подвижническая жизнь и трагическая смерть вполне соотносима с самооценкой писателя в повести о Филарете Милостивом

В Заключении работы содержатся выводы, подводятся итоги, приводятся доказательства достоверности и обоснованности изложенного материала.

Как показало исследование, агиографическая традиция, претерпев ряд трансформаций, продолжилась в литературе XVIII столетия в произведениях Кантемира, Тредиаковского, Фонвизина, Радищева Новые жанровые модели светского жития в творчестве данных писателей стали следствием культурной преемственности, совместной деятельности начинателей и продолжателей, единством традиции и новаторства Литературная практика писателей XVIII в выявила способность агиографического жанра к дальнейшим жанровым трансформациям

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

I. Монографии:

1 Растягаев, А В Агиографическая традиция в русской литературе XVIII в (Кантемир, Тредиаковский, Фонвизин, Радищев) / А В Растягаев - Самара СамГПУ, 2007 -410 с

2 Растягаев, А В Трансформация жанров древнерусской книжности в раннем творчестве А Н Радищева / А В Растягаев - М. Изд-во Литинститута, 2007 -224 с

II. Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, утвержденных ВАК РФ

3 Растягаев, А В Поэтика заглавия «Жития одной бабы» Н С Лескова» / А В Растягаев // Русская словесность. - М, 2005 -№7 - С 14-17

4. Растягаев, А В Трансформация агиографического жанра в творчестве А Н Радищева и Н.СЛескова проблема автора и героя / А В Растягаев // Филологические науки - М , 2006 - № 1 - С. 19-29

5 Растягаев, А В Трансформация архетипического мотива удвоения в «Сказании о Борисе и Глебе» / АВ.Растягаев // Вестник Московского государственного областного университета Серия «Русская филология» - М . МГОУ,2006 -№3 - С 244-248

6 Растягаев, А В Проблема художественного канона древнерусской агиографии / А В Растягаев // Вестник Самарского государственного университета - Самара . Изд-во «Самарский университет», 2006. - № 5/1 (45) -С 86-92.

7 Растягаев, А В «Память жанра» жития в русской литературе конца XVIII - XIX веков / А.В Растягаев // Филологические науки. - М, 2006. - № 5 -С 26-33

8 Растягаев, А В Языковые приемы построения зачина (А.Н Радищев «Житие Ф.В.Ушакова») / А В Растягаев // Русская речь - М, 2008 - № 2 - С. 10-12

9. Растягаев, А В «Духовное завещание» Д И Фонвизина, проблема интерпретации / А В Растягаев // Проблемы истории, филологии, культуры -Магнитогорск. Изд-во МаГУ, 2008 - № 19 - С 259-262

10 Растягаев, А В Извлекая из забвения труд В.К Тредиаковского «Жиле канцлера Франщска Бакона .» (по фондам Российской государственной библиотеки) / А.В Растягаев // Библиотековедение - М РГБ, 2008. -№ 3 - С 66-70

11 Растягаев, А В. Теологическая концепция поэтического творчества Тредиаковского / А.В Растягаев // Знание Понимание Умение. - М.. Изд-во Моек гуманитар ун-та,2008 -№2 -С 230-234.

III. Статьи, опубликованные в сборниках научных трудов и периодических изданиях:

12 Растягаев, А В Произведения А Н.Радищева в восприятии читателя конца XVIII - начала XIX веков / А В.Растягаев // Психология литературного творчества и восприятия искусства. Межвуз сб. научн тр - Самара : Изд-во СамГПУ, 2001 - С 197-204

13 Растягаев, А В Жанровое своеобразие «Жития Ф.В Ушакова» А Н Радищева / А В Растягаев // Жанровое своеобразие русской и зарубежной литературы XVIII - XIX веков - Самара Изд-во СамГПУ, 2002. - С 12-28

14 Растягаев, А В Особенности хронотопа «Жития Ф В Ушакова» (1789) А Н Радищева / А В Растягаев // О вы, которых ожидает Отечество - Самара : Изд-во СамГПУ, 2002 - Выпуск 3 -С 141-149.

15 Растягаев, А В Трансформация жанра жития в творчестве А Н Радищева / А В Растягаев // Проблемы литературного образования Мат-лы

IX Всерос научно-практ конф В 5 ч - Екатеринбург Изд-во УГПУ, 2003 - Ч 2 - С 26-34

16 Растягаев, А В. Пространственно-временная организация «Жития Ф В Ушакова» (1789) АН Радищева / А В Растягаев // Пространственно-временные модели художественного текста Со ст и мат-лов - Самара Изд-во Сам ГПУ, 2003 - С 68-78

17 Растягаев, А В Проблемы поэтики А Н Радищева («Житие Ф В Ушакова») / А В Растягаев // Проблемы изучения русской литературы XVIII века - СПб-Самара Изд-во«НТЦ»,2003 -С 231-257

18 Растягаев, А В Ассоциативный фон восприятия повести А С Пушкина «Станционный смотритель» соотношение обыденной и научной интерпретации / А.В Растягаев // Третьи Междунар Измайловские чтения, посвященные 170-летию приезда в Оренбург А С Пушкина Мат-лы В 2-х частях. - Оренбург Изд-во ОГПУ, 2003 -Ч 1 -С 68-73

19 Растягаев, А В Проблема автора и героя в «Житии Ф В Ушакова» А Н Радищева / А В Растягаев // Актуальные вопросы изучения и преподавания русской литературы в вузе и школе Мат-лы Межрегион научн. конф -Ярославль . Изд-во ЯГПУ, 2004 - С 19-23

20 Растягаев, А В Функция смеха в развитии сюжета «Жития Ф В.Ушакова» А.Н Радищева / А В Растягаев // Смех в литературе- семантика, аксиология, полифункциональность Межвуз сб научн ст - Самара Изд-во «Самарский университет», 2004 - С 25-33

21. Растягаев, А В. Жизнь и биографическая проза А.Н Радищева в контексте житийной традиции / А В Растягаев // Славянский мир Общность и многообразие / XXVII Кирилло-Мефодиевские чтения - Самара Самар гуманит акад , 2004 - С 75-79

22. Растягаев, А В Проблема языкового архаизма в творчестве А Н Радищева / А В Растягаев // Актуальные проблемы изучения и преподавания филологических дисциплин Мат-лы Межвуз научно-практ. конференции - Самара Изд-во СамГПУ, 2004 - С 180-186

23 Растягаев, А В. «Смеховой мир» «Жития Ф.В Ушакова» А Н Радищева / А.В Растягаев // Русский язык и литература рубежа XX - XXI веков Специфика функционирования. Мат-лы Всерос. научн конф языковедов и литературоведов (5-7 мая 2005 года). - Самара Изд-во СамГПУ, 2005 -С 410-415

24 Растягаев, А В «Слово о Ломоносове»» к проблеме языкового «архаизма» А Н Радищева / А В Растягаев // Вторые Ознобишинские чтения Сб мат-лов Юбилейной междунар научно-практ конф, посвященной 200-летию ДП.Ознобишина (14-15 мая 2004 г) - Самара-Инза Изд-во СамГПУ, 2006 -Т 1 -С 150-153

25 Растягаев, А В Концепция человека в ранних произведениях А Н Радищева / А В Растягаев // Вестник Самарского филиала Московского государственного университета печати Серия Гуманитарные науки - М. Изд-во МГУП, 2005 -Выпуск5 -С 41-46

26 Растягаев, А.В Русская концепция святости культурологический аспект изучения житийной традиции / А В Растягаев // Язык - культура -сознание междунар сб тр по лингвокультурологии / Отв ред ЕЕСтефанский - Самара Самар гуманит акад,2005 - С 101-103

27 Растягаев, А В «Письмо к другу» А Н Радищева как результат трансформации жанра публицистического послания / А В Растягаев // Движение художественных форм и художественного сознания XX и XXI веков Мат-лы Всерос. научно-метод конф - Самара Изд-во СамГПУ, 2005 - С 3337

28 Растягаев, А.В Генезис и эволюция жанра жития как проблема исторической поэтики / А В Растягаев // Художественная литература и религиозные формы сознания Мат-лы Междунар научн интернет-конф, г Астрахань, 20-30 апреля 2006 г / Астраханский государственный университет, сост. Г Г Исаев, С Ю Мотыгин - Астрахань Издательский дом «Астраханский университет», 2006 - С 4-8

29 Растягаев, А.В. Функция названия в структуре художественного текста / А В Растягаев // Русское слово и высказывание, рациональное и эмоциональное Межвуз сб. научн тр - М. МГОУ, 2006. - С 102-105

30 Растягаев, А В Топика тиШю СИпвй как типологический признак житий мучеников / А В Растягаев И Концептосфера - дискурс - картина мира-Междунар сб научн тр. по лингвокультурологии / Отв ред Е Е Стефанский -Самара "Самар гуманит. акад, 2006 - С 100-104

31 Растягаев, А В Житийные мотивы в биографии Чичикова / А В Растягаев // Вестник Волжского университета им В Н Татищева -Тольятти ТГУ, 2006 -№6 - С 181-185

32 Растягаев, А В Таксономия житий в аспекте типа героя (лика святости) / А В.Растягаев // Известия на Научен центьр «Св Дасий Доростолски» Мат-лы Междунар конф, поев. 1900-летию основания г.Силистра (Болгария), 1-2 сентября 2006 г. - Силистр Изд-во Тибо, 2006 - С. 187-195

33 Растягаев, А В. Романные черты «Жития протопопа Аввакума» / А В Растягаев // Взаимодействие вуза и школы в преподавании отечественной литературы. Мат-лы Всерос конф Ярославль, 8-11 февраля 2006 г. -Ярославль ЯГПУ, 2006 -С. 15-21

34 Растягаев, А В Концепт «святость» в диахронном аспекте / А В Растягаев // Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии Межвуз. сб. научн статей - Тамбов Изд-во ТОГУП «Тамбовполиграфиздат», 2006 - Вып I - С 80-83

35 Растягаев, А В Особенности рецепции и интерпретации житийных текстов (ранневизантийская символика детства) / А В Растягаев // Русско-зарубежные литературные связи Межвуз сб научн тр - Н Новгород НГПУ, 2006 -С208-211.

36. Растягаев, А В Проблема жанровой трансформации жития в русской литературе ХУШ-Х1Х вв. / А В Растягаев // Бочкаревские чтения Мат-лы XXX

Зональной конф литературоведов Поволжья, Самара, 6-8 апреля 2006 года -Самара Изд-во СамГПУ, 2006 - С 302-311

37 Растягаев, А В Агиографическая традиция жанровая трансформация жития в русской литературе конца XVIII-XIX веков / А В Растягаев // Проблемы изучения русской литературы XVIII века - СПб -Самара Изд-во СамГПУ, 2006 - С 185-191

38 Растягаев, А В Концепт милость в художественном сознании А Н Радищева / А В Растягаев // Вестник Литературного института им А М Горького - М Изд-во Литинстшута, 2006 - № 2 - С 82-89

39. Растягаев, А В Топика агиографической литературы русская концепция святости / А В Растягаев // Reosiahag Institute for Russian Studies. -Chungbuk(ЮжнаяКорея) ChungbukNational University, 2007 -№2 -C 55-64

40. Растягаев, А В «Душевными очами видеть далеко » (Правила воспитания идеального монарха Н И Панина и Д И Фонвизина) / А В Растягаев // Русская словесность в поисках национальной идеи Мат-лы Междунар. научн симпозиума Волгоград, 6-9 июля 2007 г. - Волгоград ВАГС, 2007 -С 113-116 (соавт.)

41 Растягаев, А.В Название как форма присутствия автора в тексте / А В Растягаев // Имя и слово (проблемы семантико-прагматического взаимодействия в славянских языках) Материалы Междунар научн конференции, Брест, 19-20 апреля 2007 г / Под общ ред. В И Сенкевича. -Брест БГУ, 2007 - С 245-248 (соавт)

42. Растягаев, А В Эпиграф как тематический ключ (На материале творчества Д И Фонвизина) / А В Растягаев // Теоретические и методологические проблемы современного литературоведения и фольклористики Мат-лы Второй Междунар научно-теор конф Алматы, 23-24 мая 2007 г - Алматы Изд-во Казахского университета, 2007 -Ч. II - С 4-10

43 Растягаев, А В «Рассуждение о суетной жизни человеческой» Д И Фонвизина в контексте агиографической традиции / А В Растягаев // Проблемы изучения русской литературы XVIII века - СПб -Самара . Изд-во СамГПУ, 2007 - С 200-213

44. Растягаев, А В Концептосфера языковой картины мира «Чистосердечного признания в делах моих и помышлениях» Д И Фонвизина / А В.Растягаев // Русское слово и высказывание: рациональное и эмоциональное Межвуз сб научн тр -М МГОУ, 2007 - С 216-221

45 Растягаев, А В Концептосферы радищевской картины мира (на материале «Жития В Ф. Ушакова») / А В Растягаев // Проблемы интерпретации художественного произведения Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения проф Н С Травушкина (27-28 августа 2007). - Астрахань • ИД «Астраханский университет», 2007 - С. 42-47 (соавт )

46 Растягаев, А В «Слово о Ломоносове» проблема языкового «архаизма» А Н Радищева / А В Растягаев // Alatoo academic studies International Scientific Journal a Publication of International Ataturk-Alatoo

University Kyrgyz Republic - Bishkek International Ataturk-Alatoo University Press, 2007 - Vol 2 - С 96-100

47. Растягаев, А В Диалог традиций в творчестве А Д Кантемира / А В Растягаев // Известия на Научен център «Св Дасий Доростолски» -Силистр Изд-во Тибо, 2007 - Кн II - С 34-43

48 Растягаев, А В Филологический анализ текста в вузе (на материале «Жития Ф В Ушакова» А Н Радищева) / А В Растягаев // Высшее гуманитарное образование XXI века: проблемы и перспективы Мат-лы 2-ой Междунар научно-практ конф - Самара: Изд-во СамГПУ, 2007 - С 287-294 (соавт)

49 Растягаев, А В Текст «Духовного завещания» Д И Фонвизина проблема интерпретации / А В Растягаев // Текст Произведение Читатель Мат-лы Всеросийск научн. конф, 11-13 октября 2007 г - Казань . РИЦ «Школа», 2008 - С. 208-213.

50. Растягаев, А В Жанрово-стилистические особенности «Жития одной бабы» Н С Лескова / А.В Растягаев // Актуальные проблемы истории, теории и преподавания русской литературы - Самара Изд-во СамГПУ, 2008 - С 190194.

51. Растягаев, А.В «Не стоить городъ безъ святаго, а селеше безъ праведника» (образ купца-праведника в «Житии одной бабы» Н.СЛескова) / А В.Растягаев // Третьи Стахеевские чтения Мат-лы Междунар научн конф Елабуга, 28-29 июня 2007 г. - Елабуга Изд-во ЕГПУ, 2008. - С. 308-313

52 Растягаев, А В Поэтика духовного завещания А Н Радищева в контексте агиографической традиции / А В Растягаев // Актуальные проблемы истории, теории и преподавания русской литературы - Самара : Изд-во СамГПУ, 2008 - С 118-125

53. Растягаев, А В. В К Тредиаковский и церковно-славянская языковая традиция / А В Растягаев // Известия на Научен център «Св Дасий Доростолски» - Силистр • Изд-во Тибо, 2008. - Кн. III - С. 64-68 (соавт.)

54 Растягаев, А.В. Языковая политика В К.Тредиаковского / А В Растягаев // Известия СамГУ Сер Гуманитарные науки Раздел Филология Вып 1 (2008) - Самара Изд-во «Самарский университет» - С 4864 (соавт.)

55 Растягаев, А В. Принцип lmitatio Chnsti как код писательского поведения В К.Тредиаковского / А В Растягаев // Коды русской классики «провинциальное» как смысл, ценность и код - Самара : Изд-во «Самарский университет», 2008 - С 66-72

IV. Учебно-методические статьи и пособия:

56. Растягаев, А В Обзорный урок по творчеству АН Радищева (17891802) в 9 классе / А В Растягаев // Изучение и преподавание литературы в школе и вузе Сб ст - Самара Изд-во СамГПУ, 2001 - С 248-253.

57 Растягаев, А В Трансформация жанра жития в русской литературе конца XVII - XIX вв: Пособие / А В Растягаев - Самара- Изд-во СамГПУ, 2004. - 91 с

58 Растягаев, А В Технология коллективного взаимообучения в преподавании творчества А Н Радищева в школе и вузе // Актуальные

проблемы изучения и преподавания филологических дисциплин - Самара Изд-во СамГПУ, 2004 - С 109-117.

59 Растягаев, А В Программа дисциплины «Литература Древней Руси в контексте культуры IX - XVII веков / А В Растягаев // Цикл дисциплин специализации «Русская литература» по специальности 050301 «Русский язык и литература» - Самара Изд-во СГТТУ, 2005 - С 54-64 (соавт)

60 Растягаев, А В История русской литературы второй половины XIX века (Учебная программа для студентов заочного отделения) / А В Растягаев // Программы кафедры русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы Выпуск 1 Русский фольклор Древнерусская литература Русская литература XVIII века, русская литература XIX века История русской критики Для студентов Института филологического образования - Самара Изд-во СамГПУ, 2005 - С 199-206

61 Растягаев, А В. «Память жанра» жития в русской литературе конца XVIII - XIX веков Материалы к спецсеминару / А В Растягаев - Самара Изд-во СамГПУ, 2006. - 53 с

Подписано в печать 10 04 07 Формат 60x84/16 Бумага ксероксная Печать оперативная Объем-2 уел п л Тираж 100 экз Заказ К» 222

Отпечатано в типографии ООО «Инсома-пресс» г Самара, ул Сов Армии, 217, тел 926-07-51

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Растягаев, Андрей Викторович

Введение.

Глава I. Топика агиографической традиции.

1.1. Проблема генезиса жанра жития.

1.2. Проблема художественного канона древнерусской агиографии.

1.3. Культурологические аспекты агиологии: культ святых, канонизация, жития.

1.4. Таксономия житий в аспекте типа героя (лика святости).

1.5. Поэтика житийных текстов.

1.6. От канона к парадигме: церковный раскол и Петровские реформы.

Глава II. Агиографический контекст творчества А.Д.Кантемира.

2.1. Диалог традиций в писательской практике Кантемира.

2.2. Автобиографический дискурс обращения Кантемира к житийной традиции.

2.3. «Житие Квинта Горация Флакка» Кантемира: рецепция агиографической традиции.

Глава III. Социальное творчество В.К.Тредиаковского в аспекте агиографической традиции.

3.1. Imitatio Christi как тип писательского поведения Тредиаковского.

3.2. Эволюция переводческой доктрины Тредиаковского.

3.3. Теологическая концепция поэтического творчества Тредиаковского

3.4. «Житие канцлера Франциска Бакона» в контексте социального творчества Тредиаковского.

Глава IV. Традиции жития и исповеди в творчестве Д.И.Фонвизина.

4.1. Агиографические мотивы в произведениях Фонвизина.

4.2. Поэтика заголовочного комплекса «Чистосердечного признания.» Фонвизина.

4.3. Особенности автобиографизма Фонвизина.

4.4. Поэтика «Жизни графа Никиты Ивановича Панина».

4.5. «Рассуждение о суетной жизни человеческой (на случай смерти князя

Потемкина-Таврического)» в контексте агиографической традиции.

Глава V. Трансформация жанра жития в творчестве А.Н.Радищева.

5.1. Структура «Жития Ф.В.Ушакова»:. пространство-время, автор и герой.

5.2. Функции персонажей и особенности их взаимодействия.

5.3. «Смеховой мир» «Жития Ф.В.Ушакова» Радищева.

5.4. Поэтика духовного завещания Радищева.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Растягаев, Андрей Викторович

Русская словесность уникальна. Ее оригинальность и неповторимость обусловлена особой концепцией слова, явленной на протяжении всей истории развития отечественной книжности. Слово, произнесенное на земле, всегда оказывалось подобием Логоса и было причастно одновременно и к плоти, и к Божеству (См.: Виролайнен 2007, 24). Наиболее последовательно данная концепция слова воплощена эпохой канонической церковной культуры. Канон традиционно определял на Руси круг тем писательского творчества. Вплоть до начала Нового времени на территории 81ау1а КоББюа каноническая книжность была представлена определенными типами текстов: летописанием, гомилетикой, агиографией и т.п.

Отечественная медиевистика имеет богатый опыт разноаспектного изучения древнерусской агиографии. Начиная с работ XIX в. В.О.Ключевского, Н.И.Барсова, Е.Е.Голубинского, А.Кадлубовского, Н.Серебрянского и др. жанр жития признается не только «самым чтимым и самым распространенным», но и важнейшим для формирования христианского мировоззрения (Творогов 2005, 3). Исследованию агиографии посвящены работы историков, теологов, философов, культурологов, лингвистов, литературоведов. Современная наука об агиографии включает ряд направлений:

- культурологическое, изучающее становление и распространение культа святых в раннем христианстве (См.: Аман 2003; Арьес, 1992; Браун 2004 и др.), проблемы святости и роли святых в истории России (См.: Живов 1994а; Успенский 20006, 2004; Прохоров 2003; Топоров 1995, 1998 и др.);

- текстологическое, связанное с подготовкой изданий и интерпретацией житий разных типов, с реконструкцией текстов (См.: Демин 2005; Гладкова 2005; Менделеева 2005; Семячко 2005; Творогов 2005 и др.). Этот подход нашел отражение в коллективной монографии ИРЛИ РАН «Русская агиография» (СПб., 2005) и в сборниках монографий и статей отдела древнеславянских литератур ИМЛИ им. А.М.Горького РАН «Герменевтика русской литературы» (М., 1992-2005);

- методологическое, выявляющее общие принципы функционирования канонического искусства (См.: Конявская 2000; Левшун 2006 и др.);

- типологическое, определяющее специфику житийной топики (См.: Архангельская, Пауткин 2003; Руди 2005 и др.).

Типологическое рассмотрение культуры XVIII в. «позволяет обнаружить в ней, с одной стороны, связь с органическими и глубинными свойствами культуры предшествующего этапа, а с другой - далеко идущую трансформацию этих черт» (Лотман 2002, 74). Традиционность средневековой культуры не стала препятствием для рецепции канонического жанра жития в литературе Нового времени. По мысли С.А.Небольсина, «художественная традиция представляет собою сложную совокупность длинных линий преемственности: предшествований и наследования» (Небольсин 1999, 3). Наследуя предшествующий опыт, русская литература XVIII в. трансформировала жанры древнерусской книжности. Традиция русской агиографии оказалась востребованной в культуре XVIII столетия, разделившего ее целое на оцерковленную и секуляризированную части. Поэтому обнаружение механизмов, позволивших ассимилировать старые и новые формы и смыслы в культурном пространстве Нового времени, до сих пор является одной из важных исследовательских задач.

Для нашего исследования принципиальное значение имеет тезис о возрождении и обновлении любого жанра на каждом новом этапе развития литературы и в каждом индивидуальном произведении этого жанра. Введенное М.М.Бахтиным понятие память жанра выявляет диалектическое противоречие любого канонического и неканонического жанра литературы Нового времени. При постоянном воспроизведении структурного инварианта сохраняется смысловая основа жанра, а варьирование этой структуры обусловливает обновление смысла. Именно в контексте большого времени возможно говорить о трансформации жанра жития в русской литературе XVIII в.

Художественное сознание любой исторической эпохи не открывает каждый раз новых жанровых форм, а наследует их от предыдущей традиции, трансформируя в соответствии с актуальными ориентирами художественного миромоделирования. Этим обусловлено появление работ, посвященных решению центральной проблемы отечественной литературы XVIII в. — контаминации древнерусской традиции с инновациями новой, секуляризованной культуры (См.: Бахтина 1999, Виролайнен 2007, Гончарова 2004, Лоевская 2004, Мотеюнайте 2006, Плюханова 1995, Стенник 2004, Травников 1989, Уваров 1998 и др.).

Преодолевается печальная практика недавнего времени, когда изучение житийной традиции в русской литературе Нового времени считалось малоактуальным, а святость как основная категория средневековой эстетики, философии и литературы отрицалась. Творчество писателей XVIII в. рассматривалось вне агиографической традиции, а его религиозная составляющая игнорировалась. Предпринятое исследование агиографической традиции в русской литературе XVIII в. должно помочь шире взглянуть на жанровое развитие отечественной словесности, теоретически осмыслить жанр жития в аспекте его генезиса, эволюции и трансформации.

Актуальность исследования обусловлена тем, что в современном литературоведении творчество писателей XVIII в. по-прежнему интерпретируется без учета общехристианской агиографической традиции. А историко-литературный процесс XVIII столетия обычно соотносится с именами античных и западноевропейских писателей, которые воплощают в себе прошлое русской литературы. Поэтому вся отечественная литература Нового времени воспринимается не как трансформация традиции древнерусской книжности, а как рецепция новоевропейской литературы или даже как результат культурного импорта. Настоящее исследование призвано преодолеть издержки предвзятого подхода к истории литературы XVIII в.: с одной стороны, отказаться от узко социологического анализа, прямо или косвенно увязывающего творчество каждого писателя с освободительной борьбой русского народа, с другой — избежать интерпретации русской литературы в духе тенденциозно понятой церковности.

Новизна исследования заключается в том, что впервые: а) выявлены модели и механизмы жанровой трансформации агиографической традиции в творчестве крупнейших писателей XVIII столетия -А.Д.Кантемира, В.К.Тредиаковского, Д.И.Фонвизина и А.Н.Радищева; б) обозначены основные тенденции развития отечественной исповедальной модели, сочетающей автобиографические черты и агиографическую топику; в) описаны трансформированные формы жизнеописаний Нового времени, которые в контаминации с античной и западноевропейской биографическими традициями привели к образованию новых жанровых вариантов в литературе XVIII в. г) соотнесено понятие тип писательского поведения с литературной практикой А.Д.Кантемира, В.К.Тредиаковского, Д.И.Фонвизина и

A.Н.Радищева.

Гипотеза исследования заключается в предположении, что смена культуропорождающего принципа в Новое время актуализировала канонические жанры древнерусской книжности. Рецепция агиографической традиции русской литературой XVIII столетия обусловила исповедально-житийный дискурс прозаических текстов А.Д.Кантемира,

B.К.Тредиаковского, Д.И.Фонвизина, А.Н.Радищева, их социальное творчество и особый тип писательского поведения.

Целью диссертации является исследование путей жанровой трансформации древнерусской агиографической модели в произведениях писателей XVIII в., прямо или опосредованно связанных с житийной традицией. Реализация этой цели предусматривает решить следующие частные задачи:

1. Определить истоки агиографического жанра, дифференцировать понятия генезиса, эволюции и трансформации житийной традиции в русской литературе.

2. Выяснить роль канона, генеративной модели в житийной парадигме, определить структуропорождающие механизмы житийного текста.

3. Обозначить пути преемственности и единства житийной традиции, наметить механизмы ее жанровой трансформации в творчестве писателей XVIII в.

4. Описать трансформированные формы жизнеописаний Нового времени, созданных А.Д.Кантемиром, В.К.Тредиаковским, Д.И.Фонвизиным и А.Н.Радищевым.

5. Рассмотреть диалог античной и агиографической традиций в писательской практике А.Д.Кантемира.

6. Проследить эволюцию переводческой доктрины и теологическую концепцию писательского творчества В.К.Тредиаковского.

7. Интерпретировать особенности автобиографизма Д.И.Фонвизина в контексте житийной традиции.

8. Исследовать видоизменения жанровой структуры жития и духовного завещания в творчестве А.Н.Радищева.

9. Применить понятие тип писательского поведения к литературному и социальному творчеству писателей.

Объектом изучения является корпус прозаических произведений крупнейших писателей XVIII столетия, которые в конце своего земного пути осознанно обратились к агиографической традиции. Авторская интенция наиболее явственно отражается в заголовочных комплексах исповедально-покаянных сочинений А.Д.Кантемира («Житие Квинта Горация Флакка»), В.К.Тредиаковского («Житие канцлера Франциска Бакона»), Д.И.Фонвизина («Жизнь графа Никиты Ивановича Панина», «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях», «Размышление о суетной жизни человеческой (на случай смерти князя Потемкина-Таврического)») и А.Н.Радищева

Житие Федора Васильевича Ушакова» и «Житие Филарета Милостивого»). Кроме того, в качестве материала привлекаются необходимые для воссоздания историко-литературного контекста античные биографии, византийская и древнерусская агиография, письма писателей XVIII в., духовные грамоты и завещания, иные автобиографические и биографические источники.

Предметом изучения стали различные жанровые модели автобиографической и биографической прозы писателей XVIII в. как варианты жанровой трансформации агиографической традиции.

Методологическая основа исследования — историко-функциональный, историко-культурный, историко-типологический, сравнительно-исторический, структурно-функциональный методы. При анализе агиографических текстов применялись приемы мотивного, структурного, стилистического анализа. Применение историко-культурного и сравнительно-исторического методов позволило реконструировать историко-литературный контекст разных эпох и выявить различия агиографических моделей Средневековья и Нового времени. Историко-типологический и структурно-функциональный методы помогли раскрыть содержание агиографической топики в разных художественных системах, осмыслить модели рецепции предшествующей культурной традиции русской литературой XVIII в.

Методологическую базу диссертации составили филологические труды С.С.Аверинцева, М.М.Бахтина, С.Н.Бройтмана, В.В.Бычкова, А.Н.Веселовского, В.В.Виноградова, М.Н.Виролайнен, З.И.Гершковича, Г.А.Гуковского, АЛ.Гуревича, А.С.Демина, Н.С.Демковой, И.П.Еремина, А.В.Западова, В.А.Западова, В.М.Живова, М.В.Ивановой, В.В.Колесова, Б.О.Кормана, Н.Д.Кочетковой, А.С.Курилова, В.В.Кускова, Д.С.Лихачева, А.Ф.Лосева, Ю.М.Лотмана, Л.Ф.Луцевич, А.М.Панченко, А.А.Пауткина, П.П.Пекарского, Р.Пиккио, Г.М.Прохорова, М.Б.Плюхановой, Л.В.Пумпянского, Г.П.Макогоненко, Е.М.Мелетинского, Ю.И.Минералова,

A.Н.Робинсона, Т.Р.Руди, Н.Т.Рымаря, Л.И.Сазоновой, В.П.Скобелева, Н.Д.Тамарченко, В.Н.Топорова, С.Н.Травникова, А.Н.Ужанкова, Б.А.Успенского, О.М.Фрейденберг и др.

Теоретическая значимость исследования работы заключается в том, что в ней предложено целостное рассмотрение генезиса и трансформации агиографической традиции в русской литературе XVIII столетия. Выявлена возможность использования житийной топики в светской литературе. Изученные трансформированные формы житий Нового времени позволили обнаружить оригинальные пути комплексного филологического исследования прозаического текста. Описание моделей трансформации житийного жанра может внести вклад в изучение истории русской литературы, историческую поэтику, семиотику.

Практическая ценность исследования выражается в том, что его материалы могут быть использованы в академическом курсе истории русской литературы XVIII в. при изучении творчества А.Д.Кантемира,

B.К.Тредиаковского. Д.И.Фонвизина, А.Н.Радищева. По результатам исследования автором диссертации разработан спецкурс «Трансформация жанра жития в русской литературе конца ХУШ-Х1Х вв.» и спецсеминар «"Память жанра" жития в русской литературе конца ХУШ-Х1Х вв.», изданы одноименные учебно-методические пособия.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Церковная культура на протяжении нескольких столетий отечественной истории являлась основным источником вдохновения для русских авторов. Постижение истинного смысла многих литературных произведений (древнерусских и Нового времени, классических и современных) требует обращения к тематическому ключу (Р.Пиккио), переводящему исторические факты, реальный фон событий и действующих лиц на иной, сакральный уровень.

2. Истоки житийного жанра восходят к глубокой древности и укореняются в двух традициях: античной и христианской. С одной стороны, агиографический жанр генетически связан с мифом, античной биографией, надгробной речью, сказкой, эллинистическим романом испытания и биографическим романом. С другой - с Ветхим Заветом, Евангелием и деяниями Апостолов. Канонические житийные тексты оказали существенное воздействие на художественное творчество светских писателей XVIII столетия.

3. Канон должен рассматриваться в художественной системе древнерусской литературы, характеризующейся традиционностью и христоцентричностью. Канон определяет качество связи между его содержанием и выражением, снимает однозначность восприятия и устанавливает особую мнемоническую связь между агиографом и читателем жития. Канон есть неявленная совокупность законов, утверждающих культурную традицию. Древнерусский житийный канон — это трехчастная модель агиографического повествования, инвариант, построенный по принципу подобия небесному первообразцу, характеризующийся христоцентричностью и ориентированный в сакральном времяпространстве по принципу обратной перспективы.

4. Типологию житий святых определяет исторически сложившаяся в церковной практике иерархия чинов святости. Таксономия житий выделяет подвиды: жития мучеников, исповедников, святителей, преподобных, юродивых и т.д.

5. Средневековая агиографическая традиция имеет неограниченные возможности контаминации с иными жанровыми системами. Благодаря творчеству писателей XVIII в. жанр жития представлен многообразными вариантами жанровых трансформаций.

6. А.Д.Кантемир воссоздал энергетический (по образцу Плутарха) тип античной биографии, избрав традиционную для русского сознания форму сакрализации - житие. Принципиальным отличием кантемировского «Жития Квинта Горация Флакка» от жизнеописания Горация, созданного Светонием, становится временная перспектива. Она задает важный для агиографического жанра модус подражания. В секуляризованном житие принцип imitatio Christi замещается мотивом подражания античному поэту. Подражая Горацию, Кантемир утверждал идею золотого века, которая стала следствием актуальной для русского XVIII столетия рецепции античности.

7. В.К.Тредиаковский, следуя модели французского источника, в переводе «Жития Франциска Бакона», как и Кантемир, воспроизвел энергетический тип биографии, впервые открытый Плутархом. Однако финальная часть жизнеописания построена по принципу так называемой аналитической формы античной биографии Светония. Композиция переводной книги Тредиаковского представляет собой ряд компиляций различного генезиса. Русский переводчик одновременно ориентирован на общехристианскую агиографическую традицию (православную и католическую), на оба варианта античной биографии (Плутарха и Светония) и на западноевропейскую схему описания жизни великих людей (Моллет и Делейр).

8. В отличие от А.Д.Кантемира и В.К.Тредиаковского, Д.И.Фонвизин создал исповедально-покаянный дискурс целостным корпусом прозаических произведений. Трансформация исповедального слова как западноевропейский культурный опыт была усвоена Фонвизиным в «Чистосердечном признании в делах моих и помышлениях». Однако проблему исповеди русский писатель решает не только в контексте идей французского и русского Просвещения, но и обращается к агиографической традиции. Духовный и буквальный смыслы у Фонвизина сливаются друг с другом, являя собой обратный секуляризации процесс сакрализации исповедальной модели.

Создавая литературный облик своего патрона в «Жизни графа Никиты Ивановича Панина», Фонвизин обращается к нескольким традициям. Во-первых, это традиция реабилитированной к 80-м гг. XVIII в. христианской агиографии; во-вторых, античный прецедент; в-третьих, западноевропейский опыт.

В основу поэтики «Размышления о суетной жизни человеческой (на случай смерти князя Потемкина-Таврического)» автором положен принцип отрицательного параллелизма. Основная псалтырная антиномия праведники / грешники реализуется в фонвизинском тексте через противопоставление священных творений Давида суетным делам князя Потемкина.

9. А.Н.Радищев видоизменил жанровую структуру жития и духовного завещания, создав новую композиционную модель повествования в духе Нового времени, где религиозные мотивы уступили центральное место общечеловеческим ценностям. Его житийные произведения - пример становления нового для русской литературы эпического жанра.

Апробация работы. Основные научные и практические результаты диссертационной работы были апробированы в виде научных докладов и обсуждены на научных и научно-практических конференциях: Межвузовской научной конференции «Язык в пространстве и времени» (Самара, 2002); Межрегиональной научной конференции «Актуальные вопросы изучения и преподавания русской литературы в вузе и школе» (Ярославль, 2002); IX Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы литературного образования» (Екатеринбург, 2003); Третьих Международных Измайловских чтениях, посвященных 170-летию приезда в Оренбург А.С.Пушкина (Оренбург, 2003); Межвузовской научной конференции «Смех в литературе: семантика, аксиология, полифункциональность» (Самара, 2003); Межвузовской научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения и преподавания филологических дисциплин» (Самара, 2003); Областной научно-методической конференции «XXVII Кирилло-Мефодиевские чтения. Славянский мир: Общность и многообразие» (Самара, 2004); Юбилейной международной научно-практической конференции «Вторые Ознобишинские чтения, посвященные 200-летию Д.П.Ознобишина (Инза, 2004); Всероссийской научной конференции языковедов и литературоведов «Русский язык и литература рубежа ХХ-ХХ1 веков: Специфика функционирования» (Самара, 2005); Всероссийской научно-методической конференции «Движение художественных форм и художественного сознания XX и XXI веков» (Самара, 2005); Международной научной интернет-конференции «Художественная литература и религиозные формы сознания» (Астрахань, 2006); Международной конференции, посвященной 1900-летию основания г. Силистра (Болгария) «Св. Дасий Доростолски» (Силистр, 2006); Всероссийской научной конференции «Взаимодействие вуза и школы в преподавании отечественной литературы» (Ярославль, 2006); XXX Зональной конференции литературоведов Поволжья «Бочкаревские чтения» (Самара, 2006); Международной конференции «Н.С.Лесков и современность» (Москва, 2006); Международной межвузовской научно-практической конференции «Русско-зарубежные литературные связи» (Нижний Новгород,

2006); Второй Международной научно-практической конференции «Высшее гуманитарное образование XXI века: проблемы и перспективы» (Самара,

2007); Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции «Проблемы диалогизма словесного искусства» (Стерлитамак, 2007); Межвузовской научно-практической конференции «Текст. Произведение. Читатель» (Казань, 2007); XI Майских научных чтениях «Болгарское образование в контексте Европейского образовательного пространства» (Руса, 2007); Научной конференции «Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное» (Москва, 2007), Симпозиуме «Русская словесность в поисках национальной идеи» (Волгоград, 2007); Третьих Международных Стахеевских чтениях (Елабуга, 2007); Международной научной конференции «Проблемы интерпретации художественного произведения» (Астрахань, 2007); Международной научной конференции «Имя и слово (проблемы семантико-прагматического взаимодействия в славянских языках» (Брест, 2007); Второй Международной научно-теоретической конференции (Алматы, 2007); Международных научных конференциях «Проблемы изучения русской литературы XVIII века» (Самара, 2003-2007).

По материалам диссертации опубликовано 61 работа, в том числе 2 монографии и 2 учебно-методических пособия.

Диссертация обсуждена на кафедрах классической русской литературы и славистики, русского языка и стилистики Литературного института имени А.М.Горького; кафедре русской и зарубежной литературы Самарского государственного университета.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, пяти глав, Заключения и Списка использованной литературы, который включает 536 наименований. Общий объем работы - 421 страница.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Агиографическая традиция в русской литературе XVIII в.: проблема генезиса и жанровой трансформации"

Заключение

В исследовании были описаны основные топосы агиографической традиции и выявлены возможности их трансформации в русской литературе XVIII в. Актуальность исследования жанра жития объяснима тем, что художественное сознание на каждом новом этапе культурного развития не открывает каждый раз новых жанров, а заимствует у предыдущей традиции, модифицируя и трансформируя их. Таким образом возникают литературные парадигмальные варианты определенной жанровой модели. Память жанра сохраняет смысловой инвариант, а при постоянном варьировании его структуры происходит обновление и актуализация смысла. Именно в таком контексте были проанализирован корпус произведений А.Д.Кантемира, В.К.Тредиаковского, Д.И.Фонвизина, А.Н.Радищева. Исследование позволяет сделать вывод, что в автобиографических произведениях писателей XVIII в. различным образом воспроизводится структурный инвариант средневекового жития. Его контаминация с античной и западноевропейской биографической традицией привела к появлению разновидности светского жития в русской литературе Нового времени.

Канонический жанр восточнославянской книжности житие генетически связан с мифом, античной биографией, надгробной речью, сказкой, эллинистическим романом испытания и биографическим романом. Наибольшее влияние на его становление оказали Ветхий Завет, Евангелие и деяния Апостолов.

В исследовании было предложено определение житийного жанрового канона — это трехчастная модель агиографического повествования, инвариант, построенный по подобию небесному первообразцу, характеризующийся христоцентричностью и ориентированный в сакральном времяпространстве по принципу обратной перспективы.

Житие как жанр церковной словесности опирается на слова апостола Павла: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово

Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13. 7). Поэтому в литературоведении агиография рассматривается как изображение святой жизни подвижника в модусе подражания, а подражательная модусная рамка считается структурообразующим принципом житийного жанра. Основным топосом поэтики жития является уподобление героя первообразу-Христу - мотив imitatio Christi. Сакральным текстом, зафиксировавшим в слове поведенческий принцип imitatio Christi, является Евангелие. В рассказе о земной жизни Христа впервые установилась будущая традиция следования, уподобления и подражания Спасителю. Этот мотив стал общим жанровым признаком для всех житийных памятников в целом.

В исследовании продолжена традиция классификации житий по типу героя и выделены жития мучеников, исповедников, святителей, преподобных, юродивых и нек. др. Все они, хотя и имеют общий структурообразующий жанровый признак подобия идеальному образцу, все-таки различаются между собой по типу (статусу) действующего лица. Путь святости, избранный подвижником, во многом определяет тип житийного повествования: выбор тематического ключа, принцип обобщения при создании лика святого определенного чина, особую композицию и набор литературных топосов. При этом каждый тип святости, помимо единого первообраза-Христа, имеет еще и свой собственный первообразец данного чина. Уместно говорить о единой природе культа всех святых, основанной на идеях синергии и обожения.

Житийный текст обладает символической природой, он призван не отражать, а организовывать действительность. Поэтому в житийном повествовании важна обратная перспектива культурной оппозиции: не поднебесное / занебесное, а священное / земное. Герой жития в качестве участника события уже в заглавии назван агиографом святым, т.е. не только до момента преставления подвижника, но до самого момента повествования.

Общая схема парада жизни святого строится по принципу подобия евангельской истории. Собственно повествовательная часть житий всех типов включает вступление — обязательный рассказ о рождении от благочестивых родителей, о детстве святого и его обращении на путь служения Богу; основную часть — повествование о деяниях и чудесах святого; заключение — о преставлении подвижника и о посмертных чудесах.

С точки зрения поэтики, жития святых мучеников обладают особой топикой. Агиограф соблюдает общий для житийного жанра принцип imitatio Christi и реализует его через частные формулы, фразы, стереотипные образы, цитаты из Нового Завета. К ним относятся: желание полного уподобления Христу — вплоть до мученической смерти; восприятие собственной смерти как уподобления страданиям прежних мучеников Христовых; предсмертное прощение врагов, краткословие и молчание мученика перед неправедным языческим судом и имяпризывание Господа Иисуса Христа перед лицом мученической смерти.

В целом характер агиографической литературы и канон житийного жанра соотнесен со всей системой религиозных воззрений и средневековой канонической культурой. Он утверждает традиционализм как культуропорождающий принцип написания житийных текстов.

Условный рубеж перехода от древнерусской к литературе Нового времени приходится на XVII-XVIII вв. Можно утверждать, что русская светская культура Нового времени хотя и стала итогом распада предшествующей ей церковной культуры, но во многом по-прежнему осталась связанной с христианством. Религиозная стихия вошла в светскую культуру не напрямую, а в трансформированном виде. Этому способствовал религиозный кризис: ситуация раскола русской церкви и замещение ее функций государственным строительством, начатым царем Алексеем Михайловичем и продолженным Петром I. Житийные тексты XVIII в., написанные первыми писателями-интеллигентами и государственными деятелями (Кантемиром, Тредиаковским, Фонвизиным, Радищевым) демонстрируют неразделъно-слиянное единство духовной и светской традиций.

Предпринятое исследование на конкретном текстовом материале показало, что трансформация жанра жития была обусловлена сменой культуропорождающего механизма, переходом от теоцентрической к антропоцентрической модели мира. Однако Петровская эпоха и весь ХУ1П в. не только не отказались от агиографической традиции, но и сделали житие одним из популярных жанров светской литературы. Феофан Прокопович теоретически обосновал правомерность житийного жанра в новой литературе, включив в свою «Риторику» главку «О способе написания истории». В ней Прокопович требует от жития, понимаемого теоретиком литературы как исторический жанр, достоверности, краткости и ясности.

Подобное краткое и ясное «Житие Квинта Горация Флакка» создал в 1742 г. Кантемир. Это вступительная статья к собранию сочинений Горация -первый в России историко-литературный очерк. Композиция и стилистика данного произведения вполне соответствуют жанровой парадигме жития. Однако проведенное исследование выявило целый комплекс специфических черт. Анализ первоисточника показал, что Кантемир перенес образец государственной деятельности Петра I в писательское творчество. Петровская эпоха и личность царя-преобразователя стали для писателя точкой отсчета «золотого века» русской культуры. Представления о «золотом веке» у европейски образованного дипломата сформировались под влиянием античной литературы и католического учения о естественном свете разума. Писатель считал художественное творчество служением идее Просвещения. Кантемир был убежден, что поэт должен личным примером оправдать высокую миссию общественной совести, хранителя истины и обличителя несправедливости. Эта функция была им реализована в контексте древнерусской традиции святости - литературная деятельность Кантемира прошла под знаком религиозной житийной традиции. Поэт Нового времени занял место духовного учителя русского народа, согласовав бытовое поведение с поэтическим словом.

Исследование выявило, что в творчестве писателя идея «золотого века» трансформировалась в принцип умеренности и гармонии, опоэтизированный античным поэтом Квинтом Горацием Флакком. Горацианство: наслаждение радостями жизни, мудрость, умеренность и воздержание - можно считать кодом к пониманию типа писательского поведения Кантемира. Мы предположили, что Кантемир по актуальной для ХУ1П столетия модели уподобления следовал принципу ЫИаНо - подражания Горацию. Для повествования о жизни и деятельности античного поэта Кантемир избрал традиционный жанр древнерусской книжности - житие. Важным образцом для писателя в то же время явилась и античная биография. Кантемир выступил подражателем и преемником древнеримского писателя Гая Светония Транквилла, создавшего первое жизнеописание Горация. В современном литературоведении образец биографии, данный Светонием, получил название аналитического. Кантемир в «Житии Квинта Горация Флакка» абсолютно точно воспроизвел композицию «Жизнеописания Горация» Светония. Однако каждый из абзацев является не тематической рубрикой, как у Светония, а этапом раскрытия характера героя. Поэтому житие, созданное Кантемиром, можно причислить к энергетическому типу жизнеописания, первообразец которого впервые был дан другим основоположником античной биографии - Плутархом. Принципиальным отличием «Жития Горация» Кантемира является временная перспектива, позволяющая писателю конструировать свое литературное произведение в модусе подражания. Поэтому в судьбе античного автора Кантемир особо выделяет аналогии с собственной биографией, придавая ряду автобиографических соответствий символическое значение.

Как показало исследование, особо важное место в «Житии Горация» занимает мотив брошенного щита. В XVIII в. в России он стал первым символическим знаком нового понимания индивидуального авторства. Сам же Кантемир имеет все основания претендовать на первенство в русской литературе Нового времени, утвердившей неповторимость авторской инициативы в модусе подражания-состязания. Однако долгое время в России его творчество воспринималось как литературные «упражнения» дипломата. Да и сам сатирик не предпринимал попыток утверждения нового социального статуса писателя. Однако его индивидуальный жизненный опыт в постпетровскую эпоху оказался востребованным и во многом определил топику писательского поведения большинства русских литераторов XVIII столетия.

Одним из таких писателей стал В.К.Тредиаковский. Не случайно светский стихотворец обращается к ветхозаветной поэзии и называет Псалтирь высоким жанровым образцом. Это стало поворотом в сторону церковно-славянского языка и древнерусской культурной традиции. Писательская установка Тредиаковского со временем свелась к убеждению, что поэт — посредник между Богом и человеком, а поэтическое вдохновение генетически восходит к молитвенному. Сделанное им частичное переложение псалмов реализовало специфическую исповедальную модель, по мысли Тредиаковского, уподобляющую труд филолога пророческому дару и ответственности первосвященника. Тредиаковский полным поэтическим переводом Псалтири пытался увеличить весомость роли поэта в светском обществе. По Тредиаковскому, поэт — помощник монарха в возвращении к «золотому веку» человеческой истории.

Малоизученное «Житие канцлера Франциска Бакона» Тредиаковского рассмотрено в исследовании в аспекте двух оппозиций: поэт / власть и Россия / Запад. Оно является литературным подтверждением предположения, что Тредиаковский типом писательского поведения реализовал поведенческую модель imitatio Christi, совмещающую в разные периоды его жизни лики мученика, просветителя народов и юродивого. Выбор конкретного лика святости был обусловлен желанием Тредиаковского утвердить особую роль поэта в светском государстве и во многом определялся экстралитературной ситуацией. Однако при разных социальных ролях (французская модель - авантюра, эпатаж, литературный успех; пронемецкая позиция - статус придворного поэта-панегириста; древнерусская житийная модель - наставник народа) Тредиаковский всегда, тем не менее, следовал житийной традиции. В мирском поведении им были реализованы многие топосы ветхо- и новозаветной традиции. Тип писательского поведения Тредиаковского представлял собой один из вариантов аскезы. Параллели между своей и бэконовской биографией, особенно заостренные Тредиаковским в тексте жития, показывают, что поэт не прельщался иными ценностями, кроме христианских.

Появление «Жития канцлера Франциска Бакона» мотивировано лично-биографическим дискурсом. Следуя агиографической традиции, но опираясь на принцип вариативности, Тредиаковский трансформировал западноевропейский жанр биографии в особый синкретичный жанр секуляризированного жития. Тредиаковский создал двуплановое повествование: параллельно с пространственно-временным и общественно-политическим контекстом английского XVII в. он выстроил риторический сюжет повествования, связанный с личной судьбой писателя и российской историей. Сакрализуя образ главного героя, Тредиаковский взял на себя роль учителя всех последующих поколений. Воссоздание Тредиаковским исторического контекста, вписанного в житийную традицию, во многом предвосхитило появление русской исторической мемуаристики XIX в. Русский переводчик комбинировал различные модели жизнеописания: это христианская агиографическая традиция, варианты античной биографии и западноевропейская схема описания жизни великих людей.

Произведение Тредиаковского выполнило важную экстралитературную задачу — оно очертило контур просвещенного мира, в который, по убеждению Тредиаковского, полноправно вошли и Россия, и он сам как просветитель русского народа.

С древнерусской агиографической традицией связано несколько произведений другого выдающегося литератора XVIII столетия — Д.И.Фонвизина: «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях»,

I I

Жизнь графа Никиты Ивановича Панина», «Рассуждение о суетной жизни человеческой (на случай смерти князя Потемкина-Таврического)» и «Духовное завещание» писателя.

Как показал анализ текста и рамы «Чистосердечного признания.», оно является полемическим размышлением по поводу «Исповеди» «женевского мыслителя» Руссо. В то же время в нем реализуется исповедально-покаянный вариант светского жития. Фонвизин, ссылаясь на прецедент литературной исповеди Руссо, свидетельствует собственный христианский подвиг в духе агиографической традиции. «Чистосердечное признание.» Фонвизина полностью соответствует христианской догматике и в качестве образца имеет «Исповедь» Августина, а «Исповедь» Руссо — лишь внешний повод к собственному покаянию и раскаянию писателя. Признание Фонвизина имело целью достижение морально-религиозного единства, не данного от Природы, но достижимого вследствие морально-волевых усилий истинно верующего человека. Фонвизин восстанавливает контекст непосредственного обращения к Богу и сакральный план повествования - Божественное / человеческое. Секуляризованная модель Руссо не удовлетворила Фонвизина, поэтому русский писатель, как и должно в агиографической традиции, вновь актуализировал оппозицию поднебесное / занебесное.

Чистосердечное признание.» Фонвизина интерпретировано с помощью библейского тематического ключа — особого композиционного приема, связывающего буквальный и духовный смысл произведения. Буквальный смысл раскрывается через поэтику текста, а духовный - через топику религиозно-догматической традиции. Контаминация смыслов у Фонвизина приводит к процессу ресакрализации, обожествления секуляризированной Руссо исповедальной модели. Автор «Чистосердечного признания.» через агиографическую традицию заручается авторитетом царя Давида, апостола Иакова, св. Иоанна Златоуста, Фомы Кемпийского — цитаты из их сочинений составляют духовный фон фонвизинского сочинения.

Тематическое единство с «Чистосердечным признанием в делах моих и помышлениях» составляет «Жизнь графа Никиты Ивановича Панина». Взятые вместе, они очерчивают исповедально-мемуарный контур фонвизинского творчества и представляют собой единое художественное целое. Создавая литературный облик своего патрона, Фонвизин обращается к традиции христианской агиографии и античному наследству. Предполагаем, что Фонвизин следовал специальному пособию французского аббата Жана-Батиста Ладвока, содержащему подробный план составления жизнеописания знатного лица. Писатель вписал жизнь Н.И.Панина в дискурс высшей императорской власти и ее центральных фигур - Петра Великого, императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны. Он соотнес государственную деятельность Панина со свершениями Петра Первого и его царственных родственников. И для Фонвизина, и для Панина государственный интерес и всенародная польза являются ведущими жизненными ориентирами. Образ героя, созданный Фонвизиным, - это идеал государственного деятеля, просвещенного вельможи, бескорыстного покровителя. Фонвизин придает герою повествования черты христианского подвижника, подвергающегося гонениям, но при этом остающегося верным истине. Анализ произведения через призму агиографической топики позволил воссоздать образ Панина, характеризующийся исторической значимостью, нравственным совершенством и духовным подвижничеством.

В исследовании были определены смысловые доминанты агиографического дискурса в творчестве Фонвизина. В трансформированных формах жития это государственный интерес, природная добродетель и христианская скромность, благопристойность и непорочность. В контексте этих доминант мы рассмотрели «Рассуждение о суетной жизни человеческой (на случай смерти князя Потемкина-Таврического)». Фонвизин создал образ антигероя - честолюбца и транжиры, ради личной славы растратившего огромные государственные богатства. Ссылки на царя Давида и Псалтирь являются композиционным приемом отрицательного параллелизма.

Основная псалтырная антиномия праведники / грешники реализуется в фонвизинском тексте через противопоставление священных творений Давида суетным делам князя Потемкина. Писатель резко негативно относится к личности Потемкина и к явленному им типу поведения человека. Его жизненный путь оценивается как бездуховный.

Для анализа исповедально-покаянных произведений писателя были привлечены данные биографии Фонвизина, поскольку разные события явились поводом к написанию рассмотренных произведений: тяжелая болезнь, паралич, смерть патрона (Н.И.Панина), смерть Потемкина и др. Однако можно утверждать, что причиной их написания были постоянные мысли Фонвизина о собственной кончине и утверждение в христианской вере и смирении.

Особое место в русской литературе XVIII в. занимают трансформированные формы жития, созданные Радищевым. Он предложил оригинальные композиционные структуры в духе Нового времени, где религиозные мотивы уступили центральное место общечеловеческим ценностям. Обращение к агиографической традиции в творчестве Радищева мотивировано изменением роли литературы и писателя в социуме. В XVIII в. место пророков, святых, церковных иерархов — носителей сакральной истины и обличителей власти — прочно занимает писатель. В соответствии с новым культурообразующим принципом Радищев уподобил себя подвижнику, готовому к мученической смерти ради свидетельства истинности новых, нерелигиозных идеалов.

Житие Федора Васильевича Ушакова» - пример становления нового для русской литературы жанра воспитательного романа, созданного на привычной для русского сознания агиографической жанровой форме. Позиция автора, жанровая точка зрения на мир и выбор героя опосредованы принадлежностью произведения агиографической традиции. Герой повествования - товарищ Радищева Федор Васильевич Ушаков. С одной стороны, это молодой, хорошо образованный и начитанный человек, с другой

- чиновник с присущими ему слабостями. Однако мужественная твердость героя, вера в силу Просвещения позволяют ему стать «учителем в твердости» и подвижником новой, секуляризованной истины.

Оригинальная черта светского жития Радищева — отчетливо явленный образ автора. Текстовый анализ позволил выделить два сюжета: риторический, связанный с образом автора, и сюжет героя. При таком подходе образ Федора Ушакова можно причислить к образу готового героя, поскольку в сюжете, связанном с биографическим временем персонажа-характера, настоящего становления личности героя не происходит. Меняется судьба Ф.Ушакова, но сам он, «муж тверд», остается всегда равным самому себе. Агиографическая традиция в данном случае лишь дополнительно постулирует неизменность, неподвижность и статичность героя. Биографический сюжет «Жития Ф.В.Ушакова» развертывается вокруг образа героя, сакрализуя его.

В риторическом сюжете создается образ автора, в котором отмечаются черты «становящегося человека». Хронотоп этого сюжета гораздо шире пространственно-временных рамок движения судьбы и жизни Ф.В.Ушакова. Подлинным героем риторического сюжета делается образ автора - его характер становится переменной величиной. Все описываемые события влияют на становление его личности, а изменения в судьбе приобретают сюжетное значение. В произведении Радищева становление человека происходит в биографическом времени, которое понимается как индивидуальный этап жизни героя. Можно утверждать, что, с точки зрения конципированного автора, образ автора приобретает более значимые сюжетные функции, чем сам Ф.Ушаков. Сюжетное развертывание «Жития Ф.В.Ушакова» обращается к реальному жизненному опыту и вступает в противоречие с традиционной агиографической риторикой и топикой. Эти художественные потенции в будущем во многом определят жанровую доминанту романа воспитания, традиция которого в русской литературе начинается и светским житием Радищевым.

Как удалось доказать, создание «Жития Филарета Милостивого» мотивировано размышлениями Радищева о возможности религиозного подвига в миру. Пример праведной жизни византийского святого обусловил моделирование типа писательского поведения Радищева. Писатель выстроил парадигму монарх - Бог - природа, считая, что милосердие монарха способно спасти человека, Бог может призреть его «оком милосердным», а следование Природе способно привести человека к «благому подвигу». Проанализированный текст позволяет утверждать, что Радищев облек собственную биографию в форму жития Филарета Милостивого, причислив себя вслед за Ф.В.Ушаковым к лику праведных.

Таким образом, агиографическая традиция продолжилась в Новое время в творчестве многих писателей XVIII столетия: Кантемира, Тредиаковского, Фонвизина, Радищева. Трансформированные формы светского жития стали следствием культурной преемственности, результатом совместной деятельности начинателей и продолжателей, единством традиции и новаторства. Вариативность агиографического жанра безгранична, поскольку учение о святости всегда принципиально открыто: появление новых форм святости неисчерпаемо и не имеет временного предела. Невозможно приуменьшить важную экстралитературную задачу житийной литературы: она показывает способы сокровенного приобщения к истине, передает сердечное ведение автора жития и наделяет читателя духовным зрением. Именно эти качества христианской агиографии и были унаследованы русской литературой XVIII столетия.

Список научной литературыРастягаев, Андрей Викторович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абрамзон 2005 Абрамзон, Т.Е. Просветительские мифы М. В. Ломоносова / Т.Е.Абрамзон. - Магнитогорск: МаГУ, 2005. - 134 с

2. Абрамовских 2006 Абрамовских, Е.В. Феномен креативной рецепции незаконченного текста (на материале дописываний незаконченных произведений А. С. Пушкина) / Е.В. Абрамовских. - Челябинск: Б-ка А. Миллера., 2006. - 279 с.

3. Августин 2006 Августин, А. Исповедь блаженного Августина, епископа Гиппонского / А.Августин. - М.: ACT, 2006. - 440 с.

4. Аверинцев 1973 Аверинцев, С.С. Плутарх и античная биография / С.С.Аверинцев. - М.: Наука, 1973. - 276 с.

5. Аверинцев 1977 — Аверинцев, С.С. Поэтика ранневизантийской литературы / С.С.Аверинцев М.: Наука, 1977. - 320 с.

6. Аверинцев 1986 Аверинцев, С.С. Историческая подвижность категории жанра: опыт периодизации / С.С.Аверинцев // Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. - М.: Наука, 1986. - С. 104-116.

7. Аверинцев 1991 Аверинцев, С.С. Иисус Христос / С.С.Аверинцев // Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М.Мелетинский. - М.: Советская энциклопедия, 1991. - С. 234-238.

8. Аверинцев 1994 — Аверинцев, С.С. Авторство и авторитет / С.С.Аверинцев // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания: Сб. ст. РАН, Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького / Отв. ред. П.А.Гринцер. М.: Наследие, 1994. - С. 105122.

9. Аверинцев 1997 Аверинцев, С.С. Христианская мифология / С.С.Аверинцев // Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 т. / Гл. ред. С.А.Токарев. - М.: Рос. энциклопедия, 1997. - Т. 2. - К -Я. - С. 598-604.

10. Аверинцев 2004 Аверинцев, С.С. Образ античности / С.С.Аверинцев. -СПб.: Азбука-классика, 2004. - 477 с.

11. П.Аверинцев 2005 Аверинцев, С.С. Другой Рим: Избранные статьи / С.С.Аверинцев. - СПб.: Амфора, 2005. - 366 с.

12. Аверинцев 2006 — Аверинцев С.С. Собрание сочинений / С.С.Аверинцев / Под ред. Н.П.Аверинцевой и К.Б.Сигова. София Логос. Словарь. -Киев: ДУХ IЛГГЕРА, 2006. - 912 с.

13. Агранович, Березин 2005 — Агранович, С.З., Березин, C.B. Homo amphibolos: Археология сознания / С.З.Агранович, С.В.Березин. -Самара: ИД «Бахрам-М», 2005. 344 с.

14. Агранович, Рассовская 1989 Агранович, С.З., Рассовская, Л.П. Историзм Пушкина и поэтика фольклора / С.З.Агранович, Л.П.Рассовская. - Куйбышев: Изд-во Сарат. ун-та, 1989. - 192 с.

15. Агранович, Саморукова 1997 Агранович, С.З., Саморукова, И.В. Гармония-цель-гармония: Художественное сознание в зеркале притчи / С.З.Агранович, И.В.Саморукова. - М.: Междунар. ин-т семьи и собственности, 1997. - 132 с.

16. Агранович, Саморукова 2001 Агранович, С.З., Саморукова, И.В. Двойничество / С.З.Агранович, И.В.Саморукова. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2001. - 132 с.

17. Адрианова-Перетц 1964 Адрианова-Перетц, В.П. Задачи изучения «агиографического стиля» Древней Руси / В.П.Адрианова-Перетц // ТОДРЛ. Т. 20. - М.; Л.: Наука, 1964. - С. 41-71.

18. Алексеева 1996 — Алексеева, Н.Ю. «Рассуждение об оде вообще»

19. B.К.Тредиаковского / Н.Ю.Алексеева // XVIII век. Сб. 20. СПб.: Наука, 1996.-С. 13-22.

20. Алексеева 2005 Алексеева, Н.Ю. Русская ода: Развитие одической формы в XVII - XVIII веках / Н.Ю.Алексеева. - СПб.: Наука, 2005. - 369 с.

21. Алексий 2000 Алексий (Кузнецов). Юродство и столпничество. Религиозно-психологическое, моральное и социальное исследование / Алексий (Кузнецов). - М.: Изд-во Моск. Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000. - 414 с.

22. Алпатова 2002 — Алпатова, Т.А. Фонвизин / Т.А.Алпатова // Русская писатели. XVIII век: Биобиблиографический словарь / Сост.

23. C.А.Джанумов. М.: Просвещение, 2002. - С. 194-205.

24. Алпатова 2005 Алпатова, Т.А. В.К.Тредиаковский-филолог в восприятии А.С.Пушкина / Т.А.Алпатова // В.К.Тредиаковский и русская литература / Отв. ред. А.С.Курилов. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - С. 217228.

25. Алявдин 1993 Алявдин, А.П. Гонение христиан в Римской империи / Алявдин А.П. // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред.кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. - Т. 1. - А-К. - С. 425-426.

26. Аман 2003 Аман, А.-Г. Повседневная жизнь первых христиан. 95-197. / А.-Г.Аман / Пер. с фр. - М.: Молодая гвардия, 2003. - 322 с.

27. Андреев 1993 Андреев, И.Д. Апостол / И.Д.Андреев // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред. кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. -Т.1. -А-К. - С. 109110.

28. Андреева 2003 Андреева, Н.Г. В.К.Тредиаковский как религиозный поэт / Н.Г.Андреева // В.К.Тредиаковский и русская литература XVIII — XX веков. Мат-лы Междунар. научн. конф. 5-6 марта 2003 г. -Астрахань: ИД «Астрахан. ун-т», 2003. - С. 13-18.

29. Антиох Кантемир 1910 Антиох Дмитриевич Кантемир. Его жизнь и сочинения: Сб. ист.-лит. ст. 2-е изд., доп. - М.: Тип. Лиснера и Сабко, 1910.-164 с.

30. Античные писатели 1999 Античные писатели: Словарь / Науч. ред. М.В. Белкин. - СПб.: Лань, 1999. - 446 с.

31. Антюхов 2003 Антюхов, A.B. Русская мемуарно-автобиографическая литература XVIII: Генезис, жанрово-видовое многообразие, поэтика. Дис. . д-ра филол. наук / А.В.Антюхов. - Брянск, 2003. - 451 с.

32. Архангельская, Пауткин 2003 — Архангельская, A.B., Пауткин, A.A. Русская литература XI-XVII вв. / А.В.Архангельская., А.А.Пауткин. М.: Изд-во МГУ, 2003. - 216 с.

33. Арьес 1992 Арьес, Филипп. Человек перед лицом смерти / Филипп Арьес. - М.: Прогресс-академия, 1992. - 526 с.

34. Афанасий Великий. Толкование на псалмы // http://www.krotov.info/acts/04/l/afalpsl 18.html.

35. Афанасьев 2005 Афанасьев, Э.Л. «Теперь представим себе государство.» (Вопросы национального самопознания в творчестве Д.И.Фонвизина) / Э.Л.Афанасьев // Русская литература как форманационального самосознания. XVIII век. М.: ИМЛИ РАН, 2005. - С. 517-548.

36. Барсов 1993а Барсов, Н.И. Исповедник / Н.И.Барсов // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред. кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. - Т.1. - А-К. - С. 653.

37. Барсов 19936 Барсов, Н.И. Канонизация / Н.И.Барсов // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред. кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. - Т.1. - А-К. - С. 673674.

38. Барт 1989 — Барт, Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Р.Барт / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1989. - 616 с.

39. Бахтин 1972 Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского / М.М.Бахтин. - М.: Худ. лит-ра, 1972. - 470 с.

40. Бахтин 1975 Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики / М.М.Бахтин. - М.: Худ. лит-ра, 1975. - 504 с.

41. Бахтин 1986 Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М.Бахтин. - М.: Искусство, 1986. - 445 с.

42. Белинский 1948 Белинский, В.Г. Кантемир / В.Г.Белинский // Белинский, В.Г. Собрание сочинений: В 3 т. / Под общ. ред. Ф.М.Головешченко. - М.: ОГИЗ, ГИХЛ, 1948. - Т. II. - С. 732-752.

43. Белинский 1955 Белинский, В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. / В.Г.Белинский. - М.: Изд-во АН СССР, 1953-1959. Т. I-IX.

44. Берков 1961 Берков, П.Н. Первые годы литературной деятельности Антиоха Кантемира (1726 - 1729) / П.Н.Берков // Проблемы русскогопросвещения в литературе XVIII в. М.; JL: Изд-во АН СССР, 1961. - С. 190-220.

45. Берман 1982 Берман, Б.И. Читатель жития (Агиографический канон русского средневековья и традиция его восприятия) / Б.И. Берман // Художественный язык средневековья / Отв. ред. В.А.Карпушин. - М.: Наука, 1982.-С. 159-183.

46. Биография 1959 Биография А.Н. Радищева, написанная его сыновьями / Подг. текста Д.С.Бабкина. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1959. 131 с.

47. Бирих и др. 2001 Бирих, А.К., Мокиенко, В.М., Степанова, Л.И. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник /

48. A.К.Бирих, В.М.Мокиенко, Л.И.Степанова. СПб.: Фолио-Пресс, 2001. -704 с.

49. Блудилина 2005 — Блудилина, Н.Д. Русская нация и русская литература в эпоху Петра I / Н.Д.Блудилина // Русская литература как форма национального самосознания. XVIII век. М.: ИМЛИ РАН, 2005. - С. 4284.

50. Бобынэ 1981 Бобынэ, Г.Е. Философские воззрения А.Кантемира / Г.Е.Бобынэ. - Кишинев: Штиинца, 1981. - 136 с.

51. Большухина 2005 Болыиухина, Н.П. Рыцари Просвещения: Тредиаковский, Радищев, Пушкин / Н.П.Болыпухина //

52. B.К.Тредиаковский и русская литература / Отв. ред. А.С.Курилов. М.: ИМЛИ РАН, 2005. - С. 194-216.

53. Бороздин 1998 — Бороздин, А. Протопоп Аввакум / А.Бороздин. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. 383 с.

54. Борухович 1992 Борухович, В.Г. Квинт Гораций Флакк. Поэзия и время / В.Г.Борухович. - Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1992. - 376 с.

55. Браун 2004 Браун, П. Культ святых. Его становление и роль в латинском христианстве / П.Браун / Пер. с англ. / Под ред. С.В.Месяц. -М.: РОССПЭН, 2004. - 207 с.

56. Бройтман 2004 Бройтман, С.Н. Историческая поэтика / С.Н.Бройтман // Теория литературы: В 2 т. / Под ред. Н.Д.Тамарченко. - М.: Издательский центр «Академия», 2004. - Т. 2. - 368 с.

57. Бубнов 1987 Бубнов, Н.Ю. «Книга бесед» протопопа Аввакума: (К истории создания произведения) / Н.Ю.Бубнов // Книга в России XVI — середина XIX в. - JL: Наука, 1987. - С. 17-31.

58. Бубнов, Чумичева 2000 Бубнов, Н.Ю., Чумичева, О.В. Дьякон Игнатий Соловецкий: жизнь и сочинения / Н.Ю.Бубнов, О.В.Чумичева // Памятники старообрядческой письменности. - СПб.: РХГИ, 2000. - С. 1139.

59. Бубнова 2005 Бубнова, М.Ю. Русская святость как экзистенциальный феномен. Дис. . канд. филос. наук/М.Ю.Бубнова. - СПб., 2005. - 138 с.

60. Бугославский 1941 — Бугославский, С.А. Жития / С.А.Бугославский // История русской литературы. М.; JL: АН СССР, 1941. - Т. 1. - С. 327329.

61. Бугославский 2007 Бугославский, С.А. Текстология Древней Руси. Древнерусские литературные произведения о Борисе и Глебе / С.А.Бугославский. - М.: Языки славянской культуры, 2007. - Т. 2. - 650 с.

62. Буланин 1995 Буланин, Д.М. Древняя Русь / Д.М.Буланин // История русской переводной художественной литературы. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. - Т. I.: Проза. - С. 17-73.

63. Булаховский 1953 Булаховский, JI.A. Курс русского литературного языка. (Исторический комментарий) / Л.А.Булаховский. - Киев: Радянська школа, 1953. - Т.2. - 435 с.

64. Булычев 2004 — Булычев, Ю.Ю. Православие: Словарь неофита / Ю.Ю.Булычев. СПб.: ТИД Амфора, 2004. - 300 с.

65. Буранок 1999 — Буранок, О.М. Русская литература XVIII в. Уч.-метод. комплекс / О.М. Буранок. М.: Финта; Наука, 1999. - 392 с.

66. Бухаркин 2004 Бухаркин, П.Е. Об одном письме Д.И.Фонвизина: опыт культурологического комментария (К вопросу о формировании «Петербургского текста» русской литературы) / П.Е.Бухаркин // XVIII век. Сб. 23. - СПб.: Наука, 2004. - С. 104-117.

67. Быков 1993 Быков, A.A. Патриарх Никон: Биографический очерк / А.А.Быков. - М.: «Три JI», 1993. - 103 с.

68. Бычков 1995 Бычков, В.В. Русская средневековая эстетика. XI-XVII века / В.В.Бычков. - М.: Мысль, 1995. - 637 с.

69. Вагнер 1987 Вагнер, Г.К. Канон и стиль в древнерусском искусстве / ГЛС.Вагнер. - М.: Искусство, 1987. - 285 с.

70. Валгина 1991 Валгина, Н.С. Синтаксис современного русского языка / Н.С.Валгина. - М.: Высшая школа, 1991. - 432 с.

71. Валицкая 1983 — Валицкая, А.П. Русская эстетика XVTII века. Историко-проблемный очерк просветительской мысли / А.П.Валицкая. М.: Искусство, 1983. - 238 с.

72. Васильев 1993 Васильев, П.П. Димитрий Солунский / П.П.Васильев // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т.: / Ред. кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1993.-Т.1. А-К.-С. 475-476.

73. Вацуро 2000 Вацуро, В.Э. Александр Радищев / В.Э.Вацуро // Новое литературное обозрение. - М., 2000. - № 42. - С. 169-176.

74. Вендина 2002 Вендина, Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка / Т.И. Вендина. - М.: Индрик, 2002. - 336 с.

75. Верцман 1961 Верцман, И. Исповедь / И.Верцман // Руссо Ж.-Ж. Избранные произведения: В 3 т. - М.: ГИХЛ, 1961. - Т. 3. - С. 677-682.

76. Веселитский 1974 — Веселитский, В.В. Антиох Дмитриевич Кантемир и развитие русского литературного языка / В.В.Веселитский. М.: Наука, 1974. - 70 с.

77. Веселова 1999 Веселова, А. Жанр романа в России в XVIII веке: (Проблема дефиниции) / А.Веселова // БйкИа Б1ауюа. - Таллинн, 1999. -№1.-С. 17-26.

78. Веселовский 1940 Веселовский, А.Н. Историческая поэтика / А.Н.Веселовский. - Л.: ГИХЛ, 1940. - 648 с.

79. Виноградов А.Ю. 2001 Виноградов, А.Ю. Апостольские списки / А.Ю.Виноградов // Православная энциклопедия / Под общ. ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. - М.: Церков.-науч. центр «Православ. энцикл.», 2001. - Т. 3. - С. 124-127.

80. Виноградов А.Ю. 2005 Виноградов, А.Ю. Греческие предания о св. апостоле Андрее / А.ЮВиноградов. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005.-Т. 1.: Жития.-351 с.

81. Виноградов В.В. 1963 Виноградов, В.В. Стилистика, теория поэтической речи, поэтика / В.В.Виноградов. - М.: Изд-во АН СССР, 1963.-255 с.

82. Виноградов В.В. 1980 Виноградов, В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы / В.В.Виноградов. - М.: Наука, 1980. - 360 с.

83. Виролайнен 1991 Виролайнен, М.Н. Типология культурных эпох русской истории / М.Н.Виролайнен // Русская литература. - СПб., 1991. -№ 1. - С. 3-20.

84. Виролайнен 2003 Виролайнен, М.Н. Речь и молчание: Сюжеты и мифы русской словесности / М.Н.Виролайнен. - СПб.: Амфора, 2003. - 503 с.

85. Виролайнен 2005 — Виролайнен, М.Н. Четыре типа русской словесной культуры: Исторические трансформации / М.Н.Виролайнен. Дис. . д-ра филол. наук. СПб., 2005. - 450 с.

86. Виролайнен 2007 — Виролайнен, М.Н. Исторические метаморфозы русской словесности / М.Н.Виролайнен. СПб.: Амфора, 2007. - 495 с.

87. Водолазкин 2003 Водолазкин, Е.Г. Комментарий к «Деяниям . апостолов Петра и Павла» / Е.Г.Водолазкин // БЛДР. Т 12. - СПб.: Наука, 2003. - С. 585-588.

88. Власкин 1994 Власкин, А.П. Творчество Достоевского и народная религиозная культура: монография / А.П.Власкин. - Магнитогорск: ЧТУ, МГПИ, 1994.-204 с.

89. Волков 2003 Волков, A.A. Основы риторики / А.А.Волков. - М.: Академ, проект, 2003. - 301 с.

90. Волошинов, Медведев, Канаев 1996 Волошинов, В.Н., Медведев, П.Н., Канаев, И.И. Статьи / В.Н.Волошинов, П.Н.Медведев, И.И.Канаев. - М.: Лабиринт, 1996. - 176 с.

91. Вомперский 1969 Вомперский, В.П. В.К.Тредиаковский. О филологическом наследии поэта / В.П.Вомперский // Русская речь. - М., 1969.-№4.-С. 108-112.

92. Воркачев 2001 Воркачев, С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г.Воркачев // Филологические науки. - М., 2001. - № 1. -С. 3-13.

93. Вяземский 1880 Вяземский, П.А. Полное собрание сочинений: В 12 т. / П.А.Вяземский. - СПб., 1880. - Т. V. - 466 с.

94. Гершкович 1958 — Гершкович, З.И. К биографии А.Д.Кантемира / З.И.Гершкович // XVIII век. Сб. 3. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. - С. 456-459.

95. Гершкович 1961 Гершкович, З.И. Об идейно-художественной эволюции А.Д.Кантемира / З.И.Гершкович // Проблемы русского просвещения в литературе XVIII в. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1961. - С. 221-247.

96. ЮО.Гершкович 1962 — Гершкович, З.И. К истории создания первых сатир Кантемира / З.И.Гершкович // XVIII век. Сб. 5. М.; JL: Изд-во АН СССР, 1962. - С. 349-357.

97. Гиндин 2003 Гиндин, С.И. Текст / С.И.Гиндин // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. - М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 1063-1064.

98. Гиршман 2002 -Гиршман, М.М. Литературное произведение: Теория художественной целостности / М.М.Гиршман. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 528 с.

99. Гладкова 2000 — Гладкова, О.В. Житие / О.В.Гладкова // Древнерусская литература / Сост. А.С.Демин. М.: Изд-во МГУ, 2000. - С. 40-44.

100. Гладкова 2003а — Гладкова, О.В. Житие // Литературная энциклопедия терминов и понятий / О.В.Гладкова / Под ред. А.Н.Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 267-270.

101. Гладкова 20036 Гладкова, О.В. Псалом // Литературная энциклопедия терминов и понятий / О.В.Гладкова / Под ред. А.Н.Николюкина. - М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 829-830.

102. Гладкова 2005 Гладкова, О.В. «Житие Евстафия Плакиды: известные и неизвестные переводы и редакции XVII в. / О.В.Гладкова // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 12. - М.: Знак, 2005. - С. 482-518.

103. Голубинский 1998 — Голубинский, Е.Е. История канонизации святых в русской церкви / Е.Е.Голубинский М.: Крутиц. Патриаршее подворье, 1998. - 597 с.

104. Голубков 1991 Голубков, С.А. Мир сатирического произведения: Учеб. пособие по спецкурсу / С.А.Голубков. - Самара: Самар. ГПИ, 1991. - 106 с.

105. Голубков 1993 Голубков, С.А. Гармония смеха: Комическое в прозе А.Н.Толстого: Очерки / С.А.Голубков. - Самара: Кн. изд-во, 1993. -183 с.

106. Голубков 1996 Голубков, С.А. Введение в литературоведение: Учеб.-метод. пособие / С.А.Голубков. Самара: Изд-во Самар. гос. пед. ун-та, 1996. 104 с.

107. Голубков 2004 — Голубков, С.А. Мозаика смеха: поэтика комического в литературном произведении: Учеб. пособие к спецкурсу / С.А.Голубков. Самара: Сам. ун-т, 2004. - 134 с.

108. Гольберг 1766 Гольберг, Л. Сравнение жития и дел разных, а особливо восточных и индийских великих героев и знаменитых мужей, по примеру Плутархову / Л.Гольберг. - СПб., 1766. - Ч. 1. - 409 с.

109. З.Гончарова 2004 Гончарова, О.М. Власть традиции и «новая Россия» в литературном сознании второй половины XVIII века / О.М.Гончарова. -СПб.: Изд-во РХГИ, 2004. - 382 с.

110. Н.Гораций 1993 Гораций, Квинт Флакк. Собрание сочинений / Вступ. ст. В.С.Дурова / К. Гораций Флакк. - СПб.: Биогр. ин-т «Студиа биографика», 1993. - 446 с.

111. Горбов 1961 Горбов, Д.А. Комментарии / Д.А.Горбов // Руссо Ж.-Ж. Избранные произведения: В 3 т. - М.: ГИХЛ, 1961. - Т. 3. - С. 683-724.

112. Горшков 1982 Горшков, А.И. Язык предпушкинской прозы / А.И.Горшков. - М.: Наука, 1982. - 241 с.

113. Горшков 1983 Горшков, А.И. Теоретические основы истории русского литературного языка / А.И.Горшков. - М.: Наука, 1983. - 160 с.

114. Горшков 2000 Горшков, А.И. Лекции по русской стилистике / А.И.Горшков. - М.: Изд-во Литинститута, 2000. - 268 с.

115. Гринберг, Успенский 2001 — Гринберг, М.С., Успенский, Б.А. Литературная война Тредиаковского и Сумарокова в 1740-х начале 1750-х годов / М.С.Гринберг, Б.А.Успенский. - М.: РГГУ, 2001. - 144 с.

116. Гузий 1997 Гузий, Н. Протопоп Аввакум как писатель и как культурно-историческое явление / Н.Гузий // Аввакум, протопоп. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. -М.: ЗАО «Сварог и К», 1997. - С. 7-59.

117. Гуковский 1936а — Гуковский, Г.А. Очерки по истории русской литературы XVIII века (Дворянская фронда в литературе 1750-1760 годов) / Г.А.Гуковский. М.; Л.: АН СССР, 1936. 216 с.

118. Гуковский 19366 Гуковский, Г.А. Радищев как писатель / Г.А.Гуковский // А.Н.Радищев. Материалы и исследования. - М.; Л.: Наука, 1936. - С. 141-192.

119. Гуковский 2001 — Гуковский Г.А. Ранние работы по истории русской поэзии XVIII века / Г.А.Гуковский. М.: Языки русской культуры, 2001. - 352 с.

120. Гуревич 1984 — Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры /

121. A.Я.Гуревич. М.: Искусство, 1984. - 350 с.

122. Гуревич 1990 Гуревич, А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства / А.Я.Гуревич. - М.: Искусство, 1990. -395 с.

123. Гусев В.Е. 1959 Гусев, В.Е. О жанре «Жития протопопа Аввакума» /

124. B.Е.Гусев // ТОДРЛ. Т. 15. М.; Л.: АН СССР, 1959. - С. 192-202.

125. Гусев В.И. 1981 Гусев, В.И. Память и стиль. Советская литература и классическая традиция / В.И.Гусев.- М.: Советский писатель, 1981. - 351 с.

126. Гусев В.И. 1983 Гусев, В.И. Рождение стиля. Теория характера и стиля / В.И.Гусев. - М.: Худ. лит-ра, 1983. - 364 с.

127. Гусев В.И. 1999 — Гусев, В.И. Искусство прозы. Статьи о главном / В.И.Гусев. М.: Изд-во Литинститута, 1999. - 157 с.

128. Давыдов 1997 Давыдов, Г.А. Языковые воззрения А.Д. Кантемира / Г.А.Давыдов // Русская речь. - М., 1997. - № 1. - С. 63-66.

129. Даль 1995 Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В.И.Даль. - М.: Терра, 1995.

130. Данилевский 1995 — Данилевский, Р.Ю. 1725 — начало 1760-х годов: классицизм / Р.Ю.Данилевский // История русской переводнойхудожественной литературы. СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. Т. I.: Проза. - С. 94-141.

131. Данилевский 2003 Данилевский, Р.Ю. Воспитательный пафос русского Просвещения / Р.Ю.Данилевский // Русская литература. - СПб., 2003.-№3.-С. 187-190.

132. Демин 1988 Демин, A.C. Крещение Руси и древнерусская литература / А.С.Демин // Вопросы литературы. - М., 1988. - № 7. - С. 167-188.

133. Демин 1993 Демин, A.C. Художественные миры древнерусской литературы / А.С.Демин. - М.: Наследие, 1993. - 221 с.

134. Демин 2003 Демин, A.C. Древнерусская литература: Опыт типологии с XI по середину XVIII вв. от Илариона до Ломоносова / А.С.Демин. -М.: Языки славянской культуры, 2003. - 760 с.

135. Демин 2005 Демин, A.C. Из истории древнерусского литературного творчества XV-XVI вв. / А.С.Демин. Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 12. - М.: Знак, 2005. - С. 604-659.

136. Демкова 1974 Демкова, Н.С. Житие протопопа Аввакума (Творческая история произведения) / Н.С.Демкова - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1974. -168 с.

137. Демкова 1997 Демкова, Н.С. Средневековая русская литература. Поэтика, интерпретации, источники: Сб. ст. / Н.С.Демкова. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997. - 219 с.

138. Демкова 1998 Демкова, Н.С. Сочинения протопопа Аввакума и публицистическая литература раннего старообрядчества: Матер, и исслед. / Н.С.Демкова. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998. - 330 с.

139. Державин 1957 Державин, Г.Р. Стихотворения / Г.Р.Державин / Вст. ст., подг. и общ. ред. Д.Д.Благого, прим. В.А.Западова. - Л.: Советский писатель, 1957. - 465 с.

140. Державина 1978 Державина, O.A. Пролог в творчестве русских классиков XVIII - XX вв. и в фольклоре / О.А.Державина //

141. Литературный сборник XVII века. Пролог. М.: Наука, 1978. - С. 155170.

142. Державина 1990 Державина, O.A. Древняя Русь в русской литературе XIX века: (Сюжеты и образы древнерусской литературы в творчестве писателей XIX века) / О.А.Державина. - М.: Б. и., 1990. - 416 с.

143. Дерюгин 1985 Дерюгин, A.A. В.К.Тредиаковский - переводчик. Становление классицистического перевода в России / А.А.Дерюгин. -Саратов: Изд-во Саратов, госун-та, 1985. - 190 с.

144. Деяние. 2003 — Деяние и мучение святых и славных и всехвальных апостолов Петра и Павла // БЛДР. Т. 12. СПб.: Наука, 2003. - 624 с.

145. Джанумов 2002 — Джанумов, С.А. Кантемир Антиох Дмитриевич / С.А.Джанумов // Русская писатели. XVIII век: Биобиблиографический словарь / Сост. С.А.Джанумов. М.: Просвещение, 2002. - С. 62-66.

146. Дуров 1993 — Дуров, В. Поэт золотой середины. Жизнь и творчество Горация / В.Дуров // Квинт Гораций Флакк. Собрание сочинений. СПб.: Биографический институт, студия «Биографика», 1993. - С. 5-20.

147. Духовное завещание. 1999 Духовное завещание патриарха Иоакима // Богданов А.П. Русские патриархи (1589 - 1700): В 2 т. - М.: Терра; Республика, 1999. - Т.Н. - С. 297-303.

148. Духовные. 1950 — Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. / Подгот. к печати Л.В.Черепниным. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - 594 с.

149. Душечкина 1981 Душечкина, И.В. В.К.Тредиаковский и А.Н.Радищев (О путях литературной преемственности) / И.В.Душечкина // Уч. записки Тартуского гос. ун-та. Тарту, 1981. - Т. 513. - С. 40-51.

150. Елеонская 1999 Елеонская, A.C. Древнерусские мотивы в произведениях А.Д.Кантемира / A.C.Елеонская // Антиох Кантемир и русская литература: Сб. ст. / Отв. ред. А.С.Курилов. - М.: Наследие, 1999.-С. 7-19.

151. Елизаветина 1982 Елизаветина, Г.Г. Становление жанров автобиографии и мемуаров / Г.Г.Елизаветина // Русский и западноевропейский классицизм: Проза. - М.: Наука, 1982. - С. 235-263.

152. Елизаветина 1999 Елизаветина, Г.Г. Творчество А.Д. Кантемира в историко-литературной концепции В.Я.Стоюнина / Г.Г.Елизаветина // Антиох Кантемир и русская литература. - М.: Наука, 1999. - С. 280-287.

153. Елизаветина 2005 Елизаветина, Г.Г. Живучесть легенды. Представления о В.К.Тредиаковском в русской публицистике середины XIX в. / Г.Г.Елизаветина // В.К.Тредиаковский и русская литература / Отв. ред. А.С.Курилов. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - С. 259-267.

154. Есаулов 2003 — Есаулов, И. А. Соборность / И.А.Есаулов // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 1004-1006.

155. Есаулов 2004 — Есаулов, И.А. Пасхальность русской словесности / И.А.Есаулов.- М.: Кругъ, 2004. 560 с.

156. Есин 2003 Есин, А.Б. Стиль / А.Б.Есин // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. - М.: НПК «Интелвак», 2003.-Стб. 1031-1033.

157. Женетт 1998 -Женетт, Ж. Фигуры: В 2 т. / Жерар Женетт. М. : Изд-во им. Сабашниковых, 1998. - Т. 2. - 469 с.

158. Живов 1994а Живов, В.М. Святость. Краткий словарь агиографических терминов / В.М.Живов. - М.: Гнозис, 1994. - 112 с.

159. Живов 19946 — Живов, В.М. Церковнославянская литературная традиция в русской литературе XVIII в. и рецепция спора «древних» иновых» / В.М.Живов // История культуры и поэтика. М.: Наука, 1994. -С. 62-82.

160. Живов 1996а Живов, В.М. Религиозная реформа и индивидуальное начало в русской литературе XVII века / В.М.Живов // Из истории русской культуры, Т. III (XVII-XVIII века). - М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 460-485.

161. Живов 19966 Живов, В.М. Язык и культура в России XVIII века / В.М.Живов. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 590 с.

162. Живов 1997 Живов, В. Первые русские литературные биографии как социальное явление: Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков / В.М.Живов // Новое литературное обозрение. - М., 1997. - № 25. - С. 2483.

163. Живов 2004 — Живов, В. Из церковной истории времен Петра Великого: Исследования и материалы / В.М.Живов. М.: НЛО, 2004. -360 с.

164. Житие. 1960 Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения / Под ред. Н.К.Гудзия; Подгот. текста и коммент. Н.К.Гудзия, В.Е.Гусева, А.С.Елеонской, А.И.Мазунина, В.И.Малышева, Н.С.Сарафановой. - М.: Гослитиздат, 1960. - 480 с.

165. Иванов С.А. 2005 Иванов, С.А. Блаженные похабы. Культурная история юродства / С.А.Иванов. - М.: Языки славянской культуры, 2005. -448 с.

166. Иванова 1998а Иванова, М.В. Древнерусская агиография конца XIV — XV веков как источник истории русского литературного языка / М.В.Иванова//Вопросы языкознания. - М., 1998. - № 2. - С. 79-87.

167. Иванова 19986 Иванова, М.В. Древнерусские жития конца XIV-XV как источник русского литературного языка / М.В.Иванова. - М.: Б. и., 1998. - 232 с.

168. Иванова 2005 — Иванова, М.В. От ломоносовского ритора к «образу автора» / М.В.Иванова // Вестник РУДН. Лингвистика. М., 2005. - № 7. -С. 156-161.

169. Кадлубовский 1902 Кадлубовский, А. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых / Кадлубовский А. // Русский филологический вестник. - Варшава, 1902. - Т. XXXVIII - №1-2.

170. Казарина 2000 Казарина, T.B. Современная отечественная проза: Учеб. пособие / Т.В.Казарина. - Самара: Изд-во Сам. гуманитар, акад., 2000. - 234 с.

171. Казарина 2004 Казарина, Т.В. Три эпохи русского литературного авангарда (эволюция эстетических принципов) / Т.В.Казарина. - Самара: Сам. ун-т, 2004. - 619 с.

172. Кантемир 1727 Кантемир, Антиох. Симфония на Псалтирь / А.Кантемир. - СПб., 1727. 107 л.

173. Кантемир 1867 Кантемир, А.Д. Житие Квинта Гориция Флакка / А.Д.Кантемир // Сочинения, письма и избранные переводы кн. А.Д.Кантемира / Изд. подгот. В.Я.Стоюнин. Ред. изд. П.А.Ефремова. -СПб.: Изд-е И.И.Глазунова, 1867. - С. 387-388.

174. Кантемир 1956 Кантемир, А. Д. Собрание стихотворений / А.Д.Кантемир / Вступит. Ст. Ф.Я.Приймы. Подгот. текста и примеч. З.И Гершковича. - JL: Советский писатель, 1956. - 539 с.

175. Каравашкин, Юрганов 2003 Каравашкин, A.B., Юрганов, A.JI. Опыт исторической феноменологии. Трудный путь к очевидности / А.В.Каравашкин, А.Л. Юрганов. - М.: РГТУ, 2003. - 381 с.

176. Карамзин 1802 Карамзин, Н.М. О самоубийстве / Перевод с французского / Н.М.Карамзин // Вестник Европы. СПб., 1802. № 19. 207209.

177. Карамзин 1964 Карамзин, Н.М. Что нужно автору? / Н.М.Карамзин // Карамзин Н.М. Избранные сочинения: В 2 т. - М.; Л., 1964. - Т. II. - С. 119-122.

178. Кемпийский Фома 2004 Кемпийский, Фома. О подражании Христу / Фома Кемпийский / В пер. К.П.Победоносцева. - М.: Русская панорама, 2004. - 230 с.

179. Киселева 2000 Киселева, М.С. Учение книжное: текст и контекст древнерусской книжности / М.С. Киселева. - М.: Индрик, 2000. - 256 с.

180. Клейн 2005 Клейн, И. Пути культурного импорта: Труды по русской литературе XVIII в. / И.Клейн. - М.: Языки славянской культуры, 2005. -576 с.

181. Клибанов 1994 — Клибанов, А.И. Протопоп Аввакум и апостол Павел /

182. A.И.Клибанов // Старообрядчество в России (XVII-XVIII вв.). М., 1994. -Вып. 2. - С. 12-43.

183. Клибанов 1996 Клибанов, А.И. Духовная культура средневековой Руси / А.И.Клибанов. - М.: Аспект-пресс, 1996. - 366 с.

184. Клосс 2001 — Клосс, Б.М. Избранные труды. Очерки по истории русской агиографии XIV XVI вв. / Б.М.Клосс. - М.: Языки русской культуры, 2001. - Т.2. - 488 с.

185. Ключевский 1983 Ключевский, В.О. Неопубликованные произведения / В.О.Ключевский. - М.: Наука, 1983. - 416 с.

186. Ключевский 1989 Ключевский, В.О. Сочинения. В 9 т. Т. VII. Специальные курсы (продолжение) / В.О.Ключевский / Под ред.

187. B.Л.Янина. М.: Мысль, 1989. - 508 с.

188. Князь.— Князь Г.Потемкин // http://www.anichkov.ru. /gdtu/histori/have/18/potem

189. Ковалевский 1992 Ковалевский, И. Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной и русской церкви / И.Ковалевский. - М.: Товарищество «Светлячок», 1996. - 284 с.

190. Кожин 2007 Кожин, А.Н. Введение в теорию художественной речи: Учебное пособие / Кожин А.Н. - М.: Изд-во МГОУ, 2007. - 233 с.

191. Козицкая 1999 Козицкая, Е.А. Эпиграф и текст: о механизме смыслообразования / Е.А.Козицкая // Литературный текст: проблемы и методы исследования. - Тверь: ТвГУ, 1999. - С. 59-66.

192. Колесов 2000 — Колесов, В.В. Древняя Русь: наследие в слове. В 5-ти кн. Кн. 1. Мир человека / Колесов В.В. СПб.: Филол. фак-т СПбГУ, 2000.-328 с.

193. Колесов 2001а — Колесов, В.В. Древняя Русь: наследие в слове. В 5-ти кн. Кн. 2. Добро и зло / Колесов В.В. СПб.: Филол. фак-т СПбГУ, 2001. - 304 с.

194. Колесов 20016 — Колесов, В.В. Источники древнерусской культуры и истоки русской ментальности / Колесов В.В // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2001. - № 1. - С. 1-9.

195. Колосков 2001 Колосков, А.Н. Перевод и интерпретация трудов Фр. Бэкона В.К.Тредиаковским и Г.Р.Державиным / А.Н.Колосков // Образование в России: перспективы и реальность. - СПб.: НИЯК, 2001. -С. 182-185.

196. Конявская 2000 Конявская, E.JI. Автор в литературе Древней Руси (XI-XV вв.) / Е.Л.Конявская - М.: ImageLab, 2000. - 68 с.

197. Конявская 2002 Конявская, Е.Л. Комплексный подход и основные направления в изучении древнерусской литературы / Е.Л.Конявская // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - М., 2002. - № 1. - С. 18-20.

198. Корман 1971 Корман, Б.О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора / Б.О.Корман // Страницы истории русской литературы - М.: Наука, 1971. - С. 199-207.

199. Корман 1972 — Корман, Б.О. Изучение текста художественного произведения / Б.О.Корман. М.: Наука, 1972. - 218 с.

200. Корман 2006 — Корман, Б.О. Избранные труды. Теория литературы / Б.О.Корман. Ижевск: Удмуртский гос. ун-т, 2006. - 551 с.

201. Коробейникова 2003а Коробейникова, Л.Н. Послание / Л.Н.Коробейникова // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. - М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 763.

202. Коробейникова 20036 Коробейникова, Л.Н. Похвала / Л.Н.Коробейникова // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. - М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 775.

203. Коробейникова 2003в Коробейникова, JI.H. Плач / Л.Н.Коробейникова // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. - М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 747.

204. Коробейникова 2003г Коробейникова, Л.Н. Завещание / Л.Н.Коробейникова // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. - М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 271.

205. Костин 2005 Костин, A.A. «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н.Радищева в контексте современной ему нравоучительной литературы. Дис. . канд. филол. наук / А.А.Костин - СПб., 2005. -164 с.

206. Кочеткова 1984а Кочеткова, Н.Д. Исповедь в русской литературе конца XVIII века / Н.Д.Кочеткова // На путях к романтизму. - Л.: Наука, 1984.-С. 71-100.

207. Кочеткова 19846 Кочеткова, Н.Д. Фонвизин в Петербурге / Н.Д.Кочеткова. - Л.: Лениздат, 1984. - 238 с.

208. Кочеткова 1989 Кочеткова, Н.Д. Проблемы изучения литературы русского сентиментализма / Н.Д.Кочеткова // XVIII век. Итоги и проблемы изучения русской литературы XVIII в. - Л.: Наука, 1989. - С. 32-43.

209. Кочеткова 1994 Кочеткова, Н.Д. Литература русского сентиментализма (Эстетические и художественные искания) / Н.Д.Кочеткова. - СПб.: Наука, 1994. - 279 с.

210. Кочеткова 2000 — Кочеткова, Н.Д. Радищев и масоны / Н.Д.Кочеткова // Русская литература. СПб., 2000. - № 1. - С. 103-107.

211. Красноречие. 1987 Красноречие Древней Руси (XI - XVII вв.) / Сост. Т.В.Черторицкая. - М.: Сов. Россия, 1987. - 444 с.

212. Крестова 1958 Крестова, Л.В. Из истории публицистической деятельности Д.И.Фонвизина / Л.В.Крестова // XVIII век. Сб. 3. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. - С. 481-489.

213. Кривонос 2006 Кривонос, В.Ш. Повести Гоголя: Пространство смысла / В.Ш.Кривонос. - Самара: СГПУ, 2006. - 442 с.

214. Кукушкина 2000 Кукушкина, Е.Д. Библейские мотивы у

215. A.Н.Радищева / Е.Д.Кукушкина // Русская литература. СПб., 2000. - № 1.-С. 119-123.

216. Кулакова 1966 Кулакова, Л.И. Денис Иванович Фонвизин / Л.И.Кулакова. - М.; Л.: Просвещение, 1966. - 168 с.

217. Кулакова, Западов 1974 Кулакова, Л.И., Западов, В.А. А.Н.Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву»: Комментарий / Л.И.Кулакова,

218. B.А.Западов. Л.: Просвещение, 1974. - 256 с.

219. Кулакова, Салита, Западов 1976 Кулакова, Л.И., Салита, Е.Г., Западов, В.А. Радищев в Петербурге / Кулакова, Л.И., Салита, Е.Г., Западов, В.А. - Л.: Лениздат, 1976. - 286 с.

220. Кумок 1987 Кумок, M.B. Российский посланник в Англии А.Д.Кантемир / М.В.Кумок // Вопросы истории. - М., 1987. - № 2. - С. 178-184.

221. Купреянова, Макогоненко 1976 Купреянова, E.H., Макогоненко, Г.П. Национальное своеобразие русской литературы / Е.Н.Купреянова, Г.П.Макогоненко. - JL: Наука, 1976. - 321 с.

222. Курилов 1978 Курилов, A.C. Жанр жития и русская филология XVIII в. / A.C.Курилов // Литературный сборник XVII века. - Пролог. М.: Наука, 1978. - С. 142-153.

223. Курилов 1979 Курилов, A.C. В.К.Тредиаковский и начало формирования в России историко-литературного мышления /

224. A.С.Курилов // Филологические науки. М., 1979. - № 3. - С. 34-41.

225. Курилов 1981 Курилов, A.C. Литературоведение в России XVIII века / А.С.Курилов. - М.: Наука, 1981.-264 с.

226. Курилов 1994 Курилов, A.C. Русские филологи XVIII в. о роли христианства в судьбе древнейшей нашей словесности. Статья первая. «Изъяснение» В.К.Тредиаковского / А.С.Курилов // Филологические науки. М., 1994. № 1. С. 3-11.

227. Курилов 2005 — Курилов, A.C. В.К.Тредиаковский и литературно-художественные движения в России XVIII века / А.С.Курилов //

228. B.К.Тредиаковский и русская литература / Отв. ред. А.С.Курилов. М.: ИМЛИ РАН, 2005. - С. 5-14.

229. Кусков 1982 Кусков, В.В. Литература высоких нравственных идеалов / В.В. Кусков // Древнерусские предания (XI-XVI вв.). - М.: Сов. Россия, 1982. - С. 5-22.

230. Кусков 1991 Кусков, В.В. Первые святые на Руси / В.В .Кусков // Советская библиография. - М., 1991. - № 4. - С. 50-53.

231. Кусков 2000 Кусков, В.В. Эстетика идеальной жизни: Избранные труды / / В.В.Кусков. - М.: МГУ, 2000. - 317 с.

232. Кусков 2006 Кусков, B.B. История древнерусской литературы / В.В.Кусков. - М.: Высшая школа, 2006. - 343 с.

233. Кучурин 1999 Кучурин, В.В. К характеристике религиозной жизни Д.И.Фонвизина // Отечественная культура и историческая мысль XVIII-XX веков: Сб. ст. и материалов / В.В.Кучурин. -Брянск: БГТТУ, 1999. - С. 166-179.

234. Лакшин 1962 Лакшин, В.Я. О деятельности В.К.Тредиаковского-просветителя / В.Я.Лакшин // XVIII век. Сб. 5. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962. - С. 223-248.

235. Ламзина 2003 — Ламзина, A.B. Рама произведения / А.В.Ламзина // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред.

236. A.Н.Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 848-853.

237. Лебедев А.П. 2003 — Лебедев, А.П. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом / А.П.Лебедев. СПб.: Изд-во О.Абышко, 2003. - 336 с.

238. Лебедев E.H. 1976 Лебедев, E.H. Философская поэзия

239. B.К.Тредиаковского / Е.Н.Лебедев А.П // Русская литература. Л., 1976. -№2.-С. 94-104.

240. Лебедева 2000 Лебедева, О.Б. История русской литературы XVIII века / О.Б.Лебедева. - М.: Высшая школа, 2000. -415 с.

241. Левитт 1999 Левитт, М. Пасквиль, полемика, критика: «Письмо. писанное от приятеля к приятелю» (1750) Тредиаковского и проблема создания русской литературной критики / М. Левитт // XVIII век. Сб. 21. -СПб.: Наука, 1999. - С. 62-72.

242. Левицкий 1993 Левицкий, A.A. Судьба Псалтири В.К.Тредиаковского // Книга в России. Из истории духовного просвещения / А.А.Левицкий. -СПб.: Б-ка РАН, 1993. - С. 72-84.

243. Левшун 2001 — Левшун, Л.В. История восточнославянского книжного слова XI-XVII вв. / Л.В .Левшун. Минск: Эконом пресс, 2001. - 352 с.

244. Левшун 2006а Левшун, Л.В. Категориальная структура «поэтики истины» средневековой восточнославянской книжности / Л.В.Левшун // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - М., 2006. - № 2. - С. 5-13.

245. Левшун 20066 Левшун, Л.В. Категория жанра в средневековой восточнославянской книжности: жанр и канон / Л.В.Левшун // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - М., 2006. - № 4. - С. 101-116.

246. Лешутина 2006 — Лешутина, И.А. Жанровые особенности частных и частно-официальных писем А.А.Аракчеева / И.А.Лешутина // Русское слово и высказывание: рациональное и эмоциональное. М.: МГОУ, 2006. - С. 91-96.

247. Либан 2005 Либан, Н.И. Становление личности в русской литературе XVIII века / Н.И.Либан. - М.: Изд-во МГУ, 2005. - 239 с.

248. Лиры и трубы 1981 Лиры и трубы: Русская поэзия XVIII в. / Биогр. очерки и примеч. В.Б.Муравьева; Вступит, статья Д.Д.Благого. - Киев: Веселка, 1981.-335 с.

249. Литвина 2003 — Литвина, А.Ф. Преамбула средневековых русских завещаний как литературный жанр / А.Ф.Литвина // Славянское языкознание. М., 2003. - С. 162-172.

250. Лихачев 1969 Лихачев, Д.С. Будущее литературы как предмет изучения: (Заметки и размышления) / Д.С.Лихачев // Новый мир. - М., 1969.-№9. -С. 167-184.

251. Лихачев 1970 Лихачев, Д.С. Человек в литературе Древней Руси / Д.С.Лихачев. - М.: Наука, 1970. - 186 с.

252. Лихачев 1973 Лихачев Д.С. Развитие русской литературы X — XVII веков. Эпохи и стили / Д.С.Лихачев. - Л.: Наука, 1973. - 254 с.

253. Лихачев 1986 Лихачев, Д.С. Некоторые задачи изучения второго южнославянского влияния в России / Д.С.Лихачев // Лихачев Д.С. Исследования по древнерусской литературе. - Л.: Наука, 1986. - С. 7-56.

254. Лихачев 1997 — Лихачев, Д.С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение/ Д.С.Лихачев. СПб.: Алетейя, 1997. - 508 с.

255. Лихачев, Панченко 1976 Лихачев, Д.С., Панченко, A.M. «Смеховой мир» Древней Руси / Д.С.Лихачев, А.М.Панченко. - Л.: Наука, 1976. -204 с.

256. Лихачева, Чуркина 2003 Лихачева, О.П., Чуркина, Л.А. Комментарий к «Житию святой блаженной и равноапостольной. княгини Ольги.» / О.П.Лихачева, Л.А.Чуркина // БЛДР. Т. 12. - СПб.: Наука, 2003. - С. 591596.

257. Лобакова 2004 Лобакова, И.А. К изучению поэтики русской агиографии: повествователь в северорусских биографических житиях второй половины XVI — начала XVII в. / И.А.Лобакова // ТОДРЛ. СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. - Т. 56. - С. 337-350.

258. Лобачев 2003 Лобачев, C.B. Патриарх Никон / С.В.Лобачев - СПб.: «Искусство-СПБ», 2003. - 416 с.

259. Лоевская 2004 — Лоевская, М.М. Старообрядческие жития святых в духовной культуре средневековой Руси / М.М.Лоевская. М.: Флинта; Наука, 2004. - 110 с.

260. Лоевская 2005 Лоевская, М.М. Русская агиография в культурно-историческом контексте переходных эпох. Дис. . д-ра культуролог, наук / М.М.Лоевская. - М., 2005. - 373 с.

261. Лопатин, Лопатина 1997 Лопатин, В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь / В.В.Лопатин, Л.Е. Лопатина. - М.: Русский язык, 1997. - 832 с.

262. Лопухин 1993а Лопухин, А.П. Вавилонское столпотворение / А.П.Лопухин // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред. кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. - Т.1. - А-К. - С. 318-319.

263. Лопухин 19936 Лопухин, А.П. Иоанн Златоуст / А.П.Лопухин // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред. кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. Т. 1. - А-К. - С. 625-627.

264. Лопухин 1993в — Лопухин, А.П. Иаков А.П.Лопухин // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред. кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. Т.1. - А-К. - С. 563.

265. Лопухин 1993г Лопухин, А.П. Илия А.П.Лопухин // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред. кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. - Т.1. - А-К. - С. 602.

266. Лосев 1973 Лосев, А.Ф. О понятии художественного канона / А.Ф.Лосев // Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки. - М.: Наука, 1973. - С. 6-15.

267. Лосев 1994 Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Ранняя классика / А.Ф.Лосев. - М.: Науч.-изд. центр «Ладомир», 1994. - 538 с.

268. Лосев 1995 Лосев, А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А.Ф.Лосев. - М.: Искусство, 1995. - 319 с.

269. Лотман 1973 Лотман, Ю.М. Каноническое искусство как информационный парадокс / Ю.М.Лотман // Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки. - М.: Наука, 1973. - С. 16-22.

270. Лотман 1985 Лотман, Ю.М. «Езда в остров любви» Тредиаковского и функция переводной литературы в русской культуре первой половины XVIII в. / Ю.М.Лотман // Проблемы изучения культурного наследия. -М.: Наука, 1985. - С. 222-230.

271. Лотман 1992 — Лотман, Ю.М. Русская культура послепетровской эпохи и христианская традиция / Ю.М.Лотман // Труды по знаковым системам. Культура: Текст: Нарратив. Тарту, 1992. - Т. 24. - С. 58-71.

272. Лотман 2000а Лотман, Ю.М. Собрание сочинений. Русская литература и культура Просвещения / Ю.М.Лотман. - М.: ОГИ, 2000. - Т. 1.-536 с.

273. Лотман 20006 Лотман, Ю.М. Семиосфера / Ю.М.Лотман. - СПб.: Искусство-СПБ, 2000. - 704 с.

274. Лотман 2001 — Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века) / Ю.М.Лотман. - СПб.: Искусство-СПБ, 2001. - 415 с.

275. Лотман 2002 Лотман, Ю.М. История и типология русской культуры / Ю.М.Лотман. - СПб: Искусство-СПб, 2002. - 768 с.

276. Луцевич 2002 Луцевич, Л.Ф. Псалтырь в русской поэзии / Л.Ф.Луцевич. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. - 608 с.

277. Любомиров 1934 — Любомиров, П.Г. Автобиографическая повесть

278. A.Н.Радищева / П.Г.Любомиров // Звенья. М.; Л., 1934. - Т. 3-4. - С. 520.

279. Люстров 2006 Люстров, М.Ю. Русско-шведские литературные связи в XVIII веке / М.Ю. Люстров. - М.: ИМЛИ РАН, 2006. - 277 с.

280. Макаревич 2003 Макаревич, М.А. Роль архаичной лексики в формировании стиля В.К.Тредиаковского / М.А.Макаревич, //

281. B.К.Тредиаковский и русская литература XVIII XX веков. Мат-лы Междунар. научн. конф. 5-6 марта 2003 г. - Астрахань: ИД «Астрахан. ун-т», 2003. - С. 75-79.

282. Макарий 1998 — Макарий (Веретенников, П.И.) Русская святость в истории, иконе и словесности. Очерки русской агиологии / Макарий (П.И.Веретенников). М.: Изд. Моск. подворья Св.-Троиц. Сергиевой Лавры, 1998.- 122 с.

283. Макарий 2005 Макарий (Веретенников, П.И.) Святая Русь: агиография, история, иерархия / Макарий (П.И.Веретенников). - М.: Индрик, 2005. - 366 с.

284. Макогоненко 1959 Макогоненко, Г.П. Комментарии / Г.П.Макогоненко // Фонвизин Д.И. Собрание сочинений: В 2 т. - М.; JL: ГИХЛ, 1959. - Т. II. - С. 665-703.

285. Макогоненко 1961 Макогоненко, Г.П. Денис Иванович Фонвизин: Творческий путь / Г.П.Макогоненко. - М.; Л.: Гослитиздат, 1961. - 443 с.

286. Макогоненко 1974 Макогоненко, Г.П. Радищев и его время / Г.П.Макогоненко. - М.: ГИХЛ, 1956. - 774 с.

287. Максименко 2004 Максименко, М.С. Русский самоубийца как литературный архетип / М.С.Максименко // Этика и социология текста. -Ставрополь: Изд-во СГУ, 2004. - Вып. 10. - С. 186-187.

288. Мальцев 2003 Мальцев, А.И. Православная традиция пустынножительства в сочинениях сибирских старообрядцев / А.И.Мальцев // Славянский альманах. - М., 2003. - №2 - С. 64-69.

289. Мальцева 2005 Мальцева, Т.В. Литературная полемика в русской комедии XVIII века: Учеб. пособие / Т.В.Мальцева. - СПб.: САГА, 2005, - 143 с.

290. Малэк 1992 Малэк, Э. «Неполезное чтение» в России XVII-XVIII веков / Э.Малэк. - Warszawa; Lodz: Wydaw. nauk. PWN, 1992. - 122 с.

291. Малэк 1996 Малэк, Э. Русская нарративная литература XVII - XVIII веков: Опыт указателя сюжетов / Э.Малэк. - Lodz: Widaw-wo Uniw. lodzkiego, 1996. - 180 с.

292. Малэк 2003 Малэк, Э. Образы ангелов в древнерусской письменности (ангелы грозные, тихие и милостивые) / Э.Малэк // ТОДРЛ. Т. 54. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. - С. 201-210.

293. Манн 1987 Манн, Ю.В. Диалектика художественного образа / Ю.В.Манн. - М.: Сов. писатель, 1987. - 320 с.

294. Матхаузерова 1972 Матхаузерова, С. Функция времени в древнерусских жанрах / С.Матхаузерова // ТОДРЛ. Т. 27. История жанров в русской литературе X-XII вв. - Л.: Наука, 1972. - С. 226-235.

295. Мелетинский 1976 Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа / Е.М.Мелетинский. - М.: Наука, 1976. - 408 с.

296. Мелетинский 1986 Мелетинский, Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа / Е.М.Мелетинский. - М.: Наука, 1986. - 319 с.

297. Мелетинский 2001 Мелетинский, Е.М. От мифа к литературе. Курс лекций «Теория мифа и историческая поэтика» / Е.М.Мелетинский. - М.: РГГУ, 2001.- 170 с.

298. Мелиоранский 1993 Мелиоранский, Б.М. Иисус Христос / Б.М.Мелиоранский // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред. кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. - Т. 1. А-К. - С. 589-595.

299. О.Менделеева 2000 — Менделеева, Д.С. «Житие» протопопа Аввакума / Д.С.Менделеева // Древнерусская литература / Сост. А.С.Демин. М.: Изд-во МГУ, 2000. - С. 97-110.

300. Менделеева 2005 Менделеева, Д.С. Протопоп Аввакум: литературные облики русского раскола / Д.С.Мепделеева // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 12. - М.: Знак, 2005. — С. 186-316.

301. Мережковский 1997 Мережковский, Д.С. Лица святых от Иисуса к нам / Д.С.Мережковский. - М.: Республика, 1997. - 364 с.

302. Минералов 1999 Минералов, 10 .И. Теория художественной словесности: (Поэтика и индивидуальность) / Ю.И.Минералов. - М.: Владос, 1999. - 357 с.

303. Минералов 2002 Минералов, Ю.И. Поэтика. Стиль. Техника / Ю.И.Минералов. - М.: Изд-во Литипститута, 2002. - 174 с.

304. Минералов 2003 Минералов, Ю.И. История русской словесности XVIII века / Ю.И.Минералов. - М.: Владос, 2003. - 256 с.

305. Михнюкевич 1997 Михнюкевич, В.А. Житие / В.А.Михнюкевич // Достоевский: Эстетика и поэтика. Словарь-справочник / Научн. ред. Г.К.Щенников. - Челябинск: Металл, 1997. - С. 159-160.

306. Моисеева 1962 — Моисеева, Г.Н. Зарождение романа в русской литературе XVIII в. / Г.Н.Моисеева // История русского романа: В 2-х т. -М.; Л.: Наука, 1962. Т. 1. - С. 40-47.

307. Моисеева 1980 — Моисеева, Г.Н. Древнерусская литература в художественном сознании и исторической мысли России XVIII века / Г.Н.Моисеева. Л.: Наука, 1980. - 261 с.

308. Молдован 2000 Молдован, A.M. «Житие Андрея Юродивого» в славянской письменности / А.М.Молдован. - М.: Азбуковник, 2000. -759 с.

309. Мотеюнайте 2006 Мотеюнайте, И.В. Восприятие юродства русской литературой XIX - XX веков / И.В.Мотеюнайте. - Псков: Б. и., 2006 — 302 с.

310. Мочалов 2005 Мочалов, Е.В. Религиозно-эстетические воззрения протопопа Аввакума / Е.В.Мочалов. - М.: Изд-во МГОУ, 2005. - 134 с.

311. Муравьев 2003 Муравьев, B.C. Эпистолярная литература /

312. B.С.Муравьев // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 1233-1235.

313. Муравьева 2004 Муравьева, В.В. Традиция русской агиографии в мемуаристике XVIII века. Дис. .канд. филол. наук / В.В.Муравьева. -М., 2004.- 185 с.

314. Мурьянов 1968 Мурьянов, М.Ф. Алексей Человек Божий в славянской рецензии византийской культуры / М.Ф.Мурьянов // ТОДРЛ. Т.23. - Л.: Наука, 1968. - С. 109-126.

315. Мякотин 1993 Мякотин, В. Протопоп Аввакум / В.Мякотин // Подъем. - Воронеж, 1993. - № 8. - С. 122-206.

316. Небольсин 1986 Небольсин, С.А. Прошлое и настоящее: Ст. о лит. /

317. C.А.Небольсин. — М.: Современник, 1986. -301 с.

318. Небольсин 1999 — Небольсин, С.А. Пушкин и европейская традиция / С.А.Небольсин .- М.: Наследие, 1999. 336 с.

319. Недоспасова 1997 Недоспасова, Т.А. Русское юродство Х1-ХУ1 вв. / Т.А.Недоспасова. - М.: Б. и., 1997. - 127 с.

320. Неретина 1994 — Неретина, С.С. Слово и текст в средневековой культуре. История: миф, время, загадка / С.С.Неретина. -М.: Гнозис, 1994. 208 с.

321. Никитин 2002 Никитин, А.Л. К вопросу о достоверности легенды о Борисе и Глебе / А.Л.Никитин // Мир житий: Сб. материалов конф. (Москва 3-5 окт. 2001 г.) / Ред. кол.: Гладкова О.В. и др. - М.: РФК «Имидж-Лаб», 2002. - С. 47-53.

322. Николаев П.А. 2006 Николаев, П.А. Литературоведение среди научных систем, и не только гуманитарных / П.А.Николаев // Филологические науки. - М., 2006. - № 5. - С. 3-9.

323. Николаев С.И. 1991 Николаев, С.И. Первое издание «Псалтири» В.К.Тредиаковского / С.И.Николаев // Русская литература. - Л., 1991. - № 1.-С. 210-212.

324. Николаев С.И. 1995а Николаев, С.И. Первая четверть XVIII века: Эпоха Петра I / С.И.Николаев // История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. - Т. 1. Проза. - С. 74-93.

325. Николаев С.И. 19956 Николаев, С.И. Трудный Кантемир // XVIII век. Сб. 19. - СПб.: Наука, 1995. - С. 3-14.

326. Николаев С.И. 2000 Николаев, С.И. Ранний Тредиаковский. (К истории «Элегии о смерти Петра Великого») / С.И.Николаев // Русская литература. - СПб., 2000. - № 1. - С. 126-131.

327. Николаев С.И. 2004 Николаев, С.И. Тредиаковский в исследованиях последних десятилетий / С.И.Николаев // Тредиаковский: к 300-летию со дня рождения. - СПб.: Научн. центр РАН, 2004. - С. 172-179.

328. Новиков 1983 — Новиков, Н.И. Избранное / Н.И.Новиков. М.: Правда, 1983.-511 с.

329. Новикова 2002 Новикова, O.A. Русское старообрядчество как культурный феномен: Дис. . канд. культурол. наук / О.А.Новикова. - М., 2002.- 151 с.

330. Обломиевский 1988 Обломиевский, Д.Д. Руссо / Д.Д.Обломиевский // История всемирной литературы. В 9 т. - М.: Наука, 1988. - Т. V. - С. 137144.

331. Ольшевская 1981 Ольшевская, JI.A. Своеобразие жанра житий в Киево-Печерском патерике / Л.А.Ольшевская // Литература Древней Руси. - М.: МГПИ, 1981. - С. 18-34.

332. Ольшевская, Травников 1996 Ольшевская, Л.А., Травников, С.Н. Литература Древней Руси и XVIII века: Учебное пособие / Л.А.Ольшевская, С.Н.Травников. - М.: Новая школа, 1996. - 328 с.

333. Ольшевская, Травников 2002 Ольшевская, Л.А., Травников, С.Н. Радищев Александр Николаевич / Л.А.Ольшевская, С.Н.Травников // Русская писатели. XVIII век: Биобиблиографический словарь / Сост. С.А.Джанумов. - М.: Просвещение, 2002. - С. 166-175.

334. Ольшевская, Травников 2004 Ольшевская, Л.А., Травников, С.Н. История русской литературы XVIII века. Практикум. Учебное пособие / Л.А.Ольшевская, С.Н.Травников. - М.: Высшая школа, 2004. - 359 с.

335. Орлов A.C. 1935 Орлов, A.C. «Тилемахида» В.К.Тредиаковского / А.С.Орлов // XVIII век. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1935. - С. 5-56.

336. Орлов П.А. 1986 Орлов, П.А. А.Н.Радищев и А.М.Кутузов / П.А.Орлов // Филологические науки. - М., 1986. - № 1. - С. 24-28.

337. Пак 2002 — Пак, Н.И. Агиографическая традиция в творчестве Б.К.Зайцева / Н.И.Пак // Мир житий: Сб. материалов конф. (Москва 3-5 окт. 2001 г.) / Редкол.: Гладкова О.В. и др. М.: РФК «Имидж-Лаб»,2002. С. 292-299.

338. Пак 2003 Пак, Н.И. Канон / Н.И.Пак // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. - М.: НПК «Интелвак»,2003.-Стб. 337.

339. Памятники 2000 Памятники старообрядческой письменности. - СПб.: РХГИ, 2000. - 384 с.

340. Панин 2000 Панин, C.B. Жанр биографии в русской литературе XVIII- первой трети XIX вв.: Система. Эволюция / С.В.Панин. М.: Компания Спутник +, 2000. - 206 с.

341. Панченко 1986 Панченко, A.M. Топика и культурная дистанция / А.М.Панченко // Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения.- М.: Наука, 1986. С.236-250.

342. Панченко 1988 Панченко, A.M. Эстетические аспекты христианизации Руси / А.М.Панченко // Русская литература. - Л., 1988. -№ 1. - С. 50-59.

343. Панченко 1996 — Панченко, A.M. Русская культура в канун петровских реформ / А.М.Панченко // Из истории русской культуры. Т. III (XVII-XVIII века). М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - С. 11-264.

344. Панченко 2000 Панченко, A.M. О русской истории и культуре / А.М.Панченко. - СПб.: Азбука, 2000. - 464 с.

345. Панченко О.В. 2003 Панченко, О.В. Поэтика уподоблений (к вопросу о «типологическом» методе в древнерусской агиографии, эпидейктике и гимнографии) / О.В.М.Панченко // ТОДРЛ. Т. 54. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. - С. 491-534.

346. Папаян 2004 Папаян, Р. «Поэзия - язык богов» - иносказание или реальность (Поэзия, музыка и метафора в свете Библии) / Р.Папаян // Лотмановский сборник. Сб. 3. - М.: ОГИ, 2004. - С. 744-757.

347. Парамонова 2003 — Парамонова, М.Ю. Святые правители Латинской Европы и Древней Руси: сравнительно-исторический анализ вацлавского и борисоглебского культов / М.Ю.Парамонова. М.: ИВИ РАН, 2003. -405 с.

348. Пахсарьян 2003 Пахсарьян, Н.Т. Просвещение / Н.Т.Пахсарьян // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. - М.: НГПС «Интелвак», 2003. - Стб. 823-827.

349. Пашкуров 2004 Пашкуров, А.Н. Категория возвышенного в поэзии русского сентиментализма и предромантизма: эволюция и типология / А.Н.Пашкуров. - Казань, 2004. — 210 с.

350. Пашкуров 2005 Пашкуров, А.Н. Жанрово-тематические модификации русского сентиментализма и предромантизма в свете категории возвышенного. Автореф. дис. . д-ра филол. наук / А.Н.Пашкуров. - Казань, 2005. - 44 с.

351. Пекарский 1862 Пекарский, П. Наука и литература при Петре Великом / П.Пекарский. — СПб: Общественная польза, 1862. -Т. I. - 578 с

352. Пекарский 1873 Пекарский, П. История императорской Академии наук в Петербурге / П.Пекарский. - СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1873. - Т. II.- 680 с

353. Петров 2004 Петров, A.B. «Осьмнадцатое столетие» А.Н.Радищева: исторические открытия просветительского сознания / А.В.Петров // Филологические науки. - М., 2004. - №. 2. - С. 21-30.

354. Петров 2005 Петров, A.B. Оды «На Новый год», или открытие времени. Становление художественного историзма в русской поэзии XVIII века : монография / А.В.Петров. - Магнитогорск: МаГУ, 2005. — 272 с.

355. Петров 2006 Петров, A.B. Становление художественного историзма в русской литературе XVIII века: Монография / А.В.Петров. -Магнитогорск: МаГУ, 2006. - 286 с.

356. Пигарев 1954 Пигарев, К.В. Творчество Фонвизина / К.В.Пигарев. -М.: Изд-во АН СССР, 1954. - 316 с.

357. Пигарев, Фридлендер 1988а Пигарев, К.В., Фридлендер, Г.М. Кантемир / К.В.Пигарев, Г.М. Фридлендер // История всемирной литературы: В 9 т. - М.: Наука, 1988. - Т. V. - С. 365-366.

358. Пигарев, Фридлендер 19886 Пигарев, К.В., Фридлендер, Г.М. Фонвизин / К.В.Пигарев, Г.М. Фридлендер // История всемирной литературы: В 9 т. - М.: Наука, 1988. - Т. V. - С. 381-385.

359. Пигарев, Фридлендер 1988в Пигарев, К.В., Фридлендер, Г.М. Тредиаковский / К.В.Пигарев, Г.М. Фридлендер // История всемирной литературы: В 9 т. - М.: Наука, 1988. - Т. V. - С. 366-367.

360. Пиккио 2002 Пиккио, Р. Древнерусская литература / Р.Пиккио / Пер. с итал. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - 352 с.

361. Пиккио 2003 Пиккио Р. Slavia Orthodoxa: Литература и язык / Р.Пиккио. - М.: Знак, 2003. - 720 с.

362. Письма. 1980 Письма В.К.Тредиаковского // Письма русских писателей XVIII века. - Л.: Наука, 1980. - С. 44-67.

363. Плутарх 1961 Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3-х т. / Плутарх. - М.: Изд-во АН СССР, 1961. - Т. 1. - 502 с.

364. Плюханова 1986 -Плюханова, М.Б. К проблеме генезиса литературной биографии / М.Б.Плюханова // Уч. зап. Тартуского ун-та. Тарту, 1986. -№ 683.- С. 122-133.

365. Плюханова 1995 Плюханова, М.Б. Сюжеты и символы Московского царства / М.Б.Плюханова. - СПб.: Акрополь, 1995. - 334 с.

366. Плюханова 1996 Плюханова, М.Б. О национальных средствах самоопределения личности: самосакрализация, самосожжение, плавание на корабле / М.Б.Плюханова // Из истории русской культуры. Т. III

367. XVII-XVHI века). M.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - С. 380-459.

368. Погожев 1996 Погожев, E.H. (Поселянин Е.) Русская церковь и русские подвижники XVIII века / Е.Н.Погожев (Е.Поселянин). - Сергиев Посад: Свято-Троиц. Сергиева Лавра, 1996. - 320 с.

369. Погребение . 1995 Погребение и поминовение православного христианина // Православный церковный календарь. С прил. тропарей и кондаков на каждый день года. - М.: Междунар. изд. центр православ. лит., 1995.-С. 69-112.

370. Подлубнова 2005 Подлубнова, Ю.С. Метажанры в русской литературе 1920 - начала 1940 годов: Коммунистическая агиография и «европейская» сказка-аллегория. Дис. . канд. филол. наук / Ю.С.Подлубнова. - Екатеринбург, 2005. - 219 с.

371. Подскальски 1996 Подскальски, Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988-1237 гг.) / Г.Подскальски. - СПб.: Византинороссика, 1996. -572 с.

372. Поляков 2003 Поляков, H.H. Проблема личности в стихотворных переложениях псалмов В.К.Тредиаковского / Н.Н.Поляков //

373. B.К.Тредиаковский и русская литература XVIII-XX вв. / Под ред. Г.Г.Исаева. Астрахань: Изд-во Астр. ГУ, 2003. - С. 75-79.

374. Полякова 1995 — Полякова, С. Византийские жития как литературное явление / С.Полякова // Жития византийских святых / Пер. с нем. СПб.: Изд-во «Terra Fantastica» ИД «Корвус», 1995. - С. 5-36.

375. Понырко 2004 Понырко, Н.В. Стихи покаянные галицкого юродивого XVII в. Стефана / Н.В.Понырко // ТОДРЛ. Т. 56. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. - С. 596-600.

376. Поппэ 2003 Поппэ, A.B. Земная гибель и небесное торжество Бориса и Глеба / А.В.Поппэ // ТОДРЛ. Т. 54. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2003.1. C. 304-336.

377. Поспелов 1970 Поспелов, Г.Н. Проблемы литературного стиля / Г.Н.Поспелов. - М.: МГУ, 1970. - 332 с.

378. Потебня 2003 Потебня, A.A. Теоретическая поэтика: Учеб. пособие /

379. A.А.Потебня / Сост., вступ. ст. и коммент. А.Б.Муратова. 2-е изд. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; Изд. центр «Академия», 2003. -384 с.

380. Прийма 1956 Прийма, Ф.Я. Антиох Дмитриевич Кантемир / Ф.Я.Прийма // Кантемир А.Д. Собрание стихотворений. Вступ. ст. Ф.Я.Приймы. Подгот. текста и примеч. З.И Гершковича. - JL: Советский писатель, 1956. - С. 5-56.

381. Прокопович 1961 Прокопович, Феофан. Сочинения / Феофан Прокопович / Под ред. И.П.Еремина. - М.; JL: Изд-во АН СССР, 1961. -502 с.

382. Прокопович 1964 Прокопович, Феофан. О поэтическом искусстве / Феофан Прокопович // Памятники мировой эстетической мысли - М.: Наука, 1964. - Т. 2. - С. 730-739.

383. Пропп 1976 — Пропп, В.Я. Проблемы комизма и смеха / В.Я.Пропп. -М.: Искусство, 1976. 184 с.

384. Прохоров 1990 Прохоров, Г.М. «Ворчу от болезни сердца своего» / Г.М.Прохоров // Аввакум, протопоп. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. - Архангельск, 1990. - С. 511.

385. Прохоров 2003 Прохоров, Г.М. Святые в истории Руси X-XVIII вв. / Г.М.Прохоров // ТОДРЛ. Т. 54. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. - С. 7898.

386. Пугачев 1992 Пугачев, В.В. Пушкин, Радищев и Карамзин /

387. B.В.Пугачев. Саратов: Изд-во Саратов ун-та, 1992. - 213 с.

388. Пумпянский 1935 Пумпянский, Л.В. Очерки по литературе первой половины XVIII в. / Л.В.Пумпянский // XVIII век: Сб.ст. и мат-лов / Подред. акад. А.С.Орлова. Вып. I. М.; JL: Изд-во АН СССР, 1935. - С. 83132.

389. Пумпянский 1941а Пумпянский, JI.B. Кантемир / Л.В.Пумпянский // История русской литературы: В 10 т. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. Т. З.-Ч. 1.-С. 176-212.

390. Пумпянский 19416 Пумпянский, Л.В. Тредиаковский / Л.В .Пумпянский // История русской литературы: В 10 т. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941.-Т. З.-Ч. 1.-С. 215-263.

391. Пумпянский 2000 Пумпянский, Л.В. Классическая традиция. Собрание трудов по истории русской литературы / Л.В.Пумпянский / Отв. ред. А.П.Чудаков. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 864 с.

392. Пушкин 1960 — Пушкин, A.C. Полное собрание сочинений: В Ют./ А.С.Пушкин. М.: ГИХЛ, 1960. Т. V-VI.

393. Радищев 1789 Радищев, А.Н. Житие Федора Васильевича Ушакова: С приобщением некоторых его сочинений / А.Н.Радищев. - СПб.: В Императорской типографии, 1789. - 228 с.

394. Радищев ПСС — Радищев, А.Н. Полное собрание сочинений: В 3 т / А.Н.Радищев. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1938-1952.

395. Разумовская 1991 Разумовская, М.В. Руссо и руссоизм / М.В. Разумовская // История зарубежной литературы. - М.: Высшая школа, 1991.-С. 173-187.

396. Райл 2003 Райл, Джон Чарлз. Аспекты святости / Джон Чарлз Райл / Пер. с англ. - СПб.: Мирт, 2003. - 122 с.

397. Ранчин 2000 Ранчин, A.M. Святые Борис и Глеб в древнерусской литературе и культуре / А.М.Ранчин // Древнерусская литература / Сост. А.С.Демин. - М.: Изд-во МГУ, 2000. - С. 80-90.

398. Ранчин 2007 Ранчин, A.M. Вертоград Златославный: Древнерусская книжность в интерпретациях, разборах и комментария / А.М.Ранчин. -М.: НЛО, 2007.-576 с.

399. Рассказова 2002 -Рассказова, Л.В. Духовный микрокосм русской дворянской усадьбы и его влияние на личность А.Н.Радищева / Л.В .Рассказова // XVIII век. Сб. 22. СПб.: Наука, 2002. - С. 288-296.

400. Рассказова 2004 — Рассказова, Л.В. «Повесть о Филарете Милостивом» А.Н.Радищева / Л.В .Рассказова // Пензенский временник любителей старины. Пенза: Изд-во Пенз. епархиального управления, 2004. - Вып. 13.-С. 14-17.

401. Растягаев 2007 — Растягаев, А.В. Агиографическая традиция в русской литературе XVIII в. (Кантемир, Тредиаковский, Фонвизин, Радищев) / А.В.Растягаев. Самара: Изд-во СГПУ, 2007. - 410 с.

402. Робинсон 1963 Робинсон, А.Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания: Исследование и тексты / А.Н.Робинсон / Отв. ред. Н. К. Гудзий. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 316 с

403. Романова 2003 — Романова, Г.И. Автобиография / Г.И.Романова // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 15-17.

404. Ромодановская 1994 Ромодановская, Е.К. Русская литература на пороге Нового времени: Пути формирования русской беллетристики переходного периода / Е.К.Ромодановская. - Новосибирск: Наука, 1994. -228 с.

405. Руди 2004 Руди, Т.Р. «Яко столп непоколебим» (об одном агиографическом топосе) / Т.Р.Руди // ТОДРЛ. Т. 55. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. - С. 211-227.

406. Руди 2005 Руди, Т.Р. Топика русских житий (вопросы типологии) / Т.Р.Руди // Русская агиография: Исследования. Публикации. Полемика. -СПб.: Дмитрий Буланин, 2005. - С. 59-101.

407. Руди 2006 Руди, Т.Р. Об одном мотиве житий преподобных («Вселение в пустыню») / Т.Р.Руди // От Средневековья к Новому времени. - М.: 2006. - С. 15-36.

408. Румер 1929 Румер, О. Гольберг Людвиг / О.Румер // Литературная энциклопедия: В 11 т. - М.: Ком. Акад., 1929. - Т. II. - Стб. 587-589.

409. Румянцева 2006 Румянцева, B.C. О святости и святых в истории Русской церкви XV - XVII в. (к постановке проблемы) / В.С.Румянцева // Проблема святых и святости в истории России / Отв. ред. А.Н.Сахаров; П.Каталано. - М.: Наука, 2006. - С. 200-207.

410. Русская грамматика 1982 Русская грамматика: В 2 т. - М.: Наука, 1982. - Т. I. - 783 с.

411. Русский биографический словарь Русский биографический словарь. Сетевая версия. // http://www.rulex.ru/01160520.htm

412. Руссо 1961 Руссо, Ж.-Ж. Избранные произведения: В 3 т. / Ж.Ж.Руссо. - М.: ГИХЛ, 1961. - Т. 3. - 726 с.

413. Рымарь 1989 Рымарь, Н.Т. Введение в теорию романа / Н.Т.Рымарь. -Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. - 268 с.

414. Рымарь 1990 Рымарь, Н.Т. Поэтика романа / Н.Т.Рымарь / Под ред. С.А.Голубкова. - Куйбышев: Изд-во Сарат. ун-та, 1990. - 252 с.

415. Рымарь, Скобелев 1994 Рымарь, Н.Т., Скобелев, В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности / Н.Т.Рымарь, В.П.Скобелев. -Воронеж: ЛОГОС-ТРАСТ, 1994. - 262 с.

416. Сазонова 2006 Сазонова, Л.И. Литературная культура России. Раннее Новое время / Л.И.Сазонова. - М.: Языки славянских культур, 2006. -896 с.

417. Салова 2004 Салова, С.А. А.Д.Кантемир - переводчик анакреонтеи / С.А.Салова. - Уфа: БашГУ, 2004. - 104 с.

418. Салова 2005 Салова, С.А. А.Д.Кантемир - оппонент В.К.Тредиаковского / С.А.Салова // В.К.Тредиаковский и русская литература / Отв. ред. А.С.Курилов. М.: ИМЛИ РАН, 2005. С. 94-109.

419. Самаренко 1962 Самаренко, В.П. В.К.Тредиаковский в Астрахани (Новые материалы к биографии В.К.Тредиаковского) / В.П.Самаренко // XVIII век. Сб.5. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962. - С. 358-363.

420. Саморукова 2000 Саморукова, И.В. Художественное высказывание как литературоведческая категория. Постановка проблемы / И.В.Саморукова. - Самара: Сам. ун-т, 2000. - 41 с.

421. Саморукова 2002 Саморукова, И.В. Дискурс - художественное высказывание — литературное произведение: Типология и структура эстетической деятельности / И.В.Саморукова. - Самара: Сам. ун-т, 2002. - 203 с.

422. Сапченко 2003 Сапченко, Л.А. Духовное завещание А.Н.Радищева (Жанровый аспект проблемы) / Л.А.Сапченко // А.Н.Радищев: русское и европейское Просвещение. - СПб.: РАН. Ин-т рус. лит-ры, 2003. - С. 104111.

423. Сахаров 2006 — Сахаров, А.Н. Святость и святые в истории России / А.Н.Сахаров // Проблема святых и святости в истории России / Отв. ред. А.Н.Сахаров; П.Каталано. М.: Наука, 2006. - С. 33-37.

424. Светоний 1993 — Светоний, Гай Транквилл. Жизнеописание Горация / Гай Транквилл Светоний // Квинт Гораций Флакк. Собрание сочинений / Вступ. ст. В.С.Дурова. СПб.: Биогр. ин-т «Студиа биографика», 1993. -С. 357-358.

425. Семячко 2005 — Семячко, С.А. Проблемы изучения региональных агиографических традиций (на примере вологодской агиографии) / С.А.Семячко // Русская агиография: Исследования. Публикации. Полемика. СПб.: Дмитрий Буланин, 2005. - С. 122-142.

426. Серебрянский 1915 Серебрянский, Н. Древнерусские княжеские жития / Н.Серебрянский. - М.: Б. и., 1915. - 295+192 с.

427. Серман 2001 — Серман, И.З. «Слово о Ломоносове» и его место в «Путешествии из Петербурга в Москву» / И.З.Серман // Проблемыизучения русской литературы XVIII века. Самара: Изд-во СамГПУ, 2001.-С. 222-231.

428. Сказание. 2004 Сказание о Борисе и Глебе // Библиотека литературы Древней Руси / Под ред. Д.С.Лихачева и др. - СПб.: Наука, 2004. - С. 328-352.

429. Смирнов A.A. 2005 Смирнов, A.A. Концепция правдоподобия в теории В.К.Тредиаковского / А.А.Смирнов // В.К.Тредиаковский и русская литература / Отв. ред. А.С.Курилов. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - С. 110-126.

430. Смирнов В.Б. 2001 Смирнов, В.Б. Личность и творчество

431. A.Н.Радищева в оценке «Отечественных записок» 1868-1884 г. /

432. B.Б.Смирнов // Вестник Волгоградского госуниверситета. Сер. 8. Литературоведение. Журналистика. Волгоград: ВГУ, 2001. - Вып. 1.1. C. 72-75.

433. Смирнов В.Г. 1994 Смирнов, В.Г. Феофан Прокопович. М.: Соратник, 1994. 221 с.

434. Смирнова 2005 Смирнова, С.А. Святость как феномен русской культуры: Семантическое и лингвокультурологическое описание. Дис. . канд. филол. наук/ С.А.Смирнова. - Северодвинск, 2005. - 218 с.

435. Современный . 1999 Современный словарь иностранных слов: Ок. 20 000 слов. - М.: Рус. яз., 1999. - 742 с.

436. Софронова 2006 Софронова, Л.А. Культура сквозь призму поэтики / Л.А.Софронова. - М.: Языки славянской культуры, 2006. - 828 с.

437. Сперанский 2002 Сперанский, М.Н. История древней русской литературы. 4-е изд. / М.Н.Сперанский. - СПб.: Лань, 2002. - 544 с.

438. Старославянский словарь 1999 — Старославянский словарь (по рукописям X XI веков) / Под ред. Р.М.Цейтлин, Р.Вечерки и Э.Благовой. 2-е изд. - М.: Рус. яз, 1999. - 842 с.

439. Старцев 1956 Старцев, А. Университетские годы Радищева / А.Старцев. - М.: Сов. писатель, 1956. - 169 с.

440. Стенник 2002 — Стенник, Ю.В. Уроки Радищева / Ю.В.Стенник // Время и текст. СПб.: СПб. Акад. проект, 2002. - С. 30-37.

441. Стенник 2004 Стенник, Ю.В. Идея «древней» и «новой» России в литературе и общественно-исторической мысли XVIII - начала XIX века / Ю.В.Стенник. - СПб.: Наука, 2004. - 277 с.

442. Стричек 1994 Стричек, А. Денис Фонвизин. Россия эпохи Просвещения / А.Стричек. - М.: Прометей, 1994. - 510 с.

443. Субботин 1971 Субботин, A.JL Фрэнсис Бэкон и принципы его философии / А.Л.Субботин // Бэкон Ф. Сочинения: В 2 т. М.: Мысль (Философское наследие), 1971. - ТЛ. - С. 4-56.

444. Сухов 2002 Сухов, А. Александр Николаевич Радищев / А.Сухов // Диалог. - М., 2002. - № 9. - С. 79-82.

445. Тамарченко 2003 Тамарченко, Н.Д. Автор / Н.Д.Тамарченко // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. - М.: НПК «Интелвак», 2003. - Стб. 17-18.

446. Тамарченко 2004 Тамарченко, Н.Д. Литература как продукт деятельности: теоретическая поэтика / Н.Д.Тамарченко // Теория литературы. В 2 т. / Под ред. Н.Д.Тамарченко. - М.: Издательский центр «Академия», 2004. - Т. 1. - С. 106-473.

447. Творогов 2005 Творогов, О.В. О «Своде древнерусских житий» / О.В.Творогов // Русская агиография: Исследования. Публикации. Полемика. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2005. - С. 3-58.

448. Темниковский 1993 Темниковский, E.H. Канонизация / Е.Н.Темниковский // Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред. кол.: С.С.Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. - Т. 1.- А-К.- С. 673-679.

449. Теоретическая поэтика 2002 Теоретическая поэтика: Понятия и определения / Авт.-сост. Н.Д.Тамарченко. - М.: РГТУ, 2002. - 467 с.

450. Тимофеев 1963 Тимофеев, Л.И. В.К.Тредиаковский / Л.И.Тимофеев // Избранные произведения. - М.; Л.: Наука, 1963. - С. 5-52.

451. Толстой М.В. 1999 Толстой, М.В. Рассказы из истории русской церкви / М.В.Толстой. - М.: Лествица, 1999. - 594 с.

452. Толстой Н.И. 1995 — Толстой, Н.И. Очерки славянского язычества / Н.И.Толстой. М.: Индрик, 1995. - 509 с.

453. Томашевский 2002 — Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие / Б.В.Томашевский / Вступит, статья Н.Д.Тамарченко; Коммент. С.Н.Бройтмана при участии Н.Д.Тамарченко. М.: Аспект Пресс, 2002. - 334 с.

454. Топоров 1995 — Топоров, В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1: Первый век христианства на Руси / В.Н.Топоров. М.: Гнозис, 1995. - 874 с.

455. Топоров 1998 Топоров, В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 2: Три века христианства на Руси / В.Н.Топоров. - М.: Языки русской культуры, 1998. - 863 с.

456. Травников 1978а — Травников, С.Н. Традиции агиографической литературы в повестях А.Н.Радищева / С.Н.Травников // Литература Древней Руси. М.: МГПИ. 1978. - С. 74-84.

457. Травников 19786 Травников, С.Н. Традиционное и новаторское в повествовательных жанрах А.Н.Радищева. Дис. . канд. филол. наук / С.Н.Травников. - М., 1978.

458. Травников 1989 — Травников, С.Н. Писатели петровского времени. Литературно-эстетические взгляды / С.Н.Травников. М.: МГПИ, 1989. -102 с.

459. Тредиаковский 1752 Тредиаковский, В.К. Сочинения и переводы как стихами, так и прозою: В 2 кн. / В.К.Тредиаковский. - СПб.: При Имп. Акад. наук, 1752.

460. Тредиаковский 1849 Тредиаковский, В.К. Сочинения / В.К.Тредиаковский. - СПб., 1849. - Т. I-III.

461. Тредиаковский 1890 Тредиаковский, В.К. Надогробная надпись / В.К.Тредиаковский // Русская старина. - СПб., 1890. - Т. 67. - № 8. - С. 528.

462. Тредиаковский 1989 Trediakovskij, Vasilij Kirillovic. Psalter 1753 / В.К.Тредиаковский / Erstausgabe. Besorgt und kommentiert von A.Levitsky.

463. Hrsg. von R.01esch und H.Rothe. Paderborn München - Wien - Zürich. 1989. LXXXIV +663 S.

464. Тредиаковский 2007 Тредиаковский, B.K. Лирика. «Тилемахида» и другие сочинения / В.К.Тредиаковский. - Астрахань: Астраханский университет, 2007. - 624 с.

465. Туфанова 2006 — Туфанова, O.A. Мученики в произведениях протопопа Аввакума / О.А.Туфанова // Филологические науки. М., 2006. - № 2. -С. 101-109.

466. Тынянов 1977 Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю.Н.Тынянов. - М.: Наука, 1977. - 574 с.

467. Тюпа 2001 Тюпа, В.И. Аналитика художественного. Введение в литературоведческий анализ / Тюпа В.И. М.: Лабиринт, 2001. - 192 с.

468. Уваров 1998 — Уваров, М. Архитектоника исповедального слова / М.Уваров. СПб.: Алетейя, 1998. - 246 с.

469. Удалых 2003 Удалых, Г.Д. Системные отношения в лексике русского языка (на материале сложных слов с формантами благо- и добро-) / Г.Д.Удалых. - Баку: Бакинский славянский университет, 2003. - 340 с.

470. Ужанков 1992 Ужанков, А.Н. К вопросу о времени написания «Сказания» и «Чтения» о Борисе и Глебе / А.Н.Ужанков // Герменевтика древнерусской литературы XI - XIV вв. Сб. 5. - М., 1992. - С. 370-412.

471. Ужанков 1999 Ужанков, А.Н. Из лекций по истории русской литературы XI - первой трети XVIII вв. «Слово о Законе и Благодати» Илариона Киевского / А.Н.Ужанков. - М.: Инженер, 1999. - 153 с.

472. Ужанков 2000-2001 -Ужанков, А.Н. Святые страстотерпцы Борис и Глеб: К истории канонизации и написания житий / А.Н.Ужанков // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2000. - №2. - С. 28-50; 2001. - №1. - С. 37-49.

473. Ужанков 2005 — Ужанков, А.Н. Стадиальное развитие русской литературы XI первой трети XVIII вв.: Теория литературных формаций. Дис. д-ра филол. наук / А.Н.Ужанков. - М., 2005. - 520 с.

474. Ужанков 2006 Ужанков, А.Н. Эволюция писательского сознания в русском литературном процессе Х1-первой трети XVIII в. / А.Н.Ужанков // Вестник Литературного института им. А.М.Горького. - М., 2006. - № 2. -С. 3-38.

475. Успенский 1974 Успенский, Б. А. До ломоносовский период отечественной русистики: Адодуров и Тредиаковский / Б.А.Успенский // Вопросы языкознания. - М., 1974. - № 2. - С. 15-30.

476. Успенский 1985 Успенский, Б.А. Антиповедение в культуре Древней Руси / Б.А.Успенский // Проблемы изучения культурного наследия. - М.: Наука, 1985. - С. 326-336.

477. Успенский 1998 Успенский, Б.А. Царь и патриарх: Харизма власти в России: (Византийская модель и ее русское переосмысление) / Б.А.Успенский. - М.: Языки русской культуры, 1998. - 676 с.

478. Успенский 2000а Успенский, Б.А. Царь и император: Помазание на царство и семантика монарших титулов / Б.А.Успенский. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 144 с.

479. Успенский 20006 Успенский, Б.А. Борис и Глеб: восприятие истории в Древней Руси / Б.А.Успенский. - М.: Языки русской культуры, 2000. -124 с.

480. Успенский 2004 Успенский, Б.А. Крестное знамение и сакральное пространство: Почему православные крестятся справа налево, а католики — слева направо? / Б.А.Успенский. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 160 с.

481. Успенский 2005 Успенский, Б.А. Семиотика искусства: Поэтика композиции. Семиотика иконы. Статьи об искусстве / Б.А.Успенский. -М.: Языки славянской культуры, 2005. - 360 с.

482. Ушакова 2004 Ушакова, Е.В. Проблемы теории биографического жанра / Е.В.Ушакова // Исследование проблем творчества: Сб. ст. -Глазов: ГТПИ, 2004. - С. 26-34.

483. Фаустов 1997 Фаустов, А. А. Авторское поведение в русской литературе: Середина XIX в. и на подступах к ней / А.А.Фаустов. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1997. — 106 с.

484. Фаустов 1998 Фаустов, А. А. Динамика русской литературы первой половины XIX века: Язык переживания, авторское поведение, характерология. Дис. д-ра филол. наук / А.А.Фаустов. - Воронеж, 1998. -455 с.

485. Фаустов 2003 — Фаустов, А. А. Герменевтика личности в творчестве А.С.Пушкина / А.А.Фаустов. Воронеж: РИЦ ЕФ ВГУ, 2003. - 239 с.

486. Федотов 1999 Федотов, Г.П. Святые Древней Руси / Г.П.Федотов. -Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. - 378 с.

487. Флоровский 1996 Флоровский, Г. Противоречия XVIII века / Г.Флоровский // Из истории русской культуры. Т. Ill (XVII-XVIII века) -М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 300-329.

488. Флоровский 2005 Флоровский, Г. Восточные отцы Церкви / Г.Флоровский. - М.: ACT, 2005. - 637 с.

489. Фокс 2003 Фокс, Д. Книга мучеников или история гонений на христиан с I по XX век / Д.Фокс. - М.: Руфь, 2003. - 376 с.

490. Фонвизин 1959 Фонвизин, Д.И. Собрание сочинений: В 2 т. / Д.И.Фонвизин. - М.; Л.: ГИХЛ, 1959.

491. Фрейденберг 1930 Фрейденберг, О.М. Евангелие — один из видов греческого романа // Атеист. - М., 1930. - № 59. - С.129-147.

492. Фрейденберг 1978 Фрейденберг, О.М. Миф и литература древности / О.М.Фрейденберг. - М.: Наука, 1978. - 605 с.

493. Фрейденберг 1997 — Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра / О.М.Фрейденберг / Подг. текста и общ. ред. Н.В.Брагинской. М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.

494. Фрейденберг 1998 Фрейденберг, О.М. Миф и литература древности / О.М.Фрейденберг. - М.: «Вост. лит.» РАН, 1998. - 798 с.

495. Хазагеров 2000 Хазагеров, Г.Г. Православие и агиография / Г.Г.Хазагеров // Хазагеров Г.Г. Введение в русскую филологию. -Екатеринбург: Деловая книга, 2000. - С. 56-85.

496. Хазагеров, Корнилова 2001 Хазагеров, Г.Г., Корнилова, Е.Е. Риторика для делового человека: Учеб. пособие / Г.Г.Хазагеров, Е.Е.Корнилова. -М.: Флинта; МПСИ, 2001. - 136 с.

497. Харчев 1994 Харчев, В.В. Эхо Аввакума / В.В.Харчев // Север. -Петрозаводск, 1994. - № 7. - С. 136-143.

498. Храповицкая 1988 — Храповицкая, Г.Н. Хольберг / Г.Н.Храповицкая // История всемирной литературы: В. 9 т. М.: Наука, 1988. - Т. V. - С. 260264.

499. Хукер 2005 Хукер, М. Святой Павел / М.Хукер / Пер. с англ. - М.: Фаир-Пресс, 2005. - 284 с.

500. Черная 1999 Черная, Л.А. Гуманистические идеи в творчестве Антиоха Кантемира / Л.А.Черная // Антиох Кантемир и русская литература: Сб. ст. / Отв. ред. А.С.Курилов. - М.: Наследие, 1999. - 318 с.

501. Чернец 2006 — Чернец, Л.В. К теории литературных жанров / Л.В.Чернец // Филологические науки. М., 2006. - № 3. - С. 3-12.

502. Черных 2006 Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т / П.Я.Черных. - М.: Рус. яз. - Медиа, 2006.-Т.1.-621 е.; Т.2.-559 с.

503. Чхартишвили 2001 — Чхартишвили, Г. Писатель и самоубийство / Г.Чхартишвили. М.: НЛО, 2001. - 576 с.

504. Шанский, Боброва 1997 Шанский, Н.М., Боброва, Т.А. Школьный этимологический словарь русского языка / Н.М.Шанский, Т.А.Боброва. -М.: Русский язык; Дрофа, 1997. - 400 с.

505. Шахматов 2002 Шахматов, A.A. История русского летописания / А.А.Шахматов. - СПб.: Наука, 2002. - 484 с.

506. Шкляр 1961 — Шкляр, И.В. Приписываемые А.Д.Кантемиру переводы сатир Буало и оригинальные сатиры Кантемира / И.В .Шкляр // Проблемы русского просвещения в литературе XVIII века. М.; Д.: Изд-во АН СССР, 1961. - С. 248-259.

507. Шкляр 1962 — Шкляр, И.В. Формирование мировоззрения Антиоха Кантемира / И.В.Шкляр // XVIII век. Сб. 5. М.; Д.: Изд-во АН СССР, 1962.-С. 129-152.

508. Шкуринов 1988 — Шкуринов, П.С. А.Н.Радищев. Философия человека / П.С.Шкуринов. М.: Изд-во МГУ, 1988. - 220 с.

509. Шлоссберг 2003 Шлоссберг, Г. Церковь и ее гонители / Г.Шлоссберг. - СПб.: Шандал, 2003. - 235 с.

510. Щеглов 2004 Щеглов, Ю.К. Антиох Кантемир и стихотворная сатира. / Ю.К.Щеглов. - СПб.: Гиперион, 2004. - 720 с.

511. Эллинские поэты 1999 Эллинские поэты VII - III вв. до н.э. / Отв. ред. М.Л.Гаспаров. - М.: Ладомир, 1999. - 515 с.

512. Эткинд 1973 — Эткинд, Е. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина / Е.Эткинд. Д.: Наука, 1973. - 248 с.

513. Юрганов 1998 Юрганов А.Л. Категории русской средневековой культуры / А.Л.Юрганов. - М.: Ин-т «Открытое общество», 1998. - 447 с.

514. Юрганов 2006 Юрганов А.Л. Убить беса. Путь от Средневековья к Новому времени / А.Л.Юрганов. - М.: РГГУ, 2006.- 433 с.

515. Baracchi Bavagnoli 1990 Baracchi, Bavagnoli M. Le origini del poema épico russo: La Petrida di Antioch Kantemir / M.B.Baracchi. - Milano: Guerini e assoc., 1990. - 138 c.

516. Brown 1982 Brown, P. Society and the Holy in Late Antiquity / P.Brown. - Berkeley, Los Angeles, 1982. - 203 c.

517. Carrier 1991 Carrier, C. Trediakovskij und die «Argenida»: Ein Vorbild, das keines wurde / C.Carrier. - München: Sagner, 1991. - 330 c.

518. Ciobanu 2000 Ciobanu, §t. Dimitrie Cantemir in Rusia / §t.Ciobanu,.-Bucure§ti: Elion, 2000. - 207 c.

519. Flockenstein 1986 Flockenstein, Ch. Fonvizins Ubersetzung von Paul-Jeremie Bitaubes Poem «Joseph» / Ch.Flockenstein // Literaturbeziehungen im 18. Jahrhundert. - B., 1986. - S. 285-296.

520. Hefferman 1988 Hefferman, Th. J. Sacred Biography: Saints and their Biographers in the Middle Ages / Th J.Hefferman. - New York, Oxford, 1988. -207 c.

521. Krueger 1996 — Krueger, D. Symeon the Holy Fool. Leontius's Life and the Ancient City / D.Krueger. Berkeley, Los Angeles, London, 1996. - 335 c.

522. Page 1986 Page, T. Die Auffassungen von empirischer Moral und Gesetz in Radiscevs «Zitie Fedora Vasil'evica Usakova» / T.Page // Literaturbeziehungen im 18. Jahrhundert. - B., 1986. - S. 318-336.

523. Reyfman 1990 Reyfman, Ir. Vasilii Trediakovsky: The fool of the "new" Russ. lit. ina Reyfman / Ir.Reyfman. - Stanford (Calif.): Stanford univ. press, Cop. 1990.- VIII. -316 c.