Акцентная система языка Юрия Крижанича

Ослон, Михаил Владимирович

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Акцентная система языка Юрия Крижанича

Год: 2009
Автор научной работы: Ослон, Михаил Владимирович
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

450 руб.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Акцентная система языка Юрия Крижанича"

ии^-'-

На правах рукописи

Ослон Михаил Владимирович

АКЦЕНТНАЯ СИСТЕМА ЯЗЫКА ЮРИЯ КРИЖАНИЧА

Специальность 10.02.20 — «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание»

Автореферат

на соискание учёной степени кандидата филологических наук

О .

Москва 2009

003462406

Работа выполнена в Центре компаративистики Российского государственного гуманитарного университета

Научный руководитель:

д. филол. н., проф., чл.-корр. РАН, действ, чл. РАЕН Дыбо Владимир Антонович

Официальные оппоненты:

Ведущая организация: Учреждение Российской академии наук Институт языкознания

Защита диссертации состоится 18 марта 2009 года в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 212.198.08 при Российском государственном гуманитарном университете, 125993, ГСП-3, Москва, Миусская пл., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке РГГУ. Автореферат разослан 18 февраля 2009 года.

д. филол. н., проф., действ, чл. РАН Зализняк Андрей Анатольевич к. филол. н.

Иткин Илья Борисович

Ученый секретарь совета

Е.Е. Арманд

Диссертационное исследование содержит реконструкцию фонетики и морфологии языка Юрия Крижанича. Особое внимание в ней уделяется его акцентной системе.

Актуальность темы определяется тем, что язык Крижанича, давно привлекающий внимание диалектологов и акцентологов, до сих пор не получил полного и детального освещения. На настоящая работа является попыткой максимально точного и систематического его описания. В большинстве исследований на эту тему, опубликованных ранее, рассматривались лишь отдельные стороны вопроса. Во многих работах, посвященных какому-либо аспекту языка Крижанича (например, его слоговым интонациям), привлекается крайне ограниченный материал, что чаще всего ведёт к серьёзным упущениям в теоретическом его осмыслении (работы Й.Хамма, А.Пецо и др.). Более того, многие работы содержат выводы, необоснованно противоречащие выводам других исследователей, причём это бывает напрямую связано с ошибочной трактовкой материала. Например, до сих пор нет общепринятого взгляда на количество (и качество) фонологических тонов, отражённых текстами Крижанича, хотя он сам уделяет акцентологии исключительное внимание. Лишь однозначное понимание данных им объяснений и их проверка на всём материале способна прояснить картину и прийти к выводам, актуальным как для синхронных ча-кавско-кайкавских исследований, так и для диахронного объяснения до сих пор неясных фактов сербохорватских (и вообще славянских) диалектов. Самой важной чертой диалекта Крижанича является крайняя архаичность его акцентной системы. Это сыграло важнейшую роль в праславянской акцентологической реконструкции в рамках «морфонологической концепции» московской акцентологической школы. В частности, в работах В.А.Дыбо данные языка Крижанича широко привлекаются для реконструкции праславянских акцентных типов и правил порождения производных. Пополнение этих данных должно, соответственно, уточнить и реконструкцию. Полное описание акцентных явлений языка Крижанича - давно назревшая фундаментальная задача, которую

славянская акцентология поставила перед собой ещё на первых этапах своего формирования в её современном виде.

Цель работы состоит в полной реконструкции синхронной системы языка Крижанича (прежде всего, в области фонетики, просодии и морфонологии) и соотнесения её с праславянской реконструкцией. В связи с этим мы ставим перед собой следующие задачи:

1) создать полный конкорданс (роспись) корпуса изучаемых текстов, систематизировать представленные в нём данные и получить возможность работать с текстами Крижанича как с индексированной базой данных; опираясь на этот корпус, осуществить сплошной просмотр материала;

2) построить синхронную реконструкцию грамматики языка Крижанича, рассматривая его как живой язык, с тем, чтобы в дальнейшем можно было делать различные теоретические выводы, исключая недоразумения и упущения по недосмотру в связи с недостатком данных и неверным их прочтением;

3) исходя из полученного синхронного языкового среза, попытаться вписать её в историческую славянскую реконструкцию в целях проверки и уточнения последней.

Предметом настоящего исследования является акцентная система (и -шире - морфология, фонетика и фонология) чакавско-кайкавского диалекта XVII в., отражённого в текстах Юрия Крижанича. Описание включает в себя реконструкцию его звукового состава, набора фонетических и фонологических супрасегментных единиц, законов их преобразования в синтагме, морфологии имени и глагола, всех акцентных кривых (парадигм) в словоизменении, а также системы акцентных типов производных.

Объектом исследования является корпус текстов Юрия Крижанича, состоящих из трёх главных его работ: «Граматично изказаще», «Об]аснен]е ви-водно» и «Политика». Эти тексты подвергаются сплошной росписи.

Рабочая гипотеза состоит, во-первых, в предположении, что тексты Юрия Крижанича в большой степени отражают живой язык его времени, а не являются искусственным построением, бессистемно вобравшим в себя разно-

родные элементы (как думали первые исследователи его языка - Дж.Даничич, В.Ягич и др.), а во-вторых, в представлении об исторической преемственности явлений его языка по отношению к праязыковому состоянию. Опираясь на эти положения, мы рассматриваем описываемый нами язык, отражённый в письменных памятниках, как целостную систему, которой свойственны все черты, характерные для живого языка.

Теоретическая значимость работы связана с тем, что в ней проясняется ряд важных для славянской акцентологии моментов. В частности, делающиеся

в ней выводы о количестве и качестве просодических единиц в говоре Крижа-нича, позволяют пересмотреть некоторые общепринятые положения об эволюции краткостных интонаций в предке сербохорватского и словенского языков. Кроме того, в работе анализируется действие т.н. закона Крижанича в его говоре и показывается, что этот закон не следует относить к слишком раннему периоду (тем самым подвергается сомнению теория «правостороннего дрейфа» праславянского ударения, выдвинутая С.Л.Николаевым). Этот и другие выводы призваны внести вклад как в синхронную южнославянскую диалектологию, так и в теорию праславянской акцентологической реконструкции.

Практическое примененне результатов работы: полученные результаты могут быть использованы в диалектологических экспедициях, а также в описаниях современных и древних славянских диалектов. Созданный конкорданс уже применялся при реконструкции балтославянской морфологии, см. Дыбо В.А. Система порождения акцентных типов производных в балто-славянском праязыке и балто-славянская метатония // Славянское языкознание. Москва «Индрик» 2008.

Структура работы. Текст диссертация состоит из введения, трёх глав («Фонетика», «История слоговых интонаций», «Морфология»), заключения и библиографии. В приложении в словарном виде даётся часть материала, легшего в основу реконструкции.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава 1. Фонетика

В этой главе даётся по возможности полное синхронное описание фонемного состава и слоговых интонаций диалекта Крижанича.

Фонетическое толкование орфографии. Анализ текстов Крижанича позволяет достаточно однозначно выделить единую фонетическую систему, на которой основаны его разнообразные орфографические приёмы. Несмотря на сложность и частичную взаимонесовместимость правописания разных текстов, большинство разночтений снимается при попытке единой реконструкции.

Правописание Крижанича основано на фонетике его родного старохорватского говора. Однако, стремясь максимально обобщить фонетические особенности важных для него славянских диалектов, «повысить в ранге» одни особенности и «снять» другие, он прибегает к определённым искажениям, порой затемняющим картину. Поэтому может сложиться впечатление неоднородности, смешанности его фонетической системы. Но, опираясь, с одной стороны, на замечания самого Крижанича, а с другой, на особенности и распределение его написаний, можно прийти к реконструкции единой системы.

Согласные. Большинство согласных тривиально отражается на письме. Однако несколько диграфов допускают неоднозначное толкование. Так, произношение диграфов дь и ть нигде специально не объясняется, и они по замыслу Крижанича, видимо, не должны были войти в состав фонем описываемого им языка. Диграф ть, однако, применяется при передаче «сербского» произношения, ср. ноть, что противопоставляется «хорватскому» ночь. Таким образом, ть и чь являются исключительно «фонетическими» знаками для передачи, в частности, иноязычного (инодиалектного) произношения. Точно так же используется и знак джь, для передачи польского произношения, ср. «Лехи изрищут [...] Прйджь, С/сджь, [...] за Приди, Седи» [ГИ 157]. Нет ни одного примера с диграфом ть вне чисто фонетической функции (т.е. такого примера, который можно было бы отнести к говору Крижанича). В отличие от него, диграф дь по-

падается в нескольких случаях в «общем» правописании как вариант дж, ср. «Виджеще или Видьеще» и «Сиджёще и Сидвён/е» (как имена действия к соответствующим глаголам), а также «Виджена биша, или Видьена биша» (вместо подлежащего исправлению «Ви'дЪпа биша» из псалма) [ГИ 109]. Кроме того, Крижанич специально объясняет в разделе о чередовании, во что д переходит у разных славян: «Ходьеще: по Задунщску. \ Хожеще: по Руску. I Хождеще: по Преводническу \ Ходжеще: по ]справльеньу» [ОВ 44]. Значит, здесь дь может, в принципе, передавать какой-то звук в диалекте Крижанича (но необязательно в его родном говоре), тем более, что нестабильность его изображения в «общем» правописании (в отличие от щ) может указывать на его заимствованный характер. Возможно, что это лишь графический приём, к которому он прибег во избежание затемнения глагольной основы (т.е. чтобы не писать *вщщё). Как бы то ни было, нет оснований реконструировать особую фонему, обозначаемую в этих немногочисленных примерах диграфом дь (который, кажется, всё-таки не отражает звук, подобный М, услышанный Крижаничем от поляков). Восстанавливается следующая система согласных:

взрывные фрикативные аффрикаты плавные носовые

губные Ь т

губно-зубные V

зубные а г 1 | п

Г с

альвеолярные § с

2 Г?1

небные I с 1 1 п

задненебные Я

к X

Гласные. Система гласных восстанавливается довольно однозначно. Для каждого из пяти гласных мы даём по четыре примера: долгий ударный, долгий безударный, краткий ударный и краткий безударный. Безударными мы здесь

называем гласные в формах, в которых знак ударения (- или ' ; о знаках ударения см. ниже) стоит на иной гласной.

///: 1е1:

1 ДИМ Т дрйво

I малим 1 пйсци

е небо ё свет

е превод ё гледи

/и/: /о1:

и друго й дух

и разуму й узор

0 оно о бог

о она б твори

/а/:

/ я

а мало а глас

/ _ /

а сада а закон

В итоге система гласных предстаёт в следующем виде:

11 и й

е ё \эз] о б

а а

Слоговые интонации. Реконструируя систему слоговых интонаций в говоре Крижанича, мы преследуем следующие цели: выяснить, сколько было фонологических (словесных) тонов; попытаться представить себе их фонетическую реализацию (контуры); определить поведение словесных интонаций в синтагме, т.е. в каких условиях они могли (и могли ли) меняться в зависимости от синтаксического контекста. В определениях «влаков» важно отметить несколько моментов. Крижанич выделяет два дихотомических признака, которые могут наличествовать (+) или отсутствовать (-) в каждом из них: «подвигает на високол (назовём его «высотой») и «.провлачит на долго» («долгота»). Таким образом, вырисовывается следующая картина:

знак «высота» «долгота»

- ВЙСОКИЬ + +

- долгие - +

/ скориь + -

* /еднакнь - -

«долгота»

— +

я О + / -

о — л -

Определения Крижанича касаются только фонетической реализации каждого из ударений, его собственного акустического впечатления, а не их фонологического поведения. Это ясно из описания «еднакого влака», определяемого как отсутствие обоих признаков. Данное определение может толковаться как фонологическая безударность. Однако только такому пониманию явно противоречат приводимые Крижаничем примеры: слобода, берете, нога, вода. Эти слова вряд ли могут быть фонологически безударными. Сам Крижанич говорит, что в таких словах «вей [...] склади ]едяаким я iré различимы провлЪчёщем jMajyr бит изречения. Это, по-видимому, означает, что ни один из слогов не выделяется как единая акцентная вершина. Впрочем, в ряде случаев нельзя исключать и (фонологическую) безударность. Видимо, именно так следует понимать объяснение Крижанича, касающееся двузначных слов (ср. мисто 'locus' : мисто 'pro, uel loco'). Тем самым, полнозначные слова выступают с собственным словесным ударением (в примерах Крижанича только накоренным), а омонимичные им «неполнозначные» (союзы) теряют ударение.

В текстах «Исказания» и «Объяснения» сразу же бросается в глаза, что «еднакий влак» чередуется со «скорым» и с отсутствием знака, причём только на последнем слоге (на других слогах «еднакий» и не может стоять). Касательно отсутствия «еднакого» на последнем слоге, Крижанич объясняет: «и без всакого влака можетсе разумЪто. Анализ показывает, что в определённых условиях это распределение довольно чётко. В неодносложных словах перед паузой чаще всего выступает «еднакий» (ср. «...лгердао казёт iезик.». а после «долгого» - отсутствие знака, ср. «...Болгари, Хервати. Ссрби...»), а не перед паузой -«скорый» (ср. «...кньйжииь ¡език вного...», «...Хервати би рестя...»). т.е. налицо синтаксическая мена акцента, которую мы толкуем как «неполную» оттяжку акцентной вершины с последнего слога тактовой группы. В односложных же словах такая оттяжка, естественно, невозможна, и краткий тон имеет фонологическое значение, т.е. перед паузой различаются «еднакий» (ср. вол, сом, дождь) и «скорый» (ср. брат, мраз, бич) знаки. Таким образом, у Крижанича

имелась по крайней мере одна позиции различения двух фонологических крат-костных акцентов (тонов).

слог £ слог у Крижанича^ краткостный долготный

| ударный ~"~~-~~Щ)асл. удар. => позиция £ старый акут краткос-тное новый акут краткостей циркумфлекс товый акут долгот

непоследний скорый высоким

последний в неодносложном слове после краткого не перед паузой

перед паузой скорыйч (една- < еднакий кий) 5

после долгого перед безударным скорый (нет знака)

перед ударным и перед паузой нет знака

односложное слово не перед паузой скорый скорый

перед паузой еднакий

безударный долгий

Отдельную проблему представляет трактовка случаев постановки двух «долгих» подряд. Крижанич сообщает, что они могут стоять только на двух последних слогах. Это бывает только в четырёх морфологических позициях, причём в этих же позициях на конце выступает «высокий», если предпоследний слог краткий или слово односложно. Можно предположить, что и здесь мы имеем дело с оттяжкой, по-видимому, фонетически проявляющейся в смещении акцентной вершины. Однако фонологически такие формы можно считать конечноударными с ударением, соответствующим «высокому». Во всех остальных случаях в говоре Крижанича (в состоянии, отражённом в его текстах), в слове может быть только одна долгота (причём предударная).

форма часть речи долгий краткий (или односл.)

род.ед.ж. сущ. на -а- руке жене

прил. драге добре

род.мн.ж. сущ. на -а- причин чертин вин

твор.ед.ж. сущ. на -а- главом руку и и II >

мест. (прил.?) ? СВО]У всу

твор.ед.м. прил. черним добрйм злим

Таким образом, различались, видимо, четыре фонетических ударения (два кратких и два долгих, соответствующие надстрочным знакам Крижанича), реализующие три фонологических акцента (два кратких и один долгий):

знак фонетический контур перед паузой фонологическое значение условный знак

скорый краткий нисходящий краткий нисходящий (7

еднакий неодносложные слова вторая вершина двухвершинного акцента

односложные краткий восходящий краткий восходящий СУ

клитики безударная краткость - а

высокий долгий нисходящий (или ровный?) долгий нисходящий а

долгий перед скорым безударная долгота безударная долгота б

перед една-ким или отсутствием знака долгий восходящий - первая вершина двухвершинного акцента

Позиционные чередования акцентов сводятся к простым преобразованиям (два акцентных знака ударения условно обозначают двухвершинное ударение).

слово перед паузой не перед паузой

а 8 II брат а брат зол

а —> 6 II зол

сто со || богат богат

сто И чловик са чловик

аа —> живот живот

ад —» аа || писал ба написал

аа цйлост цилост

аа —» д*|| главой £ £ СНГ руку

По-видимому, говор, отраженный в текстах Крижанича находился на начальной стадии оттяжки ударения с последнего слога в акцентном слове. Причём можно предположить, что в первую очередь произошла оттяжка на долгот-

ный слог перед паузой, т.к. в этом случае мало колебаний. В связном же потоке речи краткостные ударения, оставшись на своём месте, нейтрализовались.

Мы приходим, тем самым, к интересному выводу: нейтрализация акцентов происходит как перед паузой, так и не перед паузой. Однако эти нейтрализации в некоторых случаях различны, т.е. они по-разному преобразуют то, что мы назвали фонологическим акцентом, который отражает, разумеется, некую более раннюю стадию (до оттяжек перед паузой и до нейтрализации кратких акцентов не перед паузой). Такое положение, видимо, должно быть нестабильно и привести к колебаниям и, в итоге, к упрощению акцентной системы.

Если снять оттяжки и нейтрализацию конечных акцентов, то восстанавливается следующая синхронная картина. Акцентное слово (или тактовая группа) определяется как отрезок текста с одним «полнозначным» словом, могущим сопровождаться клитиками слева и/или справа. Клитиками являются предлоги, вспомогательные глаголы и другие служебные слова, и их в акцентном слове может быть одна или более. Возможные варианты фонологической постановки ударения в акцентном слове определяются следующими ограничениями:

1. одно акцентное слово имеет одно фонологическое ударение: краткост-ное или долготное;

2. ударение может стоять на любом из слогов;

3. предударный слог может быть долготным или краткостным, а все остальные безударные - только краткостными;

4. кроме трех морфологических позиций (схема 6 в таблице), в акцентном слове может быть только одна долгота (ударная или безударная);

5. клитики бывают только краткостными;

6. энклитики всегда безударны.

Все возможные варианты постановки ударения даны в таблице (прочерки объясняются ограничениями 5 и 6):

схема клитики место акцента в слове

1 1 1

1. 1-1 [...] ЪЪ

2. 1-1 [...] яот

3. 1-1 [...]

4. (~)1-1 [ - ] 1—3 0 01-1 bogom УЫ и gra.dll гикат1 с1оЪго Ьо о? йке ргоз^а о1г1а

5. (~)1 -! [ - ] 0[...] — : ох кгох

6. (~)1_1 [ ] [...] 0 <>[■■■] зёккт ¿31 Ык рготщепо gradë о? ШттИ гет1ё зэ гПт

7. 1_1 -1 1_1 -1 [... ] [...] 0 0[—3 гатоце кэгхай Ьо Псе

8. 1_1-1 [ - 1 [...] 0 ОС—3 гйкй

Данное состояние системы является результатом некоторых исторических процессов, которые необходимо реконструировать и свести в единую упорядоченную последовательность «правил».

Основным выводом первой главы является наличие двух различных крат-костных ударений, что подтверждает наблюдения В.А. Дыбо. Следует, однако заметить, что это противоречит общепринятому в сербохорватском языкознании положению о полном слиянии краткостных ударений во всех диалектах со «старой акцентуацией». Вероятно, это положение подлежит пересмотру.

Глава 2. История слоговых интонаций

Здесь реконструируются просодические изменения, приведшие к состоянию просодической системы, отражённому в работах Крижанича. Особое внимание уделяется т.н. закону Крижанича.

Судьба конечных долгот. Несколько праславянских конечных долгот непосредственно отражаются в говоре Крижанича:

твор.мн. -*У, -*Т зубй \zubi] < *гфу

-*тТ щермй [сегтТ\ < *с!ъсегьпи

дат.-твор.дв. -*та щерма [сегта] < *с1ъсегьта

род.ед.ж. сохё [лойё] < *зох$

твор.ед.ж. -*от главом ^¡ауот] < *gдh'ojq земльу [геот/г/] < *1ет\]е)([

Вторичные долготы. В ряде славянских диалектов на месте старого акута в определённых условиях появляется особое долготное ударение, названное «новым циркумфлексом», т.к. его современный рефлекс фонетически не отличим от славянского циркумфлекса [Дыбо 2000: 21]. У Крижанича несколько таких позиций: формы род.мн. с нулевым окончанием, возникшим из и.-е. *-дт, (1) ср. рйба [пЪа] (а.п. а), но рйб [гТЬ]<*гуЬъ; (2) притяжательные прилагательные на -*ъ]-, ср. рйбьи [пЬр] <*пЬь]ь, бабьи, птйчьщ (3) собирательные имена на -*ь]е, ср. гстю [гэгп]е\<*2ьгпъ]е от зерно [гэгпо] (а.п. а), хотя камеще от камеи, (4) членные формы непроизводных прилагательных, ср. мали [таИ]<*та1ъ^ь от мал [таГ\<*та1ъ (а.п. а). Все эти позиции характеризует наличие какой-то особой долготы в следующем за корнем слоге. В позициях 2-4 имело место стяжение при участии сверхкраткого. Можно предположить, что в результате получилось что-то вроде долгого ера, после чего эта избыточная долгота частично передалась предыдущему слогу: *гуЬь]ь>*гуЬ]ьь>*гуЬр; род.мн. *тЫъ-}Ыъ>*та1ъ-1х>таНУ1 (Криж. малих). Во всех этих случаях получаются два долготных слога подряд. Ясно, что появление нового циркумфлекса на месте старого акута в словах а.п. а так или иначе связано с изменениями сверхкратких. Аналогичное явление, хотя, вероятно, иного (более позднего) происхождения, у Крижанича представлено и в остальных акцентных парадигмах. В тех же самых позициях в а.п. Ь и с наблюдается долготный рефлекс независимо от праславянского количества корня:Род.мн.: жён [гёп]<*гёпъ (или

*гепъ) от жеиа{а.п. Ь); ног<*поот лога {ал. с), козьи от *кога (а.п. Ь)\ божьи от Ьо¿ъ (а.п. с) и т.д.

Во всех перечисленных случаях ударение стоит на корне (в неодносложных формах - на первой из двух долгот), независимо от акцентной парадигмы производящего. Таким образом, непроизводные прилагательные, различаясь в нечленных формах (а.п. а: мал, мала, мало-, а.п. Ь, краткосложные: добер, добра, добро; долгосложные: мудер, тис!га [тМга], мудро; а.п. с, краткосложные: прост; проста, простсг, долгосложные: свёт, света, свёто), полностью слились в одном типе склонения в членных формах.

Имелось также чисто фонетическое (заместительное) удлинение гласных перед сонантами в закрытом слоге перед павшим ером, ср. *з'Пьпа>силна при *5? 1ьпъ>силен, *.чё1 ьзкцъ>сёлски (но *Ьга&ь$къ]ь>братски). Перед новым окончанием тв.мн. -*тТ слов мужского рода (вместо -¡<-*у) это удлинение происходит лишь спорадически (если происходит), ср. сапл/, створми, из чего можно сделать вывод, что замена падежного окончания произошла, когда удлинение уже не действовало. Судя по всему, оно происходило только в ударных слогах, ср. краткий предударный в твор.мн. орт, прил.чл. зорнйь (не сдвинутое по закону Крижанича, см. ниже). Оно отсутствует также после долготного слога (например, в приставке). Речь идёт именно о запрете на удлинение, а не об устранении корневой долготы (как сказано, в частности, в [Дыбо 2000: 142]), что можно установить по сокращению приставки и сохранению долготы корня там, где она исконна, ср. началник (от начало [идеей]), придйвник (от придйвам, вторичный имперфектов). В иммобилизованных приставочных именах краткость первична (ср. закон, закона). То же самое видно и в суффиксальных образованиях, где суффикс не удлиняется после долготной приставки, ср. кральевскиь, но воловскиь и др.

тип слова после краткого после долгого производящее

приставочные сущ. на -je невёр/е npéBepje вера

прилагательные на -п- nevérni йзвйриоь J3Blíp

существительные на -гик покорннк баззаконник закон

существительные на -nica noKojHuua нарамншщ

существительные на -*ък- иобйрки забавка забава

превосходная степень па naj- (мёныии) нщмспыш менье

Сокращённые долготы. Праславянское сокращение перед старым акутом: *гокат1>*гикат1>руками при рука\ *gбlvatъ>*g!ava¡ъ>глaвaт при *g5lvh>глава\ *тб1сПса>*т1аЛса>младица при млад, младих. Это сокращение не происходит в приставках неподвижных имён с краткостным корнем, независимо от их исконного количества, ср. забава, народ (древняя иммобилизация). В глаголах все приставки сократились, ср. забавим, принесло. Сокращение происходило и в словах с актированными суффиксами, образованных от производящих а.п. Ъ, ср. кральищ [кгарс]<*кга[1 сь, из чего следует, что в них ударение стояло на суффиксе уже в праславянском (по закону де Соссюра).

Сокращение перед долготным ударением, ср. *gordëxъ>grаdíh (градёх), *gordísъ (или *°дг(1Бъ)>&-ас11а (градйш); *ту1агъ>тШг (митар), при мйто, а также род.мн. наказ (с новым циркумфлексов) при наказа. Судя по всему, здесь успел подействовать механизм сокращения долгот перед долготным ударением, до новейшего «нового циркумфлекса» и «заместительного удлинения».

Заударные долготы сокращены, ср. рибар<*гуЪагъ при овчар<*оуьсагь. Это скорее всего позднее преобразование (см. ниже о законе Крижанича).

Сокращены все долготы левее предударного слога: в глагольной парадигме, ср. брйжем, брйжеш, но брижете < *Ьге2е1е\ во всех формах (в т.ч. им. ед.) неодносложных имён а.п. Ь, ср. живот, живота (при живим), страд.прич. брижен, *-епа (при брйжем)-, в многосложных именах, ср. должник < *с1эИьп1къ, кнежство < *къпЦ2ьвр1/о-, в членных формах прилагательных (не во всех), ср. градскйь < *°?ас1ьвкъ]ь.

Новый акут и а.п. Ь. Славянская акцентная парадигма Ъ восходит к бал-тославянскому неподвижному акцентному типу. Имеются позиции, где на всей

славянской территории в а.п. Ъ представлен накоренной новый акут. В этих случаях логично усматривать сохранение исконного накоренного ударения без сдвигов вправо. Это положение следует признать праславянским.

сущ. на на -¡а *\о\а ^БПша

и . о С! О итеративы (а.п. ¿/) *П051И *5/«гш

я е? и инхоативы (а.п. Ы) *1орпёИ

ю на -е- *тдгёИ

н о я я на -]е- *сё$ёЩ *рТ$ёИ

Ударение, сдвинутое на слог вправо (по правилу Дыбо), ведёт себя нетривиально, если оказывается на сверхкратком в слабой позиции. Дело в том, что при падении еров это ударение должно куда-то сдвинуться с исчезающего слога (влево или вправо). В говоре Крижанича имеются оба типа сдвигов -вправо: (1) на удлиненный открытый конечный слог, ср. *$\ейосъ$Ыо>$х'к1ос5Ь>о (свидочствб); (2) если в им.ед.(м.) ер - в сильной позиции: *о!ьса>ока (отца), ср. *о/ьсь>ойс (отац); *ЪЫьпо>Ыйпо (бйдно), ср. *Ьес1Ьпъ>ЪТс1ап (бйден); *кга1ъко>кга!ко (кратко), ср. *кга1Ись>кгШак (краток)', влево (в остальных случаях): *$е1ьзкь-]ъ>$еЬЫ (Бекк!).

Закон Крижанича. Кроме перечисленных случаев несдвинутого нового акута, имеется ещё одна группа позиций, в которых ряд славянских диалектов показывает накоренное ударение. Речь идёт о «законе Крижанича». Его действие заключается в том, что при наличии двух долгот подряд в словах а.п. Ъ ударение остаётся на корне в виде рефлекса, неотличимого от нового акута. В наиболее чистом виде это проявляется в говоре самого Крижанича, ср. кратко-сложное вод. волов, волмй, но долгосложное краль: кралъев, кральми (кральи).

Важно выяснить, является ли это положение результатом поздней оттяжки со второго долгого слога на первый, или же в первом слоге представлено ис-

конное несдвинутое праславянскос новоакутовое ударение. Для решения этого вопроса необходимо рассмотреть все позиции, где наблюдается это явление.

Падежные формы слов а.п. Ь, в которых восстанавливаются долготные флексии: род.мн. на -о\ (и -аС<-*ъСъ), твор.мн. на -т!(и -Т<-*у), мест.мн. на -Иг (мужского рода). Здесь наблюдается строгое распределение: краткосложные показывают ударение на флексии, долгосложные - наосновное.

от а.п. а от а.п. Ь —► <— от а.п. с

1 2 ■уЛггьсь, $&гъса копьсь, копьса, копъсёхъ пётьсь, пётьса, пётьсёхъ gonьcь, gonъca, gonьcexъ

копьсь, копЬса, коп'ьсёхъ \ ^ьсь, буЩсо, зуЩсёхъ

пётьсь, пётьса, пётьсёхъ ^ а0пьсъ, gonьca, gonьcexъ <: 5у|/£сь, $у|/ьса, зу&ьсехъ

4 ¡¡агас, я1агса копас копса копсТк ^опас gonca gопсШ пжас ттса ттс\к ¡уёКа яуёШк

Членные формы прилагательных. Как непроизводные прилагательные (в членных формах они всегда имеют накоренное долготное ударение) ведут себя членные формы страдательных причастий на -еп- и -ап-, имеющих в нечленных формах наконечное ударение. В их членных формах ударение долготно и стоит на суффиксе, как будто оно оттянуто с окончания на удлинённый суффикс. Прилагательные же, образованные с помощью сверхкратких суффиксов, ведут себя иначе. В чл.ф. а.п. бис наблюдается довольно чёткое распределение по количеству корня: краткосложные получают долготное ударение на первом слоге окончания, ср. а.п. Ь: кгсзШе, но давниь; а.п. с\ воднйь, но лйшниь. В праславянском членные формы прилагательных а.п. с, очевидно, получали ударение на окончании: *<ИИьпъ-]'ъ>*<ИИьпъ-]ь>*с1эИпъ-1. В таких формах ударение в итоге оказалось на корне в результате фонетического процесса, видимо, оттяжки со второго долготного слога. Это же относится к непроизводным прилагательным.

Некоторые формы глаголов на -/-. Исконные три акцентные парадигмы преобразуются в несколько групп в зависимости от акцентных валентностей основы и форманта -/-. В формах глаголов 6/ накоренное ударение ожидаемо, а в формах наст. вр. и прич. наст. вр. долгосложных глаголов а.п. Ь2 наблюдается действие закона Крижанича.

Страдательные причастия на -*ап- глаголов а.п. Ь и с распределены по закону Крижанича: причастия от глаголов с долготным корнем получают колонное долгое ударение на корне (тип Б), а при краткостном корне ударение наконечное (тип В). Распределение не знает исключений, ср. писан, свёзана, казан ужйван, но искана, )еман, беггап, оЬёеггапа. Образованные от этих причастий глагольные имена на -агуе с долготными корнями чаще всего получают насуф-фиксальное ударение, но имеется и немало примеров на накоренное ударение, соответствующее ударению причастия.

а.п. 6/ а.п. Ь2 а.п. с

краггкосл. долгосл. долгосл. краткосл. долгосл. краткосл.

инф. водит провлачит хвалит творит чиш'гг 1отГ

импер. вод11 хвалите твори чини

/-прич. водил служил хвалили творил чинил годило

прич.прош. водивши творивши чинивши

аорист водих судихом творих чиних

имперфект воджахи ¡уиЫуНьге твор/ахи чиньахи кошахи

1.ед.наст. водим льубим хвалим творим чиним ловим

прич.наст. водещ 1уйЬсс1 сктакс творёщ учинёщ 1о\¥ёс

прич.страд. воджен ¡уйЫуеп хвальен творен чипьсн ловльен

Исходя из рассмотренного материала, мы восстанавливаем две передвижки ударения: ранний сдвиг вправо (правило Дыбо) и позднюю оттяжку на слог влево (закон Крижанича). Восприятие закона Крижанича как запрет на сдвиг вправо на одной из стадий многоступенчатого «правостороннего дрейфа ударения» [ОСАС: 18], по-видимому, не может объяснить результатов его действия в конечноударных образованиях после падения еров, т.к. при таком подходе не обойтись без реконструкции обратного «дрейфа».

Относительная хронология. Мы восстанавливаем следующие фонетические преобразования (они касаются только количества гласных и места ударения):

1) сокращение перед внутренним акутом (конечный акут уже сокращён);

2) оттяжка с конечных редуцированных;

3) возникновение нового циркумфлекса - переход старого акута перед долготным ером в (особый) циркумфлекс (в формах род.мн., но не в формах со стяжением, где удлинение произойдёт позже);

4) сокращение перед долготным ударением (новым циркумфлексом, «новым акутом» любого происхождения, в т.ч. из балтосл. циркумфлекса);

5) правило Дыбо: сдвиг вправо с балтосл. циркумфлекса и краткости, восходящих к доминантным слогам (рецессивные слоги несут в это время «славянский циркумфлекс» по правилу Мейе, т.е. фонологически безударны);

6) начало падения еров: стяжение групп ер+йот+гласный, приводящее к (избыточным?) долготам;

7) заместительное удлинение гласных, непосредственно предшествующих этому стяжению - не после долготных слогов;

8) завершение падения еров; заместительное удлинение перед сонантами в ударном закрытом слоге перед павшим ером - не после долготных слогов;

9) закон Крижанича: огтяжка ударения влево с долгих слогов на долгие (обведено жирной рамкой в таблицах);

10) сокращение заударных долгот; на этой стадии приходится реконструировать аналогическое восстановление корневых долгот в инфинитивах долгосложных глаголов а.п. ¿ив некоторых формах имён а.п. с (например, род.ед. существительных на -а).

0 grésexb vqlexb górdexi, málb-jb prostb-jb bédmb-jb dblzmb-jb rodbtib-jb

2 gordéxb prostijb dblibnijb rodbnijb

4 gordéxb

5 -> gresexb volexb % bedínbi

6 málbi prostbi [bedbiiií] dalzbnii rodbnbi

7 malbi próstbl

8 >ru¡: r>\>>i <

9 <— gréheh prosfí bédni dSlzní

10 gríhih volTh gradih malí prosti bidni dSlzni rodnT

Глава 3. Морфология

В данной главе приводится синхронная реконструкция морфологии диалекта Крижанича. Даются словоизменительные парадигмы и правила порождения производных.

Акцентные типы. Говор Крижанича в основном сохраняет праславян-ские акцентные типы, правда, с определёнными изменениями: заключающимися как в смешении некоторых типов, так и в возникновении новых.

прасл. Криж. место ударения примеры

имя наст.вр. глаголов /-причастие

A D A на корне ñba bavim, bavi bavil

straza grisnik nov, nova, novo spavam, spavaj rasal

В В на окончании/ на последнем слоге основы vol, vola zena, iene mozem, mozi

kra¡, kraja dobro, dobra remestvo, remestva kazem, kazl

С С в именах: подвижное в глаголах: наконечное bog, boga noga, noge, nogu grád, grada gláva, glñve, glávu vedem, vedi

E F E на суффиксе kra¡ic, kra¡iéa dobrota, dobrote igram, igraj igral

1 на первом слоге razum dal prodal

Именное склонение. Проводится реконструкция всех словоизменительных окончаний существительных. Даются таблицы склонения существительных (в реконструкции) с учётом всех акцентных особенностей.

Именное словообразование. Все именные суффиксы (рецессивные, доминантные, категориальные) рассматриваются с точки зрения правил порождения производных. Из сравнения с праславянской реконструкцией видно, что диалект Крижанича сохраняет большинство архаических закономерностей (при некотором количестве системных перестроек и случаев аналогического выравнивания). Полностью устранён а.т. *0 и а.т. (>В). Некоторые типы производных сохранились лишь реликтово.

от: а. п. а a.n. b a.n. с

о 3 á А jagne E tele С —

а А vsaciña B<*G bilma С —

и О о а [А] rasceta [E] dobrota [С] lipotá fípotu

и D С, ъ А verán B<*D bldSn bldna bídno С dalzm dalzna dSlzno

О а + А starica E sestfica Е mladica

X и а + А ñbar B<*G Цисаг klncara В mesar mesara

S а А grabez E rübez В ?

о ч ъ + А starac B<*D tela с telca В svétac svetca

Глагольное спряжение. Проводится реконструкция всех словоизменительных окончаний глаголов. Даются таблицы спряжений (в реконструкции) с учётом всех акцентных особенностей. В сводной таблице приводятся все варианты спряжений (реконструкция) с соответствующими акцентными типами (основы наст, вр., /-прич. и инф., а также страд, прич.). Видно, что, по сравнению с праславянским, акцептных нововведений в глагольной системе Крижанича немного: в основном, это обобщение начального ударения (а.т. I) и закономерное распределение по закону Крижанича.

СП эяжение наст.вр. Лприч. инф. et, рад.прич. на -п страд.прич. на -t

1 на шумные А vêrzem A vsr&l V9rc A varzen

В mozem A тд%э1 moc ?

С recem A rèbl rec В recen

С vlïcèm A vlïfal vlîc В vlicen

С pàsèm A pâsal pàst В pasen

на -V, -у А siiem A sil fit в siven, za-siven I iîï; po-krît

С piiem 1 pïl, lz-pili fit в pifen i pïl

С rïjêm I rïl rît ? I rît

на плавные В tarent A za-tSrl tèrt ? za-tren I zâ-tart

В mèlem A mtil mût ') melen I mlït

С drèm I dSrl, ràz-cbrl drït Ь dren I dSrt, râz-dart

на носовые ь zariem A zèl zet I zët

в jamem I jël, zà-jel jet I jet, za-jët, objet

с kSlnêm I klèl, prô-klel klët I klët, prô-klet

2 в srvem E srvàl, po-rvàl arvât i rvan, ota-rvan; za-gnan

с zovem I zvâl, nà-zval zvàt i zvan, na-zvan, na-zvan

3 А bàjem A bàjal bâjat А bajan

С lijêm E lijâl lijât В lijan

с caiem E cajàl câjat ? В ca¡an

4 А râdujem A râdoval râdovat А radovan

А su/em E sicvàl suvàt В sttvan

С trûjèm E trovàl trovàt В trovan

Е vojujem E vojevàl vojevàt В vojevan

5 А mazem A màzal mâzat А mazan

t) kâzem É kâzàl kôzàt А kazan

В ïScem E iskàl iskât В iskan

6 А dilam A dilal dilat А dilan

В spavam E spâvâl spàvât А spavan

Е igrâm E ¡ЯгЫ izrât В ¡gran

7 А sfisim A sfísal siïsat А sñsan

С dgrzïm E darzâl dsrzàt В darían

8 А stàvim A stàvil stâvit А stavlen

В nosim E nosil nosït А nosen

В hrânim E hràriil hrâriit А hraifen

С tvorïm E tvortl tvorît В tvoren

10 А jàri(je)m jâril jàrit ?

Е umïm E umil uniit ?

11 А zinem A zinul zinut zinen

В minem E triïnùl mînùt А miqen

Заключение

Осуществлённый нами сплошной просмотр материала, представленного в текстах Ю.Крижанича, позволил построить реконструкцию его говора в области фонетики и морфологии. Из этой реконструкции явствует, в частности, следующее.

1. Тексты Крижанича отражают его родной говор, а при снятии ряда искажений, к которым он прибегал, можно получить довольно точную синхрон-

ную картину - особенно в том, что касается его акцентной системы. Именно она, будучи важнейшим предметом нашего исследования, представлена у Кри-жанича в наиболее чистом виде (т.е. без иноязычных примесей). Так, анализируя его слоговые интонации, мы пришли к важному заключению, что в его говоре имелось три фонологических акцепта (два кратких и один долгий), что в большой степени противоречит прежним взглядам на его просодическую систему. Восстанавливая краткостное восходящее ударение (впрочем, его фонетическую природу с уверенностью восстановить невозможно) в говоре Крижани-ча, мы отвергаем положение о том, что в сербохорватском языке-основе все краткие интонации слились. Впрочем, по нашему материалу видно, что и в говоре Крижанича уже начались различные процессы синтагматической нейтрализации акцентов, что, было, в частности, вызвано частичной оттяжкой иктуса (раздвоением акцентной вершины) с конечного слога перед паузой. Эта оттяжка привела к возникновению ещё одного фонетического тона (видимо, долгого восходящего), фонологически соответствующего предударной долготе. Тем не менее, мы сумели выявить ряд позиций, в которых видно, что ударение, определённое нами как краткостное восходящее (и возводимое к праславянскому новому акуту краткостей) является отдельной фонологической единицей (что подтверждает наблюдения В.А. Дыбо).

2. В говоре Крижанича последовательно действовал закон Крижанича, проявлявшийся в оттяжке долготного ударения на предыдущий долготный слог. Трактуя этот процесс именно как оттяжку (а не как запрет на сдвиг вправо), мы оспариваем теорию «правостороннего дрейфа праславянского ударения», выдвинутую С.Л. Николаевым [ОСАС]. Нам удалось выявить целый ряд ранее неучтённых позиций действия этого закона. В частности, он действовал в производных прилагательных на -*ьп. Более того, результаты его действия налицо и там, где происходят различные вторичные удлинения (например, перед стяжением с йотом), что, по-видимому, подтверждает нашу позднюю датировку этого процесса.

3. Проанализировав правила порождения производных в именном словообразовании и глагольном словоизменении, мы убедились в том, что распределение, представленное в говоре Крижанича, мало чем отличается от праславян-ской реконструкции В.А. Дыбо. Основные его отличия состоят в устранении акцентного типа в в именах и С в глагольных /-причастиях и страдательных причастиях, а также последовательного действия закона Крижанича.

Таким образом, имея в своём распоряжении достаточно полное описание говора Крижанича, мы можем в значительной степени уточнить прачакавскую и пракайкавскую реконструкцию (действие закона Крижанича, эволюция долгот, развитие праславянских акцентных типов), а также внести некоторые поправки в реконструкцию праславянской акцентной системы, в том, что касается направления и хронологии сдвигов ударения. Последнее представляется особенно важным для реконструкции диалектного членения праславянского языка.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1) Закон Крижанича в языке Ю. Крижанича // Славяноведение №6. Москва 2008, с. 76-96(1,3 пл.)

2) Фонетика и просодия диалекта Юрия Крижанича , Тула, изд. «Папирус», 2008,64 с. (3 пл.).

Подписано в печать:

18.02.2009

Заказ № 1601 Тираж -100 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ослон, Михаил Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.

1. ФОНЕТИКА.

1.1. Фонетическое толкование орфографии.

1.2. Согласные.

1.3. Гласные.

1.4. Слоговые интонации.

1.5. Выводы.

2. ИСТОРИЯ СЛОГОВЫХ ИНТОНАЦИЙ.

2.1. Раннее состояние системы.

2.2. Унаследованные интонации.

2.3. Судьба конечных долгот.

2.4. Вторичные долготы.

2.5. Сокращённые долготы.

2.6. Новый акут и а.п. b.

2.7. Закон Крижанича.

2.8. Относительная хронология.

2.9. Выводы.

3. МОРФОЛОГИЯ.

3.1. Категории и типы.

3.2. Реконструкция форм.

3.3. Набор акцентных типов.

3.4. История акцентных типов.

3.5. Имя существительное.

3.6. Имя прилагательное.

3.7. Местоимение.

3.8. Имя числительное.

3.9. Именное словообразование.

3.10. Глагол.

3.11. Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Ослон, Михаил Владимирович

За полтора века, в течение которых исследователи занимаются языком Юрия Крижа-нича, имела место значительная эволюция в оценке значимости для славистики деятельности Крижанича и оставленного им языкового материала. Довольно объёмная литература, посвященная языку Крижанича, касается, в основном, фонологической интерпретации его текстов с целью определения диалектной принадлежности его говора. Сегодня некоторые выводы первых исследователей диалекта Крижанича могут вызывать удивление, но следует иметь в виду, что за время, прошедшее со времени открытия и публикации его текстов, большой прогресс произошёл не только в области собственно «крижаничеведения», но и, главное, в изучении современных чакавских и кайкавских наречий сербохорватского языка, что не могло не сыграть важной роли в уточнении взглядов на место диалекта Крижанича среди них. Однако, несмотря на принципиально новые возможности исследования и диалектологического анализа текстов, до сих пор не была проведена работа, которая бы исчерпывающе описывала такой объёмный и ценный для науки материал, как язык Юрия Крижанича, отражённый в его работах.

Данное исследование содержит реконструкцию фонетики и морфологии языка Юрия Крижанича. Особое внимание в ней уделяется его акцентной системе, описание которой было бы невозможно без чёткого понимания фонетической и морфологической сторон его языка. Эта реконструкция строится на сплошном просмотре материала основных его работ. Мы прибегаем к термину «реконструкция», так как язык, на котором писал Крижанич, является результатом его попытки создания «общеславянского» литературного языка, который, будучи несомненно основан на его родном старохорватском «чакавско-кайкавском» говоре XVII в., впитал в себя многие элементы, заимствованные из других славянских языков (прежде всего, русского). Поэтому необходимо, систематически снимая все эти наслоения, извлечь из материала по возможности полное представление о лёгшем в его основу живом говоре. Речь идёт прежде всего о морфологических искажениях, отразившихся на облике выбранных Крижаничем грамматичских форм. Однако при внимательном их анализе можно представить довольно точную синхронную картину тогдашнего положения дел в его говоре и, шире, в современной ему чакавско-кайкавской языковой области. Более того, язык Крижанича имеет исключительную важность для всей праславянской реконструкции (в особенности в том, что касается ударения). Поэтому представляется весьма насущным провести эту работу именно сейчас, когда славянская сравнительно-историческая акцентология достигла уровня, позволяющего более полно, чем когда-либо раннее, понять и использовать данные изучаемого говора.

Актуальность темы заключается в том, что язык Крижанича, давно привлекающий внимание диалектологов и акцентологов, до сих пор не получил полного и детального освещения, а настоящая работа является попыткой максимально точного и систематического его описания. В большинстве исследований па эту тему, опубликованных ранее, рассматривались лишь отдельные стороны вопроса. Во многих работах, посвященных какому-либо аспекту языка Крижанича (например, его слоговым интонациям), привлекается крайне ограниченный материал, что чаще всего ведёт к серьёзным упущениям в теоретическом его осмыслении. Более того, многие работы содержат выводы, необоснованно противоречащие выводам других исследователей, причём это бывает напрямую связано с ошибочной трактовкой материала. Например, до сих пор нет общепринятого взгляда на количество (и качество) фонологических тонов, отражённых текстами Крижанича, хотя он сам уделяет акцентологии исключительное внимание. Лишь однозначное понимание данных им объяснений и их проверка на всём материале способна прояснить картину и прийти к выводам, актуальным как для синхронных чакавско-кайкавских исследований, так и для диахронного объяснения до сих пор неясных фактов сербохорватских (и вообще славянских) диалектов. Противоречивость и однобокость имеющихся описаний является серьёзным препятствием для привлечения данных языка Крижанича для славянской языковой реконструкции. Кроме того, в отличие от ранних этапов изучения работ Крижанича, сейчас мы имеем значительно более исчерпывающее представление о современных чакавских и кайкавских диалектах, что даёт возможность соотнести современные языковые явления с данными памятников. Однако самой важной чертой диалекта Крижанича является, несомненно, крайняя архаичность его акцентной системы. Это сыграло важнейшую роль в праславянской акцентологической реконструкции в рамках «морфонологической концепции» московской акцентологической школы. В частности, в работах В.А.Дыбо [Дыбо 1963, 1981, 2000 и др.] данные языка Крижанича широко привлекаются для реконструкции праславянских акцентных типов и правил порождения производных. Пополнение этих данных должно, соответственно, уточнить и реконструкцию. Полное описание акцентных явлений языка Крижанича — давно назревшая фундаментальная задача, которую славянская акцентология поставила перед собой ещё на первых этапах своего формирования в её современном виде.

Предметом настоящего исследования является акцентная система (и - шире - морфология, фонетика и фонология) чакавско-кайкавского диалекта XVII в., отражённого в текстах Юрия Крижанича. Опираясь на этот обширный материал, мы по возможности исчерпывающе восстанавливаем синхронную ситуацию в этом диалекте. Наше описание включает в себя реконструкцию его звукового состава, набора фонетических и фонологических супрасег-ментных единиц, законов их преобразования в синтагме, морфологии имени и глагола, всех акцентных кривых (парадигм) в словоизменении, а также системы акцентных типов производных. Всё это соотносится с имеющимися представлениями об эволюции славянских языков и вписывается в общую праславянскую реконструкцию.

Объектом исследования является корпус текстов Юрия Крижанича, состоящих из трёх главных его работ: «Граматично изказаще», «06jacHeHje виводно» и «Политика». Эти тексты подвергаются сплошной росписи, что позволяет воспользоваться максимальным количеством данных, не упуская из виду того, чего могли не заметить предыдущие исследователи. Создан полный компьютерный конкорданс, при помощи которого из текстов извлекаются все представленные в них формы.

Рабочая гипотеза состоит, во-первых, в предположении, что тексты Юрия Крижани-ча в большой степени отражают живой язык его времени, а не являются искусственным построением, бессистемно вобравшим в себя разнородные элементы (как думали первые исследователи его языка), а во-вторых, в представлении об исторической преемственности явлений его языка по отношению к праязыковому состоянию. Опираясь на эти положения, мы рассматриваем описываемый нами язык, отражённый в письменных памятниках, как целостную систему, которой свойственны все черты, характерные для живого языка. Иными словами, наше описание должно подтвердить правомерность именно такого систематического взгляда на имеющийся материал. Если такой взгляд оправдается, очевидным образом подтвердится и ценность изучаемых памятников для славянского языкознания.

Цель исследования состоит в полной реконструкции синхронной системы языка Крижанича (прежде всего, в области фонетики, просодии и морфонологии) и соотнесения её с праславянской реконструкцией. В связи с этим мы ставим перед собой следующие задачи:

1) создать полный конкорданс (роспись) корпуса изучаемых текстов, систематизировать представленные в нём данные и получить возможность работать с текстами Крижанича как с индексированной базой данных, что принципиально меняет метод работы с материалом; опираясь на этот корпус, осуществить сплошной просмотр материала;

Методологические основы работы восходят к принципам синхронного описания славянских языков (общим представлениям о славянской грамматике) и грамматики (фонетики, морфологии) вообще. Примером и образцом полного морфологического описания языка может служить «Грамматический словарь русского языка» А.А.Зализняка, в котором максимально исчерпывающе освещается вся система словоизменения и даются простые и однозначные механизмы порождения любой словоформы. Только такое полное синхронное описание даёт возможность работать с языковым материалом, не рискуя упустить или неверно истолковать данные. Кроме того, в настоящей работе используется разработанный В.А.Дыбо метод морфонологического анализа словообразования. Так, описывая правила порождения производных, мы в общих чертах опираемся на принципы, использованные им в изложении его праславянской реконструкции [Дыбо 2000]. Это означает, что при описании словообразования и акцентного поведения производных единицей рассмотрения является не слово, а морфема, причём именно отдельным морфемам приписываются базовые акцентные характеристики (признаки), целиком определяющие поведение состоящих их них лексических единиц. Только такой подход представляется уместным для описания парадигматической акцентной системы, каковой является система ударения в говоре Крижапича.

Научная новизна работы вытекает из того, что впервые предлагается подробное описание чакавско-кайкавского диалекта Юрия Крижанича. Все предыдущие описания были крайне фрагментарны и не могли служить для формирования в той или иной степени объективного представления о нём. Так, на основании сплошного просмотра мы приходим к важным выводам относительно системы слоговых интонаций и действия т.н. закона Крижанича в его говоре. Кроме того, насколько нам известно, до сих пор не было полных синхронных грамматических описаний каких-либо сербохорватских диалектов, отражённых в старых памятниках. В нашем случае принципиально новым является ещё и то, что в ходе работы мы использовали автоматизированный конкорданс (на основе разработанной нами программы «Verba»), без которого было бы значительно труднее в сколько-нибудь обозримый срок обработать довольно обширный материал. Это, в частности, позволяет избежать множества ошибок при прочтении материала. Например, если некоторая единица встречается в текстах более одного раза, исследователь, работающий с традиционной росписью, рискует упустить из виду все её варианты, не учесть возможных ошибок в текстах и в результате использовать неверные данные и, следовательно, прийти к неверным заключениям. Работа с компьютерным конкордансом освобождает от трудностей такого рода. Немаловажно, что программа «Verba» может применяться и для описания других языков, так что это универсальный инструмент, могущий помочь многим будущим исследователям.

Теоретическая значимость работы связана с тем, что в ней проясняется ряд важных для славянской акцентологии моментов. В частности, делающиеся в ней выводы о количестве и качестве просодических единиц в говоре Крижанича, позволяют пересмотреть некоторые общепринятые положения об эволюции краткостных интонаций в предке сербохорватского и словенского языков. Кроме того, в работе анализируется действие т.н. закона Крижанича в его говоре и показывается, что этот закон не следует относить к слишком раннему периоду (тем самым подвергается сомнению теория «правостороннего дрейфа» праславянского ударения. Этот и другие выводы призваны внести вклад как в синхронную южнославянскую диалектологию, так и в теорию праславянской акцентологической реконструкции.

Практическое применение результатов работы: полученные результаты могут быть использованы в диалектологических экспедициях, а также в описаниях современных и древних славянских диалектов.

Апробация работы: результаты исследования были представлены в виде докладов на заседаниях Центра компаративистики РГГУ, на Международном конгрессе акцентологов в Шайббсе (Австрия) «IWOBA IV» в июле 2008 г. По теме диссертации опубликованы следующие статьи: (1) Закон Крижанича в языке Ю.Крижанича // Славяноведение №6. Москва 2008, с. 76-96 (1,3 п.л.); (2) Фонетика и просодия диалекта Юрия Крижанича, Тула, изд. «Папирус», 2008, 64 с. (3 п.л,).

Структура работы. Текст диссертации состоит из введения, трёх глав («Фонетика», «История слоговых интонаций», «Морфология»), заключения и библиографии. В приложении даётся краткое описания прогаммного обеспечения, с помощью которого была сделана роспись (конкорданс) материала.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Акцентная система языка Юрия Крижанича"

3.11. Выводы

В области словоизменения говор Крижанича поддаётся лаконичному морофонологи-ческому описанию, т.е. имеет довольно чёткую и простую акцентную парадигматическую систему. Сплошной просмотр текстов выявляет чёткое распределение словоформ по легко выделимым морфологическим и акцентным типам. В нём представлено:

- четыре типа склонения существительных (с твёрдой и мягкой разновидностями, а также морфологическим подтипами, связанными с наличием беглых гласных в основе),

- членное и нечленное склонение прилагательных (с твёрдой и мягкой разрновидно-стями и с рядом морфологических подтипов),

- десять типов глагольного спряжения (с различными подтипами и морфологическими нерегулярностями).

По всему склонению и спряжению прослеживается чёткая разбивка на акцентные типы. Базовые акцентные типы чаще всего напрямую восходят к праславянскому состоянию. Так, и именную, и глагольную системы характеризует набор трёх акцентных парадигм (а.п. а: накоренное ударение, а.п. Ь: колонное наконечное ударение, сдвинутое в ряде случаев по закону Крижанича, а.п. с: подвижно-маргинальное ударение).

Восстанавливая систему словоизменения, мы попытались классифицировать словоформы таким образом, чтобы наше описание было максимально удобно при работе над словарём языка Ю. Крижанича. Такая работа может быть выполнена только при наличии полного конкорданса, основанного на индексированной базе данных его материала (см. приложение). Однако одного конкорданса недостаточно, необходимо также иметь детально разработанную грамматическую классификацию форм, что мы и стремились сделать в этой работе.

Проанализировав правила именного и глагольного словоизменения, а также порождение производных в именном словообразовании, мы убедились в том, что распределение, представленное в говоре Крижанича, мало чем отличается от праславянской реконструкции В.А. Дыбо. Основные отличия состоят в устранении акцентного типа G в именах и С в глагольных /-причастиях и страдательных причастиях, а также последовательного действия закона Крижанича.

Исследование словообразования показывает, что праславянские принципы порождения производных по-прежнему в большой степени сохраняют свою продуктивность. Представлены морфемы трёх типов: доминантные («притягивающие» к себе ударение), рецессивные («безударные») и категориальные (определяющие акцентный облик производного независимо от природы остальных морфем в слове). По-видимому, типологически универсальной тенденцией в развитии подобных систем [Дыбо 2000: 8] является постепенная «катего-риализация», т.е. переход всё большего и большего числа морфем в категориальный тип. В итоге происходит постепенное разрушение парадигматического характера системы. Говор Крижанича показывает значительную архаичность в том, что эта категориализация в нём зашла не очень далеко (чисто категориальных суффиксов всего несколько). Большая регулярность и строгость правил порождения производных делает говор Крижанича ценным источником для реконструкции праславянской морфонологии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Осуществлённый нами сплошной просмотр материала, представленного в текстах Ю. Крижанича, позволил построить реконструкцию его говора в области фонетики и морфологии. Из этой реконструкции явствует, в частности, следующее.

1. Тексты Крижанича отражают его родной говор, а при снятии ряда искажений, к которым он прибегал, можно получить довольно точную синхронную картину, как в области фонологии, так и в том, что касается его акцентной системы (которая нас прежде всего интересует в данном исследовании). Так, мы с большой точностью установили фонемный состав говора Крижанича: 23 согласных и 6 пар долгих и кратких гласных (при не вполне ясном статусе звука [d\, видимо, заимствованного, а также с некоторыми сомнениями относительно гласных [э] и [а]). Эти результаты, в общих чертах, совпадают с выводами предшественников [Пецо 1971, Могуш 1981], но учитывают большее количество материала, вводя в оборот ранее неучтённые примеры. Анализ искажения фонетики в угоду стандартизации языка позволяет, помимо всего прочего, довольно точно восстановить фонетический облик словообразовательных флексий, часто передаваемых Крижаничем по иноязычному образцу. Это касается также и их акцентных характеристик, что особенно важно для реконструкции словоизменительных парадигм.

В отличие от морфологии, акцентная система представлена у Крижанича в весьма чистом виде (т.е. без иноязычных примесей). Так, анализируя его слоговые интонации, мы пришли к важному заключению, что в его говоре имелось три фонологических акцента (два кратких и один долгий), что в большой степени противоречит прежним взглядам на его просодическую систему. Восстанавливая краткостное восходящее ударение в говоре Крижанича, мы отметаем положение о том, что в словенско-сербохорватском языке-основе все краткие интонации слились. Впрочем, по нашему материалу видно, что и в говоре Крижанича уже начались различные процессы синтагматической нейтрализации акцентов, что было, в частности, вызвано частичной оттяжкой иктуса (раздвоением акцентной вершины) с конечного слога перед паузой. Эта оттяжка привела к возникновению ещё одного фонетического тона (долгого восходящего), фонологически соответствующего предударной долготе. Тем не менее, мы сумели выявить ряд позиций, в которых видно, что ударение, определённое нами как краткостное восходящее (и возводимое к праславянскому новому акуту краткостей), является отдельной фонологической единицей (что подтверждает наблюдения В.А. Дыбо).

В плане общетеоретических соображений можно заметить, что при включении в реконструкцию общесербохорватской системы двух тонологически различных краткостных акцентов качественно меняется взгляд на типологическую принадлежность этой системы. Из чисто «мораической» системы, в которой мора является минимальным носителем дихотомически определяемого (ударность : безударность) супрасегментного признака (и таким образом, двух «разных» ударных мор не бывает), она превращается в «музыкальную», где каждой «море» может принадлежать собственный акцентный контур. Система первого типа присуща, например, литовскому языку, где контур различается только на долгих, «двухморных» слогах, а ко второму типу относятся, например, новоштокавские диалекты (и литературный сербохорватский язык), где имеются нисходящий и восходящий краткие акцепты (недавнего происхождения). Таким образом, восприятие новоштокавской акцентной системы как типологически принципиально отличной от систем «со старой акцентуацией» (как, например, старочакавская система Крижанича, а также, возможно, староштокавская) судя по всему, некорректно.

2. В говоре Крижанича последовательно действовал закон Крижанича, проявлявшийся в оттяжке долготного ударения на предыдущий долготный слог. Трактуя этот процесс именно как оттяжку (а не как запрет на сдвиг вправо), мы отрицаем теорию «праславянского дрейфа». Нам удалось выявить целый ряд ранее неучтённых позиций действия этого закона. Результаты его действия налицо и там, где происходят различные вторичные удлинения (например, перед стяжением с йотом), что ещё раз подтверждает нашу позднюю датировку этого процесса. Итак, действие закона Крижанича наблюдается в следующих морфологических категориях: имена мужского рода а.т. В, членные формы прилагательных, глаголы на -/- а.т. В, страдательные причастия на -an, производные существительные на -stvo (и, возможно, на -тк)

Подробный анализ форм, где прошёл закон Крижанича, заставляет нас во всех случаях видеть в его действии оттяжку долготного ударения на предыдущий долготный слог. Таким образом, мы возвращаемся к «старой» концепции позднепраславяпского ударения, согласно которой уже в ту эпоху в а.п. Ъ было колонное ударение, сдвинутое на слог вправо с корня. Новая и притягательная своей простотой концепция, изложенная в [ОСАС] на поверку оказывается уязвимой в целом ряде моментов. Усматривание в законе Крижанича (чья обоснованность, как мы считаем, значительно упрочена нашим исследованием) запрета на сдвиг вправо на одной из стадий многоступенчатого «правостороннего дрейфа ударения» [ОСАС: 18], судя по всему, никак не может объяснить результатов его действия в конеч-ноударных образованиях после падения еров, т.к. при таком подходе неизбежна реконструкция обратного «дрейфа», что, естественно, противоречит самой идее однонаправленности «правостороннего дрейфа». Кроме того, мы показали, что закон Крижанича тесно связан с падением сверхкратких, и даже более того, что он прошёл во время или после него. Это явствует из того, что в ряде случаев условия для его действия (два долгих слога подряд) возникли уже после падения сверхкратких, т.е. после устранения слога со сверхкратким между двумя долготными слогами. Исходя из сказанного, можно с большой долей уверенности предположить, что закон Крижанича действовал не раньше XI - XII вв., и, тем самым, отказаться от его отнесения к праславянской эпохе, а, значит, и поставить под сомнение правомерность отождествления сходных результатов его действия в различных диалектах с их генетической общностью. Изучив действие «закона Крижанича» (или подобных ему явлений) в других славянских диалектах и языках, мы, несомненно, глубже поймём его природу и, соотнеся друг с другом разнодиалектные данные, сможем более достоверно определить его хронологическую принадлежность и место в истории славянской акцентной системы. Важно, впрочем, заметить, что наши выводы в полной мере не исключают возможности, что закон Крижанича был проявлением каких-то общих тенденций развития, так или иначе наметившихся в позднепраславянском диалектном континууме, но потом различно (или схожим образом) проявившихся в разных языковых областях после распада праславянского языка. Для уточнения общего положения вещей необходимы дальнейшие исследования и привлечение целого массива данных из родственных языков.

3. Одной из первых задач, стоящих перед исследователем, желающим описать какую-либо парадигматическую акцентную систему [Дыбо 2000: 10], является обнаружение и экономная классификация акцентных парадигм - сущностей, скрывающихся от невооружённого наукой взгляда носителя или раннего грамматика. Это бывает тем более непросто, что состояние акцентной системы, во время которого она является истинно парадигматической, видимо, весьма неустойчиво, кратковременно и подвержено быстрой (и, конечно, необратимой) категориализации. Акцентная система Крижанича - не исключение. Сам Юрий Крижанич, разумеется, и не подозревал, что, например, его именная акцентуация в большой степени сохраняет праславянское распределение по акцентным парадигмам (а мы сейчас это можем лишь реконструировать, основываясь на знании, которое Крижаничу было недоступно). Вероятно, это можно объяснить и тем, что акцентные характеристики его языка были усложнены рядом фонетических процессов, расщепившей некогда монолитные акцентные типы на подтипы (например, закон Крижанича). Надо считаться и с тем, что невозможно было тогда объять весь языковой материал, применив к нему исследовательские критерии, освоенные только в недавнее время. Впрочем, собственно ударению он посвятил всего несколько страниц в своих трудах, хотя и обещал больше: «Толико ондЪ буди дбста о ЗавлацЪхречено. А ]ндЪ остает нам сказат: како се влаци премгЁиьа]ут: J ли гдё]едеи преходит въ другого» [ОВ: 59]. Однако приведя много примеров и, в ряде случаев, полные словоизменительные парадигмы, Крижанич предоставил нам большое количество акцентологического материала.

Как в имени, так и в глаголе хорошо сохраняется праславянский набор акцентных парадигм. Деление корпуса имён на три парадигмы может быть применено для синхронного описания говора Крижанича, т.к. в словоизменении не произошло существенных перестроек, которые бы качественно видоизменили праславянское распределение, в отличие, например, от современного русского языка, для описания которого приходится вводить значительно больше независимых акцентных типов, как это сделано в работе [Зализняк 1977], являющейся лучшим примером исчерпывающего синхронного описания акцентной системы современного языка. В нашем же случае можно удовольствоваться относительно простой классификацией слов по акцентному поведению, лишь незначительно усложнив «идеальную» прасла-вянскую схему. Наша классификация имён в известном смысле является продолжением работы [Borys 1986], в которой описано распределение существительных говора Крижанича по типу морфологического и акцентного поведения. Мы, однако, рассмотрели также имя прилагательное, местоимение, числительное и глагол, дав, тем самым, существенно более полное синхронное описание изучаемого говора. При этом понятно, что наше описание не обошлось без лакун, обусловленных объективным недостатком данных, неизбежном при исследовании старого письменного языка.

Акцентная система Крижанича довольно проста. Она не идёт ни в какое сравнение с такими системами, как современная русская или литературная сербохорватская. Наша задача облегчается ещё наличием фонетических ограничений (сокращение перед долготными ударениями, сокращение заударных долгот), что уменьшает общее количество возможных акцентных кривых (которые, по нашему определению, суть совокупность места ударения, качества и количества ударения и количества предударного слога). Из подобной относительно простой акцентной системы, по-видимому, довольно легко выводимы современные чакав-ские (и, возможно, кайкавские) системы. В известной степени это относится и к штокавским говорам, претерпевшим в своих акцентных системах эволюцию от состояния, типологически схожего с описанным (старо)чакавско-кайкавским говором Ю. Крижанича.

Картина, наблюдаемая в области именного словообразования, не менее интересна. Данные говора Крижанича уже неоднократно привлекались для реконструкции праславянского ударения [Дыбо 1968, 1981, 2000 и др]. В своей работе мы провели сплошной просмотр данных, проанализировав более углублённо, чем когда-либо прежде, действовавшие в говоре Крижанича правила порождения производных. При этом мы стремились к синхронному описанию системы, не пытаясь «выводить» её из существующих представлений о праславян-ском. Однако большая простота вырисовавшейся системы сама по себе говорит в пользу верности восстанавливаемого праславянского состояния. Так, для говора Крижанича по-прежнему, как и для праславянского, актуальны «валентности» морфем, что (при учёте «сбоев», нарушающих правила «идеального» порождения), по-видимому, в большой мере прямо продолжает праславянское состояние. Именно в процессе анализа порождения производных мы сумели выявить ряд важных фонетических закономерностей, действовавших в предке рассматриваемого говора, во многом определивших его дальнейшее развитие. Мы имеем в виду, прежде всего, закон Крижанича, который, как выясняется, проведён по большинству морфологических категорий, хотя ранее его действие усматривалось только в ограниченном наборе форм, ср. например, [ОСАС].

Таким образом, имея в своём распоряжении достаточно исчерпывающее описание говора Крижанича, мы, с одной стороны, получаем более полное представление о конкретной синхронной языковой ситуации в отдельно взятой области в определённую эпоху, а с другой стороны, можем систематически соотнести эти данные с близкородственными чакавскими и кайкавскими диалектами сербохорватского языка. Не менее важно также и то, что обнаруженные и описанные нами фонетические и грамматические явления изучаемого говора, реконструируемые по письменным памятникам, позволяют в полной мере избавиться от ложного представления об их искуственном, произвольном характере. Тексты Крижанича не только отражают его живой говор в большей степени, чем это думали многие ранние исследователи, но и очень хорошо вписываются в общую славянскую языковую картину. Архаичность этого говора чётко проявляется при подробном анализе всех фрагментов его фонетики и морфологии. В дальнейшем подобный анализ необходимо провести и для других славянских диалектов (как засвидетельствованных памятниками, так и современных). Это позволит добиться ещё большей точности в реконструкции праславянского языка.

Список научной литературыОслон, Михаил Владимирович, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Акимова 2008 - Акимова, О. Славянские древности в трудах Юрия Крижанича // Slo-vo: Journal of Old Church Slavonic 1.stitute. Sv. 56-57 (2006, no. 7), Zagreb, 2008. - c. 3956.

2. Белокуров 1902 Белокуров, С.А. Юрий Крижанич в России: По новым документам. Вып. 2. Москва. 1902.

3. БелиЬ 1914 БелиЙ, Александар. Акценатске студще. I. Београд, 1914.

4. Булатова 1975 Булатова Р.В. Старосербская глагольная акцентуация. М.: Наука, 1975.-282 с.

5. Булатова 1982 Булатова, Р.В. Акцентологические связи кайкавского диалекта с другими диалектами сербохорватского языка: Судьба приставочных postverbal // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 6 (1982). - с. 85-100.

6. Булаховский 1950 Булаховский, JT.А. Акцентологический комментарий к польскому языку. Киев, 1950.

7. Булаховский 1953 Булаховский, JI.A. Акцентологический комментарий к чешскому языку. Вып 1. Киев, 1953. Вып 2—3. Киев, 1956.

8. Дыбо 1958 Дыбо, В.А. О древнейшей метатонии в славянском языке // Вопросы языкознания. 1958, № 6. - с. 55-62.

9. Дыбо 1963 Дыбо, В.А. О реконструкции ударения в праславянском глаголе // Вопросы славянского языкознания. 1963, № 6. - с. 3-27.

10. Дыбо 1968 Дыбо, В.А. Акцентология и словообразование в славянском // В.В. Виноградов (ред.). Славянское языкознание. VI международный съезд славистов (Прага, август 1968). Доклады советской делегации. Москва: Наука, 1968. - с. 148-224.

11. Дыбо 1981 Дыбо, В.А. Славянская акцентология. Москва: Наука, 1981.

12. Дыбо 1982а — Дыбо, В.А. О некоторых акцентологических изоглоссах словенско-кайкавской языковой области. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Zagreb, 1982.

13. Дыбо 19826 — Дыбо, В.А. Праславянское распределение акцентных типов в презенсе тематических глаголов с корнями на нешумные (материалы к реконструкции) // Бал-то-славянские исследования. 1981: Москва, Наука, 1982.

14. Дыбо 1997 Дыбо, В.А. Балто-славянская акцентологическая реконструкция и индоевропейская акцентология // Studia Linguarum. Москва: РГГУ, 1997.

15. Дыбо 2000 Дыбо, В.А. Морфонологизованные парадигматические акцентные системы. Москва: Языки русской культуры, 2000. - 736 с.

16. Зализняк 1985 Зализняк, А.А. От праславянской акцентуации к русской. Москва: Нака, 1985. -428 с.

17. Зализняк 1977а Зализняк, А.А. Грамматический словарь русского языка. М. 1977. -880 с.

18. Зализняк 19776 Зализняк, А.А. Закономерности акцентуации русских односложных существительных мужского рода // Проблемы теоретической и экспериментальной лингвистики. Вып. 8. М.: МГУ, 1977. - с. 71—119.

19. Зализняк 1978 Зализняк, А.А. Противопоставлние букв о и со в древнерусской рукописи XIV века «Мерило Праведное» // Советское славяноведение, 1978, № 5. - с. 41— 68.

20. Зализняк 1979 Зализняк, А.А. Акцентологическая система древнерусской рукописи XIV века «Мерило Праведное» // Славянское и балканское языкознание. История литературных знаков и письменность. М.: Наука, 1979. - с. 47—128.

21. Зализняк 2002 —Зализняк, А.А. «Русское именное словоизменение» с приложением избранных работ по современному русскому языку и общему языкознанию. М.: «Языки славянской культуры», 2002.

22. Зализняк 2002/1967 —Зализняк, А.А. Русское именное словоизменение. 2-е изд. // Зализняк 2002, с. 1 —370. (1-е изд. М.: «Наука», 1967).

23. Зализняк 2002/1973 —Зализняк, А.А. О понимании термина «падеж» в лингвистических описаниях. 2-е изд // Зализняк 2002, с. 613 — 647. (1-е изд. в сб. А.А. Зализняк (ред.). Проблемы грамматического моделирования. М.: «Наука», 1973).

24. Запольская 2003 Запольская, Н. Н. «Общий» славянский литературный язык: типология лингвистической рефлексии. М.: Индрик, 2003.

25. Иванов 1989 — Вяч. Вс. Иванов. Заметки по индоевропейской акцентологии // Историческая акцентология. М., 1989.-с. 110—115.

26. Ивий 1994 Иви1\, Павле. Српскохрватски д^алекти: н>ихова структура и развод Бео-град, 1994.

27. ИвиЙ 2001 — Иви1\, Павле. Српскохрватски д^алекти: увод и штокавско Hape4je. Бео-град, 2001.

28. Иллич-Свитыч 1963 Иллич-Свитыч, В.М. Именная акцентуация в балтийском и славянском. Судьба акцентуационных парадигм. М., 1963.

29. Колесов 1972 Колесов В.В. История русского ударения. Именная акцентуация в древнерусском языке. Л., 1972.

30. Крижанич 1859 Крижанич, Ю. Граматично изказаще об руском .езику, попа JypKa Крижанища / Изд. О. М. Бодянский. Москва, 1859. (Abdruck der Erstausgabe besorgt von G.Freidhof. Frankfurt am Main, 1976).

31. Крижанич 1881 Крижанич, Ю. Толкование исторических пророчеств. Крижанич Ю. Собрание сочинений. Вып. 1. Москва, 1881.

32. Крижанич 1882 Крижанич, Ю. Обличен.е на Соловецкую челобитну. Крижанич Ю. Собрание сочинений. Вып. 3. Москва, 1882.

33. Крижанич 1891 Крижанич, Ю. 06jacHbeHje виводно о писме Словенском // Крижанич Ю. Собрание сочинений. Вып. 1. Москва, 1891.

34. Крижанич 1965 Крижанич, Ю. Политика / Подгот. к печати В.В.Зеленина, пер. и коммент. A. JI. Гольдберга. Москва: Наука, 1965.

35. Николаев 1989 Николаев, С.Н. Балто-славянская акцентуация и ее индоевропейские истоки // Историческая акцентология и сравнительно-исторический метод. Москва: Наука, 1989.

36. ОСАС 1993 Дыбо, В.А., Замятина, Г.И., Николаев, C.JI. Основы славянской акцентологии. Словарь. Москва: Наука, 1993. -333 с.

37. Ослон 2008а Ослон, М.В. Закон Крижанича в языке Ю.Крижанича // Славяноведение VI. Москва, 2008. - с. 76-96.

38. Ослон 20086 — Ослон, М.В. Фонетика и просодия диалекта Юрия Крижанича. Тула: изд. «Папирус», 2008. 64 с.

39. Плунгян 2000 Плунгян, В.А.Общая морфология: Введение в проблематику. М.: Эди-ториал УРСС, 2000. (2-е изд., 2003.)

40. Поливанов 1915 Поливанов, Е.Д. Музыкальное ударение в говоре Токио // Известия императорской Академии наук. СПб., 1915. Т. 9, № 5.

41. Пушкарёв 1984 Пушкарёв, JI. Н. Юрий Крижанич. Очерк жизни и творчества. Москва: «Наука», 1984.-214 с.

42. Скляренко 1953 Скляренко, В.Г. Нариси з юторично'1 акцентолоп1 укра'щськоУ мови. КиУв, 1953.

43. Фасмер —Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т.: Пер. с нем. — 2-е изд., стереотип. — М.: Прогресс, 1986. — Т. 1. — 573 с. (С доп.); Т. 2. — 671 с. (С доп.); М.: Прогресс, 1987. — Т. 3. — 831 с.; Т. 4. — 863 с.

44. Цонев 1891 Цонев, Б. За ударението в български език, сравнено с ударението в дру-гите югоизточни славянски езици (руски, сръбско-хърватски и словенски). // Сборник за пародии умотворения, кн. VI. София, 1891.

45. Шахматов 1894-1895 Шахматов А.А. Крижанич о сербско-хорватском ударении // Русский Филологический Вестник. Варшава, 1894—1895, т. 32, с. 250—268 , т. 33, с. 298—327, т. 34, с. 87—124.

46. Шахматов 1898 Шахматов А.А. К истории ударений в славянских языках // Известия отделения русского языка и словесности. 1898, т. 3, ч. 1, с. 1—34.

47. ШкеровиЬ 1936 ШкеровиЬ, Никола П. Ъуро КрижаниЬ. Н>егов живот, рад и иде.е. Београд, 1936.

48. ЭССЯ — Этимологический словарь славянских языков / Ред. О. Н. Трубачев. Т. 1—. М., 1974—.

49. Ярославцева 2005 Ярославцева, Елена Игоревна. Компьютерная база данных "Языки мира" и ее возможные применения : диссертация . доктора филологических наук : 10.02.21. Москва, 2005. - 305 с. ил. Прил. (282 с.)

50. Badalic 1958 — Badalic, Josip. Juraj Krizanic pjesnik llirije // Radovi Slavenskog instituta 2. Zagreb, 1958.-е. 9-23.

51. Barac-Grum 1997 Barac-Grum, Vida. Cakavci izmedu Senja i Karlovca u kontaktnim situacijama / Vida Barac-Grum. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 10 (1997) / uredio Bozidar Finka. - c. 135-142.

52. Bethin 1994 Bethin, Christina Y. On the phonology of the neo-stokavian accent retraction in Serbian and Croatian.// Die Welt der Slaven 1994, 39/2.-. 277-296.

53. Bethin 1998 Bethin, Christina Y. Slavic prosody. Cambridge, 1998.

54. Boyer, Meillet 1894 Boyer P., Meillet, P. Sur l'une des origines du mouvement de l'accent dans la declinaison slave // MSL. 1894. T. 8. - c. 161-166.

55. Borys 1983 — Borys, Wieslaw. Juraj Krizanic i j?zyk chorwacki // Pami^tnik Slowianski XXXIII, 1983.

56. Borys 1985 — Borys, Wieslaw. Inovacijske tendencije tvorbe rijeci u stokavskom narjecju / Wieslav Borys. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 7 (1985) / urednik Milan Mogus. Sv. 1 (1985).-c. 51-58.

57. Borys 1986 Borys, Wieslaw. Studia nad dialektem czakawskim Juraja Krizanicia. Akcentuacja rzeczownikow. Ossolineum, 1986 (Prace Slawistyczne nr 58).

58. Brabec 1966 Brabec, Ivan. Govor podunavskih Hrvata u Austriji / Ivan Brabec. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 2 (1966) / urednik Mate Hraste. - str. 29-118.

59. Brabec 1982 Brabec, I. Kajkavci u dijaspori. // Hrvatski dijalektoloski zbornik, 1982, № 6. - c. 77-84.

60. Carlton 1991 — Carlton, Terrence. An Introduction to the Historical Phonology of the Slavic Languages. Columbus: Slavica, 1991.

61. Danicic 1871 Danicic, Duro. Gramatika Gjurgja Krizanica : knjizevna obznana. / D. Danicic. // Rad Jugoslavenske akademije znanosti i umjetnosti. Knj. 16 (1871). - c. 159-198.

62. Dell'Agata 1992 Dell'Agata, Giuseppe. Ideologia politica e comparazione linguistica nella classificazione delle lingue slave di Juraj Krizanic. // Ricerche slavistiche, 39-40 (19921993), n. 1.- c. 365-384.

63. Dell'Agata 1995 Dell'Agata, Giuseppe. Le idee di Juraj Krizanic sulle lingue slave. In: Scritti linguistici e filologici in onore di Tristano Bolelli. Ospedaletto (Pisa): Pacini, 1995. -c. 207-224.

64. Dell'Agata 2005 Dell'Agata, Giuseppe. Recensione a Zapol'skaja // Obscij slavjanskij literaturnyj jazyk, Studi slavistici, num. 2, vol. II, 2005. -c. 310-311.

65. Dybo, Starostin, Nikolaev 1978 Dybo, V., Starostin, S., Nikolaev, S. A tonological hypothesis on the origin of paradigmatic accent systems // Estonian papers in phonetics. Tallinnn: Academi of Sciences, 1978.-c. 16-20.

66. Ebeling 1967 Ebeling, C.L. Historical laws of Slavic accentuation // To Honor Roman Ja-kobson I, The Hague, 1967. - c. 577-593.

67. Eekman 1976 Eekman, Thomas. Vatroslav Jagic on Krizanic // Juraj Krizanic (16181683) Russophile and Ecumenic Visionary. A Simposium. Ed. Thomas Eekman and Ante Kadic. Mouton, 1976.-е. 303-326.

68. Feletar, Ledic 1997 Feletar, G. Ledic, A. Sir: Kajkaviana Croatica (Hrvatska kajkavska rijec). Muzej Medimurja, Cakovec, 1997. - 37 c.

69. Finka 1977 Finka, Bozidar. Dugootocki cakavski govori / Bozidar Finka. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 4 (1977) / urednik Bozidar Finka. - c. 7-178.

70. Finka 1982 Finka, Bozidar. Akcenatski odnosi na "kajkavsko-cakavskom" podrucju istocno od Karlovca / Bozidar Finka. Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 6 (1982). - c. 161-167.

71. Finka (ed.) 1984 Finka, B. (ed.) Rjecnik hrvatskoga kajkavskoga knjizevnog jezika. Zagreb. 1984—

72. Garde 1976 Garde, P. Histoire de l'accentuation slave, Tome I-II, Paris, 1976.

73. Golub 1983 Golub, I. Juraj Krizanie. Sabrana grada. О 300-obljetnici smrti (1683-1983). Zagreb: Krscanska sadasnost, 1983.

74. Greenberg 1987 Greenberg, Robert. From Common Slavic to Slovenian. // International Journal of Slavic Linguistics and Poetics. Vol. 35-36, 1987:185-198.

75. Hadrovics 1974 Hadrovics, L. Schrifttum und Sprache der burgenlandischen Kroaten im 18. und 19. Jahrhundert. Wien-Budapest, 1974.

76. Hamm 1974 Hamm, Josip. Prosodijski sistem Krizaniceva govora // Zivot i djelo Jurja Krizanica, 1974. -c. 212-238.

77. Hamm 1983 — Hamm, Josip. Juraj Krizanie. Objasnbenje vivodno о pisme slovenskom. Zagreb, 1983

78. Hamm et al 1956 Hamm, Josip. Govor otoka Suska / J. Hamm, M. Hraste, P. Guberina. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 1 (1956) / urednik Mate Hraste. - str. 7-213.

79. Heaney 1975 Heaney, Michael. The sources of early Krizanica //Oxford Slavonic Papers VII 1975, c. 101

80. Houtzagers 1996 Houtzagers, P. The development of the Hidegseg and Fertohomok vowel system // Studies in South Slavic and Balkan Linguistics (= Studies in Slavic and General Linguistics 23), 1996: 111-142.

81. Houtzagers 1999 Houtzagers, P. The Kajkavian dialect of Hidegseg and Fertohomok (=Studies in Slavic and General Linguistics 27), 1999.

82. Hraste 1956 Hraste, Mate. Bibliografija radova iz dijalektologije, antroponimije, toponi-mije i hidronimije na podrucju hrvatskoga ili srpskoga jezika / Mate Hraste. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 1 (1956) / urednik Mate Hraste. - c. 378-479.

83. Hraste 1963 Hraste, Mate. Prinosi poznavanju hrvatskosrpskoga jezika J. Krizanica // Radovi zavoda za slavensku filologiju 5, Zagreb, 1963.

84. Hraste 1966 Hraste, Mate. Govori jugozapadne Istre : predavanje odrzano u Jugoslavens-koj akademiji znanosti i umjetnosti 6. V 1964. / Mate Hraste. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 2 (1966) / urednik Mate Hraste. - c. 5-27.

85. Hraste 1967 Hraste, Mate. Ikavski govori sjeverozapadne Istre / Mate Hraste. // Filologija. Knj. 5(1967) / [za Hrvatsko filolosko drustvo ureduju: Mirko Deanovic, Male Hraste, Josip Torbarina]. - c. 61 -74.

86. Ivie 1958 Ivie, Pavle. Die serbokroatischen Dialekte: Ihre Struktur und Entwieklung. Gravenhage, 1958.

87. Ivie 1961 Ivie, P. Prilog rekonstrukciji predmigracione slike srpskohrvatske jezicke oblasti // Zbornik za filologiju i lingvistiku 4-5, 1961-62. - с. 117-130.

88. Ivie 1981 (ed.) Ivie, P. et al. (ed.). Fonoloski opisi srpskohrvatskih-hrvatskosrpskih, slovenackih i makedonskih govora, obuhvacenih opsteslovenskim lingvistickim atlasom. Sarajevo, 1981.

89. Ivie 1990 Ivie, P. Prilog poznavanju govora kajkavskih naseljenika u okolini Soprona // Studia SlavicaHungarica36/1-4, 1990.-str. 193-206.

90. Ivsic 1971 Ivsic, S. Hrvatska dijaspora u 16. stoljecu i jezik Hrvata Gradiscanaca // Iza-brana djela iz slavenske akcentuacije. Miinchen, 1971. - P. 723-798.

91. Jagie 1892 Jagie, Vatroslav. Ocjena zivotopisa Krizaniceva koji pisa P. Bezsonov // Rad. XVIII, 1892

92. Jagie 1917 Zivot i rad Jurja Krizanica : о tristogodisnjici njegova rodenja / napisao Vatroslav Jagie. - Zagreb, 1917. - (Djela Jugoslavenske akademije znanosti i umjetnosti = Opera Academiae scientiarum et artium Slavorum meridionalium ; knj. 28).

93. Junkovic 1982 Junkovic, Zvonimir. Dioba kajkavskih govora : porodice, tipovi i savezi / Zvonimir Junkovic. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 6 (1982) / urednik Bozidar Finka. - c. 191-216.

94. Junkovic 1985 Junkovic, Zvonimir. Dioba posavskih govora / Zvonimir Junkovic. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 7 (1985) / urednik Milan Mogus. Sv. 1 (1985). - c. 127-131.

95. Jurisic 1966 — Jurisic, Blaz. Rjecnik govora otoka Vrgade 1. Zagreb: Jugoslavenska akademija znanosti i umjetnosti, 1966.

96. Jurisic 1973 — Jurisic, Blaz. Rjecnik govora otoka Vrgade 2. Zagreb: Jugoslavenska akademija znanosti i umjetnosti, 1973.

97. Kalsbeek 1998 Kalsbeek, Janneke. The Cakavian Dialect of Orbanici near Zminj in Istria. Amsterdam ; Atlanta, GA: Rodopi, 1998.

98. Kapovic 2007 Kapovic, M. The *vola-type Accent in Slavic // Tones and Theories: Proceedings of the International Workshop on Balto-Slavic Accentology. Zagreb, 2007.

99. Kolaric 1973 Kolaric, R. Govor dveh slovenskih vasi na madzarskem ob neziderskem je-zeru // Juznoslovenski filolog 30, 1973.-е. 369-381.

100. Kolaric 1973 Kolaric, R. Govor dveh slovenskih vasi na madzarskem ob neziderskem je-zeru. b) Hidegseg // Zbornik radova о A. Belicu. Beograd. 1976. - c. 347-357.

101. Kortlandt 1975 Kortlandt, F. Slavic accentuation: A study in relative chronology. Lisse, 1975.

102. Kortlandt 1976 Kortlandt, F. The Slovene neo-circumflex // Slavonic and East European review, 1976, vol. 54/134. -c. 1-10.

103. Kortlandt 1989 Kortlandt, F. Od praindoevropskog jezika do slovenskog (fonoloski raz-voj) // Zbornik za Filologiju i Lingvistiku. 1989, XXXII (2). - c. 41-58.

104. Kortlandt 2006 Kortlandt F., From Serbo-Croatian to Indo-European // Wiener Slavis-tisches Jahrbuch. LI, 2006. - с. 113-130.

105. Koschat 1978 — Koschat, H. Die cakavische Mundart von Baumgarten im Burgenland. Wien, 1978.

106. Krajac 1999 Krajac, Josip. Bosiljevski govor : gramatika bosiljevskoga mjesnoga govora / Josip Krajac. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 11(1999) / uredio Milan Mogus. — c. 77-164.

107. Langston 1999 Langston, Keith. Analyzing the Accentual Patterns of Cakavian Dialekts / Hrvatski dialektoloski zbornik 11, Zagreb, 1999.

108. Langston 2006 Langston, Keith. Cakavian Prosody: The Accentual Patterns of the Cakavian Dialects of Croatian. Bloomington: Slavica, 2006.

109. Lehfeldt 1993 — Lehfeldt, Werner. Einfuhrung in die morphologische Konzeption der slavis-chen Akzentologie. Munchen, 1993.

110. Lehfeldt 2001 — Lehfeldt, Werner. Einfuhrung in die morphologische Konzeption der slav-ischen Akzentologie. Sagner, 2001.

111. Lehiste 1996 — Lehiste, Ilse. Prozodija reci i recenice u srpskohrvatskom jeziku. Sr. Kar-lovci. Novi sad : Zoran Stojanovic, c. 1996.

112. Lencek 1982 Lencek, Rado. The Structure and the History of the Slovene Language. Columbus, 1982.

113. Leskien 1914 Leskien, A. Grammatik der serbokroatischen Sprache. Heidelberg: Carl Winter, 1914.

114. Lipljin 2002 Lipljin, T. Rjecnik varazdinskoga kajkavskog govora. Garestin d.o.o, Varazdin, 2002.

115. Lisac 1999 Lisac, Josip. Izoglose refleksa jata u hrvatskim organskim idiomima / Josip Li-sac. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 11(1999) / uredio Milan Mogus. - c. 21-28.

116. Lisac 2003 Lisac, Josip. Leksicki, sintakticki i drugi utjecaji u hrvatskim dijalektima / Jo-sip Lisac. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 12(2003) / uredio Milan Mogus. - c. 2937.

117. Loncaric 1982 Loncaric, M. Prilog podjeli kajkavskoga narjecja // Hrvatski dijalektoloski zbornik. 1982, № 6. -c. 237-246.

118. Loncaric 1990 Loncaric, M. Kaj -jucer i danas. Cakovec, 1990.

119. Loncaric 1996 — Loncaric, M. Kajkavsko narjecje. Zagreb, 1996.

120. Loncaric 2005 — Loncaric, M. Kajkaviana & alia. Ogledi о kajkavskim i drugim hrvatskim govorima. Cakovec, Zagreb: Zrinski, Institut za hrvatski jezik i jezikoslovlje, 2005.

121. Lukezic 1990 Lukezic, Iva. Cakavski ikavsko-ekavski dijalekt. Biblioteka «Dometi», knj. 97, Rijeka 1990. Radovi Zavoda za slavensku filologiju 26, Zagreb 1991, c. 83-90.

122. Magner 1971 — Magner, Thomas F., Ladislav Matejka. Word accent in modern Serbo-Croatian by. Thomas F. Magner and Ladislav Matejka. University Park Pennsylvania State University Press [1971].

123. Matasovic 2008 Matasovic, Ranko. Poredbenopovijesna gramatika hrvatskoga jezika. Zagreb: Matica hrvatska, 2008.

124. Meillet, Vaillant 1952 Meillet, A., Vaillant, A. Grammaire de la langue serbo-croate (2-е изд.). Paris, 1952.

125. Milcetic 1985 — Milcetic, Ivan. Cakavstina Kvarnerskih otoka /1. Milcetic. // Rad Jugosla-venske akademije znanosti i umjetnosti. Razredi filologicko-historicki i filosoficko-juridicki. Knj. 42(1895).-c. 92-131.

126. Mogus 1966 Mogus, Milan. Danasnji senjski govor // Senjski zbornik 2. Senj, 1966. - c. 1-152.

127. Mogus 1971a —Mogus, Milan. Fonoloski razvoj hrvatskoga jezika. Zagreb: Matica hrvatska, 1971.-101 str.

128. Mogus 1971b — Mogus, Milan. О jedinstvu cakavske akcentuacije // Radovi zavoda za slavensku filologiju. 12. Zagreb, 1971.-str. 1-12.

129. Mogus 1974 Mogus, Milan. Krizanicevi naglasci // Zivot i djelo Jurja Krizanica. 1974. -str. 239-246.

130. Mogus 1986 — Mogus, Milan. Krizanicevi fonoloske napomene о »hervatskoj« otmini // Filologia. 14, 1986. c. 223-231.

131. Mogus 1991 — Mogus, Milan. Juraj Krizanic gramaticar ozaljskog kruga. Fluminensia 1991. 1/2. -c. 57-60.

132. Mogus 1997-Mogus, Milan. Cakavsko narjecje: fonologija. Zagreb, 1997.

133. Mogus 2002 Mogus, Milan. Senjski rjecnik. Zagreb : Senj, 2002.

134. Nemanic 1883 Nemanic, D. Cakavisch-kroatische Studien, Sitzungsberichte der Kaiserli-chen Akademie der Wissenschaften in Wien (Philologisch-historische Klasse), 1883-1885.

135. Nemanic 1970 Nemanic, B.M. Osnovi miade novostokavske akcentuacije. Beograd, 1970.

136. Neweklowsky 1969 Neweklowsky, G. Die kroatischen Mundarten im Burgenland. Uber-blick // Wiener Slavistisches Jahrbuch 15, 1969.-c. 94-115.

137. Neweklowsky 1978 Neweklowsky, G. Die kroatischen Dialekte des Burgenlandes und der angrenzenden Gebiete. Wien, 1978.

138. Neweklowsky 1982 Neweklowsky, G. О kajkavskim osobinama u nekajkavskim govori-ma Gradisca // Hrvatski dijalektoloski zbornik 6, 1982. - c. 257-263.

139. Neweklowsky 1989 Neweklowsky, G. Der kroatische Dialekt von Stinatz. Worterbuch (= Wiener Slawistischer Almanach, Sonderband 25), 1989.

140. Nyomarkay 1992 -Nyomarkay, I. Gradiscanskohrvatske isprave u madzarskom drzavnom arhivu // Forum 31/1-2, 1992. c. 239-254.

141. Olander 2006 Olander T. Accentual mobility: The prehistory of the Balto-Slavic mobile accent paradigms (Diss.) Copenhagen, 2006.

142. Pavicic 1953 Pavicic, Stjepan. Podrijetlo hrvatskih i srpskih naselja i govora u Slavoniji (= Djela JAZU 53). Zagreb, 1953.

143. Peco 1971 Peco, Asim. Osnovi akcentologije srpskohrvatskog jezika. Beograd: Naucna knjiga, 1971.

144. Peco 1980-Peco, Asim. Pregled srpskohrvatskih dijalekata. Beograd. 1980.

145. Peco 1981 Peco, Asim. КрижаниЬеви погледи на српскохрватски je3HK и гьегове диалекте//1ужнословенски филолог XXXVII 1981 с. 151

146. Ресо 1991 Peco, Asim. Akcenti i duzine u srpskohrvatskom jeziku. Beograd: Naucna knjiga, 1991.

147. Popovic 1960 -Popovic, I. Geschichte der serbokroatischen Sprache. Wiesbaden, 1960.

148. Ramovs 1936 -Ramovs, F. Kratka zgodovina slovenskega jezika. Ljubljana, 1936.

149. RHSJ 1880-1976 Rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. 23 sveska. Zagreb, 1880-1976.

150. Rigler 1967 Rigler, J. О akcentuaciji sufiksa -ost. Slavisticna Revija 15, 1967. - c. 218229.

151. Ronnelle 1993 Ronnelle, A. "Remarks on the evolution of South Slavic prosodic systems." American Contributions to the Eleventh International Congress of Slavists, 1993. - c. 181201.

152. Rozic 1893 Rozic, Vatroslav. Kajkavacki dijalekt u Prigorju / V. Rozic. // Rad Jugosla-venske akademije znanosti i umjetnosti. Razredi filologicko-historicki i filosoficko-juridicki. Knj. 38(1893).-c. 68-136.

153. Sekeres 1982 — Sekeres, Stjepan. Govori s nezamijenjenim jatom u nasickom kraju / Stjepan Sekeres. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 6 (1982) / urednik Bozidar Finka. c. 497501.

154. Sekli 2006 Sekli, Matej. Ledinska imena v kraju Livek in njegovi okilici: doktorska diser-taeija. Ljubljana, 2006.

155. Sisie 1915 Sisie, F. Hrvatski saborski spisi II. Zagreb, 1915.

156. Skok 1971-1974 Skok, P. Etimologijski rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. 4 sveska. Zagreb, 1971-1974.

157. Sojat 1981 Sojat, Antun. Cakavske osobine u jugozapadnim kajkavskim govorima / Antun Sojat. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 5 (1981) / urednik Milan Mogus. - c. 151-167.

158. Sojat, Barac-Grum, Kalinski, et al 1998 Sojat, A., Barac-Grum V., I. Kalinski, M. Loncaric, V. Zecevic. Zagrebacki kaj, govor grada i prigradskih naselja. Institut za hrvatski jezik i jezikoslovlje, Zagreb, 1998.

159. Stang 1957-Stang, Christian S. Slavonic accentuation. Oslo: Universitetsforlaget, 1957.

160. Stang 1942- Stang, C. S. Das Slavische und Baltische Verbum, Oslo: Braggers, 1942.

161. Stankiewicz 1959 Stankiewicz, Edward. The Vocalic Systems in Modern Standard Slovenian. // The Slavic Languages: Unity in Diversity. Berlin, 1959 1986.: 86-91.

162. Stankiewicz 1966 Stankiewicz, E. The Common Slavic prosodic pattern and its evolution in Slovenian. // IJSLP 10. 1966: 29-38.

163. Stankiewicz 1993 Stankiewicz, E. The Accentual Patterns of the Slavic Languages, Stanford: Stanford University Press, 1993.

164. Steinhauer 1973a Steinhauer, H. Cakavian studies. The Hague Mouton, 1973.

165. Steinhauer 1973b-Steinhauer, Hein. Cakavian studies. The Hague Mouton, 1973.

166. Steinhauer 1975 Steinhauer, H. The phonemic System of the Susak dialect // Linguistics 162, 1975.-P. 17-39.

167. Stevanovic 1933 Stevanovic, M. S. Istocnocrnogorski dijalekat // Juznoslovenski Filolog 13, 1933: 1-128.

168. Strkalj Despot 2005 Strkalj Despot, Kristina. Onimi u Cvitju, starocakavskom latinickom rukopisu s kraja 15. stoljeca / Kristina Strkalj Despot. // Folia onomastica Croatica. Knj. 14 (2005) / glavni urednik Petar Simunovic. — c. 129-146.

169. Stromp 1907 Stromp, L. Magyar Protestans Egyhaztorteneti adattar. Vol. 6. Budapest, 1907.

170. Svane 1958 Svane, Gunnar Olaf. Grammatic der Slowenischen Schriftsprache. Kopenha-gen, 1958.

171. Tentor 1909 Tentor, M. Der cakavische Dialekt der Stadt Cres (Cherso). // Archiv fur sla-visehe Philologie 30, 1909.-е. 146-204.

172. Tezak 1981 Tezak, Stjepko. Dokle je kaj prodro na cakavsko podrucje? / Stjepko Tezak. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 5 (1981) / urednik Milan Mogus. - c. 169-200.

173. Tezak 1982 Tezak, Stjepko. Akcenatski odnosi u luku rijeke Kupe i u podzumberackom kraju / Stjepko Tezak. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. / urednik Bozidar Finka. Knj. 6, 1982.-c. 293-302.

174. Tezak 1996 Tezak, Stjepko. Naglasci Jurja Krizanica i danasni naglasni odnosi na podrucju Ribnikam Ozlja i Dubovca. // Filologia 26, 1996. - c. 85-94.

175. Tezak 1997 Tezak, Stjepko. Dijalekti i knjizevni jezik / Stjepko Tezak. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 10 (1997) / uredio Bozidar Finka, - c. 9-26.

176. Tezak 2003 Tezak, Stjepko. Leksicki neslavizmi u ozaljskome govoru / Stjepko Tezak. // Hrvatski dijalektoloski zbornik. Knj. 12(2003) / uredio Milan Mogus. - c. 85-94.

177. Torbiornsson 1925 Torbiornsson, T. Die bestimmten Adjektivformen der slavischen Spra-chen. // Zeitschrift fur slavische Philologie 1, 1925. - c. 267-279.

178. Tornow 1989a Tornow, Siegfried. Burgenlandkroatisches Dialektworterbuch : die vla-hischen Ortschaften. Berlin // Osteuropa-Institut an der Freien Universitat Berlin ; Wiesbaden : O. Harrassowitz, 1989.

179. Tornow 1989b Tornow, S. Burgenlandisches Dialektworterbuch (= Balkanologische Veroffentlichungen, Band 15). Berlin, 1989.

180. Vaillant 1966 Vaillant, Andre. Grammaire comparee des langues slaves, tome III: Le verbe. Paris: Klincksieck, 1966.

181. Valjavec 1890 — Valjavec, Matija. Adverbi na ski, ske, ke, ce, ice u Kajkavaca / M. Valja-vec. // Rad Jugoslavenske akademije znanosti i umjetnosti. Razredi filologicko-historicki i filosoficko-juridicki. Knj. 30(1890).-c. 170-220.

182. Van Wijk 1916 Van Wijk, N., Zur sekundaren steigenden Intonation im Slavischen, vor-nehmlich in ursprunglich kurzen Silben. // Archiv fur slavische Philologie 36, 1916. - c. 321-377.

183. Van Wijk 1922a Van Wijk, N., Zum baltischen und slavischen Akzentverschiebungsge-setz. // Indogermanische Forschungen 40, 1922. - c. 1-40.

184. Van Wijk 1922b Van Wijk, N. Die aus altem Akutus entstandenen sekundaren slavischen Intonationen. // Indogermanische Forschungen 40, 1922. - c. 275-293.

185. Vermeer 1984 Vermeer, W.R. On clarifying some points of Slavonic accentology: The quantity of the the-matic vowel in the present tense and related issues. // Folia Linguistica Historica 5/2, 1984:331-395.

186. VonCina 1967 Voncina, Josip. Dubletsko prvo lice singulara prezenta u hrvatskih pjesnika 15. i 16, stoljeca. // Radovi zavoda za slavensku filologiju 9, Zagreb 1967.

187. Witkowski 1983 Witkowski, Wieslaw. О j?zyku ruskim Juraja Krizanicia. Pami^tnik Slowianski XXXIII 1983. c.73-81