Духовные практики искусств повседневности Китая и Японии

Чабанец, Елена Николаевна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Духовные практики искусств повседневности Китая и Японии

Год: 2006
Автор научной работы: Чабанец, Елена Николаевна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Томск
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

450 руб.

Диссертация по культурологии на тему 'Духовные практики искусств повседневности Китая и Японии'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Духовные практики искусств повседневности Китая и Японии"

Чабанец Елена Николаевна

ДУХОВНЫЕ ПРАКТИКИ ИСКУССТВ ПОВСЕДНЕВНОСТИ КИТАЯ И ЯПОНИИ

24.00.01 - теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата фллософских наук

Томск - 2006

Работа выполнена на кафедре философии ГОУ ВПО «Томский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Сысоева Любовь Семеновна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Григорьева Татьяна Петровна кандидат философских наук, доцент Свистунов Валерий Николаевич

Ведущая организация: Академия культуры и искусства

(КемГУКИ) г. Кемерово

Защита состоится 11 мая 2006 г. в 14.30 час. на заседании диссертационного совета Д 212.267.17 при ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: г Томск, пр. Ленина, 36. ауд. 119.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Томского государственного университета по адресу: г. Томск, пр. Ленина, 34а.

Автореферат разослан «11» апреля 2006 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета Д 212.267.17 кандидат философских наук, доцент

В.Е. Буденкова

¿ЮО& А

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

Тема данного исследования предполагает обращение к повседневности как феномену культуры. Актуальность темы обусловлена ростом межкультурных коммуникаций, возрастанием интереса к разнообразию культурных типов. Востребованность современностью восточного эстетического потенциала требует его изучения, тем более, что именно повседневные искусства чаще всего приходят в другие культуры. Духовные практики дзен-буддизма представляют собой систему духовного роста и восхождения через творческий потенциал, который отражен в искусствах повседневности.

Морально-нравственные и эстетические учения о духовном здоровье человека в условиях тех «человеческих затруднений» (Аурелио Печчеи), которые обусловлены особенностями современного этапа развития цивилизации как бытийной тотальности машинных образований (Т.Имамичи), становятся особенно актуальными.

Тема диссертационного исследования охватывает проблематику, освещающую сущностные характеристики духовного творчества буддийского региона. В этой связи особое внимание уделяется понятиям «духовность», «буддийская культура», «духовные практики», «этико-эстетическая духовность», «интеллектуальный аспект в духовном развитии», «физическая духовность» и «телесная духовность».

Современная повседневность формирует новые ценности и приоритеты в обществе вследствие активной межкультурной коммуникации и ассимиляции цивилизационных достижений различных регионов. Формируется толерантность культурных, в том числе религиозных, национальных сообществ. Восточная культура так же ассимилируется в современной мозаике менталитетов. Востребованность «опыта» восточных культур поднимает вопрос адекватного понимания их философского наследия. Вследствие специфики повседневной культуры Китая и Японии, искусства повседневности этих восточных регионов близки к религиозным практикам и отражают культурфилософские основы, заложенные в традиционализме этико-эстетического творчества.

библиотека i

творчества, который помогает человеку духовно совершенствовагъся вне зависимости от степени погруженности в изучение классических религиозно-философских систем. Повседневность паритетно включает в себя философско-религиозно-мировоззреттческие системы, существующие на этой территории, используя в способе организации жизни, наряду с буддийскими, даосские и синтоистские практики. При этом положение буддизма имеет некоторый приоритет, поскольку и синтоистские, и даосские практики вошли в систему его философско-мировоззренческих знаний и, ассимилировавшись, стали частью чань (дзэн)-буддийского учения. Таким образом, повседневность создает свою систему комплексных знаний и умений, независимо от их первоначальной формы и происхождения и включает механизмы оповседневнивания всех существующих и вновь приходящих практик различных духовных систем, соединяя в одно целое различные проявления человеческой творческой мысли. Это и есть повседневная философия или философия повседневной жизни буддийского Востока, особенно ярко представленная в искусствах повседневности Китая и Японии и получившая название буддийского синкретизма (Д.Г.Главева).

Таким образом, проблематика исследования заключается в изучении возможностей роста духовного потенциала человека средствами повседневного творчества буддийского Востока. Актуальность проведенного исследования заключена в необходимости раскрытия основ духовного становления человека как триединства психофизических, этико-эстетических и интеллектуальных аспектов, заложенных в традиционную систему повседневных искусств. Актуальность обусловлена необходимостью декодирования механизмов, регулирующих гармоничное взаимодействие этих аспектов средствами искусств повседневности Китая и Японии как наиболее репрезентативных в этом отношении, что расширяет методологию постижения культуры.

Степень разработанности проблемы

Теоретические обоснования культуры повседневности согласно европейской традиции изложены в работах Б. Ваяьденфельса, Ж Ле Гоффа, Э. Гуссерля, У. Джеймса, А.Щюца, Н. Элиаса, И.В. Сохань, О.В Солодовниковой и др. Восточная культура, вследствие близости ее базиса к религиозно-философским мировоззренческим структурам, обнаруживает специфику проявления особенностей повседневности. Особенность восточной повседневности состоит в исходном отличии восточной и западной культур, что, соответственно, предстает как различие феноменов «понимание» и «познание». Вследствие этого человек повседневности буддийского Востока стремится к осмыслению реальности через преломление вселенских процессов в пространстве страны, семьи, конкретного человека, т е внутренний мир

предстает как интроспекция макрокосма, экзистенциально отраженного в контексте повседневности. Этот контекст представлен в работах Т.П. Григорьевой, Н.Г. Анариной, Л.М. Ермаковой. Т.Н. Снитко и др. Осмысление проблемы повседневности в культуре стран, где преимущественно развита буддийская философия, потребовало изучения и сопряженных с ней религиозно-философско-мировоззренческих систем, поскольку они, так или иначе, транслируются в практиках повседневного творчества.

Уникальность искусств буддийского региона, как и особенности самого процесса творчества, герменевтика творчества как формы духовных практик, духовная зрелость мастера, создающего произведение - всё это нашло отражение в работах Догэна, Д.Т. Судзуки, Т.П. Григорьевой, Д.Г. Главевой, Н.Г. Анариной, Т.И. Береславец, Е.М. Дьяконовой, М.В. Воробьёва, Д.Воскресенского, М.П. Герасимовой, О.Н. Глухаревой, Л.М. Ермаковой, Е. Катасоновой, Л.М. Левина, И.С. Лисевич, Э.В. Молодяковой, З.П. Морохоевой, Н.С. Николаевой, В.А. Пронникова, Е.А. Сердюк, Е.Л. Скворцовой, Д. Стенли-Бейкер, О.Н. Томилиной, Тез1^аЬага НшкЫ, , Л.Херн, М. Пай, X. Сато, Уо. Ьтеёа и др.

На современном этапе развития мировой цивилизации с ее технократизмом и прагматизмом своевременно и актуально звучит тема нарушения духовной гармонии микрокосма, которая выражается в нацеленности на личное благополучие, невосприятии духовных и нравственных аспектов жизни, что обусловливает интенцию к Востоку. Изучение духовной культуры буддийского региона нашло отражение в работах русских исследователей разных лет (Т.П. Григорьева, Н.В. Абаев, Н.Г. Анарина, Я.В. Боцман, Л.С Васильев, Л.М. Ермакова, ЕВ Завадская, Е.П. Островская, В.И. Рудой, В.В. Малявин, Ф.И. Щербатской и др.).

Наконец, нельзя не сказать об исследованиях А.Н. Мещерякова, который сумел раскрыть отношение наблюдаемого и наблюдателя (объекта и субъекта) в традиционной восточной философии через анализ их взаимодействия в процессе творчества. Здесь позиция наблюдателя отнюдь не сторонняя, без него предмет восприятия существует только как объект, т.е. независимо от наличия глаза (взгляда). Анализ семантики взгляда, начатый Л.М. Ермаковой, нашел продолжение у А.Н. Мещерякова, Д.Г.Главевой, Е.Сахаровой. Но в то же время тема специфики «буддийского зрения» еще малоисследована.

Дьяконовой, А.Н. Мещерякова, Э.В Молодяковой и др Они обратили внимание на то. что понятие «вещь» в ментальности буддийского Востока лингвистически включает в себя не только артефакты предметной среды, но и существа животного мира, в том числе и человека, что определяет отношение к окружающему как к различным проявлениям сущности Дао и привносит ощущение одухотворенности при контакте с вещным миром.

Разнообразие возможностей творческого поиска предполагает оптимальную динамику личностного роста человека, этико-эстетичсской, психофизической и интеллектуальной составляющих этой динамики. Об этом пишут НВ.Абаев, Н.Г. Анарина, Т П. Григорьева, A.A. Григорьев, Л.М. Ермакова, Ван Тинсян, Икэгути Экан и др , что нашло дальнейшее развитие в диссертации путем анализа искусств повседневности как духовных практик Китая и Японии.

Духовность как умение корректировать свой внутренний мир определенными морально-нравственными нормами отражена в текстах Васубандху, Лао-Цзы, Сюнь-цзы, Ван Янмина и др.

Отношение к своему организму как пластичному материалу формирования материальной оболочки (тела) для оптимального восприятия духовных знаний посредством практик телесной и физической духовности, психофизических практик представлено в работах Д.Судзуки, Ар Сантема, С Судзуки, С Капуки, Икэгути Экана и др. и отражено в многочисленных направлениях школ йоги.

Восточные искусства повседневности в своем варианте духовных практик подразумевают наработку некоторых качеств личности, способствующих интровертивному восприятию для последующе) о экстравертивного действия. Состояние внутреннего мира, которое необходимо для творчества, анализируется Н.Г. Анариной, ТП Григорьевой, ЭВ Мотодяковой и др, как и практика медитации в движении для восточных единоборств отражена в работах Догэна. Дзеами Мотокие, С.Кацуки. С.Судзуки, Хакуина Экаку Духовные навыки определяют результат творчества, при этом психофизические умения - одна из составляющих проявленного функционирования творческого потенциала, которая дает возможность его репрезентировать посредством этихо-эстетических возможностей человека в сфере психофизических практик.

исследования, определяет физическое состояние организма. В контексте восточных учений физическое здоровье как неотъемлемая составляющая духовности есть точка конвертации духовного и физического потенциала, что осознается на протяжении более двух тысяч лет йогическим учением («Йога-сутры» Патанджали и «Вьяса-бхашья», «Абхидхармакоша» Васубандху и др.).

Базовые понятия и законы гармоничного существования микрокосма в континууме макрокосма заложены древними мыслителями буддийского Востока в текстах духовного наследия, дошедших до современности (тексты Васубандху, Лао Цзы, Нихон Секи, Норито Сэме, Пу И, Догэна и др.).

Различные стороны духовного развития получают конкретную проработку и апробацию в многочисленных ответвлениях буддийского учения. Так, секта «Путь Тэнри» делает акцент на истине-искренности, аспекте, который в числе прочих важных составляющих отмечен в учениях даосизма, конфуцианства, чань-, (в японском варианте) дзэн- буддизма, синтоизма. Таким образом, в литературе раскрываются отдельные стороны изучаемой проблемы, но творческий аспект духовных практик в контексте искусств повседневности не достаточно исследован.

Объект исследования: повседневность в духовной культуре Китая и Японии.

Предметом исследования являются духовные практики восточных искусств повседневности в буддийской культуре Китая и Японии.

Целью исследования является выявление творческого потенциала искусств повседневности как духовных практик совершенствования человека. В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи'

• показать духовный потенциал учений буддийского Востока Китая и Японии и его актуальность в современной культуре;

• выявить особенности религиозного, этико-эстетического, интеллектуального и психофизического контекста творчества в культуре повседневности буддийского Востока;

• провести концептуальный анализ сакрального понимания вещи в традиционных культурах Востока;

• раскрыть роль искусств повседневности в выражении сакральной духовности Китая и Японии и их значимость как практик духовного восхождения человека;

• представить искусства повседневности буддийского Востока как тренинг психофизических и интеллектуальных качеств человека.

Теоретические и методологические основания исследования

В основу исследования легли востоковедческие философские, культурологические, искусствоведческие тексты, ставшие основой герменевтического понимания и анализа духовных учений буддийского Востока, которые определили духовный контекст искусств повседневности Китая и Японии и их роль в духовном совершенствовании человека. Герменевтический метод лег в основу построения концепции сакральности вещи Были использованы праксеологические наработки в области формирования телесной духовности, изучены методы йогаческих практик и восточных единоборств.

Особую методологическую роль имеют исследования специалистов востоковедов, признанных мировой наукой. Именно они открыли новые пути исследования буддизма, а также указали на еще не исчерпанные возможности старых, традиционных. Это, прежде всего, касается работ Т.Г1 Григорьевой, раскрывающих свободу личности как следование Дао, силу духа и мысли человека как полноправной части творческой мысли Вселенной, проявляющейся в законе Всеединства Дао; Д.Т Судзуки, указавшего на перспективу изучения вопроса о диалоге материал - художник в дзэнском творчестве и положившего начало изучению искусств повседневности

В исследованиях авторов, на работы которых мы опирались, значительное место уделяется межкультурному взаимодействию, этническому взаимовлиянию и механизму формирования традиций, эндогенным и экзогенным инновациям в культуре Методологически для нас это особенно важно, поскольку в данной работе речь идет о возможности обогащения любой культуры, в том числе и российской, за счет включения элементов других культур, в частности буддизма.

Методологически важным для нас является разработанное в мировой и отечественной культурологии и этнографии положение о синкретическом характере традиционных культур (со слабой расчлененностью сфер бытия, с полным или почти полным включением в природную среду). Не менее важным является для нас положение психологии о том, что высшие, опосредованные знаками функции, имеют культурную, а не генетическую природу, поэтому формируются и изменяются вместе с культурой.

На протяжении исследования мы старались придерживаться принципов историзма, обязывающего рассматривать любое явление культуры в развитии, в связи с общими изменениями социума.

Научная новизна исследования

В связи с тем, что автор по-новому интерпретирует взаимосвязь духовных классических учений и включенности в них этико-эсте'шческого

потенциала в китайской и японской культурах повседневности, впервые в данном исследовании:

1. Раскрыты особенности этико-эстетического и религиозного контекста творчества повседневности;

2. Выявлено триединство этико-эстетического, психофизического и интеллектуального аспектов искусств повседневности как основополагающего фактора формирования сакральной духовности и гармонизации микрокосма человека;

3 Представлен механизм искусств повседневности как самостоятельных духовных практик и выявлена специфика тренинга психофизических и интеллектуальных качеств личности в ее духовном совершенствовании; 4. Объяснены отличительные особенности телесной и физической духовности как составляющих психофизических практик.

Положения, выносимые на защиту

1. Формирование творческого потенциала в повседневной Восточной культуре напрямую зависит не столько от сугубо религиозных практик, сколько определено искусствами, практикуемыми в обыденной жизни, которые вследствие процессов инкультурации аккумулируют в себе одновременно буддийские, синтоистские и даосские элементы;

2. Искусства повседневности являются разновидностью духовных практик и проявляют способность самопроизвольно сохранять и ретранслировать заложенный в основу творчества духовный этико-эстетический и религиозный контекст восточного мировоззрения;

3. Все искусства буддийского Востока становятся источником опыта души и знаний, предопределенных самим процессом творчества, что обеспечивает духовное совершенствование человека именно в повседневности.

4. Обязательным условием формирования духовности является гармоничное развитие в трех направлениях - этико-эстетическом, физическом и интеллектуальном, практики каждого из которых и всей системы в целом представлены в сфере повседневных искусств.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что оно раскрывает процесс формирования духовности через искусства повседневности Китая и Японии. В работе сформулирован принцип триединства духовной гармонии, выявлена специфика восприятия мира в культуре Китая и Японии, основанная на классическом принципе «Одно во всем и все в едином». Путем анализа дхармической теории представлена восточная практика медитации в творчестве как единство объекта и субъекта в понимании мира. Работа обогащает культурологическую теорию пониманием

разницы физической и телесной духовности на уровне психофизического и ментального тренинга.

Повседневность Востока характеризуется градиционализмом и в течение многих веков мало подверглась изменениям Практическая значимость исследования связана с тем, что его результаты могут быть использованы в качестве теоретико-методологических принципов для создания новых современных учебных программ, обогащения этико-эстетическим компонентом курсов философии культуры и искусств, культурологии, теории и истории культуры, занятий в сфере дополнительного образования. Идеи диссертации получили отражение не только в практической деятельности преподавания восточных искусств в студии «Сакура» при ТПТУ г Томска, но и нашли применение в томских образовательных центрах- во Всероссийском обществе образования, в школе № 42, в Центре планирования карьеры, в Доме творчества Северного округа, при проведении занятий в китайской корпорации «Тяньши»

Материалы диссертации могут быть использованы для работы при составлении спецкурсов высших учебных заведений, специализирующихся в области философии и теории культуры, нравст венно-эстетического воспитания и религиоведения.

Апробация результатов исследования

Основные положения диссертации были представлены автором на международных и общероссийских конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование», Томск (2001, 2002. 2004, 2005г); Общероссийской юбилейной научно-методической конференции «Непрерывное педагогическое образование: качество, проблемы, перспективы», Томск, январь 2002г.; Международной конференции «Россия -Азия. Проблемы интерпретации текстов русской и восточной культур» Улан-Удэ, июль 2002г ; на Международной конференции «Образование и искусство в формировании целостной личности- междисциплинарные стратегии и комплексные технологии (опыт, проблемы, перспективы)» Томск, декабрь 2002г.; на Международной научно-практической конференции «Гуманитарные исследования и их роль в развитии педагогического образования» Томск, ноябрь 2002г; на Всероссийской научной конференции «Факторы формирования духовного мира и социального облика населения Западной Сибири» Томск, сентябрь 2003г.; Международной научной конференции «Межкультурные коммуникации как фактор открытости региональной культуры 15-17 октября 2003г.; на Всемирном конгрессе востоковедов 1С ANAS - XXXVII, Москва, 15-21 августа 2004г.

Результаты диссертационного исследования опубликованы в 11 статьях и двух коллективных монографиях: «Культура и коммуникация- глобальные и

локальные измерения» Томск: Изд-во НТЛ, 2004; «Факторы формирования духовного мира и социального облика населения Западной Сибири с древности до современности», Томск: Изд-во НТЛ, 2004.

Объем и структура работы отражают цель и задачи исследования, последовательное решение которых отражено во введении, пяти параграфах двух глав, заключении, словаре некоторых терминов духовной культуры буддийского Востока. Список литературы на русском и английском языках включает 255 наименования, объем диссертации 178 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цель и задачи исследования, отмечается научная новизна, раскрываются методологические посылки работы, её теоретическая и практическая значимость, положения, выносимые на защиту, а так же апробация исследования данной темы в научных кругах.

Глава I «Духовные учения буддийского Востока и выражение духовности в искусствах повседневности» раскрывает состояние кризиса духовности в техногенном мире и тем самым высвечивает востребованность духовных учений буддийского Востока, представляет их принципы, которые выражены в искусствах повседневности.

Первый параграф главы «Востребованность духовных учений буддийского Востока в условиях технократического кризиса культуры» посвящается духовным учениям буддийского Востока в аспекте их востребованности и актуальности в условиях развития современной цивилизации. В сравнении рассматриваются различные уровни мышления человека с точки зрения психологии европейского мышления и восточных духовных доктрин, которые легли в основу буддийского мировоззрения. Делается вывод о том, что в результате нарушения законов духовной экологии во Вселенной современная цивилизация находится в состоянии технократического кризиса. О тревожной тенденции замещения духовных и душевных качеств различными техническими достижениями писали многие современные востоковеды России и Японии. Т.Имамичи определил это как «искусство уничтожения личностных характеристик» в техногенной цивилизации. Понятие «духовность» в работе определяется как высшая человеческая способность смыслополагания и преображения. Духовные практики расцениваются как способ восхождения личности к гармонии микрокосма и макрокосма

Гармоничное взаимодействие микро- и макрокосма для позитивного эволюционного развития представлено духовными практиками буд дизма уже в архаичных текстах, созданных древними мыслителями буддийского Востока.

Васубандху в «Энциклопедии Абхидхармы» анализирует с помощью дхармической теории взаимосвязь помыслов человека, духовного совершенствования, здоровья и благополучного течения жизни. Причины и последствия «неблагих действий» выступают как основополагающие факторы формирования кармы Согласно его учению, при соблюдении определенных этических правил, предписанных буддийским учением (Пратимокша), «свобода деятельности» не может носить «неблагой характер»

В XX в. Д Т. Судзуки, в отличие от Васубандху, по-другому представил понимание природы благих и неблагих дхарм и их роли в эмоциональной жизни человека. Он определил дхармы как «.зерна единомоментных состояний», которые заключены в самом человеке при рождении, и представил «растормаживание» тех или иных дхарм как результат уровня нравственности личности. Васубандху же в своих трудах определял природу дхарм как внешний фактор, который, при несоблюдении определенных морально-нравственных норм, способен отрицательно влиять на духовную природу человека. Автор диссертации делает вывод, что на протяжении двух тысяч ле I произошло переосмысление природы дхарм от понимания их как внешних факторов воздействия на человека до осознания изначального включения в структуру личности нерасторможенных и активируемых «благих», в том числе и «не благих» дхарм. Таким образом, именно человек несет ответственность за проявление тех или иных активированных дхарм, поскольку дхарма - это энергия, причина эмоций, но, в свою очередь, растормаживается определенной реакцией человека на внешний фактор Поскольку эмоциональную подоплеку несут в себе все виды искусств, то их можно расценивать как средство растормаживания и активирования дхарм. Искусства повседневности изначально несут позитивный потенциал эволюционного развития личности, растормаживая "благие" дхармы внутренней структуры. Этот аспект искусств повседневности аналогичен цели духовных практик, главной задачей которых на буддийском Востоке в любом религиозном течении считается духовная эволюция личности. Вследствие чего в работе делается вывод, что искусства повседневности Китая и Японии можно расценивать как духовные практики повседневности в культуре буддийского Востока.

Учение Буддьг актуально в условиях современности и легло в основу доктрин многочисленных буддийских сект. Этот факт дал новое направление исследований, которое получило название критического буддизма, о чем говорилось в пленарном докладе Такасаки Джекидо на Международном конгрессе 1КА1\ГА8 XXXVII. Японские буддологи подвергают тщательному анализу не только хронологию событий, но и достоверность авторства древних текстов Глубокая проработка отдельных аспектов буддийского учения в

рамках конкретных сект не ущемляет цельности буддийской доктрины, а расценивается учеными как возможность дальнейшего развития буддизма и буддологии в условиях современного общества. Вследствие этого анналы духовных учений буддийского Востока сохраняют актуальность и на современном этапе развития цивилизации, несмотря на смещение ценностных приоритетов повседневной жизни.

Во втором параграфе первой главы «Особенности религиозного и этико-эстетического контекста творчества буддийского Востока» раскрывается творческий контекст проявления этико-остетической духовности согласно сложившемуся мировоззрению. Глубокий этико-религиозный подтекст восточных искусств выражается духовными качествами личности мастера. Воплощение принципа Дао с помощью мира искусств дает основания утверждать, что восточные искусства - это та область, I де духовные ценности материализуются, а материальные - одухотворяются в соответствии с уровнем духовности мастера.

Окружающий мир для человека буддийскою Востока одухотворен, условно разделяясь лишь на движущиеся и не движущиеся объекты. Вследствие такого восприятия предметов, которые используются для творческого коне груирования пространства, мастер формирует объект в соответствии с религиозно-философскими установками восприятия единой космической гармонии (сад камней, внутреннее убранство дома, икебана и т.д.). Создание микрокосма сада камней подразумевает ответственность создателя за привнесение новой структуры в гармонию вселенского пространства. В результате этого первостепенное значение приобретают религиозно-этические учения как основное руководство творческого процесса. В «Книге перемен» сказано: "в смешении вещей проявляется жизненная сила". Природа повседневных искусств изначально подразумевает позитивность трансляции смыслов созданных микрокосмов, растормаживатгае "благих" дхарм, рождение жизненной силы. Искусства повседневности - эго сфера творческого пространства, подчиненная рациональности и практической значимости обыденной жизни, притом что рациональным и практически значимым д.м человека буддийского Востока является формирование себя как личности в соответствии с принципами Дао, и повседневное творчество формирования окружающего пространства адекватно отвечает этой цели. Искусства повседневности в ракурсе заданной темы предстают как метод духовных практик, благодаря которому микрокосм имеет возможность гармонично влиться в мировые процессы

Этика понимается в буддизме как природосообразные взаимоотношения не только в социуме, но и во всем мировом пространстве, поскольку для

буддиста камни, деревья и прочие объекты окружающего мира обладают душевным потенциалом, с которыми человек вступает в общение. Этика расценивается как руководство к духовному восхождению, при этом соблюдение ее - не единственное условие развития личности. Собственно, «путь праведности из восьми ступеней» есть ни что иное, как этическое руководство к достижению просветления.

Для буддийского Востока главной целью творчества является просветление, поэтому на Востоке к процессу творчества относятся трепетно и бережно, выводя на сакральный уровень степень переживаний и чувств. Сущность и тайна мастерства в буддизме - один из самых главных вопросов духовного совершенствования личности. Спонтанность самовыражения в творчестве при явно выраженном традиционализме искусств буддийского Востока определяет степень взаимопроницаемости микро- и макрокосма.

Именно непредвиденные изменения удостаиваются наибольшего внимания. Благодаря случайности, изваяния Будды в Японии оказались без постаментов и нимбов (все это снималось для упрощения транспортировки из Китая), что в дальнейшем сыграло свою роль при формировании понимания буддизма в Японии.

Обучение творчеству - это, прежде всего, навык работы души, наработка духовных качеств, в том числе и с помощью методов материально-художественного творчества. Для подлинного акта творчества необходимо осознание Дао как сути духовной эволюции. Подразумевается серьезная работа над личностными качествами повышения духовного уровня, что и обеспечивает сфера искусств повседневности в восточной культуре Китая и Японии. Духовные учителя утверждают, что не имеет значения, каким родом деятельности ментального и материального плана человек занимается в то время, когда запускает механизмы духовного совершенствования, важна при этом целенаправленная повседневная внутренняя работа над самим собой.

Феномен повседневности имеет как общие, так и отличительные черты в европейской и в восточной культурах. Повседневность в условиях Восточной культуры поддается определению очень условно, поскольку сакрализация пространства, частично - «мандализация» вследствие традиционализма его обустройства обусловлена мыслительной организацией культуры Востока. Анализируя культурные продукты европейского и восточного типов, мы приходим к обозначению их как Познание (европейская культура) и Понимание (восточная культура) при условии, что Познание и Понимание наполняются не только психологическим смыслом, а воспринимаются как имена духовные, культурные.

Так, на Востоке суть творчества выражается в культуре повседневности принципами тя-но-ю, воплощением адвайты, акрии, анитьи, ваби-саби, дхьяны и иных особенностей практик, которые транслируют буддийские принципы мировоззрения. Китайские искусства повседневности апробировались на почве японской духовности, в юм числе искусство бонсай, монохромной живописи, аранжировки цветов и др. Многообразие вещей, открытых Миру китайскими мудрецами, заключает в себе комбинацию принципов ли и ци, Великий предел, который содержит ци, по не исчерпывается им. Японцы же показали путь к Великому пределу через истину красоты. Расчет, размеренность и прагматичность в восприятии мира китайскими мудрецами смягчились японской традицией легкой незавершенности, незаконченности мысли и действия, элементом спонтанности, асимметрии как понимания обязательною условия гармонии. Путь Китая - моральный закон Вселенной, путь японцев -очищение души красотой, изначально присущей миру. При этом цель творчества как духовного восхождения остается актуальной в обеих культурах. Внутренний мир мастера находится в процессе постоянного совершенствования понимания высших истин через осознанное переживание Умение жить, придерживаясь «Срединного пути», неподверженность страстям, а значит, "неблагим" дхармам определяет истинного мастера своего дела. Особенность искусств повседневности буддийского Востока Китая и Японии заключена в том, что процесс творчества не только активизирует духовную работу, но и невозможен без нее. От мастера требуется понимание смысла всеединства, проникновение в него, а не только знание законов Вселенной, иначе икебана останется пучком цветов, а сад камней - кучкой щебня и песка.

Во второй главе «Духовное восхождение человека в сакральном творчестве искусств повседневности Китая и Японии» мир искусств показан с точки зрения воплощения в повседневности духовной мысли, представлен как процесс, сопровождающий человека всю жизнь, поскольку естественным и необходимым образом включен в ткань бытия на уровне обыденной жизни.

В первом параграфе второй главы «Сакральность вещи в традиционной культуре Востока» исследуется статус вещи, который определяется особенностями духовной культуры и духовными качествами, которыми должен обладать человек творящий, чтобы создавать произведения, в том числе и вещного мира. «Вещь» относится к ключевым понятийным словам, начиная с древнекитайской философской традиции. Творческий процесс, порождающий вещи, окружен на Востоке мистико-религиозным смыслом. Само понятие творчества названо тем же иероглифом, что и Дао, и в контексте искусства трактуется как «Путь». «Моно» (вещь) связано с фундаментальными понятиями духовной культуры, и в древних рукописях Земля и Небо в числе

первых, после Дао, относятся к категории вещей. Многочисленный пантеон богов соответственно так же отождествляется с вещным миром. Вещный мир, которым окружает себя человек буддийского Востока в повседневной жизни, отражает духовные устремления и ценности безотносительно к материальной прагматике обыденной жизни, стирая при этом зыбкую грань между материальным, ощутимым миром и духовным миром бытия Великого Пути и инобытия. Вещный мир выступает в роли учителя жизни в согласии с Дао, соблюдая естественноприродный ритм существования.

Вещью, согласно буддийскому менталитету, называется все видимое и невидимое, все, что обозначено бытием (не в бытовом, но философском значении этого слова), все сущностное или хотя бы заключающее в себе крупицы сущностного. Понятие «вещь» в привычном европейском смысле и «моно», обозначающее понятие вещи в японском языке, не совпадают по ряду признаков. «Моно» отличается одушевленностью, поскольку включает в себя не только «бездушную вещь», но и одушевленные предметы мира. Природа «моно» изначально подразумевает присутствие Дао и высших смыслов, поэтому символизм и ассоциативность, присущие творчеству в восточной культуре, опираются на понятие «явленность» как реализацию «Пути».

Считается, что вещь, созданная «человеком ли», равносильна природно-космической ли, которая несет в себе как явленное, так и неявленное Дао. Творение человека выступает в роли ретранслятора, при этом естественно-природные веши транслируют истину непосредственно, без искажений. Таким образом, вещь, созданная человеком, транслирует его уровень просветленности, понимания Вселенских законов.

Согласно преданиям древнего Востока, моно заключает в себе «мистическую» и «счастливую» души (повествование о ООмононуси-но ками). Обладая при этом комплексом дхарм как причиной эмоциональной составляющей, вещь способна насыщать пространство как самостоятельный объект мира Дао. Мастера Востока, создавая произведения согласно традициям и канонам этико-эстетического творчества повседневности, изначально вещь воспринимают как одно из проявлений высшей сущности, имеющую влияние на эмоционально-духовную сферу человека. Так, воздействие на человека произведений иероглифического письма приравнивает их в восточной традиции к религиозным символам.

Один и тот же иероглифический бином в японском языке еще в древних рукописях передавал слово «моно» и в одушевленной, и в неодушевленной ипостаси, а значение восстанавливалось по контексту Китайский язык, в отличие от японского, использует разные иероглифы, обозначающие неодушевленную вещь и живое существо. Фонетически они представляют

собой разные лексические единицы, хотя поля их значений частично пересекаются, образуя зону смысловых конвертации понятий вещи и живою существа.

Эстетико-философская идея культуры Хайан (794 - 1185гг.), которая является временем расцвета искусств и понимания моно-но аварэ (чары вещей), с этой точки зрения, могла бы звучать как «Дао вещей», поскольку Дао, проявляющее себя в культуре, тогда понималось как аварэ («чары»). Высокодуховный человек по отношению к вещам проявляет непривязанность. В этом заключено осознание паритетных прав существования разных с ним проявлений явленного Дао. Предметная среда одухотворяется в японской культуре еще до буддийской философии, согласно синтоистским традициям. В процессе общения с камнем, картиной и т.д. предполагается особый вид этикета: правила общения, хранения и пользования вещью, что наблюдается в повседневной культуре Востока и сейчас. «Мацури», отношение японцев к природе, вылилось на современном этапе в праздники и демонстрацию отношения к тем или иным вещам как прикосновению к сакральной сфере. Катаизированность (ката - метод, форма, образец) - термин американского востоковеда Боя де Мен га - указывает на особенность элементов, определяющих стиль поведения, образ жизни и действия японско! о народа, что стало источником необычайной чистоплотности японцев и особого отношения к вещам. Вещный мир, включающий в себя объекты живого и неживого мира, подразумевает процесс творчества как сакрального действа и расценивается как метод ретрансляции высших ценностей в мир. Повседневное «общение» с предметами обихода подразумевает для человека буддийского Востока сакральный уровень взаимоотношений в повседневной, обыденной жизни.

Специфика восточного мировосприятия подразумевает закодированность и символизм окружающего пространства Окружая себя символами в качестве моно. человек проявляет стремление испытывать сопричастность к каким-либо событиям чаще, чем предполагает естественное течение жизни. Поскольку проникновение в суть вещей, согласно духовным учениям буддийского Востока, способно раскрыть сакральный смысл космологических жизненных явлений, таких как течение времени, красота, доброта.

Вследствие концептуального анализа понятия вещи в культуре буддийского Востока можно утверждать, что сакральность восприятия вещи -это основополагающий фактор формирования специфики менталитета человека буддийского Востока, который определил особенности творческого поиска в повседневной культуре.

Во втором параграфе второй главы «Искусства повседневности как выражение сакральной духовности и практики духовного восхождения

человека» раскрывается тема этико-духовного содержания искусств повседневности как потенциала сохранения и воспроизведения высших духовных ценностей мастером, который овладел секретами творчества как духовными качествами и способен передать сакральную суть вещного мира. Поскольку репрезентация ценностей на Востоке большей частью проходит посредством невербального общения, то, как следствие, искусства повседневности насыщены символизмом и смысловой поливариативностью.

Симбиоз природы и человека, незримое присутствие Дао и не только стремление, но и умение передать духовный мир человека как творческий импульс, воспроизведенный материально, отражает способность человека выражать через природу и вещный мир художественно-эстетическое понимание себя. Стремление к подобному самовыражению определяется уже на стадиях раннего развития Китайской цивилизации. Пейзажная живопись начала развиваться здесь в первом тысячелетии до нашей эры, ничего подобного не наблюдалось в других ранних цивилизациях. Китайская цивилизация раньше всех сумела осознать и воспроизвести красоту природы в ее гармонической целостности, соответственно учениям о всеединстве и взаимопроницаемости всего сущего.

Этико-эстетическое осознание действительности, характерное для буддийского Востока Китая и Японии послужило причиной возникновения многочисленных и уникальных по своей сути искусств. Подобно каноническому тексту, любое повседневное искусство этой культуры, например икебана, может быть «прочитано» и на самом глубинном религиозно-культурном уровне, предстать, как образ идеального мира и быть воспринято как соединение символов, содержащих нравственный урок. Икебана может быть нежным любовным или дружеским посланием и при этом вызывать восхищение своей красотой. В искусствах нашли образное воплощение все основные принципы Дао, в частности единство и гармоничное взаимодействие противоположных сил Инь (тьмы) и Ян (света). Икебана не воспроизводит натуралистически картину жизни цветов на земле, а конструирует ее предельно совершенную форму, в обыденной жизни чаще всего не выявленную.

Важное место в искусствах уделяется цвету и его комбинациям. Цвета разделяются на иньские и янские, символизирующие первоэлементы и духовное значение сторон света и т.д. Ассоциативный ряд, возникающий у человека буддийского Востока, не совпадает с европейскими учениями на эту тему. Цветовые ассоциации на буддийском Востоке несут глубокий символический смысл, как и геометрические фигуры и линии. Цвет и тематика узора многовариантны и зависят от выражения настроения, зодиакальной ментальности и восточной традиции сочетания цвета в соответствии с

психофизиологическими реакциями человеческого организма. Когда название цвета (или цветка) по звучанию совпадает с нежелательным контекстом, например, сирень (сару-субэри, а «сару» несет значение расставания), то его не используют в свадебной композиции. Ассоциации белого цвета для европейца контрастируют или не совпадают с восточными традиционными белыми одеждами как символом печальных событий. Для восточного человека белый цвет - символ осени (горы белого риса), для западного - воплощает множество других ассоциаций, только не эту. Несмотря на разницу восприятия на ментальном уровне, психофизиологическое, бессознательное воздействие цвет на всех людей практически одинаково. Вследствие этого в работе проведен сравнительный анализ характеристик цветовосприятия человеком европейского и восточного менталитетов. Восточный менталитет связывает восприятие цвета с символикой чакр, где каждый цвет основной гаммы связывается с определенными морально-нравственными качествами и областью физического здоровья, которыми заведует конкретный энергетический центр.

Этико-религиозно-эстетическая духовность - неотъемлемая составляющая искусств повседневности буддийского региона Нравственные и эстетические идеалы, заложенные в мировоззренческих особенностях культуры Китая и Японии, прочитываются в контексте любого культурного артефакта повседневности и в этом значении выступают духовными практиками восхождения к высшим смыслам. Позитивное восприятие человеком эстетической репрезентации этико-мировоззренческой духовности обусловлено самим контекстом искусств повседневности как творческого акта, заведомо природосообразного и гармоничного проверенного временем, естественным образом вплетенного в ткань жизни и органично сливающегося с духовными потребностями личности и общества в целом. Формирование духовного мира в соответствии с понятиями «ваби» и «саби», «дхьяны» и «самадхи» придает особую значимость искусствам Востока, помогая включить процессы духовной причастности человека вселенскому контексту Искусства повседневности как духовно-эстетические практики сохраняют и доносят до восприятия и понимания этико-мировоззренческие особенности, включенные в менталитет народа предшествующими поколениями, что обеспечивает необходимую культурную преемственность поколений. При этом следует отметить, что развитие личности только в этико-эстетическом направлении не обеспечивает целостного и гармоничного ,духовного развития Только триединство этико-эстетического, интеллектуального и психофизического аспектов обусловливает формирование духовной личности в гармонии микро- и макрокосма на уровне повседневности.

В третьем параграфе второй главы «Искусства повседневности как тренинг психофизических и интеллектуальных качеств в культуре Китая и Японии» раскрывает суть понятий физической и телесной духовности как психофизической составляющей в триединстве с этико-эстетическим и интеллектуальным аспектами духовности. Причиной разделения психофизических практик на телесные и физические стала необходимость уточнения сути духовной работы при созерцании, любовании, медитации. Телесные практики - это воздействие на организм лишь силой мысли, например, медитация разных уровней погружения. Физические практики трактуются как непосредственное воздействие физической активностью на чакральные области организма и участки, с ним связанные. Понятие физической духовности отражено в различного рода гимнастиках даосских, йоговских, дзэнских и других школ Нарушение нравственных норм, согласно древним учениям, ведет к совершенно конкретным физическим проблемам. Телесные и физические практики взаимодействуют аналогично пульсирующим Инь и Ян и чаще используются одновременно. Однако в целях уточнения конкретных особенностей каждой из них в работе характеризуется их собственное использование в сферах повседневной жизни как тренинг высокой духовности.

Взаимосвязь с внешним миром через органы чувств определяет воздействие на здоровье цветом, звуком, запахом и другими сенсорными раздражителями, когда оно через физическое восприятие рецепторами переводится на эмоциональный уровень и влияет на физическое и психическое состояние человека. Физическая и духовная чистота микрокосма как путь гармонизации с макрокосмом, достижение состояния Дао неоднократно и многосторонне отражена каноническими учениями. Повседневность сконцентрировала в себе практики различных канонов, подчас объединяя различные направления йоги или йоговские, даосские, буддийские, дзэнские практики в единую жизнеобеспечивающую систему. Повседневные искусства духовного и физического совершенствования апробируют в обыденной жизни все приходящие практики и системы, оставляя лишь то из них, что соответствует потребностям повседневного человека в его духовном и физическом совершенствовании.

Различные виды боевых искусств аккумулируют в себе практики и телесной, и физической духовности, и этико-эстетическую, и интеллектуальную составляющие. Искусства повседневности, обращаясь к различным практикам боевых искусств, осуществляют тренинг психофизических и интеллектуальных способностей, который заключен практически в любом из них. За счет близкого соприкосновения с

религиозными знаниями, взаимопроникновения физической и телесной духовности в практиках повседневности их трудно разграничить с первоначальными ментальными знаниями. Лишь степень интенсивности воздействия и возможность реструктуризации внутреннего пространства отличается щадящим режимом в повседневной жизни человека.

Разгадывание коанов, сложение кратких стихотворных форм хайку и танка, способствует развитию интеллектуальных качеств личности в восточном понимании этого слова - нестандартности мышления, способности к иносказательности и ёмкой лаконичности образов. Интеллектуальная составляющая априорным образом присутствует в большинстве видов повседневной деятельности как неотъемлемая составляющая многофакторного духовного развития (мировоззренческого, этического, эстетического, религиозного, телесного, физического), которое для краткости называем триединством.

Таким образом, искусства повседневности буддийского региона Китая и Японии играют роль синтезатора и ретранслятора духовных знаний Востока, поскольку в основе сводов правил и формирования навыков находятся духовные практики в форме интеллектуальных требований. В этой связи повседневная культура приобретает не только художественно-прикладное значение, но и играет многофакторную роль в формировании духовности человека. Искусства повседневности как формы духовных практик сохраняют и закрепляют в культуре народа умения и знания, накопленные предыдущими поколениями в виде различных практик оздоровления организма человека, ежедневных навыков сохранения психического и физического здоровья, развития интеллектуальных способностей, которые поддерживают особенности менталитета человека восточных культур и обеспечивают его передачу последующим поколениям.

В Заключении автор считает возможным утверждать, что базовые принципы построения искусств повседневности являются отражением традиционных духовных учений Востока, выходя на уровень самостоятельных духовных практик повседневной жизни, выступая средством духовного восхождения, вплетенного в обыденную жизнь человека сообразно его природе и ментальным особенностям. Сфера традиционных искусств повседневности хотя и находится в состоянии динамики, но при этом изменения происходят, как правило, на ее периферии, не затрагивая глубинные слои многовековых сформировавшихся устоев. Таким образом, восточные искусства повседневности Китая и Японии всесторонне отражают этико-эстетические, психофизические и интеллектуальные особенности формирования микрокосма человека буддийского менталитета в соответствии с катаизированностью

культурных традиций и в гармонии как с духовным наследием буддийского

Востока, так и потребностями современности.

Основные публикации по теме диссертационного исследования:

1. Чабанец E.H., Сысоева Л.С. Освоение восточных искусств повседневности как опыта формирования духовности и тенденций устойчивого развития общества // IV Сибирская школа молодого ученого. Мат-лы VII международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование». Томск, 17-19 декабря 2001г. Т.5. Культурология и философия. - Томск: Изд-во Томск, гос. пед. ун-та, 2001. - С. 61 - 65

2. Чабанец E.H. Обогащение национально-регионального компонента восточными искусствами повседневности в современном гуманитарном образовании // Общероссийская юбилейная научно-методическая конференция «Непрерывное педагогическое образование: качество, проблемы, перспективы». Томск, 30-31 января 2002г. - Томск: Изд-во Томск, гос. пед. ун-та, 2002. - С. 151 -158.

3. Чабанец E.H. Китайские искусства повседневности как отражение национального мировоззрения и мировосприятия // VI Общероссийская межвузовская конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» 15-20 апреля 2002г. - Томск: Изд-во Томск, гос. пед. ун-та, 2003. - С. 114 - 118.

4. Чабанец Е.Н Культурологические экспликации классических философских систем Японии// VI Общероссийская межвузовская конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» 15-20 апреля 2002г..- Томск: Изд-во Томск, гос. пед. ун-та, 2003 - С. 114 - 118.

5. Чабанец E.H. Буддизм как мировоззренческая основа восточных искусств повседневности // Вестник Томского государственного педагогического университета. - 2002. - Вып.4 (32). - Серия: Гуманитарные науки (философия, культурология, история). - С. 56 - 61.

6. Чабанец E.H. Философско-мировоззренческие системы Востока и их сопричастность массовому человеку // Мат-лы Международной конференции 1 - 5 июля 2002г., Улан-Удэ «Россия - Азия. Проблемы интерпретации текстов русской и восточной культур». - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, ун-та, 2003. - С.116 - 118.

7. Чабанец E.H. Духовность педагога как необходимое условие педагогического образования // Мат-лы Международной практической конференции 4-5 ноября 2002г.: «Гуманитарные исследования и их роль в развитии педагогического образования». В 2т. Т.1. - Томск: Изд-во Томск, гос. пед. ун-та, 2004. -С. 167 - 170.

8. Чабанец E.H. Восточно-буддистские искусства повседневности как путь к гармонизации личности // Мат-лы Всемирного конгресса востоковедов ICANAS - XXXVD 15-21 августа. - Москва: Секретариат XXXVII международного конгресса востоковедов, 2004.- С. 659 - 660.

9. Чабанец E.H. Коммуникативная природа прикладного искусства// Культура и коммуникация: глобальные и локальные измерения. Монография./ под общ. ред. д. филос. наук Ю.В. Петрова. - Томск: Изд-во HTJI, 2004. - С. 370-377. (В соавторстве с С.Д. Проскуровской, М.С.Кухта, Д.Д.

I Родионовой и др.).

10. Чабанец E.H. Эстетические экспликации музейных экспонатов Восточной коллекции ТОКМ // Факторы формирования духовного мира и социального облика населения Западной Сибири с древности до современности: Научный ежегодник Томского МИОН. Колл. монография / отв. ред. М.А. Воскресенская. - Томск: Изд-во HTJI, 2004. - С. 151 -155.

11. Чабанец E.H. Студия «Сакура». Программа и методические рекомендации по курсу обучения икебане начальной ступени (школа Согэцу)/ под ред. проф. JI С. Сысоевой. - Томск: Изд-во Томск, гос. пед. ун-та, 2004. - 44с.

12. Чабанец E.H. К вопросу о русско-сибирском менталитете// Мат-лы VEG Всероссийской конференции студентов, аспирантов, молодых ученых «Наука и образование» 19 - 23 апреля 2004г. В 6т. Т.6.Ч.2. Социология. Культурология. — Томск: Изд-во Томск, гос. пед. ун-та, 2004. - С. 281 -285.

13. Чабанец E.H. Прикладные искусства повседневности как способ межкультурной коммуникации восточно-буддийской и русско-сибирской культур// Мат-лы IX Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» 25-29 апреля 2005г. Том 4.Часть 1. Культурология, история, философия. - Томск: Изд-во Томск, гос. пед. унта, 2005,- С.151- 159.

200с 7воз

'-76 0§

Тираж 100 экз. Отпечатано в КЦ "Позитив" 634050, г. Томск, пр. Ленина, 34а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Чабанец, Елена Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1.

Духовные учения буддийского Востока и выражение духовности в искусствах повседневности.

1.1. Востребованность духовных учений буддийского Востока в условиях технократического кризиса культуры.

1.2. Особенности религиозного и этико-эстетического контекста творчества буддийского Востока.

Глава II.

Духовное восхождение человека в сакральном творчестве искусств повседневности Китая и Японии.

2.1. Сакральность вещи в традиционной культуре Востока.

2.2. Искусства повседневности как выражение сакральной духовности и практики духовного восхождения человека.

2.3. Искусства повседневности как тренинг психофизических и ментальных качеств в культуре Китая и Японии.

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Чабанец, Елена Николаевна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

Повседневность в духовных практиках Востока непосредственно связана не только с синтоизмом и даосизмом, но и с буддийским мировоззренческим комплексом, который аккумулирует в себе и отражает другие культурно-религиозные компоненты, исторически заложенные в культуру повседневной жизни. В культурном своеобразии духовных практик повседневности первостепенное значение имеет такой феномен, как «Путь», т.е. сам процесс творчества, который помогает человеку духовно совершенствоваться вне зависимости от степени погруженности в изучение классических религиозно-философских систем. Повседневность паритетно включает в себя философско-религиозно-мировоззренческие системы, существующие на этой территории, используя в способе организации жизни, наряду с буддийскими, даосские и синтоистские практики. При этом положение буддизма имеет некоторый приоритет, поскольку и синтоистские, и даосские практики вошли в систему его философско-мировоззренческих знаний и, ассимилировавшись, стали частью чань (дзэн)-буддийского учения. Таким образом, повседневность создает свою систему комплексных знаний и умений, независимо от их первоначальной формы и происхождения и включает механизмы оповседневнивания всех существующих и вновь приходящих практик различных духовных систем, соединяя в одно целое различные проявления человеческой творческой мысли. Это и есть повседневная философия или философия повседневной жизни буддийского Востока, особенно ярко представленная в искусствах повседневности Китая и Японии и получившая название буддийского синкретизма (Д.Г.Главева).

Степень разработанности проблемы

Теоретические обоснования культуры повседневности согласно европейской традиции изложены в работах Б. Вальденфельса, Ж. Ле Гоффа, Э. Гуссерля, У. Джеймса, А.Щюца, Н. Элиаса, И.В. Сохань, О.В. Солодовниковой и др. Восточная культура, вследствие близости ее базиса к религиозно-философским мировоззренческим структурам, обнаруживает специфику проявления особенностей повседневности. Особенность восточной повседневности состоит в исходном отличии восточной и западной культур, что, соответственно, предстает как различие феноменов «понимание» и «познание». Вследствие этого человек повседневности буддийского Востока стремится к осмыслению реальности через преломление вселенских процессов в пространстве страны, семьи, конкретного человека, т.е. внутренний мир предстает как интроспекция макрокосма, экзистенциально отраженного в контексте повседневности. Этот контекст представлен в работах Т.П. Григорьевой, Н.Г. Анариной, JI.M. Ермаковой, Т.Н. Снитко и др. Осмысление проблемы повседневности в культуре стран, где преимущественно развита буддийская философия, потребовало изучения и сопряженных с ней религиозно-философско-мировоззренческих систем, поскольку они, так или иначе, транслируются в практиках повседневного творчества.

Катасоновой, Л.М. Левина, И.С. Лисевич, Э.В. Молодяковой, З.П. Морохоевой, Н.С. Николаевой, В.А. Пронникова, Е.А. Сердюк, Е.Л. Скворцовой, Д. Стенли-Бейкер, О.Н. Томилиной, Teshigahara Hiroshi, , Л.Херн, М. Пай, X. Сато, Yo. Ueda и др.

На современном этапе развития мировой цивилизации с ее технократизмом и прагматизмом своевременно и актуально звучит тема нарушения духовной гармонии микрокосма, которая выражается в нацеленности на личное благополучие, невосприятии духовных и нравственных аспектов жизни, что обусловливает интенцию к Востоку. Изучение духовной культуры буддийского региона нашло отражение в работах русских исследователей разных лет (Т.П. Григорьева, Н.В. Абаев, Н.Г. Анарина, Я.В. Боцман, Л.С. Васильев, Л.М. Ермакова, Е.В. Завадская, Е.П. Островская, В.И. Рудой, В.В. Малявин, Ф.И. Щербатской и др.).

Сакральное восприятие вещи заложено в лингвистической культуре буддийского региона. Восприятие повседневных вещей как проявления божественной сущности на земле сформировало особые формы повседневного творчества, сравнимые с медитацией, молитвой. Этот аспект анализируется в работах М.П. Герасимовой, Т.П. Григорьевой, Л.М. Ермаковой, Е.М. Дьяконовой, А.Н. Мещерякова, Э.В. Молодяковой и др. Они обратили внимание на то, что понятие «вещь» в ментальности буддийского Востока лингвистически включает в себя не только артефакты предметной среды, но и существа животного мира, в том числе и человека, что определяет отношение к окружающему как к различным проявлениям сущности Дао и привносит ощущение одухотворенности при контакте с вещным миром.

Разнообразие возможностей творческого поиска предполагает оптимальную динамику личностного роста человека, этико-эстетической, психофизической и интеллектуальной составляющих этой динамики. Об этом пишут Н.В.Абаев, Н.Г. Анарина, Т.П. Григорьева, А.А. Григорьев, JI.M. Ермакова, Ван Тинсян, Икэгути Экан и др., что нашло дальнейшее развитие в диссертации путем анализа искусств повседневности как духовных практик Китая и Японии.

Духовность как умение корректировать свой внутренний мир определенными морально-нравственными нормами отражена в текстах Васубандху, JIao-Цзы, Сюнь-цзы, Ван Янмина и др.

Отношение к своему организму как пластичному материалу формирования материальной оболочки (тела) для оптимального восприятия духовных знаний посредством практик телесной и физической духовности, психофизических практик представлено в работах Д.Судзуки, Ар Сантема, С. Судзуки, С. Кацуки, Икэгути Экана и др. и отражено в многочисленных направлениях школ йоги.

Восточные искусства повседневности в своем варианте духовных практик подразумевают наработку некоторых качеств личности, способствующих интровертивному восприятию для последующего экстравертивного действия. Состояние внутреннего мира, которое необходимо для творчества, анализируется Н.Г. Анариной, Т.П. Григорьевой, Э.В. Молодяковой и др., как и практика медитации в движении для восточных единоборств отражена в работах Догэна, Дзеами Мотокие, С.Кацуки, С.Судзуки, Хакуина Экаку. Духовные навыки определяют результат творчества, при этом психофизические умения - одна из составляющих проявленного функционирования творческого потенциала, которая дает возможность его репрезентировать посредством этико-эстетических возможностей человека в сфере психофизических практик.

Зарубежные и отечественные исследователи отмечают изменения физического характера в результате практик телесной духовности, когда под воздействием мысли происходит перестройка организма на клеточном уровне (Б. Херцбергер, И. Ренчлер, Д.М. Эпстайн, Ш. Бигли, Н. Паньямента, В.И. Петров, Н.Н. Седова и др.). Духовное здоровье, как подтверждают эти исследования, определяет физическое состояние организма. В контексте восточных учений физическое здоровье как неотъемлемая составляющая духовности есть точка конвертации духовного и физического потенциала, что осознается на протяжении более двух тысяч лет йогическим учением («Йога-сутры» Патанджали и «Вьяса-бхашья», «Абхидхармакоша» Васубандху и др.).

Базовые понятия и законы гармоничного существования микрокосма в континууме макрокосма заложены древними мыслителями буддийского Востока в текстах духовного наследия, дошедших до современности (тексты Васубандху, Лао Цзы, Нихон Сёки, Норито Сэме, Пу И, Догэна и др.).

Объект исследования: повседневность в духовной культуре Китая и Японии.

Цели и задачи исследования

• провести концептуальный анализ сакрального понимания вещи в традиционных культурах Востока;

Теоретические и методологические основания исследования

В основу исследования легли востоковедческие философские, культурологические, искусствоведческие тексты, ставшие основой герменевтического понимания и анализа духовных учений буддийского Востока, которые определили духовный контекст искусств повседневности Китая и Японии и их роль в духовном совершенствовании человека. Герменевтический метод лег в основу построения концепции сакральности вещи. Были использованы праксеологические наработки в области формирования телесной духовности, изучены методы йогических практик и восточных единоборств.

Особую методологическую роль имеют исследования специалистов -востоковедов, признанных мировой наукой. Именно они открыли новые пути исследования буддизма, а также указали на еще не исчерпанные возможности старых, традиционных. Это, прежде всего, касается работ Т.П. Григорьевой, раскрывающих свободу личности как следование Дао, силу духа и мысли человека как полноправной части творческой мысли Вселенной, проявляющейся в законе Всеединства Дао; Д.Т. Судзуки, указавшего на перспективу изучения вопроса о диалоге материал - художник в дзэнском творчестве и положившего начало изучению искусств повседневности.

В исследованиях авторов, на работы которых мы опирались, значительное место уделяется межкультурному взаимодействию, этническому взаимовлиянию и механизму формирования традиций, эндогенным и экзогенным инновациям в культуре. Методологически для нас это особенно важно, поскольку в данной работе речь идет о возможности обогащения любой культуры, в том числе и российской, за счет включения элементов других культур, в частности буддизма.

Научная новизна исследования

В связи с тем, что автор по-новому интерпретирует взаимосвязь духовных классических учений и включенности в них этико-эстетического потенциала в китайской и японской культурах повседневности, впервые в данном исследовании:

1. Раскрыты особенности этико-эстетического и религиозного контекста творчества повседневности;

3. Представлен механизм искусств повседневности как самостоятельных духовных практик и выявлена специфика тренинга психофизических и интеллектуальных качеств личности в ее духовном совершенствовании;

4. Объяснены отличительные особенности телесной и физической духовности как составляющих психофизических практик.

Положения, выносимые на защиту

Повседневность Востока характеризуется традиционализмом и в течение многих веков мало подверглась изменениям. Практическая значимость исследования связана с тем, что его результаты могут быть использованы в качестве теоретико-методологических принципов для создания новых современных учебных программ, обогащения этико-эстетическим компонентом курсов философии культуры и искусств, культурологии, теории и истории культуры, занятий в сфере дополнительного образования. Идеи диссертации получили отражение не только в практической деятельности преподавания восточных искусств в студии «Сакура» при ТГПУ г. Томска, но и нашли применение в томских образовательных центрах: во Всероссийском обществе образования, в школе № 42, в Центре планирования карьеры, в Доме творчества Северного округа, при проведении занятий в китайской корпорации «Тяньши».

Материалы диссертации могут быть использованы для работы при составлении спецкурсов высших учебных заведений, специализирующихся в области философии и теории культуры, нравственно-эстетического воспитания и религиоведения.

Апробация результатов исследования Основные положения диссертации были представлены автором на международных и общероссийских конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование», Томск (2001, 2002, 2004, 2005г.); Общероссийской юбилейной научно-методической конференции «Непрерывное педагогическое образование: качество, проблемы, перспективы», Томск, январь 2002г.; Международной конференции «Россия -Азия. Проблемы интерпретации текстов русской и восточной культур». Улан-Удэ, июль 2002г.; на Международной конференции «Образование и искусство в формировании целостной личности: междисциплинарные стратегии и комплексные технологии (опыт, проблемы, перспективы)». Томск, декабрь 2002г.; на Международной научно-практической конференции «Гуманитарные исследования и их роль в развитии педагогического образования». Томск, ноябрь 2002г.; на Всероссийской научной конференции «Факторы формирования духовного мира и социального облика населения Западной Сибири». Томск, сентябрь 2003г.; Международной научной конференции «Межкультурные коммуникации как фактор открытости региональной культуры 15-17 октября 2003г.; на Всемирном конгрессе востоковедов ICANAS - XXXVII, Москва, 15-21 августа 2004г.

Результаты диссертационного исследования опубликованы в 11 статьях и двух коллективных монографиях: «Культура и коммуникация: глобальные и локальные измерения» Томск: Изд-во HTJI, 2004; «Факторы формирования духовного мира и социального облика населения Западной Сибири с древности до современности», Томск: Изд-во HTJI, 2004.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Духовные практики искусств повседневности Китая и Японии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертации представлено, что духовные практики буддийского Востока существуют не только в виде религиозных, как возможное достижение сверхуровня человеческих возможностей, но и в качестве повседневных практик, пригодных для использования обыденному человеку. Повседневная культура региона Китая и Японии использует канонические знания с целью формирования микрокосма и ассимилирует в себе практические наработки не только буддизма, но и сопряженных с ним религиозно-философских систем. Механизмы, формирующие повседневную культуру, соответствуют понятию природосообразности и естественности процессов, вследствие чего в мобильную и изменчивую периферию ее структуры включаются самые разнородные практики безотносительно к национальной или религиозной принадлежности, при этом в консервативный центр попадают лишь те, которые прошли процесс ассимиляции периферией. Духовный образ человека повседневности соотнесен с религиозно-мировоззренческими восточными системами, где идеи и практики канонических учений служат базой для развития духовных практик в сфере повседневности. Вследствие этого работа исследует некоторые базовые принципы понимания духовной структуры человека и Вселенной в учениях буддийского Востока Китая и Японии, впоследствии носящих характер духовного синкретизма.

Анализ эволюции дхармической теории показал, что понимание причинно-следственных связей растормаживания "неблагих" дхарм в природе человеческой личности в XX веке трактуется как нарушение морально-нравственных норм самим человеком, поскольку дхармы изначально включены в структуру личности при рождении. На начальном этапе становления буддизма Васубандху трактовал природу дхарм как внешние для человека энергии. Осознание дхарм как включенных в личность при рождении, изменило понимание меры ответственности человека по отношению к чистоте собственной эмоциональной сферы. Искусства повседневности априорно несут позитивный потенциал эволюционного развития личности, растормаживая лишь "благие" дхармы внутренней структуры.

Природа человека и человеческой духовности на протяжении двух тысяч лет становления и развития духовных учений буддизма Китая и Японии развивается на этой классической основе. Вследствие этого анналы духовных учений буддийского Востока сохраняют актуальность и на современном этапе развития цивилизации, несмотря на смещение ценностных приоритетов повседневной жизни. Становление духовных ценностей в развитии принципов искусств повседневности всегда выстраивалось адекватно социальным потребностям общества, но основывалось на религиозно-философской базе. Искусства повседневности - эта сфера творческого пространства, подчиненная рациональности и практической значимости обыденной жизни, притом, что рациональным и практически значимым для человека повседневного Востока является формирование себя как личности в соответствии с принципами Дао, и повседневное творчество формирования окружающего пространства адекватно отвечает этой цели.

Творчество проявляет подчиненность принципу ли, являющемуся частью Великого Предела, по мнению Ван Тинсяна, и, следовательно, порождающему ци, что определяет роль вещи в китайской культуре. Осмысление категории ли в совокупности с ци и у-вэй помогает осветить деятельность человека в сфере искусств как творца явленности принципов Дао природосообразным действом процесса творчества. Вся гамма чувств, свойственных человеку, переданная в искусствах, определяется силой духовного потенциала. Глубинный процесс творчества подразумевает развитие ряда качеств личности, таких как "взгляд стороннего наблюдателя" (семантика буддийского взгляда разнообразна), искренность, свобода мышления и т.д., которые соответствуют духовному образу человека. На уровне повседневности проходят апробацию культурные вливания иных цивилизаций и возможность совместимости их с местными мировоззренческими основами, в том числе и посредством вещного мира.

Практики повседневности на паритетных основаниях содержат знания, пришедшие из буддизма, синтоизма и даосизма, часто объединенные в едином творческом процессе. Процессы оповседневнивания соединяют различные течения религиозно-философской мысли в единую систему знаний и выражающие эту систему практики, что определяет философию повседневности или повседневность философии на буддийском Востоке. Культурное сознание человека Востока развивается под влиянием процессов эстетизации повседневности и оптимизации культурного пространства в согласии с учениями духовного наследия. Вследствие этого проведен анализ современной ситуации исследований духовных учений Востока, для чего были рассмотрены буддистское, даосское, и синтоистское учения и традиционные искусства повседневности в контексте культурфилософского анализа соответствия данным учениям.

В диссертации в результате разносторонних обращений к «анналам духовных учений» продемонстрировано, что категория вещи и творческий процесс, порождающий вещи, окружены на Востоке мистически-религиозным смыслом. Согласно китайским учениям, к категории вещи относятся все объекты этого мира, включая божественные сущности и Дао. В японских трактатах эта тема нашла продолжение в контексте художественного чувства вещи, взаимоотношений вещь-художник. Лингвистическая традиция Японии к категории "моно" относит как одушевленные, так и не одушевленные предметы: человека, сверхъестественный дух, животное, предметы - все значения передавались одним и тем же иероглифическим биномом, а значение восстанавливалось по контексту. Китайская лингвистическая традиция предмет и живое существо обозначала разными иероглифами, однако поля их значений частично пересекаются, образуя зону смысловых конвертаций понятий вещи и живого существа. Моно в восточной философии - это чувственное, материальное и духовное воплощение абсолюта Дао. Моно непосредственно связано с мифологическим сводом Китая и Японии: согласно преданию, первой вещью было Дао, затем появились Небо и Земля. Соответственно обладание вещью, укоренившееся в практике европейской традиции, не соответствует восточному менталитету. Вещь живет своей самостоятельной жизнью на паритетных началах с человеком. Соответственно творчество рассматривается как способ ретрансляции в мир Высших истин, а творец - сакральный посредник Абсолюта, отражающий космологическую реальность. Сакральность восприятия вещи заложена в самой сути восточного мировосприятия и отражается во всех видах деятельности человека - лингвистической культуре, творчестве, взаимоотношении с окружающим миром как вещным, сакральным.

Наделение вещи "мистической" и "счастливой" душами, о чем сказано в легенде о ООмонуси-но ками, стало результатом отношения к вещам как к духовной категории, формирования катаизированности и необычайной чистоплотности японцев, а рукотворная вещь в восприятии человека восточного менталитета, расценивается как объект, включающий помимо изначального Дао часть души создателя. Праздники (мацури) как разновидность духовных практик повседневности - любование луной, сакурой и т.д. приобщают человека через чувство ё-дзё к сакральной сущности вещей и погружают его в сакральную суть вещного мира. Важным аспектом в вопросе понимания специфики восточной культуры является раскрытие сложности взаимоотношений наблюдателя и наблюдаемого (единство объекта и субъекта), взгляд связывает их воедино. «Методология преодоления» барьера между обыденным и сакральным указывает на возможность постижения культуры Востока. Форма вещей для человека этой культуры, как и внешний мир, не обманчивы, но преходящи, т.е. не надежны. При этом внутренняя суть вещей, как сокровенная природа сущего, представляется надежной и устойчивой. Отсюда повышенное внимание этой культуры к сути духовного устройства, в том числе человека, и "внутреннего видения" в структуре традиционной восточной системы в целом.

С учетом всего вышеизложенного искусства повседневности в диссертации представляются как способ формирования сакрального пространства вещного мира, в том числе тела и души человека. Анализ духовных практик искусств повседневности позволяет утверждать об их решающей роли в формировании духовности внутреннего мира человека как единства психофизических, этико-эстетических и интеллектуальных практик. Наиболее подробному рассмотрению была подвергнута контекстуальная сфера искусств повседневности как взаимопроникновение этико-эстетической, физической и интеллектуальной составляющих в духовных практиках искусств повседневности, поскольку сфера духовности проявляется в именно гармоничном взаимодействии этих аспектов развития личности, что и представлено в результатах исследования.

Искусства повседневности обладают потенциалом сохранения и воспроизведения высших духовных ценностей; мастер, который овладел секретами творчества на уровне духовных категорий, способен передать сакральную суть вещного мира. Поскольку репрезентация ценностей на Востоке большей частью проходит посредством невербального общения, то, как следствие, искусства повседневности насыщены символизмом и смысловой поливариативностью. Умение передать духовный мир человека как творческий импульс, воспроизведенный материально, отражает способность человека выражать себя через природу художественного мировосприятия.

Этико-эстетическое осознание действительности, характерное для буддийского Востока, послужило причиной возникновения многочисленных и уникальных по своей сути искусств. Подобно каноническому тексту, любое искусство этой культуры, например икебана, может быть «прочитано» и на самом глубинном религиозно-культурном уровне, предстать как образ идеального мира и быть воспринято как соединение символов, просто содержащих нравственный урок. Искусство икебаны не воспроизводит натуралистически картину жизни цветов на земле, а конструирует ее предельно совершенную форму, в обыденной жизни чаще всего не выявленную.

В диссертации специально исследованы цветовые ассоциации на буддийском Востоке, которые несут глубокий символический смысл, как и геометрические фигуры и линии. Цвет и тематика узора многовариантны и зависят от выражения настроения, зодиакальной ментальности и восточной традиции трактования вариативности цвета и на согласованности с традиционными и современными исследованиями в области психофизиологических реакций человеческого организма. Часто причина специфики традиционного цветовосприятия кроется в лингвистических особенностях языка (совпадение одного звучания и разных смыслов). Несмотря на разницу восприятия цвета на ментальном уровне, его психофизиологическое, бессознательное воздействие на всех людей практически одинаковое. Помимо этого, восточный менталитет связывает восприятие цвета с символикой цвета чакр, где каждый цвет основной гаммы связан с определенными морально-нравственными качествами и областью физического здоровья, которыми заведует конкретный энергетический центр.

Нормы нравственности, заложенные в мировоззренческих особенностях культуры Востока, прочитываются в контексте взаимоотношений высших смыслов любого культурного артефакта повседневности. Культурные ценности искусств повседневности на эстетическом поле сохранили и донесли до восприятия и понимания этико-мировоззренческие особенности, включенные в менталитет нации предшествующими поколениями, что обеспечивает необходимую культурную преемственность поколений. При этом отмечено, что развитие личности только в этико-эстетическом направлении не обеспечивает полноценного и гармоничного духовного развития.

В исследовании разведены понятия телесных и физических практик как двух взаимопроникаемых, но принципиально разных аспектов воздействия на организм. Физические практики трактуются как непосредственное воздействие физической активностью на чакральные области организма и участки, с ними связанные. Телесные практики - это воздействие на организм лишь силой мысли, медитация разных уровней погружения. Телесные и физические практики взаимодействуют аналогично пульсирующим Инь и Ян и чаще всего используются одновременно. Однако в целях уточнения конкретных особенностей каждой из них, в работе приводятся примеры их использования в чистом виде как в сферах высокой культуры, так и в повседневной жизни. Физические практики воздействуют через тело на энергетические структуры, а телесные практики - через энергетические структуры на физическое тело. Наибольший эффект достигается при их одновременном использовании во время занятий.

В диссертации использована чакральная теория, которая лежит в основе работы с человеческим организмом, поэтому важно знание зон физического влияния каждой чакры и соответствия связанных с ними морально-нравственных качеств. "Медитация в движении" (термин Г.Фунакоси) в боевых искусствах представлена исполнением ката - формальных упражнений, в которых собраны приемы нападения и защиты, является ярким примером одновременной практики телесной и физической духовности. Аспекты физической духовности в той или иной мере присущи практически любому виду деятельности человека, любому повседневному занятию.

Высший уровень практик телесной духовности воплощает умение управлять процессами тела силой мысли. Повседневность так же практикует телесную духовность в процессе искусства любования, медитации в творчестве, в труде. Чувства в противовес логике, ачинтья - как исток восприятия истинных смыслов, рождения духовности выражает дзен-буддийскую ментальность.

Разгадывание коанов, сложение кратких стихотворных форм танка и хайку, способствует развитию ментальных качеств личности в восточном понимании этого слова - нестандартность мышления, способность к иносказательности и ёмкой лаконичности образов. Интеллектуальная составляющая априорным образом присутствует в большинстве видов повседневной деятельности как характерная составляющая синкретизма духовного развития.

Таким образом, искусства повседневности буддийского региона Китая и Японии играют роль рационализатора и ретранслятора духовных знаний Востока в обыденной жизни, поскольку . в основе сводов правил и формирования навыков заложены духовные учения в форме ментальных требований. В этой связи повседневная культура приобретает не только утилитарно-эстетическое значение и играет важную роль в формировании духовности повседневного человека. Рассмотрение особенностей ассимиляции искусств повседневности Востока как метода воспитания духовного потенциала в иных культурных пространствах представляется одной из возможных перспектив в исследовании данной проблемы, поскольку процессы межкультурного обмена на современном этапе находятся в стадии динамичного развития, и данное исследовательское поле только обозначилось.

Представляется интересной гипотеза о том, что географическая близость Китая и Сибири должна была бы иметь последствия в формировании мировоззренческих и культурфилософских представлений обоих народов. Ввиду малого количества артефактов, представляющих культуру древней Сибири, исследовательское поле невелико, однако, используя косвенные свидетельства, представляется возможным исследовать и эту область.

Таким образом, в перспективе, диссертационное исследование, посвященное проблеме духовной эволюции человека буддийского региона и роли искусств повседневности в ее совершенствовании, открывает пространство для дальнейших культурфилософских, культуристорических и культурантропологических исследований. Вместе с тем, рассмотренные нами данные как древних, так и современных феноменов искусства, позволяют использовать представленное исследование для междисциплинарных проектов.

Список научной литературыЧабанец, Елена Николаевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абаев Н.В. О некоторых философско-психологических основах чаньских (дзенских) военно-прикладных искусств // Общество и государство в Китае. -М.: Наука, 1981.-С. 221-234.

2. Абаев Н.В. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае. Новосибирск: Наука, 1989. - 376 с.

3. Абаев Н.В. Чань-буддизм и шаолиньская школа у-шу // Буддизм и культурно психологические традиции народов Востока: Сборник статей. -Новосибирск: Наука, 1990. С. 148-178.

4. Абрамян Л.А. Первобытный праздник и мифология. Ереван, 1983. - 320 с.

5. Азимова А.Н. Вопросы синтаксиса восточной монодии. К истории его становления и развития. Ташкент: Фан, 1998. - 104 с.

6. Анарина Н.Г. К вопросу о способе закрепления и передачи традиции в классическом искусстве Японии // Япония: идеология, культура, литература. М.: Наука, 1989. - С. 86 - 97.

7. Анарина Н.Г. Сакральная телесность японской художественной вещи // Вещь в японской культуре/ сост. Н.Г. Анарина, Е.М. Дьяконова. М.: Вост. Лит., 2003.-С. 185-202.

8. Антология мировой философии: древний Восток. Мн.: Харвест; М.: ООО «изд-во ACT», 2001. - 992 с.

9. Арановский М.Г. О психологических предпосылках предметно-пространственных слуховых представлений / Проблемы музыкального мышления. М.: Музыка, 1974. - 278 с.

10. Бабочки полет: Японские трёхстишия / Пер. с яп. В.Н. Макаровой. М.: ТОО Летопись, 1998. - 357 с.

11. И.Барт Р. Империя знаков // Культурология: Дайджест.- №1 М.: РАН ИНИОН, 2003.-С. 138-144.

12. Береславец Т.И. Категория «очарования» в системе эстетических представлений японцев // Язык и культура. Новое в японской филологии. -М.: 1987.-С. 178-234.

13. И.Береславец Т.И. Очерки японской поэзии IX XVII веков. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1994. - 237 с.

14. И.Береславец Т.И. Поэзия Мацуо Басё. М.: Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1981. 152 с.

15. Берулава Г.А. Методологические основы деятельности практики психолога. М.: Высшая школа, 2003. - 64 с.

16. Воронина И.А. Литературная традиция и инициатива автора в японской традиции средневековья // Поэтика средневековых литератур Востока. Традиция и творческая индивидуальность. М.: Наследие, 1993. - С. 57 -102.

17. Боцман Я.В. Эгоизм, вывернутый на изнанку// Буддизм. Четыре благородные истины. Эксмо-пресс. М., Фолио. Харьков, 2001. - С. 5 -23.

18. Бреслав Г.Е. Цветопсихология и цветолечение для всех. СПб: Б&К, 2000. -212с.

19. Бродель Ф. Структура повседневности: возможное и невозможное/ материальная цивилизация, экономика и капитализм/ T.l. М.: Прогресс, 1986.-622с.

20. Будда/ сост. В.В. Юрчук Мн.: Современное слово, 1998. - 320 с.

21. Будда; Конфуций; Савонарола; Торквемада; Лойола. Переиздание книг из биографической библиотеки Ф.Ф. Павленкова. Гл. ред. Васьковская Е.И. -СПб: «ЛИО Редактор», 1993. 368 с.

22. Буддизм. Четыре благородные истины: М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 2001. - 992 с.

23. Буддизм: словарь/Абаева Л.Л., Андронов В.П., Бакаева Э.П., и др.; Под общей ред. Жуковской Н.Л. и др. М.: «Республика», 1992.-287 с.

24. Буддийский взгляд на мир/под ред. Е.П.Островской и В.И.Рудого. СПб.: Андреев и Сыновья, 1994.-461 с.

25. Ван Тинсян. Разговор о Великом пределе // Человек и духовная культура Востока. Альманах. Вып.2. -М.: Издательство «ОГНИ». 2003. -С. 81-83.

26. Ван Тинсян. Разговор о природе // Человек и духовная культура Востока. Альманах. Вып.2. М.: Издательство «ОГНИ». 2003. - с. 87-90.

27. Ван Тинсян. Разговор о пяти элементах // Человек и духовная культура Востока. Альманах. Вып.2. М.: Издательство «ОГНИ» 2003. - С. 83-87.

28. Вальденфельс Б. Мотив чужого. -Мн.: Пропилеи, 1999. 176с.

29. Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигель рациональности// Социологос №1.-М.: Прогресс, 1991. С.39 - 51.

30. Вальденфельс Б. Своя культура и чужая культура. Парадокс науки о "Чужом"// Логос. -М.: Гнозис, 1994. №6. - с.77-95.

31. Вановский А.А. Мифология Кодзики и Библия // Восточная Коллекция. 2001. №2-С. 134-146.

32. Васильев Л.С. История Востока T.I. М.: Высшая школа, 1998.-495 с.

33. Васильев Л.С. История Востока Т.П. М.: Высшая школа, 1998.-495 с.

34. Васильев Л.С. История религий Востока. М.: Высшая школа, 1988 - 416 с.

35. Васубандху. Абхидхармакоша (Энциклопедия Абхидхармы). Раздел третий «Учение о мире». СПб.: Андреев и сыновья, 1994. - 336 с. '

36. Васубандху. Абхидхармакоша, разд. III и IV. М.: Ладомир, 2001. 755 с.

37. Васубандху. Абхидхармакоша. I раздел «Анализ по классам элементов», II раздел «Учение о факторах доминирования в психике». Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 1980.-391 с.

38. Васубандху. Абхидхармакоша. Раздел шестой «Учение о пути благороднойиличности» // Йога / пер. с санскрита В.Рудого, Е. Островской. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 353 -493.

39. Вещь в японской культуре/ сост. Н.Г. Анарина, Е.М. Дьяконова. М.: Вост. Лит., 2003.-260 с.

40. Виноградова Н.А. Иконографические каноны японской космогонической картины Вселенной мандала // Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки. М.: Изд-во Вост. Лит. 1973. С. 65-81.

41. Воробьёв М.В. Культура джурчженей и государства Цзинь (X в. 1234г.). -М., 1983.-300 с.

42. Воскресенский Д. Искусство китайских дуйляней // Восточная коллекция №3,2003.-С. 100-119.

43. Вышеславцев Б.П., Зеньковский В.В. и др. Христианство и индуизм. М.: Свято-Владимирское изд-во, 1992. - 164 с.

44. Галаганова С.Г., Киселева М.С. и др. Запад и Восток. Традиции и современность. М.: Общество «Знание» России, 1993. - 240 с.

45. Герасимова М.П. Образы вещей в произведениях Кавабата Ясунари // Вещь в японской культуре / сост. Н.Г. Анарина, Е.М. Дьяконова. М.: Вост. лит., 2003.-С. 234-247.

46. Герасимова М.П. Критика абсолютизации влияния буддизма на мироощущение японцев и эстетическое осмысление действительности в Японии в настоящее время //Япония: идеология, культура, литература. М.: Наука, 1989.-С. 60-72.

47. Гессе Г. Паломничество в страну Востока. М.: Радуга, 1984. - 588с.

48. Главлева Д.Г. Традиционная японская культура М.: Вост. лит., 2003. -264с.

49. Глускина А.Е. Заметки о японской литературе и театре. М.: Наука, 1979. -295 с.

50. Глухарева О.Н. Японская керамика XVII XIX веков//Японское искусство. Сборник статей. Ред. Климова. М., 1959. - С. 62 - 89.

51. Говинда А. Путь белых облаков. Буддизм в Тибете. М.: Восточная литература, 1997. - 448 с.

52. Горегляд Н.В. Японская литература VIII XVI вв. - СПб.: Orientalika, 2001. -400 с.

53. Горелов А.А. Древо духовной жизни. М.: SVR - аргус, 1994. - 360 с.

54. Гразов М.Ю. Общественные сверхзадачи японской археологии // Вопросы философии 1999 №6. С. 139 - 145.

55. Григорьев А.А. Искусство и нравственность. М.: Современник, 1986. 349 с.

56. Григорьева Т.П. Дао и логос (встреча культур). М.: Наука. Главная редакция научной литературы, 1992.-424 с.

57. Григорьева Т.П. Духовное здоровье человека// Труды Отделения историко-филологических наук РАН. Вып. 2. М., 2004. С. 91 - 105.

58. Григорьева Т.П. Красотой Японии рожденный. М.: Искусство, 1993. - 460 с.

59. Григорьева Т.П. Одинокий странник. М.: Наука, 1967. - 255с.

60. Григорьева Т.П. Движение красоты: Размышления о японской культуре. -М.: Вост. лит., 2005. 440с.

61. Григорьева Т.П. Следуя кисти // Сэй-Сёнагон: записки у изголовья и др. -М.: Художественная литература, 1988. С.3-23.

62. Григорьева Т.П. Чарующая радость жизни: Японское учение Тэнри Закон Неба. - М.: Искусство, 1998. - 199 с.

63. Григорьева Т.П. Японская литература XX века: размышление о традиции и современности. М.: Художественная литература, 1983. - 302 с.

64. Григорьева Т.П. Японская литература. Краткий очерк. М.: Наука, 1964. -'282 с.

65. Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. М.: Худ. лит., 1979. -368 с.

66. Гроховский П.Л. Введение в буддийскую каноническую литературу // История. Культура. Общество: Междисциплинарные подходы в 2 ч. 4.1: Философия и востоковедение / под ред. А.М.Руткевича и С.И. Лунева. М.: Аспект Пресс, 2003. - С. 285 -319.

67. Гудимова С. А. Искусство продленного мгновенья // Дайджест: Культурология №3. М.: РАН ИНИОН, 1999. - С. 29-34.

68. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Культурология XX век. -М.: Юристь, 1995. С. 297-331.

69. Далай-лама XIV. Буддизм Тибета / пер. М.Кожевниковой (при участии С. Согласнова) // Буддизм. Четыре благородные истины. М.: Эксмо-пресс. Фолио. Харьков, 2001. - С. 23 - 91.

70. Дао дэ цзин. // Древнекитайская философия. T.l. М., 1972 382с.w

71. Дзен-будцизм что это такое? История и практика. - Нью-Йорк: Исток, 1975.-320с.

72. Дзен-буддизм и психоанализ. Сборник статей. Пер. с англ. А.Руткевича. -М.: Медиум, 1995. 247 с.

73. Дзюнъитиро Танзинаки. Избранные произведения. Т.1. М.: Художественная литература, 1986.-543 с.

74. Дзюнъитиро Танзинаки. Избранные произведения. Т.2. М.: Художественная литература, 1986. - 639 с.

75. Долгов К.М. Диалог Востока и Запада // Эстетика в XXI веке. №1. М.: Полигнозис, 2002. С. 143-152.

76. Древнекитайская философия. Т. 1. М.: Мысль, 1972. - 560с.

77. Древнекитайская философия. Т. 2. М.: Мысль, 1972. - 620с.

78. Дхаммапада. Пер. В.Н. Топорова // Буддизм. Четыре благородные истины. М.: Эксмо-пресс, Харьков: Фолио. 2001. С. 23 - 91.

79. Ермакова Л.М. Речи богов и песни людей (ритуально-мифологические истоки японской литературной эстетики). М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. - 272 с.

80. Ермакова Л.М. Синтоистский образ мира и вопросы поэтики классической японской литературы // Восточная поэтика: специфика художественного образа. -М.: Наука 1983.-С. 157-184.

81. Ермакова Л.М. Слово и музыка в ранней японской поэзии // Япония: идеология, культура, литература. М.: Вост. Лит., 1989. - С. 116 - 124.

82. Ермакова Л.М. «Вещь» и моно в понятиях и ритуалах / Вещь в японской культуре / сост. Н.Г. Анарина, Е.М. Дьяконова. М.: Вост. Лит., 2003. - С. 516.

83. Жак Делиль. Сады. Ленинград: Наука, 1987. - 230 с.

84. Игнатович А. «Среда обитания» в среде буддийского мироздания// Человек и мир в японской культуре М., 1985. № 1. С. 61 - 84.

85. Игнатович А.Н. Буддизм в Японии: очерк ранней истории. М.: Наука, 1987. -317с.

86. ИКАНАС XXXVII. Тезисы материалов международного конгресса востоковедов. - М.: Секритариат XXXVII Международного конгресса востоковедов, 2004. - 1148 с.

87. Икэгути Экан. Подвижник огня. М.: Республика, 1996. - 462 с.

88. Имамичи Т. Моральный кризис и метатехнические проблемы / Вопросы философии. 1995 № 3. С. 74 - 82.

89. Иофан Н.А. Протояпонская и древнеяпонская культура // Япония: идеология, культура, литература. М.: Наука, 1989. С. 46 - 59.

90. Исикава Такубоку. Дневник, написанный латиницей. Перевод с японского и комментарий Е.М. Дьяконовой // Восток Запад. Исследования. Переводы. Публикации. Выпуск четвёртый. - М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1989. - С. 140 - 177.

91. Искандеров А.А. Тоётоми Хидеёси. М.: Наука, 1984. - 443 с.

92. История философии. Пер. с чеш. Богута И.И. -М.: Мысль, 1995. 590 с.

93. История философии: Запад Россия - Восток (Книга первая. Философия древности и средневековья). - М.: «Греко-латинский кабинет», 1995. - 480 с.

94. История. Культура. Общество: Междисциплинарные подходы. Ч. II: История и культурология / под ред. Л.П. Репиной и Г.И. Зверевой. М.: Аспект Пресс, 2003. - 623 с.

95. Ито Нобуо, Миягава Торао, Маэда Тайдзи, Ёсидзава Тю. История японского искусства/ Пер. с яп., предисл. и комент. Н.А. Иофан и А.С. Коломиец. М.: Прогресс, 1998. - 380 с.

96. Йога / пер. с санскрита В.Рудого, Е. Островской. СПб.: Азбука-классика, 2002. - 576 с.

97. Какудзидай то нингэн (Ядерная эпоха и человек). Киото, 1975. - 307 с.

98. Калкаев Е.Г. Онтологические взгляды Ван Тинсяна // Человек и духовная культура Востока. Альманах. Вып.2. М.: Издательство «ОГНИ», 2003. - С. 73-79.

99. Катасонова Е. Некоторые грани культурной политики Японии// Международная Экономика и Международные Отношения. 1991. №8. С. 80-87.

100. Кашанский А.В. Типология сознания и развитие мировой цивилизации. -Красноярск: Кларентианум, 2002. 128 с.

101. Кимура Б. Человек с человеком // Японская культура и общество: Аналитический обзор. М., 1983. - С.24 - 36.

102. Китай, его жители, нравы, обычаи, просвещение. Сочинение монаха Иакинфа. СПб., 1840. - 324с.

103. Китайские этнические группы в странах Юго-Восточной Азии / отв. ред. Г.И. Левинсон. М.: Наука, 1986. - 283 с.

104. Клайв Эррикер. Буддизм. М.: Файр-Пресс, 2000. - 303 с.

105. Классическая буддийская философия. Серия «Мир культуры, истории и философии». СПб.: Издательство Лань, 1999. - 544 с.

106. Клейн В. Помощь дзенствующему. М.: КСП+, 2002. - 512 с.

107. Кобзев А.И. Учение Ван Янмина и классическая китайская философия. -М.: Наука, 1983.-350 с.

108. Комаровский Г.Е. Творчество энку // Искусство Японии: сборник статей. М.: Искусство, 1965,- 290 с.

109. Конрад Н.И. Запад и Восток. М.: Наука, 1972. - 495с.

110. Костин Л. Королева плакучей ивы и стихов// Восточная коллекция 2004. № 1(16). С. 128- 138.

111. Коттерелл А. Китай. Лондон-Нью-Йорк-Штудгарт-Москва: Дорлинг-Киндерсли, 1996. - 64 с.

112. Краснов А.Б. Учение Чжу си о природе человека // Конфуцианство в Китае. Проблемы теории и практики. М.: Наука, 1982. - С. 67 - 84.

113. Красота и мозг (биологические аспекты эстетики) / Под ред. Ренчлера И., Херцбергера Б., Эпстайна Д. М.: Файр-Пресс, 1995. - 275 с.

114. Кристмас Хамфиз. Дзен-Буддизм. М.: Файр-Пресс, 2002. - 315 с.

115. Крюков М.В., Малявин В.В., Софронов М.В. Китайский этнос в средние века (YII XIII вв.). - М.: Наука, 1984. - 520 с.

116. Культура классической Японии: слов, справ. / составитель Рыбалко С.Б. Ростов Н/Д: Феникс; Харьков: Торсинг, 2002. 352 с.

117. Кычанов 6Е.И. Основы средневекового китайского права (YII XIII вв.). -М.: Восток, 1986.-342 с.

118. Лао цзы. Дао дэ цзин.// Маслов А.А. Тайный смысл и разгадка кодов Лао-цзы. Ростов н/Д: «Феникс», 2005. - с. 155 -262.

119. Лао-цзы. Дао Дэ Цзин или писание о нравственности. М.: КСП+, 2003. -156 с.

120. Лао-цзы. Дао Дэ Цзин: Учение о Пути и Благой Силе с параллелями из Библии и Бхагават Гиты. М.: КСП+, 2003. 224с.

121. Лао-цзы. Книга о пути и силе. Новосибирск: Вико, 1992. 128 с.

122. Лао-цзы. Обрести себя в Дао. М.: КСП+, 2000. 230 с.

123. Ле Гофф Ж.Средневековый мир воображаемого. М.: Прогресс, 2001. -440с.

124. Левина Л.М. Развитие национальных форм в светской архитектуре Японии // Японское искусство. Сборник статей. Ред. Климова. М.: Изд-во Восточной литературы, 1959. С. 26 - 41.

125. Лисевич И.С. Традиционная китайская культура// Очерки по истории мировой культуры. М., 1997. - С. 53-82.

126. Лубо-Лесниченко Е.И. Китай на шелковом пути (Шелк и внешние пути древнего и средневекового Китая). М., 1994. - С. 420.

127. Лукьянов А.С. Лао-Цзы и Конфуций. Философия Дао. М.: Восточная литература РАН, 2001.-384 с.

128. Лукьянов. А.Е. Человек и «очеловеченный» мир в древнекитайской философии // Философия зарубежного Востока о социальной сущности человека: Сб. научных трудов. М.: Издательство УДН, 1986. - С. 174 - 183.

129. Лысенко В.Г., Терентьев А.А, Шохин В.К. Ранняя буддийская философия. Философия джайнизма. М.: Восточная литература РАН, 1994. -456 с.

130. Люйши Чуньцю. (Весны и осени господина Люя) / Пер. Г.А. Ткаченко, сост. И.В. Ушакова. М.: Мысль, 2001. - 526 с.

131. Люшер М. Цветовой тест Люшера. М.: Эксмо-пресс, 2002. 190с.

132. Малинина Е. В безмолвии дзэнского сада // Восточная коллекция. 2003. №4 (15).-С. 40-56.

133. Малявин В.В. Китайская цивилизация. М.: Дизайн. Информация. Картография, Астрель, ACT, 2001. - 631 с.

134. Мещеряков А.Н. Взгляд и нечто. Близорукость и дальнозоркость японской культуры. Ориентация - поиск. Восток в теориях и гипотезах. -М., 1992.

135. Мещеряков А.Н. Книга Японских символов. Книга Японских обыкновений. М.: Наталис, 2003. 556 с.

136. Мещеряков А.Н. Мещеряков @ Япония, ru. СПб.: Гиперион, 2001. 352 с.

137. Мир по-японски // под ред. Чхартишвили Г. СПб.: Северо-запад, 2000. -568 с.

138. Михайлов Ф.Т. Фантазия главная сила души и человека // Ильенков Э.В. Личность и творчество. - М.: Искусство, 1999. - 326 с.

139. Молодякова Э.В. Вещь в сакральной среде // Вещь в японской культуре / сост. Н.Г. Анарина, Е.М. Дьяконова. М.: Вост. Лит., 2003. - С. 216 - 234.

140. Морохоева З.П. Личность в культурах Востока и Запада. К постановке проблемы. Новосибирск: Наука, РОСАН, Сиб. отделение, Бурятский институт общественных наук., 1994. - 206 с.

141. Мурасаки Сикибу. Повесть о блистательном принце Гендзи. / Буддизм. М.: ЭКСМО-Пресс; Харьков: Фолио, 2001. с.849 - 923.

142. Муриан И.Ф. Сады дайтокудзи // Человек и мир в японской культуре. -М.: Наука, 1985. С.166 - 183.

143. Николаева Н.С. Художественные особенности традиционного японского интерьера // Искусство Японии: сборник статей. М.: Восточная литература, 1965. -С.68 -98.

144. Нихон гата сисутэму. Дзинруй буммэй-но хитоцу-но ката. (Японские системы. Один из вариантов альтернативной цивилизации.) Токио: Сэкотакка кабусики кайся, 1992. - С. 81 - 83/ Пер. Т. Григорьевой (рукопись).

145. Нихон сёки. Анналы Японии. Свитки 1-30. пер. со ст.-яп. и коммент. JI.M. Ермаковой (св. 1-16) и А.Н. Мещерякова (св. 17-30). СПб., 1997. - 340 с.

146. Норито. Сэме. Пер., иссл. и комент. JI.M. Ермаковой. (Памятники письменности Востока. XCVII.) М., 1991.-221 с.

147. Овчинников В.В. Ветка сакуры. М.: Молодая гвардия, 1975. - 286 с.

148. Овчинников В.В. Вознесение в шамбалу. М.: Дрофа, 2003. - 448 с.

149. Овчинников В.В. Сакура и дуб. М.: Дрофа, 2003. - 512 с.

150. Овчинников В.В. Цветы сливы. М.: Рос. газета, 2002. - 126 с.

151. Овчинников B.C. Мировоззрение как явление духовной жизни общества. /Опыт анализа понятий/ JL: ЛГУ, 1978. - 100 с.

152. Пай М. Мозаика традиций: религии Японии // Религии мира. СПб: Белфакс, 1994.-320с.

153. Панфилова Т.В. Человек в мировоззрении Востока / Новое в жизни, науке. Серия « Культура и религия» №5. М.: Знание, 1991. - С. 64 - 70.

154. Паньямента Н. Цветопунктура для детей. СПб: Питер Паблишинг, 1998. -160 с.

155. Петров В.И., Седова Н.Н. Антропологический кризис в зеркале медицины // Человек в современных философских концепциях. Волгоград: ИРэТ, 1998.-С. 36-75.

156. Попов В.В. Три капельки воды: заметки не китаиста о Китае. М.: Дело, 2002.- 184 с.

157. Пронников В.А. Икебана или вселенная, запечатленная в цветке. М., Исусство, 1985.-345 с.

158. Пу И. Первая половина моей жизни. Воспоминания последнего императора Китая. СПб, 1999. - 477 с.

159. Путь к пробуждению. Главные сочинения наставника Догена / под ред. Кадзуаки Танахаси. СПб, Евразия, 2001. - 381 с.

160. Рамачарака. Религии и тайные учения Востока. М.: Эксмо, 2002. - 795 с.

161. Рейнгардт Хён. Азбука цветов. Берлин: Изд-во сельскохоз. лит-ры, 1971. -95 с.

162. Религии и секуляризм на Востоке / отв. ред. Полянская JI.C./ РАН, ин-т востоковедения. М.: Наука, 1993. - 246 с.

163. Репс П. Плоть и кости дзен / пер. Короткова С.А. // Буддизм. Четыре благородные истины. — М.: Эксмо-пресс. Фолио. Харьков, 2001. С.241 -309.

164. Розенберг О.О. Труды по буддизму. Л.: СПУ, 1983. - 620 с.

165. Русские обычаи: обряды, предания и суеверия / составитель Копылов А.В. М.: Рипол Классик, 2003. - 384 с.

166. Рыжакова С.И. Антропология религиозности /История. Культура. Общество: Междисциплинарные подходы. Ч. II: История и культурология / под ред. Л.П. Репиной и Г.И. Зверевой. М.: Аспект Пресс, 2003. С.576 -621

167. Салтыков Г.Ф. Традиция, механизм её действия и некоторые её особенности в Китае // Роль традиций в истории и культуре Китая. Сб. ст. Л.С. Васильев, отв. ред.- М.: Наука, 1972. - С. 4-23.

168. Сато X. Самураи: история и легенды / пер. с япон. Р.В. Котенко. СПб.: Евразия, 2003.-344 с.

169. Свод законов «Тайхорё» 702-718гг., I XV законы / Вступит, ст., пер. с древнеяпон. и коммент. К.И. Попова. - М.: Наука, 1985. - 368 с.

170. Сей-Сенагон. Записки у изголовья // Буддизм. Четыре благородные истины. М.: Эксмо-пресс. Харьков: Фолио, 2001. - С. 923 - 990.

171. Сент-Илер Ж. Криптограммы Востока. М.: Наука, 1996. - 298 с.

172. Сергеева Т.В. Будда или легенда о разбуженном принце. М.: Рус. Энцикл. Товар-во, 2002. - 250 с.

173. Сердюк Е.А. Спонтанность в отношениях «материал-художник» в Японии в средние века // Тезисы материалов Международного конгрессавостоковедов «IKANAS XXXVII». - М.: Секритариат XXXVII Международного конгресса востоковедов, 2004. - С. 614 - 616.

174. Серебрянова Ю.А. Философские проблемы национального самосознания и национальной культуры. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 1996.- 184с.

175. Сикибу М. Повесть о блистательном принце Гендзи // Буддизм. Четыре благородные истины. М.: Эксмо-пресс, Харьков: Фолио, 2001. - С. 249 -923.

176. Симонова-Гудзенко Е.К. «Вещь» в именах синтоистских богов / Вещь в японской культуре/ сост. Н.Г. Анарина, Е.М. Дьяконова. М.: Вост. Лит., 2003.-С. 16-28.

177. Скворцова Е.Л. Изучение эстетики в Японии // Япония: идеология, культура, литература. М.: Наука, 1989. - С. 73 - 85.

178. Снитко Т.Н. К вопросу о специфике организации японского культурного пространства/ История и культура Японии. М.: ИВ РАН КРАФТ+, 2002. -С.252 -270.

179. Солодовникова О.В. Эстетизация современной культуры и формы ее представления. Диссертация на соискание ученой степени канд. филос. наук. Томск: 2002. 149с.

180. Сорокин Б. Ф. Философия и психология творчества. Орел, 2000. - 103с.

181. Стенли-Бейкер Д. Искусство Японии. М.: Слово/slovo, 2002. - 240 с.

182. Стуруа М. Можно ли «накачивать» совесть и сострадание, как мускулы? / Известия Калмыкии. 2005. 14 января.

183. Судзуки Д., Кацуки С. Дзен- Буддизм. Бишкек, 1993.- 420 с.

184. Судзуки Д. Основы дзен-буддизма // Буддизм. Четыре благородные истины. М.: Эксмо-пресс, Харьков: Фолио, 2001. - С. 309 - 847.

185. Судзуки С. Сознание дзен, сознание начинающего. М., Сиринъ садхана, 2000.-232с.

186. Сысоева Л.С. Антропологический образ культуры и его поиски на рубеже тысячелетий// Вестник ТГПУ. 2000. Выпуск 3, Серия: Гуманитарные науки. - С. 3 - 7.

187. Сысоева JT.C., Приходько Д.Н. Эстетическая потребность и эстетическая деятельность. Томск: Изд-во Томского университета, 1980. - 160 с.

188. Сысоева Л.С. Социально-деятельностная концепция эстетического воспитания. Диссертация на соискание ученой степени доктора филос. Наук. -Томск, 1990.-337 с.

189. Сысоева Л.С. Сущность и основные виды эстетической потребности. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филос. Наук. Томск, 1974.-187 с.

190. Сысоева Л.С. Эстетическая деятельность и эстетическое воспитание. -Томск: Изд. Томского университета, 1989. 232 с.

191. Сысоева Л.С., Махлина С.Т. Материально-художественная деятельность и эстетическое воспитание. Томск: Изд. Томского университета, 1993. -184 с.

192. Сысоева Л.С., Сайфулина М.В. Художественная культура как способ эстетического бытия человека // Вестник ТГПУ. 2000. - Выпуск 7, Серия: Гуманитарные науки. - С. 40 - 44.

193. Томилина О.Н. Нэцке //Японское искусство. Сборник статей / Ред. Климова. М., 1959. - С. 78 - 94.

194. Торикаэбая моногатари, или Путаница / Вступительная статья, пер. с японского и комментарии М.В. Торопыгиной. СПб: Гипирион, 2003. - 348 с.

195. Торопыгина М.В. Старик Мандзи, свихнувшийся на рисовании // Восточная коллекция. 2003. №1. С. 124-136.

196. У Лань Ин. Источник здоровья «Тяньши». М.: Система успеха, 2002. -60 с.

197. Ушков A.M. Китайско-конфуцианский культурный ареал. М.: Запад и Восток. Традиции и современность, 1993. - 276 с.

198. Фанталова Е.П. Диагностика и психотерапия внутреннего конфликта. -Самара: Б АХРАМ, 2001.-128с.

199. Фань Вэнь-Лань. Древняя история Китая. От первобытно-общинного строя до образования централизованного государства. М.: Восток, 1958. -268 с.

200. Фейнберг E.JI. Искусство и познание// Вопросы философии 1976. №7. С. 93- 108.

201. Флобер Гюстав. Путешествие на Восток. Путевые заметки / Пер. с фр. И.В. Родченко. М., 1995 320 с.

202. Фромм Э., Судзуки Д., де Мартино Р. Дзен-буддизм и психоанализ. / Пер. с англ. М.: Изд. «Весь мир», 1997. - 240 с.

203. Хайнади Л. Культура как память // Культурология: Дайджест №2(21). -М.: РАН ИНИОН, 2002. С.20-22.

204. Хакуин Экаку. Орагэтама / Главева Д.Г. Традиционная японская культура. М.: Восточная литература РАН, 2003. - С. 197 - 229.

205. Хессайон Д.Г. Все об аранжировке цветов. М.: Кладезь, 1997.- 136с.

206. Храпченко М.Б. Природа эстетического знака // Вопросы философии. 1976 №3.-С.96- 106.

207. Хэрн Л. Душа Японии. Кокоро. М.: Восток, 1997. - 325 с.

208. Цветов В.Я. Пятнадцатый камень сада Рёандзи. М.: Политиздат, 1991. -414 с.

209. Цед Н. Дух самурая дух Японии. - М.: Олма-пресс, 2000. - 320 с.

210. Цендина А.Д. .и страна зовется Тибетом. М.: Вост. Лит., 2002. - 304 с.

211. Человек и духовная культура Востока. Альманах. Вып.2. М.: Издательство «ОГНИ», 2003. - 174 с.

212. Человек. Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир эпоха Просвещения / Редкол.: И.Т. Фролов и др.; сост. П.С. Гуревич. -М.: Политиздат, 1991. - 520 с.

213. Чжао Гуйлень. Фет и Восток. Автореферат дис. на соискание учен, степени канд. филол. наук. Московский гос. ун-т им. М.В.Ломоносова, филолог, фак-т. 26 с.

214. Чугуров С. О традиционализме в японском мышлении // Международная экономика и международные отношения. 1999. №1. С. 58 - 66.

215. Шефтелевич Н.С. Общность японской поэзии // Япония: идеология, культура, литература. М.: Наука, 1989. - С.24 - 34.

216. Штейнер Е.С. Совместность и контекстуальность как формообразующие характеристики японской классической поэзии // Япония: идеология, культура, литература. М.:Наука, 1989. - С. 12 - 20.

217. Щербатской Ф.И. Избранные труды по буддизму. М.: Наука, 1988. - 426 с.

218. Эпштейн М. Мысли без мыслящего. Психотерапия в буддийской перспективе. Нижний Новгород: Деком, 2003. 216 с.

219. Эстетика бытия и эстетика текста в культурах средневекового Востока // Сб. Статей / состав. Брагинский В.И., РАН, ин-т востоковедения: Вост. Литра, 1995.-285 с.

220. Яковлев Е.Г. Эстетика. Искусствознание. Религиоведение. М.: Книжный дом «Университет», 2003. - 640 с.

221. Ян Хин-шун. "ДАО ДЭ ЦЗИН" // "Древнекитайская философия" в 2т. / перевод с древнекитайского. М., Мысль, 1972. - 680 с.

222. Янгутов Л.Е. Единство, тождество и гармония в философии китайского буддизма. Новосибирск, 1995. - 270 с.

223. Япония / составитель Т.И. Редько, В.Г. Добровольская. М., Тверь: Мартин и Полина: Торжок, 1995. - 79 с.

224. Япония от А до Я. / гл. ред. Перфильев В.О. М.: Япония сегодня: Фонд Интеллект, 2001. - 639 с.

225. Япония от А до Я. C:\My Intranet\japantoday\www.japantoday.ru\-www.japantoday.html.

226. Япония. 1995 1996: Ежегодник / РАН. Институт востоковедения. Институт мировой экон. и междунар. отношений; Ассоциация японоведов. -М.: Б.и., 1996.-280 с.

227. Япония. Ежегодник. М.: Наука, 1973 - 255 с.

228. Япония. Ежегодник. М.: Наука, 1974 - 325 с.

229. Япония. Ежегодник. М.: Наука, 1975 - 318 с.

230. Япония: Ежегодник. РАН, Институт Востоковедения и др. М.: Наука, Изд. Фирма «Вост. Лит.», 1973. - 239с.

231. Япония: идеология, культура, литература // Сб. ст., АН СССР, Ин-т востоковедения. М.: Наука, 1989. - 199с.

232. Япония: культура и общество в эпоху научно-технической революции // Сб.ст., АН СССР, Институт Востоковедения. М.: Наука, 1985. - 318с.

233. Японская классическая поэзия / пер. Марковой В.М. Смоленск: Русич, 2002 - 528 с.

234. Японское искусство // Сборник статей / ред. Климова. М.: Наука, 1959. -324 с.

235. Японские религии: Буддизм, Дзен, Даосизм, Дзёдо, Нитирэн, Эзотерика http://aikiru.com/japan/religion/buddhism.shtml.

236. Matsuri. Festival and Rite in Japanese Life. Tokyo, 1988 P. 147 - 148.

237. Pruning the Bodhi Tree / editod bu Swanson P. and Hubbard H. Hawai'i Universitu Press, 1997.

238. Sonada Minoru. The Religious Situation in Japan in Relation to Sinto// Asta Asiatica.- 1987 Vol. 51.-P. 8-11.

240. Teshigahara Hiroshi. Sogetsu. 1, 2, 3, 4 books, Tokyo: sogetsu school, б/г.

241. Turner V., The Ritual Process. Chicago, 1969, p. 40.