Фонетико-морфологические и лексико-семантические особенности звукоизобразительных слов в лезгинском, азербайджанском и английском языках

Айвазова, Эльмира Балакеримовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Фонетико-морфологические и лексико-семантические особенности звукоизобразительных слов в лезгинском, азербайджанском и английском языках

Год: 2011
Автор научной работы: Айвазова, Эльмира Балакеримовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Махачкала
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Фонетико-морфологические и лексико-семантические особенности звукоизобразительных слов в лезгинском, азербайджанском и английском языках'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фонетико-морфологические и лексико-семантические особенности звукоизобразительных слов в лезгинском, азербайджанском и английском языках"

На правах рукописи

Айвазова Элыиира Балакеримовна

Фонетико-морфологические и лексико-семантические особенности звукоизобразительных слов в лезгинском, азербайджанском и английском языках

Специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала - 2011

005010157

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет»

Научный руководитель - доктор педагогических наук, профессор

Загиров Загир Мирзабекович

Официальные оппоненты: доктор филол. наук, профессор ДГПУ

Абдуллаева Айшат Заирхановна; кандидат филол. наук, доцент ДГУ Таджибова Разият Раджидиновна

Ведущая организация - Институт языка, литературы и искусства им.

Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН

Защита состоится 23-го декабря 2011г., в 14 часов, на заседании Диссертационного совета Д 212. 05. 01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора и кандидата наук в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу: 367003, Республика Дагестан, г.Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. 97.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан и размещен на сайте Министерства образования и науки РФ (referai vak@mon.gov.ru) и на сайте ДГПУ (www.dgpu.ru) 21-го ноября 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент

М.О. Таирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучение звукоизобразительных слов - одна из актуальных задач современной омпаративистики, имеющая общетеоретическое и практическое значение на уровне как общего языкознания, так и тюркологии и кавказоведения. В описательном и сравнительном планах вопросы изобразительной лексики в азербайджанском и лезгинском языках совершенно не изучены.

Объектом данного исследования является лексика азербайджанского, лезгинского и английского языков.

Предмет исследования - звукоизобразительная лексика азербайджанского, лезгинского и английского языков в сравнительно-сопоставительном аспекте, ее фонетические, морфологические и семантические особенности.

Актуальность темы. Исследование фонетико-морфологических и лексико-семантических систем конкретных языков всегда было и остается актуальным для лингвистики. Одной из таких общих систем для многих языков является звукоподражательная лексика. Актуальным представляется также изучение образования данной группы слов: глаголов и имен, образованных непосредственно от звукоподражательных корней и отглагольных существительных, а также употребление этих слов в различных стилях азербайджанского, лезгинского и английского языков.

Перспективным является исследование семантики звукоподражательных слов с учетом языковых факторов, которые формируют их семантическую структуру. К таким факторам относятся: логически-смысловое содержание слова, его звуковая форма, словообразовательная природа, синтагматические и парадигматические связи звукоподражательных слов, а также те коннотативные наслоения, которые появляются у звукоподражательных слов в результате их переносного употребления.

Выбор темы обусловлен тем, что лексика азербайджанского и лезгинского языков содержит в своем составе наряду с новациями различного рода архаизмы, устаревшие элементы, изучение которых может внести существенный вклад в тюркскую и дагестанскую лексикологию.

Описательно-сопоставительное изучение звукоизобразительных слов имеет определенное значение и для историко-этимологического исследования общей, тюркской и дагестанской лексики. Многие словообразовательные модели как азербайджанского, так и лезгинского языков включают в свой состав различного рода элементы звукоизобразительной лексики общего происхождения. В то же время интересно проследить развитие семантической структуры звукоизобразительных слов.

В составе такой лексики одна и та же основа или корень выражают иногда одновременно полярные, совершенно противоположные значения. В этом аспекте в составе звукоизобразительной лексики азербайджанского и лезгинского языков можно выделить группы слов, имеющие синонимические, антонимические и омонимические отношения. По мере необходимости в работе используются данные и некоторых других тюркских и дагестанских языков. Сопоставление азербайджанской лексики со звукоподражательной лексикой других, например английского, тюркских и кавказских языков, помогает выявить универсальное и идиоэтническое в исследуемой лексике, в том числе идентичные, частично сходные и контрастные явления в этих языках. Лингвисты считают такой метод исследования определенного языка актуальным и научно оправданным (Н.И. Ашмарин, Н.Ф. Вердиева, В.Г. Гак, Т.И. Петрова, H.A. Дементьева, В.А. Горцевская, М.В. Жгенти, С.Б. Воронин, Т.С. Зевахина, Г.В. Коптелова, В.Н. Ярцева и многие др.).

Научная новизна исследования состоит в том, что в научный оборот вводятся новые данные по структуре, морфемике, семантике звукоизобразительных элементов современных азербайджанского и лезгинского языков в сопоставлении с английским.

Новизна исследования состоит еще и в том, что в данной работе устанавливается качественное своеобразие звукоподражательных слов (глаголов и имен) в современных азербайджанском и лезгинском языках в сопоставлении с английским, целостно описывается семантическая структура звукоподражательных глаголов и имен, выявляются их фонетические и морфологические особенности, а также лексико-семантическая и словообразовательная природа данной группы слов.

В настоящем исследовании впервые для доказательства универсального характера звукоподражательной лексики и выявления ее идиоэтнических особенностей в азербайджанском и лезгинском литературных языках привлекаются данные языков различных типологий, что дает ранее неизвестные науке результаты. Так, например, выясняется, что некоторые лексемы, относимые ранее незвукоподражательной лексике в плане истории, ныне относятся именно к звукоподражаниям.

Основная цель исследования - описать фонетико-морфологическую и лексико-семантическую систему звукоподражательной лексики азербайджанского и лезгинского языков в сопоставлении с английским языком.

Задачи исследования:

описать фонетико-морфологическую структуру

звукоподражательных слов;

- определить лексическую систему звукоизобразительных слов;

проанализировать лексико-семантические связи

звукоподражательных слов с другими словами;

установить функционально-семантические особенности звукоподражательных слов в азербайджанском, лезгинском и английском языках;

- исследовать прагматический аспект звукоподражательной лексики.

Методы и приемы исследования. В данной диссертационной работе

использованы описательный, сравнительный, сопоставительный, типологический, сравнительно-исторический методы.

Вместе с тем в работе сделана попытка суммарно представить изобразительную лексику азербайджанского языка, связанную с лексикой древнетюркских и новотюркских языков. Эта лексика имеет много точек соприкосновения и с остальными азербайджанскими лексико-семантическими разрядами. То же самое касается изобразительной лексики лезгинского языка в сравнении с другими формами его существования и в сопоставлении с азербайджанским и английским языками.

Данная работа представляет собой первое монографическое исследование, посвященное звукоизобразительной лексике в современных азербайджанском и лезгинском языках в их сравнении с другими формами существования этих языков и в сопоставлении с английским языком. Подробно рассматриваются конкретные вопросы происхождения изобразительных слов. Исследуются и вопросы лексической, фонетической и морфологической структуры звукоизобразительных слов.

Проблема описания, анализа и сравнения указанных элементов в описательно-сравнительном плане - задача трудная и сложная. Семантическая и морфологическая структура изобразительных слов в привлекаемых языках обнаруживает много общего и дифференциального относительно других тюркских и дагестанских языков. В этом направлении в работе дается широкое освещение конкретного изобразительного элемента с привлечением материала близкородственных и других неродственных языков.

Теоретическая значимость исследования. Исследование изобразительной лексики азербайджанского языка в сравнении с

соответствующей лексикой других тюркских языков, в первую очередь огузских, а также лезгинских языков на лексико-семантическом и фонетико-морфологическом уровнях имеет первостепенное значение для разработки вопросов описательной, сравнительной и сравнительно-исторической лексикологии и морфемики, так как оно проливает свет на происхождение целого ряда морфем в тюркских и дагестанских языках. Теоретическая значимость данной работы заключается и в том, что в научный оборот вводится новый материал и его анализ по количественной и качественной характеристике.

Практическая значимость исследования. Материалы и результаты исследования изобразительной лексики азербайджанского, лезгинского и английского языков могут быть использованы при решении различных вопросов синхронической и диахронической лексикологии, разработке различных вопросов азербайджанского и дагестанского языкознания, составлении различного рода лексикографических работ, в частности,' создании толковых, двуязычных, исторических и этимологических словарей, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров, составлении учебников и учебно-методических пособий, а также в практике преподавания азербайджанского, лезгинского и английского языков в школе и вузе.

Источники и материалы исследования. Источники исследования -фактический материал азербайджанского, лезгинского и английского литературных языков и различных других форм их существования. Типологические, сравнительно-описательные и сопоставительные примеры берутся из соответствующих лексикологических и лексикографических источников привлекаемых языков.

На защиту выносятся следующие положения исследования:

1. Звукоизобразительные слова азербайджанского, лезгинского и английского языков имеют соответствующие фонетические закономерности, которые, в общем, классифицируются как контрастивные.

2. Выделяются значительные особенности внутренних и внешни* связей и тенденций в историческом и функциональном развитии компонентов звукоизобразительной лексики в сопоставляемых языках.

3. Своеобразны семантические особенности звукоизобразительных единиц на уровне синхронии и диахронии в сопоставляемых языках.

4. Морфологические особенности звукоизобразительной лексики азербайджанского, лезгинского и английского языков имеют общие и специфические закономерности, которые сводятся к идентичным и контрастным явлениям.

Щербака: 1987; Э.Р. Тенишева: 1963; K.M. Мусаева: 1964; А.Н. Кононова: 1956; 1985, 1986; Р.И. Гайдарова: 1987; У.А. Мейлановой: 1970; Н. Werner: 1963; R. Jacobsons 1979 и др.

Основные результаты исследования. Проведен критический анализ современного состояния лингвистических работ по проблеме изобразительной лексики в азербайджанском и в других иоркских языках, в лезгинском и в других дагестанских языках, а также и в общем языкознании. Определено место изобразительной лексики в системе азербайджанской и лезгинской лексикологии, выявлены основные моделеобразующие признаки и особенности.

Дана фонетическая и функциональная, лексико-семантическая и морфологическая характеристика изобразительной лексики азербайджанского, лезгинского и английского языков. Выявлены общие и дифференциальные признаки изобразительной лексики азербайджанского и лезгинского языков на фоне остальных тюркских и дагестанских языков.

Апробация и публикации. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета, а также были доложены на различных республиканских конференциях.

По теме диссертации опубликованы статьи и тезисы, в которых отражаются основные положения и результаты исследования.

Объем и структура работы. Объем диссертации - 167 страниц. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков использованной литературы и условных сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи, обосновывается актуальность темы, указываются научная новизна, методы и методологическая основа, теоретическая и практическая значимость исследования, поясняются источники иллюстрированного материала, сформулированы основные положения, выносимые на защиту, даются сведения о структуре и об апробации результатов исследования.

Первая глава «Проблемы изучения звукоизобразительных слов в общем, тюркском и кавказском языкознанию», состоящая из трех разделов, посвящена освещению теоретической проблематики исследуемого материала, анализу значимых для проводимого исследования понятий и их содержанию в современной лингвистике.

История изучения звукоизобразительных слов в азербайджанском, лезгинском и английском языках имеет свои особенности. Исследователи различных языков, уделяя особое внимание исследованию данной

проблемы, называют их по разному: звукоизобразительные слова, звукоподражательные слова, образоподражательные слова, имитативы ономатопеи, мимемы, изобразительные слова, образные слова и тд С учетом степени исследованности привлекаемых языков именно в аспекте рассматриваемой проблемы основной упор в данной главе делается на азербайджанский язык. Такой подход объясняется изученностью звукоизобразительных слов в некоторых других тюркских языках, богатством самого азербайджанского языка этими словами и их проникновением в лезгинский язык. Более того, в работе сделана попытка исследовать поставленную проблему не только на материале современного азербайджанского языка, но и на материале его дербентского диалекта в сопоставлении с английским и лезгинским языками. По мере необходимости звукоизобразительные слова лезгинского языка рассматриваются в сравнении с другими языками лезгинской группы Такой всесторонний охват материала позволяет достаточно адекватно отобразить особенности звукоизобразительных слов в разносистемных языках, носители которых проживают в территории близких расстояний а местами и вперемежку. '

Как известно, азербайджанский, лезгинский и английский языки различны по генеалогической, типологической, контенсивно-структурной и артикуляционной классификациям языков. В научной литературе по этим языкам также существуют самые различные определения звукоподражательной лексики. При всем этом звукоподражанием (ономатопеей) называют подражание различным звукам, издаваемым одушевленными и неодушевленными предметами - людьми, животными, птицами, различными предметами и т.д.

Проблему звукоподражания ученые связывали с проблемой происхождения языка. Древние ученые также считали, что между вещью и ее названием существует определенная связь, поэтому в самом звучании заключена сущность вещи. Когда говорят, что кошка мяукает, собака гавкает, лягушка квакает, лошадь ржет и т.д., то в самих названиях этих глаголов звукоподражание!,; передают особенности данных действий.

В истории науки велось и ведется много споров о том, насколько первобытный язык обязан своим происхождением принципу звукоподражания. Более того, в любом современном языке существует достаточно большое количество слов звукоподражательного характера. Правда, сам принцип звукоподражания проявился значительно позже чем использование звуков, которые были унаследованы первобытными людьми от их животного предка. С учетом того, что в детской речи встречается немало слов, содержащих те или иные звуки - подражательные элементы, то можно сделать вывод и о том, что признак звукоподражания сыграл определенную роль и в происхождении языка. Жизнь живых

существ неразрывно связана со звуками, которые почти всегда сопутствуют ей.

Используемый Платоном термин «подражание» (греч. mimesis) понимается как воспроизведение какого-то образца. (Третьякова 1985). В XVIII веке французский ученый Парль де Бросс считал звукоподражание основным источником слов в языке. (Погодин 1913). В XX веке Н.И. Ашмарин в своей работе «О морфологических категориях звукоподражаний в чувашском языке» впервые ввел термин «мимема», частью которой становится звукоподражание. Вслед за ним в понятие «мимемы» включают звукоподражательные слова H.A. Баскаков, С. Кудайбергенов, М. Худайкулиев, Р. Кунгуров, А. Искаков, исследуя эти слова в киргизском, туркменском, узбекском, казахском и в других тюркских языках.

В 80-е годы XX столетия Г.Е. Корнилов ввел термин «имитатив», а Воронин - «звукоподражательное слово - ономатоп». На то, что звукоподражания способны быть источником новых слов, обращали внимание многие ученые: О. Есперсен (1925), Э. Сепир (1934), В. Скаличка (1967), С.А. Карпухин (1979) и другие. По мнению Ахмановой (1963); Бабенко (1989), Скалички (1967) и многих других исследователей, известны два способа производства звуков: 1) инструментальный или механический способ производства звуков (используются любые части тела); 2) производство звуков живыми существами при помощи дыхательной системы (песни птиц, человеческий голос, крики животных).

Французский лингвист М. Граммон (1961) показал, что звуки живого языка, используемые в звукоподражательных словах, имитируют естественные шумы и звуки лишь приблизительно. Рассматривая звукоизобразительную систему языка с пространственных и временных позиций, C.B. Воронин (1982) предлагает изучение новой науки интегративного цикла - фоносемантики.

Звукосимволическая лексика относительно полно изучена в английском языке в плане генетическом и онтогенетическом, семиотическом и типологическом, но совершенно не исследована в семасиологическом плане. Этим и объясняется повышенный интерес к семасиологическим особенностям одной из крупнейших частей английского звукосимволизма — глаголов: базисных (исторически первичных) и вторичных (производных).

В принципе звучание слова не имеет и не может иметь ничего общего с природой обозначаемого словом предмета или явления, в противном случае, не было бы возможным ни существование различных названий одного и того же предмета в различных языках, ни изменение звуковой оболочки слова в процессе исторического развития языка. Другое дело, одни и те же акустико-артикуляционные единицы символизируют сходные «цепочки» понятий. Так, например, мягкие согласные символизируют

нечто мягкое, маленькое, приятное, теплое, а твердые - нечто неприятное твердое, сильное, большое и т.д. То же самое касается звонких' символизирующих нечто большое, холодное, быстрое, и глухих' символизирующих нечто маленькое, теплое и т.д.

Вместе с тем можно указать и на то, что одни и те же понятия символизируются различными акустико-артикуляционными единицами

' напР™ер, понятие «большой» может символизироваться и твердыми и звонкими, и смычными согласными, а понятие «маленький» - глухими' фрикативными, мягкими и т.д. Таким образом, хотя мы имеем четкие соответствия между определенными артикуляционно-акустическими и семантическими единицами, нет жесткой связи между первыми и вторыми Кроме того, эти понятия могут символизироваться в зависимости от существующих фонологических различий между этими признаками в том или ином языке.

Таким образом, если фонетико-морфологические и лексико-

семантические особенности звукоподражательных слов изучены в

достаточной степени в индоевропейских и в ряде тюркских языков то в

кавказских языках, в частности, в дагестанских языках, они, либо вовсе не

изучены, либо изучены слабо. Нам известны статьи Д.С. Самедова,

посвященные фонетическим и лексическим особенностям образных слов в

дагестанских языках, и небольшая работа Мазанаева И.А., в которой

рассматриваются звукоизобразительные слова английского и лезгинского языков.

Некоторые сведения о звукоизобразительных словах кавказских языков дают в своих работах, посвященных в основном лексическим общностям кавказских языков Г.А. Климов, А.К. Шатров, С.М. Хавдаков Более подробно все вопросы, касающиеся звукоизобразительных слов в сравнительно-сопоставительном аспекте, суммированы в последующих главах данной работы.

Вторая глава «Фокетико-морфологические особенности звукоизобразительных слов азербайджанского, лезгинского и английского языков», состоящая из четырех разделов, рассматривает вопросы вокализма и консонантзма, фонегаческих и морфологических особенностей звукоизобразительных слов в сопоставляемых языках.

В первом разделе второй главы дается анализ звукоподражательных слов, являющихся словесным воспроизведением различных звуковых явлении, и образоподражательных слов, выражающие различные зрительно-образные представления человека (вар-вар «подражание болтовне», варылдама «болтовня»; хаш-хыш «шуршание одежды «шорох растительности»). При их употреблении в азербайджанском языке добавляется вспомогательное глагольное слово этмэк «делать» А в последнем примере можно отметить редупликацию корня хаш, который во

втором повторяющемся слоге имеет форму хыш. Наблюдается переход негубного гласного в губной. Если хаш понимается как подражание единично проявляющемуся шуму, то редупликация хаш-хыш имеет уже собирательно-множественную окраску. Такие особенности отличают подражательные слова от имен и сближают их с междометиями.

Таковы изобразительные слова тапыр-тапыр «звукоподражание сильному топоту», быш-быш «звукоподражание плачу ребенка», зэнк-зэнк «подражание звонку» и т.д.

Практически от любого подражательного слова при помощи одного из аффиксов -ылда, -wide, -улда, -улде образуется глагол, а от него и имя: шыр «подражание журчанию воды» > шырылдамаг «журчать» > шырылдама «журчание». Таковы, например, гах-гах «подражание кудахтанью», шам-шум «шум чавкающей воды, грязи». Интересно и то, что в азербайджанском языке от подражательных слов образуются также сложные глаголы при помощи вспомогательных глаголов этмэк, олмаг «делать, стать»: зэнк этмэк «звенеть», гах олмаг «заснуть» и т.д. Кроме того, подражательные слова могут субстантивироваться и в этом случае употребляются в предложении как знаменательные слова.

По составу подражательные слова, как и междометия, бывают одинарными, парными, и парно-повторными. Но в отличие от знаменательных и служебных слов у них отсутствуют четко воспринимаемые лексические и грамматические признаки.

Как было отмечено выше, основоположником изучения тюркской изобразительной лексики является И. И. Ашмарин, затронувший в своей монографии и статьях широкий круг вопросов - от общелингвистической трактовки изобразительных слов до их полного анализа. Он и вслед за ним другие исследователи тюркских языков при определении семантических групп звукоподражательных слов придерживались следующей классификации:

1. Звукоподражания действиям человека: гах-гах «подражание кашлю», шивир-кювюр «подражание шепоту»;

2. Подражания звукам, издаваемым животными и птицами: мияв-мияв «мяу-мяу», кю-кю-рю-кю «ку-ка-ре-ку»;

3. Подражание звукам природных явлений или различных предметов: вув-вув «подражание вою ветра».

Как видно из примеров, такой комплекс звуков, как правило, не характерен для неподражательных слов азербайджанского языка. Во-первых, анлаутный в- мало встречается в исконно тюркских словах. Во-вторых, исключены слоги с консонантными группами типа вашт, вушт «подражание шуму раскидывания гудящего огня».

Наблюдаются случаи, когда одни и те же предметы издают разные звуки, что в зависимости от разных обстоятельств меняются оттенки звучания. В тюркских языках существуют, например, около двадцати

звукоподражательных слов, передающих виды смеха: бырх -«неожиданный сильный смех», гот-ют «хихиканье», ha-ha «хохот» ит.д. Многие звукоподражательные слова имеют свои варианты в разных торкских языках: тапур в башкирском языке, дабур в дербентском диалекте азербайджанского языка, табыр в татарском языке имеет разные значения (топот ног; место отдыха для скота (лежбище), затоптанное место).

Вместе с тем однотипность, параллелизм в структуре, особенности функционирования в языке и многочисленные случаи буквальных и приблизительных совпадений свидетельствуют о принадлежности изобразительных слов к тем пластам лексики, которые современными торкскими языками унаследованы от праязыкового состояния, ср.: туркм. шатырды - азерб. шатыр-шутур - узб. шатир-шутур ит'.д. «шорох! шелест, треск».

В тюркских языках к звукоподражаниям примыкают симпатические (символические) слова [Ашмарин 1928:155], которые возникли в результате сопроводительных движений органов речи и передают всевозможные зрительные проявления «молчащих» предметов (блеск сияние, сверкание, мерцание, мигание и т.д.), например: юм-юм -симпатическое подражание морганию. Одним из важных звеньев подобных слов является распределение согласных в начале и в конце слова, которое сводится преобладанию сонантов (в начале) в сочетании с глухими согласными (в конце).

Количество компонентов звукоподражаний может быть и большим, так как их неоднократный повтор служит целям усиления экспрессии,' например, ламп-ламп-ламп «подражание сильному биению сердца».

Звукоподражательные слова в тюркских языках могут начинаться любым гласным и любым согласным, кроме р- и ц-. Правда число подобных слов с начальным гласным является незначительным (хыр-хыр -звукоподражание хрипу, хор-хор - звукоподражание храпу).

Анализ фопеткко-морфологических особенностей

звукоизобразительных слов на уровне трех сопоставляемых языков свидетельствует о том, что перечисленные их особенности в азербайджанском языке в основном распространяются и на английский, и на лезгинский языки. В первую очередь, можно отметить структурную неоднородность 'этих слов, например: думп в лезгинском языке «подражание падению», а в английском dump «тяжело дышать» (с глухим звуком); xynl «глоток», gulp «жадно глотать, большой глоток».

Так же, как и в тюркских языках, большая часть звукоподражаний в лезгинском и английском языках представляет сложные образования, особое место среди которых занимают повторы, возникшие в результате редупликации (удвоения) основы. Сопоставительный анализ звукоизобразительных слов также показал, что их в лезгинском языке

точно так же, как и в других дагестанских языках, великое множество, которое объясняется, может быть, богатой флорой и фауной республики, их спецификой. В сравнении с другими дагестанскими языками звукоподражания могут быть разделены на идентичные и неидентичные, в том числе и на частично сходные и контрастные.

К идентичным относятся такие повторы, в которых первый компонент редуплицируется без каких-либо изменений звукового состава: гурп-гурп «подражание учащенному пульсу» (в табасаранском: Дугъан юк1в гурп-гурп апгури либхура «Его сердце учащенно бьется»); гъур-гьур «ворчание» (Учв жигьпл вушра, гизаф гьургърар апгрур ву «Хотя он молодой ворчит много»). Таковы звукоподражания жур-жур «журчание», куш-куш «шепот», кьар-кьар «болтун», кьве-кьве «каркание вороны», къу-кьу «подражание воркованию», лагь-лагъ «болтовня», фур-фур «звукоподражание шуму при вращении чего-либо легкого» и т.д.

Аналогичные примеры звукоподражательных слов встречаются и в английском языке, например: drio-dur «подражание звуку, издаваемому при капании (воды)»; ha-ha «xa-xa»; mur-mur «ворчание, бормотание»; pup-pup «писк», pom-pom «вид оружия»; tap-tap «звук, издаваемый при стучании»; tick-tick «подражание тиканью»; too-too «подражание гудению рожка»; tum-tum «звук барабана» и т.д.

Наличие аналогичных явлений и в современном русском языке свидетельствует о том, что редупликационные образования звукоподражаний могут быть отнесены к языковым универсалиям: га-га, гугу, динь-динь, кар-кар, ку-ку, ням-ням, топ-топ, тук-тук, ха-ха, цаца, шлеп-шлеп и т.д.

Некоторая часть идентичных повторов имеет неразложимую на отдельные компоненты структуру. Кроме того, компоненты таких повторов как отдельные лексические единицы не употребляются, например: гьур-гьур «ворчание», жур-жур «журчание», куш-куш «шепот», лагь-лагъ «пустословие», мур-мур «бормотание», рап-рап «блеск, сверкание», кьа-кьа «гогот» и т. д.

В принципе то же самое наблюдается в английском и тюркских языках: mur-mur «ворчание, бормотание»; pom-pom «вид оружия», гах-гах «подражание кудахтанью»; кэт-кэт «хихиканье» и т.д.

Вместе с тем, среди изобразительных слов встречаются и такие, которые разложимы на составные части. Компоненты таких повторов обычно могут быть употреблены отдельно. Иначе говоря, они могут быть употреблены и в повторном, и одинарном виде, например: ларп1 (-ларп1) «плеск», луп1 (-луп1) авун «мигать, моргать», т1амп1 (-т1амп1) «подражание звуку падающей воды». Такое явление распространяется как на английский язык, так и на тюркские языки: drip (-drip) «подражание

звуку падающей воды»; too (-too) «подражание гудению рожка». Ср. в русском языке: динь (-динь), кар (-кар), тук (-тук) и т.д.

В лезгинском языке к этой же группе можно отнести повторы с гласной вставкой в середине: гупа-гуп «подражание ударам»; рапа-рап «подражание коллективному хлопотанию»; тахьа-тахъ «подражание сильному биению сердца»; т1ап1а-т1ап1 «подражание шуму падающей воды» и т.д.

Что касается неидентичных повторов, то к ним относятся такие повторы, первый компонент которых редуплицируется с изменением звукового состава. Такая группа слов включает несколько разновидностей, которые суммарно могут быть включены в следующие четыре группы:

1. Повторы, при образовании которых в основе происходит замена начального согласного (сонорным р- одним из губных согласных или губно-зубным ф-, сонорным М-): багърагь «звукоподражание грохоту, звуку выстрела»; ulanpanl «блеск», шурт1-п1урт1 «возражение придумавшего, разговоры, толки, уговоры, сделки исподтишка»; тар-мар «разгром, развал, распад». Ср. англ. pow-wow «шумное сборище», русск. тяп-ляп.

2. Повторы, в которых подвергается изменению согласовка второй части: хъарт-хъурт «звукоподражание шуму галопом скачущей лошади».

Ср. англ.: bible-babble «болтовня, невнятный разговор»; русск.: зигзаг, тик-так, пиф-паф и т.д.

3. В лезгинских языках встречаются повторы звукоподражательных слов, при образовании которых во второй части вставляется комплекс Р + согласный, соответствующий вроде фонетическому сингармонизму, например: к1уьт1-к1юруьт1 «подражание пению мелких птиц»; ср. в' русском языке - чик-чирик, в табасаранском языке - ч1яв-ч1яряв «подражание чириканию воробья».

4. Несколько реже встречаются повторы, второй компонент у которых отличается от первого звуковым составом начального слога: угь-ц1угь «оханье», «аханье»; ата-бата «несуразный», «нескладный», «растяпа». Второй компонент таких слов не имеет самостоятельного употребления. Он является всего лишь своеобразным отзвучием первого компонента и не встречается в удвоенном виде.

Как видно из изложенного выше, в идентичных повторах выражается повторяемость и многократность однородных звуков и образов, тогда как в неидентичных повторах - повторяемость и многократность неоднородных звуков и образов. Сопоставление звукоизобразительных слов в лезгинском, английском и азербайджанском языках позволяет нам выделить всеобщее, общее и специфическое в каждом из сопоставляемых языков. Своеобразна и их морфологическая структура, что и явилось причиной их выделения в особую группу (микросистему). Сопоставление материала рассматриваемых трех языков (систематическое или эпизодическое)

позволяет нам говорить о структурной изоморфности звукоизобразительных повторов в лезгинском, английском и азербайджанском языках. Сопоставление их с русским языком (для большей убедительности) позволяет говорить и об универсальности звукоизобразительных слов вообще.

Во-первых, говоря об образовании и их структуре, в сопоставляемых языках можно выделить две большие группы: простые и сложные. Во-вторых, простые звукоподражательные слова характеризуются двух или трехсогласными слогами закрытого типа. В-третьих, в сопоставляемых языках, несколько реже, но употребляются звукоподражательные слова, состоящие из согласного плюс растянутый гласный (му-у, бя-я, мя-у).

Что касается сложных звукоподражательных слов, в том числе редуплицированных их форм, то они в сопоставляемых языках могут быть разделены на несколько типов:

1) тип СГС: тах-тах «подражание чмоканию»; гьур-гьур «подражание ворчанию»; вар-вар «подражание болтовне» (аз.); mur-mur «ворчание, бормотание» (англ.);

2) тип СГСС: жирт1-жирт1 «подражание хлюпанью в грязи, подражание скрипу новых сапог»; гурп-гурп «подражание учащенному сердцебиению»; зэнк-зэнк «подражание звонку» (аз.); tick-tick «подражание тиканью» (англ.);

3) редуплицированная структура, первая часть которой состоит из компонента СГСГ: т1акьа-т1акь «подражание стуку»; тахъа-тахъ «подражание сильному сердцебиению»;

4) тип СГСГС в первом компоненте, а во втором наблюдается перегласовка: дарам-дурум «подражание шуму, гаму»; т1арап1-т1уруп1 «звукоподражание шуму падающих мелких предметов»; шивир-кювюр «подражание шепоту» (аз.);

5) Тип СГС, второй компонент которого изменяет начальный согласный на сонорный р или губной пГ, б, п: ч1акь-ракь «подражание треску дерева, хрусту», шурт1-п1урт1 «образоподражание разговорам о сделке».

Необходимо отметить и то, что в сопоставляемых языках, особенно в английском встречаются еще специфические типы редуплицированных звукоподражательных слов типа СГГ, ССГГ, СГСС и т.д.

Иллюстрированный материал, отобранный из различных словарей, фольклора, художественной учебно-методической и научной литературы, свидетельствует о самом различном составе и системе гласных и согласных в звукоподражательных словах сопоставляемых языков. В работе дается полная характеристика вокализма, и консонантизма звукоизобразительных слов, особенно азербайджанского языка в его сопоставлении с лезгинским и английским языками. При этом приводятся основные и комбинаторные оттенки гласных и согласных, выявляется

качественный и количественный их состав, а также акустические и артикуляционные их признаки.

С учетом исследований и некоторых сведений о лексике и морфологии звукоподражательных слов Климова Г.А., Шагирова А.Ш., Хайдакова СМ., Шагирова А.К., Гайдарова Р.И., Мейлановой Уа' Гюльмагомедова А.Г., Самедова Д.С., Мазанаева И.А. можно выделить следующие группы по их семантическим требованиям:

1) слова, обозначающие округленность предмета. Они в своем фонетическом составе имеют как минимум один лабиальный звук, использование которого связано с обозначением округлых, выпуклых или же выпеченных предметов. По мнению Воронина (1982) увеличение объема ротового резонатора объясняется общими чертами артикуляции. В результате проведенных исследований на материале английского языка он приходит к выводу о том, что «округлость фоносемантически связана с лабиальностью и, наоборот, - лабиальность с округлостью, причем самым тесным образом...» Такая картина характерна многим языкам мира, в том числе лезгинскому и азербайджанскому;

2) слова, обозначающие напряжение. В основе слов этой группы лежит звукоизображение (сдавливание, растяжение, сокращение, натяжение и т.д.) отдельных мышц человеческого тела. Исток этой группы слов лежит в имитации направления различных групп мышц тела, относящихся к артикуляционному аппарату человека. В соответствии с фонемным составом лезгинских языков выделяется несколько типов обозначений напряжения: а) альвеолярный тип: жакьун (в лезг. яз.), ч1вуркьуб (в табасаранском языке), ч1илкьвас (в агульском), «жевать»; б) дентальный тип: т1ушурун, (в лезгинском), т1иршуб (в табасаранском) «мять, тереть»; в) дентоальвеолярный тип: ццун (в лезгинском) «пахать», ц1иб (в табасаранском) «щипок»; г) заднеязычный тип: к1асун (в лезгинском) «кусать», кьац1 (в табасаранском) «укус»;

3) слова, обозначающие звуковые физиологические процессы в полостях носа, рта и горла. Они, в свою очередь, могут быть разделены на носовые (нигьнагь авун «хныкать, капризничать»), ротовые (ч1иш авун «сопеть, фыркать») и горловые (хурр-хурр авун «храпеть»),

Н.И. Ашмарин считал их «отпечатками соответствующих звуков, издаваемых голосовыми органами человека при различных настроениях и обстоятельствах. 'Приблизительно то же самое касается их эквивалентов в других сопоставляемых языках.

Таким образом, звукоподражательные слова образуют обширную группу, так как можно подражать животным и птицам, предметам и стихийным проявлениям природных сил. Как показывает их анализ, полного и тождественного воспроизведения этих звуков не удается ни в одном языке. Они приблизительны, условны. Вот почему утка для русского кричит кря-кря, для англичанина квак-квак (quack), для

француза кан-кан (cancaner), для датчанина pan-pan, для лезгина кьвя-къвя и т.д.

Звукоподражательные слова в сопоставляемых языках, хотя сами не имеют лексического значения, могут выполнять роль подлежащего (Ау! -раздалось вдалеке), сказуемого (Колокольчик динь-динь-динь), и второстепенных членов предложения.

Третья глава реферируемого исследования «Лексико-семантические особенности звукоподражания в азербайджанском, лезгинском к английском языках».

Звукоподражательная лексика в азербайджанском, лезгинском и английском языках представляет огромный исследовательский интерес для лингвистов нашего времени. Специальные работы, посвященные этому вопросу, стали появляться лишь в конце XIX и в начале XX веков. Широкое распространение получило мнение, будто звукоподражания не обладают лексическим значением. Эта точка зрения нашла отражение и в «Грамматике современного русского языка». По мнению других исследователей, например, А.Н. Тихонова, звукоподражания, хотя и не имеют номинативной функции, обладают лексическим значением и являются полноценными словами. Будучи носителями языковой информации, они используются как средства общения. В системе частей речи звукоподражания выступают как особые, самостоятельные разряды слов (Тихонов 1981).

Ранние ученые рассматривали всю систему звукоизобразительной лексики недифференцированно. Она состоит из двух подсистем: 1) звукосимволической; 2) звукоподражательной. Звукоподражательные слова часто относят к числу междометий, хотя они связаны с различными семантическими сферами и представляют собой знаки разных типов) (Шанский 1981).

Далее в работе рассматривается ряд существенных отличий междометий от звукоподражательных слов.

Звукоподражательные слова типа cock-a-doodle-doo, bow-wow, thud не выражают ни эмоции, ни чувств, а являются подражаниями вполне конкретным естественным звучаниям. Обозначая естественные звучания предметов и явлений, звукоподражательные слова имеют определенное лексическое значение и широко используются в словообразовании: buzz (v) «жужжать, гудеть»; buzz (п) «телефонный звонок»; buzz-bomb (п) «самолет-снаряд», buzz-saw «круглая пила».

В большинстве случаев звукоподражательные слова являются членами предложения. Английские звукоподражательные слова привлекают внимание ученых благодаря нескольким факторам: 1) их большей эксплицитности и сравнительно небольшого числа флексий и аффиксальных образований; 2) если в азербайджанском языке звукоподражательный характер этих слов меньше ощущается говорящим и

слушателями (например, шырылдамаг «журчать»), то английские их варианты большей частью, либо состоят из одного корня: bang (n), plop (п), либо присоединяют очень ограниченное число флексий: screamed, creaking; 3) высока степень продуктивности конверсионного способа словообразования, что способствует беспрепятственному переходу звукоподражаний из одной часта речи в другую: hiss (v) - hiss (n); 4) большей ориентированности английского языка на отображение слуховых ощущений. Английский язык при описании ситуации отдает предпочтение звуковым восприятиям перед зрительными; 5) значительному количеству звукоподражательных единиц, содержащих редупликацию и чередование звуков: blah-blah, chitter-chatter (Горохова 1998).

Говоря о наличии большого количества редупликативных звукоподражательных образований в английском языке Реформатский А.А. указывает на богатство английского языка повторами. Они могут быть полными: quack-quack «кря-кря» и неполными: zig-zig - «зигзаг». (Реформатский 1967).

Своеобразны лексико-семантические особенности звукоподражаний в азербайджанском языке. Исходя из достаточно большой группы этих слов, некоторые лингвисты выделяют их даже в самостоятельную часть речи.

В русском языке также звукоподражательные глаголы, существительные и слова других частей речи проявляют свой звукоподражательный характер менее ярко за счет большого числа прибавляемых к корню аффиксов и флексий. Во всех сопоставляемых языках роль звукоподражательных слов огромна в художественной литературе публицистике, поэтическом языке, прозе и поэзии и устном общении.

В принципе ни один писатель, ни один мастер художественной прозы, ни зависимо от манеры его творчеств, тематики и жанра произведений, не может обойтись без употребления слов-звукоподражаний. В научной литературе одним из терминов, описывающих звукоподражательную подсистему языка, является термин «агломерат звукоподражательных единиц». Иначе говоря, «агломерат - скопление звукоподражательных единиц, то есть наличие нескольких (двух и более) звукоподражательных единиц в относительно небольшом фрагменте текста объединенном общей мыслью (Горохова 1998).

В сопоставляемых языках, особенно в английском, встречаются простейшие и многосоставные агломераты. Первые состоят из двух ономатопов и встречаются наиболее часто. Вторые можно разделить на трех, четырех и пятисоставные агломераты. Их можно классифицировать агломераты и как гомогенные и гетерогенные. Гомогенные - скопление однокоренных ономатопов, а гетерогенные - скопление ономатопов, не объединенных общим корнем. Говоря о различии в функционировании этих агломератов, необходимо отметить, что гетерогенные могут служить

для создания у читателя яркого психоаккустического образа: Лес тих, звенит над вырубкой жаворонок, глухо долбят дятлы, сердито перепискиваются синички...

Гомогенные агломераты ономатопов, в свою очередь, могут служить для привлечения внимания читателя к определенным индивидуальным особенностям героев.

Передача звукоподражательных единиц с английского языка на азербайджанский и лезгинский языки или, наоборот, с лезгинского и азербайджанского языков на английский, может осуществляться несколькими способами: 1) способы перевода звукоподражательных единиц, основанные на качественных признаках; 2) способы перевода агломератов звукоподражательных единиц, основанные на количественных признаках. К первым относятся: а) звуковая выразительность ономатопов, составляющих агломерат; б) перевод гомогенного элемента гетерогенным элементом; в) перевод гетерогенного элемента гомогенным элементом; г) перевод гомогенного элемента гомогенным, гетерогенного элемента гетерогенным элементом. Ко вторым относятся: а) перевод агломерата звукоподражательных единиц оригинала агломератом звукоподражательных единиц языка перевода; б) в результате такого перевода количество ономатопов в агломерате может увеличиться или уменьшиться; в) двухсоставный агломерат в результате перевода может стать одиночным ономатопом. На все эти случаи в работе приведено большое количество примеров, приняты и соответствующие рекомендации.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, а также намечаются его возможные перспективы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Айвазова Э.Б. Звукоизобразительные слова в азербайджанском и английском языках. // Вопросы филологии. №4, М., 2007. С.47-50.

2. Айвазова Э.Б. Функциональные и структурные особенности звукоизобразительных слов в разноструктурных языках // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. №4, Махачкала, 2011.С. 37-42.

Статьи, публикованные в других изданиях:

3. Айвазова Э.Б. Морфологические особенности и структура звукоподражательных слов в разноструктурных языках // Кавказский лингвистический журнал. Выпуск III - IV, Махачкала, 2010. С. 9-13.

4. Айвазова Э.Б. Азербайджанские английские мимемы в художественной литературе // Вопросы дагестанских языков и литературы Выпуск V, 2007. С. 125-127.

5. Айвазова Э.Б. Экспрессивная функция подражательной лексики в азербайджанском и английском языках // Лексико-грамматическое развитие тюркских и нахско-дагестанских языков. Махачкала, 2007. С. 1011.

6. Айвазова Э.Б. Структура звукоподражаний азербайджанского и персидского языков // Межкультурный диалог на филологическом пространстве. Материалы II Международной тюркологической научно-практической конференции. Махачкала, 2008. С.30-31.

Формат 60x84 1/16. Гарнитура тайме. Бумага офсетная. Тир. 100 экз.*ИП «Султанбегова Х.С.», Махачкала, ул. М.Гаджиева, 34.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Айвазова, Эльмира Балакеримовна

Введение. Общая характеристика работы.

ГЛАВА 1 .Проблемы изучения звукоизобразительных слов в общем, тюркском и кавказском языкознании.

1.1 .Звукоизобразительные слова в общем тюркском языкознании.

1.2.3вукоизобразительные слова в зарубежном языкознании.

1.3.Звукоизобразительные слова в кавказском языкознании.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА2.Фонетико-морфологические особенности звукоизобразительных слов в азербайджанском, лезгинском и английском языках.

2.1.Фонетические особенности звукоизобразительных слов.

2.2.Вокализм в звукоподражательных словах.

2.3.Консонантизм в звукоподражательных словах.

2.4.Морфологические особенности звукоподражательных слов.

Выводы по второй главе.

ГЛАВА 3. Лексико-семантические особенности звукоподражания в азербайджанском, лезгинском и английском языках.

ЗЛ.Лексико-семантическая структура звукоподражаний.

3.2.Подразделение звукоподражаний и классификация агломератов.

3.3. Звукоподражания и перевод.

3.4. Звукоподражание и происхождение языка.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Айвазова, Эльмира Балакеримовна

Изучение звукоизобразительных слов - одна из актуальных задач современной компаративистики, имеющее общетеоретическое и практическое значение на уровне, как общего языкознания, так и тюркологии и кавказоведения. В описательном и сравнительном планах вопросы изобразительной лексики в азербайджанском и лезгинском языках совершенно не изучены. По некоторым другим тюркским языкам эта проблема освещена во многих аспектах и поэтому сравнение азербайджанского изобразительного лексического материала с ними также является необходимой задачей. Это касается и дагестанских языков, в которых либо вовсе не изучена, либо весьма слабо изучена изобразительная лексика. Несмотря на это некоторые вопросы лексикологии азербайджанского и лезгинского языков требуют дальнейших исследований. Более того, рассматриваемая проблема не была объектом исследования в сопоставительном аспекте в таких разносистемных и разно структурных языках, какими являются азербайджанский, лезгинский и английский языки.

В диссертации сделана попытка комплексно рассматривать различные стороны азербайджанской и общетюркской, лезгинской и общедагестанской лексики, связанные с звукоизобразительными словами. В то же время звукоизобразительная лексика азербайджанского языка исследуется в сравнении с кыпчакскими и огузскими языками, по мере необходимости привлекаются также данные древнетюркских языков, письменные источники которых содержат много интересных звукоизобразительных лексем. Что касается звукоизбразительной лексики лезгинского языка, то она также рассматривается в сравнении с лексикой некоторых языков лезгинской группы.

Привлекаются к анализу материалы азербайджанских диалектов, в особенности Дербентского, а также некоторые старописьменные памятники азербайджанского языка. Такой всесторонний охват материала позволяет з достаточно адекватно отобразить особенности азербайджанских звукоизобразительных слов в разносистемных языках, особенно в территориально близком лезгинском языке. Вместе с тем привлекаются также тексты на соответствующих языках, двуязычные словари, а также соответствующая учебно-методическая литература. Кроме того, привлекая диалектный материал азербайджанского и турецкого языков, автор неоднократно обращается за помощью к информантам, для которых язык является родным. Все эти информанты были либо носителями того или иного литературного языка, либо специалистами-филологами.

В этом плане лингвисты справедливо отмечают: «Когда лингвист сам знает язык, структура которого им изучается, он опирается при отборе первичного материала и при установлении тождеств или различий на свое собственное знание значений. Когда же лингвисту язык незнаком, ему приходится использовать знание значений, каким располагает информант. В обоих случаях налицо обращение к значению. Только в одном случае лингвист использует значение непосредственно, явно, а в другом — опосредованно, неявно, прибегая к помощи информанта» (Ветров: 1973, Верещагин: 1990).

Объект исследования - лексика азербайджанского, лезгинского и английского языков с точки зрения ее происхождения и использования.

Выбор темы обусловлен и тем, что лексика азербайджанского и лезгинского языков содержит в своем составе наряду с новациями различного рода архаизмы, устаревшие элементы, изучение которых может внести существенный вклад в тюркскую и дагестанскую лексикологию.

В составе такой лексики одна и та же основа или корень выражает иногда одновременно полярные, совершенно противоположные значения. В этом аспекте в составе звукоизобразительной лексики азербайджанского и лезгинского языков можно выделить группы слов, имеющих синонимические, антонимические и омонимические отношения. Тем не менее, в работе по мере необходимости используются данные и некоторых других тюркских и дагестанских языков. Сопоставление азербайджанской лексики со звукоподражательной лексикой других, например тюркских и кавказских языков, помогает выявить универсальное и идиоэтническое в исследуемой лексике, в том числе идентичные, частично сходные и контрастивные явления в этих языках. Лингвисты считают такой метод исследования определенного языка актуальным и научно оправданным (Н.И.Ашмарин, Н.Ф. Вердиева, В.Г. Гак, Т.И.Петрова, Н.А.Дементьева, В.А.Горцевская, М.В.Жгенти, С.Б.Воронин, Т.С. Зевахина, Г.В. Коптелова, В.Н. Ярцева и многие др.).

Степень изученности проблемы. Монографическое описание проблемы изобразительной лексики азербайджанского и лезгинского языков с опорой на какой-нибудь диалект или только на литературный язык, причем в сопоставлении с английским языком в плане научного анализа проводится впервые. Разумеется, в учебно-методической литературе для школ и вузов в соответствии с программными требованиями необходимые сведения по данной проблеме освещаются.

Научная новизна исследования. Научная новизна данной работы заключается в том, что в научный оборот вводятся новые данные по структуре, морфемике, семантике изобразительных элементов современных азербайджанского и лезгинского языков в сопоставлении с английским.

Кроме того, новизна исследования состоит еще и в том, что в предлагаемой работе устанавливается качественное своеобразие звукоподражательных слов (глаголов и имен) в современных азербайджанском и лезгинском языках в сопоставлении с английским, целостно описывается семантическая структура звукоподражательных глаголов и имен, выявляются их фонетические и морфологические особенности, а также лексико-семантическая и словообразовательная природа данной группы слов.

Так, например, выясняется, что некоторые лексемы, относимые ранее 6 незвукоподражательной лексике в плане истории, ныне относятся именно к звукоподражаниям. К примеру, в азербайджанском языке основа доеуш«тояос» связана этимологически с глагольным корнем дов - «шуметь, звучать» и образована от него при помощи аффикса - уш.В то же время другая азербайджанская основа чунгур, которая заимствована почти всеми лезгинскими языками, и которую связывают со звукоподражательным корнем чунг, имеет определенную связь, скорее всего, восходит к полнозначному глаголу чунг- «играть на музыкальном инструменте». Эти предположения подтверждаются не только типологически, но и на конкретном материале тюркских и кавказских языков.

Кроме того, в диссертации рассматривается функциональное поведение звукоподражательной лексики, исследуется связь значений звукоподражательных глаголов и имен с характером синтагматических отношений в предложении, подтверждается мысль о том, что семная организация слов влияет на синтаксическую реализацию этих слов. Впервые в научный обиход вводится коннотативный аспект исследования звукоподражательных слов, который распространяется как на тюркские, так и на кавказские языки.

Цель исследования. Основная цель исследования - описать фонетико-морфологическую и лексико-семантическую систему звукоподражательной лексики азербайджанского и лезгинского языков в сопоставлении с английским языком.

Задачи исследования:

- описать фонетико-морфологическую структуру звукоподражательных слов;

- определить лексическую структуру звукоизобразительных слов;

- проанализировать лексико-семантические связи звукоподражательных слов с другими словами;

- установить функционально-семантические особенности звукоподражательных слов в азербайджанском, лезгинском и английском языках;

- исследовать прагматический аспект звукоподражательной лексики. Методы и приемы исследования. Вданной диссертационной работе использованы описательный, сравнительный, сопоставительный, типологический, сравнительно-исторический методы.

В работе впервые проанализирован соответствующий материал по изобразительной лексике в детальном объеме, определены ее фонетико-морфологические и лексико-семантические особенности, установлены многочисленные семантические и лексические связи на всех уровнях азербайджанского, лезгинского и английского языков, дана оценка тем или иным лингвистическим явлениям, так или иначе связанных с развитием изобразительной лексики. Особенный интерес представляет развитие переносного значения в системе данных языков.

В данном случае данная работа представляет собой первое монографическое исследование, посвященное звукоизобразительной лексике в современных азербайджанском и лезгинском языках в ее сравнении с другими формами существования этих языков и в сопоставлении с английским языком. Подробно рассматриваются конкретные вопросы происхождения изобразительных слов. Исследуются также вопросы фонетической структуры звукоизобразительных слов. Нужно отметить, что именно в системе звукоизобразительных слов в тюркских и дагестанских языках, в частности в азербайджанском и лезгинском языках, проявляются основныеэлементыкак флективного строя, так и аглюкативного строя.

Проблема описания, анализа, сравнения и сопоставления указанных 8 элементов в описательно-сравнительном сопоставительном плане - задача трудная и сложная. Семантическая и морфологическая структура изобразительных слов в привлекаемых языках обнаруживает много общего и дифференцированного относительно других тюркских и дагестанских языков. В этом направлении в работе дается широкое освещение конкретного изобразительного элемента с привлечением материала близкородственных и других неродственных языков.

Теоретическая значимость исследования. Исследование изобразительной лексики азербайджанского языка в сравнении с соответствующей лексикой других тюркских языков, в первую очередь огузских, а также лезгинских языков на лексико-семантическом и фонетико-морфологическом уровнях имеет первостепенное значение для разработки вопросов описательной, сравнительной и сравнительно-исторической лексикологии и морфемики, так как оно проливает свет на происхождение целого ряда морфем в тюркских и дагестанских языках. Теоретическая значимость данной работы заключается и в том, что в научный оборот вводится новый материал и его анализ по количественной и качественной характеристике.

Практическая значимость исследования. Материалы и результаты исследования изобразительной лексики азербайджанского, лезгинского и английского языков могут быть использованы при решении различных вопросов синхронической и диахронической лексикологии, разработке различных вопросов азербайджанского и дагестанского языкознания, составлении различного рода лексикографических работ, в частности, создании толковых, двуязычных, исторических и этимологических словарей, а также в практике преподавания азербайджанского, лезгинского и английского языков и различных других форм их существования в школе, вузах и колледжах, в спецкурсах и спецсеминарах, составлении учебников и учебно-методических пособий.

Источники и материалы исследования. Источники исследования 9 фактический материал азербайджанского, лезгинского и английского литературных языков и различных других форм их существования. Типологические, сравнительно-описательные и сопоставительные примеры берутся из соответствующих лексикологических и лексикографических источников привлекаемых языков.

На защиту выносятся следующие положения исследования:

1. Звукоизобразительные слова азербайджанского, лезгинского и английского языков имеют соответствующие фонетические закономерности, которые классифицируются как частично сходные или как контрастивные.

2. Выделяются значительные особенности внутренних и внешних связей и тенденций в историческом и функциональном развитии компонентов звукоизобразительной лексики в сопоставляемых языках.

3.Своеобразны семантические особенности звукоизобразительных единиц на уровне синхронии и диахронии в сопоставляемых языках.

4.Морфологические особенности звукоизобразительной лексики азербайджанского, лезгинского и английского языков имеют общие и специфические закономерности, которые сводятся к идентичным и контрастным явлениям.

Теоретико-методологическая основа исследования - труды отечественных и зарубежных ученых, имеющие принципиальное значение для понимания сущности поставленной проблемы и соответствующие интерпретации - Н.К.Дмитриева: 1940; Н.А Баскакова: 1952; A.M. Щербака: 1987; Э.Р.Тенишева: 1963; К.М.Мусаева: 1964; А.Н. Кононова: 1956; 1985, 1986; Р.И.Гайдарова: 1987; У.А.Мейлановой: 1970 и др.

Основные результаты исследования. Проведен критический анализ современного состояния лингвистических работ по проблеме изобразительной лексики в азербайджанском и в других тюркских языках, в лезгинском и в других дагестанских языках, а также и в общем языкознании. Определено место изобразительной лексики в системе азербайджанской и лезгинской лексики, выявлены основные моделеобразующие признаки и ю особенности.

Апробация и публикации. Основные положения и выводы диссертационного исследование обсуждались на заседаниях кафедр турецкого языка (2007-2008 г.г.) и общего языкознания (2009-2011 г.г.) Дагестанского государственного педагогического университета, а также были доложены на различных вузовских, межвузовских и республиканских научно-практических конференциях.

Объем и структура работы. Исходя из определенных выше положений и проблем, отраженных в соответствующих рубриках Введения и подлежащих рассмотрению наиболее целесообразным представляется построить исследование из трех глав, в которых соответственно будут анализироваться проблемы изучения звукоизобразительных слов в общем, тюркском и кавказском языкознании, а также фонетико-морфологические и лексико-семантические их особенности в азербайджанском, лезгинском и английском языках.

Результаты исследования изложены на страницах основного текста и страницах общего текста диссертации.

Библиографический список содержит около 200 теоретических источника, в том числе 20 на английском языке.

Завершается работа списками источников и условных сокращений, включающих 20 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фонетико-морфологические и лексико-семантические особенности звукоизобразительных слов в лезгинском, азербайджанском и английском языках"

Выводы к третьей главе

Рассматривая вопросы связи между формой и значением слова, в лингвистике сложились две точки зрения относительно звукоподражательных слов. Одни исследователи утверждают, что звукоподражания не обладают лексическим значением. Эта точказрения нашла отражение и в «Грамматике русского языка». Другие, наоборот, утверждают, что звукоподражания, хотя и не имеют номинативной функции, обладают лексическим значением и являются полноценными словами. Кроме того, звукоподражательные слова часто относят к числу междометий, хотя они имеют ряд служебных отличий.

Разделяя вторую точку зрения, считаем необходимым отметить, что звукоподражательные слова в сопоставляемых языках имеют заметные функциональные расхождения, обусловленные семантическими и семиотическми отличиями. Во-первых, междометия и звукоподражания используются с совершенно разными синтаксическими целями. Во-вторых, те и другие связаны с различными семантическими сферами. В-третьих, междометия и звукоподражания представляют собой знаки разных типов.

Значительна и роль звукоподражаний в сопоставляемых языках. Они часто становятся основой для образования других классов слов. Особенно важна их роль в образовании имен и глаголов (хух авунПхухун «храпеть», мурмур авунПмурмурун «ворчать», куковать!/кукованье).

Синтаксически звукоподражательные слова во всех сопоставляемых языках могут: 1) занимать позицию подлежащего (В аудитории только и слышно: жжж.); 2) сказуемого (колокольчик дин-диньь-динь.); 3) составлять прямую речь («И-го-го!»- поет лошадка)-, 4) образовывать независимое высказывание (Дзин-дзин! Бум-бум!).

Говоря о наличии большого числа редупликационных звукоподражательных образований в сопоставляемых языках, следует отметить, что имитации подвергаются крики и пение птиц (чик-чирик, циаск-диаск, кря-кря), крики и другие звуки животных (му-у, р1ой-р\ос1«стук копыт лошади»), но и звуки, издаваемые механизмами (тик-так), звучание

142 музыкальных инструментов (ду-ду-ду), асемантические комплексы звуков, издаваемые людьми (апчхи), человеческая речь (бу-бу-бу) и различные другие звучания (тук-тук-тук).

В лингвистике утвердился термин «агломерат», который служит для описания звукоподражательной системы языка, т.е. скопление звукоподражательных единиц в формате текста, объединенном общей мыслью. Агломераты наиболее характерны для художественной литературы.

По количеству звукоподражательных единиц агломераты могут быть трех-, четырех- и пятисоставными. В этом плане значительно отличается английский язык. Среди таких агломератов различаются гомогенные (однокоренные) и гетерогенные (не объединенные общим корнем) агломераты. Все они несут в тексте самостоятельную функциональную нагрузку. Если гомогенные агломераты служат для привлечения внимания читателя к определенным индивидуальным особенностям героев, то гетерогенные служат для создания яркого психологического образа.

Звукоподражательные слова играют большую роль в создании художественного образа, как в оригинале текста, так и в переводе. Они часто используются в метафоре и в сравнениях, несколько реже - в метонимии. В рамках экспрессивной функции звукоподражательные слова могут быть эмоциональными, оценочными и собственно-экспрессивными. При адекватном переводе, который соответствует оригиналу, они также должны соответствовать основным трем параметрам: 1 Звукоподражательному характеру слова, обеспечивающего его экспрессивность; 2) принадлежностью к определенному стилистическому регистру; 3) определенной оценке и эмоциональной окраске слова.

Что касается способов перевода агломератов с лезгинского на английский язык или с английского на азербайджанский язык, то они могут быть основаны как на качественных, так и на количественных признаках. Качественные признаки допускают различного рода перекрестные переводы: гомогенного агломерата гетерогенным, и наоборот гетерогенного агломерата

143 гомогенным, и наоборот, гомогенного агломерата гетерогенным, и наоборот, гетерогенного агломерата гомогенным и т.д. Количественные агломераты допускают перевод двухсоставного агломерата одиночным, или наоборот, сокращение или увеличение звукоподражательных единиц в агломерате и т.д.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Звукоподражательные слова в азербайджанском, лезгинском и английском языках, в отличие от междометий, не выражают ни эмоций, ни волеизъявлений, а передают в непосредственной, изобразительной форме различные звуки, издаваемые человеком, животным и неодушевленным предметом. Вместе с тем они выражают различные представления о зрительно-моторных впечатлениях и восприятиях человека.

Звукоподражательные слова активно употребляются в фольклоре и художественной литературе, являясь изобразительными средствами речи, придающими языку красочность и выразительность. По своему значению они делятся на две группы:

1) звукоподражательные слова;

2) образоподражательные слова.

Эти две группы различаются между собой. Как указывают и их названия, звукоподражательные слова передают звуки, производимые живыми существами или предметами (например: шовур - говур подражание шепоту людей; хаж-хуж, хунс-хунс - подражание скрипу дерева и т.д.), а образоподражательные слова передают образы различных явлений, движения или света (паф-лаф - подражание моментальному блеску; зир-зир -подражание внезапному вздрагиванию и т.д.).

Звукоподражательные или изобразительные слова не могут быть сопоставлены со знаменательными словами. Их отличает от них отсутствие четких грамматических признаков. Так, например, знаменательное слово палчыг «глина» имеет четко воспринимаемую грамматическую структуру, т.е. это существительное, нарицательное, единственного числа, именительного падежа и т.д., в то время как этого невозможно сказать о структуре имитатива хус-хус (подражание скрипу дерева). Как отмечает A.M. Щербак, многие исследователи не считают имитативы словами, так как у них невозможно выделить лексическое значение (1987:123). По мнению других исследователей, подражательные слова являются именно словами, так как

145 отсутствие лексического значения не является решающим аргументом в пользу первого предположения, ведь слово может обладать не только одним лексическим значением, оно обладает и грамматическим значением. В данном случае имитативы обладают подражательно-образным значением, характерным только для них. Более того, звукоподражательные слова, хотя сами и не имеют лексического значения, могут выполнять роль членов предложения (Колокольчик динь-динь-динь).

Таким образом, исследования, как тюркологов, так и кавказоведов, дают возможность заключить, что все имитативы (звукоподражательные и образоподражательные слова) являются словами, обладающими подражательно-образными значениями, т.е. у имитативов нет чисто лексического или грамматического значения, но есть подражательное и образное значения, позволяющие выделить эту группу слов в отдельный разряд лексики.

Отличительными особенностями имитативов являются: 1)наличие повторов: дах-дух «подражание стуку колес», хунс-хунс «подражание скрипу двери», в лезгинском тахъ-тахъ] 2) ауслаутные сочетания согласных типа дамп-дамп «подражание биению сердца». В знаменательных словах азербайджанского языка сочетание губных -мп в анлауте не встречается. Ср. в лезгинском: гумп-гумп; 3) наличие особых звуков, редко употребляющихся в литературном языке, например: согласный -ц-, ср. хац-хац «скрип» и т.д. Ср. в лезгинском: п1а-п1 «ешь-ешь кашу, суп .»; 4) факультативность употребления того или иного звука в составе имитатива: хац-хуц // хас-хус и т.д. Ср. в лезгинском лекъ-лекъ «болтовня»; 5) способность присоединять к себе специальные элементы и служебные слова, обеспечивающие функционирование изобразительных слов с обычными лексическими единицами. Эта сторона имитативов представляется наиболее интересной, так как именно здесь находится та переходная грань, которая разграничивает обычные имитативы от тех звукообразоподражаний, которые имеются в лексико-грамматической структуре языка.

В сопоставляемых языках имитативы в этом аспекте представляют довольно интересный материал, в особенности образование имитативных глаголов, образующихся при помощи особых глаголообразующих формантов или служебных глаголов типа шивишламаг // шивир - кюеюр этмэк «шептать».

По внешнему виду и по структуре, по степени образности и экспрессивной насыщенности изобразительные слова неоднородны. Вработе рассматривается структура изобразительных слов, где основными являются два их типа: однокомпонентный и многокомпонентный, полный или неполный повтор.

Изобразительные слова как однокомпонентного типа хац «подражание скрипу двери», так и многокомпонентного (чаще всего двухкомпонентные) типа хац-хуц характеризуют основную имитативную лексику азербайджанского и лезгинского языков. Содержательной стороной изобразительных слов является образность, создаваемая воспроизведением естественных звуков или симпатическим подражанием. К последнему типу имитативов (симпатические или символические слова) относятся зрительные проявления предметов (подражания сверканию, морганию, миганию, блеску

I I 1 и т.д. типа лиф-лиф «блеск, мерцание»).

Исследователи тюркских имитативов высказывают довольно интересную мысль о том, что в составе таких глаголов как, например, каз. акты - «выпучиться», багжы - «уставиться», аксы - «скалиться», согласные -ж, - щ, - с и т.д. не являются в данном случае словообразовательными формантами, а являются неотъемлемой частью имитатива. Таким образом, такая точка зрения дает все основания остановиться на аффиксах словообразования имитативов. Более того, некоторые аффиксы имеют параллельное употребление. Так, например аффикс -на//-не встречается как в имитативах, так и в составе обычных глаголов. Азербайджанский глагол кишнэмэк «ржать» состоит из древнего подражательного слова киш (подражание ржанию лошади) и глаголообразовательного аффикса - нэ.

147

Вместе с тем не исключено и наличие здесь глагольно-именного коррелята киш, т.е. вариант кишне - мог восходить к глаголу киш-мэк «ржать». В этом случае вариант кишнэмэк можно рассматривать как разновидность аспекта или, возможно, вида. Азербайджанскому глаголу кишнэмэк соответствуют карачаево-балкарское кишнемек, узбекское кишнамок, где содержатся те же корневой и аффиксальный элементы. Аффикс -на//-не встречается и в составе других подражательных глаголов в тюркских языках, ср. балк. мыпна -«пыхтеть, сопеть» и т.д.

В тюркских языках встречается и формант -са//-се, образующий имитагивы, ср. кбалк. тэпсэ - «танцевать», узб. дэпса-мок «топать». Эти оба глагола образованы от подражательного глагола теп -«пинать, лягать, бить ногами о землю» + -се. В азербайджанском языке этот формант редок, его можно отметить в составе парного глагола ахсамаг -тохсамаг «хромать» и его производного ахсаг-тохсаг «хромой».

Допускается предположение и о том, что этот же формант представлен и в составе азербайджанского диалектного существительного гахсаг «сумасбродный, сумасшедший». В составе этого существительного выделяется компонент-ся, возможно, восходящий к глаголообразовательным элементам.

В целях уточнения, являются ли компоненты -п-, словообразовательными, необходимо сравнительное исследование в каждом конкретном случае. Так, например, казахская основа урпи - «торчать», возможно, действительно содержит в своем составе словообразовательный формант, так как корень ур- можно сопоставить с общетюркским глаголом ур-«бить, ударить, продвинуть вверх или вперед ударом». В этом случае форма урпи - «торчать» может быть аспектуальной или залоговой. Во втором случае сыксы - «щуриться» окончание -с//-сы действительно является элементом подражательного корня, так как не представляется возможным выделить корень сык -. Следовательно, форма сыксы - есть цельная единица, неразложимая на более мелкие части. Поэтому здесь

148 можно заключить, что использование в казахском языке аффиксов морфологических показателей имеет место в одних случаях, а в других случаях оно отсутствует. В первом случае мы исходим из того, что во многих тюркских языках, в том числе и в казахском, отсутствуют специальные показатели образования глаголов от подражательных слов. Во втором случае используются, как правило, обычные аффиксы, образующие глаголов от всех именных частей речи.

Как было отмечено в основной части исследования, из тюркских языковподражательные слова наиболее изучены в чувашском языке. Звукоподражания здесь представляют собой основную часть изобразительной лексики. Они ближе, чем какие - либо единицы языка к звукам природы потому, что возникли как следствие стремления человека к созданию звуковых образов, отражающих явления, воспринимаемые его слухом, как выражение склонности говорящего к подражанию звукам внешнего мира.

В аспекте поставленной проблемы определенный интерес представляет проведение параллелей между тюркскими и кавказскими языками. Так, например, азербайджанское дербентское диалектное слово кэнт «капля» является результатом переноса семантики и восходит к образному значению «подражание падению или стуку капли о поверхносгь». Сходный имитатив представлен и в чувашском языке, ср. кат «подражание стуку» - отсюда производный глагол катлат - «стучать». В лезгинских языках эквивалентом этого имитатива является, например: к1ант1, п1илт1 и т.д.

Азербайджанский имитатив гах-гах «подражание кашлю» имеет в чувашском языке форму ках и производный глагол кахлат- «кашлять». В дербентском диалекте производный глагол образуется при помощи вспомогательного глагола этмек: гах-гах этмек «кашлять, покашливать». Кстати, корень каш - в составе русского глагола «кашлять», имени «кашель» также подражательного происхождения и может быть сопоставлен с азербайджанским корнем киш - в составе глагола кишнэмэк «ржать». В

149 лезгинском языке этот имитатив имеет форму уъгъуъ «уьгьуь авун».

В исследованиях тюркологов и кавказоведов серьезное внимание обращено структуре имитатив, которая может быть однокомпонентной (типа кал «подражание капели», канч «подражание торчанию») и многокомпонентной (типа капар-капар «подражание шуршанию материи»). Интересным представляется проблема развития у имитативов переносных значений и выражение соответственно лексических значений: ср. каптар «подражание грохоту» >каптар «скарб», барахло»; лапар «подражанию хлюпанью жидкости» >лапар «грязный»; лапас «подражание встряхиванию веток от снега» (ср. также лапас «ветвистый»).

Многие исследователи тюркских языков рассматривают имитативы тюркских языков в широком аспекте, прослеживая исторические пути становления и развития изобразительных слов. Они затрагивают проблемуразвития у имитативов переносного значения и возникновения на этой почве новых лексем. Особенно ярко этот процесс представлен в чувашском языке. В таких словах, как чув. лдчяргятжфаздавливаться, хлюпать, чавкать, идти, шлепая поводе» взаимосвязь значений очевидна. Каждое из этих четырех значений чувашского глагола имеет те или иные семантические нюансы, которые и связывают все четыре семы в одно лексико-семантическое единство.

В то же время чувашское подражательное слово ластарсостоит из двух значений: 1) с образным значением «подражание встряхиванию»; 2) с лексическим значением «толстый».

Возникает закономерный вопрос: связаны ли эти значения между собой или же мы имеем два омонима, т.е. слова, случайно совпавшие внешне и восходящие к разным источникам. В принципе возможны оба варианта. Можно предположить, что подражательное слово ластаримело исторически более расширенное образное значение типа «подражание встряхиванию чего-л. толстого, пушистого, полного» >ластар «толстый».

Звукоподражание, как было отмечено в основной части диссертации,

150 это отражение звуков природы, причем подражание носит как бы индивидуальный характер, т.е. в каждом конкретном случае звукоподражание может изменяться в зависимости от артикуляционных особенностей произносящего человека. Звукоподражания, по мнению исследователей, являются наиболее яркой частью изобразительной лексики (Ашмарин 1928:140). В ряде случаев звукоподражания могут иметь близкие модельные образы в ряде тюркских языков или же значительно отличаться друг от друга. Так, например, азербайджанское изобразительное слово парх-парх «звукоподражание ироническому смеху» имеет в башкирском языке близкую модель бырх «звукоподражание сильному смеху». Как можно заметить, эти формы отличаются структурно: парх-бырх, а также семантически: азерб. - звукоподражание ироническому смеху - башк. звукоподражание сильному смеху.

Как отмечают многие исследователи, изобразительные слова также входят в систему лексики каждого языка, так как эти слова, хотя и обладают в своей основе лишь образным значением, входя в систему грамматики, могу! стать полнозначными словами наряду с другими знаменательными элементами. Особенно ярко эта особенность изобразительных слов проявляется в словообразовании.

Так, например, звукоподражательное слово шыр «подражание журчанию и шуму воды», оформляясь словообразовательными компонентами, приобретает совершенно новое качество, переходя в систему знаменательных слов, ср., например, глагол шырылдамаг 1) журчать, течь (о воде); 2) шелестеть, шуршать». Однако в составе звукоподражательного слова шах потенциально содержатся и такие значения, которые, не будучи отражены в азербайджанских словарях, проявляются в тех или иных производных сочетаниях. В составе азербайджанского фразеологизма Ягмур шырылдайыб ягыр «Дождь льет как из ведра» звукоподражательное слово шыр проявляет свое потенциальное, т.е. скрытое, но реальное значение «литься большим потоком, сильной струей, т.е. как из ведра». Это означает,

151 что звукоподражание шыр потенциально способно выражать значение «сильное течение воды».

1. Современная лингвистика стремится к синтезу, т.е. укрупнению своего объекта, в результате этого лингвистической реальностью рассмотрения является поле. В зависимости от того, какой принцип кладется в основу, выделяют функциональные, семантические, грамматические поля. Разновидностью семантических полей является лексико-семантическое поле, в котором по семантическому признаку и объединена лексика.

2. Предметом нашего исследования явилось фонетико-морфологическое и лексико-семантическое поле звукоподражательных слов в разноструктурных и разносистемных языках. В это поле вошли слова разных частей речи: глаголы и отглагольные существительные, связанные друг с другом отношениями производности, что и послужило поводом объединения их в подобную семантическую единицу. Так как лексико-семантическое поле состоит из микрополей, а одним из микрополей является лексико-семантическая группа, то для описания семантической структуры звукоподражательных слов достаточно рассмотреть лексико-семантическую группу звукоподражательных глаголов. ((, • (>< ,•.

1 ' 1 • , к' V '

3. Слова объединяются в ЛСГ и ДСП на основе наличия общей, идентифицирующий семы. Такой семой у звукоподражательных слов является сема звучаний. В свою очередь, смысловая структура каждого слова семантического звучания представляет собой системное образование, в котором выделяются ядерная и периферийная зоны. Ядерная зона включает семы субъектную и звучания. Периферийную зону составят семы конкретного звучания, интенсивности, способа звучания, эмоциональности и характера издаваемого звука. Однако четких границ между ядерными и периферийными семами нет, они подвижны, потому что не остается неизменной сама семантическая структура звукоподражательных слов.

4. По своим дифференциальным семам звукоподражательные глаголы могут объединяться в лексико-семантические группы меньшего объема.

152

Таким образом были выделены ЛСГ глаголов интенсивного звучания, ЛСГ глаголов эмоционального звучания, ЛСГ конкретного звучания. Кроме того, на основе наличия в семной структуре звукоподражательных глаголов сем характера издаваемого звука и способа звучания выделяют лексико-семантические группы по этим семам. Реализация периферийных сем, как правило, находит опору в контексте в виде вербальных показателей.

5. Парадигматические связи проявляются в линейных связях или связях по горизонтали, синтагматике. Именно синтагматика служит средством отбора и актуализации лексического значения слова. Особенно важна роль синтагматики для реализации семантики глагольного слова, что наглядно демонстрируют функционально-семантические особенности звукоподражательных слов.

6. Функциональный аспект исследования также очень важен для исследования семной структуры. Для обозначения звуков, издаваемых живыми существами, ученые-биоакустики и носители языков используют определенный объем звукоподражательных слов. Только у носителя языка один звук закреплен за определенными животными: корова мычит, собака лает.

7. Биоакустики пользуются звукоподражательными словами гораздо шире. Это позволяет сделать вывод, что лексико-семантическое поле звукоподражательных слов имеет четко очерченные границы. Оно не пополняется новыми словами, что свидетельствует о реликтовости этого пласта лексики. Как отмечают исследователи, звукоподражания сыграли известную роль в происхождении языков.

8.Семантическая структура звукоподражательных слов азербайджанского, лезгинского и английского языков, безусловно, отличается от структуры данной группы слов в других языках. Хотя понятия имеют общечеловеческий характер, но реализуются они в словах, имеющих национальный характер. Поэтому разные языки при назывании одного и того же понятия ведут себя неодинаково. На основе сопоставления с другими

153 языками были выявлены следующие идиоэтнические особенности звукоподражательной лексики в азербайджанском, лезгинском и английском языках:

1) наличие семы конкретного звучания; 2) предсказуемость и обязательность связи между звукоподражательным словом и субъектом; 3)синтетический характер выражения сем интенсивности звучания, характера звучания, эмоциональности; 4) меньшая дифференциация слов, содержащих в структуре своего значения сему способа звучания; 5) фонетическое словообразование звукоподражательных слов; избыточность актантной реализации сем интенсивности и характера звучания, а также эмоциональности. Звукоподражательные слова подвержены метафоризации. Прагматическое значение появляется у звукоподражательных слов при употреблении их со словами, обозначающими живых существ, для которых данные звуки не характерны. Звуки издают не только животные и птицы, но и люди. Человек способен подражать животным и птицам, но никогда животные не могут воспроизвести звуки птиц. В таких случаях можно говорить о переносном употреблении звукоподражательных слов.

9. Для выражения прагматики у звукоподражательных ,слов. писатели используют сравнительные обороты и метафоры, метафорическое значение возникает на базе семантических потенций слова, что позволяет устанавливать между двумя (или более) словами смысловую связь, которая отражает неявные, скрытые связи предметов или явлений. Проведя сопоставления с другими языками, можно отметить, что одно звукоподражательное слово, например, азербайджанского или же лезгинского языков может быть выражено различными словами, описательными оборотами, дополнительными языковыми средствами в других языках.

10. Синтаксическая валентность звукоподражательных слов ограничена. Это, прежде всего, связано с их лексическим значением. Звукоподражательные слова могут сочетаться со словами, которые

154 обозначают объект, на который направлено действие, причину произнесения того или иного звука и т.д. По справедливому мнению исследователей, семантическая деривация, основанная на метафорическом переносе значений, способствует сохранению живой связи между производящим и производным значением, что отражается на семантике слова и его употреблении. Этим и объясняется стремление говорящего перенести особенности, например, полисемии родного языка на изучаемый им чужой язык, будь это русский, иностранный и т.д.

11. В языке мы всегда находим сплав исконно языкового характера с тем, что воспринято языком от характера нации. Этой особенностью отличаются и звукоподражательные слова, которые имеются в любом языке, что свидетельствует об их универсальном характере, и в то же время они так не похожи в разных языках. Для обозначения звуков, издаваемых живыми существами, в азербайджанском, лезгинском и английском языках используют определенный объем слов. Если обозначение связано только с восприятием звуков, произносимых животными, то в таких словах прагматика отсутствует. Но звукоподражательное слово может нести в себе прагматику оценочного состояния животного и восприятие этого состояния со стороны говорящего. Это происходит в том случае, если за данным животным этот звук не закреплен. Прагматика может быть как положительной, так и отрицательной.

12. Существует мнение, будто животные способны воспроизводить звуки человеческого голоса. Хотя прагматика в этом случае чаще всего отрицательная, но не столь резко выражена, так как животное «очеловечивается». Птицы также могут издавать звуки, свойственные животным. Прагматика в таких словах не будет выражена.

13.Человек способен воспроизводить звуки, издаваемые животными и птицами. Почти всегда эти звуки будут заключать в себе отрицательный эмоционально-оценочный компонент. Не случайно в словарях находим пометы: «прост», «разговори», «неодобр», и т.д.

Переносное употребление звукоподражательных слов существует во всех языках, хотя и проявляется по-разному. Это объясняется действием лингвистических и экстралингвистических факторов, национальными особенностями языков, их фонетическим строем. Национальная специфика семантики какой-либо лексической единицы - это ее отличие по значению от сходных по семантике единиц языка сравнения.

14. Национально-культурная специфика семантики обнаруживается в случаях безэквивалентности слова, связанной с отсутствием соответствующих предметов в культуре другого народа, а также в отсутствии (или наличии) определенных компонентов значений слов, обусловленным наличием или отсутствием тех или иных признаков в называемых словами предметах материальной или духовной культуры. Национально-коннотативная специфика-это специфика эмоционального и оценочного отношения к одному денотату в условиях разных национальных культур.

Список научной литературыАйвазова, Эльмира Балакеримовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абаев В.И. Мимео-изобразительные слова в осетинском языке. /Труды ИЯАН СССР, 1956. Т. 6.

2. Абдурасулов Я. Структура подражательных слов в узбекском языке. Автореф. канд. диссерт. Ташкент, 1972.

3. Абрамов В.П. Синтагматика семантического поля. Ростов-на-Дону, 1992.

4. Августин. О диалектике //Античные теории языка и стиля. М- Л., 1936.

5. Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. М., 1966.

6. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М, 1974.

7. Апресян Ю.Д. Современные методы изучения значений и некоторые проблемы структурной лингвистики // Проблемы структурной лингвистики. -М., 1963.

8. Аркин Е.А. Дошкольный возраст. М, 1948.

9. Арнольд И.В. Потенциальные и скрытые семы и их актуализация в английском художественном тексте // Иностранные языки в школе. 1979.-5.

10. Ю.Арнольд И.В. Семантическая структура слова в современном английском языке и методика ее исследования (на материале имени существительного). Л-1966.

11. П.Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. М.: Издательство литературы на иностранных языках , 1959. - 351 с.

12. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. (Оценка. Событие. Факт.) М.,1988.

13. Ахманова О.С, Глушко М.М. Основы компонентного анализа. М., 1969.

14. Ахманова О.С, Панфилов В.В. Экстралингвистические и внутри-лингвистические факторы в функционировании и развитии языка// Вопросы языкознания. 1963. № 4.

15. Ашмарин Н.И. О морфологических категориях подражаний в чувашском157языке. Казань, 1928.

16. Бабенко JI. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке.1. Свердловск, 1989.

17. Баскаков Н. А. Каракалпакский язык. Фонетика и морфология. Ч. I. Частиречи и словообразование. М, 1952.

18. Белянин В.П. Введение в психолингвистику. М., 2001.

19. Бокарев Е.А. Сравнительно-историческая фонетика восточно -кавказских языков.-М., 1981.

20. Будагов P.A. К сравнительно-сопоставительному изучению словосочетаний //Филологические науки. -1983. №1.

21. Будагов Р. А. Сходства и несходства между родственными языками (романский лингвистический материал).- М., 1985.

22. Будагов Р.А.Толковые словари в национальной культуре народов.-М.,1989.

23. Васильев Л.М. Семантические классы русского глагола (глаголы чувства, мысли, речи и поведения). Дис. д-ра филол. наук. Л., 1971.

24. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. Глаголы речи, звучания и поведения. Уфа, 1981.

25. Васильев Л.М. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. 1971.-№5.

26. Вердиева Н.Ф. Семантика слов. Махачкала, 1987.

27. Ветров A.A. Методологические проблемы современной лингвистики.-М.,1973.

28. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М., 1990.

29. Вестерман Д. Звук, тон и значение в западно-африканских суданских языках. // Африканское языкознание. М., 1968.

30. Возияндова Н.В. Семантическая структура и текстовые функции глаголов речи. Дис. канд. филол. наук. М., 1991.

31. Войтик Л.С. К вопросу о смысловой структуре слова (на материале158лексико-семантической группы наименований животных). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Алма-Ата, 1975.

32. Волянская И.В. Лексико-семантические особенности существительных, обозначающих единицы времени в английском и русском языках. Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1973.

33. Воронин СВ. Основы фоносемантики. Л., 1982.

34. Воронин СВ. Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании. Л., 1990.

35. Воронин СВ. Английские ономатотипы и строение. Дис. . канд. филол. наук.-Л., 1969.

36. Влахов С. Непереводимое в переводе. М.: Высшая Школа, 1986. - 416с.

37. Выготский Л.С Мышление и речь // Собрание сочинений. Т.2.- М.,1982.

38. Гайдаров Р.И. Лексика лезгинского языка. Махачкала, 1966.

39. Газов-Гинзберг A.M. Был ли язык изобразителен в своих истоках? М., 1965.

40. Гайсина P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов, 1981.

41. Гайсина P.M. Специфика значения глагола // Известия АН СССР. Сер. ЛИТ. ИЯЗ-1982.-Т.41.5.

42. Гак В.Г. Беседы о французском слове (из сравнительной лексикологии французского и русского языков). М., 1966.

43. Гак В.Г. К проблеме соотношения языка и действительности// вопросы языкознания. 1972. № 5.

44. Гак В.Г. Опыт применения сопоставительного анализа к изучению структуры значения слова // Вопросы языкознания. 1966. № 2.

45. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология (на материале французского языка).-М., 1977

46. Германович Д.Я. Междометия и звукоподражательные слова русского языка. Дис. д-ра филол. наук.- Симферополь, 1961.

47. Германович Д.Я. Междометия и звукоподражательные слова русского159языка. Дис. д-ра филол. наук.- Симферополь, 1961.

48. Гинзбург Р.С, Хидекелъ С.С. Сопоставительное изучение лексики и практика преподавания // Актуальные проблемы лексикологии. Новосибирск, 1969.

49. Глухарева Е.А. Ономатопоэтические глаголы в современном немецком языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. Тула, 1978.

50. Горелов И.Н. Проблема функционального базиса речи в онтогенезе. -Челябинск, 1974.

51. Горохова JI.А. О критериях выделения поля звукоподражания // Проблемы гуманитарного образования: содержание и методы, Вып. 3. -Пятигорск: ПГЛУ, 1996.-С. 35-38.

52. Горохова JI.A. О некоторых закономерностях перевода ономатопов в зависимости от функции, выполняемой ими в тексте // Лингвистика. Перевод, межкультурная коммуникация, Вып. 2. Пятигорск: ПГЛУ, 2000,-С. 110-120.

53. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. О компонентном анализе значимых единиц языка // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976.

54. Дементьева H.A. Сопоставительно-семантический анализ глаголов звучания в немецком и русском языках. Дис. канд. филол. наук. Саратов, 1982.

55. Джафарова СМ. Подражательные слова в тюркских языках. Автореф. дис. канд. филол. наук. Баку, 1973.

56. Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. М., 1962.

57. Донских O.A. Происхождение языка как философская проблема.Но-восибирск, 1984.

58. Дудников A.B. Современный русский язык. М.: Высшая школа, 1990. -458с.

59. Жгенти М.В. Семантическое поле как принцип исследования словесных значений. Автореф. дис. канд. филол. наук. Тбилиси, 1983.

60. Жданова O.JI. Взаимодействие лексической и грамматической семантики в

61. Комиссаров В.Н. Коммуникативная функция языка и осмысленное74 слова. М, 1985.

62. Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. • M.-JL, 1956.

63. Коптелова Г.В. Опыт сопоставительного изучения глаголов речи английского и русского языков. Дис. канд. филол. наук. Харьков, 1972.

64. Корнилов Г.Е. К теории имитативов и данные чувашских диалектов // Диалекты и топонимия Поволжья. Вып. 5, 6. - Чебоксары, 1977-1978.

65. Кролль М.И. Глаголы речи в современном французском языке (в сопоставлении с русским). Дис. канд. филол. наук. М., 1969.

66. Кудайбергенов С. Подражательные слова в киргизском языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1967.

67. Кузнецова Э.В. Ступенчатая идентификация как средство описания семантических связей слов //Вопросы металингвистики. JI., 1973.

68. Кузнецова Э.В. О принципах и методах выделения семантических классов русских глаголов // Классы слов и их взаимодействие. Свердловск, 1979.

69. Кузнецова Э.В. Лексико-семантические группы русских глаголов и семантические модели предложений // Классы глаголов в функциональном аспекте. Свердловск, 1986.

70. Кузнецова Э.В., Боровикова H.A. Функциональная эквивалентность глаголов в лексико-семантической группе // Лексико-семантические группы русских глаголов. Иркутск, 1989.

71. Кузнецов A.M. Введение // Лексико-семантические группы русских161глаголов. Иркутск, 1989.

72. Кунгуров Р. Изобразительные слова в современном узбекском литературном языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. Ташкент, 1962.

73. Лебедев Л.В. Референциальные критерии в типологии высказываний // Вопросы языкознания, № 6, 1991.

74. Левицкий В.В. К проблеме звукосимволизма / Психологические и психолингвистические проблемы владения и овладения языком . М., 1969.

75. Левицкий В.В. Экспериментальные методы в семасиологии. М., 1975.

76. Левицкий В.В. Семантика и фонетика. Черновцы, 1979.

77. Леонтьев Л.А. Основы психолингвистики. М., 1999.

78. Мазанаев И. А. Основные группы звукосимволических слов копосемантический анализ (на материале английского и лезгинского языков). Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1985.

79. Медникова Э.М Значение слова и методы его описания. М., 1974.

80. Михайловская Н.Г. Звукоподражания и повторы в детской поэзии //

81. Михалев А.Б. Теория фоносемантического поля. Пятигорск. ПГЛУ, 1995.-213 с. 21.

82. Морковкин В.В. Опыт идеографического описания лексики. М., 1977

83. Мусаев K.M. Грамматика караимского языка. ML, 1964.

84. Найди Ю.А. Наука перевода//Вопросы языкознания. -1970. №4.

85. Никитин М.В. О семантике метафоры // Вопросы языкознания. 1979.- №

86. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988.

87. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982.

88. Пелевина Н.Ф. Теория значения и опыт построения семантических полей (значение света и цвета). Автореф. дис. д-ра филол. наук. JI, 1971.

89. Реформатский A.A. Введение в языковедение. М.: Просвещение, 1967.542 с. Ш.Погодин А.Л. Язык как творчество // Вопросы теории и психологии творчества. - Т.4. - Харьков, 1913.

90. Полевые структуры в системе языка. Воронеж, 1989

91. Попова М.Ю. Об особенностях сочетаемости одной лексико162семантической группы // Теоретические проблемы семантики и ее отражения в одноязычных словарях. Кишинев, 1982.

92. Самедов Д.С. Фонологические особенности образных слов в некоторых дагестанских языках // Вестник МГУ, 1975, №5.

93. Селиверстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов. М., 1975.

94. Селиверстова О.Н. Некоторые типы семантических гипотез и их верификация //гипотеза в современной лингвистике. М, 1980.

95. Селиверстова О. Н. Контрастивная синтаксическая семантика. М., 1990.

96. Сепир Э. Язык. Введение в изучение речи. М- JL, 1934.

97. Сидорова H.JI. К вопросу о семантической характеристике глаголов звучания // Актуальные вопросы грамматики и лексики. М., 1976.

98. Силш JI. Звукоизобразительные глаголы в русском и эстонском языках I, Сопоставительный анализ лексических и грамматических средств разносистемных языков. Таллин, 1984.

99. Скаличка В. Исследование венгерских звукоподражательных выражений // Пражский лингвистический кружок. М., 1967.

100. Скляревская Т.Н. Опыт системного описания языковой метафоры в словаре // Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре. -М. 1988.

101. Сколотова И.А. Глаголы, обозначающие сравнение человеческой речи с другими звуками//Ученые записки Горьковского педагогического института. Серия филологических наук. Вып. 95. -Д., 1969.

102. Слесарева И.П. Проблемы описания и преподавания русской лексики.-М.,1980.

103. Слюсарева H.A. Проблемы лингвистической семантики//В опросы языкознания. 1973. - №5.

104. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М., 1967.

105. Сорокин Ю.А., Тарасов С.Ф, Шахнарович A.M. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М.: Наука, 1979. - 328 с.

106. Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков. М., 1971.

107. Спиркин А. Г. Происхождение языка и его роль в формировании мышления // Мышление и язык. М., 1957.

108. Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1971.

109. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М., 1975.

110. Степанова М.Д. Методы синхронного анализа лексики. М., 1968.

111. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж, 1979.

112. Стернин И.А. Значение и актуальный смысл слова // Семантические категории сопоставительного изучения русского языка. Воронеж, 1981.

113. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985.

114. Стишковская Л.Л. О чем говорят животные? М., 1980.

115. Тепишев Э.Р. Саларский язык. VI., 1963.

116. Тихонов А.Н. Междометия и звукоподражания слова? // Русская речь, №5. - М.: Наука, 1981. - С. 72-7,6. 25.

117. Третьякова В.IT Звукоподражательные глаголы в русском языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1985.

118. Третьякова В.П. Звукоподражательные глаголы в русском языке. Дис. канд. филол. наук. М., 1985.

119. Третьякова В.П. Лингвистические термины для обозначения звукоподражательных слов//Проблемы истории русской лексики и терминологии.-М., 1985.

120. ТуркинаР.В. Семантическая структура слова. Калинин, 1977.

121. Уфимцева A.A. Лексическая номинация (первичная нейтральная). Языковая номинация. М., 1957.

122. Уфимцева A.A. Опыт изучения лексики как системы. М., 1962.

123. Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968. Нб.Уфимцева A.A. Лексика. Общее языкознание. Внутренняя структураязыка.-М, 1972.

124. Уфимцева A.A. Семантика слова // Аспекты семантических исследований.-М, 1980.

125. Уфимцева A.A. Лексическое значение. Принципы семасиологического описания лексики. М., 1986.

126. Фазылов М.Ф. Изобразительные слова в современном таджикском языке. Автореф. дис.канд. филол. наук. Л., 1950.150. //Филологические науки. -1960.-Ж1. На иностранных языках

127. Allport G.W. Phon. symb. in Hungarian words. Harvard university, 1935.

128. Bently ML, Varon E. An accessory study of phonetic symbolism/Amer. J. Psychol., 59, 1959.

129. Brown R. Words and things. Glencoe, 1958.

130. R. Brown. R. Nuttal. Methods in phon. symb. Experiments/J. abnorm, soc. Psychol., 59, 1959.

131. Crystal 1). The Cambridge encyclopedia of the English language. Cambridge, 2000.

132. S.M. Ervin-Tripp, D.I. Slobodin. Psycholinguistics/Annual review of Psychology, vol. 17,1966.

133. Jacobson R., Waugh L. The sound shape of English. Bloomington, 1979.

134. F. Kainz. Psychologie der Sprache. Berlin, 1960.

135. M.S. Miron. A cross-linguistic investigation of phon. symb./J. abnorm, soc. Psychol., 62,1961.

136. Newman S.S. Further experiments in phon. symb./Amer. J. Psychol., 45, 1933.

137. Sapir E. A study in phonetic symbolism/J. Experim. Psychol., vol. 12, №3, 1929.

138. Taylor I. Phon. symb. re-examined/Psychol. Ball, 60, N 2, 1966. 33 Taylor I. An atonomy of words used in a word-matching phon. symb. Experiments/J. general Psychol., 76, 1967.

139. Tsuru S. Sound and meaning. Unpublished manuscript (см. Brown, 1958).

140. Uhlenbeck C.C. Agens und Patiens im Kasussystem der indogermanischen Sprachen. Cambridge, 1994

141. Weiss J.H. Role of meaningful versus meaning dimensions in guessing the165meanings of foreign words/J. abnorm, soc. Psychol., 66, 1963.

142. Weiss J.H. Phon. symb. re-examined / Psych. Bull., vol. 61, N6, 1964.

143. Werner H., Kaplan B. Symbol formation: an organismic-developmental approach to language and the expression of thought. New York,1963.1. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

144. Джером К. Джером. Трое в лодке, не считая собаки. М.: Правда, 1979. -257с.

145. Достоевский Ф. Униженные и оскорбленные. М.: Правда, 1981. - 384с.

146. Кэрролл JI. Приключения Алисы в стране чудес. Алиса в Зазеркалье. М.: Наука, 1991.-356 с.

147. Треверс П.Л. Мэри Поппинс.

148. Carrol L. Alice's Adventures in Wonderland. M: Progress Publishers, 1979.236. Carrol L. Through the Looking Glass. - London: Penguin Books, 1994. - 176p. 7. Dostoevsky F. The Insulted and Humiliated. - JVL: Foreign Languages Publishing House. - 458 p.

149. Jerome 1С. Jerome. Three Men in a Boat (to say nothing of a dog). M.: Higher School, 1976.- 158 p.

150. Polevoi B. A Story about a Real Man. M.: 574 p.10. TraversP.L. MaryPoppins

151. СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ:

152. АВЧ Льюис Кэролл. Приключения Алисы в стране чудес. Алиса вЗазеркалье. М.: Наука, 1991. - 356 с.

153. МП Треверс П.Л. Мэри Поппинс.

154. ТВ Л Джером К. Джером. Трое в лодке, не считая собаки. - М.: Правда, 1979-257 с,

155. AWL Carrol L. Alice's Adventures in Wonderland. - M.: Progress Publishers, 1979.-236 p.

156. IH Dostoevsky F. The Insulted and Humiliated. - M.: Foreign Languages Publishing House. - 458 p.

157. MP Travers P.L, Mary Poppins, 1979. - 284 p.

158. RM-B.Polevoi A Story about a Real Man. M: 574 p.

159. TLG Carrol L. Through the Looking Glass. - London: Penguin Books, 1994.176

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Айвазова, Эльмира Балакеримовна

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Айвазова, Эльмира Балакеримовна

Список научной литературыАйвазова, Эльмира Балакеримовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

Похожие темы диссертаций