автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Формирование государственности на постъюгославском пространстве: внутренние и внешние факторы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование государственности на постъюгославском пространстве: внутренние и внешние факторы"

Пономарева Елена Георгиевна

ФОРМИРОВАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ НА ПОСТЪЮГОСЛАВСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ: ВНУТРЕННИЕ И ВНЕШНИЕ ФАКТОРЫ

Специальность 23.00.02 -политические институты, процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук

804606718

- 1 ши/17П1Г)

МОСКВА 2010

004606718

Диссертация выполнена на кафедре сравнительной политологии Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный институт международных отношений (Университет)» МИД России

Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор Матвеев Геннадий Филиппович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Гуськова Елена Юрьевна

доктор политических наук, профессор Барабанов Олег Николаевич

доктор политических наук Фролов Александр Владимирович

Ведущая организация:

Дипломатическая академия МИД России

Защита состоится «17» июня 2010 г. в «-7 часов на заседании Диссертационного совета Д 209.002.02 Московского государственного института международных отношений (Университет) МИД России по адресу: 119454, Москва, проспект Вернадского, 76, ауд.^^уГ

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГИМО (У) МИД России по адресу: 119454, Москва, проспект Вернадского, 76.

Автореферат разослан « /3» ¿¿Я 2010 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, к.п.н.

И.Н. Тимофеев

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена важностью осмысления перемен, происходящих с конца 80-х годов XX в. в мировой системе и в ее главных институтах - государствах; необходимостью анализа причин трансформационных процессов, затронувших целые регионы, а также потребностью изучения такой острой научной и политической проблемы, как формирование государственности.

Современный этап развития государственности интересен двойственностью процессов государственного строительства. С одной стороны, в череде политических, социально-экономических и этноконфессиональных кризисов происходит дробление некогда единых политических пространств (СССР, СФРЮ, Чехословакия) - «трансформация через разъединение» рождает целый ряд новых государств, стремящихся стать суверенными субъектами международной системы. С другой - логика «трансформации через объединение» приводит к появлению крупных политических союзов, в которых государства «передают» часть своих классических прерогатив (формирование правового поля, экономическое и социальное планирование, обеспечение безопасности, защита территории и др.) институтам этих наднациональных структур (ЕС, ОБСЕ, НАТО).

На постьюгославском пространстве формирование государственности проходит одновременно в двух измерениях и с разной степенью активности. С одной стороны, это построение национальных государств, с другой — политическое и экономическое включение этих институтов в наднациональные структуры, в новую иерархию управления. Казусы Боснии-Герцеговины (БиГ), Косово, Македонии, Сербии, Словении, Хорватии и Черногории позволяют не только исследовать государственность в логике этого параллелизма, увидеть общее и особенное в процессе государственного строительства применительно к посткоммунистическим и постконфликтным обществам, но и выявить

механизмы и закономерности формирования государственности этих стран в современных условиях.

Несмотря на неопределенность и неоднозначность путей развития мировой системы как сложной и иерархической структуры, можно, тем не менее, утверждать, что в обозримом будущем за государствами сохранится роль основных участников мировой политики, на которых лежит ответственность за глобальную безопасность и развитие. Однако нельзя отрицать и серьезные изменения прерогатив государств (как внутри, так и вовне), что в свою очередь закономерно подталкивает к переосмыслению концепций государственного суверенитета, принципов международного права, роли и значения внешнего управления и тем самым актуализирует проблематику государственности.

Кроме того, изучение государственности отягощено многими трудно устранимыми обстоятельствами. Важнейшими среди них являются «идеологическая нагруженность темы и неизбежные локально-политические помехи при верификации научных выводов, сделанных относительно роли и места данного государства, данного типа государств или даже всех государств в мировой политике»1. Таким образом, актуальность выносимой на защиту работы определена потребностью строго научного, максимально объективного анализа феномена современной государственности и выработки необходимого для этого методологического инструментария.

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена также важностью для политической науки выяснения факторов, влияющих на генезис государственности и пути формирования новых государств в конце XX -начале XXI века. Сложность изучения проблематики государственности сопряжена с отсутствием в распоряжении ученых четких критериев установления иерархии факторов, базовых и второстепенных, прямо и опосредованно влияющих на процесс ее формирования. Иными словами,

1 Фельдман Д.М. К оценке государства как актора мировой политики // «Приватизация» мировой политики: локальные действия - глобальные результаты / под ред. М.М. Лебедевой. - М.: Голден-Би, 2008. - С. 68.

дискуссионным остается вопрос о том, какие факторы являются определяющими для получения конечного результата процесса формирования государственности - государства-состояния, а какие второстепенными. Выбранное для исследования пространство бывшей Югославии дает исследователю возможность на основе сравнительного анализа семи казусов верифицировать теоретические положения о природе государственности, уточнить методологические установки ее исследования и, соответственно, выяснить, какие факторы определяют вектор и результат государственного строительства в посткоммунистических и постконфликтных обществах. Актуальность выбранной темы исследования заключается так же и в том, что проблемы формирования государственности в этом регионе при всей их специфичности не являются уникальными. Анализ накопленного здесь опыта представляется интересным и актуальным как для России, так и государств постсоветского пространства.

Народы изучаемых стран - частей бывших Османской и Австро-Венгерской империй, в XX в. приобретшие определенный опыт совместного государственного строительства в рамках унитарного монархического (1918 -1941 гг.) и федеративного социалистического (1945 - 1991 гг.) государств - в последнюю декаду прошлого столетия все же предпочли формирование национальной государственности. Почему это произошло? В каких условиях формируется государственность юго-восточной периферии Европы? Как взаимодействуют внутренние и внешние факторы в процессе ее генезиса? Ответы на эти и ряд других вопросов представляются чрезвычайно актуальными не только для политической науки, но и как имеющие важный прикладной аспект, становятся значимыми для практики государственного строительства в современной России.

За последние два десятилетия на пространстве бывшей Югославии произошли события, значимые не только для стран региона, но также для Европы и мировой системы в целом. Формирование государственности,

становление политических и экономических систем посткоммунистических обществ имеет ряд особенностей, которые не определяются только логикой развития предшествующей эпохи. Поэтому актуальность работы связана так же с потребностью изучения комбинации внутренних и внешних факторов, определяющих этот процесс в современных условиях.

Формирование государственности не может быть единообразным и универсальным процессом как в социальном плане, так и по временным параметрам для всего постьюгославского пространства, поэтому словенский, хорватский, боснийский, македонский, сербский, черногорский опыт, как и опыт косовских албанцев, привлекает особое исследовательское внимание своей спецификой. Процесс формирования государственности в изучаемом регионе интересен не только взаимовлиянием внутренних и внешних факторов, но и дает возможность на эмпирическом уровне рассмотреть проблему (не)линейности (дискретности) политических процессов сквозь призму модернизационных сдвигов, в контексте соотнесения результатов либерализации и демократизации в конкретных странах.

Наконец, актуальность выбранной темы исследования связана с необходимостью подведения промежуточных итогов трансформаций, начатых двадцать лет назад, и выявления механизмов формирования государственности на постьюгославском пространстве.

Степень научной разработанности проблемы. Несмотря на наличие значительного количества научных работ, посвященных отдельным аспектам проблематики государственности, фундаментальных трудов по выбранной теме диссертационного исследования в мировой науке нет.

Существующий массив литературы по проблемам государственного строительства вообще и на постьюгославском пространстве в частности, на который в той или иной степени опиралось данное исследование, представляется целесообразным разделить на две группы. К первой группе

отнесены труды, посвященные теории вопроса, ко второй - литература по региону.

I. Корпус литературы, посвященный проблемам формирования и развития государственности огромен. Исследование теоретических и методологических основ государственности восходит к трудам Платона, Аристотеля, Цицерона, Н. Макиавелли, Ж. Бодена, Т. Гоббса, Дж. Локка, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса, Ф. Энгельса, М. Вебера и других выдающихся мыслителей. Политическая традиция исследования государства заложена в работах М.М. Сперанского, Н.Я. Данилевского, В.О. Ключевского, М.М. Ковалевского, П.И. Новгородцева, Б.А. Кистяковского, Б.Н. Чичерина, М.А. Бакунина, В.И. Ленина, И.А. Ильина, H.A. Бердяева и др. При всей разноплановости теоретических построений названных авторов можно выявить в их работах общее: государство воспринималось ими как важнейший инструмент нормативной регуляции и политической организации общества.

Первостепенный интерес для построения исследовательской позиции представляли работы П. Бурдье, М. Вебера, Э. Гидденса, А. Грамши, Р.Х. Джексона, Ж. Коломера, Л. Кора, М. ван Кревельда, А. Лейпхарта, Ф.Г. Рёдера, С. Роккана, Ч. Тилли, X. Спрюйта, М. Фуко, С. Хантингтона, Э. Хобсбаума, В.Л. Цымбурского, Р. Челлена, В. Шлюхтера, Ш. Эйзенштадта и др.1. Эти

1 Бурдье П. Дух государства: генезис и структура бюрократического поля // Поэтика и политика / под ред. Шмапсо H.A. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 125-166; Вебер М. Избранные произведения. - М.: Прогресс, 1990. - 808 е.; Гидденс Э. Социология. - М.: Эдиториал УРСС, 2005. - 632 е.; Грамши А. Избранные произведения. В 3-х т. Т.З. - М.: Изд-во иностр. лит-ры., 1959; Россия и Балканы: из истории общественно-политических и культурных связей (XVIII в. -1878 г.) / отв. ред. И.С. Достян. - М.: Наука, 1995. - 310 е.; Коломер Ж. Великие империи, малые нации: Неясное будущее суверенного государства // Политическая наука. - 2008. - № 4. - С.42-61; Кор JI. Распад государств. - М.: КМК, 2007. - 262 е.; Кревельд М. Расцвет и упадок государства. - М.: ИРИСЭН, 2006. - 544 е.; Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. - М.: Аспект-Пресс, 1997. - 287 е.; Рёдер Ф.Г. Откуда берутся нации-государства: Институциональные перемены в эпоху национализма (Реферат) // Политическая наука. - 2008. - № 4. - С.105-108; Роккан С. Методы и модели в сравнительном исследовании формирования наций // Политическая наука. — 2006. - № 4. - С. 102-134; Тилли Ч. Принуждение, капитал и европейские государства, 990-1992. - М.: Территория будущего, 2009. - 359 е.; Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. -М.: Ad Marginem, 1999. - 478 е.; Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. - М.: Прогресс-Традиция, 2004. - 480 е.; Хобсбаум Э. Нации и национализм

мыслители разрабатывали не только общетеоретические и методологические основы анализа процессов формирования и развития государственности, но исследовали конкретные содержательные аспекты государственного строительства, включая анализ роли капитала, бюрократии и армии, деятельности элит и групп давления в создании государственной системы.

Исследования политических систем и политической организации современных обществ, необходимые для реализации авторского замысла, представлены в работах Г. Алмонда, Б. Андерсона, Ф. Броделя, Э. Гидденса, К. Дойча, Р. Дарендорфа, Д. Истона, А. Лейпхарта, Г. Лембруха, X. Линца, С. Липсета, А.И. Миллера, Т. Парсонса, Р. Патнэма, А. Пшеворского, С. Роккана, А. Степана, Ф. Фукуямы, Ю. Хабермаса, О.В. Хархордина, Э. Шилза, Ф. Шмиттера и др.1.

после 1780 года. - СПб.: Алетейя, 1998. - 395 е.; Цымбурский В.Л. Остров Россия. Геополитические и хронополитические работы. 1993-2006. - М.: РОССПЭН, 2007. - 544 е.; Челлен Р. Государство как форма жизни. - М.: РОССПЭН, 2008. - 319 е.; Эйзенштадт Ш., Шлюхтер В. Пути к различным вариантам ранней современности: сравнительный обзор // Прогнозис. - 2007. - № 2. - С.212-226; Colomer J.M. Great Empires, Small Nations: The Uncertain Future of the Sovereign State. - L., N.Y.: Routledge, 2007. - 114 p.; Jackson R.H. Quasi-States, Dual Regimes and Neoclassical Theory // International Organization. - 1987. - Vol. 41. - № 4. - P.519-549; Jackson R.H. Quasi-States: Sovereignty, International Relations and the Third World. - Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1990. - 225 p.; Lijphart A. The Evolution of Consociational Theory and Consociational Practices, 1965-2000 // Acta Politica Special 2002 -P. 11-22; Spruyt H. The Sovereign State and Its Competitors. An Analysis of Systems Change. -Princeton, New Jersey: Princeton Univ. Press, 1994; Tilly Ch. Big Structures, Large Processes, Huge Comparisons. -N.Y.: Russell Sage Publications. 1984. - 176 p.

1 Андерсон Б., Бауэр О., Хрох М. Нации и национализм. - М.: Праксис, 2002. - 416 е.; Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XV1II вв. Т.З. Время мира. - М.: Весь мир, 2007. - XX, 731 е.; Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. - М.: Весь мир, 2004. - 120 е.; Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократия и ее проблемы в Восточной Европе // Вопросы философии. - 1990. - № 9. - С. 57-72; Линц X., Степан А. Государственность, национализм и демократия // Полис. - 1997. -№ 5. - С. 9-30; Липсет С., Роккан С. Структуры размежеваний, партийные системы и предпочтения избирателей. Предварительные замечания // Политическая наука. - 2004. - № 4. - С. 204-234; Пшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. - М.: РОССПЭН, 2000. - 320 е.; Хархордин О.В. Что такое государство? // Понятие государства в четырех языках / под ред. О. Хархордина. - СПб.-М., 2002. - С. 152-217; Шмиттер Ф. Неокорпоративизм // Полис. -1997. - № 2 - С. 14-22; Deutsch К. Nationalism and Social Communication // Hutchinson J., Smith A.D. Nationalism. - Oxford, N.Y., 1994; Lijphart A. Negotiation Democracy versus Consensus Democracy: Parallel Conclusions and Recommendations // European Journal of Political Research, 2002. - Vol. 41. - Issue I. - P.107-113; Przeworski A. The Sustainability of Democracy.

Для диссертационного исследования важное значение имели также труды, в которых дается научное осмысление современных транснациональных процессов и в первую очередь - глобализации. Это работы С. Амина, У. Бека, 36. Бжезинского, И. Валлерстайна, Б.К. Гиллса, Ф. Закарии, Ф.Э. Кардозо, А.К. Кислова, В.Б. Кувалдина, Т. Лоуи, Д. Марковича, К. Омаэ, A.C. Панарина, Р. Робертсона, Дж. Розенау, Дж. Стиглица, А.И. Уткина, В.Г. Федотовой, А.Г. Франка, A.B. Фролова, А.И. Фурсова. Д. Харви, Н. Хомски и др.1.

Большой вклад в исследование общих проблем современного государства, его роли и места в условиях формирования нового мирового порядка внесли отечественные ученые. Особо следует отметить работы Т.А. Алексеевой, Г.Г. Водолазова и В.А. Кулинченко2 по современным проблемам политической

- Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1995; Stepan A. Comparative Theoiy and Political Practice: Do We Need a «State-Nation» Model as well as a «Nation-State» Model? // Government and Opposition. - L., 2008. - Vol. 43. - № 1. - P. 1-25; Stepan A., Linz J.J., Yadav Y. Democracy in Multinational Societies: India and other Polities. - Baltimore; L.: John Hopkins Univ. Press, 2008.

1 Амин С. Вирус либерализма: перманентная война и американизация мира. - М.: Европа, 2007. - 168 е.; Amin S. Spectres of Capitalism: A Critique of Current Intellectual Fashions. -Monthly Review Press, 1998. - 160 p.; Бек У. Национальное государство утрачивает суверенитет // Сумерки глобализации: настольная книга антиглобалиста. - СПб.-М.: ACT, 2004. - С. 46-53; Бжезинский 36. Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы. - М.: Межд. отн., 2007. - 237 е.; Кислов А.К., Фролов А.В. Россия и международный рынок оружия. Идеология и практика. - М.: ООО «Альфа-Браво», 2008. — 545 е.; Кувалдин В.Б. Глобальность: новое измерение человеческого бытия // Грани глобализации. Трудные вопросы современного развития. - М.: Альпина Паблишер, 2003. -С. 31-98; Панарин А.С. Искушение глобализмом. - М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. - 415 е.; Уткин А.И. Векторы глобальных перемен: анализ и оценки основных факторов мирового политического развития // Полис. - 2000. - № 1. - С. 38-54; Уткин А.И., Федотова В.Г. Будущее глазами Национального совета по разведке США: глобальные тенденции до 2025 года. Изменившийся мир. - М.: ИНЭС, 2009. - 248 е.; Фурсов А.И. Колокола истории. - М.: ИНИОН РАН, 1996. -Т.1. - 181 е.; Т.2. - 461 е.; Харви Д. Краткая история неолиберализма. -М.: Поколение, 2007. - 288 е.; Хомски Н. Гегемония или борьба за выживание: стремление США к мировому господству. - М.: СТОЛИЦА-ПРИНТ, 2007. - 464 е.; Экономика и политика в современных международных конфликтах / отв. ред. А.Д. Богатуров. - М.: Изд-во ЛКИ, 2008. - 335 е.; Zakaria F. The Post-American World. - N.Y.-L.: W.W.Norton, 2008. - 292 p.; Ohmae K. The End of Nation-State: the Rise of Regional Economies. - L.: Harper Collins, 1995. - 211 p.; Rosenau J.N. Turbulence in World Politics: A Theory of Change and Continuity. -Princeton: Princeton University Press, 1990. - 479 p.; Stiglitz J. Globalization and its Discontents. -N.Y.: Norton, 2002. - 248 p.; Frank A.G., Gills B.K. The World System: Five Hundred Years or Five Thousand Years? - L.: Routledge, 1993.

2 Алексеева Т.А. Политическая философия: от концепций к теориям. - М.: РОССПЭН, 2007.

- 397 е.; Алексеева Т.А. Современные политические теории. - М.: РОССПЭН, 2007. - 464 е.; Водолазов Г.Г. Нравственность и революция // Российская политическая наука. Т. 3. - М.:

теории; Е.П. Бажанова1 по актуальным проблемам международных отношений; О.Н. Барабанова2 о трансформации роли суверенных государств в условиях глобального управления; А.Д. Богатурова3 по поиску новой стратегии в международных отношениях и роли США; А.Г. Володина4 по проблемам политической экономии демократии в условиях глобализации; А.Д. Воскресенского5 о путях эволюции политических систем и моделях демократии; О.В. Гаман-Голутвиной6 о роли политических элит в государственном строительстве и политическом управлении; Т.В. Зоновой7 о межкультурных аспектах коммуникации в условиях глобализации; С.А. Кравченко8 о нелинейной динамике развития систем; М.М. Лебедевой и А.Ю.

РОССПЭН, 2008; Кулинченко В.А. Научное управление обществом. Вып. 2. - М., 1968; Кулинченко В.А., Кулинченко A.B. О духовно-культурных основаниях модернизации России // Полис. - 2003. -№ 2. - С. 150-156.

1 Бажанов Е. П. Актуальные проблемы международных отношений. В 3-х т. - М.: Научная книга. Т.1 - 2001. - 464 е.; Т.2 - 2002. - 480 е.; Т.З. - 2003. - 480 е.; Бажанов Е.П. Америка: вчера и сегодня. В 2-х т. - М.: Известия, 2005. - 1094 с.

2 Барабанов О.Н. Глобальное управление / Барабанов О.Н., Голицын В.А., Терещенко В.В. -М.: МГИМО-Университет, 2006. - 256 е.; Барабанов О.Н. Суверенные государства и глобальное управление // «Приватизация» мировой политики: локальные действия -глобальные результаты / под ред. М.М. Лебедевой. - М.: Голден-Би, 2008. - С. 81-90.

3 Богатуров А.Д. «Стратегия перемалывания» в международных отношениях и внешняя политика США // Внешняя политика и безопасность в современной России. 1991-2002. В 4-х т. Т. 3. - М: РОССПЭН, 2002. - С. 200-214.; Богатуров А. Д. Понятие мировой политики в теоретическом дискурсе // Международные процессы. - 2004. - Т.2. - № 1 (4). - С. 16-33; Богатуров А.Д. Истоки американского поведения // Россия в глобальной политике. - 2004. -№ 6. - ноябрь-декабрь - URL: http://www.globalaffairs.ru/numbers/ll/3432.html; Богатуров

A.Д. Кризис стратегии «навязанного консенсуса» / А.Д. Богатуров, A.B. Фененко // Свободная мысль. - 2008. -№ 12. - С. 5-18.

4 Володин А.Г. Политическая экономия демократии. - М.: Гуманитарий, 2008. - 288 с.

5 Воскресенский А.Д. Политические системы и модели демократии на Востоке. - М.: Аспект-Пресс, 2007. - 190 е.; Воскресенский А.Д. Незапад в сравнительном дискурсе // Современная мировая политика. Прикладной анализ. - М.: Аспект-Пресс, 2009. - С. 400-415.

6 Гаман-Голутвина О.В. Эффективность государственного управления как теоретическая и практическая проблема // Политология и политико-государственное управление в современной России. - М.: РАГС, 2007; Политическое управление и публичная политика в XXI в.: государство, общество и политическая элита / отв. ред. О.В. Гаман-Голутвина. - М.: РОССПЭН, 2008.-408 с.

7 Зонова Т.В. Дипломатическая специфика межкультурных аспектов коммуникации в условиях глобализации // Межкультурная коммуникация в условиях глобализации / под ред.

B.C. Глаголева. - М.: МГИМО, 2009.

8 Кравченко С.А. Нелинейная социокультурная динамика: играизационный подход // Перспективы цивилизации. Философские проблемы: сб. ст. / под ред. Г.Ф. Хрустова, A.B. Шестопала. - М.: МГИМО, 2009. - С. 210-236; Кравченко С.А. Риски грядущей

Мельвиля1 о «переходном возрасте» современного мира; А.И. Никитина2 по вопросам миротворчества; В.О. Печатнова3 о роли Демократической партии США в мировой политике; В.В. Согрина4 по проблемам трансформации социальной структуры государства в эпоху постиндустриального общества на примере США; A.B. Торкунова5 по международным последствиям косовского кризиса; Д.М. Фельдмана6 о роли государства в мировой политике; П.А. Цыганкова7 по изучению факторов международных отношений; Т.А. Шаклеиной8 об императивах России и США в мировой политике; A.B. Шестопала9 по проблемам глобальной демократии и глобального кризиса, а

модернизации страны: нужны социологн-рискологи // Вестник МГИМО-Университета. -2009.-№6(9).-С. 15-26.

'Лебедева М.М., Мельвиль А.Ю. «Переходный возраст» современного мира // Международная жизнь. - 1999. - № 10. - С. 76-84; Лебедева М.М. Мировая политика: тенденции развития // Полис. - 2009. — № 4. - С.72-83.

2 Никитин А.И. Миротворческие операции: концепция и практика. - М.: МОНФ, 2000. - 188 е.; Nikitin A.I. Russian Eurasianism and American Exceptionalism // Eurasia: A New Peace Agenda. Ed. by M. Intriligator, A. Nikitin, M. Tehranian. - Oxford, London: Elsevier, 2005. - 261 p.; Nikitin A.I. Lessons to be Learned from Non-Proliferation Failures and Successes. -Amsterdam: IOS Press, 2009. - 180 p.

3 Печатнов В.О. От Джефферсона до Клинтона: Демократическая партия США в борьбе за избирателя. - М.: Наука, 2008. - 503 с.

4 Согрин В.В. Социальная структура США в эпоху постиндустриального общества // Новая и новейшая история. - 2008. - № 5. - С. 3-21.

5 Торкунов A.B. Международные отношения после косовского кризиса // Внешняя политика и безопасность в современной России. 1991-2002. В 4-х т. Т.1. - М: РОССПЭН, 2002. - С. 57-65.; Торкунов A.B. Российская модель демократии и современное глобальное управление // Международные процессы. - 2006. - Т.4. - № 1(10). - С. 21-29.

6 Фельдман Д.М. Если Вестфаль и болен, то больной скорее жив, чем мертв / О.Н.Барабанов, Д.М. Фельдман // Международные процессы. - 2007. - № 3. — С.104-113.; Фельдман Д.М. К оценке государства как актора мировой политики // «Приватизация» мировой политики: локальные действия - глобальные результаты / под ред. М.М. Лебедевой. - М.: Голден-Би, 2008. - С. 68-80.; Фельдман Д.М. Вестфальский мир: Выступление на «Круглом столе» Вестфальский мир: межкафедральный «круглый стол» в МГИМО (У) МИД России 27 февраля 2008 года // Вестник МГИМО-Университета. - 2008. - № 1. - С.87-89.

7 Цыганков П.А. Акторы и факторы в международных отношениях и мировой политике // «Приватизация» мировой политики: локальные действия - глобальные результаты / под ред. М.М. Лебедевой. - М.: Голден-Би, 2008. - С. 30-52.

8 Шаклеина Т.А. Российско-американские отношения: тени прошлого и императивы для будущего // Лидерство и конкуренция в мировой политике: США и Россия / отв. ред. А.Д. Богагуров. - М.: МГИМО, 2009. - С. 254-275.

5 Шестопал A.B. Глобальная демократия и глобальный кризис // Космополис. Альманах. — 1999; Шестопал A.B. Путь к демократии: бразильский опыт // Полис. — 2009. - № 4. - С. 182186.

также работы членов кафедры сравнительной политологии МГИМО (У) И.М. Бусыгиной, М.В. Ильина, И.В. Кудряшовой, О.Ю. Малиновой, Е.Ю. Мелешкиной, М.Г. Миронюка, В.М. Сергеева и С.М. Хенкина, посвященные феномену суверенитета и изучению казусов проблемной государственности в современном мире1 и др.

II. Чрезвычайно богата литература по проблемам развития постъюгославского пространства. Однако преимущественно в ней рассматриваются причины и последствия распада СФРЮ, сложности и перспективы постконфликтного этноконфессионального урегулирования. Тем не менее, для исследования значительный интерес представляли труды С. Аврамова, В. Ачкоской, Ж. Бодстона, Дж. Вукадиновича, В. Гоати, В. Дедиера, В. Джуретича, М. Екмечича, М. Ешича, И.И. Лещиловской, С.А. Романенко, П. Силича, Р. Стояновича, В. Стругара, С. Терзича, А. Улуняна, Д. Чосича, А.Л. Шемякина, Б.А. Шмелева и других специалистов2, в основе которых лежит

1 Бусыгина И.М. Европейский Союз: новые измерения концепции суверенитета // Политическая наука. - 2005. - № 4. - С. 47-69; Ильин М.В. Суверенитет: вызревание понятийной категории в условиях глобализации // Политическая наука. - 2005. - № 4. -С. 10-28; Ильин М.В. Возможна ли универсальная типология государств? // Политическая наука. - 2008. - № 4. - С. 8—41; Кудряшова И.В. Суверенитет: европейский конструкт в контексте ближневосточных реалий // Суверенитет. Трансформация понятий и практик / под ред. М.В. Ильина, И.В. Кудряшовой. - М.: МГИМО, 2008. - С. 194-226; Малинова О.Ю. Дискуссии о государстве и нации в постсоветской России и идеологема «империи» // Политическая наука. - 2008. - № 1. - С.31-58; Мелешкина Е.Ю. Опыт формирования нации и государства в Молдавии // Политическая наука. - 2008. - № 1. - С. 59-82; Мелешкина Е.Ю. Политическая конкуренция и партии в государствах постсоветского пространства / Е.Ю. Мелешкина, Г.М. Михалева. - М.: ИНИОН РАН, 2009. - 272 е.; Миронюк М.Г. Человеческое измерение федерализма. Федералистские теории и тенденции развития федеративных отношений в России // Полис. - 2003. - № 3. - С.98-108; Сергеев В.М. Сетевая динамика глобализации и типология «глобальных ворот» / Сергеев В.М., Казанцев A.A. // Полис. -2007. — № 2. - С. 18-30; Суверенитет. Трансформация понятий и практик / под ред. М.В. Ильина, И.В Кудряшовой. - М.: МГИМО-Университет, 2008. - 228 е.; Хенкин С.М. Государство автономий и федерации: сходства и различия // Регионы и центр: как строить отношения? Испанский вариант. - М.: Институт Европы РАН, 2008. - С. 9-18.

2 Avramov S. Postherojski rat Zapada protiv Yugoslavije. - Veternik: LDI, 1997. - 460 s.; Ачкоска В. HiejaTa за «Голема Ал бант ij а» и албанизацщ'ата на Заладниот дел на Република Македонка // Вест. - 07.05.2001. - № 248; Бодсон Ж. Европа лудака или разбэд'ан>е JyrooiaBHje. - Београд, 1993. - 155 е.; Вукадинович Дж. Сербия без Милошевича, или По ком звонит колокол? // Сербия о себе. - М.: Европа, 2005. - С. 217-254; Goati V. Partije i partijski sistemi u Srbiji. - Ni§, 2004. - 262 s.; Деди]'ер В. Демографска статистика 1991. - Београд, 1993. — 130 е.; ЕкмечиЬ М. Стварашье Jroc.iaBiije 1790-1918. Кн.. 2. - Београд: Просвета,

комплексный подход к изучению причин распада Югославии при акценте на этноконфессиональных факторах краха федерации.

Широкому кругу вопросов, в частности, безопасности, межнациональным отношениям, суверенитету, территориальным спорам, федеративному устройству, партийному строительству, демократизации постьюгославского пространства посвящены работы A.B. Абрамова, А.Г. Арешева, С. Бисерки, В. Васильева, В.К. Волкова, В. Вукодиновича, O.A. Жирнова, А.Г. Задохина, П.А. Искендерова, П.Е. Канделя, З.В. Клименко, Е. Куряк, А.Я. Маначинского, М. Младеновича, К.В. Никифорова, Н. Николовской, Л. Перович, М. Прокопиевича, С.М. Чирковича, Д. Чосича, И.С. Яжборовской, A.A. Язьковой и др.1.

1989; Ешич М. Сербы на Балканах в прошлом и настоящем. Размышления о судьбах одного из современных славянских этносов // Двести лет новой сербской государственности / отв. ред. В.К. Волков. - СПб.: Алетейя, 2005. - С.360-387; Лещиловская И.И. Исторические корни югославского конфликта // Вопросы истории. - 1994. - № 5. - С. 40-56; Романенко С.А. Югославия, Россия и «славянская идея». Вторая половина XIX - начало XXI вв. - М.: Ин-т права и публичной политики, 2002. - 624 е.; Силий П. У крвавом кругу: Тито и распад JyroonaBije. — Београд, 1993. - 402 е.; Стсуановий Р. НАТО неЬемо победита на суду // НИН.

- 12.8.2004. - С. 24-25; НосиЬ Д. Промене. - Нови Сад, 1992. - 313 е.; Улунян А. Балканы: между Европейским Сообществом и Россией // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. - М.: ИНИОН РАН, 2004. - Вып. 2; Чосич Д. Сербский вопрос. В 2-х кн. Кн. 1. -Белград, 2002; Шемякин А.Л. Традиционное общество и вызовы модернизации. Сербия последней тети XIX - начала XX в. глазами русских // Человек на Балканах и процессы модернизации. Синдром отягощенной наследственности (последняя треть XIX - первая половина XX в.): сб. ст. - СПб.: Алетейя. 2004. - С. 10-53; Шмелев Б.А. Причины распада СФРЮ // Балканы между прошлым и будущим. - М., 1995. - С. 28-41.

1 Абрамов A.B. Функционализм в государственном устройстве: опыт Боснии и Герцеговины // Суверенитет. Трансформация понятий и практик / под ред. М.В. Ильина, И.В. Кудряшовой.

- М.: МГИМО-Университет, 2008. - С. 172-193; Арешев А.Г. Экономическое развитие Сербии и Черногории и перспективы российского бизнеса // Звенья. Сер. Международные отношения. - 2006. - № 1. - С.95-119; Бисерка С. Почему международное сообщество помогает Балканам? // Вестник Европы. - 2002. - T.V. - С. 39-40; Жирнов O.A., Ивлева Т.В. Косовский кризис и его последствия для мирового сообщества: научно-аналитический обзор.

- М.: ИНИОН, 2002. - 83 е.; Задохин А.Г., Низовский А.Ю. Пороховой погреб Европы. Балканские войны XX века- М.: Вече, 2000. - 416 е.; Искендеров П.А. Общебалканский пожар вспыхнет в Македонии. - URL: www.fondsk.ru; Клименко З.В. Общественное мнение в России и югославский кризис: параллели между началом и концом XX века // Полис. — 2001. - № 2; Куряк Е. СРЮ, Россия и Европа // Глобализация и регионализм. - М., 2001; Маначинский А.Я. Югославия: приговор вынесен. - К.: Румб, 2005. - 288 е.; Никифоров К.В. Сербская государственность в начале XXI в. // Двести лет новой сербской государственности / отв. ред. В.К. Волков. - СПб.: Алетейя, 2005. - С.388^102; Николовска Н. Македонска транзицща во дефект - од унитарна кон бинационална држава. - Скоще, 2001; Перович Л.

Особое место в исследовании югославского и постьюгославского пространства занимают работы Е.Ю. Гуськовой, которая исследует не только причины распада СФРЮ, межэтнических войн, природу двойных стандартов, но и ведет активную издательскую деятельность по обнародованию документов балканского кризиса и посткризисного развития'.

Объектом пристального изучения стали работы, связанные с анализом внешнего влияния на политическое развитие стран региона. Среди них следует выделить исследования Дж. Аллкокка, С. Босе, М. Булаича, Дж. Вукадиновича, М. Деяновича, Л>. Димича, М. Йовановича, С. Ковачевича, Р. Леви, И. Ляуки, М. Милановича, Л. Смайловича, 3. Стокича, Д. Стояновича, М. Шаховича и дрА

Сербия в начале третьего тысячелетия // Вестник Европы. - 2002. - T.V. - С. 40-42; Prokopijevié M. Politiöka trzista. - Beograd, 2002. - 71 s.; Чиркович C.M. История сербов. - М.: Весь мир, 2009. - 448 е.; НосиЬ Д. Промене. - Нови Сад, 1992. - 313 е.; Яжборовская И.С. Глобализация и опыт трансформации в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. -М.: Academia, 2008. - 378 е.; Юго-Восточная Европа в эпоху кардинальных перемен / под ред. A.A. Язьковой. - М.: Весь мир, 2007. - 352 е.; Язькова A.A. Интеграция России в систему Евро-атлантической безопасности - балканский аспект // Вестник Европы. - 2002. -T. V.-C. 29-34.

1 Гуськова Е. Ю. Урегулирование на Балканах: от Брионии до Дейтона (мирные планы 19911995 гг.). - М.: РАН ИНИОН, 1998; Она же. История югославского кризиса (1990-2000). -М.: Русское право/Русский Национальный Фонд, 2001. — 720 е.; Она же. Воислав Коштуница

- последний президент Югославии // Политические лидеры и стратегия реформ в Восточной Европе. — М., 2003. - С. 169-178; Она же. Босния и Герцеговина в геополитических планах великих держав: От аннексии до протектората // Стогодишница анексще Босне и Херцеговине. — Бан.а Лука: АНУРС, 2009. - С. 161-174; Югославский кризис и Россия. Документы, факты, комментарии (1990-1993). В 2-х т. Т. 2 / сост. и отв. ред. Е.Ю. Гуськова.

- М.: Славянская летопись, 1993. - 504 е.; Международные организации и кризис на Балканах. Документы. Тома первый, второй / сост. и отв. ред. Е.Ю. Гуськова. - М.: Индрик, 2000. - 496 е.; Международные организации и кризис на Балканах. Документы. Том третий / сост. и отв. ред. Е.Ю. Гуськова. - М.: Индрик, 2000. - 288 с.

2 Allcock J.B. Explaining Yugoslavia. - L.: Oxford Univ. Press, 2000; Bose S. Bosnia after Dayton. Nationalist Partition and International Intervention. - L., 2000. - 434 p.; Eyviajnh M. «1асеновички мит» Фраке Турмана. - Београд: Научна иьига, 1994. - 117 е.; Vukadinovic D. Komentar povodom smrti Ibrahima Rugove // Nova Srpska Polititka Misao. - Banja Luka. -22.01.2006: Dejanovic M. Povjerenje grdana BIH u vlast i izbore // Nova Srpska Politicka Misao. -Banja Luka. - 3.01.2005; Jovanovic M. Medunarodne fmansijske institucije: polozaj i interesi SRJ.

- Beograd: Medunarodna politika, 1997. - 346 s.; Kovaíevic Z. SAD i jugoslovenska kriza. -Beograd, 2000. - 266 s.; Levi R. (Ur.) Jugoslavia i svet. - Beograd, 2000. - 290 s.; Milanovic M. Medunarodni obiCaji i srpski zakoni // Vreme. - 12.08.2004. - S.20-21; Smajlovic L. Sudbina Kosova i demonizacija Srba // NIN. - 18.03. 2005; Stokic Z. Istina i pomirenje u srpskom druStvu //

Англоязычная литература, как правило, отличается идеологической ангажированностью, хотя интересна богатым эмпирическим материалом. Пристальное внимание этому региону уделяют такие авторы, как Н. Белофф, Д. Биндер, П. Бонин, С. Босе, М. Виккерс, Т. Джуда, Р. Игнатьефф, Р. Каплан, JI. Кохен, М.А. Оренстэйн, Л. Силбер, М. Таннер, С. Уайт, Т. Фриедман, P.M. Хайден, М. Чоссудовски и др.1.

Несмотря на обилие, а в некоторых случаях, даже изобилие трудов по проблемам развития постьюгославского пространства, так или иначе релевантных отдельным аспектам диссертации, необходимо отметить, что ни один из них не содержит достаточно полного сравнительного исследования процессов формирования государственности в этом регионе. Кроме того, в условиях незавершенности государственного строительства (Босния и Герцеговина, Косово, Македония, Черногория) огромный накопленный теоретический и эмпирический материал, полученные научные результаты требуют комплексного анализа и систематизации с целью выявления особенностей и механизмов формирования государственности посткоммунистических и постконфликтных обществ.

Nova Srpska Politicka Misao. - Banja Luka. - 20.09. 2004; Stojanovic S. Propast komunizma i razbijanje Jugoslavije. - Beograd, 1995. - 424 s.

1 Beloff N. Yugoslavia: an Avoidable War. - L., 1997. - 234 p.; Binder D. The Ironic Justice of Kosovo // MSNBC News. - 17.03. 2000; Bonin P. The Last Reserves of the Imagined Great Power. On the Significance of the Balkans for Russian Political and Economic Actors // New Balkan Politics. - Skopje. - 2001. - P. 123-132; Bose S. Bosnia after Dayton. Nationalist Partition and International Intervention. - L., 2000. - 434 p.; Chossudovsky M. NATO invades Macedonia. -URL: www.gIobalresearch.ca; Judah T. Greater Albania? // Survival. - L., 2001. - Vol. 43. - №. 2; Vickers M. Between Serb and Albanian: a History of Kosovo. - N.Y., 1998. - 368 p.; Friedman T.L. Redo Dayton on Bosnia, and Do a Deal on Kosovo // Intern. Herald Tribune. - 8 Feb. 1999; Hayden R.M. Bosnia: The Contradictions of «Democracy» without Consent // East European Constitutional Rev. - 1998. - Vol. 7. -№ 2; Ignatieff M. Virtual War: Kosovo and Beyond. -N.Y.: Metropolitan Books, 2000. - 568 p.; Orenstein M.A. Postcommunist Welfare States // Journal of Democracy. - 2008. - Vol. 19. - № 4. - P. 80-94; Silber L. Yugoslavia: Death of a Nation. - N.Y., 1997; Tanner M. Croatia: a Nation Forger in War. - New Hawen, L.: Yale Univer. Press, 1997. -338 p.; White S. Elite Opinion and Foreign Policy in Post-Communist Russia // Perspectives on European Politics and Society. - 2007. - Vol. 8. - № 2. - P.147-167.

Таким образом, степень научной разработанности темы диссертационной работы представляется недостаточной и, соответственно, комплексное ее исследование является насущно необходимым.

Основная научная гипотеза исследования состоит в том, что (1) формирование государственности напрямую зависит от определенной, исторически обусловленной комбинации внутренних и внешних факторов. К внутренним относятся факторы, раскрывающие размерность, демографическую и этноконфессиональную, социально-экономическую и политическую специфику конкретной страны. Внешними являются факторы, определяющие уровень экономической, военной и политической зависимости/независимости государства от других стран, наднациональных структур и глобальных проблем современности. Соотношение именно этих факторов показывает способность/неспособность государства состояться и занять определенное место в мировой системе; (2) процесс формирования государственности на постъюгославском пространстве приводит к возникновению государств-состояний, вписанных в мировую систему, только в политической рамке мононациональных обществ при наличии относительно высоких рейтингов остальных базовых факторов формирования государственности. Из стран изученного региона только Сербия, Словения и Хорватия способны достичь результата государства-состояния. Внутренние и внешние факторы формирования государственности Боснии и Герцеговины, Косово, Македонии и Черногории свидетельствуют о крайней сложности процессов государственного строительства, которые не могут быть завершены в обозримом будущем.

Цели и задачи исследования. Цель работы многогранна. Во-первых, это выявление, систематизация и шкалирование факторов, оказывающих определяющее влияние на формирование государственности на постьюгославском пространстве, факторов, которые являются базовыми для анализа процесса государственного строительства в этом регионе.

Во-вторых, соотнесение результатов процесса формирования государственности на постьюгославском пространстве с теоретическими моделями государственности (нация-государство, государство-нация и др.).

В-третьих, выделение на основе сравнительного анализа опыта государственного строительства постьюгославских обществ кластеров государственности, которые могут быть применены как методологические конструкции для анализа процессов формирования современной государственности в различных регионах мира.

Таким образом, основной целью диссертационной работы является изучение формирования государственности на постьюгославском пространстве и комбинации внутренних и внешних факторов, определяющих этот процесс.

Достижение поставленной цели потребовало решения следующих исследовательских задач:

• проанализировать понятие государственность;

• провести общий анализ современных моделей государственности, наиболее важных для темы исследования;

• выявить базовые факторы (внутренние и внешние), определяющие формирование государственности на постьюгославском пространстве и провести их шкалирование;

• обосновать методику выделения кластеров государственности;

• проанализировать исторические предпосылки формирования государственности на постьюгославском пространстве;

• сравнить процессы формирования государственности в Словении и Хорватии;

• провести сравнительный анализ формирования государственности Боснии-Герцеговины и Македонии;

• щучить общее и особенное в процессе формирования государственности Сербии и Черногории;

• исследовать генезис государственности Косово;

• выделить различные кластеры государственности на постьюгославском пространстве.

Объектом диссертационного исследования является процесс формирования государственности на постъюгославском пространстве. Предмет исследования - базовые факторы (внутренние и внешние), определяющие формирование государственности стран постьюгославского пространства.

Хронологические рамки исследования определены политическим развитием постьюгославского пространства, начиная моментом принятия парламентами социалистических республик деклараций об отделении от «материнского государства» (1991-1992 гг.) и заканчивая принятием конституции Косова (7 апреля 2008 г.). Следует подчеркнуть, что реализация поставленных целей и задач предполагает выход в ряде случаев за хронологические рамки исследования.

Региональные рамки исследования. Специфика сравнительного изучения формирования государственности требует определения региональных рамок исследования. В данной работе рассматриваются процессы государственного строительства стран, получивших свои территориальные пределы, заложивших социально-экономические и политические основы современной государственности в лоне общего государства и отпочковавшихся от него в ходе трансформационных процессов и распада социалистической Югославии. Поэтому региональные рамки исследования определены границами социалистического периода, а именно СФРЮ.

Теоретико-методологическая база исследования. Сложность, многоплановость и недостаточная изученность проблемы определили комплексную теоретико-методологическую базу исследования.

Теоретический базис диссертации составили работы представителей системного подхода - Г. Алмонда, Л. фон Берталанфи, С. Вербы, Д. Истона, Г. Лассуэлла, Ч. Мерриама, Т. Парсонса; институционального и

неоинституционального направлений - Дж.М. Бьюкенена, М. Вебера, Дж. Гелбрейта, М. Дюверже, Дж. Колемана, С.М. Липсета, Дж. Марча, К. Поланьи, Дж. Олсена; конструктивистского подхода - Ст. Буккера, Д. Десслера, Д. Грина, Ст. Гуззини, А. Линдера, К. Сиккинка, М. Финнемора; мир-системного анализа - И. Валлерстайна, интерпретаторов и критиков этого подхода - Дж. Арриги, 3. Баумана, У. Бека, А. Гоулднера, Н. Хомски, а также разработчиков методов современной компаративистики - Д. Аптера, С. Бартолини, М. Догана, А. Лейпхарта, С.М. Липсета, Дж.С. Милля, Д. Пеласси, Н. Смелзера, Л.В. Сморгунова и др.

Большое значение для написания диссертации имели труды Р. Даля, Л. Даймонда, Р.Х. Джексона, Ж. Коломера, X. Линца, Г. Лембруха, А. Пшеворского, Ф.Г. Рёдера, С. Роккана, X. Спрюйта, Ч. Тилли, Э. Хобсбаума, Ш. Эйзенштадта и др. Из представителей отечественной исторической и политологической школ принципиальное значение для исследования имели работы О.Н. Барабанова, В.К. Волкова, Е.Ю. Гуськовой, М.В. Ильина, В.Г. Карасева, М.М. Лебедевой, И.И. Лещиловской, А.И. Миллера, К.В. Никифорова, Ю.А. Писарева, Д.М. Фельдмана, П.А. Цыганкова, А.Л. Шемякина, И.С. Яжборовской, A.A. Язьковой и др.

Для максимально полного и объективного исследования процессов формирования государственности на постъюгославском пространстве в работе использовались: системный, институциональный, неоинституциональный и конструктивистский подходы, конкретно-исторический анализ, методы регионального и кросснационального сравнения, а также метод количественного анализа.

Системный подход позволил исследовать государственность посредством основных свойств и функций системы, «погруженной в среду». Методологическая специфика системного подхода определяется ориентацией на раскрытие целостности изучаемого предмета, всей сложности совокупных его частей, многообразных типов связей внутри и вовне его. Последнее

положение особенно актуально в связи с взаимопроникновением внутренних и внешних факторов формирования государственности, с процессами глобализации в современном мире.

В рамках институционального и неоинституционального подходов изучены институциональный дизайн формирующихся государств, роль институтов (формальных и неформальных) и лидеров в политическом процессе изучаемых стран. Институциональный подход важен для исследования процесса формирования и деятельности институтов государственной власти: президентства, представительных органов (парламентов), правительств; политических партий, коалиций и движений; избирательных систем; институциональных условий переговоров; институционализации конфликтов и т.п. В то время как неоинституционализм позволяет выявить, что представляют собой конкретные институты и, прежде всего, государство, как относительно долговечные нормативные образцы социальных связей, обладающие легитимностью и потенциалом для решения проблем общественного развития. Этот подход необходим для реализации исследовательского замысла еще и потому, что неоинституционалисты понимают под институтом не только учреждения, но и определенную систему норм и правил общения долгосрочного характера, регулирующую поведение людей в конкретной сфере. В отличие от своих предшественников неоинституционалисты акцентируют внимание на таких негосударственных образованиях, как группы давления, корпорации, клиентелы, оказывающие влияние на принятие политических решений, и подходят к изучению организаций как формальных и неформальных правил поведения, что особенно важно при анализе посткоммунистических и постконфликтных обществ.

Особое место в работе занимает конструктивистский подход, позволивший исследовать социальные системы в качестве конструктов, возникающих в процессе социального действия, а само действие не как индивидуальный акт, а как «интерсубъективную» структуру, т.е. систему взаимодействий людей,

интересы и цели которых также рассматриваются как социальные конструкты1. Конструктивизм, таким образом, дает возможность моделировать социальное действие. Кроме того, этот подход ориентируется не на обобщающую стратегию причинности, когда изучаемый предмет подводится под всеобщий закон или под определенный тип, а на партикулярную стратегию исследования, где задачей является изучение конкретных идей и действий, т.е. этот подход ориентирован на «точную историческую реконструкцию»2, на поиск «малых истин» и объяснение, «почему политический мир является таким, а не другим...»5. В результате методологические установки конструктивизма позволяют избежать «идеологической нагруженности», объективно проанализировать различные аспекты государственного строительства на постъюгославском пространстве.

Понять процессы формирования государственности, выявить определенные закономерности между факторами и моделями развития невозможно без конкретно-исторического подхода, базирующегося на принципе историзма. Метод конкретно-исторического анализа, рассматривая действительность через изменение во времени, позволил не только определить причины того или иного события, но на основе исторических фактов выявить важные механизмы развития; изучить социальные явления в их взаимосвязи и взаимодействии; проанализировать интересы и действия участников политического процесса (элит, лидеров, партий, парламентов, общественных движений и др.).

Региональное сравнение представляется особенно важным в силу выбора казусов исследования, а именно, групп стран постъюгославского пространства, избранных в силу сходства их исторических, экономических, политических и социокультурных характеристик: Словения и Хорватия, Босния-Герцеговина и

1 Сморгунов Л.В. Сравнительная политология в поисках новых методологических ориентаций: значат ли что-либо идеи для объяснения политики? - URL: http://wvw.politstudies.rU/fulltext/2009/l/9.htm.

2 Dessler D. Constructivism within a Positivist Social Science // Review of International Studies. -1999.-Vol. 25.-№ l.-P. 129.

3 Finnemore M., Sikkink K. Taking Stock: The Constructivist Research Program in International

Relations and Comparative Politics//Annual Review of Political Science. -2001. -№ 4.-P. 394.

Македония, Сербия и Черногория. Особый случай представляет в изучаемом регионе только Косово, являясь, тем не менее, еще одним доказательством выдвинутой гипотезы. Кроме того плодотворность регионального сравнения проявляется в решении ряда методологических проблем компаративистики, например, сравнимости и/или эквивалентности казусов: все изучаемые страны являются примерами посткоммунистических трансформаций.

В процессе анализа выбранных казусов автор следовал рекомендациям Дж. Матца для сравнительного анализа сходных стран. Во-первых, была ограничена пространственная область, т.е. исследовался не весь Балканский регион, а только пространство бывшей Югославии. Во-вторых, в работе использовались теории и подходы, построенные на мультивариативном эмпирическом анализе и подходящие для обобщений среднего уровня. В-третьих, практиковался «аналитический эклектизм», т.е. в анализ включались культурные переменные вместе с экономическими и институциональными. И наконец, в-четвертых, для того, чтобы «избежать регионального провинциализма» региональное исследование методологически, теоретически и субстанциально связано с глобальными проблемами и тенденциями1.

Кросснациональное сравнение применяется в диссертации при изучении почти всех аспектов процесса формирования государственности. С одной стороны, выбранные казусы сравниваются между собой с целью выявления страновой специфики, с другой - они рассматриваются как части единого исторического и геополитического пространства. Применительно к данной работе кросснациональное сравнение является важным методологическим подходом, т.к. позволяет изучить социальную реальность через исследование сходств и различий, проявившихся в процессе формирования государственности более чем в одной стране, а также понять и объяснить, как писал А. Пшеворский, «почему характеристики частных культур, сообществ,

1 Martz J. Comparing Similar Countries. Problems of Conceptualization and Comparability in Latin America // Comparing Nations. Concepts, Strategies, Substance. Ed. by M. Dogan, A. Kasancigil. -Oxford, Cambridge: Blackwell, 1994. - P. 239-259.

экономик или политических систем влияют на паттерны поведения внутри них»1.

Одну из ключевых методологических проблем кросснационального сравнения — проблему эквивалентности в интерпретации значений, дефиниций и концептов, удается нивелировать благодаря четкому определению основных понятий и моделей исследования, а также используя метод количественного анализа. В работе предложена шкала оценки внутренних и внешних факторов от единицы до четырех, позволяющая выявить общий балл факторов и вывести рейтинг государственности на суммарной основе изученных факторов.

Таким образом, теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составил комплекс теорий, научных методов и подходов, который позволил выстроить многоуровневую систему анализа формирования государственности на постъюгославском пространстве.

Источниковая база исследования. Решение задач, поставленных в диссертации, потребовало обращения к широкому кругу источников, которые следует разделить на четыре группы. К первой относятся: официальные документы изучаемых стран (конституции, указы и распоряжения президентов, постановления правительств, законодательные акты парламентов, программы политических партий, официальные заявления государственных и партийных лидеров и т.п.); документы международных институтов и внешних участников (резолюции и доклады СБ ООН, документы ОБСЕ, НАТО, заявления президентов и других официальных лиц РФ, США, стран-членов ЕС, обращения парламентов и т.п.).

Вторую группу источников составляют статистические данные государственных и мониторинговых агентств стран региона, ООН, Всемирного Банка, ЦРУ и иных структур. К третьей - относятся данные периодической печати и информационных агентств. В работе использованы аналитические и

1 Przeworski A. Some Problems in the Study of Transition to Democracy // Transition from Authoritarian Rule. Eds. G.O'Domiel, P. Schmitter. - Baltimor: Johns Hopkins Univ. Press, 1986.

информационные материалы отечественных и зарубежных, прежде всего, региональных СМИ. Отдельную группу источников составляет обширная мемуарная литература, свидетельства непосредственных участников балканских событий последнего двадцатилетия (государственных деятелей, дипломатов, журналистов, военных, простых людей).

Значительная часть фактического материала, использованного для написания работы, не известна отечественным исследователям, за исключением узких специалистов, и вводится в научный оборот впервые.

Научная новизна диссертационного исследования состоит, прежде всего, в том, что данная работа является первым сравнительным исследованием процессов формирования государственности и их промежуточных результатов на всем постьюгославском пространстве.

Во-вторых, в выделении исторически обусловленной комбинации формирующих государственность внутренних и внешних факторов, соотношение которых определяет способность/неспособность государства состояться и занять определенное место в мировой системе.

В-третьих, анализ процесса формирования государственности на постьюгославском пространстве дает возможность выявить как страновую специфику, так и определить общие тенденции развития государственного строительства в посткоммунистических и постконфликтных обществах.

В-четвертых, комплекс методологических приемов и инструментов исследования, а также широкий круг источников и литературы по региону позволили рассмотреть проблематику государственности не только с точки зрения внутриполитических аспектов развития, но и с точки зрения влияния внешних факторов на процессы государственного строительства.

В-пятых, результатом проведенного исследования стала максимально полная библиография по проблемам государственности на постьюгославском пространстве на русском и английском языках, а также на славянских языках народов изучаемого региона.

Наконец, главное научное достижение работы состоит в предложении целостной системы внутренних и внешних факторов, корреляция которых определяет состоятельность и статусность государства. Исследование внутренних и внешних факторов формирования государственности позволило выделить четыре кластера государственности: «устойчивая государственность», «перспективная государственность», «проблемная государственность» и «квазигосударственность».

Прецеденты решения такого комплекса исследовательских задач, насколько известно автору, отсутствуют в мировой политической науке.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Формирование государственности на посгьюгославском пространстве обусловлено комбинацией внутренних и внешних факторов. К внутренним факторам отнесены: размерность, демография с акцентом на долю доминирующего этноса в структуре населения страны и учетом конфессиональной принадлежности; общие экономические показатели; время существования государственности; внутренние (межнациональные) конфликты; политическая организация общества и характер политического режима.

Внешними являются факторы, определяющие уровень экономической, военной и политической зависимости/независимости от других стран, наднациональных структур и глобальных проблем современности. Среди этих факторов выделены: внешняя долговая зависимость; доля иностранных инвестиций и внешней помощи; режим привязки национальной валюты; наличие на территории иностранных военных контингентов; признание и включенность страны в наднациональные структуры; наличие территориальных проблем и глобальные проблемы современности (терроризм, торговля оружием, наркотиками и др.).

Корреляция указанных факторов показывает способность/неспособность государств изучаемого региона состояться и занять определенное место в мировой системе. Выделенные факторы не исчерпывают всего многообразия действующих факторов, однако они являются базовыми и от остальных в исследовании процесса формирования государственности на постьюгославском пространстве можно абстрагироваться. Комбинация названных факторов определяет способность общества создать собственное дееспособное государство как результат формирования государственности.

2. На основании параметров шкалирования (от 1 до 4 баллов) предложенной комбинации внутренних и внешних факторов выведен рейтинг государственности, показан уровень статусности и состоятельности государства и выделены кластеры государственности.

Отталкиваясь от максимально и минимально возможных баллов внутренних и внешних факторов, исследованием определено наличие четырех кластеров государственности. Границы кластера А - «устойчивая государственность» -определены от 56 до 50 баллов. Границы кластера В - «перспективная государственность» - от 49 до 40 баллов. Кластер С - «проблемная государственность» - имеет границы от 39 до 30 баллов. И, наконец, кластер Б - «квазигосударственность» - от 29 до 14 баллов. Названия кластеров отражают характер государственности стран их формирующих.

3. Как монархическая, так и социалистическая Югославия были сегментированными государствами. В силу острых противоречий культурно-исторического, религиозного, национального, идеологического, социально-экономического характера, а также - специфики политической организации и характера политического режима СФРЮ, общее государство могло существовать только в условиях исторически обусловленной внешней среды -биполярной мировой системы. Более того, Югославия явилась материнским государством для сегмент-государств, «вызревавших» в его пространстве. Процесс формирования государственности народов, входивших в общее

государство, определен социальной, экономической, политической и идентификационной базой, заложенной в социалистический период существования сегментарного государства.

4. Процесс формирования государственности на постъюгославском пространстве обусловлен трансформационными сдвигами, начавшимися в политической рамке СФРЮ, и проходит в несколько этапов, имеющих разные хронологические границы в каждом конкретном случае.

Первый этап ознаменован расставанием с социалистическим прошлым, трансформацией системы «самоуправленческого социализма», активизацией националистических движений и обострением этноконфессиональных конфликтов, переросших в ряде случаев в межнациональные войны. На этом этапе государственное строительство требует жесткой национальной консолидации. На втором этапе происходит постепенная трансформация измерения национального в сторону измерения гражданского, предпринимаются попытки построения «гражданского государства». Третий этап формирования государственности связан с встраиванием в наднациональные структуры - ЕС и НАТО.

5. Результаты формирования государственности Словении, Хорватии и Сербии наиболее успешны среди стран постьюгославского пространства. Эти государства, во-первых, способны отслеживать, ограничивать, контролировать ресурсы в пределах своего политического пространства как территориального, так и функционального, т.е. обладают суверенитетом факта. Во-вторых, они обладают высокой степенью статусности, т.к. другие государства готовы согласиться с их правом регулировать значимые сферы жизнедеятельности. Однако анализ степени состоятельности, масштабности и функциональности этих государств позволяет утверждать, что субъектами мировой политики эти страны не являются. Тем не менее, корреляция внутренних и внешних факторов государственности определила Словению в кластер А - «устойчивая

государственность», в то время как Сербия и Хорватия формируют кластер В -«перспективная государственность».

6. Сравнительный анализ казусов Боснии-Герцеговины и Македонии позволил отнести эти страны в кластер С - «проблемная государственность», как в силу схожести роли факторов, так и в силу протекания самого процесса формирования государственности.

Во-первых, собственная государственность этих стран в современных границах начинает формироваться после 1946 года. Во-вторых, и в БиГ и в Македонии существуют устойчивые этноконфессиональные сегменты, стремящиеся автономизироваться либо реализовать свой национальный проект и использующие для этого все средства, включая вооруженное сопротивление. В-третьих, у значительной части сегментов изучаемых стран отсутствует гражданская идентификация с общим государством и имеет место апелляция к той или иной идентификационной группе вовне: для боснийских сербов - это Сербия, для боснийских хорватов - Хорватия, для македонских албанцев -Албания и Косово. В-четвертых, это слабая национальная экономика и серьезная внешняя долговая зависимость, препятствующие решению социальных и культурно-идентификационных проблем. И наконец, в-пятых, это определяющее влияние внешнего фактора в процессе формирования государственности, включая прямое внешнее управление (Дейтонское и Охридское соглашения) и военное вмешательство НАТО, а также присутствие иностранных военных контингентов на территории этих стран.

7. К настоящему моменту Черногория осуществила чисто инструментальную функцию формального самоопределения, конституционно закрепив свое стремление вступить в ЕС (Конституция Черногории, ст. 15).

Использование в одностороннем порядке евро в качестве внутренней денежной единицы, включение во внешние таможенные режимы, отсутствие развитой экономики и активное использование экологии как экономического фактора развития, свертывание армии, вплоть до готовности заменить ее

полицейскими силами при параллельном процессе на интеграцию в НАТО -эти и ряд других факторов (например, криминализация экономики, сезонный характер хозяйственной деятельности) определили Черногорию в кластер С -«проблемная государственность».

8. Казус Косово раскрывает генезис и природу квазигосударственности. Уникальность его заключается в том, что это европейский случай. Существенная слабость внутренней суверенности, состоятельности и статусности как характерных черт квазигосударственности, определена рядом причин: отсутствием суверенитета, национальных экономики и финансовой системы, высочайшим уровнем безработицы, криминализацией социального и политического пространств, симуляционным характером институтов и норм, отсутствием полноценного международного признания при фактическом внешнем управлении.

Принципиально важным является вывод о генезисе квазигосударственности, который возможен только на определенных этапах развития мировой системы. Внутренние факторы формирования квазигосударственности Косово начали работать в благоприятной внешней среде, которая сложилась после крушения биполярной системы.

9. Новые государства постъюгославского пространства на основании проведенного анализа и корреляции внутренних и внешних факторов попадают во все четыре кластера государственности: А - «устойчивая государственность», В - «перспективная государственность», С - «проблемная государственность» и Б - «квазигосударственность».

Словения (51 балл) формирует кластер А. В кластер В попадают Хорватия (46 баллов) и Сербия (41 балл). Кластер С формируют Босния-Герцеговина (32 балла), Македония (32 балла) и Черногория (34 балла). В самом низу классификационной сетки государственности находится Косово (15 баллов), разместившись в кластере Б.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования.

Проведенное исследование является существенным вкладом в изучение проблематики государственности. Результаты работы, ее основные положения и выводы мохуг стать основой будущих теоретических и прикладных исследований государственности и государств как структурных единиц мировой политики.

Практическая значимость диссертационного исследования, обращенного к одной из актуальных тем современной компаративистики и мировой политики, определяется возможностью его влияния, во-первых, на процесс принятия внутри- и внешнеполитических решений, связанных с проблемами государственного строительства, а во-вторых, на процесс профессиональной подготовки кадров, планирующих и принимающих эти решения.

В первом случае материалы работы могут быть использованы при разработке стратегии и тактики внешней политики РФ в изучаемом регионе через развитие как двусторонних отношений, так и посредством планирования тесного регионального сотрудничества. Кроме того, опыт государственного строительства в посткоммунистических обществах Балканского региона может быть полезен при выработке внутриполитических решений по формированию устойчивой государственности современной России.

Применительно к профессиональной подготовке кадров теоретические положения, основные выводы и эмпирические данные диссертации окажутся чрезвычайно полезными при разработке учебных курсов по политической регионалистике, сравнительной политологии, мировой политике, политическому анализу и прогнозированию в высших учебных заведениях и структурах дополнительного профессионального образования.

Апробация диссертационной работы.

Основные положения и выводы диссертации прошли апробацию на российских и международных конференциях: «Информационное общество: глобальные тенденции и национальные модели» (Москва, МГЛУ, 4 ноября 2002

г.); «Чечня - трудный путь к миру» (Париж, Русский культурный центр, 13-15 мая 2003 г.); «Культура как фактор мировой политики» (Москва, МГИМО, 10 февраля 2004 г.); «Российское общество и криминально-дисперсное государство» (Москва, РГГУ, 27 мая 2004 г.); «Казахстанско-российское сотрудничество в XXI веке: опыт проведения модернизационных реформ» (Казахстан, Астана, 10-11 июня 2004 г.); «Запад-Восток: европейский диалог» (Польша, Лодзь, 21-23 апреля 2005 г.); ««Холодная война», перестройка и глобализация» (Москва, РГГУ, 28 апреля 2005 г.); «Опыт Балкан и проблема непризнанных республик на территории бывших Югославии и СССР» (Москва, Президиум РАН, 30 ноября 2006 г.); Первая международная конференция «Зиновьевские чтения» (Москва, МосГУ, 15-16 мая 2007 г.); V Форум «Диалог цивилизаций» (Греция, Родос, 10-14 октября 2007 г.); Международная конференция «Диалог цивилизаций» (Бахрейн, Манама, 28-29 января 2008 г.); V Конвент РАМИ (Москва, МГИМО, 26-27 сентября 2008 г.); VI Форум «Диалог цивилизаций» (Греция, Родос, 9-13 октября 2008 г.); «Государство и его соперники» (Москва, МГИМО, 17 ноября 2008 г.); «Внешняя политика мировых центров силы в XXI веке: новая реальность, старые методы» (Москва, МГИМО, «Общественный диалог», 28 ноября 2008 г.); «Общественно-политическая стратегия развития общества как модернизационный проект» (Новосибирск, СибАГС, 27-30 января 2009 г.); XI Международная конференция по проблемам глобализации и развития (Куба, Гавана, 2-6 марта 2009 г.); «Общеевропейская безопасность и историческое наследие Восточной Европы и стран Балтии» (Москва, МГИМО, 13 апреля 2009 г.); «Деятельность Международного трибунала по бывшей Югославии: содержание, результаты, эффективность» (Москва, Президиум РАН, 22-23 апреля 2009 г.), «Трансформационные процессы в странах Центральной и Юго-Восточной Европы на рубеже веков; двадцатилетний (1989-2009 гг.) исторический опыт» (Москва, Президиум РАН, 16-17 ноября 2009 г.), Первый ежегодный

политологический симпозиум МГИМО (У) МИД России (Москва, МГИМО, 22 декабря 2009 г.) и др.

Основные положения и выводы диссертации были также апробированы в ходе работы по грантам РГНФ № 07-03-00363а «Суверенитет в условиях глобализации», № 08-03-00405а «Национальные государства и этнические образования. Этнополитическая унификация как фактор формирования национальных государств посткоммунистических стран» и № 09-03-00-826а/Р «Россия в глобальном мире: внутренние и внешние факторы развития. Сравнительный анализ». Кроме того, проблемы и выводы исследования нашли свое отражение в трех монографиях и многочисленных научных публикациях.

Материалы исследования использовались в лекционных курсах «Балканский кризис», «Балкано-кавказская конфликтная дуга», «Интеграционные тенденции в регионах мира», «Сравнительная политология», «Методы эмпирического исследования», «Политические системы и политические культуры стран мира», «Экономическая политология», «Исследование социально-экономических процессов», «Политические институты и политические отношения в современной России», «Трансформации политических элит и групп интересов на постсоветском пространстве», «Территории с особым статусом», прочитанных для студентов и магистрантов МГИМО (У) МИД России, Киргизско-Российского Славянского Университета (КРСУ) и Международного Университета Киргизии (МУК).

Структура работы обусловлена авторской логикой исследования, историей формирования основ современной государственности в изучаемом регионе, ее генезисом и достигнутыми результатами. Поэтому первая глава посвящена обоснованию теоретического и методологического аппарата, используемого в исследовании. Вторая глава оказалась необходимой для объяснения истории вопроса формирования государственности в регионе.

Словения и Хорватия, не попадая в один кластер государственности, анализируются, тем не менее, в рамках одной главы. Такой подход обусловлен

не только тем, что эти республики одновременно заявили о своем выходе из состава СФРЮ - 20 февраля 1991 г., но и тем, что были самыми подготовленными (экономически, политически, идеологически, исторически) странами к формированию национальной государственности. Кроме того, Словения и Хорватия реализовали на практике модель нации-государства.

Сравнительный анализ БиГ и Македонии в одной главе обусловлен искусственной государственностью в материнском государстве - СФРЮ, которая определила сложность современного этапа государственного строительства, наличием конфликтных сегментов, отягощающих формирование государственности этих стран, а также попытками реализовать в процессе государственного строительства модель государства-нации с элементами консоциации.

Сербия и Черногория помещены в одну структурную рамку, т.к. не только первыми из изучаемых стран региона обрели государственность (Королевство Сербия и Королевство Черногория), но и до июня 2006 г. оставались в одном государстве. Косово исследуется отдельно, т.к. это самое молодое государство на постьюгославском пространстве и единственный в Европе случай квазигосударственнности.

Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, положений, выносимых на защиту, приложений и библиографии.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы диссертационного исследования, раскрыта степень ее научной разработанности, сформулированы цели и задачи, определены предмет и объект, хронологические и региональные рамки, теоретическая и методологическая база исследования, отмечена научная и практическая значимость работы, сформулирована научная гипотеза.

Первая глава «Теоретико-методологические основы исследования» посвящена анализу теоретических концепций и методологических подходов к исследованию государственности и факторов, определяющих этот процесс. В первом параграфе «Понятия «государственность» и «факторы» формирования государственности», отталкиваясь от концепций С. Бартолини, И. Валлерстайна, Ж. Коломера, М.В. Ильина, Дж.П. Неттла, Ч. Тилли автор предлагает рассматривать государственность не только как понятийную категорию, включающую разномасштабные понятия статусность (statehood) и состоятельность (stateness), но и как результат исторической, экономической, политической и внешнеполитической деятельности конкретного социума по созданию относительно жесткой политической рамки, обеспечивающей территориальное, институциональное и функциональное единство, т.е. собственного государства-состояния, национальной политической системы. То как будет протекать процесс формирования государственности, каковы будут его результаты - возникнет ли государство-состояние, способное не только получить некий статус в системе международных отношений, но и играть определенную роль в мировой системе, зависит от исторически обусловленной комбинации внутренних и внешних факторов. Поэтому проблема факторов, влияющих на процесс формирования государственности, является определяющей в исследовании.

Под факторами как аналитическими единицами в работе понимаются материальные и нематериальные структуры, институты и процессы, обуславливающие формирование государственности. Автором предложен комплекс самых существенных факторов, без которых невозможно исследовать государственность и которые позволяют максимально полно изучить процесс формирования государственности на посгьюгославском пространстве.

Конкретно исследовать процессы формирования государственности предложено на основе комбинации факторов «7 плюс 7». Выбранные факторы являются базовыми для анализа процесса формирования государственности,

остальные при несомненном интересе и уточнении логики исследования имеют вторичный характер и не меняют общей картины. Каждый фактор в свою очередь шкалируется от единицы до четырех1.

Шкалирование конкретных внутренних факторов формирования государственности происходит следующим образом:

1. размерность:

1 - масштаб микро-государства: территория до 15 тыс. км2;

2 - масштаб мини-государства: территория до 50 тыс. км';

3 - макро-государство: территория свыше 50 тыс. км2;

4 - мега-государство: свыше 500 тыс. км2;

2. демография с акцентом на долю доминирующего этноса в структуре населения страны и учетом конфессиональной принадлежности:

1 — население до 1 млн чел., наличие этноконфессиональных сегментов, способных порождать конфликты;

2 - население от 2 млн чел., наличие этноконфессиональных конфликтов;

3 - население от 4 млн чел., наличие этноконфессиональных сегментов, конфликты между которыми «заморожены»;

4 - мононациональное и моноконфессиональное население свыше 2 млн.

3. общие показатели экономического развития (включая ВВП, ВНД на душу населения, уровень безработицы и др.):

1 - государство существует за счет внешней помощи и теневой экономики, ВНД на душу населения до 1 500 тыс. долл., уровень безработицы выше 40 %;

2 - крайне слабая экономика, ВНД на душу населения от 1 500 до 3 000 долл., уровень безработицы до 35 %;

3 - среднеразвитая экономика, ВНД на душу населения до 10 000 долл., уровень безработицы до 25 %;

4 - высокоразвитая экономика, ВНД на душу населения свыше 15 000 долл., уровень безработицы до 15 %;

4. время существования государственности:

1 - государство существует с 2008 г.;

2 - государственность обретена после 1945 г.;

3 - государственность формируется в межвоенный период;

4 - государство существовало до 1918 г.

5. внутренние (межнациональные) конфликты:

1 - конфликты присутствуют постоянно с массовыми жертвами;

2 - конфликты возникают эпизодически с жертвами;

3 - конфликты с жертвами и разрушениями имели место, но решены;

4 - конфликтов нет.

1 Основой для выборки и шкалирования факторов послужили методики Р.Н. Долныковой, Политического атласа современности и Института экономических стратегий (ИНЭС) РАН

(Долныкова Р.Н. Методология и методика прогнозирования внешней политики несоциалистических государств. Опыт системной организации понятий. - М.: Наука, 1986. -254 е.; Политический атлас современности: Опыт многомерного статистического анализа политических систем современных государств / А.Ю. Мельвиль, М.В. Ильин, Е.Ю. Мелешкина и др. - М.: МГИМО-Университет, 2007. - 272 е.; Глобальный рейтинг интегральной мощи 100 ведущих стран мира / под ред. А.И. Агеева, Г. Менша, Р. Мэтьюза. -М.: МАИБ, 2008. - 148 е.).

6. политическая форма организации общества:

1 - внешнее управление;

2 - президентско-парламентская республика;

3 - премьер-президентская республика;

4 - парламентская республика.

7. характер политического режима:

1 - расовая/этническая демократия (по X. Линцу);

2 - умеренно-авторитарный режим;

3 - переходный режим: от авторитаризма к демократии;

4 - развитая демократия.

Внешние факторы шкалированы следующим образом:

1. внешняя долговая зависимость (краткосрочная задолженность, текущая стоимость внешнего долга и др.):

1 - страна непрозрачна для международной статистики;

2 — зависимость тяжелая;

3 - зависимость умеренная;

4 - зависимость отсутствует.

2. доля иностранных инвестиций и внешней помощи (прямые иностранные инвестиции и размер внешней помощи):

1 - доля внешней помощи более 7,5 %ВНД;

2 - от 5 % до 7,5 % ВНД;

3 - от 2 % до 5 % ВНД;

4 - доля внешней помощи от 0 % до 2 % ВНД.

3. режим привязки национальной валюты:

1 - собственная национальная валюта отсутствует;

2 - жесткая привязка к иностранной валюте;

3 - свободная привязка к иностранной валюте;

4 - наличие устойчивой национальной валюты или членство в ЕС.

4. наличие на территории страны иностранных военных контингентов:

1 - размещены военные базы НАТО;

2 - дислоцированы отдельные контингенты миротворческих сил ООН, ЕС и НАТО на строго ограниченный срок;

3 - участие в ПРМ с перспективой быстрого вступления в НАТО;

4 - контингенты отсутствуют.

5. признание и включенность страны в наднациональные структуры:

1 - частичное признание;

2 - полное признание, но введение санкций, в том числе, приостановка членства в международных организациях;

3 - полное международное признание и членство в международных организациях;

4 - полное международное признание и членство в международных организациях, в том числе в ЕС и НАТО.

6. наличие территориальных проблем:

1 - существуют в открытом виде;

2 - существуют, но «заморожены»;

3 - существуют, но решаемы;

4 - проблем не существует.

7. глобальные проблемы современности (терроризм, торговля оружием, наркотиками и др.):

1 - территория государства рассматривается как региональный эпицентр глобальных проблем;

2 - территория государства является перевалочной базой для террористов и криминала;

3 - глобальные проблемы в очень малой степени оказывают влияние на государство;

4 - глобальные проблемы современности отсутствуют.

На основании параметров шкалирования предложенной комбинации внутренних и внешних факторов проведено рейтингование государственности и обоснованы четыре кластера государственности: кластер А - «устойчивая государственность» (границы от 56 до 50 баллов); кластер В - «перспективная государственность» (от 49 до 40 баллов); кластер С - «проблемная государственность» (39-30 баллов) и кластер Б - «квазигосударственность» (29-14 баллов). Названия кластеров отражают характер государственности стран, попадающих в них, что доказано диссертационным исследованием.

Одним из важнейших понятий анализа государственности является суверенитет, который раскрывается и детализируется во внутренних и внешних факторах. На основе концепций С. Краснера, Г. Соренсена, X. Хольма, В.Л. Цымбурского и др. автор раскрывает сложную взаимосвязь государственности и суверенитета, представляющего системную характеристику существования/сосуществования государств.

Если В.Л. Цымбурский определял политический суверенитет посредством соединения суверенитетов «факта» и «признания», то М.В. Ильин, дополнив эту связку оппозицией факта силового принуждения (или факта господства) и признания, предложил четыре версии суверенитета: внутренний суверенитет факта господства (суверенитет властителя); внутренний суверенитет признания (суверенитет народа); внешний суверенитет факта господства (суверенитет государства); внешний суверенитет признания (суверенитет нации).

Концепция С. Краснера, основанная на принципе «делимости» суверенитета: международный легальный суверенитет; вестфальский суверенитет; внутренний суверенитет; суверенитет взаимозависимости, соотносится с тремя измерениями X. Хольма и Г. Соренсена: негативный, позитивный и

операционный суверенитеты. Названные подходы позволяют через понятия внутреннего и внешнего суверенитета, суверенитета факта и признания, посредством различных версий суверенитета определить состоятельность стран постьюгославского пространства и их место в мировой системе.

Во втором параграфе «Модели государственности: общий обзор современных концепций» рассмотрены необходимые для реализации авторского замысла классификационные сетки и модели государственности.

Концепции, основанные на параметрах масштабности государств (т.е. размера территории) и их функций в международных системах, представляют несомненный научный интерес в условиях наложения двух разнонаправленных процессов формирования государственности: «трансформации через разъединение» и «трансформации через объединение». В работе использована концепция Ж. Коломера ранжирования стран по масштабности, на основании которого ученый различает: (1) большие по масштабу структуры или империи; (2) средние - «суверенные государства» в нормативном политологическом смысле и (3) «малые нации», т.е. структуры небольшого масштаба.

Фактор размера территории лежит в основе весьма спорной теории размера Л. Кора, который видел решение проблемы устойчивого развития в разъединении, в дроблении государств. По мнению Л. Кора, с которым категорически не согласен автор работы, достижение мира и стабильности в Европе возможно только через возвращение к «естественному и исходному ландшафту», т.е. на месте крупных государств как «искусственных образований, возникших в ходе завоеваний», должны возродиться территориальные образования «малых наций», начиная от Бургундии, Пикардии и Нормандии и заканчивая Валахией и Бессарабией. Но это лишь первый этап формирования государственности. На втором - новые государства, по логике Л. Кора, встраиваются в политическую рамку «Мирового Государства Объединенных Наций». Аналогичную мысль проводит Ж.

Коломер, определяя будущее новых государств через включение в орбиту неоимперий.

Концепция «малых наций» дополнена в диссертационной работе классами государств, выделенными М.В. Ильиным на основе размера, места и роли страны в мировой системе: мега, макро, мини и микро. К первому классу относятся большие многосоставные страны с относительно усиленными внешними аспектами суверенности и сильно выраженным имперским синдромом; ко второму - крупные страны с относительно сбалансированными внешними аспектами суверенности, обладающие значительным населением, территорией и ресурсной базой. Класс мини-государств формируют небольшие страны с очень умеренными внешними аспектами суверенности, с небольшими населением и территорией. Совсем малые страны с существенно ослабленными внутренними и внешними аспектами суверенности и сильно выраженным комплексом зависимости формируют класс микро-государств. Эта классификация послужила основой для шкалирования в работе фактора размерности.

Авторское видение проблемы государственности основано не только на размерности, но и на корреляции исторически обусловленных внутренних и внешних факторов, комбинация которых определяет выбор тем или иным обществом парадигмы развития, модели государственности. Исследование процессов формирования государственности в изучаемом регионе потребовало обращения к моделям, основанным на принципах организации политического порядка и соответствующим постъюгославской эмпирике. Такими являются нация-государство, государство-нация, консоциация и квази-государство.

Анализ формирования нации-государства дается в работе на основе концепций Б. Андерсона, Э. Балибара, О. Бауэра, Э. Геллнера, С. Роккана, А. Степана, Э. Хобсбаума, М. Хроха и др. Стратегия построения нации-государства оказывается весьма успешной, если соблюдаются три условия: «полис и культурный демос почти совпадают; политическая элита едина в

принятии подобной парадигмы, а внешние факторы не являются препятствием в осуществлении этой стратегии» (А.И. Миллер). Кроме того, большинство исследователей этого вопроса считают, что важными характеристикам нации-государства являются такие, как приверженность одной культурной традиции и ассимиляторская культурная политика; унитарное государство либо мононациональная федерация; республика, как правило, президентская или с широким полномочиями главы государства.

Таким образом, реализация обществом модели нации-государства определяется требованиями гомогенности общности, совпадением политического и национального (Э. Геллнер, Ч. Тилли). В самом общем смысле нация-государство (nation-state, I'etat-nation) - сочетание особой политической формы национально-территориального суверенитета и культурной (языковой и/или религиозной) однородности какой-либо общности.

Культурное и этноконфессиональное многообразие постьюгославского пространства определило интерес политиков и научного сообщества к другой модели - государство-нация (state-nation), активно изучаемой А. Степаном, X. Линцем и И. Ядавом на примерах Испании, Бельгии и Индии. Исходя из позиции, что нация не обязательно равнозначна народу государства, исследователи предлагают формировать государственность с использованием немажоритарных и неплебисцитарных формул.

Главные отличия государства-нации заключаются в том, что (1) население страны, состоящее из приверженцев более чем одной культурной и цивилизационной традиции, идентифицирует себя с общим государством, (2) признается и поддерживается более чем одна культурная идентичность, (3) реализована федеративная модель государственного устройства, часто ассиметричная и (4) работает, как правило, парламентская система.

Критики этой модели утверждают, что существование нескольких сегментов в пределах одной политической рамки способно повлечь самые негативные последствия либо для территориальной целостности государства, либо для его

демократического характера (если таковой имеется), либо для того и другого вместе. Например, П. Кенде считает, что свобода политического самовыражения этнических групп, входящих в общую политическую рамку, кроме титульной, будет ограничена, и их представители обретут эту свободу только ценой ассимиляции, т.к. «государство-нация по своей природе стремится к культурно-языковой однородности, даже не придавая этой цели радикального или метафизического смысла».

Практическое осуществление модели государства-нации на постъюгославском пространстве, действительно, связано с рядом проблем, осложняется не столько языковым и культурным различием (в ряде стран его либо нет, например, очень близкие языки: хорватский, сербский и боснийский, либо оно незначительно - общее социалистическое прошлое и т.п.), сколько исторической памятью о знаковых, эпохальных событиях и идентичностью на основе противопоставления «мы - они», «свои - чужие». В этой связи особый интерес применительно к анализу процесса формирования государственности в изучаемом регионе вызывает модель консоциации (consociational model), предложенная А. Лейпхартом, дополненная Г. Лембрухом, Д. Горовицем, Б. Рейли, Г. Хейлом и др.

Основная идея консоциации заключается в создании модели управления, при которой учитывались бы интересы всех сегментов общества при принятии политических решений. А. Лейпхарт убедительно доказал, что в обществах, где процесс выработки единого культурного кода далек от завершения, оптимальным является политический порядок, основанный на консенсусе и максимально возможном включении представителей всех меньшинств в процесс управления. Модель консоциативной государственности особенно актуальна в процессе институционального строительства в постконфликтных и многоэтнических сообществах, коими являются Босния-Герцеговина и Македония.

Однако реализация модели конеоциации в процессе формирования государственности требует соблюдения четырех основных условий: (1) осуществление власти большой коалицией, представляющих все значимые сегменты общества; (2) пропорциональность при формировании всех ветвей власти; (3) взаимное право вето при принятии общественно важных решений как гарантия учета интересов меньшинств и (4) высокая степень автономии сегментов общества в решении внутренних вопросов каждой из групп. Успех конеоциации зависит также от четкого разделения (идеологического, этноконфессионального, пространственного) сегментов, от баланса сил, наличия внешних угроз и малого размера страны. Кроме того, как справедливо отметил Г. Лембрух, консоциация является результатом длительного развития сегментарного общества, которое постепенно усваивает новые принципы и нормы политической культуры, связанные с формированием организации меньшинств, интегрируя их в единую политическую рамку.

Названные условия реализации модели конеоциации не могли остаться вне зоны критики (Д. Горовиц, Б. Рейли, Г. Хэйл и др.). Основные недостатки конеоциации ученые видят (и с чем нельзя не согласиться) в неспособности модели устанавливать и поддерживать политическую стабильность в кризисной ситуации, в недостаточной демократичности (акцент на группах, а не на отдельных личностях), в непрозрачности и неформальности принятия решений, в пропорциональном представительстве, а также в акцентировании внимания на роли элит и игнорировании внеэлитных групп сегментов.

Понятие квази-государство (quasi-state) было впервые введено в научный оборот Р.Х. Джексоном и К. Росбергом в 1982 г. на основе изучения процессов деколонизации в Африке. Квази-государство характеризуется формальной статусностью и отсутствием необходимой доли состоятельности, т.е. неспособностью новообразования обеспечить адекватное функционирование собственных государственных институтов. Если ослабление государственной состоятельности квази-государства достигает качественного предела

адекватного функционирования государственных институтов, а на соответствующей территории не может поддерживаться минимальный порядок, то его обычно характеризуют как несостоявшееся государство (failed state).

Несмотря на ряд критических суждений по поводу эвристической ценности понятия квази-государство, прежде всего, в силу его частого употребления в публицистике, в диссертационном исследовании оно используется как характеристика модели государственности, отличающейся симуляцией обязательных характеристик и функций государства-состояния, когда воспроизведение внешней формы государственных институтов происходит без восприятия их содержания и, главное, без понимания логики обретения этих институтов. В результате, с одной стороны, заимствованные институты не способны адекватно функционировать, а с другой, они не имеют достаточной связи с автохтонной почвой, чтобы трансформироваться и прижиться в новой среде.

Вторая глава «Истоки формирования современной государственности на постъюгославском пространстве» включает два параграфа. В первом -

«Периферия империй и генезис национальной государственности» автор обращает внимание на то, что формирование государственности в изучаемом регионе «шло близкими, но все-таки разными путями» (Е.Ю. Гуськова). На этот процесс определяющее влияние оказало включение региона в орбиту Османской и Австро-Венгерской империй. Российская империя, не имея на полуострове собственных владений, с первой половины XIX в. оказывала непосредственное политическое и культурное влияние на процессы государственного строительства у православных народов, прежде всего, сербов и черногорцев.

Закат империй совпадает с развитием национального самосознания народов периферии. Формирование государственности мыслилось элитным группам сербов, словенцев, хорватов и черногорцев двумя способами: (1) через сближение славянских народов и создание конфедерации и (2) посредством формирования собственной национальной государственности.

Первыми смогли создать собственные государства-состояния Сербия и Черногория, получив международное признание независимости по Берлинскому трактату 1878 года. Первая мировая война, активное вмешательство великих держав в организацию политического пространства юго-восточной периферии Европы, экономические и политико-культурные интересы и возможности элит национальных сегментов определили их выбор в пользу общего государства, процесс создания которого следует разбить на два этапа: консолидация южных славян в границах австро-венгерских владений и объединение всех югославянских земель с Сербией. 1 декабря 1918 г. было официально провозглашено создание общего суверенного государства Королевства сербов, хорватов и словенцев (Королевство СХС).

Искусственный характер Королевства обнаружился достаточно скоро. Народы, формально включенные в одну политическую рамку, не обладали общим «югославским» самосознанием, которое пионеры иллирийской идеи (хорваты) постулировали еще в начале XIX в.: на население региона гораздо сильнее действовали лозунги, апеллирующие не к «югославам», а к хорватам, сербам или словенцам. Более того, и на это особое внимание обратил Э. Хобсбаум, развитие массового (не элитарного) самосознания хорватов, словенцев и других народов региона начинается лишь после возникновения Югославии и направлено было как раз против общего государства, а точнее, против (реального или мнимого) господства в нем сербов.

Процесс формирования национального самосознания народов Королевства был канализирован и ускорен централизаторскими действиями Белграда после государственного переворота 1929 г, когда в стране был установлен жесткий авторитарный режим короля Александра и проведена административная реформа, ставшая унитарным ответом на идеи федерализации, исходящие из Загреба и Любляны. С октября 1929 г. в целях снижения этноконфессиональной напряженности в Королевстве были ликвидированы исторически сложившиеся

границы между Сербией, Хорватией и Словенией. В результате вместо 33 областей страна делилась на девять бановин (округов).

Автор утверждает, что югославский унитаризм стал не решением, а катализатором многих внутриполитических кризисов, точкой бифуркации которых стали сербо-хорватские противоречия. В том же 1929 г. была создана радикальная националистическая организация усташей под руководством А. Павелича и Д. Кватерника, а 6 августа 1939 г. непрекращающаяся борьба хорватов с центральным правительством принесла свои плоды - была образована автономная Хорватская бановина, ставшая в 1941 г. ядром фашистского Независимого государства Хорватия (НГХ).

События Второй мировой войны разделили народы Югославии на два непримиримых лагеря: борцов с фашизмом и национал-социализмом за свободу и независимость и борцов против сербского гегемонизма и коммунизма, что нашло отражение в территориальном оформлении, в создании фашистских и коллаборационистских режимов и мощного антифашистского движения во главе с коммунистической партией. Важнейшей особенностью истории народов того периода оказалось то, что раскол, определенный не только идеологически, но и этноконфессионально, проявился с новой силой уже в социалистической Югославии.

Анализу опыта строительства социалистического государства, приведшего к возникновению сегмент-государств (республик) в общей политической рамке, посвящен второй параграф «Социалистический период: формирование основ современной государственности». На основании концепции Р.Ф. Рёдера о природе «общего государства» и «сегмент-государств», а также проведенного исследования автор пришел к выводам, что на первом этапе существования социалистического государства (1945-1953 гг.) были заложены основы состоятельности и статусности общего государства: (1) осуществлена внешняя консолидация территории; (2) созданы организационные возможности для

мобилизации ресурсов; (3) установлен и поддерживался внутренний порядок; (4) обеспечены международное признание и под держка.

Однако, начиная с реформ 1953 г., центр постоянно ослаблял властные рычаги, что привело на втором этапе государственного строительства (1953-1974 гг.) к формированию восьми (шесть республик и два автономных края) социально-экономических и политических пространств, которые получили формальное закрепление в конституции 1974 года. Рост националистических движений, особенно в период пражской весны 1968 г. и после смерти Тито, привел к появлению жесткой оппозиции федеральному центру, что препятствовало с начала 80-х годов поддержанию внутреннего порядка, консолидации территории и идентификации населения с общим государством. На третьем этапе существования СФРЮ (1974-1991 гг.) происходит окончательное оформление сегмент-государств, которые ждут благоприятного момента для окончательного отделения от материнского государства. Этот момент наступил с началом «бархатных революций», крушением блоковой системы и распадом СССР.

Процесс «разъединения» Югославии был предопределен объективными причинами развития общей государственности: в стране не произошло кристаллизации идеи югославского национального государства, т.к. не было обеспечено совпадение политической и культурной идентичности населения данной территории, не были провозглашены серьезные символические и эмоциональные обязательства по отношению к его центру. Иными словами, союз общего государства и культуры народов, в него входящих, не сложился. Этот союз имел место (Словения, Хорватия) или начал формироваться (БиГ, Македония, Черногория) в рамках сегмент-государств - республик СФРЮ.

Кроме того, в Югославии не было государствообразующего народа, т.е. идентификационной основы общего государства. По данным переписи 1981 г. сербы составляли 36 % населения, хорваты 20 %, словенцы 8 %, боснийские мусульмане 8 %, албанцы 8 %, македонцы 6 %, черногорцы 3 %, венгры 2 %.

Лингвистическое единство тоже было сомнительным: македонский, словенский и сербохорватский (кириллица и латиница) языки были признаны официальными и равноправными. На территориях проживания национальных меньшинств равноправными признавались их национальные языки (преподавание в школах и университетах судопроизводство, делопроизводства, СМИ и т.д.).

Неизбежность трансформации политической рамки социалистической Югославии была так же обусловлена замкнутыми экономическими системами, сложившимися в годы «самоуправленческого социализма» в республиках; неравномерностью экономического развития страны (экономически развитые — Словения, Хорватия, средние - Сербия и слаборазвитые республики - БиГ, Македония и Черногория); либерализацией экономики, ликвидировавшей, фактически единое экономическое пространство страны, и демократизацией политического режима, которая лишила СФРЮ централизованного политического руководства в лице СКЮ, превратив его в механистическое объединение республиканских и краевых партий. Смерть харизматического лидера и основателя общего государства И.Б. Тито в 1980 г. и создание коллективного президиума СФРЮ стали катализатором процесса дезинтеграции политического пространства Югославии, закончившегося крахом этого государства. Р. Дарендорф оказался прав в том, что слабость политического центра является одной из причин возобновления старых религиозных, этнических и территориальных конфликтов.

В третьей главе «Внутренние и внешние факторы формирования государственности Словении и Хорватии» проводится сравнительный анализ формирования государственности западных республик постьюгославского пространства. Первый параграф «Формирование государственности Словении» представляет собой детальный анализ процесса государственного строительства в республике с момента проведения референдума о независимости 23 декабря 1990 года.

Формирование правовых основ государственности Словении проходило в условиях политического консенсуса, т.к. приоритетной задачей для всех словенских партий стало достижение независимости и построение национального государства. Отсутствие в республике крупных сегментов определило довольно безболезненный и быстрый выход Словении из состава Югославии. Декларация об отделении была принята парламентом 31 января 1991 г., а 20 февраля 1991 г. - поправка к конституции, согласно которой Словения становилась самостоятельным государством. Уже 15 января 1992 г. Словения была признана странами-членами ЕС, в марте 1992 г. - стала полноправным членом СБСЕ, а 22 мая того же года - членом ООН.

Согласно принятой в декабре 1991 г. конституции Словения является парламентской республикой. Президент избирается гражданами на всеобщих прямых выборах, однако его властные полномочия сведены к представительским функциям. Особая позиция у двухпалатного парламента, состоящего из Государственного собрания и Государственного совета: он может выражать недоверие не только правительству, но и отдельным министрам, чем пользуется весьма активно. Важной особенностью политического порядка Словении является предоставление конституцией прямого волеизъявления группе из пяти тысяч избирателей (право законодательной инициативы), а сорок тысяч избирателей могут требовать проведения референдума, решения которого носят обязательный характер. Наличие такого рода процедур свидетельствует о важной характеристике демократического политического режима, как «автономия публичной сферы относительно государства» (Э. Хобсбаум).

Словения - одна из самых этноконфессионально и культурно однородных стран мира: 83,1 % ее населения - словенцы, католицизм исповедует 57,8 % населения, православие - 2,3 %, ислам - 2,4 %, остальные относят себя к атеистам. Тем не менее, словенская модель формирования государственности не предполагает жесткой ассимиляции. Конституция республики сочетает в

себе элементы консоциации и нации-государства. Если третья статья гласит, что государство основано «на исконном и неотъемлемом праве словенской нации на самоопределение», то в пятой статье Основного закона зафиксировано, что Словения является «государством всех своих гражданок и граждан» и признает самые широкие права автохтонных меньшинств: венгров, итальянцев и цыган. В то же время нормативная база не содержит никаких преференций по отношению к таким меньшинствам, как сербы и хорваты, что порождает определенные проблемы в отношении представителей этих сегментов.

Подробный анализ партийной борьбы, деятельности законодательной и исполнительной власти, идентификационной основы, экономических и внешнеполитических факторов государственности позволили сделать вывод о реализации в Словении модели нации-государства. Корреляция таких внутренних факторов: как отсутствие острых этноконфессиональных проблем; высокий уровень экономического развития; парламентская система политической организации, легитимность и стабильность демократического политического режима, несмотря на относительно малое историческое время существования государственности (с момента получения республиканского статуса в рамках социалистической Югославии), и таких внешних факторов, как отсутствие внешней долговой зависимости; высокая доля накопленных инвестиций; включение в зону евро; признание мировым сообществом и членство в ООН, ЕС, ОБСЕ, НАТО; отсутствие территориальных проблем и новых вызовов глобализации (терроризм, торговля оружием; наркоторговля имеет место в умеренных масштабах) - определяют самый высокий рейтинг государственности Словении среди стран постъюгославского пространства и место республики в кластере «устойчивая государственность».

Процессы формирования государственности Хорватии анализируются во втором параграфе «Республика Хорватия: «государственность хорватского народа»».

Генезис национальной государственности Хорватии, в отличие от Словении при всех прочих равных факторах начала этого процесса, был осложнен наличием компактно проживающего сербского меньшинства, которое не устраивал унитарный принцип формирования нового государства. Руководство сербских общин предлагало автономизировать исторические сербские территории, которые занимали 32 % территории современной Хорватии. Однако хорватская сторона видела решение этого вопроса исключительно сквозь призму модели нации-государства. В результате обретение государственности в границах бывшей республики СФРЮ проходило в условиях межнациональной войны (1991-1992, 1995 гг.), по итогам которой Хорватия стала даже более мононациональной, чем Словения. В настоящий момент хорваты составляют 89,6 % населения республики, сербы - 4,5 % в сравнении с 11 % до войны, другие национальности - 5,9 %.

Процесс формирования государственности Хорватии прошел два этапа: 1991-2000 гг. и с 2000 г. по апрель 2009 года. С 1 апреля 2009 г. - момента включения Хорватии в НАТО - начался третий этап формирования государственности, период встраивания в наднациональные структуры.

На первом этапе суверенизация страны осуществлялась жесткими авторитарными методами в политической рамке президентско-парламентской системы при доминировании Хорватского демократического содружества (ХДС) во главе с первым президентом Ф. Туджманом. Второй этап можно условно назвать этапом «преодоления авторитаризма» и умеренного национализма. При сохранении структуры парламента были существенно сокращены полномочия главы государства, изменен порядок формирования правительства, введен принцип политической ответственности государственных деятелей, установлен парламентский контроль над спецслужбами, начата военная реформа. После внесения изменений в конституцию (9.11.2000 г.) Хорватия стала парламентской республикой.

Экономический фундамент, заложенный в социалистический период, умеренная внешняя долговая зависимость, решение национального вопроса, демократизация политического режима после 2000 г., активное сотрудничество Загреба с международными структурами свидетельствуют о способности нации обеспечить свою государственность. Однако проведенное шкалирование факторов формирования государственности позволило определить Хорватию лишь в кластер «перспективная государственность»: формирование государственности Хорватии отягощено последствиями межнациональной войны.

Четвертая глава работы «Процессы формирования государственности в Боснии и Герцеговине и Македонии: внутренние и внешние факторы»

также состоит из двух частей. В первом параграфе «Формирование государственности Боснии и Герцеговины» исследуются внутренние и внешние факторы государственного строительства БиГ, который автор предлагает разделить на три этапа: 1992-1995 гг. (военный), 1995-2008 гг. (дейтонский) и 2008 г. по н/в (постдейтонский, этап трансформации «государства переходного периода» или пересмотра Дейтонских соглашений).

Государственное строительство в БиГ имеет три отягчающих обстоятельства. Во-первых, наличие трех больших сегментов: хорваты, боснийские мусульмане и сербы, а также национальных меньшинств: цыгане, албанцы и др., участвовавших в межнациональной войне, расколовшей страну на две почти равные размерно части: Республика Сербска и Федерация БиГ, но не равные по природе политической и этноконфессиональной организации. Федерация БиГ представляет собой хорвато-боснийское территориально-политическое образование. Во-вторых, постоянное международное присутствие и контроль над политическим процессом в стране со стороны Высокого Представителя, который на основании Дейтонских соглашений выполняет все важные организационные, управленческие и контрольные функции в

государстве. В-третьих, чрезвычайно низким уровнем социально-экономического развития.

«Государство переходного периода» или дейтонская Босния формировалось, исходя из трех принципов: (1) передачи почти всей полноты власти национальным субъектам (Образованиям); (2) четкого соотношения национального представительства трех «основных» народов во всех центральных органах власти (1:1:1) и права вето; (3) временного участия ООН, ЕС и НАТО в работе основных секторов государственного управления и в контроле над политическими институтами страны. При главном политическом и гуманитарном достоинстве Мирного соглашения - прекращении открытого вооруженного конфликта - оно зафиксировало перераспределение суверенных полномочий БиГ в пользу международных структур и создало громоздкую и неэффективную систему организации власти и управления политическим пространством. Начало этапа пересмотра дейтонских соглашений связано, в частности, с тем, что нынешнее государственное образование БиГ нежизнеспособно. По результатам проведенного шкалирования внутренних и внешних факторов Босния и Герцеговина попала в кластер «проблемной государственности».

Второй параграф «Государственное строительство в Македонии» посвящен анализу внутренних и внешних факторов формирования государственности Республики Македония, которая на основе проведенного анализа тоже разместилась в кластере «проблемная государственность».

Государственность Македонии, так же как и БиГ, в современных границах начинает формироваться после 1946 года. Наличие в Македонии устойчивого этноконфессионального сегмента - албанского меньшинства, стремящегося автономизироваться либо реализовать свой национальный проект любыми средствами, включая вооруженное сопротивление (2001 г.), а также отсутствие у него гражданской идентификации с общим (македонским) государством, чрезвычайно осложняют процесс формирования государственности. Кроме

того, крайне слабая национальная экономика и серьезная внешняя долговая зависимость препятствуют решению социальных, культурно-идентификационных и политических проблем.

Формирование государственности Македонии определено во многом не только внешними экономическими факторами, но политическими (Охридское соглашение) и военными (участие НАТО в урегулировании конфликта 2001 г., а также присутствие иностранных военных контингентов на территории страны).

Проведенный анализ показал, что сохранение политической рамки общего государства в Македонии, как и в БиГ, возможен при реализации моделей государства-нации или элементов консоциации. Во-первых, сегменты в этих странах имеют довольно четкие территориальные границы. Во-вторых, политические системы этих стран организованы по принципу пропорционального представительства основных сегментов общества. Система организации власти, определенная в законодательных актах, создает условия для формирования «большой коалиции». В-третьих, автономия сегментов БиГ закреплена по Дейтонским соглашениям, в Македонии же реализация Рамочного соглашения и принятие Закона о местном самоуправлении 2008 г., фактически, обеспечили автономию общин. В-четвертых, формально закрепленное право вето обеспечивает политическим лидерам сегментов возможность блокировки решений, которая, по их мнению, наносит ущерб интересам их группы. Таким образом, Македония, как и БиГ, имеют достаточный набор внутренних условий нормативной концепции консоциации. Определяющим в этом процессе является роль политических элит, готовых к конструктивному диалогу. Отсутствие таковых представляется автору самым главным препятствием на пути реализации как модели государства-нации, так и модели консоциации.

Первый параграф «Сербия: формирование современной государственности» пятой главы «Внутренние и внешние факторы формирования

государственности Сербии и Черногории» посвящен анализу самого сложного казуса на постьюгославском пространстве - Сербии.

В процессе формирования современной государственности Сербии можно выделить ряд особенностей, которые определяют сходство этой страны с Черногорией. Во-первых, политическая трансформация была начата не внесистемными силами как в большинстве восточноевропейских стран, а реформированной коммунистической партией - Социалистической партией Сербии, внутренняя сущность которой, сформированная еще в годы «самоуправленческого социализма», не изменилась. Во-вторых, это своеобразная институциональная форма «югославской демократии», при которой большее значение придается делегированию, а не представительству или участию. Более того, лидерство и связанные или зависимые от него институты имеют решающее значение как для консолидации общества, так и для создания режима сильной власти. В-третьих, возрождение национального государства Сербии проходило под огромным влиянием межнациональных конфликтов и войн в сербских анклавах на территории БиГ, Хорватии, в Косово и южных районах Черногории, в условиях частичной и полной вынужденной изоляции страны. В-четвертых, экономическая система изучаемого общества представляет собой весьма редкое сочетание демократических институтов и нерыночной экономики. Кроме того, модернизация экономики была задержана санкциями (1584 дня блокады) и последствиями агрессии НАТО в 1999 году.

Процесс формирования государственности Сербии прошел два этапа: 1991— 2000 гг. и 2000-2008 гг. С момента провозглашения независимости Косово - 17 февраля 2008 г. начался третий этап, условно называемый автором «усеченной государственностью». Главные характеристики сербской государственности в начале XXI в. - незавершенность политических преобразований, нестабильность политического режима и разрушенная санкциями и агрессией НАТО экономика. Кроме того, осталась в неизменном виде идентификационная

проблема самих сербов: деление на сербиянцев (жителей собственно Сербии) и пречан (прежде всего, жителей Республики Сербской в Боснии).

Формальное закрепление демократических правил и процедур не означает автоматическое обретение реального суверенитета и завершение процесса формирования государственности. Применительно к бывшим республикам СФРЮ в целом, и, в частности, к Сербии, следует говорить лишь о начале длительного процесса формирования устойчивой государственности. Проведенное шкалирование факторов, определяющих процесс формирования государственности, показало, что Сербия попадает в кластер «перспективной государственности». Ее пороговое положение в 41 балл свидетельствует о серьезных проблемах процесса государственного строительства. Соответственно, любое изменение внутриполитической ситуации может спровоцировать «скатывание» этой страны в кластер «проблемная государственность».

Внутренние и внешние факторы формирования государственности современной Черногории проанализированы во втором параграфе «Формирование государственности современной Черногории».

Процесс формирования государственности Черногории, в котором можно выделить три этапа: 1992 - 2000 гг., 2000 - 2006 гг., 2006 г. - по настоящее время, породил еще одно микро-государство с самым малочисленным населением на Балканах и ярко выраженным комплексом политической и экономической зависимости.

Этноконфессиональный вопрос один из самых болезненных и взрывоопасных на постьюгославском пространстве в случае с Черногорией не был определяющим для выбора собственного вектора развития. Выход Подгорицы из союза с Белградом был предопределен экономическими и политическими факторами. Основные мотивы, определившие потребность формирования собственной государственности, нашли отражение в конституции, принятой парламентом 19 октября 2007 года. Принятие

Основного закона проходило в сложной обстановке: из 77 депутатов Скупщины «за» проголосовали 55. В оппозиции к основополагающему документу оказались партии просербской ориентации. Спустя почти столетие повторилась ситуация противостояния черногорцев, выступавших за союз с Сербией и за создание собственного государства. И если в начале XX в. победила просербская «партия», то в современной Черногории у власти оказались сторонники союза с наднациональными структурами - ЕС и НАТО.

Казус Черногории является подтверждением тезиса Ж. Коломера о неизменном встраивании «малых наций» в «демократические империи». Такие микро-государства, как Косово и Черногория, не обладают состоятельностью, т.к. не в состоянии обеспечить таковую. Однако это не является препятствием к статуированию этих стран. Иными словами, они, обладая суверенитетом признания, имеют статус в системе международных отношений, но субъектами мировой политики вряд ли когда-нибудь станут.

Общий рейтинг внутренних факторов показал 19 баллов, внешних - 1 баллов. Суммарный эффект внутренних и внешних факторов формирован государственности равен 34 баллам, что позволяет Черногории разместитьс только в кластере С - «проблемная государственность», вместе с БиГ \ Македонией.

Шестая глава - «Косово: внутренние и внешние факторы формирования государственности» - посвящена анализу внутренних и внешних факторов, комбинация которых определила провозглашение независимости Косово и его частичное международное признание.

Казус Косова уникален, прежде всего, тем, что это первый, но возможно, не последний в Европе случай провозглашения национальным меньшинством своего государства при наличии международно-признанной национальной государственности этого меньшинства - Албании. Образование албанской политии в границах суверенного государства Сербии, имеющего многовековую историю, стало возможным только при беспрецедентной внешней поддержке,

прежде всего США, ЕС и НАТО. Именно определяющее значение внешних факторов в процессе «вызревания» этой политии позволило автору сделать вывод о государственности Косова как «квазийной» (3. Бауман), которая, тем не менее, не «стартовала» бы без наличия внутренних предпосылок.

Во-первых, это ирредентистская активность албанцев, которая направлена на борьбу любыми средствами, в том числе террористическими, с любым не албанским государством, в политической рамке которого волею исторических судеб оказывается албанский сегмент. Во-вторых, это высокая рождаемость или так называемая «демографическая экспансия», в силу которой албанцы вытесняют с исторических территорий проживания другие народы. В-третьих, это криминализация политического и экономического пространств на территории проживания албанского сегмента. В-четвертых, это так называемое социальное иждивенчество, стремление к постоянной миграции и поиску лучшего места, тесным образом связанные с неумением или нежеланием работать из поколения в поколение на своей земле, преобразуя именно ее. В-пятых, его неспособность албанского сегмента самостоятельно организовать политическую систему и управлять ею. И наконец, неспособность самостоятельно решать вопросы жизнеобеспечения порождает стремление элитных групп сегмента искать поддержки вовне.

Названные причины определили соответствующую комбинацию внутренних и внешних факторов. Косово имеет самые низкие показатели экономического развития; его политические и экономические институты не прозрачны для международной статистики; в республике самый высокий уровень безработицы на всем постьюгославском пространстве (по разным оценкам от 45 до 75 %); постоянно имеют место вспышки насилия против мирного сербского населения. Кроме того, наличие двух крупнейших военных баз НАТО (Сашр Bondsteel и Camp Montajs), осуществление внешнего управления этой территорией и частичное международное признание позволяет утверждать, что в Косово может быть реализована только модель квази-государства.

Проведенное шкалирование государственности определило Косово в кластер С - «квазигосударственность».

В заключении обобщены результаты проведенного исследования и подведены основные итоги, сформулированы научно-практические рекомендации, намечены перспективные направления дальнейшего изучения проблемы. Основные выводы диссертационного исследования изложены в положениях, выносимых на защиту. В приложениях приведены сводные таблицы внутренних и внешних факторов формирования государственности на постъюгославском пространстве и результаты их шкалирования.

ОПУБЛИКОВАННЫЕ РАБОТЫ, ОТРАЖАЮЩИЕ ОСНОВНЫЕ НАУЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ДИССЕРТАЦИИ

Монографии

1. Пономарева Е.Г. Политическое развитие постьюгославского пространства (внутренние и внешние факторы). - М.: МГИМО-Университет, 2007.-236 с. (13, 72 пл.).

2. Пономарева Е.Г. Суверенитет новых государств Юго-Восточной Европы: внутренние и внешние вызовы // Суверенитет. Трансформация понятий и практик. Монография под ред. М.В. Ильина и И.В. Кудряшовой. - М.: МГИМО-Университет, 2008. - С. 155-171 (13,25 п.л.: авторский вклад - 0,9 п.л.).

3. Пономарева Е.Г. Новые государства на Балканах. - М.: МГИМО-Университет, 2010.-252 с. (14,65 п.л.).

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях перечня ВАК Министерства образования и науки РФ

1. Пономарева Е.Г. «Третья Югославия» как особый тип модернизации // Политическая наука. - 2003. - № 2 - С. 118-140 (1 п.л.).

2. Пономарева Е.Г. Политологическая школа МГИМО (У) МИД РФ // Политическая наука. - 2004. - № 2. - С.264-276 (0,7 пл.).

3. Пономарева Е.Г. Социально-политические размежевания и развитие партийных систем на постъюгославском пространстве // Политическая наука. -2004,-№4.-С. 126-151 (1,2 п.л.).

4. Пономарева Е.Г. Суверенитет периферийных обществ в условиях глобализации: Сербия и Черногория // Политическая наука. - 2005. - № 4. -С.151-172 (1,1 п.л.).

5. Пономарева Е.Г. Партийные системы в пост-Югославии // Обозреватель

- Observer. - 2005. - № 8. - С.83-95 (0,8 п.л.).

6. Пономарева Е.Г. Чечня: в поисках идентичности // Обозреватель -Observer. - 2005. - № 9. - С. 17-35 (0,7 пл.).

7. Пономарева Е.Г. Этнополитический конфликт в Македонии. Ч. 1. // Обозреватель - Observer. - 2006. - № 5. - С.98-108 (0,8 пл.).

8. Пономарева Е.Г. Этнополитический конфликт в Македонии. Ч. II. // Обозреватель - Observer. - 2006. - № 6. - С. 109-119 (0,6 пл.).

9. Пономарева Е.Г. Суверенитет в условиях глобализации // Свободная мысль,-2007.-№ 11. - С.95-110 (1 пл.).

10. Пономарева Е.Г. Балканы как точка бифуркации системы международных отношений // Вестник МГИМО-Университета. - 2008. - № 1. - С. 14-24 (1 пл.).

11. Пономарева Е.Г. «Балканский передел» как зеркало глобализации / Е.Г. Пономарева, Г.А. Рудов // Обозреватель - Observer. - 2008. - № 5. - С.64-77. -(0,9 пл.: авторский вклад - 0,6 пл.).

12. Пономарева Е.Г. Глобализаций versus балканизация // Свободная мысль.

- 2008. - № 7. - С.31-44 (0,9 пл.).

13. Пономарева Е.Г. Радован Караджич и перспективы сербской государственности // Обозреватель - Observer. - 2008. - № 11. - С.97-104 (0,5 п.л.).

14. Пономарева Е.Г. Балканы как зона турбулентности капитализма // Космополис. -2008 -№ 3 (22). - С. 64-78. (1,1 п.л.).

15. Пономарева Е.Г. Босния и Герцеговина: государство-фантом // Свободная мысль. - 2009. - № 1. - С.69-84 (1 п.л.).

16. Пономарева Е.Г. Государство в условиях глобализации // Свободная мысль. - 2009. - № 10. - С. 69-82 (0,8 п.л.).

17. Пономарева Е.Г. Авторитарный транзит периферийных стран межвоенной Европы: политологический анализ // Вестник МГИМО-Университета. - 2009. - № 6(9). - С. 188-199 (1,2 пл.).

18. Пономарева Е.Г. Абсолютное оружие // Свободная мысль. - 2010. - № 1. -С. 217-223 (0,5 пл.).

Научные статьи

1. Пономарева Е.Г. Международные факторы распада югославской федерации (1990-1992 гг.) //Глобальные проблемы современности: сб. науч. тр. - М.: МГИМО, 1996. - Вып. 2. - С.55-63 (0,8 пл.).

2. Пономарева Е.Г. Крах югославской федерации / Е.Г. Пономарева, В.Н. Дикевич // Бизнес и политика. - 1996. - № 5(18) - С. 94-112. - (0,3 пл.: авторский вклад - 0,2 пл.).

3. Пономарева Е.Г. Распад югославской модели федерализма // Мир политики: теория и практика: сб. тр. - М.: МГИМО, 1997. - С. 103-112 (0,5 пл.).

4. Пономарева Е.Г. Особенности российской политической культуры и их влияние на трансформацию политической системы // Вестник Кыргызско-Российского Славянского Университета. - 2001. - Т. 1. - № 4. - С. 1-11 (1 пл.).

5. Пономарева Е.Г. «Новые демократии»: сравнительный анализ трансформационных процессов в Польше и «третьей Югославии» // Актуальные проблемы славянской истории Х1Х-ХХ веков. - М.: Мосгорархив, 2003.-С. 459-489(1,2 пл.).

6. Пономарева Е.Г. Трагический юбилей: роль России в косовском кризисе // Современное право. - 2004. - № 5. - С.47-51 (0,4 п.л.).

7. Пономарева Е.Г. Хронополитическое измерение модернизационных процессов в современной Сербии // ПОЛИС. - 2005. - № 3. - С.34-43 (0,8 п.л.).

8. Пономарева Е.Г. Возможна ли региональная модернизация? // Центральная Азия. Кавказ. Балканы: Региональные подсистемы и региональные проблемы безопасности: сб.ст. / под ред. Г.А. Рудова, Е.Г. Пономаревой. - М.: Научная книга, 2005. - С.347-362 (0,8 п.л.).

9. Пономарева Е.Г. Крах югославской федерации как результат трансформации политического режима // Центральная Азия, Кавказ...С.363-379 (0,75 п.л.).

10. Пономарева Е.Г. Модернизационные процессы в периферийных обществах Юго-Восточной Европы (на примере Сербии и Черногории) // Центральная Азия, Кавказ...С.347-362 (0,8 п.л.).

11. Пономарева Е.Г. Международные факторы балканского кризиса / Е.Г. Пономарева, Г.А. Рудо в // Центральная Азия, Кавказ...С.440-453. - (0,6 п.л.: авторский вклад - 0,4 п.л.).

12. Пономарева Е.Г. Формирование партийных систем на пост-югославском пространстве // Ученые записки - 2005 / под ред. Е.П. Бажанова. - М.: Научная книга, 2005. - С. 147-168. (0,9 п.л.).

13. Пономарева Е.Г. По ком звонит колокол // Москва. - 2008. - № 4. - С. 165- 176(1 п.л.).

14. Пономарева Е.Г. Куда затягивает Россию «высокоскоростная дипломатия» Запада // Российская Федерация сегодня. - 2008. - № 19. - С. 6263 (0,4 пл.).

15. Пономарева Е.Г. Примерять европейские шляпки - одно, донашивать их - другое // Российская Федерация сегодня. - 2008. - № 20. - С. 60-61 (0,4 п.л.).

16. Пономарева Е.Г. Институт парламентаризма в странах ЦВЕ // Политические системы и политические культуры: сб. ст. - М.: МГИМО-Университет, 2008. - С. 235-264 (1,5 п.л.).

17. Пономарева Е.Г. Политико-культурные особенности сербской политии / // Политические системы и политические культуры: сб. ст. - М.: МГИМО-Университет, 2008. - С. 265-281 (0,9 пл.).

18. Пономарева Е.Г. Государство-призрак. Косово в мировой системе // Политический класс. - 2009. - № 1. - С. 30-47 (1,2 пл.).

19. Пономарева Е.Г. Межэтнические отношения как фактор нестабильности в странах Центральной Азии / Е.Г. Пономарева, Г.А. Рудов // Диалог цивилизаций. - Бишкек. - 2009. - № 9. - С. 95-105 (0,5 пл.: авторский вклад -0,3 пл.).

20. Пономарева Е.Г. Глобализация, квазигосударственность и криминальная экономика (на примере Косово) // Общественно-политическая стратегия развития общества как модернизационный проект. - Новосибирск: СибАГС, 2009.-С. 71-94 (1,1 пл.).

21. Ponomareva Е. State in the Conditions of Globalization: Acta est Fabula? // Resúmenes. XI Encuento Internacional de Economistas sobre Globalización y Problemas del Desarrolo. - Habana, 2009. - P. 171-173 (0,3 пл.).

Тираж 100 экз. Заказ № 209.

Издательство «МГИМО-Университет» 119454, Москва, пр. Вернадского, 76

Отпечатано в отделе оперативной полиграфии и множительной техники МГИМО(У) МИД России 119218, Москва, ул. Новочеремушкинская, 26