автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Графические и орфографические особенности памятников русской письменности XV века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Графические и орфографические особенности памятников русской письменности XV века"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЛАСТНОЙ

ГРАФИЧЕСКИЕ И ОРФОГРАФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПАМЯТНИКОВ РУССКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ XV века

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

На правах рукописи

Ненашева Лариса Викторовна

О 3 [ V р 7П;]

Москва-2010

4839716

Работа выполнена на кафедре русского языка Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Поморский государственный университет имени М.В. Ломоносова»

Научный консультант: Копосов Лев Феодосьевич,

доктор филологических наук, профессор (Московский государственный областной университет, кафедра истории русского языка и общего языкознания)

Официальные оппоненты: Войлова Клавдия Анатольевна,

доктор филологических наук, профессор (Московский государственный областной университет, кафедра славянской филологии)

Иванова Мария Валерьевна,

доктор филологических наук, профессор, академик РАЕН

(Литературный институт имени A.M. Горького.'

Миронова Татьяна Леонидовна,

доктор филологических наук (Российская государственная библиотека)

Ведущая организация: Ярославский государственный педагогиче-

ский университет имени К.Д. Ушинского

Защита состоится «10» марта 2011 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций (специальности: 10.02.01 - русский язык, 13.00.02 - теория и методика обучения и воспитания [русский язык]) при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, Москва, ул. Энгельса, д. 21-а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, Москва, ул. Радио, д.Ю-а.

Автореферат разослан « г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, ^¿^¿^¿{/Л

профессор ' г/ / В.В. Леденёва

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность настоящего исследования обусловлена возрастающим вниманием к историческим процессам в языковой системе, обусловившим её современное состояние. К таким процессам относится и эволюция русской графической и орфографической систем, детерминированная не только языковыми, но и нелингвистическими причинами. В связи с этим актуальность исследования определяется нами следующими факторами:

1. Слабо разработана проблема истории русской орфографии, поэтому требуется ее теоретическое осмысление, основанное на детальном анализе языкового материала.

2. До сих пор устойчивым является представление о так называемом «втором южнославянском влиянии», что приводит к заблуждению историков языка, поэтому требуется разрушить данный стереотип и дать более четкую дефиницию, исключающую возможность различного его толкования.

3. Назрела необходимость документального подтверждения плодотворной гипотезы о реставрации, реформации церковнославянского языка в XV в., для чего необходимо выработать критерий отбора корпуса текстов для анализа.

Основная гипотеза исследования состоит в том, что в XV в. происходило не второе южнославянское влияние на русское письмо, а архаизация письма, которая заключается в реставрации графических и орфографических норм XI - XII вв.

Цель работы — проследить эволюцию орфографических и графических норм древнерусского языка XV в. на материале разножанровых рукописей, относящихся к разным периодам XV ву и на этом основании доказать архаизацию русского письма этого периода.

Достижение данной цели предполагает решение следующих конкретных задач:

1. Дать палеографическое описание исследуемых памятников письменности с целью установления их датировки.

2. Выявить графические и орфографические особенности, присущие рукописям русского извода XV века.

3. Определить орфографические закономерности, связанные с употреблением букв в данный период.

4. Сопоставить орфографию рукописей в разные периоды XV века с графическими и орфографическими особенностями более ранних рукописей (XI - XIV вв.).

5. Выявить и охарактеризовать южнославянские графико-орфографические черты в рукописях русского извода XV в.

6. Установить соотношение южнославянских и древнерусских написаний в плане их частотности в рукописях церковного и делового содержания, в агиографических текстах и летописных сводах. Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Введены в научный оборот до сих пор не исследованные с точки зрения орфографических и графических особенностей рукописные памятники.

2. Изучены текстологические особенности памятников русского извода XV в.

3. Выявлены греческие, южнославянские и собственно русские графические и орфографические особенности на основе детального анализа употребления букв в исследуемых текстах.

4. Доказано, что в XV в. происходит не второе южнославянское влияние на русское письмо, а его архаизация, которая способствовала утверждению идеологии Русского государства как центра славянского православия в тот период.

5. Установлено, что использование в рукописях букв Ъ, Ь свидетельствует не о незавершенности процесса падения редуцированных, а о восстановлении этих гласных на письме в XV в. и отражении более общей тенденции архаизации письма той эпохи.

6. Впервые русская письменность в плане орфографии и графики рассмотрена в совокупности разных жанров: церковных и светских.

Объект исследования - система русской графики и орфографии XV в. в динамическом аспекте (как эволюционирующая).

Предмет исследования - графические и орфографические особенности памятников письменности XV века разных жанров.

Материалом для исследования послужили рукописные средневековые русские списки XV века разных жанров: рукописи религиозного содержания (15 списков), жития (5 текстов), летописные своды (3 списка), грамоты, относящиеся к разным регионам Руси: северные грамоты (2 онежские, 2 двинские), 1 псковская грамота, 7 рязанских грамот, а также 11 грамот, написанных в монастырях, расположенных недалеко от Москвы, поэтому условно названные грамотами центральной Руси. Памятники религиозного содержания1 условно распределены по хронологическим срезам: рукописи, написанные в первой трети XV в. (1400-1430-е гг.), в середине века (1430-1470-е гг.), в последней трети XV в. (1470-1500-е годы). Всего проанализировано 23 рукописных списка и 23 грамоты объёмом свыше 4500 листов.

Методологической основой диссертации являются работы ведущих исследователей истории русского языка Л.П. Жуковской,

1 К рукописям церковного содержания мы относим памятники традиционного содержания, богослужебные книги (например, Евангелие, Часослов, Паремейник и др.) и творения отцов церквн (например, Лествица).

А.И. Горшкова, Б.А. Ларина, H.A. Мещерского, М.В. Ивановой, T.JI. Мироновой, Д. Ворта, которые появление в русской письменности некоторых южнославянских и греческих графико-орфографических особенностей связывают со стилистической тенденцией архаизации письма, а не с южнославянским влиянием на русскую письменность. В работе реализуется комплексный подход к исследованию эволюционных процессов в графической и орфографической системах русского языка XV века, поэтому используются такие методы, как палеографический, текстологический, историко-сопоставительный, статистический. В основе текстологического метода (предложен Л.П. Жуковской) лежит сопоставление текстологических языковых особенностей памятников. Наряду с текстологическим в исследовании применяются описательный, сопоставительный и статистический методы, которые включают приемы наблюдения, обобщения, интерпретации и классификации исследуемого материала. В качестве вспомогательных в работе применяются методы филигранологии и палеографии. Результаты, полученные с использованием названных методов, представлены в тексте диссертации в виде таблиц.

Теоретические результаты работы могут быть использованы для развития теории архаизации письма в XV в., создания новой концепции южнославянского влияния в различные хронологические периоды, а также для разработки общих вопросов становления орфографических и графических норм русского языка. Результаты исследования могут лечь в основу дальнейшего изучения особенностей памятников письменности XV века в других аспектах.

Практическое значение исследования. Результаты исследования могут использоваться в преподавании вузовских курсов истории русского литературного языка, исторической грамматики русского языка, русской палеографии, церковнославянского языка, а также курсов по выбору по истории русского языка. Практическая ценность определяется также возможностью использования полученных данных при разработке программ вышеназванных курсов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Памятники русской письменности XV века отражают процесс архаизации норм правописания, южнославянские графико-орфографические и греческие графические особенности являются результатом этого процесса.

2. Языковой материал отражает сложную картину взаимодействия различных внутриязыковых, функциональных и нормализаторских тенденций, характерных для русского письма XV в., в том числе и определенное влияние греческого и болгарского языков. Южнославянские и греческие черты орфографии объясняются различными причинами: 1) непосредственным влиянием болгарского оригинала, 2) стилистической и языковой архаизацией, обусловленной нормализаторскими устремле-

5

ниями эпохи, 3) южнославянским происхождении древнерусского литературного языка.

3. В начале XV века в рукописях разных жанров отражена графико-орфографическая система правописания, сложившаяся в XIV веке. В середине XV в. формируется новая графико-орфографическая система, которая окончательно сложилась к концу XV в. и нашла отражение в русской письменности XVI в., а также в современной орфографии церковнославянского языка.

4. Использование в рукописях букв Ъ, Ь свидетельствует не о незавершенности процесса падения редуцированных, а о восстановлении этих гласных на письме в XV в., отражающих общие тенденции архаизации письма этой эпохи.

5. Южнославянские и греческие черты отсутствуют в исследуемых рукописях религиозного содержания 1-й трети XV в., употребление данных особенностей возрастает во 2-й половине XV в.; в житийных списках второй половины XV в. южнославянизмы единичны, греческие буквы писцы употребляют наряду с русскими графемами.

6. В летописных сводах второй половины XV в. русская графико-орфографическая система схожа с системой, представленной в житиях, однако в летописях среди греческих букв употребляются только 5 и «о», южнославянские написания встречаются чаще, чем в агиографических текстах.

7. В грамотах на протяжении всего исследуемого временного отрезка сохраняется древнерусская орфографическая система, сложившаяся в XIV в. Только в грамотах конца XV в. отмечены некоторые новые написания: после букв согласных встречаются w, ;v, К после букв гласных - а, (; южнославянские и греческие написания единичны.

8. Правильное написание буквы в памятниках церковного содержания и в житиях свидетельствует о сохранении звука [ё], в летописных сводах и в грамотах замена i буквами И и (> говорит об утрате этой древней фонемы <ё> в говорах писцов.

Апробация исследования. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на следующих научных конференциях: «VI Ломоносовские чтения» - конференция преподавателей и аспирантов Поморского международного педагогического университета имени М.В. Ломоносова (Архангельск, 1994 г.); «VIII Ломоносовские чтения» -конференция преподавателей и аспирантов Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова (Архангельск, 1996 г.), «Актуальные проблемы современной филологии» - межвузовская конференция (Архангельск, 1997 г.); «Европейская русистика и современность: Рус-

ское слово в изменяющейся картине мира» - международная научная конференция (Польша, Познань, сентябрь 2003 г.); «Русский язык и славистика в наши днн» - международная научная конференция, посвященная 85-летию со дня рождения Н.А. Кондрашова (Москва, МГОУ, 29-30 ноября 2004); «Европейская русистика и современность: Русский язык в контексте европейских языков» — международная научная конференция (Польша, Познань, сентябрь 2005 г.); «Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий» - III всероссийская научно-практической конференция (Воронеж, ВГПУ, 2005); «Язык и общество в синхронии и диахронии» - международная конференция, посвященная 90-летию со дня рождения лроф. Лидии Ивановны Баранниковой» (Саратов, 2005); «Русский язык: система и функционирование (к 80-летию профессора П.П. Шубы)» - III международная научная конференция (Минск, апрель 2006 г.); «Экология культуры и языка: проблемы и перспективы» - международная научная конференция, посвященная 100-летию Д.С. Лихачёва (Архангельск, декабрь 2006 г.); «Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное» - всероссийская научная конференция, посвященная 75-летию со дня рождения П.А. Леканта (Москва, МГОУ, 22 ноября 2007 г.); «Русский язык в системе славянских языков: история и современность» - всероссийская научная конференция, посвященная 65-летию со дня рождения К.А. Войловой (Москва, МГОУ, 25 февраля 2008); «Гуманитарные науки в России XXI века: тенденции и перспективы» - международная научная конференция (Архангельск, ПГУ, 20 ноября 2008 г.); «Русский язык в современном мире» - заочная всероссийская научно-практическая конференция (Биробиджан 30 апреля 2009 г.); «Русский язык: система и функционирование (к 70-летию филологического факультета)» - международная научная конференция (Минск, БГУ, 5-6 мая, 2009); Русистика и современность» - XII международная научная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения Николая Васильевича Гоголя (Одесса, ОНУ имени И.И. Мечникова, Одесса, 30 сентября - 3 октября 2009 г.); «Русский язык и литература: история и современность» - международная научная конференция, посвященная 70-летнему юбилею профессора Л.Ф. Колосова (Москва, МГОУ, 21 апреля, 2010 г.); «Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы» - II международная конференция (Королевство Испания, Гранада, 8-10 сентября 2010 г.).

Структура диссертации. Поставленные в работе цели и задачи определили структуру работы. Диссертация состоит из предисловия, введения, трех глав, заключения, библиографического списка, списка сокращений и приложения.

В предисловии обозначен объект исследования, обосновывается его актуальность, определяются цель и задачи, указываются методы и приемы

7

исследования; отмечается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы; формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Во введении рассматривается проблема так называемого «второго южнославянского влияния», обсуждаемая в русской филологии более ста лет, излагаются разные точки зрения ученых на эту проблему.

В первой главе «Эволюция графических и орфографических норм южнославянской и русской письменности» на основе анализа лингвистических трудов представлена эволюция графики и орфографии в южнославянских и древнерусских рукописях.

Во второй главе «Палеографическое описание и графико-орфографические особенности рукописей XV века» представлено краткое палеографическое описание исследуемых рукописей, также анализируются южнославянские, греческие и древнерусские особенности рукописей, в которых отразилось разрушение норм древнерусского литературного языка первой трети, середины и конца XV в.

В третьей главе «Отражение фонетических особенностей в орфографии памятников XV в.» рассматриваются буквы редуцированных в каждой морфеме в зависимости от окружающих звуков, анализируется правописание сочетаний заднеязычных согласных с буквами и, е, 'Ь; правописание шипящих и аффрикат; употребление буквы а также другие фонетические особенности: аканье, цоканье, ассимилятивные процессы.

В заключении подводятся общие итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В предисловии обозначен объект исследования, обосновывается его актуальность, определяются цель и задачи, указываются методы и приемы исследования; отмечается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы; формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Во введении рассматривается проблема так называемого «второго южнославянского влияния», обсуждаемая в русской филологии более ста лет, на основе анализа лингвистических трудов представлена эволюция графики и орфографии в южнославянских и древнерусских рукописях.

В истории русского письма XV век оказался самым спорным и противоречивым, поскольку именно в этот период в русской графике и орфографии вновь появляются буквы, написания слов, уже не характерные для письма конца XIV века. Возвращаются нормы Х1-ХП вв., вследствие чего в науке закрепляется мнение о так называемом «втором южнославянском влиянии», споры о котором не утихают более ста лет. Понятие «второе южнославянское влияние» вводится впервые в работах академика

А.И. Соболевского, заметившего нововведения в графике и орфографии рукописей, написанных с середины XIV в. по середину XV в.

В то время, когда в Болгарии велась работа по исправлению книг и новым переводам, древнерусская литература из-за монголо-татарского нашествия замедлила свое развитие, но русские писцы знали или предполагали о существовании новых переводов. По мнению сторонников «второго южнославянского влияния», русские писцы заимствовали у болгар уже готовую орфографию, которая была похожа на ту, что представлена в старых церковнославянских текстах, потому что для русских писцов было удобнее использовать готовые среднеболгарские переводы с греческого, чем переводить вновь. Суть реформы состояла в установлении строгих орфографических и стилистических норм. Каждая особенность графики, каждая особенность написания, произношения слова имела свой смысл, поэтому каждой букве приписывалась индивидуальная роль, большое внимание уделялось надстрочным знакам.

Рукописи XV в. написаны и болгарским, и сербским, и русским изводом, в ряде списков встречается смешанный тип извода: например, болгарский извод с русскими графическими, орфографическими, фонетическими и грамматическими особенностями. В связи с тем, что в рукописях, оказавшихся на Руси, учеными обнаружено много южнославянских особенностей, сторонники «второго южнославянского влияния» находят болгарские и сербские языковые черты, не желая признавать того, что на Руси в данный период писали не только русские, но и болгарские книжники, которые, конечно же, писали только на своем родном языке. Большую роль в переписывании книг и созданию новых переводов с греческого языка на славянский сыграл митрополит Киприан, он был высокообразованным человеком, его коллекция содержала большое число книг, которые Киприан привез с собой из Болгарии. O.A. Князевская, Е.В. Чешко в своем исследовании доказывают, что руке Киприана принадлежит такая рукопись, как Лествица 1387 г., написанная в Константинополе в монастыре Иоанна Предтечи2.

А.И. Соболевский отмечает, что русская колония в Константинополе, «с одной стороны, добывала от южных славян их книги, изготовляла с них списки, отправляла их на родину, с другой - доставляла южным славянам неизвестные им русские тексты». Так, «русский текст Пандект был дважды исправлен и дополнен южными славянами, в первый раз слегка». Этот список с болгаризмами относится к 1381 г. (Синод., № 193) и был написан в Высоцком монастыре под Серпуховом. Русский текст «Истории Иосифа Флавия» был переписан у южных славян, и с него был сделан

2 Князевская O.A., Чешко Е.В. Рукописи митрополита Киприана и отражение в них орфографической нормы Ефимия Тырновского // Ученици и последователи на Евтимий Тырновски. София, 1980. С. 290.

сербский список 1585 г. на Афоне. «Русский текст Слов Григория и толкований Никиты также был исправлен южными славянами и в исправленном виде известен и в южнославянских, и в русских списках XV и XVI веков». К тому же, «некоторые члены русской колонии, более или менее знакомые с греческим языком, сами предпринимали исправление своих текстов». Для примера можно привести текст Нового Завета, сохранившийся в Чудовском списке половины XIV века, принадлежавший перу св. митрополита Алексия, данный список был написан в Константинополе3. На наш взгляд, спорным является утверждение, что графико-орфографическая система в данных памятниках является результатом южнославянского влияния на русскую письменность.

Русские писцы могли делать копии с болгарских рукописей, перенося из оригинала оформление списка и его языковые особенности. Гак, М.Г. Гальченко отмечает, что в пергаменных спиках «Триодях цветной и постной» (ГИМ, Усп. 6, 7), написанных в 1403 г. по заказу митрополита Киприана, в области графики и орфографии наблюдается интенсивное проявление второго южнославянского влияния4. В данном списке следует рассматривать не признаки южнославянского влияния, а особенности болгарской орфографии после реформы Евфимия Тырновского.

При исследовании рукописей XV в. не учитывается и то, что рукопись могла быть написана болгарином, долго проживавшим на Руси и воспринимавшим русскую речь как родную, поэтому в таком списке можно обнаружить и болгарские, и русские языковые особенности в зависимости от того, в какой степени русский язык был усвоен болгарским писцом.

Как справедливо утверждает М.В. Иванова, «вся дискуссионность и нерешенность проблемы второго южнославянского влияния <...> является следствием того, что ученые находятся в плену самого термина «второе южнославянское влияние»5.

Л.П. Жуковская считает, что «единичные факты переписки отдельных книг с южнославянских оригиналов, при которой некоторые черты южнославянского оригинала невольно вносятся русским писцом во вновь создаваемый экземпляр, как и случаи написания книг кем-либо из южнославянского окружения Киприана, не могут быть свидетельством южнославянского влияния на русскую графику и орфографию». Под влиянием

3 Соболевский А.И. Южнославянское влияние на русскую письменность в XIV - XV веках. СПб, 1894. С. 12-13.

4 Гальченко М.Г. Второе южнославянское влияние в древнерусской книжности (Графико-орфографические признаки второго южнославянского влияния и хронология их появления в древнерусских рукописях конца XIV - первой половины XV в.) // Книжная культура. Книго-писание. Надписи на иконах Древней Руси. Избранные работы. М.-СПб., 2001. С. 334.

5 Иванова М.В. Древнерусские жития конца XIV - XV веков как источник истории русского литературного языка. М., 1998. С. 198.

Л.П. Жуковская понимает «такое состояние, когда при переписывании древнего русского оригинала русский писец начинает применять приемы и законы южнославянской письменности»6.

В XV в. северо-восточная Русь осталась единственной православной страной, обладающей политической и государственной независимостью. В этот период возрастает авторитет княжеской власти, которая находит поддержку в среде высшего духовенства, поэтому в стране широкое развитие получает церковно-панегирическая литература, в которой прославляется героическое прошлое и настоящее Руси, возвеличиваются образы князей, святых, священнослужителей, поскольку Москва становится спасительницей духовного, православного наследия, на Руси утверждается идея «Москва - Третий Рим».

Ряд ученых (А.И. Горшков, Л.П. Жуковская, М.В. Иванова, Б.А. Ларин, Л.Г. Панин, D. Worth) появление в русской письменности некоторых южнославянских и греческих графико-орфографических особенностей связывают со стилистической тенденцией архаизации письма, а не с южнославянским влиянием на русскую письменность. Поэтому в орфографии рукописей XV в. проявляются южнославянские и греческие черты, так же как и в ранних русских текстах XI в., списанных со старославянских протографов. Новые «графико-орфографические нормы», по утверждению Л.П. Жуковской, «складывались веком позднее, т.е. во 2-ой половине не XIV, а XV в. и захватывали XVI век, а не завершались в 1-й половине XV»7.

По мнению М.В. Ивановой, «отсутствие научного определения второго южнославянского влияния привело к обрастанию этого термина мифами и искажениями. У каждого исследователя обнаруживается свое понимание второго южнославянского влияния. <...> Что действительно следует сделать, так это дать второму южнославянскому влиянию четкую научную дефиницию, исключающую возможность различного его толкования, и определить корпус текстов, отражающих те явления, которые будут определены термином второе южнославянское влияние»8.

На наш взгляд, главная причина споров ученых по поводу термина «второе южнославянское влияние» заключается в сложности процессов, происходивших в древнерусской книжности в XV в., а также в слабой изученности памятников письменности этого периода. При изучении рукописных источников, созданных в первой половине XV в., необходимо

6 Жуковская Л.П. О южнославянском влиянии ХХУ-ХУ вв.: (На материале пролож. Жития Евгении) // Язык и письменность среднеболгарского периода. М., 1982. С. 28.

7 Жуковская Л.П. Грецизадия и архаизация русского письма 2-й пол. XV-1-й пол. XVI в. (Об ошибочности понятия «второе южнославянское влияние») // Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. М., 1987. С. 145.

8 Иванова М.В. Второе южнославянское влияние. Термин и сущность // Древняя Русь и Запад. М., 1996. С. 101.

учитывать, на какой территории и при каких условиях был создан данный памятник, написан ли он болгарским, сербским или русским изводом, является ли он переводным источником с греческого языка, выполненным южнославянскими книжниками ХШ-ХУ вв. и попавшим на Русь в конце XIV- первой половине XV в., рукопись может быть оригинальным южнославянским или русским сочинением, созданным в Болгарии, Сербии или Руси. Во второй половине XV в. происходило не второе южнославянское влияние на русское письмо, а архаизация письма, которая заключается в реставрации графических и орфографических норм Х1-ХИ вв., поэтому памятники письменности, написанные с середины XV в. и XVI в., следует рассматривать как рукописи, в которых нововведения в области графики и орфографии связаны с архаизацией, реставрацией древнейшего русского литературного языка.

В первой главе «Эволюция графических и орфографических норм южнославянской и русской письменности» сначала (в первом параграфе) рассматривается история распространения кирилловского письма на Балканах, также анализируются графико-орфографические особенности, которые выделяют в своих исследованиях ученые, сторонники второго южнославянского влияния: П. Филкова, В. Василев, Б. Цонев, И. Харалампиев, А.И. Соболевский, Л.П. Саенко, Т.Г. Ткаченко, М.Г. Гальченко и др.

Середина XIV в. является переломным моментом как в развитии графики, так и в истории правописания для южнославянского письма. В этот период в славянских монастырях на Афоне вырабатывается новая система правописания под греческим влиянием; с одной стороны, эта система опирается на образцы письма ХШ-Х1У вв., с другой стороны, она заимствует из греческого правописания новые элементы. Б. Цонев считает, что суть реформы Евфимия Тырновского заключается в поправке церковных книг в соответствии с греческими текстами9. Об архаизации литературного болгарского языка и грецизации в правописании пишет и В. Василев10.

В. Василев, обобщив работы ученых, изучавших реформу патриарха Евфимия, выделяет 14 правил, которые, по его мнению, представляют собой единое и целостное. Большое количество исключений из этих правил он считает отступлением от орфографической реформы Евфимия: 1. надстрочные знаки и ударения; 2. буквы ъ и ь; 3. употребление «зело» э; 4. буквы, обозначающие носовые гласные; 5. употребление ЬерепШейсшп; 6. греческие буквы ф1, а; 7. еры; 8. десятеричное и восьмеричное «и»,

9 Цонев Б. История на българский езык. - Т. И, 1934. С. 267-268.

10 Василев В.П. Правописната реформа на Евтимий и отражение™ и в произведения на него-ви следовници и на българските дамаскинари// Ученица и последователи па Евтимий Тыр-новски. София, 1980. С. 408.

ижица; 9. Широкое е и йотированное к; 10. Буква ГЬ; 11. использование графемы звука [о] - О-широкое, о-узкое и омега и.1; 12. употребление букв л и и; 13. написание букв су и ю; 14. группы ра, рь, лъ, ль независимо от их происхождения11.

Эти 14 правил, по мнению В. Василева, одновременно являются не только проявлением Евфимиевской реформы правописания, но и основой сербского правописания, и отчасти церковнославянского правописания. Эти же правила находят свое отражение и в современном болгарском языке.

Все ученые, исследовавшие рукописи, попавшие на Русь со 2-ой половины XIV до 2-ой половины XV в., отмечают появление следующих южнославянских особенностей: 1. написание жд на месте праславянского *<У; 2. сочетания ра, ла на месте праславянских сочетаний *1ы1, *ti.lt; 3. возвращение в письмо ж; 4. мена юсов; 5. частое употребление греческих букв \[г, -От, з, 1-; 6. появление большого количества диакритических знаков (влияние греческого языка); 7. четкое распределение в употреблении графем к-е-«;ад-0-00-О -Оочное.

Далее (во втором параграфе) представлена эволюция древнерусской графики и орфографии с XI по XV в. На начальном этапе древнерусской письменности сформировалась графико-орфографическая система, отражающая живое древнерусское произношение. Т.Л. Миронова и Л.П. Жуковская выделяют следующие признаки этой системы: «1)двуеровое письмо с полным отсутствием «мены еров», пропуском букв слабых редуцированных в корневых морфемах, с древнерусским написанием сочетаний редуцированного с плавным типа /ъП; 2) одноюсовое письмо с дистрибутивным употреблением букв а и га; 3) исправление всех реликтовых написаний с 'Ь в значении Ца]; 4) употребление йотированных букв гласных звуков к, га по орфографическому правилу: и, га - в начале слова, после гласных; е, л (а) - после согласных»12; 5) частое употребление ж в соответствии со старославянским жд; 6) полногласие: Берега, череда, переда, дерево, неполногласие с ре-: Брега, древо, чреда, преда; 7) написания в начале слова ву вместо ю и о вместо е-' л/шша, олень, озеро, оже, Оленл, вместо

" Василев В.П. ГГравописната реформа на Евтимий и отражението и в произведения на него-ви следовници и на българските дамаскинари// Ученнци и последователи на Евтимий Тыр-новски. София, 1980. С. 409-416.

12 Миронова Т.Л. Хронология старославянских и древнерусских рукописных книг Х-Х1 вв. М., 2001. С. 370.

юношл, шнь, езсро, еже, бленл; 8) приставка роз- вместо старославянской рлз-: розсЬгноутнсд; 9) форма 3 лица множ. ч. сигматического аориста с шл-(вместо старославянского шд-): бышл, р'Ьшд, рскошд; 10) написание буквы Ь в 3 лице един, и множ. числа глаголов вместо старославянского Ъ: идсуть, ходать, н£с£ть, н£сз\"гь'\

Изучив графические и орфографические особенности, сформировавшиеся в XI - XII вв., можно выделить те черты, которые вновь появились в русской письменности в XV в.: 1. графема д после букв гласных; 2. диграф оу в начале слова и после букв согласных, этим правилом писцы пользовались с XI по XIII в. и в XV в., только в XIV в. диграф оу писался в начале слова, после согласных - монограф у; 3. сочетание жд на месте праславянского *сЦ; 4. графема и> после букв согласных, в начале слова обе буквы -\«ио, как и в ранних рукописях; 5. в морфемах и формах слов, за исключением форм сигматического аориста 3 лица множ. числа, вновь пишутся сочетания шд, чд; 6. в неполногласные корни и в предлоги-приставки пре, пред возвращается буква "к; 7. после шипящих, так же как и в рукописях Х1-ХП вв., пишутся обе буквы - су и ю; 8. вновь употребляются греческие буквы 5, V, \|г; графема ^ пишется с XI в. наравне с графемой ф.

Вторая глава носит название «Палеографическое описание и графико-орфографические особенности рукописей».

В 1-м параграфе представлено палеографическое описание исследуемых списков.

Большинство исследуемых памятников (17) написано на бумаге. По водяным знакам, интервалам между понтюзо определена дата написания списков, у датированных памятников филиграни подтверждают записи писцов. У всех книг поздний переплет, доски в коже с тиснением. Формат бумаги в рукописях разный: большинство списков написано в 4°, часть рукописей - в 1° и 8°.

Тип почерка в текстах, написанных в начале XV века и в Л 1 (1441 г.), можно определить как поздний устав: по своему графическому облику он подходит к уставному почерку. Буквы тщательно выписаны, но они отличаются более мелким размером, более округлой формой написа-

13 Жуковская JI.IT. Рекомендации для определения языка (изводов) древних славянских рукописей // Методическое пособие по описанию славяно-русских рукописей для «Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР». - М., 1973. С. 18-32.

14

ния отдельных, графем, наличием сокращений и выносных букв над строкой. Тексты, созданные во второй половине XV в., написаны полууставом, который характеризуется большим количеством сокращений в словах (чаще пропускаются гласные буквы, усекается окончание слова) и выносными буквами над строкой (начертания выносных графем схоже с современным написанием). Удлиняются вертикальные линии в буквах, почерк отличается еще большей округлостью форм, небрежным написанием, не таким четким, как в уставе, написание отдельных букв схоже с начертанием в скорописи.

Из надстрочных знаков в исследуемых списках используется точка, над буквами пишется кендема, вария и двойная вария, в лигатурах камора. В редких рукописях встречается спиритус. Из строчных знаков ставится точка, запятая, точка с запятой.

В целом во всех исследуемых рукописных источниках водяные знаки на бумаге, начертания букв и надстрочных знаков свидетельствуют о времени написания списков.

В последующих параграфах графические и орфографические особенности, обозначенные для анализа, сгруппированы как греческие, южнославянские, древнерусские особенности и новые графико-орфографические особенности, сформированные к концу XV в.

Как показывают данные исследования, новые древнерусские нормы письма складывались на протяжении всего XV в. Во 2-м параграфе «Становление новой графико-орфографической системы» рассматриваются варианты написаний букв су - у - - о - о, и - а - л, е - к, употребление графемы V, а также буквы Ь после Г, К, X и других согласных букв.

В памятниках письменности первой трети XV в. писцы еще продолжают писать после согласных монограф у, как и в памятниках XIV в., но уже начинают употреблять после букв согласных диграф су, который писался только в начале слова. В середине века :у встречается уже во всех позициях: в начале слов и после согласных. В конце века в рукописях всех жанров монограф у практически не встречается, диграф {у продолжают писать, но широкое применение в рукописях находит графема £

В употреблении букв - о - о также можно отметить варианты написаний. В списках первой трети XV века в церковных текстах и грамотах буква ш пишется только в начале слова, после букв согласных почти не встречается, в середине века после букв согласных «омега» также отсутствует в древнерусских текстах. В рукописях всех жанров последней трети века букву ю уже пишут не только в начале слов, но и после согласных

букв. Некоторые исследователи отмечают, что в рукописях периода «второго южнославянского влияния» широко используется буква О с точкой или двумя точками внутри для слов око, очи, а также с крестом внутри в слове окрсстх. Однако, как показывают данные исследованных списков, о-очное встречается нечасто и не всегда в слове око. Так, в летописях О с точкой отмечено в словах Олег, Олгл; в «Службе святому Варлааму Ху-тынскому» - в слове ожидал. Иногда точки ставятся писцами в графеме ы.

В русской письменности до XV в. графема га употреблялась после буквы гласного, после Ц] и в начале слова. Материал исследуемых списков показывает, как формируется новая орфографическая черта в употреблении букв га - а - л после букв гласных. Так, в списках первой трети XV в. всегда пишется га, примеры с буквой а отмечены только в одной рукописи. В середине века после букв гласных начинают писаться графемы аиа, наряду с га, не употребляется в этом положении буква га только в Евангелии. В рукописях Леств. и ТРФЛ написание «юса малого» после гласных не отмечено. В конце века после гласных используются часто л и а, буква га употребляется реже, а в СборСП в конце слов га уже не встречается, в данном положении пишутся только лил. Хотя лигатура га практически перестает употребляться на письме к концу века, однако в течение всего XV в. писцы последовательно пишут букву га после V «десятеричного». В исследованных грамотах после букв гласных всегда пишется буква га, в грамотах 1-ой половины XV в., как и в списках 1-ой трети XV в., после гласных буква а не употребляется, а графема л в этой позиции не пишется вообще, не встречается также после буквы V лигатура га. В начале слова в исследованных списках начала века, в житиях и летописях, как правило, пишется буква га, в церковных текстах середины и конца века слова начинаются как с буквы га, так и с графемы а.

Буква ¡' в рукописях, написанных в первой половине XV в., употребляется редко перед йотированными буквами га, к, 6, ю и перед е-якорным. К концу века графема Г используется писцами и перед нейотированными гласными буквами наряду с буквой и. Букву Т-десятеричное писцы продолжают писать после графемы и, как в ранних рукописях.

Буквы к и е-якорное продолжают употребляться писцами вплоть до середины XV в., написание этих букв задерживается и в житийных текстах 2-ой половины XV в. Несмотря на некоторые отступления, в орфографии XV века в рукописях разных жанров сформировалось правило употребления буквы е «есть»: е-широкое - в начале слова и после букв гласных, е-узкое - после согласных букв.

Неэтимологическое употребление буквы Ь вместо Ъ некоторые исследователи причисляют к фактам южнославянского влияния. Анализируя написание буквы Ь вместо Ъ после букв заднеязычных Г, К, X и губных В, Л\ в мусин-пушкинском списке «Слова о полку Игореве» и в Хутынском прологе 1479 г. Л.П. Жуковская отмечает, что заднеязычные согласные к, г, х лишь в XIV в. стали смягчаться, появились написания ки, ги, хи, и в XV в., по мнению ученого, были еще полумягкими, поэтому написание буквы Ь после Г, К, X встречается часто в рукописях XV в., Л.П. Жуковская связывает это явление с нарушением древнерусской нормы и архаизацией письма. В исследованных списках употребление буквы Ь после заднеязычных и губных встречается чаще, чем после других согласных. Написание буквы Ь вместо этимологического Ъ зафиксировано в исследованных источниках разных жанров, однако в списках первой трети XV в. такая особенность встречается только в 2-х рукописях. Мена букв редуцированных Ъ, Ь также встречается редко в житийной литературе. В исследуемых рукописях середины и конца века, а также в летописях мена Ь/Ъ встречается часто.

В 3-м параграфе «Греческие графические особенности» анализируется употребление букв 5, - ф, 1|с - пс, у - у, и; написание слова амгль - лгглх.

Графема появляется в исследованных рукописях с 30-х годов XV в., а в грамотах с 50-х годов XV века, хотя писцы отдают предпочтение графеме ф и употребляют её чаще. Графемы й, 4'> как отмечают сторонники второго южнославянского влияния, вновь появляются в рукописях в XV в., хотя уже были забыты и практически не встречались в текстах XIV в., но писцы новые греческие буквы стараются избегать и пытаются заменить их на русские сочетания кс, пс.

Уже в ранних древнерусских текстах начертание V стало совпадать с начертанием графемы у, хвост буквы выходил за строку и по длине дохо-

дил до следующей строки. Таким образом, на месте буквы г стала писаться буква у, также ижица заменялась на буквы и, в согласно произношению. В рукописях первой трети XV в. на месте ижицы в словах, заимствованных из греческого языка, пишутся русские варианты у - су - ^ (вариант о) -и. В исследуемых списках середины века, в житиях и летописных сводах писцы редко используют графему v. Употребляя её в заимствованных словах, они стараются заменить «ижицу» на монограф у, диграф оу или букву и. В рукописях конца века писцы чаще используют букву V.

Слово днгслх (греч. ауугХоф широко использовалось еще в старославянских текстах наряду со словом дггслх, которое обозначало «предводитель, князь»: ижг сжть дггслн отошши. Однако в древнерусских текстах часто встречается лнгелй, при этом слово дггелх имеет то же значение, что и лнгмх. В шести исследуемых рукописях 1-ой трети XV века только в Паремейнике слово ангел пишется в греческом варианте: дггелъ и лгглх, дгглт, гнь. В двух списках середины века (Л 1, ПАЧ) встречается только вариант днглк, в двух списках (Л 2, Еванг.) - только слово дгтлй, в ТОЦ и ТРФЛ писцы используют оба варианта - лггли вин и сх стыли! днглы. В рукописях последней трети слово ангел часто пишется как дгглг. В житиях написание слова ангел встречается как в русском варианте, так и в греческом. В ЖСР

г» ' *

корень слова ангел часто пишется с сочетанием гг: лгглх, редко с сочетани-

г* ' '

ем нг: Англо\УБрдзъ/ныи. Корень слова ангел в ЖНМ 1 в русском варианте пишется чаще, чем в греческом: дгглх гнь и англа гиь. В тексте списков ЖНМ 2 и ЖСС представлен только греческий вариант написания: дггдкйо жизнь - ЖНМ 2; дгглг (3) - ЖСС. В списке ХИБ у первого писца слово ангел пишется по-русски: днглы свои, у второго писца — по-гречески: дгглх. В Новгородско-Псковской летописи слово ангел пишется только в греческом варианте: лггдг; в Московско-академической летописи ангел встреча-

■—■

ется только в русском варианте: днглн. В Ермолинской летописи 1-ый писец пишет слово ангел сии удвоенной буквой гг: днгглг, у 3-го писца данное слово пишется в русском варианте: днглн. В «Хождении Афанасия Никитина» 2-ой писец слово ангел не употребляет. Данные рукописей пока-

зывают, что слово аггела прочно входит в русскую письменность только со второй половины XV века.

Четвертый параграф второй главы посвящен графическим и орфографическим особенностям, по которым определяется русский извод: 1. сочетания букв редуцированных с плавными типа гр > ор, ьр > ер, гд > од, ьл>ел; 2. написания ж на месте праславянского сочетания *сУ; 3. употребление в в неполногласных корнях; 4 сочетания ша, ча, ца. Древнерусские орфографические нормы, сложившиеся к XV в. и отразившие на письме реальное произношение, сохраняются на протяжении всего XV в. во всех исследуемых рукописях.

Анализ написаний, связанных с праславянскими сочетаниями "ЧоП, "ЧоИ, "Чей, *1еИ, показывает, что в некоторых древнерусских списках XV в. писцы стараются следовать русской норме: в неполногласных сочетаниях преобладает буква 6 над 'к. Буква 'к на протяжении всего XV в. последовательно встречается в корнях слов пл'Ьн-, вл'Ьк- (полногласные варианты -полон-, волок-), а также в словах с неполногласными сочетаниями с сонантом [г]: поср'Ьд'Ь, др'кко, вр'киА, пр'кже, некр'кгшд, чр^за. В агиографических текстах, в летописных сводах и грамотах писцы, наряду с русскими вариантами сочетаний -ре-, -ле-, пишут также полногласные варианты корней,

■—»

что было характерно для русского произношения: дшю блекл и волочнти, пленено и полоииша - ЖНМ 1, врегоу и Берега - ХИБ; древо, дерев-Ь, пленена, пл'км'инкн и поло/ненУи - МАЛ; з деревндлш, передо вселш, нл Березу - в грамотах.

В большинстве исследуемых рукописей в сочетаниях типа *Ш1:, *гъИ писцы следуют произносительной норме того времени: на месте букв редуцированных они пишут буквы 0, 6. Частые написания в указанных сочетаниях паерка или букв Ъ, Ь после буквы плавного говорят об особом произношении плавных звуков в говорах писцов, поэтому, ставя паерок или букву редуцированного после звуков [р], [л], писцы, на наш взгляд, выделяли на письме эти особые буквы, не смешивая их с буквами сонорных Р, Л. В рукописях 1-ой трети XV в.: горло, зеркало, волна - ДФГ1; гордыни, первый, волхва - АтАк; скорвь, скоравь скор'вд, перстол\а, перьстнш и пер'стома, долготер/п'ЬмУе, долажнТ и дол'жни - ОПФС; гортань и гор'та/нь, в долготау и дол'гол«, ГОверга, жер'твсу; в конце строки после буквы плавного появляется Ъ или Ь: жера/твоу, сутверь/ди - Парем.; торжеству и тор'жьство,

ДЕрЖЛВНСу и ДЕр'жлвсу, Жер'тВ'ь и ЖерХТВСу, холями и хол'м,1> должно и

дол'готер'п'ЬншА, исполхшо, йверьстдга - ЧаСЛ; чьрнкцол\к и че/рньцд, пьрвыи, первый и вг п^рвсую, свьрши и свершении, оутвьрдишл и не сутв'Ь/ржении - СМГ.

В рукописях середины XV в. отмечены разные написания сочетаний плавных с гласными. Например, в списках Л 1, ТРФЛ и ПАЧ в сочетаниях редуцированных с плавными встречается только русское написание: оусердно и сусерь/дно, долгоу и долйжна, koa'kk, перхстол\х, коръдлннчелъ - Л 1; волсви и вглсви, первый и пьрв^е, сгвершекшел\у и св"Ьршдемь, терпд и ткрггкиид

<v

- ТРФЛ; скоркггь и шскор'кллти, гортани и гар'тань, дер'жди и вьзьр'жлти, кезлшвГе'лга, кезлм'вньшй, лгал'влеши - ПАЧ. В рукописи ТОЦ в сочетаниях редуцированных с плавными типа *tbrt, *tbrt встречается и древнерусское, и южнославянское написание: скорвь и скръкить, перв'Ьиши* и пръвое, прЬвымй, терпиши и трйпдфе, дльго и долга. Возможны оба написания в сложных словах и в словах, находящихся рядом: долготрьггЬлнви, оусрЬдио свершАга (68), прьвьш да лшчить (ббоб). В Еванг. указанные сочетания написаны по-южнославянски и только с редуцированным ь, но с шестого листа перед буквой плавного дописываются буквы о или е: нап'лышша, поч'рьп'ше, п'рьв'Ь, вьв'рьжеть. В рукописи Л 2 на листах 1об, 2, 2об первый писец на месте букв редуцированных пишет гласные о, е; У 2-го писца в указанных сочетаниях редуцированный всегда стоит после буквы плавного: кръмчТл, кезшьвно и везлмгвника, исплйнл/еть и испльннса, дльгй; оусрйдно, жлйчь.

В списках конца века в сочетаниях типа *tbrt, *tblt встречается русское и южнославянское написание: горды/нд и гръдыни, пе/рвлА и правое, исполнень, исполандемь и нлплйнен^, скорхк-ЬпТл, кор'лил - СборСП. В Л 3 из 750 исследуемых примеров 355 пишутся по-русски, т.е. на месте букв х, к перед плавным употребляются буквы о или е: скорвь и CKpssAifiH, дерзновенк и дръзновенне. В рукописи СВХ частыми являются написания с паерком или буквой редуцированного после буквы плавного, перед плавным пишутся о или е: це/рысвм, не дерьзлти, дол'ел, гор'даго, также вхлховх.

В житиях, летописных сводах и грамотах в сочетаниях редуцированных с плавными также встречаются в основном написания с буквами о и е перед плавными. В рукописях ЖНМ 1 и ЖСР в исследуемых сочетаниях писцы после буквы плавного часто пишут ъ или паерок, что, возможно,

20

указывает на принадлежность переписчиков к одной писцовой школе: скор'ви, ЗЕр'цдло, лш'чдмУю, дЕръ/жлвнш, исполх/нншаса - ЖСР; дср'жимъ,

скор'ви, вол'ны, долъжни - ЖНМ 1. В других памятниках в корневых сочетаем

ниях типа *также отмечены русские написания: чернорн'цю, по/л\олшю -ЖНМ 2; долженй, тсрпстн, корчглмшцм, чЕр'/ньци, коръ/ч£л\ницл - ЖСС; дЕрщновЕмие, оумолъчд, жсрьцп дполоновы и (5 жрЕць, волгшЕшиш и вол'жееескою, корхчлш лмоиьгд и гро" - у 1-го писца; вер'к/нын, долъжни - у 2-го писца в ХИБ; волка, й верховны*, жрхтвы, шрь/в'Ьнцл, волъ/нл - ЛНП; корлхити, керх"ь, л\оли1д, желчи, чЕр'норнзцд, стол'пъ, вольгарьскага, волг/гдры - МАЛ; волге в» и еолхвх, черьныи и ЧЕршш, кормить, ДЕркжал - 1-ый писец, додже", корл\Ать, дЕржнть - 2-ой; на ВЕрхх волги, переть - 3-ий писец в ЕЛ; в грамотах: дЕржати, вхверхъ, кормлт, торго".

Во всех исследуемых рукописях XV века в сочетаниях редуцированных с плавными типа *1ть1:, *йтЛ, *Иъ1, "ЧМ на месте редуцированных пишутся буквы, обозначающие звуки полного образования 0 и €, что свидетельствует об отсутствии южнославянского влияния.

Особенностью русского извода церковнославянского языка является написание ж как рефлекс праславянского В рукописях первой трети XV в. сочетание передается только как ж, написания жд встречаются редко, буква д часто пишется в строку: оутвЕржЕно, зуелджаюцке, поБ'Ьженое,

л

дажь, разеуженью, труждши, рождъилГ, но юде/жл - ДФП; Х0ЖЛХЬ> вижь, рожЕнндго, пов'ЬжЕние, подажь и подажь - ЧаСЛ; внжю, шдежю, ПОБ'ЬжДЮ, рожьшюю, своеожшю, жажюцкму, вижь и вижь, пов'Ьжа и поБ'Ьждага. То же самое мы можем наблюдать в рукописях середины века, например, в Л 1:

ЧЮЖЕ, НДДЕЖДЛШ, ВХЗЕЗуЖЛТИ, НЕВ+.ЖЬСТВД и НЕВЕЖДЕ», надежда«! и БЕЗ'иаДЕЖНО;

А Л

так же в списке ПАЧ: прЕЖЕ и прЕЖЕ, нЕражЕнш, нддежа, ^"гвЕржЕна, вижь, оув-Ькь. В рукописи ТОЦ на месте *с1] буква ж употребляется в 54% всех случаев, встретившихся в рукописи, сочетание жд в 46% всех примеров,

А . А

причем д выносится над буквой ж: дажь и дажь, гражднж'К, рожЕиы и рожЕно,

АЛ А А

чюжаю и чюжи, нлдЕжю и надЕЖЮ, свобожеше и св0Е0жае\ х®жк> и схожешю, сочетание ЖД в некоторых словах пишется в строке: нЙкда, дослжденш. В последней трети XV века сочетание передается как ж и как жд, д выно-

сится над буквой ж, а не пишется в строку, как мы можем наблюдать в ру-

А А А

кописях, написанных ранее: грдждиомъ, рожЕШдсл, К>хожю, но оутвЕржЕнне, ндслджЕнТе, Ц!Еьхожд/ш£ - СВХ; в рукописи ЛЗ в большинстве примерах

А Л Л Л Л

встречается ж: икоужен'й, в'кжь, внжеу, пое'еженъ, в 16 словах встречается русское написание ж: кезиддежно, прЕЖЕ щш\[, оутвЕржЕнмга. В списке СборСП на месте праславянского часто пишется ж: нев'Ьжи, вижж, прежс,

л л

пок'кжешл, вожь, л\ежж, редко как жд: длжь, хсжежи.

В летописях и житиях написания с буквой ж преобладают, сочетание жд на месте праславянского *4] отсутствует в грамотах. В списке ЖСР

А А А А

часто встречается написание жд: прсже, рожЕ1ЙЧ, жлжоу, внжь, редко буква ж: ноужндд, исхожаше, прежЕ, рожЕША. В рукописи ЖНМ 2 на месте сочетания *сУ употребляется южнославянское сочетание жд, а также русский вариант

А . А

Ж: преже и пре/жс, преже/дгЬ, прЕЖЕргчЕнныи, иадежю. В списке ЖНМ 1, наоборот, часто пишется ж, только в 3-х словах встречается сочетание жд:

ЛА Л

Хоужаго, прихожах'У 11 приХЗЖЛХс,и дджь и длжь, пое-кженъ, ноужд, пов-кжь, провсжлшЕ. В ЖСС и в ХИБ (у обоих писцов) на месте праславянского сочетания встречается только русское написание ж: вожь, вижЬ", дджь, грджднн, жджею -ЖСС; л\сж:у, жажею, нддежд, рожЕнид - ХИБ. В летописных сводах также представлена различная картина написаний на месте сочетания *с1). В МАЛ пишется русский вариант - буква ж: межи, прЕЖЕ, Х'ЖЛХ^ вижю, оутвЕрждю (35), дджь бога (39), написания с жд встречаются редко: хва

А

рожсствй. В списке ЕЛ сочетание жд у 1-го писца встречается часто, слова с

А А ■—* А

буквой Ж - редко: ИСХОЖДШЕ, ПрЕЖЕ и ПрЕЖО ржть/вд, рожьшдгосд и рождеть,

А

ндсдженд. Напротив, у 2-го писца слова пишутся только с буквой ж: хож», ш рожЕСтв-Ь, пролкжгс, в нзужи. У 3-го писца пишется как южнославянское сочетание жд, так и русский вариант Ж: межи, поб'Ьженх, прЕЖЕ и прЕЖЕ, грдждны,

А

прнвож<фУ> ^Хожлш€- В рукописи ЛНГТ также употребляются писцами оба

А А А А

варианта написаний - ж и жд: посже, нзужд, меж» и межи, рожьствх и рожсжд, надежи, внйкд/ всеволожд. Во всех исследуемых грамотах на месте праславянского сочетания пишется только буква ж.

Сочетания типа ча, ца, ша, жа были характерны для старославянского языка, тогда как для древнерусского правописания обычными были сочетания чл, цд, 1ш, жл. Написания с буквой а вновь входят в русское письмо в XV в. Как показывают данные исследованных списков, в словах чаще встречаются сочетания ча, ца. На наш взгляд, такие написания свидетельствуют о том, что в говорах писцов аффрикаты сохраняют мягкость, а графема а, выполняющая функцию современной буквы «я», указывает на письме на мягкость звуков [ч'], [ц']. Написание буквы а после шипящих, скорее всего, оказывается под влиянием сочетаний ча, ца. В форме аориста 3 лица мн. ч. в исследуемых списках сочетания шд преобладают над

ша.

В пятом параграфе анализируются южнославянские графические и орфографические особенности: 1) употребление «юса большого» ж, 2) мена юсов л / а; 3) пропуск иерепШе^сшп на месте праславянскпх сочетаний согласных *тту, *Ь), 4) написание буквы к вместо ы; 5) употребление буквы 'Ь на месте старославянского а или этимологического и; 6) употребление южнославянских корней -топл- и -тр'!ж-.

Буква ж характерна была для рукописей XI в., она переносилась писцами из старославянских протографов, не отражала на письме носового звука и заменялась на графему оу. В исследуемых рукописях первой трети XV в., а также в житиях и грамотах употребление «юса большого» ж не зафиксировано.

В рукописях, написанных в середине века, «юс большой» ж не встречается в трех списках из шести: в Л 1, в ТРФЛ и в ПАЧ. В трех других рукописях буква ж употребляется писцами, в ТОЦ отмечена также мена юсов. В Л 2 графема л встретилась один раз в начале списка: азж. В Еванг. л зафиксирован в корнях слов: сжть, в окончании существительных склонения на *5 в Дат. пад. един, числа на месте этимологического :у: приносит« Еж. Часто употребляется «юс большой» ж в списке ТОЦ: в корнях слов на месте звука [С?]: л»ждрокаше; на месте звука [у]: држг5 држгл; в окончаниях имен существительных: свокодж, вииож, псцй'ж; в окончаниях местоимений и прилагательных: к тол»ж, нлшелш шцю, бсакл, лшдр'Ьишжж; в

окончаниях глаголов: призывая, ювлажтса; в суффиксах и окончаниях действительных причастий: равноснльств<к/жцм, раздрджл/жфжю, пср/кджжци, во

. А А

инж в'Ьрл пришешж, ж£лдюц№; в наречиях: ©сюдж, комжжо, точТж, воистину. В данном списке отмечена также мена юсов л/ л в корнях слов: вЪнАтрЪ; в окончаниях неличных местоимений, прилагательных, причастий:

*—* ■—* л

вЬспрАноувшмд дшд, тдкокмжн, дрЪждфж стдга причдц|д/юц1М срдтГд, ноужж многла; в суффиксе глаголов: (лшй) стожше вм. столик; в окончании глагола 3 лица множ. числа I спряж.: поклзжат'; в наречии точию: точУа, неточТа.

В конце века графема л отмечена во всех исследуемых рукописях. В СборСП употребление буквы ж частое и является этимологически правильным. Эта буква встречается в корнях слов: джбГе, ссупржгь; в окончаниях имен существительных и прилагательных Вин. пад. жен. рода: дшж свою, волю вжТж; в окончаниях личных местоимений: с тобож; в суффиксе

л

глагола -нж-: възвигнхти; в окончаниях глаголов 1 лица един, числа и 3 лица множ. числа: сгтворж, погывнжть; в формах имперфекта 3 лица множ. числа: еедхж; в суффиксах действительных причастий наст, времени: Бывдлир, идш|1£. Иногда л пишется на месте этимологического су: Дат. пад. - к Никодимж, мирж, к имш, в корнях слов: другим же. Буквы суЛ' и ж могут быть взаимозаменяемыми: разжлгк и разили, Л1жжд и лиужд, с тоеож и тобою; союз нж и но; межж и лиж£ В рукописи Л_3 графема «юс большой» встречается в первых пяти главах рукописи, в 27 главе и в приложении к основному тексту «Слово к пастырю». В списке СВХ графема ж встречается редко: на этимологическом месте: истинж (97), вх глжбин^/, ндчнж (ЮОоб); на месте этимологического звука [у]: ходатайствуете (92об), лжчсу (93об), рлзджхЪ, дрхТ/епкпж (97об), ьтл (98об). Во всех словах ж соединено с

а.

Только в одном из трех летописных сводов, в МАЛ, не употребляется «юс большой». В ЛНП графема ж пишется редко: створи землж. В рукописи ЕЛ первый писец графему л не употребляет. У второго писца буква х встретилась только в 4 примерах: в корне слов кжзрдтоу, но С кэузрАта,

гадно, в окончаниях имен существительных: на "ксгел, в в'крж. Буква л пишется часто у 3-го писца; в корнях слов: чудотворца, рярика, чжжыха, ллчди; в окончаниях имен существительных: стсуж софилц ко нлтмж, злтж, на р'кком, са даиТж; в окончаниях имен прилагательных и местоимений: во слок-кньсксуж, со лшо/гож лсгостиж, сокол, Братию вашж; в личных окончаниях глаголов: положл, б'Ьгалть; в суффиксах действительных причастий настоящего времени: бьжцкса, НЕСдгЫфЕ.

В сочетаниях «губной + 1-ереЩЬейсит» в исследуемых рукописях первой трети XV в. пропуска сонорного звука не зафиксировано, что соответствует русскому произношению. В середине века пропуск 1-ерепгЬеНсшп зафиксирован только в 2-х исследуемых списках: в ТОЦ в только одном слове: оуодвАЮСл; в рукописи Л 2 - в нескольких словах: коравь, корави, но коравди, земед'клника, зшед-Ьлцша, сапротивлцшсл,

^ г-

блго/слова6тса, блвдюфа. В рукописях конца века пропуск ЬерепШейсит на месте праславянских сочетаний согласных *пу, зафиксирован

только в Л 3: на зша, зшед'Ьд'цшг, коравь, суадвЕна, сапротивАЕТсд. В житиях, летописных сводах и в грамотах такое фонетическое изменение не встречается.

Мена букв *Ь / а в исследуемых рукописях первой трети XV века не зафиксирована. В рукописях, напнсанных в середине века, чередование букв 'Ь / а встречается в трех списках в следующих словах: в местоимении всяк: вскко, всек^- ТОЦ, васЬко - Л 2, всякого чдвка, всКкь и всакь - Еванг.; в корне слова миг. кз'йтГ - ТОЦ; в суффиксе имен существительных ан(ин): лир'Ьш/мл - ТОЦ, ЕпттЬна и ЕгттАнина, епгптЬны - Л 2, назарАНИН'Ь, С5 ТЕрлн/ли'Ьнь, ш^а/р'Ьшна - Еванг.; в суффиксе глаголов: полшшдг1;етй, адставл^еть схрлн-кет' - ТОЦ, дивл'кх^'СА ~ Еванг.; в суффиксе действительных причастий настоящего времени: фдд'кфл; - ТОЦ; в окончании глаголов II спряжения 3 лица множ. числа: покло1гктсл; в корнях слов: грл/детк ча, гр'кдеть ча; в словах на -мя: во илгк его; в окончании Род. падежа существительных на ^б: на «инь подь л\ор^, на \и/на поль л\о'рл, близ' коравл^ вывша -Еванг.

В памятниках письменности конца века также встречается чередование букв 'к / л. В СборСП мена букв тк / л отмечена только в местоимении

всяк: на вх/сЬкх чд. В списке Л 3 на листах с 55об по 70об, в начале и в последних главах текста чередование букв / а зафиксировано в корне слова: въсполгЬн'Ъмь; в окончаниях имен существительных муж. рода на *)б и *г. $ мор'к, С5 опгЬ; в формах местоимения всяк: на въсЬкъ, вгсЬко; в глагольных суффиксах: сътвдр'Ьти, рдздр'Ы, сьхрдн'Ьжть, йвл'Ьтиса.

В житиях и грамотах чередования букв 'Ь / а не встречается, однако в рукописи ХИБ 1-ый писец в безударной позиции пишет пдмети. В летописном своде МАЛ буква а заменяется на е в корнях слов на месте бывшего носового звука [§], как в русских говорах, однако такая замена происходит не только перед мягким согласным звуком, но и перед твердым: из вдрсгь, вдреги и вдрджьское, лгЬсець, лгЬсЕчмое, свезд^, пдлить. Замена буквы а на е встречается и в ЕЛ в тех же фонетических позициях: в пдметнтиоую, вь «иессцер, тридшти лгкт, но десдть, десать.

В рукописях середины века, ТОЦ и Л 2, употребляется старославянский корень -топл-: топлое и топлотд - ТОЦ; топлын*, топлотсу.топлотк, теплы - Л 2. В конце века только в рукописи Л 3 отмечено написание старославянских корней: то/плотсу, то/плы и тр*Ь/вл.

Как показывают данные исследования, новые древнерусские нормы письма складывались на протяжении всего XV в. Так, в начале века сохраняется правописание, сложившееся в XIV в.: в начале слова и после гласных пишутся буквы су, га, к, после согласных - у, а, е. К концу века в начале слов употребляются графемы су, и, а, е, и>, о, после букв гласных пишутся и, а, д, е, после букв согласных - су, а, е, о, ш.

Вновь начинают употребляться греческие буквы з, \[г, Ц, V, при этом данные графемы появляются в южнославянском правописании с середины XIV в., болгарские ученые связывают это с архаизацией литературного болгарского языка и грецизацией правописания. В рукописях русского извода широко употребляются только буквы 5 и л» со второй трети XV в., буквы $ активно используются писцами в заимствованных из греческого языка словах в агиографических текстах и в церковных рукописях 2-ой половины XV в., в других исследуемых текстах отмечена замена букв 1|г, § на русские варианты - пс, кс. Русские писцы также стараются избегать букву V, которую они заменяют на русские эквиваленты и, у

(варианты су, &), в тех же текстах, где «ижица» встречается, она часто по начертанию похожа на букву у с широкой чашечкой.

Южнославянизмы отсутствуют в исследуемых рукописях 1-й трети XV в. и в грамотах, небольшой процент написаний отмечен в летописных сводах и в церковных текстах 30-х - 40-х гг., употребление южнославянских особенностей возрастает во 2-й половине XV в. Только в некоторых списках встречается «юс большой» ж, который, как правило, употребляется этимологически верно, поэтому мена юсов встречается редко. Написание буквы и вместо ы (например, посилдеть, ки читллъ), замена а на "к (например, всЬк'л). пропуск 1-ерепй1ейсит на месте праславянских сочетаний согласных *1гу, *у| встречаются только в списках последней трети XV в. Такие южнославянские особенности, как сочетания букв плавных с редуцированными типа ръ, рк, лъ, написания жд на месте *сЦ, употребление ^ в неполногласных корнях, сочетания ша, ча, соседствуют с русскими вариантами написаний: хр > ор, ьр > £р, хл > ол, на месте праславянского сочетания употребляется ж, написание е в неполногласных корнях, сочетания ша, чд, причем русские варианты написаний преобладают над южнославянскими.

Древнерусские орфографические нормы, сложившиеся к XV в. и отразившие на письме реальное произношение, сохраняются на протяжении всего XV в. во всех исследуемых рукописях: буква ж на месте сочетания *4) (вожю), полногласие (города, сторон^), написания ыо на месте редуцированного звука [и] (и.'ЕолиютьСА, мытелью, дошот), написания сочетаний заднеязычных с гласными и, е (нд греки, лшоги, х»трд, шил). В грамотах практически отсутствуют греческие и южнославянские написания. Редко грецизмы и южнославянизмы встречаются в списках 1 -й трети XV в., в рукописях середины века и в летописных сводах процент таких написаний увеличивается, в памятниках, написанных в последней трети XV в., и в произведениях агиографического жанра греческих и южнославянских графических и орфографических особенностей становится больше, что свидетельствует не о «южнославянском влиянии» на русскую письменность, которое находится во временных рамках с середины XIV до середины XV века, а о реставрации древнерусского литературного языка. Процесс реформации, как показывают данные исследований, начался в языке с середины XV в., продолжался до конца века и захватил XVI в. Результаты исследований представлены в таблице.

Сводная таблица графических и орфографических особенностей

рукописей XV в.

Жанры Церковные тексты Жития Летописи Грамоты

дата 14001430 гг. 14301470 гг. 14701500 гг. 14501480 гг. 14601500 гг. 14001450 гг. 14501500 гг.

Древнерусская орфография

ша (ча) + + + + 4- + +

ж/ *(1) + + + + + + +

ьр> ер + + + + + + +

оро, оло — - - ± + + +

после согл. у + ± - - - + ±

после глас. + ± ± ± + + +

га, к, е

написания + ± ± ± + + +

ью, ию

написания ± ± ± + ±

1ГА

ги, ки, хн + + + ± + ± ■

Грецизация

- ± + ± ± - 2 примера

- ± ± ± - - ±

* ± - + ± - - -

а - - + - - -

V - - + ± - - -

Архаизация —* нарушение норм

после согл. и> редко - + + + - +

после согл. + + + + + _ +

су

после согл. * - ± + + + - +

после согл. Т ± ± + + ± - в 1 грамоте

после глас. * - - - - - - -

после глас. А - ± + + + - +

после глас. л редко ± + + + - -

после глас. Е редко ± + + ± + +

Ь после Г,к,х - ± + - ± - -

Ь после В и др. - ± + - ± - -

Южнославянизмы

ША, ЧА - + ± редко ± - ±

^еп > ¡г!; - ± ± - ± - -

ж - редко + - ± - -

ръ, лъ - ± + - - - -

- ± + ± ± - -

Ь]->ъ, > ш — — редко — — — —

и / ы - - редко - - - -

-к/А - ± редко - ± - -

Третья глава исследования посвящена фонетическим особенностям, нашедшим отражение в орфографии памятников XV века. В древнерусском языке процесс падения редуцированных интенсивно протекал в XII - XIII вв., к XV веку памятники письменности отражали последние этапы этого процесса. Хотя некоторые ученые говорят об искусственном насыщении древнерусских текстов XV в. редуцированными гласными Ъ и

Ь, связывая это с так называемым «вторым южнославянским влиянием», в рукописях XV в. отмечены те фонетические процессы, которые окончательно сформировались к началу XV в. и никак не связаны с кипрманов-ской орфографией. Буквы редуцированных рассматриваются в каждом слове в зависимости от окружающих звуков. Буквы Ъ, Ь анализируются отдельно в корнях слов, в предлогах и приставках, в суффиксах, в конце слов и строк. Внутри слов проводится деление на слабое и сильное положение, учитывается соседство тех или иных согласных и гласных, наличие групп согласных.

В корнях слов в рукописях, написанных в начале века, в житиях и летописях на месте сильных редуцированных, в основном, пишутся буквы гласных полного образования 0 и в, написания букв Ъ и Ь - редкость. Количество написаний с буквами редуцированных в сильном положении возрастает в исследуемых списках с середины к концу века, хотя процент таких написаний все же невысок. Слабые редуцированные во всех списках не пишутся в тех корнях, в которых Ъ, Ь утратились рано. В корнях, где редуцированные перестали произноситься позже, так как поддерживались позицией, когда находились в сильном положении, буквы Ъ, Ь продолжают писаться на протяжении всего XV в., паерок на месте слабых редуцированных чаще встречается во 2-ой половине XV в.

Во всех исследуемых памятниках велик процент написаний букв редуцированных перед гласными буквами. Вероятнее всего, буква Ъ в таких случаях выполняет роль разделительного знака. Односложные предлоги-приставки £0, СО и предлог КО зафиксированы перед гласными буквами И, 0, реже Оу, в рукописях нет случаев написания этих предлогов перед йотированными гласными. На основании этого можно утверждать, что в говорах писцов гласный звук в этих предлогах в положении перед сочетанием []] + гласный не произносился. После предлога-приставки начальная буква корня И не меняется на Ы. Предлоги-приставки ВО, СО, КО, наряду с вариантами ВЪ, СЪ, КЪ, широко употребляются писцами в памятниках первой трети и середины XV в., а также в летописных сводах и грамотах. Варианты КО, СО, КО почти отсутствуют в рукописях последней трети XV в., малый процент их встречается в житийной литературе. В летописях и грамотах также встречаются однобуквенные варианты без Ъ: В, С, К.

Односложные предлоги-приставки ВЪ, СЪ и предлог КЪ в исследуемых рукописях в положении перед одним согласным часто употребляются с буквой Ъ или без неё в конце предлога-приставки; варианты с графемой

О или паерком встречаются редко. Буква Ъ пишется постоянно в положении перед однородными согласными: ЕЪ перед следующим 15; ОЪ перед следующими О, 3, Ж; КЪ перед следующими К и Г.

В исследуемых списках в односложных предлогах и приставках ВЪ, СЪ и КЪ перед словами, начинающимися с группы согласных, не имевшей ранее в своем составе этимологических редуцированных, перед словами с неполногласными формами, перед словами под титлом, а также перед новыми группами согласных, образовавшимися после падения редуцированных, бывших в слабом положении, сохраняется буква Ъ. В рукописях первой половины XV века, в летописных сводах и в грамотах варианты 60, СО, КО употребляются писцами чаще, чем в списках второй половины века и в житиях. Написания односложных предлогов и приставок с паерком или без знаков перед группами согласных встречаются редко в рукописях всех жанров.

Во всех исследованных списках правописание предлога-приставки отъ еще раз показывает довольно строгое следование писцов традиционным нормам: преимущественно они пишут 15. В рукописях первой половины XV века и в летописных сводах писцы продолжают писать конечную согласную букву предлога или приставки в строке, следуя правописанию XIV века. В списках второй половины указанного периода в предлогах-приставках НЯД-, ПОД-, ПР6Д- буква Д часто выносится над строкой, редко пишется в строку с буквой Ъ, паерком или без знаков. В целом двусложные предлоги и приставки пишутся так же, как и односложные: с буквой редуцированного перед гласной буквой, без Ъ и паерка перед одним согласным, с буквой Ъ или 0 перед группой согласных, образовавшейся после утраты слабого редуцированного звука.

При написании предлогов-приставок ИЗ, Б63, ЧР63 (Ч6Р63) и приставок РЛЗ- (РОЗ-), А2>3- в исследованных рукописях писцы придерживаются правила, сложившегося в ранней письменности: перед звонкими и сонорными согласными корня-основы конечный согласный предлога-приставки -3 сохранялся, а перед глухими согласными происходила ассимиляция по глухости, или оглушение, согласного приставки на -3-

В конце приставок на -3 встречается буква Ъ перед корнем-основой, начинающимся с гласного: изъ суета - ЧаСЛ; ЕЕЗ'ьоут'кишых'ь, извдклнчдти -Л 1; изговличати, вЕЗыор&жии - Л 3.

В положении перед одним согласным и группой согласных, которые не имели в своем составе Ъ и Ь, находившиеся в слабой позиции и к XV веку уже утратившие звучание, в конце предлогов и приставок на -3/-С буква Ъ не пишется: сезгласенг, ишушають, разд^лдЕть, расточать, кадгласи, вьспр'Ьтихх - Л 1; изгоннма, БЕСПЕчалЕиъ, бестелесных, разгн'Ьвавша, растворЕние-Л 3. Однако в конце предлогов-приставок на -3 / -6 буквы Ъ и 0, а в некоторых случаях и звуки, по мнению Л.П.Жуковской14, появились позже под влиянием предлогов, имевших на конце этимологический звук Ъ:

БЕзжвредно, безьсловесно, безх прЕпинанига, изхскакати - Л1; изъетоупивг, БЕзхгллсЕнх, б£зг процкниа, разжширдел^ - Л 3; изо/биют, раЗОЖДЕ", изо/ црки, безо смирЕиыа, безо гн'Ьвыа - АтАк, а также буква Ъ пишется после приставки перед корнем, где когда-то был редуцированный звук Ъ или Ь: изйшедхшеи, възъшедыи. Буква Ъ заменяется надстрочным знаком паерком, который ставится писцами не только после предлогов, но и после приставок: Без'врЕМЕН'ныи, в£3'ч£стии, без' чести, вез' него, из'рЕЧЕТСА, из'шедхши*, из' мира, раз'пгЬвав'ша, раз'слаелЕиша, вхз'воднмг, в'зыцкть-Л 1.

В этот период появляются написания, где в приставке используется только буква -3 независимо от последующего согласного корня-основы: БЕзеонное, без чести, разегудно, разславлЕиие, изшедын - Л 1; БЕЗПаКОСТНО, разсыпа, изшедше - Еванг.; вез срама, разсЬдитЕлиы - Л 3. На стыке приставки и корня-основы удвоенные буквы 33 и СО часто не пишутся, как и в ранних рукописях: БЕзаконие — Л 1; бесловесны*, ВЕЗаконие, БЕсрамие - Л 3, но уже появляются новые написания с удвоенными согласными, как и в современной орфографии: рассудить, иссохни - Л 1; БЕз'зако/н'никы - ПАЧ.

В памятниках письменности начала и середины XV века внутри приставки ёЪЗ- еще пишется буква Ъ, так же как и в древнерусских рукописях предыдущих веков, хотя такое написание уже не отражает реального

14 Жуковская Л.П. К вопросу о конечной стадии истории редуцированных в русском языке (По материалам Галичского евангелия 1357 года) // Материалы и исследования по истории русского языка. М., 1960. С. 77.

произношения звука [ъ] в приставке: вгспнтдвыи, кадиожетк, вадвель, вадвЕдошд - Л 1. Наряду с примерами с приставкой ВЪЗ- встречаются написания приставок ВЗ- и ВФЗ-, что отражает реальное произношенпе: взьн^сть и ЕЗИЦ1£ть, или, наоборот, на месте звука [ъ] произносится звук [о] под влиянием церковного произношения: возбодать, воспрнилиши, еозчесошлса - Л 1. В рукописях конца XV века количество написаний с приставкой £03- возрастает, и эти написания отражают реальное произношение: возрдстд, возврАтитсА, восходнт, возр'ЬнТА, воскрешен», возлюби, возиесоша - Л 3.

В суффиксах -ЬСТВ-, -ЬСК- (-ЬСТ-) во всех исследованных рукописях написание буквы Ь сохраняется, писцы соблюдают правила русской орфографии. В остальных суффиксах во всех списках написание гласной буквы зависит от положения редуцированного в слове. В слабой позиции буква редуцированного уже не пишется, несмотря на то что пнсцы в некоторых списках середины века следуют евфимиевской орфографии: восстанавливать редуцированные там, где они писались раньше. На месте сильного редуцированного пишутся гласные буквы 0, 6, что отражает реальное произношение.

При написании сочетаний заднеязычных согласных с буквами И, 6, следует отметить, что сочетания ГЫ, КЫ, ХЫ изменились в ГИ, КИ, ХИ к XV в., но написания после Г, К, X букв, обозначающих на письме гласные звуки непереднего ряда, удерживаются традицией вплоть до XVI в. В исследуемых рукописях начала и середины века, а также в летописных сводах и грамотах написание буквы И после букв заднеязычных встречается

часто, что говорит о смягчении заднеязычных звуков в говоре писцов. Но в памятниках конца века и в житиях фактическое произношение новых мягких Г, К, X слабо отразилось в рукописях, что, возможно, свидетельствует о стремлении писцов вернуться к прежнему написанию этих сочетаний-ГЫ, кы,хы.

В исследованных списках начала и середины века написания с буквой 10 после шипящих преобладают, что свидетельствует о том, что процесс отвердения шипящих еще не закончился, хотя после буквы Ж встречаются буквы 5 и Ы: писцы пытаются на письме отразить реальное произношение звука [ж]. После буквы Ч пишется только Ю, что свидетельст-

вует о мягкости данного звука. В исследуемых списках конца века и в житиях, написанных во 2-ой половине XV века, после букв шипящих и аффрикат часто пишутся буквы О^1 или V, что свидетельствует об отвердении шипящих в говорах писцов, однако после Ч, как правило, употребляется буква Ю, которая отражает на письме мягкость аффрикаты.

Буква £ употребляется в словах этимологически верно только в памятниках церковного содержания и в житиях, в летописных сводах и в грамотах замена "Ь буквами и и е говорит об утрате этой древней фонемы

<ё> в говорах писцов.

В исследованных рукописях фонетические процессы, протекавшие в XV в. в русском языке, отражены слабо. Наименьшее количество примеров зафиксировано в текстах церковного содержания, что характерно для памятников подобного жанра. Из фонетических особенностей можно выделить такие, как: ассимиляция по глухости-звонкости, диссимиляция, замена [а] в [е] между мягкими согласными, отражение процесса изменения [е] ['о]. В то же время памятники письменности (Трефологий, Летопись Новгородская и Псковская, грамоты) обнаружили различия диалектного характера: сохранение особой фонемы <ё> в псковских, новгородских и северных говорах, мена аффрикат, шипящих и свистящих, косвенное отражение аканья.

В Заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы диссертации.

Анализ памятников разных жанров: рукописи церковного содержания, куда отнесены памятники традиционного содержания, богослужебные книги (например, Евангелие, Часослов, Паремейник и др.) и творения отцов церкви (например, Лествица); агиографические произведения, летописные своды, грамоты, относящиеся к разным регионам Руси, - позволил выявить графические и орфографические особенности, показать их эволюцию на протяжении XV в., а также прояснить спорные вопросы, связанные со «вторым южнославянским влиянием» и архаизацией русской письменности. Предпринятый анализ данных списков позволяет говорить о становлении новой графико-орфографической системы в XV веке.

В рукописях церковного содержания в начале века сохраняется правописание, сложившееся в XIV в., только со второй трети XV в. писцы активно начинают употреблять новые написания: буквы и>, оу, К Т стали писать в середине слова, после букв согласных, графемы д, а, е - после букв гласных; к концу века такое употребление букв становится нормой. Южнославянские и греческие черты отсутствуют в исследуемых рукописях религиозного содержания 1-й трети XV в., употребление данных особенностей возрастает во 2-й половине XV в. Следует также отметить такую закономерность в текстах церковного содержания и в житиях: если в начале рукописи писцы стараются вносить в письмо создаваемого ими спи-

34

ска нововведения, то к середине списка русские написания увеличиваются, к концу рукописи русизмов становится больше.

Древнерусские графико-орфографические особенности, представленные в исследуемых житийных списках второй половины XV в., схожи с чертами, встречающимися в рукописях середины XV века, южнославя-низмы единичны, греческие буквы писцы употребляют наряду с русскими графемами.

В исследуемых летописных сводах второй половины XV в. русская графико-орфографическая система схожа с системой, представленной в житиях, однако в летописях среди греческих букв употребляются только э и ,©>, южнославянские написания встречаются чаще, чем в агиографических текстах.

В грамотах на протяжении всего исследуемого временного отрезка сохраняется древнерусская орфографическая система, сложившаяся в XIV в. Только в грамотах конца XV в. отмечены некоторые новые написания: после букв согласных встречаются а*, оу, К после букв гласных - а, е; южнославянские и греческие написания единичны.

Анализ обширного фактического материала текстов разных жанров позволил выявить основные особенности графики и орфографии русского письма XV века:

1. В начале слова, после гласных и после согласных употребляется диграф оу, к концу XV в. распространение получает «ук»

2. После букв согласных стали часто писаться графемы ш, V; в начале слова сохраняется древнерусская орфографическая особенность писать графемы га, и;; в начале слова начинает употребляться о-широкое наряду с буквой iv.

3. К концу XV в. сформировалась закономерность употреблять графемы а, л, е после гласных наряду с га.

4. В исследуемых рукописях русского извода буквы з и -е, начинают широко употребляться только со второй трети XV в., графемы £ активно используются писцами в заимствованных из греческого языка словах в агиографических текстах и в церковных рукописях 2-ой половины XV в., в других исследуемых текстах отмечена замена букв \|г, на русские варианты - пс, кс. Русские писцы также стараются избегать букву V, которую они заменяют на русские эквиваленты н, у, су, £

Сопоставительный анализ орфографии исследуемых памятников позволил выделить следующие южнославянские орфографические особен-

ности, которые проявляются в исследуемых рукописях со 2-ой трети XV в.:

1. На месте праславянского сочетания *с1) употребляется жд.

2. Сочетания типа *1ы1, *Гьи, *1ы1, *й>и представлены как ра, лъ, рь, ла.

3. Написания сочетаний ша, ча, ца, вместо русских вариантов шд, чд, цд.

Южнославянские орфографические особенности такие, как: употребление «юса большого» ж, мена юсов, написание буквы и вместо ы (например, посилдеть, бн читала), мена а/Н; (например, вскка), пропуск 1-ерепШейсит на месте праславянских сочетаний согласных *пу, -

встречаются редко или вообще отсутствуют в житиях, совсем не представлены в грамотах. В летописных списках встречаются те же черты, что и в церковных рукописях середины XV в.

Исследования фонетических особенностей рассматриваемых рукописей свидетельствуют о том, что в языке XV в. уже прошли процессы, связанные с падением редуцированных.

Анализ материала, взятого из русских рукописей XV в., показывает нам формирование русской орфографии позднего средневековья, в которой слабо отмечены особенности южнославянской орфографии после реформы Евфимия Тырновского. Графико-орфографическая система исследуемых рукописей XV в. отличается богатством и разнообразием, при этом определенной устойчивостью в использовании букв. Наличие вариантов свидетельствует о динамичности развития данной графико-орфографической системы. Все это позволяет рассматривать письменность рукописей изучаемого периода в качестве важного источника в формировании русского литературного языка.

Положения работы отражены в следующих публикациях: Монография

1. Ненашева Л.В. Графические и орфографические особенности памятников русской письменности XV в. / Л.В. Ненашева; науч. ред. Л.Ф. Копосов. - Архангельск, 2010. (17 пл.).

Научные статьи в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных положений докторской диссертации:

2. Вязикова Л.В. (Ненашева). Особенности употребления букв редуцированных в русской письменности XV века // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - № 3 - 2006. - М.: Изд-во МГОУ. - С. 196-199. (0,3 п.л.).

3. Вязикова Л.В. (Ненашева). Некоторые заметки об орфографии середины XV века // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - № 1 - 2007. - М.: Изд-во МГОУ. - С. 32-34. (0,3 пл.).

36

4. Ненашева J1.B. Орфографические и графические особенности средневековых рукописей северо-западной Руси // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - № 1 - 2009. - Архангельск: Изд-во ПГУ. - С. 103-107 (0,4 п.л.).

5. Ненашева J1.B. Об особенностях русского письма в период так называемого «второго южнославянского влияния» // Филологические науки. -№ 3 - 2009. - С. 118-124 (0, 4 пл.).

6. Ненашева JI.B. Графические и орфографические особенности житийной литературы XV века // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - № 4 - 2009. - Архангельск: Изд-во ПГУ. - С. 80-84 (0,4 п.л.).

7. Ненашева J1.B. Из истории правописания приставок на -з/-с II Русский язык в школе. - № 5 - 2010. - С. 68-72 (0,4 п.л.).

8. Ненашева JI.B. Орфографические и графические особенности летописных сводов конца XV века // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - № 3 - 2010. - Архангельск: Изд-во ПГУ. - С. 86-90 (0,4 п.л.).

9. Ненашева JI.B. Графические и орфографические особенности жития Николая Мирликийского (на примере рукописи второй половины XV в.). Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - № 3 - 2010. - М.: Изд-во МГОУ. С. 13-17(0,4 п.л.).

Статьи в других научных изданиях:

10. Возисова Л.В. (Ненашева). Русские списки Лествицы в фондах Отдела рукописей РГБ // VI Ломоносовские чтения. Программа и тезисы научной конференции; 16-19 ноября 1994 г. Архангельск, 1994 г. С. 128-130 (0,1 п.л.).

11. Возисова Л.В. (Ненашева). Сопоставление русских списков «Лествицы» Иоанна Синайского с точки зрения палеографии и орфографии // VIII Ломоносовские чтения: Тезисы докладов. - Архангельск, 1996 г. С. 57-58 (0,1 п. л.).

12. Возисова Л.В. (Ненашева). Русские списки «Лествицы» в фондах Отдела рукописей РГБ // Материалы по русской филологии. Межвузовский сборник научных трудов. Тул. гос. университет. - Тула, 1996. - С. 12-17. Рукопись деп. в ИНИОН РАН 9 декабря 1996 г., № 52123 (0,2 п.л.).

13. Вязикова Л.В. (Ненашева). Памятники письменности древнерусского литературного языка XIU-XVbb.: Методические рекомендации для студентов / Составители: Вязикова Л.В., студент Денисенко O.A. - Архангельск, 1997.-21 с(1 п.л.).

14. Вязикова Л.В. (Ненашева). Графика и орфография списков Лествицы середины XV века (к вопросу о втором южнославянском влиянии) II Вопросы современной лингвистики. Межвузовский сборник научных трудов.

Поморский государственный университет - Архангельск, 1999. - С. 4-8 (0,2 и .л.).

15. Вязикова Л.В. (Ненашева). Влияние падения редуцированных на орфографию древнерусского памятника XV в. // Экология культуры: жизнь языка. Сборник статей. - Архангельск, 2001. - С. 47 - 57 (0,2 п.л.).

16. Вязикова Л.В. (Ненашева). Наблюдения над чередованием *Ь I и в древнерусском языке XШ-XV вв. в сопоставлении со старославянским // Живое слово и жизнь. Памяти В.Я.Дерягина: Сборник статей. - Архангельск, 2002. - С. 153 - 162 (0,5 п.л.).

17. Вязикова Л.В. (Ненашева). Нарушение древнерусских норм языка XV в. //XV международные Ломоносовские чтения. Сборник научных трудов. -Архангельск, 2003. - С. 144-147 (0,2 п.л.).

18. Вязикова Л.В. (Ненашева). Графико-орфографические особенности списков Лествицы XV в. // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства художественной образности и их стилистическое использование в тексте: Межвузовский сборник научных трудов, посвященный 85-летию профессора А.Н.Кожина. - М., 2004. - С. 11-16 (0,2 п.л.).

19. Вязикова Л.В. (Ненашева). Заметки об орфографии рукописи второй половины XV в. // Русский язык и славистика в наши дни: Материалы Международной научной конференции, посвященной 85-летию со дня рождения Н.А. Кондрашова. - М., 2004. - С. 227-230 (0,2 пл.).

20. Вязикова Л.В. (Ненашева). Графические и орфографические особенности церковнославянского языка XV века // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: Материалы III Всероссийской научно-практической конференции.-Ч.1.-Воронеж, 2005 .-С. 173-178 (0,2 п.л.).

21. Вязикова Л.В. (Ненашева). Некоторые языковые особенности рукописей середины и конца XV в. // Язык и общество в синхронии и диахронии: Труды и материалы Международной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения проф. Лидии Ивановны Баранниковой. - Саратов, 2005. - С. 74-80 (0,2 п.л.).

22. Вязикова Л.В. (Ненашева). Формирование новых графических и орфографических норм русского письма конца XV в. // Семантика слова и семантика текста. Выпуск VI. Межвузовский сборник научных трудов, посвященный 110-летию со дня рождения академика В.В. Виноградова. -М., 2005. - С. 44-51 (0,2 п.л.).

23. Вязикова Л.В. (Ненашева). Языковые особенности рукописного памятника XV века //Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии: Межвуз. Сб. научн. Статей. Вып. I. Тамбов, 2006. - С.97-98. (0,2 п.л.).

24. Вязикова Л.В. (Ненашева). Орфографические и графические особенности русской письменности конца XV века (на примере «Жития Сергия Радонежского» и «Жития Симеона Столпника») //Экология культуры и язы-

38

ка: проблемы и перспективы: Сборник научных докладов и статей международной научной конференции. - Архангельск, 2006. - С. 186-190 (0,2 пл.).

25. Вязикова JI.B. (Ненашева). Орфографические особенности древнерусского литературного языка первой половины XV века // Научное наследие Б.Н. Головина и актуальные проблемы современной лингвистики: Сборник статей по материалам международной научной конференции, посвященной 90-летию профессора Б.Н. Головина. - Н. Новгород, 2006. -С. 109-111. (0,2 пл.).

26. Вязикова JI.B. (Ненашева). Отражение редуцированных букв Ъ, Ь в рукописях XV века // Русский язык: система и функционирование (к 80-летию профессора П.П. Шубы): материалы III Междунар. науч. конф. -Минск, 2006. - С. 61-64. (0,2п.л.).

27. Вязикова JT.B. (Ненашева). Орфографические и графические особенности рукописного памятника 1430 г. // Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии. 4.1. - Тамбов, 2007. - С. 65-67. (0,2п.л.).

28. Вязикова JI.B. (Ненашева). Об истории чередования гласных *Ь/и в корневом слоге в русском языке // Studia rossica posnaniensia. XXXIII. -Poznan, 2006. - С. 59-64. (0,3 пл.)

29. Вязикова JI.B. (Ненашева). Языковые особенности рукописного памятника начала XV в. // Русский язык: история, диалекты, современность (выпуск VII). Сборник научных трудов. - М., 2006. - С. 51-55. (0,2 пл.).

30. Вязикова JI.B. (Ненашева). О датировке и графико-орфографических особенностях рукописи XV века // Великое русское слово: сборник статей, посвященный Году русского языка / ред.-сост. JI.B. Вязикова и A.B. Петров. - Архангельск, 2007. - С. 24-28. (0,3 пл.)

31. Вязикова JI.B. (Ненашева). О преподавании церковнославянского языка в вузе // Великое русское слово: сборник статей, посвященный Году русского языка / ред.-сост. Л.В.Вязикова и А.В.Петров. - Архангельск, 2007. - С. 68-72. (0,2 пл.)

32. Вязикова Л.В. (Ненашева). Графические и орфографические особенности грамот XV века // Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы. - Тамбов, 2007, № 3. Ч. 3. - С. 48-50. (0,2 пл.).

33. Вязикова Л.В. (Ненашева). Эволюция орфографических особенностей XV-XVI вв. // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: материалы IV международной научно-практической конференции. - Воронеж, 2007. Ч 1. - С. 22-26. (0,2 пл.).

34. Вязикова Л.В. (Ненашева). Некоторые орфографические особенности русских списков начала и середины XV века. // Познань - Архангельск:

десять лет сотрудничества: сб. науч. ст. - Архангельск, 2007. - С. 108-112. (0,2 п.л.).

35. Вязикова JI.B. (Ненашева). Эволюция графико-орфографических особенностей XV века. // Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное: Межвузовский сборник научных трудов, посвященный 75-летию профессора П.А. Леканта. - М., 2007. - С. 270272. (0,2 пл.).

36. Вязикова Л.В. (Ненашева). Особенности псковского говора XV века (на примере рукописного памятника 1445 года) //Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы. - Тамбов, 2008. Ч. 2, № 2 (9). - С. 49-50. (0,2 пл.).

37. Вязикова Л.В. (Ненашева). Сопоставление русского письма XI и XV вв. (на примере «Жития Николая Мирликийского») // Русский язык в системе славянских языков: история и современность (выпуск II). Сборник научных трудов. - М., 2008. - С. 36-39 (0,2 пл.).

38. Л.В.Ненашева. Из истории формирования русской графики и орфографии // Экология культурного пространства Европейского Севера: история и современность: сборник научных трудов. - Архангельск, 2008. -С. 30-33 (0,2 пл.).

39. Формирование новой орфографической системы в русской письменности XV века // Русский язык в современном мире: Материалы заочной всероссийской научно-практической конференции, 30 апреля 2009 года, Биробиджан. - Биробиджан, 2009. - С.148-151 (0,2 пл.).

40. Графические и орфографические особенности рукописей первой трети XV века, в период так называемого «второго южнославянского влияния» // Русский язык: система и функционирование (к 70-летию филологического факультета). - Минск, 2009. - С. 86-89 (0,2 п.л.).

41. Об ошибочности термина «второе южнославянское влияние» //Мысль. Слово. Текст: к юбилею Элины Николаевны Осиповой: сборник научных статей. - Архангельск, 2009. - С. 108-117 (0,6 пл.).

42. Графические и орфографические особенности рукописей русской редакции XV века // Русский язык и литература: история и современность. Сборник научных статей по материалам докладов и сообщений конференции, посвященной 70-летнему юбилею профессора Л.Ф. Колосова. - М., 2010.-С. 47-52(0,2пл.).

43. Некоторые замечания о термине «второе южнославянское влияние» // Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы. Материалы II международной конференции, 8-10 сентября 2010 г., Гранада. - Granada, Т. 1. - С. 195199. (0,3 пл.).

Подписано в печать 07.10.2010. Формат 60x84 1/16. Бумага офисная. Печ. л. 2,2. Тираж 100 экз. Заказ № 382.

Типография ООО «КИРА» 163061, г. Архангельск, ул. Поморская, 34, тел. 65-47-11.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Ненашева, Лариса Викторовна

Предисловие

Введение

Глава 1. Эволюция графических и орфографических норм южнославянской и русской письменности

1.1. Южнославянские орфографические и графические 26 особенности

1.2. Развитие древнерусской графики и орфографии 45 Выводы по 1 главе

Глава 2. Палеографическое описание и графико-орфографические особенности русских рукописей XV века

2.1. Палеографическое описание рукописей

2.2. Становление новой графико-орфографической системы

2.2.1. Употребление букв oy — Y ~ ^ ^

2.2.2. Употребление букв w — о - о ^

2.2.3. Употребление букв га / а / л

2.2.4. Употребление буквы V 9(

2.2.5. Употребление буквы е/к Ю

2.2.6. Употребление буквы Ь после Г, К, X и других согласных 107 букв

2.3. Греческие графические особенности

2.3.1. Употребление букв ф, & . И

2.3.2. Употребление букв \|г,

2.3.3. Употребление буквы v

2.3.4. Употребление буквы з

2.3.5. Написание слова ангел / аггел

2.4. Древнерусские особенности

2.4.1. Написания букв гласных в сочетаниях с плавными 132 между согласными

2.4.2. Сочетания редуцированных с плавными между 141 согласными типа *tbrt, *tbrt, *tblt

2.4.3. Сочетания редуцированных с плавными между 152 согласными типа *trbt, *trbt, *tlbt, *tlbt

2.4.4. Судьба праславянского сочетания *dj

2.4.5. Сочетания мл, ша, ц,л

2.5. Южнославянские особенности

2.5.1. Употребление буквы ж. Мена юсов

2.5.2. Пропуск 1-epentheticum на месте праславянских сочетаний 180 согласных *mj, *bj, *vj

2.5.3. Мена букв И/Ы

2.5.4. Мена букв i/л

2.5.5. Употребление южнославянских корней -топл- и -трев

Выводы по второй главе

Глава 3. Отражение фонетических особенностей в орфографии памятников XV в.

3.1. Употребление букв Ъ, Ь

3.1.1. Буквы Ъ, Ь в корнях слов

3.1.2. Буквы Ъ, Б в односложных предлогах-приставках

3.1.3. Правописание двусложных предлогов-приставок

3.1.4. Правописание предлогов-приставок на 3-, С

3.1.5. Правописание Ъ, Ь в суффиксах

3.1.6. Правописание редуцированного [и]

3.2. Правописание сочетаний заднеязычных согласных с буквами И, Е, 'fe

3.3. Шипящие и аффрикаты 333 3-4. Употребление буквы "fe

3.5. Другие фонетические особенности: аканье, цоканье, ассимилятивные процессы

Выводы по третьей главе

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Ненашева, Лариса Викторовна

В истории русского письма XV век оказался самым спорным и противоречивым, поскольку именно в этот период в русской графике и орфографии вновь появляются буквы, написания слов, уже не характерные для письма конца XIV века. Возвращаются нормы XI—XII вв., вследствие чего в науке закрепляется мнение о так называемом «втором южнославянском влиянии», споры о котором не утихают более ста лет. Понятие «второе южнославянское влияние» вводится впервые в работах академика А.И. Соболевского, заметившего нововведения в графике и орфографии рукописей, написанных с середины XIV в. по середину XV в.

Известно, что со второй половины XIV века в связи с завоеванием Балкан турками на Русь хлынул поток болгарских и сербских эмигрантов. Деятели культуры и искусства из Византии, Сербии, Болгарии, Афона обосновались в Москве, Новгороде и других русских городах. Этому способствовало и возведение болгарина Киприана на митрополичью кафедру. Русское государство стало единственной православной страной, и поэтому вызревает идеологическая концепция, которая в начале XVI в. получит название «Москва — третий Рим».

В то время, когда в Болгарии велась работа по исправлению книг и новым переводам, древнерусская литература из-за монголо-татарского нашествия замедлила свое развитие, но русские писцы знали или предполагали о существовании новых переводов. По мнению сторонников «второго южнославянского влияния», русские писцы заимствовали у болгар уже готовую орфографию, которая была похожа на ту, что представлена в старых церковнославянских текстах, потому что для русских писцов было удобнее использовать готовые среднеболгарские переводы с греческого, чем переводить вновь. Суть реформы состояла в установлении строгих орфографических и стилистических норм. Каждая особенность графики, каждая особенность написания, произношения слова имела свой смысл, поэтому каждой букве приписывалась индивидуальная роль, большое внимание уделялось надстрочным знакам.

Л.П. Жуковская под южнославянским влиянием понимала такое явление, когда русский писец при копировании русского оригинала использовал особенности южнославянской орфографии. Появление южнославянских и греческих написаний в рукописях XV в., и даже XVI в., Л.П. Жуковская связывает с архаизацией русского письма. К концу XIV в. происходит объединение русских княжеств под началом Московского княжества. Возникает идея преемственности культурного и письменного наследия, поэтому в XV-XVI вв. в русской графике и орфографии проявились архаизирующие и грецизирующие тенденции. Мы придерживаемся в своей работе именно этой точки зрения. Наше исследование в целом направлено на ее доказательство

Объект исследования - система русской графики и орфографии XV в. в динамическом аспекте (как эволюционирующая).

Предмет исследования - графические и орфографические особенности памятников письменности XV века разных жанров.

Материалом для исследования послужили рукописные средневековые русские списки XV века разных жанров: рукописи религиозного содержания (15 списков), жития (5 текстов), летописные своды (3 списка), грамоты, относящиеся к разным регионам Руси: северные грамоты (2 онежские, 2 двинские), 1 псковская грамота, 7 рязанских грамот, а также 11 грамот, написанных в монастырях, расположенных недалеко от Москвы, поэтому условно названных грамотами центральной Руси. Памятники религиозного содержания1 условно распределены по хронологическим срезам: рукописи, написанные в первой трети XV в. (1400-1430-е гг.), в середине века (14301470-е гг.), в последней трети XV в. (1470-1500-е годы). Всего

1 ' К рукописям церковного содержания мы относим памятники традиционного содержания, богослужебные книги (например, Евангелие, Часослов, Паремейник и др.) и творения отцов церкви (например, Лествица). проанализировано 23 рукописных списка и 24 грамоты объёмом свыше 4500 листов.

Актуальность настоящего исследования обусловлена возрастающим вниманием к историческим процессам в языковой системе, обусловившим её современное состояние. К таким процессам относится и эволюция русской графической и орфографической систем, детерминированная не только языковыми, но и нелингвистическими причинами. В связи с этим актуальность исследования определяется нами следующими факторами:

1. Слабо разработана проблема истории русской орфографии. Требуется теоретическое осмысление, основанное на детальном анализе языкового материала.

2. До сих пор устойчивым является представление о так называемом «втором южнославянском влиянии», что приводит к заблуждению историков языка, поэтому требуется разрушить данный стереотип и дать более четкую дефиницию, исключающую возможность различного его толкования.

3. Назрела необходимость документального подтверждения плодотворной гипотезы о реставрации, реформации церковнославянского языка в XV в., для чего необходимо выработать критерий для отбора корпуса текстов для анализа.

Основная гипотеза исследования состоит в том, что в XV в. происходило не второе южнославянское влияние на русское письмо, а архаизация письма, которая заключается в реставрации графических и орфографических норм XI - XII вв.

Цель работы - проследить эволюцию орфографических и графических норм древнерусского языка XV в. на материале разножанровых рукописей, относящихся к разным периодам XV в., и на этом основании доказать архаизацию русского письма этого периода.

Достижение данной цели предполагает решение следующих конкретных задач:

1. Дать палеографическое описание исследуемых памятников письменности с целью установления их датировки.

2. Выявить графические и орфографические особенности, присущие рукописям русского извода XV века.

3. Определить орфографические закономерности, связанные с употреблением букв в данный период.

4. Сопоставить орфографию рукописей в разные периоды XV века с графическими и орфографическими особенностями более ранних рукописей (XI-XIV вв.).

5. Выявить и охарактеризовать южнославянские графико-орфографические черты в рукописях русского извода XV в.

6. Установить соотношение южнославянских и древнерусских написаний в плане их частотности в рукописях церковного и делового содержания, в агиографических текстах и летописных сводах.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Введены в научный оборот до сих пор не исследованные с точки зрения орфографических и графических особенностей рукописные памятники.

2. Изучены текстологические особенности памятников русского извода XV в.

3. Выявлены греческие, южнославянские и собственно русские графические и орфографические особенности на основе детального анализа употребления букв в исследуемых текстах.

4. Доказано, что в XV в. происходит не второе южнославянское влияние на русское письмо, а его архаизация, которая способствовала утверждению идеологии Русского государства как центра славянского православия в тот период.

5. Установлено, что использование в рукописях букв Ъ, Ь свидетельствует не о незавершенности процесса падения редуцированных, а о восстановлении этих гласных на письме в XV в. и отражении более общей тенденции архаизации письма той эпохи.

6. Впервые русская письменность в плане орфографии и графики рассмотрена в совокупности разных жанров: церковных и светских.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Памятники русской письменности XV века отражают процесс архаизации норм правописания, южнославянские графико-орфографические и греческие графические особенности являются результатом этого процесса.

2. Языковой материал отражает сложную картину взаимодействия различных внутриязыковых, функциональных и нормализаторских тенденций, характерных для русского письма XV в., в том числе и определенное влияние греческого и болгарского языков. Южнославянские и греческие черты орфографии объясняются различными причинами: 1) непосредственным влиянием болгарского оригинала, 2) стилистической и языковой архаизацией, обусловленной нормализаторскими устремлениями эпохи, 3) южнославянским происхождении древнерусского литературного языка.

3. В начале XV века в рукописях разных жанров отражена графико-орфографическая система правописания, сложившаяся в XIV веке. В середине XV в. формируется новая графико-орфографическая система, которая окончательно сложилась к концу XV в. и нашла отражение в русской

• письменности XVI в., а также в современной орфографии церковнославянского языка.

4. Использование в рукописях букв Ъ, Ь свидетельствует не о незавершенности процесса падения редуцированных, а о восстановлении этих гласных на письме в XV в., отражающих общие тенденции архаизации письма этой эпохи. г

5. Южнославянские и греческие черты отсутствуют в исследуемых рукописях 1 религиозного содержания 1-й трети XV в., употребление данных особенностей возрастает во 2-й половине XV в.; в житийных списках второй половины XV в. южнославянизмы единичны, греческие буквы писцы употребляют наряду с русскими графемами.

6. В летописных сводах второй половины XV в. русская^ графико-орфографическая система схожа с системой, представленной в житиях, однако в летописях среди греческих букв употребляются только 5 и южнославянские написания встречаются чаще, чем в агиографических текстах.

7. В грамотах на протяжении всего исследуемого временного отрезка сохраняется древнерусская орфографическая система, сложившаяся в XIV в. Только в грамотах конца XV в. отмечены некоторые новые написания: после букв согласных встречаются w, оу, tf, после букв гласных - а, е; южнославянские и греческие написания единичны.

8. Правильное написание буквы в памятниках церковного содержания и в житиях свидетельствует о сохранении звука [ё], в летописных сводах и в грамотах замена буквами И и в говорит об утрате этой древней фонемы <ё> в говорах писцов.

Методологической основой диссертации являются работы ведущих исследователей- истории русского языка Л.П. Жуковской, А.И. Горшкова, Б.А. Ларина, H.A. Мещерского, М.В. Ивановой, Т.Л. Мироновой, Д. Ворта, которые появление в русской письменности некоторых южнославянских и греческих графико-орфографических особенностей связывают со стилистической тенденцией архаизации письма, а не с южнославянским влиянием на русскую письменность. В работе реализуется комплексный подход к исследованию эволюционных процессов в графической и орфографической системах русского языка XV века, поэтому используются такие методы, как палеографический, текстологический, историко-сопоставительный, статистический. В основе текстологического метода (предложен Л.П. Жуковской) лежит сопоставление текстологических языковых особенностей памятников. Наряду с текстологическим в исследовании применяются описательный, сопоставительный и статистический методы, которые включают приемы наблюдения, обобщения, интерпретации и классификации исследуемого материала. В качестве вспомогательных в работе применяются методы филигранологии и палеографии. Результаты, полученные с использованием названных методов, представлены в тексте диссертации в виде таблиц.

Теоретические результаты работы могут быть использованы для развития теории архаизации письма в XV в., создания новой концепции южнославянского влияния в различные хронологические периоды, а также для разработки общих вопросов становления орфографических и грфических норм русского языка. Результаты исследования могут лечь в основу дальнейшего изучения особенностей памятников письменности XV века в других аспектах.

Практическое значение исследования. Результаты исследования могут использоваться в преподавании вузовских курсов истории русского литературного языка, исторической грамматики русского языка, русской палеографии, церковнославянского языка, а также курсов по выбору по истории русского языка. Практическая ценность определяется также возможностью использования полученных данных при разработке программ вышеназванных курсов.

Структура работы. Диссертация состоит из предисловия, введения, трех глав, заключения, библиографического списка, списка сокращений и приложения.

В предисловии обозначен объект исследования, обосновывается его актуальность, определяются цель и задачи, указываются методы и приемы исследования; отмечается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы; формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Во введении рассматривается проблема так называемого «второго южнославянского влияния», обсуждаемая в русской филологии более ста лет, излагаются разные точки зрения ученых на эту проблему.

В первой главе «Эволюция графических и орфографических норм южнославянской и русской письменности» на основе анализа лингвистических трудов представлена эволюция графики и орфографии в южнославянских и древнерусских рукописях.

Во второй главе «Палеографическое описание и графико-орфографические особенности рукописей XV века» представлено краткое палеографическое описание исследуемых рукописей, также анализируются южнославянские, греческие и древнерусские особенности рукописей, в которых отразилось разрушение норм древнерусского литературного языка первой трети, середины и конца XV в.

В третьей главе «Отражение фонетических особенностей в орфографии памятников XV в.» рассматриваются буквы редуцированных в каждой морфеме в зависимости от окружающих звуков, анализируется правописание сочетаний заднеязычных согласных с буквами и, е, 'к; правописание шипящих и аффрикат; употребление буквы Н;; а также другие фонетические особенности: аканье, цоканье, ассимилятивные процессы.

В заключении подводятся общие итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.

Введение

В истории русского письма XV век оказался самым спорным и противоречивым, поскольку именно в этот период в русской графике и орфографии вновь появляются буквы, написания слов, уже не характерные для письма конца XIV века. Возвращаются нормы Х1-ХН вв., вследствие чего в науке закрепляется мнение о так называемом «втором южнославянском влиянии», споры о котором не утихают более ста лет. Понятие «второе южнославянское влияние» вводится впервые в работах академика А.И. Соболевского, заметившего нововведения в графике и орфографии рукописей, написанных с середины XIV в. по середину XV в.

Термин «второе южнославянское влияние», можно сказать, дан условно, так как «первого южнославянского влияния» в русской письменности не было: не на что было влиять, ведь письменность на Руси отсутствовала. На Русь из Византии и Болгарии пришло православие, а вместе с ним и церковная книга. Поэтому и начал формироваться письменный древнерусский язык. После долголетних исследований возникают две противоположные точки зрения на то, как старославянский язык влиял на древнерусский литературный язык. Эти точки зрения А.И. Горшков условно называет «теорией Шахматова» и «теорией Обнорского». А.И. Горшков отмечает: «Сопоставляя «теорию Шахматова» и «теорию Обнорского», нетрудно увидеть, что с точки зрения первой древнерусский литературный язык XI в. был обрусевшим древнеболгарским, а с точки зрения второй - оболгаренным русским» [Горшков 1987: 21].

В.В. Виноградов предложил более аргументированную теорию взаимодействия старославянского и древнерусского языка. В основе его теории лежит учение о «типах языка» - «литературно обработанном народном типе» и «книжно-славянском типе», по мнению ученого, они, с «генетической точки зрения», два разных языка, но при этом данные «типы языка» противостоят друг другу лишь «в своих контрастных, наиболее «чистых концентрациях», но уже в XI в. «книжно-славянский тип в восточнославянском обличьи и народно-литературный восточнославянский тип вступили в сложное и разнообразное взаимоотношение и взаимодействие в кругу разных жанров древнерусской литературы» [Виноградов 1978: 87, 102].

По мнению Т.Д. Мироновой, «теория Виноградова не смогла решить ряда проблем языкового взаимодействия, поскольку в ней определяющим фактором для выяснения специфики литературного языка признавались лексика, семантика и синтаксис, а о механизмах взаимодействия древнерусской и старославянской морфологии, грамматической семантики и о тесно связанных с ними проблемах взаимоотношений старославянской и древнерусской орфографии в основном умалчивалось, хотя именно эти элементы языка являются наиболее показательными при определении его генетической природы и его нормированности как языка литературного» [Миронова 2001: 150]. Далее читаем: «Старославянский язык распространялся на Руси в процессе переписки книг, главным образом, церковно-канонических, предназначенных для богослужения. Под пером древнерусских переписчиков он утратил чисто старославянский облик и приобрел восточнославянские черты. Этот вариант старославянского языка в церковно-канонических текстах получил название церковнославянского языка русского извода» [Миронова 2001: 151-152]. Исследователь формулирует основные закономерности взаимодействия графико-орфографической системы старославянского языка и звуковой системы древнерусского языка. Она полагает, что «старославянские графические системы, усвоенные на Руси через посредство славянских протографов, первоначально воспринимались древнерусским книжником с позиций соотнесенности / несоотнесенности состава буквенных знаков со звуковым строем родного языка» [Миронова 2001: 155].

Письменность стала широко распространяться на Руси, особенно при правлении князя Ярослава Мудрого. Ярким доказательством тому служат берестяные грамоты, которые находят археологи до сих пор. И уже русская письменность стала влиять на болгарскую и сербскую.

В годы расцвета Киевского государства Балканские страны попали в зависимость от Византийской империи, поэтому в XII в.- начале XIII в. культурное воздействие шло в направлении из Киевской Руси на Балканы. В этот период многие произведения древнерусской письменности проникают к болгарам и сербам.

Болгарам и сербам к концу XII в. удалось освободиться от власти Византийской империи, поэтому около середины XIII в. вновь начинается расцвет культуры и литературы в Болгарии. К этому времени обновляются старые переводы с греческого, появляются новые редакции переводов Четвероевангелия, Псалтыри, Песни Песней, Апостола, гимнографической литературы, служебных миней, Слов Григория Богослова, Пандектов Никона Черногорца, Лествицы Иоанна Лествичника, Синайского патерика, Жития Антония Великого и другие, а также впервые переводятся сочинения Василия Великого, Исаака Сирина, Григория Синаита, Григория Паламы, Иоанна Златоуста, некоторые оригинальные жития, похвальные слова и послания [Филкова 1991: 141]. Серьезной реформе подвергается литературный языков котором утверждаются новые строгие орфографические и стилистические нормы, так как в течение нескольких веков язык богослужебных книг значительно меняет свой первоначальный вид по форме и содержанию.

Орфографическую реформу болгарского языка XIV века обычно связывают с деятельностью литературной школы патриарха Евфимия Тырновского, с мировоззрением исихастов. Для исихастов, как и для многих средневековых богословов, познание - выражение мира средствами языка, поэтому слово и сущность воспринимаются ими неразрывно связанные друг с другом. Малейшие неточности в богослужебных книгах, по мнению исихастов, способны породить ересь, отсюда у них обостренное внимание к внешней форме слов, к их значению, к правильности языка, графике и орфографии. «В результате книжной реформы болгарский литературный язык среднеболгарского периода (т.е. староболгарский литературный язык) сближается с древнеболгарским литературным языком, насыщается некоторыми языковыми средствами и особенностями, характерными для греческого языка (лексическими единицами, оборотами и пр.)» [Филкова 1991:

142]. Исследователь пишет, что «принципы книжной Евфимиевской реформы получают распространение и развитие в Москве с конца XIV в. и особенно в XV в., когда проводится интенсивная работа по исправлению, редактированию списков ранее переведенных богослужебных, богословских и других христианских книг под руководством митрополита Киприана», однако, обозначив графические и орфографические южнославянские особенности, которые употребляются в рукописях XV в., для подтверждения своих слов П.Д. Филкова приводит примеры из Библии 1581 г.

Смысл реформы болгарского патриарха изложен в сочинении сербо-болгарского ученого Константина Философа Костенческого, опубликованном И.В. Ягичем в главе «Книга Константина Философа и грамматика о письменех», в которой И.В. Ягич рассуждает о реформе среднеболгарского языка [Ягич 1896: 78]. Константин,Философ предлагает вернуть буквы, уже утраченные сербской письменностью: v, также он считает, что на письме должна ощущаться разница в употреблении букв еи^оий^илик и е- Особое внимание уделяет надстрочным знакам, он сравнивает согласные буквы с мужчинами, гласные же — с женщинами; последние лишь дома, в присутствии мужей, не стесняются ходить без головного убора, так и гласные в сопровождении согласных остаются без дасии и апострофа. Когда же женщины одни выходят из дома, покрывают головы, так и гласные в самостоятельном положении, в начале слов, нуждаются в дасии и апострофе. «Но те же знаки обезобразили бы согласные, как женский убор головы мужчин. Когда в слове столкнутся 2 слога, восходящий и нисходящий (1-ый оканчивается согласною, 2-ой начинается согласною), посередине между ними ставится знак как сторож или свидетель, предупреждающий претыкание» [Ягич 1896: 213].

Константин Философ Костенческий исходит из убеждения исихастов, поэтому «слово и сущность для него неразрывны. Отсюда его чрезвычайное беспокойство о каждом случае расхождения между ними, которое может получиться от,неправильного написания, от неправильной формы слова. Эти расхождения могут привести к ереси и к неправильным воззрениям» [Лихачев 1987: 109]. Главная задача науки, по мнению Константина Философа, -создание правильного языка и правильной орфографии. Он убежден, что каждая буква в слове имеет свое значение и способна изменить смысл речи, поэтому любой букве приписывается индивидуальная роль.

Болгары и сербы начали реформировать письменность с XIV века, поэтому А.И. Соболевский отметил, что рукописи середины XIV века и середины XV века разительно отличаются друг от друга, особенно в графике и орфографии. А.И. Соболевский писал по этому поводу: «Ясно, что между половиною XIV века и половиною XV века русская письменность подпала под очень сильное влияние южнославянской письменности и в конце концов подчинилась этому влиянию. Это произошло благодаря усилившимся сношениям России с Константинополем и Афоном» [Соболевский 1894: 8]. По мнению А.И. Соболевского, церковнославянский язык рукописей середины XV века избегает русизмов, но зато в этих рукописях много древних и поздних болгаризмов, в связи с этим ученый вводит термин «второе южнославянское влияние».

По мнению Н.Г. Ткаченко, в то время, когда в Болгарии велась работа по исправлению книг и создавались новые переводы, древнерусская литература из-за монголо-татарского нашествия замедлила свое развитие, однако русские писцы предполагали о существовании новых переводов. Н.Г. Ткаченко считает, что «для русских гораздо удобнее и легче было использовать уже готовые среднеболгарские переводы с греческого, чем дублировать работу по переводу вновь». Русские писцы заимствовали у болгар уже готовую орфографию, которая была похожа на ту, что представлена в старых церковнославянских текстах. И сербская, и болгарская орфографические системы были приемлемы, но влияние болгарской оказалось сильнее. Не ясна до конца причина, по которой был выбран болгарский вариант церковнославянского языка. Скорее всего, этому способствовала верхушка русского духовенства болгарского происхождения, которая «со всей силой своего авторитета должна была настаивать на том, что среднеболгарская орфографическая система является наиболее близкой к той, которую использовали в древних церковнославянских книгах, в то время как русская система отклонилась от нее в сторону» [Ткаченко 1984: б].

Принято считать, что именно к концу XIV в. многие деятели культуры и искусства из Византии, Сербии, Болгарии, Афона обосновались в Москве, Новгороде и других русских городах. Данному обстоятельству благоприятствовало и возведение болгарина Киприана на митрополичью кафедру. Киприан был высокообразованным человеком, его коллекция содержала большое число книг, которые он привез с собой из Болгарии. Так, например, JI.A. Дмитриев отмечает, что Киприан переписал «Лествицу Иоанна Лествичника» в 1387 г. Его руке принадлежит список сочинений Дионисия Ареопагита (Псевдодионисий), хотя «о том, что эта рукопись была написана Киприаном, собственной его записи нет, но этот факт установлен путем сличения почерка этой рукописи с почерком киприановской «Лествицы». Третья рукопись, написанная Киприаном, как считает Л.А. Дмитриев, список Псалтири с восследованием [Дмитриев 1963: 223, 224]. На> эти же списки указывает и Г.И. Вздорнов: «Это Лествица 1387 г., написанная им в Константинополе.в монастыре Иоанна Предтечи (ГБЛ, ф. 173, Фунд., № 152), и недатированные Творения Дионисия Ареопагита (ГБЛ, ф. 173, Фунд., № 144) и Псалтырь с восследованием (ГБЛ, ф. 173, Фунд., № 142)» [Вздорнов 1968: 173].

Однако O.A. Князевская и Е.В. Чешко в своем исследовании доказывают, что руке Киприана принадлежит только «Лествица Иоанна Синайского» 1387 г., написанная в Константинополе в монастыре Иоанна Предтечи, данный памятник сейчас находится в Отделе рукописей РГБ, ф. 173, МДА, № 152. Исследуя рукописи, которые приписываются руке Киприана, болгарина по происхождению, O.A. Князевская и Е.В. Чешко делают вывод, что южнославянское влияние «должно было сказаться на тех древнерусских рукописях, которые были изготовлены по заказу Киприана или написаны им самим». Они отмечают: «Давно известно, что древнерусская письменность в конце XIV в. испытывает влияние со стороны южнославянской письменной культуры и усваивает новые для русского языка графико-орфографические нормы. В силу разных причин деятельность митрополита Киприана на Руси во многом способствовала проникновению этого влияния» [Князевская, Чешко 1980: 291].

Как отмечает Г.И. Вздорнов, «авторитет Киприана по части книжного учения на Руси был очень высок», поэтому «русские писцы в своей книгописной практике охотно пользовались его собственными рукописями как образцами» [Вздорнов 1968: 174].

С деятельностью митрополита Киприана южнославянское влияние на русскую письменность связывает H.A. Мещерский, который считает, что под руководством Киприана было принято исправление церковно-богослужебных книг по нормам среднеболгарской орфографии [Мещерский 1981: 106]. О южнославянском влиянии говорят М.Г. Гальченко и А.Н. Яценко: «Древнерусские писцы в конце XIV-XV вв. активно занимаются копированием (подчеркнуто нами. - JJ.H.) южнославянских (главным образом болгарских) рукописей, заимствуя не только новые тексты, но и подражая в известной степени почеркам и правописанию болгарских рукописей. А.И. Соболевский с полным основанием ввел термин «второе южнославянское влияние» для обозначения указанных явлений в древнерусской письменности» (подчеркнуто нами. -JI.H.) [Гальченко, Яценко 1997: 31].

Восхождение Киприана на митрополичью кафедру было трудным: действия Киприана против деятельности митрополита Алексея вызвали сильное негодование в Москве, к тому же, великий князь Московский Дмитрий Иванович Донской был против Киприана и не раз изгонял его из Москвы. И только после смерти Дмитрия Донского Киприану удалось возглавить русскую церковь [Дмитриев 1963: 217-219].

И. Тал ев считает, что лица типа Киприана и Цамблака много сделали в редактировании и исправлении богослужебных и религиозных книг, но их деятельность не была причиной второго южнославянского влияния, так же как и турецкое завоевание балканских стран не является прямой причиной этого влияния \Talev Г. 1973: 98].

По мнению Л.П. Жуковской, «Киприан, естественно, не мог писать по бытовавшим на Руси древнерусским орфографическим нормам, отражавшим восточнославянские языковые явления. Но его родные южнославянские особенности языка и письма нельзя рассматривать как свидетельство распространения южнославянских норм на русскую письменность и датировать их рубежом Х1У-ХУ в.» [Жуковская 1982: 28].

До сих пор в науке нет единого мнения о русской орфографии XV века. Одни ученые называют это время периодом южнославянского влияния на русскую церковную письменность, другие появление в русском письме некоторых южнославянских графико-орфографических и греческих графических особенностей связывают с реставрацией древнейшего русского литературного языка. В памятниках русской письменности XV в. можно обнаружить большое разнообразие графических и орфографических особенностей.

А.И. Соболевский обнаружил, что «между рукописями половины XIV века и рукописями половины XV века находится ряд рукописей более или менее смешанного характера» [Соболевский 1894: 7]. Рукописи XV в. написаны и болгарским, и сербским, и русским изводом, в ряде списков встречается смешанный тип извода, например, болгарский извод с русскими графическими, орфографическими, фонетическими и грамматическими особенностями. В связи с тем, что в памятниках письменности, оказавшихся на Руси, учеными обнаружено много южнославянских особенностей, во всех рукописях конца XIV в. и XV в. сторонники «второго южнославянского влияния» находят болгарские и сербские языковые черты, не желая признавать того, что на Руси в данный период писали не только русские, но и болгарские книжники, которые, конечно же, писать могли только на своем родном языке.

А.И. Соболевский отмечает, что русская колония в Константинополе, «с одной стороны, добывала от южных славян их книги, изготовляла с них списки, отправляла их на родину, с другой - доставляла южным славянам неизвестные им русские тексты». Так, «русский текст Пандект был дважды исправлен и дополнен южными славянами, в первый раз слегка». Этот список с болгаризмами относится к 1381 г. (Синод., № 193) и был написан в Высоцком монастыре под Серпуховом. Русский текст «Истории Иосифа Флавия» был переписан у южных славян, и с него был сделан сербский список 1585 г. на Афоне. «Русский текст Слов Григория и толкований Никиты также был исправлен южными славянами и в исправленном виде известен и в южнославянских, и в русских списках XV и XVI веков» [Соболевский 1894: 12]. К тому же, «некоторые члены русской колонии, более или менее знакомые с греческим языком, сами предпринимали исправление своих текстов». Для примера можно привести текст Нового Завета, сохранившийся в Чудовском списке половины XIV века, принадлежащий перу св. митрополита Алексия, данный список был написан в Константинополе [Соболевский 1894: 12-13]. Разве можно утверждать, что графико-орфографическая система в данных рукописях является результатом южнославянского влияния на русскую письменность?

Русские писцы могли делать копии с болгарских рукописей, перенося из оригинала оформление списка и его языковые особенности. Так, М.Г. Гальченко отмечает, что в пергаменных списках «Триодях цветной и постной» (ГИМ, Усп. б, 7), написанных в 1403 г. по заказу митрополита Киприана, в области графики и орфографии наблюдается интенсивное проявление второго южнославянского влияния [Гальченко 2001: 334]. В данном списке, на наш взгляд, следует рассматривать не признаки южнославянского влияния, а особенности болгарской орфографии после реформы Евфимия Тырновского.

При исследовании рукописей XV в. не учитывается и то, что рукопись могла быть написана болгарином, долго проживавшим на Руси и воспринимавшим русскую речь как родную, поэтому в таком списке можно обнаружить и болгарские, и русские языковые особенности в зависимости от того, в какой степени русский язык был усвоен болгарским писцом:

Какч справедливо утверждает М.В. Иванова, «вся дискуссионность и нерешенность проблемы второго южнославянского влияния <.> является следствием того, что ученые находятся в плену самого термина «второе: южнославянское влияние» <.> «Второе южнославянское влияние», с формальной точки зрения, оказывается вне терминологической системы. Главным виновником этого является слово «второе»: если есть «второе» влияние, то должно быть по меньшей мере «первое». Но термина «первое южнославянское влияние» в нашей науке нет. И хотя понятно, что под ним подразумевается период крещения Руси, когда появились первые переводные богослужебные книги с присущими им старославянскими (древнеболгарскими) чертами и> эти книги стали образцами во всех отношениях для оригинальной древнерусской письменности, отсутствие термина «первое южнославянское влияние» создает весьма неблагоприятную ситуацию для функционирования и термина «второе южнославянское влияние» [Иванова 1996: 100].

Л.П. Жуковская считает,, что «единичные факты переписки отдельных книг с южнославянских оригиналов' при которой- некоторые черты южнославянского оригинала- невольно вносятся русским писцом во вновь создаваемый экземпляр, как и случаи написания книг кем-либо из южнославянского окружения Киприана, не могут быть свидетельством южнославянского влияния на русскую графику и орфографию». Под влиянием Л.П. Жуковская понимает «такое состояние, когда при переписывании древнего русского оригинала русский писец начинает применять приемы и законы южнославянской письменности» (выделено автором) [Жуковская 1982в: 28].

Как отмечает В.А. Мошин, «правописание патриарха Евфимия не получило полного признания и одобрения ни на Руси, ни в Сербии, ни в самой Болгарии. В частности, на Руси южнославянское правописание вместе с графикой южнославянского полуустава распространилось более всего в

Москве, но параллельно с ним держалась и древняя традиция русского старшего полуустава. Литературный стиль «плетения словес» <.> не возобладал целиком в русской литературе» [Мошин 1998: 113].

К концу XIV в. Русь начинает приходить в себя после монголо-татарского-нашествия. Во второй половине XV в. внуку Дмитрия Донского Василию II (Василий Васильевич Темный) удалось объединить русские княжества, в результате чего Галицкий, Можайский и Серпуховский уделы оказались внутри Московского княжества; Псковом стал управлять московский наместник, в вассальную зависимость попало и Рязанское княжество; в 1456 г. Яжелбицкий мир ограничил самостоятельность Великого Новгорода. Князь Иван III продолжил объединение русских княжеств: в 1485 г. было присоединено Тверское княжество, в 1489 г. - Вятская земля. После войны 1487-1494 г. с Великим княжеством Литовским к Москве были присоединены «верховские княжества»; а в 1503 г. большая часть Рязанского княжества была также присоединена к Московскому по завещанию рязанского князя Федора Васильевича. В объединении русских земель Василию II оказывала содействие московская церковь, которая стремилась к большей самостоятельности. В 1439 г. Флорентийская уния объединила греческую православную церковь с римско-католической, на Руси это объединение не было поддержано, и в 1448*г. русская церковь получила автокефалию, независимость от Константинопольского патриарха. В 1453 г. Константинополь был захвачен и разграблен турками, в 1461 г. была оккупирована остальная часть Византийской империи. На Руси появляется идея «Москва - Третий Рим», потому что в это время северо-восточная Русь осталась единственной православной страной, обладающей политической и государственной независимостью. Данная идея была сформулирована в посланиях псковского монаха Филофея к Василию III: «Да веси, христолюбче и боголюбче, яко вся христианская царства приидоша в конец и снидошася во едино царство нашего государя, по пророческим книгам, то есть росеское царство: два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти» [ПЛДР 1984: 452].

Ряд ученых (А.И. Горшков, Л.П. Жуковская, Б.А. Ларин, Л.Г. Панин, D. Worth) появление в русской письменности некоторых южнославянских и греческих графико-орфографических особенностей связывают со стилистической тенденцией архаизации письма, а не с южнославянским влиянием на русскую письменность. Как отмечает Л.П. Жуковская, «Москва — наследница Рима и Константинополя, Москва - спасительница духовного (т.е. для того времени - только христианского) мира славян, причем славян, имеющих свой алфавит, свою письменность, богослужение на своем языке. <.> Вот здесь-то и возникает идея преемственности наследия письменного, в том числе даже в его графико-орфографическом аспекте» [Жуковская 1987: 151]. Поэтому в орфографии рукописей XV в. проявляются южнославянские и греческие черты так же, как и в ранних русских текстах XI в., списанных со старославянских протографов.

Новые «графико-орфографические нормы», по мнению Л.П. Жуковской, «складывались веком позднее, т.е. во 2-ой половине не XIV, а XV в. и захватывали XVI век, а не завершались в 1-й половине XV» [Жуковская. 1987: 145]. Вслед за Л.П. Жуковской М.О. Кочетова на материале двух рукописных источников определяет другие временные рамки. Она считает, что «изменения, происходившие в русской графике и орфографии в средневековый период, могут быть отнесены к XVI в:» [Кочетова 2005: 243].

Б.А. Ларин считает, что «эмиграция южнославянских деятелей культуры и церкви в связи с разгромом Болгарии и Сербии не могла быть причиной «второго южнославянского влияния» [Ларин 2005: 300], хотя «усиление связи с балканскими странами имело большое значение для поддержки религии, церковной письменности в пору, когда единство веры было важной силой, побуждающей бороться с монголо-татарским игом». Ученый полагает, что со второй половины XV в. начинается другой процесс, который Б.А. Ларин обособляет от «второго южнославянского влияния» и обозначает его как «реставрация старославянского языка <.> и древнейшего русского литературного языка домонгольской поры» (подчеркнуто нами. -JT.H.) [Ларин 2005: 304].

Б.А. Ларин отмечает, что «русские люди того времени осознавали огромное культурное значение русской письменности XI-XII вв <. .> Желание распространить <. .> свой авторитет и влияние в других славянских землях, и прежде всего у балканских славян, неизбежно приводило к мысли о необходимости освободить русский литературный язык от всяких чисто местных, московских особенностей, чтобы сделать его общеславянским литературным языком. А так как старославянский язык в X-XI вв. уже имел такое общеславянское значение, то естественно было попытаться превратить русский литературный язык в общеславянский с помощью реставрации старославянских элементов» [Ларин 2005: 306].

Л.Г. Панин называет данный процесс реформацией церковнославянского языка, так как «он был призван выполнять важнейшую функцию духовного объединения славян. Реформируя местный извод церковнославянского языка, t древнерусские книжники обращались к его истокам - старославянской и древнерусской традициям церковнославянского языка» (подчеркнуто нами. — ЛН.) [Панин 1995: 17].

Аналогичное заключение сделал американский славист D. Worth: «При изучении т.н. «второго южнославянского влияния» следует различать явления, с одной стороны, стилистического (риторического) порядка, а с другой; чисто лингвистического; первые имеют значения, преимущественно, для развития языка художественной литературы <.> восходят не к болгарским или сербским источникам, а представляют собой скорее возобновление и интенсификацию риторических приемов древнерусской (киевской) поры. Подобным образом обстоит дело и с чисто лингвистическими явлениями исследуемого периода. <.> Сам термин «второе южнославянское влияние» оказывается неправильным: лингвокультурные явления данного периода в истории русского литературного языка следует считать по происхождению не столько иноязычными (южнославянскими), сколько автохтонными (архаизирующими или псевдоклассическими) (подчеркнуто нами. - JI.H.)y> [D. Worth 1983: 222223].

Мы согласны с мнением М.В. Ивановой, которая считает, что «отсутствие научного определения второго южнославянского влияния привело к обрастанию этого термина мифами и искажениями. У каждого исследователя обнаруживается свое понимание второго южнославянского влияния. <.> Что действительно следует сделать, так это дать второму южнославянскому влиянию четкую научную дефиницию, исключающую возможность различного его толкования, и определить корпус текстов, отражающих те явления, которые будут определены термином второе южнославянское влияние» [Иванова 1996: 101].

На наш взгляд, главная причина споров ученых по поводу термина «второе южнославянское влияние» заключается в сложности процессов, происходивших в древнерусской книжности в XV в., а также в слабой изученности памятников письменности этого периода. При изучении рукописных источников, созданных в первой половине XV в., необходимо учитывать, на какой территории и при каких условиях был создан данный памятник, написан ли он болгарским, сербским или русским изводом, является ли он переводным источником с греческого языка, выполненным южнославянскими книжниками XIII - XV вв. и попавшим на Русь в конце XIV— первой половине XV в., рукопись может быть оригинальным южнославянским или русским сочинением, созданным в Болгарии, Сербии или Руси. Во второй половине XV в. происходило не второе южнославянское влияние на русское письмо, а архаизация письма, которая заключается в реставрации графических и орфографических норм XI - XII вв., поэтому памятники письменности, написанные с середины XV в. и XVI в. следует рассматривать как рукописи, в которых нововведения в области графики и орфографии связаны с архаизацией, реставрацией древнейшего русского литературного языка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Графические и орфографические особенности памятников русской письменности XV века"

Выводы по 3 главе

В древнерусском языке процесс падения редуцированных интенсивно протекал в XI - XII вв., к XV в. памятники письменности отражали последние этапы этого процесса в языке.

Сторонники второго южнославянского влияния отмечают, что в рукописях XV в. в словах вновь возрождаются буквы Ъ и Ь, стремление писцов архаизировать» письмо рукописей ученые связывают с влиянием южнославянской письменности. Однако в исследуемых списках употребление букв Ъ, Ь напрямую связано с процессом падения редуцированных.

Так, в корнях слов в рукописях, написанных в начале века, в житиях и летописях на месте сильных редуцированных, в основном, пишутся буквы гласных полного образования 0 и написания букв Ъ и Ь - редкость.

Количество написаний с буквами редуцированных в сильном положении возрастает в исследуемых списках с середины к концу века, хотя процент таких написаний все же невысок. Слабые редуцированные во всех списках не пишутся в тех корнях, в которых Ъ, Ь утратились рано. В корнях, где редуцированные перестали произноситься позже, так как поддерживались позицией, когда находились в сильном положении, буквы Ъ, Ь продолжают писаться на протяжении всего XV в., паерок на месте слабых редуцированных чаще встречается во 2-ой половине XV в.

Как показывают данные исследований, односложные и двусложные предлоги-приставки, как правило, пишутся с буквами Ъ, 0 перед корнями, начинающимися с гласных букв и []], а также перед группой согласных корня-основы, имевшей в своем составе этимологический редуцированный в слабом положении, перед корнями, находящимися под титлом. Перед одним согласным корня во всех исследуемых списках на протяжении века встречаются варианты написаний предлогов-приставок: большой процент написаний без буквы редуцированного и с Ъ (редко с Ь в списках середины века), реже предлоги-приставки пишутся с буквой 0 или паерком.

В конце приставок на -3 / -О перед корнем-основой, начинающимся с гласного, также можно встретить букву Ъ. Буква редуцированного не пишется в том случае, если эти предлоги-приставки употреблялись в положении перед одним согласным и группой согласных, которые не имели в своем составе Ъ и

Ь, находившиеся в слабой позиции, при этом перед звонкими и сонорными согласными корня-основы конечный согласный предлога-приставки- -3 сохраняется, а перед глухими согласными происходит ассимиляция по глухости согласного приставки на -3. В исследуемых списках на стыке приставки и корня-основы удвоенных букв 33 и 00 часто не употребляется, как и в рукописях предыдущих эпох, но уже встречаются новые' написания с удвоенными согласными, как и в современной орфографии.

В суффиксах -ЬОТВ-, -ЬОК- (-ЬОТ-) во всех исследованных рукописях написание буквы Ь сохраняется, писцы соблюдают правила русской орфографи.

В остальных суффиксах во всех списках написание гласной буквы зависит от положения редуцированного в слове. В слабой позиции, как правило, буква редуцированного уже не пишется, несмотря на то что писцы в некоторых списках середины века следуют евфимиевской орфографии: восстанавливать редуцированные там, где они писались раньше. На месте сильного редуцированного пишутся гласные буквы 0, б, что отражает реальное произношение.

Буква е употребляется в словах этимологически верно только в памятниках церковного содержания и в житиях, в летописных сводах и в грамотах замена ^ буквами И и 6 говорит об особом произношении этой древней фонемы <ё> в говорах писцов.

В исследованных рукописях фонетические процессы, протекавшие в XV в. в русском языке, отражены слабо. Наименьшее количество примеров зафиксировано в текстах церковного содержания, что характерно для памятников подобного жанра. Из фонетических особенностей можно выделить такие, как: ассимиляция по глухости-звонкости, диссимиляция, замена [а] в [е] между мягкими согласными, отражение процесса изменения [е] ['о]. В то же время памятники письменности (Трефологий, Летопись Новгородская и Псковская, грамоты) обнаружили различия диалектного характера: сохранение особой фонемы <ё> в псковских, новгородских и северных говорах, мена аффрикат, шипящих и свистящих, косвенное отражение аканья.

Заключение

Большой интерес для изучения русского языка представляют рукописные памятники, созданные в один из важнейших периодов истории - в конце XIV — первой половине XV века, то есть период, отмеченный, по мнению некоторых исследователей, так называемым «вторым южнославянским влиянием» на русскую письменность. Хотя феномен «второго южнославянского влияния» давно привлекал внимание исследователей, недостаточная разработанность проблемы заставляет ученых вновь и вновь возвращаться к этой проблеме.

Появление в южнославянских рукописях с середины XIV в. греческих написаний (графем, надстрочных знаков) болгарские исследователи связывают с архаизацией литературного болгарского языка и грецизацией в правописании. Появление греческих и южнославянских написаний в русских рукописях со второй трети XV в. некоторые русские исследователи связывают с архаизацией, реставрацией или реформацией древнерусского литературного языка домонгольской поры. Новые графико-орфографические нормы в русской письменности складываются веком позднее, то есть во 2-й половине не XIV, а XV в. и захватывают XVI в.

Главная причина споров ученых по поводу термина «второе южнославянское влияние» заключается в сложности процессов, происходивших в древнерусской книжности в XV в., а также в слабой изученности памятников письменности этого периода. При изучении рукописных источников, созданных в первой половине XV в., необходимо учитывать, на какой территории и при каких условиях был создан данный памятник, написан ли он болгарским, сербским или русским изводом, является ли он переводным источником с греческого языка, выполненным южнославянскими книжниками XIII - XV вв. и попавшим на Русь в конце XIV - первой половине XV в., рукопись может быть оригинальным южнославянским или русским сочинением, созданным в Болгарии, Сербии или Руси. Во второй половине XV в. происходило не второе южнославянское влияние на русское письмо, а архаизация письма, которая заключается в реставрации графических и орфографических норм XI - XII вв., поэтому памятники письменности, написанные с середины XV в. и XVI в. следует рассматривать как рукописи, в которых нововведения в области графики и орфографии связаны с архаизацией, реставрацией древнейшего русского литературного языка.

Проведенный анализ графических и орфографических особенностей рукописных источников разных жанров XV века свидетельствует о сложившейся, динамично развивающейся орфографической системе древнерусского литературного языка.

Анализ памятников разных жанров: рукописи церковного содержания, куда отнесены памятники традиционного содержания, богослужебные книги (например, Евангелие, Часослов, Паремейник и др.) и творения отцов церкви (например, Лествица); агиографические произведения, летописные своды, грамоты, относящиеся к разным регионам Руси, - позволяет представить языковую картину источников в наиболее полном виде.

Нами были исследованы 23 рукописи первой трети, середины и последней трети XV в., относящиеся к разным жанрам. Предпринятый анализ данных списков позволяет говорить о становлении новой графико-орфографической системы в XV веке.

В рукописях церковного содержания в начале века сохраняется правописание, сложившееся в XIV в., только со второй трети XV в. писцы активно начинают употреблять новые написания: буквы и>, оу, У, V стали писать в середине слова, после букв согласных, графемы а, а, с — после букв гласных; к концу века такое употребление букв становится нормой. Южнославянские и греческие черты отсутствуют в исследуемых рукописях религиозного содержания 1-й трети XV в., употребление данных особенностей возрастает во 2-й половине XV в. Следует также отметить такую закономерность в текстах церковного содержания и в житиях: если в начале рукописи писцы стараются вносить в письмо создаваемого ими списка нововведения, то к середине списка русские написания увеличиваются, к концу рукописи русизмов становится больше.

Древнерусские графико-орфографические особенности, представленные в исследуемых житийных списках второй половины XV в., схожи с чертами, встречающимися в рукописях середины XV века, южнославянизмы единичны, греческие буквы писцы употребляют наряду с русскими графемами.

В исследуемых летописных сводах второй половины XV в. русская графико-орфографическая система схожа с системой, представленной в житиях, однако в летописях среди греческих букв употребляются только э и южнославянские написания встречаются чаще, чем в агиографических текстах.

В грамотах на протяжении всего исследуемого временного отрезка сохраняется древнерусская орфографическая система, сложившаяся в XIV в. Только в грамотах конца XV в. отмечены некоторые новые написания: после букв согласных встречаются и?, оу, А, после букв гласных - а, е; южнославянские и греческие написания единичны.

Анализ обширного фактического материала текстов разных жанров позволил выявить основные особенности графики и орфографии русского письма XV века:

1. В начале слова, после гласных и после согласных употребляется диграф оу, к концу XV в. распространение получает «ук» А.

2. После букв согласных стали часто писаться графемы А; в начале слова сохраняется древнерусская орфографическая особенность писать графемы га, ш; в начале слова начинает употребляться О-широкое наряду с буквой ш.

3. К концу XV в. сформировалась закономерность употреблять графемы а, л, б после гласных наряду с га.

4. В исследуемых рукописях русского извода буквы 5 и л начинают широко употребляться только со второй трети XV в., графемы \|г, £ активно используются писцами в заимствованных из греческого языка словах в агиографических текстах и в церковных рукописях 2-ой половины XV в., в других исследуемых текстах отмечена замена букв £ на русские варианты - пс, кс. Русские писцы также стараются избегать букву V, которую они заменяют на русские эквиваленты и, у, оу, £

Сопоставительный анализ орфографии исследуемых памятников позволил выделить следующие южнославянские орфографические особенности, которые проявляются в исследуемых рукописях со 2-ой трети XV в.:

1. На месте праславянского сочетания *сУ употребляется жд.

2. Сочетания типа *1ы1, "Чък, *1ы1:, :|Чь11 представлены как ръ, лъ, рь, лъ.

3. Написания сочетаний ша, ча, ца, вместо русских вариантов шл, чд, цл.

Южнославянские орфографические особенности такие, как: употребление «юса большого» ж, мена юсов, написание буквы и вместо ы (например, посиддеть, бн читала), мена а / (например, всЬка), пропуск ЬерепШейсит на месте праславянских сочетаний согласных *т], *Ь], *у] - встречаются редко или вообще отсутствуют в житиях, совсем не представлены в грамотах. В летописных списках встречаются те же черты, что и в церковных рукописях середины XV в.

Исследования фонетических особенностей рассматриваемых рукописей свидетельствуют о том, что в языке XV в. уже прошли процессы, связанные с падением редуцированных:

1. Этимологические сильные редуцированные Ъ и Ь перешли в гласные полного образования, совпавшие с гласными [о], [е] из этимологического [о] и этимологического [е]. На письме в некоторых памятниках наблюдается смешение букв Ъ, Ь. На месте этимологических [о], [е] буквы Ъ, Ь употребляются редко.

2. Этимологические слабые редуцированные в говорах писцов исследуемых рукописей не существовали. Однако буквы Ъ, Ь писцы употребляют на месте слабых редуцированных по традиции: 1) на конце самостоятельных слов и предлогов перед согласными; 2) в середине слова между двумя согласными, а также в группах согласных; 3) в положении на конце строки при переносах как на месте этимологических Ъ и Ь, так и в группах согласных, не имевших в своем составе этимологических редуцированных.

3. В некоторых памятниках буква Ь пишется на месте исчезнувшего слабого редуцированного [Г], употребляясь в данном случае в разделительной функции.

4. На месте сильных редуцированных в корнях слов, в предлогах-приставках, в суффиксах пишутся буквы 0, 6 согласно произношению того времени. В предлогах-приставках буква 0 употребляется, как правило, перед корнем, начинающимся с гласной буквы, или перед группой согласных, не имевших в своем составе слабого редуцированного, а также перед корнем, находящимся под титлом.

После падения редуцированных гласных в XV веке в русской письменности сложились новые орфографические черты. Некоторые из этих инноваций стали кодифицированными формами современного письма:

1. в приставках перед гласными пишется буква Ъ, которая выполняет роль

разделительного знака;

2. в суффиксах имен прилагательных и страдательных причастий прошедшего времени появляется удвоенная НН;

3. на стыке приставок на 3- (0-) и корня начинают писаться буквы 33-, 00-.

371

Анализ материала, взятого из русских рукописей XV в., показывает нам формирование русской орфографии позднего средневековья, в которой слабо отмечены особенности южнославянской орфографии после реформы Евфимия Тырновского. Графико-орфографическая система исследуемых рукописей XV в. отличается богатством и разнообразием, при этом определенной устойчивостью в использовании букв. Наличие вариантов свидетельствует о динамичности развития данной графико-орфографической системы. Все это позволяет рассматривать письменность рукописей изучаемого периода в качестве важного источника в формировании русского литературного языка.

Наиболее перспективными в изучении письменности памятников XV в. представляются следующие направления:

1. Вместо определения «второе южнославянское влияние» необходимо дать четкий научный термин, исключающий возможность различного его толкования.

2. Определить корпус текстов, отражающих те явления, которые будут определены именно термином «второе южнославянское влияние».

3. Памятники письменности XV в. следует рассматривать как рукописи русского, болгарского, сербского и смешанного изводов.

4. Детально исследовать книгописные центры разных регионов с целью выявления локальных особенностей на всех уровнях языка.

5. Привлечь как можно больше рукописных источников разных жанров для исследования графического и орфографического материала.

Таким образом, памятники письменности XV в. как важный источник формирования русской графики и орфографии требуют внимательного, многоаспектного и обстоятельного изучения.

Список научной литературыНенашева, Лариса Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аванесов Р.И. О древнеболгарском (древне) церковнославянском вкладе в историю русского литературного языка Текст. / Р.И. Аванесов // Лингвогеография, диалектология и история языка. Кишинев, 1973. С. 157-63.

2. Аванесов Р.И. Русская литературная и диалектная фонетика Текст. / Р.И. Аванесов. -М., 1974. 287 с.

3. Адливанкин С.Ю. К вопросу об истории зияния в русском языке Текст. / С.Ю. Адливанкин// Ученые записки. Пермь, 1962. Т. 22. Вып. 1. С. 5-19.

4. Алексеев A.A. Цели и методы текстологического исследования лингвистических источников XI-XVII вв. Текст. / A.A. Алексеев // Русистика сегодня. Язык: система и фуекционирование. М., 1988.

5. Ангелов Б.С. К вопросу о начале русско-болгарских литературных связей Текст. / Б.С. Ангелов // ТОДРЛ. Л., 1958. Т. XIV. С. 132-138.

6. Антонова М.Ф. Кирилл Туровский И Епифаний Премудрый Текст. / М.Ф. Антонова//ТОДРЛ. М., 1981. Т. XXXVI. С 223-227.

7. Баранкова Г. С. Шестоднев Иоанна экзарха Болгарского. Ранняя русская редакция Текст. /Г.С. Баранкова. М., 1998. 768 с.

8. Бахтурина Р.В. Воспроизведение скорописного текста и учет графическихвариантов // Лингвистическое источниковедение Текст. / Р.В. Бахтурина. М., 1963.

9. Бекасова E.H. Миф о превосходстве южнославянских по происхождению рефлексов в истории русского языка (на материале группы «отдельных слов») Текст. / E.H. Бекасова // Филологические науки, 2005. № 2. С. 42-49.

10. Бернштейн С.Б. Разыскания в области болгарской исторической диалектологии Текст. / С.Б. Бернштейн. М.-Л., 1948. Т. I. 370 с.

11. Бойнова Т.М. К вопросу о приемах реконструкции книжнославянских норм языка средневековой восточнославянской письменности Текст. / Т.М. Бойнова /Морд. гос. пед. ин-т им. М.Е. Евсевьева. Саранск, 1987. 17 с.

12. Борисевич А. С. Памятники Московской литературы XIV начала XV в. (1326 — 1418): автореф. дис. . канд. филол. наук наук: 10.02.01 Текст. /

13. A.C. Борисевич. М., 1951. 17 с.

14. Булатова Р.В. Надстрочные знаки в южнославянских рукописях XI-XIV вв. Текст. / Р.В. Булатова // Методическое пособие по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. М., 1973. Вып. 1. С. 81-82.

15. Булахов М.Г. Московский летописный свод конца XV в. как памятник русского литературного языка Текст. / М.Г. Булахов // Начальный этап формирования национального языка. Л., 1961. С. 48-62.

16. Васильев JI.JI. О влиянии нейотированных гласных на предыдущий открытый слог Текст. / Л.Л. Васильев. ИОРЯС, 1908. Т. XIII, кн. 3.

17. Васильева H.H. Особенности русского извода церковнославянского языка в сопоставлении со среднеболгарским (На материале списков «Лествицы» XII— XIII вв.): автореф. дис. . канд. филол. наук наук: 10.02.01 Текст. / H.H. Васильева. М., 1988. 20 с.

18. Василев В.П. Правописната реформа на Евтимий и отражението и в произведения на негови следовници и на българските дамаскинари Текст. /

19. B.П. Василев // Ученици и последователи на Евтимий Тырновски. София, 1980.1. C. 405-421.

20. Велчева Б.А. Праславянски и старобългарски фонологически изменения Текст. /Б.А. Велчева. София, 1980. 169 с.

21. Верещагин Е.М. История возникновения древнего общеславянского литературного языка. Переводческая деятельность Кирилла и Мефодия и их учеников Текст. / Е.М. Верещагин. М., 1997. 315 с.

22. Вздорное Г.И. Роль славянских мастерских письма Константинополя и Афона в развитии книгописания и художественного оформления русских рукописей на рубеже Х1У-ХУ вв. Текст. / Г.И. Вздорнов // ТОДРЛ. Л., 1968. Т. XXIII. С. 172-185.

23. Вздорнов Г.И. Рукописи новгородского писца Федора (1400 г.) Текст. / Г.И. Вздорнов // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1974. М., 1975. С. 252-264.

24. Вздорнов Г.И. Искусство книги в Древней Руси. Рукописная книга СевероВосточной Руси XII начала XV вв. Текст. / Г.И. Вздорнов. М., 1980.551 с.

25. Виноградов В.В. История русского литературного языка Текст. / В.В. Виноградов // Избранные труды. М., 1978.

26. Винокур Г.О. Орфография как проблема истории языка Текст. / Г.О. Винокур // Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

27. Войлова К. А. Старославянский язык Текст. / К.А. Войлова. М., 2003. 368 с. Голъдберг А.Л. Три «послания Филофея» (опыт тектологического анализа) [Текст] / А.Л. Гольдберг // Вопросы истории средневековой литературы. ТОДРЛ. Л., 1974. Т. XXIX. С. 68-97.

28. Гальченко М.Г. Книгописание в Спасо-Андрониковом монастыре и проблема второго южнославянского влияния на Руси в конце ХГ/-ХУ вв. Текст. /М.Г. Гальченко. М., 1994.70 [3] с.

29. Гальченко М.Г. О написаниях с е вместо в юго-западных рукописях XII

30. XIV вв. Текст. / М.Г. Гальченко // Русистика. Славистика. Индоевропеистика: Сборник к 60-летию Андрея Анатольевича Зализняка. М., 1996. С. 282-300.

31. Голышенко В. С. Две рукописи XVI в. из собрания Института русского языка АН СССР Текст. / B.C. Голышенко // Источники по истории русского языка. М., 1976. С.225-232.

32. Горина H.JI. Методика текстологического исследования рукописей (на материале славяно-русских списков Евангелия XI XV вв.): автореф. дис. . канд. филол. наук наук: 10.02.01 Текст. /Н.Л. Горина. СПб, 1994. 18 с.

33. Горшкова К.В. Историческая диалектология русского языка Текст. / К.В. Горшкова // Пособие для студентов. М., 1972. 160 с.

34. Горшков А.И. Старославянский язык Текст. / А.И. Горшков. М., 1963. 294 с.

35. Горшков А.И. Отечественные филологи о старославянском и древнерусском литературном языке Текст. / А.И. Горшков // Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. М., 1987. С. 7-29.

36. Гранстрем Е.Э. Описание русских и славянских пергаменных рукописей. Рукописи русские, болгарские, молдовлахийские, сербские Текст. / Е.Э. Гранстрем. Л., 1953.

37. Гранстрем Е.Э. Иоанн Златоуст в древней русской и южнославянской письменности (XI-XIV вв.) Текст. / Е.Э. Гранстрем // Вопросы истории средневековой литературы. ТОДРЛ. Л., 1974. Т. XXIX. С. 186-193.

38. Дибров A.A. Историческая грамматика русского языка Текст. / A.A. Дибров // Учебн. пособие. Ростов-на-Дону, 1968. 329 с.

39. Дибров A.A., Овчинникова B.C. Очерки древнерусского языка Текст. / A.A. Дибров. Ростов-на-Дону, 1965. 132 с.

40. Диоптра» Филиппа Монотропа: антропологическая энциклопедия православного Средневековья Текст. / изд. подгот. Г.М. Прохоров, X. Миклас, А.Б. Бильдюг; отв. ред. М.Н. Громов. М., 2008. 733 с.

41. Дмитриева Р.П. Светская литература в составе монастырских библиотек XV и XVI вв. (Кирилло-Белозерского, Волоколамского монастырей и Троице-' Сергиевой лавры) Текст. / Р.П. Дмитриева // ТОДРЛ. Л., 1968. Т. 23. С. 141170.

42. Дмитриева Р.П. Изучение русских рукописных четьих сборников XV-XVII вв. Текст. / Р.П. Дмитриева // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. Л., 1970. 180 с.

43. Дмитриева Р.П. Четьи сборников XV в. как жанр Текст. / Р.П. Дмитриева // ТОДРЛ. Л., 1972. Т 27. С. 150-180.

44. Дмитриев JI.A. Роль и значение митрополита Киприана в истории древнерусской литературы (к русско-болгарским литературным связям XIV— XV вв.) Текст. / Л.А. Дмитриев // ТОДРЛ. М.-Л., 1963. Т. XIX. С. 215-254.

45. Дмитриев JI.А. Литературно-книжная деятельность митриполита Киприана и традиции великотырновской книжной школы Текст. / Л.А. Дмитриев // Ученици и последователи на Евтимий Тырновски. София, 1980. С. 64-70.

46. Дмитриенко С.Н. Соотношение древнерусских и старославянских черт в двух памятниках XII-XIII вв. Текст. / С.Н. Дмитриенко //Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. М., 1987. С. 117-129.

47. Добиаш-Рождественская О.А. История письма в средние века Текст. / О.А. Добиаш-Рождественская. М.-Л., 1936.

48. Древнерусская грамматика XII-XIII вв. Текст. / Отв. ред. В.В. Иванов. М., 1995. 520 с.

49. Дубровина В. Ф. Из наблюдений над употреблением грецизмов в переводном тексте русской рукописи XI' в. Текст. / В.Ф. Дубровина // Источниковедение и история русского языка. М., 1964. С. 44-58.

50. Дурново Н.Н. Введение в историю русского языка Текст. / Н.Н. Дурново. М., 1969. 295 с.

51. Дурново Н.Н. Избранные работы по истории* русского языка Текст. / Н.Н. Дурново. М., 2000. 780 с.

52. Еселевич И. Э. Отражение некоторых фонетических явлений в языке записей и приписок XI -XVI вв. на древнерусских пергаменных рукописях Текст. / И.Э. Еселевич // Вопросы теории и методики изучения русского языка. Ижевск, 1965. Вып. 4. С. 160-169.

53. Еселевич И.Э., Марков В.М. История редуцированных гласных в русском языке: Учеб. Пособие по исторической фонетике русского языка Текст. / И.Э. Еселевич. Ижевск, 1998. 76 с.

54. Живов В.М. Правила и произношение в русском церковнославянском правописании XI-XIII века Текст. / В.М. Живов // Russian Linguistics. Vol. 8 (1984). №3. P. 251-293.

55. Живов В.М. Проблемы формирования русской редакции церковнославянского языка на начальном этапе Текст. / В.М. Живов // Вопросы языкознания. 1987, № 1. С. 46-65.

56. Живов В.М. Роль русского церковнославянского в истории^ славянских литературных языков Текст. / В.М. Живов // Актуальные проблемы славянского языкознания. М., 1988. С. 54-55.

57. Живов В.М. Восточнославянское правописание XI-XIII века Текст. / В.М. Живов. М., 2006. 312 с.

58. Жуковская Л.П. Из истории языка северо-восточной Руси в середине XIV века: (Фонетика галичского говора по материалам Галичского евангелия 1357 г.) Текст. / Л.П. Жуковская // Тр./Ин-т языкознания АН СССР. 1957. Т. VIII. С. 5-106.

59. Жуковская Л.П. К вопросу о конечной стадии истории редуцированных в русском языке (По материалам Галичского евангелия 1357 года) Текст. / Л.П. Жуковская // Материалы и исследования по истории русского языка. М., 1960. С.59-117.

60. Жуковская Л.П. Развитие славяно-русской палеографии (в дореволюционной России и СССР) Текст. / Л.П. Жуковская. М., 1963. 142 с.

61. Жуковская Л.П. Памятники русской и славянской письменности XI-XIV вв. в книгохранилищах СССР Текст. / Л.П. Жуковская // Сов. Славяноведение, 1969. № 1. С. 57-71.

62. Жуковская Л.П. Пергаменные рукописи Пушкинского дома Текст. / Л.П. Жуковская // ТОДРЛ, 1969. Т. XXIV. С. 375-379.

63. Жуковская Л.П. Графика, орфография и. палеография Текст. / Л.П. Жуковская //Рус. речь, 1970, № 4. С. 97-103.

64. Жуковская Л.П. Сербские пергаменные евангелия в книгохранилищах СССР и их связи с южнославянскими рукописями Текст. / Л.П. Жуковская // Исследования по сербохорватскому языку. М., 1972.С. 208-239.

65. Жуковская Л.П. Рекомендации для определения языка (изводов) древних славянских рукописей Текст. / Л.П. Жуковская // Методическое пособие по описанию славяно-русских рукописей для «Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР». М., 1973. С. 1-42.

66. Жуковская Л.П. Инициалы в древнерусских рукописных книгах Текст. / Л.П. Жуковская //Рус. речь, 1974. № 3. С. 39-53.

67. Жуковская Л.П. Экслитеральные способы определения разных почерков Текст. / Л.П. Жуковская // Древнерусское искусство. Рукописная книга. М., 1974. С. 28-37.

68. Жуковская Л.П. Текстология и язык древнейших славянских памятников Текст. / Л.П. Жуковская. М., 1976. 368 с.

69. Жуковская Л.П. К вопросу о южнославянском влиянии на русскую письменность (Житие Анисьи по спискам 1282 1632 гг.) Текст. / Л.П. Жуковская // История русского языка. Исследования и тексты. М., 1982а. С. 277-287.

70. Жуковская Л.П. О втором южнославянском влиянии Текст. / Л.П. Жуковская // Die slawischen Sprachen. Salzburg Wien, 19826. В. 2. S. 131144. '

71. Жуковская Л.П. О южнославянском влиянии XIV-XV вв.: (На материале пролож. Жития Евгении) Текст. / Л.П. Жуковская // Язык и письменность среднеболгарского периода. М., 1982в. С. 26-59.

72. Жуковская Л.П. О значении исследования понтюзо и некоторых других вопросах филиграноведения Текст. / Л.П. Жуковская // Археографический ежегодник за 1981 г. М., 1982г. С. 64-76.

73. Жуковская Л.П. О редакциях, издании 1800 г. и датировке списка «Слова о полку Игореве» Текст. / Л.П. Жуковская // «Слово о полку Игореве» и его время. М., 1985.

74. Жуковская Л.П. О необходимости филигранологического анализа рукописей при изучении проблемы так называемого «второго южнославянского влияния»

75. Текст. / Л.П. Жуковская // Филигранологические исследования. Теория, методика, практика. Сборник научных трудов. Л., 1990. С. 120-123.

76. Жуковская Л.П. Проложное житие Афанасия и Кирилла Александрийских (наблюдения над текстом и языком списков) Текст. / Л.П. Жуковская // Источники по истории русского языка. М., 1991. С. 60-72.

77. Зализняк А.А. От праславянской акцентуализации к русской Текст. /

78. A.А. Зализняк. М., 1985. 428 с.

79. Зализняк А.А. Древненовгородский диалект Текст. / А.А. Зализняк. М., 1995. Зубова Л.В. К вопросу о времени отвердения шипящих в русском языке [Текст] / Л.В. Зубова // История русского языка. Древнерусский период. Л., 1976. Вып. 1. С. 30-37.

80. Иванов В.В. Краткий очерк исторической фонетики русского языка Текст. /

81. B.В. Иванов. М., 1961. 119 с.

82. Иванов В.В. Историческая фонология русского языка. (Развитие фонологической системы древнерусского языка в X-XII вв.) Текст. / В.В. Иванов. М., 1968. 358 с.

83. Иванов В.В. Историческая грамматика русского языка Текст. / В.В. Иванов. М, 1990. 400 с.

84. Иванова В. Ф. Современный русский язык. Графика и орфография Текст. / В.Ф. Иванова // Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов. М., 1976. 287 с.

85. Иванова М.В. Второе южнославянское влияние. Термин и сущность Текст. / М.В. Иванова // Древняя Русь и Запад. М., 1996. С. 99-101.

86. Иванова М.В. Древнерусская агиография конца XIV XV в. как источник истории русского литературного языка Текст. / М.В. Иванова // Вопросы языкознания, 1998. № 2. С. 79-87.

87. Иванова М.В. Древнерусские жития конца XIV-XV в. как источник русского литературного языка Текст. / М.В. Иванова. М., 1998.

88. Иларий и Арсений. Описание Славянских рукописей библиотеки Свято-Троице Сергиевой Лавры Текст. / Иларий и Арсений. Ч. 1. М., 1878.

89. История русского языка. Исследования и тексты Текст. / отв. ред-ы В.Г. Демьянов, В.Ф. Дубровина. М., 1982. 407 с.

90. Камчатное A.M. Старославянский язык Текст. / A.M. Камчатнов. М., 1998. 152 с.

91. Кандаурова Т.Н. Из истории древнепсковской письменности. (Смешение букв а, я, а е (ь), 8 в псковских памятниках XIV века) Текст. / Т.Н. Кандаурова // Ученые записки. Статьи и исследования по русскому языку. МГПИ, 1962, № 184. С. 249-270.

92. Кандаурова Т.Н. Лексика с неполногласными и полногласными сочетаниями в корнях в древнерусских памятниках XI-XIV вв.: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.01 Текст. / Т.Н. Кандаурова. М., 1974. 49 с.

93. Кандаурова Т.Н. О некоторых путях адаптации неполногласных церковнославянизмов в памятниках XI-XIV веков Текст. / Т.Н. Кандаурова //Сравнительно-исторические исследования русского языка. Воронеж, 1980. С. 21-29.

94. Караулова Ф.В. Графика и орфография русского Златоструя XII в. из Публичной библиотеки Текст. / Ф.В. Караулова // Ученые записки Морд, унив., 1971. Вып. 86. С. 3-10.

95. Каринский Н.М. Язык Пскова и его области в XV в. Текст. / Н.М. Каринский. СПб, 1909.

96. Каринский Н.М. Очерки из истории псковской письменности и языка. Текст. /Н.М. Каринский. I—II, Пг. 1916-1917.

97. Каринский Н.М. Паремейник 1271 года как источник для истории Псковского письма Текст. / Н.М. Каринский // Лекция. М., 1926.

98. Карский Е. Ф. Славянская кирилловская палеография Текст. / Е.Ф. Карский. М., 1979. 494 с.

99. Карягина Л.Н. Редуцированные гласные в языке июльской служебной минеи конца XI-начала XII вв. Текст. / Л.Н. Карягина // Материалы и исследования по истории русского языка. М., 1960. С. 5-58.

100. Касаткин JJ.JI. Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка Текст. / Л.Л. Касаткин. М., 1999. 526. с.

101. Ким Я.А. К датировке Вологодского евангелия (Рукопись ГБЛ, ф. 354, № 1), Текст. / Я.А. Ким // Источники по истории русского языка. М., 1976. С. 233248.

102. Ким Я.А. К истории русского языка XIV-XV вв. Палеографическое и фонетическое описание рукописи ГБЛ, фонд 354 (Вологодское собрание), № I: автореф. дис. . канд. филол. наук наук: 10.02.01 Текст. / Я.А. Ким. М., 1977. 17 с.

103. Клепиков С.А. Каталог миниатюр, орнамента и гравюр собраний ТСЛ и МДА Текст. / С.А. Клепиков // Записки ОР ГБЛ. М., 1960. Вып. 22. С. 74-203.

104. Клосс Б.М., Лурье Я.С. Русские летописи XI-XV вв. Текст. / Б.М. Клосс // Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. М., 1976; Вып. 2. Ч. I. С. 78-139.

105. Князевская О.А. К истории русского языка в северо-восточной Руси в середине XIV в. (Палеографическое и фонетическое описание рукописи Московского евангелия 1358 г.) Текст. / О.А. Князевская // Труды ин-та языкознания АН СССР. М., 1957. Т. 8. С. 107-177.

106. Князевская О.А. Орфография и отражение в письме явлений языка. (На материале рукописей XI XIV вв.) Текст. / О.А. Князевская // Источниковедение и история русского языка. М.5 1964. С. 59-68.

107. Князевская О.А. Фрагменты одной древнерусской рукописи XII в. Текст. / О.А. Князевская // История русского языка в древнейший период. М., 1984. С. 154-188.

108. Князевская О.А., Четко Е.В. Рукописи митрополита Киприана и отражение в них орфографической нормы Ефимия Тырновского Текст. / О.А. Князевская // Ученици и последователи наЕвтимий Тырновски. София, 1980. С. 282-292.

109. Кожин А.Н. Литературный язык Московской Руси Текст. / А.Н. Кожин. М., 1984. 181с.

110. Кожин А.Н. Введение в историю художественной речи Текст. / А.Н. Кожин // Учебное пособие. М., 2008. 248 с.

111. Колесов В.В. Знаки ударения и надстрочные знаки в русских рукописях XIV—XV вв. Текст. / В.В. Колесов // Методическое пособие по описанию славяно-русских рукописей для «Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР». М., 1973. С. 115-131.

112. Колесов В.В. Древнерусский литературный язык Текст. / В.В. Колесов. Л.у 1989. 296 с.

113. Копосов Л.Ф. Изучение истории русского языка по памятникам деловой письменности Текст. / Л.Ф. Копосов // Учеб. Пособие к спецкурсу. М., 1991. 80 с.

114. Копосов Л.Ф. Севернорусская деловая письменность XVII—XVIII вв. (орфография, фонетика, морфология) Текст. / Л.Ф. Копосов. М., 2000. 287 с.

115. Костюхина Л.М. Нововизантийский орнамент Текст. / Л.М. Костюхина // Древнерусское искусство. Рукописная книга. М., 1974. Сб. 2. С.265-295.

116. Костюхина Л.М. Палеография русских рукописных книг ХУ-ХУН вв. Русский полуустав Текст. / Л.М. Костюхина. М., 1999. 348 с.

117. Котков С.И. Московская речь в начальный период становления русского национального языка Текст. / С.И. Котков. М., 1974. 359 с.

118. Кривко Р.Н. Древнерусская орфография Х1-начала XII века в свете суперсегментных тембровых оппозиций Текст. / Р.Н. Кривко // Вопросы языкознания, 1998. № 2. С. 60-78.

119. Крутова М.С. Святитель Николай Чудотворец в древнерусской письменности Текст. / М.С. Крутова. М., 1997.

120. Крутова М.С. Именование памятников письменности в истории русской словесности Х1-Х1Х веков: текстология, семантика, жанровые формы: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.01 Текст. / М.С. Крутова. М., 2010. 48 с.

121. Кузнецова И.В. К истории генетически безъеровых предлогов-приставок на -з в русском языке (формирование предложно-приставочного параллелизма): автореф. дис. . канд. филол. наук наук: 10.02.01 Текст. / И.В.Кузнецова. Казань, 1974. 22 с.

122. Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (X-сер. XVIII вв.) Текст. / Б.А. Ларин. М., 2005.

123. Лённгрен Т.П. Житие Симеона Столпника в автографе Нила Сорского Текст. / Т.П. Лённгрен. М., 2000. С. 277-290.

124. Лихачев Д.С. Развитие русской литературы X-XVII вв. Эпохи и стили Текст. / Д.С. Лихачев // Избранные работы в 3-х тт. Л., 1987. Т. 1. 656 с.

125. Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков Текст. / Н.П. Лихачев. СПб., 1899. Ч. I. 510 е., I-CCXII, табл. I-XVII.

126. Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков Текст. /Н.П. Лихачев. СПб., 1899. Ч. II, 248 с, I-IV.

127. Логачев К.И. О языке и тексте оригиналов древнейших славянских переводов Текст. / К.И. Логачев // Вопросы языкознания., 1976. № 2. С. 94—98. Львов A.C. Праславянский слой старославянской лексики [Текст] /

128. A.C. Львов // Вопросы языкознания, 1976. № 2. С. 71-85.

129. Малкова О.В. Палеографическое описание галицко-волынской рукописи XII в. Текст. / О.В. Малкова // Исследования по лингвистическому источниковедению. М., 1963. С. 65-78.

130. Малкова О.В. О связи церковнославянского языка древнерусской редакции со старославянским языком Текст. / О.В. Малкова // Вопросы языкознания, 1981. №4. С. 83-92.

131. Малкова О.В. Древнерусское литургическое произношение в южной Руси в XII-XIII вв. Текст. / О.В. Малкова // Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. М., 1987. С. 129—143.

132. Марков B.M.K истории редуцированных гласных в русском языке Текст. /

133. B.М. Марков. Казань, 1964. 279 с.

134. Машет В.К. О природе написаний типа вьрьхъ, вьр'хъ, търъгъ, тър'гъ, вълъкъ, вълкь и других в древнейших рукописях древнерусской письменности Текст. / В.К. Машет // Ученые записки Каршинского пед. ин-та, вып. 3, 1959.1. C. 63-78.

135. Методическое пособие по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР Текст. / отв. ред. Л.П. Жуковская. М., 1973. Вып. 1. 387 с.

136. Методическое пособие по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР Текст. / отв. ред. Л.П. Жуковская. М., 1976. Вып. 2. Ч. I, II. с. 255, 257.

137. Мещерский Н.А. История русского литературного языка Текст. / Н.А. Мещерский. Л., 1981. 280 с.

138. Миронова T.JJ. Графика и орфография рукописных книг киевского скриптория Ярослава Мудрого Текст. / Т.Л. Миронова. М, 1996. 78 с.

139. Миронова TJT. Проблемы эволюции графико-орфографических систем древнеславянского книжного наследия Текст. / Т.Л. Миронова. M, 1999 а. 151 с.

140. Миронова Т.Л. Эволюция графико-орфографических систем старославянских и древнерусских рукописных книг X-XI вв.: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.01 Текст. / Т.Л. Миронова. М., 1999 б. 56 с.

141. Миронова T.JI. Хронология старославянских и древнерусских рукописных книг X-XI вв. Текст. / Т.Л. Миронова. М., 2001. 416 с.

142. Миронова ТЛ. Церковнославянский язык Текст. / Т.Л. Миронова. М., 2008. 302 с.

143. Мирчев К. Историческа граматика на българския език Текст. / К. Мирчев. София, 1958.

144. Михайловская Н.Г. К проблеме нормы древнерусского языка Текст. / Н.Г. Михайловская // Вопросы языкознания, 1975. № 3. С. 119-127.

145. Мошин В.А. Палеографическо-орфографические нормы южнославянских рукописей Текст. / В.А. Мошин // Методическое пособие по описанию славяно-русских рукописей для «Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР». М., 1973. С. 43-75.

146. Мошин В.А. О периодизации русско-южнославянских литературных связей X-XV вв. Текст. / В.А. Мошин // Русь и южные славяне . СПб., 1998. С. 3-113.

147. Насонов А.Н. Летописный свод XV века Текст. / А.Н. Насонов // Материалы по истории XV-XVII вв. М., 1955. С. 275-283.

148. Обнорский С.П. История древнерусского языка Текст. / С.П. Обнорский. М., 1953.

149. Образ святого Николая Чудотворца в культуре Древней Руси Текст. / отв. ред. М.С. Крутова // Мат-лы научн. конференции 22 мая 2000 г. СПб, 2001.

150. Оригинальные и переводные э/сития Древней Руси Текст. / отв. ред. Д.С. Лихачев // ТОДРЛ. Л.,. Т. XXXIX. С. 185-235.

151. Осипов Б.И. История русского языка: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.01 Текст. / Б.И. Осипов. Л., 1979. 39 с.

152. Осипов Б.И. Заметки об орфографии писцов Кирилло-Белозерского монастыря в XV в. Текст. / Б.И. Осипов // История русского языка: Исслед. и тексты. М., 1982. С. 287-297.

153. Осипов Б.И. О нормах древнерусской орфографии старшего периода Текст. / Б.И. Осипов // Литературный язык Древней Руси. Проблемы исторического языкознания. Л., 1986. Вып. 3. С. 55-72.

154. Осипов Б.И. История русской орфографии и пунктуации Текст. / Б.И. Осипов. Новосибирск, 1992. 253 с.

155. Осипов Б.И., Гейгер P.M., Рогожникова Т.П. Язык русских деловых памятников XV-XVIIIbb.: Фонетический, орфографический и стилистический аспекты Текст. / Б.И. Осипов. Омск, 1993. 96 с.

156. Панин Л.Г. История церковнославянского языка и лингвистическая текстология Текст. / Л.Г. Панин. Новосибирск, 1995. 215 с.

157. Плетнева A.A., Кравецкий А.Г. Церковнославянский язык Текст. / A.A. Плетнева // Учебное издание для общеобразовательных учебных заведений, духовных училищ, гимназий, воскресных школ и самообразования. М., 2006. 272 с.

158. Попов М.Б. Морфонологический этап падения редуцированных гласных в древнерусском языке: (На материале рукописей XIV-XV вв.): автореф. дис. . канд. филол. наук наук: 10.02.01 Текст. / М.Б. Попов. Л., 1982. 19 с.

159. Послания старца Филофея Текст. / подгот. текста, пер. и коммент. В.В. Колесова//ПЛДР, 1984. Т. 6. М. С. 436-455, 732-739.

160. Пронштейн А.П., Овчинникова B.C. Развитие графики кирилловского письма Текст. / А.П. Пронштейн. Ростов-на-Дону, 1987.

161. Прохоров Г.М. Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе в XIV в. Текст. / Г.М. Прохоров // ТОДРЛ. Л., 1968. Т. XXIII. С. 86-108.

162. Рождественнская Т.В. Значение граффити XI—XIV вв. для изучения истории русского языка старшего периода Текст. / Т.В. Рождественнская // Вопросы языкознания, 1972. № 3. С. 110-117.

163. Розов Н.Н. Служебники Новгородско-Софийской библиотеки. (Состав, приписки, записи, пометы) Текст. / Н.Н*. Розов // Изучение русского языка и источниковедение. М., 1969. С. 55-67.

164. Русев П. Школата на Евтимий Търновски в манастира «Св. Троица» Текст. / П. Русев // Търновска книжовна школа. София, 1974. Т. I. С. 27-38.

165. Русев П. Реформата на Евтимий Търновски. Характер, особености, разпространение Текст. / П. Русев // Търновска книжовна школа. София, 1980. Т. И. С. 49-54.

166. Русинов Н.Д. Вопрос о возникновении аканья Текст. / Н.Д. Русинов // Лекция для студентов-филологов по курсу «История русского языка». Горький, 1966. 25 с.

167. Русинов Н.Д. К истории субстратных явлений в древнерусском языке. (Некоторые языковые особенности Паисиевской рукописи XV века) Текст. / Н.Д. Русинов // Ученые записки Горьк. унив., 1967. Вып. 76. С. 84-97.

168. Русинов Н.Д. Рефлексы древнейших восточнославянских търт, тълт, тьрт, тьлт в Лаврентьевской летописи (в вероятностно-статистической интерпретации) Текст. / Н.Д. Русинов // История русского языка. Древнерусский период. Вып. 1. Л., 1976. С. 37-54.

169. Русинов Н.Д. Древнерусский язык Текст. / Н.Д. Русинов. М., 1997. 207 с. Русь и южные славяне [Текст] / сост. В.М. Загребин // сб. ст к 100-летию со' дня рождения В.А. Мошина (1894 1987). СПб, 1998. 473 с.

170. Саенко Л.П. О некоторых особенностях тверского говора конца XIV-XV в. (По материалам тверской Лествицы 1402 года). Текст. / Л.П. Саенко. Депонирована в ИНИОН, № 15176, 3.1-84 г. С. 1-53.

171. Саенко Л.П. Палеография, графика, орфография тверской Лествицы 1402 г.: автореф. дис. . канд. филол. наук наук: 10.02.01 Текст. / Л.П. Саенко. М., 1984. 20 с.

172. Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. XI-XIII вв. Текст. / отв. ред. Л.П. Жуковская. М., 1984. 408 с.

173. Святитель Николай Мирликийский в памятниках письменности и иконографии Текст. / отв. ред.-сост Г.С. Клокова, М.С. Крутова. М:, 2006.

174. Селищев А М. Старославянский язык Текст. / A.M. Селищев. М., 1951. Ч. I. 336 с.

175. Седова P.A. Рукописная традиция «Жития Петра» в редакции митрополита Киприана Текст. / P.A. Седова // ТОДРЛ. Л., 1983. Т. XXXVII. С. 256-268.

176. Сидоров В.Н. Из истории звуков русского языка Текст. / В.Н. Сидоров! М., 1966, 158с.

177. Словарь книжников и книжности Древней Руси Текст. / отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. 516 с.

178. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Текст. / отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989. Вып. 2. Ч. 2. 528 с.

179. Смокина Н.П., Смокина H.H. Вновь найденный фрагмент древнего евангелия Текст. / Н.П. Смокина // Изучение русского языка и источниковедение. М., 1969, 259 с.

180. Соболевский А.И. Южнославянское влияние на русскую письменность в XIV-XV веках. СПб, 1894. 30 с.

181. Соболевский А.И. История русского литературного языка Текст. / А.И. Соболевский. Л., 1980. 194 с.

182. Срезневский И.И. Мысли об истории русского языка Текст. / И.И. Срезневский. М., 1959.

183. Сумникова ТА. Чудовский сборник XVI в. (Палеографическое и фонетическое описание) Текст. / Т.А. Сумникова // Материалы и исследования по истории русского языка. М., 1960. С. 118-176.

184. Творогов О.В. О выносных буквах в русских рукописях XV-XVII вв. Текст. / О.В. Творогов // Исследования источников по истории русского языка и письменности. М., 1966. С. 162-175.

185. Тихомиров М.Н., Муравьев A.B. Русская палеография Текст. / М.Н. Тихомиров // Учеб. пособие. М., 1982. 200 с.

186. Ткаченко Н.Г. К вопросу о втором южнославянском влиянии (На материале евангелия № 4 из собрания Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря, хранящегося в ГИМе) Текст. / Н.Г. Ткаченко. М., 1984. 27 с.

187. Ткаченко Н.Г. Особенности почерка одной древнерусской рукописи XV века: (на материале евангелия № 4 из Воскресенского собрания ГИМа) Текст. / Н.Г. Ткаченко. М., 1984. 24 с.

188. Ткаченко Н.Г. Об употреблении букв Ъ и Ь в древнерусской рукописи XVb. (На материале Воскресенского евангелия № 4) Текст. / Н.Г. Ткаченко. М., 1985а. 29 с.

189. Ткаченко Н.Г. Палеографическое и графико-орфографическое описание древнерусской рукописи XV века (ГИМ, воскресенское -4): автореф. дис. . канд. филол. наук наук: 10.02.01 Текст. / Н.Г. Ткаченко. М.', 19856. 23 с.

190. Тот И. Русская редакция древнеболгарского языка в конце XI-начале XII вв. Текст. / И. Тот. София, 1985. 358 с.

191. Турилов A.A. Оригинальные южнославянские сочинения в русской книжности XV-XVI вв. Текст. / A.A. Турилов // Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. М., 1978. С. 39-50.

192. Турилов A.A. Болгарские и сербские источники по средневековой истории Балкан в русской книжности конца XIV в. первой четверти XVI в.: автореф. дис. . канд. филол. наук наук: 10.02.01 Текст. / A.A. Турилов. М, 1980, 25 с.

193. Турилов A.A. Предварительный список славяно-русских рукописных книг XV в., хранящихся в СССР: (Для Сводного каталога рукописных книг, хранящихся в СССР) Текст. / A.A. Турилов. М., 1986. 373, 1. с.

194. Туршов A.A. Болгарские литературные памятники эпохи первого царства в книжности Московской Руси XV-XVI вв. (заметки к оценке явления) Текст. / A.A. Турилов // Славяноведение, 1995, № 3. С. 31-45.

195. Турилов A.A. Восточнославянская книжная культура конца XIV—XV в. и «второе южнославянское влияние» Текст. / A.A. Турилов // Древнерусское искусство. Сергий Радонежский и художественная культура Москвы XIV— XV вв. СПб, 1998. С. 321-337.

196. Убыйвовк Н.В. Древнерусская рукопись XIV-XV вв. в сопоставлении с родственными списками: (Палеогр. и лингвотекстол. анализ): автореф. дис. . канд. филол. наук наук: 10.02.01 Текст. / Н.В. Убыйвовк. Одесса, 1985. 16 с.

197. Убыйвовк Н.В. Графика и орфография группы родственных старорусских рукописей XIV-XV вв. Текст. / Н.В. Убыйвовк. Тирасполь, 1986. 17 с.

198. Улуханов И.С. О языке Древней Руси Текст. / И.С. Улуханов. М., 1972. 134 с.

199. Улуханов И.С. Славянизмы в русском языке (глаголы с неполногласными приставками) Текст. / И.С. Улуханов. М., 2004. 268 с.

200. Успенский Б.А. Архаическая система церковнославянского произношения. (Из истории литературного произношения в России) Текст. / Б.А. Успенский. М., 1968. 156 с.

201. Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI-XVII вв.) Текст. /Б.А. Успенский. München: Sagner, 1987. XII. 367 с.

202. Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.) Текст. / Б.А. Успенский. М., 1994. 239 с.

203. Ухова Т.Б. Миниатюры, орнамент и гравюры в рукописях библиотеки Троице-Сергиева монастыря Текст. / Т.Б. Ухова // Записки ОР ГБЛ. М., 1960. Вып. 22. С. 5-56, 217-311, 449-462.

204. Ушаков В.Е. Древнерусский перевод греческого словаря (рукопись Венской национальной библиотеки) Текст. / В.Е. Ушаков // Русский язык. Источники для его изучения. М., 1971. С. 44-58.

205. Фалев И.А. О редуцированных гласных в древнерусском языке Текст. / И.А. Фалев // Язык и литература. Т. 2. Вып. 1, 1927. С. 111-122.

206. Филин Ф.П. О фонетических ареалах древнерусского языка Текст. / Ф.П. Филин // Известия на иститута за български език. София, кн. XVIII, 1969. С. 3-17.

207. Филиппова И.С. Об употреблении букв ъ и ь в московских рукописях XVII века Текст. / И.С. Филиппова // Исследования источников по истории русского языка и письменности. М., 1966. С. 122-139.

208. Филиппова И.С. Рязанские деловые источники XIV-XVI вв.: качество rk //

209. Лингвистическое источниковедение и история русского языка Текст. / И.С. Филиппова. М., 2000. С. 153-168.

210. Филкова П.Д. История русского литературного языка. XI-XVIII вв. Текст. / П.Д. Филкова. София, Наука и искусство, 1973. 216 с.

211. Филкова П.Д. Староболгарские традиции в истории русского литературного языка / Пенка Филкова Текст. / П.Д. Филкова. София, 1991. 499 с.

212. Флоря Б.Н., Турилов A.A., Иванов С.А. Судьбы Кирилло-Мефодиевской традиции после Кирилл и Мефодия Текст. / Б.Н. Флоря. СПб, 2000. 314 с.

213. Фортунатов Ф. Ф. Лекции по фонетике старославянского языка Текст. / Ф.Ф. Фортунатов // Избранные труды. М., 1957. Т. 2.

214. Хабургаев Г.А. Становление русского языка Текст. / Г.А. Хабургаев // Пособие по исторической грамматике. М., 1980. 191 с.

215. Харалампиев И. Езикът и езиковата реформа на Евтимий Търновски Текст. / И. Харалампиев. София, 1990. 157 с.

216. Харалампиев И Митрополит Иоасаф Бдински и езиковите традиции на Търновската книжовна школа Текст. / И. Харалампиев // Патриарх Евтимий Търновски и неговото време. Велико Търново, 1998. С. 115-127.

217. Цейтлин P.M. Лексика старославянского языка. Опыт анализа мотиворованных слов по данным древнеболгарских рукописей X-XI вв. Текст. / P.M. Цейтлин. М., 1977. 335 с.

218. Цонев Б. История на българский езык. Текст. / Б. Цонев. София, 1934. Т. II.

219. Чаев Н.С., Черепнин JT.B. Русская палеография Текст. / Н.С. Чаев. М., 1947. 213 с.

220. Черепнин Л.В. Русская палеография Текст. / Л.В. Черепнин. М., 1956. 616 с.

221. Черных П.Я. Язык Уложения 1649 года: вопросы орфографии, фонетики, морфологии в связи с историей Уложенной книги Текст. / П.Я. Черных. М., 1953.371 с.

222. Чернышева М.И. Проблемы влияния греческого языка на язык переводных памятников в древнерусской книжности: автореф. дис. . д-ра. филол. наук: 10.02.01 Текст. / М.И. Чернышева. М., 1994. 39 с.

223. Шахматов A.A. Обозрение русских летописных сводов XIV-XV вв. Текст. / A.A. Шахматов. М-Л. 1938. 372 с.

224. Шахматов A.A. Очерк современного русского литературного языка Текст. / A.A. Шахматов. М., 1941.

225. Шульгина Э.В. Балканский орнамент Текст. / Э.В. Шульгина1 // Древнерусское искусство. Рукописная книга. М., 1974. Сб. 2. С.240-264.

226. Шумилова A.A. Славянизмы в русском языке Текст. / A.A. Шумилова // Учебное пособие к спецкурсу. Вологда, 1987. 71 с.

227. Щепкин В.Н. Русская палеография Текст. / В.Н. Щепкин. М., 1999. 270 с.

228. Ягич И.В. История сербско-хорватской литературы. Древний период с VII до конца XIV в. [Текст] / И.В. Ягич. Казань, 1871. 245 с.

229. Ягич И.В. Критические заметки по истории русского языка Текст. / И.В. Ягич. СПб., 1889. IV. 171 с.

230. Ягич И.В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке Текст. / И.В. Ягич. СПб, 1896.

231. Якубинский Л.П. История древнерусского языка Текст. / Л.П. Якубинский. М, 1953.

232. Briquet C.M. Les filigranes / C.M. Briquet. Amsterdam, 1968. T. I-IV. (Факсимильное издание 1907 г.).

233. Piccard G. Die Ochsenkopf-Wasserzeichen / G. Piccard. Stuttgart, 1996. Bd. 1-3.

234. Talev Y. Some problems of the second South Slavic influence in Russia Текст. / Y. Talev // Slavistic beitrage. München, Bd. 67, 1973. P. 82-93.

235. Worth D. Так называемое «второе южнославянское влияние» в истории русского литературного языка Текст. / D. Worth // Резюме докладов и письменных сообщений: IX Международный съезд славистов / Киев, сентябрь 1983. М., 1983. С. 222-223.1. Список источников

236. Архангельское Евангелие 1092 года. Исследования. Древнерусский текст. Словоуказатели Текст. / изд. подгот. Л.П. Жуковская, Т.Л. Миронова. М., 1997, 674 с.

237. Леннгрен Т.П. Соборник Нила Сорского Текст. / Т.П. Леннгрен. Ч. 1. М., 2000. 472 с.

238. Леннгрен Т.П. Соборник Нила Сорского Текст. / Т.П. Леннгрен. Ч. 2. М., 2002. 512 с.

239. Каринский Н.М. Историческая хрестоматия по древне-церковно-славянскому и русскому языкам Текст. / Н.М. Каринский. Петроград, 1914. 96 с.

240. Памятники русской письменности XV-XVI вв. Рязанский край Текст. / под ред. С.И. Коткова. М., 1978. 190 с.

241. Хрестоматия по истории русского языка Текст. / Авт.-сост. В.В. Иванов, Т.А. Сумникова, Н.П. Панкратова. М., 1990. 496 с.

242. Чиста молитва твоя. Поучение и послания древнерусским князьям киевского митрополита Никифора Текст. / изд. подг. Г.С. Баранкова; Отв. ред. С.И. Котькало. М., 2005. 408 с.

243. Шахматов A.A. Исследование о двинских грамотах XV в. Текст. / A.A. Шахматов. СПб, 1903. Ч. 1, 2. 184 с.1. Словари

244. Болгарско-русский словарь. М., 1966. 768 с.

245. Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь. М., 1993.

246. Свирелин А. Церковнославянский словарь. М., 2008.

247. Словарь православных терминов (православные слова и выражения, встречающиеся в художественной литературе). М., 2005.

248. Словарь русских народных говоров / АН СССР, Ин-т рус. яз., Слов. отд. Л. Вып. 1-40.

249. Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). М., 1988-2008. Т. 1-8

250. Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1982. Вып. 9. 357 с.

251. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб, 1895 1912. Т. I — III.

252. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М. Т. I-.T. IV.

253. Цейтлин P.M. Старославянский словарь (по рукописям X-XI вв.). М., 1994. 842 с.

254. Цыганенко ГЛ. Этимологический словарь русского языка. 2-е изд., перераб. и доп. К, 1989. 511 с.

255. Шанский Н.М., Иванов В.В., Шанская Т.В. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1975.

256. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд/ под ред. О.Н. Трубачева. М. Вып. 1-22.