Иррегулярные войска Оренбургского края в ХVIII - ХIХ вв.

Кузнецов, Владимир Александрович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Иррегулярные войска Оренбургского края в ХVIII - ХIХ вв.

Год: 2011
Автор научной работы: Кузнецов, Владимир Александрович
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Челябинск
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

450 руб.

Диссертация по истории на тему 'Иррегулярные войска Оренбургского края в ХVIII - ХIХ вв.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Иррегулярные войска Оренбургского края в ХVIII - ХIХ вв."

На правах рукописи

Кузнецов Владимир Александрович

Иррегулярные войска Оренбургского края (ХУШ-Х1Х вв.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

1 9 МАЙ 2011

Челябинск - 2011

4846590

Работа выполнена на кафедре истории дореволюционной России ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет»

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор исторических наук, профессор

Кобзов Владимир Серафимович

доктор исторических наук, профессор

Конюченко Андрей Иванович,

доктор исторических наук, профессор

Редин Дмитрий Алексеевич,

доктор исторических наук, профессор

Смирнов Юрий Николаевич ГОУ ВПО «Военный университет»

Защита диссертации состоится «АлМ/тСЛ^ 2011г. в 10 часов на заседали диссертационного совета ДМ 212.296.04 при ГОУ ВПО «Челябинский государственны университет» по адресу: 454084, г. Челябинск, пр. Победы, 162-в, ауд. 215. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Челябински государственный университет».

Автореферат разослан 11 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор А.А. Пас

Общая характеристика работы.

Актуальность темы. Существенные изменения во всех сферах жизни, произошедшие в стране в конце XX - начале XXI вв., привели к повышению общественного интереса к ее прошлому, к познанию исторических корней современных событий. Впечатляющие успехи российской внешней политики были бы невозможны, если бы они не опирались на силу русского оружия. Естественно, ;что военная история страны издавна привлекала к себе внимание исследователей. В XVIII в. в условиях активного процесса колонизации юго-восточных рубежей возник новый феномен - иррегулярные войска, предназначенные для охраны пограничной линии. Поэтому историю Оренбургского края невозможно раскрыть без изучения иррегулярных формирований, представленных Уральским и Оренбургским казачьими, Ставропольским калмыцким, Башкиро-Мещерякским войсками, Закамской ландмшшцией, Тептярскими полками. Появление этих формирований способствовало консолидации народов Заволжья, Приуралья и Южного Урала, их более полной интеграции в российскую государственность. Таким образом, историю региона следует рассматривать в контексте деятельности иррегулярных формирований, заметно влиявших на различные стороны жизни населявших его народов.

При этом государство в целях ускорения процесса интеграции местного населения в российское общество предпринимало разнообразные экономические и социально-культурные преобразован™, в том числе принудительного характера. Современные реалии показывают, что проблемы межнациональных отношений, сформировавшихся в условиях исторических процессов XVIII - начала XX вв., по-прежнему остаются актуальными и социально значимыми. Обширность края, этническая и религиозная пестрота его населения, обусловили необходимость более тщательного изучения социального и этнического состава местного казачества, особенностей несения службы башкирами, мещеряками, тептярями и ставропольскими калмыками. Поэтому обращение к проводившейся властями национальной политике с теоретической и практической точки зрения представляет несомненный интерес. Изучение исторического опыта национальной политики является важным для понимания современных реалий, связанных с курсом на модернизацию основных сфер жизни российского общества.

Участие чинов иррегулярных формирований в охране границы, в многочисленных походах в степь, усмирение бунтов - такова совокупность вопросов военной истории края. Изучение процесса становления иррегулярных войск призвано способствовать, прежде всего, более глубокому и всестороннему исследованию проблемы встраивания различных этносов и конфессий, существовавших в крае, в российскую государственность.

Актуальность исследования; обусловлена также практическими задачами культурного возрождения бывших казачьих общин, привлечения их к охране границ совместно с пограничными частями в пределах Оренбургской и Челябинской областей. Изучение истории иррегулярных войск имеет не только научное, но и социокультурное значение, так как знание героического прошлого есть необходимый элемент патриотического воспитания граждан.

Существенные признаки иррегулярных (нерегулярных) формирований заключались в том, что они не имели единого военного устройства и штатной постоянной организации; отличались от регулярной армии способом прохождения службы и комплектования; имели свой порядок тактических действий в бою; не имели единой системы обучения, вооружения и обмундирования.

Хронологические к территориальные рамки исследования. Хронологический интервал исследования охватывает временной отрезок с 30-х гг. XVIII - до последней четверти XIX вв.

Нижняя граница исследования определена, во-первых, активизацией деятельности государства по укреплению юго-западных границ в Симбирско-Самарском Заволжье, что связано со строительством в начале 30-х гг. новой Закамской укрепленной линии и формированием для ее охраны ландмилицких полков; во-вторых, решением правительства о создании в 1734 г. Оренбургской экспедиции с задачей включения южноуральских степей и смежной с ними территории киргиз-кайсаков в политическую орбиту России; и, в-третьих - созданием в Заволжье в 1737 г. поселения крещеных калмыков и формированием Ставропольского калмыцкого войска. Результатом деятельности правительства и Оренбургской экспедиции стало освоение обширного края, строительство военно-пограничной линии, охрана которой была поручена Яицкому и созданному правительством Оренбургскому казачьим войскам, ландмилицким полкам и ставропольским калмыкам. В дальнейшем к охране границы были привлечены команды башкир, мещеряков и тептяри.

Верхняя граница исследования определяется рубежом 70-80-х гг. XIX столетия. К этому времени уже были расформированы такие иррегулярные формирования как Ставропольское калмыцкое войско (1842), личный состав которого вошел в Оренбургское казачье войско, Башкирское войско (1865). До 70-х гг. XIX в. казаки причислялись к иррегулярным войскам России. В 1874 г. система рекрутских наборов заменена всеобщей воинской повинностью, и порядок службы казаков определялся принятым в 1875 г. уставом воинской повинности Донского войска. Именно с этого времени в официальных документах исчезает термин «иррегулярные войска» и юридически закрепляется понятие «казачьи войска». Кроме того, Оренбургский край как экономический и географический район перестал существовать с передачей части уездов в Самарскую губернию (1850), выделением из Оренбургской губернии самостоятельной Уфимской губернии (1865) и с ликвидацией в 1881 г. самого генерал-губернаторства и Оренбургского военного округа.

Территориальные рамки исследования охватывают Оренбургский край, в пространство которого, в рассматриваемый период входили современные Оренбургская, Челябинская области, республика Башкортостан, части территории Пермской, Ульяновской, Самарской, Саратовской, Курганской областей и Казахстана. Кроме того, в территориальные рамки исследования входит среднеазиатский театр боевых действий, на котором участвовали в военных действиях иррегулярные формирования Оренбургского края. При этом в методологическом плане под термином «Средняя Азия» в данном случае понимается географическая область, в пределах которой в XIX в. располагались три ханства: Бухарское, Кокандское и Хивинское. Термины «Туркестанское генерал-губернаторство», «Туркестанский край» в исследовании используются для обозначения российских владений.

Объектом исследования является военно-служилое сословие иррегулярных войск Оренбургского края. Предметом исследования является роль иррегулярных войск региона в составе: Оренбургского и Уральского казачьих, Ставропольского калмыцкого и Башкиро-Мещерякского войск, Закамской ландмилиции и Тептярских полков в военной политике российского государства.

Целью диссертационного исследования является изучение процессов возникновения и эволюции иррегулярных войск Оренбургского края как целостной системы с развитой организационной структурой и функциями, позволившими им сыграть определенную роль в охране юго-восточных рубежей государства и в военных кампаниях России.

Цель исследования предопределила решение следующего комплекса задач:

- установить причины необходимости создания государством Оренбургского казачьего войска, Закамской ландмилиции и Ставропольского калмыцкого войска, выявить их первоначальную военную структуру, уточнить происхождение общины яицких казаков,

- исследовать процесс создания в XVIII веке укрепленных пограничных линий в Заволжье и на Южном Урале и на этой основе выявить организацию несения пограничной и гарнизонной службы иррегулярными войсками;

- раскрыть содержание кантонной системы управления служилым сословием и определить причины организации особого Башкиро-Мещерякского войска и двух Тептярских полков;

- выяснить предпосылки и причины преобразований, содержание организационных реформ в иррегулярных войсках края, проведенные правительством и местными властями в начале XIX века;

- изучить изменения в системе управления и структуре иррегулярных войск, и в соответствии с этим раскрыть организацию службы на границе, определить источники комплектования войск и содержание системы их военной подготовки;

- показать участие иррегулярных войск в военных кампаниях России и Среднеазиатских походах, определить их роль в военно-политической истории государства и региона;

- раскрыть содержание полицейской службы иррегулярных войск и значение степных походов в укреплении центральной власти в регионе.

Научная новизна: впервые в отечественной историографии в диссертации осуществлен комплексный анализ деятельности иррегулярных войск как системы, существовавшей в течение ХУШ-Х1Х вв. в регионе Заволжья и Южного Урала. Выявлены основные этапы становления войск и их влияние на ускорение экономического и культурного освоения края. Установлено, что иррегулярные войска различались между собой характером происхождения, степенью интеграции в российскую государственность, социально-экономическим положением и менталитетом служилого сословия. Изучен сложный процесс оформления административно-территориального устройства войск.

В исследовании определены организационные структуры конкретных иррегулярных формирований и порядок несения пограничной службы. Исходя из изменений социально-политических условий, в соответствии с которыми шло функционирование и развитие этих войск, раскрыто содержание реформ и их влияние на изменение функций иррегулярных войск в различные исторические периоды их существования. Определено значение правительственных мер в формировании служилого населения войск и выявлены условия, оказавшие влияние их на численность и этноконфессиональный состав. Изучение большого массива архивных документов позволило выявить основные отличия иррегулярных формирований от регулярной армии.

Впервые обобщается участие иррегулярных войск края в войнах и походах на различных театрах военных действий, которая позволила определить их роль в военной истории страны и степень исполнения ими основного функционального предназначения.

Степень изученности темы. В отечественной историографии оформилось несколько подходов к определению предмета историографии и поэтому необходимо учитывать многозначность употребления термина «историография». Применительно к нашему исследованию историография представляет собой совокупность трудов об отдельных проблемах и периодах функционирования иррегулярных войск Оренбургского края. История деятельности ирршулярных войск Оренбургского края, составлявших целостную организационную систему, комплексно никогда не рассматривалась. Серьезный интерес к истории отдельных иррегулярных формирований, особенно, таких как оренбургское и

уральское казачество, Башкиро-Мещерякское войско, возникает только во второй половин XIX века. Он отчасти был вызван потребностью военных структур, искавших в перио военных преобразований 60-70-х гг. в исторических фактах аргументы для сохранени казачества как служилого сословия. При этом нельзя утверждать, что до этого времен иррегулярным войскам края в работах российских историков не уделялось внимания. Тем н менее, в отличие от истории Донского и Кубанского казачьих войск, дореволюционна историография войск Оренбургского края не была столь объемной. Специальные работь посвященные исследованию Башкиро-Мещерякского и Ставропольского калмыцкого войск появляются только во второй половине XX в. Что касается освещения истории Тептярских ландмилицких полков, то такие работы стали появляться лишь в конце XX в.

Самые первые сведения о казачестве региона, о служилых башкирах, мещеряках калмыках, об их участии в строительстве и службе в охране военно-пограничной линии м находим в работах П.И. Рычкова - сподвижника начальника Оренбургской экспедиции И. Кирилова и первого Оренбургского губернатора И.И. Неплюева. П.И. Рычков, написавши «Топографию Оренбургской губернии» и «Историю Оренбургскую (1730-1750)», являете основателем историографии не только Оренбургского края, но и военно-служилого сословия. В этих трудах автор дает первичные сведения об участии в колонизации края яицког казачества, городовых казаков Самары, Уфы, ставропольских калмыков, солдат гарнизонны и ландмилицких полков, служилых людей из городков Закамской (Черемшанской) черть крестьян, беглых, ссыльных. Если строго следовать хронологии, то фактически историографи иррегулярных войск края, начинается с записки «О начале и происхождении Яицкого войск об его устройстве и действовавших в нем порядках», которую вместе с проекто реформирования Яицкого казачьего войска оренбургский губернатор И.И. Неплюев в 1748 г представил в Военную коллегию.2 В написании этой записки, в которой содержались первы сведения о прошлом яицких казаков, предания о возникновении их общины, о первы. атаманах, быте и хозяйстве казаков, о количестве и расположении форпостов и крепостей н берегах Яика, участвовал П.И. Рычков.

Ценные сведения о пограничных укреплениях, населении губернии и его быте содержалис в материалах экспедиций И.Г. Георги, П.С. Палласа, И.И. Лепехина, И.П. Фалька, работавин. в Заволжье и на Урале во второй половине XVIII в.3 Но, необходимо учесть, что некоторы приводимые ими свидетельства являются неточными, неполными, вследстви краткости пребывания экспедиций в тех или иных описываемых местах.

Только во второй четверти XIX в. появляются новые издания, где приводятся данные некоторых аспектах экономической жизни военно-служилого сословия, быта их общи Историография Уральского казачьего войска первой половины XIX века представлена, прежд

'Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии, то есть обстоятельное описание Оренбургской губернии. - СПб., -1762, Он же: История Оренбургская (1730-1750). - Оренбург, 1897

2 Русский архив. - 1878. - № 5. - С.. 5-33; Витевский В.Н. И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем составе до 1758 года,- Т. 1,- Казань, 1897. - С. 303.

'Гмелин И.Г. Путешествие по Сибири, с 1740 по 1743 гг. В 4-х ч. - Гетгинген, 1752. Ч. 4: Георги И.Г. Описание все обитающих в Российском государств народов и их житейских обрядов, обыкновения, одежд, жилиш, вероисповеданий . прочих достопамятностей, Ч.З. - СПб., 1799; Паллас П.С. Путешествия по разным местам Российского государства: кн. 12. - СПб., 1796; Лепехин И.И. Дневные записки путешествия доктора и Академии аяьтонкго Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства. - СПб., 1795; Фальк И.П. Записки путешествия академика Фалька // Полн. собр. соч.. ученых путешествий по России. - СПб., 1824. Т.6.

всего, трудом А.И. Левшина, создавшим первое, относительно систематизированное, историческое и статистическое описание многих сторон жизни уральского казачества.4

Количество публикаций посвященных истории края, иррегулярным войскам заметно возросло в конце XIX - начале XX вв. Данный период историографии связан с исследовательской деятельностью А.Е. Алекторова, В.Н. Витевского, А.И. Добросмыслова, И.И. Железнова, А.Д. Рябинина, H.A. Бородина и М.П. Хорошхина, А.Б. Карпова и др.5 Эта литература носит разноплановый характер и охватывает сравнительно широкий круг тем: от картин семейного и общинного быта, воинского уклада до участия казачества в охране границы и в военных походах. В поле зрения историков Уральского войска, в отличие от изучающих оренбургское казачество, оказались вопросы социально-экономического характера, административной структуры, и управления казачьим войском.

Ранней истории Оренбургской губернии, процессам его становления посвящен труд В.Н. Витевского «И.И. Неплюев ,и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г».6 В нем автор попытался исследовать осуществление грандиозного плана усиления России на юго-восточных границах империи. Он показал вклад И.И. Неплюева в строительстве крепостей в регионе в 40-50-е гг. XVIII в. На основе местных архивных источников показана деятельность властей по организации военных сил края, созданию Оренбургского казачьего и Ставропольского калмыцкого войска. Исследование Витевского приводит к выводу, что именно И.И. Неплюеву принадлежит введение прочных основ административного и военного устройства оренбургских и яицких казаков, башкир, мещеряков, калмыков. Признавая несомненное научное достоинство монографии В.Н. Витевского, следует указать на явную идеализацию автором политики правительства в отношении крещеных калмыков, как и в отношении оренбургского казачества.7

Следует отметить, что первым серьезным, относительно целостным трудом по истории оренбургского казачества, стала рукопись, написанная в 1873 г. советником Войскового хозяйственного правления полковником П.И. Авдеевым. Автор «Исторической записки об Оренбургском казачьем войске», опирался преимущественно на документы войскового архива, а сама работа охватывала период от возникновения войска по 70-е гг. XIX в. Основная заслуга Авдеева заключается в том, что он попытался показать основные этапы становления Оренбургского войска и раскрыть содержание некоторых его институтов.8 К изучению отдельных сторон деятельности иррегулярных формирований обращается Ф.М. Стариков. В своих трудах он сделал предметом исследования возникновение самарского, уфимского и

Левшин А.И. Исторический л статистический обзор Уральского казачьего войска. Т. 1,2; СПб., J 823, Алекторов А.Е. История Оренбургской губернии. - Оренбург, 1883; Витевский В.Н. Иван Иванович Нешноев н ренбургский край в прежнем его составе до 1758 года, Ч. 1-3. - Казань, 1897; Витевский В.Н. И.И. Неплюев, верный слуга воего Отечества, основатель Оренбурга и устроитель Оренбургского края. - Казань, 1896; Добросмыслов А.И. Тургайская бласть. Исторический очерк. //Известия Оренбургского отдела Российского географического общества. Вып. 15-17. -ренбург, 1900; Железное И.И. Картины казацкой жизни. - СПб., 1888; его же: Уральцы. Очерки быта Уральских казаков. . 1-3. - СПб., 1910; Добросмыслов А.И. Башкирский бунт в 1735, 1736 и 1737 гг. // Труды Оренбургской ученой архивной омиссии. Вып. 8. - Оренбург, 1900 (далее «Труды...); его же: Материалы по истории России. Сборник указов и других окументов, касающихся управления н устройства Оренбургского края. В 2-х т. - Оренбург, 1900; Рябинин А.Д. Уральское азачье войско. - СПб., 1891. Т. 1, 2; Бородин H.A. Уральское казачье войско. - Уральск, 1891; Хорошхин М.П. Военно-

1 тисгическое обозрение казачьих войск. - СПб.. 1881; его же: Геройский подвиг уральцев. Дело под Иканом 4, 5 и 6 декабря 864 года. - Уральск, 1895; его же: Уральская община. - Уральск, 1880.

Витевский В.Н. И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем составе до 1758 года.- В 3-х г. - Казань, 1897. См: Витевский В.Н. Указ. соч. Т. 3. С. 534.

!сторическая записка об Оренбургском казачьем войске, составленная советником Войскового хозяйственного правления, олковниксм П.И. Авдеевым. - Оренбург, 1904.

исетского казачества, составивших при основании Оренбургского войска его ядро.9 Поел Старикова сюжетами истории казачества занимались С.Н. Севастьянов, А.И. Кривощеко Н.Г. Лобов, внесшие заметный вклад в изучение истории служилого сословия, что позволил провести первичную систематизацию знания о казачестве как составной части иррегулярны войск края.10 Особенностью историографии иррегулярных войск этого периода явилос широкое и целенаправленное изучение исследователями архивных документов и материало Указанная группа историков края активно участвовала в работе, учрежденной в 1887 Оренбургской ученой архивной комиссии, публикуя в ее «Трудах...» свои статьи.11 Заслуге этой группы исследователей является участие в издании 12-ти выпусков «Материалов п историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска».12

В начале XX в. вышли в свет работы Д.Е Серова, И.В. Чернова, А.И. Кривощеков А.И. Мякутина.13 Исследовательский интерес этой группы авторов касался, прежд всего, проблем, связанных с культурой, бытом жизни общин, фольклором этнографией и т.п.

Важным этапом в выяснении роли деятельности иррегулярных войск явился выпус многотомного юбилейного научного труда, посвященного столетию Военног Министерства (1802-1902). Четыре части (книги) 11-го тома посвящены все, иррегулярным войскам империи и в этом издании приводятся обширные исторически и статистические сведения, характеризующие иррегулярные войска России, в то числе, содержится материал и о войсках Оренбургского края.14

Таким образом, в центре исследований историков досоветского период находились проблемы, связанные с выявлением причин возникновения служилог сословия, заселением края, строительством пограничных укреплений, участие иррегулярных войск в войнах. Работы войсковых историков были в цело ориентированы на воспитание у сословия патриотизма, верности престолу и свое

^Стариков Ф.М. Откуда взялись казаки. Исторический очерк. - Оренбург, 1884; Он же: Историко-статистичесюш очер Оренбургского казачьего войска. - Оренбург, 1891; Краткий исторический очерк Оренбургского казачьего войск Оренбург, 1890; Он же. Исторический очерк присоединения к России Оренбургского края и участия в этом местног казачества, с приложением маршрута путешествия Цесаревича Николая Александровича от границ Сибири п Оренбургскому казачьему войску до г. Оренбурга. Оренбург, 1891. и др.

ш Севастьянов С.Н. История учреждения Оренбургского казачьего войска по начертаниям войсковой печати (п материалам войскового архива) 11 Труды Оренбургской ученой архивной комиссии (ТОУАК). Вып. 5. - Оренбург, 1899; О же, Иван Васильевич Падуров. - Оренбург, 1898; Он же, К вопросу об образовании Оренбургского казачьего войска ТОУАК. Вып. 30. - Оренбург, 1914; Лобов Н.Г. Краткая историческая записка об участии оренбургских казаков Отечественной войне 1812-1814 гг. с Наполеоном. - Оренбург, 1912; Он же. Копии с официальных докумето подтверждающих как время образования Уфимского казачьего войска, так и право Оренбургского казачьего войска считат себя преемником первого. - Оренбург, 1912; Он же. Краткая записка о старшинстве ОКВ. - Оренбург, 1911; Он ж Описание знамен, знаменных значков и хоругвий ОКБ. - Оренбург, 1912;

" Юдин М.Л. Материалы по истории Оренбургского края // ТОУАК. Оренбург, 1899. Вып. 5; Опись некоторых де. казачьего отдела Комиссии //ТОУАК. Оренбург, 1900. Вып. 6.; Записки генерал-майора И.В. Чернова // ТОУАК. Оренбург 1907. Вып. 18; Севастьянов С.Н. История учреждения ОКВ по начертаниям войсковой печати (по материалам войсково архива) // ТОУАК. Оренбург, 1899. Вып. 5; Севастьянов С.Н. К вопросу об образовании ОКВ //ТОУАК. Оренбург, 1914 Вып. 30.

12 Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. В 12 вып. - Оренбург, 19.03-1915. "Серов Д.Е.Оренбургский казак, его экономическое положение и служба. - Оренбург, 1900; Записки генерал-майора И.В Чернова // ТОУАК. Вып. 18. Оренбург, 1907; Кривощекоз А.И. Краткий очерк заселения и развития края. Исторически судьбы Оренбургского края /'Вестник Оренбургского учебного округа. - Уфа, 1912. Кг 3-4; Он же. Обряды и традици Оренбургских казаков // 1915. № 3. 6-7; Он же, На оренбургской пограничной линии (очерки прошлого) // 1914. № 1, 2, 3 Мякутин А.И. Гнездо Самарских казаков (очерк по истории оренбургского войска) I1 Военно-исторический сборник. 1914 №4: Он же. Песни оренбургских казаков. В 4-1 вып. - Оренбург, 1905. 1906. 1910;

'"■Столетие Военного Министерства 1802-1902. Т. XI. ч. 1. Казачьи войска. Главное управление казачьих войск; ч. 2 Военное Министерство; ч. 3. Военная повинность казаков; ч. 4. Землеустройство казачьих войск. - СПб., 1911.

вере. В то же время авторы гге создали обобщающих трудов по истории иррегулярных войск, а лишь наметили основные направления исследований. Многие исследователи не избежали идеализации истории казачества в ушсрб анализу его проблем. Их несомненная заслуга заключается в бережном отношении к свидетельствам современников, сохранении документов.15

После 1917 г. наступает новая эпоха в отношении к казачеству и другим иррегулярным войскам и их истории. Эта тема научных исследований в СССР оказалась почти закрытой. Например, в советской историографии казаки характеризовались в негативном ключе, они объявлялись реакционной силой, опорой самодержавия, душителями пролетариата,, колонизаторами, разбойниками.'6 В трудах исследователей 20-30-х гг. предпринимались попытки доказать реакционность казачества и оправдать политику расказачивания. Этому посвящены труды А.Ф. Рязанова, Н. Евсеева.17 Тем не менее, в их работах встречается много ценных сведений из истории казачества. Гак А.Ф. Рязанов при освещении процесса образования новой пограничной линии, обратил внимание на то, что оренбургское казачество возникло иным путем, чем Донское и Яицкое казачьи войска. После издания упомянутых публикаций в течение более трех десятков лет в стране не появилось ни одной работы об иррегулярных формированиях края. Лишь в начале 60-х гг. появилась возможность вернуться к исследованиям проблем казачества.

Одной из значительных проблем историографии иррегулярных войск является освещение их участия в многочисленных военных кампаниях и походах. Особенно мощная по охвату военных проблем исследовательская работа развернулась в период подготовки празднования 100-летия победы над французами.'8 Значительно пополнилась историография войны 1812 г. и в советский период. В обширной литературе, посвященной событиям войны с французами, на наш взгляд главным является осознание тех глубинных духовных сдвигов, привнесенных в русское общество 1812 годом. Поэтому в методологическом плане под «эпохой 1812 года» мы понимаем не только военные события одного года, но всю совокупность исторических явлений военно-политической и общественной жизни России - от начала войны до взятия Парижа в марте 1814 г.

Во время войны 1812 г. и в первые годы после ее окончания появилось не так уж много работ об этой войне. Среди них можно выделить четыре труда, в которых война получила относительно полное общее военно-историческое описание. Это исследования Д.И. Ахшарумова, Д.П. Бутурлина (в 2-х томах), четырехтомное описание, составленное А.И. Михайловским-Данилевским, и трехтомная история войны М.И. Богдановича.19 Все эти работы написаны военными историками и участниками войны. Авторам удалось собрать и

5 Махрова Т.К. Взаимоотношения казачества и государственной власти в XVIII - начале XX вв. (на материалах Оренбургского и Уральского казачьих войск) 11 Автореф. Дне... докт. ист. наук. Челябинск, 2004. С. 14. ''См: Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 5. С. 17, С. 371; Т. 7. С. 61; Т. 30. С. 306; Т. 17. С. 174.

7 Евсеев II. О прошлом и настоящем оренбургских казаков. - Самара, 1929; Рязанов А.Ф. На стыке борьбы за степь Очерки колонизации Новолинейного района) 1835 - 1845 // Труды Оренбургского отдела Государственного еографического общества. Вып. 1 (26). - Оренбург, 1828.

8 Лнпранди И.П. Опыт каталога всем отдельным сочинениям по 1872 год об Отечественной войне 1812 г. // Чтения в бщесгве истории и древностей российских. - М., 1984. Кн. 3; Дубровин Н.Ф. Библиографический указатель книг и статей, тносящихся до описания Отечественной войны с 181/ по 1815 год // Отечественная война в письмах современников (1812 -1815 гг.). - СПб., 1882.

9 Ахшарумов Д.И. Описание воины 1812 года. - СПб., 1819; Бутурлин Д.П. История нашествия императора Наполеона на оссню в 1812 году: В 2-х т. - СПб., 1837; Михайловский-Данилевский АИ. Описание Отечественной войны (812 года: В 4ч. - СПб., 1840; Богданович М.И. История Отечественной ройны 1812 года по достоверным источникам: В 3-х т. - СПб., 859-1360.

использовать значительный документальный материал о войне. Для нашего исследования эт труды являются важнейшими, так как в них со знанием военного дела, опираясь на масси архивных источников, который до нас дошел не в полном объеме, рассмотрены этапы войны ход основных военных операций и в них эпизодически упоминаются боевые действи иррегулярных войск. Следует отметить, что еще до революции появились труды, освещающи боевую деятельность отдельных иррегулярных полков. Так в книге «Оренбуржцы в война 1812-1814 годов»,20 выпущенной к 100-летию войны, М.Л. Юдин кратко охарактеризов участие 1, 3-го и Атаманского полков Оренбургского казачьего войска в войне. Хотя автор опирался на собранные в войске материалы и документы, тем не менее, им были допущен некоторые неточности при освещении военной деятельности этих полков. Исследовательска работа историков за столетие была подытожена в солидном 7-томном юбилейном труд «Отечественная война и русское общество», вышедшем в 1911-1912 гг. В его создани принимало участие более сотни историков. В этих томах обстоятельно показан сам ход войн и дана высокая оценка действий и иррегулярных войск.

В советский период историографии Отечественной войны 1812 г. продолжали выходит труды, в которых главное внимание уделялось показу «решающей роли народных масс» войне, выяснению ее причин, характера и результатов. В этих исследованиях мы може. почерпнуть самые общие сведения об иррегулярных войсках России, а также некоторы эпизоды действий войск из Оренбургского края.21 Составной частью советской историографи являлась разработка проблемы участия казачества и национальных формирований Отечественной войне 1812 г. В своих трудах историки отмечали патриотический поры народов России. Но в этих трудах участие в войне национальных формирований почти н затрагивается. В них можно найти лишь разрозненные сведения о боевых действия башкирской, тептярской и калмыцкой конницы в тех или иных военных операциях. Поэтом нет необходимости специально анализировать эти труды, но при этом важно подчеркнуть, чт целостная картина событий Отечественной войны 1812 г., созданная ими, дает ценнейши методологический материал для исследователей, изучающих частные проблемы этог исторического периода.

Дальнейший сдвиг в исследовании этой темы был связан с подготовкой и выходом в св второй части 1-го тома «Очерков по истории Башкирской АССР».22 В первой главе это коллективного труда в статье Д.М. Рабиновича «Участие народов Башкирии в Отечественно войне 1812 г. Боевая деятельность башкирского войска в первой половине XIX в.» дан кратки очерк участия в войне не только башкирских, но и мещерякских, тепгярских, оренбургских уральских казачьих полков.

Новый подъем интереса к изучению иррегулярных войск оказался связан празднованием юбилея 1812 г. Кроме общих трудов, посвященных этому событи вышел исторический очерк П.Е. Матвиевского «Оренбургский край в Отечественно

211 Юдин М.Л. Оренбуржцы в войнах 1812-1814 годов. - Ташкент, 1912.

21 Тарле Е П. Нашествие Наполеона в Россию. - М., 1943; Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 года контрнаступление Кутузова. - М., 1951; Его же. Армия и Флот России. Очерки военно-экономического потенциала. - М. 1986; Его же. Отечественная война 1812 года. - М., 1962; Его же, Русская армия и флот в XIX веке. Военпо-экопомически потенциал России. - М, 1973; Его же, Русское военное искусство XIX в. - М.,1974; Гарин Ф.А. Изгнание Наполеона. - М. 1948; Гзрнич Н.Ф. 1812 год. -М.. 1952; Жилин П.А Отечественная война 1812 года. -М., 198S; Червяков Д.Е. Партизанско движение в период подготовки и проведения Кутузовым контрнаступления в 1812 году. - М., 1953; Ь'абкин В.И. Народно ополчение в Отечественной войне 1812 года. - М., 1962; 1812 год. К стопятвдесяталетию Отечественной войны. - М., 1962. 12 Очерки по истории Бвшкирской АССР». Т. 1.4. 2. - Уфа, 1959.

войне 1812 года».23 Этот труд является большим вкладом в исследование военной истории края, и он содержит интересный фактический материал, показывающий героизм и масштабы участия оренбургских и уральских казаков, башкир и мещеряков, тептярей и ставропольских калмыков в кампаниях 1812-1814 гг. Работу П.Е. Матвиевского по праву следует считать первым крупным исследованием участия иррегулярных полков Оренбургского края в военных действиях. Несмотря на некоторые неточности, в том числе, на приведенные неверные сведения об общем количестве участвовавших в боевых действиях формирований, Матвиевский сделал ряд ценных научных обобщений, прокладывающих путь к дальнейшему изучению темы. Участие иррегулярных войск края, проанализированное в труде П.Е. Матвиевского как научная проблема, опиралась на большой исследовательский пласт дореволюционной и советской историографии, посвященной Отечественной войне 1812 г.

Работы, в которых более подробно исследовалась военная история башкир, мещеряков (мишарей), калмыков и тептярей появились только во второй половине XX в. Следует упомянуть труды И.Г. Акманова, А.З Асфандиярова, А.Н. Усманова, Н.В. Устюгова, Р.Н Рахимова и др.24 А.Н. Усманов в своем труде обработал обширный документальный материал, почерпнутый из архивных источников, им введены в оборот некоторые документы из фондов ЦГВИА (ныне РГВИА). События войны Усманов рассматривает как важнейший этан в истории народа, в горниле которой окрепли самосознание башкир и их дружба с русским народом. Автор обращается и к более ранней военной истории башкир. При этом он отмечает, но без серьезной доказательной базы, что башкирские конники участвовали в Ливонской войне, что в составе русских отрядов в Семилетней войне башкирские воины в 1760 г. вступили в Берлин. Достоинством работы А.Н. Усманова является детальный анализ источников, что позволило автору дать более цельную, по сравнению с'предшественниками, картину военной истории башкирского народа. Но и ему не удалось без «белых пятен» проследить боевой путь башкирских полков. При описании боев при Бородине основное внимание он уделил действиям Уфимского пехотного и Оренбургского драгунского полков. Хотя известно, что ни одного башкира в этих регулярных полках не могло быть по определению, так как личный состав этих полков набирался из рекрутов, а башкиры как представители военно-служилого сословия не подлежали рекрутской повинности. Значительное место в книге уделено истории формирования башкирских полков в 1812 г. Именно в этом разделе автор без опоры на документы делает вывод, что в целом в Башкирии для борьбы с наполеоновской Францией было сформировано 32 национальных

Матвиевский П.Е. Оренбургский край в Отечественной войне 1812 года: Исторические очерки. Ученые записки ренбургского педагогического института. Вып. 17. - Оренбург, 1962.

Усманов А.Н. Присоединение Башкирии к русскому государству. - Уфа, 1960; его же: Башкирский народ в течественной войне 1812 года. - Уфа., 1964;. Асфандняров А.З. Введение кантонной системы управления в Башкирии II Из стории Башкирии. - Уфа, 1968; его же: Кантонное управление в Башкирии (1798 - 1865 гг.). Уфа, 2005; его же: Когда ранцузов побеждали... // Башкиры и Оренбуржье: История и современность (к 150-летию Караван-Сарая). - Уфа-ренбург, 1996; Акманов И.Г. Восстание в Зауральской Башкирии в 1735 - 1736 гг. (Начало борьбы) П Социально-кономическое развитие и классовая борьба на Южном Урале и в Среднем Поволжье. - Уфа, 1988; Его же: Башкирия в оставе Российского государства и XVII - первой половине XVIII в. Свердловск, 1991; Устюгоо Н.З. Башкирское восстание 737-1739 гг. - М-Л., 1950; Чулошников Л.П Восстание 1755 г. в Башкирии. - М-Л., !910; его же: К вопросу об участии 1 ашкирского полка и 1 Тептярского полков с Бородинском сражении // Башкиры и Оренбуржье... ; его же Башкиры и азакн Урала в «Польской армии» (август-сентябрь 1813 г.) // Археография Южного Урала: Материалы второй ежрегиональной научно-практической конференции 3 декабря 2002 г. Уфа, 2002; его же: Башкиры в наполеоновской .вропе //' Русский Сборник: Исследования по истории России. - Т. 4. - М., 2007 его же: Доблестные сыны Урала в чесгеенной войне 1812 года/7 Военно-исторический журнал, 2002, № 9.

полка (в т.ч. 28 Башкирских, 2 Тептярских и 2 Мещерякских).25 Этот недостоверный выво является одним из существенных недостатков исследования.

В статьях А.З. Асфандиярова основное внимание уделяется процессу перевода башкир военно-служилое сословие. Кроме того, в них содержатся данные о количестве полко Оренбургского края вступивших в составе русской армии в Париж. Но при этом следуе отметить также слабую доказательную базу приведенных фактов. Асфандияров приводи сведения, дополняющие наши представления о линейной службе башкир и боевом пут башкирских полков.26

Исследования о службе и участии в войнах и походах Тептярских полков практическ отсутствуют. В некоторых работах авторы рассматривают лишь отдельные сторош социально-политических и экономических проблем истории тептярей и их жизни. Только последние годы усилился интерес к истории полков тептярей. О них упоминается в некоторы статьях, а также в монографии «История тептярских конных полков» и в кандидатско диссертации Р.Н. Рахимова.27

В исследованиях мы можем почерпнуть лишь совсем незначительные сведения об участи иррегулярных войск в русско-турецких войнах 1828-1829 и 1877-1878 гг. Так еще в середин XIX в. исследователи отмечали скудость трудов о русско-турецкой войне 1828-1829 гг., чт она «бедна до убожества... еще беднее - если только возможно употребить в этом случа сравнительную степень - литература войны 1830-1831 г. с польскими мятежниками».28 советской историографии участие иррегулярных войск в этих войнах в качестве объект исследования вообще не рассматривалась.

Что касается участия иррегулярных формирований Оренбургского края в среднеазиатски походах, то исследований на эту тему нет. Разрозненные сведения о роли оренбургского уральского казачества в присоединении Средней Азии содержатся в фундаментальном труд офицера Генерального штаба А.И. Макшеева - участника многих военных экспедиций, и в 3-томном сочинении М.А Терентьева.29 Об участии казаков, башкир, тептярей в Хивинско походе В.А. Перовского можно почерпнуть в труде Н.К. Захарьина-Якунина. Для изучени событий, связанных с завоеванием Средней Азии и участием в походах иррегулярных си использовались содержательные выпуски «Материалов для описания Хивинского похода 187 года...».30 В советской историографии следует отметить работу М.А. Халфина, в которо даются сведения об участии казачества Урала в завоевании среднеазиатских ханств.

Таким образом, в работах историков предпринимались попытки показа роли в военны действиях иррегулярных войск. При этом больше внимания уделялось донским казачьи

2> Усманов А.Н. Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года... С. 58.

2Г'Асфандияров А.З. Введение какгонной системы управления в Башкирии Из истории Башкирии (дореволюционны период). - Уфа, 1968; его же, Участие башкир в войнах и походах России в период кантонного управления (1798-1865 гг.). Из истории феодализма и капитализма в Башкирии. - Уфа, 1971.

27 Рахимов Р.Н. Тегггяри Башкирии в XVII - 60-х гг. XIX в. (социально-экономическое развитие).//Автореферят диссертаци

на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - Уфа, 1993; его же: История тептярских конных полков. 1790 1845. - Уфа, 2008 ; его же: Тептяри Башкирии в XVII - 60-х гг. XIX в. (социально-экономическое развитие). - Уфа, 1993. 2" См: Военный сборник, 1863, № 2, С. 520.

2'' Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него Русских. - СПб., 1890; Терентьев М. История завоевания Средней Азии. В 3 т - СПб., 1903-1906; Захарьин (Якунин) Н.К. Граф В.А. Перовский и его зимни поход в Хиву. - СПб.. 1901; Халфин Н.А. Россия и ханства Средней Азии (первая половина XIX века). - М., 1974.

Материалы для описания Хивинского похода 1873 года, составленные под редахцией генерального штаба генерала П.[ Троцкого /Пребывание русских войск в Хивинском ханстве в 1873 году и возвращение их. - Ташкент, 1883; Материалы д.ч описания Хивинского похода. Кн. 3. Описание действии Оренбургского отряда./Под редакцией генерала Троцкого. Ташкент, 1881; Мзтериалы для описания Хивинского похода. Кн. 4. Описание действий Туркестанского отряда. /По. редакцией генерала Троцкого. - Ташкент, 1881;

полкам, а действиям других казачьих и инородческих формирований в войне давались «крошечные фрагменты».

В 70-е гг. в свет вышел серьезный труд М.Д. Машина об истории Оренбургского казачьего войска. На этот период он был единственным историком, обратившимся к казачьей тематике. Ценность этого труда заключалась в том, что автор в систематизированной форме представил на наш взгляд наиболее полную и достоверную историю оренбургского казачества.31 Он первым в советской историографии раскрыл процесс создания Оренбургского казачьего войска, проследил этапы его организации, проанализировал внешнеполитические и внутренние причины строительства крепостей в Оренбургском крае. М.Д. Машин показал, что колонизационная политика России объективно соответствовала интересам как проживающим в крае башкир, так и казахам.32

В эти же годы исследовал историю жизни яицких казаков в XVIII в. И.Г. Рознер.33 Его работы, основанные на привлечении архивных документов, посвящены проблеме раскола общины яицкого казачества на две противоборствующие партии - старшинскую и войсковую. Автор в русле советской исторической методологии, классового подхода, попытался вывести факторы и причины, приведшие часть яицких казаков к активному участию в пугачевском бунте.

Активное изучение истории калмыков началось лишь в XX в. Хотя отдельные стороны их жизни рассматривались в первой половине XIX в. Н. Нефедьевым. Некоторые аспекты военного устройства, участия в войнах, несения пограничной службы калмыками содержатся в работах П. Чуйкевича, И. Жуковского, Г1. Небольсина, Н. Бородина, В.Х. Козина.34 Изучению жизни российских калмыков посвятили свои работы в начале XX в. Е. Чонов, H.H. Пальмов, Г. Прозрителев.35 В их трудах основное внимание отводится освещению истории Астраханских (или Волжских) калмыков, но содержатся и скупые сведения из истории крещеных ставропольских калмыков. В работах каждого из этих авторов дается та или иная информация о калмыках, находившихся в подчинении администрации Оренбургского края.

В историографии советского периода наиболее важным в изучении такой научной проблемы как возникновение войска крещеных калмыков и его деятельности стал выход нескольких работ. Среди них, заслуживающими внимание, являются труды Т.И. Беликова и ГСП. Шовунова, вышедшие в 60-80-е гг., и посвященные общей и военной истории калмыков.36 С точки зрения привлечения источников большую ценность представляет книга

Машин М.Д. Из истории родного края: Оренбургское казачье войско. - Челябинск, 1976.

См: Абрамовский А.П., Кобзов B.C. Профессор Михаил Дмитриевич Машин и его творческое наследие (вступительное ово) // Машин М.Д. Оренбургское казачье войско. 2-е изд., испр, - Челябинск, 2000. - С. 8.

Рознер И.Г. Казачество в Крестьянской войне 1773-1775 гг. - Львов, 1966; его же: Яик перед бурей. - М., 1966; Яицкое ачество накануне крестьянской войны 1773-1775 годов // Вопросы истории. 1958. № 10.

Подробные сведения о волжских калмыках собранныя на месте Н. Нефедьевым. - СПб., 1834; Чуйкевич П. Подвиги заков в Пруссии. С планами театра кампании 1807 года и многими любопытными анекдотами. - СПб., 1810; Жуковский . Краткое обозрение достопамятных событий Оренбургского края, расположенных хронологически с 1246 по 1832 гг. -ренбург, 1832; Небольсин П. Несколько замечаний об уральских казаках.//Вестник императорского русского ографического общества за 1854 год. Кн. 6. СПб., 1855; Бородин Н. Уральское казачье войско. Статистическое описание в вух томах с 10 картами. Т. 1. - Уральск, 1891; Козин В.Х. Казачьи войска. Справочная книжка императорской Главной артиры.-СПб., 1912;.

Чонов Е. Калмыки в русской армии. XVII, XVIII вв. и 1812 г. - Пятигорск, 1912; Прозрителев Г. Военное прошлое наших

мыков. - Ставрополь, 1912; Пальмов H.H. Очерки истории калмыцкого народа за время его пребывания s пределах оссии. -Астрахань, 1922; его же: Этюды по истории приволжских калмыков XVII и XVIII века. В 6-ш ч. - Астрахань, 1926. Беликов Т. И. Калмыки в борьбе за независимость нашей Родмны (XV'iT - начало XIX вя.). - Элиста, 1965; Шовунов К.П. о славу Отечества - Элиста, 1990; он же: Калмыки в составе российского казачества (втор. пол.ХУН - XIX бе.}. - Элиста, 992.

Т.И. Беликова «Калмыки в борьбе за независимость нашей Родины». В ней предпринят, попытка обобщить сведения о калмыках как служилом сословии.37 Наибольший вклад исследование проблемы внес К.П. Шовунов. В его монографии «Калмыки в состав российского казачества (вторая половина XVII - XIX вв.) и других публикациях38 привлечением широкого круга документов центральных и местных архивов рассмотрен' общая военная история калмыков. В его работах на фоне общей истории калмыко рассматриваются основные аспекты деятельности ставропольских калмыков.

В целом исследователями 1960-1970-х гг., изучавшими проблемы иррегулярных войск введено в научный оборот значительное количество новых документов, они расширили рамы изучаемого предмета и глубину постановки основных вопросов.

Политические и социально-экономические изменения в СССР конца 80-х - начал 90-х гг. XX в. вызвали к жизни новые подходы к осмыслению истории страны произошел всплеск интереса ко многим проблемам истории иррегулярных войск, том числе к изучению истории их отдельных формирований. Об этом свидетельствует увеличение числа публикаций, расширение списка проблем исследований и защить диссертаций, проведение научных конференций, в которых рассмотрены некоторы аспекты, относящиеся к истории становления Оренбургского края, эволюци! социально-экономических и военно-политических отношений в этом регионе.39

Одними из первых обратились к исследованиям истории военно-служилог сословия А.П. Абрамовский, В.П. Баканов, Н.Е. Бекмаханова, A.M. Дубовиков, В.С Кобзов, В.Ф. Мамонов, Т.К. Махрова, В.Г. Семенов и др. В центре внимани исследователей оказываются самые различные стороны истории иррегулярных войск Историки и краеведы обращались к проблемам военно-административной структуры войск участию иррегулярных войск в первой мировой и гражданской войне, изучению аграрии отношений в общинах и казачьему хозяйству, школьного образования, традиционно1 культуры служилого сословия.40 Многие стороны деятельности Оренбургско!

" Беликов Т.И. Участие калмыков в Крестьянской войне под руководством Е. Пугачева (1773-1775 гг.). - Элиста, 1971.

См: Шовунов К.П. Калмыки в составе российского казачества (вторая половина XVII - XIX вв.). - Элиста, 1992; Его же: Ставропольское калмыцкое войско.//Акгуальные вопросы ленинской национальной политики парши. - Элиста, 1974; О развитии казачества в России в XVII-XIX вв. // Военно-исторический журнал. 1987. № 3; Во славу Отечества. - Элиста, 1990; Калмыки в системе военной организации России. Дис. канд. истор. наук. - Элиста, 1980.

39 Рахимов Р.Н. Тептяри Башкирии в XVIII - 60-х гт. XIX в. (социально-экономическое развитие), // Автореф. Дис...канд. ист. наук. - Уфа, 1993; Смирнов Ю.Н. Народ и власть в освоении российского Заволжья (XVIII - середина XIX вв.) / Автореф. Дис...докт. ист. наук. - М., 1999; Семенова Н.Л. Военное управление Оренбургским краем в конце XVIII - первой половине XIX вв. // Автореф... Дис...канд. ист. наук. - Оренбург, 2000; Махрова Т.К. Взаимоотношения казачества и государственной власти в XVIII - начале XX вв. (на материалах Оренбургского и Уральского казачьих войск) // Автореф. Днс...докт. ист. наук. - Челябинск, 2004; Байназаров И.Н. А.Н. Тевкелев и его роль в осуществлении юго-восточной политики России в 30-50-х гг. XVIII в. // Автореф. Дис...кацд. ист. наук. - Уфа, 2005; Осипова Я.В. Интеграция Южного Урала в состав империи в 30-90-е гг. XVUI в: этноконфессиональный аспект российской политики. // Автореф. Дис...канд. ист. наук. - Челябинск, 2007; конференции: «Казачество на государевой службе», Екатеринбург, 1993; «Казаки Урала и Сибири в XVII - XX вв.», Екатеринбург, 1993; «Урало-сибирское казачество в панораме веков». -Томск, 1994.

Абрамовский А.П.. Кобзов B.C. Оренбургское казачье войско в трех веках. - Челябинск, 1999; Баканов В.П. Из истории оренбургского казачества. - Магнитогорск, 1993; Бекмаханова Н.Е. Казачьи войска Азиатской России в XVIII - начале XIX вв. (Астраханское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Уральское). Сборник документов. - М., 2000; Дубовиков A.M. Уральское казачье войско как старинное казачество дореволюционной России. - Ч. 1. (Вторая половина XVI века -первая половина XIX века). - Тольятти, 2003, Ч. 2. - Тольятти, 2004; Мамонов В.Ф., Кобзов В.С Пограничная линия: казаки Урала на защите рубежей Отечества. - Челябинск, 1992; Кобзов B.C. Воинская повинность оренбургский казаков во второй половине XIX - начале XX века. //Оренбургское казачье войско: Воинская служба и общественная жизнь. - Челябинск, 1997; Он же, Офицерский корпус Оренбургского казачьего войска // Оренбургское казачье войско: исторические очерки. -Челябинск, 1995; Махрова Т.К. Казачье хозяйство Оренбургской губернии. - Челябинск, 1998: она же: Казачество Урала и

экспедиции и казачьей колонизации Самарского Заволжья рассмотрены в монографии историка Ю.Н. Смирнова.'1 Различным проблемам служилого сословия уделили внимание авторы 3-х томного труда по «Истории казачества Азиатской России». К сожалению, в этом труде при освещении истории Уральского и Оренбургского казачьих войск допущены некоторые ошибки, иногда неверно называются официальные документы.42 Вместе с тем, этот труд расширил круг изучаемых проблем истории казачества.

Степень исследованности раннего периода жизни общин иррегулярных войск остаётся довольно слабой. Авторы по большей части указывают на заслуги войск в колонизации окраин империи, участие казаков в войнах. Но, очевидно, что в исследуемый период был создан уникальный военно-территориальный организм, основной функцией которого являлась служба на пограничной линии и строительство на ней укреплений. К числу недостаточно исследованных проблем следует также отнести эволюцию всех звеньев войскового управления, роль иррегулярных войск края в колонизации киргиз-кайсацкой степи и в присоединении к России среднеазиатских ханств.

Обзор трудов об истории иррегулярных сил края позволяет сделать вывод, что в предшествующий период проделана определенная, а по некоторым вопросам и значительная научно-исследовательская работа, ознаменовавшаяся расширением научной проблематики, вовлечением в оборот новых источников и созданием работ, освещающих отдельные стороны деятельности войск. В это же время, исходя из представленного историографического обзора, можно констатировать, что, несмотря на наличие большого количества публикаций, деятельность иррегулярных войск края до настоящего времени не получила должного освещения: В основном изучались отдельные составные части военных сил края, но они не исследовались как целостная система. Не до конца преодолены стереотипы в подходах к оценке службы башкир, мишарей, тептярей, калмыков. Некоторые работы по этой тематике грешат незнанием содержания терминов военной науки и поэтому не ммуг точно и полно решить поставленные перед собой задачи. Отсутствует объективная, взвешенная оценка роли иррегулярных сил в различные периоды истории России. Поэтому существует необходимость дальнейшего системного исследования всего комплекса отмеченных нами проблем и написания обобщающей работы по истории войск, что обусловливается как актуальностью, так и научной значимостью данной темы.

Источннкован база. Перед исследователем всегда стоит задача постижения истины и умение воссоздать ее в историческом контексте, для чего необходим источниковедческий подход к прошлому. Этот подход предполагает обоснование степени доверия к исторической информации. В нашем исследовании под видом исторического источника понимается сложившаяся совокупность источников, характеризующаяся одинаковостью внутренней формы (структуры), вытекающей из единства происхождения, содержания, назначения источника при его создании. Выделение больших комплексов источников позволяет увидеть повторяемость их свойств и на этой основе выделить видовую общность. В исследовании мы опирались на следующее виды письменных источников: законодательные акты,

асть. - М, 2004; Махрова Т.К., Кос м в B.C. Бунтарское войско // Гостиный двор. 2005. № 16; Мамонов В.Ф. Форстман .В. Гроза двенадцатого года; Казаки Урала в Отечественной войне 1812 года. - Челябинск, 1991; Семенов В.Г., Семенова .П. Губернаторы Оренбургского края. - Оренбург, 1999.

Смирнов Ю.Н, Оренбургская экспедиция (комиссия) и присоединение Заволжья к России в 30-40-е гг. XV11I века,-амара, 1997.

История казачества азиатской России. В 3-х. т. - Екатеринбург, 1995.

делопроизводственную документацию центральных и местных органов государственной власти и войсковых администраций, статистические источники, периодическую печать, документы личного происхождения (мемуары, переписка) и другие.

Осуществление поставленных в настоящем исследовании задач потребовало изучения значительного количества источников. При этом научный поиск в известной степен осложнялся их неудовлетво'рительной сохранностью. Так, значительный массив документе был утрачен в результате небрежного хранения. Часть документов по разным причинам бьип уничтожена в годы гражданской войны. Таким образом, общее состояние источников широкие хронологические и территориальные рамки исследования, слабая изученпост проблемы обусловили неравнозначность полноты решения поставленных в диссертацш задач.

Один из основных комплексов источников представляют законодательные акть (Высочайше утвержденные положения и доклады различных государственных органов учреждений и должностных лиц, указы Правительствующего Сената и др.), опубликованные двух Полных собраниях законов Российской империи, Своде законов Российской империи Своде военных постановлений, в которых содержатся законы, касающиеся военног ведомства, в том чрсле иррегулярных войск. В этом смысле законодательные акть представляют собой правовые нормативные документы, которые исходили от верховной власти и имели высшую юридическую силу в пределах какой-либо территории или всег государства. С помощью законов государство регулировало социальные отношения управляло своей деятельностью. В них определялись права и обязанности военно-служилог сословия, структура иррегулярных войск и система управления ими, особенности несени службы и принципы комплектования личным составом.

Необходимо отметить, что изучение особенностей возникновения казачьих общин и други иррегулярных формирований в крае невозможно без использования нормативных документа органов власти. Из Полного собрания законов использовано содержание указов о создали Закамских ландмилицких полков, образовании поселения крещеных калмыков и создани Ставропольского войска, определении штатов Оренбургского и Уральского казачьих войск образовании тептярских полков, введении кантонной системы управления в Оренбурге«» крае и образовании Башкиро-мещерякского войска, о реформах в Уральском казачьем i Ставропольском калмыцком (1802-1803), Оренбургском войсках (1803, 1840) и ряд друг] законодательных актов, позволивших проследить этапы эволюции иррегулярных войск края.

Основной массив источниковой базы исследования представлен делопроизводственно! документацией центральных и местных государственных учреждений, органов управлени войсками края, отложившихся в фондах Российского государственного военпо-историческог архива (РГВ'ИА), Российского государственного архива древних актов (РГАДА) Государственного архива Российской федерации (ГА РФ), в фондах Государственного архив Оренбургской области (ГАОО), Центрального Государственного исторического архив' Республики Башкортостан (ЦГИА РБ), Объединенного Государственного архива Челябинско" области (ОГАЧО), Государственного архива Ульяновской области (ГАУО), Государственног архива Самарской области (ГACO).

При изучении всего комплекса иррегулярных войск, края одним из наиболее ценны Источников являются приказы по военному ведомству, войскам Отдельного Оренбургског корпуса, Оренбургского военного округа, командующих войсками на театрах военны действий, а также приказы наказных атаманов Оренбургского войска, командующих Башкиро Мещерякским войском, приказы по военным отделам и полкам. Эги документы хорош

сохранились, они обладают большой информативностью и достоверностью, особенно в сфере управления, организации службы и повседневной деятельности.

Большое значение для раскрытия темы имеют документы из фондов РГВИА. В военно-историческом архиве сконцентрированы документы Военной коллегии (XVIII в.), военных учреждений XIX в., материалы о войнах и походах, около 40 фондов архива содержат материалы, касающиеся казачьих войск, Башкиро-Мещерякского, Ставропольского калмыцкого войска, Тептярских, Закамских ландмилицких полков. Наибольший интерес для исследователя представляют: «Канцелярия Военного министерства» (Ф.I); «Казачья экспедиция канцелярии Военной коллегии» (Ф.13). Например, в фонде «Канцелярия Военного министерства» находится оригинал и копия двух указов правительства по Ставропольскому калмыцкому войску, которые не вошли ни в Полное собрание законов, ни в другие издания документальных материалов. Первый - «О добропорядочном Ставропольской крепости крещеных калмык содержания, о градском порядке и о протчем» с приложением полного штата войска (19 февраля 1745). Другой документ - «Указ Ея Императорского Величества Самодержицы Всероссийской из Оренбургской канцелярии в Ставропольскую канцелярию» (18 мая 1760), в котором говорится о причислении к войску калмыков-джунгар. •■

Исследование военной проблематики невозможно без использования документов Военно-ученого архива (Ф.846.) Материалы ВУА были преобразованы в ряд новых фондов, из которых, кроме собственно самого фонда ВУА были проработаны: «Главное управление казачьих войск» (Ф.ЗЗО); «Департамент военных поселений» (Ф.405); «Штаб Отдельного Оренбургского корпуса)) (Ф.1441); «Штаб Оренбургского военного округа» (Ф.1442); «Главный походный штаб Туркестанского военного округа» (Ф.1393) и другие. Особо велико значение этих фондов при изучении боевой деятельности иррегулярных войск. Документы фондов позволили исследовать боевую и повседневную жизнь армии, характер использования в боевых действиях иррегулярных войск сформированных в крае. Значительный интерес представляют сведения об участии казаков, башкир, мишарей в боях в августе-сентябре 1813 года.

Целый ряд документов по истории края и служилого сословия отложился в РГАДА. Главным образом, они находятся в самом богатом по содержанию фонде «Сенат и его учреждения» (Ф.248). На основе этих документов был уточнен процесс формирования служилого населения края в середине XVIII в. Большой информационной ценностью обладает содержание переписки администрации края с правительством. В фонде отложились подлинники донесений начальников Оренбургской экспедиции (комиссии), Оренбургской губернии, освещающие начальную стадию образования иррегулярных войск. Материалы этого фонда отражают многие события, происходившие в регионе, и являются ценнейшим источником для исследования.

Отдельные документы, относящиеся к теме исследования, содержатся в некоторых других архивах. Так в одном из дел фонда «Александр II, Император (1818-1881)» (Ф.678) ГА РФ было выявлено точное число подразделений и казаков, проходивших службу в Туркестанском военном округе накануне Хивинского похода

Основной базой для освещения истории иррегулярных формирований края является ГАОО. -Большой массив документов по рассмотренной проблеме отложился в фондах: «Канцелярия Оренбургской экспедиции» (1734-1737) (Ф.1); «Канцелярия Оренбургской комиссии» (17371743) (Ф.2); «Оренбургская губернская канцелярия» (1744-1783) (Ф.З); «Канцелярия Оренбургского военного губернатора» (Ф.6). В этих фондах сосредоточена переписка И.К. Кирилова, В.Н. Татищева, И.И. Неплюева, О.А, Игельстрома, Г.С. Волконского, П.К. Эссена,

В.А. Перовского и других правителей края с Сенатом, Коллегией иностранных дел, Военной коллегией и другими органами государства. В них содержатся подробные сведения о жизни Оренбургского края, о строительстве укреплений и крепостей, организации пограничной службы, формировании иррегулярных войск. В фондах: «Войсковое хозяйственное правление» (Ф.37) и «Штаб Оренбургского казачьего войска» (Ф.185) сосредоточены документы, позволяющие проследить изменения в жизни служилого сословия, происходившие во второй половине XIX в. К примеру, в Ф.185 отложились формулярные списки казаков, позволяющие выяснить их служебный путь. Огдельные детали, относящиеся к характеристике процессов, протекавших в войсках края, почерпнуты в документах и материалах Оренбургской ученой архивной комиссии (Ф.96), в фонде генерал-майора И.В. Чернова (Ф. 167) и в фонде С.Н. Севастьянова (Ф. 169)

Содержательным для изучения процессов возникновения Башкиро-Мещерякского войска и Тептярских полков является фонд «Канцелярия Оренбургского генерал-губернатора (17691878)» (Ф.И-2) ЦГИА РБ. При изучении документов этого фонда обнаружилась существенная трудность в освещении боевых действий иррегулярных формирований. Конные полки башкир, будучи легко подвижными, довольно часто переводились из одного корпуса в другой. Часто башкирские и мещерякские полки в донесениях именовались «казачьими», без указания принадлежности формирования. Архивы многих полков вообще не сохранились. Эти обстоятельства не позволяют с наибольшей полнотой проследить боевой путь иррегулярных сил края и установить многие детали их участия в том или ином сражении. Кроме того, пожары, которые неоднократно были в Оренбурге и Уфе уничтожили многие документы, относящиеся к периоду войны 1812-1814 гг.

В ОГАЧО частично отложились документы кантонов, военных отделов Оренбургского войска, полковых и станичных органов управления, в которых раскрываются различные стороны службы и жизни служилого сословия. Документы отложились в фондах Долгодеревенской станицы (Ф.И-7), Еманжелинской (Ф.И-10), Еткульской (Ф.И-11), Каратабанской (Ф.И-30), Кременкульской (Ф.И-31), Кособродской (ФФ.И-85, 216), правлений 9 и 10-го полковых округов (ФФ.И-99, 101). В них представлен пласт документов, раскрывающий повседневную жизнь в станицах, с ее бытовыми проблемами. Эти документы позволили выяснить отношения казачества с местной властью. Большой ценностью облада фонд «Миасская крепость Исетской провинциальной канцелярии Оренбургской губернии» (Ф.И-63), в котором отложились документы, характеризующие начальный этап заселения крепостей Исетской провинции, регламент линейной и крепостной службе казаков в конце 30-х гг. XVIII в. Большой информационностью о службе и быте жизни исетского казачеств обладают документы, отложившиеся в фонде «Челябинское духовное правление Оренбургской духовной консистории» (Ф.И-33) и фонде «Челябинская городская управа» (Ф.И-3), в котором отложились списки казаков начала XIX в. Особой ценностью обладав личный фонд историка-краеведа И.В. Дегтярева (Ф.Р-481), в котором находятся фотокопии документов из РГАДА, относящихся к раннему периоду Исетской провинции.

Некоторые документы, относящиеся к войскам края и характеризующие отдельные эпизодь их истории, отложились в фондах «Симбирское губернское правление (Ф.88), «Симбирская губернская чертежная» (Ф.17) и «Казанская удельная экспедиция» (Ф.534) ГАУО и фонде «Канцелярия Самарского губернатора» (Ф.З) ГАСО. Таким образом, делопроизводственные материалы оказали существенную помошь в реконструкции повседневной деятельности военно-служилого сословия и в создании целостной картины возникновения, функционирования и эволюции иррегулярных войск.

Следует выделить подготовленное в советский период А.П. Чулошниковым, Н.Ф. Демидовой и Н.В. Устюговым многотомное издание «Материалов по истории Башкирской АССР», в . котором собраны документы и материалы, отражающие социально-экономическую и военную историю Оренбургского края.43 Для изучения участия иррегулярных сил края в войне 1812 года нами использовались документы и материалы из фондов ВУА, опубликованные в 21-томном издании под общим названием «Отечественная война 1812 года» и 3-томном - под названием «Война 1813 года».44 Ценность этих трудов состоит в том, что документы в этих изданиях, представляют собой донесения, рапорты командиров, штабную документацию, сгруппированную по дням и месяцам. Это позволяет уяснить хронологию участия иррегулярных полков в военных походах. Можно отметить определенную научную ценность сборника документов, посвященного одному из малоисследованных вопросов военной истории - участию калмыков в Отечественной войне 1812 г., где можно почерпнуть некоторые сведения и о ставропольских калмыках.45

Следует указать на важность изучения справочников, адрес-календарей, памятных книжек, статистических сборников, а также формулярных списков служилых людей, позволивших уточнить обобщенную характеристику иррегулярных войск.46 Адрес-календари и близкие к ним по содержанию «Памятные книжки», выпускаемые в губерниях, содержали ценную информацию об отдельных формированиях иррегулярных войск, которые там дислоцировались. Например, из «Адрес-календаря Оренбургского Отдельного корпуса...» мы выявили структурные элементы военной организации в крае, существовавшей в первой половине XIX в, а также устройство кантонов и попечительств в Башкиро-мещерякском войске.47

3 Материалы по истории Башкирской АССР. Ч. 1. Башкирские восстания в XVII и первой половине XVIII вв. - М-Л., 1936; . 3. Экономические и социальные отношения в Башкирии в первой половине XVIII века. - М-Л., 1949; 'Г. 4. Ч. 1. - М., 956; Т. 4. Ч. 2. М., 1956; Т. 5. М., 1960; Материалы по истории Башкортостана. Оренбургская экспедиция и башкирские осстания 30-х годов XVIII в. Т. 6. - Уфа, 2002.

4 Отечественная война 1812 года: Материалы ВУА: В 21 т. - СПб., 1900-1914; Война 1813 года: Материалы ВУА: В 3 т. -.Пб.;Пп, 1914-1917.

5 Калмыки в Отечественной войне 1812 года. Сборник документов. - Элиста, 1964.

6 См: Дебу И.Л. Топографическое и статистическое описание Оренбургской губернии в нынешнем ее состоянии. - М., 837; Черемшанский В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и ромышленном отношениях. - Уфа, 1859; Левшш А.И. Исторический и статистический обзор...; Хорошхин М.П. Военно-татистическое обозрение казачьих войск. - СПб., 1881; Ден В.Э. Население России по пятой ревизии..,; Бородин Н. 'ралъекое казачье войско...; Козин В X. Казачьи войска...; Памятная книжка Уфимской губернии. Ч. 2. - Уфг, 1873; борник статистических, исторических и археологических сведений по бывшей Оренбургской, нынешней Уфимской

тберниям, собранных в течение 1866 и 67 гг. - Уфа, 1868;

Адрес-календарь Оренбургского Отдельного корпуса. Оренбургской губернии и Управления Оренбургского края по тети пограничной. - Оренбург. 1836.

значение для любого исследования, давая возможность изучить те стороны явлений, которые получили слабое отражение в других документах. Самые глубокие, содержательные сведения ранней истории края находятся в записках первого губернатора Оренбургской губернии И.И. Неплюева.48

Аутентичными по своей природе являются дневники. Хотя воспоминания, как правило, более глубоко и систематизировано освещают описываемые явления, они лишены той свежести восприятия, какая присуща дневникам. Важнейшим источником информации о участии некоторых иррегулярных формирований края в военных действиях период Отечественной войны 1812 г., да и в других войнах, послужили произведения мемуарног характера. Воспоминания участников войны нередко содержат такие сведения, которые н могли отложиться ни в каких архивных фондах. Для нашего исследования наиболе интересны те записки, дневники и воспоминания, в которых содержатся сведения о войнах, информация о боевых действиях полков, сформированных в крае. Это, прежде всего, записк и дневники Ф.Н. Глинки, Н.Б. Голицына, Д.В. Давыдова и др.45

Из этого вида источников нами широко использован дневник военного министра Росси Д.А. Милютина, который он вел в интересующий нас период среднеазиатских войн.50 В ни даются подробности процесса принятия правительством решений по организации Хивинског похода 1873 г. и похода войск Скобелева в 1881 г. на Геок-Тепе.

Очень содержательными и богатыми фактами военной истории края обладают «Записк Н.Г. Залесова», опубликованные в нескольких книгах «Русской старины». Большой фактической ценностью обладают «Воспоминания» И.Ф. Бларамберга, занимавшего высоки должности в Отдельном Оренбургском корпусе.51 Особенно важны для нас его суждения о событиях, связанных начальным этапом действий войск края в присоединении среднеазиатских ханств. Содержательными являются «Записки генерал-майора И.В. Чернова»,52 служившего в управленческих структурах войска, а также исполнявшего должность попечителя ряда кантонов Башкиро-Мещерякского войска.

Непосредственно к мемуарам примыкает эпистолярное наследие. Переписка, представляя собой, письменный обмен впечатлениями и мыслями о значимых событиях своей и общественной жизни, является не менее ценным источником, чем дневники и воспоминания. Для нашего исследования важным для понимания трудных реалий становления Оренбургского края является переписка императрицы Екатерины II с губернатором Волковым.53 Для уточнения некоторых фактов использованы сборники писем современников Отечественной войны 1812 г., изданные Н.Ф. Дубровиным.54 Некоторые сведения о действиях

" Неплюев И.И. Записки Ивана Ивановича Неллюева (1693-1773). - СПб., 1893.

Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. СПб., - 1821: Отечественная война 1812 года в записках современников. - СПб., 1911; Голицын Н.Б. Офицерские записки или воспоминания о походах 1812, 1813 и 1814 гг. - М., 1838; Давыдов Д.В. Военные записки. - М., 1940; Давыдов Денис. Дневник партизанских действий 1812 года. - М., 1941; Ермолов А.П. Записки Алексея Петровича Ермолова с приложениями. - М-, 1865; Норов B.C. Записки'о походах 1812 и 1813 годов, от Тарутинского до Кульмского боя. - СПб., 1834; Харкевич В.И. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников: Материалы ВУА Главного штаба. - Вильна, 1900-1907. Вып. 1-4; Раевский А. Воспоминания о походах 1813-1814 гг. 4.2. -М„ 1822.

"Дневник Д. А. Милютина. Т. 1. 1873-1875. - М„ 1947; Т. 2. 1876-1877. - М., 1949; Т. 3. 1878-1880. - М.. 1950; Т. 4. 1881-1882.-М.. 1950.

51 Записки Н.Г. Залесова//Русская старина. 1903. №. 10,11; 1905. №. 6; Бларамберг И.Ф. Воспоминания. -М., 1978.

52 Записки генерал-майора И.В. Чернова IIТОУАК. - Оренбург, 1907. Вып. 18.

51 Письма Екагерипы II Д.В. Волкову ог 1763 г //Материалы по истории Башкирской АССР. Т. 4. Ч. 2,- С. 452-453;

54 Дубровин Н.Ф. Отечественная война в письмах современников (1812 - 1815 гг.). - СПб., 1882; Он же. Письма главнейших деятелей в царствование императора Александра 1. - СПб., 1883.

иррегулярных полков содержатся в письмах М.И. Кутузова к родственникам, а также к Оренбургскому военному губернатору Г.С. Волконскому.55 В раскрытии темы исследования использовалась частная переписка военного губернатора В.А. Перовского и его помощника В.И. Даля.56 В то же время, приходится констатировать, что исследовательские конструкции, возведенные на фундаменте источников личного происхождения, часто оказываются шаткими.

Важнейшей составляющей базы исследования являются материалы дореволюционной периодической печати. И в первую очередь публикации из военных журналов «Военный сборник», «Разведчик», посвященные различным вопросам иррегулярных войск. Кроме того, в «Военном сборнике» печатались официальные документы правительства, распоряжения и приказы Военного ведомства. Большое количество материалов печаталось в газетах, особенно в «Русском инвалиде», в котором также обнародовались некоторые официальные документы, давались объявления о продвижении по службе, о награждениях и наказаниях.

В исследовании использовались материалы газет «Оренбургские губернские ведомости», «Симбирские губернские ведомости». В газетах в неофициальной части печатались заметки и статьи об истории края.57 Во многих журналах, газетах в разное время публиковались статьи, воспоминания об эпохе 1812 г. Для исследования были интересны заметки из газеты «Московские ведомости», в которой печатались извлечения из журнала военных действий армии во время заграничного похода.58 В работе при решении задач исследования использованы статьи из журналов: «Русский архив», «Русская старина», «Вестник Европы», «Исторический вестник», «Вестник Оренбургского учебного округа», «Журнал Министерства Внутренних Дел» и др.

В целом конкретное содержание базы источников исследования, на наш взгляд, является достаточным для раскрытия темы, а комплексное их использование позволяет решить поставленные задачи.

Методологическая основа исследования. В период модернизации общества вырастает интерес людей к истории страны, ее регионов, что вызывается в основном поиском своей идентичности и формирования общественного и коллективного самосознания в сложный период социальных изменений. В гносеологическом плане прошлое и настоящее взаимосвязаны: незнание прошлого ведет к непониманию настоящего и, напротив, понять прошлое без знания настоящего очень трудно. Настоящий интерес к прошлому своего региона и выявлению роли иррегулярных формирований края, оставивших свой след в истории России, и побудил заняться исследованием многогранных отношений государства с различными категориями служилого сословия и на этой основе раскрыть эволюцию иррегулярных войск края.

5 См: Кутузов М.И. Письма, записки. - М, 1989.

6 См: Даль В.И. Письма к друзьям из похода в Хиву // Русский архив за 1867 год, с. 402-431; 606-639; Оренбургский -убериатор Василий Алексеевич Перовский. - Оренбург, 1999; Даль В.И. Оренбургский край в художественных роизведсниях писателя. - Оренбург, 2001 и др.

' Игнатьев Р.Г. Взгляд на историю Оренбургского края // Оренбур! скне губернские ведомости. 1881. №29 и др; %)мбирские губернские ведомости, 1839, 16 декабря, № 50 (напечатана «Декларация Оренбургского военного губернатора ачальника Отдельного Оренбургского корпуса о причинах и цели военных против Хивы действий»). R Московские ведомости. 1813. 19февраля. Ns 15; 5 июля. №54 л др.

научном познании, которые задают общее направление в исследовании предмета Одно из методологических требований заключается в ориентации исследования на раскрытие объективных связей в сложных явлениях общественной жизни, на анализ диалектических противоречий как источника изменений. Такой подход дает ключ к системному познанию социальных процессов, требующих как стандартных, так' и нестандартных решений и приемов-подходов. Поэтому мы опирались на одно из важнейших философских требований, что метод должен сообразовываться с реальностью, действительностью, а не наоборот.

Широкое применение получили идеи, выступившие в качестве методологических регуляторов познания и служащие основой для применения частных методов научного исследования. При этом учитывалось, что философская методология функционирует не в виде жесткой системы норм, но в качестве положений теории познании, что методологическое знание включает в себя мировоззренческую интерпретацию результатов исследования. При выяснении причин возникновения иррегулярных войск необходимым явилось обращение к принципам познания, требованиям системного подхода и структурно-функционального анализа, позволившим адекватно описать этот процесс. Такими руководящими положениями являются: принцип историзма, единства исторического и логического, учение о противоречии как источнике самодвижения объекта, принцип учета взаимосвязей и отношений сторон изучаемых явлений.

На всех этапах исследования особую эвристическую ценность имеет принцип системности и основанные на нем требования системного подхода. Системный подход позволил нам рассмотреть место и роль иррегулярных войск в военной политике государства как один из его структурных элементов, и тем самым, ориентировал на раскрытие целостности предмета изучения. Невозможно получить целостное знание о предмете исследования путем лишь накопления эмпирического материала. Выявление многообразия связей в деятельности этих войск и их типизация помогли свести их в единую картину. Таким образом, обращение к системному подходу позволило выявить условия и факторы изменений в Оренбургском крае, приведших к созданию иррегулярных войск в этом регионе.

Познавательные способности системного подхода раскрываются через структурно-функциональный анализ, который является сердцевиной системного подхода. Следует пояснить, что под структурой любого объекта как системы понимается организация связей между элементами, его составляющими. При данном подходе обеспечивается рассмотрение любого объекта как структурной целостности, в котором каждый элемент системы имеет свое предназначение. Применение этого подхода позволяет выделить военно-нолитическую составляющую процесса возникновения иррегулярных войск.

Эти рассмотренные подходы тесно связаны с философским принципом историзма, суть которого в том, что исследуемый объект изучается как изменяющийся, эволюционирующий во времени. Принцип историзма потребовал рассмотреть возникновение и эволюцию иррегулярных войск в крае с точки зрения изменения их структуры, то есть как процесс следующих друг за другом состояний организации связей в этом организме, выявление количественных и качественных аспектов объекта познания. Качественные свойства выражают необходимое в существовании объекта, и нацеливает на раскрытие закономерностей перехода его от одного состояния к другому. В данном случае эволюционизм рассматривается как частный случай принципа историзма, именно эволюция приводит к скачку в развитии. Принцип историзма был применен при исследовании роли иррегулярных сил в колонизации Заволжья и Южного Урала и изменении социальных отношений, во взаимопроникновении и обогащении культур народов этих регионов. При рассмотрении

начального этапа образования края было обращено внимание на факт, что приращение территории страны являлось одним из факторов истории России, и освоение юго-восточных окраин государства стало одним из самых значительных периодов в процессе обретения новых территорий, значительную роль в котором сыграли иррегулярные войска.

Рассмотренные методологические принципы привели нас к исследованию-динамики развития Оренбургского войска: первый период от 1748 до 1755 гг., второй - до 1798, 1803 гг.; третий - от 1803 до 1840 гг; четвертый - от 1840 до 1865 гг. и пятый - от 1865 до конца 70-х гг. XIX в. Что касается военной службы башкир и мещеряков, то можно выделить три качественных этапа: от конца XVI в. до 1744 г., от 1744 до 1798 г. и третий - до ликвидации войска в 1865 г. Качественные этапы существования были определены и для других иррегулярных войск. Таким образом, изменения, обусловленные социально-экономическими и военно-политическими процессами в России стали основой выделения этапов развития войсковых структур. Таким образом, применение принципа историзма помогло раскрыть механизм эволюции иррегулярных войск, а принцип развития с помощью системного подхода ориентировал нас на выяснение причин таких изменений.

Философские, общенаучные и собственно исторические подходы использовались нами для анализа, систематизации и осмысления исторического материала, относящегося к содержанию нашего исследования. Применение этих подходов помогло отразить многообразные события, происходившие на территории исследуемого региона в ХУ1П-Х1Х вв. во всей их конкретности. Этого нельзя было добиться без использования историко-сравнительного н статистического методов, без применения требований метода локальной истории. Когда мы говорим о необходимости применения исторической компаративистики, то следуст обратить внимание на одно методологическое различие между сравнением как методом и методом сравнения. В первом случае явления сравниваются для решения познавательной задачи (выявление общего и особенного в устройстве Уральского и Оренбургского войск или различий в сословном положении тептярей и башкир). Когда мы говорим о методе сравнения, то речь идет уже о способе осуществления исследования, о выборе объектов сравнения, о критериях этого выбора. Фактически это есть способ осмысления разнообразных фактов как явлений культуры.

Первичный анализ фактов привел к пониманию, что не существует отдельно друг от друга каких-то «чистых» социальных или только духовных событий, что в основе исторического процесса находится человек как субъект этого процесса, имеющий социальную природу. Поэтому исторические события предстают перед исследователем как синкретические социокультурные образования. Именно с этой позиции мы подходили к анализу таких целостных образований как общины казаков, башкир, мишарей, тептярей и калмыков, служилое сословие, иррегулярные войска, военное управление, военная служба и др. При этом учитывалось, что взаимодействующие между собой во время службы в иррегулярных войсках социально-культурные типы служилых групп выступают как группы различной этнической и конфессиональной принадлежности. Все эти группы, располагаясь на территории региона, вбирали в себя друг от друга некоторые элементы хозяйственного уклада, быта, этических норм и языка. Так' формировалось самосознание различных групп служилого сословия. Эти процессы особенно ярко выразил в своих произведениях В.И. Даль, описавший жизнь уральских и оренбургских казаков, других народов края.59 Как и тогда, так и сейчас

" Даль В.И. Оренбургский край в художественных произведениях писателя. -

Оренбург, 2001.

настоятельным является необходимость понимания обществом культурного многообразия ка условия интеграционных процессов в России.

В исследовании использовались как общенаучные методы: анализ и синтез, индукция V дедукция, абстрагирование и аналогия, ([^чализация, так и специальные методь исторической науки, к которым нужно отнести историко-генетический, историко сравнительный, хронологический, ретроспективный и др. Историко-генетический мето относится к числу наиболее распространенных в исторических исследованиях. Суть ег состоит в последовательном раскрытии свойств, функций изучаемой реальности в процессе е исторического движения. Этот метод позволяет приблизиться к воспроизведению реально" истории объекта познания и отразить его в наиболее конкретной форме. Он тесно связан историко-сравнительным методом, без которого не обходится ни одно исследование. П природе и генетический, и сравнительный методы являются аналитически-индуктивными, по форме выражения информации - описательными. Генетический метод позволяет показат причинно-следственные связи, закономерности развития в их непосредственности, частности, применение историко-генетического и сравнительного метода позволило изучит структуру иррегулярных войск и выделить элементы ее организации на разных этапа развития (войсковые канцелярии, военные округа, военные отделы, станичные правления). Историко-сравнительный метод дал возможность выявить общее и особенное в процесс развития иррегулярных войск края.

Примененные в исследовании философские подходы, общенаучные и специальные методь позволяют рассмотреть систему иррегулярных войск края как объективный процесс.

Практическая значимость работы состоит в том, что полученные результаты и выводь могут быть использованы в преподавании учебных дисциплин по отечественной истории истории войн и военного искусства, при чтении спецкурсов. Очевидна практическ значимость основного содержания исследования в деятельности обществ иррегулярных войс для решения задач, связанных с проблемой культурного возрождения общин бывшего военно служилого сословия. Изучение политики государства и местных властей в отношенш различных этнических групп, сословий помогает более адекватно понять те процессы которые повлияли на социально-экономическую жизнь региона. Исследование дсятельносп иррегулярных войск края, в состав которых входили представители различных этносов 1 конфессий, подтверждает их большую роль в исторических процессах жизни южноуральског региона. Современный период модернизации России, ее государственного строительств-показывает нам, что политика и стратегия поведения, взаимоотношения центральной власти I субъектов Федерации формируются в зависимости от региональных особенностей, и • экономического и духовного потенциала и в этом смысле, полезно использовать опь прошлых поколений.

Апробация работы и ее основные результаты отражены в трех монографиях, статьях I тезисах, опубликованных в сборниках научных трудов, журналах «Вестник Челябинског университета», «Известия Самарского научного центра Российской академии наук», «Вестнш Военного университета» (Москва), «Родина», в 7-томной энциклопедии «Челябинская область». Некоторые положения диссертации были представлены научной общественности н конференциях, имевших статус международных (Стерлитамак, 2000) и Всероссийских (С Петербург. 1999; Екатеринбург, 2003; Самара, 2006; Ульяновск 2009).

Структура диссертации включает введение, четыре главы, заключение, список источников и литературы.

Основное содержание работы

Во введении сформулирована актуальность темы, охарактеризованы объект и предмет, хронологические и территориальные рамки исследования, определены цель и задачи, научная новизна и практическая значимость работы. Дана характеристика теоретических основ исследования, представлены подходы и методы познания, используемые для решения задач, поставленных в диссертации. Рассматриваются этапы историографии иррегулярных войск Оренбургского края, и дастся обзор исторических источников.

В первой главе «Становление иррегулярных поиск Оренбургского края» рассматриваются причины возникновения отдельных ирриулярных войск, их военное устройство и предназначение.

Первыми из иррегулярных формирований в регионе появились общины яицких казаков. Первое известие о службе казаков Московскому государству относится к 1591 г. В наказе царя Федора Иоанновича астраханским воеводам велено было собрать для военного похода 50О яицких казаков. В XVII в. яицкие казаки привлекались на войну с внешними врагами и на службу внутри государства. Усмиряли волнения башкир, отражали набеги калмыков, ловили грабительские шайки. С 1623 г. Яицкое войско числилось в ведении Посольского приказа С учреждением Сената ведение казаками отошло к нему, а с появлением коллегий передало в 1719 г. коллегии иностранных дел, а с 1721 г. - военной коллегии. С этого времени началась реорганизация Яицкого казачьего войска. Военная коллегия стремилась унифицировать казачьи войска и приблизить их устройство к армейской организации. Государство все более вторгалось во внутреннюю жизнь казачества, стремясь ограничить его самоуправление и в перспективе ликвидировать казачьи «вольности». С образованием в 1744 г. Оренбургской губернии Яицкое войско в военном отношении подчинили оренбургскому губернатору И.И. Неплюеву, который осуществил некоторые преобразования в войске. По указу от 22 мая 1753 г. штат войска определен в 3752 чел. Организационно казаки были разделены на 7 станиц, а станицы на 5 сотен. Казачий Круг перестал быть органом самоуправления и его права перешли к войсковой канцелярии и атаману. К середине XVIII в. складывается бюрократическая система управления иррегулярными войсками. Былой казачьей вольнице пришел конец, и казачество было подчинено государству.

Процесс создания оренбургского казачества имеет своеобразную историю и происходило в иной военно-политической и социально-экономической ситуации. Правительство, проводя активную политику на юго-востоке России, учитывало необходимость привлечения для деятельности Оренбургской экспедиции И.К. Кирилова кроме регулярных полков различные иррегулярные команды. В 1735 г. в походе отряда Кирилова от Уфы до реки Орь для постройки Оренбурга кроме армейских полков участвовали яицкие и уфимские казаки, служилые мещеряки и др. Это свидетельствовало о существовании в регионе группы служилых людей, городовых казаков, составивших впоследствии ядро оренбургского нерегулярного корпуса.

После создания системы пограничных укреплений в крае возникла необходимость образования особого войска для охраны границы. Самой большой группой служилых людей, переведенной в 1744 г. на службу в Оренбург, оказались городовые казаки Самары, Алексеевска и Уфы. Естественно, что колонизация нового края требовала постоянного притока служилых, людей и другого самодеятельного населения. С началом строительства укреплений по рекам Яику, Самаре и в Зауралье, правительству и местным властям пришлось принимать меры по привлечению на линейную службу людей разных социальных групп. В крепости Самарской линии в казаки были зачислены большое количество беглых (бывших

дворцовых, монастырских, помещичьих крестьян). В укреплениях Исетской линии в казаки были зачислены добровольно государственные крестьяне. Хотя казаков из беглых там было тоже предостаточно. Беглые, отставные солдаты, крестьяне, постоянно увеличивали число русского населения в крае и в начальный период фактически являлись основным источником для заселения многих крепостей. Что касается ссыльных, то их начали поселять в укреплениях пограничной линии по указу Сената от 1736 г., которым предписано посылать ссыльных вместо Сибири в распоряжение Оренбургской экспедиции, с тем, чтобы годные среди них были определены в нерегулярную (казачью) службу. В 1737 г. в укрепления по Самарской линии был определен полный комплект поселенцев. Большую их часть, по подсчетам историка Ю.Н. Смирнова (85%) составляли «разночинцы», под которыми подразумевались беглые. Потомственные казаки и служилые люди составляли 11,5% в составе гарнизонов крепостей. Кроме того, крепости и некоторые слободы заселялись солдатами гарнизонных и ландмилицких полков. К 1744 г. на линии были поселены 4 гарнизонных и 4 ландмилицких полка общей численностью 7689 чел. В данном случае заселение края проходило двумя путями: вольная колонизация и государственная военная колонизация. При этом военная колонизация нового края опережала вольную. Что касается Оренбургского казачьего войска, то его возникновение есть прямое следствие военной колонизации. Такова основная социальная база комплектования нерегулярных сил.

При губернаторе И.И. Неплюеве складывается система военно-пограничного управления. Ему подчинялись все административные органы и военные команды. Основная служба на линии возлагалась на регулярные полки и ландмилицию. Однако этих сил было недостаточно для укрепления российской власти в новом обширном регионе. То есть необходимость создания особого казачьего войска вытекала из сложившейся обстановки в крае. По распоряжению Неплюева в 1744 г., сосредоточенные в Оренбурге самарские, алексеевские и уфимские казаки образовали особый Нерегулярный корпус в 700 чел., делившийся на сотни, которыми командовал сотник М. Шилов. Именно, Нерегулярный корпус и составил ядро Оренбургского казачьего войска. И.И. Неплюев прилагал усилия для объединения всех казаков, находившихся в крае, в одно войско, с единым центром управления. По его представлению, правительство в 1748 г. вводит временный штат для оренбургских казаков и назначает атаманом всех нерегулярных сил в Оренбургской губернии, кроме яицких казаков, сотника самарских казаков В. Могутова. Объединение разрозненных казачьих команд под единым командованием и является первым актом образования Оренбургского казачьего войска.

В 1755 г. правительство вводит постоянный штат Оренбургского войска и тем самым дает стройную организацию войску. Общее руководство казаками осуществляла губернская канцелярия через Войсковую канцелярию, в штат которой входили Войсковой атаман, есаул и писарь. 21 мая 1756 г. последовал сенатский указ о присуждении Оренбургским казакам войсковых знамен и сотенных значков. Сам факт вручения войску в 1757 г. знамен свидетельствовал об официальном вхождении оренбургских казаков в структуру вооруженных сил российского государства. Исходя из изложенного, можно заключить, что к 1755 г. процесс становления Оренбургского казачьего войска завершился, и далее уже происходили процессы его эволюции. Основной обязанностью оренбургских казаков стала охрана вместе с армейскими полками пограничной линии от Тобола на востоке до Самары на западе от набегов кочевников. Таким образом, оренбургское казачество в отличие от общины яицких казаков, возникшей стихийно из «беглой вольницы», организовано государством для решения задач своей внутренней и внешней политики на юго-восточных окраинах империи. Отсюда и

различия в отбывании воинской повинности, в системе управления, в хозяйственной деятельности, в культуре и обычаях этих групп казаков.

Возникновение в крае ландмилиции связано со строительством в 30-е гг. XVIII в. в Заволжье новой Закамской линии, которая пролегла южнее старой линии, известной под названием Закамской (Черемшанской) засечной черты. Закамская черта, как продолжение Симбирской черты, была построена в 1652-1657 гг. Ее основное предназначение заключалось в охране Закамья от нападений ногайцев, калмыков, башкир. Вслед за этим со второй половины XVII в. началась' интенсивная колонизация Симбирского Заволжья. Новая Закамская линия между рр. Самара и Кама создавалась в 1731-1736 гг. с целью обеспечения безопасности от набегов кочевников европейской части России. Она начиналась от пригорода Алексеевска (30 км. восточнее Самары), шла по берегу рек Сок и Кондурча и выходила к Каме в районе Мензелинска. Для защиты новой линии сформировали три конных и один пеший ландмилицкие полки. Ландмилиция формировалась не из рекрутов, а из однодворцев, отставных стрельцов, пушкарей, городовьк казаков и других чинов, издавна поселенных в окрестных пригородах и селениях прежней засечной черты (Ерыклинска, Тиинска, Билярска, Старошешминска, Новошешминска и Заинска). Все годные к службе были поверстаны в ландмилицию, а их дети в будущем так же должны были пополнять эти полки. Всего в ландмилицкие полки было сведено 4 тыс. чел. Эти части представляли собой военные поселения, и личный состав которых по начальному замыслу должен был наделяться землей. Существование Закамской линии было кратковременным, так как она стала бесполезной вследствие строительства Оренбургской линии. В 1739 г. переведенных на Закамскую линию жителей старых пригородов начали переселять уже на Оренбургскую линию. Ландмилицкие полки были определены Неплюевым на летнюю службу в крепости Самарской, Верхояицкой и Уйской дистанций. Ландмилиция несла службу на границе до 1771 г., когда указом Екатерины И Билярский, Шешминский, Сергиевский драгунские полки были расформированы, а их личный состав обращен на формирование 5 гарнизонных батальонов и 3 легких полевых команд (когорт), которые разместили в Оренбурге, Орске и Троицке. Но и эти команды после подавления пугачевского восстания были расформированы. На этом существование ландмилиции закончилось. Продолжил свою историю только Алексеевский пехотный полк, переименованный в Алексопольский и, участвовавший во многих военных кампаниях России.

Одним из примечательных явлений в Заволжье и Оренбургском крае было создание государством Ставропольского калмыцкого войска В 1736 г. владелец крещеных калмыков Петр Тайшин обратился в правительство с просьбой поселить его с новокрещеными калмыками за Закамской линией, на землях выше Самары. Устройством калмыков занимался, назначенный начальником Оренбургской экспедиции В.Н. Татищев. Осенью 1737 г. 700 семейств (2104 чел.) крещеных калмыков временно на зиму поселили в одной из ближайших к Самаре Красноярской крепости. В 1738 г. переведенных на новые земли калмыков поселили в районе до 100 верст от Ставропольской крепости и их улусы занимали значительную часть Симбирско-Самарского Заволжья. Центральная и местная администрация сразу же приступила к устройству жизни ставропольских калмыков. Указом Сената в 1738 г. учреждается Калмыцкое управление, в состав которого по штату входили: полковник, войсковой есаул, войсковой писарь, 7 ротмистров, 10 хорунжих, 2 есаула, 4 урядника, переводчики и др. Фактически калмыками управляла админисграция в лице коменданта крепости полковника Змеева. Он являлся председателем калмыцкого суда и имел право сменять должност ных лиц в улусах. Введенная структура управления позволяет' сделать вывод, что из ставропольских калмыков с самого начала предполагалось образовать военное формирование. Однако

администрация не смогла сразу обеспечить калмыкам условия для нормальной жизни и военной службы.

Многое в жизни калмыков изменилось с передачей их в 1744 г. в управление в военном отношении Оренбургскому губернатору. По представлению И.И. Неплюева, Сенат 18 февраля 1745 г. утвердил временный штат Ставропольского калмыцкого войска в составе 8 рот и калмыки'стали активно привлекаться к военной службе на пограничной линии. Каждое лето Войско посылало в Оренбург по 300 калмыков, полностью вооруженных, обмундированных для несения службы на линии. В 1756 г. утвержден постоянный штат Ставропольского войска. Таким образом, к середине XVIII в. в место начального политико-административного устройства крещеных калмыков, еще сохранявшего элементы родоплеменных пережитков, было создано военное поселение с новой системой устройства, которое являлось порождением политики российского, государства. Ставропольские крещеные калмыки окончательно обращались в военно-служилое сословие, имеющее много общих формальных черт с казаками, но не имеющих, собственно, ни крестьянских, ни вековых казачьих традиций.

Следующая реорганизация в войске была проведена в мае 1760 г. в связи с переводом туда на поселение около 3 тыс. джунгарских калмыков. Из джунгар было образовано еще 3 роты и войско стало состоять из 11 рот (909 чел.). Содержались войско из средств Казанской губернии.

Таким образом, исследуя проблему становления иррегулярных войск в регионе, можно констатировать заинтересованность государства в активном привлечении их к охране границ края. Именно в этих целях были привлечены к пограничной службе яицкие казаки, башкиры, мещеряки и тептяри, созданы государством Закамская ландмилиция и Оренбургское казачье войско, образованы правительством вблизи укрепленных линий военные поселения крещеных калмыков. С изданием в 1748 г. временных штатов для Яицкого и Оренбургского нерегулярных войск началась регламентированная служба войск на границе. Несмотря на существенные различия в характере происхождения общин яицких и оренбургских казаков, а также ставропольских калмыков, они оказались под жестким контролем государства. Создание системы укрепленных линий и ,иррегулярных войск отвечало внутренним и внешнеполитическим интересам русского государства. Укрепляло его позиции в новом крае и в землях киргиз-кайсаков, усиливало влияние России в Средней Азии, содействовало налаживанию торговли со странами Востока и открывало широкие возможности для хозяйственного освоения региона. Сами конкретные задачи в области восточной политики русского правительства в 30-40-х гг. XVIII в. обусловливались развивающейся экономикой России.

Во второй главе «Несенне пограничной службы иррегулярными войсками в XVIII веке» рассматривается организация пограничной службы яицких (уральских) и оренбургских казаков, роль Закамской ландмилиции и ставропольских калмыков в охране границы, постепенное привлечение башкир и мещеряков на линейную службу.

Со времени подчинения яицкого казачества государству охрана границы от набегов кочевников по нижнему течению Яика официально стала обязанностью казаков. Но лишь с середины XVIII в. Яицкое войско стало исполнять эту функцию на регулярной основе. Создание Нижнеяицкой пограничной линии повлияло почти на все стороны жизни Яицкого войска: административное устройство и систему управления, организацию военной службы, места расселения. С этого времени линия делилась на дистанции. Яицкие казаки несли службу на трех дистанциях - Верхней, Средней и Нижней, расположенные между Яицким и Илецким городками, Калмыковской крепостью и Г'урьевом. После сооружения этой линии бремя

военных и других повинностей яицких казаков существенно возросло. Количество укреплений и форпостов в течение века увеличивалось. 1746 г. была определена штатная численность гарнизонов, и порядок несения казаками службы на линии. Документы свидетельствуют, что линейная служба была сопряжена с большими опасностями, так как кочевники часто нападали на форпосты.

Конкретный порядок несения линейной службы яицких казаков в форпостах, пикетах в XVIII в. был таким же, как и у оренбургских казаков, так как служба организовывалась по единым инструкциям оренбургских губернаторов. Яицкое казачество имело такую особенность выхода на службу как наемка. По традиции, несколько имущих казаков нанимали из своей среды охотника на службу и были обязаны по определенному общиной расчету выплатить ему полагающуюся денежную сумму, на которую тот обязан подготовиться к службе (иметь строевого коня, необходимое снаряжение и обмундирование), а также оставить средства семье на проживание. Правительство, стремясь унифицировать принцип отбывания воинской повинности, неоднократно делало попытки отменить принцип наемки, и всегда эти действия правительства вызывали протест казачества.

Уникальность Яицкого казачьего войска заключалась в том, что оно было единственным, где лица, исповедующие старообрядчество, составляли большинство. Кроме того, яицкое казачество было поликонфессиональным н полиэтничным. Лишь в экономике Яицкого войска рыболовство играло более важную роль, чем земледелие. Несмотря на то, что войско имело больше всего земли на душу населения, и большая часть земель считалась непригодной для возделывания, общинная собственность на землю строго охранялась и ни одна десятина не могла отчуждаться в собственность. Иными словами, патриархальные традиции у них сохранились в большей степени, чем в любом другом войске. Все те привилегии, которые имели яицкие казаки, были завоеваны многовековой борьбой с центральной властью. Поэтому за яицким (уральским) казачеством закрепилось прозвище «бунташиого войска».

К середине XVIII в. казаки Оренбургского войска несли службу на пограничной линии, разделенной на 6 дистанций (Самарская, Нижнеяицкая, Красногорская, Орская, Верхнеуйская и Нижнеуйская]. Вся эта линия укреплений тянулась на протяжении в 1837 верст и заключала в себе 34 крепости (с редутами - 62). Таким образом, на каждую крепость в среднем приходилось 54 версты для охраны, на каждое укрепление - около 30 верст. Если прибавить сюда линию, занимаемую уральскими казаками, то мы получим общее протяжение всей линии в 2480 верст.

В укреплениях 1-й и 2-й дистанции находились драгуны и солдаты Шешминского конного ландмилицкого и Пензенского пехотного полка, а также по 50 оренбургских казаков находились в Красногорской, Озерной, Орской, Чернореченской, Татищевской крепости и 100 казаков в Бердской слободе. В форпостах и крепостях 3-й дистанции службу несли 1000 яицких казаков. В крепостях 4-й дистанции располагались по роте драгун ландмилицкого полка, по половине пехотной роты и по 50 казаков (в Самаре и Алексеевске по 100 казаков). Так как эта дистанция оказалась внутренней, то в летнее время большая часть гарнизона этих крепостей высылалась на службу в Оренбург. В укреплениях 5-й дистанции находились по 1-2 роты драгун и по 50 солдат из Уфимского пехотного полка. Казаки служили только в двух укреплениях: 44 чел. в Уклы-Карагайской крепости и 62 казака в Кизильском редуте. В укреплениях внутренней Сакмарской дистанции располагался один конный ландмилицкий полк и 2 роты Алексеевского пешего ландмилицкого полка В Сакмарском городке находились на службе 114 яицких казаков. В крепостях на Исетской линии службу несли только казаки (1192 казака в Миасской, Челябинской, Чебаркульской и Еткульской

крепостях). Летом они наряжались на охрану Уйской пограничной линии. Наконец, во внутренней Уфимской дистанции находились следующие подразделения: в Уфе 3 роты солдат и 150 уфимских казаков; в Табынске - 2 пехотные роты и 84 казака; в Красноуфимске - 99 казаков; в Елдяцкой крепости - 62 казака и в Нагайбакской крепости - 566 новокрещеных казаков..Это расписание вооруженных сил на линиях раскрывает состав, расстановку и количество иррегулярных сил в крае. Судя по документу, Оренбургское войско как организация находилась на ранней стадии своего становления. Во многих крепостях на линиях еще нет казаков. В Яицком войске, наоборот, нет подразделений регулярных полков, и казаки несли службу своими силами. Во внутренних крепостях Ставропольского ведомства, в Уфимской и Исетской провинции казаки, в основном, несли караульную службу.

Казаки, получавшие жалованье, находились в постоянной готовности к походу, и на службу должны были высылать половину своего комплекта. Маложалованные казаки командировали на линейную службу не более трети своего состава, а своекоштные казаки высылали на службу не более четверти от состава. Маложалованные казаки кроме казенного содержания получали угодья для ведения собственного хозяйства. Остальные своекоштные казаки обязаны были обеспечить себя к несению службы (иметь строевую лошадь, оружие и обмундирование) только за счет ведения хозяйства. Казакам назначались ежегодно, в свободное от полевых работ время, смотры готовности к службе.

С 1755 г. служебные обязанности казаков были более регламентированы и расширены. Они исполняли пограничную службу, во внутренних крепостях содержали караулы; перевозили Почту; предоставляли подводы; конвоировали арестантов; чинили крепостные строения и т.п. Одновременно с принятием штата было утверждено расписание сил и средств для охраны границы. На линии должны посылаться 1229 оренбургских и 1105 яицких казаков, 1969 башкир, 310 ставропольских калмыков. Повседневная охрана границ осуществлялась по единой схеме. В крепостях находились военные гарнизоны, численность которых зависела от стратегической их важности. Здесь же располагались команды казаков. Между крепостями в редутах в летнее время несли службу казаки. Некоторые редуты имели команды численностью до полуроты солдат. Кроме редутов находились и временные форпосты, в которых для связи и наблюдения сооружались на возвышенных местах маяки высотой 2-3 сажени на расстоянии друг от друга от 2 до 5 верст. На маяках находился караул из 3-4 казаков, часовой на вышке наблюдал за местностью. При маяках имелись высокие столбы с соломой, которые зажигались в случае опасности, и таким образом, подавался сигнал. При его получении в крепостях объявлялась тревога, и оттуда немедленно высылалась команда солдат и казаков для отражения нападения. Разъезды с крепостей и редутов, численностью от 6 до 10 чел. трижды в день объезжали пространство между крепостями и редутами, они же проверяли службу казаков на форпостах. Основные преимущества казачьих подразделений, заключались в их мобильности и приспособленности к местным условиям, так как казаки с детства учились владеть оружием и хорошо знали местность.

Несение службы ландмилицией началось до переселения полков на Оренбургскую линию. Так, во время башкирского восстания начальник Оренбургской экспедиции И.К. Кирилов просил правительство о привлечении полков ландмилиции для действий против бунтовщиков. Передислокация полков на новую пограничную линию закончилась в 1747 г. В крепости Пречистенская и Воздвиженская были поселены по 5 рот Шешминского конного и по роте Алексеевского пешего полков. Остальные части в середине XVIII в. несли службу на других пограничных дистанций края. Полки ландмилиции были основой гарнизона многих укреплений, при этом места их дислокации менялись. Около сорока лет ландмилиция

зо

совместно с казаками несла пограничную службу почти на всех линиях края и в начале 70-х гг. ее деятельность в крае завершилась. Таким образом, вызванная к жизни необходимостью охраны границы, Закамская ландмилиция сыграла предназначенную ей роль.

Сложившееся к 40-м гг. XVIII в. Ставропольское калмыцкое войско было постепенно привлечено к службе по охране границ на Оренбургской линии. Командиры калмыцких рот были обязаны вести учет годных к службе людей своего улуса и обучать их военному делу. Служилые калмыки должны были обеспечить себя за свой счет всем необходимым для несения службы: иметь две лошади (строевую и вьючную), холодное оружие и снаряжение. Каждые 10 семей обязывались приобрести для роты по одному ружью. Во время службы калмыкам выдавался провиант и по 50 коп. независимо от длительности службы, и еще на 300 чел., ежегодно посылаемых в летний период на линию, отпускались из Оренбургской канцелярии 1000 руб. В начале 60-х гг. в связи с увеличением населения в войске, калмыки стали высылать на службу 400 чел. и службу несли в основном в Оренбурге и по тракту к Илецкой Защите. Во время военных походов калмыкам выдавалось жалованье по 12 руб., а также порох, свинец и фураж на 2 лошади. Существенные изменения в войске произошли в самом начале XIX в., когда в результате реформы оно стало приобретать черты казачьей организации.

И.И. Неплюев, согласно представленному проекту о военном устройстве Оренбургского края, утвержденного правительством, стал активно привлекать башкир и мещеряков к военной службе на пограничной линии. Ежегодные наряды на линию начались после 1743 г. Тарханы обязывались давать по 1 чел. с 5, а остальные башкиры и мещеряки по 1 чел. из 8 дворов. То есть, в середине XVIII в. служба башкир приобрела более регламентированный характер, тем более в 1754 г. с башкир был снят ясак. Другая социальная группа, жившая на территории края - мещеряки, издавна принадлежала к служилому сословию. В XVII в. 100 семей служилых татар-мещеряков были переселены в Башкирию фактически для исполнения полицейских функций. Они привлекались для усмирения волнений башкир и отпора нападениям отрядов ногайцев и калмыков. В связи с этим мещеряки освобождались от государственных податей. Впоследствии число мещеряков в Башкирии увеличилось. В 1762 г. уже все мещеряки были освобождены от ясака и окончательно составили род служилых людей.

Еще в конце 80-х гг. XVIII в. наместник края O.A. Игельстром приступил к осуществлению мер по переводу башкир и мещеряков военно-служилое сословие. При этом генерал-губернатор подчеркивал, что в борьбе против нападений кочевников нужнее иррегулярная конница, чем пехота. В апреле 1789 г. Игельстром разделил 21 тыс. башкирских дворов па 103 команды (юрты), которые управлялись назначенными юртовыми старшинами. Для организации мобилизационных мероприятий и отправки команд на линейную службу к юртовым старшинам были определены в помощь походные старшины и сотники. На каждые 50 дворов назначались по одному военному и гражданскому чиновнику, что облегчало управление населением и наблюдение за сферой их хозяйственной жизни и быта На первых порах башкиры, неся военную службу, оставались в ведении гражданских губернских властей. Они окончательно были переведены в военное сословие в 1798 г., когда в Оренбургском крае была введена кантонная система управления, и было создано особое Башкиро-Мещерякское войско.

Введение кантонной системы управления в крае явилось самым масштабным изменением в организации всех сторон жизни и службы иррегулярных войск. Эта реформа преследовала цель унифицировать государственную повинность иррегулярных войск. Согласно указу, всех

способных к службе казаков, башкир и калмыков от 20 до 50 лет расписали на кантоны; всю оренбургскую линию на основе кантонного устройства разделили на 5 дистанций; поставили во главе каждого кантона начальника, который вместе с местной администрацией должен был заниматься нарядом казаков на линейную службу; учреждена должность походного начальника (атамана) дистанции, в обязанность которого вменялось принимать команды из кантонов, снабжать их в пути продовольствием, приобретая его у населения. Станичные атаманы были обязаны подавать начальникам кантонов списки и месячные ведомости о состоянии дел в казачьей общине и очередности службы казаков. Введение кантонной системы управления усилило контроль над различными сторонами жизни станичных обществ, позволило улучшить подготовку казаков к службе. Между Войсковой канцелярией \ станицами появилось новое звено управления - кантон. Основными функциями кантоно являлись контроль очередности выхода казаков на службу, исполнение различны распоряжений властей и определенный полицейский контроль. Эта реформа управления иррегулярными войсками края была самой значительной со времени их создания. Он фактически объединила относительно разнородные казачьи, башкирские, мещерякские тептярские, калмыцкие формирования в единую систему под общим губернским управление в лице военного губернатора. Кантонная система управления казачьими общинами и основанная на ней, организация пограничной и внутренней службы с некоторым! изменениями просуществовала до 1840 г.

Таким образом, правительство регламентировало все стороны жизни служилого сословия контролировало назначение должностных лиц войсковых администраций. Через войсковы атаманов и высших местных чиновников власть организовывала несение воинской службы, течение второй половины XVIII в. сложилась стройная система несения пограничной \ гарнизонной службы всеми иррегулярными войсками края. Последствия строительств военно-пограничной линии на юго-востоке России и организация иррегулярных войск этногенетическом аспекте оказались значительными. В Оренбургском крае сложились новы группы населения - оренбургское и яицкое (уральское) казачество, имеющие специфически социальный статус, самобытный жизненный уклад и быт. Вдоль укрепленных линий от Волг до Тобола возникли многочисленные русские поселения. Непосредственно для заселени гарнизонов крепостей туда частично переводились городовые казаки, в служилое сослови обращали государственных крестьян, присылали ссыльных, местные власти записывали казаки беглых. В результате Среднее Поволжье окончательно потеряло положени пограничного региона, а ликвидация Закамской линии сняла преграды и способствовал движению народов Среднего Поволжья на восток, в Приуралье и Южный Урал. Оренбург построенный на выгодных торговых путях, постепенно стал перенимать функции Казани Астрахани как административных центров управления регионом. Верхнеяицкая, Нижнеяицк и Уйская пограничные линии с их крепостями практически перекрыли традиционные пут движения кочевников из Азии в европейскую часть России, а территория Башкирии оказалас внутренней областью страны. В XIX в. наступает новый период в жизни иррегулярных войск связанный с новыми задачами, ¡вытекающими из изменившейся для России международно! ситуации и внутренних условий жизни самого региона .

В третьей главе «Реформы в иррегулярных войсках в XIX в. н эволюция воеино! службы» рассматриваются изменения в жизни служилого сословия, в организации службы 1 военном устройстве иррегулярных войск вследствие проведенных государством реформ.

Укрепляя регулярную армию, правительство приступило к реорганизации иррегулярнь войск, видя в них источник пополнения кавалерии на время войн. В декабре 1803 г. Александ

I утвердил штат Войсковой канцелярии Уральского войска. В нее входили: Войсковой.атаман (председатель), два назначенных советника, два асессора и прокурор. Канцелярия разделялась на экспедиции: воинскую и гражданскую. В ведении воинской экспедиции находились: учет службы казаков; оборудование постов; финансовые сделки и др. Гражданская экспедиция вела полицейские, следственные и судебные дела. Уральское войско по мобилизационному плану обязано было комплектовать 10 казачьих полков. В Уральске учреждалась должность полицмейстера, избираемого из чиновников войска и подчиненного Войсковому атаману. Полицмейстер руководствовался должностными правилами, разработанными для губернских городничих. Он отвечал за состояние городской больницы, тюрьмы, пожарной команды.

Большие изменения в административном устройстве и системе управления войска произошли после образования в 1868 г. Уральской области. Уральское казачество подчинили непосредственно Военному губернатору области, который являлся одновременно Наказным атаманом Уральского казачьего войска. Как Наказный атаман он был подчинен Командующему Оренбургским военным округом. В Уральске наряду с Войсковым правлением имелось также и Областное правление. Во главе областного и войскового правления стоял один и тот же человек - военный губернатор. С 1 января 1869 г. в Уральском войске были созданы штаб и хозяйственное правление. В военно-административном отношении войско делилось на три отдела: Уральский, Лбищенский и Гурьевский. Каждый отдел включал в себя 10 станиц и возглавлялся назначенным губернатором атаманом отдела. Военная власть осуществлялась атаманом отдела, а гражданская - совместно с уездной властью. В ходе реформ 60-70-х гг. система прохождения службы менялась. Казаки находились или на внутренней службе, или в полевом разряде. Наёмка сохранилась в несколько измененном виде, причем каждый казак обязан был прослужить в полку полевого разряда не менее года

С постепенным проникновением России в Среднюю Азию, покорением Хивы и других ханств, Уральское войско, бывшее еще в первой половине XIX в. на окраине страны, оказалось внутри его пределов. Линейная служба утратила свое значение и на первый план выдвинулась служба в строевых частях вне территории войска. К 1 января 1873 г. в войске состояло 8880 нижних чинов полевого разряда. В соответствии с этим в 1874 г. было определено, что уральские казаки должны выставлять в военное время 9 полков 6-сотенного состава.

С 1803 г. государство начало реформирование устройства Оренбургского казачьего войска. Согласно Положению, утвержденному Александром I 8 июня 1803 г., войско было подчинено Военному губернатору как инспектору Оренбургской инспекции. В состав Войсковой канцелярии входили: Войсковой атаман, два непременных члена, два асессора, прокурор, два секретаря. Тысячный полк комплектовался из тех 2100 чел., которые числились в Нерегулярном корпусе. В 1803 г. упразднили входившее в состав Оренбургского войска относительно автономное Исетское казачье войско.

К середине 30-х гг. XIX в. организация Оренбургского казачьего войска перестала соответствовать изменившимся условиям и новым требованиям. 12 декабря 1840 г. указом императора введено новое «Положение об Оренбургском казачьем войске», в котором регламентировались почти все стороны службы и жизни оренбургского казачества. В соответствии с новым положением была проведена реорганизация как гражданского, так и военного устройства Оренбургского войска. Войско было изъято из ведения гражданского начальства и казачество превращалось в замкнутое военно-служилое сословие. Коренному изменению подверглось военно-административное устройство. Кантонная система управления

зз

упразднялась и заменялась военными и полковыми округами. Войско делилось на 2 военных округа во главе с окружными начальниками. Каждый округ состоял из 5 полковых округов во главе с полковыми командирами.

Весь строевой состав в войске определялся в 9694 чел. Общее руководство войском осуществлял Наказный атаман с учрежденным при нем Войсковым дежурством. Гражданскими делами казаков управляло Войсковое правление. На высшие должности в войске назначались по преимуществу армейские офицеры. Согласно «Положению...», на войско возлагались обязанности: содержать полки, конноартиллерийские батареи и другие подразделения в надлежащей исправности и постоянной готовности к службе; охранять оренбургскую военную линию от набегов кочевников; по первому требованию государства выставлять на службу свои полки и батареи и др. Полевая служба казаков разделялась на два вида: служба линейная, к которой отнесены так же кратковременные командировки в степь; и служба внешняя, то есть внутри государства и на ее границах. Для несения службы войско выставляло конные сотни и полки, пешие батальоны. Казаки могли назначаться как на линейную, так и на внешнюю службу, и потому первые сменялись ежегодно, вторые - через 3 года. Общий срок нахождения на полевой службе определен в 25 лет, после чего казаки перечислялись на внутреннюю службу на 5 лет. После прохождения службы в полках казаки отпускались в отпуска (на льготу).

Самое главное изменение заключалось в образовании обособленной казачьей территории, и войско получило самостоятельное военное и гражданское управление, а также судебное устройство, независимое от губернских властей и учреждений. В связи с образованием Новой линии состав войска увеличивался. В феврале 1842 г. правительство решило всех казаков внутренних кантонов переселить на пограничную линию. Увеличение населения позволило сформировать в 1854 г. 6 пеших казачьих батальонов 5-ротного состава, основным назначением которых являлась охрана пограничной линии.

В середине XIX в. управление Оренбургским и Уральским казачьими войсками разделялось на главное и местное. Главное управление осуществлял командир отдельного Оренбургского корпуса через Войсковые канцелярии. Местное включало в себя войсковое, окружное (впоследствии через Военные отделы) и станичное. Войсковое управление осуществлялось в округах окружными начальниками, опиравшимися на окружные дежурства, в полковых округах - полковыми командирами и полковыми правлениями. Станичное управление осуществлял избранный казаками и утвержденный Наказным атаманом станичный атаман через выборное станичное правление. Таким образом, отличительными чертами казачества Являлись: особый порядок отбывания воинской повинности, освобождение от подушной подати и рекрутской повинности, от государственного земского сбора, право беспошлинной торговли в пределах войсковой территории, особое право на пользование землями и разными другими угодьями (рыбными ловлями, добыванием соли и т.п.).

С образованием в 1865 г. Оренбургского военного округа казачьи войска края вошли в оперативное подчинение командующего округом. Штаб военного округа осуществлял общее руководство боевой и мобилизационной подготовкой казаков. Войско было разделено на 3 военных округа, преобразованные в 1868 г. в 3 военных отдела. Полковые округа с их правлениями упразднялись. УправлеЕше военной частью жизни станиц сосредоточивалось в военных отделах. В управление военного отдела входили: атаман отдела (полковник или генерал), его помощник, старший адъютант и его помощник, делопроизводитель и офицер, руководивший казачьими школами. С 1866 г. сокращены сроки службы: полевая до 15, внутренняя до 7 лет. 1 июля 1867 г. утверждено новое «Положение об Оренбургском казачьем

3-1

войске», по которому оно должно состоять из 15 конных полков, 9 пеших батальонов, 3 конноартиллерийских батарей. По нему военный состав войска определен в 27 тыс. нижних чинов полевой и внутренней службы. По данным на 1 января 1868 г. в строевом штате войска состояло 9199 чел. Из этого состава назначались постоянно на службу 2 батареи, 3 батальона и 5 конных полков.

I января 1874 г. был утвержден Устав о воинской повинности. Прежнее Положение о войске действовало до июля 1876 г., когда к оренбургским казакам был применен, без всяких изменений, устав о воинской повинности Донского войска и одновременно утверждено новое Положение о военной службе казаков Оренбургского войска.

Таким образом, на протяжении XIX в. правительство осуществляло меры по регламентации устройства казачьих войск. Проведенные в 60-70-е гг. реформы привели к обновлению правовой базы казачьих общин, пересмотрены условия и порядок несения воинской службы, подготовки офицерского состава и военного обучения нижних чинов. Принятые уставные документы действовали до конца века. Итогом преобразований явилось приближение иррегулярных войск к регулярным.

Что касается конкретного содержания линейной службы казаков, то она строилась в соответствии с целью и задачами политики государства в этом регионе. Построенная в середине 30-х гг. XIX в. Новая линия от Орска и до редута Березовского была разделена на 5 дистанций. После постройки в 40-х гг. новых укреплений в степи и взятием Ак-Мечети пограничная линия начинает терять свое назначение. В начале 60-х гг. в связи с упразднением крепостей, а затем с ликвидацией в апреле 1862 г. Оренбургского комендантского управления, службу на линии несли только казаки. В 1875 г. упразднили службу на Новой и Илецкой линии. Окончательно службу на линии правительство отменило в 1876 г.

Существенные преобразования военного устройства ставропольских калмыков также произошли в начале XIX в. В ноябре 1803 г. вышел указ об устройстве Ставропольского калмыцкого войска, которым предписывалось иметь в войске полк, состоявший на положении Оренбургского Тысячного казачьего полка. Был введен штат Войсковой канцелярии, состоявшей из Войскового атамана, двух непременных советников, одного асессора, избираемого на 3 года, секретаря и переводчика. В военно-административном отношении Войсковая канцелярия подчинялась военному губернатору Оренбургской губернии, по гражданской части она была подведомственна властям Симбирской губернии. Войсковая канцелярия руководила всеми сторонами жизни сословия и имела право издавать постановления, подлежавшие утверждению военным губернатором и Военной коллегией.

По новому положению калмыки должны были наряжать на летнюю службу не более половины числа людей в полку. На внешнюю службу полк командировался только по распоряжению правительства. После реорганизации Ставропольское войско состояло из 10 рот, которые назывались по месту дислокации. В состав этих рот входили 34 улуса с общим числом около 3300 чел.

В середине 30-х гг. правительство, учитывая бесперспективность существования войска ставропольских калмыков как военно-административной единицы, решило его упразднить. На основе «Положения об Оренбургском казачьем войске», принятом в 1840 г., всех калмыков наряду с белопахотными солдатами и нижними чинами 4-х оренбургских линейных батальонов решили перевести в казачье сословие в состав оренбургского казачества. В мае 1842 г. издан указ об упразднении войска калмыков и переселении их на пограничную линию. Ставропольское калмыцкое войско как военно-административная единица возникло в результате целенаправленной политики правительства России в отношении инородцев. С

момента поселения крещеных калмыков в 30-х гг. XVIII в. в Симбирско-Самарском Заволжье и создания единственного в своем роде Войска крещеных калмыков, жизнь этой группы калмыков была подчинена Военному ведомству. Ставропольские калмыки несли пограничную и внутреннюю службу, принимали участие в войнах, которые вела Россия.

Процессы создания Башкиро-Мещерякского войска и Тептярских полков были связаны с деятельностью генерал-губернатора O.A. Игельстрома, который подготовил проект указа о новой системе управления иррегулярными войсками и порядке службы на пограничной линии. Этот проект получил силу закона после утверждения его Павлом I 10 апреля 1798 г. С целью усиления охраны Оренбургской пограничной линии башкиры и мещеряки были переведены в военно-служилое сословйе. При переводе башкир в служилое сословие учитывались особенности их быта, образа жизни, а также многолетний опыт службы и участия башкирских и мещерякских команд в войнах, которые вела Россия. Суть нововведения заключалась в том, что система кантонов заменяла старые племенные волости башкир. Кантон являлся военно-административной единицей в системе губернского управления. Было образовано 11 башкирских и 5 мещерякских кантонов. Они создавались по территориальному принципу и подразделялись на юрты или команды, которые состояли из групп деревень. Юрты не всегда совпадали с прежними родоплеменными волостями. Кантоны башкир и мещеряков не имели наименования как казачьи кантоны и различались тольк порядковыми номерами. По размерам населения кантоны были неодинаковыми. Основной обязанностью возложенной на башкир и мещеряков, стала воинская повинность.

Кантонами управляли чиновники из башкир и мещеряков. На них возлагалась организация исполнения военной и земской повинностей, контроль хозяйственной деятельности населения. Чиновники пользовались правами в области судопроизводства, и они освобождались о несения натуральных повинностей. В результате введения этой системы управления был создан особый «класс» бюрократов-башкир. После введения кантонной системы отправк команд на службу производилась особыми походными старшинами и дистаночным начальниками. По прибытии к месту службы, походные начальники по указанию коменданта дистанций распределяли башкир и мещеряков по крепостям, редутам. При этом от включались в общие наряды вместе с казаками и на службе помимо общего подчинен! армейскому командованию, подчинялись начальникам из казаков. Кроме того, башкиры i мещеряки привлекались к выполнению полицейских функций на территории края. С конца 20 х гг. XIX в. основной обязанностью башкир и мещеряков становится трудовая повинность. И рабочие команды участвовали в строительстве городов и укреплений, дорог, мостов заготовляли и перевозили строительные материалы.

Общее управление войском осуществлял военный губернатор, которому были подчинень начальники кантонов. В соответствии с положением начальники кантонов и юртовы старшины избирались с последующим утверждением их непосредственно военпы\ губернатором. Действительные офицерские и классные чины им давались только исключительных случаях, главным образом за военные заслуги или за продолжительну] службу. В большей части они получачи только зауряд-чины. Должность командующе войском была введена в 1834 г. и первым командующим Башкиро-Мещерякским войсм» назначили полковника С.Т. Циолковского. В целях совершенствования управления кантонам! в 1835 г. в Войске ввели 6 попечительства, во главе которых находились армейские штаб офицеры. Они отвечали за мобилизационную готовность в кантонах, контролировали несени повинностей и соблюдение очередности несения службы, проводили инспекторские смотрь при отправлении команд на службу.

Создание иррегулярного войска, введение катодной системы управления явилось новым этапом регламентации сословного положения башкир. В результате этого были ликвидированы остатки самоуправления в их общинах и изменилась социальная структура общества Созданная иерархия чинов и управленческих должностей (кантонные начальники, юртовые старшины и их помощники, есаулы, сотники, хорунжие и др.) образовала новую и верную правительству элиту башкирского общества. Это сказалось на этнокультурной эволюции башкир и мещеряков и на повышении процессов консолидации общества.

С началом военного проникновения России в Среднюю Азию линия стала терять свое значение и необходимость в привлечении башкир и мещеряков для охраны пограничной линии постепенно отпадает. Поэтому правительство начало постепенный перевод башкир и мещеряков в податное сословие. К 1848 г. в войске уже 200 тыс. чел. вместо военной службы стали облагаться денежным сбором и 101 тыс. чел. по-прежнему оставались в «военном устройстве». К 1850 г. военная служба заменена денежным сбором для башкир многих кантонов и для всех мещеряков. Указом императора от 31 декабря 1855 г. после присоединения к войску тептярей и бобылей оно было переименовано в Башкирское войско. Если раньше кантоны формировались по этническому признаку, то после 1855 г. они получили сплошную территорию и смешанное население, что привело к стиранию границ прежних башкирских родоплеменпых волостей. В рамках общей крестьянской реформы 1861 г. с целью перевода башкир, мещеряков и тептярей из служилого в податное сословие был подготовлен проект положения о башкирах. 14 мая 1863 г. Александр II утвердил «Положение о башкирах» и башкиры, мишари, тептяри получили права свободных сельских жителей. С принятием 2 июля 1865 г. закона «О передаче управления башкирами из военного в гражданское ведомство» катодная система управления и Башкирское войско упразднялись. Население бывших кантонов перешло в подчинение губернских и уездных по крестьянским делам присутствий.

В Оренбургском крае существовала группа жителей, имевшая название «тептяри» и существовавшая только на этой территории в XVII - XIX вв. Происхождение тептярей связано с процессом феодализации башкирского общества, его расслоением. В силу причин, прежде всего, экономического характера, некоторые башкиры вытеснялась из общины, и становились тептярями («отвергнутые, вытесненные»). Постепенно состав тептярей усложняется. С появлением в XVII в. на землях Башкирии мигрантов из Поволжья, переселенцы начинают пополнять группу тептярей, так как в сословие башкир им записаться было невозможно.

В 30-90-е гг. XVIII в. проходил процесс становления тептярей как сословия. Этому способствовали изменения в крае, вызванные его экономическим освоением. С 1735 г. тептяри привлекались к подавлению восстаний, что отвечало их экономическим интересам. За эту службу тептяри указом 11 февраля 1736 г. освобождены от оброка в пользу владельцев земли. С 1747 г. ясак тептярям был заменен подушным налогом в 80 коп, что являлось одной из мер по уравнению тептярей с крестьянами. С середины с 30-х гг. XVIII в. тептярей разделили на команды, управляемые выборными старшинами, которым подчинялись сотники, сельские старосты. Старшины отвечали за выполнение распоряжений властей, следили за уплатой налогов и несением повинностей. Такое существование тептярей продолжалось почти без изменений до 1790 г., когда правительство решило обратить тептярей в служилое сословие и создать из них особый полк, применив его для несения службы в Оренбургском крае. В апреле 1790 г. последовал Сенатский указ о формировании из тептярей полка по типу казачьего численностью в 500 чел. Полк содержался тептярями и личный состав получал жалованье лишь во время походов. В 1798 г. тептярям было предписано формировать из своей среды уже

2 полка, которые предназначались для пограничной службы. На тептярей возложили такж снабжение полков провиантом и фуражом, для чего был установлен специальный денежны сбор.

Тептярские полки занимали промежуточное положение между иррегулярной коннице (казаки) и армейской кавалерией. Характер службы, казачьи чины вплоть до обер-офицеров комплектование и частичное снабжение за счет своего сословия позволяет отнести полк! тептярей к иррегулярным частям. В 1835 г. из тептярских полков был сформирован один получивший название «1-й Оренбургский казачий полк», несший службу на прав регулярного. В ноябре 1841 г. его переименовали в Уфимский казачий полк.

Итак, совокупность факторов, связанных с активизацией восточной политики России i деятельность властей по устройству края закрепили тептярей в статусе служилого сословия После упразднения в 1865 г. Башкирского войска, сословие тептярей перестало существовать и их дальнейшая судьба в социально-экономическом плане предопределила их эволюцию число государственных крестьян.

Таким образом, предпосылки организационно-структурных изменений в иррегулярны, войсках региона в начале и в середине XIX в. в основном имели объективный характер Пересмотр устройства, положения и роли отдельных видов иррегулярных формировани отвечал изменившейся социально-экономической и военно-политической обстановке, условиях крестьянской реформы и проведения преобразований в судебной, военной и други сферах жизни, ориентации части элиты на создание в России гражданского обществ существование иррегулярных сил, особенно, таких как Башкирское войско, стало ненужным Вот почему подобные иррегулярные формирования были ликвидированы. С середины 70-х г XIX в. казачество также стало терять черты иррегулярного войска Упорнее всег сопротивлялось изменению традиционного уклада жизни Уральское казачье войско. Сам хо эволюции иррегулярных войск приводит к утверждению, что социально-экономически причины, расслоение сословия и некоторые другие факторы закономерно бы привели естественному исчезновению такого уникального явления российской действительности ка казачество.

В четвертой главе «Иррегулярные войска края в военных кампаниях н походах

раскрывается участие Уральского и Оренбургского казачьих войск, башкирских мещерякских, тептярских полков и ставропольских калмыков в войнах, в том числе в похода в Среднюю Азию.

Активное участие вольных казаков в военных кампаниях России началось в XVII в. служба казаков имела договорную основу, об этом свидетельствуют различные документь раскрывающие условия службы казаков и вознаграждение за нее. Яицкие казак эпизодически, обычно численностью в 2-5 сотен под командой походных атамано участвовали почти во всех войнах, которые вела Россия. Петр I привлекал яицкое казачество военным действиям под Азов и к участию в Северной войне. Два полка уральских казако были в Швейцарском походе в Цюрихском сражении. Для оренбургских казаков участие войнах началось только в 1790 г., когда на войну со Швецией отправили 165 казаков. Во врем войны они несли службу на передовых постах и в 1792 г. вернулись на родину.

Далее боевая история иррегулярных сил края связана с войнами против французов. Дл усиления армии в январе 1807 г. из губернии выступили в поход i и 2-й Оренбургские казачь полки, два башкирских полка, Тептярский и Ставропольский калмыцкий полки. С июня составе армии Л.Л. Беннигсена они участвовали в боях с французами. После 'Гильзитског мира оренбургские полки направили в Молдавскую армию для действий против Турции,

остальные полки возвращены в край. С осени 1807 г. и до начала Отечественной войны 1 и 2-й полки, находясь в Молдавской армии, содержат кордоны по реке Днестр. Затем они приняли активное участие в боях против турецких войск. В Молдавской армии с 1810 г. находились и 1, 2, 3 и 4-й Уральские казачьи полки.

С началом Отечественной войны 1812 г. первыми из казачьих формирований края приняли участие в боях 1 и 2-й Оренбургские, 1, 2, 3 и 4-й Уральские казачьи полки. Они в составе Молдавской армии совершили марш на Волынь и соединились с Обсервационной армией. 29 сентября 3 и 4-й Уральские и 1-й Оренбургский полки участвовали в захвате Бреста, тем самым блокировали возможность оказания помощи отступающим французским войскам. В ноябре казаки были в боях при Борисове, при Стаховой и Молодечне и на этом боевые действия оренбургских казаков в 1812 г. закончились, и они были снова отправлены на турецкую границу. 3-й Уральский полк в ноябре участвовал во взятии г. Минска и в начале

1813 г. вел боевые действия в Пруссии.. В январе 1813 г. 4-й Уральский полк воевал в герцогстве Варшавском в составе корпуса генерала кн. Волконского.

Тем временем, когда уже шли бои с французами, в станицах оренбургских и уральских казаков, в кантонах башкир и мещеряков началось формирование иррегулярных полков для отправки их на войну. Оренбургское войско подготовило в сентябре к походу Атаманский и 3-й казачий полк, которые 21 и 23 октября 1812 г. выступили к Н. Новгороду. Затем Атаманский полк 8 марта 1813 г. выступил в Пруссию до крепости Данциг, где был включен в состав блокадного корпуса. В журналах боевых, действий корпуса упоминаются успешные дела полка. После взятия Данцига полк был отправлен на родину, куда прибыл в конце декабря

1814 г. 3-й Оренбургский казачий полк 3 декабря 1812 г. был причислен к ополчению III Нижегородского округа и вместе с ним выступил на войну. В конце августа 1813 г/полки из оренбургского края в составе армии перешли р. Одер и с конца сентября начали участвовать в боях. 3-й Оренбургский, 3, 4 и 5-й Уральские казачьи полки действовали под Дрезденом. Прибыв к Лейпцигу, они участвовали в битве с французами и штурме Лейпцига. Далее полки приняли участие в преследования отступавших французов. 3-й полк 13 марта полк был в бою при Фершампенуазе и 17 марта участвовал в сражении под Парижем.

В дальнейшем оренбургские и уральские казаки участвовали в Русско-турецкой войне 182829 гг. За деятельное участие в войне 9-й Оренбургский полк есаула И.В. Падурова был награжден знаменем с надписью «За отличие в Турецкую войну 1829 года». В июне 1829 г. при взятии крепости Силистрии в резерве осадного корпуса был 4-й Уральский полк. Казаки 1-го Уральского полка находились в составе главных сил и участвовали в походе за Балканы.

В 1854 г. 1 и 2-й Оренбургские полки были направлены на Крымскую войну, но в боях не участвовали. Их задержали в походе и направили охранять Балтийское побережье от вторжения неприятеля. От Уральского войска на Крымскую войну 1853-56 гг. были командированы два полка Первоначально они находились в Молдавии, а потом их передвинули в 1854 г. в Крым, где они были в сражениях при Балаклаве и на Черной речке.

Оренбургские и уральские казаки участвовали в Русско-турецкой войне (1877-1878). Сведения о боевых действиях казаков в этой войне отличаются скудностью. 6 и 7-й Оренбургские полки в 1877 г. были в боях при взятии Орлогских и Аладжинских высот, в штурме Карса, а затем зимой 1878 г. участвовали в блокаде Эрзерума 1-й Уральский полк в 1878 г. находился на Балканах.

Значительный вклад в военную историю страны внесли калмыки, башкиры, мещеряки и тсптяри. Ставропольские калмыки в первый раз участвовали в боях в 1757 г. в войне с Пруссией. Одним из главных событий в Семилетней войне явилась битва при Гросс-

Егерсдорфе, в которой участвовали ставропольские калмыки. Почти все иррегулярные войск осенью 1757 г. были отправлены из армии на родину. Следующее участие калмыков военных действиях произошло в 1790 г., когда их команда в 150 чел. вместе с башкирами мещеряками и оренбургскими казаками была на войне со Швецией.

В преддверии новой войны с французами Ставропольский калмыцкий полк в июне 1811 t отправлен в состав действующей армии. В начале мая 1812 г. полк капитана П.И. Диомиди направили в Белосток для пограничной службы по р. Неман. Боевое крещение полк принял 1 июня у д. Лососня, под Гродно. Далее ставропольские калмыки были в арьергардных боя участвовали в стычках на подступах к Москве и преследовании отступающих французо Полк в основном использовался при осаде крепостей, участвовал во взятии Берлина, Лейпциг и Парижа.

Не менее доблестно в Отечественной войне 1812 г. проявили себя другие народы края башкиры, мещеряки и тептяри. Во время войны с Наполеоном в действующей арми находились 2 тептярских, 2 мещерякских и 20 башкирских полков. Формирование башкирски полков связано с ростом угрозы новой войны с Францией, когда правительство увеличивал численность кавалерии в армии. Уже в мае 1811 г. 2 башкирских полка выступили в поход западной границе. К началу войны 1812 г. 1-й Башкирский полк был в корпусе М.И. Платов а 2-й полк вошел в состав Обсервационной армии. 1-й Тептярский полк находился в составе 1 й армии и нес пограничную службу по берегу р. Неман

С началом Отечественной войны 1-й полк в составе корпуса прикрывал отход арми Багратиона и участвовал во многих арьергардных боях, также как и 1-й Тептярский полк. В время Бородинской битвы башкиры были в известном рейде войск Платова и Уварова, сентябре полк действовал в районе Рязанской и Серпуховской дороги, выполня разведывательные задачи. 2-й Башкирский полк в составе своей армии с 16 июля участвовал боях с австро-саксонскими войсками. С 16 июня полк в составе арьергарда прикрывал отхо армии, отражая атаки французов. Тептяри в сентябре входили в партизанский отряд Денис Давыдова.

Остальные 18 башкирских и 2 полка мещеряков формировались в ходе войны. В август сентябре 1812 г. в Н. Новгород прибыли 3, 4 и 5-й башкирские полки, откуда они был направлены в Витебск на усиление 1-го Отдельного корпуса. В октябре еще 15 башкирски полков передислоцировались в Н-Новгород в состав III округа ополчения, вместе с которы они в декабре выступили в поход к западной границе. В заграничном походе 1813 г. час башкирских полков участвовала в осаде Данцига, остальные полки башкир действовали составе ополченских отрядов и были в сражении под Дрезденом, Лейпцигом. В кампании 181 г. при взятии Парижа в боевых порядках русской армии были 8 башкирских, 2-й мещерякски и 1-й Тептярский полки. Активное участие башкир, мещеряков и тептярей в защите отечест является одной из замечательных страниц истории края, население которого исполнило до по защите отечества

Что касается такой важнейшей составляющей службы иррегулярных войск как походы приграничную степь, то казакам часто приходилось участвовать в военных экспедициях поиску грабителей, нападавших на приграничные селения. Противостояние казаков кочевников продолжалось на пограничье до 60-х гг. XIX в. В 40-е гг. иррегулярным сила пришлось вести борьбу с отрядом мятежников под руководством султана Кенисары Касимов объявившего себя ханом киргиз-кайсаков и призвавшего к борьбе с русскими. Волнения степи потребовали прочного утверждения власти России среди кочевников. И лучшей меро для этого признали возведение в степи укреплений, которые могли бы служить войска

опорными пунктами для военных, походов. С 1846 по 1848 гг. основали Оренбургское, Уральское и Карабутакское укрепления, выдвижение которых далеко в степь помогло усмирить киргизов, кочевавших вблизи линии. Чтобы усилить влияние на кочевников, кочующих за Эмбой, в 1847 г. в устье Сыр-Дарьи на Аральском море основали укрепление, названное Раимским. Последние волнения в степи произошли в конце 60-х гг. в связи с введением нового положения об управлении казахами. Выборное начало, которое было в основе нового порядка управления, подрывало влияние феодальной верхушки и, особенно, уменьшало влияние мусульманского духовенства. Это послужило поводом к бунту, охватившим значительную территорию в районах, прилегающих к землям уральских казаков. Восстание подавили только вооруженной силой.

В Средней Азии доминировали Бухарское, Хивинское, Кокандское и Ташкентское ханства. Из них усилиям России расширить торговлю в регионе противодействовала Хива. Она исстари составляла как бы разбойничий притон, живущий грабежом торговых караванов и пленением людей для продажи. Кроме того, Хива претендовала на господство над казахами, подданными России. Поэтому вместе с колонизацией края рано или поздно возник бы вопрос о решительных мерах против политики Хивы в регионе. Первый военный поход на Хиву В.А. Перовского был предпринят в 1839 г. и имел цель заставить прекратить грабежи, обеспечить торговлю в регионе и освободить пленных. Выступление отряда он назначил на середину ноября, чтобы в начале декабря сосредоточиться на Эмбе, откуда предполагалось двинуться далее и пройти все безводное пространство до Аральского моря. Назначенные в поход войска состояли из пехоты, кавалерии. Отряд выступил колоннами и различными маршрутами в соответствии с тактикой степных походов. Подробности этой неудачной экспедиции, все ее бедствия, связанные с буранами и морозами, широко освещены в литературе. 1 февраля 1840 г. Перовский принял решение об окончании экспедиции и возвращении в Оренбург. Обратный поход оказался не менее трудным. По официальным данным, в походе умерло 5 офицеров и 1054 нижних чина и по возвращении в госпитале умерли еще 609 чел. Поход в Хиву впоследствии послужил полезным уроком при окончательном ее покорении. Но еще предстояло научиться вести боевые действия в сложных природных условиях и с весьма специфическим противником.

В середине века обострились отношения России с Кокандом, жители которого, как и хивинцы стали нападать на торговые караваны. С целью положить этому конец, решено было овладеть крепостью Ак-Мечеть. Экспедицию возглавил генерал-губернатор В.А. Перовский. В состав отряда входили: батальон пехоты, почти 10 сотен уральских и оренбургских казаков, по 5 сотен башкир и казахов. Отряд прибыл к крепости 3-5 июля 1853 г. и сразу же приступил к осаде и ведению минного подкопа под стены крепости. Рано утром 28 июля мины были взорваны, войска двинулись на штурм, и через час крепость была взята. Занятие Ак-Мечети усилило наше влияние в регионе и стало первым шагом к последующим завоеваниям в Азии. Форт Перовский стал центром новой Сырдарьинской линии, которая связывалась с Оренбургской линией укреплениями от Аральского моря до нижнего течения Урала.

В мае 1864 г. Россия начинает активное продвижение в Среднюю Азию и устанавливает новые границы на юге путем соединения Оренбургской и Сибирской пограничных линий от Джулека на Сырдарью. Эту задачу выполнили Оренбургский (ок. 1500 чел.) и Сибирский (2500 чел) отряды, шедшие навстречу друг другу. Сибирский отряд М.Г. Черняева 4 июня взял штурмом крепость Аулие-Ата, а Оренбургский отряд полковника H.A. Веревкина 12 июня после осады взял г. Туркестан. В следующем 1865 г. в занятом крае с присоединением к нему территории Сырдарьинской линии образовали Туркестанскую область, военным губернатором

которой назначили генерала М.Г. Черняева. В этом же году после трехдневных боев на улиц-города (14-16 июня) наши войска захватили Ташкент. Успехи русского оружия н кокандцами встревожили Бухару и эмир весной 1866 г. собрал для борьбы с русскими 40 тыс чел. Но царские войска упредили эмира, и 8 мая отряд генерала Д.И. Романовского (3000 чел. разбил неприятеля при Ирджаре. Оренбургские казаки под командой подполковника Э.А Пистолькорса участвовали в боях против бухарской конницы.

В 1867 г. эти завоеванные территории вошли в состав России и образовали Туркестанско генерал-губернаторство и Туркестанский военный округ, основу войск которого составил оренбургские и сибирские линейные батальоны и, находившиеся там, на службе казак Оренбургского, Уральского и Сибирского войска. В 1868 г. русские войска захватил Самарканд, и Бухара признала над собой власть России. Важным этапом в усилении влияни России в регионе стало взятие в 1870 г. Китаба,

К началу 70-х гг. лишь Хива по-настоящему еще не испытала силу русского оружия. Он считая себя защищенной пустыней и помня неудачи прежних попыток проникновения в оазис, не прекращала грабежи. Правительство решило предпринять поход на Хиву и в декабр 1872 г. план Хивинской экспедиции был утвержден. Для покорения Хивы сформировали отряда: туркестанский, оренбургский, мангышлакский и красноводский общей численность 13100 чел. Экспедиция началась весной 1873 г. Красноводскому отряду преодолеть пустым оказалось не по силам, и он вернулся назад. Мангышлакский отряд перешел через Усть-Урт 50-градусную жару, постоянно вступая в стычки с хивинцами. 18 мая он соединился Оренбургским отрядом генерала Веревкина близ Мангыта, около которого соединенный отря 20 мая вступил в бой с хивинцами, уничтожил почти 3000 из них, и 26 мая подошел к Хив Утром 29 мая Веревкин потребовал сдачи крепости. Хан Хивы в виду ожидавшихс переговоров с генерал-губернатором Кауфманом отказался выполнить требования Веревкин Тогда Веревкин начал штурм и роты под командой М.Д. Скобелева заняли город. Таки образом, Хива была взята войсками Оренбургского и Мангышлакского отрядов. Так как планы русского правительства в это время не входило присоединение ханства, то за хано Хивы оставили право управления этими владениями. Спокойствие в крае наступило поел подписания 12 августа 1873 г. мира с Хивой. Всего в эту кампанию войска потеряли убитым 33 и ранеными 124 чел.

Значительным являлось участие казачества в новом Кокандском походе. В 1875 противники укрепления России вместе с исламским духовенством подняли восстание, которо расширилось и переросло в требование священной войны против русских. Кауфман дл отпора противнику направил отряд под командой Головачева, который 11 августа разби мятежников. Затем 22 августа отряд штурмом взял центр восставших г. Махрам. Взятг Махрама и разгром кокандцев произвели огромный эффект в ханстве. 29 августа без едино выстрела русские заняли столицу ханства г. Коканд. Но едва русские войска удалились \ ханства, как в Андижане вспыхнуло восстание. Кауфман послал на усмирение восставши генерала Троцкого с отрядом. 1 октября начался штурм крепости, отличавшийся невероятно решительностью, и восставшие были усмирены. Но в декабре вспыхнул новый мятеж. Жител Намангана, воспользовавшись отсутствием войск М.Д. Скобелева, напали на оставшийся городе гарнизон. Поэтому отряду Скобелева пришлось вернуться из похода. Он подави восстание, подверг город жестокому артобстрелу, и в наказание жителям сжег его. Пос этого Скобелев с отрядом 25 декабря двинулся на Андижан. По пути туда 31 декабря его огря разгромил 20 тыс. кокандцев. Одним из самых заметных в действиях оренбургских казак

явилось их участие 8 января 1876 г. в штурме Андижана, после взятия которого, Коканд окончательно присоединили к России и образовали из него Ферганскую область.

Итак, к концу 70-х гг. XIX в. в основном была определена политическая карта Средней Азии. Из трех крупнейших ханств одно было полностью поглощено Россией, а два других превратились в ее вассалов. В крае воцарилось спокойствие. С ликвидацией Кокандского ханства Россия, прочно утвердившись в центральной и восточной части Средней Азии, активизировало свою деятельность в Закаспии. Туркменские пустыни разделяли Закаспийский край и Туркестан, пересекая торговые пути, так что сообщение между Красноводском и Ташкентом было затруднено. Из племен туркмен особой воинственностью отличались текинцы Ахалтекинского оазиса В 1879 г. отряд под командой Ломакина попытался провести военную операцию против туркмен, но не смог взять крепость и овладеть оазисом. В правительстве провал экспедиции восприняли болезненно. Вследствие этого было решено предпринять новый поход и покорить туркмен.

Начальником военной экспедиции император в 1880 г. назначил М.Д. Скобелева. Для оставки верблюдов в экспедиционный отряд привлекли две сотни 1-го Уральского полка и и сотни 5-го Оренбургского полка, которые 30 сентября доставили их туда При этом ренбургские казаки были включены в состав войск Скобелева, а уральцы были отправлены братно в войско. Туркестанский военный округ для участия в экспедиции Скобелева формировал отряд под командой полковника А.Н. Куропаткина, в котором кроме пехоты, аходились 1-я сотня 1-го Оренбургского и 5-я сотня 2-го Уральского казачьего полка. Казаки lacro использовались Скобелевым в разведывательных вылазках против текинцев и всегда ключались им в отряды по боевой рекогносцировке Геок-Тепе. После штурма на 12 января 1881 г. крепость была взята, а 18 января был занят без боя Ашхабад. Так закончилось оследнее значительное участие оренбургских казаков в боевых действиях в XIX в. После того казачество Урала участвовало, в основном, в обеспечении внутреннего порядка и опровождачо различного рода мирные экспедиции.

Блестящий успех Скобелева произвел сильное впечатление в Европе. Завершилось окорение Средней Азии, в которой главную роль сыграли солдаты оренбургских и сибирских атальонов и казаки Оренбургского, Уральского и Сибирского войск. И этими силами была авоевана вся Средняя Азия, что является блестящим примером того, как малыми средствами южно достигнуть больших результатов.

Таким образом, иррегулярные полки и команды из Оренбургского края активно ривлекались государством для защиты страны от внешних врагов. В горниле многих войн, есчисленных боевых стычек совершенствовались боевые качества казачества Урала, башкир, ещеряков и других народов региона, которые они блестяще показали в европейских войнах и среднеазиатских походах.

В заключении подводятся итоги и формулируются выводы. Формирование и деятельность фрегулярных войск в регионе были определены государственными задачами военной защиты го-восточных границ России. Реализация интересов России строилась на основе твержденного правительством плана И.К. Кирилова, ставшего основой политики государства регионе. Основным содержанием военной истории края является формирование крепленных линий и приграничной территории, возникновение различных иррегулярных ормирований. Вслед за созданием цепи укреплений на новых территориях создавалась аможенная стража, формировалась новая социальная структура, представленная крестьянами, орговцами, ремесленниками, чиновниками гражданской администрации. Они осваивали

необъятные просторы бывшего Дикого поля, строили крепости, станицы, города и включал регион в систему подчинения, управления и права российского государства.

Особая роль в проведении колонизационной политики на юго-востоке страны выпала н иррегулярные войска. Последствия строительства новой пограничной линии и организация н них службы регулярных и иррегулярных войск в этническом аспекте оказали значительными. В крае сложились новые группы населения - оренбургское и яицк (уральское) казачество, имеющие особый статус, самобытный жизненный уклад. Дл заселения крепостей переводили городовых казаков, в служилое сословие обращали крестьяг ссыльных, местные власти записывали в казаки беглых, вербовали иноверцев. В результа Среднее Поволжье окончательно потеряло положение пограничного региона, территор Башкирии оказалась внутренней областью страны. Основная причина создания систем иррегулярных войск связана с задачами освоения нового края и защиты границ государства.

К началу XIX в. сформировались устойчивые признаки иррегулярности; статус занимаемо служилым населением территории войска; развитость местного самоуправления; особ система землепользования; режим выполнения военно-пограничных и территориальн милиционных функций; внешняя служба полков в составе действующей армии. Сочетан государственной службы и особого военно-земледельческого уклада жизни доказало высок эффективность деятельности иррегулярных войск на протяжении нескольких веков.

С развитием вооружения, тактики и стратегии русской армии и расширением ее зад иррегулярные полки стали постоянно привлекаться к участию в масштабных боевь операциях, что свидетельствует о возросшей роли, которую стали играть в жизни Росс иррегулярные формирования. Они принимали активное участие почти во всех войнах Росс XVIII-XIX вв. и, особенно, отличились в Отечественной войне 1812 г. В XIX в. казачест проявило себя в качестве необходимого контингента при покорении Средней Азии. Тако истинная военно-историческая роль иррегулярных войск Оренбургского края.

Изучение военной истории края помогает лучше понять дух эпохи, почувствовать своеобразие. Исследование деятельности иррегулярных войск края, в состав которых входи представители различных этносов и конфессий, подтверждает их важную роль в историчесм процессах жизни южноуральского региона. Современный опыт модернизации России, государственного строительства показывает нам, что стратегия взаимоотношеш центральной власти и субъектов Федерации формируется в зависимости от региональнь особенностей экономического и духовного потенциалов.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы: Монографии:

1. Кузнецов В.А. Иррегулярные войска Оренбургского края. - Самара-Челябинск, 2008. (29,9 п.л

2. Кузнецов В.А. Сквозь призму веков: Из прошлого оренбургского казачества. - Челябинск, 20 (12 пл.) (в соавторстве Абрамовский А.П., Кобзов B.C.)

3. Кузнецов В.А. Военно-патриотическое воспитание оренбургского казачества. - Челябинск, 20 (12 п.л.)

Публикации в ведущих научных рецензируемых журналах, рекомендуемых ВАК:

4. Кузнецов В.А. Ставропольское иррегулярное калмыцкое войско на службе России // Извест Самарского научного центра Российской академии наук. Специальный выпуск, «Актуалын проблемы истории, археологии, этнографии». - Самара. 2006. (0,7 п л.)

5. Кузнецов В.А. Участие башкир и мещеряков в войнах с наполеоновской Францией // Вести Челябинского государственного университета. Серия «История». - 2008. - № 15. - (0,6 пл.)

6. Кузнецов В.А. Военная служба башкир и мещеряков до введения кантонной системы фавления // Вестник Челябинского государственного университета. Серия «История». - 2008. - № 24. (0,6 пл.)

7. Кузнецов В.А. Пограничная служба яицких казаков в XV11I веке // Вестник Военного шверситета (Москва). -2008. -№ 4 (16) -(0,6 п л.)

8. Кузнецов В.А. Новая Закамская линия и образование ландмилнции // Известия Самарского умного центра Российской академии наук. Тематический выпуск. - Самара. - 2009. - Т. 11. - № 2 (28). (0,6 п л.)

9. Кузнецов В.А. Военная служба полков Оренбургского и Уральского казачьих войск после ечественной войны 1812 года // Вестник Челябинского государственного университета. Серия сторня». -2009. 12.-(0,5 пл.)

10. Кузнецов В.А. «Было дело под Полтавой...» // Родина. - 2009. - № 7. - Специальный выпуск. -,3 п.л.)

11. Кузнецов В. «Давно знакомы с азнатцами»". Казачество в Ахалтекинской экспедиции // Родина, ссийский исторический журнал. - 2011. - .V« 1. (0,5 п л.)

Другие публикации:

12. Кузнецов В.А. Войсковой праздник оренбургского казачества// Оренбургское казачье войско: аницы истории XIX-XX веков. - Челябинск, 1999. (0,8 п.л.)

13. Кузнецов В.А. Проводы оренбургских казаков на службу как элемент военно-патриотнческого спитания казачьей молодежи // Документы и материалы первой общероссийской науч.-практ. нф.: «Казачество как фактор исторического развития России». - СПб, 1999. (0,2 п.л.)

14. Кузнецов В.А. Зигзаги судьбы казаков Махиных // Гостиный двор. - 2000. - №9 - (0,5 п.л.) (в авт. Кобзов В.С.)

15. Кузнецов В.А. Обряд посвящения новорожденного в казаки в Оренбургском войске // нопедагогика на рубеже нового тысячелетия: Сб. матер, междунар. науч. практ. конф. -

рлитамак, 2000. -(0,2 п.л.)

16. Кузнецов В.А. Знамена Оренбургского казачьего войска // Вторые Уральские военно-торические чтения: матер, региональной науч. конф. - Екатеринбург, 2000. - (0,2 п.л.)

17. Кузнецов В.А. Религиозно-нравственное воспитание оренбургского казачества // Оренбургское ачье войско: религиозно-нравственная культура. Сб. науч. тр. - Челябинск, 2001. -(1,7 п.л.)

18. Кузнецов В.А. Военная подготовка казачьей молодежи в 70-80-е годы XIX века // Вестник лябинского университета. Серия «История». - 2001. - № 1 - (0,7 п.л.) (в соавторстве Кобзов В.С.)

19. Кузнецов В.А. «Что не буря сильная пронеслась по степи» (или как исторический факт стал тлиной) // История Отечества на рубеже веков: Опыт, проблемы, пути решения: Матер, •жрегионалыюй науч.-практ. конф , 28-29 марта 2001 г.ВЗ-хч. 4.1.-Оренбург, 2001. - (0,3 п.л.)

20. Кузнецов В.А. Образ жизни как фактор формирования патриотического сознания военно-ужилого сословия Вестник Челябинского университета. Серия «История». - 2002. - №2. - (1,5 п.л.)

21. Кузнецов В.А. Военно-административная реформа Оренбургского казачьего войска 1803 года 0 лет со времени издания указа) // Календарь знаменательных и памятных дат. Челябинская область

03. - Челябинск, 2002. - (0,4 п.л.)

22. Кузнецов В.А. «Историческая записка об Оренбургском войске» полковника П.И. Авдеева (130 т со времени написания) // Календарь знаменательных и памятных дат Челябинская область 2003. -лябинск, 2002. - (0,4 п.л.)

23. Кузнецов В.А. Военно-патриотическое воспитание в Оренбургском казачьем войске: сущность содержание // Патриотическое воспитание как условие возрождения России. Всероссийская науч. нф. - Екатеринбург, 2003. - (0,8 п л.)

24. Кузнецов В.А. Оренбургская экспедиция И.К. Кирилова (270 лет со дня утверждения) // ендарь знаменательных и памятных дат. Челябинская область 2004. - Челябинск, 2003. - (0,4 п.л.)

25. Кузнецов В.А. Башкиро-Мещерякское войско. Челябинская область: Энциклопедия. Т. 1, А-Г. -лябинск, 2003. - (0,4 п.л.) (в соавторстве Валеев А.)

26. Кузнецов В.А. Быт казачества. Челябинская область: Энциклопедия. Т. 1, А-Г. - Челябинск, 03.-(0,5 п.л.)

27. Кузнецов В.А. Гарнизонные полки и батальоны. Челябинская область: Энциклопедия. Т. 1, А-Г. 1елябннск, 2003.-(0,3 п.л.)

28. Кузнецов В.А. Перовский Василий Алексеевич (210 лет со дня рождения) // Календа знаменательных и памятных дат. Челябинская область 2005. - Челябинск, 2004. - (0,4 п.л.)

29. Кузнецов В.А. Историография Оренбургского казачьего войска. Челябинская обла Энциклопедия. Т. 2, Д-И. - Челябинск, 2004. - (0,6 п.л.)

30. Кузнецов В.А. Крепости. Челябинская область: Энциклопедия. Т. 3, К-Л. - Челябинск, 2004. (0,6 п.л.)

31. Кузнецов В.А. Ландмилицкие полки. Челябинская область: Энциклопедия. Т. 3, К-Л. Челябинск, 2004. - (0,3 п.л.)

32. Кузнецов В.А. Оренбургское казачье войско: образование и культура. Челябинская облас Энциклопедия. Т. 4, М-О. - Челябинск, 2005. - (0,8 п.л.)

33. Кузнецов В.А. Оренбургское казачье войско: Обряды и традиции. Челябинская обла Энциклопедия. Т. 4, М-О. - Челябинск, 2005. - (0,5 п.л.)

34. Кузнецов В.А. Офицерский состав Российской императорской армии Челябинская облас Энциклопедия. Т, 4, М-О. - Челябинск, 2005. - (0,8 п.л.)

35. Кузнецов В.А. Оренбургская военная инспекция. Челябинская область: Энциклопедия. Т. 4, О. - Челябинск, 2005. - (0,5 п.л.)

36. Кузнецов В.А. Клятвенное обещание казака как явление культуры служилого сословия Человек в пространстве культуры. Материалы межрег. науч.-практ. конф. 21 апреля 2004 г. Челябинск, 2006. - (2 п.л.)

37. Кузнецов В.А. Историография Оренбургского казачьего войска (ОКВ) // История крестьян и казачества Оренбургского края: указатели литературы и историография. - Оренбург, 2006. - ( п.л.) (в соавторстве Семенов В.Г., Годовова E.H.)

38. Кузнецов В.А. Среднеазиатские походы: участие оренбургских и уральских казак Челябинская область: Энциклопедия. Т. 6, Си-Ф. - Челябинск, 2006. - (0,6 п.л.) •

39. Кузнецов В.А. Ставропольское калмыцкое войско Челябинская область: Энциклопедия. Т. Си-Ф. - Челябинск, 2006. - (0,6 п л.)

40. Кузнецов В.А. Уйская дистанция (Уйская укрепленная пограничная линия). Челябинс область: Энциклопедия. Т. 6, Си-Ф. - Челябинск, 2006. - (0,3 п л.)

41. Кузнецов В.А. Форты и укрепления в степи. Челябинская область: Энциклопедия. Т. 6, Си-Челябинск, 2006. - (0,3 п.л.)

42. Кузнецов В.А. Взаимодействие кочевого и земледельческого укладов в Среднем Поволжье ( примере хозяйственно-экономического устройства иррегулярного Ставропольского калмыцк войска) // Мир крестьянства Среднего Поволжья: итоги и стратегия исследований: матер. Всероссийской (IX межрегиональной) конф. историков-аграрников Среднего Поволжья 12-13 2006 г. - Самара, 2007. - (0,6 п.л.)

43. Кузнецов В.А. О воинском долге и чести оренбургских казаков // Культура оренбургск казачества. - Челябинск, 2007. - (1,7 п.л.)

44. Кузнецов В.А. Патриотизм в песнях оренбургского казачества // Культура оренбургск казачества. - Челябинск, 2007. - (2 п.л.)

45. Кузнецов В.А; Тептяри Оренбургского края на службе России // Троицкий вестш Социальный и гуманитарный журнал. - Троицк, 2007. - № 2. - (0,8 п.л.)

46. Кузнецов В.А. Административно-территориальное деление и военное устройство О Челябинская область: Энциклопедия. Т. 4. - М-О. - Челябинск, 2008. - (0,8 п.л.)

47. Кузнецов В.А. Религиозная ситуация в Уральском и Оренбургском казачьих войсках в X веке // Жизнь в истории: сб. науч. ст. к 85-летию проф. Андрея Петровича Абрамовского. - Челябин 2009. - (0,6 п.л.) •

48. Кузнецов В.А. Возникновение и эволюция казачьих школ в Оренбургском казачьем войск Классическое гуманитарное образование: история и перспектива. Материалы Всероссийской нау практ. конф., посвященной 200-летнему юбилею Симбирской классической гимназии. Ульяновск, 21 ноября 2009 г. - Ульяновск, 2010. - (0,8 пл.)

Кузнецов Владимир Александрович

Иррегулярные войска Оренбургского края (ХУ111-Х1Х вв.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Подписано в печать J4.03.20J1. Формат 60x84 1/16 Усл. печ. л. 3,0. Тираж 110 экз. Заказ 153.

Отпечатано в типографии ЦНТИ г. Челябинск, ул. Труда, 157

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Кузнецов, Владимир Александрович

Введение.

Глава 1. Становление иррегулярных войск Оренбургского края

1. Происхождение и военное устройство яицких казаков.

2. Создание государством Оренбургского казачьего войска.

3. Новая Закамская линия и образование ландмилицких полков.

4. Возникновение войска Ставропольских крещеных калмыков.

Глава 2. Несение пограничной службы иррегулярными войсками в XVIII в

1. Пограничная служба яицких (уральских) и оренбургских казаков.

2. Закамская ландмилиция и ее роль в охране границы.

3. Ставропольские калмыки, башкиры и мещеряки на службе российскому государству.

Глава 3. Реформы в иррегулярных войсках в XIX в. и эволюция военной службы

1 .Преобразования в Уральском войске и изменения в организации службы.

2. Реформы в Оренбургском войске и совершенствование пограничной службы.

3. Преобразования в войске ставропольских калмыков.

4. Организация Башкиро-Мещерякского войска и Тептярских полков.

Глава 4. Иррегулярные войска края в военных кампаниях и походах

1. Участие Уральского и Оренбургского казачьих войск в войнах.

2. Башкиры, мещеряки, тептяри и калмыки в военных кампаниях.

3. Походы в приграничную степь как составляющая службы иррегулярных войск.

4. Казачество в Среднеазиатских походах.

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Кузнецов, Владимир Александрович

Актуальность темы. Существенные изменения во всех сферах жизни, произошедшие в стране в конце XX - начале XXI вв., привели к повышению общественного интереса к ее прошлому, к познанию исторических корней современных событий. Впечатляющие успехи российской внешней политики были бы невозможны, если бы они не опирались на силу русского оружия. Естественно, что военная история страны издавна привлекала к себе внимание исследователей. В XVIII в. в условиях активного процесса колонизации юго-восточных рубежей возник новый феномен -иррегулярные войска, предназначенные для охраны пограничной линии. Поэтому историю Оренбургского края невозможно раскрыть без изучения иррегулярных формирований, представленных Уральским и Оренбургским казачьими, Ставропольским калмыцким, Башкиро-Мещерякским войсками, Закамской ландмилицией, Тептярскими полками. Появление этих формирований способствовало консолидации народов Заволжья, Приуралья и Южного Урала, их более полной интеграции в российскую государственность. Таким образом, историю региона следует рассматривать в контексте деятельности иррегулярных формирований, заметно влиявших на различные стороны жизни населявших его народов.

При этом государство в целях ускорения процесса интеграции местного населения в российское общество предпринимало разнообразные экономические и социально-культурные преобразования, в том числе принудительного характера. Современные реалии показывают, что проблемы межнациональных отношений, сформировавшихся в условиях исторических процессов XVIII - начала XX вв., по-прежнему остаются актуальными и социально значимыми. Обширность края, этническая и религиозная пестрота его населения, обусловили необходимость более тщательного изучения социального и этнического состава местного казачества, особенностей несения службы башкирами, мещеряками, тептярями и ставропольскими калмыками. Поэтому обращение к проводившейся властями национальной политике с теоретической и практической точки зрения представляет несомненный интерес. Изучение исторического опыта национальной политики является важным для понимания современных реалий, связанных с курсом на модернизацию основных сфер жизни российского общества.

Актуальность исследования обусловлена также практическими задачами культурного возрождения бывших казачьих общин, привлечения их к охране границ совместно с пограничными частями в пределах Оренбургской и Челябинской областей. Изучение истории иррегулярных войск имеет не только научное, но и социокультурное значение, так как знание героического прошлого есть необходимый элемент патриотического воспитания граждан.

Хронологические и территориальные рамки исследования. Хронологический интервал исследования охватывает временной отрезок с 30-х гг. XVIII - до последней четверти XIX вв. Нижняя граница исследования определена, во-первых, активизацией деятельности государства по укреплению юго-западных границ в Симбирско-Самарском Заволжье, что связано со строительством в начале 30-х гг. новой Закамской укрепленной линии и формированием для ее охраны ландмилицких полков; во-вторых, решением правительства о создании в 1734 г. Оренбургской экспедиции с задачей включения южноуральских степей и смежной с ними территории киргиз-кайсаков в политическую орбиту России; и, в-третьих - созданием в Заволжье в 1737 г. поселения крещеных калмыков и формированием Ставропольского калмыцкого войска. Результатом деятельности правительства и Оренбургской экспедиции стало освоение обширного края, строительство военно-пограничной линии, охрана которой была поручена Яицкому и созданному правительством Оренбургскому казачьим войскам, ландмилицким полкам и ставропольским калмыкам. В дальнейшем к охране границы были привлечены команды башкир, мещеряков и тептяри.

Цель исследования предопределила решение следующего комплекса задач:

История деятельности иррегулярных войск Оренбургского края, составлявших целостную организационную систему, комплексно никогда не рассматривалась. Серьезный интерес к истории отдельных иррегулярных формирований, особенно, таких как оренбургское и уральское казачество, Башкиро-Мещерякское войско, возникает только во второй половине XIX века. Этот интерес отчасти был вызван потребностью представителей некоторых военных структур, искавших в период военных преобразований 60-70-х гг. в исторических фактах аргументы для сохранения казачества как служилого сословия

При этом нельзя утверждать, что до этого времени иррегулярным войскам края в работах российских историков не уделялось внимания. Правда в отличие от истории Донского или, например, Кубанского казачьих войск, дореволюционная историография войск Оренбургского края не была столь объемной и разнообразной. Кроме того, мы не можем сказать утвердительно, как это говорится о том же самом Донском казачьем войске, что в его историографии с некоторой долей условности можно выделить три периода: дореволюционный, советский и современный. В нашем случае, дореволюционная историография есть только у Оренбургского и Уральского казачьих войск. Специальные работы, посвященные исследованию Башкир о-Мещерякского и Ставропольского калмыцкого войска появляются только во второй половине XX в. Что касается исследования деятельности Тептярских и ландмилицких полков, то такие работы стали появляться лишь в конце XX в.

Самые первые сведения о казачестве региона, о служилых башкирах, мещеряках и калмыках, об их участии в строительстве и службе в охране военно-пограничной линии мы находим в работах П.И. Рычкова - сподвижника начальника Оренбургской экспедиции И.К. Кирилова и первого Оренбургского губернатора И.И. Неплюева. П.И. Рычков, написавший «Топографию Оренбургской губернии» и «Историю Оренбургскую (1730-1750)», является основателем историографии не только Оренбургского края, но и военно-служилого сословия.1 В этих трудах автор дает первичные сведения об участии в колонизации края яицкого казачества, городовых казаков Самары, Алексеевска, Уфы, ставропольских калмыков, солдат гарнизонных и ландмилицких полков, служилых людей из укрепленных городков Закамской (Черемшанской) засечной черты, крестьян, беглых и ссыльных. Заметное внимание Рычков уделил Ставропольским калмыкам и значительно меньше им освещена деятельность калмыков, поселенных близ Оренбурга (оренбургские калмыки) и находившихся на землях Яицкого казачьего войска (яицкие калмыки).

Если строго следовать хронологии, то фактически историография иррегулярных войск края, начинается с записки «О начале и происхождении Яицкого войска, об его устройстве и действовавших в нем порядках», которую вместе с проектом реформирования Яицкого казачьего войска оренбургский губернатор И.И. Неплюев в 1748 г. представил в Военную коллегию.2 В написании этой записки, в которой содержались первые сведения о прошлом яицких казаков, предания о возникновении их общины, о первых атаманах, быте и хозяйстве казаков, о количестве и расположении форпостов и крепостей на берегах Яика, участвовал П.И. Рычков.

Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии, то есть обстоятельное описание Оренбургской губернии. -СПб., - 1762; Он же: История Оренбургская (1730-1750). - Оренбург, 1897

2 Русский архив. - 1878. - № 5. - С. 5-33; Витевский В.Н. И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем составе до 1758 года. Т. 2,- Казань, 1897. - С. 303.

Особая ценность трудов П.И. Рычкова состоит в том, что он описывает многие события, являясь непосредственным их участником, и его труды в ряде случаев становятся фактически единственным источником по ранней истории края и его иррегулярных формирований. По мнению историков А.П. Абрамовского и B.C. Кобзова, именно труды Рычкова заложили прочную основу для дальнейшего и более глубокого его изучения.1 При этом необходимо отметить, что ценные сведения о состоянии края, природных условиях и экономике, пограничных укреплениях, населении губернии и его быте содержались в материалах экспедиций И.Г. Георги, П.С. Палласа, И.И. Лепехина, И.П. Фалька, работавших в Заволжье и на Урале во второй половине XVIII в.2 Их труды, содержащие сведения об истории края, занимают заметное место в историографии региона. Но, необходимо учесть, что некоторые приводимые ими свидетельства являются неточными, неполными, вследствие краткости пребывания экспедиций в тех или иных описываемых местах.

Только во второй четверти XIX века появляются новые издания, где приводятся данные о некоторых аспектах экономической жизни военно-служилого сословия, быта их общин. Эти работы характеризуют уже опора на некоторые архивные и статистические источники. Историография Уральского казачьего войска первой половины XIX века представлена, прежде всего, трудом А.И. Левшина, создавшим первое, относительно систематизированное, историческое и статистическое описание многих сторон жизни уральского казачества.3 После П.И. Рычкова работы Левшина можно считать первой попыткой целенаправленного изучения деятельности Уральского войска. При этом А.И. Левшин обобщил все имевшиеся на то время сведения об уральском казачестве. Некоторые заметки о яицких казаках, основанных на выписках из архивных документов, мы можем почерпнуть в подготовительных работах A.C. Пушкина к его «Истории Пугачева».4

1 Абрамовский А.П., Кобзов B.C. Оренбургское войско в трех веках. - Челябинск, 1999. - С. 32.

2Гмелин И.Г. Путешествие по Сибири с 1740 по 1743 гг. В 4-х ч. - Геттинген, 1752. Ч. 4: Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов и их житейских обрядов, обыкновения, одежд, жилищ, вероисповеданий и прочих достопамятностей, Ч.З. - СПб., 1799; Паллас П.С. Путешествия по разным местам Российского государства: кн. 1-2. - СПб., 1796; Дневные записки путешествия доктора и Академии адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства. - СПб., 1795; Фальк И.П. Записки путешествия академика Фалька // Поли. собр. соч., ученых путешествий по России. Т.6. - СПб., 1824.

3 Левшин А.И. Исторический и статистический обзор Уральского казачьего войска. Т. 1,2.- СПб., 1823.

4Пушкин A.C. Полное собрание сочинений в 17 т.-Т. 9. кн. 1,2. - М., 1998.

В этот же период в работе чиновника канцелярии военного губернатора И. Жуковского, предназначенной для воспитанников Неплюевского училища, даются сведения о военной истории края, которые с точки зрения автора являлись полезными для подготовки будущих офицеров. Он первым попытался обобщить события, связанные с историей края.1 Интересные свидетельства содержались в трудах гражданского губернатора И.Л. Дебу и преподавателя Оренбургской духовной семинарии В.М. Черемшанского.2 В книге Черемшанского содержатся статистические сведения, раскрывающие многие стороны жизни края, уделяется внимание хозяйственному описанию кантонов, кратко характеризуются повинности башкир и мещеряков, приводятся сведения о состоянии земледелия, скотоводства, промыслов среди населения. Собственно освещению деятельности иррегулярных войск края, их внутреннему устройству, организации службы в данных работах уделено незначительное место.

Количество публикаций посвященных истории края, иррегулярным войскам, особенно казачества, в конце XIX - начале XX вв., заметно возросло. Данный период историографии связан с исследовательской деятельностью А.Е. Алекторова, В.Н. Витевского, А.И. Добросмыслова, И.И. Железнова, А.Д. Рябинина, H.A. Бородина и М.П. Хорошхина, А.Б. Карпова и др.3 Эта литература носит разноплановый характер, сочинения охватывает сравнительно широкий круг тем: от картин семейного и общинного быта, воинского уклада до участия казачества в охране границы и в военных походах. В поле зрения историков Уральского войска, в отличие от изучающих оренбургское казачество, оказались вопросы социально-экономического характера, административной структуры и управления казачьим войском. Так в труде офицера

Краткое обозрение достопамятных событий Оренбургского края, расположенные хронологически с 1246 по 1832 год, составленное чиновником при Оренбургском губернаторе по особым поручениям И. Жуковским. - СПб., 1832.

2Дебу И.Л. Топографическое и статистическое описание Оренбургской губернии в нынешнем ее состоянии. М.,1837; Черемшанский В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистистическом, этнографическом и промышленном отношениях. - Уфа, 1859.

3 Алекторов А.Е. История Оренбургской губернии. - Оренбург, 1883; Витевский В.Н. Иван Иванович Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 года. Ч. 1-3. - Казань, 1897; Витевский В.Н. И.И. Неплюев, верный слуга своего Отечества, основатель Оренбурга и устроитель Оренбургского края. - Казань, 1896; Железное И.И. Картины казацкой жизни. - СПб., 1888; его же: Уральцы. Очерки быта Уральских казаков. Т. 1-3. - СПб., 1910; Добросмыслов А.И. Башкирский бунт в 1735, 1736 и 1737 гг. // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 8. - Оренбург, 1900 (далее «Труды.); его же: Материалы по истории России. Сборник указов и других документов, касающихся управления и устройства Оренбургского края. В 2-х т. - Оренбург, 1900; Рябинин А.Д. Уральское казачье войско. - СПб., 1891. Т. 1,2; Бородин H.A. Уральское казачье войско. - Уральск, 1891; Хорошхин М.П. Военно-статистическое обозрение казачьих войск. - СПб., 1881; его же: Геройский подвиг уральцев. Дело под Иканом 4, 5 и 6 декабря 1864 года. - Уральск, 1895; его же: Уральская община. - Уральск, 1880. генштаба А.Д. Рябинина «Уральское казачье войско», изданного в 2-х томах, опубликованы официальные документы XVIII-XIX вв., связанные с организацией хозяйственной жизни и военно-административным устройством уральского казачества. Последователем И.И. Железнова считается есаул Уральского войска, А.Б. Карпов. В своем главном труде «Уральцы» он обратился к изучению самого раннего периода истории яицких казаков. Он ярко описал борьбу казачества за сохранение своих вольностей и традиций старины. В свет вышел только первый том этого сочинения. Много внимания автор уделил проблеме сложных взаимоотношений казачества с центральной властью, а таюке борьбе между различными группировками внутри самого Войска (противостояние «атаманской» и «войсковой» стороны). Следует отметить, что оценка автором различных событий, равно как и объяснение причин тех или иных явлений не всегда представляются бесспорными. Так он, опираясь только на предания, началом возникновения яицкого казачества называет 1550 год, что, конечно, вызывает некоторое недоумение. К тому времени в исторической науке уже был установлен факт возникновения общины казаков на Яике лишь в начале 80-х гг. XVI в.

Ранней истории Оренбургской губернии, процессам его становления посвящен заметный труд В.Н. 'Витевского «И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г».1 В нем автор попытался исследовать осуществление грандиозного плана усиления России на юго-восточных границах империи. В.Н. Витевский показал деятельность И.И. Неплюева в строительстве крепостей и укреплений в регионе в 4050-е гг. XVIII в. Автор очень высоко оценивает деятельность первого губернатора края и его предшественников по Оренбургской экспедиции (комиссии) И.К. Кирилова, В.Н. Татищева, В.А. Урусова. На основе местных архивных источников и сенатских документов показана деятельность властей по организации военных сил края, созданию Оренбургского казачьего и Ставропольского калмыцкого войска. Исследование Витевского приводит к выводу, что именно И.И. Неплюеву принадлежит введение прочных основ административного и военного устройства оренбургских и яицких казаков, башкир, мещеряков, ставропольских калмыков.

В.Н. Витевский отмечает важную особенность административной деятельности оренбургских губернаторов, которая помогает выяснить ход некоторых исторических событий в крае. Он отмечает, что отдаленность Оренбурга от столицы и обширность

1 Витевский В.Н. И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем составе до 1758 года,- В 3-х т. - Казань, 1897. подчиненной губернаторам территории делали из них относительно независимых правителей. Им не только были подчинены дела административные и судебные, местное законодательство, но и дипломатические сношения с Среднеазиатскими ханствами и все войска, расположенные в крае, были в полном их распоряжении. Поэтому изучение деятельности губернской администрации необходимо для более полного исследования военно-политической истории края. Учреждение пограничной линии имело цель «стеснение неукротимых Башкирцев, наблюдение за движением столь же опасных для России киргиз-кайсаков и установление торговых связей с Средней Азии».1 Конкретные задачи в области восточной политики русского правительства в 30-40-х гг. XVIII в. были обусловлены состоянием экономики: промышленности нужны были новые источники сырья, и рынки для сбыта ее продукции. О важности в этом отношении Оренбуржья свидетельствует переписка Екатерины II с оренбургским губернатором Д.В. Волковым. В одном из писем императрица писала следующее: «Генеральное описание оренбурских дел мне очень нужно, пришлите его поскоряе. Что касается до приведения в лучшее состояние коммерции с бухарцами и хивинцами, в том начинайте трудиться, а я Вам свободу даю отвсюды брать сведение такое, какое Вы потребуете. Указы вредные разсмотрите и в Сенат об них или и мне самой представьте. О крепостях линейных пришлите прямое сведение, какого и в чем они требуют направления, а особливо опишите мне тяшкую работу и то иго, в котором тамошние салдаты поробощены.».2

Признавая несомненное научное достоинство монографии В.П. Витевского, следует указать на явную идеализацию автором политики правительства в отношении крещеных калмыков, как и в отношении оренбургского казачества.3 Такие взгляды не вполне соответствовали реальному положению дел у ставропольских калмыков. Кроме того, в труде Витевского недостаточно внимания уделено вопросам организации военной службы иррегулярных войск. Несмотря на это, следует подчеркнуть, что это не принижает научной значимости его труда. Важным является тот факт, что Витевский выявил проблему комплексного изучения различных иррегулярных формирований.

Следует отметить, что первым серьезным, относительно целостным трудом по истории оренбургского казачества, стала рукопись, написанная в 1873 г. советником

1 Журнал Министерства Внутренних Дел, 1832, № 5, раздел 3. Статистика. С. 9.

2 Материалы по истории Башкирской АССР. Т. 4. Ч. 2. М„ 1956. Док. 491. С. 452-453;

3 См: Витевский В.Н. Указ, соч. Т. 3. С. 534.

Войскового хозяйственного правления полковником П.И. Авдеевым. Автор «Исторической записки об Оренбургском казачьем войске», опирался преимущественно на документы войскового архива, а сама работа охватывала период от возникновения войска по 70-е гг. XIX в. Основная заслуга Авдеева в том, что он попытался показать основные этапы становления Оренбургского войска и раскрыть содержание некоторых его институтов.1 Можно указать на неравномерную разработку автором вопросов рассматриваемого периода и имеющиеся местами большие пробелы в освещении событий, происходивших в войске. Достоинством записки Авдеева является основанный на документах показ содержания линейной службы казаков. Существуя до 1904 г. лишь в рукописи, труд Авдеева, тем не менее, послужил основанием для многих работ по истории оренбургского казачества, созданных в конце XIX века.

Можно отметить, что работы этого периода стали приобретать более систематический характер, в них рассматривались некоторые военно-политические и социально-экономические проблемы края, история возникновения казачества, его вклад в военную историю России. Кроме того, ценность наследия этих авторов в том, что в своих произведениях они широко использовали содержание документов, добытых ими в центральных и местных архивах.

Значительные сдвиги в изучении истории отдельных иррегулярных войск края, и особенно оренбургского казачества, произошли в конце XIX - начале XX вв. К изучению отдельных сторон деятельности войска обращается Ф.М. Стариков. В своих трудах он сделал предметом своего исследования возникновение самарского, уфимского и исетского казачества, составивших в 40-е гг. XVIII в. ядро Оренбургского войска. Он одним из первых, правда фрагментарно, рассмотрел военные походы и участие в них казачества.2 Изучая документы, находившиеся в войсковом хозяйственном правлении и в некоторых станичных правлениях, он на основании отдельных фактов (а иногда и вовсе необоснованно) делает широкие обобщения. Например, Стариков без указания на источники сделал вывод о происхождении исетских казаков от мифических потомков участников военного похода Ермака в

Историческая записка об Оренбургском казачьем войске, составленная советником Войскового хозяйственного правления, полковником П.И. Авдеевым. - Оренбург, 1904.

2Стариков Ф.М. Откуда взялись казаки. Исторический очерк. - Оренбург, 1884; Он же: Историко-статистический очерк Оренбургского казачьего войска. - Оренбург, 1891; Краткий исторический очерк Оренбургского казачьего войска. Оренбург, 1890; Он же. Исторический очерк присоединения к России Оренбургского края и участия в этом местного казачества, с приложением маршрута путешествия Цесаревича Николая Александровича от границ Сибири по Оренбургскому казачьему войску до г. Оренбурга. Оренбург, 1891. и др.

Сибирь. После Старикова многими сюжетами истории казачества занимались С.Н. Севастьянов, А.И. Кривощеков, Н.Г. Лобов, внесшие заметный вклад в изучение истории служилого сословия, что позволило провести первичную систематизацию знания о казачестве как составной части иррегулярных войск края.1 Особенностью историографии иррегулярных войск этого периода явилось широкое и целенаправленное изучение исследователями архивных документов и материалов, которые помогли бы обосновать старшинство Оренбургского войска. В этой работе участвовала большая группа офицеров и чиновников войска, в том числе Н.К. Бухарин, Н.Г. Лобов, С.Н. Севастьянов, М.Л. Юдин и др. Указанная группа историков края активно участвовала в работе, учрежденной в 1887 г. Оренбургской ученой архивной комиссии, публикуя в ее «Трудах.» статьи.2 Например, С.Н. Севастьянов получил командировку в центральные архивы для изучения материалов, относящихся к ранней истории оренбургского казачества. Деятельность этой группы войсковых чиновников в конечном итоге привела к изданию 12-ти выпусков «Материалов по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска».3 Вся дальнейшая деятельность войсковых историков была в большей степени связана с выпуском этих «Материалов.». В них были включены различные архивные документы, в основном, без комментариев, расположенные, чаще всего, в хронологическом порядке. В этом издании, кроме обширной информации об оренбургском казачестве, находится немало сведений и об Уральском войске, о службе на линии башкир, мещеряков, тептярей, ставропольских калмыков.

Отдельные тома «Материалов.» включают авторские статьи-исследования некоторых сторон военной истории края. К ним относятся записки казачьего офицера

1 Севастьянов С.Н. История учреждения Оренбургского казачьего войска по начертаниям войсковой печати (по материалам войскового архива) // Труды. Вып. 5. - Оренбург, 1899; Он же, Иван Васильевич Падуров. -Оренбург, 1898; Он же, Школьное образование в Оренбургском казачьем войске за 1819-1895 гг. Краткий исторический очерк. - Оренбург, 1896; Он же, К вопросу об образовании Оренбургского казачьего войска // Труды. Вып. 30. - Оренбург, 1914; Лобов Н.Г. Краткая историческая записка об участии оренбургских казаков в Отечественной войне 1812-1814 гг. с Наполеоном. - Оренбург, 1912; Он же, Копии с официальных документов, подтверждающих как время образования Уфимского казачьего войска, так и право Оренбургского казачьего войска считать себя преемником первого. - Оренбург, 1912; Он же, Краткая записка о старшинстве ОКБ. -Оренбург, 1911; Он же, Описание знамен, знаменных значков и хоругвий ОКВ. - Оренбург, 1912;

2 Юдин М.Л. Материалы по истории Оренбургского края // ТОУАК. Оренбург, 1899. Вып. 5; Опись некоторых дел казачьего отдела Комиссии // Труды. Оренбург, 1900. Вып. 6.; Записки генерал-майора И.В. Чернова // ТОУАК. Оренбург, 1907. Вып. 18; Севастьянов С.Н. История учреждения ОКВ по начертаниям войсковой печати (по материалам войскового архива) // Труды. Оренбург, 1899. Вып. 5; Севастьянов С.Н. К вопросу об образовании ОКВ //Труды. Оренбург, 1914. Вып. 30.

3 Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. В 12 вып. - Оренбург, 1903-1915.

Н.К. Бухарина, раскрывающие тяжелый быт жизни оренбургских казаков.1 В целом «Материалы.» носят фактографический характер и являются ценным источником для исследователей, позволяющим более объективно оценить вклад иррегулярных войск в военную историю России в ХУ1Н-Х1Х вв.2 Публикации в «Материалах.» представляют и историографический, и источниковедческий интерес, поскольку основаны частично на источниках, не сохранившихся до нашего времени. Кроме того, в большинстве своем авторы не стремились давать оценки и анализировать деятельность всех составных частей иррегулярных войск края как целостного образования, предпочитая несколько отстраненное изложение известных им фактов. Таким образом, это было первое по времени издание, где можно было найти сведения о деятельности военных формирований, составивших к концу XVIII в. систему иррегулярных войск.

Начало XX в. ознаменовалось значительными изменениями в социально-экономической и политической жизни России. Они затронули и жизнь казачьих общин, все институты войскового сословия. В это время вышли в свет работы Д.Е Серова, И.В. Чернова, А.И. Кривощекова, А.И. Мякутина, Д.К. Зеленина.3 Исследовательский интерес этой группы авторов касался, прежде всего, проблем, связанных с культурой, бытом жизни общин, фольклором, этнографией и т.п. Так, работы Кривощекова и Зеленина отличаются конкретно-историческим содержанием и особенным вниманием к деталям описываемых событий или процессов. Особенностью этих очерков являлись взвешенность суждений.

1 Из путевых заметок войскового старшины Н.К. Бухарина. // Материалы. Вып. 1. С. 131-158.

2 Севастьянов С.Н. История учреждения Оренбургского казачьего войска по начертаниям войсковой печати (по материалам войскового архива) // Труды. Вып. 5.- Оренбург, 1899; Он же. Иван Васильевич Падуров. -Оренбург, 1898; Он же, Школьное образование в Оренбургском казачьем войске за 1819-1895 гг. Краткий исторический очерк. - Оренбург, 1896; Он же. К вопросу об образовании Оренбургского казачьего войска // Труды. Вып. 30. - Оренбург, 1914; Лобов Н.Г. Краткая историческая записка об участии оренбургских казаков в Отечественной войне 1812-1814 гг. с Наполеоном. - Оренбург, 1912; Он же, Копии с официальных документов, подтверждающих как время образования Уфимского казачьего войска, так и право Оренбургского казачьего войска считать себя преемником первого. - Оренбург, 1912; Он же: Краткая записка о старшинстве ОКВ. Составлена отставным генерал-майором Лобовым на основании исторических материалов. По приказанию наказного атамана Сухомлинова. - Оренбург, 1911; Он же. Описание знамен, знаменных значков и хоругвий ОКВ. - Оренбург, 1912; Юдин М.Л. Оренбуржцы в войне 1812-1814 гг. - Ташкент, 1912; Мякутин А.И. Гнездо Самарских казаков (очерк по истории войска) // Военно-исторический сборник, 1911. № 4. С. 51-56;

3Серов Д.Е.Оренбургский казак, его экономическое положение и служба (очерк современного быта оренбургских казаков). - Оренбург, 1900; Записки генерал-майора И.В. Чернова // Труды. Вып. 18. Оренбург, 1907; Кривощеков А.И. Краткий очерк заселения и развития края. Исторические судьбы Оренбургского края //Вестник Оренбургского учебного округа. - Уфа, 1912. № 3-4; Он же, Обряды и традиции Оренбургских казаков // 1915. № 3. 6-7; Он же, На оренбургской пограничной линии (очерки прошлого) // 1914. № 1, 2, 3; Мякутин А.И. Гнездо Самарских казаков (очерк по истории оренбургского войска) // Военно-исторический сборник. 1914. №4; Он же, Песни оренбургских казаков. В 4х вып. - Оренбург, 1905. 1906. 1910; Зеленин Д. У оренбургских казаков // Этнографическое обозрение. 1905. №4. 1

Таким образом, в центре исследований историков досоветского периода находились следующие проблемы: условия возникновения служилого сословия, заселение края, строительство пограничных укреплений, участие иррегулярных войск в войнах. Работы войсковых историков были в целом ориентированы на воспитание у сословия патриотизма, верности престолу и своей вере, на подготовку убежденных защитников Отечества. В то же время авторы досоветского периода, освещавшие историю иррегулярных войск, не смогли глубоко проанализировать имеющийся материал и потому не создали обобщающих трудов по истории иррегулярных войск, а лишь наметили основные направления исследований.

Особенное место среди трудов дореволюционного периода занимает исследование В.Э. Дена, в котором раскрываются некоторые социально-экономические условия создания Яицкого и Оренбургского казачьих войск. В книге имеются отдельные сведения о создании пограничной линии, об организации службы на ней казаков, калмык, башкир и мещеряков, тептярей. Его труд «Население России по пятой ревизии.»1 фактически представляет работу по экономической географии, поэтому его считают создателем этой научной дисциплины в России. Достоинством исследования В.Э. Дена является показ деятельности центральных и местных властей в устройстве хозяйственной жизни общин иррегулярных войск края. Если до него авторы писали только о каком-нибудь одном войске, то в данном случае В.Э. Ден, рассматривая содержание социально-экономической жизни всех иррегулярных сил, впервые в историографии рассматривал их в одном разделе труда, подходил к исследованию содержания жизни войск с позиции системности, целостности.

Важным этапом в выяснении роли деятельности иррегулярных войск явился выпуск многотомного юбилейного научного труда, посвященного столетию Военного Министерства (1802-1902). Четыре части (книги) 11-го тома были посвящены всем иррегулярным войскам империи. Здесь также реализован подход к освещению проблем с позиции целостности. Авторы труда обобщили историю казачьих войск России и довели ее до 1902 г. В четырех книгах приводятся обширные исторические и статистические сведения, характеризующие иррегулярные войска России, в том числе, содержится фактический материал и о

1 Ден В.Э. Население России по пятой ревизии. Подушная подать в XVIII веке и статистика населения в конце XVIII века. Т. 2. Ч. 2. - М., 1902; войсках Оренбургского края.1 В частности, рассматриваются землеустройство, организация, управление, комплектование и боевая подготовка Оренбургского и Уральского казачьих и Ставропольского калмыцкого войска, служба башкир и мещеряков. Так сведения о Ставропольском калмыцком войске даются в 4-м томе в очерке, написанным А.Т. Борисевичем, и в 11-м томе, составленным А.И. Никольским. Эти очерки являются первыми сочинениями в досоветской историографии, в которых раскрывались основные этапы истории войска калмыков и структура военной организации. Несмотря на некоторые пробелы в освещении военной истории калмыков, все же эти очерки наиболее полные в дореволюционной историографии, где даны подробные сведения об их жизни и службе. Достоинством этого многотомного труда является публикация наряду с очерками официальных документов, которые приводятся почти полностью. Естественно, такое обилие исторических сведений об иррегулярных войсках делает это издание весьма ценным для исследователей.

Однако почти всем работам дореволюционной историографии присущ ряд недостатков: стремление авторов к восхвалению и приукрашиванию истории отдельных иррегулярных войск, нечеткое определение предмета исследования, отказ от раскрытия социально-экономических и политических аспектов жизни общин, увлечение описаниями быта. Многие исследователи не избежали излишней идеализации истории казачества в ущерб анализу его проблем. Их несомненная заслуга - в бережном отношении к свидетельствам современников, сохранении документов.3 Кроме того, большую часть дореволюционной историографии характеризует нарративизм, повествование. Исследователи передают исторические события в том виде, как они преломились в сознании их авторов. Сведения нарративных источников менее достоверны, чем в статистических данных или законодательных актах. Тем не менее, достоинством повествований является связность рассказа об исследуемых событиях

После 1917 года наступает другая эпоха в отношении к казачеству и другим иррегулярным войскам и их истории. Установление советской власти привело к тому,

Столетие Военного Министерства. 1802-1902. Т. XI. ч. 1. Казачьи войска. Главное управление казачьих войск; ч. 2. Военное Министерство; ч. 3. Военная повинность казаков; ч. 4. Землеустройство казачьих войск. - СПб., 1911.

2 Никольский А.И. Главное управление казачьих войск (Исторический очерк) // Столетие военного министерства. Т. 11. Ч. 1. СПб., 1902; Борисевич А.Т. Главный штаб. Исторический очерк. Организация, расквартирование и передвижение войск // Столетие Военного министерства. Т. 4.4. 1. Кн. 2. СПб., 1902.

3 Махрова Т.К. Взаимоотношения казачества и государственной власти в XVIII - начале XX вв. (на материалах Оренбургского и Уральского казачьих войск) // Автореф. Дис. докт. ист. наук. Челябинск, 2004. С. 14. что эта тема научных исследований в СССР оказалась почти закрытой. Например, в советской историографии казаки описывались в негативном ключе, они объявлялись реакционной силой, основной опорой самодержавия, душителями пролетариата, колонизаторами, разбойниками.1 Такая политическая и моральная оценка, данная всему сословию, на очень долгое время предопределила антиказачью направленность в исторических исследованиях. В трудах историков 20-30-х гг. предпринимались попытки показать реакционность казачества и оправдать политику расказачивания. Этому посвящены труды таких авторов, как М.Д. Голубых, А.Ф. Рязанов, Н. Евсеев. Тем не менее, в их работах встречается много ценных сведений из истории казачества. Так А.Ф. Рязанов при освещении процесса образования новой пограничной линии, обратил внимание на то, что оренбургское казачество возникло иным путем, чем Донское и Яицкое казачьи войска, образованные из вольных общин. В отличие от А.Ф. Рязанова Н. Евсеев в своей книге показал упрощенную картину образования казачества. В труде выходца из казачьего сословия М.Д. Голубых, содержится много материалов, сообщающих подробности социально-экономической и духовной жизни казачьей общины. В частности, он на основе изучения статистических данных, в том числе, приведенных Челябинским статбюро в 1922-25 гг., делает вывод о продолжении экономического расслоения казачества, начавшегося еще в предреволюционные годы, и что у бывшего трудового казачества формируются классовые интересы, общие по природе с интересами основной массы л крестьян. Общим положением работ 20-х гг. становится утверждение о том, что казачья беднота и середняки могут постепенно превратиться из врагов революции в ее союзников. Заданность подобного упрощенного подхода к оценке бывшего военно-служилого сословия значительно снижает научность историографии данного периода.

После издания упомянутых публикаций в течение более трех десятков лет в стране не появилось ни одной работы об иррегулярных формированиях края. Таким образом, победа командно-административной системы в СССР в 30-е гг. на долгое время предопределила состояние исторических исследований в стране. Тема истории казачества и других иррегулярных войск была объявлена

1 См: Ленин В.И. Поли. собр. соч., Т. 5. С. 17, С. 371; Т. 7. С. 61; Т. 30. С. 306; Т. 17. С. 174.

2 Голубых М. Казачья деревня. - М., 1930; Евсеев Н. О прошлом и настоящем оренбургских казаков. — Самара, 1929; Рязанов А.Ф. На стыке борьбы за степь (Очерки колонизации Новолинейного района) 1835 - 1845. // Труды Оренбургского отдела Государственного географического общества. Вып. 1 (26). - Оренбург, 1828.

3 Голубых М. Указ. Соч., С. 122-141. неперспективной. Лишь в начале 60-х гг. появилась возможность вернуться к исследованиям проблем казачества. Этот факт, что по истории иррегулярных формирований долгое время не появлялось фундаментальных работ, свидетельствует о произошедшем разрыве в преемственности исторических исследований.

Одной из значительных проблем историографии иррегулярных войск является освещение их участия в многочисленных военных кампаниях и походах. Особенно мощная по охвату военных проблем исследовательская работа развернулась в период подготовки празднования 100-летия победы над французами. По подсчетам исследователей И.П. Липранди и Н.Ф. Дубровина, к концу XIX в. было издано около 1800 трудов об Отечественной войне 1812 года.1 В первое десятилетие XX в. в связи с празднованием столетия войны, вышло еще около 600 произведений. Значительно пополнилась историография войны 1812 года в советский период. В обширной литературе, посвященной событиям войны с французами, на наш взгляд главным является осознание тех глубинных духовных сдвигов, привнесенных в русское общество 1812 годом. Поэтому в методологическом плане под «эпохой 1812 года» мы понимаем не только военные события одного года, но всю совокупность исторических явлений военно-политической и общественной жизни России - от начала войны до взятия Парижа в 1814 г.

Сегодняшнее состояние историографии рассматриваемой проблемы со всей очевидностью указывает на необходимость комплексного исследования роли иррегулярных войск в истории страны. Для того чтобы с научной объективностью выяснить действительный вклад служилого сословия в становлении края, необходимо вернуться к вопросам собственно военной истории России. Так как история региона органично связана с военной историей государства, то следует обратиться к работам, освещающим участие иррегулярных войск в войнах и походах.

Интерес к далеким, но в высшей степени бурным событиям начала XIX в. вызван в первую очередь тем, что в войне с наполеоновской Францией решались судьбы государств и народов Европы. И даже теперь, спустя почти два века, историки, социологи, писатели, обращаясь к войне 1812 года, обнаруживают все новые и новые

1 Липранди И.П. Опыт каталога всем отдельным сочинениям по 1872 год об Отечественной войне 1812 г.// Чтения в Обществе истории и древностей российских. - М., 1984. Кн. 3; Дубровин Н.Ф. Библиографический указатель книг и статей, относящихся до описания Отечественной войны с 1812 по 1815 год // Отечественная война в письмах современников (1812- 1815 гг.). - СПб., 1882. пласты неисследованного материала, позволяющие им создавать интересные научные и художественные произведения. Не претендуя на исчерпывающий историографический обзор работ, раскрывающих самые общие проблемы войны, мы попытаемся дать лишь краткую характеристику существенных для нашего исследования работ, выделив из всего опубликованного материала наиболее ценные и оригинальные.

Во время войны 1812 года и впервые годы после ее окончания появилось не так уж много работ об этой войне. Среди них можно выделить четыре работы, в которых война получила относительно полное общее военно-историческое описание. Это книга Д.И. Ахшарумова, исследование Д.П. Бутурлина (в 2-х томах), четырехтомное описание, составленное А.И. Михайловским-Данилевским, и трехтомная история войны М.И. Богдановича.1 Все эти работы написаны военными историками (Ахшарумов, Бутурлин, Михайловский-Данилевский — участники войны 1812 г., Богданович — преподаватель академии Генерального штаба). Авторам удалось собрать и использовать значительный документальный материал о войне. Для нашего исследования эти труды являются важнейшими, так как в них со знанием военного дела, опираясь на массив архивных источников, который до нас дошел не в полном объеме, рассмотрены этапы войны и ход основных военных операций. В них эпизодически упоминаются боевые действия иррегулярных войск. Следует отметить, что еще до революции появились труды, освещающие боевую деятельность отдельных иррегулярных полков. Так офицер Оренбургского войска М.Л. Юдин в своей книге «Оренбуржцы в войнах 1812-1814 годов»,2 выпущенной к 100-летию войны, кратко охарактеризовал участие 1, 3-го и Атаманского полков Оренбургского казачьего войска в войне. Хотя автор и опирался на собранные в войске материалы и документы, тем не менее, им были допущены некоторые неточности при освещении военной деятельности этих казачьих полков.

Исследовательская работа историков за столетие была подытожена в солидном 7-томном юбилейном труде «Отечественная война и русское общество», вышедшем в 1911-1912 гг. В его создании принимало участие более сотни историков. В нем рассмотрен широкий круг вопросов общественной жизни России и Европы в

1 Ахшарумов Д.И. Описание войны 1812 года. - СПб., 1819; Бутурлин Д.П. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году: В 2-х т. - СПб., 1837; Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны 1812 года: В 4-х ч. - СПб., 1840; Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам: В 3-х т. - СПб., 1859-1860.

2 Юдин М.Л. Оренбуржцы в войнах 1812-1814 годов.-Ташкент, 1912. предвоенный период, обстоятельно показан сам ход войны и заграничные походы русской армии. В этом труде дана высокая оценка действий и иррегулярных войск.

В советский период историографии Отечественной войны 1812 года продолжали выходить труды, в которых главное внимание уделялось показу «решающей роли народных масс» в войне, выяснению ее причин, характера и результатов. Среди исследований, посвященных изучению войны 1812 года, значительное место занимает труд академика Е.В. Тарле «Нашествие Наполеона в Россию»,1 в котором он раскрыл многие неизвестные страницы той эпохи. Затем вышли в свет работы Л.Г. Бескровного, Ф.А. Гарина, Н.Ф. Гарнича, П.А. Жилина и других историков, явившие собой вехи в историографии Отечественной войны 1812 года. В этих исследованиях мы можем почерпнуть самые общие сведения об иррегулярных войсках России, а также некоторые эпизоды действий войск из Оренбургского края.2

Таким образом, составной частью советской историографии являлась разработка проблемы участия казачества и национальных формирований в Отечественной войне 1812 г. В своих трудах историки отмечали патриотический порыв народов России. Изучение этих сюжетов в тесной связи с анализом действующей русской регулярной армии позволило уяснить роль различных воинских формирований в в военных действиях. В войне сыграли свою определенную роль и народы, населявшие Оренбургский край - башкиры, мещеряки, калмыки, тептяри, татары, чуваши, мордва и др.3 Но в трудах советских историков участие в войне национальных формирований почти не затрагивается. В них можно найти лишь разрозненные сведения о боевых действиях башкирской, тептярской и калмыцкой конницы в тех или иных военных операциях. Поэтому нет необходимости специально анализировать эти труды, но при этом важно подчеркнуть, что целостная картина событий Отечественной войны 1812 года, созданная ими, дает ценнейший методологический материал для исследователей,

1 Тарле Е.В. Нашествие Наполеона в Россию. - М., 1943.

2 Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 года и контрнаступление Кутузова. - М., 1951; Его же, Армия и Флот России. Очерки военно-экономического потенциала. - М., 1986; Его же, Отечественная война 1812 года. - М., 1962; Его же, Русская армия и флот в XIX веке. Военно-экономический потенциал России. - М., 1973; Его же, Русское военное искусство XIX в. - М.,1974; Гарин Ф.А. Изгнание Наполеона. - М., 1948; Гарнич Н.Ф. 1812 год. -М., 1952; Жилин П.А. Гибель наполеоновской армии в России. - М., 1974; Он же, Отечественная война 1812 года. - М., 1988; Червяков Д.Е. Партизанское движение в период подготовки и проведения Кутузовым контрнаступления в 1812 году. - М., 1953; Бабкин В.И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. -М„ 1962.

3 Софинов П., Шибарев П., Эпштейн Д. Народное ополчение Поволжья в Отечественной войне 1812 г. - Саратов, 1942; Вершигора П.П. Военное творчество народных масс. - М., 1961; Бабкин В.И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. - М., 1962; Окунь С.Б. Русский народ в Отечественной войне 1812 года// История СССР, 1962. №4; изучающих частные проблемы этого исторического периода. Ряд вопросов, касающихся состояния русской армии того времени, освещены в сборнике статей «1812 год. К стопятидесятилетию Отечественной войны».1

Начало более плодотворного изучения темы участия народов, населявших край, было положено местными историками и, особенно этот интерес был вызван началом Великой Отечественной войны советского народа (1941-1945) против фашистской агрессии. Например, уже 18 июля 1941 г. в газете «Красная Башкирия» появилась л статья Г. Амири «Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года». Публицистический пафос, отражавший патриотический порыв народов Башкирии не снижает историографическую ценность этой статьи, как первой попытки обобщения накопленного к тому времени конкретного военно-исторического материала. В 1943 г. вышла в свет брошюра P.M. Раимова, в которой сделана попытка обобщить характеристики боевых традиций башкир и выяснить роль народов, населявших Башкирию, в войне 1812 года. В своей работе он указал общее количество сформированных башкирских полков и привел отдельные эпизоды непосредственного участия их в крупных боевых операциях (Бородино, Смоленск, Данциг, Лейпциг, Веймар, Париж и др.). У автора наблюдается несколько преувеличенное представление

0 действительной роли, которую сыграли башкирские формирования в войне с л французами. В какой-то мере это было связано с узкой источниковой базой, на которую опирался автор (воспоминания С.Н. Глинки, мемуары французских авторов и на статьи в газете «Оренбургские губернские ведомости»).

Дальнейший сдвиг в исследовании этой темы был связан с подготовкой и выходом в свет второй части 1-го тома «Очерков по истории Башкирской АССР».4 В первой главе этого коллективного труда в статье Д.М. Рабиновича «Участие народов Башкирии в Отечественной войне 1812 г. Боевая деятельность башкирского войска в первой половине XIX в.» дан краткий очерк участия в войне не только башкирских, но и мещерякских, тептярских, оренбургских и уральских казачьих полков. Определенный интерес для критики представляют положения о формировании на основе указа от 8 августа 1812 г. конных иррегулярных полков в Оренбургском крае. Автор этой главы утверждает, что накануне и в период Отечественной войны в губернии сформированы

1 1812 год. К стопятидесятилетию Отечественной войны. - М., 1962.

2АмириГ. Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года//Красная Башкирия, 1941, 18 июля.

3 Раимов P.M. Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года. - Уфа, 1943.

4 Очерки по истории Башкирской АССР». Т. 1. Ч. 2. - Уфа, 1959.

40 кавалерийских полков, в том числе 28 башкирских, 5 оренбургских, 5 уральских и 2 тептярских. В соответствующих параграфах нашего исследования мы постараемся на основе архивных материалов и других источников показать, что сведения, приводимые в «Очерках.» мягко говоря, не соответствует действительности. В статье сделана попытка проследить боевой путь этих полков, включенных в состав различных соединений русской армии, однако ее по нашему мнению нельзя признать удачной. Более подробно освещена деятельность 1 и 2-го башкирских полков, тогда как некоторые другие иррегулярные полки удостоились лишь беглых штрихов.

Новый подъем интереса к изучению иррегулярных войск оказался связан со 150-летием Отечественной войны 1812 года. Кроме общих трудов, посвященных этому событию, вышел исторический очерк П.Е. Матвиевского «Оренбургский край в Отечественной войне 1812 года».1 Этот труд является большим вкладом в исследование военной истории края. В нем содержится интересный фактический материал, показывающий героизм и масштабы участия оренбургских и уральских казаков, башкир и мещеряков, тептярей и ставропольских калмыков в кампаниях 1812-1814 гг. Своей задачей автор ставил наиболее полное освещение участия народов Оренбургского края и его нерегулярных формирований в войне с наполеоновской Францией. Книгу П.Е. Матвиевского по праву следует считать первым крупным исследованием участия иррегулярных полков Оренбургского края в военных действиях. Автор привлек для своего исследования большой архивный материал, дореволюционные и советские публикации документальных источников. Матвиевский существенно дополняет сведения о роли иррегулярной конницы казаков, башкир, тептярей, калмыков в осуществлении некоторых оперативно-тактических планов командования, содержащиеся в «Очерках по истории Башкирской АССР». Автор приводит ценные сведения о мобилизации на войну людских и материальных ресурсов Оренбургского края. Большое внимание автор уделил формированию национальных полков. Автору удалось отметить ряд удачных действий башкир и тептярей в войне (отлично проведенная операция созданного Платовым отдельного отряда из башкирских сотен против французов у Молева Болота; участие в осаде Данцига и в Лейпцигской битве и ряде других операций, закончившихся взятием Парижа).

Матвиевский П.Е. Оренбургский край в Отечественной войне 1812 года: Исторические очерки. Ученые записки Оренбургского педагогического института. Вып. 17. - Оренбург, 1962.

Стремление автора охватить все многообразие, связанных с этой войной явлений, отдельных фактов выгодно отличает работу ГТ.Е. Матвиевского от тех работ, в которых вся изучаемая проблема сводится порой к более или менее обстоятельному изложению боевых действий иррегулярных казачьих и национальных частей. Несмотря на некоторые неточности, в том числе, на приведенные неверные сведения об общем количестве участвовавших в боевых действиях формирований, Матвиевский сделал ряд ценных научных обобщений, прокладывающих путь к дальнейшему изучению темы.

Необходимо отметить, что тема участия иррегулярных войск края, проанализированная в труде П.Е. Матвиевского как научная проблема, опиралась на большой исследовательский пласт дореволюционной и советской военной историографии, посвященной Отечественной войне 1812 года.

1 Усманов А.Н. Присоединение Башкирии к русскому государству. - Уфа, 1960; его же: Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года. - Уфа., 1964;. Асфандияров А.З. Введение кантонной системы управления в Башкирии // Из истории Башкирии. - Уфа, 1968; его же: Кантонное управление в Башкирии (1798 - 1865 гг.). Уфа, 2005; его же: Когда французов побеждали. // Башкиры и Оренбуржье: История и современность (к 150-летию Караван-Сарая). - Уфа-Оренбург, 1996; Акманов И.Г. Восстание в Зауральской Башкирии в 1735 - 1736 гг. (Начало борьбы) // Социально-экономическое развитие и классовая борьба на Южном Урале и в Среднем Поволжье. - Уфа, 1988; Его же: Башкирия в составе Российского государства в XVII - первой половине XVIII в. Свердловск, 1991; Устюгов Н.В. Башкирское восстание 1737-1739 гг. - M-JL, 1950; Чулошников А.П. Восстание 1755 г. в Башкирии. - M-JL, 1940; Рахимов Р.Н. История тептярских конных полков. 1790-1845. - Уфа, 2008; его же: К вопросу об участии 1 Башкирского полка и 1 Тептярского полков в Бородинском сражении // Башкиры и Оренбуржье. ; его же Башкиры и казаки Урала в «Польской армии» (август-сентябрь 1813 г.) // Археография Южного Урала: Материалы второй межрег. научно-практической конференции 3 декабря 2002 г. Уфа, 2002; его же: Башкиры в наполеоновской Европе // Русский Сборник: Исследования по истории России. - Т. 4. - М., 2007; его же: Тептяри Башкирии в XVII — 60-х гг. XIX в. (социально-экономическое развитие). - Уфа, 1993; его же: Доблестные сыны Урала в Отечественной войне 1812 года // Военно-исторический журнал, 2002, № 9.

2 Усманов А.Н. Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года. - Уфа, 1964.

3 Там же, С. 5, 7, 9, 106.

Автор обращается и к более ранней военной истории башкир. При этом он отмечает, но без серьезной доказательной базы, что башкирские конники участвовали в Ливонской войне, что в составе русских отрядов в Семилетней войне башкирские воины в 1760 г. вступили в Берлин. Хотя в этом году ни одной башкирской команды на театре военных действий не было и потому участвовать во взятии Берлина они не могли. Усманов кратко охарактеризовал сторожевую службу башкир и условия перевода этих народов в военно-служилое сословие в 1798 г.

Достоинством работы А.Н. Усманова является детальный анализ источников, что позволило автору дать более цельную, по сравнению с предшественниками, картину военной истории башкирского народа. Но и ему не удалось без «белых пятен» проследить боевой путь сформированных в годы Отечественной войны башкирских полков. Более подробно было сообщено о военных действиях 1 и 2-го Башкирских полков и 1-го Тептярского и очень фрагментарно о действиях других частей. Особое внимание автор уделил участию башкир и тептярей в боях под Смоленском и в Бородинском сражении, но при описании боев при Бородине основное внимание уделил действиям Уфимского пехотного и Оренбургского драгунского полков. Хотя известно, что ни одного башкира в этих регулярных полках не могло быть по определению, так как личный состав этих полков набирался из рекрутов, а башкиры и мещеряки как представители военно-служилого сословия не подлежали рекрутской повинности. Существенный интерес в исследовании Усманова вызывают сведения о действиях башкир и тептярей под Москвой в составе отрядов полковников Ефремова и Кудашева, где определенное время находился 1-й Башкирский полк и в партизанском отряде Д. Давыдова, куда входила команда из 1-го Тептярского полка. Значительное место в книге уделено истории формирования башкирских полков на основе указа от 8 августа 1812 г. Именно в этом разделе автор без опоры на документы делает вывод, что в целом в Башкирии для борьбы с наполеоновской Францией было сформировано 32 национальных полка (в т.ч. 28 Башкирских, 2 Тептярских и 2 Мещерякских).1 Этот недостоверный вывод является одним из существенных недостатков этого исследования. При этом Усманов не указал методику подсчета национальных полков. Следует обратить внимание, что в военном министерстве велся точный учет мобилизации войск и формирования частей и соединений, в том числе, иррегулярных и

1 Там же, С. 58. ополченских. И ни один документ военного ведомства не указывает на то, что было сформировано 28 башкирских полков. Достоинством трудов Усманова является привлечение некоторого числа новых архивных материалов, впервые вводимых в научный оборот.

В 1968 г. была опубликована статья А.З. Асфандиярова «Введение кантонной системы управления в Башкирии».1 Автор основное внимание уделил причинам перевода башкир и мещеряков в военно-служилое сословие. Кроме того, в статье содержатся данные о количестве полков Оренбургского края вступивших в составе русской армии в Париж. Но при этом следует отметить также слабую доказательную базу приведенных фактов. Свои выводы автор углубил в статье «Участие башкир в войнах и походах России в период кантонного управления (1798-1865 гг.).2 В данной работе Асфандияров привел новые для того времени факты, дополняющие наши представления о линейной службе башкир в годы войны, формировании башкирских полков и их боевом пути.

Литература о службе и участии в войнах и походах Тептярских полков практически отсутствует. В некоторых работах, авторы касаются лишь социально-политических и экономических проблем истории тептярей и рассматривают лишь отдельные стороны их жизни.3 Только в последние годы усиливается интерес к истории военных формирований тептярей. О них упоминается в некоторых статьях, а также в монографии «История тептярских конных полков» и в кандидатской диссертации Р.Н. Рахимова.4

В литературе мы можем почерпнуть лишь совсем незначительные сведения об участии иррегулярных войск в русско-турецких войнах 1828-1829 и 1877-1878 гг. Так еще в середине XIX в. исследователи отмечали скудость литературы о русско-турецкой войне 1828-1829 гг., что она «бедна до убожества. еще беднее - если только возможно

Асфандияров А.З. Введение кантонной системы управления в Башкирии Из истории Башкирии (дореволюционный период). - Уфа, 1968.

2 Асфандияров А.З. Участие башкир в войнах и походах России в период кантонного управления (1798-1865 гг.) / Из истории феодализма и капитализма в Башкирии. - Уфа, 1971.

3 Интересные сведения о начальной истории этого сословия мы находим у авторов XVIII в. И.К. Кирилова, П.И. Рычкова, Н.П. Рычкова, И.Г. Георги, П.С. Палласа. См: Кирилов И.К. Цветущее состояние Всероссийского государства. - М., 1977; Рычков П.И. Указ соч.; Рычков Н. Журнал или дневные записки путешествия к-на Рычкова по разным провинциям Российского государства. Ч. 1. - СПб., 1770; Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Ч. 1. - СПб., 1799; Паллас П.С. Указ. соч.

4 Рахимов Р.Н. Тептяри Башкирии в XVII - 60-х гг. XIX в. (социально-экономическое развитие).//Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - Уфа, 1993; его же: История тептярских конных полков. 1790-1845.-Уфа, 2008. употребить в этом случае сравнительную степень - литература войны 1830-1831 г. с польскими мятежниками».1 В советской историографии участие иррегулярных войск в этих войнах вообще не рассматривалась.

Что касается участия иррегулярных формирований Оренбургского края в среднеазиатских походах, то специальных исследований на эту тему нет. Разрозненные сведения о роли оренбургского и уральского казачества в присоединении Средней Азии содержатся в фундаментальном труде офицера Генерального штаба А.И. Макшеева -участника многих военных экспедиций, и в 3-х томном сочинении М.А Терентьева. Об участии казаков, башкир, тептярей в Хивинском походе В.А. Перовского можно почерпнуть в труде Н.К. Захарьина-Якунина. Для изучения событий, связанных с завоеванием Средней Азии и участием в походах иррегулярных сил использовались содержательные выпуски «Материалов для описания Хивинского похода 1873 года.».2 В советской историографии следует отметить работу М.А. Халфина, в которой сообщаются некоторые подробности об участии казачества в боевых действиях по присоединению Средней Азии.3 Можно заключить, что в работах историков предпринимались попытки показа роли в военных действиях иррегулярных войск. При этом более всего уделено внимание донским казакам, а действиям других иррегулярных формирований в войнах уделены «крошечные фрагменты». Трудность в освещении действий иррегулярных сил имеет под собой объективную основу и заключается она в скудной сохранившейся о них документальной базе.

Что касается общих проблем иррегулярных войск края, то в 70-е гг. в свет вышел серьезный труд М.Д. Машина об истории Оренбургского казачьего войска. Пожалуй, он был единственным историком, который в эти годы обратился к казачьей тематике. Ценность этого труда заключалась в том, что автор в систематизированной форме представил на наш взгляд наиболее полную и достоверную историю оренбургского казачества.4 Он первым в советской историографии более полно раскрыл процесс

1 См: Военный сборник. - 1863. - № 2. - С. 520.

2 Материалы для описания Хивинского похода 1873 года, составленные под редакцией генерального штаба генерала В.Н. Троцкого /Пребывание русских войск в Хивинском ханстве в 1873 году и возвращение их. -Ташкент, 1883; Материалы для описания Хивинского похода. Кн. 3. Описание действий Оренбургского отряда./Под редакцией генерала Троцкого. - Ташкент, 1881; Материалы для описания Хивинского похода. Кн. 4. Описание действий Туркестанского отряда. /Под редакцией генерала Троцкого. - Ташкент, 1881;

3 Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него Русских. - СПб., 1890; Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. В 3 т. - СПб., 1903-1906; Захарьин (Якунин) Н.К. Граф В.А. Перовский и его зимний поход в Хиву. - СПб., 1901; Халфин II.А. Россия и ханства Средней Азии (первая половина XIX века). - М., 1974.

4Машин М.Д. Из истории родного края: Оренбургское казачье войско. - Челябинск, 1976. создания Оренбургского казачьего войска, проследил этапы его организации, проанализировал внешнеполитические и внутренние причины строительства крепостей в Оренбургском крае. М.Д. Машин показал, как утверждают историки А.П. Абрамовский и B.C. Кобзов, что колонизационная политика России объективно соответствовало интересам как проживающим в крае башкир, так и киргиз-кайсаков.1 В данном случае, можно утверждать, что труд М.Д. Машина это первая обобщающая монография истории Оренбургского войска.

Примерно, в это же время освещение истории жизни яицких казаков в последней трети XVIII в. предпринял историк И.Г. Рознер.2 Его исследования, основанные на привлечении широкого круга архивных документов, посвящены проблеме раскола общины яицкого казачества на две противоборствующие партии - старшинскую и войсковую. На этой основе Рознер в русле советской исторической методологии, классового подхода, попытался вывести факторы и причины, приведшие часть яицких казаков к активному участию в пугачевском бунте. Несомненной заслугой автора явился редкий для советской историографии анализ политики правительства в отношении иррегулярных войск края. Несмотря на определенную идеологическую составляющую, нужно подчеркнуть, что работы И.Г. Рознера содержат богатый фактологический материал, позволяющий составить верную картину о событиях, происходивших в Яицком казачьем войске в конце 60-х начале 70-х гг. XVIII в.

При этом необходимо отметить, что работ, посвященных уральскому казачеству, в советский период опубликовано немного. История Уральского войска изучалась преимущественно в связи с участием казаков в пугачёвском бунте. Часто изучение такого института как иррегулярные войска находилось под воздействием политических представлений, господствовавших в стране, научных предпочтений и идеологических убеждений авторов, а иногда исследователи в той или иной мере выполняли идеологический заказ. Относительно свободной от идеологического прессинга, была сфера исследования материальной и духовной культуры казаков, особенно изучение фольклора.

В целом специальных работ иностранных авторов об иррегулярных войсках края не обнаружено. Кроме работы японского исследователя Коити Тоёкава, который

См: Абрамовский А.П., Кобзов B.C. Профессор Михаил Дмитриевич Машин и его творческое наследие (вступительное слово) // Машин М.Д. Оренбургское казачье войско. 2-е изд., испр. - Челябинск, 2000. - С. 8.

2 Рознер И.Г. Казачество в Крестьянской войне 1773-1775 гг. - Львов, 1966; его же: Яик перед бурей. - М., 1966; Яицкое казачество накануне крестьянской войны 1773-1775 годов // Вопросы истории. 1958. № 10. исследовал деятельность оренбургских казаков в период пугачевского бунта. Причем он работал и в местных архивах, в Оренбурге и в Челябинске.1 В качестве черт, присущих исследованию Тоёкавы, следует отнести избирательное использование источников, практику весьма широких обобщений, основанных на отдельных фактах, упрощенное видение многих проблем внутренней жизни сословия.

Наиболее заметными и важными в изучении такой научной проблемы как возникновение войска крещеных калмыков и его деятельности стал выход нескольких работ. Среди них, заслуживающими серьезное внимание, являются труды историков советского периода Т.Н. Беликова и К.П. Шовунова, вышедшие в 60-80-е гг., и посвященные общей и военной истории калмыков.2 Эти самостоятельные исследования возникли не на пустом месте, а опирались на труды дореволюционных исследователей. Уже указывалось, что начало изучения истории Ставропольского калмыцкого и Башкиро-Мещерякского войск связано с трудами П.И. Рычкова и В.Н. Витевского. Активное же изучение истории калмыков началось лишь в XX в. Хотя отдельные стороны их жизни рассматривались в первой половине XIX в. Н. Нефедьевым.3 Изучению жизни российских калмыков посвятили свои работы вначале XX в. Е. Чонов, H.H. Пальмов, Г. Прозрителев.4 В их трудах основное внимание отводится освещению истории Астраханских (или Волжских) калмыков, но содержатся и скупые сведения из истории крещеных ставропольских калмыков. Отдельные сведения о военном устройстве, об участии в войнах, о несении пограничной службы, о численном составе ставропольских, оренбургских и уральских калмыков содержатся в работах П. Чуйкевича, И. Жуковского, П. Небольсина, И. Дебу, А. Рябинина, Н. Бородина, В.Х. Козина.5 В работах каждого из этих авторов дается та или иная информация о калмыках, находившихся в подчинении администрации Оренбургского края.

1 Тоёкава Копти. Оренбург и Оренбургское казачество во время восстания Пугачева 1773 - 1775 гг. - М., 1996.

2Беликов Т. И. Калмыки в борьбе за независимость нашей Родины (XVII - начало XIX вв.). - Элиста, 1965; Шовунов К.П. Во славу Отечества. - Элиста, 1990; его же: Калмыки в составе российского казачества (вторая половина XVII - XIX вв.). - Элиста, 1992.

3 Подробные сведения о волжских калмыках собранныя на месте Н. Нефедьевым. - СПб., 1834.

4 Чонов Е. Калмыки в русской армии. XVII, XVIII вв. и 1812 г. - Пятигорск, 1912; Прозрителев Г. Военное прошлое наших калмыков. - Ставрополь, 1912; Пальмов H.H. Очерки истории калмыцкого народа за время его пребывания в пределах России. -Астрахань, 1922; его же: Этюды по истории приволжских калмыков XVII и XVIII века. В 6-ти ч. - Астрахань, 1926.

5 Чуйкевич П. Подвиги казаков в Пруссии. С планами театра кампании 1807 года и многими любопытными анекдотами. - СПб., 1810; Жуковский И. Краткое обозрение достопамятных событий Оренбургского края, расположенных хронологически с 1246 по 1832 гг. - Оренбург, 1832; Небольсин П. Несколько замечаний об уральских казаках.//Вестник императорского русского географического общества за 1854 год. Кн. 6. СПб., 1855; Дебу И. Топографическое и статистическое описание Оренбургской губернии в нынешнем состоянии. - М., 1857; Рябинин А. Уральское казачье войско. Ч. 1.// Материалы для географии и статистики России, собранные

С точки зрения привлечения источников большую ценность представляет книга Т.И. Беликова «Калмыки в борьбе за независимость нашей Родины». В ней предпринята попытка обобщить сведения о калмыках как служилом сословии. Автор проделал заметную работу в исследовании истории ставропольских калмыков, введя в научный оборот большое количество документов Государственного архива Оренбургской области. На этой документальной основе ему удалось показать участие калмыков в пугачевском бунте. В то же время он совсем не осветил деятельность другой части калмыков, которые, оставаясь верными присяге, участвовали в подавлении мятежников1.

Из современных исследователей наибольший вклад внес К.П. Шовунов. В его монографии «Калмыки в составе российского казачества (вторая половина XVII - XIX вв.) и других работах2 с привлечением широкого круга документов центральных и местных архивов рассмотрена общая военная история калмыков. В его работах на фоне общей истории калмыков рассматриваются основные аспекты деятельности Ставропольского калмыцкого войска, а также приводятся, правда, не всегда точные, сведения об оренбургском и уральском казачестве.

В целом исследователями 60-70-х гг., изучавшими проблемы иррегулярных войск, введено в научный оборот значительное количество новых документов, они расширили рамки изучаемого предмета и глубину постановки основных вопросов. Хотя можно указать и на досадные ошибки, встречающиеся в литературе об истории края и ее иррегулярных войсках. Так О.В. Агафонов считает, что первые 18 форпостов Нижнеяицкой линии (которую он ошибочно называет «Верхнеяицкой») были основаны на левом берегу Яика, а не на правом. Кроме того, возведение этой пограничной линии им датируется 2-й половиной XVIII в., хотя эти форпосты были описаны ещё П.И. Рычковым, побывавшим на Яике в 1748 г. Автор допускает ошибку, утверждая, что оренбургский губернатор И.И. Неплюев заступился за яицких казаков перед Петром I, офицерами Генерального штаба. - СПб., 1866; Бородин Н. Уральское казачье войско. Статистическое описание в двух томах с 10 картами. Т. 1. - Уральск, 1891; Козин В.Х. Казачьи войска. Справочная книжка императорской Главной квартиры. - СПб., 1912;.

1 Беликов Т.И. Участие калмыков в Крестьянской войне под руководством Е. Пугачева (1773-1775 гг.). - Элиста, 1971.

2 См: Шовунов К.П. Калмыки в составе российского казачества (вторая половина XVII -XIX вв.). - Элиста, 1992; Его же: Ставропольское калмыцкое войско.//Актуальные вопросы ленинской национальной политики партии. -Элиста, 1974; О развитии казачества в России в ХУП-Х1Х вв. // Военно-исторический журнал. 1987. № 3; Во славу Отечества. - Элиста, 1990; Калмыки в системе военной организации России. Дис. канд. истор. наук. -Элиста, 1980. тогда как император умер за 20 лет до учреждения Оренбургской губернии.1 Информация об иррегулярных войсках во многих трудах грешит неточностью. Получается, что некоторые авторы не дают новые знания, лишь только запутывают решение научных проблем. В целом же, до конца 80-х гг. тематика иррегулярных войск незаслуженно оставалась на периферии научных исследований историков. Следует также отметить, что не вызвала большого интереса история оренбургского и уральского казачества и в эмигрантской литературе, уделившей большую часть своего внимания донскому и кубанскому казачеству.

Политические и социально-экономические изменения в СССР в конце 80-х гг. вызвали к жизни новые подходы к осмыслению истории страны, в том числе и истории иррегулярных войск. В 90-е гг. XX в. произошел всплеск интереса к истории иррегулярных войск. В это время с казачества официально были сняты политические обвинения, что активизировало научный интерес и привело к появлению новых исторических трудов. Об усилении общественного и научного интереса к истории отдельных иррегулярных войск в конце 80-х -первой половине 90-х гг. свидетельствует увеличение числа публикаций, расширение списка проблем исследований, защиты диссертаций, проведение научных конференций, в которых рассмотрены некоторые аспекты, относящиеся к истории становления Оренбургского края, эволюции социально-экономических и военно-политических отношений в этом регионе.2

Одними из первых обратились к исследованиям истории военно-служилого сословия А.П. Абрамовский, В.П. Баканов, Н.Е. Бекмаханова, A.M. Дубовиков, B.C. Кобзов, В.Ф. Мамонов, Т.К. Махрова, В.Г. Семенов, Л.И Футорянский. В

Агафонов А. Казачество и внешняя политика Российского государства// Международная жизнь, 1992, март.

2 Рахимов Р.Н. Тептяри Башкирии в XVIII - 60-х гг. XIX в. (социально-экономическое развитие). // Автореф. Дис.канд. ист. наук. - Уфа, 1993; Смирнов Ю.Н. Народ и власть в освоении российского Заволжья (XVIII -середина XIX вв.) // Автореф. Дис.докт. ист. наук. - М., 1999; Семенова H.JI. Военное управление Оренбургским краем в конце XVIII - первой половине XIX вв. // Автореф. Дис.канд. ист. наук. - Оренбург, 2000; Дорноступ В.В. Национальная политика правительства России и ее осуществление на Южном Урале (30-е г. XVIII -60-е гг. XIX вв. // Автореф. Дис.канд. ист. наук. - Оренбург, 2000; Нечаева C.B. Деятельность научных экспедиций на Урале в XVIII - начале XIX вв. // Автореф. Дис.канд. ист. наук. - Курган, 2001; Махрова Т.К. Взаимоотношения казачества и государственной власти в XVIII - начале XX вв. (на материалах Оренбургского и Уральского казачьих войск) // Автореф. Дис.докт. ист. наук. - Челябинск, 2004; Байназаров И.Н. А.И. Тевкелев и его роль в осуществлении юго-восточной политики России в 30-50-х гг. XVIII века // Автореф. Дис.канд. ист. наук. - Уфа, 2005; Осипова Я.В. Интеграция Южного Урала в состав империи в 30-90-е гг. XVIII века: этноконфессиональный аспект российской политики. П Автореф. Дис.канд. ист. наук. - Челябинск, 2007; конференции: «Казачество в революциях и гражданской войне», Черкесск, 1988; «Казачество на государевой службе», Екатеринбург, 1993; «Казаки Урала и Сибири в XVII - XX вв.», Екатеринбург, 1993; «Урало-сибирское казачество в панораме веков», Томск, 1994. центре внимания исследователей оказываются самые различные стороны истории иррегулярных войск. Историки и краеведы обращались к изучению проблем военно-административной структуры войск, участию иррегулярных войск в первой мировой и гражданской войне, изучению казачьего хозяйства, аграрных отношений в войсковых общинах, школьного и военного образования, традиционной культуры военно-служилого сословия.1 Многие стороны деятельности Оренбургской экспедиции и казачьей колонизации Самарского Заволжья рассмотрены в монографии г) историка Ю.Н. Смирнова. Большое внимание различным проблемам служилого сословия уделили авторы 3-х томного коллективного труда по «Истории казачества Азиатской России».3 К сожалению, в этом труде при освещении истории Уральского и Оренбургского казачьих войск допущены ошибки фактологического характера. Например, иногда неверно называются официальные документы: «О преобразовании общественного управления в казачьих войсках» вместо «Об общественном управлении в казачьих войсках и др.4 Вместе с тем, этот труд расширил изучение различных проблем истории казачества региона.

Таким образом, большинство работ этого периода опираются на широкий пласт архивных документов и других источников, и многие исследования характеризует новизна подходов к решению научных проблем. Стали разрабатываться вопросы социально-экономической истории края. Расширилась тематика изучения военной истории: от общих взглядов на становление и развитие казачества, его военно-административного устройства, структуры экономических и правовых отношений,

1 Абрамовский А.П., Кобзов B.C. Оренбургское казачье войско в трех веках. - Челябинск, 1999; Абрамовский А.П., Кобзов B.C., Кузнецов В.А. Сквозь призму веков. Из прошлого оренбургского казачества. - Челябинск, 2003; Баканов В.П. Из истории оренбургского казачества. - Магнитогорск, 1993; Бекмаханова Н.Е. Казачьи войска Азиатской России в XVIII - начале XIX вв. (Астраханское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Уральское). Сборник документов. - М., 2000; Дубовиков A.M. Уральское казачье войско как старинное казачество дореволюционной России. - Ч. 1. (Вторая половина XVI века - первая половина XIX века). - Тольятти, 2003; Ч. 2. — Тольятти, 2004; Мамонов В.Ф., Кобзов B.C. Пограничная линия: казаки Урала на защите рубежей Отечества. -Челябинск, 1992; Кобзов B.C. Воинская повинность оренбургский казаков во второй половине XIX века - начале XX века. //Оренбургское казачье войско: Воинская служба и общественная жизнь. — Челябинск, 1997; Он же, Офицерский корпус Оренбургского казачьего войска // Оренб. Казачье войско: Ист. Очерки. - Челябинск, 1995; Семенов В.Г., Семенова В.П. Губернаторы Оренбургского края. - Оренбург, 1999; Махрова Т.К. Казачье хозяйство Оренбургской губернии. - Челябинск, 1998, Ее же: Махрова Т.К. Казачество Урала и власть. - М., 2004; Махрова Т.К., Кобзов B.C. Бунтарское войско // Гостиный двор. 2005. № 16; Мамонов В.Ф. Форстман Г.В. Гроза двенадцатого года: Казаки Урала в Отечественной войне 1812 года. - Челябинск, 1991.

2 Смирнов Ю.Н. Оренбургская экспедиция (комиссия) и присоединение Заволжья к России в 30-40-е гг. XVIII века.- Самара, 1997.

3 История казачества азиатской России. В 3-х. т. - Екатеринбург, 1995.

4 Там же, Т. 2. - С. 38, 43. формирование офицерского корпуса и системы образования до изучения конкретной истории отдельных станиц. Можно констатировать факт, что литература, посвященная истории казачьих войск, довольно многообразна. Менее всего в этом отношении повезло остальным иррегулярным формированиям края: Башкиро-Мещерякскому и Ставропольскому калмыцкому войску, Закамской ландмилиции и полкам тептярей. Историография этой группы иррегулярных войск оказалась бедной. Большинство проблем изучено фрагментарно, либо в ограниченных хронологических рамках, или только в отдельных аспектах. Прежде всего, надо сказать, что специальных исследований об этих войсках Оренбургского края не имеется. Например, почти не изучались вопросы организации военного управления в этих войсках. Лишь в последнее время появляются статьи, авторы которых касаются некоторых аспектов жизни этих формирований. Историк Р.Н. Рахимов, па мой взгляд, верно отмечает, что «скудно и узко рассмотрены вопросы военной истории российской провинции в региональной историографии. Те отрывочные сведения из военной сферы, которые приводятся в региональной литературе, не увязываются причинно-следственными связями с историей русской армии в целом, с историей военного строительства, гражданской историей края».1 Степень исследованности раннего периода жизни общин иррегулярных войск остаётся довольно слабой. Исследователи истории отдельных иррегулярных войск в большей части указывают на заслуги казачества в колонизации окраин Российской империи, участие казаков в войнах. Но, очевидно, что в исследуемый период был создан уникальный военно-территориальный организм, основной функцией, которой кроме осуществления экономической жизни (земледелие и скотоводство), являлась служба на Оренбургской пограничной линии и строительство на ней укреплений. К числу недостаточно исследованных проблем следует также отнести вопросы становления и эволюции всех звеньев войскового управления, роль иррегулярных войск края в колонизации киргиз-кайсацкой степи и в присоединении к России среднеазиатских ханств.

Обзор литературы об участии иррегулярных сил края в несении пограничной службы и участии в войнах и походах позволяет сделать вывод, что историками проделана определенная, а по некоторым вопросам, значительная научно-исследовательская работа, ознаменовавшаяся расширением научной проблематики,

1 Рахимов Р.Н. Военная история российской провинции конца XVIII века: полезное знание или анекдот? // Историк в меняющемся пространстве российской культуры. Сб. статей. - Челябинск, 2006. - С. 440. вовлечением в научный оборот новых источников и созданием научных работ, освещающих отдельные стороны деятельности иррегулярных войск. В это же время, исходя из представленного историографического обзора, можно констатировать, что, несмотря на наличие большого количества публикаций, деятельность иррегулярных войск Оренбургского края до настоящего времени не получила должного освещения в трудах. В исследованиях, относящихся непосредственно к предмету нашего исследования и посвященных системному анализу деятельности всех иррегулярных формирований нет. В основном авторы исследовали отдельные составные части иррегулярных войск края, но не как целостную систему. При этом преобладают исследования по истории Оренбургского казачьего войска. Не до конца преодолены стереотипы в подходах к оценке военной службы башкир, мишарей, тептярей, ставропольских калмыков. Некоторые работы" по этой тематике грешат незнанием содержания терминов военной науки и поэтому не могут более точно и полно решить поставленные перед собой задачи. Отсутствует объективная, взвешенная оценка роли иррегулярных сил в различные периоды истории России. Поэтому необходимость дальнейшего системного исследования всего комплекса отмеченных нами проблем, написания обобщающей работы по истории войска обусловливается и ее актуальностью, и научной значимостью.

Источниковая база. Перед исследователем всегда находится задача постижения истины, умение распознать ее и защитить в историческом контексте, а для этого необходим источниковедческий подход к прошлому. Этот подход предполагает обоснование степени доверия к исторической информации. В нашем исследовании под видом исторического источника понимается исторически сложившаяся совокупность источников, характеризующаяся одинаковостью внутренней формы (структуры), вытекающей из единства происхождения, содержания, назначения источника при его создании. Выделение больших комплексов источников позволяет увидеть повторяемость свойств источников и на этой основе выделить видовую общность. Остальные группировки источников являются производными, имеющие право на существование в рамках решения определенных конкретных проблем. В нашем исследовании мы опирались на следующие виды письменных источников по отечественной истории: законодательные акты, делопроизводственная документация центральных и местных органов государственной власти и войсковых администраций, статистические источники, периодическая печать, документы личного происхождения (мемуары, переписка) и другие.

Осуществление поставленных в настоящем исследовании задач потребовало изучения значительного количества источников. При этом научный поиск в известной степени осложнялся их неудовлетворительной сохранностью. Следует указать, что значительный массив документов был утрачен в результате их небрежного хранения. Часть документов по разным причинам была уничтожена в годы гражданской войны. Так документами архива Уральского казачьего войска красноармейцы отапливали помещения. Таким образом, общее состояние источников, широкие хронологические и территориальные рамки исследования, слабая изученность проблемы обусловили неравнозначность полноты решения в диссертации поставленных задач.

Один из основных комплексов источников представляют законодательные акты (Высочайше утвержденные положения и доклады различных государственных органов, учреждений и должностных лиц, указы Правительствующего Сената и др.), опубликованные в двух Полных собраниях законов Российской империи, Своде законов Российской империи и Своде военных постановлений, в которых содержатся законы, касающиеся военного ведомства, в том числе иррегулярных войск. В этом смысле законодательные акты представляют собой правовые нормативные документы, которые исходили от верховной власти и имели высшую юридическую силу в пределах какой-либо территории или всего государства. С помощью законов государство регулировало социальные отношения и управляло своей деятельностью. В них определялись права и обязанности военно-служилого сословия, структура иррегулярных войск и система управления ими, особенности несения службы и принципы комплектования личным составом.

Необходимо отметить, что при изучении особенностей возникновения казачьих общин и других иррегулярных формирований в крае, характера отношений с центральной властью, эволюции системы управления, организации несения пограничной службы невозможно без использования нормативных документов органов власти. Из Полного собрания законов использовано содержание указов о создании Закамских ландмилицких полков, об образовании поселения крещеных калмыков и создании Ставропольского калмыцкого войска, об определении штатов Оренбургского и Уральского казачьих войск, об образовании двух полков из тептярей, о введении кантонной системы управления в Оренбургском крае и образовании особого Башкиро-мещерякского войска, о реформах в Уральском казачьем и Ставропольском калмыцком (1802), Оренбургском войсках (1803), Положение об Оренбургском казачьем войске (1840) и ряд других законодательных актов, позволивших проследить этапы эволюции иррегулярных войск края.

Основной массив источниковой базы исследования представлен делопроизводственной документацией центральных и местных государственных учреждений, органов управления иррегулярных войск края и их составных частей, отложившихся в фондах Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Государственного архива Российской федерации (ГА РФ), а также в фондах Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), Центрального Государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИА РБ), Объединенного Государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), Государственного архива Ульяновской области (ГАУО) и Государственного архива Самарской области (ГACO).

При изучении всего комплекса иррегулярных войск Оренбургского края с их военизированной системой управления одним из наиболее ценных источников являются приказы по военному ведомству, войскам Отдельного Оренбургского корпуса, Оренбургского военного округа, командующих войсками на театрах военных действий, а также приказы наказных атаманов Оренбургского войска, командующего б аш к и р о - ме щер я к с к и м войском, приказы по Военным отделам и полкам. В приказах по отдельным иррегулярным войскам кроме распоряжений войсковых администраций по организации службы и военной подготовки казаков, башкир, мещеряков, калмыков, тептярей, часто обнародовались законодательные акты с разъяснениями и комментариями, результаты смотров и инспекций войсковых подразделений старшими войсковыми начальниками и губернскими властями, а также публиковались распоряжения военно-полицейского характера. Достаточно хорошая сохранность этих документов, большая информативность и достоверность содержащихся в них сведений делают их ценными источниками при исследовании различных аспектов деятельности иррегулярных войск, особенно в сфере управления, организации службы и повседневной деятельности.

Большое значение для раскрытия темы имеют документы из фондов РГВИА. В военно-историческом архиве сконцентрированы документы Военной коллегии (XVIII в.), военных учреждений XIX в., материалы о войнах и походах. По нашим подсчетам около 40 фондов архива содержат материалы, касающиеся казачьих войск, Башкиро-Мещерякского войска, Ставропольского калмыцкого войска, двух Тептярских полков и четырех Закамских ландмилицких полков. В рамках данного раздела невозможно дать подробную характеристику всем этим фондам, но из них наибольший интерес для исследователя представляют: «Канцелярия Военного министерства» (Ф.1); «Казачья экспедиция канцелярии Военной коллегии» (Ф.13). Например, в фонде «Канцелярия Военного министерства» находится оригинал и копия двух указов правительства по Ставропольскому калмыцкому войску, которые не вошли в Полное собрание законов Российской империи, ни в другие издания документальных материалов. Первый - «О добропорядочном Ставропольской крепости крещеных калмык содержания, о градском порядке и о протчем» с приложением полного штата войска, был издан 19 февраля 1745 г. Другой документ — «Указ Ея Императорского Величества Самодержицы Всероссийской из Оренбургской канцелярии в Ставропольскую канцелярию» от 18 мая 1760 г., в котором говорится о причислении калмыков-джунгарцев, принявшие российское подданство, к Ставропольскому войску. Следует отметить сложность изучения истории Яицкого казачества периода XVIII в., так как архив этого периода, как известно, почти не сохранился.

При исследовании военной проблематики невозможно обойтись без коллекции документов бывшего Военно-ученого архива (Ф.846.) Материалы этого фонда были преобразованы во множество новых фондов, из которых, кроме собственно самого фонда ВУА были использованы: «Главное управление казачьих войск» (Ф.ЗЗО); «Департамент военных поселений» (Ф.405); «Штаб Отдельного Оренбургского корпуса» (Ф.1441); «Штаб Оренбургского военного округа» (Ф.1442); «Главный походный штаб Туркестанского военного округа» (Ф.1393) и другие. Особо велико значение этих источников при изучении боевой деятельности иррегулярных войск.

Для нашего исследования особого внимания заслуживают документы из фонда ВУА (Ф. 846). Например, из факта, что большая часть башкирских полков вместе с другими ополченскими частями 3-го округа вошла в 1813 г. в состав Польской армии генерала Л.Л. Беннигсена, следует значимость изучения текущих документов этой армии, отложившиеся в РГВИА. В частности наибольший интерес для освещения боевых действий иррегулярных полков Оренбургского края имеют «Журнал военных действий Польской армии. От выступления из Варшавы до окончания военных действий. 1813-1814 годы» и «Квартирные расписания, диспозиции и маршруты Польской армии в 1813 году и маршруты следования различных команд. 1813-1814 годы». Эти документы позволяют нам изучить боевую и повседневную жизнь армии, характер использования в боевых действиях иррегулярных войск сформированных в Оренбургском крае. Для нас представляет наибольший интерес первичная информация об участии казаков, башкир, мишарей в боевых действиях в августе-сентябре 1813 г. в составе этой армии. Такие сведения содержатся в отложившихся в РГВИА, формулярных и послужных списках офицеров, которые являются основными документами для изучения офицерского корпуса иррегулярных войск. Послужные списки появились в первой половине 60-х гг. XIX в., до этого времени существовал «Формулярный список о службе и достоинстве», содержащий в себе более краткие данные, чем в пунктах списка. В них мы находим сведения о сословном происхождении и имущественном положении офицеров, данные о прохождении службы, включая участие в сражениях. Иногда по послужным спискам командиров полков можно выяснить даже боевой путь полка.

Материалы многих фондов РГВИА содержат разрозненные сведения об иррегулярных войсках, однако их систематизация и обобщение дает возможность реконструировать некоторые неизвестные до сих пор стороны жизни казачьих общин, башкир, калмыков и позволяет дополнить историческую картину Оренбургского края «новыми красками». Использование документов хранящихся в фондах РГВИА позволило уточнить ранее приведенные факты, найти статистические данные и на этой основе воссоздать общую обстановку, в которой проходило формирование и эволюция иррегулярных войск края. Многие из документов характеризуют конкретный процесс принятия правительством решений об изменении политики в области военного устройства иррегулярных сил.

Целый ряд документов по истории оренбургского и уральского казачества, башкир, мещеряков, калмыков отложились в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). Главным образом, они находятся в самом богатом по содержанию фонде «Сенат и его учреждения» (Ф.248). На основе этих документов был уточнен процесс формирования военно-служилого населения края в середине XVIII в. Большой информационной ценностью обладают документы, содержащие переписку администрации Оренбургского края с правительственными учреждениями. В фонде отложились подлинники донесений начальников Оренбургской экспедиции (комиссии), Оренбургской губернии освещающих начальную стадию образования иррегулярных войск. Материалы этого фонда с информативной полнотой отражают многие события, происходившие в Заволжье и на Южном Урале, и является ценнейшим источником для истории этих регионов.

Отдельные документы, относящиеся к теме исследования, содержатся в некоторых других архивах. Так в одном из дел фонда «Александр II, Император (1818-1881)» (Ф.678) Государственного архива Российской федерации (ГА РФ) было выявлено точное количество подразделений и казаков, проходивших службу в Туркестанском военном округе накануне Хивинского похода.

Основной базой для освещения истории иррегулярных формирований является Государственный архив Оренбургской области (ГАОО). Основной массив документов по данной теме отложился в фондах: «Канцелярия Оренбургской экспедиции» (17341737) (Ф.1); «Канцелярия Оренбургской комиссии» (1737-1743) (Ф.2); «Оренбургская губернская канцелярия» (1744-1783) (Ф.З); «Канцелярия Оренбургского военного губернатора» (Ф.6). В этих фондах сосредоточена переписка И.К. Кирилова, В.Н. Татищева, И.И. Неплюева, О.А, Игельстрома, Г.С. Волконского, П.К. Эссена, В.А. Перовского и других правителей этого края с Сенатом, Коллегией иностранных дел, Военной коллегией и другими органами государства. В этих документах содержатся подробные сведения об устройстве Оренбургского края, о строительстве укреплений и крепостей, организации пограничной службы, формировании иррегулярных войск. В фондах: «Войсковое хозяйственное правление» (Ф.37) и «Штаб Оренбургского казачьего войска» (Ф.185) сосредоточены документы, позволяющие проследить изменения в жизни служилого сословия, происходившие во второй половине XIX в. К примеру, в Ф.185 отложились формулярные списки казаков, позволяющие выяснить их боевой и служебный путь. Отдельные детали, относящиеся к характеристике некоторых процессов, протекавших в иррегулярных войсках края, почерпнуты в документах и материалах Оренбургской ученой архивной комиссии (Ф.96), в фонде генерал-майора И.В. Чернова (Ф.167) и в фонде С.Н. Севастьянова (Ф.169) Так в последнем фонде интересным в освещении устройства жизни казаков в крепостях на пограничной линии является неопубликованная рукопись Севастьянова «Прилинейные коменданты в истории оренбургского казачества».1

Содержательным для изучения процессов возникновения и деятельности Башкиро-Мещерякского войска и Тептярских полков является фонд «Канцелярия Оренбургского генерал-губернатора (1769-1878)» (Ф.И-2) Центрального Государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИА РБ). При изучении документов этого фонда обнаружилась существенная объективная трудность в освещении боевых действий иррегулярных полков и формирований. Конные полки казаков, башкир, будучи легко подвижными, довольно часто переводились из одного корпуса в другой. Например, башкирские, мещерякские, тептярские, калмыцкие полки нередко в донесениях именовались «казачьими», без указания принадлежности формирования. Архивы многих полков вообще не сохранились. Эти обстоятельства не позволяют с наибольшей подробностью и полнотой проследить боевой путь иррегулярных сил Оренбургского края и установить многие детали их участия в том или ином сражении. Кроме того, пожары, которые неоднократно были в Оренбурге и Уфе уничтожили многие документы, относящиеся к периоду войны 1812-1814 гг.

В Объединенном государственном архиве Челябинской области частично отложились документы кантонов, военных отделов Оренбургского войска, полковых и станичных органов управления, в которых раскрываются различные стороны служебной деятельности, социально-экономической жизни служилого сословия. Документы отложились в фондах Долгодеревенской станицы (Ф.И-7), Еманжелинской (Ф.И-10), Еткульской (Ф.И-11), Каратабанской (Ф.И-30), Кременкульской (Ф.И-31), Кособродской (ФФ.И-85, 216), правлений 9 и 10-го полковых округов (ФФ.И-99, 101). В них представлен широкий пласт документов, освещающих повседневную жизнь в станицах, с ее бытовыми и служебными проблемами. Эти разрозненные коллекции документов позволили выяснить отношения казачества и местных органов власти, внутренний распорядок жизни казачьих общин. Большой ценностью обладает фонд «Миасская крепость Исетской провинциальной канцелярии Оренбургской губернии» (Ф.И-63), из документов которого мы черпаем сведения о первоначальной истории заселения крепостей в Исетской провинции, о регламенте линейной и крепостной

1 См: ГАОО, Ф. 169, Оп. 1, Д. 36. службе казаков в конце 30-х гг. XVIII в. Большой информационностью о некоторых сторонах служебной и бытовой жизни исетского казачества обладают документы, отложившиеся в фонде «Челябинское духовное правление Оренбургской духовной консистории» (Ф.И-33) и фонде «Челябинская городская управа» (Ф.И-3), в котором отложились формулярные списки служилых казаков начала XIX в. Некоторые документы отложились в фонде «Коллекция подлинных архивных документов и рукописей автографов неизвестных авторов» (Ф.И-79). Особой ценностью обладает личный фонд историка-краеведа И.В. Дегтярева (Ф.Р-481), в котором находятся фотокопии документов из некоторых фондов РГАДА, относящихся к раннему периоду истории Исетской провинции.

Некоторые документы, относящиеся к иррегулярным войскам края и характеризующие отдельные эпизоды их истории, отложились в фондах «Симбирское губернское правление (Ф.88), «Симбирская губернская чертежная» (Ф.17) и «Казанская удельная экспедиция» (Ф.534) Государственного архива Ульяновской области (ГАУО) и фонде «Канцелярия Самарского губернатора» (Ф.З) Государственного архива Самарской области (ГАСО). Таким образом, делопроизводственные материалы оказали существенную помощь в реконструкции повседневной деятельности военно-служилого сословия и в создании целостной картины возникновения, функционирования и эволюции иррегулярных войск края.

Большое место в исследовании занимают статистические материалы, помогающие получить количественную информацию, и на этой основе раскрыть некоторые закономерности деятельности иррегулярных войск и их общин. Статистика представлена, прежде всего, в делопроизводственной документации, о которой подробно писалось выше. Наиболее ценным для исследования является сохранившийся комплекс статистических документов в фондах ГАОО «Войсковое хозяйственное правление» (Ф.37), «Штаб Оренбургского казачьего войска» (Ф.185), «Канцелярия Оренбургского военного губернатора» (Ф.6) и в фонде ЦГИА РБ «Канцелярия Оренбургского генерал-губернатора (1769-1878)» (Ф.И-2). Наряду с разнообразной делопроизводственной документацией в этих фондах отложились материалы административного и хозяйственного учета и статистики (землевладения и землепользования, сельскохозяйственного производства, скотоводства и рыболовства, демографии) и др. Эти источники легли в основу ежегодных Всеподданнейших отчетов и докладов о состоянии Оренбургской губернии и иррегулярных войск (Оренбургского, Уральского и Башкиро-Мещерякского). Первичный сбор и обработка информации происходила в станичных и полковых правлениях (в Башкиро-Мещерякском войске - в кантонных правлениях и в попечительствах) и затем сводилось воедино в войсковых канцеляриях иррегулярных войск, то есть сведения подвергались систематизации и обобщению, после чего они попадали в отчеты военных губернаторов.

Отчеты и доклады Оренбургских военных губернаторов, наказных атаманов Оренбургского и Уральского казачьих войск явились важными источниками, содержащими разнообразные сведения о жизни войск. Так, отчеты обязательно содержали сведения о численности войскового населения, качественно-количественную характеристику войсковой территории, состояние земледелия, скотоводства и рыболовства, развитие торговли, число станиц и поселков, школ, церквей и мечетей и т.п. При характеристике населения указывался его возрастной, этнический состав, состояние рождаемости и смертности, количество браков. Следует отметить, что ежегодный сбор сведений, их однородность, формализованная структура отчетов дают возможность проследить изменения демографических и социально-экономических процессов, протекавших в общинах иррегулярных войск. Отчеты и доклады явились-ценными источниками для изучения общей характеристики состояния иррегулярных войск и управления ими, позволившими выявить общее и особенное в эволюции Оренбургского, Уральского, Башкиро-Мещерякского, Ставропольского калмыцкого войска.

Следует указать на важность в исследовании изучение справочников, адрес-календарей, памятных книжек, различных статистических сборников, а также формулярных списков военно-служилых людей, позволивших уточнить обобщенную картину и качественно-количественную характеристику иррегулярных войск.1 Адрес-календари и близкие к ним по содержанию памятные книжки, выпускаемые в

1 Дебу И.Л. Топографическое и статистическое описание Оренбургской губернии в нынешнем ее состоянии. -М.,1837; Черемшанский В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистистическом, этнографическом и промышленном отношениях. - Уфа, 1859; Левшин А.И. Исторический и статистический обзор Уральского казачьего войска. Т. 1, 2; - СПб., 1823; Хорошхин М.П. Военно-статистическое обозрение казачьих войск. - СПб., 1881; Ден В.Э. Население России по пятой ревизии. Подушная подать в XVIII веке и статистика населения в конце XVIII века. Т. 2. Ч. 2. - М., 1902; Бородин Н. Уральское казачье войско. Статистическое описание в двух томах с 10 картами. Т. 1. - Уральск, 1891; Козин В.Х. Казачьи войска. Справочная книжка императорской Главной квартиры. - СПб., 1912; Памятная книжка Уфимской губернии. Ч. 2. - Уфа, 1873; Сборник статистических, исторических и археологических сведений по бывшей Оренбургской, нынешней Уфимской губерниям, собранных в течение 1866 и 67 гг. - Уфа, 1868; губерниях, содержали ценную статистическую информацию о тех регионах, в которых располагались отдельные формирования иррегулярных войск. Применительно к нашему исследованию, например, из Адрес-календаря Оренбургского Отдельного корпуса, Оренбургской губернии и Управления Оренбургского края по части пограничной мы выявили структурные элементы военной организации в крае, существовавшей в первой половине XIX в, а также устройство кантонов и попечительств в Башкиро-мещерякском войске.1 Следует отметить, что данная справочная литература не равноценна по содержанию и полноте имеющейся в ней информации.

Пожалуй, одним из наиболее значительных изданий, которое документально отражает историю прежнего Оренбургского края, явилась серия сборников под названием «Материалы по истории Башкирской АССР». Издание документов было начато в 1936 г. выходом в свет первого тома, подготовленного ленинградским историком А.П. Чулошниковым, который содержит документы по социально-экономической истории народов Приуралья и Южного Урала. Второй том «Материалов.», в котором были собраны документы о башкирском восстании 1755 г., также готовились им, но помешала публикации тома начавшаяся Великая Отечественная война. В 1942 г. во время осады Ленинграда Чулошников умер, и работа над томом прервалась. С конца 40-х годов возобновилась работа по выявлению и публикации документов. Третий том серии вышел в 1949 г., в нем собраны документы об экономических и социальных отношениях в Башкирии первой половины XVIII в. В 1956 г. вышли в свет две части четвертого тома «Материалов.». В этом томе, кроме документов, характеризующих экономику и общественную жизнь края, опубликованы и материалы по управлению Оренбургской губернией в 50-70-х гг. XVIII в. Пятый том «Материалов.» вышел в 1960 г. Включенные в него документы отражают социально-экономическое развитие края в последней четверти XVIII в. и произошедшие изменения в военной организации башкир. Последние три тома редактировал известный советский историк Н.В. Устюгов. Работа над «Материалами.» не была завершена, планировалось выпустить 8 томов. И только в 2002 г. вышел 6-й том «Материалов.», в котором

1 Адрес-календарь Оренбургского Отдельного корпуса, Оренбургской губернии и Управления Оренбургского края по части пограничной. - Оренбург, 1836.

2 Материалы по истории Башкирской АССР. 4. 1. Башкирские восстания в XVII и первой половине XVIII вв. - МЛ., 1936; 4. 3. Эконом1Р1еские и социальные отношения в Башкирии в первой половине XVIII века. - М-Л., 1949; Т. 4. 4. 1. - М., 1956; Т. 4. 4. 2. М., 1956; Т. 5. М., 1960. размещены документы о деятельности Оренбургской экспедиции и башкирских восстаниях 30-х гг. XVIII в.1

Публикуемые во всех этих томах документы, отложившиеся в фондах РГАДА и других архивах, содержат ценные сведения, относящихся к истории возникновения иррегулярных войск края. В частности, большой интерес, представляют документы о состоянии башкирского общества и башкиро-мещерякского войска, о тепгярях, об организации управления Оренбургским войском, о состоянии хозяйственной жизни служилого сословия, о внутренней жизни в крепостях на пограничной линии. Опубликованные архивные материалы дают нам возможность изучить характер и эволюцию складывания служилого сословия и образования иррегулярных войск в этом регионе. Недостатком этой серии сборников «Материалов по истории Башкирской АССР» является, на мой взгляд, тенденциозный подход к освещению роли российского государства и армии. Царская Россия подается по отношению к башкирам как «тюрьма народов», поработившая коренное население края, что государство постоянно организовывало карательные экспедиции против башкирского народа, и что никакой цивилизаторской функции по отношению к инородцам Россия не несла. Подобные идеи сейчас переживают возрождение, появляясь в некоторых работах по истории региона.

Тем не менее, изучение данных материалов помогло нам установить некоторые особенности перехода башкир в служилое сословие и приспособление их хозяйственной деятельности к нуждам несения службы. Опубликованные документы позволили восстановить некоторые детали деятельности правительства и местной власти в управлении иррегулярными войсками и организации ими несения линейной службы. Необходимо отметить, что стремление власти унифицировать структуру и принципы службы иррегулярных войск обнаружилось уже в XVIII в. К последней четверти XIX в. процесс унификации многих сторон жизни служилого сословия в основном завершился. Это свидетельствует о направленности военной политики государства. Данное явление подтверждается документами и материалами, большей частью извлеченными из Центрального Государственного исторического архива Республики Башкортостан и других архивов, и опубликованными в юбилейном сборнике «Навеки с Россией», а также документами, помещенными в первом томе

1 Материалы по истории Башкортостана. Оренбургская экспедиция и башкирские восстания 30-х годов XVIII в. Т. 6.-Уфа, 2002. сборника «Летопись Челябинской области».1 Таковы основные направления историографии иррегулярных войск края. Кроме того, широко использовались статистические сведения, собранные в 12-ти выпусках «Материалов по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска», описанных нами в историографическом обзоре,2 которые при соответствующей обработке дают ценную информацию о различных сторонах деятельности иррегулярных войск, их военном устройстве.

Что касается документов об участии формирований из Оренбургского края в войне 1812 года, то систематическая и сравнительно полная публикация военных документов была предпринята в начале XX в. в связи с празднованием 100-летия Отечественной войны. Одной из первых наиболее крупных публикаций явилось издание документов из фонда Военно-ученого архива (ВУА). С 1900 по 1917 гг. были изданы 21 том документов и материалов под общим названием «Отечественная война 1812 года» и 3 тома под названием «Война 1813 года».3 В это издание вошли документы, характеризующие состояние страны и армии перед войной, подробно раскрывающие ход военных действий и участие в них регулярных и иррегулярных сил. Ценность этих трудов состоит в том, что документы в этих изданиях, представляют собой донесения, рапорты, отчеты командиров, штабную документацию, сгруппированную по дням и месяцам. Это позволяет уяснить хронологию участия иррегулярных полков в военных походах. В общей сложности о войне 1812 года было издано около 70 томов документов. Но в них сведений о действиях иррегулярных полков из Оренбургского края совсем немного.

Некоторая часть документов военной истории калмыков была опубликована в книгах «Военное прошлое наших калмык» Г. Прозрителева и «Калмыки в русской армии» Е. Чонова, вышедшими в юбилейном 1912 г. Следует отметить, что определенную научную ценность приобрел, подготовленный в 1964 г. Калмыцким научно-исследовательским институтом языка, литературы и истории, сборник документов, посвященный одному из малоисследованных вопросов военной истории -участию калмыков в Отечественной войне 1812 г., где можно почерпнуть некоторые

1 Навеки с Россией. Сборник документов и материалов: в 2 ч. Ч. 1. - Уфа, 2007; Летопись Челябинской области: сб. док. и материалов: в 3 т. Т. 1. 1673-1917,- Челябинск, 2008.

2 Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска.

3 Отечественная война 1812 года: Материалы ВУА: В 21 т. - СПб., 1900-1914; Война 1813 года: Материалы ВУА: В 3 т. - СПб.; Пг., 1914-1917. сведения и о ставропольских калмыках.1 В сборник вошли в основном документы и материалы, выявленные в РГВИА и в архивах Элисты, Астрахани и Ростова.

Довольно большую группу источников составили документы личного происхождения - мемуары, воспоминания, записки, дневники, переписка, которые фиксировали личные впечатления современников, очевидцев и участников общественно значимых событий. Это самые субъективные свидетельства прошлого. Дневники и воспоминания, которые можно объединить одним термином записки, имеют большое значение для любого исследования, давая возможность изучить те стороны явлений, которые получили слабое отражение в других документах. Так как историю делают люди, имеющие свои убеждения, особенности характера, определенное настроение, то в этом смысле изучение мемуаров, записок (воспоминаний и дневников) помогает понять основное содержание тех или иных исторических событий. Самые глубокие, содержательные сведения о самой ранней истории края находятся в записках первого губернатора Оренбургской губернии И.И. Неплюева.2 Для нашего исследования важны сообщенные И.И. Неплюевым подробности о создании Оренбургского казачьего войска, привлечении к охране границ яицких казаков и реформировании устройства Яицкого войска, строительстве военно-пограничной линии и многие другие сведения, относящиеся к вопросам колонизации края и включении его в орбиту российской государственности.

Наиболее достоверными, аутентичными по своей природе являются дневники, нежели воспоминания. Хотя воспоминания, как правило, более глубоко и систематизировано освещают описываемые явления, они лишены той свежести восприятия, какая присуща дневникам. Важнейшим источником информации об участии некоторых иррегулярных формирований края в военных действиях периода Отечественной войны 1812 г., да и в других войнах, как раз послужили произведения мемуарного характера. Воспоминания участников войны нередко содержат такие сведения, которые не могли отложиться ни в каких архивных фондах. Здесь мы должны отметить, что для нашего исследования наиболее интересны те записки, дневники и воспоминания, в которых содержатся сведения о войнах, в которых есть информация о боевых действиях иррегулярных полков. Это, прежде всего, «Письма русского офицера» Ф.Н. Глинки, «Офицерские записки» Н.Б. Голицына, «Дневник партизанских

1 Калмыки в Отечественной войне 1812 года. Сборник документов. - Элиста, 1964.

2 Неплюев И.И. Записки Ивана Ивановича Неплюева (1693-1773). - СПб., 1893. действий 1812 года» Д.В. Давыдова и др.1 Так в дневнике Д. Давыдова мы почерпнули информацию о боевых действиях отряда тептярей из 1-го Тептярского полка в сентябре-октябре 1812 г. в тылу французских войск.

Из этого вида источников в исследовании широко использованы дневники военного министра России Д.А. Милютина, который он вел в интересующий нас период среднеазиатских войн. В его дневниках освещаются подробности процесса принятия правительством решений по организации Хивинского похода 1873 г. и похода войск Скобелева в 1881 г. на Геок-Тепе. В дневниках раскрывается содержание совещаний, проводимых официальными лицами. В этом отношении дневники играют незаменимую роль, раскрывая такие факты, которые не могли иметь правительственные документы.

Очень содержательными и богатыми фактами военной истории Оренбургского края обладают «Записки Н.Г. Залесова», опубликованные в нескольких книгах «Русской старины». Н.Г. Залесов прослужил в Оренбуржье более 20 лет, начинал службу прапорщиком, а закончил генералом и начальником штаба Оренбургского военного округа. Все значимые военные события и походы в крае происходили при его прямом участии. Будучи непосредственным участником многих описываемых событий, он кроме фактов об удачных военных действиях казаков в степных походах, приводит некоторые негативные сведения об организации службы и жизни в казачьих общинах. Большой фактической ценностью обладают «Воспоминания» И.Ф. Бларамберга, служившего на высоких должностях в Отдельном Оренбургском корпусе.3 Особенно важны для нас его замечания и суждения о событиях, связанных начальным этапом активных действий войск края в присоединении среднеазиатских ханств. Из опубликованных материалов личного происхождения важными и содержательными являются «Записки генерал-майора И.В. Чернова»,4 служившего в управленческих структурах Оренбургского войска, а также исполнявшего должность попечителя кантонов Башкиро-Мещерякского войска. В записках Чернова были почерпнуты

Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. СПб., - 1821; Отечественная война 1812 года в записках современников. -СПб., 1911; Голицын Н.Б. Офицерские записки или воспоминания о походах 1812, 1813 и 1814 гг. - М., 1838; Давыдов Д.В. Военные записки. - М., 1940; Давыдов Денис. Дневник партизанских действий 1812 года. - М., 1941; Ермолов А.П. Записки Алексея Петровича Ермолова с приложениями. - М., 1865; Норов B.C. Записки о походах 1812 и 1813 годов, от Тарутинского до Кульмского боя. - СПб., 1834; Харкевич В.И. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников: Материалы ВУА Главного штаба. - Вильна, 1900-1907. Вып. 1-4; Раевский А. Воспоминания о походах 1813-1814 гг. Ч. 2. - М., 1822.

2 Дневник Д.А. Милютина. Т. 1. 1873-1875. - М., 1947; Т. 2. 1876-1877. - М., 1949; Т. 3. 1878-1880. - М., 1950; Т. 4. 1881-1882.-М., 1950.

3 Записки Н.Г. Залесова// Русская старина. 1903. №. 10,11; 1905. №. 6; Бларамберг И.Ф. Воспоминания. - М., 1978.

4 Записки генерал-майора И.В. Чернова // ТОУАК. - Оренбург, 1907. Вып. 18. сведения об организации пограничной и внутренней службы казаков, башкир, мещеряков, тептярей и калмыков в 20-40-е гг. XIX в.

Воспоминания способны восстановить множество фактов, которые не отразились в других видах источников. Мемуарные частности могут иметь решающее значение для реконструкции того или иного события. Но при этом приходится помнить, что воспоминания - это не только бесстрастная фиксация событий прошлого, это и исповедь, и оправдание, и обвинение, и раздумья личности. Поэтому мемуары, как никакой другой документ, субъективны. Это не недостаток, а свойство мемуаров, ибо они несут на себе отпечаток личности автора. Все достоинства и недостатки мемуариста невольно переходят и на его воспоминания. Мемуары все же источник неполный и слишком субъективный. Поэтому строить выводы на основании лишь только мемуарных сведений дело довольно рискованное.

Непосредственно к мемуарам примыкает эпистолярное наследие. Переписка является весьма ценным историческим источником, не менее ценным, чем дневники и воспоминания, представляя собой письменный обмен впечатлениями и мыслями о значимых событиях своей и общественной жизни. Письма пишутся под свежим впечатлением происшедших событий и в большинстве случаев лишены той апологетической направленности, которая присуща дневникам и особенно воспоминаниям. Однако вместе с тем, и они обладают серьезным недостатком. На письмо в большей мере, чем на другой источник, оказывает влияние личность автора, его настроение. Именно в силу этого к данному виду источника при всей его значимости надо подходить исключительно осторожно. Для нашего исследования важным для понимания трудных реалий становления Оренбургского края является переписка императрицы Екатерины II с губернатором Дмитрием Волковым.1 Для уточнения некоторых фактов были использованы сборники писем современников о

Отечественной войны 1812 г., изданные Н.Ф. Дубровиным. Некоторые сведения о действиях иррегулярных полков, в частности о башкирах 1-го полка, содержатся в письмах Кутузова к родственникам, а также к Оренбургскому военному губернатору Г.С. Волконскому.3 В раскрытии темы исследования использовались сведения из писем военного губернатора В.А. Перовского и его помощника по особым поручениям В.И.

1 Письма Екатерины II Д.В. Волкову от 1763 г // Материалы по истории Башкирской АССР. Т. 4. Ч. 2.- С. 452-453;

2 Дубровин Н.Ф. Отечественная война в письмах современников (1812 - 1815 гг.). - СПб., 1882; Он же. Письма главнейших деятелей в царствование императора Александра I. - СПб., 1883.

3 Кутузов М.И. Письма, записки. - М., 1989.

Даля.1 Тем не менее, все же приходится констатировать, что исследовательские конструкции, возведенные на фундаменте источников личного происхождения, часто оказываются шаткими.

Важнейшей составляющей базы исследования являются материалы дореволюционной периодической печати. И в первую очередь публикации военных журналов «Военный сборник», «Разведчик», посвященные различным вопросам военной жизни иррегулярных войск. Кроме того, в «Военном сборнике» печатались официальные документы, постановления правительства, распоряжения и приказы Военного ведомства. Большое количество материалов печаталось в газетах, особенно в «Русском инвалиде», в котором также обнародовались некоторые официальные документы, давались объявления о продвижении по службе, о награждениях и наказаниях. Например, первой серьезной статьей о состоянии оренбургского казачества, появившейся в периодической печати явилась публикация под названием «Правда об Оренбургском казачьем войске», помещенная в 1862 г. в «Военном сборнике» под псевдонимом «Оренбургский казак» (авторами статьи являлись Наказный атаман войска генерал граф И.А. Толстой, начальник войскового штаба полковник Зворыкин, старший адъютант войскового дежурства полковник С.П. Шишелов, дежурный штаб-офицер полковник В.В. Агапов, депутат при Главном Управлении иррегулярных войск полковник Чернев). Содержание и название данной статьи были вызваны появившимися в то время в правительственных кругах неблагоприятными отзывами о боевых качествах казачества. В это время в печати муссировалось мнение, что казачьи войска в историческом, военном и экономическом плане изжили себя, и их можно упразднить, а казаков перевести в податное состояние. Эта статья, написанная войсковыми чиновниками и основанная на документах из войскового архива, имеет значение ценного источника по истории оренбургского казачества. Судя по содержанию статьи, можно предположить, что публикация основана на составленной ранее «Краткой записке полковника С. Шишелова о заслугах Оренбургского войска перед родиной (с 1748 по 1856 гг.)».2

1 Даль В.И. Письма к друзьям из похода в Хиву // Русский архив за 1867 год, с. 402-431; 606-639; Оренбургский губернатор Василий Алексеевич Перовский. - Оренбург, 1999; Даль В.И. Оренбургский край в художественных произведениях писателя. — Оренбург, 2001 и др.

2 Военный сборник. 1862. № 6; Рукопись находится в Государственном архиве Оренбургской области (Ф. 167, Оп. 1, Д- 44).

В исследовании использовались материалы из газет «Оренбургские губернские ведомости», «Симбирские губернские ведомости». Например, в «Оренбургских губернских ведомостях» в неофициальной части печатались заметки и статьи об истории края.1 Следует отметить, что в накоплении фактов войны 1812 года, других войн и походов, в которых приняли участие иррегулярные силы, оказала помощь и невоенная периодика. Во многих журналах, газетах в разное время публиковались статьи, воспоминания об эпохе 1812 г. Для исследования были интересны заметки из газеты «Московские ведомости», в которой печатались извлечения из журнала военных действий русской армии во время заграничного похода. В работе при решении различных задач исследования были использованы статьи из журналов: «Русский архив», «Русская старина», «Вестник Европы», «Отечественные записки», «Исторический вестник», «Вестник Оренбургского учебного округа», «Военный сборник», «Журнал Министерства Внутренних Дел», «Журнал Министерства Народного просвещения» и др.

Таковы основные источники, использованные в данном исследовании и, к которым был применен критический подход. В особенности это относится к рапортам и донесениям «с мест», которые нередко содержат искаженную картину состояния дел, иногда и подтасовку фактов, о чем можно судить, сопоставив материалы различного происхождения. Учитывая это, автор данного исследования старался, не фетишизируя документы, в том числе архивные, извлечь из них «рациональное зерно».

В целом конкретное содержание базы источников, на наш взгляд, является достаточным для раскрытия темы, а комплексное их использование позволяет решить поставленные задачи.

Методологическая основа исследования. Серьезное изучение событий, анализ фактов современной социально-политической реальности России настоятельно требует обращения к истории страны. Связь с историческим прошлым необходима в объяснении сегодняшних событий, в понимании современности, в поиске истины. Многие великие мыслители занимались поиском единства исторического процесса и его смысла. Так К. Ясперс был убежден, что лишь история человечества в целом может

1 Игнатьев Р.Г. Взгляд на историю Оренбургского края // Оренбургские губернские ведомости. 1881. №29 и др; Симбирские губернские ведомости, 1839, 16 декабря, № 50 (напечатана «Декларация Оренбургского военного губернатора начальника Отдельного Оренбургского корпуса о причинах и цели военных против Хивы действий»).

2 Московские ведомости. 1813. 19 февраля. № 15; 5 июля. № 54 и др. дать масштаб для осмысления того, что происходит в настоящее время.1 В определенном смысле прошлое и настоящее взаимосвязаны: незнание прошлого ведет к непониманию настоящего и, обратно, понять прошлое без знания настоящего очень трудно. Исторические факты рассматриваются как включенные в актуальное состояние общества. В методологическом смысле задача исторической науки не ограничивается лишь «инвентаризацией» фактов, фиксацией того, что было в прошлом.

В период модернизации общества вырастает интерес людей к истории страны, ее регионов, что вызывается в основном необходимостью поиска своей идентичности и формирования общественного и коллективного самосознания в сложный период социальных изменений. В этом отношении наука осмысливает историческую реальность и вносит в жизнь людей смысл. В свое время Г. Гегель заметил: «.кто

•у разумно смотрит на мир, на того и мир смотрит разумно». Многие философы от Г. Гегеля и К. Маркса до позитивистов, выявляя сущность исторического познания, считали, что история нужна для понимания настоящего как основа активной социальной практики, действия.

Настоящий интерес к прошлому своего региона и выявлению роли иррегулярных формирований Оренбургского края, оставивших свой след в социально-политической, военной истории России, и побудил заняться исследованием многогранных отношений государственной власти с различными категориями служилого сословия и на этой основе раскрыть эволюцию иррегулярных войск края. Данная установка потребовала выбора определенных методологических подходов, принципов и методов познания, соответствующих предмету, цели и задачам исследования.

В связи с этим уже на начальном этапе работы возникла проблема выбора различных групп методов (всеобщих, общенаучных и специальных) в процессе изучения и объяснения исторических процессов. Одной из проблем связана с ролью всеобщих философских методов-подходов в научном познании и которые задают общее направление в исследовании, принципы подхода к объекту и предмету изучения. Эти же методы являются отправной точкой при оценке полученных результатов. В свое время такие великие представители человечества как И. Кант и И. Шиллер были убеждены в том, что разрозненность исторических фактов преодолевается на

1 Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М., 1991. - С. 29.

2 Гегель Г. Лекции по философии истории. - СПб., 1993. - С. 65. философском уровне.1 Поэтому было необходимо в данном случае учесть тот несомненный факт, что одна из методологических функций философии заключается в ориентации исследования на раскрытие объективных связей в сложных явлениях общественной жизни, на всесторонний анализ противоречий как источника исторических изменений. Такой подход дает ключ к системному познанию социальных процессов, требующих как стандартных, так и нестандартных решений и приемов-подходов. Поэтому мы опирались на одно из важнейших философских требований, что метод должен сообразоваться с реальностью, действительностью, а не наоборот.

Очень широкое применение получили основополагающие идеи, выступившие в качестве принципов как методологических регуляторов познания и служащие основой для применения частных методов научного исследования. При этом в исследовании учитывалось, что философская методология функционирует не в виде жесткой системы норм, но в качестве общей системы положений в деятельности и познании, что методологическое знание имманентно включает в себя мировоззренческую интерпретацию результатов исследования.

При выяснении условий и причин возникновения в Оренбургском крае иррегулярных войск необходимым явилось обращение к принципам познания, позволяющим адекватно описать и объяснить этот процесс. К ним относятся принцип историзма, принцип единства исторического и логического, учение о противоречии развития как источнике самодвижения объекта исследования, принцип учета взаимосвязей и отношений сторон изучаемых явлений, требования системного подхода и структурно-функционального анализа.2

1 См: Шиллер И.-Ф. Сочинения в VIII т. Т. VII. Исторические работы. - М- JI., 1937. - С. 609-610.

2 См: Рузавин Г.И. Методы научного исследования. - М., 1974; Юдин Б.Г. Методологический анализ как направление изучения науки. - М., 1986; Ракитов А.И. Историческое познание: системно-гносеологический подход. - М. 1982: Штоф Б.А. Проблемы методологии научного познания. - М., 1978; Баряз В. И., Астапова Д. Д. Философско-методологические вопросы исторической науки. Основная советская литература. - М., 1981; Уваров А Философские и методологические проблемы исторического познания. - М., 1982 (обзор литературы за 1971— 1981 гг.); Философские проблемы исторической науки. - М., 1969; Уваров А. И. Гносеологический анализ теории в исторической науке. - Калинин, 1973; Дьяконов В. А. Методология истории в прошлом и настоящем. - М., 1974; Скворцов JI. В. История и антиистория. М, 1976; Могильницкий Б. Г. О природе исторического познания. Томск, 1978; Лооне Э. Современная философия истории. - Таллин. 1980; Иванов Г. М., Коршунов А. М., Петров Ю. В. Методологические проблемы исторического познания. - М., 1981; Келле В. Ж, Ковальзон М. Я. Теория и история. - М., 1981; Жуков Е. М. Очерки методологии истории. - М., 1981; Коршунов А. М., Шаповалов В. Ф. Творчество и отражение в историческом познании. - М., 1984; Барг М. А. Категории и методы исторической науки. - М., 1984; Румянцева М.Ф. Теория истории. - М., 2002; Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. -М., 2003; Мазур Л.Н. Методы исторического исследования. - Екатеринбург, 2010 и др. Следует отметить, что эти работы, посвященные теоретико-методологическим проблемам исторической науки, ориентированы либо на характеристику исторического познания, как одну из форм познавательной деятельности, либо на раскрытие принципов и методов исторического исследования. Практика исторических исследований находится здесь на втором плане (кроме работ М.А. Барга, И.Д Ковальченко и Л.Н. Мазура). Эти работы представляют интерес в том

На всех этапах исследования особую эвристическую ценность имеет принцип системности и основанные на нем требования системного подхода. Системный подход позволил нам рассмотреть предмет исследования: место и роль иррегулярных войск региона в составе: Оренбургского и Уральского казачьих, Ставропольского калмыцкого и Башкиро-Мещерякского войск, Закамской ландмилиции и Тептярских полков в военной политике российского государства как систему взаимодействия взаимосвязанных элементов и тем самым, ориентировал на раскрытие целостности объекта исследования. Выявление многообразия связей в деятельности этих войск и типизация этих связей помогла свести их в единую теоретическую картину. То есть невозможно получить целостное знание об объекте исследования путем лишь накопления эмпирического исторического материала. Таким образом, обращение к системному подходу позволило построить модель изменения социально-экономических и политических отношений в России и в Оренбургском крае, приведших к созданию иррегулярных войск в этом регионе.

Системный подход применялся в процессе выработки основного содержания плана исследования, в выявлении его цели, а также при определении цели и решении задач исследования. Данные операции явились необходимыми в условиях некоторой неопределенности, вызванными обилием исторических фактов, не всегда поддающихся строгой количественной оценке.

Познавательные способности системного подхода раскрываются через такие методологические подходы как структурализм и структурно-функциональный анализ, который является сердцевиной системного подхода. Следует пояснить, что под структурой любого объекта как системы понимается организация связей между элементами, его составляющими. При данных подходах в отличие от более общего системного подхода обеспечивается рассмотрение любого объекта как структурной целостности, в котором каждый элемент системы имеет свое функциональное предназначение. Применение таких подходов позволяет выделить в проблеме возникновения иррегулярных формирований социально-экономическую и военно-политическую составляющие этого процесса. Изучив эти сферы как относительно самостоятельные, системный подход помог нам осуществить синтез социетальных отношений, что позволило выявить целостность объекта исследования. отношении, что в них раскрываются специфика исторического познания, этапы и закономерности его развития, а также место исторического знания в общей системе научного знания.

Эти рассмотренные подходы тесно связаны с философским принципом историзма, суть которого в том, что исследуемый объект изучается как изменяющийся во времени, развивающийся посредством эволюции. Историзм исходит не просто из констатации изменения любого материального или идеального объекта во времени и пространстве, но, прежде всего из развития этого объекта. Принцип историзма потребовал рассмотреть процесс возникновения и эволюцию иррегулярных войск в крае с точки зрения изменений их структуры, то есть как процесс следующих друг за другом изменений организации связей этого единого процесса. После этого выявляются количественные и качественные изменения в строении объекта исследования. Качественные изменения выражают необходимое в существовании объекта, и нацеливает на раскрытие эволюционных закономерностей различных видов иррегулярности и перехода их от одного своего состояния к другому своему состоянию. В данном случае эволюционизм рассматривается как частный случай принципа историзма, именно эволюционные изменения приводят к скачку в социальной истории, к развитию. Этот механизм приводит и к появлению новых научных теорий. Принцип историзма был применен при исследовании роли армии и иррегулярных сил в колонизации Заволжья и Южного Урала, в изменении социальных отношений, во взаимопроникновении и обогащении культур народов этих регионов. При рассмотрении начального этапа образования Оренбургского края было обращено внимание на факт, что приращение территории государства являлось одним из факторов истории России, а освоение юго-восточных окраин страны стало одним из самых значительных периодов в процессе обретения новых земель,1 значительную роль в котором сыграли иррегулярные войска.

Рассмотренные методологические принципы привели нас к исследованию динамики качественных изменений в Оренбургском войске: первый период от 1748 до 1755 гг., второй - до 1798, 1803 гг.; третий - от 1803 до 1840 гг; четвертый - от 1840 до 1865 гг. и пятый - от 1865 до конца 70-х гг. XIX в. Что касается военной службы башкир и мещеряков, то можно выделить три качественных этапа этого процесса: от конца XVI в. до 1744 г., от 1744 до 1798 г. и третий этап - начало XIX в. до 1865 г. -время кантонного управления башкирами и мещеряками до ликвидации Башкирского войска. Аналогично, в соответствии с этой методологией, такие качественные этапы

1 Смирнов Ю.Н. Оренбургская экспедиция (комиссия) и присоединение Заволжья к России в 30-40-е гг. XVIII века. - Самара, 1997. - С. 6. существования были определены и для других иррегулярных войск. Таким образом, качественные изменения, обусловленные экономическими, военно-политическими и социальными процессами в России стали основой выделения фазовых моментов эволюции объекта исследования. Это характеризует историю иррегулярных войск как неотъемлемую составляющую российской истории. При этом иррегулярные войска выступают как одна из подсистем военно-политической организации государства.

Можно сделать вывод, что применение принципа историзма помогло раскрыть механизм протекания процессов исторических изменений в иррегулярных войсках во время выполнения задач по колонизации края и присоединении среднеазиатского региона, а принцип развития, системного подхода и структурности ориентировали нас на выяснение причин этих изменений. При этом следует обратить на следующий факт, свидетельствующий о том, что последовательность процессов во времени сама по себе не может служить надежным доказательством и ориентиром в теоретическом анализе исследуемых проблем. Отсюда вытекает необходимость обратиться в исследовании предмета к философскому принципу единства исторического и логического. Он выявляет соотношение между развивающейся исторической действительностью и ее отражением в исследовании. Под историческим понимается процесс изменения объекта, а под логическим - теоретическое воспроизведение достигшего определенного состояния объекта, подчиненного объективным законам своего существования, отражающим его существенные внутренние связи и отношения.

В нашем исследовании принцип единства исторического и логического применялся нами и при построении рабочей гипотезы исследования. Было проведено идеальное мысленное моделирование предмета исследования как конкретного в исторической теории, то есть как синтеза многих определений, единства в многообразии. Это положение гегелевской философии вытекает из учения о противоречиях самого предмета познания, что именно они являются источником развития этого предмета и процесса его познания, который так же является диалектически противоречивым. И это устранение противоречий в теории преодолевается путем выявления более конкретного содержания предмета познания (исследования). При этом сама процедура доказательства в соответствии с принципом единства исторического и логического есть продвижение к более полному, всестороннему и целостному воспроизведению предмета исследования в теории. В этом отношении следует отметить, что в познании мы имеем дело не с самим историческим процессом, а с тем или иным вариантом его осмысления. Сами люди как субъекты истории действуют в объективных исторических условиях, но «характер их действий зависит от их субъективного понимания этих условий».1

Философские, общенаучные и собственно исторические подходы использовались нами для анализа, систематизации и осмысления исторического материала, относящегося к содержанию нашего исследования. Применение этих подходов помогли отразить многообразные исторические события, происходившие на территории исследуемого региона в ХУШ-Х1Х вв. во всей их конкретности. Этого нельзя было добиться без использования историко-сравнительного и статистического методов, без применения требований метода локальной истории. Когда мы говорим о необходимости применения исторической компаративистики, то следует обратить внимание на одно методологическое различие между сравнением как методом и методом сравнения. В первом случае явления сравниваются для достижения задач определенной познавательной деятельности (например, выявление общего и особенного в устройстве Уральского и Оренбургского казачьих войск, или нахождение различий в сословном положении тептярей и башкир). Когда мы говорим о методе сравнения, то речь идет уже о способе осуществления сравнительного исследования, о выборе объектов сравнения, о критериях этого выбора. Фактически это есть способ осмысления разнообразных фактов как явлений культуры.

Первичный анализ исторических фактов привел к пониманию, что не существует отдельно друг от друга каких-то «чистых» социальных или культурных, или только духовных событий, что в основе исторического процесса находится человек как субъект этого процесса, имеющий социальную природу. Поэтому все исторические события предстают перед исследователем как синкретические социокультурные образования. Именно с этой позиции мы подходили к анализу таких целостных образований как общины казаков, башкир, мишарей, тептярей и калмыков, служилое сословие, война, иррегулярные войска, военное управление, военная служба и др. При этом мы учитывали, что взаимодействующие между собой во время службы социально-культурные типы казаков, служилых башкир, мишарей, тептярей, калмыков выступают как группы различной этнической и конфессиональной принадлежности и

1 Румянцева М.Ф. Теория истории. - М., 2002. - С. 38. характеризуются смешением традиций. Все эти группы, располагаясь на территории региона, вбирали в себя друг от друга некоторые элементы хозяйственного уклада, быта, этических норм и языка. Так формировалось самосознание различных групп населения как особого служилого сословия. Эти процессы особенно ярко выразил в своих произведениях В.И. Даль, написанных во время службы чиновником особых поручений при оренбургском военном губернаторе и, посвященных описанию жизни уральского и оренбургского казачества, других народов края.1 Как и тогда, так и сейчас настоятельным является тот факт, что понимание обществом культурного многообразия становится условием новых интеграционных процессов в России.

Рассматривая историю возникновения различных иррегулярных войск как динамический процесс, а их становление как эволюцию системы со сложной иерархической структурой, мы попытались выделить этапы в процессе нашего исследования, требующие логического обоснования. Так попытка объяснения сущности реформ военно-политического характера, проводившиеся российским правительством в ХУШ-Х1Х вв., приводит нас к изучению общей ситуации в России и анализу ее международного положения. Это обращает процесс познания к выявлению ряда специфичных для России исторических условий. При этом не вызывает сомнений, что многие реформы имели объективное содержание, в то же время некоторые этапы, последовательность и детали их проведения во многом зависели от личностей, проводивших преобразования. В процедуре обоснования мы выделяем следующее: во-первых, объяснение основных социально-экономических и военно-политических явлений предполагает в качестве необходимой логической основы знание закономерностей развития общества, соотнесенных с определенной эпохой и конкретными явлениями; во-вторых, объяснение связано также с знанием более частного характера - закономерностей протекания процессов в отдельных сферах социетальной структуры общества. Различия между этими видами объяснения отчетливо прослеживаются как раз на примере военных реформ, проводившихся в ХУШ-Х1Х вв. Например, необходимость проведения военных реформ, начатых еще при Петре I, объясняется требованиями «достройки» феодализма как системы до своей целостности с объективным появлением внутри нее структурных элементов будущей

1 Даль В.И. Оренбургский край в художественных произведениях писателя. - Оренбург, 2001. буржуазной эпохи. Необходимость же проведения военной реформы в 60-х гг. XIX в. объясняется требованиями модернизации России.

Выяснение интересов мотивов поведения личностей, проводивших реформы, и объяснение конкретного содержания механизмов их проведения требует при этом знание частных законов возникновения и функционирования отдельных сфер общественной жизни. В данном случае, нам пришлось изучить фактические сведения об исторических личностях, их воспитании, интересах и многое другое, которое привлекается нами как основание для объяснения действий людей, участвовавших в создании пограничного Оренбургского края и иррегулярных сил для охраны пограничной линии в регионе. Именно в этом смысле французский историк М. Блок говорил об истории как науке «о людях во времени».1 Такой подход позволит избежать абсолютизации неизбежных субъективных моментов и приблизит к относительной объективности выводов. Таким образом, различные ситуации, события, процессы, исходя из их места в системе исторического действия, предполагают использование и разных моделей объяснения, которые не исключают, а дополняют друг друга и зависят от задач, которые поставлены в исследовании.

Методологические основания данного исследования определили методы исследования. Нами использовались как общенаучные методы: анализ и синтез, индукция и дедукция, абстрагирование и аналогия, идеализация и формализация, так и специальные методы исторической науки.

К числу специальных методов можно отнести историко-генетический, историко-сравнительный, хронологический, ретроспективный и др. Историко-генетический метод относится к числу наиболее распространенных в исторических исследованиях. Суть его состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения. Этот метод позволяет в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению реальной истории объекта исследования. При этом историческое явление отражается в наиболее конкретной форме. Указанный метод очень тесно связан с историко-сравнительным методом, который основывается на сравнениях - важном методе научного познания. Без сравнения не обходится ни одно научное исследование. Объективной основой в сравнении является представление о том, что прошлое есть внутренне обусловленный

1 Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. - М., 1986. - С. 18. процесс. Многие явления тождественны или сходны внутренней сутью и отличаются лишь пространственной или временной вариацией форм. А одни и те же или сходные формы могут выражать разное содержание. Поэтому в процессе сравнения и открывается возможность для объяснения исторических фактов, раскрытия их сущности. Познание идет последовательно от единичного к особенному, а затем - к общему. По природе и генетический, и сравнительный методы является аналитически-индуктивным, а по форме выражения информации - описательным. Генетический метод позволяет показать причинно-следственные связи, закономерности исторического развития в их непосредственности. В частности, применение историко-генетического вместе с историко-сравнительным методом позволило изучить структуру иррегулярных войск и выделить отдельные элементы ее организации на разных этапах развития, например, войсковые канцелярии, военные округа, военные отделы, полковые округа, полковые и станичные правления. Историко-сравнительный метод дал возможность выявить общее и особенное в процессах развития отдельных видов иррегулярных войск Оренбургского края, а также определить факторы, обусловившие их отличие от других войск, например, Донского войска.

Все обозначенные методологические основания, а также примененная совокупность общенаучных и специальных методов исследования позволяют рассмотреть историю системы иррегулярных войск края как объективный процесс.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Иррегулярные войска Оренбургского края в ХVIII - ХIХ вв."

Заключение.

Формирование и деятельность иррегулярных войск в регионе связано с возникновением и становлением юго-восточных границ России. Поскольку Заволжье и Южный Урал представляли собой пограничные регионы, то становление края в большой степени связано именно с деятельностью иррегулярных войск (Уральского и Оренбургского казачьих войск, Ставропольского калмыцкого и Башкиро-Мещерякского войск, ландмилицких и тептярских полков). Среди них важнейший вклад в закреплении огромной территории наряду с полками регулярной армии, внесли уральское и оренбургское казачество. Само формирование и превращение казачества в служилое сословие Российского государства прошло длительный исторический путь, оно пережило свой «золотой век», поднявшись к вершинам боевой славы при защите интересов государства на полях сражений с врагами.

История иррегулярных войск и, в особенности, казачества неразрывно связана с развитием российской государственности. Возникшее на южных и юго-восточных окраинах России казачество более трех столетий играло активную роль во внешней и внутренней политике страны. Правительству удалось, благодаря казачьим общинам создать, передовую цепь укреплений, куда на новые территории выдвигались части регулярной армии, таможенная стража, чиновники гражданской администрации, крестьяне, торговцы, ремесленники. Они осваивали просторы бывшего Дикого поля, строили крепости, города, станицы и поселки, включали регион в систему подчинения, управления и права российского государства. На протяжении XVIII и XIX вв. подобные процессы составили основное содержание военной истории края.

В Заволжье и на Южном Урале реализация интересов России строилась на основе, утвержденного правительством, плана И.К. Кирилова, ставшего на долгие годы основой политики государства в этом регионе. Ключевым вопросом для военной истории этого региона является формирование приграничной территории и укрепленных линий, становление различных иррегулярных формирований. Оренбургский край относительно скоро по историческим меркам оказался тесно интегрированным в состав русского государства. Колонизация обширного края дала толчок для развития его хозяйственной жизни, ставшего мощным экономическим районом России. Энергичная деятельность правительства в первой половине XVIII столетия по укреплению русской власти среди инородцев и колонизации инородческих земель была в сущности уже намечена в царствование Петра I. Так, исходя из его планов, были созданы Закамская линия и организованы ландмилицкие полки. В военной истории края интересной является эволюция Закамских ландмилицких полков, которые почти полвека несли службу на пограничной линии. Эта эволюция пошла в двух направлениях: Алексеевский пеший стал пехотным полком русской армии, а конные полки были расформированы и их личный состав влился в Оренбургское казачье войско.

В первой половине XVIII в. в правительством осознается объективная потребность реформирования политического и военного устройства общин вольного казачества, способных обеспечить защиту приграничной территории от внешней военной угрозы и пригодных для выполнения некоторых внутренних функций. К середине века оформляется идея о необходимости дополнить имеющиеся казачьи войска новыми иррегулярными формированиями, созданными государством. Начальным опытом российской власти явилось создание в середине века Оренбургского казачьего войска. Эти меры наряду с другими укрепляли жесткую вертикаль государственной власти.

Особая роль в проведении колонизационной политики на юго-востоке страны выпала на Уральское и Оренбургское казачьи войска, а также на Башкиро-Мещерякское и Ставропольское калмыцкое войска. Два соседних войска Уральское и Оренбургское, неся пограничную службу, и часто, действуя совместно, тем не менее, серьезно различались между собой. И дело здесь не только в том, что Яицкое войско возникло самостоятельно, а Оренбургское войско создано государством. Выяснено, что это различие вытекает из ранней истории тех основных групп служилых людей, которые составили костяк оренбургских казаков в процессе его становления.

Следует констатировать, что последствия строительства новой военно-пограничной линии на юго-востоке России и организация на них службы регулярных и иррегулярных войск в этническом аспекте оказались значительными. В крае сложились новые группы населения — оренбургское и яицкое (уральское) казачество, имевшие особый статус, самобытный жизненный уклад. Вдоль укрепленных линий возникли русские поселения. Для заселения гарнизонов крепостей туда частично переводились городовые казаки, в служилое сословие обращали государственных крестьян, присылали ссыльных, местные власти записывали в казаки беглых. В результате Среднее Поволжье окончательно потеряло положение пограничного региона, территория Башкирии оказалась внутренней областью страны.

Наиболее важным отличительным признаком казачества и других иррегулярных войск являлся особый порядок отбывания воинской повинности. Многие остальные особенности иррегулярности вытекали из этого порядка. Процесс строительства пограничной линии проходил синхронно с созданием новых организационных структур у яицких и оренбургских казаков, крещеных калмыков, а позднее, у башкир, тептярей и мещеряков. К концу ХУ1П в. они оказались под жестким контролем военных властей. Таким образом, причина создания системы иррегулярных войск связана с задачами защиты границ государства и колонизации нового края.

В конце XVIII - начале XIX вв. наступает новый период в развитии иррегулярных войск в регионе, связанный с новыми задачами, вытекающими из изменившейся для России международной ситуации и внутренних условий жизни самого края. Историю Южного Урала невозможно представить без башкир и мещеряков - основной количественной силы, привлеченной к службе на пограничной линии, а также ставшими главной «рабочей силой» края, руками, которых построены многие инженерные сооружения и коммуникации. Помимо несения пограничной службы башкиры и мещеряки во второй половине ХУ1П в. несколько раз выставляли отряды конницы для участия в походах и войнах Российской империи. В последней четверти века происходит значительный рост несения ими военной повинности. К концу XVIII в. правительство приступило к формированию надежной социальной опоры в лице верхушки инородцев в этом обширном регионе, которая бы исполняла решения центральной и местной власти и не допускала бы в подведомственных административно-территориальных образованиях каких-либо массовых волнений. Государство осуществило ряд мер, которые способствовали уравнению сословного, имущественного и должностного статусов элиты башкир и мещеряков со статусом российских чиновников по образцу казачьих войск. Историческая логика развития привела к созданию особого Башкиро-мещерякского войска, управляемого на основе кантонной системы. Основная задача этого войска - охрана вместе с оренбургскими казаками пограничных линий. Почти все взрослое мужское население было занято военной службой и выполняло другие задания военной администрации края. Башкиры и мещеряки окончательно были переведены в военное сословие.

Кантонная система управления была введена также в Оренбургском и Уральском казачьих войсках, в Ставропольском калмыцком войске. Эта реформа управления иррегулярными войсками была самой значительной со времени их создания. Она фактически объединила относительно разнородные казачьи, башкирские, мещерякские, тептярские, калмыцкие формирования в единую систему под общим управлением Военной коллегии и непосредственным подчинением Военному губернатору края. Одним из следствий введения кантонной системы управления стала более тесная инкорпорированность старшинской верхушки башкир, мещеряков, калмыков, тептярей в общероссийскую административно-управленческую систему, а затем и полное подчинение элиты инородцев российским властям различных уровней. Введение кантонного управления в 1798 г. открыло новую эпоху в деятельности иррегулярных войск, основные черты которой проявились уже в первой половине XIX в. Таким образом, вторая половина XVIII столетия явилось временем значительных перемен в устройстве иррегулярных войск. В русле этих изменений осуществлялись социально-экономические преобразовании в жизни казачества и в общинах инородцев. Так после подавления пугачевского бунта яицкие казаки окончательно потеряли остатки былой автономности от центральных властей. Еще в большей зависимости от местных чиновников, особенно от военных комендантов крепостей и начальников гарнизонов, оказались оренбургские казаки. Правительство регламентировало многие стороны жизни служилого сословия, контролировало назначение должностных лиц войсковых канцелярий. Через войсковых атаманов и местных чиновников власть организовывала отбывание воинской повинности среди башкир, мещеряков и тептярей. К концу XVIII в. сложилась стройная система несения пограничной и гарнизонной службы всеми иррегулярными войсками края, которая совершенствовалась до середины XIX в.

С расширением границы на юге и юго-востоке страны и возведением на границах линии крепостей с постоянными смешанными гарнизонами, исчезала необходимость сохранять в прежних рамках самобытное существование казачества. Привлекая казаков все в большей мере к несению ими службы вне районов их проживания, правительство с конца XVIII - начала XIX вв. предприняло ряд законодательных реформ, изменяющих и регламентирующих внутренний строй жизни казачества. Принимается ряд «Положений» о казачьих войсках, дальнейшая доработка которых продолжалась в течение всего XIX в. Правительство закрепило законами некоторые полезные, по его мнению, традиционные устои казаков и вводило новые порядки. Самоуправление ограничивалось пределами только станичного и поселкового звена. Но при этом решения схода по многим вопросам подлежали процедуре последующего утверждения вышестоящей властью. Из всех особенностей старого казачества сохранялись лишь только ратная служба, приспособленная к потребностям нового военного строя, и уравнительное пользование общинной землей и угодьями, получаемыми по установленным размерам. Казачьи, и другие иррегулярные войска, созданные правительством позднее, вообще не проходили эволюционных ступеней развития, которые прошли вольные казачьи общины. К началу XIX в. сформировались устойчивые признаки иррегулярности: статус занимаемой служилым населением территории войска; узаконенная система местного самоуправления; особая система землепользования; режим выполнения военно-пограничных и территориально-милиционных функций; служба в регулярной армии (периодическая и совместная с регулярной армией). Сочетание государственной службы и особого военно-земледельческого уклада жизни показало высокую эффективность деятельности иррегулярных войск на протяжении нескольких веков.

С развитием вооружения, тактики и стратегии русской армии, расширением театра военных действий иррегулярные полки стали постоянно привлекаться к участию в масштабных боевых операциях. Что свидетельствует о возрастании роли, которую играли в военной истории России иррегулярные формирования. Так иррегулярные силы Оренбургского края принимали активное участие почти во всех войнах России в XVIII-XIX вв., они отличилась в Семилетней войне (1756-63), в Русско-турецких войнах, Отечественной войне 1812 года. В XIX вв. казачество Урала проявило себя в качестве наилучшего контингента при покорении Средней Азии.

Из 102 иррегулярных полков, участвовавших в Отечественной войне 1812 года и в заграничном походе Русской армии или находившихся в то время в составе действующей армии, на иррегулярные полки Оренбургского края приходилось 34 полка, то есть третья часть. Из них 20 полков башкирских, 2 мещерякских (мишарских), 2 тептярских, 1 калмыцкий (Ставропольский), 4 оренбургских и 5 уральских казачьих. В военных действиях иррегулярная конница являлась незаменимой маневренной силой, так как, реорганизованная в малые отряды, ее действия были увязаны с тактикой партизанских отрядов и частей народного ополчения. Задачи иррегулярной конницы сводились к нарушению связи войск противника с тылом, к уничтожению обозов с военным имуществом, боеприпасами и провиантом. Такие действия мелких партий вынуждали противника стягивать все большие силы армии для охраны тыловых коммуникаций. Стремительные налеты иррегулярной конницы и уничтожение живой силы французов подрывали моральные и психологические силы противника. На протяжении веков тактика иррегулярных войск практически не изменялась. Они никогда не дрались в колоннах, так как уступали армейской кавалерии во фронтальных сшибках. Зато им не было равных в дозорной и сторожевой службе, в проведении разведки, во внезапных нападениях из засады. Неутомимость и вездесущность иррегулярной конницы иногда изматывала и обескровливала противника больше, чем действия регулярных войск. Дальние поиски и рейды иррегулярных войск по тылам противника высоко оценивались полководцами. Вклад иррегулярных войск в победу над французами был значителен.

Боевой опыт совместных действий иррегулярных войск и армейской пехоты особенно возрос с 40-х гг. XIX в. связи со строительством укреплений в степи, куда направлялись большие транспорты под охраной войск. Войска свыклись с невзгодами степной обстановки. В результате таких военных походов выработалась своеобразная тактика действия войск, как в бою на открытой местности, так и при взятии укреплений. Встречи в открытом бою были только тогда неблагоприятны для наших войск, когда их застигали врасплох превосходящие силы противника. В остальных случаях, не смотря на численное превосходство противника, русские войска наносили ему поражение. Во всех боях в Средней Азии, начиная с начала 50-х гг. и до Хивинского похода в 1873 г., иррегулярные силы принимали участие в составе отдельных сотен. Таким образом, в горниле многочисленных боевых стычек с противником совершенствовались боевые качества иррегулярных войск Урала, которые они блестяще показали в европейских войнах и в среднеазиатских походах. Такова истинная военно-историческая роль иррегулярных войск края.

Военные действия в Средней Азии требовали значительного числа иррегулярных частей и заставили правительство обратить серьезное внимание на положение уральских и оренбургских казаков, а также башкир и мещеряков. Отчасти и с этим связаны особенности реформирования иррегулярных войск в середине и во второй половине XIX века. Была изменена система управления иррегулярными войсками. В Оренбургском войске наряду со штабом было образовано Войсковое хозяйственное правление и три военных отдела. Относительно автономные казачьи территории включены в состав административных образований, подчиненных общегубернским властям. На казачество осуществлена попытка распространения, введенного в 70-е гг. принципа всесословной воинской повинности на общих основаниях с другими категориями населения страны. Одной из причин сохранения казачества в новых условиях комплектования на основе всеобщей повинности являлась малочисленность запаса нижних кавалерийских чинов. При этом указывались достоинства казаков перед регулярными войсками, которые могли в военное время выставить гораздо большее число кавалерии из вполне обученных людей, чем содержалось в мирное время. Поэтому правительство обратило более пристальное внимание на казачество. Роль казачьих частей в армии после сокращения вдвое регулярной кавалерии существенно повысилась. Были приняты меры, улучшающие подготовку офицерского состава и повышение тактической обученности казачьих полков.

Таким образом, предпосылки организационно-структурных изменений в иррегулярных войсках региона в начале и в середине XIX в. в основном имели объективный характер. Пересмотр устройства, положения и роли отдельных видов иррегулярных формирований отвечал изменившейся социально-экономической и военно-политической обстановке. В условиях осуществления ряда реформ в экономической, судебной, военной и других сферах жизни существование иррегулярных сил в стране, особенно, таких как Башкирское войско, в военном отношении стали ненужным. Вот почему часть подобных формирований была ликвидирована. До этого в 1842 г. было упразднено войско ставропольских калмыков с переводом их в состав оренбургского казачества и в 1845 г. расформирован Уфимский казачий полк, составленный на базе двух бывших Тептярских.

Уникальность иррегулярных войск края заключалась в том, что они как относительно разнородные и самостоятельные военные структуры были включены в целостную систему войск Оренбургской губернии под единым военным командованием. Все войска подчинялись Оренбургскому военному губернатору (или некоторое время генерал-губернатору), который руководил их боевой деятельностью и отвечал за организацию военной защиты в крае. Наместники края в качестве военных руководителей, например, в конце XVIII в. выступали в лице командира 11-й дивизии, в начале XIX в. — командира оренбургской военной инспекции; с 1816 г. - командира

Отдельного Оренбургского корпуса, с 1865 г. - командующего Оренбургским военным округом.

Ликвидация казачества как мощной иррегулярной силы российской империи и как сословия произошла после окончания боевых действий на полях сражений Гражданской войны. Сам факт существования иррегулярных сил в дореволюционной России и их история дает нам один из уроков: сила государства, его безопасность находится в зависимости не столько от количества граждан, сколько от нравственного достоинства и способности их с пользой служить ему. В виду большого значения патриотического чувства, необходимо заботиться о правильном воспитании его в подрастающем поколении - в будущих гражданах.

Необходимость одновременного изучения разных иррегулярных формирований Оренбургского края, находившихся в единой системе управления, помогает более адекватно понять те процессы, которые повлияли на социально-экономическую жизнь региона. Наряду с историей экономической, социально-политической, культурной, внимание специалистов все больше привлекает история иррегулярных войск, связанных с полувоенным образом жизни общин, сословными ценностями, традициями и обычаями людей. Изучение военной истории края, помогает лучше почувствовать дух эпохи, ее своеобразие. Исследование деятельности иррегулярных войск края, в состав которых входили представители различных этносов и конфессий, подтверждает их большую роль в исторических процессах жизни южноуральского региона. Современный опыт модернизации России, ее государственного строительства показывает нам, что политика и стратегия поведения, взаимоотношения центральной власти и субъектов Федерации формируется в зависимости от региональных особенностей, их экономического и духовного потенциала.

Список научной литературыКузнецов, Владимир Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Документы архивных фондов

2. Российский государственный архив древних актов (РГАДА)

3. Ф. 248. Сенат и его учреждения

4. Оп. 3. Кн. 134, 135, 136, 139, 144, 151;1. Оп. 4. Кн. 169;

5. Оп. 17. Кн. 1131, 1133, 1164;1. Оп. 19. Кн. 1236;

6. Оп. 22. Кн. 1524, 1525, 1532, 1534.

7. Государственный архив Российской федерации (ГА РФ) Ф. 678. Александр II, Император (1818 1881) Оп. 1. Д. 436, 437.

8. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) Ф. 1. Канцелярия Военного министерства Оп. 1. Д. 36, 185,295;

9. Ф. 13. Казачья экспедиция канцелярии Военной коллегии1. Оп. 107. Д. 10, 11, 112;

10. Ф. 330. Главное управление казачьих войск1. Оп. 1. Д. 140;1. Оп. 61. Д. 867, 872;

11. Ф. 405. Департамент военных поселений1. Оп. 6. Д. 705, 946;

12. Ф. 846. Военно-ученый архив

13. Ф. 1441. Штаб Отдельного Оренбургского корпуса Оп. 1. Д. 58, 92;

14. Ф. 1442. Штаб Оренбургского военного округа Оп. 1. Д. 42.

15. Государственный архив Оренбургской области (ГАОО) Ф. 1. Канцелярия Оренбургской экспедиции (1734 1737) Оп. 1. Д. 4, 66;

16. Ф. 2. Канцелярия Оренбургской комиссии (1737 1743) Оп. 1.Д. 1,3, 6, 9;

17. Ф. 3. Оренбургская губернская канцелярия (1744 — 1783)

18. Оп. 1. Д. 2, 6, 13, 14, 39, 43, 58, 66, 89, 145, 195;

19. Ф. 6. Канцелярия Оренбургского военного губернатора1. Оп. 1. Д. 1, 1а;1. Оп. 3. Д. 3668а;

20. Оп. 5. Д. 11082 ч. 1, 2, 10601/10; Оп. 6. Д. 11852 ч. 1-3; Оп. 8. Д. 139;

21. Оп. 10. Д. 1, 2, 3, 4, 273, 4290, 5026, 5068, 8394, 13249;

22. Оп. 11. Д. 154, 367, 788, 1550г;1. Оп. 15. Д. 427, 1230;1. Оп. 18. Д. 139, 150, 370.

23. Ф. 37. Войсковое хозяйственное правление1. Оп. З.Д. 81,90;1. Оп. 4. Д. 22, 130.

24. Ф. 96. Оренбургская ученая архивная комиссия1. Оп. 1. Д. 81, 130, 133.

25. Ф. 167. Генерал-майор И.В. Чернов

26. Оп. 1. Д. 2, 10, 11, 13, 19, 32, 44, 45.

27. Ф. 169. С.Н. Севастьянов Он. 1. Д. 36,38.

28. Ф. 185. Штаб Оренбургского казачьего войска Он. 1. Д. 3/1.

29. Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ)

30. Ф. И-2. Канцелярия Оренбургского генерал-губернатора

31. Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО) Ф. И-3. Челябинская городская управа Оп. 5. Д. 2.

32. Ф. И-10. Еманжелинская станица1. Оп. 1. Д. 37, 67, 89;

33. Ф. И-11. Еткульская станица

34. Оп. 1. Д. 23, 48, 52, 96, 137, 138, 190, 299;

35. Ф. И-30. Карабатанская станица1. Оп. 1. Д. 2;

36. Ф. И-33. Челябинское духовное правление Оренбургской духовной консистории Оп. 3. Д. 208;

37. Ф. И-63. Миасская крепость Исетской провинциальной канцелярии Оренбургской губернии1. Оп. 1. Д. 1,7;

38. Ф. И-216. Кособродская станица Оп. 1. Д. 1.1. Ф. Р-481. И.В. Дегтярев

39. Оп. 1. Д. 58, 77, 81, 83, 88, 96, 98, 99.

40. Государственный архив Ульяновской области (ТАУО)

41. Ф. 17. Симбирская губернская чертежная Оп. 5. Д. 208;

42. Ф. 88. Симбирское губернское правление Оп. 5. Д. 13;

43. Ф. 534. Казанская удельная экспедиция Оп. 1. Д. 225, 227.

44. Государственный архив Самарской области (ГACO)

45. Ф. 3. Канцелярия Самарского губернатора1. Оп. 5. Д. 45;1. Оп. 66. Д. 27;1. Оп. 73. Д. 35;1. Оп. 80. Д. 30.1. Опубликованные материалы

46. Сборники документальных материалов

47. Башкирское войско в Польском походе (1771-1773). Сб. документов. Уфа, 2009.

48. Генерал Багратион, Сб. документов и материалов. М., 1945.

49. Из боевого прошлого русской армии. Документы. М., 1944.

50. Из истории Урала. Урал с древнейших времен до 1917 года. Сб. документов и материалов. Свердловск, 1971.

51. История Татарии в материалах и документах. М., 1937.

52. Калмыки в Отечественной войне 1812 года. Сборник документов. Элиста, 1964.

53. Летопись Челябинской области: сб. документов и материалов: в 3 т. Т. 1. 1673-1917.-Челябинск, 2008.

54. Мартынов М. Восстание Емельяна Пугачева. Сб. документов. Л., 1935.

55. Материалы по истории Башкирской АССР. Ч. 1. Башкирские восстания в XVII и первой половине XVIII вв. М-Л., 1936.

56. Материалы по истории Башкирской АССР. Ч. 3. Экономические и социальные отношения в Башкирии в первой половине XVIII века. М-Л., 1949.

57. Материалы по истории Башкирской АССР. Т. 4. Ч. 1. М., 1956.

58. Материалы по истории Башкирской АССР. Т. 4. Ч. 2. М., 1956.

59. Материалы по истории Башкирской АССР. Т. 5. М., 1960.

60. Материалы по истории Башкортостана. Оренбургская экспедиция и башкирские восстания 30-х годов XVIII в. Т. 6. Уфа, 2002.

61. Материалы по истории России. Т. 1,2- Оренбург, 1900.

62. Навеки с Россией. Сборник документов и материалов: в 2 ч. Ч. 1. Уфа, 2007.

63. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. Сборник документов. Под ред. Л.Г. Бескровного. М., 1962.

64. Новые документы о крестьянской войне 1773-1775 гг. в России // Исторический архив, 1956. № 4.

65. Новиков В.А. Сборник материалов для истории Уфимского дворянства. Уфа, 1879.21\ Отечественная война 1812 г. Материалы ВУА. ТТ. 9, 11, 14, 15, 17, 18, 19. СПб., 1908-1912.

66. Поход русской армии против Наполеона в 1813 г. и освобождение Германии. Сб. документов. М., 1964.

67. Присоединение Туркмении к России. Сб. архивных документов. Ашхабад, 1960.

68. Сборник императорского русского исторического общества. Т. 79. - СПб., 1891; Т. 84.-СПб., 1893; Т. 101.-СПб., 1898; Т. 130.-Юрьев, 1912.

69. Сборник исторических материалов, извлеченных из архива собственной е. и. в.канцелярии. Вып. 13. СПб., 1906.

70. Туркестанский край. Сборник материалов для истории его завоевания, собрал полковник А.Г. Серебренников. Т. 1-8, 17-22. Ташкент, 1912-1916.

71. Урал в Отечественной войне 1812 года. Сборник документов. Свердловск, 1945.

72. Труды Московского отдела русского военно-исторического общества. Т. 4. Материалы Отечественной войны. Ч. 1. М., 1913.

73. Законодательные акты и нормативные документы

74. Указы императрицы Екатерины Алексеевны с 28 июня по 1763 год. М., 1779. Свод штатов военно-сухопутного ведомства. Кн. 3. Казачьи части. - СПб., 1910.

75. Свод Уставов о повинностях. Книга первая. Уставы рекрутские. СПб., 1862. Воинские уставы от 29. И. 1796 г; О полевой пехотной службе и Полевой кавалерийской службе от 21. 01. 1797.

76. Историко-статнстическне сборники, топографические описания, Календари, Памятные и Справочные книжки

77. Адрес-Календарь Оренбургского Отдельного корпуса, Оренбургской губернии и Управления Оренбургского края по части пограничной. Оренбург, 1836.

78. Арсеньев К.И. Статистические очерки России. СПб., 1848.

79. Бородин Н. Уральское казачье войско. Статистическое описание в двух томах с 10 картами. Т. 1. Уральск, 1891.

80. Ганин A.B., Семенов В.Г. Офицерский корпус Оренбургского казачьего войска 1891- 1945. Биографический справочник. М., 2007.

81. Дебу И. Топографическое и статистическое описание Оренбургской губернии в нынешнем состоянии. М., 1857.

82. Ден В.Э. Население России по пятой ревизии. Подушная подать в XVIII веке и статистика населения в конце XVIII века. Т. 2. Ч. 2. М., 1902.

83. Дубровин Н.Ф. Библиографический указатель книг и статей, относящихся до описания Отечественной войны с 1812 по 1815 год // Отечественная война в письмах современников (1812-1815 гг.). СПб., 1882.

84. Жуковский И. Краткое обозрение достопамятных событий Оренбургского края, расположенных хронологически с 1246 по 1832 гг. Оренбург, 1832.

85. Землеописание Российской империи для всех состояний Евдокима Зябловского. Ч. 4.-СПб., 1810.

86. Иррегулярные войска Российской империи. Краткий историко-статистический обзор. СПб, 1846.

87. Историко-статистические сведения о подушных податях. Материалы составлены И.П. Руковским. СПб., 1862.

88. Календарь Оренбургского края. На 1853 год. Оренбург, 1853.

89. Кирилов И.К. Цветущее состояние Всероссийского государства. М., 1977.

90. Книга Большому Чертежу. СПб., 1838.

91. Козин В.Х. Казачьи войска. Справочная книжка императорской Главной квартиры. -СПб., 1912.

92. Лепехин И.И. Дневные записки по разным провинциям Российского государства. 1768-1772. Ч. 1-4. СПб., 1795-1805.

93. Материалы для географии и статистики России. Ч. 2. СПб., 1866.

94. Материалы для истории инженерного искусства в России. Ч. 3. Опыт исследования инженерного искусства после императора Петра I до императрицы Екатерины II. Ф. Ласковского военного инженер-генерал-лейтенанта. СПб., 1865.

95. Материалы для описания Хивинского похода. Кн. 3. Описание действий Оренбургского отряда / Под редакцией генерала Троцкого. Ташкент, 1881.

96. Материалы для описания Хивинского похода. Кн. 4. Описание действий Туркестанского отряда / Под редакцией генерала Троцкого. Ташкент, 1881.

97. Материалы для описания Хивинского похода 1873 года, составленные под редакцией генерального штаба генерал-лейтенанта В.Н. Троцкого / Пребывание русских войск в Хивинском ханстве в 1873 году и возвращение их. Ташкент, 1883.

98. Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. Вып. 1-12. Оренбург, 1903-1915.

99. Памятная книжка и адрес-календарь Уральской области на 1904 год. Уральск, 1903.

100. Памятная книжка Оренбургской губернии на 1865 год. Уфа, 1865.

101. Памятная книжка Уфимской губернии. Ч. 2. Уфа, 1873.

102. Рябинин А. Уральское казачье войско. Ч. 1. / Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. СПб., 1866.

103. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. (Настольная и дорожная книга) / Под. Ред. В.П. Семенова-Тян-Шанского. Т. 5. Урал и Приуралье. -СПб., 1914.

104. Рычков Н. Журнал или дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства. Ч. 1. СПб., 1770.

105. Рычков П.И. Топография Оренбургская. СПб., 1762.

106. Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. Оренбург, 1887.

107. Сборник статистических, исторических и археологических сведений по бывшей Оренбургской, нынешней Уфимской губерниям, собранных в течение 1866 и 67 гг. -Уфа, 1868.

108. Хорошхин М. Казачьи войска. Опыт военно-статистического описания. -СПб., 1881.

109. Черемшанский В.И. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. Уфа, 1959.

110. Соколов Д.Н. Оренбургская губерния. Географический очерк. М., 1916.

111. Справочный энциклопедический словарь. СПб., 1847. Т. 5.

112. Энциклопедический лексикон. СПб., 1836. Т. 6.

113. Делопроизводственная документация

114. Акты Исторические. Т. 4, СПб, 1842.

115. Архив Государственного совета. Т. 1. СПб., 1869.I

116. Временное расписание Башкирского войска по новому разделению его на кантоны, юрты и попечительства и временный штат кантонных управлений Башкирского войска. Б/м, 1856.

117. Журнал Правительствующего Сената за 1737 г. Часть 1. М., 1910.

118. Книги разрядные. Т. 2. СПб., 1855.

119. Опись некоторых дел казачьего отдела Комиссии // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Оренбург, 1900. Вып. 6.

120. Отчет Петровского общества исследователей Астраханского края за 1896г. -Астрахань. 1898.

121. Переписка губернских органов с центральными органами империи. Составил Лектинский В.И. СПб., 1894.

122. Сенатский архив. Т. 9. Протоколы Правительствующего Сената 1753-1756 гг. -СПб., 1901.

123. Источники личного происхождения (воспоминания, дневники, переписка)1. 1812 год: Воспоминания воинов русской армии: Из собрания отдела письменных источников Государственного исторического музея. М., 1991.

124. Арман де Коленкур. Поход Наполеона в Россию. М., 1943.

125. Бларамберг И.Ф. Воспоминания. М., 1978.

126. Бородино. Документы, письма, воспоминания. М., 1962.

127. Воспоминания о походах 1813-1814 гг. Ч. II. СПб., 1822.

128. Глинка С. Прибавление к русской истории Сергея Глинки, или Записки и замечания о происшествиях 1812, 13, 14 и 15 годов, им самим изданные. М., 1818.

129. Глинка Ф.Н. Очерки Бородинского сражения (воспоминания о 1812 годе). Ч. 2. -М., 1839.

130. Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. СПб., 1821.

131. Голицын Н.Б. Офицерские записки или воспоминания о походах 1812, 1813 и 1814 гг.-М., 1838.

132. Ю.Давыдов Д.В. Военные записки. М., 1982.

133. П.Давыдов Д.В. Дневник партизанских действий 1812 года // 1812 в русской поэзии и воспоминаниях современников. М., 1987.

134. Давыдов Денис. Дневник партизанских действий 1812 года. М., 1941.

135. Дневник Д.А. Милютина. Т. 1. 1873-1875. М., 1947.

136. Дневник Д.А. Милютина. Т. 2. 1876-1877. М., 1949.

137. Дневник Д.А. Милютина. Т. 3. 1878-1880. М., 1950.

138. Дневник Д.А. Милютина. Т. 4. 1881-1882. М., 1950.

139. Дубровин Н.Ф. Письма главнейших деятелей в царствование императора Александра! СПб., 1883.

140. Ермолов А.П. Записки Алексея Петровича Ермолова с приложениями. М., 1865.

141. Записки Андрея Тимофеевича Болотова // Русская старина. 1870, кн. 7 июль.

142. Записки генерал-майора И.В. Чернова // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Оренбург, 1907. Вып. 18.

143. Записки графа Ланжерона. Война с Турцией (1806-1812) // Русская старина. 1909. №6.

144. Записки Н.Г. Залесова//Русская старина. 1903. кн. 7-9., 1905. кн. 6.

145. Записки о жизни и службе Александра Ильича Бибикова написанные сыном его сенатором Бибиковым. М., 1865.

146. Из воспоминаний Г.И. Мешкова // Русская старина, 1903, Т. 114, кн. 6.

147. Кутузов М.И. Письма, записки. М., 1989.

148. Неплюев И.И. Записки Ивана Ивановича Неплюева. СПб., 1893.

149. Николай Первый и его время: Документы, письма, дневники, мемуары, свидетельства современников и труды историков. В 2-х т. 1. М., 2000.

150. Норов B.C. Записки о походах 1812 и 1813 годов, от Тарутинского до Кульмского боя. СПб., 1834.

151. Отечественная война 1812 года в записках современников. СПб., 1911.

152. Раевский А. Воспоминания о походах 1813-1814 гг. Ч. 2. М., 1822.

153. Руа И. Французы в России. СПб., 1912.

154. Харкевич В.И. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников: Материалы ВУА Главного штаба. Вильна, 1900-1907. Вып. 1-4.

155. Публицистика, художественные произведения

156. Абаза К.К. Завоевание Туркестана. Рассказы из военной истории, очерки природы, быта и нравов туземцев в общедоступном изложении. СПб., 1902.

157. Военная экспедиция против Хивы в 1839 г // Библиотека для чтения, 1959. № 10.

158. В.И. Даль. Оренбургский край в художественных произведениях писателя. -Оренбург, 2001.

159. Даль В.И. Бикей и Мауляна./ В.И. Даль. Оренбургский край в художественных произведениях писателей. Оренбург, 2001.

160. Даль В.И. Полуночник (уральское предание) // В.И. Даль Оренбургский край в художественных произведениях писателя. Оренбург, 2001.

161. Даль В.И. Рассказ Верхолонцова о Пугачеве // В.И. Даль. Оренбургский край в художественных произведениях писателя. Оренбург, 2001.

162. Даль В.И. Скачки в Уральске и Оренбурге / Неизвестный Владимир Иванович Даль. Оренбург, 2004.

163. Даль В.И. Уральский казак // В.И. Даль. Оренбургский край в художественныхпроизведениях писателя. Оренбург, 2001.

164. Железнов И.И. Уральцы. Очерки быта Уральских казаков. Т. 1, 2. СПб., 1910.

165. Ю.Максимов C.B. Плавня. Очерк уральской общины // Исторический вестник. 1883. №6.

166. П.Пушкин A.C. История Пугачева. Соч., Л., 1936.

167. Самарский спутник на 1889 год. Отдел литературный. Самара, 1889.

168. Севастьянов С.Н. Казак-девица Варвара Зайцева. Оренбург, 1899.

169. Северцев И. Месяц плена у кокандцев. СПб., 1860.

170. Седина A.M. На крутом повороте. М., 1976.7. Периодическая печать

171. Вестник Европы журнал, издававшийся в С-Петербурге в 1866 - 1918 гг. (ежемесячно): 1870. № 8;

172. Вестник Оренбургского учебного округа издавался в Уфе в 1912 - 1915 гг. (периодичность неизвестна): 1912. № 3-4; 1914. №№ 1, 2, 3; 1915. №№ 3, 6-7;

173. Военно-исторический сборник издавался в 1911 1916 гг. как приложение к журналу «Военный сборник»: 1914. № 4;

174. Военный сборник ежемесячный военный журнал издавался в С-Петербурге в 1858 - 1917 гг.: 1863. №№ 1, 2, 3; 1873. №№ 3, 4; 1874. №№ 3, 5, 6; 1876. № 3; 1882. № 3; 1890. № 9; 1899. № 3; 1903. № 5;

175. Журнал Министерства внутренних дел издавался в С-Петербурге ежемесячно с 1829 по 1861 гг.: 1832. № 5; 1860. №№ 2, 6;

176. Исторический вестник — ежемесячный историко-литературный журнал издавался в С-Петербурге в 1880 1917 гг.: 1883. №№ 6, 9, 11, 12; 1893. № 3; 1896. № 6; 1899. №№3,4;

177. Московские ведомости газета принадлежала Московскому университету и выходила в Москве в 1756 — 1917 гг. периодичностью 2-3 раза в неделю: 1813, 5 июля;

178. Оренбургские губернские ведомости газета издавалась в Оренбурге в 1838 -1917 гг. (вначале еженедельно, затем ежедневно): 1869, 26-27 июля;

179. Отечественные записки литературный журнал издавался в С-Петербурге в 1818 - 1884 гг. (с перерывами): 1844. №№ 7, 8;;

180. Русская старина ежемесячный исторический журнал, издававшийся в С-Петербурге в 1870 - 1918 гг.: 1896. № 6; 1903. №№ 6, 7, 8, 9; 1905. № 6;

181. Русский архив историко-литературный журнал, издававшийся ежемесячно в 1863- 1917 гг.: 1878. №№ 2, 3, 4; 1886. №№ 11, 12;

182. Русский инвалид газета, издававшаяся в С-Петербурге в 1813 - 1917 гг. (вначале еженедельно, затем ежедневно). С 1862 г. официальная газета Военного министерства: 1885, 26 июля;

183. Самарские губернские ведомости — газета Губернского правления, издававшаяся в Самаре в 1852 1917 гг. (вначале еженедельно, затем ежедневно): 1877, 26 июля.

184. Симбирские губернские ведомости газета издавалась в Симбирске в 1838 — 1917 гг. (вначале еженедельно, затем ежедневно): 1839, 16 декабря;

185. Современник литературный и общественно-политический журнал, основанный A.C. Пушкиным и издававшийся 4 раза в год в С-Петербурге в 1836 — 1866 (год закрытия): 1864. № 4;t

186. Литература 1. Исследования

187. Абдуллин Х.М., Мустафина Г.М. Мусульмане и мусульманское духовенство в иррегулярных войсках Российской империи в XVII начале XX вв. // Военно-исторический журнал. 2005. № 10.

188. Абрамовский A.A., Абрамовский А.П. Казачьи школы Оренбургского края в XIX веке. Челябинск, 2008.

189. Абрамовский А.П., Кобзов B.C. Во славу государства Российского. Начальное образование и военная подготовка в Оренбургском казачьем войске. Челябинск, 1994.

190. Абрамовский А.П., Кобзов B.C. Оренбургское казачье войско в трех веках. -Челябинск, 1999.

191. Агафонов А. Казачество и внешняя политика Российского государства // Международная жизнь, 1992, март-апрель.

192. Акманов И.Г. Башкирия в составе Российского государства в XVII первой половине XVIII в. - Свердловск, 1991.

193. Акманов И.Г. Восстание в Зауральской Башкирии в 1735 1736 гг. (Начало борьбы) // Социально-экономическое развитие и классовая борьба на Южном Урале и в Среднем Поволжье. - Уфа, 1988.

194. Алекторов А. История Оренбургской губернии. Оренбург, 1880.

195. Альбрут В.И. Основание Чебаркульской и Миасской крепостей (по архивным материалам) // Краеведческие записки. Вып. 2. Челябинск, 1969.

196. Аполлова Н.Г. Экономические и политические связи Казахстана с Россией в XVIII начале XIX в. - М., 1960.

197. Астраханский сборник, издаваемый Петровским обществом исследователей Астраханского края. Вып. 1, Астрахань, 1896.

198. Асфандияров А.З. Башкирские полки в Париже (К истории Отечественной войны 1812 года) // Сохраним выцветшие строки. Уфа. 1988.

199. Асфандияров А.З. Введение кантонной системы управления в Башкирии./Из истории Башкирии (дореволюционный период). Уфа, 1968.

200. Асфандияров А.З. Кантонное управление в Башкирии (1798-1865 гг.). Уфа, 2005.

201. Асфандияров А.З. Когда французов побеждали. // Башкиры и Оренбуржье: История и современность (к 150-летию Караван-Сарая). Уфа-Оренбург, 1996.

202. Асфандияров А.З. Участие башкир в войнах и походах России в период кантонного управления (1798-1865 гг.) / Из истории феодализма и капитализма в Башкирии. Уфа, 1971.

203. Асфандияров А.З. Хозяйство башкир в первой половине XIX в // Страницы истории Башкирии. Уфа, 1974.

204. Асфатуллин С.Г. Башкиры в Отечественной войне 1812 г. // Ватандаш, 2000, № 9.

205. Ахмаров Г.Н. Тептяри и их происхождение // Известия общества археологии, истории и этнографии при Казанском унив. Т. 23. Вып. 1-5. Казань, 1907-1908.

206. Ахшарумов Д. Описание войны 1812 года. СПб., 1819.

207. Бабкин В.И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. М., 1962.

208. Бабкин В.И. Новые материалы о классовой борьбе крестьян в 1812 г // Вопросывоенной истории России. XVIII и первая половина XIX веков. М., 1969.

209. Беликов Т. И. Калмыки в борьбе за независимость нашей Родины (XVII начало XIX вв.). - Элиста, 1965.

210. Беликов Т.И. Участие калмыков в Крестьянской войне под руководством Е. Пугачева (1773-1775 гг.). Элиста, 1971.

211. Берс А. Пугачевщина на Урале. Екатеринбург, 1924.

212. Бескровный Л.Г. Армия и Флот России. Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986.

213. Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 года и контрнаступление Кутузова. -М„ 1951

214. Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 года. М., 1962.

215. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX веке. Военно-экономический потенциал России. М., 1973.

216. Бескровный Л.Г. Русское военное искусство XIX в. М., 1974.

217. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. М., 1986.

218. Богданов Л.П. Русская армия в 1812 году. М., 1979.

219. Богданович М. История Отечественной войны 1812 года, по достоверным источникам. Т. 1. СПб., 1859.

220. Боже B.C. Владимир Николаевич Витевский (1845 1906) / Историк в меняющемся пространстве российской культуры: сборник статей. - Челябинск, 2006. С. 456.

221. Борисевич А.Т. Главный штаб. Исторический очерк. Организация, расквартирование и передвижение войск. // Столетие Военного министерства. Т. 4. Ч. 1.Кн. 2.-СПб., 1902.

222. Бородин Н. Опыт применения пассивного сопротивления в 70-х гг. // Былое, 1907, №3(15).

223. Бутурлин Д. Военная история походов россиян в XVIII столетии, Ч. 3, Т. 4. СПб., 1823.

224. Бычков Л.II. Крестьянское партизанское движение в Отечественной войне 1812 года. М., 1954.

225. Васильев Д.В. Полпред Российской империи. Первый генерал-губернатор Туркестана К.П. фон Кауфман достойно защищал интересы нашего Отечества //

226. Военно-исторический журнал. 2003. № 3.

227. Васильев И.М. Денежные повинности башкир и мишарей во второй половине XVIII в. Уфа, 2008.

228. Висковатов A.B. Историческое описание одежды и вооружения российских войск. 2-е изд., Ч. 18. СПб., 1901.

229. Витевский В.Н. И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. Т. 1-3.-Казань, 1891.

230. Внутренний быт Русского государства 1740-1741 гг. кн. 2. М., 1886.

231. Войнов В.М. История войска Оренбургского. Оренбург, 1992.

232. Вопросы военной истории России. XVIII и первая половина XIX веков. М., 1969.

233. Выскочков Л.В. Николай I. М., 2003.

234. Габаев Г.С. Роспись русским полкам 1812 года. Киев, 1912.

235. Ганин A.B. Накануне катастрофы. Оренбургское казачье войско в конце XIX -начале XX в. (1891-1917 гг.) М., 2008.

236. Гарин Ф.А. Изгнание Наполеона. М., 1948.

237. Гарнич Н.Ф. 1812 год. М„ 1952.

238. Гвоздикова И.М. Документы свидетельствуют // Поиски и находки. Уфа, 1984.

239. Гвоздикова И.М, Уфимские казаки // Башкирский Край. Сб. ст. Вып. 3. Уфа, 1993.

240. Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Ч. 1. -СПб., 1799.

241. Герасимова Э.И. Уральск. Исторический очерк (1613-1917 гг.). Алма-Ата, 1969.

242. Гессен В.Ю. Нападения беглых крестьян на помещичьи вотчины // Вопросы истории. 1954. № 12.

243. Глинка В.М. Русский военный костюм XVIII начала XX вв. - Л., 1988.

244. Глинка Ф.Н. Сочинения. М., 1986.

245. Голосов Д. Поход в Хиву в 1839 г. отряда русских войск // Военный сборник, 1863. № 1-3

246. Гордеев A.A. История казаков. Со времени царствования Петра Великого до начала Великой войны 1914 года. М., 1992.

247. Гродеков Н.И. Война в Туркмении. Поход Скобелева 1880-1881 гг. Т. 1-4. СПб., 1883-1884.

248. Давлетбаев Б.С. Тептяри и их землепользование // Малоизученные источники по истории Башкирии. Уфа, 1986.

249. Дегтярев И.В. Из истории заселения местности по среднему течению реки Миасс (начальный период) // Краеведческие записки. Вып. 2. Челябинск, 1969.

250. Дегтярев И.В. Челябинская старина. Челябинск, 1996.

251. Дмитриев-Мамонов А.И. Пугачевский бунт в Зауралье и Сибири. СПб., 1907.

252. Добросмыслов А.И. Башкирский бунт в 1735, 1736 и 1737 г // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 8. Оренбург, 1900.

253. Добросмыслов А.И. Тургайская область. Исторический очерк. // Известия Оренбургского отдела Императорского Русского географического общества. Вып. 17. Тверь.,1902.

254. Довлатов Дж., Ильясов А. Присоединение Туркмении к России. Ашхабад, 1972.

255. Документы к истории подавления восстания полков Пензенского ополчения (1812) //Военно-исторический журнал, 1940, № 12.

256. Дубровин Н.Ф. Отечественная война в письмах современников (1812—1815 гг.). -СПб., 1882;

257. Дубровин Н.Ф. Пугачев и его сообщники. ТТ. 2 и 3. СПб., 1884.

258. Евсеев Н. О прошлом и настоящем оренбургских казаков. Самара, 1929.

259. Ельницкий К. Патриотическое чувство и воспитание его // Вестник Оренбургского учебного округа. 1914. № 2.

260. Жилин П.А. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1974.

261. Жилин П.А. Отечественная война 1812 года. М., 1988.

262. Зайончковский П.А. Военные реформы 1860 1870 гг. в России. - М., 1952.

263. Зайончковский П.А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий 1881-1903. -М., 1973.

264. Звегинцев В.В. Русская армия. Ч. 4, 1801-1825. Париж, 1971.

265. Зерцалов А.Н. Окладная расходная роспись денежного и хлебного жалования за 1681 г.-М., 1893.

266. Иванин М. Описание зимнего похода в Хиву 1839-1840 гг. СПб., 1874

267. Иванов Д. Туркестанские походы // Военный сборник. 1873. № 3.

268. Игнатович A.B. Хивинский поход в 1839-40 гг. по записке полковника Зеленина // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 30. Оренбург, 1914.

269. Из истории Башкирии (дореволюционный период). Уфа, 1968.

270. Из истории феодализма и капитализма в Башкирии. Уфа, 1971.

271. Император Николай Первый. Т. 2. М., 2000.

272. Исабель де Мадариага. Россия в эпоху Екатерины Великой. М., 2002.

273. Исторический очерк деятельности Военного управления в России. Т. 1. СПб., 1881.

274. История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX века. Уфа, 1996.

275. История казачества Азиатской армии. В 3-х т. Екатеринбург, 1995.

276. История конницы. Часть 4. От Фридриха Великого до введения нарезного оружия. Отдел 1. Составил полковник М. Марков, командир 1-го Лейб-Драгунского Московского Его Величества полка. Тверь, 1890.

277. История русских войн // Бесплатное приложение к журналу «Русский паломник» за 1915 г. Вып. 9.

278. История Туркменской ССР. Т. 1. Кн. 2. Ашхабад, 1957.

279. История Узбекской ССР. Т. 1. кн. 2. Ташкент, 1956.

280. История Уфы. Краткий очерк. Уфа, 1976.

281. История царствования Петра Великого Н. Устрялова. Т. 4. Ч. 2. Приложения. -СПб., 1863.

282. Источники по культуре и классовой борьбе феодального периода (Археография и источниковедение Сибири). Новосибирск, 1982.

283. Казачество на переломе истории. М., 1990.

284. Карамзин Н.М. Предания веков. М., 1988.

285. Керсновский А.А. История Русской армии. В 4-х т. М., 1992.

286. Кирилин А.В. Боевые заслуги М.Д. Скобелева в Туркестане // Военно-исторический журнал. 2002. № 7.

287. Классика Самарского краеведения. Антология. Самара, 2002.

288. Кобзов B.C., Шадрин В.М. Не славы ради. Оренбургское казачество в государственно-правовой системе Российской империи. М., 2003.

289. Козлов Ю.Я. В верховьях Урала. 1743-1917. Челябинск, 2008.

290. Конюченко А.И., Романова Н.М. Семья как фактор религиозного воспитания и образования в среде оренбургского казачества // Исторические чтения. Вып. 7-8. -Челябинск, 2004.

291. Коробков Н. Семилетняя война (действия России в 1756-1762 гг.) М., 1940.

292. Кортунов А.И. Народы Урала на службе в Оренбургском казачьем войске (XVIII-XIX вв.).-Уфа, 2009.

293. Кортунов А.И., Рахимов Р.Н. Аннотированная хроника военной службы народов Урала в XVI-XIX вв. Уфа, 2009.

294. Костенко JI. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. СПб., 1871.

295. Костенко Ю. Уральское казачье войско. Исторический очерк и система отбывания воинской повинности // Военный сборник, 1878, № 9.

296. Кренке В.Д. Шипка в 1877 году // Исторический Вестник, Т. 11, 1883.

297. Крестовский В. Четыре легкие полевые команды во время Пугачевщины // Военный сборник. 1873. № 5.

298. Крестьянская война в России в 1773-1775 годах. Т. III. Л., 1970.

299. Кузеев Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. М., 1992.

300. Левчинский И.В. Краткая история 31-го пехотного Алексопольского полка. -Варшава, 1909.

301. Лобов Н.Г. Краткая записка о старшинстве Оренбургского казачьего войска. Составлена отставным генерал-майором Лобовым на основании исторических материалов. По приказанию наказного атамана Сухомлинова. Оренбург, 1911.

302. Лобов Н.Г. Краткая историческая записка об участии оренбургских казаков в Отечественной войне 1812-1814 гг. с Наполеоном. Оренбург, 1912.

303. Лобов Н.Г. Описание знамен, знаменных значков и хоругвий Оренбургского казачьего войска. Оренбург, 1912.

304. Ляхов В.А. Русская армия и флот в войне с Оттоманской Турцией в 1828 1829 годах. - Ярославль, 1972.

305. Макшеев А.И. Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него Русских. СПб., 1890.

306. Марголин С.Л. Оборона русского государства от татарских набегов в конце XVIвека. Военно-исторический сборник. Вып. 20. Издание госуд. исторического музея. -М., 1948.

307. Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. Т. 11, 12, 27.

308. Мартиновская А.И. Г.Р. Державин в Среднем Поволжье // Самарский краевед: Историко-краеведческий сборник. Самара, 1994.

309. Масловский Д.Ф. Записки по истории военного государства в России. Вып. 1. М., 1886.

310. Масловский Д.Ф. Русская армия в Семилетнюю войну, Вып. 1. М., 1886.

311. Матвиевский П.Е. Оренбургский край в Отечественной войне 1812 г. Оренбург, 1962.

312. Матвиевский П.Е., Ефремов A.B. Петр Иванович Рычков (1712-1777). М., 1991.

313. Махрова Т.К. Казачество Урала и власть. М., 2004.

314. Махрова Т.К., Кобзов B.C. Бунтарское войско // Гостиный двор. 2005. № 16.

315. Машин М.Д. Из истории родного края. Оренбургское казачье войско. Челябинск, 1976.

316. Михайловский-Данилевский А.И. Описание второй войны императора Александра с Наполеоном. 1806-1807 гг. СПб., 1846.

317. Модестов H.H. Село Табынское и Вознесенская пустынь // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Т. 31. Оренбург, 1914.

318. Мякутин А.И. Гнездо Самарских казаков (очерк по истории войска) // Военно-исторический сборник, 1911. № 4.

319. Нарский И.В. К вопросу о прошлом и будущем политической локальной истории поздней российской империи. // Горизонты локальной истории Восточной Европы в XIX XX веках. Сборник статей. - Челябинск, 2003.

320. Небольсин П. Несколько замечаний об уральских казаках // Вестник императорского русского географического общества за 1854 год. Кн. 6. СПб., 1855.

321. Невоструев К.И. Историческое обозрение Симбирска. От первых времен его до возведения на степень губернского города. Симбирск, 1909.

322. Недбай Ю.Г. История Сибирского казачьего войска. В 2-х т. Т. 1. Омск, 2001.

323. Неизвестный Владимир Иванович Даль. Оренбург, 2002.

324. Нефедьев H.A. Подробные сведения о волжских калмыках, собранные на месте.1. СПб., 1834.

325. Николай Павлович и петербургские старообрядцы // Русский архив. 1884. № 1

326. Никольский А.И. Главное управление казачьих войск (Исторический очерк) // Столетие военного министерства. Т. 11. Ч. 1. СПб., 1902.

327. Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1983.

328. Новолетов М. Калмыки. СПб., 1884.

329. Новые русские материалы по истории Семилетней войны // Журнал Министерства Народного просвещения, 1887, январь.

330. Оборкин А.И. История оренбургского казачества в трудах войсковых офицеров (60-е гг. XIX начала XX вв.) // Казаки Урала и Сибири в XVII - XX вв. Сб. науч. тр. - Екатеринбург, 1993.

331. Окунь С.Б. Русский народ и Отечественная 1812 года // История СССР, 1962, № 4.

332. Оренбургский губернатор Василий Алексеевич Перовский. Оренбург, 1999.

333. Оренбургское казачье войско: Воинская служба и общественная жизнь // Сб. науч. тр. под ред. А.П. Абрамовского. Челябинск, 1997.

334. Оренбургское казачье войско: Исторические очерки // Сб. науч. тр. под ред. А.П. Абрамовского. Челябинск, 1994.

335. Оренбургское казачье войско: Культура. Быт. Обычаи // Сб. науч. тр. под ред. А.П. Абрамовского. Челябинск, 1996.

336. Оренбургское казачье войско: Поиски. Находки. Открытия // Сб. науч. тр. под ред. А.П. Абрамовского. Челябинск, 1999.

337. Оренбургское казачье войско: Страницы истории XIX XX вв. // Сб. науч. тр. под ред. А.П. Абрамовского. - Челябинск, 1999.

338. Отечественная война и русское общество. 1812-1912. В 6 т. М., 1911 - 1912.

339. Очерки истории Калмыцкой АССР. Досоветский период. М., 1967.

340. Очерки по истории Башкирской АССР. Т.1, 4.1; Ч. 2. Уфа, 1959.

341. Пальмов H.H. Очерки истории калмыцкого народа за время его пребывания в пределах России. Астрахань, 1922.

342. Пальмов H.H. Этюды по истории приволжских калмыков XVII и XVIII века. В 6-ти Ч. Астрахань, 1926.

343. Перетяткович Г.И. Поволжье в XVII и начале XVIII века. Ч. 2. М., 1879.

344. Петров JI. Генерал боевой и опальный // Родина. 1994. № 6.

345. Петровский Н. Очерки Кокандского ханства // Вестник Европы, 1875, № 10.

346. Побережников И.В. Подложные указы и протест казаков-старообрядцев Южного Урала в середине XIX в. // Казаки Урала и Сибири в XVII XX вв. Сб. науч. тр. Екатеринбург, 1993.

347. Подмазо А. Российская армия в июне 1812 года // Родина. 2002. № 8.

348. Поздеев В.В. Кто же вы, первопоселенцы? // Исторические чтения: Материалы IV научной конференции Центра историко-культурного наследия г. Челябинска «История Челябинска: проблемы источниковедения и историографии». Вып. З.Челябинск, 1997.

349. Поликарпов Н. Краткая историческая справка о казачьих полках 1812 г. // «1812 год». 1912. № 9-ю.

350. Попов A.JI. Борьба за среднеазиатский плацдарм // Исторические записки, 1940. №7.

351. Попов Н. Татищев и его время. М., 1861.

352. Порталь Р. Башкирия в XVII XVIII вв. Уфа, 2000.

353. Потто В. О степных походах. Публичные лекции, читанные при Оренбургском юнкерском училище в 1872 г // Военный сборник, Т. 90. 1873.

354. Похлебкин В. Военная история России на карте одной области // Наука и жизнь. 1979. № 1.

355. Правда об Оренбургском казачьем войске // Военный сборник. 1862. № 6.

356. Прозрителев Г.Н. Военное прошлое наших калмык. Ставропольский калмыцкий полк и Астраханские полки в Отечественную войну 1812 года. // Труды Ставропольской ученой археографической комиссии. Выпуск 3. Ставрополь, 1912.

357. Раимов P.M. Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года. Уфа. 1943.

358. Рахимов Р.Н. Башкиры и казаки Урала в «Польской армии» (август-сентябрь 1813 г.) // Археография Южного Урала: Материалы второй межрегиональной научно-практической конф. 3 декабря 2002 г. Уфа, 2002.

359. Рахимов Р.Н. Военная история российской провинции конца XVIII века: полезное знание или анекдот? // Историк в меняющемся пространстве российской культуры. Сб. статей. Челябинск, 2006.

360. Рахимов Р.Н. Доблестные сыны Урала в Отечественной войне 1812 года. // Военно-исторический журнал, 2002, № 9.

361. Рахимов Р.Н. История тептярских конных полков. — Уфа, 2008.

362. Рахимов Р.Н. К вопросу об участии 1 Башкирского полка и 1 Тептярского полков в Бородинском сражении // Башкиры и Оренбуржье: История и современность (к 150-летию Караван-Сарая). Уфа-Оренбург, 1996.

363. Рахимов Р.Н. К истории тептярских конных казачьих полков. // Казачество на государевой службе. Матер, к науч. конф. Екатеринбург, 1993.

364. Рахимов Р.Н. Налоги и повинности сословия тептярей в XVII I пол. XIX вв. // Башкирский Край: Сб. статей. Вып. 6. - Уфа, 1996.

365. Рахимов Р.Н. Тептярские полки в Отечественной войне 1812 г. // Любезные вы мои. Уфа, 1992.

366. Редигер А. Комплектование и устройство Вооруженной Силы. СПб., 1900.

367. Рожкова М.К. Экономическая политика царского правительства на Среднем Востоке во второй четверти XIX века и русская буржуазия. М.-Л., 1949.

368. Рознер И.Г. Яицкое казачество накануне крестьянской войны 1773-1775 годов // Вопросы истории. 1958. № 10.

369. Румянцева М.Ф. Теория истории. М., 2002.

370. Русская военная сила. История развития военного дела от начала Руси до нашего времени. Под ред. Ген. штаба генерал-майора Петрова. Т. 1,2.- М., 1897.

371. Рычков П.И. История Оренбургская по учреждении Оренбургской губернии (17301750). Оренбург, 1896.

372. Рычков П.И. Описание илецкой соли // Труды Вольно-экономического общества. Ч. 20. СПб., 1772.

373. Рязанов А.Ф. На стыке борьбы за степь (Очерки колонизации Новолинейного района) 1835-1845 // Труды Оренбургского отдела Государственного географического общества. Вып. 1 (26). Оренбург, 1828.

374. Рязанов А.Ф. Оренбургский край. Исторический очерк. Оренбург, 1928.

375. Сафонов Д.А. Начало оренбургской истории (создание Оренбургской губернии в середине XVIII в.). Оренбург, 2003.

376. Севастьянов С.Н. История учреждения ОКВ по начертаниям войсковой печати (по материалам войскового архива) // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 5. Оренбург, 1899.

377. Севастьянов С.Н. К вопросу об образовании ОКВ // Труды Оренбургской ученойархивной комиссии. Вып. 30. Оренбург, 1914.

378. Севастьянов С.Н. События в Оренбургском крае, подготовившие экспедицию в Хиву 1839-1840 гг. // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 14. Оренбург, 1905.

379. Семевский В.И. Волнения крестьян в 1812 г. и связанные с Отечественной войною // Отечественная война 1812 г. и русское общество. Т. 5. М., 1912.

380. Середа Н. Бунт киргизского султана Кенисары Касимова // Вестник Европы. 1870. кн. 8.

381. Сидоренко С.А. Южный Урал в составе России в период феодализма (XVII -первая половина XIX в.). Челябинск, 1981.

382. Смирнов П.В. Города московского государства в первой половине XVII века. Т. 1. Вып. 2. Киев, 1919.

383. Смирнов Ю.Н. Ликвидация иррегулярных войск на территории Самарского края и заселение их земель в первой половине XIX в // Самарский земский сборник, 1999, № 1.

384. Смирнов Ю.Н. Оренбургская экспедиция (комиссия) и присоединение Заволжья к России в 30-40-е гг. XVIII века. Самара, 1997

385. Соколов Д. Башкирское войско в походе русских против Наполеона. Из мемуаров французского генерала Марбо // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 3. Оренбург, 1897.

386. Соколов Ю.А. Начало военных действий против Кокандского ханства и вопросы присоединения его к России // Материалы по истории присоединения Средней Азии к России. Ч. 1. Ташкент, 1969.

387. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 10. М., 1963.

388. Стариков Ф.М. Историко-стагистический очерк Оренбургского казачьего войска. -Оренбург, 1891;

389. Стариков Ф.М. Краткий исторический очерк Оренбургского казачьего войска. -Оренбург, 1890.

390. Стариков Ф.М. Откуда взялись казаки. Исторический очерк. Оренбург, 1884;

391. Столетие военного министерства. Т. И. Ч. 1-4. СПб., 1902-11.

392. Тарле Е.В. Бородино. М., 1962.

393. Татищев В.Н. Избранные произведения. Л., 1979.

394. Татищев В.Н. Избранные труды по географии России. М., 1950.

395. Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. В 3 т. СПб., 1903-1906.

396. Типеев Ш. Очерки по истории Башкирии. Уфа. 1930.

397. Туркестанский отряд в ахал-текинской экспедиции 1880 г. // Военный сборник, 1882, №3.

398. Уланов В. Пугачевщина // Три века: Россия от смуты до нашего времени. Исторический сборник под ред. В.В. Каллаша. Т. 5. М., 1913.

399. Усманов А.Н. Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года. Уфа, 1964.

400. Усманов А.Н. Присоединение Башкирии к русскому государству. Уфа, 1960.

401. Устюгов Н.В. Башкирское восстание 1737-1739 гг. M-JL, 1950.

402. Уханов И.С. Рычков. М., 1996.

403. Ухтомский Э.Э. Путешествие государя императора Николая II. Т. 2. На Дальний Восток и по Сибири в 1891 г. СПб. Лейпциг, 1895.

404. Фадеев Р. Вооруженные силы России. М., 1868.

405. Филиппов М.М. «М.Д. Скобелев. Жизнь и деятельность, военная, административная и общественная». СПб., 1894.

406. Филиппов Р.В. Из истории изучения участия народов Башкирии в Отечественной войне 1812 года / Очерки советской историографии Башкирской АССР. Уфа, 1975.

407. Фирсов H.A. Инородческое население прежнего Казанского царства в новой России до 1762 г. и колонизация Закамских земель за это время. Казань, 1869.

408. Футорянский Л.И. Казачество России в огне гражданской войны (1918 1920 гг.). - Оренбург, 2003

409. Халфин Н., Присоединение Средней Азии к России. М., 1965.

410. Халфин H.A. Россия и ханства Средней Азии (первая половина XIX века). М., 1974.

411. Халфин H.A., Рассадина Е.Ф. Н.В. Ханыков востоковед и дипломат. - М., 1977.

412. Хорошхин М. Порядок отбывания военной повинности казаками // Военный сборник, 1873, № 4.

413. Хрестоматия по русской военной истории. М., 1947.

414. Чеботарев В. «Уходцы». Мятеж в Уральском казачьем войске в 1874 году // Гостиный двор. 2005. № 16.

415. Червяков Д.Е. Партизанское движение в период подготовки и проведения Кутузовым контрнаступления в 1812 году. М., 1953;

416. Чернавский Н. Оренбургская епархия в ее прошлом и настоящем. // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 10. Оренбург, 1902.

417. Чернов A.B. Вооруженные силы русского государства в XV XVII вв. - М., 1954.

418. Чонов Е. Калмыки в русской армии. XVII, XVIII вв. и 1812 г. Пятигорск, 1912.

419. Чтения в Обществе истории и древностей российских. М., 1984. Кн. 3.

420. Чуйкевич П. Подвиги казаков в Пруссии. С планами театра кампании 1807 года и многими любопытными анекдотами. СПб., 1810.

421. Чулошников А.П. Восстание 1755 г. в Башкирии. M-JL, 1940.

422. Шиллер И.-Ф. Сочинения в VIII т. Т. VII. Исторические работы. М., Л., 1937.

423. Шовунов К.П. Во славу Отечества. Элиста, 1990.

424. Шовунов К.П. Калмыки в составе российского казачества (вторая половина XVII -XIX вв.). Элиста. - 1992;

425. Шовунов К.П. О развитии казачества в России в XVII-XIX вв // Военно-исторический журнал. 1987. № 3;

426. Шовунов К.П. Ставропольское калмыцкое войско // Актуальные вопросы ленинской национальной политики партии. Элиста, 1974;

427. Юдин М.Л. Материалы по истории Оренбургского края // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 5. Оренбург, 1899.

428. Юдин М.Л. Оренбуржцы в войнах 1812-1814 годов. Ташкент, 1912.

429. Юдин М.Л. Плещеев в ссылке. // Исторический Вестник, 1879, № 5. май.

430. Юдин П.Л. Граф Перовский в Оренбургском крае // Русская старина. 1896. Кн. 6.

431. Янгузин Р 3 Мероприятия царского правительства по переводу башкир к оседлости и земледелию в период кантонного управления (1798-1865 гг.) / Социально-экономическое развитие и классовая борьба на Южном Урале и в Среднем Поволжье. Уфа, 1988.

432. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

433. Диссертации, авторефераты.

434. Андреев С.М. Сибирское казачье войско как социально-территориальная система:3.

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02 диссертация на тему: Иррегулярные войска Оренбургского края в ХVIII - ХIХ вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Иррегулярные войска Оренбургского края в ХVIII - ХIХ вв."

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Кузнецов, Владимир Александрович

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Кузнецов, Владимир Александрович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Иррегулярные войска Оренбургского края в ХVIII - ХIХ вв."

Список научной литературыКузнецов, Владимир Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Иррегулярные войска Оренбургского края в ХVIII - ХIХ вв.