автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лексико-семантическое поле "поэтическая символика" в русском языке

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гендлер, Ирина Васильевна

Введение

§1.Актуальность современных исследований поэтической лексики и ее семантики в антологических текстах

Предлагаемое диссертационное исследование находится в русле работ, объединяющих лингвистический и литературоведческий подходы к изучению поэтического текста и стало быть, тяготеющих к почти утраченному общефилологическому рассмотрению языкового и литературного художественного материала, который может быть извлечен из поэтического текста. Следует заметить, что постулируемый принцип, с одной стороны, возвращает лингвиста и литературоведа в лоно неделимой некогда филологии, с другой стороны, позволяет получить заслуживающие внимания результаты лингво-литературоведческого исследования весьма неоднозначного и !во многом противоречивого поэтического жанра антологического стихотворения, его языка и стиля.

Антологическая поэзия является приобретением античной эпохи. Уникальность этого жанра состоит в том, что он представляет собой наследие как духовное, так и материальное: это, вероятно, единственный вид литературы, самостоятельный настолько, чтобы показывать не только самое себя, но и предмет, надписью на котором служит антологическое стихотворение (и весьма трудно судить, что относительно чего существует в этом симбиозе вещи и текста), а также слишком самодостаточный, чтобы существовать как часть предметно-вещного мира, и потому очень быстро обретший «свободу», сделав вещь лишь фоном для собственного проявления.

Поскольку вещность все же остается одним из главных признаков антологического стихотворения, благодаря ему, она из реальной действительности перемещается в действительность символическую, тем самым приобретая статус символа и полагая начало созданию определенного набора, а затем и системы символов, которыми становятся вещи — объекты символической действительности.

Проблема символа - одна из самых актуальных проблем современных философских исследований. О масштабности этой проблемы свидетельствует не только обилие концепций символа, но и сама его природа, а также востребованность этой категории во всех сферах культуры. «Универсальность символа, его радикальная значимость во всех доминионах культуры вынуждает рассматривать его как всеобъемлющую категорию культуры», следовательно, «всякая методологическая проработка его должна осуществляться не в самодостаточности чисто логической сферы, но на фоне его культурной значимости; он есть не только исходный, но и конечный продукт культуры» [Свасьян 2000: 9].

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Гендлер, Ирина Васильевна

§1.Актуальность современных исследований поэтической лексики и ее семантики в антологических текстах

Предлагаемое диссертационное исследование находится в русле работ, объединяющих лингвистический и литературоведческий подходы к изучению поэтического текста и стало быть, тяготеющих к почти утраченному общефилологическому рассмотрению языкового и литературного художественного материала, который может быть извлечен из поэтического текста. Следует заметить, что постулируемый принцип, с одной стороны, возвращает лингвиста и литературоведа в лоно неделимой некогда филологии, с другой стороны, позволяет получить заслуживающие внимания результаты лингво-литературоведческого исследования весьма неоднозначного и !во многом противоречивого поэтического жанра антологического стихотворения, его языка и стиля.

Антологическая поэзия является приобретением античной эпохи. Уникальность этого жанра состоит в том, что он представляет собой наследие как духовное, так и материальное: это, вероятно, единственный вид литературы, самостоятельный настолько, чтобы показывать не только самое себя, но и предмет, надписью на котором служит антологическое стихотворение (и весьма трудно судить, что относительно чего существует в этом симбиозе вещи и текста), а также слишком самодостаточный, чтобы существовать как часть предметно-вещного мира, и потому очень быстро обретший «свободу», сделав вещь лишь фоном для собственного проявления.

Поскольку вещность все же остается одним из главных признаков антологического стихотворения, благодаря ему, она из реальной действительности перемещается в действительность символическую, тем самым приобретая статус символа и полагая начало созданию определенногонабора, а затем и системы символов, которыми становятся вещи — объекты символической действительности.

Проблема символа - одна из самых актуальных проблем современных философских исследований. О масштабности этой проблемы свидетельствует не только обилие концепций символа, но и сама его природа, а также востребованность этой категории во всех сферах культуры. «Универсальность символа, его радикальная значимость во всех доминионах культуры вынуждает рассматривать его как всеобъемлющую категорию культуры», следовательно, «всякая методологическая проработка его должна осуществляться не в самодостаточности чисто логической сферы, но на фоне его культурной значимости; он есть не только исходный, но и конечный продукт культуры» [Свасьян 2000: 9].

Литература и язык - это одно из наиболее очевидных проявлений культурной значимости символа. Сочетание этой самой по себе глобальной категории с категорией поэзии - поэтическая символика - конкретизирует проблему символа для данного исследования, относя ее непосредственно к сфере литературного творчества, ни в коей мере при этом не умаляя и не ограничивая важности и обширности изучаемого феномена.

Рассмотрение поэтической символики через призму проблемы лексико-семантического поля объективно фокусируется на лингвистическом аспекте исследования, способствующем более четкому видению смысловой стороны вербального знака предмета. При всей кажущейся априорности символа и неоспоримости его существования мы наблюдаем, во-первых, размытость границ, разделяющих его с категориями знака, мифа, образа, с тропами, во-вторых, неясность процесса семиотизации и символизации предмета. Думается, что привлечение данных лингвистического анализа, позволяющего выявить денотативные и коннотативные семы, тематическую отнесенность исследуемой лексики, ее количественную представленность, даст возможность сделать сколько-нибудь существенные выводы о содержании и иерархии поляи, как следствии, об особенностях антологического словаря - системы, замкнутость которой в границах рассматриваемого жанра становится очевидной при изучении материала.

Таким образом, изучение обозначенной проблемы не может ограничиться каким-либо одним подходом. Анализ материала на стыке лингвистики и литературоведения с обращением к данным философских исследований дает основание предполагать возможность достижения поставленной цели и получения небесполезных для дальнейшей работы в этом"Лнаправлении результатов.

Возвращаясь к актуальности обращения к поэтической лексике и семантике, необходимо упомянуть о мотивах выбора материала -классической литературы, т.е. литературы античной эпохи, изучение которой немыслимо без внимания к классическим языкам. Для последних лет характерен особый интерес к классической филологии и культуре в целом. Классические языки относятся к числу раритетов, причем, если к художественным текстам всегда обращались как к чему-то престижно-экзотическому, то латинский и древнегреческий языки чаще всего ассоциировались с зубрежкой и схоластикой, а престижность и экзотика отрицались одним словом «мертвый» и выводами о ненужности этих языков человеческому интеллекту. Подобное свидетельство недалекости можно встретить и сейчас в суждениях некоторых «образованных» людей.

Известно, что античная культура явилась колыбелью всей западноевропейской культуры, начиная с элементарных особенностей грамматического строя языка и заканчивая сложнейшими и интереснейшими параллелями в развитии различных сфер искусства. Этот факт часто становится основным аргументом в пользу изучения классических языков, вследствие чего оно воспринимается как некий акт благодарности древней культуре. Подобное истолкование при всей своей справедливости несколько умаляет значимость латинского и древнегреческого языков per se.

По замечанию С. С. Аверинцева, «ценностям высокой классики очень идет быть школьными ценностями», ибо они «при начале умственного пути» дают «некую исходную норму», которая в дальнейшем формирует способность мыслить [Аверинцев 1982: 194], иными словами, ориентироваться в потоке образовательной информации, выделяя из этого потока действительно интересные для интеллектуального восприятия объекты. Умение думать есть следствие дисциплинированности ума. Ничто так не дисциплинирует ум (по крайней мере, ум гуманитарный), как язык -язык как таковой, а также конкретный язык, причем, высокоразвитый. Язык неотделим от культуры, это всегда фактор культуры, ее характеризующий и иллюстрирующий через посредство произведений словесного искусства.

Говоря о совершенстве классических языков, мы не основываемся на факте значимости античной культуры, напротив, мы пытаемся судить о величии античной культуры по текстам, в которых проявляются богатство и гибкость латинского и древнегреческого языков, искусство античных авторов подчинять эти сложнейшие системы явлениям своего разума и воображения, легкость самого подчинения.

Вообще античность, как совокупность проявлений греко-римской культуры, в особенности в области литературы и искусства, которые (проявления - И. Г.) принято считать классическими, является понятием интернациональным. М. В. Ломоносов писал: «Счастливы греки и римляне перед всеми древними европейскими народами, ибо хотя их владения разрушились и языки из общенародного употребления вышли, однако из самых развалин, сквозь дым, сквозь звуки в отдаленных веках слышен громкий голос писателей, проповедовавших дела своих героев. Последующие поздние потомки, великою древностию и расстоянием мест отдаленные, внимают им с таким же движением сердца, как бы их современники одноземцы» [Цит: Алексеев 1967: 221]. Возникнет ли это «движение сердца», почувствует ли воспринимающий древний текст читатель себя «одноземцем»того или иного поэта, во многом зависит от переводов античного текста, отделенного от современного читателя огромной временной дистанцией и представляющего массу самых различных его восприятий, что является одним из многих оснований проблемы перевода.

Интерес к переводам классики всегда свеж и современен, ибо над нами вечно довлеет «тяжесть вавилонского смешения языков», благодаря которой перевод всегда будет проблемой, состоящей в недостижимости «мечты, от которой невозможно отказаться», в чем, по мысли Шелли, и заключается эта «тяжесть» [Брюсов 1994: 781]. Проблема перевода неоднозначна, она не исчерпывается лингвистическими сложностями. Прежде всего это касается художественного перевода, воспринимаемого как в сугубо филологическом, так и в историко-культурологическом аспекте. По выражению Л. Е. Черкасского, «перевод - международное признание»: если произведение переводится, значит, существует потребность других литератур в принятии этого текста [Черкасский 1986: 227]. Иноязычное произведение, как правило, служит новой литературе, поэтому, «изучая осмысление и использование переводной литературы, мы расширяем свои представления о национальной литературе, которая эти переводы усвоила». Культурологическая значимость перевода может быть выражена емкой формулой: «два мира - одно искусство». Действительно, переводчик существует в двух мирах, и, как пишет Ф. Ф. Зелинский, «никакое искусство толмача не может передать той борьбы постигающего ума с постигаемым предметом, тех перипетий вчувствования, результатом которых является воскрешение переводимого в душе переводчика» [Зелинский 1995: 342].

Понятие перевода соотносимо с представлением об интерпретации, а она касается не только языка, но идей, мотивов, которые, благодаря названным средствам взаимодействия культур, становятся международными, получают статус своего рода «бродячих сюжетов». Это можно проиллюстрировать на примере пушкинского «Памятника». Этостихотворение посвящено идее, чья интерпретация имеет вековую традицию, аналогичную со спиралью, по которой развивается история, в данном случае -история идеи «нерукотворного памятника». Горациево стихотворение породило массу переводов, переложений, подражаний, представляющих собой осмысление одной идеи начиная с самой античности. Вершина этой спирали — «Памятник» Пушкина — произведение синтетическое по своей природе: переложение и одновременно оригинальный текст, переплетение античности и русскости. Этот текст в 1992 г. был переведен на латынь. Перевод здесь можно рассматривать как логическое завершение двухтысячелетнего цикла жизни произведения, возвращение идеи, высказанной на многих языках, классическому, первичному языку и в то же время жизнь этой идеи на новом витке спирали.

Обилием подобных идей и образов, в своей повторяемости ставших символичными, отличается и русская антологическая поэзия, унаследовавшая их от древнегреческой именно посредством перевода и, как его разновидностей, переложений и подражаний. Пастернак сравнил все «вековечное» с «записной тетрадью человечества», в которую каждое поколение пишет свое, и добавил: «Оно (вековечное. - И. Г.) жизненно не тогда, когда оно обязательно, а когда оно восприимчиво ко всем уподоблениям, которыми на него озираются исходящие от него века» [Аверинцев 1982: 201]. Античная культура и, как один из ее факторов, древнегреческая антологическая поэзия, бесспорно относятся к этому «вековечному», а их культурологическая восприимчивость очевидна.

Таким образом, изучаемый материал предстает перед нами как средоточие взаимосвязанных проблем, решение которых в контексте их взаимодействия является новым и актуальным, начиная с эпохи Возрождения, Просвещения и времени «золотого века» русской поэзии. Переводы, переложения, интерпретации античных сюжетов в изложении А. С. Пушкина, В. К. Кюхельбекера, А. А. Дельвига, П. А. Плетнева, Д. В. Дашкова, Д. П.

Ознобишина, Н. И. Гнедича, В. С. Печерина, В. А. Жуковского, Е. А. Баратынского, А. Н. Майкова, А. А. Фета, Н. Ф. Щербины, Д. С. Мережковского, И. Ф. Анненского, В. И. Иванова и многих других остаются истинно ценными памятниками мировой литературы.§2. Научная и практическая значимость исследованияДанное исследование предпринимается с целью интерпретации лексико-семантического поля «поэтическая символика». Взаимодействие этих уже достаточно изученных вопросов дает начало новой проблеме, а именно -проблеме обнаружения символического кода в семантике поэтического слова. Как показывает анализ фактического материала, поэтическая символика в тексте создается за счет жанровой специфики, контекста, а также семантического потенциала слова или образа в антологическом стихотворении. Весьма значимым в связи с этим представляется определение природы символа применительно к антологической поэзии, ибо замкнутость антологического словаря дает возможность воспринимать совокупность античных и мифологических образов как особую систему поэтических символов, сформированных данным контекстом и семантическими нюансами данной конкретной лексики, систему, свойственную именно антологической поэзии. В научном плане интересно проследить процесс образования этой системы и выделить его этапы и особенности. Поскольку работа проводится на материале древнегреческой и русской антологической поэзии, исследование это оказывается двусторонним, тем более что эти две литературы разделены огромной временной дистанцией, и формирование символической природы в них различалось источниками символических значений, а также продолжительностью их усвоения и становления.

Работа со значением слова, а именно выделение денотативной и коннотативной частей лексического значения, соотнесение со стилистической характеристикой слова и его употреблением в тексте, в итоге приводящие (вданном случае) к выявлению символического начала, представляется особенно интересной при анализе античного текста в сопоставлении с его русскими аналогиями и подобиями, т.к. это дает возможность увидеть памятник далекой и, казалось бы, чуждой нам культуры как живое динамическое образование, чья художественная ценность не является лишь теоретическим измышлением.

Известно, что классическая филология исследует литературные памятники греко-римской культуры с целью воссоздания достоверной картины античного мировоззрения [Словарь античности 1994: 266]. Мы не претендуем на полное или исключительное пополнение оригинальных идей, уже имеющихся в распоряжении науки, поскольку осуществить такое дополнение оказалось бы явно недостаточным для интерпретации одного направления, в котором изучается жанр. Тем не менее, аспекты, в которых рассматриваются античные тексты в данной работе, дают возможность получить дополнительное представление об особенностях античного мировоззрения. Такому дополнению способствует жанровая специфика, точнее, двойственность антологической поэзии, заключающаяся в абстрактности ее философских размышлений на фоне предельной конкретности ее вещности. Выход на проблему символизации и семиотизации в таком ключе представляется вполне оправданным, поскольку именно на материале антологической поэзии мы можем проследить процесс зарождения символа как многозначной вещи. Изучение символической отнесенности, таким образом, вполне располагает к выводам относительно античного мировоззрения, а также его восприятия в русской культуре.

Поскольку работа проводится на материале художественных текстов, в настоящем исследовании затрагиваются и некоторые проблемы перевода, что также представляет особый интерес в плане временной дистанции, разделяющей оригинальные и переводные тексты, рассматриваемые в работе. Интерпретация текста, как и сопоставительная лингвистика, предполагают новое видение слова, его необычное использование в данном контексте,демонстрирующее периферию или возможности семантики этого слова. Кроме того, перевод уже сам по себе является особой формой взаимодействия языков, своего рода результатом сопоставительного анализа языковых средств, ибо речь идет о художественном тексте.

Рассмотрение проблемы перевода в таком ракурсе дает достаточно объективную иллюстрацию античного мировоззрения в сравнении с интерпретацией, которую получают его проявления в переводах, а также помогает взглянуть на проблему перевода, оставив в стороне категоричные требования эквивалентности и адекватности в силу невозможности осуществления таковых в нашем случае. В связи с этим в работе предпринимается попытка более четкого определения и разграничения таких видов аккультурации, как переложение и подражание, примеры которых будут представлены в нижеследующих главах.

Практическая значимость работы заключается в использовании результатов проведенного анализа на занятиях по лингвистическому анализу художественного текста, по сопоставительной лингвистике и теории языкознания, а также древнегреческому языку. Поскольку источником изучения являются произведения малых форм, они, выполняя благодаря малому объему и наличию русских интерпретаций мнемоническую функцию, представляют удачную иллюстрацию для усвоения различных приемов анализа. Кроме того, изучение символа на материале поэтического текста может служить показательным примером образования и существования символа при рассмотрении проблем семиотики на занятиях по общему языкознанию. Интересно применить результаты исследования, обратив внимание на их культурологическую значимость, проявившуюся во взаимодействии античной и русской культур, которое усугубляется самым большим количеством не только переводов, но также переложений и подражаний. Важно, что оригиналом для русских текстов служили не только древнегреческие, но и немецкие стихотворения, сохраняющие и передающиедух особого, неповторимого времени. Характерно также и то, что большую часть сборника составляют оригинальные русские антологические стихотворения, иллюстрирующие восприятие этого духа. Все это необычайно интересно в культурологическом плане. В связи с этим в разговоре о языке и культуре примеры и выводы данной работы представляются весьма уместными.§3. Историография вопросаВ данной работе исследование материала художественного текста проводится с позиций различных сфер изучения семантической природы слова, реализация которой рассматривается как феномен семиотики и лексической семантики. В контексте антологической поэзии функционирование семантической природы слова как основания его символизма представляет определенный интерес, тем более что ни в одной европейской литературе Нового времени антологическая поэзия не занимает столь видного места, как в русской - и по количеству текстов, и по значению их в литературном процессе [Щукин 1999: 190]. Тем не менее этот жанр в научной литературе представлен немногими трудами: это монографии С. А. Кибальника «Русская антологическая поэзия первой половины XIX века» [Кибальник 1990] и Б. Ставаж «Русская антологическая поэзия XIX века» ^а^/агг 1999].

Исследование античных мотивов в русской поэзии, напротив, проводится во многих работах: Л. И. Савельевой «Античность в русской поэзии конца XVIII - начала XIX века» [Савельева 1980], «Античность в русской романтической поэзии» [Савельева 1986], М. М. Покровского «Пушкин и античность» [Покровский 1939], А. А. Тахо-Годи «Эстетическо-жизненный смысл античной символики Пушкина» [Тахо-Годи 1968], «Жанрово-стилевые типы пушкинской античности» [Тахо-Годи 1971], Ю. П.

Суздальского «Пушкин и античность» [Суздальский 1969], П. М. Якубовича «Античность в творчестве Пушкина» [Якубович 1941] и других.

Изучение антологической поэзии примечательно тем, что исследователи обращают внимание не только на выдающихся поэтов, но и «второстепенных, и третьестепенных» [Кибальник 1990: 6]. Если С. А. Кибалъник в своей монографии уделяет внимание не только анализу специфики жанра, конкретным историко-литературным выкладкам, но и теоретической разработке понятий «антологическая поэзия», «антологическая миниатюра», «антологическая эпиграмма», «антологическое стихотворение», то монография Б. Ставаж характеризуется попыткой понять феномен жанра подражания древней лирической миниатюре и познать внутреннюю логику и диалектику этого жанра. Любопытно, что исследователь практически отказывается от анализа стихотворной формы, поскольку в польской литературоведческой традиции монографический анализ жанра сводится к тому, что вначале создается «феноменологический портрет» жанра, а затем осуществляется «герменевтическое проникновение в конкретные тексты, в которых данный жанр воплотился» [Щукин 1999: 192].

Исследование материала в аспекте проблемы художественного перевода предполагает обращение к работам, посвященным переводу и сопоставительному изучению языков вообще. Интерес к последнему начинает развиваться с середины XX века, что объясняется первоначально причинами методического характера, но вскоре приобретает и теоретическую значимость.

Среди основных теоретических задач выделяются определение сходств и различий между сопоставляемыми языками, выявление тех признаков сопоставляемых языков, которые остались незамеченными при изучении одного языка, выявление характерных для данных языков тенденций, определение межъязыковых эквивалентов и лакун, установление причин сходств и различий [Юсупов 1988: 6]. Теоретической и практической разработке этих вопросов посвящены исследования: И. В. Арнольд«Стилистика современного английского языка» [Арнольд 1990], В. Г. Гак «Сравнительная типология французского и русского языков» [Гак 1983], «О сопоставительной стилистике» [Гак 1988], А. А. Брагина «К сопоставительному изучению языковой образности» [Брагина 1988], А. Е. Супрун «Принципы сопоставительного изучения лексики» [Супрун 1988], Е. Г. Эткинд «Теория художественного перевода и задачи сопоставительной стилистики» [Эткинд 1962] и другие.

Взаимодействие языков способствует развитию интереса к проблеме художественного перевода, поскольку именно переводной текст дает возможность воспринять жизнь чужого языка на материале художественного произведения, которое дает богатую иллюстрацию функционирования единиц языка, характеризующих его как живое, действенное образование. Проблема перевода в русской традиции является едва ли не одной из самых давних и в то же время актуальных. В России достаточно рано возникают переводческие школы, а вместе с ними и различные концепции перевода, хотя как таковая теория перевода формируется лишь в XIX веке, начинаясь с суждений В. Г. Белинского, в совокупности своей носивших сложившийся теоретический характер.

Изучение проблемы перевода отличает от других проблем, затронутых в работе, то, что художественный перевод являлся предметом исследовательского интереса не профессиональных ученых, а самих писателей и переводчиков, чьи изыскания и содержат в себе основные положения проблемы: К. И. Чуковский «Высокое искусство» [Чуковский 1968], Б. Л. Пастернак «Заметки переводчика» [Пастернак 1990], В. Я. Брюсов «Фиалки в тигеле» [Брюсов 1994], Н. С. Гумилев «Переводы стихотворные» [Гумилев 1991]. Характерно, что именно благодаря этим работам перевод понимается не только в качестве «перекодирования языкового текста, во время которого создается его новый языковой облик и стилистическая форма» [Попович 2000: 186], но и как фактор межкультурного общения [Пастернак 1990: 505].

Исследования по истории и теории перевода осуществляются в работах А. Д. Швейцера «Языковые и внеязыковые аспекты перевода» [Швейцер 1988], Л. Гинзбурга «Над строкой перевода» [Гинзбург 1981], П. М. Топера «Перевод в системе сравнительного литературоведения» [Топер 2000], А. Поповича «Проблемы художественного перевода» [Попович 2000], А. В. Федорова «Основы общей теории перевода» [Федоров 1968] и других.

Работа проводится в русле семантических исследований, в настоящее время направленных на изучение явлений языка в возможно более широком контексте: «К области семантики (в широком смысле) относится вся информация, которую имеет в виду говорящий при развертывании высказывания и которую необходимо восстановить слушающему для правильной интерпретации этого высказывания» [Кобозева 2000: 16]. Во все периоды существования лингвистической семантики исследователи рассматривали вопрос о соотношении слова и понятия, означающего и означаемого, в связи с чем наиболее актуальным остается метод компонентного анализа. Различные аспекты проблемы значения рассматриваются в работах Ю. Д. Апресяна «Лексическая семантика» [Апресян 1974], Л. А. Новикова «Семантика русского языка» [Новиков 1982], А. А. Уфимцевой «Лексическое значение» [Уфимцева 1986], И. М. Кобозевой «Лингвистическая семантика» [Кобозева 2000], В. А. Звегинцева «Семасиология» [Звегинцев 1957] и т. д.

Проблема соотношения означающего и означаемого разрабатывается и в области семиотики, которая, в свою очередь, соотносима с проблемой символа как философской категории. Подобное соотношение выводит проблему также на уровень лингвокультурологии - новой отрасли знания, призванной рассматривать объект исследования (в данном случае - язык) в совокупности трех научных парадигм: сравнительно-исторической, системно-структурной и антропоцентрической [Маслова 2001: 5].

Философский аспект проблемы символа разрабатывается в трудах А. Ф. Лосева «Знак. Символ. Миф» [Лосев 1982], «Очерки античного символизма и мифологии» [Лосев 1993], И.-В. Гете [Гете 1964], А. Бергсона, Э. Кассирера. Тем не менее, философское видение проблемы трудно отделить от лингвистического, поскольку основанием анализа является языковой знак [Свасьян 2000: 89-119]. Ф. де Соссюр и вслед за ним Л. Ельмслев вводят термины означаемого и означающего и соответственно плана выражения и плана содержания [Соссюр 1977], [Ельмслев 1960]. Р. Якобсон разграничивал сообщение и код. Л. С. Выготский считает, что язык и мышление не совпадают, поэтому смысл слова есть совокупность психологических факторов, которые возникают в сознании после слова, а значение - одна из смысловых зон, которая актуализируется в определенном контексте [Кепеци 1983: 44].

Ю. М. Лотман полагал, что культура - это унаследованная информация, которую человеческое общество накапливает, сохраняет и передает дальше. Реально выявить типологию культур путем описания различных типов культурных кодов, которые составляют «языки» культур; выявления универсальных знаков человеческой культуры; привести к единой системе основные типологические характеристики [Лотман 1987: 45].

Тексты эпохи не могут быть поняты без применения кодов, поскольку текст - основной элемент культуры, знак, немыслимый без отправителя и получателя. Язык художественного текста - проводник действительности, который «в своей сущности является определенной художественной моделью мира и в этом смысле всей своей структурой принадлежит содержанию» [Лотман 1987: 52].

Таким образом, поэтическая символика в древнегреческой и русской антологической поэзии может изучаться в различных аспектах, будучи по сути своей разноплановым феноменом.§4. Цель и задачи работыЦелью нашей диссертационной работы является интерпретация лексико-семантического поля «поэтическая символика», описание знаковой сущности поэтизмов, теоретическое видение таксономии поэтических символов. - Непосредственные задачи исследования состоят:1) из определения понятия «поэтическая символика» в философии и филологии;2) в установлении соотнесенности символов и тропов на антологическом материале с учетом места в нем поэтической символики;3) в выявлении «доминирующих и колоритообразующих смыслов» в образах антологической поэзии и «описание речевых способов их воплощения»;4) в попытке описания процесса семиотизации и мотивов символизации антологических образов (предметов изображения антологической поэзии);5) в таксономизации поэтических символов, их иерархии в лексико-семантическом поле на материале древнегреческой и русской антологической поэзии.§5. Источники и материалы; краткая справка об авторах текстовИсследование проводится на материале древнегреческих текстов Палатинской Антологии и их переводов на русский язык, а также оригинальных антологических стихотворений, представленных в сборнике «Венок русским каменам» (составитель С. А. Кибальник) [Венок русским каменам 1993]. Кроме того, были изучены антологические стихотворения В. А. Жуковского (6 текстов), являющиеся переводами немецких переложений И.-Г. Гердера. Немецкие и русские тексты представлены в сборнике «Немецкая поэзия в переводах В. А. Жуковского» [Немецкая поэзия в переводах В. А. Жуковского 2000:58-63]Палатинская Антология (Anthologia Palatina — АР; 1835) представляет собой сборник эпиграмм греческих поэтов начиная с эпохи архаики и заканчивая эпохой эллинизма. Если в новое время под антологической поэзией понимался особый жанр, то в античности антология являлась собранием самых различных эпиграмм независимо от их тематической отнесенности. Издавна в античности существовал обычай сопоставления поэзии с растениями. «Эллинистические поэты-эпиграмматисты, составляя сборник, ощущали себя садовниками и сравнивали свой труд со сбором цветов, радуясь возможности вплетать собственные цветы в чужие венки и гирлянды» [Чистякова 1979: 7]. Отсюда и название «Антология» - собрание цветов. Более других известен «Венок Мелеагра» - поэта, объединившего в своем сборнике несколько сот эпиграмм и к имени каждого из названных поэтов подобравшего особый цветок. Эта флористическая традиция также роднит символичность эпиграммы с ритуальностью пира, когда участники торжества непременно должны быть увенчаны.

Эпиграммы в Антологии (ее также называют Греческая Антология) распределены по книгам, каждая из которых посвящена определенной теме. Полного ее перевода на русский язык не существует до сих пор, греческие тексты для исследования подбирались в зависимости от наличия русского аналога в указанном сборнике. Для анализа отобраны оказавшиеся в нашем распоряжении 156 греческих текстов и 178 их русских переводов, из них 42 любовные эпиграммы, 37 эпитафий, 35 экфрастических эпиграмм, 14 текстов Анакреона (этого автора мы выделяем, поскольку в сборнике переводы Л. А. Мея даны под заголовком «Из Анакреона») и несколько единичных текстов из 16, 10, 3, 6, 2, 15 книг.

В подавляющем своем большинстве авторство эпиграмм не установлено. Авторы, имена которых известны, как правило, знакомы читателю лишь по единичным текстам Антологии: Туллий Гемин, Мариан Схоластик, Павел Силентиарий, Агафий, Лукиллий, Басс, Филодем, Дискорид,Антипатр Сидонский, Паллад, Леонид Александрийский, Леонид Тарентский, Филипп Фессалонийский, Антифил Византийский, Каллимах, Платон, Сапфо, Анита, Асклепиад.

Переводы Антологии представлены прежде всего текстами Д. В. Дашкова (84 текста), характеризующимися близостью к оригиналу, то есть являющимися переводами. Подобные же черты отличают переводы Н. И. Розенмейера, Д. П. Ознобишина, В. С. Печерина, П. А. Катенина, Л. А. Мея, М. Л. Михайлова, Вяч. Иванова.

Несмотря на внимательное отношение этих авторов к оригиналу, переводами в полном смысле слова назвать эти тексты вряд ли возможно, поскольку их назначение не в ознакомлении непосвященных с греческой литературой, а в собственной иллюстрации античности. Кроме того, целью составителя было «познакомить читателя с полузабытым жанром русской поэзии», поэтому в сборник включены оригинальные и некоторые переводные стихотворения, имеющие ярко выраженный авторский характер [Кибальник 1993: 260]. Хронологические рамки сборника 1778 - 1934.

Во времена расцвета антологической эпиграммы А. А. Дельвиг говорил о создании «Русской Анфологии» [Кибальник 1993: 3]. Это намерение не было осуществлено. Упомянутый сборник - первое такого рода издание. Его основная ценность - в хронологической полноте и огромном количестве авторов. Последнее обстоятельство еще раз подтверждает уникальную жанровую особенность эпиграммы, а именно ее открытость не только в плане чтения, но и в плане сочинения: антологическая поэзия создается как поэтами первого ряда, так и второстепенными, и третьестепенными поэтами [Кибальник 1990: 6], в чем проявляются ее верность традиции и возможность «реконструировать интеллектуальный контекст» [Гиривенко 2000: 22] эпохи.

Основная масса текстов - оригинальные русские антологические стихотворения или «подражания древним». Их авторы: И. Ф. Анненский, Е. А. Баратынский, К. Н. Батюшков, М. А. Бестужев-Рюмин, А. А. Блок, В. Я.

Брюсов, И. А. Бунин, А. И. Бухарский, К. К. Вагинов. Ю. Н. Верховский, М. А. Волошин, А. X. Востоков, П. А. Вяземский, Ф. Н. Глинка, Н. И. Гнедич, А. А. Голениещев-Кутузов, М. Л. Гофман, М. Д. Деларю, А. А. Дельвиг, Г. Р. Державин, С. Ф. Дуров, В. А. Жуковский, В. И. Иванов, П. А. Катенин, И. П. Крешев, М. А. Кузмин, П. А. Кусков, В. К. Кюхельбекер, М. Ю. Лермонтов, А. Н. Майков, О. Э. Мандельштам, К. П. Масальский, Л. А. Мей, Д. С. Мережковский, М. Л. Михайлов, М. Н. Муравьев, Д. П. Ознобишин, В. С. Печерин, П. А. Плетнев, А. С. Пушкин, А. А. Фет, Д. П. Шестаков, Н. Ф. Щербина.

Своеобразие оригинальных произведений этих авторов сохраняется и в их антологических текстах, но основной чертой этих произведений все же является передача обаяния античной поэзии и объединяющие их поэтические символы.§6. Методы и методика исследования. Основные рабочие терминыОбъект и предмет исследования предопределяют выбор методов и частной методики описания материала. Изучение лексики в функциональном аспекте предусматривает два подхода: лексико-центрический (от словаря к тексту) и текстоцентрический (от текста к словарю). Мы исходим из общепринятого опыта, когда лексика должна извлекаться из реальных произведений речи, т.к. речь - форма бытования, реализации и существования языка. Поскольку диссертация посвящена описанию символической природы слова, характеризующейся некоторой двунаправленностью, то символ, как культурный феномен, уже давно стал объектом вербального знака, его словарного изучения. Как правило, тезаурусы словарей базируются на результатах археологических, искусствоведческих, этнографических исследований, среди которых литература играет свою знаковую роль. Формирование символического багажа слова, знака реальной и воображаемой вещи можно проследить лишь на материале художественного текста. В связис этим обращения к словарям символов при всей его необходимости явно недостаточно для выявления символического потенциала слова. По этой причине именно тексты являются источником всех наблюдений и обобщений, и работа лежит в рамках текстоцентрического подхода; лексикоцентрический остается лишь вспомогательным.

Основным методом, используемым в работе, является сравнительно-сопоставительный, сущность которого заключается в характеристике сопоставляемых поэтических образов и символов, их сравнения с целью обнаружения общего и частного в языковой структуре текста.

Из множества приемов этого метода в данной работе активно используется прием интерпретации, когда антологические стихотворения анализируются в соответствии с особенностями языка, текста и его речевой культуры. Прием сопоставления имеет место там и тогда, когда исследование ведется от значения к средствам его выражения, от форм одного языка к формам другого, а конечный результат предполагает двустороннюю характеристику единиц языка [Кодухов 1974: 276]. Любое научноеисследование предполагает также использование описательного метода, который заключается в детальной характеристике единиц языка, их инвентаризации и систематизации, установления иерархии текст - синтаксема — слово - звуковой символ. С помощью компонентного анализа на основе словарных дефиниций мы пытаемся вычленить общие и дифференциальные семы в системе русской и древнегреческой поэтической лексики, ее семантики. Контекстологический анализ предоставляет возможность уяснить значение лексемы в данном контексте и выявить адекватность перевода по сравнению с оригиналом.

В работе обращается внимание на стилистические особенности употребления поэтической лексики, способствующие формированию ее символического ореола. Для его анализа используется стилистический метод, опирающийся на систему стилистических помет, которые позволяютдать «достаточно точную стилистическую оценку как слову в целом, так и отдельным его значениям» [Кодухов, 226]. Коннотационный анализ примыкает к стилистическому разбору слов в поэтическом тексте и заключается в выявлении минимальных семантических компонентов с тем чтобы отличать их друг от друга по смысловому содержанию [Говердовский, 164-165] и отыскивать имплицитные причины употребления именно этого слова в данном контексте.

Настоящее исследование не ограничивается каким-либо одним методом, приемом интерпретации поэтизмов, поэтому терминология, применяемая при анализе материала, отличается естественной эклектичностью, известной из лингвистических, литературоведческих и философских источников. В лингвистическом аспекте нами используются семантические, стилистические, формально-грамматические и другие признаки дефиниций терминов.

Значение термина «семантическое поле», являющегося одним из самых употребительных в науке, обладает достаточно широким смысловым диапазоном, определяя не только сугубо лингвистические терминопонятия, пронизывая план экстралингвистических факторов. Нас интересует то, что касается художественного текста. Семантическое поле - совокупность языковых единиц, объединенных общностью содержания, отражающих предметное, понятийное или формальное сходство обозначаемых явлений и представленных различными видами корреляций [Кобозева 2000: 98-110].

Семантика - термин, который употребляется в широком и узком понимании, объединяя значение единиц языка и построенных из них языковых выражений и смысл языковых выражений в конкретных условиях их употребления [Кобозева 2000: 14].

Семема - совокупность связанных между собой узуальных значений одного словесного означающего как представляющих виртуальное значение одного и того же слова [Кобозева 2000: 168]Сема — минимальная смысловая единица, для обозначения которой используются термины «семантический дифференциальный признак», «семантический множитель», «семантический примитив», «атом смысла» [Кобозева 2000: 111] Тематическая группа - объединение слов по семантической общности, на основании которого выявляется смысл слова и система его реализаций [Кобозева 2000: 12]Для исследования символической значимости слова актуален термин сигнификативное значение (или интенсионал) - информация о том способе, каким объект или ситуация мира дискурса отражаются в сознании говорящего, это свойства, на основании которых предметы (ситуации) объединены в данный класс и противопоставлены членам других классов [Кобозева, 59]. С ним соотносится понятие экстенсионала - множество объектов мира дискурса, которые могут именоваться данным выражением [Кобозева, 58].

Что касается символа, вопрос о его природе будет рассмотрен ниже. Здесь лишь заметим, что определение символа, как и любого проблемного и многогранного понятия в принципе не может быть однозначным, поэтому допустимо и корректно остановиться на рабочем определении, по возможности нейтральном. Символ (др-греч. oD|i(3dAAcD — совместный бросок, сталкивание, сопряжение, совпадение) - есть «понятие, фиксирующее способность материальных вещей и событий, чувственных образов выражать идеальное содержание, отличное от их непосредственного чувственно-телесного бытия» (см. в [Маслова, 97]). Символ соотносим с тропами, а также с категориями знака и мифа. Миф есть «проявление эйдоса, т.е. живой, целостной картины вещи во всей ее диалектичности и антиномичности» [Косарев, 38]. Знак - материальный, чувственно воспринимаемый предмет, событие или действие, выступающее в познании в качестве указания другого предмета, события, действия, субъективного образования [Философский словарь, 150]. Троп - оборот речи, в котором слово или выражение употреблено в переносном значении. В основе тропа лежит сопоставлениедвух понятий, которые представляются близкими в каком-то отношении [Розенталь, 378]. Сравнение - сопоставление двух явлений с тем чтобы пояснить одно при помощи другого. Метафора - слово или выражение, которое употребляется в переносном значении на основании сходства в каком-либо отношении двух предметов или явлений. Метонимия - слово или выражение, которое употребляется в переносном значении на основании внешней или внутренней связи между двумя предметами или явлениями. Аллегория - иносказательное изображение отвлеченного понятия при помощи конкретного жизненного образа. Олицетворение - перенесение свойств человека на неодушевленные предметы и отвлеченные понятия [Розенталь, 378-388]. Нюансы, различающие эти понятия, будут рассмотрены в Главе I, а также при изучении фактического материала.

Проблема жанра вызывает необходимость соотнесения антологической эпиграммы с близкими ей пасторалью, идиллией, буколикой. Пастораль -литературный жанр, идиллическое, без конфликтов, изображение сельской природы, жизни пастухов, лесных мифологических божеств [Краткая литературная энциклопедия г. 5 1968: 621]. В идиллии изображается быт простых людей на фоне сельской природы, которая воспринимается как счастливое прибежище от зла и пороков городской цивилизации. [Краткая литературная энциклопедия т. 3 1968: 58]. Для буколики, восходящей к песням пастухов, характерно мастерство детали, особенно в пейзаже, всегда мирном и спокойном. [Краткая литературная энциклопедия т. 1 1968: 71]. Эти качества становятся одним из характерных признаков антологической поэзии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лексико-семантическое поле "поэтическая символика" в русском языке"

Заключение

Диссертационное исследование посвящено изучению реализации семантической природы слова в художественном тексте, предоставляющем возможности для данной лексемы приобрести статус символа. В работе сделана попытка описать лексико-семантическое поле «поэтическая символика», знаковую сущность поэтизмов, а также предложить наше видение таксономии поэтических символов.

Актуальность исследования обусловлена достаточно очевидным кругом причин, поскольку заявленная тема требует обращения к нескольким аспектам научного дискурса. Само понятие «символа» находится на стыке философских, филологических, культурологических, этнографических, антропологических рефлексий, являясь, благодаря этому, самым многозначным определением, существующим и функционирующим одновременно в нескольких отраслях гуманитарного знания. Символ, если принять во внимание этимологию этого слова, сам по себе оказывается феноменом культуры, в котором синтезированы и закодированы верования, вербальные представления того или иного этноса.

Категория поэтического символа интерпретируется в различных областях научного текста. Изначальным принимается понимание символа в аспекте философского изучения, для которого характерен акцент на диалектической сущности символа, что обеспечивается актуализированным в нем единством абстрактного и конкретного. Символ воспринимается как синтезирующее начало культуры, в котором кодируются ее принципиальные смыслы.

Основы представления о поэтическом символе также формируются в философском дискурсе, когда специфика символа вообще рассматривается в контексте его соотношения со смежными категориями мифа, аллегории, олицетворения, метафоры, сравнения, понятия, типа, причем, они описываются с позиции их культурной нагрузки, а не только той, которая актуализируется в художественном тексте.

Вторичным по отношению к философскому оказывается лингвистическая и культурологическая интерпретации поэтического символа. Для настоящего времени актуальна контаминация лингвистического и культурологического подходов к сущности символа на основании его философской рефлексии, благодаря чему этот феномен осмысляется как лингвокультурологическая категория. Наиболее полным представляется рассмотрение поэтических символов в контексте диалектического единства всех названных сфер дискурса.

Антологический материал представляет поэтические символы и тропы в их гармоническом взаимодействии. Поэтические символы составляют языковую и культурную основу антологического жанра, так как они формируются на протяжении длительного времени, оставаясь символически значимыми в разные исторические периоды и будучи конвенциональными знаками, закрепленными в поэтическом языке.

Поэтические символы (в особенности мифонимы) в древнегреческой антологической поэзии не всегда могут быть стилистически маркированы, являясь безусловными культурными знаками античной эпохи. Именно в этом качестве они заимствуются русской поэзией, где употребляются в сочетании с эпитетами. В этом можно усмотреть желание русских поэтов оживить застывшие мифологические формулы, индивидуализировать эти образы.

Остальные символы очень близки к тропам, поскольку именно тропы оказываются своего рода околосимволическими явлениями, составляющими эмоциональное оформление символа, а также его индивидуализацию в данном контексте. Символы составляют достаточно ограниченный список, они «пронизывают» антологический жанр, но в каждом конкретном тексте, благодаря тропам, символы получают особую интерпретацию.

Доминирующие и колоритообразующие смыслы» в образах антологической поэзии актуализируются посредством функционирования сквозных символов воды и огня, а также многозначных символов розы, венка, камня. Многоаспектная интерпретация ключевых образов антологической поэзии достигается благодаря широкому семантическому объему данных лексем, а также помещения их в контекст, где значение слова приобретало новый необычный ракурс.

В отношении проблемы символа реально рассуждать об интерпретации как особом способе осмысления и понимания античной культуры. Интерпретация не есть вид перевода, поскольку перевод предполагает конкретную схему действий по отношению к оригиналу согласно определенной концепции. Интерпретация является прежде всего одной из форм реализации межкультурного и межлитературного общения. Символ соотносим с оригиналом по признаку наличия метаморфемы - невыразимого. Интерпретация в этом случае позволяет осуществить попытку выразить неназванное.

Лексико-семантическое поле «поэтическая символика» представляет собой систему, построенную на иерархических отношениях, в которых все составляющие в том или ином аспекте выражают и интерпретируют одну идею. Система поля характеризуется двусторонними связями, когда символичность текста или образа достигается разработкой широкой семантики слова и когда исторически и культурно обусловленной символичностью слово сообщает собственную символическую нагрузку всему тексту.

Двусторонность символа проявляется в актуализации основной темы антологической поэзии - темы идеальной красоты, разработке которой (на том или ином уровне) посвящены все изученные тексты. Противоположные понятия в антологической поэзии состоят в диалектическом единстве: смерть соотносима с вечностью, любовь - с жизнью, все это является основанием для создания произведений искусства, которые есть не что иное как воплощение красоты.

Красота имеет природную основу: женщина и земля - носительницы символики плодородия - становятся источником символов красоты - волос и цветов, камень может быть материалом для памятника - символа вечности - и для скульптуры - произведения искусства как пути к вечности. Красота, таким образом, есть главное, что существует в мире, поскольку она сама по себе оказывается символом идеального сочетания вселенской гармонии скульптуры и живых, природных волнений человеческих чувств.

Список научной литературыГендлер, Ирина Васильевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аверинцев С. Две тысячи лет с Вергилием (Перечитывая классику) // Иностранная литература. 1982. № 2. С. 193-201

2. Аверинцев С. С. Классическая греческая философия как явление историко-литературного ряда // От слова к смыслу. Проблемы тропогенеза. М., 2001. С. 81-121

3. Аверинцев С. С. Размышления над переводами Жуковского // Жуковский и литература конца XVIII-XIX века. М., 1988. С. 251-275.

4. Аверинцев С. Символ // Краткая литературная энциклопедия. Т.6. М., 1971. С. 826-830

5. Аверинцев С. Символика раннего Средневековья (к постановке вопроса) // Семиотика и художественное творчество. М., 1977. С. 308-337

6. Алексеев М. П. Стихотворение Пушкина «Я памятник себе воздвиг.» Л., 1967

7. Алексеева И. С. Лингвостилистический анализ переводов Каролины Павловой (с немецкого на русский и с русского на немецкий). Дис. канд. фил. наук. Л., 1982

8. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика. М., 1974

9. Апт С. Время и переводчик // Иностранная литература. 1985. № 9. С. 201206

10. Аринштейн Л. О Пастернаке-переводчике // Зарубежная поэзия в переводах Б. Л. Пастернака. М., 1990. С. 575-585

11. Аристотель. Поэтика. М., 2000

12. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка. М., 1990

13. Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М., 1990

14. Арутюнова Н. Д. Образ: (Опыт концептуального анализа) // Референция и проблемы текстообразования. М., 1988

15. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М., 1988

16. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999

17. Ахманова О. С., Задорнова В. Я. Теория и практика перевода в свете учения о функциональных стилях речи // Лингвистические проблемы перевода. М., 1981. С. 3-12

18. Бархударов Л. Уровни языковой иерархии и перевод // Тетради переводчика. М., 1969. С. 5-16

19. Белый А. Пушкин, Тютчев и Баратынский в зрительном восприятии природы // Семиотика. М., 1983. С. 551-556

20. Бойко Б. Л. Формы существования языка и текст // Методы сопоставительного изучения языков. М., 1988. С. 71-76

21. Бондарко А. В. Понятия «семантическая категория», «функционально-семантическое поле» и «категориальная ситуация» в аспекте сопоставительных исследований // Методы сопоставительного изучения языков. М., 1988. С. 12-18

22. Борев Ю. Б. Эстетика. М., 1981

23. Борисенко А. А. Проблемы текста и инокультурного контекста при переадресовке художественного произведения. Дис. канд. фил. наук. М., 1999

24. Брагина А. А. К сопоставительному изучению языковой образности // Методы сопоставительного изучения языков. М., 1988. С.43-47

25. Брюсов В. Фиалки в тигеле // Зарубежная поэзия в переводах Валерия Брюсова. М., 1994. С. 781-787

26. Варюхина Е. И. Смысловая структура символов растений в польской поэзии. Автореф. канд. фил. наук. С.-П., 1997

27. Васильев В. Беглый взгляд на эпиграмму // Русская эпиграмма. М., 1990. С.3-26

28. Васильев Л. М. Принципы семантической идентификации глагольной лексики // Семантические классы русских глаголов. Свердловск, 1982. С. 11-14

29. Васильев Л. М. Синхронный и диахронный аспекты синонимии // Вопросы семантики. Калининград, 1983. С. 3-8

30. Вацуро В. Э. Лирика пушкинской поры: «Элегическая школа». СПб., 1994

31. Вербицкая В. В. Формирование концептуального значения русского слова в переводческой практике Н. М. Карамзина. Автореф. канд. фил. наук. С.-П., 1999

32. Винокур Т. Г. К вопросу о стилистическом словаре // Функциональная стилистика: теория стилей и их языковая реализация. Пермь, 1986. С. 12-19

33. Власов М. Ф. Приемы и методы использования глагольной синонимии в поэзии Н. А. Некрасова // Проблемы функционирования языка в его разновидностях. Пермь, 1981. С. 119-123

34. Гак В. Г. О сопоставительной стилистике // Методы сопоставительного изучения языков. М., 1988. С. 48-53

35. Гак В. Г. Сравнительная типология французского и русского языков. М., 1983

36. Галич А. И. Опыт науки изящного // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. М., 1974. С. 255-273

37. Гаспаров М. Л. "Из Ксенофана Колофонского" Пушкина (поэтика перевода) // Гаспаров М. Л. Избранные статьи М., 1995. С.159-170.

38. Гаспаров М. Л. Античная риторика как система // Античная поэтика. М., 1991. С. 27-59

39. Гете И.-В. Античное и современное // Гете И.-В. Собрание сочинений. Т. 10. М., 1980. С. 233-240

40. Гете И.-В. Избранные философские произведения. М., 1964

41. Гинзбург Л. Над строкой перевода. М., 1981

42. Гинзбург Л. Я. О лирике. М.-Л., 1964

43. Гиривенко А. Н. Поэтический перевод в истории «московского романтизма» // Литературный текст: Проблемы и методы исследования «свое чужое» в художественном тексте. Вып. 5. 2000. С. 14-26

44. Гликман Г. Н. Ф. Щербина // Щербина Н. Ф. Избранные произведения. Л., 1970. С. 5-64

45. Говердовский В. И. Коннотация как предмет изучения стилистики // Проблемы функционирования языка в его разновидностях. Пермь, 1981. С. 163-168

46. Гриценко Е. С. Коннотация и некоторые другие понятия лингвостилистики // Общая стилистика: теоретические и прикладные аспекты. Калинин, 1990. С. 62-71

47. Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики. М., 1965

48. Гумилев Н. С. Переводы стихотворные // Гумилев Н. С. Избранное. М., 1991. С. 206-210

49. Дионисий Галикарнасский. О соединении слов // Античные риторики. М., 1978. С. 186-198

50. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960

51. Ермоленко С. Я. Семантико-синтаксическая доминанта функционального стиля // Функциональная стилистика: теория стилей и их языковая реализация. Пермь, 1986. С. 29-35

52. Ершов Л. Ф. О русской эпиграмме // Русская эпиграмма второй половины XVII начала XX вв. Л., 1975. С. 5-56

53. Жуковский и литература конца XVIII начала XIX века. От редколлегии // Жуковский и литература конца XVIII - начала XIX века. М., 1988. С. 3-9

54. Забабурова Н.В. Соотношение понятий "буколика", "пастораль", "идиллия" в эстетике и художественной практике А. С. Пушкина //' Пастораль в системе культуры: метаморфозы жанра в диалоге со временем М., 1999. С. 79-89.

55. Завьялов С. Эпиграммы греческой антологии // Эпиграммы греческой антологии. М., 1999. С. 716-722

56. Звегинцев В. А. Семасиология. М., 1957

57. Зелинский Ф. Ф. Из жизни идей. СПб., 1995

58. Зорин А. Л. «Вслед шествуя Анакреону.» // Цветник: Русская легкая поэзия конца XVIII начала XIX века. М., 1987. С. 37-49

59. Зубков Н. Н. Лирика К. Н. Батюшкова и ее прижизненные книжные манифестации // Книга библиотека - историческое знание. М., 2000. С. 20-62

60. Илюшечкина Е. В. Античная традиция в поэме Д. Боккаччо "Фьезоланские нимфы" // Пастораль в системе культуры: метаморфозы жанра в диалоге со временем. М., 1999. С. 5-9.

61. Кацман Н. Л. Гимназии, лицеи и латинский язык // Иностранные языки в школе. 1992. № 3-4. С. 20-25

62. Кащеев В. И. Война и понятие справедливости у греков в эпоху эллинизма // Античный мир и археология. Саратов, 1993. С. 23-50

63. Кепеци Б. Знак, смысл, литература // Семиотика и художественное творчество. М., 1977. С. 42-55

64. Кибальник С. А. Венок русским Каменам // Венок русским Каменам. СПб., 1993. С. 3-23.

65. Кибальник С. А. Русская антологическая поэзия первой трети XIX в. Л., Наука, 1990.

66. Клеопатрова Л. Ф. Некоторые аспекты сопоставления семантики близких групп слов // Семантические классы русских глаголов. Свердловск, 1982. С. 41-46

67. Клюканов И. Э. Функциональный подход в теории перевода // Контрастивная и функциональная грамматика. Калинин, 1987. С. 53-58

68. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. М., 2000

69. Кодухов В. И. Общее языкознание. М., 1974

70. Кожин А. Н. О квалификации стилистического значения слова // Функциональная стилистика: теория стилей и их языковая реализация. Пермь, 1986. С. 35-42

71. Козаржевский А. Ч. Некоторые соображения по методике чтения авторских текстов /7 Вопросы классической филологии. Вып. 5. М., 1973. С. 23-35

72. Козельская Н. А. Компоненты значения слова и лексическая сочетаемость // Аспекты лексического значения. Воронеж, 1982. С. 66-71

73. Колшанский Т. В. Контекстная семантика. М., 1980

74. Коптилов В. В. Трансформация художественного образа в поэтическом переводе // Теория и критика перевода. Л., 1962. С. 34-42

75. Коптилов В. В. Этапы работы переводчика // Вопросы теории художественного перевода. М., 1971. С. 148-167

76. Косарев А. Ф. Философия мифа. М., 2000.

77. Кошелев В. А. Творческий путь Батюшкова. Л., 1986

78. Левин Ю. Искусство перевода и жизнь литературы // Иностранная литература. 1985. №2. С. 187-191

79. Левин Ю. Русские переводчики XIX века. Л., 1985

80. Лейтон Л. Два мира одно искусство // Иностранная литература. 1993. № 6. С. 232-241

81. Летаева Л. А. Филологический аспект в преподавании латинского языка // Самостоятельная работа студента-филолога в процессе изучения специальных дисциплин. Тюмень, 1992. С. 25-41

82. Лозинский М. Л. Искусство стихотворного перевода. Перевод средство взаимного сближения народов. М., 1987. С. 84-97

83. Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. Труды по языкознанию. М., 1982

84. Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993

85. Лосев А. Ф. Проблема вариативного функционирования живописной образности в художественной литературе // Литература и живопись. Л., 1982. С. 50-64

86. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976

87. Лосев А. Ф. Символ// Философская энциклопедия. М., 1970

88. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров // Символ в системе культуры. М., 1996

89. Лотман Ю. М. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы переводимости. М., 1987

90. Любимов Н. М. Несгораемые слова. М., 1983

91. Любимов Н. М. Перевод искусство. М., 1977

92. Мальчуков В. А. Становление, структура знака и словесный знак // Методология научного познания и исследование социальных процессов. Иркутск, 1977. С. 21-46

93. Мальчукова Т. Г. Античная насмешливая эпиграмма // Чистякова Н. А. Античная эпиграмма. М., 1979. С. 95-117

94. МасловаВ. А. Лингвокультурология. М., 2001.

95. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1976

96. Миклош П. Двойное сообщение в одной картине // Семиотика и художественное творчество. М., 1977. С. 293-307

97. Микушевич В. Поэтический мотив и контекст // Вопросы теории художественного перевода. М., 1971. С. 6-80

98. Михайлова Е. В. Интертекстуальность в научном дискурсе. Автореф. канд. фил. наук. Волгоград, 1999

99. Молчанова А. Н. О переносно-образном значении слов // Аспекты лексического значения. Воронеж, 1982. С. 23-29

100. Мурьянов М. Ф. Вопросы интерпретации антологической лирики (стихотворение Пушкина «В крови горит огонь желанья.») // Анализ литературного произведения. Л., 1976. С. 173-211.

101. Мурьянов М. Ф. Из символов и аллегорий Пушкина. М., 1996.

102. Мурьянов М. Ф. Пушкинские эпитафии. М., 1995.

103. Нахов И. М. Ломоносов и античность // Вопросы классической филологии. Вып.1. М., 1965. С. 3-41

104. Нахов И. М. Понятие мировой литературы и античность // Античность как тип культуры. М., 1988. С. 271-283

105. Некоторые особенности эмоциональной лексики «Метаморфоз» Овидия //Вопросы классической филологии. Вып. 6. М., 1976. С. 226-239

106. Новиков В. Коротко и ясно // Русская эпиграмма. М., 1986. С. 144-252.

107. Оболевич В. Б. Роль научных знаний в творческой практике переводчика // Теория и критика перевода. Л., 1962. С. 161-167

108. Общее языкознание. Методы лингвистических исследований. М., 1973

109. Огнев В. Время синтеза // Вопросы теории художественного перевода. М„ 1971. С. 167-198

110. Осипова Н. О. Пасторальные мотивы в русской поэзии первой трети XX века // Пастораль в системе культуры: метаморфозы жанра в диалоге со временем. М„ 1999. С. 100-112.

111. Павиленис Р. Е. Проблема смысла. М., 1983

112. Павлович Н. В. Значение слова и поэтической парадигмы // Проблемы структурной лингвистики. М., 1988. С. 151-166

113. Пастернак Б. Л. Воздушные пути. М., 1983

114. Пастернак Б. Л. Заметки переводчика // Зарубежная поэзия в переводах Б. Л. Пастернака. М., 1990. С. 546-573

115. Пастернак Е. От составителя // Зарубежная поэзия в переводах Б. Л. Пастернака. М„ 1990. С. 15-18

116. Пахсарьян Н. Т. "Пасторальный век" во французской поэзии XVIII столетия // Пастораль в системе культуры: метаморфозы жанра в диалоге со временем. М., 1999. С. 36-47.

117. Перельмутер В. Стихи и проза: две прогулки с «Памятником» Пушкину // Октябрь. 1997. № 6. С. 162-167

118. Петровский Ф. Вступительная статья // Греческая эпиграмма. М., 1960. С. 5-20

119. Плетнев П. А. Евгений Абрамович Баратынский // Плетнев П. А. Статьи. Стихотворения. Письма. М., 1988. С. 62-81

120. Плетнев П. А. Заметка о сочинениях Жуковского и Батюшкова // Плетнев П. А. Статьи. Стихотворения. Письма. М., 1988. С. 24-26

121. Плетнев П. А. Некролог барона Дельвига // Плетнев П. А. Статьи. Стихотворения. Письма. М., 1988. С. 28-31

122. Плетнев П. А. О жизни и сочинениях В. А. Жуковского // Плетнев П. А. Статьи. Стихотворения. Письма. М., 1988. С. 171-241

123. Подковыркин П. Ф. Жанровое своеобразие «Подражаний древним» К. Н. Батюшкова // Проблемы метода и жанра. Вып. 15. Томск, 1989. С. 124-135

124. Подосинов А. В., Щавелева Н. И. Lingua Latina. Введение в латинский язык и античную культуру. М., 1994

125. Попович А. Проблемы художественного перевода. Благовещенск, 2000

126. Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре. М., 2000

127. Пущина Н. И, Стилистика как фактор реализации глагольных категорий // Общая стилистика: теоретические и прикладные аспекты. Калинин, 1990. С. 93-100

128. Радциг С. И. Введение в классическую филологию. М., 1965

129. Радциг С. И. История древнегреческой литературы. М., 1982

130. Ревзин И. И., Розенцвейг В. Ю. Основы общего и машинного перевода. М., 1964

131. Ревзина О. Г. Границы поэтического контекста // Проблемы реализации системы синтаксиса. Пермь, 1981. С. 111-121

132. Рецкер Я. И. Задачи сопоставительного анализа переводов // Теория и критика перевода. JL, 1962. С. 42-53

133. Рифтин Б. JI. Знаковый характер словесного портрета персонажа в китайской классической литературе // Семиотика и художественное творчество. М., 1977. С. 265-292

134. Родина И. В. Сопоставление вариантов отображения причинно-следственной ситуации на уровне значения глагола и сложного высказывания // Функциональная семантика слова. Екатеринбург, 1994. С. 57-64

135. Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка. М., 1977

136. Россельс В. Заботы переводчика классики // Тетради переводчика. Вып. 4. М., 1967. С. 26-41

137. Румлянский М. J1. К вопросу о передаче коннотации при переводе на русский язык// Аспекты лексического значения. Воронеж, 1982. С. 90-93

138. Савельева JI. И. Античность в русской поэзии конца XVIII начала XIX века. Казань, 1980

139. Савельева JI. И. Античность в русской романтической поэзии (Поэты пушкинского круга). Казань, 1986

140. Савельева О. М. О взаимосвязи мышления и личности в интерпретации греческих лирических поэтов VII VI веков до н.э. // Вопросы классической филологии. Вып. 8. М., 1984. С. 47-57

141. Савельева О. М. О специфике формирования значения составных слов // Вопросы классической филологии. Вып. 5. М., 1973. С. 182-195

142. Саськова Т. В. Пастораль в художественной системе сентиментализма и рококо (на материале русской поэзии XVIII века) // Пастораль в системе культуры: метаморфозы жанра в диалоге со временем. М., 1999. С. 57-69.

143. Свасьян К. А. Проблема символа в современной философии. Благовещенск, 2000

144. Свиясов Е. В. От переводчика // Древнегреческая застольная, шутливая и эротическая эпиграмма. С.-П., 1997. С. 5-8

145. Сиверина О. В. Контрастивная сочетаемость семантических полей // Функциональный стиль научной прозы. М., 1980. С. 65-95

146. Сидоренко К. П. Пушкинское слово в интертекстовой динамике. Автореф. дис. докт. фил. наук. С.-П., 1999

147. Сиротинина О. Б. О соотношении формы и стиля речи // Функциональная стилистика: теория стилей и их языковая реализация. Пермь, 1986. С. 49-58

148. Солганик Г. Я. О знаковой и незнаковой природе знака // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж, 1977. С. 101-109

149. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики // Труды по языкознанию. М., 1997

150. Степанов Г. В. Язык. Литература. Поэтика. М., 1988

151. Суздальский Ю. П. А. С. Пушкин и античность. Дис. канд. фил. наук. Л., 1969

152. Супрун А. Е. Принципы сопоставительного изучения лексики // Методы сопоставительного изучения языков. М., 1988. С. 26-31

153. Таривердиева М. А. Функциональная основа дифференциации значений при грамматической полисемии// Античность в контексте современности. М., 1990. С. 102-112

154. Тауфер И. Что есть поэзия? // Иностранная литература. 1980. № 9. С. 200-203

155. Тахо-Годи А. А. О древнегреческом понимании личности на материале термина soma// Вопросы классической филологии. Вып. 3-4. М., 1971. С. 273297

156. Тахо-Годи А. А. Хтонические мотивы в «Энеиде» Вергилия как один из принципов стиля// Вопросы классической филологии. Вып. 5. М., 1973. С. 90107

157. Тахо-Годи А. А. Эстетическо-жизненный смысл античной символики Пушкина// Писатель и жизнь. Вып. V. М., 1968. С. 103-123.

158. Топер П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М., 2000

159. Тронский И. М. Вопросы языкового развития в античном обществе. Л., 1973

160. Тронский И. М. История античной литературы. М., 1983

161. Тростников М. В. Перевод и интертекст // Функциональная семантика слова. Екатеринбург, 1994. С. 10-19

162. Трошина Н. Н. Семантическая связность и нормативность поэтического текста // Структура и функционирование поэтического текста. Очерки лингвистической поэтики. М., 1985

163. Уфимцева А. А. Лексическое значение. М., 1986

164. Уфимцева А. А. Семантический аспект языковых знаков // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976. С. 31-46

165. Федоров А. В. О смысловой многоплановости слова как проблеме художественного перевода // Теория и критика перевода. Л., 1962. С. 15-26

166. Федоров А. В. Основы общей теории перевода. М., 1968

167. Федоров А. В. Очерки общей и сопоставительной стилистики. М., 1971

168. Федорова Е. В. Латинская эпиграфика // Древний Рим. История. Быт. Культура. М„ 1997. С. 263 273

169. Флорин С. Муки переводческие. М., 1983

170. Франк-Каменецкий И. Г. К вопросу о развитии поэтической метафоры // От слова к смыслу. Проблемы тропогенеза. М., 2001. С. 28-80.

171. Фрейденберг О. М. Проблема греческого литературного языка // От слова к смыслу. Проблемы тропогенеза. М., 2001. С. 3-27

172. Хабаров И. А. Философские проблемы семиотики. М., 1978

173. Хангулян С. А. Античность в поэтическом творчестве В. Брюсова. Дис. канд. фил. наук. Тбилиси, 1990

174. Храпченко М. Б. Природа эстетического знака // Семиотика и художественное творчество. М., 1977. С. 7-41

175. Храпченко М. Б. Семиотика и художественное творчество // Вопросы литературы. 1971, № 9. С. 15-25

176. Черкасский Jl. Начнем с заглавия // Иностранная литература. 1986. № 5. С. 225-230

177. Черняховская Л. А. Перевод и смысловая структура. М., 1976

178. Чистякова Н. А. Античная эпиграмма. М., 1979

179. Чоговадзе И. Н. Лингвостилистические основания оценки качества поэтического перевода с позиции образной структуры текста (на материале сонетов В. Шекспира и их русских переводов). Автореф. канд. фил. наук. М., 2000

180. Чудинов А. П. Два типа варьирования лексического значения // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Свердловск, 1989. С. 25-34

181. Чудинов А. П. Семная структура лексического значения (на материале русских терминов родства) // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Свердловск, 1991. С. 29-36

182. Чуковский К. И. Высокое искусство. М., 1968

183. Шаховский В. И. К типологии коннотации // Аспекты лексического значения. Воронеж, 1982. С. 29-34

184. Швейцер А. Д. Языковые и внеязыковые аспекты перевода // Методы сопоставительного изучения языков. М., 1988. С. 59-65

185. Шичалин Ю. А. Античность Европа - история. М., 1999

186. Шичалина Е. Ф. Поэтико-мифическое пространство и гомеровский ландшафт // Вопросы классической филологии. Вып. 8. М., 1984. С. 27-46

187. Щербина Н. Ф. Послесловие к «Греческим стихотворениям» // Щербина Н. Ф. Избранные произведения. Л., 1970. С. 489-494

188. Щукин В. Резюме // Stawarz В. Rosyjska poezja antologiczna XIX wieku. KrakYw, 1999. S. 190-193

189. Щукина H. Ф. Компонентный анализ английской глагольной лексемы wonder // Аспекты лексического значения. Воронеж, 1982. С. 44-48

190. Эпштейн М. Н. Диалектика знака и образа в поэтических произведениях А. Блока // Семиотика и художественное творчество. М., 1977. С. 338-357

191. Эткинд Е. Г. Поэзия и перевод. М.-Л., 1963

192. Эткинд Е. Г. Теория художественного перевода и задачи сопоставительной стилистики // Теория и критика перевода. Л., 1962. С. 26-34

193. Эткинд Е. Поэтический перевод в истории русской литературы // Мастера русского стихотворного перевода. Л., 1968. С. 5=50

194. Юсупов У. К. Сопоставительная лингвистика как самостоятельная дисциплина // Методы сопоставительного изучения языков. М., 1988. С. 6-11

195. Явинская Ю. В. Сопоставительный анализ образных систем «человек», «вещь», «природа» в идиостилях Велимира Хлебникова и Марины Цветаевой. Автореф. дис. канд. фил. наук. М., 1999

196. Якобсон Р. О. В поисках сущности языка // Семиотика. М., 1983. С. 102117

197. Якобсон Р. О. О лингвистических аспектах перевода // Якобсон Р. О. Избранные работы. М., 1985

198. Якобсон Р. Поэзия грамматики и грамматика поэзии // Семиотика. М., 1983. С. 462-482

199. Ярхо В. Н. Античная драма. Технология мастерства. М., 1990

200. Ярхо В. Н. Античная лирика. М., 1967

201. Reitzenstein R. Epigramm und Skolion. Ein Beitrag zur Geschichte der Alexandrischen Dichtung. Giessen. J. Ricker'sehe Buchhandlung. 1893

202. Stanford W. Bedel. Greek Metaphor. Oxford. 1936

203. Taran S. L. The art of variation in the Hellenistic epigram. Leiden. 1979

204. Vermeule E. Aspects of death in early Greek art and poetry. Berkley, Los Angeles, London. 1979

205. Werner P. Attische Versinschritten | Akademie Verlag. Berlin. 1980. P. 49-83

206. Williams G. Figures of thought in Roman Poetry. London. 19801. Словари

207. Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь. М., 1991

208. Краткая литературная энциклопедия. М., 1968

209. Словарь античности. М., 1994

210. Тресиддер Д. Словарь символов. М., 2001

211. Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. М., 2002