автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Лингвокогнитивный анализ лексико-семантических групп

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвокогнитивный анализ лексико-семантических групп"

005002608

1/Л?и>а•</

<7

Кольцова Ольга Вячеславовна

Лингвокогнитивный анализ лексико-семантических групп (на материале ЛСГ «возвышенности» в русском и немецком языках)

Специальность 10.02.19 - теория языка

1 7 НОЯ 2011

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Саратов - 2011

005002608

Работа выполнена на кафедре теории, истории языка и прикладной лингвистики Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Крючкова Ольга Юрьевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Хижняк Сергей Петрович

кандидат филологических наук, доцент Шаповалова Ольга Николаевна

Ведущая организация: Воронежский государственный университет

Защита состоится «30» ноября 2011 года в 1*1_ часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.02 при Саратовском государственном университете имени Н.Г. Чернышевского по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, корпус XI, ауд. 301.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан октября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Ю.Н. Борисов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В последние десятилетия в лингвистике наметилось общее стремление к интеграционному пониманию сущности языка как динамической системы, в центре которой стоит человек. Исследователи постепенно переходят к изучению языка как конститутивного свойства человека. Антропоцентрический подход к языку обусловливает повышенное внимание исследователей к его когнитивным и культурологическим аспектам. Язык служит не только целям общения - в нем также хранится информация, накопленная языковым коллективом, живущим в определенной экологической среде м осваивающим ее при сменяющихся, но характерных именно для него условиях. Эта информация находится в языке не в беспорядочном виде ■- она определенным образом структурирована, и язык фактически представляет собой организованную классификацию человеческого опыта, или языковую картину мира. :

Одним из способов языковой категоризации знаний о мире являются различные лексико-семантические объединения слов, в,том числе лексико-семаптические группы (ЛСГ). ЛСГ включают слова одной части речи, в которых присутствует не только общая грамматическая сема, но и, как минимум,: одна общая категориально-лексическая сема. Данная сема составляет семантическую основу группы и с помощью дифференциальных сем уточняется в каждом слове. Наличие повторяющихся или однотипных сем позволяет связать все слова одной ЛСГ определенными оппозициями. Совокупность оппозиций образует парадигматическую структуру таких групп1.' Построение лексико-семантических групп - один из важнейших способов систематизации лексического состава языков. ЛСГ - инструмент, с помощью которого исследователь изучает системные связи слов, раскрывает семантические тождества и различия в лексических совокупностях, описывающих какой-то фрагмент мира.

Эвристические возможности, которые дает исследователю выделение и анализ лексико-семантических группировок слов, стали основой активного использования этой методики в когнитивной лингвистике. В когнитивной лингвистике изучение ЛСГ получило новый смысл: ЛСГ рассматривается как компонент номинативного поля концепта / концептосферы, образующий ядро этого поля. ,

Актуальность предложенного в работе ракурса исследования ЛСГ обусловлена необходимостью выявления когнитивного потенциала лексико-семантических систем языков. Этот аспект акцентирован в современной лингвистике в связи с интенсивным развитием когнитивно-дискурсивного направления, в центре внимания которого находятся отраженные в языке процессы и результаты концептуализации и категоризации знаний, получаемых человеком в опыте его физического и социального взаимодействия

с окружающей средой, а также характер оперирования вербализованными концептами в речевой коммуникации.

Когнитивный анализ лексико-семантических систем требует разработки своего теоретического и методического аппарата: определения проблемной области данного вида анализа, оснащения адекватными решаемом задачам аналитическими приемами. Специального внимания заслуживает также вопрос о соотношении (возможностях применения) хорошо разработанных методик лексико-семантического анализа (например, компонентного анализа) с методиками когнитивного анализа лексики. Все эти вопросы не получили еще достаточного освещения в лингвистических исследованиях, и этим тоже определяется актуальность проведенного исследования. ' ;

Избранная для анализа ЛСГ имеет в качестве референтной области сферу природных объектов, а именно рельефа местности. Несмотря на то, что в когнитивно направленных исследованиях лексики, обозначающей природное объекты, выявлен ряд закономерностей концептуализации сферы-матурфактов и особенности языковой репрезентации знаний о соответствующих референтах (напр., Домбровская 2006, Ермакова 2000, Раки-тина:,2001, Чудакова■ 2005, Ольховикова 2009, Рябых 2006, Частикова 2009, Крючкова 2009 и др.), необходимы дальнейшие исследования в данном направлении.

Объектом исследования являются единицы ЛСГ «возвышенности» в русском и немецком языках.

Предмет исследования составляет лингвокогнитивное моделирование ЛСГ имен природных объектов.

Цель исследования состоит в выявлении закономерностей концептуализации референтной области «возвышенности» носителями разных (неблизкородственных) языков - русского и немецкого.

' Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: ■ 1) выявление Семантико-когнитивной структуры ЛСГ «возвышенности» в русском и немецком языках;

2) определение коммуникативной и психологической релевантности когнитивных признаков, вербализованных в русском и немецком языках Единицами изучаемой ЛСГ;

3) выявление типов когнитивного взаимодействия ЛСГ «возвышенности» с'Другими ЛСГ в русском и немецком языках;

4) ^становление общего и национально-специфичного в лингвокогни-тивных моделях ЛСГ «возвышенности» в русском и немецком языках.

Цель й задачи работы определили выбор следующих методов и приемов анализа:

•' дефйниционно-компонентный анализ, посредством которого определяется семная структура единиц изучаемой ЛСГ;

• метод семантического поля, с помощью которого устанавливается ядерно-периферийная семантическая структура каждой подгруппы ЛСГ, а также ЛСГ в целом;

• когнитивная интерпретация данных компонентного анализа единиц ЛСГ (выделение когнитивных оппозиций и - на основе их обобщения - когнитивных классификационных признаков, категорий);

; • дискурсивный анализ, раскрывающий коммуникативную актуальность единиц ЛСГ и выражаемой ими семантики;

• анализ ассоциативных связей. единиц ЛСГ, выявляющий релевантные для сознания носителей русского и немецкого языков когнитивные признаки концептуализованной референтной области;

• количественный анализ, позволяющий устанавливать объективные соотношения полученных данных ца всех этапах исследования;

• контрастивная методика, применяемая при сопоставлении данных русского и немецкого языков.

Теоретической базой исследования выступают теоретические и методические концепции, изложенные в работах, .выполненных в русле когнитивно-дискурсивной лингвистической парадигмы: А. Вежбицкая, В. 3. Демьянков, Е.С. Кубрякова, В.А. Маслова, З.Д. Попова, Е.В. Рахилина, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, Gibbs R.W., Jackendoff R., Lakoff G., Johnson M., Talmy L. и др.

Материал и источники исследования. Материалом исследования послужили основные лексические единицы ЛСГ «возвышенности» в русском (58 единиц) и немецком (55 единиц) языках; контексты, включающие единицы изучаемой ЛСГ (проанализировано 4375 русских и 3941 немецких контекстов); результаты ассоциативных экспериментов с носителями русского и немецкого языков (всего проанализировано 1575 ассоциаций носителей русского языка и 3916 ассоциаций носителей немецкого языка). Источниками материала стали толковые, семантические, ассоциативные словари, текстовые корпуса русского и немецкого языков (Национальный корпус русского языка - НКРЯ, Digitales Wörterbuch der deutschen Sprache • DWDS corpus).

Научная новизна работы. На материале двух неблизкородствен-пых языков (русского и немецкого) проведен когнитивный анализ ЛСГ «возвышенности». На основе привлечения данных различных источников (словарных, текстовых, ассоциативных) выявлены основные когнитивные признаки, образующие когнитивную модель соответствующей референтной области. Установлены типы лингвокогнитивного взаимодействия ЛСГ «возвышенности» с другими семантическими сферами: рецепция, трансляция образов, лингвокогиитивный параллелизм. Выявлены общие и национально-специфичные черты лингвокогнитивного моделирования одного и

того же фрагмента действительности средствами русского и немецкого языков.

Теоретическая значимость работы. Исследование вносит вклад в разработку общетеоретической проблемы «концептуализация и референция». Положение о специфике процессов концептуализации объектов различной референтной отнесенности и специфике языковой объективации соответствующих понятий уже заявлено в лингвистической литературе (И.О. Чернейко, Е.С. Кубрякова, Н.В. Крючкова), но эмпирическая разработка этой проблематики еще только начинается. Теоретическая значимость работы состоит, также в апробации методики лингвокогнитивного анализа целой ЛСГ, репрезентирующей достаточно обширную денотативную область, включающую множество онтологически однородных объектов. Такой целостный подход к выбору объекта лингвокогнитивного анализа (обычно изучаются отдельные концепты) позволяет выявить общие, характерные для референтной сферы в целом, закономерности концептуализации, определить степень и характер межъязыковых различий в соотносительных фрагментах лексико-семантических систем неблизкородственных языков.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы в курсах по общему языкознанию, когнитивной лингвистике, теории и практики перевода, лингвострановедению, межкультурной коммуникации. Работа содержит обширный дидактический материал, который может быть использован в преподавании русского и немецкого языков как иностранных. Полученные результаты могут быть использованы также в лексикографической практике.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лингвокогнитивный анализ ЛСГ направлен на выделение запечатленных в ее структуре когнитивных признаков и категорий как результатов концептуализации и категоризации соответствующей денотативной области. Лексические единицы ЛСГ при таком подходе рассматриваются в качестве репрезентантов концептуализованных и категоризованных единиц знания.

2. Денотативный сегмент «возвышенности» получает достаточно подробное содержательное и знаковое представление в лексико-семантических системах обоих языков. Значительное число лексических единиц, номинирующих элементы данной денотативной области (лексическая плотность), богатый набор означиваемых ими содержательных компонентов (семантическая плотность) свидетельствуют о высокой степени концептуализации (гносеологического освоения и антропоцентрического присвоения) описываемого фрагмента мира.

3. Лингвокогнитивные модели соотносительных в русском и немецком языках ЛСГ оказываются в основных своих чертах сходными. Общим для обоих языков является как основной состав семантико-когнитивпых оппозиций и категорий, репрезентирующих направления концептуализации денотативной сферы «возвышенности», так и их роль (место) в лингвокогни-

тивной модели анализируемой ЛСГ. Наибольшую значимость в процессах концептуализации денотативной сферы, означиваемой единицами ЛСГ «возвышенности», имеют для носителей обоих, языков такие векторы восприятия ее объектов, как структура поверхности, форма поверхности, размер, место расположения объекта, типичный для данного объекта ландшафтный и природный фон, субъективная оценка визуально воспринимаемых свойств объекта. Для носителей немецкого языка актуальной оказывается также связь горных объектов с деятельностью человека.

4. Оба языка отражают более активное использование ландшафтных реалий группы «возвышенности» для осмысления других (в ряде случаев нспрсдметпых) явлений действительности, т.е. в обоих языках закреплено преимущественное использование изучаемой сферы в качестве источника метафоризации (трансляция образов означиваемой референтной сферы в другие референтные сферы). Концептуализугощая роль отприродных образов, специфика их взаимодействия с другими видами ментальных единиц заключается в обеспечении абстрактных ментальных сущностей чувственно-наглядной основой. Единицы разных подгрупп ЛСГ «возвышенности» обнаруживают неодинаковый потенциал метафорически-образного употребления. Наиболее продуктивны в этом отношении в обоих языках лексемы подгруппы «возвышенности-горы».

Возможности рецепции инореферентных образов при означивании натурфактов группы «возвышенности» ограничены (особенно в немецком языке). Номинации-метафоры в составе ЛСГ «возвышенности» отражают использование зооморфных образов и образов артефактов в процессах концептуализации референтной сферы «возвышенности».

5. Лексические единицы ЛСГ «возвышенности» имеют неодинаковый лингвокогнитивный статус. Одни из них выступают в качестве вербальных репрезентантов понятий, семантика таких единиц ограничена денотативно-сигнификативным компонентом значения. В составе ЛСГ «возвышенности» в обоих языках преобладают единицы именно такого типа. Меньшая часть лексических единиц ЛСГ «возвышенности» выступает в качестве ре-презентатов концептов - ментальной сущности, выражающей помимо логического содержания многообразные прагматические, интепретационные смыслы, эмоционально-оценочное восприятие мира человеком. Границы между единицами-концептами и единицами, содержание которых ограничено понятийно-логическим компонентом, подвижны.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано шесть работ, из них три в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК МОиН РФ. Основные теоретические положения и практические результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры теории, истории языка и прикладной лингвистики и на заседаниях кафедры немецкого языка Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского в 2009-2011гг., а также были представлены на научных конференциях в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского в, 2006-2009 гг., на Международном семинаре «Лингвокуль-

турный компонент в преподавании иностранных языков» в Центре немецкой культуры г. Саратова в 2010 г.

Структура и композиция работы определены целью исследования и логикой решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использовапной литературы и приложения «Ассоциативные реакции немецких испытуемых, принимавших участие в ассоциативном эксперименте».

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются выбор темы, актуальность и научная новизна проведённого исследования, определяются его объект и предмет, основная цель и задачи, раскрываются теоретическая и практическая значимость работы, описываются методы исследования и привлеченный для анализа материал, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Категории, единицы, методы лингвокогнитивпого анализа» представлена общетеоретическая база диссертационной работы. В ней содержится краткая история развития когнитивного и культурологического подходов к явлениям языка, рассматриваются различные интерпретации концепта как базового средства языковой концептуализации мира, определяется специфика понятия «языковая картина мира», включающего в себя взаимоотношение человека и окружающего мира, а также человека и языка, анализируются методики концептуального анализа языка, описывается принятая в работе методика лингвокогнитивпого анализа ЛСГ.

Появление в лингвистике термина «картина мира» обусловлено ее поворотом к проблеме «человек в языке». «Под картиной мира в самом общем виде предлагается понимать упорядоченную совокупность знаний о действительности, сформировавшуюся в общественном (групповом, индивидуальном) сознании» [Попова, Стернин 2002: 4]. Национальная картина мира - это результат когниции. Она представляет собой общее, устойчивое, повторяющееся в картинах мира отдельных представителей народа. Языковая картина мира - это совокупность представлений народа о действительности на определенном этапе развития народа, зафиксированных в единицах языка [Попова, Стернин 2002: 5]. Языковая картина мира создается языковыми средствами и отражает картину мира каждого отдельного народа. Картины мира, отображаемые разными языками, имеют как общие черты, так и различия, так как они представляют собой созданные человеком субъективные образы объективной действительности, возникающие как результат когнитивной деятельности человека.

Когнитивная деятельность человека включает тесно связанные между собой процессы концептуализации и категоризации. Оба процесса представляют собой классификационную деятельность. В то же время они различаются по конечному результату. Концептуализацияодин из важнейших процессов познавательной деятельности человека - заключаемся в ос-

мыслепии поступающей информации и выделении минимальных единиц человеческого опыта, а категоризация объединяет единицы, имеющие то иди иное сходство, в более крупные ряды. Результативными единицами процессов концептуализации и категоризации являются когнитивные единицы (понятия, концепты) и когнитивные структуры, объединяющие однородные когнитивные единицы.

Лингвокогнитивный анализ ЛСГ в нашей работе строится с учетом запечатленных в ее структуре результатов концептуализации и категоризации как процессов освоения соответствующей денотативной области. Лексические единицы ЛСГ при таком подходе рассматриваются в качестве репрезентантов концептуализованных и категоризованных единиц знания.

Лингвокогнитивный анализ ЛСГ включает ряд этапов:

- выделение набора минимальных семантических компонентов, являющихся результатом концептуализации (когнитивного освоения) данной референтной сферы,

- когнитивную интерпретацию результатов компонентного анализа (выделение когнитивных оппозиций и когнитивных категорий),

- выявление элементов содержания, выражаемых единицами ЛСГ в текстах национального дискурса, и определение коммуникативной релевантности когнитивных признаков, вербализованных единицами ЛСГ,

- анализ ассоциативных связей лексических единиц ЛСГ и определение психологической релевантности когнитивных признаков, вербализованных единицами ЛСГ,

- изучение метафорических потенций единиц ЛСГ, рассматриваемой как в качестве целевой, так и в качестве источниковой сферы метафориза-ции, и выявление на этой основе моделей когнитивного взаимодействия различных фрагментов мира в сознании познающего и оценивающего этот мир человека.

В отдельных главах диссертационного исследования представлены результаты лингвокогнитивного анализа 4-х подгрупп ЛСГ «возвышенности» (возвышенности-горы, возвышенности-склоны, возвышенности-наносы, другие возвышенности), проведенного по единой методике на материале русского и немецкого языков. Результатом предпринятого анализа стало лингвокогнитивное моделирование каждой из выделенных подгрупп. Составляющими лингвокогнитивной модели в данном случае являются:

1. когнитивные оппозиции и когнитивные классификаторы, моделирующие направления концептуализации означиваемой денотативной сферы и организующие структуру соответствующей подгруппы;

2. характер участия единиц подгруппы в процессах лингвокогнитивного взаимодействия различных референтных сфер:

- возможности рецепции инореферентных образов,

- возможности трансляции образов означиваемой референтной сферы в другие референтные сферы;

-явления лингвокогнитивного параллелизма референтных сфер;

3. соотношение в составе подгруппы единиц, ограниченных понятийно-логическим содержанием, и единиц, выражающих, помимо понятийно-логического содержания, многообразные прагматические, интепре-тационные смыслы, эмоционально-оценочное восприятие мира человеком.

Вторая глава «Лингвокогпитивная модель подгруппы «возвышенности-горы». Подгруппа включает по 19 J1E в каждом из исследуемых языков: вершина, вулкан, гора, кряж, массив, нагорье, останец, отрог, перевал, пик, подножие, подошва, предгорье, седловина, скала, сопка, утес, хребет, цепь; Berg, Bergrücken, Bergspitze, Einsattelung, Felsen, Fuß, Gebirgsausläufer, Gebirgskamm, Gebirgskette, Gebirgspass, Gipfel, Hochland, Inselberg, Klippe, Kuppe, Massiv, Sattel, Vorgebirge, Vulkan.

Интегральным семантическим компонентом подгруппы является компонент «горный», им охарактеризована каждая единица подгруппы. Остальные (дифференциальные) семантические компоненты, выделенные па основе анализа лексикографического материала, также в основном совпадают в русском и немецком языках, однако имеют в них неодинаковый вес. В русском языке наибольшую значимость обнаруживает признак высоты (компоненты «высокий», «сравнительно высокий» наиболее часто встречаются в дефинициях лексем подгруппы, ими охарактеризованы 10 ЛЕ), в немецком языке не выделяется столь явно преобладающего семантического компонента, но сравнительно большую актуальность (количество лексических репрезентаций) имеют признаки «узкий, удлиненный, вытянутый» и «верхняя часть».

На основе обобщения данных, полученных в ходе дефиниционно-компонентного анализа, были смоделированы характерные для подгруппы «возвышенности-горы» семантико-когнитивные оппозиции. Например, семы, характеризующие высоту («невысокий», «сравнительно высокий», «высокий») образуют оппозиции «высокий/сравнительно высокий» в русском языке и «высокий/невысокий» - в немецком. Четырехчленные оппозиции в обоих языках образуют семантические компоненты, указывающие на место расположения объекта в системе горного ландшафта .- «пе-ред/мсжду/внизу/вверху». Семы «холмистая поверхность» и «ровная поверхность» образуют оппозицию «ровный/неровный». Количественный анализ лексической выраженности оппозитивных значений с учетом общего числа их лексических репрезентаций и степени равномерности заполнения семантических мест стал основанием для дифференциации сильных и слабых оппозиций. В русском языке к числу сильных оппозиций в подгруппе «возвышенности- горы» относятся «высокий/сравнительно высокий» (утёс, гора, вулкан, скала, останец, нагорье / кряж, сопка, массив, предгорье), «вытянутый/невытянутый» (кряж, хребет, цепь / все остальные лексемы), «часть/целое» (пик, вершина, отрог, подножие, подошва / все остальные лексемы); в немецком языке - «вытянутый/невытянутый» (Gebirgspass, Gebirgskette, Gebirgsausläufer, Massiv, Vorgebirge / все остальные лексемы) и «часть/целое» (Bergspitze, Kuppe, Gipfel, Bergrücken, Fuß, Gebirgskamm / все остальные лексемы). Сильной для обоих языков

является также оппозиция «горный/негорный» (19/0 JIE), в которой второй компонент не получает лексической выраженности в пределах данной подгруппы (репрезентирован значимым нулем).

. На втором уровне обобщения данных путем классификации выделенных семантико-когнитивных оппозиций были определены релевантные для анализируемой подгруппы когнитивные классификаторы (категории), среди которых наиболее значимыми для русского языка являются: структура поверхности (категория образована сильной оппозицией «горный/негорный», а также слабой оппозицией «однородный/неоднородный», ср.: массив / кряж, хребет, цепь), форма поверхности (сильная оппозиция «вытянутый/цевытянутый, слабые оппозиции «крутой/отлогий», «ровный/неровный»), размер (сильная оппозиция «высокий/сравнительно высокий»), характер существования (сильная оппозиция «часть/целое», слабая - «органичность/неорганичность по отношению к окружающему рельефу»). Немецкий язык незначительно отличается по набору основных категорий (векторов концептуализации денотативной области), к числу которых здесь так же, как и в русском языке, относятся структура поверхности, форма поверхности и характер существования. Размерная оппозиция «высокий/невысокий» слабее эксплицирована в лексикографических описаниях анализируемой лексической группы.

Дискурсивный и ассоциативный анализ всех единиц подгруппы «возвышенности-горы» позволил определить набор семантико-когнитивных признаков, регулярно эксплицируемых лексическими единицами подгруппы в речи и в ассоциациях носителей русского и немецкого языков. Дис-курсивпо-ассоциативный материал обоих языков свидетельствует о коммуникативной и психологической релевантности основных семантико-когнитивных оппозиций и категорий, выделенных на системно-языковом уровне, дополняя и конкретизируя их содержательный объем. Ср.:

- структура поверхности: гора - скалистая, вулкан — горный, кряж — горный, скалистый, массив - горный, скала - горная, каменная, твердая, прочная, утес - скала, гора; Berg - Stein (камень); Felsen - steinig (каменная), hart (твердая); Massiv - Gebirgsmassiv (горный массив), Klippe - Felsen (скала).

- форма поверхности: гора - четырехугольная, двугорбая, горбатая, конусообразная, четырехгранная, гребенчатая, вершина - острая, кряж -вытянутый, узкий, крутой, отвесный, нагорье - холмистое, перевал - крутой, скала - отвесная, крутая, острая, пологая, кривая; утес - крутой, гладкий, склон, хребет - вытянутый, крутой, волнистый, острый, цепь - вытянутая; Berg - steil (крутая), schroff abfallend (отвесная), Hochland - terrassenartig (террасовидный), ausgedehnt (вытянутый), abdachend (наклонный), eben (ровный), Kuppe - rund (круглая), Bergrücken - zackig (зубчатый), scharfe Kante (острый край), Klippe - scharf (острый).

- характер существования: вершина — горы, отрог - боковой, пик -вершины, горы, хребет - горы, вершины, кряжа; Gipfel - der Berge (гор),

der hohen Vulkanberge (высоких вулканических гор), Fuß - der Berge (горы), Kuppe - des Berges (горы), der Hügelketten (холмов).

-размер: гора - высокая, громоздкая, большая; вершина - высокая, вулкан, кряж, пик - высокий, отрог - крупный, переест - большой, длинный, короткий, скала - высокая, большая, утес - высокий, большой, хребет - высокий, невысокий; Berg- groß (большая), klein (небольшая), Bergspitze - hoch (высокий), Bergrücken - groß (большой), Gebirgskette - langer Berg (длинная гора).

Дискурсивно-ассоциативный анализ единиц подгруппы позволяет также определить другие направления концептуализации соответствующей денотативной области, а также диффереицировать объекты данной сферы с точки зрения «фокуса внимания» носителей языков. Среди объектов группы «возвышенности-горы» в «фокусе внимания» носителей обоих языков находятся такие объекты, как eepmuHa/Gipfel, вулкан/Vulkan, гора/Berg, скала/Felsen, xpeöem/Bergriicken, перевал/Gebirgspass. Лексические номинации этих объектов характеризуются наибольшим разнообразием дискурсивно-ассоциативных связей и их антропоцентрическим характером. Параметрами концептуализации названных объектов, помимо уже отмеченных категориальных признаков, являются:

- место расположения объекта: гора - лес, море, скала - в море, над морем, подводная, перевал - в горах; Klippe - Meer (море), Gebirgspass -Enge (ущелье), Gebirgsausläufer - Voralpenland (Предальпийская страна);

- связанные с ним природные явления и их последствия: вулкан - лавина, землетрясение, катастрофа; Vulkan - Eruption (извержение), Feuer (огонь), Lava (лава), Erdbeben (землятресение);

- визуальное и акустическое восприятие (Berg - Aussicht (вид), weiß (белая), Bergrücken - grün (зеленый); гора - белоснежная, зеленая, снежная, скала - белая, серая, вулкан - грохот;

—. типичный для данного объекта ландшафтный фон (скала - пропасть, обрыв, ущелье, пещера; Gebirgspass - Berge (горы), Enge (ущелье), Hochland- Wiese (луг), Tiefland (низменность), Weite (даль), Einsattelung -Tal (долина), Mulde (впадина), Plattform (платформа);

- оценка визуально воспринимаемых свойств объекта: гора - огромная, скала - огромная, громадина, неприступная, нерушимая, хребет -бесконечный;

- связь горных объектов с деятельностью человека: Berg - Wandern (поход пешком), Bergsteigen (альпинизм), Pfad (тропа);

- выделение конкретных референтов из данного класса объектов: вершина - Эвереста, Эльбруса, Памир, вулкан - Джомолунгма, хребет -Тянь-Шань, гора - Арарат; Vulkan - Island, Hawaii, Italien, Inselberg - Teneriffa, Montblanc, Mount Sant Michel, Gebirgskette - Alpen, Anden;

- связь с прецедентными феноменами (гора -Магомед).

В ходе анализа материала были выявлены коммуникативно-дискурсивные особенности функционирования единиц подгруппы в плане их употребления в прямом и переносном значениях. Только в прямом

(ландшафтном) значении употребляются лексемы нагорье/ Hochland, предгорье/ Vorgebirge, седловина/Einsattelung, сопка/Kuppe, останец/ Inselberg, отрог, Berg (гора), Bergspitze (пик), Bergrücken, Gebirgskamm (хребетЛ Ge-birgspass (перевал), Gebirgskette (кряж). Все остальные лексемы (13 русских и 8 немецких) употреблены как в прямом, так и в переносном значениях. '

Функционируя в качестве метафор, лексемы подгруппы (напр., мас-cue/Massiv, веришиа/Gipfcl, вулкан/Vulkan, скала/Felsen, гора, пик, кряж), служат средствами трансляции образов данной референтной области в другие сферы. Метафорическое функционирование этих лексических единиц отражает когнитивные операции концептуализации феноменов иной референции сквозь призму (путем субституции) образов природных объек-тов-горных возвышенностей. Ср.: водный массив, массив информации, гора окурков, гора мусора, пик судьбы, пик жизни, вершина счастья, вершина успеха, Massive von Gefahren, Massiv des wuchtigen Lotsenturmes, der Gipfel der kulturellen Tätigkeit, der Gipfel seiner Macht.

В группе «возвышенности-горы» представлена также рецепция ино-референтпых образов. Номинации-метафоры в составе подгруппы «возвышенности-горы» в русском и немецком языках отражают использование образов артефактов и зооморфных образов в процессах концептуализации соответствующей денотативной сферы (ср.: цепь, подошва, хребет, седловина в русском языке, Satte! (седловина), Fuß (подошва) - в немецком).

Участие единиц подгруппы в процессах лингвокогнитивного взаимодействия различных референтных сфер не ограничивается явлениями метафорической трансляции и рецепции. Основой межреферентных связей служат также процессы параллельной словообразовательной деривации, параллелизм обобщенно-простраиствепного и конкретно-локального значений. Параллелизмом словообразовательной деривации обусловлена тесная связь акциоиального и предметпо-ландшафтного значений у существительного перевал, оба значения которого - акциональное ('сущ. по глаг. перевалить') и предметно-ландшафтное ('наиболее удобное, доступное место в горном хребте или массиве') - находятся в отношениях параллельной словообразовательной производиости с глаголом перевалить, что является основой взаимодействия разнокатегориальных значений. Ландшафтное и акциональное значения слова перевал выражают метонимическую; связь действия и места его осуществления. Тесная связь акциональпой семантики и ландшафтного образа обнаруживается в метафорических употреблениях существительного перевал. Ср., напр., контексты: Надо было решать - решать в одну ночь и на всю жизнь. Перед ним был перевал, перелом, распутье. Одно исключало другое [Л.С. Соболев. Капитальный ремонт (19321962)]. Слава Пугачев еще не достиг того возраста, когда мужчину могут украсить лишь деньги, он только взошел на перевал экизни. [Ю.И. Визбор. Завтрак с видом на Эльбрус (1983)]. Пар4ллелизм обобщенно-пространственного и конкретно-локального значений выражен существительным вершина, обозначающим как верхнюю часть объектов различной

референции (вершина дерева, айсберга, пирамиды и т.д.), так и верхнюю часть (вершину) горы.

Третья глава «Лиигвокогнитивпая модель подгруппы «возвышенности- склоны». Подгруппа включает 13 JIE в русском языке и 12 - в немецком, все они объединены интегральной семой 'направленность вниз': косогор, крутизна, круча, обрыв, отвес, откос, отлогость, пропасть, склон, спуск, стремнина, уклон, яр\ Abgrund, Abhang, Abschüssigkeit, Bergufer, Böschung, Hang, Schlucht, Steile, Steilheit, Steilwand, Stromschnelle, Sturzwand,.

Дифференциальные семантические компоненты в основном совпадают в русском и немецком языках и имеют в составе подгрупп одинаковый вес. В обоих языках наиболее значимым, имеющим наибольшую лексическую плотность (7 J1E в русском и 6 в немецком языке), является призпак формы наклонной возвышенной поверхности - «крутой, вертикальный». Следовательно, сильными оппозициями в данной подгруппе являются «наклонный/о» и «крутой/отлогий». Первая оппозиция характеризуется нулевым противочлепом ввиду интегрального статуса значения «наклонный»; специфика второй оппозиции состоит в ее лексической неравповесности: лексической плотности при выражении значения «крутой» противопоставлена единичная лексическая репрезентация в русском языке и отсутствие специализированных номинаций в составе рассматриваемой подгруппы - в немецком, ср.: крутизна, круча, обрыв, отвес, пропасть, стремнина, яр / отлогость; Abschüssigkeit, Schlucht, Steile, Steilheit, Steilwand, Stromschnelle, / —. Таким образом, на основе дефинициоино-компоиентного анализа выделяется единственно значимый когнитивный классификатор для подгруппы «возвышенности-склоны» - категория форма поверхности, выражаемая значениями «наклонный», «крутой/отлогий» в русском языке и «наклонный», «крутой», а также «вытяну-тый/невытяиутый» (Schlucht, Stromschnelle / все остальные лексемы) - в немецком.

Категория форма поверхности получает регулярное выражение при речевом функционировании лексем подгруппы, а также в их ассоциативных связях, выявляемых на материале ассоциативных экспериментов. Ср., напр., контексты: Женечка уже взбежала на небольшой холм, откуда начинался долгий и приятный пологий спуск, и стояла там, переполненная восторгом... [Е. Белкина. От любви до ненависти (2002)]. Прогулки часто приводили их к тому месту, где начинался крутой спуск к морю... [В. Войнопич. Монументальная пропаганда // «Знамя», 2000]. Преодолев вертикальный спуск, они оказались на большой круглой площадке и увидели расходящиеся во все стороны широкие горизонтальные ходы - шесть или семь [С. Осипов, Страсти по Фоме. Книга вторая. Примус интер парэс (1998)]. Bis zum Wasser hcitien wir ohnehin wegen der steilen Böschung nicht gelangen können [In:.Friedländer, Hugo, Massenmörder Hugo Schenk und Genossen vor. einem Wiener Ausnahmcgerichtsliof, in: ders., Interessante Kriminal-Prozesse von kulturhistorischer Bedeutung Band 9, Berlin: Barsdorf 1913, S. 3529]. Die Seite des Dammes, die der Strömung entgegengerichtet

ist, bildet eine senkrechte Wand, während die andere Seite eine schräge Böschung darstellt [In: Lucanus, Friedrich von, Im Zauber des Tierlebens, Berlin: Wegweiser-Verl. 1926, S. 216].

В дискурсивно-ассоциативных связях лексем подгруппы «возвышенности-склоны» актуализованы также другие аспекты концептуализации элементов ландшафта, номинируемых единицами подгруппы:

- место расположения объекта: обрыв - берега, откос - берег, отлогость - берег, прибрежный, пропасть - в горах, склон - горы, холма, берега, оврага, горка, насыпь, спуск-с горы, горка;

- типичный для данного объекта ландшафтный фон: косогор - открытый, обрыв - пропасть, река, крутой овраг, пропасть - ров, скалы, обрыв - пропасть, крутой овраг, склон - обрыв;

- размер: обрыв - высокий, большой, глубокий, пропасть - глубокая, большая, склон - большой, низкий, яр - высокий, Böschung - klein (небольшой), Schlucht - tief (глубокий);

- структура объекта: косогор, обрыв, откос, яр - песчаный, склон -пссчапый, скалистый, Abhang - rutschig (оползневый);

- выделение конкретных референтов из данного класса объектов: Bergufer - Alpen (Альпы), Schlucht - Grand Canyon (Большой Каньон);

- оценка визуально воспринимаемых свойств объекта: пропасть -бездна;

- связь объектов с деятельностью человека: Bergufer - Strand (пляж).

Наибольшим разнообразием дискурсивно-ассоциатнвных связей отмечены такие лексемы подгруппы, как обрыв, пропасть, склон, спуск, Abgrund, Abhang, Bergufer, Böschung, Schlucht, Stromschnelle.

Анализ текстового функционирования единиц подгруппы выявил преимущественное их употребление в прямом ландшафтном значении как в русском, так и в немецком национальных дискурсах.

В подгруппе «возвышенности-склоны» представлены два вида лин-гвокогнитивного межреферентного взаимодействия: лингвоконнтивный параллелизм референтных сфер и трансляция образов сферы «возвышенности-склоны» в другие референтные сферы. Значительную роль в процессах лингвокогнитивного взаимодействия единиц подгруппы «возвышенности-склоны» с единицами иной референции играют процессы параллельной словообразовательной деривации, обусловливающие параллелизм акцио-нальной и ландшафтной, общекачественной и ландшафтной семантики. Репрезентантами данного вида лингвокогнитивного взаимодействия в группе «возвышенности-склоны» выступают лексемы откос, спуск, отвес, отлогость, обрыв, уклон, крутизна. В ряде случаев синкретизм этих двух видов семантики лежит в основе метафорического употребления единиц группы, отражающего использование синкретичного образа в процессах концептуализации явлений иной референции. Ср.: А в те дни только одна мысль настойчиво занимала и тревожила меня: что жизнь моя достигла своей вершины, за которой не может не начаться новый спуск в глубину... [В.Я. Брюсов. Огненный ангел (1908)].

В процессах лиигвокогнитивной трансляции чувственно-наглядных образов возвышенностей-склонов в другие референтные сферы участвуют также лексемы уклон, пропасть/Abgrund, склон/Hang, косогор, откос. Ср.: Лето вместе с солнцем катилось под уклон, а генерал Граббе все еще пребывал в столице [Б. Васильев. Картежник и бретер, игрок и дуэлянт (1998)]. Когда работа всего отдела давным-давно идет под откос, когда катятся в тартарары, — в таких случаях не говорят в двух словах [В. Маканин. Стол, покрытый сукном и с графином посередине. (1993)]. Хорошо видно, что наш мир катится в пропасть, стипендию не выдают девять месяцев, а ненормативная /лексика еще слабо изучена... [И, Абузяров. Ненормативная лексика (2002)]. Я. засмеялся; смеешься от самых простых вещей, и от этого па-строение переменилось, поехало куда-то дальше по косогору [10. Петкевич. Бессоница (2003)// «Октябрь», 2002]. Первая четырехлетка моей литературной новой жизни - взлет; и быстро за ним склон, скат [Л. Белый. Начало века (1930)]. ...so lange oder so kurz Liebe und Glück und Schaffenskraft währen, selbst wenn es danach in den Abgrund geht, in das Nichts [In: Dunckcr, Dora, Großstadt, Berlin: Eckstein [H.J. Krüger] 1900, S. 17684].

Четвертая глава «Лингвокогпитивная модель подгруппы «возвышенности-наносы». Подгруппа «возвышенности-наносы» является самой немногочисленной и включает 7 JTE в русском языке и 9 - в немецком, все они объединены интегральной семой 'передвигаемый': бархан, дюны, заструга, морена, намыв, нанос, сугроб; Anschwemmung, Barchan, Dünen, Geschiebe, Moräne, Sastruga, Schneewehe, Schneehaufen Sinkstoffe.

Важную роль в категоризации объектов, номинируемых единицами подгруппы, играют признаки, выражающие способ возникновения природного образования («нанесенный», «намытый»), очи фиксируются в лексикографических описаниях значений русских и немецких лексем. Межъязыковые различия связаны с выделением или невыделением особенностей формы («узкий, удлиненный, вытянутый») и структуры поверхности («горный») передвигаемых нанесенных (или намытых) природных образований. В этом плане русские лексикографические источники дают более детальное описание, отмечая в том числе и названные признаки.

Сильными в данной подгруппе являются оппозиции «передвигаемый/о» и «нанесенный/намытый». Первая оппозиция, выделяющая подгруппу «возвышенности-наносы» в составе ЛСГ «возвышенности», образована интегральной для подгруппы семой и противопоставленным ей значимым нулем. Вторая оппозиция характеризуется межъязыковыми различиями, она является неравновесной в русском языке (нанос, бархан, заструга, сугроб, дюны / намыв) и равновесной - в немецком (Schneewehe, Schneehaufen, Dünen, Barchan / Anschwemmung, Sinkstoffe, Geschiebe). Ha основе дефшшционно-компоиентного анализа выделяются наиболее значимые для подгруппы «возвышенности-наносы» когнитивные классификаторы - характер существования (содержанием категории является оппозиция «передвигаемый/о») и способ образования (оппозиция «нанесенный/намытый»).

Выделенные категории получают выражение при речевом функционировании лексем подгруппы, ср.: Долгим, зимним вечером. Ах, какие сугробы намела выога! Все пеньки, все кочки завалил снег [С. Козлов. Правда, мы будем всегда? (1969-1981)]. Ganz allein lag die gelbe Leithündin vor ehier vom Winde phantastisch geformten Schneewehe [In: Löhndorff, Emst Friedrich, SüdwestNordost, Bremen: Schünemann 1936, S. 98]. ...wo die breite Küstenzone von wandernden Dünen karminroter Sande bedeckt wird [In: Reinhardt, Ludwig, Vom Nebelfleck zum Menschen, München: Reinhardt 1909, S. 272]. Es rauscht und plätschert, der wandernde Sand singt und sirrt, die Sonne liegt in Mittagsglitt über der Düne, wo es so schön still und einsam ist [In: Brief von Ludwig Finke vom 21.04.1915, in: Witkop, Philipp (Hg.), Kriegsbriefe gefallener Studenten, Leipzig: Teubner 1918, S. 72]. Nachdem das Geschiebe scheinbar zum Stillstand gelangt, wurde es durch den Regen in den letzten Tagen wieder in Bewegung gesetzt [In: O.A., Lokales, in: Voss-iselie Zeitung (Abend-Ausgabe) 02.02.1906, S. 9]. Diese von Flüssen mit starker Strömung hier deponierten Geschiebe stammen aus den Alpen... [In: Reinhardt, Ludwig, Vom Nebelfleck zum Menschen, München: Reinhardt 1909, S. 500].

Анализ дискурсивно-ассоциативных связей лексем подгруппы позволяет выделить также и другие аспекты концептуализации элементов ландшафта, номинируемых единицами подгруппы «возвышенности-наносы»:

- структура объекта: Moräne - Schlamm (грязь), Kies (щебень), Steinreste (остатки камней), Anschwemmung - Sand (песок), Schlamm (грязь), Kies (щебень), бархан, дюны/Dirne - песчаные, сугроб - снежный;

- типичный для данного объекта ландшафтный и природный фон: Moräne - Glctscher (ледник), Schneewehe, Schneehaufen - Wind (ветер), Schneesturm (снежный шторм;, Schneefall (снегопад), Kälte (холод), Winter (зима);

- способ образования объекта: Moräne - rutschen (сползать), Erdrutsch (оползание земли), Steinschlag (камнепад), gefallene Steine (упавшие камни);

- место расположения объекта: Düne - Wüste (пустыня), Moräne -Tal (долина), Gebirge (горы);

-размер: бархан - высокий, сугроб - утонуть, Schneewehe - riesig (огромный);

- форма поверхности: бархан - волнистый;

- цвет: Schneewehe, Schneehaufen - weiß (белый);

- субъективная оценка (Schneehaufen - ungemütlich (неуютный);

- связь с деятельностью человека (Schneehaufen - Schneemann (снеговик).

Приведенный материал показывает, что наибольшую актуальность как для русских, так и для немецких испытуемых имеют признаки, связанные со структурой возвышенностей-наносов (песок, песчаный, снежный, щебень, грязь, остатки камней). Вместе с тем ассоциативный материал указывает на значительные расхождения в характере концептуализации объектов группы «возвышенности-наносы». В сознании немецких респондентов данная референтная область отражена в виде разветвленной системы свя-

зей и конкретизирующих признаков (ср., напр., ассоциативную фиксацию таких признаков, как способ образования и место расположения возвышенностей-наносов). В сознании русских испытуемых референтная область «возвышенности-паносы» отражена чрезвычайно слабо (представлена единичными ассоциациями лишь на две лексемы, номинирующие соответствующие объекты - бархан и сугроб) и репрезентирована исключительно признаками, выражающими самое общее, поверхностно-визуальное их восприятие (ср.: бархан - песчаный/песок, волнистый, сугроб - бугор, снежный).

Среди единиц, обозначающих объекты подгруппы «возвышенности -наносы», отсутствуют номинации инореферентного происхождения, т.е в процессах концептуализации референтов данной группы не используется когнитивный механизм аналогии, объекты группы «возвышенности-наносы» в процессе их концептуализации не ассоциированы с какими-либо объектами иной референции.

Лингвокогнитивное взаимодействие подгруппы «возвышенности-наносы» с другими референтными сферами проявляется в метафорическом использовании образов рассматриваемой группы (их трансляции) при номинации объектов другой референции, а также (в русском языке) в когнитивном параллелизме разных референтных сфер, обеспечиваемом механизмом параллельной словообразовательной деривации. К транслируемым в другие референтные сферы образам группы «возвышенности-наносы» относится в обоих языках образ наноса и в русском языке - образ сугроба. В немецком национальном дискурсе образ возвышенности-наноса значительно активнее, чем в русских текстах, используется для метафорического обозначения феноменов иной референции. Лексема Geschiebe в большинстве контекстов (21 из 31 ) встретилась в метафорическом употреблении для обозначения скопления чего-либо, сутолоки или для обозначения движения. Ср.: Gewühl und Geschiebe von tausend Menschen sieht aus wie musterhafte Ordnung [In: Ganghofer, Ludwig, Lebenslauf eines Optimisten. Stuttgart: Adolf Bonz, 1909-1911., S. 25568]. Gyrowetz sah ihm eine Weile nach und Versuchte ihn im Geschiebe der Straße herauszufinden... [In: Mayer, Anton, Der Spiclmann Gottes, Berlin: Deutsche Buch-Gemeinschaft 1932, S. 28].

Для метафорического осмысления образа сугроба (22 контекста из 100) в русском национальном дискурсе актуальными являются в первую очередь размерный признак «большой» (большая куча чего-либо), а также ^Цветовой признак «белый». Ср.: Прищелкнув языком, отец показал на целые сугробы шинкованной белоснежной капусты на столе [Валерий Попов. Грибники ходят с ножами (1997)]. Сейчас верблюды стоячи, как неподвижные 'сугробы, С их носов свисали сосульки [Валерий Попов. Будни гарема (1994)]. Основой метафо'ризации образа сугроба могут быть также признаки «серый, рыхлый», «мягкий, пушистый», «вязкий, не дающий возможности выбраться», ср.: Итак, Ил стояч, опираясь на меч, и лицо у него было как просевший апрельский сугроб — такое же смятое, серое и обреченное [Марина Дяченко. Сергей Дяченко. Магам можно все (2001)]. В ответ Он вначале

утонул, спрятался в своей «лисе», а потом важно так выдвинулся из мехового сугроба... [В. Слипенчук. Зинзивер (2001)]. Сугробистое, знаете, время! [Л.М. Леонов. Вор. Части 1-2 (1927)].

Процесс параллельной словообразовательной деривации связан в данной подгруппе с лексемой нанос, которая мотивирована глаголом наносить (1. Нанести/наносить —» нанос действие по глаголу. 2. Нанести/наносить —» нанос земля, песок и т.п., нанесенные движением воды, ветром и т.п.) и выражает метонимическую связь действия и его результата. Эта связь проявляется в метафорических употреблениях существительного наносы: У старухи, обернувшейся от косяка, лицо было словно пересохшее русло с наносами текучего песка на плоском камне [О. Славникова. Стрекоза, увеличенная до размеров собаки (1995-1999)]. И ощущаешь трепет слияния с миром и медленное высвобождение души от наносов ненужного для твоей природы [М. Анчаров. Самшитовый лес (1979)].

Единицы подгруппы «возвышенности-наносы» функционируют в абсолютном большинстве случаев как номинации природных объектов, их содержание ограничено логико-понятийным семантическим компонентом.

Пятая глава «Лингвокогнитивная модель подгруппы «другие возвышенности». Подгруппа «другие возвышенности» включает 19 единиц в русском языке и 15 - в немецком: бугор, взгорок, водораздел, взгорье, возвышенность, волок, высота, горушка, грива, карниз, кочка, курган, междуречье, плоскогорье, пригорок, терраса, увал, уступ, холм; Abstufung, Anhöhe, Erdhäufchen, Erhebung, Hochland, Höhe, Hügel, Hünengrab, Karniese, Mähne, Terrasse, Uval, Volok, Wasserscheide, Zwischenstromland. Подгруппа выделяется на основе общей для всей ЛСГ «возвышенности» архисемы «возвышающийся», а также на основе совокупности отрицательных значений, выступающих в качестве интегральных для других подгрупп ЛСГ.

Наиболее значительную роль в категоризации объектов рассматриваемой группы играет размерный признак, конкретизированный значениями «сравнительно высокий», «невысокий», «высокий». Размерными значениями охарактеризованы в словарных дефинициях 14 ЛЕ русского языка и 4 ЛЕ - немецкого, что составляет для каждого из языков наибольшее число лексических репрезентаций относительно других выделенных в подгруппе семантических компонентов. Меньший, но все же относительно заметный удельный вес в лексикографических описаниях единиц русского языка имеет признак «узкий, удлиненный, вытянутый», он включен в семантическое описание 5-ти ЛЕ. Дефиниционно-компонентный анализ, проведенный на материале русского языка, позволяет также выделить ряд семантических компонентов, объединяемых признаком формы поверхности («ровная поверхность» - 2 ЛЕ, «наклонная поверхность» - 2 ЛЕ, «холмистая поверхность» - 1 ЛЕ, «разделенный ложбинами» - 1 ЛЕ, «углубление, уступ» - 2 ЛЕ). В немецкой лексикографии из этого ряда семантических компонентов представлены лишь два - «холмистая поверхность» (признак

включен в дефиницию существительного Hochland) и «углубление, уступ» (входит в дефиниции JIE Terrasse и Abstufung).

По лексикографическим данным в подгруппе «другие возвышенности» в русском языке выделяются следующие сильные оппозиции: «высокий/сравнительно высокий/невысокий» (1/11/3 J1E), «вытяиу-тый/невытянутый» (5/14), «ровный/неровный» (2/5 ЛЕ). Данные немецкой лексикографии не позволяют выделить сильных оппозиций в рассматриваемой группе, однако названные оппозиции выступают как относительно более лексически заполненные и для немецкого языка. Перечисленные семантические оппозиции репрезентируют две классификационные когнитивные категории - размер и форма поверхности, которые находят регулярное выражение в русском и немецком национальных дискурсах, в ассоциациях носителей этих языков.

Типичным для данной группы является отсутствие однозначной размерной характеристики одних и тех же объектов, ср.: бугор - невысокий / высокий, большой / небольшой; возвышенность - небольшая, маленькая / большая; курган - невысокий / высокий; плоскогорье - широкое / неширокое, высокое / низкое, маленькое, длинное; холм - высокий / невысокий, большой /' небольшой, средний; Anhöhe - klein (небольшой), breit (широкий), lang (длинный), weit (обширный). Противоположными значениями может характеризоваться и форма возвышенностей дайной подгруппы, ср.: бугор - покатый / крутой; курган - горбатый / ровный; плоскогорье - неровное, холмистое / ровное; уступ - узкий / широкий; холм - крутой / пологий; Anhöhe - steil (крутой) / sanft (пологий); Hochland - abdachend (наклонный) / eben (ровный).

; Среди других аспектов концептуализации объектов группы «другие возвышенности» выделяются:

- структура объекта: бугор - земляной; кочка - поросшая; плоскогорье - меловое, скалистое; уступ - каменный; холм - заросший, земляной; Hochland - steinig (каменистый); Terrasse - Steine (камни);

- место его расположения: кочка - болотная; плоскогорье - подводное; плоскогорье - дальнее; уступ - прибрежный; холм - деревня, на горе, на лугу;

- цвет: бугор, холм - зеленый;

- субъективная оценка визуального восприятия возвышенности: возвышенность - бескрайняя, холм - красивый; Hochland - ungeheuer (огромный); .

.- типичный ландшафтный фон: холм - трава, дорога; Hochland- Wiese (луг), Weite (даль, простор); Hügel - FIuss (река), Schloss (замок), Gras (трава), Bäume (деревья); Zwischenstromland-река, луг);

, - связь объекта с деятельностью человека: холм - могила; Hügel -Schlittenfahren (катание на санях); Hünengrab - Grabhügel (могильный).

Текстовый м ассоциативный материал свидетельствует о наиболее широких лексико-семантических связях таких единиц подгруппы, как холм,

бугор, плоскогорье в русском языке и Hügel, Hochland, Anhöhe ~ в немецком.

В анализируемой подгруппе представлены различные виды лингвоког-питивного взаимодействия референтных сфер: рецепция инореферентных образов (грива, карниз), лингвокогнитивный параллелизм референтных сфер (высота/Höhe, возвышенность), трансляция образов референтной сферы «возвышенности» в другие референтные сферы (бугор/Erhebung, водораздел/Wasserscheide, холм, плоскогорье, терраса, междуречье).

В Заключении подводятся основные итоги проведенного исследования. Подчеркивается, что лингвокогнитивные модели рассматриваемых ЛСГ оказываются в основных своих чертам сходными в русском и немецком языках, межъязыковые различия связаны с географической средой обитания и образом жизни народов, а также со структурными особенностями языков.

Содержательными параметрами лингвокогнитивных моделей коррелятивных ЛСГ русского и немецкого языков являются следующие:

1. Наибольшую значимость в процессах концептуализации денотативной сферы, означиваемой единицами ЛСГ обоих языков, имеют такие векторы восприятия ее объектов, как структура поверхности, форма поверхности, размер, место расположения объекта, типичный для данного объекта ландшафтный и природный фон, субъективная оценка визуально воспринимаемых свойств объекта. Для носителей немецкого языка актуальной оказывается также связь горных объектов с деятельностью человека.

2. Оба языка отражают более активное использование ландшафтных реалий группы «возвышенности» для осмысления других (в ряде случаев непредметных) явлений действительности, т.е. в обоих языках закреплено преимущественное использование изучаемой сферы в качестве источника метафоризации (трансляция образов означиваемой референтной сферы в другие референтные сферы). Концептуализующая роль отприродных образов, специфика их взаимодействия с другими видами ментальных единиц заключается в обеспечении абстрактных ментальных сущностей чувственно-наглядной основой. Наиболее активными поставщиками образности и в русском, и в немецком национальных дискурсах выступают чувственно-наглядные образы массива (лексемы массив/Massiv), водораздела,(лексемы водораздел! Wasserscheide), вершины (лексемы вершина/ Gipfel), пропасти (лексемы пропасть!Abgrund). Значительным метафорическим. потенциалом обладают также образ пика (лексема пик) в русском дискурсе и образ бугра (лексема Erhebung) - в немецком.

Единицы разных подгрупп ЛСГ «возвышенности» обнаруживают неодинаковую склонность к метафорически-образному употреблению. Наиболее продуктивны в этом отношении в обоих языках лексемы подгруппы «возвышенности- горы».

Возможности рецепции инореферентных образов при означивании патурфактов группы «возвышенности» ограничены (особенно в немецком

языке). Номинации-метафоры (грива, седловина, хребет, подошва, карниз, цепь в русском языке, Sattel (седловина), Fuß (подошва) - в немецком) отражают использование зооморфных образов и образов артефактов в процессах концептуализации референтной сферы «возвышенности».

В русском языке отражен также лингвокопштивный параллелизм референтных сфер - вид межреферентного взаимодействия, обусловленный процессами параллельной словообразовательной деривации (перевал, откос, спуск, отвес, отлогость, обрыв, уклон, крутизна, нанос, возвышенность, высота). В немецком языке отмечен единичный случай подобного межрёфереитного взаимодействия (Höhe).

3. Лексические единицы ЛСГ «возвышенности» имеют неодинаковый лннгвокогнитивный статус'; Одни из них выступают в качестве вербальных репрезентантов понятий, семантика таких единиц ограничена денотативно-сигнификативным компонентом значения. К числу единиц с денотативно-сигнификативным типом значения (они преобладают в состайё ЛСГ «возвышенности» в обоих языках) отнбсятся взгорок, взгорье, нагорье, останец, отрог, предгорье, пригорок, сопка, Gebirgsausläufer, Gebirgsfuß, Gebirgskette, Gebirgspass, Hochland, Inselberg, Klippe, Kuppe, Vorgebirge йз подгруппы «возвышенности - горы»', волок, кочка, курган, междуречье, плоскогорье, терраса, увал, уступ, Abstufung, Anhöhe, Erdhäufchen, Höhe, Hünengrab, Terrasse, Zwischenstromland из подгруппы «другие возвышенности»; основная часть единиц подгрупп «возвышенности - Склоны» и «возвышенности - наносы» в обоих языках. Функционально такие единицы различаются широтой употребления в текстах национального дискурса, как в большей или меньшей степени терминологизированные, ограниченные или не ограниченные жанрово-стилистическими условиями употребления.

Меньшая часть лексических единиц ЛСГ «возвышенности» выступает в качестве репрезентатов концептов — ментальной сущности, выражающей помимо логического содержания многообразные прагматические, интепре-■famiOHHbie смыслы, эмоционально-оценочное восприятие мира человеком. Лингвистическими показателями достижения ментальной единицей статуса'концепта являются регулярные метафорические употребления лексем-репрезентантов1 соответствующего понятия, разветвленность их ассоциативных полей, стандартно включающих в свой состав ассоциации оцсноч-но-'прагматического и метафорического характера. В ЛСГ «возвышенности» названным критериям отвечает целый ряд лексических единиц: бугс)р, вершина, вулкан, 'гора, кряж, массив, пик, скала, холм, Erhebung, Felsen, Gipfel, Vulkan из подгруппы «возвышенности-горыпропасть, склон, Abgrund, Hang из подгруппы «возвышенности-склоны»', сугроб, Geschiebe из подгруппы «возвышенности-наносы»; водораздел, возвышенность, высота, Höhe, Wasserscheide из подгруппы «другие возвышенности». Все названные единицы могут быть определены как лексические репрезентанты концептов, хотя и выражают в разной степени сформированные и в разной степени богатые по своему содержанию концепты.

Границы между единицами-концептами и единицами, содержание которых ограничено понятийно-логическим компонентом, подвижны.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях: Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Кольцова О.В. Лексико-семантическая группа как единица описания языковой картины мира // Известия Саратовского университета. Серия Социология. Политология. - Саратов, 2010. - Вып. 1. - Т. 10. -С. 66-72.

2. Кольцова О.В. Концептуализация элементов ландшафта: «водораздел» в русском и немецком национальных дискурсах // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 2. Языкознание. -2011.-JS» 1 (13).-С. 228-231.

3. Кольцова О.В. Ментефакт «массив» в русском и немецком национальных дискурсах // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия Филология. Журналистика. - Саратов, 2011. - Вып. 3. -Т. 11.-С. 36-40.

Статьи в сборниках научных трудов:

4. Кучсрова О.В. Когнитивная модель ЛСГ (на материале лексико-семантической группы «возвышенности, высоты» в русском и немецком языках) // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых ученых : в 3 ч,- Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2008. - Вып. 11, ч. III. -С. 31-35.

5. Кольцова О.В. Лексико-ссмаптическая концептуализация денотативного сегмента «склоны, обрывы, кручи» в русском и немецком языках // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых ученых : в 3 ч. -Саратов : Изд. центр «Наука», 2009. - Вып. 12, ч. III. - С. 10-14.

6. Кольцова О.В. Метафора в языковой концептуализации денотативной сферы «возвышенности, горы, склоны, наносы» (на материале русского и немецкого языков) // Филологические этюды : сб. науч. ст. молодых ученых : в 3 ч. - Саратов : Изд. центр «Наука», 2010. -Вып. 13, Ч.1-1И,- С. 251-254.

Подписано в печать 07.07.2011. Формат 60x84 '/„,. Бумага офсетная. Гарнитура Times. Объем 1.5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 218-T

Типография СГУ г. Саратов, ул. Б. Казачья 112а тел.: (845-2) 27-33-85

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кольцова, Ольга Вячеславовна

Введение: ГГГ.Т7Г. .'.77. V. .7.!.

Глава 1. Категории, единицы, методы лингвокогнитивного анализа.

1.1. Концептуализация как категория когнитивной лингвистики.

1.1.1. Концепт как базовое средство языковой концептуализации мира.

1.1.2. Способы выражения концептов.

1.1.3. Структура концепта.

1.1.4. Метафора в языковой концептуализации.

1.1.5. Методики концептуального анализа.

1.2. Категоризация как проблема когнитивной лингвистики.

1.2.1. Понятие категории.

1.2.2. Когнитивные функции категоризации.

1.3. Связь категоризации и концептуализации, категории и концепта.

1.4. Методика лингвокогнитивного анализа ЛСГ.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Кольцова, Ольга Вячеславовна

В последние десятилетия в лингвистике наметилось общее стремление к интеграционному пониманию сущности языка как динамической системы, в центре которой стоит человек. Исследователи постепенно переходят к изучению языка как конститутивного свойства человека. Антропоцентрический подход к языку обусловливает повышенное внимание исследователей к его когнитивным и культурологическим аспектам. По мнению многих авторов, язык служит не только целям общения - в нем также хранится информация, накопленная языковым коллективом, живущим в определенной экологической среде и осваивающим ее при сменяющихся, но характерных именно для него условиях. Эта информация находится в языке не в беспорядочном виде - она определенным образом структурирована, и язык фактически представляет собой организованную классификацию человеческого опыта, или языковую картину мира.

Структуризация знания о мире, по мнению многих авторов, аккумулируется в определенных единицах - концептах. В настоящее время концепты и языковая картина мира исследуются в разных направлениях и разными способами. В частности, анализируется внутренняя форма слова, его парадигматические и синтагматические связи, система метафорических переносов, образов и ассоциаций (см., например, работы Н.Д. Арутюновой, JI.B. Балашовой, В.Г. Гака, H.A. Илюхиной, А.Д. Шмелева, Ю.С. Степанова и др.).

Одним из способов языковой категоризации знаний о мире являются различные лексико-семантические объединения слов, в том числе лексико-семантические группы (ЛСГ). ЛСГ включают слова одной части речи, в которых присутствует не только общая грамматическая сема, но и, как минимум, одна общая категориально-лексическая сема. Данная сема составляет семантическую основу группы и с помощью дифференциальных сем уточняется в каждом слове. Наличие повторяющихся или однотипных сем 5 позволяет связать все слова одной ЛСГ определенными оппозициями. Совокупность оппозиций образует парадигматическую структуру таких групп. Внутри семантической группы могут быть выделены подпарадигмы, в которых слова объединяются не только категориальной семой, но и общей для них дифференциальной семой [Кузнецова 1982].

Построение лексико-семантических групп - один из важнейших способов систематизации лексического состава языков. ЛСГ - инструмент, с помощью которого исследователь изучает системные связи слов, раскрывает семантические тождества и различия в лексических совокупностях, описывающих какой-то фрагмент мира.

Эвристические возможности, которые дает исследователю выделение и анализ лексико-семантических группировок слов, стали основой активного использования этой методики в когнитивной лингвистике.

В когнитивной лингвистике изучение ЛСГ получило новый смысл. ЛСГ рассматривается как компонент номинативного поля концепта / кон-цептосферы, образующий ядро этого поля. Именно с этой позиции мы обращаемся к анализу ЛСГ «возвышенности».

Актуальность предложенного в работе ракурса исследования ЛСГ обусловлена необходимостью выявления когнитивного потенциала лекси-ко-семантических систем языков. Этот аспект акцентирован в современной лингвистике в связи с интенсивным развитием когнитивно-дискурсивного направления, в центре внимания которого находятся отраженные в языке процессы и результаты концептуализации и категоризации знаний, получаемых человеком в опыте его физического и социального взаимодействия с окружающей средой, а также характер оперирования вербализованными концептами в речевой коммуникации.

Когнитивный анализ лексико-семантических систем требует разработки своего теоретического и методического аппарата: определения проблемной области данного вида анализа, оснащения адекватными решаемым задачам аналитическими приемами. Специального внимания заслу6 живает также вопрос о соотношении (возможностях применения) хорошо разработанных методик лексико-семантического анализа (например, компонентного анализа) с методиками когнитивного анализа лексики. Все эти вопросы не получили еще достаточного освещения в лингвистических исследованиях, и этим тоже определяется актуальность проведенного исследования.

Избранная для анализа ЛСГ имеет в качестве референтной области сферу природных объектов, а именно рельефа местности.

Исследованию концептов сферы натурфактов и лексических единиц, номинирующих различные природные объекты и явления, посвящен целый ряд работ: [Домбровская 2006], [Ермакова 2000], [Ракитина 2001], [Чудакова 2005], [Ольховикова 2009], [Рябых 2006], [Частикова 2009], [Крючкова 2009] и др.

Результаты проведенных исследований свидетельствуют о том, что концептуализация многих натурфактов основывается на их чувственном восприятии, чаще всего - зрительном. В результате такого восприятия возникает чувственный образ, который часто представляет собой схематическое восприятие натурфакта как некоей формы на фоне окружающего рельефа. В дальнейшем этот чувственный образ используется метафорически. Характер метафорического переноса основывается чаще всего на сходстве по форме или размеру. Так, О.П. Ермакова, анализируя пространственные метафоры в русском языке, отмечает, что «они характеризуются многообразием направлений переносов и многозначностью почти каждой отдельной метафоры. Горы, холмы, бугры могут быть не только на земле: горы, холмы облаков; горы, холмы, бугры — воды, волн; море тайги; землю (страну или сушу в противоположность морю) называют берегом и т.д. [Ермакова 2000: 289]. Пространственные метафоры могут создавать определенный образ человека: гора (огромный и толстый), бугор (жарг. «начальник»), айсберг (холодный, не до конца понятный) [Ермакова 2000:

291]. Метафорическое использование названий возвышенностей и их час7 тей можно найти во всех сферах отражения человеческого бытия: пространства, времени, жизни в ее течении и фазах, человека как индивидуума, ср.: на подъеме, на крутизне, на вершине (жизни), время пошло подслои, достиг вершины дней, пик времени. Пространственные метафоры могут обозначать большое количество, множество различных объектов: горы книг, снега, дел и т.д.; пропасть вопросов, дел, народу и т.д. [Ермакова 2000: 293].

Н.М. Чудакова, исследуя дискурс российских средств массовой информации 2000-2004 гг., отмечает значительную активизацию метафор, восходящих к миру природы, в том числе к таким важным для русской цивилизации концептам, как земля, почва, река, воздух, камень, солнце и др. При этом подчеркивается, что «метафорические модели, созданные на базе концептуальной области «Неживая природа», не обозначают действительность, а интерпретируют ее. Они часто употребляются в посткризисные периоды в качестве аналитического средства осмысления проблемной ситуации. Таково, например, использование в дискурсе СМИ 2000-2004 гг. метафор стихийных бедствий {обвал, лавина, землетрясение) для оценки экономического кризиса 1998 г. [Чудакова 2005: 196]. Ряды метафор, образованных на базе концептуальной области «неживая природа», с одной стороны, постоянно обновляются, с другой стороны, сохраняются нейтральные метафоры, например, политический климат, политический небосклон, недра «Общего рынка», барометр отношений и др. Это вызвано стремлением дать нестандартную, но понятную оценку той или иной реалии, выделить какие-либо существенные стороны объекта номинации.

Ряд исследований свидетельствует о том, что концепты сферы натур-фактов характеризуются значительной общностью в разных языках и культурах. Изучая, например, концепт гора на материале русских и немецких сказок, О.Н. Ракитина делает следующий вывод: «Анализ признаков концепта показывает, что в основном они общие» [Ракитина 2003: 291] (это, например, концептуализация горы как труднодоступного, изолированного пространства и др.).

Большую общность содержательной структуры концептов сферы на-турфактов в разных лингвокультурах отмечает М.В. Домбровская при анализе концепта дождь на материале русского и французского языков: «.концепт дождь имеет отчетливо выраженные ядерную и периферийную части. Ядро концепта включает в себя общие компоненты на уровне когнитивных слоев и составляющих их секторов, а именно: «Явления природы» и «Влияние на человека». Периферийная часть концепта содержит специфичные компоненты, например, отнесенность к водной стихии. Некоторые периферийные компоненты могут полностью или частично совпадать в структуре концептов разных лингвокультур (напр., когнитивный слой «обновление/умирание») [Домбровская 2006: 146].

Выявлению национальной специфики метафорического употребления лексики тематической группы «растение» в русском и английском языках посвящено исследование Т.Н. Панковой. Полученные результаты показали, что для английского языка, как и для русского, наиболее актуальным оказалось направление метафорического переноса «растение - человек», далее следует «растение - абстрактное явление» и, наконец, «растение -артефакт», т.е. процессы метафорического осмысления когнитивной сферы «растение» в обоих языках пропорциональны, различаются только количественные параметры. В русском языке наиболее востребованными для метафорического переноса являются семантические признаки «качество, свойство» (например, анис, бревно, букет, дебри, дубина и др.). Это свидетельствует о том, что русский язык переосмысляет применительно к человеку в первую очередь качества растений. В английском языке перенос осуществляется в большинстве случаев по признакам «форма» и «цвет». Таким образом, можно сделать вывод, что направления метафорического переноса универсальны. Национальная специфика проявляется лишь в преобладании того или иного направления в конкретном языке. 9

Универсальный характер признаков, по которым осуществляется ме-тафоризация, обусловлен общечеловеческими процессами перцепции и когниции. В то же время эти признаки могут быть национально-специфичными, обусловленными направлениями ассоциаций в сознании этноса.

Н.В. Крючкова на примере концепта берег исследовала особенности структуры и функционирования концептов сферы натурфактов в русском, французском и английском языках. Она отмечает, что для этих лингво-культур единым является то, что образ берегов связывается с противопоставлением твердой земли и стихии. Но дальнейшее осмысление этого противопоставления уже определяется характером наглядного чувственного образа, фиксирующего берег как элемент ландшафта, а также вовлеченность его в практическую деятельность человека. И в этом отношении в русской культуре, в отличие от английской, развита концептуализация берегов как двух границ стихии. Этот образ является характерной приметой русского ландшафта и не свойствен английскому ландшафту. Автор приходит к выводу, что «особенности физического восприятия, лежащие в основе формирования ментефактов, в основе своей сходны в разных культурах, однако их конкретное воплощение в лексических значениях и в метафорическом дискурсивном употреблении соответствующих слов зависит также от некоторых специфических черт, свойственных отдельным лин-гвокультурам. Тем не менее, доминирующую роль в формировании концептуального содержания отприродных ментефактов играет все же чувственное восприятие и связанные с ним эмоционально-оценочные коннотации» [Крючкова 2009: 149-150].

Несмотря на то, что в когнитивно направленных исследованиях лексики, обозначающей природные объекты, выявлен ряд закономерностей концептуализации сферы натурфактов и особенностей языковой репрезентации знаний о соответствующих референтах, необходимы дальнейшие исследования в данном направлении.

Объектом исследования являются единицы ЛСГ «возвышенности» в русском и немецком языках.

Предмет исследования составляет лингвокогнитивное моделирование ЛСГ имен природных объектов.

Цель исследования состоит в выявлении закономерностей концептуализации референтной области «возвышенности» носителями разных (неблизкородственных) языков - русского и немецкого.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) выявление семантико-когнитивной структуры ЛСГ «возвышенности» в русском и немецком языках;

2) определение коммуникативной и психологической релевантности когнитивных признаков, вербализованных в русском и немецком языках единицами изучаемой ЛСГ;

3) выявление типов когнитивного взаимодействия ЛСГ «возвышенности» с другими ЛСГ в русском и немецком языках;

4) установление общего и национально-специфичного в лингвокогни-тивных моделях ЛСГ «возвышенности» в русском и немецком языках.

Цель и задачи работы определили выбор следующих методов и приемов анализа:

• дефиниционно-компонентный анализ, посредством которого определяется семная структура единиц изучаемой ЛСГ;

• метод семантического поля, с помощью которого устанавливается ядерно-периферийная семантическая структура каждой подгруппы ЛСГ, а также ЛСГ в целом;

• когнитивная интерпретация данных компонентного анализа единиц ЛСГ (выделение когнитивных оппозиций и - на основе их обобщения - когнитивных классификационных признаков, категорий);

• дискурсивный анализ, раскрывающий коммуникативную актуальность единиц ЛСГ и выражаемой ими семантики;

• анализ ассоциативных связей единиц ЛСГ, выявляющий релевантные для сознания носителей русского и немецкого языков когнитивные признаки концептуализованной референтной области;

• количественный анализ, позволяющий устанавливать объективные соотношения полученных данных на всех этапах исследования;

• контрастивная методика, применяемая при сопоставлении данных русского и немецкого языков.

Теоретической базой исследования выступают теоретические и методические концепции, изложенные в работах, выполненных в русле когнитивно-дискурсивной лингвистической парадигмы: А. Вежбицкая, В. 3. Демьянков, Е.С. Кубрякова, В.А. Маслова, З.Д. Попова, Е.В. Рахилина, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, Gibbs R.W., Jackendoff R., Lakoff G., Johnson M., Talmy L. и др.

Материал и источники исследования. Материалом исследования послужили основные лексические единицы ЛСГ «возвышенности» в русском (58 единиц) и немецком (55 единиц) языках; контексты, включающие единицы изучаемой ЛСГ (проанализировано 4375 русских и 3941 немецких контекстов); результаты ассоциативных экспериментов с носителями русского и немецкого языков (всего проанализировано 1575 ассоциаций носителей русского языка и 3916 ассоциаций носителей немецкого языка). Источниками материала стали толковые, семантические, ассоциативные словари, текстовые корпуса русского и немецкого языков (Национальный корпус русского языка - НКРЯ, Digitales Wörterbuch der deutschen Sprache - DWDS corpus).

Научная новизна работы. На материале двух неблизкородственных языков (русского и немецкого) проведен когнитивный анализ ЛСГ

12 возвышенности». На основе привлечения данных различных источников (словарных, текстовых, ассоциативных) выявлены основные когнитивные признаки, образующие когнитивную модель соответствующей референтной области. Установлены типы лингвокогнитивного взаимодействия ЛСГ «возвышенности» с другими семантическими сферами: рецепция, трансляция образов, лингвокогнитивный параллелизм. Выявлены общие и национально-специфичные черты лингвокогнитивного моделирования одного и того же фрагмента действительности средствами русского и немецкого языков.

Теоретическая значимость работы. Исследование вносит вклад в разработку общетеоретической проблемы «концептуализация и референция». Положение о специфике процессов концептуализации объектов различной референтной отнесенности и специфике языковой объективации соответствующих понятий уже заявлено в лингвистической литературе (Л.О. Чернейко, Е.С. Кубрякова, Н.В. Крючкова), но эмпирическая разработка этой проблематики еще только начинается. Теоретическая значимость работы состоит также в апробации методики лингвокогнитивного анализа целой ЛСГ, репрезентирующей достаточно обширную денотативную область, включающую множество онтологически однородных объектов. Такой целостный подход к выбору объекта лингвокогнитивного анализа (обычно изучаются отдельные концепты) позволяет выявить общие, характерные для референтной сферы в целом, закономерности концептуализации, определить степень и характер межъязыковых различий в соотносительных фрагментах лексико-семантических систем неблизкородственных языков.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы в курсах по общему языкознанию, когнитивной лингвистике, теории и практики перевода, лингвострановедению, межкультурной коммуникации. Работа содержит обширный дидактический материал, который может быть использован в преподавании русского и немец

13 кого языков как иностранных. Полученные результаты могут быть использованы также в лексикографической практике.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лингвокогнитивный анализ ЛСГ направлен на выделение запечатленных в ее структуре когнитивных признаков и категорий как результатов концептуализации и категоризации соответствующей денотативной области. Лексические единицы ЛСГ при таком подходе рассматриваются в качестве репрезентантов концептуализованных и категоризованных единиц знания. I

2. Денотативный сегмент «возвышенности» получает достаточно подробное содержательное и знаковое представление в лексико-семантических системах обоих языков. Значительное число лексических единиц, номинирующих элементы данной денотативной области (лексическая плотность), богатый набор означиваемых ими содержательных компонентов (семантическая плотность) свидетельствуют о высокой степени концептуализации (гносеологического освоения и антропоцентрического присвоения) описываемого фрагмента мира.

3. Лингвокогнитивные модели соотносительных в русском и немецком языках ЛСГ оказываются в основных своих чертах сходными. Общим для обоих языков является как основной состав семантико-когнитивных оппозиций и категорий, репрезентирующих направления концептуализации денотативной сферы «возвышенности», так и их роль (место) в лингвокогни-тивной модели анализируемой ЛСГ. Наибольшую значимость в процессах концептуализации денотативной сферы, означиваемой единицами ЛСГ «возвышенности», имеют для носителей обоих языков такие векторы восприятия ее объектов, как структура поверхности, форма поверхности, с размер, место расположения объекта, типичный для данного объекта ландшафтный и природный фон, субъективная оценка визуально воспринимаемых свойств объекта. Для носителей немецкого языка актуальной оказывается также связь горных объектов с деятельностью человека.

14

4. Оба языка отражают более активное использование ландшафтных реалий группы «возвышенности» для осмысления других (в ряде случаев непредметных) явлений действительности, т.е. в обоих языках закреплено преимущественное использование изучаемой сферы в качестве источника метафоризации (трансляция образов означиваемой референтной сферы в другие референтные сферы). Концептуализующая роль отприродных образов, специфика их взаимодействия с другими видами ментальных единиц заключается в обеспечении абстрактных ментальных сущностей чувственно-наглядной основой. Единицы разных подгрупп ЛСГ «возвышенности» обнаруживают неодинаковый потенциал метафорически-образного употребления. Наиболее продуктивны в этом отношении в обоих языках лексемы подгруппы «возвышенности-горы».

Возможности рецепции инореферентных образов при означивании на-турфактов группы «возвышенности» ограничены (особенно в немецком языке). Номинации-метафоры в составе ЛСГ «возвышенности» отражают использование зооморфных образов и образов артефактов в процессах концептуализации референтной сферы «возвышенности».

5. Лексические единицы ЛСГ «возвышенности» имеют неодинаковый лингвокогнитивный статус. Одни из них выступают в качестве вербальных репрезентантов понятий, семантика таких единиц ограничена денотативно-сигнификативным компонентом значения. В составе ЛСГ «возвышенности» в обоих языках преобладают единицы именно такого типа. Меньшая часть лексических единиц ЛСГ «возвышенности» выступает в качестве ре-презентатов концептов - ментальной сущности, выражающей помимо логического содержания многообразные прагматические, интепретационные смыслы, эмоционально-оценочное восприятие мира человеком. Границы между единицами-концептами и единицами, содержание которых ограничено понятийно-логическим компонентом, подвижны.

This job requires more memory than is available in this printer. Try one or more of the following, and then print again: For the output format, choose Optimize For Portability.

In the Device Settings page, make sure the Available PostScript Memory is accurate. Reduce the number of fonts in the document. Print the document in parts.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвокогнитивный анализ лексико-семантических групп"

5.5. Основные выводы

Подгруппа «другие возвышенности» включает 19 единиц в русском языке и 15 - в немецком: бугор, взгорок, взгорье, возвышенность, водораздел, волок, высота, горушка, грива, карниз, кочка, курган, междуречье, плоскогорье, пригорок, терраса, увал, уступ, холм; Abstufung , Anhöhe, Erdhäufchen, Erhebung, Hochland, Hügel, Höhe, Hünengrab, Karniese, Mähne, Terrasse, Uval, Volok, Wasserscheide, Zwischenstromland. Подгруппа выделяется на основе общей для всей ЛСГ «возвышенности» архисемы «возвышающийся», а также на основе совокупности отрицательных значений, выступающих в качестве интегральных для других подгрупп ЛСГ.

Наиболее значительную роль в категоризации объектов рассматриваемой группы играет размерный признак, конкретизированный значениями «сравнительно высокий», «невысокий», «высокий». Размерными значениями охарактеризованы в словарных дефинициях 14 ЛЕ русского языка и 4 ЛЕ - немецкого, что составляет для каждого из языков наибольшее число лексических репрезентаций относительно других выделенных в подгруппе семантических компонентов. Меньший, но все же относительно заметный удельный вес в лексикографических описаниях единиц русского языка имеет признак «узкий, удлиненный, вытянутый», он включен в семантическое описание 5-ти ЛЕ. Дефиниционно-компонентный анализ, проведенный на материале русского языка, позволяет также выделить ряд семантических компонентов, объединяемых признаком формы поверхности («ровная поверхность» - 2 ЛЕ, «наклонная поверхность» - 2 ЛЕ, «холмистая поверхность» - 1 ЛЕ, «разделенный ложбинами» - 1 ЛЕ, «углубление, уступ» - 2 ЛЕ). В немецкой лексикографии из этого ряда семантических компонентов представлены лишь два - «холмистая поверхность» (признак включен в дефиницию существительного Hochland) и «углубление, уступ» (входит в дефиниции ЛЕ Terrasse и Abstufung).

По лексикографическим данным в подгруппе «другие возвышенности» в русском языке выделяются следующие сильные оппозиции: «высо

222 кий/сравнительно высокий/невысокий» (1/11/3 JIE), «вытянутый/невытянутый» (5/14), «ровный/неровный» (2/5 J1E). Данные немецкой лексикографии не позволяют выделить сильных оппозиций в рассматриваемой группе, однако названные оппозиции выступают как относительно более лексически заполненные и для немецкого языка. Перечисленные семантические оппозиции репрезентируют две классификационные когнитивные категории - размер и форма поверхности, которые находят регулярное выражение в русском и немецком национальных дискурсах, в ассоциациях носителей этих языков.

Типичным для данной группы является отсутствие однозначной размерной характеристики одних и тех же объектов, ср.: бугор - невысокий/ высокий, большой/небольшой; возвышенность - небольшая, маленькая/ большая; курган - невысокий/высокий; плоскогорье - широкое/неширокое, высокое/низкое, маленькое, длинное; холм - высокий/невысокий, большой /небольшой, средний; Anhöhe - klein (небольшой), breit (широкий), lang (длинный), weit (обширный). Противоположными значениями может характеризоваться и форма возвышенностей данной подгруппы, ср.: бугор -покатый/крутой; курган - горбатый/ровный; плоскогорье - неровное, холмистое/ровное; уступ - узкий/широкий; холм - крутой/пологий; Anhöhe -steil (KpyTofi)/sanft (пологий); Hochland - abdachend (наклонный)/еЬеп (ровный).

Среди других аспектов концептуализации объектов группы «другие возвышенности» выделяются:

- структура объекта: бугор - земляной; кочка - поросшая; плоскогорье - меловое, скалистое; уступ - каменный; холм - заросший, земляной; Hochland - steinig (каменистый); Terrasse - Steine (камни);

- место его расположения: кочка — болотная; плоскогорье — подводное; плоскогорье - дальнее; уступ - прибрежный; холм - деревня, на горе, на лугу;

- цвет: бугор, холм - зеленый;

- субъективная оценка визуального восприятия возвышенности: возвышенность - бескрайняя, холм - красивый; Hochland - ungeheuer (огромный);

- типичный ландшафтный фон: холм - трава, дорога; Hochland -Wiese (луг), Weite (даль, простор); Hügel - Fluss (река), Schloss (замок), Gras (трава), Bäume (деревья); Zwischenstromland - река, луг);

- связь объекта с деятельностью человека', холм — могила; Hügel -Schlittenfahren (катание на санях); Hünengrab - Grabhügel (могильный).

Текстовый и ассоциативный материал свидетельствует о наиболее широких лексико-семантических связях таких единиц подгруппы, как холм, бугор, плоскогорье в русском языке и Hügel, Hochland, Anhöhe - в немецком.

В анализируемой подгруппе представлены различные виды лингвоког-нитивного взаимодействия референтных сфер: рецепция инореферентных образов {грива, карниз), лингвокогнитивный параллелизм референтных сфер {высота, возвышенность), трансляция образов референтной сферы «другие возвышенности» в другие референтные сферы {бугор/Erhebung, водораздел/Wasserscheide, холм, плоскогорье, терраса, междуречье).

Количественное соотношение ландшафтных и неландшафтных (метафорических) употреблений единиц подгруппы «другие возвышенности» в текстах русского и немецкого национальных дискурсов показано в таблице №27.

Заключение

Лингвокогнитивный анализ ЛСГ направлен на выделение запечатленных в ее структуре когнитивных признаков и категорий как результатов концептуализации и категоризации соответствующей денотативной области. Лексические единицы ЛСГ при таком подходе рассматриваются в качестве репрезентантов концептуализованных и категоризованных единиц знания. Составляющими лингвокогнитивной модели ЛСГ являются:

1. когнитивные оппозиции и когнитивные классификаторы, моделирующие направления концептуализации означиваемой денотативной сферы и организующие структуру соответствующей группы;

2. характер участия единиц ЛСГ в процессах лингвокогнитивного взаимодействия различных референтных сфер:

- возможности рецепции инореферентных образов,

- возможности трансляции образов означиваемой референтной сферы в другие референтные сферы;

- явления лингвокогнитивного параллелизма референтных сфер;

3. соотношение в составе ЛСГ единиц, ограниченных понятийно-логическим содержанием, и единиц, выражающих, помимо понятийно-логического содержания, многообразные прагматические, интепретацион-ные смыслы, эмоционально-оценочное восприятие мира человеком.

Лингвокогнитивные модели рассматриваемой ЛСГ оказываются в основных своих чертах сходными в русском и немецком языках, межъязыковые различия связаны с географической средой обитания и образом жизни народов, а также со структурной спецификой языков.

В результате лингвокогнитивного анализа единиц ЛСГ «возвышенности» на материале русского и немецкого языков были обнаружены следующие особенности репрезентации соответствующего денотативного сегмента в языковых картинах мира изучаемых языков:

231

1. Денотативный сегмент «возвышенности» получает достаточно подробное содержательное и знаковое представление в лексико-семантических системах обоих языков. Значительное число ЛЕ, номинирующих элементы данной денотативной области (лексическая плотность), богатый набор означиваемых ими содержательных компонентов (семантическая плотность) свидетельствуют о высокой степени концептуализации (гносеологического освоения и антропоцентрического присвоения) описываемого фрагмента мира.

2. Элементы денотативной сферы «возвышенности» категоризованы в лексических системах русского и немецкого языков в виде хорошо структурированной лексической группы, в составе которой выделяются 4 подгруппы («возвышенности - горы», «возвышенности - склоны», «возвышенности - наносы», «другие возвышенности»), имеющие своеобразное семантическое и лексическое наполнение.

3. Несмотря на то, что в каждой из лексико-семантических подгрупп ЛСГ «возвышенности» отмечаются межъязыковые различия, касающиеся распределения семантических компонентов в семантической структуре подгруппы (специфический состав ядерных и периферийных семантических компонентов), общая когнитивная модель ЛСГ оказывается в основных своих чертах сходной в русском и немецком языках. Общим для обоих языков является как основной состав когнитивных оппозиций, так и их роль (место) в когнитивной модели анализируемой ЛСГ. Наибольшую значимость в процессах концептуализации денотативной сферы, означиваемой единицами ЛСГ «возвышенности», имеют для носителей обоих языков такие векторы восприятия ее объектов, как структура поверхности, форма поверхности, размер, место расположения объекта, типичный для данного объекта ландшафтный и природный фон, субъективная оценка визуально воспрингшаемых свойств объекта. Для носителей немецкого языка актуальной оказывается также связь горных объектов с деятельностью человека.

Меньший вес для обоих языков имеют такие классификационные категории, как характер существования природного объекта (органичность/неорганичность по отношению к окружающему рельефу, передви-гаемый/непередвигаемый, часть/целое), направление его протяженности (возвышение/понижение, вертикальный/горизонтальный), способ образования (намытый/ нанесенный).

4. Анализ материалов НКРЯ и DWDS Corpus показал, что лексикографическое значение в большинстве случаев оказывается недостаточным или, наоборот, избыточным для характеристики реального функционирования слова в речи. По объему оно оказывается меньше реального коммуникативно релевантного значения или, напротив, включает коммуникативно нерелевантные (невостребованные) компоненты. Так, из 58 проанализированных лексем русского языка и 55 лексических единиц немецкого языка дополнительные коммуникативно значимые семантические признаки были обнаружены для 20 и 11 лексем соответственно.

Анализ ассоциаций носителей русского и немецкого языков на лексемы ЛСГ «возвышенности» дополнил представление о содержании лексических единиц группы в аспекте его психологической реальности.

5. Важную роль в становлении и развитии лексической системы любого языка играет метафора. Универсальные семантические процессы, в число которых входит и языковая метафора, основаны на общечеловеческих законах мышления, но в же время имеют свои особенности проявления в каждом языке. Это подтверждает сопоставление метафор, используемых при концептуализации исследуемой денотативной сферы русского и немецкого языков.

Следует отметить особую роль конкретно-чувственных представлений как в процессах концептуализации объектов сферы «возвышенности»,

233 так и в использовании образов объектов данной референтной сферы для концептуализации реалий иной референции. Именно конкретно-чувственные образы определяют потенции метафорической рецепции и трансляции номинаций ЛСГ «возвышенности».

В составе ЛСГ русского и немецкого языков имеются метафорические номинации природных объектов-возвышенностей. Номинации-метафоры {грива, карниз, подошва, седловина, хребет, цепь в русском языке и Sattel (седловина), Fuß (подошва) - в немецком отражают использование зооморфных образов и образов артефактов в процессах концептуализации референтной сферы «возвышенности».

18 лексических единиц ЛСГ «возвышенности» русского языка и 8 лексем соответствущей ЛСГ немецкого языка функционируют в качестве метафор как средства трансляции образов данной референтной области в другие лексико-семантические сферы. Метафорическое функционирование единиц ЛСГ «возвышенности» отражает когнитивные операции концептуализации феноменов различной референции сквозь призму (путем субституции) образов природных объектов-возвышенностей. Наиболее активными поставщиками образности и в русском, и в немецком национальных дискурсах выступают чувственно-наглядные образы массива (лексемы массив/Massiv), водораздела (лексемы водораздел/ Wasserscheide), вершины (лексемы вершина/ Gipfel), пропасти (лексемы пропасть/Abgrund). Значительным метафорическим потенциалом обладают также образ пика (лексема пик) в русском дискурсе и образ бугра (лексема Erhebung) - в немецком.

В процессе языковой концептуализации одного и того же фрагмента материального мира разные языки неодинаково активно используют способ метафоризации. Однако анализ метафорической составляющей в ЛСГ «возвышенности» на материале русского и немецкого языков позволил выявить общие векторы метафорического осмысления соответствующего

234 фрагмента реального мира. Оба языка отражают более активное использование ландшафтных реалий группы «возвышенности» для осмысления других (в ряде случаев непредметных) явлений действительности, т.е. в обоих языках закреплено преимущественное использование изучаемой сферы в качестве источника метафоризации, реципиентные же возможности метафорических переносов при означивании натурфактов группы «возвышенности» ограничены (особенно в немецком языке).

Участие единиц подгруппы в процессах лингвокогнитивного взаимодействия различных референтных сфер не ограничивается явлениями метафорической рецепции и трансляции. Межреферентные связи, выражаемые единицами ЛСГ «возвышенности», обусловлены в ряде случаев процессами параллельной словообразовательной деривации и, как следствие, совмещением в лексических значениях слов разнокатегориальных и разнореферентных значений. К числу лексических единиц, в значениях которых отражен лингвокогнитивный параллелизм различных референтных сфер, относятся в русском языке лексемы возвышенность, высота, крутизна, нанос, обрыв, отвес, откос, отлогость, перевал, спуск, уклон. В немецком языке отмечен единичный случай подобного межреферентного взаимодействия {Höhe).

Виды лингвокогнитивного взаимодействия денотативной сферы «возвышенности» с явлениями иной референции представлены в таблицах №30,31.

Лексико-семантическая подгруппа Рецепция инореферент-ных образов Лингвокогнитивный параллелизм референтных сфер Трансляция образов реффешной сферы «возвышенности» в другие референгаые сферы

Возвышенности -горы» Подошва (артефакт —» природный объект), седловина (животный мир —+ природный объект), хребет (животный мир —► природный объект), цепь (артефакт —> природный объект) Вершина (часть неспе-цифицированного объекта/ природный объект), перевал (действие/ природный объект) Вершина (природный объект —> высшая степень чего-л.), вулкан (природный объект —» поведение человека, обозначение объектов с признаками «горячий, огненный»), гора (природный объект —> артефакт), кряж (природный объект —> артефакт), массив (природный объект —*артефакт), пик (природный объект —♦ высокая степень чего-л., подъем в судьбе, карьере, важный период), скала (природный объект —» характеристика человека)

Возвышенности - склоны» Карниз (артефакт —> природный объект) Крутизна (качество/ природный объект), обрыв (действие/ природный объект), отвес (артефакт/ природный объект), отлогость (качество/ природный объект), спуск (действие/ природный объект), уклон (действие/ природный объект) Косогор (природный объект —» не легкий период жизни, ухудшение какой-л. ситуации), откос (артефакт —> природный объект), пропасть (природный объект ► гибель, нарушение единства, разрыв связей, высокая степень чего-л.), склон (природный объект —> не очень удачный период жизни)

Возвышенности -наносы» Нанос (действие/природный объект) Сугроб (природный объект —► артефакт), нанос (природный объект —»артефакт)

Другие возвышенности» Грива (животный мир —» природный объект) Карниз (артефакт —> природный объект) Возвышенность (признак/природный объект), высота (признак/ природный объект), Бугор (природный объект —> граница = преграда), водораздел (природный объект —> преграда, граница, разделяющая что-л.), междуречье (природный объект —> обозначение промежуточного состояния), плоскогорье (природный объект —> артефакт), терраса (природный объект —> описание человека), холм (природный объект —> артефакт).

Лексико-семантическая подгруппа Рецепция инореферентных образов Лингвокогнитивный параллелизм референтных сфер Трансляция образов в другие референтные сферы

Возвышенности -горы» Fuß (часть тела —► природный объект), Sattel (артефакт —> природный объект) Felsen (природный объект —► характеристика человека), Gipfel (природный объект —► высшая степень чего- л.), Massiv (природный объект —> артефакт), Vulkan (природный объект —* поведение человека)

Возвышенности - склоны» Abgrund (природный объект —» неудача, опасность, гибель), Hang (природный объект —> склонность влечение)

Возвышенности -наносы» Geschiebe (природный объект —> скопление чего-л.)

Другие возвышенности» Höhe (признак / природный объект) Erhebung (природный объект —> повышение чего-л., подъем души, восстание, забастовка), Wasserscheide (природный объект —|• разделение во времени)

6. Единицы разных подгрупп ЛСГ «возвышенности» обнаруживают неодинаковую склонность к метафорически образному употреблению. Наиболее продуктивны в этом отношении лексемы подгруппы «возвышенности- горы» (см. таблицу № 32).

Список научной литературыКольцова, Ольга Вячеславовна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абдулфанова A.A. Научный дискурс о тексте // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования. -Рязань, 2002.-С. 119-124.

2. Аксиологическая лингвистика: Проблемы изучения культурных концептов и этносознания. Волгоград: Колледж, 2002. - 222 с.

3. Алефиренко Н.Ф. Методологические основания исследования проблемы вербализации концепта // Вестник ВГУ. Серия Гуманитарные науки. 2004. - № 2. - С. 60-66.

4. Алефиренко Н.Ф. Проблемы вербализации концепта: теоретическое исследование. Волгоград: Перемена, 2003. 96 с.

5. Антология концептов / Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. Т. 1-6. Волгоград: Парадигма, 2005 2008.

6. Аристотель. Категории. М., 1939. - 84 с.

7. Артемова O.E. К вопросу о компонентном анализе лексических единиц // Теория поля в современном языкознании. Уфа, 2001. - С. 3-6.

8. Арутюнова Н.Д. Логический анализ языка. Ментальные действия. -М.: Наука, 1993.- 173 с.

9. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Наука, 1990.-С. 5-32.

10. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Язык рус. культуры, 1998. -895 с.

11. Аскарова О.Б. Ассоциативное поле метафоры и проблемы ее понимания // Теория поля в современном языкознании. Тезисы докладов.-Уфа, 1994,- С.37-38.

12. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М., 1997. - С. 267-279.

13. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996. 104 с.241

14. Балашова J1.B. Метафора в диахронии (на материале русского языка XI XX века). Саратов: СГУ, 1998. - 216 с.

15. Баранов А.Н. Очерк когнитивной теории метафоры // Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора: материалы к словарю, М., 1991.

16. Берестнев Г.И. Еще раз о русской душевности // Кирилл и Мефодий: Духовное наследие: Материалы международной научной конференции. Калининград: Из-во КГУ, - 2002.

17. Берестнев Г.И. Иконичность добра и зла / Г.И. Берестнев // Вопросы языкознания. 1999. - № 4. - С. 99-144 .

18. Берестнев Г.И. О «новой реальности языкознания» // Филол.науки. -1997. -№ 4.-С. 47-55.

19. Блохина Н.Г. Роль дискурса в формировании и реализации концепта // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы межд. симпоз. Ч. 2. Волгоград: Перемена, 2003. С. 3-5.

20. Бобырева Е.В. Религиозный дискурс: ценности, жанры, стратегии (на материале православного вероучения). Волгоград: Перемена, 2007. -375 с.

21. Болдырев H.H. Когнитивная семантика: курс лекций по англ.филологии / H.H. Болдырев. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. - 123 с.

22. Борискина О.О. Языковая категоризация стихий // Филология и культура: Мат-лы международной конференции. Тамбов: ТГУ, 1999. С. 149-156.

23. Быкова Г.В. Лакуны и концепты // Язык и национальное сознание. Воронеж: ВГУ, 1998. С. 33-34.

24. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001. 288 с.

25. Вежбицкая А. Сопоставление культур через средство лексики и грамматики. М., 2001. 272 с.

26. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.

27. Вендина Т.И. Введение в языкознание. М.: Высшая школа, 2001.

28. Вертелова И.Ю. Концептуализация внутреннего мира человека в русском языке: психические состояния печали: дисс. . канд.филол.наук / И.Ю. Вертелова. -Калинингра: Изд-во КГУ, 2001. 175 с.

29. Виноградов В.А. Вступительное слово при открытии круглого стола «Концептуальный анализ языка: современное направление исследований» // Концептуальный анализ языка: современное направление исследований. М. Калуга: Эйдос, 2007. - С. 5-6.

30. Воркачев С.Г. Концепт как «зонтиковый» термин // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 24. М.: МАКС Пресс, 2003*. С. 5-12.

31. Воробьев В.В. Лигвокультурология: (Теория и методы). М.: Изд-во Рос ун-та дружбы народов, 1997. - 33 с.

32. Воронина И.И., Каминская Л.Н., Новик A.A. Албанская ландшафтная лексика. Опыт этнолингвистического исследования // Менталитет. Концепт. Тендер: Серия «Этногерменевтика и этнориторика». Вып. 7. Landau, 2000. С. 10-22.

33. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Курс лекций. М.: Academia, 1998.-426 с.

34. Голикова Т.А. Ассоциативный эксперимент как инструмент исследования этнического языкового сознания // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Вып. 10. Бар-найл: Алт. ун-т, 2006. С. 82-95.

35. Гольдберг В.Б. Лексика современного английского языка в свете лингвистических парадигм: методы исследования. Тамбов, 2003. - 90 с.

36. Гольдин В.Е. Ассоциативный эксперимент как языковая игра // Жизнь языка. М.: Языки славянской культуры, 2001. С. 236-242.

37. Гольдин В.Е. К типологии возрастной динамики ассоциативных полей // Язык. Сознание. Культура. М. Калуга: ИП Кошелев А.Б„ 2005. -С. 165-173.

38. Гольдин В.Е. Нормативный аспект лексических ассоциаций // Русский язык сегодня. Вып. 4. Проблемы языковой нормы. М.: Ин-т. рус. яз. им. В.В. Виноградова РАН, 2006. С. 128-137.

39. Горбачева E.H. Дискурсивная реализация коммуникативных концептов. Волгоград: Парадигма, 2007. 192 с.

40. Горошко Е.И. Особенности мужских и женских ассоциаций // Пол и его маркировка в речевой деятельности / Под ред. Е.Н, Шовгеля. Кривой Рог: МИЦ ЧЯКП, 1996. С. 65-88.

41. Дементьев В.В. Варьирование коммуникативных концептов // Человек в коммуникации: концепт, жанр, дискурс. Волгоград: Парадигма, 2006. С. 5-24.

42. Демьянков В.З. Россия и Германия: речь о «красивом» (schön) в двух культурах // Гуманитарная наука сегодня: Материалы конференции / Под ред. Ю.С. Степанова. М., Калуга: Эйдос, 2006. С. 65-74.

43. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 17-33.

44. Демьянков В.З. Теория прототипов в семантике и прагматике // Структуры представления знаний в языке. М.: ИНИОН РАН, 1994. -С. 33-86.

45. Демьянков В.З. Термин «концепт» как элемент терминологической культуры // Язык как материя смысла: Сб. статей в честь акад. Н.Ю. Шведовой. М.: ИЦ «Азбуковник», 2007. С. 60-62.

46. Домбровская М.В. Концепт «дождь» как компонент национальной картины мира (на материале французского и русского языков). Авто-реф. дисс. . к.ф.н. Барнаул, 2006. 19 с.

47. Ермакова О.П. Пространственные метафоры в русском языке // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки рус. культуры, 2000. С. 289-299.

48. Зайнуллина Л.М. Языковая объективация концепта «луна» (на материале башкирской и русской поэзии) // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы международного симпозиума. Ч. 2. Волгоград: Перемена, 2003. С. 240-242.

49. Залевская A.A. Актуальные вопросы терминологии: «концепт» или «конструкт»? // Лингвистический вестник. Ижевск, 2001. Вып. 3.

50. Захаров В.П. Корпусная лингвистика: Учебно-методическое пособие. СПб., 2005.-48 с.

51. Зусман В.Г. Диалог и концепт в литературе. Литература и музыка. Н. Новгород: Деком, 2001. 168 с.

52. Илюхина Н. А. Образ в лексико-семантическом аспекте. Самара: Самарский ун-т, 1998. 206 с.

53. Илюхина H.A. Об одной метафорической категории // Функциональная семантика слова. Екатеринбург, УрПГУ, 1994.

54. Илюхина H.A. Речевая деятельность сквозь призму метафоры // Творческое наследие В.А. Малаховского и современность: Межвуз. сборн. науч. тр. Самара: Изд-во Сам. ГПИ, 1994.

55. Ипполитов О.О. Концепт «дорога» в русской концептосфере // Русский язык вчера, сегодня, завтра. Воронеж: ВГУ, 2000. С. 81-82.

56. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград, Архангельск, 1996.- С. 3-16.

57. Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность, институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000. - С. 5-20.

58. Карасик В.И. Характеристики педагогического дискурса // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики. Волгоград: Перемена, 1999.-С. 3-18.

59. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс.- М.: Гно-зис, 2004,- 390 с.

60. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Базовые характеристики лингвокультур-ных концептов // Антология концептов / Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. М.: Гнозис, 2007. С. 12-13.

61. Караулов Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковое сознание и образ мира. М.: ИЯ РАН, 2000. С. 191-206.

62. Караулов Ю.Н. Русский ассоциативный словарь как новый лингвистический источник и инструмент анализа языковой способности // Рус. асс. Словарь / Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Г.А. Черкасова. Кн. 1. М.: ИРЯ РАН, 1994. С. 5-8.

63. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление / С.Д. Кац-нельсон. Л.: Наука, 1972. - 216 с.

64. Керимов Р.Д. Метафорические характеристики концептов «Европа» и «ЕС» в немецкой публицистике // Концепт. Образ. Понятие. Символ: коллективная монография / Отв. ред. Е.А. Пименов, М.В. Пименова. Кемерово: ИПК «Графика», 2004. С. 222-237.

65. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994, № 5. С. 126-139.

66. Кирноз З.И. О национальной концептосфере // Филология и культура: Материалы III Междунар.научн. конф. Ч. 2. Тамбов: ТГУ, 2001. С. 80-82.

67. Козлова И.Е. Национальная специфика языка как объект лингвистического исследования // Актуальные проблемы современной русистики. Томск: Томск, ун-т, 2000. С. 59-64.

68. Колодина H.H. Языковая категоризация мира и проблемы когнитивной семантики // Когнитивная семантика: материалы Второй Международной шк.-семинара по когнитивной лингвистике, 11-14 сентября 2000 г. В 2 ч. Ч. 2,- Тамбов, 2000,- С. 214-217.

69. Колокольцева Т.Н. Генерализующий концепт «солнце» в идиостиле К. Бальмонта // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Мат-лы международного симпозиума. Ч. 2. Волгоград: Перемена, 2003. С. 242-245.

70. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. 2-ое изд., испр. и доп. М.: ЧеРо, 2003. - 349 с.

71. Кофанова Г.П. Когнитивно-дискурсивный анализ концепта «глобализация» в немецком языке (на материале СМИ Германии): Автореф. дисс. . к.ф.н. М., 2008. 26 с.

72. Кравченко A.B. Гносеологический аспект семиозиса в связи с проблемой языкового значения // Когнитивные аспекты языкового значения: говорящий и наблюдатель. Иркутск, 1999. - С. 7-17.

73. Кравченко A.B. Методологические основания когнитивного анализа значения // Когнитивный анализ слова. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2000.-С. 8-33.

74. Красавский H.A. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лигвокультурах. Волгоград: Перемена, 2001. 495 с.

75. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. Курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2001. - 269 с.

76. Краткий словарь когнитивных терминов. Е.С. Кубрякова, В.З. Демь-янков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г, Лузина. Под общей редакцией Е.С. Кубря-ковой.-М., 1997.-245 с.

77. Краткий словарь лингвистических терминов. М.: Рус. язык, 1995.- 175 с.

78. Кронгауз М.А. Семантика. М.: РГГУ, 2001. - 399 с.

79. Крючкова Н.В. Концепт Референция - Коммуникация. Саратов: «ИП Баженов», 2009.-391 с.

80. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности.- М.: Наука, 1986,- 156 с.

81. Кубрякова Е.С. Концепт // Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: МГУ, 1996.-С. 90-93

82. Кубрякова Е.С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова память // Логический анализ языка: культурные концепты. М., 1991. -С. 85-91.

83. Кубрякова Е.С. Образ мира в сознании человека // Известия Российской Академии Наук. Серия литературы и языка. Том 65, 2006, № 2. -С. 3-13.

84. Кубрякова Е.С. Слово в дискурсе (новые подходы к его анализу) // Текст и дискурс: традиционные и когнитивно-функциональные аспекты исследования. Рязань: Рязан. гос. пед. ун-т, 2002. С. 7-11.

85. Кубрякова Е.С. Язык и знание. М.: Языки славянской культуры, 2004. -560 с.

86. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка: Учебное пособие для филологических факультетов ун-тов. М., 1982.- 152 с.

87. Курбатова С.А. Образы и представления мира природы в сознании русской языковой личности: Автореф. дисс. . к.ф.н. М., 2000. 24 с.

88. Лакофф Дж. Когнитивная семантика // Язык и интеллект: сб.: перев. с англ. и нем. / сост. и вступит.ст. В.В. Петрова. М.: Прогресс, 1995. -143-184.

89. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка. Вып. XXIII. М.: Прогресс, 1988.-С. 12-49.

90. Лебедько М.Г. Время как когнитивная доминанта культуры. Сопоставление американской и русской темпоральных концептосфер: Монография / М.Г. Лебедько. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002. 240 с.

91. Ливенец И.С. Концепт «воздух» в лингвокультурном аспекте (на материале текстов К. Паустовского и М. Шолохова): Автореф. дисс. . к.ф.н. Белгород, 2007. 22 с.

92. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Серия литературы и языка. Т. 52, 1993, № 1. С. 3-9.

93. Логический словарь. М.: Мысль, 1994. 268 с.

94. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972. 198 с.

95. Манерко Л.А. Категоризация в языке науки и техники // Когнитивные аспекты языковой категоризации.- Рязань, 2000.- С. 30-37.

96. Манерко Л.А. Основы концептуального интегрирования ментальных пространств // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования. Рязань, 2002,- С. 17-29.

97. Мартинек С. Когнитивный анализ метафорических реакций (на материале ассоциативного эксперимента) // Когнитивная лингвистика: материалы Первой международной шк.-семинара по когнитивной лингвистике, 26-30 мая 1998. В 2 ч. Ч. 2,- Тамбов, 1998.- С. 72-74.

98. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику: учеб. пособие. M.: Флинта: Наука, 2004. 293 с.

99. Медведева Т.С. Репрезентация концепта Ordnung в немецкой языковой картине мира // Вестн. Удмуртского ун-та: Филологические науки. 2007. № 5 (2). - С. 105-114.

100. Молоткова А.И. Концепт «цветок» в языке и поэтической речи: Ав-тореф. дисс. . к.ф.н. Екатеринбург, 2006. 26 с.

101. Морозова И.А. Ассоциативный эксперимент как метод когнитивного исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. С. 126-129.

102. Мухутдинова Ф.Б. Методы проведения концептуального анализа в отечественной лингвистике // Актуальные проблемы лингвистики и межкультурной коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. Магнитогорск МаНУ, Вып. 2. 2004.- С. 22-30.

103. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова: вопросы теории: Дисс. . д-ра филол. наук. М., 2001.

104. Некрасова C.B. Предварительные итоги свободного свободного ассоциативного эксперимента с носителями французского языка // Слово и текст: психолингвистический подход. Вып. 1. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003.-С. 118-122.

105. Нефедова JI.A. Когнитивно-деятельностный аспект импликативной коммуникации. Челябинск: Изд-во ЧТУ, 2001. 15 с.

106. Нефедова Л.А., Пасынкеева В.В. Когнитивный аспект французской межкультурной коммуникации // «Свой» и «чужое». Межкультургные коммуникации в парадигмальном аспекте. Челябинск, 2003. С. 4290.

107. Никитин M.B. Развернутые тезисы о концептах // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. № 1. С. 53-64.

108. Никитина С.Е. О концептуальном анализе в народной культуре // Логический анализ языка: культурные концепты. М., 1991. - С. 117123.

109. Одинокова Н.Ю. Специфика профессионально детерминированных ассоциативных реакций (на материале русского и английского языков): Автореф. дисс. . к.ф.н. Саратов, 2004. 18 с.

110. Ольховикова Ю.А. Метафоры со сферой-источником «неживая природа» в политическом дискурсе США и ФРГ: Автореф. дисс. . к.ф.н. Екатеринбург, 2009. 22 с.

111. Олянич A.B. Презентационная теория дискурса: монография. Волгоград: Парадигма, 2004. 507 с.

112. Опарина Е.О. Концептуальная метафора // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988.- 174 с.

113. Орлянская Е.Г. Категория отчуждения и ее языковая онтология в современном немецком языке: дисс. . к.ф.н. Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2002.- 171 с.

114. Панасова Е.П. Концепт «солнце» в русском языке и речи: Автореф. дисс. . к.ф.н. Екатеринбург, 2007. 25 с.

115. Панченко H.H. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков): Автореф. дисс. . к.ф.н. Волгоград, 1999. 21 с.

116. Петрова A.C. Русские и немцы в чем различия? // База данных ФОМ - http://bd.fom.ru/report/cat/count/Germany/of013506

117. Пименова М.В. Предисловие // Введение в когнитивную лингвистику / Под ред. М.В. Пименовой. Вып. 4. Кемерово: ИПК «Графика», 2004. -С. 3-10.

118. Покровский М.М. Семасиологическое исследование в области древних языков. М., 1986.

119. Попова З.Д., Стернин И.А. К проблеме унификации лингвокогнитив-ной терминологии // Попова З.Д. и др. Введение в когнитивную лиг-вистику. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. - С. 54-60.

120. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка (внутренняя организация, категориальный аппарат и приемы изучения): Учебное пособие. Воронеж: Изд-во Воронеж. Ун-та, 1984.

121. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Истоки, 2001. 192 с.

122. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Изд-е 3-е стереотип. Воронеж: Истоки, 2003. 192 с.

123. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999.

124. Попова З.Д., Стернин И.А. Семантико-когнитивный анализ языка. Воронеж, 2006.

125. Попова З.Д., Стернин И.А. Языки и национальная картина мира. Воронеж, 2002. 59 с.

126. Раевская О.В. Данные ассоциативных экспериментов как материал для когнитивных исследований // Когнитивная семантика: материалы Второй Международной шк.-семинара по когнитивной лингвистике, 11-14 сентября 200 г. В 2 ч. Ч 2. Тамбов, 2000. - С. 27-29.

127. Ракитина О.Н. Концепт «лес» в русских пословицах и поговорках // Культура общения и ее формирование. Вып. 6. Воронеж: Истоки, 1999.-С. 141-142.

128. Ракитина О.Н. Концепт «море» в русском фольклоре // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. С. 119-121.

129. Ракитина О.Н. Русские этноконнотации деталей рельефа в картине мира // Филология и культура: Мат-лы IV международной конференции. Тамбов: ТГУ, 2003,. С. 70-71.

130. Ракитина О.Н. Этнокультурный компонент в семантике названий элементов рельефа // Лингвистические парадигмы: традиции и новации. Волгоград: Перемена, 2000. С. 237-241.

131. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: Семантика и сочетаемость. М.: Рус. словари, 2000. -416 с.

132. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988. -212 с.

133. Руднева О.В. Концептуализация пейзажа в малой прозе И.А. Бунина: Автреф. дисс. . к.ф.н. Сургут, 2007. 26 с.

134. Рябых Е.Б. Метафоризация концептов природных явлений в поэтическом дискурсе (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дисс. . к.ф.н. Тамбов, 2006. 24 с.

135. Сазонова Т.Ю. Различные подходы к трактовке концепта // Слово и текст в психолингвистическом аспекте. Тверь, 2000.

136. Семантика и категоризация. М.: Наука, 1991. - 168 с.

137. Семкина H.A. Концепты и их связи в тексте // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования. Рязань, 2002.-С. 106-114.

138. Серова И.Г. Современные проблемы филологии. Тамбов, 2002. 162 с.

139. Слышкин Г.Г. Дискурс и концепт (о лингвокультурном подходе к изучению дискурса) // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000. С. 38-45.

140. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. Волгоград: Перемена, 2004. 340 с.

141. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурологические концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. - 928 с.

142. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Шк. «Языки русск. культуры», 1997. - 824 с.

143. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М., 2001.

144. Степанов Ю.С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации. М.: Языки славянских культур, 2007. - 248 с.

145. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. -С. 58-65.

146. Стернин И.А. Национальная специфика мышления и проблемы лакунарности // Связи языковых единиц в системе и реализации. Тамбов: ТГУ, 1998.-С. 22-31.

147. Стернин И.А. Национально-культурные компоненты в структуре значения слова // Лингвострановедческий аспект в преподавании русского языка как иностранного. Воронеж: ВГУ, 1984. С. 140-145.

148. Стернин И.А., Быкова Г.В. Концепты и лакуны // Языковое сознание: формирование и функционирование. М.: ИЯ РАН, 2000. С. 55-67.

149. Телия В.Н. Фразеология в контексте культуры: По материалам Меж-дунар. симпозиума, М., 8-10 июня 1998 г./Отв.ред. В.Н. Телия.- М.: Яз. рус. культуры, 1999. 333 с.

150. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Наука, 1986.- 141 с.

151. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988.

152. Топорова В.М. Концепт «форма» в семантическом пространстве языка (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дисс. . докт.филол.наук. Воронеж, 2000. 44 с.

153. Фесенко Т.А. Концептуальные системы как контекст употребления и понимания вербальных выражений // Когнитивные аспекты языковой категоризации: сб. науч. тр. Рязань, 2000. С. 141-144.

154. Философский словарь 1996: 217

155. Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1989. -814 с.

156. Фролова O.E. Норма и стереотипы (русская литература в ассоциативном эксперименте) // Русский язык сегодня. Вып. 4. Проблемы языковой нормы. М.: ИРЯ РАН, 2006. С. 571-582.

157. Фрумкина P.M. Константы культуры продолжение темы // Язык и культура: факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 167-177.

158. Хайчевская Т.А. Концепт «метель» и его диалектическое осмысление в одноименной повести A.C. Пушкина // Менталитет. Концепт. Ген-дер. Серия «Этногерменевтика и этнориторика». Вып. 7. Landau, 2000. -С. 145-147.

159. Харитонова Е.А. Метафоризация как основа концептуализации // Языковое сознание и текст. Пермь, 2004. - С. 283-289.

160. Частикова A.B. Английские и немецкие фразеологические единицы, вербализующие макроконцепт «природные явления», как отражение наивной картины мира: Автореф. дисс. к.ф.н. Воронеж, 2009. 15 с.

161. Чернейко JI.O. Лингвофилософский анализ абстрактного имени. М.: МГУ, 1997.-320 с.

162. Чудакова Н.М. Концептуальная область «неживая природа» как источник метафорической экспансии в дискурсе российских средств массовой информации: Авфтореф. дисс. . к.ф.н. Екатеринбург, 2005. -20 с.

163. Шаманова М.В. Коммуникативная категория в языковом сознании (на материале категории общения): Автореф. дисс. . докт.фил.наук. Воронеж, 2009. 38 с.

164. Шафиков С.Г. Структурно-семантические параметры английской номинации и ее системный анализ: Учеб. пособие. Уфа, Изд-во Башк. ун-та, 1993. - 82 с.

165. Шафиков С.Г. Языковые универсалии и проблемы лексической семантики. Уфа, Изд-во Башк. ун-та, 1998. - 251 с.

166. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса.- Волгоград: Перемена, 2000. 367 с.

167. Шенделева Е.А. Ассоциативно-образное семантическое поле как единица анализа образного строя язык // Актуальные проблемы современной русистики. Томск: Томск, унт-т, 2000. С. 116-127.

168. Шимчук Э.Г. Славянская и немецкая языковая картина мира // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1997. № 4. - С. 219-223.

169. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957. -188 с.

170. Albrecht Jörn. Wortschatz versus Terminologie: Einzelsprachliche Charakteristika in der Fachterminologie // Fachsprache und Terminologie in der Geschichte und Gegenwart / Jörn Albrecht; Richard Baum (Hrsg.) -Tübingen: Narr, 1992. 333 S.

171. Anderson J.R., Bower G.H. Human Associative Memory. Washington, 1973.

172. Bausinger HZ. Typisch deutsch Wie deutsch sind die Deutschen? - 4-Aufl. - München: C-H- Beck, 2005. - 176 S.

173. Braun Peter. Tendenzen in der deutschen Gegenwartssprache / P.Braun / Sprachvarietäten 12, veränd. u. erw. Aufl. Stuttgart; Berlin; Köln; Mainz: Kohlnammer, 1987. 260 S.

174. Engelberg Stefan. Lexikographie und Wörterbuchbenutzung / Stefan Engelberg; Lothar Lemnitzer. Tübingen: Staufenburg - Verl., 2001. -277 S.

175. Ethnohermeneutik und cognitive Linguistik / Hrsg. von R.D. Kerimov. Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 2007. 800 S. - (Reihe „Ethnohermeneutik und Ethnorhetorik" Bd. 12. Herausgeber der Reihe: H. Bartel, E.A. Pimenov).

176. Forner Werner. Fachsprachliche Nominationstechniken: Informationsverwertung und Informationsbewertung // Hermetik und Manipulation in der Fachsprachen / Klaus Morgenroht (Hrsg.) Tübingen: Narr, 2000. - 364 S.

177. Geckeier H. Zur Wortfelddiskussion. Untersuchungen zur Gliederung des Wortfeldes „alt jung - neu" im heutigen Französisch. München, 1971.

178. Gibbs R.W., Jr. Introspection and cognitive linguistics: should we trust our own intuitions? // Annual Review of Cognitive Linguistics. Vol. 4. 2006. -P. 135-151.

179. Gorbardt C., Wierzbicka A. Semantics and Lexical Universals: Theory and Empirical Findings. Amsterdam, 1994.

180. Hoffmann L. Kommunikationsmittel Fachsprache. Eine Einfuhrung / L. Hoffmann. Berlin, 1976. - 251 S.

181. Jackendoff R. What is concept? II Frames, fields and contrasts, New essays in semantics and lexical organization. Hillsdale, 1992. Pp. 191209.

182. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By. Chicago, 1980.

183. McHoul A. Discourse // The Encyclopedia of Language and Linguistics / ed. R.E. Asher. Oxford, New York: Pergamon Press, 1994. Pp. 940-947.

184. Rakova M. The extent oft he literal: Metaphor, Polysemy and Theories of Concepts. New York: Palmgrave, 2003.

185. Talmy L. Toward a cognitive semantics. Vol II: Typoligy and Process in Concept Structuring. Cambridge, Massachussetts, London: MIT Press, 2001.

186. Weinrich H. Tempus& besprochene und erzählte Welt H- Weinrich. -Stuttgart: Ernst Klett Vg., 1977. 426 S.

187. Wierybicka A. Semantics: Primes and Universals. Oxford, 1996.

188. Список использованных словарей

189. Большой немецко-русский словарь: В Зт. / Лепинг Е.И., Страхова Н.П., Филичева Н.И. и др. Под общ. Рук. Москальской О.И. М.: Русский язык-Медиа, 2004. (БНРС)

190. Большой современный толковый словарь русского языка. / Под ред. Т.Ф. Ефремовой. -М.: 2006. (БСТСРЯ)

191. Большой толковый словарь русского языка. / Под ред. С.А. Кузнецова. СПб.: Норинт, 2000. - 1536 с. (БЕСРЯК)

192. Немецко-русский словарь. М., 1992. - 1400 с.

193. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. изд. 4-е. - М.: ИТИ Технологии, 2003. - 944 с. (СОШ)

194. Русский ассоциативный словарь. Книга 5. Прямой словарь от стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. М.: ИРЯ РАН, 1998. 204 с. (РАС)

195. Русский ассоциативный словарь. Книга 6. Прямой словарь от стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. М.: ИРЯ РАН, 1998. 204 с. (РАС)

196. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам значений и слов. / РАН. Ин-т рус.яз.; Под общей ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Азбуковник, 1998.

197. Русско-немецкий словарь: Около 150 тысяч слов и словосочетаний. / Под ред. М.Я. Цвиллинга. М.: Русский язык-Медиа, 2005. - 688 с. (РНС)

198. Словарь русского языка: В 4-х тт. М.: рус. яз., 1985.

199. Современный толковый словарь русского языка. Под ред. С.А. Кузнецова. М.: Ридерз Дайджест, 2004. - 959 с. (СТСРЯ)

200. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Под ред. Г.Н. Скляревской. СПб., 1998. - 700 с.

201. Энциклопедический словарь географических терминов. М.: Сов. эн-цикл., 1968.-435 с.

202. Das digitale Wörterbuch der deutschen Sprache des 20. Jh. -http://www.dwds.de/ (DWDS)

203. Diercke-Wörterbuch Allgemeine Geographie. Herausgegeben v. Hartmut Leser. Westermann Deutscher Taschenbuch Verlag, 1997. -1037 S.

204. Dornseif, Franz. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen- /

205. Bearb. V. Quasthoff, Uwe. Mit einer Einl. V. Wiegand, Herbert Ernst Biblio. Wiegand, Herbert Ernst. 8. Völlig neu bearb. u. m. einem aiphabet. Zugriffsreg. Vers. Aufl. ß Berlin: Walter de Gruyter, 2004. - 933 S. -http://wortschatz.unileipzig.de

206. Duden. Deutsches Universal Wörterbuch/hrsgt. U. bearb. vom Wiss. Rat b. d. Mitarb.d. Dudenred. Unter Leitung von Günther Drosdowski. Bibliographisches Institut, Mannheim, 1989. 1816 S.

207. Duden. Das große Wörterbuch der deutschen Sprache: in acht Bänden/hrsg. U. bearb. vom Wiss. Rat u, d. Mitarb. d. Dudenred. Unter Leitung von Günther Drosdowski. Mannheim; Leipzig; Zürich; Wien: Dudenverl.

208. Hueber Wörterbuch. Deutsch als Fremdsprache. 1 Aufl., 2003. 749 S.

209. Wörterbuch der deutschen Sprache. Herausgegeben v. Prof. Dr. Gerhard Wahrig. Deutscher Taschenbuch Verlag, 1997. 1152 S.

210. Электронные корпуса русского и немецкого языков

211. Национальный корпус русского языка. htpp://www.ruscorpora.ru/

212. Корпус русского литературного языка, http://www.narusco.ru/

213. Deutscher Wortschatzportal. Universität Leipzig, Institut für Informatik. http://wortschatz.uni-leipzig.de (DWP)

214. DWDS-Kernkorpus. http://www.dwds.de/ (DWDS)