автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: М.Н. Муравьев и античность

Полный текст автореферата диссертации по теме "М.Н. Муравьев и античность"

На

0046

4577

Прокопьева Лилиана Борисовна

М.Н. МУРАВЬЕВ И АНТИЧНОСТЬ (ГОРАЦИЙ И ВЕРГИЛИЙ В ПЕРЕВОДАХ И ТВОРЧЕСТВЕ ПИСАТЕЛЯ)

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

- 2 дек 2010

Томск-2010

004614577

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы филологического факультета ГОУ ВПО «Томский государственный

университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Эмма Михайловна Жилякова.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Ирина Александровна Айзикова.

кандидат филологических наук, доцент Софья Юрьевна Суханова.

Ведущая организация: НОУ ВПО Российский новый университет (Москва)

Защита состоится 8 декабря 2010 года в_часов на заседании

диссертационного совета Д 212.267.05 при ГОУ ВПО «Томский государственный университет» (634050, г. Томск, пр. Ленина, 36).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Томский государственный университет» (г. Томск, пр. Ленина, 34а).

Автореферат разослан октября 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, профессор

в^А ' л.А. Захарова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В 90-ые годы XX и в начале XXI веков возрос интерес к творческому наследию Михаила Никитича Муравьева (1757-1807 гг.), результатом чего стало появление значительного числа статей, диссертационных работ и монографических исследований, посвященных изучению литературного творчества, исторических, философских взглядов, педагогической системы писателя и видного деятеля русской культуры конца XVIII - начала XIX веков.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена интересом современной филологической науки к проблемам диалога культур и вопросам рецептивной эстетики и переводоведення.

М.Н. Муравьев - одна из самобытненших фигур русского Просвещения, человек универсального дарования, оказавший влияние на развитие словесной культуры рубежа веков. Поэт, прозаик, переводчик, историк, философ, государственный и общественный деятель, он заложил основы новых для русской литературы жанров, став предвестником русского сентиментализма, воспитателем будущего императора Александра I, попечителем Московского университета, товарищем министра народного просвещения, оставил после себя таких гениальных последователей, как Н.М. Карамзин, К.Н. Батюшков, В.А. Жуковский. Достоверно известно, что творчество М.Н. Муравьева высоко ценили Г.Р. Державин, A.C. Пушкин.

Время М.Н. Муравьева (конец XVIII - начало XIX веков) - переломный период в истории мировой и русской культуры, когда сошлись две системы: классицизм и сентиментализм - и обе обратились к античности. Влияние античности на литературный процесс этого времени огромно. Классицисты нашли в античности те правила и образцы, которые были родственны их собственным литературным дидактическим задачам (культ разума, гражданственности, общественной пользы, просветительства). Сентименталисты обратили внимание на эмоциональный строй античной литературы, на проблему «чувствительного человека».

Истоки литературных, культурных, исторических, философских взглядов М.Н. Муравьева - в античности. По его словам, «нет ни одной черты величественного и чудесного стихотворства, которая не была бы в сокровищнице древних <...>»'. М.Н. Муравьев трактует античность как базис человеческой цивилизации, как источник для созидания человека, понимания коренных основ человеческого духа, движений человеческого ума и сердца. Хорошо зная древнегреческий и латинский языки, М.Н. Муравьев изучал античное наследие по первоисточникам, минуя какие-либо переложения. Свой опыт прочтения античности этот великий просветитель изложил в большом количестве статей, в стихах и прозаических произведениях. М.Н. Муравьев считал знание античности критерием образованности, просвещенности человека, видел в цивилизации Древней Греции и Рима ценностные ориентиры во всех областях жизни: в науках, культуре, искусстве, принципах существования. М.Н. Муравьев-педагог рассматривал античность как совершенную модель, на которой следует учить общечеловеческим идеалам подрастающее поколение, поэтому именно на примере античной истории, фило-

1 Сочинения Муравьева. СПб., 1847. Т. II. С. 361.

софии, науки, литературы он воспитывал будущего императора Александра I, мечтая вырастить просвещенного монарха.

Особое место в круге интересов М.Н. Муравьева занимала римская поэзия, в частности Гораций и Вергилий. Это обусловлено тем, что в поисках художественного воплощения магистральной темы самосовершенствования личности римская поэзия оказалась для М.Н. Муравьева наиболее актуальной в утверждении теории воспитания, которую позже он назовет нравоучением.

М.Н. Муравьева привлекала поэзия и жизненные принципы Горация. Он обращался к работам и других античных авторов (Гомера, Сапфо, Анакреонта, Вергилия, Тита Ливия, Петрония), но из Горация переводил более всего. В первый сборник М.Н. Муравьева «Переводные стихотворения», изданный в 1773 году, вошли переводы четвертой оды книги I «К Люцию Сексту Консулярному», девятой оды книги III «К Лидии», восемнадцатой оды книги III «К Фавну», четвертой оды книги IV, возвращался он к одам Горация и в 1774, 1775, 1776 годах и позже, около 1789 и 1790 годов. Это говорит об устойчивом интересе М.Н. Муравьева к творчеству римского поэта на протяжении всей жизни.

Особое отношение к Горацию проявилось и в отзывах, черновых записях М.Н. Муравьева. Неоднократно он называет римского поэта гением, законодателем и образцом вкуса2, а в «Разговорах мертвых» устами Кантемира дает восторженную оценку творчества Горация. М.Н. Муравьев столь же трепетно относился и к Вергилию (70 - 19 гг. до н.э.), старшему современнику Горация, который вошел в мировую литературу как автор сборника «Буколики», дидактической поэмы «Георгики» и эпической поэмы «Энеида». М.Н. Муравьев называл его в «Эми-лиевых письмах» (1790 год) «главой стихотворцев римских»3. Интерес к творчеству Вергилия носил у М.Н. Муравьева и мировоззренческий, и эстетический характер. Читая поэта в подлиннике, М.Н. Муравьев отмечал нежность его «Буколик», дидактизм в сочетании с лиричностью «Георгик», высокий патриотизм, гражданственность и чувствительность автора «Энеиды».

Впервые к серьезному изучению творчества М.Н. Муравьева в 30-ые годы XX века обратилась Л.И. Кулакова. Ее многолетняя работа в этом направлении привела к выходу первого сборника стихотворений и переводов М.Н. Муравьева в 1967 году. Вопрос о месте и значении М.Н. Муравьева в русской литературе поставлен в трудах Г.А. Гуковского, П.А. Орлова, Н.Д. Кочетковой, Ю.Д. Левина, В.А. Западова. Отдельные аспекты творческого наследия М.Н. Муравьева рассмотрены в статьях И.З. Сермана А.Л. Алехиной, А.Н. Брухановского, P.M. Ла-зарчук, Э.М. Жиляковой, А.Л. Зорина, В.Д. Левина, Г.В. Морозовой, Л.Ф. Луце-вич, Л.И. Резниченко, Е.П. Сергеевой, Л.Н. Душиной, И.Ф. Мартынова. В 80-ые-90-ые годы XX века по прозе М.Н. Муравьева была защищена диссертация И.Ю. Фоменко, по поэзии - С.А. Сионовой и А.Н. Пашкурова. Интерес к творчеству М.Н. Муравьева проявляют зарубежные исследователи Л. Росси и М. Тетени.

Важным этапом в изучении творчества М.Н. Муравьева стал выход в свет с 2001 по 2007 год трех томов монографии В.Н. Топорова «М.Н. Муравьев: Введение в творческое наследие», посвященных многообразной деятельности этого пи-

2 См.: Сочинения Муравьева. СПб., 1S47. Т. I. С. 148,297; Т. II. С. 239.

3 Сочинения Муравьева. СПб., 1847. Т. I. С. 142.

сателя: драматургии, прозе, поэзии, переводам, месту поэтического наследия М.Н. Муравьева в развитии русской поэзии XVIII века. В третьей книге в разделе «М.Н. Муравьев и античность» В.Н. Топоров рассматривает, в частности, переводы М.Н. Муравьева из Горация («К Фавну», «К римскому юношеству», «К Меценату», «К Талиарху», «К Люцию Сексту», «К Лидии», ода IV, 9) и Вергилия (начало первой эклоги «Буколик» и отрывок из шестой книги «Энеиды»),

Вместе с тем вопрос отношения М.Н. Муравьева к античности, рецепции античности в оригинальном творчестве писателя, переводная деятельность М.Н. Муравьева изучены еще далеко не полно. В частности, системно не анализировались переводы М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия, не до конца освещено влияние этих античных авторов на поэзию и прозу одного из первых сентименталистов в русской литературе XVIII века.

Объектом диссертационного исследования стали одиннадцать переводов М.Н. Муравьевым античных авторов: девяти - из Горация и двух - из Вергилия, а также поэзия и проза М.Н. Муравьева. Предмет данного исследования - комплексный анализ переводов М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия, переводческая деятельность М.Н. Муравьева как писателя переходной эпохи, влияние античности на оригинальное творчество поэта и прозаика.

Цель диссертационной работы - выявление своеобразия поэтики переводов М.Н. Муравьева в аспекте традиций классицизма и поэтики формирующегося сентиментализма, исследование рецепции мотивов Горация и Вергилия в оригинальном творчестве М.Н. Муравьева.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

1) проанализировать семантические, смысловые, стилистические, ритмико-метрические параметры переводов М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия;

2) обозначить влияние античных авторов на оригинальное творчество М.Н. Муравьева путем сравнительно-сопоставительного анализа наиболее репрезентативных фрагментов произведений;

3) выявить художественное своеобразие переводов М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия.

Методологическую и теоретическую основу исследования составляют труды по проблемам компаративистики, переводоведения и диалога культур М.П. Алексеева, М.М. Бахтина, В.М. Жирмунского, Ю.Д. Левина, Ю.М. Лотмана, A.B. Михайлова, П.М. Топера, В.Н. Топорова, работы по истории русской литературы XVIII века И.Б. Александровой, B.C. Баевского, Г.А. Гуковского, Н.Д. Кочетковой, О.Б. Лебедевой, P.M. Лазарчук, П.А. Орлова, В.И. Федорова, труды по античной литературе С.С. Аверинцева, В.Г. Боруховича, М.Л. Гаспаро-ва, B.C. Дурова, Т.Г. Мальчуковой, A.A. Тахо-Годи, И.М. Тройского, В.Н. Ярхо.

Научная новизна настоящей работы заключается в следующем:

1) систематизирован и проанализирован с точки зрения современной методологии уникальный материал - одиннадцать переводов М.Н. Муравьева античных авторов: девять из Горация и два из Вергилия;

2) предпринято комплексное изучение переводов М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия;

3) обозначено своеобразие переводческой деятельности М.Н. Муравьева, отразившее диалог классицизма и сентиментализма;

4) исследовано влияние Горация и Вергилия на оригинальное художественное творчество М.Н. Муравьева и его современников.

Теоретическая значимость работы определяется системным целостным осмыслением восприятия М.Н. Муравьевым наследия Горация к Вергилия в аспекте рецептивных и переводческих стратегий русской словесной культуры рубежа веков.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования ее основных положений и полученных результатов при подготовке лекционных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по творчеству М.Н. Муравьева, по теории, практике и истории художественного перевода, а также в исследованиях по компаративистике и в эдиционной практике.

Апробация результатов исследования. Основные положения исследования изложены в виде докладов на конференциях: XIX Международной научной конференции «Язык и культура», посвященной 130-летию Томского государственного университета (Томск, 17-20 октября 2007 г.), 5-ой Международной научной конференции «Проблемы истории древнего мира и раннего средневековья» (Ал-маты, 29 марта 2008 г.), XX Международной научной конференции «Язык и культура», посвященной 130-летию Томского государственного университета (Томск, 21-24 мая 2008 г.), VI Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы классической филологии и сравнительно-исторического языкознания» (Томск, 17-19 сентября 2008 г.), международной научно-практической конференции «Традиции и инновации в лингвистике и лингвистическом образовании» (Томск, 23-24 октября 2009 г.), обсуждались на заседаниях аспирантского семинара кафедры русской и зарубежной литературы ТГУ под руководством доктора филологических наук, профессора Э.М. Жиляковой.

Содержание диссертации отражено в 9 публикациях.

Структура и содержание работы. Текст диссертационного исследования состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, включающего 201 наименование. Основной текст изложен на 202 с.

Положения, выносимые на защиту:

1) Своеобразие переводов М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия обусловлено переводческими и рецептивными стратегиями М.Н. Муравьева и закономерностями художественного развития русской литературы конца XVIII - начала XIX веков.

2) Органичность усвоения М.Н. Муравьевым наследия античности и значимость традиций Вергилия и Горация для оригинальной поэтической и прозаической деятельности М.Н. Муравьева связаны с духовной близостью русского и римских поэтов в вопросах мировосприятия, философии, этики и эстетики, объединенных проблемами нравственного совершенствования личности.

3) Содержание и эволюция переводов М.Н. Муравьева отражают процесс развития русской литературы от классицизма к сентиментализму.

4) Работа над переводами из Горация и Вергилия в большой степени оказала влияние на содержание поэтического творчества М.Н. Муравьева, на поэтику его «Эмилиевых писем», «Обитателя предместия» и философско-публицистической прозы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность работы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, определяются объект исследования, его цели, задачи и методологические основы, излагается история вопроса, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «М.Н. Муравьев и Гораций» посвящена анализу переводов М.Н. Муравьева семи од, двух фрагментов из сатиры II, 2 Горация в контексте художественно-эстетического развития русской литературы конца XVIII - начала XIX веков и выявлению влияния поэзии Горация на оригинальное творчество М.Н. Муравьева.

В первом параграфе - «Философско-нравственная концепция жизни в творчестве М.Н. Муравьева и Горация» - анализируются переводы М.Н. Муравьева произведений Горация на морально-философскую тему: четвертая ода книги первой «К Люцию Сексту Консулярному» (1773 год), девятая ода книги первой «К Талиарху» (1776 год), одиннадцатая ода книги первой «К Левконое» (1776 год). В 1789 году переводы двух отрывков из шестой сатиры книги второй завершают этот ряд работ.

К 1773 году (времени первого перевода М.Н. Муравьева из Горация) к нравственно-философской проблематике обращались уже В.К. Тредиаковский («Па-рафразис псалма 143», 1744 г.), А.Д. Кантемир (сатира VI «Об истинном блаженстве», 1738 г.), А.П. Сумароков («На суету человека», 1759 г., «На суету мира», 1763 г.). Такая литературная традиция и интерес к этому направлению творчества Горация объясняют обращение М.Н. Муравьева к вопросам смысла жизни, добра и зла, счастья и истины.

Четвертая ода книги первой Горация, написанная в форме обращения к Люцию Секстию, - философское произведение античного автора, в котором он выступает как проводник эпикурейских взглядов на жизнь, рассуждая о человеческой жизни, ее кратких радостях и неизбежности смерти.

Перевод этой оды - первая работа в данной области начинающего путь в литературе М.Н. Муравьева. Знаменательно, что первый же перевод из Горация - на одну из знаковых тем в творчестве римского автора, к ней М.Н. Муравьев будет возвращаться и в своей оригинальной лирике, и в переводах. Несмотря на популярность Горация как переводного автора в русской литературе XVIII века, его четвертую оду книги первой до М.Н. Муравьева не переводил никто.

М.Н. Муравьев сохранил в переводе композицию, все ключевые образы и эмоциональный план первоисточника. И ода, и ее перевод начинаются с описания примет наступления весны, особенно радостной после холодной, суровой зимы. Оба автора рисуют эту картину в радостных, приподнятых тонах. Такое же внимательное отношение к первоисточнику заметно и далее в переводе М.Н. Муравьева, когда он, не адаптируя в традициях перевода XVIII века античный текст, сохраняет мифологическую картину расцветающей весны: на поля выходит Венера с нимфами, танцуют фации, а Вулкан с циклопами работает в своей мастерской. Однако вслед за радостной картиной прихода весны следуют традиционные для Горация размышления о смерти, которая уравнивает и бедных, и богатых. А раз жизнь так коротка, то и не стоит загадывать надолго. Такое движение мысли ан-

тичного автора точно передается в переводе М.Н. Муравьева. Заканчивается ода мрачно: тема смерти развивается, нагнетается. Затем описываются те радости жизни, которых лишается умерший человек (это вино и любовь), и в этом моменте единственный отход М.Н. Муравьева от оригинала: он отражает в переводе тему вина (В пирах ты будешь заседать), а любовная тематика целомудренно обходится, ее заменяют более обобщенные забавы и беседы (Не будешь боле забавляться, //Царем беседы нарицаться).

Кроме передачи композиционного и содержательного плана оды Горация, заметно стремление Mil. Муравьева отразить в своем переводе и художественную составляющую произведения античного автора, за счет чего и создается эмоциональное сходство оригинала и перевода. Например, описание любимой Горацием сельской жизни (1-4 стихи) передано М.Н. Муравьевым так же радостно, приподнято и семантически близко к первоисточнику, так как многие художественные приемы римского поэта заменены синонимичными:

Ода Горация: Подстрочный перевод: Перевод М.Н. Муравьева:

ISolvitur acris hiems grata vice veris 1 Кончается суровая зима с радост- Пимы упругость уступает, <...> ным возвращением весны <...> 2Весна приятна настает, <...>

4И луга серебристым не белеют ЮОткрылась мерзлая земля6. 4Nec prata canis albicant pruinis4. инеем5.

Стремясь передать метафоричность и емкость образов Горация, М.Н. Муравьев активно использует прилагательные, добавляя эпитеты даже там, где их нет у Горация. Все это придает особую эмоциональность, душевность, сердечность произведению М.Н. Муравьева, что говорит о сентиментальной направленности молодого автора.

Внимание М.Н. Муравьева к семантическому плану первоисточника, практически точная передача содержания оды Горация ломает традиции классицистического перевода XVIII века, для которого было характерно вольное обращение с оригинальным произведением. Активно использует М.Н. Муравьев и прилагательные, несущие оттенки настроения, оценку события и предмета. Это доказывает склонность начинающего поэта к выражению чувств, эмоций в произведении, что затем приведет его к сентиментализму.

Что касается синтаксических средств выразительности, то перевод выглядит явно более простым и прямолинейным. Так, произведение Горация богато инверсиями и анжамбеманами. У М.Н. Муравьева они единичны. Синтаксическое отличие перевода от оригинала также объясняется разницей в ритмической организации произведений. Ода Горация написана третьей архилоховой строфой, что ведет к сочетанию плавности, неспешности повествования, свойственного гекзаметру, и ритмики, динамики ямба. М.Н. Муравьев переводит оду Горация традиционным для XVIII века 4-стопным ямбом, отражающим динамичность образов, легкость, радостное настроение, но снижающим емкость описательного плана первоисточника. Этим же фактом объясняется и разница в объеме: в оде Горация

4 Q. Horatii Flacci. Opera omnia. Lipsiae, 1847. С. 5.

s Здесь и далее пер. автора - Прокопьева Л.Б.

6 Муравьев М.Н. Стихотворения. Л., 1967. С. 255.

5 строф по 4 стиха (20 стихов), перевод М.Н. Муравьева выполнен в одическом каноне (десятистишные строфы, в данном случае — 4) и образует 40 стихов.

Таким образом, перевод М.Н. Муравьева оды Горация «К Сестию» демонстрирует состояние переходности творчества еще начинающего автора от классицизма к сентиментализму, так как его перевод показывает сочетание характерных черт этих двух литературных направлений: высота идеи, выраженная через архаические лексические средства, одический канон соответствуют классицистическим традициям русской литературы XVIII века, однако использование эмоциональной оценочной лексики, внимание к семантике первоисточника, желание выразить настроение произведения античного автора говорят о сентиментальной склонности М.Н. Муравьева.

Знакомство с поэзией Горация и работа с переводом оды «К Сестию», возможно, дали импульс М.Н. Муравьеву к созданию собственных стихотворений на нравственно-философскую тематику, в которых заметно влияние Горация: уже к 1776 году (времени следующего перевода философской оды Горация) М.Н. Муравьевым был написан целый ряд произведений, сходных по тематике с одой «К Сестию» («Скоротечность жизни», «Неизвестность жизни», «Время», «Эпистола»).

Тенденция отхода от классицистических традиций перевода XVIII века проявляется в последующих работах М.Н. Муравьева с нравственно-философскими одами Горация (I, 9 «К Талиарху» и 1,11 «К Левконое»),

Девятая ода книги первой Горация - одна из многих в его творчестве, в которой римский поэт поднимает философскую проблему смысла жизни, выражает свои взгляды на принципы существования человека. Написана ода в форме обращения к виночерпию Талиарху и представляет собой совет автора молодому человеку, как нужно жить, чтобы обрести радость, мудрость, спокойствие.

Подробный сравнительный анализ всего подлинника и перевода позволяют сделать следующие выводы: в целом перевод М.Н. Муравьева оды Горация «К Талиарху» демонстрирует особое внимание поэта XVIII века к передаче ключевых семантических образов и общего эмоционального плана произведения античного автора. В стихотворении М.Н. Муравьева переплелись черты классицизма и сентиментализма: сам выбор темы и во многом классицистическая форма произведения (одический канон), большое количество старославянизмов сочетается с вниманием к мелочам, с характерным для сентиментализма усилением личностного начала. К достоинствам перевода, несомненно, можно отнести передачу пейзажа, изображающего красочную картину италийской зимы, акцент на мудрость, красоту и величие обычной жизни простого человека, глубокое лирическое начало. Здесь особенности поэзии Горация и потребности, вкусы ранних русских сентименталистов сошлись: тема оды созвучна не только классицизму, но и отвечает основному пафосу сентиментализма - культу нового лирического героя, рядового человека со своими простыми житейскими радостями.

Синтаксический план двух произведений различен. В соответствии с одическим каноном, традиционным для классицизма, перевод состоит из пяти десяти-стиший с определенной системой рифмовки (абабввгддг) и метра (4-стопный хорей). В результате произошло увеличение перевода по сравнению с первоисточником почти вдвое (у Горация - 6 строф по 4 строки). Ода античного поэта написана алкеевой строфой. Такое строение обеспечивает напряженное, ритмичное

звучание стиха, и его М.Н. Муравьев передает четырехстопным хореем, очень четким, динамичным метром с сильным местом на первом слоге, со смешанной рифмовкой: abbaccdeed (первые и последние четыре строки организованы охватной рифмой, две средние - смежной).

Основная заслуга М.Н. Муравьева, в чьем творчестве складывается эстетика нового художественного направления, сентиментализма, - в чутком, заинтересованном отношении к литературным, философским принципам Горация, жизненные и творческие позиции которого были в основе своей близки М.Н. Муравьеву и получили свое воплощение в других произведениях молодого, а затем повзрослевшего и помудревшего поэта.

Достоинства перевода М.Н. Муравьева ярко проявляются при его сопоставлении с переводом А.Д. Кантемира 1739 года, который тот назвал «О надежде на Бога». Перевод А.Д. Кантемира выполнен в соответствии с принципами классицистического перевода: главным для него было выразить мысль Горация об умении наслаждаться данностью, о ненужности загадываний на будущее, о надежде на Бога, который все видит и знает и не даст своего раба в обиду. Перевод же М.Н. Муравьева стал, несомненно, шагом вперед по сравнению с существующими тогда нормами.

В 1776 году М.Н. Муравьев переводит еще одну философскую оду Горация -I, 11. Несмотря на популярность Горация, к 11 оде книги первой, адресованной Левконое, до М.Н. Муравьева не обращался ни один из переводчиков7. Между тем эта ода является программной, одной из самых известных в творчестве Горация. В ней античный автор высказывает свой главный философский жизненный принцип: «Сагре diem!» (Лови день!). В небольшом по объему, но глубоком по содержанию произведении Гораций говорит о смирении перед неизбежным, о предначертанное™ будущего и об умении довольствоваться своим положением.

В начале оды Гораций, обращаясь к Левконое, сразу заявляет о своих жизненных принципах: загадывать о будущем грешно, существование человека находится в руках богов. Смысл этого положения в переводе отражается, но с помощью оригинальных авторских лексических и синтаксических средств. М.Н. Муравьев опускает обращение к конкретному лицу (Левконое), что снижает интимное, лирическое начало, характерное для оды Горация, но придает всему стихотворению М.Н. Муравьева обобщенный смысл. По-видимому, это продиктовано необходимостью для автора подняться на философский, общечеловеческий уровень. В этом заметно влияние классицистических традиций на молодого поэта. Заканчивается этот отрывок оды у М.Н. Муравьева отсутствующим, но читающимся между строк первоисточника выводом: умей терпеть и ожидать. Поэту в русле традиций классицизма важно выделить мысль, один из главных философских принципов жизни античного автора: необходимо принимать все, что тебе дано, безропотно. С помощью более свободного и вместе с тем более подробного толкования строк Горация переводчик делает свой текст семантически и эмоционально близким к оригиналу, при этом еще более широко и универсально истолковав нравственно-философские принципы Горация. Это достигается путем исключения из текста конкретно-исторических античных реалий и расширения ла-

7 См.: Античная поэзия в русских переводах ХУШ-ХХ вв.: библиографический указатель. СПб., 1998. С. 279.

коничных строк Горация. Момент краткости земного существования выражается у М.Н. Муравьева лексически близко к оригиналу, а слову надежда М.Н. Муравьев дает совершенно иной эпитет, тем самым выделив его: у римского поэта 1оп§ат «долгую», в переводе - горду. Такая замена подчеркивает понимание М.Н. Муравьевым, носителем христианского сознания (в отличие от язычника Горация), греховности гордости, в строках перевода акцентируется упрек тем, кто, не желая смириться с настоящим, осмеливается загадывать надолго вперед, ставя себя тем самым выше бога. В конце оды Гораций заявляет о скоротечности времени и поэтому призывает жить сегодняшним днем, не думая о будущем. Первая строка перевода практически тождественна оригиналу, однако остается без внимания в переводе красочный оценочный эпитет Горация к существительному ас1а5 «время» - оно названо тУ1с!а «ненавистное», так как с его бегом укорачивается человеческая жизнь, и это невыносимо для Горация, умеющего жить по философским принципам умеренности во всем, но не имеющего власти над единственной силой - смертью.

Таким образом, перевод М.Н. Муравьевым 11 оды Горация демонстрирует близость к оригиналу на семантическом и эмоциональном уровнях и расхождение в лексическом и синтаксическом планах. Лексические отличия произведений объясняются переводческой установкой М.Н. Муравьева, которому было необходимо расставить собственные акценты, обусловленные литературной, философской, религиозной позицией автора. Сюда можно отнести христианизацию перевода на лексическом уровне, что привело к потере исключительно римского, античного колорита оды Горация, за счет этого стихотворение М.Н. Муравьева приобрело универсальное, философское обобщение. Синтаксические расхождения произведений возникают, очевидно, из-за желания русского поэта в традициях классицизма четко выразить, расширить, дополнить основные положения философии римского автора, отсюда и разница в объемах: ода Горация состоит из двух строф по четыре стиха, а перевод - из двух строф по шесть стихов. Кроме этого, особую неповторимость оде Горация придает активно используемый им здесь прием ан-жамбемана. М.Н. Муравьев же строит фразы проще: каждый стих его перевода -это синтаксически законченная конструкция. Ритмическая разница обусловлена разными размерами произведений. Ода Горация написана большим асклепиадо-вым стихом, ритмику которого невозможно передать средствами русского языка, однако четырехстопный ямб, использованный М.Н. Муравьевым, удачно отражает смысловые акценты оригинала. Рифмовка каждой строфы, в которой сочетаются смежная и охватная рифмы (ааЬссЬ), как бы делит ее на две одинаковые с ритмической точки зрения части, выделяя семантические акценты - «не гадай», «терпи и жди», «не надейся», «живи днем». Введенные М.Н. Муравьевым старославянизмы и архаичные формы слов придают тексту высокое, торжественное, плавное звучание, схожее по тональности с одой Горация. Показательно отсутствие в переводе обращения к женщине, что ведет к исключению ее незримого образа из всей ткани произведения М.Н. Муравьева. По-видимому, автору более важно передать не чувства, а в традициях эстетики классицизма - основную мысль античного автора. Близость же перевода к оригиналу, выраженная в передаче настроения оды, общего семантического плана, мотивов и образов объясняется созвучностью философско-нравственных принципов Горация внутренним потребностям

М.Н. Муравьева, который к 1776 году воспринимает и усваивает многое из творческого и философского наследия античного автора.

Перевод 11 оды «К Левконое» и сделанный в этом же году перевод сходной по тематике 9 оды «К Талиарху», как и дальнейшее творчество самого М.Н. Муравьева, демонстрируют обращение поэта на протяжении всей жизни к теме смысла человеческого существования, истинной мудрости бытия, главных жизненных ценностей. Проблематика этих стихов прочными ассоциативными параллелями связана с нравственно-философской поэзией Горация.

Например, в первой оде третьей книги Гораций, размышляя над смыслом жизни, говорит о суетности мелочных желаний. Спасение и душевный покой автор видит только в благодарном приятии всего окружающего. М.Н.Муравьев в таком понимании жизни перекликается с Горацием в стихотворении «Об учении природы» (1779 год).

Тема конечности человеческой жизни, неизбежности смерти всегда очень волновала Горация. Он понимал, что это единственное, от чего нельзя отгородиться никакими принципами. Об этом говорится в 14 оде второй книги. Горацию вторит М.Н. Муравьев в стихотворении «Итак, опять убежище готово» (1780 год). В седьмой оде четвертой книги Гораций описывает смену времен года в природе, все движется, возвращаясь на круги своя, лишь человеческая жизнь конечна. М.Н.Муравьев использует образы оды Горация, ее композиционное построение в своей «Оде десятой. Весна» (1775 год).

В 1789 году М.Н. Муравьев возвращается к произведениям Горация: переводы двух отрывков из шестой сатиры книги второй завершают ряд работ на морально-философские темы, одновременно являясь последними известными переводами М.Н. Муравьева стихов Горация. М.Н. Муравьев включил перевод 59-76 стихов шестой сатиры в «Эмилиевы письма» (около 1789 года), а перевод 1-5 стихов поставил эпиграфом к «Обитателю предместья» (около 1790 года).

59-76 стихи сатиры Горация органично вплетаются в «Эмилиевы письма». М.Н. Муравьев включает их в письмо от 14 июля, в котором герой, отдыхающий летом в имении Берново, рассказывает Филарету о своей глубокой привязанности к сельской жизни, вспоминая строчки Горация из шестой сатиры. В шестой сатире книги второй сатир Горация 59-76 стихам предшествует рассказ о суетности городской жизни, которой приходится жить автору. С раннего утра заботы гонят его из постели, различные просители досаждают просьбами, зная о близости Горация к Меценату. В такой обстановке он мечтает о простой деревенской жизни, с ее мелкими радостями, размеренностью, независимостью.

В целом перевод отрывка из шестой сатиры книги второй можно назвать достаточно близким первоисточнику, так как М.Н. Муравьеву удалось передать настроение душевной умиротворенности, неспешного философского размышления, высокой торжественности, созданное античным автором в своем произведении. Для М.Н. Муравьева было важным наполнить сатиру античного автора своим содержанием, показать деревню как оппозицию в отношении к светской жизни. Такой способ существования близок ему своей руссоистской идеей естественности, близости к природе, нравственной чистоты, идеей внесословного равенства людей. Эта задача была выполнена в парадигме эстетики Горация. Например, в 67 строфе римский поэт, завершая рассказ о своих рабах, говорит о том, что отдает

им остатки обеда (и в этом - выражение благоволения господина): Pasco libatis dapibus «Кормлю остатками от обеда». Этот момент передается М.Н. Муравьевым: (И добрый господин не забывает их). Придерживаясь руссоистской концепции природного равенства людей, внесословной ценности любого человека, М.Н. Муравьев изображает доброго господина и усердных слуг, а не «рабов назойливых», что характерно для нравственного кодекса чувствительного человека, осуждающего социальное неравенство и стремящегося смягчить проявления крепостной действительности в России XVIII века.

В переводе М.Н. Муравьева получила отражение система организации стиха сатиры Горация. Произведение античного поэта написано дактилическим гекзаметром. М.Н. Муравьев для максимально точной передачи ритма сатиры Горация использует также шестистопный размер, это ямб со смежной рифмой (аавв), придающий размеренность, плавность, торжественность течению мысли автора. Для этого же М.Н. Муравьев пытается передать часто применяемый Горацием и прием анжамбемана: у римского поэта анжамбеман встречается часто (63-64, 65-66, 66-67, 68-69, 69-70, 72-73 стихи), М.Н. Муравьев применяет его в 2-3, 6-7, 14-15 стихах.

Около 1790 года, работая над «Обитателем предместья», М.Н. Муравьев вновь возвращается к шестой сатире Горация и ставит свой перевод ее начальных строк (1-5) эпиграфом ко всему произведению. В 1-5 стихах шестой сатиры сконцентрирована философия жизни античного автора, проповедовавшего умеренность в желаниях, довольство малым как средство достижения истинного счастья, спокойствия, высокой мудрости. Гораций описывает те блага, которыми он владеет в своем сабинском поместье: небольшой кусочек земли, окруженный садом и лесом с протекающим вблизи источником. Поэт счастлив и у богов не просит ничего более.

Общая тональность отрывков из произведения античного автора как нельзя лучше соответствует сентиментальной направленности М.Н. Муравьева, ставящего на первый план отражение высоких эмоций лирического героя, ценящего не только человека мыслящего, но и глубоко чувствующего, философа-мудреца, живущего в гармонии с собой и окружающим миром.

Включение отрывков шестой сатиры Горация в ткань «Обитателя предместья» и «Эмилиевых писем» не случайно. В этих произведениях М.Н. Муравьева в форме дневниковых записей и писем главного героя, человека, способного увидеть, оценить и воспеть красоты, достоинства и мудрость простой сельской жизни, конструируется особый мир, мир тишины и спокойствия деревни. Горация и М.Н. Муравьева сближает умение наслаждаться уединением, домом, общением с близкими по духу людьми и обретение при этом душевного и физического комфорта. Художественным пространством сатиры Горация и произведений М.Н. Муравьева становится сельская идиллия, проникнутая настроением тихой радости, высокой философской мудрости от умения принять и оценить все подаренное судьбой.

Таким образом, основная заслуга М.Н. Муравьева, в чьем творчестве складывается эстетика нового художественного направления, сентиментализма, - в чутком, заинтересованном отношении к литературным, философским принципам Горация, жизненные и творческие позиции которого были в основе своей близки

М.Н. Муравьеву и получили свое воплощение в других произведениях поэта. Во многих произведениях М.Н. Муравьева, в его поэзии, прозе, поднимается тема смысла человеческого существования и обнаруживается полное соответствие с художественно-эстетическими и философскими убеждениями Горация.

Во втором параграфе - «Тема патриотизма, служения Родине в творчестве М.Н. Муравьева и Горация» - рассматривается вопрос об особенностях перевода М.Н. Муравьевым оды Горация III, 2 и влиянии этой работы на оригинальную лирику М.Н. Муравьева.

М.Н. Муравьев был первым в русской литературе, кто обратился к переводу этой оды. К этому моменту русская литература XVIII века имела богатые традиции патриотической лирики, чье начало лежит еще в «Слове о полку Игореве». Это «Стихи похвальные России» (1728 год) В.К. Тредиаковского, его оды «О сдаче города Гданска» (1734 год) и «О сдаче города Гданска» (1752 год), торжественные оды М.В. Ломоносова (1741, 1742, 1745, 1746, 1747, 1748, 1757, 1759 годов) и стихотворение «Разговор с Анакреоном» (между 1758 и 1761 годами). М.Н. Муравьев подхватывает традицию патриотической лирики в своем оригинальном творчестве и в работе по перевод)' оды Горация III, 2.

Вторая ода книги третьей Горация, как и многие другие его стихотворения, написана в форме обращения, поэтому получила название по адресату послания -«К римскому юношеству». В этом произведении античный автор размышляет о молодости и доблести, так как надежду на моральное возрождение римского общества Гораций связывает именно с подрастающим поколением.

Перевод М.Н. Муравьева второй оды «К римскому юношеству» книги третьей Горация можно назвать свободным, что характерно для классицистического подхода к переводу. В соответствии с одическим каноном, также традиционным для классицизма, перевод состоит из пяти десятистиший с определенной системой рифмовки (абабввгддг) и метра (4-стопный ямб), а традиционный для литературы XVIII века 4-стопный ямб ритмически далек от алкеевой строфы, в которой сложным образом уравновешиваются восходящий и нисходящий ритмы. Заметно синтаксическое упрощение перевода по сравнению с оригиналом: М.Н. Муравьев использует простое построение предложений, часто равных одной строке, что придает его тексту динамичность, ясность, тогда как для оды Горация характерны емкие номинативные конструкции, инверсии, анжамбеманы. Большую экспрессивную и семантическую нагрузку в переводе несут глаголы, они передают энергию движения, ритм, напор, накал страстей. Традициям классицизма отвечает высокая идея, положенная в основу оды Горация и поэтому, по-видимому, привлекшая внимание М.Н. Муравьева: его человеческим и литературным предпочтениям полностью соответствовала мысль античного автора о человеке общественном, о лишенном слабостей герое. Однозначность моральных оценок Горация также близка М.Н. Муравьеву, что получило отражение в переводе даже в более явной форме, нежели в оригинале. Кроме этого, стремясь адаптировать античный текст для русского читателя, М.Н. Муравьев изменяет ее название (у Горация - «Ad pueras»), нередко не включает в перевод исторические и мифологические детали, придав тем самым своему произведению общечеловеческое, философское звучание. Заявленное название перевода - «К друзьям» - вносит в классицистическое

по форме и содержанию произведение оттенок интимности, лиризма, свойственный натуре и эстетике М.Н. Муравьева.

Неслучайность обращения М.Н. Муравьева в 1774 году к переводу именно «римской» оды Горация подтверждается его оригинальным творчеством: одами и стихотворениями, написанными до и после работы над переводом из Горация и близкими но содержанию и идейной направленности к произведению римского автора: «Ода на победы, одержанные российским оружием в продолжение первой турецкой войны» 1773 года, «Ода <...> Екатерине II <...»> 1774 года, «Военная песня» (1773, вторая половина 1770-х годов (?)), датированный этим же временем «Храм Марсов». «Ода седьмая», написанная уже после перевода III, 2 оды Горация (1775 год), по содержанию и настроению явно восходит к этому произведению античного поэта. И Гораций, и М.Н. Муравьев выбрали для своих стихотворений активную форму - обращение к молодым воинам, в котором сразу обозначили трудность ратного дела. Особое внимание уделяется поведению юношей в бою, и здесь М.Н. Муравьев вновь близок Горацию в своем убеждении, что трусость позорна, а высшая доблесть для молодого воина - это сражаться за отчизну и, если необходимо, отдать за нее жизнь:

Ода Горацня: Подстрочный перевод: «Ода седьмая» М.Н. Муравьева:

<...>l3Duice et decorum est pro <...>13Приятно и почетно за отече- <...>А срамный шаг испалнь позора, patiia шоп; ство умереть; Не дрогни вражеского взора,

14Mors et fugacem persequitur МСмерть и бегущего преследует Рази иль буди поражен; virum мужа Вокруг тебя перуны стонут,

15 Nec parcit imbellis iuventae 15И не щадш1 ни невоинственной В крови их ратоборцы тонут,

юности А ты будь храбростью возжжен< . - >9.

16 Poplitibus timidoque tergo. 16Поджилок, ни пугливой спины. 17Virtus repubae nescia sordidae ПДоблесть, провала не знающая

позорного,

18[ntaminatis fuiget honoribus, 18 Незапятнанным и блещет лочестя-<...>' ми <...>.

Однако следует отметить смещение акцента финала оды М.Н. Муравьева: он говорит молодым людям о необходимости воспитывать себя, свою душу, что свидетельствует о диалоге классицизма и сентиментализма в его творчестве, проявившемся в сочетании дидактизма и лиризма:

<...>Тщетна вся храбрость без науки И без величия души: Исправи ум, настави руки И лишню буйность потуши<...>10.

Третий параграф - «Тема поэта и поэзии в творчестве М.Н. Муравьева и поэтические принципы Горация» - посвящен исследованию перевода М.Н. Муравьевым оды I, 1 Горация и влияния литературных принципов римского автора на поэтическое творчество М.Н. Муравьева.

К моменту перевода М.Н. Муравьевым первой оды книги первой Горация (1775 год) свое слово в теме поэтического творчества уже сказали А.Д. Кантемир, М.В. Ломоносов, А.П. Сумароков. В такой литературной ситуации обращает на себя внимание факт, что первая ода книги I, программная, насыщенная содержанием, до М.Н. Муравьева не переводилась никем.

8 Q. lloratii Flacci. Opera omnia. Lipsiae, 1847. С. 58.

9 Муравьев М.Н. Стихотворения. Л., 1967. С. 123.

10 Там же.

В оде Гораций, обращаясь к Меценату, тщательно опекавшему литературу и искусство (ему также посвящен весь сборник, состоящий из трех книг), рисует целостную картину мира, перечисляя различные занятия людей: спорт, политика, земледелие, торговля, беззаботное времяпрепровождение, война, охота. Этот длинный список человеческих склонностей нужен автору, чтобы осмыслить современный ему мир, определить свое место в нем и в конце оды заявить о своей жизненной установке: поэзия для него является первостепенным и главным занятием, Горация влечет только поэтическая слава. М.Н. Муравьев, переводя оду Горация, старается композиционно, семантически, эмоционально идти за первоисточником. Лексические средства в основном используются собственные:

Текст Горация: Подстрочный перевод: Перевод М.Н. Муравьева:

бТегсагит dominos evchit ad déos 6[K] владельцам земель возносит к Иной лишь токмо льстится тем,

богам Когда мятежные квириты

Uunc, si mobilium turba Quiñtium Этого, если непостоянных толпа Его в избрании своем

квиритов В чины воздвигнут знамениты

Certat tergemmis tollere honoribus. Старается тройными вознести почестями,.

Заметна попытка оживить перевод художественными образами, сходными с приемами античного автора, что выходит за рамки чисто классицистического перевода". Перевод М.Н. Муравьева демонстрирует вольное, свободное обращение с синтаксисом и в большой степени с лексикой оригинала, но очень бережное, внимательное отношение к семантическому и эмоциональному плану оды Горация.

Синтаксический отход от первоисточника объясняется сложностью построения текста самого античного автора, невозможностью перевести некоторые обороты на русский язык, своеобразием размера асклепиадовой строфы, которой была написана первая ода книги первой.

Композиция оды Горация и перевода М.Н. Муравьева тождественны, логика повествования в стихотворении М.Н. Муравьева совпадает с развитием мысли античного поэта. При этом заметно явное отличие объемов двух произведений. В оде Горация 9 строф по 4 строки, всего 36 стихов. Перевод соответствует традиционному в XVIII веке одическому канону: десятистишные строфы (в данном случае их 5) образуют 50 стихов. Разница в объеме объясняется, возможно, стремлением М.Н. Муравьева достигнуть как можно более точной передачи смыслового плана оды римского автора, и это ему удалось, правда, за счет внесения многословных описательных конструкций, что увеличило объем перевода по сравнению с первоисточником.

Некая лексическая свобода перевода М.Н. Муравьева проявляется в акцентировании большего внимания на действии, повествовании, в замене эпитетов, конкретных, зрительных образов Горация на собственные, часто не уступающие по яркости и самобытности оригиналу, в игнорировании отдельных деталей, многослойных, пышных определений, придающих тексту Горация самобытность и пла-

" В XVIII веке в разной степени авторами разделялась мысль А.П. Сумарокова о том, что нет необходимости гнаться за буквальной точностью перевода. См.: Серман И. Русская литература XVIII века и перевод // Мастерство перевода. М., 1963. С. 338.

стичность. Перевод же отличает строгая, сдержанная форма, рационалистический ход повествования, что отвечает еще традициям классицизма в русской литературе.

Безусловно, сам выбор темы для перевода и его удачные стороны доказывают близость жизненных и творческих установок античного автора и склонного к сентиментализму юного М.Н. Муравьева. Эту связь демонстрирует и тот факт, что именно в 1775 году самим М.Н. Муравьевым был написан ряд стихотворений, посвященных теме поэтического таланта, творчества и его самоценности, места литературы в жизни человека: «Ода вторая (к A.M. Брянчанинову)», «Ода четвертая», «Ода десятая. Весна (К Василию Ивановичу Майкову)», «Опыт о стихотворстве», «Пускай завистники ругают», «Стихи на первое апреля», «Сонет (к Василию Ивановичу Майкову)», «Сонет к Музам». Стихотворение же «Избрание стихотворца» (первая половина 1770-х годов (?)) по содержанию и композиции явно восходит к первой оде «К Меценату» Горация. В содержании более поздних стихов М.Н. Муравьева также видна глубокая ассоциативная связь с трактовкой темы поэзии у Горация. В «Опыте стихотворства» (1775, 1780), написанном в форме обращения к молодым поэтам, М.Н. Муравьев разворачивает целую литературную программу, во многом созвучную с поэтическими принципами Горация.

В четвертом параграфе - «Тема любви в творчестве М.Н. Муравьева и любовная поэзия Горация» - рассматривается перевод М.Н. Муравьевым оды Carmen amoebaeum Горация и сопоставляется любовная лирика Горация и М.Н. Муравьева.

Девятая ода третьей книги Горация, обращенная к Лидии, - образец его любовной поэзии. Тяготея к философии Эпикура, Гораций в своей любовной поэзии не выходит за рамки лирики легких увлечений. В любовных стихах Горация нет глубокой и сильной страсти, он изображает чувство легким и как бы порхающим, ограничиваясь излияниями нежности и озорными шутками.

При всей своей популярности в России XVIII века римский поэт как сочинитель любовных песен заинтересовал немногих переводчиков до М.Н. Муравьева. Классицистов Гораций больше интересовал как выразитель государственных, гражданских идей и законодатель поэтических традиций. В 1759 году в журнале «Трудолюбивая пчела» № 6 был опубликован вольный перевод девятой оды, который именовался «Подражание Горацию», выполненный А.П. Сумароковым. Он стал единственным предшественником М.Н. Муравьева в работе над переложением оды III, 9: Carmen amoebaeum. Перевод М.Н.Муравьевым девятой оды Горация является одной из его ранних работ, вошедших в первый сборник «Переводные стихотворения», датированный 1773 годом12. Совсем юного автора (ему 16 лет) не может не волновать таинство любви и оригинальное выражение Горацием любовного чувства, когда лихорадочность, яростное страдание заменяются на умеренность, нежность и изящность. Девятая ода книги третьей является одним из самых известных любовных стихотворений Горация. Написана она в форме диалога двух бывших возлюбленных, которые встречаются после размолвки и мирятся. С мягкой иронией описывает поэт своих героев, ищущих в любви лишь легких перемен и волнений.

" Античная поэзия в русских переводах XVIII-XX вв. СПб., 1998. С. 292-293.

Сопоставление перевода и подлинника показывает, что М.Н. Муравьев семантически, эмоционально и часто лексически следует за Горацием. М.Н. Муравьев бережно передает четкую симметрию произведения, движение чувств, мыслей, настроения героев стихотворения римского поэта от сожалений до радости, от прошлого к будущему. М.Н. Муравьев внимательно относится к художественным средствам первоисточника, стремясь передать авторские метафоры, эпитеты, сравнения и внося свои находки, лексически и эмоционально близкие оригиналу. В целом классицистическая традиция использования старославянизмов, особенно активно в первой, четвертой и пятой строфах, придает переводу М.Н. Муравьева возвышенность, настраивающую на высокий разговор о любви, что не свойственно любовной лирике Горация. Однако сама категория чувств, изображение частной жизни, форма диалога, эстетизация эмоций, характерные для этой оды Горация и отраженные в переводе, дают материал будущему М.Н. Муравьеву-сентименталисту. Это один из первых переводческих опытов М.Н. Муравьева, но выбор текста для него уже говорит о многом: о внимании начинающего автора к частным переживаниям, об интересе к выражению чувств героев, - обо всем том, что в дальнейшем приведет М.Н. Муравьева к сентиментализму.

Интересно сопоставление переводов Сагтеп атоеЬаеит А.П. Сумарокова «Подражание Горацию» (1759 г.) и М.Н. Муравьева (1773 г.). Оба переводчика сохранили диалоговую форму произведения Горация, проследили развитие мысли автора от прошедшего через настоящее к будущему, использовали ритмику популярного тогда четырехстопного ямба. «Подражание Горацию» несет в себе черты поэзии самого А.П. Сумарокова, имеющего склонность к любовной лирике, отличающейся задушевной простотой, напевностью и непосредственностью. Более точный и художественный перевод М.Н. Муравьева можно квалифицировать как новаторство в русском переводе и вместе с тем как первые шаги в становлении сентиментализма в России.

Наблюдения над любовной поэзией М.Н. Муравьева демонстрируют ее глубокие ассоциативные связи с любовной лирикой Горация. Любовное чувство изображается М.Н. Муравьевым легко, без жгучей страсти. Он ограничивается изящным, подчеркнуто легким изображением отдельных внешних сторон своих отношений с реальной, а очень вероятно, что и условной дамой, как в стихотворении «Милое дитя» (между 1779 и 1784(?)). Предметом некоторых стихов М.Н. Муравьева становятся сердечные взаимоотношения автора с героиней («Разлука» между 1779 и 1784(?)). Однако и в них чувства изображены достаточно условно и, несмотря на весь набор «чувствительной» лексики, воспринимаются как выражение минутного настроения. Складывается ощущение, что М.Н. Муравьев и не стремится отражать реальную правду чувств. И если герой М.Н. Муравьева грустит, то в мелодике стиха ощущается любование, наслажденье грустью. Эта особенность любовной лирики М.Н. Муравьева позволяет исследователям его творчества называть поэта одним из «создателей так называемой «легкой поэзии», ставшей особенно популярной в России уже в XIX веке и достигшей наибольшего совершенства в творчестве Батюшкова и молодого Пушкина»13. Интересно, что

13 Кулакова Л.И. Поэзия М.Н. Муравьева // М.Н. Муравьев. Стихотворения. Л., 1967. С. 41.

характерный для классицистов и М.Н. Муравьева дидактизм ощущается и в его любовной лирике. Даже говоря о красоте, внешних достоинствах возлюбленной, он не забудет и об истинной в его понимании красоте (стихотворение «Истинная красота» между 1779 и 1784(7)). В традициях Горация адресатами стихов М.Н. Муравьева становятся разные женщины. Череда женских имен в любовной лирике М.Н. Муравьева вызывает ассоциации с любовной поэзией Горация, в которой постоянно меняются многочисленные адресаты любовных посланий поэта. Это подтверждает глубокое проникновение М.Н. Муравьева в творчество Горация, следование его жизненным и поэтическим принципам.

Пятый параграф - «Картины сельской жизни, природы в творчестве М.Н. Муравьева и Горация» - посвящен анализу перевода М.Н. Муравьевым оды Горация III, 18 и сопоставлению пейзажной лирики Горация и М.Н. Муравьева.

18 ода третьей книги Горация, получившая название «К Фавну», написана в традиционной для римского поэта форме обращения (в данном случае - к божеству, покровителю лесов и полей, стад и пастухов) и изображает сельскую жизнь. Гораций описывает картины деревенских будней, когда закончена горячая пора работ на земле и в честь Фавна справляется 5 декабря праздник фавналии. В этом лирическом гимне простой жизни на лоне природы, которой нужно наслаждаться вдали от волнений городской суеты, читаются горацианские принципы жизни человека: в простоте сельской жизни, в ее мелких радостях автор находит покой, радость, свободу духа, довольствуясь малым, преодолевая неразумные страсти и желания.

Образ сельской природы уже встречался в переводе М.Н. Муравьева оды «К Сестию», но там прекрасный весенний пейзаж стал поводом для разговора о быстротечности жизни, ее истинных ценностях, здесь же многое ушло в подтекст, и перед читателем разворачиваются поэтические картины деревенской природы, простые сельские зарисовки, несущие настроение радости, легкости, праздника.

В литературе XVIII века тема природы, идиллии введена В.К. Тредиаков-ским, который выделил стихотворную буколическую форму как «<...>разные пастушеские и поселянские разговоры <...> Лица ея: Пастушки, Жнецы, Сенокосцы, Садовники, Огородники, Совции, Собиратели винограда, плодов <...> »14. У М.В. Ломоносова тема природы связана в первую очередь с преклонением перед ее величием, красотой, мудростью, он испытывает перед ней священный трепет. Линию же В.К. Тредиаковского продолжает А.П. Сумароков. Для него природа связана с описанием простой мирной жизни в идеальном уголке.

М.Н. Муравьев в переводе оды «К Фавну» (III, 18) и дальнейшем оригинальном творчестве является продолжателем традиций идиллий В.К. Тредиаковского и А.П. Сумарокова. Первым обращением М.Н. Муравьева к этому жанру можно считать «Эклогу к его превосходительству A.B. Олешеву» 1771 года, традиционную по форме и содержанию (это состязание двух пастушков в пении на фоне буколического утреннего пейзажа). В 1773 году М.Н. Муравьев делает перевод 18 оды книги третьей Горация, который, как и в случае с некоторыми другими одами Горация, был первым в русской литературе. М.Н. Муравьев точно передает дви-

14 Тредиаковский В.К. Способ к сложению российских стихов // Тредиаковскии В.К. Сочинения. Т. 1. СПб., 1849. С. 168.

жение мысли Горация: вначале звучит призыв к лесному божеству Фавну обойти сельские поля, затем описывается картина жертвоприношений Фавну, который являлся покровителем стад и пастухов, далее рассказывается о бытовых приметах сельской жизни после окончания земледельческих работ, и заканчивается ода и перевод описанием всеобщей радости и мира во время празднования фавналий. Большое внимание к семантическому плану первоисточника не свойственно традиционному тогда классицистическому переводу, поэтому можно отметить новаторство М.Н. Муравьева в таком подходе к античному оригиналу.

Отличие оды Горация и перевода М.Н. Муравьева касается лексического плана и художественного воплощения образов. При этом заметно стремление М.Н. Муравьева максимально сохранить или собственными художественными средствами, но передать картины сельской жизни, природы в произведении Горация, настроение радости и легкости, царящее в оде «К Фавну». Однако в большей степени переводу М.Н. Муравьева свойственна замена лексических и образных средств Горация на собственные, оправданные с точки зрения отражения эмоционального плана первоисточника:

Текст оды Горация:

1 Faune Nympharum fugientum amator,

2Per meos fines et aprica nira 3Lenis incedas

Подстрочный перевод:

1Фавн нимф убегающих любитель,

2Через мои владения и согретые солнцем пашни ЗМедлительиый шествуй

Перевод М.Н.Муравьева:

!0 Фавн! любитель нимф бегущих,

2Среди моих полей цветущих ЗПройди медлительной ногой;

Из синтаксических художественных приемов, часто применяемых Горацием в оде «К Фавну», следует отметить анжамбеман. М.Н. Муравьев ни разу его не использует, порядок слов в переводе прямой, слог легкий, ритмичный, воздушный. Эта ориентация на легкость, динамичность, ритмичность привела к уменьшению объема переводного стихотворения по сравнению с оригиналом: каждая строфа оды Горация, состоящая из четырех стихов, передана у М.Н. Муравьева тремя стихами. Сапфическая строфа, которой написана ода «К Фавну», переводится традиционным для русской литературы XVIII века четырехстопным ямбом, размером, придающим переводу изящность, ясность, легкость, которые свойственны и первоисточнику.

Возможно, именно работа над переводом оды «К Фавну» отразилась на дальнейшем творчестве М.Н. Муравьева. Влияние авторитета Горация в идиллическом изображении сельской жизни в той или иной мере получило отзвук в произведениях «Путешествие» (первая половина 1770-х гг.), «Ода десятая. Весна» (1775 год), «К Хемницеру» (1776 год), «Роща» (1777 год), «Возвращение весны» (1775?, 1802 год), «Об учении природы» (1779 год), «Итак, опять убежище готово...» (1780 год). Идиллия зазвучала в них по-новому: ушли буколические акценты, остались изображение душевного покоя на фоне пейзажа, живопись природы. Опыт пейзажной лирики М.Н. Муравьева оказался, несомненно, плодотворным для развития русской литературы конца XVIII - начала XIX веков. Выйдя за пределы изображения пастушеского быта, поэт пришел к лирическому пейзажу как способу выражения авторского «я», как фону для исповеди души.

Вторая глава - «М.Н. Муравьев и Вергилий» - посвящена исследованию влиянию Вергилия на творчество М.Н. Муравьева.

В первом параграфе «Буколическая тема в поэзии М.Н. Муравьева и Вергилия» анализируется перевод М.Н. Муравьевым начальных стихов (1-17) эклоги первой произведения Вергилия «Буколики», выполненный в 1778 году, рассматриваются буколические мотивы в оригинальном творчестве М.Н. Муравьева.

В 1771 году юным М.Н. Муравьевым (в 14 лет) написана «Эклога» с посвящением A.B. Олешеву (писатель, переводчик философских произведений, близкий знакомый М.Н. Муравьева, 1724-1788гг.), которая явно перекликается с «Буколиками» сюжетом, действующими лицами, настроением: два пастушка состязаются в пении, судит их Палемон, который в итоге присуждает победу обоим. «Эклога» еще традиционна для классицизма, подражательна, но она доказывает, что пасторальная тема близка уже тогда склонному к сентиментализму автору своей идиллической направленностью, простыми отношениями, культом чувствительной и нежной личности. Вариации на пасторальную тему звучат также в стихотворении «Возвращение весны» 1775 года. Эстетике М.Н. Муравьева близка философия буколической поэзии. Сентиментализм, зарождавшийся в недрах его творчества, расставлял свои акценты в жанровой системе с позиций чувствительности, руссоистской идеи возвращения к природе в поисках утраченной гармонии. М.Н. Муравьеву становится важен в буколиках не столько «пастушеский антураж», сколько культ уединения на лоне природы, душевный покой, чувствительный пейзаж. Кроме этого близка М.Н. Муравьеву-сентименталисту и идея противопоставления городской, порочной и суетной, жизни и мудрой сельской.

До М.Н. Муравьева по одной-две строчки из второй, третьей, пятой, шестой эклог «Буколик» переводил только М.В. Ломоносов. В 1777 году свой перевод Эклоги I опубликовал Рубан В.Г., поэт, сотрудник и издатель журналов, переводчик15. Это единственный до М.Н. Муравьева перевод первой эклоги «Буколик», к тому же неизвестно, читал ли М.Н. Муравьев труд своего предшественника.

Перевод М.Н. Муравьева начальных стихов «Буколик» демонстрирует внимательное отношение к тексту Вергилия, к передаче характеров героев и общего настроения произведения. Большую роль в этом сыграл размер первоисточника и перевода. «Буколики» написаны гекзаметром, высоким, неспешным, торжественным шестистопным размером. М.Н. Муравьев передает его русским шестистопным дактилическим гекзаметром, отражающим ореол античного гекзаметра. Поэтому уместными становятся классицистические традиции перевода: многослов-ность, тяжеловесные старославянизмы, синтаксические вольности:

Текст Вергилия: Подстрочный перевод: Перевод М.Н. Муравьева:

9ille meas errare boves, ut cemis, 90н моим быкам позволил бродить. Он-то телицам моим бродить по

как видишь,

нажням тучным

(Зри, как они заблуждаются тамо),

IINon equídem invideo, miror magis: undique totis

12 usque adeo tuibatur agris. en ipse capellas

Hprotenus aeger ago:

11Я не завидую, я больше удивляюсь; отовсюду на 12Всех полях идет тревога. Вот и сам коз

13 Дальше гоню больной;

Пастырь, будь счастлив! Я не завидую, я удивляюсь, Что у владелей паств их мило стя-жанье отвеюду обьемлют. Я несчастный, я сам, с недугом насилу боряся.

Козлит, влачу во изгнанье:

15 Античная поэзия в русских переводах XVIII-XX вв. СПб., 1998, С. 270.

21

Автор, уже опытный переводчик, почувствовал лексико-синтаксический потенциал классицизма и ритмические возможности гекзаметра для передачи семантического и эмоционального пространства «Буколик», поэтому сориентировался на опыт классицистов-переводчиков XVIII века. И при всем том у М.Н. Муравьева встречаются удачные находки: эмоциональные яркие образы, удачные эпитеты и метафоры, что говорит о несомненном его таланте как лирического автора:

3nos patriae fines et dulcía linquimus ana.

4nos patriam íligimus: tu, Tityre, Ien-tus in umbra

Sformosam resonare doces Amarylbda silvas.

ЗМы отечества пределы и милые оставляем пастбища. 4Мы бежим из отечества; ты, Титир, нежащийся в тени, 5Учишь леса повторять имя прекрасной Амариллиды.

Чужды отечества, мы оставляем милые паства,

Мы оставляем отечество - ты же, о

Титир, счастливец!

Ах! в роскошной тени о любовнице

воздыхаешь...

М.Н. Муравьев успешно соединил в своем переводе достижения классицизма и потенциал новых веяний сентиментализма. Уже заметна склонность автора к лиризму, психологизму, о чем говорит и выбор отрывка для перевода, и сам перевод, созданный будущим основателем нового литературного направления.

Достоинства перевода М.Н. Муравьева ярко видны при сопоставлении его работы с переводом этих же стихов Вергилия В.Г. Рубаном, который точно передал модель построения стихотворения буколического жанра. У М.Н. Муравьева язык классицизма оттесняется языком чувств: использовав античные и классицистические традиции, поэт в силу своих субъективных и поэтических пристрастий более удачно, красочно донес до читателей эмоциональный план поэмы, продемонстрировав особый талант при передаче чувств героев, настроения произведения.

Во втором параграфе - «Ггаргики» Вергилия и проза М.Н. Муравьева» - сопоставляются дидактическая поэма Вергилия «Георгики» и прозаические произведения М.Н. Муравьева «Эмилиевы письма» и «Обитатель предместия».

Очевидно восхищение М.Н. Муравьева Вергилием, его простотой и величественностью одновременно, благородством души, чувствительностью сердца, нежностью и мягкостью. Вергилий отвечал сентиментальным вкусам М.Н. Муравьева, который ценит в античном поэте великодушие и человеколюбие, заменившие «свирепую храбрость» Гомера.

Сближение в мироощущении авторов заметно в стремлении увидеть идеальное в простых и обыкновенных проявлениях жизни, поэтому для обоих главным становится мотив воспевания сельской жизни, ее простоты, естественности, благотворности труда на лоне природы.

Вергилий в 1 книге «Георгик», описывая труд земледельца, воспевает настоящего хозяина пашни, который круглый год проводит в неустанных тяжелых работах, вспахивая землю, ухаживая за урожаем, это логично подводит к одной из главных мыслей Вергилия в «Георгинах» - труд нравственно возвышает человека. Внимательный взгляд Вергилия останавливается и на отдельном земледельце, незаметном, на первый взгляд, труженике. Во II книге «Георгик» Вергилий восторженно поет гимн сельской жизни, ее миру, простоте, покою и справедливости, явно идеализируя крестьянский быт, труд, идиллически описывая процветание римской деревни.

Тема труда на лоне природы проходит и в произведениях М.Н. Муравьева «Эмилиевы письма» и «Обитатель предместия», правда, в меньшей степени, чем у Вергилия, и это вытекает из различных задач авторов: Вергилий ставил перед собой дидактические цели, он должен был приобщить римлян к труду, обратив внимание на работу земледельцев, селян. Вся эта система ценностей и представлений у Вергилия связана с его философскими взглядами, которые находят отзвук у М.Н. Муравьева, стремящегося показать мудрость, простоту, красоту, гармоничность жизни человека в общении с природой. Продолжением традиций Вергилия можно назвать идиллический взгляд М.Н. Муравьева на труд сельских жителей. М.Н. Муравьев, подобно Вергилию, не проходит мимо отдельного незаметного сельского труженика. Общественная, политическая позиция Вергилия становится образцом для М.Н. Муравьева в оценке образа жизни этого простого земледельца, когда поэт заявляет о внесословной ценности человека. Исходя из поставленных задач и в силу этической и эстетической позиции, М.Н. Муравьев больше пишет о своих ощущениях, образе жизни на природе, противопоставляя ее гармоничность, простоту существованию в городе. По М.Н. Муравьеву, особый мир деревни активно воздействует на способную чувствовать личность, делает человека лучше, очищая, одухотворяя.

Жанровым своеобразием повестей М.Н. Муравьева и дидактической поэмы Вергилия является описание природы. В «Георгиках» ее жизнь осмысливается автором через быт, труд сельчан на земле. Природа у Вергилия может быть грозна, враждебна, может наводить ужас своей неукротимой силой, но всегда автор относится к ней с любовью, восторгом, преклонением перед ее красотой, силой. В отличие от Вергилия, взгляд М.Н. Муравьева на природу - это в первую очередь взгляд тонкого, чувствительного ее почитателя, которому общение с красотой необходимо, так как природа становится лекарством от усталости, жизненных трудностей, дает человеку нравственный стержень, делает его лучше, чище. Особенность М.Н. Муравьева, сближающая его с Вергилием, состоит в стремлении изобразить природу в ее конкретных земных проявлениях, зримо, в ощущениях наблюдателя, что является проявлением сенсуализма философии М.Н. Муравьева.

Таким образом, можно говорить о безусловной связи между «Георгиками» Вергилия и «Эмилиевыми письмами», «Обитателем предместия», «Берновскими письмами» М.Н. Муравьева. Влияние Вергилия обусловлено прежде всего сенсуализмом М.Н. Муравьева и нравственно-этическим характером его творчества, культом идеального, чувствительного героя. Это сказывается на настроении, тематике, идеях и образах перечисленных произведений М.Н. Муравьева. Оба автора, соединив художественность и дидактизм, пишут о природе и ее связи с человеком, об идиллии гармоничной жизни на лоне природы.

М.Н. Муравьева нельзя назвать формальным подражателем Вергилия. Следуя античным традициям, автор трансформирует их по законам времени, чтобы поразмышлять о нравственных основах жизни человека, о воспитании личности, чувствительной души, уделяя этому аспекту большое внимание. М.Н. Муравьев не ограничивается только дидактическими задачами и стремится показать движение, работу души, что позволяет рассматривать его прозу как начало сентиментализма в русской литературе.

Третий параграф - «М.Н. Муравьев - переводчик «Энеиды» Вергилия (стихи 870-875 из 6 книги)» - посвящен анализу перевода М.Н. Муравьевым (вторая половина 1780-х годов) отрывка из героической поэмы Вергилия «Энеида».

Именно шестую книгу, наряду с четвертой, называют «одной из вершин эпопеи»16. Во время путешествия Энея из поверженной Трои на запад умирает, не выдержав тягот пути, его отец Анхиз. Герой спускается в царство мертвых и там встречает своего любимого отца, который рассказывает сыну о судьбе его будущих великих потомков, в частности о юном Марке Клавдии Марцелле, племяннике, зяте и предполагаемом наследнике императора Августа, о чьей преждевременной смерти Анхиз скорбит. Именно этот эпизод мог заинтересовать М.Н. Муравьева по той причине, что в центре его - яркая, неординарная, достойная внимания личность, которой в эпическом произведении посвящен один из самых лирических, душевных отрывков. Перевод М.Н. Муравьева демонстрирует внимательное отношение автора к первоисточнику. Внесенные изменения выглядят органично и усиливают лирико-драматическое начало, присущее поэме Вергилия (местоимения мой, нам, междометие ах, риторическое восклицание, эмоциональная лексика горестную, стенанья, плач, жалостный). При этом М.Н. Муравьев постарался сохранить логику, лексико-синтаксическую организацию, стиль, эмоциональную напряженность и яркие образы «Энеиды». Анжамбеман в этом отрывке «Энеиды» является средством создания разговорной интонации. М.Н. Муравьев сохраняет этот прием лишь в одном эпизоде (8-9, 9-10 стихи), предпочитая отражать разговорность стихов Вергилия простым построением фраз, прямым порядком слов, эмоциональной лексикой, что в итоге позволяет говорить об удачном опыте М.Н. Муравьева-переводчика.

Отличаются стихотворные размеры оригинала и перевода: «Энеида» написана гекзаметром, М.Н. Муравьев переводит отрывок шестистопным ямбом.

Перевод отрывка из «Энеиды» говорит о сентиментальной направленности автора, которому стали узки рамки классицизма. Внимание М.Н. Муравьева привлек яркий и значительный эпизод поэмы, но важно и то, что мысль Вергилия, переданная достаточно точно, облечена в изящную форму, выражена чувствительным слогом.

Особенно ярко достоинства перевода М.Н. Муравьева проявляются при его сопоставлении с переводом В.П. Петрова (стихотворец, чтец императрицы Екатерины II). За счет многословных тяжеловесных синтаксических и лексических конструкций перевод 19 стихов поэмы Вергилия у В.П. Петрова достигает 28 стихов и усложняет понимание текста.

Сравнение переводов М.Н. Муравьева и В.П. Петрова обнаруживает, несомненно, большее мастерство переводчика и поэта у первого автора. Легкость и в то же время точность текста М.Н. Муравьева говорят о его литературном чутье, бережном отношении к оригиналу, поэтическом и переводческом таланте. Сохранив близость к поэме Вергилия, поэт усилил лирическую организацию «Энеиды», эмоциональное напряжение отрывка, высокое, торжественное начало произведения.

16 Шервинский С. Вергилий и его произведения // Публий Вергилий Марон. Буколики. Георгнки. Энеида. М., 1971. С. 21.

В Заключении подведены основные итоги и намечены перспективы исследования. В настоящей работе предпринята попытка рассмотрения переводов произведений Горация и Вергилия поэтом и прозаиком, знаковой фигурой XVIII века М.Н. Муравьевым в контексте ведущих литературных тенденций конца XVIII -начала XIX веков - диалога классицизма и сентиментализма.

Новаторский опыт переводов М.Н. Муравьева имел большое значение для самого поэта и для всей русской литературы начала XIX века. Явны рецепции из Горация и Вергилия в оригинальном поэтическом и прозаическом творчестве М.Н. Муравьева.

Велико значение наследия М.Н. Муравьева для развития русской литературы начала XIX века: «Предстателями за Муравьева перед духом-судьей русской поэзии и ее истории оказываются пятеро лучших - и более того - великих русских писателей с рубежа 70-80-х годов XVIII века по 20-е годы Х1Х-го - Державин, Карамзин, Жуковский, Батюшков, Пушкин»17.

Перспективой для теории и практики переводоведения и изучения путей развития русской литературы конца XVIII - начала XIX веков должно послужить изучение переводов М.Н. Муравьевым других античных авторов: Гомера, Сафо, Анакреона, Софокла, Еврипида, Феокрита, Каллимаха, Овидия, Катулла, Марциа-ла, Проперция, Теренция, Лукреция, Сенеки, Федра, Лукана.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Прокопьева ЛЛ>. Особенности поэтики перевода М.Н. Муравьева оды Горация «К Талиарху» (I, 9) / Л.Б. Прокопьева // Сибирский филологический журнал. - 2010. - № 2. - С. 14-18.

2. Прокопьева Л.Б. Перевод М.Н. Муравьевым оды 11 первой книги Горация «К Левконое» (1776 год) / Л.Б. Прокопьева // Вестник Томского государственного университета. - 2010. - № 337. - С. 19-23.

3. Прокопьева Л.Б. М.Н. Муравьев и Вергилий / Л.Б. Прокопьева // Классическая филология в Сибири : материалы регионального научно-методического совета по классической филологии (17-19 сентября 2002 г.). - Томск, 2004. -С. 76-85.

4. Прокопьева Л.Б. М.Н. Муравьев - переводчик Вергилия (стихи 870-875 из 6 книги «Энеиды») / Л.Б. Прокопьева // Язык и культура : сб. статей XIX Международной научной конференции, посвященной 130-летию Томского государственного университета 17-20 октября 2007 г. : в 2 т. - Томск, 2007. - Т. 1. — С. 112-121.

5. Прокопьева Л.Б. Вергилий («Буколики» I, 1-14) в переводе М.Н. Муравьева / Л.Б. Прокопьева // Античный вестник : материалы Пятой международной научной конференции 29 марта 2008 г. - Алматы, 2008. - Вып. 5. - С. 170-181.

6. Прокопьева Л.Б. Философско-нравственная концепция жизни человека в переводах М.Н. Муравьева (Гораций. Сатиры, II, 6) / Л.Б. Прокопьева // Классическая филология в Сибири : материалы VI Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы классической филологии и сравнительно-исторического

17 Топоров В.Н. Из истории русской литературы. М., 2001. Т. II: Русская литература второй половины XVIII века: исследования, материалы, публикации. М.Н.Муравьев: Введение в творческое наследие. Книга I. С. 14.

языкознания» и регионального научно-методического совета по классической филологии. - Томск, 2008. - С. 134-153.

7. Прокопьева Л.Б. Ода Горация «К Меценату» (I, 1) в переводе М.Н. Муравьева (1775 г.) / Л.Б. Прокопьева // Язык и культура. - Томск, 2008. - № 2. -С. 44-59.

8. Прокопьева Л.Б. Тема служения Родине во второй оде книги третьей Горация «К римскому юношеству» (перевод М.Н. Муравьева) / Л.Б. Прокопьева // Язык и культура : сб. статей XX Международной научной конференции 21-24 мая 2008 г.: в 2 т.-Томск, 2009.-Т. 1.-С. 140-155.

9. Прокопьева Л.Б. Тема любви в девятой оде книги третьей Горация в переводе М.Н. Муравьева (III, 9: Carmen amoebaeum) / Л.Б. Прокопьева // Традиции и инновации в лингвистике и лингвистическом образовании : сб. статей. - Томск, 2009. - С. 282-290.

Тираж 120 экз. Отпечатано в ООО «Позитив-НБ» 634050 г. Томск, пр. Ленина 34а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Прокопьева, Лилиана Борисовна

Введение.

1 М.Н. Муравьев и Гораций.

1.1 Философско-нравственная концепция жизни человека в творчестве М.Н. Муравьева и Горация.

1.2 Тема патриотизма, служения Родине в творчестве М.Н. Муравьева и Горация.

1.3 Тема поэта и поэзии в творчестве М.Н. Муравьева и поэтические принципы Горация.

1.4 Тема любви в творчестве М.Н. Муравьева и любовная поэзия Горация.

1.5 Картины сельской жизни, природы в творчестве М.Н. Муравьева и Горация.

2 М.Н. Муравьев и Вергилий.

2.1 Буколическая тема в поэзии М.Н. Муравьева и Горация.

2.2 «Георгики» Вергилия и проза М.Н. Муравьева.

2.3 М.Н. Муравьев - переводчик «Энеиды» Вергилия (стихи 870из 6 книги).

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Прокопьева, Лилиана Борисовна

В 90-ые годы XX и в начале XXI веков возрос интерес к творческому наследию Михаила Никитича Муравьева (1757-1807 гг.), результатом чего стало появление значительного числа статей, диссертационных работ и монографических исследований, посвященных изучению литературного творчества, исторических, философских взглядов, педагогической системы писателя и видного деятеля русской культуры конца XVIII века - начала XIX веков. Особенно важны исследования, связанные с новыми аспектами изучения творчества поэта и писателя, включая вопрос «М.Н. Муравьев и античность», позволяющие осмыслить процесс переработки античного наследия автором XVIII века, отражающие общие тенденции развития литературного процесса конца XVIII — начала XIX веков.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена интересом современной филологической науки к проблемам преемственности в литературном процессе, вниманием к наследию мировой культуры, начиная с античности, повышенным интересом современного литературоведения к вопросам рецептивной эстетики и переводоведения.

М.Н. Муравьев - одна из самобытнейших фигур русского Просвещения, человек универсального дарования, отразивший влияние на развитие словесной культуры рубежа веков.

Значение М.Н. Муравьева для развития русской культуры в целом трудно переоценить. Поэт, прозаик, переводчик, историк, философ, государственный и общественный деятель, он заложил основы новых для русской литературы жанров, став предвестником русского сентиментализма, воспитателем будущего императора Александра I, попечителем Московского университета, товарищем министра народного просвещения, оставил после себя таких гениальных последователей, как Н.М. Карамзин, К. Н. Батюшков, В.А. Жуковский. Достоверно известно, что творчество М.Н. Муравьева высоко ценили Г.Р. Державин, A.C. Пушкин.

Время М.Н. Муравьева (конец XVIII - начало XIX веков) - переломный период в истории мировой и русской культуры, когда сошлись две системы: классицизм и сентиментализм — и обе обратились к античности. Влияние античности на литературный процесс этого времени огромно. По мнению A.B. Михайлова, «античность участвует в самом бытии этого этапа европейской культуры, участвует в логике его движения»1. Классицисты нашли в античности те правила и образцы, которые были родственны их собственным литературным дидактическим задачам (культ разума, гражданственности, общественной пользы, просветительства). По их мнению, литературное произведение должно не только радовать, но и воспитывать читателя. Сентименталисты обратили внимание на лирическое начало античной литературы, на проблему «чувствительного человека». В целом для русской литературы этого периода очень актуальны античные традиции, которые проявляются в использовании античных сюжетов, форм, жанров (от героической эпопеи2 до пародийных поэм3, различные виды лирики4), в большом количестве переводов5 и подражаний греческим и римским авторам.

В этой связи мало сказать, что истоки литературных, культурных, исторических, философских взглядов М.Н. Муравьева - в античности, поскольку М.Н. Муравьев «жил» античностью, дышал ее воздухом, в ней находил основы для формирования своего общественного, национального и

1 Михаилов A.B. Античность как идеал и культурная реальность XVIII-XIX вв. // Античность как тип культуры. М., 1988. С. 308.

2 М.В. Ломоносов «Петр Великий» (1760, 1761), М.М. Херасков «Чесмесский бой» (1771), «Россиада» (1779).

1 Н.П. Осипов «Вергилиева Энейда, вывороченная наизнанку» (1791-1794), В.И. Майков «Елисей или раздраженный Вакх» (1771) и др.

4 См.: Савельева Л.И. Античность в русской поэзии конца XVIII - начала XIX в. Казань, 1980; Любжин А.И. Римская литература в России XVIII - начала XIX в. М., 2007; Свиясов Е.В. Сафо и русская любовная поэзия XVIII - начала XIX в. СПб., 2003; Зорин АЛ. «Вслед шествуя Анакреону» // Цветник. Русская легкая поэзия XVIII - начала XIX в. M., I987. С. 5-53; Рецепция античного наследия в русской литературе XVIII - XIX вв. : сб. статей. Петрозаводск, 2008; Рецепция античного наследия в русской литературе XVIII - XIX вв. : сб. статей. Петрозаводск, 2009. s А. Кантемир в 1736 году перевел 55 стихотворений из «Анакреонтического сборника» и издал Ю послании из I книги Горация. Известны переводы М.В. Ломоносова (античные эпиграммы, фрагменты из Гомера, Овидия, Вергилия, Анакреонта), А.П. Сумарокова (Сафо и Гораций). В 1752 году B.K. Тредиаковский перевел «Поэтику» Горация (Ars poética) с латинского в прозе. Многие классицисты переводили с древнегреческого языка басни Эзопа, с латинского — Федра. личностного, духовного идеала. Ему принадлежат слова: «Нет ни одной черты величественного и чудесного стихотворства, которая не была бы в сокровищнице древних <.»>6. М.Н. Муравьев трактует античность как базис человеческой цивилизации, как источник для созидания человека, понимания коренных основ человеческого духа, движений человеческого ума и сердца. Хорошо зная древнегреческий и латинский языки, М.Н. Муравьев изучал античное наследие по первоисточникам, минуя какие-либо переложения. Свой опыт прочтения античности этот великий просветитель изложил в большом количестве статей, в стихах и прозаических произведениях. М.Н. Муравьев считал знание античности критерием образованности, просвещенности человека, видел в цивилизации Древней Греции и Рима ценностные ориентиры во всех областях жизни: в науке, культуре, искусстве, принципах существования. М.Н. Муравьев-педагог рассматривал античность как совершенную модель, на которой следует учить общечеловеческим идеалам подрастающее поколение, поэтому именно на примере античной истории, философии, науки, литературы он воспитывал будущего императора Александра I, мечтая вырастить просвещенного монарха.

Авторитетнейший исследователь русской литературы, известный филолог, лингвист, этимолог, В.Н. Топоров, посвятил изучению многообразного творчества М.Н. Муравьева основательную объемную монографию «М.Н. Муравьев: Введение в творческое наследие», состоящую из трех томов (2001-2007 гг.). Стремясь привлечь внимание к огромному таланту, незаурядности личности этого человека, В.Н. Топоров исследовал драматургию, прозу, поэзию М.Н. Муравьева, отметил вклад писателя в развитие русской литературы XVIII века, начал работу по анализу переводов М.Н. Муравьева. По мнению В.Н. Топорова, «он, кажется, не имел в его время равных себе по универсализму, синтетическим дарованиям, по захваченности страстью познания и раскрывающейся перед его духовным

6 Сочинения Муравьева. СПб, 1847. Т. II. С. 361. взором картиной торжествующего знания, процветающей жизни,

•7 добродетели, нравственности» . Значительную часть своей творческой жизни М.Н. Муравьев посвятил переводческой деятельности, так как «культурные сокровища античного мира и Западной Европы влекли его к себе, доставляя радость познания их, переживания и усвоения их, чувства глубокого удовлетворения»8.

Интерес и уважительное, даже трепетное отношение М.Н.Муравьева к античной литературе, проявилось очень рано и осталось на всю жизнь. Будущий поэт с раннего детства был погружен благодаря своим учителям в атмосферу античности, воспитывался на ней и, получив блестящее гимназическое и университетское образование, продолжал активно осваивать литературное, культурное и историческое наследие древней Греции и Рима.

Огромную роль в становлении М.Н. Муравьева как личности и как писателя сыграли два ярчайших представителя «золотого века» римской поэзии - Гораций и Вергилий. Это обусловлено тем, что в поисках художественного воплощения магистральной темы самосовершенствования личности римская поэзия оказалась для М.Н. Муравьева наиболее актуальной в утверждении теории воспитания, которую позже он назовет нравоучением.

Литературная деятельность Квинта Горация Флакка, выдающегося римского поэта эпохи Августа, разнообразна и многопланова. Во время правления Августа (31 г. до н.э. - 14 г. н.э.) были созданы все условия для развития культуры, литературы, а латинская поэзия достигла высочайшей вершины в творчестве таких писателей, как Вергилий, Гораций, Овидий, поэтому «век Августа» называют «золотым веком римской литературы». Гораций же, наряду с Вергилием, считается создателем классического языка латинской поэзии. Его перу принадлежат сборники «Эподы» (ямбы), «Беседы» (сатиры), которыми автор начинает свой творческий путь. Уже в эподах намечается интерес Горация к лирике размышления, который затем

Топоров В.Н. Из истории русской литературы. М., 2001. Т. II: Русская литература второй половины XVIII века: исследования, материалы, публикации. М.Н.Муравьев: Введение в творческое наследие. Кн. I. С. 17.

8 Там же. С. 21. развивается в сатирах и находит воплощение в трех книгах лирических «Стихотворений» (23 год до н.э.), принесших ему наибольшую славу. Увлекаясь философией Эпикура (IV-III вв до н.э.), популярной в то время в Риме и среди членов кружка Мецената, Гораций активно обращается к морально-философской тематике, критикуя такие человеческие пороки и недостатки, как тщеславие, жадность, корыстолюбие, завистливость, и высказывает свои жизненные принципы, главный из которых - «довольство малым». Античный поэт, пытаясь найти рецепт личного счастья, сближает отвлеченную философию с обыденной жизнью и воспевает умеренность во всем как средство достижения безмятежности духа и внутренней независимости9.

Античные комментаторы называли стихотворения Горация одами (ode), в их терминологии одой обозначалась «песня, или лирическое произведение в стиховых формах песни»10. В качестве образцов для себя в этом жанре Гораций выбрал монодийную мелику эолийцев (Алкей, Анакреонт, Сапфо), восприняв лучшие их, достижения, адаптируя их стихотворный размер и в итоге поднявшись к вершинам совершенства римской поэзии. Уже при жизни Гораций пользуется всеобщим признанием и становится, наряду с Вергилием, самым популярным поэтом-лириком. «Оды Горация как сборник - неповторимое отображение мира индивидуальной души: боги, природа, государство, друзья и подруги, а также собственное «я» создают концентрические круги. Гораций был первым и единственным, кто доказал, что такая задача по плечу латинской лирике. Он открыл для римской поэзии совершенно новые области»11.

М.Н. Муравьева привлекала поэзия и жизненные принципы Горация. Он обращался к произведениям и других античных авторов (Гомера, Сапфо, 9

См.: Philologia classica. СПб., 1992. Вып. 4 : Horatiana; Гаспаров М.Л. Гораций, или Золото середины // Гаспаров МЛ. Об античной поэзии. СПб., 2000; Борухович В.Г. Квинт Гораций Флакк. Саратов, 1993; Тронский И.М. История античной литературы. Л., 1951; Чистякова H.A., Вулих Н.В. История античной литературы. М., 1971; Античная литература / под ред. A.A. Тахо-Годи, М., 1986.

10 Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь. М., 1958. Т. II. С. 1803.

11 Альбрехт М. фон. История римской литературы. М., 2004. С. 802.

Анакреонта, Вергилия, Тита Ливия, Петрония), но из Горация переводил более всего. В первый сборник М.Н. Муравьева «Переводные стихотворения», изданный в 1773 году, вошли переводы четвертой оды книги I «К Люцию Сексту Консулярному», девятой оды книги III «К Лидии», восемнадцатой оды книги III «К Фавну», четвертой оды книги IV, возвращался он к одам Горация и в 1774, 1775, 1776 годах и позже, около 1789 и 1790 годов. Это говорит об устойчивом интересе М.Н. Муравьева к творчеству римского поэта на протяжении всей жизни.

Особое отношение к Горацию проявилось и в отзывах, черновых записях, философско-публицистических статьях М.Н. Муравьева («Разговоры мертвых», «Удовольствие и скорбь», «Забавы воображения», «Понятие риторики», «О слоге»). Неоднократно он называет римского поэта гением и законодателем и образцом вкуса12, а в «Разговорах мертвых» устами Кантемира дает восторженную оценку творчества Горация. Отмечаются литературные заслуги Горация как создателя нового жанра стихотворства: «Творец новаго рода стихотворства, ты дал нам полную систему нравоучения самаго здраваго в посланиях остроумных и естественных»13. Достижения Горация-мыслителя, по М.Н. Муравьеву, — в высокой содержательности его стихов, сознательности творчества: «Я могу сказать тебе изустно, сколько пленяли меня стихи твои, снисходительная мудрость, тонкое остроумие придворнаго и величественный дух стихотворца, соревнователя греческой лиры»14. Замечены и достоинства сатир античного поэта: «Как порицатель беззлобный, в сатирах своих осмеивал ты пороки и щадил порочных»15. Именно отрывок из Горация (сатира II, 6) становится эпиграфом к

12 См.: Сочинения Муравьева. СПб., 1847. Т. I. С. 148,297; Т. II. С. 239.

13 См.: там же. Т. I. С. 297.

14 Там же. и Там же.

Обитателю предместия»16, а в «Эмилиевых письмах» дается перевод стихов

Горация о преимуществах простой сельской жизни17.

Интересен факт, который отметила известная исследовательница творчества М.Н. Муравьева Л.И. Кулакова, что отзывов о Горации у

М.Н. Муравьева много в черновых заметках, не вошедших в изданные материалы. Поэт как бы сдерживает себя, свои восторги, сужая рамки

18 значения литературных заслуг римского поэта .

Может быть, это происходит оттого, что Гораций стал для М.Н. Муравьева не просто литературным авторитетом: «Муравьев воспринимает <.> горацианство как жизненный принцип, как простое, неглубокое радостное отношение к жизни»19. В философии человеческого существования Горация М.Н. Муравьеву близки его умеренность, внутренняя независимость, безмятежность духа, довольство малым как решение проблемы индивидуального счастья.

М.Н. Муравьев столь же трепетно относился и к Вергилию (70 — 19 гг. до н.э.), старшему современнику Горация, который - вошел в мировую литературу как автор сборника «Буколики», дидактической поэмы «Георгики» и эпической поэмы «Энеида». Восторженная оценка творчества Вергилия содержится в «Мыслях, замечаниях и отрывках, выбранных из записок автора», статьях «Об эпическом стихотворстве», «О пастушеском стихотворстве», «Успехи человеческого разума». Обзору жизни и анализу литературной деятельности Вергилия М.Н. Муравьев посвятил отдельную статью, дав подробную оценку творчества римского поэта. М.Н. Муравьев называл Вергилия в «Эмилиевых письмах» (1790 год) «главой стихотворцев римских»20; «Буколики» были, по его мнению, «совершеннейшими в своем

91 роде стихотворениями» . Очень важны для М.Н. Муравьева, стоявшего у истоков русского сентиментализма, чистота, мягкость и чувствительность

16 Сочинения Муравьева. СПб., 1847. Т. I. С. 71.

17 Там же. С. 134.

18 Кулакова Л.И. М.Н. Муравьев //Ученые записки ЛГУ. Сер. филологических наук. Л., 1939. Вып. 4. С. 18.

19 Там же.

20 Сочинения Муравьева. СПб, 1847. Т. I. С. 142.

21 Там же. Т. И. С. 251. античного автора в «Буколиках»: «Ничто не может более засвидетельствовать тихости и нежности его нрава, как сие самое, что первое избрание его склонилось к эклогу»22.

Именно Вергилию М.Н. Муравьев отдавал предпочтение среди всех римских поэтов. Интерес к творчеству Вергилия носил у М.Н. Муравьева и мировоззренческий, и эстетический характер. Читая поэта в подлиннике, М.Н. Муравьев отмечал нежность его «Буколик», дидактизм в сочетании с лиричностью «Георгик», высокий патриотизм, гражданственность и чувствительность автора «Энеиды».

Поэта восхищает эпический талант Вергилия, чье мастерство он ставит в один ряд с гомеровским. В «Эмилиевых письмах» (1790 год), восхищаясь природой, окружающей его, М.Н. Муравьев обращается к античной поэзии и упоминает Вергилия в одном ряду с великим греком: «Гомер, Вергилий <.> препровождают меня на возвышенный холм или в приятную долину, по которой сверкает студеный источник. Картины певцов восхищают мое

1-1 воображение» .

Но для М.Н. Муравьева, стоявшего на позиции сентиментализма, особенно ценно, что, наряду с величественным охватом событий, Вергилий отражает душевные качества своих героев, внутренний мир человека: «Философия века его умягчила черты Гомеровы и трогательное человеколюбие, нежныя пристрастия, просвещенное великодушие заменяют в «Энеиде» свирепую храбрость Илиады»24.

По мнению М.Н. Муравьева, Вергилий смягчил Гомера, чьим традициям в эпосе следовал, ему близко нравственное начало произведений античного автора: «Мы видим, что Гомер, который столько умеет различать свойства своих героев, но большей части прославляет их со стороны храбрости и пс иногда удивляется в них свирепству. Виргилий никогда не увлекается в своем удивлении к сей добродетели из настоящих пределов. Он столько

22 Сочинения Муравьева. СПб., 1847. Т. И. С. 252.

23 Там же. Т. 1.С. 121-122.

24 Там же. С. 142.

25 Здесь и далее сохранена орфография М.Н. Муравьева. соединяет вместе любезных свойств, по большей части имеющих основание в чувствованиях, что воинская добродетель есть как бы оных спутница и идет за ними и без напоминания. Он знает, что храбрость есть иногда и участь жестокости и злодейства»26.

Интерес к внутреннему миру человека, к его психологии характерен для произведений Вергилия, что отвечало и потребностям М.Н. Муравьева как многостороннего писателя, сыгравшего большую роль в становлении русского сентиментализма. Лирический герой М.Н. Муравьева, гуляя по сельским окрестностям, вспоминает именно сочинения Вергилия: <«.>Мы (Я и Васинька) возьмем с собой Вергилиевы Георгики, и в виду хижин и пастухов, при шуме падающего источника, прочтем прелестный эпизод

27 второй книги о похвалах сельской жизни<. »> .

В письме от 1 августа, сетуя на то, что он не может посетить места, которые помнят самого Вергилия, М.Н. Муравьев говорит о том, что его <«.>утешают творения Виргилиевы. Блистательная кисть его повторила сию природу, и сделала прекраснее <.> Повествование его беспрестанно напоено чувствительностью»28.

Лирическое начало, свойственное Вергилию, также близко склонному к сентиментализму автору. Очень трогает М.Н. Муравьева добродетель и высокая нравственность, величие, патриотизм, гражданственность и вместе с тем сердечность Энея: <«.>Виргилиев герой не есть свирепый завоеватель, <.> сияющий только храбростью. Эней защищает отеческий град, доколе просвещенный взор его не увидит богов, трудящихся в испровержении Трои <.> Но как скоро нет отечества, Энею остается древний отец и боги и Асканий. Ему предоставлено спасти Трою и посеять надежду Рима. Сколько

29 препятствии, сколько трудов !<.»> .

26 Сочинения Муравьева. СПб., 1847. Т. I. 254.

27 Там же. С. 123-124.

28 Там же. С. 142.

29 Там же. С. 255-256.

Единственным и неизменным образцом художественного вкуса М.Н. Муравьев считал «Энеиду»: «Виргилиевой Энеиде удивляются ныне так же, как и семнадцать столетий назад и во всем пространстве обитаемого света»30.

Итогом всему выше сказанному могут послужить слова М.Н. Муравьева, заключающие его рассуждения об этой поэме: <«.>Но что скажу о таком, который бы не чувствовал Энеиды? Душа его испортиласьс. .»>31.

Достижения М.Н. Муравьева в изучении и освещении творчества Вергилия позволили еще в XIX веке утверждать: <«.>Скрывать нечего, надобно сказать правду, что после Муравьева никто не дал нам лучшаго понятия о Виргилии, между тем как изучение классической литературы у нас значительно продвинулось»32.

М.Н. Муравьев прочувствовал, творчески осмыслил произведения Вергилия и выступил как критик, но процесс этого освоения шел не только через чтение, но и через переводы античного автора на русский язык. М.Н. Муравьев достаточно критично и даже робко говорит о своих способностях переводчика. В «Эмилиевых письмах» в письме от 9 августа он пишет: «Переводить Виргилия! Я никогда столько не чувствовал, что переносить красоты его неискусною рукою есть истинное оскорбление вкуса. Список стихотворца должен отражать в себе сию живость красок, которою образец исполнен<.»> . М.Н. Муравьев выдвигает требования к настоящему литературному переводу: «Что пользы в робком сохранении идей, ежели оне не производят того же чувствования, ежели оне также не обладают душою, не приводят в действо его насильственного волшебства, которое по изволению восхищает нас радостью или поражает ужасом и изумлением? Надлежало бы, чтобы переводчик стихотворца был в состоянии

34 сам произвести красоты, которыя он перелагаете. .»> .

30 Сочинения Муравьева. СПб., 1847. Т. И. С. 239.

31 Там же. С. 380.

32 Старчевский A.B. Введение. М.Н.Муравьев. Карамзинский период. Статья первая // Старчевский A.B. Русская историческая литература в первой половине девятнадцатого века // Библиотека для чтения. СПб., 1852. Т. CXI, ч. 1, январь. С. 27.

33 Сочинения Муравьева. СПб., 1847. Т. I. С. 143.

34 Там же.

Впервые к серьезному изучению творчества М.Н. Муравьева в 30-ые годы XX века обратилась Л.И. Кулакова. Ее многолетняя работа в этом направлении привела к выходу первого сборника стихотворений и переводов М.Н. Муравьева в 1967 году. Вопрос о вкладе М.Н. Муравьева в русскую литературу поставлен в работах, посвященных сентиментализму, Г.А. Гуковского, П.А. Орлова, Н.Д. Кочетковой, Ю.Д. Левина, В.А. Западова. В проблемных литературоведческих статьях творчество М.Н. Муравьева затрагивали И.З. Серман, Л.А. Алехина, А.Н. Брухановский, P.M. Лазарчук, В.Д. Левин, А.Л. Зорин, Э.М. Жилякова, Г.В. Морозова, Л.Ф. Луцевич, Л.И. Резниченко, Е.П. Сергеева, Л.Н. Душина, И.Ф. Мартынов. В 80-ые-90-ые годы XX века по прозе М.Н. Муравьева была защищена диссертация И.Ю. Фоменко, по поэзии - С.А. Сионовой и А.Н. Пашкурова. Интерес к творчеству М.Н. Муравьева проявляют зарубежные исследователи Л. Росси и М. Тетени.

Важным этапом в изучении творчества М.Н. Муравьева стал выход в свет с 2001 по 2007 год трех томов монографии В.Н. Топорова «М.Н. Муравьев: Введение в творческое наследие», посвященных многообразной деятельности этого писателя: драматургии, прозе, поэзии, переводам, месту поэтического наследия М.Н. Муравьева в развитии русской поэзии XVIII века. В третьей книге в разделе «М.Н. Муравьев и античность» В.Н. Топоров рассматривает переводы М.Н. Муравьева из Горация («К Фавну», «К римскому юношеству», «К Меценату», «К Талиарху», «К Люцию Сексту», «К Лидии», ода IV, 4) и Вергилия (начало первой эклоги «Буколик» и отрывок из шестой книги «Энеиды»).

Вместе с тем вопрос отношения М.Н. Муравьева к античности, рецепции античности в оригинальном творчестве писателя, переводная деятельность М.Н. Муравьева изучены еще далеко не полно. В частности, системно не анализировались переводы М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия, не до конца освещено влияние этих античных авторов на поэзию и прозу одного из первых сентименталистов в русской литературе XVIII века.

Объектом диссертационного исследования стали одиннадцать переводов М.Н. Муравьевым античных авторов: девяти - из Горация и двух -из Вергилия, а также поэзия и проза М.Н. Муравьева. Предмет данного исследования - комплексный анализ переводов М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия, переводческая деятельность М.Н. Муравьева как писателя переходной эпохи, влияние античности на оригинальное творчество поэта и прозаика.

Цель диссертационной работы - выявление своеобразия поэтики переводов М.Н. Муравьева в свете традиций классицизма и поэтики формирующегося сентиментализма, исследование рецепции мотивов Горация и Вергилия в оригинальном творчестве М.Н. Муравьева.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

1) проанализировать семантические, смысловые, стилистические, ритмико-метрические параметры переводов М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия;

2) обозначить влияние античных авторов на оригинальное творчество М.Н. Муравьева путем сравнительно-сопоставительного анализа наиболее репрезентативных фрагментов произведений;

3) выявить художественное своеобразие переводов М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия.

Методологическую и теоретическую основу исследования составляют труды по проблемам компаративистики, переводоведения и диалога культур М.П. Алексеева, М.М. Бахтина, В.М. Жирмунского, Ю.Д. Левина, Ю.М. Лотмана, A.B. Михайлова, П.М. Tonepa, В.Н. Топорова, работы по истории русской литературы XVIII века И.Б. Александровой, B.C. Баевского, Г.А. Гуковского, Н.Д. Кочетковой, О.Б. Лебедевой, P.M. Лазарчук, П. А. Орлова, В.И. Федорова, труды по античной литературе С.С. Аверинцева, В.Г. Боруховича, М.Л. Гаспарова, B.C. Дурова, Т.Г. Мальчуковой, A.A. Тахо-Годи, И.М. Тройского, В.Н. Ярхо.

Научная новизна настоящей работы заключается в следующем:

1) систематизирован и проанализирован с точки зрения современной методологии уникальный материал - одиннадцать переводов М.Н. Муравьева античных авторов: девять из Горация и два из Вергилия;

2) предпринято комплексное изучение переводов М.Н. Муравьева из Горация и Вергилия;

3) обозначено своеобразие переводческой деятельности М.Н. Муравьева, отразившее диалог классицизма и сентиментализма;

4) исследовано влияние Горация и Вергилия на оригинальное художественное творчество М.Н. Муравьева и его современников.

Теоретическая значимость работы определяется системным целостным осмыслением восприятия М.Н. Муравьевым наследия Горация и Вергилия в аспекте рецептивных и переводческих стратегий русской словесной культуры рубежа веков.

Практическое применение работы заключается в возможности использования ее основных положений и полученных результатов при подготовке лекционных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по творчеству М.Н. Муравьева, по теории, практике и истории художественного перевода, а также в исследованиях по компаративистике и в эдиционной практике.

Апробация результатов исследования. Основные положения исследования изложены в виде докладов на конференциях: XIX Международной научной конференции «Язык и культура», посвященной 130-летию Томского государственного университета (Томск, 17-20 октября

2007 г.), 5-ой Международной научной конференции «Проблемы истории древнего мира и раннего средневековья» (Алматы, 29 марта 2008 г.), XX Международной научной конференции «Язык и культура», посвященной 130-летию Томского государственного университета (Томск, 21-24 мая

2008 г.), VI Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы классической филологии и сравнительно-исторического языкознания» (Томск, 17-19 сентября 2008 г.), международной научно-практической конференции «Традиции и инновации в лингвистике и лингвистическом образовании» (Томск, 23-24 октября 2009 г.), обсуждались на заседаниях аспирантского семинара кафедры русской и зарубежной литературы ТГУ под руководством доктора филологических наук, профессора Э.М. Жиляковой.

Содержание диссертации отражено в 9 публикациях.

Структура и содержание работы. Текст диссертационного исследования состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, включающего 201 наименование. Основной текст изложен на 202 с.

Заключение научной работыдиссертация на тему "М.Н. Муравьев и античность"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе предпринята попытка рассмотрения переводов произведений Горация и Вергилия поэтом и прозаиком, знаковой фигурой XVIII века М.Н. Муравьевым в контексте ведущих литературных тенденций конца XVIII - начала XIX веков (диалога классицизма и сентиментализма).

В итоге проведенного исследования можно заключить, что античность, в частности творчество Горация и Вергилия, имела огромное влияние на литературную деятельность, мировосприятие, философию, этику и эстетику М.Н. Муравьева. Большую роль в формировании М.Н. Муравьева-литератора, М.Н. Муравьева-человека сыграла работа над переводами произведений античных авторов, ценность которых объясняется не только тем, что М.Н. Муравьев первым в русской литературе обратился ко многим из них, но и тем, что в своеобразии переводов М.Н. Муравьева отразились закономерности художественного развития русской литературы конца XVIII — начала XIX веков.

Литературная ценность переводческой деятельности М.Н. Муравьева состоит в том, что он синтезировал значимый опыт, традиции классицизма и достижения и завоевания сентиментализма, тонко используя их художественные средства: тема патриотизма, служения Родине, роли поэта в обществе и значения поэтического творчества потребовали от М.Н. Муравьева обращения к поэтике классицизма (активное использование старославянизмов, высокой лексики, сложного синтаксиса), философско-нравственная проблематика подразумевала синтез достижений двух литературных направлений, тема любви и природы ■ получила свое воплощение в средствах сентиментализма, подразумевающего усиление лирического, личностного начала (своеобразная эмоциональная лексика, экспрессивный синтаксис). Кроме этого, переводы М.Н. Муравьева отличает внимательное, бережное отношение к первоисточнику, выразившееся в попытке максимально точной передачи античных реалий, идей, эмоционального строя произведений античных авторов.

Новаторский опыт переводов М.Н. Муравьева имел большое значение для самого поэта и для всей русской литературы начала XIX века. Явны рецепции из Горация и Вергилия в оригинальном поэтическом и прозаическом творчестве М.Н. Муравьева. Гражданственность, патриотизм Вергилия и Горация отвечали чаяниям самого М.Н. Муравьева. Взгляд Горация на место поэта в обществе, богоизбранность его поэзии оказался близок поэту конца XVIII - начала XIX веков. Нравственно-философские принципы Горация также нашли отражение в творчестве и жизни М.Н. Муравьева: вслед за римским автором М.Н. Муравьев придерживается умеренности во всем, довольства малым, размышляет о смысле жизни человека и находит его в простых проявлениях, в близости к природе, ко всему естественному, в простоте, незлобливости. Такая поэтическая и жизненная позиция М.Н. Муравьева позволили в 1803 году И.И. Дмитриеву в надписи «К портрету М.Н. Муравьева» заявить: Я большей не могу хвалы ему сказать: Мать дочери велит труды его читать. .310

Велико значение наследия М.Н. Муравьева для развития русской литературы начала XIX века. По замечанию В.А. Западова «<.>Пушкин <.> помнил его стихи чуть ли не наизусть; <.> под непосредственным воздействием Муравьева развивалось творчество Батюшкова — его племянника, воспитанника и ученика в поэзии - и Жуковского, друга

Я1 1

Батюшкова и редактора стихотворений Муравьева <.>» .

В.Н. Топоров дал такую оценку деятельности этого видного литератора: «Предстателями за Муравьева перед духом-судьей русской поэзии и ее истории оказываются пятеро лучших — и более того — великих русских

310 Цит. по: Топоров В.Н. Из истории русской литературы. М., 2001. Т. 11 : Русская литература второй половины XVIII века: исследования, материалы, публикации. М.Н. Муравьев: Введение в творческое наследие. Кн. I. С. 15.

311 Западов В.А. Русский стих XVIII - начала XIX века (Ритмика). Л., 1974. С. 49. писателей с рубежа 70-80-х годов XVIII века по 20-е годы XIX-го

312

Державин, Карамзин, Жуковский, Батюшков, Пушкин» .

Поэтизация личностного, интимного начала взята Н.М. Карамзиным именно у М.Н. Муравьева, который также, будучи товарищем министра народного просвещения, оказывал организационную помощь в создании «Истории государства Российского».

К.Н. Батюшков в ходе подготовки,к изданию сочинений М.Н. Муравьева в письме к В.А-. Жуковскому от 3 ноября^ 1814 г. так отзывается о своем душевном состоянии: «<.> Вот мое единственное и сладостное занятие для сердца и ума.<.> Перечитывая эти бесценные рукописи, я дышу новым воздухом, беседую с новым человеком, и с каким? <.> Я долгом, и священным долгом, поставлю себе возвратить обществу сочинения

113 покойного Муравьева<. .>» .

Светлый образ М.Н. Муравьева-писателя, поэта, человека предстает в оценке В.А. Жуковского: «<.> во всем, что он написал, видна прекрасная душа, все отмечено печатью чистоты и любви к добру<.> По своим познаниям он был много выше своих современников»314.

Именно К.Н». Батюшков и В.А. Жуковский стали редакторами произведений М.Н. Муравьева, избавив их от излишних архаизмов, громоздких выражений, так как содержание, идеи сочинений М.Н. Муравьева соответствовали эстетическим идеям редакторов, однако язык и

Ole стиль уже не отвечали требованиям современной литературы .

312 Топоров B.H. М., 2001. Из истории русской литературы. Т. II: Русская литература второй половины XVIII века: исследования, материалы, публикации. М.Н.Муравьев: Введение в творческое наследие. Кн. I. С. 14.

3,3 Батюшков K.H. Сочинения. СПб., 1886. Т. III. С. 304-305.

314 Жуковский В.А. Эстетика и критика. М., 1985. С. 320.

315 Вопрос о редактировании сочинений М.Н. Муравьева получил освещение в работах: Левин В.Д. Карамзин, Батюшков, Жуковский - редакторы сочинений М.Н. Муравьева // Проблемы современной филологии : сборник статей к 70-летию акад. В.В. Виноградова. М., 1965. С. 182-191; Жилякова Э.М. В.А.Жуковский и М.Н. Муравьев // Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Томск, 1978. Ч. I. С. 71-104; Космолинская Г.А. Константин Батюшков — редактор «Эмилиевых писем» М.Н. Муравьева // Рукописи. Редкие издания. Архивы : из фондов библиотеки Московского университета. М., 1997. С. 143-168; Серман И.3. К.Н. Батюшков и М.Н. Муравьев (история одной загадки) // Батюшков. Исследования и материалы : сборник научных трудов. Череповец. 2002. С. 5-20; Жилякова Э.М. Художественное наследие М.Н. Муравьева в восприятии К.Н. Батюшкова И Там же. С. 20-38.

A.C. Пушкин засвидетельствовал свое уважение к М.Н. Муравьеву, дав в «Евгении Онегине» прямую отсылку на «Богиню Невы»: У М.Н. Муравьева: У A.C. Пушкина:

Въявь богиню благосклонну С душою, полной сожалений,

Зрит восторженный пиит, И опершися на гранит,

Что проводит ночь бессонну Стоял задумчиво Евгений,

Опершися на гранит<. .>316. Как описал себя пиит<. .>.

В словах Татьяны «Но я другому отдана<.>» слышится голос героини М.Н. Муравьева из баллады «Болеслав, король польский»: «Хоть навеки

317 разлученна, // Буду ввек ему верна! <. .>»

В настоящее время интерес к творчеству М.Н. Муравьева растет. Новым толчком в этом процессе послужил выход трехтомной монографии В.Н. Топорова, посвященной изучению прозаического, поэтического наследия М.Н. Муравьева, в Интернете опубликованы стихотворения и переводы поэта. Однако далеко не все аспекты литературной деятельности М.Н. Муравьева изучены. Перспективой для теории и практики переводоведения и изучения путей развития русской литературы конца XVIII - начала XIX веков должно послужить изучение переводов М.Н. Муравьевым других античных авторов: Гомера, Сафо, Анакреона, Софокла, Еврипида, Феокрита, Каллимаха, Овидия, Катулла, Марциала, Проперция, Теренция, Лукреция, Сенеки, Федра, Лукана.

316 Муравьев М.Н. Стихотворения. Л., 1967. С. 236.

317 Там же. С. 240.

Список научной литературыПрокопьева, Лилиана Борисовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Художественные тексты, эпистолярные и мемуарные источники

2. Квинт Гораций Флакк. Оды. Эподы. Сатиры. Послания / Квинт Гораций Флакк. М.: Художественная литература, 1970. - 479 с.

3. Публий Вергилий Марон. Буколики. Георгики. Энеида / Публий Вергилий Марон. М.: Художественная литература, 1971. - 417 с.

4. Сочинения Муравьева : в II т. СПб. : Изд-е А. Смирдина, 1847. -Т. I. - 445 е.; Т. II.-384 с.

5. Муравьев М.Н. Полное собрание сочинений : в 3 т. / М.Н. Муравьев. СПб. : В тип. Российской Академии, 1819. - Т. 1. - 381 е.; 1820. - Т. 2. - 404 е.; 1820.-Т. 3.-325 с.

6. Муравьев М.Н. Стихотворения / М.Н. Муравьев. Л. : Советский писатель, 1967. - 387 с.

7. Муравьев М.Н. Обитатель предместия / М.Н. Муравьев // Русская литература XVIII века. М. : Слово, 2001. - С. 30-48.

8. Муравьев М.Н. Письма отцу и сестре 1777-1778 гг. / М.Н. Муравьев // Письма русских писателей XVIII века. Л. : Наука, 1980. - С. 259-377.

9. Квинт Гораций Флакк. Избранные произведения (оды, эподы, сатиры) / Квинт Гораций Флакк. М. : Изд-во иностр.лит., 1947. 87 с.

10. Модестов В.И. Избранныя сатиры Горация для средних учебных заведений / В.И. Модестов. М. : Типография Товарищества М.О. Вольф, 1901.-С. 20-21.

11. Р. Vergili Maronis. Bucólica et Geórgica. In usum scholarum. Otto Ribbeck. Lipsiae : In aedibus B.G. Teubneri, MCMIV. 695 p.

12. P.Vergili Maronis. Aeneis : in usum scholarum. Otto Ribbeck / P.Vergili Maronis. Lipsiae : In aedibus B.G.Teubneri, MCMVII. - 730 p.

13. Q. Horatii Flacci. Opera omnia / Q. Horatii Flacci. Lipsiae : Sumptibus et typis B.G. Teubneri, 1847. - 324 p.

14. Домострой / сост., вступ. ст., пер. и коммент. В.В. Колесова. М.' : Советская Россия, 1990. - 304 с.

15. Древнерусская литература / сост., предисл. и коммент. М.П. Одесского. М. : Слово, 2001. - 736 с.

16. Жуковский В.А. Собрание сочинений : в 4 т. / В.А. Жуковский. -М.-Л. : Художественная литература, 1960. Т. 4. - 532 с.

17. Кантемир А.Д. Собрание стихотворений / А.Д. Кантемир. Л. : Советский писатель, 1956. - 540 с.

18. Кантемир А.Д. Сочинения, письма и избранные переводы : в 2 т. /

19. A.Д. Кантемир. СПб. : Издание И.И. Глазунова, 1867. - Т. 1. - 725 с.

20. Ломоносов М.В. Избранные произведения / М.В. Ломоносов. Л. : Советский писатель, 1986. - 558 с.

21. Сумароков А.П. Избранные произведения / А.П. Сумароков. Л. : Советский писатель, 1957. - 607 с.

22. Тредиаковский В.К. Избранные произведения / В.К. Тредиаковский.- М., Л. : Советский писатель, 1963. 561 с.

23. Тредиаковский В.К. Лирика. «Телемахида» и другие сочинения /

24. B.К. Тредиаковский. Астрахань : Астрах.ун-т, 2007. - 624 с.

25. Русская литература XVIII века : в 2 т. М. : Слово, 2001. - Т. 1. -672 е.; Т. 2. - 608 с.

26. Русская литература XVIII века. Классицизм. М. : Дрофа, 2002. -223 с.

27. Русская литература XI-XVIII вв. М. : Художественная литература, 1988.-493 с.

28. Русская поэзия XVIII века. М. : Художественная литература, 1972.- 734 с.

29. Поэты XVIII века : в 2 т. — Л. : Советский писатель, 1972. Т. 1. -622 е.; Т. 2.-587 с.

30. Русская эпиграмма. М. : Художественная литература, 1990. - 366с.

31. Литература о творчестве М.Н. Муравьева

32. Алехина Л.А. Архивные материалы Муравьева в фондах отдела рукописей / Л.А. Алехина // Записки отдела рукописей. М. : Наука, 1990. -Вып. 40.-С. 81-81.

33. Брухановский А.Н. М.Н. Муравьев и «легкое стихотворство» / А.Н. Брухановский // XVIII век. 1959. - Сб. 4. - С. 157-171.

34. Душина Л.Н. М.Н. Муравьев и русская баллада / Л.Н. Душина // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л. : ЛГПИ, 1978. - С. 39-49.

35. Жилякова Э.М. В.А. Жуковский и М.Н. Муравьев / Э.М. Жилякова // Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Томск : Изд-во Том.ун-та, 1978. -Т. 1. - С. 71-104.

36. Жинкин Н. М.Н. Муравьев / Н. Жинкин // Изв. Отд. Русского языка и словесности. СПб., б.и., 1913. - Т. 18, кн. 1. - С. 273-352.

37. Западов В.А. Муравьев Михаил Никитич / В.А. Западов // Словарь русских писателей XVIII века. СПб. : ИР ЛИ РАН, 1999. - Вып. 2 : К-П. - С. 305-313.

38. Зорин А.Л. «Вслед шествуя Анакреону.» / А.Л. Зорин // Цветник. Русская легкая поэзия XVIII-XIX веков. -М. : Книга, 1987. С. 7-15.

39. Киселев B.C. «Итальянский текст» в творчестве М.Н. Муравьева / B.C. Киселев // Образы Италии в русской словесности XVIII-XX вв. Томск : Изд-во Том.ун-та, 2009. - С. 79-89.

40. Космолинская Г.А. Константин Батюшков редактор «Эмилиевых писем» М.Н. Муравьева / Г.А. Космолинская // Рукописи. Редкие издания. Архивы. - М. : Археографический центр, 1997. - С. 143-168.

41. Кулакова Л.И. М.Н. Муравьев / Л.И. Кулакова // Ученые записки Ленинград, гос. ун-та. Сер. филологических наук. 1939. - Вып. 4. - С. 4-42.

42. Кулакова Л.И. Поэзия М.Н. Муравьева / Л.И. Кулакова // Муравьев М.Н. Стихотворения. Л.: Советский писатель, 1967. - С. 5-49.

43. Кулакова Л.И. Очерки истории русской эстетической мысли XVIII века / Л.И. Кулакова. Л. : Просвещение, 1968. - 343 с.

44. Кулакова Л.И. Н.И. Новиков в письмах М.Н. Муравьева / Л.И. Кулакова // XVIII век. 1976. - Вып. 11. - С. 16-23.

45. Лазарчук P.M. М.Н. Муравьев критик (по материалам переписки поэта) / P.M. Лазарчук // Русская и зарубежная литература. - Алма-Ата : КазГУ, 1971. - Вып. И. - С. 3-8.

46. Лазарчук P.M. Литературная и театральная Вологда 1770-1800-х годов : из архив, разысканий / P.M. Лазарчук. Вологда : Легия, 1999. - 238 с.

47. Левин В.Д. Карамзин, Батюшков, Жуковский редакторы сочинений М.Н. Муравьева / В.Д. Левин // Проблемы современной филологии : сборник статей к семидесятилетию В.В. Виноградова. - М. : Наука, 1964.-С. 182-191.

48. Луцевич Л.Ф. «Опыт о стихотворстве» М.Н. Муравьева / Л.Ф. Луцевич // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л. : ЛГПИ, 1985. - С. 68-79.

49. Луцевич Л.Ф. К проблеме литературно-теоретических взглядов М.Н. Муравьева и К.Н. Батюшкова / Л.Ф. Луцевич // Венок поэту: Жизнь и творчество К.Н. Батюшкова. Вологда : Русь, 1989. - С. 28-37.

50. Мартынов И.Ф. Библиотека и читательские дневники М.Н. Муравьева / И.Ф. Мартынов // Памятники культуры. Новые открытия : ежегодник. Л. Наука, 1980. - С. 48-62.

51. Митин Д.И. Концепция поэтического творчества в лирике М.Н. Муравьева / Д.И. Митин // Вестник Московского университета. Филология. -М. :МГУ, 2007.-С. 67-73.

52. Морозова Г.В. Гораций в творчестве М.Н. Муравьева / Г.В. Морозова // Проблемы жанра и взаимодействие литератур. Алма-Ата : КазГу, 1986. - С. 99-103.

53. Пашкуров А.Н. Жанровые особенности поэзии М.Н. Муравьева : автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Н. Пашкуров. Казань, 1997. - 25 с.

54. Пашкуров А.Н. Эволюция жанра идиллии в поэзии М.Н. Муравьева / А.Н. Пашкуров // Филологические науки. 1999. - № 1. - С. 87-92.

55. Пашкуров А.Н. М.Н. Муравьев : вопросы поэтики мировоззрения и творчества / А.Н. Пашкуров, О.В. Мясников. Казань : Казан, гос. ун-т, 2004. -111с.

56. Резниченко Л.И. О некоторых особенностях антологической поэзии М.Н. Муравьева / Л.И. Резниченко // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л. : ЛГПИ, 1990. - С. 87-97.

57. Резниченко Л.И. М.В. Ломоносов и М.Н. Муравьев (К вопросу о специфике художественного образа в предромантической поэзии) / Л.И. Резниченко, Е.П. Сергеева // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л. : ЛГПИ, 1985. - Вып. 7. - С. 79-86.

58. Росси Л. Сентиментальная проза М.Н. Муравьева (Новые материалы) / Л. Росси // XVIII век. 1995. - Сб. 19. - С. 131-133.

59. Росси Л. В поисках неизвестного произведения Михаила Муравьева / Л. Росси // Рукописи. Редкие издания. Архивы. М. : Археографический центр, 1997. - С. 127-142.

60. Росси Л. Пушкин и «богиня Невы» (мнимый и подлинный Муравьев у Пушкина) / Л. Росси // Русская литература. 1997. - № 4. - С. 3-15.

61. Росси Л. «Как описал себя пиит»: об изображении физической фигуры поэта в русской лирике конца XVIII начала XIX вв. / Л. Росси // Проблемы изучения русской литературы XVIII века : межвуз. сб. науч. тр. -СПб., Самара, 2005. - Вып. 11. - С. 297-307.'

62. Серман И.З. К.Н. Батюшков и М.Н. Муравьев (история одной загадки) / И.З. Серман // Батюшков. Исследования и материалы : сб. науч. трудов. Череповец : ЧТУ, 2002. - С. 5-20.

63. Сионова С.А. Эволюция поэзии М.Н. Муравьева / С.А. Сионова // Проблемы художественного метода и жанра. JI.: ЛГПИ, 1978. - С. 10-14.

64. Сионова С.А. Художественное становление темы поэта и поэзии в творчестве М.Н. Муравьева / С.А. Сионова // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л. : ЛГПИ, 1980. - Вып. 4. - С. 38-47.

65. Сионова С.А. М.М. Херасков и М.Н. Муравьев / С.А. Сионова // Проблемы изучения русской литературы XVIII века: От классицизма к романтизму. Л.: Изд-во Ленингр.гос.пед.ин-та, 1983. - Вып. 5. - С. 63-73.

66. Сионова С.А. Сборник «Новые лирические опыты Михайла Муравьева. 1776» (Начало русской предромантической лирики) / С.А. Сионова // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л. : ЛГПИ, 1984.-С. 50-57.

67. Сионова С.А. «Легкая поэзия» М.Н. Муравьева / С.А. Сионова // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л. : ЛГПИ, 1985. - С. 86-92.

68. Топоров В.Н. Из истории русской литературы : в III т. / В.Н. Топоров. М. : Языки русской культуры, 2001. - Т. II : Русская литература второй половины XVIII века. М.Н. Муравьев: Введение в творческое наследие. Кн. I. - 912 с.

69. Топоров В.Н. Из истории русской литературы : в III т. / В.Н. Топоров. М. : Языки русской культуры, 2001. - Т. II : Русская литература второй половины XVIII века. М.Н. Муравьев: Введение в творческое наследие. Кн. II. - 928 с.

70. Топоров В.Н. Из истории русской литературы: в III т. / В.Н. Топоров. М. : Языки русской культуры, 2007. - Т. II : Русская литература второй половины XVIII века. М.Н. Муравьев: Введение в творческое наследие. Кн. III. - 684 с.

71. Фоменко И.Ю. Исторические взгляды Муравьева / И.Ю. Фоменко // XVIII век. 1981. - Сб. 13. - С. 167-184.

72. Фоменко И.Ю. М.Н. Муравьев о чтении : из рабочих тетрадей конца 1770 — начала 1780-х годов (Вступительная статья, публикация и примечания) / И.Ю. Фоменко // Рукописи. Редкие издания. Архивы. М. : Археографический центр, 1997. — С. 102-126.

73. Фоменко И.Ю. М.Н. Муравьев и проблема индивидуального стиля / И.Ю. Фоменко // На путях к романтизму : сб. науч. трудов. Л. : Наука, 1984. - С. 52-70.

74. Литература о творчестве Квинта Горация Флакка и Публия Вергилия Марона и традициях античности в русской литературе

75. Аверинцев С.С. Римский этап античной литературы / С.С. Аверинцев // Поэтика древнеримской литературы. М. : Наука, 1989. - С. 522.

76. Аверинцев С.С. Две тысячи лет с Вергилием / С.С. Аверинцев // Иностранная литература. 1982. - № 8. - С. 193-201.

77. Альбрехт М. История римской литературы : в 3 т. : пер. с нем. М. : Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2004. - Т. 2. - 704 с.

78. Анпеткова-Шарова Г.Г. Античная литература / Г.Г. Анпеткова-Шарова, Е.И. Чекалова. Л. : Изд-во Ленингр.ун-та, 1980. - 223 с.

79. Античная поэзия в русских переводах XVIII-XX вв. : библиографический указатель. СПб. : Изд-во «Дмитрий Буланин», 1998. -399 с.

80. Борухович В.Г. Квинт Гораций Флакк. Поэзия и время / В.Г. Борухович. Саратов : Изд-во Сарат.ун-та, 1993. - 376 с.

81. Бродский И. Письмо Горацию / И. Бродский // Бродский И. Сочинения : в 6 т. СПб.: Пушкинский фонд, 2000. - Т. 6. - С. 586.

82. Бродский И. Вергилий / И. Бродский // Старое литературное обозрение. 2001. - № 2. - С. 3-6.

83. Воробьев Ю.К. Латинский язык в русской культуре XVII-XVIII веков / Ю.К. Воробьев. Саранск : Изд-во Мордов.ун-та, 1999. - 240 с.

84. Гаспаров М.Л. Греческая и римская литература I в. до н.э. / М.Л. Гаспаров // История всемирной литературы. М. : Наука, 1983. - Т. 1. - С. 466-467.

85. Гаспаров М.Л. «Из Ксенофана Колофонского» Пушкина / М.Л. Гаспаров // Гаспаров М.Л. Избранные статьи. М. : Новое литературное обозрение, 1995.-С. 159-169.

86. Гаспаров М.Л. Об античной поэзии: Поэты. Поэтика. Риторика / М.Л. Гаспаров. СПб.: Азбука, 2000. - 480 с.

87. Дерюгин А.А. Вергилий в древнем славянском переводе хроники Иоанна Малалы / А.А. Дерюгин // Античность и Византия. М. : Наука, 1975.-С. 351-362.

88. Дуров B.C. Римская поэзия эпохи Августа / B.C. Дуров. СПб. : Изд-во С.-Петерб.ун-та, 1997. - 228 с.

89. Дуров B.C. Основы стилистики латинского языка / B.C. Дуров.-СПб.: Академия, 2004. 112 с.

90. Егунов А.Н. Гомер в русских переводах XVIII-XIX веков / А.Н. Егунов. М. : Наука, 1964. - 439 с.

91. Жилякова Э.М. Тургенев и Гораций / Э.М. Жилякова // Вопросы индоевропейского словообразования и классической филологии. Томск : Изд-во Том.ун-та, 1997. - С. 153-167.

92. Жилякова Э.М. «Зеленоватое море больших дорог.» (И.С. Тургенев и Вергилий) / Э.М. Жилякова // Европейские исследования в Сибири. Томск : Изд-во Том.ун-та, 2004. - С. 72-91.

93. Кнабе Г.С. Русская античность / Г.С. Кнабе. М. : Российск.гос.гуман.ун-т, 1999. - 240 с.

94. Комментарии к стихотворениям Горация / сост. Михеева О.Т., Филипьева Е.Ф. Кемерово : Кемеровск.гос.ин-т иск-в и культуры, 1999. -45 с.

95. Литинская Е.П. В.А. Жуковский как переводчик латинских авторов / Е.П. Литинская // Рецепция античного наследия в русской литературе XVIII-XIX вв. : сб. ст. Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 2008. - С. 92-129.

96. Лосев А.Ф. Античная литература / А.Ф. Лосев. М. : ЧеРо, 2005. -541 с.

97. Мальчукова Т.Г. Античное наследие и современная литература / Т.Г. Мальчукова. Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 1988. - 64 с.

98. Мальчукова Т.Г. Филология как наука и творчество / Т.Г. Мальчукова. Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 1995. - 334 с.

99. Мальчукова Т.Г. Античные традиции в истории русской литературы (опыт истолкования проблемы) / Т.Г. Мальчукова // Рецепция античного наследия в русской литературе ХУШ-Х1Х вв. : сб. ст. Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 2008. - С. 3-52.

100. Мальчукова Т.Г. О своеобразии и формах рецепции античной словесности в русской литературе / Т.Г. Мальчукова // Рецепция античного наследия в русской литературе ХУШ-Х1Х вв. : сб. ст. — Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 2009. С. 3-30.

101. Мальчукова Т.Г. Греческая классика и наша культура / Т.Г. Мальчукова. Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 2005. - 164 с.

102. Мальчукова Т.Г. Античность и мы / Т.Г. Мальчукова. -Петрозаводск : Карелия, 1991.-245 с.

103. Мальчукова Т.Г. Античные традиции в русской поэзии / Т.Г. Мальчукова. Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 1990. - 104 с.

104. Мальчукова Т.Г. Античные и христианские традиции в изображении человека и природы в творчестве A.C. Пушкина / Т.Г. Мальчукова. -Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 2007. 488 с.

105. Михайлов A.B. Античность как идеал и культурная реальность XVIII-XIX вв. / A.B. Михайлов // Античность как тип культуры. М. : Наука, 1988.-С. 308-324.

106. Новиков A.A. К вопросу о «классичности» поэзии Иосифа Бродского / A.A. Новиков // Вестник Московского университета. Филология. 2000. - № 6. - С. 67-74.

107. Ю4.0шеров С.А. История, судьба и человек в «Энеиде» Вергилия / С.А. Ошеров // Античность и современность. М. : Наука, 1972. - С. 317-329.

108. Пильщиков И.А. Батюшков и литература Италии. Филологические разыскания / И.А. Пильщиков. М. : Языки славянской культуры, 2003. - 314 с.

109. Полонская К.П. Римские поэты эпохи принципата Августа / К.П. Полонская. М. : Изд-во Моск.ун-та, 1963. - 105 с.

110. Савельева Л.И. Античность в русской поэзии конца XVIII начала XIX века / Л.И. Савельева. - Казань : Изд-во Казан.ун-та, 1980. - 119 с.

111. Скоропадская A.A. Идиллия в творчестве Вергилия и Пастернака / A.A. Скоропадская // Россия и Греция: диалоги культур : материалы I Международной конференции : в II ч. Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 2007. -Ч. И.-С. 344-353.

112. Скоропадская A.A. Горацианский мотив быстротечности жизни в поэзии Г.Р. Державина / A.A. Скоропадская // Рецепция античного наследия в русской литературе XVIII-XIX вв. : сб. ст. Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 2009. - С. 60-78.

113. Старостина Н. Примечания / Н. Старостина // Публий Вергилий Марон. Буколики. Георгики. Энеида. М. : Художественная литература, 1971. - С. 373-444.

114. Ш.Тахо-Годи А.А. Античность в контексте современности / А.А. Тахо-годи. М.: Изд-во МГУ, 1990. - 250 с.

115. Теперик Т.Ф. Ода Горация «К Помпею Вару» в переводе Б.Л. Пастернака / Т.Ф. Теперик // Филологические науки. 2006. - № 3. - С. 22-31.

116. Теп ерик Т.Ф. О пушкинской поэтике перевода на материале стихотворения Горация «На возвращение Помпея Вара» / Т.Ф. Теперик // Пушкин и мир античности. М.: Изд-во МГУ, 1999. - С. 50-51.

117. Толстогузов П.Н. Тютчев переводчик Carm. Ill 29 Горация / П.Н. Толстогузов // Тютчевский сборник : межвузовский сборник научных трудов.- Биробиджан : БППИ, 1998. С. 20-41.

118. Топоров В.П. Эней человек судьбы / В.П. Топоров. - М. : Радикс, 1993. - 208 с.

119. Тронский И.М. История античной литературы / И.М. Тронский. Л. : Учпедгиз, 1951.-508 с.

120. Федосеева Т.В. Рецепция античности в русской символистской драматургии / Т.В. Федосеева // Studia philological : сборник научных статей.- Минск : БГУ, 2005. С. 60-66.

121. Фрейберг Л.А. Тютчев и античность / Л.А. Фрейберг // Античность и современность. М. : Наука, 1972. - С. 444-456.

122. Чистякова Н.А. История античной литературы / Н.А. Чистякова, Н.В. Вулих. М.: Высшая школа, 1971. - 454 с.

123. Чистякова Н.А. Гораций, поэт двух культур и двух эпох / Н.А. Чистякова // Philologia classica. СПб. : Изд-во С.-Петербург.ун-та, 1992. -Вып. 4 : Horatiana. - С. 5-31.

124. Шервинский С. Вергилий и его произведения / С. Шервинский // Публий Вергилий Марон. Буколики. Георгики. Энеида. М. : Художественная литература, 1971. - С. 5-26.

125. Шкипина И.В. Традиции нормативной поэтики Горация в классицистических поэтиках Н. Буало и А.П. Сумарокова / И.В. Шкипина //

126. Рецепция античного наследия в русской литературе XVIII-XIX вв. : сб. ст. -Петрозаводск : Изд-во Петр.ГУ, 2009. С. 45-59.

127. Ярхо В.Н., Полонская К.П. Античная лирика. Ранняя греческая лирика. Эллинистическая лирика. Римская лирическая поэзия / В.Н. Ярхо, К.П. Полонская. М. : Высшая школа, 1967. - 209 с.

128. Исследования по теории и истории русской литературы XVIII века

129. Александрова И.Б. Поэтическая речь XVIII века / И.Б. Александрова. М. : Флинта, 2005. — 368 с.

130. Баевский B.C. История русской поэзии: 1730-1980 / B.C. Баевский. -М. : Новая школа, 1996. 320 с.

131. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин. М. : Художественная литература, 1975. — 500 с.

132. Бёрков П.Н. История русской журналистики XVIII века / П.Н. Берков. М., Л. : АН СССР, 1952. - С. 194-290.

133. Валицкая А.П. Русская эстетика XVIII века : историко-проблемный очерк просветительской мысли / А.П. Валицкая. М. : Искусство, 1983. - 236 с.

134. Веселовский A.A. Любовная лирика XVIII века / A.A. Веселовский. -СПб., 1909.- 194 с.

135. Гаспаров М.Л. Метр и смысл. Об одном механизме культурной памяти / М.Л. Гаспаров. М. : РГГУ, 2000. - 297 с.

136. Гаспаров М.Л. Очерк истории европейского стиха / М.Л. Гаспаров. -М. : Наука, 1989.-302 с.

137. Гуковский Г. А. Очерки по истории русской литературы и общественной мысли XVIII века / Г.А. Гуковский. Л. : ГИХЛ, 1938.

138. Гуковский Г.А. Ранние работы по истории русской поэзии XVIII века / Г.А. Гуковский. М. : Языки русской культуры, 2001. - 368 с.

139. Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма / Н.Д. Кочеткова. СПб.: Наука, 1994. - 281 с.

140. Курилов A.C. Классицизм в русской литературе: исторические границы и периодизация / A.C. Курилов // Филологические науки. 1996. -№ 1.-С. 12-22.

141. Лебедева О.Б. История русской литературы XVIII века / О.Б. Лебедева. М.: Высшая школа, 2000. - 415 с.

142. Либан Н.И. Лекции по истории русской литературы / Н.И. Либан. -М. : Изд-во МГУ, 2005. 461 с.

143. Лотман Ю.М. Руссо и русская культура XVIII века / Ю.М. Лотман // Эпоха Просвещения: Из истории международных связей русской литературы. Л. : Наука, 1967. - С. 208-281.

144. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии / Ю.М. Лотман. СПб. : Искусство-СПб, 1996. - 848 с.

145. Лотман Ю.М. О русской литературе / Ю.М. Лотман. СПб. : Искусство-СПб, 1997. - 848 с.

146. Лотман Ю.М. История и типология русской культуры / Ю.М. Лотман. СПб. : Искусство-СПб, 2002. - 768 с.

147. Москвичева Г.В. Русский классицизм / Г.В. Москвичева. М. : Просвещение, 1978. - 128 с.

148. Орлов О.В. Русская литература XVIII века / О.В. Орлов, В.И. Федоров. М. : Просвещение, 1972. - 304 с.

149. Орлов П.А. Русский сентиментализм / П.А. Орлов. М. : Изд-во МГУ, 1977.-271 с.

150. Савченко Т.Т. Субъективный строй русской лирики / Т.Т. Савченко. Караганда : Кар.ГУ, 2000. - 303 с.

151. Смирнов A.A. Литературная теория русского классицизма / A.A. Смирнов. М. : Высшая школа, 2007. - 207 с.

152. Татаринова Л.Е. Русская литература и журналистика XVIII века / Л.Е. Татаринова. М. : Проспект, 2003. - 368 с.

153. Федоров В.И. История русской литературы XVIII века / В.И. Федоров. М. : Просвещение, 1982. - 335 с.

154. Фризман Л.Г. Жизнь лирического жанра: русская элегия от Сумарокова до Некрасова / Л.Г. Фризман. М. : Наука, 1973. - 165 с.

155. Шеина Ю.В. Из истории буколических мотивов в русской литературе (Гораций. Тредиаковский. Державин. Пушкин) / Ю.В. Шеина // Филологические науки. 2001. - № 1. — С. 29-34.

156. Шеина Ю.В. Буколика у В.К. Тредиаковского / Ю.В. Шеина // В.К. Тредиаковский и русская литература. М. : ИМЛИ РАН, 2005. - С. 132-139.

157. Шенгели Г.А. Техника стиха / Г.А. Шенгели. М. : Гослитиздат, 1960.-312 с.

158. Литература по проблемам переводоведения

159. Алексеева И.С. Введение в переводоведение / И.С. Алексеева. М.-СПб. : Academia, 2004. - 347 с.

160. Бархударов Л.С. Язык и перевод / Л.С. Бархударов. М. : Международные отношения, 1975. - 240 с.

161. Брандес М.П. Стиль и перевод / М.П. Брандес. М.: Высшая школа, 1988.- 127 с.

162. Брандес М.П. Критика перевода: практикум по стилистико-сопоставительному анализу подлинников и переводов / М.П. Брандес. М. : КДУ, 2006. - 236 с.

163. Гак В.Г. Сопоставительные исследования и переводческий анализ /

164. B.Г. Гак // Тетради переводчика : сб. ст. М. : Международные отношения, 1979.-Вып. 16.-С. 11-21.

165. Гарбовский Н.К. Теория перевода / Н.К. Гарбовский. М. Изд-во МГУ, 2004. - 544 с.

166. Гаспаров M.JI. Брюсов и буквализм (По неизданным материалам к переводу «Энеиды») / M.JI. Гаспаров // Мастерство перевода. М. : Советский писатель, 1971. - С. 108-113.

167. Гаспаров M.JI. Точные методы и проблемы перевода / M.JI. Гаспаров // Литература и перевод : проблемы теории. М. : Прогресс, 1972.1. C. 73-78.

168. Гаспаров М.Л. Подстрочник и мера точности / М.Л. Гаспаров // Гаспаров М.Л. О русской поэзии. СПб. : Азбука, 2001. - С. 231-239.

169. Гаспаров М.Л. Экспериментальные переводы / М.Л. Гаспаров. -СПб. : Гиперион, 2003. 347 с.

170. Дерюгин A.A. В.К. Тредиаковский переводчик. Становление классицистического перевода в России : автореф. дис. . д-ра филол. наук / A.A. Дерюгин. - Л., 1988. - 38 с.

171. История русской переводной литературы : в II т. / отв. ред. Ю.Д. Левин. Спб. : Изд-во «Дмитрий Буланин», 1995. - Т. I. - 315 с.

172. История русской переводной литературы : в II т. / отв. ред. Ю.Д. Левин. Спб. : Изд-во «Дмитрий Буланин», 1996. - Т. II. - 268 с.

173. Казакова Т.А. Художественный перевод: в поисках истины / Т.А. Казакова. СПб.: Изд-во Санкт-Петербург.ун-та, 2006. - 221 с.

174. Казакова Т.А. Художественный перевод: теория и практика / Т.А. Казакова. СПб.: Инъязиздат, 2006. - 535 с.

175. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты) / В.Н. Комиссаров. М.: Высшая школа, 1990. - 252 с.

176. Копан ев П.И. Вопросы истории и теории художественного перевода / П.И. Копанев. Минск : Изд-во БГУ, 1972. - 296 с.

177. Крицкая H.B. Басни И.А. Крылова в англоязычных переводах: восприятие и интерпретация : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.В. Крицкая. Томск, 2009. - 27 с.

178. Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода / Ю.Д. Левин. Л. : Наука, 1985. - 300 с.

179. Любимов Н.М. Перевод искусство / Н.М. Любимов. - М. : Советская Россия, 1982. - 126 с.

180. Мкртчан Л. Поэзия в переводе / Л. Мкртчан // Мастерство перевода. М. : Советский писатель, 1970. - Сб. 6. - С. 5-40.

181. Никонова Н.Е. Подстрочный перевод: типология, функции и роль в межкультурной коммуникации / Н.Е. Никонова. Томск : ТГУ, 2008. - 110 с.

182. Оболенская Ю.Л. Художественный перевод и межкультурная коммуникация / Ю.Л. Оболенская. — М. : Высшая школа, 2006. 335 с.

183. Рецкер Я.К. Теория перевода и переводческая практика / Я.К. Рецкер. М.: Международные отношения, 1974. - 212 с.

184. Русские писатели о переводе XVIII-XX вв. / под ред. Ю.Д. Левина, A.B. Федорова. Л. : Советский писатель, 1960. - 696 с.

185. Самойлов Д. Сравнение перевода с оригиналом / Д. Самойлов // Редактор и перевод : сб. ст. М. : Книга, 1965. - С. 61-70.

186. Семенко И.М. И. Мандельштам переводчик Петрарки / И.М. Семенко // Вопросы литературы. - 1970. - № 10. - С. 154-168.

187. Серман И.З. Русская литература XVIII века и перевод / И.З. Серман // Мастерство перевода. М. : Советский писатель, 1963. - С. 337-372.

188. Топер П.М. Перевод и литература: творческая личность переводчика / П.М. Топер // Вопросы литературы. 1998. - № 6. - С. 178-199.

189. Тихомирова Ю.А. Жанровые разновидности романтического перевода (на материале переводов И.И. Козлова из английских поэтов) : автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю.А. Тихомирова. Томск, 2008. - 21 с.

190. Федоров A.B. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы) / A.B. Федоров. СПб. : Наука, 2002. - 414 с.

191. Флорин С. Длина слова и перевод поэзии / С. Флорин // Мастерство перевода : сб. ст. М. : Советский писатель, 1990. - Сб. 13. - С. 148-174.

192. Хантемирова Г. Национальное своеобразие оригинала и проблемы перевода / Г. Хантемирова. Казань : Тат.книж.изд-во, 1974. - 40 с.

193. Эткинд Е.Г. Русские переводчики от Тредиаковского до Пушкина / Е.Г. Эткинд. Л.: Наука, 1973. - 248 с.

194. Словари и справочная литература

195. Благова Э. Старославянский словарь (по рукописям Х-Х1 веков) / Э. Благова. М. : Русский язык, 1994. - 842 с.

196. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / В.И. Даль. М. : Русский язык, 1978. - Т. 1.- 699 е.; 1979. - Т. 2. - 779 е.; 1980. - Т. 3. - 555 е.; 1980. - Т. 4. - 683 с.

197. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь / И.Х. Дворецкий. М. : Русский язык, 2003. - 843 с.

198. Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь / Г. Дьяченко. -М. : Издательский отдел Московского патриархата, 1993. — 1120 с.

199. Квятковский А.П. Поэтический словарь / А.П. Квятковский. М. : Советская Энциклопедия, 1966. - 370 с.

200. Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Советская Энциклопедия, 1987. - 752 с.

201. Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей / Ф. Любкер. М. : Издание общества классической филологии и педагогики, 1885. - 1552 с.

202. Мифологический словарь / сост. М.Н. Ботвинник и др.. Л. : Учпедгиз, 1959. - 227 с.

203. Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. М. : Советская Энциклопедия, 1991. - 736 с.

204. Ожегов С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов. Екатеринбург : Урал-Советы, 1994. - 800 с.

205. Словарь русского языка XVIII века. Л. : Наука, 1984. - Вып. 1. -224 с.

206. Шанский Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка / Н.М. Шанский, В.В. Иванов, Т.В. Шанская. М.: Учпедгиз, 1961. - 398 с.