автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему: Методология социального познания в трактовке Поля Рикёра

Полный текст автореферата диссертации по теме "Методология социального познания в трактовке Поля Рикёра"

На правах рукописи

Борисенкова Анна Валентиновна

Методология социального познания в трактовке Поля Рикёра: критический анализ оснований теории нарративов

Специальность: 22.00.01 — теория, методология и история социологии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

1 3 ОКТ 2011

Москва - 2011

4857307

Работа выполнена в Федеральном государственном автономном учреждении высшего профессионального образования «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Научный руководитель

Доктор социологических наук,

профессор

Филиппов Александр Фридрихович

Официальные оппоненты:

Доктор социологических наук, Семенова Виктория Владимировна

Кандидат социологических наук, Троцук Ирина Владимировна

Ведущая организация

Тихоокеанский государственный университет

Защита состоится 21 октября 2011 г. в 15.00 на заседании диссертационного совета Д 212.048.01 в Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» по адресу: 101000, Москва, ул. Мясницкая, 20, ауд. 309.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Автореферат разослан <<^Ч> сентября 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета к.э.н.

Рощина Яна Михайловна

Актуальность

В современной социологии общество модерна часто характеризуется как такое, в котором коммуникация все меньше связана с соприсутствием людей в одном и том же, обозримом, доступном для непосредственного восприятия органами чувств физическом пространстве. То обстоятельство, что деньги и торговля позволяют человеку выйти за круг непосредственного общения, многими выдающимися теоретиками расценивалось как важная характеристика общества модерна. Но это было лишь началом большого исторического процесса. В ходе дальнейшего развития все больше типичных ситуаций взаимодействия «лицом-к-лицу» становятся опосредствованными. То, что началось с возникновения международной торговли, денежной системы, телеграфа, радиовещания, продолжается через туризм, автомобилизацию, Интернет и мобильную связь. Ускорение связей, возможность почти моментального преодоления больших пространств благодаря электричеству, радио, а затем и электронной коммуникации позволили синхронизировать получение одной и той же информации людьми в разных точках мира1.

Становление общества модерна носит, однако, не простой, не однолинейный характер. Одновременно с трансформацией социального общения наблюдается парадоксальная тенденция возвращения к формам взаимодействия, присущим живой устной коммуникации, взаимодействию лицом-к-лицу. Популярными средствами передачи информации в интернет-пространстве сегодня являются форумы, социальные сети, онлайн-дневники. Тексты, в них представленные, могут напоминать, скорее, устную речь, чем структурированные художественные, научные и публицистические произведения2. Несмотря на высокоразвитые технологии современных СМИ,

'См. о соответствующих характеристиках модерна в трудах как западных, так и отечественных социологов-Bauman Z. Society under Stege. Cambridge: Polity Press, 2002; Urry J. Sociology beyond societies. Mobilities for the twenty-first century. London and New York: Routledge, 2000; Девятко И.Ф. Модернизация, глобализация и институциональный изоморфизм: к социологической теории глобального общества // Глобализация и по^оветское общество (Аспекты-2001) / Под ред.А.Согомонова и С.Кухтерина. Вып.2. М, Ин-т социологии РАН Изд-воСтови, 2001; Покровский Н.Е. В зеркале глобализации //Отечественные записки 2003 № ](9) Trahant M.N. The Power of Stories: Native Words and Images on the Internet // Native Americas. 1996. Vol. 13. № I.

3

свидетельство или устный рассказ от первого лица по-прежнему являются (или, возможно, вновь становятся) одним из важнейших способов представления и подтверждения достоверности информации о событиях3. Таким образом, дистанционная коммуникация и трансляция информации посредством мобильных средств не только не вытесняет, но вновь выводит на передний план традиционное рассказывание историй (story-telling).

На фоне дискуссий о новом устройстве коммуникации заметен возрастающий интерес социологов к нарративу. Наиболее употребительным значением понятия «нарратив» является «повествование», «рассказ» или «повествовательный текст». Однако в рассуждениях социальных ученых нарратив, как правило, оказывается чем-то большим, нежели просто текст или рассказ. Его значение легче понять через употребление, чем через определение. Можно спорить о том, является ли «нарратив» хорошо разработанным понятием, однако бесспорно то, что это - один из все более широко используемых технических терминов социальных и гуманитарных наук наших дней. Тексты новостей, транслируемых в глобальной сети и по телевидению, речи политиков, интерпретации событий на финансовых рынках, повседневные коммуникации, сообщения в электронной почте, интервью при приеме на работу - явления, применительно к которым социальные ученые говорят о нарративе. Здесь обнаруживаются определенные виды повествования, рассказа, изложения, специально оформленной речи и т.п. В этом качестве нарративы имеют социальное происхождение и социальную функцию, они делают возможными определенные виды социальной коммуникации и, как таковые, подлежат не только филологическому или философскому, но прежде всего социологическому анализу.

3 Media Witnessing: Testimony in the Age of Mass Communication / Ed. by Paul Frosh and Amlt Pinchevski Palerave Macmillan, 2009.

' Kreisworth M. Trusting the Tale: the Narrativist Turn in the Human Sciences // New Literary History. 1992. Vol. 23.

В российской социологии изучение нарративов получило широкое распространение и связано с именами авторитетных исследователей, в частности, тех, кто фокусирует внимание на человеческой биографии, описании жизненного пути. Здесь следует отметить работы Е.Ю. Мещеркиной-Рождественской, JI.A. Козловой, В. В. Воронкова, М. Рустина, В.Б. Голофаста3. В последнее время в связи с ростом популярности Интернета как информационного ресурса предметом исследования стали блоги, строение которых обнаруживает характерные черты особого рода повествований6. Сформировался объемный корпус методологических публикаций, в которых развивается нарративный анализ как метод «качественной социологии». Это работы Е.Р. Ярской-Смирновой, П.В. Романова, В.В. Семеновой, И.В. Троцук, И.А. Штейнберга, А. Г. Левинсона и др.7. Нарративный анализ зарекомендовал себя также в тендерных исследованиях, где обращение к повествованию обусловлено постановкой проблемы тендерной идентификации и определения ролей. Здесь следует назвать в первую очередь работы Е.А. Здравомысловой, A.A. Темкиной, И.Н. Тартаковской8. Интерес к повествованиям приводит социологию в соприкосновение с массивным слоем исторических и культурологических исследований. В этой связи важно отметить работы,

См.: Мещеркина Е.Ю. Жизненный путь и биография: преемственность социологических категорий (анализ зарубежных концепций) // Социологические исследования. 2002. № 7; Рождественская Е.Ю. Устная история и биография: женский взгляд // Устная история, биография и женский взгляд / Ред. и сост. Е.Ю. Мещеркина. М.: Невский простор, 2004; Рождественская Е.Ю. Нарративная идентичность в автобиографическом интервью //

Социология: 4M. 2010. № 30; КозловаЛ.А. Биографическое исследование российской социологии: предварительные теоретико-методологические замечания // Социологический журнал. 2007. № 2; Воронков В., Здравомыслова Е. Биографический метод в изучении постсоциалистических обществ l'l Материалы международной конференции. Труды ЦНСИ. 1997; Рустин М. Размышления по поводу поворота к биографиям в социальных науках // ИНТЕР. 2002. № 1; Голофаст В.Б. Многообразие биографических повествований // Социологический журнал. 1995. № 1.

Хитров А. Блог как феномен культуры // Журнал социологии и социальной антропологии. 2007. Т. 10. № I;

2оГо ЛМ021^ МшЮЛЫе читатели в Интернете (наблюдения социолога) II Новое литературное обозрение!

7 Ярекая-Смирнова Е.Р. Нарративный анализ в социологии // Социологический журнал. 1997. № 3; Романов П.В. Процедуры, стратегии, подходы «социальной этнографии» II Социологический журнал. 1996. № 3/4; Семенова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М., 1998; Троцук И В Теория и практика нарративного анализа в социологии. М.: Изд-во РУДН, 2006; Штейнберг И., Шанин Т., Ковалев Е„ Левинсон А. Качественные методы. Полевые социологические исследования. СПб: Алетейя, 2009.

Здравомыслова Е.А., Темкина A.A. Исследования женщин и тендерные исследования на Западе и в России II Общественные науки и современность. 1999. № 6; Тартаковская И.Н. Тендерные отношения в приватной сфере-постсоветские трансформации семьи и интимности II Laboratorium. Журнал социальных исследований 2010

посвященные нарративно представленной устной истории9. Перспективы нарративного анализа раскрываются также в антропологических исследованиях10.

В гуманитарных науках пока не сложилась нарратология в более узком, специальном смысле слова, как область знания о нарративе: ее теоретические ресурсы четко не определены, не сформировался консенсус в отношении центральных категорий. Объективно сложившееся противоречие состоит в следующем: важность изучения повествований при исследовании социальной жизни не подвергается сомнению, необходимость работать с категорией нарратива тщательно обосновывается, но единства в понимании того, как именно следует понимать нарратив именно в социологии, до сих пор нет. Это затрудняет проведение исследований, выработку стандартов методологической строгости и методической чистоты, дискуссии и критику получаемых результатов. Поэтому напрашивается иной путь решения проблемы: с точки зрения социологии как науки, постоянно расширяющей ресурсную базу своей методологической и методической работы, следует обратиться к тем авторам, труды которых в точном смысле слова не являются социологическими, но могут быть использованы социологами для решения своих теоретических и прикладных задач. В области исследований нарративов одним из самых многообещающих ресурсов такого рода являются исследования по герменевтике знаменитого французского философа и социального мыслителя Поля Рикёра.

Поль Рикёр (1913-2005) наряду с М. Хайдеггером, Э. Гуссерлем, Г.-Г. Гадамером и Л. Витгенштейном являлся классиком философии XX века. Он родился и вырос на юге Франции. Получил образование в Сорбонне, где был активным участником кружка Габриэля Марселя, объединявшего профессоров

' Рожанский М. Я. «Устная история» — философия памяти //Общественные науки. 1990. № 6; Ромм М. И Устные рассказы. М., 1990.

Ушакин С.А. Жизненные силы русской трагеаии: о постсоветских теориях этноса II Новое литературное обозрение. 2005. АЬ Imperio, № 4; Ушакин С.А. О муже(Ы)ственности. Сборник статей // Новое литературное обозрение. 2002.

и студентов, интересующихся проблемами феноменологии. В 1939 году Рикёр ушел добровольцем на фронт и попал в плен, там перевел на французский язык «Идеи-1» Гуссерля. В послевоенные годы Рикёр преподавал в Университете Страсбурга, затем в Сорбонне, где его ассистентом был Жак Деррида, позже стал деканом в новом университете в Нантере. Из-за беспорядков, возникших в академической среде в 1968-1969 годах, Рикёр покинул Францию и работал в Университете Чикаго, являясь также приглашенным профессором в Принстонском и Гарвардском университетах, Йеле и Беркли. Вернувшись во Францию в 1981 году, он продолжал исследовательскую и преподавательскую деятельность. Рикёр - автор более сорока книг и монографий. На русский язык переведен значительный массив его трудов, среди них его наиболее значимые книги: «Время и рассказ», «История и истина», «Конфликт интерпретаций», «Память, история, забвение», «Справедливое», «Путь признания»11. В 2000 году Рикёр стал лауреатом премии Киото - ежегодной награды за достижения в науке, технологии и культуре.

Обращение именно к теории нарратива Рикёра как к аналитической перспективе и логике исследования обусловлено историко-социологическими и собственно теоретическими мотивами. В поздний период творчества Поль Рикёр находился под сильным влиянием теории речевых актов и философии действия поствитгенштейнианских мыслителей. Это, а также интерес к герменевтике, роднит его, прежде всего, с крупнейшим социологом и социальным философом нашего времени Юргеном Хабермасом. Однако по большинству ключевых вопросов Рикёр занимал позицию, отличную от позиции Хабермаса.

См.: Рикбр П. Время и рассказ. Т. 1-2 / Пер. с франц. Т.В. Слав ко / Под ред. С.Я. Левит М • СПб • Университетская книга, 1998; Рикбр П. История и истина / Пер. с фр. И.С. Вдовиной, О Н Мачульской СПб" Алетейя, 2002; Рикёр П. Память, история, забвение / Пер. с франц. И.И. Блауберг, И.С. Вдовиной О И Мачульской, Г.М. Тавризян. М.: Издательство гуманитарной литературы, 2004; Рикёр П. Справедливое / Пер с рпггп^Гл' ГН03ИС'Л0Г0С'2005; РиКёр ПуТЬ пРи31,а"ия ' ПеР- И.И. Блауберг, И.С. Вдовиной. М/

Основными темами творчества Рикёра, имеющими значение для социологии и привлекающими к себе внимание социологов во многих странах мира, являются текстуальная природа социального действия, нарративное оформление человеческого опыта и научного знания. Дадим сразу же краткие пояснения. Подобно Хабермасу и, отчасти, А. Гидденсу, хотя и совершенно независимо от них, Рикёр выдвинул тезис, согласно которому социальная наука может считаться герменевтической. Герменевтика - это теория и процедура интерпретации текстов и, шире, всего, что является смысловым. Социальная наука может рассматриваться как герменевтика, говорит Рикёр, в силу двух причин: 1) поскольку объект социальной науки (социальное действие) может быть уподоблен тексту, нуждающемуся в интерпретации; и 2) поскольку в методологии социальной науки разрабатываются процедуры, аналогичные процедурам интерпретации текста12. Таким образом, Рикёр примыкает к тому, что часто называют понимающей традицией в социологии или понимающей социологией. Рикёр указывает на универсальную объяснительную силу нарратива, наделяя его свойствами такие категории социологии как «опыт», «действие», «событие».

Подходы и концепты, разработанные Рикёром, активно используются в прикладных исследованиях. Герменевтическая методология оказывает заметное влияние на развивающиеся на Западе исследования здоровья, ухода и социальной работы (health research, nursing science)13. Концепции нарратива Рикёра находят применение в исследованиях СМИ, Интернета, образования14. Понятие нарратива используется в методологических исследованиях такого социологического инструмента, как интервью15. Российские социологи

12 РикСр П. Модель текста: осмысленное действие как текст / Пер. с англ. А.В. Борисенковой, под ред. А.Ф. Филиппова II Социологическое обозрение. 2008. Т. 7. № I.

13 Ricoeur's hermeneutic phenomenology: ап implication for nursing research II Scandinavian Journal of Carine Sciences. 2008. Vol. 22. Issue 4.

4 См.: Bantas H. Ricoeur's hermeneutic Are and the Internet. The changing narrative landscape. Melbourne: The Reluctant Geek, 2010; SlreibH. The religious educator as story-teller: suggestions from Paul Ricoeur's work // Religious Education: The official journal of the Religious Education Association. 1998. Vol. 93. Issue 3

Gudmundsdottir S. The Teller, the Tale, and the One Being Told: The Narrative Nature of the Research Interview // Curriculum lnquiry. 1996. Vol. 26. № 3.

обращаются к философии Рикёра в поисках теоретико-методологических оснований. Так, одним из первых социальных ученых, использовавших концепцию нарратива Рикёра в качестве ресурса для исследования личных документов, стала H.H. Козлова16. В основе разрабатывавшегося ею социологического метода положен ключевой тезис Рикёра: не существует человеческого опыта, который не был бы опосредован рассказом.

Ю.Л. Качанов и H.A. Шматко используют понятие Рикёра «нарративная идентичность» для разработки метода «рефлексивного жизнеописания - одной из наиболее гибких и глубоких процедур сбора социологической информации» и социоанализа жизнеописательных практик17. Анализ повествовательной природы социологической интерпретации в исследованиях образования реализован B.C. Вахштайном, Д.Л. Константиновским, Д.Ю. Куракиным18. Опираясь на концепцию нарратива Рикёра, Е.Р. Ярская-Смирнова в книге «Социокультурный анализ нетипичности» показывает риторические приемы формирования нарративной идентичности человека и, тем самым, демонстрирует продуктивность нарративного анализа в исследовании отношений «я-другой»19.

Тем не менее, герменевтический подход Рикёра к социальному познанию в целом все еще сравнительно мало представлен в отечественном социологическом дискурсе. Отчасти это объясняется тем, что российским социологам, в той или иной степени приверженным понимающей традиции и работающим с концептом нарратива, удалось пройти достаточно далеко по пути других методологий, в частности, феноменологической20. Феноменология и философская герменевтика - родственные направления, но в социологии они

" Козлова H.H. Методология анализа человеческих документов // Социс. 2004 № I- Козлова НН ГгомЛиГ И Н' Я таК Х°ЧУ НаЗВаТЬ КИН°' <<НаИВНОе письм0>>: 0пь,т "ингво-социологичес'кого чтения, м'1

исследований'Шб"*Г Ба3°ВаЯ МСТаФ°Ра " CTPyKType социаль,юй идентичности // Социологические

реал"™" В С" КУРЗКИН Д Ю- " исследовательские

а Ярская-Смирнова Е.Р. Социокультурный анализ нетипичности. Саратов: СГТУ, 1997.

Троцук И.В. Теория и практика нарративного анализа в социологии. М.: Изд-воРУДН, 2006.

актуализируются по-разному. Мы не ставим под сомнение результаты, полученные теми, кто в большей степени ориентирован на феноменологическую версию понимающей социологии, однако считаем, что целесообразно изучить потенциал другой традиции, приобретающей все большую популярность в зарубежной социальной науке, и показать продуктивность герменевтической программы как ресурса социологических исследований.

Замысел данного диссертационного исследования, прежде всего, -историко-теоретический. Мы исходим из того, что важная для социологов концепция Рикёра нигде не представлена в готовом для пересказа и применения виде. Ее необходимо вычленить из его сочинений и собрать как целое заново, реконструировать. В этом состоит работа историка социологии. Вместе с тем реконструкция герменевтической программы Рикёра позволяет, как мы надеемся, использовать концепцию нарратива в качестве теоретико-методологического основания прикладных исследований, в частности, исследований социальных событий. Мы намерены показать в диссертации возможности такого применения. Таким образом, актуальность темы диссертации определяется

1. Необходимостью провести полноценную историко-теоретическую реконструкцию герменевтической программы и концепции нарратива Рикёра с точки зрения и с учетом потребностей современного социологического исследования; а также

2. Современными задачами развития нарративной методологии в социологии.

Разработанность проблемы

К настоящему моменту историко-философский интерес к работам Поля Рикёра в России стал стимулом к новым исследованиям его творчества21. Однако работы, ориентированные на использование теоретического потенциала герменевтики Рикёра для решения теоретико-методологических задач социологии, в российской академической литературе крайне малочисленны. Немногими примерами являются упоминания его герменевтической концепции в качестве «„сильной версии" теории интерпретации» в книге И.Ф. Девятко и в качестве ресурса понимающей социологии в труде Л.Г. Ионина22. Важно отметить работу М.В. Рассохиной, посвященную анализу метафоры в языке социологической теории23. В то же время его философское наследие привлекает к себе все большее внимание в западной социальной науке, в связи с нарастающим интересом к социальной природе дискурса и текстуальным характеристикам социального действия.

Можно условно выделить два направления использования ресурсов философии Рикёра в социологии. Первое - французское, фокусирующее внимание на Рикёровских категориях самости и нарратива. Л. Тевено работаете понятием «самость» у Рикёра (¡рзеке), связанным с понятием «обещание»24. В этой связи Тевено актуализирует проблематику нарратива. Параллели между понятием нарративной идентичности у Рикёра и понятием габитуса у П. Бурдье прослеживаются в работах Ж. Мишеля25. Значимость философской

" См. В ЭТОЙ связи Предисловие И.С. Вдовиной к собранию выступлений Рикёра: П. Рикбр Герменевтика

200*5 №Tell ИГ Т' 'Г,0™* ВД°8ИНа ИС ПамЯ™ РиРкёра//ВопрРосы философ ! не™™» ЙТ р: Феноменолого"геРменевтическая методология анализа произведений

искусства /Теория художественной культуры. 2006. № 10; Поль Рикбр - философ диалога / Отв ред ИИ

sisr-вГерм™н путь от —-

об^ — М, Наука. ,979; Девятко И.Ф. Модели

и Рассохина М.В. Метафора в языке социологической теории. М.: МВШСЭН, 2001

См.: Тевено Л. Наука вместе жить в этом мире // Неприкосновенный запас. 2004 № 3C35V Thevenot L Reconnaissances: avec Paul Ricœur e. Axel Honneth // Delacroix, C„ Dosse, F., Garcia P. (dir.) Pau kIoeur e les sciences humaines. Paris La Découverte, 2007. mcoeur et les

Info'iaUo^^Vofjtf^^^MK^ ^ T' RÎC°eUr da"S k miroir des sciences social« " Social Science imormation. 2008 Vo . 47. № 1; Michel J. Narrativité, narration, narratologle: du concept ricœurien d'identité narrative

aux sciences sociales // Revue européenne des sciences sociales. 2003. <http://ress revues org/562>

антропологии Рикёра для теоретической социологии подчеркивается в работе Ж. Венсана26.

Второе направление - англоамериканское, представители которого подчеркивают важность вклада Рикёра в социально-эпистемологические дискуссии. В этой связи стоит отметить работы социальных теоретиков Дж. Александера, Э. Гидценса, Дж.Б. Томпсона, У. Аутвейта27.

Цели, задачи, предмет и объект исследования

С учетом актуальности проблематики диссертационного исследования его цель формулируется следующим образом: эксплицировать вклад герменевтики Поля Рикёра в теорию и методологию социологии. Мы реализуем ее, фокусируя внимание на его теории нарратива. Объектом исследования выступает герменевтическая программа Рикёра, ее основные понятия и логика исследования. Предметом — концепция нарратива Рикёра как инструмент социологического анализа.

Сформулированная выше цель требует решения следующих исследовательских задач:

1. Задача контекстуализации предполагает выявить место, которое занимают положения герменевтической программы Рикёра в социологических дискуссиях о проблемах социального познания, а также вклад герменевтики Рикёра в обсуждения метода и объекта социологии.

2- Задача историко-теоретической реконструкции предполагает выявление истоков концепции, ее положений и исследовательской логики.

26 Vincent G. Anthropologie philosophique et sociologie: Ricoeur et l'analyse des phénomènes sociaux U Revue des sciences sociales. 2008. № 40.

Cm.: Alexander J.C. Structure and Meaning. Relinking Classical Sociology. New York: Columbia University Press, 1989; Giddens A. New Rules of Sociological Method. A Positive Critique of Interpretative Sociologies Oxford' Blackwell Publishers, 1994; Outhwaite W. New philosophies of social science. Realism, Hermeneutics and Critical Theory / Ed. by A. Giddens. L.: The Macmillam Press LTD, 1987; Thompson J.B. Critical Hermeneutics. A study in the thought of Paul Ricoeur and Jürgen Habermas. Cambridge: Cambridge University Press, 1981.

3- Задача-концептуализации требует произвести повторную

концептуализацию ее категорий как социологических категорий, выявить перспективы их применения в прикладных социологических исследованиях.

4- Задача анализа возможностей применения концепции нарратива Рике'ра в качестве теоретико-методологического основания исследования социальных событий предполагает не только аналитическую переработку теории и ее развитие в направлении большей операционализируемости понятий, но и выявление ее слабых сторон и обогащение ее ресурсами других современных нарративных подходов.

Теоретические и методологические основы диссертации

Базовым методом диссертации является историко-социологическая реконструкция, подразумевающая интерпретацию, описание и критический анализ идей и теорий. В работе используются общие методы историко-социологического исследования: комплексный подход к изучению социологических и философских теорий, сравнительно-исторические методы, анализ и синтез, систематизация.

С учетом поставленных задач мы можем выделить четыре группы релевантных для нашего исследования теоретических и методологических ресурсов.

• В первую группу входят работы П. Рикёра. Они составляют «твердое ядро» используемых в диссертационном исследовании источников.

• Вторую группу составляют социологические и философские работы, задающие проблематику взаимоотношений герменевтики и понимающей социологии. Это, прежде всего, исследования М. Вебера, Ч. Тэйлора, Ю. Хабермаса, А. Шюца, К. Гирца, Э. Гидденса, Дж. Александера.

• К третьей группе источников относятся публикации, которые представляют нарративный анализ в социологии, лингвистике, философии.

Здесь мы можем отметить работы Б. Чарнявской, А.Ж. Греймаса, Ф.Р. Анкерсмита, Р. Арона, С.Н. Зенкина, Е.Ю. Рождественской, И.В. Троцук.

• Четвертая группа релевантных источников — это работы, используемые для развития концепции нарратива Рикёра в прикладном социологическом теоретизировании, в частности, работы Й. МакКензи, Ж. Мишеля, У. Лабова, Р. Франзоси.

Научная новизна исследования

Научная новизна диссертационного исследования отражена в следующих положениях.

1. Показано, что в теоретических построениях П. Рикёра происходит сближение социологии и герменевтики: так, целый ряд положений данной концепции, в том числе содержащихся в его философских трудах, имеет прямое отношение к социологической теории действия и методологии нарративного анализа. Реконструирована его система аргументов, согласно которым социальное действие и текст имеют схожие свойства, и к исследованию социального действия нужно применять тот же метод интерпретации, что и к текстам.

2. Впервые с социологической точки зрения проведена историко-теоретическая реконструкция концепции нарратива П. Рикёра. Выделены ключевые понятия, имеющие значение для социологии. Проанализированы основные расхождения герменевтической теории нарратива с семиотическими теориями нарратива, которые также широко применяются в современной социологии.

3. Определено связующее звено между концепцией Рикёра и методологией социального познания - понятие социального опыта, иными словами, переживания окружающей действительности, разделяемого двумя и более субъектами. При исследовании социального опыта необходимо учитывать то, что он организован вокруг нарративов, повседневной ткани

повествований и речей, и обыденное представление о нем - знание этих нарративов. Анализ с помощью подхода Рикёра процедуры социологической интерпретации как поиска связи между причиной и следствием социальных явлений выявил в ее основании нарративную конструкцию.

4. Показано, что концепция нарратива Рикёра делает возможной социологическую концептуализацию социального события как события, описанного в нарративе. Продемонстрировано, что нарратив трансформирует фундаментальные свойства социального события: его временные и пространственные характеристики. Включенность в нарратив представляет собой критерий демаркации события и не-события и фундаментального отличия социального события от события природы. Описание в нарративе придает событию осмысленность.

5. Применение подхода Рикёра (дополненного другими нарративными подходами) для решения методических задач при социологическом анализе нарративного интервью позволяет выделить особенности группировки респондентом событий по принципу их значимости, трансформации порядка событий в повествовании.

Практическая значимость исследования

Представленные в диссертации результаты могут быть использованы для дальнейших исследований в области истории и -методологии социологии: разработок в области социологической теории действия, теории социальных событий, качественных методов, в частности, нарративного анализа. Концепты, сформулированные Рикёром, возможно применить в прикладных социологических исследованиях. Понятия нарратива, сюжета и события, описанного в нарративе, могут быть операционализированы в исследованиях свидетельств, текстов СМИ, глубинных интервью, дневников и документов.

Представленный в диссертационной работе материал может использоваться при разработке лекционных курсов по текстовому анализу,

современной социальной теории, а также разделов общего курса или специальных курсов по методологии социологических исследований.

Апробация результатов исследования

Основные выводы диссертации были апробированы в научных публикациях автора и в рамках рабочих семинаров научно-учебной лаборатории «Центр фундаментальной социологии», факультета социологии и Института гуманитарных историко-теоретических исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Положения диссертационного исследования были представлены в докладах на международном симпозиуме «Пути России: проблемы социального познания» (Москва, 2006), Девятой конференции Европейской социологической ассоциации «Европейское общество или европейские общества?» (Лиссабон, Португалия, 2009). Диссертант также представил результаты своих исследований на семинаре Центра изучения нарративов и автобиографий Университета Эдинбурга (Великобритания, 2008), летней социологической конференции Университета Ланкастера (Великобритания, 2009), международных конференциях Общества исследователей трудов Поля Рикёра в Университете Кента (Великобритания, 2009) и Высшей школе социальных наук (Париж, Франция, 2010).

Структура работы

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Структура работы обусловлена сформулированными выше задачами исследования. Первая глава нацелена на решение задачи контекстуализации положений герменевтической программы Рикёра в социологических дискуссиях о понимающей социологии. Вторая глава посвящена историко-теоретической реконструкции герменевтической концепции нарратива Рикёра и концептуализации понятия «нарратив» на примере анализа организации

человеческого опыта и демаркации научного и обыденного знания. Третья глава относится к области прикладной теории. В ней концепция нарратива Рикёра используется в качестве ресурса для исследования социальных событий, указываются возможные перспективы обогащения ее другими подходами. Каждая глава завершается обзором полученных в ней результатов.

Основные положения, выносимые на защиту

На защиту выносятся положения, в совокупности представляющие собой результаты критической реконструкции диссертантом концепции Рикёра. Главным авторским положением диссертанта, выносимым на защиту, является то, что реконструированная таким образом концепция Рикёра является продуктивным источником работы в области общей социологической теории и методологии. Это положение раскрывается в следующих аналитических характеристиках:

1.В герменевтической программе П. Рикёра можно вычленить социологически релевантную концепцию социального действия. Сердцевина этой концепции — понимание действия (по М. Веберу) как поведения, с которым действующий связывает субъективный смысл, а поскольку смысл подлежит интерпретации, действие может рассматриваться, подобно тексту, как «поддающееся прочтению».

2. Тезис Рикёра о том, что научный анализ социального действия состоит в описании его смысла, а особенности его реального совершения во времени и пространстве имеют второстепенный характер, представляет собой методологический вызов социальной науке. Его нельзя принять в чистом виде, но его необходимо использовать при обосновании как теоретических позиций, так и инструментария социологических исследований.

3. Принципиальное значение имеет социальная онтология Рикёра, т.е. доказательство того, чем, в конечном счете, является социальная жизнь. По его мнению — это множество осмысленных действий. Действия люди не только

17

совершают, но и испытывают на опыте. Опыт становится предметом повествования. Повествования об опыте обретают устойчивый вид в нарративах. Принятие социальной онтологии действий-событий означает перенос исследовательского внимания на нарратив.

4. Каждое социальное действие вписано в то или иное повествование, придающее ему смысл и значение. Социологическая интерпретация действия подразумевает истолкование нарратива, который о нем повествует.

5. В процедуре социологической интерпретации, определяемой как поиск связи между причиной и следствием социальных явлений, присутствует нарративная конструкция. Изучая причины социальных явлений, исследователь повествует о них. Логика его рассуждений может быть уподоблена логике рассказчика. Исследования по методологии в социологии — один из видов изучения нарратива.

6. Единицей нарратива является социальное событие как событие рассказанное. Гуманитарные и социальные науки отличаются от естественных наук и по предмету, и по методу. Их предметом является событие, у которого непременно есть нарратив. Таково социальное событие, в отличие от события природного мира. Описание в нарративе придает событию смысл. Отличительным методом таких наук является истолкование смысла, т.е. герменевтика.

1. Наряду с герменевтикой, анализ нарративов проникает в более традиционные и широко признанные в социологии методы. Одним из таких методов является анализ нарративного интервью. Положение теории Рикёра, согласно которому нарратив трансформирует временные и пространственные характеристики социального события, указывает на возможность выявления особенностей группировки респондентом событий по принципу их значимости, изменения порядка одних рассказанных событий и умолчания о других.

Основное содержание работы

Во введении обоснованы актуальность и степень разработанности заявленной темы, сформулированы цель и задачи диссертационного исследования, представлены основные положения, выносимые на защиту.

В главе I «Герменевтика Поля Рикёра как ресурс теоретической социологии» представлен анализ положений герменевтической программы Рикёра в рамках дискуссий об объекте и методе социологии.

Первый параграф «Ггрменевтические проекты в социологии: основания и ограничения» открывается постановкой проблемы поиска теоретико-методологических оснований исследования социальных явлений, наделенных смыслом. Данный вопрос актуален в связи с дискуссиями об «интерпретативном повороте» в социальных науках, сформировавшимися в ситуации нарастающей критики позитивистской эпистемологии и возрастающего влияния лингвистики и антропологии. В фокусе аргументов культурного антрополога К. Гирца, культурсоциологов Дж. Александера и И.Рида, социального философа Ч.Тейлора находятся способы изучения социальных явлений, не сводимые к естественнонаучным моделям объяснения. Как замечал Гирц, в результате кризиса позитивистских программ и обращения социальных наук к гуманитарному знанию, радикально поменялись основополагающие метафоры в социальных науках, иными словами, дотеоретические образы, задающие стиль и способы рассуждения об объекте исследования. В социологии и антропологии долгое время подспудно принималось на веру, что социальная жизнь — это сложноорганизованная машина или организм. На смену этой метафоре приходит метафора текста. Социальная жизнь представляется системой смысловых обозначений. Таким образом, обосновывается необходимость разработки исследовательской программы, альтернативной позитивистской и предлагающей инструменты анализа социальных явлений, сопоставимые с анализом текста. В качестве возможной программы предлагается герменевтика.

Во второй части параграфа рассматривается краткая история формирования герменевтической программы в философии, ее основные понятия. Анализируются положения герменевтики Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, Г.-Г. Гадамера и проблемы их использования в социологическом исследовании.

В третьей части параграфа представлен один из способов применения процедур интерпретаций в социальной науке — герменевтический проект Ю. Хабермаса.

Герменевтика Хабермаса пытается не только проникнуть в суть повседневных коммуникаций, понять их, но и стать значимым дополнением объективистских методов при исследовании социальной реальности. Согласно Хабермасу, все операции интерпретации рациональны по своей природе, поскольку в процессе понимания интерпретатор сам принимает во внимание стандарты рациональности, которые он рассматривает как обязательные для всех участников взаимодействия. Операция выявления исходных допущений, норм и обыденного непроблематичного знания получает у Хабермаса название «рациональное реконструирование».

Хотя герменевтика Хабермаса и движется навстречу социальной науке, она не предлагает достаточных теоретико-методологических оснований для социологической интерпретации. Во-первых, Хабермас не предоставляет обоснования интерпретации как самостоятельному социологическому методу, имеющему право считаться научным. В его подходе истолкование — лишь дополнение к генерализации. Во-вторых, теория Хабермаса не уделяет достаточного внимания объекту социологической интерпретации, не проясняет его смысловую природу.

Второй параграф «Теоретико-методологическая программа для социальной науки Поля Рикёра» начинается с рассмотрения задач герменевтики Рикёра как понимания значения символического. Герменевтические процедуры

направлены на постижение значений правил и норм, иными словами, значений, которые определяют действия человека.

Вторая часть параграфа посвящена реконцептуализации Рикёром социологического понятия социального действия, введенного М. Вебером. Это работа того же рода, что и широко известные усилия А. Шюца и П. Уинча переосмыслить Вебера в феноменологическом или витгенштейнианском духе. Цель, которую ставит перед собой Поль Рикёр, — перенос понятия «текст» в том виде, в каком оно представлено в герменевтике, в теорию социального действия.

Ключевое положение теории Рикёра заключается в том, что осмысленное социальное действие становится предметом научного изучения при условии объективации. Объективация выглядит так: дискурс, упорядоченная речь, становится объектом изучения как текст, поскольку его фиксируют посредством письма. Действие, если считать его подобным тексту, тоже может быть записано и, в этом объективированном виде, описано. Рикёр указывает на диалектические отношения действия-события свершающегося, происходящего и действия свершившегося (смысл которого мы можем выделить). Действие совершается, будучи интенционапьным, иначе говоря, у него есть некий субъективный смысл. С этим согласился бы и М. Вебер, но Рикёр идет дальше. Когда действие свершается, его смысл «конденсируется», оседая в социальном времени, оставляя «метки», являющиеся главным помощником интерпретатора. Это, в свою очередь, позволяет говорить о перекличке Рикёра и феноменологической социологии, не только и не столько Шюца, сколько П.Бергера и Т. Лукмана. Однако в концепции Рикёра тонким моментом является концептуализация действия как события. Моментальные события исполнения чего-либо и события дискурса отсылают к устойчивым смысловым образцам, которые могут быть четко фиксированными, определенными и узнаваемыми. Таковы ритуальные формулы, обмен рапортами и приказами. Смысловые образцы могут быть также и размытыми. В этом последнем случае

мы затрудняемся однозначно квалифицировать действия, дать их внятное описание становится сложной задачей интерпретации смысла. Рикёр показывает напряжение, существующее между разными компонентами действия. Субъективность и объективность, осмысленность и пространственно-временные характеристики лишь в своей совокупности, по-разному соотносясь между собой, характеризуют социальное действие. Это, в свою очередь, приводит к пониманию тех трудностей, с которыми сталкивается этот подход в социологическом исследовании. Рикёр показывает, что именно определяет смысл действия. Но фактически происходящие действия, которые социологам и приходится изучать, содержат в себе не только отсылки к более или менее внятным смысловым образцам. Какие же черты действия, кроме смысловых, поддаются фиксации? Возможно ли описать феномен, не оставляя за скобками его пространственно-временные характеристики? Возможно, здесь кроется одна из слабостей концепции Рикёра, не позволившая ей стать магистральной программой социологии. Рикёровский подход хорош именно как одна из составляющих социологической концептуализации действия.

Объяснение действия, как известно со времен Вебера, невозможно без его понимания, но понимание, в отличие от того, что утверждал Вебер, это сложная процедура, вскрывающая не один однозначный смысл, но сложные смысловые отношения и связи. Герменевтическую процедуру надо рассматривать как движение с двух сторон: от понимания к объяснению и от объяснения к пониманию. Это позволяет использовать весь потенциал концепции Рикёра в социологии и не сводить предлагаемые им принципы исследования к «работе с текстами».

Глава II «Теория повествования Поля Рикёра: от нарративной организации опыта к нарративным основаниям научного знания» посвящена герменевтической концепции нарратива Рикёра. В ней рассматриваются истоки концепции, а также ее основные положения. Осуществляется концептуализация

понятия нарратива на примере анализа организации человеческого опыта и демаркации научного и обыденного знания.

В первом параграфе «Объяснительная сила нарратива: современные дискуссии в социологии» рассматриваются вопросы определения понятия нарратива и его роли в современных социологических исследованиях. Приводятся аргументы, как в поддержку, так и критикующие представление об универсальной силе нарративной объяснительной схемы в социологии. Нарративный анализ предлагает социальной науке подход, указывающий на текстуальную природу объектов, на первый взгляд, нетекстуальных. Согласно У.Р.Фишеру и М. Крейсворту, человеческий опыт сводится к набору нарративов, история представляется в качестве последовательности повествований, память предстает в виде совокупности личных рассказов, социальное взаимодействие изучается как ситуация повествования (наррации). Критические аргументы есть и у сторонников нарратологических программ, и у тех, кто вообще не разделяет такой подход. Например, П. Бурдье утверждал, что распространенное в этнологических и социологических исследованиях представление о человеческой жизни как об индивидуальной истории или биографии, недооценивает структуру объективных отношений человека с окружающим миром. «Внутренняя» критика представлена нарратологами Ф.-Р. Анкерсмитом, Б. Чарнявской, а также последователями Ч. Тилли, которые вслед за ним применяют нарративную логику к исследованию больших социальных структур и масштабных процессов социально-исторического изменения. Ограниченность нарративного подхода, считают они, состоит в том, что в связи с фокусированием на языковых конструкциях недостаточно учитывается исторический опыт (Анкерсмит), нечетко различаются научное и художественное повествования (Чарнявска), недостаточное внимание уделяется глобальным процессам (К.А. Натансон, Т. Сакай). Так или иначе, современные дискуссии об объяснительной силе нарратива не могут обойти герменевтическую теорию нарратива Поля Рикёра. Во-первых, программа

Рикёра является в некотором смысле синтетической. Он выстраивает собственный подход к исследованию нарративов на основе глубокого анализа существующих нарративных концепций. Во-вторых, именно Рикёр ставит вопрос об универсальной объяснительной силе нарратива. В его рассуждениях нарратив выступает не как текстуальное образование, а как фундаментальная характеристика человеческого опыта, повседневного и научного знания.

Во втором параграфе «Истоки концептуализации Полем Рикёром понятия 'нарратив'» раскрываются основные положения герменевтической теории нарратива Рикёра, базирующиеся на критике семиотических подходов к исследованию повествований. Анализируются следующие положения его программы:

— Нарративы представляют собой социально-культурные феномены, поскольку представляют собой взаимодействие авторов и читателей, говорящих и слушающих. К ним не может быть применен структурный лингвистический анализ элементов языка, осуществляемый в семиотике.

— Анализ нарративов должен осуществляться на парадигматическом уровне (уровне речи), а не на синтагматическом уровне (языка) отношений между знаками и слоями повествования. Ученым должны учитываться темпоральные черты нарратива. Здесь приводятся основные аргументы полемики Рикёра с А.Ж. Греймасом как сторонником семиотического подхода к анализу повествований.

— Концептуализация Рикёром нарратива как фигуры речи. Автором проводится различение между нарративом и метафорой в трактовке Рикёра.

Таким образом, нарратив — это феномен, представляющий важность для социолога не только как инструмент анализа, но и как отличительная особенность самой социальной жизни. Это положение получает развитие в третьем параграфе данной главы.

Третий параграф «К нарративной организации человеческого опыта» посвящен анализу Рикёром понятия опыта с помощью категории нарратива.

Основной тезис данного параграфа заключается в том, что наши переживания окружающей действительности артикулированы языком и встраиваются в нарратив. Иными словами, опыт не дан непосредственно, он нарративно организован, и наше повседневное, донаучное, определяющее наше социальное поведение знание о нем — это знание повествований.

Отдельным сюжетом параграфа является анализ тех этапов, которые проходит человеческий опыт, становясь предметом повествования. Сначала идет «префигуративная» стадия (подготовки к описанию в нарративе), затем — «конфигурация» («осюжечивание», стадия создания интриги повествования), наконец, — «рефигурация» (завершение конфи^рации во время слушания или чтения нарратива). Опыт изначально устроен так, что может быть описан в нарративе, он маркирован повествованием. Для подтверждения данного тезиса Рикёр указывает на три черты, изначально присущие действию и предполагающие его представление в нарративе: структурную, символическую и времениую.

Именно в рассуждениях о стадиях создания нарратива находит место анализ проблемы представления и описания социальных явлений. Конфигурирующая сила дискурса подчиняет разрозненные факты и события логике сюжета. Мы не можем говорить о том, что факты «на самом деле» имели некую последовательность. Теперь речь идет о той последовательности, которую им задает нарратив. Параграф завершается выводом о том, что именно нарратив задает смысл действиям человека. Рассматривая то или иное действие человека, мы как исследователи задаемся вопросом о том, что именно о нем рассказали, какие повествования совпадают, а какие противоречат друг другу. Это принципиально важное решение, которое Рикёр предлагает социологии. Социологическая интерпретация действия подразумевает истолкование нарратива, который о нем повествует.

В четвертом параграфе «Следствия концепции нарратива Рикёра для теоретических и эмпирических исследований в социологии» рассматриваются

теоретические и методологические подходы, в основу которых легла концепция нарратива Рикёра. Представление о действии человека, рассказанном в нарративе, получила развитие в теории добродетели А.Макинтайра и нарративной парадигме коммуникации Вальтера Р. Фишера. Концепция Рикёра применяется в качестве теоретико-методологического основания исследований нарративных интервью и личных документов. Две особенности нарратива, выделенные Рикёром, оказываются важными для социологического исследования. Первая — упорядочивающая описываемые рассказчиком события в связный сюжет. Вторая — способность нарратива не только описывать, но переописывать реальность, трансформировать порядок событий. Параграф завершается выводом о том, что эти особенности важно учитывать, в частности, при анализе дистанции между «сырым» полевым материалом и итоговой научной презентацией.

В пятом параграфе «Интерпретация как нарратив: к проблеме различения обыденного и научного знания» раскрывается концептуализация понятия «нарратив» на примере анализа демаркации социологической и обыденной интерпретации. Основной сюжет данного раздела — обнаружение Рикёром нарративной конфигурации в логической структуре интерпретации в тот момент, когда исследователь применяет вероятностную логику рассуждения, выстраивая факты и события в нехронологической последовательности: «если бы событие X не произошло, то события свершились бы иначе...» или «возможно, субъект N поступил бы иначе, если не...».

Если в основе интерпретации в социальной науке лежит нарратив, то где проходит грань между нарративом обыденным и нарративом научным? В качестве иллюстрации анализируются фрагменты из работы Вебера «Протестантская этика и дух капитализма»28. Опираясь на рассуждения Рикёра и аргументацию Вебера в работе «Критические исследования в области логики

" ВебеР м- Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: РОССПЭН, 2006.

наук о культуре», автор выделяет критерии демаркации научной и обыденной интерпретации: рефлексивность исследователя, обоснованность аргументации и отнесение рассматриваемых причин к категории значимости.

В Главе Ш «Нарративный анализ социальных событий» концепция нарратива Рикёра анализируется в качестве ресурса для исследования социальных событий. Предлагается критика, апробация и доработка некоторых положений концепции нарратива.

В первом параграфе «Событийный анализ в социологии: проблема концептуализации ключевого понятия» раскрывается современное состояние исследований событий в российской и зарубежной науке. Ставятся вопросы, принципиально важные для дальнейшего исследования: как возможно провести различение между событием и не-событием (случаем, происшествием)? какие свойства присущи именно социальному событию? с помощью каких процедур мы различаем события по значимости, масштабу и порядку?

В параграфе представлена концептуализация события Рикёром. Его концептуализация основана на критике аналитико-философского подхода Д. Дэвидсона, оказавшего большое влияние на социологов, в частности, на фрейм-анализ И. Гофмана. Рикёр критикует онтологию событий Дэвидсона за утверждение безличного характера событий и отсутствие отсылки к личностям людей. В свою очередь, Рикёр предлагает рассматривать онтологию событий через нарративность. Именно включенность в нарратив служит критерием демаркации событий и не-событий.

Второй параграф «Ограничения и перспективы развития теории нарративов Поля Рикёра» демонстрирует критику и возможности ее доработки. Согласно ученику Рикёра Ж.Мишелю, модель нарратива, предлагаемая французским философом, применима к анализу традиционных форм повествования. Для исследования современных нарративных форм (например, телефонных разговоров, бегущей строки, комментариев журналистов, разговоров по скайпу) ее следует дополнить новыми методологическими

разработками в области нарративного анализа: подходами У. Лабова, Р. Франзоси, Л.Дж. Гриффина. Вслед за Рикёром, исследователи указывают на то, что нарратив трансформирует порядок свершившихся событий, поэтому для восстановления изначального порядка событий необходимо применить к нарративу особые аналитические процедуры. Однако в отличие от Рикёра, авторы не только концентрируются на сюжете, объединяющем события в одно целое, а предлагают фокусироваться на отдельных событиях в нарративе и выявлять их типологические особенности.

В заключении сформулированы основные положения и выводы диссертационного исследования. Герменевтика Рикёра является продуктивным ресурсом для социологической теории и методологии. Она предлагает концепцию социального действия, которая, хотя и не стала магистральной программой социологии, но приводит к пониманию трудностей, с которыми сталкивается анализ социального действия в социологическом исследовании. Нарративный подход Рикёра оказывает - непосредственное воздействие на теорию и методологию социологии. Он дает средства для концептуализации таких категорий как социальный опыт, социальное действие и социальное событие, что получает развитие, как в современных теоретических, так и прикладных социологических исследованиях. Положения концепции нарратива Рикёра являются полезными при анализе нарративного интервью.

В приложении показывается возможность применения нарративного анализа, основанного на подходе Рикёра, Лабова, Гриффина и Франзоси, в социологическом исследовании современных процессов мобильности — перемещений в пространстве. Проведенное исследование носит иллюстративный характер и не предлагает обобщающих выводов. Предлагается апробация нарративного анализа на рассказах о «критических событиях» мобильности — событиях, нарушивших привычный ход перемещений в международном аэропорту (задержка вылета или прилета, затруднение в прохождении таможни или паспортного контроля, потеря багажа).

Исследование нарративов фокусируется на двух аспектах: на изменениях в ходе событий повседневных перемещений, которые задало «критическое» событие сбоя мобильности и на сюжетах, значимых для респондентов.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

В изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Борисенкова А.В. Нарративный поворот и его проблемы // Новое литературное обозрение. 2010. № 3 (103). С. 327-333 (0, 5 п.л.)

2. Borisenkova Anna. Narrative Foundations of Knowing: towards a New Perspective in Social Epistemology // Sociological Research Online. 2009. Vol. 14. №5(1 п.л.)

3. Борисенкова А.В. [Рец.] Нарративные основания опыта и научного знания: Рикёр П. Время и рассказ. Т. 1. Интрига и исторический рассказ / Пер. с франц. Т.В. Славко; Под ред. С.Я. Левит. М.; СПб.: Университетская книга, 1998 // Социологический журнал. 2008. № 4. С. 168-179 (0,8 п.л.)

В других изданиях:

4. Borisenkova Anna. Narrative Refiguration of Social Events. Paul Ricoeur's Contribution to Rethinking the Social // Etudes Ricoeuriennes/Ricoeur Studies. 2010. Vol. L№ LP. 87-98.(1 п.л.)

5. Борисенкова А.В. Интерпретация как нарратив: к проблеме различения обыденного и научного знания И Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2009. № 6 [94]. С. 233-243 (0, 65 п.л.)

6. Borisenkova Anna. Reflection on the Textual Foundations of Social Science: Narrative as an Explanatory Scheme of a Sociological Knowledge // 9th Conference of European Sociological Association 'European Society or European Societies?' ESA, 2009 (0, 6 п.л.)

7. Борисенкова A.B. Герменевтические проекты в социологии (на примере работ Ю. Хабермаса и П. Рикёра) // Социологическое обозрение. 2007. Т. 6. №2. С. 39-49(1 п.л.)

8. Борисенкова A.B. Теория повествования Поля Рикёра: от нарративной организации опыта к нарративным основаниям научного знания // Социологическое обозрение. 2007. Т. 6. № 1. С. 55-63 (0, 7 п.л.)

9. Борисенкова A.B. Нарративное vs. практическое определение места. Альтернативные подходы в социологии пространства // «Политическое» и «социальное» в информационную эпоху. Сборник статей аспирантов факультетов прикладной политологии и социологии ГУ-ВШЭ / Под ред. М.Ю. Урнова, J1.B. Полякова, Г.В. Иванченко. М: ГУ-ВШЭ, 2007. С. 340-353 (1 пл.)

10. Борисенкова A.B. Социальные события в нарративе: трансформация событийной связи // Пути России: проблемы социального познания / Под общ. ред. Д.М. Рогозина. М.: МВШСЭН, 2006. С. 238-254 (1 п.л.)

Лицензия ЛР№ 020832 от 15 октября 1993 г. Подписано в печать сентября 2011 г. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1. Тираж 100 экз. Заказ Типография издательства НИУ ВШЭ, 125319 г. Москва, Кочновский пр-д, д.З.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Борисенкова, Анна Валентиновна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Герменевтика Поля Рикёра как ресурс теоретической социологии.

1.1. Герменевтические проекты в социологии: основания и ограничения.

1.1.1. «Рефигурация социальной мысли»: к проблеме поиска интерпретативной исследовательской модели.

1.1.2. Герменевтика и социальные науки: ретроспектива взаимодействия.

1.1.3. Рациональные основания интерпретации: исследование специфики герменевтической процедуры Ю. Хабермаса.

1.2. Теоретико-методологическая программа для социальной науки Поля Рикёра.

1.2.1. Переопределение задачи герменевтики как понимания значения символического.

1.2.2. Реконцептуализация Полем Рикёром понятия социального действия.

1.2.3. Метод интерпретации в понимающей социологии: к вопросу о присвоении научного статуса.

1.3. Выводы.

ГЛАВА И. Теория повествования Поля Рикёра: от нарративной организации социального опыта к нарративным основаниям научного знания.

2.1. Объяснительная сила нарратива: современные дискуссии в социологии

2.2. Истоки концептуализации Полем Рикёром понятия «нарратив».

2.3. К проблеме нарративной организации человеческого опыта.

2.4. Следствия концепции нарратива Рикёра для теоретических и эмпирических исследований в социологии.

2.5. Интерпретация как нарратив: к проблеме различения обыденного и научного знания.

2.5.1. Интерпретация как поиск причин.

2.5.2 Научная процедура и рассказ: к вопросу о различении.

2.5.3. Проблема демаркации.

2.6. Выводы.

ГЛАВА III. Нарративный анализ социальных событий.

3.1. Событийный анализ в социологии: проблема концептуализации ключевого понятия.

3.1.1. «Включенность в нарратив» как отличительная характеристика события.

3.1.2. К проблеме пространственно-временного измерения социального события в нарративе.

3.1.3. Нарративная рефигурация социальных событий: трансформация событийной связи.

3.2. Ограничения и перспективы развития теории нарративов Поля Рикёра

3.3. Выводы.

Введение диссертации2011 год, автореферат по социологии, Борисенкова, Анна Валентиновна

В современной социологии общество модерна часто характеризуется как такое, в котором коммуникация все меньше связана с соприсутствием людей в одном и том же, обозримом, доступном для непосредственного восприятия органами чувств физическом пространстве. То обстоятельство, что деньги и торговля позволяют человеку выйти за круг непосредственного общения, многими выдающимися теоретиками расценивалось как важная характеристика общества модерна. Но это было лишь началом большого исторического процесса. В ходе дальнейшего развития все больше типичных ситуаций взаимодействия «лицом-к-лицу» становятся опосредствованными. То, что началось с возникновения международной торговли, денежной системы, телеграфа, радиовещания, продолжается через туризм, автомобилизацию, Интернет и мобильную связь. Ускорение связей, возможность почти> моментального преодоления больших пространств благодаря электричеству, радио, а затем и электронной коммуникации позволили синхронизировать получение одной и той же информации людьми в разных точках мира1.

Становление общества модерна носит, однако, не простой, не однолинейный характер. Одновременно с трансформацией социального общения наблюдается парадоксальная тенденция возвращения к формам взаимодействия, присущим живой устной коммуникации, взаимодействию лицом-к-лицу. Популярными средствами передачи информации в интернет-пространстве сегодня являются форумы, социальные сети, онлайн-дневники. Тексты, в них представленные, могут напоминать, скорее устную речь, чем структурированные художественные, научные и публицистические произведения2. Несмотря на высокоразвитые технологии современных СМИ, свидетельство или устный рассказ от первого лица по-прежнему являются (или, возможно, вновь становятся) одним из важнейших спо

1 См. о соответствующих характеристиках модерна в трудах как западных, так и отечественных социологов:. Bauman Z. Society under siege. Cambridge: Polity Press, 2002; Urry J. Sociology beyond societies. Mobilities for the twenty-first century. London and New York: Routledge, 2000; Де-вятко И.Ф. Модернизация, глобализация и институциональный изоморфизм: к социологической теории глобального общества // Глобализация и постсоветское общество (Аспекты-2001) / Под ред. А. Согомонова и С. Кухтерина. Вып. 2. М.: Ин-т социологии РАН, Изд-во Стови, 2001; Покровский Н.Е. В зеркале глобализации // Отечественные записки. 2003. № 1(9).

2 Trahant M.N. The Power of Stories: Native Words and Images on the Internet // Native Americas. 1996. Vol. 13. № 1. собов представления и подтверждения достоверности информации о событиях3. Таким образом, дистанционная коммуникация и трансляция информации посредством мобильных средств не только не вытесняет, но вновь выводит на передний план традиционное рассказывание историй (.story-telling).

На фоне дискуссий о новом устройстве коммуникации заметен возрастающий интерес социологов к парративу'. Наиболее употребительным значением понятия «нарратив» является «повествование», «рассказ» или «повествовательный текст». Однако в рассуждениях социальных ученых нарратив, как правило, оказывается чем-то большим, нежели просто текст или рассказ. Его значение легче понять через употребление, чем через определение. Можно спорить о том, является ли «нарратив» хорошо разработанным понятием, однако бесспорно то, что это — один из все более широко используемых технических терминов социальных и гуманитарных наук наших дней. Тексты новостей, транслируемых в глобальной сети и по телевидению, речи политиков, интерпретации событий на финансовых рынках, повседневные коммуникации, сообщения в электронной почте, интервью при приеме на работу — явления, применительно к- которым социальные ученые говорят о нарративе. Здесь обнаруживаются определенные виды повествования, рассказа, изложения, специально оформленной речи и т.п. В этом качестве нарративы имеют социальное происхождение и социальную функцию, они делают возможными определенные виды социальной коммуникации и, как таковые, подлежат не только филологическому или философскому, но прежде всего социологическому анализу.

В российской социологии изучение нарративов получило широкое распространение и связано с именами авторитетных исследователей, в частности, тех, кто фокусирует внимание на человеческой биографии, описании жизненного пути. Здесь следует отметить работы Е.Ю. Мещеркиной-Рождественской, JI.A. Козловой, В. В. Воронкова, М. Рустина, В.Б. Голофаста5. В последнее время

3 Media Witnessing: Testimony in the Age of Mass Communication / Ed. by Paul Frosh and Amit Pinchevski. Palgrave Macmillan, 2009.

4 Kreisworth M. Trusting the Tale: the Narrativist Turn in the Human Sciences // New Literary History, 1992. Vol. 23. №3.

5 См.: Мещеркина Е.Ю. Жизненный путь и биография: преемственность социологических категорий (анализ зарубежных концепций) // Социологические исследования. 2002. № 7; Рождественская Е Ю. Устная история и биография: женский взгляд// Устная история, биография и женский взгляд / Ред. и сост. Е.Ю. Мещеркина. М.: Невский простор, 2004; Рождественская Е.Ю. Нарративная идентичность в автобиографическом интервью // Социология: 4M. 2010. № 30; Козлова Л.А. Биографическое исследование российской социологии: предварительные теоретико-методологические замечания // Социологический журнал. 2007. № 2; Воронков В., Здравомыслов связи с ростом популярности Интернета как информационного ресурса предметом исследования стали блоги, строение которых обнаруживает характерные черты особого рода повествований6. Сформировался объемный корпус методологических публикаций, в которых развивается нарративный анализ как метод «качественной социологии». Это работы Е.Р. Ярской-Смирновой, П.В. Романова, В.В. Семеновой, И.В. Троцук, И.А. Штейнберга, А. Г. Левинсона и др. . Нарративный анализ зарекомендовал себя также в тендерных исследованиях, где обращение к повествованию обусловлено постановкой проблемы тендерной идентификации и определения ролей. Здесь следует назвать в первую очередь работыо

Е.А. Здравомысловой, A.A. Темкиной, И.Н. Тартаковской . Интерес к повествованиям приводит социологию в соприкосновение с массивным слоем исторических и культурологических исследований. В этой связи важно отметить работы, посвященные нарративно представленной устной истории9. Перспективы нарративного анализа раскрываются также в антропологических исследованиях10.

В гуманитарных науках пока не сложилась нарратология в более узком, специальном смысле слова, как область знания о парративе: ее теоретические ресурсы четко не определены, не сформировался'консенсус в отношении центральных категорий. Объективно сложившееся противоречие состоит в следующем: важность изучения повествований при исследовании социальной жизни не подвергается сомнению, необходимость работать с категорией нарратива тщательно обосновывается, но единства в понимании того, как именно следует понимать наррава Е. Биографический метод в изучении постсоциалистических обществ // Материалы международной конференции. Труды ЦНСИ. 1997; Рустин М. Размышления по поводу поворота к биографиям в социальных науках // ИНТЕР. 2002. № 1; Голофаст В.Б. Многообразие биографических повествований//Социологический журнал. 1995. № 1.

6 Хитров А. Блог как феномен культуры Журнал социологии и социальной антропологии. 2007. Т. 10. № 1; Самохина М.М. Молодые.читатели в Интернете (наблюдения социолога) // Новое литературное обозрение. 2010. № 102.

7 Ярская-Смирнова Е.Р. Нарративный анализ в социологии // Социологический журнал. 1997. № 3; Романов П.В. Процедуры, стратегии, подходы «социальной этнографии» // Социологический журнал. 1996. № 3/4; Семенова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М., 1998; Троцук И.В. Теория и практика нарративного анализа в социологии. М.: Изд-во РУДН, 2006; Штейнберг И., Шанин Т., Ковалев Е., Левинсон А. Качественные методы. Полевые социологические исследования. СПб: Алетейя, 2009:

8 Здравомыслова Е.А., Темкина A.A. Исследования женщин и тендерные исследования на Западе и в России // Общественные науки и современность. 1999. № 6; Тартаковская И.Н. Тендерные отношения в приватной сфере: постсоветские трансформации семьи и интимности // Laboratorium. Журнал социальных исследований. 2010. № 3.

9 Рожанский М.Я. «Устная история»—■ философия памяти // Общественные науки. 1990. № 6; Ромм М. И. Устные рассказы. М., 1990.

10 Ушакин С.А. Жизненные силы русской трагедии: о постсоветских теориях этноса // Новое литературное обозрение. 2005. Ab Imperio. № 4; Ушакин С.А. О муже(М)ственности. Сборник статей // Новое литературное обозрение. 2002. тив именно в социологии, до сих пор нет. Это затрудняет проведение исследований, выработку стандартов методологической строгости и методической чистоты, дискуссии и критику получаемых результатов. Поэтому напрашивается иной путь решения проблемы: с точки зрения социологии как науки, постоянно расширяющей ресурсную базу своей методологической и методической работы, следует обратиться к тем авторам, труды которых в точном смысле слова не являются социологическими, но могут быть использованы социологами для решения своих теоретических и прикладных задач. В области исследований нарративов одним из самых многообещающих ресурсов такого рода являются исследования по герменевтике знаменитого французского философа и социального мыслителя Поля Ри-кёра.

Поль Рикёр (1913-2005) наряду с М. Хайдеггером, Э. Гуссерлем, Г.-Г. Гада-мером и Л. Витгенштейном являлся классиком философии XX века. Он родился и вырос на юге Франции. Получил образование в Сорбонне, где был активным-уча-стником кружка Габриэля Марселя, объединявшего профессоров и студентов, интересующихся проблемами феноменологии. В 1939 году Рикёр-ушел добровольцем на фронт и попал в плен, там перевел на французский язык «Идеи-1» Гуссерля. В послевоенные годы-Рикёр преподавал в Университете Страсбурга, затем в Сорбонне, где его ассистентом был Жак Деррида, позже стал деканом в новом университете в Нантере. Из-за беспорядков, возникших в академической среде в 1968-1969 годах, Рикёр покинул Францию и работал в Университете Чикаго, являясь также приглашенным профессором в Принстонском и Гарвардском университетах, Иеле и Беркли. Вернувшись во Францию в 1981 году, он продолжал исследовательскую и преподавательскую деятельность: Рикёр — автор более сорока, книг и монографий. На русский язык переведен значительный массив его трудов, среди них его наиболее значимые книги: «Время и рассказ», «История и истина», «Конфликт интерпретаций», «Память, история, забвение», «Справедливое», «Путь признания»11. В 2000 году Рикёр стал лауреатом премии Киото — ежегодной награды за достижения в науке, технологии и культуре.

11 См.: Рикёр П. Время и рассказ. Т. 1-2 / Пер. с франц. Т.В. Славко / Под ред. С.Я. Левит. М.; СПб.: Университетская книга, 1998; Рикёр П. История и истина / Пер. с фр. И.С. Вдовиной, О.И. Мачульской. СПб.: Алетейя, 2002; Рикёр П. Память, история, забвение / Пер. с франц. М.: Издательство гуманитарной литературы, 2004; Рикёр П. Справедливое / Пер. с фр. Б. Скуратова. М.: Гнозис, Логос, 2005; Рикёр П. Путь признания / Пер. И.И. Блауберг, И.С. Вдовиной. М.: РОССПЭН, 2010.

Обращение именно к теории нарратива Рикёра как к аналитической перспективе и логике исследования обусловлено историко-социологическими и собственно теоретическими мотивами. В поздний период творчества Поль Рикёр находился под сильным влиянием теории речевых актов и философии действия поствит-генштейнианских мыслителей. Это, а также интерес к герменевтике, роднит его, прежде всего, с крупнейшим социологом и социальным философом нашего времени Юргеном Хабермасом. Однако по большинству ключевых вопросов Рикёр занимал позицию, отличную от позиции Хабермаса.

Основными темами творчества Рикёра, имеющими значение для социологии и привлекающими к себе внимание социологов во многих странах мира, являются текстуальная природа социального действия, нарративное оформление человеческого опыта и научного знания. Дадим сразу же краткие пояснения. Подобно Хабермасу и, отчасти, А. Гидценсу, хотя и совершенно независимо от них, Рикёр выдвинул тезис, согласно которому социальная наука может считаться герменевтической. Герменевтика — это теория и процедура интерпретации текстов и, шире, всего, что является.смысловым. Социальная наука может рассматриваться как герменевтика, говорит Рикёр, в силу двух причин: 1) поскольку объект социальной науки (социальное действие) может быть уподоблен тексту, нуждающемуся в интерпретации; и 2) поскольку в методологии социальной науки разрабатываются 9 процедуры, аналогичные процедурам интерпретации текста . Таким образом, Рикёр примыкает к тому, что часто называют понимающей традицией в социологии или понимающей социологией. Рикёр указывает на универсальную объяснительную силу нарратива, наделяя его свойствами такие категории социологии как «опыт», «действие», «событие».

Подходы и концепты, разработанные Рикёром, активно используются в прикладных исследованиях. Герменевтическая методология оказывает заметное влияние на развивающиеся на Западе исследования здоровья, ухода и социальной работы (health research, nursing science)13. Концепции нарратива Рикёра находят применение в исследованиях СМИ, Интернета, образования14. Понятие нарратива

Рикёр П. Модель текста: осмысленное действие как текст / Пер. с англ. А.В. Борисенковой под ред. А.Ф. Филиппова // Социологическое обозрение. 2008. Т. 7. № 1.

13 Ricoeur's hermeneutic phenomenology: an implication for nursing research // Scandinavian Journal of Caring Sciences. 2008. Vol. 22. Issue 4.

14 См.: Bantas H. Ricoeur's hermeneutic Arc and the Internet. The changing narrative landscape. Melbourne: The Reluctant Geek, 2010; Streib H. The religious educator as story-teller: suggestions from используется в методологических исследованиях такого социологического инструмента, как интервью15. Российские социологи обращаются к философии Рикёра в поисках теоретико-методологических оснований. Так, одним из первых социальных ученых, использовавших концепцию нарратива Рикёра в качестве ресурса для исследования личных документов, стала H.H. Козлова16. В основе разрабатывавшегося ею социологического метода положен ключевой тезис Рикёра: не существует человеческого опыта, который не был бы опосредован рассказом.

Ю.Л. Качанов и H.A. Шматко используют понятие Рикёра «нарративная идентичность» для разработки метода «рефлексивного жизнеописания— одной из наиболее гибких и глубоких процедур сбора социологической информации» и социоанализа жизнеописательных практик17. Анализ повествовательной природы социологической интерпретации в исследованиях образования реализован B.C. Вахштайном, Д.Л. Константиновским, Д.Ю. Куракиным18. Опираясь на концепцию нарратива Рикёра, Е.Р. Ярская-Смирнова в книге «Социокультурный анализ нетипичности» показывает риторические приемы формирования нарративной идентичности человека и, тем самым, демонстрирует продуктивность нарративного анализа в исследовании отношений «я-другой»19.

Тем не менее, герменевтический подход Рикёра к социальному познанию в целом все еще сравнительно мало представлен в отечественном социологическом дискурсе. Отчасти это объясняется тем, что российским социологам, в той или иной степени приверженных понимающей традиции и работающим с концептом нарратива, удалось пройти достаточно далеко по пути других методологий, в частности, феноменологической20. Феноменология и философская герменевтика — родственные направления, но в социологии они актуализируются по-разному. Мы не ставим под сомнение результаты, полученные теми, кто в большей степени

Paul Ricoeur's work // Religious Education: The official journal of the Religious Education Association. 1998. Vol. 93. Issue 3.

15 Gudmundsdottir S. The Teller, the Tale, and the One Being Told: The Narrative Nature of the Research Interview // Curriculum Inquiry. 1996. Vol. 26. № 3.

16 Козлова H.H. Методология анализа человеческих документов // Социс. 2004. № 1; Козлова Н.Н., Сандомирская И.Н. Я так хочу назвать кино. «Наивное письмо»: Опыт лингво-социологического чтения. М.: Гнозис, 1996.

17 Качанов Ю.Л., Шматко Н.А. Базовая метафора в структуре социальной идентичности // Социологические исследования. 1996. № 1.

18 Константиновский Д.Л., Вахштайн B.C., Куракин Д.Ю. Реальность образования и исследовательские реальности. М.: ГУ-ВШЭ, 2010.

19 Ярская-Смирнова Е.Р. Социокультурный анализ нетипичности. Саратов: СГТУ, 1997.

20 Троцук И.В. Теория и практика нарративного анализа в социологии. М.: Изд-во РУДН,

2006. ориентирован на феноменологическую версию понимающей социологии, однако считаем, что целесообразно изучить потенциал другой традиции, приобретающей все большую популярность в зарубежной социальной науке, и показать продуктивность герменевтической программы как ресурса социологических исследований.

Замысел данного диссертационного исследования, прежде всего, — истори-ко-теоретический. Мы исходим из того, что важная для социологов концепция-Рикёра нигде не представлена в готовом для пересказа и применения виде. Ее необходимо вычленить из его сочинений и собрать как целое заново, реконструировать. В этом состоит работа историка социологии. Вместе с тем, реконструкция герменевтической программы Рикёра позволяет,, как мы надеемся, использовать концепцию нарратива в качестве теоретико-методологического основания прикладных исследований; в< частности; исследований социальных событий. Мы, намерены показать в диссертации возможности такого применения. Таким образом, актуальность темы диссертации определяется

1. Необходимостью провести полноценную историко-теоретическую реконструкцию герменевтической программы-и концепции нарратива Рикёра с точки зрения и с учетом потребностей современного социологического исследования; а также

2. Современными задачами развития нарративной методологии в социологии.

С учетом актуальности проблематики диссертационного-исследования его цель формулируется следующим образом: эксплицировать вклад герменевтики Поля Рикёра в теорию и методологию социологии. Мы .реализуем ее, фокусируя внимание на его теории нарратива. Объектом исследования выступает герменевтическая программа Рикёра, ее основные понятия и логика исследования; Предметом — концепция нарратива Рикёра как инструмент социологического анализа.

К настоящему моменту историко-философский интерес к работам Поля Рил t кёра в России стал стимулом к новым исследованиям его творчества; . Однако

21 В этой связи стоит отметить предисловие И.С. Вдовиной к собранию выступлений Рикёра: П. Рикёр. Герменевтика. Этика. Политика. М.: Academia, 1995, ее статьи и статью В.Кузнецова: Вдовина И.С. Памяти Поля Рикёра // Вопросы философии. 2005. № 11; Вдовина И.С. Поль Рикёр: феноменолого-герменевтическая методология анализа произведений искусства // Теория художественной культуры. 2006. № 10. В 2008 году вышел сборник статей, посвященный работы, ориентированные на использование теоретического потенциала герменевтики Рикёра для решения теоретико-методологических задач социологии, в российской академической литературе крайне малочисленны. Немногими примерами являются упоминания его герменевтической концепции в качестве «'сильной версии' теории интерпретации» в книге И.Ф. Девятко и в качестве ресурса понимающей социологии в труде Л.Г. Ионина22. Важно отметить работу М.В. Рассохиной, посвященную анализу метафоры в языке социологической теории23. Логика данной работы схожа с замыслом настоящего диссертационного исследования. Рассохина выявляет специфические характеристики концепции метафоры Рикёра с целью операционализации ее в исследованиях социологической теории. Тем не менее, редкое обращение к трудам Рикёра в России резко контрастирует с тем, как используется его философское наследие в западной социальной-науке, где его применение стимулируется интересом к социальной природе дискурса и текстуальным характеристикам социального действия.

Можно условно выделить два направления использования ресурсов философии Рикёра в социологии. Первое— французское, фокусирующее внимание на рикёровских категориях самости и нарратива. Л. Тевено работает с понятием «самость» у Рикёра (ipseite), связанным с понятием «обещание». Тевено выстраивает связь между понятием «обещание» у Рикёра и своим понятием вовлеченности (engagement). Тевено подчеркивает важность для социологии вовлеченности (sociologie d'engagement) «категории высказывания, содержащего обещание, привязывающего человека к некоторому проекту или контракту»24. В этой связи Тевено актуализирует проблематику нарратива. Параллели между понятием нарративной идентичности у Рикёра и понятием габитуса-у П. Бурдье прослеживаются,в рабопамяти Рикёра: Поль Рикёр — философ диалога / Отв. ред. И.И. Блауберг. М.: ИФРАН, 2008. Кузнецов В. Герменевтика и ее путь от конкретной методики до философского направления // Логос. 1999. № 10.

22 Ионин Л.Г. Понимающая социология: историко-критический анализ. М.: Наука, 1979; Девятко И.Ф. Модели объяснения и логика социологического исследования. М., 1996.

23 Рассохина М.В. Метафора в языке социологической теории. М.: МВШСЭН, 2001.

24 См.: Тевено Л. Наука вместе жить в этом мире // Неприкосновенный запас. 2004. № 3(35); Thevenot L. Reconnaissances: avec Paul Ricœur et Axel Honneth // Delacroix, C., Dosse, F., Garcia P. (dir.), Paul Ricoeur et les sciences humaines. Paris La Découverte, 2007; Thevenot L., Boltanski L., Dosse F., Fœssel M., Hartog F., Pharo P., Quéré L. L'effet Ricoeur dans les sciences humaines (table ronde) // Esprit, 3-4 mars-avril, 2006. тах Ж. Мишеля . Значимость философской антропологии Рикёра для теоретиче

У/г ской социологии подчеркивается в работе Ж. Венсана .

Второе направление— англоамериканское, представители которого подчеркивают значимость вклада Рикёра в социально-эпистемологические дискуссии. В этой связи стоит отметить работы социальных теоретиков

97

Дж. Александера, Э. Гидценса, Дж.Б. Томпсона, У. Аутвейта .

Несмотря на то, что авторы большинства работ по нарративному анализу как в российской, так и зарубежной социологии обращаются к трудам Рикёра за теоретико-методологическими основаниями, собственно последовательный анализ герменевтической теории нарратива, перспектив и ограничений ее использования в качестве ресурса прикладных социологических исследований остаются редкостью.

Сформулированная выше цель требует решения следующих исследовательских задач:

1. Задача контекстуализации предполагает выявить место, которое занимают положения герменевтической программы Рикёра в социологических дискуссиях о проблемах социального познания, а также вклад герменевтики Рикёра в обсуждения метода и объекта социологии.

2. Задача историко-теоретической реконструкции предполагает выявление истоков концепции, ее положений и исследовательской логики.

3. Задача концептуализации требует произвести повторную концептуализацию ее категорий как. социологических категорий, выявить перспективы их применения в прикладных социологических исследованиях.

4. Задача анализа возможностей применения концепции нарратива Рикёра в качестве теоретико-методологического основания исследования социальных событий предполагает не только аналитическую переработку теории и ее развитие в

25 Cm.: Michel J. L'anthropologie fondamentale de Paul Ricoeur dans le miroir des sciences sociales // Social Science Information. 2008. Vol. 47. № 1; Michel J. Narrativité, narration, narratologie: du concept ricœurien d'identité narrative aux sciences sociales // Revue européenne des sciences sociales. 2003. <http://ress.revues.org/562>.

26 Vincent G. Anthropologie philosophique et sociologie: Ricoeur et l'analyse des phénomènes sociaux// Revue des sciences sociales. 2008. № 40.

27 Cm.: Alexander J.C. Structure and Meaning. Relinking Classical Sociology, New York: Columbia University Press, 1989; Giddens A. New Rules of Sociological Method. A Positive Critique of Interpretative Sociologies. Oxford: Blackwell Publishers, 1994; Outhwaite W. New philosophies of social science. Realism, Hermeneutics and Critical Theory / Ed. by A. Giddens. L.: The Macmillam Press LTD, 1987; Thompson J.B. Critical Hermeneutics. A study in the thought of Paul Ricoeur and Jürgen Habermas. Cambridge: Cambridge University Press, 1981. направлении большей операционализируемости понятий, но и выявление ее слабых сторон и обогащение ее ресурсами других современных нарративных подходов.

Описанные выше задачи исследования обуславливают структуру диссертационного исследования. Первая глава нацелена на решение задачи контекстуали-зации положений герменевтической программы Рикёра в социологических дискуссиях о понимающей социологии. Вторая глава посвящена историко-теоретической реконструкции герменевтической концепции нарратива Рикёра и концептуализации понятия «нарратив» на примере анализа организации человеческого опыта и демаркации научного и обыденного знания. Третья глава относится к области прикладной теории. В ней концепция нарратива Рикёра используется в качестве ресурса для исследования социальных событий, указываются возможные перспективы ее применения за счет обогащения ее другими подходами. Каждая глава завершается обзором полученных в ней результатов.

Основные положения, выносимые на защиту

На защиту выносятся положения, в совокупности представляющие собой результаты критической реконструкции диссертантом концепции Рикёра. Главным авторским положением диссертанта, выносимым на защиту, является то, что реконструированная таким образом .концепция Рикёра является продуктивным источником работы в области общей социологической теории и методологии. Это положение раскрывается в следующих аналитических характеристиках:

1. В-герменевтической программе П. Рикёра можно вычленить социологически релевантную концепцию социального действия. Сердцевина этой концепции— понимание действия, по М. Веберу, как поведения, с которым действующий связывает субъективный смысл, а поскольку смысл подлежит интерпретации, действие может рассматриваться, подобно тексту, как «поддающееся прочтению».

2. Тезис Рикёра о том, что научный анализ социального действия состоит в описании его смысла, а особенности его реального совершения во времени и пространстве имеют второстепенный характер, представляет собой методологический вызов социальной науке. Его нельзя принять в чистом виде, но его необходимо использовать при обосновании как теоретических позиций, так и инструментария социологических исследований.

3. Принципиальное значение имеет социальная онтология Рикёра, т.е. доказательство того, чем, в конечном счете, является социальная жизнь. По его мнению — это множество осмысленных действий. Действия люди не только совершают, но и испытывают на опыте. Опыт становится предметом повествования. Повествования об опыте обретают устойчивый вид в нарративах. Принятие социальной онтологии действий-событий означает перенос исследовательского внимания на нарратив.

4. Каждое социальное действие вписано, по своему смыслу, в то или иное повествование, придающее ему смысл и значение. Социологическая интерпретация действия подразумевает истолкование нарратива, который о нем повествует.

5. В процедуре социологической интерпретации, определяемой как поиск связи между причиной и следствием социальных явлений, присутствует нарративная конструкция. Изучая причины социальных явлений, исследователь повествует о них. Логика его рассуждений может быть уподоблена логике рассказчика. Исследования по методологии в социологии — один из видов изучения нарратива.

6. Единицей нарратива является социальное событие как событие рассказанное. Гуманитарные и социальные науки отличаются от естественных наук и по предмету, и по методу. Их предметом является событие, у которого непременно есть нарратив. Таково социальное событие, в отличие от события природного мира. Описание в нарративе придает событию смысл. Отличительным методом таких наук является истолкование смысла, т.е. герменевтика.

7. Наряду с герменевтикой, анализ нарративов проникает в более традиционные и широко признанные в социологии методы. Одним из таких методов является анализ нарративного интервью. Положение теории Рикёра, согласно которому нарратив трансформирует временные и пространственные характеристики социального события, указывает на возможность выявления особенностей группировки респондентом событий по принципу их значимости, изменения порядка одних рассказанных событий и умолчания о других.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Методология социального познания в трактовке Поля Рикёра"

3.3. Выводы

1) Теория нарратива Поля Рикёра является ресурсом для социологической концептуализации понятия события. Критикуя подход аналитической философии Д. Дэвидсона к определению события, Рикёр предлагает рассматривать онтологию событий через нарративность. Именно включенность в нарратив, по мнению Рикёра, делает событие осмысленным. Описание в нарративе является критерием демаркации событий и не-событий и фундаментального отличия социального события от событий природы.

Любое природное событие, оказавшись в повествовании, приобретает отношение к человеческому миру, поскольку если о нем рассказывают, значит, оно значимо.

2) Подход Рикёра содержит в себе ресурс для развития теории социальных событий. Наряду с наблюдением как операцией, конституирующей социальное событие, мы предлагаем рассматривать операцию повествования. Включенность в нарратив является, фактором изменения базовых характеристик социального события в пространстве и времени. Рассмотрение времени и пространства в контексте нарратива сводится к анализу смысловой стороны данных черт. Нарратив усиливает смысловую составляющую события, подчеркивая его рефлексивное происхождение.

3) Нарратив рефигурирует хронологическую последовательность наблюдаемых событий, подчиняя их логике сюжета. Выстраивается альтернативная событийная связь, не сводимая ни к связям, присущим исторической хронике, ни к научным моделям. В нарративе социальное событие подчиняется правилам интриги, но при этом оставляет за собой свою уникальность. Эту особенность важно учитывать при анализе событийной структуры социологически значимых повествований.

4) Основное ограничение модели нарратива Рикёра, согласно его ученику Ж. Мишелю, связано с тем, что заимствованная из «Поэтики» Аристотеля, она является скорее прескриптивной, чем дескриптивной и,не может быть применена без дополнений и корректировки к анализу современных нарративных форм. Подход Рикёра также не дает нам полных сведений об отдельном событии, его индивидуальных характеристиках вне сюжета. Учитывая данные особенности, мы предлагаем использовать в качестве дополнительного ресурса социологические подходы Франзоси, Гриффина и социолингвистический подход Лабова для исследования социальных событий. Они предлагают аналитические инструменты для изучения отдельных событий и событийных цепочек в нарративе.

Заключение

Подводя итоги проделанной работы, следует отметить, что реконструированная герменевтическая программа Рикёра является продуктивным источником работы в области общей социологической теории и методологии.

Его концепция- социального действия, хотя и не стала магистральной программой социологии, приводит к пониманию трудностей, с которыми сталкивается анализ социального действия в социологическом исследовании. Говоря об ин-тенциональности действия, Рикёр следует за рассуждениями М. Вебера, но в то же время идет дальше. Он указывает на то, что когда действие свершается, его смысл «конденсируется», оседая в социальном времени, оставляя «метки», являющиеся главным помощником интерпретатора. Это, в свою очередь, позволяет говорить о перекличке Рикёра и феноменологической социологии, не только и не столько ПЬоца, сколько П. Бергера и Т. Лукмана.

Однако в концепции Рикёра тонким моментом является концептуализация действия как свершающегося события. Моментальные события исполнения чего-либо и события дискурса отсылают к устойчивым смысловым образцам, которые могут быть четко фиксированными, определенными и узнаваемыми (например, ритуальные формулы, обмен рапортами и приказами). Смысловые образцы могут быть также и размытыми. В этом последнем случае мы затрудняемся однозначно квалифицировать действия, дать их внятное описание становится сложной задачей интерпретации смысла. Особое значение имеет то, что Рикёр показывает напряжение, существующее между разными компонентами действия. Субъективность и объективность, осмысленность и пространственно-временные характеристики лишь в своей совокупности, по-разному соотносясь между собой, характеризуют социальное действие. Это, в свою очередь, приводит к пониманию тех трудностей, с которыми сталкивается этот подход в социологическом исследовании. Рикёр показывает, что именно определяет смысл действия. Но фактически происходящие действия, которые социологам и приходится изучать, содержат в себе не только отсылки к более или менее внятным смысловым образцам. Из рассуждений Рикёра следует, что социолог, анализируя то или иное социальное действие, может претендовать только на интерпретацию его смысла, иные характеристики моментально происходящего действия (такие как время и место) не доступны аналитическому описанию. Какие же черты действия, кроме смысловых, поддаются фиксации? Возможно ли описать феномен, не оставляя за скобками его пространственно-временные характеристики? К сожалению, в программе Рикёра нет конкретных ответов на эти вопросы. Возможно, именно поэтому его концепция социального действия не заняла первые позиции в системе социологического знания. Тем не менее, круг поднимаемых проблем исключительно важен для концептуализации социального действия.

Частично проблемы решаются в рамках его концепции нарратива. Логика, выводимая из его рассуждений такова: социальная жизнь состоит из множества осмысленных действий. Действия—- это именно то, что люди не только совершают, но и испытывают на опыте. Опыт становится предметом повествования. Повествования об опыте обретают устойчивый вид в нарративах. Нарратив является оформлением социального опыта. Каждое социальное действие вписано в то или иное повествование, придающее ему смысл и значение.

Любопытное открытие Рикёра заключается в том, что социологическая интерпретация действия подразумевает истолкование нарратива, который о нем повествует. В процедуре социологической интерпретации, определяемой как поиск связи между причиной и следствием социальных явлений, присутствует нарративная конструкция. Изучая причины социальных явлений, исследователь повествует о них. Логика его рассуждений может быть уподоблена логике рассказчика. Исследования по методологии в социологии — один из видов изучения нарратива.

Нарративный подход Рикёра оказывает непосредственное воздействие на теорию и методологию социологии. Он дает средства для концептуализации таких категорий как социальный опыт, социальное действие и социальное событие, что получает развитие, как в »современных социологических теориях (А. Макин-тайра, В.Р. Фишера), так и прикладных исследованиях. Нарративный анализ, основанный на положениях программы Рикёра, применяется в качестве теоретико-методологического основания качественных исследований, в частности, исследований человеческих документов. Две особенности нарратива, выделенные Рикё-ром, оказываются важными для социологического исследования: анализа интервью, документа. Первая — упорядочивающая описываемые рассказчиком события в связный сюжет. Вторая — способность нарратива не только описывать, но переописывать реальность, трансформировать порядок событий.

Тем не менее, (как отмечает ученик Рикёра Ж. Мишель) ограничение подхода Рикёра состоит в том, что он концентрируется на сюжете, объединяющем описываемые события в одно целое, оставляя за скобками специфические свойства отдельных событий. Именно поэтому мы предложили дополнить Рикёровскую программу более современными методологическими разработками в области нарративного анализа: например, подходами У. Лабова, Р. Франзоси, Л.Дж. Гриффи-на. В ходе дальнейших исследований важно более детально разобрать методические аспекты нарративного анализа, на которых мы только сфокусировали внимание в рамках диссертационной работы: разрыве между исходным полевым материалом (интервью респондента, записями наблюдателя) и итоговым, отчетом и презентацией, соотношении нарратива респондента в процессе интервью и его версии в ретроспекции.

Помимо указанных аспектов, полезно было бы посмотреть, как нарративный анализ может быть совмещен в рамках одного исследования с другими методологическими традициями, в частности, с этнометодологией. Поскольку этнометодо-логия ставит перед собой задачу зафиксировать с помощью процедур детального, практически «микроскопического» наблюдения то, то происходит «на самом деле», интересно было бы проанализировать «расхождения» между этнометодоло-гическими, наблюдениями неких событий и нарративами (учитывая их свойства переописывать социальную реальность), повествующих об этих же событиях.

На основе проведенного- анализа и полученных результатов целесообразно проводить дальнейшую работу В) нескольких направлениях. Что касается исследования взаимодействия философии Рикёра с социологической' теорией, то здесь можно обратиться к теории самости Рикёра; поскольку в ней содержатся-продуктивные ресурсы для исследования вопросов человеческой идентичности. Представляет для социальной науки интерес также концепция памяти Рикёра. Проблемы социальной памяти, основанной на> свидетельстве, процессов коллективного забвения оказываются в центре современных социологических дискуссий.

Нарративный анализ, основанный на положениях герменевтики Рикёра, также имеет возможности развития и расширения. Имеет смысл апробировать метод анализа принципов группировки респондентом событий и объединения их в сюжеты на более разнообразном эмпирическом материале. Примером такого материала могут быть нарративы свидетельства о чрезвычайных событиях (катастрофах, терактах, политических переворотах). Заслуживают внимания особенности устройства медиа, в частности, нарративная организация интернет-пространства. Нарративная методология в данном случае предоставляет социологам средства для пересмотра особенностей устройства современной социальной жизни. Этот круг вопросов составит предмет нашего дальнейшего исследования.

Список научной литературыБорисенкова, Анна Валентиновна, диссертация по теме "Теория, методология и история социологии"

1. Августин Аврелий. Исповедь. Петр Абеляр. История моих бедствий. М., 1992.

2. Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры / Пер. с англ. М. Кукарцева, Е. Коломец, В. Кашаев. М.: Канон+, 2009.

3. Анкерсмит Ф. Нарративная логика: Семантический анализ языка историков / Пер. с англ. О. Гавришиной, А. Олейникова под ред. JI. Макеевой. М.: Идея-Пресс, 2003.

4. Аристотель. Поэтика / Пер. M.JI. Гаспарова // Аристотель. Соч.: В 4 т. / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А.И. Доватура. М.: Мысль, 1984. Т. 4.

5. Арон Р. Избранное: Измерения исторического сознания. М.: РОССПЭН, 2004.

6. Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований. М.: Аспект Пресс, 1995.

7. Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. М.: Медиум, 1996.

8. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995.

9. Борисенкова A.B. Социальные события в нарративе: трансформация событийной связи // Пути России: проблемы социального познания / Под общ. ред. Д.М. Рогозина. М.: МВШСЭН, 2006.

10. Борисенкова A.B. Интерпретация как нарратив: к проблеме различения научного и обыденного знания // Мониторинг общественного мнения. 2009. № 6(94).

11. Вахштайн B.C. К аналитике повседневного события // Пути России: проблемы социального познания / Под общ. ред. Д. М. Рогозина. М.: МВШСЭН, 2006.

12. Воронков В., Здравомыслова Е. Биографический метод в изучении постсоциалистических обществ // Материалы международной конференции. Труды ЦНСИ. 1997.

13. Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: РОССПЭН, 2006.

14. Вдовина И.С. Памяти Поля Рикёра // Вопросы философии. 2005. №11.

15. Вдовина И.С. Поль Рикёр: феноменолого-герменевтическая методология анализа произведений искусства // Теория художественной культуры. 2006. № 10.

16. Вдовина И.С. Исследуя человеческий опыт. // Рикёр П. Герменевтика. Этика. Политика. М.: Academia, 1995.

17. Витгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Философские работы. М.: Гнозис, 1994.

18. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного / Под ред. В.С.Малахова. М.: Искусство, 1991.

19. Гемпель К. Мотивы и «охватывающие» законы в*историческом объяснении // Философия и методология истории / Под ред. И.С. Кона. М.: Прогресс, 1977.

20. Голофаст В.Б. Многообразие биографических повествований // Социологический журнал. 1995. N 1.

21. Греймас А.-Ж. Структурная семантика: поиск метода. М.: Академический проект, 2004.

22. Гудков Л.Л. Метафора и рациональность как проблема социальной эпистемологии // М.: РУСИНА, 1994.

23. Девятко И.Ф. Модели объяснения и логика социологического исследования. М., 1996.

24. Дрей У. Еще раз к вопросу об объяснении действий людей в исторической науке // Философия и методология истории. М.: Прогресс, 1977.

25. Женнет Ж. Фигуры. В 2-х томах. М.: Изд-во им. Сабашников, 1998.

26. Здравомыслова Е.А., Темкина A.A. Исследования женщин и тендерные исследования на Западе и в России // Общественные науки и современность. 1999. № 6.

27. Зенкин С. Критика нарративного разума. (Заметки о теории. 4) // НЛО. 2003. №59.30