автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Научно-организационная деятельность Императорской Академии наук в 1889-1917 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Научно-организационная деятельность Императорской Академии наук в 1889-1917 гг."

российская академия наук

Санкт-Петербургский Институт истории

На правах рукописи

ои-з-"- "

Басаргина Екатерина Юрьевна

Научно-организационная деятельность Императорской Академии наук в 1889-1917 гг.

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

о о /\ р о 7прд

Санкт-Петербург — 2009

003467479

Работа выполнена в Санкт-Петербургском Филиале Архива Российской Академии наук

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, академик РАН Стеблин-Каменский Иван Михайлович

доктор исторических наук Каганович Борис Соломонович

доктор исторических наук, профессор Алексеева Ирина Валерьевна

Ведущая организация: Институт истории материальной культуры Российской Академии наук

Защита диссертации состоится 23 июня 2009 г. в 14 час. 30 мин. на заседании Диссертационного совета Д. 002. 200. 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Санкт-Петербургском Институте истории Российской Академии наук по адресу: 197110, г. Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, 7.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургского Института истории РАН (г. Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, 7).

Автореферат разослан „__2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета канд. ист. наук

П. В. Крылов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования обусловлена возросшим научным интересом к одной из фундаментальных проблем отечественной истории — феномену академической науки. Академия наук — старейшая форма объединения ученых, в котором нашла свое организационное выражение наука. Становление и развитие отечественной Академии наук, формирование ее организационной структуры и научного состава неразрывно связаны с историей России. Своим исключительным положением в стране как научного коллектива, получившего поддержку государственной власти, Академия наук была обязана не в последнюю очередь своей научно-организационной деятельности по консолидации научных сил, сохранению духовных ценностей и разработке культурного наследия.

Актуальность данной темы, помимо большой познавательной ценности, определяется той ролью, которую играет организация научных исследований в настоящее время. Современная научная политика и прогнозирование дальнейшего развития науки невозможны без познания ее внутренних закономерностей и связей с другими общественными явлениями. Для установления таких закономерностей и связей необходимо наблюдение за развитием науки на переломных этапах ее истории. Это относится не только к содержанию, но и к формам организации науки, достигшим в наше время большого разнообразия.

В настоящее время очевидна необходимость использовать опыт прошлого, в первую очередь — многогранный опыт Академии наук как общероссийского центра науки и культуры в период ее наивысшего расцвета, который приходится на последнее десятилетие XIX и первое десятилетие XX в., когда экономическое развитие страны достигло высокого уровня и процветание государства в значительной степени стало зависеть от успехов научных исследований. Изучение истории Императорской Академии наук в один из ключевых периодов ее истории может дать многое для понимания процесса становления современной системы организации науки и ведущих тенденций ее развития, показывает значение академических традиций, многие из которых сохранились до сих пор. Особую актуальность эта тема приобретает в настоящее время в связи с обсуждаемыми и проводимыми реформами системы организации научной деятельности в нашей стране.

Обращение к материалам по истории Академии наук дополняет собственную историю Академии наук и способствует пониманию роли высшего научного учреждения России в культурной и общественно-политической жизни России конца XIX - начала XX века и существенно расширяет наши представления о духовной жизни России этого периода.

Объект и предмет исследования. Объектом настоящего исследования является научно-организационная деятельность Императорской Академии

наук в 1889-1917 гг. Предметом исследования служат цели, задачи, формы и содержание этой деятельности.

Степень разработанности темы. История Академии наук в России неоднократно становилась предметом исследования. Современные историки много сделали для выявления основных закономерностей развития и организации академической науки, в том числе и в изучаемый период.

Первая попытка создать обобщающий труд по истории Императорской Академии наук изучаемого периода была предпринята в 1910-е гг. и приурочена к двадцатипятилетнему юбилею деятельности вел. кн. Константина Константиновича в должности президента. Предполагалось, что этот труд будет состоять из трех частей: общего обзора жизни Академии в это время, исторических очерков ее научных учреждений и кратких биографических очерков действительных членов Академии, занимавших академические кресла в 1889-1914 гг., а также почетных академиков Разряда изящной словесности. Однако удалось опубликовать только «Материалы для биографического словаря действительных членов Императорской Академии наук» и первый из двух томов «Материалов для истории академических учреждений». Хотя юбилейные издания имеют скромное название «материалов» и носят описательный характер, они содержат множество сведений по различным аспектам организации академической науки.

Обобщающий «Очерк деятельности Императорской Академии наук за время пребывания президентом ее великого князя Константина Константиновича (1889-1914)» Общее собрание поручило написать академику Владимиру Ивановичу Вернадскому (1863-1945), усиленно занимавшемуся в то время историей естествознания в России. Вернадский расширил рамки исследования и поставил перед собой задачу проследить историю Академии с момента ее возникновения вплоть до 1914 г. Несмотря на то, что Вернадский не завершил свой труд, это было первое изложение истории Академии наук на протяжении 150 лет ее истории, в котором раскрывался процесс ее развития как общемирового и национального научного центра и был дан глубокий анализ ее социальной жизни1. В последующие годы деятельность Вернадского сыграла выдающуюся роль в становлении истории науки как самостоятельного направления историко-научных исследований. В 1921 г. Вернадский выступил инициатором создания Комиссии по истории знаний при Академии наук — первого в нашей стране научно-исследовательского центра, целью которого была разработка истории науки.

В 1925 г. Академия наук отметила свое 200-летие. По условиям времени Академия наук не смогла представить к памятной дате исчерпывающий обзор своей деятельности за 200 лет и ограничилась изданием речи непременного секретаря С. Ф. Ольденбургом на

1 Вернадский В. И. Труды по истории науки. М, 2002. С. 321-366.

торжественном собрании Конференции Академии, в которой были подведены основные итоги ее деятельности за этот период, и серии 16 юбилейных брошюр, посвященных отдельным академическим учреждениям.

Работы по изучению академической науки были продолжены созданным в 1932 г. на базе комиссии Институтом истории науки и техники во главе с Н. И. Бухариным. В 1938 г. институт был закрыт, но в том же году была создана Комиссия по истории Академии наук СССР под председательством академика С. И. Вавилова. Работы Сергея Ивановича Вавилова (1891-1951) по истории науки занимают видное место в историографии2. В них четко сформулирована зависимость достижений научного знания от организации исследований, осмыслены закономерности и тенденции развития академической науки.

К июню 1941 г. комиссия подготовила первый том «Очерка истории Академии наук», в котором освещалась деятельность Академии в 1724 -1917 гг., но война приостановила дальнейшую работу. В 1944 г. было принято постановление СНК СССР о создании Института истории естествознания, в 1953 г. на базе института и Комиссии по истории техники был образован Институт истории естествознания и техники АН СССР в Москве и его Ленинградское отделение (ныне Санкт-Петербургский филиал). Комиссия по истории Академии наук вошла в состав отделения. В 1955 г. Президиум АН СССР упразднил комиссию, создав вместо нее при ЛО ИИЕТ АН СССР редакционную коллегию издания во главе с академиком К. В. Островитяновым, которая и завершила работу над изданием «История Академия наук СССР».

Первые результаты работы Комиссии по истории Академии наук были опубликованы членом комиссии директором Архива АН СССР Г. А. Князевым в 1945 г. к 220-летию Академии наук в виде «Краткого очерка истории АН СССР». В 1957 г. в соавторстве с ученым секретарем комиссии А. В. Кольцовым было осуществлено второе издание книги а в 1964 г. — третье издание. В небольшой по объему (20 с.) главе о деятельности Академии наук в конце XIX - начале XX века авторы сумели поместить важнейшие сведения о переменах в ее личном составе, о пересмотре устава, о бедственном состоянии академических учреждений. Несмотря на краткость эта глава представляет собой компетентное изложение основных событий академической жизни, отвечающее требованиям фактической достоверности. «Краткий очерк» дал в руки исследователей ту канву, по которой на протяжении многих лет писалась история Академии наук как социального института. В последующие годы появился ряд работ, которые дополнили работу предшественников новыми фактами и оценками ее деятельности. Ограниченный объем этих изданий не

2 Вавилов С. И. Собрание сочинений. Т. 3. М., 1953.

позволил авторам детально рассмотреть проблемы научно-организационной деятельности Академии наук.

В 1958 г. увидел свет первый том «Истории Академии наук СССР», посвященный истории Академии наук XVIII в.; второй том, охватывающий период с 1803 по 1917 г., был издан в 1964 г. Этот фундаментальный труд является ценным вкладом в историческую науку. В предисловии к первому тому было отмечено, что авторы использовали в своей работе материалы, подготовленные сотрудниками Комиссии по истории АН СССР. Раздел «Академия наук с 1890-х годов по 1917 г.» (с. 455-659) открывается вводным очерком, автором которого был А. В. Кольцов; затем следуют статьи, посвященные отдельным наукам. В работе по подготовке данного раздела принимали участие А. Н. Кононов, А. В. Предтеченский, Б. Е. Райков, В. И. Смирнов, Т. В. Станюкович, Э. Д. Фролов, И. И. Шафрановский и другие. Авторы ставили своей основной задачей «показать тот ценный вклад, который был внесен Академией в отечественную и мировую науку»3. В книге показана не только научная, но и организационная и просветительская деятельность Академии наук и опровергается мнение о ее замкнутости, об отрыве ее деятельности от нужд государства. Авторы издания стремились увязать развитие академической науки с общим ходом социально-экономической и политической жизни России.

Авторами был обобщен огромный фактический материал и дан подробный обзор развития академической науки по отраслям знаний, а также характеристика деятельности выдающихся отечественных ученых, являвшихся членами Академии наук; причем к академическим ученым причисляются не только действительные члены, но также члены-корреспонденты и почетные члены. Таким образом, в интерпретации авторов понятие «академическая наука» становится едва ли не синонимом понятия «российская наука», ведь почти все именитые российские ученые удостаивались избрания в члены Академии. Едва ли такое расширительное понимание академической науки является оправданным, потому что только звание действительного члена было сопряжено с обязанностью участвовать в деятельности Академии и ее учреждений, на остальных членов почетное звание не налагало никаких обязательств.

Структура книги и ограниченность ее объема не позволили авторам раскрыть в полной мере деятельность научных учреждений Академии, осветить должным образом вопросы финансирования, работу по изменению нормативных документов. На книге лежит несомненный отпечаток времени, сказавшийся как на выборе материала, так и на трактовке сюжетов, связанных с участием Академии наук в общественно-политической жизни страны. И все же она остается пока единственным обобщающим трудом по истории Академии наук.

3 История Академии наук СССР в 3-х томах / Гл. ред. акад. К. В. Островитянов. Т. 2. 1803—1917. М.; Л., 1964. С. 5.

Деятельность Императорской Академии наук как общероссийского центра науки и культуры в изучаемый период рассмотрена в монографии автора диссертации «Императорская Академия наук на рубеже Х1Х-ХХ веков (Очерки истории)» (М., 2008).

Во второй половине XX в. с углублением дифференциации научного знания в работах отечественных ученых по истории Академии наук стали преобладать исследования по отдельным научным дисциплинам. Большую историко-научную ценность имеют работы, посвященные развитию математики, физики, химии, биологии, геологии, гуманитарных наук. Однако научно-организационная деятельность не привлекала должного внимания историков естествознания и специально ими не изучалась.

Современные историки много сделали для выявления основных закономерностей развития и организации отечественной науки вообще и академической науки как ее составляющей части. Изучению системы организации отечественной науки посвящены монографии Г. Е. Павловой и Е. В. Соболевой. Работы двух исследовательниц хронологически дополняют друг друга и дают общее представление об организации науки в России в XIX в. Изучению русской науки в пореформенный период как части транснационального, общеевропейского научного сообщества посвящены работы американских историков науки Л. Грэхэма и А. Вучинича. Становлению советской системы организации науки в первые послереволюционные годы посвящены обстоятельные работы вышеназванных авторов, а также М. С. Бастраковой, А. В. Кольцова, Б. И. Козлова, Н. Л. Кременцова.

Для изучения научно-организационной деятельности Академии наук большое значение имеет анализ работ по истории отдельных академических учреждений: Библиотеки, Пулковской и Главной физической обсерваторий, Физического кабинета, Физиологической лаборатории, Севастопольской биологической станции, Зоологического музея, Музея антропологии и этнографии, Азиатского, Минералогического, Ботанического музеев, Архива Конференции, Типографии.

Состояние учреждений Академии наук в 1889-1914 гг. нашло отражение в выше указанном коллективном труде по истории академических учреждений, изданном в 1917 г. Изучение истории подразделений Академии наук было продолжено в советский период и проводится в настоящее время.

Наиболее подробно разработана история Библиотеки. В 1964 г. Библиотека отметила свое 250-летие, и к этой дате был приурочен выход в свет фундаментального труда — «Истории Библиотеки Академии наук СССР. 1714-1964» (М.; Л., 1964). Своего рода итогом многолетней работы сотрудников БАН над прошлым своего учреждения стал первый том «Летописи Библиотеки Академии наук» (СПб., 2004), основанной на широком круге источников.

Истории Николаевской Главной астрономической обсерватории в Пулково (Пулковской обсерватории) посвящены многочисленные публикации, вышедшие к ее 100-летию, 125-летию, 150-летию. Развитие Главной физической обсерватории отражено в монографии ее директора М. А. Рыкачева, посвященной первому 50-летию деятельности обсерватории, и в работе современного исследователя В. М. Пасецкого. Благодаря классической работе С. И. Вавилова известны основные вехи развития Физического кабинета.

Краткий обзор деятельности биологических лабораторий содержится в брошюре, изданной в серии юбилейных изданий к 200-летию Академии наук. История Физиологической лаборатории хорошо разработана в связи с деятельностью И. П. Павлова и его научной школы, о чем свидетельствуют публикации Н. А. Подкопаева, К. А. Ланге, А. К. Федоровой-Грот, Д. Г. Квасова. Лаборатории по анатомии и физиологии растений посвящены работы Д. Н. Нелюбова и К. В. Манойленко.

Для изучения просветительской деятельности Академии наук большое значение имеет анализ работ по истории академических музеев. История Зоологического музея нашла отражение в ряде изданий; развитию музея как центра исследований по систематике в контексте социальной истории посвящены исследования Н. В. Слепковой. Благодаря работам Т. В. Станюкович деятельность Музея по антропологии и этнографии вписана в общую историю этнографической науки и музейного дела страны. Историография Ботанического музея не отличается богатством работ. Нет общих работ по истории Минералогического музея в изучаемый период. Объясняется это, вероятно, тем, что в советское время некогда единый музей был разделен на ряд самостоятельных учреждений.

Петербургские востоковеды с большим пиететом относятся к своим предшественникам из Азиатского музея. 150-летие учреждения было отмечено изданием двух фундаментальных коллективных монографий, характеризующих научные направления, которые разрабатывались в Азиатском музее и созданном на его основе Институте востоковедения.

Пушкинский Дом имеет своих скрупулезных историков; основные этапы его становления и развития освещены в работах В. Н. Баскакова. Столетие учреждения было отмечено выходом в свет фундаментальЕюй работы «Пушкинский Дом: материалы к истории. 1905-2005». Определенный интерес представляют работы обобщающего характера, посвященные музейным академическим собраниям.

Ряд исследований Д. В. Юферова, Г. Н. Соколовского, В. И. Васильева посвящен вопросам организации издательского дела в Академии наук, роли академической книги в истории культуры России и тесно связанной с академическим книгоиздательством историей Типографии. История Архива Конференции представлена в небольшом количестве публикаций; этот досадный пробел в историографии частично восполняет сборник научных

статей «Академический архив в прошлом и настоящем» (СПб., 2008), подготовленный к 280-летию архива. В поле зрения исследователей находится деятельность некоторых академических комиссий: Полярной комиссии, Комиссии по изучению производительных сил России, Комиссии по изданию сборника «Русская наука».

В работах, посвященных академическим учреждениям, исследуются основные этапы развития и функционирования того или иного подразделения, особенности устройства, затрагиваются проблемы распространения научных знаний. Эти материалы позволили подробнее рассмотреть в диссертации вопрос о влиянии организационных форм на эффективность научных исследований.

Исследователи, целиком сосредоточившись на реконструкции истории одного конкретного учреждения, не ставили перед собой задачи сравнить его с другими, родственными академическими учреждениями. В этих работах даже не делается попытки провести сопоставительный анализ деятельности академических учреждений или выявить общие черты в их развитии. Таким образом, до сих пор академические учреждения изучались изолированно, без учета их взаимного влияния и связи.

Немало важных сведений можно почерпнуть в книгах о жизни и деятельности выдающихся отечественных ученых. Научная биография дает богатый материал не только о творчестве ученых, но и об их гражданской позиции, а также о тех академических учреждениях, с которыми они бы ли связаны. С 1960 г. в издательстве «Наука» выходит серия «Научно-биографическая литература». В этой серии появилось немало исследований об ученых рубежа XIX - XX в., тесно связанных с Императорской Академией наук. Отдельные биографии членов Академии наук опубликованы в различных отечественных издательствах, среди них выделяются своей монументальностью книги, посвященные жизни и творчеству историка античного мира академика М. И. Ростовцева. Заметным явлением в истории науки стал проект «Архивы русских византшшетов», осуществленный под руководством чл.-корр. И. П. Медведева на рубеже нынешнего столетия; осязательным результатом проведенных архивных исследований явились три тома, в которых академическая наука изучаемого периода достойно представлена. Следует учитывать и многочисленные тематические сборники статей, посвященные биографиям деятелей отечественной, в том числе академической, науки. Важны и биографические словари по различным отраслям научного знания. Значительный вклад в изучение проблем социальной истории науки внесли издания, посвященные ученым, репрессированным в ]920-1930-е гг.; авторы этих публикаций ввели в научный оборот уникальные архивные документы, которые проливают новый свет на судьбу многих ученых, связанных с Академией наук.

Особое значение имеют биографии руководителей Академии наук изучаемого периода, ее президента вел. кн. Константина Константиновича,

вице-президента II. В. Никитина и непременного секретаря С. Ф. Ольденбурга.

Определенный интерес представляет книга В. С. Соболева «Августейший президент: Великий князь Константин Константинович во главе Императорской Академии наук. 1889-1915 годы» (СПб., 1993). В ней автор на основе новых архивных документов впервые показал многогранную организационную деятельность президента, в том числе в решении основного вопроса организации науки — улучшения ее финансирования, раскрыл роль Константина Константиновича в укреплении позиций Академии наук как общероссийского центра науки и культуры. Ценность работы увеличивается благодаря тому, что в ней в качестве приложения опубликовано 52 документа из фонда 6 в Санкт-Петербургском Филиале Архива РАН. Однако из поля зрения автора выпали материалы дневника Константина Константиновича, хранящегося в Государственном архиве Российской Федерации, что заметно обеднило источниковую базу исследования. Автор книги приписывает президенту личное активное участие едва ли не во всех академических делах, что, по-видимому, является преувеличением.

Серьезным вкладом в историческую науку является опыт биографии, как скромно назвал свою монографию «Сергей Федорович Ольденбург» (СПб., 2006), посвященную ключевой фигуре в истории Академии наук первой трети XX в., ее автор Б. С. Каганович. В своем исследовании автор опирается на широкий круг опубликованных и архивных источников и составил убедительный психологический портрет Ольденбурга; одновременно он дает взвешенную характеристику деятельности Академии наук в конце XIX - первой трети XX века и объективно оценивает роль Ольденбурга как одного из ее руководителей.

Характеристика деятельности Академии наук конца XIX - начала XX в. дана в книге «Вице-президент Императорской Академии наук П.В.Никитин: Из истории русской науки (1867-1916гг.)» (СПб., 2004), написанной автором диссертации.

Событиями, благотворно отразившимися на развитии исследований по истории Академии наук, были празднования ее юбилеев: в 1925 г. отметили 200-летие, в 1945 г. — 220-летие, в 1975 г. — 250-летие и в 1999 г. — 275-летие со дня основания Академии наук. Среди юбилейных изданий заметное место занимают коллективный труд «Российская Академия наук: 275 лет служения России» (М., 1999) и материалы международной юбилейной конференции «Петербургская Академия наук в истории академий мира» (Т. 1-4. СПб., 1999). В них показан вклад академического сообщества в развитие отечественной и мировой науки, в формирование новых научных направлений, определяется место Академии наук в истории российского общества и государства.

Для изучаемой темы определенный интерес представляют издания, посвященные истории организации науки в Петербурге—Петрограде—

Ленинграде, где вплоть до 1934 г. находилась основная часть ее учреждений. Полезные сведения на эту тему содержатся в третьем томе «Очерков истории Ленинграда» (М.; Л., 1956), в котором уделено внимание вопросам организации академической науки в 1895-1917 гг., а также в коллективном труде «Очерки истории организации науки в Ленинграде. 1703-1977 гг.» (Л., 1980).

К 300-летию Петербурга была подготовлена большая коллективная работа «Академическая наука в Санкт-Петербурге в ХУШ-ХХ веках: Исторические очерки» (СПб., 2003). В очерках раскрыта роль Академии наук в развитии фундаментальной науки, рассмотрены узловые проблемы организации и деятельности Академии наук как государственного научного учреждения, уделено внимание поискам новых форм организации академической науки в изучаемый период.

Важным этапом осмысления истории Академии наук является выход в свет фундаментального издания «Летопись Российской академии наук. 17241934». Из третьего и четвертого томов можно почерпнуть разнообразные сведения об академической жизни в конце XIX — начале XX в.

Большой исследовательский интерес вызывают проблемы взаимоотношений научного сообщества и государства. Внимание исследователей привлекали такие важные аспекты истории Академии наук, как ее участие в общественно-политической жизни страны в конце XIX -начале XX в. Работы на эту тему, написанные в 1930-1980-е гг., имеют ярко выраженный тенденциозный характер. В настоящее время возрос интерес исследователей к общим проблемам кризисных явлений в российской (прежде всего академической) науке начала XX в., вызванных политическими катаклизмами, а также к деятельности Академии по сохранению национального культурного и научного наследия. Исследователи привлекают к изучению этих сюжетов дополнительные материалы и стараются дать новую интерпретацию уже известных источников. Современные историки разных стран усиленно разрабатывают проблему «Наука и Первая мировая война» и всесторонне анализируют влияние войны на формирование современной системы организации науки.

Некоторые аспекты истории отечественной науки раскрываются в юбилейных сборниках, посвященных видным современным ученым.

Проведенный историографический анализ показал, что отечественными и зарубежными исследователями проведена большая работа по накоплению, систематизации и изучению большого массива исторического материала, касающегося многообразной деятельности Императорской Академии наук в последней четверти XIX и в первые десятилетия XX в., которая рассматривается в неразрывной связи с историей страны. Труды выше названных авторов имеют значительную научную ценность и заложили прочную научную базу для дальнейшего изучения истории науки в России. Важным стимулом к появлению новых

исследований и обобщающих работ, в которых осмысливается опыт прошлого, стали юбилеи Академии наук и юбилеи ее учреждений.

И все же, несмотря на значительные успехи отечественной историографии по истории Академии наук, приходится признать, что в исторической литературе отсутствуют научные труды, которые содержали бы целостное, обобщающее изложение истории развития научно-организационных форм деятельности Академии наук как общероссийского центра науки и культуры в конце XIX - начале XX в. Поэтому требуется дальнейшее изучение ее истории и взвешенный обобщающий анализ ее деятельности по централизации теоретических и практических исследований, консолидации научных сил, сохранению духовного наследия нации в контексте российской государственности и культуры.

Хронологические рамки исследования. Работа посвящена проблемам организационной деятельности Академии наук, ее отношений с государственной властью в период с 1889 по 1917 г.

Конец XIX - начало XX века является временем бурного развития науки в целом и зарождения новых научных дисциплин. Для Академии наук это был сложный период. Именно в это время обновляется ее личный состав, проводится ряд преобразований, происходит рост сети академических учреждений, появляются новые формы международного сотрудничества. Интенсивное развитие Академии наук началось с назначением на должность президента вел. кн. Константина Константиновича в 1889 г., эта дата стала нижней хронологической границей исследования.

Развитие Академии наук как ведущего исследовательского центра страны во многом зависело от изменений социально-политической и экономической обстановки в стране. Новой чертой академической жизни на рубеже Х1Х-ХХ вв. стало участие в общественно-политической жизни страны. Большое влияние на деятельность Императорской Академии наук оказали революционные события 1905 г. и Первая мировая война. Верхней хронологической границей исследования стал 1917 г., когда в организации Императорской Академии наук произошли существенные изменения: Временное правительство переименовало ее в Российскую Академию наук, и Академия впервые избрала своего президента.

Цель н задачи исследования: на основе существующей исследовательской традиции и обширного фактического материала, в том числе впервые вводимого в научный оборот, изучить научно-организационную деятельность Императорской Академии наук как общероссийского центра науки и культуры в 1889-1917 гг. в связи с новыми политическими и социальными условиями, во всех важнейших проявлениях и аспектах.

Направления проводившихся научных исследований охарактеризованы в работе лишь в той мере, в какой это необходимо для понимания тенденций развития академических учреждений.

Поставленная цель определила конкретные задачи исследования:

• провести анализ государственных мероприятий в области академической науки, изучить проекты частичной реорганизации Императорской Академии наук в 1890-1917 гг. и выявить то новое, что появилось в ее организации в результате преобразований;

• проанализировать коллекционную деятельность Императорской Академии наук, проследить путь развития музеев как единого научно-просветительного комплекса;

• определить основные тенденции развития научно-организационных форм деятельности Императорской Академии наук в области естественных наук проанализировать их, исследовать вопрос о расширении сети академических научных учреждений;

• раскрыть роль Академии наук в сохранении духовных ценностей и разработке культурного наследия, оценить ее усилия по консолидации научных сил в области гуманитарных дисциплин;

• рассмотреть процесс интеграция Императорской Академии наук в европейское научное сообщество, исследовать ее взаимосвязь с теми русскими гуманитарными учреждениями за границей, которые она курировала;

• изучить характер взаимоотношений Академии наук и государства в условиях политического кризиса начала XX в.;

• осветить деятельность Академии наук в годы Первой мировой войны.

Источннковую базу исследования составляет широкий круг как опубликованных материалов, так и, в особенности, архивных источников, характеризующих ее многостороннюю научно-организационную деятельность в 1889-1917 гг.

В основу диссертационного исследования положены различные виды исторических источников: нормативные акты, делопроизводственная документация, официальная и научно-организационная переписка, академические издания, источники личного происхождения.

Обширный комплекс законодательных источников характеризует государственную политику по организации науки в России в последней четверти XIX и первых десятилетиях XX в., структуру Академии наук, ее положение в государственной системе учреждений, формы научно-организационной деятельности Академии наук и ее членов, а также их роль в консолидации научных сил страны и распространении просвещения.

Важны такие справочные материалы, как собрание уставов Академии наук и списки персонального состава Академии наук. В 1908 г. Б. Л. Модзалевский составил список членов Академии наук. К 250-летию основания Академии наук было подготовлено новое издание «Академия наук СССР. Персональный состав» (Кн. 1-2. М., 1974), которое содержит сведения об ученых, удостоенных избрания в Академию наук на протяжении XVIII-

XX вв. Хотя справочник претендует на полноту, в предисловии специально оговорено, что в книге не приводятся сведения о почетных членах из числа высшей бюрократии. В этом справочнике все члены Академии наук разделены на следующие категории: действительные члены, члены-корреспонденты, почетные члены и иностранные члены. К действительным членам относятся адъюнкты, экстраординарные академики и ординарные академики. В категорию почетных членов попадают и почетные академики по Разряду изящной словесности ОРЯС. К членам-корреспондентам и почетным членам причислены только отечественные ученые, иностранные члены выделены в особую категорию, что не отвечает требованиям устава и реалиям академической жизни XIX - начала XX в. Разделение членов Академии наук на отечественных и иностранных произошло в советское время и зафиксировано в уставе 1958 г. Перенесение реалий советской академической жизни на прошлое объясняется идеологическими причинами, а именно, стремлением противопоставить отечественную науку западной.

В 1999 г. персональный состав Академии наук был уточнен и дополнен в новом издании «Российская Академия наук. Персональный состав»4. Это издание увидело свет после того, как 22 марта 1990 г. было принято постановление Общего собрания АН СССР № 17. 1 «О восстановлении (посмертно) в членах Академии наук СССР ученых, необоснованно исключенных из Академии наук СССР». Впервые был обнародован полный, без каких бы то ни было купюр, список личного состава Академии наук. Однако в этом издании «иностранные члены» изучаемого периода также ошибочно выделены в особую категорию.

Важнейшим источником по истории Императорской Академии наук служат ее издания. Здесь сосредоточено немало важных публикаций по различным вопросам академической науки, среди них извлечения из протоколов заседаний Академии, отчеты о присуждении наград и премий, отчеты об исполнении специальных поручений Академии и многое другое. Ряд библиографических трудов позволяет составить представление об издательской деятельности Академии наук в этот период.

Важное значение для настоящего исследования имели годовые отчеты о деятельности Академии наук по Физико-математическому и Историко-филологическому отделениям (ФМО и ИФО), которые составлял непременный секретарь. В отчетах за 1889-1903 гг. заметно стремление представить деятельность Академии наук как совокупность результатов научных работ ее действительных членов, при этом минимум внимания уделено учреждениям, а теневые стороны академической жизни вовсе замалчивались. В 1904 г., когда непременным секретарем стал С. Ф. Ольденбург, положение изменилось: отчеты приобрели стройную структуру, в них нашли отражение не только научные успехи, но и

* Российская Академия наук. 1724-1999. Персональный состав: В 3-х кн. М., 1999.

вопиющие недостатки организации академических учреждений, являвшиеся следствием хронической нехватки финансирования. Отчеты по Отделению русского языка и словесности составлялись отдельно от общеакадемического отчета членами отделения поочередно.

В работе использованы мемуары и автобиографии ученых, связанных с Академией наук. В этих изданиях можно обнаружить данные об организационной деятельности некоторых академиков. Ценными сведениями о деятельности Академии наук насыщено эпистолярное наследие ученых. В последнее десятилетие возрос интерес к личности и творчеству вел. кн. Константина Константиновича, выразившийся в публикации как его стихотворений, так и отрывков из дневников и избранной переписки с деятелями русской культуры. Важным вкладом в изучение Академии наук являются сборники документов и материалов по истории ее учреждений.

Помимо опубликованных источников в работе широко использованы архивные материалы. При разработке проблемы автором было выявлено и введено в научный оборот большое количество архивных материалов, отложившихся в девяти архивохранилищах.

Архивные материалы, характеризующие государственную политику в отношении академической науки, сосредоточены в фондах Государственного совета и Министерства народного просвещения Российского государственного исторического архива (РГИА. Ф. 1152 и 733).

Исследование истории Императорской Академии наук в конце XIX -начале XX века невозможно без изучения документов, сконцентрированных в Санкт-Петербургском Филиале Архива РАН (ПФА РАН). Для изучения организационной деятельности Академии важны документы, сосредоточившиеся в фондах Конференции (Ф. 1), Канцелярии Конференции (Ф. 2), Правления (Ф. 4) и Канцелярии Отделения русского языка и словесности (Ф. 9).

Основными делопроизводственными источниками для изучения научно-организационной деятельности Академии наук стали протоколы заседаний Общего собрания и трех отделений Академии наук: Физико-математического, Историко-филологического и Отделения русского языка и словесности и многочисленные приложения к протоколам (так называемые «протокольные бумаги») (Ф. 1, 9). В этих документах отражены почти все организационные мероприятия, а также наиболее важные события в деятельности различных академических учреждений, они содержат богатый материал о повседневной деятельности Академии. Протоколы печатались в 100 экземплярах на правах рукописи (протоколы заседаний ОРЯС — с 1905 г.), извлечения из протоколов публиковались в академических периодических изданиях.

Большой массив делопроизводственных документов сосредоточен в фонде Канцелярии Конференции Академии наук (Ф. 2). Расположенный в хронологическом порядке и по тематическому принципу он позволяет

проанализировать важные аспекты организационной работы Академии наук, раскрыть цели и задачи инициатив ученых в области науки и просвещения. Ряд документов по финансовым и административно-хозяйственным вопросам находится в фонде Правления Академии наук.

Для воссоздания научно-организационной деятельности Академии наук значительный интерес представляют документальные свидетельства о работе других академических учреждений: Библиотеки, музеев, комиссий, Главной астрономической обсерватории и др. Участие членов Академии в создании новых учреждений, в разнообразных мероприятиях в укреплении связей с отечественными и зарубежными учеными характеризуют многочисленные документальные материалы, дошедшие до нас в личных фондах ученых.

Большую ценность имеет архив президента Академии наук вел. кн. Константина Константиновича, который он завещал Академии наук. Согласно его воле большая часть материалов, в том числе рукописи его стихотворений и переписка с деятелями культуры и науки, была передана в Пушкинский Дом и составила фонд 137, его обширная служебная переписка отложилась в фонде 6 в ПФА РАН. Свои дневники вел. кн. Константин Константинович завещал хранить в Рукописном отделении Библиотеки или в Архиве Академии наук без права читать их на протяжении 90 лет после его смерти. По прошествии этого срока разрешалось напечатать дневник. В 1929 г. воля великого князя была нарушена, его дневники были изъяты из Библиотеки и переданы в Центрархив (ныне ГАРФ), где они хранятся в фонде 660. Дневниковые записи отражают личную позицию президента по различным вопросам академической жизни, они дополняют официальные документы и порой дают им новое освещение.

По некоторым частным вопросам организации академической науки привлекались материалы Рукописного отделения Института истории русской литературы (Пушкинский Дом) РАН; Архива востоковедов Института восточных рукописей РАН; Рукописного архива Института истории материальной культуры РАН; Архива внешней политики Российской империи, Центрального государственного исторического архива С.Петербурга; Отдела рукописей Российской национальной библиотеки.

Таким образом, собранный автором обширный корпус источников, большинство из которых впервые вводится в научный оборот, всесторонне отражает различные аспекты научно-организационной деятельности Академии наук. Введение в научный оборот новых архивных материалов и новая интерпретация уже известных исторических документов дают возможность представить деятельность Императорской Академии наук в изучаемый период.

Методологическую основу исследования составляют базовые принципы современной исторической науки, прежде всего принципы историзма и объективности. Принцип историзма предполагает изучение исторических событий в их взаимосвязи и развитии, а принцип

объективности ориентирует на всесторонний анализ и достоверную оценку исторических фактов.

Методика исследования деятельности Академии наук, как и любых научных учреждений, предполагает признание двойственного характера науки как системы знаний и социального института и опирается на сложившееся в литературе понятие «организация науки», которое включает в себя такие основные компоненты, как управление и руководство наукой, финансирование научных исследований, сеть научных учреждений, информационное обеспечение науки, международные научные связи.

Работа основана на традиционном методе исторического анализа комплекса архивных материалов: выявление и обработка архивных материалов, систематизация и анализ полученных результатов, выявление основных факторов, оказывавших влияние на организацию научной работы и программы деятельности академических учреждений, построение и создание на основе выявленных источников целостной картины научно-организационной деятельности Академии наук в широком постоянно изменяющемся социально-политическом контексте.

В работе используется также проблемно-хронологический метод, согласно которому описание событий и важнейших проблем происходит во временной последовательности; применение сравнительно-исторического метода дало возможность выявить основные закономерности развития организации академической науки и определить специфические черты этого развития; историко-генетический метод позволил выявить тенденции и конкретные причины, способствовавшие зарождению новых форм организации академической науки; культурно-антропологический метод, ставящий в центр истории личность, помог реконструировать этику отношений академических ученых; с помощью историко-биографического метода сделана попытка раскрыть роль президента Академии наук вел. кн. Константина Константиновича, вице-президента П. В. Никитина в истории Академии наук. Характеристика связи Академии наук с государственной властью и научным сообществом осуществлялась с помощью системного метода, позволившего выявить многообразие их формальных и неформальных, прямых и опосредованных взаимосвязей. Комплексный, междисциплинарный подход к проблемам научно-организационной деятельности Академии наук позволил рассмотреть эту деятельность в контексте исторических и культурно-просветительских процессов и способствовал целостному пониманию духовной жизни в России в конце XIX—начале XX в.

Научная новнзна исследования состоит в том, что в нем впервые как в отечественной, так и в зарубежной литературе на основе большого собрания исторических источников предпринята попытка комплексного, углубленного изучения научно-организационной деятельности Императорской Академии наук, ее усилий по сохранению духовных

ценностей и разработке культурного наследия, а также способов участия в общественно-политической жизни России в конце XIX - начале XX века. До сих пор эта проблема не становилась объектом специального исследования.

Императорская Академия наук рассматривается в работе не только как корпорация первоклассных ученых, но и как сложное научно-исследовательское объединение, включавшее в себя музеи, лаборатории, обсерватории, многочисленные комиссии, которые развивались в тесном взаимодействии и были увязаны в единое целое.

В работе впервые проанализированы основные этапы реорганизации Императорской Академии наук в 1889-1917 гг.; выявлено то новое, что появилось в ее организации в результате преобразований, раскрыта роль государства в развитии и финансировании академической науки, сделана попытка объективно и взвешенно оценить роль руководства Императорской Академии наук в обеспечении материальной и правовой базы ее научной деятельности.

Преимущественное внимание автор обращает на изучение следующих аспектов научно-организационной деятельности Императорской Академии наук: координирование исследований по астрономии, метеорологии, сейсмологии; руководство межведомственными комиссиями в области естественных и точных наук; организацию целенаправленного пополнения академических коллекций; централизацию гуманитарных исследований.

Принципиально новым является анализ тенденций развития научно-организационных форм деятельности Императорской Академии наук в 18891917 гг., изучение новых форм организации академической науки в области естественных и гуманитарных исследований, проектов научно-исследовательских институтов. По-новому оценивается роль руководителя коллективных проектов и научного персонала академических учреждений.

В исследовании освещены новые аспекты в международной деятельности Императорской Академии наук и показано, что представительство в крупных международных организациях и курирование русских институтов за границей стало новой важной функцией Академии наук.

Проанализирован характер взаимоотношений Императорской Академии наук с властными структурами в условиях политического кризиса начала XX в.; изучена ее деятельность во время Первой мировой войны и показано, каким образом война оказала воздействие на систему организации академической науки.

Значительная часть архивных документов, используемых в диссертации, впервые вводится в научный оборот. Они меняют историографическую картину проблемы и позволяют определить значение научно-организационной деятельности Императорской Академии наук для получения новых знаний о законах развития природы, общества и человека, для сохранения исторического и культурного наследия России.

Практическая значимость исследования. Большой фактический материал, обобщенный в диссертации, и основанные на нем выводы уже используются в научной работе: при написании монографий и статей по истории Академии наук и ее научных учреждений, при создании справочников по истории науки и образования в России. Результаты диссертационного исследования могут найти применение при подготовке учебных курсов по истории науки и культуры России. Теоретические выводы диссертации могут быть учтены при подготовке преобразований Российской академии наук, а также для формирования государственной политики в области науки.

Апробация исследования. Положения и основные выводы предпринятого исследования докладывались на заседаниях ученого совета Санкт-Петербургского Филиала Архива РАН, Сектора истории Академии наук и научных учреждений, ученого совета, на годичных научных конференциях Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН, в университете г. Трир (Германия), а также на всероссийских и международных конференциях и симпозиумах.

Основные положения диссертации изложены в двух монографиях и более чем в 30 публикациях (общий объем около 80 а. л.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, семи глав, разделенных на параграфы, заключения, списка источников, списка литературы, списка сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются актуальность и хронологические рамки, определяются объект, предмет, цели и задачи диссертационного сочинения, представлены историография проблемы и анализ источниковедческой базы исследования, а также указаны использованные в ходе работы научные методы, отмечаются научная новизна и практическая значимость исследования.

Глава 1. «Развитие организации Императорской Академии наук в конце XIX - начале XX вв.» посвящена анализу организационной структуры Императорской Академии наук, ее финансового положения, главных направлений и форм ее реорганизации.

В параграфе 1.1. «Императорская Академии наук как государственный институт» дана характеристика внутренней структуры Императорской Академии наук, изменений в ее руководстве и личном составе на рубеже XIX - XX веков. Деятельность Академии наук в этот период регламентировалась уставом, утвержденным в 1836 г., согласно которому она являлась «первенствующим ученым сословием в Российской империи» и была призвана выполнять три главные задачи, состоящие в

научно-исследовательской работе, распространении просвещения и применении результатов своих исследований к практике.

Академию наук составляли состоящие на государственной службе действительные члены (ординарные академики, экстраординарные академики и адъюнкты) и не получающие денежного вознаграждения почетные члены и члены-корреспонденты. Все действительные члены с 1841 г. распределялись по трем отделениям: физико-математическому (ФМО), русского языка и словесности (ОРЯС) и историко-филологическому (ИФО). Внутри ФМО и ИФО существовало распределение по специальностям, перечень которых и число закрепленных за каждой из них академиков было установлено уставом 1836 г. Такое положение дел к концу XIX в. почти не изменилось. Поэтому в Академии наук не были представлены такие отрасли знания, как юриспруденция, всеобщая история, сельскохозяйственные дисциплины, технические науки и др. В результате многие научные и прикладные направления получили развитие за пределами Академии наук: в университетах, ведомствах, научных обществах. Иными словами, строгая регламентация научных дисциплин, представленных в Академии наук, в изучаемый период сковывала ее развитие.

Императорская Академия наук обладала теми общими чертами организации, которые были присущи другим академиям наук: пожизненное членство, избрание новых членов тайным голосованием, равенство членов при решении научных вопросов. Традиционной функцией Академии наук было присуждение наград за выдающиеся научные результаты. В изучаемый период число премий выросло и достигло к 1917 г. полусотни. Положение высшего эксперта в конкурсе научных работ укрепляло авторитет Академии наук и имело большое значение для установления связей с высшей школой.

Изучаемый период характеризуется подъемом издательской деятельности, выразившийся в увеличении количества изданий и их объема. Начиная с 1896 г. стали выходить периодические издания академических учреждений; Академия наук основала новые научные журналы, организовала серийные издания, издавала лексикографические труды, собрания сочинений русских писателей, а также своих выдающихся членов.

Руководство Академией наук осуществляли президент, вице-президент и непременный секретарь. В изучаемый период в ее руководстве произошли большие перемены. В 1889 г. впервые в истории Академии наук ее президентом стал член царской фамилии — вел. кн. Константин Константинович (1858-1915). После выхода в отставку непременного секретаря К. С. Веселовского в 1890 г. эту выборную должность занимали А.А.Штраух, с 1893 г. — Н.Ф.Дубровин и с 1904 по 1929г. — С. Ф. Ольденбург. Выбор вице-президента был прерогативой президента, и когда в 1889 г. оставил свой пост В. Я. Буняковский, Константин Константинович сделал своим помощником Я. К. Грота, в 1893 г. его сменил Л. Н. Майков. В 1900 г. вице-президентом стал П. В. Никитин, который имел

большое влияние на ход академической жизни и пользовался авторитетом как у своих коллег, так и у президента. На протяжении десяти лет Академией наук довольно успешно управлял триумвират — вел. кн. Константин Константинович, П. В. Никитин и С. Ф. Ольденбург.

Состав Академии наук пополнился многими учеными, чьи труды имели мировое признание. Большинство академиков до избрания в Академию паук были профессорами российских высших учебных заведений; к 1914 г. профессора составляли почти 90 % действительных членов.

Важное отличие Императорской Академии наук от западноевропейских состояло в том, что на ее попечении оставалась целая сеть научных учреждений. В комплекс академических учреждений входили Физический кабинет, Химическая лаборатория, Физиологическая лаборатория, Библиотека, Архив Конференции, Типография, Книжный склад и ряд музеев, ведущих свое происхождение от петровской Кунсткамеры: Зоологический, Ботанический, Минералогический (с 1898 г. Геологический, с 1912 г. Геологический и минералогический музей имени Петра Великого), Азиатский, Музей по антропология и этнографии, Нумизматический кабинет. Численность научного персонала в каждом из этих учреждений составляла, как правило, 1-2 человека. В состав Академии наук входила Главная физическая обсерватория, тесно примыкала к Академии Николаевская главная астрономическая обсерватория.

В конце XIX— начале XX в. произошли крупные преобразования в структуре Академии наук. Расширилась сеть ее научных учреждений: были созданы Лаборатория по анатомии и физиологии растений, Особая зоологическая лаборатория, Пушкинский Дом, в ведение Академии наук перешла Севастопольская биологическая станция. В месте с традиционными формами организации академической науки развивались новые — академические комиссии. Произошло расширение Отделения русского языка и словесности. В 1899 г. в его составе было учреждено новое структурное подразделение — Разряд изящной словесности и появилось новое звание — почетный академик, статус которого мало чем отличался от статуса почетного члена Академии наук. Произошедшие структурные изменения послужили толчком к пересмотру устава, во многих отношениях не отвечавшего реалиям академической жизни рубежа XIX—XX в.

В параграфе 1.2. «Решение вопроса о реформе Императорской Академии наук», под которой подразумевались пересмотр устава и расширение деятельности Академии наук, представлен анализ проектов нового устава, выявлены особенности деятельности комиссии по пересмотру устава, рассмотрены новые правила выборов в члены Академии наук.

Работа по пересмотру устава 1836 г., начатая еще в 1850-е гг., возобновилась вскоре после назначения вел. кн. Константина Константиновича президентом Академии наук и усилилась с учреждением Разряда изящной словесности ОРЯС. В свою очередь обсуждения проектов

нового устава стали важным стимулом к проведению назревших преобразований. В результате работы специальной комиссии устав был сохранен в неприкосновенности. Часть недоразумений, возникавших из-за неясностей некоторых статей устава, удалось устранить при помощи мер, находящихся в компетенции самой Академии или министра народного просвещения. Например, вопрос об упорядочении выборов бьгл решен в 1907 г. путем редакции некоторых параграфов правил порядка избрания в действительные члены Академии, утвержденных министром народного просвещения в 1849 г. Были определены правила выборов в почетные академики. На одном из этапов обсуждения нового устава была проведена реорганизация некоторых академических изданий.

Во время обсуждения проектов нового устава вскрывалась главная причина бед Академии наук — хронический недостаток финансирования. Существенным результатом работы комиссии по пересмотру устава было утверждение новых штатов (бюджетов) ряда подразделений Академии наук. Некоторые пожелания, высказанные в ходе обсуждения проектов нового устава, были учтены в новых штатах. Например, в общеакадемическом штате 1912 г. были отменены различия степеней академического звания (ординарного, экстраординарного академика и адъюнкта).

В том же 1912 г. Государственный совет выразил пожелание учредить в составе Академии наук отделение юридических и экономических наук. Академики признали предложенную реформу нецелесообразной, потому что она вызвала бы коренную ломку в организации ИФО, и в свою очередь предложили расширить рамки отделения введением в его состав новых академиков по экономике и праву. Это предложение должно было подвергнуться подробному рассмотрению, но Первая мировая война помешала этому.

Большие перемены в академическую жизнь принесла с собой Февральская революция. Академия наук получила право избирать из своей среды президента и вице-президента Общим собранием из числа ординарных академиков сроком на пять лет. Временное правительство удовлетворило и ходатайство о наименовании Академии «Российской Академией наук».

В параграфе 1.3. показано, что «Финансирование государством академической науки» является одним из важнейших рычагов организации и управления наукой. Несмотря на увеличение расходов на просвещение в процентном отношении, составлявших от общегосударственного бюджета около 4 % в 1897 г. и 5,1 % в 1914 г., образование и наука финансировались по остаточному принципу.

В конце 1880-х гг. Академия наук находилась в сложном финансовом положении. Скудость материальной помощи со стороны государства ощущали на себе все академические учреждения. Став президентом Академии наук, вел. кн. Константин Константинович постоянно заботился об укреплении ее материального положения, а правительство, желая его

поддержать, шло навстречу интересам Академии наук и удовлетворяло ее просьбы об увеличении финансирования.

В 1893 г. были повышены оклады действительных членов Академии и служащих канцелярии и правления, возросли расходы на Библиотеку. В период с 1895 по 1899 гг. были введены новые штаты академических музеев, увеличившие бюджетные ассигнования на комплектование и содержание коллекций, оклады научного персонала. В 1903 г. был составлен проект штатов физического кабинета, лабораторий химической, физиологической, ботанической и зоологической. По вследствие начавшейся русско-японской войны этот проект не получил дальнейшего движения. В лучшем положении находились Главная физическая обсерватория, Севастопольская биологическая станция и Николаевская главная астрономическая обсерватория, которые получили новые штаты соответственно в 1897, 1902, 1909 гг.

Благодаря ходатайствам Константина Константиновича Академия наук получала единовременные и специальные ассигнования на ученые предприятия и издания. За 1890-е - начало 1900-х гг. эти ассигнования составили более 1 млн. рублей. Несмотря на единовременные вливания недостаток средств в Академии наук давал о себе знать все ощутимее и побудил ее в 1907 г. приступить к подготовке проекта новых штатов; в мае 1908 г. эта работа была окончена.

Государственная Дума при рассмотрении сметы Министерства народного просвещения на 1909 г. обратила внимание на крайнюю скудость штатных средств Академии; Министерству народного просвещения было поручено позаботиться о составлении общего штата Академии наук, который отражал бы все ее потребности. В декабре 1908 г. было образовано Междуведомственное совещание для пересмотра штата Академии наук под председательством президента Академии наук.

Новый штат Императорской Академии наук и положение о Типографии Академии были утверждены Государственной думой 5 июля 1912 г. Штат предусматривал усиление личного состава, увеличение расходов на ученые предприятия, удовлетворение потребностей научно-вспомогательных учреждений Академии, упорядочивал работу типографии. Число штатных единиц было определено в 153, из них 55 ординарных академиков, а бюджет Академии доведен до 1 007 159 руб.

Подготовленный совместными усилиями академических ученых и правительства штат 1912 г. стал важной вехой в истории Императорской Академии наук: увеличились бюджетные ассигнования на развитие фундаментальной науки и получили силу закона некоторые важные нововведения, которые имели большое значение для дальнейшей академической жизни. Импульсом к подготовке новых штатов стало обсуждение проектов нового устава.

В Главе 2. «Коллекционная деятельность Императорской Академии наук» собран и проанализирован большой фактический материал по истории академических собраний в 1889-1917 гг., выявлены основные тенденции их развития, определены их роль в культурной жизни России и значение в развитии фундаментальных исследований.

В параграфе 2.1. «Общие тенденции развития академических коллекций» показано генетическое родство академических музеев, которые вели свое происхождение от коллекции Кунсткамеры, и выявлено то общее, что на рубеже XIX-XX вв. связывало их в единый научно-просветительный комплекс: стремление стать центральными учреждениями в своей области знания; общие интересы музейного дела; поиск новых способов преодоления финансовых затруднений. В 1895 г. Зоологический музей был возведен в ранг «центрального учреждения в Империи для познания животного царства, преимущественно России», его бюджет был обособлен в сметах расходов Министерства народного просвещения от бюджета Академии наук и превышал бюджеты других академических музеев. Музей по антропологии и этнографии и Геологический музей также стали добиваться статуса центральных учреждений в своей области знания.

Директоры музеев сообща отстаивали интересы музейного дела и объединили свои усилия, образовав Комиссию директоров академических музеев, одним из результатов ее деятельности стало учреждение Попечительных советов при музеях Императорской Академии наук. Правом создать попечительный совет воспользовались Геологический музей и Музей антропологии и этнографии.

В параграфе 2. 2. «Книжные и рукописные собрания» освещается деятельность академической Библиотеки, Азиатского музея, Архива Конференции, Пушкинского Дома, Книжного склада и Типографии по сохранению памятников духовной культуры. В отличие от других академических коллекций книжные и рукописные собрания не выставлялись для обозрения, они предназначались только для научной работы, поэтому главную заботу научного персонала составляла обработка и каталогизация поступавшего научного материала. Развитие книжных собраний и коллекций письменных памятников Академии наук проходило в условиях ограниченного государственного финансирования и острого дефицита помещений для их хранения.

В таких условиях академические коллекции развивались прежде всего благодаря самоотверженности академиков-директоров (А. А. Куника и А. А. Шахматова, возглавлявших Русское отделение Библиотеки, К. К. Залемана, руководившего Иностранным отделением Библиотеки и Азиатским музеем, Н. А. Котляревского, фактического руководителя Пушкинского Дома), штатных сотрудников и их добровольных помощников, которые без устали трудились над составлением каталогов и описей,

занимались комплектованием фондов и книгообменом с отечественными и зарубежными учреждениями.

Книжные и рукописные собрания интенсивно пополнялись. В Русском отделении Библиотеки было создано рукописное отделение, куда поступали рукописи и старопечатные книги из академических археографических экспедиций; коллекции автографов писателей XIX в., архив братьев Тургеневых, архивы и нелегальная литература всех партий и политических групп. Рукописи А. С. Пушкина составили особый Пушкинский отдел имени Л. Н. Майкова. Во время Первой мировой войны при Рукописном отделении был создан «Архив войны». В Азиатский музей поступили находки из экспедиции П. К. Козлова 1910 г., благодаря которым тангутский фонд музея имеет мировое значение; коллекция китайских рукописей, собранная С. Ф. Ольденбургом во время русско-туркестанской экспедиции 19141915 гг., составила основу «Дуньхуанского фонда» и т.д.

Крупным источниковедческим центром с богатыми коллекциями стал выросший в 1905 г. из Комиссии по постройке памятника Пушкину в Петербурге Пушкинский Дом, созданный для хранения реликвий Пушкина и других деятелей русской словесности. В Архиве Конференции, хранившем единственные в своем роде рукописные материалы по истории отечественной науки, сосредоточились работы по изучению истории Академии наук. Даже такое вспомогательное учреждение, как Книжный склад, по мере сил развивало научную деятельность, а Типография являлась своеобразным полиграфическим музеем.

В параграфе 2. 3. «Академические музеи» показано, что с 1889 по 1917 г. академические музеи проделали большой путь развития от простых хранилищ предметов до центральных музеев России, коллекции которых приобретали все больший вес в развитии фундаментальных исследований и сегодня справедливо считаются национальным богатством.

В истории академических коллекций наступил этап научной обработки накопленного конкретного знания и дальнейшего, систематического и целенаправленного сбора коллекционного материала, обеспечивающего планомерный научный рост каждого собрания. К традиционным направлениям деятельности музеев по сбору, каталогизации и описанию коллекций, прибавились новые — развитие издательской деятельности, устройство библиотек; непрерывное участие в научном исследовании России и сохранение памятников на вечные времена.

Большое влияние на расширение задач музеев оказывали их руководители: Ф. Д. Плеске, В.В.Заленский и Н.В.Насонов — Зоологического музея; Ф. Б. Шмидт, Ф. Н. Чернышев и В. И. Вернадский — Минералогического музея (Геологического, Геологического и минералогического музея имени Петра Великого); С. И. Коржинский, И. П. Бородин — Ботанического музея; В. В. Радлов — Музея по антропологии и этнографии. Заметно возросла роль научного персонала;

строгими были требования к их квалификации; расширился круг их должностных обязанностей; они активно участвовали в комплектовании и хранении коллекций, экспонировании и пропаганде знаний, экспедиционной деятельности, проводили большие самостоятельные исследования, основанные на материале хранимых ими коллекций. Многие из них были удостоены избрания в члены Академии наук: А. А. Бялыницкий-Бируля, Н. М. Книпович, А. Е. Ферсман, В. Н. Сукачев, О. Э. Лемм, Л. Я. Штернберг, Э. К. Пекарский и другие.

Количество поступавших коллекций в академические музеи росло год от года. Академические и внеакадемические экспедиции пополнили музеи богатыми материалами по естественной истории, а также культуре и быту народов, населяющих Россию и другие страны. Музеи завязывали обмен коллекциями с зарубежными музеями и коллекционерами. Самые разные круги образованного общества, рассматривая академические музеи как народное достояние, активно участвовали в их обогащении. Вел. кн. Николай Михайлович пожертвовал Зоологическому музею свою коллекцию бабочек; в академический музей поступили энтомологическая коллекция П. П. Семенова-Тян-Шанского, коллекции птиц Н. А. Северцева и М. А. Мензбира; большим событием стала находка трупа мамонта в обвале р. Берёзовой. В Геологический музей поступила коллекция позвоночных ископаемых из раскопок на Северной Двине, проведенных В. П. Амалицким, а коллекция минералов П. А. Кочубея поставила академический музей на уровень лучших музеев Европы и Америки. Собранные супругами А. М. и Л. А. Мервартами коллекции предметов материальной культуры и народного искусства легли в основу особого отдела по культурам Индии в Музее по антропологии и этнографии.

Наиболее щедрые жертвователи и усердные собиратели удостаивались звания корреспондента музея или члена попечительного совета. Введение этих почетных званий содействовало установлению крепких связей с провинциальными учеными, любителями науки по всей стране. Академические коллекции, выставленные для обозрения, притягивали все более и более широкие круги посетителей.

Музеи превратились в крупные научные центры: Зоологический и Ботанический музеи проводили фундаментальные исследования по систематике и предприняли сводные описания флоры и фауны страны; Минералогический музей организовал изучение радиоактивных минералов; вокруг Музея по антропологии и этнографии консолидировались научные силы в области изучения культуры всех народов и истории развития человека.

Деятельность попечительного совета, созданного при Музее по антропологии и этнографии, показала перспективность сотрудничества музеев с представителями деловых кругов: музей получил дополнительные средства на покупку экспонатов, экспедиции для сбора материалов, был

надстроен третий этаж здания музея. Однако широкое привлечение частных капиталов в музеи, как показал опыт того же Музея антропологии и этнографии, имело и свои теневые стороны.

Авторитет академических музеев был столь высок, что такие научные общества, как Минералогическое, Географическое, естествоиспытателей, передавали им свои собрания. Некоторые музеи за пределами Петербурга искали покровительства Академии наук и нередко находили в ней защитницу своих интересов. В 1903 г. Академия наук приняла под свой патронаж Кавказский музей в Тифлисе; в 1910г. получила от А.А.Бахрушина в дар его Литературно-театральный музей в Москве; в 1913 г. в ведение Академии наук поступил Минусинский городской Мартьяновский музей.

Глава 3 ^Деятельность Физико-математического отделения по консолидации научных сил» посвящена анализу основных тенденций развития организационных форм академической науки в области точных и естественных наук по направлению к созданию центров коллективных исследований.

В параграфе 3. 1. «Руководство центральными учреждениями Российской империи в области астрономии и геофизики» раскрыты характерные особенности деятельности Николаевской Главной астрономической обсерватории в Пулково и Главной физической обсерватории, а также созданной под контролем Академии наук Постоянной центральной сейсмической комиссии.

В изучаемый период Николаевская Главная астрономическая обсерватория в Пулково имела административную самостоятельность, однако в научном отношении она находилась в подчинении Академии наук. Деятельность обсерватории с момента ее создания была тесно связана с нуждами страны: астрономические наблюдения были необходимы для составления навигационных таблиц, географических карт и топографических планов, издания календарей и пр. На рубеже ХГХ-ХХ вв. программа обсерватории значительно расширилась и включала в себя составление каталогов положений звезд, исследования в области астрофизики, составление фотографической карты неба, наблюдение солнечных затмений, преобразование службы времени. Обсерватории принадлежала большая роль в подготовке геодезистов и топографов в России. Ради объединения научных сил страны директор обсерватории в 1890-1895 гг. академик Ф. А. Бредихин организовал Русское астрономическое общество и возглавил его. В 1895— 1916 гг., когда директором был академик О. А. Баклунд, усилилось участие Пулковской обсерватории в международных проектах. В это время обсерватория обогатилась новыми отделениями на юге России, в Николаеве и Симеизе.

Главная Физическая обсерватория в изучаемый период входила в состав Академии наук и координировала в государственном масштабе работу метеорологической сети, организованной академиком Г. И. Вильдом,

директором обсерватории в 1868-1895 гг. При его преемнике М. А. Рыкачеве, возглавлявшем обсерваторию с 1896 по 1913 г., продолжились работы для получения надежных данных о климатических условиях страны, необходимых для развития морского, речного и железнодорожного транспорта, сельского хозяйства и переселенческого дела. Расширились наблюдения над солнечной радиацией и аэрологические наблюдения.

С помощью специальных комиссий Главная физическая обсерватория объединяла работы разных учреждений по изучению водного режима рек и причин наводнений, исследованию верхних слоев атмосферы. В обсерватории сосредоточились работы по земному магнетизму; начала свою деятельность Магнитная комиссия, главной задачей которой было объединить работы разных ведомств для производства генеральной магнитной съемки страны.

Наиболее успешной была деятельность созданной в 1900 г. Постоянной центральной сейсмической комиссии, которая находилась под руководством Академии наук и являлась центральным учреждением, выполнявшим функцию координатора сейсмической службы в масштабах государства. Председателем комиссии был О. А. Баклунд, а главным действующим лицом — академик Б.Б.Голицын, который в 1913г. стал директором Главной физической обсерватории и возглавил все исследования по геофизике, проводившиеся Академией наук. В 1912 г. Главная физическая обсерватория получила тот же статус, что и Пулковская обсерватория: она вышла из состава Академии наук, но сохранила с ней научную связь.

Таким образом, обсерватории являлись крупными научными центрами с широкой тематикой работ и разветвленной сетью специальных подразделений. В изучаемый период были созданы необходимые предпосылки для их преобразования в полноценные научно-исследовательские институты. В научных предприятиях, требовавших объединения усилий специалистов разных ведомств, возросла роль комиссий.

В параграфе 3. 2 «Тенденции развития академических лабораторий»

показано, каким образом шло приспособление к новым потребностям науки традиционных форм организации исследований в Физико-математическом отделении.

В начале XX в. организация экспериментальных исследований в Академии наук не соответствовала уровню развития науки, требовавшему больших финансовых вложений, постоянного обновления технической базы, коллективной работы специалистов. Поэтому старейшие в стране Химическая лаборатория и Физический кабинет не были в состоянии предпринимать дорогостоящие исследования. Развитие Физического кабинета оживилось только с приходом в 1893 г. нового директора Б. Б. Голицына, который преобразовал ее в лабораторию. В поисках новых

возможностей развития кабинета Голицын направил его деятельность в русло новой, только еще зарождавшейся научной дисциплины — сейсмологии, которая получила в это время большую финансовую поддержку со стороны государства. На протяжении почти 15 лет Физический кабинет в основном обслуживал научные потребности Постоянной центральной сейсмической комиссии. Сконцентрировав усилия всего персонала кабинета на решении одной крупной научной задачи, имевшей большое практическое значение, Голицын достиг выдающихся результатов и поднял авторитет Академии в области геофизики. Объединение вокруг научного руководителя сотрудников разных академических учреждений для выполнение конкретной задачи стало новым явлением организации академической науки.

Экспериментальные исследования в биологии проводились в Физиологической лаборатории, Особой зоологической лаборатории, Лаборатории физиологии растений и на Севастопольской биологической станции. Когда директором Физиологической лаборатории был Ф.В.Овсянников, исследования проводились в основном силами самого директора и его лаборанта. Тематика научных работ лаборатории отличалась пестротой, и физиологические исследования соседствовали с гистологическими и общебиологическими. После того как в 1907 г. лабораторию возглавил И. П. Павлов, она получила четкую специализацию: все научные силы были устремлены на детальную разработку и дальнейшее накопление экспериментального материала в области физиологии коры головного мозга, и каждый работник был исполнителем общего плана.

Исследования в области экспериментальной физиологии и биохимии растений проводил А. С. Фаминцын в созданной в 1890 г. для его личных занятий Лаборатории по анатомии и физиологии растений. Под его влиянием здесь возникли новые научные направления, которые впоследствии сформировались в самостоятельные разделы физиологии растений.

Созданная в 1893 г. Особая зоологическая лаборатория была первым российским центром экспериментальных зоологических исследований, однако в силу объективных причин она не могла расширить рамки своей научной деятельности в той мере, в какой этого требовал возобладавший в зоологии экспериментальный метод.

Новой оригинальной формой учреждения была Севастопольская исследовательская станция. После того как в 1892 г. станция стала академической, она развилась в комплексный естественнонаучный центр, который вел систематическое изучение биологии моря и занимался подготовкой молодых специалистов, попутно здесь решались и практические вопросы, связанные с использованием морских ресурсов.

Рост академических лабораторий был медленным, в начале XX столетия они сохраняли патриархальный уклад и оставались мастерской академика, где он имел помощников для своей научной работы. Директору-академику постоянно приходилось соразмерять планы исследований со

скромными материальными возможностями своей лаборатории. Между тем год от года росло число желающих поработать под руководством видных ученых в академических лабораториях.

Имея в виду новые потребности научного знания, Академия наук выдвинула идею создания современных научно-исследовательских институтов. Первые шаги в этом направлении были сделаны не в последнюю очередь ради спасения академических лабораторий, находившихся к началу XX в. в сложном положении. Коренная реорганизация физической, химической и минералогической лабораторий должна была осуществиться в Ломоносовском институте. Согласно проекту институт представлял собой комплексное научно-исследовательское учреждение с тремя отделами — химическим, физическим и минералогическим. По аналогии с Ломоносовским институтом предполагалось создать Биологический институт, который должен был объединить и дать новый стимул для развития всех академических биологических лабораторий. Первая мировая война помешала осуществлению этих проектов.

Глава 4. «Развитие гуманитарных исследований» посвящена анализу направлений исследований, проводившихся в Историко-филологическом отделении и Отделении русского языка и словесности.

В параграфе 4.1. «Историко-филологическое отделение» дана характеристика основных направлений исследований и деятельности по изданию трудов предшественников и коллег.

Круг исторических и филологических проблем, которые разрабатывало Историко-филологическое отделение, и тематика трудов членов отделения определялись в наибольшей степени теми научными задачами, которые стояли перед отечественной и европейской гуманитарной наукой: проблемы общего и сравнительного языкознания, история, язык, фольклор и этнография восточных народов, преимущественно входивших в состав Российской империи, политическое и экономическое состояние России, начальный период истории русского государства.

В разряде историко-политических наук большое развитие получили вспомогательные исторические дисциплины. На первый план была поставлена организация крупных научных предприятий по изданию письменных источников по русской истории: «Сборника грамот Коллегии экономии», «Памятников русского законодательства 1649-1832 гг.» и «Материалов для истории русского законодательства», «Собрания бумаг, сочинений и писем М. М. Сперанского». А. С. Лаппо-Данилевский, который взял на себя роль координатора, привлек к осуществлению этих проектов своих коллег и учеников. Публикация «Сборника грамот Коллегии экономии» и «Правил» его издания открыла новый этап развития отечественной археографии и вывела ее на общеевропейский уровень. Частью общего плана издания материалов по русской истории были научные изыскания, которые с 1903 г. проводил ученый корреспондент ИФО в Риме

Е. Ф. Шмурло. Многое из того, что было задумано, не было выполнено в полном объеме.

Остался неосуществленным и проект издания политико-экономического словаря, задуманный академиками Н. X. Бунге, К. С. Веселовским, И. И. Янжулом.

Одним из главных направлений исследований отделения было византиноведение, неразрывно связанное с изучением русской истории. Большое влияние на его развитие имели труды А. А. Куника, В. Г. Васильевского, Ф. И. Успенского. Разнообразна была деятельность представителей классической филологии, А. К.Наука, П.В.Никитина, В. К. Ернштедта, В.В.Латышева. По мере развития их творчества византийские сюжеты получали все большее преобладание над классическими. Решающую роль в объединении отечественных византинистов и в формировании византиноведения как самостоятельной научной дисциплины сыграло создание в 1894 г. журнала «Византийский временник», целиком посвященного проблемам истории и культуры Византии.

Разряд восточной словесности был одним из самых многочисленных в Академии, что объяснялось как разветвленностью знаний о Востоке, так и исключительным значением востоковедения для России, громадную часть населения которой составляли представители многих восточных народностей. Членами разряда были санскритолог О. Н. фон Бётлингк, тюрколог В. В. Радлов, арабист В. Р. Розен, иранисты К. Г. Залеман и

B. В.Бартольд, семитолог П.К.Коковцов, китаист В.П.Васильев, индолог

C. Ф. Ольденбург, кавказовед Н. Я. Марр. Члены отделения внесли важный вклад в изучение вновь найденных письменных памятников: В. В. Радлов издал и перевел тюркские рунические надписи, К. Г. Залеман издал и исследовал некоторые иранские тексты, найденные в Китайском Туркестане.

Разряд курировал несколько серийных изданий, среди них международную серию «ВМюАеса ВисИЫса» под редакцией С. Ф. Ольденбурга, серии «В1ЬНоЙ1еса Агтепо-Оео^са» и «Материалы по яфетическому языкознанию» под редакцией Н. Я. Марра, серию «Образцы народной словесности монгольских племен», явившуюся результатом деятельности Комиссии по изданию монгольских книг, а также журнал «Христианский Восток».

Члены отделения считали своим нравственным долгом завершать начатые и по разным причинам не доведенные до публикации издания своих предшественников. Исключительно благородное отношение к посмертным трудам своих товарищей по Академии проявили П. В. Никитин и

A. С. Лаппо-Данилевский. Комиссия по изданию сочинений академика

B. Г. Васильевского приступила к изданию собрания всех его трудов, полагая, что таким изданием Академия могла оказать услугу русской исторической науке и достойно почтить память ученого. С приходом в

отделение целой когорты византинистов оживилась работа Порфирьевской комиссии, созданной для издания наследия Порфирия Успенского, опыт которой был использован Комиссией для заведования капиталом имени профессора К. К. Герца, взявшейся издать его труды. Все эти издания были данью научной благодарности предшественникам и коллегам, одновременно они делали большую честь ученым, обнародовавшим оставленное им наследство.

В параграфе 4.2. «Отделение русского языка и словесности»

показано, что основу деятельности отделении составляли исследования, обнимавшие русское языкознание, отечественную словесность и историю, просвещение в России, все отрасли славистики; раскрыта роль отделения в расширении контактов с внеакадемической научной средой.

В отделении были организованы специальные серийные издания: «Известия Императорской Академии наук по Отделению русского языка и словесности», «Исследования по русскому языку», «Памятники старославянского языка», «Памятники древнерусской литературы», обогатившие русистику и славяноведение многими источниками русской и славянской письменной культуры и исследованиями о них.

Главными направлениями исследований в области языкознания были изучение истории русского языка на основе применения сравнительно-исторического метода, исследование проблемы образования диалектов русского языка, построение грамматики русского языка, лексикографические работы. Существенный вклад в отечественное языкознание внесли труды Я. К. Грота, Ф. И. Буслаева, Ф. Ф. Фортунатова, А. А. Шахматова, А. И. Соболевского.

Отделение занималось подготовкой «Словаря русского языка», его редакторами были Я. К. Грот и А. А. Шахматов, при последнем программа академического словаря и состав участников значительно расширились. Одной из насущных потребностей отечественной науки было составление диалектологической карты русского языка. Решением этой задачи занималась организованная в 1903 г. Московская диалектологическая комиссия под председательством Ф. Е. Корша. Вместе с научным изучением русского языка в отделении на протяжении многих лет шло обсуждение практического вопроса о правописании. Комиссия по вопросу о русском правописании подготовила реформу орфографии, которая была принята Временным правительством и стала обязательной после Октябрьской революции.

В изучаемый период шел поиск новых форм организации исследований в области славяноведения. Крупным предприятием стало предложенное И. В. Ягичем издание «Энциклопедии по славянской филологии» с участием отечественных и зарубежных ученых. В 1910-е гг. отделение инициировало проект создания «Союза славянских академий и ученых обществ».

Многие члены отделения занимались изучением русской словесности. История литературы как самодовлеющая наука со своими специальными задачами в отечественной науке началась с А. Н. Веселовского. Вопросы новой русской литературы разрабатывались на основе материалов архива братьев Тургеневых. В конце 1890-х гг. отделение приступило к подготовке серийного научного издания древнерусских сочинений с привлечением всего сохранившегося рукописного материала. В 1908 г. выполнение этой задачи было возложено на Комиссию по изданию памятников древнерусской литературы под председательством В. М. Истрина. К ней примыкала созданная в 1915 г. Комиссия по составлению толковой библиографии по древнерусской литературе под руководством В. Н. Перетца. Силами сотрудников комиссий были выполнены первые научные издания некоторых важных памятников древнерусской литературы, составлена уникальная картотека по древнерусской литературе, а в советское время написаны капитальные труды по истории древнерусской словесности.

Особое место среди работ отделения занимает издание сочинений А. С. Пушкина. Первый том вышел в свет под редакцией Л. Н. Майкова в 1899 г. к столетнему юбилею поэта. В дальнейшем общее руководство изданием осуществляла Комиссия по изданию сочинений А. С. Пушкина. В толковании приемов издания было много неясного; тома собрания сочинений выходили с перерывами в несколько лет, и издание осталось незавершенным.

Кроме научных изданий отделение включило в круг своих изданий «Академическую библиотеку русских писателей» — популярную библиотеку крупнейших русских писателей. Огромными по тем временам тиражами, доходившими до 20 ООО экземпляров, были изданы собрания сочинений А. В. Кольцова, М. Ю. Лермонтова, А. С. Грибоедова, Е. А. Баратынского.

Темы исследований в области русской истории, археографии, истории просвещения в России перекликалась с теми работами, которые проводились в Историко-филологическом отделении.

Отделение играло роль объединяющего центра в работах как его членов, так и входившего в него Разряда изящной словесности и нескольких сформированных при отделении комиссий, а также многих «сторонних» ученых, примыкавших к отделению для совместной с ним работы.

Глава 5. «Формы международной деятельности Императорской Академии наук на рубеже Х1Х-ХХ веков» посвящена анализу характера международных научных связей, выявлению организационных форм интернационализации научных исследований, характеристике новых функций Академии наук — представительства в международных объединениях академий, создания и курирования отечественных гуманитарных учреждений за границей.

В параграфе 5.1. «Участие в международных организациях н проектах» дана характеристика новых видов международной деятельности Императорской Академии наук, которые присоединились к прежним формам

научных контактов, осуществлявшихся в форме личного общения и переписки ученых, обмена книгами и журналами, участия в конкурсах, избрания зарубежных ученых в почетные члены и члены-корреспонденты.

Важной формой международного сотрудничества стали международные конгрессы по различным областям знания, и роль академиков Императорской Академии наук в их работе становилась все более значительной. Интернационализация научных исследований выразилась в создании международных научных обществ и осуществлении учеными разных стран совместных проектов. Императорская Академия наук не осталась в стороне от этих процессов и активно включилась в работу международных объединений, таких, как Международный магнитный комитет, Международная воздухоплавательная комиссия, Международная сейсмологическая ассоциация, Международная комиссия по сотрудничеству в области исследований Солнца, Международный союз для изучения Средней и Восточной Азии и др. Совместно с Шведской Академией наук Императорская Академия наук произвела градусное измерение на островах Шпицбергена", по приглашению Королевского общества в Лондоне она приняла участие в работе над полным справочником естественнонаучной литературы — «Международного каталога научной литературы» и др. Академия наук оказывала содействие русским ученым в поездках на международные исследовательские станции, например, в Бёйтензоргский (ныне Богорский) ботанический сад на о. Ява.

В 1899 г. была создана Международная ассоциация академий для осуществления научных предприятий, представляющих общий интерес. Ассоциация приняла под свое покровительство целый ряд крупных научных проектов в области естественных и гуманитарных наук. Российское правительство оценило значение научных связей для укрепления международного престижа страны и взяло на себя расходы по участию Академии наук в работах ассоциации.

Создание и успешная деятельность Международной ассоциации академий подтолкнули к объединению славянские академии, которые задумали создать свой особый союз. Правда, область их сотрудничества ограничивалась одним славяноведением, что вызвало серьезные нарекания специалистов. Предполагаемая организация Союза славянских академий была аналогична структуре Международной ассоциации академий. Однако Балканские и Первая мировая войны не позволили Союзу развернуть свою деятельность.

Создание Международной ассоциации академий и Союза славянских академий стало свидетельством своего рода «глобализации» научного труда, выразившейся в объединении усилий не только отдельных ученых, но и целых научных учреждений разных стран. В этих международных организациях каждая академия представляла науку своей страны. Это

повысило значение Императорской Академии наук и ее вес в системе научных учреждений России.

В параграфе 5.2. «Курирование Императорской Академии наук отечественных гуманитарных учреждений за границей» на большом фактическом материале показано, что на рубеже Х1Х-ХХ веков получила развитие новая сторона организационной деятельности Академия наук — создание и курирование отечественных гуманитарных учреждений за рубежом.

При участии Академии наук был основан Русский археологический институт в Константинополе — единственное русское научное гуманитарное учреждение за границей. Институт поддерживал постоянные связи с Академией наук, а с избранием директора института Ф. И. Успенского академиком контакты института с Академией наук стали еще более тесными.

За двадцать лет своей деятельности (1894-1914 гг.) институт выполнил комплексную программу изучения наиболее выдающихся исторических, художественных и письменных памятников Константинополя, Малой Азии, Афона, Палестины и Сирии. Институт утвердил свой приоритет в изучении древней истории славян. Благодаря работам Института в Болгарии, Македонии и Сербии окреп его международный авторитет, расширились научные контакты со славянскими учеными, что позволило директору в 1911г. организовать при институте Особое Славянское отделение, однако оно не успело развернуть свою работу в полную силу. При выборе приоритетного направления исследований не последнюю роль сыграли задачи русской политики на Востоке, а также то обстоятельство, что институт именно в этой области не имел конкуренции со стороны европейских и местных ученых.

Занятия классической археологией, напротив, не вошли в число главных тем Русского археологического института в Константинополе, что привело к фактическому отказу института открыть в Афинах свой филиал. В России остро ощущалась потребность в создании подобного учреждения в крупнейшем международном центре археологической деятельности. Академия наук приняла участие в обсуждении проекта создания Русского археологического института в Афинах. Этот проект был подготовлен в Классическом отделении Имп. Русского археологического общества, но не был осуществлен.

В отличие от проекта института в Афинах план создания института в Риме был частично реализован в 1903 г. учреждением должности ученого корреспондента Историко-филологического отделения Академии наук в Риме. Ученым корреспондентом в Риме был избран Е. Ф. Шмурло, который посвятил себя архивным поискам и занятиям археографией. Руководила его научными работами Постоянная историческая комиссия ИФО.

Новая надежда на осуществление старых планов Академии наук появилась в 1919 г., когда после вынужденного перерыва мало-помалу

начали восстанавливаться международные связи. Однако предложенный Академией наук план организации за рубежом широкой сети институтов принадлежал, скорее, к области научной фантастики.

Глава 6. «Организационные формы общественной деятельности Академии наук на рубеже XIX—XX вв.» характеризует новые аспекты просветительской деятельности Академии наук.

В параграфе 6.1. «Участие Академии наук в общественно-политической жизни страны» показано, что в период общественных потрясений, который наступил в стране в 1900-е гг., плодотворным оказалось последовательное соблюдение принципа невмешательства Академии наук в политику как научной корпорации при полной свободе политической и общественной деятельности ее членов как частных лиц.

Студенческие волнения в Петербургском университете в 1899 и 1901 гг. и принятые против них полицейские меры вызвали резонанс и в Академии наук. 17 академиков подписали «Записку о нуждах просвещения в России», широко известную под названием «Записка 342-х ученых». Попытка президента вел. кн. Константина Константиновича регламентировать гражданские выступления академиков вне стен Академии наук встретила дружный отпор с их стороны. В 1911 г. Академия наук выступила против задуманной министром народного просвещения Л. А.Кассо реформы института профессорских стипендиатов. Этот проект затрагивал самые основы просвещения в России.

Вполне законным волеизъявлением академиков стали выборы выборщиков в Государственный совет, во время которых в полной мере проявилось их размежевание по политическим партиям. Одним из способов выражения недовольства правительством были протесты против размещения полицейских и воинских частей во дворах и зданиях Академии.

В параграфе 6.2. «Комиссии по вопросам печати» освещается деятельность Академии наук, направленная на освобождение печатного слова от разного рода запретов, ее участие в подготовке законов о печати. Пункт 8 высочайшего указа от 12 декабря 1904 г. о «предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» предписывал поставить печатное слово в точно определенные законом пределы. Каковы будут эти пределы? Ответ на этот вопрос был далеко не безразличен для Академии наук. Поэтому академики представили на усмотрение Особого совещания для составления нового устава о печати под председательством чл.-корр. Академии наук Д. Ф. Кобеко свое заключение о нуждах печати как главного органа всякой научной и просветительной деятельности. Особое совещание признало целесообразным учесть его в своей работе.

Комитет министров своим постановлением от 28 и 31 декабря 1904 г. пытался навязать Академии участие в просмотре книг, предназначенных цензурой к запрещению, мотивируя это необходимостью отделить научно ценные книги от «вредных» книг политического содержания. Академия наук

в двукратных постановлениях категорически отказалась от цензурных обязанностей, выполнение которых противоречило предназначению и духу научного учреждения. Поручение правительства отменил Манифест 17 октября, который дал печати полную свободу и свел на нет работу Особого совещания.

Пересмотр законодательства о печати и пункт 6 указа от 12 декабря 1904 г. побудил Комитет министров принять постановление об отмене ограничительных мер по изданию Св. Писания на украинском языке. Академия наук, назначенная экспертом в этом вопросе, выступила за отмену всех мер, стесняющих свободу печатания всех книг на украинском языке.

Академия наук оказывала помощь деятелям печати в качестве уполномоченного правительства по распределению средств государственного фонда поддержки нуждающихся литераторов.

Академия наук, как высшее научное учреждение страны, занимала принципиальную позицию по вопросу о свободе печати в России и в пределах своей компетенции принимала участие в судьбе просвещения в России.

Глава 7. «Научно-органнзационная деятельность Императорской Академии наук в условиях политического кризиса 1914-1917 гг.»

посвящена анализу деятельности Академии наук в годы Первой мировой войны, ее инициатив по охране культурных ценностей, позиции в деле об исключении из ее рядов подданных воюющих с Россией держав, подготовленных реформ и проектов.

В параграфе 7.1. «Участие Императорской Академии наук в укреплении оборонной мощи России и в сохранении памятников истории и культуры» показано, что Первая мировая война оказала сильное воздействие на систему организации академической науки. В России, как и в большинстве воюющих стран, возросла заинтересованность государства в результатах научных исследований. Академия наук активно включилась в общую работу и создала несколько комиссий по организации коллективных исследований, важных в экономическом и военном отношении, ставших базой для будущих исследовательских институтов: Комиссию по изучению естественных производительных сил России, Комиссию по изучению озера Байкал, Комиссию по изучению племенного состава населения России и сопредельных стран. В исследовательской работе доминирующее положение занял прикладной аспект: изучение производительных сил страны, под которыми понимались не только ресурсы природы, но и человек. В Академии наук был устроен лазарет для раненых и больных воинов.

11а основе конкретного материала в диссертации показана работа Комиссии по вопросу об охране исторических памятников и научных коллекций в районе военных действий, которая направила уполномоченных Академии наук на Западный и Кавказский фронт. Важное значение имела историко-археологическая экспедиция в Трапезунд (Трабзон, Турция) в

1916-1917 гг. под руководством Ф.И.Успенского: она наметила план систематического изучения памятников города и приняла меры по спасению рукописных и книжных собраний, исторических и художественных ценностей. Одним из результатов проведенной работы по охране памятников в районе озера Ван стало давно планируемое Н. Я. Марром учреждение Кавказского историко-археологического института. Обстоятельства военного времени дали академическим ученым возможность принять участие в обсуждении фантастических планов восстановления по окончании войны Православной империи на развалинах Османской державы. Частью этого грандиозного замысла был проект Русского археологического института в Иерусалиме.

В параграфе 7.2. «Исключение из Императорской Академии наук «подданных враждебных России государств» и укрепление связей с союзниками» показано, что в условиях вынужденной научной изоляции распалось европейское научное сообщество, полноправными членами которого были российские академики. Германию, Россию и другие европейские страны охватил патриотический подъем, сопровождавшийся всплесками шовинизма. В России антинемецкую волну подстегнуло одиозное обращение 93 немецких ученых «К культурному миру», которое защищало нападение Германии на Бельгию и содержало несправедливые обвинения против России и русской науки. Среди подписей были имена 9 почетных членов и членов-корреспондентов Императорской Академии наук. Шовинизм в России подогревался и принятым 31 октября 1914 г. решением Совета министров «Об исключении подданных воюющих с Россией держав из состава союзов, обществ и других подобных частных, общественных и правительственных организаций и установлений». В течение продолжительного времени Академия наук по этическим соображениям игнорировала это постановление, но в 1916 г. под нажимом правительства ей пришлось принять решение об исключении из числа своих почетных членов и членов-корреспондентов подданных воюющих с Россией государств. Однако отсутствие списка исключенных и указания их общего числа свидетельствует о том, что Академия наук бойкотировала требование правительства. Исключение едва ли было легитимным еще и потому, что академические звания давались пожизненно, и нормативные акты того времени не предусматривали процедуры исключения членов Академии наук.

Академия предпринимала попытки восстановить прерванные в начале войны связи с союзными странами и создала Комиссию для установления более тесного научного общения с Англией, Францией и другими союзными странами. Комиссия наметила программу сотрудничества, обсуждались планы создания многотомного труда по истории и культуре России на английском языке под редакцией А. С. Лаппо-Данилевского. Основанная в военное время комиссия «Наука в России» поставила перед собой задачу

всестороннего учета научных сил страны, но эта программа была выполнена уже в советское время.

В параграфе 7. 3 «1917 год» освещена деятельность Академии наук в период двух революций. На гребне Февральской революции Академия получила автономию. Первые в истории Академии наук выборы президента и вице-президента состоялись 15 мая 1917 г. президентом единогласно был избран А. П. Карпинский, временное исполнение обязанностей вице-президента было возложено на И. П. Бородина. Императорская Академия наук была переименована в Российскую Академию наук.

Министерство народного просвещения Временного правительства, в состав которого входили члены Академии наук, поставило на очередь вопрос о создании по всей России сети исследовательских институтов, которые могли бы содействовать подъему естественных производительных сил страны. В 1917 г. при Комиссии по изучению естественных производительных сил России возникло несколько институтов.

После Октябрьской революции советская власть узаконила подготовленную Академией наук реформу орфографии своими декретами 23 декабря 1917 г. и 10 октября 1918 г. о введении нового правописания. В начале 1918 г. была проведена календарная реформа. И в этом вопросе Академия наук сказала свое веское слово. Академическая Комиссия по введению в России нового стиля начала работу в канун XX в., однако консерватизм властей помешал провести преобразования. Новая же власть ввела календарную реформу декретом СНК РСФСР от 24 января 1918 г., составленным при участии представителей Академии наук. Страна и Академия наук начали жизнь «по новому стилю».

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, формулируются основные выводы диссертации и даются рекомендации для дальнейшего изучения темы.

Основные выводы работы.

В изучаемый период влияние Императорской Академии наук в научном мире и российском обществе определялось в первую очередь тем, что в ней были сосредоточены крупнейшие ученые силы страны, ее интеллектуальная элита. Императорская Академия наук входила в единое европейское академическое пространство, и в некоторых областях знания ученые Академии наук занимали ведущее положение; выражением признания их авторитета являлось избрание на руководящие посты в международных организациях. По мере развития Академии наук при сохранении первенствующей роли действительных членов возрастало значение академических учреждений.

Одним из аспектов научно-организационной деятельности Академии наук было согласования устава с реалиями конца XIX - начала XX в. К 1917 г. без ломки устава были проведены важные преобразования: провозглашен принцип равенства всех действительных членов Академии,

приведен в соответствие с практикой порядок выборов; расширено число специальностей; Академия была переименована в Российскую Академию наук. Главные устои академической жизни были сохранены в неприкосновенности.

Важнейшим компонентом организации академической науки являлось финансирование. Обсуждение проектов нового устава стимулировало подготовку новых штатов, увеличивших бюджетные ассигнования на академическую науку. Большое содействие проведению преобразований оказал президент вел. кн. Константин Константинович, который заботился об укреплении материального положения Академии наук и использовал свои связи в высших правительственных кругах на благо Академии. Несмотря на частные улучшения вплоть до 1912 г. Академия наук испытывала острый дефицит денежных средств. Трудности с финансированием усугублялись слабым притоком материальных средств из частных источников.

В недрах академической науки зародились те формы организации науки, которые обеспечивали эффективность научных исследований в последующее время. Изучаемый период характеризуется переходом от прежних методов индивидуального исследования к коллективным формам работы, возросшей ролью руководителя крупных коллективных проектов и научного персонала академических учреждений.

Николаевская главная астрономическая (Пулковская) и Главная физическая обсерватории превратились в крупные центры коллективных работ с солидным по тем временам штатом научных сотрудников и бюджетом. Музеи переросли рамки академических учреждений и могли стать общегосударственными учреждениями — полноправными научными институтами с достойным материальным обеспечением. Стремительное развитие естествознания побудило Академию наук разработать проекты создания двух научно-исследовательских институтов на базе своих лабораторий.

Новым явлением организации академической науки стало сближение сопредельных наук и объединение вокруг академика-руководителя сотрудников академических учреждений и других ведомств для выполнения сообща конкретных научных задач. Для их разработки больше всего подходили комиссии, которые позволяли соединять задачи исследовательской и научно-организационной работы, осуществлять координационные функции. Постепенно комиссии становились одной из наиболее жизненных форм научной организации внутри Академии в области как естественных, так и гуманитарных наук.

Роль Императорской Академии наук как «первенствующего» научного учреждения в этот период возросла благодаря тому, что она стала центром многих научных предприятий в масштабах страны. Руководство такими стратегически важными для страны научными направлениями, как астрономия и геофизика, укрепляло положение Академии наук в научном

сообществе. Коллекционная деятельность академических музеев приобрела значительную культурную роль в жизни России. Усилилась экспедиционная деятельность, расширились программа и состав участников академических экспедиций. Многочисленные периодические и серийные издания, выходившие под эгидой Императорской Академии наук, содействовали консолидации научных сил страны.

О возросшем авторитете Императорской Академии наук свидетельствует тот факт, что отдельные ведомства и частные лица передавали ей свои учреждения: в ведение Академии наук перешли Севастопольская биологическая станция, Кавказский, Бахрушинский и Минусинский музеи, возникли отделения Пулковской обсерватории в Николаеве и Симеизе.

Высокий профессионализм научных сотрудников обсерваторий, лабораторий, музеев оказывал влияние на расширение задач этих учреждений. Усиление роли научного персонала в развитии Академии наук нашло отражение в Уставе 1927 г., в котором сказано, что АН СССРР состоит из действительных членов (академиков), почетных членов, членов-корреспондентов и ученого персонала, работающего в ученых учреждениях АН СССР.

Императорская Академия наук находилась в тесной связи с мировой научной работой. Интернационализация научных исследований выразилась в создании Международной ассоциации академий и Союза славянских академий. Представительство в крупных международных организациях стало новой важной функцией Академии наук. При участии Академии наук Россия создала свое первое гуманитарное учреждение за рубежом — Русский археологический институт в Константинополе. Успешная деятельность института позволила зародиться широким замыслам создания целой сети научно-исследовательских институтов за границей, которые были лишь частично реализованы учреждением должности ученого корреспондента ИФО в Риме.

Анализ взаимодействия науки и власти приводит к выводу о том, что в период политического и общественного затишья покровительство Академии со стороны императорского дома, несомненно, служило ее процветанию. В тех случаях, когда вел. кн. Константин Константинович считал себя вправе навязывать академикам сотрудничество с правительством или одергивал их за политическую активность за пределами Академии наук, он получал справедливый отпор со стороны академического сообщества. В период общественных потрясений куда более плодотворным оказалось последовательное соблюдение принципа невмешательства Академии наук в политику при полной свободе политической и общественной деятельности ее членов как частных лиц.

В просветительской деятельности ИАН появились новые аспекты — деятельность, направленная на освобождение печати от разного рода

запретов, помощь деятелям печати в качестве уполномоченного правительства по распределению средств государственного фонда поддержки нуждающихся литераторов.

Сильное воздействие на организацию академической науки оказала Первая мировая война. Достойную позицию АН заняла в вопросе об исключении из ее рядов «подданных враждебных России государств» во время Первой мировой войны. Большая научно-организационная работа проводилась по охране исторических памятников и научных коллекций в районах военных действий. Опыт мобилизации интеллектуальных сил, приобретенный Академией наук во время Первой мировой войны, был использован ею во время Великой Отечественной войны.

Для дальнейшего изучения проблемы можно сформулировать следующие рекомендации. В настоящее время слабым звеном в историографии Академии наук остается вторая треть XIX в. Необходима продолжить изучение многих аспектов научно-организационной деятельности Академии наук. Так, детальной проработки требует вопрос о становлении и развитии академических музеев как самостоятельных учреждений; особое внимание следует уделить институту членов-корреспондентов и почетных членов. Необходимо провести углубленный сопоставительный анализ положения академической, университетской и ведомственной науки в различные исторические периоды. Для выявления общей картины развития европейской академической науки следует рассмотреть взаимодействие Императорской Академии наук с аналогичными учреждениями в Западной Европе.

Список основных работ, опубликованных по теме диссертации:

Монографии:

1. Вице-президент Императорской Академии наук П. В. Никитин: Из истории русской науки (1867-1916 гг.). - СПб.: Изд-во «Нестор-История» СПбИИ РАН, 2004. - 467 е., ил. (авторский текст 18 а. л.);

2. Императорская Академия наук на рубеже Х1Х-ХХ веков (Очерки истории) / Отв. ред. чл.-корр. И. П. Медведев, Б. И. Козлов. - М.: Индрик, 2008. - 656 е., ил. (авторский текст 35 а. л.).

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах, определенных ВАК Министерства образования и науки РФ:

3. Историко-археологическая экспедиция в Трапезунд (1916 г.) // Вспомогательные исторические дисциплины. - 1991. Т. 23. - С. 295-306 (0, 8 а. л.);

4. Архивные фонды Русского археологического института в Константинополе (РАИК) // Византийский временник. - М., 1994. - Т. 55. -4.1.-С.33-37(0,5 а. л.);

5. Летопись Академии наук: 1827-1876 // Вопросы истории естествознания и техники. - 2000. - № 3. - С. 97-137 (в соавторстве) (1,5 а. л.);

6. Из истории Императорской Академии наук: академик Петр Васильевич Никитин и великий князь Константин Константинович II Вопросы истории естествознания и техники. - 2003. - № 3. — С. 46-65 (1,4 а. л.);

7. Petr Nikitin, the Disciple of August Nauck // Hyperboreus: Studia Classica. - Petropoii, 2004. - Vol. 10.-Fasc. 1-2.-P. 115-121 (0,7a. л.);

8. К истории проекта Палестинского комитета // Вспомогательные исторические дисциплины. - СПб., 2007. - Т. 30. - С. 434-439 (0, 5 а. л.);

9. Проекты создания русских археологических институтов за рубежом // Вестник древней истории. - 2008. - № 4. - С. 205-213 (0, 8 а. л.).

Статьи в прочих изданиях:

10. А. А. Васильев и Русский археологический институт в Константинополе II Российские ученые и инженеры в эмиграции / Под ред. В. П. Борисова.-М., 1993.-С. 127-135 (0, 7 а. л.);

11. Деятельность Русского археологического института в Константинополе // Российское византиноведение. Итоги и перспективы (Международная конференция, посвященная 100-летию «Византийского временника» и 10-летию Русского археологического института в Константинополе). - М., 1994. - С. 18-22 (0. 2 а. л.);

12. Ф.И.Успенский: обзор личного фонда // Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге / Под ред. И, П. Медведева. - СПб., 1995.

- С. 45-57 (1 а. л.);

13. Русский археологический институт в Константинополе: архивные фонды И Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге / Под ред. И. П. Медведева. - СПб., 1995. - С. 62-92 (3 а. л.);

14. Петербургская Академия наук и Международная ассоциация академий II Петербургская Академия наук в истории академий мира. К 275-летию Академии наук. Материалы Международной конференции. - СПб., 1999.-Т. 2.-С. 171-180 (0,6 а. л.);

15. Ф. И. Шмит: обзор личного фонда // Рукописное наследие русских византинистов / Под ред. чл.-корр. РАН И. П. Медведева. - СПб., 1999. - С. 478-496 (1, 8 а. л.);

16. Русский археологический институт в Константинополе и Восточный вопрос // История древней церкви в научных традициях XX века.

- СПб., 2000. - С. 39-41 (0,1 а. л.);

17. Международная деятельность Императорской Академии наук в XIX- начале XX в. // Академическая наука в Санкт-Петербурге в ХУШ-ХХ веках. Исторические очерки / Отв. ред. акад. РАН Ж. И. Алфёров. - СПб., 2003.-С. 300-316(1 а. л.).

Рец.: Вопросы истории естествознания и техники. 2005. № 3. С. 171-173.

18. Памяти ученого. Анатолий Васильевич Кольцов (18.06.1927 -15.10.2000) // Русская наука в биографических очерках / Отв. ред. Э.И.Колчинский, И.П.Медведев. - СПб., 2003. - С. 3-7. (в соавторстве) (0. 5 а. л.);

19. 1893-1899 // Летопись Российской Академии наук. В 4-х т. - Т. 3: 1861-1900 / Гл. ред. акад. Ю. С. Осипов, отв. ред. М. Ф. Хартанович. - СПб.: Наука, 2003. - С. 505-608. (в соавторстве) (6 а. л.).

Рец.: Вестник РАН. 2004. № 2. С. 167-178.

20. Археологический институт им. Н. П. Кондакова (Бегшпагшт КопсЫопчапит) // Мир русской византинистики: Материалы архивов Санкт-Петербурга / Под ред. чл.-корр. РАН И. П. Медведева. - СПб., 2004. - С. 766811 (5 а. л.);

21. К истории премии А.С.Пушкина // Сб.: Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. Годичная научная конференция, 2005. - М., 2005. - С. 98-99 (0,1 а. л.);

22. Лауреаты премии имени А.С. Пушкина // Культура и интеллигенция меняющихся регионов России: XX век. Интеллектуальные диалоги: XXI век. Россия — Сибирь — Казахстан: Материалы VI Всерос. науч. и науч.-практ. конф. с международным участием (Омск, 3-5 октября 2006 г.) / Отв. ред. В. Г. Рыженко. Ч. 1. Омск, 2006. С. 150-152 (0,1 а. л.);

23. Академические премии и развитие отечественной науки во второй половине XIX — начале XX вв. // История идей и история общества. Тезисы IV Всероссийской научной конференции. Нижневартовск, 20 апреля 2006 г. -Нижневартовск, 2006. - С. 117-119 (в соавторстве) (0,1 а. л.);

24. К истории одного проекта академического Устава // Сб.: Институт истории естествознания и техники им. С.И.Вавилова. Годичная научная конференция, 2006. -М., 2006. - С. 630-632 (0,1 а. л.);

25. О проекте создания Центрального публичного музея // Наука и техника: вопросы истории и теории. Тезисы XXVII годичной конф. СПб отделения национального Комитета по истории и философии науки и техники РАН. - СПб, 2006. - С.78-79 (0,1 а. л.);

26. Академия наук в пространстве поощрения ученых (XIX — начало XX века): Препринт. - СПб., 2007. - 84 с. (в соавторстве) (4 а. л.);

27. Проект академического издания Русского экономического словаря // Сб.: Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. Годичная научная конференция, 2007. - М., 2008. - С. 590-591 (0,2 а. л.);

28. Участие Императорской Академии наук в общественно-политической жизни страны на рубеже Х1Х-ХХ вв. // Институционализация

отношений государства и науки в истории России / Под общей редакцией Б. И. Козлова. - Вып. 2. - М., 2008. - С. 18-59 (2 а. л.);

29. К вопросу об исключении из Императорской Академии наук «подданных враждебных России государств» // Институционализация отношений государства и науки в истории России / Под общей редакцией Б. И. Козлова. - Вып. 2. - М., 2008. - С. 60-91 (1,5 а. л.);

30. Архив Конференции и Книжный склад на рубеже Х1Х-ХХ вв. // Академический архив в прошлом и настоящем: Сборник научных статей к 280-летию Архива Российской Академии наук / Отв. ред. И. В. Тункина. -СПб.: Нестор-История, 2008. - С. 128-136 (0, 5 а. л.);

31. Геологический музей Императорской Академии наук в начале XX в. // Музейные ценности в современном обществе: Материалы Международной научной конференции, посвященной 130-летию Омского государственного историко-краеведческого музея. - Омск, 2008. - С. 156-157 (0,1 а. л.);

32. Геологический музей в системе музеев Императорской Академии наук // История наук о Земле: исследования, этапы развития, проблемы: Материалы Международной научной конференции (Москва, 25-27 ноября 2008 г.). Сборник. - М.: ИИЕТ РАН, 2008. - С. 134 (0,1 а. л.);

33. Проект создания Соединенного геологического и Минералогического музея имени Петра Великого Императорской Академии наук // Наука и техника: Вопросы истории и теории. - СПб., 2008. - Вып. 24. С. 77-78 (0,1 а. л.);

34. К биографии Р. X. Лёпера // История и практика археологических исследований: Материалы Международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения члена-корреспондента АН СССР, профессора А. А. Спицына (Санкт-Петербург, 26-30 ноября 2008 г. / Отв. ред. Е. Н. Носов, И. Л. Тихонов. - СПб.: Издательский Дом СПб ГУ, 2008. -С. 228-231 (0,3 а. л.).

Тираж 120 экз. Заказ N° 1029. Отпечатано в типограф и и «Нестор-История» СПб., ул. Розенштейна, д. 21

тел./факс: (812)622-01-23 e-mail: manager_nestor<g>list.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Басаргина, Екатерина Юрьевна

Введение

Глава 1. Развитие организации Императорской Академии наук 60 1. 1. Императорская Академии наук как государственный институт

1. 2. Решение вопроса о реформе Императорской Академии наук 75 1.3. Финансирование государством академической науки

Глава 2. Коллекционная деятельность Императорской Академии наук

2. 1. Общие тенденции развития академических коллекций

2. 2. Книжные и рукописные собрания 113 2.3. Академические музеи

Глава 3. Деятельность Физико-математического отделения Императорской Академии наук по консолидации научных сил

3. 1. Руководство центральными; учреждениями Российской, империи в области астрономии и геофизики

3. 2 Тенденции развития академических,лабораторий

Глава 4. Развитие гуманитарных исследований в Императорской Академии наук

4. 1. Историко-филологическое отделение

41 2. Отделение русского языка и словесности

Глава 5. Международная деятельность Императорской Академии наук 274 5.1. Участие в международных организациях и проектах

5. 2. Курирование отечественных гуманитарных учреждений за границей

Глава 6. Организационные формы общественной деятельности Императорской Академии наук

6.1. Участие в общественно-политической жизни страны

6.2. Комиссии по вопросам печати

Глава 7. Научно-организационная деятельность Императорской Академии наук в условиях политического кризиса 1914—1917 гг. 330 7. 1. Участие в укреплении оборонной мощи России и в сохранении памятников истории и культуры

7. 2. Исключение из Императорской Академии наук «подданных враждебных России государств» и укрепление связей с союзниками 346 7.3. 1917 год

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Басаргина, Екатерина Юрьевна

Актуальность исследования обусловлена возросшим научным интересом к одной из фундаментальных проблем отечественной истории — феномену академической науки. Академия наук — старейшая форма объединения, в котором нашла свое организационное выражение наука. Становление и развитие отечественной Академии наук, формирование ее организационной структуры и научного состава неразрывно связаны с историей России. Своим исключительным положением в стране как научного коллектива, получившего поддержку государственной власти, Академия наук была обязана не в последнюю очередь своей научно-организационной деятельности по консолидации научных сил, сохранению духовных ценностей и разработке культурного наследия.

Актуальность данной темы, помимо большой познавательной ценности, определяется той ролью, которую играет организация научных исследований в настоящее время. Современная научная политика и прогнозирование дальнейшего развития науки невозможны без познания ее внутренних закономерностей и связей с другими общественными явлениями. Для установления таких закономерностей и связей необходимо наблюдение за развитием науки на переломных этапах ее истории. Это относится не только к содержанию, но и к формам организации науки, достигшим в наше время большого разнообразия.

В настоящее время очевидна необходимость использовать опыт прошлого, в первую очередь — многогранный опыт Академии наук как общероссийского центра науки и культуры в период ее наивысшего расцвета, который приходится на последнее десятилетие XIX и первое десятилетие XX в., когда экономическое развитие страны достигло высокого уровня и процветание государства в значительной степени стало зависеть от успехов научных исследований. Изучение истории ^Императорской Академии наук в один из ключевых периодов ее истории может дать многое для понимания процесса становления современной системны организации науки и ведущих тенденций ее развития, показывает значение академических традиций, многие из которых сохранились до сих пор. Особую актуальность эта тема приобретает в настоящее время в связи с обсуждаемыми и проводимыми реформами системы организации научной деятельности в нашей стране.

Обращение к материалам по истории Академии наук дополняет собственную историю Академии наук ш способствует пониманию роли высшего научного учреждения России :в культурной и общественно-политической жизни России конца XIX — начала XX века и существенно расширяет наши представления о духовной :жизни России этого периода.

Объект и предмет исследования. Объектом настоящего исследования является научно-организационная деятельез:ость Императорской Академии наук в 1889-1917 гг. Предметом исследоваыжя служат цели, задачи, формы и содержание этой деятельности.

Степень разработанности темы. История Академии наук в России неоднократно становилась предметом исследования1. Современные историки

1 Князев Г. А. Работа Академии наук над своей историей // Вопросы истории отечественной науки. Общее собрание АН СССР, посвященное истории отечественной науки. 5-11 января 1949 г. М., 1949. С. 799-815; История Академии наук СССР. Т. 1: 1724-1803. М.; Л., 1958. С. 7-9; Комков Г. Д., Левиным Б. В., Семенов Л. К Академия наук СССР: Краткий исторический очерк. М., 1974. О- 7-13; Илизаров С. С. Материалы к историографии истории науки и техники: Хроыгизса. 1917-1988. М., 1989; Он оке. Формирование в России сообщества историков науки и техники. М., 1993; Колчинский Э. И. История науки в городе на Неве // Санкт-Петербургский филиал Института истории естествознания и техники им. И. Вавилова РАН. 1953-2003. СПб.,

2003. С. 7-95; Чумакова Т. В., Дмитриев А. Н. Истсгеэззя науки в Петербурге — Петрограде — Ленинграде: XX век, первая половина // Науковедег^ие. 2004. № 1 (21). С. 194-210. много сделали для выявления основных закономерностей развития и организации академической науки, в том числе и в изучаемый период.

Первая попытка создать обобщающий труд по истории Императорской Академии наук изучаемого периода была предпринята в 1910-е гг. и приурочена к двадцатипятилетнему юбилею деятельности вел. кн. Константина Константиновича в должности президента. За два года до юбилея, в 1912 г. непременный секретарь С. Ф. Ольденбург предложил отметить это знаменательное событие изданием труда, посвященного описанию деятельности Академии за этот период.

Предполагалось, что этот труд будет состоять из трех частей: общего обзора жизни Академии за период пребывания Константина Константиновича в должности президента, исторических очерков всех ее научных учреждений и кратких биографических очерков всех действительных членов Академии, занимавших академические кресла в 1889-1914 гг., с подробными библиографическими списками их работ и почетных академиков Разряда изящной словесности2.

В конце 1914 г. были готовы «Материалы для биографического словаря членов Академии наук 1889—1914» и первый из двух томов «Материалов для истории академических учреждений»; в рамках второго тома готовился сборник очерков об отдельных комиссиях, о Кавказском и Бахрушинском музеях, книжном складе, типографии, канцелярии, а также о научном персонале академических учреждений, но эти материалы сохранились только

Протоколы заседаний ОС. Заседание 15 сентября 1912 г. § 150; Заседание 29 марта 1914 г. § 113; ПФА РАН. Ф. 2. Оп. 1-1912. Д. 37. Л. 18: Программа исторических очерков ученых учреждений ИАН за 1889-1914 гг.; Л. 20: Программа для доставления биобиблиографических очерков действительных членов Академии. фрагментарно в корректуре. Таким образом, была опубликована лишь половина подготовленных материалов3.

Хотя юбилейные издания имеют скромное название «материалов» и носят описательный характер, они содержат множество полезных сведений по различным аспектам организации академической науки на рубеже веков. Руководители академических учреждений подвели предварительные итоги работы Библиотеки, музеев, лабораторий и кабинетов за период 1889— 1914 гг. В своих работах они опирались на ежегодные отчеты Академии наук, архивные материалы и воспоминания сотрудников. Однако они не ставили перед собой цели создать целостное представление о системе организации академической науки в это время. Биографические и автобиографические статьи, помещенные в «Материалах для биографического словаря действительных членов Императорской Академии наук», различаются объемом сообщенных в них сведений, однако в некоторых из них даны емкие характеристики научного творчества почивших академиков4.

3 Императорская Академия наук. 1889-1914. Т. I: Президент императорской Академии наук великий князь Константин Константинович: Речь непременного секретаря академика С. Ф. Ольденбурга; Почетный академик К. Р.: Речь почетного академика А. Ф. Кони; Очерк деятельности Императорской Академии наук за время пребывания президентом ее великого князя Константина Константиновича. 1889—1914. Составил академик В. И. Вернадский (не опубликован); Т. II. Материалы для истории академических учреждений за 1889-1914 гг.». Ч. 1. Пг., 1917; Ч. 2 (не опубликована). Т Ш. Материалы для биографического словаря действительных членов Императорской Академии наук. Ч. 1. А-Л. Пг., 1914; Ч. 2. М-Я. Пг., 1917; Т. IV. Материалы для биографического словаря почетных академиков Разряда изящной словесности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. 1899-1914. (не опубликован).

4 Валъден П. И. Бейлыптейн, Федор Федорович // Материалы для биографического словаря действительных членов Императорской Академии наук. Ч. 1. Пг., 1915. С.24—31;

Обобщающий «Очерк деятельности Императорской Академии: наук за время пребывания президентом ее великого князя Константина Константиновича (1889—1914)» Общее собрание поручило ыаписать академику Владимиру Ивановичу Вернадскому (1863-1945), усиленно занимавшемуся в то время историей естествознания в России в ХГЧ/НЕИ в. В 1912 г. Вернадский прочел в Петербургском университете курс по данной теме и посвятил специальную лекцию теме «Учреждение Академии наук и ее первые проявления в области изучения России», раскрыв в ней те стороны деятельности Академии наук, которые имели отношение к развитию описательного естествознания3.

Взявшись за составление «Очерка», Вернадский расширил рамки исследования и поставил перед собой задачу проследить историю А^садемии с момента ее возникновения вплоть до 1914 г. В связи с этой работой он переживал «весь ход истории мысли в России»6. Вернадский задумал не один, а три очерка: в 1915 г. он сдал в печать первый из них «Акадезусил наук в первое столетие своей истории», второй очерк «Академия 1824—1889 годов» он написал только наполовину, а последний, основной, не всаиисал совсем.

Знакомство Вернадского с работами нескольких поколении: своих предшественников, которые собрали обширный разнообразный материал о событиях и деятелях академической жизни главным образом ИХГУЩ в., привело ученого к выводу о том, что «история Академии наук не только не написана, она не осознана русским обществом» .

Он же. Бекетов, Николай Николаевич // Там же. С. 31-37; Вернадский В. &Г. Еремеев

Павел Владимирович // Там же. С 277-289.

5 Вернадский В. И. Очерки по истории естествознания в России в XVIII столетии // Вернадский В. И. Труды по истории науки. М., 2002. С. 291—318.

6 Там же. С. 463.

7 Там же. С. 322.

М. С. Бастракова справедливо называет Вернадского «пионером о изучения Академии наук как особого социального института» . Действительно, несмотря на то, что Вернадский не завершил свой труд, это было первое изложение истории Академии наук на протяжении 150 лет ее истории, в котором раскрывался процесс ее развития как общемирового и национального научного центра и был дан глубокий анализ ее социальной жизни. Вернадский предполагал развить эти темы в третьем разделе, посвященном истории Академии наук в период, начавшийся в 1889 году, названном им «до известной степени годом критическим: было неясно, куда пойдет ход изменений»9.

В последующие годы деятельность Вернадского сыграла выдающуюся роль в становлении истории науки как самостоятельного направления историко-научных исследований. Работы Вернадского по истории мировой и отечественной науки имеют не меньшее значение, чем его естественнонаучные труды. Усилиями членов Комиссии по разработке его научного наследия, сотрудников Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН и Архива РАН, историко-научные труды Вернадского неоднократно издавались и постоянно дополняются все новыми и новыми материалами, извлеченными из архива ученого10.

В 1921 г. Вернадский выступил инициатором создания Комиссии по истории знаний при Академии наук — первого в нашей стране научно-исследовательского центра, целью которого была разработка истории о

Бастракова М. С. О трудах В. И. Вернадского, опубликованных в этом издании // Там же. С. 42.

9 Вернадский В. И. Академия наук 1824—1889 годов // Там же. С. 362.

10 Вернадский В. И. Очерки и речи. Ч. 1—2. М., 1922; Он же. Избранные труды по истории науки. М., 1981; Он же. Труды по всеобщей истории науки. М., 1988; Он же. Труды по истории науки в России. М., 1988; Он же. Труды по истории науки. М., 2002. науки11. В 1921-1932 гг. под его руководством комиссия много внимания уделяла истории академической науки: изучалась экспедиционная деятельность Академии наук, ее личный состав и научные связи, готовилось к публикации рукописное наследие М. В. Ломоносова, А. Д. Красильникова, К. М. Бэра, В. О. Ковалевского и других ученых.

В 1925 г. Академия наук отметила свое 200-летие. Готовиться к празднованию своего юбилея Академия начала еще в 1906 г., а в 1918 г. была создана юбилейная комиссия, которая, впрочем, так и не приступила к работе. По условиям времени Академия наук не* смогла представить к памятной дате исчерпывающий обзор своей деятельности за 200 лет и ограничилась изданием речи непременного секретаря С. Ф. Ольденбургом на торжественном собрании Конференции Академии «Академия наук Союза Советских Социалистических республик за двести лет», в которой были подведены основные итоги ее деятельности за этот период12, и серии 16 юбилейных брошюр, посвященных отдельным академическим учреждениям. В этих кратких памятках отражены основные вехи развития как старинных учреждений — Библиотеки, Азиатского, Минералогического, Ботанического, Зоологического музеев, Музея антропологии и этнографии, Пушкинского Дома, так и новых, образованных на базе дореволюционных учреждений — биологических лабораторий, Постоянной комиссии по изучению естественных производительных сил СССР, Постоянной комиссии по изучению племенного состава населения СССР, Физико-математического и Химического институтов и др.

11 Комиссия по истории знаний, 1921—1932 гг.: Из истории организации историко-научных исследований в Академии наук: Сб. документов / Сост. В. М. Орел, Г. И. Смагина. СПб., 2003.

12 Академия наук Союза Советских Социалистических республик за двести лет: Речь непременного секретаря С. Ф. Ольденбурга, читанная в торжественном заседании Конференции Академии 6 сентября 1925 года. Л., 1925.

Работы по изучению академической науки были продолжены созданным в 1932 г. на базе комиссии Институтом истории науки и техники во главе с Н. И. Бухариным. В 1938 г., после расстрела Бухарина, институт был закрыт, но в том же году была создана Комиссия по истории Академии наук СССР под председательством академика С. И. Вавилова.

Работы Сергея Ивановича Вавилова (1891—1951) по истории науки занимают видное место в историографии и собраны в третьем томе его собрания сочинений13. Они имеют большое значение для раскрытия проблем организации науки в России в целом, а также для истории Академии наук и ее учреждений. В них четко сформулирована зависимость достижений научного знания от организации исследований14; осмыслены закономерности и тенденции развития академической науки, проанализированы важнейшие принципы академической науки; на примере истории академического Физического кабинета, превратившегося со временем в Физический институт, раскрыт процесс становления и роста академических учреждений как ведущих научных центров страны15. Избранный в июле 1945 г. президентом АН СССР, Вавилов по-прежнему уделял большое внимание истории Академии наук.

Комиссия по истории Академии наук СССР к июню 1941 г. подготовила первый том «Очерка истории Академии наук», в котором освещалась деятельность Академии в 1724-1917 гг., но война приостановила

13 Вавилов С. И. Собрание сочинений. Т. 3. М., 1953.

14 Он же. Очерк развития физики в Академии наук СССР за 220 лет // Там же. С. 530—552; Он же. Советская наука на новом этапе // Там же. С. 591-645; Он же. Академия наук в развитии отечественной науки // Там же. С. 798-817.

15 Он же. Физический кабинет — Физическая лаборатория — Физический институт Академии наук за 220 лет // Там же. С. 468—529. дальнейшую работу16. В 1944 г. было принято постановление СНК СССР о создании Института истории естествознания, в 1953 г. на базе института и Комиссии по истории техники был образован Институт истории естествознания и техники АН СССР в Москве, которому был передан ряд историко-научных комиссий по отраслям знаний и комиссий по разработке и изучению научного наследия ряда выдающихся ученых. Музей М. В. Ломоносова и Комиссия по истории Академии наук вошли в состав созданного в том же 1953 г. Ленинградского отделения (ныне Санкт-Петербургский филиал) Института истории естествознания и техники АН СССР. В 1955 г. Президиум АН СССР упразднил комиссию, создав, вместо нее при ЛО ИИЕТ АН СССР редакционную коллегию издания во главе с академиком К. В. Островитяновым, которая и завершила работу над изданием «История Академия наук СССР» в трех томах. С этого времени исследования по истории Академии наук были сосредоточены в ЛО ИИЕТ АН СССР, где в 1960 г. был создан сектор истории АН СССР и научных учреждений17.

Первые результаты работы Комиссии по истории Академии наук были опубликованы членом комиссии директором Архива АН' СССР Г. А. Князевым в 1945 г. к 220-летию Академии наук в виде «Краткого очерка истории АН СССР»18. В 1957 г. в соавторстве с ученым секретарем комиссии А. В. Кольцовым было осуществлено второе издание «Краткого очерка», а в 1964 г. вышло третье издание, дополненное главами, в которых

16 Кольцов А. В. Как писалась «История Академии наук СССР» II ВИЕТ. 1999. № 3. С. 146-157.

17 Он же. С. И. Вавилов как историк Академии наук СССР // Там же. 1965. Вып. 18. С. 150.

18 Князев Г. Л. Краткий очерк истории Академии наук СССР. 1725—1945 / Под ред. В. П. Волгина и С. И. Вавилова. М.; Л., 1945. было рассказано о деятельности Академии наук СССР за период, прошедший после 1957 г., и изложение было доведено до конца 1963 г.19

В третьем издании книги, насчитывающем 226 е., история Академии наук в период 1725—1917 г. изложена на 94 страницах, большая половина книги посвящена советскому времени. В небольшой по объему (20 с.) главе о деятельности Академии наук в конце XIX — начале XX века авторы сумели поместить важнейшие сведения о переменах в личном составе, о пересмотре устава, о бедственном состоянии академических учреждений. Несмотря на краткость эта глава представляет собой компетентное изложение основных событий академической жизни, отвечающее требованиям фактической достоверности. «Краткий очерк» дал в руки исследователей ту канву, по которой на протяжении многих лет писалась история Академии наук как социального института. В последующие годы появился ряд работ, которые дополнили работу предшественников новыми фактами и оценками ее деятельности20. Ограниченный объем этих изданий не позволил авторам детально рассмотреть проблемы научно-организационной деятельности Академии наук.

В 1958 г. увидел свет первый том «Истории Академии наук СССР», посвященный истории Академии наук XVIII в.; второй том, охватывающий

19 Князев Г. А., Кольцов А. В. Краткий очерк истории Академии наук СССР. 2-е изд., доп. / Под ред. и с предисл. А. В. Топчиева. М.; JL, 1957; Они же. Краткий очерк истории Академии наук СССР / Под ред. акад. К. В. Островитянова. Изд. 3-е, дополненное. М.; JL, 1964.

20 Карпенко О. М., Князев Г. А., Кольцов А. В. и др. Академия наук СССР. Краткий очерк истории и деятельности. М., 1968; Комков Г. Д., Карпенко О. М., Лёвшин Б. В., Семенов Л. К. Академия наук СССР — штаб советской науки, М., 1968; Комков Г. Д., Левшам Б. В., Семенов Л. К. Академия наук СССР: Краткий исторический очерк. М., 1974; 2-е изд. в 2 т. М., 1977; переведена на немецкий: Geschichte der Akademie der Wissenschaften der UdSSR / G. D. Komkov, В. V. Levsin, L. K. Semenov. Hrsg. und bearb. von Conrad Grau, Gerhard Basker. Berlin, 1981. период с 1803 по 1917 г., был издан в 1964 г. Третий том, посвященный советскому периоду, был подготовлен к печати, но по ряду причин опубликован не был. Этот фундаментальный труд является ценным вкладом в историческую науку. В предисловии к первому тому было отмечено, что авторы использовали в своей работе материалы, подготовленные сотрудниками Комиссии по истории АН СССР.

Материал второго тома разделен на три раздела. Истории Академии наук интересующего нас периода посвящен третий раздел — «Академия наук с 1890-х годов по 1917 г.» (с. 455—659). Раздел открывается вводным очерком, автором которого был А. В. Кольцов; затем следуют статьи, посвященные отдельным наукам. В работе по подготовке данного раздела принимали участие такие видные специалисты, как А. Н. Кононов, А. В. Предтеченский, Б. Е. Райков, В. И. Смирнов, Т. В. Станюкович, Э. Д. Фролов, И. И. Шафрановский и другие.

Авторы ставили своей основной задачей «показать тот ценный вклад, который был внесен Академией в отечественную и мировую науку»" . В книге показана не только научная, но и организационная и просветительская деятельность Академии наук и опровергается мнение о ее замкнутости, об отрыве ее деятельности от нужд государства. Авторы издания стремились увязать развитие академической науки с общим ходом социально-экономической и политической жизни России.

Авторами был обобщен огромный фактический материал и дан подробный обзор развития академической науки по отраслям знаний, а также характеристика деятельности выдающихся отечественных ученых, являвшихся членами Академии наук; причем к академическим ученым причисляются не только действительные члены, но также члены

21 История Академии наук СССР в 3-х томах / Главный ред. акад. К. В. Островитянов. Т. 1. 1724-1803. М.; Л.: Наука, 1958; Т. 2. 1803-1917. М.; Л., 1964. корреспонденты и почетные члены, или, как сказано в предисловии ко второму тому, «крупнейшие ученые, входившие в состав Академии наук» . Труды членов-корреспондентов и почетных членов присоединены авторами к активу академической науки, хотя эти исследования были проведены при поддержке тех ведомств, где проходила служебная деятельность этих ученых.

Таким образом, в интерпретации авторов понятие «академическая наука» становится едва ли не синонимом понятия «российская наука», ведь почти все именитые российские ученые удостаивались избрания в члены-корреспонденты или почетные члены Академии. Если быть до конца последовательным, то придется признать, что западноевропейская наука тоже являлась составной частью нашей академической науки, потому что ее лучшие представители были членами Императорской Академии наук. Едва ли такое расширительное понимание академической науки является оправданным, потому . что только звание действительного члена было сопряжено с обязанностью участвовать в деятельности Академии и ее учреждений, на остальных членов почетное звание не налагала никаких обязательств.

Структура книги и ограниченность ее объема не позволили авторам раскрыть в полной мере деятельность научных учреждений Академии, осветить должным образом вопросы финансирования, работу по изменению нормативных документов. На книге лежит несомненный отпечаток времени, сказавшийся как на выборе материала, так и на трактовке сюжетов, связанных с участием Академии наук в общественно-политической жизни страны. И все же она остается пока единственным обобщающим трудом по истории Академии наук.

22 Там же. Т. 2. С. 5.

23 Там же.

Деятельность Императорской Академии наук как общероссийского центра науки и культуры в изучаемый период рассмотрена в монографии автора диссертации24.

Во второй половине XX в. с углублением дифференциации научного знания в работах отечественных ученых по истории Академии наук стали преобладать исследования по отдельным научным дисциплинам. Большую историко-научную ценность имеют работы, посвященные развитию математики, физики, химии, биологии, геологии, гуманитарных наук23, а также такие капитальные издания, как «История естествознания в России», один из полутомов которой посвящен развитию естествознания на рубеже 19-20 вв., и «Развитие естествознания в России»" . Однако научно

1Л Басаргина Е. Ю. Императорская Академия наук на рубеже XIX—XX веков: Очерки истории. М., 2008.

Григоръян А. Т. Очерки истории механики в России. М., 1961; ЕсаковВ.А., Лебедев Д. М. Русские географические открытия и исследования с древнейших времен до 1917 г. М., 1971; Развитие физики в России. М., 1970; Соловьев Ю. И. История химии в России. М., 1985; Шухардин С. В. История науки и техники. М., 1974. Ч. 1; Юшкевич А. П. История математики в России до 1917 г. М., 1968; История биологии с древнейших времен до начала XX века / Под ред. С. Р. Микулинского. М., 1972; Коштоянц X. С. Очерки по истории физиологии в России. М.; Л., 1946; Ланге К. А. Развитие и организация физиологической науки в СССР: Очерки. Л., 1978; Шафрановский И. И. История кристаллографии в России. М.; Л., 1962; История геологии. М., 1973; Тихомиров В. В. Геология в Академии наук (От Ломоносова до Карпинского). М., 1979; Очерки истории исторической науки в СССР / Под ред. Н. В. Нечкиной. Т. 2. М., 1960; Т. 3. М., 1963; Цамутали А. Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма: Историографические очерки / Отв. ред. Б. В. Ананьич. Л., 1986; Фролов Э. Д. Русская наука об античности: Историографические очерки. 2-е изд., исправ. и доп. СПб., 2006; Каганович Б. С. Русская медиевистика первой половины XX века. СПб., 2007. 26 История естествознания в России. Т. 1-3. М., 1957-1962; Развитие естествознания в России (ХУШ-начало XX в.). М., 1977 и др. организационная деятельность не привлекала должного внимания историков естествознания и специально ими не изучалась.

Современные историки много сделали для выявления основных закономерностей развития и организации отечественной науки вообще и академической науки как ее составляющей части. Изучению системы организации отечественной науки посвящены монографии Г. Е. Павловой и R

Е. В. Соболевой" . Работы двух исследовательниц хронологически дополняют друг друга и дают общее представление об организации науки в России в XIX в. В монографиях Соболевой уделено достойное внимание Академии наук как ведущему научному центру страны и рассмотрены некоторые аспекты ее научно-организационной деятельности в пореформенный период. Однако состоянию академических учреждений в изучаемый автором диссертации период в работе Соболевой уделено скромное внимание, хотя в ней отмечаются факты возникновения новых лабораторий и изменения статуса обсерваторий. Общие итоги развития русской науки к 1917 г. подведены в работе П. В. Волобуева, который отмечает, что одним из главных недостатков дореволюционной российской науки было ее отставание по численности ученых от стран Запада29.

Изучению русской науки в пореформенный период как части транснационального, общеевропейского научного сообщества посвящены з л работы американских историков науки JI. Грэхэма и А. Вучинича . В книге Вучинича «Наука и русская культура. 1861—1917» особый раздел посвящен

27 Павлова Г. Е. Организация науки в России в первой половине XIX в. М., 1990.

28 Соболева Е. В. Организация науки в пореформенной России. Л.: Наука, 1983.

29 Волобуев П. В. Русская наука накануне октябрьской революции // ВИЕТ. 1987. № 3. С. 3-17.

30 Graham L. R. Science in Russia and the Soviet Union. A short History. Cambridge, 1993 (пер. на русский яз.: ГрэхэмЛ. Очерки истории российской и советской науки. М., 1998; Vucinich A. Science in Russian Culture. 1861-1917. Stanford, California, 1970. P. 214-233. развитию Академии наук и научных обществ в 1884—1917 гг. JI. Грэхэм объясняет особенности формирования научного сообщества в России социальным контекстом развития науки в стране и прослеживает ход превращения Академии наук в «штаб» советской науки. Становлению советской системы организации науки в первые послереволюционные годы посвящены обстоятельные работы вышеназванных авторов, а также М. С. Бастраковой, А.В.Кольцова, Б.И.Козлова, H. JI. Кременцова31. Авторы исследований, посвященных советскому времени, как правило, предваряют свои работы кратким историческим очерком предшествующего периода, потому что именно в это время сформировались те тенденции организации академических исследований, которые получили полное развитие в системе научной деятельности в Советском Союзе.

Для изучения научно-организационной деятельности Академии наук большое значение имеет анализ работ по истории отдельных академических учреждений. Важный фактический материал по , организации научных исследований содержится в работах, посвященных Библиотеке, Пулковской и Главной физической обсерваториям, Физическому кабинету, Физиологической лаборатории, Севастопольской биологической станции, Зоологическому музею, Музею антропологии и этнографии, Азиатскому, Минералогическому, Ботаническому музеям, Архиву Конференции, Типографии.

Состояние учреждений Академии наук в 1889-1914 гг. нашло отражение в выше указанном коллективном труде по истории академических

31

БастраковаМ. С. Становление советской системы организации науки (1917—1922). М., 1973; КольцовА. В. В. И. Ленин и становление Академии наук СССР как центра советской науки. Л., 1969; Козлов Б. И. АН СССР и индустриализация России. М., 2002; Graham L. R. The Soviet Academy of Sciences and the Communist Party 1927-1932. Princeton, 1967; VncinichA. Empire of Knowledge: The Academy of Sciences of the USSR. 1917-1970. Berkeley, 1984; Ki-ementsov N. Stalinist Science. Princeton, 1997. учреждений, изданном в 1917г." Изучение истории подразделений Академии наук было продолженоv в советский период и проводится в настоящее время.

Наиболее подробно разработана история Библиотеки. В 1920-е гг. была издана серия юбилейных изданий, посвященных 200-летию Академии наук и о о

200-летию открытия БАН для широкой публики . В 1964 г. Библиотека отметила свое 250-летие, и к этой знаменательной дате был приурочен выход в свет фундаментального труда — «Истории Библиотеки Академии наук СССР»34, на основе которого к 275-летию БАН был составлен краткий

35 очерк . Юбилеи 1990 и 2004 гг. были отмечены выходом в свет сборников статей и докладов конференций36. Своего рода итогом многолетней работы

Геологический и минералогический музей // Материалы для истории академических учреждений за1889-1914 гг. Ч. 1. Пг., 1917. С. 107-132; Азиатский музей // Там же. С. 227-235; Архив конференции // Там же. С. 591-619.

33 Академия наук СССР. Библиотека. Основана в 1714 г.: Исторический очерк. Задачи библиотеки. Л., 1925; Каратаев Н. М. Библиотека Академии наук // Природа. 1925. № 7/9. С. 159-172; Библиотека Академии наук СССР: 1728—1929: Краткий исторический очерк и путеводитель. Л., 1929.

34 История Библиотеки Академии наук СССР. 1714-1964 / Отв. ред. М. С. Филиппов. М.; Л., 1964; 250 лет Библиотеке Академии наук СССР: Сб. докладов юбилейной научной конференции, 25-26 ноября 1964г. / Отв. ред. М.С.Филиппов. М.; Л.: Наука, 1965; Исторический очерк и обзор фондов рукописного отдела Библиотеки Академии наук / Отв. ред. чл.-корр. АН СССР В. П. Адрианова-Перетц. Вып. 1-2. М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1956-1958.

33 Лютова К. В. Библиотека Академии наук СССР. К 275-летию первой государственной научной библиотеки России / Отв. ред. Н. П. Копанева. Л., 1990.

36

Книжные сокровища: К 275-летию Библиотеки АН СССР / Отв. ред. Л. И. Киселева, Н. П. Копанева. Л., 1990; 275 лет Библиотеке Академии наук: Сб. док. юбил. науч. конф. 28 нояб.- 1 дек. 1989 г. / Редкол.: В. П. Леонов (отв. ред.) и др. СПб., 1991; Библиотеке Академии наук 290 лет: Материалы науч. конф. (25-26 ноября 2004 г.) / Отв. ред. О. В. Скворцова. СПб., 2006. сотрудников БАН над прошлым своего учреждения, в которой принимают деятельное участие В. П. Леонов и Е. А. Савельева37, стал первый том л о

Летописи БАН», основанной на широком круге источников .

Истории Николаевской Главной астрономической обсерватории в Пулкове (Пулковской обсерватории) посвящены многочисленные публикации, вышедшие к 100-летию, 125-летию, 150-летию юбилейным датам39. Развитие Главной физической обсерватории отражено в монографии ее директора М. А. Рыкачева, посвященной первому 50-летию деятельности обсерватории40 и в работе современного исследователя В. М. Пасецкого41. Благодаря классической работе С. И. Вавилова известны основные вехи развития Физического кабинета42.

Краткий обзор деятельности биологических лабораторий содержится в брошюре, изданной в серии юбилейных изданий к 200-летию Академии наук43. История Физиологической лаборатории хорошо разработана в связи с

Савельева Е. А., Леонов В. П. У истоков академической библиотеки // ВИЕТ. 1999. № 2. С. 27—40; Леонов В. П. Судьба библиотеки в России: роман-исследование. СПб., 2000; 2-е изд. СПб., 2001.

38 Летопись Библиотеки Академии наук [в 2-х т]. Т. 1: 1714-1900 / Науч. рук. В. П. Леонов, отв. ред. Н. В. Копанева, отв. сост. Г. В. Головко. СПб., 2004.

39 Главная астрономическая обсерватория Академии наук СССР в Пулкове (1839-1953) / Отв. ред. А. А. Михайлов. М.; Л., 1953; Пулковской обсерватории 125 лет / Отв. ред. акад. А. А. Михайлов. М.; Л., 1966; Дадаев А. Н. Пулковская обсерватория. М.; Л., 1958; Он же. Пулковская обсерватория: Очерк истории и научной деятельности. Л., 1972.

40 Рыкачев М. А. Исторический очерк Главной физической обсерватории за 50 лет ее деятельности. 1849-1889. СПб., 1899.

41 Пасецкнй В. М. Метеорологический центр России: История основания и становления. Л., 1978.

42 Вавилов С. И. Физический кабинет — Физическая лаборатория — Физический институт Академии наук за 220 лет И Собр. соч. Т. 3. М., 1953. С. 468-529.

43 Биологические лаборатории. Физиологическая лаборатория. Особая Зоологическая лаборатория. Лаборатория по анатомии и физиологии растений. Л., 1925. деятельностью И. П. Павлова и его научной школы, о чем свидетельствуют публикации Н. А. Подкопаева, К. А. Ланге, А. К. Федоровой-Грот, Д. Г. Квасова44. Лаборатории по анатомии и физиологии растений посвящены работы Д. Н. Нелюбова и К. В. Манойленко45.

Для изучения просветительной деятельности Академии наук большое значение имеет анализ работ по истории академических музеев, ведущих свою историю от Кунсткамеры. Прямой наследницей петровского музея многие исследователи считают Музей по антропологии и этнографии46. Благодаря работам Т. В. Станюкович деятельность этого музея вписана в

44 Подкопаев Н. А. Физиологическая лаборатория Академии наук (Лаборатория академика И. П. Павлова) // Человек и природа. 1925. № 9. С. 25-34; Федорова-Грот А. К. Материалы к истории физиологических учреждений Академии наук (1864—1917) // Труды ИИЕТ. 1961. Т. 41. Вып. 10. С. 257-293; Квасов Д. Г., Федорова-Грот А. К. Физиологическая школа И. П. Павлова: Портреты и характеристики сотрудников и учеников. Л., 1967; Ланге К. А. Институт физиологии имени И. П. Павлова Академии наук СССР. Ленинград - Павлово. М.; Л., 1961; Он же. Очерк истории Института физиологии имени И. П. Павлова. К 100-летию Первой физиологической лаборатории Академии наук. Л., 1968; Он лее. Институт физиологии им. И. П. Павлова: Очерки истории организации и развития. Л., 1975.

45 Манойленко К. В. Ботаническая лаборатория Академии наук в Ленинграде и ее роль в развитии физиологических исследований // Проблема деятельности ученого и научных коллективов. Вып. 4. Л., 1971. С. 455—460; Она же. Лаборатория по анатомии и физиологии растений ИАН // Научный Санкт-Петербург. Предварительные материалы к выпуску 2 «Биология в Санкт-Петербурге. 1703-2007». СПб., 2007. С. 76.

46 Штернберг Л. Я. Двухвековой юбилей русской этнографии и этнографических музеев // Природа. 1925. №7/9. Стб. 45-66; Разгон А. М. Этнографические музеи в России (18611917): Музей антропологии и этнографии // Очерки истории музейного дела в России. М., 1961. С. 233-244; Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого: Альбом / Сост. Т. Гаюшкина, Р.Разумовская, И.Шаврина. Л., 1973; 250 лет Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого: Сб. ст. М.; Л., 1964; Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера): история, коллекции, исследования. СПб., 2004. общую историю этнографической науки и музейного дела страны 47. История

48

Зоологического музея нашла отражение в ряде изданий ; развитию музея как центра исследований по систематике в контексте социальной истории посвящены исследования Н. В. Слепковой49.

Историография Ботанического музея не отличается богатством работ50. Нет общих работ по истории Минералогического музея в изучаемый период. Объясняется это, вероятно, тем, что в советское время некогда единый музей был разделен на ряд самостоятельных учреждений. Исследователи занимаются историей своих нынешних подразделений, а к истории музея в целом обращаются в той мере, в какой это необходимо для их исследовательских задач. Истории развития Минералогического музея им. А.Х- Ферсмана АН СССР посвящены работы Д. И. Сольского, Г. П. Барсанова и В. А. Корнетовой, А. А. Годовикова51. Судьба

47 Станюкович Т. В. Кунсткамера Петербургской Академии наук. Изд. Академии наук СССР. М.; Л., 1953; Она же. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (1714—1964). М.; Л., 1964; Она же. Этнографическая наука и музеи: По материалам этнографических музеев Академии наук). Л., 1978.

48 Бялыницкий-Бируля А. А. Зоологический музей Академии наук // Природа. 1925. № 7/9. Стб. 171-181; Серебровский П. Зоологический музей Всесоюзной Академии наук // Человек и природа. 1925. № 9. Стб. 13-26; Наумов В. Д. Зоологический музей АН СССР: Краткая история и описание экспозиции. Л., 1980; Зоологический институт. 150 лет. СПб., 1982; Aima mater отечественной зоологии. СПб., 2002; Фундаментальные зоологические исследования. СПб., 2004.

49 Слепкова Н. В. На Васильевском острову у Дворцового моста. 1901-2001: К столетию открытия экспозиции Зоологического музея в здании у Дворцового моста. СПб., 2001;. Она же. Развитие Зоологического музея Академии наук как центра исследований по систематике (1883-1932 гг.): Автореферат дисс. . к. б. н. М., 2006.

50 Академия наук СССР. Ботанический музей. Основан в 1835 году. Л., 1925; Траншелъ В. А. Ботанический музей Академии наук // Природа. 1925. № 7/9. Стб. 182-186.

51 Минералогический музей. Основан в 1716 году. Л., 1925; Сольский Д. И. Очерк истории Минералогического музея Академии наук СССР (дореволюционный период) // Труды геологических коллекций сложилась трагически: в настоящее время академический геологический музей как самостоятельное учреждение не существует. Вероятно, именно этим можно объяснить тот факт, что история геологической части музея исследована недостаточно полно52.

Петербургские востоковеды с большим пиететом относятся к своим предшественникам из Азиатского музея. Состояние музея к 1920-м гг. отражено в нескольких небольших работах53; 150-летие учреждения ознаменовалось выходом в свет двух фундаментальных коллективных монографий, которые охватывают научные направления, которые разрабатывались в Азиатском музее и возникшем на его основе Институте востоковедения54. В 2008 г., к 190-летию Азиатского музея, были подготовлены крупные работы, в которых нашла отражение деятельность экспедиций по освоению Центральной Азии, которые доставили обширные рукописные, археологические, этнографические, естественнонаучные

Минералогического музея АН СССР. 1961. Вып. 11. С. 220-230; БарсановГ. П., Корнетова В. А. История развития Минералогического музея им. А. Е. Ферсмана АН СССР за 270 лет (1716-1986 гг.) // Старейшие минералогические музеи СССР / Отв. ред. чл.-корр. АН СССР В.В.Тихомиров. М., 1989. С. 9-52; Годовиков А. А. Основные хронологические даты в истории Минералогического музея им. А. Е. Ферсмана АН СССР (материалы экспозиции по истории развития Музея) // Там же. С. 53-71.

52 Геологический музей. Основан в 1716 году. Л., 1925; БорисякА. А. Геологический музей Академии наук в русской геологии // Природа. 1925. № 7/9. Сто. 103-116; Брюшкова Л. П. Пропавшие коллекции Геологического музея им. А. П. Карпинского // Геологический музей: Сб. трудов Государственного геологического музея им. В. И. Вернадского / Гл. ред. акад. Д. В. Рундквист. М., 1994. С. 40-49.

53 Азиатский музей Российской академии наук. 1818-1918: Краткая памятка. Пг., 1920; Востоковедение в Петрограде 1918-1922. Памятка Коллегии востоковедов при Азиатском музее Российской Академии наук. Пг., 1923.

54 Вазшш; А., Кузнецова Н., Кулагина Л. Азиатский музей-Институт востоковедения АН СССР (1818-1968), М., 1969; Азиатский музей — Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР / Редкол.: А. Н. Коновалов (пред.) и др. М., 1972. коллекции в музеи Академии наук, Эрмитаж, Этнографический отдел Русского музея императора Александра Н]°\

Пушкинский Дом имеет своих скрупулезных историков. Изучение этого учреждения началось в 1920-е гг.56, а в 1980-е гг. благодаря работам

57

В. Н. Баскакова достигло высокого научного уровня . Столетие пушкинского Дома было отмечено выходом в свет фундаментальной работы го

Пушкинский Дом: материалы к истории. 1905-2005» . Определенный интерес представляют работы обобщающего характера, посвященные музейным академическим собраниям39. Деятельности Русского археологического института в Константинополе посвящены монографии греческого исследователя К. Папулидиса и Е. Ю. Басаргиной60.

Ряд исследований посвящен вопросам организации издательского дела в Академии наук, роли академической книги в истории культуры России и

53 Российские экспедиции в Центральную Азию в конце XIX — начале XX века: Сб. статей Под ред. И. Ф. Поповой. СПб., 2008; Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на

Шелковом пути: К 190-летию Азиатского музея: Каталог выставки. СПб., 2008.

56 Пушкинский дом при Российской академии наук: Исторический очерк и путеводитель. Л., 1924; Пушкинский дом. Основан в 1905 г. Л., 1925. 50 лет Пушкинского дома (1905— 1955) / Под ред. В. Г. Базанова. М.; Л., 1956.

57 Баскаков В. Н. Пушкинский Дом [в 3 т.]. Т. 1: Пушкинский Дом. 1905-1930-1980 (исторический очерк) / Ред. акад. А. С. Бушмин. Л., 1980; 2-е изд., доп. Л., 1988.

58 Пушкинский Дом: материалы к истории. 1905-2005 / Редкол.: Н. Н. Скатов (гл. ред) и др. СПб., 2005.

59 Алексеева Т. И., Лёвшин Б. В. Музеи Российской академии наук: История и современность (Альманах-1999: Музеи Российской академии наук). М., 1999. Сокровища академических собраний Санкт-Петербурга. СПб.: Наука, 2003. 519 е.; История России в экспозициях и фондах музеев Российской Академии наук / Отв. ред. акад. Т. И. Алексеева. М., 2006.

60 ПажоиШцд К. К. То Рсослко Ар^аЛоу1к6 ГусгатотЗто КсоустгауггуоиябХвак; (1894-1914). ОесгасЛоуисп, 1984. В' екб. 1987; Басаргина Е. Ю. Русский археологический институт в Константинополе (очерки истории). СПб., 1999. тесно связанной с академическим книгоиздательством историей Типографии61. История Архива Конференции представлена в небольшом Л количестве публикаций . Досадный пробел в историографии этого важного учреждения частично восполняет сборник научных статей «Академический архив в прошлом и настоящем», подготовленный к 280-летию архива, отмечавшемуся в 2008 г. В этом сборнике автору диссертации принадлежит статья «Архив Конференции и Книжный склад на рубеже XIX—XX вв.».

61 Академическая типография. 1728-1928 / Сост. Д. В. Юферов, Г. Н. Соколовский. Л., 1929; Комков Г. Д. Издательству «Наука» 50 лет. М., 1973; Петров А. Н., ЦартИ.Д. Первая академическая. К 250-летию 1-й типографии издательства. Л., 1977; Академической типографии 270 лет: Альбом фотографий. СПб., 1998; Васильев В. И. Академическая книга в истории культуры России. М., 2003; Он же. Издательская деятельность Академии наук в ее историческом развитии: От зарождения до наших дней. [В 2-х кн.]. М., 1999; Он же. Книжная культура в отечественной истории: теоретические и историко-книговедческие аспекты (ХУШ-начало XXI в.) М., 2005.

62 Князев Г. А. Архив Академии наук СССР // Вестник АН СССР. 1937. № 10-11. С. 291295; Он же. Научные ценности архивов Академии наук СССР // Там же. 1945. № 5/6. С. 236-247; Он же. Архиву Академии наук СССР 250 лет // Там же. 1978. № 7. С. 93-101; Левшин Б. В. Первый научный архив России // Вестник РАН. 1995. № 3. С. 242-251; Тункина И. В. Санкт-Петербургскому архиву РАН — 275 лет // Наука и техника: Вопросы истории и теории. Вып. 18. СПб., 2002. С. 16-18; Она же. Предисловие // Фонды и коллекции Санкт-Петербургского филиала Архива Российской Академии наук: Краткий справочник. СПб., 2004. С. 4—18; Соболев В. С. Санкт-Петербургский филиал Архива Российской академии наук // Сокровища академических собраний Санкт-Петербурга. СПб., 2003. С. 467-497.

63 См., например: Тункина И. В. Неопубликованный «Исторический очерк Архива Академии наук СССР, 1728-1962» (Л., 1965) под редакцией Г.А.Князева // Академический архив в прошлом и настоящем: Сб. научных статей к 280-летию Архива Российской Академии наук / Отв. ред. И. В. Тункина. СПб., 2008. С. 105-127.

В поле зрения исследователей находится деятельность некоторых академических комиссий: Полярной комиссии64, Комиссии по изучению производительных сил России65, Комиссии по изданию сборника «Русская 66 наука» .

В работах, посвященных академическим учреждениям, исследуются основные этапы развития и функционирования того или иного подразделения, особенности устройства, затрагиваются проблемы распространения научных знаний. Эти материалы позволили подробнее рассмотреть в диссертации вопрос о влиянии организационных форм на размах и эффективность научных исследований.

Исследователи, целиком сосредоточившись на реконструкции истории одного конкретного учреждения, не ставили перед собой задачи сравнить его с другими, родственными академическими учреждениями. В этих работах даже не делается попытки провести сопоставительный анализ деятельности академических учреждений или выявить общие черты в их развитии. Таким

64 Красникова О. А. Академия наук и исследования в Арктике: деятельность Полярной комиссии в 1914-1936 гг. // ВИЕТ. 2006. № 4. С. 64-81; Она же. Академия наук и исследования в Арктике: научно-организационная деятельность Полярной комиссии в 1914-1936 гг.: Автореферат дис. . к. и. н. М., 2006.

65 Кольцов А. В. Деятельность Комиссии по изучению естественных производительных сил: 1914-1918 гг. // ВИЕТ. 1999. № 2. С. 128-139; Он же. Создание и деятельность Комиссии по изучению естественных производительных сил России. 1915-1930. СПб., 1999.

66 Тункина И. В. О проекте многотомного издания по истории русской науки (1916—1930) // Петербургская Академия наук в истории академий мира: К 275-летию Академии наук: материалы Междунар. конф. 28 июня-4 июля 1999 г. СПб., 1999. Т. 1. С. 182—194; Она же. К истории сборника «Русская наука» // Комиссия по истории знаний. 1921—1932 гг. Из истории организации историко-научных исследований в Академии наук: Сб. док. / Сост. В. М. Орел, Г. И. Смагина. СПб., 2003. С. 637-659. образом, до сих пор академические учреждения изучались изолированно, без учета их взаимного влияния и связи.

Немало важных сведений можно почерпнуть в книгах о жизни и деятельности выдающихся отечественных ученых. Научная' биография дает богатый материал не только о творчестве ученых, но и об их гражданской позиции, а также о тех академических учреждениях, с которыми они были связаны.

С 1960 г. в издательстве «Наука» выходит серия «Научно-биографическая литература». Издано уже около 600 монографий и очерков о творчестве выдающихся деятелей естествознания и техники всех времен и

67 народов в подробным анализом их вклада в мировую науку . В этой серии появилось немало полезных книг об ученых рубежа XIX — XX в., тесно связанных с Императорской Академией наук68. Отдельные биографии членов Академии наук опубликованы в различных отечественных издательствах69,

67 Соколовская 3. К, Соколовский В. И. 550 книг об ученых, инженерах и изобретателях: Справочник-путеводитель по серии РАН «Научно-биографическая литература». 1959—

1997. М., 1999. f\ 8

Бляхер Л. Я. Константин Николаевич Давыдов. М., 1963; Соминский М. С. Александр Григорьевич Столетов. Л., 1970; Парнес В. А. Михаил Степанович Воронин: 1838—1903. М., 1976; Романовский С. И. Александр Петрович Карпинский: 1847—1936. Л., 1981; Мочалов И. И. Владимир Иванович Вернадский. М., 1982; СоловъевЮ. И. Николай Семенович Курнаков: 1860-1941. М., 1986; ФроловаЛ. А. Владимир Иванович Палладии: 1859-1922. М., 1986; Строгонов Б. П. Андрей Сергеевич Фаминцын. 1835-1918. М., 1996. Оноприенко В. И. Борис Борисович Голицын. М., 2002; Житомирский С. В., Козенко А. В. Аристарх Аполлонович Белопольский: 1854-1934. М., 2005; Манойленко К. В. Иван Парфеньевич Бородин 1847-1930. М., 2005; Сухова Н. Г., Таммиксаар Э. Александр Федорович Мидцендорф. 1815-1894. М., 2005 и др.

69 Догель В. А. А. О. Ковалевский. М.; Л., 1945; Миханкова В. А. Николай Яковлевич Марр: Очерк его жизни и научной деятельности. 3-е изд., испр. и доп. М.; Л., 1949; Карпов Г. В. Путь ученого: Очерки жизни, научной и общественной деятельности Д. Н. Анучина. М., 1958; Шафрановский И. И. Евграф Степанович Федоров. М.; Л., 1963; Кузьмин М. К. среди них выделяются своей монументальностью книги, посвященные жизни и творчеству историка античного мира академика М. И. Ростовцева, изданные под редакцией академика Г. М. Бонгард-Левина70.

Заметным явлением в истории науки стал проект «Архивы русских византинистов», осуществленный под руководством чл.-корр. И. И. Медведева на рубеже нынешнего столетия; осязательным результатом проведенных архивных исследований явились три тома, в которых академическая наука изучаемого периода достойно представлена71.

Следует учитывать и многочисленные тематические сборники статей, посвященные биографиям деятелей отечественной, в том числе академической, науки **. Важны и биографические словари по различным отраслям научного знания73.

Академик Ф.В.Овсянников (К истории нервизма в России). М., 1963; Поташов И. Я. Академик М. А. Рыкачев. Ярославль, 1965; Гаген-Торн Н. И. Лев Яковлевич Штернберг. М., 1975; КаролъБ.П. Академик Г. И. Вильд. Л., 1988; Пилипчук О. Я. Александр Онуфриевич Ковалевский. Киев, 1990; Дмитриев И. С. Человек эпохи перемен: Очерки о Д. И. Менделееве и его времени. СПб., 2004; Ростовцев Е. А. А. С. Лаппо-Данилевский и петербургская историческая школа. Рязань, 2004. и др.

70 Скифский роман / Под общей ред. акад. РАН Г. М. Бонгард-Левина. М., 1997;

Парфянский выстрел / Под общей ред. акад. РАН Г. М. Бонгард-Левина и Ю. Н.

Литвиненко. М., 2003. 11

Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге / Под ред. И. П. Медведева. СПб., 1995; Рукописное наследие русских византинистов в архивах Санкт-Петербурга / Под ред. чл.-корр. РАН И.П.Медведева. СПб., 1999; Мир русской византинистики: Материалы архивов Санкт-Петербурга / Под ред. чл.-корр. РАН И. П. Медведева. СПб., 2004.

Т)

Люди русской науки. Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. Геология и география / Под ред. И. В. Кузнецова. М., 1962; Очерки по истории русского востоковедения. Т. 1-6. М., 1953-1963; Историки России XVIII - начало XX веков: Очерки / Отв. ред. А. Н. Сахаров. М., 1996; Историки России. Биографии / Состав., отв. ред. А. А. Чернобаев. М., 2001; Портреты историков / Отв. ред. Г. Г. Севостьянов. Том 2: Всеобщая история. М.; Иерусалим, 2000; Т. 3: Древний мир и Средние века. М., 2004; Т. 4:

Значительный вклад в изучение проблем социальной истории науки внесли издания, посвященные ученым, репрессированным в 1920-1930-е гг.; авторы этих публикаций ввели в научный оборот уникальные архивные документы, которые проливают новый свет на судьбу многих ученых, в том числе академических работников74.

Новая и новейшая история. М., 2004. Историки России. Биографии / Состав., отв. ред. А. А. Чернобаев. М., 2001; Деятели русской науки ХГХ—XX веков / Отв. ред. И. П. Медведев. Вып. 1—2. СПб., 2000; Русская наука в биографических очерках / Отв. ред. Э. И. Колчинский, И. П. Медведев. СПб., 2003; Фокин С. И. Русские ученые в Неаполе. СПб., 2006; Лаптева Л. П. История славяноведения в России в XIX веке. М., 2005; Всеобщая история и история культуры: Петербургский историографический сборник / Сост. Б. С. Каганович, Н. Л. Корсакова. СПб., 2008.

Колчинский И. Г., КорсуньА.А., Родригес М. Г. Астрономы: Биографический справочник. 2-е изд. Киев, 1986; Славяноведение в дореволюционной России: Биобиблиографический словарь. М., 1979; Емельянов Б. В., Куликов В. В. Русские мыслители второй половины XIX — начала XX века: Опыт краткого биобиблиографического словаря. Екатеринбург, 1996; Волков В. А., Куликова М. В. Российская профессура ХУШ-начала XX в. Химические науки. Биографический словарь. СПб., 2004.

74 Репрессированная наука / Под общ. ред. М. Я. Ярошевского. Вып. 1. Л., 1991; Вып. 2. СПб., 1994; Перчеиок Ф. Ф. К истории Академии наук: снова имена и судьбы.: Список репрессированных членов Академии наук // 1п тетопаш: Исторический сборник памяти Ф. Ф. Перчёнка. М.; СПб., 1995. С. 141-210; Трагические судьбы: Репрессированные ученые Академии наук СССР: Сб. статей / Сост. И. Г. Арефьева. М., 1995; Репрессированные геологи: Биографические материалы / Сост. Л. П. Беляков, Е. М. Заблоцкий, Л.В.Никольская, Ф. Ф. Перчёнок (ред.-сост.). СПб., 1992; Репрессированные геологи / Гл. ред. В. П. Орлов; отв. редакторы Л. П. Беляков, Е. М. Заблоцкий; редкол.: И. Ф. Глумов и др.; сост. А. И. Баженов и др. 3-е изд., испр. и доп. М.; СПб., 1999; Репрессированные этнографы / Сост. и отв. ред. Д. Д. Тумаркин. Вып. 1. М., 1999; Решетов А. М. Репрессированная этнография: люди и судьбы // Кунсткамера: Этнографические тетради. Вып. 4. СПб., 1994. С. 185-221; Вып. 5/6. СПб., 1994. С. 342368; Он же. Отдание долга // Этнографическое обозрение. 1995. № 2. С. 40-62; № 3. С. 3

Особое значение имеют биографии руководителей Академии наук изучаемого периода, ее президента вел. кн. Константина Константиновича, вице-президента П. В. Никитина и непременного секретаря С. Ф. Ольденбурга.

Определенный интерес представляет книга В. С. Соболева о деятельности вел. кн. Константина Константиновича как президента Императорской Академии наук75. В ней автор основе новых архивных документов впервые показал многогранную организационную деятельность президента в том числе в решении основного вопроса организации науки — улучшения ее финансирования, раскрыл роль Константина Константиновича в укреплении позиций Академии наук как общероссийского центра науки и культуры.

Ценность работы увеличивается благодаря тому, что в ней в качестве приложения опубликовано 52 архивных документа из фонда 6 в Санкт-Петербургском Филиале Архива РАН. Однако из поля зрения автора выпали материалы дневника Константина Константиновича, хранящегося в Государственном архиве Российской Федерации, что заметно обеднило источниковую базу исследования.

Автор книги, хотя и оговаривается, что «было бы неверным связывать позитивные тенденции, которые начали все более четко проявляться в деятельности Академии наук с начала 1890-х годов, только с приходом в ее

ПС. стены Константина Константиновича» , на деле приписывает ему личное

19; № 4. С. 3-24; Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов — жертв политического террора в советский период (1917-1991) / Изд. подготовили Я. В. Васильков, М.Ю.Сорокина. СПб., 2003; Робинсон М. А. Судьбы академической элиты: отечественное славяноведение (1917—начало 1930-х годов). М., 2004.

75 Соболев В. С. Августейший президент: Великий князь Константин Константинович во главе Императорской Академии наук. 1889-1915 годы. СПб., 1993.

76 Там же. С. 27. активное участие едва ли не во всех академических делах, что, по-видимому, является преувеличением. Краткий обзор деятельности Константина Константиновича на посту президента Академии наук Соболев поместил в коллективной работе, посвященной президентам Академии наук 17251917 гг.77

Серьезным вкладом в историческую науку является опыт биографии, как скромно назвал свою монографию, посвященную ключевой фигуре в истории Академии наук первой трети XX в., ее непременному секретарю с 1904 по 1929 г. С. Ф. Ольденбургу, ее автор Б. С. Каганович . Автор вслед за многими востоковедами не может не признать, что вклад Ольденбурга в индологию был довольно скромным, что он доставил гораздо больший след в истории Российской Академии наук и русской научной и общественно-политической жизни конца XIX — первой трети XX в., чем в востоковедной науке. В своем исследовании автор опирается на широкий круг опубликованных и архивных источников и составил убедительный психологический портрет Ольденбурга; одновременно он дает взвешенную характеристику деятельности Академии наук в конце XIX — первой трети XX века и объективно оценивает роль Ольденбурга как одного из ее руководителей.

Характеристика деятельности Академии наук конца XIX - начала XX в. дана в биографии ее вице-президента П. В. Никитина, написанной автором диссертации79.

77 Во главе первенствующего ученого сословия России. Очерки жизни и деятельности президентов Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. 1725—1917 гг. / Отв. ред. Э. И. Колчинский. СПб., 2002. С. 186-205.

•то

Каганович Б. С. Сергей Федорович Ольденбург: Опыт биографии. СПб., 2006.

79 Басаргина Е. Ю. Вице-президент Императорской Академии наук П. В. Никитин: Из истории русской науки (1867—1916 гг.). СПб., 2004.

Событиями, благотворно отразившимися на развитии исследований по истории Академии наук, были празднования ее юбилеев: в 1925 г. отметили 200-летие, в 1945 г. — 220-летие, в 1975 г. — 250-летие ив 1999 г. — 275-летие со дня основания Академии наук.

В 1945 г. были изданы «Очерки по истории Академии наук» в четырех

80 выпусках, в которых представлены отдельные научные направления . К 250-летию Академии наук коллектив авторов подготовил очередной «Краткий

О 1 исторический очерк» Академии наук СССР , собрание академических уставов и двухтомное издание о персональном составе Академии наук. К 275-летию Академии наук оно было расширено до трех томов и доведено до 1999 г.82.

Среди юбилейных изданий заметное место занимает коллективный труд «Российская Академия наук: 275 лет служения России»83. В нем делается попытка по-новому осмыслить роль Академии наук в развитии фундаментальной науки, анализируется вклад академической науки в развитие математики, механики, физики, астрономии, химии, биологии, наук о Земле; определяется место Академии наук в истории российского общества и государства, рассмотрены проблемы ее взаимодействия с властными

80 Очерки по истории Академии наук СССР: 220 лет. 1725-1945. М.; Л., 1945. Серия состоит из выпусков: Физико-математические науки / Под ред. А. Ф. Иоффе; Химические наук / Под ред. С. И. Вольфковича; Геолого-географические науки / Под ред. В. А. Обручева; Биологические науки / Под ред. Л. А. Орбели и X. С. Коштоянца; 220 лет Академии наук СССР. 1725-1945. Юбилейная сессия Академии наук СССР. М.; Л., 19471948. Т. 1-2.

81 Комков Г. Д., Лёвшип Б. В., Семенов Л. К. Академия наук СССР. Краткий исторический очерк. М., 1974; 2-е изд. М., 1977. См. также: 250 лет Академии наук СССР. Документы и материалы юбилейных торжеств. М., 1977.

Российская Академия наук. Персональный состав. В 3-х кн. 1724—1999. М., 1999.

83 Российская Академия наук: 275 лет служения России. М., 1999. структурами, национальной самоидентификации, языковые особенности академических публикаций и некоторые другие сюжеты84.

Вклад академического сообщества в развитие отечественной и мировой науки, в открытие и формирование новых научных направлений показан в материалах международной юбилейной конференции «Петербургская

85

Академия наук в истории академий мира» . В них также раскрыты некоторые аспекты организации академической науки; для изучаемого периода важны материалы о проекте многотомного издания по истории русской науки; о международной деятельности Академии наук в изучаемый период; об обстоятельствах исключения иностранных ученых из состава

ЯЛ

Академии наук во время Первой мировой войны и др. . Статья об участии од

БастраковаМ. С. Академия наук и власть: Второе столетие. От Академии Императорской к Российской // Российская Академия наук: 275 лет служения России. М., 1999. С. 111—199; Старостин Б. А. Петербургская академия наук в поисках национальной самоидентификации // Там же. С. 259-321; Валъкова О. А. Язык фундаментальной науки в России // Там же. С. 322—346; Демидов С. С. Математика в Российской академии наук со времени ее основания до конца 30-х гг. XX столетия // Там же. С. 371—393; Визгин В. П. Роль Академии наук в развитии физики в России // Там же. С. 441—465; Еремеева А. К, ЦщинФ.А. Астрономия в истории Российской академии наук // Там же. С. 466—503; Кузнецов В. И. Исследования в области химии в Российской академии наук // Там же. С. 550-576.

85 Российская Академия наук. 1724—1999: Материалы юбилейных торжеств. М., 1999; Петербургская Академия наук в истории академий мира: Материалы международной конференции. Т. 1-4. СПб., 1999. о/

ТункинаИ.В. О проекте многотомного издания по истории русской науки (1916— 1930 гг.) // Петербургская Академия в истории академий мира. К 275-летию Академии наук: Материалы международной конференции. Т. 1. СПб., 1999. С. 182—194; Виноградов Ю. А. Почетные звания Императорской Академии наук и внешняя политика. Вчера и сегодня // Там же. Т. 2. СПб., 1999. С. 181—189; Басаргина Е. Ю. Петербургская Академия наук и Международная ассоциация академий // Там же. С. 171—180.

Академии наук в деятельности Международной ассоциации академий написана автором диссертации.

Для изучаемой темы определенный интерес представляют издания, посвященные истории организации науки в Петербурге—Петрограде— Ленинграде, где вплоть до 1934 г. находилась основная часть ее

87 учреждений . Полезные сведения на эту тему содержатся в третьем томе «Очерков истории Ленинграда», в котором уделено внимание вопросам организации академической науки в 1895—1917 гг. В коллективном труде «Очерки истории организации науки в Ленинграде. 1703-1977 гг.» главы, посвященные науке Петербурга — Петрограда с конца ХЕХ в. до 1917 г., написаны большим знатоком истории академической науки А. В. Кольцовым оо и характеризуют основные этапы ее развития в этот период . Истории гуманитарных учреждений Петербурга, в том числе академических (Отделение русского языка и словесности и Отделение историкоод филологических наук), посвящена работа М. Ф. Хартанович .

К 300-летию Петербурга была подготовлена большая коллективная работа «Академическая наука в Санкт-Петербурге в XVIII—XX веках: Исторические очерки»90. В очерках раскрыта роль Академии наук в развитии отечественной и мировой науки, освещен ее вклад в формирование таких важных отраслей знания, как математика, астрономия и география; оч

Очерки истории Ленинграда. Т. 3. М.; Л., 1956.

88 Очерки истории организации науки в Ленинграде. 1703-1977 гг. Л., 1980. См. также: Три века Санкт-Петербурга. Энциклопедия в 3-х т. Т. 2: Девятнадцатый век. 1—5: А-Р. — СПб., 2003-2006-; Никитенко Г. Ю., Соболь В. Д. Дома и люди Васильевского острова. М.; СПб., 2007.

ОП

Хартанович М. Ф. Гуманитарные учреждения Санкт-Петербурга ХЕХ века: Исторические очерки. СПб., 2006.

90 Академическая наука в Санкт-Петербурге в ХУШ—XX веках. Исторические очерки / Отв. ред. акад. РАН Ж.И. Алферов. СПб.: Наука, 2003. рассмотрены узловые проблемы организации и деятельности Академии наук как государственного научного учреждения, уделено внимание поискам новых форм организации академической науки в изучаемый период91.

Важным этапом осмысления истории Академии наук является выход в свет фундаментального издания «Летопись Российской академии наук. 17241934» . Из третьего и четвертого томов можно почерпнуть разнообразные

93 сведения об академической жизни в конце ХЕХ — начале XX в. . В качестве основного источника составители, к ним относится и автор диссертации, использовали протоколы заседаний Общего собрания и трех отделений, Физико-математического, Историко-филологического и Отделения русского языка и словесности. Однако жанр летописи не предполагает связного изложения и фактически не может дать отчетливой и целостной картины жизни Академии этого периода. Это многотомное издание имеет большое практическое значение и может служить источником для дальнейших исследований. Однако сильно затрудняет работу с этим справочным изданием отсутствие в нем указателя научных учреждений: читатель фактически лишен возможности проследить динамику развития академических учреждений и этапы их преобразования.

Внимание исследователей привлекали такие важные аспекты истории Академии наук, как ее участие в общественно-политической жизни страны в конце XIX - начале XX в. Работы на эту тему, написанные в 1930-1980-е гг.,

91 Басаргина Е. Ю. Международная деятельность Императорской Академии наук в XIX-начале XX в. // Там же. С. 300-316"; Колчинский Э. И. В поисках новых форм организации российской науки // Там же. С. 336—360.

92 Летопись Российской академии наук [в 4-х т.] / Гл. ред. акад. Ю. С. Осипов СПб., 20002007.

93 Там же. Т. 3: 1861-1900 / Отв. ред. М. Ф. Хартанович. СПб., 2003; Т. 4: 1901-1934 / Отв. ред. Э. И. Колчинский, Г. И. Смагина. СПб., 2007.

94 n имеют ярко выраженный тенденциозный характер . В настоящее время возрос интерес исследователей к общим проблемам кризисных явлений в российской (прежде всего академической) науке начала XX в., вызванных политическими катаклизмами, а также к таким сюжетам, как выступление в защиту свободы слова в 1905 г., протесты против военного и полицейского постоя в академических зданиях, деятельность Академии по сохранению национального культурного и научного наследия95. Современные историки разных стран усиленно разрабатывают проблему «Наука и Первая мировая война» и всесторонне анализируют влияние войны на формирование современной системы организации науки96. Исследователи привлекают к

94 Князев Г. А. Порицание академикам за участие в «Записке 342 ученых» // Вестник АН СССР. 1931. № 4. С. 14-22; Предтеченский А. В., Кольцов А. В. Из истории Академии наук в период революции 1905—1907 годов // Там же. 1955. № 3. С. 82-85.

95 На переломе: Советская биология в 20-30-х годах / Под ред. Э. И. Колчинского. Вып. 1. СПб., 1997; На переломе: Отечественная наука в первой половине XX века. Вып. 2. / Отв. ред. Э. И. Колчинский. СПб., 1999; На переломе. Отечественная наука в конце XIX-XX веке: источники, исследования, историография. Вып. 3. / Под ред. Э. И. Колчинского, М. Б. Конашева. СПб., 2005. (Нестор. № 9); Колчинский Э. И., Кольцов А. В. Российская наука и кризисы в начале XX в. // На переломе: Отечественная наука в первой половине XX века. Вып. 2 / Отв. ред. Э. И. Колчинский. СПб., 1999. С. 55.—91; Они же. Российская наука и революционные кризисы в начале XX века // Наука и кризисы: историко-сравнительные очерки / Ред. и сост. Э. И. Колчинский. СПб., 2003. С. 291—334.

96 Ringer F. The Decline of German Mandarine. The German Academic Community, 18901933. Cambridge (Mass.), 1969 (пер. на русск. яз.: Рингер Ф. Закат немецких мандаринов: Академическое сообщество в Германии, 1890-1933. М., 2008); Александров Д. А. Почему советские ученые перестали печататься за рубежом: становление самодостаточности и изолированности отечественной науки, 1914-1940 // ВИЕТ. 1996. № 3. С. 3-24; Mommsen W. J. Die Preussische Akademie der Wissenschaften in den beiden Weltkriegen // Die Preussische Akademie der Wissenschaften zu Berlin. 1914—1945 / Hrsg. W.Fischer. Berlin, 2000. S. 3-23; Кожевников А. Первая мировая война, Гражданская война и изобретение «большой» науки // Власть и наука, ученые и власть: 1880-е — начало 1920-х годов: изучению этих сюжетов дополнительные материалы и стараются дать новую интерпретацию уже известных источников97.

В последнее время усилился интерес к проблемам взаимоотношений научного сообщества и государства98. В 2001-2003 гг. в С.-Петербурге состоялись два представительных международных коллоквиума, во время которых был обсужден целый ряд узловых, взаимосвязанных проблем99. В центре дискуссии на Международном научном коллоквиуме (С.-Петербург,

Материалы Международного научного коллоквиума. СПб., 2003. С. 87-111; Наука, техника и общество России и Германии во время Первой мировой войны / Под ред. Э. И. Колчинского, Д. Байрау, Ю. А. Лайус. СПб., 2007.

97 Иванов А. Е. Российское «ученое сословие» в годы «Второй Отечественной войны» (Очерк гражданской психологии и патриотической деятельности) // ВИЕТ. 1999. № 2. С. 108-128; Соболев В. С. Для будущего России: Деятельность Академии наук по сохранению национального культурного и научного наследия, 1890-1930 гг. СПб., 1999; Виноградов Ю. А. Германские ученые — члены императорской Академии наук и Первая мировая война // Петербургская Академия в истории академий мира: Материалы международной конференции. Т. 3. СПб., 1999. С. 40-55; Он же. Германские биологи — члены Императорской Академии наук и Первая мировая война // Русско-немецкие связи в биологии и медицине. Опыт 300-летнего взаимодействия / Под ред. Л. Я. Борткина и Э. И. Колчинского. СПб., 2000. С. 130-146; Дмитриев А. Н. Мобилизация интеллекта: Первая мировая война и международное научное сообщество // Интеллигенция в истории. Образованный человек в представлениях и социальной действительности. М., 2001; Черказъянова И. В. Профессор П. Э. Соколовский во главе Харьковского учебного округа // ишуегБ^ез. Университеты: Наука и просвещение. 2004. № 3 (19). С. 64—73; БасаргинаЕ. Ю. Вице-президент Императорской Академии наук П.В.Никитин: Из истории русской науки (1867-1916 гг.). СПб., 2004. С. 202-248.

98 Романовский С. И. Наука под гнетом Российской империи. СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 1999.

99 Власть и наука, ученые и власть: 1880-е — начало 1920-х годов: Материалы Международного научного коллоквиума / Редколлегия, отв. ред. Н. Н. Смирнов. СПб., 2003; Наука, техника и общество России и Германии во время Первой мировой войны / Под ред. Э. И. Колчинского, Д. Байрау, Ю. А. Лайус. СПб., 2007.

6-9 июня 2001 г.) стояли вопросы вхождения ученых во власть; воздействие государства, политики и идеологии на научные исследования, политизации

-100 научных учреждении .

Материалы русско-германской конференции «Наука, техника и общество в Первой мировой войне» (С.-Петербург, апрель 2003 г.) представлены в тематическом сборнике статей, в котором дан сравнительный анализ развития науки в России и Германии в годы Первой мировой войны, рассматриваются проблемы мобилизации и реформирования науки, ее становления как части государственной и военной политики; исследуется воздействие военного времени на систему международных связей, ценностные ориентиры ученых. Авторы разрабатывают гипотезу, согласно которой Первая мировая война изменила конфигурацию отношений власти с учеными, привела к формированию национально-государственной модели организации науки и породила ту форму взаимодействия науки, промышленности и власти, которая стала характерна для советской науки101,

100 Ананьнч Б. В. Власть, предпринимательство и наука в России в конце XIX — начале XX веков: к истории развития производительных сил // Власть и наука, ученые и власть: 1880-е — начало 1920-х годов: Материалы Международного научного коллоквиума. СПб., 2003. С. 13-25; Жалменова О. П. В. В. Бартольд: ученый и власть (политический мир научной интеллигенции) // Там же. С. 41—53; Кожевников А. Первая мировая война, Гражданская война и изобретение «большой» науки // Там же. С. 87—111.

101 Для исследуемой темы важны статьи: Дмитриев А. Н. От академического интернационализма к системе национально-государственной науки // Наука, техника и общество России и Германии во время Первой мировой войны / Под ред. Э. И. Колчииского, Д. Байрау, Ю. А. Лайус. СПб.: Нестор-История, 2007. С. 32—56; Он о/се. Первая мировая война: университетские реформы и интернациональная трансформация российского академического сообщества // Там же. С. 236-255; Колчинский Э. И. Академия наук и Первая мировая война // Там же. С. 184—206; Фукс Э. Влияние войны на международные научные связи // Там же. С. 94—113; Маурер Т. «Война умов» и общность европейцев. Размышления по поводу отклика русских ученых на воззвание их германских уточняя таким образом предположение, выдвинутое JI. Грэхэмом о том, что система исследовательских институтов в СССР являлась комбинацией революционного нововведения и международного заимствования102.

Некоторые аспекты истории отечественной науки, среди них и отдельные сюжеты повседневной истории, раскрываются в юбилейных

1ПЗ сборниках, посвященных видным современным ученым .

Проведенный историографический анализ показал, что отечественными и зарубежными исследователями проведена большая работа по накоплению, систематизации и изучению большого массива исторического материала, касающегося многообразной деятельности коллег // Там же. С. 57-78; Иванов Л. Е. Отклики Первой мировой войны в высшей школе Российской империи // Там же. С. 207—220;

102 Graham L. i?. The Formation of the Soviet Research Institutes: A Combination of Revolutionary Innovation and International Borrowing // Social Studies of Science. 1975. V. 5. P. 303-329.

103 См., например: Россия в ХГХ-ХХвв.: Сборник статей к 70-летию со дня рождения Рафаила Шоломовича Ганелина / Под ред. А. А. Фурсенко. СПб., 1998; Страницы российской истории. Проблемы, события, люди. Сб. статей в честь Бориса Васильевича Ананьича. СПб., 2003; Невский археолого-историографический сборник: к 75-летию А. А. Формозова. СПб., 2003; Scripta Gregoriana: Сб. в честь семидесятилетия академика Г. М. Бонгард-Левина. М., 2003; IN SITU: К 85-летию профессора А. Д. Столяра. СПб., 2006; Turcica et Ottomanica: Сборник статей в честь 70-летия М. С. Мейера. М., 2006; Проблемы общей и региональной этнографии (К 75-летию А. М. Решетова): Сб. статей. СПб., 2007. EYXAPETHPION: Антиковедческо-историографический сборник памяти Ярослава Витальевича Доманского (1928-2004). СПб., 2007; Стеблин-Каменский И. М. Анекдоты про востоковедов // Scripta Gregoriana: Сб. в честь семидесятилетия академика Г. М. Бонгард-Левина. М., 2003. С. 470—486; Он же. Анекдоты про востоковедов (вторая серия) // Turcica et Ottomanica: Сборник статей в честь 70-летия М. С. Мейера. М., 2006. С. 30—48; Он же. Анекдоты про востоковедов — 3 (третья серия) // Проблемы общей и региональной этнографии (К 75-летию А. М. Решетова): Сб. статей. СПб., 2007. С. 353— 373.

Императорской Академии наук в последней четверти XIX и в первые десятилетия XX в., которая рассматривается в неразрывной связи с историей страны. Труды выше названных авторов имеют значительную научную ценность и заложили прочную научную базу для дальнейшего изучения истории науки в России. Важным стимулом к появлению новых исследований и обобщающих работ, в которых осмысливается опыт прошлого, стали юбилеи Академии наук и юбилеи ее учреждений.

История отдельных эпизодов деятельности Академии наук и разнообразных аспектов ее организационной работы изучена неравномерно. Особое внимание уделено таким старейшим учреждениям, как Библиотека, Пулковская обсерватория; некоторые учреждения еще недостаточно изучены, мало внимания уделялось деятельности гуманитарных комиссий.

И все же, несмотря на значительные успехи отечественной историографии по истории Академии наук, приходится признать, что в исторической литературе отсутствуют научные труды, которые содержали бы целостное, обобщающее изложение истории развития научно-организационных форм деятельности Академии наук как общероссийского центра науки и культуры в конце XIX — начале XX в. Поэтому требуется дальнейшее изучение ее истории и взвешенный обобщающий анализ ее научно-организационной деятельности по консолидации научных сил, централизации теоретических и практических исследований, сохранению духовного наследия нации в контексте российской государственности и культуры.

Хронологические рамки исследования. Работа посвящена проблемам организационной деятельности Академии наук, ее отношений с государственной властью в период с 1889 по 1917 г.

Конец XIX — начало XX века является временем бурного развития науки в целом и зарождения новых научных дисциплин. Для Академии наук это был сложный период. Именно в это время обновляется личный состав

Академии наук, проводится ряд преобразований, происходит интенсивный рост сети академических учреждений^ появляются новые формы международного сотрудничества. Интенсивное развитие Академии наук началось с назначением на должность президента вел. кн. Константина Константиновича в 1889 г., эта дата стала нижней хронологической границей исследования.

Развитие Академии наук как ведущего исследовательского центра страны во многом! зависело от изменений социально-политической и экономической обстановки в стране. Новой чертой академической жизни на рубеже Х1Х-ХХ вв. стало участие в общественно-политической4 жизни страны. Большое влияние на деятельность Императорской Академии наук оказали революционные события 1905 г. и Первая мировая война. Верхней хронологической границей исследования стал 1917 г., когда в организации Императорской Академии* наук произошли кардинальные изменения: Временное правительство переименовало ее в Российскую Академию наук, в том же году Академия« получила автономию и. впервые избрала своего президента — академика А.П. Карпинского. Октябрьскую революцию Академия наук встретила враждебно. Твердое неприятие октябрьских событий нашло отражение и в докладе непременного секретаря РАН С.Ф. Ольденбурга, состоявшемся 29 декабря 1917 г.

Цель и задачи исследования: на основе существующей исследовательской традиции и обширного фактического материала, в том числе впервые вводимого в научный оборот, изучить научно-организационную деятельность Императорской Академии- наук как общероссийского центра науки и культуры в 1889-1917 гг. в связи с новыми политическими и социальными условиями, во всех важнейших проявлениях и аспектах.

Направления проводившихся научных исследований охарактеризованы в работе лишь в той мере, в какой это необходимо для понимания тенденций развития академических учреждений.

Поставленная цель определила конкретные задачи исследования:

• провести анализ государственных мероприятий в области академической науки, изучить проекты частичной реорганизации Императорской Академии наук в 1890-1917 гг. и выявить то новое, что появилось в ее организации в результате преобразований;

• проанализировать коллекционную деятельность Императорской Академии наук, проследить путь развития музеев как единого научно-просветительного комплекса;

• определить основные тенденции развития научно-организационных форм деятельности Императорской Академии наук в области естественных наук проанализировать их, исследовать вопрос о расширении сети академических научных учреждений;

• раскрыть роль Академии наук в сохранении духовных ценностей и разработке культурного наследия, оценить ее усилия по консолидации научных сил в области гуманитарных дисциплин;

• рассмотреть процесс интеграция Императорской Академии наук в европейское научное сообщество, исследовать ее взаимосвязь с теми русскими гуманитарными учреждениями за границей, которые она курировала;

• изучить характер взаимоотношений Академии наук и государства в условиях политического кризиса начала XX в.;

• осветить деятельность Академии наук в годы Первой мировой войны.

Источниковую базу исследования составляет широкий круг как опубликованных материалов, так и, в особенности, архивных источников, характеризующих ее многостороннюю научно-организационную деятельность в 1889-1917 гг.

В основу диссертационного исследования положены различные виды исторических источников: нормативные акты, академические издания, делопроизводственная документация, официальная и научно-организационная переписка, источники личного происхождения.

Обширный комплекс законодательных источников характеризует государственную политику по организации науки в России в последней четверти XIX и первых десятилетиях XX в., структуру Академии наук, ее положение в государственной системе учреждений, формы научно-организационной деятельности Академии наук и ее членов, а также их роль в консолидации научных сил страны и распространении просвещения.

Основной корпус законодательных материалов был опубликован в «Полном собрании законов Российской империи». Сюда вошли важнейшие нормативно-правовые акты: «Устав Императорской Санктпетербургской Академии наук» (1836 г.), «Положение об Отделении русского языка и словесности при Императорской Академии наук» (1841 г.), Указ о создании Разряде изящной словесности Отделения Русского языка и словесности Императорской Академии наук (1899 г.); Штат Императорской Академии наук по Конференции, Канцелярии Конференции, Правлению и Библиотеке (1893 г.), штаты академических музеев и др. Нормативные документы опубликованы в таких изданиях, как «Сборник постановлений по Министерству народного просвещения», «Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при правительствующем Сенате», «Сборник постановлений и распоряжений, относящихся до Императорской Академии наук и подведомственных ей учреждений». В некоторых случаях эти источники дублирует «Журнал Министерства народного просвещения», где публиковались постановления и распоряжения правительства в области науки.

Важными источниками для исследования темы взаимодействия верховной власти и Академии наук являются такие издания, как стенографические отчеты заседаний Государственного совета, «Журналы Комитета министров по исполнению указа 12 декабря 1904 г.», документы III Государственной Думы, «Протоколы высочайше учрежденного под председательством действительного тайного советника Кобеко Особого совещания для составления нового устава о печати», «Особый журнал Совета министров. 1914 год».

Весьма полезны такие справочные материалы, как собрание уставов Академии наук104 и списки персонального состава Академии наук. В 1908 г. Б. Л. Модзалевский составил список членов ИАН вплоть до 1907 г.1(Ъ, распределив их по нескольким категориям: действительные члены; почетные академики по Разряду изящной словесности ОРЯС; почетные члены отечественные; почетные члены иностранные; члены-корреспонденты (отечественные и иностранные перечислены вперемежку в хронологической последовательности по времени избрания).

К 250-летию основания Академии наук было подготовлено новое издание «Академия наук СССР. Персональный состав», которое содержит сведения об ученых, удостоенных избрания в Академию наук на протяжении XVIII—XX вв.106. О каждом ученом дается краткая справка и портрет, если таковой сохранился. В издании опубликовано более трех тысяч портретов ученых, что делает это издание еще более ценным. Хотя справочник претендует на полноту, в предисловии специально оговорено, что в книге не приводятся сведения о почетных членах из числа высшей бюрократии,

104 Уставы Академии наук СССР / Отв. ред. чл.-корр. АН СССР Г.К. Скрябин. М., 1974.

105 Список членов Императорской Академии наук. 1725—1907 / Составил Б. Л. Модзалевский. СПб., 1908.

106 Академия наук СССР. Персональный состав / Отв. ред. чл.-корр. АН СССР Г. К. Скрябин. Кн. 1: 1724-1917. М., 1974; Кн. 2: 1917-1974. М., 1974. ввиду полного отсутствия значимости этих персон в становлении и развитии отечественной науки»107.

В этом справочнике все члены Академии наук разделены на следующие категории: действительные члены, члены-корреспонденты, почетные члены и иностранные члены. Авторы справедливо причисляют к действительным членам адъюнктов, экстраординарных академиков и ординарных академиков (до отмены первых двух званий в 1912 г.). Однако членами-корреспондентами и почетными членами они считают только отечественных ученых, причем в категорию почетных членов попадают и почетные академики по Разряду изящной словесности ОРЯС. Иностранные члены выделены в особую категорию, независимо от того, были они почетными членами или членами-корреспондентами, что не отвечает реалиям академической жизни XIX — начала XX в.

Согласно уставу 1836 г., почетные члены могли быть русские и иностранные (§ 81); члены-корреспонденты также разделялись на русских и иностранных (§ 86 и 87). В академических документах конца XIX — начала XX в. встречаются только три категории членов: действительные, почетные и члены-корреспонденты; в списках как почетных членов, так и членов-корреспондентов сначала перечисляются отечественные, затем следуют иностранные ученые. Особой категории «иностранные члены» в списках личного состава этого времени нет. Разделение членов Академии наук на отечественных и иностранных произошло в советское время и зафиксировано в уставе 1958 г. Перенесение реалий советской академической жизни на прошлое объясняется идеологическими причинами, а именно, стремлением противопоставить отечественную науку западной. Иными словами, выделение в справочнике 1974 г. категории «иностранные члены» применительно к изучаемому периоду едва ли можно считать обоснованным.

107 Скрябин Г. К. Предисловие // Там же. Т. 1. С. XV.

В 1999 г. персональный состав Академии наук был уточнен и дополнен

108 в новом издании «Российская Академия наук. Персональный состав» . Это издание увидело свет после того, как 22 марта 1990 г. было принято постановление Общего собрания АН СССР № 17. 1 «О восстановлении (посмертно) в членах Академии наук СССР ученых, необоснованно исключенных из Академии наук СССР». Впервые был обнародован полный, без каких бы то ни было купюр, список личного состава Академии наук. Однако в этом издании также существует искусственная и ошибочная для изучаемого периода градация на отечественных и «иностранных членов».

Благодаря этим изданиям в научной литературе, в том числе справочного характера, например, «Летописи Российской Академии наук», укоренилось заблуждение о существовании в XIX - начале XX в. особой категории «иностранных членов».

Важнейшим источником по истории Императорской Академии наук служат ее издания. Изучаемый период характеризуется подъемом издательской деятельности, выразившийся в увеличении количества изданий и их объема. Основными академическими изданиями являлись «Известия Императорской Академии наук» и «Записки Императорской Академии наук», «Сборник Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук» и «Известия Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук». В этих изданиях сосредоточено немало важных публикаций по различным вопросам академической науки: извлечения из протоколов заседаний Академии, отчеты о присуждении наград и премий, отчеты об исполнении специальных поручений Академии.

С каждым годом продуктивность Академии наук росла, увеличивалось число публикуемых книг. В 1912г. общий объем академических изданий достиг 1 800 листов в год. Тиражи академических изданий редко превышали

108 Российская Академия наук. 1724-1999. Персональный состав: В 3-х кн. М., 1999.

1000 экземпляров. Ряд библиографических трудов позволяет составить представление об издательской деятельности Академии наук в этот

109 период .

Важное значение для настоящего исследования имели годовые отчеты о деятельности Академии наук по Физико-математическому и Историко-филологическому отделениям (ФМО и ИФО), которые составлял непременный секретарь и оглашал на традиционном годовом публичном заседании Академии 29 декабря. Вплоть до 1889 г. К. С. Веселовский с общепризнанным талантом и опытностью знакомил публику с разнообразными учеными работами и научными предприятиями Академии.

С приходом в 1890 г. А. А. Штрауха отчеты о деятельности Академии стали обнимать не календарный, а академический год. Подобное изменение порядка составления отчетов объяснялось тем, что непременный секретарь был занят работой по своей специальности и мог уделять время текущему делопроизводству только во время летних вакаций. Когда в 1894 г. непременным секретарем был избран Н. Ф. Дубровин, вернулись к старому порядку составления отчетов. В отчетах этого периода заметно стремление представить деятельность Академии наук как совокупность результатов научных работ ее действительных членов, при этом минимум внимания уделено учреждениям, а теневые стороны академической жизни вовсе замалчивались.

109 Каталог изданий Императорской Академии наук: Издания на русском языке (вышедшие в свет с 1 декабря 1901 года по 1 июня 1905 г.); Издания на иностранных языках (вышедшие в свет с 1891 г. по 1 июня 1905 г. / составлен Б. Л. Модзалевским и В. Р. Барановским при участии заведующего книжным складом Н. И. Познякова. СПб., 1905; Кубасов И. А. Каталог изданий императорской Академии наук. Ч. 1: Периодические издания, сборники, отчеты и серии. На русском и иностранных языках. С 1726 г. по 1-е июня 1912 г. СПб., 1913; Ч. 2. Отдельные издания на русском языке. С 1726 года по 1-е июня 1915 года. СПб., 1915.

В 1904 г., когда непременным секретарем стал С. Ф. Ольденбург, положение изменилось: отчеты приобрели стройную структуру, в них нашли отражение не только научные успехи, но и вопиющие недостатки организации академических учреждений, являвшиеся следствием хронической нехватки финансирования. Отчеты по Отделению русского языка и словесности составлялись отдельно от общеакадемического отчета членами отделения поочередно.

Обзоры деятельности Академии наук и ее учреждений публиковались на страницах изданий Министерства народного просвещения министерства110.

В работе использованы мемуары и автобиографии ученых, связанных с Академией наук. В этих изданиях можно обнаружить данные об организационной деятельности некоторых академиков111. Важность мемуарной литературы, подчеркивал K.M. Бэр, заключается в том, что жизнь

110 Обзор деятельности ведомства Министерства народного просвещения за время царствования императора Александра 1П (со 2 марта 1881 по 20 октября 1894). СПб., 1901.

111 Мечников И. И. Страницы воспоминаний: Сборник автобиографических статей. М., 1946; Крачковский И. Ю. Над арабскими рукописями. Листки воспоминаний о книгах и людях // Избранные сочинения. Т. 1. М., Л., 1955. С. 11—148; Крылов А. Н. Воспоминания и очерки. М., 1956; Он же. Мои воспоминания / Отв. ред. чл.-корр. РАН А. П. Капица. 9-е изд., перераб. и доп. СПб., 2003; Waiden Р. Wege und Herbergen: Mein Leben / Hrsg. G. Kerstein. Wiesbaden, 1974; Кареев H. И. Прожитое и пережитое. Л., 1990; Стеклов В. А. Переписка с отечественными математиками. Воспоминания. Л., 1991; Жебелёв С. А. Из воспоминаний о Я. И. Смирнове; Из воспоминаний о старых товарищах; С. Ф. Ольденбург / Публикация И. В. Тункнной, Э. Д. Фролова // ВДИ. 1993. № 3. С. 182-191; И. П. Павлов: pro et contra / Сост., биографический очерк и прим. Ю. П. Голикова, К. А. Ланге. СПб., 1999; Дневник Б. Л. Модзалевского 1908 г. / Публикация Т. И. Краснобородько // Российский архив. История отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв. М., 1999. Вып. 9. С. 450-465; Ковалевский М. М. Моя жизнь: Воспоминания. М., 2005; Янжул И. И. Воспоминания о пережитом и виденном в 1864—1909 гг. М., 2006 и др. человека в ней «является зеркалом истории и рассказывает о том, как этот ход событий влиял на него самого»112.

Ценными сведениями о деятельности Академии наук насыщена переписка ее членов. Письма ученых воссоздают ту атмосферу, в которой они работали, проливают дополнительный свет на многие обстоятельства

113 академической жизни . В последнее десятилетие возрос интерес к личности и творчеству вел. кн. Константина Константиновича, выразившийся в публикации как его стихотворений, так и отрывков из дневников и избранной переписки с деятелями русской культуры114.

Важным вкладом в изучение Академии наук являются сборники документов и материалов по истории ее учреждений115.

Помимо опубликованных источников в работе широко использованы архивные материалы. При разработке проблемы автором было выявлено и введено в научный оборот большое количество архивных материалов, отложившихся в девяти архивохранилищах: Петербургском филиале архива

112 Бэр К. М. Автобиография. М., Л. 1950. С. 405.

Из переписки деятелей Академии наук / Подготовил к печати проф. Д. И. Абрамович. Л, 1925; Письма А.О.Ковалевского к И. И. Мечникову (1866-1900) / Под общей ред. проф. Ю.И.Полянского. М.; Л., 1955; Научная переписка П.Н.Лебедева. М., 1990; В. Струве -Дж. В. Скиапарелли. Переписка. 1859-1904 / Автор-составитель и переводчик чл.-корр. РАН В. К. Абалакин. СПб., 2005; Переписка В. Р. Розена и С. Ф. Ольденбурга (1887-1907) // Неизвестные страницы отечественного востоковедения. Вып. 2. М., 2004. С. 201-399; Пресняков А. Е. Письма и дневники: 1890-1927. СПб, 2005. и др.

114 К. Р. Великий князь Константин Романов. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма / Сост. Э. Матонина. М., 1998; К.Р. Избранная переписка / Сост. Л. И. Кузьмина. СПб., 1999.

115 См., например: Главная астрономическая обсерватория в Пулково, 1839-1917: Сб. док. / Сост. А. К. Дадаев, Н. Я. Московченко, В. И. Осипов, И. В. Тункина; отв. ред. чл—кор. В. К. Абалакин. СПб., 1994; Пушкинский Дом: Статьи. Документы. Библиография. Л., 1982.

Российской Академии наук (ПФА РАН), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб), Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Рукописного отделения Института истории русской литературы (Пушкинский Дом) РАН; Архива востоковедов Санкт-Петербургского Филиала Института востоковедения РАН (АВ ПФИВ РАН), Рукописного архива Института истории материальной культуры РАН (РА ИИМК РАН) Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) и Рукописном отделе Российской национальной библиотеки (РО РНБ).

Архивные материалы, характеризующие государственную политику отношении академической науки, сосредоточены в фондах Государственного совета и Министерства народного просвещения Российского государственного исторического архива (РГИА. Ф. 1152 и 733).

Исследование истории Императорской Академии наук в конце XIX — начале XX века невозможно без изучения документов, сконцентрированный в Санкт-Петербургском Филиале Архива РАН (ПФА РАН). Большим подспорьем в работе являются такие справочные издания, как обзоры архивных материалов, реестры описей фондов, разрядов и коллекций ПФА РАН116.

116 Архив Академии наук СССР: Обозрение архивных материалов. Т. 1. Л., 1933; Т. 2. М.; Л., 1946; Т. 3. М.; Л., 1950; Т. 4. М.; Л., 1959; Т. 5. М.; Л., 1963; Т. 6. Л., 1971; Т. 7. Л., 1977; Т. 8. Л., 1986 (Труды Архива Академии наук СССР. Вып. 1, 5, 9, 16, 19, 24, 27, 28); Рукописные материалы И. П. Павлова в Архиве Академии наук СССР. Научное описание. М.; Л., 1949. 156 с. (Труды Архива АН СССР. Вып. 8); Рукописи Б. Б. Голицына в Архиве Академии наук СССР. М.; Л., 1952 (Труды Архива АН СССР. Вып. 10); Письма А.О.Ковалевского к И.И.Мечникову (1866—1900) / Под общей ред. проф. Ю.И.Полянского. М.; Л.,'1955 (Труды Архива АН СССР. Вып. 13); Рукописные материалы Е. С. Федорова в Архиве Академии наук СССР. Научное описание, тексты. М.; Л., 1957 (Труды Архива АН СССР. Вып. 14); Рукописное наследие академика Алексея Николаевич Крылова. Научное описание. Л., 1969 (Труды Архива АН СССР. Вып. 23);

Для изучения организационной деятельности Академии важны документы, сосредоточившиеся в фондах Конференции (Ф. 1), Канцелярии Конференции (Ф. 2), Правления (Ф. 3) и Канцелярии Отделения русского языка и словесности (Ф. 9).

Основными делопроизводственными источниками для изучения научно-организационной деятельности Академии наук стали протоколы заседаний Общего собрания и трех отделений Академии наук: Физико-математического, Историко-филологического и Отделения русского языка и словесности и многочисленные приложения к протоколам (так называемые «протокольные бумаги») (ПФА РАН. Ф. 1, 9). В этих документах отражены почти все организационные мероприятия, а также наиболее важные события в деятельности различных академических учреждений, они содержат богатый материал о повседневной деятельности Академии, и т. д. Протоколы печатались в 100 экземплярах на правах рукописи (протоколы заседаний

117

ОРЯС — с 1905 г.) ; извлечения из протоколов публиковались в академических периодических изданиях.

Большой массив делопроизводственных документов сосредоточен в фонде Канцелярии Конференции Академии наук (ПФА РАН. Ф. 2). Расположенный в хронологическом порядке и по тематическому принципу он

Фонды и коллекции Санкт-Петербургского филиала Архива Российской Академии наук: Краткий справочник / Отв. ред. И. В. Тункина, сост. Н. В. Крапошина, И. В. Тункина, А. В. Шурухина. СПб., 2004.

117 Протоколы заседаний Общего собрания Императорской Академии наук (с 1917 г. — Российской Академии наук). [СПб.—Пг.-Л.] 1864—1927 (далее — Протоколы заседаний ОС); Протоколы заседаний Физико-математического отделения (с 1916 г. — Отделения физико-математических наук) ИАН (РАН). [СПб.-Пг.-Л.] 1859-1928 (далее — Протоколы заседаний ФМО); Протоколы заседаний Историко-филологического отделения (с 1916 г. — Отделения историко-филологических наук) ИАН (РАН). [СПб.-Пг.-Л.] 1859— 1928 (далее — Протоколы заседаний ИФО); Протоколы заседаний Отделения русского языка и словесности ИАН (РАН). [СПб.-Пг.-Л.] 1905-1927 (далее — Протоколы ОРЯС). позволяет проанализировать важные аспекты организационной работы Академии наук, раскрыть цели и задачи инициатив ученых в области науки и просвещения. Ряд документов по финансовым и административно-хозяйственным вопросам находится в фонде Правления Академии наук (ПФА РАН. Ф. 4).

Для воссоздания научно-организационной деятельности Академии наук определенный интерес представляют документальные свидетельства о работе других академических учреждений. В работе использованы материалы фондов таких учреждений, как Библиотека (ПФА РАН. Ф. 158), Зоологический музей (ПФА РАН. Ф. 55), Музей по антропологии и этнографии (ПФА РАН. Ф. 142), Минералогическое отделение Геологического музея, (ПФА РАН. Ф. 78), геологический музей (ПФА РАН. Ф. 128), Главная астрономическая обсерватория в Пулково (ПФА РАН. Ф. 703), Русский археологический институт в Константинополе (ПФА РАН. Ф. 127), Международная ассоциация академий (ПФА РАН. Ф. 1050), Лазарет ИАН (Ф. 16) и др.

Участие членов Академии в создании новых учреждений, в разнообразных мероприятиях в укреплении связей с отечественными и зарубежными учеными характеризуют многочисленные документальные материалы, отложившиеся в личных фондах ученых: Ф. 24. (К. С. Веселовский); Ф. 36 (П.В.Никитин); Ф. 38 (М. А. Рыкачев); Ф. 90 (Ф. Ф. Фортунатов); Ф. 110 (В. В. Латышев); Ф. 115 (Н. П. Кондаков); Ф. 116 (Ф.И.Успенский); Ф. 134 (А.А.Шахматов); Ф. 177 (В. В. Радлов); Ф. 202 (Э. К. Пекарский); Ф. 208 (С. Ф. Ольденбург); Ф. 247 (Н. К. Никольский); Ф. 706 (А. А. Белопольский); Ф. 707 (О. А. Баклунд); Ф. 726 (И. М. Гревс); Ф. 777 (В. Р. Розен); Ф. 807 (H. Н. Бекетов); Ф. 831. (Е.С.Федоров); Ф. 896 (Шишмарев В. Ф.). Ф. 137 (Я. К. Грот).

Исключительный интерес для истории науки представляют такие материалы, как «Речь С. Ф. Ольденбурга при погребении академика

О. А. Баклунда 21 августа 1916 года» (Ф. 707. Оп. 2. Д. 32. JI. 35-36); Доклад А.А.Шахматова о Корше, читанный 16 февраля 1916г. в заседании Московского университета в память академика Корша (Ф. 134. Оп. 1. Д. 122. JI. 1-14); работа И. М. Гревса «Василий Григорьевич Васильевский, профессор и академик. Опыт биографии (1838-1899)» (Ф. 726. Оп. 1. Д. 22 а); статья К. С. Веселовского «О своеобразном характере Академии наук сравнительно с западноевропейскими академиями» (Ф. 24. Оп. 1. Д. 88. JI. 1— 1 об.); сочинение Е. С. Федорова «Щмператорская] Петербургская] Академия наук» (Ф. 831. Оп. 1. Д. 22); Воспоминания Б. В. Варнеке «Старые филологи» (Ф. 896. Оп. 1. Д. 479); автобиография этнографа Э. К. Пекарского «"Дело" обо мне» (Ф. 202. Оп. 1. Д. 128); автобиография и список работ энтомолога А. П. Семенова—Тян-Шанского (Ф. 55. Оп. 4. Д. 114. JI. 61-69) и ДР

Большую ценность имеет архив президента Академии наук вел. кн.

Константина Константиновича, который он завещал Академии наук.

Согласно его воле большая часть материалов, в том числе рукописи его стихотворений и переписка с деятелями культуры и науки была передана в

118

Пушкинский Дом и составила фонд 137 ; его обширная служебная переписка отложилась в фонде 6 (президент Императорской Академии наук вел. кн. Константин Константинович) в ПФА РАН.

Свои дневники вел. кн. Константин Константинович завещал хранить в Рукописном отделении Библиотеки или в Архиве Академии наук без права читать их на протяжении 90 лет после его смерти (до 2005 г.). По прошествии этого срока разрешалось напечатать дневник. В 1929 г. воля великого князя была нарушена, его дневники были изъяты из Библиотеки и переданы в Центрархив (ныне Государственный архив Российской Федерации, сокр.

ГАРФ), где они хранятся до сих пор в фонде 660. Дневниковые записи отражают личную позицию президента по различным вопросам академической жизни, они дополняют официальные документы и порой дают им новое освещение.

По некоторым частным вопросам организации академической науки привлекались материалы Рукописного отделения Института истории русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (Ф. 720: JI. Н. Майков); Архива востоковедов Санкт-Петербургского Филиала Института востоковедения РАН (Ф. 120: Императорское Православное Палестинское общество); Рукописного архива Института истории материальной культуры РАН (Ф. 2: Российская академия истории материальной культуры, Ф. 3: Императорское Русское археологическое общество); Архива внешней политики Российской империи (Ф. 149: Турецкий стол Новый, Ф. 180: Посольство в Константинополе), Центрального государственного исторического архива С.Петербурга (Ф. 14: Санкт-Петербургский университет, ф. 53: Императорский Санкт-Петербургский историко-филологический институт); Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (Ф. 326: Казанович Е. П).

Таким образом, собранный автором солидный корпус источников, большинство из которых впервые вводится в научный оборот, всесторонне отражает различные аспекты научно-организационной деятельности Академии наук. Введение в научный оборот новых архивных материалов и возможность новой интерпретации уже известных исторических документов дает возможность представить деятельность крупнейшего научного учреждения России в в изучаемый период.

Методологическую основу исследования составляют базовые принципы современной исторической науки, прежде всего принципы

11 Я

Иванова Т. Г. К истории архивного фонда великого князя Константина Константиновича в Пушкинском Доме // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1998-1999 год. СПб., 2003. С. 23-46. историзма и объективности. Принцип историзма предполагает изучение исторических событий в их взаимосвязи и развитии, а принцип объективности ориентирует на всесторонний анализ и достоверную оценку исторических фактов.

Методика исследования деятельности Академии наук, как и любых научных учреждений, предполагает признание двойственного характера науки как системы знаний и социального института и опирается на сложившееся в литературе понятие «организация науки», которое включает в себя такие основные компоненты, как управление и руководство наукой, финансирование научных исследований, сеть научных учреждений, информационное обеспечение науки, международные научные связи. Что касается основных направлений исследований членов Академии, то они охарактеризованы кратко, в той мере, в какой это необходимо для реализации главной цели работы.

В работе использован традиционный метод исторического анализа комплекса архивных материалов: выявление и обработка архивных материалов, систематизация и анализ полученных результатов, выявление основных факторов, оказывавших влияние на организацию научной работы и программы деятельности академических учреждений, построение и создание на основе выявленных источников целостной картины деятельности Академии наук в широком постоянно изменяющемся социально-политическом контексте.

В работе используется проблемно-хронологический метод, согласно которому описание событий происходит во временной последовательности; применение сравнительно-исторического метода дало возможность выявить основные закономерности развития организации академической науки и определить специфические черты этого развития; историко-генетический метод позволил выявить тенденции и конкретные причины, способствовавшие зарождению новых форм организации академической наук;, культурно-антропологический метод, ставящий в центр истории личность, помог реконструировать этику отношений академических ученых; с помощью историко-биографического метода сделана попытка раскрыть роль президента Академии наук вел. кн. Константина Константиновича, вице-президента П. В. Никитина в истории Академии наук. Характеристика связи Академии наук с государственной властью и научным сообществом осуществлялась с помощью системного метода, позволившего выявить многообразие их формальных и неформальных, прямых и опосредованных взаимосвязей. Комплексный, междисциплинарный подход к проблемам научно-организационной деятельности Академии наук позволил рассмотреть эту деятельность в контексте исторических и культурно-просветительских процессов и способствовал целостному пониманию духовной жизни в России в конце XIX — начале XX в.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые как в отечественной, так и в зарубежной литературе на основе большого собрания исторических источников предпринята попытка комплексного, углубленного изучения научно-организационной деятельности Императорской Академии наук, ее усилий по сохранению духовных ценностей и разработке культурного наследия, а также способов участия в общественно-политической жизни России в конце XIX — начале XX века. До сих пор эта проблема не становилась объектом специального исследования.

Императорская Академия наук рассматривается в работе не только как корпорация первоклассных ученых, но и как сложное научно-исследовательское объединение, включавшее в себя музеи, лаборатории, обсерватории, многочисленные комиссии, которые развивались в тесном взаимодействии и были увязаны в единое целое.

В работе впервые проанализированы основные этапы реорганизации Императорской Академии наук в 1889—1917 гг.; выявлено то новое, что появилось в ее организации в результате преобразований, раскрыта роль государства в развитии и финансировании академической науки, сделана попытка объективно и взвешенно оценить роль руководства Императорской Академии наук в обеспечении материальной и правовой базы ее научной деятельности.

Преимущественное внимание автор обращает на изучение следующих аспектов научно-организационной деятельности Императорской Академии наук: координирование исследований по астрономии, метеорологии, сейсмологии; руководство межведомственными комиссиями в области естественных и точных наук; организацию целенаправленного пополнения академических коллекций; централизацию гуманитарных исследований.

Принципиально новым является анализ тенденций развития научно-организационных форм деятельности Императорской Академии наук в 1889— 1917 гг., изучение новых форм организации академической науки в области естественных и гуманитарных исследований, проектов научно-исследовательских институтов. По-новому оценивается роль руководителя коллективных проектов и научного персонала академических учреждений.

В исследовании освещены новые аспекты в международной деятельности Императорской Академии наук и показано, что представительство в крупных международных организациях и курирование русских институтов за границей стало новой важной функцией Академии наук.

Проанализирован характер взаимоотношений Императорской Академии наук с властными структурами в условиях политического кризиса начала XX в.; изучена ее деятельность во время Первой мировой войны и показано, каким образом война оказала воздействие на систему организации академической науки.

Значительная часть архивных документов, используемых в диссертации, впервые вводится в научный оборот. Они меняют историографическую картину проблемы и позволяют определить значение научно-организационной деятельности Императорской Академии наук для получения новых знаний о законах развития природы, общества и человека, для сохранения исторического и культурного наследия России.

Практическая значимость исследования. Большой фактический материал, обобщенный в диссертации, и основанные на нем выводы уже используются в научной работе: при написании монографий и статей по истории Академии наук и ее научных учреждений, при создании справочников по истории науки и образования в России. Результаты диссертационного исследования могут найти применение при подготовке учебных курсов по истории науки и культуры России. Теоретические выводы диссертации могут быть учтены при подготовке преобразований Российской академии наук, а также для формирования государственной политики в области науки.

Апробация исследования. Положения и основные выводы предпринятого исследования докладывались на заседаниях сектора истории Академии наук и научных учреждений, ученого совета, годичных научных конференциях Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН (1995-2006), в университете в г. Трире (Германия) в 1998 г., а также на всероссийских и международных конференциях и симпозиумах, в том числе: на XVIII Международном конгрессе византинистов (Москва, 1991), Международной конференции «Российское византиноведение. Итоги и перспективы», посвященной 100-летию «Византийского временника» и 100-летию Русского археологического института в Константинополе (С.-Петербург, 1994); Международном симпозиуме «Symposium Kondakovianum», посвященном 70-летию со дня смерти академика Н.П.Кондакова (Прага, 1995), Международной конференции «Наука и общество» (С.-Петербург, 1999), Международной конференции, посвященной 275-летию Академии наук (С.Петербург, 1999), Всероссийской конференции «История древней церкви в научных традициях XX века» (С.-Петербург, 2000); Международной конференции «300 лет изучения классической древности в С.-Петербурге» (С.-Петербург, 2003), XXII Международном конгрессе по истории науки (Пекин, 2005), Ферсмановских чтениях (Москва, 2008), Международной конференции «История наук о Земле: исследования, этапы развития, проблемы» (Москва, 2008), Международной научной конференции «Архив Академии наук — достояние национальной и мировой науки и культуры» (Москва, 2008), Международной научной конференции «История и практика археологических исследований» (С.-Петербург, 2008).

Основные положения диссертации изложены в двух монографиях и более чем в 30 публикациях (общий объем около 80 а. л.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, семи глав, разделенных на параграфы, заключения, списка источников, списка литературы, списка сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Научно-организационная деятельность Императорской Академии наук в 1889-1917 гг."

Заключение

В изучаемый период влияние Императорской Академии наук в научном мире и российском обществе определялось в первую очередь тем, что в ней были сосредоточены крупнейшие ученые силы страны, ее интеллектуальная элита. Императорская Академия наук входила в единое европейское академическое пространство, и в некоторых областях знания ученые Академии наук занимали ведущее положение; выражением признания их авторитета являлось избрание на руководящие посты в международных организациях. По мере развития Академии наук при сохранении первенствующей роли действительных членов возрастало значение академических учреждений.

Одним из аспектов научно-организационной деятельности Академии наук было согласования устава с реалиями конца XIX - начала XX в. К 1917 г. без ломки устава были проведены важные преобразования: провозглашен принцип равенства всех действительных членов Академии, приведен в соответствие с практикой порядок выборов; расширено число специальностей; Академия была переименована в Российскую Академию наук. Главные устои академической жизни были сохранены в неприкосновенности.

Важнейшим компонентом организации академической науки являлось финансирование. Обсуждение проектов нового устава стимулировало подготовку новых штатов, увеличивших бюджетные ассигнования на академическую науку. Большое содействие проведению преобразований оказал президент вел. кн. Константин Константинович, который заботился об укреплении материального положения Академии наук и использовал свои связи в высших правительственных кругах на благо Академии. Несмотря на частные улучшения вплоть до 1912 г. Академия наук испытывала острый дефицит денежных средств. Трудности с финансированием усугублялись слабым притоком материальных средств из частных источников.

В недрах академической науки зародились те формы организации науки, которые обеспечивали эффективность научных исследований в последующее время. Изучаемый период характеризуется переходом от прежних методов индивидуального исследования к коллективным формам работы, возросшей ролью руководителя крупных коллективных проектов и научного персонала академических учреждений.

Николаевская главная астрономическая (Пулковская) и Главная физическая обсерватории превратились в крупные центры коллективных работ с солидным по тем временам штатом научных сотрудников и бюджетом. Музеи переросли рамки академических учреждений и могли стать общегосударственными учреждениями — полноправными научными институтами с достойным материальным обеспечением. Стремительное развитие естествознания побудило Академию наук разработать проекты создания двух научно-исследовательских институтов на базе своих лабораторий.

Новым явлением организации академической науки стало сближение сопредельных наук и объединение вокруг академика-руководителя сотрудников академических учреждений и других ведомств для выполнения сообща конкретных научных задач. Для их разработки больше всего подходили комиссии, которые позволяли соединять задачи исследовательской и научно-организационной работы, осуществлять координационные функции. Постепенно комиссии становились одной из наиболее жизненных форм научной организации внутри Академии в области как естественных, так и гуманитарных наук.

Роль Императорской Академии наук как «первенствующего» научного учреждения в этот период возросла благодаря тому, что она стала центром многих научных предприятий в масштабах страны. Руководство такими стратегически важными для страны научными направлениями, как астрономия и геофизика, укрепляло положение Академии наук в научном сообществе. Коллекционная деятельность академических музеев приобрела значительную культурную роль в жизни России. Усилилась экспедиционная деятельность, расширились программа и состав участников академических экспедиций. Многочисленные периодические и серийные издания, выходившие под эгидой Императорской Академии наук, содействовали консолидации научных сил страны.

О возросшем авторитете Императорской Академии наук свидетельствует тот факт, что отдельные ведомства и частные лица передавали ей свои учреждения: в ведение Академии наук перешли Севастопольская биологическая станция, Кавказский, Бахрушинский и Минусинский музеи, возникли отделения Пулковской обсерватории в Николаеве и Симеизе.

Высокий профессионализм научных сотрудников обсерваторий, лабораторий, музеев оказывал влияние на расширение задач этих учреждений. Усиление роли научного персонала в развитии Академии наук нашло отражение в Уставе 1927 г., в котором сказано, что АН СССРР состоит из действительных членов (академиков), почетных членов, членов-корреспондентов и ученого персонала, работающего в ученых учреждениях АН СССР.

Императорская Академия наук находилась в тесной связи с мировой научной работой. Интернационализация научных исследований выразилась в создании Международной ассоциации академий и Союза славянских академий. Представительство в крупных международных организациях стало новой важной функцией Академии наук. При участии Академии наук Россия создала свое первое гуманитарное учреждение за рубежом — Русский археологический институт в Константинополе. Успешная деятельность института позволила зародиться широким замыслам создания целой сети научно-исследовательских институтов за границей, которые были лишь частично реализованы учреждением должности ученого корреспондента ИФО в Риме.

Анализ взаимодействия науки и власти приводит к выводу о том, что в период политического и общественного затишья покровительство Академии со стороны императорского дома, несомненно, служило ее процветанию. В тех случаях, когда вел. кн. Константин Константинович считал себя вправе навязывать академикам сотрудничество с правительством или одергивал их за политическую активность за пределами Академии наук, он получал справедливый отпор со стороны академического сообщества. В период общественных потрясений куда более плодотворным оказалось последовательное соблюдение принципа невмешательства Академии наук в политику при полной свободе политической и общественной деятельности ее членов как частных лиц.

В просветительской деятельности ИАН появились новые аспекты — деятельность, направленная на освобождение печати от разного рода запретов, помощь деятелям печати в качестве уполномоченного правительства по распределению средств государственного фонда поддержки нуждающихся литераторов.

Сильное воздействие на организацию академической науки оказала Первая мировая война. Достойную позицию АН заняла в вопросе об исключении из ее рядов «подданных враждебных России государств» во время Первой мировой войны. Большая научно-организационная работа проводилась по охране исторических памятников и научных коллекций в районах военных действий. Опыт мобилизации интеллектуальных сил, приобретенный Академией наук во время Первой мировой войны, был использован ею во время Великой Отечественной войны.

Для дальнейшего изучения проблемы можно сформулировать следующие рекомендации. В настоящее время слабым звеном в историографии Академии наук остается вторая треть XIX в. Необходимо продолжить изучение многих аспектов научно-организационной деятельности Академии наук. Так, детальной проработки требует вопрос о становлении и развитии академических музеев как самостоятельных учреждений; особое внимание следует уделить институту членов-корреспондентов и почетных членов. Необходимо провести углубленный сопоставительный анализ положения академической, университетской и ведомственной науки в различные исторические периоды. Для выявления общей картины развития европейской академической науки следует рассмотреть взаимодействие Императорской Академии наук с аналогичными учреждениями в Западной Европе.

Список научной литературыБасаргина, Екатерина Юрьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Опубликованные источники

2. Автобиографическая справка Владимира Алексеевича Иванова / Пред., публ. текста и прим. О. Ф. Акимушкина // Петербургское востоковедение. 2002. - Вып. 10. - С. 446^458.

3. Академия наук СССР. Персональный состав. — Кн. 1: 1724-1917. — М., 1974.- 479 с. Кн. 2: 1917-1974. - М., 1974. - 479 с. - (Академия наук СССР. 250 лет: 1724-1974).

4. Алексеев В. М. Письма к Эдуарду Шаванну и Полю Пеллио / Сост. И. Э. Циперович. СПб.: Петербургское востоковедение, 1998. — 232 с. (Архив российского востоковедения.).

5. Вернадский В. И. Письма Н.Е.Вернадской. Т. 5. 1909-1940 / сост. Н. В. Филиппова, В. С. Чесноков; отв. ред. Б. В. Левшин. - М.: Наука, 2007. - 299 с.

6. Вестник Временного правительства — № 21. (67) от 31 марта 1917 г.

7. Витте С. Ю. Воспоминания. — Т. 2. (1894- октябрь 1905). Царствование Николая II. М.: Изд. соц.-эконом. лит, 1960. — 639 с.

8. Волконский С. Мои воспоминания. Т. 1-2. - М.: Искусство, 1992.

9. Воспоминания учеников и современников о Н. И. Андрусове. — М.: Наука, 1965. 132 с. - (Очерки по истории геологических знаний. Вып. 14).

10. Гревс И. М. Последний год жизни и смерть В. Г. Васильевского (глава из неопубликованной монографии И. М. Гревса) // Медведев И. П. Петербургское византиноведение. Страницы истории. — СПб.: Алетейя, 2006.-С. 158-181.

11. Государственная Дума. Третий созыв. Стенографические отчеты. 1909 г. Сессия вторая. СПб., 1909. - Ч. 3.13 .Государственный совет. Стенографические отчеты 1911-1912 годы. Сессия седьмая. Заседания 1-81 (15 октября 1911 г. —25 июня 1912 г.) — СПб., 1912.

12. М.Давыдов К. Н. А. О. Ковалевский как человек и ученый (Воспоминания ученика) // Труды ИИЕТ. — М.; Л., 1960. — Т. 31: История биологических наук. — Вып. 6. — С. 326-363.

13. Дневник Б. Л. Модзалевского 1908 г. / Публ. Т. И. Краснобородько // Российский архив. История отечества в свидетельствах и документах ХУШ-ХХ вв. М., 1999. - Вып. 9. - С. 450-465.

14. Из переписки деятелей Академии наук / Подготовил к печати проф. Д. И. Абрамович. Л., 1925. - 147 с.

15. КР. Великий князь Константин Романов. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма / Материалы и публ. подгот. Э. Матониной. М.: Искусство, 1997. - 492 с.

16. К.Р. Избранная переписка / Сост. Л.И.Кузьмина. — СПб.: Дмитрий Буланина, 1999. 528 с.2А.Кареев Н. И. Прожитое и пережитое. — Л., 1990. — 382 с.

17. Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. — М.:ТЕРРА; «Книжная лавка — РТР», 1996. 512 с.

18. Клеменц Д. А. Из прошлого. Воспоминания. — Л.: Колос, 1925. 181 с.

19. Ковалевский М. М. Моя- жизнь: Воспоминания. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2005. — 784 с.

20. Кондаков Н. П. Воспоминания и думы / Составление, подготовка текста и примечания И. Л. Кызласовой. — М.: Индрик, 2002. 416 с.

21. Крачковский И. Ю. Над арабскими рукописями. Листки воспоминаний о книгах и людях // Избранные сочинения. Т. 1. - М., Л.: Изд-во АН СССР,1955.-С. 11-148.

22. Марр Н.Я. Об учреждении Анийского археологического института // Известия ИАН. 1910. - № 6. - С. 438-446.

23. Мельгунов С. 77. Воспоминания и дневники / Составление, примечания и подготовка текста Ю. Н. Емельянова. — М.: Индрик, 2003. — 528 с.

24. Научная переписка П. Н. Лебедева. М.: Наука, 1990. (Научное наследство. Т. 15). — 500 с.

25. Объяснительная записка по вопросу о постройке зданий Ломоносовского института и Геологического и Минералогического музея имени императора Петра Великого. СПб.: Тип. ИАН, 1914. — 63 с.

26. Особый журнал Совета министров. 1914 год / Отв. ред. Б. Д. Гальперина. — М.: РОССПЭН, 2006. 700 с.

27. Отчет за время с 1 мая 1887 по 1 ноября 1889 года, представленный Комитету Николаевской Главной астрономической обсерватории директором обсерватории. СПб., 1889. — С. 1-48.

28. Отчет Императорской Академии наук по Физико-математическому и Историко-филологическому отделениям за 1889 год непременного секретаря академика К. С. Веселовского. СПб.: Тип. ИАН, 1890. — 49 с. — Отд. отг. из: Записки ИАН. - 1890,- Т. 63. - Кн. 1.

29. Отчет о деятельности Императорской Академии наук по Физико-математическому и Историко-филологическому отделениям, составленный и читанный непременным секретарем академиком Н. Ф. Дубровиным в публичном заседании 29-го декабря 1898 года. —

30. СПб.: Тип. ИАН, 1899. 141 с. - Отд. отт. из: Известия ИАН. - 5 сер.1899.-Т. 10.-№ 1-2.

31. Отчет о деятельности Императорской Академии наук по Физико-математическому и Историко-филологическому отделениям за 1903 год, составленный и читанный непременным секретарем академиком

32. Н. Ф. Дубровиным в публичном заседании 29-го декабря 1903 года. — СПб.: Тип. ИАН, 1903.- 103 с.

33. Очерк деятельности Отделения русского языка и словесности за пятидесятилетие от 1841 по 1891 год: Речь председательствующего в отделении, вице-президента Императорской Академии наук Я. К. Грота // Записки ИАН. 1892. - Т. 68. - С. 103-134.

34. Отчет о деятельности второго отделения Императорской Академии наук за 1892 год, составленный Л.Н.Майковым. СПб.: Тип. ИАН, 1892. -20 с. Отд. отт. из: Записки ИАН. - 1893. - Т. 71; Сборник ОРЯС. - 1893. -Т. 54.

35. A. И. Соболевским. — СПб.: Тип. ИАН, 1901. Отд. отт. из: Известия ИАН. 5 сер. - 1902. - Т. 16. - № 1-5; Сборник ОРЯС. - 1902. - Т. 71.

36. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1902 год, составленный академиком

37. B. И. Ламанским. — СПб.: Тип. ИАН, 1902. Отд. отт. из: Известия ИАН. — 5 сер. 1903. - Т. 18. -№ 1-4; Сборник ОРЯС. - 1903. - Т. 74.

38. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1905 год, составленный академиком Н. П. Кондаковым. СПб.: Тип. ИАН, 1905. - 72 с.

39. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1906 год, составленный академиком Н. П. Кондаковым. СПб.: Тип. ИАН, 1906. - 68 с. - Отд. отт. из: Сборник ОРЯС. - 1910. - Т. 87.

40. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1907 год, составленный академиком Н. П. Кондаковым. СПб.: Тип. ИАН, 1907. - 68 с. - Отд. отт. из: Сборник ОРЯС.-1908.-Т. 84.

41. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1908 год, составленный академиком Н. П. Кондаковым. — СПб.: Тип. ИАН, 1908. — 53 е. — Отд. отт. из: Сборник ОРЯС. 1909.-Т. 86.

42. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1909 год, составленный академиком Н. П. Кондаковым. СПб.: Тип. ИАН, 1909. - 38 с. - Отд. отт. из: Сборник ОРЯС.-1910.-Т. 87.

43. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1910 год, составленный академиком Н. А. Котляревским. СПб.: Тип. ИАН, 1910. - 71 с.

44. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1911 год, составленный академиком Н. А. Котляревским. СПб.: Тип. ИАН, 1911. - 109 с.

45. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1912 год, составленный академиком Н. А. Котляревским. СПб.: Тип. ИАН, 1912. - 191 с.

46. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1913 год, составленный академиком Н. А. Котляревским. СПб.: Тип. ИАН, 1913. - 53 с.

47. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1914 год, составленный академиком И. А. Котляревским. -Пг.: Тип. ИАН, 1914.-106 с.

48. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1915 год, составил академик В. Н. Перетц. Пг.: Тип. ИАН, 1915. - 88 с.

49. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук за 1916 год, составил академик В. Н. Перетц. Пг.: Тип. ИАН, 1916. - 52 с.

50. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Российской Академии наук за 1917 год, составил академик Н. А. Котляревский. Пг.: Тип. РАН, 1917.-31 с.

51. Отчет о деятельности Отделения русского языка и словесности Российской Академии наук за 1918 год, составил действительный член Академии И. С. Пальмов. Пг.: Тип. РАН, 1919. - 49 с.

52. Палеолог М. Дневник посла. М.: Захаров, 2003. - 829 с.

53. Первый съезд славянских филологов и историков. I. Материалы по организации съезда. 1 августа 1903 — май 1904. — СПб., 1904. 31 с.

54. Предварительный съезд русских филологов 10-15 апреля 1903 года. Бюллетени. — СПб., 1903.

55. Переписка А. А. Шахматова с академиком И. В. Ягичем (1881-1894) / Подгот. к печати и коммент. С. А. Шахматовой-Коплан и В. Р. Лейкиной-Свирской // А. А. Шахматов. 1864—1920. Сб. статей и материалов. — М.; Л., 1947.-С. 13-115.

56. Переписка В. Р. Розена и С. Ф. Ольденбурга (1887—1907) / Предисл. Д. Е. Мишина, М. А. Сидорова; публ. Д. Е. Мишина, Н. Г. Романовой,С

57. М. А. Сидорова, И. М. Смилянской; прим. А. А. Вигасина, Д. Ь-1ценного

58. И. М. Смилянской // Неизвестные страний отечес* востоковедения. Вып. 2. -М.: Вост. лит., 2004 - С. 201-399.доб.0б1Дей 1955.

59. Письма А. А. Шахматова А. Н. Веселовскому / Публ. А. И. КУзЬ Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. - 1974. - Т. 33. - № 2. - С. 1 °3~

60. Письма А.О. Ковалевского к И.И. Мечникову (1866-1900) / ред. проф. Ю.И. Полянского. М.; JL: Изд-во Академии наук1. СССР,-311с.-^трий

61. Пресняков А. Е. Письма и дневники: 1890-1927. СПб: Р^ Буланин, 2005. - 968 с.

62. Программы для собирания особенностей народныхговориv0CKHX

63. Программа для собирания особенностей северно-велйК0!^-7 народностей. СПб., 1896. - 51 с.

64. Проект Магнитной съемки России, выра* Междуведомственной магнитной комиссией при Импер^-' Академии наук. СПб., 1914. - 30 с.

65. Протокол первого заседания Комиссии по вопросу оруправописании, состоявшегося 12 апреля 1904 г. СПб., 1905. - бУ с"1. VffO ДЛЯ дч^Еузея1. Г^Ш /lHblH1. ОКОЙ

66. Радлов В. В. Записка, представленная в Академическую комис^ рассмотрения вопроса об образовании Государственного

67. Антропологии, этнографии и археологии академиком В.В. РаД-J1

68. Подгот. текста к публ. и примеч. A.M. Решетова // Курьер ПеХЗ?" Кунсткамеры. — 1995. — Вып. 1. — С. 82-85. 115. Райков Б. Е. Переписка Александра Онуфриевича Ковалевс^^^-о с

69. Анатолием Петровичем Богдановым (1872-1894) // Труды ИИЕТ. 1961. Т. 41: Из истории биологических наук. - Вып. 10. - С. 149—X

70. Роспись отчетам о присуждении наград и премий, Импера-зг^^^ Академией наук присуждаемых, с сонования конкурсов при ней Г? год.-СПб., 1911.-101 с. .190

71. Российская Академия наук. Персональный состав. В 3-х кн. 1724—1999 /Ред. совет., председатель акад. Ю. С. Осипов. — М., 1999.

72. Россия в Святой Земле: Документы и материалы. — Т. 1—2. — М.: Индрик, 2000.

73. Рукописные материалы И. П. Павлова в Архиве Академии наук СССР. -М.; Л., 1949. 156 с. (Тр. Архива АН СССР. Вып. 8).

74. Соколовская 3. К, Соколовский В. И. 550 книг об ученых, инженерах и изобретателях: Справочник-путеводитель по серии РАН «Научно-биографическая литература». 1959-1997. М.: Наука, 1999. — 538 с.

75. Список русских повременных изданий с 1703 по 1899 год со сведениями об экземплярах, принадлежащих Библиотеке Императорской Академии наук. — СПб., 1907.

76. Список членов Императорской академии наук. 1725-1907. Составил Б. JI. Модзалевский. СПб.: Тип. ИАН, 1908. - 404 с.

77. СтекловВ.А. Переписка с отечественными математиками. Воспоминания. Л.: Наука, 1991. — 375с.

78. О. В. Струве — Дж. В. Скиапарелли. Переписка. 1859-1904. Пер. с нем., франц. и итал. / Автор-составитель и переводчик чл.-корр. РАН В. К. Абалакин. СПб.: Наука, 2005. - 731 с.

79. Торжественное собрание Императорской Академии наук 29 декабря 1891 г.-СПб., 1892.-139 с.

80. Успенский Ф.И. Второй отчет о занятиях в Трапезуйте и окрестностях // Известия ИАН. -Cep.VI.- 1916. -№. 17.-С. 1657-1663.

81. Успенский Ф.И. Отчет о занятиях в Трапезуйте летом 1917 г. (Доложено в заседании Отделения исторических наук и филологии 17 января 1918 г.) //Известия ИАН. Сер.VI. - 1918. -№ 5. - С. 207-238.

82. Успенский Ф.И. Сообщения и отчет о командировке в Трапезунт // Известия ИАН. Сер. VI: - 1916.-№. 16.-С. 1464-1480.

83. Устав и штат Главной астрономической обсерватории (на Пулковской горе) 19 июня 1838.-СПб., 1838.-27 с.

84. Устав Кавказского Историко-археологического института // Известия Российской Академии наук. VI сер. — Пг., 1917. — № 13. — С. 957—961.

85. Уставьг Академии наук СССР / Отв. ред. и.о. гл. ученого секретаря Президиума АН ССР чл.-корр. АН СССР Г.К. Скрябин. М.: Наука, 1974. - 207 с.

86. Фонды и коллекции Санкт-Петербургского филиала Архива Российской Академии, наук: Краткий справочник / Отв. ред. И. В. Тункина, сост. Н. В. Крапошина, И. В. Тункина, А. В. Шурухина. — СПб.: Изд-во «Нестор-История» СПб ИИ РАН, 2004. 376 с.

87. Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений 1802-1917: Биобиблиографический справочник. СПб., 2001.

88. Catalogus librorum impressorum hebraeorum in Museo Asiático. Opera et studio Samuelis Wiener. Petropoli, 1893-1918. — Fase. 1—7.

89. Tableau général méthodique et alphabétique des matières contenues dans les publications de l'Académie Impériale des Sciences de St.-Pétersbourg depuis sa fondation. — SPb., 1872 (c 3 прибавлениями и дополнением, 1882 г.).

90. Waiden P. Wege und Herbergen: Mein Leben / Hrsg. G. Kerstein. -Wiesbaden, 1974. 130 S.1. АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ

91. Санкт-Петербургский филиал Архива Российской Академии наук (ПФА РАН):1. Ф. 1 (Конференция ИАН)

92. Ф. 2 (Канцелярия Конференции ИАН)1. Ф. 4 (Правление ИАН)

93. Ф. 6 (Президент ИАН вел. кн. Константин Константинович)1. Ф. 9 (Канцелярия ОРЯС)1. Ф. 16 (Лазарет ИАН)

94. Ф. 24. (К. С. Веселовский)1. Ф. 36 (П. В. Никитин)1. Ф. 38 (М. А. Рыкачев)

95. Ф. 55 (Зоологический музей)1. Ф. 90 (Ф. Ф. Фортунатов)1. Ф. 110 (В. В. Латышев)1. Ф. 115 (Н. П. Кондаков)1. Ф. 116 (Ф. И. Успенский)

96. Ф. 127 (Русский археологический институт в Константинополе) Ф. 134 (А. А. Шахматов) Ф. 137 (Я. К. Грот)

97. Ф. 142 (Музей по антропологии и этнографии)1. Ф. 158 (Библиотека)1. Ф. 177 (В. В. Радлов)1. Ф. 202 (Э. К. Пекарский)1. Ф. 208 (С. Ф. Ольденбург)1. Ф. 247 (Н. К. Никольский)

98. Ф. 703 (Николаевская Главная астрономическая обсерватория) Ф. 706 (А. А. Белопольский)

99. Ф. 707 (О. А. Баклунд) Ф. 726 (И. М. Гревс) Ф. 777 (В. Р. Розен) Ф. 807 (Н. Н. Бекетов) Ф. 831. (Е. С. Федоров) Ф. 896 (В. Ф. Шишмарев)

100. Ф. 1050 (Международная ассоциация академий)

101. P. IV (Рукописи трудов и отдельные документы, поступившие в Архив АН от разных учреждений АН)

102. P. IX (Карты, планы, чертежи, рисунки, диаграммы и другие графические документы)

103. P. X (Собрание портретов членов Академии наук и других ученых)

104. Российский государственный исторический архив (РГИА):

105. Ф. 733 (Министерство народного просвещения)

106. Ф. 757 (Русский археологический институт в Константинополе).

107. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ):

108. Ф. 660 (Вел. кн. Константин Константинович).

109. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ):

110. Ф. 149 (Турецкий стол Новый)

111. Ф. 180 (Посольство в Константинополе).

112. Рукописный отдел Института истории русской литературы (Пушкинский дом) РАН (РО ИР ЛИ (Пушкинский дом) РАН):

113. Ф. 137 (Вел. кн. Константин Константинович).

114. Рукописный архив Института истории материальной культуры РАН (РА ИИМК РАН):

115. Ф. 2 (Российская академия истории материальной культуры) Ф. 3 (Императорское Русское археологическое общество). Архив востоковедов Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (АВ ПФИВ РАН):

116. Ф. 120 (Императорское Православное Палестинское общество). Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ):1. Ф. 326. (Казанович Е. П).

117. Российский государственный исторический архив Санкт-Петербурга (РГИА СПб.):

118. Ф. 53 (Императорский Санкт-Петербургский историко-филологический институт).1. Использованная литература

119. АбаевВ. И. Н. Я. Марр (1864-1934). К 25-летию со дня смерти // Вопросы языкознания. 1960. - № 1. - С. 90-99.

120. Аванесов Р. И. Очерки русской диалектологии. Ч. 1. — Д.: Учпедгиз., 1949.-336 с.

121. Адрианова-Перетц В. П. Картотека Н.К.Никольского // Вопросы языкознания. 1961. Т. 1. С. 121-125.

122. Азиатский музей — Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР. М.: Наука, 1972. - 595 с.

123. Азиатский музей Российской Академии наук. 1818-1918. Краткая памятка. Пг., 1920. - 116 с.

124. Академическая наука в Санкт-Петербурге в XVIII-XX веках. Исторические очерки / Отв. ред. акад. РАН Ж.И. Алферов. — СПб.: Наука, 2003.-605 с.

125. Академическая типография. 1728-1928 / Сост. Д. В. Юферов, Г. Н. Соколовский. Л.; Изд-во АН СССР, 1929. - 108 с.

126. Академический архив в прошлом и настоящем: Сб. научных статей к 280-летию Архива Российской Академии наук / Отв. ред. И. В. Тункина. — СПб.: Нестор-История, 2008. 532 с.

127. Академия наук Союза Советских Социалистических республик за двести лет: Речь непременного секретаря С. Ф. Ольденбурга, читанная в торжественном заседании Конференции Академии 6 сентября 1925 года. — Л., 1925.-22 с.

128. Академия наук Союза Советских Социалистических Республик за десять лет 1917-1927 / Ред. акад. А.Е. Ферсман. — Л.: Издательство АН СССР, 1927.-236 с.

129. Академия наук СССР. Библиотека. Основана в 1714 г.: Исторический очерк. Задачи библиотеки. — Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1925. — 27 с.

130. Академия наук СССР. Ботанический музей. Основан в 1835 году. Л., 1925.-19 с.

131. Академия наук СССР. Геологический музей. Основан в 1716 году. Памятка-путеводитель. — Л., 1925. 36 с.

132. Алпатов В: М. История одного мифа. Марр и марризм. — М.: Наука, 1991.- 240 с.

133. Алпатов В. М. Сергей Федорович Ольденбург (1863—1934) // Портреты историков. Т. 3: Древний мир и Средние века. — М., 2004. - С. 199-219.

134. Анатолий Васильевич Кольцов / Сост. С. В. Ретунская, Г. И. Смагина, М. Ф. Хартанович. СПб.: Нестор-История, 2008. — 33 с. — (Материалы к биобиблиографии историков науки и техники. Вып. 6).

135. Андреева Е. В., Андреев Ю. Н. Б. П. Мультановский — основоположник метода долгосрочных прогнозов погоды. — Л.: Гидрометеоиздат, 1950. — 44 с.

136. Антонова Н. С. Бахрушинский музей // Вестник РАН. 1997. — Т. 67. — № 9. - С. 834-839.2А.Антощенко А. В. Виноградов Павел Гаврилович // Историки России. Биографии / Составитель, отв. ред. А. А. Чернобаев. М.: РОССПЭН, 2001.-С. 350-361.

137. Арх. Иннокентий (Просвирин),Памяти епископа Порфирия (Константина Александровича Успенского). 1804—1885 // Богословские труды. — 1985. -Т. 26.-С. 315-325.

138. Архив Академии наук в прошлом и настоящем // Архив Академии наук СССР. Обозрение архивных материалов / Под общей ред. Г. А. Князева. -Л., 1933 Вып. 1.-С. 13-28.

139. Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге / Под ред. И. П. Медведева. СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. - 460 с.

140. Атлас древностей Монголии. СПб., 1892-1899. - Ч. 1 -А.

141. Базиянц А. П., Кузнецова Н.А., Кулагина Л.М. Азиатский музей — Институт востоковедения АН СССР (1818-1968). М.: Наука, 1969. -149 с.

142. Березин Ф. М. История лингвистических учений. — М.: Высшая школа, 1975.-304 с.

143. Библиотека Академии наук СССР: 1728—1929: Краткий исторический очерк и путеводитель. Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1929. — 116 с.

144. Библиотеке Академии наук 290 лет: Материалы науч. конф. (25-26 ноября 2004 г.) / Отв. ред. к. пед. н. О. В. Скворцова. СПб., 2006. - 184 с.

145. Биологические лаборатории. Физиологическая лаборатория. Особая Зоологическая лаборатория. Лаборатория по анатомии и физиологии растений. — Л., 1925. 21 с.

146. Бляхер Л. Я. Константин Николаевич Давыдов. М.: Изд. АН СССР, 1963. - 244 с.

147. Природа. 1925. -№ 7/9. - Стб. 103-116. 43 .Бородина-Грабовская А. Е., Грубое В. И. Сотрудничество

148. Будилович А. С. Наука и политика: Три статьи по злободневным вопросам. -СПб., 1905.-110 с.4в.Бузескул В. 77. Всеобщая история и ее представители в России в XIX — начале XX века. М.: Индрик, 2008. - 832 с.

149. Буханов М. С., Юркевич М. П. М. А. Рыкачев — выдающийся деятель метеорологии и воздухоплавания. Л.: Гидрометеоиздат, 1954. - 52 с.

150. Бялыницкий-Бируля А. А. Зоологический музей Академии наук // Природа. 1925. -№ 7/9. -Стб. 171-181.

151. Вавилов С.И. Академия наук в развитии отечественной науки // Собрание сочинений. Т. 3. - М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1953. - С. 798-817.

152. Вальден П. И. Бейлынтейн, Федор Федорович // Материалы для биографического словаря действительных членов Императорской Академии наук. Ч. 1. - Пг., 1915. - С. 24-31.

153. Васильев В.И. Книжная культура в отечественной истории: теоретические и историко-книговедческие аспекты (XVIII-начало XXI в.) — М., 2005.

154. Васильевский В. Г. Арист Аристович Куник: Некролог // Известия ИАН. — 1899. Т. 10. - № 3. - С. XV-XXVI (то же: ВВ. - 1899. - Т. 6. - Вып. 3-4. -С. 619-632).

155. Васильков Я. В. Трагедия академика Марра // Христианский Восток. Нов. сер. Т. 2 (VIII). - СПб., М., 2001. - С. 390-421.

156. Вернадский В.И. О необходимости исследования радиоактивных минералов Российской империи. СПб., 1910. — 54 с.

157. Вернадский В. И. 1911 год в истории русской умственной культуры. — М.: Тип. Труд, 1912.-21 с.

158. Вернадский В. И. О ближайших задачах Комиссии по изучению естественных производительных сил. — Пг., 1915. — 15 с.

159. Вернадский В. И. Очерки и речи. — Ч. 1—2. — СПб.: Науч. хим.-техн. изд-во, 1922.

160. Вернадский В. И. Избранные труды по истории науки. — М.: Наука, 1981. — 359 с.

161. Вернадский В. И. Труды по всеобщей истории науки. — 2-е изд. — М.: Наука, 1988.-334 с.61 .Вернадский В.И. Труды по истории науки в России. М.: Наука, 1988. — 467 с.6%.Вернадский В. И. Публицистические статьи. М.: Наука, 1995. — 313 с.

162. Вернадский В. И. Труды по истории науки. М.: Наука, 2002. - 501 с. (Библиотека трудов академика В. И. Вернадского).

163. О.Вернадский В. И. Академия наук 1824-1889 годов // Вернадский В. И. Труды по истории науки. М.: Наука, 2002. - С. 352—366.

164. И.Веселовский А. Н. А. Н. Пыпин // Известия ОРЯС. 1904. - Т. 9. - Кн. 4. -С. 1-УШ.

165. Вигасин А. А. Дело о санскритском словаре // Вестник древней истории. -2003.-№2.-С. 194-210.73 .Визгин В. П. Роль Академии наук в развитии физики в России // Российская Академия наук: 275 лет служения России. — М., 1999. — С. 441-465.

166. А.Визе В. Ю. Международный полярный год. Л.: Изд-во Всес. Арктич. Инта, 1932. 74 с.

167. Вилъд Г. Константиновская магнитная и метеорологическая обсерватория в Павловске (близ С.-Петербурга). — СПб., 1896. — 135 с.

168. Виноградов Ю. А. Германские ученые — члены императорской Академии наук и Первая мировая война // Петербургская Академия в истории академий мира. К 275-летию Академии наук: Материалы международной конференции. СПб., 1999. - Т. 3. - С. 40-55.

169. Виттенбург П. В. Жизнь и научная деятельность Э. В. Толля. М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1960. - 246 с.

170. Власть и наука, ученые и власть: 1880-е — начало 1920-х годов: Материалы Международного научного коллоквиума / Редколлегия, отв. ред. Н. Н. Смирнов — СПб. Изд-во «Дмитрий Буланин», 2003. — 530 с.

171. Во главе первенствующего ученого сословия России. Очерки жизни и деятельности президентов Императорской Санкт-Петербургской

172. Академии наук. 1725-1917 гг. / Отв. ред. Э. И. Колчинский. — СПб.: Наука, 2002. -206 с.

173. Волков В. А., Куликова М. В. Российская профессура ХУШ-начала XX в. Химические науки. Биографический словарь. СПб.: Изд-во РХГИ, 2004. -274 с.

174. ЪЪ.Волобуев П. В. Русская наука накануне октябрьс^эй революции // ВИЕТ. — 1987. -№3,- С. 3-17.

175. Востоковедение в Петрограде: 1918-1922: Памятка Коллегии Востоковедов при Азиатском музее Российской Академии наук. — Пг., 1923.-90 с.

176. Всеобщая история и история культуры: Петербургский историографический сборник / Сост. Б. С. Каганович, Н. Л. Корсакова. — СПб.: Лики России, 2008. 296 с.

177. Вучинич А. Русская наука в эпоху кризиса: 1890-1910 гг. // ВИЕТ. 1993. № З.-С. 3-28.

178. Гаген-Торн Н. И. Лев Яковлевич Штернберг. М.: Наука, 1975. — 235 с. &8.Ганелин Р. Ш. Петербургский университет и правительственная политика

179. Из истории студенческого движения) // Очерки по истории Ленинградского университета. — Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1989. — Т. 6.-С. 112-119.

180. Ю.Ганелин Р. Ш. Тартуское студенчество на пороге XX века. — СПб.:

181. Дмитрий Буланин, 2002. — 80 с. 90.Гатуев С.А. Геологический музей Академии наук СССР // Человек иприрода. Л., 1925. - № 9. - Стб. 33-40. 91 .ГебельА. Ф. Минералогический музей // Записки ИАН. 1864. — Т. 6. — Кн. 1.-С. 41-58.

182. Герц О. Ф. Отчеты начальника экспедиции имп. Академии наук на Берёзовку для раскопки трупа мамонта // Известия имп. Академии наук. — СПб., 1902.-Т. 16.-№4.-Апрель.-С. 137-174.

183. Гинее В. Н. Эдуард Карлович Пекарский: От революции к этнографии // Русская наука в биографических очерках. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. -С. 249-271.

184. Главная астрономическая обсерватория Академии наук СССР в Пулкове (1839-1953) / Отв. ред. чл.-корр. АН СССР А. А. Михайлов. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1953.- 111 с.

185. Голицын Б.Б. Доклад Сейсмической комиссии 5 марта 1903 г. // Известия Постоянной центральной сейсмической комиссии. — 1904. — Т. 1. — Вып. 3. С. 339-347.

186. Голицын Б. Б. Лекции по сейсмометрии. СПб., 1912. — 654 с.

187. Голицын Б. Б. Об открытии сейсмической станции в Пулкове // Известия ИАН. VI сер. - 1907. - Т. 1. - № 1. - С. 25-27.

188. Горский И. К. Александр Веселовский и современность. — М.: Наука, 1975.-239 с.

189. Горшков Г. П. Роль Б. Б. Голицына в развитии сейсмологии // Ученые записки Московского университета. — 1946. — Вып. 92: Роль русской науки в развитии мировой науки и культуры. Т. 1. — Кн. 2. - С. 59-72.

190. Горянов Б. Т. Ф.И.Успенский и его значение в византиноведении // Византийский временник. -М., 1947. Т. 1 (26). — С. 29-108.

191. Григоръян А.Т. Очерки истории механики в России. — М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1961.-291 с.

192. Гродзенский С. Я. Андрей Андреевич Марков. М.: Наука, 1987. -257 с.

193. Грот К. Я. Вл. И. Ламанский. Пг., 1915. - 25 с.

194. Гусятников П. С. Революционное студенческое движение в России 1899-1907. М.: Мысль, 1971. - 264 с.

195. ДадаевА.Н. Пулковская обсерватория. — М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1958.-52 с.

196. Демидов С. С. Математика в Российской академии наук со времени ее основания до конца 30-х гг. XX столетия // Российская Академия наук: 275 лет служения России. -М., 1999. С. 371-393.

197. Деятели русской науки XIX-XX веков— Вып. 1-2, 4. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000-2008.

198. Дмитриев А. Н. Мобилизация интеллекта: Первая мировая война и международное научное сообщество // Интеллигенция в истории. Образованный человек в представлениях и социальной действительности. -М., 2001.-С. 196-235.

199. Дмитриев И. С. Человек эпохи перемен: Очерки о Д. И. Менделееве и его времени. СПб.: Химиздат, 2004. - 576 с.

200. Дмитриев Н. К. Федор Евгеньевич Корш. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1962.-56 с.

201. Догель В. А. А. О. Ковалевский. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1945.-153 с.

202. Думова Н. Г. Кадетская партия в период мировой войны и Февральской революции / Отв. ред. В. Я. Лаверычев. — М.: Наука, 1988. — 246 с.

203. Думова Н. Г. «Профессиональные благотворители». Алексей Александрович Бахрушин. 1865—1929. Алексей Петрович Бахрушин.1853-1904 // Краеведы Москвы: Сборник. Вып. 1. - М., 1991. - С. 132146.

204. Дурново Н. Н. Академик Алексей Иванович Соболевский // 81ау1а. — 1930-1931.-Кос. 8.-С. 831-839.

205. Дьяконова Н. В. Шикшин. Материалы Первой Русской Туркестанской экспедиции академика С. Ф. Ольденбурга 1909-1910 гг. — М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 1995. — 301 с. — (Культура народов Востока).

206. Емельянов Б. В., Куликов В. В. Русские мыслители второй половины XIX — начала XX века: Опыт краткого биобиблиографического словаря. — Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 1996. — 384 с.

207. Еремеева А. И., Цицин Ф. А. Астрономия в истории Российской академии наук // Российская Академия наук: 275 лет служения России. — М., 1999.-С. 466-503.

208. Еремеева А. И. Пионер отечественной астрофизики. К 150-летию со дня рождения академика А. А. Белопольского // Вестник РАН. — 2004. — Т. 74.-№ 6.-С. 524-543.

209. Ершов С. А., Пятницкий Ю. А., Юзбашян К. Ю. Русский археологический институт в Константинополе. (К 90-летию со дня основания) // Палестинский сборник. — Л., 1987. — Т. 29. — С. 3—12.

210. Есаков В. А., Лебедев Д. М. Русские географические открытия и исследования с древнейших времен до 1917 г. — М.: Мысль, 1971. — 516 с.

211. Жалменова О. П. В. В. Бартольд: ученый и власть (политический мир научной интеллигенции) // Власть и наука, ученые и власть: 1880-е — начало 1920-х годов: Материалы Международного научного коллоквиума. -СПб., 2003.-С. 41-53.

212. Жебелёв С. А. Археология и общая история искусства / Подготовка текста, публ. и комм. И. В. Тункиной // ЕУХАР1ЕТНРЮ.Ч: Антиковедческо-историографический сборник памяти Ярослава

213. Витальевича Доманского (1928—2004). — СПб.: Нестор-История, 2007. — С. 145-174.

214. Жебелёв С. А. Ф. И. Успенский и Русский археологический институт в Константинополе // Памяти академика Федора Ивановича Успенского (1845-1928). Л., 1929. - С. 53 - 66.

215. Житомирский С. В., Коз емко А. В. Аристарх Аполлонович Белопольский: 1854-1934 / Отв. ред. Г. М. Идлис. -М.: Наука, 2005. 158 с.

216. ЗаливаловаЛ. Н. В.Г.Васильевский: ученый в свете материалов архивных собраний Москвы и Петербурга // Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге / Под ред. И. П. Медведева. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. — С. 36-44.

217. Заливалова Л. H. Василий Григорьевич Васильевский (1839—1899) // Портреты историков. Т. 3: Древний мир и Средние века. — М., 2004. - С. 297-315.

218. Зигелъ Ф. Ю. Федор Александрович Бредихин. Его жизнь и деятельность. -М.: Гостехиздат, 1957. 152 с.

219. Зоологический институт: 150 лет / Ред. С. Д. Степаньянц. — Л.: Наука, 1982.-243 с.

220. Иванов А. Е. Отклики Первой мировой войны в высшей школе Российской империи // Наука, техника и общество России и Германии во время Первой мировой войны / Под ред. Э. И. Колчинского, Д. Байрау, Ю. А. Лайус. СПб.: Нестор-История, 2007. - С. 207-220.

221. Иванов А. Е. Первая русская революция и профессура высших учебных заведений // Вопросы социально-экономического развития и революционное движение в России: Сб. трудов. М., 1977. — Вып. 48. - С. 102-126.

222. Иванов А. Е. Профессорско-преподавательский корпус высшей школы России конца XIX — начала XX века: общественно-политический облик // История СССР. 1990. - № 5. - С. 60-76.

223. Иванов А. Е. Психоневрологический институт в Петербурге // Россия в Х1Х-ХХ вв. Сборник статей к 70-летию со дня рождения Рафаила Шоломивича Ганелина / под ред. А. А. Фурсенко. — СПб., 1998. — С. 264270.

224. Иванов А. Е. Российское «ученое сословие» в годы «Второй Отечественной войны» (Очерк гражданской психологии и патриотической деятельности) // ВИЕТ. 1999. - № 2. - С. 108-128.

225. Иванова Л. А. Куковская коллекция Петербургской Кунсткамеры. Проблемы источниковедения и атрибуции. — М.: Наука, 2005. — 308 с.

226. Иванова Т. Г. К истории архивного фонда великого князя Константина Константиновича в Пушкинском Доме // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1998-1999 год. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. -С. 23-46.

227. Игнациус Г. И Владимир Андреевич Стеклов / Отв. ред. И. Б. Погребысский. М.: Наука, 1967. — 212 с.

228. Измайлов И. В. Академическое издание сочинений Пушкина // Известия АН СССР. Сер. Лит. и яз. 1974. Т. 33. № 3. С. 254-266.

229. Иннокентий {Просвирин). Памяти епископа Порфирия (Константина Александровича Успенского), 1804—1885 // Богословские труды— 1985. — Т. 26.-С. 315-325.

230. Иодко О. В. П. А. Сырку: пятнадцать лет служения византинистике // Мир русской византинистики: Материалы архивов Санкт-Петербурга / Под ред. чл.-корр. РАН И. П. Медведева. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. С. 346-383.

231. Историки России XVIII начало XX веков: Очерки / Отв. ред. А. Н. Сахаров. -М.: Науч.-изд. центр «Скрипторий», 1996. — 685 с.

232. Историки России. Биографии / Состав., отв. ред. А. А. Чернобаев. М.: РОССПЭН, 2001.-912 с.

233. Исторический очерк и обзор фондов рукописного отдела Библиотеки Академии наук / Отв. ред. чл.-корр. АН СССР В. П. Адрианова-Перетц. — Вып. 1-2. -М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1956-1958.

234. История Академии наук СССР в 3-х томах / Гл. ред. акад. К. В. Островитянов. Т. 1. 1724-1803. - М.; Л.: Наука, 1958. - 484 е.; - Т. 2. 1803-1917. - М.; Л.: Наука, 1964.-772 с.

235. История Библиотеки Академии наук СССР. 1714-1964 / Авт. кол.: С. П. Луппов, А. И. Копанев, М. В. Кукушкина и др.; отв. ред. М. С. Филиппов. -М.; Л., 1964.-599 с.

236. История биологии с древнейших времен до начала XX века / Под ред. С. Р. Микулинского. М.: Наука, 1972. - 563 с.

237. История геологии. М.: Наука, 1973. — 387 с.

238. История естествознания в России. М., 1957—1962. - Т. 1-3.

239. История Московского университета. В 2-х т.— М.: Изд-во Московского ун-та, 1955. Т. 1. — 562 с.

240. История отечественной математики / Отв. ред. И. 3. Штокало. В 4-х т. — Т. 2. 1801-1917-Киев: Наукова Думка, 1967.-616 с.

241. История России в экспозициях и фондах музеев Российской Академии наук / Отв. ред. акад. Т. И. Алексеева: Музейный совет РАН. — М.: Наука, 2006. 95 с.

242. История русской лексикографии / Отв. ред. Ф. П. Сороколетов. — СПб.: Наука, 1998. -610 с.

243. Истрин В. М. А. А. Шахматов как ученый // Известия ОРЯС. — 1922. — Т. 25.-С. 23-43.

244. Истрин В. М. Методологическое значение работ А. Н. Веселовского // Памяти академика Александра Николаевича Веселовского. По случаю десятилетия со дня его смерти (1906-1916). — Пг., 1921. — С. 13-34.

245. Истрина Е. С. А. А. Шахматов как редактор словаря русского языка // Известия АН СССР. Отд. лит. и яз. 1946. - Т. 5. - Вып. 5. - С. 405-418.

246. К 50-летию Николаевской Главной Астрономической обсерватории. — СПб., 1889.- 131 с.

247. Каганович Б. С. Е. В. Тарле и петербургская школа историков. — СПб., 1995.- 138 с.

248. Каганович Б. С. Сергей Федорович Ольденбург: Опыт биографии / Отв. ред. акад. А. А. Фурсенко. СПб.: Феникс, 2006. — 252 с.

249. Каганович Б. С. Русская медиевистика первой половины XX века. — СПб.: Гиперион, 2007. 244 с.

250. Каратаев Н. М. Библиотека Академии наук // Природа. — 1925. — № 7/9. -С. 159-172.

251. Кароль Б. П. Академик Г. И. Вильд. Л.: Гидрометеоиздат, 1988. — 149 с.

252. Кароль Б. П. Академик Б.Б.Голицын и метеорология. — Л.: Гидрометеоиздат, 1982.-48 с.

253. Карпов Г. В. Путь ученого: Очерки жизни, научной и общественной деятельности Д. Н. Анучина. — М.: Гос. Изд. географич. лит., 1958. — 343 с.

254. Квасов Д. Г., Федорова-Грот А. К. Физиологическая школа И. П. Павлова: Портреты и характеристики сотрудников и учеников. — Л.: Наука, 1967.-299 с.

255. Киреева Р. А. К.Н.Бестужев-Рюмин и историческая наука второй половины XIX в. / Отв. ред. А. И. Клибанов. — М.: Наука, 1990. — 264 с.

256. Кляшторный С. Г. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. — М.: Наука, 1964. — 215 с.

257. Книжные сокровища: К 275-летию Библиотеки АН СССР / Отв. ред. Л. И. Киселева, Н. П. Копанева. Л.: Наука. 1990. - 287 с.

258. Князев Г. А. Архив Академии наук СССР // Вестник АН СССР. 1937. -№ 10-11.-С. 291-295.

259. Князев Г. А. Архиву Академии наук СССР 250 лет // Вестник АН СССР. 1978. - № 7. - С. 93-101.

260. Князев Г. А. Научные ценности архивов Академии наук СССР // Вестник АН СССР. 1945. - № 5/6. - С. 236-247.

261. Князев Г.А. Работа Академии наук над своей историей // Вопросы истории отечественной науки. Общее собрание АН СССР, посвященное истории отечественной науки. 5-11 января 1949 г. — М., 1949. — С. 799— 815.

262. Князев Г. А. Краткий очерк истории Академии наук СССР. 1725—1945 / Под ред. В. П. Волгина и С. И. Вавилова. М.; Л., 1945.

263. Князев Г. А. Порицание академикам за участие в «Записке 342 ученых» // Вестник Академии наук СССР. 1931. - № 4. - С. 14-22.

264. Князев Г. А., Кольцов А. В. Краткий очерк истории Академии наук СССР. 2-е изд., доп. / Под ред. и с предисл. А. В. Топчиева. — M.; JL, 1957.- 160 с.

265. Князев Г. А., Кольцов А. В. Краткий очерк истории Академии наук СССР / Под ред. акад. К. В. Островитянова. Изд. 3-е, доп. M.; JL: Наука, 1964.-226 с.

266. Князев Г. А., Кольцов А. В., Корнеев С. Г. Академия наук СССР. Краткий очерк истории и деятельности. М.: Наука, 1968. — 255 с.

267. Ко дню семидесятилетия Василия Васильевича Радлова 5 января 1907 года. СПб.: Тип. ИАН, 1907. - 108 с.

268. Ковтун JI. С. Основная идея шахматовской лексикографии // Вопросы языкознания. 1971. — № 2. — С. 62-68.

269. Кожевников А. Первая мировая война, Гражданская война и изобретение «большой» науки // Власть и наука, ученые и власть: 1880-еначало 1920-х годов: Материалы Международного научного коллоквиума. СПб., 2003. - С. 87-111.

270. Козлов Б. И. АН СССР и индустриализация России. М.: Academia, 2003.-272 с.

271. Козырев В. А., Черняк В. Д. Вселенная в алфавитном порядке: Очерки о словарях русского языка. СПб., 2000. — 356 с.

272. Коковцов П. К. Открытый в Пальмире князем С.С. Абамелек-Лазаревым камень с таможенным тарифом 137 г. н. э. и необходимость приобретения его для России. СПб., 1900. - 7 с.

273. Коллекция музея РАИК в Эрмитаже: Каталог выставки / Ред. В. С. Шандровская. СПб., 1994. - 248 с.

274. Колчинский И. Г., КорсунъА.А., Родригес М. Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд. Киев: Наукова думка, 1986. -511 с.

275. Колчинский Э. И. Академия наук и Первая мировая война // Наука, техника и общество России и Германии во время Первой мировой войны / Под ред. Э. И. Колчинского, Д. Байрау, Ю. А. Лайус. СПб.: Нестор-История, 2007. - С. 184-206.

276. Колчинский Э. И. В поисках новых форм организации российской науки // Академическая наука в Санкт-Петербурге в XVIII-XX веках. Исторические очерки / Отв. ред. акад. РАН Ж.И. Алферов. СПб.: Наука, 2003.-С. 336-360.

277. Колчинский Э.И. История науки в городе на Неве // Санкт-Петербургский филиал Института истории естествознания и техники им. С.И.Вавилова РАН. 1953-2003. СПб., 2003. - С. 7-95.

278. Колчинский Э. И., Кольцов А. В. Российская наука и кризисы в начале XX в. // На переломе: Отечественная наука в первой половине XX века. / Под ред. Э. И. Колчинского, М. Б. Конашева. — СПб., 1999. — Вып. 2 С. 55.-91.

279. Колчинский Э. И., Колы ¡о в А. В. Российская наука и революционные кризисы в начале XX века // Наука и кризисы: историко-сравнительные очерки / Ред. и сост. Э. И. Колчинский. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. — С. 291-334.

280. Кольцов А. В. В.И.Ленин и становление Академии наук СССР как центра советской науки. — Л.: Наука, 1969. — 280 с.

281. Кольцов А. В. Деятельность Комиссии по изучению естественных производительных сил: 1914-1918 гг. // ВИЕТ. 1999. - № 2. - С. 128139.

282. Кольцов А. В. Как писалась «История Академии наук СССР» // ВИЕТ. -1999.-№3.-С. 146-157.

283. Кольцов А. В. Проекты организации Ломоносовского института в Академии наук в начале XX в. // Ломоносов: Сб. статей и материалов. — М.; Л.: Наука, 1965. С. 294-300.

284. Кольцов А. В. С. И. Вавилов как историк Академии наук СССР // ВИЕТ. -1965.-Вып. 18.-С. 148-150.

285. Кольцов А. В. Создание и деятельность Комиссии по изучению естественных производительных сил России. 1915-1930. — СПб.: Наука, 1999. 182 с.

286. Комаров В. Л. И.П.Бородин — президент Русского Ботанического общества // Природа. 1917. - № 2. - С. 227-238.

287. Комиссия по истории знаний, 1921-1932 гг.: Из истории организации историко-научных исследований в Академии наук: Сборник документов / Сост. В.М. Орел, Г.И. Смагина. СПб.: Наука, 2003. - 765 с.

288. Комков Г. Д. Издательству «Наука» 50 лет. М.: Наука, 1973. — 44 с.

289. Комков Т.Д., Карпенко О. M, Лёвшин Б. В., Семенов Л. К. Академия наук СССР — штаб советской науки. М.: Наука, 1968. - 217 с.

290. Копанев А. И. Всеволод Измаилович Срезневский — библиотекарь Библиотеки Академии наук // Сборник статей и материалов Библиотеки АН СССР по книговедению. Вып. 3. Л., 1973. С. 214-245.

291. Копелевич Ю. X., Ожигова Е. П. Научные академии стран Западной Европы и Северной Америки. — Л.: Наука, 1989. — 414 с.

292. КоштоянцX. С. Очерки по истории физиологии в России. — М.; Л.: Изд. АН СССР, 1946. 494 с.

293. Кравец Т. П. От Ньютона до Вавилова. Очерки и воспоминания. — Л.: Наука. Лен. отд., 1967. 447 с.

294. КрапошинаН. В. Н.К.Никольский: биография ученого в архивных документах // Мир русской византинистики: Материалы архивов Санкт

295. Петербурга / Под ред. чл.-корр. РАН И. П. Медведева. СПб.: Дмитрий Буланин, 2004.-С. 172-206.

296. Красникова О. А. Академия наук и исследования в Арктике: деятельность Полярной комиссии в 1914-1936 гг. // ВИЕТ. — 2006. № 4. -С. 64-81.

297. Крачковский И. Ю. П. К. Коковцов в истории русского востоковедения (1861-1942) // Известия АН СССР. Сер. отд. литерат. и яз. 1944. Т. III. Вып. 6. С. 278-279.

298. Крачковский И. Ю. Описание собрания коранов, привезенных из Трапезунта академиком Ф.И. Успенским // Известия РАН. — Сер.У1. -1917.-№.6.-С. 346-349.

299. Крачковский И. Ю. Ф. А. Розенберг (1.1П.1867-5.У1.1934). Некролог // Избр. соч. Т. 5. - М.; Л.: Изд-во Акад. наук, 1958. - С. 372-385.

300. Крачковский И. Ю. Над арабскими рукописями. Листки воспоминаний о книгах и людях // Избранные сочинения. Т. 1. — М., Л.: Изд-во АН СССР, 1955.-С. 11-148.

301. КропотовА. И. Николай Яковлевич Сонин / Отв. ред. И. Я. Депман. — Л: Наука, 1967.-135 с.

302. Кузнецов В. И. Исследования в области химии в Российской академии наук // Российская Академия наук: 275 лет служения России. М., 1999. С. 550-576.

303. Кузьмин М. К Академик Ф. В. Овсянников: К истории нервизма в России. М.: Гос. Изд. Мед. лит., 1963. - 220 с.

304. Кузьмина Л. И. Августейший поэт К. Р. Стихи разных лет. Личность. Творчество. — СПб.: Лики России, 1995. — 256 с.

305. Куклина И. В. В. К. Ернштедт: Обзор научного рукописного наследия // Рукописное наследие русских византинистов в архивах Санкт-Петербурга. -СПб, 1999.-С. 68-130.

306. Кызласоеа И. Л. История« изучения византийского и древнерусского искусства в России (Ф. И. Буслаев, Н. П. Кондаков: Методы, идеи, теории). -М.: Изд-во МГУ, 1985.- 183 с.

307. КычановЕ.И. Звучат лишь письмена. М.: Наука, 1965 (2-е изд.: Рыбинск, 2002). - 139 с.

308. КычановЕ.И. Тангутский фонд Института восточных рукописей Российской Академии наук и его изучение // Российские экспедиции в Центральную Азию в конце XIX — начале XX века: Сб. статей / Под ред. И. Ф. Поповой. СПб.: Славия, 2008. - С. 130-147.

309. Лазарев П. П. Очерки истории русской науки / Под ред. акад. С. И. Вавилова, проф. М. П. Воларовича. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - С. 248 с.

310. Ланге К. А. Институт физиологии имени И. П. Павлова Академии наук СССР. Ленинград Павлово.- М.; Л., 1961. - 72 с.

311. Ланге К. А. Очерк истории Института физиологии имени И. П. Павлова. К 100-летию Первой физиологической лаборатории Академии наук. Л.: Наука, 1968. - 94 с.

312. Ланге К А. Институт физиологии им. И. П. Павлова: Очерки истории организации и развития. — Л.: Наука, 1975. — 176 с.

313. Ланге К. А. Развитие и организация физиологической науки в СССР. Очерки / Отв. ред. акад. В. Н. Черниговский. — Л.: Наука, 1978. — 302 с.

314. Лаптева Л. П. Организация славистических исследований'в рамках Отделения русского языка и словесности Академии наук // Славяноведение в дореволюционной России. Изучение южных и западных славян. М., 1988. - С. 339-344.

315. Лаптева Л. П. История славяноведения в России в ХЗХ веке. М.: Индрик, 2005. - 848с.

316. Лёвшин Б. В. Первый научный архив России // Вестник РАН. — 1995. — № 3. С. 242-251.

317. Ленинградский университет. 1819-1944 / Отв. редактор В. В. Мавродин. — Л.: Советская наука, 1945. — 180 с.

318. Леонов В. П. Судьба библиотеки в России: роман-исследование. — СПб., 2000; 2-е изд. - СПб.: БАН, 2000. - 415 с.

319. Ленин Т. К., ЛусЯ.Я., Филипченко Ю. А. Действительные члены Академии наук за последние 80 лет (1846-1924) // Известия бюро по евгенике. Л., 1925. № 3. С. 24. С. 3-102.

320. Летопись Библиотеки Академии наук в 2-х т. Т. 1: 1714-1900 / Науч. рук. В. П. Леонов, отв. сост. Г. В. Головко. СПб.: Наука, 2004. — 416 с.

321. Летопись Российской Академии наук. В 4-х томах / Гл. ред. акад. Ю.С.Осипов. Т. 3: 1861-1900 / Отв. ред. М. Ф. Хартанович. СПб.: Наука, 2003. - 727 с.; - Т. 4: 1901-1934 / Отв. ред. Э. И. Колчинский, Г. И. Смагина. - СПб.: Наука, 2007. - 1051 с.

322. Лисовой Н. Н. Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке в XIX — начале XX в. — М.: Индрик, 2006. — 512 с.

323. Литаврин В. Г. Василий Григорьевич Васильевский — основатель санкт-петербургского центра византиноведения (1838-1899) // ВВ. — 1994. -Т. 55.-Ч. 1.-С. 5-21.

324. Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов — жертв политического террора в советский период (1917—1991) / Изд. подгот. Я. В. Васильков, М. Ю. Сорокина. — СПб.: Петербургское

325. Востоковедение, 2003. — 496 с. (Социальная история отечественной науки в Востоке).

326. Люди русской науки. Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. Геология и география / Под ред. И.В.Кузнецова. М.: Физматгиз, 1962. - 580 с.

327. Люстерник Е. Я. Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии // Народы Азии и Африки. 1975. - № 3. - С. 224-232.

328. Лютова К. В. Библиотека Академии наук СССР. К 275-летию первой государственной научной библиотеки России / Отв. ред. Н. П. Копанева. — Л.: Наука, 1990.-114 с.

329. Макарова Т. В. Александр Онуфриевич Ковалевский в Петербургском университете // Труды ИИЕТ. — 1958. — Т. 24: История биологических наук. Вып. - 5. С. 222-254.

330. Манойленко К. В. Ботаническая лаборатория Академии наук в Ленинграде и ее роль в развитии физиологических исследований // Проблема деятельности ученого и научных коллективов. Л., 1971. -Вып. 4. - С. 455-460.

331. Манойленко К. В. Иван Парфеньевич Бородин 1847-1930 / Отв. ред. Э. И. Колчинский. М.: Наука, 2005. - 274 с.

332. Маношенко К. В. Лаборатория по анатомии и физиологии растений ИАН // Научный Санкт-Петербург. Предварительные материалы к выпуску 2 «Биология в Санкт-Петербурге. 1703-2007». СПб., 2007. - С. 76.

333. Марр H. Я. Ани. Книжная история города и раскопки на месте городища. Л.; М.: Гос. соц. экон. изд., 1934. - 133 с.

334. Математика в Петербургском—Ленинградском университете / Под ред. В. И. Смирнова. Л.: Изд. Лен. ун-та, 1970. - 288 с.

335. Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVIII и XIX веках. Хронологические обзоры и описание архивных материалов / Сост. В. Ф. Гнучева. -М.; Л.: Изд-во. Акад. наук СССР, 1940. 312 с.

336. Медведев И. П. «Византийское хобби» государственного контролера Т. И. Филиппова // Страницы российской истории. Проблемы, события, люди. Сб. статей в честь Бориса Васильевича Ананьича. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 268-272.

337. Медведев И. П. В. Э. Регель как основатель и редактор «Византийского временника» // Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге / Отв. редактор И. П. Медведев. СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. - С. 157-180.

338. Медведев И. П. К истории основания «Византийского временника»: неизвестные документы и факты // Россия и Христианский Восток / Под ред. Б.Л. Фонкича. М., 1997. - С. 226 - 244.

339. Медведев И. П. Неопубликованные материалы В. Н. Бенешевича по истории византиноведения // Рукописное наследие русских византинистов в архивах Санкт-Петербурга / Под ред. чл.-корр. РАН И. П. Медведева. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. С. 574-611.

340. Медведев И. П. О Ф.И. Успенском как редакторе «Византийского временника» // Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге / Отв. редактор И.П. Медведев. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. — С. 57-61.

341. Медведев И. 77. Петербургское византиноведение. Страницы истории. — СПб.: Алетейя, 2006. •— 334 с. (Серия «Византийская библиотека. Исследования).

342. Меньшиков Л. Н. К изучению материалов Русской туркестанской экспедиции 1914-1915 гг. // Петербургское востоковедение. — 1993. — Вып. 4.-С. 321-331.

343. Меньшиков Л. Н. Дуньхуанский фонд // Петербургское востоковедение. 1993. - Вып. 4. - С. 332-354.

344. Минералогический музей. Основан в 1716 году. JL, 1925. — 16 с.

345. Мир русской византинистики: Материалы архивов Санкт-Петербурга / Под ред. чл.-корр. РАН И. П. Медведева. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. -832 с.

346. Михалкова В. А. Николай Яковлевич Марр: Очерк его жизни и научной деятельности. — 3-е изд., испр. и доп. — М.; JL: Изд. Акад. наук СССР, 1949.-555 с.

347. Модестов В. Об открытии русского археологического института в Риме с отделением в Афинах. // Труды VIII археологического съезда в Москве, 1890.-М., 1897.-Т. III. С. 303 - 306.

348. Модзалевский Б. Л. Описание рукописей Пушкина, находящихся в Музее А. Ф. Онегина в Париже // Пушкин и его современники. — СПб., 1909.-Вып. 12.-С. 7-47.

349. МочаловИ.И. Владимир Иванович Вернадский (1863-1945). М.: Наука, 1982.-488 с.

350. Музей антропологии и этнографии Ленинграда: Памятка-путеводитель.- Л.: Акад. наук СССР, 1925. 28 с.

351. Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера): история, коллекции, исследования. — СПб.: МАЭ РАН, 2004.-352 с.

352. Муръянов М. Ф. Б. Л. Модзалевский (1874-1928) // Известия АН СССР.- Сер. Литерат. и яз. 1974. - Т. 33. - № 3. - С. 267-269.

353. На переломе. Вып. 1-3. - СПб., 1997-2005.

354. Насонов Н. В. О поступлении в Зоологический музей Академии наук остатков трупа мамонта, найденных на р. Сангаюряхе // Известия ИАН. 6 сер. 1908. № 2. С. 1315-1322.

355. Наука и кризисы: историко-сравнительные очерки / Ред.-сост. Э. И. Колчинский. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. - 1040 с.

356. Наука, техника и общество России и Германии во время Первой мировой войны / Под ред. Э. И. Колчинского, Д. Байрау, Ю. А. Лайус. -СПб.: Нестор-История, 2007. 504 с.

357. Наумов В. Д. Зоологический музей АН СССР: Краткая история и описание экспозиции. — Л.: Наука, 1980. 112 с.

358. Научные учреждения Академии наук СССР: Краткое обозрение ко дню десятилетия. 1917 1927. - Л., 1927. - 170 с.

359. Невская НИ. Федор Александрович Бредихин. 1831—1904. — М.; Л.: Наука, 1964.-253 с.

360. Невская НИ. Петербургская астрономическая школа XVIII в. Л.: Наука, 1984.-283 с.

361. Невский археолого-историографический сборник: к 75-летию А. А. Формозова / Отв. ред. А. Д. Столяр. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. -460 с.

362. Нелюбов Д. Н. Лаборатория по анатомии и физиологии растений Академии наук // Человек и природа. — Л., 1925. — № 9. — Стб. 39-47.

363. Никитин В. Н Севастопольская станция Академии наук // Природа. 1925. № 7-9. Стб. 195-202.

364. Никитин П. В. Август Карлович Наук // Записки HAH. 1893. - Т. 70. -С. 25-28.

365. Никитенко Г. Ю., Соболь В. Д. Дома и люди Васильевского острова. — М.; СПб.: ЗАО Центрополиграф, 2007. 735 с.

366. Никитский А. В. Василий Васильевич Латышев: 1855-1921 / Подгот. к печати и предисл. («Заметки A.B. Никитского о В.В. Латышеве») В.П. Яйленко //ВДИ. 1972. № 4. С. 181-188.

367. Обнорский С. 77. Итоги научного изучения русского языка // Ученые записки Московского университета. Вып. 106: Роль русской науки в развитии мировой науки и культуры. Т. 3. Кн. 1. М., 1946. С. 3-22.

368. Олъденбург С. Ф. Василий Васильевич Радлов. 5.1.1837-1918. 29.4./12. 5: Некролог//Известия РАН. 6 сер. 1918. № 12. С. 1233-1236.

369. Олъденбург С. Ф. Дмитрий Александрович и Елизавета Николаевна Клеменцы. In memoriam // Живая старина. 1915. Год 24. С. 169-172.

370. Олъденбург С. Ф. Карл Германович Залеман. Некролог // Известия ИАН 1917. №4. С. 281-286.

371. Олъденбург С. Ф. Работа А. С. Лаппо-Данилевского в Академии наук // Русский исторический журнал. 1920. Кн. 6. С. 164-180.

372. Олъденбург С. Ф. Памяти Василия Павловича Васильева и о его трудах о буддизме // Известия РАН. 6 сер. 1918. № 7. с. 531-560.

373. Олъденбург С. Ф. А. А. Шахматов как человек и деятель // Известия ОРЯС. 1922. - Т. 25. - С. 61-74.

374. Ольховский Е. Р. Студенческое движение на рубеже Х1Х-ХХв. Зарождение большевистской организации в Петербургском университете // Очерки по истории Ленинградского университета. — Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1989. — Т. 6. — С. 75—111.

375. Оноприенко В. И. Борис Борисович Голицын: 1862—1916 / Отв. ред. акад. К.В. Симаков. — М.: Наука, 2002. 335 с.

376. Опыт диалектологической карты русского языка в Европе с приложением очерка русской диалектологии. Составили члены комиссии H.H. Дурново, H.H. Соколов и Д.Н. Ушаков // Труды Московской диалектологической комиссии. М., 1915. Вып. 5.

377. ОрбелиЛ.А. Физиологический институт им. акад. И.П.Павлова // Вестник Академии наук СССР. 1937. -№ 10-11. С. 211-217.

378. Орлов В. И. Студенческое движение Московского университета в XIX столетии. — М.: Изд-во политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1934. — 399 с.

379. Отечественные лексикографы XVIII-XX века / Под ред. Г. А. Богатовой. М.: Наука, 2000. - 508 с.

380. Очерки истории исторической науки в СССР / Под ред. Н. В. Нечкиной. Т. 2. - М.: Изд. Акад. наук СССР, 1960. - 362 е.; Т. 3. -М.: Изд. АН СССР, 1963. - 831 с.

381. Очерки истории Ленинграда. Т. 3. Период империализма и буржуазно-демократических революций. 1895-1917 гг. - М.; Л., 1956. -1041 с.

382. Очерки истории организации науки в Ленинграде: 1703—1977 гг. Л.: Наука, 1980.-314 с.

383. Очерки по истории русского востоковедения. — Т. 1-6. М.: Наука, 1953-1963.

384. И. П. Павлов: pro et contra / Сост., биографический очерк и прим. Ю. П. Голикова, К. А. Ланге. СПб.: РХГИ, 1999. - 800 с. (Русский путь).

385. Павлова Г.Е. Организация науки в России в первой половине XIX в. / Отв. ред. чл.-корр. С.Р. Микулинский. М.: Наука, 1990. — 239 с.

386. Памяти академика Федора Ивановича Успенского (1845 1928). — Л., 1929.-80 с.

387. Памяти академика Якова Карловича Грота (род. 15 декабря 1812 г., сконч. 24 мая 1893 г.): Торжественное чествование 100-летней годовщины его рождения Императорской Академией наук 16 декабря 1912 года // Сборник ОРЯС. 1913. Т. 90. № 3. С. 1-86.

388. Памяти академика В. Р. Розена. Статьи и материалы к сорокалетию со дня его смерти (1908-1948) / Ред. И. Ю. Крачковский. — М.; Л.: Акад. наук СССР 1947.-136 с.

389. Парнес В. А. Михаил Степанович Воронин. 1838-1903. М.: Наука, 1976.-183 с.

390. Парфянский выстрел / Под общей ред. акад. РАН Г. М. Бонгард-Левина и Ю. Н. Литвиненко. М.: РОССПЭН, 2003. - 760 с.

391. Пасецкий В. М. Метеорологический центр России: История основания и становления / Под ред. В. Я. Никандрова. Л.: Гидрометеоиздат, 1978. — 262 с.

392. Перетц В. Н. Академик А. И. Соболевский. Некролог // Известия АН СССР. Отд. гум. наук. 1930. - № 1. - С. 17-31.

393. Периханян А. Г. Карл Германович Залеман // Очерки по истории русского востоковедения. — М.: Наука, 1959. — Сб. 4. — С. 79—115.

394. ПерчёнокФ. Ф. К истории Академии наук: снова имена и судьбы.: Список репрессированных членов Академии наук // 1п тешопаш:

395. Исторический сборник памяти Ф. Ф. Перчёнка / Сост. А. И. Добкин, М. Ю. Сорокина. -М.; СПб.: Феникс-Атенеум, 1995. С. 141-210.

396. Петербургская Академия наук в истории академий мира. К 275-летию Академии наук. Материалы Международной конференции 28 июня — 4 июля 1999 г. Т. 1—4. - СПб.: Санкт-Петербургский научный центр РАН, 1999.

397. Петри Е. А. Федор Карлович Руссов. Первый ученый хранитель Музея антропологии и этнографии при Императорской Академии наук // Сборник Музея антропологии и этнографии. -1911. — Т. I.— Вып. 10. — С. 1-8.

398. Петров А. П., Царт И. Д. Первая академическая. К 250-летию 1-й типографии издательства «Наука». — Л.: Наука, 1977. — 99 с.

399. Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на Шелковой пути: К 190-летию Азиатского музея: Каталог выставки. — СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2008. 480 с.

400. Пилипчук О. Я. Александр Онуфриевич Ковалевский / Отв. ред. Ф. Н. Серков. Киев: Наук, думка, 1990. - 224 с.

401. Пиотровская Е. К. Письма А. И. Соболевского об отечественной науке и культуре в свете развития событий русской истории 1917—1919 гг. // Вспомогательные исторические дисциплины. — 1998. Т. 26. — С. 283-292.

402. ПогодинС. Н. Максим Максимович Ковалевский (1851—1916) // Портреты историков. Т. 4: Новая и новейшая история / Отв. ред. Г. Н. Севостьянов. М.: Наука, 2004. - С. 257-281.

403. Подкопаев Н. А. Физиологическая лаборатория Академии наук (Лаборатория академика И. П. Павлова) // Человек и природа. — 1925. № 9. - С. 25-34.

404. Покровская В. Ф. Картотека академика Н.К.Никольского // Труды библиотеки Академии наук СССР. -М.; Л., 1948.-Т. 1- С. 142-150.

405. Покровский M. M. Памяти Филиппа Федоровича Фортунатова // Slavia. 1924-1925. - Roc. III. - С. 776-786.

406. Порфирий Успенский. Александрийская патриархия: Сборник материалов, исследований и записок, относящихся до истории Александрийского патриархата. Т. 1 / Под ред. Хр.М. Лопарева. — СПб., 1898.-416 с.

407. Порфирий Успенский. Книга бытия моего: Дневники и автобиографические записки / Под ред. П. А. Сырку. — Т. 1—8. — СПб., 1894-1902.

408. Постановления Орфографической подкомиссии. — СПб., 1912. — 10 с.

409. Поташов И. Я. Академик М. А. Рыкачев. Ярославль: Верхне-волжское книжн. изд., 1965. — 96 с.

410. Правила издания Сборника грамот Коллегии экономии. — Пг., 1922. —50 с.

411. Предтеченский A.B., Кольцов A.B. Из истории Академии наук в период революции 1905-1907 годов // Вестник Академии наук СССР. — 1955. — № З.-С. 82-85.

412. Прищепова В. А. Коллекции заговорили. История формирования коллекции МАЭ по Средней Азии и Казахстану (1870-1940). СПб., 2000. -271 с.

413. Проблемы общей и региональной этнографии (К 75-летию А. М. Решетова): Сб. статей. — СПб.: Кунсткамера, 2007.

414. Программа для собирания особенностей говоров северно-великорусского наречия / составлена А. А. Шахматовым // Известия ОРЯС. 1896. - Т. 1. - С. 179-234.

415. Программа для собирания особенностей говоров южно-великорусского наречия / составлена А. А. Шахматовым // Известия ОРЯС. — 1896. — Т. 1. -С. 593-646.

416. Прудников В. Е. Пафнутий Львович Чебышев / Отв. ред. Е. П. Ожигова. -Л.: Наука, 1976.-282 с.

417. Пулковской обсерватории 125 лет / Отв. ред'. акад. А. А. Михайлов. -М.; Л.: Наука, 1966. 109 с.

418. Пушкинский дом при Российской академии наук: Исторический очерк и путеводитель. Л., 1924. — 175 с.

419. Пушкинский Дом: Материалы к истории. 1905—2005. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2005. 600 с.348. 50 лет Пушкинского дома (1905-1955) / Под ред. В. Г. Базанова. М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1956. - 248 с.

420. Радлов В.В. Образцы народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и дзунгарской степи. — Т. 1-10. — СПб., 1866-1907.

421. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. — Т. 1-4 = Вып. 1—24. — СПб., 1893-1911.

422. Развитие естествознания в России (XVIII-начало XX в.). М.: Наука, 1977.-535 с.

423. Развитие физики в России. — Т. 1—2. — М.: Просвещение, 1970.

424. Разгон A.M. Этнографические музеи в России (1861—1917): Музей антропологии и этнографии // Очерки истории музейного дела в России. М., 1961. С. 233-244.

425. Репрессированная наука / Под общ. ред. М. Я. Ярошевского. — Вып. 1. — Л.: Наука, 1991. 559 е.; - Вып. 2. - СПб.: Наука, 1994. - 319 с.

426. Репрессированные геологи / Гл. ред. В. П. Орлов; отв. редакторы Л. П. Беляков, Е. М. Заблоцкий; редкол.: И. Ф. Глумов и др.; сост. А. И. Баженов и др. 3-е изд., испр. и доп. М.: МПР РФ; СПб.: ВСЕГЕИ, 1999.-450 с.

427. Репрессированные геологи: Биографические материалы / Сост. Л. П. Беляков, Е. М. Заблоцкий, Л. В. Никольская, Ф. Ф. Перченок (ред,-сост.). СПб.: ВСЕГЕИ, 1992. - 152 с.

428. Репрессированные этнографы / Сост. и отв. ред. Д. Д. Тумаркин. Вып.

429. М.: Изд. фирма «Восточная литература», 1999. — 343 с.

430. Peuiemoe А. М. Отдание долга // Этнографическое обозрение. 1995. №

431. С. 40-62; № 3. С. 3-19; № 4. С. 3-24.

432. Решетов А. М. Репрессированная этнография: люди и судьбы // Кунсткамера: Этнографические тетради. — СПб., 1994. Вып. 4. — С. 185— 221; СПб., 1994. - Вып. 5/6. - С. 342-368.

433. Решетов A.M. Василий Васильевич Радлов // Курьер Петровской Кунсткамеры. — 1995. — Вып. 1. — С. 75-85.

434. Решетов A.M. Д. А. Кпеменц и Музей антропологии и этнографии Императорской Академии наук // Пигмалион музейного дела в России (К 150-летию со дня рождения Д. А. Клеменца). СПб., 1998. С. 59-94.

435. Рингер Ф. Закат немецких мандаринов: Академическое сообщество в Германии, 1890-1933. — М.: Новое литературное обозрение, 2008. — 645 с.

436. Робинсон М. А. А. А. Шахматов и обыск в Библиотеке Академии наук в 1910 г.// Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. - 1974. - Т. 33. - № 2. - С. 107-113.

437. Робинсон М. А. Судьбы академической элиты: отечественное славяноведение (1917— начало 1930-х годов). — М.: Индрик, 2004. — 430 с.

438. Рогожникова Р. П. Сокровищница русского слова. История большой словарной картотеки Института лингвистических исследований РАН / Отв. ред. Н. Н. Казанский. — СПб.: Наука, 2003. — 106 с.

439. Рождественская М. В. К истории отдела (Сектора) древнерусской литературы ИРЛИ АН СССР (1932-1947). К 55-летию Отдела // Труды отдела древнерусской литературы. — Л., 1989. — Т. 42 — С. 3—11.

440. Романовский С. И. «Обрусение» российской науки как национальная проблема // ВИЕТ. 1999. № 3. С. 43-56.

441. Романовский С. И. Александр Петрович Карпинский: 1847-1936. Л.: Наука, 1981.-484 с.

442. Романовский С. И. Наука под гнетом Российской империи. — СПб.: Изд. С.-Петербургского университета, 1999. 344 с.

443. Российская Академия наук: 275 лет служения России. — М.: Янус-К, 1999.-800 с.

444. Российские экспедиции в Центральную Азию в конце XIX — начале XX века: Сб. статей / Под ред. И. Ф. Поповой. — СПб.: Славия, 2008. — 244 с.

445. Россия в XIX—XX вв.: Сборник статей к 70-летию со дня рождения Рафаила Шоломовича Ганелина / Под ред. А. А. Фурсенко. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. — 389 с.

446. Ростовцев Е. А. А. С. Лаппо-Данилевский и петербургская историческая школа. — Рязань, 2004. — 352 с. (Серия: Новейшая русская история: исследования и документы. Т. 7).

447. Рукописное наследие русских византинистов в архивах Санкт-Петербурга / Под ред. чл.-корр. РАН И. П. Медведева. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. 632 с.

448. Рукописные материалы И.П. Павлова в Архиве академии наук СССР. — М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР. 1949. 156 с.

449. Русская наука в биографических очерках / Отв. ред. Э.И. Колчинский, И.П. Медведев. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. — 507 с.

450. Русское языкознание в Петербургском — Ленинградском университете / Под ред. Н. А. Мещерского. — Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1971. -168 с.

451. Рыкачев М.А. Исторический очерк Главной Физической обсерватории за 50 лет ее деятельности. 1849-1899.-Ч. 1.-СП6., 1899.- 126 с.

452. Рыкачев М. А. Генрих Иванович Вильд // Известия ИАН. — 1902. Т. 17. - № 2-4. - С. ХХ-ХЬП.

453. Рыкачев МА. О магнитной съемке земного шара и о подготовительных работах к магнитной съемке России // Метеорологический вестник. -1910.-№2.-С. 7-8.

454. Савельева Е. А., Леонов В. 77. У истоков академической библиотеки // ВИЕТ. 1999. № 2. С. 27-40.

455. Сергей Федорович Ольденбург / Отв. ред. Г. К. Скрябин. М.: Наука. Гл. ред. восточной литературы, 1986. - 161 с.

456. Серебровский 77. Зоологический музей Всесоюзной Академии наук // Человек и природа. 1925. № 9. Стб. 13—26.

457. Скачков П. Е. Русская Туркестанская экспедиция 1914-1915 гг. // Петербургское востоковедение. — 1993. — Вып. 4. — С. 313—320.

458. Скифский роман / Под общей ред. акад. РАН Г. М. Бонгард-Левина. — М.: РОССПЭН, 1997. 624 с.

459. Славяноведение в дореволюционной России: Биобиблиографический словарь. М.: Наука, 1979. - 429 с.

460. Слепкова Н. В. На Васильевском острову у Дворцового моста. 1901—2001: К столетию открытия экспозиции Зоологического музея в здании у Дворцового моста. — СПб., 2001. — 83 с.

461. Слепкова Н. В. Развитие Зоологического музея Академии наук как центра исследований по систематике (1883-1932 гг.): Автореферат дисс. . к. б. н.-М., 2006.-26 с.

462. СлепковаН.В. Материалы к биографии Ф. Д. Плеске (1858-1932) // Энтомологическое обозрение. 2007. Т. 86. № 1. С. 218—233.

463. Соболев B.C. Для будущего России: Деятельность Академии наук по сохранению национального культурного и научного наследия, 1890— 1930 гг. СПб.: Наука, 1999. - 192 с.

464. Соболев В. С. Августейший Президент: Великий князь Константин Константинович во главе Императорской Академии наук, 1889-1915 годы. СПб.: Искусство-СПб, 1993. - 182 с.

465. Соболева Е.В. Организация науки в пореформенной России. JL: Наука, 1983.-261 с.

466. Соколовская 3. К., Соколовский В. И. 550 книг об ученых, инженерах и изобретателях: Справочник—путеводитель по серии РАН «Научно-биографическая литература». 1959-1997 / Отв. ред. акад. А.Л.Яншин. — М.: Наука, 1999.-538 с.

467. Сокровища академических собраний Санкт-Петербурга. — СПб.: Наука, 2003.-519 с.

468. Соловьев Ю.И. История химии в России: Научные центры и основные направления исследований / Под ред. С. А. Погодина. — М.: Наука, 1985. -415 с.

469. Соловьев Ю. И. Николай Семенович Курнаков: 1860-1941 / Отв. ред. акад. Н. М. Жаворонков. — М.: Наука, 1986. 272 с.

470. Сольскгш Д. И. Очерк истории Минералогического музея Академии наук СССР (дореволюционный период) // Труды Минералогического музея АН СССР. 1961. - Вып. 11. - С. 220-230.

471. СолшнскшМ.С. Александр Григорьевич Столетов. — Л.: Наука, 1970. -351 с.

472. Соркин A.M. Из истории библиографии физико-математических и естественных наук в начале XX в. // ВИЕТ. — 1961. — Вып. 11. — С. 79-82.

473. Сперанский М. Н. Жизненный труд и историко-литературная деятельность И. В. Ягича // Известия ОРЯС. 1923. Т. 28. С. 339-365.

474. Станюкович Т.В. Кунсткамера Петербургской Академии наук. Изд. Академии наук СССР. М.; Л., 1953.-239 с.

475. Станюкович Т. В. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (1714-1964). -М.; Л.: Наука, 1964. 104 с.

476. Станюкович Т. В. Этнографическая наука и музеи (По материалам этнографических музеев Академии наук). — Л.: Наука, 1978. 286 с.

477. Старостин Б. А. Петербургская академия наук в поисках национальной самоидентификации // Российская Академия наук: 275 лет служения России. -М.: Янус-К, 1999. С. 259-321.

478. Стеблин-Каменский И. М. Анекдоты про востоковедов — 3 (третья серия) // Проблемы общей и региональной этнографии (К 75-летию А. М. Решетова): Сб. статей. — СПб.: Кунсткамера, 2007. — С. 353-373.

479. Стеблин-Каменский И. М. Анекдоты про востоковедов (вторая серия) // Turcica et Ottomanica: Сборник статей в честь 70-летия М. С. Мейера. — М.: Изд. Фирма «Восточная литература» РАН, 2006. С. 30-48.

480. Стеблин-Каменский И. М. Анекдоты про востоковедов // Scripta Gregoriana: Сб. в честь семидесятилетия академика Г. М. Бонгард-Левина.- М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 2003. С. 470-486.

481. Страдынъ Я. П., Соловьев Ю. И. Павел Иванович (Пауль) Вальден: 1867-1957. М.: Наука, 1988. 286 с.

482. Страницы российской истории. Проблемы, события, люди. Сб. статей в честь Бориса Васильевича Ананьича. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. -322 с.

483. Строгонов Б.П. Андрей Сергеевич Фаминцын: 1835-1918 / Отв. ред. К.В. Манойленко, Вл.В. Кузнецов. -М.: Наука, 1996. 177 с.

484. Сухова Н.Г., Таммиксаар Э. Александр Федорович Миддендорф. 1815— 1894 / Отв. ред. к.и.н. В.Г. Смирнов. -М.: Наука, 2005. 331 с.

485. Сырку П. А. Описание бумаг епископа Порфирия Успенского, пожертвованных им в Императорскую Академию наук по завещанию. — СПб., 1891.-440 с.

486. Тараторкин Ф. Г. А. С. Лаппо-Данилевский и проект создания «Истории России» на английском языке (1915—1918) // Археографический ежегодник за 1994 г. М., 1996. С. 270-273.

487. Творогов О. В., Рождественская М. В. Отдел древнерусской литературы // Пушкинский Дом: Материалы к истории. 1905—2005. — СПб., 2005.-С. 230-231.

488. ТерюковА.И. Андрей Владимирович Журавский: жизнь и идеи // Русская наука в биографических очерках / Отв. ред. Э.И. Колчинский, И.П. Медведев. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 73-84.

489. Тихое Г. А. Шестьдесят лет у телескопа. — М.: Детгиз, 1959. — 160 с.

490. Тихомиров В. В. Геология в Академии наук (От Ломоносова до Карпинского). М.: Наука, 1979. — 295 с. — (Очерки по истории геологических знаний. Вып. 20).

491. Тодес Д. Ф. Физиологический завод Павлова // На переломе: Отечественная наука в первой половине XX века. Вып. 2. / Отв. ред. Э. И. Колчинский. СПб., 1999. - С. 189-243.

492. ТомаЛ.Я. Бруно Фридрихович Адлер (1874-1942 гг.) // Вопросы истории. -2004. -№ 8. С. 136-143.

493. Трагические судьбы: Репрессированные ученые Академии наук СССР: Сб. статей / Сост. И. Г. Арефьева. М.: Наука, 1995. — 253 с.

494. Траншель В. А. Ботанический музей Академии наук // Природа. — 1925. -№ 7/9. Стб. 182-186.

495. Тункина И. В. Санкт-Петербургскому архиву РАН — 275 лет // Наука и техника: Вопросы истории и теории. — Вып. 18. СПб., 2002. — С. 16-18.

496. Тункина И. В. К истории сборника «Русская наука» // Комиссия по истории знаний. 1921—1932 гг. Из истории организации историко-научных исследований в Академии наук: Сб. док. / Сост. В. М. Орел, Г. И. Смагина. СПб.: Наука, 2003. - С. 637-659.

497. Тункина И. В. О проекте многотомного издания по истории русской науки (1916-1930) // Петербургская Академия наук в истории академий мира: К 275-летию Академии наук: материалы Междунар. конф. 28 июня— 4 июля 1999 г. СПб., 1999. Т. 1. С. 182-194.

498. Тункина И.В. В. В. Латышев: жизнь и ученые труды // Рукописное наследие русских византинистов в архивах Санкт-Петербурга / Под ред. чл.-корр. РАН И. П. Медведева. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. — С. 172— 288.

499. Тураее Б. А. Оскар Эдуардович Лемм // Христианский Восток. 1922. — Т. 6.-Вып. 3.-С. 325-333.

500. Успенский Ф. И. Академик В. Г. Васильевский: Обзор главнейших трудов его по изучению Византии // ЖМНП. — 1899. — Ч. 325. Октябрь. — С. 291-342.

501. Успенский Ф.И. История Византийской империи. — СПб.; Л. — 1913-1948. Т. 1-3 (переизд. М., 1996-1998).

502. Файнштейн М.Ш. Объединение двух Академий // ВИЕТ. — 1992. № 2. - С. 40-55.

503. Федорова-Грот А.К. Материалы к истории физиологических учреждений Академии наук (1864-1917) // Труды ИИЕТ. 1961. - Т. 41: Из истории биологических наук. - Вып. 10/ Под ред. П.П.Перфильева. — С. 257-293.

504. Феодосий Николаевич Чернышев: Библиографический указатель и материалы к биографии. — Л.: БАН, 1961. — 348 с.

505. Фокин С. И. Русские ученые в Неаполе. — СПб.: Алетейя, 2006. — 384 с.

506. Фролов Э. Д. Русская наука об античности: Историографические очерки. 2-е изд., исправ. и доп. - СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2006. - 608 с. - (Серия «ЗШсИа с1азз1са»).

507. Фролова Л. А. Владимир Иванович Палладии: 1859-1922. М.: Наука, 1986. 176 с. (Серия «Научно-биографическая литература).

508. Фукс Э. Влияние войны на международные научные связи // Наука, техника и общество России и Германии во время Первой мировой войны /

509. Под ред. Э. И. Колчинского, Д. Байрау, Ю. А. Лайус. СПб.: Нестор-История, 2007. С. 94-113.

510. Фундаментальные зоологические исследования: Теория и методы. — М.; СПб.: Тов-во научных изд. КМК, 2004. 318 с.

511. ХартановичМ. Ф. Гуманитарные научные учреждения Санкт-Петербурга XIX века. СПб.: Нестор-История, 2006. - 232 с.

512. Хорхордина Т. И. Российская наука об архивах: История. Теория. Люди. М.: РГГУ, 2003. - 525 с.

513. ЦамуталиА. Н. Анатолий Васильевич Кольцов (Краткий очерк жизни и творчества) // Русская наука в биографических очерках / Отв. ред. Э. И. Колчинский, И. П. Медведев. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 2426.

514. Цамутали А. Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма: Историографические очерки / Отв. ред. Б. В. Ананьич. — Л.: Наука, 1986. 336 с.

515. Цыкало А. Л. Александр Михайлович Ляпунов / Отв. ред. И. И. Новиков. М.: Наука, 1988. - 247 с.

516. Ченакал В. Л. Малые обсерватории Петербургской академии наук в XVIII в. // Историко-астрономические исследования. — 1957. — Вып. 3. С. 261-428.

517. Черказъянова И.В. Профессор П.Э. Соколовский во главе Харьковского учебного округа // Universitates. Университеты: Наука и просвещение. 2004. №3(19). С. 64-73.

518. Чумакова Т. В., Дмитриев А. Н. История науки в Петербурге — Петрограде — Ленинграде: XX век, первая половина // Науковедение. 2004. № 1 (21). С. 194-210.

519. Шафрановский И.И. Евграф Степанович Федоров. — М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1963. 283 с.

520. Шафрановский И. И. История кристаллографии в России. -,М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1962. 415 с.

521. Шафрановский И.И. Е.С.Федоров и Академия наук // Труды ИИЕТ. — М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1956. Т. 10. - С. 28-65.

522. Шахматов А. А. Николай Павлович Дашкевич. 1852-1908. Некролог // Известия ИАН. 6 сер. - 1908. - № 11. - С. 939-941.

523. Шахматов А. А. Владимир Иванович Ламанский: Некролог // Известия ИАН. 6 сер. - 1914. - Т. 8. - С. 1339-1352.

524. Шахматов А. А. Филипп Федорович Фортунатов: Некролог // Известия ИАН.-1914.-№ 14.-С. 967-976.

525. Шилов Д.Н. Государственые деятели Роосийской империи. Главы высших и центральных учреждений 1802—1917: Биобиблиографический справочник. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. — 830 с.

526. ШишмаревВ. Ф. Александр Веселовский и русская литература. Л.: Изд-во ЛГУ, 1946. - 62 с.

527. Шифман ИШ. Пальмирский Пошлинный Тариф. М.: Наука, 1980. — 334 с.

528. Шмидт С. О. «Справка» В. Д. Бонч-Бруевича о деятельности академика А. А. Шахматова // Археографический ежегодник за 1970 г. — М.: Наука, 1971. С. 375-377.

529. Шмулевич Л. А., Мусабеков Ю. С. Федор Федорович Бейлыптейн: 1838-1906. М.: Наука, 1971. 130 с.

530. ШмурлоЕ. Ф. Очерк жизни и научной деятельности Константина Николаевича Бестужева-Рюмина. 1829-1897.-Юрьев, 1899.— 416 с.

531. Штернберг Л. Я. Двухвековой юбилей русской этнографии и этнографических музеев // Природа. 1925. №7/9. Стб. 45—66.

532. Штраух А. А. Зоологический музей Императорской Академии наук. Пятидесятилетие его существования. СПб., 1889. — 372 с.

533. Щепкин В. Н. Академик А. А. Шахматов // Известия ОРЯС. 1922. - Т. 25.-С. 312-317.

534. Щербатской Ф. И. С. Ф. Ольденбург как индианист // Сергею Федоровичу Ольденбургу к 50-летию научно-общественной деятельности. 1882-1932: Сб. статей. Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1934. - С. 1524.

535. Щербатской Ф. И. С. Ф. Ольденбург как индианист // Записки Института востоковедения АН СССР. — 1935. Т. 4. - С. 23-30.

536. Щетинина Г. И. Университеты в России и устав 1884 года. — М.: Наука, 1976.-231 с.

537. Щетинина Г. И. Состав Академии наук России в последней четверти ХГХ века//Вопросы истории. 1979. -№6.- С. 172-175.

538. Эволюция форм организации науки в развитых капиталистических странах / Под ред. Д. М. Гвишиани, С. Р. Микулинского. — М.: Наука, 1972.-574 с.

539. Энгелъгардт Б. М. Александр Николаевич Веселовский. — Пг.: Колос, 1924.-214 с.

540. Юшкевич А. П. История математики в России до 1917 года. — М.: Наука, 1968.-591 с.

541. Ягич И. В. История славянской филологии. СПб., 1910.-961 с. (Сер. «Энциклопедия славянской филологии». Вып. 1.)

542. Ягич К В. Воспоминания о Я. К. Гроте // Сборник ОРЯС. 1914. - Т. 90. -Прил. № 3. С. 63-74.

543. Якимович Ю. К. Деятели русской культуры и словарное дело. — М.: Наука, 1985.- 158 с.

544. Яцута К. 3. Систематическое иллюстрированное описание коллекции уродов Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого при Императорской Академии наук. Вып. 1—2. СПб., 1912.

545. Adams M. В. Soviet Union: The Russian Research System // The Academic Research Enterprise within the Industrialized Nations: Comparative Perspectives. Washington, D. C., 1990. P. 51-65.

546. Alpatov M. Relifies de Sainte-Sophie de Trébizonde // Byzantion. 1929. -Vol. IV. -P. 410-418.

547. Beilstein Fr. Handbuch der organischen Chemie. III Aufl. — Leipzig, 1893-1899.-Bd.I-IV.

548. Brounov N. La Sainte-Sophie de Trébizonde // Byzantion. 1929. — Vol. IV.-P. 393-408.

549. Bryer Anth. The church of Hagia Sophia in Trebizond // Apollo. 1969. -April. - P. 268-274.

550. Catalogus librorum impressorum hebraeorum in Museo Asiatico. Opera et studio Samuelis Wiener. Petropoli, 1893-1918. — Fase. 1-7.

551. Die Berliner Akademie der Wissenschaften in der Zeit des Imperialismus. T. 1. Berlin, 1975.

552. DurnovoN. Die Grossrussische Dialektologie in den letzten fünf Jahren (1897-1901) //Archiv für slavische Philologie. 1905. Bd. 27. S. 91-125.

553. EYXAPIZTHPION: Антиковедческо-историографический сборник памяти Ярослава Витальевича Доманского (1928—2004). — СПб.: Нестор-История, 2007. 406 с.

554. Golitzin В. Zur Methodik der seismometrischen Beobachtungen // Известия Постоянной центральной сейсмической комиссии. — 1904. — Т. 1. — Вып. 3. -С. 1-112.

555. Graham L. The Soviet Academy of Sciences and the Communist Party 1927-1932. Princeton: Princeton University Press, 1967. - 256 p.

556. Graham L. R. Science in Russia and the Soviet Union. A short History. -Cambridge University Press, 1993. — 321 с. Пер. на русский яз.: ГрэхэмЛ. Очерки истории российской и советской науки. М.: Янус-К., 1998. — 312 с.)

557. Graham L.R.The Formation of the Soviet Research Institutes: A Combination of Revolutionary Innovation and International Borrowing // Social Studies of Science. 1975. -V. 5. - P. 303-329.

558. Guide to world science. V. 1-3. London, 1968.

559. IN SITU: К 85-летию профессора А. Д. Столяра. СПб.: СПбГУ, 2006. -610с.

560. Kojevnikov A. World Warl and the Transition to the Soviet System of Scientific Research // На переломе: Отечественная наука в первой половине XX века. Вып. 2. СПб., 1999. С. 38-54.

561. Krementsov N. Stalinist Science. — Princeton: Princeton University Press, 1997.-372 p.

562. Lappo-Danilevsky A. S. The Development of Science and Learning in Russia // Russian Realities and Problems / Ed. J.O. Duff. Cambridge, 1917. - P. 135229.

563. Millet G. Les monastères et les églises de Trébizonde // Bulletin de correspondance hellénique. 1895. Vol. XIX. P. 419-459.

564. Missions scientifiques pour la Mesure d'un Arc de Meridien an Spitzbergen, entreprises en 1899-1901 sous les auspices des Gouvernements Russe et Suédois. Mission Russe. St. Petersbourg — Helsingfors — Leningrad, 19041925.

565. Mommsen W. J. Die Preussische Akademie der Wissenschaften in den beiden Weltkriegen // Die Preussische Akademie der Wissenschaften zu Berlin. 1914-1945 / Hrsg. W. Fischer. Berlin, 2000. S. 3-23.

566. IlanovXiôriç К. К. То Pcùgikô Apxai^oyiKÔ Ivaxixoi3xo Kcùvaxavxivoamô^eœç (1894-1914). Geaaabviicn, 1984.-В'ек5. 1987.

567. Scripta Gregoriana: Сб. в честь семидесятилетия академика Г. М. Бонгард-Левина. М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 2003.-488 с.

568. Strzygowski J. Les chapiteaux de Sainte Sophie a Trebizonde // Bulletin de correspondance hellénique. 1895. - Vol. XIX. - P. 517-522.

569. Tableau général méthodique et alphabétique des matières contenues dans les publications de l'Académie Impériale des Sciences de St.-Pétersbourg depuis sa fondation. SPb., 1872 (c 3 прибавлениями и дополнением, 1882 г.)

570. Todes D. Ph. Pavlov's Physiology Factory: Experiment, Interpretation, Laboratory Enterprise. Johns Hopkins University Press, 2001. - 512 p.

571. Turcica et Ottomanica: Сборник статей в честь 70-летия M. С. Мейера. — М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 2006. 399 с.

572. Vucinich A. Empire of Knowledge: The Academy of Sciences of the USSR. 1917-1970. Berkeley: Univ. of California press, 1984. - 484 p.

573. Vucinich A. Science in Russian Culture. 1861—1917. Stanford, California: Stanford University Press, 1970. - 575 p.