автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.04
диссертация на тему: Негативная эстетика комического: ОБЭРИУ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Негативная эстетика комического: ОБЭРИУ"

005531254

На правах рукописи УДК 18

Шипицына Анна Александровна

НЕГАТИВНАЯ ЭСТЕТИКА КОМИЧЕСКОГО: ОБЭРИУ

Специальность: 09.00.04 - эстетика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации па соискание ученой степени кандидата философских наук

Санкт-Петербург 2013

005531254

Работа выполнена на кафедре эстетики и этики Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Доктор философских наук, профессор Исупов Константин Глебович, профессор кафедры эстетики и этики Российского государственного педагогического университета им. А. И Герцена

Доктор философских наук, профессор Устюгова Елена Николаевна, профессор кафедры эстетики и философии культуры Санкт-Петербургского государственного университета

Кандидат филологических наук Сажин Валерий Николаевич, член Союза писателей Санкт-Петербурга

Ведущая организация: Федеральное государственное

бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств»

Защита состоится лз мая 2013 года в часов на заседании совета Д 212.199.10 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук, созданного на базе Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, по адресу: 197046, г. Санкт-Петербург, ул. Малая Посадская, д. 26, ауд. 317.

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке имени императрицы Марии Федоровны Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена по адресу: 191186, г. Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, кор. 5.

Автореферат разослан апреля 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент

А.Ю. Дорский

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертация посвящена исследованию эстетики комического как способа преодоления негативных явлений социокультурной реальности.

Актуальность темы

Негативный ракурс эстетики комического оказывается актуален в различных аспектах. Человек, сфера его экзистенциальных переживаний -главные темы философского дискурса современной эпохи. Этот интерес обнаруживается в XIX столетии, когда философия обратилась к исследованию страха и трепета, которые испытывает человек при встрече с Бытием. В эпоху глобальных кризисов XX века, а также рубежа ХХ-ХХ1 вв. происходит интенсификация экзистенциальных переживаний. Это, в частности, отражается в различных видах искусства, которые в системе образов, негативных по преимуществу, транслирует глубинное духовное состояние человека и общества на пороге небытия: «тишина» в музыке, «пустота» в живописных полотнах, «нулевая степень письма». В отличие от морталистических и апокалипсических сюжетов, которые только снижают уровень чувствительности к негативным аспектам бытия путем их многократного переживания, комическое обозначает ценностную дистанцию по отношению к безобразному, модифицируя переживание его как нестрашное и неопасное. Поэтому исследование смеха как универсального механизма преодоления явлений, вызывающих ужас и страх, становится антропологически, социологически, культурологически актуальным.

Интерес к негативному аспекту теорий гуманитарных и естественнонаучных исследований заметно возрос за последние десятилетия. Происхождение материального мира из ничто (небытия) подтверждается теоретическими и эмпирическими данными астрофизики, физики микромира1 и других отраслей знания. Акцентирование негативных аспектов происходит

1 Модель расширяющейся Вселенной Э. Хаббла демонстрирует развитие Вселенной из точки космологической сингулярности («Ничто Вселенной»), характеризующейся бесконечной плотностью и температурой вещества. Идеи Э. Хаббла легли в основу многих космологических моделей Вселенной (см. Кутырёв В.А.).

и в гуманитарных науках: повышается степень академического интереса к «негативной эстетике», «негативной антропологии», «негативной этике». Этот интерес мотивирован потребностью заполнить существующие смысловые лакуны с тем, чтобы получить более целостное знание о человеке в системе гуманитарного знания. Акцентирование негативного аспекта теории комического позволяет уточнить представление о природе и функциях комического, существенно эволюционировавшего со времен античности до периода, который фокусировано рассматривается в реферированном исследовании.

Понимание комического в культуре новейшей истории усложняется тем, что в общественном ценностном сознании происходит активная подмена идеалов. В средствах массовой информации популяризируется и доминирует «глупый», «вульгарный», «пошлый» юмор, в чем можно видеть активную тенденцию негации. Смех, вызываемый деформированными формами комического, имеет негативное значение для развития личности и социума.

Часто смех становится актом неосмысленным: «смех за кадром» провоцирует ответную реакцию исключительно на физиологическом уровне. Это позволяет легализоваться врожденному рефлексу, который оказывается освобожден от очищающей функции переживания комического катарсиса.

Современная экранная культура России в условиях активной визуализации ориентируется на западные, по преимуществу низкопробные образцы, которые снижают «порог эстетической чувствительности», примитивизируют потребности, искажают вкусовые предпочтения людей, отвлекая от действительных противоречий социокультурной ситуации.

Практическая значимость предпринятого исследования состоит в том, что его материалы и выводы, включенные в образовательные программы школы и вуза, будут существенным уточнением понимания глубинной природы комического и всех его производных форм, включая негативные.

Степень разработанности проблемы

В диссертации исследование эстетики негации комического сориентировано в двух аспектах. Наибольшей степенью полноты отличаются источники, рассматривающие особенности представлений о безобразном в наиболее значимые для развития комического эпохи: архаика, Средневековье, модерн. Второй проблемный вопрос - механизм «негативного снятия» безобразного путем комической рефлексии - исследован в меньшей степени.

Негативный аспект теории комического не является основным, магистральным направлением исследования эстетического, однако, без его учета, сегодня невозможно построить целостную теорию комического в рамках наиболее развернутых эстетический концепций. В разработке проблемы негативной эстетики знаковой остается работа Т. Адорно «Эстетическая теория» (1969 г.). В его интерпретации безобразное синонимично без-образному явлению, которое невозможно представить в виде художественного образа. Другими словами, безобразное - небытие образа или образ небытия. В этом смысле рассмотрение безобразного в эстетике можно вписать в общую нигитологическую линию культурологических и философских исследований, которые рассматривают проблемы соотношения и метаморфоз бытия и небытия. Раскрытие темы философии небытия происходит в разных аспектах: исследование «бытийных (онтических) модальностей» (М.Н. Эпштейн), «онтологического статуса небытия» (Н.М. Кутырёв), статуса «акциденции» небытия по отношению к сущностному бытийному началу (Н.М. Солодухо). С точки зрения человеческой экзистенции, небытие может определяться как эстетическое противоположение модусов «Я» и «Другое» (С.А. Лишаев), как экзистенциальное небытие (смерть) (A.A. Демичев и М.С. Уваров), а также как негативное состояние индивидуальной и социальной экзистенции (A.B. Чечулин). Эстетико-культурологическая линия исследования небытия представлена в трудах М.С. Кагана, М.Б. Ямпольского, Н.Б. Маньковской, М.Н. Эпштейна, Н.Р. Саенко.

Встреча с небытием (как безобразным) в архаические эпохи маркируется смеховыми ритуалами, которые раскрываются в исследованиях A.A. Потебни, А.Н. Афанасьева, В .Я. Проппа, О.М. Фрейденберг. В трудах дается представление о космологической функции смеха, о ритуальном смеховом способе воздействия на мир с целью его обновления, оживления. Работы М.М. Бахтина, В.П. Даркевича, В.Ф. Колязина, А.Я. Гуревича описывают этическое противостояние сакрального маргинальному, должного свободному, раскованному в средневековую эпоху.

Рассмотрению специфики модернистского смеха предшествует раскрытие онтологической сущности безобразного. Труды философов-экзистенциалистов рассматривают проблему негативного бытия как встречи с Ничто (М. Хайдеггер). Эта встреча вызывает в нас чувства ужаса, страха и трепета (С. Кьеркегор, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр).

Механизм преодоления негативных явлений действительности в комическом рассматривается нами в связи с теорией катарсиса Аристотеля. Описывая механизм комического катарсиса, мы обратились как к общетеоретическим исследованиям А.Ф. Лосева, В.А. Бачинина, Г.М. Козинцева, В.В. Бычкова, посвященным описанию особенностей эстетических категорий, так и к узкоспециализированным исследованиям Н.И. Балашова, Н.В. Гладких о проблеме катарсиса. К мысли об обосновании комического катарсиса через выбор индивидуальной аксиологической позиции нас подтолкнули исследования М.С. Кагана, A.B. Гулыги, JI.B. Столовича, Г.П. Выжлецова, В.Ю. Черных, раскрывающие ценностное поле культуры.

Преодоление безобразного в комическом может рассматриваться также с гносеологической точки зрения. Комическое демонстрирует разрушение ложного представления о предмете (М.Т. Рюмина). Это «творческий инсайт» (Г.Л. Тульчинский), в котором торжествует новое знание (В.М. Пивоев), осуществляется «трансгрессивный переход» в новую область «чувствования» и «понимания» (В.Н. Никитин), в котором происходит «отказ» от прежнего

мира (J1.B. Карасев). В комическом происходит раскрытие новых аспектов бытия, «эвристичность» (A.A. Сычев) смеха позволяет говорить о позитивном значении комического для развития культуры.

Все вышеперечисленные исследования помогают по-новому оценить творчество обэриутов. Аналитическим материалом исследования послужили дневниковые записи Д. Хармса, Я. Друскина, философские трактаты Я. Друскина, JI. Липавского, Д. Хармса, художественное творчество членов группы, а также мемуары ближайшего к обэриутам окружения - М.В. Малич, Т.А. Липавской, Е.Л. Шварца.

Рассматривая творчество ОБЭРИУ в аспекте комической негации невозможно не обратиться к исследованиям Ж.-Ф. Жаккара, В.Н. Сажина, A.A. Кобринского, посвященным творческой истории группы, которые позволили синтезировать и смоделировать целостную концепцию комической негации у обэриутов. Аспектология карнавального смеха, абсурда и черного юмора комического ОБЭРИУ представлена в работах О. Бурениной, Е.Р. Меньшиковой, А. Герасимовой, С.Б. Борисова, Н. Масленковой, Т.В. Казариной. Философский аспект творчества ОБЭРИУ рассмотрен М.Б. Ямпольским, Д.В. Токаревым, Ю. Хейноненом. При разноплановом охвате различных аспектов: философских, эстетических, художественных, по существу, мы не можем указать источники, раскрывающие опыт негативного преодоления безобразного как в творческой, так в жизненной биографии обэриутов.

Цель исследования состоит во включении комической негации в категориальный ряд, актуальный для понимания эстетики обэриутов.

Достижение поставленной цели предполагает последовательное решение следующих задач:

- произвести философско-эстетический анализ условий возникновения комических форм;

- выделить негативный аспект комической теории как самостоятельное эстетическое явление;

определить феноменологию безобразного как производную мировоззрения обэриутов;

описать алгоритм и сценарий преодоления безобразного в художественном творчестве членов группы.

Структура диссертации отражает последовательное рассмотрение указанных задач.

Объект исследования — негация в структуре теории комического.

Предмет исследования - опыт эстетической рефлексии обэриутов как ценностная реакция на реальность.

Методологические и теоретические основы исследования

Необходимость изучения комического как способа преодоления негативных аспектов бытия определило выбор системного анализа в качестве базового методологического основания исследования. Обращение к обширному кругу неоднородных источников обусловило необходимость применения семиотического и герменевтического подходов к интерпретации смысла рассматриваемых феноменов. Применение компаративного подхода позволило выявить как общекультурные, так и специфические черты комического в рассмотренные историко-культурные периоды.

Положения, выносимые на защиту:

1. Историческое рассмотрение комического дает представление о его негативном эстетическом статусе. Комическая ситуация характеризуется не только пограничьем, но и выходом за пределы обыденного существования и чувственности в сферу «бытия наоборот», «сверх-бытия». Этому способствуют приемы снижения (пародия), изображение жизни в формах безобразного (гротеск).

2. Пародия и гротеск - приемы, которые породили основные формы комического: иронию, сатиру, сарказм, абсурд, черный юмор. Традиционно комическое (Античность, Средневековье, вся европейская культура) строится на пародийном начале, когда сравниваются план бытия, приближенного к

идеальному и план искаженного бытия. Нетрадиционная смеховая культура, развившаяся в явлении комического абсурда, черного юмора - итог развития приема гротеска. В данных формах комического идеальное бытие описывается в форме безобразного явления. Гротескное единство и противоположность идеального и безобразного приводит к комической разрядке. Черный юмор и абсурд (обэриутская «бессмыслица») являются апофатическими формами комического в культуре.

3. В комическом происходит поиск равновесия между ценностно-противоположными эстетическими категориями прекрасного и безобразного.

4. Негативная эстетика - комплексная философская дисциплина, объектом которой становятся: во-первых, бытие, получившее негативную эстетическую оценку (безобразное); во-вторых, эстетическое переживание безобразного -страх, отвращение (и подобные им), смех. Негативная эстетика комического акцентирует внимание на процессе самораскрытия безобразного бытия в комическом, а так же преодоления негативных эстетических переживаний безобразного путем комической разрядки (катарсис).

5. Безобразное в эстетико-философской науке определяется не только феноменологически, как уродливое явление, но и онтологически - как особый чувственный опыт «встречи» с «Ничто» или «Другим». Безобразное представляет угрозу упорядоченному существованию, а также индивидуальной экзистенции, потому получает характеристику страшного.

6. Безобразное у обэриутов выражается в идее субстанции «самой по себе», «стихийной», «неконцентрированной», в которой отсутствует всякое «различение». В то же время это бытие истинное, прорвавшееся сквозь пространственно-временную (кантианскую) «сетку» представлений. Поэтому безобразное (пугающее, непонятное) у обэриутов амбивалентно является и прекрасным (истинным). Понимание этого позволяет говорить о гротескном характере комического Д. Хармса.

7. Комическое у обэриутов направлено на раскрытие идеи трансцендентного существования. Комические случаи демонстрируют случаи

смерти, которые являются переходами в трансцендентный мир, обозначаемый нигитологическими символами «исчезновения», «ноля», «круга/шара». Это действие ассоциируется с моментом чуда, являясь амбивалентно прекрасным.

8. Трагикомический катарсис обэриутов трактуется как следствие столкновения с «мрачно чудесным»: абсурдная логика эмпирического бытия прерывается «чудом смерти», раскрывающим мир трансцендентного, абсолютной индивидуальности и свободы. В «мрачно чудесном», «прекрасно безобразном», «радостно трагическом» обэриуты искали выход из абсурдного мира повседневного (обыденного) существования. И в этом смысле, можно говорить об очищающем характере негативной эстетики обэриутов, которая оставляет за человеком право на «окликнутость бытием» (Н. Бердяев).

Научная новизна исследования состоит в следующем:

- рассмотрен концепт негации на историческом материале различных культурных эпох, а также характеризующие их механизмы «эстетического снятия» негативных аспектов бытия;

- уточнен категориальный статус комического и его роль в построении аксиосферы культуры;

выявлены особенности репрезентации категории негативного в мировоззрении обэриутов на материале их творчества;

- традиционная модель катарсиса в эстетике обэриутов была дополнена концептом «трагикомического преодоления» как самостоятельной формы течения эстетической реакции.

Теоретическая значимость исследования заключается в рассмотрении категории комического через ценностную акцентуацию негативной составляющей эстетической теории. Такой подход способствуют уточнению функций комического в культуре. Сформулированные выводы позволяют выделить поле негации как самостоятельного явления в ценностной парадигме. Достигнутые теоретические результаты помогут уточнить концептуальный взгляд на изменяющуюся систему аксиологических категорий прекрасного-безобразного.

Практическая значимость исследования состоит в возможности включения его результатов для уточнения учебных курсов аксиологии, эстетики и истории художественной культуры. Полученные результаты могут иметь значение и в практике современной художественной критики для осмысления нового облика современной «смеховой культуры».

Апробация работы

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в публикациях автора, вышедших в специализированных изданиях и сборниках материалов научных конференций, в числе которых статьи в изданиях из перечня ведущих рецензируемых журналов. Основные положения диссертации были озвучены на конференциях «Теоретическое исследование смеха в России и перспективы гелологии» (СПб., 2011); «Новые горизонты в эстетической теории» (СПб., 2011); «Герменевтика игры: культура - эстетика □ музыка» (СПб., 2011); «Ломоносов □ 2012» (М., 2012); «VI Российский философский конгресс» (Нижний Новгород, 2012); «Перспективы гелологии (науки о смехе)» (СПб., 2012).

Результаты диссертационного исследования обсуждались на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры эстетики и этики РГПУ им. А.И. Герцена.

Структура и объем работы

Объем работы составляет 153 страницы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, который насчитывает 161 источников, в том числе, и на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, анализируется степень ее разработанности, формулируются цели и задачи, определяются объект и предмет исследования, обосновываются методологические принципы работы, критерии ее научной

новизны и практической значимости, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Негативная эстетика комического» обозначает систему наличествующего подхода к категории комического через определение статуса безобразного в культурах различных эпох.

В параграфе 1.1. «Роль смеха в архаической, античной и средневековой культуре» исследуются роль и значение смеховых ритуалов, карнавальных сценариев. В параграфе предпринимается попытка доказать, что смеховая культура оказывается актуальной составляющей человеческой жизни в ее «пороговых» состояниях, что позволяет восстановиться мировому равновесию космоса и хаоса в сознании субъекта, преодолеть давление хаоса; производится описание развития приемов пародии и гротеска.

Внутренняя форма смеха архаической культуры отличается от современного объёма понятия, что подчеркивается в исследованиях О.М. Фрейденберг, А.К. Байбурина, В.Я. Проппа. Комическое отражает явление ценностного и «интеллектуально-смыслового» (В.В. Бычков) сдвига, смешное выражает аспект эмоционального состояния (радости, счастья), вследствие устранения опасности, угрожающей личности (племени, общине, социальной группе, социуму) и не обладает эвристической функцией (физиологический смех). На начальных этапах развития культуры прослеживается тенденция отождествления «комического» и «смешного», что в дальнейшем преодолевается в их категориальной поляризации.

В ритуале смех выступал способом символического снятия трагических моментов, способом утверждения жизни (призыв к новому рождению, возрождению, перерождению). В этом плане смех сопутствовал обрядам «перехода», выступал их ценностным маркером. Смеховые обряды утверждали новое «превращенное» качество.

Как особая составляющая архаической культуры выступает «гротескное сознание», которое культивировало единство противоположных, зачастую несовместимых начал, характеризовалось качественным неразличением

понятий «жизни» и «смерти», которые исключались из знаковой оппозиции положительного и отрицательного. Звучащий смех обрядовых действий выступает критерием демонстрации неуязвимости субъекта, его превосходства над ситуацией (смерти).

Сценарий комического снижения как отрицания (негации) выступает осознанным приемом в античной смеховой культуре, когда, по мнению О.М. Фрейденберг, у человека этическое сознание включается в поле аксиологической игры. Карнавальная составляющая культуры от дионисий и сатурналий к мистериям и священным пародиям раскрывается в разыгрывании «срамных действий» по отношению к сакральному, целью которых было уподобление тела культуры «низовому», производящему началу. Акосмия карнавального мира призвана вернуть ценностную инверсию «верха» и «низа», духовного и телесного нормативной этике застывшего (мертвого) мира. Культивация нарушения границ дозволенного, освобождение от правил и норм обыденного существования раскрывало для средневекового сознания новые ракурсы бытия.

Рассматривая архаические формы комического (обрядовая смеховая культура, карнавальная культура), мы обнаруживаем общую тенденцию, объединяющую исторически разнородные культурные явления - присутствие аспекта «низа». На примере архаических обрядов, а также развития этой традиции от античности к средневековью можно констатировать, что комическое выступает ценностной реакцией на «сниженные явления».

В параграфе 1.2. «Репрезентации безобразного и их актуализация в комическом» на примере различных типов эстетического сознания раскрываются подходы, описывающие внутреннюю динамику безобразного на всем протяжении развития культуры; дается описание метаморфоз форм комического в связи с изменением характера безобразного.

В классической моделях безобразное не рассматривалось в качестве самостоятельной категории, изучалось как противоположность прекрасному. В таком ключевом качестве безобразное раскрывается вплоть до начала XX

века. Классическая тенденция поляризации «прекрасное-безобразное» может прослеживать до начала XX в.

Экзистенциализм вносит представления об абсолютизации Ничто, Небытия (М. Хайдегтер, Ж.-П. Сартр. Запредельное бытие, отличное от нашего, угрожает личной экзистенции «растворением» в абсолютном, ценностной аннигиляцией этико-эстетических систем, утратой структурированного существования. Экзистенциальная проблематика исследования безобразного раскрывает двойственную сущность самого человека, который занимает «срединное положение» между двумя онтологическими гранями - бытия и небытия - и с интересом пытается распознать прекрасные и безобразные лики бытия, часто находя в одном другое. В этом главная причина утверждения онтологической и гносеологической ценности безобразного в неклассической эстетике XX века: безобразное - первоначальная сущность мира, рассматривается как качество, определение которого не подвластно человеческому разуму, а значит, - это «чистое» знание о мире. Этой точки зрения придерживаются современные западные теоретики: К. Фидпер, X. Дикман, Д. Рудлофф, А. Гианарас, Ф. Коппе.

Безобразное является «онтологическим основания» для категории комического в сознании. В определении комического у Аристотеля -воспроизведение «физически и нравственно безобразного» - эта зависимость получает нормативный статус, т.е. может рассматриваться в качестве эстетического закон. В таком случае, характер изменения безобразного влияет на развитие форм комического. В частности, выявление тенденции к онтологизации безобразного (Небытия) и одновременно наделение этой категории положительной гносеологической ценностью (истина), приводит к развитию апофатических форм комического - абсурд («бессмыслица» у обэриутов) и «черный юмор».

Проанализированный историко-культурный и этнографический материал первой главы позволяет определить важное значение и функцию комического

в непрерывном личном открытии аксиологически амбивалентной потенции безобразного.

Во второй главе «Безобразное как объект эстетико-философской рефлексии у обэриутов» раскрывается сущность безобразного в понимании обэриутов и описывается влияние этих представлений на создание уникальной философско-эстетической системы группы.

В параграфе 2.1 «Эстетика безобразного обэриутов» рассматриваются причины обращения обэриутов к эстетико-философскому осмыслению амбивалентной сущности категории безобразного, принципы художественного воплощения их мировоззрения, влияние философских размышлений на формирование поэтики «бессмыслицы» и «черного юмора».

Фиксация кризиса отечественной культуры XX в., который выражался в конфликте массового сознания и индивидуального человеческого опыта, крушении гуманистических идей в обществе, происходит в сознании обэриутов, выражаясь в ряде их философских трактатов.

Главными теоретиками «обэриутской философии» являлись Я. Друскин и Л. Липавский, которые каждый по-своему раскрывают мировоззренческий тупик эпохи и, возможно, пытаются найти пути его эскапирования. Философские построения Я. Друскина сосредоточены на представлении нечеловеческого бытия, которое располагается во вневременной и внепространственной (не-кантовской) системе координат и поэтому не может быть позитивно осмыслено («мир вестников», «соседний мир»). Парадигма философского мышления Я. Друскина развивается по пути «освобождения» от «привычки обыденного восприятия». Умение мыслить нестандартно, за пределами возможного обеспечивало «вненаходимость» и метафизическую непричастность философа тоталитарной системе.

Обращение Л. Липавского к анализу феномена «страха», очевидно, также предопределен современными ему историческими реалиями. В «Исследовании страха» раскрывается образ страха как «окостеневшего», «остолбеневшего зрачка», «запустелой неподвижности», «панического

ужаса», который является не только экзистенциальным страхом, но и метафизическим: страх перед миром вестников, представляющим безобразную субстанцию.

Негативные интенции философского различения Я. Друскина и Л. Липавского амбивалентны: они намечает возможный путь «выхода» за пределы исторической реальности, но открытая субстанция «соседнего мира» в их философских построениях оказывается не менее пугающей и, прежде всего, опасностью растворения.

В параграфе 2.2. «Поэтика безобразного в прозе Д. Хармса» раскрываются особенности символического воплощения безобразного в художественном творчестве обэриутов.

В поэтике А. Введенского и Д. Хармса «бессмыслица», восходящая к традиции «божественного безумия» Н. Кузанского, становится единственной адекватной формой «разговоров» об истине и вечности. Практически актуальным становится антиэстетический тезис Шенберга-Друскина о том, что произведение искусства необходимо оценивать не в оппозиции «красиво-некрасиво», а в дихотомии «истинно-ложно», что отражается во множественности случайного, абсолютизации случая в опыте обэриутов.

Бессмыслица обэриутов принципиально над-разумна, вне-разумна, сверхразумна, за-умна и не дает точного позитивистского описания предмета -беспредметна. Негативное описание мира, по мысли обэрутов, исключает «ошибку прямого суждения», это «косвенное суждение» о мире и его свойствах. Негативная эстетика как новое качество чувственного опыта, акцентирует атрибутивные признаки бытия, несвойственные обыденному восприятию. В размывании эстетических границ обэриуты находили индивидуальные ценности, идеологически чуждые нормам эпохи.

«Безобразное» в комических «случаях» Д. Хармса оказывается художественной, эмоционально обращенной репрезентацией уродливого, больного, умирающего образа «витрувианского человека» в культуре XX века. С другой стороны, негативные художественные образы могут

трактоваться символически в связи с раскрытием философского содержания безобразного как трансцендентного бытия.

Крайняя форма акказуальности - «смертельный случай» - наиболее частотное сюжетообразующее явление, которое мы наблюдаем в прозе Д. Хармса, достигает предельной степени натуралистичности. Образ «Ничто» рассматривается как со-бытие двух планов реальности: над-мирного и субстанционального качества мира.

Эта тенденция сохраняется при рассмотрении символических описаний небытия через образы ноля, круга, шара, в которые заключается человеческое бытие в моменты рождения и исчезновения. В этом состоит особая амбивалентная природа «пустоты» трансценденции, которая одновременно является и порождающим и губительным для человеческой экзистенции началом. В связи с этим для творчества Д. Хармса ключевыми становятся образы женщин, стариков (старух) и детей, как олицетворения пред-родовой, родовой и анти-родовой потенции.

По аналогии с эстетическими опытами Л. Липавского, Д. Хармс в описаниях безобразного устойчиво воспроизводит текучие, бесформенные, бесструктурные субстанции гнилостного, мертвенного мира, поглощаемые или выделяемые героями. Символическими в этом случае выступают сцены некрофагии, дефекации, «срамных действий», направленные на «раскрытие» неконтролируемых явлений и физиологических реакций.

Д. Хармс художественно обыгрывает второй, «сниженный» аспект философии Л. Липавского и Я. Друскина, который вызывал напряжение у обэриутов. Выстраивается концепция современного раблезианства: безобразное в поэтике Д. Хармса только смешит, выдерживая этическую дистанцию от страшных по своему содержанию явлений. Таким образом, в творчестве обэриутов предпринимается попытка преодоления «безобразного» как страха перед областью трансцендентного, всего неизведанного, так и страха перед реальной жизнью.

В третьей главе исследования «Актуальные проблемы изучения негативной эстетики комического» акцентируется внимание на малоизученных вопросах теории комического; теоретически обосновывается ценностное значение комического для человеческой экзистенции.

В параграфе 3.1. «Аксиосфера комического» на материале творчества обэриутов раскрывается идея становления («обновления») аксиологического поля культуры (в том числе, индивидуальной реальности) в ходе разворачивания комической рефлексии.

Под аксиосферой мы понимаем целостное поле ценностных реалий, «квазиметрическое единство» объекта и включенной позиции субъекта восприятия, сформированных человеческой культурой в форме материальных и нематериальных активов: нравственные, религиозные, научные. Формирование эстетической ценности - результат сложного взаимодействия оценочных процедур, кристаллизующийся в форме произведения искусства, которое является проводником в мир духовно-ценностного содержания. Процесс осмысления и объективации эстетической ценности представляет огромную значимость для субъекта эстетического отношения. В ходе него накапливается духовная сила субъекта; в них проявляется и реализуется его внутренняя сущность. Данный процесс бесконечен, в нем реализует себя экзистенциальная потребность каждого человека.

Система эстетических категорий, по мысли Л. Столовича, способна выступать в качестве самостоятельной формы эстетической ценности. В этом смысле вопрос о ценности комического может рассматриваться как проблемный в современной эстетической теории. Комическое, с одной стороны, является актом переосмысления этико-эстетических констант; с другой - энергично деформированное комическое способно привести к окончательной деструкции ценностного поля культуры и к потере ценностной ориентации человека в мире.

Рассмотрение «случаев» Д. Хармса дает представление о положительном значении механизма «негации» в комическом. Процессу аннигиляции

подвергаются лишь мнимые ценности, закостеневшие образы тоталитарной мифологии XX века. В этом смысле, комическое способствует переосмыслению ценностного поля советской культуры и возвращению к истинным гуманистическим ценностям.

В параграфе 3.2. «Особенности комического катарсиса» раскрывается механизм аннигиляции негативных эстетических переживаний безобразного, в особенности, страха.

Катарсис - духовно-эмоциональный результат эстетического восприятия сущности предмета и присвоения ее в качестве жизненного факта. Если царь Эдип испытывает гонения судьбы, то и реципиент оказывается втянутым в необратимое переживание. Понятие трагического катарсиса связано с очищением от негативных чувств (страстей, греч. pathos): страха, ненависти, гнева, ревности на путях сочувственного сострадания. В определении Аристотеля присутствуют размышления на тему «комического катарсиса» как преодоленного переживания безобразного. Концепция «анестезии сердца» А. Бергсона развивает мысль об особой «нечувствительности», которая характерна для комического сознания. Эмоциональная устойчивость к являющемуся злу, причиняющему боль и страдание, достигается вследствие расположения по отношению к нему на эстетической дистанции. Реципиент совершает акт «метафизического возвышения» над негативной ситуацией, отстранения от нее, вследствие чего достигается состояние «нечувствительности».

Для того чтобы спровоцировать процесс отстранения, автор использует повествовательные приемы, которые снижают трагический пафос происходящего, представляя трагическое в виде «нелепого». В прозе Д. Хармса используются методы, открытые А. Бергсоном в исследовании о смехе: механистичность, повторяемость и т.д. Таким образом, происходит одновременно «остраннение» (В. Шкловский) безобразного, предъявление его в «странной», неожиданной и абсурдной форме.

Эти размышления приводят к теории двойственного, трагикомического катарсиса у обэриутов, который сочетает аспекты «отстраненной» нечувствительности и «остранненного» переживания негативного бытия.

В заключение диссертации подводятся итоги проведенного исследования, формулируются основные выводы, намечаются возможные направления исследования.

1. Историческое изучение природы и функций смеховых ритуалов, карнавальных действий и комических форм позволяет актуализировать концепт «негации» как условие преодоления негативных явлений действительности.

2. Негативный аспект теории комического предполагает рассмотрение комического как способ пограничного эстетического существования, а также как возможность выхода за пределы реальности в сферу «бытия наоборот», «сверх-бытия». «Комическое трансцендирование» приобретает особое значение для индивидуальной экзистенции в условиях массового безумия и деспотии тоталитарной системы. Эстетическое юродство и вербальная апофатика («бессмыслицы») становятся «щитом» перед агрессией некротического мира.

3. В связи с этим категория безобразного в современной эстетической парадигме рассматривается онтологически и гносеологически ценной, воплощая представления об истинном Бытии или Бытии истины.

4. Безобразное в эстетике обэриутов выражает идею «стихийной», «неконцентрированной» субстанции, которая является основанием и сущностью истинного мира («соседний мир», «мир вестников»). Можно утверждать, что безобразное у обэриутов является апофатическим символом возможности трансцендентного существования.

5. Комические описания Д. Хармса направлены как на преодоление страха перед реальным бытием «недочеловеческих» отношений, так и страха погружения в «нечеловеческое» состояние мира, страха перед открывшимся Бытием.

6. Трагикомический катарсис обэриутов возможен вследствие установления эстетической дистанции между субъектом и объектом эстетических отношений («отстранение»). В то же время происходит неокончательная «анестезия сердца», трагическое переживание модифицируется в переживание абсурдного, нелепого; наблюдается эстетическое «остраннение» безобразного.

7. «Бессмыслица» и «черный юмор» являются формами негативной коммуникации, в более широком смысле, - негативной экзистенции обэриутов, формой юродствующего протеста против культуры 30-гг. XX в.

8. Традиция апофатического мышления становится актуальной для современной городской полуподпольной культуры.

Основные положения диссертационного исследования изложены в следующих публикациях:

1. Шипицына A.A. Возрастание негации в комическом: от архаики к Средневековью // Общество. Среда. Развитие. 2011. № 4(21). С. 59-63. (0,3 п.л.)

2. Шипицына A.A. Негативная эстетика комического: безобразное // Вестник Орловского государственного университета. Серия: Новые гуманитарные исследования. 2012. №5(25). С. 385-390. (0,4 п.л.)

3. Шипицына A.A. Теория негативной эстетики комического: ОБЭРИУ // Вестник Орловского государственного университета. Серия: Новые гуманитарные исследования. 2012. №6(26). С. 433-437. (0,3 п.л.)

4. Шипицына A.A. Проблема апофатизма в составе гуманитарного знания. Гуманитарные основания образовательных процессов и систем // Гуманитаристика, гуманитарное знание, гуманитарное образование: проблемы и перспективы. СПб.: Астерион, 2011. Часть II. С. 34-37. (0,3 п.л.)

5. Шипицына A.A. Переходные этапы художественного развития и современное состояние искусства // Альманах кафедры эстетики и философии

культуры СПБГУ. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2012. №3. С. 357-360. (0,3 пл.)

6. Шипицына A.A. Негативная эстетика комического // Studia culturae. Альманах кафедры культурологи и Центра изучения кулыуры философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2011. Выпуск 12. С. 234. (0,1 пл.)

7. Шипицына A.A. Обэриуты в контексте негативной эстетики комического // Urbi et Academia. Граду и научному сообществу. СПб.: Алеф-Пресс, 2012. №1(3). С. 263-268. (0,4 пл.)

8. Шипицына A.A. Философские основы комического обэриутов // Интерпретация текста: ментальное зеркало видения. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2012. С. 126-133. (0,6 пл.)

Подписано в печать 16.04.13 Формат 60x84Vi6 Цифровая Печ. л. 1.0 Тираж 100 Заказ 20/04 печать

Отпечатано в типографии «Фалкон Принт» (197101, г. Санкт-Петербург, ул. Большая Пушкарская, д. 54, офис 2, Тел. 313-26-39, e-mail: fc2003@mail.ru)

Текст диссертации на тему "Негативная эстетика комического: ОБЭРИУ"

Федеральное государственное бюджетное общеобразовательное учреждение высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена»

04201 360389 На пРавахрукописи

Шипицына Анна Александровна

НЕГАТИВНАЯ ЭСТЕТИКА КОМИЧЕСКОГО: ОБЭРИУ

Специальность: 09.00.04 - эстетика

Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук

Научный руководитель доктор философских наук, профессор К.Г. Исупов

Санкт-Петербург 2013

А

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.......................................................................................3

Глава 1.

Негативная эстетика комического

1.1. Роль смеха в архаической, античной и средневековой культуре..............17

1.2. Репрезентации безобразного и их актуализация в комическом................35

Глава 2.

Безобразное как объект эстетико-философской рефлексии у обэриутов

2.1. Эстетика безобразного обэриутов....................................................53

2.2. Поэтика безобразного в прозе Д. Хармса...........................................78

Глава 3.

Актуальные проблемы изучения негативной эстетики комического

3.1. Аксиосфера комического...............................................................99

3.2. Особенности комического катарсиса..............................................119

Заключение..................................................................................137

Список литературы........................................................................141

Введение

Актуальность темы исследования

Современная культура характеризуется резким возрастанием комических жанров во всех видах искусства. Комическое присутствует в форме литературных описаний действительности и ее явлений, кинематографических, живописных, архитектурных изображений и театральных представлений. Кроме того, следует отметить возрастание комизма культуры в целом, что демонстрируют СМИ на примере каждодневных радио- и телепрограмм, рекламных роликов и баннеров. В сетях всемирной паутины комическому уделяется особое место, появляются новые типы комических объектов: мемы, демотиваторы.

С одной стороны, развитие комического в культуре оказывает положительное влияние как на личность, так и на общество в целом. Смех обладает терапевтическим значением: избавление от депрессивных состояний и «подавленных» эмоций, происходит биологическое омоложение, смех продлевает жизнь. «Смешное» является востребованным продуктом массового потребления, потому что людям нравится обнаруживать, испытывать радость и удовольствие от «смешного».

Культурная роль смеха заключается в формировании условий для перехода из «старого» в «новое», а также в освобождении от запретов, нарушении табу. Кроме того, комическое в различных формах - скрытый способ передачи духовной информации. Времена сталинских репрессий с точки зрения комической истории можно назвать «эпохой анекдота», с помощью которого люди продолжали общаться, делиться пережитым, давая оценку происходящему в стране.

С другой стороны, «освобождение» культуры не всегда имеет положительные последствия, как для нее самой, так и для личности. «Пошлый», «грубый», «вульгарный», «глупый» смех вряд ли может по-настоящему сформировать общество свободы: он будит инстинкты в человеке, обращая его в первобытное состояние. Циничный смех вредит, делая личность бесчувственной к страданию окружающих. Комическое мировосприятие и мироотношение, сформированные культурой, могут быть опасными для ее дальнейшего развития и функционирования. Такой смех способствует десоциализации и деградации личности, атомизации общества.

Смех может являться как орудием освобождения, так и орудием заточения. В любом случае, человечеству необходимо научиться им пользоваться. Поэтому возвращение к разговору о природе смешного/комического представляется своевременным.

Комическое, с точки зрения эстетической теории, является категорией динамической. Развитие комического происходит на протяжении всей истории развития человеческого общества: от времени первобытных племен до современного общества «противоречий», космополитизма и сепаратизма, капитализма и социализма, индустриализации и экологизации. Историческое развитие комического привело к образованию следующих форм подачи смешного: гротеск, пародия, юмор, ирония, сарказм, сатира, черный юмор, абсурдный смех и др. Поэтому многовековая история развития теории комического, начавшаяся с «Поэтики» Аристотеля, еще не завершена. В эстетике комического появились новые вопросы, требующие исследовательского внимания.

Степень разработанности проблемы

Проблема комического широко представлена в исследовательской литературе и включает в себя целый спектр вопросов.

Первым пунктом может быть представлен вопрос о разграничении понятий смешного и комического. Комическое - эстетическая категория, объединяющая все феномены культуры, требующие смеховой разрядки. Комическое и смешное

различаются по способу реализации: комическое тяготеет к «интеллектуально-смысловому» сдвигу1; смешное отражает лишь аспект эмоционального подъема (радости, ощущения счастья) и не обладает эвристической функцией. М. Каган впервые указал на соотношения стадий развития онто- и филогенеза, т.е. индивидуальным развитием и развитием культуры. Если смех детский является витальным и означает довольство, радость, то смех взрослого вызывается более сложными, прежде всего разумными, а не физиологическими причинами . Процесс перехода от смешного (радостного, ликующего) к комическому (смеху, обусловленному пониманием) происходит с развитием сознания человека.

Обращаясь к ранним смеховым эпохам, исследователи3 подчеркивают магическое значение смеха. Древние ритуалы еще не знают комизма как такового, хотя и используют современные приемы комического. Средневековая культура, сохранившая во многом еще архаические представления о смехе-жизнедателе (В. Пропп), переходит на уровень комического. Карнавальные, шутовские миры, а также мир юродивого конструировались как «сниженные» копии мира повседневного, вследствие чего вызывали смех живой, интеллектуальный, являющийся реакцией на искажение действительности. М. Бахтин, Л. Пинский, А. Гуревич, Т. Мальчукова, В. Даркевич, В. Колязин, а также Д. Лихачев, Б. Успенский, А. Панченко, Н. Понырко дают яркое представление о средневековой смеховой культуре как попытке создания «неподобного подобия» повседневного, обыденного мира4.

1 См.: Бычков В.В. Эстетика. М., 2008. 573 с.

2 См.: Каган М.С. Метаморфозы бытия и небытия: Онтология в системно-синергетическом осмыслении. СПб., 2006.

3 См.: Фрейденберг О.М Миф и литература древности. М., 1998; Она же. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997; Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре (по поводу сказки о Несмеяне). М., 1999.

4 См.: Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья (1965) // Собрание сочинений: в 7 т. Т.4(2). М., 2010. С. 7-517; Гуревич, А. Я. Смех в народной культуре Средневековья // Вопросы литературы. 1966. № 6. С. 207-213; Даркевич В.П. Народная культура Средневековья: пародия в литературе и искусстве IX -XVI вв. М., 2004; Колязин В.Ф. От мистерии к карнавалу: Театральность немецкой религиозной и площадной сцены раннего и позднего средневековья. М., 2002; Лихачев Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984; Мальчукова Т.Г. Комическое в античной литературе и европейская традиция. Петрозаводск., 1989; Пинский JI.E. Магистральный сюжет: Ф. Вийон, В. Шекспир, Б. Грасиан, В. Скотг. М., 1989; Он же. Реализм эпохи Возрождения. М., 1961.

Следующий вопрос, интересующий исследователей, - разнообразие приемов комического (форм комического), наиболее популярными из которых являются гротеск, пародия (архаика), ирония (романтизм), сатира (классицизм), юмор (в т.ч. черный), абсурд. Этим вопросам посвящены труды Т. Любимовой, В. Пивоева, Ю. Борева, А. Зверева и проч1. В. Пивоев определяет иронию как «мнимую похвалу того, что заслуживает уничтожения» , а гротеск - как «форму сатиры, характеризующуюся чрезмерным искажением негативных элементов действительности, доводящим до абсурда противоречие изображаемого явления и обыденного здравого смысла»3. Т. Любимова считает гротеск «моментальным снимком незаконченного превращения»4. Впрочем, спор о комических формах не является предпочтительным объектом нашего исследования.

Гораздо более важным представляется предпринять попытку создания всеобщей теории комического, которая бы выявила универсальный принцип построения форм комического. Этот вопрос, казалось бы, серьезно разрабатывался с античности (Аристотель «Поэтика»). И на современном этапе мы обладаем огромной суммой знаний о теории комического. Условно все теории комического Ю. Борев делит на две подгруппы.

Теория превосходства обнаруживает превосходство субъекта над объектом, вследствие отрицательного свойства последнего или деградации его. В этом случае смех субъекта объясняется стремлением возвыситься над негативной стороной жизни, поднять самого себя над рассматриваемым явлением. Об этом пишут Т. Гоббс, К. Уберхорст, А. Бэн, А. Стерна. К этой же категории мы бы отнесли теорию остроумия З.Фрейда (хотя Ю. Борев относит ее ко второй группе), а также размышления А. Бретона о черном юморе.

1 См.: Борев Ю. Комическое или о том, как смех казнит несовершенство мира, очищает и обновляет человека и утверждает радость бытия. М., 1970; Бретон А. Антология черного юмора. М., 1999; Зверев A.M. Дональд Бартельм: абсурдизм по-американски. М., 1979; Любимова Т.Б. Комическое, его виды и жанры. М. 1990; Пивоев В.М. Ирония как феномен культуры. Петрозаводск, 2000.

2 Пивоев В. Указ. соч. С. 37.

3 Там же. С. 39.

4 Любимова Т.Б. Указ. соч. С. 29.

«Теория противоречия (или несоответствия) предполагает, что причина смеха заключена в рецептивной «двойственности» предмета. В эту группу Ю. Борев объединет идеи контраста (Ж. Поль, И. Кант, Г. Спенсер, Т. Липпс, Г. Хоффдинг); противоречия идеалу (А. Шопенгауэр, Г. Гегель, Ф. Фишер, Н. Чернышевский); отклонения от нормы (К. Гросса, Э. Обуэ, С. Мильтона Нахама, Б. Дземидок); теории пересекающихся мотивов (А. Бергсон, З.Фрейд, А. Луначарский); противопоставления безобразного прекрасному (Аристотель), ничтожного - возвышенному (И. Кант), нелепого - рассудительному (Жан Поль, Шопенгауэр), бесконечной предопределенности - бесконечному произволу (Шеллинг), образа - идее (Фишер), автоматического - живому (Бергсон), неценного - притязающему на ценность (Фолькельт), необходимого -свободному (Act, Шютце), ничтожного - великому (Липпс), ложного, мнимого -значительному, прочному и истинному (Гегель), внутренней пустоты -внешности, притязающей на значительность (Н. Чернышевский), нижесреднего - вышесреднему (Н. Гартман)»1.

Теории превосходства и теория противоречия отражают два типа подхода к проблеме - с точки зрения субъекта и с точки зрения объекта, об этом пишет Т.Б. Любимова: «К теориям первого типа, т.е. тем, которые исходят из указания на обычные и необходимые характеристики смешного, того, над чем смеются, относятся теории контраста, несоответствия, противоречия, несообразности низменного (когда низкий предмет или лицо претендует быть возвышенным); безобразного, но безвредного; неприличного, но втайне привлекающего интерес: теории ошибки, оплошности и т.п.

Напротив, теории второго типа тяготеют к тому, чтобы указать, какое чувство испытывает человек при встрече с комическим, или, точнее, какое чувство или состояние скрывается за реакцией смеха на ту или иную ситуацию. Здесь мы встретим мысль, что в основе лежит чувство превосходства; сюда относятся теории неожиданности («обманутого ожидания»), новизны, защитной реакции, комического как «возвышенного наизнанку» (Жан Поль), рассеивания иллюзий,

1 Борев Ю. Указ. соч. С. 43.

избытка психической энергии, встречи души с «ничто» (И.Кант), когда нам дается откровение небытия»1.

С субъективной теорией комического так или иначе соотносятся современные исследования, но, вдобавок, все они усиливают гносеологический аспект. Т.Б. Любимова, развивая учение А. Шопенгауэра, утверждает, что в основе комического - «несообразность гносеологического толка»: «Мир есть прежде всего несоответствие. Главное несоответствие состоит в том, что наши представления, в которых только для нас мир и может существовать, вовсе не сообразны изначальной «воле к жизни», которая и есть мир сам по себе. Эта изначальная несообразность осознается нами как страдание, что составляет глубинный комизм нашего существования» ; Т.Г. Мальчукова пишет, что «удовольствие от комического состоит в познании нового» . М.Т. Рюмина утверждает, что в комическом происходит «разрушение видимости»4. По мнению А.Г. и Д.Г. Черемухиных «всплески юмора и остроумия являются творческими инсайтами, родственными научным озарениям»5. Для В.М. Пивоева «мотивационная основа юмора составляют потребности познания и экономии сил. Остроумный ход, ищущий мысли, не только приближается к истине, но и ведет к решению логической задачи неожиданно коротким путем. В юморе всегда торжествует превосходство нового знания над несовершенством, громоздкостью и нелепостью устаревших норм» [94, с. 36]. В дополнение к сказанному, следуют замечания Г.Л. Тульчинского о том, что классическая комическая ситуация, строится на противоположности «недостатка понимания» у объекта смеха и «избытка понимания» у субъекта. Только в таком случае смех возможен, когда налицо превосходство познающего субъекта6. A.A. Сычев утверждает вслед за Г.Л. Тульчинским «эвристичность смеха»: «в нем

1 Любимова Т.Б. Указ. соч. С. 6.

2 Там же. С. 4-5.

3 Мальчукова Т.Г. Указ. соч. С. 67.

4 См.: Рюмина М.Т. Эстетика смеха: смех как виртуальная реальность. М., 2011.

5 Черемухин А.Г., Черемухин Д.Г. Конструирование юмора: монография. М., 2004. С. 5.

6 Но бывает и обратная ситуация, когда умный становится посмешищем дурака. Это происходит, например, в пьесе A.C. Грибоедова «Горе от ума». Ни о каком «инсайте», естественно, здесь речи идти не может.

происходит скачкообразное приращение знаний, открывающее ясную картину связей и взаимоотношений всех элементов, составляющих объект. Внезапность и неожиданность смеха, подчеркиваемая в большинстве комического, является следствием этой эвристичности»1.

Комическое, по мнению вышеперечисленных исследователей, представляет гносеологическую ценность, демонстрируя механизм разрушения ложного знания о предмете. Такой путь можно охарактеризовать термином «трансгрессивный переход» В.Н. Никитина, в процессе которого «субъектом нового опыта экзистенциального на время стирается некая заданность форм чувствования, думания и действия»2.

В карнавале, имеющим общие мистериальные корни с дионисиями и сатурналиями, данный аспект является одним из важнейших. Несомненно, что субъект комического вводится в особое аффективное состояние, сродни опьянению (в дионисиях опьянение происходило в буквальном смысле), с целью обретения нового видения, по некоторым трактовкам божественного видения. В связи с этим, можно привести слова Л.В. Карасева, характеризующего смех как «отказ от мира». Смех - шаг и полет в пропасть неизвестного: «Короткий выдох, предшествующий смеху - это отказ от мира, выталкивание из себя того объема, который должен быть заменен чем-то другим, родившимся внутри меня, а не пришедшим извне. Этот выдох - иллюзия шага; незавершившегося, не нащупавшего привычной опоры. С этой секунды - я во власти смеха»3. Короткий шаг-выдох, характерный для комического, есть особая точка освобождения, за которой следует новое видение мира, не являющееся окончательным: «Начав смеяться, я незаметно для себя изменил точку зрения на мир. Моя позиция делается принципиально двойственной; я не могу зафиксировать себя ни на одном из полюсов, казавшихся мне прежде

1 Сычев A.A. Природа смеха, или Философия комического. Саранск, 2003. С. 111.

2 Никитин В.Н. Онтология телесности: смысл, парадоксы, абсурд. М., 2006. С. 60.

3 Карасев JI.B. Философия смеха. М., 1996. С. 170.

незыблемыми. И эта моя беспомощность увеличивает ту силу, которая играет мною, переворачивая мой прежний мир вверх ногами»1.

Экзистенциальное положение субъекта, балансирующего между двух противоположных точек видения, не может быть определено однозначно в комическом. Двойственность ментального поведения субъекта определяет особый характер комического пространства, сродни игровому.

М.М. Бахтин писал о том, что игра - жизнь, изъятая из жизни. Игровая реальность отличается от действительной тем, что существует в условном пространстве и времени - в этом заключается «изъятие из жизни». С другой стороны, игра - та же жизнь, в которой происходит «быстрая смена судьбы» героев-игроков. В смеховой реальности мы также обнаруживаем быструю смену действия: «игру со смыслом» (Т.Б. Любимова), «игру случайностями» (H.A. Дмитриев), «игру с пониманием» (С.С. Гусев, Т.Г. Тульчинский).

По мнению Т.А. Апинян «шут - персонификация игры» . Он берет на себя роль дурака: «Интеллектуал одевает маску.