автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Особенности морфологической системы латгальского письменного языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Особенности морфологической системы латгальского письменного языка"

ЛАТВИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ

На правах рукописи

СТАФЕЦКА Анна Андреевна

ЗДК 808.83.-3II. /043.3/

ОСОЕЕНГЭСТИ МОРФОЛОГИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ЛАТГАЛЬСКОГО ПИСЬМЕННОГО ЯЗЫКА

10.02.02 - языки народов СССР /латышский язык/

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических каук

Рига - 1990

Работа выполнена в Отделе диалектологии Института языка и литературы Латвийской Академии нэ^к.

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор, член-корреспондент Латвийской АН БЛИНКЕНА А.Я.

Официальные оппоненты : доктор филологических наук,

профессор РУДЗИТЕ М.К.

кандидат филологических наук РЕКЕНА A.C.

Ведущее предприятие - Кафедра латышского языка и литер туры Даугавпилсского Педагогического института.

Зшцита диссертации состоится 1990 г. в А У)часов на заседании СпециализЦрованног Совета К.010.02.01. Института языка и литературы Латвийской Академии наук, г. Рига, ул. Тургенева, 19.

С диссертацией можно ознакомиться в филиале по общественным наукам фундаментальной библиотеки Латвийской АН, г. Рига, ул. Тургенева, 19.

Автореферат разослан "УС" (Х^'Ъ^СУ^у 1990 года.

г

Ученый се!фетарь Специализированного совета

кандидат филологических наук Валдманид -3

41 ■*:>.•

Общая характеристика работы

1. Актуальность темы. Латышский литературный язык, письменная традиция которого берет свое начало во второй половине ХЛ столетия, создавался на основе нижнелатышской формы речи. Начиная с КУШ столетия в латышском языке существует и вторая письменная традигчя, возникшая на основе верхнелатышской формы речи - латгальский письменный язык.

По истории латышского литературного языка имеются обширные исследования. Однако история латгальского письменного языка исследована мало - имеются лигь фрагментарные очерки первых памятников латгальской письменности, но не хватает обобщающих работ, в которых этот вопрос исследовался бы системно. Нет также исследований по взаимоотношению латгальского письменного языка и говоров Латгале.

В диссертации впервые а латышском языкознании анализирована морфологическая система языка памятников латгальской письменности начального периода (П ЗЗ-1870), акцентируя несходное с латышским литературным языком и нилшелатышскими говорами.

Итак, актуальность темы предопределяется:

Г) относительной малоизученностыо истории развития латгальского письменного языка,

2) отсутствием лингвистических исследований памятников латгальской письменности,

3) необходимостью сопоставительного ачализа морфологической системы латгальского письменного языка и современных говоров Латгале,

4) необходимостью создания истории.латгальско. о письменного языка.

2. Цель и задачи исследования. Основной целью диссертационной работы является исследование морфологических данных говоров Латгале, зафиксированных в памятниках латгальской письменности. В диссертации сделана попытка анализа проявле-

ния морфологических особенностей говоров Латгалв в памятниках латгальской письменности начального периода (1753-1871). Главное вникание обращается на те особенности, которые встречаются в рассматриваемых источниках письменности и характерны для говоров Латгале в отличие от латышского литературного языка и нижнелатышских говоров. По ходу работы над диссертацией преследовалась также цель определения проявления нормативизма в латгальской письменности упомянутого периода.

Для достижения поставленной цели в процессе изучения материала решались следующие задачи:

1) в языке памятников латгальской письменности выявить морфологические особенности говоров Латгале в отличие от латышского литературного языка,

2) определить варианты их употребления в письменных памятниках и говорах Латгале для уточнения ареала говоров, представляющих основу латгальского письменного гэыка,

3) установить влияние нижнелатышской письменности на формирование латгальской письменной традиции.

3. Научная новизна исследования. Впервые предпринимается попытка исследования морфологической системы языка памятников латгальской письменности начального периода. Системно рассматривается взаимосвязь специфики морфологической системы латгальского письменного языка и говоров Латгале. Дается анализ разнообразия, мнений по термину латгальский щшьменч^ язык и объясняется стихийное проявление нормативизма в начальном периоде латгальской письменности.

4. На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

а) Образоваше латгальского письменного язпка является исторически обусловленным и основано главным образом на живой разговорной речи крестьянского населения, т.е. на крестьянских говорах южной Латгале и Аугшземе.

б) По данным морфологической системы говоров Латгале, отраженным в памятниках латгальской письменности (на материале

местоимения, глагола и предлога) можно определить два главных ареала говоров как основу образования и разв. гая латгальской письменности: главным образом это говоры южной Латгале и Аугш-эеме (вокруг Даугавпилса), а в середине XIX столетия в латгальском письменном языке отражаются также морфологические особенности группы говоров центральной и восточной Латгале (вокруг Резекне).

в) Язык первых латгальских .¡исьменных источников периода деятельности иезуитов по сравнению с памятниками письменности середины XIX столетия явлптся более близким к живой разговорной речи современных: говоров Латгале, что свидетельствует о хорошем владении местным наречием авторами (Я.Дукагаевичем, М.Ротом и др.).

г) Весьма стихийное прояаг^ние нормативизма в памятниках латгальской письменности начального периода обусловлено:

1) вариативностью морфологических форм в говорах,

2) значительным влиянием нижнелатышской письменной традиции,

3) влиянием других языков (латинского как офш 1ального языка католической церкви, польского или литовского как родного языка авторов первых латгальских книг).

д) Морфологическая система языка памятников латгальской письменности светского характера более близка к живой разговорной речи чем языка изданий религиозного характера, которые подчинены более консервативной церковной традиции письменности и стиля.

е) Традиция письменности и языка, начатая первыми изданиями, продолжалась во всей латгальской литературе до начала XX столетия.

5. Материал и источники. Основной материал диссертации составляет данные латгальской письменности, собранные из всех относительно значительных изданий первого периода письменности (1753-1871). Диалектный материал взят из картотек ИЯЛ Лат-

вийской АН и работ студентов ЛУ, а также из описаний отдельных говоров в разных изданиях. Широко использованы полевые материалы автора диссертации.

6. Теоретическое и практическое значение. Теоретическое значение диссертации заключается в том, что эта работа позволяет несколько по-новому посмотреть на взаимосязь латгальского письменного языка и верхнелатышского диалекта латышского языка, а также латышского языка в целом. В диссертации дается также пояснение и уточнение терминов по данному вопросу и анализируется стихийное проявление нормативизма в латгальском письменном языке.

Работа может быть использована при подготовке курсов по истории латышского языка в вузах. Собранный материал говоров может быть использован для подготовки разделов морфологии Диалектологического атласа латышского языка и Лингвистического атласа Европы.

7. Апробация работы.- Диссертация обсувдена на заседании Отдела диалектологии Института языка и литературы Латвийской АН. По материалу диссертации сделаны 3 доклада: I) на двух конференциях, посвященных памяти Я.Эндзелина в Латвийской АН (1985 г., 1937 г.); 2) на конференции молодых ученых ИМ Латвийской АН (1933 г.).

Результаты и основные положения гсследования опубликованы в пяти статьях (объем - 5,3 а.л.).

Структура работы определяется целью и проблематикой исследования. Диссертация включает введение, три главы и заключение, а также карт, сп ски сокращений, использованной литературы и источников. .

Содержание диссертации

Во введении аргументируется выбор и актуальность темы, характеризованы цель и задачи работы, раскрыта научная новизна, теоретическое и практическое значение диссертации.

Глава I. "К вопросу об истории возникновения и развития латгальского письменного языка и взаимоотношении латгальского письменного языка и вэрхнелатшского диалекта латышского языка"

В первой главе диссертации дается короткий обзор исторической ситуации, в которой создавалась латгальская письменность.

В результате Ливонских войн по Альтиаркскому мирному договору от 1629 года восточная часть нынешней Латвии осталась под властью католической Польши и была отделена от остальной этнической территории латышей как государственной границей, так и е отношении религии и культуры. Здесь активную деятельность начали иезуиты, которые после изгнания из Риги и Цесиса в начале ХУЛ столетия поселились в Даугавпилсе. Даугавпияс стал одним из центров деятельности иезуитов, здесь открылись первые школы. Начиная свою деятельность, иезуиты тщательно изучали местный язык, т.е. местные говоры.

Католическая литература в Латвии до начала 18 века находилась под влиянием т.н. традиции письменности Г.Элгера, ученика Э.Тольгсдорфа, владевшего латышским наречием о!фестнос-тей Риги и Цесиса, которое было Еесьма непонятно для латышей Латгале. Необходимо также отметить непоследовательную орфографию и ошибочную письменность Г.Эльгера, которая явилась одной из причин раскола католической духовной литературы з начале ХУИ столетия: католики восточной Курземе последовали за старолатышской письменной традиции. Итак, историческая ситуация в Латгале и неудовлетворяющая местное население письменная традиция обусловили необходимость создания самостоятельного письменного языка.

Первая книга, изданная на латгальском письменном языке в 1730 году, не сохранилась до наших дней, она упомянута лишь в библиографических указателях. Это духовный песенник "Ка-Ьо-Нагка Пв1зш1и Охчяк^а.автором которой принято считать иезуита Я.Лукашевича (1699-1779). Первая сохранившаяся книга на латгальском письменном языке - это перевод евангелий

- б -

"Evangelia Toto Anno...", напечатанный в 1753 году в Вильнюсе. Переводчиком упомянутых евангелий также считают Я.Лукашевича.

Письменность перевода езангелий является весьма последовательной. Книга напечатана латинскими буквами по образцу польской письменности. Использованы польские орфографические знаки для обозначения звука и шипящих согласных. Палатализация согласных также обозначена буквой i после согласного или при помощи знака палатализации, напр., tiow асо, wan. Использованы диакритические знаки А и s очевидно для обозначения акцента или интонации, напр., taw», dais, суши, et>-wá Ъеугита.Однако диа!фитические знаки не всегда поставлены последовательно.

Самым ведающимся автором латгальских книг первого периода письменности считают М.Рота (172Г-1785). По данным материалов архива иезуитов М.Ротом написаны четыре книги: молитвенник, изложения из Старого и Нового Заветов, катехизис и азбука. •

В качестве одного из наиболее значительных источников начального периода латгальской письменности следует отметить изданный в I8QI году духовный песенник "Dsiomies Swatas.." Существует мнение, «то это коллективная работа нескольких авторов. Необходимо также отметить изданную в 1805 году книгу "Víysaa Mocieyba Katolioaka..", автором которой было принято считать М.Рота. Особенности языка этого произведения, однако, весьма отличаются от языка остальных сочинений М.Рота.

После прекращения действия иезуитов в 1820 году наблюда-еася более непоследовательная письменность и орфография, нарастает число славизмов. Это свидетельствует о том, что авторы книг, напр., И.Акилевич, Т.Коссовский, И.Мацулевич, Я.Кур-мин весьма недостаточно владели местным наречием. Исключением является Г.Мантевфель (I832-I9I6), составитель первого латгальского календаря "Inílantu - ziemles -í.a¿kagromcta aba kalenders" (1862-1871) и арифметики, а также ряда произведе-

ний духовного характера. Письменный язык Г.Мантевфеля основывается на говорах центральной Латгале (вокруг Резекне, Дрицэ-ны), хотя наблюдается и влияние говоров южной Латгале. Литературная деятельность Г.Мантевфеля была прервана запретом печати латинскими буквами.

Период с 1871 по 1904 гг. характеризуется запретом печати и т.к. периодом рукописной книги, когда крестьяне, овладевшие грамотностью, переписывали от руки молитвенники, а также фольклорный материал и практические советы. Наиболее популярными были А.Юрдосс (Наутрены), Я.Сейлис (Гайгалава), 0.' Лейко (Виляка), Я.Шкестерс Шакашены). Во время запрета печати несколько латгальских книг было издано за границей (в Голландии, Швеции, Германии и Финляндии) и контрабандным путем доставлены в Латгале.

После отмены запрета печати в 1904 году возобновилось . употребление латгальского письменного языка и началось сознательное нормирование его.

Итак, историю развития латгальского письменного языка можно разделить на три основных периода. I 1730-1864 (фактически по 1871) - латгальский

начальный период латгальской I письменный

письменности; язык

П 1864-1904 - запрет печати;

Ш 1904-1959 - период нормированного латгальский

латгальского письменного языка литературный

письменный язык

Последний период включает в себя как слокное, весьма неудачное начало нормирования языка (1904-1929), так и сужение сферы употребления латгальского письменного языка и прекращение его (1945-1959), а такке возобновление его в 193Э году.

Так как в языкознании существуют весы/а различнее мнения о проблеме взаимоотношений латгальского письменного языка и

верхнелатышского диалекта латышского языка, а также латышского языка в целом, и нет единой точки зрения о терминологии, то в диссертации дается краткий обзор литературы по данному вопросу и пояснение используемо: терминов. Считая нецелесообразным употребление термина латгальский язык в качестве обозначения предположительного третьего балтийского языка, как это делает ряд советских языковедов (напр.. Шор, Чемоданов, Реформатский, Агаян, Головин), а также некоторые авторы в эмиграции (ЬеИа, Викёз ).

Однако в научной и научно-популярной литературе имеется несколько мнений по поводу термина или понятия латгальский] письменный^ язык. Необходимо отметить главные из них. Я.Эндзе-лин употреблял термин З-а-ь^а^и <11-*1е1сЬ8, букв, 'диалект лат-галов', П.Стродс без смысловой дифференциации - Ь^а^и <Ла» и 1а1;ваИе§и 1г1окзпе .»латгальский говор*, обозначая как письменную, так и нормированную устную форму. Термин ва}и <Иа1еЗЛз для обозначения письменной формы верхнелатышского диалекта использовал Л.Латковскис. В последние десятилетия в научной и научно-популярной литературе доминирует термин 1ЕИ^а11ези й!а1е1сЬз (обычно говоря о литературе, написанной на латгальском письменном языке). Однако термины ва}и (или ХаЪсаНеэи) 1а1оЗсзпе и с!1а1с1аа неприемлемы по нескольким причинам: -

1) термины <11а1е1гЬз 'диалект* и 1г1окзпе 'говор' обозначают форму ненормированного языка, но язык латгальской прессы и литературы является нормированным, об этом свидетельствуют т.н. латгальские нормативные грамматики и орфографические словари,

2) в латышском языкознании для обозначения диалектов латышского языка используются следуюи^е термины: среднелатыш-ский, ливонский и верхнелатышский. Под термином верхнелатш-ский, диалект понимаются не только говоры Латгале, но и латгальские говоры Видземе, а также селонскио говоры Видземе и Земгале. Латгальский письменный язык является региональным

образованием - он создавался на основе лишь одной групы говоров верхнелатышского диалекта.

В латышском языкознании встречается также термин augS-aemniefcu dialolrta rakstu valoda 'письменный язык верхнелатышского диалекта». Как выше упомянуто, латгальский письмзн-ный язык создавался на основе лисп одной группы говоров верхнелатышского диалекта. Территория употребления латгальского письменного языка намного уже, чем территория верхкела-тьшского диале:ста. Кроме того, латгальский письменный язык является не репрезентацией одного говора или группы говоров, а койне наречия с т.н. наддиалектным языковым слоем. Из вышесказанного следует - более точными являются термины latgalie-§u rakstu valoda »латгальский письменный язык» (0го1з, Augst-&а1пз, Karulis ) и latgalie§u literara rakstu valoda »латгальский литературный письменный язык» ( Osols). Необходимо отметить, что термин latgaliesu rakstu valoda, по мнении автора диссертации, целесообразно отнести как на весь период латгальской письменности, так и на период ненормированной латгальской письменности (1753-20 г. XX века). Термин lat-galioSu Utersvs ткзЬи valoda обозначает лишь период нормированного латгальского письменного языка. Однако существует такие термин latgaliesu literara valoda »латгальский литературный язык» ( Breidaka), ср. англ. The Latgalian literary language (Lelis), The Xatgalian Literary Standard (Zepa). По мнению автора диссертации, лишь в 30 годы XX столетия латгальский письменный язык формально соответствовал критериям литературного языка, когда наряду с нормированием письменной формы началось также нормирование устной речи в системе просвещения Латгале, т.е. были разработаны нормы письменности, разрабатывались и вводились в сферу обучения нормы устной речи.

Глава II. "Основные морфологические особенности текстов латгальского письменного языка".

Выявление изменений в области морфологии является значи-

тельным фактором в исследовании развития языка. Выбор анализа морфологических особенностей текстов латгальской письменности обоснован тем, что морфология верхнелатышского диалекта, а именно, говоров Латгале, сохранили более древние явления. Так как в диссертации ставится целью выявление взаимоотношений латгальского :исьменного языка и латгальских говоров, а также определение ареала говоров как основы латгальской письменности, то обнаруженные в памятниках латгальской письменности морфологические явления анализируются в сопоставлении с данными говоров Латгале.

Первый раздел второй главы посвящен обзору местоимений в семантико-морфологическом аспекте.

Так как, анализируя местоимения, данные латгальских текстов сравниваются с материалом говоров Латгале, выделяя несходное с латышским.литературным языком, то местоимения рассмотрены в соответствии с традиционным делением на группы в грамматике современного латышского литературного языка, хотя, как подчеркивает Д.Нитинь, столь детализированная классификация малооправдана, ибо она не отражает все лексико-семантичес-кие и синтаксические варианты.

Анализируемые источники латгальской письменности главным образом являются текстами религиозного характера, авторами . которых были представители других народов; ограниченный лексический слой текстов частично предопределяет сферу употребления отдельных местоимений. Личные местоимения.

Памятники латгальской письменности отражают несколько вариантов падежных форм местоимений I и II л. единственного числа. В латгальских текстах широко распространено неразличение формы родительного и винительного падежа, напр., nu tie-wi, pi tewi, del man! , • что характерно для южных говоров Латгале, напр., man! 2 tf пАи Андрупене, pi ос mani rafidava Извалта. В калеадарях Г.Мантввфеля доминируют характерные для говоров центральной Латгале тща, teva.

- II -

В то же время в латгальских теки .'ах пшроко распр устранены нехарактерные для говоров Латгале формы manis, tcvis, что является влиянием нижнелатышской письменной традиции, mania, tevis с утратой конечного гласного зафиксированы только в^ некоторых говорах северной Латгале.

В текстах отражается свойствг мая говорам Латгале форма дательного падежа ааа с палатализацией конечного согласного. В качестве дательного падежа иногда употреблен старый творительный падеж nanita, tewim, что распространено главным обра. зом в говсрах южной Латгале (обычно после предлога da)j da '. mania, da tevla' Извалта, Калупе, Ликсна. В качестве винительного падежа после предлогов ар, nuo, par, uz в текстах доминируют также формы старого творительного падежа ар raanim, vz tevin, . что характерно для говоров, центральной Латгале, а также встречается и в некоторых нижнэлатышских говорах и в . нижнелатышских текстах. Формы шап£, te vi, характерные для говоров Латгале и латышского литературного языка, также употреблены в текстах. Очевидно, по образцу нижнелатышской письменности в латгальских текстах в качестве местного падежа доминирует конструкция iekS (iekSan) + форма родительного па-• дежа, напр., ikszan manis.

Несколько вариантов имеет родительный падеж множествен. ного числа. Наряду с характерна для говоров Латгале mosu,

jtJsu, также после предлогов, управляющих дательным падежом, "" в текстах широко употреблены также1 формы дательного падежа, напр., pi Juma, nu muma. Спорадично зафиксированы формы tayus, Зуиз с утратой конечного гласного.

В латгальских текстах доминируют формы дательного падежа ишэ, Juras, свойственные говорам южной Латгале и латыш- — скому литературному языку. В калецдарях Т.Мантевфеля зафиксированы myusim, ¿}yu3im, образующие компактный.ареал употребления в центральной и восточной Латгале.

Винительный падеж в говорах Латгале также имеет несколько вариантов. В латгальских текстах широко использован свойс-

твенный некоторым южным говорам Латгале и латышскоцу литературному языку воэ, ¿аз, а также узко локальное тшз, ¿ита. В календарях Г.Мантевфеля отражены формы центральной Латгале туцзив, Зуизиз. В латгальских грамматиках ХУ1П столетия зафиксировано дуиз, ¿уиз.

Форма творительного падежа аг шша зафиксирована спорадично. В качестве местного падежа, очевидно под влиянием нижнелатышской письменности, употребляется конструкции 1окЗ + ишз, ^шш.

В отличие от латышского литературного языка и нижнелатышских текстов в Латгале сохранились более древние формы личных местоимений 3-го лица ;}±з 'он', 'она', что отражается в латгальских текстах (наряду с вариантом ±а). Без смысловой дифференциации в латгальских текстах широко употреблены также нижнелатышские у±ца, »он, она».

3±з, ¿1, VI!}отмечены в грамматике Коссовского как указательные местоимения.

Несколько вариантов имеет форма местного падежа. В латгальских текстах отмечается ¿ата, ¿1т5, а также 1е1с2 (1ек§ 1ок§ ¿я, ¿йз, у^аа, Оба варианта формы

родительного падежа говоров Латгале ¿а, 1 ¿аз отражены в латгальских текстах наряду с нижнелатышским уЗ^ц.

. Возвратное местоимение.

Парадигма склонения возвратного местоимения зетг!в соответствует склонению личных местоимений .ее 'я', -би 'ты'.

В латгальских текстах встречаются некоторые свойственные говорам Латгале семантические особенности возвратного местоимения, напр., сочетание предлога ра с общей формой дательного и творительного падежей ра оеу1га 'отдельно', а также конструкции с формой дательного падежа ооу, выражающие действие в пользу субъекта, напр., ¿войох-к о!еи 'вспомните', а1еч букв, 'идёт себе спать'.

Притяжательные местоимения.

Для латгальских текстов и говоров Латгале характерны при-

тяжательные местоимения типа 'мой*, tavs 'твой', sava 'свой'. Падежные формы притяжательных местоимений как в латгальских текстах, так и в говорах Латгале от латышского литературного языка отличаются только фонетически. На принадлежность первому и второму лицу мн.ч. указывают несклокяеше формы - родительный падеж личных местоимений mtJau »нас', ¿йзи 'вас*, vlçu 'их'.

Указательные местоимения.

По сравнению с латышским литературным языком данные латгальских текстов и говоров Латгале свидетельствуют о более обширной системе указательных местоимений.

На относительно близкий предмет или явление в говорах Латгале указывает местоимения itis, it.r. »этот, эта', которые в латгальских текстах встречаются сравнительно редко. В текстах доминирует нижнелатышское sis, St 'этот, эта'.

На относительно дальний предмет как на памятниках латгальской письменности, так и в говорах Латгале указывают местоимения tie (tyo) 'этот*, tï (toi) 'эта'. Иногда эти местоимения в текстах выступают в функции артикля.

В латгальских текстах отражаются варианты местоимения tada 'такой': taid3 - характерный для говоров центральной и восточной Латгале и tuodg - свойственный говорам юго-западной и северной Латгале. Однако местоимение itaids 'такой*, образующий широкий ареал употребления в говорах, в латгальских текстах зафиксировано спорадично.

Вопросительные, относительные и

неопределенные местоимения.

В памятниках латгальской письменности в качестве вопросительных, относительных и неопределенных местоимений употреблены характерные для говоров Латгале кпо 'кто, что», kurв, -а •который', kada (kuoda), kaids »какой*. В функции местоимений каз, kurS в латгальских текстах широко распространен katrg, что не характерно для современных латышских говоров, но встречается в старолатышских текстах.

Варианты в говорах имеет форма местного падежа местоиме-

ния kas: kiaa, кава. В текстах встречается Jdna. Также несколько вариантов характерно для местного падежа местоимения kurs 'который', в текстах употреблен кигшяа.

Местоимение ksds 'какой' в говорах имеет несколько вариантов. В текстах доминирует kaids, распространенный на болошей части территории Латгале.

Обобщатадао местоимения.

Наиболее продуктивными в латгальских текстах являются местоимения ikviens, ikkatrs 'каждый', что нехарактерно, для говоров Латгале, но встречается в старолатышских текстах, а также sevkura 'качсдьгй, любой», что в современных говорах зафиксировано лишь в речи старшего поколения. Спорадично в текстах встречается также за"мствование из белорусского kaSns 'качсдый*. что зарегистрировано в некоторых-юго-восточных говорах Латгале (Эзерниеки, Нирза и др.).

Определктельнсо местоимение.

Определительное местоимение pats »сам» в текстах -¿исто отраяено с палатализацией конечного согласного, что характерно для говоров. Форма женского рода с основой на ~£й— роза * 'сима' также встречается.

Неопределег ые местоимения.

Группа неопределенных местоимений как в говорах Латгале, так и в латгальских текстах является более,многочисленной, чем в шш'.елатышских говорах и латышском литературном языке. Наряду с местоимениями cits 'другой', kads, kaids 'какой', kurs 'который» в говорах распространены неопределенные мес-то^.мения kas, kurs, kfida в сочетании с частицами da, koS (очевидно < рус. хоть), kazy (< kas zin), пег (< nezin) или с причастием ne'oijie,напр., da kas, koS kas, kazyn kas, kas nebi.iis, kaids nabejis (nibejia) , что зафиксировано и в латгальских текстах.

Отрицательные местоимения.

В отличие от латышского литературного языка в латгальских текстах и говорах отрицание выражается при помощи префикса

ni-: nikas 'никто, ничто*, nikads (nikuoda), rJkalda, nivins •никто'.

Местогмение nikas как в латгальских текстах, так и в говорах Латгале имеет не только значение 'ничто', но и 'никто'.

Ареал употребления местоимений nikuoda и nikaids соответствует ареалу местоимений kuoda и kaids.

Во втором разделе второй главы анализируются варианты морфологических форм глагола.

В памятниках латгальской письменности широко представлены морфологические особенности форм глагола, характерные для говоров Латгале.

Инфинитив.

Памятники латгальской письменности отражают характерную для большинства говоров верхнелатышского диалекта палатализацию конечного согласного, которая свидетельствует о потере конечного гласного, напр., turojt*, Sst*, dnrtt*.

В одной части говоров Латгале совпали исходы глаголов II и Ш коньюгаций -ît (-eit') и -st C-Çt', -ab' ), а в другой они отличаются. В памятниках латгальской письменности отражаются оба варианта.

Супин.

Хотя в ареале говоров восточной Латвии супин широко распространен, в памятниках латгальской письменности конструкции с супином встречается редко. Относительно часто он употреблен в текстах светского характера. Супин редко встречается в старолатышских текстах, употребление инфинитива в качестве супина наблюдается также в литозских письменных памятниках Х.УТ-ХУП столетий, что объясняется тенденцией нормализации языка.

Возвратные формы.

Префиксальные формы глаголов со вставным возвратным формантом между префиксом и корнем слова в латышских говорах образуют широкий ареал употребления. Эти формы характерны и для латгальских текстов.

- 16 -

В первых изданиях доминирует вовратный формант -.si-, который является литуанизмом и не зафиксирован ни в одной латгальской грамматике.

В латгальских текстах представлены также варианты рефлексивных формантов -sc.-, н i- aa-,свойственные говорам Латгале.

В употреблении -за- (-za-) в говорах Латгале можно выделить три варианта, из которых в текстах встречается только один: -sa- после гласных, а также и глухих согласных, и -га-после приставок на -z-, напр., nasarodos, ayaa3tot-. Упомянутое употребление форманта -гзи- зафиксировано з латгальских грамматиках и характерно для многих говоров.

йорг.уч настоящего рреиени.

Атематические глаголы. '

В латгальских текстах отражается характерная для говоров Латгале частичная парадигма атематических глаголов, напр., форма 1-го лица аэши 'я есть*, imu 'иду'» damu 'дао*. Наряду с упомянутыми фориами.употреблены тематические глагола du-du, eju 'иду' (в календарях Г.Мантевфеля).

Тематические глаголы.

В текстах ц^'роко представлены формы настоящего времени с основой на по- (raun, atrun, kraun, kaun).

Широко в латгальских текстах представлены глаголы со старой основой на 1-, характерной для говоров Латгале, для селон-ских говоров, напр., gulia, redzira, grybin, stowit.

Своеобразными в говорах Латгале являются формы настоящего времени 2-го лица с сохраненным они широко распространены также б латгальских текстах, напр., sorgotf, barojJ, wielej.

Фор:/ы будущего времени.

В большей части говоров вэрхнелг ,-ышского диалекта сохранились более древние формы будущего времени глаголов I спряжен)- г, основы которых оканчиваются на s * z, t, d - между корнем и исходом будущего времени не вставляется -S— Формы будущего времени упомянутого типа доминирует в латгальски тек-

стах, напр., aakryss, paaessi.

В текстах представлены характерные для говоров Латгале основы прошедшего времени на -в (dowe, Sdie), -ave, напр., aycynowa, gudjmowa; спорадично в некоторых источниках зафиксированы также отдельные сокращенные формы прошедшего времени, характерные для говоров, напр., sacia, dalia.

Повелительное наклонение (императив).

Отраженные в памятниках латгальской письменности формы императива глаголов в основном соответствуют данным говоров Латгале.

Форма 2-го лица ед.ч. в текстах часто отражена с палатализацией, конечного согласного, напр., dud*, wierya*, pimin*.

В текстах, также как и в говорах Латгале, четко различаются окончания 2-го лица мн.ч. индикатива и императива.

Долженствовательное наклонение (дебитив).

Дебитив в латгальских текстах, также как и в латышском литературном языке, образуют путем сочетания Ja и формы 3-го лица.

В источниках религиозного характера в качестве дебитива употреблены также конструкции ЪОя + инфинитив, напр., Tiew Ъуиз .. klausit.

Пересказочное наклонение.

Пересказочное наклонение образуется присоединением к основе на -at- исхода слова на -us, напр., азз, natura.

В качестве пересказочного наклонения в текстах употреблены формы причастия будущего времени на -okie<5un (neaismioraz-kut). Последние формы зафиксированы только в календарях Г. Мантевфеля.

Сослагательное ньклонениэ.

В латгальских текстах формы сослагательного наклонения имеют большое количество вариантов. Некоторые из них являются более древними, исчезнувшими в говорах, другие объясняется нестабильностью численных и личных форм в говорах. В первых источниках наблюдаются формы сослагательного наклонения на

-ie-

fe, напр., raes byutubet (»мы были 5'), iua grybatibet •вы хотели бы'. Эти форда зафиксированы также в изданной в 1732 году грамматике Ю.Шпунгьянского "Dispoaitio imperfocti.*" наряду с формами на -n- (vmretumeo 'мы могли бы', slobotume-t

•вы хранили бы*).

Причастия и деепричастия.

В говорах Латгале еще сохранились и активно употребляются в речи несколько причастий и деепричастий, не имеющихся больше в латышском литературном языке.

Одним из продуктивных в текстах является страдательное причастие настоящего времени на -±в, хотя в говорах Латгале оно непродуктивно.

Действительное причастие настоящего времени на -Даш- в источниках латгальской письменности нередко употреблено в функции действительного причастия на -uoas.

■ Действительное причастие настоящего времени на -uoS-, как в латгальских текстах, так и в говорах Латгале зарегистрированы спорадично.

В памятниках письменности действительные причастия настоящего времени на -ie, -us, -uote 3 текстах и говорах употребляются в качестве пересказочного, наклонения, напр., soka,, kad dzeyws oj<¡ , azaydu aja paiedia.

Деепричастие на -uot широко распространено в текстах, хотя в говорах Латгале является весьма непродуктивным. Однако деепричастие на -It (образованное от глаголов настоящего времени на -i) широко употребляется как в латгальских текстах, так и в говорах Латгале, напр., radzetüo^dit• в виики.

Действительное причастие прошедшего времени на -ts, -ta в текстах продуктивно. Форма женского рода употреблена с исходом -use. Страдательное причастие прошедшего времени на -ts, -ta в текстах и говорах Латгале формально не отличается от латышского литературного языка и нижнелатышских говоров.

Действительное причастие будущего времени со вставным —к—, характерное для говоров верхнелатышского диалекта, за-

- 19 -

фиксировано только в календарях Г.Мантевфеля.

Третьи!* раздел второй главы посвящен анализу особенностей предложного управления и семантики.

потребление предлогов в латгальских текстах в целом соответствует данным говоров Латгале, хотя обнаруживается влияние польского и литовского языков, поскольку первые латгальские письменные памятники являются сочинениями или переводами польских и литовских авторов. Хотя на структуру конструкций в переводах религиозных источников оказывал влияние также их канонический характер, требующий строгого следования тексту подлинника, в памятниках латгальской письменности, которая создавалась на основе ажнолатгальских говоров, довольно точно отражены особенности говоров, отличающихся от современного латышского литературного языка и нижнелатышских говоров. Так, например, в латгальских текстах и в современных говорах Латгале широко распространены такие формы как redzet аг ао!з, let par laipas, stradSt аг divi cirgi, рЗа trïs gadi, которые являются возможными реликтами древнего двойственного числа.

В отличие от современного лагышского литературного языка ' прздг.оги ais, tez, d5l, ielc3, ia, mío, pCc,

pirras (pinna), vira, 20га,управляющие родительным падежом единственного числа, требуют родительного падежа и во множественном числе, например, nia b5du, del V!5rnu, nuo masu dienu, sera debesu . Предлог dS^ обычно управляет родитэяьным, а иногда и дательным падежом множественного числа, но в отличие от .современного г.:тышского литературного языка*, стоит перед управляемым словом, например, d3^ n&udaa, bcrau, d8}. ¿notion.

Личные местоимения, управляемые предлогами &Р (aplïk), ах (ai), сатег (овт, йзаг), pa, par, prêt, na (ia), starp, сохранили общую форму дательного и творительного падежей, например, ар manin, аг tevim, prat sevim.

В латгальских письменных памятниках, реже в созременннх говорах Латгале, встречаются такке срвнительные степени имени

- 20 - .

прилагательного или наречия, которые образованы при помощи предлога alz, напр., aiz viHiem labales, aia vielem skaistSk.

В памятниках латгальской письменности употреблены предлоги, которые широко распространены и в современных латгальских гоЕорах, но отличяптся от латкаского литературного языка, например, aplifc 'вокруг, около, о', da 'до, на», piras •до», par 'через', i?, 'на, из', vida, vidin 'в'; в письменных источниках зафиксировано также много семантических особенностей предлогов, отличающихся от функционирующих в литературном языке. Так, например, некоторые значения предлога ар вполне соответствуют семантике литовского apio, как ru-nst ар uotru, dornst ар ееvim и др. Употребление предлога niz (в словосочетании alz iaika 'вовремя') тоже не характерно для латышского литературного языка, но широко распространено в латгачьских говорах. Предлоги da, pa, uz (iz), zem имеют некоторые семантические особенности, связанные с влиянием славянских языков.

В памятниках латгальской письменности встречаются также предлоги lldz, pirms, prleka, iokä (iekaaa), viro, которые не характерны для активной лексики современных латгальских говоров и могут быть объяснены влиянием нижнелатышского письменного языка. В письменных памятниках, как и в латгальских говорах, не встречаются предлоги кора, par, а также сложные предлоги с -pus, как augspus, epakapus, arpua, iekSpus, lojpua, otrpua, saipus, viçpus.

Глава В. "Проявление нормативизма в латгальском письменном языке."

Сознательное нормирование латгальского письменного языка начинается только е XX столетии, однако стихийное проявление нормативизма наблюдается уже в начальном периодз латгальской письменности. Именно для этого периода характерна тесная связь письменного языка с мостнкми говорами южной Латгале.

Необходимость нормирования языка обычно связана с вариативными изобразительными средствами языка, а также с использо-

- 21 -

вашем разных грамматических форм. Последнее в нашем случае связано особенно с деятельностью Г.МантеЕфеля, когда в латгальский письменный язык проникли морфологические особенности говоров центральной Латгале.

Весьма значительное влияние на морфологическую систему Латгальской письменности оказала старолатшская (нижнелатышская) письменная традиция, особенно на морфологическую систему местоимения и предлога. Влияние других языков на морфологию латгальских текстов весьма незначительное. Латинский как официальный язык католической церкви оказал влияние главным образом на синтаксис, а польский или литовский как родной язык первых авторов ллтгальских книг повлиял на лексику.

Нормой латгальского литературного письменного языка в 30-ые годы XX века стали те явления, которые в говорах Латгале образуют более широкий ареал употребления. С другой стороны, авторы нормативных грамматик XX века, сознательно следуя ншснелатышской письменной традиции, не признавали многие характерные для говоров Лат г ах мо^ ¡»логические явления. В результате нормирования латгальский литературный письменный язык отличаете., от латышского литературного языка главным образом фонетически.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Крат 31Й обзор первых книг, опубликованных на верхнелатышском диалекте - В сб. "7а1оййа аШ1а11£а1;са-в5", Р., 1986, с.80-90, 0,7 а.л. (на латышском языке).

2. Особенности предложного управления и семантики в старолатгальских письменных памятниках и говорах Латгале.-Известия АН ЛССР, 1988, »9, с.90-102, 1,3 а.л. (на латышском языке, резюме на русском языке).

3. Варианты морфологических ферм латгальских говоров е прошлом и в наш дни.- В сб. "Уа1о<1аа аИиаН^оа-Я?", Р., 1988, с.45-58, 0,7 а.л. (на латышском языке).

4. Возникновение и развитие латгальского письменного языка.-В сб. "ТаЗ.ойаа аМшШгаЪез-ев", Р., 1989, с.217-231, 0,7 а.л. (на латышском языке).

5. Семантико-морфологические особенности местоимений в памятниках латгальской письменности и латгальских говорах.- В сб. "Берхнелатыиский диалект". Р., ЛГУ, 1989, с.100-142; 1,9 а.л. (на русском языке).