автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Особенности языка балезинских и юкаменских бесермян

Полный текст автореферата диссертации по теме "Особенности языка балезинских и юкаменских бесермян"



Люкиыа Надежда Михайловна

На правах рукописи

ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА БАЛЕЗИНСКИХ И ЮКАМЕНСКИХ БЕСЕРМЯН (сравнительная характеристика)

Специальность 10.02.02 - языки народов Российской Федерации (финно-угорские и самодийские языки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ижевск-2008

003460943

Работа выполнена на кафедре общего и финно-угорского языкознания Удмуртского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

Кельмаков Валентин Кельмакович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор

Шутов Александр Фёдорович

Ведущая организация: Удмуртский институт истории, языка

и литературы УрО РАН

Защита состоится 10 декабря 2008 года в 10 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.275.06 при ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» по адресу: 426034, г. Ижевск, ул. Университетская, 1, корпус 2, ауд.204.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет».

кандидат филологических наук, доцент

Лобанова Алевтина Степановна

И.А. Краснопёрова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Среди северных удмуртов небольшую группу составляют бесер-мяне, говорящие на одном из наречий удмуртского языка и проживающие на северо-западе Удмуртской Республики, в бассейне реки Чепцы, в Юкаменском, Балезинском, Глазовском районах. По итогам Всероссийской переписи населения, которая была проведена в октябре 2002 года, численность бесермян составляет 3 122 человека. Бесер-мянские деревни островками вкраплены в массу удмуртских, татарских, русских селений. Нами были обследованы следующие населенные пункты: 1) д. Шамардан — расположена в 25 километрах от районного центра (с. Юкаменское) и 60 километрах от ближайшей железнодорожной станции Глазов. В настоящее время всего 72 двора, жителей 259 человек. Основную часть составляют бесермяне, русских примерно 10 человек; 2) с. Ежево (бес. йэжгурт) - расположено в 18 километрах от районного центра (с. Юкаменское). На сегодняшний день в данном селении всего проживает 638 человек. Следует заметить, что во время последней переписи все бесермяне записались удмуртами (всего 507 чел., из них больше половины являются бесермя-нами), 110 русских, 15 татар, 2 украинца, 3 армянина, 1 бурят. Пожилое население говорит на своем диалекте. В общеобразовательной школе удмуртский язык не преподается, взрослые с детьми общаются на русском языке; 3) д. Усть-Лем (бес. с'эдбан) - расположена в двух километрах от с. Ежево. В данной деревне живут 32 удмурта (из них половина бесермяне), 1 русский; 4) д. Жувам (бес. жуам) - расположена в 50 километрах на юг от г. Глазова и 12 километрах на юго-восток от районного центра (с. Юкаменское). В деревне 80 хозяйств, население 360 человек, по последней переписи 2002 года: 178 чел, -бесермяне, 10 чел. - русские, 6 чел. - татары, остальные (166 чел.) записались удмуртами, хотя среди них много бесермян; 5) д. Митроша-та (бес. митрошка) находится в трех километрах от д. Жувам. Общая численность жителей составляет 53 человека, всего 17 хозяйств. Основная часть населения бесермяне (42 чел. - бесермяне, 10 чел. - удмурты, 1 чел. - русский); 6) д. Нижняя Пажма (бес. улье' пажми) расположена в 15 километрах от районного центра (с. Юкаменское). В данном населенном пункте всего 13 хозяйств, общая численность жителей 49 человек (43 - бесермяне, 6 - удмурты); 7) с. Юнда (сами жители выделяют Большую Юнду (бес, вуж йундъ) и Малую Юнду (бес. пэс'и йундъ или тупал йундъ) расположено на левом притоке р. Чепцы, в 15 километрах от районного центра (п. Балезино). В дан-

ном населенном пункте общая численность жителей составляет 514 человек. По материалам книги "Язык бесермян" [Тепляшина 1970а: 35] Юнда отнесена к чисто бесермянским селениям. На сегодняшний день здесь население смешанного типа, совместно проживают бесер-мяне (68 %), удмурты (23 %), татары (3 %), русские (2 %), а также представители других национальностей; 8) д. Ворца (бес. ворча) -центр сельской администрации, охватывает шесть селений, является одним из крупных населенных пунктов Ярского района. В настоящее время в ней проживает 478 человек. По национальному составу население относится к разряду смешанных, по итогам последней переписи: 223 чел. - бесермяне, 111 чел. - удмурты, 104 чел. - татары, 40 чел. - русские; 9) д. Логошур (бес. тал'игурт) также находится в Яр-ском районе, в 9 километрах от д. Ворцы. Расстояние до районного центра - 49 километров, В деревне на сегодняшний день всего 11 хозяйств, население - 41 человек (36 чел. - бесермяне, 5 чел. - удмурты), Бесермянские населенные пункты Ярского района не расположены на территории исследования, но в некоторых случаях в качестве сравнения использованы материалы данных деревень.

Т.И. Тепляшина в своих трудах в определении статуса языка бесермян допускает некоторые противоречивые суждения [Кельмаков 1993: 11-12]: 1) неоправданно преувеличена значимость собственно бесермянского пласта. " <...> звуковая система языка бесермян значительно отличается от системы звуков удмуртского языка в целом, в совокупности со всеми диалектами" [Тепляшина 1970а: 163]; 2) вопреки предыдущему утверждению язык бесермян включен в состав северного наречия как единица более мелкого его членения [Тепляшина 1966: 279; Тепляшина, Лыткин 1976:103].

В последние годы удмуртские ученые обращались к бесермянскому наречию в двух случаях: 1) с целью дополнения приведенных в публикациях Т.И. Тепляшиной материалов [Федотов 1985; Кельмаков 1992г]; 2) для пересмотра или уточнения некоторых лингвоисториче-ских выводов относительно специфики бесермянского диалекта, которые были высказаны Т.И. Тепляшиной [Кельмаков 1985а; 1992а; 19926].

Актуальность работы. Известно, что в монографии Т.И. Тепляшиной рассматриваются специфические черты, общие для всех групп говоров [Тепляшина 1970а: 58]. Последующие полевые исследования выявили, что некоторые частные особенности автором отнесены к общим.

В данной работе впервые подвергаются анализу лекминский (Юкаменский р-н) и юндинский (Балезинский р-н) говоры бесермян-

ского наречия. Обследование и сравнительная характеристика на современном этапе их развития являются необходимыми, так как: 1) после выхода в свет монографии Т.И. Тепляшиной прошло уже более тридцати лет. Бесермянский диалект не совсем такой, каким он был в 60-70-е годы XX века. В настоящее время некоторые его особенности, нашедшие отражение в работе "Язык бесермян", или утрачены, или употребляются параллельно формам северного наречия удмуртского языка; 2) "отдельные ее положения как в синхронном описании, так и (в особенности) в диахронической части нуждаются в уточнении, детализации или дополнении" [Кельмаков 1992: 34].

Процесс постепенной утраты диалектного своеобразия (особенно в с. Юнда) - явление объективное и развивающееся. Изучение и фиксация языкового материала отдельных бесермянских говоров становится в ряд наиболее актуальных вопросов удмуртской диалектологии.

Объект исследования составляют юндинский и лекминский говоры бесермян.

Предметом настоящего диссертационного исследования являются фонетико-морфологические особенности данных говоров в сравнительно-сопоставительном аспекте.

Научная новизна работы состоит в том, что:

а) исследование проведено с использованием нового диалектного материала;

б) впервые детально проанализированы фонетические и морфологические особенности юндинского и лекминского говоров бесермян в сравнительном плане;

в) выделены языковые явления, в которых наблюдается влияние соседних северных диалектов;

г) языковые особенности исследуемых говоров рассмотрены в сравнении с фактами языка, описываемыми в монографии Т.И. Тепляшиной, другими удмуртскими диалектами, при необходимости -другими родственными и неродственными языками.

Теоретической и методологической базой настоящей работы послужили труды отечественных и зарубежных ученых: Т.Г. Ами-ноффа, Г.А. Архипова, М.Г. Атаманова, P.M. Баталовой, С.К. Бушма-кина, Ю. Вихманна, Т.Е. Уотилы, Е. Итконена, JI.JI. Карповой, В.К. Кельмакова, В.И. Лыткина, Р.Ш. Насибуллина, Б.А. Серебренникова, И.В. Тараканова, Т.И. Тепляшиной и др.

Цель исследования - сравнительно-сопоставительное описание фонетической системы, морфологической структуры бесермянских

говоров, которые распространены на территории Юкаменского и Ба-лезинского районов Удмуртской Республики. В соответствии с поставленной целью предполагается решение следующих задач:

а) систематизировать и обобщить результаты предыдущих исследований бесермянского наречия;

б) показать наиболее характерные и специфические особенности говоров в области фонетики и морфологии, провести детальный анализ на современном этапе их развития;

в) сравнить и сопоставить юндинский говор с лекминским;

г) рассмотреть, при необходимости, соответствующие языковые факты говоров с исторической точки зрения;

д) выделить сходные с другими удмуртскими диалектами языковые черты.

Методы исследования. Основные методы исследования определяются целями и задачами работы. С целью объяснения языковых материалов применяются синхронно-описательный, сравнительно-сопоставительный методы. В необходимых случаях используется метод статистического анализа.

Источники исследования. Анализируемый диалектный материал собран автором во время полевых экспедиций в 2000-2007 гг., где также принимали участие студенты II курса филологического факультета (удмуртская группа) ГППИ: 2000 г. - д. Шамардан, Усть-Лем, с. Ежево; 2001 г. - с. Юнда; 2003 г. - д. Жувам, Митроша-та; 2004 г. - д. Ворца, Логошур; 2005 г. - с. Юнда; 2006 г. - с. Юнда; 2007 г. - д. Кунды (Верхнее Мочагино), Поска (Паскино), Чабъя (Ом-сино), Чола (Круглово) Слободского района Кировской области.

Материалом для лингвистического анализа послужила речь местных старожилов, преимущественно пожилых женщин, не отрывавшихся от своей языковой среды и сохранивших в большей степени местные диалектные черты. Сбор полевого материала проведен в ходе устного общения с бесермянами по специальному (составленному автором), вопроснику для сбора диалектологического материала, а также по программам-вопросникам Т.И. Тепляшиной [1966а] и В.К. Кельмакова [2002]. С целью более точного выявления фонетических и морфологических особенностей диалекта производились аудиозаписи речи бесермян.

Теоретическая ценность работы заключается в том, что в ней определяется парадигматика и синтагматика гласных и согласных фонем, анализируется объёмный диалектный материал с целью описания морфологических особенностей исследуемых говоров на современном этапе развития бесермянского диалекта.

Практическая значимость работы состоит в том, что:

1) материалы могут быть использованы при сравнительно-сопоставительном изучении диалектов удмуртского и других пермских языков;

2) полученные данные могут быть применены при изучении истории удмуртского языка, в особенности его исторической фонетики;

3) результаты исследования могут быть использованы при разработке лекционных и практических курсов по удмуртской диалектологии, фонетике и морфологии удмуртского языка;

4) некоторые положения диссертации могут найти отражение в учебниках и методических пособиях по удмуртскому языку;

5) полученные данные могут быть применены при составлении сравнительных словарей.

В ходе исследования сформулированы и выносятся на защиту следующие положения:

- в современных исследуемых говорах гласная о является фонемой; определен фонематический статус билабиального сонанта у;

- выбор велярных фрикативных и палатальных аффрикат имеет аре-альный характер;

- фонетические изменения в диалекте, квалифицируемые Т.И. Теп-ляшиной как «субстратные явления», вполне объяснимы внутренними законами развития удмуртского языка в специфических бесермянских условиях;

- многие языковые факты, описанные в книге «Язык бесермян», в настоящее время не обнаружены;

- в описываемых говорах 21 падеж (по Тепляшиной -16); *

- бесермянские говоры отличаются друг от друга; юндинский говор под влиянием северноудмуртских диалектов утрачивает в настоящее время специфические особенности.

Апробация работы. Основные положения исследования докладывались и обсуждались на следующих конференциях и симпозиумах: научно-практической конференции "Проблемы удмуртской филологии и преподавания удмуртского языка и литературы" (Глазов, 2003); X Международном симпозиуме "Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками" (Ижевск, 2004); X Международном конгрессе финно-угроведов (Йошкар-Ола, 2005); XI Международном симпозиуме "Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками" (Пермь, 2006); Межрегиональной научно-практической конференции "Историко-педагогичес-кий опыт и проблемы разработки учебно-методических изданий в Удмуртии на современном этапе" (Ижевск, 2007); ХП Международ-

ном симпозиуме "Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками" (Ижевск, 2008).

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения. В конце работы даются списки сокращений и использованной литературы. В качестве приложения приводятся списки информантов, таблицы (списки слов) и образцы текстов по исследуемым говорам бесермянского наречия с параллельным переводом на русский язык.

Общий объем диссертации с приложением 249 страниц.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении даются общие сведения о населенных пунктах бе-сермян, говоры которых рассматриваются в работе. Обосновывается актуальность темы, формулируются цель и задачи, раскрываются методы исследования, определяется степень изученности темы, отмечаются научная новизна и практическая значимость работы. Рассматривается краткая история изучения бесермянского наречия.

Основная часть состоит из двух глав.

В первой главе рассматриваются основные фонетические явления, характерные для исследуемых говоров бесермянского наречия.

В юндинском и лекминском говорах бесермян функционируют следующие семь гласных: а, е, §, г, о, и, Фонемы, кроме последней {§), артикуляционно и акустически не отличаются от соответствующих гласных удмуртского литературного языка.

Как нам известно, регулярным продолжателем праудмуртского *о в большинстве современных удмуртских диалектов выступает фонема ё. В бесермянском наречии вопрос о наличии/отсутствии фонемы § окончательно не решен.

Следует отметить, что во всех обследованных бесермянских населенных пунктах нами зафиксирован гласный

а) в одних случаях он функционирует как единственный репрезентант праудм. *д;

б) в других - в этой же функции выступает в альтернации с другими гласными. С целью проверки была составлена специальная программа, включающая 140 общеудмуртских слов с гласной § (орф. о). На основе собранного материала сделаны следующие выводы:

1. В юндинском говоре информанты произнесли с гласным § 80 слов. В лекминском говоре показатели следующие: Шам. - 57 слов, Паж.-39.

2. В материалах экспедиций [ДЭ 2000; ДЭ 2001; ДЭ 2003; ДЭ 2005] представлено небольшое количество слов с перебюями (в речи разных бесермян) в употреблении вышеназванных гласных на месте общеудмуртского §.

2Л.е~е: Шам. - 13 слов, Паж. - 12, Юнд. - 10, Вор. - 29.

2.2. ç ~ о: зафиксировано только у жителей деревень Н. Пажма (всего 6 слов) и Ворца (1 слово).

2.3. е ~ о: (Паж.) s'em ~ s'от 'чешуя, скорлупа' (удм. лит. сьом), (Вор.)ре s'tànS ~pos'tânâ '(с)вариться' (удм. лит. позьтыны).

3. Помимо перечисленных слов, в исследуемых говорах есть случаи замещения s другими звуками:

3.1. Гласным S было зафиксировано: (Юнд. Шам. Паж.) bst'ârtânâ (удм. лит. ботьыртыны) 'лепетать, говорить без умолку', (Шам.) âzât 'мало' (удм. лит. ожыт), Ш'а 'галька, гравий' (удм. лит. кольы), (Шам. Паж.) evSl 'нет, не' (удм. лит. овол).

3.2. Нелабиализованным гласным е в материалах отмечено: Юнд. - 3 слова, Шам. - 12, Паж. - 29, Вор. Л. - 28.

3.3. Огубленным гласным заднего ряда о: (Вор.) s'in'pojet 'обман зрения' (удм. лит. синпоет), evol 'нет, не', (Паж.) bod'ono 'перепел' (удм. лит. бодено). 1

3.4. В лекминском говоре функционирует одно слово с гласным /: biz (удм. лит. боз) 'бязь'.

4. Слово gvel 'нет, не' в материалах Ю. Вихманна во всех случаях встречается в форме evel, в исследуемых говорах такая форма не употребляется.

Важнейшим дифференциальным признаком бесермянского наречия в области вокализма является обильное употребление неогубленного â (чаще всего расположенного в соседстве с твердыми согласными или в окружении последних) на месте общеудмуртского и, обусловленное в первую очередь различием в рефлексации праудмурт-ского огубленного *и в современных диалектах. В программу исследования было включено 149 общеудмуртских словоформ. По нашим наблюдениям, языковой материал в описываемых современных бе-сермянских говорах не совсем однороден по качеству вокализма первого слога: а) в юндинском говоре с нелабиализованным S зафиксировано 53 слова. В речи информантов наблюдается дистрибуция параллельных форм, например: kâz ~ kuz 'пара', Sr ~ иг 'гной', sâdânâ ~ sudânâ 'играть'; б) в лекминском говоре отмечено 68 корней.

В рассматриваемых говорах в пределах первого слога в соседстве с последующим велярным согласным или между предшествующими

z, s и последующими палатальными на месте i литературного языка, срединных говоров и северной диалектной зоны употребляют задне-рядный гласный 3, что характерно также для различных говоров южного наречия. В речи юкаменских бесермян зафиксировано всего 51 слово. В юндинском говоре информанты 19 слов произнесли с гласным /', вместо ожидаемого §, например: virser 'кровеносный сосуд' (удм. лит. вирсэр), zib§t 'тихо, смирно' (удм. лит. зйбыт), kil' 'перхоть' (удм. лит. киль), sisjanS ~ isjan$ '(про)цедить' (удм. лит. сйсъя-ны), sil' 'мясо' (удм. лит. сйль), his 'тиски, клещи' (удм. лит. кис).

Следует выделить такую особенность, как спорадическое употребление нефонематического й в соседстве с палатальными согласными. В речи представителей старшего поколения, особенно юкаменских бесермян, можно услышать огубленный гласный верхнего подъема передне-среднего ряда й: (Еж. Паж.) кйп'ап' ~ (Шам. Еж. Юнд.) кип'ап' 'теленок', (Еж. Шам. Жув.) s'úz'~ (Еж. Шам. Юнд.) s'uz' 'пригоршня', иГ (ср. кз. иГ) 'сырой, невареный', uj 'ночь' и др. В современном юндинском говоре, как показывают примеры, в настоящее время употребляется гласный и.

Для языка бесермян наиболее характерным является выпадение гласных в абсолютном конце слова. Выпадению обычно подвергаются фонетически наиболее слабые гласные S, i в следующих случаях: 1) отпадает S в суффиксе инфинитива -п§ глаголов I спряжения, ср.: (Юнд. Шам. Жув.) mSnSn ~ mSnSnS (удм. лит. мыныны) 'идти', s'otSn ~ s'otSnS (удм. лит. сётыны) 'дать, отдать'. Как видно из примеров, эти категории слов в исследуемых говорах могут употребляться и в полной форме; 2) в отрицательной форме глаголов I спряжения изъявительного наклонения, если нет предшествующего стечения согласных, например: ej mSn (удм. лит. ом мыны) '(я) не пошел (a)', gz tod (удм. лит. оз тоды) '(он) не знал' и ср.: et ko-skS (удм. лит. од кошкы) '(ты) не ушел'; 3) в отрицательных формах повелительного наклонения I спряжения почти регулярно выпадает конечный гласный § основного глагола: е-п uz' ~ e n iz' 'не спи', е-п sot 'не давай', e n kuí 'не поймай', е-п sumet 'не шуми' и ср.: е-п Iskts 'не приходи'; 4) в указательных частицах и наречных словах отмечается выпадение гласных 3, i во всех исследуемых говорах, лишь изредка в речи бесермян эти примеры можно услышать в полной форме: tin' (удм. лит. müiiu) 'вот, вот там', tan' (удм. лит. тани) 'вот', oz' (удм. лит. озьы) 'так', taz' (удм. лит. тазъы) 'так, таким образом'.

В речи лекминских и юндинских бесермян встречается явление, когда в абсолютном начале слова появляются добавочные звуки 3, i

(чаще всего перед сочетанием согласных). Протеза наблюдается в заимствованных словах: Sstolo-voj 'столовая', Sspana 'шпана', (Юнд.) Sz'ver ~ iz'ver 'зверь', ispicka 'спичка', Sskola 'школа', is'tapan 'Степан'. Протетический гласный о зафиксирован лишь в слове oftorn'ik 'вторник'.

В исследуемых говорах наблюдается явление элизии в пределах одного слова: а) перед формообразовательными падежными аффиксами, начинающимися с гласного звука, если основа также оканчивается на гласный. Выпадению подвергается гласный основы слова, в наших примерах это звук а: dojarfán ujaj (удм. лит. дояркаын, доярка луыса) '(я) дояркой работала', bakcis' (удм. лит. бакчаысь) 'из огорода', rekis' (< рус. река) 'из речки'; б) при стечении двух гласных внутри слова, которые оказались рядом в результате выпадения палатального j: тип'се (удм. лит. мунчое) 'в баню', tarelke (< рус. тарелка) 'в тарелку' (Юнд.). В последнем случае не может быть однозначного мнения, так как в словах типа íarelkaje согласный j можно рассматривать как вставочный звук.

Наблюдается и противоположный процесс элизии - аферезис. В данном случае происходит отпадение начального звука или целого слога последующего слова под воздействием звука предшествующего слога: sre ~ sere (< удм. со 'то, это' и удм. бере 'потом, после') 'затем, потом, после', tare ~ tabre (< удм. та 'это, эта, этот' и удм. бере 'потом, после') 'теперь, сейчас'.

Встречаются слова, в которых происходит вставка гласных между согласными, составляющими сочетание в абсолютном начале или конце слова, например: kSlube (< рус. клуб) 'в клуб', bSrat'e-jn'ik (< рус. брат) бес. 'двоюродный брат'.

В речи юндинских и лекминских бесермян, как и в большинстве удмуртских говоров, наблюдается выпадение гласного в середине слова. Синкопическими звуками чаще всего являются гласные §, i. Следует заметить, что данные слова в говорах могут употребляться и в полной форме: slal ~ sSlal 'соль',pl'em ~pil'em 'облако, туча'.

В отличие от удмуртского литературного языка в нескольких словах произошло отпадение инициального и [Тепляшина 1970а: 68, 85; Кельмаков 1998: 289]. На месте общеудмуртского и можно встретить и другие гласные, что не отмечено в монографии: (Еж. УЛ. Шам.) rod ~ Srod ~ (Паж. Шам. Ворц.) orod (удм. лит. урод) 'плохой, испортиться, стать плохим', (Жув.) rom ~ Srorn (удм. лит. уром) 'друг, приятель'. Возможно, "в языке бесермян в этих словах в начале слова был звук в, склонный редуцироваться и исчезать" [Тепляшина 1970а: 85]. На наш

взгляд, сначала произошло замещение праудм. *й неогубленным §, затем безударный гласный подвергся выпадению (*ùrod> §rod> rod).

В языке бесермян есть случаи, когда под влиянием гласного и первого слога ассимилируется гласный последующего слога: tnrun (удм. лит. турын), подобная форма встречается редко, чаще можно услышать turdn\ kumttska 'кумышка, самогон'; лишь одна информантка (Урасинова Марфа Михайловна, 1913 г. р.) из с. Юнда произнесла bubul'i (удм. лит. бубыли) вместо ожидаемого bubSl'S 'бабочка'.

В описываемых говорах встречаются черты, присущие лишь небольшому кругу слов: 1) в непервых слогах слова звук а употребляется на месте гласного о других удмуртских диалектов (зафиксировано всего 3 слова): bugra (удм. лит. бугро) 'сруб', sugan (удм. лит. сугоп) 'лук', murja (удм. лит. муръё) 'дымоходная труба'. В слове sanas'kênê (удм. лит. шонасъкыны) 'качаться, шататься; обмахиваться, отмахиваться' гласный о первого слога как в юндинском, так и юкаменском говорах заместился звуком а; 2) в речи юкаменских бесермян в аус-лауте нескольких слов отмечается словообразовательный суффикс -а: (Жув.) tolona вм. tolon 'вчера', tollo 'вчерашний', uaz'nala вместо цаг'па1 'позавчера, позавчерашний'; 3) в лекминском говоре в непервых слогах слова на месте общеудмуртского ¿ (бес. $) зафиксированы случаи дистрибуции гласного а, чаще всего в соседстве с палатальными согласными: ted'a (удм. лит. тбдьы) 'белый', кцака кеп'аг (удм. лит. куака кенъыр) 'град', s'ez'a ksal' (удм. лит. сезьы кисаль) 'овсяный кисель'; 4) отмечено и обратное явление: на месте общеудмуртского а в непервых слогах слова функционирует гласный â: (Шам.) j§n§n§ 'выздороветь', tçrnSnS 'распухнуть', (Жув.) ¿un'Sri 'паук'.

Консонантная система в исследуемых говорах бесермян представлена 29 фонемами (р, /, /', k, b, d, d', g,f, s, s, s\ ss, x, v, z, z, z', с, c, j, m, n, n', l, Г, Ц, j, г), из которых фонемы f, x, с, ss в исконно удмуртских словах отсутствуют, встречаются лишь в заимствованиях из русского языка.

Наиболее значительные изменения в структуре языка бесермян связаны с влиянием гласных переднего ряда на соседние твердые согласные. Палатализирующее влияние i и е распространяется на велярные парные согласные n, t, d, иногда s, I (ri, t', d\ s', l'). Смягчение зубных согласных под влиянием переднерядных произошло в следующих случаях: а) перед i: t'ijanS 'сломать, разрушить', t'ir 'топор', d'is' ~ dis' (Юнд.) 'одежда'; б) после i: irits 'место', in'mar 'бог, небо', pumit' ~pumêt' (Юнд. Шам.) 'против, напротив'; в) перед е: bes'erman

'бесермян', d'erem 'рубашка', d'era ~ dera (Юнд.) 'холст'; г) после е: t'ebet' 'пеленка'.

В настоящее время в исследуемых бесермянских говорах обнаружено с анлаутным губно-губным у в общей сложности 17-18 корней (из 31 известных на сегодняшний день), каждый из которых имеет ряд производных и способен выступать в составе различных (словосочетаний. В лексиконе информантов отсутствуют или они уже не могут вспомнить следующие слова: царит 'эпоха', uarS 'стержень челнока', уаг§р 'черенок, рукоятка', yad 'выдра', uaz'er (пин1) 'клык', цак 'мелкий, некрупный', yakta 'грязь (в доме)', ца!з (скал) 'стельная (корова)', yars' 'сусло', uas'anS 'сильно проголодаться'; вместо некоторых из них в речи употребляют другие слова, чаще всего русские, например: vSdra 'выдра', klSk 'клык', sag 'шаг'.

В небольшой группе слов процесс *j- > 1- наблюдается перед V+ любой смычный/сонорный согласный: 1'ugSt (Шам. Жув. Юнд) ~ jugât (Юнд.) 'светло, светлый', l'egit't'os (сев. егитъёс) 'молодежь', l'Sbo (сев. юбо).

В удмуртских диалектах правила дистрибуции аффрикат весьма разнообразны [Кельмаков 1997: 86-91]. В описываемых говорах замещение общеудмуртских велярных с и j другими согласными и функционирование сохранившихся палатальных си jr в фонетической структуре бесермянского слова еще не были объектом специального исследования.

1.1. Анлаутные с- и j- в позиции перед -Vi(-) / -Vz(-): а) в юн-динском говоре заместились палатальными /'- и d'-: t'SzanS 'пинать ногой, легать', t'çz 'утка', d'us 'брюшина', d'Sz 'истлевший, сопревший' и др. В настоящее время некоторые информанты употребляют и велярные аффрикаты: cgzi 'молозиво', cuz 'желтый' и др., в чём следует усмотреть влияние удмуртских диалектов; б) в речи лек-минских бесермян спорадически заменяются палатальными смычными /'- и d'-, которые находятся в свободной альтернации с с- и jr-: juzât (Шам. Жув. УЛ.) ~ d'uzêt (Еж. Жув. Паж.) 'высокий'; jozon (Шам.), joz'on (УЛ.) , $o$onpiz' (Паж.) ~ d'oz'onpiz' (Еж.) 'толокно'; cos (Еж. Шам. Жув.) ~ l'os (Жув. Паж.) 'вместе, совместно; враз, одновременно', câze (Шам. Еж. Жув.) ~ t'âze (Жув. Паж.) 'подметает' и др. Переход с- > c-, j- > j- встречается в д. Шамардан, для жителей д. Н. Пажма характерным является переход с- > t'-, j- > d'-.

1.2. В анлауте, при отсутствии вышеуказанного условия, велярные с- и J- субституировались палатальными аффрикатами jf- и щелевыми согласными s-, £-:

а) замещение с- > с- наблюдается во всех бесермянских населенных пунктах Юкаменского района: сет 'часто', сикпа 'утро', сок-s'uz'ânS 'захлебнуться' и др.;

б) переход с- > s- функционирует в с. Юнда Балезинского района: sSn 'дым', sana 'галка', supe 'рубит сруб' и др. Нами также выявлено, что в данной позиции в речи некоторых информантов спорадически встречаются и велярные аффрикаты, например: сикпа 'утро', coge 'отрубает';

в) J- > Ê~ наблюдается в говорах юкаменских бесермян, но, следует заметить, что в д. Жувам информанты могут произнести слова с фрикативным z или мягкой аффрикатой j: zuam (Жув.) ~ juam (Жув. Шам. Паж) 'сгоревший';

г) замещение j- > z- зафиксировано в речи балезинских бесермян: zomêt 'сумерки', zSt~j3t 'вечер', zçk ~ jsk 'стол'.

1.3. Ауслаутные велярные аффрикаты заместились фрикативными, т.е. наблюдается дезаффрикация: -с > -s: pSs 'блоха', pus (Шам. Еж. Жув. Юнд.) ~рис (Юнд.) 'жердь', gas-gas (Паж. Юнд.) ~ gac-gac (Юнд.) 'прямо, выпятив грудь' и другие. Зафиксирован один пример в д. Н. Пажма tas'-tas' вместо ожидаемого tas-tas (удм. лит. тач-тач) 'плотный, плотно'.

1.4. Инлаутная твердая аффриката -с- в любом сочетании субсти-туировалась: а) в юндинском говоре фрикативным -s-: koso 'сорока', pSskulon ~ pâckulon ~ pScturân 'душица' и др.; б) в речи юкаменских бесермян палатальным -с-:рЗсапЗ 'впитаться', korcog 'гвоздь'.

1.5. Инлаутная j в соседстве с предшествующим согласным в исследуемых говорах заместилась палатальным tslju 'горячие угли, жар', kenjânâ 'загореться, начать гореть'.

1.6. Глухая аффриката с в ауслауте, а также в инлауте перед последующим согласным заместилась фрикативным -s', но наряду с этим встречаются и параллельные формы с -с, например: kes' ~ kâs' (Шам. Паж. Юнд.) ~ кес{Юнд.) 'коза', kSrpis' 'кирпич', jes' ~ d'es' 'добрый, хороший, плотный' и др.

1.7. Замещение с и j палатальными согласными: а) аффриката с-подменяется мягким взрывным /'- при наличии в фонетической структуре слова дистантно последующих звуков íhí, Т.И. Тепляшина в свое время отметила, что данное явление характерно для всех групп бесермян. В настоящее время в балезинском говоре в вышеуказанной позиции аффриката с не подменяется, по крайней мере, в наших языковых материалах не зафиксировано: ceskât 'вкусный, вкусно', cSrs 'кислый'и др. В бесермянских деревнях Юкаменского района данная

черта встречается, но с параллельными вариантами: t'êrs ~ cSrs 'кислый', t'eskêt ~ ceskêt 'вкусный, вкусно'; б) jf- > d'- (при наличии щелевого согласного в ин- или ауслауте слова). В речи юндинских и лек-минских бесермян зафиксированы следующие слова: d'âstSri ~ d'Sstêrd 'тряпка', d'ubis 'приоткрытый, приотворенный', d'es'kSn 'по-хорошему', d'us' ~ $us' 'русский', d'azSres 'хриплый, дребезжащий'. В настоящее время в указанной позиции многие слова информанты произносят с j: jicS 'лиса', $oz 'кузнечик', $az'eg 'гусь', §ecëranà 'качаться', jez'â 'ворота из жердей, калитка'.

Таким образом, выбор велярных фрикативных или палатальных аффрикат имеет ареальный характер. Переход глухой аффрикаты с в ауслаутной позиции в с [Тепляшина 1970а: 132] в описываемых говорах не наблюдается (см. 1.3). Утверждение, что "мягкая с произносится с наличием очень небольшого взрывного элемента, почти как свистящий s' <.. .>; твердые ё и j произносятся значительно мягче" [Тепляшина 1970в: 63], нами не подтвердилось: звучание с, с и j соответствует нормам удмуртского литературного языка. В юндинском говоре во всех вышеуказанных позициях зафиксированы и велярные аффрикаты, по-видимому, это объясняется влиянием северных диалектов удмуртского языка. 1

Важно отметить, что в текстовых материалах по лекминскому говору наблюдается спорадическое появление с и j*. Процесс утраты велярных аффрикат в бесермянском наречии не может быть квалифицирован как субстратное явление, потому что данная особенность характерна для многих удмуртских диалектов. ь

Замещение шипящих свистящими отмечено нами в с. Ежево Юкаменского района [ДЭ 2000] лишь у одного информанта - Биба-наевой Екатерины Степановны (1913, неграмотная): zivot 'скот, скотина, домашнее животное', sajmà 'наше кладбище', sSdênâ 'играть', ospi 'бычок', kçzS 'горох', c'assa 'чаща, мелкий лес'. Формы слов со свистящими s и z в речи Е.С. Бибанаевой идут на убыль, т.к. она больше произносит общеудмуртские нормы, например: s an 'gi 'ватрушки, шаньги', pêzis'kènê 'стряпать' и др.

Ассимиляция согласных по признаку палатальности имеет место и в сравниваемых говорах. В большинстве случаев твердые согласные основы (d, t, п, I, z) сначала смягчаются под влиянием следующего -j, затем ассимилируют этот -j, например: nSl'l'os 'девочки, девушки', s'ez'z'alcikênâ 'встряхнуться, отряхнуться; замахнуться'. Аналогичное уподобление -j предшествующим согласным происходит и в некоторых русских заимствованиях: vctren'n'a < рус. варенье, pravl'en'n'a <

рус. правление и другие. Данное явление наблюдается лишь в произношении представителей старшего поколения.

Явление регрессивной ассимиляции по глухости в юндинском и лекминском говорах бесермянского наречия зафиксировано нами в следующих случаях: а) перед словоизменительным аффиксом -tek абессива (каритива) имен существительных: päd 'нога' - pàttek 'без ноги', kureg 'курица' - kurektek 'без курицы', ud 'росток' - uttek 'без ростка'; б) в сложных словах, второй компонент которых начинается с глухого согласного, например: kureg 'курица' - kurekpuz (Юнд.) 'куриное яйцо', emez' 'малина' - emes'pu 'куст малины'; в) в прилагательных, отглагольных и отыменных образованиях с отрицательным аффиксом -tem: suttem ~ sâttem 'несчастливый, несчастный', bSttem here 'после окончания', vis'tem 'дурак; глупый, бестолковый'; г) в наречиях с основой на az'-\ as'pala 'вперёд', as'palan 'впереди'; д) в словах, заимствованных из русского языка: ргорка < рус. пробка 'пробка', kruska < рус. кружка 'кружка' и др.

Случаи озвончения этимологических глухих конечных согласных основ перед суффиксальными звонкими согласными зафиксированы в небольшом круге слов: а) в прилагательных перед суффиксом сравнительной степени -ges происходит озвончение глухих согласных конечного слога: zçgges ~ zegges 'большой; старший', kgzges 'суше, более сухой'; б) перед звонким согласным (z) суффикса аккузатива имен с выделительными и притяжательными формами происходит озвончение: dazze 'десять', háladze 'его халат'.

В речи лекминских и юндинских бесермян встречаются случаи озвончения: а) этимологических глухих смычных согласных конца слова перед губно-зубным v (s > z, s' > z', k> g, p> b, t> d, t'> dy. daz vit' 'пятнадцать', p§z' vu 'горячая вода', seb ved' ta 'колос ведь это' и другие; б) глухих согласных в интервокальном положении, нами зафиксированы лишь следующие слова: jablogez la-cak val 'яблок было много', (Юнд.) taga ~ (Шам. Жув. Юнд) t'aka 'баран', kos'ag ul 'место под окнами'.

В описываемых говорах (чаще всего в лекминском) в нескольких словах наблюдается аффрикатизация ан- и инлаутного палатального согласного s'. Нами зафиксировано 6 слов: 1) в позиции после -Vr-: jêrcê (удм. лит. йырси) 'волосы', kêrcê (удм. лит. кырси) 'зять; 2) в анлауте: cal'jSnS (удм. лит. сялзыны) 'плюнуть, выплюнуть', саг сё (удм. лит. сярчы) 'репа', cumorâ ~ s'umorà (удм. лит. сюмори) 'верхнее колено удмуртской прялки', cçltanê (удм. лит. сьолтаны) 'стреножить (коня)'.

В с. Юнда имела место спорадическая замена общеудмуртского v-согласным z- в анлаутной позиции с образованием параллельных форм на z- и V-, обнаружены следующие слова: zim ~ jSrzim ~ vijSm 'головной мозг', zeme ~ veme 'помощь (коллектива в работе)'.

В речи пожилых носителей сравниваемых говоров общеудмуртский анлаутный губно-зубной согласный v- спорадически заместился губно-губным b-, но число примеров в настоящее время сводится к минимуму: (Шам. Еж. Жув. Юнд. Ворц. JI.) vedra bSgS (удм. лит. ведра вугы) 'дужка ведра', (Шам. Жув. Паж) bijSm (удм. лит. вийым) 'мозг', (Жув. М.) сип'агЭ bot (удм. лит. чонари вотэс) 'паутина', (Еж.) bijemSn (удм. лит. виемын) 'убит'. Т.Н. Тепляшина [1975: 566-567] считает данное явление уникальным и выдает его за один из факторов, доказывающих (древне)булгарское происхождение бесермян. Спорадическая мена анлаутного v- на Ь- происходит еще в кукмор-ском и шошминском говорах, для которых едва ли уместно постулировать булгарский субстрат, например: кукм. бэрйанъ (удм. лит. веръ-яны) 'пробовать на вкус', шошм. борсаны (удм. лит. ворсаны) 'закрывать, запирать' и др. [Кельмаков 1985: 118].

В результате диссимиляции в рассматриваемых говорах произошли следующие звукопереходы: а) (п > Г): tulgon (удм. лит. тунгом) 'висячий замок', karlan (удм. лит. карнан) 'коромысло'; б) (/ > пу. n'ijal (удм. лит. ли.ял) 'пень'. В языковых материалах зафиксированы три слова, в которых согласный j- появляется в анлауте перед гласными е и S: jegSr (удм. лит. эгыр) 'уголь\jSvor (удм. лит. ивор) 'весть, новость', (Ворц.) j Sv an 'Иван'.

В нескольких словах отмечается выпадение или вставка некоторых согласных: а) зафиксированы два слова, где начальный п подвергся выпадению: (Еж.) Snaje (ср. лит. ~ nunaz'e), (Шам.) iskilTanS ~ (Ворц.) SskSlTanS ~ (Паж.) skil'l'anS (ср. лит. ~ nisktfani) 'кататься'; б) при стечении в одном слоге двух или более согласных звуков ан- и ауслауте в русских заимствованиях наблюдается выпадение: s'akoj 'всякий', durug 'вдруг', dovol' 'вдоволь', zajm§ 'взаймы'; vías' 'власть', oblas' 'область', sjez 'съезд'; в) вставной звук п в слове kurkan (удм. лит. курка) 'индюк'.

Во второй главе описываются морфологические особенности, характерные для рассматриваемых говоров бесермян. Различия касаются большей частью внешней стороны грамматических форм. Отметим характерные черты отдельных частей речи.

Как и в целом бесермянском наречии, различается 21 падеж. В парадигме склонения имен существительных, представленной Т.И. Теп-

ляшиной [1970а: 169-170], перечислено всего 16 падежей. Количество падежей увеличилось за счет возникновения серии приблизительно-местных падежей с элементом -ri- (-riân, -riâs-rissen, -rie, -n'ät'i, -rioz1). Данные суффиксы указывают на нахождение или действие по отношению к конкретному месту, к конкретному лицу. Вторичные пространственные падежи характерны для одушевленных существительных, обозначающих человека, и отдельных местоимений, указывающих на лица: braterie 'к брату', soosn'âs' 'от них', mâd-mSdtnân'e 'друг к другу'.

Аккузатив множественного числа в сравниваемых говорах, как и в северноудмуртских диалектах, имеет показатель -tâ (korkaostâ 'дома', bes'ermanjostS 'бесермян').

Т.И. Тепляшина [1970а: 170-171, 251] в языке бесермян отмечает формант аблатива -lis'(senlis' 'из-за дыма', l'empulis' 'из черёмухи'). В настоящее время в речи юндинских бесермян чаще всего употребляется суффикс -les', в юкаменском и ярском говорах отмечена дистрибуция алломорфа -lâs'. Формант -Iis'в исследуемых говорах не зафиксирован. Утрата показателя аблатива -lis' объясняется, на наш взгляд, влиянием соседних северноудмуртских говоров.

Элатив образуется с помощью показателя -(j)Ss' (~ -и1). Лингвистические материалы, собранные в исследуемых бесермянских селениях, показывают, что одни информанты употребляют в речи -(j)Ss', а другие на той же самой территории, в одних и тех же словах - формант -is' (bakêaSs' ~ bakcais' 'из огорода', skolajSs' ~ skolais' 'из школы'). В монографии Т. И. Тепляшиной суффикс -is' не упоминается. В отличие от некоторых удмуртских диалектов в говорах бесермян после конечного гласного основы и перед падежным гласным отмечается спорадическое появление неэтимологического -J-. Данное явление не характерно для удмуртского литературного языка.

Показателем эгрессива, как отмечает Т.Н. Тепляшина [1970а: 170], является морфема -es'en. В юндинском и лекминском говорах бесермян параллельно встречаются форманты -ês'en и -is'en (pinalSs'en 'с детства', d'erevriais'en 'от деревни'). В других диалектах удмуртского языка употребляются следующие варианты данного падежного форманта: сев. -is'en ~ -ês'en, сред, -js'en II южн. -is'en. Пролатив в описываемых говорах имеет различные фонетические варианты показателя -{j)et'i ~ -St'i ~ -t'i {ludet'i ~ ludst'i ~ ludt'i 'по полю', azbaret'i ~ azbarSt'i ~ azbart'i 'по двору'). В монографическом исследовании Т.И. Тепляшиной [1970а: 172] отмечен лишь формант -et'i.

В словообразовании яркой особенностью является суффикс -n'ig (-n'ik). От отглагольных имен существительных на -он образуются существительные со значением места совершения (какого-либо) действия (arcm'n'ig 'место жатвы', turnan'n'ik 'место косьбы'). Данная морфема характерна для юкаменских и ворцинских бесермян; в юндин-ском говоре употребляется суффикс -n'i с таким же значением, и спорадически данный формант появляется в речи лекминских (юкаменских) информантов (s'is'kon'n'i 'место, где едят; столовая', uzan'n'i 'место работы'). Иногда употребляется синтаксическая конструкция (отглагольное имя на -(о)« + определяемое слово mesta 'место'): (Шам.) turnan mesta mil'am tatSn. 'Место косьбы у нас здесь'.

Компаратив имени прилагательного образуется морфологическим способом, присоединением к положительной степени суффикса -ges или -gem: gordges pomidor 'более красный помидор'. В лекминском говоре бесермян форма компаратива может употребляться и при отсутствии какого-либо сравнения: (Еж.) piciges kSrpis' bas'tim по kos'agaz zSrtim. 'Взяли небольшой кирпич и бросили в окно'.

Характерной особенностью в исследуемых говорах является наличие различных интенсификаторов для выражения высокой степени качества: jun 'очень' (< 'крепкий, сильный'), tuz 'очень, слишком, чрезмерно', l'aktem, l'akSttem, l'ekos 'очень, слишком', cil'ak, cipak 'очень, совершенно', ¿S-zSrak, t'Szak 'совершенно, исключительно', dotovo 'очень, слишком, чрезмерно', t'om, t'ok 'очень, слишком' (l'aktem s'ed 'слишком черный', c3-z§rak vil' 'совершенно новое', dotovo ceber 'очень красивый', t'okpejmSt 'очень темный'). *

В исследуемых говорах бесермян в основном функционируют те же местоимения, что и в других диалектах удмуртского языка. Особенности в употреблении местоимений чаще носят фонетический характер. Так, в аккузативе 1 лица множественного числа употребляются две параллельные формы: mil'emestS 'нас' и mil'emSz 'тж.'. В аблативе 1 лицо ед. числа имеет формы mSnSs'tSm ~ mSs'tSm: (Юнд.) mSnSs'tSm ulonme no-kin' medaz ajjs. 'Пусть мою жизнь никто не видит'. Датив от личных местоимений 1-го и 2-го лица множественного числа имеет усеченную форму. В юндинском говоре употребляется форма mil'em 'нам'. В речи лекминских информантов встречаются параллельные варианты: mil'em ~ тй'Зт 'нам', til'ed ~ til'Sd 'вам'. Формы mil'Sm, til'Sd в монографии Т.И. Тепляшиной не отмечаются, нет их и в других работах по языку бесермян. Инструменталь от личных местоимений 1-го и 2-го лица множественного числа имеет следующие формы: mil'emenSm ~ mil'enSm '(с) нами', til'edenSd ~ til'enSd

'(с) вами'. Адвербиаль имеет форму топ'п'а (удм. лит. монъя) 'по-моему'. К усилительно-личным местоимениям относятся: ас§т ~ ас im 'я сам(а)', acSd ~ acid 'ты сам(а)', acSz ~ aciz 'ты он, она сам(а)', as'mes ~ acâmes 'мы сами', as'(es ~ acSdes(S) 'вы сами', as'ses ~ acâzes(§yони сами'. Варианты acSmes, acSdes, acSzes зафиксированы в лекминском говоре. Формы местоимений ас im, acid, acid встречаются в речи балезинских бесермян. Из взаимно-личных местоимений для юндинских бесермян характерным является местоимение og-ogmS, для лекминских - оба варианта (og-ogmS, mSd-mSdmâ). В монографии "Язык бесермян" [1970а: 191-193] в данную группу не включены местоимения типа mSd-mSdmS 'мы друг друга'. Форма ojig-ogmS зафиксирована в с. Ежево Юкаменского района. Указательные местоимения в исследуемых говорах бесермян имеют разные варианты: для юндинского говора характерными формами являются tace ~ tase 'такой', sSce (~ See) ~ sâse âse); лекминские бесермяне чаще всего употребляют tace, sSce (~ See), наблюдается спорадическое появление tace 'такой', sâce See), Наблюдается спорадическое появление неопределенных местоимений с приставкой о- {o-mqje 'что-то').

В речи бесермян зафиксированы варианты количественных числительных: odig (~ ojig) 'один', кип'~ кцт' 'три', n'il' ~ п'§1'~п'иГ 'четыре'. В юндинском говоре чаще всего употребляются формы кцт' 'три', n'âl' 'четыре'. Форма числительного ojig нами зафиксирована лишь в с. Ежево Юкаменского района. В работе Т.И. Тепляшиной "Язык бесермян" [1970а: 211] выделяется суффикс дробного числительного -mes. В настоящее время в современных исследуемых говорах данный аффикс не зафиксирован. Понятие 'половина' выражается словом zânâ ~ jSnS ~ jânS. Собирательные числительные образуются сочетанием количественного числительного и слова cosen ~ cosen ~ t'osen 'вместе, совместно' {riil' cosen 'четвером', kâk cosen 'вдвоём'). Бесермяне часто заменяют удмуртские количественные и порядковые числительные русскими числительными (tri-sta gram 'триста граммов', tri goda 'три года', pes'at pe-rvom godu 'в пятьдесят первом гоДУ'-

В сравниваемых говорах бесермян глаголы настоящего времени (при определенных фонетических условиях) имеют суффикс -с i ко (dSseciko 'учу', mesaeiko 'мешаю') и -fiko (sujiko 'играю', tojiko 'знаю'). Данные формы в настоящее время чаще всего встречаются в лекминском говоре. Отрицательная форма глагола неочевидного прошедшего времени образуется двумя способами: синтетическим и аналитическим. В юндинском говоре в настоящее время, как правило,

употребляется аналитическая форма с отрицанием çvçl 'не, нет'. Обе формы характерны для жителей лекминского куста. В аналитической форме глагол 1 л. ед. и мн. числа употребляется в двух вариантах: evSl ISktis'kem evêl lâkcikem) '(я) не пришел, оказывается'. Возвратный залог в описываемых говорах образуется при помощи суффиксов -cêk-, -cik-, -jik-, -ck-, -sk- (berSkcâkânS 'обарачиваться', jecikSnS (•-jecâkânS) 'притронуться', kSlfikSnS 'слушать, послушаться', шапЗ kucki 'я работать начала', dSseski 'я учился'. Суффикс многократного вида может редуплицироваться -ГГаГГа- (kSskalTalTam 'мы боялись', koral'l'aVl'a-тЗ ' мы рубили'). Данная черта сближает сравниваемые говоры с северноудмуртскими диалектами [Тепляшина 1970г: 180181; Карпова 1997: 150; 2005: 75-76]. Глаголы притворной модальности образуются аналитическим способом: сочетанием причастия на -ет со вспомогательным глаголом апаЪкЗпЗ (~ апаШкЗпЗ) 'притворяться, отстраняться' и сочетанием причастия на ~(i)s' со вспомогательным глаголом karSs'kSnS 'делаться, становиться' (iz'em ule anale ike, iz'is' karis'ke 'притворяется спящим'). В речи лекминских и юндинских бесермян очень часто употребляются заимствованные из русского языка глаголы неопределенной формы, которые используются с помощью удмуртского 'вспомогательного глагола karSnê 'делать, сделать' (naznacit' karSlo val 'назначали', prikrepit' karemSn val 'прикреплены были', pozdravit' karSnS 'поздравлять').

Характерной особенностью является употребление форманта причастия 'настоящего времени' от глаголов I спряжения в двух вариантах -(/)«' и -{S)s'(mSnSs' ~ rnSnis' 'идущий', s3l3s'~ sêlis' 'стоящий').

В настоящее время широко распространенный суффикс деепричастия -toz' в описываемых говорах употребляется в форме -c¿oz'. Для сравниваемых говоров характерна свободная альтернация -кЗ и -ки. В монографии Т.И. Тепляшиной встречаются примеры только с суффиксом -кЗ (у Тепляшиной - -кв) [1970а: 267, 279].

В сравниваемых говорах бесермян в одном предложении могут использоваться два наречия с одинаковым значением: (Юнд.) р§г -ja-lan (иногда ve-s'ak), (Шам. Еж. Жув.) рЗг - ve s'ak 'беспрестанно, беспрерывно, всегда, постоянно, все время'. Пример-предложение: (Юнд.) коп'икЗп pSr uli ja-lan, skal kSski 'постоянно, все время была конюхом, коров доила'. Характерной особенностью является дистрибуция заимствованных наречий из русского языка (sovs'em 'совсем', vs'orovno 'всеровно', naro-sno 'нарочно').

Послелог с основой на s'çr- (~ s'er-) чаще употребляется в юндин-ском говоре, в лекминском, как правило, употребляется послелог

bgrs'S (~ bers'S) 'с, за, позади, сзади', особенно со значением 'идти, следовать за кем-либо, с кем-либо'. В лекминском говоре употребляется послелог vSlt'i в значении 'по' в сочетании с именем в номинативе ul'ca 'улица' (ul'Óa vSlt'i 'по улице'). В деревне Пажма Юкаменско-го района зафиксирована послеложная конструкция sorazS вместо ожидаемого ponnazä 'за, ради, для, во имя': soos as sora-zS med idozS, как kot'at, sami koz'ajeva 'пусть сами по себе живут, как хотят, сами хозяева'. Характерной особенностью является употребление пространственных послелогов vSlSn, vSlt'i в значении 'во время' (vojna välän, vojna vSlt'i 'во время войны'). В речи балезинских бесермян употребляется послелог роппа 'за, ради, для', в юкаменском говоре встречаются оба варианта роппа (~ риппа) 'за, ради'. В описываемых говорах бесермян встречаются своеобразные послелоги, заимствованные из других языков: maktal 'подобно, как', n'erge 'вроде, подобно', рог та 'наподобие'. В лекминском говоре (д. Пажма) зафиксирован разделительный союз al'i 'или' (< рус. диал. али, лит. или).

Частица ben может выступать в сочетании с частицей vet' (< рус. ведь) в формах ben vet' (~ ben vet'i) 'да ведь'. Характерной особенностью является дистрибуция отрицательной частицы even' Qv§n') < gv§l n'i 'уже нет'. В лекминском говоре бесермян функционируют специфические частицы Ssna 'еще', кегек 'то-то, либо, может быть, возможно, видимо, по-видимому'. В настоящее время часто употребляются частицы, заимствованные из русского языка (mozet (~ mozot) 'может быть', poza-luj (~poza-loj) 'пожалуй').

Лингвистические материалы показали, что некоторые расхождения отмечаются как в фонетическом, так и морфологическом оформлении, а также в употреблении некоторых лексем. Языковые факты, описываемые в монографии Т.И. Тепляшиной, не всегда совпадают с нашими данными или/и в настоящее время уже не обнаружены. Следует отметить, что в юндинском говоре прослеживается более быстрое стирание бесермянских особенностей. Определенное влияние на процесс развития языка бесермян в настоящее время оказывают соседние северноудмуртские диалекты и русский язык. Исследуя и сравнивая современное состояние юндинского и лекминского говоров, мы пришли к выводу, что описание отдельных говоров даёт возможность конкретизировать и расширить представление об их особенностях.

В настоящее время бесермяне сливаются с удмуртами, хотя сохраняют самоназвание "бесерман".

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Люкина, Н.М. Словесное ударение в бесермянских говорах удмуртского языка / Н.М. Люкина // Современные проблемы науки и образования. - М.: Академия Естествознания, 2007. -№ б.-С. 132-135.

2. Люкина, Н.М Некоторые фонетические особенности жувамского говора бесермян/ Н.М. Люкина // Флор Васильев и современность. - Глазов: ГГПИ, 2005. - С. 153-154.

3. Люкина, Н.М. История изучения бесермянского наречия / Н.М. Люкина // Lingüistica Uralica. - Таллин, 2005. - № 4 (XLI). -С. 279-286.

4. Люкина, Н.М. Язык бесермян - наречие удмуртского языка / Н.М. Люкина // X Международный конгресс финно-угроведов: Тезисы секционных докладов. Ч. П. Лингвистика. Мар. гос. ун-т. -Йошкар-Ола, 2005. - С. 103-104.

5. Люкина, Н.М. Юндинский говор бесермянского наречия удмуртского языка / Н.М. Люкина // Пермистика XI: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками: Материалы XI Международного симпозиума / Перм. гос. пед. ун-т. - Пермь, 2006. - С. 120-124.

6. Люкина, Н.М. Удмурт диалектьёсты школаын дышетон (Изучение удмуртских диалектов в школе) / Н.М. Люкина // Историко-педагогический опыт и проблемы разработки учебно-методических изданий в Удмуртии на современном этапе: Материалы Межрегиональной научно-практической конферен-ции. - Ижевск,

2007.-С. 262-264.

Подписано в печать 23.10.08. Напечатано на ризографе. Формат 60х84'/|6. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л, 1,2. Тираж 100 экз. Заказ № 2213-2008.

Глазовский государственный педагогический институт 427621, УР, Глазов, ул. Первомайская, 25

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Люкина, Надежда Михайловна

ВВЕДЕНИЕ

1. Общая характеристика работы

2. История изучения бесермянского наречия

Глава I. ФОНЕТИКА

1.1. Вокализм

1.1.1. Классификация и артикуляционная характеристика гласных

1.1.2. Фонетические явления в области гласных

1.1.2.1. Субституция бесермянского

§ другими гласными

1.1.2.2. Изменение гласного

§ в позиции перед палатальными согласными

1.1.2.3. Употребление э вместо литературного i

11.2.4. Рефлексация праудмуртского

1.1.2.5. Спорадическое появление й

1.1.2.6. Апокопа

1.1.2.7. Протеза

1.1.2.8. Элизия гласных

1.1.2.9. Аферезис

1.1.2.10. Эпентеза

1.1.2.11. Синкопа

1.1.2.12. Выпадение начального гласного

1.1.2.13. Ассимиляция

1.1.2.14. Единичные фонетические явления

1.1.3. Словесное ударение

1.2. Консонантизм

1.2.1. Классификация и дистрибуция согласных

1.2.1.1. Губно-губные согласные

1.2.1.2. Губно-зубные согласные

1.2.1.3. Зубные согласные

1.2.1.4. Альвеолярные согласные

1.2.1.5. Палатальные согласные

1.2.1.6. Средненебные согласные

1.2.1.7. Задненебные согласные

1.2.2. Фонетические явления в области согласных

1.2.2.1. Влияние переднерядныхгласных г'ие на соседние согласные

1.2.2.2. Нефонематический заднеязычный носовой согласный rj

1.2.2.3. Билабиальный согласный и

1.2.2.4. Анлаутный j

1.2.2.5. Особенности употребления аффрикат

1.2.2.6. Переход этимологических шипящих в свистящие

1.2.2.7. Упрощение консонантных групп

1.2.2.8. Явления ассимиляции

1.2.2.8.1. Прогрессивная ассимиляция

1.2.2.8.2. Регрессивная ассимиляция

1.2.2.8.3. Озвончение

1.2.2.9. Единичные фонетические явления

1.2.2.10. Выводы по главе I

Глава П. МОРФОЛОГИЯ

II. 1. Имя существительное

II. 1.1. Лексико-грамматический разряд лица/нелица

II. 1.2. Категория числа

II. 1.3. Категория притяжательности

П. 1.4. Категория падежа

II. 1.4.1. Простое склонение

II. 1.4.2. Притяжательное склонение

II. 1.5. Словообразование имен существительных

II. 1.5.1. Суффиксация

II. 1.5.2. Словосложение

II.2. Имя прилагательное

11.2.1. Категория степеней сравнения

П.2.1.1. Сравнительная степень

II.2.1.2. Превосходная степень

11.2.2. Категория степеней качества

11.2.3. Словообразование имен прилагательных

П.З. Местоимение

11.3.1. Собственно-личные местоимения

11.3.2. Усилительно-личные местоимения

11.3.3. Взаимно-личные местоимения

11.3.4. Счетно-личные местоимения

11.3.5. Послеложно-личные местоимения

11.3.6. Обобщительно-определительные местоимения

П.3.7. Притяжательные местоимения

11.3.8. Указательные местоимения

11.3.9. Вопросительно-относительные местоимения

11.3.10. Отрицательные местоимения

П.3.11. Неопределенные местоимения

II.3.12. Определительные местоимения

II.4. Имя числительное

11.4.1. Количественные числительные

П.4.1.1. Числительные приблизительного счета

11.4.1.2. Дробные числительные

11.4.1.3. Собирательные числительные

11.4.2. Порядковые числительные

П.5. Глагол

II. 5.1. Категория лица и числа

11.5.2. Категория наклонения

II.5.2.1. Изъявительное наклонение

11.5.2.2. Повелительное наклонение

11.5.2.3. Условное наклонение

П.5.2.4. Желательное наклонение

11.5.3. Категория времени

П.5.4.1. Настоящее время

11.5.4.2. Будущее время

11.5.4.3. Прошедшее время

11.5.4.3.1. Простые формы прошедшего времени

Н.5.4.3.1.1. Очевидное прошедшее время

II.5.4.3.1.2. Неочевидное прошедшее время

11.5.4.3.2. Сложные формы прошедшего

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Люкина, Надежда Михайловна

П.5.4. Категория залога .149

11.5.5. Категория вида .151

11.5.6. Категория притворной модальности .152

П.5.7. Неспрягаемые формы глагола .153

11.5.7.1. Инфинитив .153

11.5.7.2. Причастие .155

11.5.7.3. Деепричастие . 156

II.6. Наречие .158

11.6.1. Обстоятельственные наречия .159

11.6.2. Определительные наречия .160

11.6.3. Степени сравнения .162

П.7. Послелог .162

11.8. Союз .170

11.9. Частица .173

11.10. Междометие .175

П. 11. Выводы по главе П .176

ЗАКЛЮЧЕНИЕ . 185

СОКРАЩЕНИЯ .194

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ .196

ПРИЛОЖЕНИЕ .214

Список информантов . 214

1. Таблица употребляемости гласного § . 218

2. Таблица употребляемости § вместо литературного i .225

3. Таблица-список рефлексации праудмуртского *й .228

4. Таблица-список употребляемости аффрикат .235

Образцы речи .240

ВВЕДЕНИЕ

Заключение научной работыдиссертация на тему "Особенности языка балезинских и юкаменских бесермян"

11.11. Выводы по главе П

В области морфологии в описываемых говорах бесермян прослеживаются свои особенности. Различия касаются большей частью внешней стороны грамматических форм. Отметим характерные черты отдельных частей речи.

1. Имя существительное:

1) в исследуемых говорах имеются следы субстантивного лексико-грамматического разряда лица/нелица. Имена существительные-лица могут склоняться по вторичным пространственным падежам на -п' (каШкп'е 'к людям', drugen '§п 'у друга');

2) как и в целом бесермянском наречии, различается 21 падеж. В парадигме склонения имен существительных, представленной Т. И. Тепляшиной [1970а: 169-170], перечислено всего 16 падежей;

3) аккузатив множественного числа в сравниваемых говорах, как и в северноудмуртских диалектах, имеет показатель -tS (korkaostS 'дома', bes'er-manjost§ 'бесермян');

4) Т. И. Тепляшина [1970а: 170-171, 251] в языке бесермян отмечает формант аблатива -lis' (,senlis' 'из-за дыма', I'empulis' 'из черёмухи'). В настоящее время в речи юндинских бесермян чаще всего употребляется суффикс -les'; в лекминском и ворцинском говорах отмечена дистрибуция алломорфа -las'. Формант -lis' в исследуемых говорах не зафиксирован. Утрата показателя аблатива -lis' объясняется, на наш взгляд, влиянием соседних северноудмуртских говоров;

5) элатив образуется с помощью показателя ~(j)§s' -is'). Лингвистические материалы, собранные в исследуемых бесермянских селениях, показывают, что одни информанты употребляют в речи ~{j)dsа другие на той же самой территории, в одних и тех же словах — формант -is' (bakcaSs' ~ bakcais' 'из огорода', skolajSs'~ skolais' 'из школы').

В монографии Т. И. Тепляшиной суффикс -is' не упоминается. В отличие от некоторых удмуртских диалектов, в говорах бесермян после конечного гласного основы и перед падежным гласным отмечается спорадическое появление неэтимологического -j-. Данное явление не характерно для удмуртского литературного языка;

6) показателем эгрессива, как отмечает Т. И. Тепляшина [1970а: 170], является морфема -es'en. В юндинском и лекминском говорах бесермян параллельно встречаются форманты -§s'en и -is'en (pinal§s'en 'с детства', d'erevn'ais'en 'от деревни'). О дистрибуции -is'en в бесермянском наречии отмечает и профессор В. К. Кельмаков [1998: 296].

В других диалектах удмуртского языка употребляются следующие варианты данного падежного форманта: сев. -is'en —Ss'en, сред, -ijs'en Июжн. -is'en;

7) пролатив в описываемых говорах имеет различные фонетические варианты показателя ~(j)et'i —St'i —t'i (ludet'i ~ ludSt'i ~ ludt'i 'по полю', azba-ret'i ~ azbarSt'i ~ azbart'i 'по двору'). В монографическом исследовании Т. И. Тепляшиной [1970а: 172] отмечен лишь формант -et'i.

Данные варианты суффиксов зафиксированы и в ареале распространения северного наречия [Карпова 1997: 89, 91; Алашеева 1992: 18; Тепляшина 19706: 163];

8) одушевленные существительные, обозначающие профессию, должность, звание могут употребляться в пространственных падежах: (Жув.) кип' ar sluzit' kari armijSn, sere traktoriste топ dSseckemSn val. 'Три года служил в армии, потом обучался было на тракториста';

9) в словообразовании яркой особенностью является суффикс -n'ig ( -n'ik). От отглагольных имен существительных на ~{о)н образуются существительные со значением место совершения (какого-либо) действия (aran'n'ig 'место жатвы', turnan'n'ik 'место косьбы'). Данная морфема характерна для лекминских и ворцинских бесермян; в юндинском говоре употребляется суффикс -n'i с таким же значением, и спорадически данный формант появляется в речи лекминских информантов (s'is'kon'n'i 'место, где едят; столовая', uzan'n'i 'место работы').

Иногда употребляется синтаксическая конструкция (отглагольное имя на ~(р)н + определяемое слово mesta 'место'): (Шам.) turnan mesta mil'am tatSn. 'Место косьбы у нас здесь'.

2. Имя прилагательное:

1) компаратив образуется морфологическим способом, присоединением к положительной степени суффикса -ges или -gem: gordgespomidor 'более красный помидор', suld§rgem gurts§ 'более веселая деревня'.

В лекминском говоре бесермян форма компаратива может употребляться и при отсутствии какого-либо сравнения: (Еж.) piciges kSrpis' bas'tim по kos'agaz z§rtim. 'Взяли небольшой кирпич и бросили в окно';

2) характерной особенностью в исследуемых говорах является наличие различных интенсификаторов для выражения высокой степени качества: jun 'очень' (< 'крепкий, сильный'), tuz 'очень, слишком, чрезмерно', Vaktem, VakSttem, Vekos 'очень, слишком', cil'ak, cipak 'очень, совершенно', сэ-zSrak, t'3zak 'совершенно, исключительно', dotovo 'очень, слишком, чрезмерно', t'om, t'ok 'очень, слишком' (Vaktem s'ed 'слишком черный', сэ-zSrak viV 'совершенно новое', dotovo ceber 'очень красивый', t'ok pejmM 'очень темный').

Ослабленная степень обычно выражается суффиксами -m§t, -ales (-jales): s'edm§t 'черноватый, с тонким черным оттенком', gordales 'красноватый, чуть красный, с тонким красным оттенком';

3) в образовании имен прилагательных специфическим является суффикс обладания -a: vaz'nala 'позавчерашний', tolona 'вчерашний'.

3. Местоимение:

1) в аккузативе 1 лица множественного числа употребляются две параллельные формы: mil'emestS 'нас' и тй'етэг 'тж.';

2) в аблативе 1 лицо ед. числа имеет формы m§n§s't§m ~ m§s't§m\ (Юнд.) m§nSs't§m ulonme no-kin' medaz ajjd. 'Пусть мою жизнь никто не видит';

3) датив от личных местоимений 1-го и 2-го лица множественного числа имеет усеченную форму. В юндинском говоре употребляется форма mil'em 'нам'. В речи лекминских информантов встречаются параллельные варианты: miVem ~ mil'Sm 'нам', til'ed ~ til'Sd 'вам'. Формы тИ'эт, til'Sd в монографии Т. И. Тепляшиной не отмечаются, нет их и в других работах по языку бесермян;

4) инструменталь от личных местоимений 1-го и 2-го лица множественного числа имеет следующие формы: mil'emenSm ~ тИ'епэт '(с) нами', til'eden§d~ til'enSd '(с) вами';

5) адвербиаль имеет форму топ'п'а (удм. лит. монъя) 'по-моему'.

6) к усилительно-личным местоимениям относятся: асёт ~ acim 'я сам(а)', ас ad ~ acid 'ты сам(а)', acaz ~ aciz 'ты он, она сам(а)', as'mes ~ ac§mes 'мы сами', as'tes ~ ac§des(§) 'вы сами', as'ses ~ acSzesipy от\ сами'. Формы местоимений acim, acid, acid встречаются в речи юндинских бесермян. Варианты ac§mes, ac§des, acSzes зафиксированы в лекминском говоре;

7) из взаимно-личных местоимений для юндинских бесермян характерным является местоимение og-ogmS, для лекминских — оба варианта (og-ogm§, m§d-m§dm§\ жители деревни Ворца Ярского района в речи употребляют форму msd-mSdmS. В монографии "Язык бесермян" [1970а: 191—193] в данную группу не включены местоимения типа mSd-mSdms 'мы друг друга'. Форма ojig-ogmS зафиксирована в с. Ежево Юкаменского района;

8) счетно-личные местоимения в исследуемых говорах имеют иную форму. Согласный п ( ogn'am ~ оп'п'ат 'я один', ogn'ad 'ты один', ogn'az 'он один'; ogn'a-mS 'мы одни', ogn'a-dS 'вы одни', ogn'a za 'они одни'), как и в большинстве северноудмуртских диалектов, смягчается. В речи лекминских бесермян зафиксирована форма оп'п'ат;

9) указательные местоимения в исследуемых говорах бесермян имеют разные варианты: для юндинского говора характерными формами являются tace ~ tase 'такой', s§ce See) ~ sSse з§е)\ лекминские бесермяне чаще всего употребляют tace, sSce (~ ёсе), наблюдается спорадическое появление tace 'такой', sSce зее);

10) спорадическое появление неопределенных местоимений с приставкой о- (o-maje 'что-то');

11) характерной особенностью является употребление в описываемых говорах следующих определительных местоимений: yan', iian'msz, vicak 'все, всё', ko-t'k§ce ~ ko-t'k§ce ~ ko-t'k§se 'всякий, любой, какой угодно', тэгоп 'другой, иной', ka-zdoj 'каждый', s'a-koj 'всякий', I'uboj 'любой'.

4. Имя числительное:

1) зафиксированы варианты количественных числительных: odig ojig) 'один', кип' ~ kuin' 'три', n'iV ~ п'§1' ~ n'ul' 'четыре'. В юндинском говоре чаще всего употребляются формы кит' 'три\п'э1' 'четыре'.

Форма числительного ojig нами зафиксирована лишь в с. Ежево Юка-менского района;

2) в работе Т. И. Тепляшиной "Язык бесермян" [1970а: 211] выделяется суффикс дробного числительного -mes. В настоящее время в современных исследуемых говорах данный аффикс не зафиксирован.

Понятие 'половина' выражается словом гэпэ ~ з§пэ ~%эпэ\

3) собирательные числительные образуются сочетанием количественного числительного и слова cosen ~ cosen ~ t'osen 'вместе, совместно' in'И' cosen 'четвером', к§к cosen 'вдвоём');

4) бесермяне часто заменяют удмуртские количественные и порядковые числительные русскими числительными (tri-sta gram 'триста граммов', tri goda 'три года', pes 'at pe-rvom godu 'в пятьдесят первом году'.

5. Глагол:

1) при спряжении отрицательной формы глагола желательного наклонения во всех лицах употребляется частица medam или частица принимает лично-числовые показатели medad, medaz.

Отрицательный аспект с medam, на наш взгляд, это влияние соседнего среднечепецкого диалекта [Карпова 1997: 135—136; 2005: 73];

2) в сравниваемых говорах бесермян показателем настоящего времени (при определенных фонетических условиях) является суффикс -ciko (ddseciko 'учу', mesaciko 'мешаю') и -jiko (sujiko 'играю', tojiko 'знаю'). Данные формы в настоящее время чаще всего встречаются в юкаменском говоре;

3) отрицательная форма глагола неочевидного прошедшего времени образуется двумя способами: синтетическим и аналитическим. В юндинском говоре в настоящее время, как правило, употребляется аналитическая форма с отрицанием §vgl 'не, нет'. Обе формы характерны для жителей лекминского куста. В аналитической форме глагол 1 л. ед. и мн. числа употребляется в двух вариантах: ev3l ISktis'kem ev3l lakcikem) 'я не пришел, оказывается';

4) возвратный залог в описываемых говорах образуется при помощи суффиксов -сёк-, -cik-, -jik-, -ск-, -sk- (ЬегЗксЗкЗпЗ 'обарачиваться', jecikSna есэкЗпЗ) 'притронуться', k3ljikati3 'слушать, послушаться', гйапЗ kucki 'я работать начала', daseski 'я учился';

5) суффикс многократного вида может редуплицироваться -ITaVVa-(kdskalTalTam 'мы боялись', когаГГа1Та-тЗ 'мы рубили').

Данная черта сближает сравниваемые говоры северноудмуртскими диалектами [Тепляшина 1970г: 180-181; Карпова 1997: 150; 2005: 75-76];

6) глаголы притворной модальности образуются аналитическим способом: сочетанием причастия на -ет со вспомогательным глаголом analsk3ri3 analcik3n§) 'притворяться, отстраняться' и сочетанием причастия на ~{i)s' со вспомогательным глаголом karas'кЗпэ 'делаться, становиться' (iz'em ule analcike, iz'is' karis'ke 'притворяется спящим');

7) в речи лекминских и юндинских бесермян очень часто употребляются заимствованные из русского языка глаголы неопределенной формы, которые используются с помощью удмуртского вспомогательного глагола кагЗпЗ 'делать, сделать' (naznacit' karSlo val 'назначали', prikrepit' кагетэп val 'прикреплены были',pozdravit' кагЗпэ 'поздравлять');

8) характерной особенностью является употребление форманта причастия 'настоящего времени' от глаголов I спряжения в двух вариантах -(j)s' и ~(§)s' (mends' ~ m§nis' 'идущий', sSlSs' ~ sSlis''стоящий');

9) в настоящее время в описываемых говорах широко распространенный суффикс деепричастия -toz' употребляется в форме -ccoz'.

Для сравниваемых говоров характерна свободная альтернация -к§ и -ки. В монографии Т. И. Тепляшиной встречаются примеры только с суффиксом -кЗ (у Тепляшиной — -кв) [1970: 267, 279].

6. Наречие:

1) в речи юндинских бесермян параллельно употребляются наречия kal' и al'i 'сейчас', для лекминского говора характерным является kal' 'сейчас';

2) в сравниваемых говорах бесермян в одном предложении могут использоваться два наречия с одинаковым значением: (Юнд.) p§r —jalan (иногда ves'ak), (Шам. Еж. Жув.)рэг — ves'ak 'беспрестанно, беспрерывно, всегда, постоянно, все время'. Пример-предложение: (Юнд.) коп'икэп рэг uli jalan, skal k§ski 'Постоянно, все время я была конюхом, коров доила';

3) характерной особенностью является дистрибуция заимствованных наречий из русского языка (sovs'em 'совсем', vs'orovno 'всеровно', naro-sno 'нарочно').

7. Послелог:

1) послелог с основой на s'gr- (~ s'er-) чаще употребляется в юндинском говоре, в лекминском, как правило, употребляется послелог b§rs'S (~ bers'3) 'с, за, позади, сзади' особенно со значением 'идти, следовать за кем-либо, с кем-либо';

2) в лекминском говоре употребляется послелог vSlt'i в значении 'по' в сочетании с именем в номинативе ul'ca 'улица'(ul'ca vSlt'i 'по улице');

3) в деревне Пажма Юкаменского района зафиксирована послеложная конструкция sorazd вместо ожидаемогоponnazS 'за, ради, для, во имя': soos as sora-zS me-d uloz§, как kot'at, sami koz'ajeva 'Пусть сами по себе живут, как хотят, сами хозяева';

4) характерной особенностью является употребление пространственных послелогов v§1эп, vSlt'i в значении 'во время' (vojna v§l§n, vojna vdlt'i 'во время войны');

5) в речи юндинских бесермян употребляется послелог роппа 'за, ради, для', в лекминском говоре встречаются оба варианта роппа (~ риппа) 'за, ради';

6) в описываемых говорах бесермян встречаются своеобразные послелоги, заимствованные из других языков: maktal 'подобно, как', n'erge 'вроде, подобно',рогта 'наподобие'.

8. Союз:

1) в лекминском говоре (д. Пажма) зафиксирован разделительный союз al'i 'или' (< рус. диал. али, лит. или);

2) в речи информантов употребляются союзы, заимствованные из русского языка (sto 'что', potomu sto 'потому что', stobS 'чтобы').

9. Частица:

1) некоторые частицы в описываемых говорах функционируют в ином фонетическом оформлении (tan' < tan'i 'вот (это)', tin' < tin'i 'вот (то)', gine (~g3ne) 'только, лишь');

2) частица ben может выступать в сочетании с частицей vet' (< рус. ведь) в формах ben vet' (~ ben vet'i) 'да ведь';

3) характерной особенностью является дистрибуция отрицательной частицы ev§n' (~ gvgn1) < §v§l n'i 'уже нет';

4) в лекминском говоре бесермян функционируют специфические частицы §sna 'еще', кегек 'то-то, либо, может быть, возможно, видимо, по-видимому';

5) в исследуемых говорах в настоящее время часто употребляются частицы, заимствованные из русского языка (mozet (~ mozot) 'может быть', poza-luj (~poza-loj) 'пожалуй').

10. Междометие.

Междометия исследуемых говоров бесермян существенно не отличаются от соответствующих междометий других удмуртских диалектов и литературного языка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В последнее время все большее внимание уделяется изучению бесермян: их происхождению, истории, современному состоянию языка и культуры. Как уже было отмечено, до настоящего времени не доказано происхождение бесермян, данная проблема все еще остается на уровне гипотезы. Автор монографии "Язык бесермян" развивает гипотезу булгарского происхождения. Но следует отметить, что рассматривая особенности языка бесермян, Т. И. Тепляшина объясняет их влиянием "какого-то", "иноязычного", "тюркского ("древнебулгарского", "древнечувашского") субстрата [1970а: 165; 19706; 1975: 563-565; 1975а: 197] и др.

Древние письменные источники отмечают, что предки удмуртов, которые жили на пограничной с булгарами территории, под натиском последних зачастую оставляли свои городища и переселялись на север. После разгрома Волжской Булгарии монголо-татарами (ХП1 в.) бесермяне (южные удмурты) бежали и переселились вверх по Вятке, в низовья Чепцы.

Как известно, в бассейне реки Чепцы рядом с удмуртами живут русские, татары. За многовековую совместную жизнь культуры этих народов переплелись. Но заслуживает внимания тот факт, что татары не стали удмуртами (бесермянами), они разговаривают на своем родном языке. На наш взгляд, происхождение бесермян связано с южными удмуртами, которые имели тесный контакт с булгарами, поэтому "<.> бесермяне-удмурты на территории Арской земли усвоили от булгар некоторые особенности материальной и духовной культуры, а переселившись на р. Чепцу, сохранили их" [Голдина 1999:403].

Следует заметить, что в 60-70-е годы XX в. Т. И. Тепляшина отмечает чисто бесермянские деревни. В настоящее время все обследованные населенные пункты смешанного типа. Важен и тот факт, что в д. Малая Итча Якшур-Бодьинского района фамилия Поповы (переселенцы из д. Жувам Юкаменского района) сохранилась. Но пожилая женщина (Попова Мария Федоровна, 1934 г. р.) беседовала с нами (полевая диалектологическая экспедиция 2006 г.) на смешанном русско-удмуртском языке. Отсюда следует, что в настоящее время выделить бесермянский говор д. Малая Итча не можем. Летом 2007 года была организована фольклорно-диалектологическая экспедиция к слободским удмуртам. По имеющимся на сегодняшний день данным [Тепляшина 1970; Кельмаков 1998 и др.] бесермяне засвидетельствованы в низовьях р. Чепцы пределах Слободского района Кировской области. Следует заметить, что на данной территории жители деревень называют себя удмуртами. Речь слободских бесермян нам не удалось зафиксировать. В настоящее время, по-видимому, можно говорить лишь о своеобразии говора слободских удмуртов, который требует отдельного изучения (наше исследование было осуществлено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 4).

Языковые факты, описываемые в монографии Т. И. Тепляшиной не всегда совпадают нашими данными или/и в настоящее время уже не обнаружены. Не можем согласиться с утверждением, что в языке бесермян "<.> в виде субстрата сохранилось много такого, что напоминает язык древнебул-гарского типа" [Тепляшина 1970а: 243]. Но при этом автор конкретно не описывает механизм воздействия субстрата на бесермянское наречие.

Описания, сделанные нами в данной работе, позволяют отметить, что многие бесермянские черты в той или иной мере встречаются и в других территориально-структурных единицах удмуртского языка.

На фонетическом уровне:

1) функционирование заднерядного варианта (§) фонемы i: kStSn 'где', к§к 'два'. Встречается во многих говорах южного наречия, а также в отдельных говорах среднечепецкого диалекта;

2) замещение § иными гласными (е, о, §): bod'ono 'перепел', ded'S 'сани, санки'. В юндинском говоре в настоящее время все чаще в речи бесермян можно услышать звук §, по-видимому, отмечается и частичное влияние соседнего северного наречия. Спорадическое замещение § другими гласными встречается в говорах южного наречия. Впервые в лекминском говоре зафиксировано слово biz вм. b§z 'бязь';

3) изменение гласного 3 в позиции перед палатальными согласными (при этом в анлауте отсутствуют щелевые £, s) переднерядным гласным i: biz'i 'вышла замуж', vil' 'новый'. Данная особенность сближает исследуемые говоры с южными и периферийно-южными говорами;

4) употребление заднерядного 3 в пределах первого слога в соседстве с последующими велярными согласными или между предшествующими £, s и последующими палатальными на месте г литературного языка: g3z3 'ноготь', к§1' 'перхоть'. Употребление 3 вместо литературного i встречается в кукмор-ском говоре;

5) рефлексация огубленного праудм. *и, чаще всего расположенного в соседстве с велярными согласными или в окружении последних, неогубленным 3: кЗг'ёГё 'муравей', Зг 'гной'. Данное замещение (*й > г) встречается в говорах (бт., канл.) южного наречия;

6) спорадическое употребление нефонематического й ( < праудм. *й ?) в соседстве с палатальными согласными в настоящее время встречается в речи представителей старшего поколения, особенно у юкаменских бесермян. Нефонематический й характерен и для отдельных южных говоров;

7) широкое распространение получили явления апокопы, протезы, элизии, эпентезы, аферезиса, синкопы. Эти особенности наблюдаются и в других диалектах удмуртского языка (см. п. 1.1.2.6-1.1.2.11);

8) отпадение инициального и: robo 'телега', гот 'друг, приятель'. Данная черта характерна для диалектов северного наречия;

9) акцентуация в исследуемых говорах бесермян имеет свои особенности (см. п. 1.1.3). Некоторые случаи фиксации ударения совпадают с правилами говоров южного наречия, средне- и нижнечепецких говоров северного наречия;

10) смягчение зубных согласных под влиянием переднерядных i, е проявляется значительно интенсивнее, чем в южной диалектной зоне: t'ej 'вошь', in'tS 'место'. В настоящее время в юндинском говоре в речи разных инфор

187 мантов можно встретить варианты слов как с палатальными, так и велярными согласными;

11) вытеснение праудм. *t] можно объяснить влиянием соседних северноудмуртских говоров. Нефонематический заднеязычный носовой согласный tj при исчезновении заменялся звуками п, п', т. В исследуемых говорах в настоящее время зафиксировано всего 4 слова (внутри слова перед согласными g, к): zSrjgarte 'звенит, бренчит', dorjge 'толкает';

12) дистрибуция билабиального согласного и. Материалы проверки употребляемости данной фонемы представлены в таблице (см. п. 1.2.2.3). Состав корней с и- в начале слова перед гласным а дополнен еще одной лексемой uat'in 'недавно', впервые зафиксировано в речи лекминских бесермян. Следует заметить, что в монографии Т. И. Тепляшиной звук м не вкшочен в состав фонем. Билабиальный согласный и сохранил свои позиции в отдельных говорах периферийно-южного диалекта (татш., канл., бт.), среднечепец-ком диалекте северного наречия;

13) утрата велярных аффрикат является характерной особенностью (см. п. 1.2.2.5). Выбор велярных фрикативных или палатальных аффрикат имеет ареальный характер, наблюдается строгая закономерность в употреблении взрывных t' и d\ Данная черта сближает исследуемые говоры бесермян с говорами периферийно-южного диалекта. В настоящее время в речи юндинских (чаще) и лекминских (реже) бесермян спорадически появляются и велярные аффрикаты, что объясняется влиянием северных диалектов удмуртского языка;

14) переход этимологических шипящих в свистящие зафиксировано в лекминском говоре, лишь небольшом количестве слов: ospi 'бычок', saj 'кладбище', одно слово с палатальным щелевым s'ulan' 'свистюлька' (удм. лит. шулан). Данная особенность, не характерная для других диалектов удмуртского языка, постепенно стирается;

15) упрощение сочетаний согласных типа -рСС- (> -рС— -рСС-) и -л'СС- (> -л'С- ~ л'СС-) в структуре корня зафиксировано в современных бесермянских говорах, но с некоторыми исключениями (см. п. 1.2.2.7). Анало

188 гичное явление встречается в кукморском, шошминском говорах периферийно-южного диалекта;

16) явления ассимиляции, диссимиляции, метатезы в сочетаниях согласных характерны для сравниваемых говоров: s'iz'Sl 'осень, осенний', lud'd'os 'поля', karlan 'коромысло', s'in'er 'метла' Данная особенность встречается и в других диалектах удмуртского языка;

17) озвончение этимологических глухих смычных согласных конца слова перед губно-зубным v: daz vit' 'пятнадцать', pgz' vu 'горячая вода'. Как известно, сближает исследуемые говоры северноудмуртскими диалектами. Последние, по-видимому, приобрели явление озвончения от языка бесермян;

18) спорадическое замещение общеудмуртского анлаутного губно-зубного v- губно-губным Ъ-\ vedra b§g§ (удм. лит. ведра вугы) 'дужка ведра', bij§m (удм. лит. вийым) 'мозг'. Число примеров в настоящее время свод-тся к минимуму. Аналогичное явление встречается в кукморском и шошминском говорах периферийно-южного диалекта;

19) единичные фонетические явления, характерные только для исследуемых говоров бесермян, в данной работе также выделены (см. п. 1.1.2; 1.2.2.10).

На морфологическом уровне:

1) появление приблизительноместных падежей на п\ характерные для одушевленных существительных, является, на наш взгляд, влиянием северного наречия. Параллельно встречаются и послеложные конструкции, которые сближают исследуемые говоры с южными диалектами;

2) формант аблатива -lis' в настоящее время нами не зафиксирован. В речи юндинских бесермян употребляется суффикс -les', что характерно для многих говоров удмуртского языка; в лекминском говоре отмечена дистрибуция алломорфа -l3s'(< праудм. *-lisy,

3) показатель аккузатива множественного числа -t§ употребляется в северной диалектной зоне, частично срединных говорах;

4) показатель элатива -(j)§s' (—is'). Формант ~(j)3sf сближает исследуемые говоры северным наречием, а формант -is'— южным наречием;

189

5) суффикс эгрессива -Ss'еп и -is'en. В удмуртских диалектах употребляются следующие варианты данного падежного форманта: сев. -is'en ~ -Ss'еп, сред, -is'en // южн. -is'en;

6) варианты показателя пролатива в описываемых говорах ~(j)et'i ~ -St'i ~ -t'i. Такие же суффиксы отмечены в ареале распространения северного наречия;

7) суффикс -n'ig (-n'ik) является яркой особенностью, образуются существительные со значением место совершения (какого-либо) действия. Данная морфема характерна для лекминских бесермян и в других диалектах не отмечен; в юндинском говоре употребляется суффикс -n'i, почти тождественный предыдущей и характерен для северного наречия;

8) форма компаратива чаще всего образуется при помощи суффикса -ges, превосходная степень — при помощи частицы sa-moj. Эти особенности характерны для многих диалектов удмуртского языка;

9) интенсив выражается при помощи различных слов-усилителей (см. п. II.2.2), которые частично встречаются и в северных диалектах;

10) суффикс обладания -а, характерный для исследуемых говоров, зафиксирован и в говорах периферийно-южного наречия;

11) формы местоимений (по разрядам) имеют свои особенности. Аналогичные формы встречаются в говорах северного наречия, некоторые — в южных говорах (см. п. П.3.1- П.3.12);

12) формы mil'Sm 'нам', til'Sd 'вам' (датив), mad-mSdmS 'мы друг друга', характерные для лекминских и ворцинских говоров бесермян, в монографии Т. И. Тепляшиной не отмечены;

13) показатель порядкового числительного -e t'i сближает сравниваемые говоры северным наречием. Следует заметить, что данные числительные чаще всего заменяются русскими заимствованиями;

14) закономерность употребления настоящего времени отличается от других диалектов и удмуртского литературного языка. В бесермянских говорах, помимо основного суффикса настоящего времени ~(i)s'k(o), употребляются и его варианты -cik(p), -jik(o);

15) суффикс глаголов возвратного залога имеет свои особенности. Фонетические варианты -сёк-, -cik-, -jik- встречаются только в бесермянском наречии. В настоящее время чаще всего употребляются в речи лекминских и ворцинских бесермян;

16) синтетический способ образования отрицательной формы глаголов неочевидного прошедшего времени сближает исследуемые говоры бесермян с южным наречием, а аналитический способ — с северным наречием и срединными говорами;

17) суффикс многократного вида может редуплицироваться -Vl'alTa-. Данная особенность сближает сравниваемые говоры с северноудмуртскими диалектами;

18) глаголы притворной модальности образуются аналитическим способом: сочетанием причастия на -ет со вспомогательным глаголом апаЬкёпэ апаШкэпэ) 'притворяться, отстраняться', что характерно для северной диалектной зоны; сочетанием причастия на -{f)s' со вспомогательным глаголом кагэя'кэпё 'делаться, становиться', например: iz'em ule analc'ike, iz'is' karis'ke 'притворяется спящим';

19) глаголы в инфинитивной форме часто употребляются из русского языка в сочетании с удмуртским вспомогательным глаголом кагэпЗ 'делать, сделать';

20) формант причастия 'настоящего времени' от глаголов I спряжения имеет два варианта -(/)•?'и ~(p)s'. Суффикс -(З)я'связывает исследуемые говоры бесермян с северной диалектной зоной, -(f)s' - с южной. Обе формы характерны для отдельных срединных говоров;

21) суффикс деепричасия -toz' в сравниваемых говорах употребляется в форме -ccoz', как и во многих северных диалектах; деепричастие с временным значением имеет суффиксы -ки и -к§;

22) разряд наречий пополнен специфическими лексемами, которые не характерны для большинства удмуртских диалектов (см. п. II.6.1- II.6.2);

23) ряд послелогов (vSlt'i в значении 'по', sora-zS 'за, ради, для, во имя', vSlSn, vSlt'i в значении 'во время') могут употребляться в ином значении, чем в других диалектах и удмуртском литературном языке;

24) ряд частиц имеет другое фонетическое оформление ben vet'i 'да ведь, так ведь', Ssna 'еще', evgn' even) < gv§l n'i 'уже нет', kerek 'то-то, либо, может быть, возможно, видимо, по-видимому';

25) междометия в исследуемых говорах отличаются фонетическим оформлением (it'i-it'i 'призыв утят', cige-cige 'призыв овец').

Таким образом, рассматриваемые говоры бесермян имеют ряд особенностей, сближающих их как северными, так и южными диалектами, частично срединными говорами. Наряду с этим, описываемые говоры обладают своими специфическими чертами. В лекминском говоре можно выделить такие особенности:

1) замещение § гласным / в слове biz (удм. лит. боз) 'бязь';

2) спорадическое употребление огубленного щ

3) дистрибуция в непервых слогах слова (в соседстве с палатальными согласными) гласного а на месте общеудмуртского i (ted'а 'белый');

4) особенности в области употребления аффрикат (см. п. 1.2.2.5);

5) замещение шипящих свистящими (с. Ежево);

6) впервые зафиксирована лексема uat'in 'недавно';

7) употребление суффикса аблатива -ISs';

8) наличие словообразовательного аффикса -n'ig (-n'ik);

9) датив от личных местоимений 1-го и 2-го лица мн. числа имеет форму mil'Sm 'нам', til'Sd 'вам';

10) употребление взаимно-личного местоимения mSd-mSdmS 'мы друг друга';

11) наличие специфических суффиксов у глаголов настоящего времени ciko, -jiko (см. п. П.5.3.1);

12) образование отрицательной формы глаголов повелительного наклонения мн. числа при помощи частицы е-пе (е-пе sumete 'не шумите');

13) употребление некоторых послелогов в ином значении (см. п. П.7).

192

В юндинском говоре следует отметить:

1) особенности в области употребления аффрикат (см. п. 1.2.2.5);

2) спорадическую замену общеудмуртского v- согласным z- в анлаут-ной позиции (zim 'головной мозг');

3) употребление суффикса аблатива -les';

4) наличие словообразовательного аффикса -n'i;

5) наличие формы датива личных местоимений 1-го и 2-го лица мн. числа mil'em 'нам', til'ed 'вам';

6) употребление взаимно-личного местоимения og-ogma 'мы друг друга';

7) наличие обстоятельственного наречия al'i 'сейчас'.

Языковые материалы показали, что больших различий между сравниваемыми говорами бесермян не наблюдается. Некоторые расхождения отмечаются как в фонетическом, так и морфологическом оформлении, а также в употреблении некоторых лексем. Следует отметить, что в юндинском говоре прослеживается постепенное стирание бесермянских особенностей. Определенное влияние на процесс развития языка бесермян в настоящее время оказывают соседние северноудмуртские диалекты и русский язык. Исследуя и сравнивая современное состояние юндинского и лекминского говоров, мы пришли к выводу, что описание отдельных говоров даёт возможность конкретизировать и расширить представления об их особенностях.

В настоящее время бесермяне сливаются с удмуртами, хотя сохраняют самоназвание "бесерман".

Сокращения

1. Условные сокращения языков, диалектов и говоров бес. — бесермянское наречие удмуртского языка (бесермянский язык) бт. — буйно-таныпский говор периферийно-южного наречия удмуртского языка доп. — допермская форма, допермские праязыки каш. — канлинский говор переферийно-южного наречия удмуртского языка к. — коми язык кп. — коми-пермяцкий диалект коми языка кз. — коми-зырянский диалект коми языка кукм. — кукморский говор переферийно-южного наречия удмуртского языка общеп. — общепермский язык прап. — прапермский язык праудм. — праудмуртский язык, праудмуртская форма рус. — русский язык сев. — северное наречие удмуртского языка, сред. — срединные говоры удмуртского языка, тат. — татары, татарский язык татш. — татышлинский говор периферийно-южного наречия удмуртского языка удм. — удмурты, удмуртский язык удм. лит. — удмуртский литературный язык чув. — чувашский язык шошм. — шошминский говор периферийно-южного наречия удмуртского языка. юж. — южное наречие удмуртского языка

2. Сокращенные названия населенных пунктов

Ворц. — д. Ворца Ярского района УР Еж. — с. Ежево Юкаменского района Жув. — д. Жувам Юкаменского района JL — д. Логошур Ярского района М. — д. Митрошата Юкаменского района Паж. — д. Нижняя Пажма Юкаменского района УЛ. — Усть-Лем Юкаменского района Шам. — д. Шамардан Юкаменского района Юнд. — с. Юнда Балезинского района

Список научной литературыЛюкина, Надежда Михайловна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Аванесов, Р. И. Очерки русской диалектологии. Ч. 1. — М.: Гос. уч.-пед. изд-во Мин. прос. РСФСР, 1949. 335 с.

2. Алатырев, В. И. Краткий грамматический очерк удмуртского языка // Удмуртско-русский словарь: Ок. 35 ООО слов / А. С. Белов, В. М. Вахрушев, Н. А. Скобелев, Т. И. Тепляшина; Под ред. В. М. Вахрушева. — М.: Рус. яз., 1983.-С. 561-591.

3. Алашеева, А. А. Общие (северноудмуртские) и частные (местные) особенности в фонетике верхнечепецкого говора удмуртского языка // Материалы VI Международного конгресса финно-угроведов. — М., 1990. — С. 8-10.

4. Архипов, Г. А. Бесермянское наречие удмуртского языка // Soome-ugri keelte dialektoloogia alane noupidamine: Ettekannete teesid. Tartu, 1958. — C. 7-10.

5. Архипов, Г. А. Морфологические особенности среднеюжного диалекта удмуртского языка I // О диалектах и говорах южноудмуртского наречия: сб. статей и материалов / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1978. -С. 3-46.

6. Атаманов, М. Г. Граховские говоры южноудмуртского наречия // Материалы по удмуртской диалектологии: Образцы речи / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1981. - С. 45-96.

7. Атаманов, М. Г. Удмуртская ономастика. Ижевск: Удмуртия, 1988. -428 с.

8. Атаманов, М. Г. Бесермянский след в диалектах удмуртского языка // Congressus Nonus Internationalis Fenno-Ugristarum. Pars IV. — Tartu, 2000. -S. 97-106.

9. Атаманов, M. Г. По следам удмуртских воршудов. — Ижевск: Удмуртия, 2001. 216 с.

10. Атаманов, М. Г. От Дондыкара до Урсыгурта. Из истории удмуртских регионов. — Ижевск: Удмуртия, 2005. — 206 с.

11. Байбурин, А., Беловинский, Л., Конт, Ф. Полузабытые слова и значения: Словарь русской культуры XVHI-XIX вв. Санкт-Петербург: "Европейский дом". М.: "Знак", 2004. - 680 с.

12. Баталова, Р. М. Коми-пермяцкая диалектология / АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1975. — 252 с.

13. Белицер, В. Н. К вопросу о происхождении бесермян (по материалам одежды). Т. 1.-M.-JL, 1947.-281 с.

14. Белова, Е. Б. Функционирование удмуртских аффрикат / Удм. ин-т ИЯЛ УрО РАН. Ижевск, 2000. - 48 с.

15. Белова, Е. Б. О вторичности аффрикат в удмуртском языке // Ворд-скем кыл. 2003. - № 5-6. - С. 62-9.

16. Бердинских, В. А. Н. Г. Первухин — археолог и этнограф Вятского края // Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: История и современность: материалы межрегиональной научно-практической конференции. Глазов, 2005. - С. 54-55.

17. Бернштейн, С. Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков / АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1961.

18. Борисов, Т. К. Удмурт кыллюкам: Удмуртско-русский толковый словарь. Ижевск: Удмуртгосиздат, 1932. — XXII + 374 с.

19. Бубрих, Д. В. Историческая фонетика удмуртского языка (сравнительно с коми языком) / НИИ ист., языка, лит. и фольклора при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск: Удмуртгосиздат, 1948. - 112 с.

20. Буишакин, С. К. Ассимиляция звуков в средневосточных говорах удмуртского языка // Советское финно-угроведение. —1970.—№ 4. С. 269-284.

21. Бушмакин, С. К Фонетические и морфологические особенности средневосточных говоров удмуртского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Тартуский гос. ун-т. — Тарту, 1971. — 28 с.

22. Волгина, Н. С., Розенталъ, Д. Э., Фомина, М. И. Современный русский язык. М.: Высшая школа, 1987. - 480 с.

23. Вахрушев, В. М. Об особенностях говоров северного диалекта удмуртского языка // Записки / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР. Вып. 19. - Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1959. - С. 228-241.

24. Вахрушев, В. М., Денисов, В. Н. Современный удмуртский язык: Фонетика. Графика и орфография. Орфоэпия / Науч. ред. И. В. Тараканов. Ижевск: Удмуртия, 1992. - 144 с.

25. Владыкин, В. Е., Попова, Е. В. Бесермяне // Народы России: Энциклопедия.-М., 1994.-С. 113.

26. Владыкин, В. Е., Попова, Е. В. Бесермяне // Удмуртская Республика: Энциклопедия. — Ижевск, 2000. С. 197.

27. Волкова, Л. А. Н. Г. Первухин исследователь этнографии северных удмуртов // Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: История и современность: материалы межрегиональной научно-практической конференции. — Глазов, 2005. — С. 55-57.

28. Вопросы коми диалектологии / Труды. Ин-та языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН. Вып. 65. - Сыктывкар, 2004. - 180 с.

29. Голдина, Р. Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск: Изд. дом "Удмуртский университет", 1999. - 464 с.

30. Гришкина, М. В., Владыкин, В. Е. Письменные источники по истории удмуртов IX-XVII вв. // Материалы по этногенезу удмуртов. — Ижевск, 1982.-С. 3-42.

31. ГСУЯ 1962 — Грамматика современного удмуртского языка: Фонетика и морфология / Удм. НИИ ист., экон., языка и лит. — Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1962. — 376 с.

32. Денисов, В. Н. К проблеме акцентуации в современном удмуртском языке // Вопросы фонетики и грамматики удмуртского языка: сб. статей / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР. Устинов, 1986. - С. 17-32.

33. Егоров, В. Г. Современный чувашский литературный язык в сравнительно-историческом освещении. — Ч. I. — Чебоксары: Чуваш, гос. изд-во 1954.

34. Жилина, Т. И. Вымский диалект коми языка. — Сыктывкар: Пролог, 1998. 440 с.

35. Жилина, Т. И. Верхнесысольский диалект коми языка. М.: Наука, 1975.-268 с.

36. Загуляева, Б. Ш. Говоры дд. Муважи и Чумали // Материалы по удмуртской диалектологии: Образцы речи / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1981.-С. 126-136.

37. Калинина, Л. И. Причастия и причастные конструкции в удмуртском языке. Ижевск: Изд. дом "Удмуртский университет", 2001. — 182 с.

38. Каракулова, М. К, Каракулов, Б. И. Сопоставительная грамматика русского и удмуртского языков : учебное пособие. Глазов, 2000. - 92 с.

39. Каракулов, Б. И. Изучение послелогов в школьной и вузовской практике // Проблемы школьного и дошкольного образования: тезисы докладов Шестой региональной науч.-практ. конф. Глазов, 2004. - С. 76-77.

40. Каракулов, Б. И. Влияние неразрешенных вопросов о разграничении частей речи на нормирование в орфографии и пунктуации // Флор Васильев и современность: материалы научно-практической конференции. -Глазов, 2005.-С. 138-142.

41. Карпова, Л. Л. Фонетика и морфология среднечепецкого диалекта удмуртского языка. — Тарту, 1997. — 223 с.

42. Карпова, Л. Л. Бесермяно-удмуртское взаимовлияние (на материале среднечепецкого региона) // Linguistica Uralica. 1998. - № 2. (XXXIV). -С. 121-127.

43. Карпова, Л. Л. Среднечепецкий диалект удмуртского языка: Образцы речи / Удм. ин-т ИЯЛ УрО РАН. Ижевск, 2005. - 581 с.

44. Кельмаков, В. К. Некоторые особенности словообразования имен прилагательных в кукморском диалекте удмуртского языка // Советское финно-угроведение. 1969. - № 2 (V). - С. 133-139 (140).

45. Кельмаков, В. К. Происхождение специфических послелогов кук-морского диалекта удмуртского языка // Советское финно-угроведение.- 1970. № 2 (VI). - С. 93-98 (99).

46. Кельмаков, В. К Судьба праудмуртского огубленного б в современных диалектах // Советское финно-угроведение. — 1975. — № 4 (XI).- С. 259-270.

47. Кельмаков, В. К. К вопросу о периодизации истории удмуртского языка: на материале исторической фонетики // Советское финно-угроведение.- 1976. № 4 (XII). - С. 283-288.

48. Кельмаков, В. К. Краткая характеристика кырыкмасских говоров южноудмуртского наречия. I // Вопросы удмуртской диалектологии: сб. статей и материалов / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1977. - С. 26-61.

49. Кельмаков, В. К. Булгарский субстрат в языке бесермян? // IX конференция по диалектологии тюркских языков: тезисы докл. и сооб. / АН СССР. Советский комитет тюркологов при ОЛЯ АН СССР. Башк. филиал, ин-т ИЯЛ; Башк. гос. ун-т. Уфа, 1982. - С. 61-62.

50. Кельмаков, В. К К вопросу о булгарском субстрате в языке бесермян // Вопросы диалектологии тюркских языков / АН СССР. Башк. филиал ин-т ИЯЛ. -Уфа, 1985.-С. 114-122.

51. Кельмаков, В. К. Роль отпадения конечных гласных основы в развитии фонетического строя пермских языков // Фонетика и письмо: межвуз. сб. науч. тр. / Удм. гос. ун-т. Устинов, 19866. — С. 116-128.

52. Кельмаков, В. К. Удмурт диалектология: Юанъёс но ужъёс (= Удмуртская диалектология: Вопросы и упражнения). — Устинов, 1986в. 42 б.

53. Кельмаков, В. К. К вопросу о диалектном членении удмуртского языка // Пермистика: Вопросы диалектологии и истории пермских языков: сб. статей / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР; Удм. гос. ун-т. — Ижевск, 1987а. — С. 26-51.

54. Кельмаков, В. К Язык бесермян в системе удмуртских диалектов // XVII Всесоюзная финно-угорская конференция: тезисы докл. / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР; Удм. гос. ун-т. — Устинов, 19876. -С. 113-115.

55. Кельмаков, В. К Современные диалекты и вопросы исторической фонетики удмуртского языка // Вопросы диалектологии и лексикологии удмуртского языка: сб. статей / АН СССР. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ. Ижевск, 1990.-С. 85-97.

56. Кельмаков, В. К. Юрье Вихманн и вопросы удмуртского языкознания // Пермистика 2: Вихманн и пермская филология: сб. статей / АН СССР. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ. -Ижевск, 1991. -С. 10-32.201

57. Кельмаков, В. К Проблемы современной удмуртской диалектологии в исследованиях и материалах (= Удмурт вераськетьёс 1) / Удм. гос. ун-т; науч. ред. С. В. Соколов. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1992. - 176 с.

58. Кельмаков, В. К. К истории велярных аффрикат в одном бесермян-ском говоре // IV симпозиум по пермской филологии, посвященный 100-летию А. С. Сидорова: Тезисы докл. / Сыктывкар, гос. ун-т. — Сыктывкар, 1992г. -С. 27-31.

59. Кельмаков, В. К. Об одном "утраченном" гласном в бесермянском диалекте удмуртского языка // Linguistica Uralica. — 1992д. — № 3 (XXVIII). -С. 189-203.

60. Кельмаков, В. К. Формирование и развитие фонетики удмуртских диалектов: Препринт / Удм. ун-т. — Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1993. 53 с.

61. Кельмаков, В. К Еще раз к вопросу о губно-губном сонанте в удмуртских диалектах / Пермистика 4: Пермские языки и их диалекты в синхронии и диахронии: сб. статей / Удм. гос. ун-т. Кафедра общего и финно-угорского языкознания. — Ижевск, 1997. — С. 52—75.

62. Кельмаков, В. К Краткий курс удмуртской диалектологии: Введение. Фонетика. Морфология. Диалектные тексты. Библиография. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1998. - 386 с.

63. Кельмаков, В. К. Морфологические различия в удмуртских диалектах и их типы // Linguistica Uralica. 1998а. - № 2 (XXXIV). - С. 106-120.

64. Кельмаков, В. К. Удмуртский язык в типологическом и контактоло-гическом аспекте: Препринт / Удм. гос. ун-т. Ижевск, 2000. - 72 с.

65. Кельмаков, В. К О трудах Т. К. Борисова в области удмуртской филологии (К 110-летию со дня рождения). // Linguistica Uralica. — 2002а. — № 3 (XXXVIII). С. 207-214.

66. Корепанов, Д. Бесермяне: Некоторые особенности языка бесермян сравнительно с северными и южными удмуртами // На удмуртские темы: сб. статей / НИИ народов Советского востока. — М.: Центриздат народов СССР, 1931.-С. 99-106.

67. Косарева, И. А. Удмурты Закамья и бесермянская проблематика (по материалам традиционной одежды конца XIX начала XX веков) // О бесер-мянах: сб. статей / Сост. Г. JT. Шкляев. - Ижевск, 1997. - С. 55-74.

68. Красная книга языков народов России. Энциклопедический сло-варь-справочик / Под ред. Нерознак В. П. М., 1994. — 76 с.

69. Краткая характеристика финно-угорских народов // Финно-угорские народы России. Статистический сборник / Пред. ред. коллегии В. П. Марков.- Сыктывкар, 2005. 84 с.

70. Лудыкова, В. М. Интенсификация качества прилагательных в диалектах коми языка // Вопросы коми диалектологии / Ин-т языка, литературы, и истории Коми НЦ УрО РАН. Сыктывкар, 2004. - С. 54-66.

71. Лудыкова, В. М, Федюнёва, Г. В. Местоимение и прилагательное в грамматической системе коми и русского языков. Научное издание. — Сыктывкар: Изд-во Сыктывкар, гос. ун-та, 2003. 171 с.

72. Луппов, П. Н. Северные удмурты XVI-XVII вв. -М., 1931. 118 с.

73. Луппов, П. Н. Документы по истории Удмуртии XV-XVII вв. -Ижевск, 1958.-419 с.

74. Лыткин, В. И. К вопросу о вокализме пермских языков // Труды Института языкознания / АН СССР. Ин-т языкозн. — М.: Наука, 1952. -С. 58-106.

75. Лыткин, В. И. Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам с обзором диалектов и диалектологическим словарем / АН СССР. Ин-т языкозн. -М.: Наука, 1955. 128 с.

76. Лыткин, В. И. Историческая грамматика коми языка. Ч. I: Введение. Фонетика. Сыктывкар, 1957. - 135 с.

77. Лыткин, В. И. Коми-язьвинский диалект / АН СССР. Ин-т языкозн. -М.: Наука, 1961.-271 с.

78. Лыткин, В. И. Исторический вокализм пермских языков / АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1964. - 271 с.

79. Лыткин, В. И. Вопросы акцентуации пермских языков // Beitrage zur Sprachwissenschaft, Volkskunde und Literaturforschung. Wolfgang Steinitz zum 60. Geburtstag am 28. Februar 1965 dargebracht. Berlin: Akademie Verlag, 1965.-C. 257-265.

80. Лыткин, В. И. К вопросу о звонких согласных начала слова в финно-угорских языках // Советское финно-угроведение. -1968. № 1. — С. 19-25.

81. Лыткин, В. ИГуляев, Е. С. Краткий этимологический словарь коми языка / АН СССР. Ин-т языкозн; Коми филиал. — М.: Наука, 1999. 430 с.

82. Майтинская, К Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков. — М.: Наука, 1979. — 263 с.

83. Майтинская, К. Е. Служебные слова в финно-угорских языках. -М.: Наука, 1982.-186 с.

84. Максимов, С. А. О вторичных пространственных падежах в удмуртском языке // Проблемы удмуртской и финно-угорской филологии: меж-вуз. сб. научных трудов. Ч. 2: Языкознание. Фольклор и краеведение. — Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1999. С. 193-208.

85. Михеев, И. С. Несколько слов о бесермянах // ИОАИ и Э, т. XVII, вып. I. 1901.-483 с.

86. Напольских, В. В. Введение в историческую уралистику / Монография. Удм. ин-т ИЯЛ УрО РАН Ижевск, 1997. - 268 с.

87. Народы европейской части СССР II. Под редакцией В. Н. Белицер, Н. И. Воробьева, Л. Н. Терентьева, Н. Н. Чебоксарова, Н. В. Шлыгиной. М.: Наука, 1964. - С. 472-475.

88. Насибуллин, Р. Ш. Закамские говоры удмуртскрго языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Тартуский гос. ун-т. Тарту, 1973. - 22 с.

89. Насибуллин, Р. Ш. Наблюдения над языком красноуфимских удмуртов // О диалектах и говорах южноудмуртского наречия: сб. статей и материалов / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1978. - С. 86-151.

90. Основы, 1974 — Основы финно-угорского языкознания (Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков) / АН СССР. Ин-т язы-козн. М.: Наука, 1974. - 484 с.

91. Основы, 1976 — Основы финно-угорского языкознания (Марийский, пермские угорские языки) / АН СССР. Ин-т языкозн. — М.: Наука, 1976. — 463 с.

92. Останина, Т. И. Турчинский могильник ранний бесермянский некрополь на севере Удмуртии // Славянский и финно-угорский мир вчера, сегодня. - Ижевск, 1996. - С. 25-49.

93. Первухинъ, Н. Эскизы преданш и быта инородцевъ Глазовскаго у£зда. Эскиз Ш: Сльды языческой древности въ образцахъ произведенш устной народной поэзш вотяковъ (лирическихъ и дидактическихъ). — Вятка, 1888.-82+ 11 с.

94. Перевощиков, С. Т. К материалу о бесермянах // Труды Научного общества по изучению Вотского края. Ижевск, 1926. - С. 60-62.

95. Поздеев, В. В. Критерии аналитических форм удмуртского глагола // Вопросы грамматики и контактирования языков: сборник статей / Удм. ин-т ИЯЛ УрО АН СССР. Ижевск, 1990. - С. 18-27.

96. Поздеев, В. В. Структурные особенности аналитических форм удмуртского и немецкого глагола // Вопросы грамматики и контактирования языков: сборник статей / Удм. ин-т ИЯЛ УрО АН СССР. Ижевск, 1990а. -С. 154-163.

97. Пономарева, Л. Г. Фонетика и морфология мысовско-лупьинского диалекта коми-пермяцкого языка: Дис. . канд. филол. наук. Ижевск, 2002. -207 с.

98. Попова, Е. В. Родильные обычаи и обряды бесермян // Славянский и финно-угорский мир вчера, сегодня. Ижевск, 1996. — С. 116-141.

99. Радченко, О. А., Закуткина, Н. А. Диалектная картина мира как идиоэтнический феномен / Вопросы языкознания. — 2004. — № 6. — С. 25-34.

100. Редей, К. Сочинительные и подчинительные союзы коми языка // История, современное состояние, перспективы развития языков и культур финно-угорских народов: материалы Ш Всероссийской научной конференции финно-угроведов. — Сыктывкар, 2005. — С. 228—234.

101. Серебренников, Б. А. О взаимодействии языков (Проблема субстрата) // Вопросы языкознания. — 1955. — № 1. — С. 7—25.

102. Серебренников, Б. А. Категории времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп / АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1960.-299 с.

103. Серебренников, Б. А. Историческая морфология пермских языков / АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1963. - 392 с.

104. Серебренников, Б. А. Еще раз о замене шипящих свистящими в языке бесермян // Советское финно-угроведение. 1972. - № 1 (VIII). — С. 39-45.

105. Серебренников, Б. А. Вероятностные обоснования в компаративистике / АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1974а. — 352 с.

106. Сепир, 1993 — Э. Сепир. Диалект // Э. Сепир. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Пер. с англ. под. ред. и с предисл. А. Е. Кибрика. -М., 1993.-294 с.

107. Соколов, С. В. Туала удмурт кыл: Юрттмсь (служебной) вераськон люкетъёс: Студентъёслы дышетскон пособие. Азьпечатлос / Удм. кун ун-т. Ижкар: "Удмурт университет" книга поттон корка, 2004. - 21 б.

108. Сорвачева, В. А., Безносикова, JI. М Удорский диалект коми языка / АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1990. - 283 с.

109. Словарь русского языка. Составленный вторымъ отделешемъ Императорской Академш Наукъ. Томъ первый А.-Д.-С. Петербургъ. Типография Императорской Академш наукъ, 1895.-С. 179.

110. Тараканов, И. В. Некоторые явления ассимиляции, элизии и вставки звуков в удмуртском языке (на материале бавлинского диалекта) // Труды / Ин-т языка и лит. АН ЭССР. — Таллин: Эст. гос. изд-во, 1960. — С. 117-153.

111. Тараканов, И. В. К вопросу истории и развития неслогового у в удмуртском языке //Вопросы финно-угорского языкознания: Грамматика и лексикология / АН СССР Ин-т языкозн. Петрозавод. ин-т ЯЛИ. М., Л.: Наука, 1964. -С. 75-82.

112. Тараканов, И. В. О некоторых фонетических процессах в диалектах удмуртского языка / Советское финно-угроведение. 1967. — № 3 (Ш). -С. 191-198.

113. Тараканов, И. В. Служебные слова тюркского происхождения в диалектах удмуртского языка // Вопросы удмуртского языкознания / Удм. НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР. Вып. 3: сб. статей. -Ижевск, 1975.-С. 169-190.

114. Тараканов, И. В. Удмуртско-тюркские языковые контакты: Теория и словарь. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1993. — 170 с.

115. Тараканов, И. В. Исследования и размышления об удмуртском языке: Пособие для высших учебных заведений: сб. статей. Ижевск: Удмуртия, 1998.-484с.

116. Тараканов, И. В. К вопросу о классификации разрядов местоимений в пермских языках / Пермистика 5: Пермские языки и их диалекты в синхронии и диахронии: сб. статей / Удм. гос. ун-т. Ижевск: Изд. дом "Удмуртский университет", 2002. — С. 216-222.

117. Тараканов, И. В. Туала удмурт кыл: Нимвоиггос. Азьпечатлос / Удм. кун ун-т. -Ижкар: "Удмурт университет" книга поттон корка, 2003. 32 б.

118. Тараканов, И. В. Туала удмурт кыл: Каронкыллэн сям но дыр кате-гориосыз. Азьпечатлос / Удм. кун ун-т. — Ижкар: "Удмурт университет" книга поттон корка, 2004. — 38 б.

119. Тепляшина, Т. И. О терминах родства у бесермян // Тез. докл. и со-общ. к Всесоюз. конф. по вопросам фин.-уг. языкозн. / АН СССР. Ин-т языкозн; Ужгород, ун-т. Ужгород, 1963. - С. 40-42.

120. Тепляшина, Т. И. Памятники удмуртской письменности XVIII века / АН СССР. Ин-т языкозн. Вып. первый. -М.: Наука, 1965. 324 с.

121. Тепляшина, Т. И. Краткая программа-вопросник по собиранию сведений об удмуртских диалектах / АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1966. - 96 с.

122. Тепляшина, Т. И. Бесермянские термины, выражающие понятия "мать" и "отец" // Советское финно-угроведение. 19666. - № 1 (II). -С. 51-56 (57).

123. Тепляшина, Т. И. Язык бесермян // АН СССР. Ин-т языкозн. М.: Наука, 1970а.-288с.

124. Тепляшина, Т. И. Язык бесермян: К проблеме происхождения бесермян // Congressus Tertius Internationalis Fenno-Ugristarum. Б.м. и Б.г.. Т. 1: Тезисы. Tallin, 19706.-С. 128.

125. Тепляшина, Т. И. Мена бесермянских шипящих и свистящих аффрикат палатальными согласными // Советское финно-угроведение. 1970в. — № 1 (VI).-С. 63-66.

126. Тепляшина, Т. И. Нижнечепецкие говоры северноудмуртского наречия // Записки / Удмуртский НИИ ист., экон., лит. и языка при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1970г. - Вып. 21. - С. 156-196.

127. Тепляшина, Т. И. Об удмуртско-русском словаре Захарии Кротова // Советское финно-угроведение. — 1971. — № 2. — С. 129-139.

128. Тепляшина, Т. И. Влияние переднерядных гласных на качество согласных в языке бесермян // Советское финно-угроведение. 1971а. - № 3 (VII). - С. 201-204.

129. Тепляшина, Т. И. Подмена шипящих звуков свистящими в языках Волго-Камья // Советское финно-угроведение. 19716. - № 1 (VII). - С. 5-12.

130. Тепляшина, Т. И. Об одном волжско-камском ареальном явлении // Советская тюркология. — 1972а. № 3. - С. 35-40.

131. Тепляшина, Т. И. Лично-притяжательные формы бесермянских терминов родства // Вопросы финно-угроведения / Ан СССР. Ин-т языкозн.; НИИ языка, лит., ист. и экон. при Сов. Мин. Морд. АССР. Вып. 6. Саранск, 1975а.-С. 195-200.

132. Тепляшина, Т. И. О новых удмуртских падежах // Congressus Quin-tus Intrrnationalis Fenno-Ugristarum. Dissertationes sectionum: Phonologica et morhologica, syntactica et semantica. — Pars VI. Turku, 1981. — C. 285-292.

133. УРС, 1983 Удмуртско-русский словарь: Ок. 35 000 слов / А. С. Белов, В. М. Вахрушев, Н.А. Скобелев, Т. И. Тепляшина; Под ред. В. М. Вахру-шева; НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР. - М.: Рус. яз., 1983. - 592 с.

134. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка. Перевод с немецкого и дополнения О. Н. Трубачева. Под редакцией и с предисловием проф. Б. А. Ларина. Т. I (А-Д). -М.: Изд-во "Прогресс", 1964. С. 160.

135. Федотов, М. И. Ворцинский говор бесермянского наречия // Образцы речи удмуртского языка / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР. Ижевск, 1982.- С. 116-130.

136. Федотов, М. И. Термины родства бесермян // Семейный и общественный быт удмуртов в XVIII-XIX вв.: сб. статей / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР. Устинов, 1985.-С. 116-131.

137. Федюнева, Г. В. Словообразователные суффиксы существительных в коми языке / Отв. ред. Г. Г. Бараксанов. М.: Наука, 1985. — 136 с.

138. Хайду, П. Уральские языки и народы / АН СССР. Ин-т языкозн. -М.: Наука, 1985.-430 с.

139. ЯБЭС 2000 Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. - 2-е изд. - М.: Большая Российская Энциклопедия, 2000. - 688 е.: ил.

140. Аттапп, Н. Schutz und Pflege der heimischen Mundart // Nachge-lassene Schriften zur vergleichenden und algemeinen Sprachwissenschaft / Hrsg. /7Von F. Gschnitzer. Innsbruck, 1961. - S. 41.

141. Aminoff, T. G. Wotjakilaisia kielinaytteita // Journal de la Sokiete Finno-ougrienne, I. Helsinki, 1886. - P. 32-55.

142. Itkonen, E. Zur Geschichte des Vokalismus der ersten Silbe in Tscheremissischen und den permischen Sprachen // Finnisch-ugrische Forschun-gen. 1953-1954. -№ 3 (XXXI). - S. 149-345.

143. Kel'makov, V., Saarinen, S. Udmurtin murteet. — Turku-Izevsk, 1994. —368 s.

144. Munkacsi, B. Volksbrmiche und Volksdichtung der Wotjaken. Heraus-gegeben von D. R. Fuchs (= MSFOu, 102). Helsinki, 1952. - XXXVII + 715 S.

145. Uotila, Т. E. Zur Geschichte des Konsonantismus in der permischen Sprachen. Helsinki, 1933. - XVIII + 446 S.

146. Wichmann, Y. Wotjakische Sprachproben I: Lieder, Gebete und Zauberspmche. Helsingfors, 1893. - XX + 200 S.

147. Wichmann, Y Wotjakische Sprachproben II: Sprichworter, Rotsel, Marshen, Sagen und Erzahlungen. — Hesingfors, 1901. — IV + 200 S.

148. Wichmann, Y. Wotjakische Chrestomathie mit Clossar. Helsingfors, 1901a.-V+134 S.

149. Wichmann, Y. Zur Geschichte des Vokalismus der ersten Silbe im Wot-jakischenmit Rwcksicht auf das Syijanische. Helsinki, 1915. — XTV+ 96 S.

150. Wichmann, Y. Zur permischen Grammatik // Finnisch-ugrische For-schungen. 1923-1924. - № 2-3 (XVI). - S. 146-163.

151. Wichmann, Y. Wotjakische Chrestomathie mit Clossar. Anhang: Grammatikalischer abriss von D. R. Fuchs. Helsinki, 1954. - X + 167 S.

152. Wiedemann, F. J. Grammatik der wotjakischen Sprache nebst einem kleinen wotjakisch-deutschen und deutsch-wotjakischen Worterbuche. — Reval, 1851. -390 S.

153. Wiedemann, F. J. Zur Dialektenkunde der wotjakischen Sprache // Bulletin de la Classe des Sciences Historiques, Philologiques et Politiques de Г Aca-demie Imperiale des Sciences de St.-Peterbourg, 1858. — S. 240-256.