автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Проблема "изобретения в философии" в концепции И.И. Лапшина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема "изобретения в философии" в концепции И.И. Лапшина"

На правах рукописи

ДУЛАЕВА ЛАНА АХСАРБЕКОВНА

ПРОБЛЕМА «ИЗОБРЕТЕНИЯ В ФИЛОСОФИИ» В КОНЦЕПЦИИ И.ИЛАПШИНА

Специальность 09.00.03 - История философии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва 2005

Диссертация выполнена на кафедре философии Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации.

Научные руководители:

Володин Александр Иванович

доктор философских наук, профессор Ефременко Владимир Ильич

кандидат философских наук, доцент

Официальные оппоненты: Иванова Адель Алексеевна

доктор философских наук, профессор Иванцова Ольга Константиновна

кандидат философских наук

Ведущая организация: Московский педагогический

государственный университет, кафедра философии

Защита состоится «_»_ 2005 года, в _ часов на

заседании диссертационного Совета № Д-502.006.07 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата философских наук при Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации по адресу: 119606, Москва, проспект Вернадского, д. 84, корп. 1, ауд. 3330.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российской академии государственной службы при Президенте РФ.

Автореферат разослан «_»_2005 года.

Ученый секретарь

диссертационного Совета ___£->

доктор философских наук, профессор V// Чесноков Г.Д.

22£2$29

з

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. На рубеже ХХ-ЮЯ столетий наблюдается повышенный интерес к отечественной, в том числе философской, мысли. В этой связи особую значимость приобретает детальный историко-философский анализ тех направлений отечественной философской мысли, которые не стали объектом пристального изучения современных исследователей, а также наследия тех русских мыслителей, кого не принято называть «крупнейшими величинами», но без которых представление об отечественной философии будет не полным. В этой связи

• одной из актуальных проблем современной историко-философской науки является изучение так называемой «университетской» философии, ее роли и места среди других течений отечественной философской мысли. Несмотря на

* то, что в последнее время появилось немало исследований, посвященных мыслителям этой ветви отечественной философии, творчество многих ее представителей, в частности И.И. Лапшина, по-прежнему остается малоизученным.

Имя и труды русского философа Ивана Ивановича Лапшина стали возвращаться в отечественную науку и культуру лишь с начала 1990-х годов - намного позже, чем его современников Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, Н.О.Лосского, Л.П.Карсавина, П.А.Флоренского и многих других. Вместе с тем без систематического историко-философского анализа наследия Лапшина I остается неполной не только картина развития «университетской» философии, но и общего состояния отечественной философии конца XIX -начала XX вв. Анализ теоретических воззрений Лапшина дает основание для ' уточнения популярного ныне тезиса о «религиозно-философском Ренессансе» в российской философской мысли того периода, когда развитие иных направлений оставалось как бы «в тени». Изучение его творчества позволит несколько иначе взглянуть на проблему теоретической самостоятельности отечественной философии в условиях ее тесной связи с европейской традицией, с ее различными школами и направлениями.

Пристальное внимание современной философской науки привлекает проблема творчества. Очевидно, что решение творческих задач требует

особых методов и приемов. Неслучайно вопросы о том, как возникают принципиально новые идеи, каким образом они связываются с уже существующими теориями, что есть прогнозирование, какова внутренняя «механика» поиска нового знания и т.д. занимают центральное место в современных разработках, посвященных философии творчества. В этой связи следует упомянуть, например, различные концепции эвристики, ищущие методы решения нестандартных творческих задач или же некоторые постпозитивистские концепции (К.Поппер, Й.Лакатос), нацеленные на исследование механизмов возникновения и прироста Нового знания. Однако, мало кто знает, что в отечественной философской традиции постановка этих вопросов восходит к И.И.Лапшину.

И.И.Лапшин создал философски обоснованную Полидисциплинарную программу исследования творчества, опирающуюся на принципы историзма и системности. Разработка такой программы актуальна и для современной мысли (об этом свидетельствует, например, «теория решения изобретательских задач» Г.С.Альтшуллера). Однако на сегодняшний день задача создания целостной программы исследования творчества, объединяющей в себе достижения ряда дисциплин, и прежде всего философии и психологии, по-прежнему остается задачей из сферы долженствования. В связи с этим обращение к теоретическому наследию Лапшина будет способствовать дальнейшему философскому осмыслению феномена творчества.

Степень научной разработанности темы. Идейное наследие Лапшина изучалось в отечественной философской науке, однако, далеко не полно и зачастую односторонне. Дореволюционная оценка его творчества представлена, главным образом, положительной рецензией Н.О.Лосского1 на его первую крупную работу «Законы мышления и формы познания».

Начало изучению творчества Лапшина в исследовательской литературе советского периода было положено рецензиями Б.Казанского, Н. Кареева и

' См: Лосский Н О Отзыв на книгу И.И Лапшина «Законы мышления и формы познания» // Вопросы философии и психологии. КН.88.М, 1907.

критической рецензией Г.Ловцкого на только что вышедшую крупную работу «Философия изобретения и изобретение в философии»1.

Еще при жизни Лапшин получил известность как работами по теории и логике в духе рационалистической философии, так и работами в области эстетики и в целом творчества. Однако в советской литературе закрепился односторонний подход к его творчеству: Лапшин традиционно рассматривался как философ-неокантианец, преимущественно занимающийся проблема теории познания и логики. В частности, в работах Е.И.Водзинского, ВА.Седнева, А.А.Биневского, Л.И.Филиппова2, посвященных русскому неокантианству, основное внимание было уделено главе российской неокантианской школы А.И .Введенскому и лишь небольшое место отводилось Лапшину. Научную ценность перечисленных работ сильно снизила и общая идеологическая установка, согласно которой философы-неокатианцы рассматривались как реакционеры и апологеты идеализма.

В эмигрантской литературе с оценками творчества Лапшина выступали Б.В.Яковенко, Н.О.Лосский и В.В.Зеньковский3, причем эти оценки далеко не беспристрастны, что не помешало им перейти на страницы справочной литературы в России 90-х годов. В воспоминаниях Н.О.Лосского можно найти немало теплых слов о Лапшине, но в своих философских воззрениях они резко расходились. В.В.Зеньковский таюйе не избежал определенного субъективизма, объясняя его отречение от метафизики простым отсутствием интереса к ней.

Начало более детальному исследованию творчества Лапшина было положено в 90-е годы. Перепечатка некоторых его сочинений в современной

1 См Казанский Б Рецензия на книгу профессора И.ИЛашшш «Философия изобретения и изобретение в философии» Пг, Мысль 1922 №3; Кареев НИ Рецензия на книгу профессора ИИЛапшина «Философия изобретения и изобретение в философии» Пг., Пед. Мысль. 1922 №3,4; Ловцкий Г. Рецензия на книгу профессора ИИЛапшина «Философия изобретения и изобретение в философии» Современные записки. Париж, 1924 №21

2 См • Водзинский Е И Русское неокантианство и его реакционная сущность Л, 1961; Седнев ВА Критический анализ методологических основ историко-философской концепции «академического» неокантианства в России конца XIX-XX в. Киев, 1975; Биневский А А Идеалистическая гносеология

русского «академического неокантианства» (конца XIX-начала XX вв.) Кришческий анализ. М, 1981; Филиппов Л И Неокантианство в России Кант и кантианцы. М., 1978.

3 См Яковенко Б В Очерки русской философии Берлин, 1922, Лосский Н О История русской философии. М., 1991; Зеньковский В.В История русской философии. М, 1991

периодике1 свидетельствует о возросшем интересе к его творчеству. Однако, в настоящее время, когда происходит обращение к творчеству незаслуженно забытых имен, идейное наследие Лапшина оказалось не столь востребованным, как, например, наследие Н.А.Бердяева, П.А.Флоренского, И.А.Ильина. Помимо этого, современная исследовательская литература также не избежала односторонности в рассмотрении творческого наследия Лапшина.

Отдельные аспекты его творчества были рассмотрены в статьях В.Вашестова, Л.Г.Барсовой, В.Ф.Пустарнакова, А.Бродского, М.Румянцевой, О.Никулиной, А.Ф.Сивака, Ю.Ю.Федоровой2 и в диссертационных исследованиях Л.Я.Бабаевой и Л.С. Чуманова3.

Среди названных работ выделяется статья В.Ф.Пустарнакова, охарактеризовавшего историко-философскую концепцию Лапшина. Йо все же нельзя не отметить недостаточной развернутости и известной абстрактности в данной им оценке того аспекта в исследовании процесса познания, который Лапшин называл «изобретением в философии». Тем не менее, основные его черты намечены достаточно верно.

В настоящий момент существует два специальных диссертационных исследования философии Лапшина: Л.Я.Бабаевой, центральной темой которого стало художественное творчество и определение места эстетической проблематики в системе философских взглядов Лапшина; Л.С.Чуманова, в которой рассмотрены основополагающие гносеологические идеи Лапшина и структура человеческого познания, как она представлена в концепции

1 См • Миф и диалектика в философии Платона // Философские науки 1991, №4; Опровержение солилсгома // Философские науки 1992, №3., Аге птопепЛ // Вопросы философии. 1994,№3

2 См Вашестов В Русская философия Малый энциклопедический словарь М, 1995, Барсова Л Г Иван Иванович

Лапшин- жизнь и труды // Звезда 1997 №10; Пустарнаков В Ф И ЩТапшин как философ, исследователь процесса

научного и художественного творчества //Послесловие к изданию Лапшин И И Философия изобретения изобретение в философии М, 1999; Бродский А И Русская этика; от онтологизма к логицизму // Русская философия' Новые исследования и материалы- Проблемы методологии и методики СПб, 2001, Румянцева МФ «Чужое Я» в историческом познании ИИЛапшин и А С Данилевский // История и историки М 2001, Никулина О В ИИЛалшин о законах мышления и формах познания человека // Проблемы ашропологии и анроподицеи в философии. Екатеринбург, 2002, Сивак А Ф Примечания к публикации И И Лапшина «Аге топепЛ» // Вопросы философии. 1994 №3; Федорова ЮЮ Персонализм в отечественной гносеологии XX века и идеи И Канта Ульяновск, 1999.

5 См Бабаева ЛЯ Проблемы художественного творчества в эстетике ИИЛапшина. М, 1995, Чуманов Л С Гносеология и логика в философской концепции Ивана Ивановича Лапшина. М, 2000

философа. Названные авторы только затрагивали вопрос трактовки Лапшиным феномена творчества, однако созданная им концепция «изобретения в философии» не стала предметом специального анализа.

Отечественные исследователи проблематики творчества конца XX века также не обошли своим вниманием идейное наследие Лапшина и его книгу «Философия изобретения и изобретение в философии». Упоминания о ней мы находим в работах Я.А.Пономарева, Т.В.Кудрявцева, Г.С.Альтшуллера, В.М.Мухачева и др. Вместе с тем эти обращения к творчеству Лапшина носят не концептуальный, а преимущественно «справочный» характер.

Таким образом, в отечественной и зарубежной исследовательской литературе имеется определенный материал по изучению творчества Лапшина. Но исследование его наследия далеко от своего завершения. Главным образом это относится к такой стороне его теоретического наследия, как философия творчества.

Объектом диссертационного исследования является философия творчества Лапшина. Философские представления Лапшина о феномене творчества нашли свое отражение в выработанной им оригинальной концепции «изобретения в философии», которая в свою очередь, является предметом данной диссертационной работы.

Соответственно этому, целью диссертационного исследования является концептуализация философских воззрений Лапшина через анализ его представлений о феномене творчества. Эта цель конкретизируется в решении ряда задач:

- дать общую характеристику философских воззрений Лапшина, рассмотрев его идейную эволюцию;

- охарактеризовать существо гносеологических и методологических взглядов Лапшина как творческого последователя И.Канта и выявить роль «критицизма» как гносеологического принципа построения им собственной философской системы;

- реконструировать созданную Лапшиным полидисциплинарную программу исследования феномена творчества, проанализировав для этого методологию и существо его концепции «изобретения в философии»;

- охарактеризовать сформулированные Лапшиным В рамках концепции «изобретения в философии» представления о социальных и психологических предпосылках творческого акта и о его структуре;

- исследовать соотношение и связь основных форм творческого синтеза, осуществляющих гносеологическое единство творческого акта в концепции «изобретения в философии» Лапшина;

- показать, каким образом «философия изобретения» Лапшина может по многим своим пунктам служить основой для современных философских исследований феномена творчества.

Методологической основой данного исследования являются общие принципы историко-философской науки, а именно принцип историзма, принцип единства логического и исторического, принцип системного рассмотрения и принцип историографической достоверности.

Помимо этого, в работе был использован сравнительно-исторический метод, позволяющий установить соотношение философских воззрений Лапшина, представителей неокантианства и иных направлений философской мысли, и в целом охарактеризовать место философии Лапшина в истории философии в России начала XX в.

Научная новизна работы обусловлена, прежде всего тем, что в ней предпринята попытка восполнить пробелы в современной оценке философского наследия Лапшина как одного из видных представителей «университетской» философии в России.

С этой целью в исследовании рассматривается тот аспект философии Лапшина, который до сих пор не стал предметом специального исследования, а именно, его философия творчества, как целостная теория познания, нашедшая свое отражение в оригинальной концепции «изобретения в философии». В этом смысле в работе впервые в рамках историко-философского анализа, предпринята попытка концептуализации философских воззрений Лапшина посредством рассмотрения его концепции «изобретения в философии».

В диссертационной работе показано, каким образом «философия изобретения» Лапшина может служить основой для современных

философских исследований феномена творчества. Выявлен механизм «изобретения в философии», состоящий из трех структурных элементов -творческой памяти, творческой мысли и творческого воображения, - и прослежена функциональная роль каждого из них. Также в работе проанализированы формы творческого синтеза, обуславливающие в концепции Лапшина гносеологическое единство творческого процесса.

Источииковая база исследования. Для того, чтобы подобная попытка воссоздания была более плодотворной, была расширена источииковая база исследования и к анализу, помимо опубликованных работ Лапшина дореволюционного и эмигрантского периодов, были подключены и архивные источники. В частности, для реконструкции биографии Лапшина, а также для восстановления полной библиографии его работ, были взяты архивные документы, находящиеся на хранении в Государственном архиве Российской Федерации.

Положения выносимые на защиту.

1. Идейное становление Лапшина проходило под влиянием ряда мыслителей, в частности Вл.Соловьева, Ж.Ренана, Д.Милля, Н.Г. Чернышевского, Н Я.Данилевского, Н.Н.Страхова. Наибольшее влияние на его философское становление оказали: И.Кант, У.Джеймс, А.И.Введенский. Уже в своей диссертации «Законы мышления и формы познания» (1906) он заявил о себе как сложившийся философ-кантианец. В ходе дальнейшей эволюции его философское мировоззрение претерпело ряд изменений, но концептуально осталось в тех теоретико-понятийных границах, которые были заявлены в его диссертации. Вместе с тем, в ряде пунктов он отходит построений Канта, что позволяет говорить о творческой модернизации учения немецкого философа.

2. К моменту выхода работы «Философия изобретения и изобретение в философии» (1922) «критицизм» остался безусловным только как общая характеристика воззрений Лапшина. Сохраняя общую направленность кантовской философии, он отклонился от нее при формировании понятийного аппарата, дав иную интерпретацию таким основополагающим категориям, как «пространство», «время», «вещь в себе». Вместе с тем,

именно «критицизм» стал теоретико-методологической основой создания им собственной концепции философии творчества. Анализируя феномен творчества, он исходил из кантовского предположения о Том, что всякое научное изобретение есть вывод с несколькими посылками, одна Из которых выражает момент накопления знания, а другая и есть собственно момент изобретательности. Известный вопрос Канта - как возможны синтетические суждения a priori - Лапшин интерпретировал как вопрос о том, как Возможны изобретения в науке и философии.

3. Основой созданной Лапшиным концепции философии творчества является, во-первых, методологическое различение научного и философского творчества от художественного и религиозного, во-вторых, системный подход к анализу феномена творчества. Отличая познавательный характер философского творчества от эмоционального характера религиозного и художественного творчества, Лапшин ограничивает Предмет своего исследования, приступая к комплексу проблем, связанных с философским осмыслением сути творчества. При этом его интересует не столько психологическая сторона процесса, сколько логико-философское значение творчества. В этом смысле творчество для него - не только некое озарение, но и познавательная «техника».

4. Лапшин дает определение «изобретения» в философии как результата синергии сложной совокупности психологических феноменов, итогом которой становится запуск «механизма» изобретательности. В свою систему Лапшин вводит понятие «философской потребности» в создании нового знания. Эту потребность наряду со «страстью удивления», недовольством сложившимся образом мира, тягой к интеллектуальной гармонии и к возникновению новой мировоззренческой перспективы, Лапшин трактует как предпосылку изобретательства, подразделяя ее структурно на биологические, социальные и общекультурные. Моделируя механизм «изобретения» в философии, Лапшин рассматривает как его структурные элементы творческую память, творческое воображение и творческую мысль. Эти элементы связываются между собой в единый механизм «изобретения» посредством комбинационной работы творческой

деятельности человеческой мысли, описываемой с помощью теории силлогизма.

5. Осуществление творческого процесса мыслилось Лапшиным возможным лишь при наличии в сознании исследователя нескольких всеобщих идеальных форм. Но, если гносеологическая природа у них общая -они выступают предварительными условиями, обуславливающими целостность познавательного процесса как творчества, - то сила их познавательной способности и содержание различны. Одни из них -«творческий эрос» и «архитектонический инстинкт» - имеют в своем

^ содержании больше чувственных образов и меньше рассудочных понятий.

Другие - «творческая воля» и «творческая интуиция» - характеризуются обратным соотношением чувственных и рассудочных элементов. Отсюда » различно и их место в творческом процессе: «творческий эрос» и «архитектонический инстинкт» находятся в его начале, тогда как «творческая воля» и «творческая интуиция» пронизывают все его этапы.

6. Лапшиным была создана целостная теория познания как творчества («философия изобретения») и предложена полидисциплинарная программа исследования феномена творчества, опирающаяся на достижения как философской науки, так и психологической и исторической. В созданной Лапшиным модели творческого процесса значимы, во-первых, заданный в ней образец методологического анализа, во-вторых, утверждение об органической связи познания с жизнью и личностью; в-третьих, устранение в этой системе иного мира, кроме действительного.

Научно-практическая значимость исследования. Материалы, I положения и выводы работы могут быть использованы при дальнейшем

теоретическом исследовании истории отечественной философии. В частности, содержащиеся в работе выводы могут быть использованы в качестве методологических рекомендаций при составлении учебных программ и спецкурсов, в которых затрагивается проблематика истории отечественной философии и философии творчества.

Апробация результатов исследования. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на кафедре философии Российской академии

государственной службы при Президенте РФ. Основные Положения диссертационного исследования были отражены в Публикациях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Содержание работы

Во Введении обоснована актуальность темы, дан историографический обзор, сформулированы цель и задачи исследования, определены его методология и новизна.

Глава 1 - «Характеристика философского мировоззрения И.И.Лапшина» - состоит из двух параграфов. В первом параграфе -«Жизненный и творческий путь И.И.Лапшина» - выделены основные моменты становления личности и формирования философского мировоззрения Лапшина.

В нем показано, что идейное становление Лапшина проходило через восприятие в ранней юности идей Вл.Соловьева, а позже Ж.Ренана, Д.Милля, Н.Г.Чернышевского, Н.Я.Данилевского, Н.Н.Страхова и др. Наибольшее влияние на его философское становление оказали: прежде всего Й.Кант; У. Джеймс, с тезисом которого о роли интуиции и догадки в творческом процессе, он был согласен; а также А.И. Введенский, например, в формировании повышенного внимания к роли логики в теории познания и к проблеме «чужого одушевления». Идею последнего о неправомерности переноса логических законов на трансцендентный мир, Лапшин развил в своей диссертации «Законы мышления и формы познания» (1906).

В параграфе показывается, что уже в этой работе Лапшин заявил о себе как о сложившимся философе кантианского толка. Однако, здесь же он поставил задачу нахождения новых обоснований принципа «критицизма» в рамках гносеологии и, проследив зависимость законов мышления от априорных категорий человеческого познания, уже не возвращался к данной проблеме. В ходе дальнейшей эволюции его философское мировоззрение претерпело ряд изменений, в целом оставаясь в тех теоретико-понятийных границах, которые были заявлены в его диссертации и которые позволяют охарактеризовать его как кантианца. Но при всей приверженности

гносеологии и методологии И.Канта, некоторые его идеи Лапшин пытался уточнить и развить, другие прямо оспаривал.

В параграфе сделан вывод о том, что, философское мышление Лапшина было достаточно полифонично, параллельно им разрабатывались разнообразные проблемы эстетического, художественного, литературного, музыкального творчества, свободы человеческой воли, нравственности и другие. Центральное же значение в творчестве Лапшина занимает исследование проблем научного творчества, которым посвящен двухтомный труд «Философия изобретения и изобретение в философии» (1922).

Во втором параграфе - «Роль «критицизма» как гносеологического принципа философской концепции И И Лапшина» - анализируется критика Лапшиным религиозного скептицизма, метафизики и мистики, а также солипсизма на фоне выяснения его отношения к гносеологии и методологии Канта и неокантианцев.

В диссертационном исследовании отмечено, что уже в «Законах мышления и формах познания», Лапшин так же, как и неокантианец В.Виндельбанд, который, сохраняя «общую направленность кантовской философии, он в каждом отдельном случае... значительно отклонялся от нее в формировании понятийного материала»1, отошел от идей Канта, давая иную интерпретацию таким основополагающим категориям, как «пространство», «время», «вещь в себе». В результате освоения им новых проблемных «полей» и выработки собственного логико-гносеологического и методологического инструментария, «мера» таких «отклонений» по отношению к И.Канту увеличилась. Так, исследуя тезис кантовской гносеологии о природе «чистых» априорных понятий, Лапшин доказывал, что нет непреодолимой границы между чувственными ощущениями и априорными понятиями (включая пространство и время, категории рассудка), которую установил И.Кант. Они существуют в неразрывном единстве в процессе познания как «конструировании» нового знания.

1 Виндельбанд В Избранное. Дух и история М, 1995 С 21

Таким образом, в работе показано, что к моменту выхода «Философия изобретения и изобретение в философии» «критицизм» остался безусловным только как общий принцип методологии Лапшина. Именно в таком качестве данный принцип использовался им для критического анализа религиозного скептицизма, метафизики, мистики и солипсизма с целью получения из них положительных теоретических идей.

Лапшин стремится сформулировать собственное понятие религиозности вне церковных и метафизических традиций. По мнению Лапшина, есть ряд обстоятельств, ограничивающих научную ценность богословской мысли. Богословское мышление умышленно Или неТ подменяет логику разума логикой чувств, всякий раз, когда оперирует понятиями «чудо», «тайна». В процессе познавательного «изобретения» философские и богословские тенденции часто сосуществуют, «у великих богословов можно найти замечательные отдельные философские мысли, у Великих философов... явны богословские тенденции духа»1.

Лейтмотив философских трудов Лапшина - критическая рефлексия метафизики в различных ее интерпретациях. В диссертации показывается, что, если для Канта метафизика возможна лишь как систематическое знание, выведенное из чистого и очищенного от иллюзий разума, а А.И.Введенский допускал метафизику в виде непроверяемой веры2, то Лапшин допускал ее в качестве «рабочей гипотезы», имеющей известную эвристическую ценность. В работе «Законы мышления и формы познания» Лапшин доказывает, что логика является наиболее существенной частью гносеологии во всех философских системах, так как она определяет пределы научного знания. Перенос же логических законов на трансцендентальную сферу неправомерен, ибо они там не действуют. Но именно такое перенесение составляет корень всякой метафизики и как только выясняется неприменимость этих законов

1 Лапшин ИИ Философия изобретения и изобретения в философии М,1999 С9; см также- Лапшин ИИ Заветные думы Скрябина//Художественное творчество Мысль Пг, 1922 С 308

2 См. Введенский А И Психология без всякой метафизики Изд. 3 СПб, 1914 С 82

вне сферы возможного опыта, «так тотчас исчезает самый raison d'etre (право на существование) метафизики как доказательной области знания»1.

Однако сам факт постоянного возникновения в историко-философском процессе различных метафизических концепций требует объяснения2. Лапшин считал, что на основе метафизики с ее стремлением «нового и легкого доказательства истинно сущего» возникают различные виды мистического познания и поэтому обращался к обстоятельной их критике.

Довольно часто, отмечает Лапшин, в философской литературе делались упреки Канту, что критицизм, реализуемый как принцип в гносеологии, неизбежно ведет к солипсизму, где «трансцендентальное единство апперцепции», являющееся одним из основных понятий в его системе, совпадает с эмпирической личностью «чужого Я». В диссертации показывается, что в своей критике солипсизма Лапшин отталкивался от работы А.И.Введенского «О пределах и признаках одушевленности», где ставилась проблема «чужого Я». Также как нельзя доказать существование «вещей в себе», для Лапшина невозможно и научное доказательство трансцендентальной реальности «чужого Я». Он заменяет его имманентным представлением о множественности сознаний и их координации в сознании «своего Я». Только художник при создании образа может постичь «чужое Я», сопереживая в процессе творчества малейшие подробности его духовной жизни, а также зритель - в процессе эстетического восприятия.

В заключении главы обосновывается вывод о том, что несмотря на присутствие в философии Лапшина ряда «отклонений» от гносеологии Канта, именно «критицизм» как общая направленность его воззрения стал теоретико-методологической основой создания собственной концепции творчества.

Глава 2 - «Структура «изобретения в философии» в концепции И.Лапшина» - состоит из двух параграфов. В первом параграфе -«Предпосылки «изобретения» в философском творчестве» -

1 Лапшин И И Законы мышления и формы познания СПб, 1906 С 160

2См Лапшин И И Опровержение солипсизма//Философские науки 1992 №ЗСЗО-42.

рассматриваются предпосылки «изобретения» в процессе философского мышления.

Признавая философию высшей формой духовной деятельности, Лапшин утверждает, что в ее основе лежит тот же механизм открытия, что и в других сферах творчества. Но познавательный характер философского, научного и технического мышления отличает их от эмоционального, которое составляет существо религиозного и художественного творчества и это различение позволяет Лапшину ограничить предмет исследования. При этом его интересует не столько психологическая сторона процесса, сколько механизм «конструирования» нового понятия. В этом смысле творчество для <

него - не только некое озарение, но и познавательная «техника», анализ которой вооружает инструментом «идеальной реконструкции творческого *

процесса в науках и философии в его типических формах»1.

Лапшин дает определение «изобретения» в философии как результата синергии сложной совокупности психологических феноменов (стремление к удовлетворению житейских нужд, свободная игра творческого воображения, умственный эксперимент). Итогом этой синергии становится запуск «механизма» изобретательности. В свою систему Лапшин вводит понятие «философской потребности» в создании нового знания. Эта потребность связана с необходимостью дать ответы на вопросы, сформулированные еще в античности Пирроном и модифицированные Кантом: «Из чего состоят вещи?», «Какое отношение мы должны себе к ним усвоить?», «Какую выгоду (

получат те, которые выполнят это?» (в кантовской «редакции»: «Что я могу знать?», «Что я должен делать?», «На что я могу надеяться?». Эту потребность наряду со «страстью удивления», недовольством сложившимся '

образом мира, тягой к интеллектуальной гармонии и к возникновению новой мировоззренческой перспективы, Лапшин трактует как предпосылки изобретательства.

В диссертации показывается, что создавая свою модель творчества, Лапшин отказался от упрощенного ее объяснения ссылками на факторы

' Лапшин И.И. Философия изобретения и изобретение в философии М, 1999 С 336

механистического характера. Называя предпосылки творческого акта, Лапшин подразделял их на биологические, социальные, общекультурные.

Под биологическими предпосылками Лапшин понимал наследственность, удачное смешение различных рас, народов, племен и сословий; а также национальность (общность расового происхождения, языка, территории, государственного и культурного строительства, религии И социальных идеалов). К социальным условиям формирования творческой личности Лапшин относил географическую среду, экономический фактор, «влияние школы», «влияние круга чтения» и «признание со стороны общества». Важным условием осуществления творческого акта Лапшин также назвал общий культурный и философский уровень эпохи.

Автор диссертационного исследования отмечает, что оригинальность Лапшина как мыслителя проявилась и в том, что как самостоятельный фактор творческого процесса им был назван скептицизм. С целью выявления его роли, Лапшин анализирует философов, в частности, М.Монтеня, Д.Юма, Ф.Ницше, в наследии которых присутствует скептицизм. Рассматривая скепсис как чувство неудовлетворенности, Лапшин выделял его интеллектуальное и аффективно-волевое значение. Прежде всего, скептик -враг догматизма, что плодотворно сказывается на развитии философии. С другой стороны, скептические сочинения богаты психологическими наблюдениями и пробуждают философскую мысль от «догматической дремоты», формируя волю к поиску нового знания.

Во втором параграфе - «Механизм «изобретения» в философии» -раскрываются рассмотренные Лапшиным составные части данного механизма: творческая память, в творческое воображение и творческая мысль.

При анализе познавательных способностей человека наибольшую трудность представляет объяснение того, как на основе творческой памяти возникают новые понятия. Чтобы объяснить это явление, не прибегая к мистики, Лапшин широко использует в своих работах понятие «комбинаторика мысли», подразумевая под ней способность человека

диссоциировать случайные комплексы образов и мыслей и синтезировать их к некое единство'.

В диссертации отмечено, что в творческой памяти Лапшин выделяет механический, интеллектуальный и интуитивный моменты. Для него как для философа особенно важен интеллектуальный момент в памяти, который выражается в том, что в процессе запоминания запоминаются не образы и слова, а мысли. Частные истины в процессе запоминания сортируются в известные ряды и группы, которые могут быть диссоциированы и включены в новые группировки. Наряду с интеллектуальным Лапшин, уже как психолог, выделяет и интуитивный момент, когда памятью удерживаются в сознании сложные комплексы путем их созерцания. Такого рода целостное запоминание сложных образов ценно в разных сферах научного знания.

В познании, помимо правильно организованной памяти, необходимо и воображение, выполняющее функцию реконструкции реальности в образах и моделях. В творческом воображении для Лапшина важны два момента: широта комбинационного поля воображения и подвижность элементов в нем. Исследование творческого воображения проводилось Лапшиным на разнообразном материале отдельных видов творчества, что позволило ему выделить общую для них гносеологическую конструкцию, названную научным «фантасмом». Эта конструкция, по мнению Лапшина, выполняет роль своеобразной целостной логико-познавательной формы, в которой исследователь «комбинирует» свое знание, создавая новое.

Третий структурный элемент творческого акта в концепции Лапшина -творческая мысль, которая как бы объединяет память и воображение в единое целое, генерирующее новое научное знание. Творческую мысль Лапшин характеризует посредством двух категорий: «непрерывности» и «прерывности». В исследовании показывается, что, придавая большое значение комбинаторике как источнику появления новых мыслей, Лапшин особое место отводит силлогизму, критикуя при этом представителей эмпиризма (Бэкон, Беркли, Спенсер, Мах), для которых силлогизм не может

1 См. Лапшин И И Философия юобрегения и изобретение в фштософии М, 1999 С 74

быть источником изобретения, т.к. он, якобы, не дает нового знания. В концепции Лапшина большая посылка выражает момент накопления знаний (непрерывности), меньшая же посылка - момент изобретательности (прерывности) или, как выражается Кант, способности суждения. Заключение есть синтетический вывод из этих двух процессов. У Лапшина эти две посылки и заключение не механистически сопоставлены в силлогизме, а выражают моменты единого акта мысли: «Кто обладает знаниями и притом ясными и отчетливыми понятиями, в распоряжении того всегда имеются ценные большие посылки. Кто обнаруживает находчивость в выборе подходящей меньшей посылки, которая зависит от комбинационной способности творческого воображения, - тот обладает даром изобретательности»1. В отличие от построений И.Канта, в концепции Лапшина силлогический вывод не исчерпывает всех возможных путей «изобретения», также успешно может использоваться индукция, аналогия и т.п.

В заключении главы сделан вывод о том, что ключевыми моментами в смоделированном им механизме «изобретения» являются комбинационная работа творческой деятельности человеческой мысли, осуществляющей сочетания объектов мысли в логической форме силлогизма, который расширяет наши знания.

Глава 3 - «Формы творческого синтеза «изобретения» в философии» - состоит из пяти параграфов. В начале главы показано, что осуществление творческого процесса мыслилось Лапшиным возможным лишь при наличии в сознании исследователя нескольких всеобщих идеальных форм. Гносеологическая природа у них общая - они выступают предварительными условиями, обуславливающими целостность познавательного процесса как творчества. Но сила их познавательной способности и содержание различны. Одни из них («творческий эрос и архитектонический инстинкт») имеют в своем содержании, условно говоря, больше чувственных образов разного характера и меньше рассудочных

1 Лапшин И.И Философия изобретения и изобретение в философии М ,1999 С 146

понятий. В других же («творческая воля» и «творческая интуиция») их соотношение если не обратное, то, по крайней мере, почти равное. Отсюда различно и их место в творческом процессе. «Творческий эрос» и «архитектонический инстинкт» находятся в его начале, «творческая воля» и «творческая интуиция» пронизывают все его этапы.

В первом параграфе - «Творческий эрос и архитектонический инстинкт» - рассмотрены представления Лапшина о роли этого явления в творческом процессе. В нем показано, что любая философская система мыслилась им как всевременная и всепространственная корреляция нечувственных логических смыслов чувственному материалу в виде зрительных, слуховых, осязательных моторных образов и «эмоциональных подголосков». В процессе научного и философского изобретения мысль идет одновременно и от частей к целому, и от целого к частям: теория зарождается в смутной форме, намечается неясный план работы, но все это по мере разработки частных проблем, образующих детали намечающегося целого, проясняется, приобретая более отчетливые контуры. Важной составной частью этого процесса Лапшин считал «творческий эрос», рассматриваемый им как эмоциональный элемент творчества, генерирующий «одушевление творца», его архитектоническую наклонность к умственным построениям.

Обращаясь к «творческому эросу», Лапшин фактически показывает, что эмоциональными образами («подголосками») как бы нащупывается средний термин силлогизма в еще не осознанной мысли. Это возможно благодаря единству сознания, которое едино не только в интеллектуальном, но и в аффективном своем содержании.

Автор работы исходил из того, что понятие «архитектонический инстинкт» у Лапшина, по сути, выполняет ту же роль, что и понятие синтеза у Канта1 с помощью априорных форм чувственности и категорий рассудка. Вслед за Кантом, под синтезом Лапшин понимал присоединение различных чувственных представлений друг к другу и понимание их многообразия в едином акте познания. С этой точки зрения Лапшин критикует различные

'См.: Кант И. Критика чистого разумам., 1994 С85

«иллюзии» творчества, при которых акты рационального мышления подмениваются ассоциативной цепью субъективных образов или слов. В основе иллюзии, по утверждению Лапшина, всегда лежит ложное пользование чувством аналогии (например, числовые суеверия пифагорейцев).

Во втором параграфе - «Творческая воля» - показано, что в концепции Лапшина воля выступает одной из всеобщих и необходимых форм познания, наличие которой обусловливает не только его единство, но и результативность творчества. В творческом волевом акте Лапшин выделяет три момента: интеллектуальную сторону, аффективные наклонности и двигательные акты. Интеллектуальную сторону представляет ход мысли, выражающийся в синтетическом выводе, для которого необходим запас знаний и логическая острота мысли, умение ставить комбинационный дар в связь с приобретенным запасом знаний. Такое умение он называет систематичностью научного мышления. Тенденция к систематичности в области философии имеет своей конечной целью понятие о мире, которое есть необозримая множественность синтетических априорных суждений и совокупность наивысших эмпирических обобщений, приуроченных к понятию мира явлений как целого.

Аффективными наклонностями Лапшин называет: чуткость - память на чувство ценности или значимости известных образов, мыслей движений; проницательность - умение пользоваться теми же чувствами ценности в комбинаторной работе воображения, мышления, двигательных процессах, «чувство целостности концепции» - способность почувствовать по эмоциональным подголоскам родство между собою образов, мыслей или движений, организуемых нами в направлении известной цели. Конечной целью данной части волевого акта является чувство целостной концепции мира в данной системе.

К двигательным актам Лапшин относит: сноровку (память на движение), ловкость (ораторские, экспериментальные, художественные и другие навыки целесообразно связанные между собой) и мастерство (умение говорить и писать литературно, владеть техникой естественно-исторического

и психологического исследования). Конечной целью волевой деятельности применительно к рассмотрению двигательных актов считает стремление к полному построению системы в вещественной форме.

В параграфе отмечается, что названные Лапшиным составляющие творческого волевого акта тесно коррелируют между собой в совместном влиянии на его результат. Наивысшее и конечное выражение творческая воля находит не только в стремлении познать мировое единство, но и преобразить его.

В третьем параграфе - «Творческая интуиция» - анализируется данное Лапшиным определение понятия «интуиция» и ее роли в процессе <

познания как творчества. В нем показано, что для Лапшина не существует творческой интуиции как целого, но существуют лишь ее конкретные '

I

проявления, такие как чуткость, проницательность, «чувство целостной концепции». Поэтому он избегает применение термина интуиция и сознательно берет его в «кавычки». Лапшин пытается подвергнуть анализу многие примеры внезапных озарений в науке, чтобы доказать их рациональную природу и отвергнуть мистическую. Во всех случаях, делает вывод Лапшин, важную роль играют наличие определенного запаса знаний, организованность памяти и обостренность внимания.

Диссертант отметет, что в концепции творчества Лапшина интуиция играет роль «поворотного пункта» в обычном процессе мышления. Сопоставив между собою роль «яркости впечатлений», откладывающихся у 1

изобретателя, роль специфических привычек, т.е. повторяемости впечатлений и их интеллектуальное истолкование, роль «недавности впечатления» и роль «благоприятного самочувствия», Лапшин приходит к выводу, что творческая '

интуиция не выходит из рамок обычных законов вероятностной ассоциации, когда связь чувственных образов по аналогии переносится на связь форм мышления и этот перенос становится продуктивным в деле познания нового.

В заключении параграфа показано, что отмеченная Лапшиным комбинаторика фактов, понятий, точек зрения, сближает ассоциативный процесс с актом мышления, но оно в конечном итоге не зависит от ассоциаций и построено на рациональной основе логики.

В четвертом параграфе - «Генезис творческой воли» -рассматривается точка зрения Лапшина на происхождение воли. Вопреки распространенной точки зрения о мистическом происхождении воли, Лапшин исследует более «прозаичные» механизмы этого процесса - преображение «низших» инстинктов в волевые усилия в познании.

В параграфе отмечается, что Лапшин построил целостную «непрерывно-прерывную» модель этого процесса, где «образование привычек, отчасти руководимое сознательным вмешательством умственной работы, производит в инстинктах глубокое изменение как в сторону деградации, так и в сторону облагоражения. Инстинкты не только изменяются, но и преображаются у человека в аффективные наклонности высшего порядка»', а эти последние преображаются в высшие формы творческой воли к умственной деятельности.

В пятом параграфе - «Три пути решения проблемы «изобретения в философии» в «философии изобретения» И. И Лапшина» - анализируются представленные Лапшиным версии философского «изобретательства»: мистическая, рационалистическая и эмпирическая. Рационализм, мистицизм и эмпиризм находятся во внутренней диалектической связи и этими типами Лапшин исчерпывает все возможные формы теорий изобретения. Диссертант показывает, что используемый Лапшиным принцип соответствуют «трем категориям модальности» И.Канта, т.е. суждениям в зависимости от того, как они выражают необходимость, действительность или возможность какого-либо явления2.

Лапшин считал, во-первых, что в теории изобретения, как и во всякой теории, существует необходимый, «аподиктический» момент - система рациональных принципов и методов. С его точки зрения, эту сторону выдвинул на первый план рационализм. Примером рационалистической точки зрения на изобретение в философии у Лапшина служит учение об идеях Платона. Во-вторых, в теории изобретения существует момент

1 Лапшин И И Философия изобретения и изобретение в философии М, 1999 С.263

2См КангИ Критика чистого разума. М, 1994 С.83

«ассерторический», а именно эмпирические данные, факты внешнего и внутреннего опыта. Этот момент абсолютизировал эмпиризм, согласно которому познание законов мира сводится к ориентировке в многообразии окружающих явлений (Бекон). В-третьих, в теории изобретения существует «проблематический» момент - догадка и «интуиция». Этот момент, по мнению Лапшина, ложно истолковывался представителями мистицизма. Их ошибкой было то, что они не принимали во внимание того факта, что интуиция имеет такое же естественное происхождение, как и другие моменты научного творчества.

В заключении главы делается вывод о том, что в своих работах Лапшин пытался раскрыть сущность процесса изобретения и открытия, преодолев односторонность рационалистической, эмпирической и мистической точек зрения. Последнее, по его мнению, можно достичь путем планомерной разработки методов научного исследования, изучением психологии творчества и разумной организации мировой научной и философской работы мысли. И только путем гармоничного объединения трех указанных моментов на почве критической философии и психологии теория изобретения может быть научно обоснована.

В Заключении подведены итоги работы. Еще в начале XX в. Лапшиным была предложена полидисциплинарная программа исследования феномена творчества, опирающаяся на достижения как философской науки, так и психологической и исторической. С точки зрения современного состояния философской науки в созданной Лапшиным модели творческого процесса значим, в первую очередь, заданный в ней образец методологического анализа. Другими преимуществами созданной Лапшиным концепции творчества являются утверждение об органической связи познания с жизнью и личностью, которая так или иначе всегда предполагалась и требовалась между ними, а также, устранение в этой системе иного мира, кроме действительного, т.е. мира будущего. Все это можно считать вкладом Лапшина в современное философское осмысление феномена творчества.

Публикации по теме исследования

1. Дудаева Л.А. «Неокантианство» И.И.Лапшина. // Философия И.Канта и цивилизационные вызовы нашего времени: Материалы конференции, посвященной 280-летию со дня рождения и 200-летию со дня смерти И.Канта. М.: Изд-во РАГС, 2005г. (0,5 п.л.)

2. Дулаева Л.А. Влияние социально-культурного фактора на формирование творческой личности по И.И.Лапшину. // Россия: тенденции и перспективы развития: Сборник научных статей РАГС, ИНИОН, СЗАГС. Выпуск 4. М.: Изд-во РАГС, 2005г. (0,2 п.л.)

3. Дулаева Л.А. Философия И.И.Лапшина. // Материалы IV Российского философского конгресса «Философия и будущее цивилизации». М., 2005г. (0,1 п.л.)

4. Дулаева Л.А. Представители русского «академического» неокантианства. И.И.Лапшин. // История и философия культуры: актуальные проблемы»: Сборник научных трудов. Выпуск 8. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2005г. (0,7 п.л.)

г

I

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук Дулаевой Ланы Ахсарбековны

Тема диссертационного исследования: Проблема «изобретения в философии» в концепции И.И.Лапшина

Научные руководители: доктор философских наук, профессор

Володин Александр Иванович) кандидат философских наук, доцент Ефременко Владимир Ильич

Изготовление оригинал-макета Дудаева Л.А.

Подписано в печать 15.11.2005. Тираж экз.

Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации Отпечатано ОМПТ РАГС. Заказ № ¿-¿"3 119606, Москва, пр-т Вернадского, 84

i

I

f

I

г

t

if

*25 963

РНБ Русский фонд

2006-4 29713

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Дулаева, Лана Ахсарбековна

Введение.

ГЛАВА I. Характеристика философского мировоззрения И.И.Лапшина.

§ 1. Жизненный и творческий путь И.И.Лапшина.

1.1. Биография (краткая справка).

1.2. Основные моменты формирования философского мировоззрения.

§2. Роль «критицизма» как гносеологического принципа в философии.

2.1. О переосмыслении Лапшиным основных кантовскых понятий.

2.2. Критика религиозного скептицизма.

2.3. Критика метафизики и мистики.

2.4. Критика солипсизма.

ГЛАВА II. Структура «изобретения» в философии в концепции И.И.Лапшина.

§1. Предпосылки «изобретения» в философском творчестве.

1.1. Значение социальных факторов. ч 1.2. Скептицизм как кризис воли в познании.

§2. Механизм «изобретения» в философии.

2.1. Творческая память.

2.2. Творческое воображение.

2.3. Творческая мысль.

2.4. Генезис творческой мысли.

ГЛАВА III. Формы творческого синтеза «изобретения» в философии.

§ 1. Творческий эрос и архитектонический инстинкт.

§2. Творческая воля.

§3. Творческая интуиция.

§4. Генезис творческой воли.

§5. Три пути решения проблемы «изобретения» в философии в «философии изобретения» И.И.Лапшина.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Дулаева, Лана Ахсарбековна

Актуальность темы исследования

На рубеже ХХ-ХХ1 столетий наблюдается повышенный интерес к наследию отечественной общественной, в том числе философской, мысли. Теоретическое переосмысление прошлого несет в себе информацию, имеющую немаловажное значение для современного человека. В этой связи особую значимость приобретает историко-философский анализ наследия русских мыслителей, в том числе и тех из них, кого не принято называть «крупнейшими величинами», но без которых представление об отечественной философии будет не полным. К их числу можно отнести и И.И. Лапшина.

Одной из актуальных проблем современной историко-философской науки является изучение так называемой «университетской» философии, ее роли и места среди других течений отечественной философской мысли. Несмотря на то, что в последнее время появилось немало исследований, посвященных мыслителям этой ветви отечественной философии, творчество многих ее представителей, в частности И.И. Лапшина, по-прежнему остается малоизученным.

Имя и труды русского философа Ивана Ивановича Лапшина стали возвращаться в отечественную науку и культуру лишь с начала 1990-х годов - намного позже, чем его современников Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, Н.О.Лосского, А.П.Карсавина, П.А.Флоренского и многих других. Актуальность современного обращения к философии Лапшина во многом обусловлена неразработанностью его теоретического наследия. Этим в значительной степени объясняется явная односторонность оценки его творчества, который традиционно рассматривается главным образом как философ-неокантианец, разрабатывавший вопросы теории познания и логики. Вместе с тем без систематического историко-философского анализа наследия Лапшина остается неполной и, в известной степени, искаженной не только картина развития «университетской» философии, но и общего состояния отечественной философии конца XIX - начала XX вв. Анализ воззрений Лапшина дает основание для уточнения популярного ныне тезиса о «религиозно-философском Ренессансе» в российской философской мысли того периода, когда развитие иных направлений оставалось как бы «в тени». Изучение его творчества позволит несколько иначе взглянуть на проблему теоретической самостоятельности отечественной философии в условиях ее тесной связи с европейской традицией, с ее различными школами и направлениями.

Пристальное внимание современной философской науки привлекает проблема творчества. Очевидно, что решение творческих задач требует особых методов, особых приемов. Однако зачастую нелегкая «наука изобретать» постигается на ошибках, а творческое мастерство приходит после многолетней работы на ощупь. Но и этот накапливаемый с таким трудом опыт не обобщается и не передается. Каждый начинающий изобретатель заново проходит весь путь, самостоятельно нащупывая закономерности творческого процесса. Не удивительно, что очень многие до сих пор чаще всего работают методом «проб и ошибок», наугад перебирая множество всевозможных вариантов. Неслучайно вопросы о том, как возникают принципиально новые идеи, каким образом они связываются с уже существующими теориями, что есть прогнозирование, какова внутренняя «механика» поиска нового знания и т.д., занимают важное место в современных разработках, посвященных философии творчества. В этой связи следует упомянуть, например, различные концепции эвристики, ищущие методы решения нестандартных творческих задач или же некоторые постпозитивистские концепции (К.Поппер, И.Лакатос), нацеленные на исследование механизмов возникновения и прироста нового знания. Однако, мало кто знает, что сама постановка этих вопросов в отечественной философской традиции восходит к И.И.Лапшину.

И.И.Лапшин создал философски обоснованную полидисциплинарную программу исследования творчества, опирающуюся на принципы историзма и системности. Разработка такой программы актуальна и для современной мысли (об этом свидетельствует, например, «теория решения изобретательских задач» Г.С.Альтшуллера). Однако на сегодняшний день задача создания целостной программы исследования творчества, объединяющей в себе достижения ряда дисциплин, и прежде всего философии и психологии, по-прежнему остается задачей из сферы долженствования. В связи с этим обращение к творческому наследию Лапшина будет способствовать дальнейшему философскому осмыслению феномена творчества.

Степень научной разработанности темы

Идейное наследие Лапшина изучалось в отечественной философской науке, однако далеко не полно и односторонне. Дореволюционная оценка его творчества представлена, главным образом, положительной рецензией Н.О.Лосского1 на его первую крупную работу «Законы мышления и формы познания».

Начало изучению творчества Лапшина в исследовательской литературе советского периода было положено рецензиями Б.Казанского, Н.Кареева и довольно критической рецензией Г.Ловцкого на его только что вышедшую вторую крупную работу «Философия изобретения и изобретение в философии»2.

1 См.: Лосский Н.О. Отзыв на книгу И.ИЛапшина «Законы мышления и формы познания» // Вопросы философии и психологии. Кн.88. М., 1907.

2 См.: Казанский Б. Рецензия на книгу профессора И.ИЛапшина «Философия изобретения и изобретение в философии». Мысль. Пг., 1922. №3.; Кареев Н.И. Рецензия на книгу профессора И.И.Лапшина «Философия изобретения и изобретение в философии». Пед. Мысль. Пг., 1922. №3, 4.; Ловцкий Г. Рецензия на книгу профессора И.ИЛапшина «Философия изобретения и изобретение в философии». Современные записки. Париж, 1924. №21.

Приверженцы различного рода философских течений часто обвиняли представителей критицизма в механизме, чрезмерной рационализации действительности, утрате живого начала, духовных идеалов и ценностей. Вместе с тем еще при жизни Лапшин получил известность как работами в духе рационалистической философии, так и работами в области эстетики и в целом творчества.

Однако в советской литературе закрепился односторонний подход к творчеству Лапшина: он традиционно рассматривался как философ-неокантианец, преимущественно занимающийся проблема теории познания и логики. В частности, в работах Е.И.Водзинского, В.А.Седнева, А.А.Биневского, Л.И.Филиппова1, посвященных русскому неокантианству, основное внимание было уделено главе российской неокантианской школы А.И.Введенскому и лишь небольшое место отводилось Лапшину. Помимо этого, научную ценность большинства перечисленных работ сильно снизила и общая идеологическая установка, согласно которой отечественные философы-неокатианцы рассматривались как реакционеры и апологеты идеализма.

В эмигрантской литературе с оценками его творчества выступали Б.В.Яковенко, Н.О.Лосский и В.В.Зеньковский , причем эти оценки далеко не беспристрастны, что не помешало им перекочевать на страницы справочной литературы в России 90-х годов. Н.О.Лосский был знаком с Лапшиным еще по совместной работе в Санкт-Петербургском университете и знакомство их продолжалось уже после высылки, в Праге. В воспоминаниях Лосского можно найти немало теплых слов о Лапшине, но в своих философских воззрениях они резко расходились.

1 См.: Водзинский Е.И. Русское неокантианство и его реакционная сущность. Л., 1961.; Седнев В.А. Критический анализ методологических основ историко-философской концепции «академического» неокантианства в России конца XIX-XX в. Киев, 1975.; Биневский A.A. Идеалистическая гносеология русского «академического неокантианства» (конца XIX-начала XX вв.). Критический анализ. М., 1981.; Филиппов Л.И. Неокантианство в России. Кант и кантианцы. М., 1978.

2 См.: Яковенко Б.В. Очерки русской философии. Берлин, 1922.; Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991.; Зеньковский В.В. История русской философии. М., 1991.

В.В.Зеньковский также не избежал определенного субъективизма, обвиняя Лапшина, а отречение его от метафизики объясняет просто отсутствием интереса к ней.

Начало более детальному исследованию творчества Лапшина было положено в 90-е годы. Перепечатка некоторых его сочинений в современной периодике1 свидетельствует о возрастающем интересе к творчеству Лапшина. Однако, в современной философской науке, когда происходит обращение к творчеству незаслуженно забытых имен, идейное наследие Лапшина оказалось не столь востребованным, как, например, наследие Н.А.Бердяева, П.А.Флоренского, И.А.Ильина и др. Помимо этого, современная исследовательская литература также не избежала уже описанной выше односторонности в рассмотрении творческого наследия Лапшина. Некоторые трудности в исследовании его творчества связаны с тем, что труды Лапшина, написанные в эмиграции, до последнего времени оставались практически недоступными.

Отдельные аспекты его творчества были рассмотрены в статьях В.Вашестова, Л.Г.Барсовой, В.Ф.Пустарнакова, А.Бродского, л

М.Румянцевой, О.Никулиной, А.Ф.Сивака, Ю.Ю.Федоровой и в диссертационных исследованиях ЛЛ.Бабаевой и Л.С. Чуманова3.

Среди названных работ выделяется статья В.Ф.Пустарнакова, давшего характеристику историко-философской концепции Лапшина. Но все же нельзя не отметить недостаточной развернутости и известной

1 См.: Миф и диалектика в философии Платона // Философские науки. 1991. №4.; Опровержение солипсизма // Философские науки. 1992. №3.; Ars moriendi // Вопросы философии. 1994. №3.

2 См.: Вашестов В. Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М., 1995.; Барсова Л.Г. Иван Иванович Лапшин: жизнь и труды // Звезда. 1997. №10.; Пустарнаков В.Ф. И.И.Лапшин как философ, исследователь процесса научного и художественного творчества //Послесловие к изданию Лапшин И.И. Философия изобретения изобретение в философии. М., 1999.; Бродский А.И. Русская этика: от онтологизма к логицизму // Русская философия: Новые исследования и материалы: Проблемы методологии и методики. СПб., 2001.; Румянцева М.Ф. «Чужое Я» в историческом познании. И.И Лапшин и А.С.Данилевский // История и историки. М. 2001.; Никулина О.В. И.ИЛапшин о законах мышления и формах познания человека // Проблемы антропологии и анроподицеи в философии. Екатеринбург, 2002.; Сивак А.Ф. Примечания к публикации И.ИЛапшина «Ars moriendi» // Вопросы философии. 1994. №3.; Федорова Ю.Ю. Персонализм в отечественной гносеологии XX века и идеи И.Канта. Ульяновск, 1999.

3 См.: Бабаева Л.Я. Проблемы художественного творчества в эстетике И.ИЛапшина. М., 1995.; Чуманов Л.С. Гносеология и логика в философской концепции Ивана Ивановича Лапшина. М., 2000. абстрактности в данной им оценке того аспекта в исследовании, который Лапшин называл «изобретением в философии», хотя основные его черты намечены достаточно верно, что дает возможность ее конкретизации и углубления.

В настоящий момент существует лишь два специальных диссертационных исследования философии Лапшина: Л.Я.Бабаевой, центральной темой которого стало художественное творчество и определение места эстетической проблематике в системе философских взглядов Лапшина и Л.С.Чуманова, в которой рассмотрены основополагающие гносеологические идеи Лапшина, структура человеческого познания, как она представлена в концепции философа. Названные авторы только затрагивали вопрос трактовки Лапшиным феномена творчества, однако созданная им концепция «изобретения в философии» не стала предметом специального анализа.

Заметим, что отечественные исследователи проблематики творчества конца XX века также не обошли своим вниманием идейное наследие Лапшина и его книгу «Философия изобретения и изобретение в философии». Упоминания о ней мы находим в работах Я.А.Пономарева, Т.В.Кудрявцева, Г.С.Альтшуллера, В.М.Мухачева и др. Вместе с тем, эти обращения к творчеству Лапшина носят преимущественно «справочный» характер. И авторы, видимо, отчасти правы: в работе Лапшина не определены способы решения конкретных проблем. С точки зрения сегодняшнего исследователя творчества интерес вызывает в первую очередь заданный в ней образец методологического анализа, отвечающий требованиям научной конкретности.

Приведенный выше историографический обзор позволяет сделать некоторые выводы. В отечественной и зарубежной исследовательской литературе имеется определенный материал по изучению творчества Лапшина, tío исследование его наследия далеко от своего завершения. И главным образом, это относится к такой стороне его идейного наследия, как философия творчества, нашедшей свое закрепление в оригинальной концепции «изобретения в философии».

Объект и предмет диссертационного исследования

Объектом диссертационного исследования является философия творчества Лапшина. Философские представления Лапшина о феномене творчества нашли свое отражение в выработанной им оригинальной концепции «изобретения в философии», которая в свою очередь, является предметом данной диссертационной работы.

Цели и задачи диссертационного исследования

Целью настоящего диссертационного исследования является концептуализация философских воззрений Лапшина через анализ его представлений о феномене творчества. Эта цель конкретизируется в решении ряда задач:

- дать общую характеристику философских воззрений Лапшина, рассмотрев его идейную эволюцию;

- охарактеризовать существо гносеологических и методологических взглядов Лапшина как творческого последователя И.Канта и выявить роль «критицизма» как гносеологического принципа построения им собственной философской системы;

- реконструировать созданную Лапшиным полидисциплинарную программу исследования феномена творчества, проанализировав для этого методологию и существо его концепции «изобретение в философии», главным образом, по работе «Философия изобретения и изобретение в философии» (1922);

- охарактеризовать сформулированные Лапшиным в рамках концепции «изобретения в философии» представления о социальных и психологических предпосылках творческого акта и о его структуре (творческая память, творческое воображение, творческая мысль);

- исследовать соотношение и связь основных форм творческого синтеза, осуществляющих гносеологическое единство творческого акта (творческий эрос, творческая воля, творческая интуиция) в концепции «изобретение в философии» Лапшина;

- показать, каким образом «философия изобретения» Лапшина может по многим своим пунктам служить основой для современных философских исследований феномена творчества.

Методологические основы исследования

Методологической основой данного исследования являются общие принципы историко-философской науки, а именно принцип историзма, принцип единства логического и исторического, принцип системного рассмотрения и принцип историографической достоверности.

Помимо этого, в работе был использован сравнительно-исторический метод, позволяющий установить соотношение философских воззрений Лапшина и других представителей как критицизма, так и иных направлений в русской и мировой философской мысли, и в целом охарактеризовать место философии Лапшина в истории философии в России начала XX в.

Для того, чтобы сделать такой анализ более плодотворным, в диссертационном исследовании была предпринята попытка рассмотрения построений мыслителя как основанных на сочетании нечувственных и чувственных элементах мыслительного процесса. При этом использовался психологический метод, сущность которого состоит в попытке встать на точку зрения автора с целью более глубокого постижения смысла созданной им философской системы. Этот метод широко применялся самим Лапшиным при анализе различных философских течений.

Научная новизна работы

В настоящем диссертационном исследовании предпринимается попытка восполнить пробелы в современной оценке философского наследия Лапшина как одного из видных представителей «университетской» философии в России.

С этой целью рассматривается аспект философии Лапшина, до сих пор не ставший предметом специального исследования, а именно, его философия творчества, как целостная теория познания, нашедшая свое отражение в оригинальной концепции «изобретения в философии».

Таким образом, в работе, впервые в рамках историко-философского анализа, предпринята попытка концептуализации философских воззрений Лапшина посредством рассмотрения его концепции «изобретения в философии».

В диссертационной работе показано, каким образом «философия изобретения» Лапшина может служить основой для современных философских исследований феномена творчества. Выявлен механизм «изобретения в философии», состоящий из трех структурных элементов -творческой памяти, творческой мысли и творческого воображения, - и прослежена функциональная роль каждого из них. Также в работе проанализированы формы творческого синтеза, обуславливающие в концепции Лапшина гносеологическое единство творческого процесса.

Источниковая база исследования

Для того, чтобы подобная попытка воссоздания была более плодотворной, была расширена источниковая база исследовании и к анализу, помимо опубликованных работ Лапшина дореволюционного и эмигрантского периодов, были подключены и архивные источники. В частности, для реконструкции биографии Лапшина, а также для восстановления полной библиографии его работ, были взяты архивные документы, находящиеся на хранении в Государственном архиве Российской Федерации.

Научно-практическая значимость исследования

Материалы, положения и выводы работы могут быть использованы при дальнейшем теоретическом исследовании истории отечественной философии. В частности, содержащиеся в работе выводы могут быть использованы в качестве методологических рекомендаций при составлении учебных программ и спецкурсов, в которых затрагивается проблематика истории отечественной философии и философии творчества.

Апробация результатов исследования

Диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите на кафедре философии Российской академии государственной службы при Президенте РФ. Основные положения диссертационного исследования были отражены в публикациях: «"Неокантианство" И.И.Лапшина» (материалы конференции «Философия И.Канта и цивилизационные вызовы нашего времени». М. Изд-во РАГС, 2005г.); «Влияние социально-культурного фактора на формирование творческой личности по И.И.Лапшину» (сборник научных статей «Россия: тенденции и перспективы развития». М. Изд-во РАГС, 2005г.); «Философия И.И.Лапшина» (материалы IV Российского философского конгресса «Философия и будущее цивилизации». М., 2005г.); «Представители русского «академического» неокантианства. И.И.Лапшин» (сборник научных трудов «История и философия культуры: актуальные проблемы». Владикавказ, 2005г.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема "изобретения в философии" в концепции И.И. Лапшина"

Заключение

Подводя итог анализу философских представлений Лапшина, можно сделать следующие выводы.

Первое. В своих работах Лапшин ссылался на множество, оказавших на него влияние, мыслителей, принадлежавшим к различным философским направлениям. Идейное становление Лапшина проходило через увлечение в ранней юности идеями Вл. Соловьева, а позже Ж.Ренана, Д.Милля, Н.Г. Чернышевского, Н.Я.Данилевского, Н.Н.Страхова. Однако, наибольшее влияние на его философское становление оказали: прежде всего И.Кант, некоторые идеи которого он отстаивал, пытался уточнить и развить, а иногда и оспаривать; У. Джеймс, с тезисом которого о роли интуиции и догадки в творческом процессе, он был согласен, а также А.И. Введенский. Идею последнего о неправомерности переноса логических законов на трансцендентный мир, Лапшин развил в своей докторской диссертации «Законы мышления и формы познания» (1906).

В этом своем' фундаментальном труде Лапшин ставит задачу нахождения новых обоснований критицизма в рамках гносеологии и, проследив зависимость законов мышления от априорных категорий человеческого познания, он уже не возвращается к данной проблеме, ограничиваясь впоследствии ссылками на данную работу.

Второе. Уже в этой своей работе он заявил о себе как о полностью сложившимся философе кантианского толка. В ходе дальнейшей эволюции его философское мировоззрение претерпело ряд изменений, однако фактически оно осталось в тех теоретико-понятийных границах, которые были заявлены в его диссертации и которые позволяют охарактеризовать его как кантианца. Но, при всей своей приверженности основополагающим принципам философии И.Канта, в ряде пунктов он отклонялся от кантовского понимания основных понятий теории познания и наполняет их своим содержанием, что позволяет говорить о творческой модернизации учения великого немецкого философа. Уже в «Законах мышления и формах познания» Лапшин дает иную интерпретацию таким категориям, как «пространство», «время», «вещь в себе». Исследуя тезис кантовской гносеологии о природе «чистых» априорных понятий, Лапшин доказывал, что нет непреодолимой границы между чувственными ощущениями и априорными понятиями (включая пространство и время, категории рассудка), которую установил Кант. Они существуют в неразрывном единстве в процессе познания как «конструировании» нового знания.

В ходе дальнейшей эволюции, в результате освоения Лапшиным новых проблемных «полей» и выработки собственного логико-гносеологического и методологического инструментария, мера его критичности по отношению к философской системе Канта увеличилась. К моменту выхода работы «Философия изобретения и изобретение в философии» (1922) «критицизм» остался безусловным только как общая характеристика его воззрений.

При всей общности исходных установок в решении этого вопроса, позиция Лапшина существенно отличается от позиции немецкого неокантианства. Так,- по мнению, Г.Когена и П.Наторпа, всеобщность и необходимость научного знания объясняются саморазвертыванием разума и не зависят от ощущений. Тем самым становится ненужным кантовское допущение «вещей в себе» как внешних предметов, воздействующих на наши органы. Лапшин же проявляет определенное колебание относительно признания реального существования мира «вещей в себе».

Рассматривая вопрос о теоретической природе метафизики Лапшин сформулировал свою точку зрения на нее. Если для Канта метафизика как наука возможна лишь как систематическое знание, выведенное из чистого разума, а русский неокантианец Введенский допускал метафизику в виде непроверяемой веры, то Лапшин допускал ее в качестве некой «рабочей гипотезы», имеющую известную эвристическую ценность. Основная идея Лапшина заключалась в том, что логика является наиболее существенной частью гносеологии и методологии во всех философских системах, так как она определяет пределы научности знания. Это позволяет, по мнению Лапшина, обосновать главный тезис о неосуществимости метафизики как системной и достоверной науки.

Вместе с тем, отличая присутствующие в философской системе Лапшина ряд отклонений от гносеологических понятий Канта, необходимо подчеркнуть, что именно «критицизм» как общая направленность его воззрения стал теоретико-методологической основой создания собственной концепции философии творчества.

При исследовании сущности творческого процесса Лапшин следует традициям, идущим от Аристотеля и нашедшим, по его мнению, наиболее полное свое выражение в философской системе Канта. Анализируя феномен творчества, он исходил из кантовского предположения о том, что всякое научное изобретение есть вывод с несколькими посылками, одна из которых выражает момент накопления знания, а другая и есть собственно момент изобретательности. Фактически, известный вопрос Канта — как возможны синтетические суждения a priori Лапшин интерпретировал как вопрос о том, как возможны изобретения в науке (математике, естествознании) и как они возможны в философии. Этот вопрос стал отправной точной создания им собственной концепции творчества.

Третье. Аккумулируя данные разных наук, Лапшин утверждает о необходимости многослойного исследования любого явления, в том числе и творчества, посредством философии, истории и психологии. Исходя из этого, Лапшин создает полидисциплинарную программу исследования феномена творчества, опирающуюся на достижения как философской, так исторической и психологической наук. Свое выражение она нашла в работе «Философия изобретения и изобретение в философии» (1922).

Основой созданной им модели творчества является: во-первых, методологическое различение научного и философского мышления от художественного и религиозного, во-вторых, системный подход к анализу феномена творчества.

Исходя из того, что всякое изобретение — это, прежде всего, «конструирование» нового понятия, Лапшин сопоставил техническое изобретение, научное открытие и философское построение и воспользовался методологическими преимуществами такого сравнения. Познавательный характер технического, научного и философского мышления отличает его от эмоционального, которое составляет существо религиозного и художественного творчества и это различение позволяет Лапшину ограничить предмет своего исследования. Таким образом Лапшин приступает к сложному комплексу проблем, окружающих центральный пункт философского сознания - момент творчества. При этом его интересует не столько психологическая сторона процесса, сколько логико-гносеологическая сторона «изобретения» понятия.

Методологическое значение для Лапшина при создании собственной модели творческого процесса имел системный подход к феномену творчества. В основе его представлений о творческом процессе - идея целостности: мысль философа не концентрируется лишь на одной части явления, а охватывает его в целом, как систему. Такое представление позволило Лапшину сделать важный для характеристики сути его концепции творчества вывод о том, что в процессе научного и философского изобретения мысль идет одновременно и от частей к целому, и от целого к частям: теория зарождается, намечается план работы, но по мере разработки частных проблем, образующих детали намечающегося целого, он проясняется и приобретает отчетливые контуры.

Четвертое. Создавая свою модель творчества, Лапшин отказался от упрощенного объяснения открытий и изобретений ссылками на счастливые стечения обстоятельств и другие факторы механического характера. Исследуя" необходимые и объективные предпосылки или условия осуществления творческого акта, Лапшин подразделил их на биологические, социальные, общекультурные.

Под биологическими предпосылками Лапшин понимал наследственность, или обусловленность удачным смешением различных рас, народов, племен и сословий; а также национальность: общность расового происхождения, языка, территории, государственного и культурного строительства, религии и социальных идеалов.

К социальным условиям Лапшин относил географическую среду, экономический фактор, «влияние школы», «влияние круга чтения» и «признание со стороны общества». Указывая на роль географической среды в процессе формирования творческой личности, Лапшин приводил тот пример, что «глухие» местности с однородным составом населения менее благоприятны для пробуждения творческой деятельности, чем, например, крупные города. Экономический фактор интерпретировался им не в смысле влияние экономических процессов на духовные, в том числе и творческие, а как соотношение между интеллигентностью и социальным положением. Говоря о «влиянии школы» на формирование творческой личности, Лапшин имел ввиду как школу вообще, так и философскую школу. Другим фактором, оказывающим влияние на становление творческой личности, Лапшин называл «круг чтения», подразумевая под ним начитанность и эрудицию. Также существенным стимулом к творчеству он считал признание со стороны сведущих людей, порождающее у творческой личности здоровое стремление к славе. И, наконец, еще одним условием осуществления творческого акта Лапшин назвал общий культурный и философский уровень эпохи.

Оригинальность Лапшина как мыслителя проявилась в том, что как самостоятельный фактор в формировании творческого процесса им был назван скептицизм. Рассматривая скепсис как глубокое чувство неудовлетворенности, Лапшин выделял его интеллектуальное и аффективно-волевое значение. В его концепции роль скепсиса как фактора творческого процесса, двояка. Прежде всего, скептик - враг догматизма, что плодотворно сказывается на развитии философских традиций. С другой стороны, скептические сочинения богаты тонкими психологическими наблюдениями и пробуждают философскую мысль от «догматической дремоты».

Генезис способности к изобретению у Лапшина носит непрерывный характер. При этом изобретательность, прошедшая через горнило скепсиса, воплощается в творческой памяти, в творческом воображении и, наконец, в творческой мысли. Творческая память, творческое воображение и творческая мысль в концепции Лапшина выступают как основные структурные элементы творческого акта.

Объекты познания могут быть даны человеку непосредственно через ощущения и восприятия, а также в качестве образов, возникающих с помощью творческой памяти, которую Лапшин рассматривал как «спусковой механизм» изобретения. При анализе познавательных способностей человека наибольшую трудность представляет объяснение того, как на основе памяти возникают новые понятия. Чтобы объяснить данное явление, не прибегая к помощи мистики, Лапшин широко использует в своих работах понятие «комбинаторика мысли», подразумевая под ней способность человека диссоциировать различные комплексы образов и мыслей и приведение их в контакт между собой. При этом Лапшин выделяет механический, интеллектуальный и интуитивный моменты в памяти.

Для Лапшина как философа особенно важен интеллектуальный момент в памяти, который выражается в том, что процесс запоминания ведется по известному плану: запоминаются не образы и слова, а мысли. Наряду с интеллектуальным моментом в процессе памяти, Лапшин как психолог останавливает свое внимание еще и на интуитивном моменте, когда нашей памятью схватываются и удерживаются в сознании сложные комплексы путем созерцания этих комплексов.

Творческое воображение рассматривается Лапшиным как второй структурный элемент творческого акта. Анализируя вопрос, от чего в творческом процессе зависит вероятность удачного сближения идей, мыслитель указывает, что помимо правильно организованной памяти, необходимо и творческое воображение, выполняющее функцию реконструирования реальности в образах и моделях.

Рассматривая роль воображения в философском творчестве, Лапшин утверждает, что фантазия философа комбинирует не образы, а мысли, хотя и через посредство образов. В творчестве философа Лапшин неразрывно связывает два момента: преднамеренный, зависящий от разума и воли и непреднамеренный, стихийный. Преднамеренному моменту в творческом процессе предшествует многолетняя подготовка в виде упорядочения всего комплекса психических наклонностей в сторону будущей научной деятельности. Непреднамеренная сторона творческого процесса заключается в фантазировании, свободной игре ассоциаций. Неслучайно поэтому в созданной Лапшиным модели творчества важную роль играют научные фантасмы как своеобразная помощь воображения мышлению: они дают в воззрительной форме картину тех отношений, какие бы были между вещами, если бы основные законы природы и мысли были иными.

Как третий структурный элемент творческого акта в концепции Лапшина названа творческая мысль. Творческую мысль Лапшин характеризует посредством двух терминов: «непрерывности» и прерывности». Если первая трактуется им как концентрация (в чем-то сопоставимая с подражанием), то вторая рассматривается как «прорыв» к интеллектуальному разрешению проблемы и технологическому воплощению идеи.

Придавая большое значение комбинаторике как источнику появления новых мыслей, Лапшин особое место отводит силлогизму. Утверждая, что деятельность ученого не просто рассудочный, непрерывный процесс, но и прерывный внезапными открытиями процесс, Лапшин считает, что эти разрывы прерывности и непрерывности творческой мысли предполагают друг друга. Еще Кант утверждал, что всякое научное изобретение есть вывод с одной или двумя посылками, и с заключением. Большая посылка выражает момент накопления знаний, меньшая же посылка - момент изобретательности или как выражается Кант, способность суждения. Заключение есть синтетический вывод из двух процессов - непрерывного (накопление знаний) и прерывного (догадка). В концепции Лапшина эти две посылки и заключение не механически сопоставлены в силлогизме, а выражают моменты единого и целостного акта мысли. Острота мысли, необходимая для создания ясных определений, такой же, по словам Лапшина, великий творческий дар, как и комбинационная способность. В его модели творчества изобретение новых синтетических и аналитических суждений взаимно предполагают друг друга. Роль переходного момента в процессе образования синтетического силлогизма играет бесконечное суждение, которое выражает момент разрыва с прежде установленною логическою связью двух понятий в процессе изобретения. В отличие от построений Канта, в концепции Лапшина силлогический вывод не исчерпывает всех- возможных путей изобретения: также успешно может использоваться индукция, аналогия и т.п.

Пятое. Важную роль в концепции «изобретения в философии» Лапшина играют понятия творческой воли, творческого эроса и творческой интуиции, которые выступают предварительными условиями, обуславливающими целостность познавательного процесса как творчества.

Творческий эрос трактовался Лапшиным как эмоциональный элемент творческого акта, как «архитектоническую наклонность» к умственным построениям. По сути, архитектонический инстинкт у Лапшина выполняет ту же роль, что и синтез у Канта. Обращаясь к творческому эросу, Лапшин показывает, как нащупывается средний термин силлогизма в силу предварения еще не осознанной мысли ее эмоциональными подголосками. Это возможно благодаря единству сознания, которое едино не только в интеллектуальном, но и в аффективном своем содержании.

В целом, любая философская система мыслилась Лапшиным как объединенная всевременная и всепространственная корреляция нечувственных логических смыслов и содержаний мысли. При этом каждому нечувственному содержанию мысли в концепции Лапшина соответствует конкретный чувственный материал в виде зрительных, слуховых, осязательных моторных образов, слов и «эмоциональных подголосков». Воспроизведение мыслей всегда опосредовано чувственным моментом.

Целостность сознания, в свою очередь проявляется в волевой деятельности, которая имеет в себе три стороны - интеллектуальные процессы, аффективные наклонности и- двигательные акты, тесно связанные и взаимно предполагающие друг друга. В каждой из них Лапшин выделяет три момента и конечную объединяющую цель. Интеллектуальная сторона - накопления запаса знаний, изобретательность, систематичность научного мышления. Тенденция к систематичности в области философии имеет своей конечной целью понятие о мире, которое есть необозримая множественность синтетических априорных суждений и совокупность наивысших эмпирических обобщений, приуроченных к понятию мира явлений как целого. Аффективные наклонности - чуткость, проницательность, «чувство целостности концепции». Конечной целью данной части волевого акта является чувство целостной концепции мира в данной системе. Двигательные акты — сноровка, ловкость, мастерство. Конечной целью волевой деятельности применительно к рассмотрению двигательных актов считает стремление к полному построению системы в вещественной форме. Наивысшее и конечное выражение, творческая воля находит не только в стремлении познать мировое единство, но и преобразить, усовершенствовать его.

Творческая интуиция рассматривалась Лапшиным как другая составная часть творческого акта. Однако он избегает применение термина интуиция или сознательно берет его в «кавычки». Для него не существует творческой интуиции как целого, но есть ее конкретные формы, такие как чуткость, проницательность, «чувство целостной концепции».

В концепции творчества Лапшина интуиция играет роль «поворотного пункта» в обычном процессе мышления. Сопоставив между собою роль яркости впечатлений, откладывающихся у изобретателя, роль специфических привычек, т.е. повторяемости впечатлений и их интеллектуальное истолкование, роль .«недавности» впечатления и роль благоприятного самочувствия, Лапшин приходит к выводу, что творческая интуиция не выходит из рамок обычных законов вероятностной ассоциации. Так как сознание, по Лапшину, структурно не только в интеллектуальном, но и в аффективном содержании, то функции различения, сравнения и узнавания, как и априорные формы сознания, пронизывают его насквозь. Поэтому память и воображение окрашены аффективностью. Аффективно также и «чувство целостной концепции». Лапшин объясняет возможность замещения операций мышления продуктами этих аффективных способностей и может объявить излишним понятие интуиции.

Таким образом, творческая память, творческая мысль и творческое воображение трактовались Лапшиным как структурные элементы механизма творческого процесса, а творческая воля, творческий эрос и творческая интуиция - как формы творческого синтеза «изобретения» в философии. Существенной особенность его построений является то, что выделяя основные структурные элементы и составные части творческого акта, Лапшин не останавливается на этом. Для него важно указать на конечную цель творчества. Как таковую он называет формирование целостного понятии о мире. Еще Кант говорил о том, что тенденция к систематичности в области философии имеет конечной целью создание концепции мира. Лапшин говорит о понятии о мире. Под последним он понимает не единую формулу, не модель или божественную идею, а сокращенно выраженную одним термином (материализм, идеализм, критицизм и т.п.) необозримую множественность синтетических априорных суждений и совокупность наивысших эмпирических обобщений, приуроченных к понятию мира как целого. Указывая на формирование такого целостного понятия о мире как на конечную цель творчества, Лапшин вместе с тем утверждает, что оно должно быть лишено полной законченности в силу того, что мир как объект познания, является неисчерпаемым в смысле полноты эмпирического содержания, а также широты и глубины точек зрения на мир.

Шестое. Еще в начале XX в. Лапшиным была предложена полидисциплинарная программа исследования феномена творчества, опирающаяся на достижения как философской науки, так и психологической и исторической. С точки зрения современного состояния философской науки в созданной Лапшиным модели творческого процесса значим, в первую очередь, заданный в ней образец методологического анализа. Другими преимуществами созданной Лапшиным концепции творчества являются утверждение об органической связи познания с жизнью и личностью, устранение потребности в этой системе иного мира, кроме действительного. Все это можно считать вкладом Лапшина в современное философское осмысление феномена творчества.

Действительно, чаще признавалось, что познание есть «открытие» существующего, что мир осуществляет предназначенный план, повторяя идеальный мир, при этом уничтожалось все значение творчества, как «изобретения» нового. Лапшин своей теорией восстанавливает ценность творчества. Будущего еще не существует, но оно творится впервые, не как копия, а как оригинал, оно творится из прошлого, но поскольку творится как новое, оно созидается из ничего. Познание не только верная комбинация из существующих элементов, но нечто новое, «изобретение» нового понятия.

Таким образом, Лапшин не только определил перспективные исследования творчества и изобретения, но можно сказать, что он «изобрел» теорию о творческом познании. Лапшин надеялся на то, что та идея, которую он пытался раскрыть, впоследствии будет гораздо успешнее разработана другими и принесет плодотворные результаты в области научного, технического и философского творчества.

В заключении хотелось бы привести цитату, как нельзя лучше характеризующую позицию Лапшина: «Творческая воля человека, разумная, гармоничная и добрая, есть самая прекрасная вещь на свете, какую мы знаем. Она — единственная надежда и опора для человечества в его непрестанной борьбе против трагического начала жизни - ее «Дурной Половины»1.

Список научной литературыДулаева, Лана Ахсарбековна, диссертация по теме "История философии"

1. Абрамов А.И. О русском кантианстве и неокантианстве в журнале «Логос» // Кант и философия в России / Под ред. З.А.Каменского. М., 1994.

2. Адамар Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области математики. М., 2001.

3. Акулинин В.Н. Философское общество при С.-Петербургском Университете (1897-1923). Новосибирск, 1994.

4. Альтшуллер Г.С. Найти идею. Введение в теорию решения изобретательских задач. Новосибирск, 1991.

5. Альтшуллер Г.С. Как стать гением: Жизненная стратегия творческой мысли. Минск, 1994.

6. Альтшуллер Г.С. Творчество как точная наука: теория решения изобретательских задач. М., 1979.

7. Арнаутова A.A. Критика этических воззрений русских неокантианцев (конца XIX-начала XX в.). М., 1974.

8. Асмус В.Ф. Проблема интуиции в философии и математике. М., 2004.

9. Атанов A.A. Интуиция и ее место в творчестве. Диссертация. Иркутск,1996.

10. Бабаева Л .Я. Проблемы художественного творчества в эстетике Лапшина. Диссертация. М., 1995.

11. П.Бажанов В.А. Прерывный полет. История «университетской» философии и логики в России. М., 1995.

12. Барсова Л.Г. Иван Иванович Лапшин:жизнь и творческий путь // Звезда.1997. №10.

13. Барсова Л.Г. Письма И.И.Лапшина к Н.И.Забеле-Врубель // Звезда. 1999. №12.

14. Батищев Г.С. Введение в диалектику творчества. СПб., 1997.

15. Бердяев H.A. Философия творчества, культуры и искусства. В 2-х т. М., 1994.

16. Бескова H.A. Как возможно творческое мышление? М., 1993.

17. Биневский A.A. Идеалистическая гносеология русского «академического неокантианства» конца XIX-начала ХХв. Критический анализ. Диссертация. М., 1982.

18. Бродский А.И. Русская этика: от онтологизма к логицизму // Русская философия: Новые исследования и материалы: Проблемы методологи и методики. СПб., 2001.

19. Бунге М. Интуиция и наука. М., 1967.

20. Введенский А.И. Логика как часть теории познания. Пг., 1917.

21. Введенский А.И. Психология без всякой метафизики. СПб., 1914.

22. Введенский А.И. Новое и легкое доказательство критицизма. СПб., 1909.

23. Введенский А.И. О пределах и признаках одушевленности //Журнал мин-ва народного просвещения. СПб., 1892. № 6.

24. Введенский А.И. Статьи по философии. СПб., 1996.

25. Виндельбанд В. Избранное. Дух и история. М., 1995.

26. Водзинский Е.И. Русское неокантианство и его реакционная сущность. Л., 1961.

27. Водзинский Е.И. Русское неокантианство конца XIX-начала ХХвв. Л., 1966.

28. Зеньковский. В.В. История русской философии. Ленинград, 1991.

29. Интуиция и научное творчество. Научно-аналитический обзор. М., 1981.

30. Интуиция, логика, творчество. М., 1987.

31. Казанский Б. Рецензия на кн. проф. И.И.Лапшина // Мысль. Пг., 1922. №3.

32. Кант И. Критика чистого разума. М., 1994.

33. Кант И. Критика способности суждения. М, 1994.

34. Кант и кантианцы. Критические очерки одной философии. М., Наука, 1978.

35. Кареев Н.И. Рецензия на кн. проф. И.И.Лапшина // Пед. Мысль. Пг., 1922. №3,4.

36. Карлов H.A. К проблеме феноменологии творчества // Философские науки. 2005. №5.

37. Коваленко В.А. Организация творческого мышления //Вопросы философии. 2002. №8.

38. Конт О. Курс положительной философии //Человек: Мыслители прошлого, настоящего и будущего о его жизни, смерти и бессмертии. М., 1995.39. «Критика чистого разума» Канта и современность. Рига, 1984.

39. Лапшин И.И. Бессознательное в научном творчестве // Воля России. Прага, 1929. №1-3.

40. Лапшин И.И. Вселенское чувство И.И.Лапшина, прив.-доц. С.-Петербургского университета. СПб., 1911.

41. Лапшин И.И. Гносеологические исследования. Вып.1. Логика отношений и силлогизм. Пг., 1917.

42. Лапшин И.И. Заветные думы Скрябина // Художественное творчество. Пг., 1922.

43. Лапшин И.И. Законы мышления и формы познания. СПб., 1906.

44. Лапшин И.И. Метафизика Достоевског. // Воля России. Прага, 1931. №1/2, 3/4.

45. Лапшин И.И. Мистическое познание и «вселенское чувство» // Законы мышления и формы познания. СПб., 1906.

46. Лапшин И.И. Миф и диалектика в философии Платона // Философские науки. М., 1991. №4.

47. Лапшин И.И. О возможности вечного мира в философии // Журнал министерства нар. просвещения. СПб., 1898.

48. Лапшин И.И. О двух планах реальности житейском и художественном // Воля России. Прага, 1926. №10.

49. Лапшин И.И. О значении моделей в научном творчестве./ТНаучные труды Русского народного университета в Праге. Прага, 1931. Т.4.

50. Лапшин И.И. О музыкальном творчестве // Художественное творчество. Пг., 1922.

51. Лапшин И.И. О перевоплощаемости в научном творчестве // Художественное творчество. Пг., 1922.

52. Лапшин И.И. О схематизме творческого воображения в науке // Записки Русского научного института в Белграде. 1931.Вып. 5.

53. Лапшин И.И. О трусости в мышлении // Законы мышления и формы познания. СПб., 1906.

54. Лапшин И.И. Опровержение солипсизма //Философские науки. 1992. №3.

55. Лапшин И.И. Очерки по истории философии XIX века. СПб., 1907.

56. Лапшин И.И. Проблема «чужого Я» в новейшей философии. СПб., 1910.

57. Лапшин И.И. Спор о свободе воли в новейшей философии // Русский свободный университет в Праге. Прага, 1941.

58. Лапшин И.И. Творческая догадка историка // Сборник Русского института в Праге. Прага, 1929. Т.1.

59. Лапшин И.И. Умирание искусства // Воля России. Прага,. 1924. №16-17

60. Лапшин И.И. Философия изобретения и изобретение в философии. М., 1999.

61. Лапшин И.И. Эстетика Достоевского. Берлин, 1923.

62. Ловцкий Г.Л. Рецензия на книгу профессора Лапшина «Философия изобретения и изобретение в философии» // Современные записки. Париж, 1924. №21.

63. Лосский Н.О. Воспоминания: Жизнь и философский путь. СПб., 1994.

64. Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991.

65. Лосский Н.О. Отзыв на книгу И.И.Лапшина «Законы мышления и формы познания» // Вопросы философии и психологии. Кн. 88. М., 1907.

66. Лукьянов С.М. Из воспоминаний И.И.Лапшина о Вл.Соловьеве // Вл.Соловьев: pro et contra. СПб.,2000.

67. Материалы к сравнительному изучению западноевропейской и русской философии: Кант, Ницше, Соловьев. Калининград, 2002.

68. Меликов И.Н. Творчество и духовный мир человека // Вестник Моск. ун-та. Сер.7. Философия. 2002. №2.

69. Налчаджян А.А. Некоторые психологические и философские проблемы интуитивного познания (интуиция в процессе научного творчества). М., 1972.

70. Никулина О.В. И.И.Лапшин о законах мышления и формах познания человека // Проблемы онтропологии и антроподицеи в философии. Екатеринбург, 2002.

71. Никулина О.В. Философия И.И.Лапшина: проблема классификации русского неокантианства // Русская философия между Западом и Востоком: Материалы V Всероссийского научн. заочной конференции. Екатеринбург, 2001.

72. Никулина О.В. Проблема логического начала в критической философии И.И.Лапшина // Человек в историко-философском измерении. Екатеринбург, 2003.

73. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки ценностей. М., 1994.

74. Поварин С.И. Ответ проф. И.И.Лапшину //Журнал министерства нар. просвещения. Пг. 1917. №5.

75. Постников С.П. Русские в Праге. Прага, 1928.

76. Пустарнаков В.Ф. Й.И.Лапшин как философ, исследователь научного и художественного творчества (послесловие к изданию: Лапшин И.И. Философия изобретения и изобретение в философии. М., 1999).

77. Раев М.И. Россия за рубежом: История русской эмиграции 1919-1939. М., 1994.

78. Рассел Б. История западной философии. Новосибирск, 1997.

79. Рубинштейн C.JI. Процесс мышления и закономерности анализа, синтеза и обобщения. М., 1960.

80. Румянцева М.Ф. «Чужое Я» в историческом познании. И.И.Лапшин и A.C.Лаппо-Данилевский // История и историки. М., 2001.

81. Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М., 1995.

82. Русский заграничный исторический архив. Прага. Прага, 1930.

83. Седнев В.А. Критический анализ методологических основ историко-философской концепции «академического» неокантианства в России конца XIX начала ХХв. Киев, 1975.

84. Сивак А.Ф. Примечания к публикации И.И.Лапшина «Ars moriendi» // Вопросы философии. 1994. №3.

85. Соболев А. О персоналистической гносеологии: или о сближении познания и художества в русской мысли XX века // Вопросы философии. 1998. №4.

86. Социальная теория и современность. Фридрих Ницше: Воля к власти. Вып. 11. Москва, 1993.

87. Стародубцева Л.В. Память гения и лета безумства // Человек. 2001. №3.

88. Сухарев Ю.Н. Примечания к публикации И.И.Лапшина «Миф и диалектика Платона» // Философские науки. 1991. №4.

89. Теория познания в 4 т. Под. ред. Лекторского. М., 1991.

90. Федорова Ю.Ю. Персонализм в отечественной гносеологии XX века и идеи И.Канта. Ульяновск, 1999.

91. Филиппов Л.И. Неокантианство в России // Кант и кантианцы. М., 1978.

92. Философия Канта и современный идеализм. М., 1987.

93. Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. СПб., 1994.

94. Чернов С.А. Критицизм и мистицизм (Обзор кантианства в журнале «Вопросы философии и психологии») // Кант и философии в России. М., 1994.

95. ГАРФ РФ Ф. 5765. оп.1. Д. 13.; Ф.5765. оп.1. Д.16.; Ф.5765. оп.1. Д.60.; Ф.5765. оп.1. Д.92.