автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Проблема статуса несуществующих вещей в майнонгианской философской традиции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема статуса несуществующих вещей в майнонгианской философской традиции"

Селиверстов Владимир Валерьевич

ПРОБЛЕМА СТАТУСА НЕСУЩЕСТВУЮЩИХ ВЕЩЕЙ В МАЙНОНГИАНСКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ

09.00.01 - Онтология и теория познания

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

2 4 АПР 2014

Москва - 2014

005547429

Работа выполнена в Национальном исследовательском университете «Высшая Школа Экономики» на кафедре онтологии, логики и теории познания факультета философии

Научный руководитель:

Порус Владимир Натанович

доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой онтологии, логики и теории познания факультета философии НИУ ВШЭ

Официальные оппоненты:

Герасимова Ирина Алексеевна

доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института философии Российской академии наук Сокулер Зинаида Александровна доктор философских наук, профессор кафедры онтологии и теории познания факультета философии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Ведущая организация: кафедра философии факультета

социологии, экономики и права Московского педагогического

государственного университета

Защита состоится 24 июня 2014 г. в £5" часов на заседании диссертационного совета Д 212.048.12 при Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» по адресу: 109028, г. Москва, Малый Трехсвятительский пер., д. 8/2, ауд. 102.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»» по адресу: 101000, г. Москва, ул. Мясницкая, д. 20, и на сайте www.hse.ru.

Автореферат разослан « /4 МгШ г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, \ г^Г^

старший преподаватель Горбатова Юлия Валерьевна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

Проблема статуса несуществующих вещей проходит красной нитью через историю европейской философии. В разное время у разных авторов присутствовало рассуждение о статусе неких аномальных сущностей, с трудом поддающихся описанию в терминах существования и несуществования. «Пегас», «Шерлок Холмс», «Вулкан», «Зевс», «вечный двигатель», «круглый квадрат», «фонтан вечной юности», «золотая гора» - все эти понятия в разное время наделялись разным экзистенциальным статусом. При этом каждый автор обосновывал свою точку зрения по-своему, исходя из собственной логики. Разговор о том, как вообще можно обращаться к несуществующим вещам, в широком смысле был начат ещё Платоном и Аристотелем.

Предметная же дискуссия началась с Д. Юма, для которого думать о предмете означало думать о существующем предмете; думать о несуществующем означало для него впасть в противоречие. Кант считал, что существование не является «реальным предикатом».

Вывести дискуссию о несуществующих вещах на качественно новый уровень смогли представители австрийской философии XIX века, в частности Алексиус Майнонг, который выстроил целую теорию, позволяющую наиболее полно описывать все категории предметов, включая несуществующие. Майнонг, его предшественники и ученики заложили фундамент нового теоретического подхода к рассмотрению несуществующих вещей, предметов (оба понятия в данном контексте мы используем в более широком смысле), на основе которого уже в XX веке философы-аналитики занялись построением концепций, объясняющих употребление соответствующих понятий в естественном языке.

Трактовка существования в майнонгианской традиции исходит из эмпирического критерия. Именно на основании этого критерия предметы разделяются на существующие и несуществующие. Несуществующие предметы сами по себе включают несколько видов предметов: вымышленные предметы (куда включаются персонажи художественных произведений, предметы научных теорий и т.п.), противоречивые и т.д. Однако проблема в данном случае состоит в том, как мы можем думать, говорить о несуществующих предметах, и можем ли мы вообще. Специфика проблемы несуществующих вещей в этой традиции состоит в том, что эта проблема является как онтологической, так и эпистемологической. Эта проблема непосредственно связана с проблемой существования, поскольку для выстраивания онтологии принципиально важно прояснить различие между существованием и несуществованием, статус существующих и несуществующих предметов.

Проблема статуса несуществующих вещей на сегодняшний день является особенно актуальной в связи с дискуссиями об онтологическом статусе научных предметов, вымышленных предметов и, тем самым, актуальной для современной философии науки и философии культуры.

Степень научной разработанности проблемы.

Конечно, проблема статуса существования вещей обсуждалась ещё в античности и в средние века, в учении Платона и Аристотеля, в средневековой схоластике. Аристотель не проводил определённого различия между существованием и сущностью, различие между тем, чем вещь является, и её существованием. Для него сущность - это виды сущего. Понятие субстанции у Аристотеля понимается двойственно. Она отождествляется как с формой, так и с единичным существом.

В средневековой схоластике проблема разделения видов существования получила своё продолжение. Двусмысленность понятия субстанции у Аристотеля привела к формированию в схоластике нескольких подходов к интерпретации этого понятия. Так согласно номинализму субстанция является единичным индивидуумом, в то время как крайние реалисты считали возможным действительное существование общего. Боэций предпринял определённую попытку внести ясность в учение Аристотеля. Этому поспособствовал его анализ понятий «субстанция» и «субсистенция»: «Субсистенция - это то, что само не нуждается в акциденциях, чтобы существовать. А субстанция - это то, что служит подлежащим для других акциденций, без чего они не могут существовать... Т.о., роды и виды - только субсистенции, ибо роды и виды не имеют акциденций. А индивидуумы - не только субсистенции, но и субстанции, ведь они для своего бытия не нуждаются в акциденциях, но служат подлежащими для акциденций»'.

Более чёткое различение между сущностью и существованием (бытием) проводил уже Фома Аквинский. С его точки зрения, можно иметь представление о том, чем является человек или, к примеру, феникс, вне зависимости от того, существуют ли они или нет. Таким образом, существование - это что-то дополняющее сущность. Существование -отдельное свойство, поскольку оно не является частью природы большинства предметов, и таким образом эти предметы могут мыслиться отдельно от их существования.

Один из наиболее известных тезисов, прозвучавших в Новое время, касательно существования был тезис Канта о том, что существование — не свойство, не реальный предикат. «Если я мыслю вещь посредством каких угодно предикатов и какого угодно количества их (даже полностью определяя ее), то от добавления, что эта вещь существует, к ней ничего не прибавляется.

1 Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. М., 1990. С. 173.

5

В противном случае существовало бы не то же самое, а больше того, что я мыслил в понятии, и я не мог бы сказать, что существует именно предмет моего понятия. Если даже я мыслю в какой-нибудь вещи все реальности, кроме одной, то от того, что я скажу эта вещь, в которой чего-то не хватает, существует, недостающая реальность не прибавляется: вещь существует именно с тем недостатком, с каким я ее мыслил, в противном случае существование принадлежало бы к чему-то иному, а не к тому, что я мыслил»2. Вслед за этим последовал тезис Фреге и Рассела о том, что существование является второпорядковым свойством, свойством не предметов, а понятий с точки зрения Фреге или пропозициональных функций по Расселу. В дальнейшем, точка зрения, согласно которой существование не является реальным предикатом, была широко распространена в XX веке. С утверждением о том, что существование необходимо отличать от обычных свойств предмета, был согласен и Майнонг, чья теория является предметом анализа в данной работе. Для него это означало возможность развить мысль, рождённую в рамках школы Брентано, о том, что есть вещи, которые не существуют. Майнонговское понимание несуществующих предметов, его тезис о внебытии по-прежнему остаются предметами для дискуссии, поскольку они не были должным образом прояснены. Для того, чтобы лучше понять майнонговские интенции, следует проанализировать дискуссии о статусе несуществующих предметов, которые проходили в австрийской философии и, в частности, в школе Брентано до Майнонга. Как пишет по этому поводу финский философ Яакко Хинтикка, «я убеждён, что его [Майнонга] взгляды на существование и бытие не могут быть должным образом оценены без учёта их исторического бэкграунда... Этот бэкграунд,

2 Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Собрание сочинений в восьми томах. Том 3. Издательство «Чоро», 1994. С. 453.

эта более ранняя история понятий существования и бытия, вообще ещё должным образом не прояснены»3.

В рамках австрийской философской традиции XIX века полноценная дискуссия о несуществующих вещах началась с исследований Б. Больцано, Ф. Брентано, К. Твардовского. Вообще, проблематика предмета и предметности в австрийской философии этого периода представляет собой специфичную область исследований, включающую в себя множество идей и взглядов, связанных друг с другом сложными отношениями. Проблематично даже дать этой традиции некоторое общее название, которое бы учитывало теории всех её представителей. В связи с этим я решил ограничиться при её рассмотрении национальными и временными рамками. Однако быть австрийским философом отнюдь не означает быть австрийцем по национальности. Больцано, например, был чехом и всю жизнь прожил в Праге и её окрестностях. Твардовский был поляком и позднее основал Львовско-Варшавскую школу, а Гуссерль справедливо считается классиком немецкой философской мысли. Единственное, что объединяет всех авторов (Больцано, Брентано, Твардовского, Циммермана, Керри, Гёфлера, Майнонга, Гуссерля), чьи идеи я рассматриваю в своей работе, это - общий стиль философского рассуждения и единая проблематика исследований. Австрийская философия этого периода, начиная с Больцано, развивалась в противоборстве с немецкой идеалистической мыслью. Немецкий идеализм с его вязким языком, его систематичностью, универсальными конструкциями подвергся серьёзной критике со стороны австрийских философов. В своей философии истории философии4, Брентано называет немецкий идеализм фазой упадка, а Гегеля -«поражением» научной философии».

3 Hintikka. Meinong in a Long Perspective // Meinong and the theory of objects / ed. by R. Haller. Amsterdam/Atlanta, GA 1996. XXI. P. 29.

4 См. её пересказ в работе К. Твардовского «Брентано и история философии» // Твардовский К. Логико-философские и психологические исследования. - М, РОССПЭН, 1997.

7

Ясный стиль, проблемное мышление и отсутствие стремления к системности стали отличительными чертами австрийской философии. Общими темами стали исследование человеческого сознания и его отношения к предметности. Именно этой темой был озадачен Больцано как учёный, именно для этой цели Брентано ввёл понятие интенциональности. Поэтому даже Гуссерля, вплоть до середины 1890-х годов находившегося под влиянием идей Брентано и бывшего среди его учеников, можно было за его философский стиль назвать австрийским философом.

Понятие интенциональности, введённое Брентано для обозначения специфического соотношения сознания и предмета, в дальнейшем использовалось в феноменологии Гуссерля, более известной философской концепции, в связи с чем исходное понимание интенциональности было оттеснено на второй план.

Брентановская школа была в XIX столетии одной из наиболее крупных и влиятельных по числу её представителей. Среди них наиболее известны Майнонг, Гуссерль и Твардовский. Первый разработал теорию предметов, оказавшую влияние на становление аналитической философии. Второй явился основателем феноменологии, третий - Львовско-Варшавской школы. Ученики и последователи Брентано образовали широкую сеть по обмену идеями (все они состояли друг с другом в переписке, занимались исследованием сходной проблематики). Тем более важно проанализировать развитие проблематики предметности в указанной традиции.

В рамках австрийской философской традиции дискуссия о несуществующих предметах началась с работы Бернарда Больцано «Наукоучение» (1837). Его идеи получили развитие в рамках австрийской философии второй половины XIX века.

В частности, его влияние сказалось на становлении взглядов ученика Брентано Казимежа Твардовского - в предпринятом последним различении

содержания и предмета представления. Меня интересует, каким образом Твардовский пришёл к различению содержания и предмета представления и можно ли назвать Твардовского его полноправным автором?

Отдельной историей, объединяющей во времени концепции Больцано, Твардовского и Гуссерля, является проблема беспредметных представлений, которая, хотя, на первый взгляд, стоит особняком в работах каждого из авторов, в действительности является основополагающей проблемой для каждого из них, и для определения статуса предметности в том числе. Ведь именно в своей главе, посвящённой беспредметным представлениям, Твардовский и высказывает впервые свой тезис о том, что предмет может, хотя и не существовать, тем не менее, быть представленным. И именно этот аргумент ляжет в основу теории предметов другого ученика Брентано и позднейшего представителя австрийской философии - Алексиуса Майнонга. Майнонг аккумулировал все вышеперечисленные проблемы и темы его предшественников и, переработав их, воплотил в стройную теорию, основной целью которой был анализ статуса предметов. Проблематика предметности из-за своей неоднозначности постоянно напоминала о себе и, наконец, стала центральной темой его исследования.

После этого дискуссии о несуществующих вещах не закончились, а разгорелись с новой силой. Работа Майнонга была замечена, оценена и воспринята не только немецкоязычными читателями, но и философами-аналитиками. Первым на теорию Майнонга обратил внимание Бертран Рассел, который в тот момент на рубеже веков занимался построением собственной теории, теории терминов. Теория предметов Майнонга послужила источником вдохновения для Рассела, однако Майнонг вошёл в историю отнюдь не как предшественник Рассела, а как его оппонент. Довольно скоро Рассел разочаровался в теории предметов, а позже стал её ярым критиком. На тот момент Рассел уже сформулировал свою знаменитую теорию дескрипций. С

его точки зрения, философия, равно как и наука, должна работать исключительно только с существующими предметами. Идеи Рассела были восприняты многими аналитическими философами как руководство к занятию философией. В связи с этим в дальнейшем многие представители аналитической философии приняли на веру доводы Рассела в споре с Майнонгом, а также его принципы работы с несуществующими предметами. Это обусловило тот факт, что аналитическая философия до сих пор не предложила адекватного обоснования статуса несуществующих предметов.

Вслед за Расселом и Куайном, которые отказывали несуществующим предметам в праве на рассмотрение, другие представители мейнстрима аналитической философии утверждали, что эти предметы лишь «пустые» имена, у которых нет референтов, хотя в то же время пытались объяснить то, каким образом мы, тем не менее, можем выносить о них суждения.

Параллельно с антиреалистским подходом к рассмотрению несуществующих предметов, в середине XX века стал развиваться и другой подход, реалистский, основывающийся, как ни удивительно, на идеях Майнонга и австрийской традиции. Сначала эта инициатива предполагала лишь возрождение и интерпретацию майнонговской концепции (Дж. Финдли), а уже позднее формирование собственных концепций на основе его теории (Т. Парсонс, Р. Роутли) и теории его ученика Эрнста Малли (Э. Залта). Первый шаг, сделанный последователями Майнонга, состоял в переводе теории предметов на язык (прежде всего, логический) современной философии. После того как у них появилась новообразованная теория, пришла очередь построения аргументации в пользу этой теории и против её оппонентов.

Что касается традиции в целом, то существует ряд обзорных работ, среди которых можно выделить книгу P.M. Сэинсбери5, посвящённую различным подходам к рассмотрению вымышленных предметов. В ней приводится

5 Sainsbury R. Fiction and Fictionalism. New York, Routledge, 2010.

10

хорошая классификация теорий, как антиреалистских, так и реалистских. Тем не менее, это не просто обзор, а полноценное исследование. Автор ставит своей задачей выявить недостатки реалистских подходов и предложить возможную антиреалистскую стратегию для описания статуса вымышленных предметов. Поэтому естественно, что такой обзор получился несбалансированным, и особенно пострадало описание реалистских подходов.

В отечественной литературе майнонгианская философская традиция исследовалась мало. К сожалению, в русскоязычной философской литературе можно найти лишь отголоски и косвенные признаки споров и дискуссий, которые ведутся в аналитической философии с середины XX века. Одной из главных и вполне естественных причин такого положения вещей является практически полное отсутствие ключевых источников в русском переводе, в частности главных работ Майнонга о теории предметов. Моё исследование и призвано восполнить пробел в исследовании данной проблематики.

Стоит отметить, что в России существует ряд исследований, посвящённых смежным темам - значению пустых терминов, пустых имён, анализу понятия существования, - которые разрабатывалась, в частности, в рамках исследований по логической семантике. В данном случае следует выделить работы В.Г.Кузнецова, В.В.Целищева, И.А.Герасимовой, Е.К.Войшвилло, А.В.Бессонова, Е.Е.Ледникова, Л.Б.Макеевой, Ю.Г.Гладких, Е.Г.Драгалиной-Чёрной, В.А.Смирнова, Е.Д.Смирновой, А.М.Анисова, В.Л.Васюкова, Р.И.Павилениса, В.Н.Карповича, В.А.Ладова, A.B. Миглы и других6. Наконец, вопросам, связанным со статусом существования научных

6 Кузнецов В.Г. Фрегевская интерпретация понятия «существование» // Вестник МГУ. 1984,

№ 6; Целищев В.В. Логика существования. М., 2010; Целищев В.В. Существование и пустые

термины //Вопросы философии, 1970, № 12; Герасимова И.А. Формальная грамматика и

интенсиональная логика. М., 2000; Войшвилло Е.К. Понятие. М., 1967; Бессонов A.B.

Теория объектов в логике. Новосибирск, 1987; Ледников Е.Е. Онтологическая проблематика в свете аналитической философии // Логос. 2009. № 2. С. 37-43; Ледников Е. Е. Собственные имена и концепция существования // Эпистемология и философия науки. 2012. №2. С. 69-72; Макеева Л.Б. Язык, онтология и реализм. М., 2011; Гладких Ю.Г. Логика без

11

объектов, абстракций, посвящены работы отечественных философов науки -В.А.Штоффа, Г.И.Рузавина, Ю.Б.Молчанова, А.А.Печенкина, А.И.Уёмова, В.С.Швырева, Е.А.Мамчур, Л.Б.Баженова, М.А.Розова, В.С.Степина и др7.

Объектом диссертационного исследования являются

эпистемологические и онтологические концепции, разработанные в рамках майнонгианской философской традиции и посвященные проблеме онтологического статуса несуществующих вещей.

Предметом диссертационной работы является онтологический статус несуществующих вещей в рамках майнонгианской философской традиции.

Цель исследования состоит в том, чтобы проанализировать различные подходы к описанию статуса несуществующих предметов в рамках майнонгианской традиции, и выяснить, насколько они способны обосновать правомочность ссылок на несуществующие предметы в языке.

экзистенциальных предпосылок. М., 2006; Драгалина-Черная Е. Г. Онтологии для Абеляра и Элоизы. М.: Издательский дом НИУ ВШЭ, 2012; Смирнов В.А. Формальный вывод и логические исчисления. М., 1972; Смирнов В.А. Логические методы анализа научного знания. М., 1987; Смирнова Е.Д. Логическая семантика и философские основания логики. М, 1986; Анисов А. М Типы существования // «Вопросы философии», 2001, №7; Васюков

B.Л. Формальная феноменология. М„ 1999; Павиленис Р.И. Проблема смысла. М., 1983; Карпович В.Н. Термины в структуре теории. Новосибирск, 1978; Ладов В.А. Онтологическая проблематика в аналитической философии // Эпистемология и философия науки. 2012. № 1.

C. 84-97; Ладов В.А. Формальный реализм // Логос. Т.70. С. 11-23; Мигла A.B. Какие имена можно назвать подлинными собственными именами? // Эпистемология & Философия науки. №2. -М.: «Альфа-М», 2012, с. 86-89; Мигла A.B. Подходы к решению проблемы «пустых» имен в аналитической философии // Материалы Всероссийской научной конференции «Аналитическая философия: проблемы и перспективы развития в России», СПб • Изд-во ^>илос.ф-та СпбГУ, 2012, с. 170-172.

Штофф В.А. Проблемы методологии научного познания. М., 1978; Рузавин Г.И. О природе математического знания. М., 1968; Молчанов Ю.Б. Проблема времени в современной науке. М., 1990; Печенкин A.A. Обоснование научной теории: классика и современность. - М., 1991; Уё'мов А.И. Вещи, свойства и отношения. М., 1963; Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М„ 1978; Мамчур Е.А. Проблема соизмеримости теорий. - Физическая теория. Философско-методологический анализ. М., 1981; Баженов Л.Б. Строение и функции естественнонаучной теории. - М., 1978; Розов М.А. Научная абстракция и ее виды. Новосибирск, 1965; Степин B.C. Теоретическое знание. - М., 2000.

12

Исследовательские задачи

1. Проанализировать различные реалистские интерпретации (и их эволюцию) проблемы онтологического статуса несуществующих предметов в рамках майнонгианской традиции. Оценить данные подходы и выявить основные трудности, с которыми они сталкиваются, а также показать значение анализируемых концепций для современных исследований в эпистемологии, онтологии и философии науки.

2. Показать влияние майнонгианской философской традиции на аналитическую философию XX века. Вопреки распространённому мнению, что эта традиция не сыграла никакой роли в дискуссиях в рамках аналитической философии, например, в англо-американской философии, её влияние в действительно было достаточно заметным, и многие авторы (наиболее ярким из которых является Бертран Рассел) развивали свои учения, отталкиваясь от идей своих австрийских коллег и их предшественников.

Методология исследования

Решение поставленных в диссертационном исследовании задач осуществляется на основе методов историко-философской, теоретической реконструкции и сравнительного анализа различных концепций представителей австрийской философии, майнонгианской философской традиции, в которых рассматривается проблема онтологического статуса несуществующих предметов.

Научная новизна работы

1. Впервые были проанализированы реалистские интерпретации несуществующих предметов, а также проблемы, с которыми они сталкиваются, в контексте единой дискуссии в рамках майнонгианской философской традиции. В частности, было показано преимущество и

недостатки двух различений, введённых учеником Майнонга, Эрнстом Малли - между нуклеарными и экстрануклеарными свойствами, а также между кодированными и экземплифицированными свойствами. Из чего был сделан вывод, что второе различение, разрабатываемое в дальнейшем Э. Залтой, позволяет избегать многих противоречий, с которыми сталкивается теория Майнонга. В частности, теория Залты объясняет, почему согласно майнонгианской теории несуществующие предметы могут обладать обычными (нуклеарными) свойствами, и это не имеет никаких экзистенциальных следствий. Таким образом, была намечена перспектива для дальнейших исследований этой проблемы.

2. Проведён первый в российской науке систематической обзор и анализ майнонгианской философской традиции. В частности, тема беспредметных представлений до настоящего момента не подвергалась подробному разбору. Не было и ее единой интерпретации. Моя работа призвана восполнить этот пробел.

3. В данной работе впервые была предпринята попытка произвести теоретическую реконструкцию учений об онтологическом статусе несуществующих предметов - от теорий Больцано и Брентано до концепций современной аналитической философии.

Положения, выносимые на защиту

1. Концепция различения содержания и предмета исследования К. Твардовского является оригинальной и не имеет аналогов в предшествующей философской логике и семантике. Только отчасти теория смысла и значения Г. Фреге может служить таким аналогом. Важное отличие состоит в том, что если различение Фреге является платонистским, то различение Твардовского -психологическим (в методологическом плане, а не том значении, которое

Гуссерль вкладывал в понятие «психологизм»), поскольку в данном случае речь идёт о содержании сознания.

2. Точки зрения участников дискуссии о беспредметных представлениях следуют различным стратегиям: логицизма и психологизма. Дискуссия между Расселом и Майнонгом обнаруживает принципиальное расхождение по вопросу о том, что понимается под «реальностью». По Расселу, постулирование несуществующих предметов означает недостаток «чувства реальности». Это постулирование должно быть обосновано и подкреплено логикой. Майнонг же считает, что «предрассудок в пользу действительного» в метафизике ограничивает наш угол зрения только на действительные предметы, в то время как существует, наличествуют или внебытийствует много других типов предметов, которые также должны приниматься во внимание. Казавшееся Майнонгу очевидным различение двух видов предикатов - экзистенциально ненагруженного «быть существующим» (existierend sein) и «существовать» (existieren), подразумевающего действительное существование - не было понято и принято Расселом, поскольку он просто не видел разницы между этими предикатами.

3. Современные теории, как реалистские, так и антиреалистские не способны предоставить удовлетворительного, логически непротиворечивого описания онтологического статуса несуществующих вещей. Антиреалистские концепции отрицают даже возможность дискуссии о несуществующих вещах. Они пытаются перевести её в план обсуждения проблемы употребления в языке пустых имен. Однако антиреалистская позиция изначально обесценивает собственно философское значение дискуссии о несуществующих вещах.

4. Т. Парсонсу, занимающему в целом реалистскую позицию, удалось в значительной степени дать хорошую интерпретацию теории Майнонга, продумать возможные ее варианты, чтобы избежать противоречий,

которыми чревата традиция Майнонга. Однако и ему не удалось построить законченную теорию. Выведенное им различение «нуклеарных» и «экстрануклеарных» свойств предметов всё же содержит ряд неясностей и проблем. Т. Парсонс, считая, что так называемыми «нуклеарными» свойствами могут обладать как существующие, так и несуществующие предметы, приходит к логической «инертности» этих свойств, что нельзя не считать логическим недостатком.

5. Теории Р. Роутли в большей степени удалось выполнить задачу как по интерпретации теории Майнонга, так и по построению на её основе собственной, самостоятельной теории айтемов. Однако и эта наиболее аутентичная из современных майнонгианских теорий, как и оригинальная теория, является уязвимой. Роутли ввёл в майнонгианскую теорию первое оригинальное различение свойств - на характеризующие и нехарактеризующие. Однако, и эта концепция, выдвинутая в полемике с оппонентами майнонгианской теории, в конечном счете, не свободна от противоречий. Как введённое Роутли различение помогает применять описания несуществующих предметов в рациональных рассуждениях, остается неясным. В частности, наибольшие проблемы возникают в связи с его постулатом о характеризации, который гласит, что вещь, обозначенная при помощи определённой дескрипции, выполняет эту дескрипцию (если а является предметом, характеризующимся при помощи Р, то <ф(а)» является истинным). При этом, однако, получается, к примеру, что существующая золотая гора, может быть предметом, который не является существующей золотой горой или является золотой горой, но не существующей. Это постулат позволяет Роутли достойно ответить на ряд критических замечаний Рассела в отношении теории Майнонга, но в целом сам использование этого различения для описания различных предметов сопряжено с определёнными проблемами.

6. Теория объектов Залты изначально стоит особняком среди современных майнонгианских теорий, поскольку она выстроена на основе идей ученика Майнонга Эрнста Малли, чья теория в некоторых аспектах расходилась с концепцией его учителя. Э. Залте удалось выстроить концепцию, которую можно применить в описании статуса вымышленных предметов. Тем не менее, эта теория предлагает недостаточно проработанную концепцию свойств предметов и не может дать удовлетворительное объяснение использованию вымышленных предметов в рациональных рассуждениях. Э. Залта и Э. Малли улучшают концепцию Парсонса, различая кодированные и экземплифицированные свойства, что позволяет избежать этого недостатка, так как абстрактные предметы просто кодируют любые свойства, и это не имеет никаких экзистенциальных последствий, а значит, устраняет возможность логически неконсистентных описаний пустых имен. Однако подобные улучшения не обеспечивают последовательного и целостного представления о вымышленных предметах.

7. Теория Майнонга, хотя сама и не является достаточно строгой и является недостаточно прояснённой (отсюда возможность противоречий), тем не менее, является хорошим фундаментом для построения новых теорий о несуществующих вещах, которые способны на адекватное описание и обоснование их статуса. Особенное значение имеют те из них, которые применимы для анализа вымышленных предметов в литературе и искусстве, а также для анализа предполагаемых предметов в научных теориях.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования обусловлена тем, что оно позволяет сформировать целостное представление о развитии майнонгианской реалистской теории на протяжении двух веков.

Проделанная работа, в свою очередь, создаёт теоретические и методологические предпосылки для продолжения исследования в рамках майнонгианской традиции. Материал и выводы данного исследования М017Т быть использованы при подготовке общего курса по эпистемологии и теории познания и специальных курсов по австрийской философии (школа Брентано) и современной метафизике. В широком плане результаты данного исследования могут быть использованы также в языках программирования, инженерных онтологиях и теориях художественного дискурса.

Апробация работы

Основные положения и выводы диссертации были представлены и обсуждались в ходе следующих конференций:

1. Конференция «Философия. Язык. Культура», Философский факультет НИУ ВШЭ, 10 марта 2010 года, доклад «Теория предметов К. Твардовского в контексте дискуссий в австрийской философии XIX века».

2. Конференция «Философия. Язык. Культура», Философский факультет НИУ ВШЭ, 9-11 марта 2011 года, доклад «Становление, значение и критика теории предметов А. Майнонга».

3. Конференция «Философия. Язык. Культура», Философский факультет НИУ ВШЭ, 24 - 25 апреля 2012 года, доклад «Спор Майнонга и Рассела о несуществующих предметах»

4. Международная конференция «Австрийская мысль на рубеже XX века, факультет философии и гуманитарных наук, Техасский университет в Арлингтоне, 1-3 ноября 2012 года, доклад «Проблема беспредметных представлений (Больцано, Твардовский, Гуссерль)».

5. Заседание НУГ «Современная метафизика», Философский факультет НИУ ВШЭ, 28 марта 2013 года, доклад «Теория предметов Майнонга и проблема трансцендентного».

6. Конференция «Трансцендентное в современной философии: направления и методы», Философский факультет НИУ ВШЭ, 6 июня 2013 года, доклад «Дискуссия А. Майнонга и Б. Рассела: проблематика и развитие».

7. Конференция «Автобиографические свидетельства в европейской традиции: междисциплинарные перспективы исследований», Философский факультет НИУ ВШЭ, 26-27 сентября 2013 года, доклад «Философская автобиография XIX века: смысл и значение самоизложений представителей школы Франца Брентано».

8. Международная конференция «Онтология негативности», Философский факультет НИУ ВШЭ, 22-23 октября 2013 года, доклад «Майнонгианская теория несуществующих предметов: проблемы и выводы».

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Первая глава содержит четыре подглавы, последняя из которых в свою очередь состоит из четырёх параграфов. Вторая глава состоит из семи подглав, в третьей главе насчитывается пять подглав

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень ее научной разработанности, формулируется цель и основные задачи работы, раскрывается научная новизна диссертации, теоретическая и практическая значимость исследования.

Первая глава «Проблема беспредметных представлений в брентановской философской традиции» посвящена анализу дискуссий, проходивших в рамках школы Франца Брентано, касающихся определения интенциональности, онтологического статуса предмета, различение

содержания и предмета представления, и связанной с ними проблемы беспредметных представлений.

В первой подглаве «Место «предмета» в понимании интенциональности Брентано» проводится анализ дескриптивной психологии Франца Брентано. У Брентано сознание впервые выделено в качестве специфического феномена. Брентано ввёл понятие интенциональности, и, в частности, схему интенциональности, состоящую из акта представления и предмета, однако должным образом не прояснил, каким образом мы обращаемся к имманентному предмету в сознании. Разъяснением этого вопроса, в частности, и занялись ученики Брентано.

Во второй подглаве «Переинтерпретацня проблемы интенциональности Твардовским» анализируется теория предметов ученика Брентано, Казимежа Твардовского. Он несколько изменил брентановскую схему. С его точки зрения, интенциональное отношение акта к предмету у Твардовского, в некотором смысле, опосредуется содержанием представления. Содержание - это психический образ предмета; то, что позволяет акту обращаться к определённому предмету.

В третьей подглаве «Проблема различения содержания и предмета представления» исследуется эволюция концепций об акте, содержании и предмете представления в рамках австрийской философии XIX века -Б. Больцано, Р. Циммерман, Ф. Брентано, А. Гёфлер, К. Твардовский, А. Майнонг. На основе проведённого анализа этих концепций делается вывод о том, что попытки свести систему Твардовского к комментариям теории Брентано являются ошибочными. Нельзя отрицать, что мысль о разделении содержания и предмета представления витала в атмосфере эпохи, в которой жил Твардовский (на тот момент выдвигалось много схожих воззрений, взять хотя бы семантическое различение смысла и значения у Фреге). Однако никто в той области, в какой работал Твардовский (в области дескриптивной

психологии), не провёл столь чёткого отличия содержания представления от его предмета.

В четвёртой подглаве «Спор о беспредметных представлениях»

исследуется проблематика так называемых «беспредметных представлений», которая преимущественно была разработана в рамках австрийской философии XIX века. В данном случае анализ сосредоточен на эволюции понимания и статуса беспредметных представлений в работах трёх ключевых авторов этой философской традиции, а именно, в «Наукоучении» Б. Больцано, «К учению о содержании и предмете представления» К. Твардовского и в «Интенциональных предметах» Э. Гуссерля.

В первом параграфе четвёртой подглавы «Тезис Б. Больцано о наличии беспредметных представлений. Начало дискуссии» исследуется становление концепции Бернарда Больцано, его учение о так называемых представлениях-в-себе. Тезис о беспредметных представлениях впервые был выдвинут именно в работе Больцано (1837), который дал точную характеристику тем предметам, которым не соответствуют ни один из видов представлений

Второй параграф «Аргументы К. Твардовского в пользу наличия предмета у любого представления» посвящён анализу аргументов Твардовского в ответ на тезис Больцано о существовании беспредметных представлениях. В своих исследованиях Твардовский писал о необходимости специального разделения содержания представления и имманентного предмета, при котором предмет может обладать интенциональным и действительным существованием. Таким образом, с точки зрения Твардовского, идея о беспредметных представлениях основывается на видимой ошибке, которая заключается в том, что несуществование предмета принимают за его небытие представленным.

Помимо этого, чрезвычайную важность представляет также анализ Твардовским такого понятия как «ничто». Это понятие изначально было введено в дискуссию Бернардом Больцано, который рассматривал его в качестве примера беспредметных представлений. В ответ на это Твардовский проводит логический анализ «ничто» и доказывает, что оно (в терминологии Милля) не является именем, т.е. оно является не категорематическим, а синкатегорематическим выражением.

Третий параграф «Влияние дискуссии о беспредметных представлениях на становление философских взглядов Э. Гуссерля» посвящён исследованию ранней концепции Эдмунда Гуссерля. Работа Гуссерля некоторым образом завершает эту дискуссию. Следует обратить внимание на контекст написания Гуссерлем его сочинения (1894). «Интенциональные предметы» были первой работой Гуссерля, которая не была написана в духе дескриптивной психологии Брентано. Под влиянием Фреге и Больцано Гуссерль становится радикальным критиком психологизма, подвергая насмешке допущение существования таких сущностей как содержание представления. Соответственно, находясь на данном этапе на позиции логицизма, он резко критикует различные попытки допущения любого наличия таких сущностей, действительное существование которых логически невозможно.

В четвёртом параграфе «О возможности дискуссии между логицистами и психологистами» подводятся итоги анализа дискуссии о беспредметных представлениях. Её специфика состоит том, что, с одной стороны, все авторы стоят на разных основаниях, а с другой, все они принадлежат к единой традиции, их объединяет общее идейное пространство. Поэтому вряд ли можно говорить о том, что их методологические основания настолько противоречат друг другу, что это ставит под сомнение продуктивность и самой их дискуссии, и её анализа.

В итоге, можно сказать, что этот анализ позволяет вскрыть ключевую идеологическую оппозицию, характеризующую философию того времени: оппозицию психологизма и логицизма.

Вторая глава «Дискуссия Майионга и Рассела о несуществующих предметах» посвящена анализу развитии концепции Алексиуса Майнонга и его дискуссии с Бертраном Расселом относительно онтологического статуса несуществующих предметов.

В первой подглаве «Теория предметов Алексиуса Майнонга» представлены основные тезисы теории Майнонга, а также приводится анализ её становления и развития. Теория предметов Алексиуса Майнонга, вобрала в себя все проблемы и дискуссии австрийской философии. При этом она фактически стала своеобразной визитной карточкой всей этой традиции. В ней весьма органично сочетаются влияния Больцано, Брентано и Твардовского. Майнонг осуществил разработку и обоснование теории предметов как всеобщей науки - подобно феноменологии Гуссерля, претендующей на место универсального философского метода. С его точки зрения, строгое ограничение философствования только действительными, логически непротиворечивыми сущностями (то, что Майнонг называл «предрассудком в пользу действительного») является большой ошибкой и приводит к неполноте философского анализа.

Во втором подглаве «Рецепция идей Б. Больцано» выявляются отдельные аспекты концепции Больцано, которые оказали значительное влияние на становление майнонговской теории предметов. В частности, это касается майнонговского понятия «объектива», которое в некотором смысле схоже с больцановским «предложением-в-себе».

В третьей подглаве «Влияние К. Твардовского» рассматривается проблема оригинальности теории Майнонга. Дело в том, что многие положения, касающиеся интенциональности, определения статуса предмета,

присутствовали уже в теории Твардовского. Заслуга же Майнонга состоит в том, что он был первым во всей австрийской традиции, начиная с Больцано, кто в полной мере занялся целенаправленным исследованием статуса предмета и выстраивал от него всю теорию познания.

В четвёртой подглаве «Развитие теории Майнонга Эрнстом Малли» проводится анализ концепции Эрнста Малли, ученика Майнонга, которые внёс большой (хотя и не всегда отмечаемый) вклад в развитие теории его учителя. Малли предложил фактически альтернативу теории предметов Майнонга. Он хотел, чтобы его теория позволила избежать введения различных типов бытия, включая и внебытие чистого предмета. Вообще, конечно, Малли в целом осознавал основные трудности теории Майнонга и тоже пытался придумать различные варианты для их преодоления.

Так, в частности, он ввёл различение свойств предметов на два вида, которое, позднее в аналитической традиции стало различением на нуклеарные и экстрануклеарные свойства. Второе нововведение Малли, которое он как раз сделал в работе 1912 года, касается разделения типов предикации, приписывания свойств предметам. На этом разделении, в частности, основывает свою теорию Эдвард Залта.

В пятой подглаве «Критика А. Райнаха» излагаются основные аргументы феноменолога Адольфа Райнаха против майнонговской теории суждения, и, в частности, понятия объектива. С точки зрения Райнаха, суждение не фундировано в представлении. То, что, например, утверждается, совершенно не нуждается в том, чтобы быть представленным. Такие интенциональные образования как убеждения и утверждения никогда не будут относиться с такими предметами, как вещи или переживания. Вместо этого, как утверждает Райнах, эти акты будут соотноситься с некоторым положением дел (Sachverhalt).

В шестой подглаве «Маннонг ув Рассел: развитие дискуссии»

проводится исследования дискуссии между Майнонгом и Расселом. Она стала довольно показательной для всей традиции понимания и интерпретации проблемы несуществующих предметов. Теория предметов Майнонга, становящаяся и активно развивающаяся в австрийской традиции в начале XX века вряд ли получила бы такой резонанс в аналитической философии, если бы Рассел не обратил на неё внимания. Реакция Рассела, конечно, также была не лишена некоторого рода непонимания определённых положений учения Майнонга, но, тем не менее, это была единственная глубокая реакция в аналитической философии на идеи кого-либо из представителей этой австрийской традиции.

Как только Рассел знакомится с теорией Майнонга, он проникается к ней большим уважением (1904-1907) и приводит его теорию предметов в своей работе «Принципы математики» (1903). При этом уже в это время Рассел несколько по-своему видит теорию своего коллеги. Довольно скоро Рассел полностью разочаровывается в концепции Майнонга, находит её непоследовательной и противоречивой и заявляет, что австрийский философ в своих изысканиях он утратил видение границы между существующим и несуществующим, которую можно обнаружить в языке, путём введения дескрипций. Рассел никак не может примириться с многозначностью «существования», постулируемой Майнонгом.

В седьмой подглаве «Аргументы дискуссии» по пунктам разбираются основные аргументы обоих авторов. Главным образом условная дискуссия между ними, которая проходила через их письма, работы, рецензии заключалась в критике Рассела (нарушение закона непротиворечия в отношении существования, закона исключённого третьего) и ответных аргументах Майнонга.

Данная дискуссия в той или иной степени наталкивает нас на мысль о том, что здесь имеет место, прежде всего, принципиальное идеологическое расхождение между авторами. Рассел заявляет, что постулирование несуществующих предметов означает недостаток «чувства реальности», которое обеспечивается логикой. Майнонг же считает, что «предрассудок в пользу действительного» в метафизике ограничивает наш угол зрения только на действительных предметах, в то время как существует, наличествуют или внебытийствует много других типов предметов, которые также должны приниматься во внимание.

Идеи Майнонга играли определённую роль в становлении дискурса аналитической философии, хотя он сам играл в ней роль часто критикуемой фигуры. По сути, с критики Майнонга и началась философия Рассела, а, может быть, и вся аналитическая философия.

Третья глава «Проблематика несуществующего в майнонгианской традиции аналитической философии» посвящена анализу основных майнонгианских теорий в рамках аналитической традиции современной философии.

В первой подглаве третьей главы «Краткий очерк рецепции идеи Брентано и Майнонга в рамках мейнстрима аналитической философии»

представлен анализ критики теорий Брентано и Майнонга со стороны Райла, Куайна и Сэинсбери.

Во второй подглаве «Теория несуществующих предметов Теренса Парсонса» проводится исследование теории Парсонса как майнонгианской теории. В первую очередь проводится различие между майнонговской и парсоновской теорией. Так, Парсонс в своём исследовании ограничивается рассмотрение лишь физического существования.

Ключевым элементом теории Парсонса является заимствованное им у Малли разделение на два типа свойств - нуклеарные и экстрануклеарные.

Однако он не просто заимствует это разделение. С его помощью он пытается решить некоторые проблемы, стоящие перед теорией Майнонга, в частности, проблему многозначности существования. Для этого он вводит отдельный предикат существования.

Теория Парсонса всё же содержит некоторые неясности, касающиеся свойств несуществующих предметов (например, тезис о соответствии предмета любому множеству нуклеарных свойств).

В третьей подглаве «Теория антемов Ричарда Роутли» проводится анализ малоисследованной в отечественной литературе теории Ричарда Роутли. Основным достижением Роутли является его постулат о характеризации (characterization postulate), который гласит, что вещь, обозначенная при помощи определённой дескрипции, удовлетворяет этой дескрипции. При этом Роутли проводит различение между «характеризующими» предикатами («быть золотым», «быть круглым», «быть горой» и т.д.) и нехарактеризующими предикатами («существовать», «быть вымышленным», «быть невозможным»). Таким образом, этот постулат применяется к «золотой горе», а не к «существующей золотой горе», поскольку «является существующим» является не характеризующим предикатом.

Роутли пытается полностью перестроить теорию Майнонга, понимая, что полностью реактуализировать оригинальную теорию вряд ли возможно. В этом смысле теория айтемов Роутли - единственная ортодоксальная самостоятельная майнонгианская теория. При помощи своего постулата ему удаётся решить ряд проблем, стоящих перед теорией Майнонга. Тем не менее, всё же теория Роутли не является завершённой и содержит множество слабых мест, главным из которых и является его постулат о характеризации.

В четвёртой подглаве «Теория абстрактных объектов Эдварда Залты» рассматривается неортодоксальная майнонгианская теория Эдварда

Залты, которая развивалась параллельно ортодоксальным концепциям и выстраивалась на основе идей Эрнста Малли. Он перевёл терминологию Малли на язык современной аналитической философии, переформулировал различение на способность предмета воплощать свойства или быть определённым ими. Вместо этого, согласно Залте объекты могут кодировать F («хР») и экземплифицировать Р(«Гх») свойства. При этом Залта полностью перестроил майнонговскую классификацию предметов. Так он пишет об абстрактных объектах, некоей общей категории объектов, которые не могут существовать в пространстве-времени. Это объекты как раз не могут экземплифицировать свойства. Они их кодируют.

Делается вывод о том, что теория Залты является улучшенной версией теории Парсонса, а различение Э. Малли на кодированные и экземплифицированные свойства лучше его же различения на нуклеарные и экстрануклеарные, поскольку позволяет избежать противоречий в описании несуществующих предметов. В теории Парсонса любые предметы могут обладать нуклеарными свойствами, которые они, выходит, в терминах Залты, должны экземплифицировать. Без различения на экземплифицированные и кодированные свойства теория Парсонса выглядит уязвимой, а его нуклеарные логически инертными. С точки зрения Парсонса выходит, что существующие предметы тоже могут обладать этими нуклеарными свойствами, т.е. обладать в какой-то степени существованием, т.к. эти предметы должны эти свойства экземплифицировать. Различение Залты позволяет избежать этой трудности, так как абстрактные предметы просто кодируют любые свойства, и это не имеет никаких экзистенциальных последствий.

Залта предпринимает амбициозную попытку по применению своей теории для анализа художественных произведений. Тем не менее, всё же

остаются некоторые вопросы к его теории, касающиеся целостности описания вымышленных предметов.

В пятой подглаве «Субституцнональная теория искусства Барри Смита» рассматривается теория Барри Смита, предлагающая стилистически иную интерпретацию майнонгианских идей. Если, к примеру, ортодоксальные теории Парсонса и Роутли представляют собой переведённые на современный язык версии теории Майнонга, то теория Барри Смита, основывается на критическом анализе майнонгианских идей.

Барри Смит пишет о том, что в тех ситуация, когда мы обращаемся к вымышленным предметам, мы переживаем модифицированные акты представления. Модифицированные акты отличаются не тем, что есть некоторого рода особые предметы, к которым они относятся, а тем, что с ними не соотносятся вообще никакие предметы.

Смит использует майнонговское различение феноменов на подлинные и феномены фантазии. Последние отличаются от подлинных феноменов отсутствием убежденности или веры в существовании представленного предмета. Это не особый вид представления. Оно само является модифицированным, поэтому вообще не является представлением. В связи с этим, ему в принципе не может соответствовать никакой предмет. С точки зрения Смита, таким образом, субституциональные акты представления могут порождать и вызывать подлинные эмоции и чувства.

Упоминание этой теории показалось мне важным исключительно потому, что в ней предлагается конкретный способ интерпретации идей, так скажем, майнонгианской философии на конкретных примерах из области искусства. С другой стороны, конечно, это всё же незавершённая, неполноценная теория, фактически её фрагмент, изложенный в формате одной статьи. Она вызывает ряд вопросов, в частности, касающихся обоснования для введения субституциональных актов.

В заключении подводятся итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшей разработки проблемы несуществующих вещей в рамках майнонгианской традиции.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Статьи, опубликованные в изданиях из Перечня ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть представлены основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени кандидата наук:

1. Селиверстов В.В. Спор о беспредметных представлениях (Б. Больцано, К. Твардовский, Э. Гуссерль) // Вестник Томского государственного университета. Философия, социология, политология. 2011. № 344. С.68-72. -0,5 п.л.

2. Селивёрстов В.В. Становление и значение теории предметов Алексиуса Майнонга// Эпистемология и философия науки, 2011, №1. С. 198202. - 0,3 п.л.

3. Селивёрстов В., Попик О. Рассел уб Майнонг: смысл диалога// Эпистемология и философия науки, 2013, №2. С.210-218. - 0,5 п.л. (0,3 авторский вклад).

Статьи, опубликованные в прочих изданиях:

1. Селивёрстов В.В. Спор Майнонга и Рассела о несуществующих предметах// Философия. Язык. Культура. Вып.З. СПб.: Алетейя, 2012. С.54-66.-0,8 п.л.

2. Селивёрстов В.В. Становление, значение и критика теории предметов Алексиуса Майнонга // Философия. Язык. Культура. Вып.2. СПб.: Алетейя, 2011. С.61-70. — 0,6 п.л.

3. Селиверстов В.В. Теория предметов К. Твардовского в контексте дискуссий в австрийской философии XIX века // Философия. Язык. Культура. Сборник материалов научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных. М.: Праксис, 2010. С.65-76. - 0,7 п.л.

Лицензия ЛР № 020832 от «15» октября 1993 г. Подписано в печать «//» р-у-? 2£>/¿/т. Формат 60x84/16

Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1.

Тираж 100 экз. Заказ № /^"Типография издательства НИУ ВШЭ, 125319, г. Москва, Кочновский пр-д., д. 3.

Текст диссертации на тему "Проблема статуса несуществующих вещей в майнонгианской философской традиции"

Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

04201458450 На правах рукописи

Селиверстов Владимир Валерьевич

Проблема статуса несуществующих вещей в майнонгианской философской

традиции

09.00.01 - Онтология и теория познания

Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук

Научный руководитель -доктор философских наук, профессор Порус Владимир Натанович.

Москва - 2013 год

Содержание

Введение........................................................................4

I. Проблема беспредметных представлений в брентановской философской традиции...................................21

1. Место «предмета» в понимании интенциональности Брентано.............................................................................21

2. Переинтерпретация проблемы интенциональности Твардовским........................................................................29

3. Проблема различения содержания и предмета представления.......................................................................33

4. Спор о беспредметных

представлениях....................................................................40

4.1.Тезис Б. Больцано о наличии беспредметных представлений.

Начало дискуссии..................................................................42

4.2 Аргументы К. Твардовского в пользу наличия предмета у любого представления..........................................................47

4.3. Влияние дискуссии о беспредметных представлениях на становление философских взглядов Э. Гуссерля..........................56

4.4. О возможности дискуссии между логицистами и психологистами...........................................................................63

II. Значение теории предметов А. Майнонга. Дискуссия Майнонга и Б. Рассела о несуществующих предметах...............65

1. Теория предметов А. Майнонга.................................65

2. Рецепция идей Б. Больцано.......................................80

3. Влияние К. Твардовского........................................81

4. Развитие теории Майнонга Эрнстом Малли...............83

5. А. Райнах: критика со стороны феноменологии.............87

6. Майнонг УвРассел: развитие дискуссии......................93

7. Аргументы дискуссии...........................................105

III. Проблематика несуществующих предметов в

майионгиаиской традиции аналитической философии....110

1. Краткий очерк рецепции идей Брентано и Майнонга в рамках

мейнстрима аналитической философии........................115

2. Теория несуществующих предметовТ. Парсонса............................................................119

3. Теория айтемов Р.Роутли.......................................135

4. Теория абстрактных предметов Э.Залты....................147

5. Субституциональная теория искусства Б. Смита...........156

Заключение..........................................................170

Библиография.......................................................176

Введение

Актуальность темы исследования

Проблема статуса несуществующих вещей проходит красной нитью через историю европейской философии. В разное время у разных авторов присутствовало рассуждение о статусе неких аномальных сущностей, с трудом поддающихся описанию в терминах существования и несуществования. «Пегас», «Шерлок Холмс», «Вулкан», «Зевс», «вечный двигатель», «круглый квадрат», «фонтан вечной юности», «золотая гора» - все эти понятия в разное время наделялись разным экзистенциальным статусом. При этом каждый автор обосновывал свою точку зрения по-своему, исходя из собственной логики. Разговор о том, как вообще можно обращаться к несуществующим вещам, в широком смысле был начат ещё Платоном и Аристотелем.

Предметная же дискуссия началась с Д. Юма, для которого думать о предмете означало думать о существующем предмете; думать о несуществующем означало для него впасть в противоречие. Кант считал, что существование не является «реальным предикатом».

Вывести дискуссию о несуществующих вещах на качественно новый уровень смогли представители австрийской философии XIX века, в частности Алексиус Майнонг, который выстроил целую теорию, позволяющую наиболее полно описывать все категории предметов, включая несуществующие. Майнонг, его предшественники и ученики заложили фундамент нового теоретического подхода к рассмотрению несуществующих вещей, предметов (оба понятия в данном контексте мы используем в более широком смысле), на основе которого уже в XX веке философы-

аналитики занялись построением концепций, объясняющих употребление соответствующих понятий в естественном языке.

Трактовка существования в майнонгианской традиции исходит из эмпирического критерия. Именно на основании этого критерия предметы разделяются на существующие и несуществующие. Несуществующие предметы сами по себе включают несколько видов предметов: вымышленные предметы (куда включаются персонажи художественных произведений, предметы научных теорий и т.п.), противоречивые и т.д. Однако проблема в данном случае состоит в том, как мы можем думать, говорить о несуществующих предметах, и можем ли мы вообще. Специфика проблемы несуществующих вещей в этой традиции состоит в том, что эта проблема является как онтологической, так и эпистемологической. Эта проблема непосредственно связана с проблемой существования, поскольку для выстраивания онтологии принципиально важно прояснить различие между существованием и несуществованием, статус существующих и несуществующих предметов.

Проблема статуса несуществующих вещей на сегодняшний день является особенно актуальной в связи с дискуссиями об онтологическом статусе научных предметов, вымышленных предметов и, тем самым, актуальной для современной философии науки и философии культуры.

Степень научной разработанности проблемы.

Конечно, проблема статуса существования вещей обсуждалась ещё в античности и в средние века, в учении Платона и Аристотеля, в средневековой схоластике.Аристотель не проводил определённого различия между существованием и сущностью, различие между тем, чем вещь является, и её существованием. Для него сущность - это

виды сущего. Понятие субстанции у Аристотеля понимается двойственно. Она отождествляется как с формой, так и с единичным существом.

В средневековой схоластике проблема разделения видов существования получила своё продолжение. Двусмысленность понятия субстанции у Аристотеля привела к формированию в схоластике нескольких подходов к интерпретации этого понятия. Так согласно номинализму субстанция является единичным индивидуумом, в то время как крайние реалисты считали возможным действительное существование общего. Боэций предпринял определённую попытку внести ясность в учение Аристотеля. Этому поспособствовал его анализ понятий «субстанция» и «субсистенция»: «Субсистенция - это то, что само не нуждается в акциденциях, чтобы существовать. А субстанция - это то, что служит подлежащим для других акциденций, без чего они не могут существовать... Т.о., роды и виды - только субсистенции, ибо роды и виды не имеют акциденций. А индивидуумы - не только субсистенции, но и субстанции, ведь они для своего бытия не нуждаются в акциденциях, но служат подлежащими для акциденций»[7, с. 173].

Более чёткое различение между сущностью и существованием (бытием) проводил уже Фома Аквинский. С его точки зрения, можно иметь представление о том, чем является человек или, к примеру, феникс, вне зависимости от того, существуют ли они или нет. Таким образом, существование - это что-то дополняющее сущность. Существование - отдельное свойство, поскольку оно не является частью природы большинства предметов, и таким образом эти предметы могут мыслиться отдельно от их существования.

Один из наиболее известных тезисов, прозвучавших в Новое время, касательно существования был тезис Канта о том, что существование - не свойство, не реальный предикат. «Если я мыслю вещь посредством каких угодно предикатов и какого угодно количества их (даже полностью определяя ее), то от добавления, что эта вещь существует, к ней ничего не прибавляется. В противном случае существовало бы не то же самое, а больше того, что я мыслил в понятии, и я не мог бы сказать, что существует именно предмет моего понятия. Если даже я мыслю в какой-нибудь вещи все реальности, кроме одной, то от того, что я скажу эта вещь, в которой чего-то не хватает, существует, недостающая реальность не прибавляется: вещь существует именно с тем недостатком, с каким я ее мыслил, в противном случае существование принадлежало бы к чему-то иному, а не к тому, что я мыслил» [23, с. 453].Вслед за этим последовал тезис Фреге и Рассела о том, что существование является второпорядковым свойством, свойством не предметов, а понятий с точки зрения Фреге или пропозициональных функций по Расселу. В дальнейшем, точка зрения, согласно которой существование не является реальным предикатом, была широко распространена в XX веке. С утверждением о том, что существование необходимо отличать от обычных свойств предмета, был согласен и Майнонг, чья теория является предметом анализа в данной работе. Для него это означало возможность развить мысль, рождённую в рамках школы Брентано, о том, что есть вещи, которые не существуют. Майнонговское понимание несуществующих предметов, его тезис о внебытии по-прежнему остаются предметами для дискуссии, поскольку они не были должным образом прояснены. Для того, чтобы лучше понять майнонговские интенции, следует проанализировать дискуссии о статусе несуществующих предметов,

которые проходили в австрийской философии и, в частности, в школе Брентано до Майнонга. Как пишет по этому поводу финский философ Яакко Хинтикка, «я убеждён, что его [Майнонга] взгляды на существование и бытие не могут быть должным образом оценены без учёта их исторического бэкграунда... Этот бэкграунд, эта более ранняя история понятий существования и бытия, вообще ещё должным образом не прояснены» [84, р. 29].

В рамках австрийской философской традиции XIX века полноценная дискуссия о несуществующих вещах началась с исследований Б. Больцано, Ф. Брентано, К. Твардовского. Вообще, проблематика предмета и предметности в австрийской философии этого периода представляет собой специфичную область исследований, включающую в себя множество идей и взглядов, связанных друг с другом сложными отношениями. Проблематично даже дать этой традиции некоторое общее название, которое бы учитывало теории всех её представителей. В связи с этим я решил ограничиться при её рассмотрении национальными и временными рамками. Однако быть австрийским философом отнюдь не означает быть австрийцем по национальности. Больцано, например, был чехом и всю жизнь прожил в Праге и её окрестностях. Твардовский был поляком и позднее основал Львовско-Варшавскую школу, а Гуссерль справедливо считается классиком немецкой философской мысли. Единственное, что объединяет всех авторов (Больцано, Брентано, Твардовского, Циммермана, Керри, Гёфлера, Майнонга, Гуссерля), чьи идеи я рассматриваю в своей работе, это - общий стиль философского рассуждения и единая проблематика исследований. Австрийская философия этого периода, начиная с Больцано, развивалась в противоборстве с немецкой идеалистической мыслью. Немецкий идеализм с его вязким языком,

его систематичностью, универсальными конструкциями подвергся серьёзной критике со стороны австрийских философов. В своей философии истории философии1, Брентано называет немецкий идеализм фазой упадка, а Гегеля - «поражением» научной философии».

Ясный стиль, проблемное мышление и отсутствие стремления к системности стали отличительными чертами австрийской философии. Общими темами стали исследование человеческого сознания и его отношения к предметности. Именно этой темой был озадачен Больцано как учёный, именно для этой цели Брентано ввёл понятие интенциональности. Поэтому даже Гуссерля, вплоть до середины 1890-х годов находившегося под влиянием идей Брентано и бывшего среди его учеников, можно было за его философский стиль назвать австрийским философом.

Понятие интенциональности, введённое Брентано для обозначения специфического соотношения сознания и предмета, в дальнейшем использовалось в феноменологии Гуссерля, более известной философской концепции, в связи с чем исходное понимание интенциональности было оттеснено на второй план.

Брентановская школа была в XIX столетии одной из наиболее крупных и влиятельных по числу её представителей. Среди них наиболее известны Майнонг, Гуссерль и Твардовский. Первый разработал теорию предметов, оказавшую влияние на становление аналитической философии. Второй явился основателем феноменологии, третий - Львовско-Варшавской школы. Ученики и последователи Брентано образовали широкую сеть по обмену идеями (все они состояли друг с другом в переписке, занимались

1 См. её пересказ в работе К. Твардовского «Брентано и история философии» [57].

исследованием сходной проблематики). Тем более важно проанализировать развитие проблематики предметности в указанной традиции.

В рамках австрийской философской традиции дискуссия о несуществующих предметах началась с работы Бернарда Больцано «Наукоучение» (1837). Его идеи получили развитие в рамках австрийской философии второй половины XIX века.

В частности, его влияние сказалось на становлении взглядов ученика Брентано Казимежа Твардовского - в предпринятом последним различении содержания и предмета представления. Меня интересует, каким образом Твардовский пришёл к различению содержания и предмета представления и можно ли назвать Твардовского его полноправным автором?

Отдельной историей, объединяющей во времени концепции Больцано, Твардовского и Гуссерля, является проблема беспредметных представлений, которая, хотя, на первый взгляд, стоит особняком в работах каждого из авторов, в действительности является основополагающей проблемой для каждого из них, и для определения статуса предметности в том числе. Ведь именно в своей главе, посвящённой беспредметным представлениям, Твардовский и высказывает впервые свой тезис о том, что предмет может, хотя и не существовать, тем не менее, быть представленным. И именно этот аргумент ляжет в основу теории предметов другого ученика Брентано и позднейшего представителя австрийской философии -Алексиуса Майнонга. Майнонг аккумулировал все вышеперечисленные проблемы и темы его предшественников и, переработав их, воплотил в стройную теорию, основной целью которой был анализ статуса предметов. Проблематика предметности

из-за своей неоднозначности постоянно напоминала о себе и, наконец, стала центральной темой его исследования.

После этого дискуссии о несуществующих вещах не закончились, а разгорелись с новой силой. Работа Майнонга была замечена, оценена и воспринята не только немецкоязычными читателями, но и философами-аналитиками. Первым на теорию Майнонга обратил внимание Бертран Рассел, который в тот момент на рубеже веков занимался построением собственной теории, теории терминов. Теория предметов Майнонга послужила источником вдохновения для Рассела, однако Майнонг вошёл в историю отнюдь не как предшественник Рассела, а как его оппонент. Довольно скоро Рассел разочаровался в теории предметов, а позже стал её ярым критиком. На тот момент Рассел уже сформулировал свою знаменитую теорию дескрипций. С его точки зрения, философия, равно как и наука, должна работать исключительно только с существующими предметами. Идеи Рассела были восприняты многими аналитическими философами как руководство к занятию философией. В связи с этим в дальнейшем многие представители аналитической философии приняли на веру доводы Рассела в споре с Майнонгом, а также его принципы работы с несуществующими предметами. Это обусловило тот факт, что аналитическая философия до сих пор не предложила адекватного обоснования статуса несуществующих предметов.

Вслед за Расселом и Куайном, которые отказывали несуществующим предметам в праве на рассмотрение, другие представители мейнстрима аналитической философии утверждали, что эти предметы лишь «пустые» имена, у которых нет референтов, хотя в то же время пытались объяснить то, каким образом мы, тем не менее, можем выносить о них суждения.

Параллельно с антиреалистским подходом к рассмотрению несуществующих предметов, в середине XX века стал развиваться и другой подход, реалистский, основывающийся, как ни удивительно, на идеях Майнонга и австрийской традиции. Сначала эта инициатива предполагала лишь возрождение и интерпретацию майнонговской концепции (Дж. Финдли), а уже позднее формирование собственных концепций на основе его теории (Т. Парсонс, Р. Роутли) и теории его ученика Эрнста Малли (Э. Залта). Первый шаг, сделанный последователями Майнонга, состоял в переводе теории предметов на язык (прежде всего, логический) современной философии. После того как у них появилась новообразованная теория, пришла очередь построения аргументации в пользу этой теории и против её оппонентов.

Что касается традиции в целом, то существует ряд обзорных работ, среди которых можно выделить книгу P.M. Сэинсбери[131], посвящённую раз