Пространство российской провинции

Отставнова, Ирина Владимировна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Пространство российской провинции

Год: 2006
Автор научной работы: Отставнова, Ирина Владимировна
Ученая cтепень: кандидата культурологии
Место защиты диссертации: Саранск
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

450 руб.

Диссертация по культурологии на тему 'Пространство российской провинции'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пространство российской провинции"

На правах рукописи

ОТСТАВНОВА ИРИНА ВЛАДИМИРОВНА

ПРОСТРАНСТВО РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ: «ЖИЗНЕСМЫСЛЫ»

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Саранск 2006

Работа выполнена на кафедре культурологии ГОУВПО «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева»

Научный руководитель: доктор философских наук

профессор

Наталья Ивановна Воронина

Официальные оппоненты: доктор философских наук

профессор

Евгений Владимирович Мочалов

кандидат исторических наук доцент

Константин Иванович Шапкарин

Ведущая организация: ГОУВПО «Рязанский государственный

педагогический университет им. С.А. Есенина»

Защита состоится 1 марта 2006 г. в 14_ часов на заседании диссертационного совета Д.212.117.10 на соискание ученой степени доктора искусствоведения и доктора культурологии при Мордовском государственном университете им. Н.П. Огарева по адресу: 430000, Республика Мордовия, г. Саранск, пр. Ленина, 15, ауд. 301.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М.М. Бахтина Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева.

Автореферат разослан ¿У (М^Суи*- 2006г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских наук профессор л М.В.Логинова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В России, как ни в какой другой стране, остро чувствуется деление государства на центр и провинцию. Это деление происходит не только по географическим, но и по политическим, экономическим, социокультурным параметрам. Российская провинция - особый мир, государство в государстве, общество, живущее по своим законам и нормам поведения, подходящее к текущим событиям с собственной шкалой ценностей. Оторванность российской провинции от центра, ее психологическая обособленность, порожденная социально-экономическими реалиями, выработали особое мироощущение у ее жителей.

центром и провинцией сложились отношения, содержащие элементы конфликтов и противоречий, вызванные тем, что гипертрофия центра объективно ведет к упадку провинции. Дихотомия «центр - провинция» на протяжении вот уже ' нескольких веков российской истории воспроизводит расщепленный тип обще-

ственного развития: с одной стороны, модернизирующий центр, с другой -противостоящий ему мир провинции, подвергающийся модернизации»1.

Для историков и теоретиков культуры, как и для жителей самой провинции, важным является постижение жизнесмыслов «провинциальности», особенно в XXI в., когда географический смысл понятия провинции сильно редуцирован. Выступая в роли инерционной системы отсчета, провинция позволяет оценить достоинства (художественные, нравственные, социальные) и устоявшихся явлений, и инновационных процессов.

Давно ведутся споры о неоднозначности определения «провинция», соотношении понятий «провинциальный» и «региональный». Историки, философы, филологи, музееведы, культурологи пытаются подвести некоторые итоги и проанализировать, какие тенденции в развитии российской культуры, и в частности провинциальной, способны определить ее лицо в наступившем столетии. Правомерен вопрос: что же такое провинциальная культура? Наиболее простым и приемлемым будет ответ, что культура провинции - в каких бы территориальных пределах ее ни выделять и какой бы высокой или примитивной она ни казалась - есть творческое выражение исторически сложившихся духовных, материальных и общественных потребностей ее жителей. Именно эти потребности придают провинциальной культуре тот оригинальный облик, который отличает ее от культуры столичной, находящейся под постоянным инновационным воздействием Запада. Многообразие России позволяет любой провинции иметь собственную значимость. С другой стороны, культура местная есть часть культуры общероссийской.

1 Россия в мире XXI в материалы обсуждения // Полис - 1094 - Г 44_

з I ЮС. НАЦИОНАЛЬЧАЯ 1

I библиотека „I

Русская провинция как историко-культурный феномен оказывает влияние на процесс смены мировоззренческих парадигм, инициируя обращенность общественного сознания к отысканию общих корней развития в истории и культуре при непременном сохранении эмпирической отдельности и творческого своеобразия каждого индивидуального бытия. Возрождение провинции будет способствовать преодолению кризиса, вызванного изменениями в духовной ситуации и соответствующим им разрывом с основными воззрениями прошлого.

Состояние разработанности проблемы. Философские интерпретации, примыкающие к историческим концепциям русской провинции, отличаются разнообразием и глубиной постижения этого культурного феномена. Прежде всего, заслуживает внимания вопрос о качественных характеристиках провинциальной культуры. Ее рассматривают и как благо, щедрый источник, из которого общество черпает силы, и как пережиток прошлого, средоточие духовно нищих и чуждых прогрессу людей, противостоящих динамично развивающейся столичной культуре. Как полагал Н.М. Карамзин, «Россия произрастает провинцией».

«Провинция» - это противоположный столичному образ жизни, а «провинциал» - не всякий житель провинции, а именно носитель этого образа жизни. В произведениях И.С. Аксакова, В.Г. Белинского, Н.В. Гоголя, Н.С. Лескова, A.C. Пушкина, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Г.И. Успенского, А.П. Чехова и других русских писателей ярко показаны черты провинциала: человека низкого культурного развития; обывателя, лишенного гражданских идеалов; типичного конформиста, боящегося сильных мира сего; человека, преклоняющегося перед всем «столичным», «новомодным». Русская литература, критика, публицистика наполнены выражениями эмоциональных оценок провинции как явления патриархально-родового или как традиционного, даже архаического, но обладающего ценностно-нормативными и сакральными характеристиками.

К провинции как к предмету социологического, культурологического и литературоведческого анализа были с успехом применены социокультурные методы и методология гуманитарной географии, разработанные школами Н.П. Анциферова и И.М. Гревса. В настоящее время без учета трудов А.Ф. Бе-лоусова, С.Б. Борисова, B.LLI. Кривоноса, И.В. Трофимова, построенных на реальном провинциальном материале или на материале провинциальных образов в творчестве русских писателей, нельзя себе представить ни одной работы о природном и историко-культурном ландшафте и его художественном преломлении.

следующего поколения, чья наибольшая активность приходится на 20-е гт. XX в., приобретает черты научной рефлексии. Этот процесс был искусственно прерван на рубеже 1920-х и 1930-х гг., а по-настоящему серьезное изучение возобновилось сравнительно недавно, в начале 1990-х гг.

С середины 1990-х гг. в изучении культуры российской провинции происходит формирование исследовательского поля, определяются важнейшие направления и принципы исследований. Дальнейшее изучение феномена связано с историческим постижением российской провинции, что одновременно выявляет новые проблемы и требует обновления источниковой базы, а также методов исследовательской работы. Ответом на требование времени стало появление журналов «Русская провинция» (Тверь) и «Российская провинция» (Набережные Челны). В пристальном и ревнивом внимании провинциалов к судьбе своей малой родины отразилась кровная заинтересованность в создании тех социальных отношений, которые позволили бы не равняться на шкалу зависимости и соподчинения, выстроенную Москвой. Нельзя составить понятие о куль» туре столь многообразной страны, как Россия, по одной из ее столиц.

Во второй половине 90-х гг. XX в. намечается усиление интереса к вопросам методологического характера Принцип междисциплинарности закономерно позволил расширить проблематику и углубить проблемное поле в изучении ' российской провинции. Среди прочих выделялись два направления исследова-

ний: история российской провинции и история российской интеллигенции.

Заметим, что местом многоаспектного обсуждения проблем провинциальной культуры становятся провинциальные города. Ярославль: конференция «Российская провинция и мировая культура» (1993); Пенза: «Российская провинция XVIII - XX вв.: реалии культурной жизни» (1995), «Отечественная культура и развитие краеведения» (2000); Саранск: «Российская провинция: история, культура, наука» (1998), «Центр и периферия: культура российской провинции» (2005); Калуга: «Культура российской провинции: век XX - веку XXI» ' (2000); Самара: «Провинциальная ментальность России в прошлом и настоя-

щем» (1994), «Провинциальная ментальность России в прошлом и будущем» (1997), «Провинциальная ментальность России в прошлом, настоящем и буду-t щем» (1999,2004).

В докладах, статьях, монографических изданиях, диссертационных работах представлены анализ разностороннего фактологического материала и теоретико-методологическая проблематика. Методология изучения провинции и ее культуры является предметом рассмотрения в трудах И.Л. Беленького, Е.Я. Бурлиной, Н.И. Ворониной, Т.С. Злотниковой, М.С. Кагана, Л.И. Когана, Н.З. Короткова, Т.А. Чичкановой и др.

Соотношению мирового и провинциального пространств и осмыслению его роли в исследовании рассматриваемой проблемы посвящены исследования А.Ф. Еремеева, С.Н. Иконниковой, В.Н. Каганского, В.В. Селиванова, С.Я. Сущего и др.

Российская провинция как социокультурный феномен явилась предметом изучения в работах Е.А. Сайко, И.В. Чванова, методологические принципы ана-

лиза культурного диалога «столица - провинция» - в трудах Т.В. Артемьевой, И.М. Быховской, М.С. Кагана, Н.И. Розановой и др.

Частные аспекты провинциальной культуры и искусства провинции исследованы в статьях и монографиях филологов и искусствоведов С.Б. Бахмустова, И.Д. Воронина, Н.И. Ворониной, Н.М. Инюшкина, Н.С. Кочетовой, Т.Ф. Петровской, Г.Ю. Стернина и др.

Со временем в интересах специалистов, изучающих непосредственно культуру русской провинции, акцент сместился в сторону максимальной конкретики. Подход к анализу проблемы большинства исследователей полон спокойного, здравого самоуважения, без неумеренных восторгов, но и без болезненного самоуничижения. Особую важность в аспекте изучения провинциальной культуры приобрела прежде практически не привлекавшая к себе внимания проблема просветительства.

По прошествии десятилетия с начала активного изучения феноменов и закономерностей провинциальной культуры стало заметно, что своего рода изоляция (которую не следует путать с самоизоляцией) и одновременно самодостаточность духовной жизни создают в русской провинции интерес не только к «дальнему», на которое привыкли ориентироваться испокон века, но и к «ближнему». Сознавая мощь и значимость мировой культурной традиции, провинция уже не готова подавлять частную жизнь во имя уподобления традиции. И в этом, как ни парадоксально, она приближается к содержанию мировых культурных процессов.

Безусловно, провинция тоже подчиняется требованиям времени, и тут наилучшим индикатором и наиболее активным рупором своей эпохи выступает искусство слова - литература. Однако без привлечения иных гуманитарных наработок - исторических, социологических, философских - возникает риск остаться без действенных средств выяснения причинно-следственной связи, выявления искомых типических черт. Хорошо известно, что именно на стыке наук часто удается добиться желанной, приемлемой беспристрастности. Как показала практика последнего столетия, несколько сторонний взгляд и научная интеграция приводят к оригинальным результатам.

Соответственно мы в своем исследовании не можем не учитывать наработки эстетические, этнологические, социологические и т. п. Примем априорно, что российская провинция «по свой форме есть понятие географическое и административно-территориальное, а по содержанию - нравственно-культурное»2, некая «категория духовной жизни»3, позволяющая провинциальным проблемам перерасти заданные границы и претендовать в своем художественном выражении на значение гораздо большее.

Объектом диссертационного исследования является российская провинция как часть национального социокультурного пространства.

2ИванниковИА Специфика русского государственно-правового провинциального сознания / И А Иванни-

ков // Провинциальная ментальность в прошлом и настоящем • тез докл I конф по исторической психологии российского сознания, Самара, 4 - 7 июля 1994 г.,- Самара, 1994 - С 62 Журавлева А И Островский - комедиограф / А И Журавлева -М, 1981 -С 42

Предметом исследования выступают «жизнесмыслы» (Г.Д. Гачев) российской провинции в многомерном пространстве культуры.

Цель исследования заключается в рассмотрении и обосновании «жизне-смыслов» российской провинции в культурном пространстве с выявлением их типологических характеристик и основных черт в контексте российского хронотопа.

В соответствии с целью исследования в нем ставятся следующие задачи:

- рассмотреть соотношение «провинция - столица» как антитезу, теоретически осмыслить проблемы взаимоотношений центра и периферии, их типоло-гизацию, основные черты и особенности;

- обосновать статус российской провинции как особой характеристики культурного ландшафта страны, выявить ее основные признаки хронотопиче-ского характера;

- охарактеризовать процесс эволюции провинции в ментальных характеристиках, которые способствовали появлению феномена российской провинци-

> альности, специфики провинциального мироощущения и провинциальной

культуры;

- раскрыть образ провинциала в русской литературе;

- определить особенности формирования основных форм и типов культур' ного наследия Мордовии и роли Научной библиотеки им. М.М. Бахтина Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева как провинции культуры.

Теоретическое и методологическое обоснование исследования. Методолог ическис и теоретические основания исследования определяются многоас-псктностью проблем провинции и провинциальности, рассматриваемых с культурологических позиций.

В диссертации использованы методологические подходы и методы исследования, обусловленные спецификой работы. Для практического и теоретиче-' ского сопоставления и выявления сходства и различия свойств, состояний, про-

цессов в пространстве российской провинции применялся сравнительный метод, позволивший рассматривать бинарные оппозиции «провинция - столица», , «центр - периферия». На основе синтеза исторической, историко-

географической, топонимической, географической, социологической информации и оценки культуры провинции в российском культурном пространстве получены важные выводы данного исследования Метод интерпретации позволил не только дифференцировать провинцию как социокультурный феномен, но и включить концепции провинциального образа жизни, мышления в более общую культурную традицию.

Принципиальное значение для исследования пространства российской провинции имеет системный подход. Автор понимает провинцию и ее культуру как открытую развивающуюся систему, которая обладает ярко выраженной структурой, обеспечивающей ей стабильность существования. Несмотря на изменения в составе, она требует анализа структурно-функциональной специфики, отдельных ее элементов, всей системы в целом. При этом необходимо учитывать, что провинциальная культура является частью других культурных сис-

тем, например, городской культуры, региональной культуры, а в итоге и частью всей российской культуры.

Анализ концептуального пространства российской провинции реализуется посредством познавательных методов и установок, трансформации дисциплинарных методов, их особой интеграции в рамках исследования культуры.

Теоретико-методологической основой исследования послужили работы российских философов, культурологов и историков дореволюционной и послереволюционной эпох: М.М. Бахтина (теория диалога); В.О. Ключевского, Н.И. Костомарова, А.П. Щапова и др. (сочетание истории, краеведения, этнографии, географии); К.Н. Леонтьева (концепция феномена культурной самобытности); H.A. Бердяева (пространственные характеристики провинции); С.Н. Булгакова, И.А. Ильина, Ю.М. Лотмана, Н.К. Пиксанова, В.В. Розанова, B.C. Соловьева, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, С.Л. Франка и др. (философское наследие русских мыслителей); С.Н. Иконниковой, В.Л. Каганского и др. (роль культурного пространства); И.Л. Беленького, В.А. Глазычева, Т.С. Злот-никовой, Н.М. Инюшкина, М.С. Кагана и др. (анализ проблем провинциальной культуры); Е.Я. Бурлиной, Н.И. Ворониной, Д.С. Лихачева. В.В. Скоробогацко-го и др. (особенности культурного развития провинций); В.К. Абрамова, Н.М. Арсентьева, В.И. Вихляева, И.Д. Воронина, Н.Ф. Мокшина и др. (анализ и оценка современного изменения культурного наследия мордвы).

Источниковедческой базой данного исследования являются художественные, публицистические, мемуарные произведения В.П. Астафьева, В.Г. Белинского, А. Белого, Ф.В. Булгарина, A.C. Гациского, Н.В. Гоголя, A.C. Грибоедова, Ф.М. Достоевского, В.О. Ключевского, Н.С. Лескова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.П. Чехова и др.

Научная новизна исследования состоит в комплексном подходе к изучению истории и культуры российской провинции. Анализ феномена российской провинции позволяет увидеть в целостности и во взаимосвязи многие проявления культурной жизни провинции.

В работе обоснована культурная коммуникация центра и периферии не только с точки зрения формирования культуры, но и в качестве факта культурной жизни провинции, которая определяется как пространство диалога.

Выявлена ценностная шкала измерения культуры провинции, показана на локальном уровне система, которая становится типологической применительно к другим аспектам культуры в провинции.

Комплексный подход позволил сформулировать следующие положения, выносимые на защиту:

1. «Провинция - столица» - давно сложившийся антипод. Одним из вариантов горизонтальной модели пространственных представлений является бинарная модель «центр - периферия», пространства которых обладают особыми ценностными, темпоральными культурными характеристиками: центр - значительностью, динамичностью, периферия - второстепенностью, «неподвижностью», где любая новация немедленно становится «курьезом», забавой. При этом центр и периферия могут рассматриваться как пространства внутреннее и внешнее, соответственно закрытое и открытое.

2 Признаками хронотопического характера провинции в русской культуре являются- реальное и идеальное (социальное, условное, психологическое и др.) время и пространство, скука, неразрешимая тоска, место циклического бытования времени- здоровый консерватизм. Исследование пространствен но-времеппых характеристик позволило утверждать, что оценочное, уничижительно-пренебрежительное значение понятия «провинция» возникает, когда меняется система ценностей и новизна становится предпочтительней традиции. Сегодня преодолевается стереотипное представление о провинции как синониме «остановленного» времени и «застывшего» пространства, миссия которой заключается лишь в том, чтобы быть истинной хранительницей традиции и находиться в обя ¡ательной оппозиции столице. Провинция в сравнении с центром локализуется не столько в ином пространстве и времени, сколько в особом духовном измерении - в ней иная мера внутренней свободы. Отдаленность от центра обусловливает «тушение временной замедленности, внесобытийности существования в ограниченном, замкнутом пространстве, к 3 Уникальность российской провинции состоит в том, что она восприни-

мается как своеобразный «мир», обладающий помимо географических, природ-но-климатичсских и исторических особенностей набором собственных ментальных характеристик. Это - обозримость и замкнутость культурного гори' зонта; близость культурных процессов к человеку, а человека к природе; включенность явлений культуры в повседневное бытие провинциального общества; неадекватность оценок; повышенная эмоциональность; яркость впечатлений; консерватизм вкусов; резкий контраст психологических реакций. Мир российской провинции в значительной степени определяет модель русской культуры. Любые новации в столицах неизбежно сталкиваются, соприкасаются с особенностями провинциальной культурной среды. Русская провинция выступает духовной субстанцией, духовным потенциалом русской культуры. Несмотря на огромное пространство, которое занимает провинциальная ментальность, и ' приписываемые ей черты (чистота, гармоничность, духовность, подвижничество, открыюсть, бескорыстие), в данный момент она остается достаточно безынициативной В провинции пока наблюдается отражательная активность. , 4. Провинция как особый хронотоп, явственно обозначилась к началу XIX в. Специфический мир провинции в сознании русской культуры оказывает особое влияние на становление модели культуры провинциального города и выявление «культурных гнезд» (Н.К. Пиксанов). Провинция воспринимается как «место действия», а не равноправный участник культурного процесса. Культурное творчество провинции, создающее своих «культурных героев», разрывает рамки привычного, обозримого пространства, выплескивает свой культурный опыт в столицы.

5. Мордовию как пространство провинциальной культуры характеризуют следующие черты- большое значение национально-психологических особенностей в отражении действительности; языковая специфика провинциальной культуры, состоящая во включенности в нее элементов народного разговорного языка, просторечий и этнических диалектов; учет местных традиций, обычаев, стереотипов мышления, мировоззренческих оценок и установок. Интеллекту-

альное поле культуры Мордовии включает в себя систему просвещения и образования, музеи, библиотеки, издательские центры, формы творческого общения. На примере Мордовии, имеющей уникальные, но малодоступные в социальном пространстве этнические ценности, видно отрицательное воздействие закрытости провинции, ее малой включенности в пространство мировой культуры.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в использовании материалов диссертации для дальнейшего теоретического и практического изучения культурного пространства «жизнесмыслов» российской провинции. Фактический материал и основные теоретические положения работы могут применяться в курсах культурологии, социальной философии, отечественной истории, философии культуры.

Апробация работы. Основные теоретические положения и выводы диссертации отражены в публикациях автора, изложены в сообщениях на Огарев-ских чтениях (2001 - 2005), в выступлениях диссертанта на Региональной научно-практической конференции «Центр и периферия: культура российской провинции» (2005), в сборниках кафедры культурологии МГУ им. Н.П. Огарева «Феникс» и «DISCURSUS» (2001 - 2005).

Структура работы. Диссертация объемом 150 страниц состоит из введения, двух глав (пяти параграфов), заключения и библиографического списка, включающего 234 источника.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность проблемы, степень ее изученности, определяются объект, предмет, цели и задачи исследования, формируется теоретико-методологическая база, показываются научная и практическая значимость работы, результаты ее апробации.

Первая глава «"Провинция" как теоретическая проблема» состоит из трех параграфов. В первом - «"Провинция - столица" в культурном контексте» - содержится анализ этого явления, отражающий многоликую специфику самого феномена в системе, которая его порождает. Теоретически осмыслены многообразие и многозначность трактовок понятия «провинция», причины его возникновения и сохранения в истории и культуре России.

Диссертант обращает внимание на пространственный и аксиологический (ценностный) аспекты понимания провинции: принадлежность к провинции, периферии определяется не удаленностью от столицы, центра и не культурной ущербностью или нравственным превосходством, а определенным типом самооценки, типом культурного самосознания и самоопределения.

Понятие «провинция» имеет давнюю историю. Со времени Римской империи данное понятие, распространяясь по Европе, обрастало различными значениями. В Россию оно пришло с Петровскими реформами в первой четверти XVIII в. (отдельные провинции появились в 1711 - 1712 гг., повсеместно созда-

мы в 1719 г-) При веем многообразии определений понятия «провинция»: «территория страны в отличие от столицы» (С И. Ожегов), «единица административно-территориального деления» (В.И. Даль) - в них не фиксируются культурологические смыслы провинции Столица - это все, а земли вокруг столицы -провинция Столица - это и основание, и принцип, и субстанция, и запредельный, космический разум для провинции, и причина ее существования. Провинция - не географическое понятие, а конкретный показатель состояния и уровня развития отдельного города, некая среда одухотворенного обитания.

Русская провинция - особая локализованная сфера духовной жизни, имеющая свои пространственные и временные координаты, свои нравы, культурные традиции, нормы, привычки, представления о красоте, идеале, духовности. Дуальная оппозиция «центр - провинция» являет собой типичные отношения подсистем единого и целостного образования Выступая в роли инерционной системы отсчета, провинция по*воляет оценить ее достоинства (социальные, нравственные, художественные) и устоявшиеся явления, инновационные процессы.

«Провинция» - это понятие, а не абстрактный термин. Эта глубокая проработанность данного сложного многоуровневого феномена в отечественном духовном опыте (Е.Я. Бурлина, Н.И. Воронина, Т.С. Злотникова, М.С. Каган и др.) подразумевает определенную квалификацию объекта, по отношению к которому применяются выражения, формулировки, производные от «провинции». В этом заключается практическое и историческое значение понятия.

Исследуя феномен провинции, диссертант подчеркивает неадекватность его осмысления в обыденном сознании. Антитезы «центр - периферия» и «столица - провинция» не всегда тождественны друг другу. «Столица может находиться на периферии каких-либо (в том числе культурных) событий, а центр может возникать и в провинции»4. Выделяются следующие аспекты этой оппозиции-

1) структурный - провинция и столица представляют собой элементы иерархической организации культурно-политического феномена империи. За столицей остается значение высшего этажа иерархии и одновременно ее центра. Провинция - нижний этаж иерархии и периферия;

2) временной - столица и провинция живут в разных временах. Столица существует в вечном настоящем (вне времени), отрицая необходимость будущего. Провинция живет в промежутке между настоящим и прошлым, увлекаемая потоком времени вспять;

3) пространственный - столица есть символ Города, синоним цивилизации, провинция - символ мировой Деревни, живущей по ту сторону цивилизации.

4) символический - столица (провинция) предстает как универсальный символ, архетип, в тоже время сама столица (провинция) является местом производства смыслов, создания и функционирования символов.

При описании провинции и столицы устойчиво используются дихотомия природного и культурного в ландшафтном и поведенческом смыслах; статики и

4 Скоробогацкий В В Провинция как проблема ' Исходные определения и модель исследования / В В Скоро-богацкии // Россия на рубеже времен новые пути и старые вехи - Ека1еринбург, 1997. - С 68.

динамики как качеств жизни (размеренность и неторопливость провинциального бытия в контрасте с суетой столичного), противопоставление акустических (тишина / шум) и визуальных (пестрота / однотонность) качеств пространства и социума. Столица и провинция - «это две стороны, две односторонности, которые могут своим слиянием образовывать прекрасное и гармоничное целое, привив друг другу то, что в них есть лучшего»5.

Обращение к этимологии и истории понятия «провинция» позволяет определить ее как всю территорию государства, за исключением его административной столицы; возникающей при этом антитезе «провинция - столица» в российской действительности отводится специфическая роль. Своеобразие российского варианта культурной антитезы столицы и провинции заключается в двунаправленное™ вектора относительно столиц Дихотомия между столицей и провинцией на обыденном уровне превращается в антагонизм Одной из функций, определяющей место провинции в русской культуре, является функция оппозиции, обусловленная тем, что провинция обладает другой мерой внутренней свободы, компетентности; это открывает возможности для развития тех областей культуры, которые выходят за пределы столичных стандартов и норм.

Столица и провинция вступают в «диалог», который с незатухающей напряженностью ведется на протяжении XIX - начала XX вв. (испытание на «сто-личность» - традиционная в российской культуре проверка, узаконенный тест). Здесь снова уместно вспомнить бахтинскую идею бытия культуры в «атомах культурной жизни», на границах, которые проходят через каждый ее момент. «Отсюда возможность существования специфических, особых, фиксируемых как очевидные и реально отделяемые феномены «столичного» и «провинциального» и вместе с тем их постоянное взаимодействие, перетекание, сосуществование и новаторство на уровне субъектов, которые, живя в центре, могут нести в себе «провинциализм», а обитая «вдали от шума городского» - "столич-ность"»6.

Наличие противоречий между «столицей» и «провинцией» не исключает их взаимодействия и диалектического единства. Ситуация, когда «центр» и «периферия» постоянно меняются местами и функциями, лежит в основе «провинциального мифа», ядро которого связано с чудесным превращением провинции в центр, а центра - в провинцию. Хранителями культурных мифов провинции могут быть как носители традиционной народной (фольклорной) культуры, так и представители местной интеллигенции.

Таким образом, взаимоотношения «столица - провинция» рассматриваются как:

- антитеза;

- диалог;

- взаимное соответствие - комплементарность.

Проанализировав социокультурные характеристики дихотомии «столица -провинция», автор делает вывод о том, что столица утрачивает лидирующую

5 Каган М С Град Петров в истории русской культуры /М С Каган - СПб, 1996 - С 123

6 ИнюшкинНМ Провинциальная культура ' природа, типология, феномены / Н М Инюшкин.- Саранск, 2003. -С. 20.

роль в жизни страны. В России размываются статусные характеристики столицы, экономические и политические влияния теснятся историческими, религиозными приоритетами. Возрастает изоляция провинции, внедряется мысль о самодостаточности провинции и ее положения в пространстве (на стыке культурных миров) и во времени (между прошлым, настоящим и будущим).

Во «тором параграфе «Хронотоп российской провинции» автор обращается к категориям пространства и времени, играющим важнейшую роль в человеческом мышлении, познании, коммуникации, творчестве.

Прочный интерес к категориям пространства и времени обусловлен не только их всеобъемлющими, фундаментальными свойствами, обозначенными как объективность и бесконечность, но и сложностью, противоречивостью многих их характеристик (абсолютность и относительность, прерывность и непрерывность, линейность и многомерность).

Понятие «хронотоп» как единство конкретного пространства и времени было введено в начале XX в. российским физиологом и мыслителем A.A. Ухтомским: хронотоп, соединяя в себе три цвета времени (прошлое, настоящее, будущее), представляет собой элементарную и виртуальную единицу вечности. В широкий научный обиход хронотоп как теория условного времени и пространства в художественной коммуникации введен М.М. Бахтиным. Хронотоп позволяет анализировать события с учетом взаимного влияния времени и пространства конкретных событий, всегда происходящих во времени и пространстве (С.С. Аверинцев, Вяч.Вс. Иванов, Ю.М. Лотман, В.Н. Топоров), т. е. хронотоп - поня!ие, фиксирующее взаимосвязь представлений человека о времени («хронос») и пространстве («топос»).

Пространственный фактор, объективно существуя как географический, порождает целый спектр явлений, субъективно оцениваемых весьма различно (H.A. Бердяев, Н.К. Пиксанов). В пространстве, которое включает в себя центр - провинцию - границу (B.JI. Каганский), именно провинция видится как зона определенной гармонизации, балансировки центробежного и центростремительного в большой системе. В России понятия провинции как географического и духовного пространства скорее пересекаются, чем разводятся (Т.С. Злотникова).

Именно пространственная мощь российской земли порождает сложность архитектоники центропериферийных отношений и их «содержаний», диктует, требует развития опор, системы провинциальных центров. Пространство разъединяет единую периферию, порождает неизбежность определенной региональной самодостаточности, самоценности, своеобразия, самобытности, уникальности. Проблемы объединения провинциального бытия и сознания исследованы в двух направлениях: в контексте изучения природного и культурного наследия - ландшафта и в изучении категорий средневековой культуры, пространственно-временного континуума (хронотопа).

Пространственные характеристики провинции простираются не только в горизонтальном, но и в вертикальном измерении. Прибытие из центра на периферию выглядит как спуск, погружение. В результате появляется штамп «глубинка».

Рассматривая временной аспект хронотопа провинции, автор отмечает, что инерционная провинция пребывает вне времени по определению, в столице же царит культ нового. «Стоя как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием человеческого рода»7. В целом же провинция глубоко убеждена в собственной значимости. Вместе с тем она стремится поспеть за столицами во всем: в благоустройстве, строительстве учебных заведений, больниц, благотворительных учреждений, храмов и монастырей, - старается походить на столицы даже чисто внешне.

Пространство русской культуры выступает как ареал распространения данной культуры, не совпадающий с географическими, административными границами, а также с границами компактного расселения русских. Это особое пространство, ставшее пространством-временем, хронотопом русской провинции.

В третьем параграфе «Ментальные характеристики провинции» диссертант, исследуя феномен российской провинции, обращает внимание на такие ее проявления, как провинциальность и провинциализм. Автор подчеркивает, что формирование особого провинциального сознания, ментальных черт провинции становится оцениваемой реальностью, воспринимаемой в сложной саморегулирующейся системе, где требуется действие мобилизующего и стабилизирующего характера.

«Провинциальность» в противоположность «провинции» - понятие качественное, не связанное территориальными координатами, это особенность психического склада не каких-либо социальных или этнических групп, живущих на определенной территории, а отдельной личности. Открытость, бережное сохранение традиций и культурных ценностей, особое состояние души, богатый внутренний мир - вот основные черты, свойственные провинциальности. Однако «провинциальность» трактуется и как культурная замкнутость и ограниченность, бездейственность и созерцательность, внутренняя умиротворенность. С понятием «провинциальность» ассоциируются особый уклад жизни, быта, поведения, манера одеваться, облик зданий, типичный для территорий, находящихся вдали от столицы, - то, что из столицы кажется смешным, старомодным, нелепым, патриархальным. Представления о «провинциальности» провинции зарождались именно в столицах.

Русская провинциальность - это духовная субстанция, мощный духовный потенциал российской культуры. «Провинциализм» трактуется как проявление отсталых, наивных, простоватых взглядов, как грубоватость вкусов и призем-ленность жизненных установок. Понятия «провинциальность», «провинциализм» не зависят от места жительства человека, а характеризуют определенные стороны его сознания, мировоззрения, интеллектуальных и духовных возможностей.

Провинциализм и провинциальность - своеобразная система ценностей, особый способ мышления. Граница между этими понятиями проходит не через физическое, а через духовное пространство сознания.

7 Чаадаев П Я Философические письма / П Я Чаадаев Н Чаадаев П Я Статьи и письма - М., 1989. - С 41

«Провинциальный», с одной стороны, - находящийся в провинции, живущий, работающий в провинции. Во втором (переносном) значении - наивный, простоватый, ограниченный в своих интересах При этом спектр связанных с эiим понятием оценок оказывается чрезвычайно широким. В зависимости от установки автора провинциальное оказывается синонимом «чистоты» или «средневековой дикости».

Провинциальность соотносится со столичностыо. Диалектика «столичное - провинциальное» сгановшся частным проявлением общих свойств единого и целостного образования - национальной культуры.

Русская культура традиционно придает понятиям провинции и провинциальности негативную окраску, и, как следствие, самоощущение провинциального жителя неизбежно отмечено чертами ущербности.

Таким образом, провинциальная ментальность характеризуется не географическим местоположением сс носителей, а комплексом социально-генетических черт, проявляющихся в мышлении, поведении, ценностных ори-ентациях

Во второй главе «Провинция как метафора и как реальность» диссертант рассматривает российскую провинцию как специфическую неповторимую часть национальной культуры, характеризующую диапазон и уровень наличных ценностей, степень овладения ими, трансформацию в различные типы и формы жизнедеятельности Провинция выступает определенным социокультурным, духовным пространством.

В первом параграфе «Мирочувствовапие провинциала в русской литературе» автор рассматривает образ провинциала с его «жизнесмыслами», обращаясь к тем произведениям, в которых предметом эстетического освоения становится русская провинция В творчестве Н.В. Гоголя, A.C. Пушкина, M.F. Салтыкова-Щедрина, JT Н. Толстого, И.С. Тургенева и др. она - постоянное место жительства персонажей; для других писателей - Л.И. Добычина, Ф М. Достоевского. А.П. Чехова - значимым является перемещение героев из столичного пространства в провинцию или, наоборот, из провинции в столицу.

Значение термина «провинциал» может иметь широкий диапазон, варьироваться от понимания как индивида непосвященного, отсталого, забитого, не относящегося к столичной моде (с устаревшими представлениями), до понимания как человека, соприкасающегося с основами народной жизни, несущего в себе духовность, которому чужды внешний лоск и другая поверхностная атрибутика.

Провинциал как определенный тип культурно-исторического поведения является личностью, не совпадающей со своим временем (герой, «в прошедшем веке запоздалый») В художественном тексте провинциал, провинциальность, провинциализм интерпретируются не трагически, как фатальное расхождение героя и времени, а, скорее, комически или сатирически. Основой при этом становится скрытое представление об амбивалентности самого смыслового комплекса (Александр Адуев и Илья Обломов И.А. Гончарова; Хлестаков, Ноздрев, Манилов и др Н.В. Гоголя, Родион Раскольников Ф.М. Достоевского, Головлевы М.Е. Салтыкова-Щедрина и др.).

Во втором параграфе «Научная библиотека им. М.М. Бахтина Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева как провинция культуры» автор, обращаясь к культуре Мордовии, рассматривает ее на трех уровнях в зависимости:

а) от степени удаленности от административных и культурных центров;

б) степени проникновения и воспроизведения культурных столичных форм;

в) развитости местных историко-культурных традиций.

Мордва (мокша, эрзя) прошла длительный путь исторического развития, создала богатую, самобытную материальную и духовную культуру, сохранив ее и поныне. Автор определяет местную специфику как результат сложного, опосредованного взаимодействия экономических, политических и идеологических факторов, свойственных каждому отдельно взятому историческому периоду.

Диссертант отмечает две специфические характеристики провинциальной культуры Мордовии: во-первых, это универсализм интеллигенции, во-вторых, наличие «культурных гнезд» особой духовной ауры, связанных с именами <

Н.П. Огарева, Е.Л. Токаревой, М.М. Бахтина, И.Д. Воронина, М.Г. Сафаргалие-ва, И.М. Яушева и др. Чтобы понять особенности видения народом окружающего мира, «надо научиться читать книгу бытия каждого народа, которая напи- ' сана на его земле, в горах иль равнинах; в небе; <...> в воздухе, в воде, в вещах * быта, в языке, в музыке и т.д., нет просто природы как вещества, она вся сочится смыслами и переливаем их в состав человека, истекая уже его мыслями»8. Русская философская мысль всегда уделяла достаточное внимание проблемам «человека провинции», осознавая, что именно там лежат истоки «русского духа».

Рассматривая Научную библио1еку им. М.М. Бахтина Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева, которая через свою посредническую деятельность способствует формированию знаний о национальной культуре, исторических корнях малой родины, традициях, обычаях, обрядах наро- 1 дов Мордовии, автор определяет ее как особое пространство, особую микросреду, где происходит циркуляция знания и разворачивается дискурс. Анализируя деятельность библиотеки университета в информационном обществе, диссертант выделяет ее культурологическую, информационную, диагностирующую, ориентационную, прогностическую и когнитивную функции. Жизнь библиотеки детерминирована культурными, социально-экономическими, политическими интенциями Мордовии и государства в целом. Университетская библиотека, накапливая информационный багаж об этносе, становится хранителем и проводником его духовной культуры, провинцией культуры.

Культура Мордовии рассматривается как часть российской культуры вообще и провинциальной в частности. Особенности ее исторического и культурного развития позволяют говорить о своеобразном контексте, который прямо

' Гачев Г .Д. Национальный космос / Г.Д. Гачев // Современная драматургия - 1990 . - № 2 - С. 180

или косвенно влиял и влияет на многие феномены культуры в Мордовии, создает особую ауру в самой Научной библиотеке и в университете.

Заключение. Проведенное исследование позволило представить провинцию как социально упорядоченное пространство. Изучение и сохранение провинциального своеобразия будут способствовать возрождению национального сознания, увеличению возможностей выбора наиболее оптимальных путей развития России. Чем самобытнее будет Россия, тем гармоничнее она сможет сочетать свое будущее с развитием других культур.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях автора:

1 Провинция и провинциальность, постановка проблемы / И.В. От-ставнова // DISKURSUS-III: материалы аспирант, семинара. - Саранск, 2002.-С. 21 -24

2 «Духовная провинция» - теория вопроса / И.В. Отставнова // XXXI Огарсвские чтения: материалы науч. конф. : в 3 ч. - Саранск, 2003. -Ч. 1. : Гуманитарные науки. - С. 186 - 189.

3. Университетская библиотека: от стратегии «ресурсы библиотеки» к стратегии «доступ к ресурсам» / И.В. Отставнова // Роль вузовских библиотек Поволжья : материалы науч.-практ. конф. вуз. библиотек Волго-Вятского региона, 14-17 окт. 2002 г. - Йошкар-Ола, 2003. -С. 87 - 89.

4. Пространство провинции в теоретическом аспекте / И.В. Отставнова // DISKURSUS-V: материалы аспирантского семинара. - Саранск, 2004. - С. 42 - 47.

5. Провинция как реальность и объект осмысления / И.В. Отставнова // Национальные концептосферы в свете лингвистики и общегуманитарных дисциплин' материалы III Регион, конф. (с междунар. участием) по проблемам межкультурной коммуникации. - Йошкар-Ола, 2004.-С. 19-23.

6. Библиотека университета как центр культуры в провинции / И В Отставнова // XXXIV Огаревские чтения: материалы науч. конф. : в 2 ч. - Саранск, 2005. - Ч. 1 : Гуманитарные науки. -С 179-181.

Подписано в печать 23.01.05. Объем 1,0 п. л. Тираж 100 экз. Заказ № 159. Типография Издательства Мордовского университета 430000, г. Саранск, ул. Советская, 24

A/S?

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Отставнова, Ирина Владимировна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. «ПРОВИНЦИЯ» КАК ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

1.1. «Провинция - столица» в культурном контексте

1.2. Хронотоп российской провинции

1.3. Ментальные характеристики провинции

ГЛАВА II. ПРОВИНЦИЯ КАК МЕТАФОРА И КАК РЕАЛЬНОСТЬ

2.1. Мирочувствование провинциала в русской литературе

2.2. Научная библиотека им. М.М. Бахтина Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева как провинция культуры

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Отставнова, Ирина Владимировна

Россия - одно из немногих государств, где сохраняется разделение национальной жизни на «столичную» и «провинциальную» (здесь не учитываются имеющие иную природу дихотомии «город - село», «мегаполисы -малые населенные пункты»). По сути, в России сосуществуют две цивилизации: одна базируется в Москве и Петербурге, другая - во всей остальной России. «Между центром и провинцией сложились отношения, содержащие элементы конфликтов и противоречий, вызванные тем, что гипертрофия центра объективно ведет к упадку провинции. Дихотомия «центр - провинция» на протяжении вот уже нескольких веков российской истории воспроизводит расщепленный тип общественного развития: с одной стороны, модернизирующий центр, с другой - противостоящий ему мир провинции, подвергающийся модернизации» [178, с. 34].

Правомерен вопрос: что же такое провинциальная культура? Наиболее простым и приемлемым будет ответ, что культура провинции - в каких бы территориальных пределах ее ни выделять и какой бы высокой или примитивной она ни казалась - есть творческое выражение исторически сложившихся духовных, материальных и общественных потребностей ее жителей. Именно эти потребности придают провинциальной культуре тот оригинальный облик, который отличает ее от культуры столичной, находящейся под постоянным инновационным воздействием Запада. Многообразие России позволяет любой провинции иметь собственную значимость. С другой стороны, культура местная есть часть культуры общероссийской.

Культурный потенциал российской провинции и его составляющие, а также образ провинциальной России находил и публичную оценку в основном в художественно-творческой сфере. В русском языке слово «провинция» еще в первой половине XIX в. приобрело особый, отличный от западных языков смысл. «Провинция» - это противоположный столичному образ жизни, а «провинциал» - не всякий житель провинции, а именно носитель этого образа жизни. В произведениях И.С. Аксакова, В.Г. Белинского, Н.В. Гоголя, Н.С. Лескова, А.С. Пушкина, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Г.И. Успенского, А.П. Чехова и других русских писателей ярко показаны черты провинциала: человека низкого культурного развития; обывателя, лишенного гражданских идеалов; типичного конформиста, боящегося сильных мира сего; человека, преклоняющегося перед всем «столичным», «новомодным». Русская литература, критика, публицистика наполнены выражениями эмоциональных оценок провинции как явления патриархально-родового или как традиционного, даже архаического, но обладающего ценностно-нормативными и сакральными характеристиками.

К провинции как к предмету социологического, культурологического и литературоведческого анализа были с успехом применены социокультурные методы и методология гуманитарной географии, разработанные школами Н.П. Анциферова и И.М. Гревса. В настоящее время без учета трудов А.Ф. Бе-лоусова, С.Б. Борисова, В.Ш. Кривоноса, И.В. Трофимова, построенных на реальном провинциальном материале или на материале провинциальных образов в творчестве русских писателей, нельзя себе представить ни одной работы о природном и историко-культурном ландшафте и его художественном преломлении.

Изучение культуры русской провинции шло поэтапно. В XIX в. на нее обратило внимание сначала поколение «дней Александровых», а затем шестидесятники и семидесятники. Взгляд на провинцию деятелей Серебряного века и следующего поколения, чья наибольшая активность приходится на 20-е гг. XX в., приобретает черты научной рефлексии. Этот процесс был искусственно прерван на рубеже 1920-х и 1930-х гг., а по-настоящему серьезное изучение возобновилось сравнительно недавно, в начале 1990-х гг.

С середины 1990-х гг. в изучении культуры российской провинции происходит формирование исследовательского поля, определяются важнейшие направления и принципы исследований. Дальнейшее изучение феномена связано с историческим постижением российской провинции, что одновременно выявляет новые проблемы и требует обновления источниковой базы, а также методов исследовательской работы. Ответом на требование времени стало появление журналов «Русская провинция» (Тверь) и «Российская провинция» (Набережные Челны). В пристальном и ревнивом внимании провинциалов к судьбе своей малой родины отразилась кровная заинтересованность в создании тех социальных отношений, которые позволили бы не равняться на шкалу зависимости и соподчинения, выстроенную Москвой. Нельзя составить понятие о культуре столь многообразной страны, как Россия, по одной из ее столиц.

Во второй половине 90-х гг. XX в. намечается усиление интереса к вопросам методологического характера. Принцип междисциплинарности закономерно позволил расширить проблематику и углубить проблемное поле в изучении российской провинции. Среди прочих выделялись два направления исследований: история российской провинции и история российской интеллигенции.

Заметим, что местом многоаспектного обсуждения проблем провинциальной культуры становятся провинциальные города. Ярославль: конференция «Российская провинция и мировая культура» (1993); Пенза: «Российская провинция XVIII - XX вв.: реалии культурной жизни» (1995), «Отечественная культура и развитие краеведения» (2000); Саранск: «Российская провинция: история, культура, наука» (1998), «Центр и периферия: культура российской провинции» (2005); Калуга: «Культура российской провинции: век XX - веку XXI» (2000); Самара: «Провинциальная ментальность России в прошлом и настоящем» (1994), «Провинциальная ментальность России в прошлом и будущем» (1997), «Провинциальная ментальность России в прошлом, настоящем и будущем» (1999, 2004).

Российская провинция как социокультурный феномен явилась предметом изучения в работах Е.А. Сайко, И.В. Чванова, методологические принципы анализа культурного диалога «столица - провинция» - в трудах Т.В. Артемьевой, И.М. Быховской, М.С. Кагана, Н.И. Розановой и др.

Безусловно, провинция тоже подчиняется требованиям времени, и тут наилучшим индикатором и наиболее активным рупором выступает искусство слова N - литература. Однако без привлечения иных гуманитарных наработок - исторических, социологических, философских - возникает риск остаться без действенных средств выяснения причинно-следственной связи, выявления искомых ф типических черт. Хорошо известно, что именно на стыке наук часто удается добиться желанной, приемлемой беспристрастности.

Как показала практика последнего столетия, несколько сторонний взгляд и научная интеграция приводят к оригинальным результатам. Соответственно мы в своем исследовании не можем не учитывать наработки эстетические, этнологические, социологические и т. п. Примем априорно, что российская провинция «по свой форме есть понятие географическое и административно-территориальное, а по содержанию - нравственно-культурное» [74, с. 62], некая # «категория духовной жизни» [66, с. 42], позволяющая провинциальным проблемам перерасти заданные границы и претендовать в своем художественном выражении на значение гораздо большее.

В соответствии с целью исследования в нем ставятся следующие задачи: ^ - рассмотреть соотношение «провинция - столица» как антитезу, теоретически осмыслить проблемы взаимоотношений центра и периферии, их типоло-гизацию, основные черты и особенности;

- обосновать статус российской провинции как особой характеристики культурного ландшафта страны, выявить основные признаки хронотопического характера;

- охарактеризовать процесс эволюции провинции в ментальных характеристиках, которые способствовали появлению феномена российской провинциальности, специфики провинциального мироощущения и провинциальной культуры;

- раскрыть образ провинциала в русской литературе;

- определить особенности формирования основных форм и типов культурного наследия Мордовии и роли Научной библиотеки им. М.М. Бахтина Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева как провинции культуры.

Теоретическое и методологическое обоснование исследования. Методологические и теоретические основания исследования определяются многоас-• пектностью проблем провинции и провинциальности, рассматриваемых с культурологических позиций.

В диссертации использованы методологические подходы и методы исследования, обусловленные спецификой работы. Для практического и теоретического сопоставления и выявления сходства и различия свойств, состояний, процессов в пространстве российской провинции применялся сравнительный метод, позволивший рассматривать бинарные оппозиции «провинция - столица», «центр - периферия». На основе синтеза исторической, историко-^ географической, топонимической, географической, социологической информа-® ции и оценки культуры провинции в российском культурном пространстве поt> лучены важные выводы данного исследования. Метод интерпретации позволил не только дифференцировать провинцию как социокультурный феномен, но и включить концепции провинциального образа жизни, мышления в более общую культурную традицию.

Принципиальное значение для исследования пространства российской провинции имеет системный подход. Автор понимает провинцию и ее культуру как открытую развивающуюся систему, которая обладает ярко выраженной структурой, обеспечивающей ей стабильность существования. Несмотря на изменения в составе, она требует анализа структурно-функциональной специфи-^ ки, отдельных ее элементов, всей системы в целом. При этом необходимо учитывать, что провинциальная культура является частью других культурных систем, например, городской культуры, региональной культуры, а в итоге и частью ф всей российской культуры.

Анализ концептуального пространства российской провинции реализуется; посредством познавательных методов и установок, трансформации дисциплинарных методов, их особой интеграции в рамках исследования культуры.

Теоретико-методологической основой исследования послужили работы российских философов, культурологов и историков дореволюционной и послереволюционной эпох: М.М. Бахтина (теория диалога); В.О. Ключевского, Н.И. Костомарова, А.П. Щапова и др. (сочетание истории, краеведения, этно-ф графии, географии); К.Н. Леонтьева (концепция феномена культурной самобытности); Н.А. Бердяева (пространственные характеристики провинции); С.Н. Булгакова, И.А. Ильина, Ю.М. Лотмана, Н.К. Пиксанова, В.В. Розанова, B.C. Соловьева, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, С.Л. Франка и др. (философское наследие русских мыслителей); С.Н. Иконниковой, В.Л. Каганского и др. (роль культурного пространства); И.Л. Беленького, В.А. Глазычева, Т.С. Злот-никовой, Н.М. Инюшкина, М.С. Кагана и др. (анализ проблем провинциальной культуры); Е.Я. Бурлиной, Н.И. Ворониной, Д.С. Лихачева, В.В. Скоробогацко-^ го и др. (особенности культурного развития провинции); В.К. Абрамова,

Н.М. Арсентьева, В.И. Вихляева, И.Д. Воронина, Н.Ф. Мокшина и др. (анализ и оценка современного изменения культурного наследия мордвы).

Источниковедческой базой данного исследования являются художественные, публицистические, мемуарные произведения В.П. Астафьева, В.Г. Белинского, А. Белого, Ф.В. Булгарина, А.С. Гациского, Н.В. Гоголя, А.С. Грибоедова, Ф.М. Достоевского, В.О. Ключевского, Н.С. Лескова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.П. Чехова и др.

Комплексный подход позволил сформулировать следующие положения, выносимые на защиту:

2. Признаками хронотопического характера провинции в русской культуре являются: реальное и идеальное (социальное, условное, психологическое и др.) время и пространство, скука, неразрешимая тоска, место циклического бытования времени: здоровый консерватизм. Исследование пространственно-временных характеристик позволило утверждать, что оценочное, уничижительно-пренебрежительное значение понятия «провинция» возникает, когда меняется система ценностей и новизна становится предпочтительней традиции. Сегодня преодолевается стереотипное представление о провинции как синониме «остановленного» времени и «застывшего» пространства, миссия которой заключается лишь в том, чтобы быть истинной хранительницей традиции и находиться в обязательной оппозиции столице. Провинция в сравнении с центром локализуется не столько в ином пространстве и времени, сколько в особом духовном измерении - в ней иная мера внутренней свободы. Отдаленность от центра обусловливает ощущение временной замедленности, внесобытийности существования в ограниченном, замкнутом пространстве.

3. Уникальность российской провинции состоит в том, что она воспринимается как своеобразный «мир», обладающий помимо географических, природно-климатических и исторических особенностей набором собственных ментальных характеристик. Это - обозримость и замкнутость культурного горизонта; близость культурных процессов к человеку, а человека к природе; включенность явлений культуры в повседневное бытие провинциального общества; неадекватность оценок; повышенная эмоциональность, яркость впечатлений; консерватизм вкусов; резкий контраст психологических реакций. Мир российской провинции в значительной степени определяет модель русской культуры. Любые новации в столицах неизбежно сталкиваются, соприкасаются с особенностями провинциальной культурной среды. Русская провинция выступает духовной субстанцией, духовным потенциалом русской культуры. Несмотря на огромное пространство, которое занимает провинциальная ментальность, и приписываемые ей черты (чистота, гармоничность, духовность, подвижничество, открытость, бескорыстие), в данный момент она остается достаточно безынициативной. В провинции пока наблюдается отражательная активность.

4. Провинция как особый хронотоп, явственно обозначилась к началу XIX в. Специфический мир провинции в сознании русской культуры оказывает особое влияние на становление модели культуры провинциального города и выявление «культурных гнезд» (Н.К. Пиксанов). Провинция воспринимается как «место действия», а не равноправный участник культурного процесса. Культурное творчество провинции, создающее своих «культурных героев», разрывает рамки привычного, обозримого пространства, выплескивает свой культурный опыт в столицы.

5. Мордовию как пространство провинциальной культуры характеризуют следующие черты: большое значение национально-психологических особенностей в отражении действительности; языковая специфика провинциальной культуры, состоящая во включенности в нее элементов народного разговорного языка, просторечий и этнических диалектов; учет местных традиций, обычаев, стереотипов мышления, мировоззренческих оценок и установок. Интеллектуальное поле культуры Мордовии включает в себя систему просвещения и образования, музеи, библиотеки, издательские центры, формы творческого общения. На примере Мордовии, имеющей уникальные, но мало доступные в социальном пространстве этнические ценности, видно отрицательное воздействие закрытости провинции, ее малой включенности в пространство мировой культуры.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Пространство российской провинции"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По традиции, российская глубинка рассматривается как перманентный вызов реформаторской и новаторской деятельности столицы. Именно отсюда, якобы, исходит тенденция отката назад, срыва очередного цикла модернизации общества и государства. Противоположная крайность - видение в провинции «настоящей, истинной» России в противовес «неукорененной» Москве. Оба эти варианта одного по существу подхода зиждутся на представлении о российской периферии как об особой реальности, которая если не создает угрозу, то, по крайней мере, противодействует модернизационным изменениям, ассоциируемым исключительно с центром.

Между тем, указанный подход обычно оставляет за рамками анализа тот факт, что любые проявления самостоятельности регионов: и следствие, и условие модернизации, подразумевают относительную автономность провинциальных общностей и их институтов. А осознание населением российской провинции своего места в изменяющихся условиях жизни - тем более, неотъемлемая часть модернизационного процесса. Противоречивость процесса формирования российских провинций явилось предметом данного исследования.

Суммируя изложенное, можно утверждать, что закрепилось представление о провинции как о социально упорядоченном пространстве. «Сфера пространства сегодня остается своеобразной terra incognita. Она не отрефлексирована и присутствует в культуре как бессознательное», - утверждает В.Л. Каганский [86, с. 375].

Как социально упорядоченное пространство провинция возникла вместе с городом, территориальным продолжением которого она была (притом, что сам город когда-то «вырос» из этого пространства). В досовременных обществах город был центром агропроизводства, и сельскохозяйственные угодья были такими же его атрибутами, как храм или дворец правителя. Прилегающая к месту жилья человека территория становилась материально, организационно и символически упорядоченной: на природный ландшафт накладывается ландшафт социальный. Последний имеет, как минимум, три составляющие:

- визуально наблюдаемые изменения окружающей среды;

- сами люди и предметы, которые перемещаются по определенному пространству, а также векторы и интенсивность таких перемещений;

- социальная означенность пространства, наполнение его определенными символами.

Обычно становление социального ландшафта, в результате которого пространство оформляется как провинция, проходит в три основных этапа. Первый этап - своеобразный «нулевой цикл», наличие реалий в определенных географических и геополитических границах. На территории располагаются какие-то природные объекты: реки, горы, плодородные почвы, в ее недрах имеются (или отсутствуют) те или иные полезные ископаемые; регион может занимать выгодное геостратегическое положение. Но главное - здесь пока доминирует лишь природный ландшафт.

На втором этапе данная территория социально упорядочивается, природный ландшафт дополняется социальным. Ее население, осуществляя тот или иной вид совместной деятельности, создает систему общественных институтов, специфичную для данной местности и отличающую ее от сопредельных. Такая система, в свою очередь, накладывает отпечаток на природную среду.

Третий этап становления провинции наступает, когда ее городской центр накапливает значительные резервы, в первую очередь демографические, для доупорядочивания окружающей местности и экспансии в сопредельные земли. Социальный ландшафт, «свернувшись» и преломившись через городские институты, приобретя там устойчивые формы своего воспроизводства, начинает реструктуризировать, организовывать прилегающие территории. Город из их географического центра становится ядром социальной системы, располагающейся в определенных границах. «Функция центра состоит в воспроизводстве способа организации, специфического для данной системы», а сам он представляет собой «систему записи определенного культурного содержания средствами социальной организации». Периферия при этом становится «производным и только производным» [111, с. 42].

Все культурные образцы, созданные в центре, в той или иной степени воспроизводятся в провинции. Все, возникающее в периферийных структурах, существенно лишь в той мере, в какой оно воспринимается центром. Через пространственное распределение социальной общности воспроизводится организация данной социальной системы.

Пространство оказывается «вплетенным» в повседневное социальное взаимодействие, становится элементом некоторой практики существования и деятельности в данной социальной системе.

Проведенное исследование позволило выделить основные сущностные черты провинции как социокультурного феномена. Подчеркнем, что в широком спектре употребления термина «провинция» доминируют два основных значения: пространственное и социальное.

В первом случае провинция рассматривалась как некоторое пространство, стержнем которого выступает городской центр (в конечном итоге, столица государства - метрополия); она - не более чем продолжение городской агломерации, ее периферия, как бы несамостоятельная часть данного локуса. Иными словами, провинция - территория, где «реализация центрального культурного образца опосредуется некоторым барьером, преодоление которого требует снижения уровня реализации образца» [111, с. 43].

Во втором случае провинция трактовалась как некоторый набор социальных институтов (неважно, отсутствующих или присутствующих в метрополии), существующих в активной форме на ее территории в качестве действующей социальной системы и пространства. Провинция в таком контексте - самостоятельная структура, хотя и связанная с другими, соседними, но обладающая своей собственной спецификой, в том числе - культурой.

Оба выделенных значения объединяет то, что провинция - это связь локальной общности (социальной системы) и пространства. Впрочем, данная конструкция - модель, поскольку в реальности их взаимоотношения встроены во взаимоотношения иных социальных систем.

Исследуя взаимоотношения «центр - провинция» как пространственное выражение их социального взаимодействия и рассматривая последнюю как форму социальной периферии, которая в той или иной степени подчиняется первому, что стремление центра к доминированию в ряде случаев наталкивается на иные, локальные, «относительно независимые центры». Но хотя по мере инкорпорации в более крупную общность провинциальный центр, естественно, утрачивает ряд (иногда большинство) своих символических функций, сохраняющаяся их часть формирует своеобразие провинции.

Особую роль здесь играет и «высокая культура», получившая поддержку государства, которое начинает транслировать «нормативные» культурные образцы на всю свою территорию, включая ее части, занятые иными социальными общностями - провинциями. Культура метрополии укрепляет свое главенствующее положение в государстве в ущерб его региональным культурам.

В ответ возникает стремление провинции укрепить, сохранить свою самобытность, а значит, и механизм воспроизводства собственного образа жизни. Такое стремление можно назвать феноменом провинциализма. Он возникает на определенном уровне развития культуры, когда у метрополии появляется возможность транслировать собственные культурные стандарты на всю территорию своего доминирования, уровень задается не только самой культурой, но и наличием (или отсутствием) финансовых и технических возможностей. И чем меньше первоначальная интенсивность обменов, тем больше ресурсов требуется для такой трансляции.

Возвращаясь к содержащемуся в «провинции» указанию на границы описываемого явления, правомерно интерпретировать ее как особую форму существования культуры. Или другими словами, провинция - такая культурная форма, которая наиболее адекватна местным условиям в их историческом и психологическом выражении.

Современная стадия регионального изучения истории культуры российской провинции характеризуется созданием за последние 10-15 лет новой перспективной тенденции междисциплинарного анализа. Отталкиваясь от совокупного наследия отечественной историографии, регионалистики и культурологии, делаются попытки представить социокультурную составляющую образа региона с конца XIX в. и на всем протяжении XX в. в контексте динамики городского культурного пространства и интеллектуального ландшафта России (в координатах оппозиции «центр - провинция»). При этом выявляются опорные ячейки формирующейся инфраструктуры культурного пространства открытого типа с диалоговым принципом развития. В общей линии изучения этого компонента регионального образа принципиальным является постоянное соотнесение истории и современности, а также представление о регионе как исторически сложившейся открытой системе с подвижными границами.

Одним из основных элементов модели мира являются пространственные представления. Основой для моделирования пространственных представлений являются понятия внутреннего мира и мира внешнего, мира этого и того, то есть определенная система маркировки культурного пространства, своеобразная культурная география. «Всякая культура начинается с разбиения мира на внутреннее («свое») пространство и внешнее («их»). Как это бинарное разделение интерпретируется, зависит от типологии культуры. Однако само такое разбиение принадлежит к универсалиям» [120, с. 257]. Необходимо отметить, что часто такая культурная маркировка, формирующая систему маркеров «свои -чужие», имеет ярко выраженную ценностную окраску, и соответствующую программу поведения. В зависимости от точки зрения не только внутреннее пространство, но и наоборот, внешнее может рассматриваться как «свое». Но внутреннее пространство обязательно характеризуется замкнутостью, в противоположность разомкнутому внешнему пространству, не имеющему четкой границы. Граница обладает двусторонностью, принадлежа одновременно разным культурным мирам, одновременно разделяя и соединяя их, на границе осуществляется диалог культур, и, следовательно, точки пересечения культурных пространств являются «горячими точками» смыслообразования.

Одним из вариантов горизонтальной модели пространственных представлений является бинарная модель «центр - провинция», пространства которых обладают особыми ценностными, темпоральными культурными характеристиками: центр - значительностью, динамичностью, периферия - второстепенно-стью, «неподвижностью», где любая новация немедленно становится «курьезом», забавой. При этом центр и провинция в зависимости от точки зрения могут рассматриваться как внутреннее, так и внешнее пространство, как пространства закрытое и открытое. В случае если центр в модели мира российской интеллигенции (а в качестве него чаще всего выступает официальная столица, хотя возможны и другие воплощения центра) обладает сакральными свойствами, получает положительные ценностные характеристики, то налицо стремление из пространства провинции в пространство центра.

В то же время именно провинция может рассматриваться как пространство особой духовности, путь к которому определяет приобщение к положительным ценностям или вызывает необходимость преодоления для возвращения к сакральному центру. При иной ценностной ориентации пространство провинции обозначается как внешнее, открытое, чужое и наделяется отрицательными характеристиками, налицо стремление укрепить границу, не вступать в диалог с другим культурным миром. Но процесс перемещения периферии культуры в центр и оттеснения центра на периферию, тем не менее, является постоянным, происходят интенсивные культурные вторжения, интенсивность их особенно повышается в пограничной полосе культуры.

Бинарная оппозиция «столица - провинция» может выступать в виде оппозиции «безличное (коллективное) - индивидуальное». Столица представляется местом с более высоким уровнем культурной жизни, образования, интенсивностью коммуникации, но и более жестким контролем, нормативностью поведения. Соответственно провинциальная среда, при всех ее недостатках, создает благоприятную обстановку для проявления индивидуальности. Ярко выраженные индивидуальности появляются в провинции, а в столице становятся известными и признанными, получают возможности для реализации.

Пространство столичное воспринимается в этом случае как внутреннее, свое, закрытое, а пространство провинциальное как внешнее, чужое, открытое. При всех отмечаемых положительных свойствах провинциального пространства в большинстве случаев для творческой элиты оно не становится своим. Положение интеллигенции в столице и провинции можно выразить фразой «свой среди чужих, чужой среди своих». Пребывание в провинции часто рассматривается как этап на пути в столицу, либо необходимое удаление от столичного шума и суеты для обновления, упорядочевания мыслей и последующего возвращения в столицу.

Другая оппозиция, в рамках которой осмысляется столичное и провинциальное пространство, - «большое общество - малое (локальное) общество», а соответственно «открытое - закрытое», «функциональное - структурное». Патриархальность, традиционность провинции имеет прочную основу в существовании небольшого локального сообщества, в котором практически все знают друг друга лично, находятся в процессе непосредственного эмоционального общения. Можно провести параллель с архаичным локальным миром, в котором «сообщество было обозримо каждым, кто в него входил. Это создавало необходимую предпосылку эмоциональной сопричастности человека к сообществу как целому» [8, с. 3]. Эту особенность провинциального мира точно отметил Ф.М. Достоевский в «Дядюшкином сне»: «Всякий провинциал живет как будто под стеклянным колпаком. Нет решительно никакой возможности хоть что-нибудь скрыть от своих почтенных сограждан. Вас знают наизусть, знают даже то, чего вы сами про себя не знаете» [58, с. 46].

В самом принципе выделения провинциального в отечественной традиции лежит вольное или невольное противопоставление столичному по качественным признакам. При этом различия между отдельными территориальными единицами во внимание не берутся - речь идет о некоей Единой Провинции, Стране-Провинции, чье своеобразие проявляется лишь по отношению к Центру (как некоему абстрактному средоточию Большой Культуры) и им же определяется. О культуре судят в первую очередь с точки зрения идеологии и политики, т.е. руководствуясь нехудожественными критериями: культурное пространство интегрируется политическим, административный центр становится «по определению» и единственным культурным. Соответственно все, что связано с провинцией, воспринимается как второстепенное, подражательное, ограниченное, вторичное и т.д., далекое от лучших достижений.

Региональные проблемы российского общества к настоящему времени изучены на уровне взаимоотношений федеральных и местных органов власти, функционирования правового поля, «дозирования» самостоятельности регионов, чего нельзя сказать о социокультурном аспекте, о региональных различиях в темпах и социальных последствиях изменений, в уровнях, качестве и стилях жизни, структуре ценностных ориентаций и менталитете населения.

Мордовия - это пример провинции всех разнокачественных уровней. Со знаком плюс - обращение государственной власти к возрождению

- духовности (строительство храмов, открытие духовного училища, выпуск епархиальных ведомостей);

- этнокультуры (фестивали, возрождение и модификация народного костюма, проведение съезда мордовского народа, книги «Мордва»);

- классического искусства (выставка «Большая Волга»; обучение одаренных детей в столице и за границей; стипендии Главы республики, именные стипендии; выпуск энциклопедий «Мордовия», «Все о Мордовии», постановка оперных спектаклей в Музыкальном театре им. И.М. Яушева: «Евгений Онегин», «Иоланта», «Лебединое озеро» и др.).

Со знаком минус - уход в прошлое гастрольных традиций, возможности достаточно регулярного приобщения к творчеству иногородних театральных и музыкальных коллективов, знакомства с привозными экспозициями изобразительного искусства. Усугубление такой тенденции парадоксально усиливает ограниченность «живого» культурного пространства.

Д.С. Лихачев говорил, что культура человечества движется вперед не путем перемещения в «пространстве времени», а путем накопления ценностей. Ценности не сменяют друг друга, новые не уничтожают старые (если «старые» действительно настоящие), а, присоединяясь к старым, увеличивают их значительность для сегодняшнего дня.

Следовательно, изучение и сохранение провинциального своеобразия будут способствовать возрождению национального сознания, увеличению возможностей выбора наиболее оптимальных путей развития России. Чем самобытнее станет Россия, тем гармоничнее она сможет сочетать свое будущее с будущим других культур.

Список научной литературыОтставнова, Ирина Владимировна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Адуло Т.И. Культура, философия и духовный мир человека: Теоретико-методологический аспект / Т.И. Адуло. Минск: Наука и техника, 1986. -149 с.

2. Аксаков И.С. Об общественной жизни в губернских городах (Письмо к В.Н. Н.му) / И.С. Аксаков // Аксаков И.С. Отчего так нелегко живется в России? М., 2002. - С. 31 - 42.

3. Аксаков И.С. Письма из провинции. Присутственный день в уголовной палате / И.С. Аксаков. М.: Правда, 1991. - 544 с.

4. Актуальные проблемы изучения литературы и культуры на современном этапе: сб. ст. и материалов регион, науч. конф., посвящ. д-ру филол. наук, проф. С.С. Конкину / сост. и отв. ред. В.И.Демин. Саранск: Тип. «Краен. Окт.», 2002. - 224 с.

5. Анисимов С.В. О первоценности морали в структуре человеческой духовности / С.В. Анисимов // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2001. -№1. - С.26 - 36.

6. Арсентьев Н.М. Павел Дмитриевич Степанов (1898 1974) / Н.М.Арсентьев и др.. - Саранск: Тип. «Краен. Окт.», 1997. - 128 с.

7. Астафьев В. П. Письмо из Красноярска / В.П. Астафьев // Русская провинция.- 1995.-№6.-С. 6-7.

8. Ахиезер А.С. Россия как большое общество / А.С. Ахиезер // Вопросы философии.- 1993. -№ 1.-С.З-19.

9. Ахиезер А.С. Философские основы социокультурной теории и методологии / А.С. Ахиезер // Вопросы философии. 2000. - № 9. - С.29 - 45.

10. Батюшков К. Н. Прогулка по Москве / К.Н. Батюшков // Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе / АН СССР; Изд. подгот. И. М. Семенко. М.: Наука, 1977 - С. 379 - 393. - (Лит. памятники).

11. Бахмустов С.Б. Иван Дмитриевич Воронин: значение личности и тру, дов / С.Б. Бахмустов // Саранск: город и горожане: материалы I и II Воронин.науч. чтений, Саранск, 15 ноябр. 1999 г., 29 30 окт. 2000 г. - Саранск, 2002. -^ С. 25-28.

12. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе / М.М. Бахтин // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М, 1975.-С. 234-407.

13. Беленький И. JI. «Провинция» как предмет знания и переживания / И.Л.Беленький // Российская провинция XVIII-XX веков: реалии культурнойжизни: материалы III Всерос. науч. конф., Пенза, 25-29 июня 1995 г. Пенза, 1996.- Кн. 1.- С. 13-14.

14. Белинский В.Г. Собрание сочинений. В 9 т. Т. 1: Статьи, рецензии и ф заметки. 1834 1836 / В.Г. Белинский. - М.: Худож. лит., 1976. - 736 с.

15. Белый А. Мастерство Гоголя / А. Белый. М.: ГИХЛ, 1934. - 321 с.

16. Бердяев Н. А. Судьба России / Н.А. Бердяев. М.: Сов. писатель, 1990. -346 с.

17. Бердяев Н.А. О власти пространства над русской душой / Н.А. Бердяев// Философия свободы. М., 2004. - С.323 - 328.

18. Бердяев Н.А. Самопознание / Н.А. Бердяев. М.: Б. и., 2004. - 330 с.с

19. Бердяев Н.А. Философия неравенства / Н.А. Бердяев. М.: ИМА-• Пресс, 1990.-286 с.

20. Бердяев Н.А. Центризм и народная жизнь / Н.А. Бердяев //Философия свободы. М., 2004. - С. 329 - 333.

21. Берус В.В. Центр и провинция в российской философской культуре: постановка проблемы /В.В. Берус // Философские дескрипты.: сб. ст. Барнаул, 2002. - Вып. 2. - С. 8 - 10.

22. Борхес, Хорхе Луис. Вавилонская библиотека: рассказы / Хорхе Луис Борхес Харьков: Фолио; Ростов н/Д: Феникс, 1999. - 416 с.• 23. Буева Л.П. Духовность и проблемы нравственной культуры / Л.П. Буева // Вопросы философии. 1996. - № 2. - С. 3 - 9.

23. Булгаков С.Н. Философский смысл троичности / С.Н. Булгаков // Вопросы философии. 1989. - № 12. - С.90 - 98.

24. Булгарин Ф.В. Очерки русских нравов, или Лицевая сторона изнанка рода человеческого: Сочинения Ф. Булгарина / Ф.В. Булгарин. СПб.: Тип. Э.Праца, 1843.- 103 с.

25. Булгарин Ф.В. Сочинения Фаддея Булгарина. Ч. 1-3. Ч. 2. Нравы и юмористика / Ф.В. Булгарин. СПб.: Гуттенбергова тип., 1836. - 513 с.

26. Булгарин Ф.В. Сочинения. Ч. 1-12. Ч. VI. Повести и нравы / Ф.В. Булгарин. 2-е изд., испр. - СПб.: Тип. А. Смирдина, 1830. - 237 с.

27. Бунаков Н. Ф. Записки: Моя жизнь в связи с общерусской жизнью преимущественно провинциальной. 1837-1905 / Н.Ф. Бунаков. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1909. - 126 с.

28. Бунин И.А. Русь / И.А. Бунин // Бунин И.А. Окаянные дни. М., 2005. -С. 204-205.

29. Буркхардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения / Якоб Бурк-хард М.: Интрада, 2001 - 543 с.

30. Бурлина Е.Я. Мифы провинциальной культуры / Е.Я. Бурлина // Российская провинция. 1994 - № 1. - С.48 - 51.

31. Вернадский Г. В. Против Солнца: Распространение Русского государства к востоку / Г. В. Вернадский // Русская мысль. М., 1914. - № 4 - С. 57-64.

32. Ветошкин А.П. Генезис русской духовности / А.П. Ветошкин, Б.В.Емельянов // Вопросы философии. 2000. - № 5. - С.189 - 190.

33. Воронина Н.И. Культурные инверсии российской провинции / Н.И. Воронина // От массовой культуры к культуре индивидуальных миров: новая парадигма цивилизации: сб. ст. / Гос. ин-т искусствознания. М., 1998. -С. 295-304.

34. Воронина Н.И. Лики провинциальной культуры / Н.И. Воронина. -Саранск: Тип. «Краен. Окт.», 2001- 232 с.

35. Воронина Н.И. Провинциальная культура как исследовательская проблема / Н.И. Воронина // Регионология. 1993. - № 2. - С. 88 - 95.

36. Воронина Н.И. Уникальные ценности провинциальной культуры / Н.И.Воронина, Е.А. Николаева. М.: Б.и., 1999. - 107 с.

37. Галич А. И. Опыт науки изящного / А.И. Галич // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. В 2 т. М., 1974. - Т. 1. - С. 205 - 275.

38. Гациский А.С. Смерть провинции или нет?: (Открытые письма Д. Л. Мордовцеву) / А.С. Гациский. Н.Новгород: Тип. Нижегород. губерн. правления, 1876.-24 с.

39. Гачев Г.Д. Вещают вещи, мыслят образы / Г.Д. Гачев. М.: Академический проект, 2000. - 496 с.

40. Гачев Г.Д. Ментальности народов мира / Г.Д. Гачев. М.: Изд-во Экс-мо, 2003.-544 с.

41. Гачев Г.Д. Национальный космос / Г.Д. Гачев // Современная драматургия. 1990 . - № 2.

42. Гельман В.Я. Региональная власть в современной России: институты, режимы, практики / В.Я. Гельман // Полис. 1998. - № 1. - С.87 - 105.

43. Герцен А.И. Былое и думы / А.И. Герцен. Куйбышев: Кн. изд-во, 1975.-656 с.

44. Гоголь Н.В. Собрание сочинений. В 9 т. Т.8: Исторические наброски. Заметки о русском быте. Словари, записные книжки. Выписки из творений святых отцов / Н.В. Гоголь. М.: Рус. книга, 1994. - 864с.

45. Гордиенко Э.А. Новгород в XVI веке и его духовная жизнь / Э.А.Гордиенко. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001 - 466 с.

46. Горький A.M. Собрание сочинений. В 30 т. Т. 26: Статьи, речи, приветствия. 1931 1933 / A.M. Горький. - М.: Худож. лит., 1953. - 463 с.

47. Гримак Л.П. Терапевтические функции культуры / Л.П. Гримак // Человек. 2002.- № 4,- С.75 - 86.

48. Гудзенко А.И. Русский менталитет / А.И. Гудзенко. М.: ПАИМС, 2001.-240 с.

49. Гудков Л. Д. Амбиции и ресентимент идеологического провинциализма / Л.Д. Гудков // Новое литературное обозрение. 1998. - № 3 (31). - С.353 -371.

50. Гуминский В.М. Проблема генезиса и развития жанра путешествия в русской литературе / В.М. Гуминский. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. - 69 с.

51. Гуревич А.Я. Еще несколько замечаний к дискуссии о личности и индивидуальности в истории культуры / А.Я. Гуревич // Одиссей: Человек в истории: Личность и общество. 1990. М., 1990. - С. 76 - 89.

52. Данилов А.А. Интеллигенция провинции в истории и культуре России / А.А. Данилов, B.C. Меметов. Иваново: Изд-во Иванов, ун-та, 1997. - 175 с.

53. Добычин Л.И. Полное собрание сочинений и писем / Л.И. Добычин; сост., авт. вступ.ст. и примеч. В.С.Бахтин. СПб.: Журн. «Звезда», 1999. -544 с.

54. Достоевский Ф.М. Дядюшкин сон / Ф.М. Достоевский. Смоленск: Кн. изд-во, 1955. - 115 с.

55. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. В 30 т. Т. 5: Повести и рассказы. 1862-1866 / Ф.М. Достоевский. Д.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1973. -407 с.

56. Дудина И.А. К проблеме духовности в творчестве И.А. Ильина / И.А.Дудина // Наука и образование 2002: материалы Всерос. науч.-техн. конф., Мурманск, 16-29 апреля 2002 г.- Мурманск, 2002. - С. 37 - 39.

57. Егоров Б.Ф. О специфике провинциальных вузов России (литературоведческие кафедры) / Б.Ф. Егоров // Русская провинция: миф текст - реальность. -М.; СПб., 2000. - С. 121 - 126.

58. Егорова JI.A. Возможности преодоления стереотипа «столичная» (в понимании первосортная) и «провинциальная» (подражательная) культура / JI.A. Егорова // Культура «своя» и «чужая». М., 2003. - С. 172 - 173.

59. Еремеев А.Ф. Неизбывность реализма / А.Ф. Еремеев // Русская провинция.- 1993.-№ 1.-С.З- 18.

60. Еремеев А.Ф. Неочевидность очевидностей / А.Ф. Еремеев // Известия УрГУ. 1997.- № 5.- С. 5 - 7.

61. Жидков B.C. Десять веков российской ментальности / B.C. Жидков, К.Б. Соколов. СПб.: Алетейя, 2001- 640 с.

62. Журавлева А.И. Островский комедиограф / А.И. Журавлева. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. - 216 с.

63. Забавина В.М. Покой ему только снился .: (К 95-летию со дня рождения И.Д.Воронина) / В.М. Забавина // Саранск: город и горожане: материалы I и II Воронин, науч. чтений, Саранск, 15 ноябр. 1999 г., 29 30 окт. 2000 г. -Саранск, 2002. - С. 29 - 30.

64. Зайонц JI.O. «Провинция» как термин / JI.O. Зайонц // Русская провинция: миф текст - реальность. - М.; СПб., 2000. - С. 12 - 20.

65. Звоновский В.Б. Российская провинция: массовое сознание и социальные институты / В.Б. Звоновский // Общественные науки и современность. -2003.-№ 1.-С. 78-89.

66. Злотникова Т.С. Антон Чехов, интеллигент из провинции / Т.С. Злот-никова // Мир русской провинции и провинциальная культура: сб. статей. -СПб, 1997.-С. 36-66.

67. Злотникова Т.С. Скука в парадигме провинциального бытия (на материале русской классической культуры) / Т.С. Злотникова // Регионология. -1997,-№2.-С. 258-267.

68. Злотникова Т.С. Социокультурный портрет провинции глазами будущих культурологов / Т.С. Злотникова // Ярославский педагогический вестник. -2002. -№3.- С. 8-15.

69. Злотникова Т.С. Ярославль: жизнь людей, их тревоги и заботы / Т.С. Злотникова // Безопасность Евразии. 2003. - № 3. - С. 48 - 69.

70. Иванчук Н.В. Провинциальная культура как миф и потребность / Н.В.Иванчук // Социемы. 1994. - № 3 - С. 72 - 80.

71. Интеллигенция в политической истории XX века: межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. проф. B.C. Меметов. Иваново: Изд-во Иванов, ун-та, 1993. - 122 с.

72. Интеллигенция, провинция, Отечество: проблемы истории, культуры, политики: тез. докл. Межгос. науч.-теорет. конф., Иваново, 24-25 сентября 1996г. Иваново: Изд-во Иванов ун-та, 1996. - 522 с.

73. Инюшкин Н. М. Культурное пространство провинции / Н. М. Инюш-кин // Регионология. 2003. - № 3 (44). - С. 316 - 323.

74. Инюшкин Н.М. Провинциальная культура: взгляд изнутри / Н.М. Инюшкин. Пенза, 2004. - 440 с.

75. Инюшкин Н.М. Провинциальная культура: природа, типология, феномены / Н.М. Инюшкин. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2003. - 472 с.

76. Ионин Л.Г. Социология культуры / Л.Г. Ионин. М.: Логос, 1996. -276 с.

77. История Мордовии: С древнейших времен до середины XIX века / под ред. проф. Н.М. Арсентьева и проф. В.А. Юрченкова. Саранск: Изд-во Мор-дов. ун-та, 2001. - 344 с.

78. Исэ моногатари: Японские лирические повести X в. / пер., ст. и примеч. Н.И.Конрада. М.: Наука, 1979. - 287 с.

79. Каган М. С. Москва Петербург - провинция: «двустоличность» России - ее историческая судьба и уникальный шанс / М.С. Каган // Российская провинция. - 1993.-№ 1.-С. 16-27.

80. Каган М.С. Проблемы провинциальной культуры / М.С. Каган // Мифы провинциальной культуры. Самара, 1992. - С. 70 - 72.

81. Каганский В. JI. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство: сб. ст. / B.JI. Каганский. М.: Новое лит. обозрение, 2001. - 574 с.

82. Казарин В. Центр и русская провинция / В. Казарин // Наш современник.- 2002. № 1 - С. 199 - 203.

83. Капица Ф.С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы / Ф.С. Капица. М.: Флинта: Наука, 2000 - 216 с.

84. Кириченко Е.И. Русская провинция / Е.И. Кириченко, Е.Г. Щеболева. -М.: Наш дом-L'Age d' Homme, 1997. 192 с.

85. Кириченко Е.И. Русская провинция / Е.И. Кириченко. М.: Наш Дом, 1997. - 185 с. - (Культурное наследие провинции).

86. Киященко Н.И. Культурная провинция и провинциализм культуры / Н.И. Киященко // Русская провинция и мировая культура: тез. докл. Ярославль, 1993.-С. 62-65.

87. Ключевский В.О. История России: специальные курсы / В.О. Ключевский. М.: Астрель: ACT, 2003. - 450 с.

88. Ключевский В.О. История России: статьи / В.О. Ключевский. М.: Астрель: ACT, 2003. - 465 с.

89. Кнабе Г. С. Империя изживает себя, когда провинции догоняют центр/ Г.С. Кнабе // Восток. 1991. - № 4. - С.75 - 77.

90. Княжицкий А.И. Провинция в русской классике / А.И. Княжицкий // Российская провинция XVIII-XX вв.: реалии культурной жизни: тез. докл. III Всерос. науч. конф. Пенза, 1995. - С. 69 - 71.

91. Коваль Т.Б. Духовность, религия и вера / Т.Б. Коваль // Личность и мир.- М., 2001. Вып. 8. - С. 16 - 26.

92. Коган Л.Н. Духовный потенциал провинции вчера и сегодня / Л.Н. Коган // Социологические исследования. 1997. - № 4. - С. 122 - 129.

93. Кожинов В.В. Размышления об искусстве, литературе и истории / В.В.Кожинов-М.: Согласие, 2001.-816 с.

94. Кортасар X. Последний раунд: эссе и рассказы / X. Кортасар // Иностранная литература. 2001. - N 6. - С. 243 - 272.

95. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей: в 4 т. / Н.И. Костомаров. М.: РИПОЛ-КЛАССИК, 1998. - 4 т.

96. Ю1.Крушельницкая О. Москвичи и провинциалы: Раздумья по поводу одного опроса / О. Крушельницкая, А. Третьякова // Независимая газета. 2000. -6 июня.

97. Кузин A.M. Духовное начало во Вселенной / A.M. Кузин // Вопросы философии. 1998. - № 8. - С. 167 - 170.

98. Кузнецов В.Ю. Единство мира и единство культуры / В.Ю. Кузнецов // Философия и общество. 1999. - № 4. - С. 141 - 153.

99. Кузнецова Т.В. Традиции народности в культуре постсоветской России (современные проблемы и взгляд в будущее) / Т.В. Кузнецова // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2001. - № 2. - С. 111 - 119.

100. Культура и интеллигенция России: Интеллектуальное пространство. (Провинция и Центр): XX век: материалы IV Всерос. науч. конф., 27-28 сент. 2000 г. В 2 т. Омск, 2000. - 2 т.

101. Культура русской провинции. Новые исследования: материалы науч-практ. конф. / отв. ред. В. П. Кудинов. Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. техн. унта, 2002. - 120 с.

102. Кучмаева И.К. Культурное наследие: современные проблемы / И.К. Кучмаева. М.: Наука, 1987.-174 с.

103. Лапин Н.И. Проблемы социокультурной трансформации / Н.И. Лапин// Вопросы философии. 2000. - № 6 - С. 3 - 17.

104. Ласунский О.Г. Литературно-общественное движение в русской провинции: (Воронежский край в эпоху Чернышевского) / О.Г. Ласунский. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. - 211 с.

105. Лебедева Г.А. Роль библиотек в сохранении культурных традиций Российской провинции / Г.А. Лебедева // Библиотека как уникальная среда нравственности и культур: материалы межрегион, науч.-практ. конф. Ярославль, 1999.-С. 30-32.

106. Левада Ю.А. К проблеме изменения социального пространства-времени в процессе урбанизации / Ю.А. Левада, В.М. Долгий, А.Г. Левинсон // Статьи по социологии. М., 1993. - С. 34 - 49.

107. Левина Ж.Е. «Чужие» среди «своих» (Столичная и провинциальная культура в представлении сибирских художников) / Ж.Е. Левина // Культура «своя» и «чужая». М., 2003. - С. 168-171.

108. Леонтьев К.Н. Как надо понимать сближение с народом / К.Н. Леонтьев. -М.: Мир книги, 1991. 16 с.

109. Лепехин И. И. Дневные записки путешествия доктора Академии Наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского Государства, 1768 и 1769 году. В 2 ч. Ч. 1 / И.И. Лепехин.'- СПб.: Изд-во при Император. Акад. Наук, 1795. 538 с.

110. Лихачев Д.С. Верю в провинцию / Д.С. Лихачев // Российская провинция. 1994. - № 4. - С. 118 - 120.

111. Лихачев Д.С. Письма о добром и прекрасном / Д.С. Лихачев. М.: Дет. лит., 1989.-238 с.

112. Лихачев Д.С. Раздумья о России / Д.С. Лихачев. СПб.: Logos, 1999. -672 с.

113. Лихачев Д.С. Русская культура/ Д.С. Лихачев. -М.: Искусство, 2000440 с.

114. Локальные культурно-исторические исследования: теория и практика: Ф к 50-летию В.Г. Рыженко / Омск. гос. ун-т; Сиб. фил. Рос. ин-та культурологии;редкол.: Д.А. Алисов и др. Омск: Изд-во Омск, ун-та, 1998. - 207 с.

115. Лотман Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство, 2000. -704 с.

116. Лысенко А.Г. Эпоха двуглавого орла на Российском телевидении / А.Г.Лысенко // Известия. 1996. - 13 ноября.

117. Малахов В.А. Культура и человеческая ценность / В.А. Малахов. Киев.: Наук, думка, 1984 - 119 с.

118. Мамедов О.Ю. Провинция contra центр / О.Ю. Мамедов // Экон. вестн.

119. Ростов, гос. ун-та. 2004. - Т.2, № 3. - С. 68 - 83.

120. Меликов И.М. Творчество и духовный мир человека / И.М. Меликов // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2002. - № 2. - С. 76 - 87.г'"

121. Мережковский Д.С. Пушкин / Д.С. Мережковский // Пушкин в рус• ской философской критике. Конец XIX первая половина XX в.: сборник. -М„ 1990.-С. 92- 160.

122. Меркушкина Л.Г. Библиотеки / Л.Г. Меркушкина, Т.Т. Чекушова // Мордовия: энциклопедия: в 2 т. / А.И. Сухарев (гл. ред.). Саранск, 2003. -Т. 1.-С. 161-162.

123. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. В 2 т. / П.Н. Милюков. М., [1905?]. - 2 т. - 373 с.

124. Михельсон М.И. Русская мысль и речь: свое и чужое. Опыт русской

125. Ф фразеологии. В 2 т. Т. 2 / М.И. Михельсон. М.: Терра, 1997. - 832 с.

126. Моисеев Е.В. Интеллигенция / Е.В. Моисеев, В.А. Юрченков // Мордовия: энциклопедия: в 2 т. / А.И. Сухарев (гл. ред.). Саранск, 2003. - Т. 1. -С. 362-363.

127. Мокшин Н.Ф. Материальная культура мордвы / Н.Ф. Мокшин. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2002. - 208 с.

128. Мультикультурализм и этнокультурные процессы в меняющемся мире: Исследовательские подходы и интерпретации / под ред. Г.И. Зверевой. М.: Аспект Пресс, 2003. -188 с.ф 134. Мурашов В.И. Идея духовности / В.И. Мурашов. М.: Гелиос АРВ,2000. 198 с.

129. Мчедлов В.П. Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты / В.П. Мчедлов. М.: Республика, 2001 - 544 с.

130. Нации и регионы в истории и культуре России: материалы VI-VII Са-фаргалиев. науч. чтений. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2003. - 352 с.

131. Некрасов Н.А. Полное собрание сочинений и писем. В 15 т. Т.4.: По-эмы. 1855-1877 / Н.А. Некрасов JI.: Наука, Ленигр. отд-ние, 1982. - 656 с.• 138. Новиков А.И. История русской философии Х-ХХ вв / А.И. Новиков. -СПб.: Лань, 1998.-288 с.

132. Огарев Н. П. Избранные социально-политические философские произведения: в 2 т. Т. 1 / Н.П. Огарев. М.: Госполитиздат, 1952. - 862 с.

133. Осоргин М. А. Портрет матери / М.А. Осоргин // Осоргин М.А. Мемуарная проза. Пермь, 1992. - С. 59 - 68.

134. От массовой культуры к культуре индивидуальных миров: новая парадигма цивилизации: сб. ст. М.: Изд-во Ин-та искусствознания, 1998 - 400 с.1142. От суперцентра к провинциальным столицам // Новый компаньон. • 2003. -№ 8 (251).

135. Очерки русской культуры XIX века. Т.1: Общественно-культурная среда. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. - 383 с.

136. Павленко А. «Региональность» и (или) «провинциальность» / А. Павленко // Alma mater. 1999. - № 11. - С. 26 - 29.

137. Паллас П. С. Путешествие по разным местам Российского государства по повелению Санкт-Петербургской императорской Академии Наук. Ч. 1: пер. с нем / П.С. Паллас. СПб.: Изд-во Император. Акад. Наук, 1809. - 773 с.

138. Паллас П. С. Путешествие по разным местам Российского государства по повелению Санкт-Петербургской императорской Академии Наук. Ч. 2, кн. 2: пер. с нем / П.С. Паллас. СПб.: Изд-во Император. Акад. Наук, 1786. - 571 с.

139. Пелипенко А.А. Генезис смыслового пространства и онтология культуры / А.А. Пелипенко // Человек. 2002. № 2. - С. 6 - 21.

140. Петрусевич А.А. Провинциальность как экзистенциальная проблема / А.А. Петрусевич, И.В. Чванов // Феникс: ежегодник каф. культурологии. 2001 -Саранск, 2001. С. 87 - 89.

141. Пиксанов Н. К. Областные культурные гнезда / Н.К. Пиксанов. — М.;Л.:ГИЗ, 1928.- 148 с.

142. Платонов Г.В. Проблемы духовности личности (состав, типы, назначение) / Г.В. Платонов, А.Д. Косичев // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 1998. - № 2. - С. 3 - 32; № 3. - С. 16 - 33.

143. Плюснин Ю.М. Российская провинция: постоянство в переменах / Ю.М. Плюснин // Человек. 2001. - № 6. - С. 56 - 68.

144. Повседневность российской провинции: история, язык и пространство: материалы 3-й Всероссийской летней школы "Провинциальная культура России: подходы и методы изучения истории повседневности". Казань, 2002. -330 с.

145. Политика и культура в российской провинции. Новгородская, Воронежская, Саратовская, Свердловская области / под ред. С. Рыженкова и др. -М.; СПб.: ИГПИ: Летний сад, 2001.- 267 с.

146. Постижение культуры: ежегодник. Вып. 11 / М-во культуры РФ, Рос. ин-т культурологии; редкол.: O.K. Румянцев (отв. ред. и др.). М., 2001. - 360 с.

147. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 2001. - 656 с.

148. Православная вера и традиции благочестия у русских в XVIII XX веках: Этнографические исследования и материалы / отв.ред. О.В.Кириченко, Х.В.Поплавская. - М.: Наука, 2002. - 469 с.

149. Провинциал в Париже // Северная пчела. 1838. -№259. - 15 ноября-С.1034 - 1056.

150. Провинциализм // Словарь русского языка: в 4 т. М., 1959. - Т.З. -С.636 -637.

151. Провинциализм // Словарь современного литературного русского языка: в 17 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; редкол.: А.М.Бабкин и др. М.; JL, 1961. -Т. 11: Пра-пятью. - С. 963 - 964.

152. Провинциализм // Советский энциклопедический словарь. М., 1986. -С. 1063.

153. Провинциальный // Словарь современного литературного русского языка: в 17 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; редкол.: А.М.Бабкин и др. М.; Д., 1961. - Т. 11: Пра-пятью - С. 964.

154. Провинциальный город: культурные традиции, история и современность: тез. докл. / редкол.: А.А. Сундиева (отв. ред.), Т.О. Размустова, Э.А. Шу-лепова. М.: Эйдос, 2000. - 165 с.

155. Провинция//БСЭ.-М., 1975.-Т. 21.-С. 27.

156. Провинция // Даль В.И. Словарь живого великорусского языка. В 4 т. -М., 1982.-Т.З.-С. 1234.

157. Провинция // Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1978. С.606.

158. Провинция // Словарь иностранных слов. 15-е изд., испр. - М., 1988-С. 493.

159. Провинция // Энциклопедический словарь / изд. Ф.А.Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб, 1898. - T.XXV. - С. 336 - 337.

160. Провинция как реальность и объект осмысления: материалы науч.1.конф. / сост. А.Ф. Белоусов, М.В. Строганов. Тверь: Изд-во Твер. ун-та,2001.- 228 с.

161. Ф 169. Провинция: процесс международной интеграции в XXI веке: материалы междунар. науч.-практ. конф., Киров, 15-16 окт. 2001 г.- Киров: ВСЭИ, 2001.-374 с.

162. Провинция: публ. альманах. Вып.4. / сост. Б.В.Синявский. Кемерово: Кн. изд-во, 1992.- 190 с.

163. Прусс И. Ландшафт в пространстве и пространство без ландшафта / И.Прусс // Знание-сила. 2003. - № 3. - С. 114 - 116.

164. Пушкин А.С. Повести Белкина. Пиковая дама: повести / А.С. Пушкин- М.: Дет. лит., 2001.- 188 с.ф 173. Развлекательная культура России XVIII-XIX вв: Очерки истории итеории / ред. и сост. Е.В. Дуков. СПб.: Дмитрий Буланин , 2000.- 520 с.

165. Розанов В.В. Уединенное; Опавшие листья; Апокалипсис нашего времени; Статьи о русских писателях / В.В. Розанов. М.: СЛОВО/SLOVO, 2001. -776 с.

166. Российская интеллигенция: история и судьбы: материалы краевед, межвуз. науч.-практ. конф, 17-18 дек. 1996 г. Ставрополь, 1998 - 45 с.v

167. Российская провинция и ее роль в истории государства общества иразвитии культуры народа. Ч. 1: Культурный потенциал и духовная жизнь российской провинции. Кострома, 1994. - 227 с.

168. Российская провинция: история, культура, наука: материалы II-III Са-фаргалиев. науч. чтений Саранск.: Тип. «Краен. Окт», 1998. - 672 с.

169. Россия в мире XXI в.: материалы обсуждения // Полис. 1993. - № 2. -С. 31-39.

170. Русская интеллигенция. История и судьба / сост. Т.Б. Князевская. М.: Наука, 2000. - 423 с.

171. Русская провинция и мировая культура: тез. II межвуз. науч. конф. /шw науч. ред. проф. Т.С. Злотникова. Ярославль, 1998. - 103 с.

172. Рыженко В.Г Общественные музеи советской эпохи в культуре российской провинции / В.Г. Рыженко // Памятники истории и культуры Сибири. -Омск, 1995.-С. 146- 150.

173. Сабурова Т.А. Пространство «свое» и «чужое» в модели мира русской интеллигенции / Т.А. Сабурова // Культура «своя» и «чужая». М., 2003. -С.142 - 145.

174. Сайко Е.А. Культур-диалог философии и искусства в эпоху Серебряного века / Е.А. Сайко. М.: Изд-во РАГС, 2004. - 144 с.

175. Салтыков М.Е. Н.Щедрин. Сочинения. Т.2: Сатиры в прозе. Признаки времени. Письма из провинции. Итоги. изд. автора / М.Е. Салтыков. -СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1889. - 509 с.

176. Салтыков-Щедрин М.Е. Полное собрание сочинений Т. 2. JL, 1933. -231 с.

177. Салтыков-Щедрин М.Е.Господа Головлевы / М.Е.Салтыков-Щедрин. -М.: Правда, 1978.-334 с.

178. Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград / редкол.: Б.Б. Пиотровский (гл. ред.) и др.. М.: Большая рос. энцикл., 1992. - 687 с.

179. Санникова Т.О. Интеллигенция и мир уральской провинции XIX века / Т.О. Санникова // Известия УрГУ. 2003. - № 27. - С. 36 - 48.

180. Сверкунова Н.В. Об особенностях культурного развития Сибири / Н.В. Сверкунова // Регионология. 1996. - № 1. - С. 206 - 210.

181. Секацкий А.К. Предместье. Провинция / А.К. Секацкий // Митин журнал 1994. - Вып. 51. - С. 170 - 171.

182. Селиванов В.В. Провинция в истории мировой культуры / В.В. Селиванов // Русская провинция и мировая культура: тез. докл. Ярославль, 1993. -С. 47-50.

183. Сельц Е. Библиотечество Электронный ресурс. / Е. Сельц. Режим доступа: http://garry.israland.com/grpero.html. - (14.11.2003).

184. Семенов Ю.И. Личность, общество, культура / Ю.И. Семенов // Философия и общество. 2001. - № 3. - С.39 - 69.

185. Сизинцева Л.И. Хронотоп провинциала / Л.И. Сизинцева // Русская провинция: Культура XYIII-XX веков. М.,1993. - С. 32 - 36.

186. Синицина Л.В. Точка сборки / Л.В. Синицина // Дружба народов. -2003.-№7.-С. 125- 135.г*

187. Скоробогацкий В.В. Провинция как проблема: Исходные определения и модель исследования / В.В. Скоробогацкий // Россия на рубеже времен: новыеф пути и старые вехи. Екатеринбург, 1997. - С. 63 - 73.

188. Скоробогацкий В.В. Провинция как феномен культуры / В.В. Скоробогацкий // Социемы. 1994. - № 3. - С.36 - 55.

189. Солженицын А.И. Провинция /А.И.Солженицын // Как нам обустроить Россию: Посильные соображения. Л., 1990. - С. 23 - 24.

190. Сообщения ФОМ. Сообщение от 29.03.2001. «Тестирование понятия «провинция»». Режим доступа: www.fom.ru.v

191. Строганов М.В. Провинциализм / провинциальность: опыт дефиниции• / М.В. Строганов // Русская провинция: миф текст - реальность. - М.; СПб.,2000.-С. 31 -34.

192. Телицын В.Л. Феномен русского провинциального бунтарства (первая четверть XX в.) / В.Л. Теплицын // Преподавание истории в школе. 2001. —v №2.-С. 42-48.т

193. Ткачев В.Н. Элементарные способы овладения искусством красноречия / В.Н. Ткачев. М.: Тип. Россельхозакадемии, 2001. - 95 с.

194. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического / В.Н. Топоров. М.: Прогресс, 1995. - 624 с.

195. Федотов Г.П. Лицо России / Г.П. Федотов // Судьба и грехи России: Избр. ст. по философии рус. истории и культуры. В 2 т. / Г.П. Федотов СПб., 1991. -Т.1. - С. 42-46.

196. Федотов Г.П. Три столицы / Г.П.Федотов // Судьба и грехи России: Избр. ст. по философии рус. истории и культуры. В 2 т. / Г.П. Федотов СПб., 1991.-Т. 1.-С. 50-65.

197. Флиер А.Я. Культура как фактор национальной безопасности / А.Я. Флиер // Общественные науки и современность. 1998. - № 3. - С.181 -187.

198. Флиер А.Я. Массовая культура и ее социальные функции / А.Я. Флиер // Общественные науки и современность. 1998. - № 6. - С.138 - 148.

199. Франк С.Л. Духовные основы общества / С.Л. Франк. М.: Республика, 1992.-511 с.

200. Франк С.Л. Пушкин об отношениях между Россией и Европой / С.Л.Франк // Пушкин в русской философской критике, конец XIX первая половина XX в.: сборник. - М., 1990. - С. 452 - 465.

201. Франк С.Л. Реальность и человек / С.Л. Франк. М.: Республика, 1997.-479 с.

202. Хайдеггер М. Искусство и пространство / М. Хайдеггер //Хайдеггер М. Время и бытие. -М., 1993.-С. 312-316.

203. Харитонов Г. Апология Российского губернатора / Г. Харитонов // Новый мир. 1997. - № 2. - С. 145 - 154.

204. Художественно-эстетические ценности в системе культуры: межвуз. сб. науч. тр. / Мордов. гос. ун-т им. Н.П. Огарева; редкол.: Н.И.Воронина, И.В.Клюева (отв. ред.) и др.. Саранск.: Изд-во Мордов. ун-та, 1990. - 120 с.

205. Центр-провинция: историко-психологические проблемы: материалы Всерос. науч.-практ. конф. / под ред. С.Н.Полторака. СПб.: Нестор, 2001. -255 с.

206. Чаадаев П.Я. Философические письма / П.Я. Чаадаев // Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М., 1989. - С. 38 - 146.

207. Чванов И.В. Провинциализм и провинциальность как два проявления российской ментальности / И.В. Чванов // Регионология. 1995. - № 3. -С. 174-180.

208. Чичканова Т.А. Ментальность провинции: местные сообщества и судьба традиций / Т.А. Чичканова // Регионология. 1997. - № 4. - С. 227 - 237.

209. Чичканова Т.А. Этимология и история понятия «провинция» / Т.А Чи-канова // Регионология. 1999. - № 3. - С. 203 - 211.

210. Чубукова Ю.И. Местное и общерусское в культуре дореволюционного Рыбинска / Ю.И. Чубукова // Российская провинция XVIII-XX вв.: Реалии культурной жизни. Пенза, 1995. - С. 183 - 187.

211. Шаповалов В.Ф. Россиеведение / В.Ф. Шаповалов. М.: ФАИР -ПРЕСС, 2001.-576 с.

212. Шердаков В.Н. О познавательном, нравственном и эстетическом отношении человека к действительности / В.Н. Шердаков // Вопросы философии. 1996.-№2.-С.27-31.

213. Шишова Н.В. Провинциальная культура как социоисторический феномен / Н.В. Шишова // Вестник ДГТУ. Сер. «Проблемы гуманитарных и естественнонаучных наук». Ростов н/Д., 2000. - С. 16-21.

214. Шмидт С.О. Без краеведения нет России! / С.О. Шмидт // Мир библиографии. 1999.-№ 1.-С. 2-12.

215. Шмидт С.О. Изучение культуры российской провинции (XVIII начало XX вв.) и задачи краеведения / С.О. Шмидт // Русская провинция. Культура XVIII-XX вв.: сб. ст. - М.} 1992. - С. 7 - 14.

216. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т.1: Гештальт и действительность / О. Шпенглер; пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К.А. Свасьяна. М.: Мысль, 1993. - 667 с.

217. Шпет Г.Г. Сочинения / Г.Г. Шпет. М.: Правда, 1989. - 608 с.

218. Щапов А.П. Великорусские области и смутное время (1606-1613) / А.П. Щапов // Сочинения. СПб., 1906. - Т. 1. - С. 648 - 709.

219. Юркевич П.Д. Философские произведения / П.Д. Юркевич. М.: Правда, 1990.-670 с.

220. Юрченкова Н.Г. Саранск: образ города в народном сознании / Н.Г. Юрченкова // Саранск: город и горожане: материалы I и II Воронин, науч. чтений, Саранск, 15 ноябр. 1999 г., 29 30 окт. 2000 г. - Саранск, 2002. -С.70-73.