автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Семантика и функции средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике
- Год: 2012
- Автор научной работы: Щербаков, Александр Феликсович
- Ученая cтепень: кандидата филологических наук
- Место защиты диссертации: Волгоград
- Код cпециальности ВАК: 10.02.20
Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантика и функции средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике"
005015356
Щербаков Александр Феликсович
СЕМАНТИКА И ФУНКЦИИ СРЕДСТВ ВЫРАЖЕНИЯ
КАТЕГОРИИ ИМПЕРСОНАЛЬНОСТИ В РУССКОЙ, ПОЛЬСКОЙ И БОЛГАРСКОЙ ЛИРИКЕ
Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
1 2 мар 2012
Уфа-2012
005015356
Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный университет»
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор
Туликова Наталия Алексеевна
Официальные оппоненты: Калимуллина Лариса Айратовна,
доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания Башкирского государственного университета
Королева Юлия Георгиевна, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры русского языка, литературы и методики преподавания русского языка и литературы Бирской государственной социально-педагогической академии
Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный
педагогический университет им. М. Акмуллы»
Защита состоится^ марта 2012 г. в часов на заседании диссертационного совета Д 212.013.02 при ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет» по адресу. 450074, г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32, ауд.423.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета.
Автореферат разослан /<? февраля 2012 г.
Ученый секретарь диссертационного совета
Ибрагимова В.Л.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Реферируемая работа посвящена комплексному исследованию функциональных свойств средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике.
Сопоставительно-типологический аспект - необходимый компонент эффективного подхода к изучению любого языкового явления, направленному на углубленный и обобщающий анализ сходств и различий в структуре и семантике сопоставляемых единиц и категорий [Будагов 2000; Карпенко 2001; Манакин 1994; Маркова 2006; Мечковская 2001; Молошина 2001; Нещеретова 2006]. Многообразие классификаций и трактовок имперсональности (безличности) [Бояджиев, Куцаров 1999; Виноградов 1986; Георгиев 1990; Лучик 2004; Степанов 1990; Туликова 1998; Fischer 2010; Nagorko 1997], сложный характер ее реализации в художественном тексте [Вежбицкая 1996; Гришина 1995; Демакова 2004] обусловливают необходимость рассмотрения названного' феномена на новом материале с учетом национально-культурного своеобразия славянской поэзии. Это определяет актуальность предпринятого исследования.
Цель работы - выявить сходства и различия в семантике и функциях языковых единиц как средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике. Данная цель предполагает решение следующих задач:
1) проанализировать научные подходы к характеристике категории имперсональности в славянских языках;
2) дать комплексный лексико-семантический, функционально-грамматический и функционально-семантический анализ средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике второй половины XX - начала XXI вв.;
3) выявить типы взаимосвязи разноуровневых признаков при использовании языковых единиц со значением безличности в текстах стихотворений славянских поэтов;
4) показать стилистическое использование и разграничить функции средств выражения категории имперсональности в контексте;
5) охарактеризовать особенности отражения мировосприятия личности при реализации категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике.
Объектом анализа избраны языковые единицы со значением безличности, используемые в стихотворениях российских, польских и болгарских поэтов, предметом - разноуровневые признаки, определяющие специфику функционирования средств выражения категории имперсональности в поэтическом тексте.
Источником для отбора материала является современная славянская поэзия второй половины XX - начала XXI вв., тематика которой связана с осмыслением окружающей действительности, межличностных отношений,
внутреннего мира человека, конкретных жизненных ситуаций и философских, общественно-социальных вопросов бытия, принципов мироустройства.
Единицей наблюдения является словоформа со значением безличности, функционирующая в контексте (всего проанализирован 3021 случай употребления языковых единиц).
Методологические основы работы базируются на теоретических положениях о разграничении языка и речи, системы и текста [Будагов, 1972; Гируцкий 2003; Ломтев 1976; Соссюр 1999; Успенский 1965], плана выражения и плана содержания языковых единиц [Даниленко 2010; Ельмслев 1960; Сепир 1993; Серебренников 1968; Степанов 1972], о выделении универсалий и уникалий, что характерно для сопоставительных и типологических исследований в области языкознания [Байрамова 2004; Будагов 2000; Гладров 1989; Городецкий 1969; Кацнельсон 1986], взаимодействии лексических и грамматических значений [Бондарко 2002; Васильев 1981; Виноградов 1986; Маслов 1984; Шарандин 2001], о системных отношениях глагольной лексики [Бабенко 1999; Васильев 1985; Гайсина 1982; Кузнецова 1982], специфике художественной речи [Арнольд 1981; Болотнова 1992; Винокур 1991; Знаменская 2002; Кожина 1993; 2003], роли субъекта действия (состояния, отношения), обозначенного глаголом [Бирюлин 1994; Бондарко 1984; Лопушанская 1988; Маслов 1990; Пупынин 1992; Туликова 2006], и способности языковых единиц опосредованно отражать особенности мировосприятия автора [Арутюнова 1999; Будагов 1983; Вежбицкая 1996; 2001; Выготский 1934].
В работе использованы методы: описательный, включающий наблюдение, интерпретацию и классификацию языкового материала; сопоставительный, который служит для выявления сходств и различий в употреблении языковых единиц со значением имперсональности в лирике славянских поэтов; элементы компонентного и контекстуального анализа, позволяющие раскрыть семантико-стилистические особенности языковых единиц в поэтических произведениях; применяется прием количественного подсчета, обобщенно представляющего результаты анализа материала.
Новизна работы заключается в том, что в исследовании впервые определен комплекс средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике второй половины XX - начала XXI вв.; сопоставлены лексико-семантические, семантико-грамматические и функционально-стилистические свойства языковых единиц со значением имперсональности в контексте; показано взаимодействие разноуровневых признаков и выявлены типы их сопряжения в высказывании при реализации категории имперсональности; установлено, что выражение безличности связано со спецификой актуализации темпоральной семантики и способов представления субъекта действия (состояния, отношения) в поэтическом тексте; показан изобразительно-выразительный потенциал языковых единиц и обосновано разграничение функций рассматриваемых средств, участвующих в формировании информативно-смыслового и эстетического содержания стихотворений; охарактеризована роль категории имперсональности в
русской, польской и болгарской лирике при выражении мировосприятия личности.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в разработку вопросов сопоставительного языкознания, стилистики художественной речи, в исследование проблемы соотношения грамматических и функционально-семантических категорий в славянских языках.
Практическая ценность работы определяется тем, что результаты исследования могут быть использованы в курсах грамматики и стилистики современных славянских языков, введения в славянскую филологию, в спецкурсах по проблемам художественной речи и лингвостилистического анализа текста.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В русской, польской и болгарской лирике второй половины XX -начала XXI вв. используются безличные глаголы, безлично-предикативные наречия, формы на -но/-то, безлично-отрицательные формы и конструкции, которые реализуют комплекс разноуровневых признаков (лексико-семантических, функционально-грамматических, функционально-семантических, стилистических), определяющих выражение категории имперсональности в поэтических текстах.
2. Релевантной для выражения имперсональности в лирических стихотворениях является специфика лексической, темпоральной семантики и степени конкретизации субъекта действия (состояния, отношения) в контексте - определенного, известного, ограниченного либо неограниченного в своей неопределенности, обобщенного или нулевого.
Регулярная реализация разноуровневых признаков в русской, польской и болгарской лирике обнаруживается в стихотворениях при актуализации значений бытия, существования, наличия / отсутствия, психического состояния, расположения субъекта к чему-л., действий, произведенных неуказанным производителем; темпоральных значений аористического, перфектного, настоящего актуального расширенного, неактуального потенциального или абстрактного времени; при выражении определенного либо неограниченного в своей неопределенности субъекта действия (состояния, отношения) в высказывании.
3. Нейтральные и стилистически окрашенные средства выражения категории имперсональности участвуют в формировании информативно-смыслового содержания стихотворений, выполняя номинативную, текстообразующую, идейно-смысловую и композиционную функции, и в реализации эстетического воздействия на читателя при использовании в образной, экспрессивной и характерологической функциях.
Наибольшим спектром функций в русской лирике характеризуются средства выражения категории имперсональности, выступающие при метафорическом переосмыслении действительности, употребляемые в составе обратного олицетворения, анафоры, в польской лирике - участвующие в создании иносказания, синекдохи, сравнения, анафоры, риторического
восклицания, в болгарской поэзии - используемые в метафорических контекстах, в составе приемов антитезы, параллелизма, риторического восклицания.
4. Функциональные свойства языковых единиц со значением имперсональности в русской, польской и болгарской лирике отражают специфику мировосприятия личности славянских поэтов как представителей определенной национально-культурной общности.
Апробация работы. Основные результаты исследования нашли отражение в докладах на Международной научной конференции «Русе -Волгоград» [Русе, 2006], Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения академика Д.С. Лихачева, «Модернизация и традиции - Нижнее Поволжье как перекресток культур» [Волгоград, 2006], IV Международной конференции «Человек в современных философских концепциях» [Волгоград, 2007], II Международной научной конференции «Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов» [Волгоград, 2007], Международном научно-практическом семинаре «Ценностные приоритеты в изучении и преподавании славянских языков» [Волгоград, 2008], Третьей Международной научной конференции «Проблемы семантики и стилистики текста» [Лодзь, 2008], Международном научном симпозиуме «Славянские языки и культуры в современном мире» [Москва, 2009], Международной научной конференции «Интеграционные процессы в коммуникативном пространстве регионов» [Волгоград, 2010], Международной научной конференции «Русская речь в современных парадигмах лингвистики» [Псков, 2010], на Борковских чтениях [Волгоград, 2006-2010], межрегиональной научной конференции «Проблемы модернизации региона в исследованиях молодых ученых» [Волгоград, 2008], X региональной конференции молодых исследователей Волгоградской области [Волгоград, 2005], внутривузовских научных конференциях в Волгоградском государственном университете [Волгоград, 2002-2010].
По теме диссертационного исследования имеется 15 публикаций, в том числе 2 статьи в соавторстве и 2 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки России.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемой литературы, источников и словарей.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается выбор и актуальность темы, определяются объект, предмет, цель и задачи работы, методологические основы и методы анализа материала, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Научные подходы к изучению категории имперсональности в славянских языках» рассматривается категориальный
аспект изучения имперсональности в русском, польском и болгарском языках, определяются принципы анализа данной категории в художественном тексте.
Сложившиеся научные подходы к изучению категории безличности (имперсональности) [Бондарко 2002; Виноградов 1947; Галкина-Федорук 1958; Пашов 1999; Петров 2004; Туликова 1994; Вайшска, 8а1к1е\\асг 1990; ЬавкоуузЫ 1999] свидетельствуют о том, что ее природа в русском, польском и болгарском языках раскрывается в плане содержания на основе общего семантического признака - обозначения процесса, не зависимого от воли субъекта, производителя, носителя предикативного признака. В плане выражения категория имперсональности представлена определенной системой средств реализации данной семантики, которые, учитывая сопоставительный характер данного исследования, мы представляем в следующих сходных для славянских языков группах: безличные глаголы, безлично-предикативные наречия (включая модальные предикативы), формы на -но/-то, безлично-отрицательные формы и конструкции.
Анализ лексического наполнения рассматриваемых языковых единиц учитывает разные классификации [Васильев 1981; 1990; 2005; Виноградов 1947; Галкина-Федорук 1958; Ибрагимова 1978; 1988; Кузнецова 1988; Бабенко 1999; Шахматов 1941].
В работах российских ученых выделяется 14 групп русских безличных глаголов [Виноградов 1947, с. 384; Галкина-Федорук 1958, с. 129, 175; Шахматов 1941, с. 92-94], классификация польских глаголов представлена 9 основными значениями [ВаЛшска, 8а1к1е\у1сг 1990, с. 158-160], в болгарском языке называются 7 семантических групп безличных глаголов [Бояджиев, Куцаров 1999, с. 342; Георгиев 1993, с. 79-80]. Несмотря на различия в подходах к определению лексического наполнения глагольных единиц по степени абстракции обозначаемого процесса (см. Схему 1), сопоставление теоретического материала и анализ фактов в проанализированных текстах позволили дать их единую классификацию применительно к цели исследования.
Семантика безлично-предикативных наречий (включая модальные предикативы) определяет их включение в состав групп со значениями: состояние природы, атмосферно-метеорологические явления; состояние окружающей среды; физическое или психическое состояние человека; оценка состояния как возможности / невозможности, необходимости, целесообразности чего-л.; морально-этическая оценка; восприятие чего-л.; временные и пространственные отношения; проявление чего-л. в достаточной мере, необходимость прекращения действия [Петрова 2004, с. 31-32].
Формы на -но/-то (-по/-1о) формально приближены к безлично-предикативным наречиям и по функциональной семантике соотносимы с глаголами. Данные языковые единицы сочетают в себе значение действия и результата состояния [Беловольская 2001, с. 47], нерегулируемого процесса, произведенного указанным или неуказанным производителем. Ученые называют эти формы по-разному: страдательные причастия [Георгиев 1993, с. 85; Плотникова 1980, с. 287], причастные предикативы [Лекант 1997,
Схема
Соотношение семантических групп безличных глаголов в русском, польском и болгарском языках
Семантические группы безличных глаголов в русском языке
Семантические группы безличных глаголов в болгарском языке
Семантические группы безличных глаголов в польском языке
Примечание:
Ц- Состояние природы, окружающей среды
Функциональное состояние П- Стихийные явления []- Внутренние ощущения человека и
физиологические изменения в организме П- Ощущения от физических явлений О- Психические переживания человека Действия, произведенные неуказанным производителем
Расположение субъекта к тому или иному действию
О- События, связанные с представлением о судьбе, роке
[]- Бытие, существование
Д - Обозначение недостатка, полноты, прибавления, убыли
Щ - Непроизвольно, сами по себе возникшие процессы
[]- Действия неизвестной силы или недостоверное
восприятие действительности О- Связочная функция Щ- Рекомендация или запрещение Ц- Телесные и душевные состояния субъекта Щ- Умственные процессы, стремление, желание Ц- Констатация осуществления чего-л. П- Наличие/ отсутствие чего-л.
с. 3-8], bezosobniki [Bartnicka 1990, с. 158-164], nieosobowe formy [Strutynski 1996, с. 211]. Польские лингвисты причисляют данные формы к глаголам с формантами -(п)о, -(оп)о, ~(t)o, -(ent)o [Strutynski 1996, с. 211].
К средствам выражения имперсональности относятся также безлично-отрицательные формы и конструкции: не было, нет, не будет, не было бы. Некоторые ученые считают, что слово нет (из «не есть»), обозначающее отсутствие предмета, лица или явления, формально тяготеет к глаголу (нет - не было - не будет - не было бы), семантически - к прилагательному [Петров 2007, с. 11].
В качестве важного функционально-семантического свойства рассматриваемых языковых единиц мы выделяем, вслед за H.A. Тупиковой, способы реализации специфических признаков носителя предикативного признака, субъекта действия (состояния, отношения) в высказывании [Туликова 1998, с. 87-88]. В контексте при анализе композиционно-содержательной стороны поэтических произведений в данном исследовании обращается также внимание на характеристику ситуаций и их элементов по отношению к моменту речи или иной точке отсчета [Бондарко 1971, с. 65-112; 1990, с. 5].
В научных исследованиях отмечается особая роль категории безличности как средства поэтического дискурса, имеющего большой потенциал, проявляющийся в словотворчестве мастеров слова [Кожина 1993, с. 143, 153; Недев 1993, с. 81; Поповская 2006, с. 42; Петров 2007, с. 9]. Средства выражения категории имперсональности имеют большое значение при построении стихотворного текста, способствуют связи его частей, соотнесению их друг с другом [Демакова 2004, с. 72-75], обладают немалым образным потенциалом, участвуют в создании метафорической основы высказывания, мифологического и др. восприятия окружающего мира [Вежбицкая 1996; Гришина 1995; Певнева 1996].
Таким образом, в данном исследовании учитывается категориальная природа имперсональности в русском, польском и болгарском языках в плане содержания и плане выражения; принимается также во внимание, что ее конкретизация связана с лексическим наполнением словоформ, функционально-семантическими свойствами языковых единиц, контекстуальными смысловыми приращениями, спецификой образного художественного контекста.
Во второй главе «Средства выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике» выявляются разноуровневые признаки языковых единиц, используемых со значением имперсональности в поэтических текстах, дается их сопоставительная и типологическая характеристика.
При характеристике лексико-семантических свойств рассматриваемых средств в русской, польской и болгарской поэзии зафиксированы языковые единицы 12-ти семантических групп; они обозначают состояние природы, окружающей среды; бытие, существование, наличие либо отсутствие чего-л.; недостаток, полноту, прибавление, убыль чего-л.; физиологическое состояние; психическое состояние субъекта; ощущение субъекта от внешних явлений; недостоверное восприятие действительности; расположение субъекта к действию (состоянию); представление о неотвратимости судьбы, рока; функциональное состояние лица, субъекта; обозначение нерегулируемых действий, произведенных указанным или неуказанным производителем; самостоятельно, непроизвольно возникающие процессы.
Анализ текстов стихотворений показал, что данная семантика реализуется при выражении в контексте определенных темпоральных значений, важную роль также играют способы представления субъекта действия (состояния, отношения) в высказывании (см. Таблицы 1,2).
Функционально-семантическая характеристика, рассматриваемых средств связана с такими признаками, как замещенность/незамещенность позиции «первого актанта» [термин Ю.С. Маслова, см.: 1990, с. 104]: позиция может быть замещена, открыта либо не открыта; по способу выражения субъект - носитель предикативного признака может быть эксплицитным, имплицитным либо невыраженным; по способу представления в высказывании определенным, известным, ограниченным или неограниченным
в своей неопределенности, обобщенным либо нулевым [термины см.: Туликова 1998, с. 202-206].
С семантикой определенного субъекта, который может быть эксплицирован личными, неопределенными, отрицательными местоимениями, конкретными, абстрактными, одушевленными или неодушевленными существительными, в русской, польской и болгарской лирике связана актуализация в контексте аористического и имперфектного темпоральных значений, а также настоящего актуального конкретного, расширенного, постоянного, неактуального потенциального и абстрактного времени, будущего расширенного, обычного и повторяющегося действия; зафиксированы формы сослагательного и повелительного наклонений в рассматриваемом материале. Например, состояние определенного субъекта при настоящем неактуальном потенциальном времени наблюдается в следующих контекстах: «Я плотью теплою - плебей, организованная глина. Хрусталь вызванивает длинно о том, что нет меня глупей» (Р.Казакова. «Монолог кувшина»); «Brak ci zmysiu udzialu» (W. Szymborska. «Rozmowa z kamieniem»); «Така ми се смее. А пък тябва да ми е мъчно» (В.Балева. «Полусериозно»). Для русской и польской лирики выражение определенного субъекта при безличной семантике сопряжено с перфектным значением, а также значением будущего времени конкретного и постоянного действия. Плюсквамперфектное значение в безличных конструкциях нами зафиксировано только в болгарской поэзии, например: «И тьй като ми бе омръзнало да бъда навигатор, задрямах на задната седалка» (М. Душкова. «Южна пролет '99»); в лирике польских и болгарских авторов частотно настоящее актуальное расширенного действия; в польской лирике -выражение аористического и перфектного прошедшего времени, настоящего неактуального абстрактного и потенциального времени. Безличность в произведениях болгарских поэтов связана с реализацией преимущественно настоящего актуального постоянного времени. Значение будущего времени в славянской лирике наблюдается в немногочисленных случаях, как и употребление форм сослагательного и повелительного наклонений.
Субъект - носитель предикативного признака в русской, польской и болгарской лирике может быть имплицитным, известным из контекста при актуализации аористического, перфектного значений, настоящего актуального расширенного времени и будущего времени конкретного действия. Например, при реализации аористической семантики в высказывании: «Нежданно печаль наплывает, Хоть было недавно смешно» (А. Дементьев. «В любви мелочей не бывает...»); «Zrobito siq nieswojo, zapadio milczenie» (W. Szymborska. «Przypowiesc»); «Така беше решено» (В. Балева. «Решение»). В случае имплицитного, но известного субъекта действия (состояния, отношения) в контексте для русской и польской лирики характерна также семантика настоящего актуального постоянного, неактуального потенциального, будущего времени расширенного и постоянного действия. Только в русской лирике отмечены языковые средства в высказываниях с имперфектной семантикой, значением настоящего актуального конкретного и неактуального абстрактного
времени. Обобщенные данные свидетельствуют о том, что частотными в анализируемой поэзии являются средства выражения имперсональности, когда реализуется темпоральное значение настоящего актуального расширенного времени, в произведениях российских и польских поэтов - аористическая семантика.
В контексте субъект может быть представлен имплицитно как ограниченный в своей неопределенности обозначаемой ситуацией, временными и/или пространственными рамками события. Для стихотворений российских и польских поэтов характерно употребление языковых единиц в контекстах с аористической семантикой, значением настоящего неактуального абстрактного и будущего времени конкретного действия. Например, при реализации аористического значения: «Наша близость превыше признаний и фраз. Все, что надо сказать, она скажет за нас» (А. Дементьев. «Мы с тобою любовь...»); «итггес р^сйе, косЬа!о \vielkie Брга\уу тНоЗсц» (К. ВасгупБк1.
«Ъ па кагаЫте»), Имплицитно выражен субъект действия (состояния, отношения) в русской и болгарской поэзии, когда актуализировано настоящее актуального расширенного и постоянного времени. Особенностью русской лирики является употребление словоформ с перфектным значением, в польских текстах имперсональность в этих случаях сопряжена с реализацией в высказывании семантики настоящего неактуального потенциального и будущего времени расширенного действия. Представление о субъекте, ограниченном в своей неопределенности, в стихотворениях болгарских авторов может быть связано с функционированием рассматриваемых средств при выражении значения настоящего актуального расширенного времени: «Не вали. Много дълго съвсем не вали. Нито дъжд. Нито сняг. Нито камьни» (В. Балева. «Не вали»).
Имплицитный субъект действия (состояния, отношения), который является по способу представления в высказывании неограниченным в своей неопределенности, безразличным для говорящего (пишущего), выступает в контекстах с перфектной семантикой: «Двадцать три весны уже подогнано к одному большому знаменателю» (С. Васильев. «Двадцать три весны уже подогнано...»); «I \vidz5 гу1ко gv/6íd¿, г 1й6ге§о гсИеЮ оЬгаг» БгутЬокка. «Рггу \vinie»); «Но в приказката е добре описано. Защо да го разказвам още?» (В. Балева. «Задушница»); встречается значение настоящего актуального расширенного и постоянного времени; в стихотворениях российских и польских поэтов, кроме того, наблюдается имперфектная семантика. Особенностью русской лирики является использование рассматриваемых средств в контекстах при аористическом значении, выражении настоящего неактуального абстрактного времени, например: «Привез я щенка, накормил его сам. Ожил волчок, резвится. И стал он расти не по дням - по часам, как в сказке о том говорится» (С. Васильев. «Рассказ дяди Егора»); в польской лирике встречается настоящее неактуального потенциального времени. В болгарской поэзии в значительном количестве представлены словоупотребления в высказываниях, где выражено настоящее актуального расширенного времени.
Обобщенный субъект - носитель процессуального признака зафиксирован
Функционально-семантическая характеристика средств выражения категории имперсональностн
_в стихотворениях российских, польских и болгарских поэтов__
Выражение темпоральной семантики в контекст Средства вы\ ражения безлич^\ ностн и способы N. представления субъекта действия (состояния, отношения) ^ч. в высказывании \ Значение прошедшего времени Значение настоящего времени
плюсквамперфектов аористическое перфектное имперфект-ное акгуальн. конкретн. актуальн. расширен. актуальн. постоян. неакт. абстракта. неакт. потенц. И п
о £ пол. болг. и П. пол. болг. и О. пол. болг. ь» >, а. пол. болг. и о. пол. болг. и >, в, пол. болг. и а. пол. болг. и >> о. пол. болг. и О. пол. болг. 1. 3
| Способ представления субъекта действия (состояния, отношения) в высказывании Субъект определенный безл. глаг. - - 2 11 27 17 7 29 - 1 3 4 1 2 1 16 51 64 - 32 117 12 29 11 14 34 10 495
бш.-пред, нар. - - - 9 12 3 4 - - 3 12 - - - - 10 20 19 5 26 74 3 10 5 5 4 3 227
формы на —но/-то - - - - 7 - 3 47 57
безл.-отр. формы и конструкции - - - 9 31 2 2 17 45 - - - 20 65 9 17 42 12 271
||1 »Р м в безл. глаг. - - - 28 12 - 2 2 21 17 - - 23 - - 26 52 67 11 4 - 21 - - 15 7 - 308
безл.-пред. нар. - - - 1 77 4 - - 1 - - - 3 - - 17 37 32 12 1 - 17 - - 6 - 208
формы на -но/-то - - - 3 4 - 2 7 - 8 24
безл.-отр. формы и конструкции - - - 7 4 11
Субъект ограниченной неопределенности безл. глаг. - - 10 49 - 8 - - - - - - - - 18 - 48 - - 5 9 4 - 6 - 157
безл.-пред. нар. - - - 7 21 - 7 11 - 6 1 - 4 8 2 - - 1 - 68
формы на —но/-то - - - 3 8 11
безл.-отр. формы н конструкции - - - 5 8 13
Субъект неограниченной неопределенности безл. глаг. - - - 44 - - 9 4 30 29 4 10 33 18 3 30 69 - - - 3 - 286
безл.-пред. нар. - - - 22 - - 2 1 5 2 8 7 9 8 2 7 5 78
формы на —но/-то - - - 17 - - 8 21 46
безл.-отр. формы и конструкции - 8 8
£ * »я М з и безл. глаг. И 2 - 7 65 - - 10 - 97
безл.-пред. нар. - - - - - - - - - - - - - - - - 7 - 2 - - 1 18 - 1 9 - 38
формы на -но/-то 0
безл.-отр. формы и конструкции 0
Субъект нулевой безл. глаг. - 1 39 8 12 - - - 2 2 - - 27 - - 24 19 4 - 28 7 - - _ _ 173
безл.-пред. нар. - - - 1« 4 8 - - - - - - - - 2 - - 8 6 2 - 9 1 - - - 58
и
безл.-отр. формы и конструкции - 3
итого
в русской и польской лирике в случаях реализации настоящего актуального постоянного, неактуального абстрактного и потенциального времени. Данный способ представления субъекта действия (состояния, отношения) в высказывании наблюдается при выражении аористического значения и семантики настоящего актуального расширенного времени, что отмечено в стихотворениях польских авторов, например, глаголы эмоционально-оценочного отношения и памяти с семантикой настоящего актуального расширенного времени: «О tych, których kocha, najmniej sie pamieta» (В. Lesmian. «Powieác о rozumnej dziewczynie»).
Невыраженный (нулевой) субъект отмечен в контексте с аористическим значением. Кроме того, в русской и польской лирике встречается настоящее неактуального абстрактного и актуального постоянного времени, например: «Девочка ошиблась. Что ж, бывает...»(Р. Казакова. «Зимняя баллада»); «Bywa tak: áwit siq budzi od strony jeziora, naglgc ñas do rozplotu snem zagrzanych rqk...» (B. Leámian. «Usta I oczy»); в произведениях польских и болгарских поэтов отмечено также имперфектное значение: «Dniato. Mleczne wodorosty wily skr?ty coraz to wyzsze» (K. Baczyñski. «Mróz»); «Валеше над летището и свечеряваше когато надянах покривалото дебело на мъглата и като сянка на крадец - с тьга в окото, поех към банката световна на живота» (Б. Христов. «Албион»); в болгарской поэзии используется настоящее актуального расширенного времени: «Късно е. звездите вече гаснат» (Б. Вангелов. «Майка»), настоящее конкретного времени, плюсквамперфектная семантика, будущее время конкретного действия.
Проведенный сопоставительный функционально-семантический анализ позволил определить шесть типов сопряжения разноуровневых признаков, «понятий, отражающих особенные черты групп объектов» [Солнцев, 1978, с. 27], которые находят регулярное выражение при реализации категории имперсональности в контексте. На формирование типов оказывает влияние такое лексическое наполнение, как выражение бытия, существования, наличия, отсутствия чего-л., обозначение психического состояния субъекта либо расположения субъекта к действию, а также действий, совершенных не указанным производителем. При этом релевантным является замещение позиции субъектного актанта и актуализация определенного субъекта -носителя предикативного признака либо его имплицитное выражение и представление в высказывании как неограниченного в своей неопределенности. Эта особенность регулярно встречается в контекстах с аористической, перфектной семантикой, значением настоящего актуального расширенного, неактуального потенциального и абстрактного времени.
К первому типу относятся случаи, при которых лексическое наполнение словоформ связано с обозначением бытия, существования, наличия или отсутствия чего-л. при выражении определенного субъекта - носителя предикативного признака и аористической претеритальной семантики в контексте: «Мы мало любили, но крепко любили, и верили в счастье и .счастливы были, и не было в мыслях меж нами такого, чего б не могли мы понять с полуслова» (С. Васильев. «Мы встретимся снова»); «Cale lato nie bvlo d¿dzów, Ani w sercu zbytecznych síów, Ani mgly, ani wiesci ni ros
Функционально-семантическая характеристика средств выражения категории имперсональпости в стихотворениях российских, польских и болгарских поэтов
Выражение темпоральной . семантики в контексп Значение будущего времени Отнесенность действия (состояния, отношения) к вневременному плану
Средства вьь^^ ражения безлич-^^^ ности я способы пред- конкретного действ. расширенного действ. постоянного действ. обычного и повторяющегося действ. значение сослагат. накл. значение повелит, накл. ВСЕГО
ставления субъекта дейсг-^^, вня (состояния, отношения) в высказывании рус. пол. болг. рус. пол. болг. рус. пол. болг. рус. пол. болг. рус. пол. болг. рус. пол. болг.
безл. тлат. 8 3 - 14 17 3 4 3 - 2 3 2 5 6 4 2 5 89
а безл.-пред. нар. 1 - - 10 - - 1 - - 1 2 - - - - - - - 15
к к 111 формы на -но/-то 4 4
А 3 « <3 = ч безл.-отр. формы и конструкция 10 22 - 8 5 1 - - - - - - - - - - - - 46
бегл. глаг. 16 3 1 3 1 - 5 2 - - - - - - - - - - 31
й ' 1§1 безл.-пред. нар. 5 1 6
формы на -на/-то 0
X X « : В и ® безл.-отр. формы и конструкции 12 3 6 - - - - - - - - - - - - - - 21
о X § 1 § безл. глаг. 20 5 - - 2 - - - - - - - - - - - - - 27
о безл.-пред. нар. 12 - - - - - - - - - - - - - - - - - 12
8 X 0
О & ^ I ^ безл.-отр. формы и конструкции - 0
тш Ш11 безл. глаг. 0
X се безл.-пред. нар. - - - - - - - - - - - - - - - - - - 0
£ 0
& 0* £ о1!*!* безл.-отр. формы и конструкции 0
V безл. глаг. 0
£ Ив безл.-пред. нар. - - - - - - - - - - - - - - - - - - 0
К а 0
V 5 безл.-отр. формы и конструкций - 0
& безл. глаг. - - 99 - - - - - - - - - - - - - - - 99
а в Р безл.-пред. нар. - - 23 - - - - - - - - - - - - - - - 23
о 4> 0
а безл.-«тр. формы и конструкции - 0
0 3 5 2 8 5 4 2 5 -т
(К. Illakowiczôwna. «Wyschta rzeka»); «Не, нямаше в зениците им страх (Б. Вангелов. «Партизанска балада»).
Второй тип составляет сопряжение значения бытия, существования, наличия или отсутствия и представления об определенном субъекте действия (состояния) при выражении настоящего неактуального потенциального времени: «В словах произносимых. В них все деянию равно. В них нет игры и фальши» (Р. Казакова. «Гомер»); «Nie ma odwolania przed skokiem z galçzi» (T. Tomsia. «Liée jeszcze nie spada»); «Няма нищо абсурдно. Дишам и си мълча» (В. Балева. «Пълно»).
К третьему типу относится комплекс признаков, включающий реализацию бытийной семантики языковых единиц, функционирующих со значением имперсональности при замещенной позиции первого актанта и выражении в контексте настоящего неактуального абстрактного времени: «Красоту осенней чащи нанести бы на холсты. Жаль, что нету подходящих рам для этой красоты» (А. Дементьев. «Левитановская осень»); «Nie ma go na ziemi -jako i na niebie» (W. Szymborska. «Woda»); «За кой ли път ми позволи да вляза в дълбокото, където няма брод» (А. Андреев. «Небето вчера всичко ми разказа»).
Четвертый тип представлен в случаях выражения психического состояния определенного субъекта, что связано с реализацией в высказывании аористического значения. Например: «Мне было грустно и легко, как будто песню ту придумал я. Ее придумал для тебя» (А. Дементьев. «Сегодня на закате дня...»); «Na pustynne oazy ktöre mijalem a w ktörych nie wolno mi byto odpoczqc» (A. Ksiqzek. «Rytmiczny puls nieozywionej materii»); «Страх ме бе, че ще носиш брадвата» (В. Балева! «Молба»).
Пятый тип составляет совокупность признаков, характеризующих расположение к действию либо состоянию лица (субъекта), определенного по способу представления в высказывании, при выражении настоящего актуального расширенного времени в контексте. Например: «Полсотне юных-как живется, на широте каких тревог? Им вволю естся, вволю пьется, грустится, любится, смеется, до безголосицы поется, танцуется до стона ног» (J1. Агеев. «Полсотни юных женщин в доме»); «A nui jestem odmienny, nizli tobie chce siç?» (В. Lesmian. «Powiesc о rozumnej dziewczynie»); «Декларирам патент за сергия и че по три пъти дневно ми се яде и пие» (В. Иванова. «Данъчна декларация»).
Шестой тип составляют случаи обозначения нерегулируемых действий, совершенных неуказанным производителем, в контекстах с перфектной семантикой при имплицитном субъекте - носителе предикативного признака, который по способу представления является неограниченным в своей неопределенности: «Боже мой, как мало прожито!» (А. Дементьев. «По любви...»); «Z braku wiecznosci zgromadzono dziesçc tysiqcy starych rzeczy» (W. Szymborska. «Muzeum»); «Честно казано - нищо e да умреш» (В. Балева. «Задушница»).
Анализ лексико-семантических и функционально-семантических свойств анализируемых языковых единиц позволил выявить сходства и различия в реализации категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике второй половины XX - начала XXI вв., а также определить типы сопряжения разноуровневых признаков, которые находят регулярное выражение в поэтических текстах.
В третьей главе «Стилистическая характеристика и функции средств выражения категории имперсональности в славянской лирике» рассматриваются изобразительно-выразительные свойства анализируемых единиц и специфика их употребления в поэтических текстах.
Иерархия функций в данном исследовании основана на разграничении информативно-смыслового и эстетического содержания поэтических произведений [Болотнова 1992; Кожина 2003], базируется на важнейших положениях, определяющих специфику художественной речи [Виноградов 1959; 1971; Винокур 1991; Ефимов 1957; Казарин 2002; Поповская 2006; Новиков 2001], экспрессивно-стилистическую характеристику языковых единиц в контексте [Арнольд 1973; Галкина-Федорук 1958; Кожина 1993; Лукьянова 1979].
По своей окраске лексические единицы могут быть нейтральными либо экспрессивными, участвовать в создании различных изобразительно-выразительных приемов организации поэтического текста. В результате анализа материала выявлено, что безличные глаголы в русской и польской лирике чаще употребляются в составе сравнения и анафоры, в стихотворениях российских и болгарских поэтов - при использовании обратного олицетворения, параллелизма, выступая рифмообразующим элементом. Спецификой русской поэзии являются безличные глаголы в метонимическом значении, например: «где пахло черным хлебом от земли» (Л. Агеев. «Где дальние кричали журавли...»), они зафиксированы при реализации гиперболы, инверсии, многосоюзия, параллелизма, семантического повтора, эпифоры. В стихотворениях польских поэтов отмечена градация: «Zachcialo mu sig szcz?scia, zachcialo mu sig prawdy, zachcialo mu sig wiecznosci, patrzcie go!» (W. Szymborska. «Sto pociech»), синекдоха: «Zachcialo sie mej glowie snic milosc wsród pohidnia!» (B. Leámian. «W pohidnie»), в болгарской - рефрен, кольцевой повтор: «Не вали. Много дълго съвсем не вали» (В. Балева. «Не вали»).
Безлично-предикативные наречия (включая модальные предикативы) в русской и польской лирике часто участвуют в создании сравнения: «Мне было грустно и легко, как будто песню ту придумал я. Ее придумал для тебя» (А. Дементьев. «Сегодня на закате дня...»); «I jakby nam by!о mato rzeczywistych kl?sk i cierpieñ- dobijemy si? sowami» (W. Szymborska. «Buffo»), зафиксировано также употребление данных средств в составе анафоры, риторического вопроса. В русской и болгарской поэзии они используются в составе параллелизма: «нельзя быть таким поспешным, нельзя быть таким беспечным» (С. Васильев. «Море»); «Нито е тогою. Нито студено» (В. Балева. «Не вали»), наблюдаются в метафорических контекстах, в составе семантического повтора. Особенностью функционирования данных средств в
стихотворениях российских поэтов является гиперболизация действительности, употребление при олицетворении, реализации приемов оксюморона, инверсии, многосоюзия, парцелляции, противопоставления, рефрена, риторического обращения. Зафиксировано использование синекдохи: «И душе тревожно станет, будто что произошло» (А. Дементьев. «Если что-нибудь случится...»). Безлично-предикативные наречия в польской поэзии выступают в иносказательных контекстах, риторических восклицаниях, обращениях: «Сгу \viesz, ¿е рггу)агп 1г/еЬа \vspoltworzyc ]ак тМовс?» ВгутЬогека. «Ру(аша zadawane воЫе»), В болгарской лирике встречаются адвербиальные формы для создания обратного олицетворения, антитезы: «Студено е. Попръсква тих дъждец, но топличко в трамвая е, уютно» (Б. Вангелов. «Трамвай № 9»), кольцевого повтора, оксюморона, эллипсиса.
Формы на -но/-то отмечены в русской лирике в иносказаниях: «Мы много лет своих лампад не гасим, поскольку не дано светить им врозь» (А. Дементьев. «Я жил вдали от юности своей...»), обратном олицетворении, служат для образования рифмы; в польской поэзии они функционируют в олицетворениях, сравнениях, при кольцевом повторе; «Тапсгопо 1шаггд рггу 1\уаггу. Тапсгопо» ЗгутЬогека. «Сгагпа рюяспка»), в риторических обращениях.
Безлично-отрицательные формы и конструкции в стихотворениях российских и польских поэтов могут использоваться в составе иносказания: «И нет ни обиды, ни гнева, коль нет снисхожденья к рабе» (Р. Казакова. «Я рада, что я улетаю...»), в русской и болгарской лирике употребляются для создания олицетворения.
Функциональная роль средств выражения категории имперсоналыгости рассматривается при разграничении информативно-смыслового содержания с выделением номинативной, текстообразующей, идейно-смысловой, композиционной функций и эстетического воздействия, представленного образной, экспрессивной и характерологической функциями. Обобщенный анализ материала показал, что наибольшим спектром функций в русской лирике характеризуются средства выражения категории имперсональности, выступающие при метафорическом переосмыслении действительности, обратном олицетворении, в составе анафоры, в польской лирике -участвующие в создании иносказания, синекдохи, сравнения, анафоры, риторического восклицания, в болгарской поэзии - используемые в метафорических контекстах, в составе приемов антитезы, параллелизма, риторического восклицания.
Номинативную функцию, которая понимается как употребление языковой единицы с целью назвать, обозначить предметы, явления, качества, действия, состояния, отношения, выполняют все средства выражения категории имперсональности в контексте. Остальные функции обнаруживают избирательность.
Текстообразующая роль проявляется на основе реализации субъектно-объектных связей словоформ, благодаря чему языковые единицы
указывают на приведенные ранее или последующие фрагменты текста [Шутун 2008]. В массиве фактов отмечены средства, регулярно реализующие представление об определенном субъекте. В русской лирике при этом субъект действия (состояния, отношения) соотносится, как правило, с говорящим или третьими лицами, что связано с желанием поэтов, с одной стороны, выразить свои эмоции, чувства по отношению к обозначаемой ситуации, описать случаи из собственной жизни, с другой, - показать свое отношение к историческим событиям, явлениям окружающей действительности и др., например: «Белый флаг над челном ветром било» (Л. Агеев. «Уснувшие в своих печалях»). В польских стихотворениях субъект действия (состояния, отношения) соотносится с третьими лицами. Это обусловлено тем, что в произведениях нередко приводятся размышления философского характера, описываются ситуации, созданные в воображении лирического героя, не связанные с моментом речи: «Mnie tylko, mnie jednego nie bylo przy tobie!» (B. LeSmian. «Powiesc о rozumnej dziewczynie»). В произведениях болгарских поэтов субъектные квалификаторы соотносятся с говорящим, что зафиксировано в контекстах, где звучит призыв, побуждающий кого-л. к действию, например: «Още имаме сили, щом сърцето е цяло - трябва да хванем нашата пеперуда» (Б. Христов. «Пеперуда»),
Идейно-смысловая функция наблюдается в случаях, когда языковые единицы участвуют в выражении главной мысли, идеи произведения. В болгарской лирике основной позицией для выражения данной функции является завершающая часть стихотворения, когда автор подводит цепь своих рассуждений к закономерному выводу: «Търговийката, тя ни е Бога. Продавай, купувай, граби! Във душата ни няма тревога за род и родина, уви!» (Б. Вангелов. «България чака»). В русской лирике отмечено употребление средств выражения имперсональности в начале стихотворения при обозначении проблемы, волнующей автора, которая затем на протяжении всего произведения раскрывается в образах и подробностях. В поэтических текстах польских авторов идейно-смысловая функция может актуализироваться посредством модальных предикативов и форм на -no/-to, например, в стихотворении В. Шимборской «Rehabilitacja»: «Dzis о wiecznosci wi?cej wiem: тойпа dawac i odbierac. Kogo nazwano zdrajcg - ten razem z imieniem ma umierac». В приведенном примере важную роль играет способ представления субъекта действия (состояния) в высказывании, позиция которого не замещена, субъект является неограниченным в своей неопределенности, поскольку поэт акцентирует внимание на процессе безотносительно к его производителю. Гораздо важнее для автора объект. В первом случае (mozna jq dawac i odbierac) под объектом подразумевается жизнь человека, его доброе имя, которое именуется «вечностью». Факт того, что жизнь можно забрать насильно, вызывает у лирического героя резко негативную оценку. В строках «Kogo nazwano zdrajcq - ten razem z imieniem ma umierac» конкретизируется сказанное ранее: кто назван предателем, тот вместе с этим именем и умрет. Таким образом, языковые единицы со значением имперсональности выступают в идейно-смысловой функции в контексте.
В польской лирике отмечены также жизнеутверждающие мотивы, постановка философских проблем: «Jest w nich (w tych wierszach) troch^ uczuc <...> Kotnu jest zimno moze ogrzaó sobie r$ce» (A. Ksiqzek. «Nie sq to duie wiersze...»). Кроме того, можно сказать, что польским поэтам как представителям национально-культурной общности свойственно делать акцент на индивидуальной личности, выражении особого мнения, отличного от «мнения толпы», например: «Gíos natury przywohije stado wilków na skraju puszczy <.. .> Gíos kultury jest sopranem <„.> mój gíos posród wrzasku i chaosu prawie trzeciego tysi^clecia Lepiei milczec» (A. Ksi^zek. «Parasol»),
Средства выражения безличности, используемые в лирике славянских поэтов, играют важную роль в композиционной структуре текста, выступая в составе фигур стилистического синтаксиса - параллелизма и анафорических повторов. При этом для стихотворений российских и болгарских поэтов характерно создание рефрена; только в русской лирике зафиксирована реализация эпифоры, например: «Смысла от вымысла не отличала, не замечала: не получилось! <...> Ты не сумел? Или я не сумела? Больше не важно: не получилось. <...> Завтра, быть может, опомнится, стукнет в сердце... Да поздно. Не получилось» (Р. Казакова. «Были слова. Но потом, а сначала,..»).
Эстетическое воздействие чаще всего проявляется в нашем материале при выражении образной функции. Так, специфично для русской поэзии использование рассматриваемых средств при гиперболизации действительности, например, в стихотворении Р. Казаковой: «...Ах, как нас раскидало! Тускло туч молоко. Я, как Альфа Кентавра, далеко-далеко». Безличный глагол раскидало используется в образном значении, возникшем на основе конкретной семантики слова «направить в разные стороны, разместить, разбросать» [MAC, III, с. 643]. Употребление в контексте способствует актуализации семантических признаков 'расположение в пространстве' и 'воздействие на объект' в значении словоформы, что обусловливает появление смысла «разлучить кого-либо». Интенсивность действия, не зависимого от воли субъекта, заключенная в безличном глаголе, подчеркивается контекстуально - междометием, наречными компонентами ах, как, далеко-далеко, многоточием и восклицанием. Выражение носителя предикативного признака местоимением при безличном глаголе (нас) позволяет автору сравнить себя с далекой звездой и имплицитно указать на духовную отдаленность, разные жизненные пути героев, разобщенность интересов. Таким образом, безличный глагол раскидало, выражая отношение между действием и субъектом действия, не имеющим статуса подлежащего, участвует в создании мотива, с помощью которого изображается некая сила, неподконтрольная человеку, но оказывающая влияние на субъекта действия; безличная словоформа выполняет в контексте номинативную, текстообразующую, идейную, образную и экспрессивную функции.
В русской лирике отмечены также смыслы, позволяющие в поэтической форме рассказать о жизни и судьбе героя, например: «Жилось не гладко, не жирно, но распрямлялась снежинка в ладони, тайн не храня» (Р. Казакова.
«Кланяюсь всем, кто учил»); «Мне жилось одиноко. Мне жилось нелегко. Письмо пришло издалека - был, значит, далеко» (Л. Агеев. «Мне жилось одиноко...»). Результаты исследования свидетельствуют о закономерностях употребления языковых средств, которые позволяют говорить о таких чертах русского национального характера, отраженных в стихотворных текстах, как гуманность, способность к самопожертвованию, склонность к выражению сочувствия, терпеливость: «И пусть вот этот день мой так решен - не отрекаюсь от его распутий, не зарекаюсь от того, что будет... Мне трудноСправедливо. Хорошо» (Р. Казакова. «Кто б нас ни заменил...»).
Языковые единицы с семантикой имперсональности могут выступать в экспрессивной функции, являясь средством выражения эмоций, оценок и интенсивности действия, состояния. Например, в стихотворении болгарской поэтессы В. Ивановой «Предопределеност» героиня метафорически сравнивает жизнь по правилам с двумя птицами, заключенными в клетку: «Плашат ме двете птици във клетка: една ако поиска да бяга - е страшно - не може. Просторът ограден е с решетка <...> На мене ми стига, че с теб сме начало: ЕДИНОЛЮБОВ И ЕДИНОЧОВЕК». В приведенном фрагменте употребляется наречие страшно в экспрессивной функции для того, чтобы сделать акцент на независимости обозначаемого состояния от воли субъекта, показать высокую интенсивность проявления признака. В тексте стихотворения данная словоформа образно-метафорически уподобляет состояние человека, лишенного свободы, птице в замкнутом пространстве клетки. Безличный глагол стига - «хватать, быть достаточным» [Българско-руски речник 2002, с. 412] указывает на достаток, полноту и служит для логического и эмоционального акцента на чувстве героини. Смысл этого чувства раскрывается выделением слов единолюбов и единочовек. Средства выражения имперсональности в контексте реализуют идейно-смысловую, образную и экспрессивную функцию.
Следует сказать, что болгарской поэзии свойственны как пессимизм: «Никак не съм наясно. И няма да бъда. Наоколо е опасно. Но няма друго» (В. Балева. «Ужас»), так и восторженное отношение к окружающему миру: «Аз лягам в синята трева и плача: дано и утре също да ме има» (М. Душкова. «Над мене е зелено като пролет...»). Кроме того, в лирике болгарских поэтов присутствуют патриотические мотивы единения лирического героя с народом.
Средства выражения имперсональности часто используются в характерологической функции. При этом в русской и польской лирике более употребительными являются безличные глаголы и предикативные наречия, например: «Woly stançly, wyjrzalem przez szparç: staly nad jeziorem; o, jak mi sig pié chcialo. Caly dzieñ wlekliámy siç wáród upahi, Ale nie moglem tak porzucié pana Jak porzucili go ludzie» (J. Iwaszkiewicz. «Pies Dariusza»). Глагол chcialo siç в форме 3 л. ед.ч. ср.р. прошедшего времени используется со значением пребывания в функциональном состоянии. В сочетании с инфинитивом «pic» он указывает на физиологическое желание. Субъект состояния в составе олицетворения выражен личным местоимением в форме Дат. п. (mi); в роли носителя предикативного признака в широком контексте выступает Zuczek -
собака, любимец умирающего короля. Преданное животное не покидает хозяина на всём протяжении пути, несмотря на жаркий день и жажду. Глагол со значением желания сИсе йщ употребляется в экспрессивно-переносном смысле, раскрывая «человеческие» чувства, присущие животному. Дополнительным средством усиления в контексте выступают междометие и вопросительное местоимение. Все это позволяет охарактеризовать поведение животного.
Проанализированный материал свидетельствует о том, что средства выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике участвуют в реализации информативно-смыслового и эстетического содержания стихотворений, выступая в различных функциях.
В заключении изложены основные результаты проведенного исследования.
Выявлено, что в русской, польской и болгарской лирике категория имперсональности в плане выражения представлена безличными глаголами, предикативными наречиями (в том числе модальными предикативами), формами на-но/-то, безлично-отрицательными формами и конструкциями.
Определено, что важную роль в реализации значения имперсональности в контексте играет взаимодействие лексической, темпоральной семантики языковых единиц и способов репрезентации субъекта действия (состояния, отношения); в процессе функционирования средств выражения имперсональности выявлено 6 типов сопряжения названных признаков, релевантных для рассматриваемых поэтических текстов.
Обосновано, что, участвуя в формировании информативно-смыслового содержания стихотворения, средства выражения категории имперсональности выполняют номинативную, текстообразующую, идейно-смысловую и композиционную функции; выступая в составе приемов эстетического воздействия на читателя, они используются в образной, экспрессивной и характерологической функциях. Употребление языковых единиц в русской, польской и болгарской лирике обнаруживает избирательность в плане актуализации их изобразительно-выразительного потенциала. Показано, что функционально-семантические и стилистические свойства словоформ со значением имперсональности отражают специфику мировосприятия личности славянских поэтов как представителей определенной национально-культурной общности.
В качестве перспективы исследования рассматривается сопоставление функций средств выражения категории имперсональности в лирике славянских поэтов XIX и XX веков.
Содержание диссертации отражено в 15 работах (2 - в соавторстве) общим объемом 5,0 п.л.:
1. Щербаков, А.Ф. Семантико-грамматическая типология средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике / А.Ф. Щербаков // Вестник Российского государственного университета им. Иммануила Канта. - Вып. 8. - Сер. «Филол. науки». -
Калининград: Изд-во Российского гос. ун-та им. И. Канта, 2009. - С. 13-19. Статья опубликована в издании, рекомендованном ВАК Минобрнауки России (0,4 пл.).
2. Щербаков, А.Ф. Функции средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике / А.Ф. Щербаков // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2, Языкознание. - № 1 (11). - Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2010. -С. 134-138. Статья опубликована в издании, рекомендованном ВАК Минобрнауки России (0,3 п.л.).
3. Щербаков, А.Ф. Семантико-стилистические функции безличных глаголов в поэтическом тексте (на материале русского, польского и болгарского языков) / А.Ф. Щербаков // X региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области, г. Волгоград, 8-11 нояб. 2005 г.: тез. докл. - Напр. 13 «Филология». - Волгоград: Перемена, 2006. - С. 200-202 (0,2 пл.).
4. Щербаков, А.Ф. Функции безличных глаголов в лирике славянских поэтов / А.Ф. Щербаков // Студентски научни изследвания: докладите от Международната научна конференция РУСЕ - ВОЛГОГРАД 2006 (за студента и докторанта) - Русе: Русенски университет «Ангел Кънчев», 2006. - С. 16-21 (0,4 пл.).
5. Щербаков, А.Ф. Категория имперсональности в русском, польском и болгарском языках как средство выражения мировосприятия личности / H.A. Туликова, А.Ф. Щербаков // Модернизация и традиции -Нижнее Поволжье как перекресток культур: материалы Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 100-летию со дня рожд. акад. Д.С. Лихачева, г. Волгоград. 28-30 сент. 2006 г. - СПб.; Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2006. - С. 593-600 (0,25 п.л. авт.).
6. Щербаков, А.Ф. Сопоставительное исследование средств выражения категории имперсональности в русском, польском и болгарском языках (на материале лирики славянских поэтов) / А.Ф. Щербаков // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов: Материалы второй Международной науч. конф.: В 2-х т. Т. 1.- Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2007. - С. 201-206 (0,4 пл.).
7. Щербаков, А.Ф. Понятие имперсональности в категориальном аспекте / А.Ф. Щербаков // Человек в современных философских концепциях: материалы Четвертой междунар. конф., г. Волгоград, 28-31 мая 2007 г.: В 4 т. Т.4. - Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2007. - С. 106-110 (0,3 пл.).
8. Щербаков, А.Ф. Безлично-предикативные слова как образное средство в лирике российских и болгарских поэтов / А.Ф. Щербаков // Материалы международной научной конференции «Культура в языке и литературе - язык и литература в культуре», посвященной 1145-летию Славянской письменности (23-24 мая 2008 года). - Вестник КНУ им. Жусупа Баласагына: Сер. 1 (6). Социальные и гуманитарные науки. - Вып. 2 (1-5, внепл.). Литературоведение. Языкознание. Культурология. - Бишкек: КНУ, 2008.-С. 57-62 (0,4 пл.).
9. Щербаков, А.Ф. Образное использование глаголов со значением имперсональности в русской лирике / А.Ф. Щербаков // Молодая русистика: традиции и перспективы. - Горловка: Изд-во ГГПИИЯ, 2008. - С. 73-78 (0,4 пл.).
10. Щербаков, А.Ф. Лингвостилистический анализ стихотворения Терезы Томси «Jak trudno jest nie czekac...» / А.Ф. Щербаков // Теоретические и лингводидактические проблемы исследования русского и других славянских языков: сб. науч. тр. / Отв. ред. H.A. Туликова. - Волгоград: Изд-во Волгогр. ун-та, 2008. - С. 181-184 (0,25 пл.).
11. Щербаков, А.Ф. Прагмастилистический потенциал безличных глаголов и его реализация в художественном тексте (на материале русской, польской и болгарской лирики) / А.Ф. Щербаков // Славянские языки и культуры в современном мире: Международный научный симпозиум (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, филологический факультет, 24-26 марта 2009 г.): Труды и материалы / Под общ. рук. М.Л. Ремневой. - М.: МАКС Пресс, 2009. -С. 373-374 (0,1 пл.).
12. Щербаков, А.Ф. Использование средств выражения категории имперсональности в стихотворениях польской поэтессы В. Шимборской и их переводах на русский язык / А.Ф. Щербаков // Проблемы модернизации региона в исследованиях молодых ученых: материалы IV Межрегион, науч.-практ. конф., г. Волгоград, 19-20 марта 2008 г. / Отв. ред. О.И. Сгибнева. -Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2008. - С. 210-213 (0,2 пл.).
13. Щербаков, А.Ф. Образное использование глагольной лексики со значением имперсональности в лирике российских и польских поэтов / А.Ф. Щербаков // Z zagadnien semantyki i stylistyki tekstu / Pod red. A. Ginter. -Lodz: Wyd. Uniwersytetu L6dzkiego, 2010. - S. 201-208 (0,5 пл. авт.).
14. Щербаков, А.Ф. Безличные глаголы как средство выражения идейно-художественного содержания в русской лирике в сопоставлении с польской и болгарской поэзией / H.A. Туликова, А.Ф. Щербаков // Русская речь в современных парадигмах лингвистики: Материалы Международной научной конференции (Псков, 22-24 апреля 2010 года). Т. II / Под ред. Н.В. Большаковой, Л.Я. Костючук, Т.Г. Никитиной, Л.М. Попковой. - Псков: ПГПУ, 2010. - С. 143-149 (0,2 пл.).
15. Щербаков, А.Ф. Глагольные средства выражения мировосприятия личности в русской, польской и болгарской лирике / А.Ф. Щербаков II Славянские языки: единицы, категории, ценностные константы: сб. научн. тр. к 30-летию Волгоградского государственного университета / Отв. ред. H.A. Туликова. - Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2010. - С. 322-333 (0,7 пл.).
Подписано в печать 16.02.2012 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ 40.
Издательство Волгоградского государственного университета. 400062 Волгоград, просп. Университетский, 100. E-mail: izvolgu@volsu.ru
Текст диссертации на тему "Семантика и функции средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике"
61 12-10/1236
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«Волгоградский государственный университет»
Щербаков Александр Феликсович
СЕМАНТИКА И ФУНКЦИИ СРЕДСТВ ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ ИМПЕРСОНАЛЬНОСТИ В РУССКОЙ, ПОЛЬСКОЙ И БОЛГАРСКОЙ ЛИРИКЕ
10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание
Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Научный руководитель:
доктор филологических наук, профессор Н.А. Тупикова
Волгоград - 2012
СОДЕРЖАНИЕ
стр.
ВВЕДЕНИЕ.................................................................................... 4
Глава НАУЧНЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ КАТЕГОРИИ ПерВЯЯ ИМПЕРСОНАЛЬНОСТИ В СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ........ 12
1.1. Определение имперсональности в категориальном аспекте........................................................................ 12
1.2. Классификация средств выражения безличности в русском, польском и болгарском языках.......................................... 21
1.3. Проблема исследования категории имперсональности в
37
художественном тексте...................................................
Выводы...................................................................... 45
Глава СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ
вторая ИМПЕРСОНАЛЬНОСТИ В РУССКОЙ, ПОЛЬСКОЙ И
БОЛГАРСКОЙ ЛИРИКЕ............................................... 47
2.1. Лексико-семантическая и функционально-семантическая характеристика средств выражения категории имперсональности в лирических стихотворениях российских, польских и болгарских поэтов............................................ 47
2.2. Взаимодействие имперсональных и темпоральных значений при употреблении средств выражения категории безличности в русской, польской и болгарской лирике............ 69
2.3. Соотношение и типы взаимосвязи семантических признаков при функционировании средств выражения
безличности в русской, польской и болгарской лирике............ 83
Выводы....................................................................... 102
главд СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ФУНКЦИИ третья
СРЕДСТВ ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ
ИМПЕРСОНАЛЬНОСТИ В СЛАВЯНСКОЙ ЛИРИКЕ...... 106
Вводные замечания..................................................... 106
3.1. Использование средств выражения категории имперсональности в стихотворениях российских поэтов....... 112
3.2. Использование средств выражения категории имперсональности в произведениях польских поэтов............. 131
3.3. Использование средств выражения категории
имперсональности в лирике болгарских поэтов.................... 147
Выводы........................................................................
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.............................................................................. 168
ЛИТЕРАТУРА....................................................................................... 175
ИСТОЧНИКИ, СЛОВАРИ, ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ............................... 198
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность предпринятого исследования. Сопоставительно-типологический аспект - необходимый компонент эффективного подхода к исследованию любого языкового явления, направленный на углубленный и обобщающий показ сходств и различий в структуре и семантике грамматических единиц и категорий в сопоставляемых языках [Нещеретова 2006, с. 4]. Возрастающее значение контрастивной и типологической лингвистики [Будагов 2000; Карпенко 2001; Манакин 1994; Маркова 2006; Мечковская 2001; Молошная 2001] позволяет говорить о недостаточной изученности сходств и различий между различными языками славянской общности. При этом мало внимания уделяется сравнительному рассмотрению лексико-грамматических и функционально-семантических категорий.
Категория имперсональности обнаруживается во многих лингвистических системах, в том числе в славянских языках, и связана с выражением действия (состояния, отношения), происходящего независимо от деятеля, отстраненного от своего производителя [Виноградов 1986, с. 384; Пешковский 1938, с. 74]. Сопоставительный анализ данной категории помогает более глубокому осмыслению ее своеобразия как одной из разнообразных по структуре и семантике в русском и в других славянских языках. В лингвистической литературе постоянно подчеркивается тенденция к расширению употребительности языковых единиц с безличным значением [Георгиева 1978; Петров 2007; Туликова 1998 и др.].
Богатство и многообразие художественных образов, ассоциаций, мотивов может выражаться экспрессивным взаимодействием разных средств на лексическом, грамматическом, функционально-семантическом уровнях [Бондарко 1987; Князев 2007; Lehmann 1995 и др.]. Приемы использования языковых единиц с семантикой имперсональности выступают одним из средств характеристики состояния лирического героя и раскрытия внутреннего мира автора.
Как отмечают ученые, языковые единицы со значением безличности отличает не только многообразие морфолого-синтаксического использования, но и семантическое богатство [Демакова 2004, с. 72]. Указанные языковые средства обладают немалым образным потенциалом, так как нередко связаны с метафорической основой высказывания, мифологическим восприятием окружающего мира [Кожина 1993, с. 143, 153; Недев 1993, с. 81; Поповская 2006, с. 42; Петров 2007, с. 9]. Языковые единицы с безличным значением, для которых в целом характерна высокая семантическая насыщенность [Башкирова 2008, с. 22; Валгина 2001, с. 253; Современный русский язык 1987, с. 96], в художественном произведении входят в целостную систему образных средств, так как им свойственны широкие возможности метафорического переосмысления, экспрессивное использование в составе тропов и фигур стилистического синтаксиса [Туликова 2010]. Категория имперсональности может участвовать в построении текста, она связывает его части, соотносит их друг с другом [Демакова 2004, с. 74-75].
В современной поэзии заметно снижается степень активности субъекта, подчеркиваются непроизвольность, безотчетность его действий, часто отстранение от действия или состояния. Соответственно усиливается и неопределенность обозначаемой ситуации, что обусловлено усилением роли категории имперсональности [Николина 2009, с. 169].
Необходимость предпринятого исследования определяется, во-первых, сложностью категории имперсональности, многообразием подходов к трактовке и классификации способов ее выражения в славянских языках; во-вторых, недостаточной изученностью вопроса о функциях и семантической специфике средств выражения безличных значений в тексте, что дает возможность показать системные и функциональные связи данных языковых единиц с учетом национально-культурных особенностей поэтического творчества.
Цель работы - выявить сходства и различия в семантике и функциях языковых единиц как средств выражения категории имперсональности в
русской, польской и болгарской лирике. Это определяет решение следующих задач:
1) проанализировать научные подходы к характеристике категории имперсональности в славянских языках;
2) дать комплексный лексико-семантический, функционально-грамматический и функционально-семантический анализ средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике второй половины XX - начала XXI вв.;
3) выявить типы взаимосвязи разноуровневых признаков при использовании языковых единиц со значением безличности в текстах стихотворений славянских поэтов;
4) показать стилистическое использование и разграничить функции средств выражения категорий имперсональности в контексте;
5) определить особенности отражения мировосприятия личности при реализации категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике.
Объектом анализа избраны языковые единицы со значением безличности, используемые в стихотворениях российских, польских и болгарских поэтов, предметом - разноуровневые признаки, определяющие специфику функционирования средств выражения категории имперсональности в поэтическом тексте.
Источником для отбора материала является современная славянская поэзия второй половины XX - начала XXI вв. Для рассмотрения взяты произведения Л.М. Агеева, С.А. Васильева, Р.Ф. Казаковой, А.Д. Дементьева, тематика которых связана с осмыслением межличностных отношений, внутреннего мира человека, характеристикой окружающей действительности; стихотворения К. Васгушк^^о, К. Шаколу^оугау, I. ^аБгИелукга, А. Кв^гека, В. Ьеэпиапа, К. Ргеепуа-Тейт^ега, Ь. 81а£Га, ЗгутЬогеИе], Т. Топш, I. Титота - поэтов, которые поднимают философские вопросы о смысле бытия и взаимоотношениях людей, принципов мироустройства; лирика
К. Александрова, А. Андреева, В. Балевой, Б. Вангелова, Д. Дамянова, С. Дачевой, П. Дубаровой, М. Душковой, В. Ивановой, М. Ивановой, Р. Леонидова, Б. Христова, в которой раскрывается характер отношений между людьми, человеком и окружающим его миром, состояние лирического героя в переломные моменты его жизни и т.п. В славянской поэзии 50 - 80-х гг. XX в. отмечены реалии, связанные с эпохой социалистического общественного устройства, патриотические мотивы, постановка проблем глобального масштаба. Стихотворения, написанные в конце XX - начале XXI вв., отличаются ориентацией на изображение конкретных ситуаций и связанных с ними внутренних переживаний героев.
Единицей наблюдения является словоформа со значением имперсональности (безличности), функционирующая в контексте (всего проанализирован 3021 случай употребления языковых единиц).
Методологические основы работы базируются на теоретических положениях о разграничении языка и речи, системы и текста [Будагов, 1972; Гируцкий 2003; Ломтев 1976; Соссюр 1999; Успенский 1965], плана выражения и плана содержания языковых единиц [Даниленко 2010; Ельмслев 1960; Сепир 1993; Серебренников 1968; Степанов 1972], о выделении универсалий и уникалий, что характерно для сопоставительных и типологических исследований в области языкознания [Байрамова 2004; Будагов 2000; Гладров 1989; Городецкий 1969; Кацнельсон 1986], взаимодействии лексических и грамматических значений [Бондарко 2002; Васильев 1981; Виноградов 1986; Маслов 1984; Шарандин 2001], о системных отношениях глагольной лексики [Бабенко 1999; Васильев 1985; Гайсина 1982; Кузнецова 1982], о специфике художественной речи [Арнольд 1981; Болотнова 1992; Винокур 1991; Знаменская 2002; Кожина 1993; 2003], роли субъекта действия (состояния, отношения), обозначенного глаголом [Бирюлин 1994; Бондарко 1984; Лопушанская 1988; Маслов 1990; Пупынин 1992; Туликова 2006] и способности языковых единиц опосредованно отражать особенности
мировосприятия автора [Арутюнова 1999; Будагов 1983; Вежбицкая 1996; 2001; Выготский 1934].
Методы исследования. В работе используется: описательный метод, включающий наблюдение, интерпретацию и классификацию языкового материала; сопоставительный метод, служащий для выявления сходств и различий в употреблении языковых единиц со значением имперсональности в лирике славянских поэтов; элементы компонентного и контекстуальный анализ, что позволяет раскрыть семантико-стилистические особенности языковых единиц в контексте стихотворений; применяется количественный подсчет, обобщенно представляющий результаты анализа материала.
Новизна работы заключается в том, что в исследовании впервые определен комплекс средств выражения категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике второй половины XX - начала XXI вв.; сопоставлены лексико-семантические, семантико-грамматические и функционально-стилистические свойства языковых единиц со значением имперсональности в контексте; показано взаимодействие разноуровневых признаков и выявлены типы их сопряжения в высказывании при реализации категории имперсональности; установлено, что выражение безличности связано со спецификой актуализации темпоральной семантики и способов представления субъекта действия (состояния, отношения) в поэтическом тексте; показан изобразительно-выразительный потенциал языковых единиц и обосновано разграничение функций рассматриваемых средств, участвующих в формировании информативно-смыслового и эстетического содержания стихотворений; охарактеризована роль категории имперсональности в русской, польской и болгарской лирике при выражении мировосприятия личности.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в разработку проблем сопоставительного языкознания, стилистики художественной речи, в исследование проблемы соотношения грамматических и функционально-семантических категорий в славянских языках.
Практическая ценность работы определяется тем, что результаты исследования могут быть использованы в курсах грамматики и стилистики современных славянских языков, введения в славянскую филологию, в спецкурсах по проблемам художественной речи и лингвостилистического анализа текста.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В русской, польской и болгарской лирике второй половины XX -начала XXI вв. используются безличные глаголы, безлично-предикативные наречия, формы на -но/-то, безлично-отрицательные формы и конструкции, которые реализуют комплекс разноуровневых признаков (лексико-семантических, функционально-грамматических, функционально-семантических, стилистических), определяющих выражение категории импереональности в поэтических текстах.
2. Релевантной для выражения импереональности в лирических стихотворениях является специфика лексической, темпоральной семантики и степени конкретизации субъекта действия (состояния, отношения) в контексте - определенного, известного, ограниченного либо неограниченного в своей неопределенности, обобщенного или нулевого.
Регулярная реализация разноуровневых признаков в русской, польской и болгарской лирике обнаруживается в стихотворениях при актуализации значений бытия, существования, наличия / отсутствия, психического состояния, расположения субъекта к чему-л., действий, произведенных неуказанным производителем; темпоральных значений аористического, настоящего актуального расширенного, неактуального потенциального или абстрактного времени; при выражении определенного либо неограниченного в своей неопределенности субъекта действия (состояния, отношения) в высказывании.
3. Нейтральные и стилистически окрашенные средства выражения категории импереональности участвуют в формировании информативно-смыслового содержания стихотворений, выполняя номинативную, текстообразуюгцую, идейно-смысловую и композиционную функции, и в
реализации эстетического воздействия на читателя при использовании в образной, экспрессивной и характерологической функциях.
Наибольшим спектром функций в русской лирике характеризуются средства выражения категории имперсональности, выступающие при метафорическом переосмыслении действительности, употребляемые в составе обратного олицетворения, анафоры, в польской лирике - участвующие в создании иносказания, синекдохи, сравнения, анафоры, риторического восклицания, в болгарской поэзии - используемые в метафорических контекстах, в составе приемов антитезы, параллелизма, риторического восклицания.
4. Функциональные свойства языковых единиц со значением имперсональности в русской, польской и болгарской лирике отражают специфику мировосприятия личности славянских поэтов как представителей определенной национально-культурной общности.
Апробация работы. Основные результаты исследования нашли отражение в докладах на Международной научной конференции «Русе -Волгоград» [Русе, 2006], Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения академика Д.С. Лихачева, «Модернизация и традиции - Нижнее Поволжье как перекресток культур» [Волгоград, 2006], IV Международной конференции «Человек в современных философских концепциях» [Волгоград, 2007], II Международной научной конференции «Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов» [Волгоград, 2007], Международном научно-практическом семинаре «Ценностные приоритеты в изучении и преподавании славянских языков» [Волгоград, 2008], Третьей Международной научной конференции «Проблемы семантики и стилистики текста» [Лодзь, 2008], Международном научном симпозиуме «Славянские языки и культуры в современном мире» [Москва, 2009], Международной научной конференции «Интеграционные процессы в коммуникативном пространстве регионов» [Волгоград, 2010], Международной научной конференции «Русская речь в современных парадигмах лингвистики»
и
[Псков, 2010], на Борковских чтениях [Волгоград, 2006-2010], межрегиональной научной конференции «Проблемы модернизации региона в исследованиях молодых ученых» [Волгоград, 2008], X региональной конференции молодых исследователей Волгоградской области [Волгоград, 2005], внутривузовских научных конференциях в Волгоградском государственном университете [Волгоград, 2002-2010].
По теме диссертационного исследования имеется 15 публикаций, в том числе 2 статьи в соавторстве и 2 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемой литературы, источников и словар
