автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социально-философская герменевтика в России XIX - начала XX веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-философская герменевтика в России XIX - начала XX веков"

На правах рукописи

Марчук Алексей Алексеевич

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКАЯ ГЕРМЕНЕВТИКА В РОССИИ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ

Специальность 09.00.11 - социальная философия (философские науки)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Великий Новгород 2006

Работа выполнена на кафе 1рс философии юсударствснною общеобразовательного учреждения ныешего профессионального образования «Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого»

Научный руководи 1сш. Официальные оппоненты

Ведущая организация

док юр философских наук, профессор КУЗЬМИН Александр Андреевич.

доктор философских наук, профессор РЕЗНИК Юрий Михайлович, доктор филологических наук, профессор ДУДКИН Виктор Викторович.

Воронежский государственный университет.

Защита состоится «15» февраля 2006 года в часов на заседании

диссертационного совета Д 212 168 06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Новгородском государственном университете им. Ярослава Мудрого по адресу 173014 Великим Новгород. Антоиово, Гуманитарный институт, ауд 313.

С диссертацией можно познакомиться в библиотеке Новгородского государственного университета им Ярослава Мудрою

Автореферат разослан «¿2» 2006 года

Ученый секретарь кандидат философских наук, доцент диссертационного совета ' ^ МАЛЕНКО Сергей Анатольевич

Общая характеристика диссертации

Актуальность темы исследования. Философская герменевтика предполагает новое измерение человека, основанное на понимании и интерпретации условий его сознательного существования в социуме. В настоящее время, когда происходят радикальные изменения в практической жизни, политике, морали и праве, коммуникативной деятельности и образовании, вновь усиливается интерес к герменевтической проблематике Герменевтика всегда была вплетена в живую ткань социальной деятельности людей, а основные ее положения получают бурное развитие и начинают концептуально оформляться тогда, когда для этого имеются определенные социальные условия, связанные, в первую очередь, с изменением ценностных ориентиров и необходимостью сохранения традиции.

Настоящее состояние духовной культуры России представляет тревожную переломную картину в связи с изменением основ жизни общества. Возрастают и усложняются информационно-коммуникативные связи, меняются образ мира и место в нем человека, идет отказ от привычных стереотипов, рушится система старых мировоззренческих принципов и ориентиров. В такой ситуации требуется переосмысление жизненного опыта, как конкретной личности, так и всего общества, взаимное признание и понимание между различными культурами, этносами, социальными группами, установление надежных механизмов трансляции культурных ценностей. Разрешению этих вопросов может способствовать методологический аппарат герменевтики, который активно востребован в западной культуре мышления. Интерес к герменевтической проблематике постепенно возникает и в современной российской философии, но не только как историко-философский анализ одного из направлений западноевропейской социальной мысли, но и как попытка найти ответы на волнующие проблемы общественной и культурной жизни. В отечественной истории развития социально-философской мысли имеются собственные разработки проблемы понимания, что позволяет в дальнейшем использовать этот опыт, который наиболее концептуально, в теоретически завершенном виде, выразился в начале XX века и связан с именами великих русских мыслителей. Интенсивное развитие идей герменевтики в России конца XIX -первой половины XX века совпало с крупнейшими историческими событиями и определялось практическими потребностями людей. Анализ русской философской традиции, в частности герменевтической проблематики, поможет лучше понять и определить варианты дальнейшего развития современной действительности.

Философская герменевтика, как дисциплина создающая стандарты познавательной деятельности, оказала решающее влияние на формирование трех культур и соответствующих им подходов к социальной реальности. Первые значительные программы по теории понимания и толкования текстов были вызваны проникновением в античный мир христианской культуры, когда происходил интенсивный торговый, экономический, научно-философский обмен между Востоком и Западом, потребовавший развития переводческой деятельности. В эпоху Реформации возникает новый социальный запрос на герменевтику, связанный с задачами критики католицизма и обоснования нового религиозного движения. В начале XIX века, когда наука совершила значительный скачок в своем развитии и стремилась охватить области человеческой психики, истории, языка и культуры, движение по расширению предмета герменевтики стало еще более интенсивным. Все это подготовило почву для создания специфической методологии гуманитарного знания и выделения общенаучной философской дисциплины, которой в конце XIX века стала герменевтика. Носителем данной социально-культурной установки явилась литературно образованная гуманитарная интеллигенция, ее сторонники стремились держаться традиционных ценностей, которые постепенно утрачивались под натиском научно-технического проф сс£й с/УХЕ^Й 0$4 яН К0Т0РУЮ входили

БИБЛИОТЕКА |

С. Петер! ОЭ

35а*

представители естественнонаучной и технической интеллигенции, была полна надежд создания процветающего общества на основе научного познания и научной организации общественной жизни Противостояние двух типов культурного сознания интеллигенции выразилось в дихотомии наук о духе и наук о природе, в рамках которой в немецкой социологии и философии было сформулировано противопоставление понятий культуры и цивилизации

Если раньше за право формирования мировоззренческих ориентиров боролись гуманитарная и естественнонаучная, технократическая фракции, то теперь борьба разворачивается в рамках социальных наук, колеблющихся между сциентистской позицией, отстаивающей веру в научно-технический прогресс, и герменевтической установкой, которая близка традиционному литературно-гуманитарному подходу Если и гуманитарной традиции поч герменевтикой подразумевалось толкование текстов древних рукописей и историческич памятников вообще, то современная [ерменевтика есть социально-философское учение о понимании как онтологической характеристике существования человека и общества. Своеобразная структура понимания называется в герменевтике герменевтическим кругом Сциентистский подход уделяет внимание выходу из этого круга и основан на представлении о принципиальном различии познающего субъекта и познаваемого объекта, которое свойственно естественнонаучной методологии. Из этого выводится возможность объективного знания и идея бесконечного поступательного прогресса познания, тогда как в гуманитарных науках происходит постоянное возвращение к собственным предпосылкам Лучше понимая социальный мир как целое, науки об обществе углубляют свое собственное понимание, как части общества, а лучше понимая себя, они углубляют производимое ими понимание социального мира Социальные науки, представляющие особую культуру, объединяют в себе черты сциентистскою и гуманитарного, герменевтического подходов Усиление герменевтической и гуманитарной компоненты в контексте социальных наук всегда происходило в кризисные моменты общественного развития, когда открывается необходимость выработки новых жизненных стратегий, как для общества, так и для конкретного человека В конце XX века, когда слышатся голоса об «антропологической катастрофе», смерти философии, смене культурных парадигм, герменевтика в своем социальном аспекте с ее категориями смысла, понимания, диалога вновь актуализируется и становится востребованной Представители современной западной философии, такие как П. Рикер, Р. Барт, Ю Хабермас, призывают строить новый дискурс на основе интерпретации и взаимного понимания

Состояние духовного кризиса наблюдается в современной России, занятой мучительным поиском смысла своего собственного исторического существования Повседневная социальная жизнь стремительно окультуривается, исчезает наивная вера в объективность и предопределенность общественных процессов, расшатываются структуры и системы, в которые люди как бы «вставлены» с самого рождения. Не только социальное познание, но и само общественное развитие обретает черты герменевтического процесса, поэтому идентификация русской герменевтической мысли XIX - первой половины XX века позволит определить, к какому из трех типов культур общественного сознания она принадлежит, а экспликация социально значимых идей русской герменевтики дополнит рецептуру методов социально-герменевтического познания.

Состояние проблемы исследования. Теоретическим фундаментом исследования являются языковедческие и герменевтические концепции A.A. Потебни, А.Ф. Лосева, Г.Г Шпета и М М. Бахтина Социально-философский анализ герменевтический идей в контексте русской философии XIX - начала XX века, несомненно, представляет большой интерес. Имена Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина выбраны для исследования неслучайно, поскольку в их учениях поднимаются одни и те же вопросы, разрабатываемые с разных, иногда взаимно противоположных позиций: внутренняя

форма слова, сущность и природа коммуникации в процессе понимания, соотношение мышления и языка как средств общения, роль личности в социальном познании.

Многие из этих мыслителей испытали сильное влияние феноменологии, о чем свидетельствуют глубокие исследования современных отечественных и зарубежных ученых. И.М Чубаров и Фритьеф Роди в оригинальных концепциях Шпета и Лосева рассмотрели скрытую полемику с идеями основателя философской феноменологии Эдмундом Гуссерлем. Иных позиций придерживается В.Г. Кузнецов, утверждающий, что феноменология не только может мирно соединяться с методологическим аппаратом герменевтики, но их взаимный союз просто необходим. В.В. Калиниченко и Н.С. Плотников видят уникальность русской герменевтики в постепенном переходе от феноменологического идеала познания к герменевтической проблематике и поиске новых методов постижения смысла.

Необходимо учитывать, что рассматриваемые в работе философы, явно не причисляли себя к направлению герменевтики, которая в тот период еще только оформлялась концептуально и не получила достаточно широкого распространения. Тем не менее, социально-философский анализ герменевтики в России должен базироваться на классических трудах западноевропейской герменевтики Ф. Шлейермахера, В Дильтея, М. Хайдегтера, Г.-Г. Гадамера, П. Рикера. Более полную и развернутую картину о сложных и противоречивых процессах внутри отечественной теории понимания дает сравнительный анализ русской философии языка с работами В. Гумбольдта, Э. Гуссерля, Г. Кантора, О. Шпенглера, М. Бубера, оказавших значительное влияние на формирование русской герменевтической мысли. Важные идеи относительно проблемы текста и понимания как социальных явлений, природы смысла и интерпретации можно найти у представителей постструктурализма и постмодернизма: Ф. Де Соссюр, Ю. Кристева, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Делез, Ю. Хабермас, Г. Маркузе, Н. Хомский.

Кроме собственно герменевтических положений был детально проанализирован целый спектр теоретически значимых концептов в области философии языка, истории, культуры, истории и теории эстетики и поэтики, семиотики, социальной психологии, логики и теории познания. Идеи данных мыслителей нельзя рассматривать вне контекста философских разработок отечественных предшественников, современников и последователей. Нужно помнить, что учение Потебни создавалось в одно время с концепцией К.С. Аксакова, а последователем великого украинского филолога был Д.Н. Овсянико-Куликовский. А.Ф. Лосев при создании универсальной диалектической конструкции философии имени, которая занимает почетное место в ряду учений других представителей имяславия: П.А. Флоренского и С.Н. Булгакова, опирался на идеи B.C. Соловьева, A.A. Потебни, Вячеслава Иванова. Скрытую дискуссию и заочную полемику с взглядами Л С Выготского, Вяч. Иванова, А. Белого можно обнаружить в трудах Г.Г. * Шпета М М Бахтин главным своим учителем и наставником считал Вяч. Иванова и

разрабатывал свои идеи в контексте русской религиозной философии. Крупнейшие исследователи в области отечественной истории и теории языковой культуры, такие как Ю.М. Лотман, Д.С. Лихачев, С.С. Аверинцев, В.В. Кожинов, опирались на традиции - философствования, заложенные Потебней, Лосевым, Шпетом и Бахтиным.

Имена представителей социально-философской герменевтики в России по достоинству оценены в фундаментальных исследованиях по истории философии и языкознания, при этом их учения классифицируются по разным, иногда противоположным, направлениям. Н.О. Лосский относит языковую концепцию Лосева к интуитивизму, а Шпета считает представителем трансцендентально-логического идеализма, в то время как В.В. Зеньковский рассматривает и Шпета, и Лосева в русле гуссерлианства. Знаменитый современный специалист в области истории русской философской мысли А.Ф. Замалеев вообще отказывается проводить какие-либо параллели с западноевропейскими философскими школами. Автор первого значительного труда по истории русской семиотики Г.Г. Почепцов в творчестве Потебни подчеркивает

теоретическую и системную константу и высоко оценивает вклад Г.Г Шпета в развитии русской семиотики, причисляя его к герменевтическому направлению Н И Безлепкин также отмечает теоретическую и философскую значимость идей Потебни, включая его в число русских позитивистов и представителей психологической теории языка, а философию имени А Ф Лосева классифицирует как онтологическую гносеологию и софиологию. С идентификацией М.М Бахтина также нет единого мнения, поскольку его концепция либо редуцируется к экзистенциализму М Бубера, немецкой герменевтике и французскому структурализм) (Бонецкая Н К. Махлин В Л , Кристева Ю.), либо преподносится в качестве исконно русского феномена (Кожинов В В., Библер В С . Тамарченко Н.Д.).

При изучении социально-философской проблематики русской герменевтической мысли XIX - начала XX веков автор опирался на современные исследования в области общего языкознания, социологии культуры, этимологического состава культур. Теория Л.Г. Ионина о трех типах культур: гуманитарной, естественнонаучной и социальной, позволила эксплицировать основные различия классической литературной и социально-философской герменевтики Идея языковой личности, разработанная Ю.Н. Карауловым и дополненная В.В. Иваницким, косвенным образом находит свое подтверждение в языковых концепциях Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина. А. Вежбицкая предложила уникальный метод понимания культур посредством языковых концептов, наиболее значимых для этнических групп, но впервые идеи о существенной роли языка в идентификации культурных этносов были созданы в контексте русской лингвистической философии XIX - начала XX веков.

Творческое наследие А А. Потебни, А.Ф. Лосева, Г.Г. Шпета, М.М. Бахтина подверглось изучению в самых различных аспектах, в контексте общей и социальной психологии (Зинченко В.П.), эзотерической метафизики и антропософии (Л. Силард), в рамках русской религиозной философии и духовного самосознания (Бибихин В.В., Камчатнов A.M.), филологии и литературоведения (Тамарченко Н Д., Ярошевский М.Г., Пресняков О.П.), культурологии и истории культуры (Бочаров А.Б., Аверинцев С.С.), теории искусства (И. Фещенко-Скворцова. Е. Целма), религии (Н. Гаврюшин, А Митюшин) и фольклора (В. Айрапетян).

При анализе социально-философской герменевтики в России XIX - начала XX века использовались материалы ежегодных конференций, проходящих в разных ВУЗах страны Вопросам русской философской герменевтики посвящены некоторые исследования зарубежных ученых, таких как Фритьеф Роди, Мариз Денн, Ю. Кристева, Майкл Холквист.

На основе изучения существующих работ по проблеме русской социально-философской герменевтики XIX - первой половины XX веков можно сделать вывод, что у исследователей русской философии данного периода еще не выработана единая точка зрения на характер и статус герменевтических идей представителей русской гуманистической мысли. В одном случае исследователи, подходя некритично, выделяют целое направление «русская герменевтика», в которое без какой-либо классификации помещаются в одном ряду работы Шпета, Франка, Лосева, Булгакова и Розанова. В другом случае, противоположном предыдущему, ученые (Замапеев А.Ф., А.И. Новиков) избегают вообще данной темы, оставляя незадействованным значительный пласт идей и концептов. Промежуточное положение между указанными крайними воззрениями занимают точки зрения, которые либо относят к герменевтам только Шпета (Кузнецов В.Г., Капиниченко В.В., Щеглов В.В), либо, наоборот, вычеркивают творчество Шпета, причисляя его к западноевропейскому направлению философствования, и оставляют лишь «философию имени» начала XX века (Канке В.А., Безлепкин Н.И.). Несмотря на значительный исследовательский материал, появляющийся последнее время по данной проблематике, русская герменевтическая философия берется в основном с позиций онтологии или гносеологии, хотя большинство ученых признают важную роль

герменевтических концепций России в формировании современной социально-философской мысли. Поэтому должна быть эксплицирована именно социальная и антропологическая компонента, являющаяся доминирующей в современной гуманитарной науке До сих пор нет исследований, посвященных анализу социально-философской стороны русской герменевтики XIX - первой половины XX века, поэтому в данной работе предпринимается попытка восполнить недостающий пробел.

Целью исследования является определение основных антиномий в содержательном строе русской социально-философской герменевтики на основе анализа яшковелчсских работ Л Л Иоюбнн. ЛФ Лосева, Г.Г. Шне! а. М.М Бахтина

Реализация указанной цели потребовала постановку и решение ряда исследовательских задач, а именно-

• обосновать, что русская герменевтика представляет собой специфический вариант герменевтического направления;

• проанализировать имеющиеся современные исследования относительно русской социально-философской герменевтики;

• показать социально-философское значение идей русских мыслителей относительно центральных категорий герменевтики, таких как текст, слово, смысл, диалог;

• изучи гь, как рассматривалась сущность и природа акта понимания и интерпретации в русской философской герменевтике XIX - начала XX века;

• проанализировать культурно-исторический, эстетический и религиозный аспекты русской философской герменевтики как значимые элементы социальной

Л1-'11С I Ш1 ] СЛЫЮСI и

Объектом исследования является социально-философская герменевтика России XIX - первой половины XX века

Предметом исследования выступает логика саморазвития концептуальных оснований и социально значимых идей русской философской герменевтики XIX - первой половины XX века, отраженных в языковедческих работах Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина.

Методологические основы исследования.

Сложность и неоднозначность исследуемого объекта потребовало многостороннего подхода, но основными мс! одами, которые используются автором, являются:

• метод социокультурной и исторической реконструкции, позволяющий проследить становление русской герменевтической мысли и ее оформление в специфическое направление герменевтики в целом;

• метод сравнительного анализа, который позволяет выявить сходства и различия между исследуемыми в работе концепциями и другими философскими направлениями отечественной и зарубежной социально-гуманитарной мысли;

• метод классификации, позволяющий свести многообразие теоретического материала по исследуемой проблеме к сравнительно небольшому числу образований, а также выявить исходные единицы анализа на основе системы категориального аппарата герменевтики;

• меюд структурно-логической аналогии, посредством которой становится возможным установление подобий и взаимосвязей русской философской термсневгики начала XX столетия с современными достижениями в области социальной и лингвистической философии;

• метод абстрагирования и вытекающей из него идеализации, предполагающих мысленное конструирование объекта исследования и некоторое отвлечение от несущественных свойств и связей с целью выделения сторон, интересующих автора исследования;

• метод философской рефлексии, чьи механизмы,согласно мнению М. Хайдеггера и Г. Гадамера, производны от символической природы словесной предметности.

Рефлексивная позиция связана с преодолением воззрения о том. что знание отождествляется с объектом. Помимо своей традиционной функции критического анализа, логического обоснования, систематизации научного знания, рефлексия реализует конструктивную творческую функцию в качестве позитивной разработки ценностей, целей и средств самой научной деятельности (Швырев B.C., Степанов С.Ю.);

• метод дедукции, который предполагает логическое выведение одних положений из других, и касающийся, в первую очередь, стилистики и логически правильною построения работы, а также дополняющий его индуктивный метод, позволяющий конкретизировать концептуальные положения русской философской герменевтики Научная новизна исследования заключается в том, что обозначена важная роль русской герменевтики в переориентации герменевтического познания с области толкования текстов и классической филологии в сферу социально-философской проблематики. В связи с особым статусом русской философской герменевтики, центральные категории герменевтического стандарта обретают специфику антиномичности и внутренней незавершенности.

Основные результаты исследования выражены в следующих положениях.

1. Существует идейная связь между отечественной и зарубежной герменевтическими традициями, поскольку западноевропейские и русские герменевты XX века стремятся раскрыть сущность акта понимания как фундаментальной характеристики индивидуальной и социальной жизни, а сама герменевтика обретает статус основы социально-философского познания. Знакомство с идеями из истории западноевропейской герменевтики, их критическая переработка и трансляция на почву отечественной интеллектуальной мысли, позволили сформироваться русскому варианту герменевтики, который обогатил философское учение о понимании новыми методами и оригинальными теоретическими разработками.

2. Определены границы русской философской герменевтики как самостоятельного течения внутри русской и мировой гуманитарной науки, а также эксплицированы те важные особенности, которые отличают русский способ герменевтической философии от европейской традиции. Поскольку русский вариант герменевтики оказался продуктивен именно для развития современной общественной мысли, главные различия между отечественной и зарубежной герменевтическими традициями следует искать не в онтологической и гносеологической плоскостях, а в философской антропологии и социальной философии.

3. Критическая переработка и систематизация имеющегося исследовательского материала по проблеме русской философской герменевтики XIX - первой половины XX веков под углом зрения глобального диалога культур как коренного условия выживания человечества показала, что русский иариаш тсрмснсшики подходи! к языковой реальности с позиций персонализма и историзма. Языковая личность и язык рассматриваются не в контексте объективизма и психологизма, а в качестве смыслообразующих, духовных единиц социума. Принцип историзма выражается в том, что язык и текст как средства общения постоянно развиваются и обог ащаются новыми формами и не могут фиксироваться в законченном, ставшем виде.

4. Системный и сравнительный анализ различных точек зрения на проблему русской философской герменевтики выявил, что социальная константа герменевтического дискурса, хотя осознается многими современными исследователями, но не подвергается серьезному и глубокому изучению.

5. Узловые и наиболее проблемные моменты, остро стоящие внутри русской герменевтической традиции, связаны с языковой реальностью, мыслимой как средство общения, которое рассматривается как бесконечный, многогранный процесс коммуникации, основанный на свободе и взаимном признании всех его участников. Такое межличностное общение исключает доминирующей роли

интерпретатора как арбитра, а вхождение в текстовое пространство становится живым диалогом между автором, читателями и учеными, принадлежащими разным культурам.

6 Понимание как постижение смысла является важной составляющей человеческого бытия, поэтому русские герменевты XIX -начала XX веков стремятся раскрыть, в первую очередь, сущность самого акта понимания как фундаментальную характеристику индивидуальной и социальной жизни, а сама герменевтика обретает статус основы социально-философского познания. Логическое содержание «смысла» раскрывается в противоположных процедурах понимания и интерпретации как способах формирования идеальных значений социального опыта.

7 Обращение к герменевтической проблематике среди русских философов-языковедов было вызвано не чистым научно-теоретическим интересом, а озабоченностью за современное нравственное и духовно-культурное состояние общества Угроза утраты собственной языковой культуры и мышления, процессы утилитарности искусства, возрастающий прагматизм и механицизм вызвали к появлению таких тем в русской философской герменевтике, как культурная и этническая самоидентификация, искусство и ответственность, роль творчества и сотворчества в создании и понимании художественного произведения.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы диссертации, положения и выводы, сформулированные в ней, способствуют как расширению знаний и пониманию процессов, происходящих в истории русской и мировой социальной науке, так и дальнейшим исследованиям по философии языка и герменевтике в России в других пространственно-временных рамках. Выделение наиболее значимых концептов русской герменевтики позволяет на их основе строить программы по установлению взаимопонимания между социальными группами и стратами Экспликация духовных оснований языковой реальности способствует снятию социальной напряженности между экономическими, культурными, этническими и религиозными образованьями с различными и противоположными ценностными установками.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке лекционных курсов, спецкурсов, семинарских занятий, факультативов по ряду учебных дисциплин социально-философского профиля, а также истории и теории языкознания, истории русской культуры, философии искусства, различных спецкурсов, посвященных герменевтике и другим аспектам проблемы понимания в обществе.

Апробация работы. Основные положения диссертации получили отражение в материалах научных конференций, где были представлены в виде докладов: на научной конференции «Антропологические конфигурации современной философии» (Москва, 3-4 декабря 2004г.); на Всероссийской научной конференции «Духовные начала русского искусства и образования» («Никитские чтения») (Великий Новгород, 10-14 мая 2003 г.). Материалы данного научного исследования использовались при подготовке и проведении учебных курсов по дисциплинам «Основы философии» и «Деловое общение» в Боровичском техникуме строительной индустрии и экономики. Также результаты диссертационной работы прошли апробацию в региональном представительстве института «ИНФО - Рутения» в качестве лекций по предметам «Социальная философия» и «История русской философии».

Диссертация обсуждена на заседании кафедры философии философского факультета НовГУ им. Ярослава Мудрого 4 октября 2005 года и рекомендована к защите.

Структура и содержание диссертационного исследования отвечает логике раскрытия заявленной темы и соответствует поставленным целям и задачам. Диссертация состоит из введения, трех глав, одиннадцати параграфов, заключения и списка используемой литературы.

II Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, приводится обзор современного состояния соответствующей проблематики, ставятся цель и задачи, определяется объект и предмет исследования, устанавливаются методы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования.

Первая глава «Слово как элементарный носитель смысла в социально-философской герменевтике России второй половины XIX - начала XX веков» посвящена анализу понятия смысла в русской философской герменевтике При этом смысл берется не онтологически, а через его функционирование в социальной действительности и раскрывается в антиномичности общественного бытия

В первом параграфе «Социально-философский аспект учения А.А. Потебни о внутренней форме слова» анализируется ключевое понятие лингвистики Потебни -внутренняя форма слова и вытекающее из него учение о ближайшем и дальнейшем значении, которое стремится к оригинальному разрешению проблемы п ¡аимного понимания и признания народно-бытового и научного сообществ

Впервые в России благодаря работам Потебни обсуждаются абсолютно новые проблемы, как для языкознания, так и косвенно для гсрмснсв I ики. Точкой сближения этих двух областей является категория понимания, которая у Потебни не связана с традиционным для западноевропейской герменевтики споре о единственности или множественности смыслов в слове Вместо этого мыслитель развивает учение о соотношении ближайшего и дальнейшего значения и, опираясь на исторический генезис языка и мышления, создает учение о внутренней форме слова, которая связана с наиболее близким этимологическим значением и выступает как способ передачи значения в коммуникации.

В качестве внутренней формы слово транслируется через народное предание и проявляется в образной эпической поэзии и фольклоре, но благодаря развитию мышления наполняется новыми признаками, и язык из образной речи превращается в речь абстрактных понятий с большим содержанием, но с практически забытым ближайшим значением. Неизбежным является процесс, когда народная поэзия, лишенная авторской индивидуальности, трансформируется в научную прозу, где присутствует личность, которая возникает в результате полного усвоения содержания народной мысли

Согласно Потебне, язык навсегда остается первообразом народно-поэтического творчества, поскольку народная поэзия обращена к прошлому и личность в ней тяготеет к авторитету. В письменной литературе, наоборот, автор сознательно усовершенствует свою речь, что приводит к наблюдению, сравнению, обобщению явлений языка как средства общения. Потебня считает, что противоположность письменности и вытекающею из нее способа тиснения иоэтческою обраш и ус 1 ной по пни небезусловна. Несмотря на то, что процесс рождения цивилизации или письменной литературы из народного творчества неизбежен, тем не менее, эти явления могут сосуществовать вместе, при условии, что письменность черпает силы из устного предания. Личностная поэзия и литература возникает в высших классах общества и, только если эти классы отграничиваются от народной «массы», то наступает упадок языковой культуры в целом. Лишь при относительном равновесии цивилизации и народного творчества, по мнению Потебни, возможно полноценное развитие языка. Поэтому, с одной стороны, должен измениться статус ученого, класс, составляющий работников науки, обязан отказаться от своего привилегированного, аристократического положения, а с другой стороны, необходимо признать права просторечия и классов говорящих на нем. Когда происходит перевес письменности над устным преданием, грамотных людей над неграмотными, то возникает деление общества по имущественному

признаку, появляется отчуждение между центром и провинцией, городским и сельским населением, несовместимое с народным поэтическим творчеством.

Чтобы постигать смысл и значение народного слова лингвист и ученый интерпретатор должен не подменить собой житейское толковательное искусство, а осознанно применять его средства Язык фольклора толкуется только внутренними приемами, в результате чего становится возможной народная герменевтика как самостоятельная гуманитарная наука Органическая герменевтика родного языка и фольклорной мудрости могла бы стать созидающим началом, которое способно восстановить утраченную связь между наукой и человеческой природой.

Заложив основы теоретического языкознания в России, Потебня предчувствовал появление той сферы, которая объединит различные науки, такие как языкознание, психологию, историю и физиологию, однако в его учении не хватало развитой методологии для введения герменевтики п философский контекст Также Потсбнсй, как и его предшественниками не была сделана рефлексия категории смысла, признаваемая самоочевидным фактом в теории толкования и понимания. Предпосылки для анализа смысла сложились немного позже и в России вызвали появление новых герменевтических учений, прежде всего «диалектической феноменологии» А.Ф. Лосева

Во в юром пара|рафс «Смысл-сообщение в диалектической герменевтике А.Ф. Лосева» рассматривается понятие смысла и его роль в диалектическом конструировании слова как средства общения в кон тексте философии имени А.Ф. Лосева.

Согласно Лосеву, человеческое слово есть средоточие всех жизненных интенций, всего рационального и иррационального. Объединить все разрозненные, иногда взаимоисключающие, моменты и передать их в качестве цельного понимаемого сообщения призвано понятие смысла или энергии. Смысл, согласно Лосеву, есть сверхбытийнос единство пещи, которое не стирает грани между энергией сущности и вещью, но - является «залогом общения» между ними. В теории символа и смысла Лосев акцентирует внимание на проблеме общения и со-общения, поскольку абсолютное бытие непознаваемо в рационалистическом смысле, но сообщимо и понимаемо

Объектом философии языка Лосева является слово как символ общения между божественной и человеческой сферами, между вечным и временным началами. В культурно-историческом и социальном плане категории слова на том же уровне соответствуют понятия миф и личность, чьи принципы, согласно Лосеву, лежат в основе исторического развития и являются трансцендентными человеку. Задача интерпретатора и толкователя заключается в том, чтобы от неосознанной мифологичности исторического сознания перейти к его осознанной ступени. Лосевский символизм, универсализирующий коммуникативный и смысловой аспект, основан на автономности личности, на ее фундамешалыюй свободе Историзм и персонализм, явно прослеживающиеся в языковой концепции Лосева, заставляют включать его учение в сферу герменевтического течения философии.

Тезис Лосева о том, что слово есть сама «вещь», понятая в разуме, явилось причиной появления различий в позициях современных исследователей на творческое наследие ученого. Можно наблюдать целый спектр мнений: от доминирования чисто прагматического и коммуникативного аспекта до полнейшей онтологизации слова в герменевтике А Ф Лосева Ото вызвано сложностью и многофункциональностью самого предмета исследования - языка и слова. Скорее всего, философия А.Ф. Лосева имела целыо синтезировать все имеющиеся в то время подходы к языку и его сущности на основе непротиворечивой методологии, включающей в себя диалектику, феноменологию, герменевтику, сравнительную историографию.

Категориальный аппарат герменевтики либо только угадывается за философско-религиозными понятиями теории языка Лосева, либо явно представлен в работах позднего периода. Заслуга введения герменевтической терминологии в философский дискурс в России принадлежит Г.Г. Шпету, однако в современных исследованиях нет однозначной и

согласованной оценки относительно шпетовского проекта герменевтики. Это связано с попытками идентификации Шпета либо с герменевтической, либо феноменологической, либо с обеими философскими традициями.

В третьем параграфе «Социально-философская рефлексия смысла в герменевтическом проекте Г.Г. Шпета» рассматривается коммуникативная специфика структур слова, играющих роль смыслообразования в языковой концепции Шпета и имеющих явно социальный характер.

Шпет кардинально переориентирует философию в область изучения социальною опыта и главная роль при этом отводится рефлексии понятий смысла и слова Анализ структуры слова, по Шпету, есть анализ «идеальной плоти» мысли, который толкуется как комплекс чувственных дат, претендующих на то, чтобы быть понятыми, то есть связанных со смыслом и значением. Слово есть условие, средство общения, оно содержит в себе и обозначает некоторое переживание субъективного опыта, но им также выражается нечю, претендующее на устойчивость, которое может быть обозначено как понятие, закрепляющее в себе социальный и научный опьм

В слове даны различные варианты организации социального духа: наука, религия, искусство, а согласовать многообразие и подвижность внутренних форм языка с устойчивостью логических структур позволяет совокупность средств познания, которую Шпет объединяет в телеологическую группу Пол логической формой слова понимается такое отношение знака языка к его значению, которое имеет место там, где язык используется в познавательных целях, но при этом слово в своих формах порождается предметом и не сковывается им.

Термин «смысл» Шпет употребляет для обозначения предмета в его определительной квалификации, а внутренний смысл самого предмета есть энтелехия, которая служит выделению мотивационно-телеологической функции ноэмы. Смысл как содержание является знаком внутреннего предназначения и указывает на общественную мотивацию данности предмета, на его целевую функцию Лкт осмысления есть самостоятельный акт, не привязанный необходимо к чистому тетическому акту Для смысла в положении коррелятивно «выражение», для герменевтического акта коррелятом выстелет интерпретация или истолкование Отношение цели-срелстпа не яипястср чем-то привносимым для «удобств» познания, а есть отношение присущее самой социальной вещи. К сущности самого сознания относится не только усмотрение, но и понимание, «уразумение» усмотрения, однако выйти из социального единения, по Шпету, можно только одним путем - утратив способность «уразумения». Факт понимания речи есть проявление единого, обусловливающего всякое общежитие, «уразумения» как функции разума, при этом смыслоизвлечению должно быть подвергнуто наряду с другими предметами также трансцендентальное «ego», само отвечающее за образование смыслов

Через герменевтику Шпет привносит в область рациональности социальную проблематику и чтобы понять, что Шпет мыслил под коллективностью сознания, нужно обратиться к его интерпретации общественного бытия, которое не может быть только совокупностью индивидов. Шпет как и Лосев пытается решить проблему целого и части, общего и индивидуального через понятие «социальной вещи», которым является человек посредством языка включающийся в деятельность социума. Конкретное, эмпирическое «Я» как имрек есть вещь среди вещей и также должно быть координировано идеальное «Я». Поскольку все вещи есть социальные предметы, постольку «Я» должно бьггь разумно мотивировано и определено в своей предназначенности, как и в своей свободе И эмпирическое и идеальное «Я» как конкретное и единственное, но не само по себе, может стать объектом исследования. Подлинное «Я», смысл которого заключен в цели-желании, есть не предпосылка и основание, а само нуждается в изучении, поэтому можно считать, что Шпет один из немногих вскрывает прагматический уровень языка, который устанавливает наличие мотива как движущей силы действий языковой личности. Субстанциональную природу сознания Шпет обнаруживает в уразумении, чья основная

функция - понимание и интерпретация социальных символов. Уразумение есть соучастие, со-причастность, «сознаваемое единство сознания», что указывает на общую для всех уникальных инливидоп субстанцию сознания- совместное поле деятельности уникальных «Я» по поводу уразумения смысла.

В четвертом параграфе «Социальная и диалогическая природа слова в концепции М.М. Бахтина» рассматривается герменевтический подход Бахтина к категориям текста и слова в контексте социального познания.

Появление любого текста, по Бахтну. всегда есть событие индивидуальное, уникальное, неповторимое и возникающее в результате диалога двух личностей. Увидеть и понять автора произведения, значит, увидеть и понять другое, чужое сознание, его мировоззрение, то есть другой субъект Диалогические отношения, на которых акцентирует внимание ученый. - это смысловые отношения между всякими высказываниями в речевом общении, а любое слово как так всегда межиндивидуально, поэтому высказывание и слово как смысловое целое может быть только понято, а не объяснено Смысл слова уже прелполш.км лпалш. который возможен не между вещами, а только между личностями и социальными группами

Вполне обоснованно можно утверждать, что Бахтин выполнил миссию проводника идей эзотеризма в мир голого сциентизма и практицизма Из мистической, по сути, традиции герметизма он заимствует идею взаимозависимости и бесконечного акта сотворчества человеческой и божественной личности и представляет ее на языке секуляризованных терминов Бахтинская теория диалога восходит к учениям В. Иванова, в которой «Я» всегда не совпадает с собой, раздваивается, поскольку человек как бы смотрит в зеркало и замечает, что «из моих глаз глядят чужие глаза». «Я» одержимо другим и личность находится на касательной с миром, никогда не может целиком войти в мир и не может уйти из него.

«Я» у Бахтина не имеет подхода к своему собственному внутреннему образу, но такой подход к познанию личности есть у Шпета. «Я» у него есть «социальная вещь» именно потому, что как «вещь среди вещей» требует своего познания, экспликации смысла, нахождения :воей сущности не в «Другом» а в самом себе. Смысл «Я», его «энтелехию» Шпст находит в телеологических актах Герменевтика Бахтина и Шпета во многом пересекаются друг с другом и имеют общие точки соприкосновения, единство которых проявляется уже в определении задач герменевтики, а также в том, что важной составляющей понимания слова и высказывания они считают роль контекста. Но мнению В.Г. Кузнецова, Бахтин и Шпет идейно расходятся в вопросе о том, какой метод исследования в гуманитарных науках считать основным. Желая обосновать социально-исторический метод исследования, М.М Бахтин критикует Шпета, полагая, что организующий центр всякого высказывания находится не внутри, а во-вне: в социальной среде. Бахтин, хотя отверг обоснование личностной суверенности текста, однако положил его в основу различения «точных» и гуманитарных наук как монологических и диалогических форм знания Автор работы «К философским основам гуманитарных наук» скрыто полемизирует со Шпетом и проводит принципиальную границу между «Я» и «вещью», тогда как Шпет максимально сближает их, понимая «Я» как социальную данность. Бахтин пишет, что когда мы имеет дело с познанием личности, то нужно выйти за пределы субъект-объектных отношений, какими те рассматриваются в гносеологии. Субъект-объектные отношения остаются бездушными и безличностными в отличие от человеческих отношений «Я» - «Ты», «Я» - «Другой», «Я» - «Мы», в которых речь идет не столько о познании, сколько о понимании. Возможно, предметом расхождения позиций Шпета и Бахтина стало различие в подходе к личности, поскольку для Шпета важен функциональный момент личности, а для Бахтина - интенциональный. Шпет акцентирует внимание на идеи личности как ее организующем начале, тогда как Бахтина интересует «кругозор» личности, ее направленность на «Другого». Работы М.М. Бахтина продолжили ту традицию в русской философии, которая идет от национального фольклора, через

религиозную философию Флоренского и Лосева, творчество символистов, учение Шпета и других русских мыслителей.

Вторая глава «Социально-философское содержание понимания и интерпретации как основных процедур постижения смысла» посвящена раскрытию природы и сущности этих актов в концепциях русских философов. Здесь дается сравнительный анализ герменевтических учений друг с другом и зарубежными теориями Особо заостряется внимание на понятии «вещи», наиболее проблематичном моменте философского дискурса русской герменевтики и статусе наук о духе, в рамках которого рассматриваются позиции и подходы к бытию человека и творческим продуктам его социальной жизнедеятельности.

В первом параграфе «Природа и сущность понимания в социолингвистике Потебни» раскрывается процесс образования в слове ближайшего значения и его трансформация в сознании понимающей личности или группы, а также затрагиваются важнейшие проблемы конечности и бесконечности, адекватности и неадекватности понимания и восприятия смысла.

Социальное и культурно-историческое познание, сформировавшееся в 19 веке, выдвинуло понимание в качестве своего универсального метода исследования, принципиально противопоставив его естественнонаучной установке на объяснение явлений действительности. Посвятив свою научную деятельность детальному исследованию социальной роли языка, А А Потебня не мог пройти мимо проблемы понимания. Анализируя художественное произведение, ученый разделяет его действие на автора и на читателей, слушателей, которое составляет предмет понимания или критику. Из декларируемой идеи о гибкости и подвижности образа в слове Потебня приходит к выводу о бесконечности понимания и качественного многообразия коммуникаций. Совокупность знаний направленных на понимание художественного произведения является сферой деятельности критики, значение которой заключается в том, что она говорит и закрепляет сознанием то, что сделано поэтом. В этом смысле критика у Потебни ставит те же задачи, что и герменевтика в своем классическом понимании, сущность которой есть постижение того, что было уже познано ранее и реализовалось в продуктах творческой деятельности.

Поэтический образ, согласно Потебне. создается в свободном акте творчества, и поэт может «схватывать», «уловлять» окружающую действительность только при наличии свободы в отношении к себе, к своим идеям и системам, к своему народу и истории. Отношение к тексту и слову как живой, незавершенной реальности, создаваемой обществом, предопределено принципиальной подвижностью художественного образа и гибкостью внутренней формы слова. Потебня исходил из посылки, что слово рождается и воспринимается не как выражение готовой мысли, а как деятельность мыслящего по созданию мысли из новых восприятий при помощи прежде воспринятого социального опыта. Любой текст, любое произведение предполагает бесконечный ряд интерпретаций, и понимание принципиально оказывается бесконечным, поскольку язык теснейшим образом связан, хотя и не тождественен, с мышлением, а развитие языка обусловлено развитием мышления и наоборот. В своих исследованиях Потебня доказывал, что язык не только оказывает существенное воздействие на формирование менталитета народа, но также выступает могущественным средством дальнейшего развития этнического самосознания и условием его совершенствования. Под влиянием национальной культуры мышления язык сам изменяется и подготавливает появление более высоких форм организации социума. Однако рассуждения об языковых изменениях подводят социальную лингвистику и философию языка к постановке и решению новых проблем. Понимание языка как динамического процесса, постоянно меняющегося и обновляющегося явления, может привести к агностицизму, поскольку невозможно изучить сущность и природу вещи, которая находится в непрерывном движении. Вероятно, Потебня предвидел возникновение такой проблемы и поэтому предложил

теорию внутренней формы слова, поскольку ему казалось, что с помощью ее можно найти неизменную сущность слова, установить закон развития языка и мышления, объяснить, почему возможно понимание при безусловной уникальности сознания каждой личности, коллектива, этноса.

Огромна заслуга Потебни как практического толкователя и интерпретатора народной словесности, чье герменевтическое искусство основано на гибкости и подвижности образа, а также изменчивости ближайшего значения. С помощью раскрытия внутренней формы, считает ученый, можно понять смысл многих пословиц и поговорок, поэтому довольно часто на страницах своих рабЬт Потебня приводит примеры из русского и украинского фольклора, демоне грируюшис процесс раскрытия ближайшего значения слов. Хотя учение Потебни содержит противоречия и не лишено недостатков, проблемы, поставленные им - конечность и бесконечность понимания, возможность адекватной передачи мысли собеседнику, внеэстетический опыт постижения произведения искусства, остаются актуальными в современной социально-философской мысли

Во втором параграфе «Понимание, интерпретация и ее классификация в контексте социально-философских воззрений А.Ф. Лосева» рассматривается герменевтическое учение Лосева, которое имело целью раскрыть сущность и природу понимания как одного из атрибутов языковой и социальной реальности с позиций диалектической методологии и онтологии.

Ключевая мысль лосевской герменевтики состоит в том. что слово есть понятая и требующая своего признания в обществе вещь. Понятие «вещь» как предметная сущность социальных отношений, с одной стороны, указывает на онтологическую компоненту, которая выражается в бытийствениости слова в мире, а с другой стороны, указывает на гносеологическую компоненту и связано с поиском истины как идеи вещи. Истина здесь не есть адекватное отражение сущности вещи в индивидуальном и коллективном сознании, а скорее связывается с долженствованием, с должным образом поведения личности и носит явно морально-нравственную окраску. Органическая слитность онтологической и гносеологической сторон способствовала превращению мира, освещаемого разумом, в доступный для понимания. Отсюда становятся ясными причины полемики Лосева с неокантианством и позитивизмом, отрицающими роль интеллектуальной интуиции в познании сущности.

В качестве альтернативы инструменталистской интерпретации соотношения языка и мысли, где язык рассматривается как механизм, русские философы предложили диалектический способ познания сущности слова, выполняющего коммуникативные функции. Диалектика позволяет увидеть в словах кристаллы смысла и имеет не только теоретический смысл, но представляет также интерес в качестве социальной и даже политической позиции Задолго до современных критиков индустриального и постиндустриального общества Лосев имплицитно предлагал совершенно иной философский дискурс, чем нош! пнис I екмй, основанный на функционализме и практицизме Диалектическое мышление имеет подрывной характер и играет роль критики в современном обществе, поскольку его понятия трансцендентны, а значения, образующиеся в его дискурсе, транзитивны Пиетет Лосева к диалектике вызван, в первую очередь, с целью критики и ниспровержения существующего общественного порядка, это не просто полемика с позитивизмом, а его принципиальное отрицание и неприятие того социального устройства, которое формирует позитивное мышление. Относительно герменевтического познания необходимо отметить, что и здесь диалектический способ мышления вскрывает противоречия в самом процессе понимания. Открытость, незавершенность и антиномичность понимания, которое всякий раз содержит в себе непонимание, составляют альтернативу попыткам редуцировать процесс постижения смысла к анализу атомарных суждений.

А.Ф. Лосев один из первых в русской лингвистической и социально-философской традиции употребил термин «интерпретация», которую нельзя считать делом только

человеческого субъекта Лосев отмечает, что вещь в результате общения с ней обращена к личности или группе какой-либо своей стороной, познаваемой и понимаемой, однако в отношении интерпретативного акта истинность и ложность не имеют решающего значения. Для всех интерпретаций вещи существует общая основа - символ, который является конструирующим стержнем и основанием всех общественных отношений в определенном социальном образовании Согласно Лосеву, познание вещи невозможно точно описать или определить, на него можно только указать, намекнуть, заставить догадаться о нем или разбудить е< о в себе Такой подход означает, что вещь есть тайна, которая представляет собой синтез знания и незнания Указание на тайну как сущность вещи явно демонстрирует попытку возрождения мистического и символического общения и отношения к миру взамен формального и позитивистского, пренебрежительно относящихся ко всему магическому и метафизическому В силу того, что предметная сущность вещи одновременно абсолютно индивидуальна и неотличима от всего другого, повторяема, она оказывается познаваемой и непознаваемой. Это не постигается рациональным способом, а понимается только символически и не выводится логически, но устанавливается произвольно и есть абсолютная иррациональность. Выделяя коммуникативную или приближенную интерпретацию. Лосев выводит теорию интерпретации на новый уровень, задачей которой теперь становится не столько отыскание адекватного смысла ради чистого научного интереса, сколько изучение того, как различные политические и социальные силы истолковывают действительность исходя из своих целей. Поскольку участников коммуникации может быть бесконечное множество, постольку процесс интерпретации принципиально бесконечен. Однако все интерпретации могут быть совмещены и структурированы в одном символе как пределе всего множества интерпретаций В этом смысле Лосев проводит аналогию с пониманием «актуальной» бесконечности теории множеств Г. Кантора, причем единство интерпретаций в символе не снимает его антиномичной природы.

Хотя Лосевым была предпринята попытка дать целостное учение об интерпретации с точки зрения общения, его теория оставляла без внимания механизмы реализации и значение интерпретации в социальной действительности, что было осуществлено в работах Поля Рикера и Ю.Хабермаса

В третьем параграфе «Понимание и интерпретация как методы социально-исторического познания в герменевтике Г.Г. Шпета» рассматривается проект Шпета по освещению философского и методологического значения приемов герменевтики и их роль в развитии наук о слове, а также перспективы ожидающие философию при использовании герменевтики в этом направлении.

Согласно Шпету, герменевтика возникает там, где появляется желание отдать себе отчет о роли слова как знака сообщения Постановка вопросов герменевтики связана, с одной стороны, с вопросами логики, грамматики и риторики, а с другой, с нравственными, педагогическими и политическими потребностями. В силу союза герменевтики с филологией и историей и исходя из их нужд перед герменевтикой ставится, как считает Шпет, единственная задача: обоснование видов и типов интерпретации. Поскольку понимание есть то, что уже было познано ранее, то филология должна в своей методологической части иметь предпосылкой учение о понимании. История также есть познание осмысленных продуктов социального опыта и через посредство истории филология и философия своеобразно взаимодействуют. На этой основе Шпет считает, что история должна не только объяснять, но прежде по-своему интерпретировать то, что в дальнейшем подлежит объяснению, в результате чего можно говорить об исторической интерпретации в качестве самостоятельного вида интерпретации.

История вопроса о сущности акта понимания показывает, что исследователи в основном останавливались на самом начале этой проблемы, предпочитая заниматься условиями и предварительными знаниями, а проблема реального понимания растворялась в субъективизме и психологизме. Герменевтика должна присоединиться к логическим,

грамматическим, стилистическим и иным разборам со своими новыми приемами и методами. Нужно если не исследовать сам акт понимания, то хотя бы показать все его виды, руководствуясь предметным различием этих актов. Формальные типы интерпретации есть только условия понимания, которое, действуя в этих формах, есть нечто материальное, как материален смысл, который нужно уметь извлекать в его материальном и идеальном качестве. Герменевтика в своей методологически философской роли должна выступить по отношению к историческим наукам материально логическим основанием

Предметом герменевтики, по Шпету. является человек как социально-историческая данность Когда определенная личность есть носитель совокупности объективируемых социально-исторических потенций, знак социально-исторических институтов, тогда она говорит и действует как социальный фактор и является исторической реальностью. Такая личность есть предмет понимания историка, она должна быть понята из сущности и становления общности и не детерминирована какими-либо социальными структурами (политикой, экономикой, сферой бессознательного, чужим «Я», религиозными и светскими институтами), поскольку представляет собой такую же структуру. Человеческое «Я», взятое как знак социально-исторической реальности, находится на одном уровне, что и «Другой», «предметы внешнего мира», культурно-исторические «тела». Следовательно, исключается сама возможность насилия или подчинения «Я» какой-либо внешней реальности, так как личность в таком случае может только соприкасаться или вступать в равное общение с другими «вещами», но никак не подпадать в зависимость от них.

Целью понимания не может стать выявление чистого смысла, потому что, по Шпету, герменевтика имеет дело со становящимся, динамичным смыслом. Принципиально философский анализ понимания заключается в следующем: через дух приходить к конкретно-всеобщему, на основе которого решать специальные проблемы самого духа Поскольку понимание и уразумение есть постижение разумного духа или реализованных идей, то Шпет предлагает от душевного, психологического понимания перейти к духовному, вводя элемент большей общности, но не в качестве обобщения, а в качес1вс общения Только аосолюшая реальность исторического опыта, по утверждению Шпета, есть правда, тогда все проблемы герменевтики сводятся к одной: проблеме духовной исторической реальности, в которой материальные вещи, «чужие люди», «я сам» берутся как реализация духа. Историческая реальность есть непрерывное движение, но не как механическое, а теоретическое осуществление, воплощение и реализация идей.

Сравнивая философствование и творчество, Шпет выделяет проблему творческого субъекта, которым является автор-творец, реализующий, присущие слову как средству общения потенциальные возможности. Проблема личности автора является основной для социально-философской герменевтики, гак как интерпретация человеком общественного бытия есть единственная социальная структура, в рамках которой проявляется действительность. Интерпретация представляет собой выражение свободы личности и коллектива, которые, встречаясь с действительностью, вновь создают и оживляют ее. Защита Шпет ом самодостаточности языка как социального феномена, его аитипсихологизм позволяет некоторым исследователям сравнивать его позицию с позицией формалистов. Ими делается вывод, что деятельность субъекта, по мнению Шпета, находит свою сферу действия только в операциях отбора и посредничества, которая ограничивается реализацией совокупности потенциальных возможностей внутри словесной или художественной структуры. Однако не замечается главного: сохранение чистоты смысла, разумения, мнения означает запрет не только на призыв к действию, но и на простое побуждение. Не сам разум плох, а его использование, поскольку апелляция к рациональности уже включает механизмы насилия и подавления.

В четвертом параграфе «Значение теории понимания текста М.М. Бахтина для развития методологии социального познания» рассматривается концепция Бахтина

о диалоге и творчестве как неотъемлемых атрибутов и условий взаимного приятия и понимания между личностями и социальными данностями.

Практически все работы позднего периода творчества М.М. Бахтина посвящены проблемам герменевтики или в какой-то мере касаются разработки герменевтических идей. Здесь, в первую очередь, необходимо отметить работу «К методологии гуманитарных наук», а также ряд других работ: «Проблема текста», «Из записей 19701971 годов» Лейтмотивом оригинальной бахтинской герменевтики является идея диалогизма и коммуникации, а также значение внетекстовых контекстов, эмоционально-ценностные отношения в общении, ценное гно-смысловой аспект личное! и. персонифицированность и историчность понимания, вопросно-ответные условия интерпретации текстов, бесконечность понимания, понятие большого времени, теория авторства текста. Идеи Бахтина принадлежат линии гуманитарного и социального знания, предметом которых является человек, его творчество, общественные связи и взаимоотношения. Герменевтическое противопоставление познания личности познанию вещи сближает Бахтина с идеями Дильтея о разделении предмета и метода познания «наук о духе» и «наук о природе», однако истоки бахтинского учения заключались не только в немецкой герменевтической традиции, но и в отечественной лингвистической философии.

Одна из центральных проблем, возникшая, но неразрешенная в новоевропейской теории познания, - проблема постижения тотальных в отношении познающей и общающейся личности сущностей. Бахтин предлагает решение этой проблемы через «избыток видения» автора по отношению к «Другому», за которым предполагается равномощность и своя самостоятельная сущность, лаже если это всего лишь герой произведения. Данный тезис потребовал разработки теории «Другого» и его коммуникации с «Я» на основе диалогических отношений, которые разворачиваются только в общении и взаимном признании. У Бахтина самоилентификация личности происходит за счет присутствия «Другого», который в случае признания «Я» как «Ты» дает санкцию на право быть личностью, а не вещью. При этом Бахтин старается сохранить определенную дистанцию между «Я» и «Другим», не позволяющую личности раствориться в сфере «Другого», перестать быть самостью или, наоборот, сделать «Другого» производным от «Я». По мнению Кожинова В.В., сравнивающего концепцию Бахтина и Бубера, обретение «Я» становится возможным, по Бахтину, только при условии признания «Другого», усмотрения в нем такой же уникальной и неповторимой личности, какой являешься сам. Отношение между «Я» и «Другим» транслируется также и на отношения между нациями и народностями. Герменевтика Бахтина есть довольно серьезная и перспективная попытка разрешения вопросов, возникших в современной философии и гуманитарной науки в целом.

Третья глава «Социокультурный, эстетический и религиозный аспекты русской философской герменевтики конца XIX- начала XX веков» посвящена тому, как анализируемые в работе герменевтические концепции проецируются в сферу культурно-исторической, эстетической и религиозной проблематики. Проведенный социально-философский анализ поможет в разрешении вопросов исторического изменения культуры, взаимоотношения культур, социального предназначения эстетического и религиозного опыта.

В первом параграфе «Интерпретация культурно-исторического пространства в русской философской герменевтике» рассматривается экспликация культурно-исторических и социокультурных феноменов в герменевтических концепциях Погебни, Шпета, Лосева и Бахтина.

Рассматривая понимание языка и текста как свою предметную основу, герменевтика выполняет культурологическую функцию. Различия в образе жизни и образе мышления, характерные для отдельных языковых общностей представляют собой ключи для понимания культур. Слова, отражающие специфику культуры, есть понятийные орудия и раскрывают прошлый опыт относительно действий и мыслей социума, они

способствуют увековечению этих мыслей и чувств. Некоторые слова концентрируют вокруг себя целые области культуры, тщательное исследование которых позволит обнаружить общие организационные принципы, придающие структуру и связность культуре в целом. В русской герменевтической традиции это трактовалось как социальные символы, в отношении которых субстанциональность и релятивизм являются двумя крайностями. Хотя культуры не имеют четко фиксированных границ, и их содержание не является самоочевидным, тем не менее, редуцировать людей к членам бесчисленных групп, постоянно изменяющихся и пересекающихся, означает игнорирование механизмов социальной реальности. Взаимопонимание различных культур требует в качестве основания фундаментальные исследования культурных норм и исторически передаваемых моделей значений. Взаимодействие и обособленность культур, построение теории культурно-исторических типов мышления, создание социально-культурной металингвистики - таков перечень тем, разрабатываемых Потебней, Лосевым. Шпетом и Бахтиным.

Идеи Потебни, обозначенные в статье «Язык и народность», актуальны и для современного общества, особенно в связи с проблемой языка и образования. Значительная часть современных народов продолжает наращивать и культивировать свою самобытность, что наиболее проявляется в отношении национальностей к своему языку. В этом смысле язык служит не средством передачи готовой мысли, а является средством преобразования доязычных элементов мысли. Поскольку язык - главный стержень национального характера, то феномен двуязычия для Потебни имеет негативное влияние, особенно на формирование личности ребенка. Знание двух языков в раннем возрасте разрывает систему мышления, поэтому задача укрепления родного языка в сознании ученика сейчас не менее, а, возможно и более важна, чем полтораста столетия назад.

Понимание культуры в философии Лосева происходит через постижение смысла культурно-исторической эпохи, которая дана в своих -социальных символах, имеющихся, как на житейски бытовом, так и на духовном уровнях. Все эти символы указывают на их конституирующий принцип, эйдос или смысл культуры, в результате чего происходит не формально-логическое обобщение и подчинение отдельных элементов целому, а свободное, личностное общение и собирание более низших слоев в более высшие и совершенные. Отсюда прослеживается связь лосевской философии культуры и социально-философской герменевтики с русской традицией соборности и холизма.

Свои замечания по постижению мира культуры представил Г.Г. Шпет в проекте создания этнической психологии, в которой личное сознание определяется теми же критериями, что и «общное». Объективированные продукты коллективной деятельности людей можно представить как результат пересечения социальных структур. Если свести все продукты культур к изучению социальных структур, то возникает необходимость принять во внимание то, что не редуцируется к критериям общной реальности. Это есть то, что в человеке позволяет отличаться от других, но определяет отношение к действительности, к людям, к вещам и предметам. Шпет устанавливает связь, которую любой коллектив имеет со своими отдельными членами, которая заключается в том, что идеи, осуществляемые объективно, претворяются субъектами и через это в объективацию всякого труда и творчества вносится элемент субъективного и психологического начал.

Принцип «избытка видения» составляет методологическую основу теории диалога культур Бахтина, который придает процессам понимания культур характер глубины и принципиальной незавершенности. Историзм и ценностно-смысловой подход к изучению культурно-исторических типов сближают учение Бахтина с герменевтикой, а концепция большого времени позволила решить проблему антитезы культурного релятивизма и универсализма и занять достойное место среди крупнейших культурологических систем XX века.

Русская герменевтическая мысль предложила свой оригинальный способ интерпретации и понимания культурных общностей, основанный на тесной связи и

зависимости самоидентификации народной традиции от развитости языковой и мыслительной систем. При этом язык, тип мышления, культура рассматриваются с позиций историзма, а использование самых разнообразных методик постижения культурно-исторической реальности, включая сравнительно-историческое языкознание, диалектико-феноменологический и структуралистский подходы, позволило построить целостную философию культуры и истории Однако главная роль в исследовании культур отводится русскими мыслителями ценностно-смысловой интерпретации и живому личностному диалогу различных культурно-исторических эпох, что сближает их методологию с герменевтикой Интерес к культуг&злогической проблематике в работах Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина вызван необходимостью решения острых вопросов современности- сохранение значимости и формирующей роли родного языка особенно в области образования, место национальной идеи в организации народной жизни, выражение творческого потенциала отдельных наций, идея толерантности и взаимопонимания различных народностей и культур

Во втором параграфе «Эстетика и поэтика в контексте социально-философской герменевтики Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина» рассматриваются эстетические программы русской герменевтической традиции, разрабатываемые в русле языковедческой и социокультурной проблематики.

Расширяя горизонты своей предметности, герменевтика становится эстетически ориентированной и сближается с поэтикой При этом перед герменевтикой открываются новые задачи: постижение интерпретатором текста через сопоставление с культурной традицией, «вживание» в художественную логику текста, сопоставление художественного образа со своей личностью и своим эстетическим опытом, расширение духовного горизонта, в котором воспринимается художественное произведение. С одной стороны, затрагивая художественный образ, герменевтика приходит к проблеме социального творчества, а с другой стороны, касаясь толкования и понимания художественного произведения, герменевтика ставит проблему, что надо видеть за произведением: авторскую личность, историческую эпоху или культурную традицию. В эстетическом назначении герменевтика ориентирует на выявление конкретно-исторического содержания и целостный подход к анализу художественного произведения.

Эстетические взгляды Потебни, включая учение о поэтике, развивались в русле его общефилософских представлений, основу которых составляет теория внутренней формы слова и идея развития языка как средства общения из развития мыслительного аппарата. Противоречия, обнаруженные еще в определении внутренней формы слова, сохраняются и в теории поэтического образа, что послужило стимулом для решения данных проблем в дальнейшем в русской философии языка XX века Историчность, творческая сила языка, способность создавать новые значения в эстетическом плане выразились в символизме, и были поддержаны и переработаны русскими символистами, что нашло свое отражение в эстетике словесного творчества Бахтина.

Взгляды Лосева на понимание искусства и сущность эстетического переживания как общественного феномена базируются на его языковом учении и сводятся в целом к диалектико-феноменологическому конструированию художественной формы как смысла произведения. Лосев приходит к эстетическому осмыслению и пониманию бытия в работе «Диалектика художественной формы», где наиболее полноценно представлены его взгляды на специфику восприятия художественного произведения. Художественная форма предполагает свое отличие от вне смысловых и вне сущностных оформлений. Переход сущности в свое специальное инобытие, то есть в человеческое сознание, Лосев определяет как понимание, которое представляется как реальное воспроизведение смысловой предметности в общественном сознании. Форма как понимаемая социальная предметность есть середина между чистым смыслом и его инаковостью, которая его воспроизводит. Отсюда Лосев диалектически выводит антиномии понимания, поскольку

выражение смысла требует вне смысловой данности и в то же время художественная форма есть становящаяся и ставшая инаковость смысла.

Эстетическая программа, предложенная Шпетом, базируется на его теории языка и слова, интерпретируемых как коррелят значения и знака. Понимание искусства должно соответствовать постижению и функционированию сути слова как средства общения и сообщения, поэтому основной интерес Шпета сосредоточен главным образом на поэтике. Снять противоречие между жесткой специфичностью различных видов и форм эстетической действительности и их взаимной игрой, бесконечностью и динамичностью позволяет понятие символа, выполняющего социальные функции. Эстетические воззрения Шпета вызваны не голым научным интересом, а имеют причиной социальные проблемы. Отстаивание самостоятельной ценности поэзии и театра перед лицом прозаических жанров вызвано озабоченностью Шпета утратой культурно-исторической памяти и нарастанием прагматизма и поверхностности в современном обществе.

Эстетические воззрения Бахтина соприкасаются с герменевтикой через общность методологий постижения произведения и внутреннего мира творца или художника, но бахтинская теория искусства пронизана идеей бесконечного диалога, выводящего человека в надбытийственные сферы культуры с помощью «избытка видения». Эстетическая концепция Бахтина позволяет по-новому взглянуть на проблемы соотношения элитарного и массового искусства, ответственности художника, культурно-исторических и национальных особенностей в толковании красоты.

Во всех затрагиваемых здесь эстетических учениях, акцент делается на семантике слова и социально-культурном факторе как необходимых элементов поэтики. Постоянное обновление и приращение новых смыслов и интерпретаций в произведении искусства возможно благодаря образности и внутренней форме, которая является конституирующим моментом произведения. Для русской философской герменевтики в ее эстетической обработке не свойственно останавливаться на внутреннем переживании жизни автором и видеть в художественном произведении застывшую объективацию душевных переживаний художника или исторической эпохи. В момент восприятия произведения искусства происходит межличностный бесконечный диалог и коммуникация между различными людьми, культурами, традициями Он становится возможным, если художественное произведение, его герои и сам автор рассматриваются как бесконечные символы, объединяющие в ценностном единстве бесконечное многообразие частей. Русские мыслители резко выступали против утилизации и прагматизации искусства в социальной действительности современного общества.

В третьем параграфе «Русская философская герменевтика и религиозная традиция» высвечиваются генетические связи философской теории понимания в России, отечественной религиозной догматики и картины мира.

Острый интерес к проблемам возникновения и формирования языка как средства общения заставляет обращаться к изучению религиозного мышления. Момент экзегезы и идентификация представителей русской герменевтики с какой-либо определенной религиозной конфессией является наиболее проблемным пунктом исследования.

То, что религия и мистическое созерцание продолжают играть заметную роль в теоретических построениях представителей русской герменевтики, еще раз подчеркивает обще гуманитарный характер языковых концепций Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина. Религия наряду с искусством, научным познанием, культурой и другими видами человеческой деятельности помогает лучше постичь сущность человеческого бытия и раскрыть природу понимания как базовую характеристику человеческих взаимоотношений. В своем отношении к религии русские герменевты конца XIX - начала XX века подчеркивают момент богообщения, наделяя его свойствами бесконечности, глубины, свободы выбора, избыточности, сотворчества. Религия в представлении русских философов есть феномен культуры, она эксплицирует ментальность и национальное самосознание своего носителя и рассматривается сквозь призму культурно-исторического

развития. Связь религии как типа мировоззрения с языковой реальностью, диалогизм и историзм еще раз доказывают, что философию языка, рассматриваемых здесь ученых, следует относить именно к герменевтическому направлению. Ориентация на нравственно-ценностный характер герменевтических категорий в русской философии, постоянно отсылала к религиозному опыту и связывала с народной и культурно-исторической традицией.

В заключении даются положения, составляющие научную новизну диссертации, обозначаются перспекшвы дальнейшей разработки исследований, определяется практическая значимость исследования Выявив социальную специфику русской философской герменевтики, показав ее проблемное поле, становится возможным провести сравнительный анализ герменевтических концепций России с западноевропейскими герменевтическими моделями Обозначив русскую герменевтику в качестве отдельного направления в дальнейшем можно рассмотреть ее место и роль в контексте истории развития общественной мысли и философии языка в России Вклад, внесенный русскими философами в изучение социальной природы языка, текста, культуры, актов понимания и интерпретации, должен быть по достоинству оценен при разработке и определении категориального аппарата социально философской герменевтики и ее предмета.

Основные положения диссертации отражены в публикациях:

1. Марчук A.A. Слово как элементарный носитель смысла в социальной герменевтике А.Ф. Лосева // Духовные начала русского искусства и образования: Материалы III Всероссийской научной конференции Великий Новгород НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2003. С. 200-202. (0.14 п л.)

2. Марчук A.A. Статус личное!и в герменевтическом проекте Г Г Шпета // Антропологические конфигурации современной философии' Материалы научной конференции 3-4 декабря 2004 года М. Современные тетради, 2004. С. 169-171 (0,15 п. л.)

3. Марчук A.A. Демифологизация структур власти социокультурного пространства в русской философской герменевтике XX века // Бренное и вечное, политические и социокультурные сценарии современного мифа - Материалы всероссийской научной конференции Великий Новгород' НовГУ им Ярослава Мудрого, 2006. С. 156-160. (0,2 п. л.)

Изд. лиц. ЛР №020815 от 21.09.98. Подписано в печать 11.01.2006. Бумага офсетная. Формат 60x84 1/16. Гарнитура Times New Roman. Печать офсетная. Усл. печ. Л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ №22. Издательско-полиграфический центр Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого 173003, Великий Новгород, ул. Б. Санкт-Петербургская, 41.

Отпечатано в ИПЦ НовГу им. Ярослава Мудрого. 173003, Великий Новгород, ул. Б. Санкт-Петербургская, 41.

_2006R -{5X3

•-1529

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Марчук, Алексей Алексеевич

Введение.

Глава 1. Слово как элементарный носитель смысла в социально-философской герменевтике России второй половины XIX - начала XX веков.

1.1. Социально-философский аспект учения А.А. Потебни о внутренней форме слова.

1.2. Смысл-сообщение в диалектической герменевтике А.Ф. Лосева.

1.3. Социально-философская рефлексия смысла в герменевтическом проекте Г.Г. Шпета.

1.4. Социальная и диалогическая природа слова в концепции М.М. Бахтина.

Глава 2. Социально-философское содержание понимания и интерпретации как основных процедур постижения смысла.

2.1. Природа и сущность понимания в социолингвистике Потебни.

2.2. Понимание, интерпретация и ее классификация в контексте социально-философских воззрений А.Ф. Лосева.

2.3. Понимание и интерпретация как методы социально-исторического познания в герменевтике Г.Г. Шпета.

2.4. Значение теории понимания текста М.М. Бахтина для развития методологии социального познания.

Глава 3. Социокультурный, эстетический и религиозный аспекты русской философской герменевтики конца XIX- начала XX веков.

3.1. Интерпретация культурно-исторического пространства в русской философской герменевтике.

3.2. Эстетика и поэтика в контексте социально-философской герменевтики Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина.

3.3. Русская философская герменевтика и религиозная традиция.

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Марчук, Алексей Алексеевич

Актуальность темы исследования. Философская герменевтика предполагает новое измерение человека - человека понимающего. Герменевтика всегда была вплетена в живую ткань социальной деятельности людей. В настоящее время, когда происходят радикальные изменения в практической жизни, политике, морали и праве, коммуникативной деятельности и образовании, вновь усиливается интерес к герменевтической проблематике. Несмотря на довольно длительную историю герменевтики как искусства толкования и интерпретации текстов, только в XX веке благодаря работам М. Хайдеггера, П. Рикера, Г.-Г. Гадамера центральная категория герменевтики - понимание становится основополагающей характеристикой человеческого бытия. Интерпретация мира гуманитарной культуры и философии неизбежно приводит к герменевтической проблематике.

Рассматривая герменевтику в процессе ее эволюции, можно заметить, что основные ее положения получают бурное развитие и начинают концептуально оформляться тогда, когда для этого имеются определенные социальные условия, связанные в первую очередь с переоценкой ценностей и необходимостью сохранения традиции. Первые значительные программы по теории понимания и толкования текстов были вызваны проникновением в античный мир христианской культуры, когда происходил интенсивный торговый, экономический, научно-философский обмен между Востоком и Западом, потребовавший развития переводческой деятельности. В эпоху Реформации возникает новый социальный запрос на герменевтику, связанный с задачами критики католицизма и обоснования нового религиозного движения. В начале XIX века, когда наука совершает значительный скачок в своем развитии и стремится охватить области человеческой психики, истории, языка и культуры, движение по расширению предмета герменевтики становится еще более интенсивным. Во второй половине XIX века естественнонаучный идеал познания начинает сознавать свою узость и ограниченность. Дихотомия наук о природе и о духе, выдвинутая В. Дильтеем, требовала создания специфической методологии гуманитарного знания и выделения общенаучной философской дисциплины, которой с этого времени стала герменевтика. В конце XX века, когда слышатся голоса об «антропологической катастрофе», смерти философии, смене культурных парадигм, герменевтика с ее категориями смысла, понимания, диалога вновь актуализируется и становится востребованной. Представители современной западной философии, такие как П. Рикер, Р. Барт, Ю. Хабермас, призывают строить новый дискурс на основе интерпретации и взаимного понимания.

Настоящее состояние духовной культуры России представляет тревожную переломную картину в связи с изменением основ жизни общества. Возрастают и усложняются информационно-коммуникативные связи, меняются образ мира и место в нем человека, идет отказ от привычных стереотипов, рушится система старых мировоззренческих принципов и ориентиров. В такой ситуации требуется переосмысление жизненного опыта, как конкретной личности, так и всего общества, взаимное признание и понимание между различными культурами, этносами, социальными группами, установление надежных механизмов трансляции культурных ценностей. Разрешению этих вопросов может способствовать методологический аппарат герменевтики, который активно востребован в западной культуре мышления. Интерес к герменевтической проблематике постепенно возникает и в современной российской философии, но не только как историко-философский анализ одного из направлений западноевропейской гуманитарной мысли. Философский метод понимания человеком собственного бытия и собственного духовного существования разрабатывался на Западе Ф. Шлейермахером, В. Дильтеем, М. Хайдеггером, Г. Гадамером. Возникает вопрос, имеются ли в отечественной истории развития философской мысли какие-либо собственные разработки проблемы понимания, чтобы можно было бы в дальнейшем использовать этот опыт, или же необходимо рассчитывать только на ассимиляцию западноевропейской герменевтической традиции. Безусловно, такой опыт имеется, и наиболее концептуально и в теоретически завершенном виде он выразился в начале XX века и связан с именами А.Ф. Лосева, Г.Г. Шпета, В.В. Розанова, М.М. Бахтина и др. Интенсивное развитие идей герменевтики в России конца XIX - первой половины XX века совпало с крупнейшими историческими событиями и определялось практическими потребностями людей. Анализ русской философской традиции, в частности герменевтической проблематики, поможет лучше понять и определить варианты дальнейшего развития современной действительности.

Во введении к своей монографии «Социология культуры: путь в новое тысячелетие» Л.Г. Ионин выделяет три культуры и соответствующие им три подхода к социальной реальности. Первые две группы сформировались в конце XIX - начале XX веков и связаны с существенно разным культурным сознанием. Одну из них представляла литературно образованная гуманитарная интеллигенция, ее сторонники стремились держаться традиционных ценностей, которые постепенно утрачивались под натиском научно-технического прогресса. Другая группа, в которую входили представители естественнонаучной и технической интеллигенции, была полна надежд создания процветающего общества на основе научного познания и научной организации общественной жизни. Противостояние двух типов культурного сознания интеллигенции выразилось в дихотомии наук о духе и наук о природе, в рамках которого в немецкой социологии и философии было сформулировано противопоставление понятий культуры и цивилизации. Третьей культурой, играющей важную роль в мировоззренческой сфере общества, Ионин считает культуру социальных наук. Если раньше за право формирования мировоззренческих ориентиров боролись гуманитарная и естественнонаучная, технократическая фракции, то теперь борьба разворачивается в рамках социальных наук, колеблющихся между сциентистской позицией, отстаивающей веру в научно-технический прогресс, и герменевтической установкой, которая близка традиционному литературно-гуманитарному подходу. Если в гуманитарной культуре под герменевтикой подразумевалось толкование текстов древних рукописей и исторических памятников вообще, то современная герменевтика есть философское учение о понимании как онтологической характеристике существования человека. Своеобразная структура понимания называется в герменевтике герменевтическим кругом. Сциентистский подход уделяет внимание выходу из этого круга и основан на представлении о принципиальном различии познающего субъекта и познаваемого объекта, которое свойственно естественнонаучной методологии. Из этого выводится возможность объективного знания и идея бесконечного поступательного прогресса познания. Напротив, в гуманитарных науках происходит постоянное возвращение к собственным предпосылкам. Лучше понимая социальный мир как целое, науки об обществе углубляют свое собственное понимание, как части общества, а лучше понимая себя, они углубляют производимое ими понимание социального мира. Социальные науки, представляющие третью культуру, объединяют в себе черты сциентистского и гуманитарного, герменевтического подходов. Усиление герменевтической и гуманитарной компоненты всегда происходило в кризисные моменты общественного развития, когда открывается необходимость выработки новых жизненных стратегий, как для общества, так и для конкретного человека. Такое состояние наблюдается в современной России, занятой мучительным поиском смысла своего собственного исторического существования. Повседневная социальная жизнь стремительно окультуривается, исчезает наивная вера в объективность и предопределенность общественных процессов, расшатываются структуры и системы, в которые люди как бы «вставлены» с самого рождения. Не только социальное познание, но и само общественное развитие обретает черты герменевтического процесса, а в рамках культуры социальных наук возрастает роль герменевтической компоненты. Поэтому идентификация русской герменевтической мысли XIX -первой половины XX века позволит определить, к какому из трех типов культур сознания она принадлежит, а экспликация социально значимых идей русской герменевтики дополнит рецептуру методов социально-герменевтического познания.

Состояние проблемы исследования. Теоретическим фундаментом исследования являются языковедческие и герменевтические концепции А.А. Потебни, А.Ф. Лосева, Г.Г. Шпета и М.М. Бахтина. Кроме собственно герменевтических положений был детально проанализирован целый спектр теоретически значимых концептов в области философии языка, истории, культуры, истории и теории эстетики и поэтики, семиотики, социальной психологии, логики и теории познания. Идеи данных мыслителей нельзя рассматривать вне контекста философских разработок отечественных предшественников, современников и последователей (К.С. Аксаков, Д.Н. Овсянико-Куликовский, B.C. Соловьев, П.А. Флоренский, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков, В.В. Розанов, Л.С. Выготский, Вяч. Иванов, А. Белый, Ю.М. Лотман, Д.С. Лихачев, С.С. Аверинцев). Социально-философский анализ герменевтики в России базируется на классических трудах западноевропейской герменевтики: Ф. Шлейермахер, В. Дильтей, М. Хайдеггер, Г.-Г. Гадамер, П. Рикер; на работах В. Гумбольдта, Э. Гуссерля, Г. Кантора, О. Шпенглера, М. Бубера, оказавших значительное влияние на формирование русской герменевтической мысли. Важные идеи относительно проблемы текста и понимания, природы смысла и интерпретации можно найти у представителей постструктурализма и постмодернизма: Ф. Де Соссюр, Ю. Кристева, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Делез, Ю. Хабермас, Г. Маркузе, Н. Хомский.

При изучении социально-философской проблематики русской герменевтической мысли XIX - начала XX веков автор опирался на исследования интеллектуальной истории России ( В.В. Зеньковский, Н.О. Лосский, А.Ф. Замалеев ); на работы в области истории герменевтики и гуманитарного познания ( В.Г. Кузнецов, А.Р. Абдулин, С.Р. Абрамов, Н.Д. Арутюнова, Е.В. Богданов, С.Ф. Одуев ); истории развития семиотики в России ( Г.Г. Почепцов ); теории и истории языкознания ( В.В. Иваницкий, Н.И. Безлепкин, Ф.М. Березин, Ю.Н. Караулов, Ю.С. Степанов); социологии культуры ( Л.Г. Ионин ), фольклористики ( В. Айрапетян ) и этимологического состава культур ( А. Вежбицкая ). Творческое наследие А.А. Потебни, А.Ф. Лосева, Г.Г. Шпета, М.М. Бахтина подверглось изучению в самых различных аспектах: в контексте феноменологии и философской герменевтики ( Калиниченко В.В., Плотников Н.С., Кузнецов В.Г., Чубаров И.М., Щеглов В.В. г ), общей и социальной психологии ( Зинченко В.П. ), эзотерической метафизики и антропософии ( Л. Силард ), в рамках русской религиозной философии и духовного самосознания ( Бибихин В.В., Камчатнов A.M., Гоготишвили Л.А., Хоружий С.С. ), филологии и литературоведения ( Тамарченко Н.Д., Ярошевский М.Г., Пресняков О.П. ), культурологии и истории культуры ( Бонецкая Н.К., Бочаров А.Б., Кожинов В.В., Библер B.C., Махлин В.Л., Аверинцев С.С. ), теории искусства (И. Фещенко-Скворцова, Е. Целма), религии (Н. Гаврюшин, А. Митюшин) и фольклора (В. Айрапетян).

При анализе социально-философской герменевтики в России XIX - начала XX века использовались материалы ежегодных конференций, проходящих в разных ВУЗах страны. Вопросам русской философской герменевтики посвящены некоторые исследования зарубежных ученых, таких как Фритьеф Роди, Мариз Денн, Ю. Кристева, Майкл Холквист и другие.

На основе изучения существующих работ по проблеме русской социально-философской герменевтики XIX - первой половины XX веков можно сделать вывод, что у исследователей русской философии данного периода еще не выработана единая точка зрения на характер и статус герменевтических идей представителей русской гуманистической мысли. В одном случае исследователи, подходя некритично, выделяют целое направление «русская герменевтика», в которое без какой-либо классификации помещаются в одном ряду работы Шпета, Франка, Лосева, Булгакова, Розанова и т.д. В другом случае, противоположном предыдущему, ученые (напр. Замалеев А.Ф) избегают вообще данной темы, оставляя незадействованным значительный пласт идей и концептов. Промежуточное положение между указанными крайними воззрениями занимают точки зрения, которые либо относят к герменевтам только Шпета (напр. Кузнецов В.Г.), либо, наоборот, вычеркивают творчество Шпета, причисляя его к западноевропейскому направлению философствования, и оставляют лишь «философию имени» начала XX века (напр. Канке В.А.). В свете вышеуказанного анализ герменевтический идей в контексте русской философии XIX - начала XX века, несомненно, представляет большой интерес. Имена Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина выбраны для исследования неслучайно, поскольку в их учениях поднимаются одни и те же вопросы, разрабатываемые с разных, иногда взаимно противоположных позиций: внутренняя форма слова, сущность и природа общения в процессе понимания, соотношение мышления и языка, роль личности в гуманитарном познании. Многие из этих мыслителей испытали сильное влияние феноменологии. Необходимо учитывать, что рассматриваемые в работе философы, явно не причисляли себя к направлению герменевтики, которая в тот период еще только оформлялась концептуально и не получила достаточно широкого распространения. Несмотря на значительный исследовательский материал, появляющийся последнее время по данной проблематике, русская герменевтическая философия берется в основном с позиций онтологии или гносеологии, хотя большинство ученых признают важную роль герменевтических концепций России в формировании современной социально-философской мысли. Поэтому должна быть эксплицирована именно социальная и антропологическая компонента, являющаяся доминирующей в современной гуманитарной науке. До сих пор нет исследований, посвященных анализу социально-философской стороны русской герменевтики XIX - первой половины XX века. В данной работе предпринимается попытка восполнить недостающий пробел.

Целью исследования является определение основных антиномий в содержательном строе русской социально-философской герменевтики на основе анализа языковедческих работ А.А. Потебни, А.Ф. Лосева, Г.Г. Шпета, М.М. Бахтина.

Реализация указанной цели потребовала постановку и решение ряда исследовательских задач, а именно:

• Доказать, что философия языка, анализируемых в работе мыслителей, имеет отношение к герменевтической проблематике, как по выделяемому категориальному аппарату, так и по используемым методам, и в то же время представляет собой специфический вариант герменевтического направления;

• Проанализировать имеющиеся современные исследования относительно русской философской герменевтики, вскрыть противоречия различных точек зрения, выявить дискуссионность и недостаточную освещенность некоторых моментов;

• Показать социально-философское значение идей русских мыслителей относительно центральных категорий герменевтики, таких как текст, слово, смысл, диалог;

• Изучить, как рассматривалась сущность и природа акта понимания и интерпретации в русской философской герменевтике XIX - начала XX века;

• Проанализировать культурно-исторический, эстетический и религиозный аспекты русской философской герменевтики как значимые элементы социальной действительности.

Объектом исследования является социально-философская герменевтика России XIX - первой половины XX века.

Предметом исследования выступает логика саморазвития концептуальных оснований и социально значимых идей русской философской герменевтики XIX - первой половины XX века, отраженных в языковедческих работах Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина.

Методологические основы исследования.

Сложность и неоднозначность исследуемого объекта потребовало многостороннего подхода, но основными методами, которые используются автором, являются:

• Метод социокультурной и исторической реконструкции, позволяющий проследить становление русской герменевтической мысли и ее оформление в специфическое направление герменевтики в целом.

• Метод философской рефлексии, чьи механизмы производны от символической природы словесной предметности. Рефлексивная позиция связана с преодолением воззрения о том, что знание отождествляется с объектом. Помимо своей традиционной функции критического анализа, логического обоснования, систематизации научного знания, рефлексия реализует конструктивную творческую функцию в качестве позитивной разработки ценностей, целей и средств самой научной деятельности.

• Метод дедукции, который предполагает логическое выведение одних положений из других, и касающийся в первую очередь стилистики и логически правильного построения работы. А также дополняющий его индуктивный метод, позволяющий конкретизировать концептуальные положения русской философской герменевтики.

Основные результаты и научно-теоретическая новизна исследования состоят в том, что:

• Показана теоретическая значимость идей русской философской герменевтики XIX - первой половины XX века особенно для социокультурного пространства современной российской и мировой цивилизации;

• Раскрыты особенности социально-философской герменевтики России в исторической ретроспективе;

• Обозначена идейная связь и различия между отечественной и зарубежной герменевтическими традициями;

• Критически переработан и систематизирован имеющийся исследовательский материал по проблеме русской философской герменевтики XIX - первой половины XX веков под углом зрения глобального диалога культур как коренного условия выживания человечества;

• Вскрыты узловые и наиболее проблемные моменты, остро стоящие внутри русской герменевтической традиции.

На защиту автор выносит следующие положения:

1. Проблемы понимания и интерпретации в современном обществе становятся все более актуальными и значимыми, поскольку усложняются цивилизационные процессы, происходит смена ценностных ориентиров, утрачивается связь с культурно-нравственными традициями. В связи с этим возникает острая необходимость в такой философской дисциплине как герменевтика.

2. Понимание как постижение смысла является важной составляющей человеческого бытия, поэтому западноевропейские и русские герменевты XX века стремятся раскрыть в первую очередь сущность самого акта понимания как фундаментальную характеристику индивидуальной и социальной жизни, а сама герменевтика обретает статус основы гуманитарного познания.

3. Несмотря на то, что русская философия языка XIX - начала XX века не идентифицировала себя с герменевтикой как одним из направлений современной философии, герменевтичен ее подход к постижению языковой реальности. Знакомство с идеями из истории западноевропейской герменевтики, их критическая переработка и трансляция на почву отечественной интеллектуальной мысли, позволили сформироваться русскому варианту герменевтики, который обогатил философское учение о понимании новыми методами и оригинальными теоретическими разработками.

4. Чтобы определить границы русской философской герменевтики как самостоятельного течения внутри русской и мировой гуманитарной науки, необходимо эксплицировать те важные особенности, которые отличают русский способ герменевтической философии от европейской традиции. Поскольку русский вариант герменевтики оказался продуктивен именно для развития современной интеллектуальной мысли, главные различия между отечественной и зарубежной герменевтическими традициями следует искать не в онтологической и гносеологической плоскостях, а в философской антропологии и социальной философии.

5. Предметом герменевтики является язык и именно в нем нужно искать отражение герменевтических категорий. Язык и слово как его элементарная единица мыслятся русскими герменевтами в первую очередь как средство общения. При этом само общение рассматривается как бесконечный, многогранный процесс, основанный на свободе и взаимном признании всех его участников. Такое межличностное общение исключает доминирующей роли интерпретатора как арбитра, а вхождение в текст становится живым диалогом между автором, L читателями, исследователями, принадлежащих разным культурам.

6. Русская философская герменевтика подходит к языковой реальности с позиций персонализма и историзма. Языковая личность и язык рассматриваются не в контексте объективизма и психологизма, а в качестве смыслообразующих, духовных единиц. Принцип историзма выражается в том, что язык и текст постоянно развиваются и обогащаются новыми формами и не могут фиксироваться в законченном, ставшем виде.

7. Обращение к герменевтической проблематике среди русских философов-языковедов было вызвано не чистым научно-теоретическим интересом, а озабоченностью за современное нравственное и духовно-культурное состояние общества. Угроза утраты собственной языковой культуры и мышления, процессы утилитарности искусства, возрастающий прагматизм и механицизм вызвали к появлению таких тем в русской философской герменевтике, как культурная и этническая самоидентификация, искусство и ответственность, роль творчества и сотворчества в создании и понимании художественного произведения.

Практическая и социальная значимость. Материалы диссертации, положения и выводы, сформулированные в ней, способствуют как расширению знаний и пониманию процессов, происходящих в истории русской и мировой гуманитарной науке, так и дальнейшим исследованиям по философии языка и герменевтике в России в других пространственно-временных рамках. Они могут быть использованы при подготовке лекционных курсов, спецкурсов, семинарских занятий, факультативов по ряду учебных дисциплин социально-философского профиля, а также истории и теории языкознания, истории русской культуры, философии искусства, а также различных спецкурсов, посвященных герменевтике и различным аспектам проблемы понимания в обществе.

Структура и содержание диссертационного исследования отвечает логике раскрытия заявленной темы и соответствует поставленным целям и задачам. Основная часть диссертации состоит из трех глав и одиннадцати параграфов. Поскольку основная категория герменевтики - понимание здесь рассматривается как акт постижения смысла, то в первой главе представлен социально-философский анализ понятия смысла в русской философской герменевтике. При этом смысл берется не онтологически, а в его функционировании и раскрытии через текст и слово. Это потребовало экспликации понятий внутренней формы слова, носителя языковой деятельности или собственника языка, элементарных языковых единиц, текста и контекста. Концепт смысла играет важную роль в феноменологии, поэтому в первой главе необходимо было коснуться соотношения русской герменевтической мысли и философской феноменологии, которая оказала на становление учений русских философов существенное влияние. Во второй главе анализируются взгляды Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина относительно проблем понимания и интерпретации как основных процедур постижения смысла. Раскрывается природа и сущность этих актов в концепциях русских ^ философов, делается сравнительный анализ данных учений друг с другом и зарубежными теориями. Особо заостряется внимание на понятии «вещи», наиболее проблематичном моменте философского дискурса русской герменевтики. В связи с этим возникает вопрос о статусе наук о духе, а также о том, с каких позиций подходить к бытию человека и творческим продуктам его жизнедеятельности. Свое применение герменевтика как способ познания ближайшим образом находит в таких областях как культура, искусство и религия. Поэтому в третьей главе ставится задача рассмотреть как герменевтические концепции русских философов XIX - первой половины XX века проецируются в сферу культурно-исторической, эстетической и религиозной проблематики. Проведенный анализ сможет показать не только широту взглядов представителей философии языка и герменевтики в России, касающихся самых разных тем творческой и повседневной жизни людей, но и поможет в разрешении вопросов исторического изменения культуры, взаимоотношения культур, социального предназначения эстетического и религиозного опыта.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социально-философская герменевтика в России XIX - начала XX веков"

Основные выводы, к которым пришел автор диссертационного исследования, можно представить следующим образом:

1. Язык и текст, и их структурные компоненты: слово, понятие, выражение, суждение есть средство общения, сообщения и феномен социальной жизни. Язык эксплицирует социальные связи, отражая характер их существования. Поэтому язык в русской философской герменевтике берется с позиций его коммуникативного функционирования. Языковая реальность не только отражает социальные процессы, но и формирует их. Общение в слове в русской герменевтике характеризуется осмысленностью, принципиальной открытостью и незавершенностью, «многоголосием» и контекстуальностью. Философия языка и герменевтика в России XIX- первой половины XX века, изучив связь языка как фундаментального свойства человеческого бытия с общественной жизнью, способна внести существенный вклад в развитие социальной лингвистики, социальной философии, философской антропологии и других дисциплин языковедческого и философского профиля.

2. Языковая коммуникация ставит вопрос о своих «субъектах» и носителях, к которым в первую очередь следует относить языковую личность. Это может быть как отдельный индивид, так и социальный коллектив. Языковая реальность личностно окрашена. Текст имеет ту же структуру, что и личность, он включает в себя чувственно-эмоциональный, когнитивный, целеполагающий, ценностный, деятельностно-социальный компоненты, у него есть свое тело, душа и дух. При этом нельзя сказать, что субъективно-психологическая реальность человека просто проецируется на язык. Русская философская герменевтика исследовала языковую личность как носителя и «хозяина» языкового «дома-бытия» с различных сторон и точек зрения.

3. Философской герменевтике в России удалось выйти на решение важных вопросов современного философского и общенаучного дискурса. Рецепции русских философов-языковедов относительно проблемы целого и части, индивидуального и коллективного, конституирующей роли смысла воплотились в идеях структурализма и постструктурализма. В отношении смысла герменевтика в России акцентировала внимание на его историзме и персонализме.

4. Русская герменевтическая мысль XIX - первой половины XX века обогатила гуманитарное познание, новыми методами исследования, придав самой герменевтике как теории понимания статус философской дисциплины о принципах человеческого бытия. Ценные идеи в области феноменологии, семиотики, историографии, психолингвистики, выдвинутые русскими мыслителями, свидетельствуют против слепого заимствования в пользу того, что интеллектуальная жизнь России развивалась параллельно и во взаимодействии с западноевропейской наукой.

5. Создавая свои философские системы Потебня, Лосев, Шпет и Бахтин не ставили целью создание «универсальной» герменевтики, поэтому важные герменевтические идеи приходится искать в учении о внутренней форме слова Потебни, философии имени Лосева, в очерке по истории герменевтики Шпета, в теории эстетического произведения Бахтина. Это не помешало созданию в

России теоретически обоснованных и оригинальных моделей понимания и интерпретации.

6. Акты понимания и интерпретации не являются средствами адеквации и объективации смысла. В русской герменевтике они характеризуются бесконечной изменчивостью, гибкостью, антиномичностью, историчностью, вопросно-ответной формой отношений. Понимание есть познание познанного. Производным от него является интерпретация, рассмотренная со стороны практической полезности, имеющая дело с условиями понимания, способная к преднамеренному и случайному искажению действительности. Многообразие типов интерпретации берется в русской герменевтической традиции в диалектической взаимосвязи и свидетельствует о сложности и многогранности человеческого бытия.

7. Центральный вопрос философской герменевтики в России - вопрос о понимании и интерпретации личности и внешнего ей социального окружения. Языковая личность может быть понята как социальная «вещь». Этот тезис свидетельствует не только о влиянии феноменологического метода. Акт понимания, лишенный субъективно-психологических коннотаций, освещает предметы, в том числе и индивидов, как «вещи». В русской философской герменевтике личность как «вещь» социального мира истолковывается с разных позиций: с точки зрения приращения эмоционально-психологических моментов, их полного исключения, как постоянное пребывание между этими двумя полюсами. Статус личности как «вещи» не устраняет, а наоборот подчеркивает и акцентирует аспект творчества и свободы.

8. Детальное изучение сущности и природы языка, его связь с социальными процессами и сознанием подвело русских мыслителей к проблеме отношения культуры и языка. Общими для культуры и языка являются: механизмы трансляции и экспликации культурных ценностей, обычаев, верований и нравов, одинаковые процессы возникновения и генезиса, статус семиотических систем, определяющая роль в формировании типов мышления, самоидентификации и взаимодействия исторически этнических групп. Философия культуры в русской философской герменевтике строится на тех же принципах, что и философия языка: на историзме, персонализме, диалогизме и холизме.

9. Делая герменевтическую методологию средством понимания произведений искусства, русская герменевтика использует категории языкознания для раскрытия феноменов эстетической реальности. Художественный образ и символ как конституирующие и смыслообразующие элементы слова в искусстве содержат в себе творческую активность, открытость и готовность к диалогу, самодостаточность и выход на горизонт новых смыслов.

10.Русская философская герменевтика начала XX века развивалась в контексте русской религиозной философии. Духовно-нравственный подход к изучению языка, сознания, культурно-исторической жизни общества заставляет искать причины специфичности русского варианта герменевтики в религиозной традиции. То, что русская философская герменевтика открыто, не обозначила свою связь, ни с какой определенной религиозной конфессией, создает значительные трудности при изучении и классифицировании феномена русской герменевтической мысли.

На основе результатов работы открываются перспективы дальнейших исследований по данной теме. Выявив специфику русской философской герменевтики, показав ее проблемное поле, становится возможным провести сравнительный анализ герменевтических концепций России с западноевропейскими герменевтическими моделями. Обозначив русскую герменевтику в качестве отдельного направления в дальнейшем можно рассмотреть ее место и роль в контексте истории развития гуманитарной мысли и философии языка в России. Вклад, внесенный русскими философами в изучение природы языка, текста, культуры, актов понимания и интерпретации, должен быть по достоинству оценен при разработке и определении категориального аппарата герменевтики и ее предмета.

Заключение

В результате проведенного исследования удалось в определенной мере приблизиться к раскрытию феномена русской философской герменевтики XIX - первой половины XX века. Социально-философский анализ языковедческих концепций Потебни, Лосева, Шпета и Бахтина показал, что их учения объединяет герменевтический подход к языковой реальности. В процессе работы были решены намеченные цели и задачи. То, что в центре внимания указанных мыслителей находится текст и контекст, нацеленность на понимание, а не на объяснение, использование методов гуманитарного познания, интерес к историческому познанию, иногда открытая манифестация дихотомии наук о духе и наук о природе позволяет проводить параллели с герменевтическим течением западноевропейской философии. В то же время критическая обработка идей западноевропейской герменевтики, иной способ мировосприятия запрещает говорить о простом транслировании и копировании европейской герменевтической традиции на русскую почву. Бессистемность, фрагментарность и отрывочный характер герменевтических идей в России, а также отсутствие открытой полемики между русскими герменевтами наводит многих исследователей на мысль об отсутствии в русской философии герменевтического направления. Однако с таких точек зрения из отечественной гуманитарной мысли выпадает большой блок идей и проблем, способных быть востребованными при построении современных моделей общества. Самостоятельный характер многих положений и выводов, обращение к отечественному фольклорному и религиозному преданию, а также к интеллектуальной традиции позволяет говорить о русском варианте герменевтики как специфическом направлении в истории философии.

Отсутствие у современных исследователей единой точки зрения на предмет русской философской герменевтики обусловлено достаточно недавним знакомством с материалом по данной тематике широкого круга читателей. Кроме этого, для анализируемых в работе мыслителей характерно синтезирование множества методологических приемов и концептов и дистанцирование от западноевропейских школ и направлений, в то время как большинство исследователей стремятся редуцировать учения данных философов к какой-либо определенной философской системе.

Интерес к герменевтической проблематике в русской философии XIX -начала XX века явился реакцией на усиление рационалистического объективизма, сциентизма, психологизма, субъективного релятивизма и панлогизма, претендующих на абсолютную роль в формировании современного дискурса. Русская философская герменевтика основана на принципах холизма, символизма, диалектики и признании творческой свободы личности. Оперирование категориями текста, знака и значения, смысла, культурно-языковой традиции народа берется в русской герменевтике не в контексте только филологической и исторической науки, а в ракурсе «большого времени», в метафизических и даже вселенских масштабах. Выход герменевтических изысканий в России начала XX века на уровень общефилософской проблематики привел к генерированию важных проектов и стратегий дальнейшего развития социальной реальности. Репрессивный характер тотальной рациональности, разоблачение механизмов подавления и власти со стороны «другого», социальных институтов и структур повседневности, причины и значение поисков национальной идеи, построение диалога между личностями и этносами на основе нравственных ценностей и взаимном признании - таков список тем, ставших центральными в современной социальной философии, но осознаваемых еще в русской герменевтике начала прошлого столетия.

Богатый набор методов и теоретических приемов, взятых из историографии, психологии, культурологии, феноменологии, семиотики позволил рассмотреть акты понимания и интерпретации в различных ракурсах. Примечательно, что в русской герменевтике не существовало проблемы «герменевтического круга». Это вызвано рядом причин. Во-первых, русская философская герменевтика своеобразно подошла к вопросу о соотношении целого и части: целое не есть лишь совокупность частей, а каждая часть уже содержит в себе целое. Во-вторых, герменевтика в России не ставила целью представить понимание как средство презентовать отчетливый и ясный смысл. Понимание и непонимание оказываются равноценными, дополняют друг друга и создают возможности для открытого бесконечного диалога. Трансцендирующий характер понимания не позволяет интерпретатору и толкователю занять место арбитра, как это возможно относительно исследователя в области точных наук и естествознания.

Язык как предмет гуманитарного познания, его генезис и функционирование тесно связаны с процессами мышления, индивидуального и коллективного сознания, трансляцией норм, традиций, ценностей, а также с пониманием и переживанием произведений искусства, культурно-исторических и религиозных текстовых памятников. Данные взаимосвязи отразились в русской философской герменевтике. Русские философы герменевтического направления чутко уловили меняющуюся роль культуры в обществе. Она перестает быть пассивным слепком с реальных процессов поведения, становясь активной формой, в которой индивиды, кодируя свое поведение, сознательно используют культуру для организации и нормализации собственной деятельности. То же самое можно сказать об эстетическом и религиозном мировосприятии.

Список научной литературыМарчук, Алексей Алексеевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. А.А. Потебня исследователь славянских взаимосвязей. - Харьков, 1991.

2. Абдуллин А.Р. Философская герменевтика: исходные принципы и онтологические основания; М-во образования Рос. Федерации, Башк. гос. ун-т. Уфа: Башк. ун-т, 2000.

3. Абрамов С.Р. Герменевтика: история и теория метода: (Крат, очерк); М-во образования Рос. Федерации, Адыг. гос. ун-т. Каф. общ. языкознания. -Майкоп: Изд-во АГУ, 2001.

4. Антология феноменологической философии в России. М.: «Логос», 1998. - Т.1.

5. Антология феноменологической философии в России. — М.: «Логос», 2000.-Т.2.

6. Айрапетян В. Герменевтические подступы к русскому слову. М., 1992.

7. Айрапетян В. Русские толкования. — М.: Языки русской культуры, 2000.

8. Арнольд И.В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики (в интерпретации художественного текста): Лекции к спецкурсу; Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена. СПб.: Образование, 1997.

9. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1998.

10. Ю.Бахтин М.М. Автор и герой: К филос. основам гуманитар, наук (Примеч. С.Г. Бочарова и С.С. Аверинцева). СПб. : Азбука, 2000.

11. П.Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

12. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986.

13. З.Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.

14. М.Бахтин М.М. Работы 1920-х годов. Киев, 1994.

15. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М. 1979.

16. Бахтин как философ. -М., 1992.

17. Бахтинология: Исследования, переводы, публикации. СПб: Алетейя, 1995.

18. Бахтинский сборник. М., 1990.

19. Безлепкин Н.И. Философия языка в России: К истории русской лингвофилософии. СПб: «Искусство - СПБ», 2002.

20. Белодед А.И. Грамматическая концепция А.А. Потебни в истории отечественного языкознания. -М., 1977.

21. Березин Ф.М. История русского языкознания. М., 1979.

22. Бибихин В.В. В поисках сути слова: Внутренняя форма у А.А. Потебни // Новое литературное обозрение. 1995, №14.

23. Бибихин В.В. К онтологическому статусу языкового значения // Традиция в истории культуры (в честь А.Ф. Лосева). М., 1978.

24. Бибихин В.В. Принцип внутренней формы и редукционизм в семиотических исследованиях // Языковая практика и теория языка. М., 1978. -Вып.2.

25. Бибихин В.В. Узнай себя. СПб.: Наука, 1998.

26. Бибихин В.В. Язык философии. М., 1993.

27. Богатырева Е.А. М.М. Бахтин: этическая онтология и философия языка // Вопросы философии. 1993, №1.

28. Богданов Е.В. Философская герменевтика: история и современность: Текст лекции; М-во образования Рос. Федерации, С.-Петерб. гос. ун-т аэрокосм, приборостроения. СПб.: СПбГУАП, 2002.

29. Бонецкая Н.К. Бахтин глазами метафизика // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1998, №1.

30. Бонецкая Н.К. Бахтин и традиции русской философии // Вопросы философии. 1993. №1.

31. Бочаров А.Б. М.М. Бахтин: от филологии к философии, от металингвистики (метариторики) к философии языка // Русская и европейская философия: пути схождения. Сборник материалов конференции.

32. Бочаров А.Б. Риторические аспекты русской философии языка: (М.М. Бахтин, А.Ф. Лосев):Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.филос.н.: Спец. 09.00.03 / Бочаров А.Б.; С.-Петерб. гос. ун-т. СПб., 2000.

33. Булгаков С.Н. Философия имени. СПб., 1998.

34. Валейтенок В.В. Проблема языка в философии Густава Шпета. Минск, 1992.

35. Зб.Вежбицкая А. Понимание культур через посредничество ключевых слов. -М., 2001.

36. Выготский Л.С. Психология искусства. -М., 1987.

37. Гаврюшин Н. Философия и богословие // Начала. М., 1991, №3.

38. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

39. Гадамер Г.Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 1988.

40. Герменевтика в России. Воронеж, 2002, Вып. 1.

41. Герменевтика и деконструкция. СПб., 1999.

42. Герменевтика: история и современность: (критич. очерки). -М.: Мысль, 1985.

43. Герменевтический анализ: филологические аспекты понимания. -Барнаул, 1998.

44. Горобинский М.О. Смысл и логика события в бахтинской интерпретации искусства и культуры. Екатеринбург, 1997.

45. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.

46. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985.

47. Густав Густавич Шпет: Архивные материалы. Воспоминания. Статьи. -М., 2000.

48. Два текста о Вильгельме Дильтее. М.: «Гнозис», 1994.

49. Денн М. Место «тела» и критика классической психологии в произведении Густава Шпета «Введение в этническую психологию» // Логос 1999, №12

50. Дильтей В. Собрание сочинений: В 6 т. / Вильгельм Дильтей; Под общ. ред. А.В. Михайлова и Н.С. Плотникова. М.: Дом интеллект, кн.,2000.

51. Т. 4: Герменевтика и теория литературы / Пер. с нем. под ред. В.В. Бибихина и Н.С.Плотникова, 2001.

52. Дильтей В. Сущность философии = Das Wesen der Philosophie / Вильгельм Дильтей; Пер. с нем. под ред. М.Е. Цельтера. М.: Intrada, 2001.

53. Дильтей В. Введение в науки о духе // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX веков. Трактаты, статьи, эссе. М., 1987.

54. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии, 1988, №4.

55. Дмитриевская И.В. Проблема понимания: феноменологический и системный подходы // Философский альманах, 2000, №5.

56. Дмитриенко Н.К. Теория народной словесности как направление отечественной филологической науки 60 80-х годов XIX века. - Киев, 1983.

57. Иваницкий В.В. Общее языкознание. Часть I: Учеб. пособие / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2002.

58. Иванов В.В. Избранные труды по семиотике и истории культуры. М., 1998.

59. Ионин Л.Г. Понимающая социология. М., 1979.

60. Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Учеб. пособие для студентов вузов. 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Логос, 2000.

61. Исследования по феноменологии и философской герменевтике. -Мн.: ЕГУ, 2001.

62. История философии и герменевтика: Материалы межвуз. конф., Москва, 4-5 дек. 2002 г. М.: РГГУ, 2002.

63. Калиниченко В.В. Густав Шпет: от феноменологии к герменевтике // Логос, 1992, №3

64. Калиниченко В.В. Проблема исторической рациональности и своеобразие Дильтея // Герменевтика. Психология. История. Вильгельм Дильтей и современная философия. Материалы научной конференции РГГУ. Под редакцией Н.С. Плотникова. М.: Три квадрата, 2002.

65. Камчатнов A.M. А.А. Потебня и А.Ф. Лосев о внутренней форме слова // Русский филологический вестник. 1998, № 1/2.

66. Камчатнов A.M. Философы-имяславцы о связи смысла и звука // Ежегодная Богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского института. Материалы 1998 г. М.,1998

67. Камчатнов A.M. Акт номинации и его метафизические предпосылки (по учению С. Булгакова и А. Ф. Лосева) // Образ мира и структура целого. Лосевские чтения. Логос, №3,1999 г.

68. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 2002.

69. Кожинов В.В. Судьба России: вчера, сегодня, завтра / Вадим Кожинов. -М. : Воен. изд-во, 1997.

70. Кузнецов В. Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: Изд-во МГУ, 1991.

71. Кузнецов В.Г. Герменевтика и ее путь от конкретной методики до философского направления. М., 2002.

72. Кузнецов В.Г. Герменевтическая феноменология в контексте философских воззрений Г.Г. Шпета // Логос, 1991, №2.

73. Кузнецов В.Г. Шпет Густав Густавич // Философы России XIX XX столетий. - М., 1995.

74. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос: Сборник / Вступ. ст. А.А. Тахо-Годи, с. 5-30; Комментарии И.И. Маханькова. М.: Мысль : Рос. открытый ун-т, 1993.

75. Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность: Сборник / Послесловия Л.А. Гоготишвили, В.П. Троицкого. М. : Мысль, 1994.

76. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. -М.: Мысль, 1993.

77. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. 2-е изд., испр.. - М.: Искусство, 1995.

78. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура / Авт. вступ. ст. А.А. Тахо-Годи. М.: Политиздат, 1991.

79. Лосев А.Ф. Форма Стиль - Выражение / Послесл. В.В. Бычкова, М.М. Гамаюнова. - М.: Мысль, 1995.

80. Лосев А.Ф. Имя: Избр. работы, переводы, беседы, исслед., арх. материалы / А.Ф. Лосев; (Сост. и общ. ред. А.А. Тахо-Годи. СПб.: Алетейя, 1997.

81. Лосев А.Ф. Из ранних произведений / Подгот. текста И.И. Маханькова; Журн. "Вопр. философии", Ин-т философии АН СССР, Филос. о-во СССР. -М.: Правда, 1990.

82. Лосев А.Ф. Страсть к диалектике: Лит. Размышления философа. М.: Сов. писатель, 1990.

83. Лосев А.Ф. Философия имени. М.: Изд-во МГУ, 1990.

84. Лосев А.Ф. Самое само: Соч. / Алексей Лосев; [Под общ. ред. А.А. Тахо-Годи и В.П.Троицкого].-М.: ЭКСМО-Пресс, 1999.

85. Лосев А.Ф. Языковая структура: Учеб. пособие. М.: МГПИ, 1983.

86. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф: Тр. по языкознанию. М. : Изд-во МГУ, 1982.

87. Лосев А.Ф. Личность и Абсолют : Соч. / Алексей Лосев; [Сост. А.А. Тахо-Годи, В.П. Троицкого]. М.: Мысль, 1999.

88. Лосев А.Ф. Введение в общую теорию языковых моделей /А.Ф. Лосев. -Изд. 2-е, стер. М.: УРСС: Едиториал УРСС, 2004.

89. Малахов B.C. К характеристике герменевтики как способа философствования // Философская и социологическая мысль, 1991, №6.

90. Манекин Р.В. Еще раз о понимании: герменевтика и панпсихизм // Вестник Московского университета, Серия 7. Философия, 1993, №4.

91. Маркузе Г. Одномерный человек; Пер. с англ. А.А. Юдина. М.: ACT: Ермак, 2003.

92. Махлин В.Л. Михаил Бахтин: философия поступка. М.: Знание, 1990.

93. Митюшин А. Комментарий к статье «Мудрость или разум»? // Шпет Г.Г. Философские этюды. М., 1994.

94. М.М. Бахтин в зеркале критики: Сборник / Рос. АН. ИНИОН; Отв. ред. и сост. Т.Г. Юрченко. М.: ИНИОН, 1995.

95. М.М. Бахтин и методология современного гуманитарного знания: Тез. докл. участников Вторых саран, бахтин. чтений, 28-30 янв. 1991 г. / Редкол.: А.И. Сухарев (отв. ред.) и др.. Саранск: Изд-во Морд, ун-та,1991.

96. М.М. БАХТИН и перспективы гуманитарных наук: Материалы науч. конф. (Москва, РГГУ, 1-3 февр. 1993 г.) / Под ред. В.Л. Махлина. Витебск: Издатель Н.А. Паньков, 1994.

97. М.М. Бахтин как философ: Сб. ст. / Рос. акад. наук. Ин-т философии; Отв. ред. Л.А. Гоготишвили, П.С. Гуревич. М.: Наука, 1992.

98. М.М. Бахтин: проблемы научного наследия: Межвуз. сб. науч. тр. / Редкол.: С.С. Конкин (отв. ред.) и др.. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та,1992.

99. М.М. Бахтин в контексте русской культуры XX века: Сб. ст.. М.: Яз. рус. культуры, 2000.

100. М.М. Бахтин в контексте мировой культуры: Сб. ст. / Сост. Николай Паньков. М.: Яз. слав, культуры, 2003.

101. Морохова Е.И. О понимании "понимания": философский анализ. -Саратов: Науч. кн., 2000.

102. Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме; Науч. ред. П.П. Баранов; Рост. гос. ун-т. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2002.

103. Одуев С.Ф. Навстречу Логосу: экзистенциализм и герменевтика / С.Ф. Одуев; Рос. акад. гос. службы при Президенте Рос. Федерации. М.: Изд-во РАГС, 1998.

104. Онтология языка как общественного явления. М., 1983.

105. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике М., 1968, Т.З.

106. Потебня А.А. Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1999.

107. Потебня А.А. Слово и миф. М., 1989.

108. Потебня А.А. Теоретическая поэтика: Учеб. пособие: Для студентов филол. фак. вузов / А.А. Потебня; Сост., вступ. ст., коммент. Муратова А.Б.. 2-е изд., испр. - СПб.: Филол. фак. СПбГУ; М.: Академия, 2003.

109. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М., 1976.

110. Почепцов Г.Г. История русской семиотики до и после 1917 года. Учебно-справочное издание. М.: Издательство "Лабиринт", 1998.

111. Пресняков О.П. Поэтика познания и творчества: Теория словесности А.А. Потебни. М.: Худож. лит., 1980.

112. Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. Пер. с фр. и вступ. ст. И.С. Вдовиной. М.: Канон-пресс-Ц: Кучково поле, 2002.

113. Рикер П. Память, история, забвение. Пер. с фр.И.И. Блауберг и др. М.: Изд-во гуманит. лит., 2004.

114. Роди Ф. Герменевтическая логика в феноменологической перспективе: . Густав Шпет // Логос 1996, №7.

115. Силард Лена. Герметизм и герменевтика. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2002.

116. Славская А.Н. Личность как субъект интерпретации. Рос. акад. наук, Ин-т психологии. Дубна: Феникс+, 2002.

117. Современные подходы к интерпретации текста: Материалы межвуз. конф., Санкт-Петербург, 13-14 мая 2002 г. / Ред. О. В. Карпова, Е. Б. Кузнецова. СПб.: Акад. гуманит. образования, 2002.

118. Соколов Б.Г. Герменевтика метафизики / Б.Г. Соколов; С.-петерб. гос. ун-т. СПб: Изд-во СПбГУ, 1998.

119. Степанов Ю.С. Язык и метод: К соврем, философии яз. М.: Яз. рус. культуры, 1998.

120. Тамарченко Н. Д. "Эстетика словесного творчества" Бахтина и русская религиозная философия: Пособие по спецкурсу. М.: РГГУ, 2001.

121. Творческое наследие Г.Г. Шпета и философия XX века. Томск: Изд-во «Водолей», 1999.

122. Фещенко-Скворцова И. Диалектика формы в поэзии. -http://www.proza.ru/texts

123. Флоренский П.А. Имена. Б.м., 1993.

124. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. Пер. с нем. под ред. Д.В. Скляднева. СПб.: Наука, 2000.

125. Хайдеггер М. Бытие и время / Перевод с нем. В.В. Бибихина. М.: Изд. фирма "Ad Marginem", 1997.

126. Хайдеггер М. Время и бытие: Ст. и выступления / Сост., пер., вступ. ст., коммент. и указ. В.В. Бибихина. М.: Республика, 1993.

127. Хайдеггер М. Мартин Хайдеггер: Сборник / Пер. с нем., сост., вступ. ст., с. VII-LII, и коммент. А. Михайлова. М.: Гнозис, 1993.

128. Хоружий С.С. Арьергардный бой. Мысль и миф Алексея Лосева // Вопросы философии, 1991, №10.

129. Целма Е. Искусство и жизнь как проблема эстетики М. Бахтина // В диапазоне гуманитарного знания, СПб, 2001.

130. Чубаров И.М. Дильтей и Шпет: Границы герменевтики // Герменевтика. Психология. История. Вильгельм Дильтей и современная философия. Материалы научной конференции РГГУ. Под редакцией Н.С. Плотникова. М.: Три квадрата, 2002.

131. Чубаров И.М. Московская феноменологическая школа «Квартет» // Логос, 1998, №1.

132. Шлейермахер Ф. Герменевтика: пер. с нем. А.Л. Вольского. СПб.: Европ. дом, 2004.

133. Шпет Г.Г. Введение в этническую психологию. СПб.: Изд. дом "П. Э. Т." при участии изд-ва "Алетейя": Кренов, 1996.

134. Шпет Г.Г. Внутренняя форма слова: Этюды и вариации на темы Гумбольта. М.: Едиториал УРСС, 2003.

135. Шпет Г.Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. 1989, М., 1989; Контекст. 1990, М., 1990; Контекст. 1991, М., 1991; Контекст. 1992, М., 1992.

136. Шпет Г.Г. История как проблема логики: Крит, исслед. материалы; Рос. акад. наук, Ин-т всеобщ, истории, Ин-т Дал. Востока. М.: Памятники ист. мысли, 2002.

137. Шпет Г.Г. Психология социального бытия: Избр. психол. труды. -Воронеж: Б. и., 1996.

138. Шпет Г.Г. Работа по философии // Логос. 1991.№2.

139. Шпет Г.Г. Сочинения / Журн. "Вопр. философии" и др.; Предисл. Е.В. Пастернак. М.: Правда, 1989.

140. Шпет Г.Г. Философские этюды Вступ. ст. М.К. Поливанова; Примеч. В.Г. Кузнецова, А.А. Митюшина. М.: Прогресс, Б. г. (1994).

141. Шпет Г.Г. Явление и смысл: Феноменология как основная наука и ее проблемы. Томск : Водолей, 1996.

142. Шпет Г.Г. Язык и смысл // Логос, 1996, №7.

143. Шугуров М.В. Герменевтика иного// Методология гуманитарного знания в перспективе 21 века, Выпуск №12, СПб, 2001.

144. Щеглов В.В. Философия смысла Густава Шпета // Вестник Московского университета, серия 7 /Философия/ 1994, №3.

145. Юркевич Е.Н. Герменевтические идеи в восточнославянской философской традиции; М-во образования и науки Украины, Харьк. нац. ун-т им. В.Н. Каразина. Харьков: Изд-во ХНУ, 2002.

146. Язык. Текст. Слово: филологические исследования: сб. ст. молодых ученых / М-во образования РФ, Самар. гос. пед. ун-т, Ин-т иностр. яз.; редкол.: A.JI. Гринштейн (отв. ред.) и др.. Самара: Изд-во СГПУ, 2004.

147. Ярошевский М.Г. Понятие внутренней формы слова у Потебни // Известия АН СССР ОЛЯ, 1946, T.V, вып. 5.

148. Haardt, Husserl in Russland, Phanomenologie der Sprache und Kunst beiV

149. Gustav Spet und Aleksej Losev, Miinchen, Wilhelm Fink Verlag, 1993.

150. Maryse Dennes: Husserl — Heidegger: influence de leur oeuvre en

151. Russie. Paris, l'Harmattan, 1998.