автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему:
Социально-исторический процесс

  • Год: 2015
  • Автор научной работы: Новожилова, Елена Олеговна
  • Ученая cтепень: доктора социологических наук
  • Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
  • Код cпециальности ВАК: 22.00.01
Автореферат по социологии на тему 'Социально-исторический процесс'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-исторический процесс"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

НОВОЖИЛОВА Елена Олеговна

СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС: ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ (социально-историческая экология)

Специальность 22.00.01 - теория, методология и история

социологии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

13 МАЙ 2015

005568688

Санкт-Петербург 2015

005568688

Диссертация выполнена на кафедре теории и истории социологии Санкт-Петербургского государственного университета

Научный консультант: СМИРНОВ Петр Иванович

доктор философских наук, профессор

Официальные оппоненты:

КАЛИННИКОВА Марина Викторовна - доктор социологических наук, профессор Национального исследовательского Саратовского государственного университета им. Н.Г Чернышевского (г. Саратов)

КАРМАЕВ Николай Александрович - доктор социологических наук, профессор Национального государственного университета физической культуры, спорта и здоровья им. П.Ф. Лесгафта (г. Санкт-Петербург)

КОМАРОВ Виктор Дмитриевич - доктор философских наук, профессор Военной академии тыла и транспорта (г. Санкт-Петербург)

Ведущая организация: ФГБОУ ВО «Мурманский государственный гуманитарный университет» (г. Мурманск)

Защита состоится «с^>» 2015 г. в часов на заседани

Диссертационного совета Д 212.232.бб по защите диссертации на соискани ученой степени доктора социологических наук в Санкт-Петербургско государственном университете по адресу: 191124, Санкт-Петербург, ул Смольного, д. 1/3, 9-й подъезд, факультет социологии, ауд. 304 .

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке им. М. Горького прг Санкт-Петербургском государственном университете.

Автореферат разослан « & » 2015 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат социологических наук

С.Д. Савин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования.

Взаимоотношения общества и природы в своем развитии прошли несколько этапов. Длительное подчинение силам природы и относительная беспомощность человека сначала сменились попытками поставить природу на службу людям, используя природные организмы, силы и материалы, а в наше время - попытками создать природу de novo, используя как сырье то, что есть в биосфере, сформировавшейся за миллионы лет эволюции.

Установление человеком контроля над природой стало фундаментальным изменением, отметавшим переход от естественного состояния к цивилизации. Этот переход оказался возможен благодаря технологиям, опосредующим взаимодействие людей с окружающим миром. Ранние технологии, применявшиеся несколько тысячелетий, не могли вызвать в природе необратимых изменений. Люди создавали условия внешней среды, при которых наиболее полно раскрывались полезные свойства отобранных ими растений и животных. Природные предметы и материалы подвергались механической обработке. Приручение огня положило начало технологиям, позволяющим воздействовать на материю изнутри. Со временем из материалов земной коры, изменив их химический состав, люди создали для себя искусственную среду обитания взамен природной.

С последней четверти XX века стали стремительно накапливаться существенные изменения, выводящие взаимоотношения общества и природы на качественно новый уровень. С помощью генных технологий человек научился воздействовать изнутри на живую материю, меняя ее свойства или даже создавая новые формы жизни по заранее намеченному плану. Благодаря информационным технологиям через несколько десятилетий появится возможность «распечатывать» сложные биологические материалы в больших количествах. Союз генных и информационных технологий открывает перспективу создания рукотворной биосферы взамен эволюционной. Еще недавно футурологи пытались прогнозировать будущие. Сегодня наше будущее обретает шансы стать реализацией наших дерзновенных желаний и безграничных фантазий. Короче говоря, наше будущее перемещается в область творчества.

В социально-политической сфере эта проблема обретает серьезный подтекст: будут ли все общества иметь равный доступ к созданию будущего? Современные технологии, развиваясь по экспоненте, быстро становятся дешевыми и массовыми. В силу этого они обладают высочайшим демократизирующим потенциалом. Но в условиях капитализма использование информационных и генных технологий может привести и к другому варианту общественного развития, когда в полной мерю проявится социальная сегрегация и будет создана генотипическая кастовая система-

Современные общества крайне неоднородны как сами по себе, так и между собой. Вступление в процесс построения будущего может оказаться успешным далеко не для всех обществ. Историческая трансформация такого масштаба не пройдет безболезненно и для многих людей. Очевидно, что в новых условиях

завоевание, колонизация и миграция, в исторической ретроспективе предстающие как механизмы выравнивания уровней социал ьно-экономического развития стран и регионов, приобретут новые формы.

Наконец, новая рукотворная среда таит серьезные экологические угрозы для всего человечества. Остается открытым вопрос, насколько эффективно мы сможем контролировать ее. Рукотворная среда (вернее, среды) обладает практически безграничными потенциальными возможностями, чтобы стать по-настоящему комфортной для жизни, экономя силы и время человека, тратившиеся прежде на борьбу за выживание. Позволиг ли новая среда по-настоящему раскрыться человеческому потенциалу? Не исключена вероятность такого развития событий, когда рукотворная биосфера, выйдя из-под контроля, вытеснит эволюционную биосферу и поглотит своих создателей.

Все технологические прорывы последних десятилетий, особенно в сфере информационных технологий и биотехнологий не могут не сказаться на социальной сфере. На наших глазах начинает формироваться новый социально-исторический тип — ноосферное общество. В жизни общества экологические факторы становятся важными, как никогда. В ближайшее время и в среднесрочной перспективе они будут определять качественные характеристики ноосферного общества, его состояние и пути развития.

На наш взгляд, обозначенные проблемы — социального неравенства, возможного возникновения социальной сегрегации и генотипической кастовой системы, новых форм завоевания, колонизации и миграции, а также сценариев дальнейшего социально-исторического развития - требуют серьезного исследования. В диссертации автор прослеживает траектории развития общества с момента его вступления в цивилизованное состояние до обозримого будущего с учетом влияния экологических факторов на социально-исторический процесс.

Степень разработанности проблемы.

Изучение взаимоотношений общества и природы имеет давнюю историю. Массив литературы, появившейся за последние десятилетия, когда проблематика изучалась в рамках социальной экологии, огромен. При этом ценных источников, выдержанных концептуально и структурно, немного. Сложности носят объективный характер: социальная экология формируется на стыке социологии и экологии, то есть представляет собой междисциплинарные исследования, синтезирующие социологические и естественнонаучные знания. Введение исторического подхода осложняет задачу еще больше.

Из сказанного выше следует, что социально-историческая экология имеет, как минимум, два теоретических основания. Одним является социология, вторым - экология человека, избравшая своим объектом крайне специфический биологический вид, не похожий ни на один другой в своих активных и динамичных взаимоотношениях с окружающим миром.

Макросоциологические теории социально-исторического развития выдвигались многими авторами, начиная с Герберта Спенсера. Важный теоретический вклад в разработку концепций социально-исторического развития

внесли К.Маркс, М. Вебер, П. Сорокин, Т. Парсонс. Этими авторами или их последователями разработаны типологии, от элементарных классификаций до гораздо более сложных, принимающих целый ряд критериев при описании различных исторических типов обществ.

Важное место в теориях социально-исторического развития общества занимают цивилизационные схемы, прежде всего триадичные, принятые в современной социологии. Решающим в предпочтительном выборе этих схем для нас оказались два момента. Во-первых, во главу угла в них поставлена технология как наиболее фундаментальная структура общественно-исторической деятельности. Во-вторых, переход от одного исторического типа общества к другому осуществляется в результате глобальной революции определенного типа (У. Ростоу).

Р. Арон, характеризуя индустриальное общество, выделил целую связку определяющих параметров, определяющих уровень развития общества и его социальную организацию.

Более поздний этап связан с разработкой теорий постиндустриального общества, получивших наибольшее развитие в трудах Д. Белла, А. Турена, 3. Бжезинского и др. Фундаментальный трехтомный труд М. Кастельса посвящен информационному обществу. Социальные последствия развития и широкого использования информационных и/или генных технологий исследовались А. Тоффлером, Д. Рифкиным, Д.В. Ивановым и другими социологами.

Мир-системный анализ, основоположником которой является И. Валлерстайн, был принят в нашей работе в качестве одной из основных идей, поскольку позволяет исследовать социальную эволюцию систем обществ, вплоть до всего человечества.

Особняком стоят работы В.И. Вернадского. Его взгляды, касающиеся перехода общества в ноосферное состояние, оказали глубокое влияние на выбор направления диссертационной работы и на позицию автора.

Социальная экология как научная дисциплина начала формироваться со второй половины 70-х годов, а к концу XX в. оформилась и как учебный предмет, войдя в программу гуманитарных и естественнонаучных специальностей.

В отечественной литературе проблематике взаимоотношений общества и природы, составляющей ядро социальной экологии, уделено достаточно внимания. Ранние работы намечают контуры нового направления исследований, накапливают фактический материал, вырабатывают понятийный аппарат и пытаются определить то особенное, что отличает социальную экологию от других экологических дисциплин. На этом этапе наиболее значительный вклад в формирование нового научного направления исследований внесли С.С. Шварц, С.Н. Артановский, О.Н. Яницкий, Э.В. Гирусов, В.П. Казначеев, H.H. Моисеев. Эти авторы рассматривали взаимоотношение общества и природы как философские, культурологические или социологические проблемы. С исследований В.П. Казначеева берет начало экология человека, которая впоследствии приобрела медицинский уклон и заметно «измельчала» в трудах последователей.

В разное время появились работы, отражающие исторические аспекты взаимодействия общества и природы. Упомянем среди них монографии В.Д.

Блаватского, A.B. Дулова, A.B. Ахутина, И.В. Круть и И.М. Забелина, диссертацию Л.Ю. Лисиной, статьи В.Я. Ярошенко и В.А. Зубакова.

В 90-е годы много писали на тему глобального экологического кризиса продолжая традицию докладов Римскому клубу. Сошлемся на некоторых авторов работ такого плана: Б.В. Андрианов, В.И. Четверев, В.А. Кутырев.

К этому же времени относится целый ряд работ, в которых социальная экология обретает философский или социологический уклон. Среди авторов этих работ следует упомянуть И.И. Кравченко, С.Н. Соломину, Р.К Баландина и Л.Г. Бондарева.

Предметную область социальной экологии первым отчетливо обозначил В.Д. Комаров. В его фундаментальном исследовании рассматривались философские аспекты социальной экологии. По ходу работы автор систематизировал и проанализировал весь массив отечественной литературы по взаимодействию общества и природы, существовавший на то время. Комаров структурировал содержание социальной экологии через предложенные им блоки-интеграторы, сделав ее научной дисциплиной.

В дальнейшем появилось несколько серьезных работ раскрывающих содержание социальной экологии. Некоторые авторы пытались ввести в социальную экологию исторический срез (например, Т.Б. Григер, Т.Н. Троицкая, И.А. Яковлев). Другие, ограничивая пространственно-временной охват, исследовали в социально-экологическом ]слюче конкретные исторические общества (например, Э.С. Кульпин — Китай, а Д.Б. Прусаков — древний Египет).

Учебная литература по социальной экологии включает десятки — если не сотни - наименований. Среди них два учебника Ю.Г. Маркова, два — Данило Ж. Марковича, по одному у В.А. Ситарова и В.В. Пустовойтова, A.B. Лосева и Г.Г. Провадкина, Б.Б. Прохорова, A.A. Горелова, В.Р. Бганбы.

Наконец, вышел целый ряд монографий и статей, придающих социальной экологии отчетливую социологическую направленность и при этом демонстрирующих глубокое философское понимание основ экологии. Отметим в этой связи работы С.П. Баньковской, М.В. Калинниковой, И.А. Сосуновой, О.Н. Яницкого, Ю.Н. Пахомова, Л.И. Геращенко, H.A. Кармаева (три последние работы были выполнены на факультете социологии СПбГУ).

Первые зарубежные работы имели общий характер. Скорее популярные, чем научные, они, тем не менее, сделали социально-экологическую проблематику актуальной. Среди рядовых работ есть и счастливые исключения, ставшие ныне классикой социально-экологической литературы: книги О. Леопольда, Р. Карсон и Б. Коммонера.

На сегодняшний день на Западе существует два относительно самостоятельных направления исследований: экологическая история и инвайронментальная социология. Первое направление оформилось в начале 80-х годов прошлого века и включает два подхода, которые условно можно обозначить как хронологический (У. Кроной, А. Кросби и др.) и типологический (К. Понтинг, Ф. Фернандес-Арместо, Д. Даймонд и др.). Второе направление развивается как часть исследований по социологии глобализации, делая акцент на возникновении глобальных экологических проблем и социальные реакции на них. Значительную

часть в этом массиве литературы составляет анализ зеленых движений как социального феномена, связанного с развитием гражданского общества и формированием НПО (см., например, Castells, 1997, V.n, рр.110-133; Yearley, 1996; ряд статей в пятитомнике «Environmentalism», выпущенном издательством Routledge в 2003; Новожилова, 2001).

Большее распространение получили типологические попытки написать «зеленую историю мира». Клайв Понтинг рассматривал глубину воздействия на естественную окружающую среду в результате смены господствующей в обществе технологии. Но его «зеленая история» обрывается на индустриальном обществе и не пытается заглянуть дальше. Филипе Фернандес-Арместо рассматривает цивилизацию как способ взаимодействия между обществом и средой, распределяя цивилизации по однотипным средам.

Есть целый ряд важных работ, охватывающих отдельные этапы в развитии тех или иных обществ и рассматривающих историю конкретных обществ через призму экологии: Дональд Хьюз - античный мир; Альфред Кросби - европейская колонизация и становление европейского экологического империализма; Уильям Кроной — европейская колонизация Америки; авторы сборника «Man the Hunter» и сборника «Historical Ecology». Все эти работы сформировали корпус экологической истории.

Особняком стоит фундаментальная работа «отца» немецкой истории окружающей среды Йоахима Радкау. В своей всемирной экологической истории Радкау исследует элементы тысячелетней коэволюции человека и природы. Автор «Природы и власти» полагает — на наш взгляд, справедливо, — что основной ключ к подлинно серьезной истории окружающей среды находится в различных институциях и организациях (Радкау, 2014).

В отечественной литератур« предметная область социальной экологии все больше ограничивается узкой тематикой: доступ различных социальных групп к природным ресурсам, их отношение к экологическим проблемам и участие в решении экологических проблем и в формулировании экологической политики. То есть, социальная экология оказывается «заточена» на освещение и анализ текущих проблем, главным образом природоохранных. В таком виде она не позволяет полноценно исследовать социально-исторический процесс с экологических позиций.

Отсутствие в содержании социальной экологии ретроспективы и перспективы оставляет вне поля исследования многие важные проблемы в системе «общество-природа». Мы полагаем, что эти проблемы могут быть адекватно поставлены и рассмотрены в рамках соииально-исторической экологии — нового направления исследований, определяемого нами как наука о взаимоотношениях общества и природы в процессе исторического развития.

Объект и предмет исследования.

Объектом диссертационного исследования является социально-исторический процесс, разворачивающийся в хронологических рамках, охватывающих весь период существования цивилизации. Предметом исследования служит экологическое измерение социально-исторического процесса.

Гипотеза исследования.

Существующий в настоящее время массив знаний о взаимоотношениях общества и окружающей среды выходит за рамки теоретического содержания социальной экологии. Введение ретроспективного и перспективного видения в рассмотрите проблем, возникающих в ходе развития и функционирования системы «общество-природа» ведет к необходимости выделения предметной области нового междисциплинарного научного направления исследований — социально-исторической экологии и в определении ее предметного содержания.

Цель и задачи исследования.

Основная цель диссертационной работы состоит в исследовании социально-исторического процесса с экологических позиций. Для реализации указанной цели в диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

1. Выделить предметную область соцшшьно-исторической экологии как нового междисциплинарного научного направления исследований.

2. Разработать понятийный аппарат социально-исторической экологии, определить содержание сформулированных нами понятий «социоэкологическая трансформация» и «исторический тип социально-экологической системы».

3. Разработать модель возникновения и смены различных исторических типов социально-экологических систем в результате глобальных социоэкологических трансформаций.

4. Выделить экологические критерии, характеризующие качественную специфику каждого исторического типа социально-экологических систем.

5. Разработать типологию обществ, основанную на экологических критериях.

6. Исследовать исторические формы распространения новых типов социально-экологических систем, а именно: завоеваний, колонизации и миграции.

Теоретико-методологическая основа исследования.

Теоретической основой проведенного исследования послужили макросоциологические теории социально-исторического развития общества; идеальные типы М. Вебера; концепция В.И. Е!ернадского о переходе общества в ноосферное состояние.

Исходным методологическим основанием диссертационного исследования явился принцип историзма. В исследовании использованы метод структурно-функционального анализа и сравнительный подход.

Научная новизна диссертационного исследования.

В диссертации предложено новое научное направление исследований -социально-историческая экология.

Научная новизна раскрывается в следующих положениях:

1. Определена предметная область социально-исторической экологии - нового научного направления исследований.

2. Разработана макросоциологическая модель социально-исторического развития общества, основанная на экологических критериях.

3. Разработан понятийный аппарат социально-исторической экологии, в частности, определена сама научная дисциплина, введены понятия социально-экологической трансформации и исторического типа социально-экологической системы.

4. В рамках авторской типологии обществ выделены три исторических типа социально-экологических систем: экосистемные общества, биосферные общества, ноосферное общество; определены их существенные черты.

5. Выделены экологические критерии, оказывающие устойчивое и широкое влияние на социальные изменения. Эти критерии отражают результаты взаимодействия общества и среды: характер и глубину воздействия общества на среду, масштабы воздействия и обратимость последствий.

6. С помощью выделенных нами экологических критериев раскрыт меняющийся характер взаимодействия общества с окружающей природной средой в разных исторических типах социально-экологических систем.

7. На основе выделенных экологических критериев составлена сводная сравнительная таблица трех исторических типов социально-экологических систем.

8. Определены исторические формы распространения новых типов социально-экологических систем: завоевание, колонизация, миграция; выделены их особенности, характерные для каждого исторического типа.

9. Предпринята попытка классифицировать технологии по глубине их воздействия на неживую и живую материю. На основе этого все технологии разделены на улучшающие и созидающие.

Положения диссертации, выносимые на защиту:

1. В настоящее время сформировался значительный массив теоретических и эмпирических знаний о взаимоотношениях общества и среды. На стыке социальных и экологических дисциплин сформировался ряд научных направлений исследований. За рубежом оформилась инвайронментальная социология, в России - социальная экология. Вместе с тем накопленные социально-экологические знания выходят за рамки теоретического содержания обозначенных научных направлений. Введение ретроспективного и перспективного анализа проблем, возникающих в ходе развития и функционирования системы «общество-природа» ведет к необходимости выделения нового междисциплинарного научного направления исследований -социально-исторической экологии и определения ее предметного содержания.

2. Новое научное направление исследований - социально-историческая экология - нуждается в собственном понятийном аппарате. Введены ключевые понятия социально-исторической трансформации и исторического типа социально-экологических систем. Исторические типы социально-экологических систем представляют собой идеальные типы. С их помощью социально-исторический процесс исследован с экологических позиций.

3. Существующие макросоциологические теории социально-исторического развития общества не могут служить для адекватного объяснения функционирования и развития сложной системы «общество-природа». Требуется построение макросоциологической модели, основанной на экологических критериях. Предложенная нами трехкомпонентная модель, берущая в качестве исходных вещественные, энергетические и информационные основы существования общества, учитывающая ценностные установки общества по отношению к окружающему миру, степень и обратимость его трансформации, адаптационный потенциал общества, служит адекватному описанию социально-исторического процесса с экологических позиций.

4. Меняющийся характер взаимоотношений общества и природы задает необходимость выделения в социально-историческом процессе определенных этапов. Исходя из экологических критериев, предложена соответствующая типология обществ. Она включает три исторических типа социально-экологических систем, сменяющих друг друга в результате социоэкологических трансформаций. К историческим типам социально экологических систем отнесены: экосистемные общества, биосферные общества и ноосферное общество. В диссертационной работе описаны существенные черты каждого исторического типа.

5. Рассмотрение социально-исторического процесса в экологическом измерении, составляющее основное содержание социально-исторической экологии, предполагает выделение экологических критериев, отражающих смену исторических типов социалыю-экологичсскэтх систем. К ним относятся: зависимость от природной окружающей среды; тип экологического равновесия; степень преобразования естественных экосистем; ценностное отношение к природе; характер глобальных экологических проблем; энергетическая база общества; степень овладения веществом, информация и адаптационные возможности общества. В совокупности с такими «экономическими» показателями, как основная форма богатства, базовые технологии и основные формы деятельности, они составляют аналитический аппарат описания исторических типов социально-экологических систем.

6. Исходя из того, что ядро любого исторического типа социально-экологических систем составляет базовая технология, опосредующая взаимоотношения общества и природы, в рамках социально-исторической экологии необходимо исследовать технологический аспект общественного производства. Технологии следует классифицировать на основе глубины их воздействия на неживую и живую материю.

7. Новые типы социально-экологических систем, возникнув в результате социоэкологических трансформаций, распространяются затем в пространстве в виде волн. Кардинальные изменения в социальной сфере и в характере взаимоотношений общества и природы постепенно охватывают все новые общества. Существуют устойчивые исторические формы распространения новых типов социально-экологических систем. В диссертационном исследовании выделены три таких формы: завоевание, колонизация, миграция. Они характерны для всего времени существования цивилизации. Вместе с тем в каждом историческом типе социально-экологических систем эти формы приобретают существенные особенности. Описание характерных особенностей исторических форм . распространения социально-экологических систем составляет существенную часть содержания социально-исторической экологии.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования.

Диссертационное исследование очерчивает новую область научных исследований: социально-историческую экологию.

Предложенная трехкомпонентная модель социально-исторического процесса, построенная на основе экологических критериев, дополняет существующие макросоциологические теории социально-исторического развития.

Материалы проведенного исследования могут служить основой новой научной дисциплины и учебного предмета «социально-историческая экология». Кроме того, их можно использовать при совершенствовании содержания курса «социальная экология» для гуманитарных специальностей, при подготовке спецкурсов и семинаров. С этой целью автором подготовлена и издана монография «Социально-историческая экология», части которой использованы в практике учебного процесса.

Апробация работы.

Основное содержание работы отражено в монографии «Социально-историческая экология» (СПб., 2012), в статьях и тезисах выступлений. Всего по теме исследования диссертантом опубликовано 50 научных работ, из них в журналах, рекомендованных ВАК - 17 статей, 2 статьи - в соавторстве (вклад диссертанта составляет около 60%) В совокупности статьи охватывают все содержание диссертационной работы.

Результаты исследования сообщались на Ш Ковалевских чтениях (Санкт-Петербург, 2008) и на Всероссийском симпозиуме «Философия социоприродного взаимодействия и перспективы ноосферного образования» (Санкт-Петербург, 2012).

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, четырех глав, включающих 15 параграфов, заключения и списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖА НИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы исследования, характеризуется степень ее научной разработки, определяется объект и предмет, цель и задачи исследования, теоретико-методологическая база исследования, раскрывается новизна и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту.

В Главе 1. «Исторические типы социально-экологических систем»

взаимодействие общества и среды исследуются в диахроническом и синхроническом аспектах. С этой целью в параграфе 1.1. «Социоэкологические трансформации и исторические типы социально-экологических систем» вводятся понятия экологической трансформации и исторического типа социально-экологических систем. Они раскрывают характер антропогенных изменений и их глубину. В этом же параграфе диссертант анализирует сущность двух фундаментальных технологических революций в человеческой истории, последовательно изменивших природу неживой и живой материи.

В ходе исторического времени природа стала для человека не только местом обитания, но и сферой деятельности. Переход к цивилизации положил начало систематическому преобразованию природы.

Социоэкологической трансформацией мы обозначаем перерыв_в

непрерывности развития и скачок в качественно новое состояние во взаимоотношениях общества и природы. Такой скачок всегда связан с изменением вещественных, энергетических и информационных основ существования общества, его адаптационных возможностей и ценностного отношения к природе.

Социоэкологические трансформации порождаются глобальными экологическими кризисами. Они возникают как результат несоответствия совокупных человеческих потребностей ресурсным возможностям среды (Новожилова, 1998Ь, с.166-167). Время от времени экологические кризисы разрешаются путем изменения базовой технологии и установления нового динамического равновесия более высокого порядка. Социоэкологические трансформации, имевшие место в человеческой истории, отражают возрастающий контроль человека над своей окружающей средой, масштаб и глубину ее преобразования в ходе производственной деятельности и нарастание необратимости антропогенных изменений.

Социоэкологическая трансформация завершается формированием социально-экологической системы нового исторического типа. Под историческим типом социально-экологической системы мы понимаем особый способ взаимоотношений общества и природы, описываемый через совокупность экологических критериев (см. Таблицу 1.1). Исторические типы социально-экологических систем являются идеальными типами. Основываясь на идеальных типах Макса Вебера, как теоретических конструкциях, позволяющих изучать модели реальности (Вебер, 1990, с.389-415), мы выделяем три таких идеальных типа: экосистемный, биосферный и ноосферный. Любое цивилизованное общество может быть отнесено к одному из этих типов. В результате

социоэкологических трансформаций один исторический тип сменяет другой. Распространение изменений, порожденных социоэкологической трансформацией, носит волновой характер. Волна охватывает не всю планету сразу, так что одновременно на Земле могут сосуществовать общества двух или даже трех исторических типов социально-экологических систем.

Первая экологическая трансформация связана с переходом к производящему хозяйству. Этот переход имел след^дощие предпосылки. Вследствие климатических изменений сократилось естественное биоразнообразие, поддерживавшее экономику присваивающего типа. Одновременно происходил медленный, но неуклонный рост населения. Эти изменения нарушили длительное равновесие менщу численностью людей и ресурсами. В результате трансформации возникло сельсхое хозяйство. На несколько тысячелетий основным историческим типом социально-экологических систем стали экосистемные общества - изолированные и самодостаточные мирки, живущие в локальных экосистемах и пытающиеся своим трудом улучшить то, что есть в природе.

Вторая экологическая трансформация была обусловлена дефицитом высококачественной энергии и отсталостью в организации производственной деятельности. Экстенсивное сельское хозяйство и ремесленное производство перестали удовлетворять потребности населения как в количестве производимой продукции, так и по ее ассортименту. Промышленная революция: вызвала к жизни фабричную организацию труда, массовое производство стандартных товаров, линейные технологии и переход на ископаемое топливо. Сформировавшиеся биосферные общества оказались большими, открытыми, несамодостаточными, глобально взаимосвязанными. Их географический охват простерся на все экосистемы Земли. Биосферные люди начали создавать то, чего не было в природе: искусственную неживую материю.

Третья экологическая трансформация началась в последней трети XX века, и для ее полного завершения потребуется время. Она была вызвана глобальным экологическим кризисом, возникшим в результате использования ископаемого топлива для линейных технологических процессов. Его проявлениями стали истощение ресурсов и загрязнение глобальных сред обитания. Нынешний экологический кризис свидетельствует о необходимости перехода на качественно новые методы производства и энергетические источники. Признаками начавшейся трансформации является замена линейных промышленных процессов малоотходными технологиями, использование альтернативных источников энергии и создание искусственной жизни.

Для человека главным средством изменения миры выступают технологии. В диссертации показано, что все технологии можно разделить на улучшающие и созидающие. Улучшающие изменяют форму материалов и предметов природы, созидающие - их сущность. Используя первые, человек подражает природе, изобретая вторые, он сам выступает творцом. Созидающие технологии позволяют получить из существующего в природе нечто принципиально нозое, чего в ней не было до творческого акта человека.

К улучшающим технологиям мы относим механическую обработку материалов и доместикацию растений и животных. К созидающим -

пиротехнологии, использующие огонь для перестройки неживой материи, и биотехнологии, использующие рекомбинантную ДНК для изменения сущности живого.

В основе созидающих технологий лежит редукционистский подход к окружающему миру. Акту создания предшествует низведение материи до универсальных строительных блоков: неживой - до атомов, живой - до генов. По числу созидающих технологий мы выделяем две грандиозные технологические революции, вызвавшие в природе необратимые изменения. Они позволили человеку создать окружающую среду собственного творенья: сначала — мир вещей, а затем — мир живых вещей.

Первая технологическая революция началась, когда люди научились обуздывать стихийную силу огня и направлять ее на осуществление технологических процессов, изменивших сущность неживой материи. Сменившие механическую обработку материалов, пиротехнологии позволили расщепить неживую материю до атомов и вновь собрать их в бесчисленное множество новых химических соединений. Пиротехнологии разворачивались медленно и достигли своего апогея в индустриальную эпоху. В мире вещей, которыми человек окружил себя, проявилось наше истинное творчество, позволившее нам создать из материалов земной коры свой новый дом. Человек превратился в геологическую силу.

Вторая технологическая революция насчитывает всего несколько десятилетий и является логическим продолжением первой. Она связана с изменением сущности живого и с созданием рукотворной биосферы вместо эволюционной. Косвенное воздействие на организмы сменяется прямым улучшением их свойств путем манипулирования генотипом. Открываются перспективы получения новых организмов и целых экосистем. Человек становится биологической силой, осуществляющей направленную эволюцию.

В параграфе 1.2. «Формирование экосистемных обществ» описана первая экологическая трансформация, дана характеристика порожденных ею экосистемных обществ. Трансформация произошла при переходе от присвоения даров природы к производству пищи. На несколько тысячелетий земля стала фундаментом экономической, социально-полити-ческой и культурной жизни, а сельскохозяйственный труд и ремесло - основными формами человеческой деятельности.

Аграрная деятельность потребовала от людей регулярного приложения усилий и организованных действий, прикрепила их к месту. При этом человек обрел более надежные источники пищи, у него развились новые потребности, появились возможности и способы их удовлетворения. Социальная жизнь стала более насыщенной и разнообразной, а общества — более многолюдными и сложными.

Сельское хозяйство представляло собой качественно новый тип взаимоотношений человека и природы. Посредством создания искусственных экосистем человек начал овладевать природой. Инструментом преобразования естественных экосистем оказались доместицированные виды. Благодаря им, человек существенно увеличил доступное количество полезной энергии. Это

привело к увеличению населения планеты, а создание прибавочного продукта породило концентрацию власти, социальную стратификацию, ремесла, профессии, городскую жизнь и государство.

Некоторые древние империи завоевали обширные территории, рано знали торговлю на дальние расстояния, колонизировали новые земли и поощряли миграцию. Но подавляющее большинство их населения оставалось экосистемными людьми.

Имея в своем распоряжении пространственно ограниченную среду, люди зависели от любых изменений в локальных экосистемах. Экологическое равновесие, частью которого они являлись, было равновесием изолированных обществ. При неизменной организации оно устанавливалось между численностью и ресурсами. Сокращение ресурсов создавало абсолютную перенаселенность, вело к голоду, социальным беспорядкам, эпидемиям, войнам.

Агроценозы имеют бедный видовой состав и поэто^ неустойчивы. Неустойчивость означает, что для существования агроценозов требуются громадные вложения человеческого времени и сил. Изнуряющий труд надолго стал уделом подавляющей части мирового населения.

Сельское хозяйство - пространственно ограниченная технологическая культура. Локальная экосистема обеспечивала человека всем необходимым. Это было главной причиной изоляции . В экосистемных обществах для большинства людей вся жизнь проходила в пределах родной деревни.

Время для экосистемных людей было органическим, циклическим по своей сути. Активность и отдых повторяли чередование дня и ночи, а сев и сбор урожая — смену времен года. Временная шкала имела биологический масштаб, соответствуя физиологическим процессам организма. Социальные события были неотделимы от природных.

Технология, созвучная природным ритмам, задавала цикличность социального времени. Для традиционных обществ было характерно не развитие, а повторение. Они жили временем, обращенным в прошлое. Точное воспроизведение того, что делалось прежде, служило гарантией, что все будет идти без опасных изменений.

Стремление к постоянству было связано с низкими возможностями к адаптации. Адаптационный потенциал напрямую зависит от объема информации, которой располагает общество. Традиционные общества имели в своем распоряжении мало информации. Значительная ее часть была представлена биологической формой и воспроизводилась через размножение организмов. Человеческие знания и опыт также хранились на внутренних носителях и передавались изустно. Небольшой размер сообществ выступал дополнительным лимитирующим фактором.

Все экосистемные люди использовали энергию биомассы. Источники энергии, находившиеся в их распоряжении, были разнообразными, распыленными и возобновляемыми. Доместикаты стали для человека энергетическим конвертерами, переводившими рассеянную энергию Солнца в пищевые продукты.

Скорость производства пищи и других натуральных материалов, составляющих материальную основу жизни общества, определялась скоростью

биологических процессов, на которую человек не мог повлиять. Количество высококачественной энергии было ограничено, и шла она в основном на текущее удовлетворение внутренних энергопотребностей организмов.

Недостаток энергии означал, что почти все люди все время должны были тяжко трудиться и при этом оставались бедны. Бедность выражалась в ограниченности внешних энергопотребностей общества, в его слабой профессиональной дифференциации, в невозможности роста населения без серьезных экологических или социальных последствий. Дефицит высококачественной энергии тормозил развитие. Без вмешательства извне - через завоевание, обмены, торговлю или колонизацию - у экосистемных людей практически не было шансов самостоятельно вырваться из привычного образа жизни.

Не переделывая природу радикально, экосистемные люди сосуществовали с ней в относительной гармонии. Они были частью природы, ее созданиями и учениками, сопричастными всему, что происходило вокруг. Отношения человека с природой были отношениями Я — Ты.

Аграрная технология, хотя и была длительное время повсеместной, порождала совокупность слабо взаимосвязанных экосистемных обществ. Самые ранние и наиболее изолированные из них были близки к эгалитаризму бедности. Позже и в более благоприятных окружающих средах образование прибавочного продукта привело к выделению профессиональных групп, не занятых непосредственно производством пищи, а концентрация власти создала классы и сформировала элиту.

Элита принадлежала к категории биосферных людей. К этой же категории относился весь пестрый, но малочисленный люд, живший вне самодостаточной экономики натурального хозяйства: купцы, путешественники, ученые, горожане, воины. Через свои «особые потребности» они подтачивали хрупкое равновесие экосистемных обществ. Доля биосферных людей увеличивалась медленно, но, достигнув критической массы, они стали определять вектор социального, экономического и политического развития человечества.

В параграфе 1.3. «Биосферизация и биосферные общества» описан процесс биосферизации обществ, начавшейся в ходе второй экологической трансформации, выделены характерные особенности биосферных обществ.

Главными сферами деятельности в биосферных обществах становятся промышленность и коммерция. Разворачиваясь в глобальном пространстве, они снимают прежние ограничения на количество и ассортимент всего, что производит и потребляет общество. Прежде разрозненные и самобытные мирки связываются в плотную сеть. Контакты между обществами из однотипных и спорадических превращаются в разнообразные и регулярные. С этого времени начинается истинная глобализация человеческой жизни.

Природа подверглась глубокой перестройке и была последовательно интегрирована в общество, перестав существовать как независимая сила. Окружающий мир, целостный и самодостаточный, был низведен до дискретных ресурсов, извлекаемых по отдельности. Земля, некогда служившая человеку домом, в результате рыночной мобилизации отделилась от человека и

превратилась в товар. С другой стороны, биосферные общества, динамичные и эффективные, впервые создали условия для значительного накопления материальных и духовных ресурсов и для развития человека.

Пространством существования, деятельности и влияния каждого биосферного общества становится биосфера Равновесие, устанавливающееся между численностью и организацией, характеризует открытость и несамодостаточность обществ. Широкие обмены и торговля позволяют поддерживать ресурсную базу. При этом общества оказываются уязвимы к любым изменениям политической и социально-экономической обстановки в мире.

В промышленном производстве человек заменил природу в качестве основной созидающей силы. Он стал искусственно воспроизводил, определенные физические и химические процессы и целесообразно направлять их. Позже люди научились создавать соединения, не имеющие природных аналогов. Тем самым был достигнут мыслимый предел власти человека над неживым веществом планеты. Долгая адаптация сменилась господством, приспосабливающим природу к потребностям человека.

Вместе с тем рукотворная среда была чужда более раннему природному окружению на самом элементарном уровне. В отсутствии непрерывного искусственного обновления она разрушалась, не способная ни к самовосстановлению, ни к самопсддержанию. Дав человеку новую власть над веществом, мир вещей превратил его в своего раба, требуя непрерывного приложения сил и затрат времени.

Большинство технологий промышленного производства являются линейными процессами. Они вытеснили круговороты вещества, свойственные природным системам, породив две взаимосвязанные проблемы: истощение ресурсов и образование отходов. Многие изменения в экосистемах оказались необратимыми и обрели глобальные масштабы.

Промышленная революция сделала основным источником энергии ископаемое топливо. Новые энергетические источники были немногочисленными, концентрированными и невозобновляемыми. Они определили кластерную форму расселения и массовое промышленное производство, которое более не зависело от медленной скорости биологических процессов и лимитировалось только доступностью и дешевизной каменного угля, нефти или природного газа. Живые энергетические конвертеры уступили место всевозможным двигателям.

Использование ископаемого топлива дало обществам громадное количество высококачественной энергии. Ее изобилие привело к развитию внешних энергопотребностей, их диверсификации. Теперь большая часть производимой энергии шла на промышленное производство, строительство, функционирование средств транспорта и связи, расходовалась на бытовые нужды. Энергию стало возможно запасать и перераспределять.

Производство энергии на душу населения впервые начало опережать рост самого населения. Появилась возможность реализации широких социальных программ. При этом производство высококачественной энергии потребовало

создания диссипативных структур, заложило основы колоссального неравенства между странами и регионами и между разными социально-экономическими группами населения.

Технологическая культура биосферных людей пространственно экстенсивна. Ей внутренне присуще завоевание пространства. Локальные экосистемные связи оказались разорваны, а основные экологические функции распределились в глобальной среде.

Образование биосферных обществ сопровождалось формированием нового исторического типа темпоральности. Время отделилось от событий человеческой жизни и стало абстрактным, произвольно делимым на управляемые части.

Часовое время синхронизировало индивидуальные ритмы и объединило распыленные человеческие усилия в мощный поток, созидающий предметный мир. Деятельность общества стала внесезонной, а потому более равномерной и эффективной. Но власть над временем обернулась рабством: вся жизнь общества и все стороны жизни человека оказались подчинены бесстрастной тирании механического времени.

Отношения между человеком и природой опосредовались технологией, позволившей людям дистанцироваться от своего окружения и влиять на него. В биосферных обществах подходы к природе стали инструментальными: природа превратилась в средство для достижения человеческих целей.

Лейтмотивом жизни стали новизна и новаторство. Знания отрываются от прежней биологической основы и последовательно передаются внешним носителям. Увеличение объема знаний, находящихся в распоряжении общества, повышало его адаптационный потенциал. Биосферные общества демонстрируют изумительную пластичность и способность приспособиться к широчайшему диапазону не только экологических, но и социальных условий.

Власть над природой и власть одних людей над другими возрастали параллельно, приобретая все более завуалированные формы. В биосферных обществах - больших и анонимных - безопасность стала отождествляться с материальным имуществом, которое вместе с деньгами и властью образовало триаду главных социальных ценностей.

Больше стало буквально означать лучше. Избыточность выразила новое ощущение человеческого «Я» в мире, одновременно став способом демонстрации общественного положения. Накопление материального имущества, денег и власти в руках немногих подстегнуло приватизацию различных сред обитания и породило глубокое социальное неравенство. В глобальном мире «немногими» и «многими» становятся не только люди, но и страны.

В параграфе 1.4. «Ноосферизация и ноосферное общество» рассматривается третья экологическая трансформация, разворачивающаяся на наших глазах.

Ноосферное общество будет глобальным. Главная роль в нем отводится разуму. Богатство будет создаваться благодаря знаниям и информации. Передовые технологии и способы организации производства могут дать возможность впервые в человеческой истории отойти от эксплуатации одних

людей другими. Новая экономика предоставляет людям шанс радикально повысить уровень жизни мирового населения.

Сердцевину ноосферного общества составят информационные и биотехнологии, которые, соединившись, позволят человеку создать полностью рукотворный мир. Биотехнологии открывают возможность не только имитировать существующее в живой природе, но и создавать новые формы жизни. Овладев биотехнологиями, человек становится создателем живого.

Современные биотехнологии кардинально отличаются от попыток экосистемных людей имитировать природу. Скорее, они продолжают опыт пиротехнологической эпохи. Технология рекомбинантной ДНК позволяет воздействовать на живую материю изнутри, перестраивая ее на уровне генов. Это означает изменение сущности живого. Создание организмов, генетически обогащенных новыми свойствами, в перспективе может уступить место созданию новых форм жизни и целых экосистем.

Главную ценность ноосферного общества составляет информация во всех ее видах. Благодаря информации и знаниям создается новая, революционная, форма богатства. Гены, представляющие в ноосферном обществе самую ценную информацию, являются главным источником богатства биотехнологической эпохи.

В ноосферном обществе, где постоянно только изменение, накопление материального имущества будет значить чрезвычайно мало, а продолжительное владение уступит место доступу — режиму краткосрочного использования, более всего отвечающего главному ресурсу эпохи: информации.

В экономике ноосферного общества «больше» перестанет означать «лучше». Новые технологии потребляют немного сырья и энергии. Являясь малоотходными или безотходными, они близки к круговоротам вещества. Кроме того, развитие знаний в перспективе позволит превращать в сырье то, что есть на месте, так что необходимость в глобальных сырьевых рынках и в крупнотоннажных перемещениях товаров со временем отпадет.

В энергетике происходит замена углеродинтенсивного топлива топливом с меньшей долей углерода. Это означает снижение выбросов парниковых газов. Водородное топливо, являющееся практически неиссякаемым энергоносителем, логически завершает тренд декарбонизации мировой энергетической системы. Повсеместная доступность водорода служит предпосылкой для децентрализации и демократизации энергетической системы будущего.

Вместе с тем социология будущей энергетической системы остается туманной. В ноосферном обществе информация, гены, водородное топливо могут стать всеобщим достоянием, а могут быть приватизированы и обращены в товар, подлежащий коммерческому использованию. Эта технологическая триада дает человечеству равные шансы пойти по пути демократизации или скатиться в иерархическое общество, построенное на регулируемом доступе, генотипической кастовой системе и социальной сегрегации.

На первый взгляд, ноосфериое общество представляет собой полную противоположность биосферных обществ и имеет много общего с экосистемными обществами. Во-первых, оно стремится к самодостаточности. Во-вторых,

ноосферные люди направляют свою производственную деятельность на живую материю. В-третьих, ноосферное общество выглядит более «органическим», а его связь с миром кажется более непосредственной.

Сходства между ноосферным и экосистемными обществами простираются и на организацию экономической деятельности. В новом виде натуральное хозяйство вновь соединяет функции производства и потребления в пространстве и во времени. Люди становятся одновременно производителями для себя и потребителями. Дом снова превращается в центр общества. Но теперь он может поддерживать связь со всем миром.

Однако более глубокий анализ обнаруживает фундаментальные различия между экосистемными обществами и ноосферным обществом. Самодостаточность ноосферного общества обернется локализацией основных экологических функций среды. А его технологическая оснащенность может позволить богатым обходиться без бедных, самостоятельно решая сырьевые, производственные и другие задачи.

Биотехнологии открывают путь к перестройке живой материи на генетическом уровне, меняя ее свойства и формы. Это роднит биотехнологии с пиротехнологиями, воздействующими на неживую материю на уровне атомов. Между пиротехнологиями и биотехнологиями прослеживается не только тесная связь, но и преемственность, отражающая растущую способность человека создавать свою среду.

Обманчива и близость ноосферных людей к живому. Биотехнологии направлены на переделывание организмов и на создание новых, не существующих в природе. В этом отношении они представляют собой продолжение пиротехнологий, создававших новые соединения. Здесь также прослеживается полная преемственность между ноосферным обществом и биосферными.

Среда, создаваемая с помощью биотехнологий, является квазиприродной. Это искусственное живое. Новая среда может стать враждебной естественным экосистемам и агроценозам, вытесняя их и замещая рукотворными продуктами.

В результате развития биотехнологий и вследствие неодинаковой их доступности мировому населению, в ближайшие десятилетия может встать новая глобальная дилемма, связанная с возможностью возникновения широкой дифференциации условий жизни людей и со всеми вытекающими социально-политическими и экономическими последствиями.

Ноосферное общество не будет эгалитарным. Напротив, с его формированием может образоваться непреодолимый водораздел между новыми богатыми и новыми бедными, включенными в активную социальную жизнь и исключенными из нее, имеющими доступ к благам цивилизации и лишенными доступа, определяющими условия жизни и теми, кто вынужден безропотно принимать навязываемые им условия. Вместо демократизации может произойти образование кастовой системы, основанной на генотипе, а вместо выравнивания условий социально-экономической и политической жизни - формирование двух миров, которые в своем существовании будут изолированы друг от друга.

Таблица 1.1. Сравнительная таблица исторических типов социально-экологических систем

Аналитические категории Исторический тип социально-экологической системы

Экосистем)! ые общества Биосферные общества Ноосферное общество

Основные формы богатства Земля Минеральные ресурсы, средства производства и предметы потребления Информация во всех ее видах и формах

Базовые технологии Аграрные Индустриальные Информационные и биотехнологии

Основные формы деятельности Сельскохозяйств енный труд и ремесло Промышленное производство и коммерция Приобретение нового знания и его технологическое применение и воплощение в новых орудиях и способах производства.

Зависимость от природной окружающей среды Очень высокая. Природа — независимая сила, которую люди не могут контролировать. Невысокая. Природа, перестав быть независимой силой, интегрирована в общество. Низкая. Среда рассматривается как подконтрольный человеку пул информации.

Тип экологического равновесия Между ресурс£1ми и численностью населения при неизменной организации. Главная переменная — размеры ресурсной базы, численность населения - зависимая переменная. Между численностью и организацией. Размеры ресурсной базы стремятся к константе. Главная переменная -численность населения, организация — зависимая переменная. Между организацией и ресурсами. Численность населения стремится к константе. Главная переменная -организация, размеры ресурсной базы -зависимая переменная.

Степень трансформации естественных экосистем Начало аетропогенизации экосистем. Создание квазиприродной среды. Изменения носят обратимый характер. Инструменты трансформации - Человек становится геологической силой.Радикальная перестройка естественных экосистем в глобальных масштабах. Создание Человек становится планетарной биологической силой, осуществляющей направленную эволюцию. Создание рукотворной биосферы. Необратимые

доместикаты. артеприродной среды. Необратимые изменения. Инструменты трансформации -машины и механизмы. изменения. Инструмент трансформации -рекомбинантная ДНК.

Ценностное отношение к природе я - Ты. Природа -Дом. Человек не может влиять на природные события; испытывает по отношению к природе страх и благоговение. Жизнь в расширенной семье биологических видов. Я - оно. Природа — источник сырья, дискретно извлекаемых ресурсов. Превосходство рукотворного неживого над естественным живым. Я - оно. Природа -пул информации, произвольно комбинируя которую, человек создает новые биологические формы, наиболее полно отвечающие его потребностям. (При более благоприятном сценарии социоприродного развития возможно Я-Ты.)

Глобальные экологические проблемы Заложены основы проблемы сокращения биоразнообразия планеты. Истощение ресурсов и загрязнение глобальных сред обитания. Вытеснение эволюционной биосферы рукотворной.

Энергетическая база общества Узкая энергетическая база. В основном используют энергию текущего фотосинтеза. Увеличивается ее количество. Источники энергии немногочисленные, рассеянные, возобновляемые. Перманентный дефицит высококачественной энергии. Энергетические конвертеры - с/х растения и животные. Узкая энергетическая база. Используют энергию фотосинтеза прошлых геологических эпох в виде ископаемого топлива. Качественно новые виды энергии. Источники энергии концентрированные, невозобновляемые. Изобилие высококачественной энергии. Энергетические конвертеры -двигатели. Широкая энергетическая база. Разнообразные источники энергии: Солнце, геотермальная энергия, водородное топливо, биотопливо и др. Многочисленные, возобновляемые. Энергетическая система общества гибкая. Постоянно обеспечивается необходимое количество высококачественной энергии.

Степень овладения веществом Изменяется форма предметов. Изменений химического состава нет или же они незначительны. Создание рукотворной неживой материи. Создание искусственной жизни.

Информация Объем информации невелик, прирастает медленно. Значительная ее часть представлена биологической формой. Передается через биологическое воспроизводство, в человеческих культурах — изустно. Хранится на внутренних носителях. Объем информации большой, постоянно возрастающий. Письменные культуры. Информация передается через обучение. Хранится в основном на внешних носителях. Объем информации огромен, растет в геометрической прогрессии. Виртуальная культура. Способы передачи информации различны, преимущественно — по компьютерным сетям в режиме онлайн. Хранится на разнообразных внешних носителях, быстро сменяющих друг друга.

Адаптационные возможности Низкие Высокие Очень высокие

Глава 2. «Социальная экология войны» посвящена анализу одного из важнейших механизмов утверждения разных исторических типов социально-экологических систем, последовательно сменяющих друг друга.

В параграфе 2.1. «Причины, функции войны и ее истоки» показано, что война является одним из наиболее древних и устойчивых видов социальной деятельности человека. Люди воевали всегда. Вместе с тем цели войны, охват военных действий, стратегия и тактика воюющих, виды вооружения, масштаб и характер разрушительных последствий менялись в зависимости от исторического типа социально-экологических систем. Биосферные общества воюют иначе, чем экосистемные общества, а войны будущего будут нести на себе печать ноосферного общества, отличаясь от войн всех предыдущих эпох. Утверждение нового исторического типа социально-экологических систем всегда сопровождается войнами.

В конкретных человеческих обществах частота и интенсивность военных действий высоко вариабельны. Общества, живущие за счет даров природы, меньше склонны к войне, чем общества, занятые производственной деятельностью. Бедные общества воюют реже, чем богатые, а потому более сильные. Изолированные и самодостаточные общества характеризуются большим миролюбием, а открытые - экспансионистские по природе - обращаются к войне как к средству достижения своих целей гораздо чаще. Широкая вариабельность частоты и интенсивности военных действий в человеческих обществах не позволяет объяснять происхождение войны природными наклонностями человека. Истоки войны лежат в сфере культуры.

Правило не убивать себе подобных, действующее среди животных, распространяется и на человека. Однако в человеческих группах подобие строится на основе культурной идентичности. Культура создает наиболее мощные

полюсы притяжения и проводит наиболее отчетливые разделительные линии. В силу того, что разные культуры владеют неодинаковой информацией, человек обрел способность вести войны внутри своего вида.

Принадлежащие к другой культуре часто воспринимаются как другой биологический вид. Культурная эволюция породила процесс псевдовидообразования. В своей крайней форме он приводит к «дегуманизации» чужаков, позволяя обращаться с ними иначе, чем с членами своей группы. Только человеку свойственно массово уничтожать представителей своего вида, пытаясь обратить их к своей культурной практике. Культурная несовместимость может считаться одной из причин войны в сношениях между обществами.

Войны имеют множественную каузальность, но одна причина присутствует всегда: стремление к власти и борьба за нее. Власть дает одним людям или обществам возможность контролировать время и труд других людей или обществ, а значит, перераспределять в свою пользу материальные и духовные блага, произведенные другими людьми или целыми обществами.

Различаются войны и по целям. Для каждого исторического типа социально-экологических систем цели войны отражают главные ценности и способы создания богатства. Экосистемные общества ведут войны за землю. В биосферных обществах главной целью войн становится захват ресурсов для промышленного производства и обеспечение новых рынков сбыта. Ноосферное общество будет вести войны за доступ к информации и знаниям во всех его формах.

Эволюционную роль войны невозможно оценить однозначно. Война могла иметь определенное значение для социальной эволюции. Действуя на групповом уровне, война стала своеобразной формой естественного отбора.

В параграфе 2.2. «Войны в экосистемных обществах» рассматривается сущность и особенности войн, характерных для экосистемного исторического типа социально-экологических систем.

Производственная деятельность и появление прибавочного продукта изменили цели и характер войны. Войны обрели характер завоеваний. Завоевания сопровождались формированием сложных иерархических обществ. Власть позволяла правящей элите изымать у земледельцев прибавочный продукт, а война открывала возможность его перераспределения между обществами. Побежденное население можно было ограбить, согнать, захватив его территорию, или завоевать и заставить работать на себя.

Первоначальной формой войны были набеги. Ограбление аграрного населения предоставляло легкий способ быстрого обогащения одних обществ за счет других. Однако такая форма социального макропаразитизма не позволяла устанавливать долгосрочных отношений. Тем не менее, все великие империи черпали часть своих доходов из военной добычи.

Относительное изобилие продовольствия разрушило прежние механизмы, контролировавшие численность населения. Его рост сопровождался увеличением давления на землю. В этих условиях войны интенсифицируются, их целью становится захват чужой территории.

Война и завоевания неотделимы от становления рабства как социально-экономической системы. С развитием производящего хозяйства возрос поток полезной энергии, но ее формы не изменились. В то же время сельское хозяйство многократно увеличило объем неотложной, систематической, тяжелой и монотонной работы. Эксплуатация правящим меньшинством труда громадной армии крестьян и рабов - экосистемных людей - на долгое время станет материальной основой развития человеческой культуры, а захват военнопленных и их порабощение превратятся в одну из главных целей войны.

Изобретение мегамашины явилось высшим достижением ранней цивилизации (Мамфорд). Военная машина, как часть мегамашины, осуществляла функции мобилизации и коллективного принуждения. Энергия, ставшая доступной благодаря мегамашине, расширила пространственно-временной горизонт экосистемных обществ и вывела на сцену новый динамизм.

Вместе с тем живая военная машина имела человеческое измерение. Она состояла из плоти и крови, а потому не могла превзойти биологические пределы человеческого организма. Живая сила нуждалась в восстановлении и пополнении. Она имела определенную скорость воспроизводства и ограниченную скорость перемещения. Затяжные военные кампании с их длительными лишениями утомляли, разлагали дисциплину, вели к упадку боевого духа. Особенно вдали от дома.

В Средние века война стала считаться возвышенной деятельностью. На исторической сцене появились новые социальные типы - дворянин и рыцарь. Основная масса населения, занятая полезной экономической деятельностью освобождалась от участия в войне.

Из-за высокой смертности люди ценились высоко, поэтому воюющие не ставили целью уничтожение живой силы противника. Однако неразделенностъ армии и общества нередко вела к тому, что гражданское население становилось главной жертвой военных действий. Население гибло в основном от голода и болезней — вечных спутников войны. Средневековые войны часто принимали затяжной характер, так что их демографические последствия бывали значительными.

Война, как и вся жизнь средневекового общества, вращалась вокруг земли. Военно-ленная система обусловила равномерное распределение населения в пространстве. Наряду с вассальными отношениями и сезонностью войны, это затрудняло организацию военных действий. Средневековые армии были плохо организованы, плохо экипированы и плохо возглавлены, во всем неся на себе печать аграрной экономики экосистемных обществ.

Все долгое время существования обществ Первой волны (Тоффлер) инструменты войны менялись мало. Приручение огня открыло пиротехнологическую эпоху, продолжительностью в несколько тысячелетий. В войне наступила эра холодного оружия.

Для кочевников Центральной Азии незаменимым оружием станут лук и стрелы. Вместе с лошадью, это оружие породит воинственную культуру. Кочевники тысячелетиями будут одерживать верх над оседлыми земледельческими народами, избрав в качестве основной тактики внезапные набеги.

В войне ни одно животное не сыграло такой роли, какая выпала на долю лошади. При этом лошадь станет олицетворением экосистемных обществ:

органических, использующих живые источники энергии, живущих в соответствии с сезонными циклами природы. Лошадь отразит потенциал и ограничения аграрных обществ, возможное и невозможное для них, их достижения и промахи в установлении контроля над своей окружающей средой.

В экосистемных обществах войны носили эндемичный характер. С экологической точки зрения они представляли локальное перераспределение энергии. Люди, населявшие подчас огромные территории древних империй, оставались экосистемными, а не биосферными людьми. Хотя сами древние империи можно считать первыми попытками глобализации человеческих отношений через войны завоевания.

В параграфе 2.3. «Индустриализация войны» дан развернутый анализ той роли, которую сыграла война при выходе обществ из экосистемного состояния и превращении их в биосферные общества.

Война была одной из движущих сил биосферизации, сыграв важную роль в превращении экосистемных обществ в биосферные общества. Она взламывала границы замкнутых мирков, выводила их из изоляции и самодостаточности, включала в глобальные отношения.

В диссертации показано, что выход западных обществ из экосистемности совпал с началом демографического перехода. Наиболее важным единичным фактором быстрого роста населения стало сокращение смертности от инфекционных болезней. Демографический подъем предшествовал формированию регулярных армий. Регулярные армии и война долгое время поглощали или позволяли экспортировать «излишки» населения, снимая социальную напряженность в густонаселенных частях Европы.

В Новое время армия создала экономическую основу капитализма, породив массовый спрос на стандартные товары и спрос на сложные изделия, которые больше не могли производиться ремесленным способом. Принцип унификации впервые прижился в армии. Частный человек дела и долга, сумевший во всей полноте реализовать экономическую систему капитализма, был сформирован на плацу и в казарме.

Многие особенности биосферных обществ проявились сначала в армии, а затем стали моделью для гражданских институтов. В армии впервые были апробированы на практике организационные принципы индустриализма: стандартизация, специализация, синхронизация, концентрация, максимизация и централизация. В военной сфере родились многие инновации, получившие затем развитие в гражданской сфере. Война создала целые отрасли, определившие начальный этап индустриального развития.

В индустриальную эпоху сложилась новая социальная система, принявшая основанный на росте способ производства. Массовое индустриальное производство использовало большие количества исчерпаемых ресурсов. В биосферных обществах войны велись ради расширения ресурсной базы и поиска новых рынков сбыта. Эти войны неизбежно связаны с территориальной экспансией, приватизацией сухопутных пространств и других сред.

Технологическое измерение войн в биосферных обществах демонстрирует сложную эволюцию видов вооружения: от несовершенных аркебуз и мушкетов до химического оружия и атомной бомбы. Но весь этот разнородный арсенал объединяет общее свойство: человек обрел способность распоряжаться энергией, многократно превосходящей его физическую силу. Кроме того, он получил возможность действовать на расстоянии.

Все пороки развития биосферных обществ ярче всего проявились в армейской организации и в войне. Постоянная армия культивировала инструментальный подход к человеку и к природе и представляла собой макропаразитическую структуру, расточавшую ресурсы общества.

Войны биосферных обществ закрепили окончательную победу механического над органическим, смерти над жизнью, дополнив массовое производство, свойственное индустриализму, массовым разрушением и уничтожением. Идеи постоянной новизны и ускорения, чуждые экосистемым обществам, в военной сфере вылились в гонку вооружений.

В параграфе 2.4. «Войны настоящего и будущего» рассматриваются новые формы войны, которые она может принять в ближайшем будущем. Проанализированы нынешние тенденции развития оружия.

Современный мир оказывается разделенным на три исторических типа социально-экологических систем, сосуществующих бок обок. Асимметрия стран в отношении их доступа к власти, богатству и технологиям влияет на характер современных войн. В таком контексте войны диверсифицируются.

Новые технологии создают возможности ведения новых форм войны, в частности, кибернетических и экологических. Кибервойны отражают происходящую виртуализацию общества. Экологические войны могут необратимо менять среду обитания человека в масштабах от локального до глобального.

Формы войны и способ ее ведения определяются формами богатства и способом его создания. В ноосферном обществе война будет имел, много общего с передовой экономикой. Во главу военной мощи ставится знание в различных его формах. Манипулирование информацией и разведданными обретает решающее значение, обеспечивая успех одних и поражение других, а сетецентрические войны представляют перспективный подход к организации и ведению войны.

Постепенный отход от геополитики смещает акцент войны с пространства на время. Как в экономике масштаб уступает место скорости, так и продолжительные войны будут сменяться короткими, даже молниеносными. Новая темпоральность войн индуцирована информационными технологиями. Скорость и управление в реальном времени становятся решающими факторами, определяющими успех военных операций.

Постиндустриальная экономика меняет баланс сил в пользу негосударственных организаций. Национальное государство теряет монополию на применение силы. Власть распыляется и распределяется по многим негосударственным структурам, имеющим собственные войска.

Численность перестает играть важную роль. Армии становятся компактными и высокопрофессиональными. Их функции расширяются, включают

миротворчество и оказание гуманитарной помощи. Востребованным оказывается универсальный солдат.

На смену массовому уничтожению приходят нелетальные войны. Каждый человек теперь рассматривается как носитель уникальной информации, знаний и умений. Повышение ценности человеческой жизни обусловлено несколькими факторами, в том числе геронтологическим дрейфом и феминизацией обществ в развитых странах. На таком фоне традиционные войны становятся контркультурными.

Инструменты войны отражают не только уровень развития технологии, но и возможности и ограничения каждого типа социально-экологических систем. В ходе длительной эволюции мощь и разрушительная сила оружия увеличивались, символизируя растущее господство человека над своей окружающей средой и над другими людьми, власть над жизнью и смертью. Вместе с тем роль человека в управлении оружием неуклонно снижалась: оно двигалось в сторону возрастающей автономии. Независимое от человека функционирование уже сегодня свойственно многим компонентам оружия и робототехники. В сочетании с возможностью самовоспроизводства искусственной жизни автономное оружие в перспективе может дать нам вышедшую из под контроля войну.

Долгое время оружие было исчерпаемым. Новые технологии открывают перспективы создания неисчерпаемого оружия, что отражает общую тенденцию развития цивилизации: от механического, создаваемого каждый раз заново, к органическому, способному к самовоспроизводству. Радикально новые виды оружия порождают новые формы войны, заставляют общество пересмотреть свои представления о войне как таковой, участвуют в вытеснении существующего исторического типа социально-экологических систем и в утверждении нового.

Глава 3. «Колонизация как социально-экологический феномен»

посвящена анализу колонизации, которую мы рассматриваем как важнейший механизм последовательной смены разных исторических типов социально-экологических систем.

В параграфе 3.1. «Колонизация в континууме форм социоприродного взаимодействия» колонизация рассматривается как исторический феномен.

Колонизация является одной из движущих сил мировой истории. Она представляет собой способ развития человечества, распространяющий цивилизацию в пространстве и во времени. В ходе колонизационного процесса во взаимодействие обычно вступают общества разных исторических типов социально-экологических систем. Колонизаторы, принадлежащие более сложному историческому типу, освобождают колонизируемые территории от застойного прошлого и присоединяют их к главным потокам прогресса.

Сам колонизационный процесс имеет волновую природу. Импульсы влияния, исходящие из центра, принимаются периферией, на которой центр пытается воспроизвести свою структуру. Вызванные к жизни потребностями развития центра, имеющего для осуществления колонизации прибавочный экономический и демографический продукт, колонии являются его продолжением. За исключением новых форм колонизации, связь периферии с центром и родственность ему очевидны.

Необходимость глобальной перспективы при анализе феномена колонизации обусловлена ее неразрывной связью со строительством империй и империализмом, а с определенного времени - с процессами биосферизации и ноосферизации обществ. Глобальная перспектива позволяет рассматривать колонизацию как один из механизмов последовательной смены исторических типов социально-экологических систем. Перенос форм деятельности и подтягивание колонизируемых территорий до уровня развития метрополий являются частью более широких изменений. При истинной, или завершенной колонизации обмены оказываются асимметричными, так что потоки людей, технологий, идей и биологических видов движутся преимущественно в одном направлении, особенно в интродуктивную фазу колонизации.

Колонизация преследует разные цела Она может осуществляться по суше или создавать заморские и даже трансокеанские колонии. Сами колонии могут существовать как непродолжительное время, так и весьма долго. Колонизация может носить завершенный характер или сворачиваться, не выполнив поставленных задач. Колонии бывают эксплуатационными и поселенческими. Они создаются для быстрого обогащения метрополий, для более-менее паритетной торговли или для переселения части метропольного населения и формирования самостоятельных политических образований. Экологическая история метрополий и колоний может быть сходной, а может представлять разительный контраст. Наконец, метрополии и колонии могут иметь четкую пространственную привязку, а могут быть - как показывает современная практика - виртуальными структурами. Все эти факты свидетельствуют о множественном проявлении феномена колонизации и о существовании некоего континуума форм колонизации и типов колоний.

В диссертации предпринята попытка установить общее и особенное в таких феноменах как колонизация, миграция и завоевания. Независимо от исторической эпохи и географического места колонизация характеризуется набором признаков, в совокупности достаточных, чтобы считать ее специфическим феноменом. Она отличается от завоевания и миграции, часто ей сопутствующих. Тогда как завоевание перераспределяет имеющиеся ресурсы в пользу победителя, а миграция перераспределяет население, так чтобы оно находилось в равновесии с имеющимися ресурсами, колонизация вовлекает в оборот новые ресурсы, повышая тем самым мировое благосостояние.

Обычно колонизаторы имеют в своем распоряжении передовые для своего времени технологии. Используя эти технологии на новых территориях, они стремятся улучшить то, чем располагает колонизируемая сторона: ассортимент ресурсов и глубину их преобразования, формы землепользования, полноту реализации человеческого потенциала. В результате экологических, технологических и организационных изменений производительность колонизируемых территорий, как правило, существенно возрастает. Хотя перераспределение дополнительных благ оказывается асимметричным, особенно в интродуктивную фазу колонизации.

Колонизация, как и миграция, является интерактивным процессом. Но интерактивны они по-разному. При миграции больше вызовов исходит от новой окружающей среды, главным образом - социальной. Мигранты реагируют на эти

вызовы, стремясь приспособиться к новой окружающей среде. Колонизаторы несут с собой изменение. Их активность проявляется в стремлении приспособить новую окружающую среду к своим потребностям, сформировавшимся в прежнем окружении.

В ходе колонизации обычно происходит постепенное вытеснение, а не прямой захват. Этим она отличается от завоевания. При колонизации люди, принадлежащие разным культурам, а часто — и разным историческим типам социально-экологических систем внезапно оказываются обитателями одного мира, претендующими на одну и ту же территорию и на одни и те же ресурсы. Более сложное общество колонизаторов располагает большим объемом информации, в том числе и биологической, а значит, - более высокими адаптивными возможностями. В совокупности с другими факторами более высокие адаптивные возможности обеспечивают колонизирующей стороне успех.

Колонизация представляет собой многомерный феномен. В ней можно выделить не только социально-политические, экономические и технологические аспекты, но и экологические. При колонизации человек действует не в одиночку, а в составе расширенной семьи биологических видов. По сути, одновременно происходит колонизация человеческих обществ и колонизация местных экосистем. При завершенной колонизации демонтаж местных социальных систем и их замена социальными системами колонизаторов происходят параллельно демонтажу местных экосистем и их замене на привычные колонизаторам экологические версии.

В параграфе 3.2. «Экологическая сущность европейской колонизации» рассматривается наиболее яркий пример завершенной колонизации, осуществленной западноевропейцами на других континентах и породившей биосферные общества.

Доевропейская колонизация сталкивала между собой экосистемных людей. Колонизаторы пытались увеличить свою ресурсную базу, расширить ассортимент ресурсов, передать другим территориям ресурсоемкие и трудоемкие виды деятельности и расточительные звенья искусственных пищевых цепей. Европейская колонизация впервые в истории столкнула экосистемных людей и людей биосферных. Европейская колонизация стала важным фактором экономической и экологической глобализации.

В диссертации проанализированы причины лидерства Западной Европы в процессах биосферизации. Во-первых, природно-климатические условия в Европе были однотипными, а ресурсная база уже в средние века не соответствовала запросам растущей экономики. Пространства для внутреннего расширения в Европе не было.

Во-вторых, Европа развивалась поступательно. Она имела характеристики зародышевой ткани: отсутствие жесткой дифференциации. Эта особенность наделила ее гибкостью, восприимчивостью к инновациям и открытостью миру.

В-третьих, к позднему средневековью европейцы научились применять количественные модели к анализу окружающего мира. Это придало теоретическим знаниям утилитарную направленность. Формируется обширная прослойка деловых людей. Изменения в ментальности позволят западноевропейцам эффективно эксплуатировать физическую реальность на предмет полезных знаний и могущества.

И, наконец, этническая гетерогенность Европы препятствовала формированию доминантного центра власти, но не мешала духовному объединению европейской элиты.

Панъевропейская прослойка биосферных людей создала сети культурных обменов и выработала универсальные инсппуты, облегчившие общение с цивилизационно чужеродной внешней средой и способствовавшие интеграции инородного культурного, социально-политического и хозяйственного опыта.

В XIV в. Европа переживала кризис экосистемных обществ. После тысячелетия использования прибавочного продукта, получаемого при феодальном способе производства, вступил в силу закон убывающей отдачи. Доходы дворянства со своих владений перестали соответствовать уровню социальных ожиданий. Территориальная экспансия Европы стала необходимым предварительным условием преодоления кризиса. Открытие Нового Света в ХУ1-ХУП вв. шестикратно увеличит соотношение земля/рабочая сила в экономическом пространстве, контролируемом и эксплуатируемом западноевропейцами.

Трансконтинентальная колонизация началась с основания плантационных колоний. Они замышлялись как экономическое дополнение европейской части империй. Добавление к местной биоте коммерчески ценных растений и животных обеспечило метрополиям кратковременное процветание. Но путь к заселению заокеанских территорий проходил через демонтаж местных экосистем и их замену европейскими версиями. Особую роль в этом сыграли поселенческие колонии.

Истинная колонизация привела к образованию своего рода нео-Европ. Эти регионы имеют население преимущественно европейского происхождения и характеризуются европейскими версиями естественных и искусственных экосистем. Их объединяет расположение в умеренном климате и наибольшая удаленность от Европы. В диссертации обосновывается предположение, что успех европейских предприятий за океаном имел и экологическую основу. Он был обусловлен биогеографическими особенностями будущих нео-Европ и подготовлен расширенной семьей биологических видов евразийского происхождения.

Эта виды, действуя единой связкой, позволили воссоздать европейские экологические копии взамен местных экосистем. Главную роль в закреплении колонизаторов в Новом Свете сыграло биологическое «оружие». Микроорганизмы несут главную ответственность за уничтожение туземного населения и открытие нео-Европ для демографического захвата.

История патогенных микроорганизмов Старого Света наглядно иллюстрирует действенность и мощь тех биогеографических постоянных, которые лежали в основе успеха европейских строителей империй в заокеанских регионах. Способность колонистов обеспечить себе положительный естественный прирост, а позже - иммиграция большого числа европейцев лишь завершили то, что начали инфекционные болезни.

Колонизация влечет за собой взаимообмен между территориями, прежде не взаимодействовавшими. В асимметричном обмене, имевшем место между Старым и Новым Светом, микроорганизмы составляли передовой отряд. Не менее значимыми были растения и животные.

Важную роль в формировании нео-Европ в умеренных климатах других континентов сыграла вся евразийская «чемоданная биота». Привнося в местные экосистемы чужеродные им виды, колонизаторы запустили долгосрочные необратимые изменения. Поскольку живые существа характеризуются способностью

к самовоспроизводству, эффективность и скорость, с которыми они могут видоизменить окружающую среду целого континента, превосходят эффективность и скорость любого механизма или машины из всех, когда-либо изобретенных человеком. Этот вид колонизации, осуществленной биологическими партнерами человека, навсегда изменил экологию и топографию других континентов.

Колонисты смогли основать поселенческие колонии за океаном лишь тогда, когда эти земли стали похожи на земли их родины. Массовые миграции из Европы оказались возможны благодаря способности измененных экосистем производить достаточное количество привычной для европейцев пищи.

Пуританский колонизаторский проект представлял не включающее, а исключающее общество. Он оказался исключающим и в экологическом смысле: замена местной флоры и фауны пришлыми видами.

Вместе с тем колонизацию не следует рассматривать как изменение нетронутых ландшафтов или завоевание и уничтожение туземных народов. Колонизация - это столкновение двух культур, двух образов жизни и двух способов принадлежности к экосистемам. Разница в экологической истории колонизирующих и колонизируемых обществ играет важную, иногда решающую роль. При столкновении разных исторических типов социально-экологических систем колонизация имеет долгосрочные и необратимые последствия. В диссертации дан анализ экологических изменений, вызванных колонизацией, с учетом различий между человеческими обществами, существовавшими по разные стороны океана.

Отставание Нового Света в развитии во многом было обусловлено биологическими причинами. У туземного населения Америки не было тех видов, которые в совокупности могли обеспечить превращение естественных экосистем в продуктивные агроценозы. Местное сельское хозяйство служило лишь дополнением к охоте-собирательству.

Ущербность американской продовольственной базы имела серьезные демографические и социальные последствия. Она могла прокормить небольшое население, организованное в простые общества. В свою очередь, малочисленность населения по отношению к размерам американского континента и примитивная социальная организация туземных обществ поддерживали порочный круг, закрывая возможности для самостоятельного развития.

Европейцы пришли в Новый Свет с концепциями ресурсов и потребностей, выпестованными рыночной экономикой. Их подход к экосистемам в корне отличался от подхода индейцев. Члены экосистемы были для европейских колонизаторов дискретными извлекаемыми единицами, подлежащими купле-продаже. Свои представления о богатстве европейцы связывали не с природным изобилием, а с тем, что можно с выгодой продать на рынке.

Колонизаторы хотели и могли производить много. В их распоряжении был полный набор культурных видов для превращения всех типов американских экосистем в полноценные версии европейских агроценозов. Биологические союзники позволяли создать устойчивую и неистощимую продовольственную базу, дающую значительный прибавочный продукт.

Европейское сельское хозяйство, трансплантированное на американскую почву, сделало возможными массовую миграцию европейцев и воспроизводство

здесь сложной социально-политической структуры и европейских социальных институтов, превосходящих племена и племенные союзы индейцев и непрочные мезоамериканские империи.

Замена индейцев белыми колонистами в диссертации рассматривается как экологическое вытеснение. До колонизации американские индейцы представляли собой экосистемные общества. Они практиковали примитивные способы управления биоресурсами и не имели собственности на землю. Особенно индивидуальной. Индейцы идентифицировали себя с землей, на которой жили, владея лишь ее плодами и не исключая других из ее использования. Будучи важнейшим компонентом индейской культуры, земля внушала людям ощущение стабильности их положения в мире. Потеря земли в результате европейской колонизации оказалась для индейцев равнозначна потере собственной души.

Европейская концепция собственности на землю вытекала из рыночных отношений. Она была исключающей, связанной с правами индивида. Европейцы покупали и продавали свою землю как любую другую частную собственность. Они огораживали ее, накладывая на сложное разнообразие американских ландшафтов регулярную модель и делая использование земли и ее ресурсов избирательным и концентрированным.

Представления индейцев и европейцев о надлежащем использовании земли в корне не совпадали. Европейцы хотели повысить ее продуктивность. Для индейцев главным было поддержание устойчивости естественных экосистем. Несовпадающие представления о надлежащем использовании земли вкупе с биологическим успехом чемоданной биоты в Новом Свете привели к тому, что доминирование индейцев в американских экосистемах уступило место доминированию европейцев в европейских версиях агроценозов. В новых условиях индейский образ жизни и способы взаимодействия с экосистемами просто оказались невозможными.

Колонизация запустила глубокие и необратимые экологические изменения в прежде изолированных экосистемах континентов. Ее косвенным следствием стали сокращение видового' разнообразия, специализация флоры и фауны и гомогенизация мировой биоты. Однако эти процессы позволили громадным образом повысить глобальный производственный потенциал.

Переданные колониям технологии со временем создали возможность встречной волны переноса. В мировой сельскохозяйственный оборот оказались, вовлечены энергетически ценные культуры Нового Света и других колонизированных территорий, внесшие весомый вклад в экономическое процветание первой половины XVIII в.

Колонизация имела серьезные социально-экономические последствия. Она покончила с изоляцией и самодостаточностью экосистемных обществ. Превращение естественных ландшафтов в агроценозы и индустриальные экосистемы и их интеграция в капиталистическую экономику ' подняла уровень мирового благосостояния. Сначала метрополии, а затем и многие колонии вступили в период бурного экономического развития. Повышение производительности труда привело к увеличению производства и потребления. В ХУШ веке впервые появилась возможность социальных инвестиций. Возник широчайший диапазон новых возможностей, не знающий прецедентов во всей доиндустриальной истории.

В параграфе 33. «Новые формы колонизации» анализируются новые формы, которые может в ближайшем будущем принять колонизация, формально сохраняя присущие ей основные признаки.

В диссертации рассматриваются те формы современной колонизации, которые имеют экологический подтекст и связаны с формированием ноосферного исторического типа социально-экологических систем. В обозримом будущем экологическая колонизация может еще раз оказать революционизирующее влияние на глобальную биосферу и на человечество в целом.

В настоящее время начинают проявляться совершенно новые формы колонизации, сталкивающие между собой биосферных людей. Однако эти люди принадлежат разным биосферам: одни - эволюционной, другие - рукотворной.

Рукотворная биосфера, или ноосфера представляет собой живую материю, созданную человеком. Она включает генетически модифицированные организмы, а в перспективе будет включать многоклеточные трансгенные виды. И те, и другие, однажды созданные человеком, сохраняют способность живого к самовоспроизводству и могут существовать в окружающей среде столько же, сколько обычные биологические виды. Или дольше, поскольку изначально программируются на повышенную устойчивость к неблагоприятным факторам среды.

Попав в естественные экосистемы или в обычные агроценозы, эти продукты генной инженерии окажутся способны колонизировать естественные виды, сорта и породы, как когда-то выходцы из Евразии колонизировали местную флору и фауну других континентов. Перезаселение экосистем Земли продуктами «Второго Творенья» может создать эффект биологической вавилонской башни, сея хаос в мире живой природы и стирая древний язык естественной эволюции.

Колонизация, осуществляемая создателями рукотворной биосферы, обладает и другими характерными особенностями. Центр и периферия теперь не имеют отчетливой географической локализации и не являются политическими образованиями. Центр представлен научными лабораториями, университетами, исследовательскими центрами, ТНК, лоббистскими группами в правительствах. Периферией может бьпь вся биосфера с ее естественными сообществами и агроценозами. Отсутствие отчетливой географической локализации цешра и периферии делает нынешнюю колонизацию малозаметной.

В диссертации утверждается, что, несмотря на существенные особенности, распространение организмов и видов, составляющих рукотворную биосферу, представляет собой новую форму современной экологической колонизации. Диссертант выделяет ряд указывающих на это признаков.

Во-первых, нынешняя колонизация является освоением малоосвоенного и недоиспользуемого с точки зрения возможностей современных технологий. Но если прежде колонизировались земли и биота других континентов, то теперь -эволюционная биосфера. Образовавшиеся эволюционным путем биологические виды, с точки зрения генных технологий, представляются своего рода сырьем. Это «зеленое золото» ждет приложения генной инженерии, чтобы раскрыть свой истинный потенциал и превратиться в полезные продукты.

Во-вторых, колонизаторы, как и прежде, стремятся улучшить то, чем располагает колонизируемая сторона, и то, как она обращается с тем, что имеет. Прежде процесс улучшения носил стихийный характер. Генная инженерия создает перспективу контролируемого и направленного процесса, изменяющего сущность живого. Генные технологии призваны решить задачу целенаправленного и быстрого усовершенствования природы, так чтобы она отвечала разнообразным и непрерывно расширяющимся потребностям человечества

В-третьих, человек вновь действует в составе расширенной семьи биологических видов. Только теперь это - рукотворные виды, сконструированные по плану. Новая расширенная семья должна обладать беспрецедентным адаптивным потенциалом, а значит, сможет легко вытеснить и заменить эволюционную биосферу. Вытеснение видов, образовавшихся в ходе биологической эволюции, видами, полученными путем генной инженерии, гипотетически могло бы заменить природу в том виде, как она нам известна, природой, созданной в лаборатории.

В-четвертых, колонизация сталкивает разные по степени сложности культуры и типы обществ. Чем сложнее социальная система, тем большим объемом информации она располагает. Превосходство в сборе и обработке информации равнозначно превосходству в адаптивных способностях. Цивилизация, овладевающая генетическим кодом, получает в свое распоряжение беспрецедентные объемы информации нового качества. Код жизни обеспечивает ей громадный адаптивный потенциал. Впервые в истории у человека появляется возможность производить живые материалы, а с ними — создавать окружающие среды, комфортные для жизни, предоставляющие ресурсы в неограниченных количествах, полностью контролируемые и управляемые. Процесс создания живой материи и окружающих сред на ее основе будет представлять собой колонизацию эволюционной биосферы биосферой рукотворной.

И, наконец, колонизация, в том числе и в новых своих формах, связана со стремлением человек приспособить окружающую среду к своим потребностям Используя генные технологии, мы пытаемся создать другую природу вместо той, что сложилась в ходе эволюции и знакома всем жившим поколениям людей.

Процесс создания живой материи и окружающих сред на ее основе может оказаться процессом последовательной колонизации эволюционной биосферы биосферой рукотворной. В новых своих формах колонизация может представлять собой вытеснение исторического типа биосферных обществ и их замену на ноосферное общество.

Глава 4. «Миграции — механизм приспособления к среде» посвящена анализу миграции как важного механизма утверждения и смены выделенных нами трех исторических типов социально-экологических систем.

В параграфе 4.1. «Особенности миграции и ее отличие от колонизации» рассматривается сущность миграционных процессов, их связь с колонизацией и принципиальные отличия от нее.

Миграции являются наиболее распространенной и давней формой взаимодействия общества и среды. Толчком к миграциям служит нарушение равновесия между численностью населения, уровнем его потребностей, с одной стороны, и ресурсами, их удовлетворяющими, с другой. Миграции представляют

собой организационный ответ, ведущий к восстановлению нарушенного равновесия.

Основные критерии миграций — экстенсивность, интенсивность, скорость и влияние на отправляющую и принимающую стороны — менялись в зависимости от исторического типа социально-экологических систем. Сами эти критерии могут служить индикаторами экосистемности, биосферности и ноосферности и степени завершенности перехода из одного исторического типа социально-экологических систем в другой.

Миграции представляют собой приспособление к среде без активных попыток ее перестроить. Сами миграции можно рассматривать как перемещение людей в неоднородном пространстве, порожденном сосуществованием разных исторических типов социально-экологических систем. При этом большинство мигрантов стремятся занять на новом месте нишу, соответствующую привычному образу жизни. Так, при центростремительных миграциях, хотя и представляющих перемещение людей в передовые для своего времени общества, большинство мигрантов укомплектовывают сегменты прежнего исторического типа социально-экологических систем, замещая тех, кто поднялся по социальной лестнице. Центробежные миграции - это попытка обосноваться там, где можно вести привычный образ жизни, то есть существовать в своем историческом типе социально-экологических систем.

Массовые миграции обычно оказывают заметное демографическое влияние на принимающие общества. Они изменяют возрастную структуру населения и создают потенциал его омоложения в недалеком будущем. Культурное влияние массовых миграций менее значительно. Должно пройти время, чтобы оно проявилось.

Элитарные миграции, напротив, не оказывают демографического влияния, но их культурное воздействие на принимающие общества весьма значительно. В свое время элита распространяла экосистемный исторический тип социально-экологических систем на территории первобытного существования человеческих групп. В настоящее время она непосредственно участвует в биосферизации и ноосферизации обществ.

Миграция и колонизация представляют собой самостоятельные, хотя и перекрывающиеся феномены. Миграция всегда предшествует колонизации. Но если колонизация без миграции невозможна, то миграция часто может происходить без колонизации. Миграции присущи мобильным обществам, обладающим высоким динамизмом, колонизация - оседлым. Они представляют собой два способа освоения ресурсов среды. Колонист, в отличие от мигранта, перемещается в составе расширенной семьи биологических видов, с помощью которых трансформирует местные экосистемы, приспосабливая их под свои потребности. Мигрант сам приспосабливается к новым условиям, природным и социальным.

В параграфе 4.2. «Миграции кочевников» подробно рассматривается наиболее продолжительный случай внешнего макропаразитизма. Противостояние между оседлыми земледельцами и пастухами-кочевниками, между пастбищем и пашней, на два с липшим тысячелетия стало центральным механизмом евразийской истории и триггером многочисленных миграций.

Образ жизни кочевников стабилизирован на основе движения. Кочевые общества используют исторически самый ранний и простой способ снижения системной энтропии — мобильность. Систематические миграции обусловлены степной экологией и хозяйственным укладом, эксплуатирующим потенциал естественных экосистем. Кочевое хозяйство встраивается в степные экосистемы, не демонтируя и не преобразуя их.

Экономика кочевников застойна по характеру и лишена потенциала саморазвития. Она не производит прибавочного продукта, а ассортимент производимого крайне беден. Ущербность экономики создает главные предпосылки для установления связей с внешним миром. Нарушение экологического равновесия, возникавшее то в одной, то в другой части Великой степи, вызывало спорадические миграции, выливавшиеся в набеги и завоевания.

Периодическое ограбление оседлых соседей представляло для кочевников универсальную диссипативную структуру, позволявшую системе время от времени снижать свою энтропию. Стягивая ресурсы, созданные трудом других обществ, кочевники восстанавливали упорядоченность собственной системы. Награбленное шло на поддержание существующего порядка, а не на развитие.

Стабилизирующий резерв кочевой экономики был вынесен в другие общества внешнего по отношению к кочевникам мира. Вместе с тем их открытость миру иллюзорна. Кочевые общества навсегда остались обществами экосистемных людей, изолированными, но не самодостаточными. Миграции кочевников никогда не вылились в колонизацию. Для колонизации у кочевников никогда не было ни демографического, ни экономического потенциала.

В кочевых обществах миграции - циклические и эпизодические — служили поддержанию равновесия между численностью населения и ресурсной базой, типичного для экосистемных обществ. Они выступали главным механизмом приспособления к природной и социальной среде.

Миграции кочевников сыграли и свою положительную роль. Великая степь на многие столетья превратилась в магистраль, объединяющую цивилизации. В человеческой истории она сыграла роль катализатора. Через степь шло перекрестное оплодотворение. Европа получила из Китая многие технологии и изобретения, определившие будущее. Благодаря миграциям кочевников сформировался общий пул инфекционных болезней и выработался, паневразийский иммунитет, снабдивший западноевропейцев ко времени их колонизации других континентов биологическим оружием первого поколения.

Параграф 4.3. «Миграции в аграрных и индустриальных обществах» посвящен анализу миграционной активности в экосистемных и в биосферных обществах. Рассматривается смена миграционных моделей при выходе обществ из экосистемности. Устанавливается роль трансконтинентальных миграций в процессе биосферизации.

В экосистемных обществах миграционная активность в целом низкая. Люди привязаны к земле — основному средству производства. Коммунальная организация общества обусловливает высокое сцепление в группах и служит мощным сдерживателем географической мобильности. Дополнительными

ограничителями миграций являются низкий уровень развития технологий и приверженность традиционному образу жизни, накрепко привязывающему людей к месту. В свою очередь, низкая миграционная активность тормозит развитие, закрепляет статичное существование герметичных земледельческих мирков.

Миграции, когда они случались, являлись исключительной реакцией на экстраординарные события. Вместе с тем, в ходе исторического времени подвижность населения кумулятивно нарастала. Так что в ретроспективе аграрные общества не кажутся совершенно застывшими и неизменными.

Вследствие убыли населения из-за инфекционных болезней в экосистемных обществах сложилась двойная миграционная модель. В ходе центростремительных миграций демографический прибавочный продукт устремлялся из сельской местности в города, компенсируя эндемичную убыль городского населения. На периферии расширяющихся империй центробежные миграции компенсировали эпидемическую убыль аборигенного населения вследствие «болезней девственных земель». Центробежные миграции были тесно связаны с завоеваниями и колонизацией.

Тысячелетиями центростремительные и центробежные миграции поддерживали цивилизованную жизнь в городских центрах и расширяли территорию цивилизации. Благодаря этим продолжительным миграционным трендам восстанавливалось равновесие численности и ресурсов в самих экосистемных обществах. Одновременно происходила устойчивая биосферизация части населения из экосистемных обществ.

По мере того как целые общества подвергались биосферизации, усиливалась миграционная активность. В основе этого феномена лежали положительный естественный прирост и экономическое развитие. Усилению миграционной активности способствовали также обезземеливание крестьян в результате приватизации земли, высвобождение значительной части населения из сферы производства пшци, повышение спроса на рабочую силу в других секторах экономики.

Становление нуклеарной семьи ослабило родственные узы, повысив возможности каждого человека на свободное перемещение. Революция витальности и демографический переход, в который вступили передовые страны, на два столетья обеспечили рост населения. Массовая миграция стала организационным ответом на перенаселенность, в полной мере реализованным в открытых обществах, порвавших с экосистемным существованием.

Массовые перемещения рабов, в основном из тропической Африки, стали первыми трансконтинентальными миграциями. Они предшествовали индустриальной эпохе и были вызваны формированием плантационного комплекса, составившего сердцевину атлантической экономики. Впервые в истории экономическая система импортировала значительную часть своих вложений, включая рабочую силу, и экспортировала бблыпую часть своей продукции на трансконтинентальные расстояния. Но в этой глобальной системе рабы принадлежали экосистемным обществам.

В индустриальной экономике полюсами гравитации населения становятся залежи полезных ископаемых. Они определяют миграционные маршруты и создают кластерную модель расселения.

На начальных этапах индустриализации внутренние миграции преобладают над внешними, центростремительные - над центробежными. Государства озабочены сбережением собственного населения в пору возросшего на него спроса, одновременно они стимулируют селективную иммиграцию специалистов.

Нарастающая в ходе демографического перехода перенаселенность — в особенности сельская — перенаправляет людские потоки. Происходит решающий сдвиг в типе мобильности: на смену локальным и циркулярным миграциям на короткие расстояния приходят дальние цепные и карьерные.

Преобладающими становятся трансконтинентальные миграции. Они восстанавливают равновесие численности населения и ресурсов в отправляющих странах, позволяют вовлечь в оборот новые ресурсы, расширяют территорию биосферных обществ и количество людей, им принадлежащих.

В параграфе 4.4. «Современные миграции» феномен миграции рассматривается как наиболее повсеместная форма глобализации, в которую вовлечены практически все страны. Проанализированы изменения, произошедшие в последние десятилетия в миграциях, устанавливается роль современных миграций в процессах биосферизации и ноосферизации.

Современные миграции имеют ряд общих признаков с миграциями предшествующих эпох. Они вызваны неравномерностями экономического развития, связанными с сосуществованием разных исторических типов социально-экологических систем. Как и прежде, миграции характеризуются стремлением перемещающихся людей приспособиться к условиям среды.

Вместе с тем современные миграции имеют целый ряд особенностей. Изменилось направление основных потоков: люди движутся из менее развитых экономик в более развитые. Эти центростремительные потоки являются массовыми, а перемещение населения происходит преимущественно между странами и между регионами.

Будучи центростремительными потоками, современные миграции не связаны ни с колонизацией, ни с завоеваниями, по крайней мере, в традиционных проявлениях этих феноменов.

Распалась прежняя синхронность технологического развития и демографических процессов, стимулирующих миграцию. Раньше технологически передовые страны имели и самый быстрый рост населения. Сегодня быстрый рост населения переживают технологически отстающие регионы.

Далее, современные международные миграции представляют собой массовые межкультурные перемещения, пересекающие этнические и культурные границы. При этом связь с отечеством, прежде утрачиваемая для мигрантов на дальние расстояния, теперь не прерывается благодаря современным коммуникациям и авиасообщениям.

Наконец, большинство сегодняшних мигрантов не имеет цели сменить постоянное место жительства. Они вступают в миграционные процессы как временные трудовые мигранты. Люди становятся трудовыми мигрантами, чтобы решить экономические проблемы у себя дома.

Мы выделяем три движущие силы, создающие разность потенциалов и высвобождающие современные миграционные потоки. Во-первых, различия в уровне технологического развития в разных странах и регионах мира. Во-вторых, асинхронностъ демографических процессов, порождающая количественные и качественные диспропорции в разных частях планеты. В-третьих, сегментация рынков труда, ведущая к концентрации населения развитых стран в высокооплачиваемых и престижных секторах экономики. Оголенные обслуживающие сектора, необходимые для нормального функционирования общества, вынуждены привлекать иностранную рабочую силу.

Наиболее активными поставщиками мигрантов являются страны, переживающие интеграцию в мировую экономику - биосферизацию. Вытесненные из привычного образа жизни на родине, люди втягиваются в центростремительные миграционные потоки. В принимающих экономиках мигранты занимают нижние ступени профессиональной и социальной лестницы, освобождающиеся в результате перемещения собственного населения этих стран на более высокие позиции.

Для развивающихся стран, откуда направляются массовые миграционные потоки, более развитые страны с их гораздо меньшим населением представляются малонаселенными. Эта «малонаселенность» обусловлена отрицательным естественным приростом. Как следствие, репродуктивное замещение заменяется миграционным.

Элитарные миграции совпадают по направлению движения людей с массовыми, но они отражают растущую ноосферизацию глобального общества. Не оказывая демографического влияния, элитарные миграции оставляют глубокий след в человеческой культуре.

Для развитых стран, вступающих в ноосферизацию, важным оказывается движение информации, а не высокая численность населения и его концентрация. Они не могут поглотить «излишки» населения стран с положительным естественным приростом. Кроме того, современные международные миграции представляют собой массовые межкультурные перемещения, а потому порождают социальную напряженность в принимающих странах, население которых видит в мигрантах угрозу своей культурной идентичности.

Роль современных миграций невозможно оценить однозначно. Одним из положительных моментов является то, что миграции способствуют развитию. В развитых странах мигранты берут на себя обслуживающие функции, позволяющие собственному населению этих стран развивать передовые сектора экономики. Для стран, поставляющих мигрантов, миграционный отток способствует восстановлению равновесия между численностью и ресурсами: уменьшается давление населения и одновременно увеличивается ресурсная база развития, прежде всего за счет денежных переводов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволяет сделать ряд выводов:

1. Социально-историческая экология представляет новое направление исследований на стыке социальных и естественных наук. Изучая социально-

исторический процесс в экологическом измерении, она отличается как от экологической истории, так и от инвайронментальной социологии, развивающихся на Западе.

2. Социально-историческая экология исходит из того, что человечество имеет единую историю, в которой социальные и экологические явления тесно переплетены. Развитие человечества происходит не только эволюционным путем, но и революционным — посредством социально-экологических трансформаций, порождающих лавинообразно нарастающие изменения и качественно преобразующих вещественные, энергетические и информационные основы существования общества.

3. В результате каждой социально-экологической трансформации формируется новый исторический тип социально-экологической системы, представляющий специфический способ взаимоотношений общества и природы.

4. Экологическая типология обществ, дополняющая существующие макросоциологические теории социально-исторического развития, включает три исторических типа социально-экологических систем (идеальные типы): экосистемные общества, биосферные общества и ноосферное общество. Они описываются через совокупность экономических и экологических критериев, достаточных, чтобы охарактеризовать специфику каждого исторического типа.

5. Социально-экологические трансформации распространяются в виде социально-экологических волн. Волнообразное распространение изменений приводит к «сосуществованию асинхронизмов» — разных исторических типов социально-экологических систем. В настоящее время на планете сосуществуют экосистемные общества, биосферные общества и ноосферное общество. Последний исторический тип начал формироваться несколько десятилетий назад и пока что не имеет завершенного характера.

6. При переходе от одного исторического типа к другому возрастает сложность социально-экологических систем, но одновременно расширяются их возможности, прежде всего адаптационные. Усложнение систем и рост их возможностей обусловлены экспоненциальным ростом той информации, которым распоряжается система. Экосистемные общества распоряжаются небольшим объемом информации. Значительная ее часть представлена биологической формой, хранящейся на внутренних носителях. В биосферных обществах, научившихся перестраивать неживую материю на уровне атомов, объем информации существенно возрастает. Большая ее часть передается внешним носителям. Наконец, ноосферное общество распоряжается колоссальным объемом информации, и значительная часть этой информации касается самого главного — основ устройства жизни.

7. В работе подробно рассмотрены три формы распространения социально-экологических волн: завоевание, колонизация и миграция. Выделение их в качестве основных обусловлено длительностью и повсеместностью их действия. В ретроспективе завоевание, колонизация и миграция оказываются механизмами выравнивания уровней социального и экологического развития, а в перспективе ведут к интеграции человечества.

8. Война и завоевание - один из наиболее устойчивых социальных феноменов, вместе с тем цели, стратегия и инструменты войны менялись в зависимости от исторического типа социально-экологических систем. Война отражает главные ценности и способ создания богатства. В экосистемных обществах войны ведутся за землю, в биосферных - за ресурсы для промышленности и рынки сбыта. Главную ценность ноосферного общества составляют информация и знания во всех формах. Роль войны и завоеваний в истории человечества амбивалентна. Смена исторического типа социально-экологических систем всегда сопровождается войнами, а распространение нового исторического типа связано с завоеваниями.

9. Колонизация является одной из движущих сил мировой истории. В ходе колонизационного процесса во взаимодействие чаще всего вступают общества разных исторических типов социально-экологических систем. Колонизаторам, принадлежащим более сложному историческому типу, обычно удается включить колонизируемые территории к главным потокам прогресса, вовлечь в использование новые ресурсы. Наиболее ярко результаты колонизации проявились там, где сталкивались общества, имеющие разную экологическую историю. В настоящее время происходит колонизации эволюционной биосферы биосферой рукотворной.

10. Миграции возникают вследствие неравномерностей экономического развития, порожденных сосуществованием разных исторических типов социально-экологических систем. Подвижность населения, типы мобильности направления миграционных потоков меняются в ходе исторического времени, поэтому основные критерии миграции могут служить индикаторами экосистемности, биосферности и ноосферности обществ. В настоящее время наиболее активными поставщиками мигрантов для массовых миграций являются страны, переживающие биосферизацию. Элитарные миграции характерны для обществ и сегментов населения, вступивших в ноосферизацию.

11. Выделение и анализ исторических форм распространения социально-экологических волн представляет весьма продуктивную сферу исследований. Помимо рассмотренных в работе существуют и другие формы. Здесь, в частности, можно назвать торговлю в материальной сфере, обмен идеями в духовной.

12. Работа, определяющая новое направление исследований и вводящая новые понятия, носит пионерный характер. Она служит объединяющим началом для разрозненных идей и сведений, стимулирует установление новых межпредметных связей и взаимозависимостей, прокладывает траектории дальнейшего развития социально-исторической экологии.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях: 1. Рецензия на книгу И.А. Яковлева «История человечества: история отношений человека и природы как цивилизационный процесс» // Экология человека. Архангельск. 2007. №10. С. 53-55

2. Социология глобальных экологических процессов // Социс. 2008. №9. С.59-67

3. Социально-экологические аспекты колонизации // Вестник Санкт-Петербургского гос. ун-та. Серия 12: Психология. Социология. Педагогика. — 2008. Вып. 1 . С. 152-164

4. Новые формы глобализации: социологический аспект // Вестник Санкт-Петербургского гос. ун-та. Серия 12: Психология. Социология. Педагогика. 2011. Вып. 1 .С. 13-17

5. Войны настоящего и будущего // Военная мысль. 2011. №2. С. 3-12

6. Социоэкологическая антропология // Социс. 2011. №3. С.13-23

7. Социально-историческая экология: монография. СПб.: Нестор-История, 2012. 240 с.

8. Мировоззрение и устойчивость экосистем // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. №2 (28), часть 1. с.142-145

9. Общество ноосферных людей // Современные исследования социальных проблем (научный электронный журнал). 2013. №1. с!о1:10.12731 /2218-74052013-1-30

10. Современные международные миграции: причины, особенности, последствия // Общество. Среда. Развитие. 2013. №1. С.101-105

11. Феномен евразийского кочевничества в социально-исторической экологии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. №6 (32), часть 2. С. 132-137.

12. Ноосферное общество: новый исторический тип социально-экологичес-ких систем // Вестник Адыгейского государственного университета. 2013. №4. С.11-16

13. Исторические типы социально-экологических систем: сравнительный анализ // Общество. Среда. Развитие. 2014. №1. С.141-145

14. Торговля как форма коммуникации и интеграции // Общество. Среда. Развитие. 2014. №1. С. 38-42 (в соавторстве с Карнаухом В.К.)

15. Новоевропейская торговля: механизмы цивилизационного воздействия // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. №2 (40), часть 1. С.79-82 (в соавторстве с Карнаухом В.К.)

16. Экологический подход к моделированию социально-исторического развития общества // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. №2 (40), часть 2. С. 144-146.

17. Истоки, причины и функции войны: социально-экологический анализ // Современные исследования социальных проблем (научный электронный журнал). 2014. №11. 001:10.12731/2218-7405-2014-11-1

18. Колонизация как социально-экологический феномен // Современные исследования социальных проблем (научный электронный журнал). 2014. №11. 001:10.12731/2218-7405-2014-11-2.

Отпечатано с готового оригинал-макета в ЦНИТ «АСТЕРИОН» Заказ № 061. Подписано в печать 04.03.2015 г. Бумага офсетная Формат 60x84'/i6. Объем 2,5 п.л. Тираж 100 экз.

Санкт-Петербург, 191015, а/я 83, тел. /факс (812) 685-73-00, 663-53-92, 970-35-70 asterion@ asterion.ru