автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Социальный статус женщины в традиционном обществе осетин и их предков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальный статус женщины в традиционном обществе осетин и их предков"

Северо-Осетинский государственный университет им. К. Л. Хетагурова

На правах рукописи

Булах Анна Михайловна

Социальный статус женщины в традиционном обществе осетин и их предков

Специальность - 07. 00. 02. - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Владикавказ - 2005

Работа выполнена в Северо-Осетинском государственном университете им.. К.Л. Хетагурова

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Тменов Виталий Харитонович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Дзаттиаты Руслан Георгиевич кандидат исторических наук Кодзаев Казбек Муратович

Ведущая организация: Северо-Кавказский горно-металлургический

Защита диссертации состоится «¿5*% » О^С^У- 2005 г. в \сИ час.ООмин. на заседании диссертационного совета № Д 212.248.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при СевероОсетинском государственном университете им. К.Л. Хетагурова.

Адрес: 362025, РСО-А, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46, зал заседаний

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Северо-Осетинского государственного университета им. К.Л. Хетагурова.

Автореферат разослан «ей? » <Ю> УУ^, 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

институт

диссертационного совета.

кандидат исторических наук, доцент

ил -ч о-Апат

1&3<53

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Мир людей как система включает в себя множество взаимосвязанных структурных звеньев. Первичные, а возможно, и главные среди них - это мужская и женская половины человечества. Только их органичное сочетание делает человеческое общество целостным и жизнестойким.

Со временем возникла идея о том, что женщина принципиально чужда созерцательной деятельности и, следовательно, является средоточием нравственно-отрицательных качеств. «Эту идею мы находим в «Законах Ману», в рассуждениях конфуцианцев и законников, в учениях Демокрита, Платона, Аристотеля, где утверждалось подчиненное положение женщины. Исключение составляют лишь римские историки, хотя их проповедь «равенства» имела пассивно-созерцательный характер, и эпикурейцы. О добродетелях женщин писали Лукиан и Плутарх. Связано это с тем, что в Риме женщина занимала гораздо более почетное место в общественной жизни, нежели в Древней Греции и тем более Древнем Востоке»1.

«Женщина как субъект отсутствует в мужской истории: и в том смысле, что женщины, как правило, редко бывают там, где принимаются решения о войне, мире и тому подобных событиях «большой истории», и в том, что исторические источники фиксируют в основном мужской «взгляд» на нее. С другой стороны, как отмечают исследователи, женщины для «устной истории», действительно, привилегированные свидетели: поскольку традиционное деление мира на «мужской» (мир политики, социальной жизни и общественно значимого труда) и «женский» (мир дома и семьи) довольно ясно проступает в подобных исследованиях, постольку закономерной представляется и модальность свидетельских показаний: мужчины репрезентируют «социальный порядок», мир должного и всеобщего, в то время как женщины свое прошлое описывают в очень эмоциональных, чувственных, личных, почти интимных тонах, пропускают события внешнего мира сквозь фильтр личного восприятия»2.

В данной работе рассматривается социальный статус женщины в традиционном обществе осетин и их ираноязычных предков. Исследование приобретает актуальность ввиду того, что многие историки древности, сообщения которых являются основным источником информации о древних и средневековых ираноязычных племенах, в своих работах уделяют очень незначительное внимание положению женщин в социуме, а некоторые избегают этой темы вообще. Однако ни одно общество не может состоять только из мужчин, также как и только из женщин. И если о скифянках и о сарматках, благодаря Геродоту и некоторым другим авторам, нам хоть что-то известно, то аланки «выпали» из поля зрения историков, т.к. нет практически никаких сведений об их социальном статусе.

Историю формирования и эволюции социальных институтов нельзя отделить от этнической культуры народа. Традиции, созданные предками, бережно сохранялись и передавались последующим поколениям.

Все историки отмечали как отличительную черту алан и их предков савроматов (сыновей скифов и амазонок, согласно легенде, записанной Геродотом) то, что женщинам они отводили почетное место в обществе; в своей мифологии отдавали немалую дань женским образам3.

1 Куссаева С.С. Археологические памятники Восточной Осетии У1-1Х вв. н.э. /Чми и Балта/ как исторический источник по древней Алании. Диссер... канд. ист. наук. Л., 1953.

2 Усманова А. «Визуальный поворот» и геняерная история. Минск, 2002Г - ** Абаев Ii.ll. Среднеазиатский политичекий термин «афсин» //ВДИ, 195ь I ^С. МЦИиНАЛЬМАЯ

3 | БИБЛИОТЕКА

Ч СКетсрбург 2СЗГ РК.

В настоящее время общепризнанна теория, согласно которой осетины свое происхождение ведут от ираноязычных скифов и сарматов. Последние отождествляются с аланами, непосредственными предками осетин. Но и скифы, заселившие Северный Кавказ, пришли не на пустые земли.

Территория современной Осетии являлась центром формирования древних кобанских племен, составивших основу осетинского народа Черты культуры этого древнего кавказского населения ясно прослеживаются в материальной и духовной ¡ультуре осетан. Местная этническая среда оказала сильное влияние на формирование и развитие осетинского языка4.

Вторым и не менее важным компонентом в этногенезе осетин были ираноязычные племена-скифы, сарматы, а затем и аланы.

Первое вторжение скифов на Кавказ датируется, по описанию Геродота, VII в. до н.э. Это весьмаубедительно обосновывается и памятниками кобанской культуры, где с VII в. до н.э. отмечается присутствие элементов скифской ^льтуры, а также данными антропологов, установивших наличие в кобанских могильниках двух типов черепов: брахикранных -местного населения и долихокранные - ираноязычного \

Скифская колонизация VII-VI вв. до н.э. была одной из самых крупных ираноязычных волн, в значительной мере ассимилировавших местное (автохтонное) население. Она оставила глубокий след в быту осетин и других народов Западного и Восточного Кавказа. «Из Дигории, от:уда происходит основная масса находок скифского типа, легко можно попасть... через Мамисонский перевал в Западную Грузию, где также известны многочисленные предметы скифской ьулмуры»6.

Конец III-II вв. до н.э. характеризуется новым крупным вторжением ираноязычных племен - сарматов на Центральный Кавказ с Дона и из Нижнего Поволжья.

По сведениям древних авторов и исследованиям современных ученых, сарматы отличались весьма близким родством со скифами, оообенно по язьиу.

Геродот писал о том, что сарматы говорят на «испорченном» скифсном языке 7. Греческие и римские писатели часто упоминают сарматские племена - рокеаланов, язигов, сирагов, аорсов, аланорооа «Аорсы и сираки, населявшие в основном Центральное Предкавказье, составили осноту северокавказских алан» 8. Есть даже предположение о том, что аорсы явились предками осетин-иронцев9.

Сарматские племена, обосновавшиеся на Западном и Восточном Кавказе, «ассимилировались среди аборигенов и в то же время сами оказали сильное влияние на их культуру и быт. Толью в центральной часта Северного Кавказа они удержали свое численное превосходство над местными племенами и ассимилировали их» 10.

В.И. Абаев на основании глубогого анализа данных осетинского языка пришел к выводу, что миграция предков осетин «на Центральный Кавказ совершалась доумя волнами, из которых первая, более ранняя, может быть условно названа «дигорской», а вторая - позднейшая - «иронской» п.

4 Елышцк'иП Л.А. Скифия евразийских степей. Новосибирск, 1977. * Тпм же, с.20

6 Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнитсльном освещении. М„ 1886.

1 Геродот. История в девяти книгах. Пер. и прим, Стратанопского Г.А. Л.. 1972. " Елышцкмм Л.А. Указ. соч. С.21,

' Лукьяшенко С.и. Дон и Приазовье в античной мифологии.//Богатый колодезь. Ростов-на-Дону, 1991. '"ЕлышцкиП Л.А. Указ. соч. С.21.

" Мпксименко В.И., Скршпшк-Т. Амазонки: по следам легснды//Богатый колодезь. Ростов-на-Дону. 1991.

4

Ассимиляция аборигенов центральной часта Северного Кавказа пришлыми ираноязычными племенами признается и археологами. ЕИ. Крупное считал, что этот процесс завершился в начале нашей эры12.

Слецы скифо-сарматского пласта в этногенезе осетин удается обнаружить лингвистам, археологам и этнографам. Так установлено большое сходство со скифским языюмдигорсюго диалекта осетанснэго языка,;5.

В силу того, что именно в традиционной часта повседневной бытовой культуры -традиционной материальной культуре, обычаях, обрядах, народном творчестве, а также в традиционно-бытовой культуре общения наиболее наглядно проявляется этническая специфика, объектом исследования является традиционная культураосетин и их преднэа В качестве предмета исследования выделяются социальные взаимодействия, позиции, права и обязанное™ мужчин и женщин в различных сферах жизни.

Методологической основой исследования послужили принципы историзма и системного анализа позволяющие объективно исследовать проблему, выделять в ней главные приоритеты и делать обобщающие выводы, помогающие подтвердить теоретические предположения и наблюдения конкретными фактами и событиями, рассматривать происходящие процессы во взаимодстерминирующей связи. Социальный статус женщины рассматривается скюзь призму менталитета, формирующегося под влиянием культурных факторов - этики, этикета, религиозных воззрений, эстетических представлений.

Целью работы является комплексное исследование места и роли жен шин в традиционномобществе осетин и их предков с конца VIII в. до н.э. до конца XVIII в. н.э.

Поставленная цель предполагает постановку и решение следующих задач:

1.Выявить этнические, социально-политические, экологические, географические, ментальные факторы, влиявшие наформированиетрадиционной культуры осетин.

2. Определить хозяйственные^ обрядовые функции мужчин и женшин в культуре жизнеобеспечения осетин и вобщественномбыту.

3. Провести сравнительный анализ правового положения мужчин и женщин.

4. Показать преемственность обычаев, обрядов, традиций осетин и их скифо-сармато-аланских предюв.

5. Проследить факторы ино^льтурного влияния на социальный аспект традиционной культуры осетин.

Степень научной разработанности темы. Историография данной проблемы обширна Одни из первых упоминаний об Осетии в русских источниках относятся лишь к 1604 г. Принадлежат они русским послам Михаилу Татищеву и дья1у Андрею Иванову, прошедшим тогда через Дарьяльский проход в Грузию, а затем Никифору Толочанову и дыну Алексею Иевлеву: они проследовали в 1650 г. по Дигорскому ущелью в Имеретаго и сообщили весьма важные сведения о населении этого района Осетии м. В отличие от русских, грузинские хроники об Осетии отличаются большэй насыщенностью и разнообразием фактического материала15.

К числу пионеров зарождающегося научного кавказоведения с полным основанием следует отнести академиков Российской Академии наук И.А. Гюльденштедта, П. С. Палласа, Ю. Клалрота, осуществивших экспедиции на Северный Кавказ в J 770-1773,1793-

12 Минаева Т.М. Золотоордыкскнй город Мацжар//Материалы по изучению Ставропольского края. Ставрополь, 1953.

13 ЕльницкшТ Л.А. Указ. соч. С.22.

14 Золотарев А.М. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964.

" Вахушти Царевич. География Грузии//ЗКОИРГО. -1904. -Кн. XXIV, вып.У.

5

Осетии 14. В отличие отрусских, грузинские хроники об Осетии отличаются большой насыщенностью и разнообразием фактического материала15.

К числу пионеров зарождающегося научного кавказоведения с полным основанием следует отнести академиков Российской Академии наук ИА. Гюлвденштедта, П. С. Пал л аса, Ю. Кпапрота, осуществивших экспедиции на Северный Кавказ в 1770-1773,1793-1794,1807-1808 гг. Предположение, высказанное известным ориенталистом Ю. Клапротом, об иранском происхождении осетин и их родстве со скифами, сарматами и аланами на длительное время приювало к Осетии внимание ученого мира как в России, так и за рубежом. Кроме исследования осетинского языка труды Ю. Кпапрота содержат некоторые сведения о быте осетин. В 1781 г. в Осетии побывал квартирмейстер русской армии JI. Штедер, также оставивший немало ценных сведений о быте и нравах горцев. Особого внимания заслуживает описание им северных осетин, отличающееся объективностью и разнообразием фактического материала. Следует упомянуть А. Яновского16, A.M. Шегрена17, А.Гагстггузена18, чьи работы содержат наиболее полные и разнообразные этнографические сведения по многим районам горной и равнинной Осетии. Южной Осетии посвящен труд Г.Гордеева19, находившегося в этой стране около одиннадцати месяцев в составе экспедиционного корпуса генерала Ренненкампфа. По справедливому определению М.О. Косвена, Гордеева можно считать одним из самых ранних русских этнографов-осегановедов20.

Присоединение Северного Кавказа к России отбыло широкие возможности для изучения материальной и духовной культуры народов региона. В пергой половине XIX в. русскими и иностранными путешественниками и учеными, офицерами царсюй армии и правительственными чиновниками создается целый рад историю-этн о гр афич еских исследований, справочник) в, брошюр и прочих трудов, по священных горной Осетии. Конечно, всеони былидалею неравнозначными в научном отношении и зачастую содержали тенденциозную оценку социально - эюномического и культурного уровня развития осетинского народа Тем не менее, без вклада этих первопроходцев ночного кавказоведения оказался бы немыслимым в последующем прогресс вделеиэучения ¡ультурнош наследиянаших предков.

К 60-70-м годам XIX в. относится деятельность В.Б. Пфафа21, внесшего большой вклад в развитие осетинской этнографии. Собранный им в течение рада лет почти по всей горной Осетии ценнейший материал лег в основу его работ по древней истории и этногенезу осетин, их обычному праву и общественному строю. Значительный интерес представляют его путевые записки, содержащие много важных этнографических сведений о быте осетин.

14 Золотарев А.М. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964.

" Вахуштн Цпрсопч. География Грузии// ЗКОИРГО. -1904. -Кн. XXIV, вып.У.

16 Янопский А. Осетия. Обозрение российских владений за Кавказом. Спб., 1S36. ч. II.

17 Шсгрен A.M. Религиозные обряды осетин и ингушей и их соплеменников при разных случаях // Газ. «Кавказ», 1846. №28..

18 Гакстгаузси А. Закавказский край Заметки о семейной и общественной жизни и отношениях народов, обитающих между Черным и Каспийским морями. Путевые впечатления и воспоминания барона Августа фон - Гакстгаузена. Спб., 1857. Ч II

" Гордеев Г. Письма из Осетии //Санкт-Петербургские ведомости, 1S30 № 29. !0 Косисн М.О. Матриархат (история проблемы). М.-Л., 1948.

2|Пфаф В. Народное право осетин // ССК -Тифлис. -1871, т. 1; 1872, т 2

6

Большой раздет, основанный нелитературном материале и архивных источниках, отводится осетинам в труде Н.Ф. Дубровина22. Несмотря на то, что эта работа носит в основном компилятивный характер, она содержит ценные сведения, характеризующие общественный и семейный уклады Осетии, религиозные представления и отчасти занятая осетин.

Озеди русских авторов 70-х годов, занимавшихся осетинами, широю известно имя Д.Я. Лаврова23, опублиювавшего довольно обстоятельные очерки, содержащие историю-географическое описание горной Осетии, характеристику общественного и семейно го б ыга о сетин и тд.

Вьдающимся событием в развитии осетинской этнографии было появление этнографов из среды осетин. Уже в 60-70-х годах XIX в. выросла целая их плеада: И.Г. Тхосгов, Дж. Т. Шанаев, И.Д. Кану ко в, Б.Т. Гатиев 24 и др.

В 1882-1886 гг. в экспедициях, организованных Варшавским университетом и Московским археологическим обществом, принимал участие академик В.Ф. Миллер; бывал он в Осетии и позже. Особенно велики заслуги В.Ф. Миллера 25 в области изучения языка, фольклора, происхождения осетин, а также в области этнографии и археологии.

В 70 - 90-е годы XIX в. издается немало работ по истории и этнографии средневековой Осетии. Из всей массы этих публикаций следует выделить труды Ф.Е. Леонтовича, М.М. Ковалевского, Кп. Борисевич а, В.В. СЬ кольского26.

В 1919 г. В .И. Ленин подписал декрет об организации Госудфственной академии истории материальной культуры (ГАИМК), которая систематически организовывала экспедиции в разные области страны, в том числе и на Северный Кавказ. Эти экспедиции, осуществлявшиеся совместно с н^чно-исследовательскими институтами, вузами и краеведческими музеями региона, проводили целенаправленные, планомерные и углубленные археолого-этнографические изыскания с успехом продолжавшиеся до началаВелиюй Отечественной войны.

Истоки научного скифоведения связаны с М.К. Ростовцевым27. В 1931 году С. Семенов-Зусер издает труд, посвященный родоюй организации у скифов Геродота28. В.В. Латышев переводит и издает в отредактированном виде известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе 29.

22 Дубровин Н.Ф. Осетины. История войны и владычества русских на Кавказе. -Спи., 1871. ТЛ, кн. I.

21 Лавров Д.Я. Заметки об Осетии и осетинах. //ТВ, 1875, №3.

24 Тхостов И. Знахари и знахарки Осетии // Кавказ, 1868. № 85; Его же. Из заметок о тагаурцах // ТВ, 1869. № 28; Шанаев Г. Из осетинских сказаний о нартах // ССКГ, 1876. ВыпЛХ ,отд. II; Его же. Свадьба у северных осетин // ССКГ, 1870. Вып. 4; Канунов И. В осетинском ауле. Сочинения. Орджоникидзе, 1963; Гатиев Б. Суеверия и предрассудки у осетин //ССКГ, Тифлис. 1876.

25 Миллер В.Ф. Археологические экскурсии. Терская область. (Материалы по археологии Кавказа). М., 1888. Вып. I; Его же. В горах Осетии //Сост. Т.А. Хамицаева. Владикавказ; «Алания», 1998; Его же. Осетинские эподы. М.,1882.

26 Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравиителыюм освещении. М., 1886. Т.1-2.; Его же. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т.II; Лео|гговнч Ф.Е. Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, т. 1,1882; т.2,1883.; Борисевич Кл. Черты нравов православных осетин и ингушей Северного Кавказа // ЭО, 1899. № 1-2; Сокольский В.В. Архаические формы семейной организации у кавказских горцев. //Журнал министерства народного просвещения. 1881, №1.

27 Ростовцев М.К. Эллинство и иранство на юге России. Общин очерк. Пг, 1918; Его же. Скифия и Боспор. Критическое обозрение памятников литературных и археологических. Пг., 1925.

2* Семенов-Зусер С. Родовая организация у скифов Геродота// Известия ГАИМК. М., 1931.

13 Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. СПб Т 1, 1992. Т.2, 1993

В 60 - 70-е годы различные аспекты бьгга скифов изучали МИ. Артамонов 30, JIA. Ельницкий 31; НГ. Елагина 32, ОД. Ганина . В 1966 году АП. Смирнов публикует труд по истории скифов, в котором одним из первых пытается рассмотреть все стороныобщественной жизни данного народа34.

В 80-е годы появляются новые работы историиэв- скифологов: Д.С. Раевского 35, АЛ. Тереножкина 36, A.M. Хазанова 37. В.Б. Виноградова 38, Б.В. Техова 39, БН. Гранэва40.

В последнем десятилетии XX-го века новый взгляд на происхождение скифов, основные этапы формирования скифского этноса излагают В.Ю. Мурзин 41, А Ю. Алексеев 42. М.В. Скрижинская 43. Проблемы социальной истории скифов лежат в основе вышедшего в свет в 2002 году трудаГушоваФХ.44

Гоюря об ученых, изучающих историю сарматских племен, следует упомянуть, К.Ф. Смирнова45, А.М.Хазанова46, АЛ. Смирнова47, В.Е. Максименко 48, Б.Ф. Железчиюва 49, Я.Б. Березина 50, Т.А. Прохорову , АН. Дзиговского 52, СА. Яценко53.

Многие исследователи указывали, как отличительную черту сарматских племен, высокий социальный статус женщин. С этим связано, вероятно, возникновение мифово воинственных девах - амазонках. Тема амазонок интересовала и интересует многих ученых: еще в начале XX века А. Апарин публииет сказания и предания об амазонках на Кавказе 54, тем самым продолжая мысль древних писателей, локализовавших последних именно в этом районе; М.О. Косвен, занимаясь историей проблемы

30 Артамонов М.И. Киммерийцы и скифы (от появления на исторической арене до конца IV в. до н.э.). Л.,1974.

31 Елышцкпй Л.А. Знания древних о северных странах. М., 1961; Его же. Скифия евразийских степей. Новосибирск, 1977

32 Блатна Н.Г. О родоплеменной структуре скифского общества по материалам четвертой книги Гсродота//СЭ, 1963. №3.

33 Гашшя О.Д. О женских захоронениях о парных погребениях скифского времени. Одесса, I960.

34 Смирнов А.П. Скифы. М., 1966.

55 Рпсвскнн Д.С. очерки идеологии скифо-сакских племен. М., 1977.

36 Тсрсножкпп А.И. Общественный строй скифов //Скифы и сарматы. Киев, 1977.

37 Хпзанов A.M. Социальная история скифов.М., 1975.

33 Виноградов В.Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время (VII-IV вв. до н.э.). Вопросы политической истории, эволюции культур и этногенеза. Грозный, 1972.

39 Тсхов Б.В. Скифы и Центральный Кавказ в VII-VI вв. до н.э. (По материалам Тлийского могильника). М., 1980.

40 Граков Б.Н. Скифы. Научно-популярный очерк. М.: Московский ун-т, 1971.

41 Мурзпи B.IO. Происхождение скифов: основные этапы формирования скифского этноса. Киев, 1990.

42 Алексеев А.Ю. Периодизация истории Европейской Скифии: традиция и современное состоянис//ПА. Вып.4, 1998.

43 Скрижинская М.В. Скифия глазами эллинов. СПб., 1998.

44 Гутнов Ф.Х. Ранние скифы: проблемы социальной истории. Владикавказ, 2002.

43 Смнрнов К.Ф. Савроматы. Ранняя история и культура сарматов. М., 1974.

44 Хазанов A.M. Очерки военного дела сарматов. М., 1971.

4' Смирнов А.П. К вопросу о матриархате у сарматов. М., 1971.

48 Максименко В.Е. Савроматы и сарматы на Нижнем Дону. Ростов-на-Дону, 1983.

49 Жслсзчнков Б.Ф. Экология и некоторые вопросы хозяйственной деятельности сарматов Южного Приуралья и Заволжья в VI в. до и > 1 в. н э. Саратов, 1983.

30 Бсрсзпн Я.Б. К вопросу о кочевничестве сарматских племен в Центральном Предкавказье (III в. до н.э.-1 Vb н.э.). Грозный, 1984.

31 Прохорова Т.А. Некоторые аспск-i ы идеологии сармато-алан (По материалам кургана 10 Кобяковского могилышка)//ВДИ, 1994. №4.

32 Дзнговскин A.II. Социальная ст]П >. iypa сарматского общества (по данным погребального обряда) Одесса, 1997.

33 Яценко С.А. Сарматские погребальные ритуалы и осетинская этнография //РА, 1998. №3.

34 Апарин А. Амазонки на Кавказе ( казаиия и предания/ЖВ. 1901, №12 1902, №1-5.

8

матриархата, также затрагивает амазонские мотивы 55; Т.В. Мирошина исследовала тему амазоноку сарматов и проблему матриархата 5б; по спадам легенды об амазонках «прошли» В.Е. Максименю и Т. Скрипник57 и тд.

Телу дохристианских религиозных воззрений алан по археологическим материалам изучал Г.Е. Афанасьев58.

В советское время исследования велись в Осетии в течение многих лег такими известными учеными-кавказо ведами, как ЕГ.Пчелина59,ЗН. Ванеев60, ГА. Ко киев 61. Исследование многих памятников кобанской, скифской и алансной культур в Северной Осетии и соседних республиках Северного Кавказа принадлежит ЕЙ. Крупно^, открьшшему сю и ми трудами новые страницы раннего периода истории Осетии62. Большой вклад визучениепамятниюв кобанской гультурывнес археологБ.Техов63.

Послеюенный период ознаменован новым этапом развития осетиноведения, появлением нового поколения этнографов-осетин Н.Ф.Таюевдй 64,АХ Магомегова65, ЛА. Чибирова66, К.Д. Кулова67 и др.,разрабатывавших отдельныеразделыосетинской этнографии.

Большая работа проводилась по сбору и публикации фольклора В юнце 1946 г. был впервые опублиюван большой сборник (около 30 печатных листов) осетинских сказаний, в который вошли лучшие образцы эпоса (наосетинском языке). Этот текст в прозаическом переводенарусский языкбыл опубликован в 1948 г. Северо-Осетинским государственным издательством, а в 1949 г. - в Москве б8. Одновременно оо сбором осетинского фольклора велось и его глубокое изучение. В этой связи слецует упомянуть Ж. Дюмезиля69.

Огромный вклад в разработгу вопросов этногенеза осетин по данным языка и фольклора, внесВМ.Абаев .

0»еди ученых-кавказоведов второй половины XX в. следует упомянуть Б.А. Калоева71, ВА. Кузнецова72, М. М. Блиева73, B.C. Уарзиати74, ФХ. Гутнова75.

" Косвен М.О. Амазонки//СЭ, 1947. №2-3.

56 Мнрошшш Т.В. Амазонки у сарматов и проблема матриархата. М., 1990.

57 Мпксимспко В.И., Скрипник Т. Амазонки: по следам легенды//Богатый колодезь. Ростов-на-Дону, 1991.

58 Афанасьев Г.Е. Дохристианские религиозные воззрения алан (по материалам амулетов могильника Мокрая 6алка)//СЭ, 1976. №1.

а Пчслппя Е.Г. Родильные обычаи у осстин//СЭ,1937.№4.

60 Ванеев З.Н. Из истории родового быта в Юго-Осетии. Тбилиси, 1955; Он же. Избранные работы по истории осетинского народа. Цхинвали, 1989.

61 Кокнев С. Записки о быте осетин. М., 1885.

а Крупное Е.И. Древняя история и культура Кабарды. М., 1959; Он же. Древняя история Северного Кавказа.

М , I960.

63 Техов Б.В. Указ. соч.

w Такосва Н.Ф. К вопросу о браке и свадебных обрядах у северных осетин в XIX- начале ХХвв. М., 1959.

65 Магометов A.X. Культура и бьгт осетинского народа. Орджоникидзе, 1968; Его же. Общественный строй и быт осетин (XVII-XIX вв.). Орджоникидзе, 1974.

66 Чпбнров Л.А. Народный земледельческий календарь осетин. Цхинвали, 1976; Его же. Древнейшие пласты дучовной культуры осетин. Цхинвали, 1984.

61 Кулов К.Д. Матриархат в Осетии. Орджоникидзе, 1935.

68 Золотарев A.M. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964.

" Дшмезпль Ж. Осетинский эпос и мифология. М., 1976.

70 Абае» В.И. Нартовский эпос осетин. Владикавказ, 1990; Его же. Осетинский язык и фольклор. М.-Л., 1949; Hi и же. Скифо-европейские изоглоссы. На стыке Востока и Запада. М., 1965. Его же. Историко-этмологический словарь осетинского языка. М.-Л. Т.1, 1958; Л. Т.2,1973; Его же. Нартовский эпос. Дзиуджикау, 1945; Его же. Среднеазиатский политический термин «афсин»//ВДИ, 1959. №2; Его же. Дохристианская религия алан. М., 1960, Его же. О родовых отношениях и терминах родства у осетин. М IV72

11 k":i юев Б.А. Осетины. М., 1971; Его же. Осетинские историко-этнографические этюды. М.: наука, 1999.

9

В 2000-м году Тменов В.Х., Беоолова ЕБ. и Гонобоблев ЕН. издали труд «Религиозные воззрения осетин», в которую были включены оригинальные авторские разработки и значительный фактологический материал, позволяющие полнее представить всю многогранность внутреннего мира осетин с древнейших времен до наших дней76.

Оэеди современных исследователей следует отметить книгу Ю.Ю. Карпова , в которой сделана попытка комплексного исследования положения кавказских женщин во всех социальных и религиозных сферах. Особьй интерес вызывает колоссальный труд А. Ал емань78.

В работе проводятся параллели по народам Кавказа. При этом используются работы Мижаева М.И.79, сборники статей об адыге, их быте, физическом развитии и болезнях 80; сборник статей под редакцией Гарданова В.К.81, труд Гаджиевой С.Ш.82; о Грузии пишет ЖузеП.83,Ковалевский Б.Е.84; об Армении- Ерицов А.Д.85; о Кабарде-ГфупновЕМ.86 итд.

Источниковую базу исследования составляют, превде всего, письменные свидетельства Псевдо-Гиппократа87, Помпея Трога88, Гиппограта89, Диодора Сицилийского90, «Описание племен» Стефана Византийского91.

Бесценным источником является «История» Геродота92, которая содержит основные свидетельства о многих народах древности, и благодаря которой известия о них дошли до наших дней.

Источниювую базу исследования составляет, несомненно, упомянутый нами выше Н ар то веки й эпос93, который является вершиной народной к/льтуры скифской древности и аланского средневековья. Сказания о героях Нартах в художественной

72 Кузнецов В.А. Очерки истории алан: - 2-е изд. допол. Владикавказ: Ир, 1992.

71 Блнсв М.М. Русско-осетинские отношения (40-е гг. XVIII - 30-е гг. XIX в.). Орджоникидзе: Ир, 1970; Его же. Русско-осетинские отношения в XVIII в. Сборник докумстоп в 2-х томах. Орджоникидзе. Т.1.- 1976. Т.2.-1984

74 Уарзиатн B.C. Культура осетин: связи с народами Кавказа. Орджоникидзе: Ир, 1990; Его же. Праздничный мир осетин. М.: Наука, 1989.

75 Гутнов Ф.Х. Формирование классов и государства у алан // Проблемы этнографии осетин. Вып.2. Владикавказ, 1992; Его же. Средневековая Осетия. Владикавказ: Ир, 1993; Его же. Аристократия алан. Владикавказ: Ир, 1995; Его же. Ранние аланы: Проблемы этносоциальной истории. Владикавказ: Ир, 2001.

74 Тменов В.Х., Бесолова Е.Б., Гонобоблев E.H. Религиозные воззрения осетин (история религии - в истории

народа). Владикавказ, 2000. "" Карпов ГОЛО. Женское пространство в культуре народов Кавказа. СПб., 2001.

78 Алсмань А. Аланы в древних и средневековых источниках. М, 2003.

7' Мнжлс» М.И. Мифологическая и обрядовая поэзия адыгов Черкесск, 1973.

80 Адыге, их быт, физическое развитие и болезни// Сб. статей под ред. Мирам K.P. Ростов-на-Дону, 1930.

81 Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов xiii-xix вв.//Под ред. Гарданова B.K. Нальчик, 1974.

82 Гаджиева С.Ш. Аталычество и побратимство в Дагестане. XVIII- начало XX в. Махачкала, 1995.

85 Жузе п. Грузия в XVII столетии по изображению патриарха Макария. Казань, 1905.

84 Ковалевский Б.Е. Страна снегов и башен: Очерки сванской культуры. Л., 1930.

ss Ернцов А.Д. Историческое и современное положение армянской женщины в связи с нравственностью армян. Тифлис, 1874,

86 Крупное Е.И. Древняя история и культура Кабарды. М., 1959.

87 Псевдо-Гиппократ//ВДИ, 1947. №2.

88 Помпе» Трог //ВДИ, 1954. №2.

ю Гиппократ//ВДИ, 1947. №2.

Днодор Сицилийский //ВДИ, 1947. №4.

Стефан Внзшгглнскнй. Описание плсмеи//ВДИ, 1948. №3.

92 Геродот. История в девяти книгах. Пер. и прим Стратановекого Г. А. Л., 1972.

w Нарты: Осетинский героический эпос: В 3-х книгах/Сост. ТА Хамицасва, А.Х. Бязыров. М ' Наука, 1989; Парты. Абазннскнй народный эпос. Черкесск Карач,- Чсрк отд-с Ставроп. изд-ва, 1975; Нарты. Адыгский героический эпос. М.: Наука, 1974; Нарты: героический эпос балкарцев и карачаевцев. М ' Вост. лиг, 1994; Нарты. Кабардинский эпос. М Наука, 1957

образной форме отразили огромный период в жизни народа — от родового строя и военной демократии до катастрофы XIII — XIV вв. Эпос хранит многие сюжеты, совпадающие с описаниями скифского и аланского быта, названия стран и народов, с которыми были знакомы предки осетин.

При проведении параллелей по кавказским народам источниками послужили: труд Андреева АЛ., в котором повествуется о бьгге дагестанских народов94; из сообщений о Грузии особо следует упомянуть царевича Вахушти95, Берзенова НГ.96, епископа Гавриила97, Джанашвили МГ.9 Народы Кавказа освещены в трудах Галонтифонтибуса И.9 , Леонтовича Ф.Е100. Об абхазском обществе труд Beiya А.101, о черкесах - Хан-Гирей102 и тд.

Практическая значимость работы. Исследования социального статуса женщины имеют не талью научно-теоретическое, но и практическое значение, поскольку они напрямую связаны с вопросами духовной культуры и принципами межличностных отношений в современном осетинском социуме. Они представляют практический интерес для историков, этнологов, преподавателей школ и друшх учебных заведений, интересующихся проблемами истории народов Кавказа. Могут быть использованы как в ночных исследованиях по широюму кругу проблем, так и в учебном процессе при чтении лекций, проведении спецгурсов в высших гуманитарных и педагогических учебных заведениях.

Научная новизна работы состоит в том, что автором, путем обобщения значительных исторических, археологических, этнографических и культурных материалов, сосредоточенных в различных источниках, предпринята попытка комплексного историю - этнографичекого исследования места и роли женщин в общественном и семейном бьпу осетин и их предюв. При этом стереотипы и трансформации социальных отношений рассматриваются сквозь призму производственных, политических, экологических, географических, биологических, религиозных,правовых,ментальных факторов.

Поскольку в патриархальном обществе положение женщин носит проблемный характер, автором прослеживаются деструктивные и положительные процессы, влиявшие на трансформацию или консервацию данного феномена.

Территориальные и хронологические рамки исследования охватывают пфиод от появления скифов на исторической фене (конец VIII в. до нэ.) до присоединения Осетии к России (юнец XVIII в. нэ.). Этот временной срез включает последовательную смену на Северном Кавказе скифов сарматами, которых, в свою очередь, сменили аланы. Сыгравшие свою роговую роль в истории, татаро-монголы вытеснили остатки алан с равнин в горы, где хоть и в тяжелых условиях, но аланскому народу удалось не просто выжить, но и сохранить свою гультуру. Правда, отныне они именуютсяне аланами, аосетинами.

м Андреев А.П. По дебрям Дагестана//Ист. Вестн. 1899. №10-12.

95 Вахушти Царевич. Ге01 рафия Грузии. Тифлис, 1904.

94 Бсрзсиов Н.Г. Грузинские гадальщицы //Кавказ. 1853 №56.

97 Гавриил, епископ. Сваисгия и Мингрелия/ЛТравосл. обозр. 1874, №10,11.

98 Джанашвплн М.Г. И:иь гия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России. Поэма «Алгузиани». Тифлис, I-4

99 Галонифоитибус И. Св. |ения о народах Кавказа (1404). Баку, 1980.

100 Леоитович Ф.Е. Адаты кавказских горцев : Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса. Т.1, 1882. Т.2. х83.

"" Векуа А. Из жизни и ое> >чаев абхазцев//Закавказье. 1912 №133. 192 Хан-Гирей. Вера, нрав» обычаи, образ жизни черкесов''Русский вестник, 1842. №1

II

Внутренней гранью в данном исследовании является трансформация положения женщины у предков осетин, отголоски которой сказались в последствии на социальном положении осетинок.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования излагались на заседаниях кафедры древнего мира и средних веков СОГУ. Идеи и выводы, представленные в настоящем исследовании, отражены в публикациях автора, докладах и сообщениях. С материалами диссертации соискатель выступил на различных семинарах и конференциях по актуальным проблемам отечественной истории.

Структура исследования. Поставленные автором цель и задачи исследования определили структуру работы. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, списка сокращений. Общий порядок изложения материала обусловлен основной целью и задачами диссертационной работы.

Глава I. Социальный статус женщин в скифском обществе

1. Социальная структура скифского общества

Исследование раннескифской истории в отечественной науке традиционно базируется на совокупном привлечении трех категорий источников - данных античной традиции, отрывочных свидетельств восточных текстов и археологических материалах. Приходится, однако, констатировать, что создать этим путем общепризнанную убедительную реконструкцию исторической картины до сих пор не удалось. Это обусловлено не столько неполнотой или противоречивостью привлекаемых источников, сколько характером их интерпретации, в том числе и, прежде всего, -применяемым способом соотнесения между собой разноприродных данных. Задача усложняется и тем, что многие источники освещают, в основном, политические события, уделяя незначительное (а порой, не уделяя вообще) внимание внутренним, социальным отношениям в скифском обществе.

Письменные источники указывают на патрилинейность в скифском обществе, однако, мы вправе предполагать у скифов матрилинейные отношения на начальной стадии их общественного развития. Нартовский эпос, возможно, также отражает ту же традицию: нарты происходят по матери от владыки водного царства Донбетра; они все время поддерживают тесную связь со своими родичами по матери.

Организация войска у скифов, следует полагать, основывалась на тех же принципах, что и у многих других народов, переживавших эпоху классообразования: они представляли собой народ-войско. У скифов женщины участвовали в войнах наравне с мужчинами, не уступая им в храбрости. Статистическая обработка погребений рядового скифского населения показала, что захоронения вооруженных женщин - обычное явление в скифском обществе. В половине женских погребений найдены наконечники стрел, а в четвертой части - копья, что свидетельствует о большом проценте вооруженных скифских женщин в войске (37%) по сравнению с сарматками (20%).

Подтверждение тому, что скифы представляли собой народ-войско, прослеживается в нартовском эпосе осетин, в слове «симд», которым в эпосе обозначается групповая пляска, исполняемая мужчинами и женщинами, а в ряде случаев - чисто мужским составом.

Существование за счет грабежей, разбоев и угнетения местного населения в подчиненных областях Азии не могло пройти бесследно для внутреннего строя скифов. Централизация и дисциплина стали наиболее характерными чертами устройства

скифского общества. С этими чертами они явились в Северное Причерноморье, где стремились продолжать уже ставший привычным образ жизни, сложившийся в Передней Азии.

Нельзя заключить, что в конце VI в. до н. э. скифы царские господствовали над всей Скифией и держали в подчинении все ее население. Еще меньше такое заключение возможно в отношении окружавших Скифию нескифских народов. Однако уже ко времени Геродота (в третьей четверти V в. до н. э.) скифы царские считали всех остальных скифов своими рабами, т.е. подвластными себе. Из этого можно заключить, что господствующее положение в Скифии они заняли до знакомства Геродота с ними, но едва ли задолго до этого. Соответственно, он описывал быт и нравы скифов, когда культура последних уже практически трансформировалась под влиянием как царских скифов, которые внесли свой вклад заимствованиями из Передней Азии, так и греков, с которыми к тому периоду имели тесные социально-экономические отношения.

2. Положение женщины в скифском обществе

Древние авторы приводят очень мало сведений о внутреннем строе скифов. Из их сообщений можно извлечь, что у скифов были начальствующие и подчиненные, богатые и бедные. Основной единицей скифского общества была семья со своим хозяйством. Земля находилась в общей собственности.

В целом из письменных источников создается впечатление о несколько приниженном положении женщин в скифском обществе. В этом отношении показательна позиция Геродота и Псевдо-Гиппократа, утверждающих, что скифские женщины «не выносят трудов», что они помещаются в кибитках, в то время как мужчины ездят верхом и пасут скот. Конечно, утверждения подобного рода не следует понимать буквально.

Наличие оружия в женских погребениях у скифов объясняют по-разному: усилением военной активности скифов в IV в. до н.э., особым статусом девушек, пользовавшихся до замужества уважением и свободой. Все эти объяснения возможны, но для развернутых гипотез пока известно слишком мало фактов.

Не исключено, что скифские воительницы, какие бы причины не вызвали их появление, составляли особую социальную группу в обществе, хотя вся совокупность фактов свидетельствует о неполноправном положении большинства скифских женщин.

А.М.Хазанов утверждал, что письменные источники, равно как и археологические, не дают оснований допускать наличие сколько-нибудь значительных и, главное, реальных пережитков гинекократии и даже простой матрилинейноста в скифском обществе. Однако мы склонны придерживаться иной точки зрения.

К чертам гинекократии Страбон относил мужество, свойственное не только мужчинам, но и женщинам кельтов, фракийцев, иберов и скифов. При этом непосредственно в военных действиях принимали участие только скифянки.

Не считая легендарных цариц скифов-амазонок (Марпесии, Лампето, Оритии и др.), у нас есть сведения о не менее легендарных царицах кочевников, вошедших в историю. Это: Заринея (Зарина) - царица саков, Спарета - царица саков (амюргийских), Томирис (Тамирис) - царица массагетов, Тиргатао - царица иксоматов (савроматов), Амага - царица сарматов (языгов), Аккагас - царица алан (в Приаралье).

3. Структура семьи скифов

У скифов доминировала не патриархальная семья, а малая, преобладание которой типично для всех кочевых обществ и связано со спецификой их экономики. Подобные семьи отнюдь не обязательно были малыми нуклеарными. Судя по этнографическим и

историческим материалам, для кочевников евразийских степей был характерен такой тип расширенной семьи, при котором один из сыновей оставался с родителями, в то время как остальные выделялись еще при их жизни. У скифов также была в наличии традиция минората, т.е. наследования имущества и власти отца младшим сыном.

В скифском рассказе Геродота семейно-брачным отношениям уделено очень мало места. Брачные нормы скифов предполагали моногамию для женщин и допускали полигинию для мужчин. Насколько широко была распространена полигиния в скифском обществе, сказать трудно. Но, конечно, она практиковалась не только в царской среде. В повседневной практике многоженство было достаточно распространенным явлением. Полигинии чаще всего сопутствует неравноправное положение различных жен и наложниц. Различие в статусе жен прослеживается также по археологическим материалам. Жены скифов были равноправны с мужьями.

Широкое распространение братской, отцовской и родственной форм левирата у кочевников евразийских степей было известно и скифам.

Если на начальной стадии развития скифского общества мы отмечали наличие у них свободных брачных отношений, то к началу новой эры скифское общество претерпело значительные нравственные изменения. В это время парная семья (хотя необходимо отметить и факты многоженства) оформилась именно в «правильной» форме, утверждаются патриархальные порядки, счет родства ведется исключительно по мужской линии.

4. Влияние греческой цивилизации на скифское общество

Огромное влияние на социальное устройство скифского общества оказали контакты с греческой цивилизацией. В своих «Жизнеописаниях» Клеарх Солийский отмечал: «Сначала один только скифский народ пользовался общими законами; затем они снова сделались «несчастнейшими из всех смертных.» вследствие своих насильственных поступков. Ибо они предавались роскоши, как никто другой, вследствие удач во всем, богатства и прочего благосостояния...

Еще к сер.VI в. до н. э. отмечалось, что скифы не употребляли вина. Но уже в конце VI в. до н.э. мы имеем свидетельство Анакреонта об обратном.

Налицо нравственное разложение скифского общества. Вместе с тем прослеживается и имущественная дифференциация скифского общества, разделившая их социум на богатых и бедных, господ и подчиненных. В силу этих обстоятельств, скифы не смогли устоять под натиском таких грозных врагов, как сарматы, которым они сдали свои позиции и в среде которых растворились.

Исходя из выше сказанного, мы можем сделать следующие выводы:

I. Женщина в раннескифском обществе занимала высокое положение, что отразилось как на социальной жизни, так и на религиозных воззрениях скифов. Скифянки участвуют в войнах наравне с мужчинами. Возможно предположение о наличии матрилинейности у скифов и брачных отношений свободных для обоих полов.

II. Ситуация резко изменилась по возвращении из Азии после многолетнего отсутствия так называемых «царских» скифов, принесших на прежнюю родину азиатские обычаи и нравы, которые в синтезе с греческими, оказали огромное влияние на скифский социум. Скифы вступили в эпоху классообразования, что не могло не сказаться на внутреннем устройстве их общества. Заметно снизилась роль скифянок в социуме, хотя отдельные представительницы по-прежнему продолжали

участвовать в военных действиях. Возникали новые социальные институты -многоженство и левират. В скифском обществе имел место сорорат.

Глава II. Социальный статус женщины в савромато-сарматском обществе

Сарматские племенные союзы (сираки, аорсы, роксоланы, аланы и языги) наносят сильнейший удар по Скифскому государству. Скифия не смогла устоять под натиском савроматов. В кон.Ш-П вв. до н.э. Скифия, весьма сокращенная в своих размерах и охватывающая степной Крым и нижнее Поднепровье, оформилась как рабовладельческое государство. С I в. до н.э. бывшая территория Скифии стала называться Сарматией.

1. Савроматки - воительницы

С того момента, когда сарматы впервые попали в поле зрения греческих авторов, и до сокрушительного поражения от гуннов, положившего конец их самостоятельному существованию, они находились на различных этапах эпохи классообразования.

При реконструкции общественного строя сарматов нельзя не учитывать внешние влияния, которые испытывали сарматские племена, продвигаясь с востока на запад, и, прежде всего, влияния скифского общества, находившегося на более высоком уровне социально-экономического развития.

Организация войска у сарматов, очевидно, основывалась на тех же принципах, что и у многих других народов, переживавших эпоху классообразования: они представляли собой народ-войско. Участие в войнах всего взрослого населения подтверждается археологически.

Особенностью военной организации сарматов являлось широкое участие в военных действиях женщин, особенно незамужних.

2. Положение женщины в савромато-сарматском обществе

Письменные источники и археологические материалы в совокупности подтверждают высокое положение женщин в сарматском социуме и активное участие их в общественной жизни. Савроматское общество выступает перед нами с еще очень архаическими признаками общественного строя. Особенности общественной жизни савроматов, живущих за Танаисом, породили многочисленные легенды о воинственных амазонках,

В легенде о происхождении савроматов, переданной нам Геродотом, отразились очень архаические черты семейно-брачных отношений у населения восточного Приазовья. Не воспроизводя полностью легенду Геродота о савроматах, отметим только, что скифские юноши сошлись с амазонками, и детьми от этих браков и являются савроматы. По легкости заключения брака можно говорить о каких-то пережитках если не группового брака, то о легко расторжимой форме парных браков матрилокального характера.

Существуют две версии, примерно поровну освещаемые авторами: по первой -амазонки составляли единый народ с мужчинами, по второй - жили отдельно, в определенное время сходясь с мужчинами соседних народов. У савроматов был наиболее распространенный тип поселения, при котором вооруженные женщины жили вместе с мужчинами.

Савроматская женщина была жрицей племени, мужественной и бесстрашной воительницей, зачастую главой рода или предводительницей. В политической жизни Северного Причерноморья, как гласит легенда, активную роль играла сарматка Амага,

ставшая вождем-предводительницей целого племени. В ее руках находилась политическая и судебная власть. Есть сведения о сарматке - Динамии, ставшей (при поддержке римлян) властительницей Боспора.

С конца II в. до н.э.- до П в.нэ. в обществе теперь уже сармат произошли значительные изменения. Нет больше матери-хозяйки большой семьи; установился патриархальный род с малой семьей. Но еще налицо достаточно высокий социальный статус женщины: ей не зазорно выступать с луком, и в ее руках еще сохраняется отчасти семейный алтарь, но уже в пределах малой семьи.

В I в. н.э. образовалось аланское объединение, постепенно включившее в себя большинство сарматских племен. Роль и значение рядовых сарматов в войске неуклонно снижается. Женщины уже, как правило, не участвуют в военных действиях. Оружие в их погребениях встречается редко и обычно сводится к нескольким наконечникам стрел. Но отдельные воительницы были даже во II в. н.э., судя по археологическим материалам, а по письменным источникам еще позднее. Естественно, что социальные изменения в сарматской (аланской) среде не могли не отразиться на положении женщины в обществе.

3.Амазонки - миф или реальность

Первые представления о существовании воинственных амазонок возникают у самых разных народов мира уже в глубокой древности. Но самая древняя, самая полная и красивая легенда дошла до нас благодаря древнегреческим и древнеримским писателям.

К началу новой эры стала все более преобладать версия, связывавшая племя амазонок с территориями нынешнего юга России со Скифией. Древнейшая и наиболее подробная запись об амазонках принадлежит Геродоту.

Основная масса исследователей склоняется к отождествлению амазонок Северного Причерноморья и местных кочевников. Но реалии какого именно народа были переосмыслены древними греками в легенде о «скифских амазонках»? Безусловный приоритет отдается здесь исследователями савроматам.

В настоящее время среди исследователей преобладают сторонники версии равноправного, но не господствующего положения женщины у ираноязычных номадов, причем не только у савроматов, но и у саков и, вероятно, у скифов.

Предания о боевых женщинах или еммечь до недавних времен встречались у черкесских племен на Северном Кавказе, о чем сообщает путешественник XVII в. Ламберти. Он рассказывает, что сванеты и карачаевцы отразили напавших на них черкесов и что в числе убитых найдено было множество женских тел.

Итак, мы видим, что на Северном Кавказе долго и упорно сохранялось не только предание о воинственных женщинах, которое было сообщено еще Геродоту о сарматках, но и их действительное существование. Любопытно, что черкесское предание указывает даже места, где жили воинственные еммечи: это где-то около (т.е. на севере) Сванетии и в восточной части нынешней Кабарды. Припомним, что эти места, как доказывают топографические названия, раньше были заняты осетинами, часть которых, дигорцы, до сих пор частью пограничны со Сванетией. Из этого, по-видимому, вытекает, что черкесы в глубокой древности воевали с еммечи на территории расселения предков нынешних осетин. С другой стороны, по мингрельскому известию, воинственные женщины черкесов, если верить сообщению патера Ламберти, жили около Эльбруса, опять таки в местах, некогда принадлежавших осетинам. Известия о них, доносясь до понтийских греков, конечно, в

приукрашенном виде, должны были вызвать приурочение предания об амазонках к этим местам Азиатской Сарматии.

Глава Ш. Социальный статус женщины: аланы. Осетины.

1. Аланское общество (У-ХУ вв.)

Письменные источники об аланах в период времени У-ХУ вв. н. э. дают очень скудные сведения; преимущественно они касаются военных походов алан в Закавказье, борьбы с татаро-монголами и о периоде, когда Алания была под их игом. Эти сведения не освещают экономическую и социальную структуру аланского общества. Неизученным остается и такой вопрос, как социальное положение женщин-апанок, хотя все историки отмечали как отличительную черту алан и их предков савроматов то, что женщинам они отводили почетное место в обществе.

Полностью историю алан в эпоху средневековья можно выяснить лишь при использовании письменных и историко-археологических источников.

Основополагающими в этом плане являются византийские, грузинские, хазарские, армянские источники, но и они лишь рисуют внешнюю сторону жизни алан - участие их в войнах между Византией, Персией с арабами, дают представление о территориальном расселении алан, тогда как о быте, общественном строе и культуре приходится судить по данным археологических раскопок.

В средневековом аланском обществе налицо спад социального положения женщин. Однако действенной формой опосредованного политического влияния являлись династические браки. Аланы умело пользовались матримониальными связями. Династические браки и дипломатические отношения связывали царей Алании с правителями Византии (Мария Аланская), Армении (царевна Сатиник), Иберии (Русудан - тетка царицы Тамары) и др.

Следует отметить, что скифо-сарматские традиции участия женщин-воительниц в войнах и военном деле прослеживаются у алан и в средневековую эпоху. Есть данные о том, что аланские женщины активно участвовали в защите своей родины от татаро-монгольских захватчиков.

Фольклорная память народа сохранила образ безымянной Матери-спасительницы - женщины, избежавшей гибели, собравшей на пепелищах осиротевших детей, ставших впоследствии новыми родоначальниками народа.

Географическое положение Осетии определилось тесными ущельями гор, в которых постепенно образовались замкнутые, оторванные друг от друга мелкие полуфеодальные - полупатриархальные общества, с различной внешнеполитической ориентацией и зависимые от более могущественных соседей: Тагаурское, Алагирское, Куртатинское, Дигорское и Туальское (Туалгомское). Экономические и культурные связи внутри отдельных частей Осетии на целые столетия были нарушены. Однако, несмотря на это, все осетинские общества отличались сходностью в обычаях, обрядах, нравственных устоях, подтверждающих мысль о едином истоке социального уклада, присущего предкам осетин.

2.0сетины (XVI- конец XVIII в.)

В результате татаро-монгольских походов осетинское общество претерпело существенные изменения. Суровые условия жизни наложили свой отпечаток на нравственную и духовную культуру осетин. К периоду, когда их жизнь стала

описываться русскими и иностранными путешественниками (ХУ1-Х1Х вв.), социальный строй осетин представлял собой ярю выраженный патриархальныйуклад.

Дэвольно часто противоречат друг другу мнения, высказывавшиеся об осетинках: одни утверждали, что она была абсолютно бесправна; другие, что осетинская женщина не так порабощена, как у других горцев; третьи указывали, что они занимаются домашней работой и пользуютсяуважением и почетом среди своих.

В горах осетиныжили большими семейными общинами, во главе которых обычно стояли дед,отец, старший брат, а вроде случаев старшая женщина(мать).

Возможный произвол плавы семьи ограничивался семейным советом, на котором обсуждались, обычно с участием всех мужчин старшего поюления и иногда главы женской части семьи - эефшин, важнейшие вопросы семейной общины. Решение семейного совета выполнялось всеми беспреюсловно.

Семьи осетин, как и их жилища, делились на мужегую и женскую части. Вся жизнь женской полоеины семьи подчинялась згфшин, т.е. жене главы семьи, пользовавшейся большим уважением. Нередко эефшин после смерти лужа становилась главой семьи. В семейной общине, где уже не было в живых старшего — «хистар» (главы), его жена - старшая женщина («аефшин») отправляла иреческие обязанности, не говоря уже о том, что ни один из ее сыновей, несмотря даже на их преклонный возраст, не принимал никакого решения без ее согласия и юли.

После смерти аефшин главой женщин семьи становилась старшая невестка (хистар файнусг), независимо оттого, являлся ее мужглавой семьи или нет.

В осетинской семейной общине обязанности среди женщин были строго разграничены. В более независимом положении в семейной общине находились девушки.

В семейной общине осетин особенно тяжелым было положение самой молодой невестки (кастар чывдз). На ее плечах лежали обязанности по дому. Она не могла сидеть при старших, всю жизнь не разговаривала со старшими мужчинами в семье, первое время не могла разговаривать и со свекровью. Во гремя еды в хадзаре невестка обычно прислуживала всей семье, а сама обедала позже всех. Невестка по отношению к сестре мужа пользовалась меньшими правами.

Взаимоотношения между невестками и аефшин в разных семейных обгцинах складывались безусловно по-разному; эефшин, относившаяся плохо к сюим снохам, не пользовалась в народе доброй славой. В доме такой хозяйки редко останавливались гости ,что воспринималось в обществе как позор.

Стремление удержать в личном владении продукты собственного трудапривело, в конечном счете, к распаду семейной общины у осетин, и появлению малой индивидуальной семьи.

В малой семье осетин патриархальная власть ее главы проявлялась сильнее, чем в семейной общине. Бытует мнение, что с малой семьей у осетин связано появление многоженства, совершенно отсутствовавшего в их семейных общинах. Однако мы смеем утверждать, что этот институт был известен осетинам и ранее, и причины появления его были порождены причинами явно не религиозными, а, скорее всего, социальными и экономическими.

Многоженство у осетин обозначалось особым термином номылус (жена по имени). Осетинские феодалы, нар яду с одной законной женой, об ычно равного сними происхождения, имели незаконных (вторых) жен (номылус). Крестьянин брал вторую жену в очень редких случаях, как правило, когда от первой жены он не имел детей.

Вторую жену часто брали и ввиду старости пергой жены. У осетин муж мог жениться вторично талью с разрешения первой жены. Номылус обьино находилась в доме в приниженном положении, неся всю тяжесть домашних и полевых работ. Дети, рожденные от «номылус» получали родовое имя отцов, но за ними не признавались права по ел едних. Они входили в сословие матер ей.

У осетин в XVII в. был распространен левират, лавной причиной существования которого являлось желание сохранить в семье лишнюю работницу, а также стремление избавиться от уплаты вьиупа за невесту. У осетин имел место сорорат, который в условиях Осетии не имел такой обязательности, каклевират.

Значительное распространение, главным образом в Центральной и Южной Осетии, имело примачество (мидагмой). У северных осетин этот обычай встречался очень редко и вызывал осуждение. Мвдагмой (примак) у осетин не пользовался никакими правами в обществе. Дети от мидагмой обычно считались принадлежащими кроду жены.

Сохранение патриархально-родовых пережитков в быту осетин, в частности необходимость уплаты за невесту выкупа, достигавшего колоссальных размеров, ставило женщину в совершенно бесправное положение. Сопротивление этому -приданое женщины, которое подчас превышает калым, аннулирует его, делает условным и тем самым освобождает женщину. К этому следует добавить, что обычай платить калым за невесту унаследован осетинами от их предюв сармат, которые «на попойках продают своих дочфей», хотя у последних отмечалось высокое социальное положение женщин. Отсюда мы можем предположить, что изначально данный обьнай преследовал иную цель, нежели рассматривание женщины как товара, подлежащего купле-продаже.

Разюд был весьма редким явлением в Осетии. При разводе у осетин, как и у соседних народов, дета оставались с отцом. Жена обязана была также возЕратить мулу сына, родившегося после развода, однако, девочка обычно оставалась с матерью. Патриархально-родовые пережитки ограничивали права женщин и в общественной жизни.

Пфежитки патриархально-родового быта особенно ярю проявлялись во взаимоотношениях между супругами, а так же между родителями и детьми. Осюрблягь жену, а тем более бить ее считалось у осетин недопустимым. От такого человека отказывалось все общество. Осюрблягь женщину считалось величайшим преступлением. Осетинская женщинаоставалась вфной своему лужу; она следовал а за ним всюду.Невфность считалась сильным грехом.

Если авторитет мужчины не в состоянии был решить возникшего конфликта, то, как к крайней мфе прибегали к помощи женщины. В грогопролитной схватке или рядовой драке людей женщина являлась единственной силой, способной приостановить разъяренных врагов. В межплеменных и межродовых войнах женщина-осетинка не был абезучастной: или она предотвращалабеду, или брала в руки оружие и защищала свой очаг и родной аул. В этнографической действительности и в фольклоре осетин в прошлом имели место факты, когда за убитого брата мстительницей выступ ал а сестра, облачавшаяся вдоспехи.

Нфедко у отца-старика, не имевшего наследии ка-сын а, о дна из дочфей или даже единственная дочь отказывалась от брачной жизни ради поддфжания отца и его хозяйства.

В общественном положении осетинской женщины в прошлом ясно прочерчены две линии. Одна из них — юридическая бесправность женщины. Однако ю второй отразилось бьпо е высош е положение женщины в общесгве.

В фольклоре- ценнейшем памятнике древнейшего мировоззрения осетин, образ Шатаны, щедрой и мудрой матери нар то в, перед которой преклонялись и стар и млад, не мифический образ, скроенный воображением создателей эпоса, а образ жизненный и реальный, по которому сверялся портрет настоящей осетинки.

.Ярким и характерным примером пережитков некогда господствовавших у предков осетин порядков, по крайней мере, еще до юнца XVIII в., являлся обьнай, согласно которому первого ребенка осетинка рожала в доме родителей. Замужняя женщина ниюгда не порывала с родным (отцовского рода) культом, с покровителями-духами отцовского рода. Род матери и его святые-погровители (материнсю-родовой гульт) продолжали покровительствовать как ей самой, так и ее детям (в том числе взрослым) и на том свете. По верованию, на страже их душ в загробном мире стояли не только духи отцовского, но и материнского рода

Особые отношения внутри рода выработались между братьями матери и ее детьми. Защитнигом и воспитателем их был браг по матери. Племянники также наследовали сю ему материнскому дяде. В обратном порядке и племянники несли определенные обязанности по отношению к своим дядям по матери, признавали их безусловную власть и авторитет. Отношения эти в этнографии извесгаыпод названием «авунгулат».

Особого внимания заслуживает отношение к детям в осетинском обществе, которые пользовались коллективной любовно и защитой всей семьи.

Экономический уклад осетин втягивал женщину в хозяйственную деятельность, обеспечивавшую ей авторитет в семьей обществе.

Глава IV. Роль женщины в обрядово-религиозной традиции

1.Религия скифов.

По Геродоту, скифы почитают только следующих богов: прежде всего - Гесгию, затем Зевса и Гею ( Гея у них считается супругой Зевса); после них Аполлона и Афродиту Небесную, Геракла и Ареса. Этих богов признают все скифы, а так называемые царские скифы приносят жертвы еще и Посейдону. На скифском языке Гестия называется Табити, Зевс - Папай, Гея - Апи, Аполлон - Гойтосир, Афродита Небесная - Аршмпаса, Посейдон - Фагимассад. У скифов не в обьнае воздвигать гумиры, алтари и храмы богам, кроме Ареса. Перед нами, несомненно, зачаточный пантеон скифских божеств, т.е. далеко не завершенное еще объединение разноплеменных богов в общескифское сообщество божеств под эгидой царской Гестии, сбывающей в себе множественность племенных и родовых Гестий.

Отождествление скифской Табити с греческой Гестией свидетельствует о представлениях, породивших образ этой богини в скифской среде. Это была богиня домашнего очага, вероятно, прародительница, в образе которой воплощалось семейное или родоюе единство. С гультом очага обычно отождествлялся гульт предка. Очаг, гульт которого примыкает к более древне^ культу огня, представляет собой при родовом строе символ единения. В образе Табити воплощались представления не только о домашнем очаге и семейной или родовой общности, но и об единстве всего племени.

Кроме Табити у скифов были и другие женские божества: богиня земли Апи и богиня Ар ги мл аса, отождествляемая Геродотом с Афродитой небесной (Уранией).

Вероятно, что первоначально, юща во главе пантеона божеств у скифов стояло женское божество, то и жертвоприношения ей приносили именно женщины, основным требованием к которым оставалось целомудрие. Необходимо отметить и тот факт, что жрицами становились обычно представительницы самого знатного рода. Из этого можно заключить, что жреческие функции у скифов были сосредоточены в руках определенного рода Возможно, наряду с общеплеменными ярицами, в скифском обществе имелись и родовые жрецы и жрицы, служившие божествам своих конкретных родов.

Образ Папая показывает, что у скифов, наряду с древним культом домашнего очага и антропоморфных богинь природы, существовал и чисто патриархальный культ предка-родоначальника, слившегося с образом космического божества. Этот культ, по-видимому, выдвигался постепенно на первое место и, во всяком случае, боги-мужчины оттесняли богинь-женщин на второй план, что было связано с изменениями в самой скифской среде, переходившей от родоплеменных отношений и кочевничества к раннеклассовым и полуоседлым. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что вернувшиеся из Азии скифы непосредственно повлияли на этот процесс, т.к. главным божество м для них становится бог войны- Apec.

Мы вправе предположить, что наряду с тем, как боги-мужчины отодвигали на второй план богинь-женщин, так и мужчинььжрецы оттесняли женщин-яриц, хотя, вероятно, в руках последних оставались семейные 1ульты. Очевидно, с этим связано появление в скифской среде энареев - женоподобных мужчин - это высшая скифская знать, благороднейшие по происхождению и состоягельнийшие скифы. Т.о. жреческие функции остаются в руках определенного рода (или родов), но теперь служителями культа являются не женщины, а мужчины, правда, женоподобные.

Подюдя итог всему вышеизложенному о религиозных воззрениях скифов, мы можем сделать выводы о том, что изначально скифский пантеон состоял преимущественно из божеств женского пола ю главе с матерью-прародительницей всего живого. Служителями культа были ярицы-девственницы. В результате развития скифского общества, богини-женщины вытеснялись б о гами - му жч и н ами, а служительницы 1ульта жрицы-девственницы сменялись жрецами - женоподобными энареями.Хотявруках женщин, вполне вероятно, оставались домашние 1ульты.

2. Сарматы

О религии сарматов известно, к сожалению, не много. Краткие указания древних авторов в сочетании с особенностями погребального ритуала позволяют считать, что сарматы, как и скифы, выше всего почитали огонь.

Мы можем предположить, что у сарматов, как и у скифов, первоначально ю главе пантеона божеств стояло божество - женщина, символизировавшая огонь. У савроматов господствовал культ «огня-света-солнца». Поэтому не исключено, что это была триада савроматских богинь, являвшихся ипостасями верховной богини -праматери всего живого.

Очевидно, многие савромахские женщины исполняли в семье или роде жреческие обязанности. Этот порядок существовал не только в богатых родах и семейных общинах,но и среди рядового савромагского населения.

Итак, вся сумма сведений о религии савромато в приюдит нас к выводу, что у этих номадов существовали политеистические представления, господствовал культ

«огня - света- солнца». Вся обстановка большинства погребений савроматских яриц говорит об их оообом, привилегированном положении в обществе, но мы так и не знаем, составляли ли они особую прослойку или касту в социуме.

Таких религиозных воззрений саЕроматы придерживались, вероятно, вплоть до II в. до н. э. Если учитывать, что к этому периоду они обитали на захваченных у скифов землях, естественно предположить, что скифское население было ассимилировано савроматским; соответственно, и религия савроматов подверглась существенной «модернизации», что, вероягаей всего, и случилось. Мэжно предположить, что и у сарматов в указанный период также существовал семибожный пантеон, схожий со скифским. Однако в силу того, что к этому Бремени в среде сарматов особо отмечалось высокое социальное положение женщин, следует предположить наличие в сарматском пантеонебогинь, еще не смещенных богами ю главе с Аресом.

Положение явно изменилось с наступлением аланского времени, что было связано с внутренними изменениями в сарматской среде, объединенной силой оружия, о юторых Аммиан Марцеллин писал, что у них нет ни храмов, ни святилищ, нет даже крытой с соломенной крышей хижины. Один обнаженный меч, воткнутый в землю, которому они поклоняются как символу сю его бога войны, властелина земель, их кочевий. Таким образом, мы видим, что уже не мать-богиня стоит во главе пантеона, а бог войны, хотя «аланы превыше всех ботов почитают солнце», с которым связывали созидательную деятельность в области социального мироустройства ц ар шуга власть. Но и это божество было мужским, ибо в аланском обществе уже бытовали патриархальные отношения, а власть царя передавалась по мужской линии, хотя и было время, «когда у них царское мужского пола пресекалось, то царствовали женщины, имевшие отменные телесные и душевные качества». Итак, мы видим, что изменения, произошедшие в религиозном воззрении сарматов сравнимы и ю многом схожи с теми, которые имели место в скифской духовной среде. Исходя из этого, мы можем выделить несколько тезисов:

1) первоначально и у скифов, и у савроматов во главе пантеона божеств стояла мать-пр ародительница, символизировавшая всепоровдаюгций огонь;

2) жреческие функции отправляли женщины, но если в скифском обществе непременным условием была девственность, то в сарматском обществе это не имело значения, ибо для савр о маток- воительниц «наказанием... служит девство»;

3) как представляется, можно говорить о том, что у сарматов, в отличие от скифов, жречество не являлось отдельным сословием. Жречество было не сословной привилегией, а, вероятней всего, половой: в ранний, савроматский период - женской, а в последующие-и женской, и мужской.

4) боги сместили богинь на второй план, правда, у сарматов этот процесс завершился, вотличиеотскифов,таки не создавших пантеон мужских божеств;

5) и у тех, и у других яреческие функции постепенно переходят к мужчинам, хотя за женщинами еще сохраняются функции отправлениядомашних культов.

3.Религия алан-осетин

Исторические сведения о религиозных верованиях алан очень сгудны, и мы намерены опираться не на них, а на данные языка, мифологии и религиозных представлений современных осетин. Разумеется, не может быть и речи о восстановлении всей картины древнеаланской религии. Десять и более веков христианства (смотря отчего отсчитывать эту дату) не прошли бесследно: на старые верования наложился мощный спой христианской терминологии и обрядности.

Дохристианская религия алан представляла синтез двух элементов: доэороастрийского иранского (с радом специфичных черт, характерных для скифо-массагетской группы) и субстратного кавказского, который стал проникать в религию алан с момента их появления на Кавказе, то есть,спер вых веков новой эры.

По аналогии со скифами можно предположить наличие у сарматов, а затем и у алан семибожного пантеона

Данные археологических раскопок позволяют говорить о достаточно высоком социальном статусе женщин в раннеаланском обществе и, что важно, о возможности отправления последними религиозных обрядов в данный период.

Гоюря об алансюм пантеоне, следует учитывать, что 1ульт семи богов с удивительным постоянством прослеживается на протяжении огромного периода - от геродотовых скифов через алан до современных осетин:

Пантеон осетин схож с дохристианским пантеоном алан, но есть и весьма значительное различие: если в аланском пантеоне существовала богиня ЛЕфсин, то в осетинском ее место «занял» Афсати - божество мужского рода Таким образом, если следовать цепи скифы-cap маты-осетины, налицо продолжение процесса, начавшегося ещё у скифов, продолжившегося у сарматов, алан и завершившегося у их потомков -осетин: богини уступают свое место осетинским богам. Это, конечно же, связано с утверждением патриархального обществау осетин.

Изменения в пантеоне имели место у многих народов Кавказа. В раду последних отмечу известные, точнее- реюнструиру емые факты преображений, одним из которых является Мэзьпхья - Мэзгуагцэ адыгов. Первое имя означает «бог лесов», второе-«хозяйка леса». Покровительница пчеловодства и семейного болагополучия Мерием или Мерем у одних этнических групп адыгов величалась Матерыо великого бога (и соотносилась с образом христианской Марии), а у других - обретала черты му жчины. Изменения в пантеоне, в целом близкие описанным, имели место в религиозной жизни абхазов. Например, «священная сила» Дьдрипша носила женское имя, но представлялась мужчиной. Осетинский этнографический материал домашнее божество («бынаты хицау», «бьидур») рисует в образе женщины, а представляется оно так же мужчиной. Бынаты хицау считался хозяином, владыкой места, жилья, кладовой и их содержимого. «Живет он обычно в правом (женском), втором от входа, углу хадзара (помещения с очагом) или же в нише также женской половины. Ритуальная палка (имеется ввиду свадебная ритуальная палка) пряталась за левый опорный (он же -надочажный) столб хадзара, служивший границей мужской и женской половин комнаты». Этот столб для женщины почитался священным. В нем, по поверьям осетин, обитал «ангел головы» (Сары зад) семейства. По мнению исследователей, Сары зад был близок Бынаты хицау. В свою очередь, последний являлся покровителем женщин. Адресовавшиеся ему обрады составляли удел женщин и прямо относились ких жизни.

Примеры нетрудно умножить, но ограничусь сказанным. Констатирую, что узурпация функций божеств-женщин божествами-му шинами и преображение одних в других при соответствующих общественных условиях, верояпю, действительно имела место. Культ женщин возник как результат религиозно-мистического отражения специфических особенностей социальной струкгуры материнской родоюй организации в форме чадородного тотема. Приняв в условиях патриархата антропоморфные атрибуты, он получил свое дальнейшее изменение в сторону низвержения, что следует расценивать как победу нового социального строя, на основе которой обосновалась религиозно-идеологическая ревизия.

Осетии Алфды считался злейшим из святых. Им клянутся исключительно женщины, ибо он считается их святым, хотя они неучаствуют в пире, у страиваемом в честь его.

Настоящие примеры выразительны возложением наженшцн главной обязанности по умилостивлению «священных)) болезней. Выступая в роли посредниц, точнее, орудия по «усыновлению» социумом болезней, женщины фактически приносили себя им в жертву.

А. Де ла Мотре, посетивший Черкессию в начале XVIII в., среди прочих впечатлений от увиденного вьщепил следующее: «Наиболее пожилые представители женского пола имеют репутацию самых разумных и знаюших, и они практикуют медицину подобно тому, как самые старые мужсмэго пол а практик ют священство». Схожие явления наблюдались у других народов Кавказа Лекарями были и мужчины и женшины, но их практика имела значительное различие. Женшины не производили хирургических вмешательств в тсяо человека. Широко применяя заговоры, магическую и пракгичсскую терапию с использованием целебных свойств растений, массажа и т. п., они лечили главным образом внутренние болезни. Помимо гаданий, надлежащие сведснияо причинах болезни и необходимом курсе лечения знахарки получали, общаясь с духами во aie или в экстатическом состоянии.

Любопытно отметить, что осетины сохранили в пережиточной форме некоторые элементы шаманизма, отразившиеся в отравлении некоторых культовых обрядоа Так, в прошлом женшины выступали с песнями го время обрядового танца, организуемого аульными женщинами по погоду испрашивания дождя или солнца

Подводя итог всему вышесказанному, можно утверждать, что у осетин сохранился культ семи богов, доставшийся им в наследство от их индоиранских предки п. хотя он и претерпел существенные изменения, особенно в период христианизации алан. Из пантеона были вытеснены женские божества (за исключением Мады Майрам - Девы Марии) и заменены мужскими. Соответственно, возрос и социальный статус последних, тогда как женшины, по существу, утратили свое высокое (по сравнению с предшествующими эпохами) общественное положение. Но и в этих условиях женшины сохранили право исполнения целого ряда религиозных обрядов, призванных обеспечить благосостояние семьи, рода и общества в целом.

Заключение

Исследование социального статуса женшины в традиционном обществе осетин и их ираноязычных предков показало:

1. В скифсюм обществе женшины занимали высокое положение, что нашло свое отражение в этикете скифов, в их пантеоне божеств. Изначально скифский пантеон состоял преимущественно из божеств женского пола во главе с матерыо-прародительницей. Служителями ьульта были жрицы-девственницы. В результате развития скифского общества богини-женшины вытеснялись богами-мужчинами, а служительницы культа сменялись жрецами - женоподобными энареями, хотя за женщинами, вполне вероятно, сохранялись функции исполнительниц некоторых домашних культов

Женщины длительное тремя играли важную общественно-политическую роль в жизни скифского общества. Известны факты, когда ю главе скифов стояли женшины-царицы (Томирис, Амага, Зарина и т.д.). Со временем прослеживается падение социального статуса скифянок, о чем свидетельствуют следующие факторы:

- многоженство, распространенное нетолько у знати, но и у рядовых скифов;

- левират, оогласно которому женшина, оставшаяся вдовой, могла выбрать нового мужа среди ближайших родственников умершего (например, сын Ариапифа царь С кил вместе с атастыоу наследовал от отца молодуюжену У,

- появление института энорейства;

-замена в пантеоне женских божеств мужскими. Основная причина всех этих процессов- имущественное расслоение скифского общества, влияние фреской цивилизации. Семейные обычаи скифов известны меньше, чем воинские. Скифские семьи традиционно были небольшими и чаще всего включали родителей и детей.

2. Особенностью социальной структуры савромагов, сменивших скифов на исгоричесюй арене, было более высокое положение женщин, активное участие последних в общественной жизни и военных действиях. Как и скифянки. савроматские женщины могли возглавлять племена и исполнять жреческие функции. Ученые полагают, что савроматский род был материнским, и счет родства на этапе разложения родового строя велся еще по женской линии. Впоследствии, когда наоснове савроматских племен возникли новые сарматские союзы, упрочились патриархальные отношения. Однако и у сарматов женщины имели высокий социальный статус и активно участвовали как в политической, так и в общественной жизни. В эпоху завоевания Европейской Скифии сарматы представляли собой народ-войско. Все свободные члены общества, включая женщин, были воинами. Из европейских народов только сарматы дают уникальный исторический пример почти поголовного участия членов социума в войнах.

3. В аланском обществе отмечается снижение социальной роли женщин. Однаю действенной формой опосредованного их политического влияния являлись династические браки. Аланы умело пользовались матримониальными связями. Династические браки и дипломатические отношения связывали царей Алании с правителями Византии (Мария Аланская), Армении (царевна Сатиник), Иберии (Ру судан - тетка царицы Тамары) и других стран.

4. У потомков алан - осетин наблюдается двойственность положения женщины: с одной стороны - юридическая бесправность, с другой - высокий авторитет и большой моральный вес, которые она имела как в семье, так и в обществе. В наследство от предков имдосгались:

а) от скифов:

- традиция многоженства, левират, оорорат, минорат и элементы поведенческого этикета, оогласно которому женшина зачастую занимала правую - почетную сторону относительно мужчины. Это отражалось как в повседневном быту. так и втанце;

- отголоском матрилинейносги родства являлся институт мидагмой, при котором дети считались принадлежащими кроду жены;

б)от сарматов:

-обычай, по которому жених платит выкуп за невесту (калым);

- авушулат, согласно которое брат матери считался самым «главным» родственником (унаследован осетинами от савроматов с тех времен, когда родство велось по материнской линии);

-целый ряд религиозных обрядов справляются только женщинами; В пантеоне осетин нет женских божеств за исключением Мацы Майрам -христианизированной языческой богини, которая, однако, сочетает в себе черты иранских религиозных традиций.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Миф об амазонках и историческая традиция // Ритмы истории: Сборник научных трудов. Вып. 22. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2004. С.13-26.

2. Социальный статус женщины в скифском обществе // Ритмы истории: Сборник научных трудов. Вып. 22. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2004. С27-39.

3. О некоторых социальных институтах осетин // Ритмы истории: Сборник научных трудов. Вып. 2.2. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2004. С. 86-92.

4.Религиозные воззрения и социальный статус женщины у осетин и их предков. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2005. - 40с.

Подписано в печать 19.092005 г. Формат бумаги 60*841/16 Усл. п. л. 1,4 Тираж 100 экз. Заказ №113 Полиграфический центр Северо-Осешнского государственного университета им. К. Л. Хегагурова 362025, г. Владикавказ, ул. Вшутина, 46.

РНБ Русский фонд

2007-4 12309

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Булах, Анна Михайловна

Введение

Глава 1. Социальный статус женщины в скифском обществе

1.1. Социальная структура скифского общества

1.2. Структура семьи скифов

1.3. Положение женщины в скифском обществе

1.4. Влияние греческой цивилизации на скифское общество

Глава 2. Общественное положение женщины в савромато сарматском социуме

2.1. Савроматки - воительницы

2.2. Положение женщины в сарматском обществе

2.3. Амазонки - миф или реальность

Глава 3. Социальный статус женщины: аланы. Осетины

3.1. Аланское общество (V - XV вв.)

3.2. Положение женщины в обществе осетин

Глава 4. Религиозные воззрения и социальный статус женщины у осетин и их предков

4.1. Скифы

4.2. Сарматы

4.3. Аланы. Осетины

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Булах, Анна Михайловна

Актуальность темы исследования. Мир людей как система включает в себя множество взаимосвязанных структурных звеньев. Первичные, а возможно, и главные среди них - это мужская и женская половины человечества. Каждая из них формирует свой собственный мир. Эти миры противопоставлены один другому, но невозможны друг без друга. Только их органичное сочетание делает человеческое общество целостным и жизнестойким.

Со временем возникла идея о том, что женщина принципиально чужда созерцательной деятельности и, следовательно, является средоточием нравственно-отрицательных качеств. «Эту идею мы находим в «Законах Ману», в рассуждениях конфуцианцев и законников, в учениях Демокрита, Платона, Аристотеля, где утверждалось подчиненное положение женщины. И здесь исключение составляют лишь римские историки, хотя их проповедь «равенства» имела пассивно-созерцательный характер, и эпикурейцы. О добродетелях женщин писали Лукиан и Плутарх. Связано это с тем, что в Риме женщина занимала гораздо более почетное место в общественной жизни, нежели в Древней Греции и тем более Древнем Востоке»[232,с.215]. «Женщина как субъект отсутствует в мужской истории: и в том смысле, что женщины, как правило, редко бывают там, где принимаются решения о войне, мире и тому подобных событиях «большой истории», и в том, что исторические источники фиксируют в основном мужской «взгляд» на историю. С другой стороны, как отмечают исследователи, женщины для «устной истории», действительно, привилегированные свидетели: поскольку традиционное деление мира на «мужской» (мир политики, социальной жизни и общественно значимого труда) и «женский» (мир дома и семьи) довольно ясно проступает в подобных исследованиях, постольку закономерной представляется и модальность свидетельских показаний: мужчины репрезентируют в своих воспоминаниях «социальный порядок», мир должного и всеобщего, в то время как женщины свое прошлое описывают в очень эмоциональных, чувственных, личных, почти интимных тонах, пропускают события внешнего мира сквозь фильтр личного восприятия» [219, с. 41].

Все историки отмечали как отличительную черту алан и их предков савроматов (сыновей скифов и амазонок, согласно легенде, записанной Геродотом) то, что женщинам они отводили почетное место в обществе. И скифы, по крайней мере, в своей мифологии, по-видимому, отдавали немалую дань женским образам [137, с.55-56].

В данной работе рассматривается социальный статус женщины в традиционном обществе осетин и их ираноязычных предков. Исследование приобретает актуальность ввиду того, что многие историки древности, сообщения которых являются основным источником информации о данных племенах, в своих работах уделяют очень незначительное внимание положению женщин в социуме, а некоторые избегают этой темы вообще. Однако ни одно общество не может состоять только из мужчин, также как и только из женщин. И если о скифянках и о сарматках, благодаря Геродоту и некоторым другим авторам, нам хоть что-то известно, то аланки «выпали» из поля зрения историков, т.к. нет практически никаких сведений об их социальном статусе. Можно предположить, что что-то было унаследовано от них впоследствии осетинами, т.к. последние являются их прямыми потомками.

Историю формирования и эволюции социальных институтов нельзя отделить от этнической культуры народа. Традиции, созданные далекими предками, бережно сохранялись и передавались последующим поколениям.

Сейчас общепризнанна теория, согласно которой осетины свое происхождение ведут от ираноязычных скифов и' сарматов. Последние отождествляются с аланами, непосредственными предками осетин. Но и скифы, заселившие Северный Кавказ, пришли не на пустые земли.

Территория современной Осетии являлась центром формирования древних кобанских племен, составивших основу осетинского народа. Черты культуры этого древнего кавказского населения ясно прослеживаются в материальной и духовной культуре осетин. Несомненно, что влияние местной кавказской культуры сказалось на жилых и хозяйственных постройках осетин, на их оборонительных сооружениях; местная этническая среда определяла и своеобразие их пищи, домашней утвари. Формирование изобразительного искусства осетин также тесно связано с кавказской средой. Установлено, что многие мотивы орнамента в осетинских вышивках характерны для предметов кобанской культуры.

Местная этническая среда оказала сильное влияние на формирование и развитие осетинского языка [71, с. 18-19].

Вторым и не менее важным компонентом в этногенезе осетин были ираноязычные племена - скифы, сарматы, а затем и аланы.

Первое вторжение скифов на Кавказ датируется, по описанию Геродота, VII в. до н.э. Это весьма убедительно обосновывается и памятниками кобанской культуры, где с VII в. до н.э. отмечается присутствие элементов скифской культуры, а также данными антропологов, установивших наличие в кобанских могильниках двух типов черепов: плоскоголовых (брахикранных -авт.) местного населения и длинноголовых (долихокранные - авт.) -ираноязычного [71, с.20].

Скифская колонизация, проходившая в VII-VI вв. до н.э., была одной из самых крупных ираноязычных волн, в значительной мере ассимилировавших местное (аборигенное) население. Она оставила глубокий след в быту осетин и других народов Западного и Восточного Кавказа.

Скифская колонизация не ограничивалась только Северным Кавказом: скифы вторгались и в пределы Закавказья через Дербентский и Дарьяльский проходы, а также Мамисонский перевал. «Из Дигории, откуда происходит основная масса находок скифского типа, легко можно попасть через вполне доступный Кион-Хохский перевал на Военно-Осетинскую дорогу, а по ней через Мамисонский перевал в Западную Грузию, где также известны многочисленные предметы скифской культуры»[83, с.64].

Конец III-II вв. до н.э. характеризуется новым крупным вторжением ираноязычных племен - сарматов на Центральный Кавказ с Дона и из Нижнего Поволжья.

По сведениям древних авторов и исследованиям современных ученых, сарматы отличались весьма близким родством со скифами, особенно по языку.

Геродот писал о том, что сарматы говорят на «испорченном» скифском языке [10, IV,117]. Сарматский язык считается одним из диалектов скифского языка, относящегося наряду с осетинским к североиранской группе древних языков. Греческие и римские писатели часто упоминают сарматские племена -роксаланов, язигов, сираков, аорсов, аланорсов. «Аорсы и сираки, населявшие в основном Центральное Предкавказье, составили основу северокавказских алан» [7, с. 21]. Есть даже предположение о том, что аорсы явились предками осетин-иронцев [187,с.28].

Сарматские племена, обосновавшиеся на Западном и Восточном Кавказе, «ассимилировались среди аборигенов и в то же время сами оказали сильное влияние на их культуру и быт. Только в центральной части Северного Кавказа они удержали свое численное превосходство над местными племенами и ассимилировали их» [71, с.21].

В.И. Абаев на основании глубокого анализа данных осетинского языка пришел к выводу, что иммиграция предков осетин «на Центральный Кавказ совершалась двумя волнами, из которых первая, более ранняя, может быть условно названа «дигорской», а вторая - позднейшая - «иронской» [190, с.362].

Ассимиляция аборигенов центральной части Северного Кавказа пришлыми ираноязычными племенами признается и археологами. Е.И. Крупнов считал, что этот процесс завершился в начале нашей эры [193,с.157].

Следы скифо-сарматского пласта в этногенезе осетин удается обнаружить лингвистам, археологам и этнографам. Так установлено большое сходство со скифским языком дигорского диалекта осетинского языка [71,с.22].

В силу того, что именно в традиционной части повседневной бытовой культуры - традиционной материальной культуре, обычаях, обрядах, народном творчестве, а также в традиционно-бытовой культуре общения наиболее наглядно проявляется этническая специфика, объектом исследования является традиционная культура осетин и их предков. В качестве предмета исследования выделяются социальные взаимодействия, позиции, права и обязанности мужчин и женщин в различных сферах жизни.

Методологической основой исследования послужили принципы историзма и системного анализа, позволяющие объективно исследовать проблему, выделять в ней главные приоритеты и делать обобщающие выводы, помогающие подтвердить теоретические предположения и наблюдения конкретными фактами и событиями, рассматривать происходящие процессы во взаимодетерминирующей связи. Рассмотрение социального статуса женщины сквозь призму менталитета, формирующегося под влиянием культурных факторов - этики, этикета, религиозных воззрений, эстетических представлений будет полезно.

Целью данной работы является комплексное исследование места и роли женщин в традиционном обществе осетин и их предков с конца VIII в. до н.э. до конца XVIII в. н.э.

Поставленная цель предполагает постановку и решение следующих задач:

1.Выявить этнические, социально-политические, экологические, географические, ментальные факторы, влиявшие на формирование традиционной культуры осетин.

2. Определить хозяйственные, обрядовые функции мужчин и женщин в культуре жизнеобеспечения осетин и в общественном быту.

3. Провести сравнительный анализ правового положения мужчин и женщин.

4. Показать преемственность обычаев, обрядов, традиций осетин и их скифо-сармато-аланских предков.

5. Проследить факторы инокультурного влияния на социальный аспект традиционной культуры осетин.

Степень научной разработанности темы. Историография данной проблемы обширна.

Первые упоминания об Осетии в русских источниках относятся лишь к 1604 г. и принадлежат русским послам Михаилу Татищеву и дьяку Андрею Иванову, прошедшим тогда через Дарьяльский проход в Грузию, а затем Никифору Толочанову и дьяку Алексею Иевлеву: они проследовали в 1650 г. по Дигорскому ущелью в Имеретию и сообщили весьма важные сведения о населении этого района Осетии. [74, с.4]. В отличие от русских грузинские хроники об Осетии отличаются большой насыщенностью и разнообразием фактического материала. В этом отношении значительный интерес представляет труд царевича Вахушти «География Грузии», содержащий не только географическое описание Осетии конца XVII в., но и некоторые ценные сведения (о занятиях осетин, их нравах, обычаях, религиозных верованиях и т.д.).

К числу пионеров зарождающегося научного кавказоведения с полным основанием следует отнести академиков Российской Академии наук И.А. Гюльденштедта, П.-С. Палласа, Ю. Клапрота, осуществивших экспедиции на Северный Кавказ в 1770-1773, 1793-1794, 1807-1808 гг. Предположение, высказанное известным ориенталистом Ю. Клапротом, об иранском происхождении осетин и их родстве со скифами, сарматами и аланами на длительное время приковало к Осетии внимание ученого мира как в России, так и за рубежом. Кроме исследования осетинского языка труды Ю. Клапрота содержат некоторые сведения о быте осетин. В 1781 г. в Осетии побывал квартирмейстер русской армии JI. Штедер, также оставивший немало ценных сведений о быте и нравах горцев. Особого внимания заслуживает описание им северных осетин, отличающееся объективностью и разнообразием фактического материала. Следует упомянуть Г. Гордеева и его «Письма из 0сетии»(1830 г.), А. Яновского и его труд «Осетия. Обозрение российских владений за Кавказом» (1836 г.), A.M. Шегрена, описавшего религиозные обряды осетин и ингушей и их соплеменников при разных случаях (1846 г.), Гагстгаузена, оставившего заметки о семейной и общественной жизни и отношениях кавказских народов (1857 г.). Эти работы содержат наиболее полные и разнообразные этнографические сведения по многим районам горной и равнинной Осетии. Южная Осетия впервые отражена в «Письмах» Г.Гордеева, находившегося в этой стране около одиннадцати месяцев в составе экспедиционного корпуса генерала Ренненкампфа. По справедливому определению М.О. Косвена, Гордеева можно считать одним из самых ранних русских этнографов-осетиноведов [74,с.5].

Присоединение Северного Кавказа к России открыло широкие возможности для изучения материальной и духовной культуры народов региона, но сложная внешнеполитическая обстановка, порожденная войнами с наполеоновской Францией, Турцией и Ираном, существенно их ограничила. Положение усугубилось и затянувшимся на многие десятилетия антиколониальным движением горцев, получившим в научной литературе название Кавказской войны. Однако, несмотря на это, в первой половине XIX в. русскими и иностранными путешественниками и учеными, офицерами царской армии и правительственными чиновниками, словом, представителями разных направлений и течений дореволюционной историографии, создается целый ряд историко-этнографических исследований, справочников, брошюр и прочих трудов, посвященных горной Осетии. Конечно, все они были далеко не равнозначными в научном отношении и зачастую содержали тенденциозную оценку социально - экономического и культурного уровня развития осетинского народа. Тем не менее, без вклада этих первопроходцев научного кавказоведения оказался бы немыслимым в последующем прогресс в деле изучения культурного наследия наших предков.

В 1864 г. было основано Московское археологическое общество, распространившее сферу своей деятельности непосредственно на Осетию и сопредельные с нею территории.

К 60-70-м годам XIX в. относится деятельность В.Б. Пфафа, внесшего большой вклад в развитие осетинской этнографии. Собранный им в течение ряда лет почти по всей горной Осетии ценнейший материал лег в основу его работ по древней истории и этногенезу осетин, их обычному праву и общественному строю. Значительный интерес представляют его путевые записки, содержащие много важных этнографических сведений о быте осетин.

Однако исследования В.Б. Пфафа, посвященные вопросам происхождения осетин, стоят на низком научном уровне, содержат много фактических ошибок и наивных суждений [74, с.5].

Большой раздел, основанный на литературном материале и архивных источниках, отводится осетинам в труде Н.Ф. Дубровина. Несмотря на то, что эта работа носит в основном компилятивный характер, она содержит ценные сведения, характеризующие общественный и семейный уклады Осетии, религиозные представления и отчасти занятия осетин.

Среди русских авторов 70-х годов, занимавшихся осетинами, широко известно имя Д.Я. Лаврова, опубликовавшего довольно обстоятельные очерки, содержащие историко-географическое описание горной Осетии, характеристику общественного и семейного быта осетин и т.д.

Выдающимся событием в развитии осетинской этнографии было появление этнографов из среды осетин. Уже в 60-70-х годах XIX в. выросла целая плеяда осетинских этнографов: И.Г. Тхостов, A.A. Гасиев, Дж. Т. Шанаев, И.Д. Кануков, Б.Т. Гатиев, К. Такоев и др. Особого внимания заслуживают работы Б.Т. Гатиева «Суеверия и предрассудки у осетин», И.Д. Канукова «В осетинском ауле», Дж. Т. Шанаева «Свадьба у северных осетин», содержащие весьма интересный и богатый этнографический материал. Две последние работы почти целиком посвящены тагаурцам. Материалы Б.Т. Гатиева касаются только северных осетин.

В 1882-1886 гг. в экспедициях, организованных Варшавским университетом и Московским археологическим обществом, принимал участие академик В.Ф. Миллер; бывал он в Осетии и позже. Особенно велики заслуги В.Ф. Миллера в области изучения языка, фольклора, происхождения осетин, а также в области этнографии и археологии. В.Ф. Миллер исходил пешком многие районы горной Осетии и, владея в совершенстве двумя диалектами осетинского языка, собрал не только лингвистические и фольклорные данные, но и ценные этнографические сведения, касающиеся главным образом некоторых сторон духовной культуры осетин, в частности их дохристианских культов. Весь этот материал лег в основу его знаменитых «Осетинских этюдов» и многих других работ ученого. Выполненные на высоком профессиональном уровне, описания В.Ф. Миллера и по сей день не теряют значения.

В 70 — 90-е годы XIX в. издается немало работ по истории и этнографии средневековой Осетии. Из всей массы этих публикаций мы выделили бы, не принижая вклада в кавказоведение других авторов, труды Ф.Е. Леонтовича, М.М. Ковалевского, Кл. Борисевича, В.В. Сокольского. В трудах М.М. Ковалевского, и особенно в его двухтомной монографии «Современный обычай и древний закон», нашли широкое освещение в историко-сравнительном плане обычное право осетин, их общественный строй и процесс феодализации, а также пережитки некоторых форм первобытнообщинного строя, сохранившиеся еще в быту дореволюционных осетин. Правда, рассматриваемое исследование, как и другие работы ученого, охватывает только северных осетин. С началом 1-й мировой войны все исследования древностей Осетии, по существу, прекратились и возобновились лишь с победой Великой Октябрьской социалистической революции и окончанием Гражданской войны на Северном Кавказе.

После революции, с созданием высших учебных заведений и научно-исследовательских учреждений в Осетии открылись неограниченные возможности для развития всех отраслей гуманитарных наук, особенно археологии, этнографии и фольклористики. В 1919 г. В.И. Ленин подписал декрет об организации Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК). Основатель советского государства уже тогда отчетливо понимал, что прошлое, далекое и близкое, органически входит в живую ткань единого, все усложняющегося организма мировой культуры, и каким бы скромным, фрагментарным оно ни было, его необходимо всячески оберегать. Соответственно с ленинскими идеями ГАИМК систематически организовывала экспедиции в разные области страны, в том числе и на Северный Кавказ. Эти экспедиции, осуществлявшиеся совместно с научно-исследовательскими институтами, вузами и краеведческими музеями региона, проводили целенаправленные, планомерные и углубленные археолого-этнографические изыскания с успехом продолжавшиеся до начала Великой Отечественной войны.

Истоки научного скифоведения связаны с М.К. Ростовцевым. В 1918 году в Петрограде вышел его очерк, посвященный эллинству и иранству на юге России [112], а в 1925 году давшего критическое обозрение памятников литературных и археологических в работе «Скифия и Боспор» [113]. В 1931 году С. Семенов-Зусер издает труд, посвященный родовой организации у скифов Геродота[116]. В.В. Латышев переводит и издает в отредактированном виде известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе, что служит хорошим подспорьем для последующих исследователей [22].

В 60 - 70-е годы различные аспекты быта скифов изучали М.И. Артамонов [56], Л.А. Ельницкий [70, 71]; Н.Г. Елагина продолжила начатое Семеновым-Зусером в 40-х гг. исследование родоплеменной структуры скифского общества по материалам четвертой книги Геродота[168]. Появляется труд О.Д. Ганиной о женских захоронениях в парных погребениях скифского времени [160]. Наконец, в 1966 году А.П. Смирнов публикует труд по истории скифов, в котором одним из первых пытается рассмотреть все стороны общественной жизни данного народа, а не какой-то конкретный аспект [118].

В 80-е годы появляются новые работы историков-скифологов. Это труды Д.С. Раевского[111], изучавшего идеологию скифо-сакских племен, культурно-исторические последствия скифских походов через Кавказ; А.И. Тереножкина[216], посвятившего ряд работ проблеме общественного строя скифов; выходит в свет монография A.M. Хазанова «Социальная история скифов» [127], в которой автор, вслед за А.П. Смирновым рассматривает историю становления скифского социума. В.Б. Виноградов исследует вопросы политической истории, эволюции культур и этногенеза в своем труде «Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время (VII-IV вв. до н.э.)» [61]. Эту же тему продолжает Б.В. Техов, издав в 1980-м году книгу «Скифы и Центральный Кавказ в VII-VI вв. до н.э.» [123].

В последнем десятилетии ХХ-го века новый взгляд на происхождение скифов, основные этапы формирования скифского этноса излагает В.Ю. Мурзин [103]. Л Ю. Алексеев пытается периодизировать историю Европейской Скифии, рассматривает традицию и современное состояние [142]. М.В. Скрижинская дает анализ греческого влияния на скифский социум в работе «Скифия глазами эллинов» [117]. Проблемы социальной истории скифов лежат в основе вышедшего в свет в 2002 году труда Гутнова Ф.Х. [65].

Говоря об ученых, изучающих историю сарматских племен, следует упомянуть о Б. Гракове, издавшем в 50-е годы ряд трудов, касающихся пережитков матриархата у сарматов[162]. Над проблемой ранней истории и культуры сарматов, утверждении их политического господства в Скифии работал К.Ф. Смирнов [119]. A.M. Хазанову принадлежат исследования военного искусства сарматов [126], а также, вслед за Б. Граковым, им изучался материнский род у сарматов, а А.П. Смирнов обращался к вопросу о матриархате у сарматов [208]. Среди исследователей истории сарматов целесообразно указать и В.Е. Максименко [94], Б.Ф. Железчикова [171], Я.Б. Березина [154], которые изучали вопросы кочевничества сарматских племен, вопросы их хозяйственной деятельности. Благодаря археологическим данным, вышли в свет работы Т.А. Прохоровой [200], которая по материалам кургана 10 Кобяковского могильника осветила некоторые аспекты идеологии сармато-алан, и А.Н. Дзиговского [165], попытавшегося по данным погребального обряда восстановить социальную структуру сарматского общества. Параллели между сарматскими погребальными ритуалами и осетинской этнографией провел С.А. Яценко [226].

Многие исследователи указывали, как отличительную черту сарматских племен, высокий социальный статус женщин. Именно с ними связаны мифы о воинственных девах - амазонках. Тема амазонок интересовала и интересует многих ученых. Еще в начале XX века А. Апарин публикует сказания и предания об амазонках на Кавказе [145], тем самым продолжая мысль древних писателей, локализовавших последних именно в этом районе. М.О. Косвен, занимаясь историей проблемы матриархата, также затрагивает амазонские мотивы [181]. Т.В. Мирошина исследовала тему амазонок у сарматов и проблему матриархата [194]. И, наконец, по следам легенды об амазонках «прошли» В.Е. Максименко и Т. Скрипник [190].

Т.Б. Тургиеву принадлежат исследования земледелия и скотоводства у алан [217, 218]. Тему дохристианских религиозных воззрений алан по археологическим материалам изучал Г.Е. Афанасьев [151]. В 2000-м году вышел в свет труд П.К. Козаева «Аланы-арии: происхождение и древнейший период», в котором автор попытался воссоздать целостную картину аланского общества: их историю, культуру, религию, мифологию, традиции и обряды [85].

В советское время исторические исследования велись в Осетии в течение многих лет такими известными учеными-кавказоведами, как Г.Ф. Чурсин [40], Е.Г. Пчелина [203], З.Н. Ванеев [58], Г.А. Кокиев [179]. При этом внимание двух первых авторов было сосредоточено исключительно на изучении южных осетин, в то время как последний, изучая историю культуры осетин, занимался исследованием памятников средневековья Северной Осетии. Выявление и изучение многих памятников кобанской, скифской и аланской культур в Северной Осетии и соседних республиках Северного Кавказа принадлежит Е.И. Крупнову, открывшему своими трудами новые страницы раннего периода истории Осетии [87,88]. Большой вклад в выявление и изучение памятников кобанской культуры внес и археолог Б. Техов. Его многолетние исследования Тлиского могильника в Южной Осетии имеют выдающееся научное значение [123].

Послевоенный период ознаменован новым этапом развития осетиноведения, появлением нового поколения этнографов-осетин Н.Ф. Такоевой [215], А.Х. Магометова [91, 92], Л.А. Чибирова [131, 132], Б.С. Кулова [185] и др., разрабатывавших отдельные разделы осетинской этнографии.

Большая работа проводилась по сбору и публикации фольклора. Силами научно-исследовательских институтов Северной и Южной Осетии было собрано и издано на осетинском и русском языках большое число сказаний о нартах. В конце 1946 г. был впервые опубликован большой сборник (около 30 печатных листов) осетинских сказаний, в который вошли лучшие образцы эпоса (на осетинском языке). Этот текст в прозаическом переводе на русский язык был опубликован в 1948 г. Северо-Осетинским государственным издательством, а в 1949 г.- в Москве [74,с.8]. В последующие годы наряду с другими фольклорными материалами неоднократно публиковались новые тексты осетинского Нартовского эпоса. Одновременно со сбором осетинского фольклора велось и его глубокое изучение. В Осетии и за ее пределами было опубликовано значительное число статей и монографий по проблемам Нартовского эпоса. В этой связи следует упомянуть Ж. Дюмезиля и его труд «Осетинский эпос и мифология» [69]. Крупный вклад в развитие осетинской этнографии, и в частности в разработку вопросов этногенеза осетин по данным языка и фольклора, внес В.И. Абаев [45,46,47,48,136,137,139.] Предметом изучения В.И. Абаева были также дохристианские религиозные воззрения алан [138]. В 2000-м году Тменов В.Х., Бесолова Е.Б. и Гонобоблев E.H. издали хрестоматию «Религиозные воззрения осетин», в которую были включены оригинальные авторские разработки и значительный фактологический материал, позволяющие полнее представить всю многогранность внутреннего мира осетин с древнейших времен до наших дней [124].

Среди ученых-кавказоведов второй половины XX в. следует отметить Б.А. Калоева и его труд «Осетины»[76]. Центральное место в монографии уделяется материальной, духовной и религиозной культуре осетин.

Среди современных исследователей следует особо отметить Ю.Ю. Карпова и его труд «Женское пространство в культуре народов Кавказа» [78], в котором сделана попытка комплексного исследования положения кавказских женщин во всех социальных и религиозных сферах.

В работе проводятся параллели по народам Кавказа. При этом используются работы: Мижаев М.И. «Мифологическая и обрядовая поэзия адыгов» [97], сборники статей об адыге, их быте, физическом развитии и болезнях [50]; под редакцией Гарданова В.К. - об адыгах, балкарцах и карачаевцах [51]. Книга Гаджиевой С.Ш. об аталычестве и побратимстве в

Дагестане [62]; о Грузии пишет Жузе П. [73], Ковалевский Б.Е. [82]; об Армении - Ерицов А.Д. [72]; о Кабарде - Крупнов Е.И. [87] и т.д.

Источииковую базу исследования составляют, прежде всего, письменные свидетельства Псевдо-Гиппократа [31], Помпея Трога [30], Гиппократа [11], Диодора Сицилийского [14], «Описание племен» Стефана Византийского [34]. Бесценным источником является «История» Геродота [10], которая содержит основные свидетельства о многих народах древности, и благодаря которой известия о них дошли до наших дней.

Источииковую базу исследования составляет, несомненно, упомянутый нами выше Нартовский эпос [26], который является вершиной народной культуры скифской древности и аланского средневековья, и истоки которого восходят к эпохе арийской общности. Сказания о героях Нартах в художественной образной форме отразили огромный период в жизни народа — от родового строя и военной демократии до катастрофы XIII - XIV вв. Нарты -поэтический псевдоним самих создателей эпоса, запечатлевших в героических сказаниях мифологию, общественные отношения и мировоззрение народа на разных этапах его истории. Самые выдающиеся Нартовские герои — Урузмаг, Хамыц, Сослан, Батраз, Ацамаз, Тотраз, Айсана. Великая женщина, мудрая ведунья и хозяйка, мать народа - Сатана, жена Урузмага. Хитрец, проказник, мастер подвохов, но и незаменимый советчик и помощник Нартов — Сырдон.

В оценке каждого из своих героев эпос исходит из строгих правил рыцарской этики. Главными качествами мужчины-воина считались храбрость в сражении, воздержанность в пище и уважение к женщине.

Нартовский эпос хранит многие сюжеты, совпадающие с описаниями скифского и аланского быта, названия стран и народов, с которыми были знакомы предки осетин. Сказания о Нартах стали хранилищем древней культуры, энциклопедией образов, сохранивших народную память о великих героях и событиях прошлого.

Источииковую базу исследования составили также и теоретические достижения современной исторической науки, а также этнографические и археологические данные, т.к. «независимо от того, носило ли общество сословный характер или нет, инвентарь отражает не только и не столько имущественное положение умершего, сколько социальное» [218,с. 108].

Наряду с письменными свидетельствами основными источниками являются археологические материалы. О них, как историческом источнике, написано немало [53, 55, 98, 113 и др.]. Важность археологических данных подчеркивает то обстоятельство, что они являются реальными остатками, поступающими в распоряжение исследователя, в то время как письменные источники - продукт третьей стороны с иными, чем у номадов, этническими и социальными представлениями [65, с. 12]. По этой причине некоторые исследователи отдают предпочтение археологическим источникам. Д. Браунд, например, пишет: «Терминология античного мира должна стоять на втором плане, за данными вещественных источников, потому что когда мы переходим из греко-римского мира на земли сарматов, мы переходим из исторического времени в доисторическое. А в доисторическом времени нашим путеводителем должна быть археология» [157, с. 173].

В реконструкции социальной истории использование археологических материалов основывается на двух допущениях: 1 Общественное положение погребенного полностью отражается в поведении членов социума во время организации похоронной церемонии; 2)погребальная процедура зависит от количественного и качественного состава лиц, признающих наличие общественных или семейно-родственных связей с умершим [53, с.5]. При этом, как признают сами археологи, на современном этапе развития науки уровень разработок распознания социальной структуры древних обществ «не может быть выше стадии первого приближения к истине»[55, с.46]. То же самое можно сказать об использовании данных археологии в реконструкции этнических процессов.

При проведении параллелей по кавказским народам источниками послужили: труд Андреева А.П., в котором повествуется о быте дагестанских народов [1]; из сообщений о Грузии особо следует упомянуть царевича Вахушти [5], Берзенова Н.Г. [3], епископа Гавриила [7], Джанашвили М.Г. [13]. Народы Кавказа освещены в трудах Галонтифонтибуса И.[8], Леонтовича Ф.Е.

23]. Об абхазском обществе труд Векуа Л. [6], о черкесах - Хан-Гирей [38] и Т.д.

Практическая значимость работы. Исследования социального статуса женщины имеют не только научно-теоретическое, но и практическое значение, поскольку они напрямую связаны с вопросами духовной культуры и принципами межличностных отношений в современном осетинском социуме. Приведенный материал и выводы нашли отражение в научных статьях автора. Они могут представлять практический интерес для историков, этнологов, преподавателей школ и других учебных заведений, интересующихся проблемами истории народов Кавказа. Также они могут быть использованы как в научных исследованиях по широкому кругу проблем, так и в учебном процессе при чтении лекций, проведении спецкурсов в высших гуманитарных и педагогических учебных заведениях.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые в осетиноведении в результате обобщения значительных исторических, археологических, этнографических и культурных материалов, сосредоточенных в различных источниках, а также накопленных предшествующими учеными знаний автором предпринята попытка комплексного историко-этнографического исследования места и роли женщин в общественном и семейном быту осетин и их предков. При этом стереотипы и трансформации социальных отношений рассматриваются сквозь призму производственных, политических, экологических, географических, биологических, религиозных, правовых, ментальных факторов.

Поскольку в патриархальном обществе положение женщин носит проблемный характер, автором прослеживаются деструктивные и положительные процессы, влиявшие на трансформацию или консервацию данного феномена.

Территориальные н хронологические рамки исследования охватывают период от появления скифов на исторической арене (конец VIII в. до н.э.) до присоединения Осетии к России (конец XVIII в. н.э.). Этот временной срез включает последовательную смену на Северном Кавказе скифов сарматами, которых, в свою очередь, сменили аланы. Сыгравшие свою роковую роль в истории, татаро-монголы вытеснили остатки алан с равнин в горы, где хоть и в тяжелых условиях, но аланскому народу удалось не просто выжить, но и сохранить свою культуру. Правда, отныне они именуются не аланами, а осетинами.

Внутренней гранью в данном исследовании является трансформация положения женщины у предков осетин, отголоски которой сказались в последствии на социальном положении осетинок.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования излагались на заседании кафедры древнего мира и средних веков СОГУ. Идеи и выводы, представленные в настоящем исследовании, высказывались на страницах печати. С материалами диссертации соискатель выступил на различных семинарах и совещаниях по актуальным проблемам отечественной истории.

Структура исследования. Поставленные автором цель и задачи исследования определили структуру работы. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальный статус женщины в традиционном обществе осетин и их предков"

Заключение

Исследование социального статуса женщины в традиционном обществе осетин и их ираноязычных предков показало:

1. В скифском обществе женщины занимали высокое положение, что нашло свое отражение в этикете скифов, в их пантеоне божеств. Изначально скифский пантеон состоял преимущественно из божеств женского пола во главе с матерью-прародительницей. Служителями культа были жрицы-девственницы. В результате развития скифского общества богини-женщины вытеснялись богами-мужчинами, а служительницы культа сменялись жрецами - женоподобными энареями, хотя за женщинами, вполне вероятно, сохранялись функции исполнительниц некоторых домашних культов.

Женщины длительное время играли важную общественно-политическую роль в жизни скифского общества. Известны факты, когда во главе скифов стояли женщины-царицы (Томирис, Амага, Зарина и т.д.). Со временем прослеживается падение социального статуса скифянок, о чем свидетельствуют следующие факторы:

- многоженство, распространенное не только у знати, но и у рядовых скифов;

- левират, согласно которому женщина, оставшаяся вдовой, могла выбрать нового мужа среди ближайших родственников умершего (например, сын Ариапифа царь Скил вместе с властью унаследовал от отца молодую жену);

- появление института энарейства;

- замена в пантеоне женских божеств мужскими.

Основная причина всех этих процессов — имущественное расслоение скифского общества, влияние греческой цивилизации. Семейные обычаи скифов известны меньше, чем воинские. Скифские семьи традиционно были небольшими и чаще всего включали родителей и детей.

2. Особенностью социальной структуры савроматов, сменивших скифов на исторической арене, было более высокое положение женщин, активное

143 участие последних в общественной жизни и военных действиях. Как и скифянки, савроматские женщины могли возглавлять племена и исполнять жреческие функции. Ученые полагают, что савроматский род был материнским, и счет родства на этапе разложения родового строя велся еще по женской линии. Впоследствии, когда на основе савроматских племен возникли новые сарматские союзы, упрочились патриархальные отношения. Однако и у сарматов женщины имели высокий социальный статус и активно участвовали как в политической, так и в общественной жизни. В эпоху завоевания Европейской Скифии сарматы представляли собой народ-войско. Все свободные члены общества, включая женщин, были воинами. Из европейских народов только сарматы дают уникальный исторический пример почти поголовного участия членов социума в войнах.

3. В аланском обществе отмечается снижение социальной роли женщин. Однако действенной формой опосредованного их политического влияния являлись династические браки. Аланы умело пользовались матримониальными связями. Династические браки и дипломатические отношения связывали царей Алании с правителями Византии (Мария Аланская), Армении (царевна Сатиник), Иберии (Русудан - тетка царицы Тамары) и других стран.

4. У потомков алан - осетин наблюдается двойственность положения женщины: с одной стороны - юридическая бесправность, с другой — высокий авторитет и большой моральный вес, которые она имела как в семье, так и в обществе. В наследство от предков им достались: а) от скифов:

- традиция многоженства, левират, сорорат, минорат и элементы поведенческого этикета, согласно которому женщина зачастую занимала правую - почетную сторону относительно мужчины. Это отражалось как в повседневном быту, так и в танце;

- отголоском матрилинейности родства являлся институт мидагмой, при котором дети считались принадлежащими к роду жены; б) от сарматов:

- обычай, по которому жених платит выкуп за невесту (калым); авункулат, согласно которому брат матери считался самым «главным» родственником (унаследован осетинами от савроматов с тех времен, когда родство велось по материнской линии);

- целый ряд религиозных обрядов справляются только женщинами;

В пантеоне осетин нет женских божеств за исключением Мады Майрам -христианизированной языческой богини, которая, однако, сочетает в себе черты иранских религиозных традиций.

Список научной литературыБулах, Анна Михайловна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Андреев А. П. По дебрям Дагестана //- ИВ. 1899. -№ 10-12.

2. Баранов Е. Суеверие осетин // ТВ. - 1896. - № 82.

3. Берзенов Н.Г. Грузинские гадальщицы // Кавказ. -1853. -№ 56.

4. Борисович Кл. Черты нравов православных осетин и ингушей Северного Кавказа // ЭО. -1899. -№ 1-2.

5. Вахушти Царевич. География Грузии // ЗКОИРГО. -1904. -Кн. XXIV, вып.У. -241с.

6. Векуа А. Из жизни и обычаев абхазцев // Закавказье. -1912. -№ 133.

7. Гавриил, сиискои. Сванетия и Мингрелия // Правосл. обозр. -1874. -№10, 11.

8. Галонифонтибус И. Сведения о народах Кавказа (1404)/Из сочинения «Книга познания мира». Баку. - 1980.

9. Гатиев Б. Суеверия и предрассудки у осетин // ССКГ. -Тифлис. -1876.

10. Геродот. История в девяти книгах / Пер. и прим. Стратановского Г.А. -Л.: Наука, 1972. 300 с. с илл.

11. И. Гиппократ //-ВДИ. -1947. -№2.

12. Гордеев Г. Письма из Осетии // Санкт-Петербургские ведомости. -1830. -№ 29.

13. Джанашвили М.Г. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России. Поэма «Алгузиани»// СМОМПК. -Тифлис. -1897. Вып. XXII.-206 с.

14. Диодор Сицилийский // ВДИ. - 1947. - № 4.

15. Зичи Е. Путешествие по Кавказу и Центральной Азии / Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII- XIX вв.) // СОНИИ.- Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное изд-во, 1967. 320 с.

16. И. С. Осетины // Сев. Кавказ. -1883. -№ 23.

17. Иванов А.И. История монголов (Юнь-Ши) об асах-аланах // ХВ. -СПб.-1914. Т.Н, вып.З

18. Из осетинского фольклора. Песни далеких лет / Пер. Гребнева Н.- Орджоникидзе, 1960. 228 с.

19. Иосафат Барбаро. Путешествие в Тану// БИП. -Спб. -1836. Т.1, отд. I.

20. Каргинов С. Кровная месть у осетин // СМОМПК. -Тифлис. -1915. Вып.44.-42 с.

21. Лаврентьев А.И. Статистическое описание Кутаисского генерал-губернаторства. СПб., 1858.

22. Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе // ВДИ. 1947, № 1-4; 1948, № 1-3; 1949, № 1-4; 1952, № 2

23. Леонтович Ф.Е. Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, т.1, 1882, - 437с.; т.2, 1883,-396 с.

24. Лиахвели Г. Осетинская женщина // Юрид. Обозр. -1885. -№ 202.

25. Мачабели М.В. Экономический быт государственных крестьян Тионетского уезда / Материалы по изуч. экономич. быта гос. крестьян Закавказского края. -Тифлис, 1887. Т. 5.

26. Нарты. Эпос осетинского народа. М.: Изд-во АНСССР, 1957.

27. Осетины во II половине XVIII века по наблюдениям путешественника Штедера. Орджоникидзе, 1940. - 60 с.28.0сетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII XIX вв.) / Сост. Б.А. Калоев. - Орджоникидзе: Севосгиз, 1968. - 319 с.

28. Пантюхов И.И. О народной медицине Рионской долины // Мед. сб., изд. Кавказским мед. о-вом. -1868. -№ 6.

29. Помпеи Трог // ВДИ. -1954. -№ 2.

30. Псевдо-Гиппократ// ВДИ. -1947. -№ 2.

31. Пфаф В. Народное право осетин // ССК. -Тифлис. -1871, т. 1; 1872, т.2.

32. Россикова А.Е. В горах и ущельях Куртатии и истоков реки Терека //- ЗКОИРГО. -1894. Кн. 16.

33. Стефан Византийский. Описание племен // ВДИ. -1948. -№ 3.

34. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. -Спб.-1884. Т.1-Н.

35. Тхостов И. Знахари и знахарки Осетии // Кавказ. -1868. -№ 85.

36. Тхостов И. Из заметок о тагаурцах // ТВ. -1869. -№ 28.

37. Хан-Гирей. Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов // Русский вестник. -1842. -№ 1.

38. Хрестоматия но истории осетинского народа (с древнейших времен до 1877 г.) / Составитель М.П.Санакоев. Цхинвал, 1993. Т.1. - 413 с.

39. Чурсин Г.Ф. Осетины. Юго Осетия / Материалы по изучению Грузии. -Тифлис, 1913.

40. Шанаев Г. Из осетинских сказаний о нартах // ССКГ. -1876. Вып.IX , отд. II.

41. Шанаев Дж. Свадьба у северных осетин // ССКГ. -1870. Вып. 4.

42. Шёгрен A.M. Религиозные обряды осетин и ингушей и их соплеменников при разных случаях // Газ. «Кавказ». -1846. -№ 28. - 32 с.

43. Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiae PHILIPPICAE»//- ВДИ. -1954. -№ 2. С. 29-45.2.Книги

44. Абаев В.И. Нартовский эпос осетин. Избранные сочинения. Владикавказ, 1990. Т.1. -242 с.

45. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. М.-Л.: АНСССР, 1949. Т.1. -256 с.

46. Абаев В.И. Скифо-европейские изоглоссы. На стыке Востока и Запада. -М.: Наука, 1965.- 168 с.

47. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. -М.-Л.: АНСССР, 1958, т.1,-655с.; Л., 1973, т.2, -448 с.

48. Агбунов М.В. Путешествие в загадочную Скифию. М.: Наука, 1989.- 191с., 31 илл.

49. Адыге, их быт, физическое развитие и болезни : Сб. статей под ред. проф. К.Р. Мирам. Ростов -на-Дону, 1930. - 103 с. с илл.

50. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII

51. XIX вв. / Под ред. В. К. Гарданова. Нальчик, 1974. - 264 с.

52. Айслер Р. Чаша и клинок. М.: Древо жизни, 1993. - 288 с. (Пер. с англ.)

53. Акшнсв К.А. Социальная стратификация сакского общества в У1-1У вв. до н. э./ Археологические памятники на Великом шелковом пути. Алматы, 1993.- 198 с.

54. Аланы: Западная Европа и Византия / Отв. ред. В.Х. Тменов.- Владикавказ: СОИГИ, 1992. 205 с. с илл.

55. Анфимов Н.В. Древние поселения Прикубанья. -Краснодар, 1953.

56. Артамонов М.И. Киммерийцы и скифы (от появления на исторической арене до конца IV в. до н.э.). Л.: Изд- во Ленинградского ун-та, 1974.- 156 с.

57. Биджелов Б.Х. Социальная сущность религиозных верований осетин.- Владикавказ: Ир, 1992 . 182 с.

58. Ванеев З.Н. Из истории родового быта в Юго-Осетии. -Тбилиси: АН Грузии. Юго-Осет. НИИ. 1955.- 101 с.

59. Ванеев З.Н. Избранные работы по истории осетинского народа. -Цхинвали: Ирыстон, 1989. Т.1.-418 с. с илл.

60. Вардиман Е. Женщина в древнем мире. -М.: Наука, 1990. 335 с.

61. Виноградов В.Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время (УП-1У вв. до н.э.). Вопросы политической истории, эволюции культур и этногенеза. Грозный: Чечено-Ингушское кн. изд-во, 1972. -389 с.

62. Гаджиева С.Ш. Аталычество и побратимство в Дагестане. XVIII -начало XX в. -Махачкала, 1995. 226 с.

63. Гакстгаузен А. Закавказский край: Заметки о семейной и общественной жизни и отношениях народов, обитающих между Черным и Каспийским морями. Путевые впечатления и воспоминания барона Августа фон — Гакстгаузена. -СПб., 1857. Ч.П.

64. Григорьев В.В. О скифском народе саках. СПб., 1871.

65. Гутнов Ф.Х. Ранние скифы: проблемы социальной истории: Учебное пособие; Сев.-Осет. гос. ун-т. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2002. -144 с.

66. Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей // Изв. Ингуш. НИИ.- Владикавказ, 1929. Вып. 2. 60 с.

67. Доватур А.И., Каллистов Д.П., Шишова И.А. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. Тексты. Перевод. Комментарии. М.: Наука, 1982. -455 с.

68. Дубровин Н.Ф. Осетины. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871. T.I, кн. I.

69. Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М.: Наука, 1976. - 276 с.

70. Ельницкий JI.A. Знания древних о северных странах. М.: Наука, 1961.- 194 с.

71. Ельницкий JI.A. Скифия евразийских степей. Новосибирск : Наука,1977.-256 с.

72. Ерицов А.Д. Историческое и современное положение армянской женщины в связи с нравственностью армян. Тифлис, 1874.

73. Жузе П. Грузия в XVII столетии по изображению патриарха Макария. -Казань, 1905.

74. Золотарев A.M. Родовой строй и первобытная мифология. М.: Наука, 1964. -328 с.

75. Иванов В.Г. История этики древнего мира. JL: Изд-во Ленинградскогоун-та, 1980. -224 с.

76. Калоев Б.А. Осетины. М.: Наука, 1971. - 357 с.

77. Кануков И. В осетинском ауле. Сочинения. Орджоникидзе: Ир, 1963. -368 с.

78. Карпов Ю.Ю. Женское пространство в культуре народов Кавказа.- СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001.-416 с.

79. Кнышенко Ю.В. История первобытного общества и основы этнографии. Ростов-на Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1965.- 440с. с илл.

80. Кобылина М.М. Античная культура Северного Причерноморья.-М.: Наука, 1972.-33 с.

81. Ковалевская В.Б. Конь и всадник. Пути и судьбы. М.: Наука, 1977.- 152 с. с илл.

82. Ковалевский Б.Е. Страна снегов и башен: Очерки сванскойкультуры. Л.: Наука, 1930. - 213 с. с илл.

83. Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. Обычноеправо осетин в историко-сравнительном освещении. М., 1886. Т. 1-2. -410с.

84. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т.П.

85. Козаев П.К. Аланы-арии: происхождение и древнейший периодистории. Владикавказ: Проект-Пресс, 2000. — 348 с.

86. Косвен М.О. Матриархат (история проблемы).//АНСССР. М.- Л., 1948. -330с.

87. Крупное Е.И. Древняя история и культура Кабарды. М.: изд-во1. АНСССР.- 176 с.

88. Крупное Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М.: изд-во1. АНСССР, 1960.-520 с.

89. Кубалов А. Афхардти Хасана. ЛЕфхсердти Хгесаназ. Стариннаялегенда. Цхинвал : Ирыстон, 1973. - 23 с.

90. Кузнецов В.А. Нартский эпос и некоторые вопросы историиосетинского народа. Орджоникидзе: Ир, 1980. - 136 с.

91. Магометов А.Х. Культура и быт осетинского народа. Орджоникидзе : Ир, 1968.-567 с. с илл.

92. Магометов А.Х. Общественный строй и быт осетин (ХУН-Х1Х вв.).- Орджоникидзе: Ир, 1974.-367 с.

93. Макалатия С.И. Хевсурети. Историко-этнографический очеркдореволюционного быта хевсуров. Тбилиси: Грузинское краевед, о-во, 1940.-224 с. с илл.

94. Максименко В.Е. Савроматы и сарматы на Нижнем Дону. Ростов-на1. Дону, 1983. 223 с. с илл.

95. Массон В.М. Экономика и социальный строй древних обществ (всвете данных археологии). Л.: Наука, 1976. - 189 с.

96. Махарадзе Ф. Сванетия. -Тифлис, 1925. — 54 с.

97. Мижаев М.И. Мифологическая и обрядовая поэзия адыгов. Черкесск:

98. Карачаево-Черкесское отд-е Ставроп. кн. изд. 1973. -207 с.

99. Миллер В.Ф. Археологические экскурсии. Терская область.

100. Материалы по археологии Кавказа). М., 1888. Вып. I. - 134 с. с илл.

101. Миллер В.Ф. В горах Осетии. //Сост. Т.А. Хамицаева. Владикавказ:1. Алания, 1998.-518 с.

102. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. Владикавказ, 1992. 649 с.

103. Мисиков М.А. Материалы для антропологии осетин. Одесса, 1916.- 208 с. с илл.

104. Морган Л.Г. Древнее общество. Л.: Наука, 1934. - 186 с.

105. Мурзин В.Ю. Происхождение скифов: основные этапыформирования скифского этноса. Киев: Наукова думка, 1990. — 88 с.

106. Мусаева М.К. Хваршины. XIX нач. XX в. - Махачкала, 1995. - 69 с.

107. Осетинские народные сказания // ССКГ. 1870. Вып.З. Зап. Дж. Шанаев. 134 с.

108. От скифов до осетин. Материалы по осетиноведению. - М.: Наука, 1994. Вып. I.-128 с.

109. Очерки по истории СССР (IX-XV вв.). Под. ред. Б.Д. Грекова. Т.З,ч. 1.-М.: Наука, 1953.-984 с. с илл.

110. Памятники обычного права Дагестана XVII — XIX вв.: Арх.материалы. М.: Наука, 1965. - 186 с.

111. Першиц А.И., Монгайт А.Л., Алексеев В.П. Историяпервобытного общества. М.: Высшая школа, 1968. - 207 с.

112. Покровский Е.А. Физическое воспитание детей у разных народов,преимущественно России. // Материалы для медико-антропологического исследования Е.А. Покровского. М., 1884. -380с.

113. Путилов Б.Н. Героический эпос и действительность. // АНСССР.

114. Инст-т этнографии им. Миклухо-Маклая: Наука, Ленинградское отд-е, 1988. -223 с.

115. Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М.: Наука,1977.-215 с.

116. Ростовцев M.K. Эллинство и иранство на юге России. Общийочерк. Пг.: Огни, 1918. - 190 с.

117. Ростовцев М.К. Скифия и Боспор. Критическое обозрениепамятников литературных и археологических. Пг.: изд-во Российской академии истории материальной культуры, 1925. -621 с.

118. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. //АНСССР. М.: Наука,- 606 с.

119. Самурский (Эфендиев) Н. Дагестан. -M.-JL, 1925. 149 с. с илл.

120. Семенов-Зусер С. Родовая организация у скифов Геродота.//

121. Известия ГАИМК, 1931. Т.9, вып. 1. -36 с.

122. Скрижинская М.В. Скифия глазами эллинов. //Серия «Античнаябиблиотека». Раздел «Исследования». СПб.: Алетейя, 1998.- 296 с. с илл.

123. Смирнов А.П. Скифы. М.: Наука, 1966. - 200 с. с илл.

124. Смирнов К.Ф. Савроматы. Ранняя история и культура сарматов. М.:1. Наука, 1969. -379 с.

125. Смирнов К.Ф. Сарматы на Илеке. М.: Наука, 1975. — 176 с.

126. Смирнов К.Ф. Сарматы и утверждение их политического господствав Скифии. М.:Наука, 1984. - 184 с.

127. Социальная дифференциация общества (поиски археологических критериев). М.: Наука, 1993. - 93 с. с илл.

128. Техов Б.В. Скифы и Центральный Кавказ в VII VI вв. до н.э. (По материалам Тлийского могильника). - М.: Наука, 1980. - 128 с.

129. Тгиенов В.Х., Бесолова Е.Б., Гонобоблев E.H. Религиозные воззрения Осетин (история религии в истории народа): Хрестоматия.- Владикавказ, 2000. 503 е.: ил.

130. Тредьяковский В.К. Сочинения. 1849. СПб. Т.З. - 84 с.

131. Хазанов A.M. Очерки военного дела сарматов. М.: Наука, 1971.- 171 с.

132. Хазанов A.M. Социальная история скифов. М.: Наука, 1975. - 344 с.

133. Хстагуров К.Л. Собрание сочинений в пяти томах. М.: Наука, 1961.

134. Храпунов И.Н. Очерки этнической истории Крыма в раннем железном веке. Тавры. Скифы. Сарматы. // Крымское отделение инст-та востоковедения им. А.Е. Крымского, HAH Украины. Симферополь, 1995. - 164 с.

135. Цагараев В.А. Золотая яблоня нартов: История, мифология, искусство, семантика. Владикавказ: Республиканское издательско-полиграфическое предприятие им. В.А. Гассиева, 2000. - 300 с.

136. Чибиров Л.А. Народный земледельческий календарь осетин. Цхинвали: Ирыстон, 1976. - 281 с. с илл.

137. Чибиров Л.А. Древнейшие пласты духовной культуры осетин.- Цхинвали: Ирыстон, 1984. 217 с.

138. Чиковани М.Я. Народный грузинский эпос о прикованном Амирани. -М.: Наука, 1966.-328 с.

139. Чочнев А.Р. Очерки истории социальной культуры осетин.- Цхинвали: Ирыстон, 1985. 154 с.

140. Яновский А. Осетия. Обозрение российских владений за Кавказом.- Спб., 1836,ч. II.3. Статьи

141. Абаев В.И. Нартовский эпос // В кн.: Известия ОСНИИ, т.Х.

142. Дзауджикау. 1945. -С.54-78.

143. Абаев В.И. Среднеазиатский политический термин «афсин». //- ВДИ. 1959. - № 2. - С. 112-116.

144. Абаев В.И. Дохристианская религия алан. // XXV Международный конгресс востоковедов. М. - 1960. - 19 с. (отд. отт.)

145. Абаев В.И. О родовых отношениях и терминах родства у осетин.// Энгельс и языкознание. М. - 1972. - С. 233-242.

146. Абрамян Л.А. Мир мужчин и мир женщин : расхождение и встреча.

147. Этнические стереотипы мужского и женского поведения. Санкт-Петербург: Наука. - С. 188-216.

148. Абубикирова Н.И. Что такое "гендер"? // ОНС. - 1996. - № 6. -С. 14-21.

149. Алексеев А.Ю. Периодизация истории Европейской Скифии: традиция и современное состояние. // ПА. - Вып.4. - 1998. - С. 16-29.

150. Алхазов И. Краткий исторический очерк врачебного дела в Грузии.//-КВ. 1901.-№9.

151. Ан Б. О. О пережитках родовой религии шапсугов. // В кн.: Религ. пережитки у черкесов-шапсугов. М., 1940. - С.44-58.

152. Апарин А. Амазонки на Кавказе. Сказания и предания. // КВ. -1901. -№12; 1902. -№ 1-5.

153. Арсеньев В.Р. О воспроизводстве стереотипов полоролевого поведения бамбара. //Этнические стереотипы мужского и женского поведения. Санкт-Петербург: Наука. - С. 219-238.

154. Артамонов М.И. Антропоморфные божества в религии скифов // АС, Скифо-сарматское время. J1.: Изд-во гос-го эрмитажа. - 1961.- Вып.2. С. 57-87.

155. Артамонов М.И. Скифское царство.// СА. - 1972. - №3. - С.27-36.

156. Артамонов М.И. Киммерийцы и скифы в Азии // Первобытная археология Сибири. Сб. статей: Наука, Ленинградское отд-е. 1975. -С. 167-194.

157. Аутлев П.У. Новые материалы по религии адыгов // Учен. зап. Адыг. НИИ. Майкоп, 1965. Т. 4: История и этнография.

158. Афанасьев Г.Е. Дохристианские религиозные воззрения алан (по материалам амулетов могильника Мокрая балка). // СЭ. - 1976. - № 1. - С.125-130.

159. Бабич И.Л. Женщины и миротворчество у кабардинцев // Женщины и свобода: пути выбора в мире традиций и перемен: М., 1994. С. 84-88.

160. Бслицер В.Н. К вопросу о происхождении удмуртов (по материалам женской одежды). // СЭ. - 1947. - № 41. - С.22-47.

161. Берсзин Я.Б. К вопросу о кочевничестве сарматских племен в Центральном Предкавказье (III в. до н.э.- IV в. н.э.) // Археология и вопросы социальной истории Северного Кавказа: Сборник научных трудов. Грозный. - 1984. - С. 119-139.

162. Берзенов Н.Г. Осетинская Сафо. // Закавказский альманах «Зурна».- Тифлис. 1855, май.

163. Берзин Э.О. Некоторые вопросы возникновения раннеклассовых формаций. // Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М. - 1966. - С. 59-74.

164. Браунд Д. «Препарируя сарматов»: прблемы источниковедческой и археологической методологии // ВДИ. - 1994. - № 4. - С.5-17.

165. Ванеев З.Н. О некоторых процессах изменений в семье и семейном быту юго-осетинской колхозной деревни.// ИЮОНИИ. - Вып. VII.- 1955.-С.41-58.

166. Габриэлян Н.М. Пол. Культура. Религия // ОНС. - 1996. - № 6.- С.29-37.

167. Ганина О.Д. О женских захоронениях в парных погребениях скифского времени. // ЗОАО. - Одесса. - 1960. - T.I. - С.31-44.

168. Грабовский Н.Ф. Ингуши: Их жизнь и обычаи // ССКГ. - 1876.- Вып. 9.

169. Граков Б.Н. Пережитки матриархата у сарматов.// ВДИ. - 1947. -№ 3. - С.14-19.

170. Грен А.Н. Краткое изложение основ шариата // ТС. - 1892. - Кн. 2.

171. Давидов И. Оспа у горных осетин // ССТО. - 1878. - Вып. 1.

172. Дзиговский А.Н. Социальная структура сарматского общества (по данным погребального обряда)// Одесский Гос. Ун-тет им. И.И. Мечникова. Записки исторического ф-та. Одесса, 1997, Вып.5.-С. 24-30.

173. Дмитриев Н. Переход через Рокский и Мамисонский перевалы //- СМОМПК. 1894. - Вып. 20.

174. Дударев СЛ. Социальный аспект раннего этапа освоения железа на

175. Центральном Предкавказье и в бассейне р. Терека (IX- VII вв. до н.э.) //Археология и вопросы социальной истории Северного Кавказа: Сборник научных трудов. Грозный, 1984. С. 56-83.

176. Елагина II.Г. О родоплеменной структуре скифского общества по материалам четвертой книги Геродота. // СЭ. - 1963. - №3. - С. 19-47.

177. Ельницкий JI.A. Из истории древнескифских культов. // СА. — 1960.- №4. С. 46-55.

178. Ждановский A.M. Некоторые аспекты социально-политической истории племен Прикубанья в I-III вв. н.э. // Археология и вопросы социальной истории Северного Кавказа: Сборник научных трудов. Грозный, 1984.-С. 112-131.

179. Железчиков Б.Ф. Экология и некоторые вопросы хозяйственной деятельности сарматов Южного Приуралья и Заволжья в VI в. до н.э. — I в. н.э.// История и культура сарматов. Изд-во Саратовского ун-та.- 1983. С.48-60.

180. Иванеско А.Е. Вооружение нартов. // ДА. - 1998. - № 1. - С. 16-23.

181. Иванчик А.И. К истолкованию сообщения Полиэна о киммерийцах//Кавказ и цивилизации Древнего Востока: Материалы всесоюз. науч. конференции. Орджоникидзе: Ир, 1989. 116 с.

182. Ильинская В.А. Скифские курганы около г. Борисполя. // СА. - 1966. -№3.- С. 21-40.

183. Ионов И.Н. Женщины и власть в России: история и перспективы //- ОНС. 2000. - № 4. - С.29-42.

184. Калоев Б.А. Агулы (Историко-этнографический очерк) // КЭС. - М.-Л.- 1962. - Вып. 3.- 109 с.

185. Канукова З.В. Тендерные аспекты в культуре полиэтнического города (Владикавказ в XIX начале XX веков) // Тендер: язык, культура, коммуникации. Материалы I международной конференции. Ноябрь, 1999. - С. 46-54.

186. Кардини Ф. Иранские народы и средневековое рыцарство. // Дарьял.- 1992. № 3. - С.20-37.

187. Кокиев С. Записки о быте осетин. // В кн.: Сборник материалов по этнографии, издаваемый при Дашковском этнографическом музее. М.- 1885.-Вып. I.-C. 67-112.

188. Колпаков Е.М. Проблема специфичности понятия «археологические источники» // В кн.: Категории исторических наук. Л., 1988.- С.61-68.

189. Косвен М.О. Амазонки.// СЭ. -1947. - № 2-3.

190. Крупное Е.И. Об этногенезе осетин и других народов Северного Кавказа. //Против вульгаризации марксизма в археологии. -М. 1953.- СЛ 41-165

191. Крупнов Е.И. О происхождении и датировке кобанской культуры. //- CA. 1957. - № 1. - С.56-82.

192. Кузнецов В.А. Некоторые вопросы этногенеза осетин по данным средневековой археологии. // В кн.: Происхождение осетинского народа. Орджоникидзе, 1967. С.96-114.

193. Кулов К.Д. Матриархат в Осетии. // ИСОНИИ. - Орджоникидзе. - 1935. -T. VIII.-75 с.

194. Лавров Д.Я. Заметки об Осетии и осетинах. // ТВ. - 1875. - №3.

195. Лукьяшенко С.И. Дон и Приазовье в античной мифологии. //- Богатый колодезь. Ростов-на-Дону. -1991. вып. 1. — С.7-11.

196. Люлье Л.Я. Верования, религиозные обряды и предрассудки у черкесов // Дубровин Н. Черкесы (адыге). Нальчик. - 1991. - С.89-94.

197. Люлье Л.Я. Учреждения и народные обычаи шапсугов и натухайцев // Дубровин Н. Черкесы (адыге). — Нальчик. — 1991. — С. 115-119.

198. Максименко В.И., Скрипник Т. Амазонки: по следам легенды. // Богатый колодезь. - Ростов-на-Дону. - 1991, вып.1. - С.26-32.

199. Мафедзев С.М. Статусы мальчиков и девочек, мужчин и женщин и их роль в нравственном воспитании // Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1992. -С.128-140

200. Меретуков М.А. Об одном пережитке матриархата в семейном быту адыгов. // Учен. зап. Адыг. НИИ. Майкоп, 1968. Т. 8: Этнография.- С. 156-164.

201. Минаева Т.М. Золотоордынский город Маджар. // Материалы по изучению Ставропольского края. Ставрополь, 1953. Вып.5. С. 131-157.

202. Мирошина Т.В. Амазонки у сарматов и проблема матриархата.// Проблемы скифо-сарматской археологии. НА, М.: Наука, 1990.- С.159-176.

203. Митина О.В. Женское тендерное поведение в социальном и кросскультурном аспектах // ОНС. - 1999. - № 3. - С. 11-18.

204. Мотов Ю.А. Нарты, «берсеркры», «бцри», шаманы (О мужчинах, пляшущих симд).// Жречество и шаманизм в скифскую эпоху. Мат-лы международной конференции. СПб., 1996. - 202 с.

205. Ольховский B.C. Погребальная обрядность и социологическая реконструкция // РА. - 1995. - № 2. - С.26-34.

206. Пето А. Заметки по женской истории: нетрадиционные феминистки. Сб. научн. ст. / Под ред. Е. Гаповой, У. Усмановой, А. Пето. Минск : ЕГУ, 2002.-416 с.

207. Плетнева С.А. Закономерности развития кочевнических обществ в эпоху средневековья. // ВН. - 1981. - № 6. -С.29-35.

208. Прохорова Т.А. Некоторые аспекты идеологии сармато-алан (По материалам кургана 10 Кобяковского могильника).// ВДИ. -1994. -№ 4. -С. 174-182.

209. Пушкарева H.JI. Тендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы // ВН. - 1998. - № 6. - С. 17-21.

210. Пчелина Е.Г. Дом и усадьба в нагорной полосе Юго-Осетии // Учен, зап. Ин-таэтнич. и нац. Культур народов Востока. М., 1930. Т.2. -52 с.

211. Пчелина Е.Г. Родильные обычаи у осетин. // СЭ. -1937. -№ 4. -С 17-20.

212. Пчелинцева Н.Д., Соловьева JI.T. Дифференциация материнских и отцовских ролей в семье народов Кавказа: традиции и современность // Женщины и свобода: пути выбора в мире традиций и перемен. М.,1994. С. 185-198.

213. Раевский Д.С. О культурно-исторических последствиях скифских походов через Кавказ.// Кавказ и цивилизации Древнего Востока: Материалы всесоюзной научной конференции. Орджоникидзе: Ир, 1989.- 116 с.

214. Репина Л.П. Тендерная история: проблемы и методы исследования// -НИИ. -1997. -№ 6. С. 32-40.

215. Репина Л.П. Пол, власть и концепция «разделенных сфер»: от истории женщин к тендерной истории // ОНС. -2000. -№ 4. — С. 12-19.

216. Смирнов А.П. К вопросу о матриархате у сарматов.// Проблемы скифской археологии. ИА,М.: Наука. -1971. С. 188-190.

217. Смирнова Я.С. Семейный быт и общественное положение абхазской женщины (XIX-XX вв.)// -КЭС. -М. -1955. -Вып. 6. С. 31-42.

218. Смирнова Я.С. Роли и статусы женщины в традиционных обществах народов Кавказа // -ЭО. -1997. -№ 4. С.21-28.

219. Сокольский В.В. Архаические формы семейной организации у кавказских горцев. // -Журнал министерства народного просвещения. -1881. -№ 1.

220. Сосиев 3. Станица Черноярская. // -ТС. -1905. -вып.5.

221. Сослани Д. Пшавцы //- НО. -1886. -№ 754, 760, 761.

222. Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // -КС. -1900. -№21.

223. Такоева Н.Ф. К вопросу о браке и свадебных обрядах у северных осетин в XIX начале XX вв. // КСИЭА. -XXXII. -1959.

224. Тереножкин А.И. Общественный строй скифов. // Скифы и сарматы. Киев. 1977. -С. 3-28.

225. Туганов Э. О религии алан. // Ж. Дарьял, 1992, № 3

226. Тургиев Т.Б. О земледелии у алан. Догунское время. // УЗ СОГПИ. Т.28, вып.2. Общественные и исторические науки. Орджоникидзе. - 1968.-С. 257-274.

227. Усманова А. «Визуальный поворот» и тендерная история».// Сб.научн. ст. Под ред. Е. Гаповой, У. Усмановой, Л. Пето. Минск: ЕГУ. -2002. -С.302-324.

228. Хазанов Л.М. Материнский род у сарматов. // -ВДИ. -1970. -№ 2.-С. 138-148.

229. Хазанов A.M. Характерные черты сарматского военного искусства. // CA. -1970. - № 2. - С.52-63.

230. Худадов H.A. Заметки о Хевсуретии.// ЗКОИРГО. -1890. -Кн. 14, вып. 1.

231. Чукбар А. В глубине народной жизни // Сотрудник Закавказской миссии.-1912. -№2,3,5.

232. Шилов В.П. Калиновский курганный могильник. // МИА. -1959.- № 60.-С. 18-23.

233. Яценко С.А. Сарматские погребальные ритуалы и осетинская этнография. //РА. 1998.-№3.-С.17-23.

234. Словари, энциклопедии, справочники

235. Мифы народов мира. 1997, т.1.

236. Осетия и осетины. Составитель Казбек Челехсаты. Владикавказ-Санкт-Петербург, 1994. 576 с. с ил.5. Диссертации, авторефераты

237. Бунятян Е.П. Рядовое население Скифии в IV-III вв. до н.э.: Автореф. дис. канд. ист. наук / -Киев, 1981.- 24с.

238. Исламов A.A. Пережитки первобытнообщинного (материнско-родового) уклада у чеченцев и ингушей: Автореф. дис. канд. ист. наук/-Тбилиси, 1973. -26с.

239. Куссаева С.С. Археологические памятники Восточной Осетии У1-1Х вв. н.э. /Чми и Балта/ как исторический источник по древней Алании: Дис. канд. ист. наук / -JL, 1953. -326 с.

240. Очиаури Т.Л. Из истории древнейших верований грузин (кадагоба в Хевсурети): Автореф. дис. канд. ист. наук / -Тбилиси, 1950. -24с.

241. Рагимова Б.Р. Женщина в традиционном дагестанском обществе XIX начала XX века (роль и место в семейной и общественной жизни): Автореф. дис. докт. ист. наук / -Махачкала, 2001. -26с.