автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Творчество Леонида Андреева в оценке современников

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество Леонида Андреева в оценке современников"

^ псковский ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

2 4 ОНГ П:/ -

Диссертационный совет Д. 113.11.02.

На правах рукописи

МАРТЫНОВ! ТАТЬЯНА ИВАНОША ТВОРЧЕСГЕО ЛЮНВДА АНДРЕЕВА В ОЦЕНКЕ СОВРЕМЕННИКОВ

Специальность 10.01.01.- Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ШСКВА - 1994

"абота выполнена на кафедре русской классической лктегатурь. Московского педагогического университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, продессор /.А.Смирнова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

Неду^±я организация: Нижегородский государственный педагоги-■¡езлим институт.

у ; л-данки диисвргидошиго совета Д, 113.11.ОИ но литерм-уроие-двнку при Мое?»веком педагогическом университете / 10700 5, >«о-ква, ул.Энгельса, д.21-а /■

. диссетачциси шмно ознакомиться в оиблиотеке Московского 'одагогг.'-ес-.ого .'Н/'версптета по адресу: Москва, ул.'Радио, Д. 10-а.

о реферат разослан "_" _ 1934 года.

•' ..»ныл сег.-*тат>ь ,

:-сеегтациолного совета /УУ/'

• С1ДВТЧТ филологических наук С.М.Телегин

црочессоп А.А.Газизова; кандидат филологических наук, доцент Е. \.Михеичева.

Твэрчеству Леонида Андреева посвящена огромная литература. Как художник яркого и оригинального таланта, он сразу привлек к себе внимание читателей и критики.Почти каждое новое его произведение вызывало многочисленные статьи в газетах и журналах, очерки, рецензии. Они многое проясняют в творчестве Андреева и его взаимодействии с литературой рубежа веков.

Отношение исследователей начала XX века и последующего времени к прозе и драматургии писателя крайне разноречию. Главной причиной тому является творческая манера Андреева: "скрытая"оценка изображаемых явлений при будто "объективированном" их воплощении, отсутствие прямого выражения ангорских взглядов; Очень часто поэтому отождествлялись позиции персонажей и их создателя, а художника обвиняли в искажении природы людей и смысла бытия.

Необычайный интерес я сочинениям и личности Андреева современники объясняли особда его положением в литературе эпохи, свойствами дарования, способного "свристаллизовать в себе всю скорбь и страдания молодого поколения и наити им небывалое выражение"-1", возбудить интерес "к. тем проклятым вопросам"^, которые назрели в один из самых трагических периодов русской истории.

Попытки разобраться в огромном потоке литературы об Андрееве, обобщить и систематизировать сувдения о нем предпринимались уже при жизни писателя. Первые обзоры работ о художнике содержались в книгах К. Чуковского, ь.Брусянина, В. Льюва-Т'огачевского» в цикле очерков С.Браилэвского. 3 среди литературоведов надаго времени, в какой-то мере касавшихся восприятия Андреева его современниками, следует назвать Л.Иезуитову, С.Ильева, О.Бабичеву, В.Беззубова4.

1. Александрович Ю. После Чехова. Очерк молодой литературы последнего десятилетия /1898-1908/. М. ,1908. С. 39.

2. Арабажин К. Леонид Андреев. Итоги творчества. СПб., 1910. С.1.

3. Чуковский К. Леонвд Андреев большой и маленький. СПб., 1908; Браиловский С. Заклятий талант. //Филологические записки. 1910.

1911. №5,6,9; 15Ш. Ш2; Брусянш В. Леонид Андреев, лизнь и творчество. М. ,1912; Львов-Рогачевский В. Две правды.Книга о Леониде Андрееве. СПб.,1914.

4. Ильев С. Леонид Андреев и символисты. /Д>усская литература.Дооктяо-рьский период. Сб.2. Калуга, 1970; Иезуитова Л. Леонид Андреев в оценке дооктябрьской; социал-демократической критики. /Дченые записки ЛГУ. Вш.76. Л., 1971; Бабичева ».Драматургия Л.Андреева периода первой русской революции. Вологда, 1972; Беззубов В. Леонид Андреев и традиции русского реализма. Таллин, 1984.

Однако при этом недостаточно рассматривалось художественное наследие Андреева, в основном внимание обращалось на письма, высказывания о нем.

Проблема целостного изучения сложного, многозначного, разнохарактерного истолкования творчества и места Андреева в культуре эпохи современными ему критиками и литераторами не была даже поставлена. Нет до сих пор исследования, посвященного соотношению андреевских произведений, сплошь пронизанных мировоззренческими идеями, с с^ило-соцскои мыслью начала XX века. Лишь отдельные моменты этих связей нашли освещение в статье В.Келдыша, книге М.Ермаковой.1

Необходимость в избранной для настоящей диссертации теме, по нашему мнению, давно созрела. Понять сущность творческих искании Андреева, их функциональное значение в духовной атмосфере эпохи можно лишь путем сопоставления всех сложившихся в этот период, нередко противоречащих друг другу, точек зрения на писателя. Такой подход проясняет и общие идейные процессы того времени, круг роаденных им острых проблем.

Цель данного исследования - осмысление творчества Андреева как явления культуры XX века в контексте разнохарактерных взглядов, высказанных при жизни писателя. Особое внимание уделено восприятию личности Андреева, свойственного ему художественно-философского видения мира, принципам изображения действительности, особенностям стиля. Отсюда вытекают конкретные задачи:

- систематизировать весь критический материал начала XX века об Андрееве, ввделить основные, плодотворные русла истолкования его наследия, общее и особенное в отзывах различных деятелей литературы, преодолев устаревпую, уз ко социологическую трактовку литературном борьбы этого периода;

- рассмотреть те современные писателю направления в оценке его прозы и драматургии, которые до сих пор подробно не исследовались /позиции символистов, писателей реалистической ориентации, поэтов И.Ан-ненского и М.Волошина, соотношение эстетических воззрении Андреева

с новейшей философией и др./;

-раскрыть своеобразное решение Андреевым важных философских, эти-

1. Ермакова М. Романы Достоевского и творческие искания в русской литературе XX века. Горький, 1973; Кеадыш В. К проблеме литературных взаимодеиствий в начале X X века /о так называемых "промежуточных" художественных явлениях/. //Русская литература. 1979.

этических и соцдальных вопросов в свете развернувшейся в начале века полемики;

- определить связи между исследованием творчества писателя при его

жизни и в последующее время.

Научная новизна диссертации обусловлена прежде всего тем, что соотношение множества несходных точек зрения на Андреева проясняет актуальность для литературного и ,шире, духовного развития тех творческих свершений его, которые долгие годы подвергались резкой и несптаведливой критике. Б работе устанавливается значение андреевских произведений, раскрывающих противоречивую сущность истории, рэ ли личности и народной массы, а также природы человека: взаимодействие сознательного и подсознательного начал, эмпирического и метафизического истоков бытия. На этой основе уточняются тип художественного мышления, эволюция творчества Андреева, й работе впервые сопоставляются отношения к Андрееву писателей, поэтов, философов, литературных критиков, принадлежавших к неоднородным эстетическим течениям. Благодаря такому подходу выявляются общие тенденции эпохи во многих сферах общественного сознания /художественного, длшэсоог ского, литературно-критического/, внутренние контакты между различными направлениями словесного искусства, в результате преодолеваются, во-первых, взгляд на реализм и модернизм как на якобы статичное явление, во-вторых, схематичное расчленение культуры начала нашего столетия на противоборствующие "секты". Обогащается представление и о родственном Андрееву поиске его современников, и о неповторимости, оригинальности достижений самого писателя.

Изучение творчества Андреева, его места в литературном проиес-се прошлого с использованием не привлекавшихся ранее сочинении, воспоминаний, документов обусловливает значение диссертации в историко-литературном плане. 'Рассмотрение дискуссионных вопросов художественного мышления, психологического мастерства, стиля писателя определяет важность ряда наблюдений и обобщении и в теоретическом аспекте.

Материалам для исследования послужили прозаические и драматургические произведения Леонида Андреева, книги, многочисленные статьи, рецензии, заметки в газетах и журналах дореволюционных лет о творчестве писателя, письма художника и его современников, мемуары, литературоведческие труды последующих лет, а также ц.илосодаскле сочинения, внутренняя перекличка Андреева с которши установлена в настоящей работе.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее

основные положения и выводы могут быть использованы при вузовском изучении творчества Л.Андреева в основных, специальных, лекционных курсах и семинарах по литературе начала XX века, истории русской критики и культуры. Проделанная работа, думается, содействует утверждению нового направления в осмыслении наследия Андреева.

Апробация исследования осуществлялась на научной конференции в Челябинске /1990 г./, нзучно-щвктическои конференции МНУ Д'зУ* г./. Важные положения исследования освещены в 4-х. публикациях. Диссертация обсуждалась на кафедре русской классической литературы МПУ.

Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования. Работа оостоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложения, в котором собраны, систематизированы выдержки из опубликованных при жизни характеристик мировоззрения и творчества Андреева.

Ктаткое содержание работы.

во введении обосновывается тема диссертации, ее значение и практическая ценность, определяется даль и задачи исследования, проводится обзор критической литературы, раскрывается научная новизна работы.

В первой главе - "Писатели-реалисты о творческих исканиях Леонида Андреева"- освещены взаимоотношзния Андреева с писателями реалистической ориентации. В литературной науке весьма полно рассмотрены вопросы восприятия андреевского творчества его старшими современниками Л.Толсгым, А.Чеховым, многолетние отношения и переписка с Горьким. Поэтому в главе преимущественное внимание уделено неиссле- ■ дованнш связям Андреева с его соратниками по литературной группе "Среда", по книгоиздательству "Знание": Н.Телешэвым, В.Вересаевым, Б.Зайцевым, А.Серафимовичем, И.Буниным, А.Куприным, а также с В.Короленко, С.Сергеевш-Ценским, А.Ремизовым и другими, кто оставил отзывы о художественном творчестве и личности писателя.

Литераторы, близко знавшие Андреева, в частности. К;Чуковский, Г.Чулков, В.Беклемишева, утверждали, что гдуппа писателей-реалистов, в которой Андреев "случайно" оказался в начале творческого пути, была внутренне чуада ему с самого начала. В действительности все было не так однозначно.

Если Н.Телешов считал, что Андреев прочно слился со "Средои", безоговорочно поддерживая реалистическое направление кружка, то

В.Вересаеву смысл этих контактов представлялся иначе. Он находил андреевское творчество "и по основным настроениям своим, и а о орще" чуждым реалистически настроенному большинству этого объединения. Однако общим для себя и Андреева писатель признавал тяготение к вопросам рока, судьбы. Подобные мотивы были характерны не только для них двоих. Таково быш веяние времени: к освещению фатальных сил обращались И.Бунин, М.Горький, А.Куприн, Б.Зайцев, А.Ремизов,, хотя трагизм Л.Андреева на этом пути был особенно глубоким. Наблюдения в данной сфере привели к уточнению как сущности "новой литературы", тяготевшей к раскрытию человеческого подсознания, интуитивных порывов, к поиску форм их воплощения, так и творческих принципов Андреева.

Одной из характернейших его черт Вересаев и многие другие очи-тали незаурядную творческую интуицию, которая , по их мнению, во многом, возмещала недостаток знаний "живой конкретной жизни". Однако интуиция писателя, в чем убеждает приведенный анализ произведений, основывалась, несомненно, на глубоком понимании общей духовной атмосферы времени и человеческой психики. А - "отступление "от социально-бытовых обстоятельств было вызвано осознанным стремлзнием ввде-лить, укрупнить определенные особенности внутреннего состояния личности /например, в "Красном смехе"/.

Художественные поиски Андреева, проходившие большей частью вне привычных эстетических рамок, оставили Вересаева равнодушным. Сходное впечатление вынес и В.Короленко, тонко почувствовавший отличие андреевской поэтики от традиционной, но не принявший этих нововведений. Свое ощущение "художественного диссонанса" от андреевских рассказов Короленко сравнивает / со знаком минус/ то с импрессионистическими полотнами, то о "условностью и неискренностью символической стилистики"*. Но склонность к импрессионистической передаче духовных процессов, к символизации явлений так или иначе испытывали все так называемые "молодые реалисты".

Влияние Андреева и членов "Среды" было обоюдным.Немалую роль писатель сыграл в творческом-становлении Б.Зайцева, С.Сергеева-Цен-ского, А.Серафимовича,- что они неоднократно отмечали в своих письмах, воспоминаниях, выступлениях. Изучение этого обширного материала дало возможность определить наиболее актуальные для времени достижения

Андреева.

1.Короленко В. О сборниках товарищества Знание за 1903 год. //Русское богатство. 1904. № 8. Отд.2. С.138.

Одних привлекала его способность проникнуть в противоречивые настроения, переживания, устремления своих современников, интерес к идее преображения мира. Но обнаруживалась и глубокая разница исходных мировоззренческих позиций. Андреев стремился передать внутреннее бьггие человека. Идеальное будущее он связывал с восхождением личности к новым духовнда, нравственным высотам. Серафимович же, например, видел решение "вечных" проблем в социальной революции. Тем не менее по -ниманию психологических процессов он учился у Андреева.

Повышенная чуткость писателя к художественным исканиям начала века особенно была близка Б.Зайцеву. Даже в будто традиционных для тзеалистической литературы темах Андреев расставлял свои акценты. В Центре повествования у него - особая, часто таинственная связь человека и природы, противоречивое состояние души, часто - опустошенное, трагическое мирочувствование. Лтшчем это не только свойство индивидуальности персонажа, а дано как результат веяний времени. Воплощению их . подчинены все ХУ"01®-9 и венные средства и приемы: экспрессивное авторское слово, ассоциатишый строй повествования, символика, повтор деталей с целью усшюния определенного настроения, сочетание обычного и исключительного в коллизиях. Это „вытесняло" из произведении изображение бытовой обстановки, отношении людей. Для Андреева важны не столько характеры персонажей, сколько фююсофско- психологические ситуации • и вызванное ими жизнеощущение героя. Б.Зайцев шел своим путем в литературе, однако им тоже вдадело стремление запечатлзть сложные, необычные переживания, хотя чаще как результат общечеловеческой дисгармонии.

Зайцев, а затем А.Куприн отмечали и другую важную особенность Андреева - интерес к иррациональному, к самым темнш уголкам человеческой души - "бездне". В истолковании такой склэнности допускался явный перегиб: Андреева упрекали в односторонности. Такой вывод ошибочен. В произведениях писателя в противовес "ночным" всегда присутствует рад светлых образов, не только олицетворяющих иную сторону души, но вселяющих уверенность в существование мировой гармонии, надежду на ее достижение в человеческой жизни. Современниками эха сторона его творчества недооценивалась . Мешал сложившийся в критике стереотип: Андреев - законченный пессимист, видевший жизнь лишь в черном свете.

Способность даже в безрадостной атмосфере находить оптимистическую струю сближала Андреева с И.Буниным. При всей несхожести талантов и напряженности личных отношений их объединяло ощущение катастрофичности мира, разобщенности, индивидуалистической замкнутости людей, обреченности красоты и любви. Именно Андреев и Бунин создали образы

"антигероя" /"Мысль", "Мои записки" Андреева; "Я все молчу", 'Петлистые уши" Бунина и другие /, развивая каждый по-своему традиции Достоевского. Разрешение трагических катаклизмов оба искали во вселенском

бытии, в пробуждении природных потенций человека, в осмыслении "вечныЛ

проблем.

Бунину тем не менее совершенно чужды присущие Андрееву исступленная страстность, надрыв, кричащая боль. Именно поэтому большинство бунинских оценок андреевских произведений носило негативный характер. Хотя по "сгущенности" мысли, "плотности" краоок, чувственности и пластичности словесного живописания произведения И.Бунина вполне сопоставимы о андреевскими, в чем просматривается общая тенденция прозы начала века.

Не принимал некоторой пафосноети и риторичности Андреева А.Ремизов. Но все-таки он был искренним почитателем таланта своего старшего современника. Их роднило влечение к обновлению 4орм письма, композиционных структур произведения. Сопоставление исканий этих двух авторов открывает и характерные для них и всей ноши литературы побуждения освободиться от воздействия "натуры", "субъект ивизиро-вать" манеру письма, освоить различные способы воплощения авторского начала в повествовании .

В главе обосновывается закономерная связь Андреева с участниками кружка "Среда", более того, с их творчеством более позднего периода, когда это объединение распалось. Общим для всех писателей было неприятие окружающей действительности, болезненная реакция на бесприютность человека, его отчуждение от мира, внимание к обездоленной, внутренне противоречивой дуав, равно как и постижение гармонического бытия, отрищние декадентской эстетизации пороков, вера в одухотворяющую людей силу искусства. Все шесте они стремились сохранить высоконравственную атмосферу в литературе, поклоняясь общим кумирам -Л.Н.Толстому и А.П.Чехову. "Родная стихия" молодости не утратила и позже своего значения для Андреева. Осмысленные в те годы этические и эстетические ценности продолжали ему светить на трудной дороге жизни, хотя мрачные настроения, мучительные испытания занимали все больнее место.

Во второй главе - "Взгляд русских символистов на искусство слова Л.Андреева"- анализируются оценки как "старших" представителей этого.литературного течения / В.Брюсова, Д.Мережковского, З.Гиппиус, Д.Зилософова, Н.Минского/, так и "младших" /Вач.Иванова, А.Белого /, их вклад в прояснение мироощущения и творческих принципов писателя.

Освещена особая позиция по отношению к Андрееву А.Блока.

Выступления русских символистов сыграли очень важную роль в становлении многифудожников бдагодаря своей, особой концепции искусства и острому интересу к его развитию на рубеже веков. Восприятие ими произведений Андреева было неоднозначным и претерпевало существенные изменения во времени. Однако главное, в чем сходились все символисты,писавшие об Андрееве,-в признании его незаурядного даро-вания.В творчестве писателя их привлекаю ощущение катастрофичности, дисгармоничности окружающего мира и поиск новых, синтетических форм его запечатлевая, стремление к универсальному выражению общих идей в искусстве.

Однако у Андреева немало было и того,что для символистов, особенно "старших", оказалось не только неприемлемым, но и глубоко враждебным. Мережковский, Гиппиус,- Философов как наиболее чуждое себе отметили противоречивое отношние его к Богу. Их вэзмудалэ, что писатель часто обращался к вопросам христианского вероучения и этики. Они считали, что эти вопросы, равно как и вопросы о цели и смысле человеческой жизни,"проблемы бытия", к которым тяготел Андреев, можно ставить и разретть только на базе религиозного сознания, которым он не владел.

Изучение прозы, писем Андреева приводит к убеждению, что утрата веры в Бога для его героев - величайшая трагедия. Однако стремление восстановить утерянное единство с миром путем религии для Андреева всего лишь "выдумка, фальшивка". Он понимал Бога как "Бога-любовь, Бога-справедливость, мудрость и чудо,"1 то есть как Высшее гармоническое Начало бытия. В жизне-творящую роль искусства, созидающего новую религию /идея символизма /, - Андреев не верил. Поэтому нельзя говорить об атеизме писателя, можно - о его критическом отношении к отдельным постулатам христианства.

При столь серьезных расхождениях была одна область, которая, несомненно, сближала дискутирующих. Это - отход от сковывающих художника объективизма, традиционно- реалистических принципов поэтики, поиск иных приемов изображения. Общим было тяготение к "второй реальности", где свободно воплопщась сокрытая сущность явлений.

Мысль о необходимости обновления литературы путем слияния реализма с символизмом складывалась у Андреева постепенно; во второй половине 900-х годов необходимость их органического синтеза приобрела программный характер. Тем не менее и здесь писатель был самостоя-

1. Искусство. 1925. К 2. 0.266.

телен. Символ в художественной системе Андреева становился средством выражения универсальных, трудно постижимых тенденций духовной жизни, конкретно-социального или вечного, общечеловеческого происхождения. Символ для „младо символистов"- путь к открытию феномена "души мира", Вечной Женственности, идеальной, божественной красоты, или, как

для Мережковского, - к спонтанным религиозным откровениям.

Осмысление отношения символистов к Андрееву помогает уточнить тип его художественного мышления. "Неореализм" понимался Андреевым как способность раскрыть ирреальное в реальном, сверхчувственное в конкретном. Действительность в творчестве Андреева вполне "объективная", то есть существующая независимо отсознания, а герой большинства его произведений ровден определенной общественной средой. Но он несет в себе некие общие , изначальные для человечества мироощущения. Отрицание сквозного социального детерминизма сочетается у Андреева с обращением к противоречиям, конфликтам современной ему духовной атмосферы. ,

.Своеобразно воспринимали творчество Андреева А.Белый и А.Блок. Произведения писателя оценивались ими глубоко личностно и непосредственно. Интерес А,Белого и Блока к писателю объяснялся особенностями собственного их мировосприятия, глубиной проникновения в кризисную переходную ситуацию в развитии человечества, тревогой за су-дь-бу России, ее культуры, напряженным влечением к разрешению "проклятых вопросов". Все это не в меньшей степени характерно и для Андреева.

В 900-е годы произведения Андреева расценивались А.Белым как нечто близкое себе. Однако позднее, продолжая стойко отстаивать чистоту символистской программы, он меняет свою позицию, усматривая теперь в сочинениях Андреева некую "беспомощность". Так он определил равнодушие к своей "религии жизни". А.Белый утверждал, что Андреев .

вшютную подошел к символизму, но остановился из-за некоторой ограниченности. Причину 0Э он ввдел в том, что Андреев будто, стремясь быть символистом, не сумел разорвать окончательно связь с реализмом.

При ясно наметившемся к концу 900-х годов охлаждении к писате-ло его былых поклонников из кружка А.Белого, именно "младосимволис-ты" наиболее глубоко почувствовали творческие прозрения художника, подлинный смысл многих его рассказов и повестей. Трагическое состояние мира и человека Андреев передал с такой страстной силой, что в какой-то мере содействовал прояснению отдельных положений в концеп-

-ю-

дии жизни А.Белого и А.Блока.

А.Блок, неоднократно указывавший на важность для себя внутренних перекличек с Андреевым, главную его заслугу усматривал в раскрытии не только духовных катаклизмов эпохи, но и потенций нового развития. Ведущим мотивом творчества Андреева поэт назвал роковое, непреодолимое разобщение людей, не способных в своем одиночестве достичь не только других, но и собственную личность, что и расценил глав-нш умонастроением эпохи "безвременья".

Блок защищал писателя от нападок критиков, обвинявших его в реакционности, в "мрачном безысходном пессимизме". В диссертации на материале статей Блока, высказывании Андреева, анализа его произведений устанавливается некоторое сходство в самом их понимании пессимизма и оптимизма. Оба художника отдавали предпочтение "трагическому миро оэзерцанию", единственно способному, как сказал Блок, дать ключ к постижению сложного мира.

Позже блоковская оценка андреевского творчества меняется. Оно видится теперь выражением уже упвдшей эпохи .потрясении и катаклизмов. Создателя лирического цикла "Родина" отвращает якобы "натурализм", "наглый пессимизм" Андреева. Однако после его. смерти, в 1919 году, вновь задумываясь над сущностью андреевского таланта, Блок дает глубоко сочувственный отзыв, акцентируя главные завоевания писателя: глубинное проникновение в трагическую противоречивость человеческой души, жажду преодоления несовершенства жизни, веру в высщую духовную силу самоотвержения и творчества. Динамика отношения "младосимволшс-тов' к Андрееву, рассмотренная в главе, помогает обосновать единство философско-нраветвенных устремлений у художников самой разнородной ориентации - подлинных выразителей своего времени.

Сам Андреев не принимал делвния писателей на реалистов и символистов, оно казалось ему формальнш, не определшющим творческого лшвд. Он открыто восставал против любых типологических определений своего творчества, ввдвигая и практически осуществляя идею свободного совмещения самых различных по своей природе художественных принципов. Шесте с тем корень расхождения литературных направлений он видел не в различиях стилей, поэтики, а в подходе к человеку. Именно в свете таких взглядов рассмотрено в диссертации взаимодействие в творчестве писателя разных средств воплощения действительности.

Третья глава - "Проза и драматургия Андреева в оценке литературной критики"- освещает восприятие феномена Андреева представителей эстетической мысли различной ориентации: демократической /Й.Михайлов-

скии, М.Протопопов, 0.Миртов, Треплев, Н.Ашешэв и др./, сторонниками марксистском теории /Г.Плеханов, В.Воровским, А.Луначарский, М.Не-ведомский, В.Львов-РогачевскиЙ и др./, защитниками интуитивизма в искусстве /¡о.Аихенвальд, к.Чуковский, Н.Абрамович и др./, "чистого эстетизма" / Е.Колтоновская, Л.Гуревич, И.Игнатов, С.Андрианов /, религиогного миросозердания /епископ Георгии, А.Брянцев,2^г«4/ . Дается целостная картина взглядов на творчество писателя современной ему критики, ее достижений и недостатков.

Современникам удалось отметить много важного и существенного в художественном мире Андреем, хотя единого взгляда на его творчество так и не было выработано. Новаторское и по содержанию, и во способам его воплощения наследие художника требовало временной отстраненности, осмысления дальнейшей судьбы созданных его талантом литериурных явле

яии. Этим объясняется и обилие взаимоисключающих мнении по поводу одних и тех же произведений. Но как ни парадоксально, именно из различных суждений перед исследователем наших дней складывается глубокая и цельная картина художественного мира Андреева.

Изучение многочисленных отзывов о писателе привело к обнаружению общих тенденции в восприятии Андреева его современниками. Критики всех направлений и течении признавали огромный талант писателя, считали его нозш ярким явлением в искусстве XX века. Они не пришли к единому мнению о характере его творчества, но тем не менее указали на его синтетический характер /Н.Ашешэв/, на связь с предшествующей литературной традицией и ее переосмысление / ИЛнненскии, 0.Миртов, А.Закржевский/, на отказ от старых приемов типизации / К.Арабажин, Т.Ганжулевич/, на внимание к вечным вопросам бытия. Была предпринята попытка периодизации андреевского творчества, осмысления его художественной эволюции /М.Неведомский, В.Воровский, К.Арабажин/.

В главе раскрыты многие, проистекающие из идейных и эстетических позиций разных групп , разногласия на пути осмысления личности и произведении Андреева. "Интуитивисты" явно преувеличивали метафизические мотивы в его прозе. "Марксисты", не учитывая взглядов писателя на развитие мира, обвиняли его в искажении картины русской революции. "Зстеты", напротив, критиковали за протяженность к социальным вопросам. Немудрено, что художеетвенная доминанта в сочинениях Андреева указывалась каждый раз своя.

Тип художественного мышления писателя обозначался очень разно: "критический реализм", "фантастический реализм", "неореализм", "реальный мистицизм", "художественный символизм", "экспрессионизм".

В каждом из этих определений, что вытекает из их анализа, заключена доля истины* Сам писатель резко выступал против догматических попыток ограничить его творчество какими бы то ни бы® умозрительнье ми рамками, "измами", считая деление по формальному признаку несущественным и даже вредным.

Целостность и стройность художественной системе Андреева, единство всему созданному им при всем многообразии стилистических приемов придавал) постоянное следование одной цели: изображению "современной души, души утонченной и сложной, пронизанной светом мысли, творящей ценности новых переживаний, отыскавшей неведомые источники нового и глубочайшэго трагизма"^-.

Именно о этой точки зрения, несомненно, исходили при истолковании произведений Андреева поэты И.Анненский и М.Волошин. И.Анненс-кий, отмечая своеобразное преломление в созданиях писателя традиций Достоевского и Чехова, справедливо замечал у Андреева вместо объективированного рассказа - "сгущение теней и беспокойные пятна", не картины, а "давящие, больные сны", которые "рушат привычки" реалистического воссоздания мира?. Поэт счел эстетическую лрироду писателя близкои символизму. Символ же у Андреева - прежде всего внешнее обобщенное выражение внутреннего состояния персонажа. Но Анненскии сумел оттенить одну из существенных сторон в андреевском творчестве: "Он/Андреев-Т.М./ умеет показать за самой бессмысленной и ничтожной жизнью перспективы, пугающие своей отдаленностью"1^. В приближении этих перспектив - в духовном перерождении личности и есть смысл творчества художника.

В четветяой главе -* "Леонид Андреев и неофилзсофские концепции начала XX века"- андреевское творчество раскрывается в соотношении с некоторыми тенденциями новейшей русской философии, выраженным ¿.Розановым, Л.Шестовым, Р.Ивановым-Разумником и другими.

Современники писателя, отмечая тесную его связь с господствовавшими мировоззренческими течениями, именно в "философской подпочве" произведений ввдели секрет их необычайной популярности. Да и сам писатель называл себя "философом, хотя большей частью бесоозна-

1,Андреев Л. Полное собр.соч. В 8 томах. СПб., 1913. Т.8. С.311. '¿.Анненскии И. Книги отражений. М., Наука. 1978. С.324.

3. Там же. С.328.

тельным". 1

а основу всего миропонимания Андреева, по мнению Р.Иванова-Разумника, пожжен вопрос о смысле человеческого существования. Создатель теории "имманентного субъективизма" полагал, что писателем разделяется ее основной принцип, утверждающий, что всякий человек есть самоцель. К подтверждению этого положения и сводился у Иванова-Разумника анализ андреевских сочинений. Отсюда - ряд интересных наблюдении за героями писателя, но отсюда же - неизбежная односторонность, игнорирование тех сторон его творчества, которые не укладывались в •русло философских построений Иванова-Разумника.

Писатель постигал не только сущность человека, но его отногае-ни-я о окружающими, объективный смысл субъективной деятельности, характер и возможности духовного преображения мира. Андреев видел смысл существования не только в сиюминутном его течении, что убедительно подтверждают его "Жизнь Василия.Фивейского", "Жизнь Человека", "Савва", "Иуда Искариот" и другие произведения, шзывает возражение и попытка Иванова-Разумника доказать отказ Андреева от "нуменальной" точки зрения на смысл человеческой жизни и его приход якобы к точке зрения "феноменальной". Это не совсем так.

Автор "Жизни Человека" болезненно воспринимал краткость пребывания человека на земле, равнодушие к его сграданида и исканиям жес-

токой"судьбы", "рока", одинаковую обреченность на. гибель всех, даже отмеченных талантом. Шесте с тем в этой пьесе Андреев раскрыл непре.

ходящее значение нравственныфенностей, вечное благо созидания, подвижничества, которое продолжает светить миру даже после смерти тех, кто ими обладал. Понимание этой истины дает силу герофрамы в его бунте против фатальной ограниченности земного бытия. Андреев не только углублялся в неразрешимое, но находил в глубинах человеческого духа невостребованные возможности, непробуженные потенции - в этом позитивное начало его творчества.

Весьма близок Л,Андрееву своими размышлениями о человеческих судьбах был Лев Изотов. На эту внутреннюю перекличку указывали еще их современники /р.Йвано»-Разумник, А.Захржевский/. Она выражалась прежде всего в углублении в проблемы человеческого разобществленяя и свободы. Но здесь же возникали и значительные расходдения.

Одиночество для Л.Швстова -необходимое условие самоопределения

1. Чуковский К. Современники. М., 1963. С. 302.

личности. Он отстаивал идею самосознания индивидуальности в страдании. Отчаяние человека и по Андрееву часто ведет к возникновению побудительной душевной энергии. Именно потрясения нередко рождают смелый поиск /"11изнь Василия Фивеиского", 'Тот,кто получает пощечины"/. Тем не менее в конечном итоге писатель и философ приходят к различным выводам.

Вера, надежна, любовь для Андреева и Изотова одинаково недостижимы. И все же личность в творчестве писателя обладает совершенно • иными,в сравнении с представлениями Л. Шестова, потенциями. От природы ек свойственны в произведениях Андреева светлые, гуманные запросы, жажда всеобщей гармонии, хотя по той же природе и недоступны совершенные знания о смысле жизни.Глубокаа тайна судаго часто предопределяет бесплодность высоких стремлений. Тем не менее именно они противостоят з^.

Отношение к разуму - еще одна сфера болезненных раздушив Андреева и Л. Шестова. Здесь тоже наметились совпадения и различия. Шес-товскии "вызов разуму" объясняется невозможностью мысли, по мнению философа, ответить на вопрос о возникновении мирового зла, логически оправдать страдания. Наука, рассудок делают личность рабом необходимости, лишают творческой перспективы.

У Андреева тоже нередко можно встретить суждения о двойственности человеческого разума. Поэтому писателю подчас приписывали полное неверие в человеческую мысль. Андтэеев же никогда не сомневался в ее силе, но в стихии бытийных и конкретно-социальных противоречии-видел ее разрушение. Пафос художника направлен не против мышления как такового, а против рационалистических, мертво-логических, безнравственных исканий порочной личности /"Мысль", "Мои записки", "Тьма"/. Сложностей процесса познания Андреев, однако, не уменьшал. Они рождались не одной лишь ограниченностью субъекта, а часто "про-истекали"из глубин психики человека, неподвластных ему самому. Андрееву, как и Л. Шеегову, и многим их современникам,были чужды идеи позитивизма, утилитаристскои логики, притязающей на "точное" знание.

Трагизм индивидуального существования Л.Шестову ввделся глав-нш образом в том, что "проклятие смерти"стоит над каждой минутой существования. Одваков этом же и его ценность: сознание конечности жизни, считал Л.Шестов,способствует формированию человеческой души, дисциплинирует волю.

Смерть и для героев Андреева - сила, заставляющая ло-новоцу, более широко и осмысленно взглянуть на себя, на окружающее, на скры-

тый смысл бытия /"Губернатор", "Елеазар"/. В произведениях Андреева присутствует и другой мотив - часто неожиданно наступающая кончина становится возмездием за ошибки, гордость, превышение своих возмож-ностейй/ например, в "Жизни Василия Фивейского"/.

Приведенное в диссертации многоаспектное соотнесение андреевских произведений с важными положениями теории Льва Швстова опровергает часто высказываемую точку зрения на Андреева как певца одиночества, противоречивого разума, смерти. Одновременно сравнительный анализ позволил углубиться в своеобразие этих характерных для писателя мотивов.

Среди религиозных мыслителен начала столетия однозначно негативно о творчестве Андреева высказывался В.Розанов. Однако уже сам факт полемики указывает на ее значение для постижения наследия писателя. Причины этого неприятия особенно ярко выявились в отзыве Розанова на повесть "Иуда Искариот и другие".

Розанов, как известно, не принимая христианского аскетизма, высоко ценил личность и вероучение Христа. В воплощении евангелистского мифа Андреевым ему виделось ниспровержение священной истины, кощунственное "снижение" образа Сына Божьего. Писатель, действительно, слишком смело поставил рядом с Иисусом - предателя Иуду, представив его выразителем мечты страждущих масс о мгновенном Божественном чуде. Лишь убедившись в необходимости глубокого перерождения людей, андреевский Иуда преодолевает свое эгоистическое желание "скорректировать" самоотверженные деяния Иисуса. Явное переосмысление новозаветного сюжета, связанного с Иудой, никоим образом не снакада величественных помыслов, идеальности Христа в изображении Андреева. Однако этот образ обрел здесь роль, не приемлемую для Розанова.

Андрееву было близко в Евангелии понимание перелома в человеческом сознании, нравственного преображения жизни. Писатель мечтал о личности, способной, подобно Христу, открывать новые духовные, ценности. В сущности,представления самого Розанова об Иисусе были недалеки от андреевских. В Библии писатель нашел перекличку со своим идеалом пробуждения души, торжества высших начал любви и братства. Обращение к древнему источнику позволяло избежать частностей, выделить сущностные явления, мечту -о совершенствовании человечества. Евангелистский миф был призван передать авторскую идею развития мира. Здесь, очевидно, и заключена главная причина иронии Розанова. Философ считал: "Русская история в некоторых частях испорчена - и именно, где она суетилась. Но где она "лежала" - всегда выходило хорош и

успешно"1. Андреев, напротив, с духовит подъемом связывал истори ческое движение страны. Не принимая кровопролитную борьбу классов, он отстаивал необходимость интеллектуально-нравственного развития че

ловечеотва. Певцу "Уединенного", стороннику самоуглубленного одиночества, Розанову были чудцы такие устремления.

Зидшая ант ином ичность юс позиций не снимает характерность обеих фигур для литературы XX века. Смелое проникновение в неизведанные тайны человеческого духа, постижение сложного переплетения сознания и подсознания, столкновение мысли и чувства, разума и инстинкта, тяготение к опыту Достоеввкого - все это присутствует в произ ведениях Андреева и Розанова, усиливая свойственную многим писателям этого времени сходную тенденцию.

В работах об Андрееве М.Рейснера больной интерес представляет проводимое соотнесение взгледов писателя и создателей философии .индивидуализма, в частности, Ф.Ницма. Хотя в целом выводы Релснера вызывая/т много возражений, сопоставление мотивов творчества Андреева с идеями немецкого философа позволяет раскрыть важные черты миропонимания художника.

Рейснер справедливо полагал, что в работах Ншдае Андреева привлекал прежде всего протест против нивелирования личности, ханжества, лицемерия лживой мещанской морали, богоборчество. Однако вызывает несогласие причисление писателя к сторонникам учения о сверхчеловеке. В"Рассказе о Сергее Петровиче" автор выносит приговор ницшеанскои вдее, разоблачает пагубное влияние ее на несфориировавщуюся личность и на жизнь вообще. Еще более определенно развенчиваются убеждения ницшеанца в рассказе "Мысль".

Идеалы Андреева лежат совсем в другой области. При некоторой своей расплывчатости и неопределенности они все-таки тесно связаны с понятиями добра, красоты, гармонии. Но сторонник ницшеанского направления в творчестве Андреева совершенно прав, когда утверждает, что учение Ницше содействовало углублению литературы в человеческую личность, в развитие ее самосознания.

Соприкосновение творчества Андреева в той или иной плоскости с философскими искания« тубежа веков свидетельствует, во-первых, о

1.Розанов В. Из философии народной души. // Новое время. 1916. 30 июня.

значительности поисков художника. >3 бурном потоке жизни черпал он свои идеи, как бы открывая реальные истоки новейших концепции, й не так уж важно .соглашались ли их создатели о писателем /как Р. Иванов-Разумник, М.Реиснер/ или активно не принимали его поиски /как ¿¿.Розанов/, либо просто не замечали их /как Л.Шестов/. Интересна ежа пепекличка, пусть выразившаяся и в полемике. Рассмотрение этих связей немало проясняет творческие достижения Андреева, да и некоторые черты философских теории его времени.

¡ю-аторых, весьма показателен длкт переосмысления писателем различных воззрении. Андреев не просто утверждал определенные положения, взгляды, но "выверял" их в сложном душевном опыте своих героев. Он сумел прозорливо увидеть разные пункции современных ему Иде*:, выделить их позитивную или негативную роль в мире. Вот почему писатель убеждал в сдр!ведливости своих выводов активнее и доказательнее теоретиков.

заключении диссертации подводятся итоги исследования, прослеживаются этапы изучения наследия Андреева в послереволюционные годы.

В приложении систематизированы наиболее характерные, малоиз вестньЮ суждения современников писателя о его творчестъе и личности.

Основные положения исследования освещены в следующих работах диссертанта:

1. Проблема человека а творчестве Л.Андреева и М.Горького. // Проблема характера в литературе. Сборник тезисов.- Челябинск, 199и. С. 6-10.

¿. А.Блок о трагическом в творчестве Леонида Андреева. //Вопросы эстетики в контексте художественной литературы.Межвузовский сборник научных трудов.-М. ,1992.-е. 129-139.

3.0т Евангелия к философии истории. Рассказ Андреева "Иуда Искариот и другие" в оценке В.^озанова. // Взаимодействие творческих индивидуальностей русских писателей Х1Х-начала X X века.Межвузовский соо] ник научных трудов.-Ч., 1994.-С. 172-180.

4. Л.Андреев и Л.Шестов о феномене человеческой личности. // Российский литературоведческий журнал.-М., 1994. Я 4 /в печати/.