Античный образ человека: исторический смысл и судьба в диалоге культур

Баранов, Сергей Александрович

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Античный образ человека: исторический смысл и судьба в диалоге культур

Год: 2009
Автор научной работы: Баранов, Сергей Александрович
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Великий Новгород
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Античный образ человека: исторический смысл и судьба в диалоге культур'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Античный образ человека: исторический смысл и судьба в диалоге культур"

□ □347' 1Э6Э

На правах рукописи

БАРАНОВ Сергей Александрович

АНТИЧНЫЙ ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА: ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ И СУДЬБА В ДИАЛОГЕ КУЛЬТУР

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры (философские науки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Великий Новгород - 2009 0

003471969

Работа выполнена на кафедре философии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого».

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Быстрое Владимир Юрьевич.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Светлов Роман Викторович;

кандидат философских наук, доцент Соколов Алексей Михайлович.

Ведущая организация:

Русская Христианская гуманитарная академия.

Защита состоится «26» июня 2009 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.168.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Новгородском государственном университете имени Ярослава Мудрого по адресу: 173014, Великий Новгород, Антоново, Гуманитарный институт, ауд. 313.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Гуманитарного института Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого.

Автореферат разослан мая 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук,

доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы исследования. Современный мир в той мере, в какой он стремится осознать духовные и исторические истоки своего мировоззрения, определить принципы функционирования современной цивилизации, неизбежно обращается к далеким временам античности. Там мы обнаруживаем тот эталон разумности и эстетического совершенства, который стремимся сохранить и, по мере возможностей, превзойти. Вместе с тем все достоинства далекой античной цивилизации - как непреходящие, так и недоступные нам - находят свое закономерное воплощение в античном образе человека, в зримом и осязаемом олицетворении античного начала. Античность выступает для нас исходным пунктом, точкой отсчета, а античный человек - обязательным собеседником в диалоге культур.

Неслучайно, что и сами понятия «диалог», «диалектика» восходят к этой исторической эпохе. Нередко эти понятия трактуются весьма поверхностно, в качестве указания на всегда характерный для общения между людьми спор, на их способность дискутировать, обсуждать какие-то представляющиеся важными вещи. Однако, как известно, диалоги Платона не являются случайной формой философии, а призваны актуализировать диалогическую сущность, диалектическую природу самого мышления. Иными словами, на вопрос "что значит мыслить?" ответ греков предполагал не монолог владельца абсолютной истины, а диалог разума с самим собой. Именно такое понимание диалога скрывается в знаменитом изречении, приписываемом Сократу: «познай самого себя», которое предполагает и странное, на первый взгляд, самораздвоение мыслящего субъекта на того, кто познает, и того, кто познается, и не менее странное - как результат самопознания - воссоединение с тем загадочным незнакомцем, который внутри меня вступает со мной в спор.

Если эксплицировать эту ситуацию на современный мир в целом, то несложно заметить, что, пытаясь найти свое место в мире, продумывая свое отношение к прошлому и будущему, мы всегда оказываемся в той ситуации диалога, в которой впервые обнаружил себя человек античности. Таким образом, мы невольно следуем за ним, и это подражание выходит за рамки исходного образца, так как мы пытаемся определить свое «Я» в истории. Это означает, прояснить его в отношении к другим историческим эпохам, к иным цивилизациям, что во времена Древней Греции было еще невозможно. Вступая в диалог культур, мы воспроизводим ситуацию античного человека, с той разницей, что круг собеседников кардинально изменился. Тем интереснее античный спор логоса с самим собой, так как он всегда ограничивается самопознанием, но результаты его самораздвоения, возникшие в этом споре, затем, в истории, находят свое воплощение не только в различных философских системах, но и в различных культурных формациях (как реально существовавших, так и потенциально возможных), а также в мировоззренческих позициях личности. Возникает искушение создать, проследив процессы самораздвоения логоса и его последующего воссоединения, некую модальную логику, которая была бы в состоянии объяснить не только типологию всех возможных культурных формаций, но и законо-

мерности перехода от одной формации к другой. Завораживает открывающаяся при этом возможность перевода с одного языка культуры на другой, перевода, при котором обнаруживается, что одни и те же логические затруднения и ситуации воспроизводятся в разных типах культур в различных формах. Если нам становится известно, как разрешалась та или иная проблема в рамках определенного миропонимания, оставшегося в прошлом, то мы можем предвидеть какое решение данная проблема, выраженная в другой форме, получит в настоящем или в будущем.

Разумеется, эпоха античности остается весьма привлекательным объектом исследований в культурологической науке. В то же время древнегреческий мир как особый культурно-исторический тип миропонимания, а

также соответствующий ему образ человека, неизбежно включается в различные идеальные конструкции - мифологемы, идеологемы, теории, - и в этих построениях выступает не только как объект анализа или оценки, но и как субъективная модальность мышления и чувственности современного человека, как горизонт его субъективности. Понятая таким образом античность оказывается не столько ушедшей в прошлое исторической эпохой, но напротив, повсеместно обнаруживает свою сопричастность в поисках оснований мироздания, смысла жизни, целостного и гармоничного бытия.

Итак, рассмотрение образа античного человека в аспекте его функционирования в современной культуре, а также причастности к динамике культурно-исторического развития мира в наше время, обладает несомненной актуальностью. Исследуемый образ включен в специфическую логику развития культуры, которую можно назвать диалогикой и которая оказывается моделью диалога различных культурно-исторических типов миропонимании, миропорядков. Поэтому изучение механизмов осуществления античного образа человека, его эволюции позволяет выявлять фундаментальные мировоззренческие предпосылки современной культуры, более того, позволяет выявить ее границы и возможности их преодоления.

Степень научной разработанности темы диссертации. Исторические исследования, посвященные античности, необозримы. Но к теме диссертационного исследования имеют отношение, в первую очередь, те работы, где предпринимаются попытки дать целостную картину античной культуры, включая не только описание механизмов ее функционирования, но и особенности ее восприятия людьми, жившими и в хронологических границах древнегреческой цивилизации и в иные исторические эпохи. Среди подобного рода исторических исследований следует на первое место поставить работы представителей школы «Анналов» (Ф.Арьес, М.Блок, Ф.Бродель, Ж.Ле Гофф, Л.Февр и др.), для которых принципиальное значение при исследовании античной цивилизации, как и других цивилизаций, приобретает не только ее объективное значение, не только ее место в историческом процессе в целом, но, в первую очередь, то, каким образом люди, жившие в эту эпоху, сами представляли себе ее смысл и ее предназначение.

В отечественной исследовательской литературе образцовыми (прежде всего по глубокому знанию источников и использованию достижений мирового

антиковедения) остаются работы А.Ф. Лосева и А.А. Тахо-Годи. Из множества других работ следует особо отметить исследования В.В.Бибихина, а также Т.В.Васильевой, посвященные проблеме формирования языка философии на материале классического периода античной истории. Заслуживает внимания критическое переиздание диалога «Федр», предпринятое Ю.А.Шичалиным, который во вступительной статье и в комментариях попытался восстановить исторический и культурный контекст, в котором создавался диалог. На реконструкцию логики возникновения и развития научного мышления античности направлены работы П.П.Гайденко, К.А.Сергеева, Я.А.Слинина.

Целостный образ античной цивилизации закономерно возникает в исследованиях, посвященных изучению культуры быта и повседневности античности (С.С.Аверинцев, М.Л. Гаспаров, Г.С.Кнабе, и др.), которая, как правило, противопоставляется официальной политической и государственной культуре, находящей свое выражение в войнах и походах, в интригах, связанных с борьбой за власть между династиями и т.д.

Ключевое методологическое значение для диссертационного исследования имеют работы представителей школы «диалога культур» (В.С.Библера, А.В.Ахутина, И.Е.Берлянд и др.), где каждая культура рассматривается как имеющая свой особый тип загадки (тип энигматичности) и свой специфический способ разгадывания (свой тип разума, свою логику). Например, античная культура загадывает себя в форме апорий, например, у Зенона Элейского или в виде антиномичных определений бытия и ничто, бытия и движения, единого и многого в платоновском диалоге «Парменид». Разгадать загадку бытия означает для греческого мышления найти границы, заключить хаос становящегося мира в пределы формы эстетически совершенного эйдоса. Эстетическое совершенство оказывается ключом к тайне античной цивилизации. Та высшая ступень, до которой поднимается древнегреческий мир, является ступенью красоты. Следовательно, формирующим началом всей античной культуры является принцип прекрасной индивидуальности, олицетворяемый античным образом человека.

Исходя из этого несомненного положения, мы формулируем цель исследования следующим образом: исследовать генезис и структуру античного образа человека в контексте проблемы диалога культур.

Задачи исследования:

- проанализировать образ человека в античности с точки зрения его формы, в аспекте его пластической телесности;

- описать содержание античного образа человека исходя из его противопоставления христианским антропологическим представлениям;

- раскрыть эволюцию характерной для античной культуры религиозной картины мироздания и определить место и роль человека в этой картине;

- рассмотреть особенности формирования античного образа человека в его противопоставлении «варварству»;

- исследовать важнейшие исторические факты, свидетельствующие о месте и роли инициатических обществ в античной культуре;

- охарактеризовать основные элементы античной интеллектуальной культуры с точки зрения ее формы;

- показать связь античной интеллектуальной культуры с мистическим (трансперсональным) опытом.

Объектом исследования является культура античности, рассматриваемая в динамике собственных эволюционных изменений и в своем отношении к иным историческим эпохам.

Предметом исследования выступает античный образ человека и та специфическая роль, которую этот образ играет в истории западноевропейской цивилизации.

Методологической основой исследования является принцип единства логического и исторического, состоящий в том, что теоретический анализ исторических и культурных феноменов должен отражать реальный исторический процесс возникновения и развития этих феноменов, причем теория должна соответствовать истории, но не копировать ее, а, абстрагируясь от случайных явлений и фактов, воспроизводить сущность и смысл исторических событий. Этот методологический принцип находит свое выражение в применении методов исторической компаративистики, предполагающих сравнительный анализ различных культурно-исторических типов, генеалогического метода, настаивающего на том, что любые феномены прошлого продуцируются из настоящего, и, в первую очередь, антропного метода, заключающегося в требовании рассматривать культурно-исторические феномены в единстве их объективно-событийного и субъективно-перцептивного содержаний.

Научная новизна данного исследования заключается в том, что в нём впервые предпринята попытка целостного анализа генезиса и структуры античного образа человека в контексте проблемы диалога культур. Античный образ человека включен в специфическую логику существования и функционирования культуры, предполагающую диалог и взаимное обогащение различных культурно-исторических типов миропониманий. Поэтому важна не только реконструкция этого образа в тех параметрах, в каких его воспринимали сами носители античной культуры, но и осмысление особенностей рецепции этого образа в иные исторические эпохи, в том числе и в эпоху современности. Подобное понимание позволяет выявлять фундаментальные мировоззренческие предпосылки культуры современного мира, обнаруживать ее границы и возможности их расширения или, даже преодоления. Выполненное исследование, хотя и не исчерпывает данную проблематику, тем не менее, вносит в ее изучение новые теоретические и методологические акценты.

Научная новизна диссертационной работы выражается в следующих положениях, выносимых на защиту:

ной индивидуальности, выступающий как формообразующий принцип всей античной цивилизации в целом;

- религиозной картине мироздания античности свойственно представление о «дружеском» сотрудничестве людей и богов в их общем противостоянии судьбе, разворачивающимся в особом сакральном пространстве, которое предполагает характерное для всех традиционных обществ символическое отождествление человеческого тела, жилища и космоса;

- страх и надежда, играющие главную роль в христианских представлениях о человеке, в античности связываются с естественным «варварским» состоянием, преодолеваемым античным аристократическим идеалом человека, для которого более предпочтительным является стойкость перед ударами судьбы;

- содержание античного образа человека в значительной мере формируется в инициатических обществах, через институт инициации, предполагающий не только строгое следование ритуалу, но и глубокое внутреннее преображение человеческой личности;

- проявления свойственной античности культуры умозрения обнаруживаются не только в деятельности инициатических обществ, но и в таких феноменах античной цивилизации, как философия и метафизика, рассматриваемых не со стороны своего содержания, но со стороны формы, с точки зрения уровня и технологий интеллектуальной культуры;

- античная философия и метафизика, рассматриваемые как формы интеллектуальной культуры, релевантны определенным состояниям сознания, связанным с мистическим (трансперсональным) опытом.

Теоретико-практическая значимость работы.

В ходе исследования были получены результаты, имеющие теоретическую значимость и практическое применение в области философии религии, философии культуры, философской антропологии, философии истории. Значимость результатов исследования обусловлена необходимостью осознания механизмов ориентации личности в культурной среде современности. Разработанные в исследовании положении об особенностях функционирования античного образа человека в культуре могут стать основой для проведения дальнейших исследований в области философской антропологии и философии культуры, а также могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по философии культуры, философии религии, исторической культурологии и исторической антропологии.

Петербургские религиоведческие чтения" (2002); "Образ рая: от мифа к утопии" (Санкт-Петербург, 2003). Автор диссертации участвовал в работе историко-философской конференции "Универсум платоновской мысли" ( 2006 г.), в семинаре Санкт-Петербургского платоновского общества на тему: "Платоновская и аристотелевская традиции в античности и в европейской философии" (2005 г.), в 2006 году - в работе семинара Санкт-Петербургского платоновского общества на тему: "Философ или политик? Политическая философия и платонизм" (2006 г.), а также в дискуссия на Всероссийских научных конференциях «Бренное и вечное: социально-мифологические и политософские измерения идеологии в "массовых обществах"» (Великий Новгород, 9-10 октября 2007 г.) и «Бренное и вечное: социальные ритуалы в мифологизированном пространстве современного мира» (Великий Новгород, 21-22 октября 2008 г.).

Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедры философии НовГУ и было рекомендовано к защите.

Структура работы

Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, семи параграфов, заключения, списка использованной литературы. Содержание работы

изложено на_страницах. Список использованной литературы содержит_

названий.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, характеризуется степень разработанности проблемы, формулируются цели и задачи исследования, методологические принципы диссертационной работы, научная новизна, положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования, его апробация.

В первой главе «Символические репрезентации духа и тела в античной культуре» дана общая характеристика формы и содержания античного образа человека.

В первом параграфе «Античный образ человека и символика телесности» рассматривается телесный аспект античного образа человека, предполагающий уникальную и не повторяющуюся более в истории возможность восприятия тела как лица. Он символизирует принцип прекрасной индивидуальности, выступающий как формообразующий принцип всей античной цивилизации в целом. Античная культура правомерно связывается со становлением и расцветом человеческой индивидуальности. Подобно тому, как в жизни отдельного человека период становления индивидуальности приходится на время юности, так и античный мир принято сравнивать с юностью человечества. Все формы общественной жизни античной цивилизации, - государство, религия, семья, право и другие, - удивительно соразмерны человеческой индивидуальности. Индивидуальность является целью существования всех этих форм. Античная культура является гармоничным сочетанием двух принципов, обыкновенно рассматриваемых как противоположные и несовместимые друг с другом. С одной стороны, для культуры античности характерна гармония человека и космоса,

человека и природы. С другой стороны, именно в ней, впервые проявляется свободное отношение человека к природе, воплощающееся в прекрасно развитой индивидуальности. Это особое понимание мира и человека, раскрывшееся в древнегреческой культуре, вместе с ней уходит в прошлое, и в последующие исторические эпохи рассматривается как недостижимый идеал. Согласие и соизмерение человека всему сущему находит свое отражение и в характерном для античности образе человека. Это единство и служит основой формирования такой прекрасной индивидуальности, которая самое яркое воплощение нашла в античной скульптуре. В центре культуры Древней Греции находится телесный образ человека, олицетворяющий собой гармонию природы и свободы, являющий миру топос их соединения. Античная культура отличается от других культур древнего мира именно отношением человека к своему собственному телу. Убежденность современного европейца, что для мышления, в первую очередь, необходимо иметь нормально функционирующий мозг, показалась бы древнему греку элементарным заблуждением. Величайшие философы Древней Греции могли с гордостью носить титул олимпийского чемпиона, и, согласно их представлениям, для того, чтобы правильно мыслить, необходимо было быстро бегать, далеко и точно метать диск и т.д. В античной культуре символическая связь образа человека и его внешней пластики не может быть понята без активного, преобразующего отношения грека к своему телу. Индивидуальность не является природной данностью, которую можно использовать по-разному, в том числе и для экспозиции образа первопредка, наделяемого сверхчеловеческими возможностями. В античной культуре тело оказывается пластической, податливой и изменчивой субстанцией. Дело не в том, что в эту субстанцию откуда-то извне воплощается душа, сообщающая телу жизнь и движение, дело в том, что сама эта субстанция и есть изменчивая душа, которая, согласно Аристотелю, является формой телесного бытия человека. Символический образ человека в античной культуре нигде не утрачивает своей связи с телесностью. Тем не менее, этот образ означает уже не космическое тело рода, а тело свободного индивида. И все же, индивид свободен не в том смысле, что окончательно разорвал все свои связи со стихией жизни рода. Скорее наоборот, его свобода рассматривается как возможная только в том случае, если эти связи еще сохраняются. Казнь Сократа, одно из самых трагических и величественных событий античной истории, является также и потрясающей демонстрацией пластической выразительности и неприкосновенности человеческого тела. Вся античная культура является демонстрацией независимости индивидуальности, но не следует забывать, что эта независимость демонстрируется не любознательному историку наших дней, а немой субстанции рода. Очевидно, что для демонстрации индивидуальной свободы телесная пластика была самым эффективным выразительным средством, так как даже античные боги мыслятся под знаком телесности, по «образу и подобию человека», антропоморфно, то есть, в противостоянии индивидуального бытия и безличной стихии родовой жизни, боги становятся на сторону человека. Телесность античного образа человека, предполагающая уникальную, и не повторяющуюся более в истории возможность восприятия тела как лица, обретает такую форму, которая грозит при определенных ус-

ловиях полностью изменить данное отношение на противоположное и навязать принудительное восприятие лица как тела. Обращение к телесному аспекту человека имеет долгую историю, так после своего наиболее полного выражения в античности он подвергается полному низведению и отрицанию в эпоху Средних Веков. Возвращение к моменту телесности, к его символике в современной культуре не означает воспроизведения его семантики, свойственной античному миру. Если телесность античного человека символизирует принцип прекрасной индивидуальности, то в эпоху постмодерна тело человека лишается всех индивидуальных признаков и обретает подчеркнуто анонимный характер.

Во втором параграфе «.Античный образ человека: диалектика внешнего и внутреннего» дан сравнительный анализ христианского и античного представлений о человеке. Этот анализ позволяет связать пластическую телесность античного образа человека со своеобразным выражением человеческого достоинства и свободы личности, которые выражают не стремление к абсолютному благу и не обладание этим благом, а отрицание высшего блага. Античный образ человека не исчерпывается одной лишь телесной пластичностью, и за внешним обликом скрывается вполне определенное содержание. Взгляд из настоящего в прошлое неизбежно создает опасность переноса качеств, свойственных современности, и наложения их на те исторические и культурные феномены, которые таких качеств заведомо иметь не могли. Поэтому любое ретроспективное воспроизведение феноменов прошлого предполагает обязательную редукцию настоящего. Все это в полной мере относится и к образу античного человека, к его содержанию, которое необходимо последовательно, шаг за шагом освободить от более поздних наслоений, идущих от христианского мировосприятия и свойственных ему представлений о человеке. Античный идеал духовной свободы выражает образ Сократа, так как для осуществления этого идеала необходимы и неподкупность, и готовность отказаться от любых материальных искушений во имя истины, и неукоснительное следование принципу справедливости, аналогу истины в мире нравственных отношений. Идеал этот получил бессмертное литературное воплощение в «Апологии» Платона и в других его диалогах. Уже неоднократно обращали внимание на присущие образу Сократа черты духовного благородства, в силу которых он тысячелетиями остается в ряду высочайших нравственных ориентиров человечества. Но достаточно редко обращаются к тем чертам этого образа, которые выражают не столько нравственное содержание, сколько пластику и динамику поступков Сократа, внешнюю форму его жестов и поз. Обратим внимание, что Сократ ни секунды не сомневался, что его ожидала смерть, которую он воспринимал как абсолютную неизбежность. Но в то же время он твердо знал, что, несмотря на свою обреченность, он защищен от грубого физического насилия, что никто не имел возможности отнять у него право на «достойную смерть». Права обвиняемого ему гарантированы, и его речь в свою защиту никто не имел права прервать. И уж тем более никто в то время, пока он говорит, не может его ударить или каким-то образом унизить. Каждое движение Сократа, в том числе и тогда, когда он берет в руки свою чашу с цикутой, насыщено возвышенным смыслом и выражает его благородство. Каждый его жест подчеркивает абсолютное равенство обвиняе-

мого и обвинителей. Мы видим свободного человека, добровольно избравшего свой смертный удел, решившего принести свою жизнь в жертву истине. В этом смысле Сократ подлинный герой, но в то же самое время нельзя не заметить, что свойственная всем трагическим героям свобода духа в случае Сократа обоснована теми социальными и политически гарантиями, которые предоставляет полноправному гражданину республиканский строй полиса.

Мир античности - это мир смеющихся богов и мудрецов, равнодушно принимающих смерть, мир, который обладает одной чрезвычайно важной особенностью. Бесцельная игра космических сил, олицетворениями которых выступают боги и герои, напоминает собой круговорот, движение в котором, не имеет центра. Известно, что во главе Олимпа было 12 «верховных богов», и число 12 во многих традициях прочно связывается с кругом. Однако 12 олимпийских богов если и образуют символический круг, то главенство в нем особого рода: если, с одной стороны, Зевс является «отцом богов и людей», то, с другой, он сам лишь один из этих двенадцати. Сакральный центр в сфере божественного остается пустым, и изобретаемые философами понятия Единого или Блага так и не смогли занять это место. Но если вышей ценностью нельзя обладать, потому что ее нет, то вместо стремления к такому обладанию у человека античности возникает подчеркнутое равнодушие, спокойствие, невозмутимость, «атараксия». В таком мире равно невозможны как абсолютное спасение, так и абсолютная гибель, все обречено на бесконечное повторение, на вечное возвращение. Отношение же к этой перспективе вечного возвращения выражается в смехе над тщетностью любых человеческих устремлений к обладанию мнимым высшим благом и в благородном презрении ко всему единичному и относительному. Христианство же предполагает, что если высшее благо есть, то вполне правомерно и бояться его утратить и надеяться его обрести. В христианской культуре равнодушный отказ от надежды и нечувствительность к страху оборачиваются явными признаками отсутствия души как таковой, признаками отсутствия внутреннего мира. Таким образом, сравнительный анализ христианского и античного представлений о человеке позволяет связать пластическую телесность античного образа человека с определенными характеристиками его содержания. Эта пластичность является выражением своеобразного представления о человеческом достоинстве, о свободе личности. Последняя связывается не со стремлением к абсолютному благу и не с обладанием им в высшей степени, а с его отрицанием, закономерно воплощаемым в смехе и в оправдании самоубийства. Лишенное высшей ценности бытие оборачивается бесцельной игрой богов и людей, в которой победы и поражения отличаются друг от друга лишь внешне. Освобожденный от христианских анахронизмов, античный образ человека занимает одно из самых важных мест в религиозной картине мироздания. Реконструкции этой картины, ее самых общих и важных черт посвящена следующая глава нашего диссертационного исследования.

Во второй главе «Человек в античной религиозной картине мироздания» рассматривается эволюция религиозной картины мироздания, характерной для античной культуры, и определяется место образа человека в ней.

В первом параграфе «Место и роль человека в античной религиозной картине мироздания» ставится задача раскрыть эволюцию характерной для античной культуры религиозной картины мироздания и определить место и роль человека в этой картине. В данном параграфе обосновывается вывод, что для античной религиозной картины мироздания характерно представление о «дружеском» сотрудничестве людей и богов в их общем противостоянии судьбе. Это противостояние разворачивается в особом сакральном пространстве, которое предполагает тождество человеческого тела, жилища и космоса. Если главной чертой античного мировоззрения является отсутствие страха и надежды, то естественно будет предположить, что эти чувства и соответствующие им умонастроения не могли играть преобладающей роли и в религиозном отношении античного человека к миру. Едва ли этому утверждению противоречат те высказывания о страхе и о богах, которые легко можно обнаружить у античных авторов, например, утверждения, что именно страх первым создал богов. В библейском мире, человек как тварное существо, находится в состоянии ' 'трепета и ужаса" перед всемогущим Творцом. Однако, подобное отношение к богу совсем не свойственно античным религиям, так как для них человек не являлся божественным творением. Более того, сам мир не рассматривался как сотворенный, то есть, как результат воплощения воли и разума божества в начале времен. Для человека античности космос существовал всегда, и в пределах вечности как у богов, так и у людей было своё время, своё место и свои обязанности. Идея творения характерна именно для библейской традиции. То же самое следует сказать и об идее конца света, также имеющей восточное происхождение. Разумеется, то, что не имеет начала, не может иметь и конца.

Люди разделяют с богами те опасности, которые им готовит судьба, и должны ясно осознавать, что они могут совершить и что, в отличие от богов, им недоступно. Но отношение грека к судьбе - это не отношение безусловного подчинения. Разумеется, между человеком и требованиями судьбы возникает определенное напряжение, но если бы это напряжение исчезло, была бы уничтожена и сама религия. Сам факт связанности с судьбой свидетельствует о том, что судьба - источник духовного существования человека. Религиозность понимается как созревание героя вопреки судьбе, с которой он сталкивается лицом к лицу вместе со своими богами. Античный человек становится зрелым только под давлением судьбы и при преодолении этого давления. Необходимо понять ожидающую тебя участь как свою судьбу и остаться несломленным в жизненных испытаниях, остаться верным самому себе.

Необходимо отметить, что понятие судьбы имеет очень мало общего с более поздней христианской идей провидения. Провидение христиан распределяет удары судьбы в соответствии с тем отношением, с тем выражением любви и покорности, которое обнаруживает человек. И здесь божество христиан перенимает многие черты восточного деспота-самодержца. Но в античном мире покорность судьбе могла бы рассматриваться как бегство от ее вызовов: человек совершенствуется, скорее, при самоутверждении перед лицом судьбы. Античный человек должен не покориться судьбе, а пережить ее, перенять хотя бы частицу божественной силы. Перед лицом бессмертных богов человек твердо

стоит на ногах и мужественно встречает любое жизненное потрясение. Таким образом, отношение античного человека к судьбе не связано ни с боязнью, ни с осуждением себя на вечные муки, ни с раскаянием. Для античного человека религиозность была связана с волей, проявляемой среди неизбежного хода событий, перед дружественными богами. Человек становился тем сильнее и более преисполненным божественными энергиями, чем сильнее были удары судьбы. Боги ожидают, когда самые лучшие люди и самые духовно зрелые испытают себя на ее наковальне. Таким образом, для античной религиозной картины мироздания характерно представление о «дружеском» сотрудничестве людей и богов в их общем противостоянии судьбе. В силу такого понимания, идея судьбы, наделяющей всех своим уделом, как богов так и людей, оказывается главной в античном мировоззрении, Тогда целью существования является не преодоление судьбы, а умение достойно встречать ее удары. Вместе с тем, общее противостояние судьбе, объединяющее богов и людей, предполагает представление об особом месте, где и разворачивается подобное противоборство. Это сакральное пространство, зримо раскрывающее тождество человеческого тела, жилища и космоса.

Во втором параграфе «Античный культурно-исторический тип меи-тальности» ставится задача рассмотреть эволюцию формирования античного образа человека в его противопоставлении «варварству». Эта задача связывается с характером возникновения и с закономерностями функционирования античного культурно-исторического типа ментальное™. Постепенно, вместе с утверждением оседлого образа жизни, связанного с земледелием, в античном мире формируется определенный образ человека, где предполагается, что некоторые человеческие качества (стойкость перед ударами судьбы, личное мужество и др.) наделяются явным приоритетом, тогда как другие качества, на первый взгляд, столь же естественные, как и первые (такие, как страх, надежда и т.д.), категорично отвергаются. Этот образ человека противопоставляется естественному, «варварскому» состоянию, и, тем самым, приобретает аристократические черты. Иначе говоря, формируется образ «лучшего» человека, и этот образ должен быть санкционирован «свыше», должен быть наделен сакральными характеристиками. Поэтому первыми в античной цивилизации, кто оказывается наделен аристократическими характеристиками, становятся боги. Способ существования самой аристократии складывается уже на основе представления об аристократическом бытии богов. Господствующее религиозное сознание является религиозным сознанием господствующего класса. На эти обстоятельства накладывается процесс профессиональной дифференциации в общине, которая, в свою очередь, вызывает дифференциацию в религиозном сознании. Античный политеизм представлял собой оптимальную предпосылку для обоих этих процессов. По мере развития процессов разделения труда происходило разделение труда и в мире богов, так как каждая новая профессия, особенно если она была связана с необходимостью разрыва с привычным для предков экономическим способом существования, нуждалась в санкционировании «свыше». Сверх того, чем более своеобразной является новая профессия, чем сильнее ее разрыв с традицией, тем острее потребность иметь своего покровителя среди богов. По-

этому античные боги выступают как антропоморфные носители специфических форм человеческой деятельности.

Историческое своеобразие духовного мира античности, с его особенным религиозным отношением, мы можем понять в сравнении с иным типом мен-тальности. Другая, в данном случае, средневековая, христианская картина мироздания имеет ряд существенных отличий. В понимании древних греков порядок мира замкнут самим миром, в нем нет ничего, что было бы вне его или над ним. Поэтому для античного человека характерно осознанное самоограничение, выражающееся в важности роли, отведенной понятию меры. И в следствии этого античный человек не может иметь никакой опоры за пределами этого мира. Боги, к которым можно обратиться за помощью, так же принадлежат миру, как и те силы природы, которые они олицетворяют. Судьба же властвует как над людьми, так и над богами. Ни боги, ни люди не могут безнаказанно нарушать меру мироздания. В античной философии возникает понятие абсолюта, который должен быть свободен от несовершенства. Однако, неподвижный двигатель Аристотеля, причина всех происходящих в космосе изменений, неизбежно оказывается связан с постоянно меняющимся миром. Единое неоплатоников является таковым лишь как источник эманации множественности всего сущего и как цель, к которой в обратном движении устремляется эта множественность. Античная философия также не знает ни одной точки вне мира, и в своей картине мира не может подняться над самим миром. Поэтому в античной философии царствует дух вопрошания. Еще ничто не установлено твердо, все открыто, допустима любая точка зрения, и она может сочетаться с любой другой. Поскольку возможна любая картина мира, возможно и любая этическая программа поведения человека в таком мире.

В третьем параграфе «Институт инициации в античной культуре» исследуются исторические факты, свидетельствующие о том, что инициатические практики играли в античной культуре весьма значительную роль. Понятие инициации указывает на важнейший социальный институт, характеризовавший любое традиционное общество, в том числе и античное, но практически потерявший свое значение в эпоху Нового времени. Инициация (от латинского тШит, "вход", "начало") - важнейший признак деятельности тайных обществ, корпораций, религиозных и рыцарских орденов, обязательно предполагающий "второе рождение" человека, проходящего определенные ритуалы, так называемое «посвящение», в результате которого он, как признание факта глубокого преображения его природы, получает новое имя. Таким образом, инициация должна быть выражена как в некоторых внешних действиях, ритуалах, так и во внутреннем преображении посвященного. Очень часто неверное представление об инициации связано с ее отождествлением с внешними формами посвятительных ритуалов, которые сами по себе не могут вызвать необходимые для посвящения глубочайшие и необратимые изменения человеческой природы, называемые "вторым рождением". С другой стороны, если перенести центр внимания с внешней стороны инициации на внутреннюю, то возникает опасность отождествления посвящения с любым мистическим (трансперсональным) опытом. Действительно, если с инициацией связано "второе рождение", то состояться оно

может только после особого рода смерти. Поэтому в любой своей форме инициация, если она не выродилась в чисто формальный ритуал, имеющий лишь символическое значение, связана совершенно необычным внутренним опытом и с психотехникой его достижения. Однако если мистический опыт может иметь спонтанный характер "видения", "наития", или даже представлять собой эксперимент над своей психикой, то инициация обязательно является строго регулируемой, т.е. представляет собой закономерное и контролируемое (с целью избежать опасностей инициатической смерти) со стороны посвященных перерождение. Формы проявления института инициации весьма многообразны, и отсутствие со стороны исторической науки внимания к той важной роли, какую играла подобная традиция, например, в античной цивилизации, частично объясняется тем фактом, что этнологи и историки религий часто связывают инициацию с градациями времени человеческой жизни, с этапами взросления человека. Однако, можно предположить, что даже там, где инициация связана, например, с переходом от детства к молодости, на самом деле, по крайней мере, «генетически», она представляет собой переход из женского общества в мужское. Поэтому она и соотносится не с ростом и взрослением (где не предполагается радикальное изменение человеческой природы), а со вторым рождением. Но этот переход имеет мало общего с достижением совершеннолетия в современном обществе. Внешний признак - включение в определенную (сословно-кастовую) иерархию - является следствием не достижения определенного возраста, а глубочайших внутренних перемен. Поэтому, даже если мы обнаруживаем, например, в той же античной цивилизации довольно развитую возрастную терминологию, она имеет совершенно иной смысл, нежели в современном обществе. Термины, обозначающие различные периоды жизни, имеют не столько биологическое или социальное значение, сколько указывают на определенный метафизический и сакральный смысл. Для уяснения этого смысла важно учитывать мистические и нумерологические соответствия чисел. Исследование института инициации в античной цивилизации неизбежно оказывается связанным с исследованием роли и социальных функций инициатических или так называемых «тайных» обществ. В работе дан очерк учения и деятельности двух наиболее известных инициатических организаций античности - спартанских криптиев и пифагорейских союзов.

В третьей главе «Интеллектуальная культура античности» дана общая характеристика свойственной античной цивилизации культуре умозрения.

В первом параграфе «Античная философия как феномен интеллектуальной культуры» характеризуются основные элементы античной интеллектуальной культуры, рассматриваемой, в первую очередь, с точки зрения ее формы. Показано, что проявления свойственной античности культуры умозрения обнаруживаются не только в деятельности инициатических обществ, но и в таких феноменах античной цивилизации как философия и метафизика, рассматриваемых не со стороны своего содержания, но со стороны формы, выражающей определенный уровень и определенные технологии интеллектуальной культуры. Следует учитывать, что формирование этой культуры происходило в совершенно иных условиях, нежели те, к которым мы привыкли и считаем

«естественными». В античности отсутствовали те образовательные и исследовательские институты, в рамках которых, в соответствии с их специфическими целями и задачами, формируется интеллектуальная культура современного человека. Отсылка к деятельности инициатических обществ имеет непосредственное отношение к формированию культуры умозрения, но эта деятельность также лишь частично объясняет специфику данного процесса. В связи с этим было бы интересно поразмышлять над таким тривиальным фактом, как возникновение античной философии. Само собой разумеется, что философия (которая в рамках античной цивилизации также существует, главным образом, вне привычных нам образовательных и исследовательских институтов), сам факт ее существования в античности имеет прямое отношение к интеллектуальной культуре античного человека. Диалоги Платона предполагают определенную педагогику, нацеленную на развитие особой техники умозрения. Вместе с тем общеизвестное противопоставление «мудрости» и «любви к мудрости», срединное положение философа, равно отдаленного и от всеведущего мудреца и от идиота-простеца, недвусмысленно свидетельствует, что связанная с философией культура умозрения возникает в контексте соперничества и конкуренции с иными интеллектуальными стратегиями. И здесь следует принять во внимание тот факт, что философия, возникающая в античном обществе, возникает в традиционной цивилизации, со всеми характерными для последней атрибутами и признаками.

Во втором параграфе «Мистический опыт в интеллектуальной культуре античности» показывается связь античной интеллектуальной культуры с мистическим (трансперсональным) опытом. Античная философия и метафизика релевантны определенным состояниям сознания, связанным с мистическим (трансперсональным) опытом. Подобного рода "науки" могут рассматриваться со стороны своего содержания, что чаще всего и происходит. Но вполне правомерен взгляд на них как на формы культуры умозрения. Поэтому, если в отношении содержания метафизического знания его психологическое обоснование всегда будет несостоятельным, так как оно неизбежно будет привносить в это знание об универсальном элементы субъективного и относительного, то в отношении метафизики как формы такое психологическое обоснование может быть вполне закономерным. Понятно, что психология, как и другие частные отрасли знания, относится не к метафизике, а к физике (в том смысле этого слова, в каком его употребляли греки - в смысле знании о природе вообще). Важной стороной данной проблемы, имеющей непосредственное отношение к проблеме соотношения психологии и метафизического знания, является вопрос о релевантности метафизики определенным состояниям сознания, связываемым с мистическим или трансперсональным опытом. Очевидно, что эта связь была ясна и грекам. Обычно такой опыт если и рассматривается в качестве важной проблемы религиоведения, то увязывается он чаще всего с психологией религии, а не с метафизикой. Но даже самые поверхностные и предвзятые описания структуры этого опыта не могут избежать обращения к таким выражениям, как, например, «единство объекта и субъекта», «соединение противоположностей» и т.п. Все эти выражения, как нетрудно заметить, могут рассматриваться и как ха-

рактеристики метафизического знания. Скорее всего, мы под метафизикой должны понимать реальное тождество, сторонами которого являются мистический опыт и та разновидность теоретического знания, которую чаще всего называют метафизикой в общепринятом смысле этого слова. Иными словами, метафизика может иметь соответствие себе как в определенных психологических состояниях (трансперсональный опыт), так и в теоретических конструкциях доктриналь-ного и даже догматического характера. Действительно, если и догматическому учению соответствует определенный мистический опыт, то проблема соотношения ортодоксальных догм и мистических «экспериментов» переносится из психологии в область сугубо теоретическую. Тогда проблема заключается не в подлинности мистического опыта, и не в том, располагается ли он выше или ниже религиозных догм, а только в способе его интерпретации. Для греков такой интерпретацией метафизики - или одной из наиболее привлекательных интерпретаций - было истолкование метафизического опыта в категориях нравственности.

В Заключении диссертации воспроизводится общая логика исследования, подводятся итоги работы, дается оценка полученным результатам, обращается внимание на ряд проблем, закономерно возникающих в ходе исследования, определяются его дальнейшие перспективы.

Анализ генезиса и структуры античного образа человека в контексте проблемы диалога культур не ограничивается исследованием прошлого, но имеет самое прямое отношение к современности. Дело в том, что и античный мир, и характерный для него образ человека являются неотъемлемыми элементами существования и функционирования культуры в целом. Представление о культуре предполагает диалог и взаимное обогащение различных исторических типов миропонимания. Разумеется, остается весьма важной задача историко-культурной реконструкции античного образа человека во всем своеобразии его раскрытия в самой античности. Но не менее важно и то, как этот образ воспринимался в иные исторические эпохи, как он продумывается в наше время. Культура, понятая как диалог различных исторических культур, особых миро-устроений, миро-воззрений предполагает осмысление любого феномена в ней, исходя из его истоков, начал. Только тогда явление чего-либо будет принадлежать не прошлому, а настоящему. А это и означает, что античность, как источник современности, оказывается непреходящей. Она нам необходима, чтобы выявить фундаментальные, мирообразующие установки нашего времени, обнаружить границы нашей культуры и возможности их преодоления. Не претендуя на исчерпывающий и окончательный характер полученных выводов, мы, тем не менее, полагаем, что данное исследование античного образа человека раскрывает новые перспективы в диалоге культур.

Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в следующих публикациях:

1 .Античный образ человека [Текст] //Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С.Пушкина. - 2009. - № 2. - С. 23-30. [0,7 пл.].

2.Античный идеал человека [Текст] //Берестень: философско-культурологи-ческий альманах / редкол. М. Н. Громов, А. П. Донченко, К. Ф. Завершин-ский, С. Г. Кара-Мурза, С. А. Маленко, Б. В. Марков, А. Г. Некита, Р. В. Светлов, Э. Ю. Соловьев ; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - 2009. - № 1(3). -310-316. [0,6 п.л.].

3. Инициатические общества в античности [Текст] //Берестень: философско-культурологический альманах / редкол. М. Н. Громов, А. П. Донченко, К. Ф. Завершинский, С. Г. Кара-Мурза, С. А. Маленко, Б. В. Марков, А. Г. Некита, Р. В. Светлов, Э. Ю. Соловьев ; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - 2009. - № 1(3).-317-323. [0,5 п.л.].

4. Мистический опыт в интеллектуальной культуре античности // Глобэкси [Электронный ресурс]: Интернет-журнал АТиСО / Академия труда и социальных отношений - Электрон, журн. - М.: АТиСО, 2008 -. - № гос. регистрации 0420900077. - Режим доступа: http://www.globecsi.ru/Artic-les/2008/Baranov.pdf, свободный - Загл. с экрана. [0,4 п.л.]

Подписано в печать 20.05.09 Печать цифровая. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ № 258 Отпечатано в Издательско-полиграфическом центре «Фора-СПб., Большой пр. П.С. д. 106 Тел. 326-03-51

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Баранов, Сергей Александрович

Введение.

Глава 1. Символические репрезентации духа и тела в античной культуре.

1.1. Образ человека в античности и символика телесности.

1. 2. Античный образ человека: диалектика внешнего и внутреннего.

Глава 2. Человек в античной религиозной картине мироздания.

2.1. Место и роль человека в античной религиозной картине мироздания.

2.2. Античный культурно-исторический тип ментальности.

2.3. Институт инициации в античной культуре.

Глава 3. Интеллектуальная культура античности.Ю

3.1. Античная философия как феномен интеллектуальной культуры. Ю

3.2. Мистический опыт в интеллектуальной культуре античности.

Введение диссертации2009 год, автореферат по культурологии, Баранов, Сергей Александрович

Актуальность темы исследования. Современный мир в той мере, в какой он стремится осознать духовные и исторические истоки своего мировоззрения,' определить принципы функционирования современной цивилизации, неизбежно обращается к далеким временам античности. Там мы обнаруживаем тот эталон разумности и эстетического совершенства, который стремимся сохранить и, по мере возможностей, превзойти. Вместе с тем все достоинства далекой античной цивилизации - как непреходящие, так и недоступные нам - находят свое закономерное воплощение в античном образе человека, в зримом и осязаемом олицетворении античного начала. Античность выступает для нас исходным пунктом, точкой отсчета, а античный человек - обязательным собеседником в диалоге культур.

Неслучайно, что и сами понятия «диалог», «диалектика» восходят к этой исторической эпохе. Нередко эти понятия трактуются весьма поверхностно, в качестве указания на всегда характерный для общения между людьми спор, на их способность дискутировать, обсуждать какие-то представляющиеся важными вещи. Однако, как известно, диалоги Платона не являются случайной формой философии, а призваны актуализировать диалогическую сущность, диалектическую природу самого мышления. Иными словами, на вопрос «что значит мыслить?» ответ греков предполагал не монолог владельца абсолютной истины, а диалог разума с самим собой. Именно такое понимание диалога скрывается в знаменитом изречении, приписываемом Сократу: «познай самого себя». Этот «девиз духа» предполагает и странное, на первый взгляд, самораздвоение мыслящего субъекта на того, кто познает, и того, кто познается, и не менее странное -как результат самопознания - воссоединение с тем загадочным незнакомцем, который внутри меня вступает со мной в спор.

Если эксплицировать эту ситуацию на весь современный мир в целом, то несложно заметить, что, пытаясь найти свое место в мире, пытаясь определить свое отношение к прошлому и будущему, мы всегда оказываемся в той ситуации диалога, в которой впервые обнаружил себя человек античности. Таким образом, мы невольно следуем за ним, и это подражание выходит за рамки исходного образца, так как мы пытаемся определить свое «Я» в истории, пытаемся прояснить его в отношении к другим историческим эпохам, к иным цивилизациям, тогда как сам человек античности такой возможности по понятным причинам еще не имел. Вступая в диалог культур, мы воспроизводим ситуацию античного человека, с той разницей, что мы собеседников кардинально изменился. Тем интереснее античный спор логоса с самим собой, так как он всегда ограничивается самопознанием. Результаты самораздвоения логоса, возникшие в этом споре, затем, в истории, находят свое воплощение не только в различных философских системах, но и в различных культурных формациях (как реально существовавших, так и потенциально возможных), а также в мировоззренческих позициях личности. Возникает искушение создать, проследив процессы самораздвоения логоса и его последующего воссоединения, некую модальную логику, которая была бы в состоянии объяснить не только типологию всех возможных культурных формаций, но и закономерности перехода от одной формации к другой. Завораживает открывающаяся при этом возможность перевода с одного языка культуры на другой, перевода, при котором обнаруживается, что одни и те же логические проблемы и ситуации воспроизводятся в разных типах культур в различных формах. Если нам становится известно, какое решение получила определенная проблема в рамках культурно-исторического типа, оставшегося в прошлом, то мы можем предвидеть какое решение данная проблема, выраженная в другой форме, получит в настоящем или в будущем.

Разумеется, эпоха античности остается весьма привлекательным объектом исследований в культурологической науке. В то же время древнегреческий мир как культурно-исторический тип, а также соответствующий ему образ человека неизбежно включается в различные идеальные конструкции - мифологемы, концепции, теории, - и в этих построениях выступает не только как объект анализа или оценки, но и как субъективная модальность мышления и чувственности современного человека, как горизонт его субъективности. Понятая таким образом античность оказывается не только не ушедшей в прошлое исторической эпохой, но повсеместно обнаруживает свою сопричастность к поискам оснований мироздания, смысла жизни, целостного и гармоничного бытия.

Итак, рассмотрение образа античного человека в аспекте его функционирования в современной культуре, в аспекте его причастности к динамике культурно-исторического развития современного мира обладает несомненной актуальностью. Исследуемый образ включен в специфическую логику развития культуры, которую можно назвать диалогикой и которая оказывается моделью диалога различных культурно-исторических типов миропониманий. Поэтому изучение механизмов осуществления античного образа человека, его эволюции позволяет выявлять фундаментальные мировоззренческие предпосылки современной культуры, более того, позволяет выявить ее границы и возможности их преодоления.

Степень научной разработанности темы диссертации. Исторические исследования античной цивилизации необозримы. Но к теме диссертационного исследования имеют отношение в первую очередь те исследования, где предпринимаются попытки дать целостную картину античной культуры, включая не только описание механизмов ее функционирования, но и особенности ее восприятия людьми, жившими и в эпоху самой античности и в иные исторические эпохи. Среди подобного рода исторических исследований следует на первое место поставить работы представителей школы «Анналов» (Ф.Арьес, М.Блок, Ф.Бродель, Ж.Ле Гофф, Л.Февр и др.). Для данного круга ученых принципиальное значение при исследовании античной цивилизации, как и других культур, приобретает не только ее объективное значение, не только ее место в историческом процессе в целом, но в первую очередь то, каким образом люди, жившие в эту эпоху, сами представляли себе ее смысл и ее предназначение1.

В отечественной исследовательской литературе образцовыми (прежде всего по глубокому знанию источников и использованию достижений мирового антиковедения) остаются работы А.Ф. Лосева и A.A. Тахо-Годи2. Из множества других работ следует особо отметить научные работы и лекционные курсы В.В.Бибихина3 а также Т.В.Васильевой4, посвященные проблеме формирования языка философии на материале классического периода античной истории. Заслуживает внимания критическое переиздание диалога "Федр", предпринятое Ю.А.Шичалиным5, который во вступительной статье и в комментариях попытался восстановить исторический и культурный контекст, в котором создавался диалог. На реконструкцию логики возникновения и развития научного мышления античности направлены работы П.П.Гайденко, К.А.Сергеева, Я.А.Слинина6.

1 См.: Арьес, Ф. Возрасты жизни [Текст] / Ф.Арьес; // Философия и методология истории: Сборник переводов под редакцией И.С.Кона. - М.: Прогресс, 1977. - С. 216-244; Арьес, Ф. Человек перед лицом смерти [Текст] / Ф.Арьес; - М.: Прогресс - Прогресс-Академия, 1992.

- 528с Блок, М. Апология истории, или ремесло историка [Текст] / М.Блок; - Издание второе, дополненное. - M.: Наука, 1986. - 254с.; Braudel, F. Ecrits sur l'histoire [Text] / F.Braudel; - Paris. Flammarion. 1969. — 314p; Febvre, L. A NewKind of History [Text] L.Febvre; from the writings of Febvre; edited by Peter Burke, translated [from the French] by K. Folca. - London, Routledge and Kegan Paul, 1973. - 275 p.; Le Goff, J. Histoire et memoire [Text] / J.Le Goff; - Paris, Poiesis : Diffusion Payot. 1988. - 265p.

2 Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон [Текст] / А.Ф.Лосев;

- М. Искусство, 1969. - 716с.; Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Высокая классика [Текст] / А.Ф.Лосев; - М. Искусство, 1974. - 328с; Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика [Текст] / А.Ф.Лосев; - М. Искусство. 1975. — 333с.; Лосев, А.Ф., Тахо-Годи, A.A. Платон. Аристотель [Текст] / А.Ф.Лосев. А.А.Тахо-Годи; - М. Молодая гвардия, 1993. — 400с.; Лосев, А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии [Текст] / А.Ф.Лосев; Составитель А.А.Тахо-Годи. - М.: Мысль, 1993. -959с.; Лосев, А. Ф. Миф. Число. Сущность [Текст] / А.Ф.Лосев; Составитель А.А.Тахо-Годи. -М.: Мысль, 1994. -920с.

3 Бибихин В.В. Язык философии [Текст] / В.В.Бибихин; - М. Языки славянской культуры, 2002.-416с.

4 Васильева, Т.В. Афинская школа в философии. Философский язык Платона и Аристотеля [Текст] / Т.В.Васильева; - М. Наука, 1985. - 160с.

5 Платон. Федр [Текст] / Платон; Перевод А.Н.Егунова. Редакция, вступительная статья, комментарии, хронология Ю.А. Шичалина. - М. Прогресс, 1989. - 132с.

6 Гайдеико, П.П.Эволюция понятия науки [Текст] / П.П.Гайденко; - М. Наука, 1980. — 568с. Сергеев, К. А., Слинин, Я. А. Диалектика категориальных форм познания. Космос Аристотеля и наука Нового времени [Текст] / К.А.Сергеев, Я.А.Слинин; - Л. Издательство

Целостный образ античной цивилизации закономерно возникает в исследованиях, посвященных изучению культуры быта и повседневности античности (С.С.Аверинцев, М.Л.Гаспаров, Г.С.Кнабе и др.). В них данный аспект противопоставляется официальной, политической и государственной культуре, которая находит свое выражение в войнах и походах, в интригах борьбы за власть между династиями и т.д.1.

Ключевое методологическое значение для диссертационного исследования имеют работы представителей школы «диалога культур»

В.С.Библера, А.В.Ахутина, И.Е.Берлянд и др.2), где каждая культура

ЛГУ, 1987. - 292с. Сергеев, К. А., Слинин, Я. А. Природа и разум: античная парадигма [Текст] / К.А.Сергеев, Я.А.Слинин; - JI. Издательство ЛГУ, 1991. - 164с.

1 Аверинцев, С.С. Другой Рим [Текст] / С.С.Аверинцев; - СПб.: Амфора, 2005. - 368с. Аверинцев, С.С. Образ Античности [Текст] / С.С.Аверинцев; - СПб.: Азбука-классика, 2004. - 480с. Аверинцев, С. С. Поэтика ранневизантийской литературы [Текст] / - М.: Coda, 1997. - 343с. Аверинцев, С.С. Плутарх и античная биография. К вопросу о месте классика жанра в истории жанра [Текст] / С.С.Аверинцев; - М.: Наука, 1973. - 278с. Быт и история в античности [Текст] / Ответственный редактор Г.С.Кнабе; - М.: Наука, 1988. -272с. Гаспаров, М.Л. Занимательная Греция: Рассказы о древнегреческой культуре [Текст] / М.Л.Гаспаров; - М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина. "Новое литературное обозрение", 1995. - 382с. Кнабе, Г.С. Диалектика повседневности [Текст] / Г.С.Кнабе // Вопросы философии. - 1989. - № 5. - С. 26-46. Кнабе, Г.С. Древний Рим — история и повседневность: Очерки. [Текст] / Г.С.Кнабе; - М.: Искусство, 1986. - 206с. Кнабе, Г.С. Метафизика тесноты: Римская империя и проблемы отчуждения [Текст] / Г.С.Кнабе//Вестник древней истории. - 1997.- №3.- С. 59-81. Кнабе, Г.С. Понятие энтелехии и история культуры [Текст] / Г.С.Кнабе // Вопросы философии. - 1993. - № 5. -С. 64-74.

2Ахутин, A.B. Античные начала философии [Текст] / А.В.Ахутин; - СПб.: Наука. 2007. -784с. Ахутин, A.B. Поворотные времена [Текст] / А.В.Ахутин; - СПб.: Наука. 2005. - 741с. Ахутин, A.B. «Фюсис» и «натура». Понятие «Природа» в античности и в новое время [Текст] / А.В.Ахутин; - М.: Наука. 1989. - 208с. Берлянд, И.Е. Загадки числа. Воображаемые уроки в 1 классе «Школы диалога культур» [Текст] / И.Е.Берлянд; - М.: Академия, 1996. - 381с. Берлянд, И.Е. Игра как феномен сознания [Текст] / И.Е.Берлянд;

- Кемерово: Алеф, 1992. - 93с. Библер, B.C. Замыслы [Текст] / В.С.Библер; - В 2 кн. М.: РГГУ, 2002. Кн. 1. - 879 с. - Кн. 2. 880-1158 с. Библер, B.C. Итоги и замыслы. Конспект философской логики культуры [Текст] / В.С.Библер // Вопросы философии. - 1992. - № 5.

- С. 75-93. Библер, B.C. Культура. Диалог культур (опыт определения) [Текст] / В.С.Библер // Вопросы философии. - 1989. - № 6. - С.31-42. Библер, B.C. На гранях логики культуры: Книга избранных очерков. [Текст] / В.С.Библер; - М.: Русское феноменологическое общество, 1997. - 440с. Библер, B.C. Нравственность. Культура. Современность. [Текст] / В.С.Библер; - М.: Институт истории естествознания и техники АН СССР, 1988. - 64с. Библер, B.C. От наукоучения - к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век. [Текст] / В.С.Библер; - М.: Политиздат, 1991. - 413с. Библер, B.C. Что есть философия ? (очередное возвращение к исходному вопросу) [Текст] / В.С.Библер // Вопросы философии. - 1995. - № 1. - С. 159-183. рассматривается как имеющая свой особый тип загадки (тип энигматичности) и свой специфический способ разгадывания (свой тип разума, свою логику). Например, античная культура загадывает себя в форме парадоксов, в форме апорий Зенона или трудноразрешимых определений бытия и ничто, покоя и движения, единого и многого платоновского диалога «Парменид». Разгадать загадочность, раскрыть таинственность бытия означает для греческого мышления определить, заключить хаос становящегося мира в пределы формы, эстетически совершенного вида, «эйдоса».

Таким образом, эстетическое совершенство становится ключом к загадке античной цивилизации. Та высшая ступень, до которой поднимается античная цивилизация, является ступенью красоты. Но красота не может оставаться, если никак не соотносится с истиной и благом. Следовательно, формирующим принципом всей античной культуры является принцип прекрасной индивидуальности, олицетворяемый античным образом человека.

Задачи исследования:

- проанализировать античный образ человека с точки зрения его формы, в аспекте его пластической телесности;

- рассмотреть особенности формирования античного образа человека в его противопоставлении «варварству»;

- охарактеризовать основные элементы античной интеллектуальной культуры с точки зрения ее формы;

- показать связь античной интеллектуальной культуры с мистическим (трансперсональным) опытом.

Объектом исследования является культура античности, рассматриваемая в динамике своих собственных эволюционных изменений и в своем отношении к иным историческим эпохам.

Методологической основой исследования является принцип единства логического и исторического, состоящий в том, что теоретический анализ исторических и культурных феноменов должен отражать реальный исторический процесс возникновения и развития этих феноменов. Причем теория должна соответствовать истории, а не копировать ее, и, абстрагируясь от случайных явлений и фактов, воспроизводить сущность и смысл исторических событий. Этот методологический принцип находит свое выражение в применении методов исторической компаративистики, предполагающих сравнительный анализ различных культурно-исторических типов, генеалогического метода, настаивающего на том, что любые феномены прошлого продуцируются из настоящего, и, в первую очередь, антропного метода, заключающегося в требовании рассматривать культурно-исторические феномены в единстве их объективно-событийного и субъективно-перцептивного содержаний.

Научная новизна данного исследования заключается в том, что в нём впервые предпринята попытка целостного анализа генезиса и структуры античного образа человека в контексте проблемы диалога культур. Античный образ человека включен в специфическую логику существования и функционирования культуры, предполагающую диалог и взаимное обогащение различных культурно-исторических типов миропониманий. Поэтому важна не только реконструкция этого образа в тех параметрах, в каких его воспринимали сами носители античной культуры, но и осмысление особенностей восприятия этого образа в иные исторические эпохи, в том числе и в эпоху современности. Подобного рода рассмотрение позволяет выявлять фундаментальные мировоззренческие предпосылки культуры современного мира, позволяет обнаруживать границы этой культуры и возможности их преодоления. Выполненное исследование, хотя и не исчерпывает данную проблематику, тем не менее, вносит в. ее изучение новые теоретические и методологические акценты.

Научная новизна диссертационной работы выражается в следующих положениях, выносимых на защиту:

- античный образ человека, рассматриваемый в его внешнем, телесном аспекте, предоставляет уникальную, не повторяющуюся более в истории возможность восприятия тела как лица и символизирует собой принцип прекрасной индивидуальности, выступающий как формообразующий принцип всей античной цивилизации в целом;

- образ человека в античности, рассматриваемый со стороны его содержания и в рамках сравнительного анализа христианского и античного представлений о человеке, служит своеобразным выражением человеческого достоинства и свободы личности, которое символизирует не стремление к абсолютному благу и не обладание этим благом, а его отрицание, в силу непостижимости последнего; религиозной картине мироздания античности свойственно представление о «дружеском» сотрудничестве людей и богов в их общем противостоянии судьбе, разворачивающимся в особом сакральном пространстве, которое предполагает характерное для всех традиционных обществ символическое отождествление человеческого тела, жилища и космоса;

- содержание античного образа человека в значительной мере формируется в иницатических обществах, через институт инициации, предполагающий не только строго следование ритуалу, но и глубокое внутреннее преображение человеческой личности; проявления свойственной античности культуры умозрения обнаруживаются не только в деятельности инициатических обществ, но и в таких феноменах античной цивилизации, как философия и метафизика, рассматриваемых не со стороны своего содержания, но со стороны формы, с точки зрения уровня и технологий интеллектуальной культуры;

Теоретико-практическая значимость работы.

Апробация результатов исследования. Положения, вынесенные на защиту, были отражены в статьях и публикациях автора общим объемом 2,2 п.л. Они апробировались в выступлениях на российских и международных научных конференциях: "Музей. Общество. Религия: аспекты взаимодействия, IX Санкт-Петербургские религиоведческие чтения" (2002); "Образ рая: от мифа к утопии" (Санкт-Петербург, 2003). Автор диссертации участвовал в работе историко-философской конференции "Универсум платоновской мысли" (2006 г.), в семинаре Санкт-Петербургского платоновского общества на тему: "Платоновская и аристотелевская традиции в античности и в европейской философии" (2005 г.), в 2006 году - в работе семинара Санкт-Петербургского платоновского общества на тему: "Философ или политик? Политическая философия и платонизм" (2006 г.), а также в дискуссия на Всероссийских научных конференциях «Бренное и вечное: социально-мифологические и политософские измерения идеологии в "массовых обществах"» (Великий Новгород, 9-10 октября 2007 г.) и «Бренное и вечное: социальные ритуалы в мифологизированном пространстве современного мира» (Великий Новгород, 21-22 октября 2008 г.).

Структура работы.

Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, семи параграфов, заключения, списка использованной литературы. Содержание работы изложено на 146 страницах. Список использованной литературы содержит 145 названий.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Античный образ человека: исторический смысл и судьба в диалоге культур"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе диссертационного исследования были получены результаты, выражающиеся в том, что:

- телесный аспект античного образа человека, предполагающий уникальную, и не повторяющуюся более в истории возможность восприятия тела как лица, символизирует принцип прекрасной индивидуальности, выступающий как формообразующий принцип всей античной цивилизации в целом;

- сравнительный анализ христианского и античного представлений о человеке позволяет связать пластическую телесность античного образа человека со своеобразным выражением человеческого достоинства и свободы личности, выражением, символизирующим не стремление к абсолютному благу и не обладание этим благом, а его отрицание, в силу его непостижимости;

- для античной религиозной картины мироздания характерно представление о «дружеском» сотрудничестве людей и богов в их общем противостоянии судьбе, разворачивающимся в особом сакральном пространстве, которое предполагает характерное для всех традиционных обществ символическое отождествление человеческого тела, жилища и космоса;

- античный образ человека, в содержании которого отдается предпочтение таким качествам, как стойкость перед ударами судьбы, личное мужество, связывает страх и надежду (которые позже, в христианских представлениях о человеке, будут играть весьма существенную роль) с естественным, «варварским» состоянием человеческого существования, которое преодолевается античным аристократическим идеалом; проявления свойственной античности культуры умозрения обнаруживаются не только в деятельности инициатических обществ, но и в таких феноменах античной цивилизации как философия и метафизика, рассматриваемых не со стороны своего содержания, но со стороны формы, со стороны определенного уровня и определенных технологий интеллектуальной культуры;

- античная философия и метафизика, рассматриваемые как формы интеллектуальной культуры, оказываются релевантными определенным состояниям сознания, связанным с мистическим, (трансперсональным) опытом.

В современных гуманитарных науках является общепризнанным тот обстоятельство, что важнейшим атрибутом современности, или, если угодно эпохи постмодерна выступает ее радикальный плюрализм и мультикультурализм, то есть, паритетное сосуществование (всех исторических типов ментальности, и, следовательно, свойственных этим типам представлений о человеке. Исходя из, этого общепризнанного факта, мы« формулируем главную проблему диссертационного исследования следующим образом. Каждая историческая эпоха отличается особым типом коллективной ментальности, и возникновение этого типа, как и его исчезновение, предполагает период перехода, когда на смену прежней ментальности приходит новая. Сам факт наличия этого переходного периода означает, что между историческими эпохами существует глубокая связь, несмотря на то, что чаще всего она выражается в радикальном отрицании предыдущей эпохи (например, отрицание варварства в эпоху античности, античности в.Средневековье, в свою очередь Средних Веков в Новое время, отрицание ценностей Нового времени в эпоху постмодерна). Важно подчеркнуть, что это отрицание предопределяет представление о предыдущей исторической эпохе, и подобно тому, как в Средние Века долгое время был возможен только негативный образ античной цивилизации как греховной эры язычества, так и в Новое время долгое время господствовал исключительно негативный образ Средневековья как эры темноты и невежества. Осознание неизбежности возникновения такого негативного образа предыдущей эпохи в исторической науке ведет за собой стремление к объективному ее отображению и, как следствие, редукцию идеологических и аксиологических наслоений в этом образе. Данная задача облегчается, если сам исследователь обнаруживает себя уже не в последующей, а в более поздней эпохе. Иными словами, в эпоху Нового времени закономерно возникает возможность получить объективный образ античности. Это же правило остается справедливым, если мы обращаемся к античному образу человека. В эпоху постмодерна античный образ человека не только обретает объективность, но и избавляется от тех негативных параметров, которые остаются неизбежными в эпоху Нового времени.

В целом задача реконструкции объективного образа человека той или иной эпохи остается задачей исторической науки. Однако складывающаяся в определенную историческую эпоху картина мира неизбежно предполагает свойственный этой эпохе образ мироздания и соответствующий образ человека. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что античный человек, безусловно, не мог обладать именно тем представлением о мироздании и именно тем представлением о самом себе, которое приписывалось ему в Средние Века и которое непроизвольно воспроизводили многие историки Нового времени. Античный человек не мог обладать таким представлением о самом себе, так как оно, в сущности, является негативом соответствующих представлений, свойственных человеку Нового времени. Поэтому следует поставить свойственную Новому времени интерпретацию отношения античного человека к мирозданию и к самому себе под сомнение.

Таким образом, эпоха постмодерна закономерно обнаруживает в античности «новые» представления о человеке, которые действительно были распространены среди большинства людей, живших в данную историческую эпоху. Обнаруживается также, что эти «новые» представления легко уживались с теми, которые нам были известны даже во времена Средневековья, и что они не обязательно должны были друг другу противоречить. Плюрализм, характерный для эпохи постмодерна, предрасполагает к тому, что аналогичный плюрализм обнаруживается и в иных цивилизациях, в иные исторические эпохи, включая античность.

Плюрализм, как признак постмодерна, предполагает возникновение новых подходов к изучению исторических феноменов, в частности, генеалогического подхода. Генеалогия, связываемая обычно с именами Ф.Ницше и М.Фуко, возникает как противовес традиционному историческому знанию. Если в историческом исследовании ставится задача описать, что в течение времени происходит с определенным феноменом, как этот феномен возникает, как он видоизменяется, какие силы на него оказывают воздействие, чем завершается его развитие с течением времени, то такой подход основан на неприемлемой в эпоху постмодерна предпосылке, на утверждении, что существует изначальный субстрат, с которым все это происходит. Сторонники генеалогического подхода утверждают, что образ прошлого, формирующийся в исторической науке, поскольку он формируется в настоящем, постольку он неизбежно оказывается отражением и выражением этого настоящего. С одной стороны, такое утверждение можно интерпретировать как следствие исторического агностицизма, который обнаруживает между прошлым и настоящим непреодолимую пропасть. Но с другой стороны, это же утверждение может свидетельствовать о невозможности «избавиться» от прошлого, о неразрывной связи прошлого и настоящего, где не только образ прошлого определяется нашим настоящим, но и наши представления о настоящем и будущем оказываются в прямой зависимости от представлений о прошлом.

Список научной литературыБаранов, Сергей Александрович, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аверинцев, С.С. Другой Рим Текст. / С.С.Аверинцев; СПб.: Амфора, 2005. - 368с.

2. Аверинцев, С.С. Образ Античности Текст. / С.С.Аверинцев; СПб.: Азбука-классика, 2004. - 480с.

3. Аверинцев, С. С. Поэтика ранневизантийской литературы Текст. / М.: Coda, 1997.-343с.

4. Аверинцев, С.С. Плутарх и античная биография. К вопросу о месте классика жанра в истории жанра Текст. / С.С.Аверинцев. М.: Наука, 1973. - 278с.

5. Аверинцев, С.С. Язычество Текст. / С.С.Аверинцев. // Философская энциклопедия. Т.5. М.: Советская энциклопедия, 1970. - С. 611-612.

6. Агбунов, М. Античные мифы и легенды: Мифологический словарь. Текст. / М.Агбунов; М.: МИКИС, 1993. - 368 с.

7. Арендт, X. Vita Activa или О деятельной жизни Текст. / Х.Арендт; Перевод с немецкого и английского В.В. Бибихина. СПб.: Алетейя, 2000. - 437с.

8. Аристотель. Метафизика Текст. / Аристотель; Перевод А.Кубицкого // Аристотель. Сочинения в четырех томах. ТЛ.Ред.В. Ф. Асмус. М.: «Мысль», 1976. - 550 с.

9. Аристотель. О небе Текст. / Аристотель; Перевод П.Д.Рожанского // Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т. 3. М.: «Мысль», 1981. - 613с.

10. Аристотель. Поэтика Текст. / Аристотель; Перевод с древнегреческого. Общая редакция А.И.Доватура // Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т.4. М.: «Мысль», 1983. - 830с.

11. Арьес, Ф. Возрасты жизни Текст. / Ф.Арьес; // Философия и методология истории: Сборник переводов под редакцией И.С.Кона. М.: Прогресс, 1977. -С. 216-244.

12. Арьес, Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке Текст. / Ф.Арьес; Екатеринбург. Изд-во Уральского университета. 1999. - 418с.

13. Арьес, Ф. Человек перед лицом смерти Текст. / Ф.Арьес; М.: Прогресс -Прогресс-Академия, 1992. - 528с.и. Ахутин, A.B. Античные начала философии Текст. / А.В.Ахутин; СПб.: Наука. 2007. - 784с.

14. Ахутин, A.B. Поворотные времена Текст. / А.В.Ахутин; СПб.: Наука. 2005. -741с.

15. Ахутин, A.B. «Фюсис» и «натура». Понятие «Природа» в античности и в новое время Текст. / А.В.Ахутин; М.: Наука. 1989. - 208с.

16. Бахтин, М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса Текст. / М. М. Бахтин. — 2-е изд. — М. : Художественная литература, 1990.-543 с.

17. Башляр, Г. Вода и грезы. Перевод с французского Б.М.Скуратова Текст. / Гастон Башляр; М.: Издательство гуманитарной литературы. 1998. - 268с.

18. Башляр, Г. Психоанализ огня. Перевод с французского Н.В. Кисловой Текст. / Гастон Башляр; — М. : Прогресс, 1993. — 176 с.

19. Бенвенист, Э. Словарь индоевропейских социальных терминов Текст. / Э.Бенвенист; М.: Прогресс, 1995. - 456с.

20. Берлянд, И.Е. Загадки числа. Воображаемые уроки в 1 классе «Школы диалога культур» Текст. / И.Е.Берлянд; М.: Академия, 1996. - 381с.

21. Берлянд, И.Е. Игра как феномен сознания Текст. / И.Е.Берлянд; -Кемерово: Алеф, 1992. 93с.

22. Бибихин В.В. Язык философии Текст. / В.В.Бибихин; М. Языки славянской культуры, 2002. -416с. •

23. Библер, B.C. Замыслы Текст. /В.С.Библер; В 2 кн. М.: РГГУ, 2002. Кн. 1. -879 с.-Кн. 2. 880-1158 с.

24. Библер, B.C. Итоги и замыслы. Конспект философской логики культуры Текст. / В.С.Библер // Вопросы философии. 1992. - № 5. - С. 75-93.

25. Библер, B.C. Культура. Диалог культур (опыт определения) Текст. / В.С.Библер // Вопросы философии. 1989. - № 6. - С.31-42.

26. Библер, B.C. На гранях логики культуры: Книга избранных очерков. Текст. / В.С.Библер; М.: Русское феноменологическое общество, 1997. -440с.

27. Библер, B.C. Нравственность. Культура. Современность. Текст. / В.С.Библер; М.: Институт истории естествознания и техники АН СССР, 1988. -64с.

28. Библер, B.C. От наукоучения к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век. Текст. / В.С.Библер; - М.: Политиздат, 1991. -413с.

29. Библер, B.C. Что есть философия ? (очередное возвращение к исходному вопросу) Текст. / В.С.Библер // Вопросы философии. 1995. - № 1. - С. 159-183.

30. Бирлайн, Дж. Ф. Параллельная мифология. Перевод с английского А. Блейз. Текст. / Дж.Ф.Бирлайн; М.: Крон-Пресс, 1997. - 337 с.

31. Блок, М. Апология истории, или ремесло историка Текст. / М.Блок; -Издание второе, дополненное. М.: Наука, 1986. - 254с.

32. Бодрийяр, Ж. Система вещей. Перевод с французского С.Н.Зенкина Текст. / Ж.Бодрийяр; М.: Рудомино, 1995. - 173с.

33. Бодрийяр, Ж. Соблазн. Перевод с французского А.Гараджи Текст. / Ж.Бодрийяр; М.: AdMarginem, 2000. -318с.

34. Бофре, Ж. Диалог с Хайдеггером. Выпуск 1. Греческая философия. Перевод с французского В.Ю.Быстрова Текст. / Ж.Бофре; СПб.: Владимир Даль, 2007. -253с.

35. Бычков, В. В. Русская средневековая эстетика. XI-XVII вв. Текст. / В.В.Бычков; М.: Мысль, 1992. - 638с.

36. Быт и история в античности Текст. / Ответственный редактор Г.С.Кнабе; -М.: Наука, 1988. 272с.

37. Васильева, Т.В. Афинская школа в философии. Философский язык Платона и Аристотеля Текст. / Т.В.Васильева; М. Наука, 1985. - 160с.

38. Васильева, T.B. Неписаная философия Платона Текст. / Т.В.Васильева // Вопросы философии. - 1977.- № 11. - С. 127-132.

39. Вебер, М. Избранное. Образ общества. Текст. / М.Вебер; Перевод М.И.Левиной, А.В.Михайлова, С.В.Карпушиной. Составитель С.Я.Левит. -М.: Юрист, 1994. 704с.

40. Вебер, М. Избранные произведения. Текст. / М.Вебер; Перевод М.И.Левиной, А.Ф.Филиппова, П.П. Гайденко. Общ. редакция Ю.Н.Давыдова. -М.: Прогресс, 1990. 808с.

41. Вогэн, А.К. Этруски. Перевод с английского А.Блейз. Текст. / А.К.Вогэн; -М.: КРОНПРЕСС, 1998. -235с.

42. Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. Текст. / Гай Светоний Транквилл; Перевод с латинского М.Л.Гаспарова. М.: Правда, 1988. -512с.

43. Гайденко, П.П.Эволюция понятия науки Текст. / П.П.Гайденко. М. Наука, 1980.-568с.

44. Гаспаров, М.Л. Занимательная Греция: Рассказы о древнегреческой культуре Текст. / М.Л.Гаспаров. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина. "Новое литературное обозрение", 1995. - 382с.

45. Гегель, Г.В.Ф. Лекции по истории философии Текст. / Г.В.Ф. Гегель; -Книга первая. СПб: Наука, 1999. 347с. - Книга вторая. СПб.: Наука, 1999. -421с. - Книга третья. СПб.: Наука, 2001. - 577с.

46. Гегель, Г.В.Ф. Лекции по философии истории. Перевод A.M. Водена. Текст. / Г.В.Ф. Гегель. СПб.: Наука, 2000. - 477с.

47. Гегель, Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики Текст. / Г.В.Ф. Гегель. М.: Мысль, 1974. - 452с.

48. Гегель, Г.В.Ф. Эстетика. В 4-х т. Текст. / Г.В.Ф. Гегель. М.: Искусство. 1968-1973.

49. Гельдерлин. Гиперион. Текст. / Гельдерлин. М - Augsburg. Im Verden Verlag, 2004. - 187c.

50. Генон, Р. Кризис современного мира. Перевод с французского

51. H.Мелентьевой Текст. /Р.Генон. М.: Арктогея. 1991. - 160с.i

52. Генон, Р. Символика креста. Текст. / Р.Генон; Перевод с французского Т.М.Фадеевой и Ю.Н.Стефанова. М. Прогресс-Традиция. 2004. - 704с.

53. Генон, Р. Символы священной науки. Текст. / Р.Генон; Перевод с французского Ника Тирос. М.: Беловодье, 1997. - 496с.

54. Гомер. Илиада. Текст. / Гомер; Перевод с древнегреческого Н.Гнедича. М.: Правда, 1984. -432с.

55. Гомер. Одиссея. Текст. / Гомер; Перевод с древнегреческого В.В.Вересаева.- СПб.: Белый город. 2004. -650с.

56. Дамаскнн Иоанн Св. Точное изложение православной веры. Текст. / Св.Иоанн Дамаскин; Перевод А.Бронзова. М.: Центр по изучению религий, 1992. -465с.

57. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Текст. / Диоген Лаэртский; Перевод М.Л.Гаспарова. М.: Мысль, 1986. -571с.

58. Дюмезиль, Ж. Верховные боги индоевропейцев. Текст. / Ж.Дюмезиль; Перевод с французского Т. В. Цивьян. М.: Наука, 1986. - 234 с.

59. Дюрант, В. Жизнь Греции. Текст. / В.Дюрант; Перевод с английского В. Федорина. М.: КРОН-ПРЕСС, 1997. - 704 С.

60. Еврипид. Троянки. Текст. / Еврипид // Еврипид. Трагедии. В 2-х томах. Том1. /Перевод И.Анненского. М. Наука. Ладомир, 1999. - 644с.

61. Зильберман, Д.Б. Генезис значения в философии индуизма Текст. / Д.Б.Зильберман; М.: Эдиториал УРСС, 1998. - 448с.

62. Зильберман, Д.Б. Откровение в адвайта-веданте как опыт семантической деструкции языка Текст. / Д.Б.Зильберман // «Вопросы философии». № 5.- 1972. С. 117-129.

63. История античной философии Текст. / Методическое пособие. Составители Сергеев К.А., Толстенко A.M., Торубарова Т.В; СПб. 1998. — 68с.

64. Йегер, В. Пайдейа. Воспитание античного грека Текст. / В.Йегер; Перевод М.Ботвинника с немецкого издания 1954 г. М. Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1997. - 421с.

65. Кампер, Д. Знаки как шрамы. Графизм боли Текст. / Д.Кампер // Мысль. Ежегодник Петербургской ассоциации философов. 1997. - № 1. - С. 164-171.

66. Канетти, Э. Человек нашего столетия. Перевод с немецкого Павлова Н.С. Текст. / Э.Канетти; М.: Прогресс, 1990. - 447с.

67. Кирсанова, Л.М. Нагота и одежда: к проблеме телесности в европейской культуре Текст. / Л.М.Кирсанова // Ступени. Философский журнал. № 1. -1991. - С. 47-65.

68. Клейн, Л. С. Анатомия «Илиады» Текст. / Л.С.Клейн; СПб.: Изд. СПбГУ, 1998. -560 с.

69. Кнабе, Г.С. Диалектика повседневности Текст. / Г.С.Кнабе // Вопросы философии. 1989. - № 5. - С. 26-46.

70. Кнабе, Г.С. Древний Рим — история и повседневность: Очерки. Текст. / Г.С.Кнабе; М.: Искусство, 1986. -206с. ,

71. Корелин, М.С. Падение античного мировоззрения. Культурный кризис в Римской империи Текст. / М.С.Корелин; СПб.: Коло, 2005. - 192с.

72. Круглова, Н.В. Введение в культурологию. Курс лекций. Текст. / Н.В.Круглова; Под редакцией Ю.Н. Солонина, Е.Г. Соколова. СПб.: Издательство «Питер», 2003. - 372с.

73. Ксенофонт. Воспоминания о Сократе Текст. / Ксенофонт; Перевод с древнегреческого. М.: Наука, 1993. - 375с.

74. Культура Византии IV — пер. пол. VII века Текст. / Ответственный редактор З.В.Удальцова; М.: Наука, 1984. - 569с.

75. Лауэнштайи, Д. Элевсинские мистерии Текст. / Д.Лауэнштайн; Перевод с немецкого Н. Федоровой. М.: Энигма, 1996. - 368 е.:

76. Леви-Брюль, Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении Текст. / Л.Леви-Брюль; М.: Педагогика-Пресс, 1994. - 608с.

77. Липовецки, Ж. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме Текст. / Ж.Липовецки; Перевод А.В.Шестакова. СПб.: Владимир Даль 2001. - 324с.

78. Лосев, А. Ф. Античная мифология в ее историческом развитии Текст. / А.Ф.Лосев; М.: Госучпедгиз, 1957. - 620с.

79. Лосев, А.Ф. Дерзание духа Текст. / А.Ф.Лосев; М.Просвещение. 1988 -312с.

80. Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика Текст. / А.Ф.Лосев; М. Искусство. 1975. - 333с.

81. Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Высокая классика Текст. / А.Ф.Лосев; М. ИскусствоД974. - 328с

82. Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон Текст. / А.Ф.Лосев; М. Искусство, 1969. - 716с.

83. Лосев, А. Ф. Миф. Число. Сущность Текст. / А.Ф.Лосев; Составитель А. А. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1994. - 920с.

84. Лосев, А. Ф. Мифология греков и римлян Текст. / А.Ф.Лосев; Составитель А. А. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1996. - 975 с.

85. Лосев, А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии Текст. / А.Ф.Лосев; Составитель A.A. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1993. -959с.

86. Лосев, А.Ф., Тахо-Годи, A.A. Платон. Аристотель Текст. / А.Ф.Лосев.

87. A.А.Тахо-Годи; М. Молодая гвардия, 1993. - 400с.

88. Тит Лукреций Кар. О природе вещей Текст. /Тит Лукреций Кар; Перевод с латинского Ф.Петровского. М.: Художественная литература, 1983. -383 с.

89. Масперо, А. Религии Китая Текст. /А.Масперо; Перевод с французского

90. B.Ю.Быстрова и С.Н.Скокова. СПб: Наука, 2004. - 375с.

91. Марков, Б.В. Философия после «смерти человека» Текст. / Б.В.Марков // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6, выпуск 3 (№ 20). -сентябрь 1995. С.13-23.

92. Марков, Б.В. Философская антропология: очерки истории и теории Текст. / Б.В.Марков; СПб: Издательство «Лань», 1997. - 384с.

93. Мелетинский, Е. М. Поэтика мифа Текст. / Е.М.Мелетинский. М.: Наука, 1976. -408 с.

94. Ницше, Ф. Рождение трагедии, или эллинство и пессимизм Текст. / Ф.Ницше // Ницше Ф. Сочинения в 2-х томах, Т.1. М.: Мысль, 1990. - 829с.

95. Печатнова, Л.Г. История Спарты (период архаики и классики) Текст. / Л.Г.Печатнова. СПб: Гуманитарная академия, 2001. - 510с.

96. Платон. Государство Текст. / Платон // Платон. Собрание сочинений в 4 томах. Т.З. -М.: Мысль, 1994. -654с. -С. 79-420.

97. Платон. Законы Текст. / Платон // Платон. Сочинения в трех томах. Т.З. Часть 2. М.: Мысль. 1971. - 654с.

98. Платон. Менон Текст. / Платон // Платон. Собрание сочинений в 4 томах. Т.1. М.: Мысль, 1990. - 860с. -С. 575-681.

99. Платон. Пир Текст. / Платон // Платон. Собрание сочинений в 4 томах. Т.2. М.: Мысль, 1993. - 528с. - С.81-134.

100. ЮО.Платон. Протагор Текст. / Платон // Платон. Собрание сочинений в 4томах. Т.1. М.: Мысль, 1990. - 860с. - С.418-476. 101.Платон. Тимей Текст. / Платон // Платон. Собрание сочинений в 4 томах.

101. Т.З. -М.: Мысль, 1994. -654с. -С.421-500. Ю2.Платон. Федон Текст. / Платон // Платон. Собрание сочинений в 4 томах.

102. Плутарх. Избранные жизнеописания. Текст. / Плутарх; В двух томах. Том I. -М.: Правда, 1986. -592с.

103. Юб.Савчук, В.В. Метафизика раны Текст. / В.В.Савчук // Ступени. Философский журнал. 1992. - № 2. - С.25-41.

104. Ю7.Савчук, В.В. Язык чести, или судьба пощечины Текст. / В.В.Савчук // Ступени. Философский журнал. 1994. - № 4. - С. 49-75.

105. Сакральная топография средневекового города. Текст. / Известия Института христианской культуры средневековья; М.: ИИХТС, 1998. -375с.

106. Ю9.Свасьян, К.А. Феноменологическое познание: пропедевтика и критика Текст. / К.А.Свасьян; Ереван: Издательство АН Армянской ССР, 1987. -198с.

107. Ю.Сергеев, К. А. Диалектика категориальных форм познания. Космос Аристотеля и наука Нового времени Текст. / К.А.Сергеев, Я.А.Слинин; JI. Издательство ЛГУ, 1987. - 292с.

108. Ш.Сергеев, К. А. Природа и разум: античная парадигма Текст. / К.А.Сергеев, Я.А.Слинин; JI. Издательство ЛГУ, 1991. - 164с.

109. Ш.Сенека Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию Текст. / Сенека Луций Анней; Кемерово: Кемеровское книжное издательство. 1986. -464с.

110. ПЗ.Словарь античности Текст. / Составитель Й. Ирмшер в сотрудничестве с Р. Йоне; Перевод с немецкого. М.: Прогресс, 1989. - 932с.

111. Соловьев, B.C. Жизненная драма Платона Текст. / В.С.Соловьев // Соловьев B.C. Сочинения в 2 томах. Т.2. М.: Мысль, 1998. - С.582-626.

112. Стаций Публий Папиний. Фиваида. Текст. / Стаций Публий Папиний; Перевод с латинского Ю.А.Шичалина. -М.: Наука. 1991. -352с.

113. Тахо-Годи, А. А. Греческая мифология Текст. / А.А.Тахо-Годи; М.: Искусство, 1989. - 304 с.

114. Ш.Токарев, М. Л. Тайные общества смерти Текст. / М.Л.Токарев. М.: Олма-Пресс. 2005. - 381с.

115. Торубарова, T.B. О сущности человеческой свободы в немецком классическом идеализме Текст. / Т.В.Торубарова. СПб, Наука 1999. — 259с.

116. Торчинов, Е.А. Мистический (трансперсональный) опыт и метафизика (к постановке проблемы) Текст. / Е.А.Торчинов // «Метафизические исследования», Выпуск 8. Религия. 1998. - С.9-28.

117. Тэйлор, Э. Первобытная культура Текст. / Э.Тэйлор; Перевод Д.А.Коропчевского. М.:Политиздат, 1989. -573с.

118. Уваров, A.C. Христианская символика. Ч. 1. Символика древнехристианского периода Текст. / А.С.Уваров. М.: Православный Свято-Тихоновский богословский институт, 2001. - 242 с.

119. Фейерабенд, П. Избранные труды по методологии науки Текст. / П.Фейерабенд. М.: Прогресс, 1986. -256с.

120. Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. От эпических космогонии до возникновения атомистики Текст. / Составитель

121. A.В.Лебедев. М.: Наука. 1989. - 576с.

122. Фролов, Э.Д. Тема полиса в новейшей историографии античности (к постановке вопроса) Текст. / Э.Д.Фролов // Античный полис. Сборник научных статей. Ответственный редактор Э.Д. Фролов. Л.: Издательство ЛГУ. 1979. - 140с.

123. Фуко, М. Что такое автор? Текст. / М.Фуко // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет ; Перевод с французского С.Табачниковой. М.: «Касталь», 1996. -448с.

124. Хайдеггер, М. Учение Платона об истине Текст. / М.Хайдеггер // Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления ; Перевод с немецкого

125. B.В.Бибихина. М.: Республика. 1993.

126. Хайдеггер, М. Время и бытие. Текст. / М.Хайдеггер // Статьи и выступления ; Перевод с немецкого В.В.Бибихина. М.: Республика. 1993. -448с.

127. Хафнер, Г. Выдающиеся портреты античности: 337 портретов в слове и образе Текст. / Г.Хафнер. М.: Прогресс,1984. -311с.

128. Шестов, JI. Апофеоз беспочвенности. Опыт адогматического мышления Текст. / JI.Шестов. JL: Изательство ЛГУ, 1990. - 216с.

129. Шестов, JI. Сократ и св. Августин Текст. / Л.Шестов // Мысль и слово. Философский ежегодник; Под редакцией Г.Шпета. М. Выпуски 1918-1921. -96с.

130. Шпенглер, О. Закат Европы. Том I. Образ и действительность Текст. / О.Шпенглер; Перевод Н.Ф.Горелина. Новосибирск: ВО «Наука», 1993. -592с.

131. Эвола, Ю. Лук и булава Текст. / Ю.Эвола. Перевод с итальянского В.Ванюшкиной. СПб Владимир Даль 2009. - 383с.

132. Элиаде, М. Священное и мирское Текст. / М.Элиаде; Перевод с французского Н.К.Грабовского. М.: Издательство МГУ, 1993. - 144с.

133. Braudel, F. Ecrits sur l'histoire Text. / F.Braudel; Paris. Flammarion. 1969. — 314p.

134. Cartledge, P. Sparts and Lakonia Text. P. Cartltdge // A Regional History 1300-362 B.C. London\ New York. -2002

135. Davidson, R. Gods and Myths of Northern Europe Text. R.Davidson; Lismore, N.S.W. : North Coast Institute of Aboriginal Community Education, 1964 - 137p.

136. Das Problem der ungeschriebenen Lehre Piatons Text.; Einleitung. Darmstadt, 1972. - 241 p.

137. Derrida, J. The Postcard: from Socrates to Freud and beyond Text. J.Derrida; translated, with an introduction and additional notes, by Alan Bass. Chicago, University of Chicago Press, 1987. — 581p.

138. Febvre, L. A NewKind of History Text. L.Febvre; from the writings of Febvre; edited by Peter Burke, translated [from the French] by K. Folca. London, Routledge and Kegan Paul, 1973. — 275 p.

139. Gilson. E. L'esprit de la philosophic medievale Text. E.Gilson; Paris, J. Vrin, 1944. — 446p.7

140. Jaeger, W Aristoteles. Grundlegung einer Geschichte seiner Entwicklung Text. / W. Jaeger; Berlin, Weidmann, 1923.-438 p.

141. Jaeger, W. Studien zur Entwicklungsgeschichte der Metaphysik des Aristoteles Text. / W. Jaeger; Berlin, Weidmann, 1912. - 198p.

142. Le Goff, J. Histoire et memoire Text. / J.Le Goff; Paris, Poiesis : Diffusion Payot. 1988.-265p.