автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.05
диссертация на тему: Философская дидактика Джона Фаулза

Текст диссертации на тему "Философская дидактика Джона Фаулза"

Санкт-Петербургский Государственный Университет

Философская дидактика Джона Фаулза (О методах и технологии воздействия на читательское

сознание)

Специальность 10.01.05. - "Литературы народов Западной Европы, Америки и Австралии"

На правах рукописи

Тимофеев Валерий Германович

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель -доктор филологических наук, профессор Н.Я. Дьяконова

Санкт-Петербург - 1998

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.............................................................3

Глава 1. Поиски метода.........................................6

Глава 2. Уроки философии Джона Фаулза...............31

Глава 3. Роман с дидактикой.................................97

Глава 4. Проблема самосознания автора.................133

Заключение.......................................................150

Список использованной литературы......................152

ВВЕДЕНИЕ

Творчество Джона Фаулза, писателя чрезвычайно популярного как у читателей, так и литературоведов, в целом изучено и описано весьма подробно. Написаны десятки диссертаций и монографий, сотни статей, не обижен вниманием этот писатель и со стороны отечественных литературоведов.

Притом, что морализаторство и откровенный дидактизм многих произведений Фаулза отмечается едва ли не каждым вторым из пишущих об этом авторе, проблема технологии и приемов дидактического воздействия на читателя осталась не изученной. Восполнить указанный пробел и предназначено настоящее сочинение, главная задача которого - во-первых, определить методологические основания такого подхода к произведению, который бы позволил выявлять не только содержащееся в нем идеологическое сообщение (message), но и прослеживать судьбу этого сообщения в ситуации столкновения с читательскими реакциями. Во-вторых, используя этот подход, описать основные компоненты идеологического сообщения Джона Фаулза и показать процесс дидактического воздействия на читателя произведений писателя.

Названная проблема определила выделение из произведений Фаулза двух - "Аристос" (1964 г.) и "Любовница французского лейтенанта" (1969 г.) - для подробного изучения.

Корпус текстов, посвященных творчеству Джона Фаулза, с которыми пришлось познакомиться в ходе работы, остался в основном за рамками настоящего сочинения. Немногочисленность идей, положений и суждений, с которыми автор вступает в диалог, объясняется конкретностью, а порой и узконаправленностью поставленных в работе задач.

Джон Фаулз начал писательскую карьеру в возрасте 37 лет, имея серьезный жизненный опыт, вполне сформировавшуюся мировоззренческую базу, а главное - высокие амбиции, убежденность в необходимости использовать свои произведения как средства воспитания читателей. Первый опубликованный роман "Коллекционер" (1963 г.), был отнесен критикой к разряду массовой литературы, не обнаружив серьезных интенций писателя. Вероятно, именно неудовлетворительная интерпретация "Коллекционера", заставила Фаулза спешно, пока не иссяк читательский интерес к роману, издать книгу философских эссе "Аристос", подготовив, таким образом, почву для более внимательного чтения последующих произведений. "Волхв" (1966 г.) был оценен как чтение, достойное западного интеллектуала. Молодежь, особенно американское студенчество, приняла роман восторженно, полагая, что прониклась философией автора, приступила к ее применению на практике. "Отчеты" об уроках воспитания, которые присылали из кампусов американских университетов, чрезвычайно огорчили писателя. И перед Фаулзом со всей очевидностью встала проблема поиска таких методов воздействия на читателя, которые бы не допускали ложную интерпретацию. Роман "Любовница французского лейтенанта" (1969 г.) стал результатом этих поисков, вобрав в себя как положительный опыт "Аристоса", так и отрицательный "Волхва".

Первая глава настоящей работы посвящена выявлению и обоснованию методов анализа и прочтения изучаемых текстов в связи с поставленной проблемой.

Задачей второй главы, посвященной книге "Аристос", стало не только выявление и описание системы идей и представлений Фаулза, но и методов утверждения этих идей, часть из которых впоследствии были применены в романе "Любовница французского лейтенанта".

В третьей главе анализируются приемы, позволяющие контролировать читательское восприятие, а также методы воздействия на читателя, которые были использованы писателем в романе "Любовница французского лейтенанта".

В четвертой главе, посвященной проблеме авторского самосознания, прослеживаются изменения взглядов писателя на природу и меру ответственности автора перед читателями за содержание идей, утверждаемых в их сознании произведениями художественной литературы.

ГЛАВА 1

ПОИСКИ МЕТОДА

Человек всегда включен в мир литературного произведения: и как его обычный объект, и как обязательный субъект, точнее, субъекты - автор и читатель. Мир художественного произведения -отнюдь не независимая от читателя данность, так как только в процессе читательского восприятия он наполняется жизнью, а главное, получает возможность выполнять свое назначение -воздействовать на человека.

Методы дескриптивного литературоведения и традиционной поэтики позволяют описать мир художественного произведения в его целостности и статике. Для исследования становления и изменения художественного мира требуются методы, позволяющие преодолеть его отчуждение от воспринимающего сознания и наблюдать динамику их взаимодействия. Это особенно важно при исследовании произведений Фаулза, писателя, который открыто сожалел о невнимании литературоведов к роли читателя в воссоздании содержания текста, к "тому, что не сказано, к тому, что выпущено". Умение недосказывать Фаулз определяет как "один из важнейших талантов писателя, так как, не досказывая, писатель заставляет читателя восполнять пропущенное"1.

Поэтому необходимо сосредоточить внимание не на языковой структуре как таковой, поскольку согласно семиотическим определениям основным признаком языковой структуры художественного произведения, является ее упорядоченность, а на процессах, в которых достигается эта

1 Barnum С. An Interview with John Fowles // Modern Fiction Studies. - West Lafayette (Ind.). - 1985. - Vol.31, № 1. - P. 189.

упорядоченность, возможная лишь в акте восприятия произведения. В этом случае упорядоченность можно представить как конечный пункт главной тенденции языковой структуры произведения, достигаемый в акте его восприятия. Особую роль здесь играет один из типов рецептивных процессов восприятия, рекурсивный, при котором анализ и синтез направлен от целого к части, как переосмысление, корректировка антиципаций, выявление взаимной связи и обусловленности отдельных частей произведения. Термин "рекурсивный", предложенный для обозначения этого чрезвычайно важного комплекса процессов, без которого невозможно полноценное восприятие, выбран по аналогии с принятыми в психологии - сукцессивный, обозначающий процессы, имеющие последовательный характер, и симультанный - одновременный, целостный2.

Именно процессы художественной рецепции заслуживают особого внимания, если исходить из того, что читательское понимание произведения является конститутивным элементом его концептуальной структуры. Понимание художественного произведения предполагает освоение комплекса информации различной природы - эстетической, этической и др., порождаемой произведением в процессе его восприятия, поскольку понимание зависит не только от того, что было "заложено" в произведение, но и от того, что "заложено" в читателя, т.е. от его духовного мира,

2 Восприятие в становлении и восприятие в целостности не только разные уровни восприятия, но и разные когнитивные операции, за осуществление которых отвечают разные полушария головного мозга.

См.: Черниговская Т.В., Деглин В. Л., Меншуткин В.В. Функциональная специализация полушарий мозга человека и нейрофизиологические механизмы языковой

компетенции//Докл.АН СССР, 1982.- Т.267. - № 2. Иванов В.В. Чет и нечет. - М., 1980.

индивидуального, и в то же время, принадлежащего конкретной культурно-исторической ситуации. В процессе понимания сталкиваются и приходят во взаимодействие два духовных мира -мир автора и мир читателя. Понимание можно уподобить узнаванию: "другой человек понимает тебя, если уже понимает. Понимание случается тогда, когда помимо ряда словесно-знаковых форм присутствует дополнительный эффект сосуществования двух точек какого-то "поля" . Этим полем, по мнению философа, и представлено общее знание. Сознание, определяемое не как нечто сущее под черепными коробками, а "между человеческими головами"4.

Развивая это положение, можно утверждать, что понимание при восприятии художественного произведения - удавшийся поиск двух родственных, сонастроенных состояний духовного мира автора и читателя. Естественно встает вопрос о границах понимания: как разграничить понимание и непонимание там, где возникает несколько, порой исключающих друг друга, интерпретаций одного и того же произведения.

Традиционное литературоведение, успешно решающее множество проблем, в данном случае практически бессильно: в его научном арсенале нет четких методов разграничения и мотивирования различных интерпретаций.

Часть этой проблемы достаточно легко снимается в работах ученых историко-социологической ориентации, рассматривающих художественную рецепцию в исторической динамике и личной обусловленности. Р. Ингарден, Н. Гартман, Г. Яусс и другие представители феноменологической, рецептивно-эстетической и

3Мамардашвили М.К. Сознание - это парадоксальность, к которой невозможно привыкнуть // Вопр. философии. - 1989.- № 7.- С.116-117.

4 Там же.-С. 114.

близких им школ западного литературоведения выработали достаточно четкие принципы анализа и выявления механизмов объективации исторически и социо-культурно обусловленных смыслов произведения5.

Достаточно плодотворным представляется путь, предложенный западногерманским литературоведом Вольфгангом Изером в разработанной им теории эстетического воздействия (ästhetischer Wirkung)6. Особое внимание ученый уделяет анализу процесса чтения, рассматриваемому как цепь коммуникативных актов, в результате которых порождаются, и, что особенно важно для решения поставленных в настоящей работе задач, реорганизуются понятийные структуры. В. Изер выделяет целый ряд структурных элементов текста, способных не только потенцировать читательское восприятие, но и осуществлять контроль над его смысловой наполненностью.

Плодотворный способ решения обсуждаемой проблемы множественности интерпретаций предлагает итальянский философ, филолог и писатель Умберто Эко в теории образцового читателя (Model Reader). В соответствии с этой теорией текст производит "своего собственного образцового читателя"7, который защищает произведение от произвольных интерпретаций, устанавливая режим и содержание коммуникации между текстом и

5 Ингарден Р. Исследования по эстетике. - М., 1962. Критическому обзору работ этих ученых посвящен сборник Теории, школы, концепции: Критические анализы. Художественная рецепция и герменевтика / Отв. ред. Борев Ю.Б. -М.: Наука, 1985.

6 Iser, W. The Act of Reading. A Theory of Aesthetic Response.-Baltimore. - London, 1978.- 240 p.

n

Eco, U. The Role of the Reader. Explorations in the Semiotics of the Text. -Bloomington (London). - 1976. - P. 10.

реальным читателем, "руководя в каждом его действии, предписывая ему результат и средства его достижения"8.

"Правила авторитарного режима", управляющие интерпретацией текста, которые удалось описать и продемонстрировать Эко, обеспечивают механизм "идеальной интерпретации", актуализирующей авторские интенции, программу произведения. Таким образом, конечно же, нельзя в действительности оградить произведение - и У. Эко это понимает от "нелимитированного числа возможных прочтений"9, обусловленных частным вкусом и индивидуальными представлениями, но можно, и это чрезвычайно важно, показать основания и границы интерсубъектного понимания10.

Проблема разграничения понимания и непонимания превращается, таким образом, в проблему разграничения интерсубъектного и субъективного пониманий и сводится, поэтому, к мотивированному выделению из числа возможных пониманий того, которое явилось результатом чуткого следования программе восприятия, содержащейся в тексте, и обеспечено такой компетенцией читателя, на которую рассчитывал автор. Тогда другие понимания, актуальные или потенциальные, могут возникать лишь как результат неадекватной тексту читательской компетенции, т.е. малой степени общности историко-культурного "тезауруса". Коммуникативная ситуация при чтении художественных текстов требует, в сравнении с другими видами коммуникации, дополнительной, специальной литературной

8 Ор.сй.- Р.51-52.

9 Ор.сй. -Р.63.

10 Термин "интерсубъектный" употреблен здесь не в значении, принятом в социологии, хотя и не противоречит ему, а как отвечающий пониманию сознания, предложенному М.К.Мамардашвили.

компетенции - владениями литературными конвенциями, что предполагает выработанные опытом навыки общения с литературными произведениями, знание определенных кодов повествования, правил жанра и т.п.

Адекватная компетенция, таким образом, имеет два уровня: информационный (знание о мире, языке и т.д.) и операционный (умения, навыки и т.д.). Некоторый недостаток общности знаний принципиально восполним, и "Любовница французского лейтенанта" - яркий тому пример; перефразировав известное определение, можно сказать: "Роман Фаулза - энциклопедия викторианской жизни". При этом, восполняемые знания могут принадлежать лишь периферии, быть фоновыми, и недопустимы для центра, т.е. для темы дискурса, и темы повествования. В минимальной степени поддается восполнению самим произведением дефицит на операционном уровне. Можно привести как пример десятки произведений, слава к которым пришла лишь спустя 20-30, а то и 50 лет ("Моби Дик" Г. Мелвилла, "Лолита" В. Набокова, произведения Д. Г. Лоренса, М. Пика, Г. Гессе, Ф. Кафки и многих других), когда благоприятная коммуникативная ситуация для широкого читателя стала возможной лишь после того, как недостающий опыт был выработан чтением других произведений, близкой ориентации, а порой и апологетических адаптаций книг прежде не понятых.

Многие положения, приобретающие в последнее десятилетие статус "общего места" гуманитарных знаний, подтверждают высказанные соображения. Достаточно убедительно в этом смысле звучит цитата из вузовского учебника: "В процессе коммуникации говорящий передает слушающему информацию о каком-то объекте как предмете коммуникации,

точнее, возбуждает (выделено мною - В.Т.) у слушающего примерно тот же круг идей, представлений, которые есть в связи с данной коммуникативной ситуацией у него самого"11. Нетрудно заметить общие основания у приведенного суждения и высказываемых ранее идеях о понимании как узнавании.

Если при постановке проблемы потребовалось обращаться к нескольким гуманитарным дисциплинам, то, очевидно, что и для ее решения необходим междисциплинарный подход, выработать который - значит найти некоторый общий ключ. Таким ключевым для многих отраслей современного гуманитарного знания понятием представляется конвенция, нашедшая широкое применение в лингвистике, философии языка, когнитологии.

О явлении конвенции впервые заговорили только на рубеже веков, хотя отмечены и более ранние попытки овладеть этой категорией12. В России это понятие сначала имело два названия -"конвенция" и "условность", которые употреблялись одинаково. Затем их пути разошлись настолько, что теперь, когда конвенция вернулась в отечественную лингвистику и философию, редко кому приходит в голову сопоставлять ее с условностью.

Экскурс в этимологию этих терминов позволяет не только найти основания для их некогда существовавшего общего понимания, но и увидеть область их современного расхождения. Семантические поля слов, происходящих от латинского сопуешге (сходиться, соглашаться), в различных языках совпадают не

11 Сахарный Л.В. Ведение в психолингвистику / Курс лекций. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1989.-С. 119.

12 С.Т. Кольридж выдвинул понятие "драматическая иллюзия". Подробнее об этом понятии см.: Дьяконова Н.Я. Английский романтизм: Пробл. эстетики. - М.: Наука, 1978. Яковлева Г.В. Философско-эстетические воззрения Сэмюэля Тэйлора Кольриджа // Кольридж С.Т. Избр. тр. - М., 1987.- С.8 - 37.

полностью, но центральными значениями везде оказываются "соглашение", "обычай", "договор". "Условность" восходит к "условиться", т.е. договориться ("условность общества", "условный знак"), и только в значениях, которые использовались советской эстетикой и литературоведением, эта связь утрачена.

В этом смысле редкое исключение представляет определение категории "условность" в Философской энциклопедии13, что имеет простое объяснение - семиотический подход авторов Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенско