Функционально-семантическая специфика ненормативных форм языка

Капранова, Наталья Анатольевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Функционально-семантическая специфика ненормативных форм языка

Год: 2009
Автор научной работы: Капранова, Наталья Анатольевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Краснодар
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Функционально-семантическая специфика ненормативных форм языка'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантическая специфика ненормативных форм языка"

Капранова Наталья Анатольевна

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА НЕНОРМАТИВНЫХ ФОРМ ЯЗЫКА: ПРОСТОРЕЧИЕ И МОЛОДЕЖНЫЙ ЖАРГОН

10.02.19 - Теория языка

АВТОРЕФЕРАТ лиссерташш на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Краснодар 2009

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии Кубанского государственного университета

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор Г Д Сидоркова

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор С А Мегентесов

кандидат филологических наук, СИХун

Ведущая организация

Южный институт менеджмента

Защита диссертации состоится «

2009 г в 9 ча-

сов на заседании диссертационного совета Д 212 101 08 при Кубанском государственном университете по адресу 350040, Краснодар, ул Ставропольская, 149, ауд 231

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке КубГУ

Автореферат разослан «__» 2009 г

Ученый секретарь

диссертационного совета ___- Н М Новоставская

Общая характеристика работы

Данное диссертационное исследование посвящено особенностям функционирования ненормативных форм языка- просторечия и молодежного жаргона - в коммуникативных практиках социума

Просторечие (в отличие от жаргона) считается частью национального языка, входящей в компетенцию каждого среднестатистического носителя, в то же время оно характеризуется рядом специфических черт, роднящих его с такими субстандаргными формами, как разного рода жаргоны, молодежный сленг, воровское арго и т п

динальной переоценки ценностей доминирующего социума), а также - в самоутверждении и самоидентификации говорящего в рамках социальной системы Акт высказывания, осуществляемый посредством данных форм языка, является перформативным в том смысле, что он привлекает внимание к самой форме высказывания он исполняется наподобие того, как исполняется песня, для которой исполнение само по себе ценно как эстетический объект Очевидно, что такая установка, предъявляя к соответствующим вербальным кодам особые требования, обусловливает ярко выраженную специфику таких кодовых систем, как просторечие и моло-дежьый сленг В то же время следует учитывать, что просторечие и молодежный сленг в означенном функциональном отношении сходны, но не тождественны друг другу - они обнаруживают общность скорее в тенденции, чем в конкретном проявлении В целом можно сказать, что в наиболее явном виде указанная функциональная специфика и обусловленные ею особенности структурно-семантической организации проявляются в молодежном сленге, просторечие же обнаруживает не столь однозначную функциональную определенность

Специфика молодежного сленга как кодовой системы особого рода в первую очередь проявляется в процессах словотворчества и создания неологизмов При образовании новых слов посредством семантического переноса (метафоры, метонимии, синекдохи и тд) исходным материалом могут выступать лексические единицы русского литературного языка, так что вновь образуемые слова оказываются семантически мотивированными и понятными для обычных носителей русского языка В то же время здесь наблюдается и противоположная тенденция - говорить «по-своему», «не как все», что проявляется в отмежевании от общепринятых языковых форм, в их искажении, в разрушении грамматических, стилистических и семиотических норм и правил Именно в деструктивных по отношению к литературному языку тенденциях (как правило, одновременно направленных на реализацию «сме,\ового» эффекта) непосредственно проявляется «карнавальное» начало и «бунтарский дух» молодежного сленга В разговорно-просторечном языке в целом проявляются те же тенденции, но в существенно ослабленном и как бы в «законсервированном» варианте, те из разнообразных аномальных форм словообразования, носящих в сленге преимущественно спонтанный и окказиональный характер, в просторечии оседают лишь некоторые, проявляющие, однако, более регулярный характер

усиленного внимания к себе Исследование молодежного жаргона и тесно связанного с ним просторечия представляется необходимым также в связи с социальными проблемами современного российского обществ С собственно лингвистической точки зрения исследование данных явлений дает возможность наблюдать процессы спонтанного возникновения новых языковых единиц и их функционирования в некодифицированной живой речи еще до того, как они будут восприняты или отвергнуты литературным языком

Объектом исследования являются пексико-фразеологические единицы ненормативных форм языка - просторечия и молодежного жаргона

Предметом исследования выступает функционально-семантическая специфика - приемы словообразования и способы номинации - субстандартных кодовых систем в коммуникативных практиках социума

Источниками фактического материала послужили, главным образом, данные из различных лексикографических и текстовых источников современной публицистической и художественной литературы («Толковый словарь русского языка» С И Ожегова (1987), «Толковый словарь русского языка» С И Ожегова, H Ю Шведовой (2005), «Словарь синонимов русского языка» А П Евгеньевой (1975), «Словарь живого великорусского языка» В И Даля, «Толковый словарь русского школьного и студенческого сленга» X Вальтера, В M Мокиенко, Т Г Никитиной (2005), «Слова, с которыми мы все встречались Толковый словарь русского общего жаргона» О П Ермаковой, Е А Земской, Р И Розиной

(1999), «Большой словарь молодежного сленга» С И Левиковой (2003), «Большой словарь русского жаргона» В M Мокиенко, Т Г Никитиной

(2000). «Толковый словарь языка Совдепии» В M Мокиенко, Т Г Никитиной (1998), «Молодежный сленг Толковый словарь» Т Г Никитиной (2004), «Толковый словарь русского языка конца XX века Языковые изменения» Г H Скляревской (1998), «Большой русско-немецкий словарь жаргона и просторечий / Großes Russisch-Deutsches Wörterbuch des Jargons und der Umgangssprache» X Вальтера, В M Мокиенко (2007) и др )

Работа выпотнена на материале современною русского языка Объем картотеки, полученной методом сплошной выборки, составляют более 8 000 единиц, в работе проанализировано около 1 500 лексем, представляющих ненормативные формы языка (просторечие и молодежный жаргон)

Основная цель исспедования заключается в том, чтобы выявить и описать особенности построения лексических систем просторечия и молодежного сленга в русском языке и идентифицировать их функциональную значимость в плане реализации «карнавально-игрового» аспек-

та речевой деятельности

Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи

- рассмотреть характерные черты маргинальных («сниженных») кодов общения, к которым относятся просторечие и молодежный сленг,

- дать анализ социальных и лингвистических предпосылок и причин существования таких кодовых систем, как просторечие и молодежный сленг,

- установить основные параметры построения лексических систем в просторечии и в молодежном сленге и сопоставить их с таковыми в русском литерагурном языке,

- выявить особенности лексики молодежного сленга, несвойственные лексике просторечия,

- проанализировать, как специфика приемов номинации в просторечии и в молодежном сленге соотносится с присущими им функциональными установками

Методологической базой исследования служат работы отечественных и зарубежных ученых, специалистов в области лексикологии, лексикографии, социолингвистики и философии языка, в числе которых можно особо выделить Б А Ларина, Н Я Марра, Е Д Поливанова, Д С Лихачева, Л Леви-Брюля, В Н Волошинова, Э Сепира, Й Хейзингу, Ф П Филина, Ю С Степанова, М М Бахтина, М А Грачева, В Б Быкова, Б М Гаспарова, Е С Кубрякову, В М Мокиенко, В Г Костомарова, Г П Немца, Т Г Никитину, Ю К Волошина, В Д Бондалетова и др

Несмотря на появившееся в последнее время значительное количество исследований, посвященных жаргонной речи, многие вопросы нуждаются здесь в дальнейшей разработке, это касается, в частности, проблемы соотношения межд> собой различных «субстандартиых» кодовых систем (например, просторечия и молодежного сленга) и их функциональной специализации в культурном пространстве социума относительно литературного языка Рассмотрение феномена «сниженных» языковых форм под таким углом зрения обрывает, на наш взгляд, новые перспективы их исследования Названными факторами обусловлена научная новизна настоящей диссертации

Теоретическая значимость работы заключае!ся, прежде всего, в выявлении специфических особенностей номинации и построения таких лексических систем в просторечии и в молодежном сленге которые коррелируют со спецификой построения картины мира носителями данных кодовых форм и в то же время существенно отличаются от основных моделей лексико-семантического словообразования в русском литературном языке

Практическая значимость заключается в том, что результаты и материалы исследования могут быть использованы для разработки лекционных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по проблемам теории языка, социолингвистики, стилистики, теории языковой игры и др

На защиту выносятся следующие положения

1 Ненормативные языковые формы (разного рода жаргоны) представляют собой важное условие существования национального языка на продвинутых стадиях его развития, ибо являют собой дестабилизирующее начало, необходимое для гармоничного существования динамической системы, каковой является язык Они представляют собой «испытательный полигон», на котором апробируются языковые инновации, не способные непосредственно войти в состав языка в его нормированном и регламентированном варианте

2 Просторечие, молодежный сленг и литературный язык составляют взаимообусловленную триаду, наиболее динамичным, авангардным членом которой является молодежный сленг, а просторечие выступает в роли промежуточного звена на пути дальнейшей адаптации речевых новообразований Удачные инновации, спонтанно возникающие в сленге, проникают сначала в просторечие, а затем (некоторые из них) и в литературный язык

3 В синхронном аспекте стилистически «сниженные» кодовые системы в форме молодежного сленга и просторечия функционально противопоставляются литературному языку как носители экспрессивно-смехового и игрового начала в языковой деятельности, которое является языковой манифестацией «карнавальной культуры» социума Экспрессивно-игровой аспект ярче проявпяется в молодежном сленге, чем в просторечии, в последнем он сохраняется в рудимешарной форме

4 Существуют лингвистические феномены, встречающиеся почти исключительно в молодежном сленге как в речевой среде максимально открытой и свободной от диктата нормы (например игра с юь в качестве словообразовательного приема) Просторечие представпяет собой более консервативную среду, войти в которую возникающие в сленге инновации могут лишь при условии определенной фильтрации

5 Выступая формами манифестации -жспрессивно-смехового начала в языке, просторечие и молодежный сленг обнаруживают ряд общих черт, касающихся как свойственных им моделей отражения и построения картины мира, так и внутренних, собственно лингвистических аспектов, проявляющихся, к примеру, в специфических тенденциях номинации, общих для них, но не свойственных литературному языку

В качестве методов исследования использовались описательный, сопоставительный, элементы количественного анализа, а также компо-

нентный и этимологический методы

Апробация работы Основные теоретические положения, выводы и результаты диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедры немецкой филологии Кубанского государственного университета Материалы исследования докладывались на научных конференциях профессорско-преподавательского состава Кубанского государственного университета (февраль 2005, март 2006), а также на Международной научно-практической конференции «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза, 2006)

По теме диссертационного исследования опубликовано 4 научных работы общим объемом 1,5 п ч , из них 2 работы в издании, рекомендованном списком ВАК (Северо-Кавказскии научный центр высшей школы, г Ростов-на-Дону, 2006)

Диссертация состоит из Введения, 4-х глав, Заключения и Библиографического списка

Во Введении обосновывается выбор проблематики, объекта, предмета исследования, определяется основная гипотеза работы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, характеризуются цели и задачи работы Здесь также формулируются положения, выносимые на защиту, характеризуется методологическая база исследования, определяются методики и методы, применяемые в процессе написания диссертационного труда, представлена его апробация

В первой главе - «Просторечие и молодежный жаргон в практике социум.!»- рассматриваются общие положения, связанные с просторечием, молодежным сленгом и другими социокультурными и функциональными ответвлениями национального языка, обосновывается статус просторечия и молодежного сленга как форм реализации карнавально-игрового аспекта русского языка

В лингвистике нет единого мнения относительно трактовки термина «просторечие» одни ученые понимают просторечие как естественно возникшую подсистему языка, другие - как совокупность стилистически маркированных элементов в речи образованных людей ипи в произведениях художественной литературы При этих разногласиях остается принципиально неясным онтологический и функциональный статус просторечия го ли речь идет об искажениях и ненормативных формах, свойственных малограмотным и малокультурным носителям языка, то есть о таких явлениях, которые возникают неосознанно в силу тою, что говорящий просто не знаком с литературно кодифицированными языковыми формами, то ли здесь речь идет о сознательно используемых языковых средствах, характеризующихся особым эмоционально-экспрессивным колоритом, т е человек использует слова обчапоишть, надуть или кида-

путь вовсе не потому, что не знает слова обмануть, но потому, что они более экспрессивны, выразительны, «красочны»

Очевидно, что с точки зрения исторического возникновения и ненамеренного употребления такой «ненормативной» формы национального языка, как просторечие, действительно большую роль играет фактор малограмотности носителей, диалектного происхождения или социальной маргинальности источника слов Это, однако, не исключает факта, что использование некодифицированных языковых форм может быть целенаправленным средством стилизации, воссоздания речевой специфики определенных социальных слоев - одним словом, средством языковой игры Таким образом, взгляд на просторечные формы (независимо от причин их возникновения) как на особые стилистические или экспрессивные ресурсы языка представляется более целесообразным, чем отторжение некодифицированных языковых форм и объявление их «вне закона»

Обращает на себя внимание тот факт, что практически все «большие языковые культуры» располагают развитыми субстандартными языковыми ярусами в формах просторечия и разного рода жаргонов С ростом кодификации литературного языка, сопровождающейся его стилевой дифференциацией, растет и тенденция противопоставить этой «высшей» форме своего рода «низшую» - жаргонно-просторечную, чем развитее литературный язык, тем сильнее «ножницы»

Другая проблема стилистики и лексикографии связана с поиском критериев разграничения разговорной и просторечной лексики На наш взгляд, это противопоставление весьма надуманно По сути здесь речь идет об одном и том же явлении стилистически «сниженной» лексике, которую не рекомендуется использовать в официально-деловых формах общения таким образом, помета «разг » обусловлена функциональной сферой употребления соответствующих лексических единиц, в то время как помета «прост » характеризует социальную группу их пользователей, по крайней мере с точки зрения происхождения Эти аспекты не исключают друг друга, так что их противопоставление логически неоправданно Можно, по-видимому, утверждать, что отнесение слов к категории «просторечных» предполагает, что они могут использоваться только в тех формах общения, которые характеризуются как «разговорно-фамильярные»

Разговорно-просторечный язык и жаргон - явления, настолько тесно между собою связанные, что провести между ними резкую демаркационную линию практически невозможно Это прежде всего касается отношения между просторечием и моюдежным жаргоном (или счен-гом) который в отличие от профессиональных жаргонов свободен от

«узкой специализации» как в тематическом, так и функциональном плане Если исходить из соответствующих словарей, то следует признать, что «молодежным» его можно назвать весьма условно, ибо множество относимых к нему лексических единиц охотно используется широкими слоями населения Существует, так сказать, «базовая жаргонная лексика», фактически смыкающаяся с просторечием По-видимому, молодежный сленг, как и другие социально или профессионально маркированные субъязыки, в своей основе восходят к одному и тому же явлению - жаргонной форме существования национального языка (которую Д С Лихачев называет «болезнью языка») Та или иная разновидность жаргона представляет собой своего рода ответвление от общего ствола «национального жаргона», предназначенное для особой кодовой разработки той или иной сферы бытия

Молодежный сленг представляет собой весьма условное понятие, которое лишь отчасти связано с молодежью как его пользователем В действительности это скорее авангардный пласт национального языка, свободный от жесткого диктата нормы, в котором происходят и закрепляются языковые инновации, со временем либо принимаемые, либо отвергаемые общенациональным языком Следующим после молодежного сленга звеном адаптации некодифицированных элементов речевой практики является просторечие, предполагающее их распространение на весь языковой коллектив получив статус разговорно-просторечных форм, они включаются уже в словари русского языка Некоторые просторечные слова со временем переходят в литерату рный язык Таким образом, в диахроническом плане жаргон, просторечие и литературный язык представляют собой функциональную триаду, обеспечивающую динамику развития языка и его реагирование на изменения в мире

В синхронном плане дифференциация таких форм существования национального языка, как нейтрально-литературный язык, с одной стороны, и разговорно-просторечный язык и молодежный сленг, с другой стороны, в значительной мере обусловлена фундаментальной дихотомией функционального назначения языка и противопоставлением двух полюсов- коммуникативного (предполагающего использование языка преимущественно как средства передачи информации) и эмоционально-экспрессивного, где язык выступает прежде всего средством самопрезентации говорящего в смысле маркирования им своего экзистенциального статуса и выражения эмоционально-оценочных реакций (по отношению к денотату сообщения к партнерам по коммуникации, к коммуникативной ситуации и т п ), при этом просторечие и молодежный сленг специализируются на втором из указанных полюсов

Употреблению языка в нейтрально-литературной форме соответст-

вует «этикетная» форма общения, а также официально-деловой и научный дискурсы, в устном варианте этот модус общения может быть также представлен разговором незнакомых или малознакомых «культурных» людей, при котором проявление излишней эмоциональности воспринимается как нечто неуместное, своеобразное табу на проявление эмоций соблюдается еще жестче в ситуациях официального общения Употребление просторечных слов и выражений в таких ситуациях может восприниматься как бестактность или неуместная фамильярность Другой, эмоционально-экспрессивный полюс вышеуказанной дихотомии реализуется в первую очередь посредством широкого использования просторечно-разговорной и жаргонной лексики, которая, как правило, является экспрессивно окрашенной

Многие даже чисто лингвистические особенности жаргона (имеются в виду прежде всего молодежный сленг и арго) невозможно объяснить, если не принимать во внимание преимущественно устный характер их функционирования, рассчитанный на непосредственное «исполнение» (перформанс) в определенных ситуативных контекстах, в обстановке особого ролевого взаимодействия и ярко выраженного игрового начала Например, удивительная легкость семантического словообразования, нередко ведущая к созданию «абсурдных» или «смешных» слов, связана прежде всего с функционированием жаргона в рамках ограниченной социальной группы, настроенной на игровое поведение (особенно ярко это проявляется в молодежной субкультуре и в молодежном сленге) Эмоционально-экспрессивный аспект языковой практики в своей глубинной основе связан с «карнавальной культурой» (М М Бахтин) социума, посредством которой последний выражает себя в ш ровом катарктическом переживании (В связи с этим можно говорить о существовании карнавально-игровых речевых практик и тискурсов разного рода шоу, лицедейства, смеховые жанры, театр абсурда и г п в которых непосредственно возникают речевые инновации и купьтнвирчется игровой аспект языкового существования )

В отношении жаргонных субкульт} р к доминирующему социуму проявляется тенденция к реформированию господствующей системы ценностей В этом также проявляется их карнавальная природа карнавал все переиначивает и переворачивает вверх ногами изменяя попярность традиционных ценностных оппозиций Переоценка ценностей отражается в частности в лексике и фразеологии жаргона в метафорических моделях и в оценочных коннотациях Так, метафорический перенос здесь, как правило, служит не для «возвышения», а для «снижения» означаемого Концепты, которые в обычном языке имеют ореол торжественности (например, связанные с концептом смерти), выступают объектами сме-

ховой профанизации (ср в молодежном сленге «умереть» - выставить кеды, кинуть хвост, зажмуриться, заскучать и т п , «покойник» - жмурик, трупак, «кладбище» - свалка, участок номер три) Жаргон не терпит пафоса, торжественности, словесного пиетета Аналогичные типичные для карнавальной культуры тенденции «осмеяния сакрального» в несколько ослабленном виде проявляются и в разговорно-просторечном языке, что свидетельствует о его семиотическом родстве с жаргоном

Во второй главе - «Просторечие и молодежный жаргон: общие признаки» просторечие и молодежный сленг рассматриваются в аспекте присущих им общих черт, специфических для них и противопоставляющих их русскому литературному языку, которому данные особенности не свойственны Общие черты проявляются как в отражении картины мира, так и в структурно-семантическом плане, в частности, в характерных для них тенденциях словообразования

В максимальной мере карнавально-игровая специфика разговорно-просторечного языка и молодежного жаргона проявляется в словообразовательной активности некоторых лексико-семантических групп и связанной с этим многократной избыточностью синонимических форм в соответствующих группах Число таких групп довольно ограничено, но именно в них концентрируется основная масса разговорно-просторечных и жаргонных лексем и фразеологизмов Избыточность плана выражения связана с особой, прежде всего эмоциональной значимостью соответствующих денотативных ситуаций, в силу которой говорящие испытывают потребность не просто обозначить, но и охарактеризовать их, выразить свое отношение, нарушить обычный автоматизм восприятия лексического значения слова

Карнавально-игровая аура «сниженной» лексики способствует тому, что при ее осознанном использовании проявляется «поэтическая» функция языка, поскольку языковая форма здесь становится самоценной то есть приобретает эстетическую значимость (ср использование просторечия в «смеховых» жанрах в поэзии, в частности, у В Высоцкого) «Сниженные» формы вроде просторечия и жаргона в современном обществе уже не являются средством общения исключительно тех социальных слоев, в которых они первоначально зародились Они были востребованы обществом в качестве средства исполнения определенных функций Прежде всего они были взяты на вооружение писателями в качестве средств характеризации языковой личности персонажей, затем с их помощью решался более широкий спектр задач, в том числе и политических Таким образом, субстандартные формы языка, выполняя определенную социальную функцию, культивируются уже не столько в сфере породивших их групп населения, сколько «профессионалами» - писате-

лями, публицистами, представителями рекламного бизнеса и тд Иными словами, из языкового узуса некоторых общественных групп они превратились в рефлексивно используемые стилистические средства, назначением которых является прежде всего выражение экспрессии

Просторечие и молодежный жаргон функционально противопоставляются литературному языку прежде всего на том основании, что они ориентированы преимущественно на экспрессивный (перформативный, карнавально-игровой) аспект речевой деятельности Из этого следует, что они должны характеризоваться наличием ряда структурно-семантических признаков, общими для них и одновременно противопоставляющими их нейтрально-литературному языку

К таким общим признакам можно прежде всего отнести крайнюю неравномерность отражения мира одни сферы реальности представлены исключительно полно и даже избыточно, другие - либо предельно скудно, либо не представлены вообще Так, ни в просторечии, ни в молодежном жаргоне практически не встречается общих и собирательных слов и понятий абстрактно-мировоззренческого, психологического или морально-этического характера, таких как «положение», «поведение», «поступок», «ощущение», «чувствование», «нравственные качества», «природа», «объективная реальность» и тд Подобного рода концепты выступают только в форме их более конкретных реализаций Например, в молодежном сленге понятие «поведение» представлено, в частности, такими подвидами, как «агрессивное»- монстра, «вызывающее», «высокомерное»- выпендреж выпендрежность, «неадекватное, неразумное» -крыша едет тапка сьехата сдвиг по фазе, «непонятное» - завих, «придурковатое» - застеб, «удивительное» - ты ж и не едут и др

Общность природы просторечия и молодежного жаргона проявляется также в том, что семантические области, получающие особое развитие в этих кодовых системах в основных чертах совпадают (так же, как и те об тает и, которые игнорируются ими) Количественные различия здесь проявляются, главным образом, в том плане, что в молодежном жаргоне некоторые семантические сферы располагают большим количеством номинаций чем в просторечии Это касается, например сферы номенклатуры и потребления спиртных напитков и наркотиков, сексуальных отношений, сферы развлечений и увеселений, не говоря уже о жаргонах музыкантов, студентов, компьютерщиков и школьников, которые также примыкают к молодежному жаргону в качестве особых подмножеств, привнося в него соответствующую характерную тематику

Неспецифические семантические сферы в сленге и в просторечии нередко представлены практически одинаковыми наборами лексических единиц, ср группу глаголов со значением «работать» - вкатывать гор-

батиться, пахать, пыхтеть, ишачить, долбаться и др , которые приводятся в словарях молодежного сленга в качестве его лексики, при этом они известны практически любому носителю русского языка

Общие черты просторечия и молодежного сленга проявляются также в области особенностей номинации и словообразования Мы наблюдаем это в области семантического слоовообразования, где они обнаруживают свою специфику и некий особый колорит Это связано, прежде всего, с «карнавальной» тенденцией к образованию броских, красочных, «вычурных» слов и фразеологизмов, способствующих созданию смехо-вого эффекта, это может выражаться, в частности, посредством необычного семантического переноса (ср дтнный - «умный», вкусно - «дорого»), посредством образования слов и фразеологизмов с «парадоксальной» внутренней формой (типа провошкаться, протараканить, обюпо-ишться, сесть в калошу), посредством использования игры слов и др Одной из характерных особенностей метафорического словообразования в просторечии и в молодежном сленге является тенденция к «сниженно-сти», вульгарности чувственного образа, образующего внутреннюю форму слова Такое снижение может достигаться за счет использования в качестве представляющего образа чего-либо сугубо профанного, подчеркнуто непоэтичного (ср в сленге такие метафорические номинации частей тела, как «голова» - ведро, вичок бубен, «лицо» - вывеска, тора/, сопло, вша, афиша витрина и т п Те же тенденции в создании образности характерны и для просторечия, ср «лицо» - морда, рыло, харя, роиса, мурю, ряха и т д )

Для семантического переноса в молодежном сленге и в просторечии характерно также сближение заведомо близких понятий, относящихся к смежным участкам реальности (ср в сленге тачка - «автомобиль», самокат - «мотоцикл», баючаика - «гитара», «магнитола», накушаться нажраться «напиться пьяным», натсорчть «испачкать рвотой» \ пасть «сесть» опрокинуться - «лечь спать», прокат /ять - «сказать» и т п Тот же тип переноса встречается и в просторечии, ср , например, использование слова euro для обозначения «водки» (и вообще спиртного), слов тряпки шмотки в значении «одежда», бумажки - «документы» и т п Большое число производных жаргонных и просторечных слов характеризуются тем, что в них основание образности составляет внешний аспект проявления того или иного предмета, процесса или явления, например чамкать чавкать, хрумкать гютать свинушить «есть принимать пишу», трещать, шебуршать тарахтеть шкворчать щебетать, свистеть хрюкать хиопать хрустнуть покаипять- «юво-рить, разговаривать»), ср также просторечные слова, означающие «суета», «беспорядок» - беготня, визготня бедчам грызня суматоха го-

рячка, буча

В третьей главе - «Специфические черты молодежного жаргона, отличающие его от просторечия» - молодежный сленг и просторечие противопоставляются друг другу на основе специфических черт, свойственных одной из данных кодовых систем и не свойственных другой В этом плане большей уникальностью характеризуется молодежный сленг, в котором наблюдаются явления, нехарактерные для просторечия

При очевидном сходстве тенденций языкотворческих процессов в молодежном сленге и в просторечии в них обнаруживается и ряд специфических черт, свойственных одной из этих форм языкового существования и не свойственных (или в меньшей мере свойственных) другой

Одной из наиболее характерных черт молодежного сленга является наличие в нем множества слов, немотивированных в плане внутренней (этимологической) формы Молодежный жаргон является почти исключительно устной формой общения, где рочь внутренних, внеситуативных факторов идентификации значения знака сведена к минимуму, так что внутренняя форма слова или фразеологизма здесь оказывается минимально значимой, за счет чего соответствующая лексема приобретает дополнительные экспрессивные потенции В молодежном жаргоне мы встречаемся со множеством лексических единиц с немотивированной внутренней формой ср питонить — «получать удовольствие», потва — «незаслуженное обвинение», натараканить - «наворовать», гавкнуться - «сломаться», накоитрабаситься - «напиться пьяным» и т п

Толерантность в отношении к «странностям» внутренней формы слова проявляется и в просторечии (ср проипяпить проворонить вы-кабпчиваться выпендриваться фордыбачиться, выкобениваться об-чапоишть обмишурить и тп) Множество непонятных для рядового носителя русского языка просторечных выражений встречается и в сфере фразеологии, например реветь бепугон остаться на бобах с бухты-барампы быть под мухой собаку съесть на чей-тбо ¡аморить червячка ит д

Тем не менее удельный вес немотивированных лексических и фразеологических форм в просторечии несопоставимо меньший, чем в молодежном жаргоне Просторечие представпяет собой все же более консервативный языковой пласт, который в большей степени ориентирован на традиционную «чогику» языка, в нем нет таких исключительно благоприятных условий для принятия языковых инноваций, как в молодежном сленге

Другое различие между молодежным сленгом и просторечием проявляется в сфере фразеологии Для молодежного сленга характерна крайняя вариативность многих фразеологических единиц Так, в число фра-

зеологизмов, выражающих значение «лгать», входят, к примеру, следующие гнать пургу, гнать стружку, гнать туфту, гнать черноту гнать чернуху, замачивать горбатого, замачивать горбуху, лепить горбатого, лепить горбуху, мочить горбуху, лепить черноту, пепить чернуху, разбрасывать черноту, разводить чернуху, разгружать чернуху, раскладывать чернуху, рассупонивать чернуху, двигать динамо, заряжать динамо, крутить динамо, давить косяка, пучять косяка и мн др , ср также выражения со значением «проявлять интуицию» просекать фишку, рубить фишку, рюхать фишку, срубать фишку и др Подобная легкость образования многочисленных вариантов свидетельствует о том, что в случае молодежного жаргона мы имеем дело с живой и подвижной языковой стихией, где многое находится еще в стадии становления, такое положение не свойственно просторечной фразеологии, единицы которой обычно консервативны по отношению к каким-либо изменениям Подобная вариативность в молодежном сленге может наблюдаться и на собственно лексическом уровне, ср некоторые лексемы со значением «лень», «неохота», производные от слова ломать лом, ломка, ломово ломовуха, ломота, вчом, вломак, впоминадзе, томно облом, обюминго Как и в случае фразеологизмов, наличие большого количества лексических вариантов свидетельствует, во-первых, о том, что молодежный сленг во многом находится еще в состоянии «брожения», во-вгорых, о том, что он в большей степени, чем разговорное просторечие, являет собой игровую стихию и «открыт» для языкового эксперимента

Еще в большей степени молодежный сленг отличается от просторечия и литературного языка наличием в нем элементов языковой игры как распространенного словообразовательного приема В наиболее явном виде игровое словотворчество в молодежном сленге реализуется посредством игры с 706 Обшей основой реализации игровых манипуляций является асимметрия знака и означаемого, те одному означаемому может соо! ветствовать два или несколько знаков, а одному ?наку - два или несколько означаемых

Характерной словообразовательной особенностью сленгизмов является тенденция к замене общеупотребительных слов на слова или выражения либо имеющие в русском языке другое значение, пибо искусственно созданные на основе формального сходства либо заимствованные из других языков В плане игрового аспекта принципиальным различием является при этом, вносят ли вновь создаваемые обозначения дополнительный смысл в отношении к обозначаемому или же ограничиваются просто заменой общеупотребительного слова на жаргонное Минимальными потенциями смыслового наращивания обладают искажения формы слова, в результате которых образуются сленгизмы, внешне похожие на

соответствующие общеупотребительные слова русского языка и в то же время в такой форме в последнем не употребляющиеся, например вече-руха - «вечеринка», депра - «депрессия», азер - «азербайджанец» Но в том случае, когда образуемые на основе созвучия слова совпадают по форме с каким-либо имеющемся в языке словом, возникает уже взаимодействие смыслов, пусть даже минимальное и не позволяющее увидеть мотивированность подобной замены, ср шпага, шпора- «шпаргалка», герой - «потребитель героина», нередко подобные замены направлены на реализацию смехового эффекта химера ~ «учительница химии», истеричка - «учительница по истории», пиянист - «пьяница» Каламбурный эффект резко возрастает в случаях, когда образуемое на основе созвучия с исходным новое слово каким-то образом характеризует или переосмысливает денотат, например ежиться — «заниматься йогой», крышее-ды - «кришнаиты» Здесь можно говорить уже о семантической мотивированности образования слентзма Каламбурный эффект иногда достигает также за счет приема контаминации, когда два слова сочленяются друг с другом, ср кабактерий - «ресторан» (кабак + кафетерий), зака-чатечъно - «превосходно», «замечательно» (замечательно + «закачаешься»), мозжечокнуться - «сойти с ума» (мозжечок + чокнуться)

Характерную для молодежного сленга разновидность игры слов можно наблюдать в сфере заимствований из других языков (главным образом, из английского) При этом иностранное слово может либо вступать во взаимодействие с фонетически близким русским словом, например запутать - «записать на диск (от to put)», ушатать - «привести компьютер в негодность (от to shut)» либо буквально переводиться на русский язык, ср меткомягкие (от Microsoft) приземтть - «привести в действие программу down»

Игра слов в сленге может осуществляться и на чисто семантической основе - при этом вновь создаваемая номинация берет за основу какой-либо необычный аспект денотата (ср ьратарь- «швейцар», пева-umiha «девственница», дума «туалет») или именует денотат необычным образом например, посредством иностранного слова или на основе специфических коннотаций слова, например пенис ист - «сексолог», cj-коид-хэнд- «мужчина, ранее уже состоявший в браке» кроье/ыцик «психиатр» от выражения кровтя сьехаю

Некоторые образуемые по этому принципу сленгнзмы можно отнести к метафорическому или метонимическому переносу, ср гатфе -«женщина с широкими бедрами», выг) швать «ухаживать за девушкой», жмуриться - «умирать», воздыхатеть - «токсикоман», горыныч «перегар», око ¡ьцевать - «насильно женить на себе» и т п

Игра слов как словообразовательный прием исключительно тесно

связана со сленговым словотворчеством, даже в разговорно-просторечной лексике, несмотря на ее относительную (по сравнению с литературным языком) свободу словообразования, практически не встречаются слова, основанные на сознательной игре слов Игровой способ словообразования предполагает соответствующую «карнавально-игровую» среду, в которой только и возможно появление лексических единиц, построенных на игровой основе Помимо специфически речевых практик в пределах собственно молодежной субкультуры (с ее «тусовками», «телегами», «приколами» и т п ) карнавально-игровой контекст может создаваться различными шоу, творчеством юмористов, сатириков, художественной литературой определенных жанров, спорадически возникать в обычном речевом общении людей (например, во время совместного веселого застолья) и т д - во всех подобных случаях может иметь место спонтанное игровое словотворчество Важно при этом отметить, что подобные речевые манифестации вовсе не обязательно предполагают молодежную среду и молодежный жаргон в качестве «рабочего» средства общения Тем не менее появляющиеся здесь неологизмы (в случае если они будут востребованы более или менее представительной группой говорящих) лексикографически будут отнесены к «ведомству» молодежного сленга Молодежный жаргон выступает, таким образом, в роли своеобразного «отстойника», к которому причисляются все лексические и фразеологические единицы, недавно появившиеся в живой разговорной речи, но не получившие достаточного распространения и не зафиксированные в силу этого словарем как «разговорные» или «просторечные»

Игровое словотворчество, активное использование лексических единиц, созданных на базе игры слов - это явления, в максимальном степени отражающие специфику молодежного сленга и противопоставляющие его не только нейтрально-литературному языку, но и просторечию В триаде молодежный жаргон - просторечие - нейтрально-литературный язык первый элемент выступает авангардным началом, в максимальной мере открытым для творчества и эксперимента, разговорно-просторечный язык принимает из него и ассимилирует часть инноваций, получивших достаточное распространение в целом же молодежный сленг и просторечие противостоят литературному языку в качестве репрезентантов карнавально-игрового начала языкового существования

Лексическая система молодежного сленга и просторечия характеризуется крайней неравномерностью в освещении реалий внеязыковой действительности с одной стороны, существуют семантические области, практически не получающие отражения в данных кодовых системах, с другой стороны, некоторые понятия и денотативные ситуации отражены

в них с исключительной полнотой и избыточностью - они составляют наиболее динамичные и продуктивные лексические группы В лексико-семантических группах сленга и просторечия особенно много единиц, значение которых не мотивируется со стороны их внутренней формы, т е определяется скорее какими-то внешнеситуативными, а не внутренне-языковыми факторами используемых лексем В подобных случаях обращает на себя внимание не только многочисленность единиц, формирующих данную группу, но и легкость окказионального образования значения, весьма слабо зависящая от первичного значения окказионально используемого слова Создается впечатление, что в характерных для молодежного сленга и просторечия «разросшихся» лексико-семантических группах мы имеем дело не столько с фиксированным набором лексических единиц, сколько с некой типовой моделью, открытой для окказионального ситуативного заполнения подходящими лексемами

В подобных случаях явственно проявляется внешняя (ситуативная) обусловленность окказионального смысла используемых слов, которая образует «коммуникативный контур» высказывания (Б М Гаспаров) Все продуктивные лексико-семантические группы в молодежном сленге и в просторечии развивались под воздействием ситуативных факторов, чем объясняется не только многочисленность составляющих их синонимических единиц, но и наличие слов, не мотивированных с точки зрения внутренней формы, а также слов с парадоксальной внутренней формой типа иапарафинаться, налимониться, наканифочитъся - «напиться пьяным»

В четвертой главе- «Анализ лексико-семантических групп, наиболее продуктивных в просторечии и молодежном жаргоне» -

представлен анализ ряда тематических групп лексики, продуктивных для молодежного сленга и просторечия, в которых наличествуют характерные для сленга и просторечия сповообразовательные модели и способы номинации Помимо сопоставления в данных группах просторечных и собственно сленговых лексем, в них представлены архаические слова, свидетепьствующие об укорененности молодежного сленга и просторечия в историческом прошлом русского языка

Лексическая система просторечия и молодежного жаргона характеризуется, как неоднократно указывалось, тем, что некоторые семантические обтасти и 1и даже отдельные понятия получают исключительно разработанный план выражения Это касается не только количества представляющих их единиц, но и наличия особых словообразовательных моделей и способов номинации, редко встречающихся в русском литературном языке

Так, просторечные и жаргонные глаголы, относящиеся к речевой

деятельности, помимо переноса от внешних признаков речи к характеристике говорящего и типа речевого акта (ср брюзжать, ворковать долбить, до!донить, гнусить, мекать, мямлить, пикнуть и т д ), иллюстрируют также такую характерную для просторечной семантики черту, как конкретность и синкретичность слова, тенденцию включать в содержание слова такие признаки, которые в литературном языке обычно передаются аналитическими формами, например (ср говорить тихо, громко, невнятно и т п Ср в молодежном сленге «говорить громко» - греметь, «много» - грузить, мести веником, «без умолку» - загружать, кафемо-лить, «нудно» - трындетъ, талдычить, грузить и мн др

Для просторечных и жаргонных слов, связанных с выражением упрямства, бахвальства, каприза, чванства также характерен способ номинации на основе «внешнего проявления психической установки», например* артачиться, выкобениваться, брыкаться, ерепениться, выделы-ваться, выпендриваться, выкаблучиваться, бахвалиться, зазнаваться ломаться, кривляться, кукситься, и т п

Весьма характерную для просторечной и жаргонной лексики группу представляют лексемы со значением «потерпеть неудачу в чем-либо», ср доиграться, довоеваться, докатиться, дожиться, Оопрыгаться, дописаться, допиться, доработаться, доучиться, забегаться, завраться, загу пяться, задергаться, закопаться, закружиться замотаться, замаяться, заморочиться, заработаться, зарапортоваться, засыпаться заучиться, зашиться, избегаться изовраться, исписаться, истаскаться и т п Для семантики глаголов данного типа характерно то, что они не просто говорят о каком-то нежелательном результате, но и указывают на род действий, приведших к такому результату Причиной негативного финала может быть доведение до крайности, переусердствование при выполнении чего-то, ср доработаться допиться, заучиться, истощение энергии, ресурсов, ср исписаться избегаться, истаскаться задергаться и под Относительная продуктивность данной словообразовательной модели (а также аналогичных моделей с другим типовым значением, напр . разыграться разбегаться, расшуметься раздухариться) - явление, характерное именно для разговорно-просторечного языка, несущее на себе «печать» последнего- нейтрально-литературный язык избегает снов слишком конкретной семантики

нуть, вчяпаться, втравиться, залететь, загреметь, пробакланить, протухать, проваландаться Молодежный жаргон (а гакже воровское арго) использует многие перечисленные просторечные лексемы, а также ряд более специфичных жаргонизмов вроде обчажаться, чажануться, на-чажать, чохануться, лопухнуться, фраернуться накосячить, накосоре-зить

Различия внутренней формы слов с одним типовым значением часто определяет нюансы их употребления, так, глаголы влипнуть и вляпаться ассоциируются с какой-нибудь неприятной, скандальной историей, в то время как впутаться в большей степени ассоциируется со связями с личностным общением, с «дурной компанией», в глаголах залететь или загреметь акцентируется сема негативных последствий чего-либо, но затушевывается сема личной ответственности за неудачу Во многих других случаях, однако, различие внутренней формы никак не отражается на значении слов, это особо характерно для семантически не мотивированных слов и слов с «парадоксальной» внутренней формой (ср проворонить, проипяпить, протухать)

Продуктивные и богатые в количественном отношении лексико-семантические группы просторечия и молодежного сленга уходят своими корнями в словесный фонд русского языка ХУП1-Х1Х в в Это подтверждается наличием в них архаических слов Так. в значении «утомлять, замучить» в сленге употребляются слова вроде зачмарить, засумо-зить маиать, ухаидохать, в значении «понимать» - шарашить, рюхать, шамить фурычить дотумкать, в значении «сойти с ума» — трек-нуться чеконуться и др Эти лексемы с соответствующим значением зафиксированы уже в словаре В Даля Интересно, что архаичные лексемы такого рода сохраняются в жаргоне (молодежном сленге и воровском арго) даже чучше, чем в просторечии Это, и частности, свидетельствует о том, что современный «молодежный» слеш не является исключительно продуктом последнего времени и не создавался «с нуля», он является ответвлением «общего жаргона», который по крайней мере с XIX в выступает синтезатором «сниженных» форм русской речи (диалектов, а также говоров ремесленников торговцев уголовников бурсаков и др ), противопоставленных языку культурной элиты

В Заключении излагаются итот проделанной работы намечаются перспективы и направления дальнейших исслелований

Основные положения и результаты исслелования отражены в следующих публикациях

I Просторечие и молодежный жаргон как один из полюсов дихотомии функционального назначения в языке // Экологический вестник научных центров Черноморского экономического сотрудничества

Вып 3 - Краснодар, 2006 (в соавторстве) С 104-107

2 Специфика просторечного и жаргонного субъязыков // Проблемы прикладной лингвистики Пенза, 2006 (в соавторстве) С 108-110

3 Функции просторечия в системе субъязыков // Научная мысль Кавказа. Приложение № 14 Ростов-на-Дону, 2006 (в соавторстве) С 335-341

4 Статус просторечия в национальном языке // Научная мысль Кавказа Приложение № 13 Ростов-на-Дону, 2006 С 440-446

Капранова Наталья Анатольевна

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА НЕНОРМАТИВНЫХ ФОРМ ЯЗЫКА: ПРОСТОРЕЧИЕ И МОЛОДЕЖНЫЙ ЖАРГОН

Автореферат

Подписано в печать 12 02 2009 г. Формат 60х84'/16 Бумага офсетная Уел печ л 1,4 Тираж 100 экз , заказ № 264 Геленджикская типография филиал ОАО «Новороссийское полиграфобъединение» 353460 г Геленджик, ул Ленина, 24

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Капранова, Наталья Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПРОСТОРЕЧИЕ И МОЛОДЕЖНЫЙ ЖАРГОН В ПРАКТИКЕ СОЦИУМА.

1.1 Просторечие как особая форма существования национального языка.

1.2 Просторечие в его отношении к жаргонным субъязыкам.

1.3 Просторечие и молодежный жаргон: функционально-культурный аспект.

Выводы.

ГЛАВА 2. ПРОСТОРЕЧИЕ И МОЛОДЕЖНЫЙ ЖАРГОН: ОБЩИЕ

ПРИЗНАКИ.

2.1 Вводные замечания.

2.2 Общие черты просторечия и молодежного жаргона в плане отражения картины мира.

2.3 Структурно-семантические особенности лексики и словообразования, общие для просторечия и молодежного жаргона.

Выводы.

ГЛАВА 3. СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ МОЛОДЕЖНОГО ЖАРГОНА, ОТЛИЧАЮЩИЕ ЕГО ОТ ПРОСТОРЕЧИЯ.

3.1 Немотивированность производного слова как характерная особенность лексики молодежного жаргона.

3.2 Вариативность лексических и фразеологических единиц как специфическая черта молодежного жаргона.

3.3 Игровое словотворчество как специфический феномен молодежного жаргона.

3.4 Ситуативность и окказиональность процессов номинации как детерминант специфических особенностей лексической системы молодежного жаргона.

Выводы.

ГЛАВА 4. АНАЛИЗ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИХ ГРУПП,

НАИБОЛЕЕ ПРОДУКТИВНЫХ В ПРОСТОРЕЧИИ И

МОЛОДЕЖНОМ ЖАРГОНЕ.

4.1 Лексико-семантическая группа, отражающая формы речевой деятельности в просторечии и жаргоне.

4.2 Лексико-семантическая группа со значением «утомлять», «надоедать», «причинять беспокойство».

4.3 Лексико-семантическая группа со значением «разобраться, понять, осознать».

4.4 Лексико-семантическая группа, относящаяся к выражению форм «нарушения психической деятельности».

4.5 Лексико-семантическая группа, связанная с «выражением упрямства, позёрства, бахвальства, каприза».

4.6 Лексико-семантическая группа со значением «потерпеть неудачу».

4.7 Лексико-семантическая группа, выражающая значения «ругать», «наказывать», «отчитывать».

4.8 Лексико-семантическая группа, выражающая значения «бездействовать», «проявлять медлительность».

4.9 Лексико-семантическая группа, выражающая значения «обманывать», «поступать нечестно», «совершать надувательство».

Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Капранова, Наталья Анатольевна

Последние десятилетия в отечественной лингвистике отмечены интенсивным изучением маргинальных форм языка, причем объектом исследований становится не только устная речь, признаваемая разговорным вариантом литературного языка, но и «субстандартные» формы общения (просторечие, социальные и профессиональные жаргоны, детская речь и т.д.). Особый интерес в этом плане представляет прежде всего отношение между просторечием и молодежным сленгом, который вбирает в себя и некоторое время удерживает перманентно возникающие в речевой практике инновации до их либо исчезновения, либо адаптации общеупотребительным языком; просторечие же выступает в некотором роде промежуточной формой между литературным языком и собственно жаргонами, характеризующимися специфическими сферами употребления и категориями пользователей (по словам Ю.А.Бельчикова, «литературное просторечие — важный канал, через который осуществляется пополнение литературного языка народно-разговорной лексикой и фразеологией. . Только пройдя через «сито» литературного просторечия, становятся достоянием литературного языка и просторечные, и диалектные, и жаргонные слова и фразеологизмы» (Бельчиков 1983, 46).

Просторечие (в отличие от жаргона) считается частью национального языка, входящей в компетенцию каждого среднестатистического носителя; в то же время оно характеризуется рядом специфических черт, роднящих его с такими субстандартными формами, как разного рода жаргоны, молодежный сленг, воровское арго и т.п. «В современном русском языке многие экспрессивно окрашенные слова, имеющие своим источником разговорную речь, свободно функционируют за пределами обиходно-бытового общения, и это дает основание исследователям включать их в состав литературного языка» (Ходакова 1983, 5).

Просторечие и жаргоны являются необходимыми дополнениями литературного языка, причем их взаимодействие с последним проявляется как в диахроническом, так и в синхронном аспекте. В диахроническом плане это касается названных условий языкового развития, в синхронном плане — факторов функциональной, стилистической и социально-культурной дифференциации соответствующих форм языкового существования. Невозможно понять многие, казалось бы, чисто лингвистические особенности таких «сниженных» разновидностей национального языка, как просторечие и жаргоны, если не принимать во внимание их функциональное назначение и специализацию относительно литературного языка. Основная гипотеза настоящего исследования заключается в том, что просторечие и молодежный жаргон (сленг) выступают формами лингвистической реализации карнавально-игрового аспекта культуры социума, в соответствии с чем их основное назначение заключается не столько в передаче фактической информации, сколько в выражении субъективной оценки, эмоционально-экспрессивной реакции говорящего по поводу предмета, ситуации, участников общения (с тенденцией кардинальной переоценки ценностей доминирующего социума), а также — в самоутверждении и самоидентификации говорящего в рамках социальной системы. Акт высказывания, осуществляемый посредством данных форм языка, является перформатив-ным в том смысле, что он привлекает внимание к самой форме высказывания: он исполняется наподобие того, как исполняется песня, для которой исполнение само по себе ценно как эстетический объект. Очевидно, что такая установка, предъявляя к соответствующим вербальным кодам особые требования, обусловливает ярко выраженную специфику таких кодовых систем, как просторечие и молодежный сленг. В то же время следует учитывать, что просторечие и молодежный сленг в означенном функциональном отношении сходны, но не тождественны друг другу — они обнаруживают общность скорее в тенденции, чем в конкретном проявлении. В целом можно сказать, что в наиболее явном виде указанная функциональная специфика и обусловленные ею особенности структурно-семантической организации проявляются в молодежном сленге, просторечие же обнаруживает не столь однозначную функциональную определенность.

Специфика молодежного сленга как кодовой системы особого рода в первую очередь проявляется в процессах словотворчества и создания неологизмов. При образовании новых слов посредством семантического переноса (метафоры, метонимии, синекдохи и т.д.) исходным материалом могут выступать лексические единицы русского литературного языка, так что вновь образуемые слова оказываются семантически мотивированными и понятными для обычных носителей русского языка. В то же время здесь наблюдается и противоположная тенденция — говорить «по-своему», «не как все», что проявляется в отмежевании от общепринятых языковых форм, в их искажении, в разрушении грамматических, стилистических и семиотических норм и правил. Именно в деструктивных по отношению к литературному языку тенденциях (как правило, одновременно направленных на реализацию «смехового» эффекта) непосредственно проявляется «карнавальное» начало и «бунтарский дух» молодежного сленга. В разговорно-просторечном языке в целом проявляются те же тенденции, но в существенно ослабленном и как бы в «законсервированном» варианте, т.е. из разнообразных аномальных форм словообразования, носящих в сленге преимущественно спонтанный и окказиональный характер, в просторечии оседают лишь некоторые, проявляющие, однако, более регулярный характер.

Актуальность исследования обусловлена живым интересом лингвистов к проблемам маргинальных коммуникативных кодов и «сниженных» языковых форм (молодежному сленгу, просторечию, арго и т.д.) — явлениям, долгое время замалчиваемым и требующим в настоящее время усиленного внимания к себе. Исследование молодежного жаргона и тесно связанного с ним просторечия представляется необходимым также в связи с социальными проблемами современного российского общества. С собственно лингвистической точки зрения исследование данных явлений дает возможность наблюдать процессы спонтанного возникновения новых языковых единиц и их функционирования в некодифицированной живой речи ещё до того, как они будут восприняты или отвергнуты литературным языком.

Объектом исследования являются лексико-фразеологические единицы ненормативных форм языка - просторечия и молодежного жаргона.

Предметом исследования выступает функционально-семантическая специфика - приемы словообразования и способы номинации- субстандартных кодовых систем в коммуникативных практиках социума.

Источниками фактического материала послужили, главным образом, данные из различных лексикографических источников и некоторых текстовых фрагментов современной публицистической и художественной литературы («Толковый словарь русского языка» С.И.Ожегова (1987), «Толковый словарь русского языка» С.И.Ожегова, Н.Ю.Шведовой (2005),

Словарь синонимов русского языка» А.П.Евгеньевой (1975), «Словарь живого великорусского языка» В.И.Даля, «Толковый словарь русского школьного и студенческого сленга» Х.Вальтера, В.М.Мокиенко, Т.Г.Никитиной (2005), «Фразеологический словарь русского литературного языка» А.И.Федорова (1997), «Слова, с которыми мы все встречались. Толковый словарь русского общего жаргона» О.П.Ермаковой, Е.А.Земской, Р.И.Рози-ной (1999), «Большой словарь молодежного сленга» С.И.Левиковой (2003), «Большой словарь русского жаргона» В.М.Мокиенко, Т.Г.Никитиной (2000), «Толковый словарь языка Совдепии» В.М.Мокиенко, Т.Г.Никитиной (1998), «Молодежный сленг. Толковый словарь» Т.Г.Никитиной (2004), «Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения» Г.Н.Скляревской (1998), «Большой русско-немецкий словарь жаргона и просторечий / Großes Russisch-Deutsches Wörterbuch des Jargons und der Umgangssprache» Х.Вальтера, В.М.Мокиенко (2007) и др.).

Работа выполнена на материале современного русского языка. Объем картотеки, полученной методом сплошной выборки, составляют более 8 000 единиц; в работе проанализировано около 1 500 лексем, представляющих ненормативные формы языка (просторечие и молодежный жаргон).

Основная цель исследования заключается в том, чтобы выявить и описать особенности построения лексических систем просторечия и молодежного сленга в русском языке и идентифицировать их функциональную значимость в плане реализации «карнавально-игрового» аспекта речевой деятельности.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

- рассмотреть характерные черты маргинальных («сниженных») кодов общения, к которым относятся просторечие и молодежный сленг;

- дать анализ социальных и лингвистических предпосылок и причин существования таких кодовых систем, как просторечие и молодежный сленг;

- установить основные параметры построения лексических систем в просторечии и в молодежном сленге и сопоставить их с таковыми в русском литературном языке;

- выявить особенности лексики молодежного сленга, несвойственные лексике просторечия;

- проанализировать, как специфика приемов номинации в просторечии и в молодежном сленге соотносится с присущими им функциональными установками.

Методологической базой исследования служат работы отечественных и зарубежных ученых, специалистов в области лексикологии, лексикографии, социолингвистики и философии языка, в числе которых можно особо выделить Б.А.Ларина, Н.Я.Марра, Е.Д.Поливанова, Д.С.Лихачева, Л.Леви-Брюля, В.Н.Волошинова, Э.Сепира, Й.Хейзингу, Ф.П.Филина, Ю.С.Степанова, М.М.Бахтина, В.Г.Костомарова, М.А.Грачева, В.Б.Быкова, Б.М.Гаспарова, Е.С.Кубрякову, В.М.Мокиенко, Г.П.Немца, Т.Г.Никитину, Ю.К.Волошина, В.Д.Бондалетова и др.

Несмотря на появившееся в последнее время значительное количество исследований, посвященных жаргонной речи, многие вопросы нуждаются здесь в дальнейшей разработке; это касается, в частности, проблемы соотношения между собой различных «субстандартных» кодовых систем (например, просторечия и молодежного сленга) и их функциональной специализации в культурном пространстве социума относительно литературного языка. Рассмотрение феномена «сниженных» языковых форм под таким углом зрения открывает, на наш взгляд, новые перспективы их исследования. Названными факторами обусловлена научная новизна настоящей диссертации.

Теоретическая значимость работы заключается, прежде всего, в выявлении специфических особенностей номинации и построения таких лексических систем в просторечии и в молодежном сленге, которые коррелируют со спецификой построения картины мира носителями данных кодовых форм и в то же время существенно отличаются от основных моделей лексико-семантического словообразования в русском литературном языке.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Ненормативные языковые формы (разного рода жаргоны) представляют собой важное условие существования национального языка на продвинутых стадиях его развития, ибо являют собой дестабилизирующее начало, необходимое для гармоничного существования динамической системы, каковой является язык. Они представляют собой «испытательный полигон», на котором апробируются языковые инновации, не способные непосредственно войти в состав языка в его нормированном и регламентированном варианте.

2. Просторечие, молодежный сленг и литературный язык составляют взаимообусловленную триаду, наиболее динамичным, авангардным членом которой является молодежный сленг, а просторечие выступает в роли промежуточного звена на пути дальнейшей адаптации речевых новообразований. Удачные инновации, спонтанно возникающие в сленге, проникают сначала в просторечие, а затем (некоторые из них) и в литературный язык.

3. В синхронном аспекте стилистически «сниженные» кодовые системы в форме молодежного сленга и просторечия функционально противопоставляются литературному языку как носители экспрессивно-смехово-го и игрового начала в языковой деятельности, которое является языковой манифестацией «карнавальной культуры» социума. Экспрессивно-игровой аспект ярче проявляется в молодежном сленге, чем в просторечии; в последнем он сохраняется в рудиментарной форме.

4. Существуют лингвистические феномены, встречающиеся почти исключительно в молодежном сленге как в речевой среде, максимально открытой и свободной от диктата нормы. Просторечие представляет собой более консервативную среду, войти в которую возникающие в сленге инновации могут лишь при условии определенной фильтрации.

5. Выступая формами манифестации экспрессивно-смехового начала в языке, просторечие и молодежный сленг обнаруживают ряд общих черт, касающихся как свойственных им моделей отражения и построения картины мира, так и внутренних, собственно лингвистических аспектов, проявляющихся, к примеру, в специфических тенденциях номинации, общих для них, но не свойственных литературному языку.

В качестве методов исследования использовались описательный, сопоставительный, элементы количественного анализа, а также компонентный и этимологический методы.

Апробация работы. Основные теоретические положения, выводы и результаты диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедры немецкой филологии Кубанского государственного университета. Материалы исследования докладывались на научных конференциях профессорско-преподавательского состава Кубанского государственного университета (февраль 2005, март 2006), а также на Международной научно-практической конференции «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза, 2006).

По теме диссертационного исследования опубликовано 4 научных работы общим объемом 1,5 п.ч., из них 2 работы в издании, рекомендованном списком ВАК (Северо-Кавказский научный центр высшей школы, г. Ростов-на-Дону, 2006).

Диссертация состоит из Введения, 4-х глав, Заключения и Библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-семантическая специфика ненормативных форм языка"

Выводы

Лексическая система просторечия и молодежного жаргона характеризуется, как указывалось, тем, что некоторые семантические области или даже отдельные понятия получают исключительно разработанный план выражения. Это касается не только количества представляющих их единиц, но и наличием особых словообразовательных моделей и способов номинации, редко встречающихся в русском литературном языке.

Так, просторечные и жаргонные глаголы, относящиеся к речевой деятельности, помимо переноса от внешних признаков речи к характеристике говорящего и типа речевого акта (ср.: брюзжать, гнусить, мекать, мямлить и т.д.), обнаруживают в сфере просторечия проявление конкретности и синкретичности лексических единиц, что можно рассматривать как проявление языковой экономии.

Весьма характерную для просторечной и жаргонной лексики группу представляют лексемы со значением «потерпеть неудачу в чем-либо». Для семантики глаголов данного типа характерно то, что они не просто говорят о каком-то нежелательном результате, но и указывают на род действий, приведших к такому результату. Причиной негативного финала может быть доведение до крайности, переусердствование при выполнении чего-то, ср.: доработаться, допиться, заучить(ся); истощение энергии, ресурсов, ср.: исписаться, избегаться, истаскаться, задергаться и под. Относительная продуктивность данной словообразовательной модели— явление, характерное именно для разговорно-просторечного языка, несущее на себе, «печать» последнего; нейтрально-литературный язык обычно избегает слов слишком конкретной семантики.

Практически все распространенные в просторечии лексические смыслы и словообразовательные модели популярны и в молодежном сленге, нередко в них используется даже одна и та же лексика. Так, в группу просторечных форм, выражающих значения «совершить ошибку, промах», «неосторожно связаться с чём-л.», «упустить возможность», в числе других входят такие слова, как обломаться, влипнуть, залететь, пробакла-нить, провошкаться). Молодежный жаргон использует все перечисленные просторечные лексемы, а также ряд более специфичных жаргонизмов вроде облажаться, лохануться.

Различия внутренней формы слов с одним типовым значением часто определяет нюансы их употребления. Во многих других случаях, однако, различие внутренней формы никак не отражается на значении слов; это особо характерно для семантически немотивированных слов и слов с «парадоксальной» внутренней формой (ср.: проворонить, прошляпить, прому-хать).

Многочисленные лексико-семантические группы просторечия и молодежного сленга имеют длительную историю в словесном фонде русского языка (до трех столетий). Это подтверждается наличием в них архаических слов. Так, в значении «утомлять, замучить» в сленге употребляются слова вроде зачмаритъ, засумозитъ, манатъ, ухайдохатъ, в значении «понимать» — шарашитъ, рюхать, шамить фурычить, дотумкать', в значении «сойти с ума» — трёкнутъся, чеконутъся и др. Эти лексемы с соответствующим значением зафиксированы уже в словаре В.Даля. Интересно, что архаичные лексемы такого рода сохраняются в жаргоне даже лучше, чем в просторечии. Это, в частности, свидетельствует о том, что современные ненормативные формы не является исключительно продуктом последнего времени и не создавались «с нуля».

Заключение

В лингвистике нет единого мнения относительно трактовки термина «просторечие»; остается принципиально неясным также онтологический и функциональный статус просторечия: то ли здесь речь идет об искажениях и ненормативных формах, свойственных малокультурным носителям языка, то ли — о сознательно культивируемых и используемых языковых средствах, характеризующихся особым эмоционально-экспрессивным колоритом и способных в силу этого лучше исполнять определенные функции, чем языковые средства литературного языка.

Разговорно-просторечный язык и жаргон — явления, настолько тесно между собою связанные, что провести между ними четкую границу практически невозможно. Прежде всего это касается отношения между просторечием и молодежным жаргоном (или сленгом), который в отличие от профессиональных жаргонов, свободен от «узкой специализации»; в тематическом и функциональном плане он фактически идентичен просторечию.

Молодежный сленг— это авангардный пласт национального языка, свободный от жесткого диктата нормы, через который в общенациональный язык нередко проникают языковые инновации. Разговорно-просторечный язык выступает своего рода посредником: возникшие в молодежном сленге инновации, в случае их распространения на весь языковой коллектив, получают статус просторечных форм, а затем уже могут перейти в литературный язык. Таким образом, в диахроническом плане сленг (жаргон), просторечие и литературный язык представляют собой функциональную триаду, обеспечивающую динамику развития языка и поддерживающую его гомеостазис в отношениях с изменяющимся миром.

В синхронном плане противостояние литературного языка и таких «сниженных» форм, как просторечие и молодежный сленг, связано во многом с их функциональной специализацией и обусловлено фундаментальной дихотомией функционального назначения языка и противопоставлением двух полюсов — коммуникативного и эмоционально-экспрессивного, где язык выступает прежде всего средством самопрезентации говорящего в смысле маркирования им своего экзистенциального статуса и выражения эмоционально-оценочных реакций — именно в этой роли специализируются просторечие и сленг.

Употреблению языка в нейтрально-литературной форме соответствует «этикетная» форма общения, при которой проявление излишней' эмоциональности воспринимается как нечто неуместное: употребление просторечных слов или жаргонизмов, характеризующихся, как правило, выраженной эмоциональностью, здесь будет восприниматься как бестактность или фамильярность. Другой — эмоционально-экспрессивный - полюс вышеуказанной дихотомии реализуется, напротив, посредством широкого использования просторечно-разговорной и жаргонной лексики и фразеологии.

Сниженные» формы отличаются преимущественно устным характером функционирования и, как правило, рассчитаны на непосредственное «исполнение» (перформанс) в определенных ситуативных контекстах, в обстановке особого ролевого взаимодействия и ярко выраженного игрового начала. Эмоционально-экспрессивный аспект языковых практик в своей глубинной основе связан с «карнавальной культурой» (Бахтин), посредством которой социум освобождается от психического напряжения. Можно говорить о существовании карнавально-игровых речевых практик и дискурсов — разного рода шоу, лицедейства, смеховые жанры, театр абсурда и т.п., в которых особенно явно представлено игровое начало и в которых непосредственно возникают речевые инновации игровой природы.

В отношении «жаргоноговорящих» субкультур к доминирующему социуму проявляется тенденция к реформированию господствующей системы ценностей. В этом также проявляется их карнавальная природа: карнавал изменяет полярность традиционных ценностных оппозиций. Переоценка ценностей отражается, в частности, в соответствующих кодовых системах: например, метафора здесь, как правило, служит не для «возвышения», а для «снижения» образа. По возможности замалчиваемые и та-буируемые в литературном языке реалии получают в жаргоне, напротив, избыточное выражение в лексических и фразеологических единицах. Типичные для карнавальной культуры тенденции «профанизации сакрального» в несколько ослабленном виде проявляются и в разговорно-просторечном языке, что свидетельствует о его семиотическом родстве с жаргоном.

В максимальной мере карнавально-игровая специфика разговорно-просторечного языка и молодежного сленга проявляется в словообразовательной активности некоторых лексико-семантических групп и связанной с этим многократной избыточностью синонимических форм в соответствующих группах. Число таких групп довольно ограничено, но именно в них концентрируется основная масса разговорно-просторечных и жаргонных лексем и фразеологизмов. Избыточность плана выражения связана, прежде всего, с особой эмоциональной значимостью соответствующих де-нотатных сфер для носителей сленга и просторечия.

Поскольку молодежный жаргон и просторечие противопоставляются литературному языку прежде всего на том основании, что они ориентированы преимущественно на экспрессивный (перформативный, карнавально-игровой) аспект речевой деятельности, они характеризуются наличием ряда функциональных и структурно-семантических признаков, общими для них и одновременно противопоставляющими их нейтрально-литературному языку.

К общим признакам просторечия и молодежного жаргона можно прежде всего отнести крайнюю неравномерность отражения мира: одни сферы реальности представлены исключительно полно и даже избыточно, другие — либо предельно скудно, либо не представлены вообще. Так, ни в просторечии, ни в молодежном жаргоне практически не встречается общих и собирательных слов и понятий абстрактно-мировоззренческого, психологического или морально-этического характера. Многообразие конкретных номинаций при отсутствии соответствующих общих понятий сближает жаргонные формы языка с доисторическими стадиями языкового развития.

Общность природы просторечия и молодежного жаргона проявляется также в том, что семантические области, получающие особое развитие в обеих этих кодовых системах, в основных чертах совпадают (так же как и те области, которые игнорируются ими). Однако, относительно некоторых бытийных сфер молодежный сленг характеризуется большим количеством номинативных единиц, чем просторечие. Это касается, например, номенклатуры спиртных напитков и наркотиков, сексуальных отношений, сферы развлечений и увеселений.

Общие черты молодежного сленга и просторечия проявляются также в характерных для них особенностях номинации и словообразования. Это связано, прежде всего, с «карнавальной» тенденцией к образованию броских, красочных, «вычурных» слов и фразеологизмов, способствующих созданию смехового эффекта; это может реализовываться, в частности, посредством необычных метафор, образования слов и фразеологизмов с «парадоксальной» внутренней формой, посредством использования игры слов и др.

Легкость образования многочисленных вариантов в молодежном жаргоне свидетельствует о том, что в этом случае мы имеем дело с живой и подвижной языковой стихией, где многое находится еще в стадии становления. Просторечие же, напротив, проявляет консервативность по отношению к изменениям. Таким образом, сленг в большей степени, чем разговорное просторечие, «открыт» для языкового эксперимента, что еще явственнее проявляется наличием в молодежном сленге элементов языковой игры (в форме игры слов) как распространенного словообразовательного приема.

Особая «разработанность» плана выражения некоторых семантических областей сленга и просторечия касается не только количества представляющих их единиц, но и наличием специфических словообразовательных моделей и способов номинации, редко встречающихся в русском литературном языке.

Так, просторечные и жаргонные глаголы, относящиеся к речевой деятельности, помимо переноса от внешних признаков речи к характеристике говорящего и типа речевого акта, иллюстрируют также такую характерную для просторечной семантики черту, как конкретность и синкретич-ность слова, тенденцию включать в содержание слова такие признаки, которые в литературном языке обычно передаются аналитическими формами.

Продуктивные и богатые в количественном отношении лексико-се-мантические группы просторечия и молодежного сленга, как правило, уходят своими корнями в словесный фонд русского языка ХУ1П-Х1Х в.в. Это подтверждается наличием в них значительного числа архаичных слов, свидетельствующих о том, что современный молодежный жаргон и просторечие есть исключительно продукт новейшего времени: они являются ответвлением «общего жаргона», по крайней мере с XIX века ассимилирующим в себе «сниженные» формы русской речи и в этом плане противопос-7 тавляющим себя языку культурной элиты.

Список научной литературыКапранова, Наталья Анатольевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Англо-русский словарь американского сленга. — М., 1994.

2. Апресян Ю.Д. О регулярной многозначности // Известия АН СССР.: Сер. лит. и яз. 1971. - № 6.

3. Арустамова A.A. Современный молодежный сленг и особенности его функционирования (на материале речи студентов Республики Адыгея): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Майкоп, 2006.

4. Арутюнов С.А. Народы и культуры: Развитие и взаимодействие.-М., 1989.

5. Арутюнова Н. Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. — М., 1979.

6. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (к проблеме языковой «картины мира») // Вопросы языкознания. — 1987. — № 3.

7. Арутюнова Н.Д. Речь // Лингвистический энциклопедический словарь.-М., 1990.

8. Ахмадеева С.А. Аппликативная метафора в тексте. — Краснодар,2006.

9. Ахмадеева С.А. Аппликативная метафора: структурные, морфо-лого-семантические и коммуникативно-прагматические особенности функционирования в языковом и речевом аспектах: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Краснодар, 1999.

10. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. — М., 1969.

11. Ахметова Т.В. Русский мат. — М., 1997.

12. Байбурин А.К. Семиотические аспекты функционирования вещей / Этнографическое изучение знаковых средств культуры. — Л., 1989.

13. Балдаев Д.С. Словарь блатного воровского жаргона (в двух томах). -М., 1997.

14. Балдаев Д.С., Белко В.К., Юсупов И.М. Словарь тюремно-лагер-ного блатного жаргона. — М., 1992.

15. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка.— М., 1955.

16. Баранникова Л.И. К вопросу о функционально-стилевых различиях в диалектной речи // Вопросы стилистики. — Саратов, 1965. — Вып. 2.

17. Баранникова Л.И. О социально-исторической обусловленности развития русского разговорного языка / Русская разговорная речь. Саратов, 1970.

18. Баранникова Л.И. Просторечие как особый социальный компонент языка // Язык и общество. — Саратов, 1974. — Вып. 3.

19. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора: материалы к словарю. — М., 1991.

20. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов-на-Дону, 1993.

21. Барбер Б. Структура социальной стратификации и тенденции социальной мобильности / Американская социология. — М., 1972.

22. Барлас Л.Г. Об отношении разговорно-просторечной лексики к литературно-языковой норме // Вопросы лексики и фразеологии современного русского языка. — Ростов-на-Дону, 1968.

23. Бахтин М.М. Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1990.

24. Бельчиков Ю.А. Литературное просторечие и норма / Литературная норма в лексике и фразеологии. — М., 1983.

25. Бельчиков Ю.А. Просторечие // Лингвистический энциклопедический словарь. -М., 1990.

26. Белянин В.П., Бутенко А.И. Живая речь (словарь разговорных выражений). — М., 1994.

27. Большой энциклопедический словарь. Языкознание / Гл. ред. В.Н.Ярцева. — М., 1998.

28. Бондалетов В.Д. Условные языки русских ремесленников и торговцев // Условные языки как особый тип социальных диалектов.,— Рязань. -1974.-Вып. 1.

29. Борботько В.Г. Принципы формирования дискурса. — Сочи, 1999.

30. Бреаль М. Очерк семантики (наука об обозначениях). М., 1954

31. Букирева Т.А. Аспекты языковой игры: аномальность и парадоксальность языковой личности С.Довлатова: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Краснодар, 2000.

32. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Аномалии в тексте: проблема интерпретации / Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. — М., 1990.

33. Быков В.Б. В какую бутылку полез «голый Вася»: Из истории русской субстандартной фразеологии // Русистика, — Берлин, 1999. — № 1.

34. Быков В.Б. История и современность русского арго // Rusistik. — 1991.-Вып. 2.

35. Быков В.Б. Русская феня. Словарь современного интержаргонаасоциальных элементов. — Смоленск, 1994.

36. Вальтер X., Мокиенко В.М. Большой русско-немецкий словарь жаргона и просторечий / Grosser Russisch-Deutsches Worterbuch des Jargons und der Umgangssprache. M., 2007.

37. Вальтер X., Мокиенко В.М. Лексикографические проблемы двуязычных словарей брани // Rossica Olomucensia, XXXVIII. Olomouc, 2000.

38. Вальтер X., Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Толковый словарь русского школьного и студенческого сленга. — М., 2005.

39. Введенская Л.А., Колесников Н.П. Этимология. — М., 2004.

40. Виноградов С.И. Просторечие как категория нормативной оценки лексики в «Толковом словаре русского языка» Д.И.Ушакова / Литературная норма и просторечие. — М., 1977.

41. Винокур Г.О., Язык газеты. — М., 1923.

42. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. — М., 1980.

43. Витгенштейн Л. Философские работы. — М. — 1994. Т. 1.

44. Волошин Ю.К. Общий американский сленг: состав, деривация и функция (лингвокультурологический аспект). — Краснодар, 2000.

45. Волошин Ю.К. Общий американский сленг: состав, деривация и функция: Автореф. дисс. . доктора филол. наук. Краснодар, 2000.

46. Волошинов В.Н. Философия и методология гуманитарных наук.-СПб., 1995.

47. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое / Метафора в языке и тексте. М., 1988.

48. Гаспаров Б.М. Язык, образ, память. Лингвистика языкового существования. — М., 1996.

49. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. — М., 1998.

50. Городское просторечие. Проблемы изучения / Сб. науч. тр. / Под ред. Е.А.Земской и Д.Н.Шмелева. — М., 1984.

51. Грачев М.А. Происхождение и функционирование русского арго: Дисс. . докт. филол. наук. — СПб, 1995.

52. Грачев М.А. Язык из мрака: блатная музыка и феня. Словарь.— Нижний Новгород, 1992.

53. Гудков Л.Д. Метафора и рациональность. М., 1994.

54. Гуревич П.С. Проблемы субкультуры в современной зарубежной культурологии / Субкультурные объединения молодежи. М., 1987.

55. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. — Т. 1-4. СПб. - 1998.

56. Девкин В.Д. О видах нелитературности речи / Городское просторечие: проблемы изучения. — М., 1984.

57. Джеус H.A. Лексико-семантическое словообразование в молодежном сленге: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Краснодар, 2008.

58. Дьячок М.Т. Проблемы легализации просторечия в современной России // Наука. Университет. Новосибирск. 2004. - № 2.

59. Дьячок М.Т. Просторечие как социолингвистический феномен // Бытие и язык. Новосибирск, 2004.

60. Словарь синонимов русского языка. В 2 т. / Под ред. А.П.Ев-геньевой. М., 2001.

61. Елистратов B.C. Словарь московского арго. М., 1994.

62. Ермакова О.П. Номинации в просторечии / Городское просторечие: проблемы изучения. — М., 1984.

63. Ермакова О. П., Земская Е. А., Розина Р. И. Слова с которыми мывсе встречались. Толковый словарь русского общего жаргона. — М., 1999.

64. Жельвис В.И. Инвектива: опыт тематической и функциональной классификации / Этнические стереотипы поведения. — Л., 1985.

65. Жоль К.К. Мысль, слово, метафора / Проблемы семантики в философском освещении. — Киев, 1984.

66. Журавлев А.П. Звук и смысл. — М., 1991.

67. Зеланд В. Трансерфинг реальности. 1-5 ступени. — СПб, 2007.

68. Земская Е.А. Клише новояза и цитации в языке постсоветского общества // Вопросы языкознания. — 1996. — № 3.

69. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Языковая игра / Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. — М., 1983.

70. Иванова Н.И. Ностальящее. Смена языка // Знамя. — 2001. — № 10.

71. Иванченко А.И. Русские пословицы и их французские аналоги. — СПб., 2006.

72. Казаева П.П. Английская субколлоквиальная лексика: Автореф. дисс. канд. филол. наук. — Одесса, 1983.

73. Капанадзе Л.А. Современное городское просторечие и литературный язык / Городское просторечие: проблемы изучения. М., 1984.

74. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке / Языковая личность: культурные концепты: Сб. научных трудов, — Волгоград-Архангельск, 1996.

75. Караулов Ю.Н. О состоянии русского языка современности. — М.,1990.

76. Кёстер-Тома 3. Русское просторечие как объект лексикографии // Русистика. 1996. -№ 1.

77. Кёстер-Тома 3. Сопоставительное исследование субстандартной лексики восточнославянских языков (на примере школьной лексики) // Русистика. 1992. - № 2.

78. Коровушкин В.П. Словарь русского военного жаргона. — Екатеринбург, 2000.

79. Корольков В.И. О внеязыковом и внутриязыковом аспектах исследования метафоры. — М., 1971.

80. Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе. — М., 1971.

81. Крысин Л.П. Просторечие / Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. — М., — 1989.

82. Кубрякова Е.С. Теория номинации и словообразование / Языковая номинация: виды наименований. — М., 1977.

83. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений значений. Семантика производного слова. -М., 1981.

84. Кудрявцев А.Ю., Куропаткин Г.Д. Англо-русский словарь-справочник табуизированной лексики и эвфемизмов. — М., 1993.

85. Лакофф Дж. Когнитивная семантика / Язык и интеллект. — М.,1996.

86. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем / Теория метафоры. М., 1990.

87. Лаптева O.A. О некодифицированных сферах современного русского литературного языка // Вопросы языкознания. — 1966. № 2.

88. Ларин Б.А. Западноевропейские элементы русского арго // Язык и литература. Л., 1931. - Вып. 7.

89. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. — М., 1996.

90. Леви-Брюль Л. Сверхестественное в первобытном мышлении.—1. М., 1994.

91. Левикова С.И. Большой словарь молодежного сленга. — М., 2003.

92. Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.

93. Лихачев Д.С. Черты первобытного примитивизма в воровской речи // Язык и мышление. — М.-Л. — 1935. — Вып. 3-4.

94. МакКормак Э. Когнитивная теория метафоры. — М., 1990.

95. Маковский М.М. Взаимодействие ареальных вариантов «сленга» и их соотношение с языковым «стандартом» // Вопросы языкознания. — 1963.-№5.

96. Маковский М.М. Системность и асистемность в языке. Опыт исследования антиномий в лексике и семантике. — М., 1980.

97. Маковский М.М. Теория лексической аттракции. Опыт функциональной типологии лексико-семантических систем. — М., 1971.

98. Малевинский С.О. Семантические поля порока и добродетели в языковом сознании современной студенческой молодежи. — Краснодар, 2005.

99. Марр Н.Я. Яфетидология. М., 2002.

100. Матвеева С.Я. Субкультуры в динамике культуры / Субкультурные объединения молодежи. М., 1987.

101. Мегентесов С.А. Семантический перенос в когнитивно-функциональной парадигме. — Краснодар, 1993.

102. Мегентесов С.А. В пространстве субъектно-предикатных форм / Философия языка: в границах и без границ. — Харьков, 1994.

103. Мегентесов С.А, Писаренкова С.Е. Эпистемы ментальности и идеологические метафоры в публицистике / Языковая личность: структура и эволюция. — Краснодар, 2000.

104. Мегентесов С.А, Сидорков С.В. Специфика словообразовательных моделей в молодежном сленге и в просторечии: установка на сме-ховой эффект / Филология как средоточение знаний о мире: Сборник научных трудов. — М. — Краснодар, 2008.

105. Мельникова А.А. Язык и национальный характер. Взаимосвязь структуры языка и ментальности. — СПб, 2003.

106. Метафора в языке и тексте / Сб. науч. тр. — М., 1988.

107. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. — М., 1996.

108. Миллер А.А. Стилистически сниженная лексика и ее отражение в двуязычных словарях: Автореф. дисс. канд. филол. наук. — Алма-Ата, 1972.

109. Мильяненков JI.A. По ту сторону закона: энциклопедия преступного мира. — СПб, 1992.

110. Митрофанов Г.Ф. К вопросу о понятии просторечие в современном русском языке // Труды Томского государственного университета, 1960.-Томск.-Т. 138.

111. Мокиенко В.М. Лапша на ушах как зеркало «новой русской» революции // Rusistik 2. 1996.

112. Мокиенко В.М. Монографическое и лексикографическое исследование русского жаргона // Russian Linguistics. 1999. - Vol. 3.

113. Мокиенко В.М. Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона. СПб, 2000.

114. Мокиенко В.М. Субстандартная фразеология русского языка и некоторые проблемы ее лингвистического изучения / Динамика русского слова / Межвузовский сборник статей к 60-летию проф. В.В.Колесова. — СПб, 1994.

115. Мокиенко В.M. Субстандартная фразеология русского языка и некоторые проблемы ее изучения // La revue russe. — 1994. — N. 7.

116. Мокиенко В .M., Никитина Т.Г. Толковый словарь языка Совдепии. СПб., 1998.

117. Муллинова O.A. Процессуальное поле передачи информации: структурно-семантический аспект: Дисс. . канд. филол. наук. — Краснодар, 2004.

118. Немец Г.П. Прагматика метаязыка. — Киев, 1993.

119. Никитина Т.Г. Молодежный сленг. Толковый словарь. — М.,2004.

120. Никитина Т.Г. Так говорит молодежь. — М., 1996.

121. Никишин Я.Н. Функционально-семантические возможности языковой игры: Дисс. . канд. филол. наук. — Краснодар, 2003.

122. Новикова В.Ю. Языковой абсурд, его семантика и таксономические характеристики: Автореф. . дисс. канд. филол. наук. — Краснодар, 2001.

123. Овденко A.B. Специфика полисемии и омонимии разностиле-вых слов (на материале американского сленга): Автореф. дисс. . канд. филол наук. — Калинин, 1973.

124. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987.

125. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Словарь русского языка. — М.,1997.

126. Орлов Г.А. К проблеме границ обиходно-бытовой и современной литературно-разговорной речи // Вопросы языкознания. — 1981. — № 5.

127. Остин Дж. JI. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17: Теория речевых актов. — М., 1986.

128. Петров B.B. Понимание метафор: на пути общей модели / Метафора в языке и тексте. М., 1988.

129. Плунгян В.А. Почему языки такие разные? — М., 2001.

130. Поливанов Е.Д. Введение в языкознания. М., 2006.

131. Потапова Р.К., Потапов В.В. Семантическое поле «наркотики». М. 2004.

132. Потебня A.A. Мысль и язык. М., 1922.

133. Пуиг М.С. Описание способа приема наркотических средств в лексике русскоязычных наркоманов // Rusistika Española. — Madrid, 1999.

134. Пуиг М.С. Торч ломка — неодобр.: Лексические способы выражения состояний на жаргоне лексике русскоязычных наркоманов // Русистика. - Берлин. - 1991. - № 1.

135. Рахманова Л.И. О стилистических пометах просторечных слов в толковых словарях русского языка / Вопросы стилистики: Сб. ст. к 70-летию проф. К.И.Былинского. М., 1966.

136. Ричарде A.A. Философия риторики / Теория метафоры. М.,1990.

137. Рожанский Ф.И. Сленг хиппи: Материалы к словарю. СПб.,1992.

138. Розина Р.И. Социальная маркированность слова в современном английском языке: Автореф. дисс . канд. филол. наук. — М., 1977.

139. Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира / Сб. науч. тр. -М., 1988.

140. Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. Исторический словарь советских пенитенциарных институций и терминов, связанных с принудительным трудом. М., 1991.

141. Рядчикова E.H. Синтактика и семантика конструкций с синтаксической аппликацией. — Краснодар, 1996.

142. Седов К.Ф. Основы психолингвистики в анекдотах. — М., 1998.

143. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // H3JI. М. - 1986. - Вып.17.

144. Сидоркова Г.Д. Прагматика паремий: пословицы и поговорки как речевые действия. Краснодар, 1999.

145. Скворцов Л.И. Арго // Русский язык. Энциклопедия,— М.,1998.

146. Скляревская Г.Н. Языковая метафора как объект лексикологии и лексикографии. JL, 1989.

147. Скляревская Г.Н., Шмелева И.Н. Разговорно-просторечная и областная лексика в словарях и в современном литературном языке (лексикографический аспект) / Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков. — М., 1974.

148. Современный русский язык: Теоретический курс. Лексикология.-М., 1987.

149. Соколов К., Осокин Ю. Художественная жизнь и социокультурная стратификация общества // Художественная жизнь современного общества. Субкультуры и этносы в художественной жизни / Под ред. К.Б.Соколов. СПб. - 1996. - Т. 1.

150. Спиерс P.A. Словарь американского сленга. — М., 1991.

151. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985.

152. Стернин И. А. Лексическое значение слова в речи. — Воронеж,

153. Сухих С.А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса: Дисс. . докт. филол. наук. — Краснодар, 1998.

154. Телия В.Н. Метафора и её роль в создании языковой картины мира / Роль человеческого фактора в языке. — М., 1988.

155. Теория метафоры: Сб. науч. тр. / Под ред. Н.Д.Арутюнова. -М., 1990.

156. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Под ред. Г.Н.Скляревской. — СПб., 1998.

157. Тошович Б. Язык в конфликте / Проблемы языковой жизни Российской Федерации и зарубежных стран. — М., 1994.

158. Тэрнер В. Символ и ритуал. — М., 1983.

159. Уварова Н.Л. Логико-семантиические типы языковой игры: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Львов, 1986.

160. Уилрайт Ф. Метафора и реальность / Теория метафоры. М.,1990.

161. Ульманн С. Стилистика и семантика // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1990.

162. Уфимцева А. А. Типы словесных знаков. — М., 1974.

163. Филин Ф.П. Актуальные проблемы диалектной лексикологии и лексикографии / Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. (Варшава, август 1973). Доклады сов. делегации —М., 1973.

164. Филин Ф.П. О просторечном и разговорном в русском литературном языке // Филол. Науки. — 1973. — № 2.

165. Фразеологический словарь русского литературного языка / Под ред. А.И.Федорова. М. - 1997.

166. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. — М., 1992.

167. Химик И.И. Поэтика низкого, или просторечие как культурный феномен. — СПб., 2000.

168. Ходакова Е.П. Народно-разговорная лексика и литературная норма (первая треть — середина XIX в.) / Литературная норма в лексике и фразеологии. — М., 1983.

169. Хомяков В.А. Нестандартная лексика в структуре английского национального языка: Авторев. дисс . докт. филол. наук. — JL, 1980.

170. Черкасская Е.Б. Стилистическая дифференциация словарного состава современного английского языка // Иностранные языки в школе. — 1984.-№2.

171. Четыркина И.В. Перформативность как конститутивный признак культуры: этническая и историческая перспектива. — Краснодар, 2005.

172. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). — Екатеринбург, 2001.

173. Шадунц Е.К. Семантическая аппликация устойчивых сочетаний в речевой реализации: Авторф. дисс. . канд. филол. наук. — Краснодар 1997.

174. Швейцер А.Д. Социальная дифференциация английского языка в США. — М., 1983.

175. Шмелев Д. И. Очерки по семиологии русского языка. — М.,1964.

176. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях.-М., 1977.

177. Шлет Г.Г. Эстетические фрагменты. — М., 1989.

178. Щепанская Т.Б. Система: тексты и традиции субкультуры. — М., 2004.

179. Щерба JI.B. О частях речи в русском языке / Избранные работы по русскому языку. — М., 1957.

180. Эппггейн М. Однословие как литературный жанр // «Континент». 2000. - № 104.

181. Этнические стереотипы поведения. — JL, 1985.

182. Юганов И., Юганова Ф. Русский жаргон 60-90-х годов. Опыт словаря.-М., 1994.

183. Язык и наука конца XX века. / Под ред. Ю.С.Степанова. — М.,1995.

184. Языковая номинация: виды наименований. М., 1977.

185. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика: Структурализм: «за» и «против» / Сб. науч. тр. — М., 1975.

186. Lakoff G., Jonson М. Metaphors we live by. — Chicago, 1980.

187. Marszk D. Substandart // Handbuch der sprachwissenschaftlichen Rassistik und ihrer Grenzdisziplinen. Wiesbaden, 1999.

188. Partridge E. Slang // Usage and Abusage: A Guide to Good English. — L., 1964.

189. Walter H. Literatur und Wörterbücher zum russischen Substandart // Lexikologie und Substandart. Greifswald, 2000.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19 диссертация на тему: Функционально-семантическая специфика ненормативных форм языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантическая специфика ненормативных форм языка"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Капранова, Наталья Анатольевна

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Капранова, Наталья Анатольевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-семантическая специфика ненормативных форм языка"

Список научной литературыКапранова, Наталья Анатольевна, диссертация по теме "Теория языка"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Функционально-семантическая специфика ненормативных форм языка