автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.05
диссертация на тему: Функциональный анализ французских причастий: статика и динамика в истории языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функциональный анализ французских причастий: статика и динамика в истории языка"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

КАМЕНЕВА Татьяна Евгеньевна

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ФРАНЦУЗСКИХ ПРИЧАСТИЙ: СТАТИКА И ДИНАМИКА В ИСТОРИИ ЯЗЫКА.

Специальность 10.02.05. -романские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2004

Диссертация выполнена на кафедре романской филологии Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель

доктор филологических наук профессор Маргарита Константиновна Сабанеева

Официальные оппоненты

доктор филологических наук профессор РГПУ им. А.И.Герцена Вадим Павлович Григорьев кандидат филологических наук доцент ИИЯ Геннадий Павлович Скворцов

Ведущая организация

Институт лингвистических исследований РАН

ш

часов на

Защита диссертации состоится МОЛ 200^г. в/^

заседании Диссертационного совета Д 212.232.48 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 11.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: Университетская наб., 7/ 9.

Автореферат разослан "_"_

200 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета Д 212.232.48 кандидат филологических наук доцент

С.Т.Нефедов

Предметом реферируемого диссертационного исследования является изучение значения и специфики функционального спектра французских причастий настоящего, и прошедшего времени (participe present, participe passe) на разных этапах формирования французского языка: старофранцузский (ХИ-ХШ вв.), среднефранцузский (XIV-XV вв.), ранненовофранцузский (XVI в.) периоды в сопоставлении с фактами современного французского языка (XIX-XX вв.). В объект исследования, таким образом, не входит употребление причастия прошедшего времени в составе сложных глагольных времен и пассивных конструкций, а также аналитические конструкции, содержащие эти неличные формы, и абсолютные причастные обороты.

Актуальность исследования обусловлена в первую очередь тем, что несмотря на особое место, которое причастия занимают в системе языка благодаря своей двойственной природе, объединяющей глагольные и именные свойства, подробных сопоставительных исследований французских причастий в диахронии не проводилось. Ряд монографий, появившихся как достаточно давно [Bonnard 1877; Lyer 1934], так и совсем недавно [Laurent 1999], рассматривают или только причастие прошедшего времени, или же только причастие настоящего времени, существенно ограничивая исследуемый период.

Актуальность настоящего диахронического исследования заключается также и в том, что функционирование причастий в процессе развития французского языка рассматривается не только с точки зрения динамики эволюционных процессов, но и статики. Подобная направленность исследования вполне соответствует тому факту, что в современном языкознании понятие «диахрония» тесно связано не только с представлением об изменчивости языковых единиц, но также и с признанием стабильности отдельных языковых элементов в процессе исторического развития [Гухман 1962; Климов 1967; Коссриу 2001; Кубрякова 1968; Серебренников 1970].

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИВЛИОТЕКА

Научная новизна и теоретическая значимость работы определяются, во-первых, особым диахроническим ракурсом анализа, который включает следующие моменты: 1) сопоставительный анализ современного и старофранцузского языков; 2) восстановление хронологической перспективы от, старофранцузского к современному языку с рассмотрением среднефранцузского периода и французского языка XVI века. Таким образом, в работе используется «челночный» метод в хронологии: от современного языка к старофранцузскому и обратно. Целесообразность данной логики изучения и представления фактического материала находит теоретическую поддержку в работах ряда ученых [Бородина 1965].

параметры, не применявшиеся ранее к изучению французских причастий:

1. Учитывалась семантическая оппозиция лицо/не-лицо определяемого причастием имени.

2. Принималась во внимание синтаксическая функция определяемого имени.

3. Использовалась современная логическая теория времени, дифференцирующая сильное и слабое предшествование.

4. Таксисная семантика распределялась в соответствии с теорией полевых языковых структур.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности его использования при разработке курсов исторической и теоретической грамматики французского языка, а также при подготовке спецкурсов по проблемам функционирования неличных глагольных форм. Результаты настоящего исследования могут быть применены и при составлении типологии неличных глагольных форм.

Цель исследования заключается в том, чтобы на основании сопоставительного анализа значений и функций причастий настоящего и прошедшего времени в современном и старофранцузском языках выявить основные стабильные черты обеих форм и затем проследить динамику

развития их функций. Для достижения этой цели решаются следующие задачи:

1) выявить на основании анализа функционирования причастий настоящего и прошедшего времени в современном и старофранцузском языках стабильные черты каждой формы;

2) проследить динамику развития обоих причастий в среднефранцуз-ский и ранненовофранцузский периоды;

3) определить степень интенсивности эволюции participe present и participe passe, а также хронологический период максимальной динамики обеих форм;

4) установить взаимосвязь стабильности/динамики причастий со спецификой представления ими идеи «внутреннего» времени действия и с контекстуальной средой.

Материалом для исследования послужили 37 литературных памятников старофранцузского периода (XI-XIII вв.) и 9 памятников среднефранцузского периода (XIV-XV вв.), представляющих различные жанры, а также 4 памятника языка ранненовофранцузского периода (XVI в.) и 7 произведений на современном французском языке (XIX-XX вв.). Уменьшение от старофранцузского к современному языку числа анализируемых литературных текстов обусловлено возрастанием частотности употребления рассматриваемых форм.

Фактический материал состоит из 6732 примеров, которые послужили основой для количественных подсчетов, представленных в настоящем диссертационном исследовании.

На защиту выносятся следующие положения:

1) На протяжении всей эволюции французского языка причастия обладают набором стабильных черт, которые представляют собой проявления сущностных характеристик participe present и participe passe.

2) Каждое из причастий характеризуется собственным уровнем статики и динамики в диахронии. Так, причастие прошедшего времени является

более стабильной формой, в то время как причастие настоящего времени располагает широкими возможностями для развития своего функционального потенциала.

3) В старофранцузский период причастия прошедшего и настоящего времени являются формами со сравнительно слабо выраженными глагольными свойствами по сравнению с современным состоянием.

4) Наибольшая интенсивность в расширении функционального спектра французских причастий наблюдается в среднефранцузский период (XIV-XVB B.), ЧТО обусловлено, с одной стороны, системными преобразованиями в языке, а с другой стороны, изменениями культурной среды и развитием-прозаических жанров письменного текста.

5) В XVI веке развивается сложная форма причастия настоящего времени, что свидетельствует о завершении формирования набора таксисных функций причастий и их окончательной интеграции в глагольную систему французского языка.

Апробация работы. Основные положения работы прошли апробацию в докладах, которые были прочитаны на XXXI и XXXII Международных филологических конференциях (СПбГУ, март 2002, 2003), а также на V и VII Царскосельских тениях (ЛГОУ им. А.С.Пушкина, апрель 2001, 2003). По теме диссертации опубликованы 3 статьи и тезисы.

Основными методами исследования являются контекстуальный анализ и количественные подсчеты. В некоторых случаях, применительно к современному языку, использовались элементы трансформационного анализа.

Объем и структура работы. Диссертация (190 стр. компьютерного набора, из них 167 стр. основного текста) состоит из введения, трех глав, заключения, списков научной литературы (204 названия, из них 61 на иностранных языках) и художественных ИСТОЧНИКОВ

Содержание диссертации

Во введении обосновываются выбор темы диссертации, актуальность

и научная новизна, а также теоретическая и практическая значимость работы, формулируются цель и задачи исследования, дается обзор научной литературы, посвященной французским причастиям в синхронии и диахронии.

В первой главе «Исходные теоретические позиции» рассматриваются важнейшие теоретические проблемы, связанные с темой работы.

В качестве теоретической посылки исследования была принята интерпретация значения причастий настоящего и прошедшего времени через характер протекания их «внутреннего времени», разработанная Г.Гийомом в рамках его концепции неличных глагольных форм и учения о глагольном виде [Guillaume 1929; 1984]. Согласно Г. Гийому, действие заключает в себе: 1) «внешнее время» (le temps explique) и 2) «внутреннее время» (le temps implique), которое не ориентировано на говорящего. Это то время, которое содержит в себе сам глагол и которое в потенциале необходимо для реализации процесса. Так, причастие настоящего времени представляет действие, одна часть которого уже совершена, а другая находится в процессе совершения. Причастие же прошедшего времени отражает процесс, внутреннее время которого истекло1. Представляется естественным допустить, что специфика отображения причастиями внутреннего времени обусловливает специфику употребления каждой из этих форм.

В первой главе также раскрывается содержанке таких понятий как аспектуальность, таксис, залог и залоговость, семантическая и синтаксическая валентность, дифференцируются понятия «предикация» и «предикативность», формулируются критерии, которые, могут быть релевантными для разграничения в старофранцузских текстах с одной стороны причастия настоящего времени (participe present) и герундия

1 Если исчерпанность внутреннего времени у participe passe предельных глаголов обусловлена их аспсктуальной характеристикой, то, по-видимому, представление Г.Гийома о «мертвенности» participe passe непредельных глаголов (aime, regarde) связано с пассивной семантикой данной формы. В семантике причастий прошедшего времени здесь проявляется асимметрический дуализм языкового знака.

(gerondif), а с другой стороны - причастия настоящего времени и отглагольного прилагательного (adjectifverbd).

Вторая глава «Стабильность французских причастий в диахронии» посвящена рассмотрению тех категорий и функций причастий настоящего и прошедшего времени, которые проявляют стабильность в разные периоды развития французского языка.

Общеизвестно, что и причастие настоящего времени, и причастие прошедшего времени обладают собственной аспектуально-залоговой семантикой. Можно предположить, что специфика аспектуального и залогового значений каждого из рассматриваемых причастий определенным образом проявляется в специфике их взаимодействия со своим «внутренним» контекстом (т.е. с категориями предельности/ непредельности и переходности/ непереходности) и «внешним» контекстом (т.е. с его лексико-синтаксическим окружением).

Так, аспектуальная характеристика причастия настоящего времени, которое не обладает грамматическим значением границы действия, естественным образом гармонирует с непредельными глаголами как в современном французском языке, так и на протяжении длительного периода становления французского языка.

Причастие прошедшего времени, содержащее идею исчерпанности процесса, его уход в совершенность, напротив наполняется в большинстве случаев глаголами предельной семантики, приписывая, таким образом, субъекту признак как статическое явление, возникшее в результате совершения какого-либо действия.

При- этом причастия по-разному взаимодействуют с глаголами, аспектуальная характеристика которых не гармонирует с аспектуальным значением формы. Так, если причастие настоящего времени, семантической доминантой которого является процессность, способно нейтрализовать идею предела, заложенного в предельной глагольной лексеме, то форма причастия прошедшего времени, показывающая исчерпанность внутреннего времени,

модифицирует собственную аспектуальную характеристику под влиянием непредельного глагола.

Аналогичным образом обстоит дело и с залоговым значением обеих неличных форм: participe present, всегда активно, независимо от переходного/непереходного характера действия заполняющего его глагола, participe passe же пассивно, если наполняющий его глагол является переходным, и, напротив, активно, если оно образовано от непереходного глагола.

Таким образом, причастие настоящего времени оказывается доминантной формой, которая не модифицирует свою аспсктуалыю-залоговую семантику, а нейтрализует или подавляет семантику заполняющей ее лексемы. Причастие прошедшего времени, напротив, ведет себя рецессивно по отношению к наполняющим его лексемам, видоизменяя свое аспектуалыю-залоговое значение в зависимости от параметров употребляющихся в этой форме глаголов2.

Поскольку причастия входят в семантический класс предикатов, их семантические признаки оказывают влияние на набор определенных семантических характеристик у аргументов, которые представляют партиципантов отображаемого «положения вещей». Это, в свою очередь, не может не отразиться на поверхностной структуре предложения.

Participe present.

1) Субъект-носитель признака, выраженного participe present, в подавляющем большинстве случаев выполняет в предложении синтаксическую функцию подлежащего.3

10 рецессивности и доминантности см. [Храковский 1УУ0]

Вывод о том, что субъект признака, выраженного причастием настоящего времени, «тяготеет» в современном французском языке с синтаксической функции возлежащего, был сделан нами еще в Каменева ТЕ Обособленностъ/нгобоообленность причастия и определяемый член предложения // V Царскосельские чтения Научно-теоретическая межвузовская конференция с международным участием Общ редакция проф ВНСкворцова СПб, 2001 Т VII - С 97-99 Отметим, что самое общее указание на частую отнесенность обособленного paiticipe present к подлежащему имеется в недавно вышедшей работе [Kindt 2003]

2) Активность и динамичность причастия настоящего времени проявляются в наличии семы одушевленности в семантической структуре субъекта-носителя признака.

3) Основными семантическими ролями, которые свойственны субъекту признака, приписываемого причастием настоящего времени, являются экспериенсер иагенс.

Примечательно, что в литературных памятниках старофранцузского языка, в отличие от остальных рассмотренных хронологических срезов, роль агенса оказывается доминирующей, что, по-видимому, обусловлено ориентацией текстов этого периода в первую очередь на описание внешних событий, а не внутреннего мира персонажей.

Participe passe.

1) В отличие or participe present, participe passe характеризуется широким диапазоном синтаксических функций субъекта-носителя выражаемого им признака.

2) Причастие прошедшего времени оказывается безразличным к категории одушевленности/неодушевленности, сочетаясь как с именами лица, так и с именами не-лица.

3) Прототипической семантической ролью носителя признака participe passe во все рассмотренные периоды развития французского языка является пациенс.

Таким образом, стабильность каждой формы есть проявление ее сущностных характеристик. Эта стабильность, сохраняющаяся благодаря определенным ограничениям, которые каждая форма накладывает на семантику наполняющих ее языковых единиц, и является необходимым условием ее существования на разных исторических этапах функционирования языка. Вместе с тем, сохраняя баланс внутренних характеристик, обеспечивающих стабильность ее положения в системе языка, каждая форма обладает собственным эволюционным потенциалом.

В третьей главе «Диахроническая изменчивость в системе французских причастий» рассматриваются те функции и значения причастий настоящего и прошедшего времени, которые обнаружили расхождения с современным состоянием французского языка и которые прошли существенный путь развития в диахронии.

Валентности причастий.

Поскольку причастия принадлежат к семантическим предикатам, они способны участвовать в предикационном акте, что обеспечивает их валентностное тождество с соответствующим глаголом, проявляющееся в одинаковом потенциальном наборе аргументов на «глубинною) семантическом уровне и актантов и сирконстантов на «поверхностном» синтаксическом уровне.

Вместе с тем набор актантов и сирконстантов причастия настоящего и прошедшего времени неодинаков. Это вызвано тем, что валентность тесным образом связана с залогом, так как формы, противопоставленные по залоговому значению, требуют неодинакового числа и/или неодинакового оформления грамматически связанных с ними членов предложения [Яхонтов 1974].

Как показал материал, в современном французском языке причастие настоящего времени, наполняющееся преимущественно переходными глаголами, регулярно оказывается распространенным актантами: Et, caressant la tête de l'enfant, il demanda.. (Rolland); Elle se serrait, s'attachant à lui comme le lierre à la muraille (Stendhal)4.

Причастие прошедшего времени, в свою очередь, регулярно употребляется с агентивным или каузативным дополнениями: Ces deux hommes, traînés par un cheval noir ... précédaient un second traîneau (Dumas); Christophe... indigné de cette prétention que son habit fût à un autre, ... secoua la tête avec énergie, pour nier (Rolland).

4 В целях экономии места примеры, почерпнутые из текстов современного французского языка, не переводятся

При этом обе неличные формы регулярно реализуют на поверхностном синтаксическом уровне семантически факультативную сирконстантную валентность:

dans la neige,... il lui semblait avancer au-dedans de lui-même (Troyat).

В изученных литературных памятниках старофранцузского языка оба причастия слабо реализуют свою актантно-сирконстантную валентность.

Так, в форме причастия настоящего времени превалируют непереходные глаголы: Mes ylorant a sa dame úírs/:/...(Yvain) (И плача отвечает своей госпоже...). Образованные от переходных глаголов причастия настоящего времени эксплицируют свою содержательную валентность редко: atendant devant ¡aporte... (LaQueste) (Он видит его ожидающим у двери...)

Направленность на другой объект предполагает относительную самостоятельность действия, выражаемого причастием, переводит его на иной, более высокий уровень, акцептируя, таким образом, глагольные свойства неличной формы. В случаях же, когда причастие настоящего времени не реализует свою актантную валентность, данная форма обнаруживает сопряженность предицирования признака с обстоятельственной функцией образа действия.

В старофранцузский период не было обнаружено причастий прошедшего времени, употребленных с агентивным дополнением.

Основные изменения в реализации причастиями своей валентности происходят в среднефранцузском языке. Тексты этого диахронического среза выявляют достаточно регулярное употребление причастий настоящего и прошедшего времени с актантами и сирконтантами:

ils estoient... (Ovide) (Медея, видя опасность, в которой они находились); Mais Galantis ... la vit séant jambe sur jambe en la rue. . . (Ovide ) (Но Галантис ... увидела ее сидящей нога на ногу на улице ...); ...le roi et son conseil prirent en grant dépit les défiances apportées par un garçon (Froissait,

566) (... король Англии и его совет с большой досадой восприняли известия о поражениях, принесенные слугой).

Увеличение числа примеров, в которых причастия настоящего и прошедшего времени реализуют на синтаксическом уровне свою семантическую валентность, вызвано прежде всего общими изменениями в организации французского предложения. Процессы, происходившие в среднефранцузский период, напоминают развитие валентности причастий в поздней латыни [Сабанеева 2000] и отражают сходные этапы в эволюции индоевропейского простого предложения: от относительно свободной структуры, обладающей несколькими возможными центрами притяжения, свойственной периодам с высокой степенью развития флексии, к периодам с концентрацией элементов вокруг глагольного ядра [Адмони 1960]. Вместе с тем возникновение у французских причастий (в первую очередь у причастия настоящего времени) нового в функциональном диапазоне обусловлено и потребностями раззивающегося прозаического текста, поскольку распространенные причастные обороты позволяют существенно увеличить объем информации в предложении, отразить несколько «положений дел», объединенных одним действующим лицом.

Во французском языке XVI века этот процесс лишь закрепился.

Таксисные функции французских причастий.

Таксис представляет характеристику одного сообщаемого факта но отношению к другому сообщаемому факту и безотносительно к факту сообщешя [Якобсон 1972].

В настоящей работе таксисные отношения рассматриваются только в том случае, когда причастие приписывает признак подлежащему. Соотносясь с подлежащим, причастие соотносится и с глаголом-сказуемым, приобретая более конкретную временную локализованность. Если же субъект признака, выраженного причастием, выполняет синтаксическую функцию дополнения или обстоятельства, то речь идет о так называемых недифференцированных таксисных отношениях [Акимова, Козинцева 1987]. При подобном употреблении таксисное отношение состоит только в отнесенности действий

к единому временному периоду. Это означает, что в определенный момент времени действия, не связанные друг с другом, пересекаются.

В современном французском языке participe passé и participe présent обладают широким спектром таксисных значений.

Так, причастие прошедшего времени может выражать:

а) таксисное значение сильного предшествования5: Arrivé le premier, le prince agita une seconde sonnette (Dumas);

б) таксисное значение предшествования с последующей одновременностью признака-состояния, выраженного participe passe, действию-процессу, выраженному глаголом в личной форме. Специфика этого таксисного значения состоит в том, что, если значение сильного предшествования выражается, как правило, причастиями прошедшего времени, образованными от глаголов движения, которые указывают лишь на изменение места или времени пребывания носителя признака, то слабое предшествование передается в большинстве случаев указывающим на эмоциональное или физическое состояние субъекта-носителя признака:

(Troyat);

в) таксисное значение одновременности состояния, выраженного причастием; и основного действия: ...respectépar les tribus, il ne manquait rien ... des richesses visibles (Saint-Ex.).

Что касается таксисных функций, выражаемых в современном французском языке причастием настоящего времени, то их набор значительно шире, чем традиционно указываемое значение одновременности. Проведенный многоаспектный анализ позволил выявить, что эта неличная глагольная форма способна выражать таксисные значения:

а) одновременности: (Stendhal);

5 О дифференциации в логической теории времени сильного и слабого предшествования см [Ивин 1969]

б) слабого предшествования: ...Nanon, qui, possédant déjà six cents autres francs, devint un riche parti (Balzac);

в) сильного предшествования: Et, se levant avec fureur, elle ouvrit le tiroir de la table de Julien... (Stendhal);

г) следования: Il fut pris de panique et courut à toutes jambes, renversant une chaise... (Rolland)

Следует отметить, что выражение причастием настоящего времени того или иного таксисного значения зависит от типа контекста и лексического значения глаголов как в форме participe present, так и в форме глагола-сказуемого. Так, для передачи этой таксисной парой значения одновременности достаточно комбинации двух, максимум трех условий контекста: финитный глагол должен быть непредельным и стоять в дуративной видо-временной форме, причастие настоящего времени должно быть образовано от непредельного глагола. Реализация же формой participe present таксисного значения сильного предшествования требует одновременного соблюдения по крайней мере пяти условий: предельного характера глагола, заполняющего форму participe present, препозиции на линии речи по отношению к глаголу в личной форме, предельного характера финитного глагола, значения законченности у видо-временной формы, лексического значения физического действия у причастия настоящего времени.

Таким образом если одновременность представляет ядро таксисной семантики причастия настоящего времени, его прототипическое содержание, то значение сильного предшествования приближается к периферии.

Лт [Т/Г! ( "Г'1 П( li 11П'11Г Г TV" ',( ' И Y ТГк'Г'тП I [(утмгиг Ш.КГШЛТТ, R 'vTm I ггпим:г V

uns lyons criant et braiant et fesantsi maie fin... (La Queste) (A за змеёй бежал лев, крича и рыча и свирепствуя столь сильно ...); ...il se seoit en un

paveillon, apuiez à l'estache dou paveillon (Joinv.) (... он сидел в шатре, прислонившись к опоре шатра).

Причастие прошедшего времени могло также выражать таксисное значение предшествования с последующей одновременностью признака действию финитного глагола:

(Merlin) (...он назад попятился поражений и говорит...)

При сравнении специфики, функционирования причастий в старофранцузский период обращает на себя внимание тот факт, что у обеих форм обнаруживается лакуна в выражении предшествования. Следовательно, можно обозначить основную линию эволюции таксисных значений французских причастий как развитие функции предшествования, появление которой нами зафиксировано в среднефранцузский период: en son royaume, il délaissa la dits fourme de thoreau (Ovide) (И тогда он, прибыв в свое королевство, сбросил шкуру быка...); ...puñ ¡a saluant entra en la chambre... (Sept Sages) (...затем, поклонившись ей, вошел в комнату...)

В текстах рассматриваемого хронологического среза были также обнаружены г первые случаи употребления причастия настоящего времени, в которых не исключена интерпретация таксисного значения как следования: ... lui bailla son enseigne qu 'il laportast, disant que mieulx ne la sauroit emploier (Conquestes) (. . . дал ему свое знамя, чтобы тот его носил, сказав, что не смог бы найти ему лучшего применения).

Возникновение и развитие сложной формы французских причастий.

В XVI веке возникает сложная форма причастия настоящего времени. Это обусловлено, с одной стороны, общей тенденцией 1лаголыюй системы французского языка к симметрии, что нашло свое отражение в выстраивании видовой оппозиции простых и сложных форм. Вместе с тем поскольку появление у participe present новой формы свидетельствует о расширении набора функций причастия, ее возникновение могло быть вызвано не только необходимостью заполнения морфологической лакуны, но и потребностью языка в причастиях с четким видовым и таксисным значениями законченности и предшествования.

Представляя действие как завершенное, сложное причастие естественным образом способно выражать предшествование по отношению к основному предикату: ... ayans gaigné la bataille et prins la ville d'assaut, raserent la place (Amyot) (... выиграв сражение и взяв город штурмом, разрушили его до основания).

При этом, если значение сильного предшествования, выражаемое простой формой причастия настоящего времени, является контекстуально обусловленным и требует обязательной препозиции причастия на линии речи, то у сложной формы причастия предшествование - содержание аналитической морфологической единицы. Сравним два примера: Et tumbant an travers la rt^rne des pierres, je me rompis encor le bras... (Monluc) (И, упав на груду камней, я еще сломал себе руку...) и Et avant fait un voyage en Gascoigne, retiré de mon père quelque peu d'argent et un cheval d'Espaigne,... je tnc mis en chemin... (Monluc) (И, совершив путешествие в Гасконь, взяв у отца немного денег и испанского скакуна, ... я отправился в путь...).

Простое причастие настоящего времени и глагол в личной форме представляют действия, следующие друг за, другом без какого-либо интервала. Смена действий происходит так быстро, что может перерасти в одновременность или, по крайней мере, в слабое предшествование. Это создает впечатление, что оба действия отображают две стадии, начальную и финальную, одного процесса. Сложное же причастие представляет действие как завершенное, имевшее место раньше действия основного предиката, не указывая при этом на степень близости/отдалстюсти двух действий во времени:

Уже с самых первых употреблений сложная форма причастия характеризуется высокой степенью грамматизации. Она могла образовываться как от предельных, так и от непредельных глаголов, находясь не только в препозиции, но и в постпозиции к основному предикату: ... elle passa par la garderobbe et s'en alla, ayant mis... (Hcpt.) (...она прошла через гардероб и ушла, надев...); ...après la mort d'Antiope, Theseus épousa Phœdra,

(.aj/noOniesja eu d'Antiope un fils nommé Hippolytus... (Amyot) смерти

Антиопы Тезей женился на Федре, имея уже (букв. заимев) от Антиопы сына Ипполита... )

Таким образом, располагаясь изначально в препозиции, к глаголу-сказуемому, сложная форма французского причастия настоящего времени возникает как нарративная форма, способствующая развитию повествования, позволяющая «нанизать» на повествование несколько следующих друг за другом действий, объединенных одним агенсом. Перемещаясь же в постпозицию по отношению к финитному глаголу, она начинает употребляться как ретроспективная форма, являющаяся «компактным» средством содержательного обогащения повествования и позволяющая расширить временные границы описываемых событий.

Итак, в XVI веке с появлением сложной формы заканчивается формирование таксисных значений причастий, и происходит их окончательная интеграция в систему глагольных оппозиций французского языка.

Выражение логических отношений между действиями причастия и глагола в личной форме.

В научной литературе указывается на тот факт, что причастие способно устанавливать' различные логические связи с действием, выраженным. глаголом-сказуемым [Гак 2000; Илия 1964; Реферозская, Васильева 1964; Штейнберг 1972; Gettrup 1977; leBidois 1971; Wagner, Pinchón 1991; Wartburg 1947].

Основным условием выражения причастиями настоящего и прошедшего времени причинно-следственной связи:в современном французском языке является соотношение лексических значений глаголов в форме причастия и в форме глагола-сказуемого. Так, для participe present, это глаголы, передающие эмоциональное состояние, мыслительные процессы, интенцию:

de jeudi (Stendhal); Mlle de La Mole, ne pouvant rien obtenir de Julien, fit entrer

l'avocat (Stendhal); Il n'osait tourner la tête, croyant que tous les regards étaient fixés sur lui (Rolland), для participe passé - глаголы эмоционального состояния: Le marquis, irrité contre le temps présent, se fit lire Tite-Live... (Stendhal). Важно отметить, что и причастие настоящего, и причастие прошедшего времени, участвующие в выражении причинно--следственных отношений, часто находятся в препозиции к глаголу в личной форме. Препозиция причастия по отношению к глаголу-сказуемому отражает логическую и временную последовательность причины и следствия.

Как показало исследование, в старофранцузском' языке функция

причастий настоящего и прошедшего времени состояла, главным образом, в передаче адъективной характеристики имени или адвербиальной

характеристики процесса.

Возникновение логического значения причины датируется среднефранцузским периодом, когда в форме причастий настоящего и прошедшего времени начинают активно употребляться глаголы соответствующей лексической семантики и participe present, начинает реализовывать таксисное значение слабого предшествования: estre tout seul sov despoilla tout nu ... (Ovide) (Онже, полагая, что был совсем один, разделся донага...)., Le noble empereur, veant ses hommes festoier les autres... fu tant esbahv ...(Conquestes) (Благородный император, видя своих

людей которые чествовали чужих... был так_ошЫомрёнги):

esmeu par la parolle de sa femme commanda son enfant a mourir (Sept Sages)

{Император, взволнованный речами своей жены, приговорил к смерти своего ребенка).

Уступительность есть нарушение привычных представлений о норме причинно-следственных связей, поэтому ее выражение требует особой поддержки контекста: 1) союз вводящий причастие

настоящего или прошедшего времени; 2) наречие уступительной семантики, сопровождающее глагол в личной форме; 3) отрицательная форма финитного глагола, выражающего в данном случае ненаступление ожидаемого

следствия; 4) соотношение лексических значений двух глаголов, когда действие глагола-сказуемого совершается несмотря на действие, обозначенное причастием.

Таким образом, уступительная связь передается лексико-грамматическими средствами контекста, зачастую «внешними» по отношению как к самой неличной форме, так и к глаголу-сказуемому.

Первые случаи возникновения уступительных отношений между действиями причастия и финитного глагола были зафиксированы нами в текстах XVI века: Mais ayaní fait toute diligence a moy possible de les chercher es principales librairies de Vente eí de Rome, je tie les av peu recouvrer (Amyot)

(Но, употребив все свое старание на их поиск в главных книжных лавках Вены и Рима, я не смог их найти).

Следует указать, что в изученных текстах ранненовофранцузского периода не было обнаружено примеров выражения уступительной связи причастием прошедшего времени. Однако представляется важным отметить следующий тип употребления participe present: ... estaní siparfaicte que vous merite: avoir ¡es yeutx et les cueurs de íous les honnestes homrnes du monde, estes

despríiée et delaissée de celluy pour ^w...(Hept.) (...будучи настолько совершенной, что [вы] заслуживаете владеть взглядами и сердцами всех достойных мужчин на земле, вы покинуты и не оиенены тем, ради которого...). Здесь уступительное значение передастся путем противопоставления лексических значений прилагательных parfaite / desprisee, delaissee. По-видимому, подобные конструкции лежат в основе причастных оборотов, содержащих participe passe, которые возникнут после опущения глагола -связки и которые будут выражать уступку.

В заключении к работе приводятся основные результаты проведенного исследования:

1) Причастие настоящего времени стабильно проявляет безразличие к лексическому наполнению, заполняясь как предельными, так и непредельными, как переходными, так и непереходными глаголами.

Причастие прошедшего времени, напротив, ограничивает круг заполняющих его глаголов преимущественно предельными и переходными лексемами.

2) Participe present в большинстве случаев приписывает признак подлежащему имени лица. Причастие прошедшего времени, напротив, безразлично к категории одушевленности/неодушевленности и к синтаксической функции определяемого имени.

3) В современном французском языке и причастие настоящего времени, и причастие прошедшего времени регулярно реализуют на синтаксическом уровне свою глагольную валентность. Напротив того, в старофранцузском языке обе формы крайне редко реализовывали актантную глагольную валентность, распространяясь, главным образом, сирконстантами или интенсификаторами признака. Существенное увеличение числа употреблений, в которых причастия настоящего и прошедшего времени реализуют на синтаксическом уровне свою семантическую валентность было обнаружено в памятниках среднефранцузского периода.

4) Если в современном французском языке обе формы причастия обладают широким набором выражаемых таксисных значений -одновременность, слабое предшествование, сильное предшествование и следование (у причастий настоящего времени), 10 в старофранцузский период обе формы передавали значение одновременности действия (participe present) или состояния (participe passe), причастие прошедшего времени также реализовывало функцию слабого предшествования. Таким образом, эволюция таксисных значений французских причастий проявляется в развитии значения предшествования: сильного у participe passe и сильного и слабого у participe present, которое датируется среднефранцузским периодом.

5) В XVI веке возникает сложная форма причастия, что свидетельствует о завершении формирования таксисных значений причастий и их окончательной интеграции в систему глобальных оппозиций французского языка.

6) Если в современном языке причастия способны выражать причинно-следственные отношения и отношения уступки, то вплоть до среднефранцузского периода их функциональный спектр включал, главным образом, адъективную характеристику имени или адвербиальную характеристику процесса. Причинно-следственная связь начинает выражаться в среднефранцузский период, а уступительное значение - только с XVI века.

7) Статика в функциональном диапазоне причастий обусловлена их внутренней семантикой.

Динамика же связана, с одной стороны, с изменениями в системе языка, т.е. с завершением формирования оппозиции простых/сложных глагольных форм, а с другой стороны, новыми потребностями развивающийся языковой среды, в частности, усложнением текста.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1) Каменева Т.Е. Обособленность/необособленность причастия и определяемый член предложения // V Царскосельские чтения. Научно-теоретическая межвузовская конференция с международным участием. Общ. редакция проф. В.Н.Скворцова. СПб, 2001. Т. VII. - С. 97-99.

2) Каменева Т.Е. Таксисные функции причастий настоящего и прошедшего времени в современном и старофранцузском языке // Вестник ВоронежскогоГУ, Серия Лингвистика и межкультурная коммуникация. Воронеж, 2002, №2. - С.37-41.

3) Каменева Т.Е. Из истории сложных форм французских причастий // Материалы ХХХП международной филологической конференции Вып.7. Секция истории языка (романо-германский цикл). 4.1. Отв. ред. М.К.Сабанеева. СПбТУ, 2003. - С. 30-36.'

4) Каменева Т.Е. К проблеме cxieimiociii французских причастий (диахронический ракурс) // Вопросы германской и романской филологии. ЛГОУ им. А.С.Пушкина, СПб., 2003, Вып.2. - С.318-329.

чг - 8 5 31

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Каменева, Татьяна Евгеньевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ИСХОДНЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОЗИЦИИ.

• § 1. Вводные замечания.

§2. «Внутреннее время» во французских причастиях и аспектуальность.

§3. Таксис. Семантика и структура поля таксиса.

§4. Семантика французских причастий и проблема переходности/непереходности.

§5. Теория валентности. Понятия семантической и синтаксической валентности.

§6. Предикация и предикативность.

ГЛАВА II. СТАБИЛЬНОСТЬ ФРАНЦУЗСКИХ ПРИЧАСТИЙ В

ДИАХРОНИИ.

§1.Взаимодействие аспектуальной характеристики причастий и категории предельности/непредельности.

§2. Реализация в семантике французских причастий глагольной категории переходности/непереходности.

• §3. Глагольная семантика причастия и семантикосинтаксическая характеристика определяемого имени.

Выводы.

ГЛАВА III. ДИАХРОНИЧЕСКАЯ ИЗМЕНЧИВОСТЬ

В СИСТЕМЕ ФРАНЦУЗСКИХ ПРИЧАСТИЙ.

§1. Развитие валентности как результат «оглаголивания» причастий.

§2. Эволюция таксисных функций французских причастий в диахронии.

§3. Возникновение и развитие сложной формы французских причастий.

§4. Выражение логических отношений между причастием и глаголом в личной форме.

4.1.Причинно-следственные отношения.

4.2. Логические отношения уступки.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Каменева, Татьяна Евгеньевна

Предметом настоящего диссертационного исследования является изучение значения и специфики функционального спектра французских причастий настоящего и прошедшего времени (participe pr6sent, participe passe) на разных этапах формирования французского языка: старофранцузский (XI-XIII вв.), среднефранцузский (XIV-XV вв.) и ранненовофранцузский (XVI в.) периоды, в сопоставлении с фактами современного французского языка (XIX-XX вв.). В работе не рассматриваются, таким образом, употребление причастия прошедшего времени в составе сложных глагольных времен и пассивных конструкций, а также аналитические конструкции, содержащие данные неличные формы, и абсолютные причастные обороты.

Актуальность исследования обусловлена в первую очередь тем, что, несмотря на особое место, которое причастия занимают в системе языка благодаря своей двойственной природе, объединяющей глагольные и именные свойства, как показывает анализ научной литературы, подробных сопоставительных исследований французских причастий в диахронии не проводилось. Ряд монографий, появившихся как достаточно давно [Bonnard 1877; Lyer 1934], так и совсем недавно [Laurent 1999], рассматривают или причастие прошедшего, или причастие настоящего времени, существенно ограничивая исследуемый период.

Так, Ж.Боннар разбирает только функционирование причастия прошедшего времени в старофранцузском языке. Р.Лоран посвятил свой труд изучению развития причастия прошедшего времени в латыни до образования романских языков, причем существенную часть работы занимает анализ морфологии формы. С.Лиер представляет в своей работе сопоставительный анализ употребления герундия и причастия настоящего времени в романских языках. При этом базу привлекаемого к анализу фактического материала составляют итальянский и испанский языки, а основной акцент в указываемом исследовании ставится на герундий, причастие же настоящего времени упоминается достаточно редко и преимущественно в сопутствующих комментариях.

Вместе с тем, учет двойственной природы причастий, занимающих в системе языка промежуточное положение между глаголом и прилагательным, позволяет определить соотношение вербальных и адъективных признаков в каждой из этих форм на разных этапах развития языка.

Актуальность настоящего диахронического исследования заключается также и в том, что функционирование причастий в процессе развития французского языка расматривается не только с точки зрения динамики эволюционных процессов, но и статики. Подобная направленность исследования вполне соответствует тому факту, что в современном языкознании понятие «диахрония» тесно связано не только с представлением об изменчивости языковых единиц, но также и с признанием стабильности отдельных языковых элементов в процессе исторического развития [Гухман 1962: 25-35; Климов 1967: 31-33; Косериу 2001; Кубрякова 1968: 112-123; Серебренников 1970: 201-204].

Общие вопросы функционирования французских причастий в современном языке рассматриваются, в первую очередь, в специальных разделах теоретических грамматик как отечественных, так и зарубежных лингвистов [Гак 2000; Илия 1964; Реферовская, Васильева 1964; Штейнберг 1972; Baylon, Fabre 1978; le Bidois 1971; Chevalier et al 1992; Grevisse 1993; Riegeletal 1996; Wagner, Pinchon 1991; Wartburg, Zumthor 1947;Wilmet 1998]. Однако эти работы носят преимущественно обзорный характер.

Отдельные частные проблемы употребления причастий настоящего и прошедшего времени в современном французском языке анализируются также в ряде статей [Андриевская 1978: 48-50; Игнатьева 1989: 28-32; Кочина 1978: 51-60; Шеремета 1969: 134-151; Юматова 1961: 121-133; Arnavielle 1981: 37-52; Gettrup 1967: 210-270; 1977: 103-110; Henrichsen 1967: 97-107; Herslund 2000: 86-94]. Вместе с тем, специфика жанра статьи и ограниченность объема публикаций позволяют данным исследователям осветить, как правило, лишь один вопрос, связанный с функционированием одной из форм причастия.

За последние десятилетия было опубликовано несколько диссертационных работ, посвященных актуальным вопросам функционирования этих неличных глагольных форм в современном французском языке [Игнатьева 1989; Колесников 1982; Кудрина 1976; Морошкина 1987].

В диахроническом аспекте функционирование причастий изучено в значительно меньшей степени. Главным образом, эти формы рассматриваются в исторических грамматиках [Сабанеева, Щерба 1990; Скрелина, Становая 2001; Шишмарев 1952; Brunot 1899; 1 1933; Dauzat 1930; Foulet 1923; Gamillscheg 1957; Kukenheim 1925; Lerch, bd'l, 1925; Moignet 1976; Nyrop I, 1903; VI, 1930; Sneyders de Vogel 1927]. При этом большинство названных исторических грамматик особое внимание уделяют морфологии форм. Сами причастия настоящего и прошедшего времени рассматриваются, главным образом, отдельно друг от друга. Объемы описания каждой из форм зачастую неравнозначны. Особенно тщательному анализу подвергается функционирование данных неличных форм в старофранцузском языке.

Обнаруживается, что некоторым аспектам не уделено достаточного внимания. Так, в частности, возникновение и специфика функционирования сложной формы причастия в принципе не получили должного освещения даже в работах и статьях, посвященных исключительно рассмотрению французского языка XVI века (период, в который, как показало настоящее диссертационное исследование, возникает данная форма) [Реферовская 1980; Brunot И, 1906; Gougenheim 1974; Wionet 2000: 44-49]. При этом особый интерес исследователей проявился к изучению употребления глагольных перифраз «aller + g^rondif» и «etre + participe present» [Позднякова 1987; Скрелина 1972: 162-170; Aspland 1986: 3-26; Gougenheim 1929]. Что же касается свободного синтаксического функционирования причастий вне сложных аналитических форм и аналитических конструкций, то в научной литературе ему не было уделено того внимания, которого, как кажется, эти языковые единицы заслуживают.

В качестве теоретической посылки проводимого исследования была принята интерпретация специфики значения причастий настоящего и прошедшего времени, основывающаяся на характере протекания их внутреннего времени, которая была разработана Г.Гийомом в рамках его концепции неличных глагольных форм и учения о глагольном виде [Guillaume 1929; 1984].

Цель исследования заключается в том, чтобы на основании сопоставительного анализа значений и функций причастий настоящего и прошедшего времени: в современном и старофранцузском языках выявить основные стабильные черты обеих форм и затем проследить динамику развития их функций. Для достижения этой цели решаются следующие задачи:

1) выявить на основании сопоставительного анализа функционирования причастий настоящего и прошедшего времени в современном и старофранцузском языках стабильные черты каждой формы;

2) проследить динамику развития обоих причастий в среднефранцуз-ский и ранненовофранцузский периоды;

3) определить степень интенсивности эволюции набора функций причастий и хронологический период максимальной динамики данных форм;

4) установить взаимосвязь стабильности/динамики причастий со спецификой представления внутреннего времени и с контекстуальной средой.

Исследование проводилось с применением контекстуального анализа, количественных подсчетов, а также в некоторых случаях элементов трансформационного анализа.

Научная новизна и теоретическая значимость работы определяются, во-первых, особым ракурсом диахронического анализа, который включает следующие моменты: 1) сопоставительный анализ современного и старофранцузского языков; 2) восстановление хронологической перспективы от старофранцузского к современному языку с рассмотрением среднефранцузского и ранненовофранцузского периодов. Таким образом, в работе используется "челночный" метод в хронологии: от современного языка к старофранцузскому и обратно.

Целесообразность подобной логики изучения и представления фактического материала находит теоретическую поддержку в работах ряда видных ученых. Так, М.А.Бородина указывает, что для того чтобы рассмотреть историю французского языка глобально, от начала до конца, следует изучить ее в обратно хронологическом плане, т.е. от современности вглубь истории [Бородина 1965:153].

Последовательное восстановление исторической перспективы от старофранцузского к современному языку позволило обратить внимание на ряд процессов, ранее практически не изученных. Так, был не только уточнен период активного развития сложной формы причастия, но и определены причины ее возникновения именно в этот период, а также ее место в глагольной системе французского языка на момент появления.

Во-вторых, при исследовании материала были использованы параметры, не применявшиеся ранее к изучению французских причастий:

1. Учитывалась семантическая оппозиция лицо/не-лицо определяемого причастием имени.

2. Принималась во внимание синтаксическая функция определяемого имени.

3. Использовалась современная логическая теория времени, дифференцирующая сильное и слабое предшествование.

4. Таксисная семантика распределялась в соответствии с теорией полевых языковых структур.

Особенность настоящего исследования и его отличие от уже проводившихся заключается, во-первых, в проведении комплексного сопоставительного анализа именно причастий настоящего и прошедшего времени, которые в оппозиционной паре не были до настоящего момента подробно изучены, и, во-вторых, в том, что оно охватывает практически все основные, наиболее значимые периоды эволюции французского языка.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности его использования при разработке курсов исторической и теоретической грамматики французского языка, а также при подготовке спецкурсов по проблемам функционирования неличных глагольных форм. Результаты настоящего исследования могут быть также использованы при составлении типологии неличных глагольных форм.

Материалом для исследования послужили 37 литературных памятников старофранцузского периода (XI-XIII вв.), 9 памятников среднефранцузского периода (XIV-XV вв.), поэтических и прозаических, принадлежащих различным жанрам, а также 4 памятника ранненовофранцуз-ского периода (XVI в.) и 7 произведений на современном французском языке (XIX-XX вв.). Уменьшение от старофранцузского к современному языку числа анализируемых литературных произведений обусловлено возрастанием частоты употребления рассматриваемых форм.

Корпус фактического материала составил 6732 примера, которые и послужили основой для количественных подсчетов, представленных в настоящем диссертационном исследовании.

На защиту выносятся следующие положения:

1) На протяжении всей эволюции французского языка причастия обладают набором стабильных черт, которые представляют собой проявления сущностных характеристик participe pr£sent и participe pass£.

2) Каждое из причастий обладает собственным уровнем статики и динамики в диахронии. Так, причастие прошедшего времени является более стабильной формой, в то время как причастие настоящего времени располагает широкими возможностями для развития своего функционального потенциала

3) В старофранцузский период причастия прошедшего и настоящего времени являются формами с относительно слабо выраженными глагольными свойствами по сравнению с современным состоянием.

4) Наибольшая интенсивность в расширении сферы употреблений французских причастий наблюдается в среднефранцузский период (XIV-XVbb.), что обусловлено, с одной стороны, системными преобразованиями в языке, а с другой стороны, изменениями культурной среды и развитием прозаических жанров письменного текста

5) В XVI веке развивается сложная форма причастий, что свидетельствует о завершении формирования набора их функций и окончательной интеграции в глагольную систему французского языка.

Апробация работы. Основные положения работы прошли апробацию в докладах, которые были прочитаны на XXXI и XXXII Международных филологических конференциях (СПбГУ, март 2002, 2003), а также на V и VII Царскосельских чтениях (ЛГОУ им. А.С.Пушкина, апрель 2001, 2003). По теме диссертации опубликованы 3 статьи и тезисы.

Структура и содержание работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков литературы и источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функциональный анализ французских причастий: статика и динамика в истории языка"

Выводы.

В настоящей главе были рассмотрены синтаксические структуры с причастиями прошедшего и настоящего времени, функционирование которых связано с динамическими процессами в истории французского языка

Причастия входят в класс предикатов глагольного типа, что проявляется в их валентностном равенстве с заполняющим глаголом. Анализ материала показал, что в разные периоды развития языка причастия по-разному реализовывали свою глагольную валентность. Так, в современном французском языке и participe present, и participe pass6 максимально реализуют на синтаксическом уровне свою содержательную валентность: у причастия настоящего времени она соответствует глаголу в активном залоговом значении, у причастия прошедшего времени — в пассивном.

Напротив, в старофранцузский период оба причастия крайне редко эксплицируют свою семантическую валентность, сочетаясь при этом с обстоятельствами или интенсификаторами признака (tot, toz). Основные изменения в реализации причастиями своей валентности происходят в среднефранцузский период, что обусловлено общими преобразованиями в организации французского предложения. В ранненовофранцузском языке XVI века этот процесс лишь закрепился.

Столь же существенное расхождение между современным и старофранцузским периодами обнаруживается и в выражении причастиями таксисных значений. Было выявлено, что в современном языке причастие прошедшего времени способно выражать таксисное значение слабого и сильного предшествования, а также одновременности состояния совершаемому действию в том случае, когда форма заполняется. непредельным глаголом.

Прототипическим таксисным значением причастия настоящего времени в современном языке является одновременность. Вместе с тем круг выражаемых этой формой временных отношений очень широк. Он включает слабое и сильное предшествование, а также следование.

В старофранцузских текстах причастие прошедшего времени реализовывало значения слабого предшествования и одновременности, а причастие настоящего времени - только одновременности. Таким образом, эволюция таксисных значений обеих форм шла по пути развития и уточнения таксисного значения предшествования. Так, в среднефранцузский период у participe passe появляется значение сильного предшествования, а у participe pr£sent - слабого предшествования. Функции сильного предшествования и следования в полной мере развиваются у причастия настоящего времени только в XVI веке.

В XVI веке развитие таксисных значений причастия заканчивается появлением у активного причастия participe pr£sent сложной формы. Хронология возникновения этой формы обусловлена, с одной стороны, «давлением» системы. В этот период завершается формирование системы времен и наклонений французского глагола. С другой стороны, возникновение сложной формы причастия было обусловленно потребностями текста, а именно необходимостью расширения круга языковых средств, способствующих продвижению повествования.

Отдельно была рассмотрена эволюция выражения логических отношений между причастиями и глаголом-сказуемым, в частности, причинно-следственных и уступительных связей.

Специфика причинно-следственных отношений заключается в том, что они тесно соприкасаются с таксисными значениями и лексической семантикой причастия. Это позволило в полной мере проследить динамику появления и развития данных логических отношений. Было обнаружено, что в современном французском языке и причастие настоящего, и причастие прошедшего времени способны вступать в причинно-следственные отношения с глаголом-сказуемым. Условиями выражения этих логических связей являются выполнение субъектом признака синтаксической функции подлежащего, наличие в его структуре семы одушевленности, лексическое значение волеизъявления, мыслительной деятельности и эмоционального состояния глагола, заполняющего форму причастия. В большинстве подобных употреблений причастия располагаются на линии речи в препозиции по отношению к финитному глаголу.

В старофранцузском языке причастия употребляются, главным образом, необособленно, приписывая адъективные характеристики субъекту или адвербиальные характеристики образа действия основному предикату. Развитие причинной связи происходит в среднефранцузский период.

Уступительность выражается в большинстве случаев средствами внешнего контекстного окружения причастия и финитного глагола. Именно поэтому появление данного значения в функциональном спектре причастий (в первую очередь причастия настоящего времени), происходит, как позволяет судить материал, только XVI веке.

Таким образом, динамика употребления причастий прошедшего и настоящего времени обусловливается в первую очередь развитием среды употребления этих форм.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволило выявить следующие стабильные и динамические черты французских причастий настоящего и прошедшего времени в диахронии:

1) Причастие настоящего времени стабильно проявляет безразличие к лексическому наполнению, включая как предельные, так и непредельные, как переходные, так и непереходные глаголы. При этом participe present оказывается доминантной формой, т.е. формой, которая не модифицирует свою аспектуально-залоговую семантику, а нейтрализует или подавляет семантику заполняющей ее лексемы.

Причастие прошедшего времени, являясь рецессивной формой, напротив, ограничивает круг заполняющих его глаголов преимущественно предельными и переходными глагольными лексемами.

2) Субъект-носитель признака, выраженного participe pr6sent, в большинстве случаев выполняет синтаксическую функцию подлежащего. Активность и динамичность причастия настоящего времени проявляются в релевантности для этой формы наличия семы одушевленности в семантической структуре субъекта-носителя признака. Основными семантическими ролями, которые свойственны субъекту признака, приписываемого этой формой причастия, являются экспериенсер и агенс. Роль агенса оказывается доминирующей в старофранцузском языке, что обусловлено, по-видимому, ориентацией текстов этого периода на описание внешних событий, а не внутреннего мира персонажей.

3) В отличие от participe present, participe passe характеризуется широким диапазоном синтаксических функций субъекта-носителя выражаемого им признака. При этом причастие прошедшего времени оказывается безразличным к категории одушевленности/неодушевленности, сочетаясь как с именами лица, так и с именами не-лица. Пациенс является прототипической семантической ролью носителя признака participe passe во все рассмотренные периоды развития французского языка.

4) Являясь глагольными формами, причастия сохраняют валентностное тождество с глаголом, от которого они образованы. Вместе с тем валентностный потенциал причастия настоящего времени и причастия прошедшего времени неравны. Так, если набор актантов participe pr6sent эквивалентен набору актантов финитного глагола в активном залоге, то содержательная валентность participe pass6 в большинстве случаев равна набору актантов финитного глагола в пассивной форме.

Примечательным является тот факт, что в современном французском языке и причастие настоящего, и причастие прошедшего времени регулярно реализуют на синтаксическом уровне свою семантическую глагольную валентность. В старофранцузском языке обе формы крайне редко реализовывали актантную глагольную валентность, распространяясь, главным образом, сирконстантами или интенсификаторами признака. Развитие же синтаксического выражения семантической валентности начинается в среднефранцузский период, что обусловлено общими изменениями в организации французского предложения, его централизацией вокруг глагольного ядра, а также потребностями повествовательного текста в увеличении объема информации, передаваемой каждым отдельным предложением.

5) В современном французском языке обе формы причастия характеризуются широким спектром таксисных значений. У причастия прошедшего времени это значения сильного и слабого предшествования, а также одновременности состояния и совершающегося действия; у причастия настоящего времени это одновременность, слабое предшествование, сильное предшествование и следование.

Как показало исследование, спектр таксисных значений, выражаемых причастиями в старофранцузских текстах, ограничивается таксисным значением одновременности у обеих форм и значением так называемого слабого предшествования у participe pass6. Однако если для причастия настоящего времени это одновременность действия с действием глагола-сказуемого, то у причастия прошедшего времени - это, главным образом, одновременность состояния, возникшего в результате совершенного действия.

Следовательно, эволюция таксисных значений французских причастий была направлена на развитие и уточнение значения предшествования. Так, в среднефранцузский период у participe раББё возникает значание сильного предшествования, а у participe p^sent — слабого и, отчасти, сильного предшествования, которое получило свое дальнейшее развитие в XVI веке.

6) В XVI веке возникает сложная форма причастия как в идо-временной коррелят активного причастия настоящего времени. Если значение сильного предшествования, выражаемого простой формой, является контекстуально обусловленным, то для сложной формы причастия это - содержание аналитической морфологической единицы. Уже в самом начале своего функционирования в языке сложная форма обнаруживает высокий уровень грамматизованности, что проявляется в ее заполнении как предельными, так и непредельными, как переходными, так и непереходными глаголами.

Образование сложной формы в ранненовофранцузский период обусловлено, во-первых, «давлением» глагольной системы французского языка, завершившей к этому этапу формирование видо-временных пар простых/сложных форм, а, во-вторых, потребностями текста в нарративной и ретроспективной форме, способствующей продвижению и обогащению повествования.

Таким образом, в XVI веке с появлением сложной формы заканчивается формирование таксисных значений причастий и происходит их окончательное внедрение в систему глагольных оппозиций французского языка.

7) Если в современном французском языке причастия способны вступать в различные логические отношения с основным предикатом, в частности, в причинно-следственные отношения и отношения уступки, то вплоть до среднефранцузского периода их функция состояла, главным образом, в передаче адъективной или адвербиальной характеристик соответственно имени или действия.

Поскольку выражение причинно-следственной связи тесным образом взаимодействует с лексическим значением глагола, заполняющего причастие, а также с таксисом, возникновение этого логического значения датируется уже среднефранцузским периодом, когда в форме причастий настоящего и прошедшего времени в текстах начинают активно употребляться глаголы, выражающие эмоциональное состояние, мыслительные процессы, интенцию, и participe present начинает реализовывать таксисное значение слабого предшествования.

Уступка есть нарушение привычных причинно-следственных установок, ее выражение требует особой поддержки контекста, чем и обусловливается ее относительно позднее появление (XVI век). При изучении ранненовофранцузских текстов было обнаружено, что в этот период уступка выражалась причастием настоящего времени. Установлено также, что в XVI в. появляются конструкции, ставшие, по-видимому, основой оборотов, содержащих причастие прошедшего времени, которые будут передавать логическое отношение уступительности.

8) Таким образом, статика в функциональном спектре причастий обусловлена их внутренней семантикой. Вместе с тем, поскольку причастия (особенно причастие настоящего времени) являются монологическими формами, их динамика связана, в первую очередь, с развитием «среды» их употребления - текста.

Список научной литературыКаменева, Татьяна Евгеньевна, диссертация по теме "Романские языки"

1.А. Способ выражения каузативности во французском языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Л., 1954. -17 с.

2. Адмони В.Г. О предикативности // Ученые записки ЛГПИ, Т. 28. 1957. Вып. 2.-С. 267-279.

3. Адмони В.Г. Развитие структуры предложения в индоевропейских языках // Вопросы языкознания, 1960. №1. С. 22-31.

4. Адмони ВТ. Партитурное строение речевой цепи и система грамматических значений в предложении // Филологические науки, 1961. №3. С. 3-15.

5. Адмони В.Г. Исторический синтаксис немецкого языка. М.: «Высшая школа», 1963.-335 с.

6. Адмони В.Г. Основа теории грамматики. М., Л.: «Наука» (Ленингр. отд.), 1964. 105 с.

7. Адмони В.Г. О подлинной точности при анализе грамматических явлений // Проблемы языкознания. Доклады и сообщения советских ученых на X Международном конгрессе лингвистов. М.: «Наука», 1967. С. 23-27.

8. Адмони BJY Полевая природа частей речи (на материале числительных) //Вопросы частей речи. Л.: «Наука», 1968. С. 98-106.

9. Адмони В.Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. Л.: «Наука», 1988 —240 с.

10. Акимова Т.Г., Козинцева Н.А. Зависимый таксис (на материале деепричастных конструкций) // Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л.: «Наука», 1987. С. 257-280.

11. Алисова Т.Б. Опыт семантико-синтаксической классификации простых предложений // Вопросы языкознания, 1970. №2. С. 91-98.

12. Алисова TJ>. Очерки синтаксиса современного итальянского языка (Семантическая и грамматическая структура простого предложения). М.: Изд-во МГУ, 1971. 294 с.

13. Андриевская А Л. Живописный характер грамматической формы participe pr£sent // Вестник Киевского университета. Романская филология. Вып. 1. Киев: «Вшца школа», 1978. С. 48-50.

14. Апресян ЮД. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М: «Наука», 1974. 368 с.

15. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Т. 2. 1978. 687 с.

16. Бабайцева В.В., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. Ч. П1. Синтаксис. Пунктуация. М.: «Просвещение», 1987. 256 с.

17. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. Пер. с фр. М.: Изд-во иностр. лиг-ры, 1955. 416 с.

18. Банару В.И. Очерк по теории предикативности (на материале французского языка). Кишинев: «Штиинца», 1973. 44с.

19. Белошапкова В А. Современный русский язык. М.: «Высшая школа», 1989. 800 с.

20. Бенвенист Э. Общая лингвистика. Пер. с фр. М.: «Прогресс», 1974. -448 с.

21. Благовещенский В.В. К вопросу о грамматической природе неличных глагольных форм на -ant в современном французском языке // Ученые записки ЛГУ, 1957. №204. Вып.29. с.32-56.

22. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. 207 с.

23. Богомолова Э.И. К вопросу о грамматическом ядре функционально-семантической категории аспектуальносги в современном французском языке // Зарубежное яыкознание и литература. Вып.2. Алма-Ата, 1972. -с.138-142

24. Бондарко АЛ. О взаимодействии языковых уровней в рамках функционально-семантической категории // Уровни языка и их взаимодействие. Тезисы научной конференции. М.: МШИ им. М. Тореза, 1967. С. 32-35.

25. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола (Значение и употребление). М.: «Просвещение», 1971. 237 с.

26. Бондарко AJB. О таксисе (на материале русского языка). // Zeitschrift fur Slawistik. Bd.30, n.1, Berlin, Akademie-Verlag, 1985. C. 3-16.

27. Бондарко A.B; Общая характеристика семантики и структуры поля таксиса. // Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л.: «Наука», 1987. С. 234-242.

28. Бондарко А.В. Грамматические категории: соотношение системы и среды.// Типология грамматических категорий. Л.: Лен. отд. Ин-та язык-ия, 1991. С.13-15.

29. Бондарко АЛ. Субъектно-предикатно-объектные отношения.// Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность/ неопределенность. СПб.: «Наука», 1992а. С. 29-71.

30. Бондарко А.В. Проблемы грамматической семантики и русская аспектология. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. 220 с.

31. Бондарко А.В. Основы функциональной грамматики. Языковая интерпретация идеи времени. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001.-260 с.

32. Бородина МЛ, Синтез и анализ в современной и исторической грамматике французского языка // Аналитические конструкции в языках различных типов. М.-Л.: «Наука», 1965. С. 152-166.

33. Бородина М.А., Скрелина Л.М. Категории субъекта и объекта в романских языках // Категория субъекта и объекта в языках различных типов. Л.: «Наука» (Ленингр. отд.), 1982. С. 4-22.

34. Бродская JI.M. Причастные и деепричастные конструкции в составе сложноподчиненного предложения // Инфинитные формы глагола. Сборник научных трудов. Отв. ред.: М.И.Черемисина. Новосибирск, 1979. С. 32-43.

35. Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические группы предикатов. М.: «Наука», 1982. С. 7-85.

36. Васильева Н.М., Пицкова Л.П. Французский язык. Теоретическая грамматика. Морфология. Синтаксис (Ускоренный курс). М.: «Высшая школа», 1991.-300 с.

37. Виноградов В.В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. 1954. № 1. С. 3-29.

38. Волкова З.Н. Истоки французского литературного языка. М.: «Высшая школа», 1983. 168 с.

39. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. М.: «Добросвет», 2000. 832 с.

40. Горелова Л.М. Функции эвенкийских причастий и их отношения к деепричастиям // Инфинитные формы глагола. Сборник научных трудов. Отв. ред.: М.И.Черемисина. Новосибирск, 1979. С. 3-31.

41. Гулыга Е.В., Шендельс ЕЛ. К вопросу о языковых макро- и микрополях // Уровни языка и их взаимодействие. Тезисы научной конференции. М.: МГПИ им. М.Тореза, 1967. С. 57-59.

42. Гухман М.М. Понятие системы в синхронии и диахронии // Вопрсы языкознания, 1962. Вып. 4. С. 25-35.

43. Есперсен О. Философия грамматики. Пер. с англ. М.: «Иностранная литература», 1958. 404 с.

44. Золотова ГА. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: «Наука», 1973. 352 с.

45. Золотова ГА. К понятию предикативности // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л.: «Наука», 1975.-С. 147-154.

46. Золотова ГЛ. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М: «Наука», 1982. 368 с.

47. Золотова ГЛ. Монопредикативность и полипредикативность в русском синтаксисе // Вопросы языкознания, 1995, №2. С. 99-109.

48. Золотова ГЛ. К вопросу о таксисе // Исследования по языкознанию. К 70-летию члена-корреспондента РАН Александра Владимировича БОНДАРКО. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. С. 170-175.

49. Ивин АЛ. Логические теории времени //Вопросы философии. 1969. №3.-С. 117-126.

50. Игнатьева М.Г. Реализация категориальных значений предельности /непредельности и переходности/непереходности в причастиях прошедшего времени // Понятийные категории и их языковая реализация. Л., 1989. С. 2832.

51. Игнатьева М.Г. Функционально-семантическая характеристика причастия прошедшего времени современного французского языка. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л., 1989. 17 с.

52. Илия Л.И. Грамматика французского языка. М.: «Высшая школа», 1964.-304 с.

53. Калинина ЕЛО. Нефинитные сказуемые в независимом предложении. М.: ИМЛИ РАН, 2001. 222с.

54. Кацнельсон С .Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: «Наука», 1972. 216 с.

55. Кацнельсон С.Д. О категории субъекта предложения // Универсалии и типологические исследования. Мещаниновские чтения (отв. ред. В.Н.Ярцева) М.: «Наука», 1974. С. 104-124.

56. Кибардина С.М. Категории субъекта и объекта и теория валентности // Категория субъекта и объекта в языках различных типов. Л.: «Наука» (Ленингр. отд.), 1982. С. 23-44.

57. Кибрик А.Е. Предикатно-аргументные отношения в семантически эргативных языках // Известия АН СССР, Серия литературы и языка, Т.39, №4, 1980. С. 324-335.

58. Климов ГЛ. Синхрония диахрония и статика - динамика // Проблемы языкознания, М.: «Наука», 1967. - С. 31-33.

59. Кнабе Г.С. Самостоятельный причастный оборот во французском и латинском языках. Автореф. диссканд. филол. наук., М., 1955. -17 с.

60. Козинцева Н.А. Таксисные функции, передаваемые причастиями и причастными оборотами, в русском языке // Теория функциональной грамматики. Семантическая инвариантность/ Вариативность. СПб.: «Наука», 2003.-С. 175-189.

61. Колесников В.В. Причастие и причастный оборот в семантической структуре предложения в современном французском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук, Минск, 1982. -20 с.

62. Колосова ТА. К вопросу о семантике сложных предложений // Сложное предложение в языках разных систем. (Сборник научных трудов). Отв. ред.: ЧеремисинаМ.И. Новосибирск, 1977. С. 29-35.

63. Корди Е.Е. О грамматических значениях аналитической формы etre+participe pass6 во французском языке // Проблемы семантики. М.: «Наука», 1974а. с Л 81 -188.

64. Корди Е.Е. Пассивные конструкции во французском языке // Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. JL: «Наука», 19746. -С. 289-315.

65. Корди Е.Е. О способах выражения таксиса во французском языке // Исследования по языкознанию. К 70-летию члена-корреспондента РАН Александра Владимировича БОНДАРКО. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. С. 176-185.

66. Косериу Е. Синхрония, диахрония и история. М.: УРСС, 2002.-204 с.

67. Кочина С.С. К вопросу о распределении французских глаголов по классам предельный/непредельный // Вопросы романского языкознания (межвузовский тематический сборник). Калинин, 1978. С. 51-60.

68. Кочина С.С. Структура функционально-семантической категории аспектуальности в современном французском языке (к вопросу о средствах выражения предельности/непредельности действия). Автореф. дисс— канд. филол. наук. М., 1980. 28 с.

69. Кубрякова Е.С. О понятиях синхронии и диахронии // Вопросы языкознания. 1968, № 3. С. 112-123.

70. Кудрина НА. Каузальный синкретизм значений в причастных и герундиальных оборотах современного французского языка. Автореф. дисс. . канд. филол. наук, Воронеж, 1975.-20 с.

71. Куприянова М.В. Контекстуальная реализация Present и Passd simple в старофранцузском языке и компенсация их видовой диффузности за счет аналитических конструкций // Вопросы романского языкознания. Калинин, 1974. С. 47-48.

72. Курьянова JLA. Место pass^ anterieur в системе сложных форм прошедшего времени старофранцузского языка. Автореф. дисс. . канд. филол. наук, Л. 1973. 18 с.

73. Лакофф Дж. Лингвистические гепггальты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. Лингвистическая семантика. М.: «Прогресс», 1981. С. 350-368.

74. Ломтев Т.П. Основы синтаксиса современного русского языка. М.: Мин. Просвещения РСФСР, 1958. 166 с.

75. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М.: Изд-воМГУ, 1972.-198 с.

76. Мальчуков АЛ. Опыт исчисления таксисных значений (на материале тунгусских языков) // Исследования по языкознанию. К 70-летию члена-корреспондента РАН Александра Владимировича БОНДАРКО. СПб.: Изд-во СпбГУ, 2001. С. 186-196.

77. Маслов Ю.С. Очерки по аспектологии. JL: Изд. ЛГУ, 1984. 263 с.

78. Мельчук И.А. Курс общей морфологии. Том П. Морфологическое значение. Пер. с фр. Москва-Вена: Языки русской культуры, 1998 544 с.

79. Могилевская АД. Скрытая грамматическая категория лица у французского имени. Автореф. дисс. канд. филол. наук, СПб., 2000. 18 с.

80. Морошкина Г.Ф. Функционально-коммуникативные характеристики и текстовый статус образований с герундием в современном французском языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук, Киев, 1987. 19 с.

81. Недялков В.П. Основные типы деепричастий // Типология и грамматика. М.: «Наука», 1990. С.36-58.

82. Недялков И.В. Множество значений зависимого таксиса, входящих в сферу одновременности // Единицы и категории грамматики в высказывании и целостном тексте. СПб, 2001. С. 112-113.

83. Недялков И.В. Зависимый таксис в разноструктурных языках: значения одновременности / предшествование / следования // Теория функциональной грамматики. Семантическая инвариантность / Вариативность. СПб.: «Наука» 2003. С. 156-174.

84. Павлов В.П. Полевые структуры в строе языка. СПб, Изд-во Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. 1996. 116 с.

85. Павлов В.П. Теория поля в грамматике и промежуточные явления как единства противоположностей.// Теоретические проблемы функциональной грамматики. Материалы Всероссийской научной конфереции. СПб.: «Наука», 2001. С. 8-16.

86. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.-512 с.

87. Позднякова Т.А. Глагольная герундиальная конструкция в старофранцузском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук, Ленинград, 1987. 17с.

88. Полянский С.М. Одновременность/разновременность и другие типы таксисных отношений // Теория функциональной грамматики.

89. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л.: «Наука», 1987. С. 243-253.

90. Почепцов Г.Г. Конструктивный анализ структуры предложения. Киев: «Вшца школа», 1971. 192 с.

91. Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса. Воронеж: Изд. Воронежского ун-та. 1973. 220 с.

92. Распопов И.П. Сказуемое как конструктивный центр предложения // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л.: «Наука» (Ленингр. отд.), 1975, С. 62-63.

93. Рахилина Е.В. Основные идеи когнитивной лингвистики // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. Сборник обзоров. М.: Изд. МГУ, 1997. С. 370-389.

94. Репина ТЛ. Аналитизм романского имени. Л.: Изд-во ЛГУ, 1974.— 168 с.

95. Реферовская ЕЛ. Развитие категории залога во французском явыке. Автореф. дис. ученой степени доктора филол. наук. Л., 1956. 39 с.

96. Реферовская ЕЛ. Истоки аналитизма романских языков (очерки по синтаксису раннесредневековой латыни), М.,-Л.: «Наука», 1966. -152 с.

97. Реферовская ЕЛ. Формирование романских литературных языков. Французский язык. Л.: «Наука», 1980. — 200 с.

98. Реферовская Е.А., Васильева А.К. Теоретическая грамматика современного французского языка. Ч. I. Морфология и синтаксис частей речи. На фр.яз. М., Л.: «Просвещение», 1964. 352 с.

99. Романские языки на фоне русского. (Структурно-семантические соответствия). СПб.: Изд-во СПбГУ, 1993.

100. Рябова И.В. Морфологические и синтаксические глагольные формы в составе категории таксиса // Глагол в языке и речи. Сборник научных трудов. Кемерово: Изд-во КемГУ, 1986. С. 60-65.

101. Сабанеева М.К. О диахронических изменениях системных связей сюбжонктива и кондиционала // Вестник ЛГУ, №2. Серия истории, языка и литературы. 1977. С. 130-139.

102. Сабанеева М.К. Histoire. Epist6mologie. Langage: Revue РиЬИёе par la Societe du langage avec l'aide de l'Universite Paris 7 et du Centre National de la recherche scientifique. Paris, 1995. 255p. // Вопросы языкознания. 1998. №1. -С. 140-146.

103. Сабанеева М.К. К проблеме зависимого таксиса в позднелатинских памятниках // Colloquia classica et indo-europeica. II: Классическая филология и индоевропейское языкознание. СПб.: «Алтейя», 2000. С. 68-73.

104. Сабанеева М.К. Художественный язык французского эпоса. Опыт филологического синтеза. СПб.: Изд. СПбГУ, 2001. 296 с.

105. Сабанеева MJC., Щерба Г.М. Историческая грамматика французского языка. Л.: Изд-во ЛГУ, 1990. 272 с.

106. Серебренников Б Л, Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. М.: «Наука», 1970.

107. Сергеева В.И. Предикация и предикативность // Текст в языке и речевой деятельности (состав, перевод, автоматическая обработка). Сборник научных трудов. М.: Инт-т языкознания АН СССР, 1987. С. 200-210.

108. Сильницкий Г.Г. Залог и валентность // Категория залога. Материалы конференции. Л., 1970. С. 28-45.

109. Сильницкий Г.Г. Глагольная валентность и залог // Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Л.: «Наука», 1974. С. 54-72.

110. Сильницкий Г.Г. Понятие восходящей и нисходящей валентности и их роль в дифференциации неличных форм глагола // Типология и грамматика. М., 1990. С. 118-125.

111. Скрелина Л.М. Глагольные перифразы и глагольные формы в истории французского языка//Вопросы филологии. Вып. 2. Минск, 1972. С. 162-170.

112. Скрелина Л.М., Становая Л.А. История французского языка. М.: «Высшая школа», 2001. 463 с.

113. Смирницкий А.М. Синтаксис английского языка. М.: Лигг-ра на иностр. языках, 1957. 287 с.

114. Соловова ЕА. Способы действия законченности, начинательности, повторяемости в формах французского глагола Imparfait, passS simple, passe compos6 (на материале фр. прессы). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1977.-31 с.

115. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. Пер. с фр. яз. М: «Прогресс», 1977. 605 с.

116. Стеблнн-Каменскнй М.И. О предикативности // Вестник ЛГУ, №2. Вып. 4. Серия истории, языка и литературы. Л., 1956. С. 129-137.

117. Степанов Ю.С. Подлежащее в старых романских языках (глава из сравнительно-исторического синтаксиса) // Вестник Московского университета. Серия УП. Филология. Журналистика. 1961. №4. М.: Изд-во Моск. ун-та. С. 30-40.

118. Степанов Ю.С. К универсальной классификации предикатов // Известия АН СССР, Серия литературы и языка, Т.39, №4,1980. С. 311-323.

119. Структурные типы синтетических полипредикативных конструкций в языках разных систем. / Отв. ред. Черемисина. Новосибирск: «Наука», 1986.-320 с.

120. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. Пер. с фр. языка. М.: «Прогресс», 1988. 656 с.

121. Уорф Б Л. Грамматические категории // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: «Наука», 1972. С. 44-60.

122. Филлмор Ч. Дело о падеже. Пер. с англ. яз. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. Лингвистическая семантика. 1981. С. 369-495.

123. Философский энциклопедический словарь. 2 издание. Редкол.: С. С. Аверинцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичев. М, «Советская энциклопедия», 1989.-814 с.

124. Фролова И А. Причастный оборот как предикативный компонент древнеславянского предложения // Сложное предложение в языках разных систем. Сборник научных трудов. Отв. ред.: Черемисина М.И. Новосибирск, 1977.-С. 99-113.

125. Холодович А А. Залог // Категория залога (материалы конференции). Л.: «Наука» (Ленингр. отд.), 1970. С. 2-26.

126. Храковский B.C. Конструкции пассивного залога (определение и исчисление) // Категория залога (материалы конференции). Л.: «Наука», 1970. С. 27-41.

127. Храковский B.C. Пассивные конструкции // Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Л.: «Наука», 1974. С. 5- 45.

128. Храковский B.C. Концепция членов предложения в русском языкознании XIX века // Грамматические концепции в языкознании XIX века. Л., 1985.-С. 124-180.

129. Храковский B.C. Взаимодействие грамматических категорий глагола (Опыт анализа) // Вопросы языкознания, М.: «Наука», 1990, №5.-с. 18-36.

130. Храковский B.C. Уступительные предложения в системе импликативных конструкций // Общее языкознание и теория грамматики. СПб.: «Наука», 1998.-с.79-89.

131. Храковский B.C. Классификация таксисных конструкций: валентностный таксис, невалентностный таксис, фоновый таксис // Язык и речевая деятельность. Т.4, часть I, СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. С. 42-56.

132. Хуторецкая ОЛ. Качественное прилагательное как стержневой элемент словосочетания (На материале современного французского языка). Автореф. дисс. канд. филол. наук. СПб., 2002. 24 с.

133. Чейф УЛ. Значение и структура языка. Пер. с англ. М.: «Прогресс», 1975. 432 с.

134. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. Сборник обзоров. М.: Изд. МГУ, 1997. С. 340-369.

135. Черемисина М.И. Деепричастия как класс форм глагола в языках разных систем.//Сложное предложение в языках разных систем.(Сборник научных трудов). Отв. ред.: Черемисина М.И. Новосибирск, 1977. С. 3-28.

136. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л.: Учпедгиз (Ленингр. отд.) 1941.-620 с.

137. Шеремета Н.В. О значениях и функциях participe pass6 вне сложных временных форм // Романо-германское языкознание. Вып. П. Минск, 1969.-С. 134-151.

138. Шишмарев В.Ф. Историческая морфология французского языка. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1952. 268 с.

139. Штейнберг HJM. Грамматика французского языка. Ч. I. На фр. яз. Л.: «Просвещение», 1972. 342 с.

140. Юматова И.Ю. Предикативное определение в конструкции с полнозначным глаголом в современном французском языке // Вопросы синтаксиса романо-германских языков / Отв. ред. Е.А.Реферовская. Л.: Изд. ЛГУ, 1961.-С. 121-133.

141. Якобсон P.O. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол. // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: «Наука», 1972.-С. 95-113.

142. Яхонтов С.Е. Формальное определение залога // Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Л.: «Наука», 1974. С. 46-53.

143. Arnavielle Т. A propos du fonctionnement des formes verbales en antфen fran9ais moderne // Revue des langues romanes. 1981. T.85. N1-2. P. 37-52.

144. Arnavielle T. Le participe, les formes en -ant: positions et propositions // Langages. №149.2003. p.37-54.

145. Le Bidois G. et R. Syntaxe du fran9ais moderne. Т. I.-П. Paris, Editions A. et J. Picard, 1971. -1560 p.

146. Blinkenberg A. Le probl&ne de la transitivity en fran9ais moderne. ( Essai syntactos^mantique. Copenhague, I960.- 366 p.

147. Bonnard J. L'etude du participe passe en vieux fran9ais. Lausanne, 1877. -79c.

148. Brunot F. Precis de grammaire historique de la langue fran9aise. Paris:m

149. Masson et C., 1899. 698 p.

150. Brunot F. Histoire de la langue fran9aise des origines a 1900. Т. I. De l'epoque latine к la Renaissance. Paris: Armand Colin, 1933. 597 p.

151. Brunot F. Histoire de la langue fran9aise des origines к 1900. Т. П. Le Seizieme Steele. Paris: Armand Colin, 1906. 504 p.

152. Brunot F. La решёе et la langue. Paris: Masson et Cie, 1953. 982 p.

153. Chevalier J.C, Blanche-Benveniste C., Arrive M., Peytard J., Grammaire du fran9ais contemporain. Paris: Larousse, 1992. 495 p.

154. Ф 156) Cohen M. Histoire d'une langue: le fran9ais. Paris: Editions sociales,1973.-514 p.

155. Combettes В. Ь'ёvolution de la forme en -ant: aspects syntaxiques et textuels // Langages. №149.2003. p.6-24.

156. Dauzat A. Histoire de la langue fran^aise. Paris, Payot, 1930. 581 p.

157. Dauzat A. Phon&ique et grammaire historiques de la langue fran^aise. Paris, Larousse, 1950. 305 p.

158. Dubois J. Grammaire structurale du fran?ais: le verbe. Paris: Larousse, 1968.- 222 p.

159. Eriksson O. La phrase franyaise. Essai d'un inventaire de ses constituents syntaxiques. GOteborg: Univ. de Gdteborg, 1993. 408 p.

160. Ernout A., Thomas Fr. Syntaxe latine. Paris: Klincksieck. 1953.-522 p.

161. Feuillard C. La relation predicative en grammaire fonctionnelle // Travaux de linguistique. N 17.1988. La predication seconde. P. 33-50.

162. Foulet L. Petite syntaxe de l'ancien franfais. Paris: H.Champion, 1923. 304p.

163. Foulet L. Le developpement des formes surcomposees // Romania, Т. I, 54 annSe, 1925. P. 227-234.

164. Gamillscheg E. Historische franzOsische Syntax. Ttlbingen: Max Niemeyer, 1957. 828 p.

165. Georgieva N. Les participes comme des moyens d'expression de la pr£dicativit£ secondaire en latin // Philologia, 17-18, Sophia, 1987. P. 38-44.

166. Gettrup H. Le participe present et le gerondif au sens causal et instrumental // Acta Universitatis Upsaliensis. Studia Romanica Upsaliensis 18, Uppsala 1977a.- P. 103-110.

167. Gettrup H. Le gerondif, le participe present et la notion de repere temporel // Revue Romane. XII2. Copenhague, 1977b. P. 210-271.

168. Gougenheim G. Etudes sur les periphrases verbales de la langue franyaise. Paris: Les Belles Lettres, 1929. 383 p.

169. Gougenheim G. Syst^me grammatical de la langue fran9aise. Paris: D'Artrey, 1938.-374 p.

170. Gougenheim G. Grammaire de la langue fransaise du seizieme si^cle. Paris: Edition A. et J.Picard, 1974. 258 p.

171. Greimas A. Semantique structurale. Paris: Larousse, 1966. 262 p.

172. Grevisse M. Le bon usage, grammaire fran9aise. Paris: Duculot, 1993. -1519p.

173. Guillaume G. Temps et Verbe. Paris: H.Champion, 1929. 134 p.

174. Guillaume G. Langage et science du langage. Paris-Quebec, 1984.287 p.

175. Ilalmey O. Les formes g£rondives dans Les JCV. joies de manage etautres textes du XVе Steele I I Langages. №149. 2003. p.25-36.

176. Henrichsen A.J. Quelques remarques sur l'emploi des formes verbales en -ant en fran9ais moderne // Revue romane. T. 2. fasc.2,1967. P. 97-107.

177. Herslund M. Le participe present comme co-verbe // Langue fran9aise. La predication seconde. N127. Paris, 2000. P. 86-94.

178. Kindt S. Le participe present en emploi adnominal comme pr&endu Equivalent de la relative en qui // Langages. №149.2003. p.55-70.

179. Imbs P. L'emploi des temps verbaux en firan9ais moderne. Essai de grammaire descriptive. Paris: Klincksieck, 1960. 270 p.

180. Klum A. Verbe et Adverbe // Acta Universitatis Upsaliens. Studia Romanica Upsaliensia. Stockholm: Almqvist & Wiksell, 1961. 313 p.

181. Kukenheim L. Grammaire historique de la langue firan9aise. Les Syntagmes. Leiden: Universitaire pers Leiden, Bd.1. 1968.

182. Laurent R. Past Participles from Latin to Romance // Linguistics. V.133. University of California Presse. Berkeley, Los Angeles, London. 1999. — 574 p.

183. Lerch E. Historische franzOsische Syntax. Leipzig, Bd.l. 1925.

184. Lyer S. Syntaxe du g^rondif et du participe present dans les langues romanes. Paris: E.Droz, 1934. 395 p.

185. Marchello-Nizia Ch. Histoire de la langue fran9aise aux XIVе et XVе stecles. Paris: Bordas, 1979. 378 p.

186. Martin R. Grammaire et lexique: leur concurrence dans l'expression de l'aspect perfectif en fransais moderne // Bulletin des Jeunes Romanistes. N 6. Paris: Klincksieck, 1962,-P. 18-25.

187. Martin R. Quelques reflexions sur Г ambiguity du passif et de la voix mixte en fran9ais moderne // Bulletin des Jeunes Romanistes. №7. Paris: Klincksieck, 1963. P. 32-38.

188. Martin R Temps et Aspect en fran9ais moderne. Quelques remarques inspirees par la lecture de Verbe et Adverbe de M A.Klum // Travaux de linguistique et de litt6rature. Ш, 1.1965. P. 67-79.

189. Meillet A. Linguistique historique et linguistique generale. Paris: RChampion, 1926. 695 p.

190. M£lis L. La pr£dication seconde: presentation // Travaux de linguistique. N17.1988 -P. 7-12.

191. Moignet G. Grammaire de Tancien fran^ais. Morphologie-Syntaxe. Paris: Klincksieck, 1976. 445 p.

192. Nyrop K. Grammaire liistorique de la langue fran^aise. Т. П. Morphologie. Copenhague: Graebe, 1903. 483 p.

193. Nyrop К. Grammaire liistorique de la langue fran^aise. Т. VI. Syntaxe. Particules et verbes. Copenhague: Graeber, 1933. 448 p.

194. Le Petit Robert. Dictionnaire de la langue fran9aise. Paris, Seuil, 2000. -848 p.

195. Pottier B. Systematique des elements de relation. Etude de morphosyntaxe structurale romane. Paris: Klincksieck, 1962. 375 p.

196. Riegel M., Pellat J.-Ch., Rioul R. Grammaire methodique du fran^ais. 2e ed. Paris: Presses Universitaires de France, 1996. 646 p.

197. Sneyders de Vogel Кг. Syntaxe Historique du Fran9ais. La Haye, 1927. 444 p.

198. Togeby K. Structure immanente de la langue fran9aise. Copenhague: Nordik Sprog-og Kulturforlag, 1951 // Travaux du cercle linguistique. Vol. VI. -282 p.

199. Wagner R.L., Pinchon J. Grammaire du fran^ais classsique et moderne. Paris: Hachette, 1991. 648 p.

200. Wartburg WM Zumthor P. P^cis de syntaxe du fran9ais contemporain. Berne: A Francke S.A., 1947. 356 p.

201. Wilmet M. Grammaire critique du fran^ais. 2e ёd. Paris, Bruxelles: Duculot, 1998.-670 p.

202. Wionet Ch. Les formes en -ant dans Les Juifves de Gamier // L'information grammaticale. Paris, n°80, octobre, 2000. P. 44-49.1. ИСТОЧНИКИ

203. Старофранцузский язык (XI-XIII вв.) Aiol, Aiol, chanson de geste, par Jacques Normand et Gaston Raynaud. Paris, Firmin Didot et C, 1877.

204. Antioche, Romans des douze pairs de France. La chanson d'Antioche, publiee par Paulin Paris, T.I-1I, Paris, J.Techener, 1848.

205. Aucassin, Aucassin et Nicolette, ^dite par Mario Roques, Paris, Нопогё Champion, Editeur, 1977.

206. Aymeri, Aymeri de Narbonne, chanson de geste, риЬИёе par Louis Demaison. Paris, Firmin Didot et C, 1887.

207. Chretien, Chretien de Troyes, Le Chevalier de la Charrete, p. par Mario Roques, Paris, Нопогё Champion, Editeur, 1975.

208. Crista!, Cristal und Clarie, le roman du XIIIs., von Hermann Breuer. Dresden, M. Niemeyer, 1915. Gesellschaft fur romanische Literatur, LXXX.

209. Doon, Doon de Maience, chanson de geste, p. par M.A.Pey, Paris, F.Vieweg, Libraire-Editeur, 1859.

210. Eneas, Eneas, p. par Jacques Salverda de Grave, Halle, M Niemeyer,1891.

211. Eracle, Gautier d'Arras, Eracle, publie par Guy Raynaud de Lage, Paris, Нопогё Champion, Editeur, 1976.

212. Escoufle,-L'Escoufle, par H.Michelant et P.Meyer, Paris, Firmin Didot et C,1894.

213. Merlin, Merlin, le roman en prose du XIII s., p. par Gaston Paris et Jacob Ulrich, Paris, Firmin Didot et C, 1886.

214. Orson, Orson de Beauvais, chanson de geste du XII si£cle p. par Gaston Paris, Firmin Didot et C, 1899.

215. Perceval, Perceval le Gallois ou le Conte du Graal, le roman en prose de la fin du XII siecle, publie par Ch.Potvin. Mons. Dequesne-Masquillier, 1866.

216. Raoul, Raoul de Cambrai. Chanson de geste, риЬНёе par MM.P.Meyer& A.Lognon, Paris, Firmin Didot et C. s.a.

217. Renart, Le Roman de Renard (branches 1,2,3,4,5,8,10,15), p. par Jean Dufournet, Paris, Garnier-Flammarion, 1970.

218. Rigomer, Les Mervelles de Rigomer, von Jehan, Dresden, M. Niemeyer, 1908. Gesellschaft fur romanische Literatur, Bd.1.

219. Ville-H., Geoffrey de Ville-Hardouin, De la conqueste de Constantinople // Nouvelle collection des n^moires pour servir a l'histoire de France. T.I. Paris, 1836.-p. 9-111.

220. Yvain, Kristian von Troyes, Yvain, von Foerster. M. Niemeyer, 1891. Romanische Bibliothek. XXIV.

221. Список старофранцузских текстов, примеры нз которых не цитированы в диссертации.

222. Florence de Rome, chanson d'aventure du premier quart du ХШ sidcle, par A.Wallenkdld, Tome second. Paris, Firmin Didot et C, 1907.1. bataille d'Aleschans // Guillaume d'Orange. T.I. par W.J.AJonckbloet, LaHaye, Martinus Nyhoff. 1854.

223. Chanson de Roland, publiee par Eugen TSnase, Bucure§ti, Editura Univers, 1974.

224. Prise d'Orenge I I Guillaume d'Orange. T.I. par W.J.AJonckbloet, La Haye, Martinus NyhofF. 1854.

225. Bestiaire, von Dr. Robert Reinsch. Leipzig, O.R.Reisland, 1892.

226. Roman de Comte de Poitiers, p. par Bertil Malmberg, Lund, Шкап Ohlsson Boktrycheri, 1940.

227. Roman de la Rose ou de Guillaume de Dole, p. par G. Servois, Paris, FirminDidotetC, 1883.

228. Raoul de Houdenc, Meraugis de Portlesguez. Roman de la Table Ronde, p.par H.Michelant. Paris, Librairie Tross, 1869.

229. Robert le Diable, roman d'aventures, publie par E. Loseth. Paris, Firmin Didot et C, 1903. (Societe des anciens textes fransais).

230. З.Среднефранцузский язык (XIV-XV вв.).

231. Chartier, Alain Chartier, La Belle Dame sans merci, texte fran9ais et traduction catalane, public par Amed^e Pages // Romania N248. T.LXQ. 1936. P.481-531.

232. Conquestes, Chronique et Conquestes de Charlemaine, p. par Robert Guiette. I. Bruxelles, Palais des Academies, 1940-1943.

233. Erec, Erec, roman arthurien en prose, p. par Cedric E. Pickford, Geneve, Librairie Droz, Paris, Librairie Minerd, 1959.

234. Froissart, Les chroniques de Sire Jean Froissart, p. par J.A.CBuchon, Paris, Societe du Pantheon Litteraire, 1,1853.

235. M£liador, Jean Froissart, Meliador, roman comprenant les poesies lyriques de Wenceslas de Boheme, due de Luxembourg et de Brabant, publie par Auguste Lognon. Т.1-1П. Paris, Firmin Didot et C, 1895-1899.

236. Ovide, Ovide moralise en prose (texte du quinzi£me si£cle), publie par G. De Boer. Amsterdam, North-Holland Publishing Company. 1954.

237. Quinze, Les quinze joyes de mariage, seconde edition de la Biblioth£que elzevirienne, Paris. E. Thunot et Cie, 1857.

238. Sept Sages, Les Sept Sages de Rome, deux redactions du Roman des sept Sages de Rome, publiees par Gaston Paris. Paris, Firmin Didot et С, 1876.

239. Ранненовофранцузский язык (XVI в.).

240. Amyot, Amyot. Les vies des hommes illustres de Plutarque. T. I-II, Paris, Lutetia. S.a.

241. Hept, Marguerite de Navarre. Heptameron, edition critique par Renja Salminen. Helsinki. Suomalainen Tiedeakatemia. 1991.

242. Monluc, Blaise de Monluc, Commentaires de Blaise de Monluc, marechal de France, publies par Paul Courteault. T.I, 1521-1553. Paris, Librairie Alphonse Picard et fils. 1911.

243. Rabelais, Rabelais, (Euvres completes (La Vie tres horrificque du Grand Gargantua, pere de Pantagruel. Pantagruel roy des Dipsodes.), edition etablie, annotee et prefacee par Guy Demerson. Paris, Aux 6ditions du Seuil. 1993.

244. Современиый французский язык (XIX-XX вв.)

245. Balzac, Balzac Н. de. Eugenie Grandet. Paris, Bookking International,1993.

246. Dumas, Dumas A. Le collier de la reine. Paris, Editions Gallimard et Librairie Gen£rale Franfaise, 1968.

247. France, France A. Larevolte des anges. Paris, Hachette. 1978. Rolland, - Rolland R. Jean-Christophe. L'Aube. Moscou, Editions en langues etrangeres, 1957.

248. Saint Ex., - Saint - Exupery A. de. Terre des hommes. M.: «Менеджмент», 2001.

249. Stendhal, Stendhal. Le Rouge et le Noir. Paris, Bookking International,1993.

250. Troy at, Troyat H. Les d£sordres secrets. Paris, 1973.