автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Функционирование фонетико-семантических связей в перцептивном словаре подростка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционирование фонетико-семантических связей в перцептивном словаре подростка"

БОЧКАРЕВА Елена Викторовна

ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ФОНЕТИКО-СЕМАНТИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ В ПЕРЦЕПТИВНОМ СЛОВАРЕ ПОДРОСТКА (на материале ассоциативных экспериментов)

Специальность 10.02.19 —теория языка

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пермь 2006

Работа выполнена на кафедре общего языкознания Пермского государственного педагогического университета.

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Доценко Тамара Ивановна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, старший научный сотрудник Крылов Сергей Александрович, кандидат филологических наук, доцент Ягунова Елена Викторовна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Пермский государственный технический университет»

Защита состоится « ^ » ноября 2006 г. в

часов на заседании дио

сертационного совета Д212.189.11 в Пермском государственном университете по адресу: 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15, зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пермского государственного университета.

Автореферат разослан « октября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук

Общая характеристика работы

Реферируемое диссертационное исследование обращено к проблеме устройства ментального (внутреннего) лексикона, частью которого является перцептивный словарь.

Исследователи определяют ментальный лексикон по-разному: как процесс (Осгуд 1984), как семантическое хранилище (Wales et al. 1966) или семантическую память (Kintch et al. 1978), как ассоциативно-вербальную сеть (Караулов 2004), как систему связей, основанную на предшествующем опыте человека (Григорян 1972), как психическое образование, в котором хранятся знания «о названиях вещей, признаков, действий и прочих фрагментов мира» (Кубрятсова 1991: 102), как знания человека о мире (Овчинникова 1994), как индивидуальный словарный запас (Баранов и др. 1996) и т.д.

А. А. Залевская считает, что ментальный лексикон является не чем иным, как «функциональной динамической системой, которая постоянно переорганизуется» (Залевская 1990:75).

Общим для всех научных подходов является поиск ответа на вопрос, как устроен ментальный лексикон, позволяющий воспринимать и продуцировать речь.

Исходя из функциональной природы ментального лексикона как системы, обслуживающей разные виды речевой деятельности: слушание, говорение, чтение и письмо— в конце 1980-х годов возникает идея множественности словарей (Ellis et al. 1986; Butterworth 1980; Garman 1990). В отечественной лингвистике, развивая теорию Л. В. Щербы о различении двух типов грамматик— активной и пассивной, А. В. Венцов и В.Б. Касевич (1998) вводят подобное разграничение для словаря говорящего и словаря слушающего. А. В. Венцов, В. Б. Касевич, Е. В. Ягунова (Венцов и др. 2004; Касевич и др. 2004) определили, что основной единицей перцептивного словаря является словоформа, а в качестве кандидатов на эту роль мо-

гут выступать фонетическое слово и идиома в широком смысле (составные слова, идиоматические сочетания и фразеологизмы). Эти работы создали теоретическую базу для дальнейшей разработки проблемы структурной организации перцептивного словаря.

В качестве воспринимаемой языковой единицы может выступать не только устное, но и письменное слово, поэтому особый интерес для исследователей может представлять перцептивный словарь, способный дифференцировать и интегрировать информацию разных модальностей.

Под перцептивным словарем в данной работе понимается ментальное образование, которое формируется в результате восприятия как устного, так и письменного слова и представляет собой единое пространство с двумя подлекс иконами: устным и письменным. Каждый из подлексиконов пронизан множественными языковыми связями, преобладающими из которых являются фонетико-семантические связи.

Актуальность предлагаемой работы определяется необходимостью исследовать связи ментального лексикона, основанные на перцептивном опыте индивида.

Объектом исследования является перцептивный словарь носителя языка как неотъемлемая часть ментального лексикона. Предмет исследования— устройство перцептивного словаря подростка, владеющего устным и письменным словом.

Гипотеза исследования сводится к тому, что перцептивный словарь, являясь результатом процесса восприятия речевого сигнала, должен содержать в себе перцептивную и семантическую информацию.

Цель исследования состоит в выявлении и описании доминирующего типа связи перцептивного словаря.

Для достижения поставленной цели потребовалось решение следующих задач.

1. Рассмотреть взаимосвязь устной и письменной формы слова в речевом опыте индивида.

2. Определить роль перцептивной информации в процессе восприятия слова.

3. Дать вероятностную характеристику устному и письменному подлексиконам перцептивного словаря.

4. Выявить доминирующий тип связи в перцептивном словаре.

5. Дать характеристику фонетико-семантическим связям по существенным лингвистическим признакам: длине слова, ритмической структуре, ударному гласному и сегменту.

6. Определить зависимость фонетико-семантических связей от внешних условий экспериментальной ситуации: формы предъявления слова-стимула и возраста испытуемых.

Для решения поставленных задач в качестве основного метода был избран свободный ассоциативный эксперимент. Исходя из предположения о том, что перцептивные репрезентации являются продуктами преобразования экспонента слова, воспринимаемого на слух и при чтении, свободный ассоциативный эксперимент проводился в двух формах: письменной и устной.

Материалом для эксперимента послужил список из 37 слов, отобранных из частотной части актуального словаря подростка (Березин 1999), которые часто употребляются ими в речи и являются хорошо освоенными. Слова-стимулы в экспериментальном списке были по возможности сбалансированы по лингвистическим признакам, существенным для восприятия слова на слух: «длина слова», «ударный гласный», «ритмическая структура» (Венцов и др. 2003, Зимняя 1976, Златоустова и др. 1986, Краузе 2002, Штерн 1992).

В эксперименте принимали участие школьники 5—9 классов средней общеобразовательной школы № 124 г. Перми. Всего в эксперименте участвовало 553 человека: 279 мальчиков и 274 девочки.

Материал исследования составил 20515 ответов-реакций: 10194 — в устном и 10321 — в письменном экспериментах.

Для анализа материала использовались методики описательного, сопоставительного» количественного и графического анализа.

За минимальную единицу анализа в работе принимается ассоциативная пара стимул-реакция, компоненты которой связаны между собой ассоциативной связью.

Положения, выносимые на защиту.

1. Устное и письменное слово в ментальном лексиконе грамотного человека представляет собой знак, состоящий из двух означающих (звукового и графического образа), взаимосвязанных между собой и сопряженных с означаемым (значением). Внутренняя организация слова как система связей обеспечивает целостность слова в ментальном лексиконе и представляет собой своеобразные информационные каналы, по которым поступает и обрабатывается перцептивная и семантическая информация.

2. Грамотный носитель языка, владея двумя формами речи, располагает двумя подлексиконами: устным и письменным. В структуре каждого подлексикона фиксируются результаты двух процессов: восприятия слова и ассоциирования.

3. Устный и письменный подлексиконы представляют собой неизоморфные образования: устный подлексикон — образование более компактное и плотное, а письменный подлексикон — более объемное и диффузное. В структуре перцептивного словаря устный и письменный подлексиконы находятся в отношениях пересечения. Доля общей части с возрастом увеличивается, но сохраняет свой уровень ниже 50%.

4. Доминирующим типом связи в перцептивном словаре является разнородная фонетико-семантическая связь.

5. Фонетические признаки: «длина слова», «ударный гласный», «ритмическая структура слова» и «сегмент», — существенные для

процесса восприятия, включаются в механизм семантического ассоциирования, при этом иерархия существенности признаков может измениться. Разные фонетические признаки по-разному проявляют чувствительность к условиям экспериментальной ситуации.

Научная новизна исследования состоит в том, что, во-первых, на материале устного и письменного ассоциативных экспериментов был выявлен доминирующий тип связи между единицами перцептивного словаря; во-вторых, определена степень изоморфности устного и письменного подпексиконов в пространстве перцептивного словаря; в-третьих, показано, что, функционируя в семантической сети, существенные для процесса восприятия лингвистические признаки приобретают новые вероятностные характеристики в иерархии признаков; в-четвертых, показано, что разные перцептивные признаки проявляют разную чувствительность к условиям эксперимента: форме предъявления стимула и возрасту испытуемых.

Теоретическая значимость заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы и при моделировании процессов восприятия, и при построении моделей ментального лексикона, перцептивного словаря и его устного и письменного подпексиконов.

Практическая ценность заключается в возможности использования полученных данных в исследованиях по психолингвистике, при разработке курсов по восприятию устной и письменной речи, а также в разработке методик, направленных на развитие устного и письменного словаря детей подросткового возраста.

Достоверность полученных результатов обеспечивается сбалансированностью экспериментального материала и его количественными показателями; привлечением к исследованию данных из других научных областей: физиологии, психологии, когнитивистики (когни-тологии).

Апробация работы. Материалы работы обсуждались на XIV Международном симпозиуме по психолингвистике и коммуникации «Языковое сознание: устоявшееся и спорное» (2003 г., Москва), на Международной конференции «Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов» (2005 г., Волгоград), на Международной конференции «Проблемы функционирования языка в разных сферах речевой коммуникации» (2005 г., Пермь), на Всероссийской конференции молодых ученых «Онтолингвисгика: современное состояние й перспективы развития» (2000 г., Санкт-Петербург), на заседании Санкт-Петербургского лингвистического общества (2004 г., Санкт-Петербург), на межвузовской конференции «Словесность и современность» (2000 г., Пермь), на межвузовских лингвистических чтениях «Сопоставительная лингвистика» (2001 г., Екатеринбург), на межвузовской научной конференции «Мурзинские чтения: Динамика языка в синхронии и диахронии» (2002 г., Пермь), на областной конференции «Молодежная наука Прикамья— 2004» (2004 г.» Пермь), на заседаниях Школы социопсихолингвистики при кафедре общего и славянского языкознания (2002 г., 2004 г.).

По теме работы имеется 8 публикаций.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Б ибл ио граф и чес ко го списка и Приложения. Диссертация содержит 31 таблицу и 34 рисунка (графики и схемы).

Основное содержание работы

Во Введении обобщаются результаты по изучению ментального лексикона как единого внутреннего образования, включающего в свою структуру подсловари, обслуживающие разные виды речевой деятельности; обсуждается понятие перцептивного словаря; обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цель, задачи и методы исследования, формулируются положения, выносимые на

защиту, обосновывается выбор формы проведения ассоциативного эксперимента, отмечается научная новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

Глава I. Доступ к значению устного и письменного слова. В этой главе рассматриваются устное и письменное слово как тесно связанные между собой образования. Показывается взаимосвязь устного и письменного слова через анализ их внутренней структуры, которая формируется в результате перцептивной деятельности индивида.

В разделе «Устная и письменная формы слова и их взаимосвязь» представлены разные точки зрения на проблему соотношения устного и письменного слова, истоки которой восходят к исследованиям И. А. Бодуэна де Куртенэ и Ф. де Соссюра.

И. А. Бодуэн де Куртенэ, с одной стороны, показал, что устная и письменная формы речи как «оптические и акустические явления» не имеют между собой никакой непосредственной связи. С другой, «индивидуально-психической» стороны, эти две стороны— «писано-зрительные» и «произносительно-слуховые» представления— обнаруживают между собой взаимосвязь. В дальнейшем эта мысль подучила свое развитие в работах JI. В. Щербы и Л. Р. Зиндера.

Различия между устным и письменным словом подтверждаются результатами современных исследований речевых патологий (Schwartz et al. 1979; Beauvois et al. 1979; Emmorey et al. 1989).

Идея о сосуществовании графической и устной форм слова прослеживается в работах Г. Глинца (Glinz 1986), К. Эммори и В. Фромкин (Emmorey et al. 1989), Р. Аткинсона (1998). По мнению М. Гармана (Garman 1990), наш мозг представляет собой «распределительный щит», который может не только обрабатывать визуальную и акустическую информацию, но и «придавать ей необходимую форму»— устную или письменную. При этом поступившая визуальная информация может быть переработана и представлена в качестве уст-

ного сообщения, а поступившая акустическая информация — в качестве письменного.

Исследователи речевых патологий отмечают, что «связь между письмом и устной речью проявляется в том, что в письме непосредственно отражаются нарушения, свойственные устной речи» (Калягин 2001: 74), а «большинство дисграфий обусловлено расстройствами устной речи» (Белякова и др. 2001:21).

Соотношение звуковых и (орфо)графических образов, по мнению Р. Солсо, порождает «богатые ассоциации, приводящие к возникновению долгоживущих и прочных следов памяти» (Солсо 2002: 162). Ассоциативные связи не только формируют целостный фонети-ко-графический образ, но и становятся важным связующим звеном между планом выражения и планом содержания слова.

Из сказанного следует, что внутренняя организация слова в ментальном пространстве представляет собой такое образование, в котором функционирует перцептивная и семантическая информация.

В разделе «Восприятие как процесс доступа к значению слова» процесс восприятия рассматривается как уровневое явление (Жинкин 1958, Зимняя 1976, Зинчёнко 1964, Осгуд 1954, Фрай 1961). В качестве основных уровней выделяются: 1) уровень звукового/графического восприятия (Кодзасов и др. 2001) и 2) уровень смыслового восприятия слова (Зимняя 1976). На уровне звукового/графического восприятия слова осуществляются две операции: распознавание звукового сигнала и его сличение с перцептивным эталоном (или перцептивным прототипом, хранящимся в ментальном пространстве индивида). На уровне смыслового восприятия устанавливается смысл воспринятого устного или письменного слова.

Звуковой и графический образы существуют как противоположные лишь на первом уровне восприятия (распознания). Последующие процедуры восприятия— сличение с эталоном (прототипом) и осмысление — лишают устное и письменное слово статуса «противопо-

ложных» друг другу образований: слово обрабатывается по общим правилам — сличается с эталоном и при положительном результате образует смысловые связи в пространстве перцептивного словаря.

Образ воспринимаемого слова формируется оперативными единицами восприятия — существенными сегментными и супрасегмент-ными фонетическими признаками: «ударным гласным», «длиной слова», «ритмической структурой» (Касевич 1974, Краузе 2002, Штерн 1992) и «сегментом» (Касевич и др. 1996; Венцов и др. 2003). При этом реципиент соотносит образ слова с перцептивным эталоном, или прототипом.

Глава II. Устный и письменный подлексиконы перцептивного словаря подростка. В этой главе дается характеристика материала и метода исследования, используемых в работе; на основании результатов устного и письменного ассоциативных экспериментов рассматриваются два подлексикона — устный и письменный, формирующие пространство перцептивного словаря.

В разделе «Ассоциативный эксперимент: устная и письменная формы» ситуация ассоциативного эксперимента рассматривается как во многом сходная с естественной коммуникативной ситуацией (Доценко 1998), которая может существовать в двух формах: устной и письменной. А. А. Залевская (1990) отмечает, что экспериментальная ситуация, в которой предъявляется изолированное слово, напоминает ситуацию, когда слушающему или читающему приходится воспринимать первое слово в новом сообщении. Из этого следует, что слово в перцептивном словаре может функционировать в разных модальностях.

Для проведения ассоциативного эксперимента был составлен список из 37 слов-стимулов, взятых из (Березин и др. 2000). Слова, вошедшие в список стимулов, характеризуются высокой частотностью в речи подростка и, следовательно, высокой степенью освоенности. Список слов-стимулов был сбалансирован по лингвистическим

признакам, существенным для восприятия: «длина слова», «ударная гласная», «ритмическая структура», «сегмент».

Фонетический признак «длина слова» в экспериментальном материале представлен двумя градациями: двусложными и трехсложными словами. Именно эти типы слов являются в русской речи самыми частотными: среднее число слогов составляет 2,5 слога в диалоге и 3,1 — в монологе (Бондарко и др. 1977).

Фонетический признак «ритмическая структура» имеет пять градаций: хорей и ямб — для двусложных слов; дактиль, амфибрахий и анапест — для трехсложных слов.

Фонетический признак «ударная гласная» представлен также пятью градациями: /а/, /о/, /и/, /е/, /¡/.

Что касается таких важных лингвистических признаков, как «часть речи» и «частота употребления слова в речи», то они также учитывались. В список стимулов вошли 20 имен существительных и 17 предикатов, из которых 8 слов— имена прилагательные, а 9 слов — глаголы. Признак «частота употребления слова» в экспериментальном списке был нейтрализован: все слова были взяты из высокочастотной части актуального словаря подростка и опознавались самими подростками как «часто используемые в общении со взрослыми и со сверстниками» (Березин и др. 2000). Однако эти признаки специально не исследовались в работе.

В результате был составлен экспериментальный список из 37 слов, в который вошли следующие стимулы: автобус, английский, бабушка, белый, глупый, говорить, грустный, гулять, девочка, деньги, думать, звонить, зеркало, играть, кабинет, комната, компьютер, крутой, любовь, магазин, маленький, машина, музыка, оценка, рисовать, русский, слушать, собака, танцевать, телефон, улица, урок, учитель, ходить, хороший, человек, школа.

Экспериментальный список предъявлялся одним и тем же информантам сначала в письменной, а затем и в устной форме с разницей во времени 3 месяца.

В результате эксперимента было получено два корпуса лексических единиц, которые определяются как устный и письменный под-лексиконы перцептивного словаря.

В разделе «Вероятностная характеристика устного и письменного подлексиконов перцептивного словаря подростка» с помощью методики изучения закономерностей вероятностной организации внутреннего лексикона, разработанной А.К. Агибаловым (1995), была определена количественная характеристика устного и письменного подлексиконов: объем выборки, объем словаря и плотность словаря.

Объем выборки — это количество полученных в эксперименте ответов-реакций. Объем словаря — это количество разных слов в словаре. Плотность словаря определяется как отношение объема выборки к объему словаря и является показателем частоты появления слова, что указывает на однородность/разнородность словаря.

Таблица 1

Количественные характеристики устного и письменного

перцептивных словарей подростка

Наименование параметра Форма эксперимента

устная письменная

Объем выборки 10194 10321

Объем словаря 4005 4900

Плотность словаря 2,55 2,10

Полученные количественные данные показали, что объем устного подлексикона подростка оказался приблизительно на 25% меньше объема письменного подлексикона, что говорит о большем разнообразии письменного подлексикона по сравнению с устным. Плот-

ность устного подлексикона составила 2,55, а письменного — 2,1, что указывает на большую однородность устного словаря по сравнению с письменным.

В общем пространстве перцептивного словаря подростка устный и письменный подлексиконы находятся в отношениях пересечения и характеризуются общей и специфическими частями (см. рис. 1). Общая часть подлексиконов — это пространство, в котором располагаются одни и те же лексические единицы. Лексика специфической части преимущественно ориентирована на функционирование в условиях либо устной, либо письменной речи.

Рис. 1. Соотношение устного и письменного подлексиконов перцептивного словаря подростка

Общая часть подлексиконов занимает более трети всего объема каждого нз подлексиконов и характеризуется высокой плотностью. Разные части занимают около половины всего объема и характеризуются диффузностью. Чем старше становится подросток, тем больше становится доля общей части, а доля разных -— уменьшается. Доля общей части варьирует от 0,38 (5 класс) до 0,45 (9 класс) в устном подлексиконе и от 0,34 (5 класс) до 0,38 (9 класс)— в письменном. Доля разных частей варьирует от 0,55 до 0,62 в устном подлексиконе

и от 0,62 до 0,66— в письменном. Несмотря на увеличение общей части словарей, доля различных частей продолжает превышать уровень 50%. Все это говорит о том, что устный и письменный подлекси-коны — неизоморфные образования.

Устный и письменный подлексиконы младшего подростка, представляя собой динамичные образования, стремятся к увеличению своего объема и снижению плотности. Подлексиконы подростков старшего возраста (7—9 классы), наоборот, стремятся к снижению объема и увеличению плотности.

В разделе «Структурная организация перцептивного словаря подростка» говорится о том, что в ментальном лексиконе могут функционировать два уровня: поверхностный и глубинный.

Поверхностный уровень словаря организуют фонетические (графические) связи, которые характеризуются как однородные и которые основаны на сходстве только фонетических признаков слов: белый — беяка\ звонить — резинка. Фонетические связи в полученном лексиконе не превышают 1% .

Глубинный уровень словаря организуют семантические связи, которые также характеризуются как однородные и основаны на сходстве только семантических признаков слов: урок — тишина, задача; собака— щенок, кот. Доля собственно семантических связей в устном подлексиконе равна 39%, а в письменном — 40% от общего количество связей.

Целостность ментального лексикона обеспечивается его промежуточной системой — разнородными фонетико-семантическими связями, которые одновременно обращены к фонетическим и семантическим признакам слов. В качестве фонетических признаков, с которыми переплетаются семантические признаки, выступают «длина слова», «ритмическая структура», «ударный гласный» и «сегмент» (важные при восприятии устного слова). Например, слушать— уши (сходство по признакам: «длина слова в слогах», «ударная гласная»,

«ритмическая структура», «сегмент»); танцевать — танго (сходство по признакам: «ударный гласный» и «сегмент»).

В объеме устного и письменного подлексиконов фонетико-семантические связи доминируют. Их доля в объеме устного подлек-сикона составляет 61%, а в письменном — 59%. В пространстве ментальных словарей фонетико-семангические связи относятся к собственно семантическим связям как 3:2. Поскольку фонетико-семангические связи количественно преобладают, полученный словарь можно характеризовать как перцептивный.

Глава III. Функционирование фонетико-семантических связей в устном и письменном подлекспконах перцептивного словаря подростка. В третьей главе подробно рассматривается каждый фонетический признак, функционирующий в перцептивном словаре; определяется его семантическая сила, выявляются особенности взаимосвязи перцептивных признаков с условиями экспериментальной ситуации— возрастом испытуемых и формой предъявления слова-стимула.

В разделе «Фонетические признаки в структуре фонетико-семантических связей перцептивного словаря» говорится о том, что при осмыслении устного и письменного слова опора осуществляется как на семантические признаки, так и на фонетические.

При анализе анкет было установлено, что в процессе ассоциирования связь между стимулом и реакцией может устанавливаться не только на основе внутреннего (семантического) сходства, но и на основе сходства внешнего (звукового или графического). Те ответы, в которых прослеживалось звуковое/графическое сходство между стимулом и реакцией, были отнесены к ответам с фонетико-семаитическим типом связи.

Фонетические признаки в структуре фонетико-семантических связей могут быть представлены одиночным признаком: магазин — продукты; магазин — капуста (длина слова); человек — гуманизм,

индивид; грустный — танец (ритмическая структура); белый — цвет (ударный гласный) или в виде целого комплекса признаков:

а) все четыре признака (длина слова, ритмическая структура и ударный гласный, сегмент): читать— писать; рисовать— понимать, выражать; урок — звонок; играть — игра; грустный — скучный; белый — светлый; крутой — тупой;

б) любые три признака (например, длина слова, ритмическая структура и ударный гласный): русский — думать; рисовать — карандаш; урок— беспонт; звонить— звонок; грустный-— скука; (длина слова, ритмическая структура, сегмент) белый — черныщ

в) любые два признака (например, ритмическая структура и длина слова): школа—• клумба; (длина слова и ударный гласный) школа— любовь, отстой; (длина слова и сегмент) танцевать — танцует; (ударный гласный и сегмент) танцевать — танго; (длина слова и сегмент) ходить — ездить,

В 63% от числа всех фонетико-семангических связей опора осуществляется на один фонетический признак, в 37% — на фонетический комплекс.

В разделе «Сила фонетического признака в фонетико-семантнческих связях перцептивного словаря» определяется коэффициент силы каждого фонетического признака в фонетико-семантических связях {к — тг/л$, где тг — доля связей с данным перцептивным признаком в общем объеме выборки (в %), а ш — доля стимулов с данным перцептивным признаком в общем словнике (в %).

Анализ к силы фонетического признака показал, что наибольшей силой обладает фонетический признак «длина слова» (к = 0,35 для устного и письменного слова). На этот фонетический признак подросток опирается приблизительно в два раза чаще, чем на фонетические признаки «ритмическая структура» и «ударный гласный» при выборе другого значения.

Средней силой обладают фонетические признаки «ритмическая структура» (к = 0,18 для устного слова и 0,17 — для письменного) и «ударный гласный» (к ~ 0,21 для устного слова и 0,19— для письменного).

Слабая сила у фонетического признака «сегмент» (к — 0,1 и для устного, и для письменного слова).

Полученная иерархия коэффициентов силы фонетического признака позволяет утверждать, что наиболее близко в перцептивном словаре к освоенному слову находятся слова с одинаковой длиной, дальше — слова с одинаковой ритмической структурой и/или ударным гласным, и еще дальше располагаются слова с одинаковым сегментом. Выявленная иерархия фонетических признаков представляет собой один из возможных вариантов структурной организации пространства перцептивного словаря, в центре которого находится освоенное слово.

В разделе «Особенности функционирования фонетических признаков в фонетико-семантических связях перцептивного словаря» дается характеристика каждому фонетическому признаку, участвующему в образовании фонетико-семантических связей, и выявляется его зависимость от условий эксперимента.

Признак «длина слова» как наиболее сильный фонетический признак характеризуется стабильностью и устойчивостью: он не является чувствительным ни к форме стимула, ни к возрасту испытуемых.

Признак «ритмическая структура», обладающий средней силой, хотя и является устойчивым к форме предъявления слова-стимула и возрасту испытуемых, однако его отдельные градации (хорей, ямб и анапест) проявили зависимость от этих факторов.

Среди двусложных ритмических структур хорей чаще, чем ямб, группирует вокруг себя фонетико-семантические связи и проявляет большую активность в установлении связей по отношению к устному

слову. Количество фонетико-семантических связей, организующихся хореем, увеличивается с возрастом испытуемых. Ямб же ведет себя как непостоянная, изменчивая структура, но проявляет большую активность в установлении фонетико-семантических связей по отношению к письменному слову.

Среди трехсложных ритмических структур амфибрахий чаще, чем дактиль устанавливает фонетико-семантические связи, а дактиль устанавливает их чаще, чем анапест. Данное соотношение фонетических связей, организованных амфибрахием и дактилем, характеризуется своей стабильностью по отношению к форме предъявления слова-стимула и к возрасту испытуемых. Частота фонетико-семантических связей с опорой на анапест увеличивается в старшем подростковом возрасте (7—9 класс), причем сначала при работе с письменным словом (7—8 классы), а затем — с устным (9 класс).

Признак «ударная гласная» представлен фонемами /о/, /а/, /и/, /е/, /У. Наиболее часто в качестве опоры для фонетико-семантических связей в перцептивных словарях подростков выступают фонемы /о/ и /а/, реже — фонемы /и/ и /е/ и иногда — фонема N. Данная иерархия градаций ударного гласного сохраняет свое постоянство для всех возрастных групп. Однако каждая отдельная ударная гласная проявляет свою вариативность к фактору «возраст»: чем старше становится подросток, тем реже он опирается на гласные /а/ и /У и чаще — на гласный /е/.

Признак «сегмент» представлен тремя градациями: начало — середина — конец слова. Наиболее часто в качестве опоры для фоне-тико-семантических связей выступает конец слова, реже — его начало, и еще реже — середина. Сегмент как наиболее слабый фонетический признак оказался самым чувствительным по отношению к форме стимула и возрасту испытуемых. В устном и письменном подлекси-конах младшего подростка фонетико-семантические связи чаще устанавливаются с опорой на конечный сегмент. В противовес этому, уст-

ный подлексикон старшего подростка организуется в большей степени с опорой на начальный сегмент. Большая же опора на конечный сегмент прослеживается в письменном подлексиконе старшего подростка.

В Заключении подводятся итоги и делаются основные выводы.

Слово во внешней действительности представляет собой материальную форму, которая в результате ее активного восприятия репрезентируется в ментальном пространстве индивида как носитель некоторого содержания. Функционируя в метальном словаре индивида, владеющего устной и письменной формой речи, слово как знаковое образование характеризуется двумя означающими (звуковым и графическим образом), взаимосвязанными между собой и сопряженными с означаемым (значением). Внутренняя организация слова представляет собой ассоциативные связи, которые организуют целостность слова в ментальном словаре и обеспечивают поступление и обработку перцептивной и семантической информации.

Перцептивная информация о форме слова проходит через основные этапы его обработки: распознавание, сличение воспринимаемой формы с перцептивным эталоном (прототипом) и осмысление — соединяя результаты работы поверхностного (фонетического) и глубинного (семантического) уровней ментального лексикона. Сосуществование фонетической и семантической информации становится возможным за счет функционирования в ментальном лексиконе промежуточной системы, организуемой фонетико-семантическими связями, которые одновременно обращены к фонетическим и семантическим признакам слов. Эти связи являются преобладающими в перцептивном словаре (так как стратегия одновременной актуализации фонетических и семантических признаков устного/письменного слова оказывается наиболее эффективной в процессе формирования смысловых связей) и маркируют его границы.

В качестве фонетических признаков, с которыми переплетаются семантические признаки, выступают длина слова, ритмическая структура, ударная гласная и сегмент, существенные для процесса восприятия. Включаясь в семантическое пространство ассоциативно-вербальной сети, такие признаки, как длина слова и ударная гласная, сохраняют степень своей значимости и в семантических связях. Признак «ритмическая структура», переходя с уровня звуко-графического восприятия на уровень осмысления, изменяет иерархию существенности признаков.

Фонетические признаки, существенные для восприятия, функционируя в ментальном лексиконе, оказываются зависимыми от внешних условий: устной/письменной формы слова и возраста носителя языка. Градации признаков «ритмическая структура» (хорей, ямб, анапест) и «сегмент» (начало, конец слова) проявили чувствительность к устной и письменной форме слова. Градации факторов «ударная гласная» и «сегмент» обнаружили зависимость от фактора «возраст». Наиболее сильным, стабильным и устойчивым признаком по отношению к внешним факторам оказалась «длина слова».

Вариативность фонетических признаков по отношению к устной и письменной форме слова обусловливает существование в ментальном словаре двух подлексиконов: устного и письменного. Устный и письменный подлексиконы перцептивного словаря не являются изоморфными, имеют разные вероятностные характеристики и находятся в отношениях пересечения друг с другом.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

1. Бочкарева Е.В. Влияние формы эксперимента на АП младшего школьника / Е.В. Бочкарева // Онтолингвистика: современное состояние и перспективы развития: матер. Всерос. конф. молодых ученых. — СПб., 2000, — С. 21—22.

2. Бочкарева Е.В. Влияние формы эксперимента на АП младшего школьника / Е.В. Бочкарева // Словесность и современность: матер, науч. конф.— Пермь, 2000. — Ч. 2. — С. 25—39.

3. Бочкарева Е.В. Особенности восприятия двусложного слова младшим подростком / Е.В. Бочкарева // Сопоставительная лингвистика: бюл. Урал, лингвист, об-ва. — Екатеринбург, 2001. — Вып. 1. — С. 20—23.

4. Бочкарева Е.В. Динамика ассоциативных связей с опорой на ударный гласный у детей-подростков / Е.В. Бочкарева // Мурзинские чтения: Динамика языка в синхронии и диахронии: матер, межвуз. науч. конф. —- Пермь, 2002. — С. 154—158.

5. Бочкарева Е.В. Фонетическая информация в вербальных ассоциациях подростка / Е.В. Бочкарева // Молодежная наука Прикамья— 2004: лингвистика и межкультур, коммуникация.— Пермь, 2005. —С.35—41.

6. Бочкарева Е.В. Соотношение устного и письменного словаря / Е.В. Бочкарева // Русская словесность и современность в контексте современных интеграционных процессов: матер, междунар. науч. конф. — Волгоград, 2005. — С. 272—276.

7. Бочкарева Е.В. и др. Пути доступа к значению слова и ментальный лексикон / Е.В. Бочкарева, Т.И. Доценко // Научные чтения — 2004; прилож. к журн. «Язык и речевая деятельность» (т. 6). —-СПб., 2005. — С. 107—112.

8. Бочкарева Е.В. Дихотомия «устная— письменная речь» и словарь подростка / Е.В. Бочкарева // Проблемы функционирования языка в разных сферах речевой коммуникации: матер, междунар. науч. конф. — Пермь, 2005. — С. 3—7.

Подписано в печать 04,10.2006. Бум. ВХИ. Формат 60x90'/к Гарнитура «Тайме». Печать на ризографе. Усл. печ. л. 1,25. Тираж 100 экз. Заказ 386

Издательство Пермского образовательного научно-исследовательского центра

авитальной активности 614094, Пермь, ул. Овчинникова, 19; тел./факс: (342) 224-44-65

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бочкарева, Елена Викторовна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДОСТУП К ЗНАЧЕНИЮ УСТНОГО

И ПИСЬМЕННОГО СЛОВА

1.1. Взаимосвязь устной и письменной форм слова

1.2. Восприятие как процесс доступа к значению слова

1.2.1. Уровень распознавания текущего речевого сигнала

1.2.2. Уровень сличения текущего речевого сигнала с перцептивным эталоном

1.2.3. Уровень осмысления слова

1.3. Роль фонетических признаков в доступе к значению слова

1.3.1. Ударная гласная

1.3.2. Сегмент

1.3.3. Ритмическая структура

1.3.4. Длина слова

1.4. Выводы

ГЛАВА ВТОРАЯ. УСТНЫЙ И ПИСЬМЕННЫЙ

ПОДЛЕКСИКОНЫ В ПЕРЦЕПТИВНОМ СЛОВАРЕ

ПОДРОСТКА

2.1. Ассоциативный эксперимент: устная и письменная формы

2.1.1. Материал ассоциативного эксперимента

2.1.2. Методика проведения ассоциативного эксперимента

2.2. Вероятностная характеристика устного и письменного подлексикоиов перцептивного словаря подростка

2.2.1. Объем устного и письменного подлексиконов перцептивного словаря подростка

2.2.2. Плотность устного и письменного подлексиконов перцептивного словаря подростка

2.2.3. Соотношение устного и письменного подлексиконов в перцептивном словаре подростка

2.3. Структурная организация перцептивного словаря подростка

2.3.1. Фонетические и смысловые связи в перцептивном словаре подростка

2.3.2. Смысловые связи в перцептивном словаре подростка: собственно семантические и фонетико-семантические

2.3.3. Соотношение собственно семантических и фонетико-семантических связей в объеме устного и письменного подлексиконов в объеме перцептивного словаря подростка

2.4. Выводы

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ

ФОНЕТИЧЕСКИХ ПРИЗНАКОВ В СТРУКТУРЕ ФОНЕТИКО-СЕМАНТИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ УСТНОГО И ПИСЬМЕННОГО ПОДЛЕКСИКОНОВ ПЕРЦЕПТИВНОГО СЛОВАРЯ ПОДРОСТКА

3.1. Фонетические признаки в структуре фонетико-семантических связей перцептивного словаря

3.2. Сила фонетических признаков в фонетико-семантических связях перцептивного словаря подростка

3.3. Особенности функционирования фонетических признаков в фонетико-семантических связях перцептивного словаря

3.3.1. Фонетический признак «длина слова» в фонетико-семантических связях перцептивного словаря

3.3.2. Фонетический признак «ритмическая структура» в фонетико-семантических связях перцептивного словаря

3.3.2.1. Двусложные ритмические структуры: хорей и ямб

3.3.2.2. Трехсложные ритмические структуры: дактиль, амфибрахий, анапест

3.3.3. Фонетический признак «ударная гласная»

3.3.4. Фонетический признак «сегмент » в фонетико-семантических связях перцептивного словаря

3.4. Выводы

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Бочкарева, Елена Викторовна

Обращение к работам, посвященным изучению лексикона человека показало, что лексикон отождествляют либо с искусственным (или печатным) словарем, либо со словарем естественным. Противопоставление искусственного и естественного словарей прослеживается, в первую очередь, по способу организации их единиц. Если единицы искусственного словаря расположены в алфавитном порядке, то единицы естественного словаря организованы по сетевому принципу, который предполагает общность значения слов, варьирующуюся для разных групп индивидов. Сетевая организация характеризует ментальный словарь как когнитивное образование, в котором воспринятая информация не просто фиксируется, а «связывается» в сеть и закрепляется в памяти (Aitchison 1987).

После выхода работ Р. Уэллса и Дж. Маршалла (Wales et al. 1966), У. Кинтча и Г. Кинтча (Kintch et al. 1978) ментальный словарь стали интерпретировать как семантическую память или семантическое хранилище. Так, под ментальным лексиконом понимается и целостная система связей, которая основана на предшествующем опыте человека (Григорян 1972), и психическое образование, в котором хранятся знания «о названиях вещей, признаков, действий и прочих фрагментов мира» (Кубрякова 1991 : 102), и знания человека о мире (Овчинникова 1994), и индивидуальный словарный запас (Баранов и др. 1996), и ассоциативно-вербальная сеть (Караулов 2004), и буферный блок между языком и картиной мира (Морозова 2004).

Понимание ментального лексикона как процесса, который обеспечивает соотнесение концептов и понятий с языковыми знаками, представлено в концепции Ч. Осгуда. Именно в лексиконе такого типа исходные концепты превращаются в единицы ментального словаря или, наоборот, из ментального словаря извлекаются лишь значения единиц (Осгуд 1984).

По мнению А. А. Залевской под ментальным лексиконом следует понимать и «лексический компонент речевой организации человека», и систему кодов и кодовых переходов», и «одно из средств формирования информационного тезауруса» (Залевская 1990). Рассуждая о ментальном лексиконе, А. А. Залевская акцентирует внимание на том, что, во-первых, ментальный лексикон - это уникальная система, так как только она представляет собой многоуровневую организацию, в которой параллельно хранятся и сами лексические единицы и та дополнительная информация, которая эти единицы окружает. Во-вторых, именно посредством ментального лексикона можно обеспечить доступ к хранящейся в сознании информации. В-третьих, ментальный лексикон представляет собой не только упорядоченные знания о мире, но и упорядоченные знания об особенностях использования слова в речи, то есть ментальный лексикон оказывается тесно связан с грамматической системой.

Последнее замечание А. А. Залевской является весьма существенным, так как еще американские структуралисты (Н. Хомский, Д. Слобин, Ч. Осгуд) указывали на то, что ментальный лексикон входит в базовый компонент грамматики. Эта мысль была поддержана в работе Д. Эммори и В. Фромкин (Еттогеу е! а1. 1989): при определении ментального лексикона исследователи на первое место поставили его принадлежность к грамматической системе. Ю. Н. Караулов, замечая, что «грамматические формы и значения» не существуют отдельно от лексем, считает что не столько лексикон, сколько «грамматика, которая находится в распоряжении стихийного носителя языка, вся сплошь лексикализована, привязана к отдельным лексемам, как бы распределена между ними и целиком разлита, "размазана" по ассоциативно-вербальной сети» (Караулов 1993 : 6 - 7). Отсюда следует, что ментальный лексикон - это «фонд лексических и грамматических средств» (Караулов 2004 : 87).

Ментальный словарь является упорядоченным образованием, так как только систематизированная и организованная каким-либо образом информация легче запоминается и легче извлекается при надобности из памяти (Кубрякова 1991). Дж. Миллер (1967) одним из первых предпринял 6 попытку опровергнуть утверждение о том, что лексикон может быть устроен и организован так же, как устроен и организован искусственный словарь, предназначенный для целей лингвистических описаний. Известны шесть гипотез Дж. Миллера (1969), в которых представлена первая попытка объяснить устройство естественной лексической системы индивида. Так, лексикон по своему строению может напоминать и хранилище реакций, и перечень ассоциативных пар, и картинную галереею мыслительных образов, и таксонометрическое дерево, и детальный каталог с пересекающимися отсеками, и часть устройства для порождения предложения.

Сегодня, когда речь идет о ментальном лексиконе, принято говорить о двух принципах его организации: вероятностном и ассоциативном.

Первый принцип организации словаря восходит к учению Дж. Киша (Kiss 1969), который считал, что ментальный лексикон - механизм, который активирует стохастические процессы, позволяющие единицам ментального словаря иметь разную степень активности. Повышенная активность единицы ментального словаря говорит о ее максимальной востребованности.

Второй принцип организации подразумевает, что метальный лексикон - это сеть взаимосвязанных знаний, которая формируется за счет работы ассоциативного механизма. Ассоциативная связь обладает, во-первых, различной степенью «очевидности и интенсивности», которые могут проявляться почти в полном слиянии тогда, когда «два близкородственных стационарных выражения мерцают в качестве модификаций некоего совокупного образа, до далеких, едва намечаемых ассоциативных притяжений, становящихся заметными лишь при наличии определенных благоприятных условий» (Гаспаров 1996 : 144). Степень силы ассоциативной связи может быть выражена через такой показатель, как энтропия. Энтропия - мера неопределенности, хаотичности, степени неупорядоченности, мера непредсказуемости и неожиданности. «Чем ниже энтропия распределения реакций на слово, тем больше вероятность их совпадения у разных носителей языка» (Овчинникова 2001 : 25). Во-вторых, ассоциативная связь между единицами устанавливается по определенным «правилам». По мнению А. А. Залевской, первой возникает эмоциональная ассоциативная связь, «представления ощущений, комплексы образов предметов. Но в сознание пробиваются лишь отдельные отрывки такой разбуженной системы» (Залевская 1978 : 33), а только затем из этой системы вычленяются единицы по признаку преобладающей, или семантической, связи. Ассоциативная связь может устанавливаться по любому лингвистическому признаку: фонетическому, словообразовательному, морфологическому и синтаксическому (Доценко 1998).

Исследователи Н. И. Береснева, Л. А. Дубровская и И. Г. Овчинникова отмечают, что «ассоциации отражают личностно значимые связи, формируют взаимоотношения элементов картины мира субъекта. В ассоциациях сопрягается объективное, значимое для социального языка, и субъективное, индивидуальное, отражающее жизненный опыт субъекта. Спонтанность ассоциаций, гибкость и разнообразие оснований, по которым они возникают, позволяет не только расширять когнитивное пространство при создании новой информации, но и интериоризировать внешнее, постороннее знание, выходящее за пределы непосредственного жизненного опыта индивида» (Береснева и др. 1995 : 49).

При таком подходе к ментальному лексикону слово как внутренняя единица «превращается» в сугубо семантическое образование, лишенное языковой формы. Признавая достаточно большую силу семантической информации, тем не менее нельзя упускать из поля зрения то, на что обратил внимание Ч. Осгуд (Osgood 1980): ментальный лексикон - это большой набор связей между семантической информацией (или информацией плана содержания) и перцептивной информацией (или информацией плана выражения).

Перцептивная информация является достаточно своеобразным видом информации, которая расширяет границы ментального лексикона за счет включения в него результатов двух процессов: продуцирования и восприятия речи. Дифференциация ментального лексикона по отношению к процессам продуцирования и восприятия речи позволяет говорить об относительно разных словарях, обслуживающих эти виды речевой деятельности и формирующих пространство ментального лексикона: о словаре перцептивном и словаре генеративном.

Идея о существовании нескольких подсловарей в пространстве ментального лексикона не нова. Своими корнями она уходит в 80-е гг. XX века. Б. Баттерворт (ВиНетоЛЬ 1980) подчеркивала, что мысль о разных подлексиконах - это всего лишь предположение. Но тем не менее оно не помешало ей развить следующую мысль: если подлексиконы существуют, то каждый подлексикон имеет свой принцип организации. Так, подлексикон слушающего организован по звуковому принципу: слова с близкими звучаниями группируются недалеко друг от друга, доступ к подлексикону слушающего, или перцептивному словарю, возможен только посредством звуков. Подлексикон же говорящего, или генеративный словарь, организован по принципу значений. Кроме того, по мнению Б. Баттерворт, информация, содержащаяся в перцептивном словаре, не будет точно такой же, как информация, содержащаяся в генеративном словаре.

Мысль о существовании генеративного и перцептивного словарей была высказана и в работе М. Гармана (Оагшап 1990). М. Гарман считает, что назначение генеративного словаря в том, чтобы осуществлять соотношение между «идеей», значением и словом. Назначение же перцептивного словаря -обеспечить сличение полученного речевого сигнала с эталоном, который там хранится. Актуализация связи между воспринимаемым устным / письменным словом и устным / письменным эталоном стимулирует ассоциированные с ними репрезентации значений, что служит началом понимания.

Идея множества словарей оказалась созвучной идее «реального многообразия грамматик множества грамматик». Ю. А. Левицкий пишет: «Можно полагать, что грамматическая система современного человека является многослойной, многоуровневой, иерархичной. Она хранит разнообразные единицы и конструкции - аффективные "выкрики обезьяны", однословные "первобытные" высказывания, двухсловные конструкции коммуникативной грамматики, ролевые и, наконец формально-синтаксические конструкции» (Левицкий 2001 : 213).

Развивая теорию Л. В. Щербы о различении двух типов грамматик -активной и пассивной, А. В. Венцов и В. Б. Касевич (1998) обосновывают разграничение словаря говорящего и словаря слушающего. Исследователи считают, что подлексикон для говорящего (или генеративного словаря) и подлексикон для слушающего (или перцептивного словаря) оперируют различными единицами.

По результатам дальнейших экспериментальных исследований (Венцов и др. 2004; Касевич и др. 2004) основной единицей перцептивного словаря была определена словоформа, а в качестве кандидатов на эту роль -фонетическое слово и идиома в широком смысле (составные слова, идиоматические сочетания и фразеологизмы). Выбор фонетического слова, или фонетической словоформы в качестве единицы перцептивного словаря объясняется, во-первых, тем, что фонетическая словоформа обладает важной характеристикой - акцентным контуром (впрочем, на этом же основании была выделена и предыдущая единица - словоформа), благодаря которому она обретает самостоятельность в рамках всего поступающего текста. Во-вторых, в процессе восприятия речи, как отмечают В. Б. Касевич и Е. В. Ягунова, недискретный поток речи преобразуется в дискретные структуры, которые, в свою очередь, соотносятся с языковыми единицами.

Иначе говоря, «сам по себе непреложный факт использования в рамках восприятия речи признаков словоформы ставит именно эту лексическую единицу в центр перцептивных процессов, оперирующих словарными структурами, и с неизбежностью предполагает существование такого словаря, который "состоял" бы из словоформ» (Касевич и др. 2004 : 63).

Эти работы создали теоретическую базу для дальнейшей разработки проблемы структурной организации перцептивного словаря.

Л. В. Златоустова отмечает, что информация, запечатленная в перцептивном опыте, достаточно сложна по своему характеру: по содержанию и предмету она объективна, а по форме и функции - субъективна (Златоустова и др. 1997). В данном исследовании такие фонетические признаки, как: «длина слова», «ударная гласная», «ритмическая структура» и «сегмен»т, существенные для восприятия любой словоформы, проверяются на степень релевантности структуре перцептивного словаря. Этим и определяется актуальность исследования.

Объектом исследования является перцептивный словарь носителя языка как неотъемлемая часть ментального лексикона. Предмет исследования - устройство перцептивного словаря подростка, владеющего устным и письменным словом.

Гипотеза исследования сводится к тому, что перцептивный словарь, являясь результатом процесса восприятия речевого сигнала, должен содержать в себе семантическую и перцептивную информацию.

Цель исследования состоит в выявлении и описании доминирующего типа связи перцептивного словаря.

Для достижения поставленной цели потребовалось решение следующих задач.

1. Рассмотреть взаимосвязь устной и письменной формы слова в речевом опыте индивида.

2. Определить роль перцептивной информации в процессе восприятия слова.

3. Дать вероятностную характеристику устному и письменному подлексиконам перцептивного словаря.

4. Выявить доминирующий тип связи в перцептивном словаре.

5. Дать характеристику фонетико-семантическим связям по существенным лингвистическим признакам: длине слова, ритмической структуре, ударному гласному и сегменту.

6. Определить зависимость фонетико-семантических связей от внешних условий экспериментальной ситуации: формы предъявления слова-стимула и возраста испытуемых.

Для решения поставленных задач в качестве основного метода был избран свободный ассоциативный эксперимент. Исходя из предположения о том, что перцептивные репрезентации являются продуктами преобразования экспонента слова, воспринимаемого на слух и при чтении, свободный ассоциативный эксперимент проводился в двух формах: письменной и устной.

Материалом для эксперимента послужил список из 37 слов, отобранных из частотной части актуального словаря подростка (Березин 1999), часто употребляемых в речи и хорошо освоенных. Слова-стимулы в экспериментальном списке были представлены по возможности в равных пропорциях по лингвистическим признакам, существенным для восприятия слова на слух: «длина слова», «ударная гласная», «ритмическая структура» (Венцов и др. 2003, Зимняя 1976, Златоустова и др. 1986, Краузе 2002, Штерн 1992).

В эксперименте принимали участие учащиеся 5-9 классов средней общеобразовательной школы № 124 города Перми. Всего в эксперименте участвовало 553 человека: 279 мальчиков и 274 девочки.

Материал исследования составил 20515 ответов-реакций: 10194 -в устном и 10321 - в письменном экспериментах.

Для анализа материала использовались методики описательного, сопоставительного, количественного и графического анализа.

За минимальную единицу анализа в работе принимается ассоциативная пара стимул - реакция, компоненты которой связаны между собой ассоциативной связью.

Положения, выносимые на защиту.

1. Устное и письменное слово в ментальном лексиконе человека, владеющего устной и письменной речью, представляет собой знак, состоящий из двух означающих (звукового и графического образа), взаимосвязанных между собой и сопряженных с означаемым (значением). Внутренняя организация слова как система связей обеспечивает целостность слова в ментальном лексиконе и представляет собой своеобразные информационные каналы, по которым поступает и обрабатывается перцептивная и семантическая информация.

2. Грамотный носитель языка, владея двумя формами речи, располагает двумя подлексиконами: устным и письменным. В структуре каждого подлексикона фиксируются результаты двух процессов: восприятия слова и ассоциирования.

3. Устный и письменный подлексиконы представляет собой неизоморфные образования, устный подлексикон - образование более компактное и плотное, а письменный подлексикон - более объемное и диффузное. В структуре перцептивного словаря устный и письменный подлексиконы находятся в отношениях пересечения. Доля общей части с возрастом увеличивается, но сохраняет свой уровень ниже 50%.

4. Доминирующим типом связи в перцептивном словаре является разнородная фонетико-семантическая связь.

5. Фонетические признаки: «длина слова», «ударная гласная», «ритмическая структура» слова и «сегмент» - существенные для процесса восприятия включаются в механизм семантического ассоциирования, сохраняя или изменяя при этом свои вероятностные характеристики. Разные фонетические признаки по-разному проявляют чувствительность к условиям экспериментальной ситуации.

Научная новизна исследования состоит в том, что, во-первых, на материале устного и письменного ассоциативных экспериментов был выявлен доминирующий тип связи между единицами перцептивного словаря; во-вторых, определена степень изоморфности устного и письменного подлексиконов в пространстве перцептивного словаря; в-третьих, показано, что, функционируя в семантической сети, существенные для процесса восприятия лингвистические признаки, приобретают новые вероятностные характеристики в иерархии признаков; в-четвертых, показано, что разные перцептивные признаки проявляют разную чувствительность к условиям эксперимента: форме предъявления стимула и возрасту испытуемых.

Теоретическая значимость заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы одновременно при моделировании процессов восприятия и при построении моделей ментального лексикона, перцептивного словаря и его устного и письменного подлексиконов.

Практическая ценность заключается в возможности использования полученных данных в исследованиях по психолингвистике, при разработке курсов по восприятию устной и письменной речи, а также в разработке методик, направленных на развитие устного и письменного словаря детей подросткового возраста.

Достоверность полученных результатов обеспечивается сбалансированностью экспериментального материала и его количественными показателями; привлечением к исследованию данных их других научных областей: физиологии, психологии, когнитивистики (когнитологии).

Апробация работы. Материалы работы обсуждались на XIV Международном симпозиуме по психолингвистике и коммуникации «Языковое сознание: устоявшееся и спорное» (2003 г., Москва), на Международной конференции «Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов» (2005 г., Волгоград), на Международной конференции «Проблемы функционирования языка в разных сферах речевой коммуникации» (2005 г., Пермь), на Всероссийской конференции молодых ученых «Онтолингвистика: современное состояние и перспективы развития» (2000 г., Санкт-Петербург), на заседании Санкт

Петербургского лингвистического общества (2004 г., Санкт-Петербург), на межвузовской конференции «Словесность и современность» (2000 г., Пермь), на межвузовских лингвистических чтениях «Сопоставительная лингвистика» (2001 г., Екатеринбург), на межвузовской научной конференции «Мурзинские чтения: Динамика языка в синхронии и диахронии» (2002 г., Пермь), на областной конференции «Молодежная наука Прикамья - 2004» (2004г., Пермь), на заседаниях Школы социопсихолингвистики при кафедре общего и славянского языкознания (2002 г., 2004 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованной литературы и Приложения. Диссертация содержит 31 таблицу и 34 рисунка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционирование фонетико-семантических связей в перцептивном словаре подростка"

3.3.5. Выводы

1. Фонетические признаки в структуре фонетико-семантических связей освоенного слова могут быть представлены разным количеством: от одного до четырех. В 63% случаев фонетико-семантические связи организуются одним фонетическим признаком, а в 37% случаев -фонетическим комплексом, включая более двух признаков.

2. Наиболее близко к освоенному слову группируются слова с одинаковой длиной, далее - слова с одинаковой ритмической структурой и ударным гласным, и еще дальше располагаются слова с одинаковым сегментом.

3. Признак «длина слова» характеризуется как самый стабильный и устойчивый. Он не проявляет чувствительности ни к форме предъявления слова-стимула, ни к возрасту испытуемых.

4. Признак «ритмическая структура слова» представлен двумя градациями: двусложными и трехсложными ритмическими структурами. В перцептивном словаре двусложные структуры имеют большую силу, чем трехсложные. Хотя сам признак «ритмическая структура» и является устойчивым к форме предъявления слова-стимула и возрасту испытуемых, однако его градации как отдельные образования оказались зависимыми от них.

Хорей как двусложная ритмическая структура чаще, чем ямб, группирует вокруг себя фонетико-семантические связи и проявляет большую активность в установлении этих связей по отношению к устному слову. Количество фонетико-семантических связей, организующихся хореем, увеличивается с возрастом испытуемых. Ямб же ведет себя как непостоянная, изменчивая структура, но проявляет большую активность в установлении фонетико-семантических связей по отношению к письменному слову.

Амфибрахий как трехсложная ритмическая структура при установлении фонетико-семантических связей является приоритетным по сравнению с дактилем, а дактиль - по сравнению с анапестом. Данное соотношение фонетических связей, организованных амфибрахием и дактилем, характеризуется своей стабильностью по отношению к форме предъявления слова-стимула и к возрасту испытуемых. Анапест же увеличивает свою активность по отношению к старшему подростковому возрасту (7- 9 класс), причем сначала к письменному (7- 8 классы), а затем к устному слову (9 класс).

5. Признак «ударная гласная» представлен фонемами /о/, /а/, /и/, /е/, Ш. Наиболее часто в качестве опоры для фонетико-семантических связей в перцептивных словарях подростков выступают фонемы /о/ и /а/, реже -фонемы /и/ и /е/, и иногда - фонема Л/. Во всех возрастных группах в устной и письменной формах эксперимента испытуемые чаще опираются на гласные непереднего ряда [а], [о] и [и], реже в пути доступа вовлекаются гласные переднего ряда [е] и [1]. Однако каждая отдельная ударная проявляет свою вариативность к фактору «возраст»: чем старше подросток, тем реже он опирается на гласные /а/ и Л/ и чаще - на гласный /е/; в старшем подростковом возрасте гласные заднего ряда [о] и [и] обнаруживают противоположные тенденции: нисходяще-восходящюю для гласного [о] и восходяще-нисходящую для гласного [и].

6. Признак «сегмент» представлен тремя градациями: начало -середина - конец слова. Наиболее часто в качестве опоры в фонетико-семантических связей выступает конец слова, реже - его начало, и еще реже - середина. Сегмент, как наиболее слабый фонетический признак, оказался самым чувствительным по отношению к форме стимула и возрасту испытуемых. В устном и письменном подлексиконах младшего подростка фонетико-семантические связи чаще устанавливаются с опорой на конечный сегмент. В противовес этому устный подлексикон старшего подростка организуется в большей степени с опорой на начальный сегмент. Большая опора же на конечный сегмент прослеживается в письменном подлексиконе старшего подростка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Перцептивный опыт, получаемый в речевой деятельности при восприятии устного и письменного слова, фиксируется в перцептивном словаре. Перцептивный словарь является результатом активного восприятия устной и письменной форм речи. Активное восприятие предполагает, что наравне со смысловым (или внутренним) компонентом слова значимым и важным оказывается и его фонетический / графический (или внешний) компонент, так как в пространстве перцептивного словаря устное и письменное слово представляют знак, состоящий из двух означающих (звукового и графического образа), взаимосвязанных между собой и сопряженных с означаемым (значением). Внутренняя организация слова как система ассоциативных связей представляет собой информационные каналы, по которым поступает и обрабатывается перцептивная и семантическая информация. Благодаря этой системе слово сохраняет свою целостность в перцептивном словаре. Этот механизм организует и внешние связи слова, превращая перцептивный словарь в своего рода ассоциативно-вербальную сеть, в образование «субъективного, интериоризированного существования лексики» (Караулов 1993 : 7).

Перцептивная информация о форме слова проходит через основные этапы его обработки: распознавание, сличение воспринимаемой формы с перцептивным эталоном (прототипом) и осмысление - соединяя результаты работы поверхностного (фонетического) и глубинного (семантического) уровней ментального лексикона.

Этап распознавания предполагает, что носитель языка, владеющий устной и письменной речью, способен распознать внешний речевой сигнал, который репрезентируется как в звуковом образе, так и в графическом. Несмотря на то, что в «центр обработки информации» звуковой план выражения и графический план выражения попадают через разные входы, на последующих этапах - этапе сличения и этапе осмысления - устный и письменный образы слова лишаются статуса противоположных, так как обработка информации осуществляется по общему алгоритму: поступивший звуковой/графический сигнал сличается с эталоном, если результат сличения оказывается положительным, то «запускается» процесс актуализации смысловых связей.

Сосуществование фонетической и семантической информации становится возможным за счет функционирования в ментальном лексиконе промежуточной системы, организуемой фонетико-семантическими связями, которые одновременно обращены к фонетическим и семантическим признакам слова.

Фонетические и семантические признаки слова в зависимости от ситуации могут функционировать с разной силой. В условиях языковой игры, формирования детской речи и патологии речи увеличивается роль фонетических признаков, а в условиях речевой нормы ведущими становятся семантические признаки. В обоих случаях сохраняются и фонетические, и семантические признаки.

Фонетико-семантическая связь как один из способов организации единиц перцептивного словаря, в центре которого стоит освоенное слово, характеризуется большей активностью семантических признаков, чем фонетических. Этим объясняется то, что в структуре фонетико-семантических связей чаще функционирует лишь один фонетический признак, реже - целый комплекс.

Фонетико-семантические связи являются разнородными, преобладающими в перцептивном словаре и маркируют его границы. Стратегия одновременной актуализации одного фонетического признака и семантических признаков оказывается наиболее эффективной в процессе формирования перцептивного словаря

В качестве фонетических признаков, с которыми переплетаются семантические признаки, выступают «длина слова», «ритмическая структура», «ударная гласная» и «сегмент», существенные для процесса восприятия.

Включаясь в семантическое пространство ассоциативно-вербальной сети такие признаки, как «длина слова» и «ударная гласная», сохраняют степень своей значимости и в семантических связях. Признак «ритмическая структура», переходя с уровня звуко-графического восприятия на уровень осмысления, меняет ранговый показатель существенности. На первом месте оказывается признак «длина слова», на втором - признак «ударная гласная», на третьем - «ритмическая структура» и на четвертом - «сегмент». Полученная иерархия коэффициентов силы фонетических признаков позволяет утверждать, что наиболее близкими в перцептивном словаре оказываются слова с одинаковой длиной, дальше - слова с одинаковой ритмической структурой и/или ударным гласным, и еще дальше располагаются слова с одинаковым сегментом.

Таким образом, доступ к значению русского освоенного слова осуществляется, прежде всего, через признак его длины. Являясь статичным, помехоустойчивым, он организует список слов. Сужение когорты слов -кандидатов на осмысление - может происходить за счет информации, поступающей от ритмической структуры слова. Списки же слов, организованные ритмической структурой, в свою очередь, могут сужаться за счет информации, поступающей от ударного гласного, так как с признаком «ударная гласная» может связываться представление о слове как о целостной, так и о членимой единице. Сегмент как показатель членимости слова сужает когорту до минимального списка.

Фонетические признаки, существенные для восприятия, функционируя в ментальном лексиконе, оказываются зависимыми от внешних условий: устной/письменной формы слова и возраста носителя языка. Зависимость фонетических признаков от формы слова, устной или письменной, и возраста испытуемых обусловлена числом градаций и силой фонетического признака в фонетико-семантических связях: чем больше число градаций и чем слабее признак, тем он становится чувствительнее к внешним условиям. Градации признаков «ритмическая структура» (хорей, ямб, анапест) и сегмент» (начало - конец слова) проявили чувствительность к устной и письменной формам слова. Градации факторов «ударная гласная» и «сегмент» обнаружили зависимость от фактора «возраст». Наиболее сильным, стабильным и устойчивым признаком по отношению к внешним факторам оказалась «длина слова».

Вариативность фонетических признаков по отношению к устной и письменной форме слова приводит к дифференциации перцептивного словаря на устный и письменный подлексиконы. Устный и письменный подлексикоиы в пространстве перцептивного словаря подростка находятся в отношениях пересечения. Их общая часть занимает более трети всего объема и характеризуется высокой плотностью. Разные части занимают около половины всего объема и характеризуются диффузностыо. Чем старше становится подросток, тем больше становится доля общей части устного и письменного подлексиконов, а доля разных частей уменьшается, но .при этом сохраняет уровень выше 50%.

Устный и письменный подлексиконы представляют собой динамические образования по отношению к условию «возраст». В младшем подростковом возрасте (5-7 классы) наблюдается тенденция к увеличению объема словаря и снижению его плотности, а в старшем подростковом возрасте (7-9 классы) - к снижению объема словаря и увеличению его плотности.

Различия между устным и письменным подлексиконами проявляются в следующем: так, объем устного подлексикона меньше объема письменного на 25%; устный подлексикон характеризуется большей плотностью, чем письменный.

Таким образом, устный и письменный подлексиконы не являются изоморфными, имеют разные вероятностные характеристики и находятся в отношениях пересечения друг с другом.

Итак, перцептивный словарь - это ментальное образование, которое формируется двумя подлексиконами - устным и письменным. Каждый подлексикон оказывается пронизан множественными связями (фонетическими, собственно семантическими и фонетико-семантическими), преобладающими из которых оказываются фонетико-семантические связи, так как стратегия одновременной актуализации фонетических и семантических признаков устного/письменного слова оказывается наиболее эффективной в процессе формирования ассоциативных связей между единицами перцептивного словаря.

Список научной литературыБочкарева, Елена Викторовна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Агибалов А. К. Вероятностная организация внутреннего лексикона человека: дис.канд. филолог, наук / Агибалов А.К.- СПб., 1995.254 с.

2. Аткинсон Р. Управление кратковременной памятью/ Р. Аткинсон // Психология памяти.- М., 1998,- С. 508-517.

3. Баранов А. Н. Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике / А. Н. Баранов, Д.О. Добровольский, М.Н. Михайлов.- М.: Эдиториал УРСС, 2002 .- 288 с.

4. Барт Р. / Р. Барт.- М.: РИК «Культура»: Изд-во «АБМА1ШШЕМ», 1994,- 302 е.

5. Белякова Г. А. О восприятии губных гласных переднего ряда: (опыт типолог. исслед.)/ Г. А. Белякова, Г. Н. Лебедева, К. С. Огородникова // Экспериментально фонетический анализ речи.- Л., 2001,- С. 36-47.

6. Березин Р. Актуальный лексикон подростка: диплом, работа. / Р.Березин.- Пермь: Перм. пед. ин-т, 1999.- 186 с.

7. Береснева Н. И. Модель внутреннего лексикона в позднем онтогенезе: (ассоциатив. эксперимент): автореф. дис. . канд. филолог, наук. /Н.И. Береснева.- Пермь, 1996.- 15 с.

8. Биркун Л. В. Психолингвистические основы говорения и письма, дис. . канд. филолог, наук / Л.В. Биркун.- Киев, 1982,- 235 с.

9. Богомазов Г. М. Роль ритмической структуры слова при восприятии письменного и звучащего текста / Г. М. Богомазов //Материалы Международной конференции. 100 лет экспериментальной фонетики в России / СПб гос. ун-т, филфак,- СПб.,2001,- С. 27-29.

10. Богомазов Г. М. Современный русский литературный язык. Фонетика: учеб. пос. для вузов / Г. М. Богомазов.- М.: ВЛАДОС, 2001.- 352 с.

11. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. 2.1 Куртенэ Бодуэн де.- М.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1963.391 с.

12. Бодуэн де Куртенэ И. А. Введение в языкознание / Куртенэ Бодуен де.- М., 1963.- 240 с.

13. Бондарко Л. В. Некоторые статистические характеристики русской речи / Л. В. Бондарко, Л. Р. Зиндер, А. С. Штерн // Слух и речь в норме и патологии.- Л., 1977,- Вып. 2,- С. 3 -16.

14. Бондарко Л. В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание речи / Л. В. Бондарко.- Л.: ЛГУ, 1981.- 199 с.

15. Бондарко Л. В. Основы общей фонетики: учеб. пособие для студентов. / Л. В. Бондарко, Л. А. Вербицкая, М. В. Гордина,- СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1991.- 152 с.

16. Бондарко Л. В. Фонетическая вариативность при чтении текста / Л. В. Бондарко // Человек читающий и пишущий: проблемы и наблюдения : материалы междунар. конф., 14-16 марта 2002 г.- СПб., 2002,-С. 164-172.

17. Бочкарева Е. В. Особенности восприятия двусложного слова младшим подростком / Е. В. Бочкарева // Сопоставительная лингвистика: бюл. Урал. Лингвист, об-ва.- Екатеринбург, 2001,- Вып. 1 .-С.20-23.

18. Брушлинский А. В. Ментальная репрезентация как системная модель в когнитивной психологии / А. В. Брушлинский, Е. А. Сергеенко // Ментальная репрезентация: динамика и структура. М., 1998,-С. 5-22.

19. Венцов А. В., Касевич В. Б. Проблемы восприятия речи / А. В. Венцов, В. Б. Касевич,- СПб: СПбгу, 1994,- 230 с.

20. Венцов А. В., Касевич В. Б. Проблемы восприятия речи / А. В. Венцов, В. Б. Касевич. 2-е изд.- М.: УРСС, 2003,- 240 с.

21. Венцов А. В., Касевич В. Б., Ягунова Е. В. Внешние сандхи и восприятие речи / А. В. Венцов, В. Б. Касевич, Е. В. Ягунова // Научные чтения 2001: материалы конф.- СПб., 2002,- С. 17-23.

22. Касевич В. Б., Ягунова Е. В. Ударение и фонетическое слово в русском языке / В. Б. Касевич, Е. В. Ягунова // Проблемы социо- и психолингвистики: Сб. ст. Перм. ун-т.- Пермь, 2003. - Вып. 3.- С. 19-25.

23. Венцов А. В., Касевич В. Б., Ягунова Е. В. Перцептивные стратегии и типология языков / А. В. Венцов, В. Б. Касевич, Е. В. Ягунова // Гуманитарные науки в России: Соровские лауреаты,- М., 1996.- С. 269 .

24. Венцов А. В., Касевич В. Б., Ягунова Е. В. Идиома, слово, фонетическое слово / A.B. Венцов, В. Б. Касевич, Е. В. Ягунова // Язык и речь: проблемы и решения. Сборник научных трудов к юбилею профессора Л. В. Златоустовой.,- М., 2004. -С. 357-363.

25. Винарская Е. Н. Раннее речевое развитие ребенка и проблемы дефектологии : периодика раннего развития. Эмоцион. предпосылки раннего развития: кн. для логопеда / Е. Н. Винарская,- М.: Просвещение, 1987,- 160 с.

26. Выготский JI. С. Мышление и речь / Л. С. Выготский,- М.: Лабиринт, 2001.- 176 с.

27. Гаспаров Б. М. Язык. Память. Образ: лингвистика языкового существования / Б. М. Гаспаров,- М.: Новое лит. обозрение, 1996.352 е.- (Научн. б-ка).

28. Гельб И. Е. Опыт изучения письма: (основы грамматологии) / И. Е. Гельб; пер. с англ. Л. С. Горбовицкой; под ред. и с предисл. И. М. Дьяконова .- М.: Радуга, 1982.- 366 с.

29. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества / В. Гумбольдт // Психолингвистика в очерках и извлечениях: хрестоматия.- М., 2003,- С.68 -82.

30. Деркач М. Восприятие речи в распознающих моделях / М. Деркач, Р. Гулицкий.- Львов: Изд-во Львовского ун-та, 1971.- 186 с.

31. Джапаридзе 3. Н. Перцептивная фонетика / З.Н. Джапаридзе,- Тбилиси: Мецниереба, 1985.- 117 с.

32. Доценко Т. И. Влияние фактора экспериментальной ситуации на процесс и характер ассоциирования / Т.П. Доценко // Материалы XXVII межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов.- СПб., 1998.- Вып.13.- С. 57-62.

33. Доценко Т. И. Влияние экспериментальной ситуации на ассоциативное поле младшего подростка // Проблемы детской речи 1999: материалы Всерос. конф., Санкт-Петербург, 24-26 нояб. 1999 г.- СПб.,1999.-С.61-62.

34. Доценко Т. И. Вербальная ассоциация как перцептивно-смысловой процесс / Т. И. Доценко // Материалы XVIII межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов, секция общего языкознания.- СПб., 1999.- Вып 16, ч. 2,- С. 7 10.

35. Доценко Т .И. Актуальный словарь подростка / Т. И. Доценко, Р. И. Березин.- Пермь: ПГПУ, 2000 .- (электрон, вариант).

36. Ерофеева Е. В. Вероятностные структуры идиомов / Е. В. Ерофеева; Перм. гос. ун-т,- Пермь: ПТУ, 2005.40. Ерофеева Т. И. Социолект: стратификационноеисследование, автореферат дис. . док-ра филолог, наук / Т. И. Ерофеева,-СПб, 1995.- 15 с.

37. Жинкин Н. И. Механизмы речи / Н. И. Жинкин. М.: Изд-во пед наук РСФСР, 1958. - 370 е.: 48 табл.

38. Жинкин Н. И. Речь как проводник информации / Н. И. Жинкин .- М.: Наука, 1982,- 368 с.

39. Журавлев А. П. Фонетическое значение / А. П. Журавлев. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1974,- 182 с.

40. Зайцева Е. А. Слово в индивидуальном сознании: степени освоенности слов носителями языка: автореф. дис. канд. филолог, наук / Е. А. Зайцева. -Тверь, 2005. 15 с.

41. Залевская А. А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека: учеб. пос. / А. А. Залевская.- Калинин: Калининский гос. ун-т, 1978,- 88 с.

42. Залевская А. А. Слово в лексиконе человека: психолингвистические исследования / А. А. Залевская.- Воронеж: Воронеж, ун-т, 1990,- 204 с.

43. Залевская А. А. Индивидуальное сознание: специфика и принципы функционирования / А. А. Залевская,- Тверь, 1992.- 192 с.

44. Залевская А. А. Введение в психолингвистику: учеб. пос. по филолог, спец. / А. А. Залевская.- М.: Рос. гос. гум. ун-т , 1999.- 382 с.

45. Залевская А. А. Введение в психолингвистику: учеб. для вузов по филолог, специальностям / А. А. Залевская,- 2- е изд.- М.: РГГУ, 2000.- 382 с.

46. Залевская А. А. Слово. Текст / А. А. Залевская.- М., 2005.

47. Зимняя И. А. Смысловое восприятие речевого сообщения / И. А. Зимняя // Смысловое восприятие речевого сообщения. M., 1976.- Гл. 1,-С. 5-33.

48. Зимняя И. А. Лингвопсихология речевой деятельности/ И.А. Зимняя,- Москва: МПСИ; Воронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 2001.-428,3. с.

49. Зиндер JI. Р. Общая фонетика: учеб. пособие для филолог, фак. ун-тов. / JI. Р. Зиндер.- 2-е изд. перераб. и доп. М: Высшая школа., 1979,-312 с.

50. Зиндер JI. Р. Очерк общей теории письма / J1. Р. Зиндер.-Л.: Наука, 1987,- 111 с.

51. Златоустова Л. В. Общая и прикладная фонетика: учеб. пос. для филолог, спец. вузов. / Л. В. Златоуста, Р. К. Потапова,

52. B. Н. Трунин-Донской,- М.: Изд-во МГУ, 1986.- 304 с.

53. Золотова Н. О. Ядро ментального лексикона человека как естественный метаязык: автореф. дис. д-ра филолог, наук / Н. О. Золотова. -Тверь, 2005,- 15 с.

54. Зинченко Т. П. Опознание и кодирование / Т. П.Зинченко. Л.: Изд-во ЛГУ, 1981.- 182 с.

55. Иванова И. С. Jean Louis, Christian Puech, Le langage et ses disciplines XIX e - XX e siècles. Paris, Bruxelles, duculot, coll. Champs linguistiques, 1999, p. 234 //. Язык и речевая деятельность,- 2000,- T. 3, ч. 1,1. C. 329.

56. Калягин В. А. Фонемные нарушения в письменной речи и способы их анализа / В. А.Калягин // Письмо и чтение: трудности обучения и коррекция: учеб. пособие.- Москва Воронеж, 2001,- С. 67-78.

57. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов.- М.: Наука, 1987,- 263 с.

58. Караулов Ю. Н. Ассоциативная грамматика русского языка / Ю. Н. Караулов.- М.: Наука, 1993,- 258 с.

59. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов.- 3-е изд., стер.- М.: Едиториал УРСС, 2003.- 263 с.

60. Касевич В. Б. О восприятии речи /В. Б. Касевич // Вопр. языкознания. 1974,- №4,- С. 71-80.

61. Касевич В. Б. О соотношении незнаковых и знаковых единиц в слоговых и неслоговых языках / В. Б. Касевич// Проблемы семантики,-М., 1974,- С. 120-127.

62. Касевич В. Б. Фонологические проблемы общего и восточного языкознания / В. Б. Касевич. М.: Наука, 1983.- 145 с.

63. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика: учеб. пособие / И. М. Кобозева,- М.: Эдиториал УРСС, 2000,- 352 с.

64. Кодзасов С. В. Общая фонетика: учебник / С. В. Кодзасов, О. Ф. Кривнова,- М.: РГГУ, 2001,- 590 с.

65. Корнев А. Н. Нарушения чтения и письма у детей: (диагностика, коррекция, предупреждение): учебник / А. Н. Корнев.- 2-е.-изд. перераб. и доп. СПб.: МиМ, 1997.- 288 е.- (Психология детства).

66. Красных В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: лекц. курс / В. В. Красных.- М.: Гнозис: Кучково поле, 2001.270 с.

67. Краткий психологический словарь / под общей ред. А. В. Петровского.- М.: Политиздат, 1985,- С.24.

68. Краузе М. Динамика механизма восприятия слова при различных условиях овладения иностранным языком. Verlag Otto Sagner / М. Краузе,- München, 2002.- 186 с.

69. Кронгауз М. А. Семантика: учебник / М.А. Кронгауз.- М.: РГГУ, 2001,-399 с.

70. Кулакова Н. И. Внутренние и внешние связи в семантике словаря: (эксперимент, исслед. на материале рус. языка): автореф. дис. . канд. филолог, наук / Н.И. Кулакова .- СПб., 2004,- 16 с.

71. Левицкий Ю.А. Основы теории синтаксиса: учеб. пос. по спец. курсу / Ю.А. Левицкий.- Пермь: Перм. гос. пед. ун-т, 2001.- 236 с.

72. Левицкий Ю. А. Язык. Речь. Текст: учеб. пос. по курсу «Общее языкознание» / Ю. А. Левицкий,- Пермь: Перм. гос. ун-т, 1999.- 124 с.

73. Леонтьев А. А. Некоторые вопросы лингвистической теории письма / А. А. Леонтьев // Вопросы общего языкознания.- М., 1964.-С.72.

74. Леонтьев А. А. Слово в речевой деятельности / А. А. Леонтьев.- М.: Наука, 1965,- 245 с.

75. Леонтьев А. А. Психологическая структура значения / А. А. Леонтьев // Семантическая структура слова.- М., 1971.- С. 7-19.

76. Литовский В. Ф. Проблемы формирования речи / В. Ф. Литовский, Л. А. Месеняшина, Р. С. Панова; Челябинский гос. ун-т.-Челябинск: Чел.ГУ, 2000,- 201 с.

77. Лурия А. Р. Речь и развитие психических процессов у ребенка: эксперим. исслед. / А. Р. Лурия, Ф. Я. Юдович.- М.: Акад. пед. наук, 1956.-94 с.

78. Лурия А. Р. Основные проблемы нейролингвистики / А. Р. Лурия.- М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975,- 253 с.

79. Лурия А. Р. Язык и сознание /А.Р. Лурия.- Ростов Н/Дону: ФЕНИКС, 1998.- 416 с.

80. Лурия А. Р. Письмо и речь: нейролингвист. исслед.: учеб. пос. для студентов по направл. и спец. «Психология» / А. Р. Лурия.- М.: Академия, 2002,- 352 с.

81. Масолова В. Г. Сценические нормы и местное произношение: статья вторая: гласные / В. Г. Масолова // Живое слово в русской речи Прикамья / Пермский университет,- Пермь, 1972,- Вып. 3.- С. 51-56.

82. Миллер Дж. Психолингвисты / Дж. Миллер // Теория речевой деятельности.- М., 1968. С. 245-265.

83. Нефедова В. А. Возрастные и тендерные характеристики в фонетических ассоциациях школьников: автореф. дис. канд. филолог. наук/В.А. Нефедова,- Саратов, 2003.- 15 с.

84. Новиков А. И. Семантика текста и ее формализация / А. И. Новиков,- М.: Наука, 1983,- 97 с.

85. Овчинникова И. Г. Ассоциации и высказывание. Структура и семантика : учеб. пособие по спецкурсу / И. Г. Овчинникова ; Перм. гос. ун-т.- Пермь: ПГУ, 1994,- 124 с.

86. Пищальникова В. А. Ритмомелодическая структура текста как репрезентант эмоционально-смысловой доминанты / В. А. Пищальникова, М.М. Чернова.- М.; Горно-Алтайск, 2003.- 266 с.

87. Пушкин В. Н. Психология и кибернетика / В. Н. Пушкин.-М.: Педагогика, 1971.-231 с.

88. Ребеко Т. А. Ментальная репрезентация как формат хранения информации / Т.А. Ребеко // Ментальная репрезентация: динамика и структура. М, 1998,- С. 25 - 54.

89. Речь: артикуляция и восприятие / ред. В. А.Кожевников, JI.A. Чистович,- М.;Л.: Наука, 1965,- 241 с.

90. Садовникова И. Н. Нарушения письменной речи у младших школьников : кн. для логопеда / И. Н. Садовникова.- М.: ВЛАДОС, 199 .255 с.

91. Сазонова Т. Ю. Моделирование процессов идентификации слова человеком: психолингвистический подход: монография / Т. Ю. Сазонова,- Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000.- 134 с.

92. Светозарова Н. Д. Интонационная система русского языка. / Н.Д. Светозарова,- Л.: ЛГУ, 1982,- 175 с.

93. Сиротинина О. Б. Современная разговорная речь и ее особенности : учеб. пособие для пед. ин-тов / О. Б. Сиротина.- М.: Просвещение, 1974.- 144 с.

94. Солсо Р. Когнитивная психология / Р. Солсо.- М.: Тривола; Либерия, 2002.- 598 с.

95. Сорокин Ю. А. Антропоцентризм vs антропофилия: доводы в пользу второго понятия // Язык, сознание, коммуникация.- М., 1998.- С. 34 -44.

96. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию / Фердинанд де Соссюр, пер. с франц. А. А. Холодовича.- М.: Прогресс, 1997.- 695 с.

97. Тогоева С. И. Психолингвистические проблемы неологии: дис.д-ра филолог, наук / С.И. Тогоева.- Воронеж, 2000.

98. Философский энциклопедический словарь/ ред.-сост. Е. Ф. Губский, Г. В. Кораблева, В. А. Лугуенко,- М.: ИНФРА-М , 1999,- 576 с.

99. Фланаган Дж. Анализ, синтез и восприятие речи / Дж. Фланган,- М.: Связь, 1968,- 396 с.

100. Фрумкина Р. М. Вероятность элементов текста и речевое поведение/Р. М. Фрумкина,- М.: Наука, 1971.- 168 с.

101. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи / ред. Е. С. Кубрякова. М.: Наука, 1991.-211 с.

102. Черниговская Т. В. От истории письма к современным психолингвистическим исследованиям / Т. В.Черниговская // Человек читающий и пишущий: проблемы и наблюдения: материалы междунар. конф., 14-16 марта 2002 г. СПб, 2002,- С. 6-11.

103. Чугаева Т. Н. Механизмы аудирования родной и иноязычной речи: дис. . канд. филолог, наук / Т. Н. Чугаева. Л, 1989. -235 с.

104. Чугаева Т. Н. Изучение механизма восприятия речи в условиях интерференции / Т. Н. Чугаева, А. С. Штерн // Экспериментально фонетический анализ речи.- Л., 1989.- С. 59-69.

105. Чуковский К. И. От двух до пяти / К. И. Чуковский.- М.: Дет. лит-ра, 1970,- 414 с.

106. Шанаева. Н. В. Язык и речь, восприятие речи и ее порождение: (краткий обзор работ ) / Н. В. Шанаева.- Новосибирск: ИТФ, 1992,- 17 е.- (Препринт; N260-92).

107. Шехтер М. С. Психологические проблемы узнавания / М.С. Шехтер.- М.: Просвещение, 1967.- 220 с.

108. Шехтер М. С. Зрительное опознание. Закономерности и механизмы /М.С. Шехтер,- М.: Педагогика, 1981.- 264 с.

109. Штерн А. С. Влияние лингвистических факторов на восприятие речи: автореф. дис.канд. филолог наук / A.C. Штерн .- Л., 1981,- 15 с.

110. Штерн А. С. Перцептивный аспект речевой деятельности / А. С. Штерн,- СПб.; СПбГУ, 1992,- 236 с.

111. Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность / Л. В. Щерба,- Л.: Наука, 1974,- 428 с.

112. Щербакова И. И. Механизмы восприятия французского слова русскими учащимися: диплом, работа / И. И. Щербакова, Ленинградский гос. ун-т .- Л., 1984.

113. Allen G. D., Howkins S. Phonological rhythm: definition and development// Child phonology. Vol. 1. Production/ Ed. by G.H. Yeni-Komshian e. a. New Yorke. a., 1980, 229.

114. Aitchison J. Words in the maind: An introduction to the mental lexicon. Oxford; New York: Basil Blackwell, 1987.

115. Beauvois, M. F. & Derousne, J. Phonological alexia: three dissociations. Journal of Phonetics, 1979, 26.

116. Butterworth B. Some constraints on models of language production // B. Butterworth (Ed). Language production. London etc.: Academic Press, 1980, Vol. 1.

117. Emmorey K.D., Fromkin V.A. The mental lexicon// Lingustics: The Cambrige Survey. Vol.3: Language: Psychological and Biological Aspects/Ed. F.J. Newmeyer. Cambrige e.a., 1989.

118. Flores d'Arcais G.B. Language perception//Linguisties: The Cambridge Survey. Vol. 3: Language: Psychological and Biological Aspects/ Ed. F.G. Newmeyer. Cambridge e.a., 1989.

119. Garman M. Psycholinguistics. Cambridge etc.: Cambridge Univ. Press, 1990.

120. Glinz H. Sprache und Schrift kognitive Ablaufe beim Lesen und Schreiben// Zeitschrift fur Germanistik. 1986. Hit. 2.

121. Kintch W., Kintch H. The role of schemata in text comprehension // International Journal of Psycholinguistic, 1987, Vol 5, № 2.

122. Kiss G. Steps towards a model of word selection // Machine Intelligence. Edinburgh, 1969, № 4.

123. Kiss G. & al. An associative Thesaurus of English & its Computer Analyses // The Computer in Linguistic & Literary Study. Edinburgh, 1973.

124. Marshall, J. & Newcombe, F. 1966. Syntactic and semantic errors in paralexia. Neuropsychologia 4: 169-76.

125. Marshall, J. & Newcombe. F. 1973. Patterns of paralexia. Journal of Psycholinguistic Research 2: 175-99.

126. Marslen-Wilson W.D. Activation, competition, and frequesy in lexical access. Cognitive Models of Speech Process: Psycholinguistic and

127. Computational Perspectives. Ed. G. T. M. Altmann. Cambridge, Mass., London, 1990.

128. Miller G.A. Psycholinguistic Approaches to Study of Communication // Albuquerque D.A. "Journeys in Science". Univ. of New Mexico Press, 1967, p. 43.

129. Miller G.A. The organization of Lexical Memory: Are Word Associations Sufficient? // The Pathology of Memory. New York: Academy Press, 1969,223 -236.

130. Miller G.A., Johnson-Laird P.N. Language and perception. -Cambridg, MA: Belknap Press, 1976/

131. Morton, J. 1979. Facilitation in word recognition: experiments causing change in the logogen model. In P. A. Kolcrs. M. Wrolstad & H. Bouma (cds.) Processing of visible language. Vol. 1. New York: Plenum.

132. Morton, J. 1982. Disintegrating the lexicon: an information processing approach. In J. Mehlcr, E. Walker & M. Garrett (eds.) Perspectives on mental representation. New Jersey: LEA.

133. Newcombe. F. & Marshall, J. 1985. Sound-by-sound reading and writing. In M. Coltheart, K. Patterson & J. Marshall (eds.) Surface dyslexia. London: Eribaum.

134. Osgood Ch. E. Lectures on language performance (Springer Series in Language and Communication. Vol. 7). New York: Springer-Verlag, 1980.

135. Patterson. K. 1982. The relation between reading and phonological coding: further neuropsychological observations. In A. Ellis (ed.) Normality and pathology in cognitive functions. London: Academic Press.

136. Saffran, E. & Marin, 0. 1977. Reading without phonology: evidence from aphasia. Quarterly Journal of Experimental Psychology 29: 515-25.

137. Schwartz, M., Marin, 0. & Saffran, E. 1979. Dissociations of language function in dementia: a case study. Brain and Language 7: 277-306.

138. Shallice, T. & Warrington, E. 1975. Word recognition in a phonemic dyslexic patient. Quarterly Journal of Experimental Psychology 27: 18799.

139. Sherzer, J. 1970. Talking backward in Cuna: the sociological reality of phonological descriptions. Journal of Anthropology 26: 343-53.

140. Wales R.G., Marshall J.G. The organization of linguistic performance // Psycholinguistic Papers. Edinburgh: Edinburgh Univ. Press, 1966, 29-95.

141. Allen, G. D., Howkins, S. Phonological rhythm: definition and development / G. D. Allen, S. Howkins // Child phonology. Vol. 1 : Production / Ed. by G. H. Yeni-Komshian e. a. New York e. a., 1980. -P. 229.

142. Aitchison, J. Words in the maind : An introduction to the mental lexicon / J. Aitchison. Oxford; New York : Basil Blackwell, 1987.

143. Beauvois, M. F. & Derousne, J. Phonological alexia : three dissociations / M. F. Beauvois, J. Derousne // Journal of Phonetics 1979. -№26.

144. Butterworth, B. Some constraints on models of language production / B. Butterworth // B. Butterworth (Ed). Language production. Vol. 1. -London etc.: Academic Press, 1980.

145. Cole, R. A., Jakimik, J. A model of speech perception / R. A. Cole, J. Jakimik // Perception and Productions of Fluent Speech / Ed. R. A. Cole. -Hillsdale ; New Jersey, 1980.

146. Ellis, A., Beattie, G. The psychology of language and communication / A. Ellis, G. Beattie. London : Weidenfeld and Nicolson, 1986.

147. Emmorey, K. D., Fromkin, V. A. The mental lexicon / K. D. Emmorey, V. A. Fromkin // Linguistics : The Cambridge Survey. Vol. 3 : Language : Psychological and Biological Aspects / Ed. F. J. Newmeyer. -Cambridge e.a., 1989.

148. Flores d'Arcais, G. B. Language perception // G. B. Flores d'Arcais // Linguistics : The Cambridge Survey. Vol. 3 : Language : Psychological and Biological Aspects / Ed. F. G. Newmeyer. Cambridge e.a., 1989.

149. Garman, M. Psycholinguistics / M. Garman. Cambridge etc. : Cambridge Univ. Press, 1990.

150. Glinz, H. Sprache und Schrift kognitive Abläufe beim Lesen und Schreiben / H. Glinz // Zeitschrift für Germanistik. - 1986. - Hft. 2.

151. Kintch, W., Kintch, H. The role of schemata in text comprehension / W. Kintch, H. Kintch // International Journal of Psycholinguistic. 1987. -Vol 5, № 2.

152. Kiss, G. Steps towards a model of word selection / G. Kiss // Machine Intelligence. Edinburgh, 1969.- №4.

153. Kiss, G. & al. An associative Thesaurus of English & its Computer Analyses / G. Kiss // The Computer in Linguistic & Literary Study. -Edinburgh, 1973.

154. Marshall, J. & Newcombe, F. Syntactic and semantic errors in paralexia / J. Marshall, F. Newcombe // Neuropsychologia. 1966. - № 4. -P. 76- 169.

155. Marshall, J. & Newcombe. F. Patterns of paralexia II J. Marshall, F. Newcombe // Journal of Psycholinguistic Research. 1973. - № 2. -P. 99- 175.

156. Marslen-Wilson, W. D. Activation, competition, and frequesy in lexical access / W. D. Marslen-Wilson // Cognitive Models of Speech Process: Psycholinguistic and Computational Perspectives / Ed. G. T. M. Altmann. Cambridge ; Mass.; London, 1990.

157. Miller, G. A. Psycholinguistic Approaches to Study of Communication / G. A. Miller // Albuquerque D. A. "Journeys in Science". Univ. of New Mexico Press, 1967. - P. 43.

158. Miller, G. A. The organization of Lexical Memory: Are Word Associations Sufficient? / G. A. Miller // The Pathology of Memory. New York : Academy Press, 1969. - P. 223 - 236.

159. Miller, G. A., Johnson-Laird P. N. Language and perception / G. A. Miller, P. N. Johnson-Laird. Cambridge ; MA : Belknap Press, 1976.

160. Morton, J. Facilitation in word recognition: experiments causing change in the logogen model / J. Morton // Kolcrs P. A., Wrolstad M. & Bouma H. (cds.) Processing of visible language. Vol. 1. New York : Plenum, 1979.

161. Morton, J. Disintegrating the lexicon: an information processing approach / J. Morton // Mehlcr J., Walker E. & Garrett M. (eds.) Perspectives on mental representation. New Jersey : LEA, 1982.

162. Newcombe, F. & Marshall, J. Sound-by-sound reading and writing / F Newcombe, J. Marshall // Coltheart M., Patterson K. & Marshall J. (eds.) Surface dyslexia. London: Eribaum, 1985.

163. Osgood, Ch. E. Lectures on language performance (Springer Series in Language and Communication. Vol. 7) / Ch. E. Osgood New York : Springer-Verlag, 1980.

164. Patterson, K. The relation between reading and phonological coding: further neuropsychological observations / K. Patterson // A. Ellis (ed.) Normality and pathology in cognitive functions. London : Academic Press, 1982.

165. Saffran, E. & Marin, 0. Reading without phonology: evidence from aphasia / E. Saffran, 0. Marin // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1977. - № 29. - P. 25 - 515.

166. Schwartz, M., Marin, 0. & Saffran, E. Dissociations of language function in dementia: a case study / M. Schwartz, 0. Marin & E. Saffran // Brain and Language. 1979. - № 7. - P. 306 - 277.

167. Shallice, T. & Warrington, E. Word recognition in a phonemic dyslexic patient / T. Shallice, E. Warrington // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1975 - № 27. - P. 99 - 187.

168. Sherzer, J. Talking backward in Cuna: the sociological reality of phonological descriptions / J. Sherzer // Journal of Anthropology. 1970. -№26.-P. 53 -343.

169. Wales, R. G., Marshall, J. G. The organization of linguistic performance / R. G. Wales, J. G. Marshall // Psycholinguistic Papers. -Edinburgh: Edinburgh Univ. Press, 1966. P. 29 - 95.