Генезис исторического времени

Смирнов, Алексей Евгеньевич

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Генезис исторического времени

Год: 2005
Автор научной работы: Смирнов, Алексей Евгеньевич
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Великий Новгород
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

450 руб.

Диссертация по философии на тему 'Генезис исторического времени'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Генезис исторического времени"

новгородский государственный университет имени ярослава мудрого

На правах рукописи

СМИРНОВ АЛЕКСЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ

ГЕНЕЗИС ИСТОРИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ

Специальность 09.00.11.- Социальная философия (философские науки)

автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Великий Новгород 2005

Работа выполнена на кафедре философии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Новгородский государственный университет им Ярослава Мудрого».

Научный руководитель — доктор философских наук, профессор Быстрое Владимир Юрьевич

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор Светлов Роман Викторович

доктор философских наук, доцент Хлевов Александр Алексеевич

Ведущая организация —Российский государственный педагогический университет им А И Герцена

Защита состоится^ февраля 2005 г. в^часов на заседании диссертационного совета Д 212 168.06 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора наук при Новгородском государственном университете им Ярослава Мудрого по адресу 1730014, Великий Новгород, Антоном, Гуманитарный институт, ауд 3/5

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Гуманитарного института Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого

Автореферат разослан^января 2005 г

Ученый секретарь диссертационного совета

Маленко Сергей Анатольевич

и? зд-аду

Актуальность темы. С историческим временем человек всегда так или иначе связан. Сам способ выражения проблемы исторического времени уже обнажает перед исследователем широкий круг проблем. К примеру, часто пишут о нахождении человека в конкретном историческом времени. Но такой способ рассуждений с самого начала задает жесткие рамки объективного, внешнего по отношению к человеку времени. При таком характере артикуляции историческое время было дано человеку всегда, пусть даже в негативном аспекте (например, когда говорят о доисторическом времени и доисторическом человеке).

Но даже при первом приближении должно быть ясно, что научно-теоретической проблемой историческое время стало очень поздно, примерно с середины XIX века. Еще в XIX веке часто встречается равнодушное отношение к истории. Люди чаще всего не замечали, что хоть чем-то отличаются от своих предков, живших в более древние времена. Средневековое рыцарство возводило начало своей истории еще ко времени Троянской войны, к Гектору и Ахиллесу. И даже библейского, ветхозаветного патриарха Авраама изображали в рыцарских доспехах. В современном искусстве, особенно в театральном, в рамках квази-исторического жанра, подобное вольное обращение с историческим временем является уже осознанным и целенаправленным приемом, очевидным не только для творцов и актеров, но и для самого непонятливого из зрителей.

-ЛЬЬАЯ

нос является современным. И пространство, и время представляются в виде довольно небольшого острова упорядоченного, реально присутствующего космоса, за пределами которого простирается почти безбрежный океан аморфного, лишенного границ и упорядоченности хаоса. С началом эпохи Великих географических открытий земное пространство европейского человека резко расширило свои границы, утратив привычные конфигурации, и тем самым подготовило европейца к последующим изменениям. Галилей с Ньютоном лишили замкнутости не только земное, но и космическое пространство. В XIX же веке, вместе с возникновением гуманитарных наук были «открыты» историческое пространство и историческое время. Само это «открытие» достаточно условно, скорее глобальное изменение и переориентация существовавших тысячелетиями традиционных норм и представлений об истории, вызвало в свет представление о появлении чего-то дотоле неизвестного.

Вместе с тем, это «вдруг открывшееся» историческое время сделало не только актуальным тему генезиса исторического времени, но и привело к совершенно необоснованным, беспочвенным и зачастую тенденциозным выкладкам. И так как появление исторического времени сопровождалось появлением идей прогресса и эволюции, то эти понятия или попросту отождествляли, или же рассматривали генезис исторического времени в свете эволюционистских построений и учений, как движение от архаических и отсталых форм ко все более истинным и прогрессивным. Такое предвзятое отождествление с самого начала программирует и задает узкий и ограниченный подход к обсуждаемой нами проблеме. В такой ситуации даже те исследователи, для которых характерно максимально плюралистическое и непредубежденное отношение к данному вопросу, оказываются несвободными от некоторых «само собой разумеющихся» эволюционистских построений и предпосылок.

Поэтому в данной диссертации генезис исторического времени рассматривается не столько как процесс, сколько как форма двух возможных отношений к времени вообще - традиционного и кризисного. Хотя очень важную роль играет и процессуальный аспект, когда речь касается перехода от традиции к кризису. Следует также учитывать, что при обращении к феномену исторического времени очень часто срабатывает рефлекс отождествления его с тем, как понимали время и темпоральность вообще в те или иные исторические эпохи. Поэтому необходимо отдавать себе отчет, что в традиционных обществах и в период Новой и Новейшей истории время наделяется различным историческим смыслом. Кроме того, существует и явный перекос в рассмотрении темпоральной ментальности разных эпох «по образцу» западного средневековья, в первую очередь, по той простой причине, что работ, посвященных именно этому периоду, значительно больше, чем посвященных всем остальным эпохам вместе взятым.

Учитывая тот факт, что восточные традиции, как и исследования востоковедов вызывают у наших современников очень большой интерес, следует стремиться к посильному исправлению такого перекоса с помощью компаративистского метода, который позволил бы приблизить исследователя к сущности самого исторического времени.

Степень разработанности проблемы. Отправным пунктом в разработке проблемы исторического времени можно считать XX век с характерным для него историографическим бумом. Сам факт появления истории как самостоятельной науки во многих отношениях спровоцировал интерес не только к самой истории, и, соответственно, к проблеме исторического времени, но и к тем условиям, которые сделали возможным его генезис.

Историческое время оказалось в центре внимания в начале XX века и на первых порах оказалось излюбленным предметом рассмотрения в философии жизни (О. Шпенглер, Г. Зиммель, В Диль-тей) и экзистенциализме ( К. Ясперс, М. Хайдеггер). Здесь оно в первую очередь ассоциировалось с личностным, внутренне проживаемым и переживаемым временем индивида и противопоставлялось времени независимому от индивида, естественнонаучному, каузальному и механическому, и, следовательно, однородному, гомогенному. Шпенглер и Ясперс и сейчас вспоминаются наиболее часто, когда речь заходит о проблеме исторического времени.

В самой исторической науке проблема исторического времени оказалась в центре внимания во многом благодаря историкам школы Анналов (М.Блок, Л.Февр, Ж. Ле Гофф, Ф.Бродель и др.). Опираясь, главным образом, на материал средневековой истории, представители этой школы использовали понятие исторического времени как методологический инструмент исследования устойчивости и изменчивости коллективных стереотипов сознания, представлений и мыслительных навыков носителей исторического сознания ушедших в прошлое эпох, как инструмент исследования так называемых «исторических констант». Отсюда следовал характерный для историков данного направления интерес к повседневности, стремление воспроизвести картину мира такой, какой она представлялась средневековому сознанию. Особо следует отметить выводы Ф.Броделя о сосуществовании в европейской истории различных жизненных ритмов, а также исследования примыкавшего к школе Анналов Ф.Арьеса, посвященные анализу детства и восприятия смерти, имеющие к проблеме исторического времени непосредственное отношение.

Первые рефлексии по поводу исторического времени в отечественной исторической науке фактически, несмотря на неизбеж-

Ф.Броделя о сосуществовании в европейской истории различных жизненных ритмов, а также исследования примыкавшего к школе Анналов Ф.Ариеса, посвященные анализу детства и восприятия смерти, имеющие к проблеме исторического времени непосредственное отношение.

Первые рефлексии по поводу исторического времени в отечественной исторической науке фактически, несмотря на неизбежную марксистскую риторику, проходили под влиянием представителей школы Анналов. Следует отметить заслуги работников позже распущенного сектора методологии истории Института истории АН СССР, (А Я Гуревич, МА Барг, С С Неретина, БФ Поршнев, Л.М. Баткин и т. д.), усилиями; которых были.,разработаны такие категории как «историзм», «историческое сознание», «историческое время», «эпоха» и др., то есть почти весь методологический инструментарий, без которого не может в наши дни обойтись ни один историк или философ истории

Из других отечественных ученых внесших большой вклад в разработку проблемы исторического времени следует отметить в первую очередь работы Аверинцева С С о биографии как особом историческом жанре, в том числе, и о его специфических темпоральных характеристиках А также работы М.М. Бахтина, который ввел в современный научный дискурс понятие хронотопа Под последним понимается, присущая событию или субъекту пространственная и временная определенность, оформленность

исторического времени требует более пристального теоретического изучения.

Объектом диссертационного исследования является многообразие форм восприятия времени в различные эпохи.

Предмет исследования — специфика и своеобразие генезиса только исторической формы времени.

Цель диссертационной работы вытекает из степени разработанности проблемы и заключается в анализе онтогенеза и филогенеза исторического времени и их взаимовлияния в условиях традиционных и кризисных обществ.

Достижение заявленной цели исследования сопряжено с решением следующих задач диссертации:

- осуществить обзор основных методологических подходов к анализу исторического времени в философии, философии истории, историографии;

- определить специфические черты и своеобразие исторического смысла феномена времени в традиционных обществах;

- выявить уникальность восприятия времени в традиции западного средневековья;

- проанализировать связь генезиса исторического времени и образования национальных государств в Новое время;

- осуществить анализ ритуала инициации в свете онтогенеза темпорального менталитета в традиционных обществах;

- показать значимость традиционного учения | возрастах жизни и его отличиф от современных представлений^социализации человека;

- выявить связь генезиса детства и «смерти бессмертия» как специфических феноменов Нового времени.

Теоретико-методологическую основу диссертации составляют философские, исторические, культурологические и этногра-

фические исследования, в той ли иной степени затрагивающие проблемы исторического времени в целом и генезиса исторического времени в частности. В ходе диссертационного исследования наиболее подходящими для решения поставленных задач были признаны следующие методы: феноменологический, позволяющий выявить феномен исторического времени сам по себе до всякого рода интерполяций ; компаративистский, позволяющий сравнить онтогенез и филогенез исторического времени в традиционных обществах и западном обществе Нового времени, «тотально-исторический» (Ж. Ле Гофф), не ограничивающийся миром конкретно-исторического, но ухватывающий суть бытия исторического.

Научная новизна диссертационного исследования определяется характером его цели и решаемых задач. Научная новизна исследования выражается в следующих положениях, выносимых на защиту:

- исследованы различные методологические парадигмы изучения исторического времени, используемые в гуманитарных науках;

- обоснована взаимозависимость властных отношений и исторического смысла времени в традиционных обществах;

- выявлена уникальность традиции западного средневековья, состоящая в соотношении метаисторического сакрального времени и множества конкретных исторических времен;

- раскрыты особенности генезиса исторического времени в эпоху Нового времени, проявляющиеся, в первую очередь, в его унификации;

- установлен смысл ритуала инициации как эзотерического ядра любой традиции, определяющего ее темпоральные характеристики;

— выявлена значимость учения о возрастах жизни для понимания специфики представлений о времени в традиционном обществе;

- раскрыта сущность феномена «смерти бессмертия» в Новое время как специфической черты процесса социализации человека и генезиса детства.

Практическая и теоретическая значимость исследования состоит в том, что ее материалы и выводы способствуют расширению представлений об историческом времени и его генезисе.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что её положения могут быть использованы при чтении курсов по теории и истории культуры, историографии, социальной философии, философии истории, а также различных спецкурсов, посвященных проблемам темпоралистики.

Теоретическая значимость проведённой работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы для решения дискуссионных проблем связанных с выявлением специфики современного понимания исторического времени.

Апробация работы. Теоретические выводы и положения диссертации были изложены в ряде докладов и выступлений: на научной конференции «Философия XX века: школы и концепции» (Санкт-Петербург, ноябрь 2000 г.); на Международной научной конференции «Границы неклассической онтологии» (Санкт-Петербург, 25 октября 2002 г.); на II ежегодной конференции «Философская антропология: традиции, проблемы, перспективы» (Санкт-Петербург, ноябрь 2002 г.).

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из: введения, трех глав, заключения и библиографии, что составляет/страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность темы, цель диссертации, научная и методологическая база исследования. Показана необходимость проведения данного диссертационного исследования и оценена степень научной разработанности проблематики диссертационного исследования. Определен объект и предмет, цели и задачи диссертационного исследования.

В первой главе «Методологические аспекты исследования исторического времени» диссертационного исследования рассматривается проблема исторического времени и методологические ресурсы ее постановки и разрешения. Она является вводной главой к собственно генетическому анализу исторического времени, то есть ее роль во многом служебная и подчиненная по отношению к задачам дальнейшего анализа. В ней рассмотрению подвергается не генезис исторического времени сам по себе, а различные концепции и аотроиомшгоокнм и прочими видами, подвидами и способы рассмотрения в Новое, и главным образом даже в Новейшее, время исторического смысла темпоральности и соотношения истории и времени.

В первом параграфе «Историческое время и проблема темпоральности» анализируется проблема темпоральности в целом и выявляется место, которое в ней занимает более частная проблема исторического времени. Выявляется сущностная связь историчности и современности, благодаря которой историческое время не может быть сведено просто к одному из дисциплинарных времен и поставлено в один ряд с биологическим, психологическим, геологическим, разновидностями дисциплинарного времени.

Парадокс истории и исторического времени в том, что хотя не все прошлое является историей (Риккерт, Дройзен, Хайдеггер), надо

стремиться как можно большую ее часть (в идеале все) сделать предметом истории. И вслед за представителями школы Анналов, большинство западных историков ХХ-го века отвергло господствовавшее еще в XIX веке мнение об объективном, не зависящем от исследователя, существовании исторического прошлого. Наше восприятие прошлого совершенно непредсказуемо и связано это с тем, что оно приходит из будущего (К.Ясперс). Именно этим историческое, личностное время отличается от каузальной связи естественных наук, для которых будущее следствие с необходимостью вытекает из прошлой причины. Прошлое непредсказуемо не только на индивидуальном, но и на государственном уровне. Но если для индивида направленность времени из будущего в прошлое связана с неясностью будущего, то на государственном уровне идеологическое прочтение будущего диктует трактовку прошлого (Ферро М.).

Здесь необходимо констатировать отличие личностного, содержа гельного времени от дисциплинарного, научного, с одной стороны, и исторического от звездного, с другой. На пунктирной границе между историей-наукой и историей-памятью обнаруживается сущность исторического времени. Последнее одновременно проживается и структурируется, и может быть представлено и в виде генеалогического древа и в виде хронологической таблицы. Первое, не являясь причиной второй, все же предшествует ей. Вместе с тем, время, имея тенденцию обнаруживать себя в первую очередь как историческое, заставляет вспомнить о постановке проблемы времени в современных исторических и философских концепциях. И тем самым сделать его обсуждение более предметным.

Во втором параграфе «Проблема исторического времени в философии истории» прослеживается генезис понимания исторического времени в философии истории последних трех веков. И первым ее представителем совершенно справедливо считается, как

правило, Д.Вико. В его философии движущей силой истории оказывается уже не рок или провидение, а сами народы и люди их составляющие. Это уже совершенно современное понимание истории, ее перевод в полностью имманентный план и соответственно отказ от какого-либо трансцендентного толкования и понимания, свойственного традиционным представлениям об истории. Вико выделяет три стадии - божественную, героическую и человеческую - которые проходит в своем историческом развитии любая нация. Но вместе с тем эти стадии у разных наций не являются точным слепком друг с друга. Так как это циклическое прохождение через одни и те же стадии является движением исторического времени не по кругу, а по спирали, и каждая новая фаза имеет другую форму. Тем самым циклизм в теории Вико манифестирует полный разрыв с той циклически-регрессивной моделью, которая представлена в традиционных концепциях.

Но, несмотря на всю важность теории Вико как первой философии истории Нового времени, она оказалась востребованной и признанной только в XIX веке. Тогда как современники Вико и все Просвещение в целом оставили ее без внимания (Б.Кроче). XVIII век недаром называют антиисторическим веком (Коллингвуд, Кро-че, М.А.Барг, С.С.Неретина и т.д.). Представления о прогрессе, свойственные Просвещению, были несовместимы с подлинным пониманием исторического времени, так как отрицали ценность всей предшествующей истории.

Великая Французская революция положившая конец Просвещению, дала начало историческому XIX веку. Классическим выразителем последнего стал Гегель. В «Лекциях по философии истории» он объявлял, что всемирная история есть проявление духа во времени, подобно тому, как идея, как природа, проявляется в пространстве. И, следовательно, когда мы говорим об историческом

времени, то это не стоит воспринимать так, будто кроме исторического существуют какие-то еще виды времени, но всякое время, поскольку оно время, является историческим. Идея отождествления времени с историей и их противопоставления пространству и природе оказалась очень популярной в философии начала XX века (В.Дильтей, Г.Риккерт, А.Бергсон, О.Шпенглер).

В третьем параграфе «Историческое время и история» показана необходимость экспликации проблемы исторического времени для исторической науки. Так как историки зачастую боятся концептуализировать и возводят чистое описание в особую добродетель, впадая при этом в поверхностную фактичность (М.Блок, Ф.Бродель, А.С.Донде). К счастью в последнее время делать это им становится все труднее и труднее. Благодаря таким направлениям и методам как альтернативная история, дехронологизация, деконструкция, структурализм игнорировать наличие проблемы исторического времени стало почти невозможно. В этом отношении даже новая хронология, несмотря на всю сомнительность ее выкладок, оказывает профессиональным историкам неоценимую услугу, обращая их внимание на проблематичность того, что кажется на первый взгляд таким ясным и очевидным. В отличие от физического времени, заключающего в себе только формальный, количественный аспект, «историческое время - это единство двух аспектов движения - общества во времени - квантитативного и квалитативного (т.е. формального и содержательного)»". И зачастую выявление системного, качественного века того или иного процесса оказывается более плодотворным, нежели простое указание на хронологию событий. Несмотря на условность многих циклов и стадий, они позволяют оперировать качественно однородными отрезками исторического времени. Тогда как хронология предоставляет такую возможность

Барг М А Категории и методы исторической науки. М, 1984. С 92

только для количественно однородных отрезков. Понятно, что само существование исторического времени невозможно при отсутствии одного из этих компонентов.

В четвертом параграфе «Феноменологический подход к анализу исторического времени» проведен сравнительный анализ подходов Гуссерля и Хайдеггера к феномену исторического времени.

Автор работы обращается к книге Гуссерля «Начало геометрии», в которой он стремится не столько деструктировать историю, сколько реактивировать протоисторию геометрии. Смысловой почвой, которой, как и всякой истории и вообще любого объяснения, является историческое время, понятое как тотальное историческое настоящее. А значит, всякая история отсылает к протоистории, которой сама сущностно является, точно так же историческое время понимается как изначальное историческое настоящее. А жизненный мир, в котором находится единое человечество, обладает временным горизонтом. Но это так называемое историческое время у большинства исследователей производит впечатление чего-то абсолютно не историчного, по той причине, что для Гуссерля, как он сам пишет в «Начале геометрии», «окружающий человека мир является в сущности все тем же, сегодня и всегда». Потому вполне можно согласиться с Деррида, утверждавшим, что нет никакой разницы между мышлением раннего и позднего Гуссерля. Слова «время» и «настоящее» не становятся более историческими от соответствующего прилагательного, поставленного перед ними. Генезис от раннего к позднему Гуссерлю оказывается столь же иллюзорным как генезис от феномена времени в «Феноменологии внутреннего сознания времени» к феномену исторического времени в «Начале геометрии».

В этом отношении внимание к генезису хайдеггеровской мысли оказывается значительно более плодотворным для понима-

ния феномена исторического времени. Так же как время бытия было фундировано во временности присутствия, миро-история фундирована в его историчности. А сама историчность и миро-история должна была стать связующим звеном между «Бытием и временем» и так и оставшимся ненаписанным «Временем и бытием»(Хюни Г.). То есть служить переходом от временности присутствия к времени бытия, от онтогенеза к филогенезу. История оказывается тем горизонтом, который выводит временность присутствия на исторический путь.

Во второй главе «Филогенез исторического времени» раскрывается специфика и отличие понимания исторического времени в традиционных обществах и в современном мире. Также выявляется граница между филогенетическим и онтогенетическим аспектами.

В первом параграфе «Мифологическое время традиционного общества» говорится о специфичном и свойственном только традиционным обществам понимании исторического времени. Не столько, правда, историческом, сколько метаисторическом, всегда опирающемся на метафизическую теорию. В его основе лежит представление о регрессивно-циклическом движении времени. И история здесь не столько история изменений, вторгающихся в жизнь общества, сколько история начала, в котором был золотой век. Связь с последним, ухудшающаяся с течением времени, делает возможным воспроизведение общества и миропорядка в целом. Гарантом такой связи выступает правитель, совмещающий в себе функции царя и жреца, то есть одновременно и мирского и сакрального правителя, ведущего свой род от первопредка, цивилизацион-ного героя. Кровная связь правителя с первопредками обеспечивает связь времен - «того времени» с настоящим.

Во втором параграфе «Средневековая традиция и кризис религиозно-мифологического времени» проводится сравнительный

анализ исторической темпоральности традиционных и кризисных обществ. В традиции сакральная история — это так же и история символическая. И в летописях, и в хрониках не одна дата не случайна, но органично сочетается с традиционными представлениями о времени и истории и их соотношении с вечностью. Тогда как в историографии Нового времени само представление о сакральном и знания, отвергающей дихотомичность и вечном полностью профанируется и заменяется всякого рода «измами», вроде патриотизма, феодализма, коммунизма, республиканизма и т.п.

Таким образом, подводя итоги сравнительному анализу исторической темпоральности традиционных и кризисных обществ, нужно, во-первых, отметить отсутствие единого исторического времени в традиции, его принципиальную множественность и, во-вторых, принципиальную непротивопоставляемость циклического времени традиции точечным и линейным моделям. Последнее обстоятельство связано с бессистемностью традиции, основывающейся на целостности двойственности кризисного сознания и бытия.

В третьем параграфе «Современный мир и возникновение исторического времени» выявляется тесная связь унификации исторического времени с появлением государств и наций в их современном значении. Это показывается, в том числе, на материале отечественной истории, в особенности реформ Петра I.

Реформы Петра I не столько начинают процесс разрыва с традицией, сколько усугубляют его. С Петра I начинается другой процесс, впрочем, встроенный в более широкие рамки предыдущего. Он оформляет годовой цикл государства, используя для этого исторические события своего правления, то есть организует время календарное, необходимое для появления исторического времени Параллельно с этим в Петровское правление происходит ликвидация приказной системы. Но это пока еще самое предварительное

начало эмбрионального существования исторического времени. Оно завершается в 1818 году с выходом в свет «Истории государства Российского» Карамзина, точнее первых восьми томов этого сочинения. В котором впервые представлено цельная картина единого для всего государства исторического времени. Изображение этого последнего полностью подчинено идеологическим задачам прославления государственности, отождествляемой с самодержавием. Поэтому, к примеру, историческое время удельной Руси оказывается очень быстрым и коротким, значительно короче «объективно» отведенной ему длительности. Массовым это единое историческое время оказывается еще позднее с введением всеобщего, обязательного начального образования, когда онтогенез становится полностью управляемым филогенезом, хотя логика его развитая перестает быть ему тождественной, как это было в традиции

Можно с полным основанием утверждать, что возникновение единого исторического времени относится к концу ХУ1П-середине XIX веков, тогда как вся предшествующая история может быть представлена как генетическая стадия исторического времени, которая вмещает в себя единственность метаисторического, сакрального времени и множество собственно исторических времен, связанных, как правило, с разными правителями. Вместе с тем Новое время до Великой Французской революции лишено исторического времени и манифестирует специфичный, только для него характерный способ овладения пространством, на котором уже в XIX веке начинает разворачиваться единое историческое время

В третьей главе « Онтогенез исторического времени » упор делается, как и во второй главе, на различии в понимании исторического времени внутри традиционных культур и в западной цивилизации Нового времени Только в данном случае анализ проводится не на филогенетическом, а на онтогенетическом уровне.

В первом параграфе «Темпоральное значение инициации в традиционных обществах» исследуется значимость инициации для понимания статуса темпоральности в традиционных концепциях В первую очередь, следует отметить проблематичность адекватного познания инициационных практик по тем мифам, которые известны более или менее широкой публике из словарей и хрестоматий. Такого рода мифы уже давно открепились от ритуала, словесным сопровождением которого они когда-то служили. В структурном плане они ближе не столько к изначальной мифологии, сколько к волшебным сказкам, или к любому другому повествовательному дискурсу, в том числе и историческому. Изначально миф, сопровождающий ритуал, являлся не столько повествованием, сколько мифом-окриком, мифом-приказом, мифом-плачем и т п. Он не рассказывал о чем-то, он нечто воплощал и был статичен по своей сути Впрочем, отсутствие по-настоящему адекватного описания инициации вполне объяснимо. Инициация, составляя эзотерическое ядро любой традиции, была, следовательно, наиболее охраняемой от посторонних сфер жизнедеятельности любого традиционного общества. Информация о ней была строго ограничена, а зачастую и попросту табуирована. Поэтому и не стоит строить больших иллюзий из-за обилия, разнообразия и объема информации по данному вопросу в работах этнографов, антропологов и исследователей мифологии.

Подводя итоги анализу инициации в свете онтогенеза исторического времени, можно отметить, что время открывается традиционному человеку прежде всего в горизонте смерти и именно как такой смерти, которая не означает окончательного и бесповоротного события, но мыслится в симбиозе с последующе-предшествующим рождением. И именно комплекс представлений, связанный со смертью и рождением, является центральным в

феномене инициации. Вместе с тем его статичность, а также не различение хроноса и кайроса, не позволяет отнести время традиционных бесписьменных обществ к разряду исторического.

Во втором параграфе « Структурирование времени жизни в традиционных обществах» выявляется значение традиционных метафизических учений о возрастах жизни Главное, что здесь необходимо отметить - это то, что традиционные учения о возрастах жизни на материале восточной философии и медицины изучены очень мало. Хотя свидетельства последней в общем и целом согласуются с западной традицией. Центральным в ней является символика чисел, коррелирующая с параллелизмом макрокосмоса и микрокосмоса. Эта метафизическая доктрина не имеет ничего общего с современным структурированием человеческой жизни в социальной психологии, имеющей своей главной целью управление человеком и его доместикацию.

Та же инициация не является переходом от детства к молодости, это переход из женского общества в мужское. Поэтому она и относится не к росту и взрослению, а к второму рождению Но этот переход и не является вместе с тем таким же формальным, в современном (нетрадиционном) смысле этого слова, как достижение совершеннолетия на западе в новое время. Второй период в жизни сына брахмана, начинающийся с семи лет и характеризующийся усвоением сакрального ведического знания, может длиться и восемь, и шестнадцать, и тридцать два года, и даже дольше в зависимости от усвоения этого знания. Здесь важна формальная, в традиционном (несовременном) смысле этого слова, сторона дела. Формальная, сущностная реальность предполагает оформление неоформленного, включение ее в определенную иерархию.

И нас не должно вводить в заблуждение обилие и скрупулезная разработанность возрастной терминологии во многих традици-

онных культурах. Смысл у нее не столько биологический и социальный, сколько метафизический и сакральный. Это история мира проходит через разные возрастные ступени и градации, в которых главную роль играет нумерология и мистика чисел. Этих возрастов может быть четыре (как времен года, частей суток, сторон света), семь (по количеству движущихся звезд), двенадцать (то есть столько же, сколько созвездий входит в зодиак) и т. д.

В третьем параграфе «Генезис детства и феномен смерти бессмертия» вскрывается взаимосвязь открытия детства и необратимой смерти в Новое время. Открытие единого исторического времени было невозможно без осознания единственной и необратимой смерти. Тогда как для осознания последней требовался отказ от традиционного института инициации и открытие детства, в котором и через которое происходило преодоление традиции, а, следовательно, и эзотерического ядра традиции - инициации. В последней символизм обратимой смерти, то есть смерти с последующим воскрешением, манифестировался явным образом. Открытие детства как этапа социализации человека позволило упразднить инициацию и тем самым открыть дверь смерти единственной.

Современный человек привык связывать смерть со старостью, как ее необходимое, неизбежное дополнение, он привык связывать ее с будущим человека, тогда как первую смерть современный западный человек переживает еще при прощании с детством. Это видно уже при обращении к генезису детского образа в живописи позднего средневековья, подробно исследованного Ф. Арьесом. Сначала детский образ использовался для изображения души, вселяющейся в уже зачатого или рожденного человека, или же - для изображения души, человека покидающей вследствие его смерти. Каждое из этих движений - по направлению к телу и в направлении от него отнюдь не столь однозначно и определенно, как это может

показаться на первый взгляд. В традиции эти два движения представляются совершенно обратным образом в сравнении с современным пониманием. Тело является гробницей души, соответственно, избавление от него - это освобождение и исцеление. Душа умирает, вселяясь в тело, и воскрешает, покидая его. В Новое время это движение представляется противоположным образом. Смерть, а через него и время, стала неизбежной и необратимой, стала временем к смерти.

В заключении Формулируются основные выводы и намечаются пути дальнейшего изучения генезиса исторического времени. Отмечается, что проведенное исследование позволяет составить целостную картину взаимосвязи филогенеза и онтогенеза исторического времени. Подводятся итоги и определяются перспективы дальнейших исследований исторического времени, основанных на использовании результатов данной работы.

Основные положения диссертационного исследования изложены в следующих публикациях автора:

1.Эволюция понимания времени // Философия XX века: школы и концепции. Материалы научной конференции «Философия и жизнь». СПб., 2001., с. 228-229. (0,1 п. л.).

2. Смерть Бога и переоткрытие времени // День Петербургской философии. Материалы конференций и круглых столов. СПб., 2003, с. 214-217. (0,2 п. л.).

Изд. лиц. ЛР № 020815 от 21.09.98. Подписано в печать 12.01.2005. Бумага офсетная. Формат 60x84 1/16 Гарнитура Times New Roman. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 1 Издательско-полиграфический центр Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. 173003, Новгород, ул. Б. Санкт-Петербургская, 41 Отпечатано в ИПЦ НовГУ им. Ярослава Мудрого. 173003, Новгород, ул. Б Санкт-Петербургская, 41.

РНБ Русский фонд

2005-4 41818

2 2 ФЕВ 2005 895

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Смирнов, Алексей Евгеньевич

Введение

ГЛАВА I. Методологические аспекты исследования исторического времени

1.1. Историческое время и проблема темпоральности

1.2. Проблема исторического времени в философии истории

1.3. Историческое время и история

1.4. Феноменологический подход к анализу исторического времени

ГЛАВА II. Филогенез исторического времени

2.1. Мифологическое время традиционного общества

2.2. Средневековая традиция и кризис религиозно-мифологического времени

2.3. Современный мир и возникновение исторического времени

ГЛАВА III. Онтогенез исторического времени

3.1. Темпоральное значение инициации в традиционных обществах

3.2. Структурирование времени жизни в традиционных обществах

3.3. Генезис детства и феномен смерти бессмертия

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Смирнов, Алексей Евгеньевич

Но даже при первом приближении должно быть ясно, что научно-теоретической проблемой историческое время стало очень поздно, примерно с середины XIX века. Еще в XIX веке часто встречается равнодушное отношение к истории. Люди чаще всего не замечали, что хоть чем-то отличаются от своих предков, живших в более древние времена. Средневековое рыцарство возводило начало своей истории еще ко времени Троянской войны, к Гектору и Ахиллесу. И даже библейского, ветхозаветного патриарха Авраама изображали в рыцарских доспехах. В современном искусстве, особенно в театральном, в рамках квазиисторического жанра, подобное вольное обращение с историческим временем является уже осознанным и целенаправленным приемом, очевидным не только для творцов и актеров, но и для самого непонятливого из зрителей.

Более того, XIX и XX века, то есть, почти вся новейшая история в целом зачастую обвиняется в отсутствии собственного индивидуального лица (достаточно легко обнаруживаемого у других эпох) и в заимствовании и использовании тех масок, которые в изобилии предоставляют прошедшие времена. Такое заимствование не обнаруживается в другие эпохи не по причине их отсталости, а потому что в любом традиционном обществе все по-настоящему ценное является современным. И пространство, и время представляются в виде довольно небольшого острова упорядоченного, реально присутствующего космоса, за пределами которого простирается почти безбрежный океан аморфного, лишенного границ и упорядоченности хаоса. С началом эпохи Великих географических открытий земное пространство европейского человека резко расширило свои границы, утратив привычные конфигурации, и тем самым подготовило европейца к последующим изменениям. Галилей с Ньютоном лишили замкнутости не только земное, но и космическое пространство. В XIX же веке, вместе с возникновением гуманитарных наук были «открыты» историческое пространство и историческое время. Само это «открытие» достаточно условно, скорее глобальное изменение и переориентация существовавших тысячелетиями традиционных норм и представлений об истории вызвало в свет представление о появлении чего-то дотоле неизвестного.

Историческое время оказалось в центре внимания в начале XX века и на первых порах оказалось излюбленным предметом рассмотрения в философии жизни (О. Шпенглер, Г. Зиммель, В. Дильтей) и экзистенциализме (К. Ясперс, М. Хайдеггер). Здесь оно в первую очередь ассоциировалось с личностным, внутренне проживаемым и переживаемым временем индивида и противопоставлялось времени независимому от индивида, естественнонаучному, каузальному и механическому, и, следовательно, однородному, гомогенному. Шпенглер и Ясперс и сейчас вспоминаются наиболее часто, когда речь заходит о проблеме исторического времени. Фактически, благодаря им, история и связанная с ней проблема темпоральности, в той или иной ее форме, оказалась в центре внимания практически всех течений и школ в философии и гуманитарном знании первой половины XX века, за исключением разве что прагматизма и аналитической философии.

В самой исторической науке проблема исторического времени оказалась в центре внимания во многом благодаря историкам школы Анналов (М.Блок, Л.Февр, Ж. Ле Гофф, Ф.Бродель и др.). Опираясь, главным образом, на материал средневековой истории, представители этой школы использовали понятие исторического времени как методологический инструмент исследования устойчивости и изменчивости коллективных стереотипов сознания, представлений и мыслительных навыков носителей исторического сознания ушедших в прошлое эпох, как инструмент исследования так называемых «исторических констант». Отсюда следовал характерный для историков данного направления интерес к повседневности, стремление воспроизвести картину мира такой, какой она представлялась средневековому сознанию. Особо следует отметить выводы Ф.Броделя о сосуществовании в европейской истории различных жизненных ритмов, а также исследования примыкавшего к школе Анналов Ф.Ариеса, посвященные анализу детства и восприятия смерти, имеющие к проблеме исторического времени непосредственное отношение.

Первые рефлексии по поводу исторического времени в отечественной исторической науке фактически, несмотря на неизбежную марксистскую риторику, проходили под влиянием представителей школы Анналов. Следует отметить заслуги работников позже распущенного сектора методологии истории Института истории АН СССР, (А.Я. Гуревич, М.А. Барг, С.С. Неретина, Б.Ф. Поршнев, JI.M. Баткин и т. д.), усилиями которых были разработаны такие категории как «историзм», «историческое сознание», «историческое время», «эпоха» и др., то есть почти весь методологический инструментарий, без которого не может в наши дни обойтись ни один историк или философ истории.

Из других отечественных ученых внесших большой вклад в разработку проблемы исторического времени следует отметить в первую очередь работы Аверинцева С.С. о биографии как особом историческом жанре, в том числе, и о его специфических темпоральных характеристиках. А также работы М.М. Бахтина, который ввел в современный научный дискурс понятие хронотопа. Под последним понимается, присущая событию или субъекту пространственная и временная определенность, оформленность.

Следует также отметить анализ исторического времени в работах К. Леви-Строса, который ввел в социальную науку понятия «холодного» и «горячего» обществ, в которых время течет по разному. А также исследования М. Элиаде, выявившего методологические возможности синхронного анализа истории религий при использовании системного подхода в её изучении. Большим новаторством в разработке проблемы исторического времени отмечены работы М. Фуко, в которых он развивает тему темпоральности как инструмента социального контроля и принуждения.

Вместе с тем, несмотря на немалое количество исследований, ориентированных на изучение всевозможных вопросов исторического времени, проблема взаимовлияния филогенеза и онтогенеза исторического времени требует более пристального теоретического изучения.

Объектом диссертационного исследования является всё многообразие форм восприятия времени в различные эпохи.

Предмет исследования — специфика и своеобразие генезиса только исторической формы времени.

Достижение заявленной цели исследования сопряжено с решением следующих задач диссертации:

- выявить уникальность восприятия времени в традиции западного средневековья;

- показать значимость традиционного учения 0 возрастах жизни и его отличий от современных представленийусоциализации человека;

- выявить связь генезиса детства и «смерти бессмертия» как специфических феноменов Нового времени.

Теоретико-методологическую основу диссертации составляют философские, исторические, культурологические и этнографические исследования, в той ли иной степени затрагивающие проблемы исторического времени в целом и генезиса исторического времени в частности. В ходе диссертационного исследования наиболее подходящими для решения поставленных задач были признаны следующие методы: феноменологический, позволяющий выявить феномен исторического времени сам по себе до всякого рода интерполяций ; компаративистский, позволяющий сравнить онтогенез и филогенез исторического времени в традиционных обществах и западном обществе Нового времени, «тотально-исторический» (Ж. Jle Гофф), не ограничивающийся миром конкретно-исторического, но ухватывающий суть бытия исторического.

- обоснована взаимозависимость властных отношений и исторического смысла времени в традиционных обществах;

- раскрыты особенности генезиса исторического времени в эпоху Нового времени, проявляющиеся, в первую очередь, в его унификации; установлен смысл ритуала инициации как эзотерического ядра любой традиции, определяющего ее темпоральные характеристики; выявлена значимость учения о возрастах жизни для понимания специфики представлений о времени в традиционном обществе; раскрыта сущность феномена «смерти бессмертия» в Новое время как специфической черты процесса социализации человека и генезиса детства.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из: введения, трех глав, заключения и библиографии, что составляет страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Генезис исторического времени"

Заключение

Проведенное диссертационное исследование, посвященное генезису исторического времени позволяет составить целостное представление о данной проблеме. Филогенез исторического времени показан благодаря трем последовательным экскурсам. Сначала в традиционные архаические и восточные общества, потом в западную средневековую культуру и историографию, и, наконец, в эпоху Нового времени. Итогом анализа филогенеза исторического времени в целом является раскрытие его тесной связи с трансляцией верховной власти. Именно политическая власть (политическая в широком, античном смысле этого слова) генерирует в традиционных обществах время, наделяемое историческим смыслом, и не совпадающее со временем природным и временем сельскохозяйственных работ. Каждый правитель полностью отождествляется с кем-то из своих предшественников и тем самым запускает не новый цикл, а повторение уже когда-то бывшего. Благодаря этой устойчивости в трансляции власти обеспечивается устойчивость всего миропорядка. Этим объясняется наличие во многих традиционных культурах представления о четком фиксировании временных отрезков нахождения у власти. По окончании которых происходил ритуал символического или буквального умерщвления, в результате которого наследнику передавалась вся сила и энергия предшественника, а тем самым происходил запуск того же самого цикла, и все возвращалось «на круги своя».

Западная средневековая традиция манифестирует уже несколько иное представление об историческом времени, так как ей уже известен кризис, а именно кризис античного мира. Новый правитель уже не запускает повторный цикл времени, а уже изначально основывается на существовании множества исторических времен. Которые и не являются повторениями друг друга, но и не образуют единого исторического времени, а образуют довольно пестрый конгломерат. Но, как и во всех остальных традициях, эти исторические времена обретают свою легитимность только через свою отнесенность к метаисторическому сакральному времени, представленному в священном Писании. Вместе с тем представление о регрессе и цикличности времени сохраняется и в средневековой традиции. Правда, цикличность, благодаря христо-центричностн сакральной нсторин уже не имеег такого ярко выраженного характера, как в архаических и восточных традициях. При этом надо иметь в виду, что сама эта цикличность традиционного времени не исключает точечных моделей пребывания и линейных моделей последовательного времени. Последнее обстоятельство связано с бессистемностью традиции, основывающейся на целостности знания, отвергающей дихотомичность и двойственность кризисного сознания и бытия. Переходя к анализу исторического времени в Новой и Новейшей истории можно с полным основанием утверждать, что возникновение единого исторического времени относится к концу 18-середине 19 веков. Тогда как вся предшествующая история может быть представлена как генетическая стадия исторического времени. Которая вмещает в себя единственность метаисторического сакрального времени и множество собственно исторических времен, связанных, как правило, с разными правителями. Вместе с тем Новое время до Великой Французской революции лишено исторического времени и манифестирует специфичный только для нее способ овладения пространством, на котором уже в 19 веке начинает разворачиваться единое историческое время. Сам этого процесс последовательного овладения пространством и временем тесно связан с другим процессом - складывания национальных государств.

Но такой филогенетический аспект является только одной стороной генезиса исторического времени. И поэтому его необходимо было восполнить анализом результатов и итогов онтогенеза исторического времени. Рассмотрение трех узловых моментов этого онтогенеза, сначала инициации, потом традиционного учения о возрастах жизни, и наконец отношения к смерти направлено на раскрытие специфики традиционного и нетрадиционною понимания историческо-темпорального измерения человеческой жизни.

В ритуале инициации время открывается традиционному человеку в горизонте смерти и именно как смерти, которая не означает окончательного и бесповоротного события, но мыслится в симбиозе с последующе -предшествующим рождением. И именно комплекс представлений, связанных со смертью и рождением, является центральным в феномене инициации. В свою очередь инициация не может быть адекватно понята и раскрыта без учета традиционного учения о возрастах жизни. Сама инициация отмечает переход с одной возрастной степени на другую. Главное же в этом традиционном учении о возрастах жизни символика чисел, коррелирующая с параллелизмом макрокосма и микрокосма. Эта метафизическая доктрина не имеет ничего общего с современным структурированием человеческой жизни в социальной психологии, имеющей своей главной целью управляемость человека и его доместикацию. Ее главная цель состоит не в социализации, а в сакрализации человека.

Подводя итоги третьему узловому моменту онтогенеза исторического времени, подводится итог генезиса исторического времени в целом. Так как открытие единого исторического времени было невозможно без осознания единственной и необратимой смерти. Тогда как для осознания последней требовался отказ и от традиционного института инициации и коррелирующего с ним учения о возрастах жизни и открытие детства, в котором и через которое происходило преодоление традиции, а, следовательно, и эзотерического ядра традиции - инициации. В которой символизм обратимой смерти, то есть смерти с последующим воскрешением, манифестировался явным образом. Открытие детства как этапа социализации человека позволило упразднить инициацию, и тем самым открыть дверь смерти единственной. Пути дальнейшего изучения исторического времени должны быть связаны с проведением более чётких границ между традиционными и современными темпоральными представлениями. Необходимую базу для этого и предоставляет данное диссертационное исследование.

Список научной литературыСмирнов, Алексей Евгеньевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Августин Аврелий. Исповедь. /Августин Аврелий. Исповедь: Абеляр П. История моих бедствий: Пер. с латин.—М.: Республика, 1992.-335 с. -(Человек в исповедальном жанре).

2. Аверинцев С.С. Порядок космоса и порядок истории в мировоззрении раннего средневековья (Общие замечания) //Античность и Византия. М.: Наука, 1975.— с. 266-285.

3. Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. К вопросу о месте классика жанра в истории жанра. М., «Наука», 1973.—278с.

4. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции.— М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.— 448с.

5. Андреев И.Л. Связь пространственно временных представлений с генезисом собственности и власти.//Вопросы философии. - М., 1999.- № 4 -с. 54-77.

6. Аристотель. Физика / Аристотель. Сочинения. В 4-х т. Пер. с древнегреч. Т.З.—М.: Мысль, 1981. с. 59-262.

7. Аристотель. О небе / Аристотель. Сочинения. В 4-х т. Пер. с древнегреч. Т. 3. М.: Мысль, 1981. - с. 263-378.

8. Аристотель. Метафизика / Пер. с древнегреч. А.В. Кубицкого-Ростов-на-Дону: «Феникс», 1999.- 608 с.

9. Арон Р. Введение в философию истории. Эссе о границах исторической объективности. Часть третья. Человек и история. // Философия и общество. М., 1997. - № 2. - с. 242-279.

10. Аронов Р.А., Терентьев В.В. Существуют ли нефизические формы пространства и времени? // Вопросы философии. М., 1988. - № 1.-е. 71-84.

11. Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке / Пер. с франц. Я.Ю. Старцева. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 1999.— 416 с.

12. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти: Пер. с фр. / Общ. Ред. Оболенской С.В., Предисл. Гуревича А .Я. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Прогресс - Академия», 1992. - 528 с.

13. Арьес Ф. Возрасты жизни. // Философия и методология истории: Сборник статей. -М.: Изд-во «Прогресс», 1997. с. 216-244.

14. Барг М.А. Эпохи и идеи: Становление историзма. М.: Мысль, 1987.-348 с.

15. Барг М.А. Категории и методы исторической науки. — М., Изд-во «Наука», 1984.-343 с.

16. Барг М.А. Проблемы социальной истории в освещении современной западной медиевистики. М., «Наука», 1973.— 230с.

17. Барг М.А. Шекспир и история.— М.: Наука, 1979.— 215с.

18. Баткин JI. М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности.— М.: Наука, 1989.— 272с.— Серия «Из истории мировой культуры».

19. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.,: Худож. лит., 1990. - 541 с.

20. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского.— М.: Советская Россия, 1979.—318с.

21. Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук.— СПб.: Азбука, 2000.— 333с.

22. Бахтин М.М. Эпос и роман.— СПб.: Азбука, 2000.—304с.

23. Бируни А. Индия: Пер. с араб. / Репринт с изд. 1963г. М.: Ладомир, 1995. - 727 с.

24. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. — М.: Наука, 1986.-256 с.

25. Борхес Х.Л. Коллекция: Рассказы; Эссе; Стихотворения: Пер. с исп. СПб.: Северо-Запад, 1992. - 639 с.

26. Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории: Сборник статей. М.: Изд-во «Прогресс», 1977. - с. 115-142.

27. Бродель Ф. Что такое Франция? М.: Изд-во им. Сабашниковых. -Кн. 1: Пространство и история. - 1994. - 405 с.

28. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. -М.: Прогресс. Т. 3: Время мира. - Пер. с фр.— 1992. - 679 с.

29. Бубер М. Два образа веры: Пер. с нем. / Под ред. П.С. Гуревича, С.Я. Левит, С.В. Лёзова. М.: Республика, 1995. - 464 с. - (Мыслители XX века).

30. Бурстин Д. Американцы: Демократический опыт: Пер. с англ./ Под общ. ред. и с коммент. В.Т. Олейника. М.: Изд. группа «Прогресс» -«Литера», 1993.-832 с.

31. Быстров В.Ю. Человек в мире традиций: Монография / НовГУ им. Ярослава мудрого. Великий Новгород, 2001. - 159 с.

32. Быстров В.Ю. Время науки и время космических циклов // Вестник НовГУ. 1996.— № 4. - с. 3-7.

33. Введение в специальные исторические дисциплины: Учебное пособие / Т.П. Гусарова, О.В. Дмитриева, И.С. Филлиппов и др.— М.: Изд-во МГУ, 1990.—280с.

34. Визгин В.П. Онтологические предпосылки «генеалогической» истории Мишеля Фуко // Вопросы философии. М., 1998. — № 1.-е. 170176.

35. Вико Д. Основания Новой науки: Пер. с итал. М.- Киев: «REFL -book» - «ИСА», 1994. - 656 с.

36. Вон Кью-Кит. Энциклопедия дзэн./ Пер. с англ. А.Гарькавого. М.: Фаир-Пресс, 1999. - 400 с.

37. Гарин И.И. Воскрешение духа М.: Изд. центр «Терра», 1992. - 638

38. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. М.: Мысль. - Т. 1 Учение о бытии. -1970-501 с.

39. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории / Пер. с нем. A.M. Водена. СПб.: Наука, 1993. - 477 с.— (Слово о сущем).

40. Генон Р. Царство количества и знамения времени: Пер. с франц. -М.: Беловодье, 1994 304 с.

41. Генон Р. Царь мира: Пер. с фр. Ю.Н. Стефанова // Вопросы философии. М., 1993. — № 3. - с. 97-133.

42. Генон Р. Очерки о традиции и метафизике / Пер. с фр. В. Ю. Быстрова. СПб.: Азбука, 2000. - 320 с.

43. Герберштейн С. Записки о московитских делах. // Россия XV XVII в.в. глазами иностранцев.— Л.: Лениздат.

44. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977.-703 с.

45. Голыгина К.И. «Великий предел»: Китайская модель мира в литературе и культуре (I XIII в.в.). - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. - 364 с.

46. Гуревич А.Я. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории. М., 1991. - № 2-3.- с. 21- 36.

47. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры.— М.: Искусство, 1984.—350с.

48. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолствующего большинства.— М.: Искусство, 1990.— 395с.

49. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. Пер. с нем. М.: Издательство «Гнозис», 1994 - 162с.

50. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Введение в феноменологическую философию (главы из книги). // Вопросы философии. М., 1992 - № 7. - с. 136-176.

51. Гуссерль Э. Начало геометрии / Введение Жака Деррида: пер. с франц. и нем. М. Маяцкого.- М.: Ad Marginem, 1996. 267 с.

52. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1-4. М.: Русский язык. 1989.

53. Деррида Ж. Введение. // Гуссерль Э. Начало геометрии / Введение Жака Деррида: Пер. с франц. и нем. М. Маяцкого М.: Ad Marginem, 1996. -267 с.

54. Дильтей В. Категории жизни. // Вопросы философии. М., 1995. -№ 10.-с. 129-143.

55. Джойс Д. Улисс. / Пер. с англ. В. Хинкиса, С. Хоружего. М.: Республика, 1993,- 669 с.

56. Донде А.С. Проект суда над коммунизмом как вариант исторической рефлексии и факт общественной жизни (о «Чёрной книге коммунизма» и не только о ней). // Русский исторический журнал. М., 1999.- № 4. Т. 1. -С.369—428.

57. Зиммель Г. Проблема исторического времени. // Зиммель Г. Избранное. — Т.1. Философия культуры. М.: Юрист, 1996. - 671 с. - (Лики культуры).

58. Калевала: Карельские руны, собранные Э. Лённротом. / Пер. с финского А.И. Вельского. М.: Изд-во Худ. литературы, 1956. - 288 с.

59. Карсавин Л.П. Философия истории. СПб.: АО «Комплект», 1993. -352 с.

60. Карсавин Л.П. Введение в историю. // Вопросы истории. М. 1996.- № 8. с. 101-127.

61. Климишин И.А. Календарь и хронология. — 3-е изд. перераб. и доп.- М.: Наука, 1990. 480 с.

62. Кнабе Г.С. Историческое пространство и историческое время в культуре Древнего Рима. // Культура древнего Рима: В 2 т. М.: Наука. - Т. 2.- 1985.-394 с.

63. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории; Автобиография.— М.: Наука, 1980.— 485с.

64. Коялович М.О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. -Мн.: Лучи Софии, 1997.-688 с.

65. Кроче Б. Теория и история историографии. / Пер. с итал. М.: Языки русской культуры, 1998.- 192 с.

66. Лазарев С. С. Понятие «время» и геологическая летопись земной коры// Вопросы философии.— М.— 2002.-№ 1— с.77—89.

67. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада: Пер. с фр./ Общ. ред. Ю.Л. Бессмертного; Послесл. А.Я. Гуревича. М.: Прогресс. Прогресс -Академия, 1992. - 372 с.

68. Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого: Пер. с фр. Е.В. Морозовой / Общ. ред. С.К. Цатуровой.— М.: Издательская группа «Прогресс», 2001.— 440с.

69. Ле Гофф Ж. Другое средневековье: Время, труд и культура Запада / Урал. ун-т.— Екатеринбург, 2000.— 326 с.— (Другая ист-ия).

70. Леви-Строс К. Первобытное мышление /Пер., вступ. ст., примеч. А. Б. Островского. М.: ТЕРРА - Книжный клуб; Республика, 1999.- 392с.: ил.— ( Библиотека философской мысли ).

71. Леви-Строс К. Путь масок / Пер. с фр., сост., вступ. ст. и примеч. А.Б. Островского. М.: Республика, 2000 - 399с. - (Мыслители XX века).

72. Левич А.П. Научное постижение времени // Вопросы философии. -М., 1993.-№4-с. 115-124.

73. Лефор К. Смерть бессмертия? // Лефор К. Политические очерки (XIX XX в.в.) / Пер. с фр. Е.А. Самарской. - М.: РОССПЭН, 2000. - с. 234258.

74. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд., доп. -М.: Наука, 1979.- 352 с.

75. Лосев А.Ф. Античная философия истории. СПб.: Алетейя, 2001.256 с.

76. Лосева И.Н. Миф и религия в отношении к рациональному познанию. // Вопросы философии. М., 1992. - № 7. - с. 64-76.

77. Лу Куань Юй. Даосская йога. Алхимия и бессмертие: Пер. с англ. -СПб.: ОРИС, 1993.-366 с.

78. Люббе Г. В ногу со временем. О сокращении нашего пребывания в настоящем: Пер. с нем. Н. С. Плотникова // Вопросы философии. М., 1994. -№4.-с. 94-107.

79. Люббе Г. Историческая идентичность: Пер. с нем. Н. С. Плотникова // Вопросы философии. М., 1994. - № 4.- с. 108-113.

80. Макродинамика: Закономерности геополитических, социальных и культурных изменений. / Под ред. Н.С. Розова Новосибирск: Наука, 2002. -468 с. - (Теоретическая история и макросоциология; Выпуск 2).

81. Манн Т. Иосиф и его братья./ Пер. с нем. М.: Правда, 1991.

82. Межуев В.М. Философия истории и историческая наука. // Вопросы философии. М.: 1994. - № 4. - с. 74-86.

83. Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер: Между феноменологией и философией жизни. М.: Прогресс- Традиция, 1999. - 284с.

84. Минъу Ч., Синъюань С. Китайский лечебный цигун. / Пер. с англ., примеч., прил. И.С. Мальского. СПб.: «Комплект», 1994. - 352с.

85. Накорчевский А.А. Синто. СПб.: Азбука - классика, 2003. - 448с.

86. Неретина С. С. Средневековое мышление как стратегема мышления современного.//Вопросы философии.— М.: 1999.-№ 11.— с. 122-150.

87. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. // Ницше Ф. Сочинения: В 2 т.: Пер. с нем. М., Л.: Сирин - Т.1. - 1990. - с. 3-257.

88. Ницше Ф. Помрачение кумиров или о том, как можно философствовать с помощью молотка. // Ницше Ф. Сочинения: В 2 т.: Пер. с нем. М., Л.: Сирин - Т. 1. - 1990. - с. 331-377.

89. Ницше Ф. Генеалогия морали. // Ницше Ф. Сочинения: В 2 т. Пер. с нем. М., Л.: Сирин. Т. 2. - 1990. - с. 3-147.

90. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла.// Ницше Ф. Сочинения: В 2 т. Пер. с нем. М., Л.: Сирин. Т. 2. - 1990. - с. 149-325.

91. Островская-мл. Е.А. Тибетский буддизм. СПб.: Азбука-классика, 2002. - 400с.

92. Очерки социальной философии: Учебное пособие. / Под ред. К.С. Пигрова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998.-292 с.

93. Паскаль Б. Мысли: Пер. с фр. Э. Л. Фельдман-Линецкой СПб.: Азбука - классика. 1999.— 336 с.

94. Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. Русская Система: генезис, структура, функционирование (тезисы и рабочие гипотезы) // Русский исторический журнал. -М., 1998. № 3. -Т.1. - с. 13-95.

95. Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. Екатерина II, Самодержавие и Русская Власть. // Русский исторический журнал. М., 1999. - № 4. - Т. 1.-е. 215-259.

96. Платон. Софист // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т.: Пер. с древнегреч. С.А. Ананьина М.: Мысль. - Т.2. - 1993.- с. 275-345.

97. Платон. Государство // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. Пер. с древнегреч. А.Н. Егунова М.: Мысль. - Т.З. - 1994. - с.79-420.

98. Платон. Тимей // Платон. Собрание сочинений: в 4-х т.: Пер. с древнегреч. С.С. Аверинцева М.: Мысль. - Т.З. - 1994. - с.421-500.

99. Повесть временных лет. СПб.: Азбука; Книжный клуб «Терра», 1997.-224с.

100. Поппер К. Нищета историцизма: Пер. с англ. // Вопросы философии. М., 1992. № 8,9,10 - с. 49-79, 22-48, 29-58.

101. Поршнев Б. Ф. Контрсуггестия и история (Элементарное социально-психологическое явление и его трансформации в развитии человечества ).// История и психология.— М.: «Наука», 1971.— с. 7-35.

102. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант: К решению парадокса времени. М.: Прогресс, 1999. - 268с.

103. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. JI.: Изд.-во ЛГУ, 1986. - 232 с.

104. Пропп В.Я. Морфология сказки. Изд. 2-е.— М., Наука— 1969.—168с.

105. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха: Ритуальный смех в фольклоре ( по поводу сказки о Несмеяне ).— М.: Лабиринт.— 1999.— 288с.

106. Рабкина Н.А. Константин Петрович Победоносцев. // Вопросы истории. М., 1995. - № 2. - с. 58-75.

107. Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. В поисках утраченного. М.: Языки русской культуры, 1997.- 800с.

108. Ставцев С.Н. Введение в философию Хайдеггера. СПб.: Лань, 2000. - 190 с.

109. Сюч Е. Три исторических региона Европы. // Русский исторический журнал. М., 1998. - № 3. - Т. 1.

110. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории: Сборник. / Пер. с англ. М.: Изд. группа «Прогресс» - «Культура»; СПб.: «Ювента», 1995. -478с. - (Историческая библиотека).

111. Тойнби А. Дж. Постижение истории: Сборник./ Пер. с англ.— М.: Прогресс, 1991 —736с.

112. Успенский Б. А. Борис и Глеб: Восприятие истории в Древней Руси.— М.: Языки русской культуры, 2000.— 124с.

113. Успенский Б.А. Этюды о русской истории. СПб: Азбука, 2002.480с.

114. Февр Л. Бои за историю./ Пер. с фр. А. А. Бобовича, М. А. Бобовича, Ю. Н. Стефанова.— М., 1991.

115. Ферро М. Как рассказывают историю детям в разных странах мира: Пер. с фр. М.: Высшая школа, 1992. - 350 с.

116. Философия и методология истории: Сборник статей./ Пер. с англ., франц. и нем. Под ред. И. С. Кона.— М.: Издательство «Прогресс», 1977.

117. Фрагменты ранних греческих философов. М.: Наука, 1989.-575с.

118. Фуко М. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. / Пер. с фр. -М.: Ad Marginem, 1999. 479 с.

119. Фуко М. Жизнь: Опыт и наука. // Вопросы философии. М., 1993. - № 5. - с. 43-53.

120. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук./ Пер. с фр. В. П. Визгина, Н. С. Автономовой.— СПб., A-cad, 1994.— 407с.

121. Фуко М. Археология знания: Пер. с фр. С. Митина, Д. Стасова / Общ. ред. Бр. Левченко.— К.: Ника-Центр, 1996 — 208с.— (Серия «OPERA APARTA»; вып. 1).

122. Фуко М. История сексуальности-III: Забота о себе/ Пер. с фр. Т. Н. Титовой и О. И. Хомы под общ. ред. А. Б. Мокроусова.— Киев: Дух и литера; Грунт; М.: Рефл-бук, 1998.— 288с. (Astrum Sapientiale)

123. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Сборник: Пер. с нем. М.: Высшая школа, 1991. - 192с.

124. Хайдеггер М. Изречение Анаксимандра. // Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Сборник: Пер. с нем. М.: Высшая школа, 1991. - с. 28-68.

125. Хайдеггер М. Время картины мира. // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. В. В. Бибихина. М. Республика, 1993.— с.41- 62. - (Мыслители XX в.).

126. Хайдеггер М. Исследовательская работа Вильгельма Дильтея и борьба за историческое мировоззрение в наши дни. Десять докладов, прочитанных в Касселе (1925). // Вопросы философии. М. 1995. - № 11- с. 119-145.

127. Хайдеггер М. Бытие и время. / Пер. с нем. и примеч. В.В. Бибихина. М.: Ad Marginem, 1997. - 451 с.

128. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. / Пер. с нем., послесл. Е.В. Борисова. Томск: Водолей, 1998- 384с.

129. Хюни Г. Историчность мира как предел анализа временности в «Бытии и времени» М. Хайдеггера. // Вопросы философии. М., 1998. - № 1. -с. 122-125.

130. Цунэтомо Я. Хагакурэ. // Книга самурая. Пер. с англ. Котенко Р. В., Мищенко А. А.— СПб.: «Евразия», 1998. - с. 73-220.

131. Червонов С.Д., Бойцов М.А. историческая метрология. // Введение в специальные исторические дисциплины: Учебное пособие. М.: Изд. во МГУ, 1990.-с. 147-173.

132. Чешков М.А. Мироцелостность и ее история. // Вопросы истории. -М., 1995.-№2.-с. 27-43.

133. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. / Пер. с нем. Мн.: ООО «Попурри», 1998.- T.l. - 688.С

134. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. Образ и действительность. / Пер. с нем. Н.Ф. Гарелин. Мн.: ООО «Попурри», 1998. - 688 с.

135. Эко У. Имя розы./ Пер. с ит. Е.А. Костюкович. М.: Книжная палата, 1989.-486 с.

136. Элиаде М. Миф о вечном возвращении: Архетипы и повторяемость./ Пер. с фр.- СПб.: Алетейя, 1998. 249 с.

137. Элиаде М. Священное и мирское. / Пер. с фр., предисл. и коммент. Н. К. Гарбовского. М.: Изд. - во Мгу, 1994. - 144 с.

138. Элиаде М., Кулиано И. Словарь религий, обрядов и верований./ Пер. с англ. М., СПб.: Рудомино, Университетская книга, 1997. - 414 с.

139. Ямпольская А.В. Ранний Левинас: Проблемы времени и субъективности. // Вопросы философии. М., 2002. - № 1.-е. 165-176.

140. Ясперс К. Смысл и назначение истории: Пер. с нем. М.: Политиздат, 1991. - 527 с. - (Мыслители XX в.).

141. Denzin N.K. On Time and Mind. In: N.K. Denzin (ed.). Studies in Symbolic Interaction, vol. 4. Greenwich (CT): JAI Press, 1982, p. 35-43.

142. Elder G. Family History and the Life Course // Journal of Family History, 1979 a, no. 2, p. 279-304.

143. Filipcova В., Filipes J. Society and Concepts of Time // International Social Science Journal, 1986, no. 107, p. 19-32.

144. Hareven T.C. Synchronizing Individual Time, Family Time and Historical Time. In: J. Bender, D.E. Wellbery (eds.). Chronotypes. The Construction of Time. Stanford: Stanford Univ. Press, 1991, p. 167-182.

145. Jahoda M. Time: A Psychological Perspective. In: M. Young, T. Shuller (eds.). The Rythms of Society. L., N.Y.: Routledge, 1988, p. 154-172.

146. Kracauer S. Time and History // History and Theory, 1966, Beiheft 6, p.65.78.

147. Martins H. Time and Theory in Sociology. In: J. Rex (ed.). Approaches to Sociology. L.: Routledge & Kegan Paul, 1974, p. 246-294.

148. Namenwirth J.Z. Wheels of Time and the Interdependence of Value Change in America // Journal of Interdisciplinary History, 1973, v. 3, no. 4, p. 649683.

149. Nyland C. Capitalism and the History of Work-Time Thought // British Journal of Sociology, 1986, v. 37, no. 4, p. 513-534.

150. Sharron A. Dimensions of Time. In: N.K. Denzin (ed.). Studies in Symbolic Interaction, vol. 4. Greenwich (CT): JAI Press, 1982, p. 63-89.

151. Thrift N.J. Vivos Voco: Rinding the Changes in the Historical Geography of Time Consiousness. In: M. Young, T. Shuller (eds.). The Rythms of Society. L., N.Y.: Routledge, 1988, p. 53-94.

152. Zerubavel E. Private-Time and Public-Time: The Temporal Structue of Social Accessibility and Professional Commitments // Social Forces, 1979 b, v.58, no. l,p. 38-58.