автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Грамматические формы имен существительных, не входящие в падежную систему чувашского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Грамматические формы имен существительных, не входящие в падежную систему чувашского языка"

003057173

На правах рукописи

КОРОТКОВА НАДЕЖДА НИКОЛАЕВНА

ГРАММАТИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ, НЕ ВХОДЯЩИЕ В ПАДЕЖНУЮ СИСТЕМУ ЧУВАШСКОГО ЯЗЫКА

Специальность 10 02 02 — Языки народов Российской Федерации (чувашский язык)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Казань - 2007

003057173

Диссертация выполнена на кафедре чувашского языка Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Чувашский государственный педагогический университет им И Я Яковлева» Министерства образования и науки Российской Федерации

Научный руководитель: доктор филологических наук

профессор Леонид Павлович Сергеев

Официальны? оппоненты- доктор филологических наук

профессор Николаи Иванович Егоров

кандидат филологических наук Олег Ришатович Хнсамов

Ведущая организация: Чувашский государственный университет

им И Н Ульянова

31 щита состоится 5 апреля 2007 г. в на заседании

диссертационного совета Д 212 081 12 в Казанском государственном университете им В И Ульянова-Ленина по адресу 420008, г Казань, ул Кремлевская, д 18 (2-ой корпус), ауд 1112

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им Н И Лобачевского Казанского государственного университета им В И Ульянова-Ленина

Автореферат разослан 3 марта 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета, цоктор филологических наук, профессор

' Ззгидуллина Д ф

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Из всех единиц языка слово, слово сочетание и предложение являются основными конструкциями, основными единицами, определяющими непосредственный смысл и содержание человеческой речи, реализуемой в наименовании, т е в назывании предметов, качеств, действий, состояний как явлений объективной действительности В речи очень часто слово выходит за рамки чистой номинации, в результате чего в нем актуализируется ряд грамматических значений При этом для выражения данных значений слово представляется в одной из присущих ему словоформ

Грамматика исследует законы, по которым наши мысли принимают материальную, языковую оболочку «Если сущность языка состой г в том, что он является орудием общения, то, следовательно, и природа, сущность любого компонента тоже определяются нуждами коммуникации, и каждое языковое средство может быть правильно познано только при условии, если мы в состоянии выяснить его место в механизме языка и характер его участия, роль в процессах речевой деятельности» (Касевич, 1983, 7-8) Отсюда видна та огромная роль коммуникативной функции в процессе создания языка, а, следовательно, и коммуникативных средств, без учета которых невозможно решить проблемы языка и мышления, взаимоотношения между языком и обществом

Одним из основных коммуникативных средств, выражающих логичность мыслей, грамматические значения имен существительных, в тюркских языках являются падежные аффиксы Категория падежа, позволяющая вскрыть коммуникативные функции языковых явлений, является одной из фундаментальных грамматических категорий имени История изучения данной категории в языках различного грамматического строя свидетельствует о сложном ее характере Изыскания известных тюркологов Н К Дмитриева, А Н Кононова, Б А Серебренникова, А М Щербака, Э Р Тенишева, Л Ф Благовой, С Н Иванова, В Г Гузева, Ф.А Ганиева (см их работы в библиографии) и ряда других внесли определенную ясность в решение ряда проблем категории падежа в тюркских языках

В настоящей диссертационной работе предпринимается попытка продолжить одну из плодотворных традиций отечественного тюркского языкознания, заключающуюся в том, что достижения современной грамматической теории используются для истолкования язьгковедче-

ского материала, представленного в грамматических формах имен существительных, не входящих в современную падежную систему чувашского языка «Познание любого компонента языка - это, прежде всего, выяснение характера его участия, роли в процессах коммуникативной речевой лея гельности. что предполагает и уяснение его места в языковом механизме» (Гузев, 1897, 4), - подчеркивает В Г Гузев, перечисляв основные положения функционально-семантического подхо да к осмыслению лингвистических фактов тюркского языкового строя Известно, что в тюркологии, в чувашском языкознании в частности, категория склонения представляет собой одну из словоизменительных кате! орий Наиболее полная и оригинальная концепция тюркской теории словоизменения разработана В Г Гузевым (см его работы в библиографии) Настоящее исследование прежде всего опирается на его теорию словоизменительных категорий, согласно которой словоизменение предстает как совокупность языковых средств, используемых при порождении речи для производства разнообразных словоформ (Гузсв, 1987, 39)

Актуальность исследования обусловлена тем, что современные теоретические исследования ч описательные научные грамматики реляционными аффиксами имен существительных считают лишь падежные аффиксы, аффикс множественного числа и аффиксы категории принадлежности По нашим наблюдениям, в настоящее время, кроме признанных традиционной грамматикой, еще пятнадцать аффиксов, присоединяясь к основе именг существительного, образуют грамматические формы указанной части речи -ла(-лё),-лла (-ллё), -ла(-ле), -лла(-лле), алла(-елле), -и, -хи, -скер, -чен(-ччен), -серен, -демен, -тх(-лех), -ан(-ен, -н), -шар(-шер), -чё(-ччё), -ах(-ех), -рах(-рех) Некоторые их них, будучи синтаксическими аффиксами, являются прежде в-его «средствами передачи информации о связях между элементами объективной действительности» (Гузев, 1987, 102), выполняют типичную и специфичною падежную функцию, те. присоединяют имя сущес'вительное к другим словам (чаще — к глаголам, реже — к существа хельным) Некоторые из данных аффиксов являются морфологическими, так ка>: участвуют в образовании хакой-тшбо морфологической категории или морфологической формы Они, следуя за основой существительного, придают ей дополнительное грамматическое значение, но не осуществляют связи между объектами

Актуальность выбранной темы определяется еще и тем, что некоторые из перечисленных аффиксов (-ла(-лё),-лла(-ллё), -ла(-ле),-лла (-лле), -чах(-лёх), -чен(-ччен), -йн(-ён, -и)) безосновательно относятся

традиционной грамматикой к продуктивным словообра здватель-ным аффиксам прилагательных или наречий Мы в настоящем исследовании словоформы с данными аффиксами считаем грамматическими формами имен существительных чувашского языка.

В настоящей работе также предпринимается попытка обогатить традиционную падежную систему чувашского языка двумя падежами — обладательным и уподобительным Ибо, как показывают языковые факты, формы на -ла(-лё),-лла(-ллё) и -ла(-ле),-лла(-лле) как по структуре, так и по значениям и выполняемой функции в современном состоянии языка стали падежными

Таким образом, в чувашском языкознании исследование грамматических форм имен существительных необходимо для решения ряда неотложных практических и теоретических вопросов, к которым, в частности, относится отграничение существительных и прилагательных, существительных и наречий Важно еще и то, что данное исследование вносит в определенной мере вклад и в общую тюркологию

Несмотря на всю важность и актуальность данного вопроса, грамматические формы имен существительных до сих пор не стали объектом глубокого научного исследования, изучающего внутренние, глубинные системы фактов грамматического строя

Вышесказанное предопределяет актуальность темы диссертации, которая при разъяснении грамматического материала опирается на функционально-семантический подход и выполнена с привлечением большого количества лингвистического материапа

Объектом изучения стал чувашский общенациональный язык, представленный в произведениях современной художественной литературы и устного народного творчества Привлекался материал, извлеченный из «Словаря чувашского языка» (1-ХУН т), а также других трудов Н И Ашмарина, из «Современного чувашского литературного языка» И П Павлова

Предметом исследования выступают грамматические формы имен существительных, не входящие в падежную систему чувашского языка, в образовании которых участвуют как синтаксические, так и морфологические аффиксы

Целью диссертации является, исходя из теоретических принципов функционально-семантического подхода, выявление морфологических и синтаксических аффиксов, всесторонний анализ особенностей грамматических форм имен существительных, стоящих вне падежной системы чувашского языка, а также обоснование правомерно-

сги выделения облада гельного «пурлах» и уподобительного «евёрттев» падежей в системе склонения имен существительных Для достижения цели были определены следующие задачи

а) изучить и проследить историю исследования грамматических форм имен существительных в тюркологии (дореволюционный период) и в чувашском языкознании (послереволюционный период),

б) охарактеризовать понятия «грамматическая форма» и «грамматическая категория», дать по мере надобности общую характеристику традиционных словоизменительных категорий имен существительных чувашского языка,

в) выявить (учитывая предыдущие работы) и исследовать особенности всех грамматических форм имен существительных, не входящих в падежную систему чувашского языка,

г) на основе анализа накопленного фактического материала вы-яьить и описать по возможности полно содержание грамматических значении синтаксических и морфологических аффиксов, образующих грамматические формы имен существительных,

д) произвести всесторонний анализ грамматических форм имен существи гепьных с аффиксами -лй(-ле),-лла(-ллё) и -ла(-ле), -лла(-лле), показать их синтаксическую функцию в предложении

Методы исследования. Задачи, поставленные в настоящей работе, определили выбор методов исследования, которые ориентируются, с одной стороны, на богатую традицию синхронного изучения грамматического строя тюркских языков и, с другой стороны, на осмысление специфических особенностей грамматических форм имен существительных чувашского языка в функционально-семантическом аспекте Р соогретствии с целями и задачами диссертации использовались описательный (при описании анализируемого материала, опирающегося на изучение и обобщение основных достижений современной лингвистической науки в области морфологического строя языка, и при анализе конкретного лингвистического материала), сравнительно-сопоставительный (при сопоставлении чувашского языка с другими тюркскими языками) и функциональный (при решении теоретических вопросов исследования грамматических форм имен существительных)

Научная повшна исследования определяется тем, что в ней

— комплексно (в полном объеме) исследуются грамматические формы имеь существительных чувашского языка с опорой на функционально-семантический подход,

— проводится разделение аффиксов имен существительных на синтаксические и морфологические, а также раскрываются особенно-

сти функционирования в языке каждого аффикса, участвующего в образовании многообразных грамматических форм имен существи тельных чувашского языка,

— на основе значительного фактического материала выявляется семантика синтаксических и морфологических аффиксов,

— на основе анализа приведенных в диссертации материалов устанавливаются две грамматические формы, которые по всем параметрам являются падежными показателями — обладательного «нурлах» и уподобительного «евёрлев».

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Традиционное включение в систему словоизменения имен существительных чувашского языка только категорий множественного числа, принадлежности и падежа лишь частично отражает многообразие грамматических форм данной части речи.

2 Синтаксическими аффиксами связи имен существительных с глаголами из внепадежных являются -л а(-ле), -лл а (-лл е), -алла(-елле), -чен(-ччен), -ан(-ён,-н), -серен, -демён, -шар(-шер) Синтаксические аффиксы связи имен существительных с другими существительными — -хи, -ла(-лё),-лла(-ллё), -лах(-лёх)

3 На современном этапе -ча(-ле),-лла(-лле) и -ла(-лё),-лла(-ллё) по своим функциям и значениям являются показателями уподобительного и обладательного падежей

4 Морфологическими аффиксами имен существительных чувашского языка являются -и, -скер, -ах(-ех), -чё(-ччё), -рах(-рех)

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что материал диссертации может быть использован при изучении курсов морфологии современного чувашского литературного языка, решении теоретических вопросов словообразования имен прилагательных и наречий Материалы и теоретические положения, приводимые в работе, представляют несомненный научный интерес в плане сравнительного изучения морфологии тюркских языков

Практическая ценность работы заключается в том, что изложенные теоретические выводы и наблюдения, а также фактический материал могут быть использованы при дальнейшей разработке теории частей речи, составлении школьных и вузовских учебных пособий по чувашскому языку Также в результате исследования складывается цельное представление о грамматических формах имен существительных, не входящих в падежную систему чувашского языка

Методологической базой исследования послужили

теоретические положения общего языкознания, нашедшие отражение в трудах отечественных и зарубежных ученых В В Виноградова, Е Куриловича, В М Жирмунского, А А Реформатского, К Е Майтин-ской, Б Н. Головина, Ф М Березина, Ч Филломора, Р Якобсона, Л X Бэбби и других, теоретической базой настоящей работы являются также положения, высказанные в трудах известных тюркологов В А Бо-городицкого, А Н Кононова, Н К Дмитриева, Э В Севортяна, А М Щербака, Н А Баскакова, Б А Серебренникова, Н 3 Гаджиевой, М 3 Закиева, Ф А Гачиева, Д Г Тумашевой, Н И Ирисова и других, видных чувашеведов Н И Ашмарина, Ф Т Тимофеева, В Г Егорова, А И Иванова, И А Андреева, Н А Андреева, И П Павлова, Л П. Сергеева, л С Левитской, В И Сергеева, В А. Андреева и других

Апробация результатов исследовании. Основные положения и результаты исследоаання докладывались на Международной научной конференции ("Чебоксары, 2006), на ежегодных научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава ФГОУ ВПО «Чувашская ГСХА» и ГОУ ВПО «ЧГПУ им И Я Яковлева» (2004, ?005, 2006), на заседаниях кафедры чувашского языка ГОУ ВПО «ЧГПУ им И Я Яковлева» Основные положения диссертации изложены в 9 публикациях

Структура и обьем диссертации определяются поставленными задачами Диссертация состоит из введения, 2 глав, заключения и списка использованной литературы

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются предмет, объект цель и задачи исследования, мотивируется выбор методов анализа исследуемою материала, раскрывается научная новизна исследования, ее теоретическая значимость и практическая ценность, формулируются положения, выносимые на защиту, представлены данные об апробации и структуре исследования

Предлагаемая работа в исследовании грамматических форм имен оьдесгвшельчых чугашского языка опирается на функционально-семантичсскии поцхоц, который считается одним из перспективных направлений ч облг.си изучения ! рамматического строя тюркских языков В настоящее время большой интерес, на наш взгляд, представляют работы С Н Иванова, Г Ф Благовой, Д М Насилова, Э А Гру-нинсм, В Г Гузева, Н 3 Гаджиахмедова. М 3 Закиева, Ф А Ганиева,

Д Г Тумашевой, В И Сергеева, В А Андреева и некоторых других, направленные на выяснение внутренних, скрытых от непосредственного наблюдения связей и отношений между разрозненными, на первый взгляд, элементами той или иной грамматической категории

В первой главе «История изучения грамматических форм имен существительных в тюркологии и в чувашском языкознании», состоящей из трех разделов, на основе анализа и систематизации специальной научно-теоретической литературы изложена история разработки интересующей нас проблемы в тюркологии и — более детально — в чувашском языкознании, рассматривается история формирования взглядов тюркологов и чувашеведов на природу грамматических форм и категорий имен существительных, дается характеристика понятий «грамматическая форма» и «грамматическая категория».

В разделе «Понятие о грамматической форме и грамматической категории» раскрывается сущность понятий «форма» и «категория»

Принимая во внимание то, что слово, выступая в речевой цепи, несет наряду с лексическим и грамматическое значение, в настоящей работе в трактовке одного из рассматриваемых понятий мы солидарны прежде всего с В Г Адмони, предложившим следующее обобщенное определение «грамматическая форма — это соединение лексического значения (или ряда лексических значений) с наслаивающимся гга него грамматическим значением (или целым комплексом таких значений)» (Адмони, 1988, 50)

Рассмотрев разные подходы к пониманию и исследованию грамматической формы и категории, в данной работе принимается постулат Ф М Березина и Б Н Головина, опирающийся на идеи А М Пеш-ковского, Л В Щербы, В В Виноградова, А И Смирницкого, а также А А Реформатского и Ю С Маслова, считающих единицей грамматического механизма языка грамматические категории, о том, что «термину «грамматическая категория» может соответствовать 1) реальное языковое единство грамматического значения и формальных средств его выражения, 2) наиболее общее научное понятие, отражающее более или менее адекватное существо реально функционирующих в языке грамматических категорий» (Березин, Головин, 1979, 179)

В нашем исследовании мы также считаем, что «категория может состоять из некоего множества форм , но может быть представлена и одной — обязательно автономной — формой, имеющей свое собственное значение» (Гузев, Насилов, 1981, 28), но при этом категориальны-

ми признаются только те грамматические формы имен существительных, которые «распространяются на все множество элементов той части речи, которой они свойственны, т е являются тотальными, универсальными» (Гузев, Насилов, 1981, 25, Сергеев, 2000, 9)

В число грамматических категорий имен существительных нами включаются категория падежа, категория принадлежности, категория множественного числа, категория выделения, категория усиления, категория прошедшего времени, образуемые с помощью синтаксических или морфологических аффиксов Грамматические же формы, пред-стпвл^шые либо одной отдельной формой, либо совокупностью форм, характеризуются избирательностью употребления в пределах одной чаем речи (в данном случае имен существительных) и образуют направительную форму, форму сравнения, форму предельности, разделительную форму, форму частотности, форму назначения, форму образа действия:

Во втором разделе «Из истории изучения грамматических форм ичеи существительных: в тюркологии (дооктябрьский период)»

представлен обзор трудов по рассматриваемой проблематике в тюркологии

История изучения грамматических форм имен существительных в тюркологии и в чувашском языкознании развивалась так, что в течение до1юго времени (XIX — первая половина XX века) исследователи в основном занимались собиранием, регистрацией и систематизацией языковых фактов Обзор первых работ, посвященных описанию грамматических форм имен существительных, показывает, что наиболее значительной чертой дооктябрьского периода является систематизация грамматических фактов тюркских языков и стремление проникнуть в особенности отдельных грамматических явлений

Лучшие представители тюркского и чувашского языкознания еще в дореволюционный период пытались правильно объяснить материал изучаемого языка Так, например, отдельные удачные решения, проникновение в суть явлений можем найти в работах М А Казем-Бека, ОН Бетпингка, В Шота, НИ Золотницкого, В В Радлова, П М Ме-лкоранскоч), IIИ Ашмарина и некоторых других исследователей, творивших в то время

Следует также отметить, что во всех трудах по грамматике нахо-дипо отражение своеобразие ь атегории числа и характеристика фактов, в которых оно проявляется Одной из тенденций и вместе с тем характерных терт дооктяо£ ыкого периода в исследовании тюркских языков

является включение в раздел об имени существительном

параграфов о категории рода, являющегося примером прямой зависимости грамматик тюркских языков от чуждых им грамматических схем

Также следует сказать, что на отмеченном этапе категория принадлежности в грамматиках еще не оформилась в виде отдельной категории, а включалась в разные разделы морфологии, в указанном периоде в тюркологии в целом возобладала линия практического и описательного изложения фактов этих языков, и только в трудах отдельных ученых встречаются попытки теоретического осмысления полученных результатов

Исследование категории падежа в тюркологии имеет давнюю тра дицию, т к данная категория является одной из фундаментальных грамматических категорий имени В чувашском языке паделшые формы выделены уже в первых печатных грамматиках В ряде тюркских языков падежная система состояла из шести-семи падежей, среди которых часто указывался звательный падеж В падежной системе тюркских языков в дореволюционный период не только выискивались названия падежей, но и уточнялись их значения, достаточное внимание уделялось синтаксическим функциям падежей, но при этом даже в пределах одного языка исследователи отмечали разное количество падежей, отличающихся не только составом, но и терминологией

Таким образом, начальный этап развития отечественного тюркского языкознания отмечен крупными достижениями, ознаменовавшими становление описательной грамматики тюркских языков (в указанный период были заложены основные описательные схемы тюркской грамматики), что подготовило собою современный этап развития тюркского языкознания Также исследования дооктябрьского периода характеризуются постепенным отходом от представлений и понятий, концепций, выработанных, главным образом, на основе фактов индоевропейских языков, в первую очередь русского, и началом теоретического подхода к изучению грамматики тюркских языков, «стремлением систематизировать языковой материал, исходя из грамматического строя самого чувашского языка (шире - тюркских языков - Н Н )» (Андреев, 2000, 17)

Грамматические формы имен существительных чувашского языка активно разрабатываются в послереволюционный период чувашскими учеными Третий раздел первой главы «Из истории изучения грамматических форм имен существительных в чувашском языкозна-

шш (послереволюционный период)» посвящен обзору трудов

по рассматриваемой проблематике

В ?0-е годы XX столетия в изучении чувашского языка начинается новый период — в исследовательскую работу широко начинают вовлекаться национальные кадры В послеоктябрьский период (1919-1980 1г) для чувашского языкознания характерно усиленное теоретическое изучение чувашского языка Важную роль в этот период сыграли работы Т М Матвеева, Ф Т Тимофеева, В Г Егорова, А И Иванова, Н А Андреева, И А Андреева, И П Павлова и других исследователей Но, вместе с тем, к изучению и объяснению отдельных явлений как чувашской, так и тюркской грамматики некоторые языковеды все еще подходили с позиции «от известного и привычного, т е. в сопоставлении изучаемых грамматических явлений с аналогичными или у. чем-либо сходными фактами родного языка исследователя или же языка Оилое изученных . » (Иванов, 1976, 56)

На данном этапе изучения чувашского языка исследования в области морфологии шли в основном по линии осмысления грамматических явлений, разработки важнейших морфологических категорий, в результате чего произошло оформление категории принадлежности, а также выделительной формы имен существительных в виде отдельной категории

В послереволюционный период особый интерес в чувашеведении вызывает падежный вопрос В выявлении и описании его формально-семантических, функциональных особенностей в лингвистике, как показывает анализ специальной научно-теоретической литературы, наблюдаются противоречия, поскольку решение проблемы падежа сопряжено с большими трудностями, имеющими субъективно-объективный характер Определение количества падежей зависело и зависит как от учета языковых данных, так и от влияния лингвистической традиции, что не всегда позволяет правильно отразить парадигму склонения «Едва ли имеется другая грамматическая категория, в понимании которой наблюдается такой разнобой, как в понимании падежа, а между тем от решения- вопроса о сущности этой категории зависят практические выводы, получающие свое отражение в описательных грамматиках различных языков при установлении количества падежей у имен и местоимений» (Майтинская, 1955, 226)

Не случайно в 50-е годы прошло! о столетия разработка падежного вопроса явилась одной из наиболее спорных проблем грамматики чувашского языка Дискуссия была открыта статьями А И Иванова в 1953 г Исследователь, изучив и обобщив то, что было сказано до него

по этому вопросу в лингвистической науке и в чувашском языкознании, подверг тщательному разбору укоренившуюся систему падежей и установил для чувашского языка восьмичленную падежную парадигму Много споров среди не только чувашских языковедов, но и ведущих специалистов-тюркологов, а также нетюркологов вызвало выделение двух новых падежей — целевого «пирке» и отрицательного «9уклах» (в современных грамматиках - лишительный падеж)

В конечном счете, представленная А И Ивановым падежная система чувашского языка в виде восьми наименований основного, родительного, дательно-винительного, местного, исходного, творительного, причинно-целевого и отрицательного падежей после широкого обсуждения в ходе дискуссии 1953-1955 гг была встречена одобрительно В той или иной степени ее поддержали такие крупные тюркологи, как Н К Дмитриев, Б А Серебренников, Е И Убрятова При разграничении падежных показателей лингвисты руководствовались следующими принципами

1) существительное с падежным аффиксом должно иметь предметное значение (семантический признак),

2) имя существительное с падежным аффиксом в предложении помимо других функций должно служить дополнением (синтаксический признак),

3) аффиксы, если они падежные, должны присоединяться ко всем существительным (морфологический признак),

4) имя существительное в том или ином падеже должно отвечать на один из парных местоименных вопросов кам7 мён7 «кто7 что7» (синтаксический признак),

5) падежные аффиксы должны подчиняться закону сингармонизма и правилам ударения (фонетический признак) (Ученые записки, 1955, 15)

На современном этапе именно парадигма из восьми наименований считается общепризнанной в чувашском языкознании Но, как покаш-вает анализ соответствующей научно-теоретической литературы и фактологического материала, в современном состоянии чувашского языка есть все основания дополнить падежную систему двумя, не признанными на данный момент традиционной грамматикой, новыми падежами — обладательным «пурлах» и уподобительным «еверлев»

В чувашском языкознании в рассматриваемый период открытым остается вопрос о статусе отыменных образований с аффиксами -сар

(-сер), -ла(-лё), лах(-лёх), -чен(- ччен), -серен и некоторых других, стоящих за пределами падежной системы

ГТодводч итог сказанному, вслед за С Н Ивановым, констатируем «Вся колоссальная работа, осуществленная тюркологами (в том числе и чувашеведами — Н Н) в области внешней систематизации грамматических фактов с отдельными элементами проникновения в их внутреннюю систему, подготовили собою современный этап развития тюркского языкознания, когда перед последним встали проблемы создания подлинно научного «углубления» в целостность системы грамматического строя тюркских языков» (Иванов, 1976, 60)

Во второй главе «Грамматические формы имен существительных» осуществлено исследование системы грамматических форм и категорий имен существительных, стоящих вне падежной системы чувашского языка Рационален функционально-семантический подход к лингвистическим фактам языка, так как грамматические формы и категории имен существительных с этой позиции трактуются как грамматические формы, с помощью которых в процессе выражения мысли в коммуникативном акте передается информация о связях между элементами объективной действительности, т е за основу берется синтаксическая функция, присущая лексемам в процессе выражения мысли

В первом разделе рассматриваются понятия «словообразование», «словоизменение» и «формообразование», во втором — общая характеристика традиционных словоизменительных категорий имен существительных чувашского языка

Дискуссионный характер понятий «словоизменение», «словообразование» и «формообразование» в тюркском языкознании привел к тому, что один и тот же аффикс одними языковедами рассматривается как словообразовательный, другими — как словоизменительный или формообразовательный Часть аффиксов, относимых традиционной морфологией к словообразовательным, НА Баскаковым названы аффиксами грамматического словообразования (Баскаков, 1952, 147-161), татарскими учеными М 3 Закиевым, Ф А Ганиевым — словоизменительными падежными аффиксами -лы(-ле), -сыз(-сез), -дагы(-деге), -дай(-дей), -ча(-че) (Ф А Ганиев в число падежных аффиксов не включает -ча(-че)) (Закиев, 1964, 217, Ганиев, 1970,79), АМ Щербаком — промежуточными морфологическими образованиями (аффиксы -кг /- кг, формы обладания на ->ик / лук, формы привативности на -аз/ -суз , формы уменьшительности-ласкательности) (Щербак, 1977, 96103) По мнению исследователя куманских языков М А Хабичева, аффиксами именного формообразования являются «притяжательные

-ныкры, -пики. , относительные - дагры, -деги, сравнигепышс -че, уподобительные -лай, -лей, дай ,-дей, уменьшительные -чыхр, -чик, -чукр -чюк, обладания -лы, ли, -<гу, -лю, приватиьиые -сыз, -сиз, -суз, -сюз, сравнительной степени -ыракр, -ирск » (Хаби-шв, 1989, 34) Вышеперечисленным аффиксам з чувашском яшке соответствуют -ла(-лё), -сйр(-сёр), -ри, -ти, -чи, -хи, -ча(-ле) и некоторые друг не, 1? отношении которых в чувашском языкознании также не существует единого мнения

Словоизменение имени существительного чувашского языка традиционно объединяет категорию числа, принадлежности и склон^ьия, которые не раз становились обьекгом пристальною внимания чзыке-ведов Форманты категории принадлежности в нашем исследовании отнесены к морфологическим аффиксам, так как они не передают связей между объектами, не участвуют в пыражеиии синтаксических от ношений между словами Морфологические аффиксы причяцпежно-сти, выражая отношение между обладателем (лицом) и обладаемы^: (предметом), являются категориальными, ааь как они считаютсч уна версальными

Категория числа описана во всех нормативных грамматиках и грамматических изысканиях по чувашскому языку (см Н И Ашмарин, 1898, И А Андреев, 1957, И Г1 Павлов, 1965, Л С Левитская, 1976 Л П. Сергеев, 1993, В И Сергеев, 1992) Наиболее полные сведения о структурно-семантической организации этой категории чувашского языка содержатся в специальном исследовании В И Сергеева (см В И Сергеев, 1974) Этот же исследователь и в последующих изысканиях по чувашскому языку не оставляет без внимания данную категорию, уделяя все большее внимание глубинным, скрытым от непосредственного наблюдения свойствам категории множественности (см В И Сергеев, 2002)

Формант -сем мы считаем синтаксическим аффиксом лишь в том случае, когда имя существительное во множественном числе является подлежащим (только тогда подлежащее и сказуемое согласуются в числе) ачасем кшсёд, кайаксем юрла^ё, занятнее м вё^ленчё^ В остальных случаях (когда существительное во множественном числе не является подлежащим или же во множественном числе употреблена другая падежная форма) аффикс -сел< не являемся синтаксическим

Категория падежа в качестве типа словоизменительной категории характеризует имена существительные, а также субстантивированные части речи и представлена во всех современных тюркских языках (Гаджиева, 1997, 27-28) В лингвистической литературе вопрос о па-

дежах занимает особое место ввиду сложности самой граадмпичес*ой категории и наличия самых полярных подходов в ее классификации Несмотря на наличие специапьных исследований в этой области, р. целом ряде тюркских языков, в том чиспе и в чувашско».'. (Л И Иванов 1953, 1967, 1968), настоящая проблема до конца так и не решена

Исходя из целей и задач предпринятого исследования, вопрос о количестве падежей в современном чувашском языке ставится во главу угла панной работы Эти аспекты рассмотрены при исследовании некоторых грамматических форм имен существительных, которые на данный момент не признаны падежными

Между тем дальнейшее исследование грамматических форм имен существительных показало, что традиционное включение в систему словоизменения имен существительных чувашского языка только категорий множественного числа, принадлежности и падежа лишь частично отражает многообразие грамматических форм данной части речи

В третьем разделе «Синтаксические аффиксы имен существительных», рассмотрены современная падежная система чувашского языка и аффиксы -ла(-ле),-пла(-лле), -алла(-елпг), -чен(-ччен), -ан (-ен,-н), -серен, -демён, 'шар(-шер), -ла(-лё), -лла(-ллё), -лах(-лёх), -хи

Падежная система тюркских языков относится к древнейшему компоненту 1 рам магического строя Последний по времени анализ этой категории в чувашском языкознании принадлежит В А Андрееву, автору «Очер,<а по функциональной грамматике чувашского языка категория склонения имени существительного» (2000) В данной работе исследователя, отличающейся высоким теоретическим уровнем, вслед за С II Ивановым, анализировавшим системы склонения в староузбек-сксм и современном турецком языках, предпринимается «попытка проследить в диалектическом единстве сложную противоречивость (многообразие) значений и функции падежных форм, образующих категорию склонения в современном чувашском языке» (Андреев, 2000, 1434! В указанной работе языковед приходит к выводу, что общие значения каждой из падежных форм следует понимать не как общий семантический знаменатель всех ее частных значений, а как противоречивую двойственность значений, которая проявляется во вхождении каждого падежа в два ряда противопоставлений — малый и большой, обусяовленные семантическими и синтаксическими основаниями

Ряд интересных работ выполнен В И Сергеевым Исследователь в споем учебном пособии «Именные части речи» (1994), позднее и в

монографии «Морфологические категориальные и некатегориальные формы в современном чувашском языке» (2002) также не оставляет без внимания данную категорию.

В чувашском склонении после дискуссии 1953-1954 гг хоть и установилась восьмичленная падежная система, но, по мнению М Р Фе дотова, вопрос о количестве падежей в чувашском языке продолжает оставаться все еще окончательно не установленным (Федотов, 1983, 26, Федотов, 1996, 186) В одном из примечаний своего труда «Чувашский язык в семье алтайских языков 4 2» исследователь совершенно справедливо замечает «Чувашские школьные и другие грамматики, включив лишительный (= чув 9уклах) в категорию падежей, оставили вне ее пределов пурлах падеже (= башк барлык килеш), не устранив при этом явной бессистемности» (Федотов, 1983, 27)

Все это говорит о том, что категория падежа продолжает оставаться одной из дискуссионных категорий современного чувашского языкознания, в которой, на наш взгляд, объем и содержание составляющих ее единиц подвержены изменениям В дальнейших рассуждениях мы попытались разрешить противоречия касательно сущности как предыдущих формантов, так и остальных аффиксов, образующих грамматические формы имен существительных

Как справедливо отметил В Г Гузев, «если сущность языка заключается в том, что он орудие общения, то, следовательно, и сущность любого его компонента тоже определяется нуждами коммуникации, и каждое языковое средство может быть правильно познано только в том случае, если исследователь в состоянии установить его место в механизме языка и выяснить характер его участия в процессе речевой деятельности» (Гузев, 1985, 4) Таким образом, в диссертационной работе к исследованию грамматических форм имен существительных, аффиксов современной падежной системы чувашского языка мы подошли, прежде всего, как к «средствам передачи информации о связях между элементами объективной действительности» (Гузев, 1987, 102), те рассматриваем все многообразие аффиксов имен существительных, исходя из их участия в процессе коммуникации

Этот же раздел посвящен анализу следующих аффиксов имен существительных -ла(-ле), -лла(-лле), -алла(-елле), -чен(-ччен), ~ан(-ён, -н), -серен, -демён, -шар(-шер), -ла(-лё),-лла(-ллё), -лах(-чёх), -хи На основе значительного фактического материала определяется семантика всех аффиксов, не входящих в падежную парадигму чувашского языка, выявляются их функции

С отстаиваемых в настоящей работе позиций данные аффиксы, по нашему мнению, являются синтаксическими, т к они, выражая в речевом потоке синтаксические связи имен существительных с другими лексическими единицами — глаголами и именами существительными, в конечном итоге делают одно и то же — «оформляют именную основу в определенной синтаксической функции» (Андреев, 1969, 190) Коммуникативное предназначение данных аффиксов — выступать как «средство передачи информации о связях между элементами объективной действительности» (Гузев, 1987, 102) Рассматриваемые аффиксы образуют следующие грамматические формы имен существительных направительную форму, форму предельности, форму об-оаза действия, форму частотности, разделительную форму, форму достаточности, частично категорию выделения

Грамматические формы имен существительных в первую очередь рассмотрены и исследованы в комплексе с глаголами, т к в тюркских языках, в том числе и в чувашском, основу грамматического строя образуют граммз гичсскье категории имени и глагола Аффиксами связи имен существительных с глаголами, наряду с традиционными падежными показателями (-ан(-ён), -а(-е), -та(-те), -ра (-ре), -тан (-тен), -ран(-рсн), -па(-пе) -сар(-сёр), -ишн(-шён)) являются непадежные формы на -ча(-ле),-лла(лле), -алла(-елле), -чен(-ччен), -ан(-ён.-н), серен, -демён, -гиар( шер)

Также в диссертации некоторые из аффиксов, образующие грамматические формы имен существительных, рассматриваются как аффиксы связи имеч существительных с другими существительными надежные аффиксы -анС-ёп), -сар(-сёр), непадежные аффиксы -и, -хи, -ла( лё),~лла(-ллё), -лах (-лёх) При этом аффиксы -ла(-ле),-лла(лле), -ла (-лс),-,>ла(-ллё), -лах(-яёх), -и употребительны как при глаголе, так и при существительном, т е выступают средством связи имени сущест-ви тельного и с глаюлом, и с существительным

Поскольку одним из основных положений диссертации, выносимых на защиту, является аргументация падежного характера аффиксов -ла(-ле),-лла(-але) и -ла(-лё) -лла(-ллё), не случайно в данной работе именно зтим аффиксам уделено первостепенное значение

В чувашском языкознании по традиции аффикс -ла(-ле),-лла(-лле) относился к деривационным и считался формантом, образующим наречие от именных частей речи В настоящем исследовании аргументируется необходимость отнесения к парадигме склонения чувашского языка форм с аффиксом -ла(-ле), -лла (-лле), падежный характер которых. на наш взгляд, является наиболее бесспорным Последние ис-

следования показали, что имя существительное с формантом -ла(-ле), -лла (-лле) делает то же самое, что и падежные аффиксы — соединяет имя существительное с глаголом (и не только), т е передает связи между словами Юрать юлташ-пёлёшёсем к и в ? е н л е ук?а параде (С Павлов Сёлкёш), Кймака х у 9 а л л а мана9ланса ларагь (С Павлов Сёлкёш),

Е, каласассан хамарла,

Вёсем - пёр йёкёр майарла (Ю Айдаш Атнер), Атнер варанчё Салтакла вал Кё? тирпейленчё хапал-хапал (Ю Айдаш Атнер),

Пул паттар е ахаль этем — И д е а л л а хутшанусем Ачалйхан анчах (Ю. Айдаш Атнер) Вместе с тем имя существительное с аффиксом -ла(-ле), -лла (-лле), выражая синтаксические функции, как н имена существительные с падежными аффиксами, не влияет на семантику существительного, т е имя существительное, снабженное аффиксом -ла(~ле),-лла(-лле), вступая в синтаксическую связь, не изменяет своего лексического содержания

Наряду с этим в пользу того, что формант -ла(-ле), -лла(-лле) не является словообразовательным, говорит и то, что этот аффикс, как и подобает словоизменительному, носит универсальный характер Как известно, деривационные аффиксы могут присоединяться к ограниченному кругу слов с определенной семантикой Аффикс же -ла(-лле), -лла(-ллв), как показывает материал чувашского языка, являясь реляционным, может примыкать к любому имени существигельчому чувашского языка (подобно падежным) независимо от их семантики, т е круг его употребления словарно не ограничен Как и традиционные падежные аффиксы, исследуемый формант присоединяется не только к именам существительным, но и к тем разрядам или формам слов, ко торые обладают способностью склоняться Важным показателем падежного характера рассматриваемого аффикса является и то, чго -ла (-ле),-лла(-лле) агглютинируется не только к основе имени, но, нодобно любому падежному аффиксу, может находиться в позиции посте аффиксов множественного числа, аффиксов принадлежности качакилле, Кавказрисемле, ваттисемче

Все изпоженное свидетельствует о том, что рассматриваемый формант относится к синтаксическим показателям, как и любой падежный аффикс На современном этапе -ла(-ле),-лла(-лле) по своей

функции и значениям является не деривационным аффиксом, а показателем уподобительного падежа

В настоящем исследовании также аргументируется необходимость рассматривания -лп(-лё), лла(-ллё) как одного из синтаксических аффиксов имен существительных, а также возможность отнесения форм с данным формантом к парадигме склонения.

Со всей определенностью можно сказать, что, если имя существительное, принимая исследуемый формант, не может употребляться с аффиксами сравнительной степени и быть в превосходной форме, речь может идти только о грамматической форме имени существительного В словосочетаниях катра дудлё зтем, чиркуллё ял, уй кудла, кумла пуранатпар, пёрмеллё сахман упомянутый аффикс употребляется только для связи одного слова, словосочетания с другим, те., как и любой падежный аффикс, выражает синтаксические отношения между словами Без аффикса -ла( лё),-лла(-ллё) в вышеприведенных примерах естественная связь слов нарушилась бы, конструкция потеряла бы свою целостность катра дуд этем, чирку ял, уй куд , кум пуранатпар, пёрме сахман Следовательно, в указанных примерах аффикс -ла(-лё),-лча(-ллё) не образует новую часть речи, а служит средством сия?и имени существительного с другим именем существительным и реже — с глаголом

Являясь синтаксическим аффиксом в подобных примерах, аффикс -ла(-чё),-лла(-ллё) не изменяет лексического, вещественного значения исходного слова, т е , в отличие от процесса словообразования, не возникает образа иной реальности, иного элемента объективной действительности и в языке не появляется новая, отличная от производящей лексическая единица, а появляется словоформа, происходит «окказиональное сочетание знаков в речи» (Гузев, 1985, 8)

Таким образом, аффикс -ла(-пё),-лла(-ллё) выражая главным образом значение обладания чем-либо, выполняет ту же функцию, что и падежные аффиксы, — является «средством передачи информации о связях между элементами объективной действительности» (Гузев, 1987, 10?)

Полным подтверждением реляционною характера исследуемого формата является то, что имя существительное с аффиксом -ла(-лё), -чла( члё) нередко сохраняет такие морфологические показатели суще-сгеитепьного, ><ак аффикс множественного числа -сем и аффикс принадлежности 3-го лица -и вётё мар ш а л с г м л ё сарлакарах тута-даеар, шура колонн асе мчё нумай хутаа институт дурчё, кавак дчнче херлё роза чечексем ч с тутар пёчёк пуртсемлё ял-

сем, кайак ю р р и л л ё варман, ута куписемлё сарлака улах, аванчак к а р н и с с е мл ё дурт, кукар шаршиллё сывлаш, пуш в акунсемлё пуйас, далтар паллиллё деле к, ханин вара сценари майан, чёкед чёлхиллё пулмаллла и т д Хотя, конечно же, следует учитывать, что употребление существительного во множественном числе с аффиксом -л а (-л ё), -лл а (-лл ё) более характерно для чувашского языка второй половины XX века и современной художественной литературы

Говоря о словоизменительной роли указанного аффикса, нельзя исключить и его словообразовательную функцию В отдельных случаях словоформы на -ла(-лё) ,-лла(-ллё) являются прилагательными, когда производящие основы в современном состоянии языка отдельно, самостоятельно не употребляются, т е исследуемый аффикс слился с производящей основой и перестал осмысливаться как аффикс, вирлё, кирлё, хёрлё, асла, тёрлё, путлё, асла и тп В других случаях он выступает как словообразовательный аффикс при изменении формы на -ла(-лё),-лла(-ллё) по степеням сравнения, т к один из основных категорий имени прилагательного — сравнительная степень ваша — вайларах — чи ваша, хисеплё —хисеплёрех — чи хисеплё, илем — ипемлё — илемлёрех — чи шемлё и т д В основном это возможно при употреблении указанного форманта с абстрактными именами Бывают и исключения из данного правила в языке есть примеры типа йамралла ял, сётлё ёне, куракла уй, варманла выран, тусанла дуч, пёлётлё данталак, укдалла качча, чечеклё даран и т п , в которых имена с предметным значением изменяются по степеням сравнения сётлёрех ёне, чи сётлё ёне, куракларах уй укдалларах качча, йывадларах ял, чи йывадла ял и т д По нашему мнению, в этих и подобных примерах аффикс -ла(-чё),-лла(-ллё), обозначая избыточность качества предмета, также является словообразовательным

Таким образом, аффикс -ла(-чё),-лла(-ллё) в чувашском языке является полифункциональным, ибо, во-первых, он выступает как синтаксический аффикс, например, в словосочетаниях Питай пуян ачисем пурте а т а - п у ш м а к л а, Питай пуян кинёсем пурте кёмёл су п ал л а, Питай пуян хёрёсем пурте кёмёл д ё р ё л л ё (Чаваш халах самахлахё 3 том) исследуемый формант употребляется только для связи одного слова с другим; во-вторых, этот же аффикс является деривационным, когда изменяет вещественное значение исходной основы и употребляется с аффиксом сравнительной степени, например, в сочетаниях чечеклё шур курка, асла студент, ваша дил, чапла пурнад и т д

Нельзя также не обратить внимания на то, что имена существительные с аффиксом -л а(-лс),-лла(-ллё) составляют семантические антонимичные пары с именами в лишительном падеже (аффикс -сар(-сёр)) Ывалли-хёрпи хумханать, ывалсар-хёрсёрри хурланать (Чаваш халах самахлахё 5 том), Кам ё д л ё х л ё - варман-та, кам ё 9 л ё х с ё р - канту рта (Чаваш халах самахлахё 5 том), Патшаиала улпуг канашла^дё £ у 9 л ё пу9ама 9 у 9 с ё р тавасшан,

Асла 9улпа каларса ярасшан (Чаваш халах самахлахё 3

том)

Также известно, что имя с аффиксом лишительного падежа при глаголе образует оппозицию имени существительному в творительном падеже ачасар ут - ачапа ут Но существительное в лишительном падеже употребляется в позиции и перед другим именем (ачасар сын), тогда лишительный падеж противопоставляется имени существительному с аффиксом -ла(-лё),-лча(-лле) —ачалла $ын В этих случаях существительное в лишительном падеже имеет значение «не обладающий предметом, выраженным производящей основой» Имя существительное с аффиксом -ла(-пё),-лла(-ллё) имеет антонимичное значение «обладающий предметом, выраженным производящей основой» Так как аффикс лишительного падежа сар(-сёр) образует оппозицию не только с творительным падежом, ко и с формой на -ла(-лё),-лла (-ичё), будет логичным вктючить в парадигму склонения имя существительное с аффиксом -ла(-лё),-лла(-ллё), под термином «наличный» или «обладательный» падеж («пурлах падеже») Что касается ограниченного употребления рассматриваемого аффикса с существительными, то это не соответствует действительности На наш взгляд, аффикс ■ла( лё),-лла(-ллё) относясь к синтаксическим аффиксам, является продуктивным, универсальным, т е образует форму слов почти от всех возможных именных основ (исключая собственные имена и местоимения)

Неупотребительность аффикса -ла(-ле),-лла(-ллё) с собственными именами и местоимениями объясняется следующим в языке у собственных имен и местоимений в лишительном падеже со значением совершения действия без кого-либо уже есть противопоставление — аффикс творительного падежа со значением совершения действия с кем-либо 'Это можно иллюстрировать следующими примерами Колъасар пай - Кольапа как, манпа пар - мансар лар и др

Таким образом, материал чувашского языка показывает, что аффикс -ла(-лё), -чча(-лпё), присоединяясь к существительным, может пе-

редавать связь между словами и выполняет типичную и специфичную падежную функцию, т е выступает в конечном счете как средство связи слов в предложении, является синтаксическим аффиксом

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что аффикс -ла(-лё), -лла(-ллё), присоединяясь к именам с предметным значением, образует словоформы, которые как по структуре, так и по значению и функции в современном состоянии чувашского языка стали падежными Так как оппозицию лишительному падежу составляет не только творительный падеж с аффиксом -па(-пе), -пала(-пеле), но и аффикс -ла(-ле), -лла(-ллё), а также на основе вышесказанного было бы логично включить эту форму в падежную систему чувашского языка под термином «обладательный падеж» (пурлах падеже)

Раздел «Морфологические аффиксы имен существительных» посвящен анализу следующих аффиксов чувашского языка -скер, -и, -ах(-ех), -чё(-ччё), -рах(-рех) Данные аффиксы не осуществляют синтаксическую связь, не устанавливают отношений имен существительных к другим членам предложения, а лишь выражают морфологическую категорию или образуют грамматическую форму Возьмем, к примеру, аффиксы категории принадлежности, которые, образуя грамматическую форму, не служат средством связи слов в предложении В чувашском языкознании подобные аффиксы по традиции относятся к формообразующим В нашем исследовании они, наряду с -чё (~ччё), -ах(-ех), -рах(-рех), -и, -скер, названы морфологическими аффиксами Эта группа аффиксов, видоизменяя слово, хоть и привносит в его значение дополнительный грамматический оттенок, но не отрывает новую форму от лексического стержня имени существительного и в то же время не передает синтаксической связи между словами, «не выражает разных отношений одного и того же предмета мысли к другим» (Виноградов, 1952, 107) Например, аффикс -чё(-ччё), присоединяясь к словоформам, в семантику слов привносит лишь дополнительный оттенок — значение прошедшего времени Сар пур?ан пек ?у9ёмччё, £ырла сань пек санамччё, Валта хулли кёлеткемччё— Аванать те хуфалать,

Хаш шырланта выртё-ши? (Чаваш халах самахлахё), Пурдан тутар -пурнафамччё, Кёмёл 5ёрё - ёмёрёмччё,

Ылтан 9ёрё -камаламччё (Чаваш халах самахлахё) и т д

Аффикс -ах(-ех), выражая выделение имени

существительного усилением, также не осуществляет синтаксическую связь- Шерккейён куршё-яршиех, мён тесен те, 9урт-йёрсёр мар ав (Илпек Микулайё Хура 9акар), £ынсем ушканёпех сарталла > анарчё? (Илпек Микулайё Хура 9-акар), Мёнле-ха, прихучёпех асла та хисеплё шутланакан Касмухха (Н Мранька Ёмёр сакки сар-лака), Килтех пел не пулсан вуна тенкипех илсе килёттёмёр (Н Мранька Ёмер сакки сарлака; и т д

Аффикс -ра:-~( рех), образуя сравнительную форм}' имен существительных, выражает значение ослабления качества предмета, иногда .уравнение Л кату;" не килекен сьшегм хййсен лавёсене ?ырма хёрринчи йыв.19 хуттине х и р е р е х тухса таран мака9ей кёлечё патне чарна (Илпек Микулайё Хура сакар) Павал хай те а ч а р а х куранатчё-ха оалатака кайиччен (А Эсхсль 'Гёттём ка?), Аякран пахма пит чипер, па^ёнче а р 9 ы н л а р а х (С Павлов Селкеш) Паранар кунтан, кётессерех, - пу9ёпе сёлтрё Мак9ам (С Павлов Сёлкёш)итд

Рассмотренные морфологические и синтаксические аффиксы в чувашском языке охватывают разное количество слов Так, например, -ах(-ех) и -чг(-ччё) являются- универсальными не только в пределах имени существительного, но и других частей речи, те образуют категорию усиления и катеюрию прошедшего времени В отличие от них -рах(р"\) присоединяется к ограниченному кругу имен существитель-ны> (характеризуйся избирательностью употребления) и образует форму' сравнения имен

Таким образом, к выявлению и описанию фукционально-семантическнх особенностей грамматических форм и категорий имен существительных, не входящих в падежную систему чувашского языка, мы подошли с двух позиций во-первых, нами различаются синтаксические афсЬиксы, которые в свою очередь подразделяются на- а) аффиксы связи имен существительных с глаголами, б) аффиксы связи имен существительных с другими именами существительными, во-вторых, нами выделяется группа морфологических аффиксов, которые не передают связи между словами, не создают новых слов, а всего ¡тио(ь. придавая имени существительному «добавочное грамматическое значение» (Хабичев, 1989, 34), образуют категории принадлежности, времени, усиления, а также форму сравнения Морфологические аффиксы -скер, -и входят в категорию выделения

В заключчиин излэгаютс я основные выводы по исследованному материалу, обобщаются положения, рассмотренные во всех главах диссертации.

Таким образом, из вышесказанного следует, что в

современном чувашском литературном языке, кроме традиционных (падежа, принадлежности, множественного числа), функционируют следующие грамматические формы имен существительных, не входящие в падежную систему чувашского языка

— уподобительная форма,

— направительная форма,

— форма предельности,

— форма образа действия,

— форма частотности,

— разделительная форма,

— обладательная форма;

— форма достаточности,

— категория выделния,

— категория усиления,

— категория прошедшего времени,

— сравнительная форма

Причем две из них, образованные присоединением аффиксов -ла (-чё),-лла(-ллё) и -ла(-ле), -лла(-лле), по своим функциям и значениям в современном состоянии языка являются падежными — формами обла-дательного и уподобительного падежей

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора

В ведущем рецензируемом журнале ВАК:

1 Короткова, Н Н Падежный характер аффикса -лй(-лё), -ллй(-ллё) в чувашском языке / Н Н Короткова // Вестник Чувашского университета — Чебоксары, 2006 — №5 — С 132-140

В различных научных сборниках:

2 Короткова, Н Н Заметки о грамматических формах имен существительных, не вошедших в падежную систему чувашского языка /НН Короткова // Труды Чувашской государственной сельскохозяйственной академии Том XIX (часть 1) -Чебоксары ЧГСХА, 2004 -С 11-14

3 Короткова, Н Н Заметки о грамматических формах имен существительных чувашского языка / Н Н Короткова // Материалы научной конференции профессорско-преподавательского состава и аспирантов Чувашской государственной сельскохозяйственной академии Том XX - Чебоксары ЧГСХА, 2005 -С 18-21

4 Короткова, Н Н Из истории изучения грамматических форм имен существительных в тюркологии (дооктябрьский период) / Н.Н

Короткова II Чувашский язык и литература Теория и методика сборник научных статей на чувашском и русском языках Выпуск III - Чебоксары ЧГПУ им. И Я Яковлева 2005 - С 23-30

5 Короткова, Н Н Заметки об уподобительной форме имен существительных чувашского языка / ЯН Короткова // Научно-информационный весгник докторантов, аспирантов, студентов / ЧГПУ им И Я Яковлева -20Об №1(7) -С 98-102

6 Короткова, Н Н Заметки о выделительной форме имен существительных чувашского языка / Н Н Короткова // Цивилизации народов Поволжья и Приуралья Проблемы языка и этноса на рубеже веков материалы международной научной конференции Том III - Чебоксары ЧГПУ им И Я. Яковлева 2006 -С 76-86

7 Короткова, Н Н Заметки об обладательной форме имен существительных чувашского «зпка / Н Н Короткова // Чувашский язык и литература Теория и методика сборник научных статей на чувашском и русском языках Выпуск IV - Чебоксары ЧГПУ им И Я Яковлева 2006 - С 58-66

8 Короткова, Н. Н Форма достаточности и назначения имен су-щесши дельных / НН Короткова // Чувашский язык и литература Теория и методика сборник научных статей на чувашском и русском языках Выпуск IV - Чебоксары ЧГПУ им И Я Яковлева 2006 - С 66 -71

9 Короткова, Н Н О некоторых морфологических аффиксах имен существительных чувашского языка / Н Н Короткова // Проблемы культуры в современном образовании глобальные, национальные, регионально-этические сборник научных статей В III ч Ч II - Чебоксары Чувашгосиедунирерситет им И Я Яковлева, 2006 - С 169-172

Подписано в печать 28 02 07 Формат 60x84/16 Бумага писчая Печать оперативная Уел печ л 1,0 Тираж 100 экз Заказ № 2385

ГОУ ВПО «Чувашский государственный педагогический университет имени И Я Яковлева» 428000, Чебоксары, ул К Маркса, 38

Отпечатано на участке оперативной полиграфии ГОУ ВПО «Чувашский государственный педагогический университет им И Я Яковлева» 428000, Чебоксары, ул К Маркса, 38

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Короткова, Надежда Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.3

ГЛАВА I

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ГРАММАТИЧЕСКИХ ФОРМ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В ТЮРКОЛОГИИ И В ЧУВАШСКОМ

ЯЗЫКОЗНАНИИ.11

1.1. Понятие о грамматической форме и грамматической категории.

1.2. Из истории изучения грамматических форм имен существительных в тюркологии (дооктябрьский период).

1.3. Из истории изучения грамматических форм имен существительных в чувашском языкознании (послереволюционный период).

Выводы по первой главе.59

ГЛАВА II

ГРАММАТИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ.62

2.1. О словообразовании, словоизменении и формообразовании.

2.2. Общая характеристика традиционных словоизменительных категорий имен существительных чувашского языка.

2.3. Синтаксические аффиксы имен существительных.76

2.3.1. Аффиксы связи имен существительных с глаголами.76

Современная падежная система чувашского языка.

Аффикс -ла(-ле), -лла(-лле).

Аффикс -алла(-елле).

Аффикс -чен(-ччен).

Аффикс -ан(-ён,-н).

Аффиксы -серен, -демён.

Аффикс -шар(-шер).

2.3.2. Аффиксы связи имен существительных с существительными.107

Аффикс -ла(-лё), -лла(-ллё).

Аффикс -лах(-лёх).

Аффикс -хи.

2.4. Морфологические аффиксы имен существительных.133

Аффикс -скер.

Аффикс -и.

Аффикс -ах(-ех).

Аффикс -чё(-ччё).

Аффикс -рах(-рех).

Выводы по второй главе.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Короткова, Надежда Николаевна

Актуальность исследования. Из всех единиц языка слово, словосочетание и предложение являются основными конструкциями, основными единицами, определяющими непосредственный смысл и содержание человеческой речи, реализуемой в наименовании, т.е. в назывании предметов, качеств, действий, состояний как явлений объективной действительности. В речи очень часто слово выходит за рамки чистой номинации, в результате чего в нем актуализируется ряд грамматических значений. При этом для выражения данных значений слово представляется в одной из присущих ему словоформ.

Грамматика исследует законы, по которым наши мысли принимают материальную, языковую оболочку. «Познание любого компонента языка - это, прежде всего, выяснение характера его участия, роли в процессах коммуникативной речевой деятельности, что предполагает и уяснение его места в языковом механизме» (Гузев, 1897, 4), — обращает внимание исследователей В.Г. Гу-зев, перечисляя основные положения функционально-семантического подхода к осмыслению лингвистических фактов тюркского языкового строя. Отсюда видна та огромная роль коммуникативной функции в процессе создания языка, а, следовательно, и коммуникативных средств, без учета которых невозможно решить проблемы языка и мышления, взаимоотношения между языком и обществом и мн. др. Одним из основных коммуникативных средств, выражающих логичность мыслей, грамматические значения имен существительных, в тюркологии являются падежные аффиксы.

Категория падежа, позволяющая вскрыть коммуникативные функции языковых явлений, составляет основу грамматического строя. Не случайно падежная система чувашского языка явилась объектом всевозможных исследований. Начиная с XVIII века в грамматической системе чувашского языка разные исследователи выявляли различные падежи, с каждым новым исследованием менялось и количество падежей, и их названия.

В первых печатных грамматиках чувашского языка под влиянием латинской и русской схем речь шла о пяти (Рожанский, 1769, 6) и о шести падежах (Вишневский, 1836, 6-9), соотносимых соответственно с латинскими и русскими падежами. Известный венгерский исследователь Йожеф Буденц в своей работе «Очерки по чувашскому языку», изданной в 1862 (1, 2), в 1863 (3) годах, говорит о наличии в чувашском языке 7 падежей, окончательно подтвердив наличие местного и исходного. Помимо этих падежей он выделяет еще направительный и предельный.

Н.И. Золотницкий, один из крупнейших исследователей чувашского языка, пересмотрел некоторые положения в отношении количества падежей, уточнил их значения. Так, например, учитывая отличие чувашского именительного падежа от русского, он ввел «неопределенный падеж»; также языковед первым из русских исследователей отметил наличие в чувашском языке двух пространственных падежей: местного и исходного; однако исключил творительный падеж из числа падежных форм.

Другой известный тюрколог, ученый-языковед Н.И. Ашмарин в своих «Материалах для исследования чувашского языка» (1898) говорит о 6 падежах имен существительных, вместо «неопределенный» в своей системе падежей он употребляет термин «именительный». В другой своей работе исследователь не только уточняет общие значения падежных форм, но и впервые пытается выяснить все частные значения падежей в чувашском языке (1903, 1923).

И в послеоктябрьский период категория склонения чувашского языка привлекает внимание исследователей, которые продолжали споры о количестве падежей, об их наименовании. В 50-60 гг. в чувашской лингвистике эта проблема становится остро дискуссионной. Работы А.И. Иванова, И.П. Павлова, И.А. Андреева, В.Г. Егорова сыграли важную роль в принятии восьмипа-дежной системы, более точно отражающей специфику грамматического строя чувашского языка.

Таким образом, даже в рамках развития одного и того же языка, в данном случае чувашского, мы можем наблюдать количественное несовпадение падежей и их номенклатуры (необходимо учесть и то, что здесь представлен не весь исторический путь развития учения о падежах).

Изменения в категории падежа, несомненно, вызваны и тем, что она представляет собой одну из сложнейших грамматических категорий, а также тем, что нет единообразного подхода к ее классификации. Помимо перечисленного, необходимо указать еще на одну немаловажную причину: «.языки, а, следовательно, и категория падежа не могут не изменяться, поскольку в основе коммуникативной функции языка лежит отражение человеком окружающей действительности, которая постоянно изменяется, развивается и совершенствуется. Следовательно, с изменением реального мира изменяется и усложняется мышление человека и соответственно, язык с ее коммуникативными средствами выражения логической мысли, в данном случае категория падежа (Решетова, 1980, 61-62).

В настоящей диссертационной работе предпринимается попытка продолжить одну из плодотворных традиций отечественного тюркского языкознания, заключающуюся в том, что достижения современной грамматической теории используются для истолкования языковедческого материала, представленного в грамматических формах имен существительных, не входящих в современную падежную систему чувашского языка.

Известно, что в тюркологии, и в чувашском языкознании в частности, категория склонения представляет собой одну из словоизменительных категорий. Наиболее полная и оригинальная концепция тюркской теории словоизменения разработана В.Г. Гузевым (см. его работы в библиографии). Настоящее исследование, прежде всего, опирается на его теорию словоизменительных категорий, согласно которой словоизменение предстает как совокупность языковых средств, используемых при порождении речи для производства разнообразных словоформ (Гузев, 1987, 39).

Актуальность предпринятого исследования обусловлена тем, что современные теоретические исследования и описательные научные грамматики к реляционным аффиксам имен существительных чаще всего относят лишь падежные формы, аффикс множественного числа и категорию принадлежности. По нашим наблюдениям, в настоящее время, кроме признанных традиционной грамматикой, еще пятнадцать аффиксов, присоединяясь к основе имени существительного, образуют грамматические формы указанной части речи: -ла(-лё), -лла(-ллё), -ла(-ле), -лла(-лле), -алла(-елле), -и, -хи, -скер, -чен(-ччен), -серен, -демён, -лах(-лёх), -ан(-ён), -шар(-шер), -чё(-ччё), -ах(-ех), -рах(-рех). Некоторые из них, будучи синтаксическими аффиксами, являются прежде всего «средствами передачи информации о связях между элементами объективной действительности» (Гузев, 1987, 102), выполняют типичную и специфичную падежную функцию, т.е. присоединяют имя существительное к другим словам (чаще - к глаголам, реже - к существительным). Часть из них являются морфологическими аффиксами, так как участвуют в образовании какой-либо морфологической категории или морфологической формы, следуя за основой существительного, придают ей дополнительное грамматическое значение, но не осуществляют связи между объектами.

Актуальность выбранной темы определяется еще и тем, что некоторые из перечисленных аффиксов (-ла(-лё), -лла(-ллё), -ла(-ле), -лла(-лле), -лах(-лёх), -чен(-ччен), -ан(-ён,-н)) безосновательно относятся традиционной грамматикой к продуктивным аффиксам прилагательных или наречий. Мы в настоящем исследовании словоформы с данными аффиксами считаем грамматическими формами имен существительных чувашского языка. От убедительности аргументов, приводимых в пользу словоизменительного характера рассматриваемых формантов, во многом зависит «судьба» не только имен существительных, но и прилагательных, наречий чувашского языка, т.е. вопрос об объеме частей речи нуждается в значительных уточнениях.

В настоящей работе также предпринимается попытка обогатить традиционную падежную систему чувашского языка на два падежа — обладательным «пурлах падеже» и уподобительным «евёрлев падеже». Ибо, как показывает анализ соответствующей научно-теоретической литературы и фактологического материала, формы на -ла(-лё), -лла(-ллё) и -ла(-ле), -лла(-лле) как по структуре, так и по значениям и выполняемой функции, в современном состоянии языка стали падежными.

Таким образом, в чувашском языкознании исследование грамматических форм имен существительных необходимо для решения ряда неотложных практических и теоретических вопросов, к которым, в частности, относится отграничение существительных и прилагательных, существительных и наречий. Важно еще и то, что данное исследование вносит в определенной мере вклад и в общую тюркологию.

Несмотря на всю важность и актуальность данного вопроса, грамматические формы имен существительных до сих пор не стали объектом глубокого научного исследования, изучающего внутренние, глубинные системы фактов грамматического строя. Хотя нельзя утверждать, что этот вопрос в чувашском языкознании вообще не поднимался. Понятие «грамматические формы имен существительных, не входящие в падежную систему чувашского языка» впервые встречается в «Программе чувашского языка», изданной в Чувашском государственном университете в 1981 г., где к данным формам причислены лишь -алла(-елле), -чей, -серен, -демён (Программы, 1981, 12). Чувашеведы И.А. Андреев, Л.П. Сергеев, В.И. Сергеев неоднократно касались этой проблемы. Больше и глубже всех выявлением системы категориальных и некатегориальных форм не только имен существительных, но и других частей речи занимался В.И. Сергеев (1990, 1994, 2002). В своих работах языковед к исследованию грамматических форм имен существительных подошел с позиций категориальное™ и некатегориальности.

Методологической базой диссертационной работы послужили положения общего языкознания, нашедшие отражение в трудах отечественных и зарубежных ученых: В.В. Виноградова, Е.Куриловича, В.М. Жирмунского, A.A. Реформатского, К.Е. Майтинской, Б.Н. Головина, Ф.М. Березина, Р.Якобсона, Ч.Филломора, J1.X. Бэбби и других; теоретической базой настоящей работы являются также положения, высказанные в трудах известных тюркологов: В.А. Богородицкого, А.Н. Кононова, Н.К. Дмитриева, Э.В. Севортяна, Б.А. Серебренникова, H.A. Баскакова, A.M. Щербака, Н.З. Гаджиевой, М.З. Закиева, Ф.А. Ганиева, Д.Г. Тумашевой, Н.И. Ирисова и других; видных чувашеведов: Н.И. Ашмарина, В.Г. Егорова, Ф.Т. Тимофеева, А.И. Иванова, И.А. Андреева, H.A. Андреева, И.П. Павлова, Л.П. Сергеева, U.C. Левитской, В.И. Сергеева, В.А. Андреева и других.

Предлагаемая работа в исследовании грамматических форм имен существительных чувашского языка опирается на функционально-семантический подход, который считается одним из перспективных направлений в области изучения грамматического строя тюркских языков. В настоящее время большой интерес, на наш взгляд, представляют работы С.Н. Иванова, Г.Ф. Благовой, Д.М. Насилова, Э.А. Груниной, Н.Э. Гаджиахмедова, В .Г. Гузева, Ф.А. Ганиева, В.И. Сергеева, В.А. Андреева и некоторых других ученых, направленные на выяснение внутренних, скрытых от непосредственного наблюдения связей и отношений между разрозненными, на первый взгляд, элементами той или иной грамматической категории.

Объектом изучения стал чувашский национальный язык, представленный в произведениях современной художественной литературы, а также в произведениях устного народного творчества. Привлекается также материал, извлеченный из «Словаря чувашского языка» (1-ХУИ т.) и других трудов Н.И. Аш-марина, из «Современного чувашского литературного языка» И.П. Павлова.

Предметом исследования выступают грамматические формы имен существительных, не входящие в падежную систему чувашского языка, в образовании которых участвуют синтаксические и морфологические аффиксы.

Цель исследования. В диссертационной работе предпринимается попытка, исходя из теоретических принципов функционально-семантического подхода, дать развернутый анализ грамматических форм имен существительных, стоящих вне падежной системы чувашского языка. Также целью исследования является обоснование правомерности выделения обладательного «пурлах» и уподобительного «евёрлев» падежей в системе склонения имен существительных.

Поставленная цель предопределила круг задач, каковыми являются: а) изучить и проследить историю исследования грамматических форм имен существительных в тюркологии (дореволюционный период) и в чувашском языкознании (послереволюционный период); б) охарактеризовать понятия «грамматическая форма» и «грамматическая категория», дать по мере надобности общую характеристику словоизменительных категорий имен существительных чувашского языка; в) выявить (учитывая предыдущие работы) и комплексно исследовать особенности всех грамматических форм имен существительных, не входящих в падежную систему чувашского языка; г) на основе анализа накопленного фактического материала выявить по возможности полно содержание грамматических значений синтаксических и морфологических аффиксов, образующих грамматические формы имен существительных; д) произвести всесторонний анализ грамматических форм с аффиксами -ла(-лё),-лла(-ллё) и -ла(-ле),-лла(-лле), показать их синтаксическую функцию в предложении.

Методы исследования. Задачи, поставленные в настоящей работе, определили выбор методов исследования, которые ориентируются, с одной стороны, на богатую традицию синхронного изучения грамматического строя тюркских языков и, с другой стороны, на осмысление специфических особенностей грамматических форм имен существительных чувашского языка в функционально-семантическом аспекте. В соответствии с целями и задачами диссертации использовались описательный (при описании анализируемого материала, опирающегося на изучение и обобщение основных достижений современной лингвистической науки в области морфологического строя языка, при анализе конкретного лингвистического материала), сравнительный (при сопоставлении чувашского языка с другими тюркскими языками) и функциональный (при решении теоретических вопросов исследования грамматических форм имен существительных).

Научная новизна исследования состоит:

- в комплексном исследовании грамматических форм имен существительных чувашского языка, опираясь на функционально-семантический подход;

- в раскрытии особенностей синтаксических и морфологических аффиксов чувашского языка, образующих грамматические формы имен существительных;

- на основе анализа приведенных в диссертации материалов устанавливается, что две грамматические формы по всем параметрам являются показателями падежей - обладательного и уподобительного;

- на основе богатого фактического материала выявляется семантика синтаксических и морфологических аффиксов, образующих многообразие грамматических форм имен существительных;

- грамматические формы имен существительных анализируются, во-первых, в комплексе с глаголами, во-вторых, в комплексе с существительными.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Традиционное включение в систему словоизменения имен существительных чувашского языка только категорий множественного числа, принадлежности и падежа лишь частично отражает многообразие грамматических форм данной части речи.

2. Синтаксическими аффиксами связи имен существительных с глаголами из числа внепадежных являются -ла(-ле),-лла(-лле), -алла(-елле), -чен (-ччен), -ан(-ён,-н), -серен, -демён, -шар(-шер). Синтаксические аффиксы связи имен существительных с другими существительными — -хи, -ла(-лё), -лла(-ллё), -лах (-лёх).

3. Морфологическими аффиксами имен существительных чувашского языка являются: -и, -скер, -ах(-ех), -чё(-ччё), -рах(-рех).

4. На современном этапе -ла(-ле), -лла(-лле) и -ла(-лё), -лла(-ллё) по своим функциям и значениям являются показателями уподобительного и об-ладательного падежей.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что материал диссертации может быть использован при изучении морфологии чувашского языка, решении теоретических вопросов словообразования имен прилагательных и наречий. Также в результате исследования складывается цельное представление о грамматических формах имен существительных, не входящих в падежную систему чувашского языка.

Практическая ценность работы заключается в том, что изложенные теоретические выводы и наблюдения, а также фактический материал могут быть использованы при дальнейшей разработке теории частей речи, составлении школьных и вузовских учебных пособий по чувашскому языку. Результаты исследования могут найти применение в практике вузовского преподавания: при чтении лекций и спецкурсов по теоретическим и практическим грамматикам чувашского языка.

Внедрение и апробация результатов исследования. Диссертационная работа выполнена на кафедре чувашского языка Чувашского государственного педагогического университета имени И.Я. Яковлева. Основные положения и результаты исследования докладывались на Международной научной конференции (Чебоксары, 2006), на ежегодных научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава ФГОУ ВПО «Чувашская ГСХА» и ГОУ ВПО «ЧГПУ им. И.Я. Яковлева» (2004, 2005, 2006), на заседаниях кафедры чувашского языка филологического факультета ГОУ ВПО «ЧГПУ им. И.Я. Яковлева». Основные положения диссертационного исследования отражены в 2 тезисах и 7 статьях, опубликованных в научных сборниках.

Структура и объем диссертации определяются поставленными задачами. Диссертация состоит из введения, 2 глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Грамматические формы имен существительных, не входящие в падежную систему чувашского языка"

Выводы по второй главе

Таким образом, система грамматических форм и категорий имен существительных намного богаче признанных традиционной грамматикой категорий множественного числа, принадлежности и падежа.

Все многообразие грамматических форм и категорий имен существительных, не входящих в падежную систему чувашского языка, образуют либо синтаксические, либо морфологические аффиксы. К синтаксическим аффиксам связи имен существительных с глаголами из числа непадежных мы отнесли следующие форманты: -ла(-ле), -алла(-елле), -чен(-ччен), -ан(-ён,-н), -серен, -демён, -шар(-шер). Аффиксами связи имен существительных с существительными преимущественно являются -лах(-лёх), -лй(-лё), -хи.

С отстаиваемых в настоящей работе позиций, синтаксические аффиксы являются средствами передачи информации о связях между объектами, и служат средствами синтаксической связи имен существительных с другими словами.

Морфологические аффиксы, к которым мы отнесли -ах(-ех), -чё(-ччё), -рах(-рех), -и, -скер и форманты категории принадлежности не являются средствами передачи связей между словами, не создают новых слов, а, всего лишь придавая имени существительному «основное добавочное грамматическое значение» (Хабичев, 1989, 34), образуют категории принадлежности, времени, усиления, выделения и форму сравнения.

Синтаксические и морфологические аффиксы имен существительных чувашского языка участвуют в образовании следующих грамматических категорий:

- категории выделения (-и, -хи, -скер)',

- категории падежа (падежные аффиксы);

- категории усиления {-ах(-ех))\

- категории прошедшего времени (-чё(-ччё));

- категории множественного числа;

- категории принадлежности.

Аффиксы -алла(-елле), -чен (-ччен), -ан(-ён,-н), -серен, -демён, -шар (-шер), -лйх(-лёх), -рах(-рех) образуют следующие грамматические формы имен существительных: направительную форму, форму предельности, форму способа действия, форму частотности, разделительную форму, форму достаточности и назначения, сравнительную форму.

Аффиксы -ла(-лё), -лла(-ллё) и -ла(-ле), -лла(-лле) имен существительных в современном состоянии языка по назначению и выполняемым функциям стали падежными: -лй(-лё) является показателем обладательного или наличного падежа «пурлах падеже», -ла(-ле) — уподобительного «евёрлев падежё».

158

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе было осуществлено исследование системы грамматических форм и категорий имен существительных, не входящих в падежную систему чувашского языка. Рационален функционально-семантический подход к лингвистическим фактам языка, так как грамматические формы и категории имен существительных с этой позиции трактуются как грамматические формы, с помощью которых в процессе выражения мысли в коммуникативном акте передается информация о связях между элементами объективной действительности, т.е. за основу берется синтаксическая функция, присущая лексемам в процессе выражения мысли.

В чувашском языке традиционными словоизменительными категориями имен существительных являются категории падежа, множественного числа и принадлежности. История разработки признанных традиционной грамматикой категорий имеет давнюю традицию. В исследованиях чувашеведов и тюркологов грамматические формы числа и падежа уже до революции сложились в форме отдельных грамматических категорий. В падежной системе тюркских языков в указанный период не только выискивались названия падежей, но и уточнялись их значения, достаточно внимания уделялось их синтаксическим функциям. Вместе с этим нельзя не согласиться с мнением Ф.А. Ганиева, высказанного им по поводу тюркских падежей: «Первые грамматики тюркских языков. написаны учеными арабами, которые в изучении системы падежа, естественно, исходили из схемы арабского языка. Во многих случаях то, что из тюркских языков подходило под эту схему, указывалось, то, что не подходило, отбрасывалось» (Ганиев, 1987, 120).

В дооктябрьский период тюркологи в основном занимались собиранием, регистрацией и систематизацией языковых фактов, но отдельные удачные решения, проникновение в суть некоторых явлений, попытки теоретического осмысления полученных результатов можно встретить уже в отдельных трудах исследователей, творивших в то время.

В послереволюционный период особый интерес в чувашском языкознании вызывает падежный вопрос. Дискуссия была открыта статьями А.И. Иванова в 1953 г. Исследователь подверг тщательному разбору укоренившуюся систему падежей и установил для чувашского языка восьмичленную падежную парадигму. На современном этапе в чувашском языкознании именно эта парадигма считается общепризнанной. Но, как показывает анализ соответствующей научно-теоретической литературы и фактологического материала, в современном состоянии языка есть все основания дополнить падежную систему чувашского языка двумя, не признанными на данный момент традиционной грамматикой, новыми падежами - обладательным «пурлйх» и уподобительным «евёрлев».

Словоформы на -лй(-лё) и -ла(-ле) вполне правомерно считать падежными, так как последние исследования показали, что они выражают связь между словами и выполняют типичную и специфичную падежную функцию, т.е. выступают в конечном счете средством связи слов в предложении, устанавливают отношения данного имени к другим членам предложения, являются синтаксическими аффиксами.

Аффикс -ла(-ле), -лла(-лле), образуя уподобительный падеж в пределах имен существительных, является универсальным, отвечает на парные местоименные вопросы камла? мёнле?, существительное с данным аффиксом имеет предметное значение, аффиксы подчиняются закону сингармонизма.

Круг употребления обладательного падежа словарно ограничен по причине того, что он не может агглютинироваться к собственным именам и личным местоимениям. Объяснение этого явления мы видим в следующем: нельзя забывать о том, что аффикс -ла(-лё) образует антонимичную пару с показателем лишительного падежа -сар(-сёр). В чувашском языке у собственных имен и местоимений в лишительном падеже со значением совершения действия без кого, чего-либо (камсйрР) есть противопоставление - аффикс творительного падежа со значением совершения действия с кем, чем-либо Скамла?). Этим объясняется отсутствие местоименного вопроса камлй?

Полным подтверждением реляционного характера исследуемого форманта является то, что имя существительное с аффиксом -ла(-лё) нередко сохраняет такие морфологические показатели имени существительного, как аффикс множественного числа -сем и аффикс принадлежности 3-го лица -и. вётё мар шйлсемлё сарлакарах тута-давар; шурй колоннасемлёнумай хутла институт дурчё; кёвак динче хёрлё роза ч е чексемлё тутйр; пёчёк л у р тс е м л ё ялсем; кайак юррисемлё в&рман и т.д.

Аффикс -ла(-лё), -лла(-ллё) в чувашском языке является полифункциональным, так как, во-первых, он выступает как синтаксический аффикс, например, в словосочетаниях Питай пуян ачисем пурте а та - пушмакл а, Питай пуян кинёсем пурте кёмёл с у л & л л а, Питай пуян хёрёсем пурте кёмёл д ё р ё л л ё (Чаваш хал&х сймахлйхё. 3 том) исследуемый формант передает связь между словами и употребляется только для связи одного слова с другим, т.е. является показателем обладательного падежа, во-вторых, этот же аффикс является деривационным, когда изменяет вещественное значение исходной основы и употребляется с аффиксом сравнительной степени, например, в сочетаниях чечеклё шур курка, аслй студент, вайла дил, чаплё пурнёд. В этих и подобных примерах аффикс -лй(-лё) выражает некую избыточность качества предмета.

На современном этапе в чувашском языке количество словоизменительных аффиксов значительно больше, чем считалось до сих пор. На основе анализа многочисленных примеров и нового осмысления сущности таких формантов как -ла(-лё), -ллй(-ллё), -ла(-ле), -лла(-лле), -алла(-елле), -чен(-ччен), -йн(-ён, -н), -серен, -демён, -шар(-шер), -лах(-лёх), -и, -хи, -скер, -ах(-ех), -чё(-ччё), -рах(-рех) мы приходим к выводу об их словоизменительном характере. Считаем, что все они участвуют в образовании грамматических форм имен существительных, не входящих в падежную систему чувашского языка.

Некоторые из представленных аффиксов при передаче связей между словами (именем существительным и другими лексическими единицами предложения - глаголами и именами существительными) являются синтаксическими. Синтаксические аффиксы связи имен существительных с глаголами образуют следующие грамматические формы и категории: направительную форму, предельную форму, форму образа действия, разделительную форму и форму частотности. Форма достаточности и назначения, частично категория выделения образованы синтаксическими аффиксами связи существительных с существительными.

Часть из перечисленных аффиксов являются морфологическими, так как при присоединении к именам существительным они не оформляют именную основу в определенной синтаксической функции, а участвуют в образовании морфологической формы сравнительной степени, категорий прошедшего времени, усиления и категории выделения на -и, -скер.

Из традиционных словоизменительных категорий падежные формы образуют синтаксические аффиксы, категорию принадлежности - морфологические, аффикс категории множественного числа -сем считаем синтаксическим аффиксом только в том случае, когда словоформа, образованная данным показателем, выступает в основном падеже и является подлежащим.

Проведенный анализ подтверждает целесообразность различения в сфере словоформ имен существительных категориальных и просто грамматических форм. Категориальные формы характеризуются продуктивностью, тотальностью в пределах имен существительных, грамматические же формы отличаются избирательностью употребления.

Предпринятое нами исследование не претендует на абсолютную полноту охвата и решение всех проблем, присущих для грамматических форм и категорий имен существительных, но показывает достигнутое в этой области. Считаем, что назрели все предпосылки для включения в категорию падежа чувашского языка двух новых составляющих — обладательного «пурлах» и уподобительного «евёрлев» падежей.

Список научной литературыКороткова, Надежда Николаевна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Адмони, В. Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики / В. Г. Адмони. Ленинград : Наука, 1988. - 240 с.

2. Алексеев, А. А. Заметки о первых печатных грамматических трудах по чувашскому языку / А. А. Алексеев // Ученые записки. Чебоксары, 1970. Вып. 49. - С. 203-221.

3. Андреев, В. А. Категория склонения в чувашском языке : автореф. дис. канд. филол. наук : 10.02.02 / В. А. Андреев. М., 1987. - 18 с.

4. Андреев, В. А. Очерки по функциональной грамматике чувашского языка: категория склонения имени существительного: монография / В. А. Андреев; науч. ред. С.Н. Иванов; Чуваш, гос. ун-т. Чебоксары : Изд-во ЧГУ, 2000. - 166 с.

5. Андреев, И. А. К вопросу о выделении категории относительных прилагательных в тюркских языках / И. А. Андреев // Вопросы чувашской литературы и языка. Учен. зап. ЧНИИ. Вып. 32. Чебоксары, 1966. - С. 90103.

6. Андреев, И. А. К вопросу о выделении частей речи в тюркских языках в свете теории о первичной и вторичной синтаксических функциях / И. А. Андреев // Ученые записки. Вып.46. 1970. - С. 179-195.

7. Андреев, И. А. (Павлов И.П.) Современный чувашский литературный язык: морфология: рецензия / И. А. Андреев // Вопросы чувашской литературы и языка // Уч. зап. ЧНИИ. Вып. 32. Чебоксары, 1966. - С. 193-203.

8. Андреев, И. А, Современный чувашский язык. Синтаксис / И. А. Андреев. Чебоксары : Чуваш, кн. изд-во, 2005. - 334 с.

9. Андреев, И. А. Чаваш чёлхи тапчевди Ф.Т. Тимофеев / И.А. Андреев //Ялав. 1958. - №3. - С. 30-31.

10. Андреев, И. А. Чйваш чёлхи пёлёвён совет тапхарёнчи аталан&вёнчен: Тимухха Хёветёрё дуралнйранпа 90 дул дитнё май / И. А. Андреев // Вопросы истории и грамматики чувашского языка. Труды ЧНИИ. Вып. 74. Чебоксары, 1977. - С. 146-152.

11. Андреев, И. А. Чувашский язык / И. А. Андреев II Языки мира: Тюркские языки. М. : Индрик, 1997. - С. 480-491.

12. Андреев, N. А. Аффиксы чувашского языка / Н. А. Андреев // Ученые записки. 1952. - Вып. 6. - С. 166-195.

13. Андреев, Н. А. Имя прилагательное / Н. А. Андреев // Материалы по грамматике современного чувашского языка. Ч. 1. Морфология. -Чебоксары: Чуваш, гос. изд-во, 1957. С. 62-106.

14. Андреев, Н. А. Имя существительное / Н. А. Андреев // Материалы по грамматике современного чувашского языка: Ч. 1. Морфология. -Чебоксары : Чувашгосиздат, 1957. С. 5-61.

15. Андреев, Н. А. О дискуссии по некоторым вопросам чувашской грамматики / Н. А. Андреев, И. П. Павлов // Ученые записки НИИ языка, литературы и истории при Совете Министров Чувашской АССР. Вып. 12 -Чебоксары, 1955. С. 3-27.

16. Ахметгалеева, Я. С. Грамматика татарского языка Ибрагима Хальфина (к характеристике лингвистического наследия) / Я. С. Ахметгалеева // Советская тюркология. 1979. - № 6. - С. 23-30.

17. Ахметов, М. А. Неаффиксальные средства выражения грамматических значений в башкирском языке / М. А. Ахметов // Советская тюркология. 1984. - № 5. - С. 32-39.

18. Ахунзянов, Г. X. Регулярнообразуемые имена прилагательные на -лы / Г. X. Ахунзянов II Татарская лексика в семантико-грамматическом аспекте. Казань : Татар, кн. изд-во, 1988. - С. 3-29.

19. Ашмарин, Н. И. Заметки по грамматике чувашского языка / Н. И. Ашмарин // Чувашский язык. Труды ЧНИИ при Совете Министров Чуваш. АССР. Вып. 66. Чебоксары, 1976. - С. 3-86.

20. Ашмарин, Н. И. Материалы для исследования чувашского языка. Часть 1. Учение о звуках (фонетика). Часть 2. Учение о формах (морфология) /

21. Н. И. Ашмарин Казань : Типо-литография Императорского университета, 1898.- 411-413 с.

22. Ашмарин, Н. И. Опыт исследования чувашского синтаксиса. 4.1. /Н. И. Ашмарин. Казань, 1903. - 570 е.; Часть 2. Симбирск, 1923. - 276 с.

23. Баскаков, Н. А. Историко-типологическая морфология тюркских языков (структура слова и механизм агглютинации) / Н. А. Баскаков. М. : Наука, 1979. - 274 с.

24. Баскаков, Н. А. Каракалпакский язык. Фонетика и морфология. 4.1. / H.A. Баскаков. М. : Изд-во АНСССР, 1952. - 542 с.

25. Баскаков, H.A. Тюркские языки / Н. А. Баскаков. М. : Изд-во вост. лит., 1960. — 242 с.

26. Батманов, И. А. Употребление падежей в киргизском языке / И. А. Батманов. Фрунзе; Казань : Киргиз. Госиздат, 1938. — 44 с.

27. Березин, Ф. М. Общее языкознание / Ф. М. Березин, Б. Н. Головин. М. : Просвещение, 1979. - 416 с.

28. Бетлингк, О. Н. О языке якутов перевел с немецкого доктор филологических наук В.И.Рассадин. / О. Н. Бетлингк. Новосибирск, 1989. -644 с.

29. Благова, Г. Ф. К истории развития местоименного и именного падежных склонений в тюркских языках / Г. Ф. Благова II Советская тюркология. 1971. - № 2. - С. 39-49.

30. Благова, Г. Ф. К теории тюркского склонения / Г. Ф. Благова // Советская тюркология. 1978. - № 5. - С. 3-9.

31. Благова, Г. Ф. О типах и структурных разновидностях падежного склонения в тюркских языках / Г. Ф. Благова // Вопросы языкознания. 1975. № 1. - С. 65-81.

32. Благова, Г. Ф. Тенденция к усложнению тюркского падежного склонения / Г.Ф. Благова // Вопросы языкознания. 1970. - № 1. - С. 60-81.

33. Благова, Г. Ф. Тюркское склонение в ареально-историческом освещении (юго-восточный регион) / Г. Ф. Благова. — М. : Наука, 1982. 304 с.

34. Бозиев, А. Д. Словообразование имен существительных, прилагательных и наречий в карачаево-балкарском языке / А. Д. Бозиев. Нальчик : Кабардино-балкарское книжное изд-во, 1965. — 88 с.

35. Бондарко, А. В. Теория морфологических категорий / А. В. Бондарко. Ленинград : Наука, 1976. - 255 с.

36. Бондарко, А. В. Формообразование, словоизменение и классификационные морфологические категории (на материале русского языка) / А. В. Бондарко// Вопросы языкознания. 1974. № 2.- С. 3-14.

37. Бэбби, Л. X. Нестандартные стратегии выбора падежа, задаваемого синтаксическим контекстом / Л. X. Бэбби // Вопросы языкознания. — 1994. -№2. С. 43-71.

38. Валиуллина, 3. М. К истории изучения частей речи в татарском языкознании / 3. М. Валиуллина // Вопросы тюркского языкознания. -Казань : КГПИ, 1976. С. 48-70.

39. Вишневский, В. 77. Начертание правил чувашского языка и словарь, составленные для духовных училищ Казанской епархии / В. П. Вишневский. Казань : Университетская типография, 1836. — IV -ь 248 с.

40. Габлицль, Р. Турецкая грамматика или краткий и легчайший способ к изучению турецкого языка с собранием имен, глаголов, нужнейших к познанию речей и многих дружеских разговоров, 1977.

41. Гаджиахмедов, Н .Э. Словоизменительные категории имени и глагола в кумыкском языке: сравнительно с другими тюркскими языками: дис. . д-ра филол. наук : 10.02.06 / Н. Э. Гаджиахмедов. Махачкала, 1998. - 390 с.

42. Гаджиахмедов, Н. Э. К обоснованию категории уподобления в тюркских языках / Н. Э. Гаджиахмедов // Достижения и современные проблемы развития науки в Дагестане. Тезисы докладов международной научной конференции. Махачкала, 1999. - С. 79-80.

43. Гаджиева, H. 3. Тюркские языки / H. 3. Гаджиева // Языки мира: Тюркские языки. М. : Индрис, 1997. - С. 17-34.

44. Ганиев, Ф. А. Аналитическая морфология тюркских языков : Проблемы и задачи / Ф. А. Ганиев // Советская тюркология. — 1979. — № 1. — С. 3-8.

45. Ганиев, Ф.А. О синтетических и аналитических падежах в татарском языке / Ф. А. Ганиев // Вопросы терминологии. 1970. - С. 74-85.

46. Гиганов, И. Грамматика татарского языка, сочиненная в Тобольской главной школе учителем татарского языка, Софийского собора священником Иосифом Гигановым и муллами юртовскими свидельствованная /И. Гиганов. СПб : Академия наук, 1801. - 188 с.

47. Голанов, И. Г. Морфология современного русского языка / И. Г. Голанов. — М. : Высшая школа, 1963. 257 с.

48. Грамматика алтайского языка. Составлена членами алтайской миссии. Казань : Изд-во Казанского гос. ун-та, 1869. - 300 с.

49. Гузев, В. Г. Некоторые вопросы теории тюркского словоизменения в функционально-семантическом аспекте / В. Г. Гузев // Советская тюркология. 1985. - №2. - С. 3-11.

50. Гузев, В. Г. Некоторые вопросы теории тюркского словоизменения в функционально-семантическом аспекте / В. Г. Гузев // Советская тюркология. 1985. №2. - С. 3-14.

51. Гузев, В. Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: имя (на материале староанатолийско тюркского языка) / В. Г. Гузев. - Ленинград : Изд-во Ленинградского ун-та, 1987. - 141 с.

52. Гузев, В. Г. Словоизменительные категории в тюркских языках и понятие грамматические категории / В. Г Гузев, Д. М.Насилов // Советская тюркология. 1981. - №3. - С. 22-35.

53. Дмитриев, В. И. Чйваш чёлхи: 6-7 класс валли / В. И. Дмитриев, В. А. Егорова. Ш. : Чаваш кёнеке издательстви, 2000. - 301 с.

54. Дмитриев, Н. К. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Ч. 2. Морфология / Н. К. Дмитриев. М. : Изд-во АН СССР, 1956. - 336 с.

55. Дмитриев, Н. К. Категория принадлежности / Н. К. Дмитриев // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 2. Морфология. М. : Изд-во АНССР, 1956. - С. 22-37.

56. Дмитриев, Н. К. Некоторые замечания к дискуссии в чувашском языкознании / Н. К. Дмитриев // Ученые записки. Вып. 12. Чебоксары, 1955. - С. 28-29.

57. Дмитриев, Н. К. Строй тюркских языков / Н. К. Дмитриев. М. : Ид-во вост. лит-ры, 1966. - 607 с.

58. Дмитриева, Ю. Чувашская грамматика Й. Буденца (статья 1-я) / Ю. Дмитриева // Исследования по лексике и грамматике современного чувашского языка. Чебоксары, 1986. - С. 44-58.

59. Дондуков, У-Ж. Ш. Словообразование монгольских языков / У-Ж. Ш. Дондуков. Улан-Удэ : БГПИ им. Банзарова, 1993. - 230 с.

60. Егоров, В. Г. Н. И. Ашмарин как исследователь чувашского языка: к 100-летию со дня рождения Н.И. Ашмарина / В. Г. Егорв. 2-е изд. перераб. - Чебоксары, 1970. - 33 с.

61. Егоров, В. Г. Современный чувашский литературный язык в сравнительно-историческом освещении. Ч. 1. / В. Г. Егоров. Чебоксары : Чувашгосиздат, 1954. - 240 с.

62. Егоров, В. Г. Деятельность Н.И. Золотницкого по исследованию чувашского языка / В. Г. Егоров // Ученые записки. Вып. 15. Чебоксары, 1957. - С. 89-102.

63. Егоров, В. Г. Наречие / В. Г. Егоров // Материалы по грамматике современного чувашского языка. Ч. 1. Морфология. Чебоксары, 1957. - С. 273-295.

64. Егоров, В. Г. Частица / В. Г. Егоров // Материалы по грамматике современного чувашского языка. Ч. 1. Морфология. Чебоксары, 1957. - С. 331-342.

65. Егоров, В. Г. Чувашское языкознание в советский период / В. Г. Егоров, И. А. Андреев //Ученые записки. Вып. 34. Чебоксары, 1967. - С. 330.

66. Закиев, М. 3. К вопросу о категории падежа в тюркских языках / М.З. Закиев // Проблемы тюркологии и истории востоковедения. Казань : Изд-во Казанского университета, 1964. - С. 207-219.

67. Закиев, М. 3. К проблеме падежа в тюркских языках / М. 3. Закиев // Проблемы тюркологии и истории востоковедения. Казань : Изд-во Казанск. ун-та, 1960. - С. 31-34.

68. Закиев, М. 3. Классификация частей речи и аффиксов в тюркских языках / М. 3. Закиев //Советская тюркология. — 1973. — № 6. 3-8.

69. Закиев, М. 3. Роль идей М.В.Ломоносова в становлении лингвистических взглядов представителей казанской школы тюркологов / М. 3. Закиев // Вопросы тюркологии. УЗ. Каз. ГПИ, 1970. С. 15-18.

70. Зарипов, Р. Ф. Категория падежа в башкирском языке : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Р.Ф. Зарипов. Уфа, 1971. - 23 с.

71. Иванов, А. И. К вопросам о падежах в чувашском языке в связи с изучением специфики его / А. И. Иванов // Ученые записки ЧНИИ. Вып. 8. -Чебоксары, 1953. С. 167-192.

72. Иванов, А. И. Прямой объект и форма его выражения в чувашском языке / А.И. Иванов // Ученые записки ЧНИИ. Вып. 28. -Чебоксары, 1965. С. 88-97.

73. Иванов, А. И. Склонение и его роль в чувашском языке / А. И. Иванов // Ученые записки ЧНИИ. Вып. 34. Филология. Чебоксары, 1967. -С. 67-99.

74. Иванов, А. И. Чаваш чёлхине тёпчесе вёренес ёдри хйш-пёр дитменлёхсем динчен О некоторых недостатках в исследованиях чувашского языка. / А. И. Иванов//Коммунизм ялаве. 1953. - 28 июня.

75. Иванов, М. Татарская грамматика / М. Иванов. Казань : Тип. Казан, ун-та, 1842. - 341 с.

76. Иванов, С. Н. К истолкованию многозначных грамматических форм / С. Н. Иванов // Вопросы языкознания. 1973. — №6. - С. 101-109.

77. Иванов, С. Н. Об изучении грамматики тюркских зыков. История и современность / С. Н. Иванов // Советская тюркология. 1976. - №5. - С. 54-66.

78. Казем-Бек, М. А. Грамматика турецко-татарского языка, составленная ординарным процессором Мирзою Александром Казембекомъ / М. А. Казем-Бек. Казань, 1839. - 528 с.

79. Казем-Бек, М. А. Общая грамматика турецко-татарского языка / М. А. Казем-Бек. — Казань : Изд-во Казанского ун-та, 1846. 467 с.

80. Коведяева, Е. И. Горномарийский язык / Е. И. Коведяева // Языки народов СССР: в 5 т., т. 3. Финно-угорские и самодийские языки. М. : Наука, 1966. - С. 241-255.

81. Кононов, А. Н. А.Н.Самойлович — грамматист / А. Н. Кононов // Советская тюркология. — 1973. № 5. - С. 37-49

82. Кононов, А. Н. История изучения тюркских языков в России: дооктябрьский период / А. Н. Кононов. Ленинград : Наука, 1982. - 360 с.

83. Кононов, А. Н. О природе тюркской агглютинации / А. Н. Кононов //Вопросы языкознания. 1976. -№ 4. - С. 3-17.

84. Кононов, А. Н. Тюркская филология в СССР, 1917-1967 / А. Н. Кононов. М. : Наука, 1968. - 45 с.

85. Короткое, Н. Н. О типологии грамматических категорий / Н. Н.Коротков, В. З.Панфилов // Вопросы языкознания. 1965. - № 1. - С. 3748.

86. Костенко, В. А. Имена прилагательные в современном татарском литературном языке : дис. . канд. филол. наук : 10.02.02 / В. А. Костенко. -Карачаевск, 2003. — 164 с.

87. Котвич, В. Л. Исследования по алтайским языкам / В. Л. Котвич. М.: Изд-во иностранной литературы, 1962. - 371 с.

88. Кубрякова, Е. С. Что такое словообразование / Е. С. Кубрякова. -М. : Наука, 1965. 78 с.

89. Кумаков, М. А. Словоизменение адыгейских языков / М. А. Кумаков. М. : Наука, 1971. - 342 с.

90. Левитская, Л. С. Историческая морфология чувашского языка / Л. С.Левитская. М. : Наука, гл. ред. вост. лит., 1976. - 206 с.

91. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М. : Сов. энцикл.; Ин-т языкознания АН СССР, 1990. - 685 с.

92. Майтинская, К. Е. Введение / К. Е. Майтинская // Языки народов СССР: в 5 т. Т. 3. Финно-угорские и самодийские языки. М. : Наука, 1966.- С. 9-25.

93. Майтинская, К. Е. К вопросу о категории падежа : (на матер, финно-угорских языков / К. Е. Майтинская II Вопросы грамматического строя.- М., 1955. С. 226-249.

94. Матвеев, Т. М. Грамматика чувашского языка: морфология (учение о формах) / Т. М. Матвеев. Симбирск: Секция Симбирского губернского отдела народного образования, 1919. - 124 с.

95. Матвеев, Т. М. Чёваш чёлхин грамматики. Морфологи / Т. М. Матвеев, Ф. Т. Тимофеев. Шупашкар: Чавашсен патшалах издательстви, 1933. - 107 с.

96. Материалы по грамматике современного чувашского языка: морфология. Ч. 1. Чебоксары : Чувашгосиздат, 1957. - 361 с.

97. Мелиоранский, П. М. Араб филолог о турецком языке / П. М. Мелиоранский. — СПб. : Типография императорской академии наук, 1900. -297 с.

98. Милославский, И. Г. Морфологические категории современного русского языка / И. Г. Милославский. М. : Просвещение, 1981. - 254 с.

99. Мусаев, Д. Н. Типологические особенности имен прилагательных в кумыкском и русском языках : дис. . канд. фил. наук : 10.02.02 / Д. Н. Мусаев. Махачкала, 2005. - 133 с.

100. Насилов, Д. М. О.Н. Бетлингк как тюрколог-компартавист / Д. М. Насилов // Советская тюркология. 1982. - № 4. - С. 52-67.

101. Насилов, Д. М. Аффиксы включения / Д. М. Насилов // Советская тюркология. 1985. - № 3. - С. 86-98.

102. Павлов, И. П. О двух тенденциях развития суффиксальных морфем в чувашском языке / И. П. Павлов // Вопросы фонетики, грамматики и фразеологии чувашского языка: сб. ст. / ЧНИИ. — Чебоксары, 1983. С. 85-108.

103. Павлов, И. П. -и аффикса йышйнна выран падежёнчи самахсен уйрймлйхёсем динчен / И. П. Павлов // Таван Атал. 1960. - № 4. - С. 88-92.

104. Павлов, И. П. К изучению продуктивных деривационных суффиксов имен прилагательных в чувашском языке / И. П. Павлов // Исследования по грамматике и фразеологии чувашского языка. Чебоксары, 1981. - С. 3-21.

105. Павлов, И. П. Категория выделения в современном чувашском языке / И. П. Павлов // Исследования по фонетике, морфологии и фразеологии современного чувашского языка: сб. ст. / ЧНИИ. Чебоксары, 1985. - С. 3-15.

106. Павлов, И. П. Н.И. Ашмарин как исследователь морфологии чувашского языка / И. П. Павлов // Н.И.Ашмарин основоположник чувашского языкознания : сб. ст. / ЧНИИ. - Чебоксары, 1971. - С. 64-75.

107. Павлов, И. П. О двух тенденциях развития суффиксальных морфем в чувашском языке / И. П. Павлов // Вопросы фонетики, грамматики и фразеологии чувашского языка. Чебоксары, 1983. - С. 85-108.

108. Павлов, И. П. О лексических группах и грамматических формах числительных в чувашском языке / И. П. Павлов // Вопросы истории и грамматики чувашского языка. Труды ЧНИИ. Вып 74. Чебоксары, 1977. -С. 3-15.

109. Павлов, И. П. Послелоги и служебные имена / И. П.Павлов // Материалы по грамматике современного чувашского языка. Ч. 1.- Чебоксары : Чувашгосиздат, 1957. С. 296-324.

110. Павлов, И. П. Хальхи чаваш литература челхи: Морфологи / И. П. Павлов. Шупашкар : Чйваш кёнеке издательстви, 1965. 343 с. Современный чувашский литературный язык: Морфология.

111. Павлов, И. П. Чаваш чёлхинчи падежсем динчен / И. П. Павлов // Ученые записки. Вып. 22. Чебоксары, 1963. - С. 175-192. О падежах в чувашском языке.

112. Павлов, И. П. Чувашский язык для 6-7 классов / И. П. Павлов, Е. И. Игнатьева. Чебоксары : Чуваш, кн. изд-во, 1992. - 232 с.

113. Пенгитов, Н. Т. Сопоставительная грамматика русского и марийского языков. Ч. 1. Введение, фонетика, морфология / Н. Т. Пенгитов. -Йошкар-Ола : Марийское книжное изд-во, 1958. 175 с.

114. Петров, Н. И Образование прилагательных на -ла(-лё) и некоторые тенденции его развития / Н. П. Петров // Чувашский язык, литература и фольклор: сб. ст. / ЧНИИ. Вып. 2. Чебоксары, 1973. — С. 364405.

115. Петров, Н. П. Чувашский язык в советскую эпоху. Развитие социальных функций и литературных норм / Н. П. Петров. Чебоксары : Чуваш, кн. изд-во, 1980. - 208 с.

116. Рамстедт, Г. И. Введение в алтайское языкознание: морфология / Г. И. Рамстедт. — М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1957. 254 с.

117. Реформатский, А. А. Введение в языкознание: учеб. для филол. спец. пед. вузов / А. А. Реформатский; науч. ред. В.А. Виноградов. М.: Аспект Пресс, 2003. - 536 с.

118. Решетова, Л. В. Грамматическая категория падежа в языках разных систем / JI. В. Решетова // Исследования по лексике и грамматике тюркских языков. — Ташкент : Изд-во «Фан» Узбекской ССР, 1980. С. 60-75.

119. Родионов, В. Г. Ёне дине кёнеке тупанни / «Сочинения, принадлежащие к грамматике чувашского языка» / СПб., 1769 / пичетленсе тухни динчен / // Хыпар. 1999. - Май 25.

120. Родионов, В. Г. Ермей Рожанский // Хыпар. 1991. - Май 16.

121. Рожанский, Е. Сочинения, принадлежащие к грамматике чувашского языка / Е. Рожанский. СПб., 1769. - 68 с.

122. Самирханова, Г. Р. Выражение падежных отношений в татарском литературном языке / Г. Р. Самирханова II Языковая ситуация в Республике Татарстан: состояние и перспективы. Ч. 2. Казань : Мастер Лайн, 1999. - С. 138-140.

123. Самирханова, Г. Р. Выражение падежных отношений в татарском литературном языке : дис. . канд. филол. наук : 10.02.02 / Г. Р. Самирханова. Казань, 2004. - 219 с.

124. Самирханова, Г. Р. История изучения проблемы падежных отношений в тюркологии и в татарском языкознании / Г. Р. Самирханова // Проблемы лексикологии и терминологии татарского языка. Казань, 1993. — С. 75-87.

125. Сбоев, В. А. Чуваши в бытовом, историческом и религиозном отношениях. Их происхождение, язык, обряды, поверья, предания и пр. / В. А. Сбоев. М. : Типография С. Орлова, 1865. - 188 с.

126. Севортян, Э. В. Аффиксы именного словообразования в азербайджанском языке: опыт сравнительного исследования / Э. В. Севортян. М. : Наука, 1966. - 433 с.

127. Севортян, Э. В. К проблеме частей речи в тюркских языках / Э. В. Севортян // Вопросы грамматического строя. М. : Изд-во Академии наук СССР, 1955. - С. 188-225.

128. Севортян, Э. В. К соотношению грамматического и лексического в тюркских языках / Э. В. Севортян // Вопросы теории и истории языка. М., 1952. - С. 306-368.

129. Севортян, Э. В. Категория падежа / Э. В. Севортян И Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Ч. 2. Морфология. М. : Изд-во АН СССР, 1956. - С. 45-65.

130. Сергеев, В. И. Именные части речи: учебное пособие / В. И. Сергеев. — Чебоксары : Изд-во Чуваш, ун-та, 1994. 154 с.

131. Сергеев, В. И. Имя существительное в чувашском языке: учебное пособие/В. И. Сергеев. Чебоксары : Чуваш, ун-т, 1990. - 64 с.

132. Сергеев, В. И. Морфологические категориальные и некатегориальные формы в современном чувашском языке / В. И. Сергеев. — Чебоксары : Изд-во Чуваш, ун-та, 2002. 300 с.

133. Сергеев, В.И. Способы выражения множественности в чувашском языке : автореф. дис. . канд. филолог, наук : 10.02.02 / В. И. Сергеев. М., 1974. - 23 с.

134. Сергеев, Л. П. Чаваш чёлхи. Пудламйш шкул учителёсене хатёрлекен факультет студенчёсем валли / JI. П. Сергеев, В. И. Котлеев. — Шупашкар: Чаваш кёнеке издательстви, 1993. 376 с.

135. Серебренников, Б. А. К вопросу о количестве падежей в чувашском ячзыке / Б. А. Серебренников // Учен. зап. ЧНИИ. Вып. 12. — Чебоксары, 1955. С. 30-36.

136. Серебренников, Б. А. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков / Б. А. Серебренников. М. : Наука, 1986. - 301 с.

137. Серебренников, Б. А. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков : учебное пособие для вузов / Б. А. Серебренников, Н. 3. Гаджиева. Баку : Маариф, 1979. - 304 с.

138. Смирницкий, А. И. Морфология английского языка / А. И.Смирницкий; Ред. В.В. Пассек. М. : Изд-во лит. на иностр. яз., 1959. -440 с.

139. Современный марийский язык. Морфология. Йошкар-Ола : Марийское книжное изд-во, 1961. - 324 с.

140. Сравнительно-жтощчеъкая грамматика тюркских языков: морфология. М. : Наука, 1988. - 560 с.

141. Сулейманов, Д. Ш. К вопросу о числе падежей в татарском языке / Д. Ш. Сулейманов II Исследования в лингвистике. Казань : Наука, 1996. -С. 70-84.

142. Тараканова, И. М. Образование имен существительных в хакасском языке: в сопоставительном аспекте : дис. канд. фил. наук: 10.02.20 I И.М. Тараканова. Новосибирск, 2005. -179 с.

143. Тенишев, Э.Р. Соларский язык / Э.Р. Тенишев // Яхыки мира: Тюркские языки. М. : Индрик, 1997. - С. 335-345.

144. Тимухха Хёветёрё (Ф. Тимофеев). Чйваш чёлхийён крамматёкё (фонеттёк, морфолоки, динттакдис). 2-мёш хут тухать. Шупашкар : Чйваш кёнеки уйрамё, 1928. - 208 с.

145. Тимухха Хёветёрё (Ф. Тимофеев). Чаваш чёлхийён крамматёкё. Фонеттёк. Морфолоки. Шупашкар, 1924. - 144 с.

146. Тумашева Д.Г. Татарский глагол: (опыт функционально-семантического исследования грамматических категорий): Учеб. пособие / Д.Г. Тумашева. Казань : Изд-во Казанского ун-та, 1986. - 188 с.

147. Тумашева, Д. Г. К вопросу о падежном характере аффиксов -дагы и -ныкы / Д. Г. Тумашева, Н. И. Ирисов // Советская тюркология. 1989. -№6. - С. 3-10.

148. Убрятова, Е. И. Заметки по поводу падежей в чувашском языке / Е. И. Убрятова // Ученые записки НИИ языка, литературы и истории при Совете Министров Чувашской АССР. Вып. 12. Чебоксары, 1955. - С. 3747.

149. Уметалиева, Б. Д. Имя прилагательное в киргизском языке / Б. Д. Уметалиева. Фрунзе, 1965. - 131 с.

150. Федотов, М. Р. Исследователи чувашского языка: краткий очерк историографии / М. Р. Федотов Научн. ред. И.В. Мукина. 2-е изд., перераб. и доп. — Чебоксары : Изд-во ЧГУ, 2000. — 152 с.

151. Федотов, М. Р. Чувашский язык в семье алтайских языков. 4.2. / М. Р. Федотов; Под ред. Н. А. Баскакова. — Чебоксары : Чувашское книжное изд-во, 1983. 136 с.

152. Федотов, М. Р. Исследователи чувашского языка / М.Р. Федотов. -Чебоксары: Чув. кн. изд-во. 1987. 84 с.

153. Федотов, М. Р. Сравнительная грамматика тюркских языков: морфология: учеб. пособие / М. Р. Федотов. Чебоксары, 1975. - 220 с.

154. Федотов, М. Р. Чувашский язык: истоки. Отношение к алтайским и финно-угорским языкам. Историческая грамматика / М. Р. Федотов. -Чебоксары : Изд-во Чувашского ун-та, 1996. 460 с.

155. Феоктисов, А. П. Лугово-восточный марийский язык / А. П. Феоктисов // Языки народов СССР: в 5 т. Т.З. Финно-угорские и самодийские языки. М. : Наука, 1966. - С. 221-240.

156. Филлмор, Ч. Дело о падеже / Ч. Филломор И Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. М.: Прогресс, 1981. -С. 369-495.

157. Филлмор, Ч. Дело о падеже открывается вновь / Ч. Филломор // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. М. : Прогресс, 1981. - С. 496-531.

158. Хабичев, М. А. Именное словообразование и формообразование в куманских языках / М. А. Хабичев. М. : Наука, главная редакция восточной литературы, 1989. — 218 с.

159. Хабичев, М. А. Карачаево-балкарское именное формообразование и словоизменение (опыт сравнительно-исторического изучения) / М. А.

160. Хабичев. — Черкесск : Ставропольское книжное изд-во, Карачаево-Черкесское отд-ие, 1977. 112 с.

161. Халимов, Ш. X. Историческое развитие и нормализация категорий падежа в средневековом азербайджанском литературном языке / Ш. X. Халимов // Советская тюркология. 1987. - № 2. - С. 92-100.

162. Хальфин, И. И. Азбука и грамматика татарского языка с правилами арабского чтения, преподаваемые в императорской Казанской гимназии / И. И. Хальфин. Казань : Тип. Казанского университета, 1809. -106 с.

163. Чёлхе пёлёвён программисем: чёлхе пёлёвён куртёмё, хальхи чаваш чёлхи, диалектологи. Шупашкар, 2002. - 76 с.

164. Чёлхе пёлёвёсен программи: чаваш чёлхипе литература уйрамё валли. Ш. : Чаваш унив-чё, 1981. - 30 с.

165. Чамстутдинова, 3. М. Морфолого-синтаксическая и деривационная характеристика прилагательного в кумыкском языке: дис. . канд. филол. наук : 10.02.02 /3. М. Чамсутдинова. Махачкала, 2003. - 153 с.

166. Чувашское языкознание (1930-2002): Библиографический указатель в 2-х ч. / сост. Е.И. Батченко. Ч. 1. Чебоксары : ЧГИГН, 2004.192 с.

167. Шамрай, Д. Д. К истории появления первой грамматики чувашского языка / Д. Д. Шамрай // Ученые записки. Вып. 12. Чебоксары, 1955. - С. 226-230.

168. Штелинг, Д. А. О неоднородности грамматических категорий / Д. А.Штелинг // Вопросы языкознания. 1959. - № 1. - С. 55-64.

169. Щерба, Л. В. О служебном и самостоятельном значении грамматики как учебного предмета / J1. В. Щерба // Избранные работы по русскому языку. М. : Изд-во Мин-ва просвещения РСФСР, 1957. - С. 11-21.

170. Щерба, Л. В. О частях речи в русском языке / JI. В.Щерба // Избранные работы по русскому языку. М. : Изд-во Мин-ва просвещения РСФСР, 1957. - С. 63-85.

171. Щерба, Л. В. Способы выражения грамматических значений в тюркских языках / J1. В. Щерба II Вопросы языкознания. 1957. - №1. - С. 18-26.

172. Щерба, JI. В. Языковая система и речевая деятельность / Л. В. Щерба Л. : Наука, 1974. - 428 с.

173. Щербак, А. М. К характеристике системы тюркских падежей в плане содержания / А. М. Щербак // Советская тюркология. 1972. - № 4. -С. 3-11.

174. Щербак, А. М. О некоторых особенностях образования падежных форм в тюркских языках / А. М. Щербак // Вопросы языкознания. 1971. — № 1. - С. 86-87.

175. Щербак, А. М. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков: имя / А. М. Щербак. Л. : Наука, Ленинградское отделение, 1977. — 191 с.

176. Щербак, А. М. Способы выражения грамматических значений в тюркских языках / А. М. Щербак // Вопросы языкознания. 1957. - №1. - С. 18-26.

177. Эбзеева, Ф. 77. Разграничение формально совпадающих падежей в карачаево-балкарском языке : дис. . канд. филол. наук : 10.02.02 / Ф. П. Эбзеева. Нальчик, 2004. - 186 с.

178. Юнусова, Ф. Р. Морфемная структура и словообразование имен прилагательных в башкирском языке : дис. . канд. филол. наук : 10.02.02 /Ф. Р. Юнусова. Уфа, 2005. - 163 с.

179. Языки мира: тюркские языки. М.: Индрик, 1997. - 544 с.

180. Якобсон, Р. О. К общему учению о падеже / Р. О. Якобсон // Избранные работы. М. : Прогресс, 1985. - С. 133-174.

181. Ярцева, В. Н. Проблемы функциональной грамматики / В. Н. Ярцева. М., 1985.

182. Ярцева, В. Н. Иерархия грамматических категорий и типологическая характеристика языков / В. Н. Ярцева // Типология грамматических категорий. М., 1975. - С. 5-24.