Художественная картина мира в поэме А.А. Блока "Возмездие"

Смолина, Наталья Юрьевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественная картина мира в поэме А.А. Блока "Возмездие"

Год: 2009
Автор научной работы: Смолина, Наталья Юрьевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Абакан
Код cпециальности ВАК: 10.01.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Художественная картина мира в поэме А.А. Блока "Возмездие"'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественная картина мира в поэме А.А. Блока "Возмездие""

На правах рукописи

СМОЛИНА НАТАЛЬЯ ЮРЬЕВНА

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КАРТИНА МИРА В ПОЭМЕ А. А. БЛОКА «ВОЗМЕЗДИЕ»: СТРУКТУРА И СЕМАНТИКА

Специальность 10.01.01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Абакан - 2009

003473049

Работа выполнена на кафедре литературы государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова»

Научный руководитель: доктор филологических наук

Карамашева Виктория Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Минералов Юрий Иванович;

кандидат филологических наук Угдыжекова Ольга Васильевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Красноярский государственный

педагогический университет им. В. П. Астафьева»

Защита состоится 23 июня 2009 г. в 14 часов 30 минут на заседании Объединенного диссертационного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.317.01 при ГОУ ВПО «Хакасский государственный университет им.' Н. Ф. Катанова» по адресу: 665017, г. Абакан, проспект Ленина, 94.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова» по адресу: 665017, г. Абакан, проспект Ленина, 90.

Автореферат разослан «_»_2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Амзаракова И. П.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено рассмотрению структурной и семантической специфики художественной картины мира поэмы А. А. Блока «Возмездие».

Компетенции понятий «художественный мир» и «картина художественного мира» варьируются от всего разнообразия аспектов произведения до узких аспектов его художественной структуры. В основе их лежит условная система реалий: время, пространство, человек. В работе под художественной картиной мира понимается символическое воспроизведение действительности в художественных образах и сюжете, иерархическая модель художественного мира произведения, выстраиваемая на основе историзма, объективной картины мира, преломленной через авторское мировосприятие и миропонимание. Устойчивыми константами авторской картины мира традиционно являются представления о художественном пространстве и времени, которые конкретизируют аналитическую модель действительности, выступают «миромоделирующими» категориями.

Проблема системного описания модели художественного мира А. А. Блока, как правило, не рассматривалась в качестве специального предмета исследования. Тем не менее, в трудах, осмысливающих творческое наследие поэта, наблюдались элементы пространственно-временной аналитики (Б. И. Соловьев, А. М. Турков, П. П. Громов, Д. Е. Максимов, И. Т. Крук, В. Н. Орлов, Л. К. Долгополов, 3. Г. Минц) на уровне отдельных наблюдений и в контексте других проблем творчества Блока. Актуализация философско-эстетической трактовки творчества Блока в работах второй половины XX века акцентирует и проблемы соотношения естественно-природного и социального начал, вопросы самоидентификации автора в горизонте культуры и «миростроения». В накопленных наблюдениях представлена стройная художественная система творчества А. А. Блока, особое место в которой занимает поэма «Возмездие». Привлекая внимание блоковедов, она чаще рассматривалась в рамках изучения иных проблем: жанровых разновидностей, специфики демонизма (Л. Г. Долгополов, И. Т. Крук, И. П. Поборчая), концепции возмездия (Г. А. Ременик, Д. Е. Максимов, П. П. Громов), взаимоотношений автора и героев (Ю. Н. Чумаков, Г. Г. Глинин). Исследователи отмечали ряд пространственно-временных свойств поэмы: принцип «концентрических кругов», общемодернистское противостояние «быта» и «бытия», петербургское пространство. Но структурно и системно в исследованиях эта проблема на сегодняшний день не представлена. Таким образом, актуальность данной работы определяется необходимостью системного описания художественной картины мира поэмы «Возмездие» с учетом ее иерархической структуры и семантического поля в русле философско-эстетических взглядов А. А. Блока.

Цель исследования: выявление структурно-семантической специфики художественной картины мира в поэме А. А. Блока «Возмездие» как отражение мировосприятия автора

Цель определила постановку задач: реконструкция художественной картины мира поэмы; выявление устойчивых образно-смысловых доминант в хронотопическом комплексе авторской картины мира; определение их роли во взаимосвязи структурных элементов картины мира поэмы; выявление их генезиса, историко-культурного, литературного, ми-фопоэтического контекста; характеристика роли автора в организации художественной картины мира; определение характера динамики и статики в художественном мире поэмы.

Научная новизна исследования заключается в попытке комплексного представления специфики художественной картины мира и философско-эстетических принципов ее организации в поэме А. А. Блока «Возмездие».

Гипотеза состоит в том, что пространственно-временные особенности художественной картины мира поэмы «Возмездие», их символико-идеологический, ценностный аспекты, архетипические доминанты образов и мотивов являются отражением философско-эстетических позиций Блока последнего десятилетия творчества, аккумулируют его мировоззренческие и творческие поиски.

Теоретико-методологическая основа исследования предполагает обращение к теории хронотопа и актуализирует фундаментальные труды М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова, Д. С. Лихачева, Г. Барта, Б. О. Кормана, философские воззрения рубежа Х1Х-ХХ веков (В.С.Соловьев, Д.И.Мережковский, П.А.Флоренский), изыскания по методологии исследования художественного мира произведения.

Предметом исследования является художественная картина мира поэмы А. А. Блока «Возмездие» в комплексе категорий «время», «пространство», «человек», преломленных в мировосприятии и миропонимании автора. В качестве объекта исследования выступает поэма Блока «Возмездие». Материалом исследования стали написанные главы поэмы, планы, наброски произведения с учетом лирического и лиро-эпического наследия поэта. Выбор для пристального анализа одного художественного текста был продиктован особым положением «Возмездия» в творчестве Блока как произведения, синтезирующего эстетические, творческие, мировоззренческие поиски поэта.

Комплексный характер работы потребовал синтеза нескольких методов и приемов. Структурно-семантический и описательно-аналитический методы применялись при реконструкции модели мира и определении символико-идеологических, ценностных аспектов ее иерархических уровней. Сравнительный метод привлекался при выявлении системы аллюзий, реминисценций. Методы контекстуального, мифопоэтического, мотивного анализа позволили определить историко-культурный, литературный, мифопоэтический

генезис цепи образно-смысловых доминант. Для анализа материала использовались приемы наблюдения, обобщения, сопоставления.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что представленное исследование может стать составной частью всестороннего целостного анализа творчества А. А. Блока. Конкретные наблюдения и выводы позволяют дополнить существующие представления о художественном мире поэта, эстетике его творчества.

Практическое значение обусловлено возможностью использования материалов исследования в научной и образовательной практике, в вузовском преподавании (в курсах истории русской литературы, анализа поэтического текста, спецкурсах по проблемам поэтики) и школьном курсе литературы.

Апробация работы. Материалы исследования были отражены в докладах на научно-практических конференциях преподавателей ТывГУ (г. Кызыл 1998-2008 гг.). Опубликовано двенадцать работ по теме исследования и шесть по смежной тематике.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, каждая из которых имеет по три параграфа, заключения, библиографии и приложения. Общий объем исследования составил 186 страниц, из них 160 страниц основного текста, список литературы включает 195 наименований.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Категории художественного пространства и времени обладают высокой степенью репрезентативности для уяснения философско-эстетических взглядов А. А. Блока. Структура хронотопа в поэме «Возмездие» является миромоделирующей.

2. Комплекс мироощущений и миропонимания автора-Художника как демиурга является определяющим в моделировании художественной картины мира поэмы. В основе ее лежат авторские представления об оппозиционности Быта и Бытия, получившие выражение в локальных хронотопах Города и Поля, конституирующих верх и низ мира. Прослеживаются устойчивые топологические ряды, очерчивающие естественно-природную и социальную типологию хронотопа поэмы.

3. Художественная картина мира характеризуется системностью, где все компоненты взаимообусловлены и их связи отражают принципы линейной и циклической моделей мира. Связи между структурными элементами хронотопа осуществляются через сквозные образы и мотивы, образующие «мировую ось».

4. Уровень Быта доминирован «свернутым» «замкнутым» топосом «марионеточного» Города-мира, статичным локальным временем, образом толпы, типом героя «обыватель-«прохожий», погруженного в «сон души».

5. Бытийный уровень художественной картины мира формируется образом автора и определяется историко-культурным и мифопоэтическим контекстами.

6. Бытийность конституируется «перспективным» «сферическим» пространством Поля, циклическим временем, мировосприятием героя-индивида.

7. В бытовом и бытийном уровнях реализуются разнонаправленные типы движения - центростремительное и центробежное, что генерирует принцип разомкнутости/замкнутости пространственно-временных форм при ценностной оппозиции природа - цивилизация.

8. Структурно-онтологическим центром модели мира является многоуровневый образ Дома, иерархическая система значений которого вытекает из архаических представлений, историко-культурного и литературного контекста и наполнена индивидуально-авторскими смыслами.

9. Мотив пути, связанный с концептом Дома, отражает историческую концепцию развития Блока. Пространственно-временная оппозиция актуализирует понятия «границы» и выбора в реализации смысложизнен-ных устремлений личности и цивилизации.

Основное содержание работы

Во введении дается обоснование темы работы, ее актуальности и новизны, определяются цели, задачи, методология исследования, характеризуется научно-практическая значимость, дан анализ истории вопроса и научной литературы по теме исследования.

Глава первая «Онтология художественного мира поэмы А. А. Блока «Возмездие» рассматривает онтологическую семантику и структуру художественного мира поэмы.

В первом параграфе («Пространственно-временная организация художественной картины мира») анализируется модель художественного мира «Возмездия». Архитектоника произведения, ориентирующегося на жанровый канон пушкинского романа в стихах, определяется переплетением взаимопроникающих сюжетов зоны героев и зоны автора при организующей роли авторского «я». Иерархию уровней художественной картины мира поэмы определили онтологические представления Блока-символиста об оппозиции Быта и Бытия. Сюжет героев функционирует в зоне бытового уровня, бытийный организуется автором-Художником, осмысленным в русле символистской традиции поэта-творца, и представлен историко-культурным и мифопоэтическим уровнями миромоделиро-вания. Это, отражая историческую концепцию автора, его представления о концепте «дело» как способе включения в категорию вечности, развивает общемодернистскую дуальность Быта и Бытия в трехкомпонентную структуру: Быт/Со-бытие/Бытие. Над-пространственное и над-временное положение образа автора позволяет ему комментировать действительность в ее современном существовании и перспективе. Так бытовой уровень художественной картины мира поэмы приобретает двойственную оценку с позиции героев и автора. При этом реальная действительность коррелируется с историей России, Европы, цивилизации как пространст-

венно-временной интервал в развитии человечества, представленном в исторической концепции Блока в виде спирали «концентрических кругов». Поэтому в поэме выдержан единый принцип изображения от общего плана через национально-исторический к судьбе личности, что традиционно для творчества А. А. Блока («Снежная маска», «Ямбы», ряд стихотворений цикла «Родина») и символизма.

Изображение бытового мира опирается на эмпирический способ восприятия мира и предстает как система доказательств доминирования «телесности», ведущей к иллюзорности жизни, ограниченной временем «настоящего» и локальным пространством, для чего привлекается акмеистический прием «вещности». Поэтому бытовой мир имеет точную топографическую - город (Петербург и Варшава) - и временную (от осени «семьдесят восьмого»1 до Цусимы и «Девятого Января») привязку. В целом он локальный, «свернутый», существующий в горизонтали и только в «сейчас». Пространственная характеристика воссоздает конкретно-бытовой мир обывателя, поэтому внимание с «парадного» города дворцов перенесено на «оборотный» город улиц и дворов. Физиологизм описания подчеркивает восприятие пространства обывателем: «заборы», «пустыри», «вонь кислая» дворов Петербурга, «вокзал заплеванный», «бесстыдные троттуары» Варшавы, продолжая традиции «петербургского текста» («Медный всадник», «Преступление и наказание»), модернизма (В. Брюсов «игЫ е1 огЫ», В. Маяковский «Адище города», «Нате!», цикл Блока «Город»).

Обитатели бытового мира представлены иерархической системой по степени притяжения к Быту или Бытию: толпа; салон Вревской; солдаты, народовольцы, участвующие в движении «колеса истории», но не способные к его повороту на новый виток; «нереализованное» поколение (демон-отец, сын демона). Изображение их имеет различный пафос: от иронии над толпой, романтизации активного слоя до трагизма «потерянного» поколения. Толпа представляет собой «символ с нулевым значением» (3. Г. Минц), она статична в пространстве и времени. В трех отстоящих хронологически и топографически друг от друга эпизодах (встреча солдат; встреча царя; похороны демона-отца) ее характеристики аналогичны: масса, что «валит сутра», «горохом» «сыплет» крики ликования, «глазеет» «подобострастно», тащит «гроб, давя друг друга», «крик» и формируют картину хаоса. Свойственность этих черт и «отборному цвету» гостиной Вревской сближает ее с обывателем. Солдаты и народовольцы в авторском сознании участвуют в Со-бытии, что втягивает их в историко-культурный уровень бытийности. Он формируется аллюзиями, реминисценциями, связанными с традициями, восходящими к одам Ло-

' Здесь и далее текст поэмы «Возмездие» цитируется по: Блок А. А. Собрание сочинений: в 6 т. / А. Л. Блок. - Л.: Худож.лит-ра, 1980. - Т.2. - 472 с.

моносова, Державина, «Бородино» и «Войне и миру», романтическим тенденциям, и представлен цепью «сегментов» линейного времени: русско-турецкая война 1877-1878 - война 1812 - русско-турецкая война 1778 - походы князя Олега и т.п.; народовольцы - декабристы и т.д. При таком тождестве событий прошлого и настоящего линейность времени приобретает черты «расправленной» спирали, где высшие точки парабол соответствуют аналогичным историческим событиям, характеризуемым понятием Дело.

Степень индивидуальности в бытовом мире определяется участием в Истории. В толпе эпизодические персонажи являются частным проявлением обобщенного о§ъ\ъатепя-«прохожего». В характеристиках его доминируют условное наклонение: «ты мог бы» и глаголы с отрицанием: «не знаешь», «не узнаешь», указывающие на его место в истории - «прохожий» по жизни. Индивидуальное начало в солдатах и народовольцах автором осмысливается сквозь призму историко-культурного контекста обобщенного образа Героя. «Белый генерал» синхроничен Скобелеву, Кутузову, Суворову и до Александра Невского и героев былин, а сочетание реалистического и романтического методов в портретах народовольцев свидетельствует о преемственности традиций борьбы романтических бунтарей и декабристов.

В историко-культурном пласте локальность бытового топоса сменяется множественностью локусов, включенных прямой номинацией (Плев-на, Шипка) или через историко-литературные аллюзии (Царьград, Бородино, альпийский поход Суворова). Они различны для зоны героев и автора: общие для персонажей и автора события настоящего и «старины»; события, прошлые для автора, но будущие для героев (покушение на Александра Освободителя, канун русско-японской войны, Девятого января и революции 1905).

Синхронизация бытового хронотопа с «точками» историко-культурного расширяет пространственно-временную перспективу до «прошлое - сейчас» и панорамного видения мира как части спирали. Каждый виток рассматривается и в рамках линейной концепции, и в системе событий-откликов, лежащих в основе циклической модели развития, возводящей события к «первовремени». Круги ее соотносимы со сменой времен года и времени суток, но при этом качественная суть событий неизменна из цикла в цикл: война - мир - страсть - смерть - жизнь. Это диктует особый мифопоэтический хронотоп, связанный с архетипиче-скими образами и представлениями, нравственными императивами, которыми автор проверяет современность.

Во втором параграфе («Эсхатологическая концепция в поэме А. А. Блока») рассматривается историческая концепция Блока через характеристику эпохи и судьбу персонажей. Мир изображается сжимающимися кругами «опрокинутой» спирали: эпоха - Европа - Россия - Го-

род - Дом - герой, главы начинаются с обобщенных рассуждений об истории и современности, которые затем конкретизируются в изображении жизни общества и судьбе личности.

Бытовой уровень модели мира осмысливается автором как «этап утраты» (К. Н. Леонтьев), в котором человек одновременно творец, искушающий демон и жертва. Представления об апокалипсисе связаны не с вмешательством высшей силы, а с человеком, создавшим «страшный мир». Его характеристики конституируют механистичность, бездуховность, мертвенность: «жестокий» «железный» век, эпоха «матерьяпи-стских малых дел», «бескровных душ и слабых тел», мир машин, кующих «гибель день и ночь», где властвуют «колдун» и «Дракон». Гибельность механистического равенства выражается в нивелировке индивидуально-личностного начала, что ведет к статике общества, равнозначной смерти, «гомункулизации» обывателя и «марионеточности» жизни. Бессознательность «игрового» поведения «водимых» пронизывает реальность: салон Вревской, нигилист и либерал «играют» в политическую силу; демон-отец - в «Байрона». Бытовое и бытийное противостоят как мир «театра» с марионетками и невроспастом, персонификацией «темной силы» и «идола» эпохи - «буржуазного богатства» и машины, и мир «зрителей». Объединив традиционные мотивы маскарада и механистичности, Блок создает мир-марионетку, сконцентрированный в образе Города.

Представленные Петербург и Варшава объединены чертами обмель-чания, рефлексии, инфернальности, что расширяет пространственные рамки петербургского текста до единого Города-мира, воплощающего эсхатологию цивилизации на примере российской государственности от ее «творения» до конца, очерченными образами Петра Первого и Победоносцева.

Образ Петра Первого, ориентированный на традицию «Медного всадника», связан с мотивом сна-видения, функционирующем в «Возмездии» как инвариант смерти и как способ разрыва бытовой линейности, «принизывая» спираль в произвольной точке цикла, «стягивая» пространство и время. Поэтому автор допускает, что появление «Державного Основателя» возможно и наяву, что соответствует петербургскому мифу. В образе сочетаются креативный и эсхатологический миф одновременно: повернув Россию на новый виток спирали, он предопределил появление «страшного мира» машин и марионеток, т.е. акт творения нес в себе потенцию разрушения, символом которого стал Победоносцев. Он связан только с эсхатологическим мифом и ориентирован на фольклорную традицию и представления о последней битве, отразившиеся в архетипическом сюжете «хищник - жертва», связанном с концептами смерть/жизнь. Каждое из воплощений образа хищника: ястреб -сова - колдун - вампир - Победоносцев осмысливается и на бытовом, и на бытийном уровнях картины мира. «Колдун» Победоносцев повторяет действия Дракона и ястреба - кружит над лугом-Россией, погрузив ее в очарован-

ный «сон души». Мифопоэтическая трактовка Победоносцева совмещается с социальной в оригинальных образах колдуна-бюрократа (социальная функция) и колдуна с кадилом (духовно-нравственная функция) как носителя идеологии «марионеточного» мира. Сюжетная схема «хищник - жертва» реализуется и во взаимоотношениях демона-отца и младшей дочери, сына демона с отцом.

Демонические персонажи иллюстрируют постепенную утрату жизни духа под воздействием эпохи, путь от «Байрона» к «Гарпагону». Портретные штампы «тяжелое пламя печали», «роковая страсть» для демона-отца в юности являются «маской», надетой по воле общества, бессознательной «игрой», что отчасти роднит его с толпой. В основе его личности - противоречия: «Он, утверждая, отрицал / И утверждал он, отрицая», «Как будто труп хотел налить / Живой, играющею кровью». Ряд деталей отсылают к фольклорному образу хищника-вампира: болезненная бледность, черные крылья, «красноватый отблеск». Но вампирст-вующее начало в демоне-отце направлено и вовне, и внутрь, поэтому жертвой его становится не только младшая дочь, но и сам герой. Это жертвенное начало, наличие трагического пафоса и дара музыканта не позволяет в полной мере согласиться с оценкой персонажа как сниженного варианта демона. А. Блок показывает двойственность творческого акта, утверждая идею единства Демона-Ангела, что может рассматриваться как двойник демона-отца. В юности «можно было» играть, полное растворение в музыке разрывало линейность Быта, о чем свидетельствует появление образа, традиционно рассматриваемого как демон, но ряд определений: «грустный, дальный», «крылья белые в лазури», «неземная тишина» традиционен для ангела-серафима. Постепенно победа «тьмы» внутри героя, «сон души» рождают «озлобленные руки» и «сбитые крылья». Стремясь к миру вечному, герой «брошен» в мир «машин» и марионеток, что сродни отторжению от небес Демона. Три посмертных портрета демона-отца соединены характеристиками «смятый» и «жалкий». Это и реалистические детали смерти, и выражение «Я», «смятого» эпохой. Блок расширяет традиционную схему «хищник - жертва», соединяя в демоне-отце те и другие черты и разделяя героя и его демоническое начало, ставшее «другом-соперником» сына. Символами родовой и исторической преемственности становятся кольцо и «некто».

Образ сына демона дополняется автобиографическим материалом, связями с лирическим героем, критической прозой Блока. Двойственность его личности формируется Городом (разум) и Полем (чувственное начало), что позиционирует его как последнюю ступень в реализации эсхатологического мифа данного витка истории. Судьба героя иллюстрирует путь само- и миропознания от «баловня» и гармоничного слияния с миром к осознанию родства с демоном-отцом, в этом процессе стягиваются бытовой, «психологический» и «метафизический» (П. X. Тороп) миры. Их единение пред-

ставлено через стяжение времени (три дня похорон реального времени равняются трем годам времени психологического), абстрагирование пространства (Варшава как воплощение Города-мира), столкновение Человека и Стихии (сын демона и вихрь, Пан-Мороз).

Для автора этап разрушения духовной составляющей личности и мира должен смениться этапом созидания. «Сон-смерть» сына демона при встрече с Паном-Морозом соседствует со сном-видением Марии, персонифицирующими эсхатологический мир и мир вечности, на границе которых оказывается герой. Спасение видится в возвращении к истокам, тварному началу, символом чего становится Мария. Мифопоэтический генезис образа (аллюзии женщины-змеи) переплетается с представлениями о Богородице и России-матери. Идея творения связана и с образом розовой девушки во фруктовом саду, где герой «перестает быть мальчиком». Встречи объединены мотивами искушения, райского сада, и образ героини, родившей внука демона, аллюзиями связанного с образом Христа и началом «новой эры», очевидно, удваивается.

В третьем параграфе («Авторская модель бытия») рассматривается зона автора и поле комментариев реального мира. Образ автора-Художника является творцом, чья воля свободно перемещается между уровнями художественной картины мира. Критерии его оценки современности опираются на вечные нравственные императивы, представления о естественно-природном начале, циклическом времени, «панорамном» пространстве. Основной принцип циклической модели реализуется в диахронии событий, выражением чего является смена времен года, связанная с концептами жизнь/смерть. В зоне героев и зоне автора, Городе и Поле время года различно.

Город существует в части природного цикла, связанного с концептом смерти: осень - зима. Весна в бытовом мире трансформируется в специфическое время «осень-весна» (В. Н. Топоров) в русле «петербургского мифа», свидетельствуя о движении от рождения к смерти. Стяжение времен говорит о нарушении закона цикличности, отчуждении от вечных устоев. В Поле весна традиционна: солнце, синее небо, «всей весенней красотою / Сияет русская земля», и связана с созидательным началом цикла «смерть / рождение», поэтому оправдан разрыв весенних картин сценой осеннего сбора урожая. Зима двойственна и иллюстрирует «жизнь-сон». Осмысли-ваясь как этап возмездия, она воплощается в образах вьюги и холода: метель «идет», «взрывает», чугун мостовой повторяет «удары мерзлого копыта». Умиротворенная картина зимы у стен Саксонского сада связана с образом снега, объединяющим семантику сна-смерти и потенции жизни. Со сменой времен года соотносятся этапы жизни героев. Судьба демона-отца развивается от «осени» к «зиме», сына демона - от «весны» детства и юности к «осени-зиме» осознания родства с отцом, внук демона показан в период цветения, солнца, соотносимого с весной и летом.

Для зоны автора центральным временем является весна. Прерывая сюжет героев, поэт сравнивает жизнь с весенним ледоходом, символизирующим возмездие. Смена эпох неизбежна, и в этом разрушении заложено созидающее начало. Вечным началом, что способно пережить бунты и переломы, становятся Дом и семья.

Глава вторая «Образно-семантическая организация модели мира в поэме А. А. Блока «Возмездие» раскрывает образные и семантические взаимосвязи между иерархическими уровнями картины мира поэмы.

В первом параграфе («Семантика образной системы художественной картины мира») рассматривается система образов, имеющих хронотопи-ческое содержание: город, дом, поле, сад, Всадник, которые представлены триадами, где каждая составляющая бинарна или дуальна. Это формирует «мировую ось», стягивая уровни художественной картины мира в единое целое, движение в котором циклично и ведет к истокам, «перво-миру». Город и Поле традиционно противопоставлены как цивилизация (механистичность) - естественность.

Образ Города, для которого характерны дисгармония, хаотичность, «свернутость» линейного пространства-времени, иллюзия динамики, механистичность, бинарный: Петербург-Варшава. В нем представлена новая модификация соотношения привычных элементов петербургского текста. Каждая составляющая хронотопической характеристики Города двойственна в природном, материально-культурном, духовно-культурном воплощении: сочетание стихийности и упорядоченности, «парадных» «примет-штампов» и повседневности, узнаваемости и типичности. Конкретные реалии Петербурга осознаются через исторические и культурные аллюзии, формирующие его вневременное существование, недоступное сознанию обывателя. В двойственности Варшавы акцентируется внимание на провинциальности бывшей столицы, внося дополнительную семантику относительности величия, что отвечает принципу «концентрических кругов».

Социально-нравственная составляющая Города втягивает в свой круг многовариантный образ Всадника. Он функционирует на границе бытового и бытийного уровней картины мира. В зоне героев это конные прогулки сына демона и светского общества, в историко-культурном - «Белый Генерал на Белом коне» и мифопоэтическом уровне бытийного -Пан-Мороз, Художник и Пегас. Генетически они связаны с представлениями о священной брани Михаила Архангела и битве Рыцаря с Драконом. В «Возмездии» схема «хищник - жертва», где акцент делается на трагическом начале, переплетается с героическим началом сюжета «рыцарь - дракон». На всадника - Пана-Мороза переносится часть характеристик Дракона-хищника. В нем прочитываются мифопоэтические и литературные параллели от Медного всадника как символа Петербурга-России-века, гоголевской Руси-тройки до Деда Мороза. Всадник как Художник и Пегас иллюстрирует творческий процесс.

Хронотоп Поля (луга) привязан не к географической точке, а к Событию, предстает в условно-метафорическом воплощении. Оно не столько видится, сколько духовно чувствуется. Представления о поле-луге определяют внутренний микроклимат и ранние эмоциональные переживания в диаде «ребенок - мать», потому оправданной видится формирующаяся в поэме параллель: мать-птица, мать-Русь, луг (поле)-Россия, птица-мать-Россия. Локус Поля формируется в горизонтали, фиксированной образами дома, всадника, дороги, и вертикали через сеть архети-пических образов-символов, связанных с идеей Мирового Древа: дерево, церковь, дом. В целом образуется панорамный мир с центростремитель-ностью к концептам дом и дорога, которыми проверяется жизненный путь центральных персонажей и цивилизации. Демон-отец проходит город - дом - поле. Сын демона: город/поле - дом - поле - сад. Судьба внука демона должна была быть связана с полем. Изменение начала пути от Города к Полю должно свидетельствовать о возвращении к истокам.

Семантика концепта «жизнь» связывает Поле с библейской символикой образа сада и древа жизни. Образ Сада появляется дважды, как и Всадник, он оказывается на границе бытового и бытийного. Фруктовый сад, объективно расположенный в рамках реалистического бытового пространства, представлен в идиллических красках и связан с семантикой плодоношения и райских кущ. Яблоневые лепестки и образ розовой девушки вводят мотив искушения, реализованный в замысле. Огорожен-ность и плодоносящая функция осмысливались и как символы души и девы Марии. Эта интерпретация связывает две встречи сына демона: с девушкой и с Марией. Стена Саксонского сада и вихри метели отгораживают сына демона от действительности, и его будущее определяется уже рамками не бытового, а мифопоэтического.

Во втором параграфе («Дом как структурно-онтологический центр мира») рассматривается миромоделирующая функция образа Дома, его связи с понятием «семья» и комплексом мотивов рая, сюжетом о возвращении блудного сына, с представлениями о блаженстве. Образ дома -одна из важных семантических составляющих национальной картины мира. Дом-здание было сакрализованным пространством с ритуально-символическим значением атрибутов. В поэме несколько Домов: дом семьи; квартира демона-отца; салон Вревской; квартира сходки народовольцев; имение; бедная комната, где рос внук демона. Часть из них оппозиционна: дом семьи - квартира демона-отца, часть бинарна: городская квартира семьи - дом в имении. Но сакральным хронотопом является только дом семьи, противопоставленный десакрализованному пространству «квартиры», что проявляется и в принципе описания: духовное (атмосфера) - материальное (деталь).

В описании Дома семьи внимание перенесено на тип семейных взаимоотношений, где доминируют «тепло», терпимость, сохранение тради-

ций «старины», включающие его в мотивное поле рая. Путь членов семьи в итоге приводит их в Дом, что делает его центром мира, предопределяющим центростремительное направление жизненного пути героев. Отчетливее всего эта идея проявляется в характеристике Дома в имении -«угол рая». Он является составной частью окружающей природы, имеет конкретное детальное воплощение, но каждая черта осмысливается не только в рамках быта, но и культуры, и мифа. Дом, нависшая над ним крона тополя видятся реализацией мифа о мировом древе, а открывающийся из окна и в путешествии сына демона по окрестностям мир представляет собой сферу, где Дом выступает как аналог мирового яйца. Детали описания Дома традиционны и для райского сада: свет, тишина, тепло, встреча, простор, защищенность, окно, которое связывает жилище с космическим миром, очерчивает мировую ось: Дом - Храм - Небо.

Представления о доме и квартире соотносятся с понятиями «тепло» -«холод». Блок связывает холод с бытовым миром «псевдожизни» и образом «потерянного» Дома. Квартира воплощает идею «бездомья» современности, с ней связаны мотивы семантического поля ада: разрушение, холод, одиночество, сумрак, скученность, умирание. Гостиная Вревской и место сходки народовольцев не имеют детальной прорисовки, но общая атмосфера многолюдности, звуковой фон роднят их с Городом. Детали квартиры демона-отца: «сырая», «темная», «убогая берлога», «пыль стлалась серыми слоями», свидетельствуют о смерти при жизни.

Обобщенный образ Дома-России, изначально формируясь в славянофильских традициях, в поэме дополняется философско-метафизическим видением единого образа «Поле-Русь-мать-Дом». Дом семьи, как в «матрёшке», вкладывается в общий Дом-Россию, а она, в свою очередь, в весь мир, взятый в историческом и мифопоэтическом аспектах. Все эти уровни неотторжимы друг от друга, это центр мироздания, где берет начало любой путь.

В третьем параграфе («Мотив пути как структурообразующая единица картины мира») рассматривается мотив пути и специфика статики и динамики в разных уровнях модели мира. Дорога понимается в русле архаических представлений как «промежуточный» топос между «своим» и «чужим» пространством, аналогами которых стали Город и Поле. Поэтому жизненный путь персонажей связан с пространственными перемещениями между ними, которые становятся этапами мироопределения героев.

Демон-отец совершает два пространственных перемещения: отъезд в Варшаву и последний путь на кладбище «Воля». В контексте расширения петербургского пространства до Города-мира, первая дорога мнимая, в ней процесс познания «я» и мира нивелируется. Второй путь от Города к Полю истинный: только покинув мертвенность Города, герой включается в естественно-природный цикл, что объясняет спокойствие мертвого лица. Подобные переходы между живым и мертвым миром характерны для инициации, последний путь демона-отца, таким образом, может быть соотнесен с последним этапом обряда как дорога от бездомья квартиры к Дому.

Пространственные перемещения сына демона: тропа к фруктовому саду, поездка в Варшаву, дорога в поле к кладбищу, метания по городу связаны с познанием окружающего пространства и «я». Первая и последняя дороги составляют оппозиционную пару, они расположены в локусах Города и Поля, воплощающих концепты смерти/жизни, и в соответствии с этим определяют личностный путь героя. Первое путешествие совершается в хронотопе Поля. Пространство его спирально расширяется, и мир оформляется в сферу с Домом в центре. Герой находит свой «сад» как аналогию рая-Дома. Это центростремительное путешествие-миссия, оно предпринимается для познания пространства, перед героем ясная дорога и ориентир - Дом, поэтому она может рассматриваться как часть обрядового ритуала посвящения, приводящего к принятию мира, осознанию тождества «я - мир». Второй путь складывается из нескольких этапов. Дорога в Варшаву сопровождается чувством неприятия и мотивом мести, в контексте расширенного петербургского топоса этот путь, как и у демона-отца, мнимый. Путь к кладбищу приводит к осознанию «я» в рамках рода, в исторической перспективе. Герой от злобы приходит к жалости и любви к отцу в пространстве Поля и храма. Этот этап пути предваряет этап инициации - принятия себя в мире Города. Итогом третьего пути становится переосмысление «я» и мира. Демоническое «Нечто», ставшее спутником сына пробуждает новые качества. Его движение по городу противоположно путешествию по Полю. Метания эти «полубезумны» в сакральном смысле, они связаны с познанием не пространства, а внутреннего мира и завершаются осознанием духовного родства с отцом. Это разрушает уже сложившееся тождество «я - мир». Ночь, мороз, зима - традиционные составляющие времени сна-смерти, что соответствует «умиранию» прежнего «я» - «баловня судьбы». Новая инициация, посвящение в демоническую составляющую себя и мира Города формирует новое тождество «я - мир». Однако если в первом случае герой безоговорочно принимает мир и себя в нем, то во втором случае происходит отчуждение от мира и времени, что может расцениваться как неизбежность смерти. Появление Марии может быть соотнесено с образом помощника на пути к раю, особенно в контексте семантики имени. Она становится его проводником в пространство Поля, где герой, как и отец, находит избавление от «тоски» мира. Возвращение в Поле после «инициации» миром Города для демона-отца и сына демона свидетельствует о неизбежности возвращения к вечному. Если жизненный путь отца совершался от обретения к утрате, то путь сына проходит от утраты к началу обретения. Дальнейшее расширение «сжатого» мира должен был продолжить внук демона, рожденный и сформированный Полем, существующий в рамках уже не быта, а бытия.

Бытовой и бытийный уровни модели мира в разной степени динамичны. Изображение бытового хронотопа определяется представлениями о

линейном времени и является «интервалом» на «растянутой» спирали развития. Для него свойственны статика, «сжатое» пространство-время. Предельная концентрация определяет и специфическое движение внутри бытового хронотопа. Для него характерно «точечное» пространство, в котором нет вертикали, а горизонталь ограничена: забор, стена, тротуар. Характерной приметой этой «сжатости» может служить давка: народ «толпился», «давка, ругань площадная», сжимающая пространство до уровня площади и квартиры. Автор привязывает характер движения к системе образов (толпа, солдаты, народовольцы) и представлениям о Быте/Со-бытии/Бытии. Движение толпы внешне активное: «народ валит», «ногами штатскими пылят», «тащат» прочь, суетясь и «давя друг друга», но мнимое, поскольку не выходит за рамки очерченного пространства из-за отсутствия Цели и Дела. Движение солдат и народовольцев целенаправленно и обусловлено: организованный, ритмичный солдатский марш - это возвращение Домой, что расценивается как цель пути. Толпа статична не только в пространстве, но и во времени настоящего, солдаты и народовольцы через участие в Со-бытии включаются в интервал прошлое - настоящее, однако выраженной протяженности в будущее нет.

Движение в бытийном мире циклично, и путь героя, многовариантный в реальном бытовании, в плане бытия проходит одни состояния: любовь, страдание, успокоение; одни и те же этапы: от рождения через инициацию к реализации «я» и смерти; одни и те же пространственные точки: Дом - дорога - Дом. Происходит своеобразное «стягивание» «диахронических интервалов», свойственных линейному развитию. В такой возможности «замыкания» линейного времени и развития объединено несколько концепций будущего: движение в «будущее» по вертикали через нравственное совершенствование в особое «будущее-прапрошлое», связанное с идеей «золотого века»; горизонтально-вертикальное движение от дикости к цивилизации (восходящая линия), будущему как следствию настоящего (горизонтальная линия), отразившееся в христианских представлениях об истории человечества как движении по воле небес к идеалу, «раю».

Движение в поэме связано и с «челночным движением» точки повествования (Ю. Н. Чумаков). Автор выбирает из цепи событий и персонажей точки переходов между витками спирали, сравнивает современность с прошлым и вечным, наполняя сюжет героев новой семантикой. Постоянное возвращение к образам, мотивам, ситуациям формирует их «пульсацию»: город - поле, квартира - сад, Варшава - Петербург, дорога - улица, Медный всадник -Пан Мороз и т.д. Все это определяет особые приемы изображения, которые могут быть определены как «кинематографичность» (Е. С. Добин) и «кадровый монтаж», связанный с традицией раешного театра и киномонтажа. Описание толпы, солдат, салона Вревской, жизнь семьи подаются не последовательно, а как отдельные кадры. Сам кадр динамичен, это самостоятельная

сценка, однако динамика ее «замкнута» рамками картинки. И с позиции раешника - автора-комментатора, эти картины-кадры статичны. Формируется явление динамики внутри статики, «изменчивости внутри неизменяемости» (Ю. Н. Чумаков), свойственное жанру романа в стихах. Несколько эпизодов поэмы описываются в последовательности: сходка народовольцев, переезд в имение, путешествие сына демона по окрестностям усадьбы. Они представляют собой «киноленту», в которой событие показано в последовательности. «Кадр» и «кинолента» противопоставлены друг другу по принципу динамики/статики. «Кадр» обычно связан в поэме с бытовым миром, «кинолента» с Со-бытием и Бытием.

Заключение содержит основные выводы исследования.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В ПУБЛИКАЦИЯХ:

В изданиях, рекомендуемых ВАК:

1. Смолина, Н. Ю. Хронотоп Города в поэме А. А. Блока «Возмездие» [Текст] / Н. Ю. Смолина // Мир науки, культуры, образования. Вып. 2. / гл. ред. проф. А. В. Петров. - Горно-Алтайск: Изд-во ГАГУ, 2009. -С. 71-74 (0,45 п. л.).

2. Смолина, Н. Ю. Мотив жизненного пути демонических героев поэмы А. А. Блока «Возмездие» как отражение общего развития цивилизации [Электронный ресурс] / Н. Ю. Смолина // ГЛОБЭКСИ: Интернет-журнал АТиСО / Академия труда и социальных отношений - Электронный журнал. - М.: АТиСО, 2009. -№ гос. регистрации 0420900077. - Режим доступа: http://www. globecsi. ru/Articles/2008/Smolina. pdf, свободный. - Загл. с экрана. (0,42 п. л.).

В других изданиях:

1. Смолина, Н. Ю. Принципы организации хронотопа и системы персонажей в лиро-эпической поэме XIX-XX веков (М. Ю. Лермонтов, А. А. Блок) [Текст] / Н. Ю. Смолина // 55 лет в составе России: тезисы докладов Республиканской научно-практической конференции, посвященной 55-летию добровольного вхождения Тувы в состав России (20 сентября 1999 г.). - Кызыл: Изд-во ТывГУ, 1999. - 135 с. - С. 26-28 (0,12 п. л.).

2. Смолина, Н. Ю. Образ героя времени в поэзии А. Блока [Текст] / Н.Ю.Смолина // Науки юношей питают...: сборник научно-методических трудов. - Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 2002. -72 с. - С. 28-41 (0,5 п. л.).

3. Смолина, Н. Ю. Пространственно-временная структура поэмы А. Блока «Возмездие» [Текст] / Н. Ю. Смолина /7 Актуальные проблемы изучения языка и литературы: материалы III Всероссийской научной конференции, посвященной 10-летию образования ХГУ им. Н. Ф. Катанова и 40-летию образования факультета иностранных языков Института филологии, 25-27 ноября 2003 г., г. Абакан / отв. ред. В. С. Киселев, на-

уч. ред. И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2003. - 340 с. - С. 271-273 (0,12 п. л.).

4. Смолина, Н. Ю. Два Демона в русской литературе XIX-XX веков (Лермонтов, Блок) [Текст] / Н. Ю. Смолина // Анализ литературного произведения в системе филологического образования: 9-11 классы: материалы X Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы анализа литературного произведения в системе филологического образования: наука - вуз - школа». - Екатеринбург, 24-25 марта 2004. / Урал, гос. пед. ун-т; Институт филологических исследований и образовательных стратегий «Словесник». - Екатеринбург: Изд-во АМБ, 2004. — 208 с. -С. 46-50 (0,25 п. л.).

5. Смолина, Н. Ю. Проблема демонического героя в поэме А. Блока «Возмездие» [Текст] / Н. Ю. Смолина // Научные труды Тывинского государственного университета. Выпуск 1 / отв. ред. А. И. Жданок. - Кызыл: Изд-во ТывГУ, 2004. - 275 с. - С. 144-145 (0,12 п. л.).

6. Смолина, Н. Ю. Лермонтовская цитата в «Возмездии» А. Блока [Текст] / Н. Ю. Смолина // Вестник Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. Серия 6. Филология: Литературоведение. Выпуск 3 / гл. ред. С. А. Боргояков; отв. ред. И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2004. - 97 с. - С. 71-73 (0,19 п. л.).

7. Смолина, Н. Ю. Образ медного всадника в творчестве Блока [Текст] / Н. Ю. Смолина // Научные труды Тывинского государственного университета. Выпуск 2. Т. 1. (Материалы ежегодной Научно-практической конференции. 22 октября 2004 г.) / отв. ред. С. О. Ондар. - Кызыл: Изд-во ТывГУ, 2005. - 183 с. - С. 77-79 (0,18 п. л.).

8. Смолина, Н. Ю. Многозначность мифологемы «слово-меч-огонь» в поэзии А. Блока [Текст] / Н. Ю. Смолина // Русский язык в Туве: материалы Республиканской научно-практической конференции (22-23 ноября 2007 года, г. Кызыл) / отв. ред. кфн., доц. Ондар Б. К. - Кызыл: ТывГУ РИО, 2007. - 138 с. - С. 82-86 (0,18 п. л.).

9. Смолина, Н. Ю. Автор в поэме А. А. Блока «Возмездие» [Текст] / Н. Ю. Смолина // Русский язык и литература в национальной школе: опыт, поиск, перспективы: Материалы ежегодной Межрегиональной научно-практической конференции (7 ноября 2008 года, г. Кызыл) / отв. ред. О. О. Иргит. - Кызыл: Изд-во ТывГУ, 2008. - 100 с. - С. 66-68 (0,45 п. л.).

10. Смолина, Н. Ю. Семантика образа сада в поэме А. А. Блока «Возмездие» [ Текст] / Н. Ю. Смолина // Научные труды Тывинского государственного университета. Выпуск 6. Т. 1. (Материалы ежегодной Научно-практической конференции преподавателей и сотрудников ТывГУ). -Кызыл: Изд-во ТывГУ, 2008. - 325 с.-С. 114-116(0,21 п. л.).

Подписано в печать 18.05.09 Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура Times New Roman. Печать - ризограф. Физ. печ. л. 1. Усл. печ. л.0,93. Уч. -изд. л. 1,1. Тираж 120 экз. Заказ № 90.

Отпечатано в типографии Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова 655017, г. Абакан, пр. Ленина, 94

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Смолина, Наталья Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ОНТОЛОГИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МИРА ПОЭМЫ

A.A. БЛОКА «ВОЗМЕЗДИЕ».

§ 1. Пространственно-временная организация художественной картины мира.

1.1. Пространство, время, человек бытового уровня художественной картины мира поэмы.

1.2. Синхрония и диахрония в модели мира.

§ 2. Эсхатологическая концепция в поэме A.A. Блока.

2.1. Эсхатология образа марионеточного Города-мира.

2.2.Отражение эсхатологии эпохи в судьбе персонажей.

§ 3. Авторская модель бытия.

3.1. Выражение концепта жизнь/смерть в природном цикле.

3.2. Весна в авторской концепции бытия.

•«,, <

Выводы по первой главе.

ГЛАВА II. ОБРАЗНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

МОДЕЛИ МИРА В ПОЭМЕ A.A. БЛОКА «ВОЗМЕЗДИЕ».

§ 1. Семантика образной системы художественной картины мира.

1.1. Образ Города.

1.2. Генезис образа Всадника.

1.3. Образ Поля.

1.4. Генезис образа Сада.

§ 2. Дом как структурно-онтологический центр мира.

2.1. Миромоделирующая функция образа Дома.

2.2. Образ квартиры как «псевдодома» и мотив бездомья.

§ 3. Мотив пути как структурообразующая единица картины мира.

3.1. Жизненный путь демонических героев.

3.2. Специфика движения в бытовом и бытийном уровнях художественной картины мира.

3.3. «Челночное движение» автора и принцип организации движения в сюжете героев.

Выводы по второй главе.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Смолина, Наталья Юрьевна

Философская глубина содержания, лиризм и гражданственность, предельная отточенность формы в сочетании с новаторскими чертами делают творчество A.A. Блока практически неисчерпаемым для исследований, несмотря на более чем вековой интерес к поэту. Уже в 1906-1916 Андрей Белый, Вячеслав-Иванов, Валерий Брюсов пытались осмыслить творческий путь поэта в контексте символизма, формировали представление об «идее пути» как важнейшей мифологеме его творчества. После смерти поэта издается ряд историко-биографических и научно-критических работ: «Ранний Блок» П.Перцова [1922], «Воспоминания о Блоке» Вл. Пяста [1923], «Последние годы жизни Блока» [1922] и «Александр Блок как человек и как поэт (введение в поэзию Блока)» К.И.Чуковского [1924], «Александр Блок» Ю.Н.Тынянова [1921], «Драмы и поэмы Ал. Блока. Из истории их создания» П.Н. Медведева [1928] и другие. Неоднократные обращения к связям фактов биографии А.А.Блока с его- произведениями, типологическим связям, образным и мотивным параллелям с произведениями авторов-предшественников русской и зарубежной литературы, творческим поискам поэта породили фундаментальные исследования. Монографические работы В.Н. Орлова «Александр Блок. Очерк творчества» [1956], Л.И. Тимофеева «Творчество Александра Блока» [1963], Б.И. Соловьева «Поэт и его подвиг. Творческий путь Александра Блока» [1968], Д.Е. Максимова «Поэзия и проза Ал. Блока» [1975], A.M. Туркова «Александр Блок» [1976], Л.К. Долгополова «Александр Блок. Личность и творчество» [1980], З.Г. Минц «Поэтика Александра Блока» [1999] наметили ,, .основные этапы творческой эволюции писателя, подняли вопрос о «циклизации» лирики Блока. Труды И.Т. Крука «Ал.Блок и Гоголь» [1961], Д.Е.Максимова «Лермонтов и Блок» [1964], И.М. Машбиц-Верова «Русский символизм и путь Александра Блока» [1969], А.Н. Горелова «Гроза над соловьиным садом» [1970], П.П.Громова «Блок, его предшественники и современники» [1986], А.П. Авраменко «Блок и русские поэты XIX века» 5

1990], З.Г. Минц «Александр Блок и русские писатели» [2000] и других очертили круг проблем, связанных с творчеством поэта в контексте русской и мировой литературы и культуры. Исследования Г.А. Ременика «Поэмы Александра Блока» [1959], JI.K. Долгополова «Поэмы Блока и русская поэма конца XIX - начала XX веков» [1964], O.A. Клинга «Александр Блок: структура «романа в стихах». Поэма «Двенадцать» [2000], Г.Г. Глинина «Автор и герой в поэмах А. Блока» [2008], И.С. Приходько «Мифопоэтика Александра Блока: (историко-культурный и мифологический комментарий к драмам и поэмам)» [1999] рассматривают жанровую природу его произведений, сочетание традиций и новаторства, миф «вочеловеченья» в контексте гностических представлений о свете и тьме, отмечают философско-нравственное, онтологическое единство творческого наследия поэта от лирики до критической прозы. Все им написанное взаимопроникает темами, мотивами, образами, авторскими исканиями. В этом, отношении важны работы Д.Е. Максимова («О спиралеобразных формах развития литературы (К вопросу об эволюции А.Блока)» [1976]), проследившего формы творческого становления поэта на основе анализа концепций времени и движения; З.Г. Минц, указывавшей на варьирование тем и образов раннего творчества, динамизм пути, осознанного как «миф об эволюции» [Минц 1999]."

Особое место в творчестве поэта занимает поэма «Возмездие». Задуманная в 1910, она писалась вплоть до 1921 года, но осталась незавершенной. В' блоковедении вопрос о цельности и самостоятельности поэмы поднимался неоднократно, в том числе и в связи с ее жанровой природой. Б.И.Соловьев [1971], П.П.Громов [1986], Д.Е.Максимов [1981] не видели в поэме единого эстетического целого. Следует согласиться с частью этих утверждений, поскольку авторский замысел, представленный в планах, предисловии 1919 года и набросках поэмы, не получил художественного воплощения в полной мере. Г.А. Ременик [1959], И.Т. Крук [1970], JI.K. Долгополов [1980], отрицая законченность «Возмездия», воздерживаются от однозначного определения ее жанра, чаще называя поэмой. Однако, связи написанных глав с предисловием, планами поэмы, достаточно подробно излагающих сюжет, с лирической трилогией, восполняющей характеристику г V V персонажей, особая роль образа автора, интертекстуальность заставляют согласиться с иным мнением в блоковедении на «Возмездие» как на самостоятельное и самоценное произведение, в котором переплетаются все линии творческих и мировоззренческих поисков А.А.Блока последнего десятилетия литературной деятельности. И.П. Поборчая [1985], Г.Г. Глинин видят в «Возмездии» «новый тип поэмы» [Глинин 2000:18]. Особо следует выделить исследования З.Г. Минц и Ю.Н. Чумакова, посвященные рассмотрению блоковского творчества и поэмы в связях с идейно-эстетическими поисками русской литературы XIX века. Ю.Н. Чумаков включает произведение в магистральную линию развития жанра романа в стихах от «Евгения Онегина» А.С.Пушкина к «Свежему преданию» Я. Полонского и «Возмездию» А. Блока, в которых жанровые признаки пушкинской традиции приобретают «вид непрерывности» [Чумаков 1988:2932]. Среди них особый интерес для данного исследования представляют фрагментарность повествования, взаимозаменяемость персонажей (их неадекватность самим себе, интеграция в сложное духовное единство), челночное движение точки повествования из плана автора в план героев и обратно, линейно-циклическое время и внешне-внутреннее пространство [Чумаков 1988:11]. Об особенностях обращения Блока к Пушкину говорили Н.Венгров [1963], Л.И. Тимофеев [1963], И.Т. Крук [1970], A.M. Турков [1976]. З.Г. Минц в разделе «Блок и Пушкин» монографии «Александр Блок и русские писатели» [2000] указывает не только на связи отдельных произведений, тем, мотивов, образов творчества Блока с пушкинской традицией, но и об особенностях их трансформации. В частности, исследовательница говорит о блоковской концепции «бытового мира», которая расходится с реалистической пушкинской [Минц 2000:175], об эволюции образа Города и петербургской темы в целом, иной трактовке образа стихии, о развитии ряда примет пушкинского стиля: стремление к «показу многоликости мира», преодоление субъективизма, отделение автора от персонажа, выделение в тексте разных «голосов» и сюжета [Минц 2000:214-215], проявившихся в поэме «Возмездие». В полной мере эти особенности осмысливаются не только в связях с лирическим и лиро-эпическим наследием поэта, но и в комплексе написанных частей поэмы ¿'"предисловием, планами, набросками, которые вслед за Ю.Н. Чумаковым [Чумаков 1988: 30-32] в работе рассматриваются как сюжетно-композиционное единство, во многом обусловленное ориентацией на жанр пушкинского романа в стихах.

Вопрос о жанровой природе «Возмездия» в исследованиях связан с анализом композиции, основных образов, мотивов поэмы. В диссертации мы опираемся на ряд бесспорных выводов JI.K. Долгополова [1964; 1980], В.Н.Орлова (1956) о поэме и ее персонажах как отражении тенденций мирового исторического процесса; Г.А. Ременика [1959], И.Т. Крука [1970] о мотиве мести, демонизме''ряда образов поэмы, приемах романтической типизации; Д.Е.Максимова [1975], JI.K. Долгополова [1980] об идее пути, конфликте «культуры» и «цивилизации»; П.П. Громова [1986], З.Г. Минц [2000] о мотивах и образах поэмы в контексте символизма и традиций русской литературы.

Поэма «Возмездие» не часто становилась предметом самостоятельного диссертационного исследования, часто она затрагивалась в рамках изучения иных проблем творчества Блока. Так, кандидатские диссертации E.H. Иваницкой «Лирика Александра Блока эпохи первой русской революции (концепция личности)» [1983], Е.В. Аленькиной «Семантическая реализация идеи дуальности Ё поэзии А. Блока» [2002], Р.Ф. Бекметова «Категория пути в художественном сознании A.A. Блока и проблема восточной литературной традиции» [2007] рассматривают идею пути, взаимоотношения автора и лирического героя, упоминая и «Возмездие». О.М. Иванова в исследовании «Лирическое в драме и драматическое в лирике А. Блока и У.Б. Йетса: к проблеме символистской поэтики» [2005] ставит вопрос о соотношении лирики и драмы в творчестве Блока. О типологии театральности в произведениях поэта пишет и Н.Г. Коптелова в диссертации «Проблема театральности в поэзии

А. Блока» [1987]. Ю.А. Шкуркина рассматривает генезис блоковских свето- и цветообозначений, восходящий к русской национальной картине мира, в работе «Функционально-семантический анализ свето- и цветообозначений (на материале произведений А.Блока)» [1998], что проявляется и в поэме «Возмездие». К.В. Байрамова (Самойлова) обращается к функционированию в произведениях Блока мотива сна в диссертации «Мотивы и поэтика сна в лирике А. Блока» [2003]. В работе И.П. Поборчей «Роман в стихах «Возмездие» в художественной системе А. Блока» [1985] рассматривается жанровая природа поэмы и концепция возмездия в системе идей поэта. Особо следует отметить докторские диссертации, ряд наблюдений которых был важен при работе над темой. Исследование Е.В. Ивановой «Александр Блок после Октября: Идейное самоопределение и особенности творческого развития» [1993], вторая глава диссертации Г.Г. Глинина «Автор и герой в лиро-эпической поэзии Александра Блока» [2000] обращаются к проблеме жанровой состоятельности и I завершенности «Возмездия», единству лирического и эпического начал, организующей роли автора, его месту в художественном мире поэмы и связям с персонажами произведения. З.Г. Минц в исследовании «Александр Блок,, и русская реалистическая литература XIX века» [1972] рассматривает влияние на Блока творчества писателей XIX века, в частности, A.C. Пушкина. Ю.Н. Чумаков в работе «Евгений Онегин» A.C. Пушкина и русский стихотворный роман XIX - начала XX веков: Вопросы исторической поэтики жанра» [1988] выделяет ряд жанровых примет, универсальных мотивов, которые формируют «модус жанровой принадлежности» [Чумаков 1988:30] произведения, организуют его структурно-семантическое единство.

Накопленные наблюдения и выводы включают поэму «Возмездие» в единую художественную систему творчества A.A. Блока. Однако недостаточно разработанной видится проблема системного описания художественного мира произведения. В исследовании З.Г. Минц «Поэтика Александра Блока» [1999] рассматривается структура художественного пространства лирики поэта. Некоторые свойства пространственно-временной структуры «Возмездия», ее семантики, идейно-художественных функций затрагиваются в работах Г.А. Ременика [1959], Л.К. Долгополова [1964], Д.Е.Максимова [1975], З.Г.Минц [2000], O.A.Клинг [2000], Д.А.Щукиной [2000]. Но структурно и системно данная проблема не представлена, что определило актуальность диссертационного исследования.

Поэма «Возмездие» большинством блоковедов осмысливается как итоговое произведение, в котором синтезируются творческие и мировоззренческие поиски A.A. Блока, что это «концентрированное обобщение всех основных проблем творчества Блока» [Ременик 1959: 39], с чем следует бесспорно согласиться. И.Т. Крук указывал, что произведение - «важнейшая веха на пути идейного и творческого роста поэта», ссылаясь на самого Блока, писавшего, что «поэма означает переход от личного к общему» [Крук 1970:

179]. Этой точки зрения придерживается и Д.Е. Максимов. Рассматривая «идею пути» в лирике Блока, он говорит о формировании в творческом сознании поэта концепции «вечного возвращения» [Максимов 1975: 80-89], идеи «прапамяти» [Максимов 1975: 126], непосредственно отразившихся на судьбе персонажей и структуре художественного мира «Возмездия». По мнению ученого, обращение к жанру романа в стихах было продиктовано ощущением недостаточности уже использованных лирических способов сближения «мысли о личном пути» с «представлениями о пути общем, соотнесенном с большой историей», присущим Блоку стремлением к объективации «я» [Максимов 1975: 142-143]. В «Возмездии» поэт делает попытку создания масштабного полотна, в котором на основе обобщенного и преобразованного лирикой автобиографического материала была бы отражена история определенного типа русской интеллигенции, его социально-исторической сущности. Онтологические представления A.A. Блока о путях развития, философско-историческое осмысление судеб народа, России, мира определили особенности художественного мира, созданного в поэме.

Понятие «художественный мир» остается серьезной литературоведческой проблемой. Оно имеет разнообразное практическое использование. Объем компетенций художественного мира варьируется от всего разнообразия аспектов художественного произведения до узких аспектов художественной структуры. По определению М.М; Бахтина, художественный мир, компоненты которого «существенно хронотопичны» [Бахтин 1975: 73], представляет собой условную систему реалий: время, пространство, человек, и эстетических, нравственных представлений автора о человеке, обществе, истории, народе. Основой его ученый считал принцип полифонии: равноправие голосов ведущих героев при отсутствий доминирующего авторского голоса. В целом ориентируясь в данной работе на представления М.М.Бахтина о художественном мире, тем не менее, считаем, что применительно к творчеству A.A. Блока нельзя игнорировать ведущую роль авторского «я», его концепции бытия. Поэтому в исследовании мы пользуемся- понятием «художественная картина мира», под которым понимаем диалектическую сторону общего процесса постижения; действительности, компонент универсальной картины мира, символически трактующий действительность в художественных образах и сюжете. Художественная- картина мира представляет собой » системную, иерархическую: модель художественного мира произведения, выстраиваемую на основе историзма, объективной научной картины мира, преломленной через авторскую интенцию, мировосприятие, миропонимание поэта. Такая модель формирует ядро текста в бесконечном множестве смыслов^

N ■»/•'• Ч4 ' . '

В данной работе содержится попытка анализа художественной картины мира поэмы. A.A. Блока «Возмездие» как проекции отношений внутреннего мира писателя и реальности через характеристики основных категорий картины мира: время, пространство, человек. В современном литературоведении актуальна идея, что «представление мира в> виде- некоей пространственной модели или образа, который обладает живой плотью словесно-идеологической выраженности» [Щукин 2004: 48] является плодотворным способом семантической интерпретации произведения, особенно художественных текстов рубежа XIX-XX веков, в которых смена последовательного развития событий «некоторым; многомерным пространством сюжетных возможностей»

Лотман 1998: 91] является особым конструктивным принципом. Поэзия символизма пыталась представить системное видение реальности в ее связях с историей, культурой, мифом. Такая философская доминанта уже изначально становится способом познания мира, моделируя его поэтическую картину. Ю.М. Лотман вйДит в ней «модель реального мира» [Лотман 1972: 131], а В.Н. Топоров — «сокращенное и упрощенное отображение всей суммы представлений о мире внутри данной традиции, взятых в их системном и операционном аспектах» [Мифы народов мира 2000. Т.2:161]. Осмысление художественного мира требует комплексного анализа пространства и времени (хронотопа) как универсальных художественных категорий.

Под хронотопом традиционно понимается единство пространственных и временных характеристик, направленных на выражение определенного смысла. Впервые термин был использован A.A. Ухтомским, в работе «Доминанта хак фактор поведения» определившем «хронотоп» как инвариантное стяжение пространства, времени и человека, условие существования самой действительности: «С точки зрения хронотопа существуют уже не отвлеченные точки, но живые и неизгладимые из бытия события; те зависимости (функции), в которых мы выражаем законы бытия, уже не отвлеченные кривые линии в пространстве, а «мировые линии», которыми связываются давно прошедшие события с событиями данного мгновения, а через них - с событиями исчезающего в дали будущего» [Ухтомский 1973:375]. Как универсальная категория культуры и литературоведения хронотоп получил распространение благодаря трудам • М.М. Бахтина «Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике» [1975], Д.С.Лихачева «Поэтика древнерусской литературы», где вопросу пространства-времени отведены две главы «Поэтика художественного времени» и «Поэтика художественного ' - пространства» [1967], В.Н.Топорова «Пространство и текст» [1983], Ю.М. Лотмана «К проблеме пространственной семиотики» [1998]. Категории пространства и времени как объекты исследования выделялись в трудах

В.Б. Шкловского [1983], Б.В. Томашевского [1996] о взаимосвязях сюжета с психологическим состоянием героев и отношением автора к действительности.

Для М.М. Бахтина определяющей является аксиологическая направленность хронотопа как формально-содержательной категории, как «взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе» [Бахтин 1975:116] при ведущем начале времени. Признание отражения личной позиции автора ' на . каждом уровне пространственно-временных параметров приводит ученого к попытке представить различные типы хронотопов: цикличный, линейный, хронотоп вечности (создающий в художественном мире ситуацию застывшего пространства и остановившегося времени) [Бахтин 1975: 122]. Возможности их взаимодействия усложняют эту систему, формируя хронотопы мифолого-семантический (образы, связанные с ритуальным оформлением жизни, восходящим к универсальным категориям хаоса-космоса: «верх-низ», «тьма-свет», дорога, «циклическое» и «линейное» время и т.д.); жанровый; творческий хронотод. (зона построения романного образа — контакт с настоящим в его незавершенности и дистанция, «авторская вненаходимость», разделение двух миров, тип взаимоотношений между миром героя и миром автора и читателя) [Бахтин 2000:187]. Но подобная типология основывается преимущественно на объективной научной картине мира, лежащей в основе художественного мира произведения. В данной работе представления М.М. Бахтина дополняются структурно-генетическим подходом В.Н.Топорова, где объектом изучения становится функционирование пространства и времени. Исследования Ю.М.Лотмана, Б.А.Успенского рассматривают пространственно-временной континуум, как формы реальности, «переведенные на язык жанра», причем «структурным языком оказываются законы нарративного текста, то есть грамматика последовательности значимых сегментов», и пространство осмысливается как «язык моделирования» [Лотман 1998:442-443] художественной картины мира. Подобный подход акцентирует внимание на организующей роли авторского «я», снимает противоречия между и,» v произведением и исследовательским сознанием. Художественная картина мира концентрирует в себе всю информацию, заложенную в художественном мире произведения, и диктует определенный сюжет, несущий черты авторского «я». Представления семиотической школы и М.М. Бахтина соединились в теории Б.О. Кормана, где сюжет предстал авторской организацией речевого и предметного мира произведения, что позволило выделить в тексте сюжет героя и сюжет повествования как систему микросюжетов разного уровня, имеющих свою композицию, организующую хронотоп [Корман 1981:45].

Идея приравнивания героя к автору, переведенная М.М. Бахтиным в ч V ' эстетическую плоскость как разграничение времени героя и творческого хронотопа автора, сопоставляется с диалогом человека и Бога. Это перекликается с эстетико-философской мыслью серебряного века, размышлениями В.В. Соловьева, П.А. Флоренского о мире, месте в нем человека и поэта, взаимосвязи пространства и времени. Творчество предстает как гносеологический процесс, направленный на познание культуры, истории (хронокультурологический), пространства, природы (хорокультурологический). Блок как символист конституирует надмирное положение автора, формирующего картину мира с аксиологических позиций.

Цель исследования: выявление структурно-семантической специфики художественной картины мира в поэме A.A. Блока «Возмездие» как отражения мировосприятия автора.

Цель определила постановку ряда задач:

• реконструкция художественной картины мира поэмы;

• выявление устойчивых образно-смысловых доминант в хронотопическом комплексе авторской картины мира;

• определение их роли во взаимосвязи структурных элементов художественной картины мира поэмы;

• выявление их генезиса, историко-культурного, литературного, мифопоэтического контекста;

• характеристика роли автора в организации целостности художественной картины мира;

• определение характера динамики и статики в художественном мире поэмы.

Гипотеза состоит в том, что пространственно-временные особенности художественной картины мира поэмы «Возмездие», их символихо-идеологический, ценностный аспекты, архетипические доминанты образов и мотивов являются отражением философско-эстетических позиций Блока r*s » последнего десятилетия творчества, аккумулируют его мировоззренческие и творческие поиски.

Теоретико-методологическая основа исследования предполагает обращение к теории хронотопа и актуализирует фундаментальные труды М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Д.С. Лихачева, Г.Барта, Б.О. Кормана, философские воззрения рубежа XIX-XX веков (B.C. Соловьев, Д.И. Мережковский, П.А. Флоренский), изыскания по методоло! ии исследования художественного мира произведения.

Предметом исследования является художественная картина мира поэмы t V • \

А.А.Блока «Возмездие» в комплексе категорий время, пространство, человек, преломленных в миропонимании и мировосприятии автора. В качестве объекта исследования выступает поэма Блока «Возмездие». Материалом исследования стали написанные главы поэмы «Возмездие», планы, наброски произведения с учетом лирического и лиро-эпического наследия поэта. Выбор для пристального анализа одного художественного текста был продиктован особым положением «Возмездия» в творчестве Блока как произведения, синтезирующего эстетические, творческие, мировоззренческие поиски поэта. В ряде диссертаций последних лет материалом исследования выступает одно, итоговое для автора произведение: Т.Н. Ковалева «Художественное времяпространство романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» [2004], Т.Н. Зотова «Художественное время в комедии A.C. Грибоедова «Горе от ума»» [2004], Е.В. Ковина «Художественная картина мира в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»: время, пространство, человек» [2005].

Теоретическая • значимость работы определяется тем, что представленное исследование может стать составной частью всестороннего целостного анализа творчества A.A. Блока. Конкретные наблюдения и выводы позволяют дополнить существующие представления о художественном мире поэта, эстетике его творчества.

Практическое значение обусловлено возможностью использования материалов исследования в вузовском преподавании (в курсах истории русской литературы, анализа поэтического текста, спецкурсах и спецсеминарах по проблемам поэтики), в школьной практике изучения литературы.

Структура-работы. Работа состоит из введения, двух глав, каждая из которых имеет по три параграфа, заключения, библиографии и приложения. В первой главе «Онтология художественного мира поэмы A.A. Блока «Возмездие»» рассматриваются философско-эстетические принципы структурирования художественной картины мира поэмы: выявляются ценностные приоритеты автора, его онтологические воззрения, определившие основной подход к моделированию пространства и времени, анализируются структурные элементы хронотопических пластов, отражающие авторские представления о путях исторического развития. Во второй главе «Образно-семантическая организация модели мира в поэме A.A. Блока «Возмездие»» представлен анализ образно-мотивного поля поэмы в историко-культурном и мифопоэтическом аспекте, определены структурные центры модели мира и специфика категории движения.

Апробация работы. Материалы исследования были отражены в докладах на научно-практических конференциях преподавателей ТывГУ (г. Кызыл 19982008 гг.). Опубликовано двенадцать работ непосредственно по теме исследования и шесть по смежной тематике.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Категории художественного пространства и времени обладают высокой степенью репрезентативности для уяснения философско-эстетических взглядов A.A. Блока. Структура хронотопа в поэме «Возмездие» является миромоделирующей.

2. Комплекс мироощущений и миропонимания автора-Художника как демиурга является определяющим в моделировании художественной картины

IV . мира поэмы. В основе ее лежат авторские представления об оппозиционности Быта и Бытия, получившие выражение в локальных хронотопах Города и Поля, конституирующих верх и низ мира. Прослеживаются устойчивые топологические ряды, очерчивающие естественно-природную и социальную типологию хронотопа поэмы.

9. Мотив пути, связанный с концептом Дома, отражает историческую концепцию развития A.A. Блока. Пространственно-временная оппозиция актуализирует понятия «границы» и выбора в реализации смысложизненных устремлений личности и цивилизации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественная картина мира в поэме А.А. Блока "Возмездие""

Выводы по второй главе

В целом в поэме представления о Быте и Бытии формируют структуру хронотопа и точки «сцепления» его пластов рядом сквозных локальных хронотопов, проявленных в большей или меньшей степени в каждом из миров, что организует их в своеобразную «мировую ось» расширяющихся «кругов» спирали мироздания, где Город и Поле составляют ее крайние точки.

Для бытового хронотопа актуальны образы Города, Сада, Дома, Всадника, в разной степени наполненные реалистическим, историко-культурным, мифопоэтическим содержанием. В локусе Города сконцентрировано идейно-нравственное состояние современной эпохи как мира грубо материалистического, бездуховного, механистичного, хищнического, погруженного в «сон-смерть души». Формируясь изначально в рамках петербургского мифа, он расширяет свои границы, образуя инфернальный, мертвенный Город-мир, для которого свойственны статика, хаос, марионеточное поведение, эмпирический путь восприятия мира без этапа осознания, пространственно-временная «свернутость» в «точечный» хронотоп. Его конкретизацией становится локус квартиры, качественные характеристики которой определяются мотивом бездомья, «бескровия», холодом, одиночеством и дисгармонией, отсутствием исторической преемственности, прозрачности границ, что лишает ее сакральной семантики и замыкает в рамках бытового мира. Вневременные «приметы-штампы» Города, мотивы сна, бездны, вносят в его локус временную синхронию, частично разрывая рамки быта.

Семантика Сада, Дома, Всадника уже двойственна. Фиксация реалий современности переплетается с комплексом историко-культурных и мифопоэтических ассоциаций, которые делают их точками «сцепления» с бытийным хронотопом. Инварианты Всадника пронизывают всю структуру хронотопа поэмы, последовательно дополняя семантику образа: включение конной прогулки в историко-литературный контекст; Белого Генерала в цепь историко-легендарной преемственности Героя-Воина от Архангела Михаила до Суворова и Кутузова; Пана-Мороза в мифопоэтический контекст от Деда Мороза и Медного всадника до демонического начала и Дракона, как выражения эсхатологии эпохи; Художника и Пегаса в идейно-эстетические искания. Множественность трактовки, пространственно-временной привязки вносит в образ Всадника хронотопические характеристики.

Фруктовый и Саксонский сады, объективно расположенные в рамках реалистического бытового пространства, семантически определяются идеями сада как воплощения «золотого века», библейским преданием о древе познания, притчей о возвращении блудного сына, архетипическими представлениями о саде и яблоне как символе искушения и плодородия, что делает его метафорой исходного Дома, точкой начала и конца цикла жизненного пути.

Дом становится центром мироздания, аналогом Мирового Древа. Бинарный образ Дома в бытовом мире является местом непосредственного смыкания с бытийностью, локусом концентрированного воплощения законов циклического хронотопа вечности. Объективный Дом семьи сохраняет сакрализацию пространства, родовую преемственность, мотивы тепла, света, инициации, что включает его в мотивное поле рая и через аналогию Дом — Небо - Храм формирует «сферическое» мироздание. Обобщенный уровень его представлен в образе Дома-России. В итоге формируется многоуровневый образ сакрального Дома: Дом семьи - Дом-Россия - Дом-мир, связанные нравственными императивами циклической модели и мотивом пути.

Хронотоп Поля принадлежит бытийному уровню картины мира. Как и Дом, он осмысливается как анти-миф Города, воплощение природы и вечных законов циклизма,"условно-метафорически выражая российскую ментальность замкнутости/развернутости, погружения/расширения, что отражено в хронотопической структуре поэмы.

Автор совершает «челночное движение» между локальными хронотопами, формируя «пульсацию» образов, мотивов в соответствии с концепцией спирального развития, выраженной не только в структуре мира поэмы, но и в специфическом представлении о динамике и статике, различных в бытовом и бытийном мирах. Для бытового уровня с позиции бытийного мира характерна пространственная и временная статика, отсутствие расширения. Это мир «свернутого»" ^точечного» хронотопа Города, поэтому и движения героев внутри него мнимые, но его обитатели не осознают статичности. Этот мир соотносим с «кадром», раешной картинкой, которую с над-бытовой позиции комментирует автор-рацея. Обратный процесс - мнимая статика при истинной динамике - реализуется в хронотопе Поля. Связанная с ним циклическая модель мира, диахрония событий на каждом уровне спирали, неизменность нравственных императивов определяют бесконечность временного развития и пространственного расширения и формируют «сферический» мир, в центре которого Дом-Сад как исток жизни, начало и конец движения.

Перемещение между Полем и Городом становится истинным движением, соотносимым с обрядом инициации, в ходе которого совершается приобщение героев бытового мира к законам хронотопа вечности. Истинность динамики этих событий поддерживается и приемом «киноленты, последовательного изображения этапов приобщения к бытийности.

155

Заключение

В 1910-е годы A.A. Блок рассматривал искусство как акт замыкания действительности, в щгетку, ограничение ее художественной формой, что сродни убийству во имя нового рождения, преображения («Художник», 1913) в индивидуальный мир, где «жизненные формы» приносятся в жертву, «и из пепла возникает, словно птица Феникс, создание искусства» [Долгополов 1980:14]. Художественная картина мира поэмы «Возмездие» преображает современность в стройную систему, отражающую онтологические представления автора. Опираясь на идейно-эстетическую платформу символизма, Блок подходит к формированию художественного мира произведения как «писатель-мыслитель» [Бальмонт 1991:465], выстраивая его иерархию в соответствии со способом познания мира и позиционирования себя в нем. В основе структуры лежит классическая оппозиция духовного и материального, воплотившаяся в антитезе Быт - Бытие.

Качественные характеристики бытового хронотопа определяются положениями линейно-спиральной концепции исторического движения и эсхатологическим мифом. Диахронический принцип в цивилизационных моделях определил стадиальность истории: рост - расцвет — закат - деградация. Блок опирается на трехкомпонентный вариант: поиск - обретение — утрата, отрицая этап деградации, что получает развитие в идейно-художественном содержании поэмы и модели ее мира. Современность поэт рассматривает как стадию утраты, которая, претерпев возмездие, должна смениться этапом поиска, аналоги чего он ищет в «старине» и вечных законах природы, в соответствии с которыми изначально строилось человеческое существование. В этом сопоставлении автор занимает над-пространственно-временное положение как Художник-комментатор (рацей) с позиции мира, хранящего категорический императив, закрепленный в «прапамяти» и природном цикле. Такое положение позволяет ему одновременно видеть нарушения вечных естественных законов жизни, свидетельствующих об этапе утраты, и сохраненной, но «уснувшей» потенции. Это структурирует художественную картину мира поэмы, определяя «точки» сцепления уровней, моменты сохранения бытийного в бытовом, что отражает авторские представления о цикличности развития.

Бытовой мир изображен «сжимающимися» кругами нисходящей спирали: эпоха — Европа - Россия - Город - площадь - квартира - обыватель. В центре его локальный хронотоп Города. Изначально он формируется в рамках петербургского мифа, затем, расширяя свои границы, образует инфернальный, условно-метафорический Город-мир. В его локусе сконцентрировано идейно-нравственное состояние материалистической, бездуховной, механистичной хищнической эпохи, погруженной в «сон-смерть души», что нарушает законы природы. Об этом свидетельствует искажение естественных пространственно-временных характеристик: «сворачивание» мирового топоса в локус Города и «сжатое» линейное время, что порождает хаос, давку, звуковую дисгармонию, предельную топографическую «точечность» — площадь, квартира. Их характеристики определены мотивом бездомья, «бескровия», холодом, одиночеством, отсутствием исторической преемственности рода. Это замкнутый статический мир, лишенный сакральности.

Такие изменения предопределяют и нравственные категории. В реальном мире доминирует толпа, обыватель, живущий только материальными потребностями. Отказ от духовной составляющей и индивидуальности порождает своеобразную структуру бытового мира, где рядом с человеческим сообществом сформировался бездушный «мир машин», распространивший свои законы типичности и механистичности на общество. Их взаимодействие определяется архетипической схемой «хищник - жертва», представленной несколькими «кругами»: герой — героиня (герой), индивид - «вампкрственный век», толпа-марионетка - Дракон «буржуазного богатства», Россия - абсолют «темной силы». В таком виде современность реализует эсхатологический миф на всех уровнях: от судьбы эпохи до судьбы отдельного человека. Это проявляется и в отсутствии собственной воли мира, представленного в авторском видении как театр марионетки, где современник - кукла-марионетка, а невроспаст - это и мир машин, и «идол» времени - «богатство».

Категория движения внутри бытового хронотопа специфична. Перемещения внутри него иллюзорны, поскольку при этом персонаж не меняет качественного состояния ни своего «я», ни внешнего мира. Множественность хаотичного движения в «точке» динамична только для обитателей бытового хронотопа, с позиции автора и бытийного мира он представляет собой раешный «кадр», а линейная история бытового мира - их монтаж. При этом «кадры» включаются в сеть историко-культурных и мифопоэтических аллюзий, реминисценций, формируя в авторском сознании связи с циклической моделью бытийного мира, которые свидетельствуют о сохраненной потенции развития, о возможности смены эсхатологического мифа креативным.

В бытовом хронотопе «сна души» автор находит нравственные аспекты, соотносимые со «стариной»: сохранение детскости, способности к подвигу и самопожертвованию. Художественным воплощением их становятся образы солдат-победителей и народовольцев, объединенных причастностью к Делу. Понятие это для автора аналогично Со-бытию, поскольку поведение диктуется духовными порывами и сопровождается мотивом очистительного страдания, вводящего в поэму аллюзии христовых страстей и разрушающего «безбольное» и «бескровное» существование мира-марионетки. Черты детскости в поведении свидетельствуют о возможности пробуждения души, позволяя автору охарактеризовать жизнь обывателя как «полутьма» и «полусознание», что говорит не о смерти, а лишь о сне-смерти современного мира.

Идея цикличности, параллели с историческими событиями духовного подвига включаются прямой номинацией или аллюзиями, сменяя «точечность» локуса бытового, уровня мира множественностью локусов историко-культурного пространства-времени. Их синхронизация расширяет пространственно-временную перспективу до «прошлое - сейчас» и панорамного видения реальности как части спирали, где каждый виток существует в рамках трехкомпонентной стадиальности линейной концепции, а спираль в целом формирует уже единый циклический мир с диахронией событий-откликов, качественная суть которых неизменна и повторяется из цикла в цикл. Так череда событий истории «стягивается» в однотипные явления: война - мир - страсть - смерть - жизнь. Они формируют «пунктир» «сегментов» линейного исторического времени, «сцепляя» прошлое и настоящее нескольких кругов спирали развития, воспринимаемых как синусоида, пики которой совмещаются с мифопоэтическим миром как условно-типизированные Со-бытия. Такие «прорывы» бытийного мира в бытовой разрушают эсхатологию реальной действительности. «Сегменты» представлены не в конкретном историческом виде, а в литературно-культурном преломлении.

В основе бытийного уровня художественной картины мира поэмы лежат архаические онтологические представления. Абсолютное воплощение его законов автор ви'Дит в природном цикле времен года. Семантика каждого времени соотносится автором со стадией исторического развития, поэтому бытовой мир изображен осенью и зимой, архаичные представления о которых связаны с концептом «смерть», реализуемым в мифопоэтическом мотиве сна-смерти. В локусе Города свидетельством нарушения естественных законов и «свернутости» хронотопа стало формирование специфического времени «осень-зима-весна», втянутого в семантику поздней осени как времени умирания. Диахрония циклической модели переплетается с идеей неизбежности смены эсхатологического мифа креативным, что находит отражение в трех поколениях демонического рода, соотнесенных с временами года: от демона-отца (осень как начало «умирания») к сыну демона (зима как аллегория смерти) и внуку демона (весна, возрождение, начало нового исторического витка).

Это диктует особый мифопоэтический топос как центр бытийного хронотопа, не имеющий топографической и темпоральной ограниченности, где конкретные реалии сменяются условными. Образное воплощение он получает в едином хронотопе Поле-луг. Город и Поле составляют полюсы «мировой оси» расширяющихся «кругов» спирали мироздания от Быта до Бытия. Поле осмысливается как анти-миф Города, центр мира, воплощение природы и вечных законов циклизма, условно-метафорически выражая российскую ментальность замкнутости/развернутости. Для этого хронотопа свойственно: звуковая гармония - тишина, причинно-следственные связи событий, наличие структурного центра и центростремительного движения, цикличность времени и «сферическое» пространство. Поле осознается не столько эмпирическим путем, сколько внутренне, духовно чувствуется, реконструируется на основе ассоциаций. Семантика луга соотнесена с ранними переживаниями диады «ребенок - мать», что связало традиционный образ России-матери, оплакивающей детей-птенцов, с Россия-луг, Россия-луг/поле-птица-мать. Эти связи вводят в семантику Поля мотив Дома.

Дом в поэме выступает структурным центром бытийного мироздания, принимая на себя семантику Мирового Древа. Он является антиподом квартиры, сохраняя сакрализацию пространства, историческую перспективу родовой преемственности, мотивы тепла, света, инициации, что через аналогию Дом - Небо — Храм формирует «сферическое» мироздание. Семантика Дома постепенно расширяется, захватывая в свой локус Поле, Россию, мир, формируя в итоге многоуровневый образ сакрального Дома: Дом семьи - Дом-Россия - Дом-мир, связанные нравственными императивами циклической модели, мотивным полем рая и мотивом пути.

Сфера» бытийного хронотопа формируется вокруг Дома-Сада как истока жизни, начала и конца движения. Для него характерна истинная динамика при мнимой статике цикличности, отраженной в смене времен года, которую автор соотносит с судьбой персонажей и через них со стадиальностью истории. Судьба центральных персонажей определяется направленность их дороги: демон-отец: город - квартира — поле; сын демона: город/поле — дом -поле - сад; внук: внутри поля. Эта направленность иллюстрирует общий путь движения цивилизации, неизбежность возвращения к истокам, представления о которых связано с образом Сада.

Объективно расположенный в рамках бытового хронотопа, Сад семантически связан с идеей «золотого века», библейским преданием о саде и древе познания добра и зла, притчей о возвращении блудного сына, архетипическими представлениями о саде и яблоне как символе искушения и плодородия, что вводит мотив рождения и родовой преемственности. Этот комплекс делает Сад метафорой исходного Дома, точкой начала и конца цикла жизненного пути. Так формируется специфический хронотоп вечности Дом-Сад, определяемый универсальными законами циклической модели мира. Авторская воля, «скольжение» друг в друге всех образов и мотивов создает особую «поэтику соответствий» [Минц 1981], многозначность символов и формирует единую художественную картину мира поэмы.

Список научной литературыСмолина, Наталья Юрьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Авраменко, А.П. А.Блок и русские поэты XIX века Текст. / А.П. Авраменко. М.: Изд-во МГУ, 1990.- 248 с.

2. Александр Блок и мировая культура Текст.: материалы научной конференции 14-17 марта 2000 г. / Сост.: Игошева Т.В.- Вел. Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2000 418 с.

3. Аллен, JI. Столкновение жанров в поэме А. Блока «Возмездие» Текст. / J1. Ален // Александр Блок: исследования и материалы / отв. ред. Ю.К. Герасимов. Л.: Наука, 1991. - С. 189-197.

4. Аннинский, Л.А. Серебро и чернь: русское, советское, славянское, всемирное в поэзии серебряного века Текст. / Л.А. Аннинский. М.: Книжный сад, 1997. - 224 с.

5. Асоян, A.A. Стихотворная повесть 40-х годов (Жанровое своеобразие) Текст. / A.A. Асоян // Лирическая и эпическая поэзия XIX века: сборник научных трудов / отв. ред А.И. Груздев. Л.: Изд-во ЛГПИ, 1976. - 130 с. - С. 19-32.

6. Афанасьев, А.Н. Народ художник: Миф. Фольклор. Литература Текст. / А.Н. Афанасьев. - М.: Сов. Россия, 1986. - 368 с.

7. Ахундов, М.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюиия, перспективы Текст. / М.Д. Ахундов. М.: Наука, 1982. - 223 с.

8. Бабенко, Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика Текст. / Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин. — М.: Флинта: Наука. -2003. 504 с.

9. Базанов, В.Г. К творческим исканиям Блока Текст. / В.Г. Базанов // А. Блок и современность: сб. — М.: Современник, 1981. С. 200-226.

10. Барковская, Н.В. Поэма-сон «Ночная фиалка» как этап в художественных исканиях А. Блока Текст. // Взаимодействие метода, стиля и жанра в советской литературе: сборник научных трудов. — Свердловск: Изд-во Свердл. гос. пед. ин-та, 1988. С. 32-40.

11. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика Текст. / Р. Барт. -М.: Прогресс, Универс, 1994. 452 с.

12. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики Текст. / М.М. Бахтин. -М.: Художественная литература, 1975. 504 с.

13. Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского Текст. / М.М. Бахтин.

14. М.: Художественная литература, 1972. 386 с.

15. Бахтин, М.М. Эпос и роман Текст. / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000.-304 с.

16. Бекетова, М.А. В цепях тягостной свободы. Текст. / М.А. Бекетова.- М.: Роман-газета, 2005. 64 с.

17. Бекметов, Р.Ф. Категория пути в художественном сознании A.A. Блока и проблема восточной литературной традиции Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 /Р.Ф. Бекметов. Казань, 2007.-27 с.

18. Белозеров, С.М. Организация внутреннего мира человека и общества. Теория и метод композиций Текст. / С.М. Белозеров. М.: Алетейя, 2002. -768 с.

19. Белый, А. О Блоке: Воспоминания. Статьи. Дневники. Речи Текст. / А. Белый; вступ. ст., сост., подгот. текста и коммент. A.B. Лаврова. — М.: Автограф, 1997. 607 с,

20. Белый, А. Символизм как миропонимание Текст. / А. Белый; сост., вступ. ст. и примеч. Л.А. Сугай. -М.: Республика, 1994. 528 с.

21. Белянин, В.П. Основы психолингвистической диагностики: Модели мира в литературе Текст. / В.Н. Белянин. М.: Тривола, 2000. - 242 с.

22. Бенуас, Л. Знаки, символы и мифы Текст. / Л. Бенуас; пер. с фр. А. Калантарова. -М: Дстрель: ACT, 2004. 160 с.

23. Берберова, Н. Александр Блок и его время: Биография Текст. / Н. Берберова; пер. с фр. А. Курт, А. Райской. М.: Независимая Газета, 1999— 142 с.

24. Бергер, Л.Г. Пространственный образ мира (парадигма познания) в структуре художественного стиля Текст. / Л.Г. Бергер // Вопросы философии. 1994.-№ 4.-С.114-128.

25. Березнева, А.Н. Русская романтическая поэма: (Лермонтов, Некрасов, Блок): к проблеме эволюции жанра Текст. / А.Н. Березнева. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1976. - 96 с.

26. Блок и современность Текст. / сост. Ст. Лесневский. — М.: Современник, 1981. 365 с.

27. Бройтман, С.Н. Русская лирика XIX начала XX века в свете исторической поэтики. (Субъективно-образная структура) Текст. / С.Н. Бройтман. -М.: Изд-во РГГУ, 1997. - 306 с.

28. Бройтман, С.Н. Неканоническая поэма в свете исторической поэтики Текст. / С.Н. Бройтман // Поэтика русской литературы: к 70-летию проф. Юрия Владимировича Манна: сб. ст. М.: Изд-во РГГУ, 2002. - 366 с. - 29-38.

29. В мире Блока: сборник статей Текст. / сост. Ал. Михайлов, Ст. Лесневский. — М.: Советский писатель, 1981. 537 с.

30. Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины Текст. / под ред. Л.В. Чернец. М.: Высшая школа, Академия, 1999. - 556 с.

31. Венгров Н. Путь Александра Блока Текст. / Н. Венгров. М.: Изд-во Академии наук, 1963. -418 с.

32. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика Текст. / А.Н. Веселовский. -М.: Изд-во ЖИ, 1989. 648 с.

33. Ветловская, В.Е. Организация мотивов в эпическом произведении / В.Е.Ветловская // Искусство и история: Актуальные проблемы теории и истории культуры: сборник статей / под ред. Ю.К. Руденко. СПб: С.-Петерб. ун-т, 2002. - 112 с. - С. 29-45.

34. Виноградов, В.В. Поэтика русской литературы. Избранные труды Текст. / В.В. Виноградов. М.: Наука, 1976. - 602 с.

35. Вишницкая, Ю.В. Мифологемы Александра Блока в русском этнокультурном пространстве Электронный ресурс.: дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 / Ю.В. Вишницкая. Киев, 2003. - 25 с. - Режим доступа: http://j greenlamp.narod.ru/bloksod.htm. - Загл. с экрана.

36. Воеводина, Л.Н. Мифология и культура Текст. / Л.Н. Воеводина. -М.: Ин-т общегуманит. исслед., 2002. 384 с.

37. Гаспаров, М.Л. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики Текст. / М.Л. Гаспаров. СПб.: Азбука, 2001 - 480 с.

38. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира Текст. / Г.Д. Гачев. М.: Прогресс Культура, 1995. - 479 с.

39. Гегель, Г.В.Ф. Философия духа Текст. / Г.В.Ф. Гегель // Г.В.Ф. Гегель Сочинения: в 14 т. -М.: Изд-во СОЦЭКГИЗ, 1956. -Т.З. -372 с.

40. Гинзбург, Л. Я. О лирике Текст. / Л.Я. Гинзбург. Л: Советский писатель. Ленингр. отд-ние, 1974. — 347 с.

41. Глинин, Г.Г. Автор и герой в лиро-эпической поэзии Александра Блока Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / Г.Г. Глинин. -Волгоград, 2000.-39 с.

42. Глинин, Г.Г. Автор и герой в поэмах А. Блока Текст. / Г.Г. Глинин. — Астрахань: Изд-во Астраханского ун-та, 2008. 274 с.

43. Горелов,-,А. Н. Гроза над соловьиным садом: А. Блок Текст. / А.Н. Горелов. JL: Советский писатель. Ленингр. отд-ние, 1973. — 607 с.

44. Громов, П.П. А. Блок, его предшественники и современники Текст.: монография / П.П. Громов. Л.: Советский писатель. Ленингр. отд-ние, 1986. -600 с.

45. Гудкова, Е.Ф. Теоретические аспекты анализа пространственно-временных (хронотопа) ориентаций художественной литературы Электрон, ресурс. / Е.Ф. Гудкова. Режим доступа: http://guuu7.narod.ru/Hronotop.htm. -Загл. с экрана.

46. Гуковский, Г.А. К вопросу о творческом методе Блока Текст. / Г.А. Гуковский // Литературное наследство: A.A. Блок. Новые материалы и исследования. М., 1980. - Т. 92. - Кн. 1. - 275 с. - С.63-84.

47. Гуляницкая, А.К. Художественное мышление в контексте картины мира Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01/ А.К. Гуляницкая. -М., 1999.-20 с.

48. Гуревич, А .Я. Категории средневековой культуры Текст. / А.Я. Гуревич. М.: Искусство, 1984. - 350 с.

49. Дарвин, М.Н. К вопросу о жанровой природе лирического цикла Текст. / М.Н. Дарвин // Проблемы литературных жанров. — Томск, 1983 -С.228-230.

50. Дарвин, М.Н. К проблеме цикла в типологическом изучении лирики Текст. / М.Н. Дарвин // Типологический анализ литературного произведения. -Кемерово, 1982. С.30-34.

51. Дементьев, В.В. «О, Русь моя.» Текст. / В.В. Дементьев // Блок и современность / сост. Ст. Лесневский. М.: Современник, 1981. — 365 с. - С. 82-118.

52. Добин, Е.С. Сюжет и действительность Текст. / Е.С. Добин. Л.: Советский писатель. Ленинград, отд-ние, 1976. -496 с.

53. Долгополов, Л.К. Александр Блок: личность и творчество Текст. / Л.К. Долгополов. Л.: Наука, 1980.-225 с.

54. Долгополов, Л.К. На рубеже веков: о русской литературе конца XIX -начала XX века Текст. / Л.К. Долгополов. Л.: Советский писатель. Ленингр. отд-ние, 1985.-352 с.

55. Долгополов, Л.К. Поэмы Блока и русская поэма конца XIX начала XX веков Текст. / Л.К. Долгополов. -М.; Л.: Наука, 1964. - 326с.

56. Дьякова, Е.А. А. Блок и литературно-эстетическая мысль первых послеоктябрьских"лет'Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / Е.А. Дьякова. -М., 1991- 17 с.

57. Дякина, A.A. И. Бунин и А. Блок. Соотношение творческих индивидуальностей поэтов Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / A.A. Дякина. М., 1992.- 18 с.

58. Егоров, Б.Ф. Категория времени в русской поэзии XIX века Текст. / Б.Ф. Егоров // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве: сб. ст. / отв. ред. Б.Ф. Егоров. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1974. - 299 с. - С. 160-172.

59. Ермилова, Е. В. К природе символа в поэзии Блока Текст. / Е.В.Ермилова //-'Блок и современность / сост. Ст. Лесневский. — М.: Современник, 1981. 365 с. - С.241-264.

60. Жигач, Л.В. А. Блок и русская культура. Преемственность в становлении национально-поэтического сознания: Пушкин Достоевский — Л.Толстой Текст. / Л.В. Жигач. - Тверь: Твер.книж.изд-во, 1993. - 167 с.

61. Жирмунский, В.М. Поэтика русской поэзии Текст. / В.М. Жирмунский. СПб.: Азбука-классика, 2001. - 496 с.

62. Иванов, В.В. Славянские языковые моделирующие системы Текст. / В.В.Иванов, В.Н.Топоров. М.: Наука, 1965. - 246 с.

63. Иванов, В.В. Монтаж как принцип построения в культуре первой половины XX века Текст. / В.В. Иванов // Монтаж: Литература. Искусство. Театр. Кино: сборник статей. М.: Наука, 1988. - 238 с. - С.119-149.

64. Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе Текст.: межвуз. сб. науч. трудов / ред. З.А.Кунашева. Кемерово, 1992. -166 с.

65. Карпова, Г.И. Образ-символ и его жанрообразующая функция в лирической драме А. Блока «Незнакомка» Текст. / Г.И. Карпова // Проблемы литературных жанров: сб.ст. Томск, 1983. - С. 189-190.

66. Клинг, O.A. Александр Блок: структура «романа в стихах». Поэма «Двенадцать» Текст. / O.A. Клинг. М.: Изд-во МГУ, 2000. - 112 с.

67. Коган, М.С. Пространство и время в искусстве как проблема эстетической науки Текст. / М.С. Коган // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве: сб. ст. / отв. ред. Б.Ф.Егоров. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1974.- 299 с. - С. 26-39.

68. Колобаева, Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX XX веков Текст. / Л.А. Колобаева. - М.: Изд-во ИГУ, 1990. - 336 с.

69. Коптелова, Н.Г. Проблемы театральности в поэзии А. Блока Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / Н.Г. Коптелова. Горький, 1987. -19 с.

70. Коптелова, Н.Г. Тема «маски» в поэзии А.Блока Текст. / Н.Г. Коптелова // Творчество писателя и литературный процесс: жанровостилевые проблемы Текст.: межвуз. сборник научных трудов / ред. О. Воронина. Иваново, 1987. - С.124-135.

71. Корниенко, Н.В. Философские аспекты изучения общественно-литературного процесса XX века Текст. / Н.В. Корниенко. Новосибирск: Новосиб. книж. изд-во, 1989. - 237 с.

72. Корман, Б.О. Опыт описания литературных родов в терминах теории автора (субъективный уровень) Текст. / Б.О. Корман // Проблема автора в художественной литературе-Ижевск, 1974.- Вып.1. С.219-220.

73. Корман, Б.О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов Текст. / Б.О. Корман // Проблемы истории критики и истории реализма: межвуз. сборник статей-Куйбышев: Изд-во КГУ, 1981. С. 41-53.

74. Костюк, E.H. Поэтика портрета «разочарованного» героя в русской литературе первой половины XIX века Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / E.H. Костюк. Киев, 1994. - 18 с.

75. Краснова, JI.B. Поэтика Александра Блока Текст. / Л.В. Краснова / науч. ред. М. Гольберг. Львов: Изд-во Львовского ун-та, 1973. - 232с.

76. Крохина, Н.П. Мифопоэтизм А. Блока в контексте символистского мифомышления Текст. / Н.П. Крохина // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. -1990. Т. 49.-№6.-С. 515-527.

77. Крук, И.Т. «Сокрытый двигатель его.»: Проблемы эволюции творчества А.Блока Текст. / И.Т. Крук; под ред. Н.Е. Крутиковой. Киев, 1980.-216 с.

78. Крук, И.Т. Поэзия Александра Блока Текст. / И.Т.Крук. М.: Просвещение, 1970. - 263 с.

79. Кузнецов, Б. Г. Развитие физических идей от Галилея до Эйнштейна в свете современной науки Текст. / Б.Г. Кузнецов М.: Наука, 1966. — 512 с.

80. Кузьмин, Б.А. О Голдсмите, о Байроне, о Блоке.: статьи о литературе Текст. / Б.А. Кузьмин; сост. Н. Галь, Э. Кузьмина. М.: Художественная литература, 1977. - 377 с.

81. Леви-Строс, К. Структурная антропология Текст. / С. Леви-Строс; пер. с фр. Вяч.Вс. Иванова. -М.: Академический проект, 2008. 560 с.

82. Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и славянство Текст. / К.Н. Леонтьев. -М.: Око, ЭКСМО, 2007. 896 с.

83. Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы Текст. / Д.С. Лихачев.- Л.: Наука, 1967. 372 с.

84. Лосев, А.Ф. Диалектика мифа Текст. / А.Ф. Лосев // Лосев, А.Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. - 721с. - С. 395 - 600.

85. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст — семиосфера - история Текст. / Ю.М. Лотман. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 с.

86. Лотман, Ю.М. История и типология русской культуры Текст. / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство-СПБ, 2002. - 768 с.

87. Лотман, Ю.М. К проблеме пространственной семиотики Текст. / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: Искусство, 1998. - С. 112153.

88. Лотман, Ю.М. Семиосфера Текст. / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство, 2001.-704 с.

89. Лотман, Ю.М. Выход из лабиринта Текст. / Ю.М. Лотман // У. Эко Заметки на полях «Имени Розы». М.Книжная палата, 1989. - С.650-669.

90. Маковский, М.М. Язык Миф - Культура. Символы жизни и жизнь символов Текст. / М.М. Маковский. - М.: Русские словари, 1996. - 330 с.

91. Макогоненко, Г.П. Избранные работы: о Пушкине, его предшественниках . и наследниках Текст. / Г.Р. Макогоненко. — Л.: Художественная литература, 1987. 640 с.

92. Максимов, Д.Е. Поэзия и проза Александра Блока Текст. / Д.Е. Максимов. Л.: Советский писатель. Ленинград, отд-ние, 1981. — 552 с.

93. Максимов, Д.Е. О спиралеобразных формах развития литературы: к вопросу об эволюции А. Блока Текст. / Д.Е. Максимов // Культурное наследие Древней Руси: истоки, становление, традиции. М.: Наука, 1976. - 398 с. - С. 111-114.

94. Манн, Ю.В. Поэтика русского романтизма Текст. / Ю.В. Манн. Л.: Наука, 1976.-375 с.

95. ЮО.Машбиц-Веров, И.М. Русский символизм и путь Александра Блока Текст. / И.М. Машбиц-Веров. Куйбышев: Куйбышевское книжное изд-во, 1969.-350 с.

96. Медриш, Д.Н. Структура художественного времени в фольклоре и литературе Текст. / Д.Н. Медриш // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве: сб. ст. / отв. ред. Б.Ф.Егоров. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1974 — 299 с. — С.121-142.

97. Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа Текст. / Е.М. Мелетинский. М.: Изд-во Восточная литература РАН, 2000. - 407 с.

98. Метафизика Петербурга Текст. / отв. ред. Л. Морева. СПб.: Эйдос, 1993.-315 с.

99. Минералов, Ю.И. Теория художественной словесности (поэтика и индивидуальность) Текст. / Ю.И. Минералов. -М.: ВЛАДОС, 1999. 360 с.

100. Минералова, И.Г. Русская литература серебряного века. Поэтика символизма Текст.: учебное пособие / И.Г. Минералова. М: Флинта: Наука, 2003.-272 с.

101. Минц, З.Г. Александр Блок и русская реалистическая литература XIX века Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / З.Г. Минц. Тарту, 1972.-45 с.

102. Минц, З.Г. Александр Блок и русские писатели Текст. / З.Г. Минц. -СПб: Искусство СПб, 2000. - 784 с.

103. Минц, З.Г. Поэтика Александра Блока Текст. / З.Г. Минц. СПб.: Искусство - СПб, Ï999. - 728 с.

104. Ш.Минц, З.Г. Символ у А.Блока Текст. / З.Г. Минц // В мире Блока: сборник статей / сост. Ал. Михайлов, Ст. Лесневский. М.: Советский писатель, 1981. - 537 с. - С. 172-208.

105. Образное слово А.Блока Текст.: сб. ст. / Отв. ред. А.Н.Кожин. М.: Наука, 1980.-214 с.

106. ПЗ.Ольсен, Г. О циклической и линейной концепциях времени в трактовке античной и раннесредневековой истории Текст. / Г. Ольсен // Цивилизации. Вып.2. - М.: Наука. - 1993. - 237с. - С. 196-207.

107. Орлов,'В.Н. Александр Блок: очерк творчества Текст. / В.Н. Орлов. — М.: Художественная литература, 1956. — 261 с.

108. Орлов, В.Н. Жизнь, страсть, долг. Уроки Блока Текст. / В.Н. Орлов // В мире Блока: сборник статей / сост. Ал. Михайлов, Ст. Лесневский. М.: Советский писатель, 1981. - 537 с. - С. 6-53.

109. Пайман, А. История русского символизма Текст. / А. Пайман; пер. с англ. В.В. Исаакович. М.: Республика, 2000. - 415 с.

110. Плющикова, Н.В. Раздел «Страшный мир» (1909-1916) в поэтической системе А. Блока Текст. / Н.В. Плющикова // Филологические науки.- 1988.-№Т (163).-С. 14-19.

111. Поборчая, И.П. Роман в стихах «Возмездие» в художественной системе А.Блока Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / И.П. Поборчая. Киев, 1985. - 16 с.

112. Поборчая, И.П. Поэма «Возмездие» в системе жанровых поисков

113. A. Блока Текст. / И.П. Поборчая // Проблемы литературных жанров: сборник статей. Томск, 1983. -С.194-196.

114. Подопригора, М.Г. Картина мира как объект литературоведческого исследования Текст. / М.Г. Подопригора // Мир язык - человек: материалы международной научно-практической конференции. - Владимир: Изд-во ВГПУ, 2008.-С. 135-143.

115. Подопригора, М.Г. Художественно-философская модель мира в творчестве А. Блока Текст. / М.Г. Подопригора // Русская литература 1990-х годов: писатель в поисках идентичности: сборник научных статей. Вып. 1. -Пермь, 2006.-С. 112-116.

116. Поспелов, Г.Н. Проблемы исторического развития литературы Текст. / Г.Н. Поспелов. М.: Просвещение, 1972. - 272 с.

117. Потебня, A.A. Слово и миф Текст. / A.A. Потебня. М.: Правда, 1989.-624 с.

118. Похлебкин, В.В. Международная символика и эмблематика Текст. /

119. B.В. Похлебкин. -М., 1989. 536 с.

120. Поцепня, Д.М. Образ мира в слове писателя Текст. / Д.М. Поцепня. СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та, 1997. - 264 с.

121. Примочкина, H.H. Эстетические воззрения А.Блока и вопросы развития культуры (1917-1921) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 /H.H. Примочкина -М., 1978. 16 с.

122. Приходько, И.С. Александр Блок и русский символизм: мифопоэтический аспект Текст.: автореф. дис. . докт. филол. наук 10.01.01 / И.С. Приходько. Владимир, 1999. - 80 с

123. Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной сказки Текст. / В .Я. Пропп. М.: Лабиринт, 2005. - 332 с.

124. Разлогов, К.Э. Монтажный и антимонтажный принципы в искусстве экрана Текст. / К.Э. Разлогов // Монтаж: литература, искусство, театр, кино: сборник статей. М.: Наука, 1988-С. 23-32.

125. Ременик* Г.А. Поэмы Александра Блока Текст. / Г.А. Ременик. М.: Советский писатель, 1959 - 180 с.

126. Рождественская, М.В. Святая Земля и Иерусалим как воплощение рая Текст. / М.В. Рождественская // Антропология религиозности. (Альманах «Канун») / под общей ред. Д. С. Лихачева. Выл 4. - СПб, 1998. - С. 121-146.

127. Рубинштейн, С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир Текст. / С.Л. Рубинштейн. СПб.: Питер, 2003. - 512 с.

128. Русский романтизм Текст.: учебное пособие / под ред. проф. H.A. Гуляева. М: Высшая школа, 1974. - 360 с.

129. Рымарь, Н.Т. Хронотоп и диалог Текст. / Н.Т. Рымарь // Хронотоп: межвузовский научно-тематический сборник. Махачкала: Изд-во ДГУ, 1990.

130. Савченко, Т.К. Поэтический цикл А. Блока «Страшный мир» и поэма С. Есенина «Черный человек» Текст. / Т.К. Савченко // Есенин академический. Актуальные проблемы научного издания. Есенинский сборник. М., 1995. -178 с.-С. 34-39.

131. Сергеев, О.В. Поэтика сновидений в прозе русских символистов. Валерий Брюсов и Федор Сологуб Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / О.В. Сергеев. -М., 2002.-48 с.

132. Силантьев, И.В. Мотивный анализ Текст.: учебное пособие / И.В.Силантьев, В.И. Тюпа, Ю.В.Шатин; под ред. И.В. Силантьева. -Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 2004. 240 с.

133. Синицкая, A.B. К проблеме пространственности в литературе Текст. / A.B.Синицкая // Вестн. социол. история. Литературоведение. Унив. жизнь.-Самара, 2004.-N 1.-С. 123-143.

134. Скатов, H.H. Россия у Александра Блока и поэтическая традиция Некрасова Текст. / H.H. Скатов // В мире Блока: сборник статей / сост. Ал.Михайлов, Ст. Лесневский. М.: Советский писатель, 1981. - 537 с. - С. 85114.

135. Соколова, H.K. Слово в русской лирике начала XX века: (из опыта контекстологического анализа) Текст. / Н.К. Соколова. Воронеж, Изд-во Воронежского ун-та, 1980 - 159 с.

136. Соловьев, Б.И. Поэт и его подвиг: творческий путь Александра Блока Текст. / Б.И. Соловьев. — М.: Советский писатель, 1980. 816 с.

137. Соловьёв, B.C. Смысл любви / В.С.Соловьев; сост., вступ. ст., коммент. Н.И. Цимбаева. М.: Современник, 1991. - 524 с.

138. Солоухин, В.А. Большое Шахматово Текст. / В.А. Солоухин // Блок и современность / сост. Ст.Лесневский. М.: Современник, 1981. - 365 с. -С.142-180.

139. Спивак, P.C. Русская философская лирика, 1910-е года: И. Бунин, А. Блок, В. Маяковский Текст.: учебное пособие / P.C. Спивак. М.: Флинта: Наука, 2005. - 407 с.

140. Строганова, E.H. «Чужое слово» в творческом процессе: (диалог с современниками и предшественниками) Текст.: автореф. дис. д-ра филол. наук. 10.01.01 / E.H. Строганова. Тверь, 1996. - 32 с.

141. Субботина, М.В. Символические образы в лирике М.Ю. Лермонтова и A.A. Блока (сопоставительный анализ) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / М.В. Субботина. -Воронеж, 1989. 19 с.

142. Суздалев, П.К. Врубель и Лермонтов Текст. / П.К. Суздалев. М.: Изобразительное искусство, 1991. - 240 с.

143. Тагер, Е.Б. Мотивы «Возмездия» и «Страшного мира» в лирике Блока Текст. / Е.Б. Тагер // Литературное наследство: Блок A.A. Новые материалы и исследования. М.: Наука, 1980. -Т. 92. - Кн.1. - 566 с. - С.85-98.

144. Тарановский, К. О поэзии и поэтике Текст. / К. Тарановский; сост. М.Л.Гаспаров. М.: Языки русской культуры, 2000 - 432 с.

145. Тимофеев, Л.И. Об особенностях творческого пути A.A. Блока (1908 1916) Текст. / Л.И. Тимофеев, В.Б. Черкасский // Филологические науки. -1983.-№ 1(133).-С. 11-19.

146. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика Текст. / Б.В. Томашевский. -М.: Аспект Пресс, 2002. 334 с.

147. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: исследования в области мифопоэтического Текст. / В.Н. Топоров. М.: Прогресс - Культура, 1995624 с.

148. Топоров, В.Н. Петербургский текст русской литературы: избранные труды Текст. / В.Н. Топоров. СПб.: Искусство-СПБ, 2003. - 616 с.

149. Топорова, Т.В. О типах познания в древнегерманской мифологической модели мира Текст. / Т.В. Топорова // Вопросы языкознания.- М.: Наука, 2000. № 2. - с. 35-47.

150. Тороп, П.Х. Хронотоп Электрон, ресурс. / П.Х. Тороп // Словарь терминологии тартуско-московской семиотической школы / сост. Я. Левченко; под рук. И.А. Чернова. Режим доступа: http://diction.chat.ru/xronotop.html. -Загл. с экрана.

151. Турков, A.M. Александр Блок Текст. / A.M. Турков. М.: Советская Россия, 1976. - 136 с.

152. Тынянов, Ю.Н. История литературы. Критика Текст. / Ю.Н. Тынянов. СПб.: Азбука-классика, 2001. - 512 с.

153. Тюпа, В.И. Аналитика художественного (введение в литературоведческий анализ) Текст. / В.И. Тюпа. -М.: Лабиринт, РГГУ, 2001.- 192 с.

154. Успенский, Б.А. Поэтика композиции Текст. / Б.А. Успенский. -СПб.: Азбука, 2000. 352 с.

155. Ухтомский, A.A. Доминанта как фактор поведения Текст. / A.A. Ухтомский // Ухтомский A.A. Избранные труды. Л.: Наука, 1978 - 245 с. -С. 61-104.

156. Ухтомский, A.A. Письма Текст. / A.A. Ухтомский // Пути в незнаемое. Сборник 10. -М.: Советский писатель, 1973. 532 с. - С.371-435.

157. Ухтомский, A.A. Запись на полях поэмы А. Блока «Возмездие» Текст. / A.A. Ухтомский // Природа. 1975. - № 9. - С. 34-37.

158. Фатющенко, В.И. «Произведение», «цикл», «книга», «картина мира» у Сергея Есенина Текст. / В.И. Фатющенко // Вестник Московского ун-та. Сер.9. Филология 1985. -№ 5. - С. 12-23.

159. Федоров, Ф.П. Романтический художественный мир: пространство и время Текст. / Ф.П. Федоров. Рига: Зинатне, 1988. - 456 с.

160. Флоренский, П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях Текст. / П.А. Флоренский. — М.: Прогресс, 1993. 324 с.

161. Фридлендер, Г.М. «Шестое чувство»: из истории литературно-общественных настроений 1910-х годов Текст. / Г.М. Фридлендер // Русская литература. 1992. - № 2. - С.28-41.

162. Фромм, Э. Анатомия человеческой деструктивности Текст. / Э. Фромм. М.: ACT Хранитель, 2007. - 624 с.

163. Фрэнк, Дж. Пространственная форма в современной литературе Текст. / Дж. Фрэнк // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX веков. -М.:Изд-во МГУ, 1987.- 512 с.-С. 194-213.

164. Хализев, В.Е. Теория литературы Текст.: учебник для вузов / В.Е.Хализев. -М.: Высшая школа, 1999.- 398 с.

165. Ханзен-Лёве, А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм. Космическая символика Текст. / А. Ханзен-Лёве; пер. с нем. М. Ю. Некрасова. СПб.: Академич. проект, 2003. - 816 с.

166. Цветущая сложность: Разнообразие картин мира и художественных предпочтений субкультур и этносов Текст. / науч. ред. К.Б.Соколов. СПб.: Алетейя, 2004. - 544 е.

167. Цыбин, В. Мир вокруг человеческого сердца Текст. / В. Цыбин // Блок и современность / сост. Ст.Лесневский. — М.: Современник, 1981. 365 с. -С. 181-187.

168. Черепанова, O.A. Путь и дорога в русской ментальности и в древних текстах Электрон, ресурс. / O.A. Черепанова // Мастер и народная художественная традиция русского Севера: доклады III научной конференции

169. Рябининские чтения 99»: сборник научных докладов. Петрозаводск, 2000.- Режим доступа: URL: http://kizhi.karelia.ru/specialist/pub/librai-y/riabininl999/01 29.htm Загл. с экрана.

170. Чернец, JI.B. Литературные жанры: (Проблемы типологии и поэтики) Текст. / Л.В. Чернец. М.: Изд-во МГУ, 1982. - 192 с.

171. Чумаков, Ю.Н. «Евгений Онегин» А.С.Пушкина и русский стихотворный роман XIX начала XX веков: вопросы исторической поэтики жанра Текст.: автореф. дис. . докт. филол. наук 10.01.01 / Ю.Н. Чумаков. -М., 1988.-36с.

172. Чумаков, Ю.Н. Стихотворная поэтика Пушкина Текст. / Ю.Н.Чумаков. СПб.: Государственный Пушкинский театральный центр в Санкт-Петербурге, 1999.-432 с.

173. Шапошников, A.A. Естественно-природное и социальное в пространственной картине мира раннего творчества М. Горького Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / А.А.Шапошников. Воронеж, 2008.- 19 с.

174. Шкуркина, ТО.А. Функционально-семантический анализ свето- и цветообозначений (на материале произведений А. Блока) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук 10.01.01 / Ю.А. Шкуркина. Тверь, 1998.- 21 с.

175. Шмелев, А.Д. Русская языковая модель мира Текст. / А.Д. Шмелев.- М.: Языки славянской культуры, 2002. 224 с.

176. Шоломова, С.Б. Эскизы к портрету отца А.Блока: Ст. 2. Текст. / С.Б. Шоломова // Блоковский сборник. УП: Ученые записки Тартус. гос. ун-та.- Вып. 735. Тарту, 1986. - 162 с. - С.82-90.

177. Щукин, В.Г. О филологическом образе мира (философские заметки) Текст. / В.Г. Щукин //'Вопросы философии. 2004. № 10. - С. 48-53.

178. Эпштейн, М.Н. «Природа, мир, тайник вселенной»: Система пейзажных образов в русской поэзии Текст. / М.Н. Эпштейн. М.: Высшая школа, 1990. - 303 с.

179. Эсалнек, Э.Я. Внутрижанровая типология и пути ее изучения Текст. / Э.Я. Эсалнек. -М.: Изд-во МГУ, 1985.- 184 с.

180. Маковский, М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: образ мира и миры образов Текст. / М.М. Маковский. -М.: Владос, 1996. 416 с.

181. Мирончиков, JI.T. Словарь славянской мифологии: происхождение славянской мифологии и этноса Текст. / J1.T. Мирончиков. Мн.: Харвест, 2004. - 304 с.

182. Мифы народов мира. Энциклопедия Текст.: В 2-х т. / Гл. ред. С.А. Токарев. М.: НИ «Большая Российская энциклопедия», 2000. — Т. 1. А-К. — 672 с. - Т. 2. К -Я. - 720 с.

183. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений Текст. / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова; РАН. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. — 4-е. изд., дополненное. — М.: Азбуковник, 1999. 944 с.

184. Полная популярная иллюстрированная библейская энциклопедия Текст. / Ред. О.Э. Колесников. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Фирма «Издательство ACT», 2000. - 720 с.

185. Полная энциклопедия символов Текст. / сост. В.М. Рошаль. М.: Изд-во «Эксмо», СПб.: Сова, 2003. - 528 с.

186. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века Текст. / В.П. Руднев. М.: Аграф, 1999.-384 с.

187. Словарь литературоведческих терминов Текст. / под ред. Л.И. Тимофеева, С.'В. Тураева. -М.: Просвещение, 1974. 509 с.

188. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка Текст.: в 4 т. / М. Фасмер; пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. М.: Прогресс, 1986.

189. Философский энциклопедический словарь Текст. / редкол. С.С. Аверенцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичев. М.: Совет. Энциклопед., 1989.-815 с.

190. I. Источники художественных текстов

191. Библия: Книги священного писания Ветхого и Нового завета Текст. — Чикаго: Христианское издательство ФРГ, 1990. 1224 с.

192. Блок, A.A. Собрание сочинений: в 6 т. Текст. / A.A. Блок. Т. 1.-512 с. - Т. 2. - 472 с. - Т. 3. - 440 с. - Т. 4. - 462 с. - Т. 6. Т. 5. - 406 с. - 422 с. - Л.: Художественная литература, 1980-1983.

193. Пушкин, A.C. Стихотворения. Поэмы Текст. / A.C. Пушкин. М.: Правда, 1984. - 496 с.180