автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественный мир В. Пелевина: пространственно-временной аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественный мир В. Пелевина: пространственно-временной аспект"

Мельникова Арина Юрьевна

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР В. ПЕЛЕВИНА: ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОЙ АСПЕКТ

Специальность 10.01.01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 9 ЯНВ 2012

Иваново - 2011

005008282

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

доцент

Тюленева Елена Михайловна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Страшнов Сергей Леонидович

кандидат филологических наук Зимнякова Валентина Владимировна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова»

Защита состоится 10 февраля 2012 года в 15-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.062.04 при ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет» по адресу: 153025, г. Иваново, ул. Ермака, 37, ауд. 403.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

Автореферат разослан «_»_201_ г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук Е.М. Тюленева

Общая характеристика работы

Понятия пространства и времени - фундаментальные понятия культуры, которые исторически изменяются и развиваются. Возможность в художественном творчестве таких явлений, как «отключение» времени, «дематериализация» пространства, бессмертие, переселение душ, чудеса всевозможных метаморфоз объясняется исключительной природой «художественной реальности» произведения, которая существует по иным законам, нежели пространственно-временной континуум (согласно которому время как четвёртое измерение присутствует всегда в форме «здесь и теперь»)1.

Следует отметить, что в настоящее время в отечественном и зарубежном литературоведении представлено в основном два взгляда на связь и роль пространства и времени в художественном произведении. Согласно первому подходу, пространственные и временные отношения, «художественно освоенные в литературе», находятся в существенной взаимосвязи, направлены на выражение определённого (культурного, художественного) смысла и именуются, по определению М.М. Бахтина, хронотопом. В литературе, по мысли М.М. Бахтина, ведущим началом в хронотопе является время.

Параллельно данной точке зрения в литературоведении сложилось иное мнение, согласно которому наиболее важной категорией при создании художественного текста признаётся не время, а пространство. Особенное внимание проблеме художественного пространства и пространственных отношений уделяют в своих работах Ю.М. Лотман, Д.Н. Фрэнк, Ж. Женетт, У. Слокомб и др. Так, Ю.М. Лотман подчёркивает смыслообразующую и идейную функцию пространства в тексте, утверждая, что «художественное пространство представляет собой модель мира данного автора, выраженную на языке его пространственных представлений»2. Однако и М.М. Бахтин, и Ю.М. Лотман одинаково подчёркивают обусловленность этических моделей и характеристик литературных персонажей соответствующим типом художественного пространства (врагшт),

' См.: Каган М.С. О философском уровне анализа отношения искусства к пространству и времени // Пространство и время в искусстве. Межвузовский сборник научных трудов. Ленинград, 1988. С. 23, 27.

2 Лотман Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя // В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь: Кн. для учителя. М: Просвещение, 1998. С. 253.

\

\

выступающим «как своеобразная двуплановая локально-этическая метафора».

В диссертационном исследовании нам более близка вторая точка зрения, утверждающая опространстливание времени в произведении и принцип ахронии, актуализирующий понятие нулевого хронотопа, в котором одновременно и изъято чёткое различение времени и пространства (как это было в хронотопе М.М. Бахтина, или хронотопе 1-ой степени), и сохранены их свойства, как неотъемлемые друг от друга, что даёт единство бытия. Таким образом, хронотоп нулевой степени предполагает разнообразные пространственно-временные отношения: возможность рассмотрения пространства и времени как в их разрыве (исчезновение или пространства, или времени, так и в единстве. Отсюда свойства нулевого хронотопа: нелинейность, обратимость, повторяемость пространства и времени и др.

Обратим внимание, что создание времени в пространстве, по мнению В.А. Подороги, осуществляется во многом перцептивно, с помощью ощущений, поэтому огромную роль при исследовании пространства и времени приобретает субъект, для которого в постмодернистском произведении характерны постоянные переходы за границы и возврат к ним. В связи с возвратным движением героя значимость приобретают локализованные, узкие пространства, из которых нет выхода (например, пространство без стен и дверей), а также пограничные (туннель, коридор и др.)

С точки зрения пространственно-временного аспекта в исследовании современной литературы наибольший интерес, по мнению большинства критиков и литературоведов, представляет творчество В. Пелевина. Не случайно основное исследовательское внимание уделяется разнообразию и множественности реальностей, которые выстраиваются в его текстах. При рассмотрении построения пеле-винских «субъективных миров», как правило, отмечается раздвоенность бытия-сознания, которая вместе с тем оказывается и основой стабильности художественных конструкций писателя, из которых невозможно извлечь один единственный вариант. Например, А. Ге-нис утверждает, что вымысел у писателя «есть инструмент конструкции реальности»3, поэтому он «не ломает, а строит». Все изображаемые миры являются одновременно истинными и ложными («во всяком случае до тех пор, пока кто-нибудь в них верит»), Характер-

3 Генис А. Иван Петрович умер: Статьи и расследования. М.: Новое литературное обозрение, 1999. С. 83.

ным для творчества Пелевина становится выстраивание некой третьей точки зрения, в результате которого, по мнению А. Гениса, появляется художественный эффект, связанный с интерференцией, когда одна картина мира, накладываясь на другую, создаёт третью, отличную от первых двух.

Некоторые особенности творчества Пелевина рассматриваются в книге В. Курицына «Русский литературный постмодернизм», учебных пособиях И.С. Скропановой, H.J1 Лейдермана. и М.Н. Липовец-кого, М.А. Черняк, Г.Л. Нефагиной, в разделах монографий О. В. Богдановой, Е.М. Тюленевой и др. На сегодняшний момент существует ряд диссертаций, посвященных исследованию романа В. Пелевина «Generation "П"» (A.C. Гавенко, О.В. Жаринова), исследованию творчества Пелевина в рамках современного литературного процесса (И. Азеева, Т.Н. Маркова, Е.П. Воробьёва), в русле (нео)мифологической концепции мира (К.В. Шульга, A.B. Дмитриев, Н.Д. Зарубина) и концепции сновидения в творчестве писателя (H.A. Нагорная). Творчество Пелевина привлекает не только литературоведов, но и лингвистов, в частности исследованию лингвистической репрезентации художественной концептосферы Виктора Пелевина посвящена работа М.А. Орешко, где исследуется непосредственно пространство и время в мире писателя.

В связи с этим актуальность темы диссертационной работы определяется отчетливой эксплицированностью и вместе с тем недостаточной изученностью пространства и времени в творчестве В. Пелевина в литературоведческом аспекте. Исследование произведений с точки зрения специфики постмодернистского текста, отличающегося симулятивностью и конструктивностью, позволит выявить характерные черты пространства и времени, их свойства, чтобы впоследствии обозначить такие литературоведческие проблемы и вопросы, как: проблема сосуществования виртуальных миров внутри художественного текста; проблема виртуального героя; особенности постмодернистского текста, выстраивающегося по модели «виртуальная реальность».

Анализ степени изученности феномена пространства-времени в творчестве Пелевина и актуальность проблемы исследования позволили определить объект, предмет, цель и задачи диссертационной работы.

Объектом исследования стал художественный мир В.О. Пелевина.

Предметом диссертационной работы являются особенности создания и существования пространства и времени в произведениях писателя.

Цель диссертационной работы состоит в определении специфики художественного мира В. Пелевина с точки зрения пространственно-временной организации.

В соответствии с заданной целью потребовалось решение следующих задач:

1) рассмотрение характерных для постмодернистского текста особенностей симулятивного пространства и времени (свойства, признаки);

2) анализ способов взаимодействия пространств и времён и их введения в художественный текст;

3) исследование динамики авторских представлений о пространстве и времени, описание моделей и образов, участвующих в конструировании пространства и времени;

4) описание пространства и времени в тексте Пелевина с точки зрения художественной виртуальности.

Методологической основой работы является комплексный подход, сочетающий традиционные методы литературоведческого исследования (сравнительно-исторический, историко-генетический, типологический, герменевтический) и постмодернистские методы анализа текста (деконструктивный, интертекстуальный, текстовой). Теоретическую базу составляют работы в области художественного пространства и времени - М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Д.С. Лихачёва, Б.А. Успенского, В.Н. Торопова, П.А. Флоренского, Ж. Женетта, Д.Н. Фрэнка; исследования в области постмодернизма Ж. Бодрийяра, Ж. Делёза, Ж. Лакана, Ж.-Ф. Лиотара, М. Эпштейна, Н.Б. Маньковской, И.П. Ильина, Е.М. Тюленевой; работы исследователей литературного творчества Пелевина A.B. Дмитриевой, М.А. Орешко, A.C. Гавенко, Д.Н. Зарубиной и др.; труды по исследованию феномена виртуальности в психологии (Е.В. Субботского, O.E. Баксанского, H.A. Носова, С.С. Хоружева), в информационном аспекте (Д.В. Иванова, В.А. Емелина, Д. Репкина), в литературоведческом (В. Курицына, В.П. Руднева, К.В. Шульги).

В качестве материала диссертационного исследования избраны рассказы, повести, эссе, романы В. Пелевина, написанные в разные периоды ёго творчества (с 1989-го по 2011-й гг.).

Положения, выносимые на защиту:

1. Пространство и время в постмодернистском тексте Пелевина симулятивно и моделируется на основе условных и последовательно нейтрализуемых бинарных оппозиций: пространственных (например, открытое - закрытое) и временных (например, прошлое - будущее). Оно характеризуется обратимостью, мнимость, вторнчно-стью.

2. Два условно противопоставленных мира, как правило, представленные в произведениях Пелевина, взаимодействуют различными способами: напластование, совмещение, отражение, «встраивание» и т.д. На границе возникает промежуточное пространство-время, которое можно обозначить как нулевое (длительное настоящее время, пограничное пространство).

3. Функционирование пространства и времени в текстах Пелевина связывается с понятием художественной виртуальности как специфической модели построения/существования текста, при которой наблюдаются пространственно-временное, субъектно-объектное и другие виды смещений. В этой связи виртуализация и симуляция синонимичны и предполагают наличие пустых знаков, актуализирующих понятие пустоты как центрального для осмысления ситуации «текстопорождения». Так как симулякр является пустотной моделью, то и художественную виртуальность можно рассматривать как модель текста, не только полисемантичную, но и постоянно наполняющуюся различными смыслами.

4. Исходным условием возникновения художественной виртуальности является раздвоение мира, в результате чего становится возможным его последующее размножение. Миры существуют одновременно и взаимодействуют друг с другом при помощи симуляк-ров и повторяющихся образов, задействующих ассоциативные связи и создающих эффект «уже виденного» (déjà vu).

5. В свете идеи множественности миров Пелевин использует разнообразные модели времени и пространства, которые реализуются в конкретных пространственно-временных образах: круг, стрела, спираль, лабиринт; коридор, туннель, тупик, дыра, провал, люк и др.

6. «Герой», существующий в «отсутствующей реальности», для удобства анализа должен быть заменён более абстрактным, хотя и условным применительно к постмодернистскому тексту, понятием -«субъект». Субъект в текстах, подвергаясь виртуализации, претерпе-

вает пространственно-временные метаморфозы и соответствует выбранной автором «модели мира».

7. Субъект в произведениях Пелевина выполняет моделирующую функцию, координируя пространство и время в художественном тесте. В этой связи пространство и время характеризуются субъективностью (интерпретационностью) и маркируются вещно-предметными образами, цветом, звуком, запахом, жестом и т.д. как специфическими знаками возникновения / проявления виртуальной реальности. Подобное создание пространства и времени на основе перцепции делает текст непосредственно воздействующим на читателя, вводя последнего в сферу виртуального.

8. Применительно к произведениям Пелевина можно говорить не только о пространстве и времени в тексте, но и пространстве и времени текста, поскольку в свете художественной виртуальности сам процесс создания и существования текста становится предметом как читательского, так и исследовательского внимания.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринята попытка системного анализа пространства и времени в художественном творчестве В.Пелевина (с 1989-го по 2011-й гг.)' формирования и введения в текст пространственно-временных координат, способов и форм существования пространства и времени, их характерных свойств и признаков, а также специфики моделирования пространственно-временных, в том числе виртуальных, миров.

Теоретическая значимость исследования заключается в углублении представлений о пространстве и времени в художественном произведении постмодернистской направленности с точки зрения их места и роли в структуре текста и способов моделирования художественных миров, в развитии принципов анализа пространственно-временных форм и взаимодействий в аспекте художественной виртуальности.

Практическая значимость диссертации. Материалы исследования могут найти применение в практике довузовского образования, а также в рамках преподавания соответствующих вузовских курсов и спецкурсов по истории русской литературы и теории литературы XX - XXI вв., посвященных изучению пространства и времени в творчестве В. Пелевина и феномену художественной виртуальности в постмодернистской литературе.

Соответствие содержания диссертации паспорту специальности, по которой она рекомендуется к защите. Диссертация со-

ответствует специальности 10.01.01 - «Русская литература». Диссертационное исследование выполнено в соответствии со следующими пунктами паспорта специальности: п. 4 - история русской литературы XX -XXI веков; п. 6 - история русской литературной науки; деятельность отдельных выдающихся ученых-литературоведов, научных школ; п. 7 - биография и творческий путь писателя; п. 8 - творческая лаборатория писателя, индивидуально-психологические особенности личности и ее преломлений в художественном творчестве.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования были обсуждены на заседаниях кафедры теории литературы и русской литературы XX века Ивановского государственного университета. Многие аспекты работы нашли отражение в докладах на научных конференциях: в рамках фестиваля студентов, аспирантов и молодых учёных «Молодая наука в классическом университете» (Иваново, 2008, 2009, 2010); межвузовской конференции «Литература XX - XXI веков: автор, текст, интерпретация» (Иваново. 2008, 2009, 2010); XXXVIII Международной филологической конференции (Санкт-Петербург, 2009); II Всероссийской научно-практической конференции «Знаменские чтения: Филология в пространстве культуры» (Тобольск, 2009), IV Международной научно-практической конференции аспирантов и студентов «Язык. Культура. Коммуникация» (Челябинск, 2010). Основные положения диссертации отражены в пяти научных публикациях, общим объемом - 2,4 п.л.

Структура работы соответствует целям и задачам диссертационного исследования. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 193 наименования. Общий объём работы - 222 страницы.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы диссертационного исследования, его актуальность и научная новизна, дается история вопроса и раскрывается степень его разработанности (исследования пространства и времени в работах отечественных и зарубежных литературоведов и рассмотрение пространственно-временного аспекта прозы Пелевина в критике и литературоведении), определяются цели, задачи и методологическая основа, устанавливается теоретическая и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Пространственно-временная организация художественного мира В. Пелевина» выявляется симулятивная природа пространства и времени в прозе писателя как характерная для постмодернистских текстов; раскрываются особенности моделирования пространства и времени и введения пространственно-временных координат в текст; обозначаются виды и способы сосуществования миров. Также в первой главе определяется связь пространства и времени с феноменом художественной виртуальности.

В первом параграфе «Симуляция как основа моделирования художественной реальности в текстах В. Пелевина» рассматриваются характерные черты пространства и времени в современном тексте. Согласно постмодернистской точке зрения, действительность создаётся путём симуляции, предполагающей создание подобия структурности и упорядоченности мира на основе симулякров как условных моделей, отличающихся рядом свойств (взаимозамена, дублирование, трансформация и т.д.). На уровне художественного текста моделирование чаще всего выражается в своеобразном мнимом структурировании художественного мира и обнаруживается во всех произведениях писателя: представленная в виде структуры «действительность» удваивается, противопоставляясь, а затем тщательно составленная оппозиция представляется мнимой и распадается-расщепляется на множество пространств-времён.

В этой связи становится актуальным не только соотношение времени и пространства, но и разветвленная сеть симулятивных пространственно-временных оппозиций: внешнее / внутреннее, большое / малое, вогнутое / выпуклое, открытое / закрытое, статичное / динамичное, расширяющееся / сжимающееся, а также верх / низ, правый / левый и т.д. Например, большое пространство в ходе повествования переворачивается малым, а малое - большим. Аналогично длительное время сменяется кратким и наоборот. Поэтому незаметные переходы из одного мира в другой сопровождаются сменой их «рамок» и размеров объектов внутри каждого из пространств. Следует отметить, что в постмодернистском тексте Пелевина, предполагающем множественность равнозначных смыслов и выстраивание миров в зеркальном отражении, любое маркирование пространства и времени оказывается условным и иллюзорным.

В связи с моделированием художественного пространства-времени с помощью мнимых оппозиций, структур и моделей возникает проблема границы в художественном тексте. Поскольку по-

стмодернизм возвращается к античному пониманию границы, которая не столько разделяет, сколько соединяет миры, то границы фрагментов бытия рассматриваются одновременно и «собирающими», концентрирующими смысл вещи, и зыбкими, охватывающими всё более широкие (и налагающиеся друг на друга) сферы мира. Отсюда многообразная игра вещных смыслов, расширение границ бытия4.

Именно такое понимание объединяющей границы использует В. Пелевин, текст которого создаётся как игра и конструирование миров на стыке между иллюзией и реальностью, в результате чего пространственно-временные рамки размываются. Актуальным становится пространство медиативное, то есть посредническое, образующееся на границе пространственно-временной оппозиции, например, дверь или окно, объединяющие замкнутый мир комнаты с разомкнутым миром внешним; туннель, коридор и др. Это может быть, статично-динамичное, непрерывно-прерывистое пространство-время и др. При создании мнимых границ пространства и времени используется, например, образ тумана или дыма. Любой образ может стать знаком открыто-закрытого пространства, отсюда их разнообразие: решётка, сетка, паутина и др.

Возможность объединения на границе двух пространств или времён объясняет эффект одновременности и множественности миров. Поэтому симулятивность художественного времени выражается в нелинейности, отсутствии чёткой временной грани (между прошлым, настоящим и будущим) и в одновременном сосуществовании различных временных пластов. Связанное с идеей временной последовательности (направление которой может быть как прямым, так и обратным), время приобретает черты двойственности: «прошедшее» и «будущее» представляют собой переход из одного в другое, что заключает в себе связь времён, существующего с прошедшим. Будущее в художественном мире Пелевина, часто уже спрограммиро-вано в прошлом; единственным временем, противопоставленным прошлому и будущему становится длительное настоящее.

Следует отметить, что объединяющая граница связана с идеей «конца истории», иначе говоря, призрачного существования. Поэтому реальность представляется как некий возвратный процесс к

4 Степанов Ю.С. Пространства и миры - «новый», «воображаемый», «ментальный» и прочие» // Философия языка: в границах и вне границ. Т.2. Харьков, 1994. С. 15.

точке конца, как послежитие. Данная идея, по мнению Бодрийяра конкретизируется в понятии dead point - мёртвой точки (иначе можно назвать нулевой), в которой конец возвращается к началу, аннулируя его, и тогда отводится место событию без причин и без последствий - чистому событию. В мёртвой (нулевой) точке происходит нарушение причинно-следственной связи, которую Ж. Бодрийяр называет прецессией симулякров: следствия возникают раньше причин и потому объективная причина перестаёт существовать (именно поэтому виртуальная модель реального события влечёт за собой его реализацию в действительности)5. В прозе Пелевина определить истинную причину события, как и сам факт наличия события становится также затруднительно, так как причина и следствие меняются местами.

Пространственно-временная обратимость предполагает основное свойство пространства-времени в художественном мире писателя - зеркальность, отсюда часто используемый в прозе писателя образ зеркала. Свойством зеркальности наделяются образы, обладающие стеклянной, водной поверхностью. Иногда зеркалом становится сам субъект, принимающий ту или иную форму отражения что свидетельствует о субъектно-объектном сдвиге в пространстве и време-

Одним из конструктивных принципов у Пелевина становится принцип повтора. Выражается он как собственно повторяемостью элементов в исходном виде, так и умножением, дроблением, фрагментарностью компонентов, что очевидно диктуется симулятивной природам текста. Также произведения моделируются с помощью метафоры, реализующейся в стирании грани между внутренним миром субъекта (сознания, чувства, ощущения) и реальным пространством-временем: и то, и другое воспринимается как «место» По мнению Женетта, метафорическая инверсия онирична, так как симметричное перевёртывание встречаемых предметов или, по меньшей мере, их значений составляет сущность видений. Это объясняет взаимосвязь онирических мотивов и обилие метафор в творчестве В. Пелевина.

Во втором параграфе «Виды художественных миров и способы их существования в творчестве писателя» описываются основные виды и способы моделирования пространства и времени,

'См.: Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция //Философия эпохи постмодерна Сб. переводов и рефератов. Минск: Красико-принт, 1996.

среди которых можно назвать перекрещивание, совмещение, встраивание, выворачивание и др. Одним из самых распространённых является перекрещивание миров, реже всего используется принцип «матрёшки», при котором миры способны встраиваться друг в друга до бесконечности.

Однако в связи с условностью границ и обратимостью миров вместо термина «перекрещивание» приходиться говорить о напластовании и совмещении миров, так как перекрёсток предполагает наличие чётких границ, что не характерно для постмодернистского текста, где границы являются объединяющими и зыбкими. В произведениях Пелевина пути не столько пересекаются, сколько начинают взаимодействовать, в результате чего один мир накладывается на другой, или же происходит пространственно-временная метаморфоза. Поэтому заявленная модель перекрёстка трансформируется и начинает рассматриваться в качестве условной, нулевой точки превращения пространств и времён, где низ оборачивается верхом, движение вперёд сталкивается со встречным и т.д.

Построение миров в произведениях Пелевина представляет собой зеркальное отражение. Часто замкнутый и целостный внутренний мир оказывается вынесенным «наружу» и приобретает черты внешнего, окружающего мира (соотносится с телесностью, вещностью), тогда как всё находящееся «вне» субъекта, включая всю вселенную, даётся в обратной перспективе как подлинная внутренняя сущность героя, обитель его души. Поэтому наиболее интересным оказывается механизм выворачивания одного пространства в другое и наоборот. Например, в рассказе «Спи» сон и бодрствование меняются местами с помощью рокировки пространственно-временных координат, а пограничное состояние дрёмы становится серединной точкой выворачивания миров. Переворачивание миров осуществляется здесь с помощью омонимов, омофонов и разного рода созвучий.

В качестве приёмов создания пространственно-временной метаморфозы, которая в текстах описывается поэтапно и становится возможной за счёт материализации абстрактных понятий; используется варьирование размеров объектов (как правило, в ситуации существования нескольких миров изображение одного условного мира характеризуется увеличением размеров объектов и обратной перспективой, а второго - уменьшением и прямой перспективой - напр., «Чапаев и Пустота»), изменение течения времени (медленное время в начале произведения в ходе повествования ускоряется до про-

странственно-временного скачка в другой мир - напр., «Онтология детства»), смена ракурса (например, точка зрения на город с «птичьего полёта» сменяется видом снизу - напр., «Generation "П"»).

Следует отметить, что часто следствием пространственно-временной метаморфозы становится исчезновение пространства, которое исчезает не до конца, оставляя после себя «след». Понятие следа доказывает симулятивную природу пространства и художественного текста, так как коренным образом связано с осмыслением реальности, где реальное понимается как отсутствие, нехватка, след, поэтому инстанция реального исчезает, но не до конца. В произведениях Пелевина след остаётся, как правило, после пространственно-временного сворачивания и реализуется метафорически, в виде конкретного образа, выступающего артефактом исчезнувшего пространства.

Помимо собственно художественных, часто использует кинематографические приёмы, среди которых можно назвать «немую сцену» («Чапаев и Пустота»), последовательный обзор (с целью создания «эффекта сгущения времени»), при котором точка зрения повествователя последовательно скользит от одной картины к другой, описание с переменных ракурсов, при котором каждая картина или сцена даётся с конкретной пространственной точки. Герой перемещается, как правило, по двум мирам, одна рамка сменяется другой. Внутри текста смена позиций часто используется при описании пути в дороге. При совмещении миров может использоваться и приём совмещения кадров.

Третий параграф «Особенности введения исходных пространственно-временных координат в текстах В.Пелевина» посвящён проблеме обозначения координат пространства и времени в начале произведения и введения их в текст, так как они, по мнению Ю.М. Лотмана, выполняют определяющую моделирующую функцию текста. Способы описания исходного пространства-времени в ранних и поздних текстах отличаются, выявляя творческую эволюцию писателя, однако не менее интересна и общая характеристика пространства и времени, их условная структурность и особенности функционирования.

В рассказах Пелевина, отразивших становление его творческих принципов, пространство и время занимает значительное место в структуре и содержании. Изображая в начале произведения два мира (и лишь потом третий), Пелевин тем самым создаёт двойную экспо-

зицию, которая позволяет говорить не о соположении миров, а об их синтезе. Часто мир изначально описывается из нулевой точки как пограничный («третья реальность»), выстраивающийся на переворачивании, слиянии, совмещении, наложении двух условно противопоставленных миров. В этой связи пограничное пространство-время иначе можно обозначить как нулевое, получаемое в результате нейтрализации двух миров, когда пространственно-временные ограничения стремятся к нулю. Нулевое пространство и время - не до конца воплотившаяся реальность, полуреальность, мир, который ещё не приобрёл окончательных очертаний и должен просуществовать «какое-то время здесь» (иногда это «отпечаток», след от прежнего исчезнувшего мира). Нулевое пространство определяется условно как «это место», заполняющееся предметами, возникающими из пустоты, но оно «необъяснимо»; время так же неопределённо, его движение остановилось - это состояние зависания в пустоте, когда неясен и непредсказуем дальнейший ход событий.

Указанное пространство-время «между» становится опорной точкой для формирования, моделирования героем его внутреннего мира. Время начинает оформляться лишь в появляющихся очертаниях пространства (пространственные образы и координаты метонимически представляют время). Большую роль при создании внутреннего и внешнего мира играет смена пространственных ракурсов, более того, то или иное «изображение» времени становится возможным только как изображение с определённой пространственной точки. Однако характерной чертой начального (исходного) пространства и времени у Пелевина является его симулятивность и смоделиро-ванность конкретики пространственно-временных координат.

«Метками» начального пространства и времени, выстраивающегося на условной оппозиции миров (верх / низ, статичное / динамичное, вертикальное / горизонтальное) часто выступают цвет (серый, занимающий пограничное положение в палитре из чёрного и белого цвета и характеризующий начальное пространство как бесцветное и бессодержательное), музыка, различные объекты. В целом оно маркируется отрицательно: время - как замедленное, застывшее (объектам свойственна неподвижность); пространство - как старое, ветхое, заброшенное, пустое, мерцающее, прерывистое. Нулевое пространство-время можно охарактеризовать как пустое и «мёртвое» (потом в ходе повествования оно начинает наполняться цветами, положительно маркированными объектами и таким образом оживает). Пе-

реход-граница отмечается предлогом «сквозь» и эпитетом «сквозной».

Временем, моделирующим пограничное пространство и время, часто является прошлое (память), поэтому мир, возникающий «на грани», представляется как будто повторяющейся копией когда-то уже созданного пространства и времени, симулякром. Также исходной точкой для развития времени может быть настоящее, занимающее пограничное положение во временной связке (прошлое - настоящее - будущее) и отвечающее требованию начального пограничного пространства.

Миры объединяются на границе с помощью какого-либо объекта, который маркируется, как правило, красным цветом. Только после фиксации третьей реальности становится возможным развитие событий. Так же ситуация препятствия и напряжения в виде замершего пространства-времени преодолевается внезапным и странным появлением субъекта, который, словно на картине или в компьютерной игре, является в определённой точке описываемого пространства, словно из небытия (в этом случае пограничное пространство часто вбирает образы и цветовую палитру предыдущих двух).

В четвёртом параграфе «Художественная виртуальность как специфическая модель создания пространства и времени в творчестве В. Пелевина» приводятся три типа моделируемых пространства-времени: два условно противопоставленных мира (например, мир живых и мёртвых, людей и оборотней и т.д.), которые можно обозначить как мир «реальный» и «ирреальный», и третий мир, возникающий на их границе (пересечения, напластования, соединения). Мир реальный - физическое пространство-время действительности, в котором герой пребывает как субъект социума; ирреальный - условное пространство и время сознания (сновидения, галлюцинации, изменённые состояния сознания, мысли, образы, грёзы субъекта и т.д.) и информационной среды (реклама, телевидение, радио, печать, Интернет и т.д.). Особенное значение приобретает мир промежуточный, связанный с понятием нулевой точки как объединяющей границы бытия и небытия - некой точки отсчёта, в которой возможно как зарождение пространства и времени, так и их исчезновение или метаморфоза.

Следует отметить, что в творчестве писателя предлагаются разнообразные виды и формы пространства-времени, связанного с областью мыслей, образов, воображения и информации. В «Чапаеве и

Пустоте» это сон, в «Generation "П"» - изменённые состояния сознания, информационное пространство рекламных образов, в «Священной книге оборотня» — мир «экрана», телевидения (кадровое искусство, связанное с компьютерными технологиями, кино, мультфильмом и пр.). Также ирреальное пространство-время в произведениях Пелевина связывается такой специфической формой существования, как компьютерный мир (пространство шутера в романе «Т», компьютерная игра как вторичный мир в повести «Принц Госплана» и т.д.)

Выявленные типы пространства-времени позволяют сделать выводы о характерных признаках пространства и времени в художественном мире писателя: множественность, повторяемость и фрак-тальность, обратимость, зеркальность, нелинейность (среди способов: сужение / расширение пространства, замедление / ускорение времени, формализация пространства и времени, связанная с материализацией, овеществлением мыслей и чувств «героя» и др.) Данные признаки обнаруживают отличия постмодернистского пространства и времени в творчестве В. Пелевина от традиционного понимания пространства-времени (хронотопа) в литературоведении (М.М. Бахтин). Пространство и время в мире писателя обратимо, условно и может выступать и как реальное, и как ирреальное, а в целом оно соотносимо с понятием художественной виртуальной реальности как знаковым явлением современной литературы, культуры и общества.

Несмотря на актуальность понятия виртуальной реальности в эпоху постмодерна, художественная виртуальность в отечественном литературоведении на данный момент остаётся мало изученной. Поэтому в параграфе анализируется феномен виртуальной реальности в разных областях науки, и на основании выявленных особенностей и характерных черт даётся определение художественной виртуальности, под которой следует понимать отражение в литературном произведении постмодернистского состояния общества, его виртуализации и вместе с тем модель построения текста, берущую свою основу из понятия внутренней «модели мира» и отличающуюся рядом характерных признаков (условностью границ, субъектно-объектными и пространственно-временными метаморфозами и др.).

Во второй главе диссертационного исследования «Формирование художественной виртуальности в текстах В. Пелевина» исследуются пространственно-временные модели и образы-симулякры, участвующие в создании отдельно взятого пространства

и времени, а также рассматривается пространство текста в аспекте художественной виртуальной реальности.

Первый параграф «Образы и модели виртуального пространства и времени» посвящен рассмотрению разнообразных метафорических моделей пространства и времени, отражающих мозаичную картину современной действительности и использующихся в теории и практике постмодернизма.

Трёхкомпонентная схема построения текста Пелевина согласуется с тремя моделями времени: 1) циклическая; 2) модель однонаправленного, невозобновляемого пространства-времени; 3) синтетическая модель - спиральная. Первая и вторая модели находятся в оппозиции, так как циклическая направлена на прошлое, линейная -на будущее, в результате чего постоянным оказывается лишь длительное настоящее. Соответственно в своём творчестве В. Пелевин актуализирует такие пространственно-временные образы-модели, как круг, стрела, спираль и др. Спиральная модель является одной из наиболее задействованных в творчестве Пелевина, так как соответствует современному видению мира и отсылает к образу спирали или ленты Мёбиуса (Ж. Бодрийяр) как характерной модели симуляции.

Особенное внимание в работе уделяется спирали как модели того специфического виртуального пространства, которое постоянно возникает в тексте Пелевина и объясняет смысл происходящего в нем. В романе «Generation "П"» пространство-время выстраивается с помощью образа Вавилонской башни. Чтобы нагляднее представить расположение виртуального и реального миров и движение (основное) внутри них, в диссертации предлагается изображение двух проекций Вавилонской башни в их зеркальных отражениях. Фокусом для отражения стала именно вершина зиккурата, являющаяся как целью восхождения, так и её финалом.

Постоянные пересечения миров и повторы событий и объектов создают в художественном мире Пелевина модель лабиринта (ризо-ма), которая вместе со спиралью является также часто используемой в творчестве писателя и актуализируется в образах коридора и туннеля (чаще всего изображаются как тёмные, узкие, одновременно выступают маркерами пограничного пространства), встречающихся практически во всех произведениях писателя. Также в работе предлагается образ кристалла, обнаруживающий фрактальное устройство пространства и времени.

Следует отметить, что наблюдается эволюция в использовании тех или иных моделей: от круга и спирали, задействованных в раннем творчестве, писатель движется в сторону образа и модели виртуального лабиринта, который предоставляет больше возможностей для постмодернистской игры с пространством и временем и свидетельствует о нарастающей виртуализации художественного мира писателя.

Во втором параграфе «Проблема субъекта в художественной виртуальности» ставится вопрос о роли субъекта при создании виртуального мира. В художественном мире писателя классическая категориальная оппозиция «субъект / объект» (как и оппозиционность в принципе) воспринимается с сомнением, так как актуализирует чёткую границу, не характерную для постмодернистского произведения.

Проблема нереальности, несуществования, неподлинности субъекта оборачивается его своеобразным растворением в пространстве или замещением пространством. Поэтому художественные точки зрения в тексте не фокусируются в едином центре, а конструируют некого рассеянного субъекта, состоящего из нескольких центров, в результате чего появляются мнимые пространства-времена, различные перспективы и эффект мерцания субъекта, возникающего каждый раз вновь в новой виртуальности. Множественность миров характеризует героя как путешественника, с лёгкостью пересекающего границы пространств и времён, но в конечном счёте пропадающего в виртуальном пространстве и времени (субъект предстаёт как маска, вовлекающаяся в систему зеркальных отражений, то есть симуляции). В этой связи приобретают значимость такие свойства героя, как автономность мыслительных потоков, обратимость, повторяемость и др.

Акцентирование понятия границы и метафоричность пространства-времени связаны с рассмотрением субъекта как пространства -его тела (телесности), а именно с идеей двойного видения тела, которое одновременно и видящее, и видимое. Тело и сознание субъекта от произведения к произведению всё больше теряют границы, виртуализируются и изображаются как вещь-симулякр. Поэтому герой может существовать как в отдельно взятом мире, так и на границе пространств и времён. Он может быть изображён в виде тени, следа, отпечатка, актуализируя иллюзорное и несуществующее пространство и время; существовать частично, как бы на границе миров;

проявляться последовательно, согласно особенностям нового возникающего мира и т.д.

Следует также отметить, что, несмотря на общие процессы де-субъективации и постмодернистскую ситуацию смерти субъекта, в текстах писателя он играет значимую роль, так как пространство и время в художественном мире Пелевина выстраивается вокруг субъекта и при его участии. Остановка внимания на том или ином предмете порождает время и пространство внешнего мира и тем самым делает возможным переход из мира внутреннего (условно говоря, принадлежащего субъекту), из одного пространства-времени - в другое, делая границу между ними неуловимой. Причём мысли субъекта приобретают статус отдельных виртуальных миров, обнаруживая принцип «формализации» (в результате симуляции форма становится единственным содержанием): не только время, но и сознание субъекта, словно пространство, рассматривается и изображается в объектных формах.

В конце параграфа формулируется вывод об интересе писателя не только к процессу создания субъекта как модели, но и к его (её) функционированию во множестве пространств и времён. «Герой» в творчестве Пелевина становится более виртуальным, моделируемым, симулятивным и интертекстуальным, корреспондируя с соответствующими признаками пространства и времени.

В третьем параграфе «Маркирование пространственно-временных форм в структуре художественного текста В. Пелевина» рассматривается субъективное пространство и время, которое иначе может быть обозначено как перцептивное, так как маркируется оно не столько «реальными» признаками (социальными, политическими, экономическими, физическими) и элементами (деталями внешнего мира), существующими «сами по себе» и «объективно», сколько субъективными, выводя на первый план эффект восприятия. Использование Пелевиным таких маркеров художественного пространства и времени, как цвет, звук и запах, позволяет воздействовать не только на область сознательного, но и бессознательного, актуализируя широкие ассоциативные поля и виртуализи-руя текст. Что в свою очередь «оживляет» (создавая эффект самотворения) текстовую модель, придавая ей вариативность и выводя ее в интертекстуальное поле. С другой стороны, наблюдение за маркированием текста дает возможность обнаружить собственно моменты его формирования, возникновения и трансформации виртуального

пространства и времени как своеобразных «структурных» элементов текста.

Чаще всего используются красный, жёлтый цвета. Красный используется в начале произведения при введении экстремального пространства, выступая маркером опасности и наделяясь отрицательными коннотациями. Жёлтый связывается с болезненностью, смертью и загробным миром, в большей степени он обозначает пространство неживое, мёртвое (в жёлтый окрашивается орудие убийства). Он вбирает как положительные (солнце), так и отрицательные (смерть) оттенки семантики, указывая на направление, оканчивающееся тупиком, а также стирает оппозицию жизнь - смерть, открытое - закрытое пространство, отмечая пограничное, неизвестное и неживое пространство «нигде» (или пространство исчезнувшее, след). Жёлтый цвет как маркер неживого пространства условно противостоит красному как маркеру живого, хотя данная оппозиция стирается при смешении указанных цветов и при их совместном использовании. Также часто используется синий цвет как маркер пространства потустороннего. Реже используются цвета смешанные (оранжевый, фиолетовый), так как миры в творчестве писателя выстраиваются на условном контрасте. Все цвета выполняет транспортирующую функцию и маркируют пространственно-временной переход.

В произведениях Пелевина на втором месте по значимости и частоте использования при маркировании виртуального пространства находится звук (отсутствие звука), как и цвет, отмечающий начальное пространство. Трансформирующиеся звуки становятся маркерами разных типов виртуальных пространств: непрерывного, прерывистого, прерывисто-непрерывного. Другим специфическим маркером является запах, роль которого в качестве пространственно-временной границы обнаруживается при создании фантастического и реального миров в произведениях, где главным героем является оборотень.

Помимо визуальных образов предметно-вещного мира (могут выступать различные образы и явления, например, вспышка, или столб света и др.) звуковых и обонятельных маркеров пространственно-временного перехода возможны осязательные (в 3-й главе «Чапаева и Пустоты» у героя возникает мысль о горячей ванне, которая в 4-й главе материализуется в ванне с холодной водой), кинетические (различные действия). Маркерами можно назвать те или

иные мысли и ассоциации субъекта, которые впоследствии материализуются в конкретных объектах пространства.

Следует отметить, что часто в романах (например, в «Чапаеве и Пустоте») виртуальное пространство-время маркируется первоначально зрительными, потом звуковыми, осязательными, кинестетическими и только в конце - мыслительными маркерами, что соответствует психологическим закономерностям процесса перцепции и вновь подтверждает мысль о том, что писатель моделирует пространство и время, исходя из особенностей восприятия субъектом окружающего мира.

Четвёртый параграф «Художественная виртуальность как пространство «Т»-екста» посвящен рассмотрению художественной виртуальности в широком смысле как «пространству» литературного творчества, обнаруживающего область воображения, мыслей, образов автора, которая структурируется в определённую знаковую форму - текст. С этой точки зрения, предлагается рассмотрение романа «Т» (2009), который посвящен виртуальной реальности как современному литературному творчеству, виртуальности текста и актуализирует такие проблемы, как место автора, читателя, героя в постмодернистском тексте, «мира как текста» и др. Используя постмодернистские приёмы построения текста, Пелевин создает особое текстовое пространство, взаимодействие элементов которого создает смысловую многослойность и программирует многовариантность прочтения. Так идея «мира как текста» предстает мыслью о «тексте как мире», предполагая интертекстуальность как взаимодействие текста с семиотической культурной средой. Роман «Т» в этом смысле можно рассматривать как материализованный фрагмент интертекста, в котором присутствуют произведения не только предшествующей и современной культуры, но и творчество самого Пелевина.

Превращение несуществующей «реальности» в текст и наоборот становится почвой для обыгрывания Пелевиным таких постмодернистских положений как «смерть автора», «смерть субъекта», «автор - читатель» и др. Данные тезисы как утверждаются, так и опровергаются Пелевиным. В частности, превращение «мира» в текст не отрицает наличие Ариэля Брахмана как автора романа о графе Т., а превращение текста в «реальность» даёт возможность графу Т. стать творцом окружающего его мира, но вместе с тем и Ариэль, и граф остаются персонажами романа «Т» как несуществующего мира.

Рассуждения Пелевина о природе текста и способах его создания (в частности, его современного моделирования) во многом ироничны, очевидно, что это не пособие по написанию современного романа, а скорее демонстрация ставшей актуальной симулятивности -как произведения (произведенного автором), так и реакции на него (читательского ожидания, часто стереотипного). Вместе с тем здесь можно говорить о разворачивании пространства (или насыщении тела) самого текста, поскольку размываются границы между жанрами, литературными стилями, что превращает текст в постмодернистский коллаж, в котором движение мысли писателя и поворот сюжета оказывается непредсказуемым, но интригующим и интересным. Художественная виртуальность как пространство текста Пелевина выстраивается на изломах, зигзагах, неожиданных поворотах, поэтому возникает прерывисто-непрерывное движение как внутри текста (в сюжете, например), так и самого текста, так как главы обрываются неожиданного, и в каждой из них герой оказывается уже в новом мире (ср. «Чапаев и Пустота», «Generation "П"» и др.).

Обнаруживается и одна из специфических черт художественной виртуальности - равноправие всех пространств и времён, изображаемых в тексте, равно как равнозначность действующих лиц и объектов, героя и автора, автора и читателя, читателя и героя. Как следствие, пространственно-временные пласты в романе уже ожидаемым образом наслаиваются, отражают и/или дублируют друг друга, пересекаются, образуют стыки, после которых становится возможным перемещение субъекта в «чужой» виртуальный мир и дальнейшее путешествие по мирам - временам и пространствам,-Подобным образом организованное пространство-время демонстрирует безграничные возможности виртуальной «реальности», а также отсутствие фокуса в виртуальном мире.

В Заключении указывается, что художественный мир В. Пелевина характеризуется симулятивностью и моделируется как разветвлённая сеть условных пространственно-временных оппозиций, которые в дальнейшем стираются в виду объединяющего значения границы в постмодернистском тексте. Среди основных свойств виртуального пространства и времени называются зеркальность, нелинейность, зыбкость и др. Указанные особенности пространства и времени позволяют выявить три основных типа пространств и времён (реальное, ирреальное, реально-ирреальное), находящихся в нестабильном состоянии постоянного взаимного пере-

текания, и охарактеризовать их взаимодействие в целом как художественную виртуальность.

Кроме того, в Заключении резюмируются свойства и способы моделирования художественной виртуальности, а также подводятся общие итоги исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Мельникова АЛО. Виртуальное пространство и время в постмодернистском тексте (В. Пелевин «Священная книга оборотня») // Вестник Костромского государственного университета имени H.A. Некрасова. Филология. Т. 15. № 3. Кострома, 2009. С. 123-125 (0,5 п.л.)

2. Мельникова А.Ю. Образы-порталы в художественной виртуальности (на примере романа В. Пелевина «Чапаев и Пустота») // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. Вып. 46. № 22. Челябинск, 2010. С. 74-76 (0,5 п.л.)

3. Мельникова А.Ю. Конструирование виртуальной реальности // Молодая наука в классическом университете: Материалы докладов научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых. Иваново, 21-25 апреля 2008 г.: В 8 ч. Иваново: Иван. гос. ун-т, 2008. Ч. 6. Русская словесность: текст и контекст. Литература XX-XXI веков: автор, текст, интерпретация. С. 58-59 (0,1 п.л.).

4. Мельникова А.Ю. К вопросу о специфике виртуального мира в современном художественном тексте (А. Аарх «Проект для I.G.A.») // Филологические штудии: Сборник научных трудов. Вып. 12. Иваново, 2009. С. 113-124 (0,8 п.л.).

5. Мельникова А.Ю. Проблема героя в постмодернистском тексте // Филологические штудии: Сборник научных трудов. Вып. 13. Иваново, 2010. С. 67-71 (0,5 п.л.).

МЕЛЬНИКОВА Арина Юрьевна

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР В. ПЕЛЕВИНА: ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОЙ АСПЕКТ

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 29.12.2011 г. Формат 60x84 1/16. Бумага писчая. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,0. Тираж 100 экз.

Издательство «Ивановский государственный университет» 153025 Иваново, ул. Ермака, д.39.

Текст диссертации на тему "Художественный мир В. Пелевина: пространственно-временной аспект"

61 12-10/488

ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

На правах рукописи

Мельникова Арина Юрьевна

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР В. ПЕЛЕВИНА: ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОЙ АСПЕКТ

Специальность 10.01.01 - Русская литература

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель:

доктор филологических наук, доцент

Тюленева Елена Михайловна

Иваново-2012

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ................................................................................. 3

ГЛАВА 1. ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МИРА В. ПЕЛЕВИНА...............................31

1.1. Симуляция как основа моделирования

художественной реальности в текстах В. Пелевина...........................31

1.2. Виды художественных миров и способы

их существования в творчестве писателя........................................56

1.3. Особенности введения исходных пространственно-временных координат в текстах В. Пелевина..................................................74

1.4. Художественная виртуальность как специфическая модель создания пространства и времени в творчестве В. Пелевина..............97

ГЛАВА 2. ФОРМИРОВАНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ВИРТУАЛЬНОСТИ В ТЕКСТАХ В. ПЕЛЕВИНА........................108

2.1. Образы и модели виртуального пространства и времени...........108

2.2. Проблема субъекта в художественной виртуальности................141

2.3. Маркирование пространственно-временных форм в структуре художественного текста В. Пелевина............................................157

2.4. Художественная виртуальность как пространство «Т»-екста.....192

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.........................................................................204

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ...........................................................209

ВВЕДЕНИЕ

Понятия пространства и времени - фундаментальные понятия культуры, которые исторически изменяются и развиваются. Уже в древних мифологических, религиозных и философских системах «они рассматривались как генетическое начало мира»1. В античных материалистических доктринах пространство и время выступают как одно из начал мира (пустота Демокрита), в объективно-идеалистических учениях пространство рассматривается как «чувствилище бога», в субъективно-идеалистических системах кантианского толка пространство и время «возносятся в ранг априорных форм созерцания», наконец, в диалектическом материализме данные понятия рассматриваются как всеобщие формы существования материи2. Эмпирическая фундаментальность пространства и времени в современной физике подтверждается тем, что большинство физических понятий вводятся посредством операциональных правил, в которых используются именно расстояния в пространстве и (или) во времени.

Возможность в художественном творчестве таких явлений, как «отключение» времени, «дематериализация» пространства, бессмертие, переселение душ, чудеса всевозможных метаморфоз объясняется исключительной природой «художественной реальности» произведения, которая существует по иным законам, нежели пространственно-временной континуум (согласно которому время как четвёртое измерение присутствует всегда в форме «здесь и теперь»)3. Так, В.В. Иванов указывает на новаторские опыты в искусстве по

1 Ахундов М.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы. -М.: Наука, 1982. С. 3.

2 Там же. С. 3.

3 См.: Каган М.С. О философском уровне анализа отношения искусства к пространству и времени // Пространство и время в искусстве. Межвузовский сборник научных трудов. Ленинград, 1988. С. 23, 27.

созданию пространственно-временных парадоксов (например, замена причины и следствия, естественной последовательности времени, обратимость)4.

Как считает Б.С. Мейлах, право художника на всевозможные способы воплощения времени и пространства утвердил романтизм, разрушивший «средотостения между прошлым, настоящим и будущим»5, открывший пути изображения героя в любых обстоятельствах времени и места, установивший практически неограниченную хронологию и пространственные перемещения: способы «останавливать» и «растягивать» время, способы микроанализа быстротекущих переживаний и главное - прихотливого сочетания временных пластов и временных планов с целью описания внутреннего мира героя и его субъективного восприятия пространства-времени.

В настоящее время в литературоведении представлено в основном два взгляда на связь и роль пространства и времени в художественном произведении.

Согласно первому подходу, пространственные и временные отношения, «художественно освоенные в литературе», находятся в существенной взаимосвязи, направлены на выражение определённого (культурного, художественного) смысла и именуются хронотопом (дословно - «времяпростран-ство»)6. Данный термин используется в математическом естествознании (теория относительности А. Эйнштейна), в психологии был использован Ухтомским7, а в литературоведении и эстетике получил развитие благодаря трудам М.М. Бахтина «как формально-содержательная категория литерату-

4 В значительной степени эти процессы проявились уже в «Алисе в стране чудес»: так, Алиса в самом начале задумывается над тем, как выглядит пламя свечи после того, как его задуют, а улыбка чеширского кота появляется раньше и остаётся дольше, чем он сам. См.: Иванов В.В. Категория времени в искусстве и культуре XX века // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Ленинград: Наука, 1974. С. 65.

5 Мейлах Б.С. Проблемы ритма, пространства и времени в комплексном изучении творчества // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Ленинград: Наука, 1974. С. 8.

6 Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 121.

7 Ирза Н.Д. Хронотоп // Культурология. XX век. Словарь. СПб., 1997.С. 518.

ры»8. «Слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом»9, согласно Бахтину, предполагает понимание времени как четвёртого измерения пространства: «Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым: пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета истории»10. Поэтому «приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем», этим слиянием и пересечением примет характеризуется

художественный хронотоп11. В литературе, по мысли М.М. Бахтина, веду-

12

щим началом в хронотопе является время .

Центральной в понимании хронотопа, по Бахтину, является аксиологическая направленность пространственно-временного единства, функция которого в художественном произведении состоит в выражении личностной позиции: «Вступление в сферу смыслов совершается только через ворота хронотопа». Иначе говоря, содержащиеся в произведении смыслы могут быть объективированы только через их пространственно-временное выражение. Хронотопы, выражающие общие черты художественной пространственно-временной организации в данной системе культуры, свидетельствуют и о духе и направлении доминирующих в ней ценностных ориентаций. Не менее важно положение о связи хронотопа с образом человека в литературе: этот образ всегда существенно хронотопичен13.

Параллельно данной точке зрения в литературоведении сложилось иное мнение, согласно которому наиболее важной категорией при создании художественного текста признаётся не время, а пространство. Вторая точка

8 Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 121.

9 Там же. С. 121.

10 Там же. С. 121.

11 Там же. С. 122.

12 «Можно прямо сказать, что жанр и жанровые разновидности определяются именно хронотопом, причём в литературе ведущим началом в хронотопе является время» (Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Литературно-критические статьи. М.: Художественная литература, 1986. С. 122).

13 Ирза Н.Д. Хронотоп // Культурология. XX век. Словарь. СПб., 1997. С. 518.

зрения нам более близка. Особенное внимание проблеме художественного пространства и пространственных отношений уделяет в своих работах Ю.М. Лотман. Учёный подчёркивает смыслообразующую и идейную функцию пространства в тексте, утверждая, что «художественное пространство представляет собой модель мира данного автора, выраженную на языке его пространственных представлений»14. Существенным дифференциальным признаком элементов «пространственного» языка является представление о границе (её наличии или отсутствии), которая делит всё пространство текста на два взаимно не пересекающихся подпространства, в результате чего внутренняя структура каждого из подпространств является различной: «То, каким образом текст делится границей, составляет одну из существенных его характеристик. Это может быть деление на своих и чужих, живых и мёртвых,

бедных и богатых»15.

Как и М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман подчёркивает обусловленность различных этических моделей и характеристик литературных персонажей соответствующим типом художественного пространства (spatium), выступающим «как своеобразная двуплановая локально-этическая метафора»: например, героям неподвижного, «замкнутого» locus'а противостоят герои «открытого»

пространства; различаются два типа героев, которых условно можно назвать:

16

герои «пути» и герои «степи» .

Анализируя художественный мир Н.В. Гоголя, Ю.М. Лотман выделяет характерные черты бытового и фантастического пространства. Так, бытовое пространство - закрытое, тогда как фантастическое - открытое и соотносится с внутренним миром. Фантастическое пространство Лотман обозначает общим термином - «Другое»17 («космическое»). Оно отличается от обыкновен-

14 Лотман Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя // В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь: Кн. для учителя. М.: Просвещение, 1998. С. 253.

15 Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М: Искусство, 1970. С. 277.

16 Там же. С.256.

17 Там же. С.279.

ного мира, «манифестирует себя только некоторыми странностями», способно к внутренним изменениям, поэтому в нём отмечаются и различные искажения изображения, обусловленные его максимальной подвижностью: «Это

- мир не зафиксированный, движущийся, в котором всё может перейти во

18

все: месяц отражается в воде... ветер не отличить от музыки» .

Также Лотман отмечает у Гоголя особенности построения сверхпространственного пространства, требующего особой позиции наблюдателя, в результате чего «точка зрения», с которой строится описание пейзажа, выносится вертикально вверх и тем самым происходит переход к трёхмерному пространству: «Провалы и горы составляют рельеф ... причём там, где в этом произведении Гоголь по условиям сюжета, не может поднять наблюдателя над землёй, он искривляет самую поверхность земли, загибая её края ... вверх»19.

В зарубежном литературоведении роль пространства (в современной

20

литературе) последовательно доказал Джозеф Натаниэль Фрэнк , обратив внимание на теорию Лессинга, выдвинувшего «новый подход к эстетической форме»21. Форма в современной литературе, как считает исследователь, стала рождаться непосредственно в процессе внутренней организации произведения по мере его создания, возникла «попытка определить духовные явления, которые привели к господству пространственной формы»22. Данное значение эстетической роли пространства коррелирует, по мнению Фрэнка, с пониманием образа не как наглядного воспроизведения реальности, а «соединения различных, далёких друг от друга идей и эмоций в едином целом, представленном в пространстве в определённый момент времени»23 и поражающем

18 Там же. С.283.

19 Там же. С265.

20 Фрэнк Д.Н. Пространственная форма в современной литературе // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX - XX вв.: Трактаты, статьи, эссе. М., 1987.

21 Там же. С. 196.

22 Там же. С. 197.

23 Там же. С. 198.

24 тт

читательское восприятие мгновенно, непосредственным воздействием . Исследуя творчество Дж. Джойса, Флобера, Элиота, М. Пруста, Фрэнк говорит о новом методе, который составила «намеренная бессвязность, искусство постоянного намёка на суть происходящего и беспрестанных внезапных обрывов»25. Линии повествования в этом случае даются фрагментарно, в случайных диалогах или в разнообразных символических соотнесениях. В результате соотнесения разнообразных моментальных снимков, сделанных на разных этапах жизни героев, у читателя складывается ощущение движения времени.

Фрэнк объявляет современное искусство ненатуралистическим, поэто-

26

му «оно движется в направлении все возрастающей пространственности» . Прошлое и настоящее предстают в пространстве как замкнутое вневременное единство, в котором стёрто всякое ощущение исторической последовательности самим автором совмещения. В итоге образ объективной истории у писателей «трансформируется в мифическое представление, в котором действия и события определённой эпохи являются воплощением вечных первообразов.... Этот вневременной мир мифа определяет общее содержание современной литературы и соответствующее ему эстетическое воплощение - пространственную форму»27. Особое внимание Фрэнк обращает на форму прошедшего времени, говоря об «опространствливании» в первую очередь памяти (на примере Пруста).

Схожие мысли о тенденциях в пространственно-временной организации произведений литературы XX века высказывает И.Б. Роднянская. Примечательной вехой современного литературного развития автор считает «обращение к памяти персонажа как внутреннему пространству для развёр-

24 В связи с этим перед такими писателями, как Пруст, Элиот и др., стояла задача преодоления внутренне присущей последовательности выражения языка, заставить читателя воспринимать события друг подле друга, а не развёртывающимися во времени.

25 Фрэнк Д.Н. Пространственная форма в современной литературе // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв.: Трактаты, статьи, эссе. М., 1987. С. 199.

26 Там же. С.211.

27 Там же. С.213.

тывания событий; прерывистый, обратный и прочий ход сюжетного времени

28

мотивируется не авторской инициативой, а психологией припоминания» . Постановка сознания позволяет сжать собственно время действия до не многих дней и часов, между тем как на экран припоминания могут проецироваться время и пространство целой человеческой жизни.

Другой чертой современной литературы является акцентирование символического плана реалистической пространственно-временной панорамы, что, в частности, сказывается в тяготении к безымянной или вымышленной топографии. Часто используется замкнутое, выключенное из исторического счёта художественное время сказки или притчи, чему нередко соответствует неопределённость места действия.

Следует отметить, что представления Лотмана о пространстве и времени в художественном тексте во многом соответствуют постмодернистскому видению пространственно-временных отношений. Как отмечает Женетт, «в плане общей идеологии: дискредитация пространства ... сегодня уступила место противоположной оценке, когда так или иначе утверждается, что человек «предпочитает» пространство времени»29. Свою идею учёный доказывает тем, что современная мысль и литература «выражают себя исключительно в терминах дистанции, горизонта, универсума, пейзажа, места, ландшафта, дорог и жилища» - фигурах, где «язык становится пространством, для того чтобы пространство в нём, став языком, говорило и писало о себе»30. Автор

31

говорит о пространственном характере самой литературы .

28 Роднянская И.Б. Художественное время и художественное пространство // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С.489.

29 Женетт Ж. Фигуры. В 2-х томах. Т.1. М., 1998. С. 131.

30 Там же. С. 132.

31 Слово, как считает Женетт, совмещает в себе два значения, одно из которых называется в риторике буквальным, а другое фигуральным. Семантическое пространство, возникшее между видимым и реальным означаемым, мгновенно разрушает линейный характер речи. Это пространство обозначается словом фигура - «одновременно и та форма, в которую облекается пространство, и та, в которой воплощается язык, это подлинный символ про-странственности литературного языка в его отношении к смыслу» (Женетт Ж. Фигуры. В 2-х томах. Т.1. М., 1998. С. 281).

Похожие мысли высказывает английский исследователь постмодернизма Уилл Слокомб: в рамках постмодернизма пространство и время занимают особые позиции при создании художественной виртуальности: время подчиняется пространству (становясь лишь функцией пространства), тогда как само пространство теряет какие-либо границы и представляется некой внутренней бесформенностью». Таким образом, отныне не «пространство создаётся во времени», а «время создаётся в пространстве», определяя тем самым субъектно-объектный сдвиг в понимании пространства и времени в рамках постмодернистской литературы32.

Необходимо отметить выявленный Ю.М. Лотманом принцип ахронии, то есть остановки времени в пределах внутреннего мира героя. Философское обоснование теории ахронии в его отличии о�