автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Иранские элементы в мифологии угорских народов Западной Сибири как результат контактов эпохи бронзы - раннего железа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Иранские элементы в мифологии угорских народов Западной Сибири как результат контактов эпохи бронзы - раннего железа"

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ордена ленкна скеирское отделение ИНСТИТУТ ИСТОРИИ, ШЮЛОВШ и шосозш

На цравах рукописи УДК 903(571.1):945.4"638"

ЯШИН Владеткр Борисович

иранские аташда

3 ьШИОМ УГОРСКИХ НАРОДОВ аИВДЮЙ СИБИРИ РЕЗУЛЬТАТ КОНТАКТОВ ОООХИ БРОНЗЫ - РАШЕП) 1ЕЛКЗА

Специальность 07.00.06 - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Новосибирск 1990

Работа выполнена па Новосибирского госу

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущее учреждение:

. кафедре всеобщей яегориг •даретвешшго университета

доктор исторически: наук, профессор В.И. ¡¿атящешео

докт-ор ЯСТОРВЧССЕЯХ наук, Е.Е. Кузьмина доктор исторических наук, профессор Т.Н. Троицкая .

Уральский государственный университет

Защита состоится 22 октября'1930 г. в_часов на -зассдг.

спецкалхзирозгпного совета Д 002.77.01 в Институте вотораи, <§кл гкн и фвлософнп СО АН СССР по адресу: 630000, ПсвосвЗярск -S0, акадеыяка Лаврентьева, 17.

С диссертацией mosho озпаюомптьел в библиотеке Игилзпута истории, филологии и философии СО АН СССР,

Автореферат разослан и *' c.e*>\rJ2 issn г.

Учёный секретарь специализированного совета ïUZ-n.

BJL Ларичев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Ояеды воздействия (иадо)->акцев на народа Старого Света, обусловленные субстратными свя-[тли и контактными отношениями, ппослояиваытся з чрезвычайно ши-ixau территориальном и хронологическом диапазоне. Среди с;:б;:р-■XX. аборигеиоз в атом отношении особо выделяются обские угри, но >тя контакты с арийским миром сыграли заметную роль в становле-гд угорской культуры Западной Сибири, работ, посвящёкных этой ;облеые, существует немного, в она рассматривается б них, как ¡авияо, ь самом общем виде. Между тем сравнительное изучение об-:о-угорокой и арийской тефелогии способно дать ценную информацию ражей истории западно-сибирского населения, позволит уточнить 'конструкции к эволюцию древнего слоя угорской кифаяогии. С дру->й стороны, в связи с сохранением традиционного уклада, статично-•ью социально-экономических структур обско-угорского общества шшзмн з мифологии обских угров оказались законсервированными, >м свшгл их изучение илеет немалое значение для определения спе-[фики мировоззрения (индо)иранских племён к для решения ряда :дектов арийской проблемы.

Поэтому цель исследования заключается в вн-[енении и анализе (ешдо) иранского пласта в обско-угорской мифоло-ш для уточнения некоторых вопросов, связанных с угро-аряйскиш ¡аимодействиями эпохи бронзы - раннего железа.

Задачи исследования:

1. Обобщить и.систематизировать результаты предшествующих i6ot по данной теме и вновь предложенные интерпретации.

2. Рассмотреть ясторав изучения и современное состояние во-юса об угро-арийских контактах, в частности, в сфере мифологии.

3. Определить теоретические и методические аспекты процедуры >авнкгельяого анализа мифо-ргиуальных систем.

4. Провести сравнительное исследование обско-угорских и [ндо) иранских космологических представлений к пантеонов (как даовного здра мифологических традиций).

5. Проанализировать место иранизмов в структуре обско-угор-;ot мифологии, уточнить характер и хронологию заимствований.

Основные источники - опубликованные обско-угорские :ксты мифо-рктуального характера из собраний A.C. Баландина,

-3-

Н.Л. Гондагги, А. Каннксто, К. Карьялайнена, В.М. Еудеизика, Н.В. Дукиной, Б. Мункачи, С.К. Паткакова, В.Н. Чернецова и др., памятники ведического в авестийского "канонов".

Методологической основой ксследованЕ является марксистско-ленинское учение об обществе и законах общественного сознания. Принципиальное значение, в частности, шее тезис Ф. Энгельса о том, что, "раз возникнув, религия всегда сохраняет известный запас представлений, унаследованный от прежних времён, так как во всех вообще областях идеологии традиция является великой консервативной силой" (Маркс К., Энгельс §. Соч. Т. 21. С.315-318). В результате делается возмогший вычленение в мировоззренческих структурах разновременных и разнокультурных пластов, что позволяет выявить степень и специфику имевших место в прошлом, в том числе отдалённом, внешних влияний. Кроме того, характер псдхода к сравнительному изучению мифологии и интерпретации ее содержания определяется известным полонсщем об относительной самостоятельности форм общественного сознания.

Методика работы включает в себя сравнительно-исторический, историко-генетический и структурно-типологический метода.

Научная новизна исследования состоит в том, что дана характеристика "иранского комплекса" в мировоззрении угров Западной Сибири. Предложена дополнительная аргументация в пользу выделения уже известных иранизмог в обско-угорской мифологии и уточнена их трактовка, выявлены новые компоненты духовной культуры угров, восходящие к арийскогду миру. Прослежены особенности синтеза местных и заимствованных представлений. Поставлен вопрос о неравномерности иранского влияния на различные группы обских угров. Намечена датировка идеологических взаимодействий.

Практическая значимость работы. Результаты могут быть использованы для дальнейшей разработки проблем истории культуры народов Западной Сибири и (индо)дран-цев, при написании обобщающих трудов, при подготовке лекционных курсов "Основы археологии", "История Сибири", "История древнего Востока", при чтении спецкурсов.

Апробация основных положений диссертации проводилась на всесоюзных, республиканских и региональных научных конференциях, состоявшихся в Кемерово (1987, 198Э гг.), Красиояр-

-4г-

ске (1983 г.), Москве (I9S3 г.), Омске (1983, 1984, 1987, 1988 гг.), Тобольске (IS87 г.), Томске (1984, IS90 гг.), а также на заседании кафедры всеобщей истории Омского государственного университета (март 1385 г.). Результаты исследования отразены в восьми научных публикациях.

Структура работы подчинена решении её основных задач. Диссертация состоит из введения, четырёх глав и заключения. К тексту прилагается список источников и литературы, охватывающий 500 наименований.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во "ВВЕДЕНИИ" раскрывается актуальность теш, определяются цель, задачи, источники исследования, обосновывается методология и методика работы, характеризуются научная новизна и практическая ценность диссертации, степень апробированноети основных её пмоганкй.

Глава I ИСГОРЖГРАЩЯ ПРОБЕ,Щ УГРО-АРЖСКИХ. КОНТАКТОВ

В § I "Состояние вопроса о взаимосвязи угров Западной Сиби-ш с (яндо)итонским миром" рассмотрены ключевые моменты истории изучения и современное состояние проблемы угро-арийских контактов з различия её аспектах.

Лингвистический аспект вопроса к "настоящему времени изучен с наибольшей полнотой z тщательностью, причём лингвисты приступили к его исследованию намного раньие археологов. Именно сведения лингвистики служат сейчас основными ориентирами при решении данной проблемы.

Уже й.Э. Фишер отметил ряд индоевропейских и индоиранских заимствований в финно-угорских языках, однако в ХУШ - середине XIX вв. этот вопрос не вызывал серьезного интереса специалистов. Перелом наступил в 1870 г. после публикаций В, Тшсена, который выдвинул гипотезу о возможности древнейшего родства индоезрояей-цев и йшшо-угров. Бзслядаг В. Тоисена были поддержаны 0. Донне-ром, Н. Андерсеном, A.C. Уваровы;,т, Д. Звропеуссгл и особенно Ля. Куно к Ф. Кёппонш. Наибольший интерес к этой теме возник в Фин-

-5-

ляндяи и Венгрии, где она вшила за академические раглки и актодк муссировалась националистическими идеояогаля. Исследования А. Альквкста, К.Б. Виклунда, Б. Мункачи, X. Паасопена и др. обнаружила значительное количество возшшшх ивдоевропейских, ппдопра! ских и иранских лексических заимствований в $дано-угорекнх, з том числе обско-угорскЕх, языках, а тажке близость морфологии этих языков. В 1040-х - 1960-х гг. отмечается определённый слад внимания к этой тема, но с начала 1970-х гг. вновь наблюдается значительный подъем исследовательской активности б данной облает Об этом свидетельствует, в частности, появление серия обобщают работ А. Йоки, Е. Коренчи, К. Редей, Г. Фельдмана, Я. Харматтн, А. Циллахи и др., проведение специальной конференции, лоезящон-кой урало-индоевропейским связям (Москва, 1990).

К наиболее дискуссионно.! откосится вопрос о времени -дротаго:; ших угро-арийских контактов. В 1920-х - 1040-х гг. преобладало мнение о тот.:, что существовали тесные взаимосвязи или, скорое, родство уяе мегду уральцами и праиндоевротейцамя (X. Шелд, X. Яе дерсен, Б. Розешсранц, Б. Коллкядср), однако ото предподокеиие осталось недоказанипм, поскольку не удалось выработать убедительных, критериев для отделения исходных родственная связей от более поздних заимствований ели случайшх совпадении. 3 результате с 1950-х гг. наметился отход многих лингвистов с этих позиций, что проявилось в работа?: К. Уленбека, А. Рамстеда, Е. Сетоля и др. Тем не менее вопрос остаётся открытым, и ряд совпадений {лещу прагогдоевпопейским к прафинно-угорежи язнкпия не получил общепринятой интерпретации. Инне гипотеза индо-уральского родства имеет как своих сторонников, число которих увеличилось после разработки ностратической теории (Я. Балам, Б. Чоп), так и оппонентов (Д.Е. Казанцев). Большинство же современша: лингвистов подходят к зто;.^ вопросу очень осторогло, стараясь не делать определенного выбора кеждз предка гаеитж альтернативами (Т. Барроу, Я. Конке, К. Редок, А.-'Л. Уессон и др.).

С батькой опредслелкостьа и надокностыо изучены финно-угорские контакты с (индо)иранцами. 1Ло;шо считать доказанным, что иза:п.!оделстз;:я фшшо-угров с арийца?® представляли собой серпа последовательных войн влияний, отпагзшзах несхолько этапов исторического развития индоиранских И ЗйННО-уГОПСЕИХ языков (Б. 15ун-качи, Ii.iT» Лыткип. В.И. Абаев, Е. Хайду, Я. Хармагтз). Почти все исследователи согласны с тем, что контакта поддерЕЯвалисъ

-С-

2щё мезду едиными йанно-уграми и неразделишшся арийцами, и мнете Т.З. Гамкрелидзе и Вяч. Бс. Иванова о наличии в финно-угор-гкшс языках исвятительно иранских заимствований воспринято скептически. Но при абсолютном датировании нижняя граница этих взаимодействий оценивается по-разнгаду.'Называются даты У тыс. до н.э. (Я. Хариатта), начала П1 тыс. до н.э. (В.И. Абаев), pese -середина I гнс. до н.э., однако в большинстве случаев начало этих контактов относят ко времени в диапазоне между 1У и первой половиной П тыс. до н.э. (Э. Молънар, И. Хспп ал, К. Редеи). Прекращаются угро-кракскке взаимосвязи только в конце I тыс. н.э.

Всего в обско-угорских языках выделено около пятидесяти (ин-до)иранизмсв - ото термины социальных отношений, названия металлов, орудий труда, предметов вооружения, з еглл е дел ьч е с к пя и скотоводческая терминология, топонимика и т.д. Для теш данной работы чрезвычайно важно," что примерно шестую часть заимствований составляет лексика мифо-ритуалъного характера.

Археологический аспект. Первые попытки увязать иранизкы з культуре обских угров с археологическими памятниками эпохи раннего железа (В. Томашек, Б. Мункачи) или с находками в Зауралье сасанидского импорта (И.Н. Смирнов, В. Павловский) относятся к рубе;гу XIX - XX вв., однако скудость источнико-вой базы не способствовала проведению исследований в этом направлении. С 1930-х гг. началось систематическое изучение Западной Сибири советскими археологами, но в условиях острой идеологической борьбы с теориями ланфшшзма, хунгаризма, арийского культуртрегерства и т.п., в обстановке засшшя учения Н.Я. Иарра, которое любые разговоры о культурных заимствованиях объявляло расизмом, а общность лексики и элементов культуры разных народов трактовало исключительно как пережиток единой яфетической стадии или непрерывного скрещивания "человеческих социально-производственных группировок" - в такой ситуации проблема угро-арийских контактов приобрела одиозный характер, ярким■примером чего стала сокрушительная критика, обрушенная на Ю.В. Готье. Тем не менее в эти же года В.Н. Чернецовкм была разработана знаменитая концепция, постулировавшая участие в этногенезе обских угров шного компонента, ранее входившего в круг степных ираноязычных культур. Первоначально В.Н. Чернецов связввал этот компонент с харинской культурой Северного Урала, но позхе истоками шного угорского компонента признал археологические культуры раннего железного века лесостепи Западной Сибири и прилегающих районов Казахстана. Ыи-

грация "вгро-скифов" на Север, по мнении В.Н. Чернецова, привел; к складыванию доухкошонентной усгь-полуйской культуры, положившей начало современным обским уграм.

В исследованиях 1570 - 1980-х гг. начальный зтап взаямодей-ствия нерасчленённых или только что начавших д'Л'Хфзрендкацию пра-финно-угров с индоевропейцам! и ранними нндоиранцаш обычно ассс цикруют с эпохой раннек бронзы Водго-Камского мендуречья. Предпс лагается также, что контакты могли иметь место и ранее - в связг с распространением в Сибири афанасьевской культуры. Влияние (индоиранского мира ка собственно угров Западной Сибири часть архе одогов (Е.Е. Кузьмина, Н.Л. Членова) относят к периоду андронов-ской культурно-исторической общности, подкрепляя своё мнение еле дуюцями аргументами: в обско-угорсккх языках есть индоарийскае заимствования (в том числе термины производящего хозяйство, появление которого в Сибири считается следствием андроновского влияния); на территории андроновскои общности до и после этого кили как финно-угорские, так и (индо)иранские племена; в современной культуре обских угров сохранились орнаменты и культ коня., аналогичные андроновским. Другие же исследователи (В.А. Могильников, Л.Н. Корякова) возводят южные элементы в обско-угорской культуре к археологическим культурам западно-сибирской лесостепи эпохи раннего железа, носителями которых, вероятно, было смешанное уг-ро-иранское население.

В целом археологическая литература по данной теме довольно малочисленна, что объясняется, прежде всего, сложностью этнокультурной интерпретации данных архвологки. Обнаруженные у обских угров иранизмы (как правило, без уч§га юс внутренней хронологической неоднородности) привлекаются археологами лишь в качестве второстепенно!^ доказательства связи аборигенов Западной Сибири с какими-то (индо)иранцами. Почти не бнло серьёзных попыток определить, какие конкретно иранизмы связаны с тем или иным конкретным археологическим периодом.

Этнографический аспект (материальная культура). Наибольшее внимание специалистов в связи с изучением (индо) иранского пласта привлекали сохранившиеся у обских угров ■ элементы коневодства (Б. Цункачи, В.Н. Чернецов, К. Вилкуна, Е.Е. Кузьмина). Иранским влиянием объясняется также появление у обских угров распашной одежды, некоторых предметов утвари, одного из типов очага на открытом воздухе (В.Н. Чернецов, II.Ф. Прыткова)

-8-

Н.В. Лукиной иранизмы выявлены даке в такой слабо открытой для внешних воздействий сфере, как система питания. В последние годы поиск иранизмов заметно активизировался.

Антропологический аспект. В 1930-х гг. H.H. Чебоксаров и Т.А. Трофимова констатировали участие в формировании антропалгического типа обских угров европеоидного мезоке-фальпого компонента юялого степного происхождения, интерпретируя этот факт з духе теории В.Н. Чернецова. 3 работах современных антропологов этот процесс обычно датируется акдроновскюл временем, признаётся его сачзь с появлением иранизмов в угорских языках и культуре (Т. Тот, K.Ö. Марк, К.Ф. Мейнандер).

Таким образом, материалы археологии, лингвистики, этнографии и антро пологий позволяют трактовать многочисленные совпадения традиционной мифологии обских угров с идеологическими представле-нягли различных групп кндоиранцев как следствие контактно-генетических связей, а не только как результат общетипологической близости.

В S 2 "Изучение "итнг-кого комплекса" в шфаяогин углов Зашитой С кб и о и" отмечается, что первые .~е исследователи обских угров проводили параллели ыегду их мифологией и религиями древней Индии и Персии (Н. Спафарай, Г.Ф. Миллер, И.Э. <йшер). Число работ на эту тему резко увеличилось во второй половине XIX - начале XX зз., что было связано с накоплением.большой массы этнографических материалов, а также с влиянием успехов индоевропеистики л компаративистски:;; шкал. Правда, проблема угро-арайских контактов обычно затрагивалась лишь мимоходом и сводилась к констатации отдельных аналогий. Так, Й. Иванов и У. Холмберг писали об иранском влиянии на дуалистическую космогонию обских угров и культ Нумк-Торума, Д.Н. Анучин и A.A. Спвдын - об арийп—ix сикетах в урало-сибирсксм культовом литье, К.Д. Еосвдпв, А. Зяйсянен - о южных алеглентах в угорской музыке. Первые опыты обобщения этих наблюдений я соотнесения их с данными археологии содержатся в трудах Д.П. Анучшга, И.Н. Смирнова, 3. Павловского. Особое значение вмели работа Б. Цункачи, в которых изучение угро-(икдо)иранских связей впервые вышло на уровень научной гипотезы, достаточно надёжно аргументированной данными этнографии, лингвистики и фольклористики. Идеи Б. Цункачи были развиты В.Н. Чернецовым, занимавшимся сравнительным анализта угорской и иранской мифологии для подкрепления своей концепции древней истории Западной Сибири. В 1930-

-Э-

1960-х гг.'этой проблемой занимались ташке A.B. Збруева, В.И. Мо-шинская, Н.Ф. Прыткова.

Начали нового этапа стая рубеж 1960-1970-х гг. Отдельные аспекты проблемы культурных контактов затронуты в недавних публикациях З.П. Соколовой, H.H. Гемуева, АД!. Сагалаева, X. Сильвет, Н.В. Фёдоровой, Я. И. Нозиковой, К. Винцене и др. Всё чаще к этой теме стали обращаться специалисты в области индо-иранистики (Л.Г. Герценберг, В.Д. Топоров, Г.М. Бонгард-Левен, З.А. Грантовский). Однако параллели меаду угорской и арийской культурой часто проводятся почти без аргументации; сравнению, как плавило, подвергаются лишь отдельные образы и представления, сравнительный анализ систем в целом не проводился. Не до конца понятен характер взаимодействий и хронология культурных заимствования.

Глава Н НЕКОТОРЫЕ АС1ШЯЫ ПРСБЛЕШ "МШШОШЯ И ИСТОРИЯ 1.5ЕШ&'1ЬТУРНЬ!Х КОНТАКТОВ"

Содержащиеся в мифологии свидетельства о ыеккультулных взаимодействиях можно разделить на две группы: I) шфологкзаровашше рассказы о реальных событиях и 2) мифологические персонажи, образы, представления, заимствованные в результате взаимодействий из инокультурной среда или сформировавшиеся под её влиянием. Дня получения исторической информации внимание исследователей обычно привлекают свидетельства первого рода, однако при этом часто игнорируется специфика мифологического мышления (оппозиция профанного и сакральнвго времени, детерминированность текущих событий мифологически.! прецедентом, восприятие лрощого как иерархии аксиоло-гически гетерогенных уровней, космологический цкклизм, идея реинкарнации, отношение к истории как к тексту, осмысление истории через сопоставление её с мифологическими парадигмами и т.п.). Эти особенности мифопоэтического сознания приводят к тому, что характерной чертой архаичных "исторических" текстов становятся хронологические сдвиги, нарушения последовательности и контаминация событий и т.д., исторические реалии лишаются черт своеобразия, единичности, неповторимости. Кажущаяся вольность в обращении с пропили является на самом даие реализацией глубинных мифологических стгуктур: для архаичного сознания ваша не внешняя, хаотичная совокупность фактов, а строго упорядоченная цепь событий,

-10-

пределяемая высссй логикой мифа. В итоге восприятие исторических актов, причинно-следственные связи для стороннего наблюдателя для носителя мифологической традиции оказывается существенно азлнчным. Очевидно, искажения тем более велики, чем далее в рошлсе восходят описываемые события.

Осмысление межкультурных взаимодействий также производится утём комбинирования археткшпеских ситуаций. Мифологическое со-тание ассоциирует чугке этносы с Хаосом, Природой, ниянвм ми-юм, смертью. Напротив, иноплемепкикя, с которыми установились сношения союза, идеализируются, при этом обычно преувеличивается ¡тепень близости "своего" этноса и его партнёров. В любом случае га основании мкфо-исторических фольклорных данных трудно провести гдфференциащш описываемых этносов: они лишены конкретных черт, ¡ндивидуальности и часто неотличимы от чисто мифологических пер-¡онажей - духов, хтонических чудозищ и т.п. Не случайно абориген-¡ые народа Сибири считали самыми могучими шаманами иноплеменни-;сз и в особо трудных случаях старались обращаться за помощью к шм. Судя по все?.ту, это создавало ваглые психологические предпосылки, облегчап^те и дп-е стпмулнрупщяе заимствования элементов 'чухой" иулмугн, как культуры, абсолютно принадлежащей к сфере сакрального. Поэтов "^уяяе", "Они" были но однозначно ззрагдебш "своей" культуре, но з определённой мере необходимы ей как посредники мезду "настоящими лкдьмк" и миром сверхъестественных зил. Уже на этой основе создавались возможности перенятия ино-хультургаис обрядов и мифологем.

Несколько более существенные результаты могут быть получены зутём поиска в мифологических текстах иноэтническах реалий. Однако мифология воспроизводит реалии в трансформированном виде, да и вообще мифологии чужд интерес к детальному воспроизведению Зытовых подробностей.

В результате при изучении меякультурных взаимосвязей по данным мифологии продуктивнее проведение сравнительно-исторического исследования мифо-ритуальных систем с целью выявления их. взаимосвязей. К сожалению, гипертрофия структурно-типологических методов привела к юшюзии нивелировки мифологических традиций, отсутствия у них существенной специфики и, в конечном счёте, к/ скепсису относительно возможности и даже необходимости изучения реального процесса иде иного обмена между культурами. Но при исследовании конкретной истории конкретных этносов проблема заим-

-II-

ствований становится принципиально важной.

Вследствие сложности выделения в мифологии хронологических пластов и трудностей этнической интерпретации археологических объектов, однозначно установить связь материалов мифология с археологически?® данкида удаётся крайне редко. Один из возможных путей в такой ситуации - проведение комплексного сравнительно-исторического анализа мифо-ритуальшх традиций, предварительное датирование общих черт на основании данных лингвистики, письменных упоминаний и т.д. и затем сопоставление полученных результатов с материалами многокомпонентных археологических культур, которые предположительно мохут быть связаны с носителями исследуемых мифологических традиций. Необходимо учитывать объективные и субъективные предпосылки идеологических контактов: пограничное или смешанное проживание разных этносов в течение длительного времени, стабильность и интенсивность взаимодействий, их формы, численное соотношение контактирушцих обществ, близость экологических условий, социальных структур и преобладающих форм производственной деятельности, типологическая близость моделей'»лира, сходство психологических установок взаимодействующих групп, включение этноса-донора в модель мира воспринимающего этноса с тяготением к падопителышм полюсам основного набора бинаривх ошюзи-ций, непосредственное участие контактирупцщ обществ в одних и тех же исторически событиях, устойчивые бытовые связи, двуязычие на бытовом уровне, восприятие компонентов материальной культуры, потребность общества в смене парадкам, направленное идеологическое воздействие. Доя идейного обмена требуется продолжительное совокупное воздействие большинства из перечисление: факторов.

Надёжных критериев выявления мифологических заимствований и-отделения их от типологических соответствий пока не выработано. Одним из признаков заимствования считается отсутствие у какого-либо фрагмента мифологии прямых эволюционных предшественников в "своей" культуре. Однако ход развития мифологии коренных народов Западной Сибири известен слабо, более перспективным здесь представляется обратный подход: сопоставляя мифологию западно-сибирских народов с традициями этносов, контактировавших с ними в древности и оставивших письменные памятники мифо-рнтуального характера, мозно будет выделить достаточно уверенно датированные заимствования, которые способны служить хронологическим репером при даахронноь: изучении мифологических систем Западной Сибири.

-12-

Признаком заимствования может быть несоответствие того или лого алемента мифологии социальной и природпой среде этносу; овладение сакральной лексики, имён и эпитетов мифологических :ерсона-:ей в разных культурах; слабая связь данного элемента ки-юлогии с другими элементами мифо-ретуалшой системы и т.п. Любое ;ашствование - активный процесс, что проявлялся в отборе внеш-шс импульсов к изменению собственной культуры, в поиске их места 1 структуре традиционных норм и представлений, в перекодировке и .даптации заимствуемых элементов к функционирующей системе куль-ури, в установлении их взаимосвязей с существующим набором обра-,ов и мифологических воззрений. Поэто!.1у заимствования в конечном чёте приводят к синтезу "своих" и "чужих" элементов, а не к ме-вкичсскоцу их сосуществованию в рамках одной культуры.

Особый случай составляют такие мезкультурше взаимодействия, юторые осуществляются в период становления этноса-реципиента или .отопые приводят к образованию новой этнокультурной общности, ¡десь внешние воздействия входят в круг эпигенетических факторов : поэтому оказывают наибольшее влияние на культуру воспринимавши) общества и органичнее всего синтезируются с его традициями, йтрочем, применительно к древности противопоставлять контактные : генетические сеязи между культурами, вероятно, можно лишь услов-:о: поскольку в архаичных обществах коммуникативный механизм сво-;ится к непосредственно?^ общению, взаимовлияния во внеуталитар-:ой сфере становились возможна® главным образом через экзогам-не отношения.

Г л а в а Ш

СЛЕДЫ ИРАНСКОГО ВЛИЯНИЯ В МИФОЛОГИИ ОБСКИХ УГГОВ

В § I "Проблема эволюции образа верховного божества" анализп-уется обско-угорский культ Цуми-Торума. Истоки почитания этого ерсонажа восходят к глубокой древности, о чём свидетельствуют иогочисленные архаичные черты в представлениях о нём (его вза-моотношепия с Землёй-Матерью, связь с медвежьим культом, зооыор-ше черты и т.п.). С другой стороны, уже давно обсуждается воз-:ожность иранского влияния на "представления обских угров о верховом божестве (Б. ",1ункачи, И.Я. Смирнов, Й. Иванов, В.Я. Петрухин, :.А. Хелимский и др.). Угро-иранские параллели обнаруживаются в

-13-,

дуалистических вариантах.космогонических мифах, в мотиве космнчес кой битвы со злым духом, в эсхатологических представлениях. Показательно участие Нуми-Торума в мифологемах, явно восходящих к иранскому миру - таковы мифы о выборе наследника верховного бсгес-тва, воспроизводящие иранский ритуал гшшомантии, рассказы о золотом веке и огненном потопе. Верховная роль Нуми-Торума в этих мифах проявляется особенно ярко. С иранским влиянием могут быть связаны и по крайней мере некоторые из так называемых "коневодческих мотивов" в культе этого божества.

Цуми-Торум предстаёт очень сложным, многослойным персонажем, В представлениях о нём тесно переплелись заимствованные кз иранского мира черты с местными. На этом примере хорошо видна сложность ранней истории обских угров, связанная со слиянием двух компонентов. Скорее всего, иранское влияние выразилось не в заимствовании представлений о верховном божестве - об этом свидетельствует обилие общееибирской архаики в них, а также тесная связь Нуми-Торума с фратрией Пор, представители которой считаются потомками автохтонного компонента в составе обских угров. Вероятнее предположить, что более развитая мифологическая традиция, связанная с иранской средой, наложилась на типологически близкий местный образ усилив образ Цуми-Торума. С другой стороны, активное участие Цуми-Торума в мифах, очевидно, воспринятых в ходе контактов с иранскими племенами, может свидетельствовать о достаточно глубокой древности обско-угорского ¿2гдества и не связывать время появления его культа исключительно с христианизацией.

В g 2 "Ипанский Мктпа к обско-угопский Мир-суске-хум" отмечается, что среди специалистов нет единого мнения о времени и истоках культа Мир-сусне-хума. Наиболее убедительной представляется гипотеза о митраистских корнях этого образа. Обращают на себя внимание мотивы соперничества Мир-сусне-хума с Цуми-Торумом, что можно трактовать как результат борьбы местной мифологии с идеологией, привнесённой шным компонентом обских угров. Роль Мир-сусне-хума и Митры в космологических представлениях одинаково сравнительно невелика: они не столько творцы и хозяева мира, сколько его защитники хранители космической стабильности. В то же время в культе этих божеств совпадают эсхатологические мотивы: миф о предотвращении Митрой мирового пегара, устроенного Ангро-ГЛайныо, аналогичен мифу о прекращении всемирного огненного потопа Мир-сусне-хумом. £пя обоих культов характерна неразрывная связь с шаманизмом (при совпа-

-14-

дешп некоторых терминов а технических приемов иранского я сбсяо-угорского камакяама). Близки шгграистскил представления о Мир-сус-не-хуме как о во:эде и правителе, мотивы организации им человеческого общества и золотого зека, его связь с хонцепцаей сакрального царя. О суцествопанав единых дая предков обских угров и иранцев соцкашош ддпй свидетельствует наличие в угорских языках иранских термпиоз сотг'.плх.нчх отношений; кроме того, к локальны;.! божествам (наместникам Мпр-суепе-хута) применяется эпитет "богатыри-заззтш-ка огня", что представляет собой кальку характерного для иранского шрп титула царей - земшх наместников небесного бога. И Митра, и Укр-суско-хум почитаются как предводители воинов, оба божества изображаются хошшми всадниками, считаются солярнвш персонажами.

В представлениях о Мпр-суске-хуме прослеживается и аборигенный, уральский или палеоазиатский.шаст. Интересно, что даже з самых архаичных верованиях, имеющих отношение к Ыир-сусне-хуму, иногда неоакданпо прослеживаются связи с арийской мифологией (мифы о космической охоте на многоногого лося, о рззорителе гнёзд).

Иранские папаллела отмечены в ритуалах, посгящёнтшх 1Лцр— суслс-хуцу (гепосьзовагош восточного серебра, куяолыше представления я т.д.).

Для определения временя появления "митраястского комплекса" з обско-угорской мифологии следует учесть, что Митра как самостоятельное бог.емво почитался преимущественно иранвдка, в индоаркй-ской re культуре 'Литра составлял божественную яару-двандва с Ва-руиой. Воешшй аспект культа Митры такяе был характерен для иранской мифологии, а з верованиях яядоарзез 'Литра (в противополоа-ность Варуне) описывается как миролюбивый, приносящий покой и порядок, тихий и т.п. Представления о гЛитре (и соответственно иконография) как небесном конном всаднике стало складываться только со второй половины I тыс. до н.э. в иранской среде, и тленно такие представления характерны и дал Мир-сусне-хума. Кроме того, большинство арийских терминов в обско-угорских языках, которые относятся к сфере мифа и социальных отношений, восходят к сподае-ирапским языкам. Учитывая, что известные по этнографии "танцы с саблями" по.свящзлись ГЛир-сусне-хуну, следует отметить появление первых изображений этого ритуала среди материалов усть-полуйской и кудайекой культур (Устъ-Полуй, Дубровшгский Борок-3). Всё это свидетельствует, видимо, о возможности датирования проникновения митракзма в обско-угсрскую сроду ранним нелезным векда.

Б 5 3 "Иранские параллели космологическим представлениям' за-патгеосибирских угров" рассматривается цикл обско-угорских мифов, в которых центральная роль отведена огни. Реконструируется общая для иранцев и обских угров космологическая схегла: первичный океан ■ творящий огонь - мироздание - серия промежуточных катастроф - уничтожающий огонь. Особое взимание уделено совпадению эсхатологических идей: представления обских угров о конце света в космическом огне не имеют аналогий в верованиях народов Западной Сибири и не соответствуют общему уровню традиционной мифологии. Ыевду тем эти воззрения близки иранской мифологии (строго отмеренное время существования мира, гибель мира в огне, необходимость покончить с владыкой зла как причина грядущей катастрофы, мотивы Страшного Суда в связи с мировым пожаром, образ "аидкого огня" и т.д.). Общими для иранцев и обских угров являются таюке представления об извечности и неуничтожшости огня, об огне как сгюдсгве достижения бессмертия даже для богов, о пламени как страже священного порядка и т.п. Эта идеи, образующие упорядоченный комплекс, не присуща остальным сибирским и финно-угорским народам. Важно, что древнеыансийское *Ь>3 "пламя" восходит к среднеиранскацу ^а^^ "свяченный огонь" .(Е. Коренчи), Параллели обско-угорсккм верованиям обнаруживаются в специфически иранской мифологии, ко не в индоиранской идеологшг. Вероятное время появления этих идей у обских угров - не ранее первой половины I тыс. до н.э.

Глаза ГУ

ИРАНИЗШ В СТРУКТУРЕ ¡ййОЛОШИ ЗА1ВД0а1БИРСЫИХ УГРОЗ

Наличие параллелей между обско-угорской и (индо)иранской мифологиями обусловлено разными обстоятельствами: конвергентным развати-ем культур, общим субстратшм наследием, опосредованными контактами. Однако решицую роль в складывании "иранского комплекса" в мифологии обских угров сыграли прямые взаимодействия арийских г пра-угорскю: групп, при этом заимствовались не отдельные фрагменты мифологии, но цилостные концепции и культы. Кроме того, воспринятые древними угпаш из иранской среды не существовали обособленно друг от друга: практически все иранизыы в системе обско-угорской мифологии оказываются жёстко взаимосвязанными мезду собой. Примечательно, что практически все выявленные иранизш так или иначе связаны с образом Мир-сусне-хума. Возможно, это объясняется тем, что главным божеством тех иранских групп, с которыми взаимодействовали древние

-16-

гры, был Цитра.

Результатом идейных контактов стала интерференция древнеугор-ких и иранских кифо-ритуальных систем. Этот процесс протекал в ескольких направлениях. Происходила контаминация воспринятых обра-ов с местными персопажпми, заимствования подвергались упрощению, рагмекты иракской мифологии, противоречащие или нехарактерные для естыой традиции, отсекались. Имело место наполнение мифологических шетов и концепций," заимствованных у арийцев, местными реалиями, воспринятые мифологемы вводились традиционные западно-сибирские ерсонажи. Напротив, заимствованные из иранской мифологии образы и редставления включались в глубоко архаичные местные синто. Одним з способов адаптации иранпзмов в обско-угорской мифологии было ещё калькирование тлён некоторых заимствованных образов сверхъестест-■енных существ и ряда етфо-питуалышх терминов.

Таким образом, печь надо вести, очевидно, не просто об (индо)-ранском воздействии на мяфавогя» западносибирских угров, но о синтезе двух традиций. Оперируя тедовдшя С.А. Арутшова, можно отме-'ить, что иранизш представляют собой неотъемлемую часть этнической ультуры, а не культуры этноса. Игната словами, мировоззренческие :омплексн, которые могут быть интерпретированы как следы (индо)иран-;кого влиянкя в обско-угорской мифологии,- уже в отдалённом прошлом [эстолько полно и органично вошли в глубины традиционной угорской годели мира, что всецело получили статус компонентов "своей" пульту-н и перестали восариншаться как заимствования, связанные с "чужой" :педой. Результата угро-арийских взаимодействий можно рассматривать :ак образец полней структурной интеграции.

Со спецификой этногенеза обских угров и неодинаковостью вхож-;ение южного компонента в.состав различиях их групп, по-видимому, ¡вязана неравномерность проявления следов иракского воздействия на )бско-угорскую культуру. Так, (индо)иранское влияние отчётливо прореживается в мансийской мифологии и гораздо слабее в хантыйской.

южных, западных и отчасти северных групп обских угров иранский тает в мифологии представлен ярче, чем у восточных. Большинство транизмов так или иначе связано с фратрией Пось, которой в этом от-юшении противопоставлена фратрия Пор.

Следы арийского воздействия обнаруживаются презде всего на зерхних уровнях мифо-ритуальной системы обских угров и в значитель-га меньшей степени на нижних её уровнях. В свою очередь арийские троды восприняли ряд западно-сибирских мифологем.

-17-

Некоторые общие компоненты мифологических традиций обских угров с (иидо)иранцев отражают, вероятно, очень ранние этапы взаимодействий, восходящие к общеарийскому или да^е индоаркйскоку пласту, (представления о мифическом звере шарабха, "полярные явления" в ведической мифологии, возможно, образ Крылатого Карса и г. д.). Но большинство иракизмов и преаде всего те из них, которые относятся к верхнему уровню мифо-ритуальнвй системы, тлеют больше аналогий в той идеологической ситуации, что слонилась уме после распада арийской общности, в иранском мире. Среди них могут бить названа дуалистические тенденции в культе Бумк-Торума, напоминающие иранские верования, но не смеющие параллелей в ведической религии; представления о ¡.:ир-сусне-хуме, отрадащие довольно поздние стадии развития образа Цитры, характерные для восточных цранце$; некоторые космологические концепции. Заимствованная лексика икфо-рктуального характера выводится в основном из среднеиранских языков, то есть датируется эпохой раннего железа. По данным археологии в рашем железном веке лесостепное и частично пзнотаёгное население Западной Сибири входило в состав скифо-сибирского мира и подцерзи-вало тесные взашлосвязи с саксквми и сарматскими группами. Ео-вида-малу, именно конец эпохи бронзы - ранний иелезшй век был периодом максимума угро-иранских контактов. С другой стороны, это означает, что основное ядро обско-угорской мифологии сложилось в этот ае период.

Б "ЗАКДОТгЕИИ" резшируится основные выводы работы, акцентируется внимание на наиболее актуальных проблемах для дальнешего изучения. К их числу относятся вопросы, связанные -с изучением влияния северных народов на (индо)иранцев, прослеживанием арийского воздействия на ритуальную практику и бытовые верования угров, соотнесением различных волн арийского влияния на Западную Сибирь с носителями конкретных археологических культур.

1/.1

У

СПИСОК РАБОТ, (ЖиШЮВАНШХ АВТОРШ ПО ТЕ.Й ДИССЕРТАЦИЙ

1. Представлен::.! об огне у кранцев и иапся // Мировоззрение ¡городов Сападпсй СЕ5::р;г по археологическим п этнографическим данная. - Томск, 1985. - С. 25-27. (В соавторстве с Ю.В. Балакгашм).

2. Рать микологии в изучении нрано-угорскпх контактов // Археологические, этнографические и исторические источники по истории Сибири. - Омск, 1386. - С. £5-69. (Б соавторстве с Ю.В. Балакиннм).

3. К проблеме ¡шжх связей дрезнш: угроз // Исторические чтения памяти 1.!;о:а:с1а Петровича Грязноза. Тезисы докладов конференции по разделам: Скифо-сабирская культурно-историческая общность. Раннее и позднее средневековье. - Омск, 1987. - С. 87-89.

4. О возмоаных истоках некоторых ебугорскпх космологических представлений // !5сточники по ястории Западной Сибири. История я археология. - Омск, 1587. - С. 102-116.

5. Об "иранском комплексе* в мифологии угорских народов Западной Сибнпи // Проблемы археологии степной Евразии. - Ч. П. - Кемерово, 1987. - С. 93-35.

6. Бернат Иункп-пг и некоторые вопросы древней истории обскях угров // Проблемы этнографии и социологии культуры: Тез. дота. -Омск, 1988. - С. 40-42.

7. Об исподьссватгди давних млфалог'лл при изучен;;": социального строя народов Сибири в древности // Проблемы археологии скпфо-си- • бирского мира (социальная структура к обдествешае отношения): Тез. докл. - Ч. П. - Кемерово, 1989. - С. 131-134.

8.■Выделение заимствований в нефология // Проблемы исторической интерпретации археологических•и этнографических источников Западной Сибири. - Томск, 1990. - С. 93-101.

Подписано в печать рс; 09.90 г. . Заказ .

?;#»з.печ.л.1.00д.л. Тиртл 1-00. экз. Бесплатно. Редакциошю-кздательская группа ОмГУ Полиграфическая лаборатория 644077, Шск-77, пр. Мира, 55-а* госупиверситет