автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Казачество России в период революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны

Полный текст автореферата диссертации по теме "Казачество России в период революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны"

На правах рукописи

Трут Владимир Петрович

* I-

КАЗАЧЕСТВО РОССИИ В ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИЙ 1917 ГОДА И НА НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Специальность - 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Ростов-на-Дону 2005

Диссертация выполнена на кафедре Отечественной истории новейшего времени Ростовского государственного университета

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации Ратушняк В.Н. доктор исторических наук, профессор Гражданов Ю.Д. доктор исторических наук, профессор Кислицын С.А.

Ведущая организация: Волгоградский государственный

университет

Защита состоится £ В октября 2005 г. в 14.00 на заседании Диссертационного совета Д. 212. 208. 08 по историческим наукам при Ростовском государственном университете по адресу: 344006, Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 160.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ростовского государственного университета (ул. Пушкинская, 148)

Автореферат разослан £ сентября 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук, профессор ^^—"Сущенко В.А.

(5192 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Объективная и всесторонняя характеристика современного положения нашей страны, осознание его сущности и противоречий и выработка на этой основе перспективных направлений поступательного движения вперед невозможны без взвешенного и обстоятельного анализа ее колоссального исторического опыта и его рационального использования в соответствии с современными жизненными реалиями. Особого внимания в данном плане заслуживают такие важные, рубежные и неоднозначные события отечественной истории, как революции 1917 года, которые определили пути развития России на многие десятилетия и даже, в определенной мере, перекликались с процессами радикальных преобразований 90-х годов.

Немаловажное значение сейчас играют различные региональные факторы. Но их всеобъемлющая характеристика не может быть осуществлена без соответствующего знания и всестороннего анализа социальных, политических, этнических, конфессиональных, экономических, географических и, конечно же, исторических особенностей того или иного региона. В полной мере это относится к территориям бывших казачьих войск страны.

Важность и необходимость всестороннего и глубокого исследования проблематики казачества и в период революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны определяется и её собственно научной актуальностью. При ее изучении перед исследователями встает очень сложная и многогранная задача комплексного рассмотрения как особенностей позиций казаков каждого казачьего войска, так и выявление и анализ общего и своеобразного в данных позициях казачества в масштабах крупных регионов и страны в целом. На необходимость создания обобщающих трудов, освещающих позиции казачества в период революций 1917 года и гражданской войны по отдельным регионам и во всероссийском масштабе, представители научного сообщества обратили внимание еще в середине 80-х годов XX в. Однако, ни тогда, ни позже эта задача, в силу своей масштабности и сложности, решена так и не была. Вплоть до настоящего времени всестороннего обобщающего исследования по данной проблеме по стране в целом в историографии не представлено.

Историография. Процесс исследования темы казачества в период революций 1917 года и начального этапа гражданской войны в своем развитии прошёл три основных этапа Первый (20-е - начало 30-х г.г.) характеризуется постановкой ряда проблем, довольно активное обсуждение которых в то же время велось не столько с собственно научных, сколько с историко-публицистических позиций. Отличительной особенностью данного этапа протяжении двух

параллельных историофафическилмммЖМ^пазлмчавшихся между

С.Н|1Ц»Г ГМ 1 о» ттО*еОЭ1и

собой политико-идеологическими подходами и степенью влияния на них соответствующих официальных установок: советского и эмигрантского. К тому же в большинстве случаев в качестве авторов выступали непосредственные участники рассматривавшихся событий, что в значительной мере обуславливало влияния на их работы различных сугубо субъективных факторов. Второй этап (середина 30-х - 1991 гг.) отличался большой работой по значительному накоплению знаний и расширению круга рассматриваемых вопросов и их довольно обстоятельным изучением. При этом в советской историографии, находившейся в весьма непростых условиях жесткого политико-идеологического диктата официальных партийно-государственных структур, в рамках данного этапа выделялись периоды середины 30-х - 1-й половины 50-х годов, 2-й половины 50-х - 1-й половины 60-х годов, 2-й половины 60-х - 1-й половины 80-х годов и 2-й половины 80-х - 1991 года, которые соответствовали известным стадиям внутриполитического развития страны. В зарубежной историографии определенный интерес к данной проблематике обозначается в основном только в 60-х годах. Для третьего современного этапа (начало 90-х - начало 2000-х г.г.) характерно многообразие концептуальных подходов и стремление исследователей к деидеологизированному объективному и всестороннему рассмотрению обозначенных проблем.

На первом этапе развития историографии (20-е - начало 30-х гг.) в центре внимания авторов стояли, что было вполне объяснимо, вопросы политических позиций казачества в период Октябрьской революции и начального этапа гражданской войны.

В самых первых, популярных по своей сущности работах И. Ульянова, П. Горюнова, М. Донецкого отмечались неоднозначные политические позиции казачества и опровергался известный тезис о сплошной контрреволюционности казаков. Спустя некоторое время, Г. Ладоха, И. Гольдентул, И. Подшивалов, Н. Янчевский, а позже Ф. Попов, Н. Буркин и 3. Кондюрина пришли к заключению о том, что главной причиной напряженной вооруженной борьбы в период гражданской войны являлись сословные антагонизмы между казаками и крестьянами и контрреволюционность всего казачества. Но Н. Евсеев, И. Ульянов, М. Лола, Н. Лихницкий и особенно И.П. Борисенко не согласились с такими подходами и говорили о необходимости более взвешенного и дифференцированного рассмотрения вопросов участия казачества в революции и гражданской войне. Ход военных действий в казачьих областях на начальном этапе гражданской войны и характеристика позиций казачества получили отражение в военно-исторических работах Ь.А. Антонова-Овсеенко и Н. Е. Какурина.

Активно данная проблема рассматривалась и в эмигрантской литературе. Отношение казачества к Февральской революции, неод-

нозначные по своему содержанию и результатам внутриполитические процессы в его среде весной - летом 1917 года, позиции казаков, особенно фронтовиков, во время корниловского выступления были отражены в работах В.В. Добрынина, Н.М. Мельникова, П.Н. Милюкова, С.Г. Сватикова, А.П. Филимонова, Г.П. Янова. А К.П. Каклюгин, Н.М. Мельников, Н.В. Белогорский особое внимание уделили характеристике деятельности в это время высших органов казачьего управления и ряда ведущих казачьих политических деятелей. При этом, правда, они затрагивали в основном Донскую и Кубанскую области.

Основными вопросами в работах эмигрантских авторов являлись, по вполне понятным причинам, отношение казачества к Октябрьской революции и характеристика политических позиций казаков на начальном этапе гражданской войны. П.Н. Краснов, А.П. Филимонов, A.A. Зайцов, В.В. .Добрынин, И.Г. Акулинин, H.A. Доро-шин, C.B. Денисов, А.И. Деникин, H.H. Головин, А.П. Богаевский справедливо отмечали, что в целом казачество отрицательно отнеслось к Октябрьской революции, но к зиме 1917 - 1918 г.г. большинство казаков заняло уже нейтральные позиции [1]. В то же время причины этого ими назывались различные.

Второй этап развития отечественной историографии (середина 30-х -1991 г.) характеризуется исследованием многих аспектов рассматриваемой проблематики. Так к рассмотрению вопросов социально-экономического и политического положения казачества к 1917 году ученые вновь обратились только во второй половине 50-х годов. Эти вопросы были затронуты В.А. Золотовым при характеристике донского казачества, С.Н. Покровским - семиреченского, В.М. Самосудовым - сибирского, М.И. Старковым - амурского.

Большой шаг вперёд в данном плане был сделан учеными в конце 60-х - 70-х годах. Специфику аграрных отношений в казачьих войсках, динамику их развития и внутренних противоречий показали А.И. Козлов в масштабе трех казачьих областей Юга-Востока Европейской России, П.А. Шацкий - на Кубани и Тереке, А.И. Долгих - в Сибирском войске, АЛ. Воронина - в Забайкальском.

Одной из центральных проблем данного периода стало рассмотрение уровня социальной дифференциации казачества. Мнения учёных по этому вопросу разделились. В.А. Золотое, Л.И. Берз и К.А. Хмелевский полагали, что среди казачьих хозяйств несколько превалировали бедняцкие. Позже Д.С. Бабичев, А.И. Долгих, а затем Л.И. Футорянский высказали точку зрения о преобладании бедных казачьих хозяйств. Однако большинство исследователей считало, что среди хозяйств казаков больше всего было середняцких. Об этом говорили П.В. Семернин, В.П. Зайцев, Д.З. Коренёв, И.П. Осадчий, а позднее М.Д. Машин и А.П. Ермолин.

Проанализировав с помощью своей методики значительный фактический материал, А.И. Козлов пришёл к выводу о том, что среди хозяйств казаков Дона, региона Кубани и Терека доминировали середняцкие, которых насчитывалось 51,6%, на долю бедняцких приходилось 24,6%, а кулацких - 23,8% [2].

Процессам социальной дифференциации и их сложным последствиям для устойчивого существования казачьей общины и общего социально-экономического положения казаков Сибири и Южного Урала уделили внимание А И. Долгих и Г.В. Пожидаева.

В середине 80-х годов исследователи продолжили всестороннее изучение разных аспектов вопроса положения казачества отдельных войск (И.Я. Куценко - Кубанского, И.Л. Омельченко - Терского), а также одновременно ряда войск того или иного региона страны, (В.Н. Ратушняк - Юго-Востока Европейской России, H.A. Хвостов - Востока страны, М.Д. Машин - Урала и Оренбуржья).

Предметом внимания историков стала и имевшая немаловажное значение для общего положения казачества аграрная политика правительства в казачьих областях. Её осуществление в казачьих войсках Сибири показал А.Т. Топчий, в Кубанском и Терском - П.П. Ма-тющенко, только в Кубанском - Н.И. Лебедик.

Исследование всех сторон сельскохозяйственного производства в Кубанской и Терской казачьих областях, его непосредственное влияние на экономический уровень казачьих хозяйств, динамику их развития и общее социально-экономическое положение казачества осуществил В.Н. Ратушняк [3].

Проблемы отношения казачества к Февральской революции, политических процессов в казачьих областях в период от Февраля к Октябрю и связанная с ними динамика общественно-политических позиций казаков предметом изучения в течение первого рассматриваемого историографического этапа практически не являлись.

Реальный шаг в этом направлении был сделан историками в течение 2-й половины 60-х- 1-й половины 80-х годов. Так позиции казаков 1 -го и 4-го Донских казачьих полков, входивших в состав столичного гарнизона и находившихся в Петрограде во время революции, были изучены Д.С. Бабичевым, А.И. Козловым, Л.И. Футорянским. Политические события весны-осени 1917 года в казачьих областях от Урала до Амура, их анализ представлены в исследовании Э.М. Щагина [4].

Во второй половине 80-х - 1991 годах ученые продолжили работу по углубленному изучению рассматриваемых проблем. Так в монографии Ю.К. Кириенко были раскрыты вопросы отношения донских казаков к Февральской революции, развитие их политических взглядов весной - летом 1917 года. Специфику политического положения в казачьих областях Сибири в период двоевластия, деятельность органов

казачьего самоуправления осветила Е.И. Бабикова. Эти же вопросы, рассматривая положение на Дону, изучил В.Н. Сергеев [5].

Отмеченные аспекты данной проблематики в контексте их проявления во всех казачьих войсках Востока страны получили отражение в монографии H.A. Хвостова [б].

Проблема отношения казачества к Октябрьской революции и острейшему военно-политическому противостоянию противников и сторонников Советской власти в казачьих областях страны в октябре 1917 - марте 1918 годов, позиций и действий казаков в его ходе являлась центральной в историографии рассматриваемого этапа. Она нашла свое освещение не только в советской, но и в эмигрантской, и в иностранной историографии. Довольно обстоятельное отражение она получила в новой работе эмигрантского исследователя C.B. Денисова, который показал и ряд особенностей этой борьбы и, что особенно важно, охарактеризовал позиции казаков и причины поражений в это время антисоветских движений в казачьих областях. Широкую картину политической и вооруженной борьбы на территории Оренбургского войска и участие в ней оренбургских казаков показал в новом, значительно расширенном, варианте своей работы И.Г. Акулинин [7]. Характеристику рассматриваемых вопросов в общем виде дал A.B. Зуев. Ход вооруженной борьбы на начальном этапе гражданской войны в Донской области, позиции казаков отразили в своих работах, исходя из собственных и далеко не бесспорных оценок, такие эмигрантские авторы, как A.B. Голубинцев, И.А. Поляков, Н.М. Мельников. Весьма интересную характеристику политики войсковых властных структур и поведения уральских казаков представил Л.Л. Масянов [8].

Главную причину начала вооруженной борьбы в казачьих областях осенью 1917 года подавляющее большинство зарубежных исследователей усматривало в направлении сюда Советским правительством военных отрядов против непризнавших его атаманов и войсковых правительств. Об этом, в частности, прямо говорили Д. Футмэн, П. Лонгуорт, Д. Брэдли, Р. Лаккет [9].

Доминирующей в зарубежной историографии является и идея о казачьих областях во время начального этапа гражданской войны как о месте сосредоточения всероссийских контрреволюционных сил, своеобразной «русской Вандее». Данный подход с некоторыми вариациями присутствует в работах Чемберлина, Лонгуорта, Кинеза, Суттенхэма. О перемещении в ноябре 1917 года основных оппозиционных сил в лице высшего офицерства старой армии и их сторонников из военной среды из центра страны в казачьи области Юго-Востока Европейской России, фактически в русле идеи о возникновении здесь «русской Вандеи», говорил Дж. Кип [10].

Основную причину отказа казаков поддержать своих атаманов и войсковые правительства и, как следствие, победы Советской власти в казачьих областях на начальном этапе гражданской войны многие зарубежные авторы усматривали в политических противоречиях в это время между казаками-фронтовиками («казачьей молодежью») и станичными казаками («казаками-стариками»). Эту своеобразную теорию конфликта между различными поколениями казаков, «отцами и детьми», развивали в своих работах Д. Футмэн, П. Лонгуорт, П. Кинез, Р. Лаккет [11].

Значительное внимание рассматриваемым проблемам в течение данного историографического этапа уделили советские историки. Так уже во время его первого периода (середина 30-х - 1-я половина 50-х г.г.) С.М. Петров, в частности, обосновал собственные подходы к рассмотрению вооруженной борьбы на территории Оренбургского войска и позиций казачества на начальном этапе гражданской войны. Важные аспекты позиций донского, кубанского и терского казачества в контексте общей расстановки политических сил в регионе отразил И.М. Разгон. М.Н. Корчин обосновал важный вывод о том, что в конце 1917 года антисоветское калединское движение имело не локальное региональное, а в существенной степени всероссийское политическое значение и представляло довольно серьёзную угрозу для неокрепшей центральной Советской власти [12].

На протяжении второго периода (2-й половины 50-х - 1-й половины 60-х г.г.) данного историографического этапа вопросы позиций казачества во время Октябрьской революции и начавшейся гражданской войны рассматривались в основном в общих работах, посвященных борьбе за установление Советской власти в отдельных регионах страны. Примерами могут служить работы Л.Е. Вереина по Астраханской области, Н.К. Лисовского по Оренбуржью, С.Н. Покровского, И.В. Русакова и Т.Е. Елеутова по Семиречью, A.B. Близняковой и В.П. Малышева по Амурской области, Л.И. Берза и К.А. Хмелевского по Донской области.

Значительные результаты были получены историками на протяжении следующего третьего периода (2-й половины 60-х - 1 -й половины 80-х г.г.) рассматриваемого историографического этапа. Изучая ход Октябрьского восстания в Петрограде, такие авторитетные исследователи как Е.Ф. Ерыкалов, П.А. Голуб, В.Д. Поликарпов, И.И. Минц, В.И. Старцев, Г.Л. Соболев затронули и вопросы позиций находившихся там в это время казаков 1 -го, 4-го и 14-го Донских полков. Подробнее их рассмотрели донские историки Д.С. Бабичев и Ю.К. Кириенко.

Отношение к Октябрьской революции казаков разных казачьих областей, антисоветская политика атаманов и высших органов казачьего управления, острое политическое и военное противоборство на территориях различных войск затрагивались в основном в общих ра-

ботах, посвященных изучению хода революции в отдельных регионах. Данные вопросы в определенной степени нашли свое отражение в монографиях Д.З. Коренёва, Р.Х. Гугова, в которых изучалась Октябрьская революция на Тереке, Э.М. Шагина, А.Н. Баталова - в Сибири, Н.А. Шиндялова, А.И. Крушанова на Дальнем Востоке.

Е.И. Дударь изучил позиции оренбургских казаков в период антибольшевистского выступления атамана А.И. Дутова, а Д.С. Бабичев, Ю.К. Кириенко, затем К.А. Хмелевский и С.К. Хмелевский [13] -поведение донского казачества во время калединского движения.

JT.M. Спирин и A.JI. Литвин обосновали собственное заключение о том, что в начале 1918 г. большинство казаков или поддерживало установившуюся в их областях Советскую власть, или занимало по отношению к ней нейтральную позицию.

Л.И. Футорянский, А.П. Ермолин, М.Д. Машин сделали шаг вперед и попытались раздвинуть географические рамки исследования проблемы казачества в Октябрьской революции и показать её в масштабе нескольких казачьих войск [14].

Вопросы, связанные с политикой Советской власти по отношению к казачеству осенью 1917 - зимой 1918 г.г., конкретные мероприятия Совнаркома и практическая деятельность Казачьего комитета ВЦИКа получили освещение в работах A.M. Сединой, Г.Л. Воскобой-никова и Д.К. Прилепского.

В течение следующего периода (2-я половина 80-х - 1991 г.) данного историографического этапа изучение названных проблем было углублено и, что являлось очень важным, начата работа по их более всестороннему и объективному изучению и даже определённому переосмысливанию существовавших теоретических наработок. Данные тенденции получили отражение в монографии М.Д. Машина и B.C. Семья-нинова, в которой, среди прочего, затрагивались и вопросы позиций оренбургского и уральского казачества во время Октябрьской революции и начального этапа гражданской войны и в книге Н.А. Хвостова, в которой достаточно всесторонне было рассмотрено отношение к революции и поведение в ходе начавшегося острого военно-политического противоборства казаков Сибирского, Забайкальского, Амурского и Уссурийского войск [15]. Ю.К. Кириенко осветил поведение донских казаков столичного гарнизона во время большевистского восстания, позиции донского казачества в период Октябрьской революции. Отношение к Октябрю кубанского казачества рассмотрел И .Я. Куценко, хотя он существенно преувеличивал уровень революционности кубанских казаков и их сознательных просоветских действий [16]. Важную работу по историографическому анализу проблемы роли казачества в революции и гражданской войне проделал С.А. Кислицын [17].

Начавшийся новый современный историографический этап (начало 90-х - начало 2000 г.г.) ознаменовался, несмотря на имевшиеся многочисленные сложности, появлением ряда весьма разноплановых работ по рассматриваемой проблеме.

Более всесторонне и объективно было освещено положение казачества к 1917 году в коллективных монографиях «Казачий Дон: очерки истории» и «Донские казаки в прошлом и настоящем». Авторы аналогичной по характеру коллективной работы «Оренбургское казачье войско: история и современность» хорошо отразили политическое и социально-экономическое положение оренбургского казачества. Довольно обстоятельно, хотя и весьма неравномерно по отдельным войскам, данные вопросы раскрыли авторы коллективной монографии «История казачества Азиатской России» [18].

Значительный фактический материал по социально-экономическому положению казачества страны представлен в работе Л.И. Фу-торянского. Достигнутые исследователями к настоящему времени результаты по изучению проблемы проанализировал В.Н. Ратушняк [19].

Определенное внимание историки уделили дальнейшему изучению вопросов отношения казачества к Февральской революции и особенно становления и деятельности высших органов казачьего управления. По-прежнему наиболее активно изучались позиции во время революции донских и оренбургских казаков. Рассматривались эти вопросы и в рамках других войск, например, H.H. Смирновым -Забайкальского войска, и даже в масштабах целых больших регионов, где располагались казачьи войска, в частности, Востока страны и Юго-Востока Европейской части России [20].

Непростые процессы организации и деятельности после революции высших органов казачьего управления, их взаимоотношений с Временным правительством и его местными властными структурами были рассмотрены в монографиях С.А. Кислицына, Ю.Д. Граждано-ва, Е.М. Трусовой, Е.И. Дулимова и С.А. Кислицына, В.П. Трута, В.Н. Сергеева [21], в ряде диссертационных исследований. В них авторы подробно показали работу первых казачьих войсковых кругов (съездов, рады) и избранных на них войсковых атаманов и войсковых правительств, противоречивую политику по отношению к ним Временного правительства, сложности их взаимоотношений с местными правительственными комиссарами. Отдельные аспекты этих вопросов были затронуты и в работах зарубежных историков [22].

Важная проблем? поведения казачества в период Октябрьской революции, трансформации его политических позиций на начальном этапе гражданской войны и масштабы его непосредственного участия в этих событиях была рассмотрена в книге С.А. Кислицына, работах H.H. Смирнова о забайкальском казачестве, Н.И. Фокина - об ураль-

ском, В.Н. Баканова, коллективном исследовании, посвященном оренбургскому казачеству [23]. Значительный фактический материал и интересные заключения содержит монография В.М. Мамонова, посвященная казачеству всех казачьих войск Востока страны. Автор, в частности, верно отметил, что на начальном этапе гражданской войны большинство казачества региона не выступало против Советской власти. В то же время серьёзные возражения вызывает авторская характеристика казачьих областей как «русской Вандеи». Неравномерно рассмотрены и события по каждому войску [24]. Обозначенная проблема получила довольно обстоятельное изучение в масштабе всех казачьих войск Востока России в 3-м томе коллективной монографии «История казачества Азиатской России». Но позиции уральских казаков, специфика сложившегося в их войске положения, оказались не раскрытыми. В значительной мере это можно отнести и по отношению к сибирскому казачеству. Спорным представляется утверждение авторов о том, что в октябре - ноябре 1917 года казаки-фронтовики большей частью поддержали Советскую власть [25].

Ход борьбы в казачьих областях страны на начальном этапе гражданской войны нашёл определённое отражение в работе Л.И. Фуго-рянского. Однако, автором он освящён крайне неравномерно: противоборству в Оренбуржье и на Дону уделено довольно большое внимание, а в других войсках - крайне мало (менее одной страницы текста описательного характера по каждому из затронутых войск). Спорным представляется и вывод Л.И. Футорянского о том, что «антибольшевистское движение в казачьих областях в ноябре 1917 - марте 1918 г.г. потерпело поражение, ибо революция носила на этом этапе буржуазно-демократический характер, наладился блок с левыми эсерами, были безвозмездно конфискованы в казачьих областях помещичьи и офицерские земли, проводилась работа по их перераспределению среди крестьян и рядовых казаков» [26]. Автор, к сожалению, не отразил и имеющиеся в историографии мнения по вопросам причин поражения антисоветских выступлений на начальном этапе гражданской войны.

Вопросы взаимоотношений казачьих лидеров с руководителями зарождавшегося на Юге России «белого» движения, неоднозначного отношения к нему основной массы казачества региона, его позиций на начальном этапе гражданской войны получили освещение в работе A.B. Венкова. Он верно отметил, что одной из основных причин поражения этого движения на данном этапе явилась узость его социальной базы, отсутствие поддержки со стороны казачества, в частности, нейтралитет казаков-фронтовиков [27]. Вопрос выявления и всесторонней характеристики особенностей начального этапа гражданской войны в казачьих областях поставил и попытался разрешить В.П.

Трут [28]. Позже к нему, не отразив, правда, историографические наработки, обратился Л.И. Футорянский [29].

Проанализировав современные историографические наработки В.П. Булдаков пришёл к обоснованному выводу о том, что изучение движения казачества в революциях 1917 года приобрело значительный планомерный характер и затронуло многие аспекты его социального положения, политической активности и специфического стремления к этноидентификации. Он также отметил такое важное обстоятельство, что «...перекосов в сторону апологетики антибольшевистской активности казачества... не заметно» [30].

В целом исследователями проделана немалая работа по обстоятельному изучению многих вопросов обозначенной проблемы. Однако актуальная задача целостного всестороннего рассмотрения и объективного глубокого анализа проблемы во всероссийском масштабе, с учетом существовавших в каждом казачьем войске особенностей, в историографии не разрешена.

Объект и предмет исследования. Объектом данного диссертационного исследования является казачество всех казачьих войск России периода революций 1917 года и начального этапа гражданской войны как составная, но своеобразная часть российского социума, занимавшая в это время особые позиции.

Предмет исследования составляют политические позиции казачества страны во время Февральской революции, динамика политических взглядов и настроений казаков в период от Февраля к Октябрю, отношение армейского и станичного казачества к Октябрьской революции, формы и масштабы его участия в событиях революции и начального этапа гражданской войны.

Цели и задачи исследования. Основными целями данного диссертационного исследования являются всестороннее изучение и комплексный анализ проблем позиций и участия казачества России в Февральской и. Октябрьской революциях 1917 г., влияния этих факторов на итоги политического и военного противоборства во всех казачьих областях страны на начальном этапе гражданской войны.

Для достижения поставленных целей необходимо разрешение следующих исследовательских задач:

- рассмотреть социально-политическое и экономическое положение казачества каждого войска и его особенности к 1917 году;

- исследовать политические позиции казачества во время Февральской революции;

- раскрыть сущность и специфику процесса образования в казачьих войсках высших органов казачьего управления и их деятельность на начальном этапе функционирования во всех казачьих войсках страны;

I

I

- изучить позиции казачества в ходе общероссийских внутриполитических процессов лета-начала осени 1917 года, определив их характер и изменение под непосредственным влиянием происходивших в стране политических событий;

- проанализировать отношение казачества к Октябрьской революции, позиции армейского и станичного казачества во время начала антисоветских движений в казачьих областях страны, содержание и результаты политики войсковых и Советского правительств по отношению к казачеству осенью-зимой 1917 года;

- выявить и охарактеризовать своеобразие военно-политического противоборства на территориях казачьих войск на начальном этапе гражданской войны, степень участия в нём, в составе обеих враждовавших сторон, казаков;

- проанализировать сущностное содержание политических позиций и настроений казаков и проследить динамику их трансформации в переломный момент вооруженной борьбы в казачьих областях в конце 1917-начале 1918 гг.;

- всесторонне рассмотреть фактор значимости позиций казачества на исход противоборства советских и антисоветских сил на начальном этапе гражданской войны в казачьих регионах страны, влияние данного обстоятельства на общероссийские политические процессы;

- отразить и объективно оценить итоги процессов установления Советской власти в казачьих областях в конце начального этапа гражданской войны.

Хронологические рамки исследования охватывают период с февраля 1917 г. по март 1918 г. Выделение именно такого временного отрезка обусловлено следующими обстоятельствами. В феврале 1917 года в России произошла революция, послужившая точкой отсчета качественно нового периода отечественной истории. Казачество, как и всё российское общество, было вовлечено в бурные революционные процессы 1917 года, принимало самое непосредственное участие в их важнейших событиях. В то же время раскрытие объективной обусловленности особенностей его общественно-политических взглядов и неоднозначных политических позиций и их динамики в данный период невозможно без всесторонней характеристики специфики его социально-политического положения накануне 1917 года.

Итоговый хронологический предел диссертационного исследования - март 1918 года определён в виду того, что к этому времени завершается военно-политическое противоборство в казачьих областях страны и процесс установления здесь новой Советской власти, знаменовавшие окончание начального этапа гражданской войны в России.

Географические рамки работы включают в себя территории всех казачьих войск России в соответствии с существовавшим в рас-

сматриваемый период административно-территориальным делением, а также район г. Петрограда и его окрестностей, где на момент происходивших там важнейших политических событий 1917 года находились некоторые казачьи части и соединения.

Методологическая основа исследования. При написании диссертационной работы автор исходил из принципа реального теоретико-методологического плюрализма, которому присуще органическое сочетание различных теоретических подходов и конкретно-научных концепций. Будучи необходимым в развитии любой науки, теоретико-методологический синтез в современной исторической науке предполагает создание всесторонне обоснованной и разработанной универсальной методологии исторического познания и общей теории предметного содержания, способной охватить всю сложность и многообразие реального исторического процесса [31].

Учитывая правомерные заключения современных исследователей об искусственности, надуманности противопоставления цивили-зационного и формационного подходов к познанию истории, которые не только не исключают, а дополняют друг друга, при написании данной диссертации использовались различные концептуальные положения цивилизационной и формационной теорий. Первая позволяет рассмотреть поставленную проблему в контексте мирового развития с учётом особенностей России, а вторая - в плане закономерности и движения российских исторических форм, характеристики общего уровня специфики общественно-экономических отношений на конкретном историческом этапе развития страны. Применялся и социокультурный анализ, предполагающий видение народных масс в качестве реального, а не воображаемого субъекта исторического процесса, чьи параметры выражают всё многообразие их не только классовых и сословных, но и половозрастных и психосоциальных характеристик внутри определённых социумов [32]. Задействовались также элементы теории исторической антропологии, позволяющие раскрыть человеческое содержание истории, проанализировать индивида во всех его проявлениях как участника конкретных исторических действий и достичь на этой основе нового исторического синтеза [33].

Диссертационное исследование осуществлялось на основе принципов историзма, научной объективности, конкретности, системности.

Применялся комплекс общенаучных, специально-научных и конкретных методов исследования. Общенаучные методы: анализ и синтез, индукция и дедукция, описательный, количественный. Специально-научные: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-системный, историко-типологический. Конкретно- проблемные методы направлены на изучение конкретных исторических явлений.

Комплексное использование отмеченных методологических подходов, принципов и методов исследования позволяет всесторонне, глубоко и объективно рассмотреть позиции казачества страны в период революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны с точки зрения взаимодействия целого (российского общества) и отдельных частей (казачьих региональных сообществ). Учитывая особенности социальной организации, социальных функций и массового общественного сознания казачьих сообществ, а также довольно существенную региональную специфику и географическую разбросанность казачьих войсковых образований от Северного Кавказа до Дальнего Востока, важность данного рассмотрения и основанного на его результатах анализа представляются весьма значимыми.

Источниковой базой исследования послужил широкий круг различных по своему гроисхождению и разноплановых по содержанию документов и материалов как опубликованных, так и находящихся в центральных и местных архивных хранилищах.

Первую группу источников составили разнообразные опубликованные документы и материалы. В ней можно выделить несколько подгрупп. Прежде всего это документальный материал, отражающий социально-политическое и экономическое положение казачества в разных войсках, представленный в годовых отчётах начальников казачьих областей и наказных атаманов соответствующих казачьих войск [34] и различных статистических сборниках начала прошлого столетия [35]. Определённый интерес представляют и первые публикации различных документальных источников противоборствующих сторон в период революции и начального этапа гражданской войны в советских и эмигрантских изданиях 20-х годов [36]. Хотя они и носили выборочный характер и соответствующую политико-идеоло-гическую направленность, их значение как первоначального материала в формировании источниковой базы по проблеме было довольно существенным. И. наконец, наиболее значительную по объёму и всесторонности подгруппу составляют самые разнх>бразные документальные материалы (постановления и приказы правительственных и военных органов, доклады и распоряжения политических и военных руководителей, телеграммы с мест, резолюции и решения казачьих частей и комитетов, высших и местных органов казачьего управления, разнохарактерная текущая документация) по различным вопросам рассматриваемой проблематики, прежде всего по отношению казачества к Октябрьской революции, деятельности Советского и войсковых правительств и их структур, изменению политических позиций казаков в конце 1917 - начале 1918 г.г., содержащиеся в целом ряде общероссийских и региональных тематических сборниках документов и материалов [37]. Практически все они

были изданы в советский период и, естественно, имели одностороннюю содержательную и политическую направленность.

Вторая группа источников представлена таким весьма интересным и важным их видом, несмотря на всё его своеобразие, как периодическая печать того времени самого разнообразного происхождения и политической направленности (центральная российская, затем советская, местная войсковая, разная антисоветская, эмигрантская). Данный вид источников, безусловно, требует особого критического подхода и специальных методов работы с ним. Но он содержит такую ценную источниковую базу, как официальные документы (законы, приказы, постановления) центральных и местных властных органов, информационные материалы, освещавшие наиболее значимые политические события в центре и на местах, участие и отношение к ним казачества, политические комментарии, направленность которых, естественно, соответствовала характеру изданий.

К третьей группе источников отнесена мемуарная литература, представленная работами участников рассматриваемых событий, находившихся в разных политических лагерях. Этот довольно содержательный фактологически насыщенный, хотя, конечно же, и очень своеобразный, в силу своего происхождения, вид источников отражает видение происходивших событий и процессов с различных субъективных и политических позиций, что увеличивает к нему исследовательский интерес. Определённое значение имеют и многочисленные воспоминания рядовых участников событий 1917 г. - начала 1918 г. в казачьих областях, находившихся в советском политическом лагере. Значительной содержательностью и разнообразием оценок и характеристик отличается эмигрантская мемуаристика участников антисоветских движений. Среди всего её многообразия наибольший интерес представляют воспоминания А.П. Богаевского, Р. Гуля, Г.В. Енбори-сова, A.C. Лукомского, Н.В. Федорова [38].

Четвёртую, центральную группу источников, составляют многочисленные и разноплановые архивные материалы, извлечённые из 58 фондов восьми центральных и местных архивных хранилищ. Большинство из них впервые вводится в научный оборот. Многие важные аспекты социально-политического и экономического положения казачества к 1917 году отражены в различных официальных статистических материалах, в частности, отчётах по войскам, докладах войсковых наказных атаманов, данных сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 года, находящихся в фондах «Совет Военного министра. Канцелярия Военного министерства» (Российский государственный военно-исторический архив (далее - РГВИА), фонд 29), «Главное управление казачьих войск» (РГВИА, ф. 330), «Казачий отдел Главного Штаба» (РГВИА, ф. 400), «Атаманская канцелярия Вой-

ска Донского» (Государственный архив Ростовской области (далее -ГАРО), фонд 46) «Областной Войска Донского статистический комитет» (ГАРО, ф. 353), «Кубанское областное правление» (Государственный архив Краснодарского края (далее - ГАКК), ф. 449) и в ряде фондов других региональных архивов.

Отношение казачества к Февральской революции, к процессам преобразований в стране и в казачьих областях, образование и деятельность «Союза казачьих аойск России», региональных Союзов казачьих войск, высших органов казачьего управления в казачьих войсках весной-летом 1917 года, позиции казаков во время корниловского выступления довольно обстоятельно освещают разные по своему происхождению (приказы и распоряжения Временного правительства и подразделений Военного министерства, директивные указания, сводки и отчёты войсковых и местных государственных структур и правительственных комиссаров в казачьих областях, постановления и текущая документация войсковых кругов, атаманов, правительств, резолюции станичных кругов и казачьих полковых собраний) документы фондов «Кабинет Военного министра - председателя и Верховного Главнокомандующего и Политическое управление военного министерства)» (РГВИА, ф. 366), «Казачий отдел Главного Штаба» (РГВИА, ф. 400), «Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 1-го созыва» (Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ), ф. 6978), высших органов казачьего управления некоторых казачьих войск, например, Кубанского (ГАКК, ф. Р-6), Донского (ГАРО, ф. 861), Терского (Государственный архив республики Северная Осетия-Алания (далее - ГА PCO - А), ф. Р-1 и Р-2), ряда станичных правлений отдельных войск (напр. ГАКК, ф. 48, 63), личных фондах известных казачьих государственно-политических деятелей, в частности, терского атамана М.А. Караулова (ГА РСО-А, ф. 225), рукописных воспоминаниях непосредственных участников событий (напр. Центра документации новейшей истории Краснодарского края (далее -ЦДНИКК), ф. 1774-р) и других.

Участие донских, амурских и уссурийских казаков 1 -й Донской и Уссурийской казачьих дивизий 3-го конного корпуса в корнилов-ском выступлении и походе на Петроград, отношение к этому выступлению фронтового и станичного казачества разных казачьих войск страны показаны в документах фондов «Чрезвычайная Следственная Комиссия по делу Корнилова» (ГАРФ, ф. 1780), «Штаб Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта» (РГВИА, ф. 2067), «Кавказский военный округ» (РГВИА, ф. 1300). Реакция на корниловское выступление высших органов казачьего управления, общественные настроения станичного казачества непосредственно на территориях казачьих областей, последовавшие здесь впоследствии политические

процессы, попытки организации Юго-Восточного союза казачьих войск засвидетельствованы в материалах фондов «Следственная комиссия Верховного революционного трибунала при ВЦИКе» (ГА РФ, ф. 543), «Всероссийское Демократическое Совещание» (ГАРФ, ф. 1798), «Предпарламент» (ГАРФ, ф. 1799).

Позиция казаков казачьих частей Петроградского гарнизона во время Октябрьского вооружённого восстания, участие казачьих соединений в походе на Петроград войск Керенского-Краснова, изменение политических настроений казаков этих соединений зафиксированы в делах фондов «Следственная комиссия при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов» (ГАРФ, ф. 336), «Военно-революционный комитет Московского Совета рабочих и солдатских депутатов» (ГАРФ, ф. 1), «Штаб Петроградского военного округа» (РГВИА, ф. 1343), «1-я Донская казачья дивизия» (РГВИА, ф. 5046).

Отношение к Октябрьской революции высших органов казачьего самоуправления разных казачьих войск страны, фронтового и станичного казачества, начало антисоветского движения в казачьих областях, политика по отношению к казачеству и политическая борьба за него войсковых и Советского правительств отражены в различных материалах (телеграфные и письменные доклады с мест в центральные органы власти, записи переговоров по прямому проводу между местными и вышестоящими властными и военными структурами, постановления высших органов казачьего управления, полковых и станичных собраний казаков) фондов «Совет Народных Комиссаров РСФСР» (ГАРФ, ф. 130), «Военно-революционный комитет при Ставке Верховного Главнокомандующего» (ГАРФ, ф. 375), «Штаб Верховного Главнокомандующего» (РГВИА, ф. 2003), «Штаб Главнокомандующего советскими войсками Юга России» (Российский государственный военный архив (далее - РГВА), ф. 14), «Секретариат ЦК РСДРП(б)» (Российский государственный архив социально-политической истории (далее - РГАСПИ), ф. 17), «Войсковой Круг области Войска Донского» (ГАРО, ф. 861), «Войсковое правительство Области Войска Донского» (ГАРО, ф. 864), «Войсковой штаб Кубанского казачьего войска» (ГАКК, ф. Р-411), воспоминаний непосредственных участников событий региональных архивов (напр:, ГАКК, ф. 2830).

Политические позиции казачества в завершающий период начального этапа гражданской войны (декабрь 1917 г. - март 1918 г.), их особенности и трансформация под влиянием разных факторов внутреннего и внешнего плана, непосредственное участие казаков в военных действиях на территориях своих войск в составе антисоветских и советских формирований, специфика хода борьбы в казачьих областях, политические и военные мероприятия войсковых и Советского правительств, особенности процесса установления здесь Советской власти характеризуют-

ся в многочисленных и разноплановых документах (сводки и доклады советского военного командования и местных просоветских структур в Совнарком о политическом и военном положениях на территориях различных казачьих войск, политических настроениях казачества, формах его участия в вооруженной борьбе, постановления и распоряжения высших органов казачьего управления, военные документы оперативного характера обеих враждующих сторон, резолюции казачьих полковых и станичных собраний), находящихся в фондах «В.А. Антонов-Овсеенко» (ГАРФ, ф. 8415), «Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. Казачий и военный отделы.» (ГАРФ, ф. 1235), «Военно-революционный комитет при Ставке Верховного Главнокомандования» (ГАРФ, ф. 375), «Штаб Московского военного округа» (РГВИА, ф. 1606), «Управление Народного Комиссара по военным делам» (РГВА, ф. 1), «Штаб Главнокомандующего советских войск Юга России» ( РГВА, ф. 14), «Донской областной военно-революционный комитет» (ГАРО, ф. 3440), «Войсковое правительство Войска Донского» (ГАРО, ф. 864), «Канцелярия Совета Кубанского краевого правительства» (ГАКК, ф. Р-6), « Войсковое правительство и войсковой круг Терского казачьего войска» (ГА РСО - А, ф. Р-1, Р-2. 20, 58), воспоминаниях непосредственных участников событий с советской стороны (РГАСПИ. ф. 70; ГАКК, ф. 1774-р) и очевидцев (напр., «Коллекция писателя В.П. Ставского по истории гражданской войны на Северном Кавказе» (ГАКК ф. 1050).

Выявленные и изученные значительные и разносторонние архивные материалы позволили довольно обстоятельно исследовать поставленные проблемы.

В целом совокупное использование всех групп источников, при обязательном учете их особенностей, степени полноты, всесторонности, соотношения влияния объективных и субъективных факторов на происхождение содержащихся в них материалов, позволяет решить поставленные цели и задачи по изучению и объективному анализу всех аспектов темы исследования.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в основном в следующем:

- впервые осуществлено комплексное обобщающее исследование позиций казачества всех казачьих войск страны в период Февральской и Октябрьской революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны в России;

- впервые выявлены и проанализированы общие тенденции и специфические особенности динамики политических взглядов и поведения казачества каждого казачьего войска страны во время революций 1917 года и проведен их сравнительный анализ:

- на основе авторских подходов исследованы причины, ход и последствия трансформации политических позиций казачества каждого

казачьего войска в конце 1917- начале 1918 гг., сущность занятой казаками позиции вооруженного нейтралитета и определено значение данных факторов на исход военно-политического противоборства во всех казачьих областях страны на начальном этапе гражданской войны;

- раскрыты сущность и своеобразие социально-политического и экономического положения казачества к 1917 году в масштабе всей страны, соотношение норм его формального статуса и реального положения, с учетом новых подходов охарактеризованы происходившие во всех основных сферах его жизни непростые и довольно противоречивые внутренние процессы, оказывавшие непосредственное влияние на трансформацию общественного сознания казаков;

- исследовано отношение казачества к Февральской революции, выявлены совпадения и различия в политических позициях фронтового и станичного казачества каждого войска, охарактеризованы особенности хода революции во всех казачьих областях страны;

- выяснено содержание процессов образования в казачьих войсках высших органов казачьего управления, определены специфика их организационных форм и практической деятельности в начале своей работы в зависимости от своеобразия внутренних проблем в каждой из казачьих областей страны;

- изучены проблемы взаимоотношений высших органов казачьего управления с Временным правительством, его комиссарами в краях и областях, местными властными органами, ведущими политическими и общественными представительными органами и организациями, обоснована авторская характеристика особенностей сложившегося в казачьих областях весной 1917 года положения в сфере власти и управления, показано наличие или отсутствие в каждом казачьем войске тех или иных властных органов, многообразие их форм и областей деятельности, степень обладания ими реальными властными полномочиями и исполнительными функциями;

- раскрыты позиции казаков и высших органов казачьего управления во время политических кризисов лета 1917 года, непосредственное участие в их событиях казачьих армейских частей, предложена авторская версия предпосылок возникновения, содержания и последствий так называемого «дела атамана Каледина» в период корнилов-ского выступления, прослежены изменения политических взглядов казаков под влиянием данных кризисов;

- проанализировано отношение казачества к Октябрьской революции, показано своеобразие проходивших политических процессов в каждой из казачьих областей и начало в них антисоветских движений;

- выявлены и охарактеризованы особенности политического и военного противоборства на территориях всех казачьих войск страны

на начальном этапе гражданской войны, соотношение сил и социальный состав антисоветской и советской сторон;

- определены специфика, масштабы, организационные формы и значение непосредственного участия казаков каждого казачьего войска в вооруженной борьбе на начальном этапе гражданской войны;

- выяснены и проанализированы особенности установления Советской власти на территории каждого из казачьих войск страны, раскрыто содержание процесса поверхностной советизации казачьих станиц.

Практическая значимость работы определяется тем, что ее фактический материал, теоретические обобщения и выводы могут быть использованы в научной и научно-педагогической деятельности, в частности, в дальнейшем исследовании проблематики революций 1917 г. и начального этапа гражданской войны, региональных особенностей внутриполитических процессов данного времени, истории казачества, при написании учебных и учебно-методических пособий по отечественной истории новейшего времени и регионоведению, разработке общих и специальных лекционных и практических курсов по этим предметам. Их также можно задействовать при выработке рекомендаций государственным структурам и казачьим организациям по определению содержания, приоритетов и конкретных направлений развития современных процессов возрождения казачества с целью придания им конструктивной направленности, избежания проявления в них различных крайностей и соответствующего позитивного влияния на общественно-политическую обстановку в различных регионах страны.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования были апробированы в докладах на 4-х Международных, 6-ти Всероссийских и 9-ти региональных научных и научно-практических конференциях, 71 научной публикации, в том числе в 5-ти монографиях (2 индивидуальных и 3 коллективных). Материал диссертации использовался при написании ряда глав 3-х учебных пособий и 4-х учебно-методических пособий, статей одного энциклопедического издания.

Работа обсуждалась на заседании кафедры отечественной истории новейшего времени исторического факультета Ростовского государственного университета с привлечением специалистов кафедры историографии, источниковедения и методологии истории РГУ и кафедры политологии и этнополитики Северо-Кавказской академии государственной службы.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложений и списка источников и литературы. В основу структуры работы положен проблемно-хронологический принцип. Текстовая часть исследования, содержащая научно-справочный аппарат, занимает 585 машинописные страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, рассматриваются основные этапы развития ее историографии, определяется объект и предмет исследования, хронологические и территориальные рамки, цели и задачи исследования, его методологическая основа, характеризуются основные группы источников, составивших источниковую основу изучения проблемы, раскрывается научная новизна исследования и его практическая значимость.

В первой главе «Казачество страны к 1917 году» рассматривается место казачьих войск в общероссийской государственно- правовой системе, а казачества в социальной. Оно определялось соответствующей законодательной базой, регламентировавшей принципы взаимоотношений государства и казачьих войск, их внутреннее устройство, структуру и функции казачьих органов власти и управления всех уровней, а также статус казачества, как военно-служилого сословия.

Под воздействием объективных факторов неуклонно возрастали проблемы и противоречия всей своеобразной социальной организации казачества.

Усиливался внешне скрытый процесс внутреннего социально-экономического кризиса казачьей войсковой и общинной организации. Развивавшиеся капиталистические отношения способствовали более активной социальной дифференциации казачества, которая, в свою очередь, обостряла и осложняла внутриобщинные экономические и социальные противоречия. Взаимное влияние и стимулирование данных тенденций постоянно увеличивались. В социальной структуре казачества всех казачьих войск страны доминировали середняки, хотя их процентное соотношение в каждом войске было отличным. Имевшиеся социально - экономические проблемы в казачьей среде существенно возросли в годы Первой мировой войны.

В первом параграфе «Административно-территориальное деление и управленческая система казачьих войск» раскрывается процесс организационного оформления каждого казачьего войска и их вхождения в единую государственную и административную структуру страны, формирование органов управления войск и местного казачьего самоуправления. Показаны не рассматривавшиеся в историографии попытки правительства по созданию новых казачьих войск: в начале XX в. - Туркестанского, в 1915-м - 1916-м г.г. - Еф-ратского, образование в 1917 г. - Енисейского и заявления о выделении из него в качестве отдельного Красноярского, а также объявление об оформлении Амударьинского.

Территории казачьих войск были включены в общероссийскую административно-территориальную систему. При этом Донское, Кубанское, Терское войска полностью занимали территории областей, в

которых они располагались и выступали в качестве отдельных административно-хозяйственных единиц, а Астраханское, Оренбургское, Уральское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское находились в пределах одной или нескольких губерний (областей), занимая их некоторую часть. Но и в этих случаях они имели собственный административно-территориальный статус. В плане внутреннего административного устройства территории войск делились на отделы (округа), в которые входили низовые административные единицы - станичные округа.

Все казачьи войска в административном и военном отношениях с 1910 г. подчинялись Отделу управления казачьими войсками Главного Штаба Военного министерства. Высшим должностным лицом в каждом войске являлся назначаемый императором войсковой наказной атаман (в войсках Востока страны - просто наказной атаман). В Астраханском, Оренбургском, Уральском, Забайкальском, Семиреченском, Амурском и Уссурийском войсках посты наказных атаманов занимали по совместительству местные губернаторы или генерал-губернаторы, а в Сибирском - командующий Омским военным округом. Наказные атаманы возглавляли высший орган управления в войсках - войсковые (областные, войсковые хозяйственные) правления (управления, управы), назначали атаманов отделов (округов) и утверждали персональный состав отдельских (окружных) управлений. Местные органы казачьего самоуправления были представлены сходами (съездами) казачьего населения той или иной станицы, которые фактически выполняли функции официально ликвидированных станичных кругов. На них казаками самостоятельно и открыто избирались станичный атаман, станичные судьи и члены станичного правления.

Второй параграф «Социально-политическое и экономическое положение казачества» посвящён проблемам прав и обязанностей казаков, экономического состояния и социальной дифференциации казачества накануне Первой мировой войны, ухудшения социально-экономического положения и трансформации общественного сознания казаков в её ходе. Законодательно оформленные права и обязанности казачества, составлявшие единую систему, отражали его социально-классовую сословную специфику. При рассмотрении содержания и соотношения прав и обязанностей казаков необходимо, по нашему мнению, учитывать политические, социально-экономические, морально-нравственные и социально-психологические аспекты данного вопроса и их влияние как на место казачества в обществе, так и вообще на сферы его жизнедеятельности. Растущее несоответствие привилегий и тягот казаков усиливало кризисное состояния данной системы, требовало необходимых преобразований.

Существовавшие принципы казачьего войскового землевладения и общинного землепользования, несмотря на постоянно усиливавшееся влияние объективных внешних факторов, прежде всего товарно-денежных отношений, и внутренних противоречий, в частности, неуклонного снижения величины земельного обеспечения казачьих хозяйств, прежде всего в Кубанском, Донском, Терском, Сибирском, Оренбургском войсках, продолжало обеспечивать довольно устойчивое положение основной массы казачества. Но в то же время имевшиеся предкризисные проявления и отчасти даже кризисные обострения в данной области, свидетельствовали об объективно обусловленных проблемах организации и функционирования системы казачьих аграрных отношений. Попытки правительства их частичного разрешения в 1911 - 1913 г.г. путём возможного перехода в казачьих войсках от общинного землепользования к подворному и отрубному, с предоставлением прав единоличной собственности на подворные участки, то есть своеобразного «казачьего варианта» столыпинской аграрной реформы, не встретили поддержки казаков и остались нереализованными [39].

В социальной структуре казачества всех казачьих войск преобладании середняки, хотя из доля и благосостояние в различных войсках, что было вполне естественно и закономерно, были различными: в войсках Юго-Востока Европейской России несколько большими, чем в войсках ей восточной, Азиатской части. При этом внутренняя структура середняцких хозяйств в плане их экономической мощи не была статичной и монолитной. Она имела свои уровни, которые обладали известной динамикой, в большую (зажиточную) или меньшую (бедную) стороны. Существенным фактором, сдерживавшим процессы социальной дифференциации казачества, являлась его войсковая и общинная организация.

Серьёзные изменения в общем социально-экономическом положении казачества произошли в годы Первой мировой войны. Экономическое положение подавляющего большинства казачьих хозяйств значительно ухудшилось. Росло количество обедневших казачьих хозяйств. Сокращалась численность середняцких. Усиливавшаяся социальная дифференциация вела к возрастанию социальных противоречий внутри казачества.

Достаточно определенные подвижки в период войны происходили в общественном сознании казачества. Особенно активно процессы некоторой трансформации традиционных взглядов, частично далее мировоззренческих принципов казачества происходили в сознании казаков-фронтовиков. Обозначились они, хотя и в гораздо менее масштабных и глубоких проявлениях, и в среде станичного казачества.

Во второй главе - «Казачество в период от Февраля к Октябрю» анализируется отношение казаков к Февральской революции, ее ход во всех казачьих областях страны, рассматривается масштаб распределения формально-правовых и реальных властных полномочий правительственных и казачьих органов власти и управления, формулируется характеристика причин и сущности сложившегося на территориях казачьих войск весьма своеобразной формы двоевластия. Раскрывается содержание и ход процесса образования высших органов казачьего самоуправления во всех казачьих войсках, их взаимоотношения с Временным правительством, его органами и комиссарами в казачьих областях. Всесторонне отражается и оценивается деятельность войсковых кругов, рады, а также войсковых атаманов и войсковых правительств (правлений, советов) весной-летом 1917 г.

Характеризуются политические позиции и конкретное участие казачества, прежде всего армейского, в политических кризисах лета-начала осени 1917 г. Так, в июле казаки практически безоговорочно поддержали Временное правительство и подавили выступление против него леворадикальных сил. А в августе они отказались поддерживать и в своей основе даже осудили лидеров праворадикальных политических сил. Отмечается непосредственное влияние событий этих кризисов и участие в них казаков на дальнейшую и весьма существенную трансформацию их общественно-политических взглядов.

Первый параграф «Казаки и Февральская революция» посвящен рассмотрению отношения к революции армейского казачества, содержание революционного процесса в казачьих областях и реакции на вызванные им изменения станичного казачества. Находившиеся в Петрограде во время революционных событий казаки 1 -го и 4-го Донских полков первоначально послушно исполняли приказы по разгону митингов и демонстраций. Но уже в самом скором времени они, видя массовость революционных выступлений, участие в них представителей практически всех слоев городского населения, а затем и солдат столичного гарнизона, отказываются от участия в борьбе с ними. Вслед за частями гарнизона на сторону восставших перешли казачьи полки.

Первой реакцией находившейся на фронтах казачьей армейской массы на революцию стал своеобразный социально- психологический шок, после которого в сознании и поведении казаков наступила определенная растерянность. Но через некоторое время их замешательство прошло, они стали оценивать произошедшие события и задумываться об их возможных последствиях для своей жизнедеятельности. Постепенно казаки-фронтовики начинают включаться в довольно бурную политическую жизнь того периода, переосмысливать многие привычные взгляды и представления. О развитии этих процессов свидетельствуют, в частности, многочисленные факты принятия резолюций

митингов казачьих частей и постановлений полковых комитетов Юго-Западного, Северного и других фронтов общедемократической направленности. Под воздействием происходивших в стране демократических преобразований в самых разных сферах в общественном сознании и поведении казаков-фронтовиков обозначаются вполне определенные соответствующие изменения.

Станичное казачество на известия о революции отреагировала со значительно большим замешательством по сравнению с армейским. Свержение монархии, бурные политические процессы и преобразования вызвали в его сознании, базировавшемся на традиционных устоявшихся социально-политических установках и мировоззренческих принципах, достаточно острый и масштабный кризис. Воздействие революционных событий на жизнь казачьих станиц и хуторов не было значительным. Местный аппарат казачьего управления существенных изменений не претерпел. В казачьих областях, как и по всей стране, создаются новые органы власти в лице гражданских исполнительных комитетов, сюда прибывают комиссары Временного правительства. Установлено, что на территориях отдельных казачьих войск в процессе становления новых высших органов местной власти наблюдалась своя специфика. В Астраханском войске, например, она выразилась в том, что здесь во главе их оказались казачьи офицеры, которые, по-сути, постановили под свой контроль не только войско, но и всю Астраханскую губернию. Председателем образованного здесь 4 марта Временного губернского исполнительного комитета стал казачий генерал-майор Ляхов. А на территории Терского войска большое значение буквально сразу же стали приобретать этнополитические факторы. В один день, 5 марта, в г. Владикавказе образуется сразу два политических центра, претендовавших на власть в области: Терский областной гражданский комитет и «Союз объединенных горцев».

Изученный фактический материал со всей определенностью позволяет констатировать, что после революции на территориях казачьих войск складывается довольно своеобразная ситуация в плане образования и функционирования здесь различных властных органов как на областном, так >; на местном уровнях. При этом значительная часть реальных властных полномочий сосредоточилась в руках органов местного казачьего самоуправления. Сложившее в казачьих областях положение можно охарактеризовать как особенную, специфическую форму двоевластия: областных исполкомов, правительственных комиссаров и казачьих органов управления.

Во втором параграфе «Образование высших органов казачьего управления и их деятельности на начальном этапе функционирования весной - в начале лета 1917 года» раскрывается содержание и конкретное выражение процесса оформления во всех ка-

зачьих войсках страны войсковых кругов, съездов, рады, избираемых ими войсковых правительств, правлений, советов и войсковых атаманов, освещаются основные направления и результаты их работы в первые месяцы существования. Казачьи политические лидеры стремились к максимальному увеличению своих реальных и формально-юридических властных полномочий. Одним из направлений достижения этой цели они считали консолидацию казачества на областных, региональных и всероссийском уровнях, отстаивание так называемых «общеказачьих интересов» путем разработки и реализации «казачьей программы». Одним из первых шагов в этом направлении стал созыв в марте 1917 г. первого общеказачьего съезда, в работе которого приняли участия делегаты от всех казачьих войск страны. Они приняли резолюции о поддержке Временного правительства, о необходимости продолжения войны до победы, о неприкосновенности казачьих земель и о возвращении в собственность войск находящихся на их территориях всех частновладельческих, государственных, церковных и иных земель, об организации в войсках высших органов казачьего управления (кругов, съездов) и об избрании ими войсковых атаманов и правительств (правлений). Было принято решение об образовании «Союза казачьих войск» страны и утверждена его программа (Официально о его образовании было объявлено на 11-м общеказачьем съезде в июне 1917г.)

Весной - в начале лета 1917 г. во всех казачьих войсках страны состоялись войсковые круги, съезды, рада. Спектр обсуждавшихся на них проблем был практически одинаков и включал в себя такие вопросы, как общеполитические (об отношению к правительству и войне), аграрный, о самоуправлении в казачьих войсках, о военной службе казаков и об управлении войсковым хозяйством. Причем рассматривались они сквозь призму соответствующих резолюций общеказачьего съезда. Войсковые круги и съезды и Кубанская войсковая рада избрали войсковых атаманов (исключение составил войсковой съезд Уральского казачьего войска, который оставил этот вопрос открытым), сформировали войсковые правительства (правления, советы), приняли решения, кроме высказывавшегося против этого 1-го съезда Забайкальского войска, о вхождении своих войск в общеказачий союз.

Анализ итоговых документов этих кругов и съездов позволяет сделать выводы о том, что по всем основным как общеполитическим, так и внутривойсковым проблемам подходы и решения высших представительных органов всех казачьих войск страны в основном практически совпадали. Данное обстоятельство обуславливалось не только сходством основополагающих аспектов жизни казачества и доминировавших в его среде общественных представлений, но и характером стоявших перед ним актуальных проблем, что и учитывалось де-

легатами кругов (съездов). В то же время на их решения непосредст-яеччы*' образом сказывались и имевшиеся в каждом войске особые условия. Например, в Донском войске большое значение приобретали межсословные взаимоотношения казачьего и неказачьего населения, а в Терском и Семиреченском войсках они очень тесно переплетались и с межэтническими, в Астраханском и Кубанском войсках на первый план начал выходить аграрный вопрос.

Войсковые круги, съезды, рада стали важными событиями общественно-политической жизни казачьих областей, оказали большое влияние на и.едшие в них внутриполитические процессы, способствовали значительному увеличению роли и значения казачьих органов власти и управления.

Третий параграф «Внутриполитические процессы лете - начала осени 1917 года и позиции казачества» раскрывает проблемы участия казачества, в первую очередь армейского, в острых политических кризисах, происходивших в стране летом 1917г., его отношения к ним, а также влияния данных событий на дальнейшую трансформацию общественного сознания и политических позиций казаков.

Во время июльских событий в столице казаки находившихся там 1-го и 4-го Донских полков и 6-й гвардейской казачьей батареи сыграли самую непосредственную и важную роль в подавлении антиправительственного выступления леворадикальных политических сил. После этого их стали чествовать как спасителей демократии, опору порядка и т.д. Показательно, что в похоронах погибших в вооруженных столкновениях семерых донских казаков участвовали члены правительства, Государственной Думы, ВЦИКа Советов рабочих и солдатских депутатов, Петроградского Совета. Фронтовое и станичное казачество осудило действия антиправительственных сил и заявило о своей поддержке Временного правительства. В то же время эти события и участие в них казаков явились существенным обстоятельством, оказавшем влияние на процесс дальнейшего изменения их общественно-политического сознания.

Нарастание неконтролируемых внутриполитических процессов, дезинтеграции вызывали растущее беспокойство казачьих властных структур. Они предпринимают действия по усилению контроля над ситуацией в своих областях. Так, проходившие в начале августа войсковой круг Ш-го созыва Терского войска, Н-й съезд Забайкальского войска, войсковой съезд Семиреченского войска, Ш-й съезд Амурского войска приняли постановления о необходимости «наведения порядка и борьбы с анархией», дали предписание войсковым атаманам и правительствам о работе «по поддержанию порядка» в своих областях.

В период корниловского выступления донские, амурские и уссурийские казаки 1-й Донской и Уссурийской дивизий, выполняя

приказ командования, двинулись на Петроград. Однако, по мере развития событий они разобрались в сложившейся ситуации и отказались от дальнейшего выполнения приказов генерала Корнилова и своих командиров. Выступление провалилось. Основная масса армейского казачества не поддержала движения праворадикальных политических сил. А некоторая его часть, в частности, ряда казачьих полков Западного и Румынского фронтов, 7-й, 8-й, 11-й и Особой армий Юго-Западного фронта, осудила корниловское выступление [40]. Представители 1 -й Донской дивизии позже прямо заявили, что казаки были обмануты и не знали, зачем их посылают в столицу. Не поддержало корниловское движение, несмотря на доминирование в его взглядах более консервативных, по сравнению с армейским, взглядов, и станичное казачество.

Во время этих событий, 29 августа, в столичной прессе появилось сообщение о том, что донской атаман A.M. Каледин якобы направил телеграмму Време шому правительству с ультиматумом в поддержку Корнилова. Сам Каледин в это время находился в командировке на севере Донской области. Тем не менее, Керенский объявляет о том, что правительство сняло Каледина с должности и возбудило против него судебное преследование. Появилось так называемое «дело Каледина», которое не являлось объектом специального рассмотрения в историографии. Проанализировав впервые выявленные источники, автор обосновал выводы о причинах возникновения и сущности данного «дела», явившегося результатом спланированной политической провокации. Она была осуществлена через официальный правительственный орган - Бюро печати при Временном правительстве и преследовала своей целью воздействие на общественное сознание для привлечения к поддержке правительства широких слоев населения и, что было особенно важно, армейских частей, прежде всего столичного гарнизона, в которых наблюдалось доминирование большевистского влияния. Корниловское выступление и особенно обозначившиеся после него общественно-политические процессы оказали весьма значительное политическое, социальное и морально-психологическое влияние на сознание казачества, в первую очередь фронтового, самым непосредственным образом отразились на ослаблении консервативных и усилении демократических настроений в его среде и, естественно, на политических позициях основной массы казаков.

Рассмотрение фактического материала убеждает, что в начале осени 1917 г. продолжалось организационное укрепление и возрастание реальных властных функций высших органов казачьего управления. При этом возглавлявшие их казачьи лидеры официально полностью поддерживая правительство, тем не менее всячески стремились к усилению и формальных, и реальных законодательных и исполни-

тельных полномочий казачьих органов власти. Для максимальной консолидации своих сил, укрепления политических позиций казачьими лидерами ряда зойск, прежде всего Юго-Востока Европейской России, начинают осуществляться планы создания менее масштабных, по сравнению с «Союзом казачьих войск России», но более действенных региональных казачьих союзов. Работа в данном направлении стимулировалась и возраставшими в стране дезинтеграционными процессами. Но созданный «Юго-Восточный союз казачьих войск» не получил необходимой поддержки со стороны казачества региона, относившегося к данному образованию весьма индифферентно. Планы , же создания «Восточного союза казачьих войск» от Урала до Амура так и не вышли за рамки обсуждения.

В третьей главе - «Казачество и Октябрьская революция» исследуются политические позиции и особенности непосредственного участия казаков, прежде всего фронтовиков, в революционных событиях и начавшемся вооруженном противоборстве, определяется значение этого обстоятельства на его ход и первые конкретные результаты. Казачьи лидеры и высшие органы казачьего управления всех войск, за исключением Уральского, заявляют о непризнании и начале борьбы с советской властью. В Донской и Кубанской областях и в Оренбуржье возникают серьезные антисоветские плацдармы, имевшие всероссийское значение. Войсковые и Советское правительства, понимая важное значение позиций казачества, начинают проводить по отношению к нему соответствующую активную политику.

Первый параграф «Казаки Петроградского гарнизона во время Октябрьского восстания в столице. Участие казачьих частей в походе Керенского - Краснова» содержит характеристику позиций казаков столичного гарнизона в период большевистского восстания, а также казаков 3-го конного корпуса при движении на Петроград г с целью его подавления. С началом восстания в столице, уже в ночь с 24 на 25 октября в 1 -й, 4-й и 14-й Донские казачьи полки поступает телефонограмма с приказом А.Ф. Керенского об их немедленном выступлении на помощь «революционной демократии и Временному правительству». Утром 25 октября командиры всех трех донских полков довели до сведения правительства, что общим решением полковых комитетов казаки отказываются выступать на защиту правительства без поддержки пехотных частей [41]. Тем самым казаки, для которых «пехота», состоявшая из крестьян и рабочих, являлась выразителем политических позиций основной части населения, однозначно дали понять, что они будут действовать «вместе с народом».

Отказ казаков столичного гарнизона выступить на стороне Временного правительства, занятая ими нейтральная позиция, учитывая специфику положения в Петрограде, особенности самого восста-

ния, численность и уровень военной подготовки вооруженных сил противоборствующих сторон, самым непосредственным образом сказались как на его ходе, бескровном характере, так и в определенной степени на его результатах. По приказу Временного правительства 26 октября на Петроград были направлены некоторые части 3-го конного корпуса. Но казаки участвовали в этом походе крайне неохотно, его цели и происходившие события для них были не совсем понятны, к тому же их сильно беспокоило отсутствие в составе правительственных войск пехотных частей. И уже 1 ноября казаки заявили о своем окончательном отказе от борьГы с частями Петроградского ВРК и заключили с его представителями соглашение о прекращении боевых действий. Поход Керенского - Краснова на столицу окончился неудачей.

Во втором параграфе «Начало антисоветских движений в казачьих областях» раскрывается негативное отношение к большевистскому выступлению и образованному Советскому правительству казачьих политических лидеров и основной массы казачества.

Сразу же после получения известий о свержении Временного правительства и образовании Совета Народных Комиссаров войсковые атаманы и правительства казачьих войск страны, кроме Забайкальского и Уральского, заявляют о непризнании новой центральной власти. Но необходимых сил для борьбы с нею у них не было. Тем не менее на территориях Донского, Кубанского и Оренбургского войск образуются довольно серьезные антисоветские центры, в значительной степени ставшие оплотами даже всероссийского антисоветского движения.

Большевистское восстание, как свидетельствуют многочисленные документальные материалы, осудило подавляющее большинство фронтового и станичного казачества.

Произошедшие е конце октября - ноябре 1917 г. открытое политическое и военное столкновение казачьих властных структур с местными просоветскими силами в Донском, Оренбургском, Сибирском и Семиреченском войсках закончилось временным поражением последних. В Забайкальском войске, наоборот, победу одержали сторонники Советского правительства.

В Амурском войске был достигнут определенный политический компромисс и возможность осуществления властных полномочий в составе объединенного «Комитета общественного порядка» получал весьма широкий круг политических сил. В комитет вошли атаман А. Гамов, комиссар Временного правительства в области Н. Кожевников, представители Благовещенского гарнизона и Совета рабочих и солдатских депутатов.

В Астраханском войске также был достигнут определенный политический компромисс: казачьи властные структуры объявили о своей поддержке объявленного высшим органом власти в Астрахан-

ской губернии зсеро меньшевистского «Комитета народной власти». А в Уральском войске и формально, и фактически сложилась ситуация двоевластия войсковой администрации и местного Совета рабочих и солдатских депутатов.

К концу осени 1917 г. общие политические взгляды казачества в основном остались прежними. Это продемонстрировали итоги выборов в Учредительное собрание в казачьих областях. В них основная масса казачества проголосовала за так называемые «казачьи избирательные списки». (В Кубанском войске выборы в ноябре не состоялись, а в Забайкальском большинство казаков проголосовало за эсеровский список).

В третьем параграфе - «Политика войсковых и Советского правительств по отношению к казачеству в конце 1917 года» показываются основные направления, содержание и результаты политического воздействия на казаков высших органов власти и управления противоборствующих сторон. Войсковые круги и правительства стремились привлечь казаков к активной борьбе против советских сил. Политика Совнаркома была направлена на нейтрализацию казачества, его отход от поддержки атаманов и войсковых правительств, внесение в казачью среду социально-классовых антагонизмов. Активную законотворческую и пропагандистскую работу в данном направлении проводил и Казачий комитет ВЦИКа. В ноябре СНК принял несколько обращений, в которых казачество призывалось к объединению «со всем трудовым народом» против контрреволюционеров, одобрил целый ряд подготовленных Казачьим комитетом ВЦИК законопроектов, затрагивавших насущные аспекты жизнедеятельности казаков в плане улучшения их положения.

Возрастали масштабы пропагандисткой работы советских агитаторов непосредственно в казачьих областях. Только в ноябре 1917 г. и только по линии Петроградского ВРК в районы антисоветских выступлений, главным образом, в казачьи области было послано 106 комиссаров, 61 инструктор, более 600 агитаторов. А большевистские организации столицы выделили около 500 агитаторов для посылки на Дон, Кубань, Урал.

Активное воздействие на казаков стремились оказать и войсковые правительства и круги. Так, состоявшиеся в декабре 1917 г. Ш-й Большой круг войска Донского, Кубанская краевая рада, Н-й круг Оренбургского войска, Терский круг У-го созыва призвали казачество к полной поддержке атаманов и войсковых правительств [42].

Комплексное изучение и анализ материалов позволили сделать следующие выводы. Казаки отказались от защиты Временного правительства как по причине разочарования в нем и проводимой им политике, так и данное обстоятельство следует признать определяющим,

из-за очевидного нежелания быть вовлеченными в новый очень серьезный внутриполитический конфликт и, самое главное, действовать в разрез с позициями основной массы населения страны. Решительные антисоветские позиции, занятые атаманами и войсковыми правительствами осенью 1917 г. играли существенную политическую роль не только в региональном, но и во всероссийском масштабах. Приоритетными направлениями деятельности Советского правительства по отношению к казачеству была активная и многоплановая политико-законодательная и агитационная работа. Войсковые правительства основной упор делали на пропаганде среди казаков так называемых общеказачьих идей, на авторитет войсковых кругов (съездов, рады).

Четвертая глава - «Позиции казачества и военно-политическое противоборство в казачьих областях станы на завершающей стадии начального этапа гражданской войны (конец декабря 1917 г. - март 1918 г.)» посвящена анализу динамики политических позиций казаков, их непосредственного участия в боевых действиях на территориях казачьих войск страны в рассматриваемый период, характеристике занятой большинством их нейтральных позиций и значимости этого на исход шедшей здесь напряженной борьбы антисоветских и советских сил. Вооруженная борьба в этот период времени имела очень значительную специфику, обусловленную отношением к ней большинства народа, наличием у противников незначительных сил и средств, масштабами и характером непосредственных боевых операций. В такой ситуации позиции казаков, прежде всего фронтовиков, играли очень большую роль. Постепенно они претерпевали дальнейшие изменения и окончательно определились в конце января - феврале 1918 г. Казачество заявило о своем нейтралитете, что в тех условиях отвечало интересам Советской власти. Но нейтралитет казаков имел свои отличия, являлся «вооруженным». Казачество в своей основе согласилось на признание власти Советов, но отношение к ней у него было достаточно своеобразное.

В первом параграфе «Особенности вооруженной борьбы на территориях казачьих войск на начальном этапе гражданской войны» рассматриваются специфика военного противоборства в данный период, выясняется соотношение сил противников, определяется характер боевых действий и степень участия в них казаков. Установлено, что у воюющих сторон отсутствовали сколько-нибудь значительные военные силы, имевшие необходимый уровень боеспособности, организации для осуществления имевшихся задач военного характера. При этом у советской стороны наиболее остро стояли вопросы комплектования, военной организации, наличия боевого опыта и необходимой войной подготф»осшмцК1|)ЯЦ1>МА>^ командных кадров, а отчасти даже и общей ди1циш#Д§#^^*Дйгисо|етских сил отмечались

! О» «* я>

большие проблемы с численностью вооруженных отрядов и их оснащением. Общей тенденцией для обеих сторон являлась ставка на добровольческие формирования. В советских отрядах основу составляли идейные рабочие-красноармейцы, небольшая часть матросов и солдат, а в антисоветских отрядах - офицеры и учащаяся молодежь (юнкера, кадеты, студенты, гимназисты). Количество казаков, в основном фронтовиков, и в тех и в других отрядах было весьма небольшим. В собственно военном плане военные действия велись в отдельных удаленных друг от друга очагах и носили местный локальный характер.

Малочисленность действующих сил, которыми располагали противники, их очевидная первоначальная неорганизованность вынуждали вести военные операции небольшими мобильными конными отрядами или, как это делали в основном советские подразделения, вдоль линий железных дорог.

В такой ситуации, по мнению диссертанта, первостепенное значение приобретали не столько общее количество войск, сколько их организованность, военная подготовка, быстрота и решительность действий, умелое маневрирование, хорошая мобильность, моральная стойкость и боевой дух.

Наиболее важные и масштабные боевые столкновения в это время шли на территориях Донского, Оренбургского и Кубанского войск.

Во втором параграфе «Трансформация политических позиций казачества в переломный период противоборства в казачьих областях (2-я половина декабря 1917 г. - 1-я половина января 1918 г.)» анализируются причины, характер и результаты изменений политических взглядов и настроений казаков во время переломных событий вооружённой борьбы на территориях казачьих войск страны, значение данного фактора на общий исход противоборства здесь советских и антисоветских формирований.

К середине декабря практически закончилось сосредоточение войск противников. При этом, по данным C.B. Денисова, четыре пятых всех своих наличных сил Совнарком направил против Дона, а одну пятую - против Оренбурга. Но боевые действия шли вяло, поскольку, как сообщал В. А. Антонов-Овсеенко в Совнарком, и в советских, и в антисоветских войсках преобладали «примиренческие настроения» [43]. Росли миролюбивые настроения казачества. В немалой мере этому способствовала активная большевистская пропаганда, которая достигла большого успеха во многих казачьих частях, в частности, в 35-м, 39-м и 44-м Донских полках, 1-й Кубанской, 2-й и 4-й Кавказских дивизиях и во всех 22 Кубанских пластунских батальонах, в большинстве полков Оренбургских казаков, 1 -м и 3-м Семи-реченских полках, 1-й Забайкальской казачьей дивизии.

Активность советской стороны возросла после принятия 1 января 1918 г. постановления СНК о борьбе против Каледина, в котором говорилось о необходимости дальнейшего «разложения казачества изнутри» и быстрейшем повышении боеспособности советских отрядов. В казачьей среде росло недовольство политикой атаманов и войсковых правительств, по отношению к ним постоянно усиливались и откровенно оппозиционные настроения казаков.

Третий параграф «Казачество во время решающих событий военно-политической борьбы на территориях казачьих войск страны (2-я половина января - март 1918 г.)» посвящен исследованию политических позиций казаков на завершающем этапе противоборства антисоветских и советских сил на территориях казачьих войск страны, выяснению реальных масштабов и форм участия в нём казачества. Отход казаков и прежде всего фронтовиков от поддержки атаманов и войсковых правительств, занятие ими позиций вооружённого нейтралитета, тактически предопределили исход военно-политической борьбы в казачьих областях.

Небольшая часть казаков-фронтовиков с оружием в руках выступила на стороне советских сил в Донском войске (в бою у ст. Глубокой 20 января 1918 г.), Сибирском (арест казаками-сторонниками Совказдепа 26 февраля 1918 г. атамана Копейкина и членов войсковой управы), Кубанском, Забайкальском, Амурском, Уссурийском, Семиреченском войсках.

Отряды, состоявшие из просоветски настроенных казаков-фронтовиков, на Дону 25 февраля занимают г. Новочеркасск, на Кубани 14 марта г. Екатеринодар. Решающую роль в установлении Советской власти в своих областях сыграли забайкальские, семиречен-ские, отчасти амурские и уссурийские казаки. Более того, в Семиреченском, Амурском, Уссурийском войсках установление власти Советов одобрили даже местные войсковые круги. А вот уральские казаки заняли активные антисоветские позиции.

Таким образом, на ходе борьбы в казачьих областях сказывались и социально-политические (социальный состав противоборствующих сил, политические позиции и иные побудительные мотивы участников с обеих сторон), и собственно военные (малочисленность действовавших формирований, разрозненность и локальных характер боевых действий, мобильный характер военных операций, особая тактика боёв), и социально-психологические (боевой дух, относительно небольшая, по сравнению с последующим периодом, ожесточённость, а отчасти даже не воинственный настрой сражающихся сторон) особенности начального периода гражданской войны.

Определяющим в ходе политического и военного противоборства в казачьих областях страны стал период второй половины декаб-

ря 1917 г. - первой половины января 1918 г. Отказ прибывших в это время в свои области большинства казачьих частей и подразделений от поддержки войсковых правительств (правлений, Советов) и атаманов и борьбы с советскими силами, доминировавшее стремление казаков-фронтовиков занять нейтральные позиции и изыскать пути мирного разрешения конфликтов практически предопределили исход противоборства.

В данный период начинается и окончательное изменение политических позиций основной массы казачества, прежде всего фронтового, в плане окончательного отхода от высших органов казачьего управления, усиление оппозиционности по отношению к ним. Во второй половине января - марте 1918 г. на территориях казачьих войск произошли решающие события. В это время отчётливо проявились такие факторы, как наивысший размах политической и вооружённой борьбы в рассматриваемый начальный период гражданской войны; окончательная трансформация политических, а в некоторых войсках (Забайкальском, Семиреченском, Амурском и Уссурийском) и военных позиций казаков, прежде всего фронтовиков; отказ и армейского, и станичного казачества от поддержки высших органов казачьего управления (исключение тогда составили только уральцы); доминирующей тенденцией в политических настроениях его основной массы являлось чётко выраженное стремление занять нейтральные позиции, точнее - позиции вооружённого нейтралитета; упразднение всей системы казачьих войсковых органов власти и управления как высших, так и местных, и образование новых советских властных структур.

Процесс установления Советской власти в казачьих областях в данный период имел, в силу различных местных обстоятельств, свою специфику, определённые различия в ходе, формах проявления, во времени. В тоже самое время прослеживалась и общая преобладающая тенденция во многом формальной и зачастую сугубо внешней советизации станиц и хуторов. Образовавшиеся на местах в станицах новые советские властные органы зачастую являлись таковыми не по сути, а лишь по форме. Реальными органами Советской власти, полноценными по своей политической и властно-управленческой сущности, являлись фактически только областные и окружные (отдельские) Советы.

Подавляющее большинство казачества в рассматриваемое время, не разделяя политических установок или зачастую просто не понимая политической сущности Советской власти, заняло по отношению к ней настороженно-выжидательную позицию и с большим вниманием и озабоченностью следило за всеми ей политическими и практическими действиями, сообразуя их со своими установками и конкретными интересами.

В заключении подведены итоги исследования. Ко времени революций 1917 года казачество представляло собой своеобразное социальное образование, имевшее специфическое организационное образование в виде казачьих войск. Последние имели особое административно-территориальное деление и систему управления.

Весьма противоречивые процессы происходили во всей существовавшей системе внутренней организации казачества. Увеличивались темпы и масштабы социальной дифференциации казачества, что самым непосредственным образом сказывалось на обострении внут-риобщинных экономических и социальных противоречий.

Неуклонно нараставший, хотя внешне во многом скрытый, процесс внутреннего социально-экономического кризиса казачьей войсковой и общинной организации существенно усилился в период Первой мировой войны. Заметную трансформацию в годы войны претерпело общественное сознание казачества. Эти факторы в весьма значительной мере сказались впоследствии на поведении казаков в период революционных кризисов 1917 года.

Февральскую революцию казачество, и станичное, и фронтовое, встретило с известной растерянностью. Это объяснялось двумя основными обстоятельствами. Во-первых, традиционным, привычным и довольно устойчивым восприятием им существовавших до революции государственно-политических основ и высших властно-управленческих органов. А во-вторых, экстраординарностью революционных событий и их последствий, в определённой степени непониманием их сущности, а также будущих перспектив. В то же время казаки-фронтовики, довольно длительный период находившиеся вдали от влияния традиционных станичных общественных установок, достаточно быстро преодолели данное состояние и вскоре даже включились в происходившие общественно-политические процессы. Что же касается станичного казачества, то оно в названном состоянии пребывало достаточно долго, в определенной мере переживая сильный морально-психологический кризис своего общественного и политического сознания. Постепенно под влиянием шедших революционных процессов обозначилась вполне определенная демократизация его общественно-политического сознания.

Своеобразными были и последствия революции непосредственно в казачьих областях. В частности, органы местного казачьего самоуправления не только не претерпели существенных изменений, но фактически даже сосредоточили в своих руках реальные и весьма немалые властно-управленческие полномочия. В станицах двоевластия практически не существовало. Началось образование высших органов казачьего управления в виде войсковых кругов (съездов, рады) и избираемых на них войсковых атаманов и войсковых правительств (правлений, со-

ветов). Установлено, что в разных войсках этот процесс имел определённые отличия по своему содержанию и по времени, обусловленные местными особенностями той или иной казачьей области.

Во время июньского и особенно июльского политических кризисов казаки практически безоговорочно поддержали Временное правительство и решительно выступили против леворадикальных политических сил, предпринявших попытку вооружённого выступления в столице. Их действия получили одобрение и полную поддержку со стороны не только правительственных, но и войсковых органов.

В период корнитовского выступления казаки Ш-го конного корпуса, выполняя приказы командования, направились на Петроград, но уже вскоре, оценив сущность происходящего и отношение к нему основной массы населения страны, отказались от дальнейшего участия в походе, что практически предопределило его полный и бескровный провал. Корниловское движение не поддержала и основная масса казачества. Тем самым казачество продемонстрировало своё в целом негативное отношение к программным установкам и практическим действиям по захвату власти праворадикальных политических сил. После этих событий в казачьей среде существенно уменьшаются консервативные и возрастают общедемократические общественно-политические тенденции.

Во время Октябрьского вооруженного восстания большевиков в столице находившиеся там казаки 1-го, 4-го и 14-го Донских полков отказались выполнять приказы Временного правительства и заняли выжидательную позицию. Избегая гиперболизации данного обстоятельства на общий ход и результаты событий в Петрограде, необходимо отметить, что оно, тем не менее, имело вполне определенное и достаточно немаловажное значение.

Исполняя приказ командования часть донских, амурских и уссурийских казаков 1-й Донской и Уссурийской казачьих дивизий Ш-го конного корпуса двинулась на подавление большевистского восстания в столице. Но малочисленность их сил, а самое главное - растущее нежелание казаков принимать участие в разгоравшейся гражданской войне, их открытый отказ от дальнейшего противоборства, привели к поражению похода сил Керенского - Краснова на Петроград.

Подавляющее большинство казачества негативно отнеслось к Октябрьской революции, выступило с формальной поддержкой политических позиций и действий своих атаманов и правительств. Однако уже тогда стали обозначаться весьма отчетливые тенденции нежелания казаков участвовать в разгоравшемся вооруженном противоборстве.

Осознавая важность значения политических позиций казаков и Советское, и войсковые правительства стали активно и целенаправленно осуществлять по отношению к ним соответствующую политику

с целью достижения своих целей. Войсковые правительства рассчитывали на сохранение в казачьей среде так называемых общеказачьих идей, единства и соответствующих политических позиций, влияния высших органов казачьего управления. Советское же правительство развернуло среди казаков, в первую очередь фронтовиков, активнейшую и массированную агитационно-пропагандистскую деятельность, всячески стимулировало среди них социально-классовый и политический раскол. И эта политика являлась достаточно успешной. Уже к концу 1917 года в настроениях большинства казаков, особенно фронтовиков, начали преобладать тенденции на мирное разрешение военно-политических конфликтов между войсковыми и Советским правительствами, неуклонно возрастало их нежелание непосредственно участвовать в вооруженной борьбе, усиливался процесс отхода казаков от поддержки атаманов и войсковых правительств. В то же время они не склонялись к одобрению политики Советского правительства, какому- либо сотрудничеству с ним, осуждали посылку в казачьи области советских вооруженных отрядов. Большинство казаков стремилось занять нейтральные позиции.

Развернувшееся на территориях казачьих войск, кроме Уральского, острое военно-политическое противоборство имело много особенностей. Оно обуславливалось как своеобразием начального этапа гражданской войны, так и спецификой положения и позиций казаков в конкретном казачьем войске.

Окончательно политические позиции казачества на начальном этапе гражданской войны определились в переломный период противоборства на территориях казачьих войск во второй половине декабря 1917 - первой половине января 1918 г.г. В это время основная масса казаков и прежде всего фронтовиков, однозначно заняла специфические позиции вооруженного нейтралитета. Отказавшись сражаться на стороне атаманов и войсковых правительств и не перейдя на сторону Советской власти, казаки с большим вниманием и настороженностью, с оружием в руках, пристально наблюдали за окончательными результатами противоборства в своих областях и, особенно, за всеми действиями новой Советской власти. Крайне незначительное количество казаков - фронтовиков сознательно заняло просоветские позиции и даже совместно с советскими силами включилось в вооруженную борьбу с отрядами войсковых правительств. Еще меньшее число казаков вступило в добровольческие формирования войсковых правительств и вместе с другими добровольцами из разных неказачьих социальных групп сражалось с советскими формированиями.

Установление Советской власти в казачьих областях страны во второй половине января - марте 1918 года имело свои как общие, так и местные, обусловленные своеобразием положения в конкретном вой-

I

I

ске, особенности. В одних войсках, например, в Донском, Оренбургском, Кубанском, Астраханском, она победила в результате напряженной борьбы, в других, в частности, Забайкальском и остальных войсках Востока страны, она установилась мирным путем. Главной же особенностью установления Советской власти на территориях казачьих войск страны в рассматриваемый период времени являлась своеобразная поверхностная советизация казачьих станиц. Возникшие в них советские органы во многом были таковыми лишь по названию, поскольку фактическую власть осуществляли прежние органы местного станичного самоуправления, сменившие иногда лишь наименования.

Практически согласившись на признание центральной Советской власти и образование её властных органов в своих областях основная масса казачества в целом не поддерживала, а в основном и не осознавала ее истинного содержания. По отношению к ней казаки в своём большинстве заняли настороженно-выжидательные позиции. Но такое положение сохранялось весьма недолго и с началом нового этапа гражданской войны все казачество оказалось непосредственно вовлеченным в её масштабные, ожесточенные и кровопролитные сражения и окончательно определилось со своим тем или иным политическим выбором.

Основные выводы и положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

I. Белоэмигрантская литература о позиции казачества Юго - Востока России на начальном этапе гражданской войны. // Гражданская война на Юге России.- Тезисы региональной научной конференции. - Новочеркасск, 1989.- 0,2 п.л.

2. Кубанское фронтовое казачество на начальном этапе гражданской войны.// Кубанское казачество: проблемы истории и возрождения.-Тезисы докладов Всероссийской научной конференции. - Краснодар, 1992.-0,1 п. л.

3. Казачество Юго - Востока страны на начальном этапе гражданской войны.// Казачество в истории России. - Тезисы докладов Международной научной конференции. - Краснодар, 1993.- 0,1 пл.

4. Казачество России накануне и в период революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны. // Программы спецкурсов кафедры отечественной истории новейшего времени исторического факультета РГУ. - УПЛ РГУ, 1994. - 0,5 пл.

5. «Дело A.M. Каледина»: к вопросу об участии Донского атамана в выступлении генерала Л.Г. Корнилова в августе 1917 года. // Донской временник. Год 1997.- Ростов - н/Д., 1996.-0, 5 пл.

6. «Казачий вариант» столыпинской аграрной реформы: неудавшаяся попытка.// Россия XIX - начала XX века: государственный строй реформы, общественно- политическая мысль, экономическое развитие. - Сборник статей.- Ростов-н/Д., 1997. - 0,5 п.л.

7. Казачий излом. (Казачество Юго - Востока России в начале XX века и в период революций 1917 года). - Ростов-н/Д., 1997.- 14,9 пл.

8. Какие политические позиции занимало донское казачество в период от Февраля к Октябрю 1917 г. // Донская история в вопросах и ответах. - Т. 1. - Ростов - н/Д., 1997,- 0,3 пл.

9. Казачество России в период Первой мировой войны. - Ростов-н/Д., 1998.- 4,65 пл.

10. Организация высших органов казачьего управления на Дону, Кубани и Тереке после Февральской революции и их работа весной -летом 1917 года.// Исторические этюды - Вып. 3. - Сборник статей. -Ростов-н/Д., 1998.- 0,6 п.л.

II. К вопросу о попытках аграрных преобразований в казачьих областях в 1911 - 1916 г.г. // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность. - Тезисы докладов и сообщений Международной научной конференции. - Краснодар, 1999. - 0,3 пл.

12. Проекты организации новых казачьих войск в начале XX века и попытки их образований в 1917 - 1919 г.г.// Казачество как фактор исторического развития России.- Первая Общероссийская научно-практическая конференция. - СПб.,1999. - 0,3 пл.

13. Современная историография истории казачества Юга России XX века и актуальные проблемы дальнейших исследований. // Гуманитарная мысль Юга России в XX веке. - Тезисы межрегиональной научной конференции,- Краснодар, 2000.- 0,2 п.л.

14. Трагедия расказачивания. // Донской временник. Год 2004- й. - Рос-тов-н/Д., 2003.- 0,7 п.л.

15. Донское казачье войско. // Казачество. Энциклопедия. - М., 2003.0,2 п.л.

16. «Истребить поголовно». // Родина. - 2004.- № 5. - 0,5 п.л.

17. Казачество и Февральская революция. // Известия высших учебных заведений. Северо - Кавказский регион. Общественные науки. Приложение. - 2005.- № 5 - 0,8 п.л.

18. Казачество России в период Октябрьской революции и на начальном этапе гражданской войны. - Ростов - н/Д.,: ИРУ, 2005.- 12,0 п.л.

19. Начало антисоветских движений в казачьих областях страны. // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Приложение. - 2005.- №6.-1,1 п.л.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Краснов П.H. На внутреннем фронте. // Архив Русской революции. - В 22-X т.- Под ред. И.В.Гессена.- T.I. - Берлин, 1922; Филимонов А.П. Кубанцы. //Белое дело. - II - Берлин, 1928; Зайцов A.A. 1918 год. Очерки по истории русской гражданской вой tu. - Париж, 1934; Добрынин В.В. Борьба с большевиками на Юге России. Участие в борьбе Донского казачества. Февраль 1917- март 1920 г.г,- Прага, 1921; Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917- 1920. //Казачьи думы - 1924.- № 11 (5); Он же. Казаки и октябрьский переворот. //Родимый край.- 1930 -№11; Доро-шин H.A. Уральское казачье войско. //Сопротивление большевизму. 1917 г. -1918 г. - М„ 2001; Денисов C.B. Гражданская война на Юге России. 19181920.- Константинополь, 1921.

2. Козлов А.И. На историческом повороте. Ростов -н/Д., 1977.- С. 99-101.

3. Ратушняк В.Н. Сельскохозяйственное производство Северного Кавказа в конце XIX - начале XX века. (К проблеме развития аграрного капитализма).-Ростов-н/Д., 1989.

4.1 Цагин Э.М. Октябрьская революция в деревне восточных окраин России. - М., 1974.

5. Кириенко Ю.К. Революция и Донское казачество. - Ростов-н/Д., 1988; Бабико-ва E.H. Двоевластие в Сибири. - Томск, 1986: Сергеев В.Н. Советы Дона в 1917 году. Борьба партий в Советах между двумя революциями. - Ростов-н/Д., 1987.

6. Хвостов H.A. Борьба большевиков за трудовое казачество на Востоке страны. (1917-1920). - Красноярск, 1991.

7. Денисов C.B. Белая Россия. - Альбом № 1. - Нью-Йорк, 1937; Он же. Гражданская война на Юге России. 1918-1920. - Константинополь, 1921; Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917-1920,-Шанхай, 1937.

8. Зуев A.B. Оренбургские казаки в борьбе с большевизмом. 1918-1922. -Харбин, 1937; Голубинцев A.B. Русская Вандея. Очерки гражданской войны на Дону. 1917-1920. -Мюнхен, 1959; Поляков И.А. Донские казаки в борьбе с большевиками.- Мюнхен, 1962; Мельников Н.М. A.M. Каледин - герой Луц-кого прорыва и Донской атаман. - Мадрид, 1968; Масянов Л.Л. Гибель Уральского казачьего войска. - Нью-Йорк, 1969.

9. Bradly J. F. N. Civil War in Russia, 1917-1920. - London and Sydney: B.T. Batsford ltd., 1975. - p. 4.; Footman D. Civil War in Russia. - London, 1961. - p. 22; Longworth Ph. The Cossacks. - London Cantable, 1969. - p. 293.

10. Keep John L. H. Russian revolution. A study in mass mobilzation. - London: Wiedenfield and Nicolson, 1978. - XVII. - p. 251.

11. Footman D. Civil War in Russia. - p.p. 41-42, Longworth Ph. The Cossacks. -p. 296; Kenez P. Civil War in Sauth Russia, 1918. - P. p. 41-61.

12. Корчин M.H. Донское казачество. - Ростов-н/Д, 1949. - С. 71.

13. Дударь Е.И. Борьба & установление и упрочение Советской власти в Оренбуржье. - Оренбург, 1967; Бабичев Д.С. Донское трудовое казачество в борьбе за власть Советов. Ростов- н/Д., 1969; Кириенко Ю.К. Крах Каледин-

щины. - М., 1976; Хмелевский К.А., Хмелевский С.К. Буря над Тихим Доном. Ростов- н/Д.,1984.

14. Фугорянский Л.И. Борьба за массы трудового казачества в период перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую (март-октябрь 1917); Ермолин А.П. Революция и казачество. - М., 1982; Машин МД. Оренбургское и Уральское казачество в годы гражданской войны,- Саратов, 1984.

15. Машин М.Д.. Семьянинов B.C. Борьба трудящихся Южного Урала против внутренней и внешней контрреволюции. - Иркутск, 1991; Хвостов H.A. Указ. соч.

16. Кириенко Ю.К. Революция и донское казачество. - С. 189; Куценко И.Я. Кубанское казачество. - Краснодар, 1990.- С. 177,192.

17. Кислицын С.А. О полемике в печати о роли казачества в революции и гражданской войне. // Известия СКНЦ Bill. - Общественные науки. - 1989. -№ З.-С. 126-132.

18. Казачий Дон: очерки истории. - Под ред. А.П.Скорина и Р.Г. Тикиджьяна. -В 2-х ч - Ч.1.- Ростов-н/Д, 1995; Донские казаки в прошлом и настоящем. - Под ред. В.Г.Волкова. - Ростов-н/Д., 1998; Оренбургское казачье войско: история и современность. - Челябинск, 1993; История казачества Азиатской России. - Под общей ред. В.В.Алексеева. - В 3-х т. - Т.Т. 2,3. - Екатеринбург, 1995.

19. Раггушняк В.Н. Некоторые аспекты изучения казачества на современном этапе. //Актуальные проблемы истории и историографии Северного Кавказа. - Краснодар, 2000.

20. Смирнов H.H. Слово о Забайкальских казаках. - Волгоград, 1994; История казачества Азиатской России. - В 3-х т. - Под. общ. ред. В.В.Алексеева. -Т. 3. - Под. ред. В.Ф. Мамонова. - Екатеринбург, 1995; История казачества Урала- Оренбурга. - Челябинск, 1992; Трут В.П. Казачий излом. (Казачество Юго-Востока России в начале XX века и период революций 1917 года). -Ростов-н/Д, 1997.

21. Гражданов Ю.Д. Государственная власть и казачество. - Волгоград, 1999; Кислицын С.А. Государство и расказачивание. 1917-1945 г.г. - Ростов-н/Д, 1996; Трусова С.М. Местное управление и самоуправление на Дону, Кубани и Ставрополье в 1917 году. - Ростов-н/Д., 1999; Она же. Эволюция властных структур и общественные движения Юга России (после свержения самодержавия). - Ростов-н/Д., 2002; Дулимов Е.И., Кислицын С.А. Государство и Донское казачество. - М., 2000; Сергеев В.Н. Политические партии в южных казачьих областях России. 1917-1920 годы. - В 3-х ч. - Ч. I.. - Ростов-н/Д., 1994.

22. Ауский С Казаки. Особое сословие. - Пер. с чешек. - М..; СПб., 2002.

23. Кислицын С.А. Государство и расказачивание. 1917-1945 г.г. - Ростов-н/Д., 1996; Смирнов H.H. Слово о Забайкальских казаках.- Волгоград 1994; Фокин Н.И. Финал трагедии. Уральские казаки в XX веке. - М., 1996; Оренбургское казачье войско: история и современность-Челябинск, 1993.

24. Мамонов В.М. Гибель русской Вандеи. Казачество востока России в революции и гражданской войне. - Челябинск; Екатеринбург, 1994.

25. История казачества Азиатской России. - Т. 3.

26. Футорянский Л.И. Казачество России в огне гражданской войны (19181920 г.г.). - Оренбург, 2003. - С. 131.

27. Венков A.B. Антибольшевистское движение на Юге России на начальном этапе гражданской войны. - Ростов-н/Д., 1995. - С. 96.

28. ТрутВ.П. Указ. соч.-С. 158-173.

29. Футорянский Л.И. Указ. соч. - С. 18-19.

30. Булдаков В.П. Историографические метаморфозы «Красного Октября». //Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. - Сб.ст,-Под ред. Бордюгова Г.А. - М., 1996.- С. 189.

31. Актуальные проблемы истории. Материалы «круглого стола».//Вопросы истории. -1994.-№6. - С. 45.

32. Булдаков В.П. Октябрьская революция- социокультурное измерение. Автореферат дисс. докт. ист. наук. - М., 1998. - С. 2.

33. Куприянов А.И. Историческая антропология. Проблемы становления. //Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. - Сб.ст. под ред. Бордюгова Г.А. - С. 366 -367, 373; Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология. //Вопросы философии.- 1988. - № 1. -С. 56.

34. См. напр.: Отчет начальника Кубанской области и наказного Атамана Кубанского казачьего войска за 1915 год. - Екатеринодар, 1916; Отчет о состоянии Сибирского казачьего войска за 1912 год. - И - (часть гражданская). Омск, 1913.

35. См. напр.: Обзор Семиреченской области за 1913 год. - Верный, 1914; Юго - Восточный статистический сборник. - Ростов-на-Дону, 1918; Терский календарь на 1912 год. - Вып. - 21. - Статистический ежегодник. - Владикавказ, 1911.

36. Напр.: Архив Русской революции. - В 22-х т. -Под ред. И.В.Гессена. -Т.Т. f, V, VH. - Берлин, 1922. Донская летопись. - В 3-х т. - Белград, 1923; Красный архив. - Т. 3 (76). - М., 1936.

37. Борьба за власть Советов в Восточном Забайкалье. - Сб. док.- Иркутск, 1967; Борьба за власть Советов на Дону. - Сб. док. - Ростов-н/Д.. 1957; Борьба за власть Советов на Кубани в 1917-1920 годах. - Сб. док. и матер. - Краснодар, 1957; Борьба за власть Советов в Северной Осетии. - Сб. док. и матер. - Орджоникидзе, 1972; Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1923). - Сб. док.- В 4-х т. -Т. 1. - М., 1971; Великая Октябрьская социалистическая революция. Триумфальное шествие Советской власти. - Док. и матер. - В 2-х ч. - М., 1963.

38. Напр.: Гражданская война в Северной Осетии. - По воспоминаниям участников. - Орджоникидзе, 1965; Гражданская война на Дальнем Востоке. (1918-1922). - Воспоминания ветеранов. - М, 1973; Богаевский А.П. Воспоминания. //Донская летопись. -№1; Гуль Р. Ледяной поход.- Пг., 1923; Енбо-рисов Г.В. От Урала до Харбина. (Воспоминания полковника дутовской армии). - Шанхай, 1932; Федоров Н.В. От берегов Дона до берегов Гудзона. Воспоминания. - Ростов-н/Д., 1994; Лукомский A.C. Из воспоминаний .//Архив Русской революции. Т. 5. -Берлин, 1922.

39. ГАКК, ф. 449,оп. 5, д. 189, л л. 2 об., 3, 8 об., 26; ГАРО, ф. 46, оп. 1, д. 3910, л. 7.

40. РГВИА, ф. 336, оп. 2, д. 59,л.л. 34-35 об.

41.ГАРФ, ф. 336, оп. 1,д. 23, л. 144; Приазовский край. - 1917. - 8 ноября.

42. ГАРО, ф. 861, оп. 1, д. 26, л. 1; Вольная Кубань. - 1917. - 12 декабря; ГА РСО-А, ф. Р-2, оп. 1, д. 24, лл. 46-47.

43. ГАРФ, ф. 8415, оп. 1,д. 4, л. 89.

Трут Владимир Петрович

Казачество России в период революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны

Автореферат

Сдано в набор 22.08.2005. Подписано в печать 30.08.2005. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Печать офсетная. Усл. п. л. 2,5. Тираж 100 экз. Заказ №128.

Отпечатано в типографии ООО «ВУД» Лицензия ПД№ 10-65062 от 29.09.2001. 344010, Ростов-на-Дону, ул. Красноармейская, 157.

s

I

I <t

i

i s

i i

i -)

» i

í

(

<s

I

i

»

РНБ Русский фонд

2006-4 15798

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Трут, Владимир Петрович

I. Введение

II. Глава I. Казачество страны к 1917 году

1. Административно-территориальное деление и управленческая 49 система казачьих войск

2.Социально-политическое и экономическое положение казачества а) Права и обязанности казаков б) Проблемы экономического состояния и социальной диффе- 97 ренциации казачества накануне 1-й мировой войны в) Ухудшение социально-экономического положения и транс- 147 формация общественного сознания казаков во время 1-й мировой войны

III.

Глава II. Казачество в период от Февраля к Октябрю 167 1. Казаки и Февральская революция а) Армейское казачество и революция б) Революция в казачьих областях 175 2.0бразование высших органов казачьего управления и их дея- 184 тельность на начальном этапе функционирования весной - в начале лета 1917 года

3. Внутриполитические процессы лета - начала, осени 1917 года и 221 позиции казачества.

IV. Глава III. Казачество и Октябрьская революция

1. Казаки Петроградского гарнизона во время Октябрьского вое- 261 стания в столице. Участие казачьих частей в походе Керенского -Краснова

2. Начало антисоветских движений в казачьих областях страны

3. Политика войсковых и Советского правительств по отношению 286 к казачеству в конце 1917 года

V. Глава IV. Позиции казачества и военно-политическое противо- 323 борство в казачьих областях страны на завершающей стадии начального этапа гражданской войны (конец декабря 1917 г.- март 1918 г.)

1. Особенности вооруженной борьбы на территориях казачьих 323 войск на начальном этапе гражданской войны

2. Трансформация политических позиций казачества в перелом- 347 ный период противоборства в казачьих областях (2-я половина декабря 1917 года - 1-я половина января 1918 года)

3. Казачество во время решающих событий военно-политической 373 борьбы на территориях казачьих войск страны (2-я половина января - март 1918 года)

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Трут, Владимир Петрович

Актуальность темы исследования. В настоящее время перед российским обществом стоят масштабные и сложные проблемы его дальнейшего развития. Объективная и всесторонняя характеристика современного положения нашей страны, осознание его сущности и противоречий и выработка на этой основе перспективных направлений поступательного движения вперед невозможны без взвешенного и обстоятельного анализа ее колоссального исторического опыта и его рационального использования в соответствии с современными жизненными реалиями. Особого внимания в данном плане заслуживают такие важные, рубежные и неоднозначные события отечественной истории, как революции 1917 года, которые определили пути развития России на многие десятилетия и даже, в определенной мере, перекликались с процессами радикальных преобразований 90-х годов.

Немаловажное значение сейчас играют различные региональные факторы. Но их всеобъемлющая характеристика не может быть осуществлена без соответствующего знания и всестороннего анализа социальных, политических, этнических, конфессиональных, экономических, географических и, конечно же, исторических особенностей того или иного региона. В полной мере это относится к территориям бывших казачьих войск страны, которые в настоящее время являются проблемными либо в плане своего пограничного положения (земли бывших Донского, Астраханского, Терского, Оренбургского, Сибирского, Забайкальского, Амурского, Уссурийского войск), либо в плане серьёзнейших внутриполитических, межэтнических и даже национально-государственных проблем, вопросов борьбы с радикализмом, сепаратизмом и незаконными вооруженными формированиями (различные районы бывшего Терского войска), либо в плане значительного ограничения прав русскоязычного населения, проживающего в бывших казачьих областях, входящих сейчас в состав Казахстана.

Необходимо учитывать и происходящие в настоящее время во многих бывших казачьих областях весьма непростые и противоречивые процессы возрождения казачества. Для придания им конструктивного характера необходимо, среди прочего, объективное научное знание истории казачества, особенно ее поворотных и кризисных периодов. Одним из них, причем самых основных, является время революций 1917 года.

Важность и необходимость всестороннего и глубокого исследования проблематики казачества накануне и в период революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны определяется и её собственно научной актуальностью. Настоятельная необходимость изучения данной проблемы диктуется исходя как из общеисторических, так и из конкретноисторических аспектов. Ведь в настоящее время сам процесс исторического научного познания выходит на качественно новый уровень. Как правомерно отмечал ещё в начале 90-х годов академик П.В. Волобуев, воссоздание истории казачества во всей её конкретике и богатстве содержания, на основе исторической правды, потребует, с учетом многолетней запущенности исследовательской работы в данной области, усилий не одного поколения историков [1]. При этом особое внимание он обращал на необходимость изучения истории казачества не вообще, а всех одиннадцати казачьих войск, насчитывавшихся к началу XX века, объединенных и общностью судьбы, и вместе с тем отличающихся известным своеобразием [2].

Одной из центральных проблем истории казачества является характеристика его позиций во время революционных катаклизмов 1917 года. При ее изучении перед исследователями встает очень сложная и многогранная задача комплексного рассмотрения как особенностей позиций казаков каждого казачьего войска, так и выявление и анализ общего и своеобразного в данных позициях казачества в масштабах крупных регионов и страны в целом. На необходимость создания обобщающих трудов, освещающих позиции казачества в период революций 1917 года и гражданской войны по отдельным регионам и во всероссийском масштабе, представители научного сообщества обратили внимание достаточно давно. Данная задача была сформулирована ещё в рекомендациях 1-й Всесоюзной научной конференции «Казачество в Октябрьской революции и гражданской войне», состоявшейся в 1980 году, а затем и П-й Всесоюзной научной конференции «Казачество в революциях и гражданской войне», проходившей в 1986 году [3]. А в соответствии с рекомендациями Ш-й Всесоюзной научной конференции «Проблемы истории казачества ХУ1-ХХ в.в.» 1990 г., научному совету АН СССР по изучению истории Октябрьской революции было предложено создать авторитетный авторский коллектив для написания труда о казачестве всей страны в период революций [4]. Однако, ни тогда, ни позже эта задача, в силу своей масштабности и сложности, решена так и не была. Аналогичные рекомендации содержались и в материалах последующих Международных и Всероссийских конференций: «Казачество в истории России» (1993г.), «Возрождение казачества: история, современность, перспективы» (1995г.), «Казачество как фактор исторического развития России» (1999г.), «Гуманитарная мысль Юга России в XX веке» (2000г), «Казачество России: история и современность» (2002г) [5]. Но вплоть до настоящего времени всестороннего обобщающего исследования по данной проблеме по стране в целом в историографии не представлено.

Историография. Процесс исследования темы казачества в период революций 1917 года и начального этапа гражданской войны в своем развитии прошёл три основных этапа. Первый (20-е начало 30-х г.г.) характеризуется постановкой ряда проблем, довольно активное обсуждение которых в то же время велось не столько с собственно научных, сколько с историко-публицистических позиций. Отличительной особенностью данного этапа являлось наличие на его протяжении двух параллельных историографических потоков, различавшихся между собой политико-идеологическими подходами и степенью влияния на них соответствующих официальных установок: советского и эмигрантского. К тому же в большинстве случаев в качестве авторов выступали непосредственные участники рассматривавшихся событий, что в значительной мере обуславливало влияния на их работы различных сугубо субъективных факторов. Второй этап (середина 30-х - 1991 гг.) отличался большой работой по значительному накоплению знаний и расширению круга рассматриваемых вопросов и их довольно обстоятельным изучением. При этом в советской историографии, находившейся в весьма непростых условиях жесткого политико-идеологического диктата официальных партийно-государственных структур, в рамках данного этапа выделялись периоды середины 30-х - 1-й половины 50-х годов, 2-й половины 50-х - 1-й половины 60-х годов; 2-й половины 60-х - 1-й половины 80-х годов и 2-й половины 80-х - 1991 года, которые соответствовали известным стадиям внутриполитического развития страны. В зарубежной историографии определенный интерес к данной проблематике обозначается в основном только в 60-х годах. Для третьего современного этапа (начало 90-х - начало 2000-х гг.) характерно многообразие концептуальных подходов и стремление исследователей к деи-деологизированному объективному и всестороннему рассмотрению обозначенных проблем.

На первом этапе развития историографии (20-х - начало 30-х гг.) в центре внимания авторов стояли, что было вполне объяснимо, вопросы политических позиций казачества в период Октябрьской революции и начального этапа гражданской войны. Вместе с тем, именно в эти годы первые советские исследователи проблемы обратили свое внимание на социально-экономическое и политическое положение казачества накануне революций 1917 года во вполне определенной степени повлиявшем на его политические позиции в период собственно революционных событий. При этом они основывались на известных положениях марксистской теории классовой борьбы и ленинских оценках казачества исключительно как привилегированного крестьянства, отличавшегося значительным землевладением, зажиточностью и сословной обособленностью [6]. Сословные привилегии казачества, прежде всего размеры земельных наделов казаков как основы их более высокого по сравнению с крестьянами уровня благосостояния, рассматривались в работах С. Володарского, И. Гольдентула, Г. Ладохи, И. Лолы, Н. Ишмаева, М. Новосельского, Н. Янчевского [7]. При этом ими было рассмотрено положение только забайкальского, кубанского, сибирского и донского казачества. Обратив внимание на наличие в казачьей среде определенного уровня социальной дифференциации (И.П. Борисенко отмечал преобладание среди казаков середняков [8], позже с данным мнением согласились Н.Т. Лихницкий [9] и Н.Л. Янчевский [10]), большинство авторов в то же время основные противоречия в казачьих областях накануне революции усматривало в межсословных взаимоотношениях казачьего и крестьянского населения. Такой точки зрения придерживались, в частности, И. Гольдентул, И.П. Борисенко, Н.Е. Ишмаев, Г. Ладоха, Н.Т. Лихницкий, Н.Л. Янчевский [11]. Эти исследователи сделали существенный шаг вперед в общем рассмотрении социально-экономического положения казачества.

Основное место в работах исследователей данного периода занимал вопрос отношения казаков к Октябрьской революции и их позиций в начавшейся гражданской войне. В самых первых, популярных по своей сущности работах И. Ульянова, П. Горюнова, М. Донецкого отмечались неоднозначные политические позиции казачества и опровергался известный тезис о сплошной контрреволюционности казаков [12]. Спустя некоторое время, Г. Ладоха, И. Гольдентул, И. Подшивалов, Н. Янчевский, а позже Ф. Попов, Н. Буркин и 3. Кондюрина пришли к заключению о том, что главной причиной напряженной вооруженной борьбы в период гражданской войны являлись сословные антагонизмы между казаками и крестьянами и контрреволюционность всего казачества [13]. Но Н. Евсеев, И. Ульянов, М. Лола, Н. Лихницкий и особенно проделавший большую исследовательскую работу в данном направлении И.П. Борисенко не согласились с такими подходами и говорили о необходимости более взвешенного и дифференцированного рассмотрения вопросов участия казачества в революции и гражданской войне [14]. Ход во-% енных действий в казачьих областях на начальном этапе гражданской войны и характеристика позиций казачества получили отражение в военно-исторических работах В.А. Антонова-Овсеенко [15] и Н. Е. Какурина [16].

Активно данная проблема рассматривалась и в эмигрантской литературе, отличавшейся своими особенностями. Во-первых, большинство работ писалось непосредственными участниками событий, что имело как сильные, так и слабые стороны. В частности, их в основном хорошая фактологическая, а в ряде случаев и серьёзная источниковая база зачастую соседствовала с достаточно четко выраженными во многих книгах субъективными характеристиками и мемуарным изложением. Во-вторых, для эмигрантской литературы было характерно рассмотрение довольно широкого круга вопросов, наличие весьма многочисленных подходов к их изучению, каждый йз которых »V имел свое обоснование. Следствием этого являлось возникновение и активное развитие ряда исследовательских дискуссий. При этом, хотя в них, безусловно, и отмечались многие элементы, обусловленные влиянием различных политических факторов, они отличались достаточно аргументированными собственно научно-исследовательскими подходами. В-третьих, многие из этих работ базировались на разноплановом значительном источниковом материале, в том числе и на многочисленных документах различных антисоветских сил, недоступных советским историкам.

Отношение казачества к Февральской революции, неоднозначные по своему содержанию и результатам внутриполитические процессы в его среде весной — летом 1917 года, позиции казаков, особенно фронтовиков, во время ^ корниловского выступления были отражены в работах В.В. Добрынина, Н.М.

Мельникова, П.Н. Милюкова, С.Г. Сватикова, А.П. Филимонова, Г.П. Яно-ва [17]. А К.П. Каклюгин, Н.М. Мельников, Н.В. Белогорский особое внимание уделили характеристике деятельности в это время высших органов казачьего управления и ряда ведущих казачьих политических деятелей [18].

При этом, правда, они затрагивали в основном Донскую и Кубанскую облас-Р ти.

Основными вопросами в работах эмигрантских авторов являлись, по вполне понятным причинам, отношение казачества к Октябрьской революции и характеристика политических позиций казаков на начальном этапе гражданской войны. П.Н. Краснов, А.П. Филимонов, A.A. Зайцов, В.В. .Добрынин, И.Г. Акулинин, H.A. Дорошин, C.B. Денисов, А.И. Деникин, Н.Н Головин, справедливо отмечали, что в целом казачество отрицательно отнеслось к Октябрьской революции, но к зиме 1917 - 1918 г.г. большинство казаков заняло уже нейтральные позиции [19]. В то же время причины этого ими назывались различные. Так А.П. Богаевский считал, что такая позиция казаков была обусловлена «их желанием испробовать средства мирного разрешения конфликта» между войсковыми органами власти и Советским пра-fr вительством [20]. А В.В. Добрынин главную причину данных позиций казаков усматривал в их стремлении к миру и в обещании мира большевиками [21]. A.A. Зайцов утверждал, что такое поведение казаков диктовалось их уверенностью в возможность обособленного существования казачьих войсковых властных структур наряду с большевистским режимом [22]. Г. Покровский определяющим фактором данных позиций казачества называл влияние большевистской агитации [23]. А.И. Деникин говорил «об упадке духа» казаков в это время [24]. H.H. Головин, отмечая нежелание казаков драться с большевиками, их миролюбивые настроения, констатировал, что казачество «переболевает в этот период нейтралитетом» [25]. Многие эмигрантские авторы высказывали мнение о том, что главной причиной нежелания казаков-фронтовиков участвовать в боевых действиях против советских сил и занятие ими нейтральных позиций являлся якобы довольно острый политический конфликт между разными поколениями казачества: «молодежью» (т.е. казаками-фронтовиками) и «стариками» (т.е. казаками-станичниками пожилого возраста, не участвовавших в мировой войне) [26].

Некоторые эмигрантские авторы справедливо отмечали и особенности процесса установления Советской власти в казачьих областях зимой-весной 1918 года. По их мнению, это был процесс формальной советизации, носивший во многом сугубо внешний характер. Так Г.П. Янов отмечал, что тогда «в станицах начали «гримироваться» под советскую власть. Станичными комиссарами, председателями «местных советов» делались те же станичные атаманы, и в результате в станицах советская власть, как фиктивная, вводится для успокоения, главным образом, местных окружных совдепов и большевистских «главковерхов» [27]. Аналогичное заключение сделал и А.И. Деникин, по словам которого в казачьих станицах в то время «.сменялись лишь названия: атаман стал комиссаром, станичный сбор - советом, станичное правление - исполнительным комитетом» [28]. Данные суждения являлись довольно обоснованными и отражали вполне реальное положение дел в подавляющем большинстве казачьих станиц многих казачьих войск страны. В то же время в ряде войск Востока России, например, в Забайкальском, Амурском, Уссурийском, процессы советизации были гораздо более глубокими, что находило свое отражение в организации органов новой власти и в представительстве в них революционно настроенных казаков. Но этот аспект в работах эмигрантских авторов отражения не нашёл.

Немалый интерес к публикациям эмигрантских авторов в рассматриваемый период проявлялся и в Советском Союзе. Некоторые из наиболее интересных работ эмигрантов, естественно с соответствующими купюрами, предисловиями и комментариями, публиковались и в СССР. Примером может служить выход здесь во второй половине 20-х годов многотомного издания «Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев», первые три тома которого были посвящены Февральской и Октябрьской революциям и начальному этапу гражданской войны [29]. Переиздавались и некоторые отдельные работы эмигрантских авторов. и

Второй этап развития отечественной историографии (середина 30-х -1991г.г.) характеризуется, несмотря на существовавшие ограничения политико-идеологического плана, довольно значительным исследованием многих аспектов рассматриваемой проблематики. Так после весьма длительного перерыва к рассмотрению вопросов социально-экономического и политического положения казачества к 1917 году ученые вновь обратились только во второй половине 50-х годов. При этом советские историки исходили как из необходимости изучения данной научной проблемы как таковой, так и из важности соответствующих положений марксистской теории классовой борьбы, по которой степень революционности различных социальных слоев населения априори определялась их имущественным и общественным положением. Одними из первых работ в обозначенном направлении стали содержательная статья JI.A. Селивановской об экономическом положении и социальной дифференциации оренбургского казачества [30] и монография A.B. Близняковой, в которой приводились сведения о положении амурского и уссурийского казачества [31]. Позже эти вопросы были затронуты В.А. Болотовым при характеристике донского казачества [32], С.Н. Покровским - семи-реченского [33], В.М. Самосудовым - сибирского [34], М.И. Старковым -амурского [35].

Однако на ходе дальнейшей работы в этом направлении негативно сказывалось отсутствие необходимого комплекса разносторонних источников и, самое главное, научно обоснованных и апробированных методик исследований. Большой шаг вперёд в данном плане был сделан учеными в конце 60-х -70 годах. В это время довольно обстоятельно изучались вопросы аграрных отношений в казачьей среде и социальной дифференциации казачества в отдельных казачьих войсках. Так специфику аграрных отношений в казачьих войсках, динамику их развития и внутренних противоречий показали А.И. Козлов в масштабе трех казачьих областей Юга-Востока Европейской России [36], П.А. Шацкий - на Кубани и Тереке [37], А.И. Долгих - в Сибирском войске [38], А .Я. Воронина - в Забайкальском [39].

Одной из центральных проблем данного периода стало рассмотрение уровня социальной дифференциации казачества. Мнения учёных по этому вопросу разделились. В.А. Золотов, Л.И. Берз и К.А. Хмелевский полагали, что среди казачьих хозяйств несколько превалировали бедняцкие [40]. Позже Д.С. Бабичев, А.И. Долгих, а затем Л.И. Футорянский высказали точку зрения о преобладании бедных казачьих хозяйств [41]. Однако большинство исследователей считало, что среди хозяйств казаков больше всего было середняцких. Об этом говорили П.В. Семернин [42], В.П. Зайцев [43], Д.З. Коренев [44], И.П. Осадчий [45], а позднее М.Д. Машин [46] и А.П. Ермолин [47].

Различные точки зрения историков во многом обуславливались как различными источниковыми базами, так и, главным образом, разными исследовательскими подходами. При этом их сущность и составные элементы, как правило, не раскрывались. Методику качественно более высокого уровня предложил А.И. Козлов. В её основу он положил выработанный комплексный многоуровневый подход, опиравшийся на социально-статистический метод. Одним из основных элементов данной методики стал определенный автором показатель годового прожиточного уровня разных по своему экономическому уровню казачьих хозяйств Юго-Востока Европейской части страны. Проанализировав с помощью своей методики значительный фактический материал, А.И. Козлов пришёл к выводу о том, что среди хозяйств казаков региона доминировали середняцкие, которых насчитывалось 51,6%, на долю бедняцких приходилось 24,6%, а кулацких - 23,8% [48]. Обосновав спорность выводов Д.С. Бабичева и Л.И. Футорянского о преобладании среди казачества бедняков и о том, что сословные льготы якобы не играли существенной роли для бедных и даже средних слоёв казачества [49], А.И. Козлов подверг их аргументированной критике. Впоследствии эту точку зрения разделило подавляющее большинство исследователей.

Непростым процессам социальной дифференциации и их сложным последствиям для устойчивого существования казачьей общины и общего социально-экономического положения казаков Сибири и Южного Урала уделили внимание А.И. Долгих [50] и Г.В. Пожидаева [51].

Общая сжатая характеристика социально-экономического и политического положения казачества разных войск содержится в работах В.А. Болотова и А.П. Пронштейна [52], Д.С. Бабичева [53], посвященных донскому казачеству, И.П. Осадчева [54] - кубанскому, Д.З. Коренева [55], Н.П. Гриценко [56] - терскому, Е.И. Дударя [57] и М.Д. Машина [58] - оренбургскому, А.Н. Баталова [59] - сибирскому, Н.А. Шиндялова [60] -амурскому.

В середине 80-х годов исследователи продолжили всестороннее изучение разных аспектов вопроса положения казачества отдельных войск (И.Я. Куценко [61] — Кубанского, И.Л. Омельченко [62] - Терского, а также одновременно ряда войск того или иного региона страны ;В.Н. Ратушняк [63] -Юго-Востока Европейской России, Н.А. Хвостов [64] - Востока страны, М.Д. Машин [65] - Урала и Оренбуржья).

Предметом внимания историков стала и имевшая немаловажное значение для общего положения казачества аграрная политика правительства в казачьих областях. Её осуществление в казачьих войсках Сибири показал А.Т. Топчий [66], в Кубанском и Терском - П.П. Матющенко [67], только в Кубанском - Н.И. Лебедик [68].

Масштабное и всестороннее исследование всех сторон сельскохозяйственного производства в Кубанской и Терской казачьих областях, его непосредственное влияние на экономический уровень казачьих хозяйств, динамику их развития и общее социально-экономическое положение казачества осуществил В.Н. Ратушняк [69].

В целом в данный период исследователями была проделана весьма значительная и достаточно разноплановая работа по изучению многих аспектов положения казачества, прежде всего социально-экономического, накануне революции.

Проблемы отношения казачества к Февральской революции, политических процессов в казачьих областях в период от Февраля к Октябрю и связанная с ними динамика общественно-политических позиций казаков предметом изучения в течение первого рассматриваемого историографического этапа практически не являлись. Весьма ограниченное и фрагментарное освещение они получили только в период 2-й половины 50-х - 1-й половины 60-х годов в общих работах, посвященных ходу революционного процесса 1917 года в отдельных регионах, в частности, на Амуре, в Семиречье, на Урале и в Астрахани [70].

Аналогичная ситуация наблюдалась и в эмигрантской литературе, примером чего может служить в общем содержательная работа C.B. Денисова, в которой, однако, данным вопросам уделено крайне мало внимания [71].

Реальный шаг в этом направлении был сделан историками в течение 2-й половины 60-х - 1-й половины 80-х годов. Так позиции казаков 1-го и 4-го Донских казачьих полков, входивших в состав столичного гарнизона и находившихся в Петрограде во время революции, были отражены в посвященных рассмотрению Февральской революции работах Э.Н. Бурджалова, И.И. Минца, И.П. Лейберова, В.И. Старцева, Г.Л. Соболева [72]. Обстоятельнее данные вопросы были изучены Д.С. Бабичевым, А.И. Козловым, Л.И. Футорян-ским [73]. Затронуты они были и в работах, посвященных политическим событиям весны-осени 1917 года в казачьих областях. В.Н. Сергеев рассмотрел их на Дону [74], И.П. Осадчий - на Кубани [75], С.А. Сидоренко - в Оренбуржье [76], А.Н. Баталов, В.Н. Назимок, H.A. Шиндялов, E.H. Бабикова - в Сибири и на Дальнем Востоке [77]. Содержание названных процессов на обширнейшей территории от Урала до Амура, их анализ и сформированные на его основе новые теоретические выводы были представлены в исследовании

Э.М. Щагина [78]. В это же время историки обратили внимание на проблему отношения казачества к корниловскому выступлению [79].

Во второй половине 80-х - 1991 годах ученые продолжили работу по углубленному изучению рассматриваемых проблем. Так в монографии Ю.К. Кириенко были раскрыты вопросы отношения донских казаков к Февральской революции, развитие их политических взглядов весной — летом 1917 года, отношение к Временному правительству и корниловскому выступлению, итоги их голосования на выборах в Учредительное собрание. Автор показал и работу так называемых общеказачьих съездов в марте и в июне 1917 года в Петрограде, и общефронтового казачьего съезда открывшегося в октябре в Киеве [80]. Специфику политического положения в казачьих областях Сибири в период двоевластия, деятельность органов казачьего самоуправления осветила Е.И. Бабикова [81]. Эти же вопросы, рассматривая положение на Дону, изучил В.Н. Сергеев [82].

Исследуя природу корниловского движения, ход и итоги выступления генерала Л.Г. Корнилова, известные историки В.Д. Поликарпов и Г.З. Иоффе обратили внимание на участие в нём частей донских, амурских и уссурийских казаков, входивших в состав III- го конного корпуса, негативное отношение казаков к выполнению приказа о походе на Петроград и в целом к праворадикальному политическому движению [83]. Все отмеченные аспекты рассматриваемой проблематики в контексте их проявления во всех казачьих войсках Востока страны получили отражение в монографии H.A. Хвосто-ва [84].

Проблема отношения казачества к Октябрьской революции и острейшему военно-политическому противостоянию противников и сторонников Советской власти в казачьих областях страны в октябре 1917 - марте 1918 годов, позиций и действий казаков в его ходе являлась центральной в историографии рассматриваемого этапа. Она нашла свое рассмотрение не только в советской, но и в эмигрантской, и в иностранной историографии. Довольно обстоятельное отражение она получила в новой работе известного эмигрантского исследователя C.B. Денисова, который показал и ряд особенностей этой борьбы и, что особенно важно, охарактеризовал позиции казаков и причины поражений в это время антисоветских движений в казачьих областях [85]. Широкую картину политической и вооруженной борьбы на территории Оренбургского войска и участие в ней оренбургских казаков отразил в новом, значительно расширенном, варианте своей работы И.Г. Акули-нин [86]. Первая публикация работы И.Г. Акулинина «Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917 - 1920» состоялась еще в 1924 году в эмигрантском журнале «Казачьи Думы» в сокращенном варианте. Данный факт, к сожалению, вплоть до настоящего времени не нашел отражения в отечественной историографии. Особый интерес в ней, помимо довольно широкого освящения событий, происходивших в Оренбурге, представляют ав-'Ф торские оценки политических позиций казачества в это время и причины их нежелания поддерживать атамана А.И. Дутова и его правительство.

Собственную характеристику рассматриваемых вопросов в общем и сжатом виде дал и A.B. Зуев [87]. Ход и специфику вооруженной борьбы на начальном этапе гражданской войны в Донской области, позиции казаков отразили в своих работах, исходя из собственных и далеко не бесспорных оценок, такие эмигрантские авторы, как A.B. Голубинцев [88], И.А. Поляков [89], Н.М. Мельников [90]. Весьма интересную и объективную характеристику сложившейся осенью 1917 - весной 1918 годов на территории Уральского войска ситуации, политики войсковых властных структур и поведения уральских казаков представил JI.JI. Масянов [91]. Ценность всех этих работ, несмотря на присутствующие в них элементы мемуаристики, заключается как в их собственно содержательной стороне, так и в том, что их авторы, будучи непосредственными участниками описываемых событий, охарактеризовали их спустя уже значительный период времени, исходя, в основном, из продуманных и довольно взвешенных позиций. Хотя в них, как и в большинстве сочинений эмигрантских авторов, также присутствует немалая доля субъективизма и политической предвзятости.

Попытка выяснения содержания противоречий, существовавших в казачьих областях, их влияние на позиции казаков в период Октябрьской революции и начального этапа гражданской войны, причины их изменения, взаимоотношения казачества с Советским правительством предпринимались и в зарубежной, главным образом в английской и американской, историографии. Так американский историк М. Хиндус одним из первых зарубежных исследователей обратил внимание на важный факт существования определенной социальной неоднородности в казачьей среде, что, по его мнению, впоследствии в некоторой мере сказалось на различии занятых казаками политических позиций [92]. Однако большинство иностранных авторов основные противоречия, существовавшие на территориях казачьих войск ко времени Октябрьской революции, усматривали в противостоянии казачества и крестьянства и в сложности существовавших там аграрных отношений. П. Кинез, например, все противоречия в казачьих областях Юга-Востока России однозначно сводил к борьбе казаков и «алчно смотревших на их земли иногородних крестьян» [93]. Основной проблемой, существовавшей на Дону в это время, английский историк П. Лонгуорт также считал земельные отношения [94].

Главную причину начала вооруженной борьбы в казачьих областях осенью 1917 года подавляющее большинство зарубежных исследователей усматривало в направлении сюда Советским правительством военных отрядов против непризнавших его атаманов и войсковых правительств. Об этом, в частности, прямо говорил английский историк Д. Футмэн, полагавший, что гражданская война в России началась тогда, когда «Ленин приказал Антонову-Овсеенко начать завоевание Донской области» [95]. Аналогичную точку зрения отстаивал и П. Лонгуорт [96]. Американский историк Д. Брэдли считал, что атаман A.M. Каледин и его сторонники, одержавшие победу в Донской области на выборах в Учредительное Собрание, «выглядели всецело за-щ нятыми казачьими интересами и автономией, а не вопросами центральной власти . Большевики заставили Каледина стать своим открытым врагом ., а казаки вели справедливую оборонительную войну » [97]. Такая же характеристика причин начала гражданской войны в казачьих областях содержится в работах английского историка Р. Лаккета [98]. А американский исследователь В. Глазков пришёл к схожему заключению о том, что «советский режим, еще не совсем установившейся в самой России (т.е. в центральной части страны. -В.Т.), начал войну против новых государственных образований, провозгласивших себя демократическими республиками» [99].

Доминирующей в зарубежной историографии является и идея о казачьих областях во время начального этапа гражданской войны как о месте сосредоточения всероссийских контрреволюционных сил, своеобразной Ь «русской Вандее». Данный подход с некоторыми вариациями присутствует в работах Чемберлина, Лонгу орта, Кинеза, Суттенхэма [100]. О перемещении в ноябре 1917 года основных оппозиционных сил в лице высшего офицерства старой армии и их сторонников из военной среды из центра страны в казачьи области Юга-Востока Европейской России, фактически в русле идеи о возникновении здесь «русской Вандеи», говорил Дж. Кип [101].

Основную причину отказа казаков поддержать своих атаманов и войсковые правительства и, как следствие, победы Советской власти в казачьих областях на начальном этапе гражданской войны многие зарубежные авторы усматривали в политических противоречиях в это время между казаками-фронтовиками («казачьей молодежью») и станичными казаками («казаками-стариками»). Эту своеобразную теорию конфликта между различными поколениями казаков, «отцами и детьми», развивали в своих работах Д. Футмэн, П. Лонгу орт, П. Кинез [102]. Разделял её и Р. Лаккет, считавший, что именно в обстановке данного конфликта между разными поколениями массы казаков поддались большевистской агитации и отказались защищать самостоятельность своих областей [103]. В зарубежной историографии , как видим, при-0 сутствуют различные характеристики позиций казачества в период Октябрьской революции и начавшейся гражданской войны, особенностей политических процессов и вооруженного противоборства в казачьих областях. В то же время специальных работ по данной проблеме, в которых бы раскрывались её основные аспекты в масштабе всех казачьих областей страны или хотя бы отдельных регионов, иностранными историками создано не было.

Значительное внимание рассматриваемым проблемам в течение данного историографического этапа уделили советские историки. Так уже во время его первого периода (середина 30-х - 1-я половина 50-х г.г.), несмотря на большие трудности, обусловленными известными политико-идеологическими причинами и субъективистскими характеристиками казачества со стороны И.В. Сталина, высказанными им еще в годы гражданской войны о том, что оно якобы являлось «коллективным помещиком» и «исконным орудием русского империализма» и будто бы имевшемся географическом размежевании революционных и контрреволюционных сил [104], в соответствии с которым всё казачество механически рассматривалось как сплошная антисоветская масса, некоторым историкам удалось продолжить изучение обозначенной проблематики. С.М. Петров, например, систематизировал накопленный к тому времени фактический материал и имевшиеся теоретические наработки об отношении оренбургских казаков к Октябрьской революции и начавшемуся антисоветскому дутовскому движению и обосновал собственные подходы к рассмотрению вооруженной борьбы на территории Оренбургского войска и позиций казачества на начальном этапе гражданской войны [105]. Важные аспекты позиций донского, кубанского и тер ского казачества в контексте общей расстановки политических сил в регионе отразил И.М. Разгон [106]. Он одним из первых обратил внимание на значительную политическую роль калединского антисоветского движения во всероссийском масштабе. Проведя самостоятельную серьёзную исследовательскую работу в данном направлении и плодотворно развив взгляды И.М. Раз-ф гона, донской историк М.Н. Корчин обосновал важный вывод о том, что в конце 1917 года антисоветское калединское движение имело не локальное региональное, а в существенной степени всероссийское политическое значение и представляло довольно серьёзную угрозу для неокрепшей центральной Советской власти [107]. Существенное внимание он уделил и рассмотрению политических колебаний донских казаков между антисоветскими и советскими силами на начальном этапе гражданской войны [108].

На протяжении второго периода (2-й половины 50-х - 1-й половины 60-х г.г.) данного историографического этапа вопросы позиций казачества во время Октябрьской революции и начавшейся гражданской войны рассматривались в основном в общих работах, посвященных борьбе за установление Советской власти в отдельных регионах страны. Примерами могут служить % работы JI.E. Вереина по Астраханской области [109], Н.К. Лисовского по

Оренбуржью [110], С.Н. Покровского , И.В. Русакова и Т.Е. Елеутова по Семиречью [111], A.B. Близнякова и В.П. Малышева по Амурской области [112], Л.И. Берза и К.А. Хмелевского по Донской области [113]. В них, за исключением, пожалуй, только второй монографии Н.К. Лисовского, позиции казачества данных областей не являлись предметом специального изучения и рассматривались в общем плане борьбы местных революционных и контрреволюционных сил. Но, несмотря на это, в плане дальнейшего изучения казачьей проблематики был достигнут вполне определенный прогресс.

Значительные результаты были получены историками на протяжении следующего третьего периода (2-й половины 60-х — 1-й половины 80-х г.г.) рассматриваемого историографического этапа. Изучая ход Октябрьского восстания в Петрограде, такие авторитетные исследователи как Е.Ф. Ерыкалов, П.А. Голуб, В.Д. Поликарпов, И.И. Минц, В.И. Старцев, Г.Л. Соболев затронули и вопросы позиций находившихся там в это время казаков 1-го, 4-го и 14-го Донских полков [114]. Подробнее их рассмотрели донские историки

Д.С. Бабичев и Ю.К. Кириенко [115]. Участие донских, амурских и уссурийских казаков, части которых входили в состав Ш-го конного корпуса, в походе на Петроград войск Керенского-Краснова, изменение их политических позиций и отказ от участия в вооруженной борьбе с советскими отрядами в определенной мере отразил в своих работах И.С. Лутовинов [116].

Отношение к Октябрьской революции казаков разных казачьих областей, антисоветская политика атаманов и высших органов казачьего управления, острое политическое и военное противоборство на территориях различных войск затрагивались в основном в общих работах, посвященных изучению хода революции в отдельных регионах. Данные вопросы в определенной степени нашли свое отражение в монографиях Д.З. Коренёва [117], Р.Х. Гу-гова[118], в которых изучалась Октябрьская революция на Тереке, коллективной монографии о событиях на Дону и Северном Кавказе [119], Э.М. Ша-гина [120], А.Н. Баталова [121] - в Сибири, H.A. Шиндялова [122], А.И. Крушанова [123] на Дальнем Востоке. При этом некоторые из этих авторов сделали важные выводы о сущности политических позиций казаков в это время. Э.М. Щагин, например, пришёл к аргументированному выводу о том, что основная масса казачества войск Востока страны в рассматриваемый период занимала нейтральные позиции и одним из первых отечественных исследователей показал специфику процесса советизации казачьих областей данного региона в конце начального этапа гражданской войны [124].

Е.И. Дударь изучил позиции оренбургских казаков в период антибольшевистского выступления атамана А.И. Дутова [125], а Д.С. Бабичев [126], Ю.К. Кириенко [127], затем К.А. Хмелевский и С.К. Хмелевский [128] - поведение донского казачества во время калединского движения. Вывод Д.С. Бабичева о том, что осенью 1917 - зимой 1918 г.г. донское трудовое казачество якобы выступило за Советскую власть [129] вызвал споры в научном сообществе. С его обоснованной критикой выступили Я.А. Перехов, Ю.К. Кириенко, К.А. Хмелевский [130], А.И. Козлов [131].

JI.M. Спирин и A.JI. Литвин обосновали собственное заключение о том, что в начале 1918 г. большинство казаков или поддерживало установившуюся в их областях Советскую власть, или занимали по отношению к ней нейтральную позицию [132].

Л.И. Футорянский, А.П. Ермолин, М.Д. Машин сделали шаг вперед и попытались раздвинуть географические рамки исследования проблемы казачества в Октябрьской революции и показать её в масштабе нескольких казачьих войск [133]. Важное значение имела работа А.И. Козлова по анализу имевшихся к середине 80-х годов историографических наработок по основным вопросам проблематики казачества в период Октября и начального этапа гражданской войны и определению задач дальнейших исследований [134].

Вопросы, связанные с политикой Советской власти по отношению к казачеству осенью 1917 - зимой 1918 г.г., конкретные мероприятия Совнаркома и практическая деятельность Казачьего комитета ВЦИКа получили освещение в работах A.M. Сединой [135], Г.Л. Воскобойникова и Д.К. Прилеп-ского [136].

Вооруженная борьба на территории казачьих войск на начальном этапе гражданской войны и участие в ней казаков в определенной мере получили освящение в фундаментальных обобщающих работах по отечественной истории [137], истории отдельных регионов [138] и истории гражданской войны [139].

В течение следующего периода (2-й половины 80-х - 1991 г.г.) данного историографического этапа изучение названных проблем было углублено и, что являлось очень важным, начата работа по их более всестороннему и объективному изучению и даже определённому переосмысливанию существовавших теоретических наработок. Данные тенденции получили отражение в монографии М.Д. Машина и B.C. Семьянинова, в которой, среди прочего, затрагивались и вопросы позиций оренбургского и уральского казачества во время Октябрьской революции и начального этапа гражданской войны [140] и в книге H.A. Хвостова, в которой достаточно всесторонне было рассмотре-4 но отношение к революции и поведение в ходе начавшегося острого военнополитического противоборства казаков Сибирского, Забайкальского, Амурского и Уссурийского войск [141]. Ю.К. Кириенко весьма глубоко осветил поведение донских казаков столичного гарнизона во время большевистского восстания, отношение донского казачества к Октябрьской революции, начало антисоветского движения во главе с атаманом A.M. Калединым, результаты выборов на Дону в Учредительное собрание и протекавшие здесь в конце 1917 года политические процессы [142]. В то же время он значительно преувеличивал значение контактов калединского правительства с представителями стран Антанты и, что немаловажно, степень революционности казаков-фронтовиков основные массы которых зимой 1917-1918 г.г. якобы отошли от Каледина и перешли на сторону Советской власти, убедившись в единстве ifr интересов рабочего класса, крестьянства и казачества [143].

Политика Советской власти по отношению к казачеству, деятельность в этом направлении СНК и Казачьего комитета ВЦИКа, причины, повлиявшие на изменение политических позиций казаков в это время, были показаны в новой книге Г.Л. Воскобойникова и Д.К. Прилепского [144]. Отношение к Октябрю кубанского казачества, процессы трансформации его политических взглядов и соответствующее поведение на начальном этапе гражданской войны, ход советизации кубанских станиц рассмотрел И.Я. Куценко, хотя он также существенно преувеличивал уровень революционности кубанских казаков и их сознательных просоветских действий [145].

Важную работу по историографическому анализу проблемы роли казачества в революции и гражданской войне проделал С.А. Кислицын. Ему удалось не только достаточно всесторонне и ёмко охарактеризовать новые историографические наработки 2-й половины 80-х годов, содержащиеся в них как хорошо обоснованные, так и спорные теоретические подходы и заключения, но в определённой степени и обозначить перспективные направления дальнейших исследований в данном направлении [146]. Исторические аспекты щ. проблемы в контексте рассмотрения Октябрьской революции на Дону и Северном Кавказе нашли отражение в коллективной монографии Р.Х. Гугова, А.И. Козлова, Л.А. Этенко. Среди вопросов, нуждающихся, по их мнению, в дальнейшем изучении, назывались и задачи углубленного рассмотрения позиций казачества региона в период Октябрьской революции и их осмысления на основе обновленных теоретико-методологических подходов [147].

Новый исторический этап, в который вступила страна после крушения коммунистической системы и распада СССР, обусловил принципиально новые условия развития отечественной историографии. Освободившись от существовавших ограничительных рамок методологического монополизма, давления официальных политических установок и идеологических постулатов и определяемых ими многочисленных ограничений, исследователи полу-V чили возможность значительно расширить масштабы и глубину своей научной деятельности, объективно осмыслить и оценить имевшиеся к тому времени научные достижения и проблемы. Начавшийся новый современный историографический этап (начало 90-х - начало 2000 г.г.) ознаменовался, несмотря на имевшиеся многочисленные сложности, появлением ряда весьма разноплановых работ по рассматриваемой проблеме.

Более всесторонне и объективно было освещено положение казачества к 1917 году. При этом обнаружились две важные тенденции: во-первых, стремление к рассмотрению этого вопроса в масштабе нескольких войск различных регионов, во-вторых, - к гораздо более обстоятельному анализу. Общая характеристика положения донских казаков с отражением большинства имевшихся по ней различных историографических подходов, в том числе по сущности социальных отношений в казачьей среде, особенностям казачьего землевладения и землепользования, уровня социальной дифференциации казачества, была представлена в коллективных монографиях «Казачий Дон: очерки истории» [148] и «Донские казаки в прошлом и настоящем» [149].

Авторы аналогичной по характеру коллективной работы «Оренбургское казачье войско: история и современность» хорошо отразили политическое и социально-экономическое положение оренбургского казачества [150]. Широкую характеристику положения и проблем забайкальских казаков дал H.H. Смирнов [151]. Довольно обстоятельно, хотя и весьма неравномерно по отдельным войскам, данные вопросы раскрыли авторы коллективной монографии «История казачества Азиатской России» [152]. Они верно отметили, в частности, такое немаловажное обстоятельство, что разница в земельном обеспечении и общем уровне экономического благосостояния между казачеством и крестьянством Востока страны была намного меньшей по сравнению с другими казачьими регионами, особенно по сравнению с Юго-Востоком Европейской России, а в районах Дальнего Востока она вообще практически отсутствовала. Предпринимаемая авторами этой работы попытка комплексного рассмотрения проблемы положения казачества в масштабе обширного восточного региона, где располагалось семь казачьих войск страны, заслуживает особого внимания и безусловного одобрения. В целом данное монографическое исследование, выполненное на солидной источниковой и историографической базе, содержащее интересные авторские обобщения и заключения, явилось серьезным шагом вперёд в изучении рассматриваемой проблемы. В то же время в ней присутствуют и некоторые недоработки, в частности, наличие противоречащих друг другу данных о размерах казачьего землевладения и землепользования к 1917 году, одни из которых приведены во 2-м томе, а другие в 3-м томе работы; неясности с передачей, а затем изъятием больших земельных массивов так называемого «отвода Духовского» у Амурского и Уссурийского войск; отсутствие характеристики всех обязанностей казаков; недостаточно всестороннее рассмотрение положения сибирского, уральского и уссурийского казачества. Широкий круг вопросов, характеризующий положение казачества, был затронут в новой работе А.И. Козлова [153]. Автор провёл взвешенный и обстоятельный анализ проблемы на основе значительного круга источников, немалая часть которых впервые вводилась в научный оборот. На примере Донского войска А.И. Козлов показал процесс развития войсковой организации и связанные с ним особенности социально-политического и экономического положения казачества, степень влияния на его изменение факторов внешнего и внутреннего плана.

Общая характеристика положения донского, кубанского и терского казачества и его особенности, сравнительный анализ прав и обязанностей казаков нашли отражение в монографии В.П. Трута [154]. Автор, среди прочего, привёл уточненные данные о размерах казачьего землевладения и землепользования по каждому из трёх войск Юго-Востока Европейской России, особое внимание при этом уделив количеству удобных земель в войсках в целом и в их различных округах и отделах, показал соотношение сословных прав и обязанностей казаков, выделив три тесно взаимосвязанных аспекта (политический, экономический и морально-нравственный) данного вопроса [155].

Значительный фактический материал по социально-экономическому положению казачества страны представлен в работе Л.И. Футорянско-го [156]. Несмотря на то, что она написана на источниковой базе, введенной автором в научный оборот ещё значительно раньше, и не отразила имеющихся историографических достижений советских и современных исследователей в этой области, предпринятая в ней попытка подойти к рассмотрению обозначенной проблемы во всероссийском масштабе заслуживает позитивной оценки. Вместе с тем, ряд утверждений автора, например, о том, что в исторической науке до сих пор (!) не предпринимались попытки «определения, на какие группы распадалось казачество» [157], т.е. степень его социальной дифференциации, а также о том «. что определение слоев казачества по числу имеющихся в хозяйстве лошадей будет, в основном, верным» [158] не могут не вызывать удивления. Положив в источниковую основу изучение этого вопроса сведения военно-конской переписи 1912г., Л.И. Футорянский привел данные о наличии числа лошадей в казачьих хозяйствах по 9 казачьим областям. Затем он, исходя из собственных подходов, рассмотрел их расслоение по размерам посевов. В результате он пришел к заключению о том, что 39,8% казачьих хозяйств являлись бедняцкими, 34,8% - середняцкими, 25,4% - кулацкими [159]. Эти цифровые выкладки полностью совпали со сведениями, приведенными им в своей работе 70-х годов [160]. О том же, что они ещё в то время вызвали серьёзные возражения подавляющего большинства исследователей и о существовании в историографии других данных о степени социальной дифференциации казачества, автор умолчал.

Новые аспекты рассматриваемой проблемы, подходы к их изучению, более углубленное рассмотрение недостаточно изученных вопросов были представлены в ряде научных статей. Основываясь на современных методологических подходах, масштабной источниковой и историографической базе, В.Н. Ратушняк показал уровень экономического развития и проблемы положения кубанских казачьих хозяйств [161]. Использовав разносторонние источники, Б.В. Коршунов представил сравнительный обзор экономического положения отделов Сибирского казачьего войска [162]. Общую, но достаточно ёмкую характеристику социально-экономического положения казачества Сибири и Урала дал H.A. Хвостов [163]. Аграрные проблемы и особенности административно-аграрных отношений в казачьих областях Северного Кавказа на рубеже XIX - XX в.в. были показаны П.П. Матющенко [164]. Планы правительства по проведению в казачьих областях страны аграрных преобразований в русле столыпинской реформы и неудавшаяся попытка их осуществления получили освещение в работах В.П. Трута [165]. Многие стороны сословного статуса казачества, его права и обязанности были затронуты в статьях Е.Ю. Рукосуева [166] и H.A. Хвостова [167]. Достигнутые исследователями к настоящему времени результаты по изучению проблемы проанализировал В.Н. Ратушняк [168].

Значительное внимание историки уделили дальнейшему изучению вопросов отношения казачества к Февральской революции и особенно становления и деятельности высших органов казачьего управления. По-прежнему наиболее активно изучались позиции во время революции донских и оренбургских казаков и в целом её ход на Дону [169] и в Оренбуржье [170]. Рассматривались эти вопросы и в рамках других войск, например, H.H. Смирновым - Забайкальского войска [171], и даже в масштабах целых больших регионов, где располагались казачьи войска, в частности Востока страны [172] и Юго-Востока Европейской части России [173]. Последнее обстоятельство являлось очень важным, поскольку свидетельствовало о конкретных достижениях историков в плане значительного расширения масштабов и обстоятельности исследований.

Непростые процессы организации и деятельности после революции высших органов казачьего управления, их взаимоотношений с Временным правительством и его местными властными структурами были рассмотрены в монографиях С.А. Кислицына [174], Ю.Д. Гражданова, [175] Е.М. Трусо-вой, [176] А.И. Козлова [177], Е.И. Дулимова и С.А. Кислицына [178], В.П. Трута, [179], В.Н. Сергеева [180], в ряде диссертационных исследований [181]. В них авторы подробно показали работу первых казачьих войсковых кругов(съездов, рады) и избранных на них войсковых атаманов и войсковых правительств, противоречивую политику по отношению к ним Временного правительства, сложности их взаимоотношений с местными правительственными комиссарами. Отдельные аспекты этих вопросов были затронуты и в работах зарубежных историков [182].

Важная проблема отношения казачества к Октябрьской революции, трансформации его политических позиций на начальном этапе гражданской войны и масштабы его непосредственного участия в этих событиях была рассмотрена в книге С.А. Кислицына [183], работах H.H. Смирнова о забайкальском казачестве [184], Н.И. Фокина — об уральском [185], В.Н. Бакано-ва [186], коллективном исследовании [187] и целым рядом содержательных статей интересного сборника [188], посвященных оренбургскому казачеству, коллективных монографиях о донском казачестве [189]. Значительный интерес представляют работы, в которых изучены позиции казаков сразу нескольких войск того или иного региона. Так, например, значительный фактический материал и интересные заключения содержит монография В.М. Мамонова, посвященная казачеству всех казачьих войск Востока страны [190]. Автор, в частности, верно отметил, что на начальном этапе гражданской войны большинство казачества региона не выступало против Советской власти. В то же время серьёзные возражения вызывает авторская характеристика казачьих областей как «русской Вандеи». (Как известно, данный тезис неоднократно подвергался аргументированной критике в историографии ещё в 70-х - 80-х г.г.). Неравномерно рассмотрены и события по каждому войску. Обозначенная проблема получила довольно обстоятельное изучение в масштабе всех казачьих войск Востока России в 3-м томе коллективной монографии «История казачества Азиатской России» [191]. На основе значительного ис-точникового и историографического материала её авторы не только отразили участие казачества в сложных политический процессах, протекавших на обширнейших территориях казачьих войск Востока страны в конце 1917- начале 1918 годов, но и сформировали целый ряд содержательных обобщений и выводов, характеризующих сущность и своеобразие поведения казаков, особенно казаков-фронтовиков. Они верно отметили доминирование в их среде в это время нейтральных политических настроений. Но позиции уральских казаков, специфика сложившегося в их войске положения, оказались не раскрытыми. В значительной мере это можно отнести и по отношению к сибирскому казачеству. Спорным представляется утверждение авторов о том, что в октябре - ноябре 1917 года казаки-фронтовики большей частью поддержали Советскую власть.

Интересный фактический материал по рассматриваемой проблеме содержится и в коллективной работе, посвященной уральскому и оренбургскому казачеству [192]. Динамика изменения политических позиций донских, кубанских и терских казаков, сущность и своеобразие так называемой позиции «вооружённого нейтралитета» казаков-фронтовиков и влияние данного фактора на результат противоборства в казачьих областях региона в феврале-марте 1918 года показаны в работе В.П. Трута [193]. Ход борьбы в казачьих областях страны на начальном этапе гражданской войны нашёл определённое отражение в работе Л.И. Футорянского. Однако, автором он освящён крайне неравномерно: противоборству в Оренбуржье и на Дону уделено довольно большое внимание, а в других войсках — крайне мало (менее одной страницы текста описательного характера по каждому из затронутых войск) [194]. Спорным представляется и вывод Л.И. Футорянского о том, что «антибольшевистское движение в казачьих областях в ноябре 1917 - марте 1918 г.г. потерпело поражение, ибо революция носила на этом этапе буржуазно-демократический характер, наладился блок с левыми эсерами, были безвозмездно конфискованы в казачьих областях помещичьи и офицерские земли, проводилась работа по их перераспределению среди крестьян и рядовых казаков» [195]. Автор, к сожалению, не отразил и имеющиеся в историографии мнения по вопросам причин поражения антисоветских выступлений на начальном этапе гражданской войны.

Взаимоотношения лидеров и основной массы казачества с ведущими политическими партиями на Дону, Кубани и Тереке в рассматриваемый период времени показал В.Н. Сергеев [196].

Продолжалось изучение антисоветского дутовского движения, отношение к нему оренбургских казаков и их участие в составе противоборствовавших сторон в Оренбуржье [197]. Вопросы взаимоотношений казачьих лидеров с руководителями зарождавшегося на Юге России «белого» движения, неоднозначного отношения к нему основной массы казачества региона, его позиций на начальном этапе гражданской войны получили освещение в работе A.B. Венкова [198]. Он верно отметил, что одной из основных причин поражения этого движения на данном этапе явилась узость его социальной базы, отсутствие поддержки со стороны казачества, в частности, нейтралитет казаков-фронтовиков [199]. Вопрос выявления и всесторонней характеристики особенностей начального этапа гражданской войны в казачьих областях поставил и попытался разрешить В.П. Трут [200]. Позже к нему, не отразив, правда, историографические наработки, обратился Л.И. Футорянский [201 ].

В некоторых историографических работах были проанализированы результаты, достигнутые исследователями в изучении проблем участия казачества в революциях 1917 года и событиях начального этапа гражданской войны, определены задачи по дальнейшему их изучению [202]. Различные аспекты рассматриваемой проблемы получили освещение в специальном энциклопедическом издании [203].

Проблема позиций казачества в период Октябрьской революции и на начальном этапе гражданской войны определённое отражение нашла и в работах зарубежных авторов. Так чешский историк С. Ауский показал участие казаков в событиях революции и начавшейся гражданской войны в казачьих областях, особенно на Дону, обосновал собственные заключения о причинах отказа казачества от поддержки антисоветских движений на начальном этапе гражданской войны [204]. И хотя он не раскрыл таких важных вопросов, как сущность политических позиций казаков в данный период, их нейтралитет в шедшем противоборстве, налицо стремление автора к собственной объективной характеристике рассматриваемой проблемы. Отношение семиреченских и уральских казаков к революции и последовавшей за ней борьбе на территориях их войск в общих чертах затронул казахстанский историк М.Ж. Абди-ров [ 205].

Проанализировав современные историографические наработки В.П. Булдаков пришёл к обоснованному выводу о том, что изучение движения казачества в революциях 1917 года приобрело значительный планомерный характер и затронуло многие аспекты его социального положения, политической активности и специфического стремления к этноидентификации [206].

Он также отметил такое важное обстоятельство, что «.перекосов в сторону апологетики антибольшевистской активности казачества . не заметно» [207].

В целом исследователями проделана немалая работа по обстоятельному изучению многих вопросов обозначенной проблемы. Однако актуальная задача целостного всестороннего рассмотрения и объективного глубокого анализа проблемы во всероссийском масштабе с учетом существовавших в каждом казачьем войске особенностей, вплоть до настоящего времени в историографии не разрешена.

Объект и предмет исследования. Объектом данного диссертационного исследования является казачество всех казачьих войск России периода революций 1917 года и начального этапа гражданской войны как составная, но своеобразная часть российского социума, занимавшая в это время особые по- »' зиции.

Предмет исследования составляют политические позиции казачества страны во время Февральской революции, динамика политических взглядов и настроений казаков в период от Февраля к Октябрю, отношение армейского и станичного казачества к Октябрьской революции, формы и масштабы его участия в событиях революции и начального этапа гражданской войны.

Цели и задачи исследования. Основными целями данного диссертационного исследования являются всестороннее изучение и комплексный анализ проблем позиций и участия казачества России в Февральской и Октябрьской революциях 1917 г., влияния этих факторов на итоги политического и военного противоборства во всех казачьих областях страны на начальном этапе гражданской войны.

Для достижения поставленных целей необходимо разрешение следующих исследовательских задач: рассмотреть социально-политическое и экономическое положение казачества каждого войска и его особенности к 1917 году, особое внимание при этом обратив на своеобразие общего социального статуса казаков, организации и деятельности системы управления казачьими войсками и органов местного казачьего самоуправления, содержание и соотношение прав и обязанностей казачества, характеристику их социально-политического, экономического и нравственного аспектов, проблемы общего экономического состояния и социальной дифференциации казачества каждого войска накануне 1-й мировой войны и ухудшения его социально-экономического положения и трансформации общественно-политического сознания казаков, прежде всего фронтовиков, в её ходе; исследовать политические позиции казачества во время Февральской революции, показав отношение к ней армейского и станичного казачества, содержание и особенности хода революции в казачьих областях; раскрыть сущность и специфику процесса образования в казачьих войсках высших органов казачьего управления и их деятельность на начальном этапе функционирования во всех казачьих войсках страны; изучить позиции казачества в ходе общероссийских внутриполитических процессов лета-начала осени 1917 года, определив их характер и изменение под непосредственным влиянием происходивших в стране политических событий; проанализировать отношение казачества к Октябрьской революции, раскрыв участие казаков- фронтовиков в событиях большевистского восстания в столице и походе на Петроград войск Керенского-Краснова, позиции армейского и станичного казачества во время начала антисоветских движений в казачьих областях страны, содержание и результаты политики войсковых и Советского правительств по отношению к казачеству осенью-зимой 1917 года; выявить и охарактеризовать особенности военно-политического противоборства на территориях казачьих войск на начальном этапе гражданской войны, степень участия в нём, в составе обеих враждовавших сторон, казаков и зависимость итогов борьбы в это время от их позиций; проанализировать сущностное содержание политических позиций и настроений казаков и проследить динамику их трансформации в переломный момент вооруженной борьбы в казачьих областях в конце 1917 - начале 1918 гг. всесторонне рассмотреть фактор значимости позиций казачества на исход противоборства советских и антисоветских сил на начальном этапе гражданской войны в казачьих регионах страны, влияние данного обстоятельства на общероссийские политические процессы; отразить и объективно оценить особенности процессов установления Советской власти в казачьих областях в конце начального этапа гражданской войны.

Хронологические рамки исследования охватывают период с февраля 1917 по март 1918 гг. Выделение именно такого временного отрезка обусловлено следующими обстоятельствами. В феврале 1917 года в России произошла революция , свергнувшая самодержавие и послужившая точкой отсчета качественно нового периода отечественной истории. Казачество, как и всё российское общество, было вовлечено в бурные революционные процессы 1917 года, принимало самое непосредственное участие в их важнейших событиях. В то же время раскрытие объективной обусловленности особенностей его общественно-политических взглядов и неоднозначных политических позиций и их динамики в данный период невозможно без всесторонней характеристики специфики его социально-политического положения накануне 1917 года.

Итоговый хронологический предел диссертационного исследования-март 1918 года определён в виду того, что к этому времени завершается военно-политическое противоборство в казачьих областях страны и процесс установления здесь новой Советской власти, знаменовавшие окончание начального этапа гражданской войны в России . Дискуссии в историографии относительно периодизации гражданской войны и, в частности, времени её начала продолжались на протяжении довольно длительного периода. Продолжаются они и в настоящее время [208]. Мы разделяем точку зрения тех исследователей, которые аргументировано обосновали вывод о начале гражданской войны в октябре 1917 года и о продолжении её начального этапа до марта 1918 года [209 ]. Аналогичные мнения по данному вопросу доминируют и в современной зарубежной историографии [210]. При обосновании сущностного содержания и хронологии начального периода гражданской войны нами учитывались и такие факторы, как имеющая важное значение теоретическая посылка о неотделимости революции и гражданской войны в России [211], комплекс особенностей начального этапа гражданской войны в стране в целом и в казачьих областях в частности.

Географические рамки работы включают в себя территории всех казачьих войск России в соответствии с существовавшим в рассматриваемый период административно-территориальным делением, а также район г. Петрограда и его окрестностей, где на момент происходивших там важнейших политических событий 1917 года находились некоторые казачьи части и соединения.

Методологические основы исследования. При написании диссертационной работы автор исходил из принципа реального теоретико-методологического плюрализма, которому присуще органическое сочетание различных теоретических подходов и конкретно-научных концепций. Будучи необходимым в развитии любой науки теоретико-методологический синтез в современной исторической науке является важнейшим и непременным условием преодоления её нынешнего кризисного состояния [212]. При этом не следует упускать из виду того очевидного обстоятельства, что данный кризис характерен не только для отечественной, но и вообще мировой исторической науки и выражается не в её стагнации или регрессе, а в такой поляризации теоретико-методологических подходов и, как следствие, конкретно-исторических концепций, которая во многом разрушает единство основополагающей сущности исторического познания [213].

Идея данного синтеза предполагает создание всесторонне обоснованной и разработанной универсальной методологии исторического познания и общей теории предметного содержания, способной охватить всю сложность и многообразие реального исторического процесса [214].

Учитывая правомерные заключения современных исследователей об искусственности, надуманности противопоставления цивилизационного и формационного подходов к познанию истории, которые не только не исключают, а дополняют друг друга [215], при написании данной диссертации использовались различные концептуальные положения цивилизационной и формационной теорий. Первая позволяет рассмотреть поставленную проблему в контексте мирового развития с учётом особенностей России, а вторая - в плане закономерности и движения российских исторических форм, характеристики общего уровня специфики общественно-экономических отношений на конкретном историческом этапе развития страны. Применялся и социокультурный анализ, предполагающий видение народных масс в качестве реального, а не воображаемого субъекта исторического процесса, чьи параметры выражают всё многообразие их не только классовых и сословных, но и половозрастных и психосоциальных характеристик внутри определённых социумов [216]. Задействовались также элементы теории исторической антропологии, позволяющие раскрыть человеческое содержание истории, проанализировать индивида во всех его проявлениях как участника конкретных исторических действий и достичь на этой основе нового исторического синтеза [217].

Диссертационное исследование осуществлялось на основе принципов историзма, научной объективности, всесторонности, конкретности, системности.

Применялся комплекс общенаучных, специально-научных и конкретных методов исследования. Общенаучные методы: анализ и синтез, индукция и дедукция, описательный, количественный. Специально-научные: историко-генетический, предполагающий последовательное раскрытие свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе её исторического движения; историко-сравнительный, позволяющий осуществлять исследование путём построения аналогий и сравнения их на конкретных фактах; историко-системный, заключающийся в изучении объекта исследования путём выявления его отдельных структурных элементов, их прямых и опосредованных функций, их связи между собой и с целым; историко-типологический, подразумевающий типологизацию, разделение исследуемых предметов и явлений на качественно определённые типы. Конкретно- проблемные методы направлены на изучение конкретных исторических явлений.

Комплексное использование отмеченных методологических подходов, принципов и методов исследования позволяет всесторонне, глубоко и объективно рассмотреть позиции казачества страны в период революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны с точки зрения взаимодействия целого (российского общества) и отдельных частей (казачьих региональных сообществ). Учитывая особенности социальной организации, социальных функций и массового общественного сознания казачьих сообществ, а также довольно существенную региональную специфику и географическую разбросанность казачьих войсковых образований от Северного Кавказа до Дальнего Востока, важность данного рассмотрения и основанного на его результатах анализа представляются весьма значимыми.

Источниковой базой исследования послужил широкий круг различных по своему происхождению и разноплановых по содержанию документов и материалов как опубликованных, так и находящихся в центральных и местных архивных хранилищах. Источники, на основе всестороннего изучения и объективного анализа которых осуществлялось исследование избранной проблемы, могут быть подразделены на следующие основные группы.

Первую группу составили разнообразные опубликованные документы и материалы. В ней можно выделить несколько подгрупп. Прежде всего это документальный материал, отражающий социально-политическое и экономическое положение казачества в разных войсках, представленный в годовых отчётах начальников казачьих областей и наказных атаманов соответствующих казачьих войск [218] и различных статистических сборниках начала прошлого столетия [219]. Определённый интерес представляют и первые публикации различных документальных источников противоборствующих сторон в период революции и начального этапа гражданской войны в советских и эмигрантских изданиях 20-х годов [220]. Хотя они и носили выборочный характер и соответствующую политико-идеологическую направленность, их значение как первоначального материала в формировании источни-ковой базы по проблеме было довольно существенным. И, наконец, наиболее значительную по объёму и всесторонности подгруппу составляют самые разнообразные документальные материалы (постановления и приказы правительственных и военных органов, доклады и распоряжения политических и военных руководителей, телеграммы с мест, резолюции и решения казачьих частей и комитетов, высших и местных органов казачьего управления, разнохарактерная текущая документация) по различным вопросам рассматриваемой проблематики, прежде всего по отношению казачества к Февральской революции, политике Временного правительства в казачьих областях, позиций казаков и высших органов казачьего управления во время Октябрьской революции, деятельности Советского и войсковых правительств и их структур, изменению политических позиций казаков в конце 1917 - начале 1918 г.г., содержащиеся в целом ряде общероссийских и региональных тематических сборниках документов и материалов по периодам революций 1917 года и начального этапа гражданской войны [221]. Практически все они были изданы в советский период и, естественно, имели одностороннюю содержа-'-Ф тельную и политическую направленность. В то же время публикации значительного источникового материала способствовали активизации научных исследований в то время, а многие из опубликованных документов, отражавших реальное положение дел, плодотворно исследуются историками и в настоящее время.

Вторая группа источников представлена таким весьма интересным и важным их видом, несмотря на всё его своеобразие, как периодическая печать того времени самого разнообразного происхождения и политической направленности (центральная российская, затем советская, местная войсковая, разная антисоветская, эмигрантская). Данный вид источников, безусловно, требует особого критического подхода и специальных методов работы с ним. Но он содержит такую ценную источниковую базу, как официальные <# документы (законы, приказы, постановления) центральных и местных властных органов, информационные материалы, освещавшие наиболее значимые политические события в центре и на местах, участие и отношение к ним казачества, политические комментарии, направленность которых, естественно, соответствовала характеру изданий. Среди обилия периодической печати 1917 года наибольшего внимания заслуживают центральные печатные органы Временного правительства, Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, Совета Союза казачьих войск, Советского правительства, местные - войсковых правительств и Советов [222]. Интересны и столичные и региональные газеты и журналы различных политических направлений [223]. Комплексное изучение всей данной периодики позволяет выявить характер, особенности и объёмы информации, в той или иной мере относящейся к казачеству и его позициям, реакцию на неё казачьих властных структур и непосредственно казаков, более широко и обстоятельнее рассмотреть ход событий революций и начавшейся гражданской войны в казачьих областях, участие в них казачества.

К третьей группе источников отнесена мемуарная литература, представленная работами участников рассматриваемых событий, находившихся в разных политических лагерях. Этот довольно содержательный фактологически насыщенный, хотя, конечно же, и очень своеобразный, в силу своего происхождения, вид источников отражает видение происходивших событий и процессов с различных субъективных и политических позиций, что увеличивает к нему исследовательский интерес. К тому же в мемуарах зачастую содержатся довольно интересные факты, наблюдения, характеристики событий, общественно-политических взглядов и настроений различных социальных групп, конкретных государственных, политических, военных и общественных деятелей. Среди мемуаров известных советских политических и военных деятелей наиболее содержательными и интересными являются воспоминания Н.И. Подвойского [224], в которых присутствуют и некоторые исследовательские элементы.

Определённое значение имеют и многочисленные воспоминания рядовых участников событий 1917 - начала 1918г.г. в казачьих областях, находившихся в советском политическом лагере [225].

Значительной содержательностью и разнообразием оценок и характеристик отличается эмигрантская мемуаристика участников антисоветских движений. Среди всего её многообразия наибольший интерес представляют воспоминания А.П. Богаевского, Р.Гуля, Г.В. Енборисова, A.C. Лукомского, Н.В.Федорова [226].Четвёртую, центральную группу источников, составляют многочисленные и разноплановые архивные материалы, извлечённые из 58 фондов восьми центральных и местных архивных хранилищ. Большинство из них впервые вводится в научный оборот. Многие важные аспекты социально-политического и экономического положения казачества к 1917 году отражены в документах ряда правительственных комиссий, изучавших проблемы социально-экономического положения казачества в 1916 и 1917г.г., различных официальных статистических материалах, в частности, отчётах по вой

РОССИЙСКАЯ 4.1 ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА скам, докладах войсковых наказных атаманов, данных сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 года, находящихся в фондах «Совета Военного министра, Канцелярии Военного министерства» (Российский государственный военно-исторический архив (далее -РГВИА), фонд 29), «Главное управление казачьих войск» (РГВИА, ф. 330), «Казачий отдел Главного Штаба» (РГВИА, ф. 400), «Атаманская канцелярия Войска Донского» (Государственный архив Ростовской области (далее - ГАРО), фонд 46) «Областной Войска Донского статистический комитет» (ГАРО, ф. 353), «Кубанское областное правление» (Государственный архив Краснодарского края (далее - ГАКК), ф.449) и в ряде фондов других региональных архивов.

Отношение казачества к Февральской революции, к процессам преобразований в стране и в казачьих областях, образование и деятельность «Союза казачьих войск России», региональных Союзов казачьих войск, высших органов казачьего управления в казачьих войсках весной-летом 1917 года к корниловскому выступлению довольно обстоятельно освещают разные по своему происхождению (приказы и распоряжения Временного правительства и подразделений Военного министерства, директивные указания, сводки и отчёты войсковых и местных государственных структур и правительственных комиссаров в казачьих областях, постановления и текущая документация войсковых кругов, атаманов, правительств, резолюции станичных кругов и казачьих полковых собраний) документы фондов «Кабинет Военного министра - председателя и Верховного Главнокомандующего и Политическое управление военного министерства)» (РГВИА, ф.366), «Казачий отдел Главного Штаба» (РГВИА, ф.400),»Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 1-го созыва»(Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ), ф.6978), высших органов казачьего управления некоторых казачьих войск, например, Кубанского (ГАКК, ф.Р-6), Донского (ГАРО, ф.861), Терского (Государственный архив республики Северная Осетия-Алания (далее - ГА PCO - А), ф.Р-1 и Р-2), ряда станичных правлений отдельных войск (напр. ГАКК, ф.48, 63), «Следственная комиссия Верховного революционного Трибунала при ВЦИКе»(ГАРФ, ф. 543), личных фондах известных казачьих государственно-политических деятелей, в частности, терского атамана М.А. Караулова (ГА РСО-А, ф. 225), рукописных воспоминаниях непосредственных участников событий (напр. Центра документации новейшей истории Краснодарского края (далее - ЦДНИКК), ф. 1774-р) и других.

Участие донских, амурских и уссурийских казаков 1-й Донской и Уссурийской казачьих дивизий 3-го конного корпуса в корниловском выступлении и походе на Петроград, отношение к этому выступлению фронтового и станичного казачества разных казачьих войск страны показаны в документах фондов «Чрезвычайная Следственная Комиссия по делу Корнилова» (ГАРФ, ф. 1780), «Штаб Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта» (РГВИА, ф. 2067), «Кавказский военный округ» (РГВИА, ф. 1300). Реакция на корниловское выступление высших органов казачьего управления, общественные настроения станичного казачества непосредственно на территориях казачьих областей, последовавшие здесь впоследствии политические процессы, попытки организации Юго-Восточного союза казачьих войск засвидетельствованы в материалах фондов «Следственная комиссия при ВЦИКе» (ГАРФ, ф.543), «Всероссийское Демократическое Совещание» (ГАРФ, ф. 1798), «Предпарламент» (ГАРФ, ф.1799).

Позиция казаков казачьих частей Петроградского гарнизона во время Октябрьского вооружённого восстания, участие казачьих соединений в походе на Петроград войск Керенского-Краснова, изменение политических настроений казаков этих соединений зафиксированы в делах фондов «Следственная комиссия при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов» (ГАРФ, ф.336), «Военно-революционный комитет Московского Совета рабочих и солдатских депутатов» (ГАРФ, ф.1), «Штаб Петроградского военного округа» (РГВИА, ф. 1343), «1-я Донская казачья дивизия» (РГВИА, ф. 5046).

Отношение к Октябрьской революции высших органов казачьего самоуправления разных казачьих войск страны, их фронтового и станичного казачества, начало антисоветского движения в казачьих областях, политика по отношению к казачеству и политическая борьба за него войсковых и Советского правительств отражены в различных материалах ( телеграфные и письменные доклады с мест в центральные органы власти, записи переговоров по прямому проводу между местными и вышестоящими властными и военными структурами, постановления высших органов казачьего управления, полковых и станичных собраний казаков) фондов «Совет Народных Комиссаров РСФСР» (ГАРФ, ф.130), «Военно-революционный комитет при Ставке Верховного Главнокомандующего» (ГАРФ, ф.375), «Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. Казачий и военный отделы ВЦИК» (ГАРФ, ф. 1235), «Штаб Верховного Главнокомандующего» (РГВИА, ф.2003), «Кабинет военного министра» (РГВИА, ф.366), «Штаб Главнокомандующего советскими войсками Юга России» (Российский государственный военный архив (далее - РГВА), ф. 14), «Секретариат ЦК РСДРП(б)» (Российский государственный архив социально-политической истории (далее - РГАСПИ), ф.17), «Войсковой Круг области Войска Донского» (ГАРО, ф. 861), «Войсковое правительство Области Войска Донского» ( ГАРО, ф. 864), «Войсковой штаб Кубанского казачьего войска» (ГАКК, ф. Р-411), воспоминаний непосредственных участников событий региональных архивов (напр., ГАКК, ф.2830).

Политические позиции казачества в завершающий период начального этапа гражданской войны (декабрь 1917 - март 1918г.г.), их особенности и трансформация под влиянием разных факторов внутреннего и внешнего плана, непосредственное участие казаков в военных действиях на территориях своих войск в составе антисоветских и советских формирований, специфика хода борьбы в казачьих областях, политические и военные мероприятия вой-^ сковых и Советского правительств, особенности процесса установления здесь Советской власти характеризуются в многочисленных и разноплановых документах (сводки и доклады советского военного командования и местных просоветских структур в Совнарком о политическом и военном положениях на территориях различных казачьих войск, политических настроениях казачества, формах его участия в вооруженной борьбе, постановления и распоряжения высших органов казачьего управления, военные документы оперативного характера обеих враждующих сторон, резолюции казачьих полковых и станичных собраний), находящихся в фондах «В .А. Антонов-Овсеенко» (ГАРФ, ф. 8415), « Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. Казачий и военный отделы.» (ГАРФ, ф. 1235), «Военно-революционный комитет при Ставке Верховного Главнокомандования» (ГАРФ, ф. 375), «Штаб % Московского военного округа» (РГВИА, ф. 1606), «Управление Народного

Комиссара по военным делам» (РГВА, ф. 1), «Штаб Главнокомандующего советских войск Юга России» ( РГВА, ф. 14), «Секретариат ЦК РСДРП (б)» (РГАСПИ, ф. 17), «Донской областной военно-революционный комитет» (ГАРО, ф. 3440), « Войсковой Круг области Войска Донского» (ГАРО, ф. 831), «Войсковое правительство Войска Донского» (ГАРО, ф. 864), «Войсковой штаб Кубанского казачьего войска» (ГАКК, ф. 396, Р-411), «Канцелярия Совета Кубанского краевого правительства» (ГАКК, ф. Р-6), « Войсковое правительство и войсковой круг Терского казачьего войска» ( ГА PCO- А, ф. Р-1, Р-2, 20, 58), воспоминания непосредственных участников событий с советской стороны (РГАСПИ, ф. 70; ГАКК, ф. 1774-р) и очевидцев ( напр., ^ «Коллекция писателя В.П. Ставского по истории гражданской войны на Северном Кавказе» (ГАКК, ф. 1050).

Выявленные и изученные значительные и разносторонние архивные материалы позволили довольно обстоятельно исследовать поставленные проблемы.

В целом совокупное использование всех групп источников, при обязательном учете их особенностей, степени полноты, всесторонности, соотношения влияния объективных и субъективных факторов на происхождение содержащихся в них материалов позволяет решить поставленные цели и задачи по глубокому и всестороннему изучению и целостному объективному анализу всех аспектов темы исследования.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в основном в следующем: впервые осуществлено комплексное обобщающее исследование позиций казачества всех казачьих войск страны в период Февральской и Октябрьской революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны в России; впервые выявлены и проанализированы общие тенденции и специфические особенности динамики политических взглядов и поведения казачества каждого казачьего войска страны во время революций 1917 года и начального этапа гражданской войны и проведен их сравнительный анализ; на основе авторских подходов исследованы причины, ход и последствия трансформации политических позиций казачества каждого казачьего войска в конце 1917- начале 1918 гг., сущность занятой казаками позиции вооруженного нейтралитета и определено значение данных факторов на исход военно- политического противоборства во всех казачьих областях страны на начальном этапе гражданской войны; раскрыты сущность и своеобразие социально-политического и экономического положения казачества к 1917 году в масштабе всей страны, соотношение норм его формального статуса и реального положения, с учетом новых подходов охарактеризованы происходившие во всех основных сферах его жизни непростые и довольно противоречивые внутренние процессы, оказывавшие непосредственное влияние на трансформацию общественного сознания казаков; исследовано отношение казачества к Февральской революции, выявлены совпадения и различия в политических позициях фронтового и станичного казачества каждого войска, охарактеризованы особенности хода революции во всех казачьих областях страны; выяснено содержание процессов образования в казачьих войсках высших органов казачьего управления, определены специфика их организационных форм и практической деятельности в начале своей работы в зависимости от своеобразия внутренних проблем в каждой из казачьих областей страны; изучены проблемы взаимоотношений высших органов казачьего управления с Временным правительством, его комиссарами в краях и областях, местными властными органами, ведущими политическими и общественными представительными органами и организациями, обоснована авторская характеристика особенностей сложившегося в казачьих областях весной 1917 года положения в сфере власти и управления, показано наличие или отсутствие в каждом казачьем войске тех или иных властных органов, многообразие их форм и областей деятельности, степень обладания ими реальными властными полномочиями и исполнительными функциями; раскрыты позиции казаков и высших органов казачьего управления во время политических кризисов лета 1917 года, непосредственное участие в их событиях казачьих армейских частей, предложена авторская версия предпосылок возникновения, содержания и последствий так называемого «дела атамана Каледина» в период корниловского выступления, прослежены изменения политических взглядов казаков под влиянием данных кризисов; проанализировано отношение казачества к Октябрьской революции, показано своеобразие проходивших политических процессов в каждой из казачьих областей и начало в них антисоветских движений; выявлены и охарактеризованы особенности политического и военного противоборства на территориях всех казачьих войск страны на начальном этапе гражданской войны, соотношение сил и социальный состав антисоветской и советской сторон; определены специфика, масштабы, организационные формы и значение непосредственного участия казаков каждого казачьего войска в вооруженной борьбе на начальном этапе гражданской войны; выяснены и проанализированы особенности установления Советской власти на территории каждого из казачьих войск страны, раскрыто содержание процесса поверхностной советизации казачьих станиц.

Практическая значимость работы определяется тем, что ее фактический материал, теоретические обобщения и выводы могут быть использованы в научной и научно-педагогической деятельности, в частности, в дальнейшем исследовании проблематики революций 1917 г. и начального этапа гражданской войны, региональных особенностей внутриполитических процессов данного времени, истории казачества, при написании учебных и учебно-методических пособий по отечественной истории новейшего времени и регионоведению, разработке общих и специальных лекционных и практических курсов по этим предметам. Их также можно задействовать при выработке рекомендаций государственным структурам и казачьим организациям по определению содержания, приоритетов и конкретных направлений развития современных процессов возрождения казачества с целью придания им конструктивной направленности, избежания проявления в них различных крайностей и соответствующего позитивного влияния на общественно-политическую обстановку в различных регионах страны.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования были апробированы в докладах на 4-х Международных, 6-ти Всероссийских и 9-ти региональных научных и научно-практических конференциях, 71 научной публикации, в том числе в 5-и. монографиях (2 индивидуальных и 3 коллективных). Материал диссертации использовался при написании ряда глав 3-х учебных пособий и 4-х учебно-методических пособий, статей одного энциклопедического издания.

Работа обсуждалась на заседании кафедры отечественной истории новейшего времени исторического факультета Ростовского государственного университета с привлечением специалистов кафедры историографии, источниковедения и методологии истории РГУ и кафедры политологии и этно-политики Северо-Кавказской академии государственной службы. Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложений и списка источников и литературы. В основу структуры работы положен проблемно-хронологический принцип. Текстовая часть исследования, содержащая научно-справочный аппарат, занимает 585 машинописные страницы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Казачество России в период революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войны"

Заключение

Февральская и Октябрьская революции 1917г. явились важными рубежными событиями истории России. Каждая из них ознаменовала собой начало принципиально новых исторических этапов в развитии страны, различавшихся, конечно же, по своему сущностному содержанию, продолжительности, масштабности последствий. Они оказали самое непосредственное влияние на последующий более чем семидесятилетний период российской истории, а в некоторой опосредованной степени, даже на ее постсоветский этап.

В бурные революционные события были вовлечены все социальные страты российского общества, в том числе и такая общность, как казачество. Причём казаки приняли в них самое активное участие.

Ко времени революций 1917 года казачество представляло собой своеобразное социальное образование, входившее и в этносоциальную, и в социально-классовую структуры российского общества, имевшее специфическое организационное образование в виде казачьих войск. Последние имели своеобразные административно-территориальное деление и систему управления. Так в административно-территориальном плане казачьи войска являлись отдельными самостоятельными единицами, располагавшиеся либо на территориях собственных областей, либо, что являлось характерным для войск Востока страны, на территориях части одной или нескольких губерний. Каждое войско имело внутреннее административное деление на округа и отделы. Значительные особенности существовали в системе высшего управления и местного самоуправления в казачьих войсках. Она включала в себя как гражданские, так и военные органы высшего управления на уровне войска, а также необходимые управленческие звенья среднего уровня (отдельские, окружные). Достаточно обширным спектром властных полномочий и весьма демократическими принципами формирования и функционирования обладали органически дополнявшие управленческую властную вертикаль органы местного казачьего самоуправления на уровне станиц. Помимо всего этого в системе управления казачьих войск Востока страны, то есть Азиатской части России, присутствовало совмещение гражданских губернских, военных окружных и собственно казачьих войсковых высших органов власти. В результате управление этими войсками осуществляли или губернаторы, или командующие военных округов, на территории которых располагалось то или иное войско, зачастую - и первых, и вторых одновременно, и только затем - их наказные атаманы. Зачастую все эти высшие должностные посты занимало, путем их совмещений, одно и то же лицо. Отличительные особенности казачьи органы власти и управления имели и в плане внутренней структурной организации, начиная от названий и заканчивая наличием соответствующих структурных подразделений в том или ином войске, и в плане определенных сфер деятельности, форм и методов управления. *

Специфику социально-классовой организации казачества как особого военно-служилого сословия, при том, что такое его определение в официальных документах отсутствовало, отражали законодательно оформленные и составлявшие единую систему права и обязанности казаков. Однако неуклонно возраставшие противоречия в этой области довольно отчетливо свидетельствовали о растущем несоответствии данной системы объективным процессам общего социально-экономического развития страны и об увеличении и обострении ее внутренних проблем.

Весьма противоречивые процессы происходили во всей существовавшей системе внутренней организации казачества. Так, под постоянно усиливавшемся воздействием целого комплекса объективных факторов как внешнего, так и внутреннего планов росли сложности в системе казачьего землепользования. Увеличивались темпы и масштабы социальной дифференциации казачества, что самым непосредственным образом сказывалось на обострении внутриобщинных экономических и социальных противоречий. Возрастали взаимное влияние и взаимное стимулирование данных тенденций. В социальной структуре казачества преобладала середняцкая прослойка. Причём это было характерно для всех казачьих войск страны, хотя её процентное вы-^ ражение в войсках различных регионов являлось, естественно, несколько различным: на Юго-Востоке Европейской части России чуть большим, а в Азиатской части страны - меньшим.

Неуклонно нараставший, хотя внешне во многом скрытый, процесс внутреннего социально-экономического кризиса казачьей войсковой и общинной организации существенно усилился в период Первой мировой войны. Массовая мобилизация в армию наиболее дееспособного казачьего населения и связанные с ней огромные материальные затраты, вызванные войной, экономический спад, рост цен, дестабилизация потребительского рынка, сокращение посевных площадей и общих объёмов сельскохозяйственного производства закономерно сказались на достаточно значительном ухудшении экономического положения большинства казачьих хозяйств. Заметно возрас-# тала численность обедневших хозяйств, уменьшалось количество середняцких. А рост социальной дифференциации неминуемо вёл к возрастанию социальных противоречий внутри казачества. Весьма существенную трансформацию в годы войны претерпело общественное сознание казачества. Наиболее заметно определённые изменения в традиционных взглядах и представлениях, отчасти даже в некоторых мировоззренческих принципах и установках, происходили в сознании казаков-фронтовиков. Данная тенденция обозначалась, хотя, безусловно, в значительно меньших масштабах и глубине, и в среде станичного казачества старших возрастов. Эти факторы в весьма значительной мере сказались впоследствии на поведении казаков в период революционных кризисов 1917 года.

Февральскую революцию казачество, и станичное, и фронтовое, встретило с известной растерянностью. Это объяснялось двумя основными обстоятельствами. Во-первых, традиционным, привычным и довольно устойчивым восприятием им существовавших до революции государственнополитических основ и высших властно-управленческих органов. А во-вторых, экстраординарностью революционных событий и их последствий, в определённой степени непониманием их сущности, а также будущих перспектив. В то же время казаки-фронтовики, довольно длительный период находившиеся вдали от влияния традиционных станичных общественных установок, тесно общавшиеся с солдатами - вчерашними крестьянами и рабочими, достаточно быстро преодолели данное состояние и вскоре даже включились в происходившие общественно-политические процессы. Что же касается станичного казачества, то оно в названном состоянии пребывало достаточно долго, в определенной мере переживая сильный морально-психологический кризис своего общественного и политического сознания. В целом казачество восприняло Февральскую революцию довольно своеобразно, настороженно-выжидательно. Постепенно под влиянием шедших революционных процессов обозначилась вполне определенная демократизация его общественно-политического сознания.

Своеобразными были и последствия революции непосредственно в казачьих областях. В частности, органы местного казачьего самоуправления не только не претерпели существенных изменений, но фактически даже сосредоточили в своих руках реальные и весьма немалые властно-управленческие полномочия. В станицах двоевластия практически не существовало. На высшем войсковом уровне власти сложилась своеобразная форма двоевластия областных исполкомов, комиссаров Временного правительства с одной стороны и казачьих органов управления с другой. Началось образование высших органов казачьего управления в виде войсковых кругов (съездов, рады) и избираемых на них войсковых атаманов и войсковых правительств (правлений, советов). В разных войсках этот процесс имел определённые отличия по своему содержанию и по времени, обусловленные местными особенностями той или иной казачьей области. Войсковые круги и съезды, прошедшие весной 1917 года, приняли решение по наиболее важным для казачества вопросам, в частности, об отношении к Временному правительству, войне, о порядке прохождения казаками военной службы, аграрном и о широком казачьем самоуправлении. Примечательно, что принятые по ним постановления во всех казачьих войсках были очень близки по содержанию, а зачастую даже практически полностью совпадали. И это при том, что география нахождения войск была весьма и весьма обширна. Это свидетельствовало о сходстве основополагающих общественно-политических и социально-экономических аспектов жизни казачества, взглядов казаков и перспективных программных установок казачьих политических лидеров относительно дальнейших направлений и условий жизнедеятельности казачества. Определённая специфика подходов по данному вопросу отмечалась в решениях войсковых съездов Забайкальского, Амурского и Уссурийского войск, однако, уже в самом скором времени на них принимаются необходимые резолюции, в частности, о сохранении казачьей организации, в русле соответствующих положений общеказачьей программы.

Во время июньского и особенно июльского политических кризисов казаки практически безоговорочно поддержали Временное правительство и решительно выступили против леворадикальных политических сил, предпринявших попытку вооружённого выступления в столице. Казаки 1-го и 4-го Донских полков, находившиеся в Петрограде, а затем и спешно переброшенного сюда 14-го Донского полка, с оружием в руках подавили это выступление в первых числах июля. Их действия получили одобрение и полную поддержку со стороны не только правительственных, но и войсковых органов. Одобрило их и большинство казаков.

В период корниловского выступления казаки Ш-го конного корпуса, выполняя приказы командования, двинулись на Петроград, но уже вскоре, разобравшись в сущности происходящих событий и отношении к ним основной массы населения страны, отказались от дальнейшего участия в походе, что практически предопределило его полный и бескровный провал. Корниловское движение не поддержала и основная масса казачества, в первую очередь - казаков-фронтовиков. Тем самым казачество продемонстрировало своё в целом негативное отношение к программным установкам и практическим действиям по захвату власти праворадикальных политических сил. После этих событий в казачьей среде существенно ослабевают консервативные и усиливаются демократические политические взгляды и общие настроения.

Активизировался и процесс возрастания реальных властных полномочий высших органов казачьего управления. Предпринимались попытки организационной консолидации казачьих войск и в масштабе всей страны, и в отдельных регионах, в частности, на Юго-Востоке Европейской России. Но они, в силу целого ряда причин и, самое главное, ввиду отсутствия поддержки данных начинаний со стороны основной массы рядового казачества, вылились фактически в формальные решения. А некоторые из них, например, планы создания Восточного союза казачьих войск от Урала до Амура, вообще так и остались на стадии обсуждения. В условиях развития в стране довольно активных и острых политических процессов попытки казачьих лидеров по консолидации своих сил не увенчались успехом.

Во время Октябрьского вооруженного восстания большевиков в столице находившиеся там казаки 1-го, 4-го и 14-го Донских полков отказались выполнять приказы Временного правительства и заняли выжидательную позицию. Избегая гиперболизации данного обстоятельства на общий ход и результаты событий в Петрограде, необходимо отметить, что оно, тем не менее, имело вполне определенное и достаточно немаловажное значение.

Исполняя приказ командования часть донских, амурских и уссурийских казаков 1-й Донской и Уссурийской казачьих дивизий Ш-го конного корпуса двинулась на подавление большевистского восстания в столице. Но малочисленность их сил, а самое главное - растущее нежелание казаков принимать участие в разгоревшейся гражданской войне, их открытый отказ от дальнейшего противоборства, привели к поражению похода сил Керенского - Краснова на Петроград.

Буквально сразу же после получения сообщений о большевистском восстании в Петрограде, свержении Временного правительства, образовании Совета Народных Комиссаров в качестве нового Советского правительства, войсковые атаманы и войсковые правительства всех казачьих войск, кроме Уральского и Забайкальского, заявили о решительном осуждении выступления большевиков, непризнании Советского правительства и призвали казачество и все антисоветские политические силы на борьбу с ним. В казачьих областях всю полноту власти взяли в свои руки атаманы и войсковые правительства. На Дону, Кубани, в Оренбуржье создаются довольно серьёзные для того времени антисоветские плацдармы, имевшие, в определенной мере, даже всероссийское значение. з

Подавляющее большинство казачества негативно отнеслось к Октябрьской революции, выступило с формальной поддержкой политических позиций и действий своих атаманов и правительств. Однако уже тогда стали обозначаться весьма отчетливые тенденции нежелания казаков участвовать в разгоравшемся вооруженном противоборстве. И с течением времени данные настроения основной массы казачества постепенно, но неуклонно усиливались.

Осознавая важность значения политических позиций казаков и Советское, и войсковые правительства, стали активно и целенаправленно осуществлять по отношению к ним соответствующую политику с целью достижения своих целей. Особое внимание при этом ими уделялось казакам- фронтовикам. Войсковые правительства рассчитывали на сохранение в казачьей среде так называемых общеказачьих идей, единства и соответствующих политических позиций, влияния авторитета высших органов казачьего управления. Советское же правительство развернуло активнейшую и массированную агитационно-пропагандистскую деятельность по отношению к казачеству, непосредственную работу среди него посредством своих агитаторов и широкомасштабного распространения агитационной литературы, всячески стимулировало среди него социально-классовый и политический раскол. И эта политика являлась достаточно успешной. Уже к концу 1917 года в настроениях большинства казаков, особенно фронтовиков, начали преобладать настроения на мирное разрешение военно-политических конфликтов между войсковыми и Советским правительствами, неуклонно возрастало их нежелание непосредственно участвовать в вооруженной борьбе, усиливался процесс отхода казаков от поддержки атаманов и войсковых правительств. В то же время они не склонялись к одобрению политики Советского правительства, какому-либо сотрудничеству с ним, осуждали посылку в казачьи области советских вооруженных отрядов. Большинство казаков стремилось занять нейтральные позиции.

Развернувшееся на территориях казачьих войск, кроме Уральского, острое военно-политическое противоборство имело много особенностей. Оно обуславливалось как своеобразием начального этапа гражданской войны, так и спецификой положения и позиций казаков в конкретном казачьем войске. Собственно военные возможности враждующих сторон были сильно ограничены ввиду малочисленности реальных вооруженных сил, их низкого уровня боеспособности и масштабности театра военных действий. В таких условиях итог борьбы в казачьих областях во многом зависел от позиций казаков.

Окончательно политические позиции казачества на начальном этапе гражданской войны определились в переломный период противоборства на территориях казачьих войск во второй половине декабря 1917 - первой половине января 1918 г.г. В это время основная масса казаков и прежде всего фронтовиков, однозначно заняла нейтральные позиции, точнее специфические позиции вооруженного нейтралитета. Отказавшись сражаться на стороне атаманов и войсковых правительств и не перейдя на сторону Советской власти, казаки с большим вниманием и настороженностью, с оружием в руках, пристально наблюдали за окончательными результатами противоборства в своих областях и особенно за всеми действиями новой Советской власти. Крайне незначительное количество казаков - фронтовиков сознательно заняло просоветские позиции и даже совместно с советскими силами вступило в вооруженную борьбу с отрядами войсковых правительств. Еще меньшее число казаков вступило в добровольческие формирования войсковых правительств и вместе с другими добровольцами из разных неказачьих социальных групп сражалось с советскими формированиями.

Установление Советской власти в казачьих областях страны во второй половине января - марте 1918 года имело свои как общие, так и местные, обусловленные спецификой положения в конкретном войске, особенности. В одних войсках она победила в результате напряженной борьбы, в других установилась мирным путем, причем в Семиреченском, Амурском и Уссурийском ее поддержали даже войсковые круги (съезды). Главной же особенностью установления Советской власти на территориях казачьих войск страны в рассматриваемый период времени являлась практически общая преобладающая тенденция своеобразной поверхностной, отчасти сугубо формальной советизации казачьих станиц. Образовавшиеся в них советские органы власти зачастую являлись таковыми лишь по названию, поскольку реальную власть осуществляли прежние органы местного станичного самоуправления сменившие иногда только своих руководителей, а иногда лишь наименования. Действительными реальными органами Советской власти являлись фактически только областные и окружные Советы.

Практически согласившись на признание центральной Советской власти и образования её властных органов в своих областях основная масса казачества в целом не разделяла, а зачастую просто и не понимала её политической сущности, принципов и установок. По отношению к ней казаки в своём большинстве заняли настороженно-выжидательные позиции. Но такое положение сохранялось весьма недолго и с началом нового этапа гражданской войны все казачество оказалось непосредственно вовлеченным в её масштаб ные, ожесточенные и кровопролитные сражения и окончательно определи лось со своим тем или иным политическим выбором.

Список научной литературыТрут, Владимир Петрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архив Русской революции.- Под ред. И.В. Гессена.- В 22-х t.-T.I.-Докумеиты.- Берлин: Медный всадник, 1922.-312 с.

2. Архив Русской революции.- T.V.-Документы.- Берлин: Медный всадник, 1922.-360с.

3. Архив Русской революции.- T.VII.-Документы.- Берлин: Медный всадник, 1922.- 181с.

4. Большевики Петрограда в 1917 году.- Хроника революционных событий в Петрограде. Март-октябрь 1917г.- 2-е изд.-Д.: Лениздат, 1957.763 с.

5. Борьба за власть Советов в Бурят-Монголии.- Сборник документаль-ф ных материалов.-Улан-Удэ: Бурят.-Монг. книжн. изд- во, 1957.- 303с.

6. Борьба за власть Советов в Восточном Забайкалье.- Сборник документов и материалов.- Иркутск: Вост.- Сибирск. книжн. изд-во, 1967.-365с.

7. Борьба за Советскую власть в Северной Осетии.- Сборник документов и материалов.- Орджоникидзе: Ир.,1972.-542с.

8. Борьба за власть Советов на Дону.-Сборник документов.-Ростов-на-Дону: Книжн. изд-во, 1957.-527с.

9. Борьба за Советскую власть на Кубани в 1917-1920г.г.-Сборник документов и материалов.-Краснодар: Книжн. изд-во, 1957.-436с.

10. Великая Октябрьская социалистическая революция.- Документы и материалы.- Триумфальное шествие Советской власти,- В 2-х частях.* Часть первая,- М.: Изд-во АН СССР, 1963 .-473с.

11. Великая Октябрьская социалистическая революция.- Триумфальное шествие Советской власти.-Документы и материалы.- В 2-х частях.-Часть вторая,- М.: Изд-во АН СССР, 1963.-495с.

12. Великая Октябрьская социалистическая революция.- Хроника событий.- В 4-х т.- Т.1.- М.: Изд-во АН СССР, 1957.- 741 с.

13. Великая Октябрьская социалистическая революция.- Хроника событий.- В 4-х т.- Т.2.- М.: Изд-во АН СССР, 1959.- 687 с.

14. Великая Октябрьская социалистическая революция.- Хроника событий.- В 4-х т.- Т.З.- М.: Изд-во АН СССР, I960.- 590 с. *

15. Великая Октябрьская социалистическая революция.- Хроника событий.- В 4-х т.- Т.4.- М.: Изд-во АН СССР, 1961.-671с.

16. Великая Октябрьская социалистическая революция.- Хроника событий.- 11 января-5 марта 1918 года.- М.: Наука, 1986. 510с.

17. Владикавказская конференция Юго-Восточных областей.-16-21 октября 1917 года.- Владикавказ: Типография Терского областного. Правления, 1917.-28с.

18. Владимир Ильич Ленин.- Биографическая хроника.-В 12-ти Т.-Т.5.-М.: Политиздат, 1974.-740с.

19. Государственная Дума.-IV созыв.-Сессия 5.-Заседание 1.-1 ноября 1916г.-Стенографический отчёт.-Пг.: Б.и., 1917.-84с.

20. Гражданская война в Оренбуржье.-(1917-1919г.г.)- Документы и мате-риалы.-Оренбург: Книжн. изд-во, 1968.- 384 с.

21. Декреты Советской власти.-В т.-T.l.-M.: Госполитиздат, 1957.

22. Директивы командования фронтов Красной Армии.-(1917-1923г.г.).-Сборник документов.-В 4-х т.-T.l.-M.: Воениздат, 1971.- 787с.

23. Дневник А.В. Ливеровского о последних часах Временного правительства. //Исторический архив.-1960.-№6.-С.40-48.

24. За власть Советов.-Сборник документов.-Чита: Книжн. изд-во, 1957.184 с.

25. Законы о воинской повинности казачьих войск.-СПб., 1901.-93с.

26. Из папки Донского Атамана Каледина. // Пролетарская революция на Дону.-Сборник второй.-Ростов-на-Дону: Госуд. Изд-во, Ростовское отделение, 1922.-С.107-133.

27. Ленинский сборник.-ХХХ1У.-М.: Госполитиздат, 1942.-261с.

28. Летопись борьбы и побед.-Хроника революционной борьбы на Дону.-Ростов-на-Дону: Книжн. изд-во, 1984.- 256 с.

29. Население и хозяйство Кубано-Черноморской области,-Статистический сборник за 1922-1923г.г.-Краснодар: Севкавкнига, 1924.-296с.

30. Наш край.- Сборник документов.-В2-х т.-Т.2.-Ростов-на-Дону: Книжн. изд-во, 1968.-618 с.

31. Октябрь в Сибири.- Хроника событий.-(март 1917-май 1918г.).-Новосибирск: Наука, 1987.-319 с.

32. Обзор Семиреченской области за 1913 год.-Верный: Типография Се-миреченского областного Правления, 1914.-.56с.

33. Отчёт заседаний войскового круга Терского казачьего войска IV созыва.- Владикавказ, 1918.-63 с.

34. Отчёт начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска за 1913 год.- Екатеринодар: Типография Кубанского областного Правления, 1914.-146с.

35. Отчёт начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска за 1915 год.- Екатеринодар: Типография Кубанского областного Правления, 1916.-127с

36. Отчёт начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска за 1905 год.- Владикавказ: Типография Терского областного Правления, 1906.-131 с.

37. Отчёт о состоянии Сибирского казачьего войска за 1905 год.-И.-(Часть гражданская).-Омск: Типография Сибирского областного Правления, 1906.-164с.

38. Отчёт о состоянии Сибирского казачьего войска за 1912 год.-.Омск: Типография Сибирского областного Правления, 1913.-182с.

39. Отчёт о командировке из Добровольческой армии в Сибирь в 1918 году. // Архив Русской революции.- Т. IX.-C.246-261.

40. Переписка Секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными орга-низациями.-(март-октябрь 1917г.).- Сборник документов.-Т.1.-М.: Госполитиздат, 1957.- 362 с.

41. Положение об общественном управлении станиц казачьих войск. // Полное собрание законов Российской Империи.-Собрание 3.-T.XI.-№7782.

42. Положение об общественном управлении станиц казачьих войск, с законодательными мотивами и разъяснениями.- Высочайше утверждённое 3 июня 1891 года.-СПб., 1891.-82с.

43. Постановление Н-го Большого Войскового Круга Войска Донского.-5-14 сентября 1917 года. //Родимый край.-1929.-№3.-С.39-46.

44. Революционное движение в России после свержения самодержавия.-Сборник документов.-М.: изд-во АН СССР, 1957.- 857 с.

45. Революционное движение в России в апреле 1917 года.-Апрельский кризис.-Документы и материалы.-М.: Изд-во АН СССР, 1958.- 935 с.

46. Революционное движение в России в августе 1917 года.-Разгром кор-ниловского мятежа.-М.: Изд-во АН СССР, 1959.- 696 с.

47. Революционное движение в русской армии в 1917 году.-(27 февраля-24 октября 1917г.)- Сборник документов.- М.: Изд-во АН СССР, 1968.621 с.

48. Революционное казачество в борьбе с контрреволюцией. // Красный архив.-Т.З(76).- М.: Гос. социально-эконом. изд-во, 1936.-86с.

49. Сборник указов и постановлений Временного правительства.-27 фев-раля-5 мая 1917г.-Вып.1-Пг., 1917.-524с.

50. Статистический обзор современного положения казачьих войск.-СПб., 1903 .-96с.151. .Съезды народов Терека.- Сборник документов.- В 2-х т.-Т.1.-1918.-Орджоникидзе: Сев.-Осет. книжн. изд-во, 1977.- 346 с.

51. Терский календарь на 1912 год.-Вып. 21.-Статистический ежегодник,-Владикавказ: Типогр. Терского областного Правления , 1911.-83с.

52. Фабрично-заводские комитеты Петрограда в 1917 году.-Протоколы.-М.: Наука, 1979.- 653 с.

53. Юго-Восточный статистический сборник.- Ростов-на-Дону: Типогр. Южно-Донского союза уч. м. кооп., 1918.-94с.2. Архивные материалы.

54. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 1, оп. 1, д.5.22. ГАРФ, ф 102, оп. 1, д.2.

55. ГАРФ, ф 130, оп. 1, д.42; оп. 2, д. 415, 446, 574.

56. ГАРФ, ф 336, оп. 1, д.21, 23.25. ГАРФ, ф 375, оп. 1,д.12.26. ГАРФ, ф 543, оп. 1, д. 1.

57. ГАРФ, ф 1235, оп. 2, д.8; оп. 78, д. 78; оп. 81, д. 1, 13; оп. 82, д. 10.28. ГАРФ, ф 1343, оп. 1, д.5.

58. ГАРФ, ф 1780, оп. 1, д.55, 58.210. ГАРФ, ф 1798, оп. 1, д.5.

59. ГАРФ, ф 1799, оп. 1, д.15.

60. ГАРФ, ф 6978, оп. 1, д.260.

61. ГАРФ, ф 8415, оп. 1, д.1, 4, 17, 22.

62. Российский государственный военный архив (РГВА), ф.1, оп.1, д.128.

63. РГВА, ф.14, оп.1, д. 1, 5, 6, 7, 35, 270.

64. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф.29, оп. 3, д. 559, 2202, 2214.

65. РГВИА, ф.336, оп. 2, д. 28, 59.

66. РГВИА, ф.336, оп. 1, д. 30, 62,122, оп. 2, д. 28, 81.

67. РГВИА, ф.400, оп. 25, д. 13028, 13688, 13672, 136703, 13884.

68. РГВИА, ф.643, оп. 2, д. 90.

69. РГВИА, ф.1300, оп. 1, д. 70, 295.

70. РГВИА, ф.1373, оп. 1, д. 11.

71. РГВИА, ф1606, оп. 2, д. 2, 1012, 1017, 1060.

72. РГВИА, ф.2003, оп. 1, д. 271; оп. 2, д. 276, 288, 353.

73. РГВИА, ф.2007, оп. 1, д. 17, 72.

74. РГВИА, ф.2067, оп. 1, д. 2965, 2969.

75. РГВИА, ф.2100, оп. 1, д. 1148.

76. РГВИА, ф.2246, оп. 1, д. 659.

77. РГВИА, ф.2320, оп. 1, д. 201.

78. РГВИА, ф.2369, оп. 1, д. 2, 19.

79. РГВИА, ф. 5046, оп. 1, д. 173.

80. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 17, оп. 1, д. 287, 340; оп. 4, д. 23.

81. РГАСПИ, ф. 70, оп. 3, д. 466, 484.

82. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК), ф. Р-6, оп. 1, д. 23,25,45; оп. 2, д.З.235. ГАКК, ф. 10, оп. 2, д. 7.236. ГАКК, ф. 48, оп. 1,д. 1.237. ГАКК, ф. 63, оп. 1,д. 9.

83. ГАКК, ф. 396, оп. 5, д. 81, 82.

84. ГАКК, ф. Р-411, оп. 2, д. 23, 208, 209, 216, 291.

85. ГАКК, ф. 449, оп. 5, д. 189, 216.

86. ГАКК, ф. 1050, оп. 1, д. 59, 70.

87. ГАКК, ф. Р-1259, оп. 1, д. 1, 68, 74.

88. Государственный архив Ростовской области (ГАРО), ф. 46, оп. 1, д. 3910, 3978.

89. ГАРО, ф. 301, оп. 11, д. 904.

90. ГАРО, ф. 353, оп. 1, д. 773, 863.

91. ГАРО, ф. 861, оп. 1, д. 2, 3, 4, 5, 6, 13, 20, 23, 26, 29, 44, 45, 64.

92. ГАРО, ф. 864, оп. 1, д. 44.

93. ГАРО, ф. 3440, оп. 1, д. 2, 4.

94. ГАРО, ф. 3986, оп. 1, д. 49.

95. Государственный архив Республики Северная Осетия (Алания) (ГА РСО-А), ф.Р-1, оп. 1, д. 131, 162.

96. ГА РСО-А, ф. Р-2, оп. 1, д. 1, 4, 24, 25.

97. ГА РСО-А, ф. 20, оп. 1, д. 3350.

98. ГА РСО-А, ф. 58, оп. 1, д. 156.

99. ГА РСО-А, ф.224, оп. 1, д. 178.

100. ГА РСО-А, ф. 225, оп. 1, д. 4.

101. ГА РСО-А, ф. 1239, оп. 1, д. 46.

102. Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦЦНИКК), ф. 1774-р, оп. 2, д. 164.

103. ЦЦНИКК, ф. 2830, оп. 1, д. 417.

104. Произведения государственных, политических и общественныхдеятелей.

105. Богаевский М.П. Ответ перед историей.//Донская летопись.-№2.-Белград: Изд-е Донской историч. комиссии, 1923.- С. 360-373

106. Он же. Речь на Войсковом Круге 7 февраля 1918г. // Донская летопись.-№1.- Документы.- Белград: Изд-е Донской историч. комиссии, 1923.317-328 С.

107. Каледин A.M. Воззвание к казакам. // Донская волна.- 1918.-№2.-С. 11.

108. Керенский А.Ф. Издалека.-Сб.ст.-(1920-1921г.г.).-Париж: Б.и., 1922.-86с.

109. Ленин В.И. Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 годов. // Полн. собр. соч.- Изд. 5-е.- В 55 Т.- Т. 16.-М.: Изд-во полит, лит-ры, 1973.-С.193-413.

110. Он же. Доклад о борьбе с голодом. // Полн. собр. соч.- Изд. 5-е.- Т. 36.-М.: Изд-во полит, лит-ры, 1981.-С.395-414.

111. Он же. Очередные задачи Советской власти. // Полн. собр. соч.- Изд. 5-е.- Т. 36.-М.: Изд-во полит, лит-ры, 1981.-С.165-208.

112. Он же. Слухи о заговоре. // Полн. собр. соч.- Изд. 5-е.- Т. 34.-М.: Изд-во полит, лит-ры, 1981.-С.73-78.

113. Орджоникидзе Г.К. Речь на 1-м съезде Советов Донской Советской республики 9 апреля 1918 года. // Статьи и речи.- В 2-х т.-Т. I- М.: Госполитиздат, 1956.- С.74-76.

114. Сталин И.В. К военному положению на Юге. // Соч.-В 16-ти Т.-Т.4.-М.: Госполитиздат, 1951.- С.282-291.4. Мемуарная литература.

115. Богаевский А.П. Воспоминания.//Донская летопись.-№1.-Белград: Изд-е Донской историч. комиссии, 1923.- С.69-92.

116. Гражданская война в Северной Осетии.-По воспоминаниям участни-Ь ков. Орджоникидзе: Сев. - Осет. книжн. изд-во, 1965.-286с.

117. Гражданская война на Дальнем Востоке.-(1918-1922).-Воспоминания ветеранов.- М.: Мысль, 1973.-364с.

118. Гуль Р. Ледяной поход.-Пг.: Госуд. изд-во, 1923.- 74 с.

119. За власть Советов.- Воспоминания участников гражданской войны в Оренбуржье.- Оренбург: Книжн. изд-во, 1957.-382с.

120. Енборисов Г.В. От Урала до Харбина.- (Воспоминания полковника ду-товской армии)-Шанхай: Б.и., 1932.-128с.

121. Ермилов И.А. Как мы боролись с Калединым. // Незабываемые годы.-Воспоминания участников Октябрьской революции и гражданской войны.-С.154-169.

122. Крутоголов Ф.Ф. На Кубани и Тереке.-Краснодар: Книжн. изд-во, 1967.-164с.

123. Лазо O.A. Забайкальский (Даурский) фронт. // Гражданская война на Дальнем Востоке.-Воспоминания ветеранов.-С. 18-34.

124. Лукомский A.C. Из воспоминаний. // Архив русской революции.-T.V.-Берлин: Медный всадник, 1922.-С.273-294.

125. Незабываемые годы.-(1917-1920).- Воспоминания участников Октябрьской революции и гражданской войны.-Ростов-на-Дону: Книжн. изд-во, 1957.-416с.

126. Рябышев Д.И. За Советскую власть. // Незабываемые годы.- Воспоминания участников Октябрьской революции и гражданской войны.- С. 346-356.

127. Туроверов H.H. Конец Чернецова. // Казачьи Думы.-1924.-№23(7).-С.2-16.

128. Фёдоров Н.В. От берегов Дона до берегов Гудзона.-Воспоминания.-Ростов-на-Дону: Литера-Д, 1994.- 78с.

129. Шипкин Д.А. Год тому назад.-(Воспоминания депутата войскового круга). // Донская волна.-1919.-№4.-С.9-18.

130. Шляпников А. Семнадцатый год.-В 2-х кн.-Кн.1.-М-Л.: Госуд. изд-во,— 1923 .-184с.

131. Яконовский Е. Каргалла. // Сопротивление болыпевизму.-1917-1918г.г.-М.: Изд-во Центрополиграф, 2001.-С.278-286.

132. Он же. Пугачёвские дороги. // Сопротивление болыпевизму.-С.288-298.

133. Научная литература (монографии, статьи, материалы конференций)

134. Абазатов М.А. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за Советскую власть. (1917-1920г.г.). -Грозный: Чечено-Ингуш. книжн. изд-во, 1969.-218с.

135. Абдиров Н.Ж. История казачества Казахстана. -Алмааты, 1994.-58с.

136. Агалаков В.Т. Советы Сибири. (1917-1918).- Новосибирск: Наука, Си-бирск. отд-е, 1978.- 255 с.

137. Агафонов О.В. Казачьи войска Российской империи. -М.: Русская книга; Калининград: ГШ 111 Янтарный сказ, 1995.- 563 с.

138. Актуальные проблемы истории. -Материалы «Круглого стола». // Вопросы истории.-1994.-№6.

139. Акулинин И.Г. Казаки в гражданской войне. //Казачий альманах. -Париж: Б.и., 1930,-С. 104-118.

140. Он же. Казаки и октябрьский переворот. // Родимый край.-1930.-№11.-С.7-18.

141. Он же. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 19171920. // Казачьи Думы.-1924.-№11(5).-С. 2-34.

142. Он же. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 19171920. Шанхай: Б.и., 1937.-234 с.

143. Алма-Ата в период Октября и в годы гражданской войны. (1917-1920г.г.).- Летопись событий.- Алма-Ата: Госиздат, 1949.- 410 с.

144. Алфёров М.С. Крестьянство Сибири в 1917 году.- Новосибирск: Ново-сиб. книжн. изд-во, 1958.- 68 с.

145. Антонов-Овсеенко В.А. Записки о гражданской войне. -В 5-ти т. -М.: Гос. изд-во, 1924, -T.I.

146. Ауский С. Казаки. Особое сословие.-Пер. с чешского, -М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. -448с.

147. Афонин И. Ещё один ответ шанхайцам далёким и близким. // Вольное казачество.-1931 .-№84-85.-С.23-29.

148. Бабикова E.H. Временное правительство и создание органов диктатуры буржуазии в Сибири в 1917 году. // Из истории социально-экономической и политической жизни Сибири. Конец XIX в. 1918 год. -Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1976.

149. Она же. Двоевластие в Сибири. -Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1980.159 с.

150. Бабичев Д.С. Донское трудовое казачество в борьбе за власть Советов. -Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1969.-210с.

151. Баканов В.П. Из истории оренбургского казачества.- Магнитогорск:. Магнит, 1993.-348с.

152. Барг М.А. Цивилизационная методология: историографический контекст. // Международные исследования.- Сб.ст.-М.: Наука, 1993.-С.6-29.

153. Баталов А.Н. Борьба большевиков за армию в Сибири. 1916-февраль 1918.-Новосибирск: Книжн. изд-во, 1978.- 285с.

154. Белое дело. Летопись белой борьбы.- Сб. ст.-1-Берлин: Медный всадник, 1926.

155. Белое дело. Летопись белой борьбы.- Сб. ст.-П-Берлин: Медный всадник, 1927.

156. Белое дело. Летопись белой борьбы.- Сб. ст.-Ш - Берлин: Медный всадник, 1928.

157. Белое дело. Летопись белой борьбы,- Сб. ct.-IV - Берлин: Медный всадник, 1928.

158. Белогорский H.B. Дни Каледина. // Белое дело. —IV -Берлин: Медный всадник, 1928.-С. 32-51.

159. Белоцкий K.M. Гатчинский фронт. // Вопросы истории.-1998.-№3.-С.114-131.

160. Берз Л.И., Хмелевский К.А. Героические годы.- Октябрьская революция и гражданская война на Дону.- Исторический очерк. -Ростов-на-Дону: Книжн. изд-во, 1964.-340 с.

161. Близнякова A.B. Борьба большевиков за установление Советской власти на Дальнем Востоке. (Март 1917 — март 1918). Хабаровск: Книжное изд-во, 1957.- 71 с.

162. Блок А. Последние дни императорской власти. Пг. Гос. издат., 1921. -156 с.

163. Бойко-Павлов Д.И., Сидорчук Е.П. Так было на Дальнем Востоке. -М.: Госполитиздат, 1964.

164. Бойков С., Буркин Н., Кондюрина 3. Октябрь на Северном Кавказе. -В 2-х т. Т. 1. - Ростов-на-Дону; Севкавкнига, 1930, - 157 с.

165. Болдырев Ю. Кондауров И., Рябов С. Рыцари Отечества. //Живое слово. 1995. - Сентябрь. - С. 3-18.

166. Большевики Западной Сибири в период подготовки и проведения социалистической революции. Новосибирск: Новосибирское книжное изд-во, 1957.- 368 с.

167. Борисенко И.П. Советские республики на Северном Кавказе: В 2-х т. -Т. 1. Ростов-на-Дону; Севкавкнига, 1930. - 157 с.

168. Булдаков В.П. Историографические метаморфозы «Красного Октября».// Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. Под ред. Бордюгова Г.А. - М.: АИРО - XX, 1996.

169. Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде. -М.: Наука, 1967.- 407 с.

170. Быч JI.JI. Большевизм на Кубани. //Донская волна. -1918.-№21.-С. 2-28.

171. Вдовенко Г.А. Ответ на анкету. //Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Ростов-на-Дону: Книжн. изд-во, 1992.-С. 19-26.

172. Великий Октябрь и защита его завоеваний.- Т. 1.- Победа социалистической революции. -М.: Мысль, 1987.- 478 с.

173. Великий Октябрь: проблемы истории. — Сб. ст. — М.: Наука, 1987. -286 с.

174. Венков A.B. Антибольшевистское движение на Юге России на начальном этапе гражданской войны. Ростов-на-Дону: Логос, 1995. -128 с.

175. Он же. Донское казачество в гражданской войне. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1992. — 128 с.

176. Венков A.B., Трут В.П. О разработке актуальных проблем истории ка-/ зачества в современной историографии. //Наука о Кавказе: проблемы и перспективы. Сб. ст. - Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ, 2000.- С. 90-93.

177. Вереин Л.Е. Борьба за установление Советской власти в Астрахани. Астрахань: Изд-во газеты «Волга», 1957.- 98 с.

178. Возрождение казачества (история, современность, перспективы). — Тезисы докладов, сообщений, выступлений на 5-й Международной научной конференции. Ростов-на-Дону: Логос, 1995. — 98 с.

179. Войнов В.Н. Оренбургское казачье войско в годы революции и гражданской войны (1917 1920 г.г.). //Оренбургское казачье войско. Исторические очерки. — Сб. ст. - Челябинск: Изд-во Челябинского гос. университета, 1994.

180. Волков C.B. На углях великого пожара. М.: Молодая гвардия, 1990. -238 с.

181. Волобуев П.В. Предисловие. Казачество в истории России. Тезисы докладов международной научной конференции. - Краснодар: Б.И., 1993.-С. 3-6.

182. Вологодский С.К. К вопросу об истории норм земельного наделения в Забайкальской области. Чита: Б.и., 1918. - 76 с.

183. Воронина А.Я. К вопросу о землеустройстве Забайкальского казачьего войска. //Социально-экономическое развитие Сибири Х1Х-ХХ в.в. -Иркутск: Иркутский пединститут, 1976. С. 43-56.

184. Она же. К вопросу о классовом расслоении Забайкальского казачьего войска в начале XX века. //Казачество в Октябрьской революции и гражданской войне. Материалы Всесоюзной научной конференции. -Черкесск: Б.и., 1984. - С.87-94.

185. Воскобойников Г.Л. Казачество в Первой мировой войне 1914-1918 г.г. -М.: Изд-во Российской киновидеокомпании, 1994. — 174 с.

186. Он же. Казачьи формирования в первой мировой войне. //Проблемы-;Iказачьего возрождения. Сб. научных ст.: В 2-х ч. — Ч. 2. Ростов-на-Дону : Логос, 1996. - С. 68-74.

187. Воскобойников Г.Л., Прилепский Д.К. Борьба партии за трудовое казачество. Грозный: Чечено-Ингушск. книжн. изд-во, 1980. 151 с.

188. Воскобойников Г.Л., Прилепский Д.К. Казачество и социализм. Ростов-на-Дону: Книжн. изд - во, 1986. - 160 с.

189. Галигузов Н.Д., Баканов В.П. Станица Магнитная. Магнитогорск: Магнит, Челяб.гос. ун-т, 1994. -246.

190. Глушков А.Ф. Роль большевиков Терека в завоевании трудовых масс казачества на сторону Советской власти. // Казачество в Октябрьской революции и гражданской войне. С.139-146.

191. Голиков Г.Н. Очерки истории Великой Октябрьской социалистической революции. -М.: Госполитиздат, 1959.- 435 с.

192. Головин H.H. Российская контрреволюция в 1917-1918 годах: В 5 ч. -Париж: Б.и., 1927. 4.1.-323 с.

193. Он же. Российская контрреволюция в 1917-1918 годах: В 5 ч. Ревель: Б.и., 1937. - 4.5. - Кн. 12. - 123 с.

194. Голуб П.А. Партия, армия и революция. Отвоевание партией большевиков армии на сторону революции. М.: Политиздат, 1967. — 296 с.

195. Голубинцев A.B. Русская Вандея. Очерки гражданской войны на Дону. 1917-1920-Мюнхен: Б.и., 1959.-164 с.

196. Гольдентул И. Земельные отношения на Кубани. Ростов-на-Дону; Краснодар: Юго-Восточное краевое изд-во «Буревестник», 1924. — 106 с.

197. Горчуков М.А. Ответ на анкету, //Казачество. Мысли современников. -С. 110-117.

198. Горюнов П. О казачьем вопросе. -Новочеркасск: Б.и., 1925. 27 с.

199. Гражданов Ю.Д. Государственная власть и казачество. Волгоград: Изд-во В АТС, 1999. - 96 с.

200. Гражданов Ю.Д. Зимина В.Д. Союз орлов. Белое дело в России и германская интервенция в 1917-1920 г.г. Волгоград: ВАГС, 1927. -280 с.

201. Гражданская война в России. «Круглый стол». //Отечественная история. -1993. №3.

202. Гражданская война в России: перекрёсток мнений. Сб. ст. М.: Наука, 1994.- 376 с.

203. Гражданская война в СССР. В 2-х т. М.: Воениздат, 1980. - Т.1. -367 с.

204. Греков А.Н. Союз казачьих войск в Петрограде в 1917 году. //Донская летопись. № 2. - Белград: Издание Донской исторической комиссии, 1923.-С. 229-283.

205. Гриценко И.П. Горский аул и казачья станица Терека накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Грозный: Чечено-Ингушское книжн. изд-во, 1972. - 278 с.

206. Гугов Р.Х. Совместная борьба народов Терека за Советскую власть. -Нальчик: Эльбрус, 1975.-495 с.

207. Гугов Р.Х., Козлов А.И., Этенко JI.A. Вопросы историографии Великого Октября на Дону и Северном Кавказе. Нальчик: Эльбрус 1988. -284 с.

208. Гугов Р.Х., Улигов У.А. Очерки революционного движения в Кабардино-Балкарии. Нальчик: Кабардино-Балкарск. книжн. изд-во, 1967. -387 с.

209. Гуманитарная мысль Юга России в XX веке. Тезисы межрегиональной научной конференции. - Краснодар: Б.и., 2000. - 84 с.

210. Гуревич А .Я. Историческая наука и историческая антропология . //Вопросы философии. 1988. -№ 1. - С. 55-64.

211. Гущин А. Три момента. //Донская волна. -1918.-№2. С.2-9.

212. Даниленко Т. Новая коллекция. //Новочеркасские ведомости. 1995. -18 августа.

213. Деникин А.И. Очерки русской смуты: В 5 т. Париж, Берлин: Медный всадник, 1921. - Т. 1. - 368 с.

214. Он же. Ответ на анкету. //Казачество. Мысли современников. . -С.29-31.

215. Он же. Поход и смерть генерала Корнилова. //Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев: В 5 т. Начало гражданской войны. М.;Л.: Гос.изд-во, 1926. - Т.З. - С. 52-68.

216. Денисов C.B. Белая Россия. Альбом № 1. - Нью-Йорк: Изд-е Главного Правления Зарубежного Союза русских военных инвалидов, 1937. -128 с.

217. Он же. Гражданская война на Юге России. 1918-1920. Константинополь: Б.и., 1921.- 93 с.

218. Добрынин В.В. Борьба с большевиками на Юге России. Участие в борьбе Донского казачества. Февраль-1917- март 1920 г.г. Прага: Славянское изд-во, 1921. - 117 с.

219. Долгих А.И. Землевладение и землепользование в Сибирском казачьем войске накануне Февральской революции. //Вопросы истории Сибири. -Вып. 3. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1967. - С. 32-46.

220. Она же. Классовое расслоение и революционные волнения в Сибирском казачьем войске накануне Февральской революции. //Вопросы истории Сибири. Вып. 6. - Томск: Изд-во Томского ун-та, 1972. - С. 36-58.

221. Дон советский. Историко-экономический и социально-политический очерк. Ростов-на-Дону: Книжн. изд-во, 1986.-272 с.

222. Донецкий М. Донское казачество. Ростов-на-Дону: Севкавкнига, 1926.-36 с.

223. Донские казаки в прошлом и настоящем. Под ред. В.Г.Волкова. -Ростов-на-Дону: ГинГо, 1998. - 504 с.

224. Дорошин Н.А. Уральское казачье войско. //Сопротивление большевизму. 1917 1918 г.г. -М.: Центрполиграф, 2001. -С. 325-333.

225. Дударь Е.И. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Оренбуржье. (Март 1917 июнь 1918 г.г.). - Оренбург: Книжн. изд-во, 1967.-132 с.

226. Дулимов Е.И., Кислицын С.А. Государство и Донское казачество. — М.: Изд-во РАГС, 2000. 342 с.

227. Дыков И.Г. Разгром контрреволюционного мятежа Керенского -Краснова в 1917 году. М.: Знание, 1960. - 40 с.

228. Евсеев Н. О прошлом и настоящем оренбургских казаков. Самара: Волга, 1929.-52 с.

229. Елеутов Т.Е. Борьба за установление Советской власти в Уральской области и бывшей Букеевской орде. //Установление Советской власти в областях Казахстана. (1917 1918). — Сб. ст. — Алма-Ата: Казахстанское гос. изд-во, 1957.- С. 161-192.

230. Он же. Установление и упрочение Советской власти в Казахстане (март 1917 июнь 1918 г.г.). - Алма-Ата: Изд-во АН Каз. ССР, 1961.528 с.

231. Ермолин А.П. Революция и казачество. М.: Мысль, 1982. - 224 с.

232. Литература на иностранных языках

233. Ч, 6.1. Bradly J.F.N. Civil War in Russia. 1917 1920. - London and Sydney: B.T. Batsford Ltd., 1975. - 197 p.

234. Footman D. Civil War in Russia. London, 1961. - 246 p.

235. Hindus M. The Cossacks. The story of warrior people. New-York, 1945. -183 p.

236. Keep John L.H. Russian Revolution. A study in mass mobilization. London: Wiedenfield and Nicolson, 1978. - XVII. - 614 p.

237. Kenez P. Civil War in South Russia, 1918. The first year of the voluntary army. London: University of California press Berkely, 1971. - 351 p.

238. Longworth Ph. The Cossacks. London Cantable, 1969. - 405 p.

239. Mawdsley E. The Russian Civil War. London, 1987.

240. Энциклопедические и справочные издания.

241. Атлас Азиатской России. (Карта земель казачьих войск). СПб., 1914.

242. Большая Советская энциклопедия: В 30 т. Изд. 3-е. - М.: Изд-во Советской энциклопедии, 1972. - Т.8. - 592 е.; 1978. - Т.30. - 632 с.

243. Военная энциклопедия: В 11т.— Под. ред. В.Ф. Новицкого.-СПб.: Т-во И.Д. Сытина, 1911. Т. II.-451 е.; 1912-Т. X. 649 с.

244. Гражданская война и и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. Изд. 2-е. - М.: Воениздат, 1987. - 720 с.

245. Казачество. Энциклопедия. М.: Издат. дом ИНФРА — М, 2003.

246. Казачий словарь справочник: В 3-х т. - Сост. Г.В.Губарев. - Сан-Ансельмо: Б.и., 1966.-Т. 1.-286 е.; 1968. -Т.2. -338 с.; 1970. - Т. 3. -344 с.

247. Краткая хроника казачьих войск и иррегулярных частей. Справочная книжка. Императорской Главной Квартиры. - Сост. В.Х. Казин. -Репринт. Изд-е 1912 г. - СПб.: Дорваль, 1992. - 480 с.

248. Российский энциклопедический словарь. -В 2-х т.- М.: Изд-во Большая Российской энциклопедии, 2001,- Т.1.- 1024 е., Т.2.-2016 с.

249. Российское казачество. Справочник. — Сост. В.Маркин. Ростов-на-Дону: Булат, 1995. - 13 с.

250. Слава тебе, Господи, что мы казаки! Вып. 1. - Сост. Б.А. Алмазов. -Население и территория казачьих войск на 1916 год. - Сальск: Смена, 1991.-48 с.

251. Советская военная энциклопедия: В 8 т. -М.: Воениздат, 1976. Т.1.-640 с; 1979.-Т. 7. 687с; 1980.-Т.8.- 687 с.

252. Советская историческая энциклопедия: В 16 т. М.: Изд-во Советская энциклопедия, 1965.-Т. 6. -1023 с.

253. Советский энциклопедический словарь. Изд-е 4-е. - М.: Изд-во Советская энциклопедия, 1989.

254. Энциклопедический словарь по истории Кубани. С древнейших времен до октября 1917 года. Краснодар: Эдви, 1997. - 1637 с.8. Периодическая печать.81. Биржевые ведомости. 1917.

255. Вестник Союза казачьих войск. — 1917.

256. Вольная Кубань.-1917. -1918.

257. Вольный Дон. 1917. - 1918.

258. Голос Донской земли. 1917.

259. Деревенская беднота и трудовое казачество. 1917.87. Дни.-1927.88. Живое слово. — 1995.

260. Известия Центрального Исполнительного Комитета и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917.

261. Известия Ростово-Нахичеванского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917.

262. Кубанский край.-1917.-1918.812. Новое время. 1917.813. Новая жизнь. 1917.

263. Новочеркасские ведомости. -1995.

264. Оренбургский казачий вестник. 1917.

265. Приазовский край. 1917. - 1918.817. Пятигорское эхо. 1918.818. Речь.-1917.

266. Ростовская речь. 1917.-1918.820. Ростовский край. 1918.821. Русское слово. 1917.822. Свободная Кубань. 1917.823. Терский вестник.-1917.

267. Вольное казачество. -1931. № 34, 36, 74, 84-85; 1933. - № 1, 3.

268. Вопросы истории. 1973. - № 3; 1994. - № 6; 1998. - № 3, 5.

269. Вопросы философии. 1988. - № 1.

270. Голос минувшего. 1998. - № 1 - 2; - 2000 - № 3-4.828. Дон. -1970.- №7.

271. Донская волна.- 1918. -№ 1,2,5, 12, 15,20,21; 1919.-№ 4.

272. Известия СКНЦ ВШ. Общественные науки. - 1989. № 3.

273. Исторический архив. 1960. - № 6.832. История СССР.-1964.-№5.

274. Казачьи вести. 1999. - № 30 - 34.

275. Казачьи думы. 1924. - № 11 (5).

276. Красный архив. 1936. - Т. 3 (76).

277. Новая и новейшая история. 1995. - № 1.837. Новый мир. 1988. - № 5.

278. Отечественная история. 1992. -№ 6; 1993. -№ 3.

279. Родимый край. 1929. - № 3; 1930. - № 11; 1931. - № 7; 1969. - № 8081.

280. Свободная мысль. 1998. - № 3.9. Авторефераты диссертаций.

281. Агапова Е.А. Онтологические системы исследования истории и проблемы смысла истории. Автореф. дисс. кандидата философских наук Ростов-на-Дону, 2002.

282. Брызгалова И.Г. Формирование и деятельность местных органов власти на Дону и Северном Кавказе весной 1917 года. Автореф. дисс. канд. истор. наук. Ростов-на-Дону, 1995.

283. Булдаков В.П. Октябрьская революция: социокультурное измерение. Автореферат дисс. докт. ист. наук. М., 1998.

284. Звёздова Н.В. Местная власть в области Войска донского и её рефорн-мирование в марте 1917 года. Автореф. дисс. канд. юрид. Наук. -Ростов-на-Дону, 1997.

285. Коровин A.A. Государственное управление и местное самоуправление на Кубани в 1917 году. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Майкоп, 1998.

286. Ратушняк В.Н. Развитие капитализма в сельскохозяйственном производстве Северного Кавказа в конце XIX начале XX в. Автореф. дисс. докт. ист. наук. - Ростов-на-Дону, 1989.

287. Трусова Е.М. Возникновение и эволюция органов управления и самоуправления на Юге России в феврале октябре 1917 г. (Дон, Кубань, Ставрополье). Автореф. дисс. докт. ист. наук. -М., 2000.

288. Щагин Э.М. Октябрьская революция и деревня Дальнего востока (1917 лето 1918 г.). Автореф. дисс. докт. ист. наук. -М., 1975.Ф