Коммуникативное пространство традиционной колыбельной песни

Мухамадиева, Диана Маратовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Коммуникативное пространство традиционной колыбельной песни

Год: 2006
Автор научной работы: Мухамадиева, Диана Маратовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Тюмень
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Коммуникативное пространство традиционной колыбельной песни'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Коммуникативное пространство традиционной колыбельной песни"

На правах рукописи

Мухамадиева Диана Маратовна

КОММУНИКАТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО ТРАДИЦИОННОЙ КОЛЫБЕЛЬНОЙ ПЕСНИ

(на материале русских, татарских, украинских, казахских и немецких колыбельных песен Тюменской области)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

10.02.19 —теория языка

Саратов 2006

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Тюменский государственный университет».

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Карабулатова Ирина Советовна

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Седов Константин Федорович кандидат филологических наук, доцент Федюнина Светлана Михайловна

Ведущая организация: Волгоградский государственный педагогический университет

Защита диссертации состоится 25 декабря 2006 г. в 13.30 часов на заседании диссертационного совета К-212.239.01 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Саратовская государственная академия права» (5 корпус СГАП, ул. Вольская, 1. к. 616)

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Саратовская государственная академия права».

Автореферат разослан «. ах) » ноября 2006г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Т.В. Кирюшкина

Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению коммуникативного пространства традиционной колыбельной песни на материале близкородственных и неблизкородственных языков.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Конец XX века был ознаменован значительными переменами и новыми направлениями в изучении языка. Самым важным достижением, на наш взгляд, является переход к антропологической лингвистике; ставший возможным благодаря теории генеративизма Н. Хомского. Ключевым моментом данной теории, применимым к нашему исследованию, является положение о том, что язык предпочтительнее рассматривать как феномен ■ менталитета и человеческой психики. Наш интерес к колыбельной песне обусловлен поиском того механизма, который создает индивидуальность конкретного человека.

• В рамках этнолингвистики собственно лингвистические исследования связываются с изучением разнообразных аспектов культуры. В современной лингвистике сложилось несколько направлений в изучении языка и культуры: этнолингвокультурология Н.И. Толстого, этнографические исследования А.К. Байбурина, В.В. Воробьева, П.М. Кожина, С.М. Толстой, Я.В. Чеснокова и др.; изучение языковой картины мира в работах Н.Д.Арутюновой, В.Г. Гака, Ю.Д. Апресяна, В.В. Иванова, A.B. Жукова, Е.А.Земской, В.Н. Телия, В.Н. Топорова, А.Д. Шмелева и др. Активно занимаются исследованием лингвокультурной ситуации такие российские ученые, как Т.М. Дридзе, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, В.М. Шаклеин, В. А. Маслова и др.

Колыбельная песня, является древним жанром, на это указывает близость колыбельной песни и заговоров (А.Н. Мартынова, М.Н. Мельников), вбирает в себя национальную специфику языка.

Таким образом, предлагаемое исследование находится на стыке фольклористики, этнолингвистики, психолингвистики, коммуникативной лингвистики, невербальной коммуникации. :

Актуальность темы исследования заключается в целом ряде моментов. Следует отметить, что феномен колыбельной песни изучался в различных аспектах: фольклористическом, литературоведческом (В .П. Аникин, С.Н.Азбелев, А. Ветухов, Г.С. Виноградов, В.В. Головин, О.И. Капица, С.Ф.Капица, А.Н. Мартынова, Н.М. Мельников, J1.P. Хафизова, Н.М. Элиаш,); музыкальном (Л.В. Демина, И.С. Карабулатова, Л.Р.Сурметова); лингвистическом (И.И. Архипова, И.С. Карабулатова). Одним из решающих факторов обращения к теме является недостаточная изученность колыбельной песни с позиций лингвистики, психолингвистики в том числе. Интересно, что в то время как колыбельная песня признана лирикой материнства и одним из инструментов педагогического воздействия (В.П. Аникин, А.Н. Мартынова, М.Н. Мельников), практически не исследуется вопрос механизма воздействия колыбельной песни (исключение составляют исследования И.С. Карабулатовой). Поэтому возникает вопрос, каков механизм воздействия колыбельной песни на слушающего, а также каков прагматический аспект колыбельной песни. : "

Вторая причина обращения к данной теме исследования является не менее важной, но наиболее дискуссионной. Традиционно считается, что колы-

бельная песня не имеет коммуникации. Например: «Сторонникам теории «до-словесной коммуникации» следует заметить, что колыбельная, наоборот, стремится выключить младенца из процесса коммуникации — она его усыпляет» [Белоусов 2005: 221]. На наш взгляд, данное положение можно оспорить. Другое дело, что коммуникативное пространство колыбельной песни действительно имеет свою специфику.

Третьим мотивом актуальности выбора темы является недостаточная изученность колыбельных песен тех этносов, которые проживают в Тюменской области. Например,.колыбельные песни татар, казахов Тюменской области, являясь региональным материалом, практически не исследованы. Пионером в решении данной проблемы выступила И.С. Карабулатова, собрав и по возможности обработав колыбельные песни отдельных этносов, населяющих Тюменскую область. В ее монографии «Культура детства Тюменской области: традиции и современность» [2004] дан не только этнопсихолингвистический анализ, но и нотное приложение, что делает эту работу интересной и для фольклористов, и для музыковедов, а также СБ-приложение (69 треков), где колыбельные песни даны в исполнении информантов, проживающих на севере и юге области. Те пути, которые намечены в разработках И.С.Карабулатовой, мы продолжаем в своих исследованиях, в том числе и в данной работе.

Объектом настоящего диссертационного исследования являются традиционные колыбельные песни разных народов (русских, украинцев, татар, казахов, немцев), собранные в ходе полевых и кабинетных изысканий.

Предметом исследования является коммуникативное пространство колыбельной песни.

Материалом для исследования послужили колыбельные песни, собранные автором и другими исследователями (Л.В. Деминой, И.С. Карабулатовой, Е.Е. Ермаковой, Г.И.Зиннатуллиной) во время полевых экспедиций по Тюменской области в 1994-2006 гг. (Бердюжский, Вагайский, Викуловский, Ишим-ский, Сладковский, Сорокинский, Тюменский, Уватский, Ялуторовский, Яр-ковский районы). Задействованы колыбельные песни, хранящиеся в архиве сектора филологии Института гуманитарных исследований Тюменского государственного университета. Всего 157 текстов, из них русских колыбельных 72, татарских — 64, украинских — 8, казахских — 8, немецких - 5.

Цель исследования - изучение специфики коммуникативного пространства колыбельной песни юга Тюменской области (на примере татарских, русских, украинских, немецких, казахских колыбельных песен).

В соответствии с целью исследования в работе поставлены следующие задачи:

• Обозначить границы и аспекты изучения народной колыбельной песни (история вопроса); дать научно-аналитический обзор приоритетных направлений в изучении колыбельной песни как жанра фольклора;

ской) и славянской (украинской, русской) и европейской (немецкой) колыбельной песне; выделить основные концепты колыбельной песни; -

• Охарактеризовать невербальное коммуникативное пространство колыбельной песни; раскрыть составляющие невербального коммуникативного пространства (голос, интонация, касание); выявить специфику музыкальной со- ■ ставляющей в коммуникативном пространстве колыбельной песни; "

• * Раскрыть прагматическую функцию колыбельной песни; описать коды колыбельной песни; охарактеризовать суггестивный механизм в колыбельной песне);

• Определить основное содержание этнических и социокультурных стереотипов; установить специфику этнических и социокультурных стереотипов поведения в традиционной колыбельной песне

Теоретической базой исследования послужили работы таких лингвистов-классиков, как Э. Бенвенист, В. Гумбольдт, A.A. Потебйя, Э. Сепир; исследования этнолингвистов: Х.Ч.Алишиной, Л.А.Араевой, А.В.Жукова, Н.И. Тол-' стого, С.М. Толстой; работы ученых, занимающихся проблемами когнитивной лингвистики: Н.Д. Арутюновой, А.Г.Баранова, А. Вежбицкой, А. Зализняк, Е.С. Кубряковой, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина, В.И.Шаховскош. Также исследования ученых в области коммуникативной лингвистики: Б.Гаспарова, М.Р. ЖелтухиноЙ, В.И. Карасика, Г.В. Колшанского, А.А.Романова, Н.И. Форманов-ской; работы по языковой личности ЮЛ.' Караулова, Т.В.Кочетковой, В.ДЛютиковой; исследования фольклористов: А.Н. Веселовского, В.М. Гацака, В.В. Головина, О.И. Капицы, Ф.С.Капицы, С.А.Каскабасова, А.Н. Мартыновой,-А.Н. Мельникова, исследования специалистов по невербальной семиотике: Г.Е. Крейдяина, A.A. Романова, К.Ф.Седова.

Теоретическая значимость работы связана с дальнейшей разработкой частных проблем коммуникативной лингвистики и онтолиигвистики. Результаты работы могут служить теоретической базой для дальнейшего исследования темы, заявленной в диссертации. Кроме того, разработка данной проблемы дает возможность формирования языковой компетентности личности ребенка в различных языковых средах, и, следовательно, вскрыть эти тенденции в развитии коммуникации на разных этапах онтогенеза.

Приемы и методы исследования. Сложный характер объекта исследования и многоаспектность подходов к теме потребовали сочетания различных методик и приемов. В работе использованы следующие общепринятые в лингвистике способы: наблюдение, под которым понимается планомерное и целенаправленное непосредственное восприятие объекта, позволяющее отмечать в предметах и явлениях детали. Метод лингвистического наблюдения был использован при выделении из текста того или иного языкового факта и включения его в систему. Лингвистическая интерпретация применялась при раскрытии смысла полученных результатов и включении их в существующие теории. При установлении количественных характеристик анализируемого материала использовался количественный прием. Также применены такие методы исследования, как описательный, сравнительно-сопоставительный, классификационный, а также концептуальный анализ. С помощью описательного метода произ-

ведена инвентаризация. Сравнительно-сопоставительный метод помог соотнести друг с другом тексты русских и татарских колыбельных песен. Распределить колыбельные песни по тематическим группам позволил прием классификации. Исследование концептов колыбельной песни проводилось при помощи метода концептуального анализа.

Научная новизна исследования. Одним из существенных аспектов научной новизны работы является введение в научный обиход новых фольклор-но-этнографических материалов, значительно расширяющих сложившиеся ранее представления о лирике материнства в различных этнических культурах населения Тюменской области. Данный материал может послужить базой для дальнейших исследований не только в области лингвистики, но и фольклористики, и этнографии.

В настоящей работе впервые предпринята попытка исследования коммуникативного пространства колыбельной песни в различных этнических культурах Тюменской области, специфики невербального/ вербального, коммуникативного пространства колыбельной, а именно: рассмотрение картины мира, представленной в колыбельных песнях различных народов, проживающих на юге Тюменской области; выделение основных концептов колыбельной песни, стереотипов поведения этих народов, отраженных в колыбельной песне; выявление этнокультурных кодов региональных колыбельных песен, прагматической направленности колыбельных. . . ■

Практическая значимость работы заключается в том, что положения, изложенные в работе, могут найти применение в научно-исследовательской и учебно-педагогической деятельности. Материалы работы могут бьггъ использованы для дальнейшего самостоятельного исследования в курсовых и дипломных работах, кандидатских диссертациях, для разработки лекционных теоретических спецкурсов по общему и сопоставительному языкознанию, региональной лингвистике, этнолингвистике, психолингвистике, онтолингвистике, семиотике, региональной фольклористике.

Содержащиеся в работе новые фольклорно-этнографические источники, а также ее теоретические положения и выводы обладают определенной значимостью для дальнейшего исследования фольклорных традиций Тюменской области, Сибири в целом и сопредельных территорий.

Основные положения, выносимые на защиту:

2. Картина мира колыбельных песен данных этносов имеет универсальные черты, а именно концептосферу, в составе которой концепты «жизнь -смерть», а также «свой - чужой» являются общими. В условиях тесного межэтнического контактирования общие воспринимаются как свои собственные, а специфические как имеющие региональную специфику;

3. Стереотипы поведения, зафиксированные в традиционных колыбельных песнях, отражают этнокультурные приоритеты, характерные для того или

иного народа. Состав стереотипов универсален, восходит к архетипу поведения в человеческом обществе, но имеет свою специфику в содержании, особенно в гендерном аспекте; . • •

4. Коммуникативное пространство колыбельной песни представляет собой совокупность различных форм коммуникаций с использованием различных специфических кодов (вербального, музыкального, тактильно-соматического, паравербального), с помощью которых осуществляется. взаимодействие адресанта и адресата речи, происходит передача того или иного содержания от одного сознания к другому посредством языка и других знаковых систем, зафиксированных на материальных носителях. Коммуникативное пространство колыбельной песни особое из-за включенности музыки и телесности; коммуникативное пространство колыбельной песни разворачивается не только от исполнителя к слушателю (ребенку), но и наоборот, от, ребенка к исполнителю; колыбельная песня способствует оформлению первой коммуникативной системы протознаков; . . .

5. Коммуникативное пространство колыбельной песни обладает своей спецификой, заключающейся в позиции адресанта; коммуникация происходит в следующих направлениях: а) от взрослого к младенцу (реакция — психофизиологическая реакция последнего); б) от младенца к взрослому (ребенок, не зная слов, т.е. на доречевой стадии развития напевает мотив колыбельной и/или ее рефрен в значении «хочу спать», «уложи спать» и т.п.); в) от старшего ребенка к другому ребенку (более младшему по возрасту); г) от взрослого ко взрослому (чаще всего с психотерапевтической целью, например, во время болезни или во время концертных выступлений);

6. Колыбельная песня идеально соответствует оптимальному развитию коммуникативного поведения ребенка в будущем, тренируя механизмы будущей устной речи маленького человечка: один из которых обеспечивает выход, а второй — вход коммуникативной системы человека;

. 7. Структура коммуникативного пространства традиционной колыбельной песни содержит невербальное коммуникативное пространство; музыкальное коммуникативное пространство; вербальное коммуникативное пространство; при восприятии колыбельной песни как некоего вербально-невербально-музыкального единства происходит объединение речедвигательного и слухового анализаторов в общий слухоречедвигательный анализатор, служащий психофизиологической основой устной речи; .

8. Суггестивный механизм воздействия традиционной колыбельной песни ориентирован, с одной стороны, на усвоение основных культурных ценностей того или иного народа, а, с другой, на стимуляцию освоения языка и речи.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования докладывались на заседаниях сектора филологии Института гуманитарных исследований и заседании кафедры общего языкознания филологического факультета Тюменского государственного университета. По теме диссертации опубликовано 17 работ (из них 15 статей, 1 глава в коллективной монографии и 1 книга в соавторстве), в которых нашли отражение основные положения исследования. .

Методика и результаты исследования апробированы в докладах на международной научно-практической конференции «Валихановские чтения - 10» (Кокшетау, 2005), на круглом столе «Университет и гуманитарные проблемы региона» (Тюмень, 2005), на международной научно-практической конференции «Образовательно-инновационная и социокультурная политика в Казахстане: опыт, проблемы и перспективы (Астана, 2005)», на международной научно-практической конференции «Ахановские чтения» (Алматы, 2006), на региональной научно-практической конференции «Сулеймановские чтения — 2006» (Тюмень, 2006), на международной научно-практической конференции «Стел-леровские чтения» (Тобольск, 2006), в научном сборнике г. Калуги (2005) и международном сборнике г. Алматы (2006).

Тема исследования была поддержана грантом РГНФ (коллективный, 2005) и грантом губернатора Тюменской области В.В.Якушева (молодые ученые, 2006).

Структура работы традиционна для научного исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложений. Введение содержит описание актуальности темы исследования, обозначение объекта, предмета, материала исследования, постановку цели, задач, также во введении определяется теоретическая база, приемы и методы, теоретическая и практическая значимость исследования, научная новизна, апробация и общая структура работы. Главы имеют традиционную для работ такого рода структуру, каждая глава состоит из параграфов, подпараграфов и выводов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение в общем характеризует работу, дается краткий экскурс в рассматриваемую проблематику с учетом основных параметров диссертационного исследования. ■

Первая глава исследования «Традиционная колыбельная песня: исто-рико-типологнческий подход» анализирует сложившиеся научные точки зрения на традиционную колыбельную песню. В рамках этой главы особый акцент делается, на рассмотрение этнолингвокультурного феномена традиционной колыбельной песни. Данная глава выполнена в традиционном ключе, здесь дается сложившаяся параметризация колыбельных песен, дана внутрижанровая классификация, показывается образная система и специфика композиции традиционных колыбельных песен разных народов. Существует два взгляда на определение жанра колыбельной песни. Некоторые ученые относят его к взрослому фольклору [Виноградов 1926:29; Капица 1928]. Другие исследователи считают, что колыбельные песни являются принадлежностью детского фольклора (М.Н. Мельников, А.Н. Мартынова, Новицкая, Ф.С. Капица, Т.М. Колядич), рассматривая при этом детский фольклор как особую часть народной культуры, которая выполняет важнейшую роль в жизни каждого народа.

Исследование колыбельной песни, как правило, проводилось в различных направлениях, но наибольший вклад в изучение народной колыбельной песни внесли фольклористы. Исследователи изучали художественный мир колыбельной песни (М.Н. Мельников), образную систему колыбельной песни (А.Н. Мар-

тынова, Л.Р. Хафизова), пытались установить период зарождения колыбельной песни (А.М. Новикова, М.Н. Мельников), а также большое значение придавали вопросам классификации колыбельных. Предлагались различные классификации жанра: тематическая, мотивная, сюжетная (А.Н. Мартынова, В.В. Головин). Что касается проблемы исследования регионального материала, то фольклор Сибири изучал в свое время М.Н. Мельников, его работа: «Русский детский фольклор Сибири». Этнопедагогика использует колыбельные песни в качестве материала, описывая методы педагогического воздействия (Г.Н. Волков).

Краткий обзор аналитической литературы по исследованию колыбельной песни как таковой дает нам право утверждать, что прагматическая направленность самой колыбельной (усыпить, успокоить ребенка) направляла взоры ученых на рассмотрение образной системы колыбельной как жанра, оставляя за рамками невербальные и паравербальные компоненты, а также участие ребенка в коммуникации. к...;. ,

Исходя из этого,, вторая глава. «Невербальное, коммуникативное пространство колыбельной песню» останавливается на анализе коммуникативного пространства как такового и его отдельных структур. В этой главе приводятся основные подходы к пониманию понятия коммуникативного пространства, определяются составляющие невербального пространства коммуникативного пространства колыбельной песни (музыка, голос, интонация, касания).

Мы исходим из того, что реализация такого языкового явления, как колыбельная песня, происходит в рамках определенного коммуникативного пространства (§1). Как указывает Г.Е.Крейдлин, «невербальная коммуникация людей предполагает настоящий, а не иллюзорный контакт людей и включает в себя много такого, о чем мы, пока прогресс не приручил нас к эрзацу, и не догадывались. Это и взгляд, и молчание, и жест, и гримаса, а главное — еще не открытое некое, но знакомое каждому «биополе», вступив в которое, мы постигаем другого или ненавидим его» [Крейдлин 2005: 12]. Поскольку человек представляет собой целостную систему, состоящую из трех взаимосвязанных уровней — физического, умственного и духовного, изменения на одном из них неизбежно вызывают изменения на других. Исходя из этого, мы полагаем, что коммуникативное пространство включает в себя не только собственно вербальную характеристику, общения, но и такие специфические * компоненты, «которые стоят за возникновением, развитием и проявлением эмоций», но которые «практически не исследованы и , теоретически плохо осмыслены» [Крейдлин 2005:17].

Вслед за И.С.Карабулатовой й Л.Ф.Карелиной, мы полагаем, что «само коммуникативное пространство (...) региона складывается из различных лин-гвокультурных систем, исходя из функциональной составляющей языков общения» [2006: 61]. Это значит, что колыбельная песня лежит в фундаменте последующей языковой деятельности человека во взрослом состоянии благодаря своему мощному суггестолингвистическому потенциалу воздействия на психику индивида. Кроме того, «вся наша языковая деятельность - и создаваемая, и воспринимаемая нами речь — пронизана блоками-цитатами из предшествующего языкового опыта» [Гаспаров 1996: 119]. Иными словами, коммуникативное

пространство детского фольклора - это своеобразная ментально-лингвальная игрушка («Детский калейдоскоп», «Конструктор», «Lego», «Пазлы», «Кубик Рубик» и т.п.), где речь выступает одним из компонентов формирования различных форм общения ребенка. Однако в ходе тесного межэтнического контактирования количество этих так называемых компонентов может быть увеличено за счет включения заимствуемых инонациональных элементов как вербального, так и невербального плана (например, обнюхивание маленьких детей родителями-славянами в смешанных браках под воздействием тюркской культуры и т.п.).

Отдельно рассматриваются границы коммуникативного пространства в колыбельной песне (§2). Существует множество работ, признающих самостоятельность и специфичность восприятия мира ребенком [Клявина 2003; Кон 1988; Кудрявцев 1999 и др.]. В целом детская субкультура - это определенное коммуникативное пространство, обладающее рядом признаков и способное удовлетворить все формы общения. Исходя из этого, достаточно правомерно можно заявить, что коммуникативное пространство колыбельной песни существует и обладает специфичными чертами.

Коммуникативное пространство колыбельной песни разворачивается не только от исполнителя к слушателю (ребенку), но и, наоборот, от ребенка к исполнителю. Как справедливо указывает И.КХАбелева, «устная речь не смогла бы сделаться основным способом общения людей, не будь в телесном «снаряжении» человека наряду с моторными соответствующих сенсорных устройств для ее приобретения» [Абелева 2004: 69]. Особенно ярко это проявляется в усвоении доречевых навыков в ранний период развития человека, когда, не умея еще сказать слово, малыш напевает мелодию колыбельной песни для того, чтобы дать понять взрослым, что он хочет спать. На наш взгляд, значение мелодии как основы для усвоения языка трудно оценить, тем более что «в современной науке нет еще единства в решении вопроса о характере генетической предрасположенности к языку» [Седов 2004: 16]. Поступательное включение ребенка в речевую жизнь социума проходит под знаком этнического мелоса, способствуя тем самым его эволюции как языковой личности. Иными словами, колыбельная песня способствует оформлению первой коммуникативной системы протозна-ков, названной Е.И.Исениной протоязыком, которую без труда понимают близкие и родные ребенка [Исенина 1986]. Однако, как справедливо указывает К.Ф. Седов, эта структура является несовершенной, «ее возникновение и развитие требует дополнительных усилий взрослых, а функционирование» практически находится в прямой зависимости от конкретной ситуации общения [Седов 2004: 17].

хофизиологической основой устной речи. Вместе с тем не вызывает сомнений, что функциональная связь между моторным и сенсорным механизмами речи динамична. Простой характер колыбельной песни (и музыкальный, и вербальный) способствует самообучению младенца языку на основе подражания и имитации. А суггестивная направленность колыбельной песни способствует, на наш взгляд, тому что «к шестимесячному возрасту в лепете младенцев уже хорошо представлены фонетические особенности языка, на котором говорят окружающие ребенка взрослые» [Седов 2004: 18].

Как видно из приложений, одна и та же колыбельная песня может существовать и в музыкальных, и в текстовых вариантах, поскольку словесный стереотип переиначивает способ моторной реализации, моментально определяемый сиюминутными обстоятельствами. Колыбельная песня исполняется то на твердой атаке, то на мягкой, то с придыханием, то энергично, то вяло, то нараспев, то отрывисто, то скандировано, то с нарочитым педалированием на какой-либо слог, то с «отставкой» слога от соседних. Иными словами, темпоритмиче-ская расстановка слогов внутри слова, его высота и громкость постоянно меняются. Это в свою очередь, «способствует наведению трансового состояния и у баялыцика, и у младенца. Иными словами, музыка носит прикладной характер (§3). В исполнении колыбельной песни так или иначе находит свое выражение наличное состояние человека, его самочувствие, эмоциональный настрой, преднамеренные и непреднамеренные побуждения. Длительность самой колыбельной песни способствует тому, что все перестройки внутренней среды человека (исполнителя) в момент исполнения «выплескиваются» наружу. И тогда в голосе исполнителя звучит вся гамма человеческих чувств: задор, горечь, желчь, истома, упрек, брюзжание, кротость, изумление, упоение, радость, нежность. .

Традиционна спокойная манера женского пения колыбельной песни, поскольку это дает возможность ребенку усвоить фонематические эталоны звучащей речи родного языка, и, «слушая пение матери, ребенок приспосабливает свою артикуляционную систему к той, которую он слышит. Лепет замечателен тем, что в это время ребенок пробует себя, насколько это возможно, во всем диапазоне регистра доступных ему звуков. Специфическое интонирование народной колыбельной песни, основанное на говорении и пении, благодаря наличию двух разных резонаторов, которые обеспечивают статику и динамику в исполнительском аппарате, обладает двумя важнейшими психологическими качествами, чрезвычайно важными для маленького ребенка: членораздельностью и выразительностью. Это имеет огромное значение и для вербального, и музыкального мышления. Мы полагаем, что вербальный и музыкальный коды, действуя внутри целостной структуры колыбельной песни, несут разные, но равнозначимые нагрузки: первая гарантирует узнаваемость речи со стороны и понятность ее для другого; вторая увлекает за собой другого и тем самым оптимизирует его увлечение речью.

Сам стиль исполнения колыбельной песни приводит ребенка к необходимости овладения фонематическим восприятием, основанным на способности распознавать фонемы. Сравни, например, припев в татарских колыбельных

«Алли — балли», различающийся только фонемами (нуль фонемы - |б|). Роль колыбельной песни не остается одинаковой на протяжении всей жизни человека, а по мере развития речи в онтогенезе меняется. Мелос и слово, взаимообуслов-ливая и крайне нуждаясь друг в друге на самых ранних этапах, когда речь только зарождается, начинают постепенно обособляться и работать все более и более самостоятельно. Когда речь уже сложилась, т.е. управление ею полностью сформировалось, жесткая необходимость во взаимном соучастии отступает на второй план, и каждый механизм справляется со своими обязанностями уже самостоятельно без непременной подаержки другого. Но там, где нет языковой среды, не разовьется ни фонематический, ни языковой слух в целом. Усваиваемый с раннего детства, язык радикально перестраивает физиологию слуха, нацеливая его прежде всего на речь окружающих, включая ребенка в общую коммуникацию.

: Следующий параграф подробно анализирует компоненты невербального коммуникативного пространства колыбельной песни (голос, интонацию, касания). В коммуникативном пространстве колыбельной песни изначально на одном полюсе доступного слуху звучания - крик, на другом — шепот с безграничным количеством промежуточных вариантов. И с течением времени они приходят к центру — рече-голосовому стереотипу, принятому в том или ином этническом сообществе. Например, сдержанная речь татар и эмоционально насыщенная украинцев.

Таким образом,' голос, вернее, то, что мы слышим, - это всего лишь верхушка айсберга, именуемого человеческой душой. Колыбельной песне присуща некая интактность, отрешенность, что создается особым психофизиологическим состоянием исполнителя и специфическим интонированием при исполнении. «Просодические элементы языка лингвиста! называют паралингвистиче-скими средствами языка, считая их важным компонентом вербальной коммуникации. И хотя лингвисты не оспаривают истину, что «коммуникативный процесс оказывается неполным, если мы отвлекаемся от невербальных средств» [Андреева 1980: 109], однако они отстраняются от того, чтобы сделать невербальные средства объектом языкового анализа, ограничиваясь замечаниями общего порядка'. Невербальная коммуникация, действительно, так неуловима и подсознательна у носителей языка, что вербальный язык в сравнении с невербальным, кажется совершенно механическим й; систематическим» [Музычук 2003:57]. ; ;

При восприятии колыбельной песни ребенок участвует в коммуникации с • исполнителем посредством психофизиологических реакций, одобрительных гулений, подпеваний, считывая эмоциональное состояние/ отношение к нему исполнителя. И наоборот, негативное отношение к ребенку со стороны исполнителя будет провоцировать протестное поведение у малыша. Играя ведущую роль в организации колыбельной песни (напомним, мелодия колыбельной, как правило, построена на 2-3 нотах), интонация регламентирована, как и тон, но, в отличие от последнего, регулируется не столько общими правилами речевого общения, сколько коммуникативным смыслом. Исполнение колыбельной песни, как правило, сопровождается прикосновениями. Характер прикосновений

зависит от способа укачивания. Как отмечает Н.В.Дмитрюк, основываясь на экспериментальных данных, люди, «характеризуя тело человека вообще, описывают тело человека своего этноса, указывая на совпадающие качества, т.е. тот прообраз человеческого тела, который предположительно идентичен с архетипом этнического тела» [Дмитрюк 2005: 132]. Таким образом, мы можем предполагать, что описание физического тела в колыбельной песне восходит к архетипу этнического тела, а прикосновения означивают тело ребенка как принадлежащее данному этносу.

Касания (тактильно-соматический код) при исполнении колыбельной песни, выступающие как невербальные средства создания коммуникативного пространства между матерью и ребенком, выполняют следующие функции: 1) успокоения; 2) проявления заботы; 3)создание тактильного контакта.

Иногда прикосновение при исполнении колыбельной песни может быть целительным. Например, при заболевании дыхательных путей, мама может осознанно похлопывать ребенка по спинке в области шеи, делая тем самым массаж дыхательных путей. Таким образом, колыбельная песня с ее тактильно-соматическим кодом воздействия наглядно иллюстрирует, что тело существует во времени и пространстве, в мировом континууме и связано с ним огромным количеством связей, но человек переживает его изменения, собственную жизнь изнутри, и пока оно (тело) есть, существует, оно является лишь тем телом, которому человек принадлежит и которым обладает, и феноменальным образом ощущает и переживает свой телесный опыт.

В ходе исследования колыбельных, мы выделяем следующие коды: вербальный (на уровне лексики и синтаксиса), эмотивный (здесь нас интересует вербальное выражение эмоций), музыкальный (специфика построения, структура, исполнение), паравербапьный (экстралингвистические факторы).

Потребность человека в эмоциональном типе коммуникации, обладающей тактической и стратегической направленностью, объясняет «наличие специального эмотивного кода языка и эмотивных средств на всех его уровнях, маркированных специфичной эмотивной семантикой» [Шаховский 1990: 4]. Лексика, используемая в колыбельных разных этносов, обладает в основном внутренним эмотивным потенциалом. Например, колыбельным песням свойственны следующие ласковые номинации ребенка: а) общие (йолдызым (тат.), 31рочка (укр.), meine Sternche - звездочка моя); б) этнически обусловенные (например, у татар: йерэгемнец узэге - кусочек сердца моего, сандугачым, былбылым — соловей мой; у казахов: менш бауыр - моя душа, букв, «моя печень» и др.). Эмотивность создается в основном с помощью повторов близких по значению слов или синонимов. Таким образом, в качестве объекта этноязыкового кодирования выступают культуроносные смыслы. Код — это система означивания, которая формируется при помощи стереотипов этнокультурного сознания. Кодирование происходит только той информации, которая имеет стратегическое значение. Сохранение ее происходит при помощи ритуала, обряда, традиции. Традиционная татарская колыбельная песня выступает как особое смысловое пространство, сформированное переплетением различных ко-

дов. Эмотивный код языка реализуется в лексике, маркированной эмотивной семантикой.

Вербальное кодирование происходит на уровне (лексики) персонажей колыбельных песен (глава 3). Исходя из этого, важным представлялось дать определение языковой и концептуальной картине мира в разных этнических культурах (§1), определение основных концептов в колыбельной песне (§1.2), общую характеристику этносоциокультурных стереотипы в колыбельной пес-не(§2), где отдельно рассматриваются сходства и различия в толковании этнических и социокультурных стереотипов, а также гендерное конструирование этнического поведения в колыбельной песне. Прагматика традиционной колыбельной песни, также направлена на усвоение предпочтительного этнического гендерного поведения. Несомненно, что творение человеческой судьбы в колыбельной песне неотрывно от традиционных тендерных ролей, которые предпочтительны в той или иной этнокультуре.

. Колыбельная песня показывает отношение к девочке/ женщине как' к к призу, товару. В традиционных колыбельных для девочек наиболее часто встречаются следующие типы женских образов: а) девочка-ангелочек; б) хорошая хозяйка; в) заботливая мать; г) мудрая мать и жена; д) работающая женщина. Стереотипы представления мужчин в традиционной колыбельной следующие: а) мужчина-охотник; б) мужчина на работе и/или вернувшийся с работы; в) мужчина-мудрец; г) мужчина-воин, герой; д) мужчина-начальник, руководитель. Иными словами, колыбельная песня представляет собой систему координат, в которой происходит собственно индивидуальное конструирование маленького мужчины или женщины. В самой песне налицо идеализация мужского и женского отвлеченных образов как неких этносимволических неизменных начал. Женщина в колыбельных рисуется, во-первых, как биологический воспроизводитель членов этнического сообщества, во-вторых, как воспроизводитель национальных границ, а, в-третьих, как символический хранитель идентичности и чести национальной общности. Однако не следует забывать, что колыбельная песня транслирует этнические идеалы женственности и мужественности, воспроизводя стереотипы гендерного поведения. Например: Атан сугыш кырында, Отец на пояе брани, Сынмас кылыч кулында. Не сломается меч в руке. Атан мине кыйный, олан, Отец меня бьёт, сынок, Син дэ кыйнарсын, олан. И ты будешь бить ' Атан кайтыр - куй суяр,

Отец придёт - барана зарежет, Бер ботын сына куяр, Одну ногу тебе даст.

Тендерные отношения становятся основополагающей базовой и идеологической «сущностью» этнокультуры, которая должна-рассматриваться как межпоколенный образ, включающий в себя такие моменты, как частные -семейные, и общественные —, межсемейные, а совсем не юридические, экономические, политические и другие социальные отношения. Поэтому мы можем утверждать, что колыбельная песня способствует формированию у ребенка гендерной идентичности, являясь одним из способов ранней гендерной социализации, когда происходит усвоение, интернализация социальных ролей, дифференциация деятельности, статусов, прав и обязанностей индивидов в зависимости от половой принадлежности.

Также отдельно уделено внимание суггестолингвистической характеристике колыбельных песен (§3). Проведенный нами анализ показывает, что суггестия в колыбельной осуществляется по нескольким каналам (вербальному и невербальному), поэтому в начале дается характеристика суггестии как явлению, и лишь затем собственно анализ соотношения вербального и невербального, выполняющих собственно прагматическую функцию (наведение этноязыкового сознания у ребенка, закрепление этносоциокультурных- стереотипов). Кроме того, подчеркивается позитивный суггестивный характер традиционной колыбельной песни в целом на психофизиологическое состояние реципиента.

В целом, несмотря на вербальные и невербальные способы кодирования, любой человек в своих коммуникативных проявлениях неповторим, но при всей своей языковой исключительности, «люди в сходных коммуникативных ситуациях часто ведут себя поразительно одинаково (...). Носитель языка как бы фокусирует в себе черты «коллективных языковых личностей»» [Седов 2004:86].

В заключении приводятся основные выводы, сделанные в результате данного диссертационного исследования. В приложениях содержатся анализируемые тексты колыбельных песен.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Монографии

1. Мухамадиева, Д.М. Знахарь в тюркской и финно-угорской традиции / Д.М. Мухамадиева // Живая традиция заговора Сибири: сакрально-ритуальный дискурс знахарской практики / под ред. Карабулатовой И.С. — Тюмень: ИПЦ «Экспресс», 2005. - С.275-304. -

2. Карабулатова, И.С. Золотая колыбель: традиционный детский фольклор сибирских татар юга Тюменской области ' (функционально-коммуникативный подход). / И.С. Карабулатова, Д.М. Мухамадиева, - Тюмень: ИПЦ «Сити-пресс», 2006. - 218с.

Статьи

3. Мухамадиева, Д.М. Образы татарских колыбельных песен / Д.М. Мухама-

диева // Сулеймановские чтения — 2004: Материалы VII Межрегиональной научно-практической конференции. — Тюмень, 2004. - С.44-50.'

4. Мухамадиева, Д.М. Традиционная культура детства сибирских татар в полиэтничном регионе / Д.М. Мухамадиева // Модернизация образования в условиях глобализации: Материалы Круглого "стола «Университет и гуманитарные проблемы региона». - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2005. - С.152-154.

~ 5. Мухамадиева, Д.М. Классификационный граф русских и татарских колыбельных песен / Д.М. Мухамадиева И Валихановские чтения — 10: Материалы 10 Международной научно-практической конференции: в 13 т. Т. 13. — Кокше-тау, 2005.-С. 182-188.

6. Мухамадиева, Д.М. Духовные образы в традиционной татарской колыбельной песне / Д.М. Мухамадиева // Диалоговое религиоведение в современной школе: проблемы статуса, образовательной стратегии и тактики: Материалы Круглого стола.—Тюмень, 2005. — С.56-58.

7. Мухамадиева, Д.М. Роль культуры детства в этнической самоидентификации личности / Д.М. Мухамадиева // Образовательно-инновационная и социокультурная политика в Казахстане: опыт, проблемы и перспективы: Материалы Международной научно-теоретической конференции. — Астана: Изд-во Евразийского гуманитарного и-та, 2005. - С.134-136.

8. Мухамадиева, Д.М. Этноязыковой код в традиционной, сибирско-татарской колыбельной песне / Д.М. Мухамадиева / Этнокультурное пространство региона и языковое сознание: Материалы научно-практической конференции. - Тюмень, Изд-во ТюмГУ, 2006. - С.70-75.

.9. Мухамадиева, Д.М. Культура детства как способ наведения этнического сознания на ребенка / Д.М. Мухамадиева // Раннее детство в современном мире. Философский, медико-социальный, психологический анализ. Конкурс социальных технологий и научных исследований им. Е.М. Мастюковой: Сборник научно-методических материалов. — Калуга, 2005. — С.62-67. • х 10. Мухамадиева, Д.М. К вопросу о внутрижанровой классификации колыбельных песен (на материале русских и татарских песен Западной Сибири) / Д.М. Мухамадиева // Актуальные проблемы современного литературоведения и фольклористики: Научный сборник. Вып.З. - Алматы: КазНУ им. Аль-Фараби, 2006.-С. 170-175. '

. ' 11. Мухамадиева, Д.М. Колыбельная песня как фактор формирования этнической идентичности / Д.М. Мухамадиева // Ахановские чтения: Материалы Международной научно-практической конференции; — Алматы: КазНУ им. Аль-Фараби, 2006. -С.96-105. ' -

12. Мухамадиева, Д.М. Коммуникативное пространство колыбельной песни / Д.М. Мухамадиева // Валихановские чтения —11: Материалы'11 Международной научно-практической конференции: Т.4. — Кокшетау, 2006. — С.134-136.

13. Мухамадиева, Д.М. Основные концепты колыбельной песни // Духовная культура русской словесности: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2006. - С. 68-73.

14. Мухамадиева, Д.М. Стереотипы поведения в русских и татарских колыбельных песнях / Д.М. Мухамадиева // Сулеймановские чтения — 2006: Материалы IX Всероссийской научно-практической конференции. — Тюмень: Экспресс, 2006.С. 140-145.

15. Мухамадиева, Д.М. Своеобразие картин мира в колыбельных песнях (на примере народных немецких, русских, татарских колыбельных песен) / Д.М. Мухамадиева // «Aus Sibirien — 2006»: научно-информационный сборник. Материалы III Международной научно-практической конференции «Стеллеровские чтения». - Тюмень: Экспресс, 2006. — С.52-60.

16. Мухамадиева, Д.М. Особенности невербального и вербального кодирования в колыбельной песне (на примере русских и татарских колыбельных песен) / Д.М. Мухамадиева // Вестник ТюмГУ, №7. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2006. - С.139-143.

17. Мухамадиева, Д.М. Коммуникативное пространство детского фольклора сибирских татар: к постановке проблемы / Д.М. Мухамадиева // Тумашев-ские чтения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2006. - С. 78-83.

Подписано к печати 17.11.2006 г. Формат 60x84 1/16. Гарнитура Arial Narrow. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ Ni302,

Отпечатано в типографии издательства ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права» 410056, Саратов, ул. Чернышевского, 135.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мухамадиева, Диана Маратовна

Введение

Глава 1. Традиционная колыбельная песня: историко-типологический подход

1.1. Традиционная колыбельная песня как этнолингвокультурный феномен: история вопроса

1.2. Параметризация традиционных колыбельных песен

1.2.1. Внутрижанровая классификация колыбельных песен

1.2.2. Специфика композиции колыбельных

1.2.3. Образная система колыбельных песен 33 Выводы по главе

Глава 2. Невербальное коммуникативное пространство колыбельной песни

2.1. К понятию о сущности коммуникативного пространства 42 2.1.2. Границы коммуникативного пространства в колыбельной песне

2.2. Музыкальное пространство колыбельной песни

2.3. Компоненты невербального коммуникативного пространства колыбельной песни

2.3.1. Голос

2.3.2. Интонация

2.3.3. Касания 76 Выводы по главе

Глава 3. Вербальное коммуникативное пространство колыбельной несни

3.1. Понятие картины мира

3.1.1. Языковая или концептуальная картина мира в традиционной колыбельной песне

3.1.2. Основные концепты колыбельной песни "

3.2. Общая харктеристика этносоциокультурных стереотипов в колыбельной песне

3.2.1. Этнические и социокультурные стереотипы: сходство и различия

3.2.2. Этнические и социокультурные стереотипы поведения в колыбельной песне 110 3.2.3. Тендерное конструирование этнического поведения в колыбельной песне

3.3. Сугтестолингвистическая характеристика колыбельных песен

3.3.1. Суггестия как явление

3.3.2. Вербальные и невербальные коды в колыбельной песне

3.3.3. Прагматическая функция колыбельной песни 133 Выводы по главе 138 Заключение 142 Литература 147 Приложение 1. Русские колыбельные песни 165 Приложение 2. Татарские колыбельные песни 196 Приложение 3. Украинские колыбельные песни 22 i Приложение 4. Казахские колыбельные песни 226 Приложение 5. Немецкие колыбельные песни

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Конец XX века был ознаменован значительными переменами и новыми направлениями в изучении языка. Наш интерес к колыбельной песне обусловлен поиском того механизма, который создает индивидуальность конкретного человека. Самым важным достижением, на наш взгляд, является переход к антропологической лингвистике, ставший возможным благодаря теории генеративизма II. Хомского. Ключевым моментом данной теории, применимым к нашему исследованию, является положение о том, что язык предпочтительнее рассматривать как феномен менталитета и человеческой психики.

В рамках этнолингвистики собственно лингвистические исследования связываются с изучением разнообразных аспектов культуры. В современной лингвистике сложилось несколько направлений в изучении языка и культуры: этнолингвокультурология Н.И.Толстого, этнографические исследования А.К.Байбурина, В.В.Воробьева, П.М.Кожина, С.М.Толстой, Я.В.Чеснокова и др.; изучение языковой картины мира в работах П.Д.Арутюновой, В.Г.Гака, Ю.Д.Апресяна, В.В.Иванова, А.В.Жукова, Е.А.Земской, В.Н.Телия, В.Н.Топорова, А.Д.Шмелева и др. Активно занимаются исследованием лингвокультурной ситуации такие российские ученые, как Т.М.Дридзе, Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров, В.М.Шаклеин, В.А.Маслова и др.

В компетенцию этнолингвистики входит изучение языка как ресурса культуры и стремление соотнести язык и культуру в рамках национальной картины мира. Колыбельная песня, являясь древним жанром, на это указывает близость колыбельной песни и заговоров (A.II. Мартынова, М.Н. Мельников), вбирает в себя национальную специфику языка. Колыбельным песням также свойственна схожесть с заговорами, это подтверждается на текстовом уровне. Таким образом, предлагаемое исследование находится на стыке фольклористики, этнолингвистики, психолингвистики, коммуникативной лингвистики, невербальной коммуникации.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Мухамадиева, Диана Маратовна

Вторая причина обращения к данной теме исследования является не менее важной, но наиболее дискуссионной. Традиционно считается, что колыбельная песня не имеет коммуникации. Например: «Сторонникам теории «дословесной коммуникации» следует заметить, что колыбельная, наоборот, стремится выключить младенца из процесса коммуникации - она его усыпляет» [Белоусов 2005: 221]. На наш взгляд, данное положение можно оспорить. Другое дело, что коммуникативное пространство колыбельной песни действительно имеет свою специфику.

Третьим мотивом актуальности выбора темы является недостаточная изученность колыбельных песен тех этносов, которые проживают в Тюменской области. Например, колыбельные песни татар, казахов юга Тюменской области, являясь региональным материалом, практически не исследованы. Пионером в решении данной проблемы выступила И.С. Карабулатова, собрав и но возможности обработав колыбельные песни отдельных этносов, населяющих Тюменскую область. В ее монографии «Культура детства Тюменской области: традиции и современность» [2004] дан не только этнопсихолингвистический анализ, но и нотное приложение, что делает эту работу интересной и для фольклористов, и для музыковедов, а также CD-приложение (69 треков), где колыбельные песни даны в исполнении информантов, проживающих на севере и юге области. Те пути, которые намечены в разработках И.С.Карабулатовой, мы продолжаем в своих исследованиях, в том числе и в данной работе.

Предметом исследования является коммуникативное пространство колыбельной песни.

Материалом для исследования послужили колыбельные песни, собранные автором и другими исследователями (Л.В. Деминой, И.С. Карабулатовой, Е.Е. Ермаковой, Г.И.Зиннатуллиной) во время полевых экспедиций по югу Тюменской области в 1994-2006 гг. (Бердюжский, Вагайский, Викуловский, Ишимский, Сладковский, Сорокинский, Тюменский, Уватский, Ялуторовский, Ярковский районы). Задействованы колыбельные песни, хранящиеся в архиве сектора филологии Института гуманитарных исследований Тюменского государственного университета. Всего 157 текстов, из них русских колыбельных 72, татарских - 64, украинских - 8, казахских - 8, немецких - 5.

В соответствии с целью исследования в работе поставлены следующие задачи:

• Дать общую характеристику структуры коммуникативного пространства традиционной колыбельной песни; описать вербальное коммуникативное пространство колыбельной; раскрыть понятие картины мира; сопоставить языковую (концептуальную) картину мира в тюркской (казахской, татарской) и славянской (украинской, русской) и европейской (немецкой) колыбельной песне; выделить основные концепты колыбельной песни;

• Охарактеризовать невербальное коммуникативное пространство колыбельной песни; раскрыть составляющие невербального коммуникативного пространства (голос, интонация, касание); выявить специфику музыкальной составляющей в коммуникативном пространстве колыбельной песни;

• Раскрыть прагматическую функцию колыбельной песни; описать коды колыбельной песни; охарактеризовать суггестивный механизм в колыбельной песне);

Теоретической базой исследования послужили работы таких лингвистов-классиков, как Э. Бенвенист, В. Гумбольдт, Л.Л. Потебня, Э. Сепир; исследования этнолингвистов: Х.Ч.Алишиной, Л.А.Араевой,

A.В.Жукова, Н.И. Толстого, С.М. Толстой; работы ученых, занимающихся проблемами когнитивной лингвистики: Н.Д. Арутюновой, А.Г.Баранова, А. Вежбицкой, А. Зализняк, Е.С. Кубряковой, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина,

B.И.Шаховского. Также исследования ученых в области коммуникативной лингвистики: Б.Гаспарова, М.Р. Желтухиной, В.И. Карасика, Г.В. Колшанского, А.А.Романова, Н.И. Формановской; работы по языковой личности Ю.Н. Караулова, Т.В.Кочетковой, В.Д.Лютиковой; исследования фольклористов: А.Н. Веселовского, В.М. Гацака, В.В. Головина, О.И. Капицы, Ф.С.Капицы, С.А.Каскабасова, А.Н. Мартыновой, А.Н. Мельникова, исследования специалистов по невербальной семиотике: Г.Е. Крейдлина, А.А. Романова, К.Ф.Седова.

Теоретическая значимость работы связана с дальнейшей разработкой частных проблем коммуникативной лингвистики и онтолингвистики. Результаты работы могут служить теоретической базой для дальнейшего исследования темы, заявленной в диссертации. Кроме того, разработка данной проблемы дает возможность формирования языковой компетентности личности ребенка в различных языковых средах, и следовательно, вскрыть эти тенденции в развитии коммуникации на разных этапах оногенеза.

Приемы и методы исследования. Сложный характер объекта исследования и многоаспектность подходов к теме потребовали сочетания различных методик и приемов. В работе использованы следующие общепринятые в лингвистике способы: наблюдение, под которым понимается планомерное и целенаправленное непосредственное восприятие объекта, позволяющее отмечать в предметах и явлениях детали. Метод лингвистического наблюдения был использован при выделении из текста того или иного языкового факта и включения его в систему. Лингвистическая интерпретация применялась при раскрытии смысла полученных результатов и включении их в существующие теории. При установлении количественных характеристик анализируемого материала использовался количественный прием. Также применены такие методы исследования, как описательный,, сравнительно-сопоставительный, классификационный, а также концептуальный анализ. С помощью описательного метода произведена инвентаризация. Сравнительно-сопоставительный метод помог соотнести друг с другом тексты русских и татарских колыбельных песен. Распределить колыбельные песни по тематическим группам позволил прием классификации. Исследование концептов колыбельной песни проводилось при помощи метода концептуального анализа.

Научная новизна исследования. Одним из существенных аспектов научной новизны работы является введение в научный обиход новых фольклорно-этнографических материалов, значительно расширяющих сложившиеся ранее представления о лирике материнства в различных этнических культурах населения юга Тюменской области. Данный материал может послужить базой для дальнейших исследований не только в области лингвистики, но и фольклористики, и этнографии.

В настоящей работе впервые предпринята попытка исследования коммуникативного пространства колыбельной песни в различных этнических культурах юга Тюменской области, специфики невербального/ вербального, коммуникативного пространства колыбельной, а именно: рассмотрение картины мира, представленной в колыбельных песнях различных народов, проживающих на юге Тюменской области; выделение основных концептов колыбельной песни, стереотипов поведения этих народов, отраженные в колыбельной песне; выявление этнокультурных кодов региональных колыбельных песен, прагматической направленности колыбельных.

Практическая значимость работы заключается в том, что положения, изложенные в работе, могут найти применение в научно-исследовательской и учебно-педагогической деятельности. Материалы работы могут быть использованы для дальнейшего самостоятельного исследования в курсовых и дипломных работах, кандидатских диссертациях, для разработки лекционных теоретических спецкурсов по общему и сопоставительному языкознанию, региональной лингвистике, этнолингвистике, психолингвистике, онтолингвистике, семиотике, региональной фольклористике.

Содержащиеся в работе новые фольклорно-этнографические источники, а также ее теоретические положения и выводы обладают определенной значимостью для дальнейшего исследования фольклорных традиций юга Тюменской области, Сибири в целом, и сопредельных территорий.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Традиционные колыбельные песни народов, компактно проживающих на юге Тюменской области (русские, украинцы, татары, казахи, немцы), имеют национальную и региональную специфику, которая репрезентируется в языковой картине мира; параметризация колыбельных песен на сегодняшний день довольно сложна и неоднозначна с учетом сложившихся подходов;

2. Картина мира колыбельных песен данных этносов имеет универсальные черты, а именно концептосферу, в составе которой концепты «жизнь - смерть», а также «свой - чужой» являются общими. В условиях тесного межэтнического контактирования общие воспринимаются как свои собственные, а специфические как имеющие региональную специфику;

3. Стереотипы поведения, зафиксированные в традиционных колыбельных песнях, отражают этнокультурные приоритеты, характерные для того или иного народа. Состав стереотипов универсален, восходит к архетипу поведения в человеческом обществе, но имеет свою специфику в содержании, особенно в тендерном аспекте;

4. Коммуникативное пространство колыбельной песни представляет собой совокупность различных форм коммуникаций с использованием различных специфических кодов (вербального, музыкального, тактильно-соматического, паравербального), с помощью которых осуществляется взаимодействие адресанта и адресата речи, происходит передача того или иного содержания от одного сознания к другому посредством языка и других знаковых систем, зафиксированных на материальных носителях. Коммуникативное пространство колыбельной песни особое из-за включенности музыки и телесности; коммуникативное пространство колыбельной песни разворачивается не только от исполнителя к слушателю ребенку), но и наоборот, от ребенка к исполнителю; колыбельная песня способствует оформлению первой коммуникативной системы протознаков;

5. Коммуникативные ситуации колыбельной песни предопределены ^ внутрижанровой спецификой колыбельной песни. Коммуникативное пространство колыбельной песни обладает своей спецификой, заключающейся в позиции адресанта; коммуникация происходит в следующих направлениях: а) от взрослого к младенцу (реакция -психофизиологическая реакция последнего); б) от младенца к взрослому (ребенок, не зная слов, т.е. на доречевой стадии развития напевает мотив колыбельной и/или ее рефрен в значении «хочу спать», «уложи спать» и т.п.); в) от старшего ребенка к другому ребенку (более младшему по возрасту); г) от взрослого ко взрослому (чаще всего с психотерапевтической целью, например, во время болезни, или во время концертных выступлений);

6. Колыбельная песня идеально соответствует оптимальному развитию коммуникативного поведения ребенка в будущем, тренируя механизмы будущей устной речи маленького человечка: один из которых обеспечивает выход, а второй - вход коммуникативной системы человека;

7. Структура коммуникативного пространства традиционной колыбельной песни содержит невербальное коммуникативное пространство; музыкальное коммуникативное пространство; вербальное коммуникативное пространство; при восприятии колыбельной песни как некоего вербальноневербально-музыкального единства происходит объединение речедвигательного и слухового анализаторов в общий слухоречедвигательный анализатор, служащий психофизиологической основой устной речи;

8. Суггестивный механизм воздействия традиционной колыбельной песни ориентирован, с одной стороны, на усвоение основных культурных ценностей того или иного народа, а с другой, на стимуляцию освоения языка и речи.

Методика и результаты исследования апробированы в докладах на международной научно-практической конференции «Валихановские чтения -10» (Кокшетау, 2005), на круглом столе «Университет и гуманитарные проблемы региона» (Тюмень, 2005), на международной научно-практической конференции «Образовательно-инновационная и социокультурная политика в Казахстане: опыт, проблемы и перспективы (Астана, 2005)», на международной научно-практической конференции «Ахановские чтения» (Алматы, 2006), на региональной научно-практической конференции «Сулеймановские чтения - 2006» (Тюмень, 2006), на международной научно-практической конференции «Стеллеровские чтения» (Тобольск, 2006), в научном сборнике г. Калуги (2005) и международном сборнике г. Алматы (2006).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Коммуникативное пространство традиционной колыбельной песни"

Выводы по главе

Картина мира является продуктом мировоззрения, возникающим в результате его упорядоченности и систематизации, а именно, когда наиболее существенные для человека представления, определяющие его позицию в мире, складываются в структуру, образуется и картина мира - ядро этой структуры.

В настоящее время существует несколько подходов к пониманию картины мира. В частности, философский, культурологический, семиотический, психологический, религиоведческий, математический, языковой.

Нас интересуют психологический и языковой подходы к картине мира. В психологической концепции картины мира особо подчеркивается ее значимость для индивида. Главная функция при таком подходе заключается в осуществлении ценностной интерпретации деятельности, закладывании ориентиров и моделей поведения на всю оставшуюся жизнь, создании системы образов - наглядных представлений о мире и месте человека в нем. Архетипические символы и мифология, по К.Г.Юнгу, очень значимы в осуществлении индивидуации, т. к. происходит интеграция бессознательной и сознательной сфер человека и психическое становление его в единое целое.

Индивид достраивает образ самого себя и действительности путем мифологических содержаний, представляя действительность в виде завершенной картины, благодаря которой человек «не исключает себя из мира, но собирает в себя мир» [Юнг 1994: 127].

Под языковой картиной мира принято признавать исторически сложившуюся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженную в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности.

Понятия «концептуальная картина мира» и «языковая картина мира» синонимичны. И посредством концептов, а в последствии, и концептосферы, формируется концептуальная или языковая картина мира.

Таким образом, нами выделены следующие концепты: «жизнь -смерть», «свои - чужие», которые формируют концептосферу наивного мира ребенка.

Абстрактно-понятийная концептуальная группа колыбельной песни представлена бинарной оппозицией «жизнь-смерть», которая формирует дальнейшее представление ребенка о жизни. Концепт сна выступает как связующий. Особенно активно проявляется концепт «свои и чужие» на уровне образов и пространства. Это касается и русских, и татарских колыбельных песен.

Стереотип трактуется как устойчивое образование, которое актуализируется в сознании и поведении индивида в необходимой ситуации (А.А. Налчаджян). Также можно понимать под стереотипом сложившееся в сознании людей духовное образование или образ, который несет в себе значения описания, оценки и предписания (М.Р. Желтухина). Этнический стереотип содержит набор тех свойств, которые приписываются определенной этнической группе. Стереотипы являются неотъемлимой частью культуры каждого этноса.

А.В. Меренков определяет термин «стереотип» как наиболее полно подходящий для обозначения работающей, взятой в динамике схемы взаимодействия конкретного ее носителя со всем, что обеспечивает его воспроизводство. Принимая во внимание такие свойства стереотипа, как устойчивость, повторяемость, стандартность, упрощенность, можно прийти к выводу об определенной ограниченности данного понятия.

Учеными выделяются различные разновидности стереотипов: этнические, социальные, тендерные, политические, экономические, профессиональные стереотипы досуговой, воспитательной деятельности.

Под этническим стереотипом принято понимать коллективное представление одного народа о другом.

Социальными стереотипами называют устойчивые, добровольно осуществляемые в процессе осознания их смысла, содержания и форм реализации действия. Существенно отличает социальные стереотипы то, что многие из них направлены на обеспечение жизни человека в различных социальных образованиях, включая малые общности и большие.

Выделяются следующие уровни стереотипов: биологический, психический, социальный. У этнических стереотипов - структура, функции.

При сопоставлении русских и татарских колыбельных песен вырисовывается следующая картина. Песни, в содержании которых присутствуют социокультурные стереотипы, в татарском языке преобладают. В численном отношении в татарских колыбельных на первом месте находится стереотип обучения в школе, медресе; на втором - стереотип защиты Отечества, службы в Армии (причем в татарских колыбельных поется о том, что ребенок будет защитником в одиночку, а в русских - то, что мальчик не один пойдет в армию, а с другими ребятами); на третьем -этнический стереотип бережного отношения к родителям (в русских колыбельных этот стереотип не проявляется); на четвертом социокультурный стереотип супружества, выхода замуж.

Тяжелую женскую долю можно выделить в отдельный социокультурный стереотип. Он присутствует и в русских, и в татарских колыбельных песнях. Девочек заранее готовят к тяжелой жизни.

В русских колыбельных очень много описательности, персонажей животных.

Социокультурные стереотипы в полной мере присутствуют в народной колыбельной песне.

Языковая или концептуальная картина мира, отраженная в колыбельной песне, вбирая в себя социокультурные и этнические стереотипы, формируется в картину мира и становится основой специфики восприятия мира, окружающей действительности.

Традиционная татарская колыбельная песня выступает как особое смысловое этническое пространство, сформированное переплетением различных кодов.

Вербальное кодирование происходит на уровне (лексики) персонажей колыбельных песен. Эмотивный код языка реализуется в лексике, маркированной эмотивной семантикой.

Музыкальный код ориентирует на ценности духовной культуры этноса.

Элементы паравербалыюго пространства выступают на первый план по способу влияния на ребенка, особенно в раннем возрасте.

При исполнении колыбельной песни большое значение имеет психологическое состояние исполнителя, которое передается ребенку на эмоционально-соматическом уровне.

Колыбельная песня способствует формированию тендерной идентичности ребенка. Мужественность и женственность, продуцируемые в традиционной колыбельной песне, как культурные концепты общественного сознания являются составной частью концептуальной частью личности

Заключение

История изучения колыбельных песен имеет свою традицию. Особенно активно проблематика колыбельной песни разрабатывается с конца XIX в. и до нашего времени. Жанру колыбельных песен характерна определенная поэтика, свойствен ряд образов. Колыбельные песни обладают спецификой композиции и классификации в отличие от других фольклорных жанров. С течением времени колыбельные песни подверглись исторической эволюции, что проявляется в утрате сходных черт с заговорной традицией. Проблема национального своеобразия колыбельной песни, заявленная А. Ветуховым, является открытой и сейчас. Колыбельные песни разных народов обладают как отличительными чертами, так и сходными. Колыбельные песни несут определенную функциональную нагрузку: они способствуют успокоению, * накоплению чувственных впечатлений, восприятию человеческого голоса как сигнала общения, восприятию слов, пониманию языка. Колыбельная песня выполняет педагогическую функцию, точнее, этнопедагогическую.

Коммуникативное пространство колыбельной песни разворачивается не только от исполнителя к слушателю (ребенку), но и наоборот, от ребенка к исполнителю. Особенно ярко это проявляется в усвоении доречевых навыков в ранний период развития человека, когда, не умея еще сказать слово, малыш напевает мелодию колыбельной песни для того, чтобы дать понять взрослым, что он хочет спать. Колыбельная песня способствует оформлению первой коммуникативной системы протознаков, названной Е.И.Исениной протоязыком, которую без труда понимают близкие и родные ребенка [Исенина 1986]. Однако, как справедливо указывает К.Ф. Седов, эта структура является несовершенной, «ее возникновение и развитие требует дополнительных усилий взрослых, а функционирование» практически находится в прямой зависимости от конкретной ситуации общения [Седов % 2004: 17].

По существу колыбельная песня идеально соответствует оптимальному развитию коммуникативного поведения ребенка в будущем, тренируя механизмы будущей устной речи маленького человечка: один из которых обеспечивает выход, а второй - вход коммуникативной системы человека. Мы полагаем, что при восприятии колыбельной песни как некоего вербально-невербально-музыкального единства происходит объединение речедвигательного и слухового анализаторов в общий слухоречедвигательный анализатор, служащий психофизиологической основой устной речи. Вместе с тем не вызывает сомнений, что функциональная связь между моторным и сенсорным механизмами речи динамична. С психофизиологическим развитием ребенка «невербально-изобразительная протознаковая система интериоризируется, уходит вглубь языкового сознания ребенка, образуя базис для возникновения новой символической (семиотической) функции (Ж.Пиаже)» [Седов 2004: 17].

Простой характер колыбельной песни (и музыкальный, и вербальный) способствует самообучению младенца языку на основе подражания и имитации. А суггестивная направленность колыбельной песни способствует, на наш взгляд, тому что «к шестимесячному возрасту в лепете младенцев уже хорошо представлены фонетические особенности языка, на котором говорят окружающие ребенка взрослые» [Седов 2004: 18]. Кроме того, мы полагаем, не случайно, в припевах колыбельных песен разных народов используются различные звукоподражательные слова, имитирующие скрип веревки, на которую подвязана колыбель, или скрип деревянных качель, на которые установлена колыбель и т.п.: «а-а», «элли-бэлли», «альди-альди», «люли-люли». Традиционно считается, что ориентация на слова взрослого языка начинает проявляться к годовалому возрасту. Поэтому исполнение фрагмента колыбельной малышом (как правило, либо первое слово, либо часто повторяющийся припев) обозначает и собственно колыбельную песню, и желание спать, и пожелание, чтобы его укачивали.

Коммуникативное пространство представляет собой совокупность различных форм коммуникаций, с помощью которых осуществляется взаимодействие людей в процессе их познавательно-трудовой деятельности, происходит передача того или иного содержания от одного сознания (коллективного или индивидуального) к другому посредством языка и других знаковых систем, зафиксированных на материальных носителях.

Коммуникативное пространство колыбельной песни является особым, поскольку оно образуется на пересечении невербального, музыкального и вербального коммуникативных субпространств. Коммуникативное пространство колыбельной песни особое из-за включенности музыки и телесности. Именно музыка, голос матери, тембр, тон, касания, ритм, т.е. невербальные средства составляют как следствие невербальное коммуникативное пространство.

Коммуникативное пространство колыбельной песни разворачивается не только от исполнителя к слушателю (ребенку), но и наоборот, от ребенка к исполнителю.

Колыбельная песня идеально соответствует оптимальному развитию коммуникативного поведения ребенка в будущем, тренируя механизмы будущей устной речи маленького человечка: один из которых обеспечивает выход, а второй - вход коммуникативной системы человека.

При восприятии колыбельной песни как некоего вербально-невербально-музыкального единства происходит объединение речедвигательного и слухового анализаторов в общий слухоречедвигательный анализатор, служащий психофизиологической основой устной речи.

Традиционная русская и татарская колыбельная песня выступает как особое смысловое этническое пространство, сформированное переплетением различных кодов.

Вербальное кодирование происходит на уровне (лексики) персонажей колыбельных песен. Эмотивный код языка реализуется в лексике, маркированной эмотивной семантикой. Музыкальный код ориентирует на ценности духовной культуры этноса. Элементы паравербального пространства выступают на первый план по способу влияния на ребенка, особенно в раннем возрасте.

Ребенок, начиная с самого раннего возраста, является активным участником коммуникативного пространства колыбельной песни с помощью использования протоязыка, имитаций и психофизиологических реакций одобрительного или протестного характера.

Невербальными средствами построения коммуникативного пространства колыбельной песни являются голос, интонация, касания.

Касания передают отношение к телу ребенка как носителю качеств архетипического тела, присущего данному этносу, усиливая суггестивный эффект воздействия.

Голос и интонация являются специфическими способами воздействия на психику.

Колыбельная песня способствует формированию тендерной идентичности ребенка. Мужественность и женственность, продуцируемые в традиционной колыбельной песне, как культурные конценты общественного сознания являются составной частью концептуальной частью личности

Традиционная колыбельная песня (русская, татарская) выступает как особое смысловое пространство, сформированное переплетением различных кодов. Эмотивный код языка реализуется в лексике, маркированной эмотивной семантикой. Вербальное кодирование происходит на уровне (лексики) колыбельных песен. Музыкальный код ориентирует на ценности духовной культуры.

Коммуникативная ситуация колыбельной песни «осуществляется по модели: интенция адресанта, порождающего и направляющего сообщение адресату по определенному информационному каналу и реакция адресата на воспринятое и интерпретированное им сообщение.

Колыбельная песня реализует основные коммуникативные стратегии: введение ребенка в окружающий мир; попытка дать самые первые представления о мире, предпочтительные в данном конкретном эническом . сообществе. Первичная стратегия - усыпление ребенка, это осуществляется через глаголы сна, внушение, также самой структурой колыбельной песни. Основной коммуникативной стратегией колыбельных песен является закладывание в подсознание ребенка модели благополучной жизни.

Абстрактно-понятийная концептуальная группа колыбельной песни представлена бинарными оппозициями «жизнь-смерть», «свое-чужое», которые формируют дальнейшее представление ребенка о жизни. Концепт сна выступает как связующий. Особенно активно проявляется концепт «свои и чужие» на уровне образов и пространства. Это касается и русских, и к татарских колыбельных песен.

При сопоставлении русских и татарских колыбельных песен выясняется, что песни, в содержании которых присутствуют социокультурные стереотипы, в татарском языке преобладают. В численном отношении в татарских колыбельных на первом месте находится стереотип обучения в школе, медресе; на втором - стереотип защиты Отечества, службы в Армии (причем в татарских колыбельных поется о том, что ребенок будет защитником в одиночку, а в русских - то, что мальчик не один пойдет в h армию, а с другими ребятами); на третьем - этнический стереотип бережного отношения к родителям (в русских колыбельных этот стереотип не проявляется); на четвертом - социокультурный стереотип супружества, выхода замуж. Тяжелую женскую долю можно выделить в отдельный социокультурный стереотип. Он присутствует и в русских, и в татарских колыбельных песнях. В русских колыбельных очень много описательности, персонажей животных. Языковая или концептуальная картина мира, ь отраженная в колыбельной песне, вбирая в себя социокультурные и этнические стереотипы, формируется в картину мира и становится основой специфики восприятия мира, окружающей действительности.

Список научной литературыМухамадиева, Диана Маратовна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абдигалиев С.А. Интерференция на уровне лексического сочетания / С.А. Абдигалиев // Языковые контакты и интерференция. - Алма-ата, 1984. - С.30-36.

2. Абдулкаримов Г.Г. Этнические стереотипы школьников: проблема формирования толерантного сознания / Г.Г. Абдулкаримов // Образование в современной школе. 2002. - №4. - С.35-43.

3. Абелева И.Ю. Речь о речи. Коммуникативная система человека/ И.Ю.Абелева. М.: Логос, 2004. 304 с.

4. Абишева К.М. Социально-языковая контактология / К.М. Абишева. -Ал маты, 2001.-С.81-95.

5. Агранович С.З., Стефанский Е.Е. Миф в слове: продолжение жизни. Очерки по мифолингвистике. Самара: изд-во Самарской гуманитарной академии. 2003. 168с.

6. Алефиренко Н.Ф. Этноязыковое кодирование смысла в зеркале культуры / П.Ф. Алефиренко // Мир русского слова. 2002. №2.С.69-74.

7. Алишина Х.Ч. Тоболо-иртышский диалект языка сибирских татар / Х.Ч. Алишина. Казань, 1994. - 119с.

8. Аманбаева Г.Ю. Макрознак: структура, семантика, прагматика / Г.Ю. Аманбаева. Алматы, 2005. - С.5-95.

9. Андреева Г.М. Социальная психология / Г.М. Андреева. М., 1980. -С. 109.

10. Ю.Аникин В.П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор / В.П. Аникин. М., 1957.

11. Антонова Д.П. Фонетика и интонация / Д.Н. Антонова. М.: Рус. Яз., 1988,- 176с.

12. Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики / Ю.Д. Апресян.-М.: Просвещение. 301с.

13. З.Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т.2. Интегральное описание языка и системная лексикография. / Ю.Д. Апресян М., 1995.

14. Н.Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного описания / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1995. - №1. -С.37-66.

15. Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие / С.А. Арутюнов. М.: Наука, 1989. С.5-164.

16. Арутюнова П. Д. Дискурс. Лингвистический энциклопедический словарь/Н.Д. Арутюнова.-М.: Сов. энцикл., 1990.-С. 136-140.

17. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988.-338с.

18. Арутюнова Н.Д. Феномен молчания / Н.Д. Арутюнова // Язык о языке. -М., 2000.-264с.

19. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 896с.

20. Аскольдов С.А. Концепт и слово. Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / С.А. Аскольдов. М.: Akademia, 1997. С. 265-280.

21. Архипова И.И. Понятийная концептосфера детской картины мира, отраженная в колыбельной песне / И.И. Архипова // Вестник Амурского государственного университета. 2002. - Вып. 18. - С.56-58.

22. Астахова A.M. Импровизация в русском фольклоре / A.M. Астахова // Специфика фольклорных жанров. М.-Л., 1966. с.63 - 79.

23. Ахунзянов Э.М. Двуязычие и лексико-семантическая интерференция / Э.М. Ахунзянов. Казань, 1978. - С.81 -147.

24. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре / А.К. Байбурин. -СПб, 1993. -С.11-194.

25. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста / А.Г. Баранов. Ростов н/Д., 1993.

26. Баранов А.Н. Аксиологические стратегии в структуре языка: Паремиология и лексика / А.Н. Баранов // Вопросы языкознания. -1989. №3. - С.74-90.

27. Баранов A.II. Постулаты когнитивной семантики / А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский. Изв. РАН. Сер. лит. и яз. - Т.56. - 1997. - № 1. - С. 11 -21.

28. Белова О.В. Этноконфессиональные стереотипы в славянских народных представлениях / О.В. Белова // Славяноведение. 1997. -№1. - С.25-32.

29. Белоусов А.Ф. Детский фольклор: итоги и перспективы изучения / А.Ф. Белоусов, В.В. Головин, Е.В. Кулешов и др. // Первый всероссийский конгресс фольклористов: Сборник докладов. Т.1., 2005. С.215-225.

30. Белякова С.М. Этноконцепт жизненного круга / С.М. Белякова // Духовные истоки современной письменной культуры: Сб. ст. -Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2000. С.5-8.

31. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э.Бенвенист. М.: Прогресс, 1974. -447с.

32. Борко Т.И. Картина мира в культурах с шаманским мировоззрением: Дис. . канд. филос. наук/Т.И. Борко; Тюм. гос. ун-т. Тюмень, 1999. -159с.

33. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса / Ю.В. Бромлей. М.: Наука, 1983.-С.20-56.

34. Валгина Н.С. Теория текста /11.C. Валгина. М.: Логос, 2003. - С.7-52.

35. Вежбицкая Л. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 780с.

36. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики / А. Вежбицкая. М., 2001. - 272с.

37. Верещагин Е.М. Лингвострановедческая теория слова / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: Русский язык, 1980. -320с.

38. Верещагин Е.М. Национально-культурная семантика русских фразеологизмов / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров // Словари и лингвострановедение. М., 1982. - С. 89-98.

39. Веселовский А.Н. Поэтика сюжетов / А.Н. Веселовский // Историческая поэтика. Л., 1940. - С.500.

40. Ветухов А.В. Народные колыбельные песни / А.В. Ветухов // Этнографическое обозрение. 1892. - Кн.12. - Кн.13-14. - Кн.15.

41. Виноградов Г.С. Детская сатирическая лирика / Г.С. Виноградов. -Иркутск, 1925.

42. Виноградов Г.С. Народная педагогика / Г.С. Виноградов // Сибирская живая старина. Иркутск, 1926. - Вып. V.

43. Виноградова Л.Н. Славянская народная демонология: Дис. в виде научного доклада . д-ра филол. наук / Л.Н. Виноградова. М., РГГУ, 2001.-С. 1-47.

44. Власова Г.И. Обрядовый фольклор восточных славян в контексте праздничной культуры: Автореф. дис. д-ра филол. наук / Г.И. Власова. Алматы, 2005. 50с.

45. Власова О. Специфика северокарельских колыбельных / О. Власова // Мир детства и традиционная культура. М., 1996. - С.29-34.

46. Волков Г.Н. Этнопедагогика: Учеб. для студ. сред, и высш. пед. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 1999. - 168 с.

47. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г. Воркачев // Филологические науки. 2001. - № 1. - С. 64-72.

48. Воробьев В.В. Лингвокультурология (теория и методы) / В.В. Воробьев. М.: изд-во Рос. Ун-та дружбы народов, 1997. - 331с.

49. Выготский Л.С. Детская психология. Собрание сочинений. Т.4 / Л.С. Выготский. М., 1984. С.269-290.

50. Гарифуллин И.Б. Очерки истории татарского населения Тюменской области / И.Б. Гарифуллин. Тюмень, 2000. - С.7-96.

51. Гаспаров Б. М.Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования./ Б.М. Гаспаров. М., 1996. С.293-310.

52. Головин В.В. Введение// http://www.ruthenia.ru/rolktee/CYBERSTOL/books/Golovin/vvedenie.html.

53. Гачев Г.Д. Национальный космо-психо-логос / Г.Д. Гачев // Вопросы философии. 1994. - № 12. - С. 59-79.

54. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: курс лекций / Г.Д. Гачев. М.: Изд. центр «Академия», 1998. 430с.

55. Герд А.С. Введение в этнолингвистику / А.С. Герд. СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та, 1995. - 92с.

56. Гольдин В.Е. Теоретические проблемы коммуникативной диалектологии: Автореф. дис. .д-ра филол. наук / В.Е. Гольдин; Саратов, гос. ун-т. Саратов, 1997.-С. 17-20.

57. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Введение в психолингвистику / И.Н. Горелов,Седов К.Ф. М.: Лабиринт, 2001. - 304 е.

58. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации / И.Н. Горелов. М., 1980. - С.5-96.

59. Горошко Е.И. Проблемы изучения особенностей мужского и женского стиля речи / Е.И.Горошко //Человек говорящий: язык, познание, культуора/ Под ред.А.А.Романова. Москва-Тверь, 1995. - С.25-36.

60. Грошев И.В. Полоролевые стереотипы и тендерная невербальная коммуникация в зеркале рекламы / И.В.Грошев// Вестник ТГТУ. Т.4, №4, 1998.-С.4-50.

61. Гумбольдт В., фон. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт. -М., 1984. С.48-57.

62. Дмитрюк Н.В. Феномен человеческого тела в философской антропологии и психолингвистике / Н.В.Дмитрюк // Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. Сб. Ст./ Институт языкознания РАН. Калуга: КГПУ им. К.Э.Циолковского, 2005. -С.125-134.

63. Добровольский Д.О. Идиоматика в тезаурусе языковой личности / Д.О. Добровольский, О.Н. Караулов // Вопросы языкознания. 1993. - №2. -С.5-15.

64. Евсюкова Т.В. Словарь культуры и языковая картина мира / Т.В. Евсюкова // Известия вузов. Северо-кавказский регион. Общественные науки. 2002. - №2. - С. 108-110.

65. Желтухина М.Р. Тропологическая суггестивность масс-медиального дискурса: о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ / М.Р. Желтухина. М.-Волгоград: Изд-во ВФ МУПК, 2003. - 450с.

66. Зализняк А. Ключевые идеи русской языковой картины мира / А.Зализняк, И.Левонтина, А.Шмелев // http://www.lingvoda.ru/transforum/articles/zaliynvak al.asp73.3иннатуллина Г.И. Полевые материалы. Тюмень, 2004.

67. Иванов А.Н. Причитания над колыбелью, записанные в южной России / А.Н. Иванов // ЖС. 1994. - № 4. - С.40.

68. Ильина Л.А. Грамматические изменения в динамике языкового контакта (на материале селькупского языка) // http: // www.philosophy.nsc.ru/iournals/huinscience/4 00/17 ilina.htm.

69. Исенина Е.И. Дословесный период развития у детей / И.Е.Исенина. -Саратов: изд-во Саратовского государственного университета, 1986. -164 с.

70. Капица О.И. Детский фольклор / О.И. Капица. Л., 1928. - С.34-76.

71. Карабулатова И.С. Колыбельная песня Тюмени / И.С. Карабулатова, Л.В. Демина. Тюмень: Экспресс, 2004. - 127с.

72. Карабулатова И.С. Культура детства Тюменской области: традиции и современность / И.С. Карабулатова. Тюмень, 2004. - 268с.

73. Карабулатова И.С. Региональная этнолингвистика: колыбельная песня славянских народов Тюменской области / И.С. Карабулатова. -Тюмень, 2003.31с.

74. Карабулатова И.С. Региональная этнолингвистика: колыбельная песня тюркских народов Тюменской области / И.С. Карабулатова. Тюмень, 2003. 27с.

75. Карабулатова И.С. Территория детства как этнолингвокультурный феномен: заговоры, обряды, колыбельные народов Тюменской области / И.С. Карабулатова, Е.Е. Ермакова, Г.И. Зиннатуллина. Тюмень: Экспресс, 2005. - 258с.

76. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992. 330с.

77. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. -М., 1997.-С.64.

78. Карлинский А.Е. Проблемы теории языковых контактов / А.Е. Карлинский // Языковые контакты и интерференция. Алма-ата, 1984. -С.3-11.

79. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания / А.Е. Кибрик. М., 1992. - С.46-53.

80. Кирилина А.В. Тендер: лингвистические аспекты / А.В.Кирилина. М., 1999.-199 с.

81. Клецина И.С. Психология тендерных отношений: теория и практика / И.С.Клецина. СПб: Алетейя, 2004, 408 с.

82. Клявина Н.Г. Детство как социально-культурный феномен / Н.Г. Клявина // Вестник Московского университета культуры и искусств. -2003. №3. - С.40-45.

83. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка / Г.В. Колшанский. М.: Наука, 1984. - С. 3-145.

84. Конюшенкова II. Стереотипы славянской взаимосвязи / П. Кошошенкова// Свободная мысль XXI. 2004. - №3. - С.93-104.

85. Корочанцев В. Как мне выразить любовь свою. / В. Корочанцев // Азия и Африка сегодня. 2000. - №2. - С.74-79.

86. Костюк В.Г. Этнические образы как признаки цивилизованной общности / В.Г. Костюк // Гуманитарные науки в Сибири. Сер.: Культура, наука, образование. 2005. - №3. - С.38-43.

87. Кравченко А.В. Вопросы теории указательности: Эгоцентричность. Дейктичность. Индексальность / А.В. Кравченко. Иркутск, 1992. -212с.

88. Кравченко А.В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации / А.В. Кравченко Иркутск, 1996. - С.46-89.

89. Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык / Г.Е. Крейдлин. М.: Новое литературное обозрение, 2004. -584с.

90. Крейдлин Г.Е. Мужчины и женщины в невербальной коммуникации / Г.Е.Крейдлин. М.: Языки славянской культуры, 2005. - 224 с.

91. Кубрякова Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова. М., 1996. - С.54-62.

92. Кудрявцев В.Т. Культурно-исторический статус детства: эскиз нового понимания / В.Т. Кудрявцев // Психологический журнал. 1998. - Т. 19. - С.108-110.

93. Кузьмина Н.А. Эпиграф в коммуникативном пространстве художественного текста / Н.А. Кузьмина // Вестник Омского университета. 1997. - Вып.2. С.60-63.

94. Литвин Э.С. Песенные жанры русского детского фольклора / Э.С. Литвин // СЭ. 1972. - №1. - С.97-103.

95. Лорка Федерико Гарсия. Колыбельные песни // lib.ru/POEZIQ/LORKA l7.txt

96. Мартынова А.Н. Детский поэтический фольклор. Антология / А.Н. Мартынова. С-Петербург, 1997. - 576с.

97. Мартынова А.Н. Опыт классификации русских колыбельных песен / А.Н. Мартынова // Советская этнография. 1974. - №4. - С. 101-115.

98. Мартынова А.Н. Особенности композиции восточнославянских колыбельных песен / А.Н. Мартынова // Мир детства и традиционная культура. М., 1996. - С. 19-27.

99. Мартынова А.Н. Русская народная колыбельная песня и крестьянский быт): Автореф. дис. к-та истор. наук/ А.Н. Мартынова. Ленинград, 1977. 18с.

100. Маслова В.А. Лингвокультурология / В.А. Маслова. М., 2001. -С.106-119.

101. Мельников М.Н. Русский детский фольклор / М.Н. Мельников. -Новосибирск, 1987. С. 57-79.

102. Меренков А.В. Социология стереотипов / А.В. Меренков. -Екатеринбург, 2001. 290с.

103. Музычук Т.Л. Интонация как объект лингвистического анализа / Т.Л. Музычук // Конгресс МАПРЯЛ. Русское слово в мировой культуре. Т. 3. СПб., 2003. - С. 57-64.

104. Мухамадиева Д.М. Стереотипы поведения в татарской и русской колыбельной песне / Д.М. Мухамадиева // «Сулеймановские чтения -2006». Материалы IX Всероссийской научно-практической конференции. Тюмень, 2006. - С. 69-73.

105. Налчаджян А.А. Этнопсихология / А.А. Налчаджян. СПб.: Питер, 2004.-381с.

106. Николаева Ю.В. Исторические корни этнических стереотипов: Россия и русские начала XIX века в записках французских современников / Ю.В. Николаева // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер.6. - 2003. - вып.З (№22). - С. 110-114.

107. Новикова A.M. Русское народное поэтическое творчество / A.M. Новикова. М.: Высшая школа, 1986. С. 125-127.

108. Новикова Н.С., Черемисина Н.В. Многомирие в реалии и общая типология языковых картин мира / Н.С. Новикова, II.В. Черемисина // Филологические науки. 2000. - №1. - С.40-49.

109. Новицкая М.Ю., Райкова И.Н. Детский фольклор и мир детства / М.Ю. Новицкая, И.Н. Райкова // Детский фольклор. М.: Русская книга, 2002. - С. 5-7.

110. Павиленис Р.И. Проблема смысла / Р.И. Павиленис. М.,1983. -С. 34-39.

111. Павленко А.Н. Категоризация пространства / А.Н. Павленко // Новая филология. Кировоград, 2002. - №31. С.249-255.

112. Павленко В.Н. Общая и прикладная этнопсихология: учебное пособие / В.Н. Павленко, С.А. Таглин. М.: тв-во научных изданий КМК, 2005. - С.239-285.

113. Панеш Э.Х. Этническая психология и межнациональные отношения. Взаимодействие и особенности эволюции (на примере Западного Кавказа) / Э.Х. Панеш. М.: Европейский дом. - 1996. - С. 17, 288.

114. Пищальникова В.А. Содержание понятия «картина мира» в современной лингвистике / В.А. Пищальникова // Понимание менталитета и текста / иод ред. Г.И. Богина, А.А. Романова, И.В.Фоменко. Тверь, 1995. - С.68-79.

115. Пропп В.Я. Принципы классификации фольклорных жанров / В.Я. Пропп // Советская этнография. 1964. - №4. - С. 147-154.

116. Пропп В.Я. Сказка. Эпос. Песня / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт,2001. С.253-257.

117. Разумкова П.В. Русский народный заговор в свете теории коммуникации / II.B. Разумкова // Духовные традиции славянской письменности и культуры в Сибири. Тюмень: изд-во Тюм. гос. ун-та,2002. С.90-94.

118. Рожнова П. Колыбельная / П. Рожнова // Воспитание школьника. -2000.-№9.-С. 19-21.

119. Романов А.А., Ходырев А.А. Управленческая имиджелогия/ А.А.Романов, А.А.Ходырев. Тверь: Гере, 1998. - 224 с.

120. Романов А. А., Романова Е.Г. Тендерная компонента в лингвистике: проблемы объекта и предмета исследований / А.А.Романов, Е.Г.Романова // Animus et anima: языковые картин мира и формы речевого поведения. Москва - Тверь, 2000. - С.4-19.

121. Романов А. А., Ходырев А.А. Управленческая риторика/ А.А.Романов, А.А.Ходырев. М.: Лилия, 2001. - 216 с.

122. Романов А.А. Координаты визуальной коммуникации в психосемиотическом аспекте / А.А. Романов // Вестник Тверского государственного университета. Тверь, 2004. - №2. - С. 122-125.

123. Романов А.А. Мифологема как скрытый план коммуникации / А.А. Романов // Традиции славяно-русской культуры в Сибири. -Тюмень, 2004. -С.16-18.

124. Романов А.А. Соматикон: аспекты невербальной семиотики / А.А. Романов, Ю.А. Сорокин. М.: ИЯ РАН, ТвГУ, 2004. С.3-31.

125. Русаков А.Ю. Интерференция и переключение кодов (севернорусский диалект цыганского языка в контактологической перспективе) / Дис. в виде научного доклада . д-ра филол. наук / А.Ю. Русаков. СПб, 2004.

126. Савчук В.В. Приговор колыбельной // http:anthropology.ru/ru/texts/savchuk/thanotos0314.html.

127. Седов К.Ф.Дискурс и личность. Эволюция коммуникативной компетенции / К.Ф.Седов. М.: Лабиринт, 2004. - 320 с.

128. Селиверстова O.II. Семантический анализ экзистенциональных и посессивных конструкций в английском языке / О.Н. Селиверстова // Категория бытия и обладания в языке. М.: Паука, 1977. - С. 5-67.

129. Слюсарева Н.А. Методологический аспект понятия функций языка / Н.А. Слюсарева // Известия АН СССР. Сер. литературы и языка. 1979. - Т. 38. - № 2. - С.26-47.

130. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (проблема субъекта) / Ю.С. Степанов. АН СССР: серия Лия, 1981. - №4. - С.225-333.

131. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. М., 1997. - С.230-236.

132. Стернин И.А. Значение и концепт: сходства и различия/ И.А.Стернин // Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. Сб. Ст./ Институт языкознания РАН. Калуга: КГПУ им. К.Э.Циолковского, 2005. - С. 135-144.

133. Сухарев А.В. Этнофункциональная психология в воспитании, психотерапии и психопрофилактике / А.В.Сухарев. М.: Психологический Институт РАО, 2005. - 172 с.

134. Толстая С.М. Фольклор и этнолингвистика/ С.М.Толстая // Первый Всероссийский конгресс фольклористов. Сборник докладов. Том 1. М., Государственный республиканский центр русского фольклора, 2005. - С. 118-132.

135. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н.И. Толстой. М.: Индрик, 1995. - С. 15-61.

136. Топоров В.Н. Пространство и текст / В.Н. Топоров // Текст: семантика и структура. -М.: Наука, 1983.

137. Трусов В.П. Этнические стереотипы / В.П. Трусов, А.С Филиппов // Этническая психология (Этнические процессы и образ жизни людей). М., 1984.-С. 17.

138. Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения / Н.И. Формановская. М., 1998. С.4-65.

139. Фролов Н.К. К истории этнолингвистических взаимосвязей в Западной Сибири / Н.К. Фролов // Избранные труды по языкознанию. Т.2. Тюмень: Изд-во ТГУ, 2005. С.458-265.

140. Фролов Н.К. Синтаксическая модель как единица сопоставительно-типологического изучения языков / Н.К. Фролов // Избранные труды по языкознанию. Т.1. Тюмень: Изд-во ТГУ, 2005. -С.294-302.

141. Хафизова JI.P. Баю-баюшки, не ложись на краюшке. О смертных байках / JI.P. Хафизова // Русская речь. 2000. - №6. -С.86-95.

142. Хафизова JI.P. Кошки, коты, принесите дремоты. // http://www.9months.ru/press/202/52/index.shtml

143. Хафизова JI.P. Персонажи колыбельных Русского Севера / JI.P. Хафизова // Живая старина. 1999. - № 1. - С. 19-20.

144. Хроленко А.Т. Современное состояние и перспективы лингвофольклористики / А.Т.Хроленко // Первый Всероссийский конгресс фольклористов. Сборник докладов. Том 1. М., Государственный республиканский центр русского фольклора, 2005. -С. 442-447.

145. Цейтлин C.I I. Синтаксические модели со значением психического состояния и их синонимика / С.Н. Цейтлин // Синтаксис и стилистика. М., 1976. - С.87-98.

146. Цейтлин С.Н. Язык и ребенок. Лингвистика детской речи / С.Н. Цейтлин. М., 2000. - 240с.

147. Цивьян Т.В. Мифологическое программирование повседневной жизни / Т.В. Цивьян // Этнические стереотипы поведения. Л.: Наука, 1985. - С.154-178.

148. Цивьян Т.В. Оппозиция мужской \ женский и ее классифицирующая роль в модели мира / Т.В. Цивьян // Этнические стереотипы мужского и женского поведения СПб., 1991. - С.77-89.

149. Чепкина Э.В. Русский журналистский дискурс: текстопорождающие практики и коды (1995-2000): Автореф. дис. д-ра филол. наук /Э.В. Чепкина. Екатеринбург, 2001. 38с.

150. Черепанова И.Ю. Дом колдуньи. Язык творческого Бессознательного / И.Ю. Черепанова. М.: Лебедь, 1996. С.5-134.

151. Черепанова И.Ю. Заговор народа: как создать сильный политический текст./ И.Ю.Черепанова. М.: КСП+, 2002. - 464 с.

152. Черепанова О.А. Мифологическая лексика русского Севера / О.А. Черепанова. Л., 1983. 155с.

153. Чинь Тхи Ким Нгок. Проблема языка и культуры при изучении иностранных языков (на материале сопоставления языков и культур русского и вьетнамского народов) / под. ред. В.Г. Костомарова. М.: Творчество, 2000.- 294 с.

154. Шаклеин В.М. Этноязыковое видение мира как составляющая лингвокультурной ситуации / В.М. Шаклейн // Вестник МГУ. Сер. 19. - Лингвистика и межкультурная коммуникация. - 2000. - №1. - С.73-89.

155. Шалина И.В. Толерантность, интолерантность в просторечной семейной культуре / И.В. Шалина // Культурные практикитолерантности в речевой коммуникации. Коллективная монография. -Екатеринбург: Изд-во Уральск, ун-та, 2004. С.212-229.

156. Шаповалов В.К. Исследование эмоционально-оценочногокомпонента этнических стереотипов студентов / В.К. Шаповалов //

157. Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2004. - №4. - С.95-96.

158. Шарифуллин Б.Я. Языковое пространство русской Приенисейской Сибири / Б.Я. Шарифуллин // Ежегодник регионального лингвистического центра Приенисейской Сибири. -Вып. 2. Красноярск, 2003. - С.46-49.

159. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В.И. Шаховский. Воронеж, 1987. - С.5-38.

160. Шаховский В.И. Эмотивная семантика слова как коммуникативная сущность //ы http://www.russkomm.ru/rcabiblio/sh/shakhovsky02.shtml

161. Шаховский В.И. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации / В.И. Шаховский // Филологические науки. 1998.-№2.-С.59-65.

162. Шестопал Е.Б. Этнические стереотипы русских / Е.Б. Шестопал, Г.О. Брицкий, М.В. Денисенко // Социологические исследования. -1999. -№4.-С.62-70.

163. Этнические стереотипы поведения. JL: Наука, 1985. - С.57-86.

164. Яковлева Е.С. Фрагменты языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е.С. Яковлева. М., 1994. -С.78-88.

165. Якубовская Е.И. О напевах колыбельных песен юго-западных районов Архангельской области / Е.И. Якубовская // Русский фольклор XXXII. Материалы и исследования. Спб.: Паука, 2004. - С. 145-159.

166. Яницкий М.С. Особенности ценностных составляющих авто- и гетеростереотипов коренных народов Камчатки в зависимости от принадлежности к различным типам культуры / М.С. Яницкий // Вестник КРАУНЦ. Сер.: Гуманитарные науки. 2004. - №2. - С. 7-15.

167. Яцык Г.В. Алгоритмы диагностики, лечения и реабилитации перинатальной патологии маловесных детей/ Г.В.Яцык М., 2002. -296 с.

168. Татар балалар фольклоры. Казан: Раннур. 1999. 351с.

169. Baykova L. Pragmatics of the modal period // http:depfolang.kubsu.ru/baikoval.html.

170. Beauvoir Simone de / Simone de Beauvoir // Le Deuxieme Sexe. -Paris: Editions Gallimard, 1949.-p. 306-314.

171. Dieter E. Zimmer. Deutsch und anders die Sprache im Modernisierungsfieber / Dieter E. Zimmer. - Hamburg, 1998. - 256s.

172. Dijk T.A. van Discourseas Structure and Process. London, 1997. -113 p.

173. Keesing R.M., Keesing F.M. New perspectives in cultural anthropology. N,Y.: Holt, Rineharta. Winston, 1971. P.333-345.1. Словари и справочники

174. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка / З.Е. Александрова. М., 1986.

175. Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 1984.

176. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В.И. Даль.-СПб., 1996.

177. Краткий этимологический словарь русского языка / сост. Н.М. Шанский, В.В. Иванов, Т.В. Шанская. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1971. - С.61-69.

178. Ожегов С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов. М.: Русский язык, 1987.-748с.

179. Русский семантический словарь: Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. М.: Азбукович, 1998.-800с.

180. Словарь лингвистических терминов. 1973 / Сост. А.Н Ахманова. М.: Совет. Энцикл-я, 1973. 360с.

181. Словарь литературоведческих терминов. М.: Просвещение, 1974. -С.241, 267.

182. Словарь синонимов. Справочное пособие / ред. А.П. Евгеньева. Л.: Наука, 1975.

183. Ю.Татарско-русский словарь. Казань, 1998. 462с.

184. Универсальный фразеологический словарь русского языка / ред. Т.

185. Волковой. М.: Вече, 2000. - 464с. 12.Этимологический словарь русского языка в 4 т. / Сост. М. Фасмер, СПб, 1996.

186. Этимологический словарь славянских языков. М., 1974. - Т.1. -С.138-139.