автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему:
Консерватизм Германии и России: общее и особенное

  • Год: 1997
  • Автор научной работы: Мусихин, Глеб Иванович
  • Ученая cтепень: кандидата исторических наук
  • Место защиты диссертации: Пермь
  • Код cпециальности ВАК: 07.00.03
Автореферат по истории на тему 'Консерватизм Германии и России: общее и особенное'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Консерватизм Германии и России: общее и особенное"

ГЧ. Сг

<=> ПЕРМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ оо Сч/

На правах рукописи

МУСИХИН Глеб Иванович

КОНСЕРВАТИЗМ ГЕРМАНИИ И РОССИИ: ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

ПЕРМЬ 1997

Работа выполнена на кафедре новой и новейшей истории Пермского государственного университета

Научный руководитель -доктор исторических наук, профессор П.Ю.Рахшмир

Официальные оппоненты : доктор исторических наук, профессор А.Б.Цфасман кандидат исторических наук, доцент Н.М.Рычкова Ведущая организация - Институт всеобщей истории РАН

Защита состоится 199рг. в час. на заседании

Специализированного совета К 663.59.02. по присуждению ученой степени кандидата исторических наук в Пермском государственном университете по адресу: 614600, Пермь, ул.Букирева, 15, корп.1, ауд.938.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Пермского государственного университета.

Автореферат разослан ел^ии^ '1997 г.

Ученый секретарь Специализированного совета, доктор исторических наук, доцеит

Л.А. Фадеева

© Реферат выполнен при содействии РГНФ.

/

Общая характеристика работы

Актуальность теми. Пожалуй, ни с одной другой страной Россию не сравнивают так часто, как с Германией. Особый повод к этому дал XX век, в котором обе страны "подарили" миру классические образцы тоталитарных режимов. Это стало болезненным результатом модернизации, в результате которой в обеих странах не удалось сохранить баланс между старым и новым Очевидно, что подобное развитие событий имело историческую основу, коренясь в более ранних этапах исторического пути Германии и России Именно там необходимо искать предпосылки для сходного, в своей трагичности, и различного, в своих конкретных проявлениях, развития двух стран

В этом отношении особый интерес представляет судьба германского и российского консерватизма, так как именно это течение общественно-политической и культурной жизни способствует сохранению преемственности в ходе исторического развития или напротив - своим упорным сопротивлением всякому нововведению - приводит к кардинальным переменам

Предметом исследования данной диссертации является выделение общего и особенного в развитии консерватизма двух стран. При этом консерватизм рассматри-ваегся нами как конкретно-историческое явление, возникшее в качестве реакции на идеи Просвещения и Великую французскую революцию.

Основная задача исследования состоит в выявлении того влияния, которое охранительные идеалы оказали на историю Германии и России. При этом основу исследования составляет анализ немецкого консерватизма, а привлечение российского материала позволяет взглянуть на охранительную идеологию Запада под новым углом зрения. Главное внимание будет уделено сравнительному анализу процесса развития консерватизма двух стран, имея в виду прежде всего разную степень вовлеченности Германии и России в общий контекст европейской культуры. Именно этот - отчасти объективный, отчасти субъективный - фактор был решающим при формировании различий в консервативном мышлении и мировоззрении Германии и России. Однако обнаружение общего и особенного во взглядах российских и немецких консерваторов не является самоцелью данного исследования.

Главная цель работы - найти те противоречия в охранительном мышлении и мировоззрении, которые ослабляли устойчивость консервативных воззрений в обеих странах, что в немалой степени способствовало кардинальным переломам в судьбе

Германии и России и привело в первом случае к серьезному разрыву с консервативной традицией XIX века, а во втором вообще к ее пресечению.

Хронологические рамки. Так как мы условились рассматривать консерватизм как конкретно-историческое явление, то нижнюю хронологическую границу данного исследования необходимо установить на последней четверти XVIII века, когда шло формирование собственно консервативного мышления и мировоззрения в столкновении с рационалистическими построениями Просвещения, которые Великая французская революция перевела из теоретической сферы в область реальной политики. Верхние хронологические рамки, на наш взгляд, необходимо провести в 1917-1918 гг., когда в обеих странах произошел революционный перелом исторического развития, приведший к кардинальной трансформации всей общественно-политической жизни.

Методологическую основу исследования составляет социология знания, одним из основоположников которой был К.Манхейм, синтезировавший в своих произведениях идеи М.Вебера, Э.Трёльча, Д.Лукача, ГРиккерта, Э.Гусселя. Развивая веберов-скую концепцию идеальных типов, Манхейм разработал методологию интерпретации "духовных образований" (феноменов духовной культуры), формирование которых рассматривается не "с точки зрения вечности", а тесно увязано с конкретно-историческим развитием Именно так Манхейм подошел к процессу становления консервативной идеологии, придя к выводу, что это не просто идеология, а особый стиль мышления с особым присущем ему взглядом на человека, общество и государство. Более детально методолошчхские установки Манхейма по отношению к консервативному мышлению разработал М.Грайфенхаген, попытавшийся выделить идеально-типические элементы консервативного мировоззрения в Германии

Основным методом исследования является сравнительно-исторический анализ воззрений российских и немецких консерваторов. При этом консервативная идеология будет рассматриваться с разных точек зрения (особенности консервативного мышления, мировоззренческие установки, отношение к возможности перемен), что позволит, на наш взгляд, не только обозначить те или иные особенности консервативных идей, но и выявить мотивацию конкретных охранительных мероприятий в Германии и России.

Научная новизна диссертации. В работе впервые предпринята попытка системно-аналитического сравнения консервативной идеологии в Германии и России, что позволило под новым углом зрения взглянуть на охранительные тенденции в общественно-политической жизни двух стран.

Источники и историография. Основу источниковой базы диссертации составили произведения ведущих теоретиков консервативной мысли Германии и России. На

наш взгляд в Германии эту роль прежде всего сыграли романтики, заложившие стержневые направления немецкого консервативного мышления Были использованы различные произведения Адама Мюллера: "Элементы государственного искусства", "Лекции о немецкой науке и литературе" и "Двенадцать речей об ораторском искусстве и его упадке в Германии". Помимо трудов А.Мюллера были привлечены также работы Ф.Шлегеля и Нова лиса, так как именно эти три автора заложили основы романтического представления о человеке, обществе и государстве Особый интерес представляет эссе Новалиса "Христианство или Европа", ставшее (наряду с произведениями Э.Бёрка, Ж. де'Местра, Х.Доносо Кортеса) одним из манифестов европейского консерватизма.

. Главным теоретиком неромантического направления немецкого консерватизма был К Л. фон Галлер, многотомное исследование которого "Реставрация государственной науки", пользовалось широкой популярностью среди прусских охранителей. Защищавшаяеся Галлером идея частноправового формирования сословно-корпоративного государства, била заимствована им у Ю.Мёзера, многочисленные статьи которого стали первой серьезной попыткой традиционалистской критики идей Просвещения. Близок по духу Галлеру был и Л. фон Марвиц, лидер аристократической фронды против реформ Штейна-Гарденберга. В своих многочисленных записках, меморандумах и проектах, собранных и систематизированных впоследствии Ф.Мёзелем, Марвиц отстаивал необходимость сохранения юнкерской милитаристской Пруссии. Другим последовательным защитником позиций легитимизма с позиции силы и верности традициям был Л. фон Герлах, оставивший после себя двухтомник воспоминаний, а также довольно обширную переписку с многими влиятельнейшими государственными деятелями своего времени. Младший брат Леопольда фон Герлаха -Эрнст Людвиг фон Герлах был против односторонней силовой трактовки государства и заложил основы христианского консерватизма, основанного на идеях жертвенности и патернализма. Это нашло отражение в посмертном издании записок и речей Э Л фон Герлаха и в его многочисленных статьях для "Ктеиггекигщ", главным идеологом которой он был долгие годы

Итог формирования основных идеологических постулатов прусского (а впоследствии и общегерманского) консерватизма подвел ФЮ.Шталь, который прежде всего в своей "Философии права" и ряде других произведений попытался преодолеть противоречие силовой и христианской составляющей немецкого охранительного мировоззрения. Сходных со Шталем взгляров придерживался основатель исторической школы права Ф.К. фон Савиньи, небольшая книга которого "О призвании нашего времени", а также его многотомное исследование по истории римского права, внесли

большой вклад не только в становление консервативной идеологии Германии, но и в развшие истории и юриспруденции

Особое место среди теоретиков немецкого консерватизма занимает Лоренц фон Штейн, выступивший с достаточно новаторскими идеями создания социальной монархии, которая смогла бы преодолеть усиливающуюся пропасть между богатством и бедностью. Наиболее последовательно Л. фон Штейн изложил свои взгляды в "Истории социального движения во Фракции", которая выдержала множество изданий. Сходные предложения высказывал Й.фон Радовиц, который в своих многочисленных парламентских выступлениях и печатных публикациях предостерегал от надвигающейся "пауперской революции" и видел единственное спасение в созидании социальной монархии О. фон Бисмарк, бывший одним из лидеров социальной политики, оставил об этой сфере своей деятельности письменные свидетельства в своих парламентских речах, многочисленных письмах и мемуарах.

Помимо произведений ведущих консервативных авторов, в работе использовались также программные документы различных консервативных партий и организаций. Один из самых лучших сборников партийных программ в Германии был составлен еще в начале XX века Ф.Саломоном, а на сегодняшний день самым полным и подробным сборником такого рода считается справочник Вильгельма Моммзена, выдержавший множество изданий

Уникальным источником по истории консервативной мысли Германии является газета "КгеиигаНи^", которая была больше чем газетой, объединяя вокруг себя наиболее последовательных приверженцев консервативной идеологии, желавших быть "святее папы" и зачастую вступавших в конфликт с правительством.

Основоположником консервативной идеологии в России справедливо считается великий русский историк Н.М.Карамзин. "Письма русского путешественника", "Письмо сельского жителя" и особенно политический очерк "О древней и новой России" заложили основу консервативною мировоззрения в России. Хотя многие темы, затронутые Карамзиным, были подняты еще М.Щербатовым в его памфлете "О повреждении нравов в России". Однако данное произведение носило во многом повествовательно-традиционалистский характер и вряд ли может рассматриваться как политический манифест; к тому же эта работа Щербатова не имела широкой известности до середины XIX века.

Куда больший резонанс имели прошведения славянофилов, которые придали охранительной идеологии в России подчеркнуто националистический характер. Особую роль в этом сыграл И.В.Киреевский и А.С.Хомяков, а также близкий к ним М.Погодин. Не скрывал своих славянофильских корней и Н Я.Данилевский, книга ко-

торого "Россия и Европа" была очень популярна в 70-80-е годы XIX века Заимствовал идеи славянофилов и К.ГГобедоносцев, но только для того, чтобы оправдать существующую систему самодержавия. То же самое можно сказать и о творчестве К.Леонтьева, который с предельной откровенностью представлял царский деспотизм и цезарепапизм идеальной для России формой правления.

Большой интерес в качестве источника по истории консервативной мысли представляет "Русский вестник", бывший наиболее солидным охранительным изданием последней трети XIX - начала XX веков. Именно в его публикациях, написанных зачатую на злобу дня, особенности российского консервативного мировоззрения высветились наиболее отчетливо.

Ценным источником по истории российского консерватизма являются также материалы правительственных заседаний, парламентские речи и программные партийные документы, собранные в сборнике, составленном И К.Кирьяновым

Помимо вышеперечисленных основных источников по истории консервативной мысли Германии и России использовались и другие материалы.

Целенаправленного сравнительного анализа консерватизма Германии и России до недавнего времени не предпринималось ни в российской (советской), ни в немецкой историографии. Только в 1996 году вышла книга ГРормозера и Л Френкина "Новое консервативное мышление как императив выживания", где в форме диалога рассматривается соотношение консервативной парадигмы в Германии и России. Косвенно эта тема затрагивалась в некоторых исследованиях в основном немецких авторов. Среди российских изданий наибольший интерес представляют сборник статей "Россия и Германия: Опыт философского диалога", а также небольшой, но очень содержательный научно-аналитический обзор Б.С.Орлова "Политическая культура России и Германии: попытка сравнительного анализа".

Теме зарождения и развития консерватизма вообще и его особенностям в Германии посвящено множество исследований немецких ученых Отправным пунктом здесь стала концептуальная работа К.Манхейма "Консервативное мышление", заложившая основы научного понимания консерватизма как конкретно-исторического явления Это исследование стало отправным пунктом и для тех, кто не соглашался с Манхеймом. Так А Грабовски, упрекавший Манхейма в односторонней аналитичности, в своей также ставшей программной статье "Консерватизм ", построил исследование на иной трактовке тех моментов, которые высветил Манхейм Именно Манхейм и Грабовски стали теми методологическими полюсами, между которыми развивалось исследование консервативной идеологии в Германии. До второй мировой войны в этом русле работали Йоахимсен, Грабовски, Роден, Нойманн; в послевоенный период -

л

Барт, Флехтхейм, Хан, Козеллек, Купит, Ромейн, Ровланд и другие. Самой серьезной попыткой оспорить исходную точку европейского консервативного мышления, за которую Манхейм принял Великую французскую революцию, было фундаментальное исследование К.Эпштейиа "Происхождение консерватизма в Германии". Наиболее заметным событием в послевоенной истории изучения консерватизма Германии стала книга М.Грайфепхагсиа "Дилемма консерватизма в Германии" Работа, насыщенная большим количеством фактического материала, стала успешной попыткой систематического изложения процесса становления и развития консервативного мировоззрения в Германии Представляет большой интерес монография К Ленка "Немецкий консерватизм", в которой автор прослеживает ступени формирования консервативной идеологии, отмечая ее изменчивость во времени. В историографии ГДР заслуживавет внимания книга Л.Эльма "Консервативное мышление, 1789-1848/49", которая, опираясь на основательный фактический материал, дает марксистскую трактовку природы консервативного мышления.

В нашей стране единственной монографией, посвященной проблеме зарождения и развития европейского (а в частности германского) консерватизма остается книга А.А.Галкина и П.Ю.Рахшмира "Консерватизм в прошлом и настоящем".

Значительное количество исследований немецких историков посвящено отдельным проблемам и периодам в истории немецкого консерватизма В первую очередь необходимо отметить работы, затрагивающие тему политического романтизма, который придал немецкому консерватизму неповторимый колорит. Это прежде всего монография К.Шмитта "Политическая романтика" - одно из самых глубоких исследований на эту тему, - а также работы Я Баксы, который является, пожалуй, самым авторитетным биографом ведущих представителей немецкого романтизма: А Мюллера, Ф.Шлегеля, Новалиса, Баадера, и других.

С политическим романтизмом тесно перплетена проблема консервативного понимания взаимоотношений церкви и государства, драматизм которых на наш взгляд особенно удачно показал Х.Ю.Шепс, сконцентрировав свое внимание на судьбе Э Л. фон Герлаха и его последователей. Неоднозначность отношения немецких консерваторов к церковной политике Бисмарка наиболее подробно освещена в монографии Э.Шульте "Отношение консерваторов к культуркампф"

Нельзя не упомянуть книгу Ф.Фишера "Союз элит", которая прослеживает преемственность в развитии правящего слоя Германии с 1875 по 1945 года и иллюстрирует склонность правящей элиты страны к реакционным и зачастую безответственным действиям. Э.Р.Хубер в своей многотомной "Немецкой конституционной истории" уделяет серьезное внимание участию консерваторов в государственном строительстве

Германии. Фундаментальное исследование Э.Трёльча "Историзм и его проблемы", рассматривает историзм с его особым вниманием к идее континуитета как неотъемлемую часть консервативного мышления, о чем неоднократно в своих работах писал и Ф.Майнеке.

Немецкие исследователи таюке обратили внимание на то, что тема социального реформизма у охранителей Германии возникла на основе христианского патернализма, об этом писали Х.Хеффтер, И Б.Мюллер, Ё Х.Шёпс.

Масса исследований в Германии посвящена партиям и другим политическим организациям немецких консерваторов. Крупнейшей работой такого рода остается монография Х.Боомса "Немецкая консервативная партия". Существует также ряд исследований, посвященных истории формирования партийно-политической системы Германии, в которых партийным организациям консерваторов уделено существенное место. Наиболее интересными работами, посвященными экономическим интересам немецких консерваторов, являются, на наш взгляд, книги Х.-ИПуле, Э.Штока, К.Веттера.

В нашей стране проблема консервативного реформизма в Германии наиболее полно и последовательно изложена в диссертации Т.З.Шмидт "Германский буржуазный реформизм к Х1Х-н.ХХвв." Данная тема рассматривается также в работах

A.Б.Цфасмана, И В Розанова, в монографии Л.Е.Кертмана и П.Ю.Рахшмира.

Заслуживают внимание работы биографического жанра, посвященные тем или

иным представителям консервативного лагеря в Германии Об исследованиях, посвященных романтикам, уже говорилось выше Представляют интерес исследования

B.Моммзена и ЭБатлера, которые высвечивают консервативные тенденции во взглядах Гёте. Книга Г.Риттера посвящена Ф фон Штейну - одной из самых неоднозначных фигур новой немецкой истории, которого Риттер считает консерватором "в конечном счете". Если консерватизм Ф. фон Штейна не бесспорен, то верность идеалам легитимизма со стороны Л фон Марвица вне всяких сомнений Его общественно-политической деятельности уделил особое внимание Г.Рамлов, считающий деятельность Марвица началом консервативной политики в Пруссии. Особый интерес для нашего исследования представляет статья К.-К. Крауса "Леопольд фон Герлах - защитник России", в которой исследуются мотивы, побуждавшие прусских консерваторов занимать "русофильские" позиции.

Большой массив литературы в Германии посвящен различным аспектам деятельности Бисмарка, однако нас в первую очередь интересуют работы, затрагивающие отношение Бисмарка к консервативной идеологии. К таковым прежде всего относятся уже упоминавшаяся нами монография Х.Хеффтера "Партия Кройццайтунг и политика

картелей Бисмарка", книга Л.Галла "Бисмарк Белый революционер" и небольшая, но очень содержательная статья Ф.Майнеке "Герлах и Бисмарк", а в отечественной историографии - работы С.В.Оболенской и В.В.Чубинского.

Если касаться исследований по российскому консерватизму, то приходится констатировать, что в советской и российской историографии пет общих и специальных работ на эту тему. Как это ни парадоксально, но лучшее на наш взгляд исследование проблем российского консерватизма содержится в "Истории либерализма в России" В В.Леонтовича. Из последних российских изданий заслуживает внимание книга А.С.Замалеева и И.Д Осипова "Русская политология: обзор основных направлений", где пожалуй впервые выделяются и рассматриваются различные направления в идеологии российского консерватизма.

Большим разнообразием отличается литература посвященная исследованию различных аспектов российского самодержавия. В этих работах прямо или косвенно затрагивается проблема консервативной идеологии и практики. Наибольший интерес представляют исследования, касающиеся сложной и неоднозначной темы самодержавного реформизма. Так монография С.В.Мироненко посвящена борьбе, развернувшейся вокруг реформаторских проектов в начале XIX века Наиболее интересными работами, исследующими период реформ 60-70-х годов и уделяющими достаточное внимание консервативной идеологии того времени, являются, на наш взгляд, монографии П.Г.Зайончковского, В. А Твардовской и В .Г.Чернухи Масса работ концентрирует свое внимание на переломном моменте начала XX века, когда альтернатива - реформа или революция - еще не была разрешена. Наибольший интерес в этой связи представляют работы А.Я.Авреха, А.Бахтуриной, В.С.Дякина, П.Г.Захарова, И.К.Кирьянова и М.Н.Лукьянова, Ю Б Соловьева

Как уже отмечалось, в отечественной историографии уделяется недостаточное внимание исследованию различных направлений российской консервативной мысли. Исключение составляет творчество славянофилов. Наиболее тщательное исследование указанной темы содержится в монографиях Е.АДрузинской и Н.И.Цимбаева, хотя основное внимание уделено полемике вождей славянофильства с западниками, а не выявлению собственно консервативной основы славянофильской идеологии

Практическая ценность диссертации. Данное исследование может быть использовано при создании обобщающих работ по истории консерватизма Возможно применение диссертации при разработке общих и специальных лекционных курсов по отечественной и зарубежной истории нового времени.

Структура и основное содержание работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы

Пведенис. В этой части работы содержится обоснование темы исследования, показывается степень ее изученности и новизны, определяется ее практическое и научное значение, а также цель и задачи исследования, его методологическая основа В этой части диссертации также содержится анализ различных подходов к понятию консерватизма. Определено, что автор будет придерживаться "узкой" трактовки консерватизма, которая рассматривает данное явление как конкретно-историческую реакцию на идеи Просвещения и Великую французскую революцию. Во введении также дан обзор источников и научной литературы (как отечественной, так и зарубежной)

Глава I. Структура консервативного мышления. Здесь дан анализ основных элементов консервативного мышления в Германии и России. Отправной точкой при этом служит позиция К.Манхейма, выделившего консервативное мышление как особый способ мироощущения и отделившего собственно консерватизм от традиционализма, который, по мнению Манхейма, был не способом мышления, а только образом жизни, не достигшим стадии рефлексии. Поэтому вряд ли можно считать консерваторами в историческом (а не антропологическом) смысле слова Ю.Мёзера и М.Щербатова, произведения которых носили во многом описательных характер, хотя уже содержали элементы того, что станет впоследствии сердцевиной консервативного мышления.

Можно сказать, что основой консервативного мышления как в Германии, так и в России является ярко выраженной антирационализм, направленный против созданного философами Просвещения культа Разума, ставшего в устах Декарта критерием всего сущего: "Мыслю, - следовательно существую". Консерваторы обеих стран обвиняли рационалистический подход в искусственности умозрительных построений, так как по мнению охранителей философы Просвещения и их последователи из революционно-либерального лагеря ставили все с ног на голову , вместо того, чтобы адекватно реагировать на окружающую действительность , сторонники рационализма пытались изменить ее при помощи своих умозрительных схем.

Решающее влияние на становление антирациональной составляющей консервативного мышления в Германии оказали романтики В произведениях Ф. Шлегеля, А. Мюллера, Новалиса и других была дана развернутая критика идеологии Просвещения

и Великой французской революции именно с антирационалнстических позиций. Вслед за Э. Бёрком романтики выступили против политического рационализма, опиравшегося на рациональную науку, которая, но мнению того же А. Мюллера, выхолащивала жизненные явления, делая их всего лишь знаками своей системы, в то время как предназначение жизненных реалий не только (и не столько) в том, чтобы обозначить и понимать, а прежде всего в том, чтобы чувствовать и захватывать То есть романтический консерватизм отвергал рационалистические размышления о жизни, отдавая при этом предпочтение иррациональному слиянию с жизнью Это несколько ослабло консервативную "установку" романтизма, так как консервативное мышление апеллирует прежде всего к конкретной действительности.

Что касается России, то наиболее осмысленная реакция на разрушение традиций в жизни государства и общества последовала только в начале XIX века в лице Карамзина. Его работа "О древней и новой России", ставшая во многом отправным пунктом российского консерватизма, была инициирована широким недовольством дворянства активной реформаторской деятельности Сперанского. При этом противоречия между Карамзиным и Сперанским во многом объяснялись именно различиями в образе мышления, так как вряд ли можно было упрекнуть Сперанского в желании ослабить российский престол. На наш взгляд два этих деятеля русской истории слишком по-разному смотрели на мир, поэтому даже верность царизму не смогла их примирить. Так же, как немецкие консерваторы Карамзин упрекает рационально-систематизирующие попытки преобразований в абстрактности, которая не имеет ничего общего с реальной действительностью.

Наивысшего воплощения антирационалистическая критика либерализма достигла у славянофилов, своеобразие влияния которых на формирование и развитие российского консерватизма сравнимо с воздействием романтизма на становление консерватизма Германии. Именно у А С.Хомякова и И.В.Киреевского представление о несостоятельности идей Просвещения декларируется как четко выраженный мировоззренческий принцип. Однако главное отличие славянофильства от немецкого романтизма в том, что русские ревнители традиций считали либерально-революционное мировоззрение только западноевропейским явлением, которое органически чуждо России.

Справедливости ради нужно отметить, что и немецкие охранители выделяли Германию в Европе. Российские же охранители (вслед за славянофилами) отделяли Россию от Запада.

Подобному выделению Германии и обособлению России в мировоззрении консерваторов обеих стран в немалой степени способствовали охранительные представле-

ния о религии и церкви, так как христианская составляющая консервативного мышления Германии и России всегда была очень велика и представляла собой ту константу, к авторитету которой можно было всегда обратиться.

Нужно отметить, что немецкие консерваторы, начиная с романтиков, проявляли особое расположение к католицизму, так как нашли в католической церкви то, что искали: великое иррациональное сообщество, всемирно-историческую традицию и персонифицированного бога старой метафизики. Деяния же Реформации были, по мнению Ф.Ю.Шталя, разрушительными, так как последняя сделала из церкви коллегиальную систему, аналог народного суверенитета Таким образом, немецкие консерваторы обвиняли протестантизм ни много ни мало в революционности, но в революционности только церковной, а не религиозной и уже, конечно, не политической.

Религиозная составляющая консервативного мышления в России была свободна от конфессиональных разночтений, целиком покоясь на православии. При этом понятие православный было для российского консерватизма тождественно понятию русский.

Поэтому неудивительно, что христианские взгляды славянофилов и всех последующих консервативных направлений в России развивались в неразрывной связи с критикой западного христианства. В противоположность внешней религиозности Запада Хомяков выдвинул свой знаменитый принцип соборности как особом дорефлек-сивном состоянии первых христианских общин, которые не объясняли во что, как и почему они верили - они просто верили. Именно это качество, как полагает Хомяков, утратил Запад, и сохранил Восток.

Но несмотря на столь экзальтированное понимание христианства российские охранители, в не меньшей (а может быть и большей) степени, чем немецкие консерваторы, поддались искушению придать церкви социально-политические функции. Можно сказать, что силовой компонент консервативного мышления как в Германии, так и в России, имевший противовес в чувстве христианской любви, уже плохо этим чувством прикрывался.

Однако если религия и церковь изначально были безраздельной сферой господства консерватизма, то в понимании свободы охранителям пришлось вступить в борьбу на чужой территории, так как это была традиционная "епархия" прогрессистов. Однако и здесь консерваторам удалось отзоевать свое "жизненное пространство".

Немецкие консерваторы острие своей критики направляли против идеи равенства, которую, по их мнению, ошибочно связывали со свободой. В противоположность негативному рационалистически-либеральному пониманию свободы немецкие консерваторы выдвинули свое - позитивное, представленное в наиболее обобщенном

виде гегелевской формулой: свобода есть осознанная необходимость. Неудивительно, что воплощение этой формулы немецкие охранители видели в корпоративной свободе, так как люди слишком разные для того, чтобы они могли в равной степени служить политической свободе, а сословия и корпорации как раз и создают те рамки, в которых, по мысли консерваторов, может происходить свободное органическое развитие.

Что касается России, то в ней консерваторы не уделяли такого пристального внимания проблеме свободы, как в Германии, так как по уровню развития гражданских прав и особенно политических свобод Россия оставалась далеко позади стран Запада.

Это не значит, что данная проблема вообще не затрагивалась. Но так же, как многие неоднозначные явления общественной жизни, вопрос о свободе рассматривался как «головная боль» Запада, поэтому взгляды российских консерваторов на понятие свободы были во многом родственны идеям их европейских, в частности - немецких, «соратников». В конечном счете по отношению к консерваторам Германии и России справедливо замечание Грайфенхагена, считавшего, что свобода имеет для консерватизма смысл, если институциональные пределы уже воздвигнуты.

Одним из таких институциональных пределов была сама жизнь в ее историческом развитии. Поэтому принцип историзма стал одним из ключевых понятий консервативного мышления. Немецкие консерваторы выдвинули против принципа революционного прогресса идею исторического континуитета. Поэтому для охранителя задача настояшего времени состоит не столько в изменении наследия прошлого, сколько в сохранении его в новых условиях.

Наиболее основательно эту идею консерватизма разработал основоположник исторической школы права Ф. фон Савиньи, полемизируя с ПТибаутом по поводу создания всеобщего немецкого кодекса. Последний желал создания унифицированного свода законов по образцу кодекса Наполеона. Савиньи же полагал, что право должно не выдумывать законы, а только фиксировать и систематизировать исторически сложившиеся объекты

В России начало принципу историзма, как одной из опорных точек консерватизма положил Карамзин в полемике с реформистскими замыслами Сперанского. Так же, как позднее Савиньи, Карамзин упрекает составителей проекта в голословности, умозрительности и нежелании обращать внимание на историческое своеобразие страны.

Впоследствии Хомяков, перекликаясь со Ф.Шлегелем и А.Мюлером, обвинил либеральное понимание истории в том, что оно подгоняет прошлое под современные политические схемы, однако обвинил в этом не просветителей-энциклопедистов, а Гегеля.

Однако чрезмерное увлечение принципом историзма приводило к тому, что германские и российские консерваторы объявляли неисторичным все, что не соответствовало их убеждениям. Это зачастую вело к неадекватной оценке действительности, что особенно гибельно для консерватизма, так как именно опираясь на конкретную действительность он мог успешно противостоять наступавшему либерализму.

Глава II Противоречие авторитета и традиции в мировоззрении немецкого и российского консерватизма. Данная глава посвящена анализу основных мировоззренческих установок консерваторов Германии и России

Ведущими компонентами консервативного мировоззрения являются понятия традиции и авторитета, при этом определяющим элементом, по мнению Мартина Грайфенхагена, выступает традиция, которая, будучи результатом длительного и "самодостаточного" воспроизведения каких-либо форм человеческой жизни, составляет саму суть охранительного самосознания. Традиция, покоящаяся в представлении консерватора на двойственной божественно-природной основе, бесконечно прочнее и длительное любой человеческой жизни. Именно длительность и устойчивость придает традиции авторитет, который, в случае необходимости, нринуждасг людей к соблюдению традиции. То есть, понятие авторитета изначально имело в консервативном представлении силовой оттенок, в то время как идея традиции апеллировала в основном к принципам нравственности. При этом авторитет и традиция не всегда гармонично сочетались в мировоззрении консерваторов Германии и России Авторитет, обладая более функциональной и активной природой по сравнению с традицией, часто использовался власть предержащими для приспособления к меняющимся условиям и еще большего усиления власти. Это приводило к неизбежному столкновению авторитета и традиции, лишая консервативное мировоззрение столь необходимой ему целостности

Одним то важнейших компонентов, придававших силу традиционалистским устремлениям немецких и российских консерваторов, было почвенничество. Именно земля (а точнее - поземельные отношения) была той константой, которая создавала, по мнению охранителей, основу для посюсторонней стабильности человеческого общества. Поэтому поземельные отношения рассматривались охранителями как стабилизирующий фактор общественно-политической жизни, VI господство в землевладении неизбежно и естественно влекло за собой господство политическое. В Германии эта мысль разделялась как иррациональными романтиками, для которых земля была символом власти, окутанным мистикой вечного возрождения, так и далеким от романтики юнкерством, которое считало собственные привилегии в землевладении реальным воплощением своей власти, хотя и не всем представителям охранительного лагеря была

по душе такая эгоистическая трактовка традиции почвенничества. Легитимист Э. Л. фон Герлах и институционалист Ф.Ю.Шталь призывали юнкерство воспринимать свое господство в поземельных отношениях lie столько как привилегию власти, сколько в качестве долга и обязанности покровительства над подвластными Однако сохранение юнкерского землевладения в условиях развития товарно-денежных отношений вело к тому, что узкосословные материальные интересы вытеснили другие мотивы в традиции почвенничества; это особенно ярко проявилось в деятельности созданного в конце XIX века Союза сельских хозяев, который во имя эгоистических устремлений юнкерства даже вступил в конфликт с правительством, пытавшимся проводить умеренную модернизаторскую политику. То есть, закостеневшая традиция вступила в конфликт с авторитетом власти, что вело к трансформации консервативного мировоззрения в сторону правого радикализма.

Что касается традиции почвенничества в самосознании российских консерваторов, то на нее большое влияние оказывала проблема крепостного права, с одной стороны, и созданный славянофилами миф об особом характере русского крестьянства - с другой Отстаивание незыблемости крепостного строя долгое время было основой охранительного подхода к почвенничеству. Правительство же. в лице самодержавия, с начала XIX века неоднократно пыталось упразднить этот устаревший институт. То есть устаревшая традиция вступила в противоречие с авторитетом власти, и противоречие это было в конце концов разрешено властью (которая так и не дождалась инициативы от помещиков) самостоятельно и авторитарно. Показательно, что спор об особом характере русского крестьянства также был разрешен авторитарными действиями правительства. Долгое время русские консерваторы эксплуатировали выдвинутую славянофилами идею о том, что в России не сложилось характерное для Запада собственническое отношение к земле, так как благодаря существованию крестьянской общины укоренился принцип общинного владения. Однако правительство в ходе революции 1905 - 1907 годов совершило поворот на 180°, взяв курс на ликвидацию общины и создание индивидуального крестьянского хозяйства. Столь резкими и самое главное - автономными действиями властный авторитет фактически разрушил почвенническую традицию консерватизма. Это нанесло ощутимый урок консервативному мировоззрению в России, лишив его устойчивости и сделав (так же, как в Германии) склонным к экстремизму.

Основным носителем консервативного мировоззрения как в Германии, так и в России было дворянство. Именно перед этим сословием проблема соотношения авторитета и традиции встала особенно остро. Аристократия не желала терять свое традиционное положение сословия, наделенного политической властью и господством в по-

земельных отношениях. Поэтому в Германии (особенно в Пруссии) в первой половине XIX века раздавались призывы вернуть дворянство к его исконным занятиям: землевладению и военной службе. Наиболее активным защитником традиционного положения дворянства был Л фон Марвиц, обвинявший просвещенный абсолютизм в том, что он сделал из дворян государственных чиновников, подменяя идею служения (основанную на личной верности монархии) принципом чиновничьей службы, регламентированной сухими инструкциями. Однако, созданный идеологами немецкого консерватизма образ дворянства существовал только в их представлении. На практике аристократия все более превращалась в слой населения, занятый своими узкокорыстными интересами. Можно сказать, что подчинившись авторитету власти, немецкое дворянство потеряло традицию политической ответственности.

Отличие российского дворянства от немецкого состояло в том, что оно не позволяло (и не могло позволить) себе той степени автономии по отношению к самодержавию, которую немецкая аристократия имела по отношению к монархии. Исторически сложилось, что главной мировоззренческой традицией русской аристократии был авторитет царской власти. Среди российских консерваторов утвердилось мнение (особенно четко выраженное М Погодиным и К.Леонтьевым), что русское дворянство, в отличие от западного, имеет не родовой, а служилый характер. Однако, слившись с авторитетом самодержавия русское дворянство оказалось не готово к бурным переменам начала XX века, так и не найдя своего места в меняющейся России.

Хотя благодаря мобилизующей энергии государства, которое занимало в мировоззрении охранителей Германии и России одно из ведущих мест, консервативному лагерю в обеих странах долгое время удавалось сохранять свои позиции. При этом в консервативном представлении о государстве авторитарная идея изначально доминировала. Власть для немецких и российских консерваторов была не следствием, а предпосылкой создания государства.

Нужно отметить, что среди немецких консерваторов получили распространение две тенденции, одна из которых заключалась в чисто силовой трактовке государства (как это делал Галлер), а другая - в особом внимании к божественной санкции существования государства (на чем настаивал Э Л фон Герлах, ставший наследником политической романтики) Ф.Ю.Шталь попытался примирить эти тенденции в своей "Философии права", однако в реальности такого единства не получилось Устремлениям государственной власти более подходила силовая трактовка, которая встречала серьезные возражения у многих представителей партии легитимизма, не желавших отказываться от традиции христианской монархии. Наиболее зримо это противоречие проявилось в ходе Kulturkampf, когда значительная часть немецких консерваторов высту-

пила против силового вмешательства государства в религиозно-церковную сферу. Это привело немецкий консерватизм к серьезному мировоззренческому кризису, так как защищая религиозную традицию, консерваторы вступили в конфликт с авторитетом монархии, от имени которой действовало правительство Бисмарка Это привело к определенной "дезориентации" охранительного самосознания, одной из стержневых идей которого была защита и поддержка монархии

Отличительной чертой консервативных воззрений на государство в России была идея особо ненасильственного (в противоположность Западу) формирования государственности М.Погодин доказывал, что государство на Руси возникло путем добровольного призвания варягов, в то время как европейские государства возникли путем насильственного завоевания. Поэтому сутью государственной жизни Европы объявлялась борьба за власть, а основой российской государственности - гармоничное единство всех элементов, и воплощением этого единства служило самодержавие как особая, только России присущая, форма монархии. При этом правовая детерминация монархии, имевшая место в мировоззренческих установках немецкого консерватизма (пусть даже в форме галлеровского частно-владельческого права князей) фактически отсутствовала в представлениях русских охранителей, что затрудняло их адаптацию к элемеотам правового общества, внедрявшихся в России.

Еще одно различие во взглядах консерваторов двух стран касалось представлений о месте религии в государстве. Немецкий консерватизм был склонен рассматривать христианскую этику как сдерживающий фактор для монархии, существующей "по воле Божьей". Дня российского охранителя власть и церковь представлялись настолько неразрывными, что на практике государственный авторитет попросту поглотил религиозную традицию. Это привело к дискредитации религиозной идеи, которая в критические моменты российской истории не смогла оказать стабилизирующее воздействие на российское общество.

Ответственность за разрушение этого органического единства (как и за многое другое) русские консерваторы возложили главным образом на чиновничий бюрократический аппарат, который, на их взгляд, извратил исторические основы самодержавия. Критика бюрократизма была одной из излюбленных тем охранителей как в Германии, так и в России. Это был протест традиционной политической элиты против модернизации государственного механизма. При этом в Германии главным объектом для консервативной критики стал просвещенный абсолютизм, который, используя рационалистические идеи просвететелей, пытался усилигь концентрацию власти, освободившись от сдерживающего влияния исторически слоившихся традиций. И главным

инструментом этого процесса была бюрократия, которая, по мнению немецких консерваторов, несла в себе неистребимый зародыш либерализма

Российские охранители были столь же категорически настроены по отношению к системе чиновнического бюрократизма (достаточно вспомнить слова Николая I, что Россией правит не он, а столоначальники). Однако, осуждая засилье чиновничества, российские консерваторы не покушались на авторитет самодержавия, в отличие от Германии, где охранители-легитимисты объединялись с более умеренными инсппу-ционалистами в борьбе со всей системой бюрократического абсолютизма, разрушавшего традиционный государственный организм.

Поэтому в защите органического устройства общества русские охранители не бьии оригинальны, так как эта тенденция была общей чертой европейского консерватизма (в том числе и немецкого). Именно немецкие романтики (в лице Ф.Шлегеля) одними из первых подняли проблему распада органического устройства общества как стадии, предшествующей установлению новой деспотии Только естественное, то есть иерархическое членение общества являлось, с точки зрения немецких консерваторов, средством, защищающим от общественно-политических потрясений. Однако в условиях усиливающейся социальной мобильности подобная позиция лишала консерваторов инициативы и обостряла их отношения с правительством, которое пыталось использовать изменения в своих интересах.

Отличие органицистских представлений российских консерваторов состояло в том, что внимание концентрировалось не на сословно-корпоративном членении общества, а на особой русской соборности, объединяющей представителей различных сословий в единой целое Тем самым утверждалось, что в России нет почвы для межсословной борьбы, а следовательно и для партийного духа. То есть, до самой революции 1905-1907 годов русские охранители принципиально отрицали любые элементы политической жизни, формирующиеся в условиях парламентской системы Поэтому российский консерватизм оказался еще менее, чем немецкий, подготовлен к существованию в условиях политической свободы.

Пожалуй, единственной идеей, которая всегда составляла силу консервативного представления о государстве в России и которой охранители всегда оставались верны, невзирая ни на какие перемены, была идея национального единства. Этого нельзя сказать о Германии, так как самый серьезный мировоззренческий кризис немецкого (а точнее прусского) консерватизма связан с процессом объединения Германии. Именно здесь конфликт между легитимной традицией и авторитетом власти проявился с наибольшей очевидностью. Находясь в условиях "лоскутной" Германии, немецкие консерваторы привыкли трактовать понятие нации как духовно-культурное, а не полити-

ческое явление. Такая позиция привела к конфликту значительной части прусских консерваторов под предводительством Э.Л. фон Герлаха с Бисмарком, который действовал от имени прусского короля, чей авторитет консерваторы должны были оберегать. То есть консерваторы столкнулись с неразрешимым противоречием: продолжать отстаивать легитимность полш осударственяей Германии, изменив тем самым принципам верности прусскому королю, который стал германским кайзером, или признать германское единство, отказавшись от значительной доли своих мировоззренческих установок. Основная часть прусских консерваторов выбрала второе, смирившись с малогерманским рейхом, но оставшись при этом более пруссаками, чем немцами.

В этом отношении для российских консерваторов никаких проблем не существовало. Для них единство национальной и государственной идеи было само собой разумеющимся. Более того, для русского консерватизма понятие народности заменяло идею гражданского общества, которое рассматривалось как сугубо западноевропейское явление. Подобное противопоставление национальной идеи гражданско-правовым нормам привело к усилению радикально-националистических настроений среди русских консерваторов, несвойственных консерватизму, который обычно стремится к усмирению межнациональных распрей, а не к их усилению.

Таким образом, в условиях быстро меняющейся общественно-политической и экономической ситуации немецким и российским консерваторам не удалось сохранить баланса между старым и новым. В результате там, где была необходима политика согласования интересов, консерваторы обеих стран считали, что их принуждают к измене мировоззренческим принципам, а это в свою очередь лишало охранительные круги гибкости, все более отдаляя их от реальной жизни. Хотя нельзя сказать, что попытки восстановления вышеназванного баланса не предпринимались

Глава Ш. Проблема консервативного реформизма в Германии и России. Здесь дан анализ особенностей консервативного реформизма в Германии и России. При этом главное внимание уделяется не столько конкретным реформистским мероприятиям, сколько принципиальному отношению консерваторов к возможности перемен, а также тем методам реформистской политики, которые охранители обеих стран считали возможным использовать.

Естественно, что изначально представители консервативной мысли заняли негативную позицию по отношению к переменам, угрожавшим разрушением ancien regime. В попытках рационалистического переустройства жизни по заранее намеченным схемам охранители видели опасное прожектерство, которое, с их точки зрения, рано или поздно будет ниспровергнуто реальностью Об этом писал еще Ю.Мёзер, того же

мнения придерживались все видные представители консервативной мысли Германии ХУШ-Х1Х веков: Ф.Шлегель, А.Мюллер, Новалис, Марвиц, Герлахи, Шталь и др.

Однако это не означает, что консерватизм в принципе не признает никаких изменений. Одной из основ консервативного мышления, как известно, является опора на конкретную действительность в противоположность либеральному рационализму. Придерживаясь принципа историзма, консерватизм не мог не признавать изменчивости общественно-политической жизни. А.Мюллер полагал, что охранители должны были по крайней мере реагировать на происходящие в жизни перемены, чтобы сохранить то, что еще возможно. При этом для консерваторов человеческое общество оставалось в своих основах неизменным, несмотря на текущие перемены, и человеку было не дано изменить эти основы.

Благодаря этой общей предопределенности, идея которой была заимствована немецкими консерваторами у протестантизма, человек наделялся свободой действия в конкретных жизненных ситуациях, так как любые его поступки не влияли на конечный результат, предначертанный потусторонними силами.

Органицистское консервативное представление об обществе и государстве давало возможность, не отрицая естественных (ни в коем случае не искусственных) изменений, отстаивать неизменность организма в целом.

Таким образом, если изменения во имя изменений отвергались немецким консерватизмом принципиально, то изменения ради сохранения принимались многими консерваторами Германии (не как благо, а как необходимое зло).

Что касается российского консерватизма, то его отношение к радикальным переменам было не менее негативно, чем в Германии. Российские охранители, также как и немецкие, придерживались исторического подхода к изменениям: не отрицая перемены как неизбежное зло, главное внимание все же уделять сохранению исторического континуитета.

Однако, в отличие от немецкого консерватизма, для русских охранителей орга-ницисгский подход к переменам был не столь характерен. Вследствие переломных преобразований Петра I и последующего скачкообразного характера развития России представления об органицистском характере развития отождествлялось в мировоззрении русских охранителей с разрушенным патриархальным укладом жизни, поэтому принцип органицизма чаще вспоминали в интересах реставрации и реакции, а не в обоснование частичных преобразований.

Если выделить основные принципы консервативного реформизма, то, как все основополагающие идеи консерватизма, он покоится ка двух элементах: религиозно-нравственном и естественно-прагматическим

Естественно-прагматический компонент консервативного реформизма коренится в особенностях охранительного мышления, апеллирующего к реальной жизни, хотя не все консерваторы были восприимчивы к реформистской политике. Прусские доктринеры-легитимисты, олицетворением которых были братья Гсрлахи , подозрительно относились даже к умеренным преобразованиям. Однако тем самым доктринеры-охранители вступили в противоречие с реальной жизнью, то есть оказались подвержены тому изъяну, за которой нещадно критиковали либерализм, слепое следование доктрине, лишенной реальной жизненной силы.

Иного подхода придерживались немецкие консерваторы-инсппуционалисты типа Радовица, Бисмарка,Бюлова, Бегманна-Хольвега и т.д., теоретически эту точку зрения разрабатывал Шталь. Для институционалистского консерватизма главное значение имеет не сохранение незыблемости существующего строя, а преемственность в развитии основополагающих институций, семьи, государства, корпоративного общественного устройства и т.д.

Существенную роль в политике консервативного реформизма играл и религиз-но-нравственный компонент. Одним из основных нравственных принципов немецких консерваторов была забота власть предержащих (коими немецкие охранители почти всегда себя осознавали) о своих подданных, но только с непременным условием, что подданные останутся подданными

С середины XIX века немецкий консерватизм стал претендовать на роль защитника рабочего класса от "бездушного" капитала, который разрушил корпоративный дух и патриархальные отношения между хозяином и работником. Это привело к формированию концепции "социальной монархии", которая наиболее последовательно была изложена Л. фон Штайном. Однако в целом немецкие (особенно прусские) консерваторы не восприняли идею социальной монархии, за исключением крайне правых, объединившихся вокруг "Ктеиггекитщ", которые при помощи патерналистских социальных реформ предполагали вернуть рабочий класс модернизирующегося индустриального общества к христианской вере, монархии и отечеству.

Что касается отношения российского консерватизма к возможности реформистской политики, то здесь неизгладимый отпечаток наложила бурная преобразовательская деятельность Петра I. Его реформы были столь резкими, что любые преобразования очень долго представлялись многими российскими охранителями бесполезным и опасным заимствованием чуждых России западных порядков

Постоянно обвиняя либералов в стремлении к необоснованно глубоким преобразованиям, русские консерваторы пытались доказать некомпетентность российского "прогрессизма". Это не было характерно для отношения немецких консерваторов к

"свонм"либералам. Более того, немецкие охранители часто иронизировали над "высоколобосгыо" сторонников партии прогресса и критиковали не столько некомпетентность либералов, сколько их доктринерство в отношении к реформам.

Однако, критикуя либеральных политиков за "профессиональную непригодность" и фактически не выдвигая никаких реформаторских предложений, российские консерваторы любое преобразование склонны были считать либеральной затеей. Поэтому все рассуждения русских охранителей о возможности умеренных преобразований носили отвлеченный характер, так а не приведя ни к одной существенной программе реформ.

Одной из отличительных особенностей консервативного реформизма в Германии и России было го, что его основными носителями были представители бюрократического аппарата, а точнее - высшее чиновничество. При этом наиболее выдающиеся прусские чиновники-реформаторы: Штейн, Гарденберг, Радовиц, Бетманн-Хольвег, Бисмарк и др. свою главную задачу видели не в самих реформах, а в укреплении авторитета государственной власти, носителями которой они являлись.

Чиновничья верность монархии была фактором, стоящим выше даже собственных убеждений. Это не следует трактовать как примитивную измену мировоззренческим ценностям. Все изменения, проводимые правительством, диктовались конкретными задачами, которые нужно было решать вне зависимости от мировоззренческих принципов. Так судьбоносные реформы Штейна-Гарденберга первоначально ставили перед собой чисто фискальные цели, так как наполеоновская контрибуция в 120 миллионов франков вынудила короля Пруссии к повышению финансовой работоспособности государства.

Немаловажно, что чиновники, тяготевшие к консерватизму, полагали, что все проекты возможных преобразований могут возникнуть, обсуждаться и приниматься только в правительственных кругах, без привлечения общественного мнения Подобная "самостоятельность" прусского, а впоследствии и общегерманского правительства в вопросах реформ с одной стороны позволяла проводить далеко идущие преобразования (например, социальные реформы Бисмарка, превосходившие по своим масштабам подобные мероприятия в более демократических странах), но с другой стороны такая позиция лишала правительство общественной поддержки в его реформаторской деятельности.

Если говорить о реформаторской деятельности российского правительства, то она также могла быть только охранительной, так как любые изменения , на которые самодержавие шло по собственной инициативе, или по крайней мере без явного принуждения, были направлены на упрочение самодержавия, даже если использовались

средства из либерального арсенала Так ненавистный охранителям Сперанский, выступая за привнесение в систему самодержавия элементов ипституциональности, ни коим образом не покушался на сущность самодержавия.

Что касается лояльности бюрократического аппарата к преобразовательской деятельности верховной власти, то в России эта лояльность была зачастую большей, чем в Германии Однако правительство демонстрировало свою готовность повиноваться самодержцу и во времена отхода от реформистской политики: контрреформы Александра III осуществляло то же правительство (с небольшими кадровыми изменениями), которое незадолго до этого готовило либеральные преобразования. Это вело к тому, что в России (так же как и в Германии) правительство было слишком изолировано от общественной жизни, что лишало многие реформаторские замыслы правящей бюрократии значительной части их позитивного воздействия.

Однако в преобразовательских поползновениях высшей российской бюрократии была еще одна особенность, затруднявшая действительную модернизацию страны: в высших эшелонах власти часто рассматривались не модернизаторские, а реставрационные проекты. Для правительственных кругов Германии (а до 1871 года - Пруссии) подобная тенденция не была характерна, а Л фон Марвиц, предложивший наиболее развернутую систему подобных мероприятий, не нашел сочувствия в правительстве даже среди противников реформ Штейна-Гарденберга.

Часть высшего российского чиновничества находилась под обаянием особого "русского пути", с которого свернула Россия из-за Петра I. Именно на этом пути представители "реставрационного реформизма" типа Плеве пытались найти решение российских проблем и особенно - аграрного вопроса. При этом они неизбежно вступали в конфликт с чиновниками-прагматиками типа Витте, которые, будучи не менее лояльными к режиму царской власти, считали неизбежной дальнейшую экономическую и социально-политическую модернизацию России. Подобные конфликты подрывали внутриправительственный консенсус и ослабляли без того невеликий потенциал правительственного реформизма.

В заключении подводятся краткие итоги всего исследования, отмечается, что зарождение и развитие консервативных тенденций в общественно-политической жизни Германии и России, тесно переплетаясь с историей этих стран и имея потому неповторимые особенности, все же обнаруживает достаточно сходные черты. И пожалуй самая важная из них - существенные противоречия в консервативном мышлении и мировоззрении

Исходя из анализа этих противоречий была сделана попытка вывести типологию консервативных течений обеих стран, которая сочетает в себе мировоззренческие установки и типы политического действия._______

Типы политического Мировоззренческие установки

действия традиционалистская авторитарная

легитимистский традиционалнсты--легитимисты авторитаристы-легитимисты

реакционный традиционалисты-реакционеры авторитаристы--реакционсры

институционалистский традиционалисты--институционалисты авторитаристы--институционалисты

Данная схема (как все схемы) достаточно условна, поэтому автор не претендует на ее универсальность, но полагает, что она поможет показать своеобразие различных охранительных направлений в Германии и России. При этом представители конфрон-тационных направлений (ориентированных как традиционалистски, так и авторитарно) были либо в явном большинстве, либо оказывали достаточно жесткое воздействие на сторонников умеренных преобразований.

Можно сказать, что консерватизм Германии и России, отягощенный многочисленными внутренними противоречиями, не смог приспособиться к бурным темпам общественно-политической и экономической модернизации на рубеже Х1Х-ХХ веков. В условиях увеличивающейся политической активности, охранители не смогли сохранить (как это было в Германии) или завоевать (как в России) достаточного количества сторонников. Консервативная идеология в обеих странах все более отставала от реальных потребностей времени. Это привело к тому, что в результате революционных потрясений 1917-1918 годов консерватизм весьма легко и быстро сошел со сцены и прекратил свое существование в том виде, в котором он сформировался в течение XIX века. Консервативная традиция в Германии была "спасена" благодаря мощной христианской составляющей дореволюционного консерватизма, которая сохранилась благодаря группировкам, до ноябрьской революции к консерваторам не причисляемым (например католическая партия "центра") В России же собственно консервативное направление было настолько дискредитировано, что прекратило свое существование сразу же после свержения самодержавия. В случае осуществления эволюционной альтернативы консервативную нишу должны были заполнить умеренно-либеральные группировки Однако в силу известных обстоятельств этого не произошло. Поэтому можно утверждать, что консервативная традиция, формировавшаяся в России в XIX - начале XX веков навсегда отошла в историю. И те партии и группировки, которые в условиях

современной России называют себя консервативными, вряд ли могут претендовать на дореволюционное консервативное наследие

Апробация работы. Основные положения исследования обсуждались на заседаниях кафедры новой и новейшей истории ПГУ и получили одобрение, а также представлялись автором на научных конференциях: Первые петербургские кареевские чтения (С -Петербург, СПбГУ, 1995), Консерватизм и либерализм, созвучия ¡: диссонансы (Пермь, ПГУ, 1995), История культуры, теория культуры и проблемы гуманизации высшего образования (Пермь, ГОТУ, 1995), Историческая наука сегодня: проблемы и перспективы (Пермь, ПГТТУ, 1995),Реформы политические, социально-экономические и правовые аспекты (Пермь, ПГУ, 1996),Вторые петербургские кареевские чтения (С.Петербург, СПбГУ, 1997).

Результаты исследования нашли отражение в опубликованных по теме диссертации статьях и тезисах:

1. Метаморфозы немецкого образа Россия во второй половине XIX начале XX веков // История культуры, теория культуры и проблемы гуманизации высшего образования. Тезисы докладов - Пермь, 1995, с.29-31.

2. Зарождение консерватизма в России и Германии: общее и особенное // Историческая наука сегодня: проблемы и перспективы. Тезисы межвузовской научно-практической конференции. - Пермь, 1996, с 38-39.

3. Приоритеты российской периодики в оценке внутриполитической борьбы в Германии конца XIX начала XX веков // Первые Петербургские Кареевские чтения rio но-вистике. - С.-Пб , 1996, с. 99-102

4. «Странное сближение»: политическая жизнь в Германии в оценке российских либералов и германских консерваторов // Исследования по консерватизму. Вып.З. Консерватизм и либерализм: созвучие и диссонансы. - Пермь, 1996, с.70-74.

5. Традиционализм и реформизм: сравнительный анализ взглядов Ю.Мезера и М.Щербатова // Исследования по консерватизму Вып 4. Реформы, политические, социально-экономические и правовые аспекты. Материалы международной научной конференции -Пермь, 1997,с. 16-20.

6. Антирационалнзм как отправной пункт консервативного мышления Германии и России //Вестник Пермского университета - Пермь, 1997 (в печати)

7. Имперский авторитет и консервативная традиция в Германии и России // Вторые петербургские кареевские чтения по новистике Империи новога-вре^нии: типология и эволюция (XV-XX вв) С-Пб. 1997 (в печати)

Сдано в печагь II.10.97 г. Формат 60x84/16. Объем 1,5 п.л. Тираж 100. Эаназ П5ч. Ротапринт ПГТУ.