Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира

Бабаева, Елена Викторовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира

Год: 2004
Автор научной работы: Бабаева, Елена Викторовна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Волгоград
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира"

На правах рукописи

БАБАЕВА Елена Викторовна

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ РУССКОЙ И НЕМЕЦКОЙ АКСИОЛОГИЧЕСКИХ КАРТИН МИРА

10.02.20 — сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Волгоград — 2004

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет».

Научный консультант доктор филологических наук,

профессор Владимир Ильич Карасик.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Николай Алексеевич Красавский;

доктор филологических наук, профессор Николай Леонидович Шамне;

доктор филологических наук, профессор.Алексей,Дмитриевич Шмелев.

Ведущая организация — Институт русского языка РАН

им. В. В. Виноградова.

Защита состоится 1 июля 2004 г. в 10 час, на заседании диссертационного совета Д 212. 027. 01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В. И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан-28 апреля 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук доцент

Н. Н. Остринская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Одним из итогов разработки филологической проблематики в XX в. стало формирование новой научной парадигмы — лингвокультуро-логии. Несмотря на новизну данной дисциплины, в центре ее внимания оказались традиционные вопросы, имеющие непосредственное отношение к взаимодействию языка и культуры (В. В. Воробьев, Т. В. Евскжова, Г. В. Елизарова, В. В. Красных, В. А. Маслова, В. И. Пос-товалова). Особое место в рамках лингвокультурологической проблематики занимает категория ценности, которая неоднократно привлекала внимание лингвистов (Н. Ф. Алефиренко, А. Н. Баранов, В. И. Карасик, Ю. С. Степанов, i. Dolnik). Разработка вопросов линг-воаксиологии имеет преимущественное значение для выявления и обьяснения специфики языковых картин мира (Ю. Д. Апресян,Т. В. Бу-лыгина, Е. В. Урысон, А. Д. Шмелев, Е. Ochs, Е. Oksaar) и особенностей национального менталитета (М. К. Голованивская, В. В. Коле-сов, И. Ю. Марковина, О. Г. Почепцов, Ю. А. Сорокин, Т. А. Фесен-ко, предоставляет возможности для по-

строения модели языковой личности (В. И. Карасик, Ю. Н. Караулов, Е. В. Красильникова, К. Ф. Седов), соотносится с организацией речевого и неречевого воздействия (Ю. А. Сорокин, И. А. Стернин, Е. Ф. Тарасов, Е. Hoffmann, J. Меу), связывается с достижением необходимого уровня коммуникативной компетенции и оптимизацией процессов межкультурного общения (Д. Б. Гудков, В. В. Кабакчи, О. А. Леонтович, С. Г. Тер-Минасова, Р. Lado), позволяет точнее интерпретировать грамматические категории (А. Вежбицкая, В. Б. Каш-кин, Н. Н. Болдырев).

РОС. НАЦИОНАЛЬНА! БИБЛИОТЕКА

ский, Е. Ю. Мягкова, В. Н. Телия, 3. Е. Фомина, В. И. Шаховский, W. KirschgSssner, Е. Thomas), времени и пространства (Е. С. Куб-рякова, Н. JI. Шамне, Е. С. Яковлева, Е. Holl), формы (В. М. Топорова), поведения (JI. И. Гришаева, U. Quasthoff), тендера (А. В. Кирилина). Разработаны основы когнитивного подхода к языковой семантике (Л. Н. Баранов, Д. О. Добровольский, Е. С. Кубрякова) и доказана эффективность использования концепта как единицы исследования при описании и сопоставлении лингвокультур (Л. П. Бабушкин, С. Г. Воркачев, В. И. Карасик, Е. А. Пименов, М. В. Пименова, 3. Д. Попова, И. А. Стернин). Намечены перспективы дискурсивного подхода к выделению и описанию культурных ценностей (М. JI. Макаров, Е. И. Шейгал, М. Fleischer, R. Keller). Концептологическая и дискурсивная парадигмы развиваются сегодня наиболее активно, и представляется, что решение проблем лингвистического моделирования аксиологической картины мира находится на их пересечении.

Указанными положениями обусловлен выбор темы исследования. Его актуальность определяется: I) детерминирующей ролью ценностей по отношению к другим явлениям с культурной составляющей, в том числе и к языку; 2) тесной взаимосвязью ценностей с важнейшими регуляторами поведения, прежде всего социальными нормами, и значимостью их характеристик для типологии лингвокультур; 3) недостаточной разработанностью теоретической базы сопоставительной лингвоаксиологии.

Объектом предпринятого исследования является ценностно-нормативная сторона картины мира, представленная в сознании носителей русского и немецкого языков. Предметом изучения выступают ее лингвокультурологические характеристики, закрепленные в семантике языковых единиц и выражаемые в коммуникации.

В основу исследования положена следующая гипотеза: общие и специфические характеристики аксиологических картин мира находят выражение в языке и могут быть установлены при сочетании дискурсивного и концептологического подходов к анализу культурных ценностей и социальных норм.

Основная цель работы заключается в обосновании дискурсивно-концептологической модели культурных ценностей и социальных норм как основы комплексного сопоставительного лингвокультуро-логического изучения аксиологических картин мира.

Достижение цели предполагает решение следующих задач: 1) выявить конститутивные признаки ценности как базовой единицы аксиологической картины мира и определить их релевантность для лингвокультурологического исследования;

2) выделить языковые средства выражения ценности и разработать адекватную исследовательскую методику изучения аксиологической картины мира;

3) обосновать релевантность структурной трактовки дискурса для выявления лингвокультурологических характеристик аксиологической картины мира;

4) разработать параметры социолингвистического и прагмалин-гвистического измерения ценностей, представленных в дискурсе;

5) установить специфику дискурсивных характеристик ценностей в русской и немецкой лингвокультурах;

6) сопоставить лингвоконцептологические характеристики, связанные с категорией нормы и элементами ее структуры, в русской и немецкой лингвокультурах;

7) выявить нормативно-поведенческие характеристики лингво-культурных концептов на примере отношения к собственности.

Для решения поставленных задач использованы общенаучные методы — наблюдение, интроспекция, сравнение, анализ, синтез, индукция, дедукция, моделирование, а также частные лингвистические методы: 1) компонентный анализ; 2) контекстуальный анализ; 3) интер-претативный анализ; 4) этимологический анализ.

Научная новизна исследования состоит в разработке теоретико-методологических основ сопоставительной лингвоаксиологии. В работе впервые выделены сущностные признаки базовых единиц аксиологической картины мира, выявлены способы их вербализации, обоснованы принципы и методы лингвокультурологического изучения ценностей и норм, предложена многомерная дискурсивно-концепто-логическая модель аксиологической картины мира.

Теоретическая значимость диссертации заключается в дальнейшей разработке интегративного подхода к описанию и сопоставлению лингвокультур. Полученные результаты могут выступить основой при изучении концептосфер национальных языков, при характеристике социолингвистических и прагмалингвистических разновидностей коммуникации, при построении новой типологии дискурса. Предложенная методика исследования может быть использована при изучении других универсальных категорий картины мира как в синхронии, так и в диахронии.

Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты могут найти применение в практике вузовского преподавания таких теоретических дисциплин, как лингвокультурология, сопоставительная лексикология, теория и практика перевода, межкультурная коммуникация. Теоретические выводы и практический мате-

риал, представленные в диссертации, могут быть использованы при составлении лексикографических справочников и словарей.

Теоретическую базу исследования составили:

♦ положение о взаимоотношении культуры и ценностей (Ю. В. Бром-лей, Й. Л. Вайсгербер, Л. Вежбицкая, В. фон Гумбольдт, М. С. Каган, JI. Ф. Лосев, Ю. М. Лотман, Э. С. Маркарян, А. А. Потебня, П. А. Сорокин, Ю. А. Сорокин, К. Bayer, Е. Holl, D. Hymes, Е. Oksaar, U. Quasthoff, S. Sager);

♦ концепции С. А. Аскольдова, А. П. Бабушкина, С. Г Воркачева, В. И. Карасика, В. В. Колесова, Д. С. Лихачева, 3. Д. Поповой, Ю. С. Степанова, И. А. Стернина о сущности, структуре, функциях концепта и его соотношении с языковыми единицами;

♦ теории дискурс-анализа (Н. Д. Арутюнова, Р. Водак, Т. А. ван Дейк, В. 3. Демьянков, К. А. Долинин, В. И. Карасик, Н. Луман, М. Л. Макаров, Н. Н. Миронова, К. Ф. Седов, М. Фуко, Ю. Хабермас, Е. И. Шей-гал, М. Fleischer, R: Keller, Н. Kusse).

Материалом исследования послужили данные сплошной выборки из словарей русского и немецкого языков, паремиологических справочников, публицистических текстов, представленных в прессе России и Германии, а также публикации в Интернете. Количество единиц анализа составило по 2500 языковых единиц и по 7500 текстовых примеров на русском и немецком языках.

система, нормы, стиль» (Волгоград, 1998); «Языковая личность: жанровая речевая деятельность» (Волгоград, 1998); «Лингвистические / психолингвистические проблемы усвоения второго языка» (Пермь, 2003); «Современные проблемы взаимодействия языков и культур» (Благовещенск, 2003); «Аксиологическая лингвистика: проблемы коммуникативного поведения» (Волгоград, 2003). Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры английской филологии Волгоградского государственного педагогического университета.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка лексикографических источников и приложения.

ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ

1. Базовыми единицами аксиологической картины мира выступают ценности, рассматриваемые в качестве целей человеческой деятельности, и нормы, трактуемые как правила социального поведения, которые детерминированы ценностями.

2. Ценности и нормы находят прямое или опосредованное выражение в семантике языковых единиц и коммуникативной деятельности представителей культурно-языкового сообщества. Выделение лингвокультурологических характеристик аксиологической картины мира должно опираться на принципы комплексности, многомерности, вербально-концептологической репрезентативности и межкультурного сопоставления.

3. Выявление общих и специфических лингвокультурологических характеристик ценностно-нормативной картины мира должно базироваться на сочетании дискурсивного и концептологического подходов. Дискурсивный анализ социально детерминированного типа связи между ценностным содержанием и регулярно воспроизводимыми и относительно устойчивыми (по своим целям, участникам, хронотопу) коммуникативными ситуациями ориентирован на установление структурных характеристик аксиологической картины мира. Совокупность концептологических характеристик позволяет раскрыть ее содержание.

са, ориентированные на категорию сверхнормы. Параметрами праг-малингвистического измерения аксиологической картины мира выступают табуирование, ритуализация, ирония и критика.

5. Установление концептологических характеристик аксиологической картины мира включает анализ 1) концепта нормы; 2) концептов, отражающих элементы структуры социальной нормы; 3) нормативно-поведенческой составляющей лингвокультурных концептов. Различия обнаруживаются в составе и комбинаторике понятийно-содержательных признаков данных концептов, их динамике, совокупности нарушений социальных норм и степени их распространения, а также вариативном отношении представителей лингвокультуры к соблюдению норм и отклонению от нормативного поведения.

6. Специфика лингвокультурологических характеристик русской и немецкой аксиологических картин мира обнаружена в:

а) степени проявления характеристик персональности, внутрижан-ровой вариативности и жанровой комбинаторики; в немецкой линг-вокультуре в институциональных типах коммуникации они выражены более интенсивно;

б) степени устойчивости ценностей и норм, которая проявляется в прагмалингвистических разновидностях общения; более высокая степень ритуализации и табуирования коммуникации в немецком масс-медийном дискурсе, закрытость ряда сфер для ироничного и критического представления в немецком социуме указывают на большую стабильность немецкой аксиологической картины мира по сравнению с русской;

в) генетических основаниях одного из базовых концептов аксиологической картины мира; концепт нормы в диахроническом плане в немецкой лннгвокультуре обнаруживает более тесную связь с концептом времени, в русской лингвокультуре — с концептом пространства;

г) преимущественной ориентации ценностно-значимого поведения на внешние и формальные нормы (основания, санкции), что имеет место в немецкой лингвокультуре, или на их субъективную интерпретацию, что характерно для представителей русской лингвокультуры;

д) специфичном положении концепта отношения к собственности в русской и немецкой аксиологических картинах мира; собственность признается более важной ценностью в немецкой картине мира, что детерминирует большую поддержку индивидуальных усилий, направленных на ее увеличение и сохранение в немецкой лингвокуль-туре.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В главе I «Теоретико-методологические основы сопоставительной лингвоаксиологии» показывается значение категории ценности для культурно-сопоставительных исследований, выявляются характерные признаки аксиологической картины мира и ее основных единиц, определяются их связи с языком и поведением, устанавливаются принципы и методы лингвокультурологического изучения ценностей и норм.

Обзор культурологических концепций (Ю. М. Лотман, Ю. Н. Караулов, К. Клакхон, Н. Смелзер, П. А. Сорокин, J. Habermas, G. Hofstede,

показал, что при интерпретации культурных различий ключевая роль отводится категории ценности, которая является одним из системообразующих факторов культуры, выступает критерием социальной дифференциации и групповой идентичности. Ценности сконцентрированы в ядерной части культуры и детерминируют смысл явлений общественной и индивидуальной жизни. Объяснение общих и специфичных культурных черт невозможно без характеристики аксиологической картины мира.

Актуальность проблемы ценностного измерения культуры заставляет вести поиск ее решения в тех областях, где пересекаются интересы и возможности антропологии, культурологии, лингвистики, социологии и других гуманитарных дисциплин. Разработка аксиологической проблематики на периферии лингвистики подготовила базу для формирования лингвокультурологии. Во-первых, обозначены основные ценностные параметры, способные играть роль дифференциальных признаков при типологии культур (индивидуализм / коллективизм, ориентация во времени, отношение человека к социальной иерархии и природе). Во-вторых, показана их индексальная сущность. Бинарные оппозиции выступают крайними полюсами ценностных шкал, когда речь идет о максимальной выраженности ценности. В-третьих, выявлены тенденции в сочетаемости ценностных параметров, которые могут взаимно притягиваться (универсализм, индивидуализм и низкая контекстуальность) или вступать в конфликт (самоопределение и конформность). В-четвертых, продемонстрирована приоритетность сопоставления не отдельных ценностей или их типов, а ценностных систем; предложены интересные модели организации ценностей культуры. Сущность аксиологической картины мира определяется неоднородностью единиц (по степени яркости, конкретности — абстрактности), специфичной динамикой их взаимоотношений, кластерным характером (наличием областей сгущения смыслов

и пустот), возможностью группировки ценностей в зависимости от близости мотивирующих целей и ценностных сфер.

Базовой единицей аксиологической картины мира признана ценность. Такие свойства, как имплицитность и абстрактность, определили способы установления дефиниции ценности, приемлемой для лингвокультурологического исследования: указание близких категорий, выделение основных отличий от них, выявление главных функций ценностей в индивидуальной и социальной деятельности.

Конститутивные свойства ценности проявляются при сопоставлении с такими феноменами, как нормы, идеалы, идеи, цели, отношения, принципы, верования, убеждения, ориентиры, ожидания, потребности, представления, стандарты. Отличительными признаками ценности от смежных понятий выступают предпочтительность, императивность, долгосрочность целевой ориентации поведения, высокая степень генерализации, интериоризация, связь с когнитивными, эмоциональными и волевыми структурами личности, объективация в поведении (в том числе коммуникативном) и системе социальных институтов. Для лингвистического анализа многие из них релевантны, главным образом, в плане подтверждения возможности и необходимости изучения ценностей при сопоставлении культур. Они убеждают, что культуры и отдельные индивидуумы могут быть охарактеризованы по системе ценностных приоритетов, что язык и коммуникативная деятельность выступают важной формой репрезентации ценностей и открывают доступ к ценностно-нормативной системе социума.

В рамках лингвокультурологии допустимо использование дефиниции с ограниченным числом ключевых характеристик, выбор которых зависит от их места в языковом сознании. Ценность определена как цель, ориентирующая человека в его деятельности и детерминирующая нормы поведения. Выделенные признаки присутствуют в большинстве аксиологических концепций, идущих от интенциональ-ных структур личности, ее потребностей, мотивов и установок. Она предельно близка пониманию ценностей в лингвоконцептологии (В. И. Карасик).

Важнейшей единицей аксиологической картины мира является социальная норма. Сущность ее взаимоотношения с категорией ценности выражается в том, что ценности выступают детерминирующим фактором при образовании системы социальных норм, а смысл конкретных норм может быть понят только с опорой на доминантные ценности культуры. Социальная норма понимается в качестве правила, регулирующего поведение человека в обществе- К свойствам, по-

зволяющим реконструировать ее содержание, отнесены связь с пове-' дением, императивный характер, привязанность к конкретным регулярно повторяющимся ситуациям, общественное одобрение, поддержка системой санкций. Качества нормы, выделяемые с позиций философского, социологического, психологического, культурологического и этнографического подходов, представлены в виде антиномий:

1. Противоречие сущего и должного. С одной стороны, норма понимается как типичная, многократно и регулярно повторяющаяся модель поведения, имеющая место в действительности. С другой стороны, норма является обязательным правилом, которое должно выполняться, образцом поведения, которому необходимо следовать.

2. Ориентация на прошлое и на будущее. Нормой признается модель поведения, которая прошла отбор временем и выступает ориентиром будущих действий.

3. Объединение объективного и субъективного. Объективный характер подчеркивается реализацией нормы в конкретных действиях человека. Субъективность выражается в наличии представлений о социальной норме в индивидуальном и общественном сознании, которые переживаются людьми и выступают мотивами их поведения.

4. Нормы устанавливаются с обязательной опорой на ценности, но и сами рассматриваются в качестве ценностей. Соблюдение и нарушение норм получает различную оценку в социуме.

5. Оценки и нормы объективируют ценности. Повторяющиеся оценки способствуют формированию и установлению социальной нормы, которая в дальнейшем исполняет роль основания оценки.

Специфика ценностей (первый член пары) и норм выявляется на базе оппозиций: абстрактность — конкретность, возможность — неизбежность санкций, генерализация — спецификация, обязательность — возможность связи с чувствами, желательность — категоричность, долгосрочность — краткосрочность ориентации, проявление через признаки «хорошо — плохо» или «правильно — неправильно».

Взаимоотношения категорий ценности, нормы и оценки представлены следующим образом. Предметы и явления, с которыми взаимодействует человек, имеют разное значение для его жизни. Он стремится получить информацию об их свойствах, испытывая к ним субъективное оценочное отношение, в рамках которого устанавливается ценность. Результатом оценочного отношения к объекту является оценка — акт человеческого сознания и его результаты. Они закрепляются в сознании и языке в виде позитивного, негативного и нейтрального отношения. Объекты, получившие позитивную оценку, и абстрактные категории, сформировавшиеся на основании обоб-

щения их свойств, обозначаются как ценности и выступают ориентирами ценностно-оценочной деятельности и поведения. На основе соотнесения с ценностями и в результате вынесенных оценок формируется норма как положение, одобряемое социумом и предписываемое объекту. Далее сама норма служит основанием оценки. Характер взаимодействия оценки с категориями ценности и нормы, последовательная фиксация результатов оценочной деятельности в семантике языковых единиц и коммуникативной деятельности указывают на возможность и необходимость использования характеристик данного феномена при анализе аксиологической картины мира.

Важной частью аксиологической картины мира выступают стереотипы. Их основными качествами являются устойчивость, упрощенность, информативность, коллективность, факультативность мотивировки и личного опыта, оценочность, зависимость от ценностных установок этнокультурного сообщества. Поведенческие стереотипы признаются разновидностью социальных норм.

Представление в языке социальных норм носит системный характер и может рассматриваться как одна из сторон языковой картины мира. Особенности языковой картины социальных норм выявляются при сопоставлении с другими системами нормативной регуляции и концептологической характеристики социальных норм.

Наиболее важными системами нормативной регуляции поведения человека выступают мораль, право, традиции, обычаи, ритуал, этикет, политические, эстетические и религиозные нормы. Критериями их выделения в работе признаны механизм регуляции — внешний (право) или внутренний (мораль, эстетические нормы); объект регуляции — внешняя сторона поведения (этикет) или внутренний мир человека (мораль); тип ситуации, подлежащей регламентации — повседневная (обычай) или экстремальная (ритуал); коллективный (ритуал) пли индивидуальный (мораль) характер регламентируемого поведения; наличие ограничений — территориальных (право — мораль) или временных (политические нормы — религия); преобладание объективного (право) или субъективного (эстетические нормы) компонентов, доля оценочного (большая у моральных норм) и эмоционального компонентов (минимальная в праве); однородность (право, ритуал) или неоднородность норм для всех членов социума (эстетические и политические взгляды); жесткость воспроизведения (наивысшая в ритуале); степень эксплицитности (высокая у правовых норм) и допустимость интерпретации (минимальная у правовых норм); использование знаковых средств (максимальное в ритуале); институциональность; наличие текстового закрепления.

По обозначенным выше параметрам охарактеризована языковая система социальных норм. Она определена как неинституциональная система регуляции социального поведения человека и его эмоционально-чувственного отношения к действительности, которая возникает естественно-историческим путем и отражает ценностные ориентиры общества. Сопоставление вербального представления социальных норм с другими нормативными системами указывает на ее универсальность по охвату ситуаций, которые признаются нормативными, и по способам воздействия на человека. В плане содержания наиболее близкой к языковой системе нормативной регуляции признана система моральных норм. Специфика языковой картины социальных норм определяется тем, что язык: 1) обслуживает другие системы нормативной регуляции, выступая их частью; 2) фиксирует особенности данных систем в своей семантике; 3) обладает собственными внутрисистемными отличиями; 4) связан со спецификой поведения представителей лингвокультуры. Языковая картина социальных норм в наименьшей степени подвержена преднамеренному воздействию социальных институтов и групп, обладающих властью, она максимально приближается к инварианту, фиксируя важнейшие нормы поведения, опирающиеся на доминантные ценности социума.

Анализ классификаций социальных норм позволил установить, что важнейшими элементами их структуры являются основание и санкция, которые выступают основным критерием при описании языковой картины социальных норм в настоящем исследовании. Изучение категорий ценности и нормы в рамках лингвокультурологии имеет ряд преимуществ: появляются возможности преодолеть субъективизм социально-правовых наук, находящихся под влиянием идеологии, перейти от описательности культурологии к интерпретации, акцентировать внимание на современном состоянии картины мира, не ограничиваясь предыдущими этапами развития общества и человека. Привлечение экстралингвистических данных расширяет границы традиционного языкознания. Результаты, полученные в смежных областях (этнолингвистике, когнитологии, лингвострановедении), при соответствующей интерпретации выступают необходимой частью лин-гвокультурологического описания. Для лингвокультурологии приобретают важность знания, которые стоят за языковым знаком и являются культурно обусловленными, а также вербализация понятийной сферы как показатель ценностных ориентации социокультурной общности, тексты культуры, формирующиеся на базе актуальных смыслов.

Разработка лингвоаксиологической трактовки термина «концепт» предоставляет возможность языкового моделирования ценностей через описание концептосферы и ее составляющих. Лингвокультур-ный концепт как структура сознания находит выражение в значениях языковых единиц, их внутренней форме, в универсальных высказываниях. Анализ языкового материала, в котором воплощается концепт, в качестве предварительного этапа предполагает выявление экстралингвистической информации, свидетельствующей о применении ценностной квалификации по отношению к анализируемому понятию (в частности, древность происхождения, роль базовой категории в разных науках, сопоставление с важнейшими ценностными смыслами в художественных произведениях). Дальнейшие этапы анализа включают: 1) определение содержательного минимума — необходимого и достаточного набора структурных элементов, выполняющих функцию замещения и обеспечивающих идентификацию концепта; 2) выявление дополнительных признаков, указывающих направления, в которых осуществляется конкретизация концепта; 3) описание ассоциативного поля концепта, включая образы, оценки и эталоны сравнения; 4) характеристика нормативно-ценностной составляющей.

Языковыми маркерами ценностей в работе признаются:

1. Существование языкового знака — идентификатора концепта. Данную роль, как правило, выполняет лексическая единица с абстрактным значением {собственность, приватность, старшинство),

2. Наличие в языке разветвленной системы субкатегориальных признаков и средств их номинации.

3. Регулярная сочетаемость субкатегориальных признаков с оценочными семами в значении лексических и фразеологических единиц.

4. Множество норм, регулирующих взаимодействие представителей социума в ситуациях, соотносимых с анализируемой категорией.

5. Фиксация правил поведения разными системами нормативной регуляции (право, мораль, религия, обычаи, ритуалы, этикет).

6. Актуализация (в том числе в манипулятивных целях) в разных типах дискурса через использование ключевых и тематических слов, импликаций, аллюзий.

Список языковых маркеров культурных ценностей указывает на основной материал анализа: 1) лексические и фразеологические единицы, связанные с одним понятийным признаком; 2) тексты, отражающие их функционирование в различных типах дискурса.

Важнейшими принципами лингвокультурологического изучения' аксиологической картины мира предлагается считать:

1. Комплексность: учет важнейших результатов, полученных в гуманитарных науках, отказ от противопоставления экстралингвистической и интралингвистической информации.

2. Многомерность: сочетание концептологического и дискурсивного подходов, позволяющее установить доминантные ценности лин-гвокультуры, раскрыть их содержание, определить иерархию и взаимосвязи единиц аксиологической картины мира.

3. Вербально-концептологическую репрезентативность: основной исследовательской единицей выступает лингвокультурный концепт— ментальное образование, сформировавшееся на базе понятийно-ценностного признака и содержащее нормативно-поведенческую составляющую.

4. Межкультурное сопоставление: характеристика совокупности концептов, репрезентирующих определенную сторону картины мира, в различных языках.

К лингвистическим методам, позволяющим выделить маркеры ценностного отношения, отнесены компонентный, контекстуальный, интерпретативный и этимологический анализ. Компонентный анализ позволяет установить семантическую структуру лексических и фразеологических единиц, содержащих ценностно-значимый признак, совокупность сем и их комбинаторику, сочетаемость с оценочным компонентом. Контекстуальный анализ направлен на выявление тех элементов содержательной стороны языкового знака, которые не относятся к ядру значения и не зафиксированы в дефиниционной части словарной статьи. Преимущества интерпретативного анализа связаны с тем, что он не ограничивается рамками вербально представленного окружения и учитывает как ситуационный контекст, так и функционирование языковой единицы во всей совокупности текстов лингвокультуры. Применение этимологического анализа позволяет раскрыть внутреннюю форму языковых единиц, фиксирующих различные стороны концепта, установить момент осознания тех или иных понятийных признаков в качестве ценностно-значимых, определить динамику их взаимосвязей. Верификация результатов, полученных при использовании перечисленных методов, возможна путем их соотнесения с данными гуманитарных наук, а также в ходе социолингвистического эксперимента (в частности, анкетирования).

В главе II «Дискурсивные характеристики культурных ценностей и норм» раскрывается сущность структурной трактовки дискурса, показывается ее значимость для лингвоаксиологического моделирования, устанавливаются параметры социолингвистического и праг-малингвистического анализа дискурса, релевантные для характеристики ценностно-нормативной системы.

Сопоставление трактовок термина «дискурс» (Р. Водак.Т. Л. ван Дейк, Ю. Н. Караулов, М. JI. Макаров, Н. Н. Миронова, Е. И. Шейгал, М. Fleischer, R. Keller) показало, что дня характеристики аксиологической картины мира наибольший интерес представляют те случаи, когда к нему обращаются для обозначения структурных элементов коммуникации, связывающих определенный смысловой комплекс с формами социальной деятельности людей. Ценности играют роль ориентиров при оформлении дискурсивных типов и жанров. При повышении значимости смысловых образований активизируется связанная с ними коммуникация, происходит уплотнение коммуникативного процесса вокруг доминантных ценностных смыслов, оформление повторяющихся форм в конкретные типы коммуникативного взаимодействия. На базе сформировавшихся инвариантов образуются вариативные способы коммуникации.

Дискурсивный анализ социально детерминированного типа связи между ценностным содержанием и регулярно воспроизводимыми и относительно устойчивыми (по своим целям, участникам, хронотопу) коммуникативными ситуациями ориентирован на установление структурных характеристик аксиологической картины мира. При подходе к дискурсу со стороны материального объекта, в котором закрепляются результаты коммуникативной деятельности, говорится о тексте в ситуации общения (В. И. Карасик) или речи, погруженной в жизнь (Н. Д. Арутюнова). Характеристика ценностно-нормативной картины мира опирается на концепцию дискурса, предложенную В. И. Карасиком, а именно на противопоставление социолингвистических и прагмалингвистических разновидностей коммуникации.

В рамках социолингвистической типологии, которая связывается со сферой применения языка, первостепенное значение для выявления ценностей и норм имеет институциональный дискурс — общение в рамках социального института — при исполнении коммуникантами социальных ролей. Цель институционального дискурса заключается в утверждении ключевой ценности, коммуникативные стратегии представляют способы ее достижения. Агент социального института выступает носителем ценностей, к которым должен приобщить клиента. Ценности сконцентрированы в ключевых концептах дискурса, анализ которых выступает обязательной частью описания любого его типа. По базовым концептам институционального дискурса можно судить о совокупности ценностных доминант лингвокультуры. Жанровое многообразие и конкретизация институционального дискурса свидетельствуют о высоком ранге ключевой ценности, что сопоставимо с понятием семантической плотности.

С позиции дискурса противопоставляются ценности (концепты) дискурсообразующие, ради утверждения которых формируется дискурс, и периферийные, реализация которых происходит попутно. С позиции ценностей выделяются типы институционального дискурса с ограниченным набором ценностей, который легко установить (юридический дискурс), и типы с обширным и трудно исчислимым списком ценностей (педагогический дискурс). В одних случаях истинные ценности вуалируются (политический дискурс), в других — провозглашаются открыто (религиозный дискурс).

Ценности и нормы могут играть роль дифференциального признака при изучении социолингвистических типов коммуникации. В институциональном общении выделяются жанры дискурса, ориентированные на норму, и типы, ориентированные на сверхнорму. Ценности и нормы выполняют жанрообразующую функцию в таких разновидностях коммуникации, как программа политической партии и правила поведения учащихся. Данные жанры функционируют на пересечении нескольких типов институционального общения и в полной мере отражают ценностные ориентиры социума. Экспликация ценностей и норм выступает в них базовой интенцией коммуникантов.

Политический дискурс представляет важный параметр культурно-аксиологического измерения — отношение к власти — и трактуется как текст, обусловленный ситуацией политического общения (Е. И. Шейгал). Сопоставление текстов партийных программ, функционирующих в русской и немецкой лингвокультурах, показало, что большинство компонентов их содержания совпадает: полное наименование политической партии, краткое самоопределение, характеристика актуального положения в стране, описание причин кризиса, выделение основной ценности и главной цели, трактовка ценностей и целей, определение способов решения главных проблем, выделение отличий партии от остальных, заключение. Различия обнаруживаются при конкретизации элементов. Так, при описании актуального положения в немецких текстах ведущей стратегией выступает показ необходимости альтернативной политики. Специфичным является компонент, представляющий теоретическую базу партийной деятельности и именуемый как «Philosophie».

Определение ценностей является обязательным компонентом текстов программ и достигается вариативной комбинаторикой с факультативными компонентами, разнообразием коммуникативных стратегий (констатирование, объяснение, оценка, призыв), использованием символики.

Отличие немецких программ состоит в более четкой структуре отдельных текстов при большей вариативности жанра в целом. Четкость построения выражается в наличии плана текста, в выделении, нумерации и именовании смысловых частей. Так, программа партии Bündnis für die Zukunft состоит из преамбулы (характеристика политической ситуации в Германии, базовые отличия собственной политики) и целей деятельности. Каждая цель конкретизируется через указание на три важнейшие задачи. Вариативность немецких текстов проявляется в наименовании, объеме, содержании, разнообразии тональностей, выборе языковых средств, наличии текстов, противоречащих канонам жанра. Partei Politisch Korrekter Menschen отказывается от составления программы, считая, что это ограничивает ее деятельность, оказывает давление. Предлагаемый в качестве программы текст написан, чтобы оправдать ожидания людей, удовлетворить их любознательность.

Жанр партийной программы функционирует на пересечении нескольких институциональных дискурсов: политического, масс-медий-ного, делового и рекламного. Его основными функциями выступают информативная и оценочная, что предоставляет широкие возможности для манипуляций. В манипулятивных целях используются обращение к позитивным (любовь к Родине, равенство, патриотизм, Gerechtigkeit, Verantwortung) и негативным (катастрофа, кризис, деградация, обнищание, вымирание населения,угрозанациональнойбез-опасности, Korruption, Ellenbogengesellschaft, Àmtermissbrauch, Postenschacherei, Hyperinflation) ценностям; опора на различные типы соцаальныхгюрм(традиционныеморально-нравственныеустои, общество, где правят закон и порядок, Pflege eigener Traditionen, nach Artikel I des Grundgesetzes); намеренное выделение оппозиций (coome-чественникиииностранцы,закониегоисполнители, das Volk und die

акцентирование социогрупповой идентичности (Права инвалидов—наши права, Женщины—предста -вительство во вчасти. Призывник—свободный гражданин свободной страны. Защита защитников — обязанностьроссиян, Маши и средний бизнес — будущее страны); использование языковых единиц, соотносимых с категорией нормы и допускающих неоднозначность интерпретации (нориачьпая зар/пата, достойная жизнь, достаточное материспъное благосостояние, цивилизованный образ жизни, entsprechende Werte, geeignete Gesetze, ein optimales Sozialsystem, die normalen Veikehrswege, ein angemessener Wohlstand). Определяющим

при выборе языковых единиц, построении содержания и оформлении текста программы выступает баланс между информативностью

и оценочностью, групповыми и этнокультурными ценностями, экспли-цитностью и имплицитностыо их представления.

Педагогический дискурс играет ведущую роль в процессе социализации, фиксируя наиболее важные ценности и нормы, которые усвоены большинством.представителей социума и передаются последующим поколениям. Правила поведения учащихся представляют особый учебно-организационный жанр, в котором конститутивные признаки педагогического дискурса комбинируются с признаками делового дискурса. Они представляют нормы школы как социального института в рамках педагогического общения.

Целью данного жанра является не социализация в целом, а приобщение к нормам поведения вконкретных жизненных ситуациях, наиболее актуальных для учащегося (приход в школу, поведение на уроке и перемене, общение с одноклассниками и администрацией), исполнение ряда социальных ролей (дежурный, больной). Правила распространяются на формы поведения и на внутренний мир. Они регламентируют поведение участника институционального общения на территории школы и за ее пределами. Это подготовка домашних заданий, режим дня, посещение кружков, участие в домашних делах, а также ситуации, косвенно связанные с базовой функцией института— учебным процессом (поведение в столовой, гардеробе). При функционировании организационных норм в педагогическом дискурсе происходит размывание хронотопа, статусно-ролевые характеристики участников педагогического общения корректируются. Оппозиция «агент — клиент» сглаживается при преломлении через деловой дискурс. По отношению к администрации школы и учитель, и ученик выступают клиентами социального института.

Структура русскоязычных и немецкоязычных текстов правил является предельно близкой, в ней выделяются следующие компоненты: наименование, вводная часть, общие и частные правила, санкции, заключение. Наиболее существенные отличия выявляются при использовании коммуникативных стратегий, реализующих базовую интенцию жанра — воздействие на поведение учащихся. В силу промежуточного характера жанра их диапазон очень широк: описательная, мотивирующе-объясняющая, интерпретативная, оценочно-характеризующая, аргументативная, демонстративная, комментирующая, инструктирующая, рекомендующая, конструктивно-убеждающая, превентивно-убеждающая, контролирующая. Для немецких текстов свойственно большее разнообразие стратегий, их вариативное сочетание для достижения одной цели. Так, для обеспечения безопасности вначале выражается коллективное пожелание: Wir möchten, dass

jeder ohne Angst in die Schule kommen kann. Далее дается отрицательная оценка возможных действий: Wir dulden nicht, dass gefährliche Gegenstände zur Schule mitgebracht werden. За ней следуют запрет и апелляция к санкции: Wer diese Regeln nicht einhält, muss mit Konsequenzen rechnen. В немецких правилах преобладает описание обязанностей, нормативного поведения, которого необходимо придерживаться, чтобы каждый мог реализовать свои права. В русских текстах большее внимание уделяется запретам и негативным санкциям. В немецких правилах большинство запретов мотивируется, для русских текстов мотивировка является исключением.

Содержание большинства правил, предлагаемых учащимся в русских и немецких школах, является сходным. Правила ограничивают время нахождения в школе, пространство, где могут находиться учащиеся, наличие объектов в собственности, возможность их использования, форму проявления эмоций. Отличия выражаются в частотности правил, их конкретизации, наличии специфичных требований. В русских текстах чаще регламентируется поведение, косвенно относящееся к учебной деятельности: Учись ведению домашнего хозяйства. Для русскоязычных текстов специфичны запреты на подсказки и списывание. Особенностью русских правил является точная регламентация внешнего вида, немецкие правила предлагают общее правило чистоты и аккуратности. Большинство немецких правил направлено на формирование таких ценностей, как порядок, чистота, безопасность, уважение к чужой собственности: Fremdes Eigentum ist zu achten und nicht zu beschädigen. Из содержания правил на русском языке следует, что важнейшими ценностями должны стать дисциплина и уважение к старшим.

Правила немецких школ регламентируют поведение всех участников педагогического процесса. Рекомендации и запреты обращены к ученикам, родителям и учителям, что позволяет предложить модели личности идеального ученика, учителя и родителя, которые характерны для немецкой лингвокультуры. От родителей ожидается, что они будут принимать активное участие в школьной жизни: интересоваться успехами детей, поддерживать их при выполнении заданий, регулярно посещать школьные мероприятия. Хорошие родители сотрудничают с учителями, помогают обнаружить причину неуспеваемости. Хороший учитель должен быть справедливым, терпеливым, понимать детей, приходить им на помощь. Учителя заботятся о детях, информируют родителей об их успехах и проблемах, готовятся к занятиям, дают разумные задания и вовремя проверяют их. Немецкий школьник должен ответственно относиться к учебе, тщатель-

но готовиться к занятиям, он внимателен и активен на уроке, уважает окружающих, вежлив в общении, никому не мешает на уроке. Ученик обязан следовать указаниям учителей, администрации и дежурных. От него требуются пунктуальность, ответственность, самостоятельность, активность, уважение к другим людям и чужой собственности, честность, такт.

Специфика немецких текстов указывает на большую адаптацию жанра правил поведения учащихся к педагогическому дискурсу по сравнению с аналогичными текстами русской лингвокультуры. Это выражается в том, что немецким правилам свойственны: 1) Большая индивидуальность, соответствующая возрасту учащихся. 2) Меньшая формальность стиля (использование разговорных единиц, обращений, интерпретация сложных для понимания выражений). 3) Меньшая директивность. 4) Коллективность автора и адресата, осуществление совместного контроля. 5) Большая активность учащихся, широкий диапазон ролей (Tafeldienst, Blumendienst, Bucherdienst), возможность выразить отношение к правилам. 6) Меньшая абстрактность, наличие инструкций, дифференцированный подход к обстоятельствам школьной жизни, определяемый конкретной ситуацией (Wechselpause, Mittagspause, trockenes Wetter). 7) Широкий диапазон мягких наказаний и позитивных санкций. 8) Преобладание рекомендаций и обязательств над запретами, которые различаются по степени строгости. 9) Направленность на формирование личностных качеств (ответственность, пунктуальность), а не только формы поведения.

Основные итоги сопоставления дискурсивных жанров, ориентированных на категории ценности и нормы, заключаются в том, что на шкале «персональности — институциональности» немецкие тексты располагаются ближе к полюсу персональности. Они отличаются большей вариативностью и индивидуализацией, в них сильнее проявляются личностные качества участников общения. Русские тексты более формальны, особенности коммуникантов в них сглаживаются, а признаки делового общения проявляются сильнее. На указанной шкале русские тексты расположены ближе к полюсу институциональ-ности. В немецких текстах слабее выражены директивность и противоположная позиция клиента и агента социального института по отношению к ценностям. В русских текстах имеет место более открытое и авторитарное навязывание ценностей.

Жанры дискурса, ориентированные на сверхнорму, демонстрируют вариативность анализируемых категорий и объясняют причины противоречивости оценок, связанных с ценностями и нормами. В рекламном и магическом дискурсах норма противопоставляется сверх-

норме и оценивается отрицательно, ценности реализуются в скрытой форме, открывая возможность для манипуляций. Тексты рекламы и гороскопов отражают существующие нормы и выступают средством формирования востребованных моделей поведения.

В рекламных объявлениях — прототипном жанре рекламного дискурса — категория нормы выражена концептом «традиция». К нему обращаются, подчеркивая долговременность и закономерность успеха фирмы, качество товара: Meisterwerke der Zeil in vollendeter Form — Unsere Tradition seit 1860. Сверхнорма выражается концептами «индивидуальность», «новизна», «чудо», «праздник». Обращение к концепту «индивидуальность» дает человеку возможность почувствовать свою значимость, его актуализируют понятия исключительности и таланта: Sein sportliches Talent zeigt der neue Corsa Steffi Special in allen Disziplinen. Новые товары предлагают установление новых норм: Der neue Rover 400 setzt neue Maßstäbe in puncto Fahrkomfort und

Fahrvergnügen. К «чуду» отсылают образы сказочных персонажей, волшебных превращений, чарующего воздействия и экзотики: Под музыку волн к волшебным странам! Концепт «праздник» позволяет представить товары и услуги как чрезвычайно привлекательные, делает их предметомжелания: Любое изделие AQUA ТО UСИ доставит вамудовол ьствие.

Анализ содержания рекламных текстов выявляет противоречия, связанные с сущностью нормы. Соответствие норме заслуживает одобрения, но не привлекает внимания. При сопоставлении со сверхнормой соответствие оценивается отрицательно. Отклонение от нормы вызывает интерес, но не может иметь однозначно позитивной оценки. Индивидуальность и новизна связаны с увеличением цены. Потребителю внушается, что он имеет право на дорогую вещь, изобретаются наименования для цен: Freundschaftspreis, Sonderpreis, wohlerzogene Preise. Преодоление данного противоречия особо значимо для немецкой лингвокультуры, где доминантными ценностями выступают бережливость и экономность. Одобрение сверхнормы реализуется в рекламных текстах через противопоставления: индивидуальность — массовость, новое — старое, чудо — обыденность, праздник — повседневность.

Тексты гороскопов представляют магический дискурс, цель которого состоит в воздействии на происходящее, а в качестве участников выступают клиент (лицо, обращающееся за помощью) и агент (носитель тайного знания, осуществляющий общение между клиентом и сверхъестественными силами). Ключевыми концептами магического дискурса выступают «чудо» и «тайна», основные стратегии

коммуникации направлены на выявление проблемы клиента, определение ее причины, выбор способа устранения. Тематика общения связана с вопросами о характере человека, его здоровье, финансовом положении, родственниках, продолжительности жизни.

Астрологический прогноз как жанр магического дискурса выступает эффективным средством формирования поведенческих норм. С одной стороны, объектом воздействия выступает большая группа людей, объективно выделяемая по ряду параметров. С другой стороны, создается впечатление обращенности к конкретному индивиду. Тексты гороскопов появляются с известной периодичностью, ориентированы на актуальный временной период. Их составными частями выступают описание карты неба, интерпретация расположения планет и рекомендации. Обязательным компонентом являются только советы астролога относительно поведения. Анализ гороскопов, предназначенных для немецких и русских женщин, выявил наиболее важные жизненные сферы, положительно и отрицательно оцениваемые жизненные ситуации, актуальные концепты и частотные рекомендации для данной социальной группы.

В немецкоязычном материале обнаруживается четкая оппозиция личной сферы (ее описание всегда предшествует) и профессиональной (описание может отсутствовать). Личная сфера преимущественно определяется взаимоотношениями с партнером и получает наименования Privatleben, Partnerschaft, Liebesleben, Beziehungen mit dem Liebsten. В немецких гороскопах нет рекомендаций относительно общения с родственниками.

В текстах на русском языке обнаружено противопоставление приватной сферы общественным и служебным отношениям. Отличительной чертой русских гороскопов выступает повышенное внимание к межличностным отношениям, что выражается в указании на многообразие 1) лиц, с которыми возможно общение (друзья, начальство, подчиненные, сослуживцы, супруги, дети, пожилые родственники, соседи); 2) функций, которые выполняет данный тип общения (поддержка, помощь, содействие, решение кризисных ситуаций, создание благоприятного фона жизни, продвижение дел, карьерный рост, упрочение социального статуса, покровительство); 3) оценочной квалификации отношений (гармоничные, прекрасные, трудные, напряженные, достойные, нужные, перспективные) и их конкретных форм (межие неурядицы, конфликт, разлад, разногласия, осложнения, взаимопонимание, противоречия, раздоры, соперничество); 4) рекомендаций по построению межличностных отношений и их мотивировок (Не забывайте уделять достаточно внимания и заботы близким Они всегда

помогут в трудную минуту). Специально обозначаются успешные и неблагоприятные для контакта с теми или иными людьми периоды.

Составляющими благополучия немецких и русских женщин выступают здоровье, привлекательная внешность, взаимопонимание с партнером, предрасположенность к творчеству. Для немецких женщин важны активность, душевное равновесие, встречи с друзьями, знакомство с новыми людьми. Важнейшие ценности репрезентируют концепты «Kreativität» и «Neues».

Наиболее актуальным концептом русских гороскопов выступает «собственность». К финансовому положению апеллирует практически каждый текст, типичны выражения финансовая деятельность, доход, заработки, увешчение благосостояния,у спех в коммерческих предприятиях, стабильные денежные поступления. В текстах фигурируют рекомендации экономить и проявлять осторожность при обращении с деньгами, предупреждения об угрозе требований заимодавцев вернуть долги, советы не давать в долг и не брать взаймы крупных сумм. В русских текстах отрицательную оценку получает тяжелая работа. Специфичным для русских гороскопов является отношение к закону, обнаружены случаи предупреждения о неприятностях, которые могут возникнуть из-за нарушения юридических и административных норм. Цель рекомендации — дать совет, который поможет нарушителю закона избежать санкции: Проверьте, чтобы все документы, связанные с финансами, быт в порядке, возможны проверки налоговой службы.

Наиболее часто советы в гороскопах направлены на преодоление стресса и поддержание стабильности в обществе. Немецким женщинам рекомендуется проявлять готовность к компромиссу, опираться на интуицию, открыто обсуждать возникающие проблемы, больше отдыхать, планировать будущее. Русским женщинам предлагается проявлять тактичность, обдумывать свои поступки, избегать повышенной эмоциональности, не опаздывать, быть осмотрительнее, терпимее и лояльнее к окружающим.

При обобщении итогов анализа текстов рекламы и гороскопов подчеркивается, что конкретные ценностные смыслы допускают взаимодействие с категорией сверхнормы в разной степени. Это позволяет выявить наиболее устойчивую часть системы ценностей и норм, установив единицы, не допускающие негативных оценок даже в случае позитивного отношения к сверхнормативной позиции (как бережливость иэкономность в немецкой лингвокультуре). При достаточной сформированности дискурса, ориентированного на сверхнорму, представляющие его тексты отражают внутрикультурную вариатив-

ность аксиологической картины мира применительно к возрастным, профессиональным, тендерным и другим группам.

Прагмалингвистический подход к дискурсу акцентирует внимание на факторах, оказывающих максимальное воздействие на состояние аксиологической картины мира, на способах организации общения, ведущих к ее стабилизации или изменению. Ритуализация, табуиро-вание, ирония и критика выражают отношение коммуникантов к ценностям и нормам социума. Выявление особенностей соотносимых с ними типов дискурса и моментов их пересечения с социолингвистическими характеристиками способствует объективности аксиологического моделирования.

В максимальной степени на стабилизацию ценностно-нормативной системы направлено действие табуирования. Применительно к современному дискурсу табу понимается как запрет, распространяемый на появление в коммуникации единиц, соотносимых с ценностно-значимой информацией, и функционирующий в рамках определенной лингвокультуры. Конститутивными признаками табу выступают чрезвычайная категоричность, имплицитность, аксиоматичность, слабая мотивированность, неформальность. Табу выступает маркером тех сфер, в которых концентрируются сверхценные смыслы. Интенсивность табуирования, занимающая различное место в институциональных типах дискурса, свидетельствует о ранге формируемых ими ценностей.

В коммуникации табу проявляется через умалчивание, которое соответствует интенции коммуникантов и является кодом, понятным участникам общения. Средствами табуирования, позволяющими его идентифицировать, выступают эвфемизмы, заимствования, местоимения, профессионализмы. Важную роль играет стратегия дистанцирования, проявляющаяся через увеличение пространства между коммуникантами, исполнение социальной роли, принятие на себя функций представителя социального института, воспроизведение чужой речи.

В работе предлагается различать табуируемые объекты и коммуникацию в связи с ними. Запрет на коммуникацию не всегда сопровождает табуирование самого объекта. Так, в большинстве современных социумов не обсуждаются интимные действия, выполнение которых считается естественным

При табуировании объекта запрет в отношении описания может отсутствовать (крик, ряд жестов). В зависимости от вербальных средств предлагается выделять: 1) языковые табу, у которых данная стилистическая окраска выступает компонентом значения; 2) речевые табу, когда появление нейтральной языковой единицы является недопус-

тимым в конкретном контексте; 3) коммуникативные табу, проявляющиеся как ограничения на тематику и на использование коммуникативных стратегий.

Абсолютные табу, распространяющиеся на все ситуации общения, противопоставляются относительным табу, зависящим от места, времени и участников коммуникации. Общим для многих современных социумов является табуирование таких областей, как вероисповедание, сексуальность, смерть, физические недостатки и физиологические функции организма. Относительные табу определяются ситуацией (ситуативно-специфичные) и культурой (культурно-специфичные). К ситуативным табу относится запрет на анекдоты сексуальной тематики в присутствии и мужчин, и женщин. Культурно-специфичным табу признается неодобрение англичанами вопросов о работе в приватных беседах и противоположное отношение к этому в Америке.

Контексты употребления лексем табу и Tabu в дискурсе масс-медиа выявляют, что в русской лингвокультуре языковая единица в большей мере распространяется на сферу деятельности, обозначая строгий запрет:^ программе табу налицо, попавшие в трагедию (АиФ. 21. 03. 2002). В немецкой лингвокультуре значение лексемы чаще понимается как запрет на коммуникативные действия: Zwei Stars der Bundesliega haben ein Tabu gebrochen, indem sie ihre seelische Erkrankung

Различны представления о распространении табуирования в России и Германии. Российское общество характеризуется как общество вседозволенности, где нет запретов ни в какой сфере: Даже нарушить табу теперь невозможно, потому что их нет (Я молодой. 2002. № 25—26). К числу немногих табуируемых тем современной России относятся репрессии и теракты. Германия именуется как «Land voller Tabus» (Die Zeit. 2001. № 49). Нарушение табу расценивается как экстремизм, объясняется стремлением привлечь к себе внимание. Многие темы требуют осторожности при обсуждении, к числу щекотливых относятся вопросы войны и мира, деятельности других стран, образования и воспитания. Области табуирования в немецком масс-медийном дискурсе охватывают: 1) экономическую сферу (понижение налога на прибыль, безработица, последствия объединения Германии); 2) школьное образование (контроль над деятельностью школ, сопоставление форм обучения, успеваемость в школах, ответственность учителя за уровень образования); 3) внешнеполитическую сферу (критика Израиля, вступление в Евросоюз); 4) внутреннюю политику (оплата обучения в высшей школе). К наиболее важным табу

принадлежит тема собственности. В Германии считается неприличным спрашивать человека о том, сколько он зарабатывает, каким состоянием владеет, откуда берет деньги (Über Geld spricht man nicht, Geld hat man). Степень закрытости данной темы в немецком социуме приравнивается к табуированию наготы: Sinnbild gesamtdeutscher Unaufrichtigkeit ist das Tabu um Eigentum, Besitz und Einkommen. <...> Das Tabu ist genauso stark wie das Verbot der Nacktheit (Die Zeit. 1996. № 43). Закрыты для обсуждения темы, связанные со сверхценными для немецкой культуры смыслами: жизнь и смерть (самоубийство, использование человеческих эмбрионов в исследованиях, клонирование) ; прошлое (исторические факты, получившие негативную оценку, допущенные ошибки, жертвы); частная жизнь (первых лиц государства, членов их семей, повседневная жизнь женщин).

На стабилизацию ценностных смыслов направлено ритуальное общение, которому соответствует модальность «обязательно». В современной коммуникации ритуал, который отличает жесткость воспроизведения, редко выступает самостоятельным типом действий. Чаще о ритуализации говорится, когда от ритуала как системы норм берется наиболее яркий признак — стереотипность и формальность действий. Мы понимаем ритуализацию общения как повторение формы и последовательности коммуникативных действий, которое происходит при узнавании коммуникативной ситуации как социально значимой и соотносимой с важными ценностными смыслами.

Ритуал как этнокультурное явление и современная ритуальная коммуникация различаются по ряду признаков: 1) Ритуал отмечает ситуации, противопоставляемые обычной жизни. Ритуальность общения имеет место в повседневности, где она соответствует норме. 2) Сфера действия ритуала ограничена. Ритуальность распространяется на неограниченное число ситуаций. 3) В ритуальном общении менее выражен трансформативный характер ритуала. 4) Символичность, присущая ритуалу, в ритуальной коммуникации может снижаться и утрачиваться. Интерпретация содержания коммуникативных действий не обязательно связана с мифом. 5) Диалогичность выступает неотъемлемым свойством ритуала. Ритуальность характеризует диалогическое и монологическое общение. 6) Оппозиция сакрального и профанного в ритуальном общении сглаживается.

Употребление лексемы ритуал в современном масс-медийном дискурсе показывает, что участниками ритуальной коммуникации в русской лингвокультуре выступают дети и родители, гости и хозяева, супруги, деловые партнеры. Лексема ритуал относится преимущественно к ситуациям межличностного взаимодействия. Ритуальность

общения предполагает в русской лингвокультуре душевность и теплоту: Ячай могу пить часами. Для меня это некийритуал. Мы с моей подругойлюбим налить себе по большой чашке чая, <...> и вестираз-говоры по душам (АиФ. 18.12.2000). В немецкойлингвокультуре единица Rïïital чаще относится к ситуациям, когда их участники (учитель и ученик, партии и их лидеры) представляют социальный институт. К ритуальной коммуникации прибегают для регуляции отношений между людьми, она направлена на предотвращение излишнего проявления человеческой индивидуальности и нарушений норм межличностного взаимодействия.

В сопоставляемых лингвокультурах единицыритуал и используются по отношению к действиям, связанным с религией, магией и культом, с повторением каких-либо событий в повседневной жизни, с праздниками, этикетными нормами, поступками, для которых трудно найти рациональное объяснение. Контексты выявляют важнейшие признаки ритуального общения: регулярную повторяемость, связь с эмоциональной сферой, зависимость от желаний человека, необходимость продолжительного периода времени для становления ритуала, невозможность выделения главных и второстепенных действий.

Основными сферами, в которых представлены ритуальные коммуникативные действия, выступают педагогический, спортивный, искусствоведческий дискурс. В русской лингвокультуре к ритуальным действиям обращаются в дипломатической сфере и военном дискурсе: Командовалритуалом командующийЛенинградским военным округом генерал Борышев (Коммерсант. 23.06.2003). В немецкой линг-вокультуре аналогичными сферами являются организация трудовой деятельности, экономика и политика: Im Repertoire des Welltheaters

Отличия немецкой

лингвокультуры проявляются в более тесной связи ритуальной коммуникации с концептами «Macht» и «Kampf».

На обеспечение подвижности ценностно-нормативной системы направлено действие иронии. В работе ведущее значение придается таким характеристикам комического, как имплицитное выражение смысла, связь с нарушением границ нормативного поведения, контролирующая функция, опора на контраст представлений, карнавальное снижение актуальных ценностных смыслов, диалогичность, дистанцирование, связь с игровой сферой, противопоставление серьезному общению, этнокультурная специфика. В качестве базовой принята концепция немецкого исследователя Р. Лозе (R. Lohse), который представляет комическое как свободное от санкций пространство, где границы в мир запретного могут безнаказанно пересекать-

ся. Комический дискурс позволяет трактовать нарушения как нечто кажущееся, не соответствующее действительным намерениям, и проверять действенность существующей системы поведенческих норм.

Шутливые пословицы и поговорки демонстрируют вариативное отношение к нарушению правил поведения, указывая основные направления изменения аксиологической картины мира. В немецком языке они чаще всего обращены к правилам здорового образа жизни и нормам взаимодействия с людьми (каждая группа по 25% единиц). Шутливые паремии ставят под сомнение необходимость категоричного осуждения нарушений, оправдывают склонность человека к чрезмерному употреблению пищи, пристрастие к курению и спиртным напиткам, желание поспать: Lieber sich den Magen verrenken, als dem В них высмеиваются гордость и хвастовство, содержатся рекомендации сохранять спокойствие, не спорить, быть тактичным: Es gibt ein schönes Wort auf Erden: Du musst bedeutend ruhiger werden! Актуальными концептами выступают отношения к браку, умственным способностям, собственности и труду.

Диалогичность, рефлексивность и многофункциональность русских шутливых паремий свидетельствуют© том, что они направлены на регуляцию межличностного взаимодействия. Актуальными ценностными смыслами в данных пословицах и поговорках выступают отношения к умственным способностям, собственности, труду, времени, чужой речи: Сила есть — ума не надо. Воробьи торопились, да маленькими уродились. Работа дураков любит. Русские паремии нацелены на развитие положительных качеств (смекалка, терпение, непритязательность), осуждают зависть, чрезмерное усердие, инициативу, спешку, доверчивость, любопытство, словоохотливость, робость. В них закрепились следующие нормы поведения: 1) Не следует проявлять чрезмерного усердия в работе, начинать сразу что-либо выполнять. Необходимо выбрать правильный способ решения проблемы. 2) Не следует быть слишком доверчивым. Чужие слова могут не соответствовать действительности, а выполнение обещаний зависит не только от человека, но и от случайных обстоятельств. 3) Не следует обращать внимание на возникающие трудности, необходимо терпеливо переносить испытания судьбы. 4) Необходимо выражать мысли кратко. Не следует задавать неуместных вопросов, проявлять робость при ответе.

Конститутивными свойствами критики признаны оценочность, дистанцированность и противоречивость. Рассмотрение критического дискурса включает характеристику критического мышления как основы критического дискурса, а также анализ представлений о критике, закрепленных в семантике языковых единиц.

Критическое мышление выступает основным способом обращения с имеющимся знанием. Цель критики состоит в достижении истины и объяснении мира. Критическое мышление предполагает активность личности, его важнейшими характеристиками выступают глубинный уровень анализа, преобладание рациональной составляющей, системность, комплексность. Компонентами критического мышления признаются информативный, оценочный, метакогнитивный и практический. Максимальная дистанцированность ведет к тому, что контролирующая функция по отношению к ценностно-нормативной системе проявляется в критическом дискурсе в наиболее эксплицитной форме.

В языковой семантике закрепилось представление о критике как негативном явлении, которое связано с поиском недостатков. У слова критика выделяются три значения: 1) Анализ, разбор чего-либо с целью вынести оценку, выявить недостатки. 2) Разбор и оценка литературных, музыкальных и других художественных произведений, а также особый жанр литературного творчества, посвященный анализу таких произведений. 3) Отрицательное суждение о чем-либо, указание недостатков (Крысин, 2000). Преобладание отрицательных оценок в критическом дискурсе позволяет установить типичные нарушения норм и идентифицировать антиценности (негативно оцениваемые смыслы). Критика получает положительную оценку в составе оппозиций: критика — догматизм, критика — скептицизм, критика — неискренность (ложь), критика — безразличие, критика—лесть. В языке закрепились нормы критического дискурса: критика должна высказываться открыто, быть конструктивной, не должна переходить на личность.

Анализ афоризмов по теме «Критика» показал, что наиболее многочисленны две группы, охватывающие около 80% материала: I) Критик—это несостоявшийся писатель: Бездарныелюди—обыкно -венно самыетребовательные критики: не будучи всостоянии сделать простейшее из возможного и незная, что и как делать, они требуют от других совсем невозможного (В. О. Ключевский). 2) Советы по поводу того, как относиться к критике. С одной стороны, подчеркивается ее неизбежность, с другой стороны, рекомендуется принимать ее равнодушно: От критикинельзя ни спастись, ни оборониться, нужно поступать ей назло, имало-помачу она сэтим свыкнется (И. В. Гете).

Критичность коммуникации показана на материале акции «Unwort des Jahres», которая проводится в Германии с 1991 г. Из числа поступающих от граждан предложений отбирается слово или словосочетание, фигурировавшее в общественном дискурсе и привлек-

шее внимание своей грубостью и некорректностью. Основными группами явлений, получившими отрицательную оценку немецкого социума, выступают: 1) Ироничное описание фактов политической и экономической жизни, соотносимых с высокими ценностями, что расценивается как цинизм (обозначение понятий, соотносимых с безработицей как Personalentsorgung, überkapazitäre Mitarbeiter, soziatvertrdglicher Arbeitsplatzabbau). 2) Табуирование истинных наименований, маскировка при помощи эвфемизмов негативных явлений жизни, политических решений, военных действий (Luftschlägen вместо Bombardements, Kosovo-« Konflikt» вместо Krieg, Völkerverschiebung вместо Vertreibung der Kosovo-Serben). 3) Обозначение ритуального аспекта коммуникативных событий без должного уважения, например, к участию в траурных демонстрациях как Beieidstourismus. 4) Отсутствие указаний на цитатный характер формулировок, следствием чего является недостаточная критическая дистанция к обозначаемым явлениям (Gotteskrieger как наименование террористических группировок).

Итогом анализа прагмалингвистических параметров дискурса стало установление их общих и специфичных качеств. Табуированию, ритуализации, иронии и критике свойственны эмоциональная насыщенность, контекстуальная обусловленность, невозможность полного исчисления смыслов, встроенность в культуру. Они выступают средствами социального контроля, маркерами групповой идентичности. Все факторы детерминированы ценностно-нормативной системой, но оказывают на нее специфичное влияние. Действие табуиро-вания и ритуализации нацелено на стабилизацию ценностных смыслов, критика и ирония оказывают противоположное влияние.

Табуирование, ритуализация и ирония демонстрируют разные способы представления ценностей. Они ориентированы на разные виды императивной модальности: при табуировании акцентируется запрет, при ритуализации — обязанность, при осмеянии — разрешение. Механизм критики действует, когда актуализируется категория несоответствия. Ритуал и табу противостоят комическому общению и критике по такому признаку, как степень дистанцированности коммуникантов по отношению к представляемым ценностям. Табуиро-вание и ритуализация коммуникации направлены на передачу в неизменном виде установившейся аксиологической картины мира. Комический и критический дискурс ориентированы на будущее, на переоценку ценностей и норм и введение инноваций.

Табу, ритуал, ирония и критика связаны с разными типами ценностей: табу — сверхценным и низким, ритуал — сверхценным и цеи-

ным, ирония — ценным и антиценным, критика — с антиценным и низким. Это дает основание предложить проекцию прагмалингви-стических факторов на ценностную шкалу. Параметры прагмалин-гвистического и социолингвистического измерения пересекаются в точках ценностных доминант культуры.

Основные отличия дискурсивных характеристик русской и немецкой аксиологических картин мира, выявленные при социолингвистическом подходе, могут быть сведены к более интенсивному проявлению характеристик персональности, внутрижанровой вариативности и сочетаемости с другими типами общения в немецкой лингво-культуре. Более высокая степень ритуализации и табуирования коммуникации в немецком масс-медийном дискурсе, закрытость ряда сфер для ироничного и критического представления в немецком социуме указывают на большую устойчивость немецкой аксиологической картины мира по сравнению с русской.

В главе III «Концептологические характеристики социальных норм в русской и немецкой лингвокультурах» анализируются концепт нормы и концепты, соотносимые с понятиями основания и санкции нормативного поведения, рассматривается возможность комплексного отражения структуры социальной нормы, выявляются нормативно-поведенческие характеристики лингвокультурных концептов на примере отношения к собственности.

Обобщение случаев обращения к понятию нормы в рамках лингвистических исследований выявило, что оно применимо к характеристике внешних параметров объектов, социальных явлений, индивидуального и социального поведения человека. В языке фиксируются соответствие норме, ее нарушение, отношение общества к соблюдению и нарушению норм. В семантике языковых единиц отражены сущностные признаки нормы: связь с культурными ценностями, частотность и повторяемость, широкое распространение, функция ориентира деятельности, отсутствие интереса к норме.

Концепт нормы принимает участие в моделировании концептос-феры и отдельных ее единиц. В немецкой и русской языковых картинах мира его главными характеристиками выступают устойчивость и интенсивность воздействия на поведение. Лингвокультурная специфика концепта устанавливается при рассмотрении лексических синонимов со значением «норма», фразеологизмов, паремий и афоризмов, содержащих их в своем составе, а также этимологического анализа синонимичных лексем.

К синонимам со значением «норма» отнесены единицы русского языка: норма, правило, образец, пример, обычаи, обыкновение, привыч-

ка, граница, грань, предел, мера, рубеж, черта, линия, трафарет, стандарт, штамп, клише, шаблон, эталон, идеал, закон, рамки, стереотип. В немецком языке синонимический ряд составляют лексемы: Norm, Regel, Regulatität, Regelmäßigkeit, Richtschnur, Richtlinie, Richtmaß, Richtsatz, Leitsatz, Leitschnur, Leitlinie, Prinzip, Gesetz, Gesetzmäßigkeit, Grundsatz, Satz, Satzung, Standard, Statut, Kanon, Muster, Vorbild, Beispiel, Maß, Maßstab, Üblichkeil, Gewohnheit, Grenzen, Schranken, Rahmen, Weisung, Direktive, Instruktion, Vorschrift, Faustregel, Spielregel, Lebensregel.

Сопоставление синонимов выявило различную актуальность содержательных признаков концепта нормы, их своеобразное расположение в структуре концепта. Наличие общих и специфичных признаков в семантике лексем позволило выделить в рамках каждого синонимического ряда несколько подгрупп, акцентирующих внимание на разных аспектах концепта нормы. В русском и немецком языках обнаружены подгруппы на основании признаков: распространенность и привычность для восприятия {обычай, обыкновение, привычка, Üblichkeit, Gewohnheit), ориентир для подражания {идеал, образец, эталон, пример, Muster, Vorbild, Beispiel), дифференцирующая роль, разграничение нормативного и ненормативного поведения {границы, грани, рамки, пределы, Grenzen, Schranken, Rahmen). Наличие специфичных подгрупп объясняется структурой языка (выделение видов норм в немецком языке: степенью

важности конкретных характеристик нормы (императивности и значимости формальных оснований нормативного поведения для немецкого языка: Weisung, Direktive, Instruktion, Vorschrift), отношением к соблюдению норм (отрицательная оценка бездумного следования формальным нормам в русском языке: трафарет, штамп, шаблон, стандарт, стереотип, клише).

С точки зрения актуальности для фразеологии, паремиологии и афористики выделены: 1) Единицы с низкой употребительностью, которые не используются в составе фразеологизмов и пословиц, не привлекают внимания авторов афоризмов {эталон, трафарет, штамп, шаблон, стандарт, стереотип, клише, Statut, Standard, Direktive, Instruktion, Richtlinie, Richtmaß, Leitsatz, Leitschnur, Leitlinie, Faustregel, Spielregel, Lebensregel). 2) Единицы со средней употребительностью, которые используются в составе двух-трёх фразеологизмов и пословиц, в отдельных случаях анализируются в афоризмах {норма, правило, обыкновение, мер а, образец, пределы, Regel, Richtschnur, 3) Единицы с высокой употребительностью, содержащиеся в составе более десятка фразеологизмов, пословиц, афо-

ризмов {закон, GesetpfiGewafinheit) и обозначающие самостоятельные концепты.

Эгимолшический анализ показал специфику взаимосвязи концепта нормы с другими концептами в момент зарождения и становления. Выводы относительно исходной семантики существительных со значением «норма» и причинах их заимствования опираются на анализ единиц норма, правило, образец, обычай, обыкновение, привычка, граница, грань, мера, рубеж, черта, чиния, трафарет, стандарт, штамп, клише, шаблон,эталон, идеал,закон,рамки, cmepeomumiNorm, Regel, Regelung, Richtschnur, Prinzip, Gesetz, Grundsatz, Satz, Satzung, Standard, Statut, Kanon, Muster, Beispiel, Maß, Maßstab, Gewohnheit, Grenzen, Schranken, Rahmen, Direktive, Instruktion, Faustregel.

Происхождение единиц русского языка указывает на связь концепта нормы с концептом пространства. Так, существительные черта,рубеж, образец, грань, граница соотносимы с глаголами, обозначающими действия, направленные на объект с целью его преобразования и дальнейшего использования как знака пространственных пределов (В. И. Даль, М. Фасмер, П. Я. Черных). Развитие их семантики представлено таким образом: физическое восприятие пространства и выделение границ, знаковый характер установленных границ, перенос качественной квалификации в сферу социальных отношений, подкрепление со стороны власти, негативное отношение, если правилам поведения следуют, не испытывая внутренней потребности.

Для становления концепта нормы в немецкой лингвокультуре важную роль сыграла его связь с концептом времени, понятиями фак-туальности, прочности и устойчивости (fest): Satz — «то, что установлено», Gesetz — «то, что установилось, совокупность установлений», Gewohnheit — «то, что прижилось», Beispiel — «жизненный факт». Функцией заимствованных единиц в немецком языке выступило обозначение разновидностей норм, для которых релевантны различные аспекты: Muster — внешняя сторона, Instruktion — письменная форма, Prinzip — высокий статус, Standard — качество жизненного уровня.

В семантической мотивировке немецких и русских существительных обнаруживается как общая часть, например ориентация на создание меры в социальном устройстве, так и специфика: в русской лингвокультуре ориентиром служат знаки пространственного ограничения, а в немецкой — факт существования, его древность.

Сопоставление содержательных характеристик концептов, соотносимых с элементами структуры нормы, основано на результатах исследования русских концептов (представленных в работах

Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, О. Ю. Богуславской, Т. В. Бу-лыгиной, В. Г. Гака, М. К. Голованивской, И. Б. Левонтиной, Ю. С. Степанова, Е. В. Урысон, А. Д. Шмелева) и анализе концептов немецкой лингвокультуры, который включает: 1) описание семантики и этимологии лексемы, номинирующей концепт; 2) установление понятийного содержания концепта и моделирование соотносимой с ним вне-языковой ситуации; 3) рассмотрение сочетаемости лексемы на базе предложенных словарями контекстов; 4) описание ценностных смыслов поданным паремиологии и афористики.

В русской лингвокультуре с основанием нормы соотносятся концепты «закон», «правда», «истина», «справедливость», «долг», в немецкой лингвокультуре им соответствуют «Gesetz»,' «Wahrheit», «Gerechtigkeit», «Recht», «Pflicht». При формировании данных концептов ведущую роль сыграли такие системы нормативной регуляции, как мораль, право и религия. Сопоставление концептов обнаруживает противопоставление общественно признанных норм (внешних) и личностно значимых норм (внутренних). В немецкой лингво-культуре отмечается внешняя ориентация социальной нормы — на формальные законы и факты. Особенностью русского языкового сознания признается большая значимость внутренних ориентиров. В русской аксиологической картине мира понятие «основание социальной нормы» менее актуально, более выражены характеристики субъективности, важнее случайные факторы для интерпретации поведения человека. В немецком концепте сглаживаются важные для

русского языкового сознания противопоставления субъективности и объективности, поддержка государством или общественным мнением. Отличия концептов «долг» и «Pflicht» затрагивают сферу основания долга (не только моральные нормы, но и разные виды институциональных норм) и характер отношения к нему человека. Выполнение долга в немецкой культуре основывается как на внутреннем убеждении, так и может быть вынужденным в силу договора и контракта.

Большим своеобразием отличается концептуальное представление санкции как элемента структуры нормы. На это указывают отсутствие однозначных соответствий в словарях и крайняя непоследовательность выбора эквивалентов при переводе языковых единиц, соотносимых с концептами «вина», «грех», «позор», «стыд». «Sünde», «Schmach», «Schande», «Scham».

Объединяющим признаком немецких концептов выступает соци-ализированность. За лексемами стоит ситуация, свидетелями которой выступают представители социума, санкция заключается в понижении социального статуса индивида. Она выступает причиной

тяжелых переживаний человека, который осознает вред, нанесенный репутации. Основные отличия немецких концептов состоят в следующем. Концепт «Schande» указывает на санкцию социума, которая следует после того, как стало известно о нарушении норм. Действия, производимые в отношении нарушителя, не обязательно доставляют ему физическую боль или наносят непосредственный ущерб жизни, здоровью и материальному благополучию. Они имеют символический характер, свидетельствуя о социальном унижении (Schandmantel, Schandlaken, Schandkleid). Человек понимает, что сам стал причиной позора, но интенсивные отрицательные эмоции связаны с отношением социума, а не с нарушением. Концепт «Scham» указывает на мучительное чувство (смущения, затруднения), которое основывается на субъективной оценке собственных действий. Человек понимает, что совершил нечто, порочащее его и заслуживающее наказания. Концепт «Schmach» фиксирует представление о необоснованной санкции. Нарушения социальных норм не происходит, человек считает осуждение социума незаслуженным и несправедливым.

Сопоставление русских и немецких концептов, соотносимых с понятием санкции, показало, что в русской лингвокультуре различия по признаку социальной регламентации реже фиксируются отдельным концептом. В немецкой лингвокультуре с ситуацией понижения социального статуса связаны не только концепт «Scham» (соответствующий концепту «стыд»), но «Schande» и «Schmach». Оценка социума имеет для представителя немецкой лингвокультуры более важное значение, чем для члена русскоязычного общества.

Выделение концептов в зависимости от связи с конкретным элементом структуры нормы является условным. В сопоставляемых лин-гвокультурах обнаружены концепты, передающие целый комплекс смыслов («совесть», «Gewissen»). Немецкий концепт «Schuld» объединяет представление о нарушении социальных норм с обязанностью возмещения вины. С одной стороны, он обозначает санкцию, которая следует за нарушением, с другой стороны, выступает ориентиром будущего поведения. Концепт «Schuld» имеет двойную временную направленность: на прошлое и будущее. Он связан с нормами нравственности, правопорядка, религиозными заповедями (sittliche Normen, rechtliche Ordnung), выполнение которых признается долгом человека (Pflicht). Нарушение подобных норм расценивается как несправедливость (begangenes Unrecht), злодеяние (Missetat), является причиной неприятностей и несчастья (Ursache von etwas Unangenehmem, Bösem oder eines Unglücks). Концепт «Schuld» выступает внутренним регулятором деятельности, с ним связаны глубокие переживания, что выступает и санкцией, и основанием последующего соблюдения норм.

Итогом сопоставления нормативных концептов русской и немецкой лингвокультур стали следующие выводы. Как общая, так и культурно-специфичная составляющие обнаруживаются у всех концептов, связанных с представлением нормативной стороны языковой картины мира. Специфика проявляется в степени освоенности обыденным сознанием, степени динамичности, различном представлении о нарушении социальных норм, сущности и функциях санкций, вариативном отношении к нарушениям поведенческих норм (в том числе степени осуждения), направленности санкций (на наказание или предотвращение нарушений), интенсивности сопровождающих санкцию эмоций и их мотивировке. При вербальной репрезентации поведения человека важными оказываются оппозиции: внешний — внутренний характер воздействия («стыд» — «позор», «Scham» — «Schande»), положительное — отрицательное отношение человека к регулятору поведения («Gewissen» — «Schuld»), обоснованность — необоснованность санкции

Нормативно-поведенческие характеристики лингвокультурных концептов рассматриваются на примере отношения к собственности. Содержание концепта «собственность» определено как оценочная, квалификация отношения имущественного обладания со стороны одушевленного субъекта к отчуждаемому объекту. В структуре анализируемого концепта, наряду с местом собственности в системе ценностей, видами отношения субъекта к собственности и видами квалифицируемой собственности, в качестве отдельного элемента выделяется отношение социума к нормам собственности.

В русской и немецкой лингвокультурах нормы собственности регламентируют способы и обстоятельства передачи собственности, возможность уменьшения, увеличения и сохранения собственности, ее размер, отношение человека к собственности и возможность его проявления. Нормы формулируются следующим образом (их нарушение фиксируется в языковых единицах с отрицательной оценкой): при переходе собственности должны соблюдаться принципы законности, добровольности, открытости (подсунуть, навязать, andrehen, mopsen). Принудительный способ получения собственности возможен в ситуации, когда субъект является представителем закона. Увеличение собственности должно происходить постепенно, с приложением усилий субъекта, согласно закону (хватать, сколотить, нажива, ramschen, raffen). Объем собственности должен быть достаточным для удовлетворения потребностей человека (толстосум, голодранец, protzig, vegetieren). Запрещается проявлять чрезмерный интерес к увеличению и сохранению собственности (стяжать, скопидом, knausern, gierig). Любые действия и интерес по отношению к чужой собственности за-

прещены. Ее следует возвращать, нельзя наносить ей ущерб, стремиться к приобретению (замотать, зариться, schinden, veruntreuen).

Рекомендуемые модели поведения в лингвокультурах различаются следующим:

1. Русскому человеку не следует стремиться к увеличению собственности, а представителю немецкого социума рекомендуется проявлять активность для ее приобретения. 2. Представителю немецкого социума следует четко представлять, на что истрачены материальные средства. Носителю русского языка не следует обращать большое внимание на уменьшение собственности, т. к. это часто происходит без его вины. 3. В русской языковой картине мира торговля выступает источником обогащения, связывается с обманом и отрицательной оценкой. В немецком языке торговля оценивается положительно. 4. Большой размер собственности в немецком языковом сознании вызывает уважение, является материальным уровнем, к которому следует стремиться. В русском языковом сознании он вызывает сомнение в законности способа приобретения собственности.

Специфика нормативно-поведенческой составляющей анализируемого концепта выражается в наличии специфичных нарушений норм собственности (калымить, левачить), в степени распространения отдельных нарушений (количество лексических единиц, составляющих тематическую группу «Воровство», в русском языке в пять раз больше, чем в немецком), в наличии противоположных оценочных норм, связанных с одной ситуацией (Ищи не сказывай, нашел — не показывай! Finden und verhehlen ist so gut nie stehlen), в более категоричном осуждении нарушений норм собственности (скупости, взяток,, воровства) в немецкой языковой картине мира (Скупость не глупость, себя бережет. Geiz ist die Wurzel allen Übels).

В ходе социолингвистического эксперимента характеристики концепта, полученные при анализе языковых единиц, были сопоставлены с отношением к собственности представителей современных русской и немецкой лингвокультур. Данные анкетирования показали, что с одобрением такого материального источника, как использование служебного положения, согласились 71% русских и 7% немцев. Большинство русских (69%) связывают огромное богатство с негативным способом его получения, что нетипично для немцев (2%). Большинство русских одобряют помощь неимущим (57%), а немцы относят материальную поддержку нищенства к другой культуре (31%) или признают ее неверной (30%) и смешной (13%). Некоторые признаки, например менее категоричное осуждение воровства в немецком социуме (9% по отношению к 31%), не соответствуют характеристикам концепта в сознании реальных носителей языка.

Анализ нормативно-поведенческой составляющей концепта отношения к собственности показал, что наиболее существенные отличия в отношении к собственности применительно к русской и немецкой аксиологическим картинам мира сводятся к следующим положениям: 1)в немецкой аксиологической картине мира отношение к собственности занимает более важное место, чем в русской; 2) в немецкой аксиологической картине мира более поощряются активные индивидуальные усилия по увеличению и сохранению собственности, чем в русской; 3) в немецкой аксиологической картине мира более поощряется учет собственности, чем в русской; 4) в немецкой аксиологической картине мира обнаруживается более тесная зависимость между моральной оценкой человека и размером его собственности, чем в русской; 5) в немецкой аксиологической картине мира более категорично осуждаются нарушения норм, связанных с отношением к собственности, чем в русской аксиологической картине мира.

Перспективы исследования, обозначенные в заключении диссертации, видятся в поиске дополнительных параметров измерения аксиологической картины мира, установлении закономерностей их комбинаторики и правил взаимовыводимости, типологии лингвокультур.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Монографические издания

\. Бабаева Е. В. Концептологические характеристики социальных норм в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. — Волгоград: Перемена, 2003. — 171 с. (10,8 п. л.)

2. Бабаева Е. В. Дискурсивное измерение ценностей: Монография. — Волжский: Филиал ГОУВПО «МЭИ (ГУ)» в г. Волжском, 2003. — 102 с. (6,4 п. л.)

Учебно-методические издания

3. Бабаева Е. В. Категория социальной нормы в контексте гуманитарного знания: Учеб. пособие. — Волжский: Филиал ГОУВПО «МЭИ (ТУ)» в г. Волжском, 2003. — 104 с. (6,5 п. л.)

4. Бабаева Е. В. Лингвистический анализ культурных концептов: Науч.-метод. реком. и дидакт. материалы к спецкурсу. — Волжский: Филиал ГОУВПО «МЭИ (ТУ)» в г. Волжском, 2003. — 24 с. (1,5 п. л.)

Статьи

5. Бабаева Е. В. Дискурсивное измерение ценностей // Вестник МГУ. Серия: Лингвистка и межкультурная коммуникация. —Т. 1. — Вып. I. -Новосибирск: Новосмб. гос. ун-т, 2003. — С. II -15. (0,6 п. л.)

6. Бабаева Е. В. Дискурсивное измерение ценностей: прагмалингвисти-ческии аспект// Известия Самарского научного центра РАН. Специальный выпуск «Актуальные проблемы гуманитарных наук». 2004. — С. 108-118 (0,8 п. л.).

7. Бабаева Е. В. Лексическое значение слова как способ выражения культурно-языкового концепта // Языковая личность: культурные концепты. Сб. науч. тр. — Волгоград — Архангельск: Перемена, 1996. — С. 25-33. (0,5 п. л.)

8. Бабаева Е. В. Отношение к собственности как культурно-языковой концепт (на материале универсальных высказываний) // Языковая личность: проблемы семантики и прагматики: Сб. науч. тр. — Волгоград: РИО, 1997. — С. 154-164. (0,6 п. л)

9. Бабаева Е. В. Внутренняя форма слова и концептологический подход к языку // Языковая личность: социолингвистические и эмогивные аспекты: Сб. науч. тр — Волгоград: Перемена, 1998. — С. 126-134. (0,6 п. л.)

10. Бабаева, Е. В. Нормы и их отражение в языке // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. — Волгоград: Перемена, 2001. — С. 17-24. (0,4 п. л.)

11. Бабаева Е. В. Ассоциативное поле признакового комплекса отношения к собственности// Вопросы филологии и лингводидактики: Сб. на>ч. ст. — Волгоград: Изд-во Вол ГУ, 2001. — С. 145-150. (0,3 п. л.)

12. Бабаева Е. В. Язык как система норм // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации: Сб. науч. тр. — Волгоград: Колледж, 2001. — С. 159-165. (0,4 п. л.)

13. Бабаева Е. В. Специфика языкового представления социальных норм //Аксиологическая лингвистика: проблемы изучения культурных концептов и этносознания: Сб. науч. тр. — Волгоград: Колледж, 2002. — С. 167174. (0,4 п. л.)

14. Бабаева Е. В. Понятие нормы в системе культурно-языковых концептов // Основное высшее и дополнительное образование: проблемы дидактики и лингвистики: Сб. науч. тр. — Вып. 2. — Волгоград: Волгогр. гос. техн. >н-т, 2002. — С. 98-102. (0,3 п. л.)

15. Бабаева Е. В. Этимология русских существительных со значением «норма» // Актуальные проблемы современной филологии: Сб. науч. работ. — Волгоград: Колледж, 2002. — С. 3-7. (0,3 п. л.)

16. Бабаева Е. В. Нормативно-оценочные концепты немецкой и русской лингвокультур // Реальность, язык и сознание: Междунар. межвуз. сб. науч. тр. — Вып. 2. — Тамбов: Изд-во ТГУ, 2002. — С. 379-387. (0,5 п. л.)

17. Бабаева Е. В. Олраженис ценностей культуры в языке//Язык, коммуникация и социальная среда. — Вып. 2. — Воронеж: ВГТУ, 2002. — С. 25-34. (0.6 п. л.)

18. Бабаева Е. В. Лингвокультурологическое описание картины социальных норм // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер. «Филологические на>ки». — 2002. — № 1. _ С. 53-60. (1 п. л.)

19. Бабаева Е. В. Ироничное представление социальных норм в немецких пословицах и поговорках // Аксиологическая лингвистика: игровое и комическое в общении. Сб. науч. тр. — Волгоград: Перемена, 2003. — С. И— 22 (0,5 п. л.)

20 Бабаева Е. В. Социальные нормы и их роль в формировании языковой картины мира //Эколингвистика: теория, проблемы, методы: Межвуз. сб. науч. гр. — Саратов: На\ч. книга, 2003. — С. 59-64. (0,4 п. л.)

21. Бабаева Е. В. Семантика и прагматика немецких существительных со значением «норма» // Единицы языка и их функционирование: Межвуз. сб. науч. тр. — Вып. 9. — Саратов: Науч. книга, 2003. — С. 58-64. (0,4 п. л.)

22. Бабаева Е. В. Тексты гороскопов как отражение социальных ценностей и норм // Массовая культура на рубеже XX—XXI веков: Человек и его дискурс: Сб. науч. тр. ИЯ РАН. — М.: Азбуковник, 2003. — С. 212-220. (0,6 п. л.)

23. Бабаева Е. В. Функционирование концепта нормы в немецком рекламном дискурсе//Аксиологическая лингвистика: проблемы коммуникативного поведения: Сб. науч. тр. — Волгоград: Перемена, 2003. — С. 113-119. (0,4 п. л.)

24. Бабаева Е. В. Особенности функционирования социо-оценочных концептов в немецкой лингвокультуре//Антропологическая лингвистика: изучение культурных концептов и тендера: Сб. науч. тр. — Вып. I. — Волгоград: Колледж, 2003. — С. 25-33. (0,5 п. л.)

25. Бабаева Е. В. Лингвокультурологический анализ текстов партийных программ //Лингвистика: Бюл. Урал, лингв, о-ва. — Т. II. — Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2003. - С. 10-20. (0,6 п. л.)

26. Бабаева Е. В. Профессиональная коммуникация и ее роль в формировании языковой картины социальных норм // Языки профессиональной коммуникации: Материалы междунар. науч. конф. — Челябинск: ЧГУ, 2003. — С. 10-15. (0,3 п. л.)

27. Иронизация и динамика культурных ценностей и норм (на материале единиц немецкого языка) //Личность, речь и юридическая практика: Меж-вуз. сб. науч. тр. — Вып. 7. — Ростов-н/Д.: ДЮИ, 2004. — С. 25-30. (0,3 п. л.)

Тезисы

28. Бабаева Е. В. Признак отношения к собственности в функциональном аспекте (на материале пословиц и поговорок) // Функционирование языковых единиц в разных речевых сферах: факторы, тенденции, модели: Тез. докл. межвуз. науч. конф. — Волгоград: Перемена, 1995. — С. 31-33.(0,1 п. л.)

29. Бабаева Е. В. Структура и комбинаторика признака отношения к собственности // Языковая личность: актуальные проблемы лингвистики: Тез. докл. науч. конф. — Волгоград: Перемена, 1996. — С. 4-5. (0,1 п. л.)

30. Бабаева Е. В. Признак отношения к собственности в переносных значениях слов // Языковая личность: проблемы обозначения и понимания: Тез. докл. науч. конф. — Волгоград: Перемена, 1997. — С. 13-15. (0,1 п. л.)

31. Бабаева Е. В. Нормы собственности, отраженные в языке// Языковая личность: система, нормы, стиль: Тез. докл. науч. конф. — Волгоград: Перемена, 1998. — С. 11-12.(0,1 п. л.)

32. Бабаева Е. В. Характеристики речевого жанра с позиций концепто-логического подхода // Языковая личность: жанровая речевая деятельность: Тез. докл. науч. конф. — Волгоград: Перемена, 1998. — С. 9-10. (0,1 п. л.)

33. Бабаева Е. В. Нормативно-ценностный подход к изучению культурно-языковой специфики // Человек. культура, цивилизация на рубеже II и III тысячелетии: Тр. Междунар. науч. конф.: В 2 т. — Т. 1. — Волгоград: Волгогр. (ос. техн. ун-г. 2000. — С. 130-132.

34. Бабаева Е. В. Специфика норм поведения и ее отражение в языке // Язык и межкультурпые коммуникации: Материалы Междупар. конф. — Уфа: Изд-во БГПУ, 2002. — С. 19-21.(0,1 п. л.)

35. Бабаева Е. В. Время и пространство в языковой картине социальных норм //Язык в пространстве и времени: Тез. и материалы Междунар. науч. конф. — Ч. 1. — Самара: Изд-во СамГПУ, 2002. — С. 85-89. (0,2 п. л.)

36. Бабаева Е. В. Языковое отражение культурных ценностей // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты: Материалы Все-рос. науч. конф. — Москва —Пенза: Ин-т языкознания РАН; ПГПУ; Пензенский ИПКиПРО, 2002. — С. 79-80. (0,1 п. л.)

37. Бабаева Е. В. Социо-оцеиочные концепты немецкой лингвокульту-ры (в лингводидактическом аспекте) //Лингвистические/психолингвистические проблемы усвоения второго языка: Материалы межвуз. науч. конф. • — Пермь: Перм. гос. пед. ун-т, 2003. — С. 82-84. (0,1 п. л.)

38. Бабаева Е. В. Перевод как проблема лингвоконцептологии // Проблемы современного языкового образования: Докл. и тез. докл. на Междунар. науч. конф-: В 2 т. — Т. I. — Владимир: ВГПУ. 2003. — С. 249-250. (0,1 п. л.)

39. Бабаева Е. В. Социально-оценочные концепты немецкой лингвокуль-туры // Культура общения и ее формирование. — Вып. 10. — Воронеж: Истоки, 2003. — С. 28-30. (0,1 п. л.)

40. Бабаева Е. В. Реализация концепта нормы в рекламном дискурсе// Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Материалы междунар. симпозиума: В 2 ч. — Ч. 2: Тез. докл. — Волгоград: Перемена, 2003. — С. 265-267. (0,1 п. л.)

41. Бабаева Е. В. Модель ассоциативного поля как часть лингвокульту-рологического описания концепта //Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты: Материалы 3-й Вссрос. науч. конф. — Москва — Пенза: Ин-т языкознания РАН; ПГПУ; Адм. г. Пензы, 2003. — С. 32-33. (0.1 п. л.)

42. Бабаева Е. В. Категория социальной нормы в грамматике языка // Теория и типология грамматических систем: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. — Ижевск: Изд. дом «Удмуртский университет», 2003. — С. 12-15. (0.1 п. л.)

43. Бабаева Е. В. Культурные нормы и особенности их функционирования в педагогическом дискурсе // Язык образования и образование языка: Материалы III Всерос. науч.-практ. конф. — Великий Новгород: НовГУ, 2003.— С. 9. (0,1 п. л.)

44. Бабаева Е. В. Партийная программа как объект лингвокультурного анализа //Современная политическая лингвистика: Материалы междунар. науч. конф. — Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т. 2003. — С. 14-16.(0,1 п. л.)

45. Бабаева Е. В. Национальный стереотип и культурный концепт: соотношение терминов//Современные проблемы взаимодействия языков и куль-т\р: Доп. к материалам науч. -практ. конф. — Благовещенск: Амурский гос. \н-т. 2003. — С. 2-3. (0.1 п. л.)

Научное издание

БАБАЕВА Елена Викторовна

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ РУССКОЙ И НЕМЕЦКОЙ АКСИОЛОГИЧЕСКИХ КАРТИН МИРА

Автореферат

Подписано к печати 22.04.2004 г. Формат 60x84/16. Печать офс. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 2,3. Уч.-изд. л. 2,5 Тираж 120 экз. Заказ 1&i.

ВГПУ. Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131. Волгоград, пр. им. В.И.Ленина. 27

• -95 7 3

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Бабаева, Елена Викторовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СОПОСТАВИТЕЛЬНОЙ ЛИНГВО АКСИОЛОГИИ.

1. Ценности в культурологических исследованиях и параметры их сопоставления.

2. Определение и основные формы репрезентации культурных ценностей.

3. Системы нормативной регуляции поведения и их связь с языком.

4. Принципы и методы лингвокультурологического изучения ценностей и норм.

Выводы по главе 1.

ГЛАВА II. ДИСКУРСИВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ И НОРМ.

1. Сущность дискурса и его значение для аксиологического анализа культуры.

2. Дискурсивное измерение ценностей: социолингвистический аспект.

2. 1. Дискурс, ориентированный на норму.

2. 1. 1. Политический дискурс: лингвокультурологический анализ текстов партийных программ.

2. 1.2. Педагогический дискурс: правила поведения учащихся как исследовательский объект.

2. 2. Дискурс, ориентированный на сверхнорму.

2. 2. 1. Репрезентация ценностей в рекламном дискурсе.

2. 2. 2. Тексты гороскопов и магический дискурс.

3. Дискурсивное измерение ценностей: прагмалингвистический аспект.

3.1. Табуирование.

3. 2. Ритуализация.

3.3. Ирония и комический дискурс.

3. 4. Критический дискурс.

Выводы по главе II.

ГЛАВА III. КОНЦЕПТОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СОЦИАЛЬНЫХ НОРМ В РУССКОЙ И НЕМЕЦКОЙ

ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ.

1. Понятие нормы в лингвистических исследованиях.

2. Социальная норма как лингвокультурный концепт.

2. 1. Лексическая номинация понятия нормы в русском и немецком языках.

2. 2. Этимологический анализ слов со значением «норма» в русском и немецком языках.

3. Лингвокультурные концепты, отражающие структуру социальной нормы.

3.1. Концепты, отражающие основание социальной нормы.

3.2. Концепты, отражающие санкции.

3. 3. Комплексное отражение структуры социальной нормы.

4. Нормативно-поведенческие характеристики лингвокультурных концептов (на примере отношения к собственности).

Выводы по главе III.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Бабаева, Елена Викторовна

Одним из итогов разработки филологической проблематики в XX веке стало формирование новой научной парадигмы - лингвокультурологии. Несмотря на новизну данной дисциплины, в центре ее внимания оказались традиционные вопросы, имеющие непосредственное отношение к взаимодействию языка и культуры (В.В. Воробьев, Т.В. Евсюкова, Г.В. Елизарова, В.В. Красных, В.А. Маслова, В.И. Постовалова). Интегративность как отличительное свойство сформировавшегося направления выражается не только в сущности подхода, когда знания, полученные в других научных областях, активно используются при достижении собственно лингвокулыурологических задач. Интегративность проявляется и в широте исследовательской проблематики, которая детерминирована многогранностью центральных феноменов (языка и культуры), многоаспектностью их связей и объясняет, почему решение одной проблемы способствует прояснению множества других вопросов.

Особое место в рамках лингвокультурологической проблематики занимает категория ценности, которая неоднократно привлекала внимание лингвистов (Н.Ф. Алефиренко, А.Н. Баранов, В.И. Карасик, Ю.С. Степанов, J. Dolnik). Разработка вопросов лингвоаксиологии имеет преимущественное значение для выявления и объяснения специфики языковых картин мира (Ю.Д. Апресян, Т.В. Булыгина, Е.В. Урысон, А.Д. Шмелев, Е. Ochs, Е. Ок-saar) и особенностей национального менталитета (М.К. Голованивская, В.В. Колесов, И.Ю. Марковина, О.Г. Почепцов, Ю.А. Сорокин, Т.А. Фесенко, P. Dinzelbacher, Е. Werlen), предоставляет возможности для построения модели языковой личности (В.И. Карасик, Ю.Н Караулов, Е.В. Красильникова, К.Ф. Седов), соотносится с организацией речевого и неречевого воздействия (Ю.А. Сорокин, И.А. Стернин, Е.Ф. Тарасов, Е. Hoffmann, J. Меу), связывается с достижением необходимого уровня коммуникативной компетенции и оптимизацией межкультурного общения (Д. Б. Гудков, В. В. Кабакчи,

О.А. Леонтович, С.Г. Тер-Минасова, P. Lado), позволяет интерпретировать грамматические категории (А.Вежбицкая, В.Б. Кашкин, Н.Н. Болдырев).

При всей важности лингвоаксиологии многие вопросы еще не решены. В рамках лингвистики не выделены основные единицы аксиологической картины мира и их сущностные признаки, отсутствует однозначное определение ценностей, не достаточно освещены способы языковой репрезентации ценностей, не разработана методика их изучения, не показаны преимущества сопоставительного анализа аксиологических картин мира. Ранее полученные результаты убеждают в своевременности постановки данных проблем и возможности их решения на современном этапе. Хорошо изучена в языкознании категория оценки (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, Г.А. Золотова, Т.В. Марке-лова, Н.Н. Миронова, Т.В. Писанова, В.Н. Телия, R. Rathmayr) и оценочные речевые акты (Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, G. Beck, W. Zillig). Обозначены важнейшие аспекты языкового представления универсальных категорий: эмоций (Н. А. Красавский, Е. Ю. Мягкова, В. Н. Телия, 3. Е. Фомина, В.И. Шаховский, W. Kirschgassner, Е. Thomas), времени и пространства (Е.С. Кубрякова, H.JL Шамне, Е.С. Яковлева, Е. Hall), формы (В.М. Топорова), поведения (Л.И. Гришаева, U. Quasthoff), гендера (А.В. Кирилина). Разработаны основы когнитивного подхода к языковой семантике (А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский, Е.С. Кубрякова) и доказана эффективность использования концепта как единицы исследования при описании и сопоставлении лингвокультур (А.П. Бабушкин, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Е.А. Пименов, М.В. Пименова, З.Д. Попова, И.А. Стернин). Намечены перспективы дискурсивного подхода к выделению и описанию культурных ценностей (М.Л. Макаров, Е.И. Шейгал, М. Fleischer, R. Keller). Концептологи-ческая и дискурсивная парадигмы развиваются сегодня наиболее активно, и представляется, что решение проблем лингвистического моделирования аксиологической картины мира находится на их пересечении.

Указанными положениями обусловлен выбор темы исследования. Его актуальность определяется: 1) детерминирующей ролью ценностей по отношению к другим явлениям с культурной составляющей, в том числе и к языку; 2) тесной взаимосвязью ценностей с важнейшими регуляторами поведения, прежде всего социальными нормами, и значимостью их характеристик для типологии лингвокультур; 3) недостаточной разработанностью теоретической базы сопоставительной лингвоаксиологии.

Объектом предпринятого исследования является ценностно-нормативная сторона картины мира, представленная в сознании носителей русского и немецкого языков. Предметом изучения выступают ее лингво-культурологические характеристики, закрепленные в семантике языковых единиц и выражаемые в коммуникации.

В основу исследования положена следующая гипотеза: общие и специфические характеристики аксиологических картин мира находят выражение в языке и могут быть установлены при сочетании дискурсивного и кон-цептологического подходов к анализу культурных ценностей и социальных норм.

Основная цель работы заключается в обосновании дискурсивно-концептологической модели культурных ценностей и социальных норм как основы комплексного сопоставительного лингвокультурологического изучения аксиологических картин мира.

Достижение цели предполагает решение следующих задач:

1) выявить конститутивные признаки ценности как базовой единицы аксиологической картины мира и определить их релевантность для лингвокультурологического исследования;

4) разработать параметры социолингвистического и прагмалингвисти-ческого измерения ценностей, представленных в дискурсе;

5) установить специфику дискурсивных характеристик ценностей в русской и немецкой лингвокультурах;

7) выявить нормативно-поведенческие характеристики лингвокультур-ных концептов на примере отношения к собственности.

Для решения поставленных задач использованы общенаучные методы - наблюдение, интроспекция, сравнение, анализ, синтез, индукция, дедукция, моделирование, а также частные лингвистические методы: 1) компонентный анализ, 2) контекстуальный анализ, 3) интерпретативный анализ, 4) этимологический анализ.

Научная новизна исследования состоит в разработке теоретико-методологических основ сопоставительной лингвоаксиологии. В работе впервые выделены сущностные признаки базовых единиц аксиологической картины мира, выявлены способы их вербализации, обоснованы принципы и методы лингвокультурологического изучения ценностей и норм, предложена многомерная дискурсивно-концептологическая модель аксиологической картины мира.

Теоретическая значимость диссертации заключается в дальнейшей разработке интегративного подхода к описанию и сопоставлению лингво-культур. Полученные результаты могут выступить основой при изучении концептосфер национальных языков, при характеристике социолингвистических и прагмалингвистических разновидностей коммуникации, при построении новой типологии дискурса. Предложенная методика исследования может быть использована при изучении других универсальных категорий картины мира как в синхронии, так и в диахронии.

Теоретическую базу исследования составили:

• положение о взаимоотношениях культуры и ценностей (Ю.В. Бромлей, И. Л. Вайсгербер, А. Вежбицкая, В. фон Гумбольдт, М.С. Каган, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, Э.С. Маркарян, А.А. Потебня, П.А. Сорокин, Ю.А. Сорокин, К. Bayer, Е. Hall, D. Hymes, Е. Oksaar, U. Quasthoff, S. Sager);

• концепции С.А. Аскольдова, А.П. Бабушкина, С.Г Воркачева, В.И. Карасика, В.В. Колесова, Д.С. Лихачева, З.Д. Поповой, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина о сущности, структуре, функциях концепта и его соотношении с языковыми единицами;

• теории дискурс-анализа (Н.Д. Арутюнова, Р. Водак, Т.А. ван Дейк, В.З. Демьянков, К.А. Долинин, В.И. Карасик, Н. Луман, М.Л. Макаров, Н.Н. Миронова, К.Ф. Седов, М. Фуко, Ю. Хабермас, Е.И. Шейгал, М. Fleischer, R. Keller, Н. Kusse).

На защиту выносятся следующие положения:

4. Ценности и нормы могут выступать в роли жанрообразующего параметра коммуникации и должны учитываться при социолингвистической типологии дискурса. При данном подходе выделяются жанры дискурса, ориентированные на категорию нормы, и типы дискурса, ориентированные на категорию сверхнормы. Параметрами прагмалингвистического измерения аксиологической картины мира выступают табуирование, ритуализация, ирония и критика.

5. Установление концептологических характеристик аксиологической картины мира включает анализ 1) концепта нормы, 2) концептов, отражающих элементы структуры социальной нормы, 3) нормативно-поведенческой составляющей лингвокультурных концептов. Различия обнаруживаются в составе и комбинаторике понятийно-содержательных признаков данных концептов, их динамике, совокупности нарушений социальных норм и степени их распространения, а также вариативном отношении представителей лин-гвокультуры к соблюдению норм и отклонению от нормативного поведения.

6. Специфика лингвокультурологических характеристик русской и немецкой аксиологических картин мира обнаружена: а) в степени проявления характеристик персональности, внутрижанро-вой вариативности и жанровой комбинаторике; в немецкой лингвокультуре в институциональных типах коммуникации они выражены более интенсивно; б) в степени устойчивости ценностей и норм, которая проявляется в прагмалингвистических разновидностях общения; более высокая степень ри-туализации и табуирования коммуникации в немецком масс-медийном дискурсе, закрытость ряда сфер для ироничного и критического представления в немецком социуме указывают на большую стабильность немецкой аксиологической картины мира по сравнению с русской; в) в генетических основаниях одного из базовых концептов аксиологической картины мира; концепт нормы в диахроническом плане в немецкой лингвокультуре обнаруживает более тесную связь с концептом времени, в русской лингвокультуре - с концептом пространства; г) в преимущественной ориентации ценностно-значимого поведения на внешние и формальные нормы (основания, санкции), что имеет место в немецкой лингвокультуре, или на их субъективную интерпретацию, что характерно для представителей русской лингвокультуры; д) в специфичном положении концепта отношения к собственности в русской и немецкой аксиологических картинах мира; собственность признается более важной ценностью в немецкой картине мира, что детерминирует большую поддержку индивидуальных усилий, направленных на ее увеличение и сохранение в немецкой лингвокультуре.

Апробация. По теме исследования опубликовано 45 работ. Основные итоги изложены в двух монографиях, учебном пособии, статьях и докладах на научных конференциях: международных («Человек, культура, цивилизация на рубеже II и III тысячелетий». - Волгоград, 2000; «Язык и межкультурные коммуникации». - Уфа, 2002; «Язык в пространстве и времени». - Самара, 2002; «Проблемы современного языкового образования». - Владимир, 2003; «Современная политическая лингвистика». - Екатеринбург, 2003; «Языки профессиональной коммуникации». - Челябинск, 2003; «Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста». - Волгоград, 2003); всероссийских («Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты». - Пенза, 2002, 2003; «Теория и типология грамматических систем». -Ижевск, 2003; «Язык образования и образование языка». - Великий Новгород, 2003); межвузовских и вузовских («Функционирование языковых единиц в разных речевых сферах: факторы, тенденции, модели». - Волгоград, 1995; «Языковая личность: актуальные проблемы лингвистики». - Волгоград, 1996; «Языковая личность: проблемы обозначения и понимания». - Волгоград, 1997; «Языковая личность: система, нормы, стиль». — Волгоград, 1998; «Языковая личность: жанровая речевая деятельность». - Волгоград, 1998; «Лингвистические / психолингвистические проблемы усвоения второго языка». -Пермь, 2003; «Современные проблемы взаимодействия языков и культур». -Благовещенск, 2003; «Аксиологическая лингвистика: проблемы коммуникативного поведения». - Волгоград, 2003). Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры английской филологии Волгоградского государственного педагогического университета.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ III

Проведенное исследование показало, что в русской и немецкой лин-гвокультурах выделяются концепт нормы и концепты, соотносимые с конкретными элементами структуры социальной нормы. Нормативно-поведенческая составляющая может быть обнаружена в структуре самостоятельных культурных концептов, в частности, концепта отношения к собственности. Данные факты свидетельствуют о тщательной проработке языковым сознанием нормативно-поведенческой сферы.

Сопоставительный анализ лексической номинации концепта нормы в немецком и русском языках выявил особенности в понимании рассматриваемой категории в период ее становления и в настоящий момент. На формирование и функционирование концепта нормы в русской лингвокультуре повлияла его связь с концептом пространства. Для немецкой лингвокультуры большее значение имела связь с концептом времени. Для современного состояния лингвокультур характерна различная актуальность сходных понятийных признаков, их различное расположение в структуре концепта.

Нормативные концепты с разной степенью четкости соотносятся с отдельными элементами структуры социальной нормы, в частности, с основанием и санкцией. Особенностью русского языкового сознания может быть признана большая значимость внутренних ориентиров. В немецкой лингвокультуре отмечается большая ориентация социальной нормы на формальные законы и факты. Для представителей немецкого этноса более значима оценка социума. С позиции лингвокультурологии первостепенный интерес вызывают концепты, представляющие санкции, и случаи комплексного отражения структуры нормы, демонстрирующие специфичную комбинаторику ценностных смыслов.

Сопоставительный анализ нормативно-поведенческих характеристик отношения к собственности подтверждает, что их учет способствует адекватной интерпретации ценностной составляющей концепта. В работе установлена специфика в понимании норм собственности, обнаружены различия в отношении к соблюдению и нарушению данных норм в русской и немецкой лингвокультурах. Основные отличия в отношении к собственности применительно к сопоставляемым лингвокультурам состоят в признании большей важности собственности и соответственно в большей поддержке индивидуальных усилий по увеличению и сохранению собственности в немецкой аксиологической картине мира.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема ценностного измерения культуры связывает множество научных парадигм гуманитарного цикла. Ее актуальность заставляет вести поиск решения в тех областях, где пересекаются интересы и возможности антропологии, культурологии, лингвистики, социологии и ряда других гуманитарных дисциплин. Разработка аксиологической проблематики на периферии лингвистики позволила достичь важных результатов и подготовила базу для формирования лингвокультурологии. Ее становлению способствовало обозначение основных ценностных смыслов, выступивших в качестве дифференциальных признаков при типологии культур (индивидуализм / коллективизм, ориентация во времени, отношение человека к социальной иерархии и природе). Подтверждение их индексальной сущности позволило отказаться от концепции бинарных оппозиций и максимально приблизиться к идее континуальности ценностных универсалий.

Имплицитность и абстрактность ценностных смыслов вынуждают исследователя обратиться к данным целого комплекса гуманитарных наук, чтобы выработать приемлемую для лингвокультурологического анализа дефиницию ценности, определить параметры аксиологического сопоставления лингвокультур, установить надежные методы исследования. Анализ аксиологических концепций, сопоставление ценности с наиболее близкими понятиями (прежде всего, с понятиями нормы и оценки), выявляют ее сущностные признаки и убеждают в том, что трактовка ценностей в рамках лингвокуль-турологической парадигмы может быть ограничена их пониманием как целей, направляющих деятельность человека и детерминирующих нормы его поведения. Данная трактовка является несколько ограниченной, но вполне достаточной для проведения исследований в рамках лингвокультурологии.

Ценности и нормы выступают, базовыми единицами аксиологической картины мира. Они тесно связаны с оценками и находят прямое или опосредованное выражение в языке и коммуникативном поведении представителей лингвокультуры. Важнейшими средствами вербализации ценностей выступают прямые и переносные значения лексических и фразеологических единиц, универсальные высказывания, коммуникативные стратегии и тактики, а также тексты, фиксирующие результаты коммуникативной деятельности в конкретной ситуации общения, типы и жанры дискурса.

Важнейшими принципами лингвокультурологического описания аксиологической картины мира выступают комплексность, многомерность, вербально-концептологическая репрезентативность и межкультурное сопоставление. Лингвокультурологическое описание аксиологической картины мира должно быть сопоставительным, при этом приоритетным является сопоставление групп концептов, объединенных по какому-либо признаку, например, отношению к одной понятийной категории, функционированию в одной сфере коммуникации, отражению одной из частей картины мира. Комплексность изучаемого явления объясняет необходимость сочетания различных ракурсов при изучении ценностей. В данном исследовании показана необходимость и возможность измерения культурных ценностей и норм при помощи дискурсивного и концептологического анализа.

Дискурсивный анализ социально детерминированного типа связи между ценностным содержанием и регулярно воспроизводимыми и относительно устойчивыми (по своим целям, участникам, хронотопу) коммуникативными ситуациями ориентирован на выявление структурных характеристик аксиологической картины мира. Полученные в ходе дискурсивного анализа ценностно-нормативной системы социума результаты релевантны, в первую очередь, для выделения максимально устойчивой и вариативной частей, доминантных и менее значимых единиц, правил их сочетаемости и взаимовыводимости. Многомерность дискурсивного измерения раскрывается при введении в исследование нескольких параметров.

В работе представлен социолингвистический и прагмалингвистический срез коммуникативного процесса в те его моменты, когда происходит непосредственная актуализация ценностных смыслов. В сопоставительном аспекте рассмотрены разновидности институционального общения, для которых категории нормы и ценности являются жанрообразующими. Их основные отличия применительно к немецкой и русской лингвокультурам могут быть сведены к степени проявления характеристик персональности, вариативности дискурсивного типа и его сочетаемости с другими типами общения.

Выявление степени выраженности таких параметров, как табуирова-ние, ритуализация, ирония и критика в конкретных типах институционального общения (политический, педагогический, рекламный, масс-медийный дискурс), способствует установлению ценностной иерархии культуры. Более высокая степень ритуализации и табуирования коммуникации в немецком масс-медийном дискурсе, закрытость ряда сфер для ироничного или критического представления в немецком социуме могут свидетельствовать о большей устойчивости ценностно-нормативной системы немецкой лингвокультуры по сравнению с русской.

Вместе с тем дискурсивное измерение, даже при пересечении ценностного пространства в двух плоскостях, не может считаться исчерпывающим. К содержательной стороне, к комплексу смыслов и ассоциаций, которые сопряжены с языковыми маркерами ценностей и разворачиваются на их базе, можно приблизиться, только обратившись к лингвоконцептологии и ее методам. Проведенное сопоставление подтвердило правомерность использования аксиологической трактовки термина «концепт». Лингвокультурный концепт понимается как ментальное образование, сформировавшееся на базе понятийно-ценностного признака и содержащее нормативно-поведенческую составляющую. Лингвоконцептологический анализ позволяет выявить содержательные признаки аксиологической картины мира. Концептологический анализ использовался в работе при рассмотрении 1) нормы как лингвокультурного концепта, 2) концептов, соотносимых с элементами ее структуры, 3) нормативно-поведенческих характеристик одного из важнейших концептов русской и немецкой лингвокультур — отношения к собственности.

Главными достоинствами лингвокультурологического описания социальных норм выступают, во-первых, ориентация на инвариантную часть нормативной картины мира, так как объектом исследовательского интереса, прежде всего, становятся наиболее важные с точки зрения социума правила поведения, во-вторых, значительное уменьшение доли субъективизма при их интерпретации. Изучение языковой картины социальных норм базируется на выделении основных отличий от смежных систем нормативной регуляции, представленных в обществе (право, мораль, религия, традиции, обычаи, ритуал, этикет), и концептологической характеристике социальных норм.

Концепт нормы занимает особое место в системе лингвокультурных концептов. Его основная роль — организационная, он принимает участие в моделировании всех других концептов и концептосферы в целом. Сохраняя свои сущностные характеристики (распространенность, частотность, регулярность воспроизведения, привычность, прогнозируемость), концепт нормы изменяется в зависимости от сферы функционирования и приобретает дополнительные признаки и свойства.

Сопоставительный анализ выявляет особенности концептологических характеристик социальных норм в лингвокультурах. Применительно к немецкому и русскому языковому сознанию установлены: 1) специфика взаимосвязи концепта нормы с другими концептами в момент их зарождения и становления, 2) различная актуальность содержательных признаков концепта нормы в современный период, 3) индивидуальная комбинаторика смыслов в рамках отдельных концептов, отражающих структуру нормы, 4) специфика нормативно-поведенческих характеристик концепта отношения к собственности.

Итоги проведенного исследования открывают широкое поле деятельности для ученых, работающих в области лингвокультурологии, лингвокон-цептологии и дискурс-анализа. Предполагается, что возможно обнаружение других способов языкового выражения ценностей и норм. С данных позиций интересным было бы рассмотрение конструкций с отрицанием, семантики лексем в антонимических оппозициях. Представляется необходимым расширение списка концептов. Так, в русской лингвокультуре обнаруживается концепт, соотносимый с внутренним ориентиром поведения, содержащий представление об отсутствии социальных норм или их несоблюдении (концепт «воля»). Важным и интересным будет обращение к вопросам функционирования концептов в разных типах дискурса. Многие понятия, соотносимые с категорией социальной нормы, связаны не только с обыденным сознанием. Одни и те же лексемы выступают номинантами религиозных, юридических и экономических концептов.

Интересные результаты ждут исследователей при сопоставлении ценностей и норм, сформировавшихся в рамках разных лингвокультур. Выделение общих и специфичных характеристик имеет огромное значение для межкультурной коммуникации, организации педагогического процесса, оптимизации делового общения. Представленные материалы могут быть использованы при характеристике социолингвистических и прагмалингвистических разновидностей коммуникации. Предложенная методика исследования может найти применение при синхронном и диахронном изучении других универсальных категорий картины мира.

Перспективы работы мы видим в более полной характеристике концеп-тосфер национальных языков, разработке дополнительных критериев классификации дискурса, установлении закономерностей комбинаторики ценностных параметров и правил их взаимовыводимости, типологии лингвокуль-тур.

Список научной литературыБабаева, Елена Викторовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Агеева Г.А. Религиозная проповедь как специфический вид языковой коммуникации: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Иркутск, 1998. - 18 с.

2. Айрапетян В. Русские толкования. М.: Языки русской культуры, 2000. - 208 с.

3. Алексеев М.Ю., Крылов К.А. Особенности национального поведения. М.: Арт-Бизнес-Центр, 2001. - 320 с.

4. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики: Монография. -Волгоград: Перемена, 1999. 274 с.

5. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. М.: Academia, 2002. - 394 с.

6. Алефиренко Н.Ф. Проблемы вербализации концепта: Теоретическое исследование. Волгоград: Перемена, 2003. - 96 с.

7. Алпатов В.М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку // Вопросы языкознания. 1993. - № 3. - С. 15—26.

8. Ангелова Т. Речевой акт в педагогической коммуникации (на материале болгарского языка) // http://www.dialog-21 .ru/Archive/2003/Angelova.htm

9. Анисимов С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление. -М.: Мысль, 1988.-253 с.

10. Апресян В.Ю., Григорьева С.А. Волшебник 1, чародей, маг 1, колдун, чудотворец // НОССРЯ 3, 2003. С. 56-61.

11. Апресян Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Прагматика и проблемы интенсиональности. — М., 1988. С. 7—44.

12. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. I. Лексическая семантика. М.: Языки русской культуры, 1995. - VIII е., 472 с.

13. Апресян Ю.Д. Отечественная теоретическая семантика в конце XX столетия // Изв. АН С ЛЯ. Т. 58. 1999а. - № 4. - С. 39-53.

14. Апресян Ю.Д. Стыдиться // НОССРЯ 1, 1999. М.: Языки русской культуры, 19996. - С. 417-423.

15. Апресян Ю.Д. Лингвистическая терминология словаря // НОССРЯ 2, 2000.-С. XV1II-XLV.

16. Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики. 1982. М.: Наука, 1984. - С. 5-23.

17. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (К проблеме языковой «картины мира») // Вопросы языкознания. 1987. - № 3. - С. 3-19.

18. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. - 341 с.

19. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. - С. 3—4.

20. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. -М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 136-137.

21. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

22. Арутюнова Н.Д. О стыде и совести // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 54-78.

23. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М: Academia, 1997. -С. 267-279.

24. Аттардо С. Миф о непреднамеренном юморе // Аксиологическая лингвистика: игровое и комическое в общении: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2003. - С. 4-14.

25. Бабаева Е.В. Культурно-языковые характеристики отношения к собственности (на материале немецкого и русского языков): Дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1997. - 233 с.

26. Бабаева Е.В. Лингвокулыурологическое описание картины социальных норм // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер. «Филологические науки». -2002а.-№ 1.-С. 53-60.

27. Бабаева Е.В. Отражение ценностей культуры в языке // Язык, коммуникация и социальная среда. Вып. 2. Воронеж: ВГТУ, 20026. - С. 25-34.

28. Бабаева Е.В. Дискурсивное измерение ценностей // Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. Т. 1. Вып. 1. Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2003а. - С. 11-15.

29. Бабаева Е.В. Категория социальной нормы в контексте гуманитарного знания: Учебное пособие. Волжский: Филиал ГОУВПО «МЭИ (ТУ)» в г. Волжском, 20036. - 104 с.

30. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996. - 104 с.

31. Байбурин А.К. Некоторые вопросы этнографического изучения поведения // Этнические стереотипы поведения. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1985.-С. 7-21.

32. Байбурин А.К. Ритуал в системе знаковых средств культуры // Эт-нознаковые функции культуры. М.: Наука, 1991. - С. 23-42.

33. Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков этикета. Этнографические очерки. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1990. - 166 с.

34. Баранов А.Н. Аксиологические стратегии в структуре языка (паре-миология и лексика) // Вопросы языкознания. 1989. - № 3. - С. 74-90.

35. Баранов А.Н. Политический дискурс: прощание с ритуалом // Человек. 1997. - № 6. - С. 108-118.

36. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики // Изв. АН СЛЯ. Т. 56. 1997. - № 1. - С. 11-21.

37. Бахтин М.М. Архитектоника поступка // Социологические исследования. 1986. - № 2. - С. 157-169.

38. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит-ра, 1990. - 543 с.

39. Бейлинсон JI.C. Характеристики медико-педагогического дискурса (на материале логопедических рекомендаций): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2001. - 20 с.

40. Бельчиков Ю.А. О культурном коннотативном компоненте лексики // Язык: система и функционирование. М.: Наука, 1988. - С. 30-35.

41. Беляев А.С. Этнографическая теория языка Б. Малиновского: истоки и развитие: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 2002. - 18 с.

42. Беляевская Е.Г. Семантика слова. М.: Высш. шк., 1987. - 128 с.

43. Бергсон А. Смех. М.: Искусство, 1992. - 127 с.

44. Богомолова Н.Н. Социальная психология печати, радио и телевидения. М.: Изд-во МГУ, 1991. - 127 с.

45. Богуславская О.Ю. Виноватый // НОССРЯ 2, 2000а. С. 22-27.

46. Богуславская О.Ю. И нет греха в его вине (виноватый и виновный) II Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 20006.-С. 79-89.

47. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2000. - 123 с.

48. Болдырев Н.Н. Языковые механизмы оценочной категоризации П Реальность, язык и сознание: Междунар. межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2002. - С. 360-369.

49. Брагина Н.Г. Имплицитная информация и стереотипы дискурса // Имплицитность в языке и речи. М.: Языки русской культуры, 1999. -С. 43-57.

50. Браун Дж. Изменение отношений // Почепцов Г.Г. Имиджелогия. -М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2000. ~ С. 728-740.

51. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. - 412 с.

52. Брожик В. Марксистская теория оценки. М.: Прогресс, 1982.162 с.

53. Брутян Г.А. Принцип лингвистической дополнительности // Философские науки. 1969. - № 3. - С. 50-57.

54. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Оценочные речевые акты извне и изнутри // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М.: Наука, 1994.-С. 49-59.

55. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Языки русской культуры, 1997. - 576с.

56. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Грамматика позора // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 216-234.

57. Бунеева Е.С. Ассоциативные характеристики признака старшинства // Языковая личность: вербальное поведение. Волгоград: РИО, 1998. -С. 74-87.

58. Буряковская В.А. Признак этничности в семантике языка (на материале русского и английского языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Волгоград, 2000. 23 с.

59. Вайсгербер Й.Л. Родной язык и формирование духа / Пер. с нем., вступ. ст. и коммент. О. А. Радченко. М.: Изд-во МГУ, 1993а. - 224 с.

60. Вайсгербер И.Л. Язык и философия // Вопросы языкознания. -19936.-№2.-С. 114-124.

61. Варбот Ж.Ж. Этимология // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 596-597.

62. Васильева Т.Е. Стереотипы в общественном сознании: социально-философские аспекты. -М., 1988. -43 с.

63. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.-410 с.

64. Вежбицкая А. Культурно-обусловленные сценарии: новый подход к изучению межкультурной коммуникации // Жанры речи. Саратов, 1999а. -С. 112-132.

65. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. -М.: Языки русской культуры, 19996. 780 с.

66. Вежбицкая А. Годдард К. Дискурс и культура // Жанры речи: Сб. науч. ст. Вып. 3. Саратов: Колледж, 2002. - С. 118-156.

67. Вендина Т.И. Этнолингвистика, аксиология и словообразование // Слово и культура. Памяти Н.И. Толстого. Т. I / Ред. коллегия: Т.А. Агапкина, А.Ф. Журавлев, С.М. Толстая. М.: Индрик, 1998. - С. 39^18.

68. Верещагин Е.М. Об относительности мирской этической нормы // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 235-245.

69. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Рус. яз., 1980. - 320 с.

70. Вильмс Л.Е. Лингвокультурологическая специфика понятия «любовь»: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1997. - 24 с.

71. Виндельбанд В. Избранное: Дух и история. М.: Юрист, 1995.687 с.

72. Виноградов М.Ф. Культурный компонент в определении значения слова в толковом словаре // Лингвострановедческое описание лексики английского языка. М., 1983. - С. 30-34.

73. Виноградова Л.Н. Новобрачная в доме мужа: Стереотипы этикетного и ритуального поведения // Логический анализ языка. Языки этики. — М.: Языки русской культуры, 2000. — С. 325-331.

74. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. Волгоград: Перемена, 1997.139 с.

75. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985.-228 с.

76. Вольф Е.М. Оценочное значение и соотношение признаков «хорошо / плохо» // Вопросы языкознания. 1986. - № 5. - С. 98-106.

77. Вопросы нормы и нормативности в реализации языковых средств: Межвуз. сб. науч. тр. Горький: ГТПИ им. М. Горького, 1988. - 167 с.

78. Воркачев С.Г. К семантическому представлению дезидеративной оценки в естественном языке // Вопросы языкознания. 1990. - № 4. -С.86-92.

79. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. - № 1. - С. 64-72.

80. Воркачев С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа. Краснодар: Кубан. гос. техн. ун-т, 2002.-142 с.

81. Воркачев С.Г. Сопоставительная этносемантика телеономных концептов «любовь» и «счастье» (русско-английские параллели). Волгоград: Перемена, 2003. - 164 с.

82. Воробьев В.В. Лингвокультурология (теория и методы): Монография. М.: Изд-во РУДН, 1997. - 331 с.

83. Воробьев В.В. Сопоставительная лингвокультурология: генезис, перспективы развития // Язык и межкультурные коммуникации: Материалы междунар. конф. Уфа: Изд-во БГПУ, 2002. - С. 40-48.

84. Воротников Ю.Л. Безотносительные степени качества в русском языке // Изв. АН СЛЯ. Т. 59. 2000. - № 1. - С. 36-43.

85. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Языки русской культуры, 1998.-768 с.

86. Гак В.Г. Актантная структура грехов и добродетелей // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 90-96.

87. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: общие вопросы. М.: Сов. писатель, 1988. - 448 с.

88. Герасимова И.А. Деонтическая логика и когнитивные установки // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 7-16.

89. Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та, 1995. - 92 с.

90. Гидденс Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999. - 704 с.

91. Головачева А.В. Категория посессивности в плане содержания // Категория посессивности в славянских и балканских языках. М.: Наука, 1989.-С. 44-111.

92. Гоннова Т.В. Социокультурные характеристики концепта «труд» в русском языковом сознании: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2003.-19 с.

93. Горбачев Е.В. Семантические стратегии предвыборной коммуникации в ФРГ (на материале сообщений для прессы фракции ХДС/ХСС в Бундестаге 1998 г.): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Самара, 2001. — 18 с.

94. Горбачевич К.С. Вариантность слова и языковая норма. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1978. - 240 с.

95. Горлатов A.M. Функциональный стиль рекламы в современном немецком языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Минск, 2002. - 33 с.

96. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2000. - 304 с.

97. Грабарова Э.В. Концепт SAVOIR VIVRE во французской лингво-культуре и его русские соответствия: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Волгоград, 2004. 21 с.

98. Граудина JI.K. Вопросы нормализации русского языка. Грамматика и варианты. М.: Наука, 1980. - 288 с.

99. Гришаева Л.И. Глаголы поведения как семантический класс глаголов антропосферы: когнитивный, семантико-структурный и функциональный аспекты описания (на материале современного немецкого языка): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1999. - 53 с.

100. Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. - 352 с.

101. Гудков Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. -М.: Гнозис, 2003. 288 с.

102. Гулыга А.В. Эстетика в свете аксиологии. СПб.: Алетейя, 2000.447 с.

103. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 1984.-400 с.

104. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.450 с.

105. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1984.-350 с.

106. Гуревич А.Я. Ведьма в деревне и перед судом (народная и ученая традиция в понимании магии) // Языки культуры и проблемы переводимо-сти. М.: Наука, 1987. - С. 12^6.

107. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989.-312 с.

108. Демьянков В.З. О формализации прагматических свойств языка // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. М.: ИНИОН АН СССР, 1984. - С. 197-222.

109. Демьянков В.З. Интерпретация как инструмент и как объект лингвистики // Вопросы филологии. 1999. - № 2. - С. 5-13.

110. Демьянков В.З. Политический дискурс как предмет политологической филологии // Политическая наука. Политический дискурс: История и современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 2002. - № 3. - С. 32-43.

111. Дмитриев А.В. Социология юмора: Очерки. М., 1996 // http://www.philosophy.ru/iphras/library/wlaugh.html

112. Дмитриев А.В. Общая социология. М.: СГУ, 2001. - 427 с.

113. Дмитриева О.А. Культурно-языковые характеристики пословиц и афоризмов (на материале французского и русского языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1997. - 16 с.

114. Долинин К.А. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1985.288 с.

115. Долинин К.А. Речевые жанры как средство организации социального взаимодействия // Жанры речи: Сб. науч. ст. Саратов: Колледж, 1999.-С. 7-13.

116. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М.: Высш. шк., 1980.-224 с.

117. Дробницкий О.Г. Понятие морали. М.: Наука, 1974. - 388 с.

118. Дюркгейм Э. Норма и патология // Социология преступности (Современные буржуазные теории): Сб. статей. -М.: Прогресс, 1966. С. 39—44.

119. Дюркгейм Э. Социология религии и теория познания // Религия и общество: Хрестоматия по социологии и религии. М.: Аспект Пресс, 1996.-С. 111-145.

120. Евсюкова Т.В. Словарь культуры как проблема лингвокультуроло-гии. Ростов н/Д: Рост. гос. эконом, ун-т, 2001. - 256 с.

121. Евсюкова Т.В. Лингвокультурологическая концепция словаря культуры: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Нальчик, 2002. - 42 с.

122. Елизарова Г.В. Культурологическая лингвистика (Опыт исследования понятия в методических целях). СПб.: Бельведер, 2000. - 140 с.

123. Елизарова Г.В. Формирование межкультурной компетенции студентов в процессе обучения иноязычному общению: Автореф. дис. . д-ра пед. наук. СПб., 2001. - 38 с.

124. Желтухина М.Р. Комическое в политическом дискурсе конца XX века. Русские и немецкие политики: Монография / Ин-т языкозн. РАН. М.Волгоград: Изд-во ВФ МУПК, 2000. - 264 с.

125. Жельвис В.И. Инвектива: опыт тематической и функциональной классификации // Этнические стереотипы поведения. Л.: Наука, 1985. -С. 296-322.

126. Живов В.М., Успенский Б.А. Царь и Бог. Семиотические аспекты сакрализации монарха в России // Языки культуры и проблемы переводимо-сти. -М.: Наука, 1987. С. 47-153.

127. Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001а.-С. 34-42.

128. Залевская А.А. Текст и его понимание: Монография. Тверь: Тверской гос. ун-т, 20016. - 177 с.

129. Зализняк А.А. О семантике щепетильности (обидно, совестно и неудобно на фоне русской языковой картины мира) // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 101-118.

130. Земскова И.П. Концептуальное поле порядка // Логический анализ языка. Языки динамического мира. Дубна: Международный университет природы, общества и человека «Дубна», 1999. - С. 321-329.

131. Зиновьева М.Д. «Русскость» как имплицитная информация в лексике и фразеологии // Имплицитность в языке и речи. М.: Языки русской культуры, 1999.-С. 124-144.

132. Золотова Г.А. О категории оценки в русском языке // Русский язык в школе. 1980. - № 2. - С. 84-88.

133. Зубкова Я.В. Концепт «пунктуальность» в немецкой и русской лингвокультурах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2003. -19 с.

134. Ивин А.А. Основания логики оценок. М.: МГУ, 1970. - 230 с.

135. Ивин А.А. Логика норм. М.: МГУ, 1973.- 124 с.

136. Ивин А.А. Логика: Учебное пособие. -М.: Знание, 1998. 240 с.

137. Имплицитность в языке и речи. М.: Языки русской культуры, 1999.-200 с.

138. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 284 с.

139. Исупов К., Савкин И. Русская философия собственности (XVII-XX вв.). СПб.: Ганза, 1993. - 512 с.

140. Кабакчи В.В. Основы англоязычной межкультурной коммуникации: Учебное пособие. СПб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 1998. - 232 с.

141. Каган М.С. Проблемы взаимодействия познания и ценностного сознания // Наука и ценности: Проблемы интеграции естественнонаучного и социогуманитарного знания / Под ред. М.С. Кагана и Б.В. Маркова. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1990. С. 57-72.

142. Каинова Т.В. Дискурсивно-семиотический подход к адаптации транснациональной рекламы: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тверь, 2002. - 23 с.

143. Карасик А.В. Лингвокультурные характеристики английского юмора: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2001. - 23 с.

144. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Ин-т языкозн. РАН, 1992.-330 с.

145. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград: Перемена, 1996. - С. 3-15.

146. Карасик В.И. Нормы поведения в социолингвистическом аспекте // Коммуникативно-прагматическая семантика. Волгоград: Перемена, 2000. -С. 3-16.

147. Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. Волгоград: Перемена, 2001.-С. 3-16.

148. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

149. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. - С. 71-76.

150. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.-264 с.

151. Караулов Ю.Н., Красильникова Е.В. Предисловие. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность. М.: Наука, 1989. -С. 3-10.

152. Караулов Ю.Н., Петров В.В. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса // Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989. - С. 5-11.

153. Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. СПб.: РХГИ, 1998. - 408 с.

154. Категория посессивности в славянских и балканских языках / Ин-т славяноведения и балканистики; Отв. ред. Вяч. Вс. Иванов. М.: Наука, 1989.-262 с.

155. Кафанья А.К. Формальный анализ определений понятия «культура» // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 91-114.

156. Кашкин В.Б. Универсальные грамматические концепты // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. -С. 42—49.

157. Кетхудов Р.Г. Об оценке как гносеологической категории // Вестник МГУ. 1965. - № 4. - С. 11-19.

158. Кирилина А.В. Тендер: лингвистические аспекты. М.: Изд-во «Институт социологии РАН», 1999. - 180 с.

159. Клакхон К. Зеркало для человека. Введение в антропологию. -СПб.: Евразия, 1998. 352 с.

160. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000.-352 с.

161. Ковшикова Е.В. Категория коммуникативной точности (на материале текстов деловых писем): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1997.-20 с.

162. Козлова Т.В. «Новые русские»: понятие и дискурс // Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 97-107.

163. Колесов В.В. «Жизнь происходит от слова .». СПб.: Златоуст, 1999.-368 с.

164. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. -М.: Наука, 1990.-108 с.

165. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: МГУ, 1969. - 192 с.

166. Кон И.С. Социологическая психология. М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: МОДЭК, 1999. - 560 с.

167. Коршунов A.M. Социальное познание, ценности и оценки // Философские науки. 1977. - № 6. - С. 49-60.

168. Коротеева О.В. Дефиниция в педагогическом дискурсе: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1999. - 24 с.

169. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. СПб.: Златоуст, 1999. - 320 с.

170. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. М.: Прогресс, 1977.-262 с.

171. Кочетова JI.A. Лингвокультурные характеристики английского рекламного дискурса: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Волгоград, 1999. 19 с.

172. Кошелев А.Д. О языковом концепте «долг» // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 119-124.

173. Красавский Н.А. Динамика эмоциональных концептов в немецкой и русской лингвокультурах: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Волгоград, 2001а.-40 с.

174. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. Волгоград: Перемена, 20016. - 495 с.

175. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций. -М.: Гнозис, 2001. -270 с.

176. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М.: Гнозис, 2002. - 284 с.

177. Красухин К.Г. Грамматическое выражение долженствования в древнейших индоевропейских законодательных текстах // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры. - С. 263-270.

178. Кремер И.Ю. Доминирующие грамматические актуализаторы межличностных отношений в критическом дискурсе // Номинация и дискурс: Межвуз. сб. науч. тр. Рязань: Изд-во РГПУ, 1999. - С. 47-52.

179. Крысин Л.П. Языковая норма: жесткость vs. толерантность // Массовая культура на рубеже XX-XXI веков: Человек и его дискурс: Сб. науч. тр. / Под ред. Ю.А. Сорокина, М.Р. Желтухиной. ИЯ РАН. М.: Азбуковник, 2003.-С. 57-65.

180. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира.-М.: Наука, 1988.-С. 141-172.

181. Кубрякова Е.С. Концепт // Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Пан-крац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. С. 90-93.

182. Кубрякова Е.С. Язык пространства и пространство языка (к постановке проблемы) // Изв. АН СЛЯ. Т. 56. 1997. - № 3. - С. 22-31.

183. Кубрякова Е.С. О понятиях места, предмета и пространства // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 84-92.

184. Кубрякова Е.С. О современном понимании термина «концепт» в лингвистике и культурологии // Реальность, язык и сознание: Междунар. межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. — Тамбов: Изд-во 11 У, 2002. С. 5-15.

185. Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и отклонения. М.: Наука, 1982.-288 с.

186. Кузнецов A.M. Структурно-семантические параметры в лексике. -М.: Наука, 1980.-159 с.

187. Кулинич М.А. Семантика, структура и прагматика англоязычного юмора: Автореф. дис. . д-ра культуролог, наук. -М., 2000. 36 с.

188. Кустова Г.И. Предикаты интерпретации: ошибка и нарушение // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. -С. 125-133.

189. Курченкова Е.А. Культурно-языковые характеристики текстов газетных объявлений (на материале английской и русской прессы): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2000. - 26 с.

190. Лебедева Л.Б. Семантика «ограничивающих» слов // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 93-97.

191. Левада Ю.А. Ритуал//Новая философская энциклопедия: В 4-х т. М.: Мысль, 2001. Т. III. - С. 458.

192. Левонтина И.Б. «Звездное небо над головой» // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. М.: Наука, 1995. -С.32-35.

193. Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. За справедливостью пустой // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000а. -С. 281-292.

194. Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Родные просторы // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 20006. -С. 338-347.

195. Лейвен-Турновцова Й. Ван. Панстратические и пантопические аспекты семантизации отклонений от нормы в стандарте и нонстандарте европейских языков // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 134-148.

196. Леонтович О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения: Монография. Волгоград: Перемена, 2002. - 435 с.

197. Леонтьев Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции // Вопросы философии. 1996. - № 4. -С. 15-26.

198. Литературная норма и вариантность. М.: Наука, 1981. - 272 с.

199. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Изв. АН СЛЯ. Т. 52.-1993.-№ 1.-С. 3-9.

200. Лихачев Д.С. и др. Смех в Древней Руси. Л.: Наука, 1984. - 296 с.

201. Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991.-204 с.

202. Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993.-176 с.

203. Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. М.: Наука, 1995. - 202 с.

204. Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - 448 с.

205. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М.: Республика, 1998.492 с.

206. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991.-525 с.

207. Лотман Ю.М. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы переводимости. М.: Наука, 1987. - С. 3-11.

208. Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3-х т., Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культур. Таллинн: Александра, 1992. - 479 с.

209. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семи-осфера - история. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 464 с.

210. Луман Н. Теория общества // Теория общества. М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 1999. - С. 196-235.

211. Луман Н. Власть. М.: Праксис, 2001. - 256 с.

212. Лю Цзюань Концепт «путешествие» в китайской и русской лин-гвокультурах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2004.-20 с.

213. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты: Науч. тр. Центроконцепта. Вып. 1. Архангельск: Изд-во Помор, ун-та, 1997.-С. 11-35.

214. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. - 280с.

215. Маковский М.М. Язык — миф культура. Символы жизни и жизнь символов. - М.: Русские словари, 1996. - 330 с.

216. Маковский М.М. Феномен ТАБУ в традициях и в языке индоевропейцев. Сущность формы — развитие. — М.: Азбуковник, 2000. - 268 с.

217. Максимов Л.В. О дефинициях добра: логико-методологический анализ // Логический анализ языка. Языки этики. — М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 17-30.

218. Малиновский Б. Магия и религия // Религия и общество: Хрестоматия по социологии и религии. М.: Аспект Пресс, 1996. - С. 509-534.

219. Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1969. - 230 с.

220. Маркелова Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке // Филологические науки. 1995. — № 3. - С. 67-79.

221. Марков Б.В. Мораль и разум // Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, 2000. - С. 287-377.

222. Маслова В. А. Лингвокультурология. М.: Академия, 2001. - 208 с.

223. Мацумото Д. Психология и культура. СПб.: «прайм-ЕВРОЗНАК», 2002.-416 с.

224. Медведев Н.П. Переоценка ценностей как социальный феномен: Автореф. дис. . д-ра филос. наук. Ставрополь, 1996. — 38 с.

225. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М.: Аспект Пресс, 1996.-207 с.

226. Мечковская Н.Б. Язык и религия. Лекции по филологии и истории религий. М.: ФАИР, 1998. - 352 с.

227. Мечковская Н.Б. Законы об авторских правах: модальные операторы в диагностике коллизий и тенденций развития // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 293-305.

228. Миронова Н.Н. Структура оценочного дискурса: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1998. - 44 с.

229. Михайлова Е.В. Интертекстуальность в научном дискурсе (на материале статей): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1999. - 22с.

230. Момов В. Норма и мотив поведения // Вопросы философии. -1972.-№8.-С. 107-117.

231. Монич Ю.В. Проблемы этимологии и семантика ритуализованных действий // Вопросы языкознания. 1998. - № 1. - С. 97-120.

232. Монич Ю.В. На стыке ритуала и языка: комплексная мотивация в семантической эволюции // Язык и культура: Факты и ценности. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 191-206.

233. Москвин В.П. Семантика и синтаксис русского глагола. Киев, 1993.-245 с.

234. Москвин В.П. Стилистика русского языка: Приемы и средства выразительной и образной речи (общая классификация): Пособие для студентов. Волгоград: Учитель, 2000. - 198 с.

235. Мурзин Л.Н. О лингвокультурологии, ее содержании и методах // Русская разговорная речь как явление городской культуры. — Екатеринбург: АРГО, 1996.-С. 7-13.

236. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова: вопросы теории: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 2000. - 43 с.

237. Назарова И.П. Функционирование библеизмов в русском и немецком языках и лингвопрагматические особенности вариантов перевода: Автореф. дис. канд. филол. наук. Краснодар, 2001. - 21 с.

238. Немировский В.Г. Социология личности. Теория и опыт исследования. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1989. - 196 с.

239. Неновски Н. Право и ценности. М.: Прогресс, 1987. - 248 с.

240. Нерознак В.П. Теория словесности: старая и новая парадигмы // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. -М.: Academia, 1997. С. 5-8.

241. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М.: Высш. шк., 1988.-168 с.

242. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. -М.: Наука, 1993.- 189 с.

243. Николаева Т.М. Речевые, коммуникативные и ментальные стереотипы: социолингвистическая дистрибуция // Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. - С. 112-131.

244. Новикова Э.Ю. Лингвопрагматические средства создания современного политического образа России в прессе Германии: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2003. - 23 с.

245. Ольшанский Д.В. Психология масс. СПб.: Питер, 2001. - 368 с.

246. Ощепкова В.В. Культурологические, этнографические и типологические аспекты лингвострановедения: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. -М., 1995.-35 с.

247. Падучева Е.В. Семантика вины и смещение акцентов в толковании лексемы // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 149-166.

248. Палашевская И.В. Концепт «закон» в английской и русской лингвокультурах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2001.-24 с.

249. Палкевич О.Я. Языковой портрет феномена иронии (на материале современного немецкого языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Иркутск, 2001.- 17 с.

250. Панова JI.Г. Грех как религиозный концепт // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 167-177.

251. Панченко Н.Н. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1999. - 23 с.

252. Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект Пресс, 1997.-270 с.

253. Пеньков Е.М. Социальные нормы: управление, воспитание, поведение. М.: Высш. шк., 1990. - 176 с.

254. Пикулева Ю.Б. Прецедентный культурный знак в современной телевизионной рекламе: лингвокультурологический анализ: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2003. - 22 с.

255. Пименов Е.А. Концепты эмоций: перспективы исследования национальных культур // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. Кемерово: Комплекс «Графика», 2003. - С. 59-65.

256. Пименова М.В. О типовых структурных элементах концептов внутреннего мира (на примере концепта «душа») // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. Кемерово: Комплекс «Графика», 2003. - С. 28-39.

257. Писанова Т.В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики (эстетические и этические оценки): Автореф. дис. . д-ра филол. наук.-М., 1997.-39 с.

258. Плахов В. Д. Традиции и общество: Опыт философско-социологического исследования. — М.: Мысль, 1982. 220 с.

259. Плахов В.Д. Социальные нормы: философские основания общей теории. М.: Мысль, 1985. - 254 с.

260. Плотникова С.Н. Комический дискурс // Аксиологическая лингвистика: игровое и комическое в общении: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2003.-С. 162-172.

261. Попова Е.А. Культурно-языковые характеристики политического дискурса (на материале газетных интервью): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1995. - 21 с.

262. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2000. - 30 с.

263. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. -Воронеж: Истоки, 2001. 192 с.

264. Поппер К. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983.606 с.

265. Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х т. М.: Между-нар. фонд «Культурная инициатива», 1992. - Т. 1. - 448 е., Т. 2. - 525 с.

266. Посконина О.В. Никлас Луман о политической и юридической подсистемах общества. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1997а. - 124 с.

267. Посконина О.В. Общественно-политическая теория Н. Лумана. -Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 19976. -222 с.

268. Постовалова В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы (к проблеме оснований и границ современной фразеологии) // Фразеология в контексте культуры. Ред. В.Н. Телия. М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 25—37.

269. Потапов В.В. Многоуровневая стратегия в лингвистической ген-дерологии // Вопросы языкознания. 2002. - № 1. - С. 103-130.

270. Потебня А.А. Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1999. - 300 с.

271. Походня С.И. Языковые виды и средства реализации иронии. -Киев: Наук, думка, 1989. 126 с.

272. Почепцов Г.Г. Имиджелогия. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2000.768 с.

273. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии двадцатого века. -М.: Рефл-бук; К.: Ваклер, 2001. 352 с.

274. Почепцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. 1990. - № 6. - С. 110-122.

275. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. М.: Искусство, 1976. -183 с. •

276. Прохвачева О.Г. Лингвокультурный концепт «приватность» (на материале американского варианта английского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2000. - 24 с.

277. Радина Е.М. Лингвостилистические особенности короткого юмористического рассказа: опыт социопрагматической интерпретации (на материале немецкого языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Пятигорск, 2002.-18 с.

278. Радченко О.А. Лингвофилософские опыты В. фон Гумбольдта и постгумбольдтианство // Вопросы языкознания. 2001. - № 3. - С. 96-125.

279. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000. - 416 с.

280. Рахманов И.В. О синонимах // Немецко-русский синонимический словарь. -М.: Рус. яз., 1983. С. 6-11.

281. Реформатский А.А. Введение в языкознание. М.: Аспект Пресс, 2000. - 536 с.

282. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - 216 с.

283. Рощин С.К. Реклама и «психология потребителя» // Психологические механизмы регуляции социального поведения.-М.: Наука, 1979. -С. 305-320.

284. Ручка А.А. Социальные ценности и нормы. Киев: Наукова думка, 1976.-152 с.

285. Рэдклифф-Браун А. Табу // Религия и общество: Хрестоматия по социологии и религии. М.: Аспект Пресс, 1996. - С. 421-438.

286. Рябцева Н.К. Размер и количество в языковой картине мира // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000а.-С. 108-116.

287. Рябцева Н.К. Этические знания и их «предметное» воплощение // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 20006.-С. 178-183.

288. Савицкий В.М. Английская фразеология: проблемы моделирования. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1993. - 172 с.

289. Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Этнология. М.: Издательский центр «Академия»; Высш. шк., 2000. - 304 с.

290. Санников В.З. Значение союза но: нарушение «нормального» положения вещей // Изв. АН СЛЯ. Т. 45. 1986. - № 5. - С. 433^144.

291. Седов К.Ф. Становление дискурсивного мышления языковой личности: Психо- и социолингвистический аспекты / Под ред. О.Б. Сиротини-ной. Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та, 1999. - 180 с.

292. Селиверстова О.Н. «Когнитивная» и «концептуальная» лингвистика: их соотношение // Язык и культура: Факты и ценности. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 293-307.

293. Семантика и прагматика дезидеративной оценки / Под ред. С.Г. Воркачева. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1999. - 225 с.

294. Семенюк Н.Н. Норма языковая // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 337-338.

295. Сентенберг И.В. Лексическая семантика английского глагола. -М.: Изд-во МГПИ им. В.И.Ленина, 1984. 96 с.

296. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. -М.: Прогресс, 1993. 656 с.

297. Серио П. Анализ дискурса во Французской школе // Семиотика: Антология. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001.-С. 549-562.

298. Сиротинина О.Б., Кормилицына М.А. Национальные языковые и индивидуальные речевые картины мира // Дом бытия. Альманах по антропологической лингвистике. Вып. 2. Саратов: Изд-во СГПИ, 1995. - С. 15-18.

299. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. — М.: Academia, 2000. 128 с.

300. Слюсарева Н.А. Функции языка // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. -С. 564-565.

301. Смелзер Н. Социология. М.: Феникс, 1994. - 668 с.

302. Смирнов П.И. Социология личности. СПб.: Социологическое общество им. М.М. Ковалевского, 2001. - 380 с.

303. Снитко Т.Н. Предельные понятия в Западной и Восточной лингво-культурах: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Краснодар, 1999. - 32 с.

304. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992.-543 с.

305. Сорокин Ю.А. Текст и национально-культурная рефлексия // Оптимизация речевого воздействия. М.: Наука, 1990. - С. 87-99.

306. Сорокин Ю.А. Статус факта (события) и оценки в текстах массовой коммуникации // Политический дискурс в России 4: Материалы рабочего совещания // Под ред. В.Н. Базылева и Ю.А. Сорокина. - М.: Диалог-МГУ, 2000.-С. 89-101.

307. Сорокин Ю.А. Комическое: в чем его суть? // Аксиологическая лингвистика: игровое и комическое в общении: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2003. - С. 203-209.

308. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Культура и ее этнопсихолингви-стическая ценность // Этнопсихолингвистика. М.: Наука, 1988. - С. 5-18.

309. Социальные отклонения. Введение в общую теорию. М.: Юрид. лит., 1984.-320 с.

310. Стеблецова А.О. Национально-культурная специфика делового текста (на материале английских и русских деловых писем): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 2001. — 24 с.

311. Степанов Ю.С. «Интертекст», «интернет», «интерсубъект» (к основаниям сравнительной концептологии) // Изв. АН С ЛЯ. Т. 60. 2001а. -№ 1.-С. 3-11.

312. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический Проект, 20016. - 990 с.

313. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. -М.: Эдиториал УРСС, 2001в. -312 с.

314. Степанов Ю.С. Смысл, абсурд и эвфемизмы // Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. Т. 1. Вып. 1. Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т., 2003. - С. 7-10.

315. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1979. - 156 с.

316. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. - 170 с.

317. Стернин И.А. Введение в речевое воздействие. Воронеж, 2001.228 с.

318. Сыщиков О.С. Имплицитность в деловом дискурсе (на материале английских коммерческих писем): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2000. - 22 с.

319. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. — М.: Политиздат, 1989.573 с.

320. Тань Аошуан. Ментальность срединного пути // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000а. - С. 46-53.

321. Тань Аошуан. Модель этического идеала конфуцианцев // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 20006. — С. 31-^5.

322. Тарасов Е.Ф. Речевое воздействие как проблема речевого общения // Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М.: Наука, 1990. — С. 3-14.

323. Тарасов Е.Ф. Язык как средство трансляции культуры // Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. - С. 45-53.

324. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. -М.: Наука, 1986. 144 с.

325. Телия В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991.-С. 36-66.

326. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. -М.: Языки русской культуры, 1996.- 288 с.

327. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. -С. 13-24.

328. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово/Slovo, 2000. - 264 с.

329. Токарев Г.В. Теоретические проблемы вербализации концепта «труд» в русском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Волгоград, 2003.-46 с.

330. Толстая С.М. Вербальные ритуалы в славянской народной культуре // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. -С. 172-177.

331. Толстая С.М. Магия обмана и чуда в народной культуре // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. М.: Наука, 1995.-С. 109-115.

332. Толстой Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М: Academia, 1997. - С. 306-315.

333. Томахин Г.Д. Лексика с культурным компонентом значения // Иностранные языки в школе. 1980. - № 6. - С. 47-50.

334. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Издательская группа «Прогресс» -«Культура», 1995. - 624 с.

335. Топорова В.М. Концепт «форма» в семантическом пространстве языка (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Воронеж, 2000. - 38 с.

336. Топорова Т.В. Древнегерманские представления о праве и правде // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. — М.: Наука, 1995.-С. 52-55.

337. Тугаринов В.П. Теория ценностей в марксизме. Л.: Изд-во Ле-нингр. ун-та, 1968. - 124 с.

338. Тэрнер В. Роль гадания в социальном процессе // Религия и общество: Хрестоматия по социологии и религии. М.: Аспект Пресс, 1996. -С. 471—481.

339. Тягло А.В., Воропай Т.С. Критическое мышление: Проблема мирового образования XXI века. Харьков, 1999 // http://www.goecities.com/tyaglo/ct/index.html

340. Уайт JI.A. Понятие культуры // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб.: Университетская книга, 1997. -С. 17—48.

341. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в лингвистике. Вып. 1. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960. - С. 135-168.

342. Урысон Е.В. Фундаментальные способности человека и наивная «анатомия» // Вопросы языкознания. 1995. - № 3. - С. 3-16.

343. Урысон Е.В. Языковая картина мира vs. обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. 1998. - № 2. -С. 3-21.

344. Урысон Е.В. Голос разума и голос совести // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 184-189.

345. Уфимцева А.А. Лексическое значение (Принцип семиологическо-го описания лексики). М.: Наука, 1986. - 240 с.

346. Фесенко Т.А. Этноментальный мир человека: опыт концептуального моделирования: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1999. - 52 с.

347. Флоренский П.А. Антиномии языка // Вопросы языкознания. -1988.-№6.-С. 88-125.

348. Фомина З.Е. Эмоционально-оценочная лексика современного немецкого языка: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. -М., 1996. 66 с.

349. Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999.-336 с.

350. Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции. М.: Наука, 1989.456 с.

351. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному. СПб.: Алетейя, 2000а. - 309 с.

352. Фрейд 3. Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии. СПб.: Алетейя, 20006. - 223 с.

353. Фрумкина P.M. Культурологическая семантика в ракурсе эпистемологии // Изв. АН СЛЯ. Т. 58. 1999. - № 1. - С. 3-10.

354. Фрумкина P.M. Люблю отчизну я, но странною любовью. Идеологический дискурс как объект научного исследования // Новый мир. 2002. - № 3 - С. 139-145.

355. Фрэзер Дж. Типы магии // Религия и общество: Хрестоматия по социологии и религии. М.: Аспект Пресс, 1996. - С. 486-509.

356. Фрэзер Дж. Золотая ветвь / Пер. с англ. М.: Рефл-бук; К.: Ваклер, 1998.-464 с.

357. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. М.: Прогресс, 1977.-488 с.

358. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. -СПб.: Наука, 2000. 380 с.

359. Хейзинга И. Homo ludens. Человек играющий. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001.-352 с.

360. Хидекель С.С., Кошель Г.Г. Оценочный компонент лексического значения слова // Иностранные языки в школе. 1981. - № 4. - С. 7-10.

361. Христофорова О.Б. Логика толкований: Фольклор и моделирование поведения в архаических культурах. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1998.-80 с.

362. Чудинов А.П. Актуальные проблемы политической лингвистики // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. Т. П.Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2003. С. 6-10.

363. Шатуновский И.Б. Речевые акты разрешения и запрещения в русском языке // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 319-324.

364. Шамне Н.Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации: Учебное пособие. Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 1999. - 208 с.

365. Шамне Н.Л. Семантика немецких глаголов движения и их русских эквивалентов в лингвокультурологическом освещении. Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 2000. - 392 с.

366. Шаховский В.И. Эмотивный компонент значения и методы его описания. Волгоград: Изд-во ВГПИ, 1983. - 96 с.

367. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1987. - 192 с.

368. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Волгоград: Перемена, 2000. - 368 с.

369. Шейн Э. Организационная культура и лидерство. СПб.: Питер, 2001.-336 с.

370. Шилихина К.М. Вербальные способы модификации поведения и эмоционально-психологического состояния собеседника в российской и американской коммуникативных культурах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 1999. - 24 с.

371. Шмелев А.Д. Правда vs. истина в диахроническом аспекте // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. М.: Наука, 1995.-С. 55-57.

372. Шмелев А.Д. «Широта русской души» // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 357-367.

373. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 224 с.

374. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука, 1973. - 280 с.

375. Шмелева Е.Я., Шмелев А.Д. Русский анекдот: Текст и речевой жанр. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 144 с.

376. Шпет Г.Г. Психология социального бытия. М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. - 492 с.

377. Элиаде М. Священное и мирское / Пер. с фр., предисл. и коммент. Н.К. Гарбовского. -М.: Изд-во МГУ, 1994. 144 с.

378. Элиаде М. Священные тексты народов мира / Пер. с англ. В. Фе-дорина. М.: КРОН-ПРЕСС, 1998. - 624 с.

379. Этнические стереотипы поведения. Л.: Наука, 1985. - 326 с.

380. Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л.: Наука, 1989.-300 с.

381. Этнознаковые функции культуры. М.: Наука, 1991. - 224 с.

382. Юнг К. Г. Аналитическая психология. — М.: СГУ, 2001. 195 с.

383. Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. - 311с.

384. Яковенко Б. Вильгельм Виндельбанд // Виндельбанд В. Избранное: Дух и история. М.: Юрист, 1995. - С. 659-670.

385. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). — М.: Гнозис, 1994. 344 с.

386. Яковлева Е.С. Пространство умозрения и его отражение в русском языке // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 268-276.

387. Aigner Н. Wahrnehmung anderer Personen soziale Wahrnehmung // http://www.schulpsychologie.at/krisen/sozwahr.pdf

388. Augenstein S. Funktionen von Jugendsprache: Studien zu ver-schiedenen Gesprachstypen des Dialogs Jugendlicher mit Erwachsenen. Tubingen: Niemeyer Verlag, 1998. - 292 S.

389. Ammon U. Probleme der Soziolinguistik. Tubingen: Max Niemeyer Verlag, 1973.-150 S.

390. Baruzzi A. Werte und Normenbildung // Wertwandel und gesell-schaftlicher Wandel. Frankfurt am Main, New York: Campus-Verlag, 1979. -S. 437-443.

391. Bausinger H. Alltagskultur als Lernproblem // Arbeitskreis DaF beim DAAD: Vom Sprachunterricht zum Kulturunterricht, Materialien DaF 16. Re-gensburg, 1980. - S. 39-45.

392. Bausinger H. Typisch deutsch. Wie deutsch sind die Deutschen? -Munchen: Verlag C.H. Beck, 2000. 175 S.

393. Beck G. Sprechakte und Sprachfunktionen: Untersuchungen zur Hand-lungsstruktur der Sprache und Grenzen. Tubingen: Niemeyer, 1980. - 266 S.

394. Benedict R. Urformen der Kultur. Hamburg: Rowohlt, 1955. - 232 S.

395. Berkel K. Normbildung in Kleingruppen. Munchen, 1975. - 268 S.

396. Bergmann M. Metaphorical Assertions // Pragmatics. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991. - P. 485-494.

397. Bayer K. Evolution Kultur - Sprache: eine Einfiihrung. - Bochum: Brockmeyer, 1994. - 197 S.

398. Bochart S. Offentlichkeit und Intimitat. 2003 // http://www.intimitaet-in-tvc.de/2/2-3/2-3-2/

399. Braun J. Freiheit, Gleichheit, Eigentum: Grundfragen des Rechts im Lichte der Philosophie J. G. Fichtes. Tubingen: Mohr, 1991. - 80 S.

400. Brinkmann C. Gesellschaftslehre. Berlin: Verlag von Julius Springer, 1925.-40 S.

401. Bulow E. Der Beitrag der Grund- und Menschenrechte zur Werte-diskussion // Wertwandel und gesellschaftlicher Wandel. Frankfurt am Main, New York: Campus-Verlag, 1979. - S. 444-450.

402. Dahl S. Communications and Culture Transformation // http:// stephweb .com/capstone/capstone .pdf

403. Dahrendorf R. Homo sociologicus. Ein Versuch zur Geschichte, Be-deutung und Kritik der Kategorie der sozialen Rolle. Koln und Opladen: West-deutscher Verlag, 1970. - 120 S.

404. Davidson D. What Metaphors Mean // Pragmatics. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991. - P. 495-506.

405. Dinzelbacher P. Zu Theorie und Praxis der Mentalitatsgeschichte // Eu-ropaische Mentalitatsgeschichte. Hauptthemen in Einzeldarstellungen / Hrsg. von P. Dinzelbacher. Stuttgart: Alfred Kroner Verlag, 1993. - S. XV-XXXVII.

406. Dolnik J. Das axiologische Konzept und die axiologischen Wortfelder // Zeitschrift fur Slawistik. Bd. 39. 1994. - № 4. - S. 504-513.

407. Eckerle G. Was hat der enquiry teacher mit kritischem Denken zu tun? // Thema: Kritisches Denken // http://www.paedagogischeshan-deln.de/Themal2000.htm

408. Ehlich K., Rehbein J. Augenkommunikation. Methodenreflexion und Beispielanalyse. Bd. 2. Amsterdamer Arbeiten zur theoretischen und angewandten Linguistik. Amsterdam: John Benjamins В. V., 1982. - P. 110-134.

409. Einfuhrung in Geldtabu und Geldgeheimnisse // http://www.sgipt.org/politpsy/finanz/geldtabu.htm

410. Engel Ch. Globale Netze und Lokale Werte // http://www.mpp-rdg.mpg.de/e82.html

411. Europaische Mentalitatsgeschichte. Hauptthemen in Einzeldarstellungen / Hrsg. von P. Dinzelbacher. Stuttgart: Alfred Kroner Verlag, 1993. - 663 S.

412. Fleischer M. Die Semiotik des Spruches. Kulturelle Dimensionen mod-erner Spriiche. Bochum: Bochumer Universitatsverlag, 1991. - 422 S.

413. Fleischer W. Phraseologie der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig: Bibliographisches Institut, 1982.-250 S.

414. Fomina S. Emotional wertende Lexik der deutschen Gegenwartssprache. Woronesh: Istoki, 1999. - 208 S.

415. Frameworks for Evaluating Cultures. Class 2. May 2003 // http://home.sandiego.edu/~dimon/ReimsClass2.pdf

416. Frese J. Sprechen als Metapher fur Handeln // Soziolinguistik: Ansatze zur soziolinguistischen Theoriebildung. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1982. - S. 26-40.

417. Geyer P. Kritik des KritikbegrifFs // http://www.uni-koeln.de/phil-fak/roman/home/geyer/Manuskr/kritikbegriff.html

418. Habermas J. Kommunikatives Handeln und Diskurs die beiden For-men umgangsprachlicher Kommunikation Theorie der Gesellschafl oder Sozial-technologie. Was leistet die Systemforschung. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1974. S. 114-122.

419. Habermas J., Luhmann N. Theorie der Gesellschafl oder Sozialtech-nologie. Was leistet die Systemforschung. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1974.-408 S.

420. Hannerz U. «Kultur» in einer vernetzten Welt. Zur Revision eines eth-nologischen BegrifFes // Kulturen Identitaten - Diskurse. Perspektiven eu-ropaischer Ethnologie. - Berlin: Akademie Verlag, 1995. - S. 64—84.

421. Hayakawa S.J. Semantik. Sprache im Denken und Handeln. Darmstadt: Darmstadter Blatter, 1967. - 129 S.

422. Heinemann W., Viehweger D. Text, Textsorte, Texttyp // Textlin-guistik. Eine Einfuhrung. Tubingen, 1991. - S. 129-175.

423. Hennehofer G., Jaensch H.U. Knigge 2000. Befreiter Umgang mit dem anderen. Koln: Verlag Kiepenheuer & Witsch, 1974. - 240 S.

424. Hiebsch H. Sozialpsychologische Grundlagen der Personlichkeitsfor-mung. Berlin: Deutscher Verlag der Wissenschaften, 1972. - 160 S.

425. Hoffmann E. Ethnostereotype in der russischen Werbekommunikation // Wirtschaftssprache: anglistische, germanistische, romanistische und slavistische Beitrage. Frankfurt am Main; Berlin; Bern; New York; Paris; Wien: Lang, 1998. - S. 229-247.

426. Hofstatter P.R. Einfuhrung in die Sozialpsychologie. Stuttgart-Wien: Humboldt-Verlag, 1954. - 536 S.

427. Hofstede G. Lokales Denken, globales Handeln. Kulturen, Zusam-menarbeit und Management. Mtinchen: Beck, 1997. - 420 S.

428. Hofstede G. A summary of my ideas about national culture differences // http://spitswww.uvt.nl/web/iric/hofstede/page3.htm

429. Hall E. The Hidden Dimension. New York; London; Toronto: Anchor Books Doubleday, 1990a. - 218 p.

430. Hall E. The Silent Language. New York; London; Toronto: Anchor Books Doubleday, 19906. - 210 p.

431. Holtz-Bacha Ch. Massenmedien und Wahlen: Die Professionalisierung der Kampagnen // http://www.bpb.de/publikationen/popuplernmata.html

432. Hsu F.L.K. The Study of Literate Civilizations. New York: Holt Rinehart and Winston, 1969. - 123 p.

433. Hudson R.A. Sociolinguistics. Lecturer in linguistics. Cambridge; New York; Port Chester; Melbourne; Sydney: Cambridge University Press, 1991.-246 p.

434. Hymes D. Soziolinguistik: zur Ethnographie der Kommunikation. -Frankfurt-a. M.: Suhrkamp, 1979. 270 S.

435. Hymes D. Soziolinguistik und Ethnographie des Sprechens // Soziolinguistik: Ansatze zur soziolinguistischen Theoriebildung. Darmstadt: Wissen-schaftliche Buchgesellschaft, 1982.-S. 140-197.

436. Interkulturelles Management // http://www.ibim.de/ikult/2-l.htm

437. Jackendoff R. Pattern in the Mind. Language and Human Nature. New York; London; Toronto: Harvester Wheatsheaf, 1993. 305 p.

438. Kaschuba W. Kulturalismus: Vom Verschwinden des Sozialen im ge-sellschaftlichen Diskurs // Kulturen Identitaten - Diskurse. Perspektiven eu-ropaischer Ethnologie. - Berlin: Akademie Verlag, 1995. - S. 11-30.

439. Keller R. Diskursbegriff und interpretatives Paradigma. 1999 // http://www.lrz-muenchen.de/~Diskursanalyse/keller.html

440. Kirschgassner W. Probleme der Einheit von Rationalem und Emotion-alem im Erkenntnisprozess. Berlin: Akademie Verlag, 1971.-218S.

441. Kliemt H. Moralische Institutionen. Freiburg (Breisgau); Munchen: Alber, 1985.-280 S.

442. Korff W. Norm und Sittlichkeit (Untersuchungen zur Logik der norma-tiven Vemunft). Mainz: Mattihias-Griinewald-Verlag, 1973. - 216 S.

443. Kotthoff H. Erzahlstile von miindlichen Witzen. Zur Erzielung von Komikeffekten durch Dialoginszenierungen und die Stilisierung sozialer Typen im Witz // http://www.uni-konstanz.de/ZE/Bib/spr/ex68.htm

444. Kraak B. Erziehung zum Kritischen Denken // Thema: Kritisches Den-ken // http://www.paedagogischeshandeln.de/Themal2000.htm

445. Kutschera F. Grundlagen der Ethik. Berlin; New York: de Gruyter, 1982.371 S.

446. Lado R. Linguistics across cultures. The University of Michigan Press, 1995.-124 p.

447. Lapp E. Linguistik der Ironie. Tubingen: Narr, 1992. - 185 S.

448. Lewandowski T. Sprachliches Weltbild // Linguistisches Worterbuch 3. Heidelberg: Quelle und Meyer, 1980. - S. 851-852.

449. Ley H. Naturgesetz und menschlicher Wille. Leipzig / Jena: Urania-Verlag, 1956.-28 S.

450. Liatowitsch P. Dimensionen interkultureller Kommunikation und deren Wichtigkeit in der Mediation // http://www.liatowitsch.ch/mediation/AngelaMuellerSeminararbeit.htm

451. Light D., Keller S., Calhoun G. Sociology. New York: Alfred A. Knopf, 1989. - 706 p.

452. Lohse R. Uberlegungen zu einer Theorie des Komischen // Philologie im Netz. 1998. -№ 4. - S. 30-42 // http://www.fu-berlin.de/phin/phin4/p4t2.htm

453. Luhmann N. Gesellschaftsstruktur und Semantik. Studien zur Wissens-soziologie der modernen Gesellschaft. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1980. -Bd. 1.-319 S., Bd. 2. - 294 S., Bd. 3. - 458 S.

454. Luhmann N. Soziale Systeme. Grundriss einer allgemeinen Theorie. -Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1984. 675 S.

455. Mann L. Sozialpsychologie. Miinchen: Psychologie-Verlag-Union, 1991.-240 S.

456. Marmet O. Ich und du und so weiter. Kleine Einfuhrung in die Sozialpsychologie. Miinchen; Zurich: Piper, 1992. - 104 S.

457. Martinich A.P. A Theory for Metaphor // Pragmatics. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991. - P. 507-518.

458. Matzat M. Eigentum und Erbrecht // Matzat M. Grundrechte. -Miinster: Juristische Lehrgange Alpmann und Schmidt, 1992. S. 149-160.

459. Mey J. Language and manipulation // Whose language? A stady of Linguistic Pragmatics. Amsterdam: John Benjamins В. V., 1985. - S. 19-85.

460. Meyer Th. Mediokratie Auf dem Weg in eine andere Demokratie? // http://www.bpb.de/publikationen/popuplernmata.html

461. Miiller K. Das magische Universum der Identitat. Elementarformen sozialen Verhaltens. Ein ethnologischer Grundriss. Frankfurt am Main; New York: Campus Verlag, 1987. - 476 S.

462. Miiller-Locher P. Sprache und Dasein. Ein Beitrag zur Sprachpsy-chologie anhand der Schriften von Benjamin Whorf und Medard Boss. Zurich: Juris Druck, 1977. - 102 S.

463. Musolff A. Der Golfkrieg von 1991 als Medien-Ereignis // Sprache im Konflikt: zur Rolle der Sprache im sozialen, politischen und militarischen Auseinandersetzungen. Berlin, New York: de Gruyter, 1995. - S. 327-346.

464. Mythos und Ritual. Wiederverzauberung der Welt // http://www.unikk.ch/forum/index.htm

465. Ochs E. Culture and language development. Cambridge: Cambridge University Press, 1993. - 255 p.

466. Oksaar E. Kulturemtheorie: e. Beitr. zur Sprachverwendungsforschung. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1988. - 74 S.

467. Olbrich A. Kulturelle Differenzen // http://maibox.univie.ac.at/Andreas.01brich/kultur.htm

468. Olkinuora E. Norm socialization the formation of personal norms. — Jy-vaskyla: University of Jyvaskyla, 1974. 186 p.

469. Parsons T. Social systems and the evolution of action theory. New York; London: the free press, 1977. - 420 p.

470. Payer M. Internationale Kommunikationskulturen. 2001 // http://www.payer.de/kommkulturen/kultur06.htm

471. Popitz H. Die normative Konstruktion von Gesellschaft. Tubingen: Mohr, 1980.-92 S.

472. Quasthoff U. Soziales Vorurteil und Kommunikation. Eine sprachwis-senschaftliche Analyse des Stereotyps. Frankfurt am Main: Afhenaum Fischer Taschenbuch Verlag, 1973. - 312 S.

473. Radnitzky G. Tabus der Deutschen: Rede-, Denk- und Frageverbote // http://www.konservativ.de/epoche/140/epol 40s.htm

474. Raskin V. Semantic Mechanisms of Humor. Dordrecht: Reidel, 1985.-284 p.

475. Reichardt R. Wertstrukturen im Gesellschaftssystem Moglichkeiten makrosoziologischer Analysen und Vergleiche // Wertwandel und gesell-schaftlicher Wandel. - Frankfurt am Main, New York: Campus-Verlag, 1979. -S. 23—40.

476. Reiher R. Deutsch-deutscher Sprachwandel // Sprache im Konflikt: zur Rolle der Sprache im sozialen, politischen und militarischen Auseinandersetzun-gen. Berlin, New York: de Gruyter, 1995. - S. 232-243.

477. Rituale Ordnungsprinzipien oder Geheimnis // http://www.freimaurerinnen.de/rituale.htm

478. Rokeach M. Beliefs, attitudes and values. A Theory of Organisation and Change. San Francisco, Washington, London: Jossey-Bass Inc., Publishers, 1968.-214 p.

479. Sager S. Verbales Verhalten: eine semiotische Studie zur linguistischen Ethologie. Tubingen: Stauffenburg Verlag, 1995. - 308 S.

480. Sander F. Allgemeine Gesellschaftslehre. Jena: Verlag von Gustav Fischer, 1930. - 572 S.

481. Schaffner Ch. Die multipolare Welt eine konzeptuelle Herausfor-derung // Sprache im Konflikt: zur Rolle der Sprache im sozialen, politischen und militarischen Auseinandersetzungen. - Berlin; New York: de Gruyter, 1995. -S. 140-154.

482. Schaefer R. Sociology / in collaboration with Robert P. Lamm. New York: McGraw-Hill Book, 1989. - 694 p.

483. Schaupp G., Graff J. Der Ton macht die Musik. 25 Tipps fur den Umgang im Geschaftsleben in Deutschland // http://www.businessgerman.com/business-knigge/index.shtml

484. Scherer H. Wer reden will, muss horen. Die kommunikative Rolle politischer Akteure in der vernetzten Gesellschaft // Politische Akteure in der Mediendemokratie // www.kwpw.wiso.uni-erlangen.de/fg/pdfdateien/erfurtprogramm%und

485. Schlosser H.D. Die sprachliche Aktion «Unwort des Jahres» // http://www.dickinson.edu/departments/germn/glossen/heftl/unwort.html

486. Schoog B. Humortherapie. 2000 // http://www.barbara-schoog. de/humorueberblick.html

487. Schroder H. Semiotisch-rhetorische Aspekte von Sprachtabus // http://www.sw2.euv-frankfurt-o.de/Artikel/pdf/semiot-rheto.pdf

488. Schroder H. Tabuforschung als Aufgabe interkultureller Germanistik. 1995 // http://tabu.sw2.euv-frankfurt-o.de/Tabupdf/tabuartikell995.pdf

489. Schroder H. Tabus, interkulturelle Kommunikation und Frem-dsprachenunterricht. 1999 // http://www.sw2.euv-frankfurt-o.de/Forschung/Tabuforschung/tabu.art.html

490. Schurmann L. Wertorientierung der Medien // Werte in Wirtschaft und Gesellschaft. Bern; Stuttgart: Haupt, 1990. - S. 201-207.

491. Schutz W. Politische Kommunikation // www.kwpw.wiso.uni-erlangen.de/fg/pdfdateien/HandbuchPolitischeKommunikation

492. Schutz A., Luckmann T. Strukturen der Lebenswelt. Darmstadt: Lu-chterhand Verlag, 1975. - 332 S.

493. Schwartz S.H. Universale in the structure and content of values: Theoretical advances and empirical tests in 20 countries // Zanna M.P. Advances in experimental social psychology. Vol. 25. Orlando, 1992. - P. 1-65.

494. Searle J.R. Metaphor // Pragmatics. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991.-P. 519-539.

495. Seel M. Humor als Laster und als Tugend // Merkur. Deutsche Zeitschrift fur europaisches Denken. Heft 641 / 642. September / Oktober. 2002. -S. 743-751.

496. Simon P. Werte, Normen und erzieherische Entscheidungsbegriindung. Frankfort am Main; Bern; Las Vegas: Lang, 1978. - 178 S.

497. Sociology. Harper Row, Publishers, In corporated, 1968. - 562 p.

498. Sorokin J. Lakunen-Theorie. Zur Optimierung interkultureller Kommu-nikation // Sprache, Kultur, Identitat: Selbst- und Fremdwahrnehmungen in Ost-und Westeuropa. Frankfurt am Main; Berlin; Bern; New York; Paris; Wien: Lang, 1993.-S. 167-173.

499. Spenser-Oatey H. Introduction: What is culture? // http://intercultural.org.uk/7staff/spencer/

500. Spenser-Oatey H. Introduction: Language, culture and rapport management. 2000 // http://intercultural.org.uk/7staff/spencer/

501. Sperber M. Individuum und Gemeinschaft: Versuch einer sozialen Charakterologie. Frankfurt am Main; Berlin; Wien: Ullstein, 1981. - 326 S.

502. Spiess R. Kulturorientierungen nach Kluckhohn und Strodtbeck // http://www.ikk.ch/literatar/artikelpdf7values.pdf

503. Sprache im Konflikt: zur Rolle der Sprache in sozialen, politischen und militarischen Auseinandersetzungen / hrsg. von R. Reiher. Berlin; New York: de Gruyter, 1995. - 346 S.

504. Straub Ch. Rituale in der Schule // http://www.semghs.bl.bw.schule. de/fachber/paed/ritaale.htm#Ritaale

505. Thomas E. Die Funktionen von Emotionswortern in der politischen Debatte um Attentate // Sprache im Konflikt: zur Rolle der Sprache im sozialen, politischen und militarischen Auseinandersetzungen. Berlin, New York: de Gruyter, 1995. - S. 305-324.

506. Tonnies F. Einfuhrung in die Soziologie. Berlin, 1931. - S. 133-269.

507. Trommsdorff G. Aspekte einer kulturvergleichenden Wertforschung // Wertwandel und gesellschaftlicher Wandel. Frankfurt am Main, New York: Campus, 1979. - S. 259-275.

508. Trompenaars F., Hampden-Terner C. Riding The Waves of Culture: Understanding Diversity in Global Business. McGraw-Hill Trade, 1997. - 416 p.

509. Typisch deutsch? // http://web.unic.ca/geru/400/students/project3.html

510. Ufimceva N. Zur Selbstwahrnehmung von Russen. Eine empirische Untersuchung // Sprache, Kultur, Identitat: Selbst- und Fremdwahrnehmungen in Ost- und Westeuropa. Frankfurt am Main; Berlin; Bern; New York; Paris; Wien: Lang, 1993. -S. 156-166.

511. Vander Zanden. Sociology: the core. New York: McGraw-Hill, 1990. -433 p.

512. Vierkandt A. Gesellschaftslehre. Hauptprobleme der philosophischen Soziologie. Stuttgart: Verlag von Ferdinand Enke, 1923. - 442 S.

513. Vorurteil und Stereotyp // seminarserver.tbl4.uni-dirtmund.de/metz-goeckel/PSoz/PSoz8.pdf

514. Vossenkuhl W. Werte und Handlungen // Wertwandel und gesellschaftlicher Wandel. Frankfurt am Main, New York: Campus-Verlag, 1979. -S. 136-144.

515. Wagner H. Normenbegriindungen: Einfuhrung in die spatbiirgerliche Geltungsdiskussion. Koln: Pahl-Rugenstein, 1982. - 130 S.

516. Wagner W. Kulturschock Deutschland. Hamburg: Rotbuch Verlag, 1996.-238 S.

517. Wagner W., Berth H. Kulturschock Deutschland: Empirische Betrach-tungen // http://rcswww.urz.tu-dresden.de/~berth/daw/kulturschock.html

518. Weise P. Ziele, Normen, Werte und quantitative und qualitative Sys-temvergleiche // Wertwandel und gesellschaftlicher Wandel. Frankfurt am Main, New York: Campus-Verlag, 1979. - S. 122-135.

519. Werlen E. Sprache, Kommunikationskultur und Mentalitat: zur sozio-und kontaktlinguistischen Theoriebildung und Methodologie. Tubingen: Niemeyer, 1998.-366 S.

520. Werlen I. Ritual und Sprache. Zum Verhaltnis von Sprechen und Han-deln in Ritualen. Tiibingen: Narr, 1984. - 411 S.

521. Wille C. Stereotype in Deutschland und Frankreich Aspekte zur Be-wusstwerdung. 2001 //http://www.wille.20m.com/druckstereotype.htm

522. Wilton A. Spass beiseite vs. You've got to laugh // http://tabu.sw2.euv-frankfurt-o.de/Doktoranden/projekte/Wilton.html

523. Wissenschaftliches Schreiben und kritisches Denken. 2001 // http://wiwiwi.uibk.ac.at/home/tagung/workshopschreiben.pdf

524. Wotjak G. Untersuchungen zur Struktur der Bedeutung. Berlin: Akademie-Verlag, 1971.-339 S.

525. Zentrale Ideen dieses Buches // http://www.futuremoney.de/doc/archetypenundgeld.doc

526. Zeuner U. Interkulturelle Bewusstheit Seminarmaterial // http ://www. tu-dresden. de/ sul ifg/ daf7team/zeuner.htm

527. Zillig W. Bewerten: Sprechakttypen der bewerten Rede. Tiibingen: Max Niemeyer Verlag, 1982. - 320 S.

528. СПИСОК ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ И1. СОКРАЩЕНИЙ

529. Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. М.: Русские словари, 1994. - 524 с.

530. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М.: Рус. яз., 1989.-495 с.

531. Афоризмы: По иностранным источникам / Сост. П.П. Петров, Я.В. Берлин. М.: Прогресс, 1985. - 496 с.

532. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова; Литературные цитаты; Образные выражения. М.: Худож. лит., 1987. - 528 с.

533. БАС Словарь современного русского литературного языка: В 17 т.-М.-Л.: АН СССР, 1958.

534. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М.: Прогресс-Универс, 1995. - 456 с.

535. Берков В.П. и др. Большой словарь крылатых слов русского языка. -М.: Русские словари, 2000. 624 с.

536. Бинович Л.Э. Немецко-русский фразеологический словарь. М.: Аквариум, 1995.-768 с.

537. БНРС Большой немецко-русский словарь: В 2-х т. - М.: Рус. яз., 1980. - Т. 1. - 760 е., Т. 2. - 656 с.

538. Борохов Э. Энциклопедия афоризмов (Мысль в слове). М.: ACT, 2000. - 720 с.

539. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. -М.: Рус. яз., 1999. Т. I. - 699 е., Т. II. - 779 е., Т. III. - 555 с, Т. IV. - 688 с.

540. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М.: Рус. яз., 2000. - 544 с.

541. Жуков В.П. и др. Словарь фразеологических синонимов русского языка / Под ред. В.П. Жукова. М.: Рус. яз., 1987. - 448 с.

542. Кондаков Н.Н. Логический словарь-справочник. М.: Наука, 1976.720 с.

543. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Рус. яз., 2000. - 856 с.

544. Мелерович A.M., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи: Словарь. -М.: Русские словари, Астрель, 2001. — 856 с.

545. Михельсон М.И. Ходячие и меткие слова: Сборник русских и иностранных цитат, пословиц, поговорок, пословичных выражений и отдельных слов (иносказаний). М.: ТЕРРА, 1994. - 616 с.

546. НРСС Рахманов И.В. и др. Немецко-русский синонимический словарь. - М.: Рус. яз., 1983. - 704 с.

547. НОССРЯ 1 Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый выпуск. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 552 с.

548. НОССРЯ 2 Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второй выпуск. - М.: Языки русской культуры, 2000. - LV, 488 с.

549. НОССРЯ 3 Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Третий выпуск. - М.: Языки славянской культуры, 2003. - 624 с.

550. НФЭ — Новая философская энциклопедия: В 4-х т. М.: Мысль, 20002001. - Т. I. - 721 е., Т. II. - 634 е., Т. III. - 692 е., Т. IV. - 605 с.

551. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Сов. энциклопедия, 1972. - 846 с.

552. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азъ, 1995.-928 с.

553. РНС Русско-немецкий словарь. - М.: Рус. яз., 1983. - 848 с.

554. РСЭ Российская социологическая энциклопедия. - М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА • М, 1999. - 672 с.

555. Саплин А.Ю. Астрологический энциклопедический словарь. Тула: HI 111 «Русская историческая энциклопедия», Москва: ТОО «Внешсигма», 1994.-476 с.

556. СД Славянские древности: Этнолингвистический словарь в 5-ти томах / Под общей ред. Н.И. Толстого. Т. 2. - М.: Междунар. отношения, 1999.-704 с.

557. СРЯ Словарь русского языка: В 4-х т. Под ред А.П. Евгеньевой. - М.: Рус. яз., 1981-1984. - Т. 1 - 698 е., Т. 2. - 736 е., Т. 3. - 752 е., Т. 4. - 794 с.

558. ССРЯ Словарь синонимов русского языка / ИЛИ РАН; Под ред. А.П. Евгеньевой. В 2-х т. - М.: Астрель, 2001. - Т. 1. - 680 е., Т. 2. - 856 с.

559. СЭС Советский энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1987.-1600 с.

560. ТС Толковый словарь русского языка. В 4-х т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. - М.: ГИЗ ин. и нац. словарей, 1935-1940.

561. ТСРГ Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы. - М.: АСТ-ПРЕСС, 1999.-704 с.

562. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. СПб.: Терра - Азбука, 1996. - Т. I. - 576 е., Т. II. - 672 е., Т. III. - 832 с, Т. IV. -864 с.

563. Федоренко Н.Т., Сокольская Л.И. Афористика. М.: Наука, 1990.419 с.

564. Фелицына В.П., Прохоров Ю.Е. Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения: Лингвострановедческий словарь / Под ред. Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова. М.: Рус. яз., 1988. - 272 с.

565. Фразеологический словарь русского языка. М.: ЮНВЕС, 2003. - 608с.

566. ФС Философский словарь. - М.: Политиздат, 1980. - 444 с.

567. ФЭС 1 — Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. Энциклопедия, 1983. - 840 с.

568. ФЭС 2 Философский энциклопедический словарь. — М.: ИНФРА-М, 1999.-576 с.

569. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2-х т. М.: Рус. яз., 1999. - Т. 1. - 624 е., Т. 2. - 560 с.

570. ЭСК Энциклопедический словарь по культурологии. - М.: Центр, 1997.-480 с.

571. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

572. Яранцев Р.И. Русская фразеология. Словарь-справочник. М.: Рус. яз., 1997.-845 с.

573. Agricola С., Agricola Е. Worter und Gegenworter. Antonyme der deutschen Sprache. Leipzig: Bibliographisches Institut, 1984. - 280 S.

574. Augst G. Wortfamilienworterbuch der deutschen Gegenwartssprache. -Tubingen: Niemeyer, 1998. 1688 S.

575. BE Brockhaus Enzyklopadie. Bd. 6. - Mannheim: Brockhaus, 1988. -S. 154-159.

576. Beck-Rechtsberater: Rechtsbegriffe des taglichen Lebens von A-Z von W J. Friedrich. 1990. - S. 51-52, 76-78.

577. Beyer — Sprichworterlexikon: Sprichworter und sprichwortliche Ausdriicke aus deutschen Sammlungen vom 16. Jahrhundert bis zur Gegenwart / Horst u. An-nelies Beyer. Leipzig: Bibliographisches Institut, 1987. - 712 S.

578. Borchardt Wustmann - Schoppe. Die sprichwortlichen Redensarten im deutchen Volksmund nach Sinn und Ursprung erlautert. - Leipzig: Brockhaus Verlag, 1955.-539 S.

579. Bulitta E., Bulitta H. Worterbuch der Synonyme und Antonyme. Frankfurt am Main: Kriiger, 1985. - 795 S.

580. Der grosse Herder. Nachschlagewerk fur Wissen und Leben. Bd. 10. Der Mensch in seiner Welt. Freiburg: Herder Verlag, 1953. - 1488 S.

581. Deutsche Sprichworter fur Auslander: e. Ausw. mit Beispielen / Ch. Frey. -Leipzig: Verlag Enzyklopadie, 1988. 123 S.

582. Dornseif F. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen. Berlin: de Gruyter, 1959. - S. 473-485.

583. Duden Das grosse Worterbuch der deutschen Sprache. In 6 Bd. - Mannheim; Wien; Zurich: Bibliographisches Institut, 1980. - 2992 S.

584. Duden 7 Etymologie. Herkunftsworterbuch der deutschen Sprache. -Mannheim; Wien; Zurich: Bibliographisches Institut, 1963. - 816 S.

585. Duden 8 Sinn- und sachverwandte Worter und Wendungen. - Mannheim; Wien; Zurich: Dudenverlag, 1972. - 797 S.

586. Duden 10 Bedeutungsworterbuch. - Mannheim; Wien; Zurich: Bibliographisches Institut, 1970. - 815 S.

587. Duden 11 Redewendungen und sprichwortliche Redensarten: Worterbuch der deutschen Idiomatik. - Mannheim; Leipzig; Wien; Zurich: Dudenverlag, 1998. - 864 S.

588. Eichelberger U. Zitatenlexikon. Leipzig: Bibliographisches Institut, 1981.-920 S.

589. EWD Etymologisches Worterbuch des Deutschen. In 3 Bd. - Berlin: Akademie Verlag, 1989. -2094 S.

590. Graf A.E. 6000 deutsche und russische Sprichworter. Halle: Niemeyer Verlag, 1958.-297 S.

591. GW Gefliigelte Worte. Zitate, Sentenzen und Begriffe in ihrem geschicht-lichen Zusammenhang. - Leipzig: Bibliographisches Institut, 1981. - 778 S.

592. Handworterbuch der deutschen Gegenwartssprache. In 2 Bd. Berlin: Akademie Verlag, 1984. - 1400 S.

593. Hellwig G. Das grosse Buch der Zitate. Mtinchen: Orbis Verlag, 1990.544 S.

594. Hoffmeister J. Worterbuch der philosophischen Begriffe. Hamburg: Verlag von Felix Meiner, 1955.-S. 114, 187-189.

595. Kluge Kluge F. Etymologisches Worterbuch der deutschen Sprache. -Berlin; New York: Walter de Gruyter, 1999. - 921 S.

596. KS Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache / Hrsg. von R. Klap-penbach u. W. Steinitz. In 6 Bd. - Berlin: Akademie Verlag, 1970-1978. - 4580 S.

597. Radszuweit S., Spalier M. Knaur's Lexikon der sprachverwandten Worter. -Mtinchen; Zurich: Droemer-Knaur, 1982. 560 S.

598. Rohrich L. Das grope Lexikon der sprichwortlichen Redensarten. In 3 Bd. -Freiburg (Breisgau); Basel; Wien: Herder Verlag, 1992. 1910 S.

599. Schemann H. Synonymworterbuch der deutschen Redensarten. Straelen: Straelener Ms. Verlag, 1989. - S. 177-184.

600. SL Staatslexikon in 5 Bd. / Hrsg. von der Gorres-Gesellschaft. - Breisgau: Verlag Herder Freiburg, 1986. - S. 162-177.

601. SW Synonymworterbuch: sinnverwandte Ausdriicke der deutschen Sprache / Hrsg. von H. Gorner und G. Kempke. - Leipzig: Bibliographisches Insti-tut, 1986.-643 S.

602. Verben der vitalen Bedurfnissen // Verben in Feldern: Valenzworterbuch zur Syntax und Semantik der deutschen Verben. Berlin; New York: de Gruyter, 1986. - S. 719-756.

603. WDW Wahrig G. Deutsches Worterbuch. - Munchen: Mosaik Verlag, 1986-1989.- 1493 S.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Бабаева, Елена Викторовна

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Бабаева, Елена Викторовна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира"

Список научной литературыБабаева, Елена Викторовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

Похожие темы диссертаций