автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Молодёжные движения и организации Российского Зарубежья в 1920-е-1930-е годы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Молодёжные движения и организации Российского Зарубежья в 1920-е-1930-е годы"

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Диссертационный совет Д 501.001.98

На правах рукописи

Сурайкин Максим Александрович

Молодежные движения п организации Российского Зарубежья в 1920-е- 1930-е годы

Специальность 07.00 02 Отсчссгвсшыя история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой с гепени кандидата исторических на> к

Москва—2003

Работа выполнена на Кафедре истории Российского юсуларсша Факультета государственного управления Московского государстстпчо ушшерешета имени М.В. Ломоносова.

Научный руководитель -

профессор, доктор исторических наук A.D. Квакин

Официальные оппоненты: Доктор исторических наук Емельянов 1011 Кандидат исторических наук Александров А Ii

Пслушая организация: Московский гуманитарныйуниверситет

'laiiuua состоится «И» ноября 2003 г. в 15.05 часов im шссллнин Ди^ссргацпопио!о совета Д 501.001.98 в Московском юсударстпснном ушшерсшстс имени M.D. Ломоносова по адресу: 119992, ГСП-2, Моемы. Ленинские Горы, МГУ, 1-ый гуманитарным корпус. Факучы- i lOLV.iapci венного управления, аул. 459.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Мои <><-i i -ч •• иил ларе шинногоуинверешета имени М.В. Ломоносова по адре<_\ 119992, ГСИ-2. Москва, Ленннскнс Гори.

МГУ. 1-ый гуманитарный корпус

Лвюрсфера! разослан «И» октября 2110.% i

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат историЧёских наук, доцент

' Н.Л. Головкина

162.15

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Изучение истории организаций молодёжи Российского Зарубежья в 1920-е — 1930-е гт. имеет не только исследовательское, но актуальное политическое значение. Поскольку в современном обществе действуют многочисленные общественные движения и политические партии, влияющие на мировоззрение сегодняшней молодежи, одной 1гз важнейших задач является уяснение исторических уроков истории молодежных организаций и движений. На всём протяжении истории человечества в общественно-политической жизни любого общества важную роль играла молодежь. Но в истории нашей страны в XX веке значение молодежных движений и организаций для судьбы страны было особенно заметным. Практически во всех главных событиях отечественной ис-юрии прошлого века заметно влияние молодежных движений и организаций. После раскола российского общества в 1917 г. часть молодежи, воодушевленная марксистско-ленинскими идеями активно участвовала в построении социализма, стала опорой Советской власти. Другая, хотя и меньшая, часть российской молодежи оказалась на положении беженцев, стала составной частью Российского Зарубежья, связала свою судьбу с ан-I »советским партийно-политическим лагерем. Если про первую, советскую молодежь, ее движения и организации существует обширная историография и в нашей стране, и за рубежом, то о второй, эмигрантской части российской молодежи, об организациях и движениях молодежи русской диаспоры пока существуют фрагментарные сведения, изло-жеиные в литературе по истории российской молодежи и о российском рассеянии. Это во многом предопределяет актуальность данной темы научного исследования.

Хронологические рамки исследования — 1920-е - 1930-е гг., то есть период после окончания Гражданской войны в России и до начала П мировой войны, когда российская тмигрантская молодёжь и ее организации прошли трудную школу адаптации в зарубежных странах. В Чехословакии, Югославии, Франции, Германии и других странах были образованы и активно действовали многочисленные российские молодёжные эмигрантские организации, оказывавшие помощь в учебе, налаживании быта, поддерживавшие моральный дух и ориентировавшие молодежь на служение обновленной России. Они внесли существенный вклад в укрепление взаимоотношений Российского Зарубежья с государственными, политическими, общественными и молодежными организациями стран-реципиентов.

Территориальные рамкн диссертации охватывают все страны русского рассеяния в межвоенный период. К сожалению, документальный материал по истории молодёжи Российского Зарубежья представлен неравномерно по странам проживания. Более широкая информация в архивных и других документах представлена по русской эмиграции во Франции и Чехословакии, достаточно обширные объемы документов есть по российскому эмигрантскому юношеству в Германии и Югославии, определенный набор сведений по молодежи русской диаспоры содержат документы по Польше и Великобритании, значительно меньше сведений удалось найти о положении эмигрантской молодежи в Китае, Финляндии, Румынии и Италии, лишь фрагментарные сведения найдены в архивных и библиотечных фондах о молодой части Российского Зарубежья в Турции и странах Прибалтики, выявлены и некоторые данные о русской молодежи на Американском континенте.

Комплекс источников по теме диссертации по своему происхождению и содержанию можно условно структурировать в несколько блоков.

Первый блок источников — документы государственных архивов. Докумстм ю-сударственного архива Российской Федерации (ГА РФ), многие из которых вводя1ся в научный оборот впервые, позволяют значительно расширить исследовательское поле изучаемой проблемы. Особый интерес вызывают фонды Русского заграничного исторического архива (РЗИА), находящиеся в ГА РФ. Они позволяют раскрыть исторические сюжеты по происхождению и эволюции организаций российского юношества в Зарубежье. Определяющими стали несколько фондов1. Это в первую очередь документы «Объединения Русских Эмигрантских Студенческих Организаций» (ОРЭСО, Р-5837). Материалы находятся в хорошем состоянии благодаря четкой и добросовестно проведенной работе немногочисленного штата ОРЭСО в 1920-е гг., а также нынешними сотрудниками архива. Документы ОРЭСО долгое время находились в Праге, где их бережно сохраняли. Особую ценность представляет документация съездов ОРЭСО. В них отражена широкая палитра мест пребывания и учебы российских студентов: Европа, Северная Африка. I ур-ция, Египет и другие страны. Протоколы общих собраний, конференций ОРЭСО показывают теоретические споры о сущности и перспективах развития российского студенчества, практические меры по укреплению его рядов в независимости от политической ориентации учащихся высшей школы. В то же время для фондов ОРЭСО хараетсрнм док>-менты и другого свойства: опросные листы, справки, отчеты членов правления орт ашпа-цин. Руководство объединения тщательным образом вело всю документацию, с Гпмач-терской скрупулезностью составляло текущие и годовые финансовые отче п.I. которые свидетельствуют о крайней нужде российского студенчества, особенно вне европейского континента.

В фондах ОРЭСО сохранилось много личных дел студентов. Они позволяют исследователю с большой долей достоверности проследить жизненный путь \чащи\ся. эволюцию их взглядов, выяснить причины эмиграции. Материалы судов чести лают возможность понять частную жизнь студентов, в определенной степени проанализировать структуру влияния эмигрантской общественности на отдельных учащихся, нарушивших нормы студенческого общежития. Из материалов РЗИА, характеризующих пребывание российских студентов в различных с [ранах, значительный интерес представляют дом-менты по Чехословацкой республике, где находилось наибольшее количество студентов из России, например, фонд Р-5823 содержит документы переписной комиссии, которая организовала учет прибывших в 11рагу студентов.

Второй блок — опубликованные документы молодежных организаций. Ото материалы резолюций съездов молодежных союзов, конференций молодежных орт аннзаций. собраний объединений юношества. Комплекс названных документов является и наиболее достоверным носителем исторической информации об организациях и движениях эмигрантского юношества, ибо напрямую представляют программные установки обществсн-

I ГА РФ, ф. Р-5764. Объединение Российских земских и городских деятелей в Чехословацкой Ресгпб-лике (Пражский Земгор), г. Прага 1921 - 1935. ГА РФ, ф. Р-5776. Учебная коллегия при Комитете по обеспечению образования русских студентов в Чехословацкой Республике, г. Прага, 1921 - 197?. ГА РФ, ф. Р-5837. Объединение русских эмигрантских студенческих организаций (ОРЭСО), I Прага, 1921 - 1934. ГА РФ, ф Р-5765. Русский юридический факультет в Праге 1922 - 1944. ГА РФ, ф Р-5823 Русская переписная (по переписи студентов) комиссия в г. Праге. 1923 - 1924. ГА РФ, ф. Р-5913 Астров Николай Иванович 1868-1934 ГА РФ, ф Р-5934. Антипов Николай Александрович 1889 - 19" ГА РФ. ф Р-5773. Русский педагогический институт имени Яна Амоса Коменского в Праге. 1923 -1926 ГА РФ. ф Р-5888 Объединение русских эмигрантских организаций в Чехословацкой Республике (ОРЭСО), г. Прага, 1927 - 19'" ГА РФ. ф Р-5925. Представительство Временного Главного Комитета Всероссийского союза городов в Чехословацкой Республике, г Прага, 1922 - 19'" и др

ных объединений. Особую ценность представляют документы национальных союзов молодежи в эмиграции, где меньше сказывалось влияние партийных политических центров и больше проявлялась самостоятельность именно молодежных организаций и их лидеров1.

Третий блок — разнообразный материал многочисленных эмигрантских периодических изданий, освещавших идейно-политическую жизнь Российского Зарубежья. По журналам, хранящимся, например, в ГА РФ, «Жили-были», «Улитка», периодическому изданию «Студенческий листок», находящимся в фонде ГА РФ2, можно определить достаточно точно массовое пребывание в Северной Африке (1921 - 1922 гг.) российского юношества, что подтверждается документами из других фондов ГА РФ. Содержание журналов показывает очень тяжелое положение русских молодых людей, их тоску по родной речи, русскому бьпу.

Четвертый вюк — опубликованные документы организаций и политических объединений Российского Зарубежья, работы их лидеров. Частично они были опубликованы в специальных брошюрах, другие - в эмигрантской периодической печати, некоторые представлены только архивными документами3. Они особенно важны для изучения темы,

1 Конгресс славянского студенчества 16 - 22 дек 1922 г. Отчет русской делегации Прага. 1923 Конференция российских студенческих организаций за рубежом Первая конференция 27 - 30 дек. 1922 г. в Берлине. ОРЭСО. 1923. Объединенная русская молодежь Мюнхен 1923. Организация "Русский Сокол" и ее деятельность в Югославии (1922-1941 гг.) // Доклад на международном симпозиуме "Русская эмиграция в Сербской и других славянских культурах". Белградский Университет. - 20 - 22 ноября 1997 г Организация Витязей Париж, 1960 Основы Русского Сокольства Белград, 1935. Памятка Русского сокола' Составитель В М Ткачев Белград, 1944 Памятка Витязи Париж 1937 Пути Русского Сокольст-и<1 Бел1 рад, 1939 Пути русской молодежи Русское студенческое движение в Западной Европе Париж 1926 Пять лет 1921 - 1926 гг. Юбилейный сборник, выпушенный в день празднования пятилетия со дня основания Союза русских студентов-эмигрантов в Польше Варшава, 1927. Революционное движение молодежи. 1986 - 1915. Сборник документов. Л., 1932. Русская молодежь в высшей школе за границей Париж, 1933 Русская молодежь: деятельность Центрального Комитета по обеспечению высшего обра-.ювания русского юношества за границей 1922/23 - 1931/32 уч. гг. Париж, 1933. Русский институт сельскохозяйственной кооперации Обозрение преподавания Прага 1922. Русский скаут (составитель Цы-тович Э П.) Екатеринодар - Армавир. 1919 Русский Сокол в Земуне. 1934 -1936. Русский студенческим кооператив. 1923 - 1925. Прага. 1925 Союз русских студентов. Юбилейный сборник. 1921 - 1931. Брно 1932. Союз русской молодежи «Варяг» в Данциге // Вестник. 1927. № 5. Хроника Русского Демократического Студенческого Союза в ЧСР // Светлый путь. 1924. № 1 -2. и др

2 Студенческий листок №1-11. 1921 - 1922. (Орган филиального отделения в Северной Африке Союза русских студентов во Франции); Улитка № 1 - 4. 1922 (Издание группы русских студентов-эмигрантов в Тунисе); Жили-были № 1,2. 1922 - 1923 (Издание русских студентов-эмигрантов в Туни-

. се). См.: ГА РФ, ф. Р-5934, оп. 1, д.28,30,31. и др.

3 Дискуссия в комсомоле по основным вопросам юношеского движения. М. - Л. 1926. За чертой. Первый сборник. Прага 1922. Зарин Н. "Казаки и Мушкетеры" // Рубеж. 1937. № 29. Зарубежная русская школа (1920 - 1924). Париж. 1924. Зеньковский В.В. Религиозное движение среди русской молодежи за границей // Путь. 1925. № 1; Клепинин Д. А. Братство и пути православного студенческого движения // Путь. 1926. № 3. Коварская В.И. Вторая годовщина Русского Демократического Студенческого Союза в Чехословакии // Светлый путь. 1926. № 10/11. Комсомол Сборник статей. (Воспоминания бывших комсомольцев). Мюнхен, 1960. Константинов Д.В. Православная молодежь в борьбе за церковь в СССР. Мюнхен, 1956. Пути русской молодежи. Русское студенческое движение в Западной Европе. Париж. 1926 Пять лет 1921 - 1926 гг. Юбилейный сборник, выпущенный в день празднования пятилетия со дня основания Союза русских студентов-эмигрантов в Польше. Варшава, 1927. Революционное движение молодежи. 1986 - 1915. Сборник документов. Л., 1932. Русская молодежь в высшей школе за границей Париж, 1933 Русский институт сельскохозяйственной кооперации. Обозрение преподавания. Прага 1922 и др

ибо по ним можно проследить внутренний анализ собственного положения в эмигрантской среде, а также определенную эволюцию взглядов и оценок тех или иных событий в жизни движений и организаций молодежи русской диаспоры.

Пятый блок — документы и материалы советских и коммунистических организаций, по которым можно проследить идейно-политические процессы в российском рассеянии. Подобные материалы достаточно тенденциозны, ибо направлены на формирование у партийно-советских и комсомольских руководителей совершенно конкретных установок в отношении эмигрантского юношества.

Шестой блок — мемуары, изучение которых позволило составить более полную картину по некоторым аспектам темы. Важнейшая информация была получена из воспоминаний российских эмигрантов, а также бывших молодых беженцев, находившихся в 1920-е гг. за границей1. Они интересны деталями быта, личными наблюдениями, которые составляют аромат того неповторимого времени. Однако, как и все документы личного происхождения, данные документы страдают субъективностью и определенной тенденциозностью оценок, порой выводы делаются авторами на основе частных случаев, а не через призму широкого анализа событий.

Объективными затруднениями при выполнении данного исследования стало выявление конкретных источников по рассматриваемой теме и поиск возможности для работы с ними. Сложности обнаруживались как на этапе ознакомления с современной исторической литературой (малые тиражи издания, труднодоступностъ сборников материалов многих конференций), так и при изучении публикаций в эмигрантских журналах 1920-.\ — начала 1930-\ 1г. (недостойная сохранность некоторых изданий и др.). Определенные проблемы были связаны с поиском ряда работ, принадлежавших авторам Зарубежной России.

I Александровский Б Н Из пережитого в чужих краях М . 1969. Арсеньев А У излучины Дуная М 1999. Бенуа Г. 43 года в разлуке // Простор 1967. № 9, 10,12. Валентинов А. Последние студенты (записки студента). Берлин. 1922. Варшавский В С Незамеченное поколение Нью-Йорк, 1956 Вертинский А. Четверть века без родины.//Москва 1962. №3 Вишняк М. «Современные записки» Воспоминания редактора СПб, 1993 Волин С Меньшевики на Украине (1917-1921 гг.) Нью-Йорк, 1962 Гу-барчук П. За океаном Киев. 1960 Гуль Р. Ледяной поход. Берлин, 1921. Гурович И. Записки эмигранта М. - Пг., 1923 Давати В. Года Очерки пятилетней борьбы. Белград. 1926 Забужко С Через тернии к звездам. Львов 1963 Золотарев С.. А Четыре смены молодежи (1905 - 1925): Из наблюдений пед.-но-га. Л., 1926 . Ильин-Женевский А.Ф. Большевики у власти. Л., 1929. Коркашвилн М. Жизнь русского студента в Америке // Вестник. 1926. № 7. Кунда Н. В поисках заокеанского рая. Минск, 1963. Ларионов В. Последние юнкера Издательство «Посев», 1984. Левицкий Е. (Цедербаум В.О.). За четверть века революционные воспоминания 1892 - 1917 гг. Т. I. ч. I. Революционная подготовка 1901 - 1903 гг. М . -Л, 1927. Липеровский Л Н. Русские студенты в Америке // Вестник. 1927. № 8. Новиков М М. От Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнВ в науке и политике. Нью-Йорк, 1952. Новиков М.М. Русские эмигранты в Праге // Новый журнал. 1957. № 49. Носик Б. Привет от эмигранта, свободный Париж. М., 1992. Озерецковский Г. Русский блистательный Париж до войны. Т. 1. Париж, 1973. Панпохов О. О днях былых. Франкфурт на Майне, 1969. Резникова Н.В. Огненная память: Воспоминания о Алексее Резникове. Berkley. 1980. Серебренников И.И. Мои воспоминания. Т. 2: В эмиграции (1920 - 1924). Тяньшин, 1940 Симунин Е.В тисках (Молодежь в царском подполье). Владимир, 1926. Симунин Е. 4 года. Витебск, 1921. Слободской А. Среди эмиграции: Мои воспоминания. Л., 1925. Слоним М.Л. Студенчество за рубежом//Воля России 1922. № 7. Соничев Н Е На чужом берегу. М., 1991. Сорокин П. Долгий путь Сыктывкар, 1991. Федоров Г. Путешествие без сантиментов (Крым, Галлиполи, Стамбул). Л — М., 1926. Федоров Н. Рождение национальной организации Витязей//Политика. М., 1991. №6.Сургучев И.Д Студенческие годы. Воспоминания // Возрождение. 1959. № 90. Шостаковский П П. Путь к правде Минск, 1960. Шульгин В. Дни. М., 1995. и др.

Степень научной разработанности темы. Периодизация изучения истории эмигрантской молодежи во многом совпадает с периодизацией отечественной исторической науки после 1917 г., историографией молодежного движения России1. Первый период — до

конца 1920-х гг., второй-с конца 1920-х гг. по конец 1950-х гг., третий — конец 1950-

х - конец 1980-х гг., четвертый — с начала 1990-х гг. по настоящее время.

Работы первого периода изучения данной темы характеризуются резкой публицистичностью. За редким исключением эти исследования были подготовлены на явно недостаточной источниковой базе и во многом субъективны, но в них показана практическая деятельность молодёжных объединений, приводятся конкретные примеры, используются современные документы. Первые исследования на эту тему появились в конце 1920-х гг2. К разработке данной проблематики приступили и «возвращенцы»3. Среди них были представители молодёжи, которые стремились лать не столько общий обзор численности. быта, социального положения и настроений молодежи за рубежами России, сколько изложить собственные версии и воспоминания о недавних событиях4. Особое внимание привлекает книга Г. Федорова «Путешествие без сантиментов»5. Она ценна, прежде всего, тем, что в ней психологически точно отражены впечатления студента-юриста, участника Белого движения, показавшего в своих воспоминаниях стремления студентов в период «стамбульского бродяжничества» вырваться во что бы то ни стало из нищеты, голода, холода и продолжить свое образование в вузах Чехословакии. Публикации по истории отечественного юношества в эмиграции этого периода разноплановы. Кольшинство из них по жанру авторские статьи, заметки, отчеты о деятельности различных молодёжных организаций.

Внутриполитическая ситуация в СССР с конца 1920-х гг. во многом предопределила развитие отечественной исторической науки. Многие работы по молодежной проблема-ппсе оказались на режиме специального хранения, а новые не публиковались. В результате, например, в 1930-е годы в печати лтпь пробивались отдельные «обрывочные» замечания о рассеянии, в большей степени, обращенные к своему времени . В печать лишь ино! ла проскальзывали публикации, напоминающие «01вет» на дошедшие до России от-

1 Соколов В И. Российское молодежное движение от многообразия к унитаризму (1917 - 1925 гг.): Ав-юреф дис.. д-ра. ист наук. М, 1996. С. 10

2 Революционное юношество Из прошлого соц -демократ, учащейся и рабочей молодежи: Сб I Л , Ю24, Киров А И, Далин В. Юношеское движение в России М - Л , 1925. Вып. 1. Дискуссия в комсомоле по основным вопросам юношеского движения. М. - Л. 1926. Левицкий Е. (Цедербаум В О) За четверть века, революционные воспоминания 1892- 1917 гг. Т. I. ч. 1. Революционная подготовка 1901 - 1903 гг. М . -Л , 1927; Дианин С. Революционная молодежь в Петербурге 1897 - 1917 гг. Исторический очерк Л, 1928; Золотарев С..А. Четыре смены молодежи (1905 - 1925): Из наблюдений педагога. Л , 1926; Леске Э. Страницы из истории комсомола; Очерк по истории Социалистического союза рабочей молодежи Л, 1926; и др.

3 Белов В. Белая печать, ее идеология, роль, значение и деятельность. М., 1922; Горбунов М. Торгово-промышленная эмиграция и ее идеология // На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией. М., 1923

4 Мещеряков Н Л. На переломе. Из настроений белогвардейской эмиграции. М , 1922; Белов В. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутье. М - Пг., 1923; Владимир Л. Возвратите их на родину! М., 1924, Слободской А. Среди эмиграции: Мои воспоминания. Л., !925;идр.

5 Федоров Г. Путешествие без сантиментов. Воспоминания беженца. Л,- М., 1926.

6 Заславский Д Коротенькие люди // Книга и революция. 1929. № 2. с. 24.

голоски изданий русской эмиграции, к которым относится, например, статья Д. Заславского «Коротенькие люди»1.

Третий период в изучении истории юношества в эмиграции связан со второй половиной 1950-х — концом 1980-х гг., когда общественно-политические тенденции относительной либерализации нашли свое непосредственное отражение в исторической науке. Только в 1950-е годы появились диссертационные исследования по истории эмиграции. Одни из них в последующем стали частью фундамента работ об отечественной диаспоре. Отдельные аспекты политической истории Российского Зарубежья раскрывались в работах советских историков и философов, посвященных изучению проблем истории интеллигенции и истории политических партий, оказавшихся в политической и идейной оппозиции новому режиму2. Публикуются воспоминания бывших эмигрантов, возвратившихся в СССР5. Историки начинают активно интересоваться «белой эмшрацией» . Однако в работах советских ученых того времени практически не рассматривались вопросы, связанные с изучением жизни, участием в общественно-политических процессах эмигрантской российской молодежи. Во второй половине 1970-х - начале 1980-х годов были опубликованы и специальные исследования по истории российской эмиграции - статьи и монографии В.В. Комина, Ю.В. Мухачева, Г.Ф. Барихновского, Л.К. Шкаренкова и других авторов5. «Эмигрантской» темой в те годы «застоя» можно было заниматься преимущественно «только разоблачая» буржуазную идеологию и осуждая уехавших. Даже самый общий анализ содержания многих публикаций этого периода по истории общественно-политической жизни российских эмигрантских кругов позволяет констатировать их основной методо.чо! пчсскин и п.ян: за редким исключением подавляющее большинство из них имеет неконструктивный, априори разоблачительный характер. При этом, как правило, игнорируются, либо искажаются взгляды эмигрантов на происходившие в России события.

Однако в работах советских ученых того времени практически не рассматривались вопросы пребывания молодёжи в эмиграции. Тем не менее в книге Л.К. Шкаренкова «Агония белой эмиграции» собран интересный фактический и статиспгческий магериап о

1 Там же. С.29.

2 Трифонов И И. Из истории борьбы Коммунистической партии против сменовеховства // История СССР 1959. № 3. Он же Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М , 1975; Федюкин С А Великий Октябрь и интеллигенция. Из истории вовлечения старой интеллигенции в строительство социализма М., 1972; Он же. Борьба с буржуазной идеологией в условиях перехода к НЭПу. М , 1977. Го-линков Д Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. М, 1978 и др.

3 Губарчук П. За океаном Киев 1960, Шостаковский П.П. Путь к правде. Минск, i960, Забужко С Через тернии к звездам Львов. 1963; Кунда Н. В поисках заокеанского рая. Минск. 1963;БенуаГ 43 года в разлуке//Простор. 1967. № 9, J0,12; Александровский Б.Н. Из пережитого в чужих краях М. 1969,и др.

4 Плаксин Р.Ю. Крах церковной контрреволюции 1917 - 1923. М., 1968; Федюкин С.А. Борьба с буржуазной идеологией в условиях перехода к нэпу. М., 1977; Комин В.В. Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом Калинин, 1977; Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977; Сонин В.В. Крах белоэмиграции в Китае. Владивосток, 1987 и др.

5 Комин В.В. Указ. Соч.; Барихновский Г.Ф. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции 1921 - 1924. М , 1978; Мухачев Ю.В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. М , 1982; Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции М , 1987; и др.

российском юношестве в эмиграции, фрагментарно рассказывается о помощи учащимся высшей школы, их быте, судьбе1.

По мере того, как в советской историографии «забытыми», «вычеркнутыми» оказались многие имена бывших соотечественников, зарубежные авторы ставили своей задачей сделать все возможное, чтобы эти имена сохранить2. За рубежом появился целый ряд монографий, статей с молодёжными сюжетами. Тематика их была различной: эмигрантское юношество в 1920-е - 1930-е гг., культурный досуг, материальное положение, политическая и религиозная ориентация, трудоустройство молодёжи в эмиграции. Из других проблем исследователей интересовал нравственный настрой молодёжи, их оценка той ситуации, в которой они оказались3. Если в процессе изучения российского юношества послеоктябрьского периода в исследованиях ученых Советского Союза преобладали тенденции расширения тематических аспектов, активного введения в научный оборот новых архивных данных, то в среде зарубежной России решались иные задачи. Во-первых, почти не осталось в живых представителей юношества, которые в 1920-е — 1930-е гг. вместе с другими слоям» Российского Зарубежья воплотились в ныне нстортеские довольно Зстойчнвое понятие «культурный феномен». Во-вторых, научные центры Зарубежной России в изучении Российского Зарубежья стали больше уделять внимания систематизации и переизданию работ наиболее известных ученых-эмигрантов, которым не чужда была и молодежная тематика. В этом плане примечательна книга П.Е. Ковалевского «Зарубежная Россия. История и культурно-просветительная работа Российского Зарубежья ¡а полвека. 1920 - 1970». (Париж. 1971), а также ее дополнительный выпуск «Зарубежная Россия» (Париж. 1973). Казалось бы, темы этих работ не совсем связаны с проблемой российского юношества в 1920-е - 1930-е гг. Однако, читая книги П.Е. Ковалевского, во-первых, находишь страницы о жизни молодежи в эмиграции. Во-вторых, обращаешь внимание на ту незримую нить, которой автор «удерживает» воедино все поколения эмигращш в целом, где молодёжь занимает свою нишу. Эта идея историко-культурной значимости Зарубежной России, постоянно сопровождается замечаниями автора по таким аспектам проблемы как молодежь и власть, ответственность молодого поколения за историческую судьбу России. Собственно же данное исследование по замыслу автора «явится камнем в памятнике», который должны воздвигнуть русские за рубежом большому и историческому явлению, носящему название «Зарубежной России»4. Очевидно, что на всем протяжении своей истории исследовательская мысль Зарубежной России держала в своем поле зрения проблемы юношества. Но, если в 1920-е —■ 1930-е гг. среди эмиграции и отражались в публикациях настроения, свидетельствующие о формировании молодёжной проблематики, то в 1960-е — 1980-е гг. закономерно усилились тенденции,

1 Шкаренков Л К. Указ соч. С. 34, 70,83, 98 и т.д

2 Алексинская Т.И. Эмиграция и ее молодое поколение// Возрождение. 1957. № 65; Новиков М.М. Русские эмигранты в Праге // Новый журнал. 1957. № 49; Сургучев И Д Студенческие годы Воспоминания // Возрождение 1959. № 90; Адамович Г. Вклад русской эмиграции в мировую культуру. Париж. 1961; Окунцов И К. Русская эмиграция в Северной и Южной Америке. Буэнос-Айрес, 1967, Озерецковский Г. Русский блистательный Париж до войны. Париж, 1973; Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия. История

и культурно-просветительная работа Российского Зарубежья за полвека (1920 - 1970). Париж, 1977; и др

3 Осоргина Т А Русская эмиграция. Журналы и сборники на русском языке. Париж, 1981; Флейшман

А С. и др Русский Берлин 1921 - 1923. Париж. 1983; Одинцов Б Высшая школа в 1918 - 1922 гг. // Новый журнал 1961. № 65; Перелешин В. Харбинские коммерческие училища КВЖД// Грани. 1969. 72 и др

4 Ковалевский П.Е Зарубежная Россия (дополнительный выпуск) Париж, 1973. С. 7.

связанные несколько с иными взглядами на проблему. Существенное внимание уделяется идее исторического переосмысления былых десятилетий Зарубежной России и месте в них молодого поколения. Наряду с новыми исследованиями публиковались работы мемуарного характера, переиздавались книги авторов-эмигрантов 1920-х — 1930-х гг., в которых определенное место отводилось юношеству. Итак, в 1960-е - 1980-е гг. продолжали «наращиваться» количественно и улучшаться качественно историографические наработки предыдущих периодов. Некоторые новации коснулись молодёжной проблематики, являвшейся составной частью эмигрантской литературы, советские ученые стали активнее использовать в своих трудах работы западных ученых. Но качественных историографических прорывов не произошло.

С конца 1980-х и особенно начала 1990-х гг. в результате демократизации нашего общества интерес к Российскому Зарубежью, существовавший ранее, проявился весьма бурно. За рубежом исследователи получили новый импульс к расширению и углублению проблематики своих работ. Особенно активно выходили в свет исследования по истории «русской культуры в изгнании»'. Из их числа необходимо выделить монографию М.И. Раева «Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции. 1919 - 1935»2. Книга стала классическим трудом по истории русской эмиграции. В главе «Сохранить и передать образование в изгнании» она подняла в историческом, культурном, философском ракурсах большой пласт вопросов о системе высшей школы и месте в ней эмигрантского российского юношества. Вскоре, после того как книга Раева была издана в Оксфорде, ее перевели на русский язык, и в 1994 г. монография была предложена вниманию русских чтакпен. Большим событием в жизни ученых, занимающихся историей эмиграции, стало энциклопедическое издание «Российское Зарубежье. Хроника научной, культу рной и общественной жизни 1920 - 1940. Франция»3, осуществленная в России благодаря трудам YMCA-PRESS — ЭКСМО. В нем скрупулезно по годам наряду с другими проблемами рассказывается о жизни российского юношества во Франции. Информация бесценна. Она позволяет исследователю буквально день за днем выстроить панораму быта, учебы, кулыурных и политических пристрастий российскою юношества в 1920-х - 1930-х гг. Важный ряд в историографии российского юношества в Зарубежье составляют сборники статей, куда нередко включаются и воспоминания эмигрантов из России'1. В отечественной историографии в этот период на «острие проблемы» оказались журналисты, которые делали первые попытки переосмысления старых представлении об эмиграции .

1 Берберова Н Н Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. Нью-Йорк. 1986, Miller A The Russian Revolutionary migr s 1825-1870. Baltimore. 1986; Дронников H.E. Статистика России. Париж, 1987, Сафонова О. Русские в Шанхае. Из жизни белой русской эмиграции // Наши вести (Орган Союза Русского корпуса Санта-Роза). 1990; и др.

2 Раев М Россия за рубежом История культуры русской эмиграции. 1919 - 1935. М., 1994.

3 Российское Зарубежье. Хроника научной, культурной и общественной жизни 1920 - 1940. Франция. В 4-х томах. М„ 1995.

4 Горелик А. Гонения на анархизм в Советской России. Берлин, 1922; Двенадцать смертников. Суд над социалистами-революционерами в Москве. Берлин, 1922; Черная книга («Штурм небес»), Париж, 1929, Константинов Д В. Православная молодежь в борьбе за церковь в СССР. Мюнхен, 1956; Мартов и его близкие. Сборник. Нью-Йорк, 1959; Молодежь Советского Союза. Сборник статей. Мюнхен. 1959; Комсомол. Сборник статей. (Воспоминания бывших комсомольцев). Мюнхен, I960. Лицом к лицу. Материалы второй политической конференции. ЦОПЭ 3-4 ноября 1960 г. Мюнхен, 1961. Волин С. Меньшевики на Украине (1917 - 1921 гг.). Нью-Йорк. 1962; и др.

5 Башкирова Г.В., Васильев Г.В. Путешествие в Русскую Америку. Рассказы о судьбе эмиграции М.. 1990. Хохульников К. Изгнанники//Дон (Ростов-на-Дону). 1990 №3. С. 153 - 158. Большаков В В

Оперативность отклика на различные проблемы российского рассеивания не стала гарантией качества подготовленных работ и ярким отражением в них молодёжных сюжетов. Так, в книге В. Костикова «Не будем проклинать изгнанье...», где ряд страниц посвящены юношеству, авторский посыл о том, что книга «является, можно сказать, первой попыткой непредвзятого рассказа о русской эмиграции»1, не выдерживает критики и не этичен по отношению к исследователям, которые внесли значительный вклад в изучение эмиграции в 1920-е — 1980-е годы2. Характерной чертой журналистских публикаций стало недостаточное внимание авторов пребыванию в русской эмиграции юношества в Турции, славянских странах, на Дальнем Востоке. В определенной мере серьезный шаг в изучении названных регионов пребывания российской эмиграции сделали работы В.А. Тесемникова, Н.Е. Соничевой, В.Т. Пашуто, опубликованные в конце 1980-х — начале 1990-х юдов3. Однако юношеская проблематика в них не получила реального воплощения. Исключение составляет книга М. Назарова «Миссий русской эмиграции», но и здесь некоторые стороны жизни юношества за рубежом носят весьма фрагментарный характер4. Более полно панорама жизни молодежи представлена в двухтомном академическом издании «Культурное наследие российской эмиграции. 1917 - 1940)», коллективных монографиях «Российское Зарубежье: история и современность», «Российская эмиграция в Турции. Юго-Восточной и I [елтральной Европе 20-х годов», работах Е.П. Серапионовой, З.С. Бочаровой, Е.С. Постникова и других авторов5. Внимание авторов привлекает деятельность российской интеллигенции по созданию высшей школы за границей, приводятся достаточно противоречивые данные о численности русских студентов в Чехословакии. Ююславии. Бол1арии н других стран, рассматриваются проблемы обучения учащихся высших учебных заведений стран-реципиентов. Вопросы, связанные с численностью материально-правовым положением, культурной жизнью и адаптацией юношества

Русские березы под Парижем М , 1990, Коваленко Ю Москва-Париж Очерки русской эмиграции 1991, Носик Б Привет от эмигранта, свободный Париж. М , 1992, и др

1 Костиков В «Не будем проклинать изгнание. .» (Пути и судьбы русской эмиграции) М. 1990 С 2

2 См , например, работы Г Ф Барихновского, Л.К. Шкаренкова, В В. Комина и др

3 Тесемников В А Российская эми! рация в Югославии (1919 - 1945 II")// Вопросы истории 1988 № 10. Соничев Н Е На чужом берегу М , 1991; Назаров М.В Миссия русской эмиграции Ставрополь, 1992 Т I. Пашуто В Т Русские историки -эмигранты в Европе М , 1992

А Назаров М Указ соч С 31, 117, 119, 134 и др.

5 Российская змиграция в1\рции. Юю-Восточной и Центральной Европе 20-\ юдов (|р,1/кдаиские беженцы, армия, учебные заведения) М , 1995, Российское Зарубежье история и современность М, 1998. Серапионова Е.П Российская эмиграция в Чехословацкой республике (20-е - 30-е годы) М , 1995; Бочарова 3 С Судьбы российской эмиграции: 1917- 1930-е годы Учебное пособие Уфа, 1998, Постников Е С Демократические тенденции российского студенчества за рубежом: проблемы становления // Интеллигенция России уроки истории и современность. Тез. докл. межгос. науч-теор. конф. 20 - 22 сент 1994. Иваново. 1994, Он же. Российское студенчество за рубежом и его монархическое крыло // Российская интеллигенция XX век Тез докл. и сообгц. науч. конф. 23 - 24 февр. 1994. Екатеринбург. 1994, Он же. Российское студенчество во Франции в 20-х годах// Русская эмиграция во Франции (вторая половина XIX - середина XX вв ) Тез. респ. науч. конф. РПГУ 20 - 21 апр. 1995. СПб. 1995; Он же Отечество и религиозные устремления российского студенчество за рубежом // Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, культуры, политики: Тез. докл. межгос. науч -теор конф. 24-25 сент. 1996 Иваново. 1996; Он же в соавторстве с ^.С. Бочаровой. Образование российского студенчества за рубежом в начале 20-х годов: преемственность традиций // Интеллигенция России Тез докл межгос науч-теор конф 25 -27 сент. 1997. Иваново. 1997; и др.

в сграпач поливания иацши свое огражение в сборниках научных трудов1, отдельных cuuLH.4". Не обошли своим вниманием молодежь двухтомное академическое издание «Культурное наследие российской эмиграции. 1917 - 1940» и подготовленное при активном взаимодействии «двух Россий» «Золотая книга эмиграции»3. В них фрагментарно предсшвлен разнообразный по своему содержанию материал, дающий общую картину жизни российских эмигрантов в различных странах мира, рассказывается о контактах, учебных и творческих связях профессуры с учащимися. В эти же годы были опубликованы работы, защищены диссертации H.A. Омельченко, А.П. Ивкиной, О.Ю. Олейника, B.C. Меметова, A.B. Квакина, Г .Я. Тарле, посвященные отдельным аспектам российской эмиграции4. В широком исследовательском поле авторов находятся и некоторые материалы, снизанные с образованием эмигрантского юношества, участием его в движении «младороссов», «новопоколенцев», «фашистов», рассматриваются проблемы «.вживания» в иную культурную среду. Однако они не определяют содержание названных публикаций, в которых ставились иные задачи. Таким образом, можно заключить, что исследование вопросов о российском юношестве в эмиграции активизировалось в 1990-е гг. и в самой России, и н среде ее эмигрантского отражения. Условная пальма первенства в решении проблем молодежных движений в Зарубежье, постановке новых вопросов, оргашгза-IIIin ii.i% чпы\ йенIрои по изучению истории отечественною юношества на сегодняшнее время принадлежи! собственно российским ученым. За последние юды они сумели вве-с1п в на) 'iiibiii i «Зори I значительный комплекс документ алы io-ap.\nisnoi о материала по данной 1 смс. внесли весомый вклад в множество аспектов исюрии jMinpaiнекою юно-iiicciiu hollaiuni вопрос о последнем, как отрасли научною знания. (Лmcciценной составляющей успехов российских ученых стали «открытые» в 1980-е — 1990-е it. труды исс.1сдо1за1слеп из Российскою Зарубежья. Бесспорно, обоыщенпю на) чною потенциала отсчес Iвенных ученыч, занимающихся исюрией юношества, 1де бы они ни находились чисю I еофафнчески, способствует рост взаимоинтересных творческих контактов: подготовка совместных сборников статей, межгосударственных и международных конференции, выпуск разни о рода по жанру и тематической направленности публикаций, поле-

1 Русская змнгр.ши* во Франции (1850- 1950-е гг) Сб науч ci СПб,1995 С 81 - 88, 105 - 112, 161 -167, Россиискаи эмшрания в Чехословакии (1918- 1945) СПб , 1996 С 163 - 178. К\льгура Российского Заринжьи М 1995 Г 8- 19. 29 - 46, История Российского Зарубежья Проблема адаптации эмигрантов и \1\ \\ вв М , 10% Г 13.1 - 145

2 Лик 1- II К исюрии Российской эмиграции в Аргентину // Латинская Америка l'WI № 6 . Вьюнннкнй В Эмиграция рашесла и разносит по свету наших сограждан // I ретье сословие 1992 №3, Кишкин

Л С О русской змигрантской молодежи в Праге (1920- 1930-е годы) // Славяноведение 1992 №4, Ипполитов СС, Карпенко С В , Пивовар Е И Российская эмиграция в Константинополе в начале 20-х годов (Численность, материальное положение, репатриация) // Отечественная история № 5, Даниель Б Преступление без намерения Возникновение и формирование российской диаспоры за рубежом Н Отечественная история 1996 № 1; и др

3 Культурное нас "епие российской эмиграции 1917- 1940 М , 1994 Кн 1-2, Российское Зарубежье Золотая книга эмиграции Первая треть XX в. М., 1997.

4 Тарле Г Я Российское Зарубежье и Родина М , 1993; Квакин А.В Общее и особенное в положении российской диаспоры «первой волны». Тверь, 1992; Он же Российская интеллигенция и «первая волна» эмиграции Тверь, 1994, Омельченко H.A. В поисках России- общественно-политическая мысль Российского Зарубежья о революции 1917 г., большевизме и будущих судьбах российской государственности СПб, 1996 Ивкина А П Библиография Российского Зарубежья (Первая «волна» послереволюционной эмиграции) история и современное состояние: Автореф дис... канд пед наук М, 1996, Олейник О.Ю., Мемегов В С Интеллигенция, эмиграция, Отечество, проблема патриотизма в творческом наследии представителей Российского Зарубежья 20 - 30-х годов XX века Иваново 1997

мика в научных журналах и т.д. Именно на почве научной открытости и непредвзятости, ученых из разных геополитических сфер ждут истинные достижения в изучении юношества Российского Зарубежья. На наш взгляд, необходимо обратить внимание на то, что заинтересованное изучение вопросов истории отечественного юношества в эмиграции стало серьезным исследовательским вкладом в формирование новой отрасли научного знания. Рост взаимообогащающих контактов между учеными «двух Россий», доступность научных работ из разных уголков планеты способствовали развитию процесса объединения, воссоздания исторической более полноценной картины развития отечественного юношества в эмиграции. В ходе конкретных исторических исследований учеными России и ее Зарубежья были предложены интересные варианты рассмотрения таких граней темы, как генезис студенчества, его состав, роль молодёжи в общественном развитии и т.л. Объективные факторы позволяют определить лишь конец 1980-х - 1990-е годы как новейший период в изучении общественно-политической жизни Российского Зарубежья, который открывает перед исследователями широкие возможности синтезировать достижения отечественной мысли, преодолеть тенденции к нигилистическим оценкам предшествующих этапов, продвинуться вперед в концептуальном анализе роли Российского Зарубежья в современном российском обществе.

В западной литературе истории развития молодёжных движений Российского Зарубежья до сих пор не уделялось должного внимания. Как отметил германский исследователь Леонид Люкс, опубликовавший в журнале «Вопросы философии» одну из первых работ на тему1, последние такие попытки предпринимались в 1924 и 1927 годах в книгах германского исследователя Ганса Римши «Русская гражданская война и русская эмиграция 1917 - 1921 годов» и «Зарубежная Россия 1921 - 1926 годов»2. Причину такого положения Леонид Люкс видит, прежде всего, в том, что эмигранты «были рассеяны по многим странам и в высшей степени разобщены политически», что делает их письменное наследие «почти необозримым». Этим объясняется то, что на Западе «до сих пор была летально исследована лишь часть всех аспектов проблемы»3. Главное внимание в работах мрубежных авторов уделялось сменовеховству и евразийству, то есть тем эмигрантским группировкам, чьи взгляды и установки вызывали особенно оживленные дискуссии в молодёжной эмигрантской среде. На эту тему в разное время было написано немало работ, как иностранными авторами, так и самими эмигрантами, в том числе книги О. Бесса, Л. Полякова, И. Степанова, М. Агурского4. Ряд интересных сведений о духовно-политическом облике и вдейно-политических взглядах пореволюционной эмиграции содержит интересная. посвященная судьбе эмигрантских «сыновей»^ книга B.C. Варшавского «Незамеченное поколение» (М., 1992). Что же касается систематических исследований истории вдейно-полигаческого развития в молодёжной среде «первой волны» российской эмиграции в целом, то и на Западе их до сих пор еще нет.

Итак, анализ публикаций, научных трудов и источников показывает, что рассматриваемая нами проблема изучена далеко не полностью. Несмотря на большой объем исторической литературы, опубликованных документов по истории молодёжных движений в

1 Люкс Л К вопросу об истории идейного развития «первой» русской эмиграции // Вопросы философии 1992. №9.

2 Rimscha Н. Der russische Burgerkrieg und die russische Emigration 1917- 1921.Jena, 1924; Rimscha H.

Russland jenseits der Grenzen. 1921 - 1926. Jena, 1927.

3 Люкс Л Указ. соч. с. 160.

4 Boss Otto. Die Lehre der Eurasier. Wiesbaden, 1961; Poljakov Leon. The Aryan myth. Sussex, 1974; Степанов И Белые, красные и евразийство. Брюссель, 1927; Агурский М. Указ. Соч.

Зарубежье их генезис и эволюция остаются пока не исследованными. Осмыслению подлежат проблемы участия молодёжи в молодежных организациях эсеров, меньшевиков, анархистов, кадетов, тенденции, показывающие политическую многоликость юношества, его различные позиции. В настоящем исследовании предпринята попытка восполнить отмеченные проблемы. Одновременно следует подчеркнуть необходимость дальнейшего изучения проблемы.

Теоретико-методологические подходы. В основу методологии данной диссертации положена материалистическая диалектика. Основополагающим методологическим принципом научного мышления и исследования для диссертанта является историзм, призванный способствовать восстановлению картины прошлого для настоящего.

Основная цель диссертации заключается в обобщении исторического опыта деятельности движений и организаций российского юношества в эмиграции в 1920-е - 1930-е тт.. выявлении специфики его взаимоотношений с государственными, общественным!! и политическими структурами стран-реципиентов.

Исходя из этого, определяются следующие задачи исследования:

• Выявление причин эмиграции российской молодёжи, её численности и правового статуса в странах-реципиентах:

• Выяснение положения в социальном обеспечетш, быте и учебе мочодежп и Российском Зарубежье;

• Рассмотрение спектра политических установок в молодёжном движении российского рассеяния;

• Изучение динамики политической ориентации, идейных течений и религиозных исканий эмигрантской молодёжи.

Научная новизна диссертации состоит в том, что практически впервые проводи!ся спсюмнос исследившие положения организаций и движений молодёжи в Российском Зарубежье. В диссертации привлечены новые исторические источники, позволяющие рассмотреть малоисследованные страницы возникновения, развития и ликвидаций молодёжных организаций в эмиграции: раскрываются исторические сюжеты практической работы в молодежных организациях. Новизна диссертации заключается и в попытке проведения обобщающего исследования положения молодёжи Российского Зарубежья «первой волны» сквозь призму идейно-политического, художественного, историософского наследия ее представителей. Изучение ишеллекгуальною. художественною наследия российской молодёжи в рассеянии позволяет глубже понять специфику ее жизни На основании шуняшя архивных исючппкои в научный оборо: вводятся новые макркны. В частности, документы из Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), материалы фондов Русского заграничного исторического архива (РЗИА), дающие представление о географии пребывания и численность российской молодёжи в различных странах мира, материалы биографического характера, отражающие мысли, настроения, тяжелое материальное положение молодежи в странах-реципиентах.

Практическая значимость работы состоит в том, что обобщенные автором материалы и сделанные на этой основе выводы расширяют возможности для дальнейшего осмысления проблем российской молодёжи в эмиграции «первой волны», способствуют формированию новых подходов в изучении молодежи в первой трети XX века. Диссертация представляет собою попытку осмысления идейно-политических и духовных процессов в эмиграции, выявления специфики менталитета, политической ориентации российской молодёжи в рассматриваемый период, его потенциального и реального вклада в развитие отечественной и мировой культуры. Всестороннее изучение молодёжи российского

рассеяния позволяет глубже понять жизнь и судьбу молодежи, наших соотечественников на чужбине, а также историю развития самой российской диаспоры «первой волны» - от радужных надежа на скорое возвращение в обновленную и демократическую Россию до осознания в конце 1920-х гг. - 1930-е голы необходимости адаптации и натурализации в странах-реципиентах.

Диссертация может быть полезна исследователям, разрабатывающим проблемы Российского Зарубежья. Обобщенный и проанализированный автором исторический опьгг российской молодёжи, накопленный в 1920-е - 1930-е гг., поучителен для современной молодежи и всего общества. Материалы диссертации, во-первых, являются источником конструктивного опыта для официальных структур, депутатов всех уровней в разработке законодательных актов, регулирующих отношения молодёжи и государства; во-вторых. дают лил срам молодёллого движения возможность ориентироваться на сохранение и преумножение лучших традиций в защите своих интересов на всех уровнях, облегчают поиск путей и средств взаимодействия с молодежью новой России, с политическими партиями, профсоюзами, общественными организациями; в-третьих, закладывают определенный фундамент в создание обобщающих научных трудов, учебников, пособий о молодежном движении России, истории общественных движений и политических партий: в-пятых, создают возможность применять и активно использовать материа-и,1 исследования при чтении лекций, на семинарских занятиях вузовского курса Отечественной истории, педагогики, в спецкурсах, на уроках истории в средних и средних специальных ччебных заведениях, при обучении актива современных ор1анизаций молодежи, в циклах лекций для юношей и девушек.

Объектом исследования являются организации российского юношества, которое рассматривается как составная часть российского общества. Определяя объект изучения, автор исходил из того факта, что после 1917 г. молодежь, подобно российским культуре и обществу, оказалась расколотой на две различающиеся, но не разнородные части: советскую и эмигрантскую.

Предмет исследования - положение ор!аншации и движений российской молодёжи и »миграции в 1920-е - 1930-е п. как результат внутриполитических событий в России в агтуашш поиска альтернатив исторического развития. Революционные и военные потрясения 1917 - 1920 гг. вынудили покинуть Россию определенную часть молодёжи. Российское Зарубежье, ею молодые представители независимо от социального происхождения. конфессиональной и этнической принадлежности, места проживания в эмиграции считали себя соотечественниками, являлись носителями российской менталитет и культуры.

Апробация результатов исследования. По теме диссертации соискатель опубликовал 2 работы общим объемом свыше 4 пл. Работа прошла апробацию на двух научных конференциях. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории Российского государства ФГУ МГУ им.М.В. Ломоносова и была рекомендована к защите.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

/

Структура диссертации соответствует целям и задачам исследования и включает в себя введение, две главы, заключение, список источников и литературы.

Во введении обосновывается актуальность, научная новизна и практическая значимость работы, выявляется степень изученность темы диссертационного исследования и

обеспеченность источниковой базой, определяются хронологические и географические рамки работы, формулируются цель, задачи и теоретико-методологические основы исследования, предмет и объект исследования.

В первой главе — «Положение российского юношества в эмиграции «первой волны» раскрываются важнейшие проблемы экономического, социального и правового положения молодежи Российского Зарубежья в уежвоенный период. В главе рассмотрены основные причины эмиграции молодежи, анализируются противоречивые сведения о численности молодежи российской диаспоры, показаны социально-бытовые и правовые условия жизни в рассеянии.

В первом параграфе — «Причины эмиграции молодежи, ее численность и правовой статус в странах-реципиентах», на основе источников и литературы раскрываются основные причины, заставившие часть молодежи покинуть Родину, а также характеризуйся определяющие факторы се положения в Российском Зарубежье. По окончании Гражданской войны за рубежами России оказалось, как показывает сопоставление различных противоречивых данных, свыше двадцати тысяч молодых эмигрантов. Причины отъезда были самыми различными: от внутреннего неприятия советского режима и вооруженного ему противостояния - до не поддающихся логическому осмыслению мотиваций. При анализе причин эмиграции молодёжи необходимо выделить следующий мето-долого-психологический аспект: с одной стороны, определенная доля юношества разделяла неприятие значительной частью населения Советской власти и имела зачастую общие с политическими эмигрантами мотивы выезда из страны, с другой, — молодые люди, в отличие , например, от представителей интеллигенции, вопросы выезда из страны порой решали в одночасье, импульсивно, что соответствовало психолого-физиологическим особенностям молодого поколения.

Каналов отъезда молодёжи было несколько. В одном случае главу семейства при-ишшала на работу иностранная фирма, в другом. наоборо|, находясь в командировке, он не получал обратной визы, и семья оставалась за границей. В-третьих, молодёжь к отъезду подталкивала новая власть, преследовавшая дворян, крупных промышленников, офицеров. В-четвертых, решительным толчком к эмиграции молодёжи стал «красный террор»1. Подавляющее большинство молодых людей рассматривало свое нахождение в рассеянии как временное состояние. Это затрудняло процесс их адаптации в странах пребывания. Если юношество из интеллигентских кругов находилось под влиянием социальных, групповых и семейных факторов, привычного образа жизни, то пролегаризиро-ванная часть молодёжи - под влиянием ужасающей действительности. Это юношество стремилось во что бы то ни стало получил, образование и адаптироваться в иной среде обитания, сделать карьеру. Попытки выжить в эмиграции до ожидаемого возвращения в освобожденную Россию наталкивались на серьезные материальные проблемы.

Во многих странах пребывания материальные трудности молодых эмигрантов усугублялись юридической их незащищенностью. Предоставление Нансеновских паспортов не решало проблему их гражданства. Для большинства чиновников почта во всех странах рассеяния российской молодежи они оставались лицами без гражданства. Это предопределяло их правовой статус в странах-реципиентах. Молодых беженцев из России, как правило, последними принимали на работу и первыми увольняли.

1 Ильин-Женевский А.Ф Большевики у власти. Л., 1929. С. 133; Мельгунов С.П. Указ соч С 37.

В итоге, несмотря на высокий образовательный уровень и прекрасную квалификацию, значительное число представителей молодежи Российского Зарубежья было вынуждено работать не по специальности или даже оставаться безработными.

Во втором параграфе — «Социальное обеспечение, бьгг и учеба молодёжи в Зару-I бежье», показано, что российское юношество разделило судьбу всех беженцев. Волею обстоятельств или по собственному желанию тысячи российских молодых людей после 1917 г. и Гражданской войны оказались за пределами Родины, попав в крайне тяжелое материальное и моральное положение.

Большинство молодых людей оказалось в эмиграции без средств к существованию, без документов, дающих право на равное положение с гражданами страны пребывания. Очень многое в положении эмигрантского юношества зависело от политики властей ' стран. не они оказались. Антирусские настроения в Польше и Финляндии осложняли возможность нахождения на их территории, правительственная поддержка в Югославии, Чехословакии и Германии давали надежду молодым беженцам на получение сносных ус' ловий для выживания.

Установить точное число молодых русских людей по отдельным странам, переехавших туда в 1920-е гг., не представляется возможным. Сохранившиеся в документах и лнтератх ре отрывочные сведения противоречат друг друо • Очень часто молодёжь, как более динамичная часть эмиграции, меняла страны проживания. Обычными направлениями, коюрые указываются в документах и литературе, принято считать движение от I ранни бывший Российской империи в приграничные страны (Турция, Польша, Финляндия. Лапши. Линза. Эстония. Румыния, Болгария, Китай), а далее в государства, i.ue были созданы относительно благоприятные условия для жизни эмигрантской молодежи -Югославия. Чехословакия, Германия, позже - заметно передвижение в арапы менее пострадавшие 01 мировою экономического кризиса (Франция, Англия, Италия), а перед началом Второй мировой войны заметен поток переселенцев в США, Канаду, страны Латинской Америки, Африки, Австралию. Часть из них сумела продолжить образование, I ллвным образом в европейских странах, а также в Китае. В этот период огромную роль в тальнеГпней судьбе юношества сыграла русская эмигрантская интеллигенция, которая в изптнии стремилась сохранить и преумножить национальную культуру, дать российском} юношеству, оказавшемуся за рубежом, образование.

Важную роль в постановке образования сыграли Всероссийский союз городов, Соки русских педаююв средней и высшей школы в Чехословацкой Республике, Объединение российских земских юродских деятелей, Центральный Комитет по обеспечению высшего образования русскому юношеству за границей, Комитет русских эмигрантов и другие эмигрантские организации и объединения. На заседаниях эмигрантского Совета общественные деятели Г.П. Шпилевой, П.П. Юренев, A.B. Жикулина, профессора С.К. Гогель, H.H. Салтыков, H.H. Алексеев постоянно поднимали вопросы о продолжении образования студенческой молодежи. В 1921 г. началось массовое переселение молодых эмигрантов в Европу. Расходы по перевозке и содержанию российского юношества покрывались из средств Всемирной Федерации Христианских студентов (YMCA) и правительств тех государств, которые взяли на себя обязательства по содержанию известного числа учащейся молодежи.

Анализ источников и литературы позволил сделать вывод о том, что многие государства, где оказались русские беженцы, проявили к ним доброжелательность, человеческое сочувствие, солидарность. Но помимо этих чувств была и немалая доля практической заинтересованности. Русские университеты и высшие технические учебные заведе-

ния считались до революции одними из лучших в мире, а приток университетских преподавателей, ученых, инженеров сыграл заметную роль в оживлении научной и культурной жизни ряда европейских стран.

В диссертации отмечается, что высшие и средние учебные заведения в российском рассеянии готовили специалистов с высшим и средним образованием, но попытки реализовать свои знания в разных странах оказались безрезультатными. Выпускники эмигрантских учебных заведений последними принимались на работу и первыми увольнялись. Поэтому большинство выпускников учебных заведений Российского Зарубежья было вынуждено работать, чаще всего, на тяжелых физических работах, а не по специальности. Но всё это на первых порах казалось временными трудностями, которые следует пережить. Юношество жило идеями служения России и верило в скорое возвращение на Родину. Но в конце 1920-х - начале 1930-х годов эти надежды становились в силу социально экономических, политических обстоятельств и в мире и в России несбыточными. Учеба и жизнь за границей оказывали серьезное влияние на переориентацию бытовых и мировоззренческих ценностей российского студенчества. При этом быт и бытие студенческой молодежи тесно переплетались с процессами, происходившими в эмигрантской среде 1920-х гг.1.

Становилось очевидным, что русская эмиграция не сможет вернуться на родину достаточно долгое время. К тому же отношения ЧСР с советской Россией улучшились. В то же время положение русских молодых эмигрантов ухудшилось. В архивньгч документах отмечается, что 1925 г. Земгор прекратил индивидуальную материалы!} ю помощь русским сгудентам-эмигрантам. 13 марта 1928 г. под давлением чехословацкой общественности парламент ЧСР одобрил закон об охране национального рьгнка труда, который ограничивал прием на работу русских, в том числе и бьгвшггх студентов, прнбьтвшггх в Чехословакию после 1 мая 1923 г. Проходили студегтчсские демонстрации с требованиями улучшить материальное снабжение чехословацкого студенчества за счет студентов-эмигрантов. В 1931 г. было объявлено о прекращении выплаты стипендий русским студентам и около 200 студентов старших курсов остались без средств к существовашпо2. Рутшшись надежды на материальное благополучие, получение диплома о высшем образовании.

Ввиду сложившейся конъюнктуры на рынке труда во многих европейских странах наибольшие трудности с устройством на работу испытывали люди с высштгм образованием. Вчерашние российские студенты пополняли ряды безработных. Архивные документы позволили сделать вывод о том, что к середине 20-х гг., например, около 80 % русских, получивших к тому времени высшее образование в ЧСР (500 - 600 человек), не могли устроиться на работу, в то время как еще 5,5 тысяч студентов продолжали свое образование в Чехословакии . В 1925 г. в Чехословацкой республике из первых выпускников русских вузов единицы смогли найти работу по специальности.

1 Наглядным примером тому может быть судьба студента юридического факультета Пражского университета, выходца из эмигрантской семьи, Владимира Варшавского. Все годы учебы Варшавский и его семья жили надеждами на возвращение в Россию, на восстановление разрушенных революцией и Гражданской войной тонких тканей правового государства Эти надежды оживила либерализация многих сторон жизни периода НЭПа Вся эмигрантская Прага внимательно следила за противоборством сторонников «американского» и «русского» вариантов развития, переживала победу сталинской «революции сверху». Семья В. Варшавского понимала, чем громче со стороны Москвы раздавались призывы к «сверхиндустриализации», тем меньше оставалось надежд на возвращение домой.

2 ГА РФ. ф. 5764. on. 1. д 258. л. 19; ф 5888. on. 1. д. 42. л. 20.

3 ГА РФ, ф 5888 оп. 1.д 132. л 160-170.

Особенно в тяжелом положении оказались лица, получившие гуманитарное образование - юристы, философы, коммерсанты и т.п. Эмигрантские общественные организации при поддержке МИД ЧСР предприняли ряд мер, чтобы облегчить их положение. Были организованы профессиональные курсы, учитывавшие требования местного и заграничного рынков труда, изыскивались возможности выезда русских безработных из Чехословакии во Францию и ее колонии (на льготных условиях ЧСР покинули около 3 тысяч человек), создавались организации взаимопомощи выпускникам вузов, складывались профсоюзные объединения эмигрантов с целью самостоятельного решения материальных проблем своих членов без обращения за благотворительной помощью'.

По документам ряда архивных фондов можно проследить деятельность эмигрантских благотворительных организаций с целью помощи российскому юношеству в Российском Зарубежье. Так. во Франции трудоустройством выпускников вузов занимался «Федоровский Комитет». Это было не простой задачей. Увольнения на промышленных предприятиях затронули прежде всего эмигрантов. Поэтому Комитет стремился найти работу русским специалистам во французских колониях. И почти всегда эти устремления завершались успехом, так как французы не любили уезжать за границу. Но, скопив некоторые средства, они возвращались во Францию: в колониях им не хватало русской среды, русской культуры, чем гак дорожила русская эмиграция2. Так, сотрудник отдела Земгора по трудоустройству беженцев И.П. Нестеров в письме от 6 сентября 1927 гг. отмечал значительное ухудшение положения молодых россиян в Чехословакии: «Тяга в другие страны все растет... Особенно тяжело положение людей, закончивших здесь ВУЗ. Не имея возможности выехать куда-либо, люди берутся теперь за всякие дела, и часто занятие, ранее бывшее любительским, теперь является источником заработка»'1. В других странах русского рассеяния положение молодёжи было ещё хуже.

Анализ архивных документов, мемуарной литературы, периодической печати позволили в диссертации сделать вывод о тяжелом материальном, бытовом и правовом положении молодежи Российского Зарубежья с первых дней нахождения в изгнании. К концу же 1920-\ 11. сшу ация во многих странах Европы еще более обострилась. Начинается приспособлаше юношества, как и всей российской эмиграции, к уже не временным, а постоянным условиям жизни, ибо в конце 1920-х - начале 1930-х годов их надежды на скорое возвращение на Родину становились в силу социально экономических, политических обстоятельств и в мире, и в России несбыточными.

Во второй ¡лаве - «Динамика политической орнетяцнн, пленные 1ечения и религиозные искания эмигрантской молодёжи» рассматривается спектр ор1анизаций и движений Российского Зарубежья. В главе показаны-основные проблемы идейно-политической дифференциации российского эмигрантского юношества, рассмотрены главные стороны организационного оформления эмигрантских молодежных движений и организаций. Они — неотъемлемая часть процессов в российской политической эмиграции 1920-х - 1930-х гг., присущих почта всем политическим группам и социальным слоям населения России, переживших крушение старой России. В отличие от основных политических партий и организаций Российского Зарубежья, молодежные организации и учреждения рассеяния характеризовались большей динамикой. Здесь всё чаще говорили о нежизненности прежних идеологических и партийных установок. Попытки выработки новой идеологии порой были бесплодными, а иногда приводили часть молодежных орга-

1 ГА РФ. ф 5764. оп I д. 122 л 58..

2 Костиков В Указ сон с 245

3 ГА РФ ф 5764 оп 1 д 122 л 58

низаний и движений к прямому или косвенному сотрудничеству с ГПУ. Поиски «третьего пути» между белыми и красными порой для беженцев заканчивалась трагически. Коснулась данная трагедия я эмигрантскую молодёжь.

В первом параграфе — «Спектр политических установок российской молодёжи в рассеянии» рассматриваются явления политической жизни в юношеской среде, имея в виду ряд особенностей российской эмиграции. Находясь в изгнании, политические партии, их лидеры, мыслящие молодые люди мучительно пытались понять причины случившегося, найти выход из положения, в котором очутились страна и они сами. За рубежом оказались руководящие органы всех партий, имевшихся ранее в России: от монархистов до анархистов. Их центральные органы имели свою печать, проводили заседания, принимали решения, но основного, что называется базой, не было. И главное — лидеры не знали. чп> надо делать, а если знали, то исполнить это было невозможно. В параграфе исследуются проблемы идейно-политической дифференциации в молодежной эмигрантской среде с учетом специфики эмигрантской политической жизни. Изучая явления политической жизш! в юношеской среде, необходимо, на наш взпяд, иметь в вид}' ряд особенностей российской эмиграции.

Во-первых, как заметил Г.В. Адамович, проводить какие либо параллели с революцией французской не следовало, так как в последней изменения политических форм не повлекли пересмотра основных условий быта, морали и творчества. В России все пошло иначе, 'по и предопределило историческую единственность «русской эмиграции»1, в которой юношество было ее составной частью. Длительное время полнттеские парттш н их лидеры. ок.иавшиеся в эмиграции, не решались на пересмогр прежних позиций. Это сказывалось на ндейно-политической дифференциащш молодежи Российского Зарубежья, коюрая была готова к переосмыслению уроков 1917 года и Гражданской войны в России.

Во-вторых, русская политическая эмиграция тех лет — результат не только российских. но и мировых катаклизмов, в основе которых не только социально-экономические, но и духовные, культурные изменения, происшедшие на р> беже столетий. Возникновение, а главное широкое распространение марксизма как мировоззренческой системы, в том числе и в юношеской среде, свидетельствовало об определенном духовном тупике традиционалистской европейской культуры. Послеоктябрьский русский исход — это глобальный океан катастрофы, явивший себя потрясенной Гвропе, и тем самым придавший второе дыхание ее традиционным демократическим формам в их противостоянии коммунистической идеологии. ~ ~ ~

В-третьих, русская эмиграция оказала весьма существенное мировоззренческое и культурное влияние на европейский мир, юношество пополнило его интеллектуальный потенциал. Русское самопознание столкнулось с европейским самопознанием, в чем-то определив и духовный облик Запада. На это обратили внимание и сами изгнанники, пытавшиеся достаточно быстро идейно интегрироваться2.

В-четвертых, остатки радикальной интеллигенции старшего поколения, очутившиеся в эмиграции, не пользовались среди молодежи безоговорочным авторитетом и влиянием. Скорее наоборот. Уход молодежи от них начался еще в годы Гражданской войны. Уже тогда «правое» перестало быть символом зла и реакции, а «левое» в свете большеви-

1 Адамович Г В Вклад русской эмиграции в мировую культуру. Париж, 1961. С. 6 - 7.

2 Семенов Ю Сущность и назначение зарубежной России // Возрождение 1926 4 апреля, Абрамович Р Проблемы русской эмиграции Н Социалистический вестник 1949. № 619, Адамович Г. Вклад русской эмиграции в мировую культуру. Париж 1961; и др

стского террора перестало бьпъ притягательным и питало часто чувство горечи и отталкивания. Живую судьбу этого молодого поколения можно понять, только вспомнив и проанализировав настроения первых лет русской эмиграции. В свете этого опыта может стать понятной причина отмежевания от «веры отцов», увлечение идеями, то «евразийства», то национал-максимализма и фашизма.

На основе анализа широкого круга источников и литературы, политическую ориентацию российского эмигрантского юношества условно можно разделить на монархическую, демократическую и социалистическую. Подавляющее большинство русской молодежи за рубежом принадлежало к эвакуированным белым армиям, особенно крымской, настроенных в основном монархически. Младший офицерский состав и значительная часть кадров армий Деникина, Колчака, Врангеля состояли из бывших студентов, гимна-зисюв Монархисты Крымской армии в основном были сосредоточены в общевойсковом союзе. Галлиполийском землячестве, студенческих союзах1. Студенты, оказавшись в эмиграции, еще долго продолжали жить на чужбине «галлиполийскими» идеалами, в которых главным был патриотизм, любовь к России, как к чему-то священному, соединенном)' с правдой, с добром, со всем, что есть в мире нравственно прекрасного. Массы русского юношества на Балканах и в Чехословакии подчинялись врангелевским центрам, оставались «военнообязанными», подлежащими мобилизации по зову «верховного вождя». Юношество воспитывалось в монархическом духе, ему внушалась ненависть к революции. демократии, социализму, разжигалась национальная рознь, поддерживалась кастовая ограниченность и предрассудки2. Молодые монархисты, как и другие сторонники цар-ckoi о режима, делились на сторонников неограниченного самодержавия, динас i ин Романовых, и конституционных монархистов. Спор, возникший между наследниками престола. расколол первых на сторонников великого князя (Николая Николаевича (дяди последнего императора) и приверженцев великого князя Кирилла Владимировича, кузена Николая II.

В то же время в результате постепенного демонтажа военных формирований в юношеской среде развивались демократические »енленнии. которые особенно акгивно поддерживались партией кадетов. Среди российского юношества в Чехословакии си 11,иы были центристские позиции кадетов, которые представляли И.И. Петрункевич и C.B. Панина. Левые кадеты во главе с П.Н. Милюковым «работали» в парижских вузах, но также часто посещали и ЧСР, придерживаясь во влиянии на молодёжь так называемой «новой тактики». Она основывалась на отказе от монархии в пользу республики, от крупного и среднего землевладения, на критике наиболее реакционных кругов эмиграции3.

В демократический центр русской эмиграции в ЧСР наряду с казачьими, аграрными входили и некоторые юношеские организации. Например, общеказачья студенческая станица выступала за демократическую республику, на принципах федерализма, социальной справедливости и местного самоуправления земель. Частично эта организация студентов -казаков вошла в конце 1925 г. в Российскую земледельческую партию (РЗП)\ Немногочисленное российское юношество, вступившее в организацию «Крестьянская Россия», отстаивало создание буржуазно-демократической республики с федеративным устройством, призванной служить интересам основной массы населения — крестьян. С существо-

1 Серапионова Е П. Указ соч С. 45. '

2 Воля России. Прага. 1922. № 7. С. 47.

3 Майснер Д И. Указ соч с. 162 - 163, Серапионова Е.П. Указ соч с 46

4 Борнсенок Е Ю. Русское земледельческое движение в Чехословакии в 1920-е годы // Славяноведение

1922 №4. С 46

ванием демократического государства в форме республики связывал будущее России и Русский демократический студенческий союз. Демократическому движению в ЧСР, в котором участвовало и юношество, не удалось создать единое постоянно действующее объединение, хота попытки организации «левого блока» предпринимались1.

Социалистическая ориентация российского юношества представленная эсерами и меньшевиками, была немногочисленна. Левые эсеры группировались вокруг журнала «Воля России» и выступали с идеями «конструктивного социализма». Здесь постоянно публиковались аналитические материалы о состоянии юношеского движения в эмиграции. Правые эсеры всегда выступали против большевиков: часть «военного студенчества», принявшая их платформу, активно поддерживала Белое движение, нередко участвовало в нем. Левые эсеры временами сотрудничали с большевиками, находясь в эмиграции, частично вступали в контакты с СССР.

Эмигрантское юношество участвовало в Первом съезде представителей эсеровской партии за границей, который состоялся в Праге в 1923 года. На следующий год левые эсеры провели конференцию. Но эсеровские группы были малочисленны. В Праге, например, в них насчитывалось чуть более 40 человек. В идейном отношении наиболее близки левым эсерам были немногочисленные молодые меньшевики. Меньшевистский центр в Берлине насчитывал около 100 человек. В пражской группе работало 10 — 15 человек. Они выступали за демократический путь к социализму, против политической диктатуры, за действительное право наций на самоопределение2.

Несмотря на малочисленность, меньшевики имели большое влияние на всю эмиграцию и юношество блаюларя выходившему с 1921 года «Социалистическому вестнику». Он был основан Ю.О. Мартовым и P.A. Абрамовичем и выходил поочередно в Берлине. Париже, Ныо-Иоркел. Журнал был желанным и в студенческих аудиториях и в молодёжных кругах.

Однако в целом, как свидетельствуют проанализированные источники, юношеские группы социалистической ориентации были настолько малочисленны, что основное противостояние в молодёжной эмифантской среде шло между монархистами и демократ-ми.

В диссертации делается вывод о том, что идейная ориентация эмигрантского юношества формировалась в определенной мере под влиянием политических режимов стран, в которых оно проживало. Так, монархически настроенные эмигршггы сосредоточились преимущественно в Париже, Берлине, Болгарии и Королевстве СХС, в которых, вдобавок, были размещены остатки армий Деникина и Врангеля.-В Чехословакии, оседали в основном лица, либерально и демократически настроенные.

Идейное противоречие в юношеской эмигрантской среде проявились, например, в период становления «Объединения русских эмигрантских студенческих организаций» (ОРЭСО), призванного защищать жизненно важные интересы российского эмигрантского студенчества. Противостояние обозначилось уже в ноябре 1921 г., когда в Праге состоялся съезд студентов, и в полной мере проявилось в период подготовки и проведения второго съезда ОРЭСО в ноябре 1922 г. В нем приняли участие представители десятитысячного отряда студентов из 34 организаций. Во время выборов делегатов правые пытались послать на съезд только своих, монархически настроенных студентов. Более умеренные требовали пропорциональной системы представительства. В результате разногла-

1 СерапионоваН П. Указ соч С. 46-47.

2 Там же С. 40,48

3 Назаров М. Указ соч. С. 44

сий в Праге из «Союза русских студентов» вышла «Деловая группа» (свыше 200 человек), а в Белграде «протестанты» (около 200 человек), которые избрали на съезд своих делегатов1.

В диссертации на основе анализа архивных документов делается вывод о том, что политические разногласия привели не только к появлению «среднего студента» с неустойчивым мировоззрением, но и к укреплению позиций демократического студенчества, которое увеличилось количественно, окрепло организационно и определилось идейно. Но и его состав был неоднородным. В нем имелись, во-первых, объединения типа «Союз республиканско-демократического студенчества», во-вторых, группы и лица без отчетливой политической ориентации. Но объединяло их следующее: 1) приятие революции; 2) отрицание реставрации династии Романовых; 3) сознание необходимости построения новой Росаш на началах народоправства и демократизма.

В диссертации отмечено, что усиление демократических тенденций в юношестве было прогрессивным явлением, так как российская молодежь за рубежом была в цепом настроена монархически. Одновременно изменялись идеология и психология демократической части юношества. Об этом свидетельствовали материалы сборника «За чертой», изданного во второй половине 1922 года2. Авторы статей пришли к выводу — жизнь творилась в России, неслась мутным потоком, возвращалась в берега, измененные половодьем. Зарубежное юношество находилось вне этого процесса. Оно стремилось только разгадать его пути и тайный смысл. Демократическому юношеству предлагалось над прошлым поставить крест и постараться понять временность происходивших в России перемен. Революцию молодёжи следовало понимать шире, чем большевизм, и заниматься творческой созидательной работой во имя Родины. Они считали, что обновленное Отечество будет демократическим, свободным и народным государством. Поэтому юношество лолжно было вернуться на Родину не только специалистами, а гражданами, не потерявшими связи с мыслями и чувствами тех, кто живет в России. Юношеству предлагалось отбросить мираж аполитичности, за которым стояли различные группировки, проводившие самую скверную черную или красную полигику.

Анашп источников позволил сделать вывод о том, ми в процессе пребывания в Российском Зарубежье, политическая ориентация юношества изменялась. Постепенно в прошлое уходили старые монархические лозунги, выявлялось стремление к политической разумности, опора в своих изысканиях на реалии жизни, готовность вместе с пар-I ийно-интеллектуальной частью русской эмиграции обсуждать перспективы и участвовать в строительстве обновленной России. При этом в юношеской среде усиливались демократические тенденции. Эмигрантская молодежь постепенно осознавала, что «Россию освободит не социализм, а демократия, в которую социализм войдет как один из элементов. Не социализм, кое-что уступающий капитализму, а капитализм, кое-что уступающий социализму — таково «ближайшее будущее»3. Определенная часть юношества освобождалась от старых партийных идеологий, связанных с полным неприятием большевизма как однозначно деструктивного элемента российской действительности, усилился диало-гизм ее поведенческой линии с оппонентами.

Определенным итогом политического влияния демократических лидеров эмиграции на юношество стало проявление конвергенционных настроений среди молодого поколения Российского Зарубежья. Но это были только слабые ростки идей конвергенции, свя-

1 Вол* России. Прага 1922. №7. с. 46,47.

2 За чертой. Первый сборник. Прага 1922. С. 11.

3 Иванов Г.П. Русский социализм наших дней // Крестьянская Россия 1922. Вып. I С. 40

з энные с некоторыми подвижками в сторону социализации и ценностно-рациональных ориентиров, которые дали позднее более значительные плоды в среде либерально-демократической части русской эмиграции.

Во втором параграфе — «Организации молодёжи Российского Зарубежья» показывает весь политический спектр данных организаций. История русской эмиграции неразрывно связана с деятельностью молодежных организаций, возникавших практически во всех странах русского рассеяния. К наиболее 'массовым относились: "Общество Русский Сокол", "Национальная Организация Русских Разведчиков", "Национальная Организация Витязей", "Национальная Организация Русских Скаутов". Существовали и менее крупные организации: "Юные Алексеевны", созданные в Париже около 1931 г. Ю. Симоновичем, "Костровые братья" в Харбине (18.02.1925 г.), "Суворовская дружина" в Праге (1920-е гг.), "Юные пржевальцы" в Маньчжурии (1930 г.) В.В. Полосовым и др. Большинство из них не имели четко сформулированных политических установок и занимались в основном активным отдыхом за городом и изучением природы, например, "Юные пржевальцы". Были и явно политизированные молодежные организации, создававшиеся при партиях или Союзах, например, "Авангард" (1931г.) в Харбине при Русской Фашистской Партии К.В. Родзаевского. Серьезное внимание воспитанию молодого поколения уделялось и в воинских организациях русской эмиграции. При РОВС, например, действовали многочисленные военные курсы для подготовки и совершенствования знании молодых офицеров, а также исторические кружки. Под покровительством и при посильной помощи воинских объединений создавались и автономные молодежные военизированные организации. Возглавляли их старшие офицеры Императорской и Добровольческой армий и готовили в них молодежь для продолжения борьбы с коммунистической идеологией. Это было следствием того, что большая часть русской эмиграции расценивала поражение Белого движения как кратковременную и вынужденную паузу в борьбе с большевизмом. Преданные своему делу русские люди за рубежами Отчизны были готовы в любой момент вновь включиться в борьбу. Однако антикоммунистическое мировоззрение эмигрантской молодежи формировалось не столько через "предметное" восприятие Советской власти, как «пагубной полиппеской системы», сколько через возвышенное ощущение России, Отечества - образа, вобравшего в себя понятия чести, долга, жертвенности во благо своего народа. Идеализированный образ Белой России, культивируемый в эмигрантских организациях, был очагом любви к Родине-Матери, и в то же время ненависти к власти, "осквернившей" ее Богом данную чистоту. Таким образом, в молодёжной среде Российского Зарубежья было образовано множество организаций, носящих на первый взгляд культурно-спортивный характер. Но в действительности, большинство из них находилось под влиянием тех или иных политических сил. Почти все эти организации были нацелены на подготовку российского юношества к вооружённым действиям против Советской власти. Все эти молодёжные союзы и объединения должны были способствовать вербовки молодёжи в различные политические партии и объединения.

В заключении диссертации содержатся обобщения и выводы, вытекающие из содержания работы. Социокультурный раскол 1917 года внутри страны породил феномен русской культуры - эмиграцию «первой волны», неотъемлемой частью которой стало юношество. Обширная инфраструктура государственных и общественных учреждений, сохранившаяся от царского и Временного правительств и признанная иностранными державами, перестроив свою работу на эмигрантские потребности, позаботилась о бытовом благоустройстве молодых людей, их учебе, досуге, духовной жизни. Надежда на временное пребывание за рубежом и уверенность в скором крушении Советской власти

позволяли молодыми эмигрантам осознавать себя неотъемлемой частью России и в связи с этим сохранять преемственность с ней, провозглашать разрыв не с Родиной, а с большевизмом. Это сознание породило и в юношеской среде мнение о миссионерской роли эмиграции, привело к выводу о том, что эмиграция находится «не в изгнании, а в послании». Отсюда и определенный вклад юношества в создание Зарубежьем своей собственной культуры, являющейся частью отечественной.

Возрастные особенности юношества, существование единого бытового и интеллектуального пространства Российского Зарубежья способствовали успешному усвоению явлений иной культуры, развивали (правда, не всегда) умение приспосабливаться к необычной бытовой обстановке и органично (правда, не всегда успешно) врастать в нее. 11езначительная часть юношества не сумев адаптироваться, вернулась в Россию. Дифференциация российского юношества за рубежом, с одной стороны, отражала общую тенденцию поляризации русской эмиграции на основе тех политических партий, коюрые тра'шциошю существовали в России, с другой, показывала новые идейные течения. 11ре-ломляясь в эмигрантской юношеской среде, они отражали общую тенденцию начала XX века, связанную с мировоззренческим кризисом, выразившимся в ориентации на силовые меюды воздействия. В этом русле рождались и существовали тоталитарные режимы 11о-чнменис подобных идей среди эмигрантской молодёжи не было чем-то исключительным, но условия развития новых течений существенно ограничивали их возможности и предопределили судьбу. Если в 1920-е п. евразийцы, младороссы, фашистские ортантиации ешс имели определенное влияние на молодых эмигрантов, то к концу 1930-х п. они находились в глу боком кризисе. Кроме того, их существование было напрямую связано с внешними силами, которые использовали юношескую среду в своих интересах. Связь младороссов и евразийцев со спецслужбами СССР в настоящее время достаточно извса-н,1. фашистская организация Родзаевского действовала под опекой японской разведки

Духовные поиски эмигрантского юношества часто носили религиозный, ив большей степени культурно-просветительский характер. В кружках ряда стран наблюдался некоторый релипюзный шгтеллектуапизм, что превращало их в семинары, обсуждавшие ак-ка-н.ные проблемы культуры. искусства, лшературы. В русской >мшрашской среде, и российском юношестве затеплился огонек Веры в возрождение высокой духовности, надежды на лучшие времена обновленной России. Строительство гражданскою общее та в современной России предполагает политический плюрализм, в котором свою нишу м ним лет юношество.

Материалы диссертации позволяют отметить, что, во-первых, молодежь ор|аштче-ски является отзывчивой легко воспламеняющейся частью общества, которая может бы п. использована различными политическими силами как в целях созидания, так и разрушения; во-вторых, молодежь нередко может выступать в качестве авангарда всех преобразовательных сил страны; в-третьих, юношество нуждается в определенной практической поддержке старших, так как в конечном счете не способно самостоятельно определи и. истинный вектор прогресса и разработать собственную идеологию, а, с другой стороны, у него есть специфические запросы и интересы, которые могут быть удовлетворены только в рамках собственного движения. Цивилизованное функционирование политических сил показывает необходимость учета и изучения взаимоотношений различных партий и молодежи в эмиграции в 1920-е - 1930-е гг., когда существовали многообразные органшл-ционные и идейные связи политических партий с юношеством. • ■•> ютвовало г оюии-рочное господство одной партии в молодежной среде. Ныне молодым людям, как никому в обществе, необходим выбор и профессионального, и политического пути. Очень важно

и])« лом, чтобы общество сумело направить этот выбор на службу Росаш н научить молодежь отстаивать и защищать завоеванные русским народом в начале XXI века новые ценное ги и свободы, научить не только разрушать в революциях и войнах, но и созидать в) словиях мирной обыденной жизни.

Основные положения и выводы по теме диссертации опубликованы: 11рнчины эмиграции молодёжи, ее численность и правовой статус в странах рецинн-ешах в 1920-е годы. 1>укопись депонирована в ИНИОН РАН№ 58215.-28 с.

Спектр политтпгеских установок в молодёжных движениях русского рассеяния в 1920-е - 1930-е годы. Рукопись депонирована в ИНИОН РАН №58216.-45 с.

Отпечатано в ООО «Алезар» Заказ №131003, Тираж. 100 экз.. подписано в печать 13.10.2003 г.

I»162í9

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Сурайкин, Максим Александрович

Введение.

Глава I. Российское юношество в эмиграции «первой волны».

1.1. Причины эмиграции молодежи, ее численность и правовой статус в странах реципиентах.

1.2. Социальное обеспечение, быт и учеба в Зарубежье.

Глава II. Динамика политической ориентации, идейные течения, религиозные искания эмигрантской молодёжи.

2.1. Спектр политических установок в молодёжных движениях русского рассеянии.

2.2. Молодёжные организации Российского Зарубежья.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Сурайкин, Максим Александрович

Актуальность темы. Во многих событиях XX века молодежь проявили себя активными участниками: после Октября 1917 г. значительная доля рабочей и крестьянской молодежи поверила в светлое социалистическое будущее и поддержала партию большевиков, способствовала созданию и укреплению Советской власти. Леворадикальной детерминированностью отличались взгляды и действия молодежи в Камбодже времен полпотовского режима, в Китае периода «культурной революции». Во Франции в конце 1960-х гг. выступления молодежи повлекли за собой проведение референдума по социально-экономическим вопросам, в итоге которого президент Шарль де Голль вынужден был уйти в отставку. Студенты, рабочая и крестьянская молодежь Румынии в декабре 1989 г. стали одной из главных действующих сил в свержении режима Чаушеску. Молодежь Москвы и страны в целом играли значительную роль в событиях начала 1990-х годов1.

История молодежного движения в XX веке требует глубокого изучения, нуждается в дальнейшем развитии теории. Это особенно актуально для постсоветской России, где молодёжь ищет свой путь в XXI веке.

Изучение истории молодёжи в 1920-е - 1930-е гг. имеет актуальное значение и для сегодняшней молодежи, поскольку в обществе действуют многочисленные общественные движения и политические партии, влияющие на нее, формируется негосударственная система высшего образования, идет неоднозначный и противоречивый процесс становления гражданского общества и правового государства.

Избранная проблема является самостоятельной темой в отечественной истории и в то же время представляет предмет исследования по истории мирового молодежного движения. Ее разработка способствует также воссозданию общей картины политической, общественной, социально-экономической, культурной жизни молодёжи в эмиграции в первое десятилетие после установления Советской власти. Вместе с тем, процессы становления гражданского общества определяют настоятельную необходи

1 Соколов В.И. История молодежного движения России (СССР) второй половины XIX - XX века Ч. 1. М., 1996. С. 1-2. мость всестороннего и глубокого переосмысления прошлого нашего госу-^ дарства.

Объектом исследования является российское юношество, которое рассматривается как часть российского общества. Определяя объект изучения, автор исходил из того факта, что после 1917 г. молодежь, подобно российским культуре и обществу, оказалась расколотой на две различающиеся, но не разнородные части. В диссертации предпринимается попытка исследования эмигрантского молодёжного движения.

Предмет исследования — социально-экономическое, политическое и правовое положение российской молодёжи в эмиграции в 1920-е - 1930-е гг. как результат внутриполитических событий в России в ситуации поиска альтернатив исторического развития. Революционные и военные потрясения 1917 - 1922 гг. вынудили покинуть Россию определенную часть молодёжи, интеллигенции, других слоев российского общества, с которыми связан феномен «Российского Зарубежья». Его представители независимо от социг? ального происхождения, конфессиональной и этнической принадлежности, места проживания в эмиграции считали себя соотечественниками, являлись носителями российской ментальности и культуры.

Хронологические рамки исследования. Хронологически период исследования — 1920-е - 1930-е гг. В период после окончания Гражданской войны в России и до начала II мировой войны российская эмигрантская молодёжь прошла трудную школу адаптации в зарубежных странах. В Чехословакии, Югославии, Франции, Германии и других странах были образованы и активно действовали многочисленные российские молодёжные эмигрантские организации, оказывавшие помощь в учебе, налаживании быта, поддерживавшие моральный дух и ориентировавшие молодежь на служение обновленной России, освобожденной от власти Советов. Они внесли существенный вклад в укрепление взаимоотношений Российского Зарубежья с государственными, политическими, общественными и молодежными орга низациями стран-реципиентов. В исследуемый период возникла русская за-' рубежная высшая школа, вобравшая в себя лучшие отечественные, мировые педагогические и научные традиции.

Территориальные рамки диссертации охватывают все страны русского рассеяния в межвоенный период. К сожалению, документальный материал по молодёжи Российского Зарубежья представлен неравномерно по странам проживания. Однако в диссертационном сочинении предпринимается попытка полноценного освещения положения молодёжи во всех странах-реципиентах с учётом специфики той или иной страны.

Основная цель диссертации заключается в обобщении исторического опыта жизни и деятельности юношества в эмиграции в 1920-е — 1930-е гг., выявлении специфики его взаимоотношений с государственными, общественными и политическими структурами, в анализе конкретного опыта эмигрантской образовательной модели в обучении и воспитании молодого поколения.

Исходя из этого, определяются следующие задачи исследования:

1. Выявление причин эмиграции российской молодёжи, её численности и правового статуса в странах-реципиентах;

2. Выяснение положения в социальном обеспечении, быте и учёбе молодёжи в Российском Зарубежье;

3. Рассмотрение спектра политических установок в молодёжном движении российского рассеяния;

4. Изучение динамики политической ориентации, идейных течений и религиозных исканий эмигрантской молодёжи.

При изучении истории российской молодёжи, равно как и при разработке других тем отечественной истории, необходимо осуществление комплексного анализа проблемы, который определяется степенью разработки главных ее компонентов: а) теории и методологии; б) историографии; в) источниковой базы; г) методики исследования, практическим применением в исследованиях названных научных основ1.

Теоретико-методологические подходы. Разработка теоретических и методологических вопросов истории молодежи в последнее десятилетие XX века совпала с кризисом исторической науки в России. Для них характерно развитие процесса отторжения прежних принципов и догматов от тех положений, которые являются основой прорыва исторического знания на новый уровень. Марксистская парадигма обна

1 Спирин Л.М. Категориальный аппарат историографии // Вопросы истории современной исторической науки: Материалы Пленума Научного совета по проблеме «История исторической науки». М., 1984. С. 77. ружила свои слабые места, недостатки и в определенной степени оказалась в представлении ряда исследователей скомпрометированной.

В этой ситуации независимо от выбора научных предпочтений исследователю важно определить позиции в решении важнейших философско-исторических проблем: место и роль рефлексивных начал в историческом исследовании, специфика законов общественного развития и направленность исторического процесса, его детерминанты и периодизация. Следует отметить, что указанные вопросы относились к числу наиболее запутанных в советском обществоведении и являются дискуссионными в настоящее время. Представляется необходимым высказать ряд соображений по перечисленным выше аспектам, в разрезе которых строился научный анализ избранной темы.

Достаточно интересной и плодотворной нам представляется дискуссия, организованная журналом «Вопросы истории», в ходе которой было высказано мнение о том, что человеческая деятельность носит вероятностный характер, а логику исторического развития определяют законы — тенденции, реализующиеся через столкновение множества отдельных стремлений и действий людей1. Обозначенный подход дает возможность объяснить выбор исторического развития, его особенность в разных странах, причины кризисных ситуаций, выстроить воедино всеобщее, единичное, особенное.

Молодёжь является составной частью такого феномена как Российское Зарубежье, изучению которой придавалось и придается огромное внимание (особенно после Второй мировой войны), как в СССР - России, так и в западных странах. Изучение молодежи дает и более точное научное представление об общественных процессах в целом. Значительный вклад в разработку проблем молодежи внесли известные работы В.Я. Ядова и А.Г. Здравомыслова, И.М. Ильинского л и других исследователей . Их идеи легли в основу исследований молодежи стран «социалистического содружества». Однако у отечественных ученых до сих наблюдается различная интерпретация понятия «молодежь». Но, на наш взгляд, определяющим является социальный подход. В целом он отличается от медико-антропологической, психологической, юридической трактовки, где молодежь

1 Плотников Ю.К. Теория должна соответствовать истории И Вопросы истории. 1994. № 6. С. 67; Всеми-ров В.В. Создание советской системы высшего образования и студенчество. 1917 - 1927 гг.: Дис. д-ра ист. наук. Саратов. 1996. С. 19.

2 Здравомыслов А .Г. Методика и процедура социологических исследований. М., 1969; Ядов В.А. Социологическое исследование. Методология, программа, методы. М., 1970; Ильинский И.М. Контуры новой концепции молодежи. М., 1992. определяется юношеским возрастом, т.е. так или иначе установленным отрезком времени в процессе индивидуального развития. Социальный подход, напротив, предполагает, что молодежь является частью общества, определенной популяцией населения. Следовательно, исходной позицией для определения молодежи является не этап развития в онтогенезе, период юности, а конкретно-историческое общество1.

С.Н. Иконникова заметила, что «теоретически не верно считать молодежь внесоциальной, внеисторической, внеклассовой категорий, а лишь возл растной переходной фазой» . Проанализировав работы по проблемам антропологии и психологии В.Н. Боряз констатировал: «Понятие «молодежь» нельзя ограничить рассмотрением его антропологического и психологического содержания, так как оно прежде всего имеет объективную социальную природу. Именно поэтому научное определение этого понятия в целом, его возрастных границ и внутренне присущих ему традиций можно выработать только на осо нове познания его социальной природы и сущности» . С ним солидарен В. Фридрих4. Он считает, что такие научные дисциплины, как социология, психология, педагогика должны последовательно исходить из определения молодежи как части общества. Такой подход он и называет социальным, где понятие «молодежь» базируется на принципах диалектики человек - общество, социальной обусловленности личности в рамках определенного конкретно-исторического общества.

Молодежь как специфическая группа образует самостоятельную популяцию общества, анализ которой производится на основе социально-демографических критериев. В этом смысле она приравнивается к таким группам населения, как, например, сельское и городское население, а также к группам населения, выделяемым по полу, профессии, образованию и, наконец, этническим или территориальным группам и т.д. Следовательно, молодежь в обществе является социально-демографической группой.

1 Необходимо подчеркнуть, что мы не ставим под сомнение правомерность подхода к этому вопросу медиков, антропологов, юристов, психологов, занимающихся проблемами развития, а лишь подчеркиваем его относительность и выступаем против всё еще распространенного мнения о том, что именно здесь осуществляется единственное и научно узаконенное истинное понятие «молодежь».

2 Иконникова С.Н. Молодежь. Социологический и социально-психологический анализ. JI., 1974. С. 8,37.

3 Боряз В.Н. Молодежь. Методологические проблемы исследования. JL, 1973. С. 144.

4 См.: Критика буржуазных теорий молодежи. М. 1982. С. 268.

Подобное понимание молодежи стало отправным пунктом в работах многих исследователей, функционеров молодежных организаций1. В трудах ученых 1990-х гг. смягчены классовые аспекты определения, превалировавшие в советский период истории, но базисные параметры (демографические, социальные, возрастные) в целом сохранены2.

Интересные концепции молодежи были выдвинуты и на Западе. В частности, еще в 1950 - 1960-х гг. особую популярность в ФРГ имела работа Г. Шельского «Скептическое поколение», в которой молодежь трактуется с точки зрения теории ролей «как переходная ступень от социальной роли ребенка к социальной роли взрослого»3. Рассмотрение немецкой молодежи как единого целого, без учета социальной структуры общества соответствовало взглядам общества на этот вопрос.

Важно отметить одну характерную особенность работ западных специалистов по вопросам молодежи. Многим (Ф. Тенбрук, Ф. Нейдгардт и др.) из них неплохо удается критический анализ тех или иных исследований, декларирование идеальных, с их точки зрения, моделей изучения проблем молодежи. Но все это не ведет к учету выявленных ошибок, с одной стороны, и реализации собственных рекомендаций - с другой. Например, юношеский возраст по Ней-дгардту, заканчивается выбором профессии и вступлением в брак4. Отсюда, по-видимому, можно заключить, что каждый холостяк, живущий случайными заработками, аферист или «вечный» студент являются детьми даже в возрасте 30-40 лет.

Причина, видимо, в том, что реально существующий социальный феномен не столько изучался, сколько «втискивался» в умозрительные конструкции, заранее предопределенные идеологическими и методологическими позициями. Это в значительной степени обесценивало большой и интересный материал, накопленный учеными.

Позиции геронтологических школ СССР и западных стран в этом вопросе были различны. Геронтологическая традиция, которая была присуща со

1 См., например: Тяжельников Е.М. Ленин и молодежь//Вопросы философии. 1970. № 1. С. 13; Неумой-нов Г.К. Молодежь как общественная группа и ее внутренняя структура // Молодежь как общественная группа. М., 1972. С. 29. Иконникова С.Н. Молодежь: социологический и социально-психологический анализ. Л., 1974. С. 53; и др.

2 См., например: Ильинский И.М. Контуры новой концепции молодежи. М., 1992. С. 22.

3 Schelsky Н. Die skeptische Generation. Dusseldorf. 1963. S. 17.

4 Heidhardt F. Diejunge Generation. Opladen. 1970. S. 13. циалистическому строю с его стабильностью и преемственностью, объективно препятствовала осмыслению причин и факторов социально-политических перемен и не способствовала формированию теоретических подходов к изучению молодого поколения.

В то же время общественная мысль Запада в течение последних более 30 лет активно исследует различные аспекты социального бытия молодежи1. Многие результаты таких исследований, на наш взгляд, могут быть использованы для обозначения векторов в изучении молодежи и интерпретации фактов социального и политического поведения молодежи в 1920-е — 1930-е гг. Наблюдается обилие подходов к анализу молодежи, факторов, определяющих их социальную и политическую дееспособность в историческом процессе. Достаточно условно их можно свести к трем основным течениям: фрейдистской традиции, парсоновской теории стабильности, генерационному анализу К. Манн-гейма.

Особенность фрейдистских взглядов с характерным для них приматом роли раннего семейного воспитания заключается в том, что интересы личности формируются еще в раннем детстве под влиянием семьи. В процессе взросления происходит замещение семейных объектов в ориентации личности объектами общественно значимыми, идет рационализация, осознание и интерпретация личных мотивов, формирующих в итоге «политическую личность» . Существенным недостатком психоаналитического подхода, способного объяснить мотивацию поступков на микроуровне, является исключение из сферы своего внимания характера усвоения личностных норм, ценностей и моделей отношений, формы коллективного поведения . Однако это не умаляет положительных начал фрейдистских традиций в изучении психосоциального поведения молодёжи.

Парсоновская теория стабильности и структурный анализ социальных систем рассматривает поведение молодежи, как функционально обусловленную временную стадию - жизненный цикл с присущим для нее (него) набором моделей поведения. Взаимоотношения личности и общества рассматриваются здесь преимущественно с позиции последнего. Основные исходные посылки

1 Ушакин СЛ. Молодежь как субъект деятельности. Попытка обзора методологических подходов // Полис. 1993. №2. С. 136- 143.

2 Lasswell G. Psychopaihology and Politics. N.Y. 1960. P. 74 -76; 261 - 262.

3 Erickon E. Identity: Youth and Crises. N. Y., 1968. теории социализации сводятся к следующему: в целях сохранения лояльности правительство, партия или иной макросубъект политических отношений формирует совокупность базы данных, которая выполняет объединительную функцию (концепция «Православие. Самодержавие. Народность» в России, постулаты «протестантской этики», мифы «американской мечты» и т.д.). Распространение и интериоризацию данных нормативно-ценностных комплексов выполняют соответствующие организации или институты, созданные специально для этих целей.

Закономерно, что активность личности в данном контексте может представлять интерес только с двух позиций: способствует ли эта активность укреплению существующей системы или противостоит ей, формируя альтернативную. Поэтому вполне естественно, что, например, молодёжное движение в США в 1960-х - начале 1970-х годов Т. Парсонс рассматривает как девиацию — отклонение от линии постепенного перехода из детского состояния во взрослое, вызванную упадком значения в данном процессе одного из базовых институтов социализации семьи1.

В том случае, если институт социализации не справляется с формированием соответствующих нормативно-ценностных комплексов у вверенных ему объектов, возможны два выхода: либо реформировать институт социализации, либо заменить ее объект. Первый вариант, например, был рекомендован в докладной записке следственной комиссии по делу студента Д. Каракозова: «Лучше на некоторое время приостановиться на пути просвещения, чем выпускать тот недоучившийся уродливый слой, который обращает на себя внимание правительства». Примером второго может служить Высочайшее повеление «Об отбывании воинской повинности воспитанниками высших учебных заведений, удаляемых из сих заведений за учинение скопом беспорядков», принятое в июле 1899 г. в качестве реакции на февральские студенческие волнения2. Аналогичные тенденции наблюдались в 1920-е гг. в Советской России, когда революционным путем шло строительство «новой» пролетаризированной высшей школы и вымывалось «старое» студенчество. Нам представляется, что разра

1 Parsons Т. The Social System. Free Press of Glencoe. 1964.

2 Ушакин СЛ. Молодежь как субъект деятельности. С. 137. ботка концепции молодежных субкультур стала попыткой совершенствования теории социализации1.

Попытка решить проблему взаимодействия групп, с присущим им коллективным единством, с одной стороны, и социального окружения с его активным воздействием на данные группы - с другой, сделана западными учеными также и в рамках генерационного подхода. К. Маннгейм акцентирует внимание на роли социальных изменений в формировании у молодежи, опыта, отличного от предыдущих поколений. Идея о неоднозначной роли поколений в историческом процессе не нова и в принципе является стремлением упорядочить видение исторических фактов и событий попыткой распространить на социум законы и ритмы онтогенеза (совокупность преобразований в организме от рождения до смерти).

На наш взгляд, генерационный подход может играть важную роль не только при изучении генезиса и эволюции политических идей и движений, но и молодёжи, особенно в периоды, подобные 1917 — 1937 гг. В сжатом виде сущность генерационного подхода можно изложить в следующих положениях. Любое общество представляет собой совокупность когорт (сплоченная группа людей, соратников), где помимо любых прочих делений, неизбежно стратифицирует своих членов по возрасту; между данными возрастными группами существует линейная связь в виде взаимодействия и взаимовлияния; индивиды, из которых состоят когорты, в процессе жизнедеятельности проходят ряд жизненных циклов: детство, юность, взросление, зрелость, старость, испытывая соответствующие психические, интеллектуальные, социальные и иные изменения; организации, группы общества в процессе своей эволюции проходят путь от зарождения через развитие к упадку, сопровождаемые социальными трансформациями, оказывающими соответствующее влияние на ориентации индивидов; неравномерность и неравнозначность влияния исторических событий на когорты, в свою очередь находящихся на разных этапах собственной жизненной истории, в итоге создают предпосылки для формирования в некоторых возрастных группах индивидуального сознания (как коллективного единства), превращая их таким образом из факта демографического в факт социальный, вернее социологический.

1 Lipset S.M. Students and Politics in Comparative Perspectives. // The Sociology of Youth: Evolution and Revolution. N.Y., 1973.

В основе теории К. Маннгейма лежит идея «базовости» первичного опыта для всего последующего развития личности. И в этом она имеет немало общего с аналогичными положениями психоанализа о преимуществах семейного воспитания в процессе формирования психологической структуры личности. Но в отличие от психоаналитической традиции, генерационный подход делает акцент на более широком социальном контексте, в рамках которого происходит формирование личностью систем координат, ее мироосвоения. Особенностью политико-культурного сознания, по Маннгейму, является то, что его формирование происходит в основном после 17 лет (и это «студенческий возраст»), когда действительно возникает возможность рефлексии и собственных личных экспериментов с образом и стилем жизни. После 26 лет ранние впечатления, превратившись в «естественный взгляд на мир», влияют на восприятие и ограничивают воздействие всех последующих событий1.

Таким образом, в отличие от теории социализации, фиксирующей од-номоментность существования ряда поколений, а следовательно — их общий, неизменный, стабильный компонент, генерационный подход в изучении молодежи акцентирует разновременность формирования этих поколений юношей и девушек и соответственно их разную исходную предрасположенность к переменам. В этой связи генерационный подход может быть довольно плодотворным при анализе цикличности политических реформ и прогнозирования политических возможностей того или иного поколения, стоящего у власти или претендующего на него. Говоря в целом о подходах к анализу молодежи, и его социально-политических характеристиках, можно, на наш взгляд, выделить следующие аспекты: поскольку социально-политическая деятельность есть результат субъективных осмыслении социальных процессов и демонстрация определенного отношений к ним, постольку необходим анализ психологической структуры молодежного сознания в целом и его стратификационных вариантов в частности; поскольку психологическая структура в данном возрасте находится в стадии формирования своих базовых связей, постольку неизбежен анализ фак

1 Mannheim К. Essays on Sociology of Knowledge. L., 1964. P. 99 - 100. торов, их определяющих (семейное происхождение, характер и уровень образования, культурные традиции, вид социального окружения и т.д.); поскольку в условиях социальных изменений эти факторы сами испытывают определенные трансформации, постольку важно понимание тенденций их эволюции, анализ их качественного своеобразия и отличия во времени; поскольку в условиях трансформации социально-политических институтов, крупных внешнеполитических сдвигов, смены парадигм развития и так далее — явлениях так или иначе нарушающих существующий ранее баланс социума, — роль прежних механизмов социализации уменьшается, постольку особое внимание привлекает проблема степени влияния этих изменений на процесс формирования психосоциальных мотиваций молодежи.

Итак, очевидно, что ни один из рассмотренных подходов не может претендовать на роль всеохватывающего и целостного метода в научном исследовании. Специфика феноменов, к которым относится молодёжь, заключается в том, что методы его изучения не могут быть менее специфичными, чем сам объект. Поэтому автор стремился к комбинации подходов в изучении темы, которые могут дать высокий уровень обобщения и глубины.

Главным стимулом единства культуры Российского Зарубежья была конфронтация, в процессе которой молодёжь наряду с другими силами отрицало советизм, большевизм. Одновременно российская эмиграция, эмигрантская молодежь воспринимала себя живыми наследниками национально-русских традиций — культурных, религиозных, патриотических, нравственных, корни которых оставались в России. Советские теоретики «новой культуры» и вовсе не признавали зарубежной русской культуры. По мнению Троцкого, представителей русской эмиграции просто не было ни в каком качестве, это была даже не фикция, а мнимая величина культуры. Троцкий был прав в одном: все оппоненты большевизма в различных слоях культуры, включая и определенную часть юношества, были органически, духовно и нравственно связаны с русской эмиграцией, даже не поддерживая с нею никаких видимых контактов. Все они были (вскоре включая и самого Троцкого!) в разной степени «внутренней эмиграцией» в советской культуре, представителями «теневой культуры» в Советской России. Вместе с культурой Российского Зарубежья они составляли несомненное единство, органическую целостность.

Кажущееся молодёжи единство нарушилось, «треснуло» вскоре после поражения Белого движения. В молодёжной среде появились «сменовеховцы», «евразийцы», новоявленные социал-демократы, стремившиеся, если и не к «замирению» с Советской властью и большевиками, то, по крайней мере - к их признанию как объективного исторического факта, требующего понимания и объяснения, и потому культурных, нравственных, идейно-политических компромиссов. В Харбине появился, обоснованный лидером «сменовеховства» Н.В. Устряловым, призрак национал-большевизма, призрак, которому предстояло впоследствии долго «бродить» по просторам России1.

Все эти разноречивые идеологические течения и культурные явления, проявлявшиеся и в молодёжной среде, были потенциальными союзниками советской культуры и потенциальными оппонентами культуры Российского Зарубежья.

Известный своей непримиримостью к большевизму философ Российского Зарубежья И.А. Ильин, одним из первых оказавшись высланным из Советской России, сформулировал принцип «сопротивления злу силой, антитолстовский по своей сути. Раньше других русских эмигрантов он увидел опасность политических партий Зарубежья, действовавших и в молодёжной среде, которые при всех своих различиях, обещаниях, ориентациях («тоталитарных, антисемитских, сепаратистских, евроазиатских, и т.д.), «живут духом части, а не духом целого и личное или партийное фигурирование ставит выше Национального Дела», что не может не лишать «естественной и политически верной потребности объединения «русской эмиграции. Это надо всячески гасить. Способ один: сосредоточить дискуссии не на разъединяющем, а на объединяющем. При этом надо с самого начала примириться с тем, что объединить русскую эмиграцию может только - отрицание большевизма, разоблачения провокатуры и борьба за правовой статут эмиграции»2.

Но опасность «разногласия» русской эмиграции, а значит и раскола Российского Зарубежья, его культуры, отмеченная И.А. Ильиным, не была единственной. Другой, не менее важной опасностью оппозиционных движений в рус

1 См.: подробнее: Агурский М. У истоков национал-большевизма // Минувшее. Исторический альманах. М. 1991. Вып. 4; Кондаков В.И. Указ. соч. С. 427 - 430.

2 Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России: Статьи 1948 - 1954 годов: В 2-х т. М., С. 16,37,38. ской эмиграции было «мирное рядом жительство» «буржуазного Запада с коммунистическим Востоком»1.

Разъединяясь с основным массивом культуры Российского Зарубежья, «постсоветские» или близкие им течения внутри различных слоев русской эмиграции, в том числе в среде эмигрантской молодёжи, тем самым не только подрывали ее целостность и отрицали ее особый «правовой статус», но и санкционировали большевизм в различных его проявлениях и допускали возможность и чуть ли не правомерность контактов с коммунистической «провакату-рой», например, косвенное сотрудничество с органами ОГПУ-НКВД и даже прямое пособничество советской агентуре, как это произошло с бывшим пражским студентом С.Я. Эфроном, мужем М.Й. Цветаевой, судьба которой была довольно типична для молодого русского эмигранта.

Необходимо отметить, что в современных условиях сохраняется немало дискуссионных моментов в определении теоретико-методологического фундамента исторических исследований2. Это относится и к проблемам, связанных с изучением молодежи, которые находят свое освещение как в отечественной, так и в зарубежной историографии.

В основе методологии данной диссертации находится материалистическая диалектика. Основополагающим методологическим принципом научного мышления и исследования для диссертанта является историзм, призванный способствовать восстановлению картины прошлого для настоящего. Он требует изучения каждого явления в его развитии с позиций исторического детерминизма, предполагает «реконструкцию исторического прошлого в условиях существующего мировоззрения и уровня развития общественного сознания и идеологии»3, иными словами «умение понять и ощутить теперь, как это выглядело тогда»4. В процессе анализа предмета исследования автор использовал следующие методы научного познания.

1 Там же. Т. 2. С. 257.

2 См.: Ковапьченко ИД Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. 1995. № 1; Журавлев В.В. Методология исторической науки. Вчера Сегодня. Завтра // Кентавр. 1995. № 6. Он же. Методологический шок в исторической науке: истоки, некоторые особенности и пути преодоления // История постижения смысла: Сб. науч. ст. М., 1995; Смоленский Н.И. Возможна ли общеисторическая теория? // Новая и новейшая история. 1996. №1.

3 Шмаков B.C. Структура исторического знания и картина мира Новосибирск. 1990. С. 20.

4 Биск ИЛ. Введение в писательское мастерство историка Литературная форма исторического труда Иваново. 1996. С. 135.

Сравнение, которое позволяет выявить общее и особенное применительно к положению молодёжи в советском обществе и Российском Зарубежье, а также проследить его изменения на протяжении рассматриваемого периода. Абстрагирование и восхождение от абстрактного к конкретному необходимы для определения категориального аппарата исследования, а также для осмысления сущностных черт и свойств отечественного юношества в конкретно-исторических условиях. Анализ и синтез позволяют выявить природу исследуемых явлений и причинно-следственные связи, обусловливавшие их развитие. Диссертант также руководствовался принципами объективности, комплексности, всесторонности изучения явлений общественной жизни и использовал общепринятые методы источниковедческого анализа (выявление, отбор, критика происхождения и содержания источника).

На указанной теоретико-методологической основе создаются условия для самостоятельных выводов, обобщений, рекомендаций.

Степень научной разработанности темы. Литература, отражающая различные вопросы диссертации, представлена в основном четырьмя группами: 1) публикации об учебе, быте, досуге юношества; 2) публикации по проблемам молодежного движения; 3) публикации по истории высшей школы; 4) публикации об эмигрантской жизни российской молодежи. Все они достаточно раз-ноплановы и в той или другой степени отражают социально-экономические, академические, политические нужды российского юношества. Периодизация историографии молодежи во многом совпадает с периодизацией отечественной исторической науки после 1917 г., историографией молодежного движения России1. Первый период — до 1917 г., второй — 1917 г. — середина 1930-х гг., третий — середина 1930-х - конец 1950-х гг., четвертый — конец 1950-х - конец 1980-х гг., пятый — с начала 1990-х гг. по настоящее время.

Для первого периода характерен историографический плюрализм. Литература до 1917 г. достаточно широко показывает многослойную жизнь молодежи, «формирует ее социальный портрет». Работы различны по содержанию и своей политической подоплеке. Эти книги по своему жанру занимают промежуточное положение между историческими исследованиями и документаль

1 Интеллигенция и революция. XX век. М. 1985. C.12I; Зубков А. Комсомол и коммунистическое воспитание молодежи (1918 - июнь 1941 гг.). Историографический очерк. JL, 1978. С.58; Соколов В.И. Российское молодежное движение от многообразия к унитаризму (1917 -1925 гг.): Авгореф. дис. д-ра. ист наук. М., 1996. С. 10. ными материалами с элементами исторического анализа1. На фоне литературы, отражавшей многообразие жизни российского юношества, сюжеты об эмиграционных процессах и учебе учащихся высшей школы за границей практически отсутствовали2.

Классовый, партийный подходы к оценке исторических событий и явлений общественной жизни после 1917 года положили конец «историографическому плюрализму». Между первым и последним историографическими периодами научные работы по истории молодёжи стали базироваться на маркси-стко-ленинской методологии. Все, что не укладывалось в схематические рамки коммунистической идеологии и практики, рассматривалось авторами как антисоветское, антикоммунистическое, а значит антинаучное.

При анализе работ второго историографического периода следует учитывать некоторые факторы, влиявшие на формирование историографической ситуации.

Таким образом, определяющим историографическим фактором в 1920-е гг. стало численное преимущество большевистски-ориентированных тенденций. Одновременно шло постоянно сокращение философско-промежуточных направлений и целенаправленное искоренение духовного воздействия «внутренних врагов».

К сожалению, после 1917 г. отечественная историческая мысль оказалась не только политически, но и географически разделена. Помимо собственно России образовалась и зарубежная Россия. Однако применительно к 1920-м гг. необходимо согласиться с А.С. Федотовым и точнее говорить о Российском Зарубежье3. Центрами исторической мысли Российского Зарубежья 1920-х гг. стали Берлин, Париж, Прага, Харбин, Белград, несколько в меньшей степени — Константинополь, Варшава, Рига, София. К примеру, 24 апреля 1922 г. под

1 История Инсплуга инженеров путей сообщения има Александра II за первое столетие его существования. 1810 - 1910. СПб., 1910; Юбилейный сборник к 50-летию Рижского политехнического института. 1862- 1912. Рига. 1912; Очерк пятидесятилетней деятельности С.-Петербургской консерватории. Пг., 1914; Иверов И. Московский сельскохозяйственный институт за шесть лет 1908 - 1914 гг. М., 1914 и др.

2 Воблый К.Г. Заокеанская эмиграция, ее причины и следствия. Варшава, 1904; Филиппов Ю.Д. Эмиграция. СПб., 1906;ТизенкоП. Эмиграционный вопрос в России. 1820- 1910. Любава, 1910; Курчевский Б. О русской эмиграции в Америку. Любава 1914 и др.

3 А.С. Федотов рассматривает Российское Зарубежье как исключительное «явление», непосредственно отражающее сущность «первой волны» эмиграции, базирующейся на традициях русской культуры. По его мнению Российское Зарубежье было еще живо в 1950-е и постепенно угасло как единое целое в 1960-х гг., хотя осколки его существовали и позже в виде различных объединений, русской православной церкви за границей, издательств, периодики. Что касается выражений — «Россия эмигрантская», «Россия малая», «Зарубежная Россия», «Русский Париж» и т.п., то это, по представлениям А.С. Федотова, - эпитеты, служащие для большей художественной выразительности, но не имеющие строго научного знания (См.: Федотов А.С. Российская эмиграция и Российское Зарубежье (К вопросу о дефинициях) // Роль Российского Зарубежья в сохранении и развитии отечественной культуры. М., 1993. С. 8). председательством архиепископа Анастасия был создан «Русский комитет в Турции», который объединил 80 культурных, правительственных и профессиональных групп. В задачу объединений входил и анализ положения различных социальных групп Российского Зарубежья.

Особо подвижнической активностью в разрешении проблем эмигрантского юношества отличались Русские Академические группы (особенно в Берлине и Праге) Русских и Народных университетов в Праге, Париже, Харбине; раскрывались страницы истории исследовательско-издательской деятельности Парижского института славяноведения и неотъемлемой от него Тургеневской библиотеки, а также знаменитого издательского Центра ИМКА-ПРЕСС. По данным Г.В. Михее-вой в эмигрантской среде только в 1920 г. появилось 138 новых русских периодических изданий1, на страницах которых неоднократно публиковались материалы о молодёжи. Многие из этих изданий без лишней огласки выписывались Президиумом ВЦИК, ЦК РКП (б), Петроградским комитетом РКП (б). Литература подобного свойства находилась в СССР на режиме специального хранения и стала доступна исследователям только в «перестроечные» годы.

Что же касается непосредственно публикации этого времени в Советской России, то они в значительной степени были разрозненными и по тематике и по жанрам: от отдельных статей в газетах и журналах, освещавших жизнь молодёжи в эмиграции. Под руководством комиссии по изучению истории молодежного движения (Истмол) регулярно выходили тематические сборники, обзоры, мемуары, в которых содержались некоторые конкретные факты по истории студенчества, различных молодежных объединений. Это была литература, предназначенная главным образом для работы комсомольских организаций2. Ее авторами выступали участники революционного движения, организаторы и руководители комсомола Л. Шацкин, И. Скоринко, О. Рыбкин, Е. Цейтлин и дру

1 Михеева Г.В. Библиографический учет белогвардейской и эмигрантской литературы (1918 - 1922 гг.) // Историко-библиографические исследования. Сб. науч. трудов. Вып. 3. СПб., 1993. С. 20.

2 Революционное юношество: Из прошлого соа-демократ., учащейся и рабочей молодежи: Сб. 1. Л., 1924; Киров А.И., Далин В. Юношеское движение в России. М. - Л., 1925. Вып. 1. Дискуссия в комсомоле по основным вопросам юношеского движения. М. - Л. 1926; Левицкий Е. (Цедербаум В.О.). За четверть века; революционные воспоминания 1892 - 1917 гг. Т. 1. ч. 1. Революционная подготовка 1901 - 1903 гг. М. -Л., 1927; Дианин С. Революционная молодежь в Петербурге 1897 - 1917 гг. Исторический очерк. Л., 1928; Золотарев С.А Четыре смены молодежи (1905 - 1925): Из наблюдений педагога. Л., 1926; Леске Э. Страницы из истории комсомола; Очерк по истории Социалистического союза рабочей молодежи. Л., 1926; и др. гие1. Библиографический ежегодник 1924 г. показывает, что в стране только за один год было около 60 публикаций по истории молодежного движения. Эти исследования явились значительным событием в советской историографии.

В этот период появилось множество книг, статей, популярных брошюр по истории юношеского движения, Российского Коммунистического Союза Молодежи в ряде городов и регионов страны2. За редким исключением эти исследования были подготовлены на явно недостаточной источниковой базе (в ряде работ ее совсем нет) и во многом субъективны, но в них есть некоторый материал по юношеству, показана практическая деятельность комсомола, молодёжных объединений, приводятся конкретные примеры, используются подлинные документы. Анализ такой важной группы исторической литературы, каким являются комсомольские журналы и сборники, показывает, что за ними с начала 1920-х гг. усиливается контроль ЦК РКСМ. Публикации в журнале «Комсомольская летопись», сборник «Книга молодежи», «Молодежь в революции» носят в основном апологетический характер. Однако наряду с теорией и практикой молодежного движения, утверждавших право комсомола на гегемонию, в них приводится много фактов из жизни юношества, опубликовано немало утраченных на сегодняшний день документов. Показательна в этом отношении статья И. Любимова, опубликованная в «Комсомольской летописи» № 4 за 1926 г. Статья была направлена против молодых меньшевиков, действовавших в рамках меньшевистской организации в 1920 - 1923 гг. Но если иметь в виду, что в молодежный меньшевистский союз входили главным образом рабочие и студенты3, то становится понятно, что работа направлена не только против рабочей молодежи, определенная часть которой находилась в оппозиции большевикам. Несмотря на то, что автор стремился всесторонне раскрити

1 Шацкин JL Основные вопросы юношеского движения; Сб. ст. М. - Л., 1924; Он же. Первые годы Коммунистического интернационала молодежи: Сб. ст. и докл. М.-Л., 1926; Рывкин О. Очерки по истории ВЛКСМ. На заре движения. ОГИЗ. Молодая гвардия, 1931; и др.

2 Симунин Е. 4 года. Витебск. 1921; Очерк истории революционного движения молодежи в 1905 - 1920 гг. во Владимирской губернии. Владимир. 1923; Он же. В тисках (Молодежь в царском подполье). Владимир. 1926; Кудрявцев, Кузьмин, Кузовенко. Живой грант-. Сб. Из истории юношеского движения на Урале. Екатеринбург. 1924; Комсомол на Севере. (Очерки по истории юношеского движения в Архангельской губернии). Архангельск, 1924; Юношеское движение на Дону от Южно-Русской группы учащихся - к комсомолу. Ростов-на- Дону — М., 1924; Поздняков Александр. У истоков. Первые страницы истории юношеского движения на Дальнем Востоке. Хабаровск. 1925; Леске Эдуард Страницы из истории комсомола Очерки по истории социалистического союза рабочей молодежи в Ленинграде. 1917 - 1918 гг. Л., 1926; Дианин С.А. Революционная молодежь в Петербурге. 1897 - 1917 гг. (Исторический очерк). По воспоминаниям и архивным данным, с приложением прокламаций, нелегальных ученических журналов, архивных документов. М., 1926; Наше рождение. Сборник воспоминаний, статей, материалов по истории возникновения юношеского движения в Москве. М.- Л., 1931; и др.

3 Зубков В .А. Указ. соч. С.ЗЗ - 34,36. ковать меньшевиков, он, используя документы молодежного союза, невольно показал деятельность рабочей молодежи в СДСРМ. Более того, И. Любимов информирует читателя о зарубежных контактах студентов-меньшевиков со своими товарищами, пишет о конференции и конгрессе социал-демократов в Зальцбурге (1922 г.), Гамбурге (1923 г.), участники которых осудили преследование инакомыслящих в Советской России, сообщает о конференции беспартийного юношества с участием рабочих-меньшевиков, студентов Одессы и Харькова, высказывает свои суждения о дискуссии по внутрисоюзной работе РСДСРМ в 1923 г.

Историографический обзор второго периода был бы неполным без анализа литературы об эмиграции юношества из России после Октября 1917 г. Первые исследования на эту тему появились в конце 1920-х гг. К разработке данной проблематики приступили и «возвращенцы»1. Среди них были представители молодёжи, которые стремились дать не столько общий обзор численности, быта, социального положения и настроений молодежи за рубежами России, сколько изложить собственные версии и воспоминания о недавних событиях2. Особое внимание привлекает книга Г. Федорова «Путешествие без сантиментов»1. Она ценна, прежде всего, тем, что в ней психологически точно отражены впечатления студента-юриста, участника Белого движения, показавшего в своих воспоминаниях стремления студентов в период «стамбульского бродяжничества» вырваться во чтобы то ни стало из нищеты, голода, холода и продолжить свое образование в вузах Чехословакии.

Работа по своему характеру двойственна. С одной стороны, в ней показаны страдания одного из представителей молодежи, совершившего по его мнению политическую и жизненную ошибку, с другой, ее содержание и стиль — «козырная карта» в руках «возвращенца» Федорова, благодаря которой ему будет даровано прощение со стороны Советской власти за совершенный проступок.

Обращаясь к работам представителей Российского Зарубежья, не следует забывать об объективных трудностях их научной деятельности. Бывший

1 Белов В. Белая печать, ее идеология, роль, значение и деятельность. М., 1922; Горбунов М. Торгово-промышленная эмиграция и ее идеология // На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией. М., 1923.

2 Мещеряков HJL На переломе. Из настроений белогвардейской эмиграции. М., 1922; Белов В. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутье. М.- Пг., 1923; Владимир JI Возвратите их на родину! М., 1924; Слободской А. Среди эмиграции: Мои воспоминания. JI., 1925; и др. студент-эмигрант М. Раев писал, что борьба за выживание отнимала у эмигрантов много сил и времени, поэтому они не писали объемные исследования — не хватало средств и материалов, не было необходимых источников о России2. Историографическая ситуация в первое послеоктябрьское десятилетие, да и в 1920-е - 1930-е гг. характеризовалась многогранным (мировоззренческий, политический, географический) разрывом ранее относительно единой российской исторической мысли. Это, бесспорно, сказалось на изучении российского юношества.

Публикации по истории отечественного юношества в эмиграции разно-плановы. Большинство из них по жанру авторские статьи, заметки, отчеты о деятельности различных молодёжных организаций, которые по своему содержанию можно свести в несколько тематических групп.

1. Становление и развитие русской школы (в том числе и высшей) за рубежом3. Особое место здесь занимает фундаментальный отчет Центрального Комитета по обеспечению высшего образования русскому юношеству за границей (1922 — 1932 гг.)4. Привлеченный материал из десятков стран убедительно показывает поистине титаническую работу комитета под руководством М.М. Федорова по материальному обеспечению и организации учебного процесса десяткам тысяч российских студентов в различных странах мира5.

2. Места эмиграции российской молодёжи. Их география весьма разнообразна: Турция, Франция, Германия, США, Польша, Англия и другие страны6. Большой глубиной, разнообразием тематики и материала отличаются публикации по Чехословакии7. Сравнительная характеристика публикаций показывает, что именно здесь для российских молодых людей были созданы наиболее удобные условия для жизни и учебы. Капитальным трудом является издание под редакцией

1 Федоров Г. Путешествие без сантиментов. Воспоминания беженца. Л - М, 1926.

2 Раев Марк. Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции. 1919 - 1939. М., 1994. С. 14 - 15; Самарцева Е.И. Российская интеллигенция. С. 27.

3 Студенты. Воля России. 1923. № 6/7; Зарубежная русская школа (1920 - 1924). Париж. 1924; Чижевский Г.Д. Русская школа за рубежомУ/ Современные записки. 1924. № 28; Русская молодежь в высшей школе за границей. Париж, 1933; и др.

4 Русская молодежь: деятельность Центрального Комитета по обеспечению высшего образования русского юношества за границей 1922/23 -1931/32 уч. гг. Париж, 1933.

5 См. подробнее Постников Е.С. «Федоровский комитет» и эмигрантское студенчество 20-х годов // Культура - Цивилизация - Образование. Матер, междунар. конф. Тверь. 1996. С.86 - 95; Он же. Адаптация российского студенчества в эмиграции в начале 20-х годов XX века // История Российского Зарубежья: Проблема адаптации мигрантов в XIX-XX веках. Сб. статей. М. 1996. С. 133- 145.

6 Слоним МЛ. Студенчество за рубежом // Воля России. 1922.7; Коркашвили М. Жизнь русского студента в Америке // Вестник. 1926.7; Липеровский Л.Н. Русские студенты в Америке // Вестник. 1927. № 8 и др.

7 Русский студенческий кооператив. 1923 - 1925. Прага. 1925; Русский институт сельскохозяйственной кооперации. Обозрение преподавания. Прага. 1922 и др.

С.П. Постникова «Русские в Праге. 1918 - 1928»', освещающее различные аспекты жизни русской диаспоры, самой большой колонии российских студентов в столице ЧСР.

3. Структура, деятельность молодёжных союзов, религиозных юношеских организаций и движений. Работы светского характера2 показывают консолидацию российского юношества в борьбе за свои права на учебу, нормальное житейское обустройство в странах пребывания, эволюцию политической дифференциации молодежи, ее связь с партиями различной ориентации. Главным свойством публикаций религиозной направленности было стремление объединить молодежь на почве православия как духовной и нравственной основы русского народа, его государственности3.

Особый интерес представляют воспоминания студентов А. Валентинова и С. Жабы, которые они написали сразу по выезде из Советской России4. В конце 1920-х — начале 1930-х гг. появляется много работ явно апологетического характера. Внутриполитическая ситуация в СССР в конце 1920-х — в начале 1930-х гг. во многом предопределила развитие отечественной исторической науки. Свертывание нэпа, утверждение сталинской концепции развития страны, жесткая борьба с инакомыслием во всех сферах, отход от острых публичных дискуссий, окончательный разрыв с русским Зарубежьем — все это составляющие историографии 1930-х гг. Непримиримость к малейшему отклонению от официального курса возрастала5. Многие работы молодежной проблематики оказались на режиме специального хранения, а новые не публиковались. Практически исчез один из важнейших каналов изучения юношества.

1 Русские в Праге. 1918-1928. Прага, 1928.

2 Объединенная русская молодежь. Мюнхен. 1923; Конгресс славянского студенчества 16-22 дек. 1922 г. Отчет русской делегации. Прага. 1923; Конференция российских студенческих организаций за рубежом. Первая конференция 27 - 30 дек. 1922 г. в Берлине. ОРЭСО. 1923; Хроника Русского Демократического Студенческого Союза в ЧСР // Светлый путь. 1924. № 1 -2 ; Пути русской молодежи. Русское студенческое движение в Западной Европе. Париж. 1926; Коварская В.И. Вторая годовщина Русского Демократического Студенческого Союза в Чехословакии // Светлый путь. 1926. № 10/11;; Союз русской молодежи «Варяг» в Данциге // Вестник. 1927. № 5; Петь лет 1921 - 1926 гт. Юбилейный сборник, выпущенный в день празднования пятилетия со дня основания Союза русских студентов-эмигрантов в Польше. Варшава, 1927; Союз русских студентов. Юбилейный сборник. 1921 -1931. Брно. 1932идр.

3 Зеньковский В.В. Религиозное движение среди русской молодежи за границей //Путь 1925. № 1; Клепи-нин ДА. Братство и пути православного студенческого движения // Путь. 1926. № 3; Никифоров Н.И. Очерк истории возникновения X.C.MJI. Христианский Союз Молодых Людей. Б.М., 1926; К вопросу о религиозном воспитании и образовании «заграничной» русской молодежи. Париж, 1928; и др.

4 Валентинов А. Последние студенты (записки студента). Берлин. 1922; Петроградское студенчество в борьбе за свободную высшую школу. Б.М., 1922.

5 Там же. С.29.

Первые работы советских авторов по истории Российского Зарубежья появились в 1920-е годы1. Написанные партийными историками и публицистами эти работы были не столько историческими исследованиями, сколько непосредственными откликами на злободневные проблемы идеологической борьбы. Поэтому нельзя сказать, что вопросы, связанные с изучением беженства первого послеоктябрьского десятилетия находились в стороне от отечественной исторической науки. Однако в Советском Союзе круг изданий к концу 1920-х годов по идейным соображениям власти значительно сузился. В результате, например, в 1930-е годы в печати лишь проскальзывали отдельные «обрывочные» замечания о рассеянии, в большей степени, обращенные к своему времени2. Такое положение вещей длилось достаточно долго.

Ранее уже отмечалось, что каких-либо официальных контактов, научно-культурных связей между советской Россией и русским Зарубежьем с конца 1920-х гг. почти не существовало. В печать лишь иногда проскальзывали публикации, напоминающие «ответ» на дошедшие до России отголоски изданий русской эмиграции, к которым относится, например, статья Д. Заславского «Коротенькие люди».3 Из иных тематически существенных фрагментов, касавшихся исторических судеб молодежи, которые разрабатывались непосредственно учеными-эмигрантами, выделялись различные подходы к содержанию понятия «Российское Зарубежье», отражавшего в процессе своей эволюции генезис эмигрантского юношества. В данном контексте уместно напомнить точку зрения М. Раева, считавшего, что «классическое Российское Зарубежье», прекратило свое существование именно в конце 1930-х гг. Он констатирует, что к 1930-м гг. численность эмиграции перестала расти; националистическая политика ряда стран (Польша, Румыния, Латвия и др.), где в начале 1920-х гг. были значительные колонии российского юношества, вынудила многих изгнанников «искать пристанище», в результате японского вторжения в Китай опустел русский Харбин, а гитлеровская оккупация Чехословакии положила конец существованию там русских учебных заведений, в которых в 1920-е гг. обучались сотни российских студентов. «Концом истории России за рубежом» М. Раев называет «два важных события

1 Мещеряков НЛ. На переломе. (Из настроений белогвардейской эмиграции). М, 1922; Покровский М.Н. Что установил процесс так называемых социалистов-революционеров. М., 1922; Он же. Контрреволюция за 4 года. М., 1922; Ярославский Е. Третья сила. М., 1922; Бубнов А. Буржуазное реставраторство на втором году нэпа. Пг„ 1923; На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией. Сб. статей. М., 1923 и др.

2 Заславский Д Коротенькие люди // Книга и революция. 1929. № 2. с. 24.

3 Там же. С.29.

1945 г. Во-первых, это значительная степень интеграции молодого поколения эмиграции, принявшего участие в войне против Гитлера, в общества стран проживания; во-вторых, прибывающие русские беженцы второй волны «отнюдь не стремились к воссозданию России за рубежом», мечтали «обрести мир, безопасность, спокойную жизнь.»1.

Что касается собственно зарубежной России первых послевоенных десятилетий, то его представители в целом сохраняли приверженность своим традиционным подходам к теме, усилились тенденции подведения определенных итогов, творческого их осмысления. Это во многом свидетельствовало о преклонных годах представителей «первой волны» эмиграции2.

Закономерен интерес авторов зарубежной России к поставленной теме. Невзирая на некоторую долю политический пристрастности, проблема российского юношества не впрямую, но косвенно рассматривалась в научных философских, исторических, социологических исследованиях. У ряда авторов проявилась попытка проанализировать достижения и просчеты самой эмиграции в деле сохранения культурно-исторического прошлого Отечества. Неизбежно нарастало и влияние «второй волны» эмиграции на процесс исторического осмысления прошлого и места в нем молодежи. Российские ученые и их заграничные соотечественники в определенной мере находились у рубежной черты перемен в вопросах изучения проблем юношества. Это было связано с естественной сменой поколений, болезненно помнящих 1917-й г., и с накоплением уже изученного материала по рассматриваемой теме, и грядущими политическими переменами.

Четвертый период в изучении истории юношества в эмиграции связан со второй половиной 1950-х — конца 1980-х гг., когда общественно-политические тенденции относительной либерализации нашли свое непосредственное отражение в исторической науке. Это было подтверждено ее развитием в последующие десятилетия. Проблема получила некоторую содержательную и тематическую подпитку, обнаружила новые тенденции в ее освещении.

Качественно новый период в изучении истории Российского Зарубежья 1920-х годов связан со второй половиной 1950-х - концом 1980-х годов, когда общественно-политические тенденции относительной либерализации нашли

1 Раев Марк. Россия за рубежом. С.16-17.

2 Арсеньев Н.С. Из русской культурной и творческой традиции. Лондон, 1992. С. 7.

24 свое непосредственное отражение в исторической науке. Только в 1950-е годы появились диссертационные исследования по истории эмиграции. Одни из них в последующем стали частью фундамента работ об отечественной диаспоре. Правда, в большинстве своем, они продолжали нести на себе печать авторитарного режима. Но сам факт введения в научный оборот новых документов и материалов, стремление на профессиональном уровне рассмотреть важную проблему был заслуживающим пристального внимания историческим явлением. Отдельные аспекты политической истории Российского Зарубежья раскрывались в работах советских историков и философов, посвященных изучению проблем истории интеллигенции и истории политических партий, оказавшихся в политической и идейной оппозиции новому режиму1. Публикуются воспоминания бывших эмигрантов, возвратившихся в СССР2. Историки начинают активно интересоваться «белой эмиграцией»3. Однако в работах советских ученых того времени практически не рассматривались вопросы положения молодёжи в эмиграции.

Во второй половине 1970-х - начале 1980-х годов были опубликованы и специальные исследования по истории российской эмиграции - статьи и монографии В.В. Комина, Ю.В. Мухачева, Г.Ф. Барихновского, J1.K. Шкаренкова и других авторов1. В них собран конкретный материал по истории «белой» или «антисоветской эмиграции». Сюжеты подаются «под соответствующим углом зрения». Это объяснимо. «Эмигрантской» темой в те годы застоя можно было заниматься «только разоблачая» буржуазную идеологию и осуждая уехавших. Даже самый общий анализ содержания и направленности многих публикаций этого периода по истории общественно-политической жизни в эмиграции позволяет констатировать их основной методологический изъян: за редким исключением подавляющее большинство из них имеет неконструктивный, ап

1 Трифонов И.Н. Из истории борьбы Коммунистической партии против сменовеховства // История СССР. 1959. № 3; Он же. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975; Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. Из истории вовлечения старой интеллигенции в строительство социализма М., 1972; Он же. Борьба с буржуазной идеологией в условиях перехода к НЭПу. М., 1977; Голинков ДЛ. Крушение антисоветского подполья в СССР. М, 1978 и др.

2 Губарчук П. За океаном. Киев. 1960; Шосгаковский П.П. Путь к правде. Минск. 1960; Забужко С. Через тернии к звездам. Львов. 1963; Кунда Н. В поисках заокеанского рая. Минск. 1963; Бе ну а Г. 43 года в разлуке // Простор. 1967. № 9,10,12; Александровский Б.Н. Из пережитого в чужих краях. М., 1969; и др.

3 Плаксин Р.Ю. Крах церковной контрреволюции 1917 - 1923. М., 1968; Федюкин С.А. Борьба с буржуазной идеологией в условиях перехода к нэпу. М., 1977; Комин В.В. Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом. Калинин, 1977; Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977; Сонин В.В. Крах белоэмиграции в Китае. Владивосток, 1987 и др. риори разоблачительный характер. Главные усилия авторов были направлены в лучшем случае на то, чтобы доказать, будто многие покинули Россию, не разобравшись в политической ситуации первых лет революции. При этом, как правило, игнорируются либо искажаются её собственные точки зрения, её взгляды на происходившие в России события. Так, по мнению Г.З. Иоффе, русская контрреволюционная эмиграция представляла собой ни больше, ни меньше как «весь контрреволюционный лагерь России, передислоцировавшийся за рубеж». Эта эмиграция, по мнению автора, состоявшая из «кающихся либералов» и «нераскаявшихся черносотенцев», ловко «маскировал свою классово-контрреволюционную сущность, стремясь представить себя некоей хранительницей традиций»2.

Итак, во-первых, в самом конце 1950-х — начале 1960-х гг. фактически начинается изучение российской эмиграции. Публикуются воспоминания бывших эмигрантов, возвратившихся в СССР . Историки, ранее занимавшиеся изучением борьбы партий, классов, начинают активно интересоваться «белой уГ эмиграцией». Появляются и новые имена исследователей4. Однако в работах советских ученых того времени и публикациях зарубежных авторов практически не рассматривались вопросы пребывания молодёжи в эмиграции. При этом и те, и другие работы были политизированы5.

Первым значительным шагом в изучении темы стали труды В.В. Комина, J1.K. Шкаренкова и A.J1. Афанасьева1. А них собран конкретный материал по истории «белой» или, как тогда было принято писать, «антисоветской эмиграции», несмотря на чинимые в то время препятствия к его выявлению, обобщению. В книге Л.К. Шкаренкова «Агония белой эмиграции» есть не бесспорный, но интересный фактический и статистический материал о российском юноше

1 Комин В.В. Указ. Соч.; Барихновский Г.Ф. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции. 1921 - 1924. М., 1978; Мухачев Ю.В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. М., 1982; Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1987; и др.

2 Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977. С. 265.

3 Губарчук П. За океаном. Киев. 1960; Шостаковский П.П. Путь к правде. Минск. 1960; Забужко С. Через тернии к звездам. Львов. 1963; Кунда Н. В поисках заокеанского рая. Минск. 1963; Бенуа Г. 43 года в разлуке//Простор. 1967. №9,10,12; Александровский Б.Н. Из пережитого в чужих краях. М., 1969;идр.

4 Плаксин Р.Ю. Крах церковной контрреволюции 1917 - 1923. М., 1968; Федюкин С.А. Борьба с буржуазt ной идеологией в условиях перехода к нэпу. М., 1977; Комин В.В. Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом. Калинин, 1977; Сонин В.В. Крах белоэмиграции в Китае. Владивосток. 1987; и др.

5 Лисовенко ДУ. Их хотели лишить родины. М., 1960; Граббе Г. Правда о русской церкви на родине и за рубежом. Нью-Йорк, 1961; Бетелл Н. Последняя тайна. Лондон, 1974.; Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в. -1920 гг.). М., 1977; и др. стве в эмиграции, фрагментарно рассказывается о помощи учащимся высшей л школы, их быте, судьбе . По мере того, как советские авторы старались «забыть», «вычеркнуть» многие имена бывших соотечественников, зарубежные ставили своей задачей сделать все возможное, чтобы эти имена сохранить3.

За рубежом появился целый ряд монографий, статей с молодёжными сюжетами. Тематика их была различной: эмигрантское юношество в 1920-е - 1930-е гг., культурный досуг, материальное положение, политическая и религиозная ориентация, трудоустройство молодёжи в эмиграции. Из других проблем исследователей интересовал нравственный настрой молодёжи, их оценка той ситуации, в которой они оказались4.

Однако работы западных иследователей, как правило, не включались в сферу интересов советских ученых, чем наносился значительный вред объективности изучаемой проблемы. Подобная литература подвергалась тотальной критике, отрицались выводы западных ученых. Следует отметить, что большинство западных изданий, как и советских, вышедших особенно до начала 1960-х гг., было политизировано. Несмотря на многообразие тематической направленности, разные подходы в исследованиях, работы по социологии молодёжи в 1950 — 1980-е гг., как и все обществоведческие публикации того времени, страдали отсутствием плюрализма мнений.

Целесообразно напомнить, что большинство советских научных работ второй половины 1950-х — 1980-х гг. были выдержаны в едином методологическом ключе, который к концу 1980-х гг. зачастую играл формально-декоративную роль1.

В то же время методологические воззрения отечественных ученых не были «застывшими». Они развивались как под влиянием непосредственного совершенствования научных познаний в конкретных исторических сферах, так

1 Афанасьев AJI. Идеология антисоветской эмиграции и современный антикоммунизм // Соотечественник за рубежом и современная идеологическая борьба: Матер, симпозиума. М., 1977; Он же. Полынь в чужих краях. М., 1987; Шкаренков J1.K. Агония белой эмиграции. М., 1987.

2 Шкаренков JI.K. Указ. соч. С. 34,70,83,98 и т.д.

3 Алексинская Т.И. Эмиграция и ее молодое поколение // Возрождение. 1957. № 65; Новиков М.М. Русские эмигранты в Праге // Новый журнал. 1957. № 49; Сургучев И.Д. Студенческие годы. Воспоминания // Возрождение. 1959. № 90; Адамович Г. Вклад русской эмиграции в мировую культуру. Париж. 1961; Окунцов И.К. Русская эмиграция в Северной и Южной Америке. Буэнос-Айрес, 1967; Озерецковский Г. Русский блистательный Париж до войны. Париж, 1973; Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия. История и культурно-просветительная работа Российского Зарубежья за полвека (1920 - 1970). Париж, 1977; и др.

4 ОсоргинаТ.А. Русская эмиграция. Журналы и сборники на русском языке. Париж, 1981;Флейшман А.С. и др. Русский Берлин. 1921 - 1923. Париж. 1983; Одинцов Б. Высшая школа в 1918 - 1922 гг. // Новый журнал. 1961. № 65; Перелешин В. Харбинские коммерческие училища КВЖД// Грани. 1969.72 и др. и взаимообогащались за счет контактов с зарубежными специалистами. Во время беседы за «круглым столом» на тему «Современная немарксистская историография и советская историческая наука» (1988 г.) высказывалась необходимость широких научных контактов с историками зарубежных стран, так как «в результате длительной интеллектуальной саморегуляции мы многое упустили или получили о многом превратное представление»2.

Если в процессе изучения российского юношества послеоктябрьского периода в исследованиях ученых Советского Союза преобладали тенденции расширения тематических аспектов, активного введения в научный оборот новых архивных данных, то в среде зарубежной России решались иные задачи. Во-первых, почти не осталось в живых представителей юношества, которые в 1920-е — 1930-е гг. вместе с другими слоями Российского Зарубежья воплотились в ныне исторические довольно устойчивое понятие «культурный феномен». Во-вторых, научные центры зарубежной России в изучении Российского Зарубежья стали больше уделять внимания систематизации и переизданию работ наиболее известных ученых-эмигрантов, которым не чужда была и студенческая тематика. В этом плане примечательна книга П.Е. Ковалевского «Зарубежная Россия. История и культурно-просветительная работа Российского Зарубежья за полвека. 1920 - 1970». (Париж. 1971), а также ее дополнительный выпуск «Зарубежная Россия» (Париж. 1973). Казалось бы, темы этих работ не совсем связаны с проблемой российского юношества 1920-е - 1930-е гг. Однако, читая книги П.Е. Ковалевского, во-первых, находишь страницы о жизни молодежи в эмиграции. Во-вторых, обращаешь внимание на ту незримую нить, которой автор «удерживает» воедино все поколения эмиграции в целом, где молодёжь занимает свою нишу. Эта идея историко-культурной значимости России, постоянно сопровождается замечаниями автора по таким аспектам проблемы как молодежь и власть, ответственность молодого поколения за историческую судьбу России. Собственно же данное исследование по замыслу автора «явиться камнем в памятнике», который должны воздвигнуть русские за рубе

1 Вандалковская М.Г., Емченко Е.Б. XXVII съезд КПСС и задачи историографических и источниковедческих исследований // История СССР. 1988. № 1.

2 Современная немарксистская историография и советская историческая наука. Беседа за «круглым столом» // История СССР 1988. № 1. С. 174,185; Самарцева Е.И. Указ. соч. С. 46 - 47. жом большому и историческому явлению, носящему название «Зарубежной России»1.

Очевидно, что на всем протяжении своей истории исследовательская мысль зарубежной России держала в своем поле зрения проблемы юношества. Но, если в 1920-е — 1930-е гг. среди эмиграции и отражались в публикациях настроения, свидетельствующие о формировании молодёжной проблематики, то в 1960-е — 1980-е гг. закономерно усилились тенденции, связанные несколько с иными взглядами на проблему. Существенное внимание уделяется идее исторического переосмысления былых десятилетий России и месте в них молодого поколения. Наряду с новыми исследованиями публиковались работы мемуарного характера, переиздавались книги авторов-эмигрантов 1920-х — 1930-х гг., в которых определенное место отводилось юношеству.

Итак, в 1960-е- 1980-е гг. продолжали «наращиваться» количественно и улучшаться качественно историографические наработки предыдущих периодов. Некоторые новации коснулись молодёжной проблематики, являвшейся составной частью эмигрантской литературы, советские ученые стали активнее использовать в своих трудах работы западных ученых. Но качественных историографических прорывов не произошло.

Немаловажной составляющей, оказывающей непосредственное влияние на процесс изучения юношества, стала его организационная сторона, которая в начале 1990-х гг. претерпела существенное изменение. На рубеже второго пятилетия «перестройки» произошел слом традиционной организации науки. Наступила новая полоса. Ее основная характеристика определилась разрушением общегосударственной координации науки, локализацией деятельности ученых2. Стали более ярко высвечиваться зарубежные сюжеты развития молодёжных движений в послеоктябрьский период.

Исследовательские материалы В.И. Соколова, В.К. Криворученко, Г.Г. Герасимовой и других стали основой «Очерков истории молодежного движения», подготовленных большим авторским коллективом (А.А. Алексеев, JI.O. Вознесенская, А.А. Галаган, В.В. Долгов, В.И. Журко, В.В. Першин, З.И. Сухо-верхова) и выпущенных в свет центром информации и документации Институ

1 Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия (дополнительный выпуск). Париж, 1973. С. 7.

2 Соскин BJI. Организация изучения истории советской интеллигенции на современном этапе // Там же. C.2I. та молодежи1. Авторы привлекли много источников, критически изучили большой пласт отечественной и зарубежной литературы, бережно переосмыслили уже известные факты, события, что позволило достаточно объективно отразить процессы, входившие в круг научных интересов творческого коллектива. В то же время необходимо согласиться с мнением В.И. Соколова, который считает, что научный уровень книги снижается из-за массы ошибок, неточностей и пропусков технического характера2.

Актуальные вопросы, изучаемой темы были подняты в монографиях А.Е. Иванова3. Книги подготовлены на широком круге исторических источников, где главное место занимают архивные материалы, позволяющие комплексно осветить историю молодежи до 1917 г. Особое внимание заслуживают рассматриваемые практически впервые сюжеты пребывания российского студенчества за рубежом. Фактический материал и глубина его анализа ставят работы А.Е. Иванова в ряд крупных достижений по исследованию студенчества высшей школы.

В 1990-е гг. историками подготовлен ряд кандидатских диссертаций, в которых отдельными эпизодами рассматриваются проблемы молодежи периода нэпа. Но если работы Е.П. Володарской, А.А. Слезина4 несут еще на себе печать классового подхода в изучаемых вопросах, то в исследовании А.Г. Пят-кова «Оппозиция в молодежном движении в 1920-х годах: мифы и реалии»5, наблюдается попытка без идеологических клише разобраться в изучаемой проблеме. Положительным является то, что в диссертациях 1990-х гг. основное внимание стало уделяться не партийному руководству рабочей, крестьянской, студенческой молодежи, а изучению их взаимоотношения с различными поли

1 Очерки истории молодежного движения. М., 1993.

2 Соколов В.И. Российское молодежное движение: от многообразия к унитаризму. С.37.

3 Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX—начале XX века. М., 1991; Студенчество России конца XIX- начала XX века: социально-историческая судьба М., 1999.

4 Володарская Е.П. Общественно-политическая активность студенчества в 20 - 30-е гг. проблемы формирования и развития: Дис. канд. ист. наук. Л., 1991; Крошкина Г.Н. Молодежное движение и политические партии в России. Историко-полигический анализ: Автореф дисканд. ист. наук. Воронеж, 1993; и др.

5 Пятков А.Г. Оппозиция в молодежном движении в 20- годах: мифы и реалии: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1994 и др. тическими партиями1. Попытки изучения студенчества в Советской России и в Российском Зарубежье наблюдаются и в работах Е.С. Постникова2.

На сегодняшний день имеется целый ряд специальных историографических работ, посвященных вопросам молодёжного движения, становления советской высшей школы, интеллигенции, студенчества. Некоторые из них подготовлены на высоком научном уровне. В плане настоящей работы привлекают внимание учебное пособие В.А. Балашова и В.А. Юрченкова «Историография отечественной истории (1917 - начало 1990-х гг.)»3, предусматривающее в качестве важнейшего принципа построения своей работы «неделимость русской исторической мысли», проблемный, углубленно-критический, научный труд коллектива известных ученых под руководством Ю.Н. Афанасьева «Советская историография»4, объемное и многоплановое исследование, выполненное под эгидой РАН «Историческая наука России в XX веке» и некоторые другие5. Но в целом преобладает жанр небольшой статьи тезисов выступлений на конференциях, что порой исключает достаточную глубину анализа проблемы6.

С конца 1980-х и особенно начала 1990-х гг. в результате демократизации нашего общества интерес к Российскому Зарубежью, всегда существовавший, проявился весьма бурно. За рубежом исследователи получили новый импульс к расширению и углублению проблематики своих работ. Особенно активно выходили в свет исследования по истории «русской культуры в изгна

1 Завадский А.Г. Революционное студенчество Петербурга в 1907 -1914 гг.: проблемы взаимоотношений с политическими партиями России: Дис. канд. ист. наук. СПб., 1991; Мацуев А.Н. Опыт, уроки реализации молодежной политики в СССР: Дис. канд. ист. наук. М., 1992; Рожков А.Ю. Молодое поколение в условиях новой экономической политики: облик, проблемы, противоречия. 1921 — 1929 гг.: Дис. канд. ист. наук. Краснодар. 1992; Кровяков Е.А. Н.И. Бухарин и молодежное движение страны (1918 -1928 гг.): Дис. канд ист. наук. М., 1993; и др.

2 Постников Е.С. Российское студенчество в условиях новой экономической политики 1921 - 1927 гг. Тверь. 19%; Он же Российское студенчество в 1917 - 1927 гг.: Историография вопроса // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии: Тез.докл. межгос. науч.-теорет. конф. 20-21 сент. 1995 г. Иваново. 1995. Т. 1; Социальное положение студенчества в годы гражданской войны // Гражданской война и культура: Международ науч. конф. 19-20 марта 1996 г. М., 1996; Состав и уровень знаний студентов-первокурсников // Интеллигенция и власть на пороге XXI века: Тез. докл. регион, науч.-пракг. конф. 28 - 29 марта 1996 г. Екатеринбург. 1996. Ч. 2;и др.

3 Балашов В.А., Юрченков В.А. Историография отечественной истории (1917 - начало 90-х гг.): Учебное пособие. Саранск, 1994.

4 Советская историография. М., 1996.

5 Историческая наука в России в XX веке. М., 1997; Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции: Страницы истории. Сб. науч. трудов. Иваново, 1996; и др.

6 См., например: Шевченко А.Ф. Деятельность Коммунистической партии по перестройке высшей школы в восстановительный период (1921 - 1925 гг.): Краткий историографический обзор // Об историческом опыте КПСС. Ростов-на-Дону. 1973; Сафразьян HJL Становление советской системы высшего образования (1920 - 1927 гг.): Историография проблемы подготовки кадров народной интеллигенции в вузах страны в 1917 - 1928 годах // Интеллигенция и политика: Тез. докл. межрегион, науч.-теор. конф. Иваново, 1991; Постников Е.С. Российское студенчество в 1917 - 1927 гг. Историография вопроса // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной истории: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. Иваново, 1995. Т. 1;идр. нии»1. Из их числа необходимо выделить монографию М.И. Раева «Россия за

•у рубежом. История культуры русской эмиграции. 1919 — 1935» . Книга стала классическим трудом по истории русской эмиграции. В главе «Сохранить и передать образование в изгнании» она подняла в историческом, культурном, философском ракурсах большой пласт вопросов о системе высшей школы и месте в ней эмигрантского российского юношества. Вскоре, после того как книга Раева была издана в Оксфорде, ее перевили на русский язык, и в 1994 г. монография была предложена вниманию русских читателей. Большим событием в жизни ученых, занимающихся историей эмиграции, стало энциклопедическое издание «Российское Зарубежье. Хроника научной, культурной и общественной жизни 1920 - 1940. Франция» , осуществленная в России благодаря трудам YMCA-PRESS — ЭКСМО. В нем скрупулезно по годам наряду с другими проблемами рассказывается о жизни российского юношества во Франции. Информация бесценна. Она позволяет исследователю буквально день за днем выстроить панораму быта, учебы, культурных и политических пристрастий российского юношества в 1920-х - 1930-х гг. Возможность исследователей, занимающихся юношеством, значительно расширились с появлением сводного каталога периодических изданий, выходивших в Европе в 1885 - 1940 гг., в котором достаточно широко представлены молодежные журналы 1920-х гг.4. Информация в них разнообразна: от молодёжного быта и досуга — до особенностей учебного процесса и научной жизни вузов. Кроме того, здесь можно найти различные наименования журналов и газет, издававшихся за границей меньшевиками, анархистами, эсерами, издания, которые многие десятилетия были недоступны российским ученым по известным причинам5.

Важный ряд в историографии российского юношества в Зарубежье составляют сборники статей, куда нередко включаются и воспоминания эмигран

1 Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. Нью-Йорк. 1986; Miller A. The Russian Revolutionary Emigres 1825-1870. Baltimore. 1986; Дронников H.E. Статистика России. Париж, 1987; Сафонова О. Русские в Шанхае. Из жизни белой русской эмиграции // Наши вести (Орган Союза Русского корпуса Санта-Роза). 1990; и др.

2 Раев М. Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции. 1919- 1935. М., 1994.

3 Российское Зарубежье. Хроника научной, культурной и общественной жизни 1920 - 1940. Франция. В 4-х томах. М., 1995.

4 Русская эмиграция в Европе. Сводный каталог периодических изданий. 1853 - 1940. Paris. Institute D'etudes Slaves. 9 Vol. Michelle vie. 1990.

5 Современные записки. Париж, 1920; Молодые побеги. Париж, 1920; Грядущая Россия. Париж, 1920; Социалистический вестник. Берлин, 1921; Смена вех. Париж, 1921; Молодая Россия. Берлин, 1921; Младо-русь, Прага. 1922; Волна. США, 1922; Накануне. Берлин, 1922. Воля России. Прага, 1922; Вестник Русского Христианского Студенческого движения в Европе. Прага, 1923; Знамя борьбы. Берлин, 1924; и др. тов из России1. Узкий круг историков, в идеологических целях допущенный к изучению эмигрантской исторической литературы, добросовестно критиковал меньшевистских, эсеровских, анархистских и других авторов за то, что те, якобы, слишком преувеличивали свои былые успехи в Советской России2. Несомненно, доля истины в этом утверждении есть. Плюрализм экономический в начальный период нэпа порождал у студентов-меньшевиков иллюзии политические, надежды на перерождение советской системы. Молодые меньшевики, несмотря на свою малочисленность (200 человек в начале 1923 г.)3, верили в силу идей РСДРП, верили в скорую свою победу, порой романтически смотрели на реалии жизни. Отрезвление произошло позже, в эмиграции, когда участники молодежных политических союзов, реально оценили свою деятельность в России 1920-х гг.

Значимой составной частью научного диалога (Россия + Россия) стали отечественные публикации. Пути воссоздания единой исторической мысли России не просты, разнообразны и неодинаково весомы с научной точки зрения. В отечественной историографии на «острие проблемы» оказались журналисты, которые делали первые попытки переосмысления старых представлений об эмиграции4. Оперативность отклика на различные проблемы российского рассеивания не стала гарантией качества подготовленных работ и ярким отражением в них молодёжных сюжетов. Так, в книге В. Костикова «Не будем проклинать изгнанье.», где ряд страниц посвящены юношеству, авторский посыл о том, что книга «является, можно сказать, первой попыткой непредвзятого рассказа о русской эмиграции»5, не выдерживает критики и не этичен по отношению к исследователям, которые внесли значительный вклад в изучение

1 Горелик А. Гонения на анархизм в Советской России. Берлин, 1922; Двенадцать смертников. Суд над социалистами-революционерами в Москве. Берлин, 1922; Черная книга («Штурм небес»), Париж, 1929; Константинов ДВ. Православная молодежь в борьбе за церковь в СССР. Мюнхен, 1956; Мартов и его близкие. Сборник. Нью-Йорк, 1959; Молодежь Советского Союза. Сборник статей. Мюнхен. 1959; Комсомол. Сборник статей. (Воспоминания бывших комсомольцев). Мюнхен, 1960. Лицом к лицу. Материалы второй политической конференции. ЦОПЭ 3-4 ноября 1960 г. Мюнхен, 1961. Волин С. Меньшевики на Украине (1917 - 1921 гг.). Нью-Йорк. 1962; и др.

2 См., например: Егошина В.Н. Исторический опыт борьбы Коммунистической партии за молодежь против мелкобуржуазных националистических партий и их юношеских объединений в первый период нэпа. (1921 -1925 гг.): Дис. канд. ист.наук.М., 1978.С. 12.

3 Постников Е.С. Российское студенчество в условиях новой экономической полигики. Тверь, 1996. С. 132.

4 Башкирова Г.В., Васильев Г.В. Путешествие в Русскую Америку. Рассказы о судьбе эмиграции. М., 1990; Хохульников К Изгнанники//Дон (Ростов-на-Дону). 1990. №3. С. 153 - 158; Большаков В.В. Русские березы под Парижем. М., 1990; Коваленко Ю. Москва - Париж. Очерки русской эмиграции. 1991; Носик Б. Приветот эмигранта, свободный Париж. М., 1992;идр.

5 Костиков В. «Не будем проклинать изгнание.»(Пути и судьбы русской эмиграции). М., 1990. С. 2. эмиграции в 1920-е — 1980-е годы1. Кроме того характерной чертой журналистских публикаций стало недостаточное внимание авторов пребыванию в русской эмиграции юношества в Турции, славянских странах, на Дальнем Востоке.

В определенной мере серьезный шаг в изучении названных регионов пребывания российской эмиграции сделали работы В.А. Тесемникова, Н.Е. Со-ничевой, В.Т. Пашуто, опубликованные в конце 1980-х — начале 1990-х годов2. Однако юношеская проблематика в них не получила реального воплощения. Исключение составляет книга М. Назарова «Миссий русской эмиграции», но и здесь некоторые стороны жизни юношества за рубежом носят весьма фрагментарный характер3. Более полно панорама жизни молодежи представлена в двухтомном академическом издании «Культурное наследие российской эмиграции. 1917 - 1940)», коллективных монографиях «Российское Зарубежье: история и современность», «Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе 20-х годов», работах Е.П. Серапионовой, З.С. Бочаровой, Е.С. Постникова и других авторов4. Внимание авторов привлекает деятельность российской интеллигенции по созданию высшей школы за границей, приводятся достаточно противоречивые данные о численности русских студентов в Чехословакии, Югославии, Болгарии и других стран, рассматриваются проблемы обучения учащихся высших учебных заведений стран-реципиентов.

Проведенный учеными историко-сопоставительный анализ культурно-миграционных процессов в прошлом и настоящем придал изданиям особую актуальность и созвучность современным общественно-политическим событи

1 См., например, работы Г.Ф. Барихновского, Л.К. Шкаренкова, В.В. Комина и др.

2 Тесемников В.А. Российская эмиграция в Югославии (1919 - 1945 гг.) // Вопросы истории. 1988. № 10; Соничев Н.Е. На чужом берегу. М., 1991; Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. Ставрополь, 1992. Т. 1; Пашуто В.Т. Русские историки -эмиграшы в Европе. М., 1992.

3 Назаров М. Указ. соч. CJ1,117,119,134 и др.

4 Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе 20-х годов (гражданские беженцы, армия, учебные заведения). М., 1995; Российское Зарубежье: история и современность. М., 1998; Серапионова Е.П. Российская эмиграция в Чехословацкой республике (20-е - 30-е годы). М., 1995; Бочарова З.С. Судьбы российской эмиграции: 1917 - 1930-е годы. Учебное пособие. Уфа, 1998; Постников Е.С. Демократические тенденции российского студенчества за рубежом: проблемы становления // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Тез. докл. межгос. науч-теор. конф. 20-22 сент. 1994. Иваново. 1994; Он же. Российское студенчество за рубежом и его монархическое крыло II Российская интеллигенция XX век. Тез. докл. и сообщ, науч. конф. 23 - 24 февр. 1994. Екатеринбург. 1994; Он же. Российское студенчество во Франции в 20-х годах // Русская эмиграция во Франции (вторая половина XIX - середина XX вв.): Тез. респ. науч. конф. РПГУ 20 - 21 апр. 1995. СПб. 1995; Он же. Отечество и религиозные устремления российского студенчество за рубежом // Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, культуры, политики: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. 24-25 сент. 1996. Иваново. 1996; Он же в соавторстве с З.С. Бочаровой. Образование российского студенчества за рубежом в начале 20-х годов: преемственность традиций // Интеллигенция России: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. 25 - 27 сент. 1997. Иваново. 1997; и др. ям в России, в центре которых стоит проблема русских вне ее границ. Вопросы, связанные с численностью материально-правовым положением, культурной жизнью и адаптацией юношества в странах проживания нашли свое отражение в сборниках научных трудов1, отдельных статьях2. Не обошли своим вниманием молодежь двухтомное академическое издание «Культурное наследие российской эмиграции. 1917 — 1940» и подготовленное при активном взаимодействии «двух Россий» «Золотая книга эмиграции»3. В них фрагментарно представлен разнообразный по своему содержанию материал, дающий общую картину жизни российских эмигрантов в различных странах мира, рассказывается о контактах, учебных и творческих связях профессуры с учащимися. В эти же годы были опубликованы работы, защищены диссертации Н.А. Омельченко, А.П. Ивкиной, О.Ю. Олейника, B.C. Меметова, А.В. Квакина, Г.Я. Тарле, посвященные отдельным аспектам российской эмиграции4. Активно стали разрабатываться проблемы патриотизма, развития общественно-политической мысли Российского Зарубежья, особенности эволюции эмиграции «первой волны». Исследования глубоки по своему содержанию, написаны на высоком научном уровне и органически согласуются с тематикой, предшествующих историографических периодов. В широком исследовательском поле авторов находятся и некоторые материалы, связанные с образованием эмигрантского юношества, участием его в движении «младороссов», «новопоколенцев», «фашистов», рассматриваются проблемы «вживания» в иную культурную среду. Однако они не определяют содержание названных публикаций, в которых ставились иные задачи.

1 Русская эмиграция во Франции (1850 - 1950-е гг.). Сб. науч. ст. СПб., 1995. С.81 - 88, 105 - 112, 161 -167; Российская эмиграция в Чехословакии (1918 - 1945). СПб., 1996. С.163 — 178; Культура Российского Зарубежья. М. 1995. С.8 - 19,29 - 46; История Российского Зарубежья. Проблема адаптации эмигрантов в XIX-XX вв. М., 1996. С. 133 - 145.

2 ДикЕ.Н. К истории Российской эмиграции в Аргентину //Латинская Америка 1991. №6.; Вьюницкий В. Эмиграция разнесла и разносит по свету наших сограждан // Третье сословие. 1992. №3; Кишкин Л.С. О русской эмигрантской молодежи в Праге (1920 - 1930-е года) // Славяноведение 1992. № 4; Ипполитов С.С., Карпенко С.В., Пивовар Е.И. Российская эмиграция в Константинополе в начале 20-х годов (Численность, материальное положение, репатриация) // Отечественная история. № 5; Даниель Б. Преступление без намерения. Возникновение и формирование российской диаспоры за рубежом // Отечественная история 1996. № 1; и др.

3 Культурное наследие российской эмиграции. 1917 - 1940. М., 1994. Кн. 1 - 2; Российское Зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX в. М., РОССПЭН. 1997.

4 Тарле ГЛ. Российское Зарубежье и Родина. М., 1993; Квакин А.В. Общее и особенное в положении российской диаспоры «первой волны». Тверь, 1992; Он же. Российская интеллигенция и «первая волна» эмиграции. Тверь, 1994; Омельченко Н.А. В поисках России: общественно-политическая мысль Российского Зарубежья о революции 1917 г., большевизме и будущих судьбах российской государственности. СПб., 1996. Ивкина А.П. Библиография Российского Зарубежья. (Первая «волна» послереволюционной эмиграции): история и современное состояние: Автореф. дис. канд. пед. наук. М., 1996; Олейник О.Ю., Меметов

Таким образом, можно заключить, что исследование вопросов о российском юношестве активизировалось в 1990-е гг. и в самой России, и в среде ее эмигрантского отражения. Условная пальма первенства в решении проблем молодёжных движений, постановке новых вопросов, организации научных центров по изучению истории отечественного юношества на сегодняшнее время принадлежит собственно российским ученым. За последние годы они сумели ввести в научный оборот значительный комплекс документально-архивного материала по данной теме, внесли весомый вклад в множества аспектов истории юношества, поставив вопрос о последнем, как отрасли научного знания. Существенной составляющей успехов российских ученых стали «открытые» в 1980-е — 1990-е гг. труды исследователей из Российского Зарубежья, да и зарубежной России в целом. Бесспорно, обогащению научного потенциала отечественных ученых, занимающихся историей юношества, где бы они не находились чисто географически, способствует рост взаимоинтересных творческих контактов: подготовка совместных сборников статей, межгосударственных и международных конференций, выпуск разного рода по жанру и тематической направленности публикаций, полемика в научных журналах и т.д. Именно на почве научной открытости и непредвзятости, ученых из разных геополитических сфер ждут истинные достижения в изучении юношества. Общей же бедой помимо элементарного недостатка знания о степени проработанности того или иного аспекта рассматриваемой темы в трудах коллег, является и политическая пристрастность, выходящая на проблему конъюнктуры.

В связи с целым комплексом объективных причин, в том числе и внешнеполитического характера, тема юношества мало рассматривалась в советской науке в 1930-е - первой половине 1950-х годов. Ее постепенное и видимое «возвращение» начинается со второй половины 1950-х гг., будучи вновь обусловлено определенной степенью общественно-политического «потепления». В 1960-е - 1980-е гг. в СССР тема юношества изучается достаточно активно. Эти работы внесли большой вклад в постижение цивилизационных аспектов темы и стали весомыми предпосылками исследования юношества в 1990-е гг.

В свою очередь представители зарубежной России, пройдя через этап естественной смены поколений и уровня подведения итогов обратились к изу

В.С. Интеллигенция, эмиграция, Отечество: проблема патриотизма в творческом наследии представителей чению рассматриваемой проблемы с позиций меньшей политической предвзятости, углубления культурно-нравственных нюансов темы и взвешенного анализа исторических работ своих предшественников 1920-х — 1930-х гг., которые стали активно переиздаваться в 1990-е гг. Названные тенденции в какой-то мере характерны и для исследований российских ученых в 1990-е гг. На наш взгляд, необходимо обратить внимание на то, что заинтересованное изучение вопросов истории отечественного юношества стало серьезным исследовательским вкладом в формирование новой отрасли научного знания. Рост взаимо-обогащающих контактов между учеными «двух Россий», доступность научных работ из разных уголков планеты способствовали развитию процесса объединения, воссоздания исторической более полноценной картины развития отечественного юношества. В ходе конкретных исторических исследований учеными России и ее Зарубежья были предложены интересные варианты рассмотрения таких граней темы, как генезис студенчества, его состав, роль молодёжи в общественном развитии и т.д.

Объективные факторы позволяют определить лишь конец 1980-х -1990-е годы как новейший период в изучении общественно-политической жизни Российского Зарубежья, который открывает перед исследователями широкие возможности синтезировать достижения отечественной мысли, преодолеть тенденции к нигилистическим оценкам предшествующих этапов, продвинуться вперед в концептуальном анализе роли Российского Зарубежья в современном российском обществе. Осмысление серьезных структурных изменений в истории России вплоть до весны 1991 года осуществлялось, прежде всего, писателями, журналистами в жанре публицистики. Ей принадлежала ведущая роль в формировании нового общественного сознания. Более успешному изучению проблем общественно-политической жизни 1920-х годов способствовало введение в научный оборот трудов П.Н. Милюкова, П.А. Сорокина, П.Б. Струве, И.А. Ильина, Г.П. Федотова. Обращение к трудам этих и многих других российских ученых, а также таким интересным периодическим изданиям как «Архив Русской Революции», «Социалистический Вестник», «Новая жизнь», «Накануне» позволило историкам более конструктивно обсудить проблемы идейно-политического поиска в эмиграции. В течение 1991 - 1999 годов намети

Российского Зарубежья 20 - 30-х годов XX века. Иваново. 1997. лись и получили первое воплощение новые постановки проблем, расширились хронологические и географические рамки работ, появились исследователи и исследования, неординарно трактующие известные факты, вводящие в оборот новые источники по проблемам истории идейно-политических поисков в Российском Зарубежье. Это Т.И. Славко, Г.С. Ерчеев (Екатеринбург, 1995), Г.И. Королева, М.Е. Хлопаева, О.Е. Литвиненко (Москва, 1994), Г.В. Корзенко (Иваново, 1998) и др. Впрочем, число серьёзных научных работ со всеми их достоинствами и просчетами было не так велико. Необходимо выделить труды А.В. Квакина, С.А. Красильникова, О.Ю. Олейника, Е.И. Самарцевой1. Они различны по своей тематике. Но их объединяет одно - все они посвящены проблемам эмиграции, где определенное место занимают и сюжеты идейно-политических исканий молодёжи.

Более полно панорама участия молодёжи в общественно-политической жизни Российского Зарубежья представлена в двухтомном академическом издании «Культурное наследие российской эмиграции (1917-1940)», коллективных монографиях «Российское Зарубежье: история и современность», «Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе 20-х годов», работах Е.П. Серапионовой, З.С. Бочаровой, Е.С. Постникова и других2. Среди множества рассматриваемых вопросов, внимание авторов привлекает и деятельность молодёжных организаций. Вопросы, связанные с культурной жизнью в странах проживания, нашли свое отражение в сборниках научных

1 Квакин А.В. Идейно-политическая дифференциация российской интеллигенции в условиях новой экономической полигики. 1921 - 1927 гг.: Дисс. д-ра ист. наук. М., 1991; Красильников С.А. Социально-политическое развитие интеллигенции Сибири в 1917- середине 1930-х гг.: Дисс. в виде научн. доклада .д-ра ист. наук. Новосибирск. 1995; Олейник О.Ю. Интеллигенция и Отечество: проблема патриотизма в советском обществе и Российском Зарубежье в 30-е годы XX века: Дисс. д-ра ист наук. Иваново. 1998; Самарцева Е.И. Интеллигенция России в отечественной историографии (1917 - 90-е годы XX века): Дисс. д-ра ист. наук. М., 1999.

2 Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе 20-х годов (гражданские беженцы, армия, учебные заведения). М., 1995; Российское Зарубежье: история и современность. М., 1998; Серапионова Е.П. Российская эмиграция в Чехословацкой республике (20-е - 30-е годы). М., 1995; Бочарова З.С. Судьбы российской эмиграции: 1917-1930-е годы. Учебное пособие. Уфа, 1998; Постников Е.С. Демократические тенденции российского беженства за рубежом: проблемы становления // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Тез. докл. межгос. науч-теор. конф. 20-22 сент. 1994. Иваново, 1994; Он же. Российское беженство за рубежом и его монархическое крыло // Российская интеллигенция XX век. Тез. докл. и сообщ. науч. конф. 23 - 24 февр. 1994. Екатеринбург. 1994; Он же. Российское беженство во Франции в 20-х годах // Русская эмиграция во Франции (вторая половина XIX - середина XX вв.): Тез. респ. науч. конф. РПГУ 20 - 21 апр. 1995. СПб., 1995; Он же. Отечество и религиозные устремления российского беженство за рубежом //Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, культуры, политики: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. 24 - 25 сент. 1996. Иваново. 1996; Он же в соавторстве с З.С. Бочаровой. Образование российского беженства за рубежом в начале 20-х годов: преемственность традиций // Интеллигенция России: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. 25 - 27 сент. 1997. Иваново. 1997; и др. трудов1, отдельных статьях2. Не обошли своим вниманием вопросы идейно-политических поисков молодёжи в эмиграции авторы «Золотой книги эмиграции»3. В ней фрагментарно представлен разнообразный по своему содержанию материал, дающий общую картину жизни молодых российских эмигрантов в различных странах мира, рассказывается, правда, лишь отрывочно, и об общественно-политической мысли в молодёжных организациях Российского Зарубежья. В эти же годы были опубликованы работы, защищены диссертации Н.А. Омельченко, А.П. Ивкиной, О.Ю. Олейника, B.C. Меметова, А.В. Квакина, Г.Я. Тарле, посвященные отдельным аспектам истории российской эмиграции4. В них активно стали разрабатываться проблемы патриотизма, развития общественно-политической мысли в молодёжной среде Российского Зарубежья, особенности эволюции эмиграции «первой волны». Исследования глубоки по своему содержанию, написаны на высоком научном уровне. В широком исследовательском поле находятся и некоторые документальные материалы (чаще всего материалы прессы), связанные с образованием движений «младороссов», «новопоколенцев», «фашистов», рассматриваются проблемы «вживания» в иную культурную среду. Однако они не определяют содержание названных публикаций, в которых ставились иные задачи.

Наименее изученным по-прежнему остается история идейно-политического развития пореволюционной эмиграции. Ряд вышедших в по

1 Русская эмиграция во Франции (1850 - 1950-е гг.). Сб. науч. ст. СПб., 1995. С. 81 - 88, 105 - 112,161 -167; Российская эмиграция в Чехословакии (1918 - 1945). СПб., 1996. С. 163 - 178; Культура Российского Зарубежья. М., 1995. С. 8 -19,29 - 46; История Российского Зарубежья. Проблема адаптации эмигрантов в XIX - XX вв. М., 1996. С. 133 -145.

2 Дик Е.Н. К истории Российской эмиграции в Аргентину// Латинская Америка. 1991. № 6.; Вьюницкий В. Эмиграция разнесла и разносит по свету наших сограждан // Третье сословие. 1992. № 3; Кишкин Л.С. О русской эмигрантской молодежи в Праге (1920 - 1930-е годы) // Славяноведение. 1992. № 4; Ипполитов С.С., Карпенко С.В., Пивовар Е.И. Российская эмиграция в Константинополе в начале 20-х годов (Численность, материальное положение, репатриация)//Отечественная история. 1995.№5; Даниель Б. Преступление без намерения. Возникновение и формирование российской диаспоры за рубежом // Отечественная история. 1996. № 1; и др.

3 Российское Зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX в. М., РОССПЭН. 1997.

4 Тарле ГЛ. Российское Зарубежье и Родина. М., 1993; Квакин А.В. Общее и особенное в положении российской диаспоры «первой волны». Тверь, 1992; Он же. Российская интеллигенция и «первая волна» эмиграции. Тверь, 1994; Омельченко Н.А. Указ. Соч.; Ивкина А.П. Библиография Российского Зарубежья. (Первая «волна» послереволюционной эмиграции): история и современное состояние: Автореф. дис. канд. пед. наук. М., 1996; Олейник О.Ю., Мемегов B.C. Интеллигенция, эмиграция, Отечество: проблема патриотизма в творческом наследии представителей Российского Зарубежья 20-30-х годов XX века. Иваново, 1997; О России и русской философской культуре. Философы Российского Зарубежья: Н.А. Бердяев, Б.П. Вышеславцев, В.В. Зеньковский, П.А. Сорокин, Г.П. Федотов, Г.В. Флоровский. М., 1990; Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990; Он же. Философия неравенства М, 1990; Он же. Новое средневековье. Размышления о судьбе России и Европы. М., 1991; Он же. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М., 1991; Франк CJL Духовные основы общества М., 1992; Струве П.Б. Размышления о русской революции. М., 1991; Христианский социализм (С.Н. Булгаков): Споры о судьбах России. Новосибирск, 1991; Ильин ИА О грядущей России: Избранные статьи. М., 1993; Он же. Путь к очевидности. М., 1993; и др. следнее время статей, так или иначе связанных с этой проблематикой, посвящен главным образом отдельным сторонам идейной жизни российской диаспоры и, в частности, находившейся прежде под запретом, ныне ставшей модной теме евразийства1. Появились первые работы о духовных судьбах и политических взглядах наиболее выдающихся представителей российской диаспоры, в том числе статьи и книги о Н.А. Бердяеве, И.А. Ильине, П.Н. Милюкове, А.А. Кизеветтере, П.Б. Струве, С.П. Мельгунове, Ю.О. Мартове и других2. В них фрагментарно затрагивается молодёжная тематика.

Значительный вклад в изучение темы внесла монография Н.А. Омель-ченко1. Она была посвящена неизвестным и неразработанным в отечественной и зарубежной историографии вопросам об оценках российской эмиграцией 1920-х - 1930-х годов истоков, сущности и последствий 1917 года в России, о ее прогнозах относительно будущего Родины. На основании широкого круга источников был рассмотрен широкий ряд важных проблем идейно-политического развития Российского Зарубежья: философские и политические дискуссии в эмиграции, зарождение альтернативных идеологий - сменовеховства и евразийства, место и роль консервативной и либерально-консервативной мысли в идейной жизни русского изгнания. Монография ознакомила российских читателей с взглядами многих видных деятелей российской диаспоры, творческие искания которых, по мнению автора во многом созвучны современным спорам о том, где найти настоящую Россию и как её обустроить. Однако, при рассмотрении исторических сюжетов, связанных с историей молодёжных движений российского рассеяния, автор обратил внимание только на евразийские и фашистские организации.

В свою очередь представители зарубежной России, пройдя через этап естественной смены поколений и уровня подведения итогов обратились к изу

1 Соболев А.Б. Полюса Евразийства // Новый мир. 1991. № 1; Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Политическая программа евразийства: реальность или утопия? // Общественные науки и современность. 1992. №1; Хоружий С.С. Карсавин, евразийство и ВКП // Вопросы философии. 1992. № 8; Омельченко Н.А. Споры о евразийстве (опыт исторической реконструкции) // Полис. 1992. № 3; Он же. В поисках «новой» России (К вопросу о политической программе «евразийства») // Культура Российского Зарубежья. М., 1995; Айзату-лин Т. Между молотом Европы и наковальней Азии. Историческая память и самопознание // Родина. 1993. № 5 - 6; Цивилизации и культуры: Альманах. Вып. 8. Россия и Восток: иивилизаиионные отношения. М., 1994; и др.

2 Вандалковская М.Г. П.Н. Милюков, А.А. Кизеветгер: история и полигика. М., 1993; Зотова З.М. Петр Бернгардович Струве // Вопросы истории. 1993. № 8; Гнатюк О Л. Русская политическая мысль начала XX века: Н.И. Кареев, П.Б. Струве, И.А. Ильин. СПб., 1994; Шамшурин В.И. Идея права в социальной истории П.И. Новгородцева // Социс. 1993. № 4; Омельченко Н.А. «Веховская» традиция в духовной жизни русской эмиграции // Вопросы истории. 1995. № 1; Емельянов Ю.Н. С.П. Мелыунов: в России и эмиграции. М., 1998.

РОССИЙСКАЯ С У Д Л Р С i J ЕIIH AJ3f БИБЛИОТЕК л чению рассматриваемой проблемы с позиций меньшей политической предвзятости, углубления культурно-нравственных нюансов темы и взвешенного анализа исторических работ своих предшественников 1920-х — 1930-х гг., которые стали активно переиздаваться в 1990-е гг. Названные тенденции в какой-то мере характерны и для исследований российских ученых в 1990-е гг. На наш взгляд, необходимо обратить внимание на то, что заинтересованное изучение вопросов истории отечественной общественно-политической мысли в эмиграции стало серьезным исследовательским вкладом в формирование новой отрасли научного знания. Рост взаимообогащающих контактов между учеными «двух Россий», доступность научных работ из разных уголков планеты способствовали развитию процесса объединения, воссоздания исторической более полноценной картины развития отечественной общественно-политической мысли 1920-х годов. В ходе конкретных исторических исследований учеными России и ее Зарубежья были предложены интересные варианты рассмотрения различных граней темы.

В западной литературе истории развития молодёжных движений Российского Зарубежья до сих пор не уделялось должного внимания. Как отметил германский исследователь Леонид Люкс, опубликовавший в журнале «Вопрол сы философии» одну из первых работ на тему , последние такие попытки предпринимались в 1924 и 1927 годах в книгах германского исследователя Ганса Римши «Русская гражданская война и русская эмиграция 1917-1921 годов» и «Зарубежная Россия 1921 — 1926 годов»3. Причину такого положения Леонид Люкс видит, прежде всего, в том, что эмигранты «были рассеяны по многим странам и в высшей степени разобщены политически», что делает их письменное наследие «почти необозримым». Этим объясняется то, что на Западе «до сих пор была детально исследована лишь часть всех аспектов проблемы»4. Главное внимание в работах зарубежных авторов уделялось сменовеховству и евразийству, то есть тем эмигрантским группировкам, чьи взгляды и установки вызывали особенно оживленные дискуссии в молодёжной эмигрантской среде. На эту тему в разное время было написано немало работ, как ино

1 Омельченко Н.А. В поисках России (историко-политический анализ). СПб., 1996.

2 Люкс Л. К вопросу об истории идейного развития «первой» русской эмиграции Н Вопросы философии. 1992. №9.

3 Rimscha Н. Der russische Burgerkrieg und die russische Emigration 1917 - 1921. Jena, 1924; Rimscha H. RusslandjenseitsderGrenzea 1921 -1926. Jena, 1927.

4 Люкс Л. Указ. соч. с. 160. странными авторами, так и самими эмигрантами, в том числе книги О. Бесса, JI. Полякова, И. Степанова, М. Агурского1. Различные аспекты этой темы рассматривались Р.К. Вильямсом в его известном исследовании о российской диаспоре в Германии2. В.В. Зеньковским — в труде «Русские мыслители и Европа»3, а также С. Утехиным в книге «История политических идей в России»4. Много и плодотворно писал о творческих изысканиях Российского Зарубежья один из крупнейших зарубежных исследователей Н.П. Полторацкий. Его перу принадлежат книги «Бердяев и Россия», «П.Б. Струве как политический мыслитель», «Россия и революция: русская религиозно-философская и национально-политическая мысль XX века», «Иван Александрович Ильин: жизнь, труды, мировоззрение» и другие5. Ряд интересных сведений о духовно-политическом облике и идейно-политических взглядах пореволюционной эмиграции содержит интересная брошюра А.С. Изгоева6, книга М.В. Вишняка об одном из наиболее популярных в эмиграции журнале «Современные записки»7 и посвященная судьбе эмигрантских «сыновей» книга B.C. Варшавского «Незамеченное поколение» (М., 1992). Отдельным сторонам идейно-политической жизни Российского Зарубежья посвятил специальную брошюру П.Н. Милюков8. Исследовалось также развитие в эмиграции отдельных политических партий, особенно меньшевиков. В 1974 году вышла в свет книга американского историка У. Розенберга о кадетах, доводившая изложение судьбы партии до 1921 года9. Тогда же J1. Хаимсон опубликовал свою капитальную работу о меньшевиках, рассматривавшую историю этой партии на протяжении периода с 1917 года до начала II мировой войны1. Определенный интерес при изучении темы представляют также книги «Меньшевики» и «Меньшевики после Октябрьской революции», составленные Ю. Фельштинским из произведений, принадлежащих

1 Boss Otto. Die Lehre der Eurasier. Wiesbaden, 1961; Poljakov Leon. The Aiyan myth. Sussex, 1974; Степанов И. Белые, красные и евразийство. Брюссель, 1927; Агурский М. Указ. Соч.

2 Williams R.G. Culture in Exile. Russian 6migres in Germany. 1881 - 1941. London, 1972.

3 Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей. Париж, 1955.

4 Utechin S. Russian political thought A concise History. London, 1963.

5 Полторацкий Н.П. Бердяев и Россия. Нью-Йорк, 1967; Он же. П.Б. Струве как политический мыслитель. Tenafly, 1978; Он же. Россия и революция: русская религиозно-философская и национально-политическая мысль XX века Tenafly, 1988; Он же. Иван Александрович Ильин: жизнь, труды, мировоззрение. Сборник статей. Tenafly, 1989; и другие.

6 Изгоев А.С. Рожденное в революционной смуте (1917-1932).

7 Вишняк М. «Современные записки». Воспоминания редактора СПб., 1993.

8 Милюков П.Н. Эмиграция на перепутье. Париж, 1926.

9 Rosenberg W.G. Liberals in the Russian Revolution. The constitutional Democratic party 1917 - 1921. Princeton, New Jersey, 1974. перу наиболее известных меньшевистских деятелей2. Одной из центральных политических фигур Российского Зарубежья - Петру Струве посвятил свою двухтомную монографию Ричард Пайпс . Что же касается систематических исследований истории идейно-политического развития в молодёжной среде «первой волны» российской эмиграции в целом, то и на Западе их до сих пор еще нет.

Итак, анализ публикаций, научных трудов и источников показывает, что рассматриваемая нами проблема изучена далеко не полностью. Теоретические аспекты молодежного движения не получили вплоть до настоящего времени своего дальнейшего изучения и обоснования. Несмотря на большой объем исторической литературы, опубликованных документов по истории молодёжных движений в Зарубежье. Осмыслению подлежат проблемы участия молодёжи в молодежных организациях эсеров, меньшевиков, анархистов, кадетов, тенденции, показывающие политическую многоликость юношества, его различные позиции. В настоящем исследовании предпринята попытка восполнить отмеченные проблемы.

Одновременно следует подчеркнуть необходимость дальнейшего изучения проблемы. Наиболее перспективны для исследования в русле концепты единства русской культуры вопросы «возвращенчества» эмигрантского юношества в Россию (СССР), обучение юношей и девушек 1920 - 1930-х гг. в иностранных вузах, изучение разных судеб эмигрантов в странах-реципиентах, деятельности органов ВЧК-ОГПУ, Центрального бюро коммунистического студенчества по «идейному разложению» учащихся вузов в Российском Зарубежье. В то же время, думается, небезынтересными для исследователей станут и более локальные темы, связанные с неизвестными до сих пор сюжетами пребывания русской молодёжи в Прибалтийском регионе, странах Скандинавии, США, Англии, Германии и т.д. Большой интерес представляет практически неизученная история Объединения Русских Эмигрантских Студенческих Организаций (ОРЭСО), сыгравшая огромную роль в жизни студенчества Российского

1 Haimson L.H. The Mensheviks from the revolution of 1917 to the Second World War. Chicago - London, 1974.

2 Меньшевики. Vermont, 1988; Меньшевики после Октябрьской революции. Vermont, 1990.

3 Pipes R. Struve: liberal on the left 1870 - 1902. Harvard; Cambridge, 1970; Pipes R. Struve. Liberal on the right. 1905 - 1944. Cambridge; London. 1980.

Зарубежья. Ждёт своего исследователя и интересный исторический сюжет об участии российской эмигрантской молодёжи во Второй мировой войне.

Комплекс источников по теме диссертации. Под комплексом источников следует понимать систему разнотипных документов, «в которой каждый тип находится в определенной зависимости от других, а система в целом отражает одно или группу связанных между собой исторических событий, деятельность классов, социальных групп, политических партий и организаций в этих событиях. Когда речь идет о сложных по своей структуре событиях, комплекс источников по событию «А» всегда будет частью более широкого комплекса, включающего также события «В», «С», «D» и т.д. . Таким образом, понятие комплекса источников может применять в широком смысле и в более специальном значении»1. По своему происхождению и содержанию комплекс источников по изучаемой теме можно условно структурировать в несколько блоков.

Первый блок источников — документы государственных архивов.

Документы государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), многие из которых вводятся в научный оборот впервые, позволяют значительно расширить исследовательское поле изучаемой проблемы.

Особый интерес вызывают фонды Русского заграничного исторического архива (РЗИА), находящиеся в ГА РФ. Они позволяют раскрыть эмигрантские сюжеты российского юношества. Абсолютное большинство документов вводится в научный оборот впервые. Определяющими для диссертанта стали несколько фондов. Это в первую очередь документы «Объединения Русских Эмигрантских Студенческих Организаций» (ОРЭСО, Р-5837). Материалы находятся в хорошем состоянии благодаря четкой и добросовестно проведенной работе немногочисленного штата ОРЭСО в 1920-е гг., а также нынешними сотрудниками архива. Документы ОРЭСО долгое время находились в Праге, где их бережно сохраняли. Особую ценность представляет документация съездов ОРЭСО. В них отражена широкая палитра мест пребывания и учебы российских студентов: Европа, Северная Африка, Турция, Египет и другие страны. Протоколы общих собраний, конференций ОРЭСО показывают теоретические

1 Городецкий Е.Н. Принципы секретариата Центрального Комитета РСДРП (б). Март - октябрь 1917 г. II Источниковедение истории Великого Октября. М. 1997. С.54; Квакин А.В. Комплекс опубликованных источников о привлечении буржуазной интеллигенции на сторону Советской власти II Источниковедение истории переходного периода в СССР. Калинин. 1984. С.81. споры о сущности и перспективах развития российского студенчества, практические меры по укреплению его рядов в независимости от политической ориентации учащихся высшей школы. В то же время для фондов ОРЭСО характерны документы и другого свойства: опросные листы, справки, отчеты членов правления организации. Руководство объединения тщательным образом вело всю документацию, с бухгалтерской скрупулезностью составляло текущие и годовые финансовые отчеты, которые свидетельствуют о крайней нужде российского студенчества, особенно вне европейского континента.

В фондах ОРЭСО сохранилось много личных дел студентов. Они позволяют исследователю с большой долей достоверности проследить жизненный путь учащихся, эволюцию их взглядов, выяснить причины эмиграции. Материалы судов чести дают возможность понять частную жизнь студентов, в определенной степени проанализировать структуру влияния эмигрантской общественности на отдельных учащихся, нарушивших нормы студенческого общежития1. Из материалов РЗИА, характеризующих пребывание российских студентов в различных странах, значительный интерес представляют документы по Чехословацкой республике, где находилось наибольшее количество студентов из России. Например, фонд Р-5823 содержит документы переписной комиссии, которая организовала учет прибывших в Прагу студентов. Документы показывают — в столице Чехословакии в 1923 г. находился цвет эмигрантского студенчества: из 3469 человек 77 % знали чешский язык, 72 % — французский, 64 % — немецкий, более 16 % — английский, 35 % владели тремя иностранными языками2. В анонимных переписных листах студенты откровенно излагали свои взгляды на перспективу возвращения в Россию, делились соображениями о большевистском режиме. Типичным было пожелание скорейшего возвращения в Россию при условии свержения Советской власти. Главную цель своего пребывания за границей они видели в том, чтобы «работать на восстановление великой России»3.

Наиболее полно учебную жизнь российского студенчества в эмиграции представляют фонды Учебной коллегии Комитета по обеспечению образования

1 См. подробнее: Постников ЕС. Источники и историография по истории российского студенчества в Чехословакии (1920-е годы) // Источники по истории адаптации российских эмигрантов в XIX - XX вв. Сб. статей. М, 1997. С.126-127.

2 ГА РФ, ф. Р-5823, oil 1. я 2, л .6.

3 Там же, д. 18, л. 8,90. в Чехословацкой республике (Р-5776), Русского института сельскохозяйственной кооперации (Р-5938), Русского педагогического института имени Я.А. Ко-менского (Р-5773), Русского юридического факультета в Праге (Р-5765). Здесь сосредоточены не только планы работы, представляющие значительный интерес для высших учебных заведений сегодня, но и находится методический материал по воспитательной, культурно-массовой работе со студентами, обобщен опыт кооперативного движения в вузах. Одновременно материалы фонда отражают процессы становления русской высшей школы за рубежом, когда усилиями интеллигентской общественности студенты сначала были «рассеяны» по вузам Чехословакии, а затем сосредоточены в основной своей массе во вновь созданных русских высших учебных заведениях. Картина пребывания российского студенчества в других странах дополняется разрозненными материалами РЗИА, главным образом из фонда ОРЭСО (Р-5837), в них нет той всесторонности и глубины анализа, свойственных документам по Чехословакии, но имеющиеся в фонде справки, прошения о помощи, анкеты дают определенное представление о быте, материальном положении, учебе студентов в странах-реципиентах.

Значительный интерес в РЗИА представляют личные фонды Н.А. Анти-пова (Р-5934), Н.И. Астрова (Р-5913) — литераторов и журналистов, жизнь и деятельность которых были тесно связаны с эмигрантским юношеством. В фонде Н.А. Антипова преобладают главным образом материалы, показывающие пребывание российского юношества в Северной Африке. Эти сюжеты не случайны. Антипов служил в Белой армии. После эвакуации находился в Тунисе. Документы фонда Н.И. Астрова (записки, статьи, выступления) охватывают 1921 - 1932 гг. и свидетельствуют о широких связях Астрова с русской юношеской общественностью в европейских странах. «Сообщение Временного Комитета ВСГ в Константинополе» (1921 г.) содержит сведения о первых шагах российской эмиграции, заинтересованных в организации и устройстве русских эмигрантов в учебных заведениях Европы и Америки. Смета на обучение в Болгарии, Югославии и комментарии к ним рассказывают о трудных хлопотах и тонкой дипломатии, терпении русской эмигрантской общественности в деле устройства молодежи. Кроме того, черновые записки Н.И. Астрова для статей уточняют материальное положение русских студентов в Константинополе в 1921 г., их моральное настроение1.

Второй блок источников — опубликованные документы молодежных организаций. Это материалы резолюций съездов, конференций, объединений юношества2. Комплекс названных документов является и наиболее достоверным носителем исторической информации о юношестве. Особую ценность представляют документы национальных союзов молодежи в эмиграции.

Третий блок источников — разнообразный материал многочисленных эмигрантских периодических изданий, освещавших идейно-политическую жизнь Российского Зарубежья. По журналам, хранящимся, например, в ГА РФ, «Жили-были», «Улитка», периодическому изданию «Студенческий листок», находящимся в фонде ГА РФ3, можно определить достаточно точно массовое пребывание в Северной Африке (1921 — 1922 гг.) российского юношества, что подтверждается документами из других фондов ГА РФ. Содержание журналов показывает очень тяжелое положение русских молодых людей, их тоску по родной речи, русскому быту. Автором использовано большое число эмигрантских газет и журналов, как имевших в эмиграции большую популярность, так и менее известных, представленных в библиотеках Москвы.

Четвертый блок источников — опубликованные документы организаций и политических объединений Российского Зарубежья.

Пятый блок источников — документы и материалы советских и коммунистических организаций, где отслеживались идейно-политические процессы в российском рассеянии.

Шестой блок — разнообразный материал многочисленных периодических изданий, освещавших юношескую жизнь. Большинство из них увидели свет по окончании Гражданской войны.

1 ГА РФ, ф. Р-5913, on. 1, д. 86,392,401,419.

2 Устав Всероссийской сионистской организации учащейся молодежи «Геховер» (Утвержденный на VI съезде в Пг. 5 - 12 апреля 1917 года). Томск. 1918; Русский скаут (составитель Цытович Э.П.). Екатерино-дар-Армавир. 1919; Резолюции Всероссийской учредительной конференции. Программа и Устав ЕССРМ «Югенд Паолей - Цион». М. 1921; Соколов В.И. Российское молодежное движение. С.50 - 55.

3 Студенческий листок. № 1 - 11. 1921 - 1922. (Орган филиального отделения в Северной Африке Союза русских студентов во Франции); Улитка № 1 - 4. 1922 (Издание группы русских студентов-эмигрантов в Тунисе); Жили-были № 1,2.1922 -1923 (Издание русских студентов-эмигрантов в Тунисе). См.: ГА РФ, ф. Р-5934, on. 1, д.28,30,31.

Седьмой блок — мемуары, значительно обогатившие многие аспекты темы. Они интересны деталями быта, личными наблюдениями, которые составляют аромат того неповторимого времени. Важнейшая информация была получена из воспоминаний российских эмигрантов, а также бывших молодых эмигрантов, находившихся в 1920-е гг. за границей. Диапазон сведений довольно широк: В. Ларионов, В. Шульгин рассказали об участии молодежи в вооруженной борьбе против Советской власти; Т.И. Алексинская, Н.В. Резникова размышляли о судьбах молодого поколения россиян в эмиграции; М.М. Новиков повествовал о своем пути в науке, работе со студентами-эмигрантами1. Особое место занимают мемуары П. Сорокина «Долгий путь», обозначенные ученым как автобиографический роман. В канве книги наблюдения автора о работе со студентами в эмиграции2.

Объективными затруднениями при выполнении данного исследования стало выявление конкретных источников по рассматриваемой теме и поиск возможности для работы с ними. Сложности обнаруживались как на этапе ознакомления с современной исторической литературой (малые тиражи издания, труднодоступность сборников материалов многих конференций), так и при изучении публикаций в эмигрантских журналах 1920-х — начала 1930-х гг. (недостаточная сохранность некоторых изданий и др.). Определенные проблемы были связаны с поиском ряда работ, принадлежавших авторам зарубежной России. В отечественных условиях наиболее насыщенными информацией стали соответствующие тематические книжные коллекции в крупнейших библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга.

Научная новизна диссертации состоит в том, что автором предпринята попытка обобщения и дальнейшей разработки некоторых теоретико-методологических проблем молодёжи. Практически впервые проводится системное исследование положения молодёжи в Российском Зарубежье. В диссертации привлечены новые исторические источники, позволяющие рас

1 Ларионов В. Последние юнкера. Посев. 1984; Шульгин В. Дни. М., 1995; Алексинская Т.Н. Эмиграция и ее молодое поколение // Возрождение. 1957, № 65; Резникова Н.В. Огненная память: Воспоминания о Алексее Резникове. Berkley. 1980; Новиков М.М. Ог Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнь в науке и политике // Новый журнал. 1953. № 32; Сургучев И.Д. Студенческие годы. Воспоминания // Возрождение. 1959. № 90; и др.

2 Сорокин П. Долгий путь. Сыктывкар, 1991. смотреть малоисследованные страницы о возникновении, развитии и ликвидации молодёжных организаций в эмиграции; выявляются исторические сюжеты практической работы в молодежных организациях; находит отражение понимание и озабоченность значительной части молодёжи за судьбу демократии в революции, будущность страны, противостояние возникающему режиму личной власти.

Новизна диссертации заключается и в попытке проведения обобщающего исследования положения молодёжи Российского Зарубежья «первой волны» сквозь призму идейно-политического, художественного, историософского наследия ее представителей. Интеллектуальное, художественное наследие российской молодёжи в рассеянии позволило автору глубже понять специфику его жизни, открыть неуничтожимый характер духовной связи с Родиной. На основании изучения архивных источников в научный оборот вводятся новые материалы. В частности, документы из Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), материалы фондов Русского заграничного исторического архива (РЗИА), дающие представление о географии пребывания и численность российской молодёжи в различных странах мира, материалы биографического характера, отражающие мысли, настроения, тяжелое материальное положение молодежи в странах-реципиентах.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что обобщенные автором материалы и сделанные на этой основе выводы расширяют возможности для дальнейшего осмысления проблем российской молодёжи в эмиграции «первой волны», способствуют формированию новых подходов в изучении молодежи в первой трети XX века. Диссертация представляет собою попытку осмысления идейно-политических и духовных процессов в эмиграции, выявления специфики менталитета, политической ориентации российской молодёжи в рассматриваемый период, его потенциального и реального вклада в развитие отечественной и мировой культуры. Всестороннее изучение молодёжи российского рассеяния позволяет глубже понять жизнь и судьбу молодежи, наших соотечественников на чужбине, а также историю развития самой российской диаспоры «первой волны» - от радужных надежд на скорое возвращение в обновленную и демократическую Россию до осознания в конце 1920-х гг. — 1930-е голы необходимости адаптации и натурализации в странах-реципиентах.

Диссертация может быть полезна исследователям, разрабатывающим проблемы Российского Зарубежья. Обобщенный и проанализированный автором исторический опыт российской молодёжи, накопленный в 1920-е -1930-е гг., поучителен для современной молодежи и всего общества. Материалы диссертации, во-первых, являются источником конструктивного опыта для официальных структур, депутатов всех уровней в разработке законодательных актов, регулирующих отношения молодёжи и государства; во-вторых, дают лидерам молодёжного движения возможность ориентироваться на сохранение и преумножение лучших традиций в защите своих интересов на всех уровнях, облегчают поиск путей и средств взаимодействия с молодежью новой России, с политическими партиями, профсоюзами, общественными организациями; в-третьих, закладывают определенный фундамент в создание обобщающих научных трудов, учебников, пособий о молодежном движении России, истории общественных движений и политических партий; в-пятых, создают возможность применять и активно использовать материалы исследования при чтении лекций, на семинарских занятиях вузовского курса Отечественной истории, педагогики, в спецкурсах, на уроках истории в средних и средних специальных учебных заведениях, при обучении актива современных организаций молодежи, в циклах лекций для юношей и девушек.

Апробация результатов исследования. По теме диссертации соискатель опубликовал 2 работы общим объемом свыше 4 п.л. Работа прошла апробацию на двух научных конференциях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Молодёжные движения и организации Российского Зарубежья в 1920-е-1930-е годы"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Социокультурный раскол 1917 года внутри страны породил феномен русской культуры - эмиграцию «первой волны», неотъемлемой частью которой стало юношество. Обширная инфраструктура государственных и общественных учреждений, сохранившаяся от царского и Временного правительств и признанная иностранными державами, перестроив свою работу на эмигрантские потребности, позаботилась о бытовом благоустройстве молодых людей, их учебе, досуге, духовной жизни. Надежда на временное пребывание за рубежом и уверенность в скором крушении Советской власти позволяли молодыми эмигрантам осознавать себя неотъемлемой частью России и в связи с этим сохранять преемственность с ней, провозглашать разрыв не с Родиной, а с большевизмом. Это сознание породило и в юношеской среде мнение о миссионерской роли эмиграции, привело к выводу о том, что эмиграция находится «не в изгнании, а в послании». Отсюда и определенный вклад юношества в создание Зарубежьем своей собственной культуры, являющейся частью отечественной. Возрастные особенности юношества, существование единого бытового и интеллектуального пространства Российского Зарубежья способствовали успешному усвоению явлений иной культуры, развивали (правда, не всегда) умение приспосабливаться к необычной бытовой обстановке и органично (правда, не всегда успешно) врастать в нее. Незначительная часть юношества не сумев адаптироваться, вернулась в Россию.

Дифференциация российского юношества за рубежом, с одной стороны, отражала общую тенденцию поляризации русской эмиграции на основе тех политических партий, которые традиционно существовали в России, с другой, показывала новые идейные течения. Преломляясь в эмигрантской юношеской среде, они отражали общую тенденцию начала XX века, связанную с мировоззренческим кризисом, выразившимся в ориентации на силовые методы воздействия. В этом русле рождались и существовали тоталитарные режимы. Появление подобных идей среди эмигрантской молодёжи не было чем-то исключительным, но условия развития новых течений существенно ограничивали их возможности и предопределили судьбу. Если в 1920-е гг. евразийцы, младорос-сы, фашистские организации еще имели определенное влияние на молодых эмигрантов, то к концу 1930-х гг. они находились в глубоком кризисе. Кроме того, их существование бьшо напрямую связано с внешними силами, которые использовали юношескую среду в своих интересах. Связь младороссов и евразийцев со спецслужбами СССР в настоящее время достаточно известна, фашистская организация Родзаевского действовала под опекой японской разведки.

Духовные поиски эмигрантского юношества были двойственны. Они носили религиозный, но в большей степени культурно-просветительский характер. В кружках ряда стран наблюдался некоторый религиозный интеллектуализм, что превращало их в семинары, обсуждавшие актуальные проблемы культуры, искусства, литературы. В русской эмигрантской среде, в российском юношестве затеплился огонек Веры в возрождение высокой духовности, надежды на лучшие времена обновленной России.

Митрополит Сергий писал: «Что враги церкви считают преследованием, принимается православным народом как возвращение к апостольским временам»1. И в это возвращение вносила свой посильный вклад русская христианская эмигрантская молодежь.

Строительство гражданского общества в современной России предполагает политический плюрализм, в котором свою нишу занимает юношество. Материалы диссертации позволяют отметить, что, во-первых, молодежь органически является отзывчивой легко воспламеняющейся частью общества, которая может быть использована различными политическими силами как в целях созидания, так и разрушения; во-вторых, молодежь нередко может выступать в качестве авангарда всех преобразовательных сил страны; в-третьих, юношество нуждается в определенной практической поддержке старших, так как в конечном счете не способно самостоятельно определить истинный вектор прогресса и разработать собственную идеологию, а, с другой стороны, у него есть специфические запросы и интересы, которые могут быть удовлетворены только в рамках собственного движения. Цивилизованное функционирование политических сил показывает необходимость учета и изучения взаимоотношений различных партий и молодежи в эмиграции в 1920-е — 1930-е гг., когда существовали многообразные организационные и идейные связи политических партий с юношеством, отсутствовало безоговорочное господство одной партии в молодежной среде. Политическому многообразию молодежного движения

1 Празднование 1000-летия крещения Руси. Париж. 1989. С. 31 -32. этого периода соответствует китайская поговорка: «Пусть расцветают сто цветов»1.

М иогообразие вообще свойственно гармонии космоса, природы, общества, человека. «Гармония . есть смешение и сочетание противоположностей» — таков по Л свидетельству Аристотеля вывод пифагорийцев . Ныне молодым людям, как никому в обществе, необходим выбор и профессионального, и политического пути. Очень важно при этом, чтобы общество сумело направить этот выбор на службу России и научить молодежь отстаивать и защищать завоеванные русским народом в начале XXI века новые ценности и свободы, научить не только разрушать в революциях и войнах, но и созидать в условиях мирной обыденной жизни.

1 Соколов В.И. История молодежного движения России (СССР). Второй половины XIX - XX века Очерки. Часть 2. М., 1997. С. 245.

2 Аристотель. Соч. в 4-х томах. Т. 1. М., 1976. С. 384.

Список научной литературыСурайкин, Максим Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные фонды

2. ГА РФ, ф. Р-5764. Объединение Российских земских и городских деятелей в Чехословацкой Республике (Пражский Земгор), г. Прага. 1921 1935.

3. ГА РФ, ф. Р-5776. Учебная коллегия при Комитете по обеспечению образования русских студентов в Чехословацкой Республике, г. Прага, 1921-19??.

4. ГА РФ, ф. Р-5837. Объединение русских эмигрантских студенческих организаций (ОРЭСО), г. Прага, 1921 1934.

5. ГА РФ, ф. Р-5765. Русский юридический факультет в Праге. 1922 -1944.

6. ГА РФ, ф. Р-5823. Русская переписная (по переписи студентов) комиссия в г. Праге. 1923 1924.

7. ГА РФ, ф. Р-5913. Астров Николай Иванович. 1868 1934.

8. ГА РФ, ф. Р-5934. Антипов Николай Александрович. 1889 19??.

9. ГА РФ. ф. Р-5773. Русскийпедагогический институт имени Яна Амоса Коменского в Праге. 1923 — 1926.

10. ГА РФ. ф. Р-5888. Объединение русских эмигрантских организаций в Чехословацкой Республике (ОРЭСО), г. Прага, 1927 19??.

11. ГА РФ. ф. Р-5925. Представительство Временного Главного Комитета Всероссийского союза городов в Чехословацкой Республике, г. Прага, 1922-19??.

12. Опубликованные документы и материалы

13. Бердяев Н.А. Философия неравенства. М., 1990.

14. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

15. Бердяев Н.А. Новое средневековье. Размышления о судьбе России и Европы. М., 1991.

16. Бердяев Н.А. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М., 1991.

17. Богданович П. Пути работы // Часовой. 1933. № 114 115.

18. Вериста. Основные начала российского фашизма. Тезисы русского фашиста. Выборг. 1927.

19. Владимир JI. Возвратите их на родину! М., 1924.

20. Двенадцать смертников. Суд над социалистами-революционерами в Москве. Берлин, 1922.

21. Движение рабочей молодежи в России в материалах и документах. М., 1926.

22. Дискуссия в комсомоле по основным вопросам юношеского движения. М.-Л. 1926.

23. За чертой. Первый сборник. Прага. 1922.

24. Зарин Н. "Казаки и Мушкетеры" // Рубеж. 1937. № 29.

25. Зарубежная русская школа (1920 1924). Париж. 1924.

26. Зеньковский В.В. Религиозное движение среди русской молодежи за границей // Путь. 1925. № 1;

27. Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993.

28. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России: Статьи 1948 1954 годов: В 2-х т. М., 1991.

29. Ильин И.А. О грядущей России: Избранные статьи. М., 1993.

30. Иванов Г.П. Русский социализм наших дней // Крестьянская Россия. 1922. Вып. I.

31. Клепинин ДА. Братство и пути православного студенческого движения //Путь. 1926. №3.

32. Коварская В.И. Вторая годовщина Русского Демократического Студенческого Союза в Чехословакии // Светлый путь. 1926. № 10/11.

33. Комсомол. Сборник статей. (Воспоминания бывших комсомольцев). Мюнхен, 1960.

34. Конгресс славянского студенчества 16 — 22 дек. 1922 г. Отчет русской делегации. Прага. 1923.

35. Константинов Д.В. Православная молодежь в борьбе за церковь в СССР. Мюнхен, 1956.

36. Конференция российских студенческих организаций за рубежом. Первая конференция 27 30 дек. 1922 г. в Берлине. ОРЭСО. 1923.

37. Ленин В.И. Речь при закрытии III Съезда РКП(б) 16 марта Полн. собр. соч. Т. 43.

38. На большевистском пути. Сборник документов 1917 года по истории Ленинградской истории ВЛКСМ. Л., 1932.

39. Наше рождение. Сборник воспоминаний, статей, материалов по истории возникновения юношеского движения в Москве. М.- Л., 1931.

40. Милюков П.Н. Эмиграция на перепутье. Париж, 1926.

41. О России и русской философской культуре. Философы Российского Зарубежья: Н.А. Бердяев, Б.П. Вышеславцев, В.В. Зеньковский, П.А. Сорокин, Г.П. Федотов, Г.В. Флоровский. М., 1990.

42. Объединенная русская молодежь. Мюнхен. 1923.

43. Организация "Русский Сокол" и ее деятельность в Югославии (19221941 гг.) // Доклад на международном симпозиуме "Русская эмиграция в Сербской и других славянских культурах". Белградский Университет. -20 22 ноября 1997 г.

44. Организация Витязей. Париж, 1960.

45. Основы Русского Сокольства. Белград, 1935.

46. Памятка Русского сокола/ Составитель В.М. Ткачев. Белград, 1934.

47. Памятка. Витязи. Париж. 1937.

48. Петроградское студенчество в борьбе за свободную высшую школу. Б.М., 1922.

49. Пути Русского Сокольства. Белград, 1939

50. Пути русской молодежи. Русское студенческое движение в Западной Европе. Париж. 1926.

51. Пять лет 1921 1926 гг. Юбилейный сборник, выпущенный в день празднования пятилетия со дня основания Союза русских студентов-эмигрантов в Польше. Варшава, 1927.

52. Революционное движение молодежи. 1986 — 1915. Сборник документов. Л., 1932.

53. Революционное юношество. Из прошлого социал-демократической Учащейся и рабочей молодежи. Сборник 1. Из истории революционного движения учащихся средне учебных заведений Петербурга (1900 1917 гг.) Л., 1924.

54. Резолюции Всероссийской учредительной конференции. Программа и Устав ЕССРМ «Югенд Паолей Цион». М., 1921.

55. Русская молодежь в высшей школе за границей. Париж, 1933.

56. Русская молодежь: деятельность Центрального Комитета по обеспечению высшего образования русского юношества за границей 1922/23 -1931/32 уч. гг. Париж, 1933.

57. Русский институт сельскохозяйственной кооперации. Обозрение преподавания. Прага. 1922.

58. Русский скаут (составитель Цытович Э.П.). Екатеринодар Армавир. 1919.

59. Русский Сокол в Земуне. 1934 -1936.

60. Русский студенческий кооператив. 1923 1925. Прага. 1925.

61. Союз русских студентов. Юбилейный сборник. 1921 1931. Брно. 1932.

62. Союз русской молодежи «Варяг» в Данциге // Вестник. 1927. № 5.

63. Союз учащихся коммунистов. Документы // Народное образование 1959. №6.

64. Хроника Русского Демократического Студенческого Союза в ЧСР // Светлый путь. 1924. № 1 -2.

65. Флейшман А.С. и др. Русский Берлин. 1921 1923. Париж. 1983.

66. Франк С.Л. Духовные основы общества. М., 1992.

67. Харбинцы в Москве. Биографические очерки в двух выпусках. Вып. 1. М., 1997.

68. Черная книга («Штурм небес»). Париж, 1929.

69. Документы личного происхождения

70. Александровский Б.Н. Из пережитого в чужих краях. М., 1969.

71. Арсеньев А. У излучины Дуная. М., 1999.

72. Бенуа Г. 43 года в разлуке // Простор. 1967. № 9,10, 12.

73. Валентинов А. Последние студенты (записки студента). Берлин. 1922.

74. Варшавский B.C. Незамеченное поколение. Нью-Йорк, 1956.

75. Вертинский А. Четверть века без родины. // Москва. 1962. № 3.

76. Вишняк М. «Современные записки». Воспоминания редактора. СПб., 1993.

77. Волин С. Меньшевики на Украине (1917-1921 гг.). Нью-Йорк, 1962.

78. Губарчук П. За океаном. Киев. 1960.

79. Гуль Р. Ледяной поход. Берлин, 1921.

80. Гурович И. Записки эмигранта. М. Пг., 1923.

81. Даватц В. Года. Очерки пятилетней борьбы. Белград. 1926.

82. Забужко С. Через тернии к звездам. Львов. 1963.

83. Золотарев С.А Четыре смены молодежи (1905 -1925): Из наблюдений педагога Л, 1926.

84. Ильин-Женевский А.Ф. Большевики у власти. Л., 1929.

85. Коркашвили М. Жизнь русского студента в Америке // Вестник. 1926. № 7.

86. Кунда Н. В поисках заокеанского рая. Минск, 1963.

87. Ларионов В. Последние юнкера. Издательство «Посев», 1984.

88. Левицкий Е. (Цедербаум В.О.). За четверть века: революционные воспоминания 1892-1917 гг. Т. 1.ч1. Революционная подготовка 1901-1903 гг. М.-Д, 1927.

89. Липеровский Л.Н. Русские студенты в Америке // Вестник. 1927. № 8 .

90. Новиков М.М. От Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнь в науке и политике. Нью-Йорк, 1952.

91. Новиков М.М. Русские эмигранты в Праге // Новый журнал. 1957. № 49.

92. Носик Б. Привет от эмигранта, свободный Париж М, 1992.

93. Озерецковский Г. Русский блистательный Париж до войны. Т. 1. Париж, 1973.

94. Пантюхов О. О днях былых. Франкфурт на Майне, 1969.

95. Резникова Н.В. Огненная память: Воспоминания о Алексее Резникове. Berkley. 1980.

96. Серебренников И.И. Мои воспоминания. Т. 2: В эмиграции (1920 -1924). Тяньцзин, 1940.

97. Симунин Е.В тисках (Молодежь в царском подполье). Владимир, 1926.

98. Симунин Е. 4 года. Витебск, 1921.

99. Слободской А. Среди эмиграции: Мои воспоминания. Л., 1925.

100. Слоним М.Л. Студенчество за рубежом // Воля России. 1922. № 7.

101. Соничев Н.Е. На чужом берегу. М., 1991.

102. Сорокин П. Долгий путь. Сыктывкар, 1991.

103. Федоров Г. Путешествие без сантиментов (Крым, Галлиполи, Стамбул). Л. —М., 1926.

104. Федоров Н. Рождение национальной организации Витязей // Политика. М„ 1991. №6.

105. Сургучев И.Д. Студенческие годы. Воспоминания // Возрождение. 1959. №90.

106. Шостаковский П.П. Путь к правде. Минск, 1960.38. Шульгин В. Дни. М., 1995.

107. Юбилейный сборник к 50-летию Рижского политехнического института. 1862- 1912. Рига, 1912.

108. Юношеское движение на Дону от Южно-Русской группы учащихся к комсомолу. Ростов-на-Дону - М., 1924.1. Периодические издания

109. Бюллетень Российского Земско-Городского Комитета помощи российским гражданам за границей. Париж, 1921. № 2.

110. Вестник Русского Христианского Студенческого движения в Европе. Прага, 1923.3. Волна. США, 1922.4. Воля России. Прага, 1922.

111. Грядущая Россия. Париж, 1920.

112. Духовный мир студенчества. Прага. 1923.

113. Жили-были. (Издание русских студентов-эмигрантов в Тунисе). 1922 1923.8. Звено. Берлин. 1922.

114. Знамя борьбы. Берлин, 1924.

115. Инженер (Нью-Йорк). 1929 . № 3.11. Казаки. Прага. 1929.

116. Казачий сполох. Прага. 1926.

117. Карпато-русский вестник. 1924.

118. Младорусь. Берлин. Прага. 1922. Кн. 1.

119. Молодая Россия. Берлин, 1921.

120. Молодые побеги. Париж, 1920.17. Накануне. Берлин, 1922.

121. Национальная Организация Витязей. Париж, 1960.

122. Наша газета. (София). 1939.20. Русский американец. 1995.21. Смена вех. Париж, 1921.

123. Современные записки. Париж, 1920.

124. Социалистический вестник. Берлин, 1921.24. Студент. Прага. 1922.

125. Студенты. (Издание «Воля России»). 1923.

126. Студенческие годы. Прага. 1922 1923.

127. Студенческий листок. (Орган филиального отделения в Северной Африке Союза русских студентов во Франции). № 1 — 11. 1921 -1922.

128. Улитка. (Издание группы русских студентов-эмигрантов в Тунисе). № 1 -4. 1922.29. Часовой. 1933 1938.1. Литература

129. Абрамович Р. Проблемы русской эмиграции. // Социалистический вестник. 1949. №619.

130. Агурский М. У истоков национал-большевизма // Минувшее. Исторический альманах. М. 1991. Вып. 4.

131. Адамович Г. Вклад русской эмиграции в мировую культуру. Париж, 1961.

132. Айзатулин Т. Между молотом Европы и наковальней Азии. Историческая память и самопознание // Родина. 1993. № 5 6.

133. Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции: Страницы истории. Сб. науч. трудов. Иваново, 1996.

134. Алаев Л.Б. На подступах к новой теории исторического процесса // Вопросы истории. 1994. №11.

135. Алексинская Т.И. Эмиграция и ее молодое поколение // Возрождение. 1957. №65.

136. Амфитеатров А.В. Литература в изгнании. Публичная лекция, прочитанная в Миланском филологическом обществе. Белград, 1929.

137. Арсеньев Н.С. Из русской культурной и творческой традиции. Лондон, 1992.

138. Ю.Афанасьев А.Л. Идеология антисоветской эмиграции и современный антикоммунизм // Соотечественник за рубежом и современная идеологическая борьба: Материалы симпозиума. М., 1977.

139. Афанасьев А.Л. Полынь в чужих краях. М., 1987.

140. Балашов В.А., Юрченков В.А. Историография отечественной истории (1917 начало 90-х гг.): Учебное пособие. Саранск, 1994.

141. Барихновский Г.Ф. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции. 1921 1924. М., 1978.

142. Башкирова ГВ., Васильев ГБ. Путешествие в Русскую Америку. Рассказы о судьбе эмиграции. М., 1990,

143. Белов В. Белая печать, ее идеология, роль, значение и деятельность. М., 1922;

144. Белов В. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутье. Опыт исследования психологии, настроений и бытовых условий русской эмиграции в наше время. М. Пг., 1923.

145. Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. Нью-Йорк. 1986;

146. Бетелл Н. Последняя тайна. Лондон, 1974.;

147. Бнск И.Я. Введение в писательское мастерство историка: Литературная форма исторического труда. Иваново. 1996. С. 135.

148. Большаков В.В. Русские березы под Парижем. М, 1990;

149. Борисенок Е.Ю. Русское земледельческое движение в Чехословакии в 1920-е годы // Славяноведение. 1992. № 4.

150. Боряз В.Н. Молодежь. Методологические проблемы исследования. Л., 1973.

151. Бочарова З.С. Постников Е.С. Образование российского студенчества за рубежом в начале 1920-х годов: преемственность традиций // Интеллигенция России: традиции и новации. Тез. межгос. науч.-теор. конф. Иваново. 25 27 сентября в 1997 г. Иваново. 1997.

152. Бочарова З.С. Русский юридический факультет в Харбине // История вузов в России. Материалы шестой Всероссийской заочной научной конференции. Санкт-Петербург. 1997.

153. Бочарова З.С. Судьбы российской эмиграции: 1917 1930-е годы. Учебное пособие. Уфа, 1998.

154. Бубнов А. Буржуазное реставраторство на втором году нэпа. Пг., 1923.

155. Бутаков Н. Русская национальная молодежь в Болгарии // Наши вести (СантаРоза). 1990. № 421.

156. Быкадоров В. "Мученический КДР" // Вестник ЗАО (Калифорния). 1990. № 3 (июль август).

157. Вандалковская М.Г. Некоторые аспекты адаптации научной и политической эмиграции (1920 30-е гг.) // История Российского Зарубежья. Проблема адаптации мигрантов в XIX - XX веках. М., 1996.

158. Вандалковская М.Г. П.Н. Милюков, А.А. Кизеветтер: история и политика. М., 1993.

159. Вандалковская М.Г., Емченко Е.Б. XXVII съезд КПСС и задачи историографических и источниковедческих исследований // История СССР. 1988. № 1.

160. Воблый К.Г. Заокеанская эмиграция, ее причины и следствия. Варшава, 1904.

161. Володарская Е.П. Общественно-политическая активность студенчества в 20 30-е гг. проблемы формирования и развития: Дис. канд. ист. наук. Л., 1991.

162. Всемиров В.В. Создание советской системы высшего образования и студенчество. 1917 — 1927 гг.: Дис. д-ра ист. наук. Саратов. 1996.

163. Вьюницкий В. Эмиграция разнесла и разносит по свету наших сограждан // Третье сословие. 1992. № 3.

164. Гедройц А. Русская эмиграция в Бельгии в межвоенный период. // Страна Синей птицы, русские в Бельгии. М., 1995.

165. Гнатюк О.Л. Русская политическая мысль начала XX века: Н.И. Кареев, П.Б. Струве, И.А. Ильин. СПб., 1994.

166. Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. М., 1978.

167. Горбунов М. Торгово-промышленная эмиграция и ее идеология // На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией. М., 1923.

168. Горелик А. Гонения на анархизм в Советской России. Берлин, 1922.

169. Городецкий Е.Н. Переписка секретариата Центрального Комитета РСДРП (б). Март октябрь 1917 г. // Источниковедение истории Великого Октября. М. 1997.

170. Граббе Г. Правда о русской церкви на родине и за рубежом. Нью-Йорк, 1961.

171. Даниель Б. Преступление без намерения. Возникновение и формирование российской диаспоры за рубежом // Отечественная история. 1996. № 1.

172. Дианин С. Революционная молодежь в Петербурге 1897 1917 гг. Исторический очерк. Л, 1928.

173. Дианин С.А. Революционная молодежь в Петербурге. 1897 1917 гг. (Исторический очерк). По воспоминаниям и архивным данным, с приложением прокламаций, нелегальных ученических журналов, архивных документов. М., 1926.

174. Дик Е.Н. К истории Российской эмиграции в Аргентину // Латинская Америка 1991. № 6.

175. Дронников Н.Е. Статистика России. Париж, 1987.

176. Егошина В.Н. Исторический опыт борьбы Коммунистической партии за молодежь против мелкобуржуазных националистических партий и их юношеских объединений в первый период нэпа. (1921 — 1925 гг.): Дис. канд. ист. наук. М., 1978.

177. Емельянов Ю.Н. С.П. Мельгунов: в России и эмиграции. М., 1998.

178. Жукова Л.Н., Жуков А.Ф. О некоторых новых идейных течениях в русской эмиграции 1920 1930-х годов.// Русская эмиграция во Франции (1850 - 1950-е гг.): Сб. науч. ст. СПб., 1995.

179. Журавлев В.В. Методологический шок в исторической науке: истоки, некоторые особенности и пути преодоления // История постижения смысла: Сб. науч. ст. М., 1995.

180. Журавлев В.В. Методология исторической науки. Вчера. Сегодня. Завтра // Кентавр. 1995. № 6.

181. Завадский А.Г. Революционное студенчество Петербурга в 1907 1914 гг.: проблемы взаимоотношений с политическими партиями России: Дис. канд. ист. наук. СПб., 1991.

182. Завадский Н.Г. Российское студенчество: социальный облик, материальное положение и возрастной состав в конце XIX — начале XX века // Клио. Санкт-Петербург. 1998. № 3 (6).

183. Замойски Я. Отношение «белой» русской эмиграции к украинским вопросам (1919 1939) // Славяноведение. 1993. № 4.

184. Заславский Д. Коротенькие люди // Книга и революция. 1929. № 2.

185. Здравомыслов А.Г. Методика и процедура социологических исследований. М., 1969.

186. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей. Париж, 1955.

187. Зотова З.М. Петр Бернгардович Струве // Вопросы истории. 1993. № 8.

188. Зубков А. Комсомол и коммунистическое воспитание молодежи (1918 -июнь 1941 гг.). Историографический очерк. JL, 1978.

189. Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX начале XX века. М., 1991.

190. Иверов И. Московский сельскохозяйственный институт за шесть лет 1908- 1914 гг. М„ 1914.

191. Ивкина А.П. Библиография Российского Зарубежья. (Первая «волна» послереволюционной эмиграции): история и современное состояние: Автореф. дис. канд. пед. наук. М., 1996.

192. Иконникова С.Н. Молодежь. Социологический и социально-психологический анализ. JL, 1974.

193. Ильинский И.М. Контуры новой концепции молодежи. М., 1992.

194. Интеллигенция и революция. XX век. М. 1985.

195. Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М. 1977.

196. Ипполитов С.С., Карпенко С.В., Пивовар Е.И. Российская эмиграция в Константинополе в начале 20-х годов (Численность, материальное положение, репатриация) // Отечественная история. 1993. № 5.

197. Историографическая культура студента-историка: этапы формирования, содержание, значение. Калинин. 1989.

198. Историческая наука в России в XX веке. М., 1997;

199. История вузов России. Материалы шестой Всероссийской заочной научной конференции. Санкт-Петербург. 1997.

200. История Института инженеров путей сообщения имп. Александра II за первое столетие его существования. 1810 1910. СПб., 1910.

201. История Российского Зарубежья. Проблема адаптации эмигрантов в XIX-XX вв. М„ 1996.

202. К вопросу о религиозном воспитании и образовании «заграничной» русской молодежи. Париж, 1928.

203. Карпенко С.В. Разведсводки штабов Красной Армии как источник по истории внутренней контрреволюции и интервенции (на примере врангелевщины) // Вспомогательные исторические дисциплины, т. XX. JL, 1989.

204. Квакин А.В. Идейно-политическая дифференциация российской интеллигенции в условиях новой экономической политики. 1921 1927 гг. : Дисс. д-ра ист. наук. М., 1991.

205. Квакин А.В. Идейно-политическая дифференциация российской интеллигенции в период НЭПа. 1921 1927. Саратов, 1991.

206. Квакин А.В. Комплекс опубликованных источников о привлечении буржуазной интеллигенции на сторону Советской власти // Источниковедение истории переходного периода в СССР. Калинин. 1984.

207. Квакин А.В. Общее и особенное в положении российской диаспоры «первой волны». Тверь, 1992.

208. Квакин А.В. Российская интеллигенция и «первая волна» эмиграции. Тверь, 1994. Ч. 1. Киров А.И., Далин В. Юношеское движение в России. М.-Л., 1925.

209. Кишкин Л.С. О русской эмигрантской молодежи в Праге (1920 1930-е годы) // Славяноведение 1992. № 4.

210. Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия (дополнительный выпуск). Париж, 1973.

211. Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия. История и культурно-просветительная работа Российского Зарубежья за полвека (1920 -1970). Париж, 1970.

212. Коваленко Ю. Москва Париж. Очерки русской эмиграции. 1991.

213. Ковальченко И.Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. 1995. № 1.

214. Комин В.В. Идейный и политический крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом. Калинин. 1977.

215. Комсомол на Севере. (Очерки по истории юношеского движения в Архангельской губернии). Архангельск, 1924.

216. Костиков В. «Не будем проклинать изгнание.» (Пути и судьбы русской эмиграции). М., 1990.

217. Красильников С.А. Социально-политическое развитие интеллигенции Сибири в 1917- середине 1930-х гг.: Дисс. в виде научн. доклада .д-ра ист. наук. Новосибирск. 1995.

218. Критика буржуазных теорий молодежи. М. 1982.

219. Кровяков Е.А. Н.И. Бухарин и молодежное движение страны (1918 -1928 гг.): Дис. канд. ист. наук. М., 1993.

220. Крошкина Г.Н. Молодежное движение и политические партии в России. Историко-политический анализ: Автореф дис. . канд. ист. наук. Воронеж, 1993;

221. Кудрявцев, Кузьмин, Кузовенко. Живой гранит. Из прошлого. Сборник из истории юношеского движения на Урале. Екатеринбург. 1924.

222. Культура Российского Зарубежья. М. 1995.

223. Культурное наследие российской эмиграции. 1917 1940 гг. М., 1994. Кн. 1 - 2.

224. Курчевский Б. О русской эмиграции в Америку. Любава. 1914.

225. Ланда Р.Г. Единство исторического процесса // Вопросы истории. 1994. №6.

226. Леске Э. Сфаницы из истории комсомола: Очерк по истории Социалистического союза рабочей молодежи. JL, 1926.

227. Леске Эдуард. Страницы из истории комсомола. Очерки по истории социалистического союза рабочей молодежи в Ленинграде. 1917 1918 гг. Л., 1926.

228. Лисовенко Д.У. Их хотели лишить родины. М., 1960.

229. Лицом к лицу. Материалы второй политической конференции. ЦОПЭ 3 4 ноября 1960 г. Мюнхен, 1961.

230. Лункевич В.П. Большевики у власти: социально-политические итоги октябрьского переворота. М., 1918.

231. Люкс Л. К вопросу об истории идейного развития «первой» русской эмиграции // Вопросы философии. 1992. № 9.

232. Мартов и его близкие. Сборник. Нью-Йорк, 1959.

233. Мацуев А.Н. Опыт, уроки реализации молодежной политики в СССР: Дис. канд. ист. наук. М., 1992.

234. Меньшевики после Октябрьской революции. Vermont, 1990.

235. Меньшевики. Vermont, 1988.

236. Мещеряков Н.Л. На переломе. (Из настроений белогвардейской эмиграции). М., 1922.

237. Михеева Г.В. Библиографический учет белогвардейской и эмигрантской литературы (1918 1922 гг.) // Историко-библиографические исследования. Сб. науч. трудов. Вып. 3. СПб., 1993.

238. Молодежь Советского Союза. Сборник статей. Мюнхен. 1959.

239. Мухачев Ю.В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. М., 1982.

240. На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией. Сб. статей. М., 1923.

241. Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. Ставрополь, 1992. Т. 1.

242. Неумойнов Г.К. Молодежь как общественная группа и ее внутренняя структура. // Молодежь как общественная группа. М., 1972.

243. Никифоров Н.И. Очерк истории возникновения Х.С.М.Л. Христианский Союз Молодых Людей. Б.М., 1926.

244. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Политическая программа евразийства: реальность или утопия?// Общественные науки и современность. 1992. № 1.

245. Одинцов Б. Высшая школа в 1918 1922 гг. // Новый журнал. 1961. № 65.

246. Окунцов И.К. Русская эмиграция в Северной и Южной Америке. Буэнос-Айрес, 1967.

247. Олейник О.Ю. Интеллигенция и Отечество: проблема патриотизма в советском обществе и Российском Зарубежье в 30-е годы XX века: Дисс. д-ра ист наук. Иваново. 1998.

248. Олейник О.Ю., Меметов B.C. Интеллигенция, эмиграция, Отечество: проблема патриотизма в творческом наследии представителей Российского Зарубежья 20 30-х годов XX века. Иваново. 1997.

249. Омельченко Н.А. В поисках «новой» России (К вопросу о политической программе «евразийства») // Культура Российского Зарубежья. М., 1995.

250. Омельченко Н.А. «Веховская» традиция в духовной жизни русской эмиграции // Вопросы истории. 1995. № 1.

251. Омельченко Н.А. В поисках России: общественно-политическая мысль Российского Зарубежья о революции 1917 г., большевизме и будущих судьбах российской государственности. СПб., 1996.

252. Омельченко Н.А. Споры о евразийстве (опыт исторической реконструкции)//Полис. 1992. №3;

253. Онегина С.В. Российский фашистский союз в Манчжурии и его зарубежные связи // Вопросы истории. 1997. № 6.

254. Осоргина Т.А. Русская эмиграция. Журналы и сборники на русском языке. Париж, 1981.

255. Очерк истории революционного движения молодежи в 1905 1920 гг. во Владимирской губернии. Владимир. 1923.

256. Очерк пятидесятилетней деятельности С.-Петербургской консерватории. Пг., 1914.

257. Очерки истории молодежного движения. М., 1993.

258. Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992.

259. Перелешин В. Харбинские коммерческие училища КВЖД // Грани. 1969. №72.

260. Плаксин Р.Ю. Крах церковной контрреволюции 1917 1923. М., 1968.

261. Плотников Ю.К. Теория должна соответствовать истории // Вопросы истории. 1994. № 6.

262. Поздняков Александр. У истоков. Первые страницы истории юношеского движения на Дальнем Востоке. Хабаровск. 1925.

263. Покровский М.Н. Контрреволюция за 4 года. М., 1922.

264. Покровский М.Н. Что установил процесс так называемых социалистов-революционеров. М., 1922.

265. Полторацкий Н.П. Иван Александрович Ильин: жизнь, труды, мировоззрение. Сборник статей. Tenafly, 1989.

266. Полторацкий Н.П. Россия и революция: русская религиозно-философская и национально-политическая мысль XX века. Tenafly, 1988.

267. Полторацкий Н.П. Бердяев и Россия. Нью-Йорк, 1967.

268. Полторацкий Н.П. П.Б. Струве как политический мыслитель. Tenafly, 1978.

269. Полчанинов Р. Молодежные организации Российского Зарубежья // Записки Русской академической группы в США. Нью-Йорк, 1994. том. XXVI. -Ч. 1.

270. Полчанинов Р. Организация Российских юных разведчиков (ОРЮР) // Русский американец. 1995. № 20.

271. Полчанинов Р. Школа доблести и чести // Родина. 1995. № 7.

272. Полчанинов Р.В. Будем как солнце! // Новый часовой. СПб., 1998. № 6.

273. Постников Е.С. Отечество и религиозные устремления российского беженство за рубежом // Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, культуры, политики: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. 24 25 сент. 1996. Иваново. 1996.

274. Постников Е.С. Российское студенчество во Франции в 20-х годах // Русская эмиграция во Франции (вторая половина XIX середина XX вв.): Тез. респ. науч. конф. РПГУ 20-21 апр. 1995. СПб. 1995.

275. Постников Е.С. «Федоровский комитет» и эмигрантское студенчество 20-х годов // Культура — Цивилизация Образование. Матер, междунар. конф. Тверь. 1996.

276. Постников Е.С. Адаптация российского студенчества в эмиграции в начале 20-х годов XX века // История Российского Зарубежья: Проблема адаптации мигрантов в XIX XX веках. Сб. статей. М. 1996.

277. Постников Е.С. Демократические тенденции российского студенчества за рубежом: проблемы становления // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Тез. докл. межгос. науч-теор. конф. 20 22 сент. 1994. Иваново. 1994.

278. Постников Е.С. Источники и историография по истории российского студенчества в Чехословакии (1920-е годы) // Источники по истории адаптации российских эмигрантов в XIX XX вв. Сб. статей. М., 1997.

279. Постников Е.С. Российское беженство во Франции в 20-х годах // Русская эмиграция во Франции (вторая половина XIX середина XX вв.): Тез. респ. науч. конф. РПГУ 20-21 апр. 1995. СПб., 1995.

280. Постников Е.С. Российское беженство за рубежом и его монархическое крыло // Российская интеллигенция XX век. Тез. докл. и сообщ. науч. конф. 23 24 февр. 1994. Екатеринбург. 1994.

281. Постников Е.С. Российское студенчество в 1917 1927 гг.: Историография вопроса // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии: Тез.докл. межгос. науч.-теорет. конф. 20-21 сент. 1995 г. Иваново. 1995. Т. 1.

282. Постников Е.С. Российское студенчество в условиях новой экономической политики 1921 1927 гг. Тверь. 1996.

283. Постников Е.С. Российское студенчество за рубежом и его монархическое крыло // Российская интеллигенция XX век. Тез. докл. и сообщ. науч. конф. 23 24 февр. 1994. Екатеринбург. 1994.

284. Постников Е.С., Бочаровой З.С. Образование российского студенчества за рубежом в начале 20-х годов: преемственность традиций // Интеллигенция России: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. 25 — 27 сент. 1997. Иваново. 1997.

285. Празднование 1000-летия крещения Руси. Париж. 1989.

286. Пушкарев Б.С. Коммунистический режим и народное сопротивление в России 1917- 1991. М., 1997.

287. Пушкарева H.JI. Возникновение и формирование российской диаспоры за рубежом // Отечественная история. 1996. № 1.

288. Пятков А.Г. Оппозиция в молодежном движении в 20- годах: мифы и реалии: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1994.

289. Работы советских историков за 1965 1969 гг. М., 1970.

290. Раев Марк. Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции. 1919- 1939. М., 1994.

291. Развитие советской исторической науки. 1970 1974. М., 1975.

292. Рожков А.Ю. Молодое поколение в условиях новой экономической политики: облик, проблемы, противоречия. 1921 — 1929 гг.: Дис. канд. ист. наук. Краснодар. 1992.

293. Российская интеллигенция: XX век. Тез. докл. и сообщ. науч. конф. 23 -24 сентября 1994 г. Екатеринбург. 1994.

294. Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе 20-х годов (гражданские беженцы, армия, учебные заведения). М., 1995.

295. Российская эмиграция в Чехословакии (1918 1945). СПб., 1996.

296. Российское Зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX в. М., РОССПЭН. 1997.

297. Российское Зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX в. М., РОССПЭН. 1997.

298. Российское Зарубежье. Хроника научной, культурной и общественной жизни 1920 1940. Франция. В 4-х томах. М., 1995.

299. Российское Зарубежье: история и современность. М., 1998.

300. Российское Зарубежье: итоги и перспектива изучения. Тезисы докл. и сообщ. научн. конф. 17 ноября 1997. М., 1997.

301. Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн: Антология. Наука, 1993.

302. Русская эмиграция в Европе. Сводный каталог периодических изданий. 1853 1940. Paris. Institute D'etudes Slaves. 9 Vol. Michelle vie. 1990.

303. Русская эмиграция во Франции (1850 1950-е гг.). Сб. науч. ст. СПб., 1995.

304. Русские в Праге 1918-1928 г.г. Прага. 1928.

305. Русские в Шанхае. Шанхай, 1936.

306. Рыбкин О. Очерки по истории ВЛКСМ. На заре движения. М., 1931.

307. Самарцева Е.И. Интеллигенция России в отечественной историографии (1917 90-е годы XX века): Дисс. д-ра ист. наук. М., 1999.

308. Сафонова О. Русские в Шанхае. Из жизни белой русской эмиграции // Наши вести (Орган Союза Русского корпуса Санта-Роза). 1990.

309. Семанов С.Н. Ликвидация антисоветского Кронштадтского мятежа в 1921 г. М., 1973.

310. Семенов Ю. Сущность и назначение зарубежной России II Возрождение. 1926. 4 апреля;

311. Серапионова Е.П. Российская эмиграция в Чехословацкой республике (20-е 30-е годы). М., 1995.

312. Сладек 3. Русская и украинская эмиграция в Чехословакии // Славяноведение. 1991. № 6.

313. Смоленский Н.И. Возможна ли общеисторическая теория? // Новая и новейшая история. 1996. № 1.

314. Соболев А.Б. Полюса Евразийства // Новый мир. 1991. № 1.

315. Современная немарксистская историография и советская историческая наука. Беседа за «круглым столом» // История СССР. 1988. № 1.

316. Соколов В.И. История молодежного движения России (СССР). Второй половины XIX XX века. Очерки. Часть 2. М., 1997.

317. Соколов В.И. Российское молодежное движение от многообразия к унитаризму (1917 1925 гг.): Автореф. дис. д-ра. ист наук. М., 1996.

318. Сонин В.В. Крах белоэмиграции в Китае. Владивосток, 1987.

319. Состав и уровень знаний студентов-первокурсников // Интеллигенция и власть на пороге XXI века: Тез. докл. регион, науч.-практ. конф. 28 29 марта 1996 г. Екатеринбург. 1996. Ч. 2.

320. Социальное положение студенчества в годы гражданской войны // Гражданской война и культура: Международ, науч. конф. 19-20 марта 1996 г. М., 1996.

321. Спирин JI.M. Категориальный аппарат историографии // Вопросы истории современной исторической науки: Материалы Пленума Научного совета по проблеме «История исторической науки». М., 1984.

322. Спирин JI.M. Классы и партии гражданской войны в России 1917 -1920. М. 1968.

323. Спирин JI.M. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в. 1920 гг.). М., 1977.

324. Степанов И. Белые, красные и евразийство. Брюссель, 1927.

325. Степанов И. Сокол птица свободная // Вечерний Петербург, 1992. - № 6 (9 января).

326. Стефан Джон. Русские фашисты: Трагедия и фарс в эмиграции 1925 — 1945. М., 1992.

327. Струве П.Б. Размышления о русской революции. М., 1991.

328. Студенчество России конца XIX- начала XX века: социально-историческая судьба. М., 1999.

329. Тарле Г.Я. Российское Зарубежье и Родина. М., 1993.

330. Тесемников В.А. Российская эмиграция в Югославии (1919 1945 гг.) // Вопросы истории. 1988. № 10.

331. Тизенко П. Эмиграционный вопрос в России. 1820 — 1910. Любава. 1910.

332. Трифонов И.Н. . Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975.

333. Трифонов И.Н. Из истории борьбы Коммунистической партии против сменовеховства//История СССР. 1959. № 3.

334. Труды русских ученых за границей. Берлин. 1923. Т. 2.

335. Тяжельников Е.М. Ленин и молодежь // Вопросы философии. 1970. № 1.

336. Ушакин С.А. Молодежь как субъект деятельности. Попытка обзора методологических подходов // Полис. 1993. № 2.

337. Федотов А.С. Российская эмиграция и Российское Зарубежье (К вопросу о дефинициях) // Роль Российского Зарубежья в сохранении и развитии отечественной культуры. М., 1993.

338. Федюкин С.А. Борьба с буржуазной идеологией в условиях перехода к нэпу. М., 1977.

339. Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. Из истории вовлечения старой интеллигенции в строительство социализма. М., 1972.

340. Филиппов Ю.Д. Эмиграция. СПб., 1906.

341. Хоружий С.С. Карсавин, евразийство и ВКП // Вопросы философии. 1992. №8.

342. ХохупьниковК Изгнанники//Дон (Росгов-на-Дону). 1990. №3.

343. Христианский социализм (С.Н. Булгаков): Споры о судьбах России. Новосибирск, 1991.

344. Цивилизации и культуры: Альманах. Вып. 8. Россия и Восток: цивили-зационные отношения. М., 1994.

345. Черняк Е.Б. К вопросу о соотношении историографии и смежных исторических дисциплин // Методические и теоретические проблемы истории исторической науки. Межвуз. тематический сборник. Калининский гос. университет. Калинин, 1980.

346. Чижевский Г.Д. Русская школа за рубежом.// Современные записки. 1924. №28.

347. Шамшурин В.И. Идея права в социальной истории П.И. Новгородцева // Социс. 1993. №4.

348. Шацкин JI. Основные вопросы юношеского движения; Сб. ст. М. Л., 1924.

349. Шацкин Л. Первые годы Коммунистического интернационала молодежи: Сб. ст. и докл. М.-Л., 1926.

350. Шевченко А.Ф. Деятельность Коммунистической партии по перестройке высшей школы в восстановительный период (1921 1925 гг.): Краткий историографический обзор // Об историческом опыте КПСС. Ростов-на-Дону. 1973.

351. Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1987.

352. Шмаков B.C. Структура исторического знания и картина мира. Новосибирск. 1990.

353. Ядов В.А. Социологическое исследование. Методология, программа, методы. М., 1970.

354. Ярославский Е. Третья сила. М., 1922.

355. Bettelbeim С. Class struggle in the USSR. Fist period: 1917- 1923. London. 1977.

356. Boss Otto. Die Lehrer der Eurasian. Wiesbaden, 1961.

357. Deutscher Isaac. Station. London. 1976.

358. Erickson E. Identity: Youth and Crises. N. Y., 1968.

359. Fainsod M. How the Russia is ruled 2-nd ' Harvard University. 1963.

360. Fisher R. Patten for Soviet Youth a study of Congresses of the Komsomol. 1918, 1954. Columbia University press. New-York. 1959.

361. Haimson L.H. The Mensheviks from the revolution of 1917 to the Second World War. Chicago London, 1974.

362. Heidhardt F. Die junge Generation. Opladen. 1970.

363. Huntington W. The Homesick Millie. Russian out of Russia. Boston. 1933.

364. Lasswell G. Psychopathology and Politics. N.Y. 1960.

365. Lipset S.M. Students and Politics in Comparative Perspectives. // The Sociology of Youth: Evolution and Revolution. N.Y., 1973.

366. Mannheim K. Essays on Sociology of Knowledge. L., 1964.

367. Miller A. The Russian Revolutionary Emigres 1825-1870. Baltimore. 1986.

368. Parsons T. The Social System. Free Press of Glencoe. 1964.

369. Pipes R. Struve. Liberal on the right. 1905 1944. Cambridge; London. 1980.

370. Pipes R. Struve: liberal on the left. 1870 1902. Harvard; Cambridge, 1970.

371. Poljakov Leon. The Aryan myth. Sussex, 1974.

372. Richaid ConelL. Youth and Communism. An Historical Analysis International Communist Youth Movements State University ofNew-York. Bubble Wolver and company. New-Yak, 1965.

373. Rimscha H. Der russische Burgerkrieg und die russische Emigration 1917 — 1921. Jena, 1924.

374. Rimscha H. Russland jenseits der Grenzen. 1921 1926. Jena, 1927.

375. Rosenberg W.G. Liberals in the Russian Revolution. The constitutional Democratic party 1917 1921. Princeton, New Jersey, 1974.

376. Schelsky H. Die skeptics Generation. Dusseldorf, 1963.

377. Utechin S. Russian political thought. A concise History. London, 1963.

378. Williams R.G. Culture in Exile. Russian emigres in Germany. 1881 1941. London, 1972.r