автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Наследие В.А. Сумбатова в контексте русской классической литературы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Наследие В.А. Сумбатова в контексте русской классической литературы"

На правах рукописи

Титова Наталья Станиславовна

НАСЛЕДИЕ В.А. СУМБАТОВА В КОНТЕКСТЕ РУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 ч т

Москва 2014

005556770

005556770

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX века государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Московский государственный областной университет

Научный руководитель: Алексеева Любовь Федоровна,

доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы XX века ГОУ ВПО Московский государственный областной университет

Официальные оппоненты: Азаров Юрий Алексеевич,

доктор филологических наук,

ведущий научный сотрудник Института

мировой литературы им. A.M. Горького РАН

Герасимова Ирина Федоровна,

доктор филологических наук, профессор кафедры социально-гуманитарных дисциплин Рязанского заочного института (филиала) ФГОУ ВПО «Московский государственный университет культуры и искусств»

Ведущая организация: Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования города Москвы «Московский городской педагогический университет»

Защита диссертации состоится "29" января 2015 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.01 по литературоведению в Московском государственном областном университете по адресу: 105005, Москва, ул. Энгельса, 21-а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, Москва, ул. Радио, д. 10-а.

Автореферат разослан ноября 2014 года.

Ученый секретарь ^

диссертационного совета, tsfii'

доктор филологических наук, доцент Т.А. Алпатова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В диссертации рассматривается творчество поэта Василия Александровича Сумбатова (1893-1977), который эмигрировал из России во время Гражданской войны и прожил вместе с женой и детьми в Италии более пятидесяти лет. Его наследие анализируется через выявление связей с русской художественной литературой и святоотеческими трудами.

Первая книга стихотворений В.А. Сумбатова опубликована в 1922 году в Мюнхене, вторая - в 1959 году в Милане, а третья - в Ливорно в 1969 году. Ю.К. Терапиано включил стихотворения поэта в антологию «Муза диаспоры» (Фракфурт-на-Майне, 1960). Произведения Сумбатова печатались в русской зарубежной периодике, в частности - в газетах: «Новое время» (Белград); «Русская мысль», «Вестник», «Русская правда» (Париж); «Новое русское слово» (Нью-Йорк); в журналах: «Борьба за Россию», «Возрождение», «Военная быль» (Париж); «Современник» (Торонто); в альманахах «Литературный современник» (Мюнхен, 1954) и «Содружество» (Вашингтон, 1966).

Дарование поэта, а также духовная высота его произведений были отмечены весьма просвещенными соотечественниками, с которыми поэт общался в Риме, а потом переписывался, - историком Е.Ф. Шмурло, дипломатом и музыкантом И.А. Персиани. На стихи Сумбатова откликались критическими статьями и отзывами в письмах Антар [A.M. Ренников -наст, имя A.M. Селитренников], Б.Н. [И.А. Персиани], Э.И. Боброва, Я.Н. Горбов, В.Ф. Перелешин, В.Д. Самарин, Н.В. Станюкович, Ю.К. Терапиано, Ю.П. Трубецкой, Э.И. Боброва, Я.Н. Горбов, В.Д. Самарин, Д.И. Кленовский. Многие посвятили поэту свои стихотворения, в том числе М.Г. Визи, К.П. Пестрово, Г.З. Эристов.

После смерти поэта были опубликованы некрологи в различных популярных периодических изданиях Русского зарубежья: газета «Русская

мысль» «с глубоким прискорбием» известила «о кончине своего долголетнего сотрудника поэта Василия Александровича Сумбатова-Соколова» и выразила искреннее соболезнование его семье'; в журнале «Часовой» сообщено о смерти ротмистра князя В.А. Сумбатова в разделе «Незабытые могилы». Отозвались прощальными добрыми словами [С.М.], Ю.К. Терапиано, В.Ф. Перелешин и др. Высоко оценил поэтический талант «русского итальянца» Э. Штейн, выпустивший Библиографический справочник «Поэзия русского рассеяния 1920-1970» (Ладья [США], 1978), в котором подводил первые итоги творческой деятельности Сумбатова, а в некрологе «Скорбного листка продолжение» утверждал, что поэт в эмиграции «был глашатаем русскости в вечном городе Риме» и внес «свою маленькую лепту» в богатейшую поэзию Русского зарубежья2.

В 2006 году в России вышла первая книга Сумбатова, в заглавие которой издатели поместили название сборника 1969 г. - «Прозрачная тьма: Собрание стихотворений». Этот том включил три прижизненных поэтических сборника, стихи, обнаруженные в архивах и малотиражных периодических изданиях Русского зарубежья, некоторые переводы.

Актуальность избранной темы диссертации определяется масштабом личности, значимостью поэтического творчества В.А. Сумбатова, малой степенью изученности его наследия, той исключительной ролью, какую играют в его произведениях традиции русской классической литературы. Интерес к жизни и творчеству поэта мотивирован высоким уровнем его художественного таланта, мощным потенциалом эстетического и воспитательного воздействия произведений Сумбатова, необходимостью включения его наследия в контекст истории русской литературы. Анализ творчества Сумбатова как целостного явления в контексте русской класси-

1 Русская мысль. Париж, 1977,28 июля, четв. № 3166. С. 11.

2ШтейнЭ. Скорбного листка продолжение// Новое русское слово. 1977. №9-10; Штейн Э. Скорбный листок поэзии Зарубежья // Литературный курьер. Нью-Йорк, 1982. №3. С. 4.

ческой литературы дает возможность глубже понять индивидуальность художника, его отношение к культурным и духовным традициям, позволяет расширить представление о литературе русской эмиграции в Италии как наименее исследованном феномене. Специального полномасштабного комплексного исследования, характеризующего наследие Сумбатова в контексте традиций классической литературы, до сих пор не издано.

Степень изученности проблемы. О следовании В.А. Сумбатова традициям русской классической литературы было заявлено в критических статьях И.А. Персиани и Ю.П. Трубецкого, а также в литературоведческих работах С. Гардзонио и Л.Ф. Алексеевой.

Итальянский славист С. Гардзонио опубликовал поэму Сумбатова «Москва», сопроводив ее своей статьей1, в которой сообщил краткую биографию поэта-эмигранта. Источником сведений о его жизни послужили Автобиография, напечатанная в альманахе «Содружество», два письма его жены E.H. Веригиной-Сумбатовой (к полковнику С.Н. Барсукову, председателю комитета русских офицеров в Нью-Йорке, к писательнице М.Г. Турковой-Визи) и информация, полученная от внучки поэта Е.М. Сумбатовой-Реста, хранившей его архив. В.Н. Топоров в Послесловии к книге Гардзонио «Статьи по русской поэзии и культуре XX века» авторитетно заявил, что Сумбатов «принадлежит к числу достаточно крупных поэтов»2.

Необходимость изучения творческой личности Сумбатова и включения произведений поэта в «пространство культуры, с которым его душа была в тайной связи в течение почти целого века», в своих работах отме-

1 Гардзонио С. Римская тоска по Москве... В.А. Сумбатов и его неизвестные стихи о Москве // Лотмановский сборник. Т. 2. М.: О.Г.И. РГГУ, 1997. С. 765-770.

2 Топоров В.Н. Об этой книге //Гардзонио С. Статьи по русской поэзии и культуре XX века. М.: Водолей Publishers, 2006. С. 348.

чала Н.П. Комолова1, внесшая существенный вклад в исследование русско-итальянских связей.

С середины 1990-х годов Л.Ф. Алексеева скрупулезно собирала сведения о жизни и творчестве Сумбатова, публикуя в научных сборниках и периодических изданиях произведения поэта, обнаруженные в архивохранилищах и малотиражных изданиях Русского зарубежья: стихотворения, поэмы, стихотворное переложение «Слово о полку Игореве», драматическую поэму «Распятие», роман в стихах «Русская Держава», рассказ «Осведомленный посетитель», переложение «Нагорной проповеди», повесть «Детство» из автобиографической трилогии «Ковер над бездной». Были переведены с английского языка и напечатаны в журнале воспоминания внучки поэта Е.М. Сумбатовой-Реста «История семьи», подготовлены к публикации повесть «Отрочество» (из семейного архива Сумбатовых) и переписка В.А. Сумбатова с И.А. Персиани2 и А.Н. Флейшером.

В настоящее время статьи о творчестве Сумбатова, поэта и художника, появились в словарях и энциклопедиях, в сети Интернет, однако многие читатели России еще не знакомы с поэтом, и его наследие продолжает оставаться малоизвестной страницей русской литературы.

Научная новизна диссертации определяется малой степенью изученности творчества Сумбатова, необходимостью прояснения условий формирования его личности, исследования его поэзии как целостного явления в контексте русской классической литературы.

Вводятся в научный оборот материалы, до сих пор не нашедшие осмысления в литературоведении, касающиеся, в частности, роли семьи Натальи Михайловны Соллогуб в судьбе поэта, в формировании его лите-

1 Комолова Н.П. Предисловие // Россия и Италия / Ин-т всеобщей истории. М.: Наука, 1995. Вып. 5: Русская эмиграция в Италии в XX веке / Отв. ред. Н.П. Комолова. 2003. С. 10.

2 Сумбатои В.А. Письма И.А. Персиани. РГАЛИ. Фонд № 2294. Оп. 1. Ед. хр. 84. Далее ссылки на это издание приводятся в скобках, с указанием страниц после литер ПП.

ратурных принципов-ориентиров; активно привлекаются архивные материалы из фондов РГАЛИ и ГАРФ1, публикации из малотиражных периодических изданий Русского зарубежья, хранящиеся в фондах РГБ, ГПИБР, ДРЗ им. А.И. Солженицына, ГАРФ. Литературоведческий анализ многих произведений Сумбатова в избранном аспекте проводится впервые.

Объект исследования диссертации - многогранное наследие Сумбатова (поэтические сборники, произведения, не вошедшие в опубликованные книги; письма, статьи, воспоминания родных, отзывы современников) в соотнесении с творчеством русских писателей-классиков: A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.И. Тютчева, A.A. Фета, Вл.С. Соловьева и др. Выбор текстов для сопоставления обусловлен целями и задачами работы.

Предмет изучения — творчество Сумбатова как целостное явление в историко-культурном и духовном контексте русской классической литературы.

Цель диссертации — исследование поэтического творчества Сумбатова как целостного феномена в контексте русской классической литературы.

Достижение поставленной цели предусматривает решение следующих задач:

- прояснить генезис творчества Сумбатова в биографическом, историко-культурном, духовном контексте;

- рассмотреть его произведения в соотнесении с традициями русской классической литературы; проанализировать динамику диалогов поэта-эмигранта с предшественниками;

1 РГАЛИ. Фонд № 2294. И.А. Персиани; Фонд № 453. Соллогубы; РГБ. НИОР. Фонд № 035. Боде-Колычев и др.

- на основании анализа отдельных параллелей с классикой (тем, образов, мотивов) обозначить основные параметры художественного мира поэта;

- провести наблюдения над его идиостилем и выявить особенности поэтического мастерства;

- наметить пути дальнейшего изучения наследия В.А. Сумбатова.

Методология исследования. В основе данной работы — системный

метод, предполагающий рассмотрение изучаемой проблемы как целостного явления. Необходимость изучения творчества поэта в широком историко-культурном и литературном контексте потребовала применения разнообразных методов: историко-эстететического, аксиологического, герменевтического, компаративистского, метода целостного анализа текста, приемов текстологического разбора в сочетании с биографическим, типологическим, структурно-семантическим методами. За основу приняты принципы целостного анализа идейно-художественной структуры произведений, обозначенные в трудах М.М. Бахтина, А.П. Скафтымова, Б.О. Кормана, М.М. Гиршмана и др.

Теоретическая база исследования. В основу теоретической концепции диссертации легли положения о преемственности в литературном процессе, развернутые в трудах Ю.Н. Тынянова, Б.Н. Томашевского, Д.С. Лихачева, A.C. Бушмина, М.Б. Храпченко, В.В. Кожинова, В.Е. Хализева, В.Д. Сквозникова, H.H. Скатова и др. Эстетические идеи диссертации базируются на трудах деятелей Русского зарубежья: Д.С. Мережковского, И.А. Ильина, В.Ф. Ходасевича, В.В. Вейдле, К.В. Мочульского, H.A. Оцупа, Г.П. Струве, Ю.К. Терапиано, а также на теоретических и литературно-критических сочинениях поэтов: И.Ф. Анненского, К.Д. Бальмонта, А. Белого, A.A. Блока, Н.С. Гумилева, Вяч.И. Иванова, О.Э. Мандельштама и др.

Традиция относиться к изучаемому объекту как строгой системе научных категорий и понятий основательно освоена филологией, поскольку «только система, конечно, разумная, выходящая из самой сущности предметов, дает нам полную власть над нашими знаниями»1. Проблема системного подхода в филологических науках представлена в работах Ю.В. Казарина «Поэтический текст как система» (Екатеринбург, 1999), И.А. Киселевой «Творчество М.Ю. Лермонтова как религиозно-философская система» (М., 2011) и др. О необходимости в литературоведении «внимательно всматриваться в индивидуальную природу единичного объекта, в его особый и сложный "внутренний мир"» писал Ю.И. Минералов, утверждая, что способами «достижения филологической точности» является «анализ внутренней формы, контекста, авторского стиля, образно-ассоциативных традиций данной национальной литературы»2. Современные подходы к анализу словесности сформулированы и обобщены в работах A.B. Моторина, утверждающего, что «в основе всякой научной методологии лежит целостное системное мировоззрение», стремящееся «к постижению бесконечности бытия» и потому питающееся «определенной верой, которая служит необходимым способом познания бесконечной Истины»3.

При анализе сумбатовских текстов учтены подходы, обозначенные в трудах В.Н. Аношкиной, В.Ю. Троицкого, B.C. Непомнящего, М.М. Дунаева, И.А. Есаулова, Ю.А. Азарова, Т.А. Алпатовой,

1 Ушинский К.Д. Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. М.: Наука, 1952. С. 123.

2 Минералов Ю.И. Теория художественной словесности (поэтика и индивидуальность): Учебн. для студ. филол. ф-тов. М.: ВЛАДОС, 1999. С. 27.

3 Моторин A.B. Методологические задачи православного слововедения // Духовные начала русского искусства и просвещения: Материалы XI Междунар. научн. конф. «Никитские чтения» / Сост. A.B. Моторин. Великий Новгород: Изд-во НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2011. С. 269. См. монографии автора: Моторин A.B. Теория русской словесности: Монография. Великий Новгород: Изд-во НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2013. 300 с.; Моторин A.B. Духовные направления в русской словесности первой половины XIX века / М-во общ. и проф. образования Росс. Федерации. Росс, гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена (СПб.). Новгород: Тип. «Новгород», 1998. 212 с.

Т.К. Батуровой, Н.П. Жилиной, В.Н. Захарова, Т.А. Касаткиной, Т.А. Кошемчук, В.В. Лепахина, A.M. Любомудрова, A.B. Моторина, В.А. Скрипкиной, Ю.И. Сохрякова и др., убежденных, что русскую словесность нужно исследовать в контексте православных традиций, что среди полифонии проблем, поднимаемых авторами в художественных произведениях, главными, безусловно, являются духовные.

Наследие Сумбатова корнями уходит в православное христианское миропонимание, обнаруживает связи с литературными и сакральными истоками: со Священным Писанием, трудами отцов церкви (Дионисия Арео-пагита, Василия Великого, Афанасия Александрийского, Феофана Затворника, Иоанна Златоуста, Иоанна Лествичника, Макария Великого, Димитрия Ростовского, Игнатия (Брянчанинова), Иоанна Кронштадтского и др.), с древнерусской литературой, с традициями поэзии XVIII- XX веков. Учтены также труды русских философов: Вл.С. Соловьева, H.A. Бердяева, И.А. Ильина, Н.О. Лосского, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, Г.В. Флоровского, С.Л. Франка и др.

Если многие русские писатели и поэты (A.C. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Ф.М. Достоевский, Вл.С. Соловьев, художники Серебряного века) шли по стезе духовной эволюции восприятия мира, многие современники-эмигранты только в изгнании обретали истинную Веру, то Сумбатов впитал духовные традиции с младенчества - его поэзия неизменно звучала голосом Веры Православной.

Научно-теоретическая и практическая значимость проведенного исследования определяется возможностью использования его результатов для дальнейшего изучения наследия В.А. Сумбатова, проблем интертекстуальности в словесности, а также при подготовке лекционных курсов по истории русской литературы в высших и средних учебных заведениях.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Ввести в научный оборот комплексное изучение наследия самобытного поэта первой волны русской эмиграции В.А. Сумбатова, продолжающего традиции русской литературы.

2. Историко-биографические сведения помогают прояснить генезис творчества поэта: на судьбу Сумбатова, формирование его духовного мировосприятия, историософских взглядов, литературных идеалов оказала его семья, в частности Н.М. Соллогуб, ее окружение, традиции дома на Поварской, известного как «Дом Ростовых», обучение в Пажеском корпусе и Московской гимназии, культура Москвы и Петербурга.

3. Сопоставительный анализ произведений Сумбатова в контексте традиций русской классической литературы расширяет представление об особенностях его поэтического мастерства.

4. Генезис сумбатовской поэтики восходит к лучшим традициям русской классической литературы - к A.C. Пушкину, М.Ю. Лермонтову, Ф.И. Тютчеву, A.A. Фету, А.К Толстому, Вл.С. Соловьеву, K.P. (К.К. Романову) и др.

5. Творческая манера Сумбатова характеризуется гармоничным сочетанием истинной духовности и ясности содержания с высочайшей культурой стиха, с поисками «формы», не затрудняющей восприятия мысли.

6. Художественное мировосприятие Сумбатова, ведущего духовный диалог с русскими писателями и святоотеческим наследием, отличается просветленностью, высокой духовностью, отражаясь в поэтике его произведений: в метрике, строфике, мелодике, звукописи.

7. Особенностями творчества Сумбатова являются пасхапьность, литургичность, исповедальность, гражданственность, философичность, трепетное отношение к слову, проникновенный лиризм, афористичность формулировок, умение подчинить содержанию жанровые модификации поэтических текстов.

8. Анализ диалога Сумбатова с поэтами — предшественниками и современниками — свидетельствует о том, что он не только достойный наследник лучших традиций русской классической литературы, но и подлинный самобытный поэт.

9. Многогранное творчество Сумбатова является частью историко-литературного процесса, отражением важнейшего этапа в развитии культуры России.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры русской литературы XX века МГОУ. Основные положения работы нашли отражение в докладах и сообщениях на международных, всероссийских, межвузовских конференциях: «Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века (МГОУ, 2007); «Словесное искусство Серебряного века и Русского зарубежья в контексте эпохи» (МГОУ, 2009, 2011, 2013); «Духовно-нравственный и эстетический потенциал русской классической литературы» (МГОУ, 2013); «Икона в русской словесности и искусстве» (Дом Русского зарубежья им. А.И. Солженицына, Москва, 2011, 2012, 2013, 2014); «Духовные начала русского искусства и образования» («Никитские чтения») (Великий Новгород, 2007, 2010, 2011, 2012, 2013, 2014); «Изменяющаяся Россия- изменяющаяся литература: художественный опыт XX-начала XXI веков» (Саратов, 2009), «Глинские чтения» (Сергиев Посад, 2009), «Слово - образ - текст- контекст» (Одинцово, 2011, 2012, 2013), «Филология - культурология: диалог наук» (Одинцово, 2012, 2013, 2014), «Русскоязычные писатели в современном мире: литература и культура Русского зарубежья» (в рамках Международного фестиваля «Литературная Вена»), а также в 14 публикациях общим объемом 8,3 пл., в том числе 3 статьи в изданиях, входящих в перечень ВАК.

Структура и объем исследования. Структура работы соответствует целям и задачам исследования: диссертация состоит из введения, четырех

глав, 17 параграфов, заключения и библиографии, насчитывающей 930 наименований. Содержание диссертации изложено на 199 страницах.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении к диссертации обоснованы выбор темы, актуальность исследования и его новизна, степень научной разработанности проблемы, определены цель и задачи работы, методологические принципы, научно-практическая значимость работы, охарактеризованы источники исследования, дан краткий обзор изученной литературы по теме диссертации, сформулированы основные положения, выносимые на защиту, перечислены результаты апробации диссертационного исследования.

В первой главе диссертации «ГЕНЕЗИС ТВОРЧЕСТВА В.А. СУМБАТОВА В БИОГРАФИЧЕСКОМ И ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ», включающей три параграфа, рассматриваются истоки устойчивого интереса В.А. Сумбатова к русской классической литературе, истории России, к стародавнему русскому слову, соотносятся факты биографии поэта с образами и мотивами его произведений.

В параграфе 1.1. «О проблеме генезиса творчества В.А. Сумбатова» подчеркнута важность изучения наследия поэта в соотнесении с его биографией, а также историей и культурой России, поскольку, как утверждает В.Н. Аношкина-Касаткина, «в сфере внимания литературоведа, понимающего свою науку как человековедческую, выявляющую сущностные основы людского моря жизни и, следовательно, вторгающуюся в метафизическую проблематику», должна быть, в первую очередь, «личность писателя, творца художественных ценностей»1. Выявление многомерных связей подчинено задачам реконструировать творческую эволюцию поэта и определить особенности его мастерства.

1 Аношкина-Касаткина В.Н. Православные основы русской литературы XIX века. М.: Пашков дом, 2011. С. 3.

В параграфе 1.2. «Формирование поэта, гражданина, патриота. Влияние отчего дома» анализируется путь становления художника слова: в родительском доме было привито чувство любви к земному и Небесному Отечеству, к природе средней полосы России, уважение к защитникам родины; был пробужден интерес к истории, литературному чтению, классической русской литературе, искусству; одобрены первые стихотворные сочинения.

В параграфе 1.3. «Роль Н.М. Соллогуб, се семьи и ближайшего окружения в творческой судьбе В.А. Сумбатова» отмечается, что многомерные связи Сумбатова с традициями русской словесности, истории и культуры во многом обусловлены влиянием «тетушки-бабушки» графини Натальи Михайловны Соллогуб (урожденной Боде-Колычевой), в доме которой В.А. Сумбатов воспитывался с 11 лет.

Н.М. Соллогуб — писательница, переводчица стихов М.Ю. Лермонтова, А.И. Полежаева, А.К. Толстого, A.A. Фета на французский и английский языки; поэзии Г. Лонгфелло, П. Шелли — на русский. В РГАЛИ (Ф. 453) хранятся рукописи Н.М. Соллогуб (повесть «С двух концов света», переводы, воспоминания, дневники), письма ее и к ней. Возможно, что и интерес к переводческой деятельности у Сумбатова был пробужден графиней Н.М. Соллогуб: воспитанный в атмосфере любви не только к русской, но и мировой литературе, он позднее переводил английских и итальянских поэтов. Образ воспитательницы, ее активная общественная и благотворительная деятельность достаточно подробно описаны Сумбатовым в автобиографической повести «Отрочество». Благодаря Н.М. Соллогуб он получил блестящее образование; к его услугам была огромная библиотека в московском доме. Взгляды на русскую словесность, историю, мировую культуру формировались под влиянием хозяйки городской усадьбы, ее ближайшего окружения. Боде-Колычевы, Строгановы, Чертковы, Соллогубы, Самарины в течение всего XIX века находились

в центре духовной и культурной жизни Москвы и России, многие из них общались с A.C. Грибоедовым, A.C. Пушкиным, М.Ю. Лермонтовым, Н.В. Гоголем, Ф.И. Тютчевым, А.К. Толстым и др.

В главе высказано предположение, что на будущего поэта могли оказать влияние историософские идеи славянофилов: Ю.Ф. Самарина (дяди мужа Н.М. Соллогуб), И.В. Киреевского, Аксаковых, A.C. Хомякова, филолога Ф.И. Буслаева, воспитывавшего отца Натальи Михайловны, оставившего воспоминания об этой «бесподобной» семье, И.И. Срезневского, список трудов которого хранится в архиве Соллогубов в РГАЛИ (Ф. 453).

Во второй главе «ДИАЛОГИ С КЛАССИКАМИ», состоящей из четырех параграфов, исследуется отношение Сумбатова к поэтам русской классической литературы: Пушкину, Лермонтову, Тютчеву, Фету, Вл. Соловьеву.

Воспитание в семье, принадлежавшей к высшему кругу московского культурного дворянства, эстетические вкусы Н.М. Соллогуб плодотворно повлияли на творчество Сумбатова, способствовали тому, что будущий поэт впитал поэтические традиции предшественников и преобразовал в соответствии с собственным дарованием в стройную художественную систему.

В параграфе 2.1. «О диалоге в литературоведении: "честное" прочтение "другого"» имеется теоретическая преамбула, посвященная изучению традиций, различных проявлений интертекстуальности. Здесь изложены идеи «диалогического движения понимания» М.М. Бахтина, его высказывания о личностно ориентированном характере диалога в искусстве, о необходимости аксиологического подхода к русскому слову, выявления его высокой духовности. Кроме того, учитываются положения о конструктивном диалоге А.П. Скафтымова, убежденного в том, что всякое

творение надлежит рассматривать «как сложное поэтическое целое»1. Не случайно ученый цитирует знаменательную формулу: «Обращаться со словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку»2. Следуя гоголевскому завету, Сумбатов бережно относился к наследию предшественников, обнажая в своих стихах потаённые смыслы произведений «собеседников».

В параграфе 2.2. «Пушкин и Лермонтов в художественном мире Сумбатова» приведены конкретные наблюдения над диалогическими отношениями поэта-эмигранта с предшественниками. В стихотворении «Старовер», вошедшем в первый сборник стихотворений (1922), Сумбатов декларировал свое поэтическое кредо, объявляя себя продолжателем традиций: «Люблю я Лермонтовский стих / И песни Пушкина живые, / Всегда, во всем учусь у них / Твердя их строфы огневые» (77Г. С. 60). Сумбатов объединил священные для каждого русского человека имена Пушкина и Лермонтова не только в виде открытой декларации, как в стихотворении «Старовер», но и имплицитно (разные формы цитирования, аллюзии, реминисценции, жанровые, композиционные особенности, смысловое наполнение заглавий и т.п.). Отмечено, что Сумбатов демонстрирует понимание историко-литературного процесса, откликаясь на творения Пушкина: на «Евгения Онегина» - романом в стихах «Русская Держава»; на «Маленькие трагедии» — драматической поэмой «Распятие»; на трагедию «Борис Годунов» и поэму «Медный всадник» - одноименными стихотворениями; на «Безверие» - многими стихотворениями, в частности «Вера», «Истина»; на «Странника» - стихотворениями «Странник», «Страннику», «Страннице»; на «Отцы-пустынники и жены непорочны...» из «Каменно-

1 Прозоров В.В. Школа Александра Павловича Скафтымова // Александр Павлович Скафтымов в русской литературной науке и культуре: статьи, публикации, воспоминания, материалы. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2010. С. 8.

2 Гоголь Н.В. О том, что такое слово: (Письмо к Л**) // Гоголь Н.В. Полн. собр. соч.: В 14 т. / АН СССР. Ин-т русской лит. (Пушкинский Дом). М.; Л.: Изд-во АН СССР, 19371952. Т. 8. Статьи. 1952. С. 229-232.

островского цикла» — стихотворением «Молитва» (1922). В параграфе сопоставляются сонет Сумбатова «Борис Годунов» с пушкинской трагедией, стихотворение «Песня опричника» - с лермонтовской поэмой «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Ведя диалог с Пушкиным и Лермонтовым, Сумбатов предстает самобытным поэтом, справедливым историком, мудрым философом - неординарной личностью, способной в глубинах веков, в творчестве гениальных предшественников искать ответы на актуальные проблемы своей эпохи.

В параграфе 2.3. «Традиции Ф.И. Тютчева в творчестве В.А. Сумбатова» анализируются поэтические мотивы русского эмигранта итальянской диаспоры в контексте тютчевских традиций. Замечено, что Сумбатов высоко ценил творчество предшественников и с горечью сообщал в Белград другу И.А. Персиани: «Поверьте, что многие из здешних "культурных" людей ставят <...> Апухтина выше Лермонтова и Тютчева. Есть такие, что о Тютчеве и не слыхивали» (ТОТ. Л. 29). О глубоком увлечении Сумбатова тютчевской традицией писала Л.Ф. Алексеева, отмечая родственность мысли «о непостижимой высоте и духовной сущности России» и называя поэта-эмигранта первой волны преемником Тютчева в области поэтики1. В творчестве Сумбатова отозвались многие особенности поэтического мастерства Тютчева: тематическое и мотивное единство, образы-цитаты, лаконизм, афористичность, лапидарность, стиховая техника (ритмический рисунок, строфика, рифмовка), музыкальность, исповедаль-ность, приемы параллелизма и антитезы, окказиональное употребление сложных слов и т.д.

' Алексеева Л.Ф. Образ православного храма в творчестве В. А. Сумбатова// Духовные начала русского искусства и образования: Материалы IV Всеросс. научн. конф. с меж-дунар. участием «Никитские чтения» / Сост. A.B. Моторин. Великий Новгород: Изд-во НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2004. С. 263.

Отличительной чертой творчества обоих поэтов является философское осмысление национальной и мировой истории, сопричастность страданиям России, судьба которой глубоко их волновала. Прожив много лет за границей, Тютчев увидел воочию и понял, сколь чудовищны последствия революции, основная цель которой - отказ от веры, ее полное уничтожение. О «растлении духа» писал и Сумбатов во многих своих произведениях.

На примере четырехстрочной миниатюры «Софизм» в диссертации показано, насколько глубоко постигал Сумбатов метафизическую глубину тютчевских произведений. Тема стихотворения «Silentium!», откликаясь в сумбатовском творчестве, органично «оживляется» в нем. В первой известной нам публикации стихотворения «Грех молчания» название заключено в кавычки не только потому, что это цитата из стихотворения Тютчева. «В молчанье зреет дивное зерно, / Рожденное не на земле - на небе <...> Все наши песни - листья и цветы, / Взлелеянные мудрой тишиною. // Молчание - источник красоты, / Полет души над суетой земною...» (ПТ. С. 354—355), - утверждал Сумбатов. Творчество Сумбатова, вслед за тютчевским, сохраняя культурную память и преемственность, ведет читателя к познанию Истины, к живой Вере в Бога.

В параграфе 2.4. «В.А. Сумбатов и A.A. Фет: диалогическое взаимодействие» освещается творческая ориентация Сумбатова на поэта иного склада. Отмечается влияние Фета на поэзию Сумбатова, что было заявлено Ю. Трубецким в рецензии на вторую книгу лирики, изданную в Милане: «Читая его [Сумбатова] стихи, невольно вспоминаешь таких поэтов, как Фет...»1. Архивно-разыскные исследования, проведенные нами в 20082012 гг., изучение поэтического и эпистолярного наследия В.А. Сумбатова,

1 Трубецкой Ю.П. В. Сумбатов. Стихотворения. Милан, 1957. [Рец.] // The New Review. Новый журнал. Нью-Йорк, 1958. Кн. L11 (52). С. 302.

его литературных интересов и предпочтений дают основание для подобной аналогии.

О влиянии Фета на Сумбатова свидетельствуют, в первую очередь, произведения, в которых сам автор напрямую обозначил «фетовские» традиции. О первой любви, о грезе-мечте «в дни злобы и насилья» повествует сумбатовское стихотворение «Нам так легко простить друг друга...» (ПТ. С. 169-170), эпиграфом к которому служит первый катрен из восьмистишия «Запретили тебе выходить...» Фета. «Фет безглагольный» незримо присутствует в стихотворениях Сумбатова «Былое» и «Над морем», в которых проявляются образы прошлого, навеянные стихами любимого поэта. Критик Б.Н. (И.А. Персиани) отметил, что «Былое» - это «маленькая картинка, полная прелестного, чарующего настроения» в «немного фетовском духе», а «впечатление необычайно усиливается от чутко и изящно подобранных аллитераций»1. Смена размеренного четырехстопного ямба «Былого» напряженным четырехстопным хореем «Над морем» вовсе не случайна. Музыкальный строй сумбатовского стиха способен передать волнение морской стихии, а затем красоту лунной звездной ночи, «легковейного ветра», уводящих от тягот земного бытия.

Стихотворение «Фетовское», помещенное в книгу «Прозрачная тьма» (Ливорно, 1969), вдохновлено необычайно лиричным музыкальным творением предшественника «Сияла ночь. Луной был полон сад...». Картины недавнего прошлого оживают благодаря дару Сумбатова передавать тончайшие оттенки палитры красок, живописать словом. Влияние автора «Вечерних огней» обнаружено в стихотворениях «На чужбине», «Родное», «Евангелие природы», «К Небу», «Ранняя весна», «Вечернее», «С природой», «Свод неба нынче синий-синий...», «Утро в лесу», «Звезды», «В горах», «Два моста», «Старый бор», «Музыка зноя», «Ночная тишина» и др.

1 Б.Н. [Персиани И.Л.] По поводу одной книжки стихов // Газ. «Новое время». Белград, 1927, 16 сент. № 1912. С. 2.

Для русского эмигранта природа - «...свет и утешенье, / В ней Смерти мир и Жизни сладость, / В ней все мечты и вдохновенье, / Вся красота, любовь и радость» (ПТ. С. 138). Однако, в отличие от Фета, Сумбатов не только тонкий лирик - в его творчестве синтезированы также гражданственные мотивы, сатира.

В диссертации заявлено, что диалог Сумбатова с Фетом служит ярчайшим подтверждением выводов литературоведов В.А. Шеншиной, В.Н. Аношкиной, В.А. Кошелева и их сторонников, что Фет не был раздвоенной и противоречивой личностью с атеистическими убеждениями. Изучение творчества Сумбатова дает возможность развенчать устоявшиеся мифологизированные представления о поэтах-предшественниках, с которыми изгнанник ведет диалог, предложить новые интерпретации их произведений.

В параграфе 2.5. «О традициях Вл.С. Соловьева в творчестве В.А. Сумбатова» анализируются пути влияния поэта-философа на поэта первой волны русской эмиграции. Высказано предположение, что многие традиции русской литературы, особенно Тютчева, Фета, А.К. Толстого, были усвоены Сумбатовым не непосредственно, а через преломление в творчестве Вл. Соловьева. В этой части работы проявлено внимание к мо-тивно-тематической, образной (тени и призрак, отзвук и отблеск, сон и виденья, цветы и звезды, покров, святая тишина, восприятие природы и т.п.), жанровой, строфической, ритмико-мелодической организации стиха Сумбатова.

Интерес к древнерусской литературе в творчестве Вл. Соловьева отозвался в переложении Сумбатовым «Слова о полку Игореве»: «память дальнего былого» оживлялась «слезой прозрачною»1 в произведениях на

1 Соловьев Вл.С. Ответ на "Плач Ярославны"// Соловьев Вл.С. Стихотворения и шуточные пьесы. Вступ. ст., сост. и прим. З.Г. Минц. Л.: Сов. писатель, Ленингр. отд., 1974. С. 123-124.

историческую тему младшего поэта (в сонетах «Князь Святослав», «Борис Годунов»; в «Сказке с конца», «Песне опричника»), Сумбатова, вслед за Соловьевым, волновала идея мессианского предназначения России. Интертекстуально связаны стихотворения «Вечный Рим» Сумбатова и «Панмон-голизм» философа. В отличие от пессимистически настроенного Соловьева, поэт XX века утверждал: «Но есть еще для верных Рим нетленный, - / Бессилен враг, бессильно зло пред ним, / Он свет хранит могучий и священный, /То - Рим Любви, Господний вечный Рим» (ПТ. С. 346).

Влияние Соловьева (наряду с влиянием А.К. Толстого, Козьмы Пруткова и, по-видимому, Ф.Л. Соллогуба) ощущается в сатирических произведениях Сумбатова, а его письма свидетельствуют, что «поэт-римлянин», как и предшественник, в полном блеске владел эпистолярным жанром.

В работе развернуто доказательство, что доминантой творчества обоих поэтов является тема веры. Соловьев находился в непрерывном поиске истинной религии: выстраивал свое миропонимание от Софии, Царицы Небесной, мечтал о соединении церквей. У Сумбатова, в отличие от Соловьева, нигде не выражены сомнения в том, какому «неведомому богу» молиться, он никогда не шел «неверными шагами» к цели, не сомневался в истинности православного вероучения. Когда встал вопрос: принимать католичество или потерять работу рисовальщика в Ватикане, рискуя оставить семью без средств к существованию, Сумбатов проявил твердость, не желая поступаться верой отцов. Вместе с тем, мировоззренческие позиции предтечи и кумира Серебряного века настолько глубоко закрепились в памяти, что в одном из писем он цитирует Соловьева, даже не упоминая его имени: «О "Вере" спорить сейчас не в силах - "посмотрю, подумаю, не знаю". "Грядет с Заката Царь природы / И изумленные народы / Не знают, что начать - / Ложиться спать или вставать"» (Л/7. Л. 40).

Для Сумбатова поэт-философ являлся непререкаемым авторитетом: «Влад<имир> Соловьев говорил, что "жизнь и красота в природе - это борьба и торжество света над тьмою, но этим необходимо предполагать, что тьма есть действительная сила"» (ЯЯ. Л. 33 об). Поэт-эмигрант глубже многих предшественников и современников сумел постичь идеалы Соловьева, который незадолго до смерти заново обрел истинную православную веру. Сумбатов, по сути, призывал воспринимать каждого человека с высоты его жизненных итогов.

В каждом параграфе реферируемой главы намечены перспективы дальнейших научных исследований. Предметом углубленного изучения традиций Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета в творчестве Сумбатова могут стать, во-первых, пасхальность, литургичность и соборность как доминантные особенности творческого мира каждого из них; во-вторых, композиционная целостность сборников стихотворений; образно-символическая, мотивно-тематическая организация поэтических книг; в-третьих, поэтика заглавий и эпиграфов; музыкальность, метафоричность и др.

Итак, глубинный христианско-антропологический контекст, высокая духовность, традиционные нравственные ценности - главное, что объединяет художественную систему Сумбатова с русскими поэтами XIX века: Пушкиным, Лермонтовым, Тютчевым, Фетом, Вл. Соловьевым. Вместе с тем, «русский итальянец» является не эпигоном-подражателем, а самобытным поэтом, впитавшим и самостоятельно развившим начинания предшественников.

В третьей главе «ТРАДИЦИИ БАТАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В ТВОРЧЕСТВЕ В.А. СУМБАТОВА», состоящей из четырех параграфов, анализируются произведения на военную тематику, сделана попытка прояснить их место в развитии русской батальной поэзии. В главе последовательно раскрывается, что тема войны становится одной из доминирующих

в творчестве поэта, поскольку он доблестно защищал Веру, Царя и Отечество, был награжден Георгиевским крестом, достойно нес крест страданий (тяжелая болезнь после контузии в Первую мировую войну, бремя нищеты, утрата близких). Во время Второй мировой войны Сумбатов участвовал в движении Сопротивления немецкому нацизму, в Италии помогал партизанам, многие из которых были бежавшими из лагерей советскими военнопленными; твердо шел «к цели», не меняя направления, спеша «к Предвечной Истине».

В параграфе 3.1. «Тема защиты Отечества в творчестве Сумбато-ва как освоение батальных традиций русской литературы» выявляются особенности освещения поэтом ратных подвигов. В произведениях, описывающих походы, сражения, слышны отзвуки голосов автора «Слова

0 полку Игореве», Г.Р. Державина, М.В. Ломоносова, Д.И. Давыдова, Ф.Н. Глинки, A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова и др.

Поэт-эмигрант вступал в диалог с Державиным, воссоздавая в поэме «Альпийский поход» величественную эпопею мужества и богатырского подвига русского народа. «Но упрям и крепок наш российский норов, - / Всё вперёд идём мы, в горы без дорог, / С нами здесь отец наш, с нами здесь Суворов! / А, когда он с нами, значит, с нами Бог!»1 - звучит рефреном в поэме солдатская песня как продолжение традиций батальной поэзии Ф.Н. Глинки и других поэтов XIX века.

Четырехстопный амфибрахий думы К.Ф. Рылеева «Иван Сусанин» эхом откликается в стихотворении «Голубые гусары» (ПТ. С. 310-311). Последнее сопоставляется в работе также с балладой H.H. Асеева «Синие гусары». Перекличка стихотворений, состоящих из пяти строф, очевидна: родственны названия, динамичны, трагичны сюжеты. В обоих текстах подчеркивается гусарская смелость и отчаянная удаль, трагизм. Однако голубые гусары поэта-эмигранта, в отличие от декабристов асеевской бал-

1 Сумбатов В.А. Альпийский поход // Ж. «Военная быль». 1959. Март. № 35. С. 19.

лады, не бунтуют, не «пытают судьбу», а отважно защищают Отчизну, выполняя свой священный долг.

Поэтическая история войны 1914-1918 гг. воссоздается поэтом в романе в стихах «Русская Держава», продолжающем пушкинские традиции. Поэт, вспоминая тяжелые будни войны, ранения, лазареты, смерти («скорбны, тягостны, кровавы / Войны великой были дни...»)1, обращается при этом к сценам 1812 года, описанным, в первую очередь, в лермонтовском «Бородино».

В стихотворениях «Ключ бессмертия», «Суд общества», «*** (Привыкнув с малых лет о всём судить сплеча...)», «Судиям» Сумба-тов продолжает утверждать идеалы добра, справедливости, порядочности, защищая от нападок истинных бойцов, удивляющих «стойкостью своей <...> чужие страны», способных твердо вынести все: «болезни, голод, раны», «боль обид, насмешки подлецов», «радостных надежд жестокие обманы» (ОТ*. С. 312-314). В стихотворении «Судиям» по-своему обновлены раздумья Л.Н. Толстого об истинном и ложном патриотизме и героизме.

В параграфе 3.2. «Образ полководца в творчестве В.А. Сумбатова» анализируются стихи поэта в соотнесении с батальными произведениями русской литературы, в которых воссоздаются образы мужественных, храбрых воинов, возглавляющих дружину, полк, армию (переложение «Слова о полку Игореве», поэма «Альпийский поход», сонеты «Борис Годунов», «Князь Святослав»),

Параграф 3.3. «Сонет "На смерть барона Врангеля" как жанр эпитафии» посвящен детальному анализу стихотворения. На смерть полководца, как и на многие события эпохи, Сумбатов отреагировал мгновен-

1 АлексееваЛ.Ф. «Русская Держава» В.А. Сумбатова как роман в стихах: освоение пушкинской традиции // Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века: Материалы Междунар. научи, коиф.: Москва, МГОУ, 27-28 июня 2005 г. Вып. 3. Ч. 1. Литература Русского зарубежья / Ред.-сост. Л.Ф.Алексеева. М.: Водолей Publishers, 2006. С. 122.

но: генерал Врангель умер 12 (25) апреля 1928 г., а письмо из Рима, в которое была вложена почтовая карточка со стихотворением «На смерть барона Врангеля», И.А. Персиани получил в Белграде 15 (28) апреля1 (/777. JT. 32). Известие о преждевременном трагическом «уходе» Врангеля стало потрясением для соотечественников-эмигрантов. Как и переход Суворова через Альпы, организация Врангелем масштабной эвакуации ста пятидесяти тысяч военного и гражданского населения из Крыма вошла в учебные военные пособия многих стран.

По нашим разысканиям, Сумбатов был первым из плеяды поэтов, кто откликнулся на смерть полководца; позднее появились стихотворения, посвященные Врангелю и у других эмигрантов-соотечественников: Ф.Н. Касаткина-Ростовского, A.B. Балашева, Н.В. Кудашева,

С. Молдавановой, В.А. Смоленского.

В параграфе 3.4. «"Смертный бой" Света и тьмы» рассматривается лирика, в которой противостояние добра и зла переносится в метафизическую сферу. Важность этой проблемы Сумбатов подчеркивает строфикой стихотворения «К душе», состоящего из трех секстетов, причем последний делится на четверостишие и двустишие. Риторическое обращение-восклицание, вопрос-умолчание в финале, цезура-фермата после первой стопы четырехстопного ямба, противительный союз «но» усиливают остроту осмысления проблемы — извечная война света со тьмой постоянно ставят каждого человека перед выбором: «Душа! Пусть свет со тьмой в войне, / Но ты - на чьей ты стороне?..». (777*. С. 274).

Вся жизнь и все творчество поэта-изгнанника подчинены девизу, выраженному лаконично в письме И. А. Персиани: «За Веру меня еще в детстве учили полагать живот, и положу. Пусть моя "Вера" "flattel' orielle",

1 По-видимому, дипломат и музыкальный критик И.А. Персиани, как и выдающийся историк Е.Ф. Шмурло, осознавал масштаб личности и дарования князя, поэтому принимал в его творческой судьбе активное участие, бережно собирая и документируя все присланное из Рима.

пусть даже она заставит многих в недоумении почесать за ухом, из нее я "ничего не имею уступить", как говорят знатоки русского языка» (ПП. JI. 33 об.). Таково жизненное и творческое кредо Сумбатова. Его произведения помогают осознать, что пренебрежительное отношение к духовным ценностям в отечественной и мировой истории ведет к безмерным страданиям.

В четвертую главу «ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ СУМБАТОВА В СООТНЕСЕНИИ С БИБЛИЕЙ, ТРУДАМИ ОТЦОВ ЦЕРКВИ И РУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРОЙ» включено четыре параграфа.

В параграфе 4.1. «К вопросу о духовности в русской литературе. Иконичность сумбатовского художественного мира» выдвинута гипотеза, что все, созданное Сумбатовым, иконично, находит подтверждение в различных аспектах творчества: в мировоззренческой характеристике; в образно-символическом плане (ветер, восток, пустыня, семя, зерно, крест); в мотивно-тематической организации поэзии; в поэтике заглавий и эпиграфов; в музыкальности, графической особенности стихотворений. Тексты сумбатовских произведений соотносятся с произведениями A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.И. Тютчева, K.M. Фофанова, A.A. Голенищева-Кутузова, К.К. Романова.

В параграфе 4.2. «Стихотворение "Страшные вести" - увертюра к творчеству В.А. Сумбатова 1920-х годов» предложено толкование авторского осмысления духовных процессов в стране, объятой революцией и Гражданской войной, развернут подробный анализ стихотворения «Страшные вести» (из книги 1922 года), в котором представлены поистине апокалипсические картины. Обращается внимание на то, что в названии стихотворения обозначены два явления - Благая весть и Страшный Суд. С Благой вести - о пришествии в мир Спасителя — началась новая эпоха человечества две тысячи лет назад, а революции начала XX века и Граждан-

екая война принесли другие вести - «страшные». Зловестие о наступившей новой эре, о грядущем опустошающем иге («ветер над новой пустыней рыдает, не зная покоя») напоминает об антиномичных злу сущностях - о вечных, непреходящих ценностях. В последнем катрене запечатлено видение: в преддверии Страшного Суда «в страхе земля замерла». Мысль о Страшном Суде реализуется также в композиции, в смысловых духовных контекстах. Каждое слово здесь весомо, значимо и в библейском контексте, и в свете традиций русской литературы. Многие мотивы и символы-образы творчества Сумбатова корнями уходят в это стихотворение.

В начале параграфа 4.3. «Библейские символы семени и зерна в поэзии В.А. Сумбатова в контексте духовных традиций» проясняется значение понятия «символ», сопоставляются различные взгляды философов и ученых, анализируются стихотворения поэта, в которых разрабатываются библейские образы зерна и семени как продолжение традиций А.С.Пушкина («Свободы сеятель пустынный...»), М.Ю.Лермонтова («Баллада»), H.A. Некрасова («Сеятелям»), А.Н. Плещеева («Лжеучителям»), A.M. Жемчужникова («Притча о сеятеле и семенах»), А.Л. Боровиковского («Ессе homo!») и др. Следуя за Священным Писанием, святоотеческими трудами, русскими писателями, Сумбатов создавал образы семени и зерна, которые обозначают вполне конкретные предметы и одновременно становятся христианскими символами.

Россия эпохи революций и Гражданской войны, утверждается в творчестве поэта, стала неблагодатной почвой, на которой густо произросли побеги зла. Кульминация сборника стихотворений 1922 года - поэма «Без Христа», является не только реакцией на «Двенадцать» A.A. Блока. Сумбатовские стихи из финальной главы поэмы — «Посевы злобы кровавой новью / Восходят к жизни...» (ПТ. С. 134)- являются аллюзией на лермонтовскую метафору «семя смерти»: «Взгляни, там зарево краснеет: /

То битва семя смерти сеет»1. Годы расстрела исторического прошлого родной страны, ее священных традиций воспринимаются поэтом и другими эмигрантами как величайшее потрясение, сопоставимое с Апокалипсисом Иоанна Богослова.

Для сопоставления привлекается стихотворение K.M. Фофанова «В дороге» (1904), в котором поэт в предчувствии грядущих потрясений восклицал: «Где сеять мне? Какое семя? / Кого мне зернами питать? / Господь! Пошли иное время, / Чтобы посеять и пожать»2. А в мае 1973 года в Париже опубликован сонет Сумбатова «Скорбь», в котором, размышляя о поэтическом призвании, он ведет диалог с предшественниками о душе («Душа - всё та же, жизнь - совсем иная...»), о разрушенной былой жизненной цели: «Достигну ль до высот, коснусь ли дна я - / Игрушка я для участи любой! // Не знаю сам, - веду ль с судьбою бой, / Иль вся моя решимость - показная?.. // Среди камней упавшее зерно? // В цепочке жизни лишнее звено?- / Измучился я, думая об этом...»3. Параллели явственны. Притча о добром семени и плевелах отзывается в сонете «Евгению Фран-цевичу Ш.», стихотворении «Пушинку с семенем в окно...». Зерно и семя стали для поэта источником творческого вдохновения. О чудесных возможностях этих растительных образов Сумбатов пишет в стихотворениях «Воображение», «Зерно», «Ожидания». Смысл жизни человека, по мнению поэта, заключается в умении видеть «духом», осознавая главное и «в житейской боли»: «Что я - крупица вечной Воли, / Что в Боге - я, и Бог - во мне» («Смысл жизни». ПТ. С. 210-211).

1 Лермонтов М.Ю. Баллада («В избушке позднею порою...») // Лермонтов М.Ю. Собр. соч.: В 4 т. / АН СССР. Ин-т русской лит. (Пушкинский дом). Изд. 2, испр. и доп. Л.: Наука. 1979—1981. Т. 1. Стихотворения, 1828-1841. 1979. С. 230.

2 Фофанов К.Ф. В дороге // Стихотворения и поэмы. М.-Л.: Сов. писатель. С. 224.

3 СумбатовВЛ. Рождение идеи. Скорбь// Русская мысль. Париж, 1973, 17 мая, четв. № 2947.

В параграфе 4.4. «Образ креста в поэзии В.А. Сумбатова: традиции святоотеческой и светской русской литературы» отмечается, что в многогранном наследии самобытного поэта-патриота развернуто утверждение, что «нынешние времена накладывают особую ответственность на христиан за почитаемую два тысячелетия святыню -Крест Господень»1. Поэт-изгнанник, следуя заветам Священного Писания и святых отцов церкви, пишет о крестном пути православного люда, крестном пути воина, поэта, Государя, всей России. В лирических произведениях Сумбатова замечена перекличка со стихотворениями «На Страстной неделе» K.P., «В годину смут, унынья и разврата...» A.A. Голенищева-Кутузова, «Голгофа» К.Н. Льдова и др. Выделены стихотворения, где крест явственно предстает перед читателем («Крест», «Кресты» и др.). Крест на церкви - составляющая русского пейзажа: «Горит на церкви крест...» («На чужбине». ПТ. С. 27); а «кресты родных могил» - повторяющийся образ, один из важнейших символов Отечества (поэмы «Мать» и «Москва»).

Как истинный патриот, поэт скорбит о судьбе последнего русского императора Николая И, чья «безвестная могила», храня «священный прах Российского Царя», осталась «без камня, без креста» («У могилы неизвестного солдата». /777. Л. 17). Сумбатов осмысляет судьбу Божьего помазанника и его семьи через трагические события распятия Спасителя. Крест Голгофский возникает также в нескольких вариантах перевода Сумбато-вым «Сонета» Микельанджело. В стихотворении «Кресты» перед читателем запечатлена картина, отсылающая к трагическим евангельским событиям2. Э. Штейн полностью привел это стихотворение в некрологе, завер-

1 Кутковой B.C. Краски мудрости. М.: Паломник, 2008. С. 181.

2 Сумбатов В.А. Кресты // Содружество: Из современной поэзии Русского Зарубежья / Сост. Т.П. Фесенко. Вашингтон: Изд-во Русского кн. дела в США; Victor Kamkin, Inc, 1966. С. 424.

шив проникновенным пожеланием: «Пусть строки о В.А. Сумбатове будут моим букетом к кресту на его могиле»1.

Основной задачей параграфа 4.5. «"Молитва" В.А. Сумбатова: поэтические традиции» является истолкование стихотворения, вошедшего в первый сборник, - переложения великопостной молитвы Ефрема Сирина, к которой в 1836 году обратился A.C. Пушкин в стихотворении «Отцы-пустынники и жены непорочны...». Сумбатов ведет скрытый диалог и с великим святым, одним из наставников духовной жизни христианской церкви, и с Пушкиным. Для осмысления проблем, поднимаемых Сумбато-вым, привлекаются также поэтические произведения М.Ю. Лермонтова и Ф.И. Тютчева, A.C. Хомякова и H.A. Некрасова. «Молитва» занимает центральное место в структуре книги лирики Сумбатова 1922 года, в которой стихотворения объединены мотивом радости. Последняя строка возвращает читателя к вечной, завещанной самим Господом молитве: «Отче наш, Иже еси на небесех да святится Имя Твое...». Кольцевая композиция «Молитвы» Сумбатова определяется обращениями- «Боже! Владыко...» — «Царь и Господь!» - «Имя Твое пресвятое». Так расширяется и пространство, и время: от эпохи первых христиан - в Горний мир. Сознательно противополагая свою позицию философам А. Шопенгауэру, Р. Вагнеру и Ф. Ницше, писателям Л. Толстому, М. Горькому, В. Брюсову, отвергающим традиции и ищущим новых идеалов, В. Сумбатов утверждает незыблемость вечных православных духовных идеалов.

В рассматриваемой главе обращено внимание на то, что основные мотивы поэзии, обозначенные абстрактными существительными в их высоком духовном значении, — Вера, Истина, Надежда, Радость - могут стать предметом специального исследования.

1 Штейн Э. Скорбного листка продолжение// Новое русское слово. 1977. №9—10; Штейн Э. Скорбный листок поэзии Зарубежья // Литературный курьер. Нью-Йорк, 1982. № 3. С. 4.

В Заключении подводятся итоги работы, формулируются выводы, намечаются перспективы дальнейшего исследования заявленной темы.

Отечественное и зарубежное литературоведение накопило немало исследований по литературе Русского зарубежья в целом, но остались области, до сих пор не получившие основательного освещения, в частности -литература русской диаспоры в Италии. Надеемся, что предлагаемая работа может хотя бы в незначительной степени восполнить этот пробел.

Творчество Сумбатова представляет собой целостное явление, что подтверждается анализом его наследия в контексте традиций классической литературы и святоотеческих трудов, новаторских открытий поэта, генезиса его поэзии. Проведенный многоуровневый анализ произведений, проникновение в подтексты на разных уровнях (тематическом, лексическом, синтаксическом, жанровом и др.), ассоциативность, поиски генетических смыслов слова в церковнославянском и древнерусском языках служат подтверждением того, что сумбатовское творчество формировалось, в первую очередь, под воздействием осмысления духовных канонов Библии, святоотеческого наследия, всей русской литературы и истории.

Дальнейшее исследование наследия Сумбатова представляется чрезвычайно перспективным: нуждаются в дополнительном анализе исторические, поэтические, духовные контексты, внутренняя форма, образно-ассоциативные связи.

В диссертации последовательно обосновывается, что художественный мир творчества Сумбатова объединен целостностью личности и мировоззрения глубоко верующего православного человека. Благодаря текстовым сопоставлениям предоставляется возможность увидеть в художественном произведении многообразие смысловых оттенков, образных, символических, лексических ассоциаций, историко-культурных реминис-

ценций, осознать, что наследие поэта органично вливается в мощный поток русской литературы.

Основные положения диссертационной работы нашли отражение в 14 публикациях общим объемом 8,3 пл.

В изданиях, включенных в перечень ВАК:

1. Титова Н.С. Образ полководца в сонете В.А. Сумбатова «На смерть барона Врангеля»: в контексте традиций русской и мировой литературы // Вестник Волжского ун-та им. В.Н. Татищева. Серия «Гуманитарные науки и образование». Вып. 8. Тольятти, 2011. С. 34-40. 0,5 п.л.

2. Титова Н.С. В.А. Сумбатов и A.A. Фет: к вопросу о диалогическом взаимодействии // Вестник МГОУ. Сер. «Русская филология». М.: МГОУ, 2012. № 5. С. 132-138. 0,6 п.л.

3. Титова Н.С. Сонет В.А. Сумбатова «Борис Годунов»: диалог с A.C. Пушкиным // Вестник МГОУ. Сер. «Русская филология». М.: МГОУ, 2014. № 4. С. 155-161. 0,5 п.л.

В других изданиях:

4. Титова Н.С. «Молитва» В.А. Сумбатова: поэтические традиции // Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века. Материалы III Междунар. научной конф. МГОУ, 27-28 июня 2007 г. Вып. 5. Литература Русского зарубежья. Приложения к 4 и 5 вып. /Ред.-сост. Л.Ф. Алексеева. М.: МГОУ, 2008. С. 40-45. 0,5 п.л.

5. Титова Н.С. Традиции Ф.И. Тютчева в творчестве В.А. Сумбатова: к постановке проблемы // Изменяющаяся Россия — изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI веков: Сб. научн. тр. Вып. III / Сост., отв. ред. А.И. Ванюков. Саратов: Наука, 2010. С. 70-76. 0,5 п.л.

6. Титова Н.С. Стихотворение В.А. Сумбатова «Страшные вести»: в контексте традиций // Словесное искусство Серебряного века и Русского зарубежья в контексте эпохи: Сб. научн. тр. по материалам Междунар. научн. конф. МГОУ, 23-24 июня 2009. Ч. И. Литература Русского зарубе-

жья и продолжатели традиций / Ред.-сост. В.А. Скрипкина. М.: МГОУ, 2010. С. 92-99. 0,5 п.л.

7. Титова Н.С. Традиции Вл.С. Соловьева в творчестве В.А. Сумбатова: к постановке проблемы // Муниципальная система образования: вызовы XXI века: Материалы VI научно-практ. конф. «Одинцовские научные чтения- 2010» с междунар. участием. В 3 т. Т. 2. Одинцово: ОГИ, 2010. С. 85-95. 0,9 п.л.

8. Титова Н.С. Сонет-эпитафия «На смерть барона Врангеля» В.А. Сумбатова в контексте литературных традиций // Устойчивое развитие муниципального образования: Материалы IV Междунар. научно-практ. конф.: В 4 т. Т. 4. Одинцово: ОГИ, 2010. С. 177-187. 0,7 п.л.

9. Титова Н.С. Традиции батальной литературы в творчестве В.А. Сумбатова // Духовные начала русского искусства и просвещения: Материалы X Междунар. научн. конф. «Никитские чтения» / Сост. A.B. Моторин. Великий Новгород: НовГУ, 2010. С. 165-172. 0,5 п.л.

10. Титова Н.С. Символы семени и зерна в поэзии В.А. Сумбатова: традиции святоотеческой и художественной русской литературы // Духовные начала русского искусства и просвещения: Материалы XI Междунар. научн. конф. «Никитские чтения» / Сост. A.B. Моторин. Великий Новгород, 2011. С. 174-180; 304-305. 0,5 п.л.

11. Титова Н.С. Образ полководца в поэзии В.А. Сумбатова в контексте литературных батальных традиций // Слово - образ - текст - контекст: Материалы Всеросс. научно-метод. конф. Одинцово: ОГИ, 2012. С. 130-140. 0,6 п.л.

12. Титова Н.С. Образ креста в иконичном мире поэзии В.А. Сумбатова: традиции святоотеческой и светской русской литературы // Слово - образ -текст - контекст: Материалы II Всеросс. научно-метод. конф. Одинцово: ОГИ, 2013. С. 274-286. 0,6 п.л.

13. Титова Н.С. К вопросу об исследовании творчества В.А. Сумбатова // Слово — образ — текст — контекст: Материалы III Всеросс. научно-метод. конф. с междунар. участием. Одинцово: ОГИ, 2013. С. 232-245. 0,9 п.л.

14. Титова Н.С. Традиции осмысления образа креста Господня в поэзии В.А. Сумбатова // Русскоязычные писатели в современном мире / Под научн. ред. М.М. Полехиной. Вена: Венский Литератор, Вена - Берлин, 2014. С. 67-74. 0,5 п.л.

Подписано в печать 21.11.2014г. Бумага офсетная. Печать цифровая. Формат 60x90/16. Усл. печ. л. 1,5. Заказ № 164. Тираж 100 экз. Типография «КОПИЦЕНТР» 119234, г. Москва, Ломоносовский пр-т, д.20 Тел. 8(495)213-88-17