автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Новая экономическая политика: отношение населения Кубани

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Засорина, Татьяна Дмитриевна

Введение.

Глава I. Социально-экономическое положение Кубани в годы, предшествующие началу нэпа.

1.1. Кризис кубанского сельского хозяйства в первые послереволюционные годы.

1.2. Кризисная ситуация в промышленности и на транспорте Кубани (19171920 гг.).

Глава II. Мероприятия первых лет нэпа реакция на них населения Кубано-Черноморской области.

2.1. Введение новой экономической политики и отношение к ней населения области.

2.2. Отношение населения Кубани к «Смычке» и лозунгу «Лицом к деревне».

Глава III. Обострение взаимоотношений населения Кубани и власти в 19261929 гг.

3.1. Начало кризиса нэпа и выбор дальнейшего пути развития (19261927 гг.).

3. 2. Реакция населения на свертывание нэпа и начало массовой коллективизации.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Засорина, Татьяна Дмитриевна

Актуальность диссертационного исследования.

Рассматривая проблему нэпа, главное внимание историки уделяли, как правило, экономической и политической составляющим данных преобразований, оставляя за пределами научных исследований отношение населения страны и Кубани, в частности, к этому повороту в государственной политике и общественной жизни. Именно сейчас рассмотрение указанного аспекта является на наш взгляд, особенно актуальным по нескольким причинам:

Во-первых, до сих пор именно этот аспект проблемы отличается малой изученностью и отсутствием сколько-нибудь состоятельных подходов в современной историографии. С этой точки зрения данное исследование будет способствовать расширению знаний о проблеме нэпа в целом как особом периоде российской истории.

Во-вторых, продолжение экономических, политических и социальных преобразований в нашем обществе на современном этапе его исторического развития определяет дальнейшее возрастание интереса к периоду нэпа (1921-1929 г) в отечественной истории. Современный этап реформирования российского общества и государства поставил на повестку дня главный аспект проводимых преобразований, а именно человеческой цены реформ, отношения населения к методам их проведения и формам их реализации в историческом времени. Исходя из этого, обращение к схожему периоду отечественной истории, связанному с нэпом, позволит лучше представить и оценить последствия эпохальных преобразований, их влияние на социальные отношения и общество в целом. В период нэпа (1921-1929 г), как известно, правительством большевиков был проведен уникальный эксперимент по изменению сложившейся на тот момент общественно-политической ситуации. Разумеется, отношение населения страны в целом и ее отдельных областей к проводимым преобразованиям было далеко не однозначным и во многом обуславливалось характером и формой проведения политических изменений. Попытка сделать анализ этого отношения дает возможность распознать и проанализировать современные процессы, происходящие в российском обществе и предположить его реакцию на осуществляемые сейчас масштабные социально-политические изменения.

В-третьих, рассмотрение отношения населения Кубани к проводимой из центра политике реформ и изменения социально-экономической ситуации позволит проследить отношения российских регионов и, в частности, одного из них - Кубани к реализуемым из центра преобразованиям, отношению его населения в целом к предлагаемой из Москвы политической линии. Таким образом, в рамках данного исследования проявляется региональный компонент общероссийских политических и социальных процессов, затрагивается вопрос отношения периферийных регионов страны к масштабным преобразованиям, происходящим на территории всей России.

В-четвертых, анализ отношения населения Кубани к нэпу будет способствовать возможности определения основных смыслов и форм человеческой жизнедеятельности в кризисный период исторического времени, их развитие в политической повседневности человеческого существования, что позволит, отчасти, учесть этот опыт при «определении человеческой цены» реформ в современный нам период исторического развития.

В-пятых, анализ отношения населения к нэпу позволит более полно рассмотреть элемент социальной дифференцированности в проведении экономических и политических преобразований и определить градацию отношений отдельных социальных групп к ним, степень напряженности социальных конфликтов в период коренной перестройки всей общественной жизни.

Исходя из всего этого, изучение периода нэпа и отношения к нему населения Кубани позволит значительно расширить как знания об этом сложном периоде российской истории в целом, так и определить возможность его повторения в условиях современного исторического развития, лучше оценить последствия проводимых сейчас масштабных политических, экономических и социальных преобразований.

Объектом исследования являются основные тенденции и закономерности социально-экономического и социально-политического развития Кубани в условиях перехода, функционирования и свертывания нэп.

Предметом исследования являются основные особенности, отношения различных социальных групп Кубани к введению, реализации и ликвидации новой экономической политики.

Территориальные границы исследования включают в себя территорию Краснодарского края и части современной республики Адыгея. До революции на территорий края существовали Кубанская область и Черноморская губерния, в 1920-1924 гг. Кубано-Черноморская область, с 1924 года Кубанский, Майкопский, Черноморский, частично Армавирский, Донской и Сальский округа Северо-Кавказского края. Для обозначения территории края автором принято распространенное ее наименование - Кубань. Данный регион представляет собой составную часть российского общества и государства. Об этом свидетельствует тот факт, что он имел в своих пределах все компоненты, характерные для России данного периода в целом, включая наличие крупных городских центров с характерным для них рабочим и торговым населением, хотя сельские районы значительно преобладали по масштабам над городскими. Это обуславливает преобладание сельского населения, представленного казачеством и крестьянством (иногородние) в общем составе населения региона.

Территория Кубани в 20-е годы находилась в правовом и институциональном пространстве советского государства и имела политическую систему, характерную для всего российского общества всех регионов страны в данный период.

Хронологические рамки работы охватывают периоды 1920-1929 гг. они ограниченны периодом от окончательного установления Советской власти в регионе до начала массовой коллективизации на Кубани.

Историография проблемы. Анализ литературы, проведенный по проблеме исследования, позволяет разделить всю историографию на четыре хронологических периода:

1) 20-е годы;

2) с начала 30-х до середины 50-х годов;

3) с середины 50-х до середины 80-х годов;

4) с середины 80-х годов до настоящего времени.

Главной особенностью первого периода стало то, что его характеристика была дана непосредственно участниками событий, и поэтому наиболее ярко отразила источники, передавала дух эпохи. Другой важной характеристикой историографии 20-х годов стало сохранение идеологического плюрализма, выражавшегося во внутрипартийной борьбе, неустойчивости марксистской теории и методологии. Все это давало ученым уникальную возможность делать самостоятельный анализ происходящих событий в стране и в отдельно взятых ее регионах.

Важное место в историографии данного периода занимал вопрос взаимоотношения крестьянства и власти, так как этот вопрос имел практическое значение, поскольку судьба нэпа и всей страны во многом зависела от тружеников аграрного сектора.

Довольно большое количество авторов поддерживали политику большевиков в борьбе с кулачеством [1], а некоторые из них (JI.H. Крицман) [2] обосновали политику ограничения роста наиболее зажиточной части российской деревни. Эти авторы, говоря о расслоении крестьянства, предлагали выделять социальные группы по признакам размеров собственности и использования в хозяйстве наемной силы.

Сторонники этой версии опирались на работы В.И. Ленина, посвященные новой экономической политике, которая являлась для него временным этапом на пути к социализму протяженностью до 20 лет. По мнению Ленина, экономические уступки не должны были изменить самой сути большевистского общества [3].

Этот методологический подход не был единственным. Определяющей чертой рассматриваемого периода был научный плюрализм. Данная точка зрения критиковалась представителями Чаяновской школы экономистов, которые утверждали, что социальная структура российского крестьянства 20-х годов значительно отличается от дореволюционного [4]. А.В. Чаянов в своей работе «Основные идеи и формы сельскохозяйственных коопераций» на основе комплексного анализа факторов расслоения предлагал классифицировать основные социальные группы советской деревни. Он четко разграничивал зажиточные трудовые и предпринимательские хозяйства и указывал на различия между кабально-ростовщическим и крестьянским использованием наемного труда. Довольно большое влияние авторы 20-х годов уделяли населению, занятому в промышленности. Исследователей этого периода условно можно разделить на две группы. Первая объединила ученых, поддерживающих дореволюционные традиции, наиболее выдающимися из которых являлись профессора с солидным дореволюционным стажем - Н.Д. Кондратьев, В.Г. Громан, Н.П. Огановский и более молодые ученые В. Базаров, Д. Опарин, А. Леонтьев и др. [5]. Они выступали за учет экономических законов, за приоритет экономических методов управления промышленностью, за рыночные отношения.

Они рассматривали планирование в области промышленности как рекомендательные действия, выступали за предоставление максимальной самостоятельности хозяйствующим субъектам.

В основе взглядов ученых другой группы лежат идеи приоритета це-леуказательных, волевых, субъективных моментов в руководстве промышленностью и экономикой в целом, даже если это противоречит экономическим законам. Наиболее видными представителями этого направления являлись С.Г. Струмилин, В.П. Милютин, Г.М. Кржижановский, JI. Крицман, Г.И. Крумин и др. [6].

Работы кубанских авторов также могут быть дифференцированы по двум основным направлениям. В первую группу входят работы ученых старой дореволюционной школы - Л.Я. Апостолова, И.А. Конюкова, В.П. Смирнского. Другая группа объединяла «красную профессуру» -И. Гольдентул, Н.Т. Лихницкий. Особое место занимали печатные работы представителей властей: И. Клейнера, Т. Ладохи, И. Ульянова, В. Чернова [7].

Основной проблемой, рассматриваемой в трудах названных авторов, была аграрная тематика. Например, И.А. Конюков, идейно тяготевший к чаяновской аграрной школе, исследовал расслоение в крестьянской среде, организацию хозяйственной деятельности, коллективные хозяйства. Изучение особенностей процесса дифференциации в казачьей и иногородней среде содержится в трудах А.А. Пономарева [8], В.И. Смирнского, которому удалось организовать статистическое дело в регионе. В.И. Смирнский дал содержательные комментарии безмолвным цифрам, что позволило выявить миграционные процессы, доходность хозяйств, специфику социально-имущественного расслоения, изменение численности и состава населения.

Однако, возможность плюрализма не исключала существование в 20-е годы довольно строгой цензуры. Но, тем не менее, сведения о непопулярности и противоречивости советской власти проникали в местную печать. Об этом писали А.В. Голубев, А. Козаков, Е.С. Шейдеман. Указанные авторы дифференцировали бандитские отряды, численность которых была ничтожно мала, а деятельность скорее грабительская, от повстанческих организаций, выступающих против большевиков.

Проводником официальной идеологии стала «красная профессура». Поддерживая идеи партийных лидеров, она рассматривала историю кубанского населения с классовых позиций, выделяя и региональные особенности. Так, например, Н.Т. Лихницкий пытался обосновать порочный тезис об «особом» месте кубанского кулачества в революции и последующей классовой борьбе в годы новой экономической политики. «Местная контрреволюция, - писал Н.Т. Лихницкий, - никогда во всем целиком не сливалась со всероссийской. Она в своем главном потоке пыталась идти особым самостийным путем. Этот путь - нечто среднее между деникинцами и большевиками» [9].

Главной отличительной чертой историографии 20-х годов стало то, что авторы были современниками и непосредственными участниками нэповских преобразований, и что именно в этот период создавалась источ-никовая база.

Следующий этап хронологически определен 30-ми серединой 50-х годов и, прежде всего, характеризуется засилием идеологии сталинизма. Отношение к нэпу было определено в «Истории всесоюзной коммунистической партии (большевиков)». Так же, как Ленин, сталинисты считали нэп промежутком между капитализмом и безрыночным социализмом и рассматривали его как вынужденное отступление от пролетарских идеалов [10]. Недопустимо было использование самого термина новая экономическая политика, сужались его хронологические рамки до периода 1921 - 1925 годов, который определялся как «восстановление народного хозяйства».

Поиск научной истины стал в 30-50-е гг. наказуемым. Публикация архивных документов почти полностью прекратилась, резко сузился круг тематики исследований. Как правило, в них восхвалялась роль партийных организаций ВКП(б) в индустриализации и коллективизации [11], преобладали жанры обобщающих монографий и пропагандистских брошюр, созданных на основе малочисленных и пристрастно подобранных источников.

Сталинизм оказал влияние и на изучение истории казачества: в этот период казачество рассматривается как «народ - помещик» [12].

В основном исследователи занимались изучением индустриализации. Этому посвящены работы B.C. Лельчука, Э. Локшина, Т. Сорокина и др.

Началом нового этапа нэповской историографии автор считает XX съезд КПСС, после которого произошли значительные изменения в советской науке, в том числе и исторической. Несмотря на то, что ученыеисторики по прежнему находились в прямой зависимости от идеологии КПСС, некоторым из них удалось выйти за рамки официального отношения к новой экономической политике и предложить новые взгляды на этот период советской истории.

Одной из наиболее оживленно обсуждающихся тем в этот период являлась периодизация нэпа. Экономист A.JI. Вайнштейн датировал нэп 1921 - 1928 годами [13], а Ю.А. Мошков в работе «Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1929 - 1932 годы)» раздвинул хронологические рамки до 1929 года и связал окончание новой экономической политики с началом сплошной коллективизации в СССР [14].

Большой вклад в изучение исследуемого периода внесли работы Ю.А. Полякова, где особенно ценным является то, что данный автор подробно исследовал социальную статистику 20-х годов [15].

В.П. Данилов и А.Я. Левин обратили свое внимание на исследование систем социально-экономических укладов [16]. Помимо этого Данилов в своей монографии «Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство» детально изучил положение крестьянина в 20-е годы и уделил большое внимание взаимоотношению сельского населения и власти, в том числе и на юге России [17].

Изменения, произошедшие в данный период, затронуты и в работах кубанских историков. Именно в это время начинается создание работ обобщающего характера по истории Кубани в советский период: в «Очерках истории Краснодарской организации КПСС» отдельная глава посвящена развитию Кубани в 20-е годы. Основным минусом работ указанного периода является то, что они не выходят за рамки официальной идеологии КПСС [18].

В этот же период начинается изучение проблемы отношения населения Кубани к новой экономической политике. В этом аспекте особую значимость имеет работа А.И. Козлова «На историческом повороте», в которой он указывал, что отношение казачества и иногородних к экономическим мероприятиям 20-х годов было абсолютно различным. Он связывает это с социальным статусом данных групп кубанского общества [19].

Ряд исследователей детально изучили взаимоотношения казачества и власти в 20-е годы. Г.Л. Воскобойников, Я.А. Перехов и др. указывали на то, что ведущей положительной чертой новой экономической политики казаки считали мир, который установился на Кубани в начале 20-х годов [20]. Большое внимание историки, занимавшиеся исследованием нэповской Кубани, уделяли вопросу взаимоотношения различных социальных групп [21]. Следует отметить статью В.Е. Щетнева из истории классовой борьбы кубанского общества (1920 - 1927 годы), в которой большое место уделяется проблеме взаимоотношения казачьего и иногороднего населения [22].

Исследователи не обошли вниманием и проблему вооруженной борьбы кубанского казачества с советской властью в начале 20-х годов, этому посвящены работы Б.И. Степаненко и Р.Г. Этенко [23].

Авторов этого периода интересовало не только отношение населения к экономическим мероприятиям, но и к политическим, так, например Н.Г. Цыганаш детально охарактеризовал политическое настроение сельского населения Северного Кавказа и Дона в начале 20-х годов [24].

И.И. Власов и С.А. Кислицин в своих работах сделали попытку охарактеризовать отношения членов партии к новой экономической политике [25].

Этой же проблеме посвящена работа В.П. Мельникова «Областное бюро ЦК РКП(б): из опыта КПСС по идейному и организационному укреплению местных партийных организаций (1920 - 1925 гг.)». Автор в угоду официальной идеологии утверждает, что мероприятия нэпа фактически не вызывали неприязни у партийцев [26]. Некоторые исследователи, изучая внутрипартийную борьбу, доходили до крайности, так, например, в работе В.И Филькина сторонники Троцкого обвиняются в политической связи с отечественной и зарубежной контрреволюцией [27].

Местные авторы уделяли большое внимание коллективизации на юге

России, в том числе и на Кубани. Этому вопросу посвящены монографические [28] и диссертационные [29] исследования, в которых затрагивался период нэпа и в том числе проблема взаимоотношения населения и власти в последние годы этого периода.

На современном этапе развития историографии произошли значительные изменения. Одной из главных отличительных особенностей данного этапа стало доминирование проблем i методологии. Так, например, О. Лацис отметил, что нэп и, прежде всего, его роль в развитии современной индустриальной ситуации в нашей стране не оценивались с общецивилиза-ционной точки зрения [30].

Необходимо отметить, что ряд ученых периода перестройки не смогли освободиться от идеализированного подхода к нэпу. В апреле 1987 г. А.Н. Яковлев призвал обществоведов к изучению причин отказа от нэпа [31], и советская историческая наука поспешила выполнить социальный заказ властей. Нэп чрезмерно оптимистично оценивался, и внимание исследователей было сосредоточено на проблеме альтернативности нэпа сталинской командно-административной системе. Наметилось несколько подходов к Д объяснению причин свертывания нэпа, разница между представителями которых в современной историографии сводится к субъективному и объектив-ьному видению истории 20-х годов. Для первых решающее значение имели волевые действия Сталина и его окружения, в связи с чем допускалась возможность решения социально-экономических задач на базе традиционного нэпа менее болезненно, постепенно и сбалансированно. Альтернативность виделась в конкретных формах хозяйствования. Другая точка зрения заключалась в отрицании того, что нэп мог стать альтернативной системой, или, по крайней мере, что она могла быть реализованной.

Наибольший интерес у авторов вызывали причины свертывания нэпа. Постановка вопроса об альтернативности неизбежно вела к поиску конкретных форм альтернативного развития. Такую форму многие увидели в «буха-ринской альтернативе», особенно с 1988 г., когда праздновалось 100-летие со дня рождения Н.И. Бухарина. «Бухаринская альтернатива» одними авторами рассматривалась как реальная, жизнеспособная политика, не принятая в результате навязывания партии сталинской стратегии [32], тогда как другие авторы, признавая наличие «бухаринской альтернативы», скептически относились к возможности ее реализации [33]. Лучшим считался синтез бу-харинского и сталинского вариантов. Возникает вопрос о третьей, «небуха-ринской» альтернативе сталинскому курсу в качестве первого пятилетнего плана, в основе которого лежали сбалансированный рост и принципы нэпа.

Начало нового этапа историографии связано с переходом к постижению закономерностей общественного развития. Наиболее целостная концепция нэпа выдвинута В.П. Дмитр енко. Она несет в себе принципиальное положение о наличии альтернативности в нэпе как потенциале и возможности. Нэп, по его мнению, мог реализоваться только при условии изменения идеологии большевизма или в случае отстранения компартии от власти [34].

К середине 90-х гг. исследования выходят на качественно новый уровень: анализу подвергаются все аспекты и стороны нэпа, начинается тщательное описание и характеристика его сущности и практики, замыслов и реальных действий правящей партии. Выход на новую ступень определился, во-первых, освобождением (хотя, в большей степени, внешним) от идеологических и административных факторов, во-вторых, вовлечением в оборот новых источников. Вновь дискутируется вопрос об альтернативности нэпа, но спор переводится в другую концептуальную плоскость: нэп - определенная политика, идеология в конкретно-исторический период или своеобразная реакция руководства РКП(б) на угрозу утраты власти, набор средств и методов для решения конкретно-исторической задачи? [35].

В современной историографии получили конкретное историческое обоснование преимущественно аналитические выводы «объективистов» о перспективах нэпа. Например, Н.Л. Рогалина полагает, что он был обречен, так как ущербность рынка с самого начала во все возрастающей степени позволяла принимать экономические решения волевым путем [36].

Г.П. Дегтярев утверждает, что политический кризис конца 20-х годов стал следствием проведения глубоко идеологизированной экономической политики [37].

Интересен подход в понимании нэпа В. May, который трактует его как одну из фаз на сложном пути раз вития российской революции, ее заключительный этап [38].

В современной историографии 20-х годов сохраняется стремление к системному исследованию нэпа. Одной из первых таких попыток можно считать работу М.М. Горинова и С.В. Цакунова, в которой авторы приходят к принципиальным выводам о том, что нэп был вынужденным шагом, продиктованным обстоятельствами, и, следовательно, в политико-идеологической сфере представлял собой жесткий однопартийный режим, а в экономике - административно-рыночную систему хозяйствования [39].

Одной из важнейших проблем политической истории периода нэпа до последнего времени была проблема тоталитаризма. К началу 90-х годов сложилось несколько подходов к изучению политической системы 20-х годов. Первый подразумевает отрицание принципиальной разницы между политическими системами 20-х и 30-х годов, например, работы Н.С. Симонова и Н. Шмелева [40]. Второй подход основан на признании существенных различий между авторитарным нэпом и тоталитаризмом 30-х годов, что лежит в основе исследовательских позиций Ю.И. Игрицкоро и Е.Г. Гимпельсона [41].

Более гибкой представляется позиция тех исследователей, которые рассматривают 20-е годы как период идеологической, политической и, в значительной мере, практической подготовки к переходу к административно-командной системе, как единый процесс вызревания и осуществления революционных преобразований, итогом которого оказалась политическая и экономическая система, названная позднее тоталитаризмом [42].

Переосмысление, переоценка некоторых аспектов кубанской истории содержится в трудах ученых А.В. Баранова, Я. А. Перехова,

В.А. Кузнецова [43]. Показательно, что многие из авторов этого периода как ученые сложились еще в предыдущем этапе, но с изменением социально-политической обстановки в стране им удалось пересмотреть свои взгляды и разработать новые направления исторической науки.

Следует выделить работу А.В. Баранова, который в монографии «Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921-1929 гг.)» детально проанализировал положение всего региона в обозначенный период.

Довольно большое место уделяется проблеме отношения населения Северного Кавказа к проводимым советской властью экономическим преобразованиям. Я.А. Перехову удалось показать взаимоотношения казачества и советской власти в первые годы нэпа, подчеркивая неоднозначность этих взаимоотношений и указывая как на положительные, так и на отрицательные их стороны.

В диссертационном исследовании РагераЮ.Б., посвященном промышленности Кубани в годы новой экономической политики, дана характеристика не только специфики развития этого сектора экономики, но и отношения населения, занятого в нем, к политике, партии и правительству [44].

Достаточно интересно исследование А.Ю. Рожкова [45], где, прежде всего, неординарен объект исследования - молодое поколение Кубани и Черноморья в период нэпа. Автор делает анализ дифференциации молодежи по возрастному, национальному, образовательному признаку и, исходя из этого деления, показывает отношение различных групп молодежи к новой экономической политике.

Демографическая проблематика анализируется в диссертационной работе М.Ю. Макаренко [46]. Ей удалось проследить состояние движения кубанского населения в годы нэпа, динамику изменений его структуры и состояний. В статье В.Е. Щетнева и А.Ю. Рожкова о политической культуре казачества [47] делается вывод о влиянии на политическое сознание и поведение казаков не только земельных отношений, но и трудовой и военной этики, традиций и обычаев, исторической памяти и социального опыта.

Среди диссертационных исследований последних лет заслуживает особого внимания работа Я.Ц. Ракачевой, где проводится анализ коопера тивного движения на Кубани, причем, значительное место уделено анализу отношений крестьянства и казачества к этой форме собственности [48].

В последние годы успешно изучается история Кубанского казачества [49]. Наряду с социально-экономическими, политическими проблемами рассматриваются аспекты культурные, бытовые и ментальные [50]. В 1998 году был издан комплексный труд «История Кубани. XX век: очерки» [51], в котором коллективу авторов удалось осветить историю Кубани во всем ее многообразии.

Однако довольно широкая источниковедческая база свидетельствует о том, что число работ, посвященных отношению населения Кубани к новой экономической политике, практически незначительно, причем, даже в них исследуются лишь отдельные части общества, например, казачество.

Источниковая база. При написании диссертации использовались различные опубликованные и неопубликованные источники, которые были выявлены в архивах городов Москвы, Ростова и Краснодара, в сборниках документов, газетных и журнальных публикациях периода новой экономической политики.

Основную часть источников для решения задач исследования составили архивные документы, которые были выявлены в фондах: Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), Российский государственный архив экономики (РГАЭ), Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО), Государственный архив Ростовской области (ГАРО), Государственный архив Краснодарского края (ГАКК), Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК).

Из фондов РГАСПИ был использован фонд Центрального комитета РКП(б) (ф. 17). Среди выявленных материалов особую ценность представляют циркуляры ЦК.

В фондах РГАЭ значительный интерес представляют документы фонда «Крестьянской газеты» (ф. 396) и ЦСУ СССР (ф. 1562).

Из фондов ЦДНИРО следует выделить фонд 7, где собраны документы Северо-Кавказского окружного комитета РКП(б)-ВКП(б), и фонд 75 Донецкого окружного комитета РКЩб)-ВКП(б).

Из ГАРО использовались документы управления Юго-Восточной (с 1924 года Северо-Кавказской) краевой рабоче-крестьянской дисциплиной (ф. Р1185) и Промышленного экономического бюро Юго-Востока России (ф. Р1019).

Наибольшее количество материала было выявлено в архивах Краснодарского края. Из фондов ГАКК в диссертации использованы материалы следующих фондов: Отдела управления Кубано-Черноморского областного исполкома (ф. Р102), Кубано-Черноморского Совета Народного Хозяйства (ф. Р143), Кубанской окружной РКИ (ф. Р226), Исполнительного комитета Краснодарского районного Совета рабочих, крестьянских и казачьих депутатов (ф. Р383). Из фондов Центра документации новейшей истории Краснодарского края были использованы следующие: Кубано-Черноморского окружного комитета РКП(б) (ф. 1), Кубанского окружного комитета ВКП(б) (ф. 8), Черноморского окружного комитета ВКП(б) (ф. 9), Армавирского окружного комитета ВКП(б) (ф. 12) и Краснодарского Отдельского комитета РКП(б) (ф. 17).

Особое значение для изучения темы имели опубликованные документы, которые были представлены как в различных сборниках [52], так и в периодической печати. Данные документы характеризовали политику коммунистической партии в исследуемый период.

Особую группу источников составляют материалы ВЧК - ГПУ -НКВД, рассекреченные в последние годы и вошедшие в различные сборники [53].

Особую группу источников составили периодические издания исследуемого периода. Наиболее информативными оказались газеты «Советский Юг», «Экономическая.жизнь», «Молот», «Красное знамя».

Методологическая основа. Принцип историзма позволяет изучить события и явления в процессе становления и развития, с учетом их взаимосвязи и взаимообусловленности в конкретной исторической обстановке и хронологической последовательности. Принцип объективности исследования исторического прошлого дает возможность всесторонне рассмотреть и проанализировать исторические явления.

Из специальных методов применялись историографические: исто-рико-системный и историко-сравнительный, которые позволили более глубоко показать изменение социально-психологических различий групп населения в годы нэпа.

Цели и задачи диссертационного исследования.

Целью данной работы является рассмотрение процесса изменения отношения к нэпу как в целом, так и сложившиеся в отдельных социальных группах.

Объект, предмет и цель исследования обусловили решение следующих исследовательских задач:

• изучить особенности исторического развития Кубани в период (1921-1929 гг.);

• определить основные, характерные черты в восприятии нэпа населением края;

• раскрыть и проанализировать процессы изменения отношения населения края к проводимым преобразованиям;

• показать основные черты взаимоотношений населения и власти в период нэпа;

• рассмотреть влияние нэпа на характер взаимодействия различных социальных групп Кубани между собой, определить их место в общей структуре регионального общества того времени;

• охарактеризовать основные проблемы (политические, экономические, социальные), возникшие в период нэпа, степень их влияния на повседневную жизнь людей.

Научная новизна исследования заключается в рассмотрении особенно» стей периода нэпа на Кубани в контексте отношения населения края к ее проведению, целям и результатам. В данном исследовательском аспекте были рассмотрены основные проблемы отношения различных групп населения Кубани к экономическим и политическим мероприятиям советской власти во все периоды нэпа. В центре исследовательского внимания находится изучение взаимодействия и взаимосвязи настроения населения и политики, проводимой государством. В диссертации впервые вводится в научный оборот большое количество ранее неизвестных источников из архивов краев и областей Северного Кавказа, рассмотрен активный круг источников по истории нэпа на Кубани в пределах единого исследования периода 1920- 1929 гг.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее в рамках спецкурсов, читаемых в высшей школе по истории Кубани. Вполне возможно, что выводы, к которым автор пришел в процессе работы, послужат базой для дальнейшей научной разработки проблемы в расширенных хронологических и территориальных рамках.

Положения, выносимые на защиту:

1. Нэп изменил политическую и социальную ситуации на Кубани в 20-е годы XX века. Это выразилось в окончательном установлении советской власти в регионе и в подрыве экономического господства казачьего сословия.

2. Отношение населения Кубани к нэпу эволюционировало на разных этапах его реализации. Отдельные социальные группы края так же не одинаково относились к проводимым мероприятиям. Казачье, иногороднее и городское население находило свои плюсы и минусы в экономических мероприятиях большевиков 20-х годов.

3. Проводимая политика, оказала благоприятное воздействие на ~ экономику Кубани, что позволило ей выйти из кризисного состояния, в котором она оказалась к 1920 году.

4. У населения Кубани наблюдалось скачкообразное, динамическое изменение отношения к нэпу, это связано с резким изменением характера государственной политики в социально-экономической сфере.

Апробация исследования. Общие и частные положения работы автором апробированы в различных публикациях, изданиях по месту выступления на научно-теоретических и практических конференциях аспирантов и соискателей и в журнале «Вестник» Адыгейского государственного университета объемом около семи печатных листов.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав, каждая из которых делится на два параграфа, заключения, примечания, списка использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Новая экономическая политика: отношение населения Кубани"

Заключение

После окончательного установления советской власти на Кубани необходимо было решить целый ряд задач. Наряду с политическими большевики столкнулись с огромным количеством экономических проблем.

Оба кубанских сектора экономики - сельскохозяйственный и промышленный - находились в глубочайшем кризисе. Кризисные явления наблюдаются и на транспорте. Наиболее характерными чертами этого периода явились:

1) Сокращение посевных площадей. к i 2) Неурегулированность земельных отношений.

3) Простой промышленных предприятий.

4) Безработица в городах.

5) Критическое состояние дорожного состава кубанского транспорта.

Уровень жизни в Кубано-Черноморской области резко снижался, что привело к резкому обострению взаимоотношений между советской властью и населением.

Еще более эти отношения усугублялись методами хлебозаготовок. «Военный коммунизм» основным методом предполагал продразверстку - насильственное изъятие сельскохозяйственной продукции военизированными отрядами. Подобное положение наблюдалось и в других регионах страны.

В сложившейся ситуации советская власть вынуждена была искать пути решениях этих насущных задач. По мнению Ленина, решить их можно было с помощью новой экономической политики, которая была продекларирована большевиками на X съезде РКП(б).

На нэп возлагалось очень много задач. Одна из них - привлечение на сторону советской власти широких слоев населения путем ослабления экономического режима. Этого необходимо было добиться следующими методами:

1. Заменить продовольственную разверстку продналогом.

2. Создать рыночные отношения в экономике.

3. Передать в частные руки некоторые промышленные предприятия и предприятия торговли .

Население Кубани уже с первых месяцев неоднозначно отреагировало на новый экономический курс и мероприятия, проводимые в этом русле.

О негативном отношении к советской власти в первые месяцы 1921 года свидетельствует обширное повстанческое движение, захлестнувшее всю Кубано-Черноморскую область, которое фактически являлось продолжением Гражданской войны. Благоприятную почву для своей агитации на Кубани получают эсеры и меньшевики, развернувшие в городах и станицах области и всего юга обширную политическую деятельность. Необходимо отметить, что именно введение нэпа способствовало окончательному утверждению власти большевиков на Кубани.

Экономические новшества советской власти получили поддержку довольно широких слоев населения, что особенно касается замены продразверстки продналогом. Но даже к этому факту не все население относилось одинаково: страх перед возвращением продразверстки прочно засел в умах сельскохозяйственных тружеников Кубани. Восстановлению сельского хозяйства способствовала политика кредитования и упорядочивание налогообложения.

Переход к нэпу не вызвал воодушевления и в рядах авангарда советской власти, рядовых коммунистов, которые в массе своей считали, что переход к нэпу фактически является предательством коммунистических идеалов.

Отрицательно к проводимым мероприятиям относилось и население кубанских городов, и, прежде всего, это касалось пролетариата, вынужденного фактически решать свои проблемы самостоятельно. Главной из них была безработица, которая в кубанской столице и в других городах приняла массовый характер.

В подобных условиях советы вынуждены были искать стратегического союзника в кубанской станице, и таковым должны были стать беднейшие слои казачества и иногородних.

Именно с учетом интересов этой части населения должны были проводиться землеустроительные работы 1922-1924 гг., хотя главным итогом этих работ стало обострение взаимоотношений между жителями станиц и советской власти. Казаки были недовольны потерей привилегий, а иногородние недовольны тем, что они их не получили, в итоге это накалило и без того сложные отношения между этими социальными группами Кубано-Черноморской области.

Однако следует отметить, что не все мероприятия новой экономической политики встречали столь массовое недовольство. Ярким примером этого может служить отношение населения Кубани к реформированию налогообложения. Если до реформы единый сельскохозяйственный налог подчас собирался репрессивными мерами времен «военного коммунизма», то после нее население платило налоги без особого принуждения, что свидетельствует об улучшении взаимоотношений населения и власти.

Картину отношения кубанцев к мероприятиям первых лет нэпа дополняет и положение населения, занятого в промышленности.

Без сомнения, в первые годы нэпа в кубанской промышленности и торговле сложились довольно устойчивые рыночные отношения. Одними из главных спутников свободного рынка являются безработица и свободные цены. Первая, в условиях жесткой конкуренции между предприятиями, приняла массовый характер, так как довольно большое число квалифицированных рабочих оставалось без средств к существованию. Но даже те рабочие, которые имели стабильный заработок, не могли обеспечить им все потребности своих семей, поскольку цены на продовольствие и промышленные товары не соответствовали уровню заработной платы. На все это кубано-черноморский пролетариат откликнулся массовым недовольством.

Власть вынуждена была искать пути решения и этой проблемы. Выход был найден в введении сдельной оплаты труда, которая должна была стать дополнительным материальным стимулом. Пролетариат на эту меру ответил тем, что от него ждало государство - ударным трудом. Этот факт свидетельствует об улучшении отношений кубанских промышленных рабочих и советской власти. Если же в целом говорить о положении в промышленности в первые годы нэпа, то здесь наблюдается устойчивая тенденция роста.

Ценовая политика била не только по интересам горожан, «ножницы цен» ущемляли интересы казачества и крестьянства. «Смычка» между городом и деревней, о необходимости которой говорил Ленин, буксовала и главной причиной этого была большая разница в ценах между промышленными и сельскохозяйственными товарами в пользу первых. К этому приплюсовывались региональные особенности - зависимость местной промышленности от сельского хозяйства и неспособность кубанского города обеспечить станицу промышленными товарами. Итогом такого положения стало недовольство крестьянства и казачества проводимой смычкой и рынком, мягко говоря, недоброжелательные отношения станичников и горожан.

Понимая бесперспективность сложившейся ситуации, советская власть вынуждена была взять новый курс, который характеризовался лозунгом «лицом к деревне», но и к этому курсу население области отнеслось неоднозначно. Наиболее передовая часть казачества приняла его положительно и включилась в борьбу за Советы, которую с успехом выиграла. Другая же, более консервативная, часть казаков увидела в этой политике слабость и шаткость большевиков и тайно стала готовиться к возобновлению вооруженной борьбы с советской властью. Определенная часть бедноты видела в новом курсе ущемление своих прав, другая часть поддерживала своих более состоятельных собратьев по сословию, третья часть этого социального слоя заняла выжидательную позицию между кулаками и властью. Если же говорить о пролетариате, служащих и рядовых казаках, то они практически единодушно выступали против проведения политики «лицом к деревне». Одни видели в этом уклон от генеральной линии партии, другие боялись потерять свои привилегии.

Коренное изменение отношения населения Кубани к советской власти в годы нэпа произошло после того, как на XIV съезде РКП(б) был взят курс на индустриализацию, что фактически означало передачу приоритета развитию промышленности.

Если в целом характеризовать период 1926-1928 годов с точки зрения отношения населения к проходимым мероприятиям одним словом, то наиболее точным, соответствующим ситуации, является слово «напряженность». Это вызвано, прежде всего, возвращением к методам эпохи «военного коммунизма» и складыванием командно-административной системы.

Советская власть в станице по-прежнему опиралась на беднейших казаков и, прежде всего, на иногородних. Так, например, в ходе процесса землеустройства наибольший урон понесли представители казачьего сословия. Это не замедлило сказаться на отношении казачества к новой экономической политике. Теперь оно характеризуется однозначно как отрицательное, так как казачество потеряло то главное, что отличало их от иногородних -землю.

Также не способствовала улучшению отношений зажиточной части станиц и власти налоговая политика. Теперь эта часть населения платила налоги во много раз больше, чем станичная беднота, которая подчас полностью освобождалась от выплаты ЕСХН.

Но как же строились отношения власти и бедноты? Помимо перечисленных преимуществ она имела еще целый ряд привилегий, в том числе и в сфере кредитования.

Анализ документов свидетельствует, что беднота не справлялась с поставленной перед ней задачей стать альтернативой кулачеству в кубанской станице. На наш взгляд, основными причинами этого факта являлись: экономическая маломощность бедняцких хозяйств и неумение работать на своей земле, в т.ч. надежда, что власть не бросит их на произвол судьбы.

Таким образом, можно отметить, что, в основном, все слои сельской местности в данный период к нэпу относились отрицательно. Не лучше обстояло дело и с широкими массами городского населения. Причина в том, что кризис разразился не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности. Кризис характеризуется стабильным падением производства во всех отраслях, особенно связанных с сельским хозяйством. Экономический кризис явился причиной сокращения производства, роста цен и безработицы, что повлекло за собой массовое недовольство, выражающееся не только в пассивной форме: отмечается рост массовых выступлений и объединение рабочих в подпольные организации антибольшевистского толка. Власть на это отвечает репрессиями.

Огромное влияние на отношение населения к власти оказала избирательная реформа 1927 года, которая лишала избирательного права наиболее зажиточную часть общества (в основном на Кубани это касалось казачества). Беднота не встретила этот факт ростом избирательной активности.

Казачество, потеряв возможность легально бороться за свои права в местных органах власти, вынуждено было перейти к нелегальным действиям, носившим ярко выраженный антисоветский и антибольшевистский характер, при этом старалось привлечь на свою сторону как можно большее количество бедняцко-середняцкого населения. Часто эти попытки приводили к успеху, так как этому способствовали сильные внутрисословные связи казачества и нестабильное экономическое положение.

Наибольшего накала взаимоотношения населения и власти дос-i тигли в 1928 году. В этот период советская власть в ходе хлебозаготовок переходит к чрезвычайным мерам. Показательно, что если в начале года эти меры распространялись, в основном, на кулака, то к середине года они, как в годы «военного коммунизма», затронули все социальные слои станицы, в том числе и беднейшие.

Кубанская станица против таких мер выступила единым фронтом, социальная и сословная рознь отошли на второй план перед страхом экономических потерь. Авторитет советской власти в казачьей среде стремительно падал. Власть в очередной раз ответила репрессиями, но даже они не смогли погасить растущего недовольства.

Несогласие с чрезвычайными мерами высказывали и члены партии, причем, на этот раз не только рядовые, но и руководители высших эшелонов власти. Многие из несогласных были репрессированы.

Критическое состояние наблюдается и в городах. Этому способствовали быстрый рост цен и безработицы, введение хлебных карточек. Помимо этого рабочие сочувствовали сельским жителям, с которыми их связывали местные экономические и социальные связи. По всем городам бывшей Кубано-Черноморской области прокатились массовые недовольства. Главные требования: отмена хлебных карточек, снижение цен, борьба с бюрократией, отмена чрезвычайщины в станице.

Протест против возвращения к разверстке и хлебным карточкам охватил даже часть рядового и командного состава частей РККА, дислоцирующихся на Кубани.

Наибольшего напряжения отношения населения к проводимой политике достигли в 1929 году. Особое недовольство вызвали процесс раскулачивания и навязывание коллективных форм обработки земли. На раскулачивание казачество ответило вооруженной борьбой. Вновь, как и в 1921 году, на Кубани появились вооруженные политические банды, объединявшие всех обиженных советской властью. Если раскулачивание затрагивало только наиболее зажиточную часть кубанских станиц, то коллективизация предполагала охватить как можно большее количество казачьих и крестьянских хозяйств. Однако большинство населения под любым предлогом отказывалось вступать в колхозы, причем, это нежелание характерно не только для простых станичников, но даже для коммунистов, которые открыто не доверяли такой форме коллективной обработки земли.

Если в целом оценивать новую экономическую политику на Кубани, то можно констатировать, что она 'благоприятно повлияла на экономическое состояние региона. Сельское хозяйство и промышленность вышли из кризисного состояния, в котором они оказались к 1921 году, чем свидетельствует рост валовой продукции производимой Кубанью. Отношение населения к нэпу не может быть охарактеризовано однозначно, так как правительство лавировало между интересами различных групп общества, настроение зависело от того, чьи интересы наиболее учитывались на определенном этапе развития новой экономической политики.

117

Список научной литературыЗасорина, Татьяна Дмитриевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. И ЛИТЕРАТУРЫ1. Архивные материалы

2. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)

3. Фонд 17 Центральный комитета РКП (б) оп. 32, д. 125 Российский государственный архив экономики (РГАЭ)

4. Фонд 396 «Крестьянская газета» оп. 3 д. 570 Центр документации новейшей истории Ростовской области Фонд 7 Северокавказского окружного комитета РКП(б)

5. On. 1 д. 81 А; д. 37; д. 706; д. 42

6. Фонд 75 Донецкого окружного комитета РКП(б)-ВКПб). ВКП(б), on. 1 д. 210 Государственный архив Ростовской области

7. Фонд Р1019 Промышленного экономического бюро Юго-Востока России. On. 1 д. 1820 Государственный архив Краснодарского края (ГАКК)

8. Фонд Р102 Отдела управления Кубано-Черноморского областного исполкома, on. 1 д. 32; д. 11 7

9. Фонд Р143 Кубано-Черноморского Совета Народного Хозяйства on. 1 д. 73; д. 58; д. 55А; оп. 2 д. 159; оп 3 д. 137

10. Фонд Р226 Кубанской окружной РКИ on. 1 д. 12 Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК)

11. Фонд 1 Кубано-Черноморского окружного комитета РКП(б) Кубанского окружного комитета ВКП(б) (ф. 8), on. 1 д. 68; д. 88; д. 92; д. 110; д. 162; д. 207; д. 215; д. 296;'д. 297; д. 354

12. Фонд 9. Черноморского окружного комитета ВКП(б) on. 1 д. 106; д. 767; д. 900

13. Фонд 11 Тихорецкого окружного комитета ВКП(б) on. 1 д. 940

14. Фонд 12 Армавирского окружного комитета ВКП(б) on. 1 д. 26

15. Фонд 17 Краснодарского Отдельского комитета РКП(б) on. 1 д 323; д. 341 д. 56; д. 658, д. 6231. Опубликованные источники

16. Коллективизация и раскулачивание. 1927 1939. Документы и материалы: В 5 т. Т. 1. Май 1927 - ноябрь 1929 / под редакцией В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. - М.: РОССПЭН, 1999.

17. Коллективизация сельского хозяйства на Кубани. / Сборник документов и материалов. Т. 1. Краснодар, 1959.

18. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и президиумов ЦК. 9-е изд. Т. 2. М., 1983.

19. Основные моменты хозяйственного строительства, политического положения и работы на Черноморье. Новороссийск, 1927.

20. Постановления и резолюция первого Всероссийского Съезда трудового казачества. М., 1920.

21. Самокритика и борьба с правым уклоном и примиренчеством в Кубанской организации ВКП (б). Краснодар, 1929.

22. Сборник документов по земельного законодательству СССР и РСФСР. 1917-1954 гг. М., 1954.

23. Сборник законов и распоряжений правительства по землеустройству и землепользованию // Под ред. Снегова П.И., Лукьянова П.П. Краснодар, 1922.

24. Сведения о предприятиях, включенных отделами Кубано-Черноморских хозяйств в продовольственную программу 1921 г. 9 февраля 15 декабря 1921 г. Краснодар, 1922.

25. Сельское хозяйство Кубани и пути его развития. К докладу Кубанского окружного, исполнительного комитета к пленуму Крайисполкома. Краснодар, 1928.

26. Советская деревня глазами ВЧК ОГПУ НКВД. 1918-1939. Документы и материалы: В 4 т. Т. 1. 1918 - 1922 / Под ред. А. Бер-ловича, В. Данилова. - М.: РОССПЭН, 1998.

27. Материалы к 10-й окружной Черноморской конференции. Новороссийск, 1925.

28. Материалы к докладу о работе Кубанского горисполкома за 1924 -1927 гг. Краснодар, 1928.

29. Циркуляр Кубано-Черноморского облисполкома № 7615 // Путь Советов, 1922. № 1.

30. Черноморский округ и его производственные силы. Новороссийск, 1923. - Т. 1.

31. Работы и выступления руководителей партий и государства.

32. Бухарин Н.И. Новое откровение о советской экономике, или как можно погубить рабоче-крестьянский блок. // Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988.

33. Бухарин Н.И. Новое откровение о советской экономике, или как можно погубить рабоче-крестьянский блок. // Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988.

34. Бухарин Н.И. путь к социализму и рабоче-крестьянский союз.

35. Бухарин Н.И. Проблемы теории и практики социализма. КПСС в резолюциях. Т. 4.

36. Ленин В.И. О внутренней и внешней политике республики // Поли. собр. соч. Т. 44.

37. Ленин В.И. О кооперации // Там же, Т. 45.

38. Ленин В.И. Отчет о политической деятельности ЦК РКП(б) 8 марта // Там же.

39. Ленин В.И. Речь на Московской широкой конференции металлистов. 4 февраля 1921 г. / Поли. собр. соч. Москва, 1981 Т. 42.1. Общая литература:

40. Азиян А. Аренда земли и борьба с кулаком. М. - Л., 1929.

41. Ангаров А. Классовая борьба в деревне и сельсовет. М., 1929.

42. Андреева О.В. Казачество и православие на Кубани // Казачество в истории России. Краснодар, 1993.

43. Апостолов. Кубано-Черноморский край: краткий очерк его современного состояния. Краснодар, 1924.

44. Бабичев М.М. К вопросу о земельной политике Советской власти на Кубани 1920-1924 гг. // Великий октябрь и социально-экономические преобразования на Кубани. Краснодар, 1974.

45. Баранов А.В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (19211929 гг.) СПб., 1994.

46. Баранов А.В. Многоукладное общество Северного Кавказа в условиях новой экономической политики. Краснодар, 1999.

47. Батурин Г.Н. Красная Таманская армия. Ст. Славянская, 1932.

48. Вайнштейн A.JI. Цены и Ценообразование в СССР в восстановительный период 1921-1928 гг. М., 1972.

49. Ю.Варенников Н.В. (Н. Вольский). Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина: годы работы в ВСХН во время НЭП. Воспоминания. / Сост. и авт. вст. Статьи С.С. Волк. -М., 1991.

50. П.Власов И.И. Большевики в борьбе за ленинскую платформу в дискуссии о профсоюзах перед X съездом РКП(б). (По материалам Дона, Кубани и Ставрополя). // Ростов н/Д: Ин-т народного хозяйства. Научные труды. 1967.

51. Воскобойников Г.Л., Прилепский Д.К. Казачество и социализм: Исторические очерки. Ростов н/Д, 1986.

52. И.Гайстер А.И. Расслоение советской деревни. М., 1928.

53. Генкина Э.Б. Переход советского государства к новой экономической политике (1921-1922 гг.). М., 1954.

54. Гольдентул И. Земельные отношения на Кубани. Краткий очерк. -Ростов н/Д Краснодар, 1924.

55. Данилов В.П. Социально-экономические уклады в советской до-колхозной деревне // Новая экономическая политика. Вопросы теории и истории. М., 1974.

56. Данилов В.П. Бухаринская альтернатива // Там же.

57. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М., 1977.

58. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: Наука, 1979.

59. Иванов В.И., Чернопицкий П.Г. Социалистическое строительство и классовая борьба на Дону (1920-1937 гг.). Исторический очерк. -ростов н/Д, 1971.

60. Историко-культурное наследие и современность. Краснодар, 1995.

61. История всесоюзной коммунистической партии (большевиков). -М., 1952.

62. История Кубани. XX век: очерки. Краснодар, 1998.

63. История России. Вторая половина XIX-XX вв. из/ под ред.

64. Б.В. Леванова. Брянск, 1994.

65. История советского крестьянства: В 5 т. / АН СССР, Институт истории СССР. Редкол.: В.П. Шерстобитов (гл. ред.), И.Е. Зеленин, В.В. Кабанов и др. М.: Наука, 1986-1988.

66. История СССР с древнейших времен до наших дней. / В 2 сериях, 12 томах. Серия вторая. Т. 8. Борьба советского народа за построение фундамента социализма в СССР. 1921-1931 гг. М.: Наука, 1967.

67. Клейнер И. Действительность кубанской станицы. Краснодар, 1924.

68. Козлов А.И. На историческом повороте. Ростов н/Д, 1977.

69. Конюков И.А. О расслоении крестьянских хозяйств Кубани. -Краснодар, 1928; Он же Опыт исследования организации садовых,виноградарских, огородных и табаководных хозяйств. Краснодар, 1929.

70. Корчин М.Н. донское казачество / Из прошлого. Ростов н/Д, 1947.

71. Кржижановский Г.М. Десять лет хозяйственного строительства СССР. 1917-1927.-М.: Политиздат, 1927.

72. Крицман Л. Пролетарская революция и деревня. М. - Л., 1929.

73. Кубань: 1920-е годы: Сб. науч. Тр. Краснодар, 1996.

74. Кубанское казачество: проблемы истории и возрождения: Тез. докл. науч. конф. Краснодар, 1992.

75. Сельскохозяйственная кооперация Северного Кавказа и классовая политика в условиях нэпа //Кубань 1920 е годы: Сб. науч. тр. -Краснодар, 1996.

76. Куракеева М.Ф. Казаки Верхней Кубани и Зеленчуков (материальная и духовная культура). Черкесск, 1994; Она же. Семейная Обрядность казаков. - Черекесск, 1996.

77. Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993; Казачество в истории России. - Краснодар, 1993.

78. Ладоха Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани. Краснодар, 1923.

79. Левин А.Я. Социально-экономические уклады в СССР в период перехода от капитализма к социализму. М., 1967.

80. Лихницкий Н.Т. Классовая борьба и кулачество на Кубани. Ростов н/Д 1931.

81. Лола М. О кубанском казачестве. Краснодар, 1926.

82. Лунин Б.В. Очерки истории Подонья Приазовья. - Ростов н/Д, 1951. -Кн. 2.

83. May В. НЭП в контексте российской революции // НЭП: приобретения и потери. М., 1994.

84. May В. Реформы и догмы (1914-1929). М., 1993.

85. Мельников В.П. Областное бюро ЦК РКП (б): Из опыта КПСС по идейному и организационному укреплению местных партийных организаций (1920-1925 гг.). М., 1984.

86. Милютин В.П. история экономического развития СССР (19171927 гг.). -М.-Л.: Гос. изд-во, 1929.

87. Мошков Ю.А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1929-1932 гг.) М., 1966.

88. Население и хозяйство Кубано-Черноморской области. Статистический сборник. 1922-1923 гг. // Под ред. В.И. Смирнского. Краснодар, 1924.

89. Наумов В.П. Возвращение к правде // Бухарин: человек, политик, ученый. -М., 1990.

90. Никулин В.В. Власть и общество в 20-е годы. Политический режим в период НЭПа. Становление и функционирование (19211929 гг.)-СПб, 1997.

91. Осколков Е.Н. Победа колхозного строя в зерновых районах Северного Кавказа /очерки истории партийного руководства коллективизацией крестьянских и казачьих хозяйств). Ростов н/Д, 1973.

92. Очерки истории Краснодарской организации КПСС. Краснодар: Краснодарское кн. Изд-во. - 1976. - 2-е изд.

93. Перехов Я.А. Власть и казачество: поиск согласия (1920-1926 гг.) -Ростов н/Д, 1997.

94. Поляков Ю.А. Переход к НЭПу и советское крестьянство. М., 1967; Он же. 1921: Победа над голодом. - М., 1975.

95. Пономарев А.А. К характеристике расслоения Северо-Кавказской деревни Ростов н/Д, 1925.

96. Проблемы истории казачества XVI-XX вв. Ростов н/Д, 1995.

97. Рагер Ю.Б. Кубанская промышленность, во второй половине 1920-х гг. // Кубань: 1920-е годы: Сб. науч. тр. Краснодар, 1996.

98. Революция в деревне. Ч. 2. М., 1925.

99. Рогалина H.JI. Новая экономическая политика и крестьянство // НЭП: приобретения и потери. М, 1994.

100. Селунская В.М. Прогнозирование социальных последствий НЭПА и реальные результаты его воздействия на классовую структуру Советского общества. М., 1981.

101. Смирнов А.П. Политика Советской власти в деревне и расслоение крестьянства. М. - JL, 1925.

102. Смирнский В.И. Динамика коллективного земледелия и социальная структура колхозов Кубанского округа. Краснодар, 1930. -Вып. 2.

103. Смирнский В.И. Население и хозяйство Кубанского округа к началу 1924-1925 гг. Краснодар, 1924.

104. Сталин И.В. Сочинения. Т. 11.

105. Супрунова К.М. Осуществление ленинской политики экономической смычки между городом и деревней в Кубано-Черноморской области // Научные труды Кубанского ГУ. 1973. - Вып. 177

106. Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в начале НЭПа. М., 1960.

107. Трифонов И.Я. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы НЭПа (1921-1937). -Л., 1965.

108. Турчанинова Е.И. Подготовка и проведение сплошной коллективизации сельского хозяйства в Ставрополье. Душанбе, 1963.

109. Ульянов И. Казаки и советская республика. М., 1929.

110. Филькин В.И. Северокавказская краевая организации ВКП(б) в период строительства социализма (1926-1937 гг.). Грозный, 1975.

111. Хрящева А.И. Группы и классы в крестьянстве. М., 1926 и др.

112. Цепнев B.C. Классовая борьба и осуществление первых земельных и продовольственных мероприятий советской власти на Кубани. // Аграрная история Дона и Северного Кавказа. Ростов -на-Дону, 1980.

113. Чаянов А.В. Основные идеи и формы сельскохозяйственной кооперации. М., 1991.

114. Чернопицкий П.Г. Деревня Северокавказского края в 19201929 гг. ростов н/Д, 1987.

115. Чернопицкий П.Г. На великом переломе: Сельские Советы Дона в период подготовки и проведения массовой коллективизации (1928-1931 гг.) Ростов н/Д, 1965.

116. Шептун С. Из истории православной церкви Кубани. Краснодар, 1995.

117. Щетнев В.Е. Рожков А.Ю. Менталитет и политическая культура Кубанского казачества (первая треть XX века) // менталитет и политическое развитие России: Тез. докл. науч. конф. 29-31 октября 1996 г. М., 1996.

118. Юрченко К.И. Промышленность и труд в Кубанском округе. -Краснодар, 1926.

119. Периодическая печать Журналы

120. Базаров В. Темпы накопления и командные высоты // Экономическое обозрение. 1924. - Кн. 9-10.

121. Бланд Ю. Как свергли НЭП // Знамя. № 10.

122. Бордюгов Г.А., Козлов В.А. Поворот 1929 года и альтернатива Бухарина // Вопросы истории КПСС. 1988. - № 8.

123. Гимпельсон Е.Г. Политическая система и НЭП: неадекватность реформ. Вопросы истории № 3.

124. Горинов М.М., Цакунов С.В. Ленинская концепция НЭПа: становление и развитие // Вопросы истории. 1990. - № 4.

125. Громан В.Г. Народное хозяйство в октябре 1923 г. // Экономическое обозрение. 1924. - Кн. 2.

126. Дегтярев Г.П. НЭП: идеологические тупики реформы // Вестник РАН. 1992. - № 4.

127. Дмитр енко В.П. Четыре измерения НЭПа // Вопросы истории КПСС. 1991 .-№ 3.

128. Игрицкий Ю.И. Снова о тоталитаризме // Отечественная история. 1993. - № 1.

129. Казаков А. Общие причины возникновения бандитизма и крестьянских восстаний. // Красная Армия, 1921ю № 9.

130. Квиринг Э. Перевыборы советов на Кубани. // Большевик, 1926. -№ Т-8.

131. Клейнер Р.И. Очередные задачи волостных и исполнительных комитетов на Кубани // Приложение к журналу Путь Советов. -1922.

132. Кодекс чести казака // Диалог. 1995. - № 8.

133. Кондратьев Н.Д. К вопросу о понятиях экономической статистики, динамики и конъюнктуры (доклад и обсуждение связанных с ним проблем. Прочитан 1 марта 1924 г.) // Социалистическое хозяйство. -М, 1924.-Кн. 2.

134. Крицман Л.Н. К вопросу о классовом расслоении советской деревни // На аграрном фронте. 1925. - 77-8.

135. Крумин Г.И. Кооперативные проблемы (Материалы XIV Всесоюзной партконференции) // Экономическое обозрение. М., 1925, апрель.

136. Ларин Ю. Дореволюционные остатки в современном кулачестве // большевик. 1927. - № 22.

137. Лацис О. НЭП цивилизационный аспект // Свободная мысль. -1991. - № 18.

138. Леонтьев А. К вопросу о природе хозяйства СССР // Плановое хозяйство. 1927. - Кн. 4.

139. Огановский Н.П. Реализация урожая 1924 г. и проблемы организации народного хозяйства // Социалистическое хозяйство. М., 1924. -Кн. 3.

140. Поляков Ю.А. Недород 1924 г. и борьба с его последствиями // История СССР. 1958. - № 1.

141. Попов Г.Х. К 100-летию со дня рождения Н.И. Бухарина // Вопросы экономики. 1988. - № 9.

142. Приходько Г. Следственное дело № 308 // Казачья весна, 1992. -№ 8 (11). 21 марта.

143. Римский С.В. Казачество и православие // Дон. 1994. - № 4.

144. Симонов Н.С. Демократическая альтернатива тоталитарному НЭПу // история СССР. 1992. - № 1.

145. Стримулин С.Г. Индустриализация СССР и эпигоны народничества // Плановое хозяйство. 1927. - № 7; № 8.

146. Шейдеман Е.С. Ликвидация повстанческой армии ген. Пржевальского // Война и революция, 1929. № 11.

147. Шмелев Н. Новое хорошо забытое старое // Вопросы экономики. - 1994. № 4.1. Газеты

148. Диссертации и авторефераты

149. Верхотуров Ю.И. Деятельность партии по развитию экономических связей между городом и деревней в 1921-1927 гг. (на материалах Дона, Кубани и Ставрополья). Дис. канд. ист. наук. Краснодар, 1990.

150. Гелдыш А.А. Кубано-Черноморская партийная организация в борьбе за восстановление народного хозяйства (1921-1924 гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1960.

151. Кислицин С.А. Борьба ВКП(б) против правового уклона. Проблемы историографии 20-х первой половины 30-х гг. / Дис. канд. ист. наук. - Ростов н/Д, 1984.

152. Макаренко М.Ю. Население Кубани в 1920-1926 гг. (историко-демографический аспект). / Автореф. дис. канд. ист. наук. -Краснодар, 1997.

153. Негодов Д.Г. Терская партийная организация в борьбе за коллективизацию сельского хозяйства округа (1927-1931 гг.) / Дис. канд. ист. наук. Ростов н/Д, 1971.

154. Перехов Я.А. политика Коммунистической партии по вовлечению казачества Дона и Кубани в социалистическое строительство (1920-1925 гг.) / Дис. канд. ист. наук. Ростов н/Д, 1966.

155. Рагер Ю.Б. Проблемы развития промышленности Кубани и Чер-номорья в годы НЭПа. / Автореф. дис. канд. ист. наук. -Краснодар, 1996.

156. Ракачева Е.В. Сельскохозяйственная кооперация Кубани в годы НЭПа / Автореф. дис. канд. наук. Краснодар, 2000.

157. Резников Е.П. Сельские Советы Кубани в период восстановления народного хозяйства (1921-1925 гг.) / Дис. канд. ист. наук. -Краснодар, 1974.

158. Рожков Ю.А. Облик молодого поколения 20-х годов: демографический и социально-психологический.

159. Узнородов М.Т. Большевики Дона в борьбе за восстановление сельского хозяйства 91921-1925 гг.) /Автореф.дис.канд.наук. Ростов н/Д, 1950.