Песенный стиль воронежско-белгородского пограничья

Сысоева, Галина Яковлевна

автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Песенный стиль воронежско-белгородского пограничья

Год: 2010
Автор научной работы: Сысоева, Галина Яковлевна
Ученая cтепень: кандидата искусствоведения
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 17.00.02

450 руб.

Диссертация по искусствоведению на тему 'Песенный стиль воронежско-белгородского пограничья'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Песенный стиль воронежско-белгородского пограничья"

МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВОЗНАНИЯ

ПЕСЕННЫЙ СТИЛЬ ВОРОНЕЖСКО-БЕЛГОРОДСКОГО ПОГРАНИЧЬЯ (К ПРОБЛЕМЕ ВЫЯВЛЕНИЯ МУЗЫКАЛЬНО-ФОЛЬКЛОРНЫХ

ДИАЛЕКТОВ)

Специальность 17.00.02 - Музыкальное искусство

На правах рукописи

004602092

Сысоева Галина Яковлевна

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Москва 2010

2 о мдп 2а:0

004602092

Диссертация выполнена на отделе народной художественной культуры Федерального государственного научно-исследовательского учреждения «Государственный институт искусствознания»

Научный руководитель.

доктор искусствоведения О А Пашина доктор искусствоведения, профессор ТС Рудиченко кандидат искусствоведения, профессор М А. Енговатова

Официальные оппоненты

Ведущая организация Санкт-Петербургская государственная консерватория им НА Римского-Корсакова

Защита состоится «21» мая 2010 года в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 210 004 03 по защите докторских и кандидатских диссертаций по специальности 17 00 02 - музыкальное искусство при Государственном институте искусствознания Министерства культуры Российской Федерации (125009 Москва, Козицкий переулок, 5)

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале Государственного института искусствознания Автореферат разослан года

Ученый секретарь Диссертационного совета

А В Лебедева-Емелина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы. В настоящее время в отечественной музыкальной фольклористике одной из актуальных проблем является научно-обоснованное выявление границ и системное описание локальных песенных стилей, поскольку именно на этом уровне универсальные наддиалектные законы музыкально-фольклорного мышления реализуются в конкретных жанровых формах и специфически местной музыкальной лексике - словаре клишированных ритмиче-ких и мелодических формул

Хотя в фольклористической науке и предпринимались попытки определить территориальную структуру русской народной музыкальной культуры, они имеют предварительный характер, так как до сих пор большинство песенных традиций остается не описанными, не выявлены и их территориальные границы.

Практически всеми фольклористами признается наличие различных песенных систем, но каждый из исследователей вкладывает в это понятие свое содержание Поэтому одна из актуальных задач этномузыкологии - выстроить иерархическую систему признаков, действующих как дифференцирующие на уровне региональных, локальных и узколокальных песенных традиций

Локальные песенные стили - динамические системы С одной стороны, они открыты для культурного взаимодействия могут испытывать на себе влияние соседних песенных стилей и сами влиять на них, в результате чего происходит их взаимообогащение и формирование более крупных - региональных -песенных систем С другой стороны, локальные песенные системы стремятся к сохранению самобытности, о чем свидетельствует самосознание их носителей В настоящее время возрастает актуальность системного исследования всех компонентов локального песенного стиля или, иными словами, музыкального диалекта. Значимость таких работ увеличивается многократно, если учесть, что народные традиции стремительно разрушаются или находятся в стадии почти полного угасания

Песенная традиция воронежско-белгородского пограничья, несмотря на снижение уровня исполнительского мастерства, сокращение песенного репертуара, разрушение обрядовой системы, имеет достаточную сохранность и в живом бытовании, и в коллективной памяти, что позволяет описать структуру музыкального диалекта, в которой прослеживаются системные связи всех компонентов

Степень научной разработанности темы. Основная научная проблема, в рамках которой исследуется тема, — выявление критериев для музыкально-диалектного членения традиционной русской народной музыкальной культуры, в установлении и размежевании признаков, являющихся определяющими для региональных, локальных и узколокальных песенных систем

Данная проблема остается недостаточно разработанной как в теоретическом, так и в практическом плане, поскольку общепринятой методики для установления музыкально-диалектного членения пока не существует

Уже к концу XIX века в музыкальной фольклористике закрепились представления о том, что русский песенный фольклор существует во множестве локальных разновидностей По мере накопления музыкально-этнографических материалов проблема определения песенных стилей встала со всей очевидностью Это побудило В Л Гошовского в 60-е годы XX в ввести в научный обиход по отношению к музыкально-фольклорным традициям заимствованное из языкознания понятие «диалект»

Региональные песенные системы, их границы и названия были впервые выделены и в общих чертах описаны В М [Дуровым в статье «О региональных традициях в русском народном музыкальном творчестве», написанной в 1977 году и опубликованной в 1986-м Однако единые классификационные признаки для разграничения региональных песенных стилей были недостаточно разработаны (в обосновании учитывались три комплекса признаков характер бытования, музыкальная стилистика, исполнительские приемы), а их территориальные границы обозначены скорее эмпирически В М Щуров назвал семь основных региональных традиций севернорусская, южнорусская, среднерусская, запад-

норусская, средневолжская, уральская, сибирско-алтайская Позже ученый внес в этот перечень коррективы, объединив уральские, сибирские и алтайские традиции в уральско-сибирский ареал и выделив в качестве самостоятельного ареал казачьих традиций Кроме того, В М Щуров предложил следующую иерархию в районировании песенных традиций ареальные — зональные — региональные — локальные При этом никаких четких критериев в качестве оснований для структурного районирования автор не приводит

В теоретическом плане проблема выявления региональных традиций разрабатывалась Е В Гиппиусом, который и опредечил пути ее решения Он считал, что «наиболее общими определительными признаками каждой региональной песенной системы являются а) состав жанров, б) иерархические формы их взаимосвязей по отношению к централизующему жанру каждой песенной системы, в) определяемые данной жанровой системой типы напевов в конкретных формах интонирования и группы ассоциативно связанных с ними поэтических текстов»1 Кроме того, по мнению исследователя, важно учитывать также региональную жанровую терминологию, жанровые виды слоговых и внутрисло-говых форм песенной мелодики и региональные жанровые виды фактур совместного пения2 Однако мало кто из исследователей воспользовался этой методикой

Сходной точки зрения придерживается и В А Лапин, считающий одним из определяющих локальный песенный стиль признаков «жанрово-стилевую доминанту»3

Важным этапом в разработке типологии песенных стилей является разграничение коренных песенных традиций и традиций вторичного формирования, предложенное М А Енговатовой в публикациях по Ульяновскому Заволжью Песенные стили, складывавшиеся в среде переселенцев, которые осваивали новые незаселенные земли, являются действительно вторичными, так как

1 Гиппиус ЕВ Проблемы арсального исследования традиционной народной песни в обтасгях украинского и белорусского пеграничья // Традиционное народное музыкальное иск>сство и современность (Вопросы типологии) \1,1982 С 8

2 Там же С 6

3 Лапин В А Русский музыкальный фочьклор и история (к феноменотогии локальных традиций) М , 1995

представляют собой результат взаимодействия традиций различных метрополий и дальнейшего эволюционного развития К такого рода традициям относится и исследуемый нами песенный стиль воронежско-белгородского погра-ничья

Для решения проблемы музыкально-диалектного членения русской этнической территории в последнее время важную роль приобретают ареальные исследования музыкального фольклора Теоретические основы таких исследований на основе метода картографирования содержатся в работе О А Пашиной «Картографирование и ареальные исследования в этномузыкологии», где она в качестве единиц картографирования выделила ритмические и мелодические типы и виды многоголосных фактур Особое внимание было обращено на необходимость поиска и картографирования системных признаков песенных традиций, поскольку именно они позволяют выявить внутреннюю структуру ареалов, а также «установить зависимость между внутренней организацией самих напевов и закономерностями их территориального распределения»4

Южнорусская традиция на сегодняшний день представлена немалым количеством публикаций и исследований В одной из своих работ Е В Гиппиус показал ее специфику в отличие от коренных традиций восточных славян на территории русско-украинско-белорусского пограничья Он считал, что централизующим компонентом жанровой системы на юге России являются хороводные песни, в которых «определяющее значение приобретает синхронная форма связи музыкального ритма с ритмом пляски», а свадебные песни типологически родственны хороводным5 В качестве характерной особенности совместного пения в южнорусском регионе он выделил такой признак, как «осознание узкообъемных большетерцовых (в меньшей степени - малотерцовых) со-

4 Пашина О А Картографирование и ареальные исследования в этномузыкологии // Картографирование и ареальные исследования в фотьклористике Сб тр РАМ им Гнесиных М,1999 Вып 154 С 13

5 Там же С 9

звучий и типизация региональных видов их последовательностей, по преимуществу в интервальных соотношениях малой и большой секунды»6

Системное описание южнорусского певческого стиля впервые предпринял В М Щуров в известном исследовании «Южнорусская песенная традиция», употребив это название в том значении, в каком оно используется в современном этномузыкознании (в XIX веке южнорусскими называли песни украинских переселенцев на юге России)

В М Щуров определил следующие признаки, характерные для южнорусской региональной песенной традиции система хороводных игр в подвижном темпе, свадебные песни в подвижном темпе, организуемые типовыми ритмо-формулами, многоголосная фактура с плотным, тесным расположением голосов, звонкая прямая подача звука, «использование эффектов полиладовости, политональности и гармонической полифункциональности, полиметрии, полиритмии, полиструктурности» Автор также отметил, что «южнорусская региональная песенная традиция складывалась из совокупности узколокальных традиций, сложившихся в том или ином селе, группе сел, определенном этнографическом районе Границы внутри региональных песенных манер в ряде случаев обусловлены хозяйственно-административными факторами7 В дальнейшем ученый пытался выделить некоторые локальные традиции в рамках южнорусской

К настоящему времени одним из наиболее изученных является курский регион Е Буромцева описала свадьбу западных районов области, К В Квитка, а позже А Н Иванов изучали курские кугиклы, А В Руднева — народную хореографию и связанные с ней песни, Е А Дорохова - масленичные песни и отдельные очаговые традиции курского Посеймья

Убедительный опыт выделения и описания локального песенного стиля на южнорусской территории представил И Н Карачаров в монографии «Песенная традиция бассейна реки Псел (белгородско-курское пограничье)» (2004)

6 Гиппиус ЕВ Указ соч С 10

7 Щуров В М Южнорусская песенная традиция М, 1987 С 161

Несколько статей, описывающих локальные песенные стили, опубликованы автором настоящего исследования Они посвящены верхнемамонской песенной традиции очагового типа в Воронежской области, среднеоскольской традиции на Белгородчине, традициям воронежско-липецкого и воронежско-белгородского пограничий

Теоретические и методологические основы исследования. Проблема выделения локального песенного стиля решается благодаря системному подходу к изучению народных традиций с опорой на методологические принципы, предложенные Е В Гиппиусом

В качестве главного аналитического инструмента используется методика отечественной структурно-типологической школы музыкальной фольклористики, концептуальные теоретические основы которой изложены в работах ЕВ Гиппиуса В ее основе лежит представление о том, что всякое явление культуры имеет как поверхностную, так и глубинную структуры Поэтому, как пишут последователи ученого Б Б Ефименкова, М А Енговатова, «задачей науки стало не эмпирическое описание отдельных реалий культуры, а выявление их скрытых структурных моделей, без которых невозможна систематика эмпирически пестрого материала, ибо количество таких моделей конечно, тогда как число их интерпретаций может быть бесконечным»8

Е В Гиппиус предложил раздельное моделирование всех структур, входящих в систему фольклорного текста, а затем установление способов их координации между собой

Применяемая нами методика ритмического анализа, продолжающая идеи К Колессы и К Квитки, разработана в работах Б Б Ефименковой При анализе звуковысотной организации напевов мы опирались на методику, предложенную М А Енговатовой и Б Б Ефименковой

8 Енговатова М, Ефименкова Б Звуковысотная организация русских народных песен в свете структурно-типологических исследований // Звуковысотное строение народных мелодий (принципы анализа) Материалы научно-практической этномузыкологической конференции М ,1991 С 49

Кроме уже упомянутых работ методологической направленности, широко привлекались и другие музыковедческие труды Ю Н Холопова о модальных ладовых системах, К В Квитки, Ф А Рубцова, Т А Старостиной и других ученых о ладовом строении русских народных песен, М Г Арановского о структуре музыкального текста, Т А Бершадской, М А Енговатовой и Б Б Ефименко-вой о специфике русского народного многоголосия и проч

В настоящее время для решения проблемы выделения локального песенного стиля активно используется и метод картографирования музыкально-этнографических компонентов традиционной культуры, который стал одним из основных и в нашем исследовании Картографирование как наглядный способ показа территориальных различий в народных обрядах и обычаях, закрепившийся в этнографии с 1980-х годов, получает все большее распространение и в музыкальной фольклористике

Наконец, нами использовался и сравнительный метод, который помог лучше понять специфику песенного стиля воронежско-белгородского пограни-чья в контексте соседних музыкально-фольклорных традиций

Цели и задами исследования. Основная цель работы — доказать, что в воронежско-белгородском пограничье сложился песенный стиль, обладающий специфическими признаками, которые выделяют его среди других песенных традиций южнорусского региона, а также показать его внутреннюю территориальную структуру, обусловленную историей заселения края и полистадиальностью музыкально-фольклорной системы

Для достижения цели последовательно решаются следующие задачи

• выявление историко-этнографических предпосылок для формирования песенного стиля в воронежско-белгородском пограничье (на территории междуречья Тихой Сосны и Потудани),

• установление членения данной территории с точки зрения языковых диалектов и особенностей материальной культуры (на основе комплексов традиционной одежды),

• описание этнографического контекста бытования как обрядовых, так и необрядовых жанров песенного фольклора и выделение субареалов на этнографическом уровне,

• осуществление типологической систематики напевов основных жанров как с точки зрения ритмической, так и звуковысотной организации,

• выявление видов многоголосных фактур, характерных для конкретных жанров песенного фольклора на данной территории,

• определение исполнительских особенностей, обеспечивающих стилистическую общность в песенной культуре воронежско-белгородского пограни-чья,

• выявление внутренней структуры ареала песенного стиля путем картографирования музыкальных и этнографических компонентов,

• установление общих и дифференцирующих признаков как в рамках песенной традиции воронежско-белгородского пограничья, так и в масштабах южнорусского региона на основе структурно-типологического анализа напевов и результатов картографирования,

• сопоставление исторических, этнографических и лингвистических карт с этномузыкологическими картами для установления сходства и различий в членении территории по разным параметрам

Объектом настоящего исследования является локальный песенный стиль воронежско-белгородского пограничья в контексте южнорусской традиционной культуры

Предметом исследования является система дифференцирующих музыкально-этнографических признаков, позволяющих выделить данный песенный стиль среди соседних, а также определить его территориальные границы и внутреннее членение

Материал исследования. В первую очередь использовались записи, выполненные во время фольклорных экспедиций 1989-2008 гг с участием автора, преподавателей, студентов Воронежской государственной академии искусств и хранящиеся в архиве Кабинета народной музыки С 1997 года осуществлялось

целенаправленное сплошное обследование западных районов Воронежской и восточных районов Белгородской областей Работа проводилась по специально разработанным вопросникам и репертуарным спискам, позволявшим максимально зафиксировать как этнографический комплекс, так и традиционный песенный репертуар, в том числе и в многомикрофонных записях Всего было обследовано 112 населенных пунктов, расположенных в Репьевском, Острогожском, Каменском, Хохольском, Нижнедевицком районах Воронежской области, а также в Алексеевском, Краснинском, Красногвардейском, Чернянском, Ста-рооскольском, Новооскольском и Волоконовском районах Белгородской области

На этой территории было записано около 4000 песен, большинство из которых нотировано автором и студентами ВГАИ В качестве дополнительного материала привлекались нотные публикации народных песен Е Кустовского, В М Щурова, И И Веретенникова, А В Горбатовской, А Н. Иванова и Белгородского центра народного творчества Исключительно важными являются нотные публикации южнорусского фольклора В М Щурова, где центральное место занимают записи из воронежско-белгородского пограничья, которые были сделаны в 1960-1970-е годы, то есть на 30-40 лет раньше, чем записи Кабинета народной музыки ВГАИ Этот временной отрезок оказался очень показательным для характеристики масштабов и темпов угасания традиционной культуры

Для сравнительного анализа привлекаются исследования и публикации по западнорусским и среднерусским песенным традициям, поскольку оттуда проходило заселение южнорусской территории

Научная новизна исследования.

1 В научный оборот введен большой объем нового, ранее не публиковавшегося экспедиционного материала

2 Впервые системно описана песенная традиция воронежско-белгородского пограничья

а) установлена жанровая система традиции с доминирующим положением в ней хороводных и протяжных широкораспевных песен,

б) дано описание этнографического контекста, во многом определяющего особенности бытования различных жанров песенного фольклора,

в) установлено, что общность территории в междуречье Тихой Сосны и Потудани выявляется только на уровне жанров хороводной и протяжной песни, актуальных в период формирования традиции в XVII веке, в то время как на уровне обрядовых жанров вследствие их консервативности такого объединения не произошло

3 Впервые осуществлено картографирование музыкально-этнографических признаков, благодаря чему выявились границы песенного стиля на территории воронежско-белгородского пограничья и его внутренняя территориальная структура

4 Впервые на основе экспедиционных данных были выявлены ареалы традиционной женской одежды и осуществлена типотогия орнаментов и способов ее декорирования

5 Впервые проведенное сопоставление музыкально-этнографических карт с историческими и диалектологическими картами подтвердило членение территории междуречья Тихой Сосны и Потудани на субареалы, наличие которых, по всей вероятности, обусловлено историей заселения края из разных мест

Практическая и теоретическая значимость исследования. Представленная в настоящей работе методика выделения локального песенного стиля, в том числе с использованием метода картографирования, может применяться и по отношению к другим песенным стилям или музыкальным диалектам

Выявленные музыкально-лексические характеристики локального песенного стиля могут использоваться для текстологической экспертизы фольклорных образцов при отсутствии паспортизации записи

Результаты работы могут быть использованы и уже используются в преподавательской деятельности при чтении курса по народному музыкальному творчеству в разделе «Локальные стили русского песенного фольклора» Кроме того, содержащиеся в Приложении нотные расшифровки могут стать основой репертуара фольклорных ансамблей, в том числе студенческих Изложенные в диссертации принципы организации музыкально-фольклорных текстов воро-нежско-белгородского пограничья в плане ритмики, мелодики и многоголосия могут помочь исполнителям освоить песенную традицию не путем копирования единичной записи, а путем музыкально-фольклорного моделирования, чем и достигается достоверность исполнительской реконструкции

Апробация. Результаты исследования были изложены автором на следующих научных конференциях

1 Доклад «Южнорусские свадебные песни в локальных разновидностях» на Третьей международной конференции памяти А В Рудневой (Московская государственная консерватория им П И Чайковского, ноябрь 2004 г )

2 Доклад «Фольклорное исполнительство и проблема реконструкции фольклорного текста» на I Всероссийском конгрессе фольклористов (февраль 2006 г)

3 Доклад ««Этнокультурная среда в фольклористическом образовании» на Всероссийской конференции, посвященной 40-летию народно-певческого образования (РАМ им Гнесиных, ноябрь 2007 г.)

4 Доклад «Фольклористическое моделирование» на Всероссийской научно-практической конференции «Композитор и фольклор» (Воронежская государственная академия искусств, октябрь 2006 г)

5 Доклад «Ангемитонные лады в южнорусской традиции» на Всероссийской научно-практической конференции «Традиционная народная культура как основа национального самосознания» (Санкт-Петербургская государственная консерватория, октябрь 2008 г )

6 Доклад «Музыкальные диалекты критерии и методы выделения (на южнорусском материале)» на Международной научной конференции «Тра-

диционные музыкальные культуры на рубеже столетий проблемы, методы, перспективы исследования» (РАМ им Гнесиных, ноябрь 2008 г ) Материалы исследования обсуждались на кафедре этномузыкологии Воронежской государственной академии искусств, а работа в целом прошла апробацию на заседании Отдела народной художественной культуры в Государственном институте искусствознания

Некоторые результаты исследования нашли отражение в опубликованных автором статьях

Структура диссертации Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка использованной литературы и приложения, содержащего нотный сборник песен разных жанров с указанием мест записи и исполнителей, карты, фотографии, таблицы и указатели

Во Введении обосновывается актуальность и проблематика темы диссертации, освещается степень ее научной разработанности, определяется объект и предмет изучения, формулируются цели и задачи исследования, обозначаются его теоретическая и методологическая база, практическая значимость работы, а также новизна достигнутых результатов

Первая глава «Предпосылки к выделению локального песенного стиля воронежско-белгородского пограничья» состоит из трех разделов

В первом разделе рассматриваются исторические факторы формирования традиции, под воздействием которых произошло обособление территории междуречья правых притоков Дона - Тихой Сосны и Потудани Здесь с конца XVI века и в течение всего XVII века сложились условия для формирования новой культурной традиции, возникшей в результате вторичной колонизации края вольными переселенцами и правительственными колонистами, в основном, из рязанских, калужских, тульских земель, которые участвовали в строительстве оборонительной линии - Белгородской черты, а также несли сторожевую службу Города-крепости, поставленные на Тихой Сосне - Верхососенск, Усерд, Ольшан, Острогожск и Коротояк, - были объединены правительственной задачей отражения татарских набегов по Кальмиусской сакме (дороге), которая

имела на Тихой Сосне восемь бродов К северу от поставленных городов-крепостей уже с конца XVII века стали возникать села, основанные служилыми людьми и их потомками - однодворцами Каждая из групп воинских и вольных колонистов была слишком малочисленной, чтобы «навязать» другим стереотипы той корневой традиции, носителями которой они являлись Таким образом, в междуречье Тихой Сосны и Потудани под административным управлением Воронежа сформировалась и обособилась культурная традиция, которую мы назвали традицией воронежско-белгородского пограничья

Ее южной границей стала река Тихая Сосна (на ее правом берегу в XVIII веке появились украинские слободы), северной границей — группа украинских сел на левом берегу Потудани С востока естественным рубежом стала река Дон С запада границей исследуемой традиции стали новооскольские и коро-чанские земли, административное подчинение которых Курскому наместничеству определило их иную культурную ориентацию

Важным фактором территориального членения на этапе формирования культурной традиции стал диктат городов-крепостей, оказывавших влияние на возникавшие вокруг них села Это обусловило разделение территории междуречья на следующие зоны западную (верхососенскую), центральную (усерд-скую) и восточную (олыианско-коротоякскую, или бутырско-горкинскую по названиям наиболее песенных сел)

Второй раздел посвящен особенностям местного говора По мнению диалектологов, он относится к Восточной (Рязанской) группе говоров южнорусского наречия и граничит с Оскольскими, считающимися межзональными, переходными к Курско-Орловской группе Ярким признаком местного диалекта является щеканье, давшее прозвище местным жителям - щекуны

В третьем разделе исследуется специфика традиционной одежды на примере женских и девичьих костюмов Выполненная типология элементов одежды и декора также позволяет сделать выводы о некой общности традиции и ее субареалов Главный общий признак - конопляная рубаха с прямыми полика-ми, пришитыми по утку, и черной шерстяной вышивкой геометрическим орна-

ментом Тип женского головного убора - сорока с позатыльней или кокошник с позатыльней - также является общим для всей территории Дифференцирующим признаком служит тип поясной одежды — поневы во всех ее локальных разновидностях (верхососенская, усердская, коротоякская) или юбки, бытующей в бутырско-горкинской зоне

Во второй главе дается описание этнографического контекста песенной традиции воронежско-белгородского пограничья

Первый раздел посвящен календарной обрядности, в которой наиболее развиты святочный и троицкий циклы Доминантными в календаре являются обряды поздней весны, приуроченные к Вознесению и Троице Яркая локальная особенность местной календарной традиции - обилие сезонно приуроченных песен разных жанров, называемых весновыми

Особенности празднично-календарной системы позволяют выделить исследуемой территории несколько зон Центральный (усердский) субареал характеризуется наличием ранневесенних (великопостных) игр и песен, троицких гуляний, сопровождавшихся обилием карагодных песен под пляску с пересе-ком, верхососенский субареал отличают особая форма обходных предновогодних песен — баусеней, обряд крещения кукушки с кумлением девушек на Вознесение, только в бутырско-горкинском субареале зафиксированы танки — хороводы-шествия на Троицу

Во втором разделе исследуются особенности местного свадебного обряда, который относится, по терминологии К В Чистова, к вирилокальному типу, но образует несколько подвидов Релевантным признаком при их выявлении, на наш взгляд, является локус общинной санкции брака (совместный посад молодых, повивание, первое свадебное застолье, деление каравая, величания, дары) Это позволяет выделить следующие версии свадебного обряда 1) вирило-кальный устойчивый, при котором все санкционирующие обряды совершаются в доме жениха, 2) вирилокальный на два стола, при котором обряды общинной санкции брака совершаются как в доме невесты (обычно до венчания), так и в доме жениха (после окончательного переезда невесты), 3) с элементами уксо-

рилокальности, при котором обряды, санкционирующие брак, совершаются в доме невесты

Первый подвид свадебного обряда распространен в центральной части исследуемой традиции, второй - в верхососенском субареале, а также в зоне воронежской периферии (Хохольском, Нижнедевицком р-нах). Третья версия характерна для большебыковского куста сел, обособившегося от центрального ареала, а также для острогожских сел Шубное, Терновое, Коротояк

Кроме того, нами выявлены ареалы специальных обрядовых атрибутов девиишика, подчеркивающих его поминально-прощальную функцию плетенки и караващы распространены в центральном и бутырско-горкинском субареалах, сосна, репей зафиксированы лишь в бутырско-горкинском субареале

Третья глава «Песенная система традиции воронежско-белгородского по-граничья» представляет собой музыкально-стилистическое исследование основных песенных жанров и содержит восемь разделов

В первом разделе обозначены критерии для выделения песенных стилей локального уровня 1) оценка исполнителями степени общности «своих» и «чужих» (звучащих в других селах) песен, что выражается в различных определениях похожие, близкие, далекие, не такие и т п , 2) сходство или различие в народной терминологии, 3) иерархия песенных жанров, их взаимосвязи и специфика функционирования, 4) общность или различие в репертуаре, 5) набор ритмических и мелодических форм, характерных для определенных жанров, 6) особенности исполнительства Локальная специфика народного музыкального мышления выявляется, на наш взгляд, прежде всего в музыкальной речи на уровне морфологии (отдельных структурных единиц) и синтаксиса песенных напевов

В этом же разделе излагается операционный план музыкально-стилистического анализа фольклорных текстов В качестве ритмического типа выступает модель, отвечающая определенному типу стиха и объединяющая группу напевов с устойчивым ритмическим рисунком Мелодический тип ха-

растеризуется определенным набором и последовательностью мелодических ячеек в мелострофе, а также ладовой структурой, в которой она реализуется

Во втором разделе дается общая характеристика песенной системы воро-нежско-белгородского пограничья, уточняется понятие «жанр» применительно к произведениям вокального фольклора и рассматривается местная система жанров В ней выделяются четыре основные жанровые группы хороводные (карагодные, шапочные, плясовые, игровые), свадебные (обыгрывают свадьбу), календарные (колядки, авсени, баусени, щедровки, посевальные) и протяжные песни (стяжные, тягальные, протяжные)

Третий раздел посвящен хороводным песням, народные определения которых могут быть связаны с их приуроченностью (постовые карагодные, постовые игры, весновые, троицкие), с особенностями хореографии (круговой ка-рагод, танок, кривой танок, пляска с пересеком), с наличием рефрена (алилеш-ныё) Плясовые хороводные песни, сопровождающие пляску с пересеком, покрывают всю территорию воронежско-белгородского пограничья, медленные таночпые песни характерны только для бутырско-горкинского субареала

В результате структурно-типологического анализа напевов было выделено 16 ритмических типов (РТ) и 12 мелодических типов (МТ) Среди ритмических структур явно доминируют цезурированные, характерные, по мнению исследователей, для всей южнорусской территории Они представлены 12 РТ, объединенными в 4 типологические группы, причем существенно преобладают напевы с восьмивременной организацией ритмоформул Остальные напевы относятся к классу сегментированных форм (4 РТ, 2 типологические группы)

Признаками, определяющими специфику местных хороводных песен, являются синхронное соотношение их ритмики с ритмом пляски с пересеком, преобладание в звуковысотной организации вертикального аспекта лада, реализующегося в чередовании двух оппозиционных терцовых комплексов (МТ 5-7, входящие в третью типологическую группу) и функциональное двухголосие как тип фактуры. Данные признаки наиболее ярко проявляются в напевах МТ 5, особенно характерных для традиции воронежско-белгородского пограничья

Им свойственны ладовая незамкнутость мелодических ячеек (1/3 - 11/2/(4), что нивелирует цезуру между строфами, и почти полное отсутствие мелодического развития

В четвертом разделе рассматриваются свадебные песни К анализу привлечено 1127 песенных образцов, среди которых как песни собственно свадебные, так и хороводные, устойчиво закрепившиеся в свадебном обряде

В зависимости от содержания и обрядовых функций свадебные песни разделяются на монофункциональные (комментирующие обрядовые действия, корильные, величальные и прощальные песни, а также голошения) и полифункциональные, которые свободно перемещаются в рамках свадебного обряда и выполняют множество функций К последним относятся песни с лирическими текстами (со стихами 4+4+3 или 4+4+6) и алилеишьт рефреном, по напевам наиболее близкие хороводным

Свадебные песни представлены 32 ритмическими структурами, группирующимися в 14 РТ Очевидная избыточность ритмических форм напевов в свадьбе связана, на наш взгляд, со смешанным характером заселения данной территории 13 мелодических форм свадебных напевов объединяются в 8 МТ, часть которых реализуется в ангемитонно-пентатонных ладах Четыре РТ и восемь МТ являются общими для хороводного и свадебного песенных циклов, в том числе и МТ, наиболее характерный для хороводных песен воронежско-белгородского пограничья Еще одна особенность местного свадебного цикла -наличие в нем прощальных песен (с силлабическим стихом 7+5 и тоническими стихами), в которых заметны структурные преобразования под влиянием широкораспевной протяжной песни

В пятом разделе анализируются календарные песни, занимающие незначительное место в песенной системе воронежско-белгородского пограничья и представленные преимущественно зимними поздравительными песнями (колядками, авсенями, баусенями, посевачьными). Среди них четко локализуются баусени (в верхососенском субареале) и авсени (в центральном и бутырско-

горкинском субареалах) Были выявлены 3 РТ и 2 МТ, распространение которых выходит за пределы исследуемого региона

Важной особенностью местной календарной традиции является то, что некоторые хороводные и протяжные песни (даже с вторичным типом композиции) выступают здесь как сезонно приуроченные постовые и весновые

Шестой раздел посвящен протяжным песням Они имеют большой удельный вес в местном репертуаре и высокий статус у носителей традиции По композиционному строению их можно разделить на малораспевные и широкораспевные (с вторичной композицией), а по стилевым характеристикам - на два стадиальных пласта традиционный и позднетрадиционный

Музыкально-ритмическое строение протяжных песен обусловлено не столько ритмом исходного стиха, сколько особенностями мелодики, поскольку главная формообразующая роль в протяжной песне принадлежит именно ей

С точки зрения ритмического строения выделены три типологические группы напевов Первую составили малораспевные напевы с первичным типом ритмической композиции, складывающейся из типовых формул слогового ритма с пропорционально укрупненными длительностями Во вторую группу вошли напевы с включением в инвариантную модель структурных вставок-вокализов между малыми ритмическими единицами (ритмоформулами) Такой прием расширения структуры наиболее характерен для песен, имеющих сезонную (весеннюю) приуроченность Третью, самую многочисленную, группу образуют песни с вторичными ритмическими композициями, возникающими за счет структурного расширения стиха под воздействием мелодики

Звуковысотное строение протяжных песен существенно отличается от хороводных, календарных и свадебных следующими признаками протяженностью мелодии и стремлением к непрерывному развитию, большим набором ин-тонем, значительным разнообразием ладовых оппозиций как в мелострофе, так и внутри мелодической ячейки, развитым многоголосием

В зависимости от степени проявления этих признаков выделяется три группы напевов 1) напевы традиционной стилистики, которые реализуются в

узкообъемных ладах и многоголосной фактуре, представляющей собой развитые формы дифференцированной гетерофонии, 2) напевы в фактуре функционального двухголосия, для которых характерны широкообъемные лады и многократная смена опорных тонов, 3) напевы с чертами гомофонно-гармонического склада, в мелодике которых заметна опора на функции Б, Б, Т Устойчивых форм координации ритмических типов с мелодическими в напевах протяжных песен не наблюдается, чем и объясняется богатство и разнообразие музыкального воплощения песенных сюжетов в этом жанре

В каждом селе или группе близких сел протяжные песни имеют свой музыкально-лексический словарь с большим объемом содержащихся в них еди-ниц-интонем

В восьмом разделе описываются характерные для традиции исполнительские приемы Их набор зависит от стадиально-стилевого пласта, к которому принадлежит конкретная песня Специальные приемы выделены для узкообъемных напевов женской традиции, для широкообъемных напевов в фактуре функционального двухголосия и для напевов, мелодика которых гармонически опосредована Они связаны с особенностями звукоизвлечения и резонирования, голосоведения, способами вокализации гласных и огласовки согласных, использованием мелизматических украшений В целом исполнительский стиль характеризуется насыщенностью звука вибрацией, использованием преимущественно низкого регистра и грудного резонирования женщинами и, напротив, высокого регистра мужчинами, а также опорой на твердую («толчковую») манеру звукоизвлечения

В заключительном разделе содержатся выводы, касающиеся музыкально-стилистических характеристик основных жанров песенной традиции

Четвертая глава посвящена интерпретации результатов картографирования музыкально-этнографических явлений на территории воронежско-белгородского пограничья Всего представлено 19 карт, 14 из которых выполнены автором Для сопоставления привлекались диалектные и исторические

карты, отражающие административные границы на данной территории в разные исторические периоды

Авторские карты отражают информацию на нескольких таксономических уровнях и сделаны с использованием цветной заливки, штриховки, изолиний и значковых форм Они дают представление не только о распространении тех или иных признаков, но и об их системных связях Результаты картографирования, по нашему мнению, подтверждают гипотезу о существовании в воронежско-белгородском пограничье локального песенного стиля, одновременно показывая внутреннюю структуру традиции, включающую центральный (ее ядро), бу-тырско-горкинский и верхососенский субареалы, а также зону периферии и интерференции основных признаков

В Заключении суммируются выводы, сделанные во всех главах диссертации и позволяющие считать доказанным существование в междуречье Тихой Сосны и Потудани особого песенного стиля

Заселение этой территории из разных мест определило и характер сложившейся здесь традиции, которая относится к традициям вторичного формирования

В качестве доминантных в ней выделились жанры хороводной и протяжной песни, находившиеся в исторический период формирования традиции (то есть во второй половине ХУН-ХУШ вв ) в продуктивной стадии своего бытования Именно на уровне этих жанров происходила выработка специфически местных стилевых особенностей

Хороводные песни на этой территории можно считать централизующим компонентом жанровой системы, поскольку они оказали большое влияние на свадебные. Это выражается в частичной общности их ритмических, композиционных форм и мелодических типов, а также в наличии алипешного рефрена в обоих жанрах Тесная взаимосвязь хороводных и свадебных песен привела к возникновению яркой жанрово-стилевой доминанты (термин В А Лапина) в данной традиции

Жанр протяжной песни оказался в условиях формирующейся в XVII веке традиции весьма актуальным и исключительно отзывчивым на художественные запросы своего времени Протяжная песня получила исключительное развитие на уровне мелодики, композиции, ладовых красок, многоголосия и исполнительской импровизации Она повлияла на так называемые прощальные песни

невесты в свадебном цикле, всегда более лиризованные, чем другие, а также на медленные хороводные (шапочные) песни, сопровождающие обрядовые шествия

На уровне обрядовых жанров фольклора (свадебных и календарных песен), консервативных по своей природе и очевидно относящихся к более ранним, принесенным переселенцами из метропольных традиций, консолидации не произошло

В свадьбе процесс формирования общности как в плане сценария ритуала, так и песенного репертуара, видимо, начался, но не завершился О взаимодействии различных переселенческих традиций свидетельствует избыточность ритмических форм напевов в свадебном цикле, однако большая вариативность свадебного сценария и обрядовых функций свадебных песен говорят о том, что традиции метрополий практически до середины XX века оставались значимыми

Календарные жанры представлены здесь исключительно песнями святочных обходов дворов Картографирование их жанровых разновидностей и связанных с ними ритмических типов отразило лоскутный характер их распространения То есть формирование общих признаков на этом уровне также не наб глодается

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что, во-первых, традиция воронежско-белгородского пограничья характеризуется полистадиальностью, а во-вторых, различные стадиальные пласты функционируют в ней по-разному

В рамках ареала песенного стиля по ряду музыкально-этнографических явлений выделяются три субареала, а также зона периферии и зона интерференции, то есть рассеивания основных признаков Центральный субареал вы-

ступает как ядро традиции, где основные признаки стиля проявляются особенно ярко Бутырско-горкинский субареал обособляется благодаря наличию шапочных песен, а всрхососснский — святочных поздравительных баусеней и по-севапьных песен В двух последних субарелах заметно также снижение удельного веса широкораспевных протяжных песен Выделенные на основе музыкально-этнографических признаков субареалы находят соответствие и в территориальном распределении комплексов женской и девичьей одежды

Локальная специфика песенного стиля воронежско-белгородского погра-ничья характеризуется следующими признаками 1) доминирующим положением широкораспевных протяжных песен в жанровой системе, что проявляется в их высоком удельном весе в репертуаре каждого села, во влиянии на свадебные и шапочные песни, 2) важной ролью в песенной системе хороводных песен с ритмом, обусловленным пляской с пересеком, и преобладанием вертикального аспекта в реализации ладовой структуры, 3) избыточностью ритмических форм и обилием напевов с ангемитонно-пентатонными ладами в свадебном цикле, а также их типологическим родством с хороводными, 4) преобладанием фактуры функционального двухголосия в ансамблевом пении и высоким уровнем исполнительской импровизации, 5) особым исполнительским стилем и вокальными приемами, обусловленными стадиально-стилевыми и половозрастными характеристиками песенных жанров

Основные положения диссертации опубликованы а) в рецензируемых и реферируемых журналах и изданиях, входящих в Перечень ВАК:

1 Сысоева Г Л Народная песня звучит7//Музыкальная академия 1999 № 1 С. 68-72 (0,6 ал)

2 Сысоева Г Я Типология ритмических форм хороводных и плясовых песен в воронежско-белгородском пограничье // Традиционная культура Альманах М,2005 №4 С 73-84 ( 1 ал)

3 Сысоева Г Я Южнорусские свадебные песни в локальных разновидностях // Фольклор современность и традиция Материалы Третьей между-нар конф памяти А В Рудневой М , 2004 С 324-334 (0,7 ал)

4 Сысоева Г Я Музыкальные диалекты критерии и методы выделения (на южнорусском материале) // Традиционные музыкальные культуры на рубеже столетий проблемы, методы, перспективы исследования Материалы Международной научной конференции М , 2008 С 184-198 (0,9 ал)

б) в других изданиях:

5 Сысоева Г Я Куклы и наряды музея в Богучаре // Народное творчество М , 2006 №4 (0,3 ал)

6 Сысоева Г Я Локальные стили в южнорусской традиции // Духовное наследие русской национальной культуры Тезисы и доклады Второй региональной научно-практической конференции Курск, 1998 (0,3 ал)

7 Сысоева Г Я Южнорусские традиционные песни // Славянский мир Воронеж, 2002 С 141-149 (1 ал)

8 Сысоева Г Я Картографирование музыкально-этнографических компонентов как способ выделения локального песенного стиля // Этнография Центрального Черноземья Вып 3 Воронеж, 2003 С 5-16, 95-106 (1,5 а л)

9 Сысоева Г Я Локальный песенный стиль воронежско-белгородского по-граничья в контексте традиционной культуры // Вестник Российского научного гуманитарного фонда М , 2005 №4 (41) (1ал)

10 Сысоева Г Я Протяжные песни воронежско-белгородского пограничья // Дело всей жизни Сборник науч тр Воронеж ВГПУ, 2009 С 156-170 (1 ал)

Сысоева Галина Яковлевна

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Подписано в печать 07 04 2010 г Формат 60x90, 1/16 Объем 1 5 п л Тираж 100 экз Заказ № 101

Отпечатано в рекдамно-производственной компании "АВАЛОН" 394000, г Воронеж, ул Свободы, 59 т (4732) 77-08-36 е-тш1 окдапа ¿еЬесуа'^ша!! ги

Цифровая полноцветная печагь, ризография, бланки, брошюры

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Сысоева, Галина Яковлевна

Исследование

Введение.

Глава 1: Предпосылки к выделению локального песенного стиля воронежско-белгородского пограничья.

1.1. Исторические факторы формирования традиции.

1.2. Особенности говора.

1.3. Локальная специфика в традиционной одежде.

1.4. Выводы

Глава 2: Этнографический контекст песенной традиции воронежскобелгородского пограничья (система традиционных праздников)

2.1. Календарные обряды.

2.2. Свадебный обряд.

2.3. Выводы.

Глава 3: Песенная система традиции воронежско-белгородского пограничья

3.1. Подходы и методы исследования.

3.2. Общая характеристика песенной системы воронежско-белгородского 133 пограничья.

3.3. Хороводные песни.

3.4. Свадебные песни.

3.5 Календарные песни.

3.6. Протяжные песни.

3.7 Исполнительская манера.

3.8 Выводы.

Глава 4: Картографирование музыкально-этнографических компонентов традиции

4.1 Выбор признаков для картографирования. Способы отражения 215 информации

4.2. Комментарии к картам.

4.3. Выводы.

Введение диссертации2010 год, автореферат по искусствоведению, Сысоева, Галина Яковлевна

Актуальность темы. В настоящее время в отечественной музыкальной фольклористике одной из актуальных проблем является научно-обоснованное выявление границ и системное описание локальных песенных стилей, поскольку именно на этом уровне универсальные наддиалектные законы музыкально-фольклорного мышления реализуются в конкретных жанровых формах, а в музыкальной лексике создается уникальный набор клишированных форм, ритмоформул, интонем, мелодических оборотов.

Практически всеми фольклористами признается наличие различных песенных систем, но каждый из исследователей вкладывает в это понятие свое содержание. Поэтому одна из актуальных задач этномузыкологии — выстроить иерархическую систему признаков, действующих как дифференцирующие на уровне региональных, локальных и узколокальных песенных традиций.

Локальные песенные стили - динамические системы. С одной стороны, они открыты для культурного взаимодействия: могут испытывать на себе влияние соседних песенных стилей и сами влиять на них, в результате чего происходит их взаимообогащение и формирование более крупных - региональных - песенных систем. С другой стороны, локальные песенные системы стремятся к сохранению самобытности, о чем свидетельствует самосознание их носителей. В настоящее время возрастает актуальность системного исследования всех компонентов локального песенного стиля или, иными словами, музыкального диалекта. Значимость таких работ увеличивается многократно, если учесть, что народные традиции стремительно разрушаются или находятся в стадии почти полного угасания.

Актуальность проблемы выделения и описания локальных песенных стилей обусловлена также возрастанием интереса к фольклору среди молодежи, особенно городской, стремящейся найти новое творческое бытие для старинных песен. Стремление к аутентичному воспроизведению фольклорного материала у людей, не являющихся носителями традиции, невозможно реализовать без глубокого понимания механизмов народного музыкального мышления, жанрово-стилевой и исполнительской специфики в музыкально-диалектной конкретике.

Степень научной разработанности темы. Основная научная проблема, в рамках которой исследуется тема - выявление критериев для музыкально-диалектного членения традиционной русской народной музыкальной культуры, в установлении и размежевании признаков, являющихся определяющими для региональных, локальных и узколокальных песенных систем.

Уже к концу XIX века в музыкальной фольклористике закрепились представления о том, что русский песенный фольклор существует во множестве локальных разновидностей. С XX века практически все коллекции и публикации музыкального фольклора привязывались к географическим объектам, что находило отражение в названиях сборников. Их составители во вступительных статьях стремились отразить местную специфику музыкального мышления и исполнительского стиля традиционных песен [Пальчиков; Руднева 1975; Ефименкова 1980; Енговатова 1981; .Гилярова 1985; Щуров 1995, 2004, 2005; Дорохова 1987; СМЭС; Карачаров 2004 и др.]. По мере накопления музыкально-этнографических материалов проблема определения песенных стилей встала со всей очевидностью. Это побудило B.JI. Гошовско-го в 1960-е годы ввести в научный обиход заимствованное из языкознания понятие «диалект» по отношению к музыкально-фольклорным традициям [Гошовский]. Однако для разработки концепции музыкально-диалектного членения русской этнической территории не хватало'ни собранного песенного материала, ни этномузыкологических исследований, которые можно было бы сопоставить.

Региональные песенные системы, их границы и названия были впервые в общих чертах описаны В.М. Щуровым в статье «О региональных традициях в русском народном музыкальном творчестве», написанной в 1977 и опубликованной в 1986 году [Щуров 86]. Однако единые классификационные признаки для разграничения региональных песенных стилей были недостаточно разработаны (в обосновании учитывались три комплекса признаков: характер бытования песен, их музыкальная стилистика, исполнительские приемы), а их территориальные границы обозначены скорее эмпирически. В.М.Щуров назвал семь основных региональных традиций: севернорусская, южнорусская, среднерусская, западнорусская, средневолжская, уральская, сибирско-алтайская [Щуров 1986]. Позже ученый внес в этот перечень коррективы, объединив уральские, сибирские и алтайские традиции в уральско-сибирский ареал и выделив в качестве самостоятельного ареал казачьих традиций. Кроме того, В.М. Щуров предложил следующую иерархию в районировании песенных традиций: ареальные - зональные - региональные - локальные. При этом никаких четких критериев в качестве оснований для структурного районирования автор не приводит [Щуров 1998, с. 100].

Проблема выявления региональных традиций в теоретическом плане разрабатывалась Е.В. Гиппиусом, который и определил пути ее решения. Он считал, что «наиболее общими определительными признаками каждой региональной песенной системы являются: а) состав жанров; б) иерархические формы их взаимосвязей по отношению к централизующему жанру каждой песенной системы; в) определяемые данной жанровой системой типы напевов в конкретных формах интонирования и группы ассоциативно связанных с ними поэтических текстов» [Гиппиус 1982, с. 8]. Кроме того, по мнению исследователя, важно учитывать также региональную жанровую терминологию, жанровые виды слоговых и внутрислоговых форм песенной мелодики и региональные жанровые виды фактур совместного пения [Гиппиус 1982, с. 6]. Однако мало кто из исследователей воспользовался этой методикой.

Сходной точки зрения придерживается и В.А. Лапин, считающий одним из определяющих локальный песенный стиль признаков «жанрово-стилевую доминанту» [Лапин 1995].

Важным этапом в разработке критериев для выделения и типологии песенных стилей является введение понятия о коренных песенных традициях и традициях вторичного формирования, предложенное М.А. Енговатовой в публикациях по Ульяновскому Заволжью [Енговатова 1981, 1987, 1992]. Песенные стили, складывавшиеся в среде переселенцев, которые осваивали новые незаселенные земли, являются действительно «вторичными», так как представляют собой результат смешения традиций различных метрополий и дальнейшего эволюционного развития. К традициям вторичного формирования относится и исследуемый нами песенный стиль воронежско-белгородского пограничья.

Особое внимание было обращено на необходимость поиска и картографиро-\ вания системных признаков песенных традиции, поскольку именно они позволяют выявить внутреннюю структуру ареалов, а также «установить зависимость между внутренней организацией самих напевов и закономерностями их территориального распределения» [Пашина 1999, с. 13]. Примером успешного использования картографирования могут служить работы этномузыкологов Белоруссии, Украины, российских ученых научной школы Российской . академии музыки им. Гнесиных [Картографирование].

Южнорусская традиция на сегодняшний день представлена немалым количеством публикаций и исследований. В одной из своих работ Е.В. Гиппиус показал специфику южнорусской традиции в отличие от коренных традиций восточных славян на территории русско-украинско-белорусского по-граничья. Он считал, что централизующим компонентом жанровой системы на юге России являются хороводные песни, в которых «определяющее значение приобретает синхронная форма связи музыкального ритма с ритмом пляски», а свадебные песни определял как типологически родственные хороводным [Гиппиус 1982, с.9]. Характерной особенностью совместного пения в южнорусском регионе он считал «осознание узкообъемных болынетерцовых (в меньшей степени — малотерцовых) созвучий и типизация региональных видов их последовательностей, по преимуществу в интервальных соотношениях малой и большой секунды» [Гиппиус 1982, с. 10].

Системное описание южнорусского певческого стиля впервые предпринял В.М. Щуров в известном исследовании «Южнорусская песенная традиция» [Щуров 1986], употребив это название в том значении, в каком оно используется в современном этномузыкознании (в XIX веке южнорусскими называли песни украинских переселенцев на юге России, например, А. Н Серов [Серов]). В.М. Щуров определил следующие признаки, характерные для южнорусской региональной песенной традиции. Это: «система хороводных игр в подвижном темпе; свадебные песни, организуемые типовыми ритмо-формулами, в подвижном темпе; многоголосная фактура с плотным, тесным расположением голосов; звонкая прямая подача звука; «использование эффектов полиладовости, политональности и гармонической полифункциональности, полиметрии, полиритмии, полиструктурности» [Щуров 1987, с. 161]. Автор также отметил, что «южнорусская региональная песенная традиция складывалась из совокупности узколокальных традиций, сложившихся в том или ином селе, группе сел, определенном этнографическом районе. Границы внутри региональных песенных манер в ряде случаев обусловлены хозяйственно-административными факторами» [Щуров 1987, с. 162].

В дальнейшем, ученый пытался выделить некоторые локальные традиции в рамках южнорусской, но ошибался в определении их границ, что повлекло за собой и неточности в их привязке к определенным географическим объектам. Так, на наш взгляд, он ошибочно называл территорию воронежско-белгородского пограничья «Белгородским Приоскольем» [Щуров 1995, 2004, 2005], поскольку экспедиционные материалы свидетельствуют о том, что в Приосколье существует самостоятельная песенная система, значительно отличающаяся от традиции воронежско-белгородского пограничья.

Одним из наиболее изученных на юге России является Курский регион. По традиционной культуре края существует большое количество работ, затрагивающих разные ее аспекты. Е. Буромцевой еще в начале XX века описана свадьба западных районов области (в публикации содержится большое количество музыкальных примеров). Настоящим открытием курской фольклорной традиции стали исследования К.В. Квитки, А.В.Рудневой, которые не только собрали уникальный экспедиционный материал, всесторонне его исследовали, но и выделили в нем локальную специфику [Квитка 1971,1973;

Руднева * 1975; Руднева, Щуров, Пушкина]. А.В. Руднева в монографии «Курские танки и карагоды» показала определяющую роль народной хореографии в • курских песенных традициях [Руднева 1975]. Исследования К.В.Квитки курских кугикл (флейты Пана) продолжил А.Н. Иванов [Иванов].

Е.А. Дороховой изучены напевы масленичных песен и отдельные очаговые ■ традиции курского Посёймья [Дорохова 1992, 1987, 1987а, 2008]. Курские песни представлены в сборниках Н.Н. Гавриловой [Гаврилова].

Убедительный опыт выделения и описания локального песенного стиля на южнорусской территории представил И.Н. Карачаров в монографии «Песенная традиция бассейна реки Псёл (Белгородско-Курское пограничье)» t

Карачаров 2004].

Отдельные жанровые образцы и особенности стиля южнорусского фольклора демонстрируют нотные публикации. Среди них записи воронежских песен М.Е. Пятницкого (в расшифровках В.В. Пасхалова, И.С. Тезавровского, И. Здановича), Е.Э. Линевой, К.И. Массалитинова, А.В. Рудневой, v

С. Попова, Е. Кустовского, Г.Я.Сысоевой [Пятницкий; Линева; РНП ВО; РНП П; Руднева 1957; 50 РНП; Сысоева 2000, 20096; СП ВМ].

Исключительно богатый по объему и содержанию песенный материал из восточных районов Белгородской области, входящих в зону нашего исследования, записал и опубликовал В.М. Щуров [Щуров 1969, 1995, 2004, 2005; Руднева, Щуров, Пушкина]. Песни из других районов Белгородской области опубликованы в многочисленных сборниках местных собирателей, а также в серии Белгородского областного центра народного творчества «Экспедиционные тетради» [Веретенников 1993, 1996, 2000; Карачаров 1995; Горбатов-ская, Власенко-Гращенко, ЭТ 1-13]. Много южнорусских свадебных напевов опубликовано А.Н. Ивановым в двухтомнике «Русская свадьба» [Русская свадьба].

Песни других областей Центрального Черноземья, входящих в южнорусскую традицию, - Орловской, Тамбовской, Липецкой представлены в публикациях значительно меньше [РНП 00, ТК; Напевы ЛК]. Южнорусские черты проявляются в рязанском фольклоре, который представленный в публикациях и исследованиях Н.Н. Гиляровой [Гилярова 1983, 1986, 1994], а также в фольклоре Тульской области [Новикова, Пушкина]. Песни русских сел на Украине, также относящиеся к южнорусской традиции, опубликованы Е.А. Дороховой [Дорохова 1987].

Несколько статей, описывающих локальные песенные стили, были опубликованы автором настоящего исследования. Они посвящены верхне-мамонской песенной традиции очагового типа в Воронежской области [Сысоева 1999], среднеоскольской традиции на Белгородчине [Сысоева 2001а], традициям воронежско-липецкого и воронежско-белгородского пограничья [Сысоева 2004, 2005, 2005а, 2008, 2009].

Теоретические и методологические основы исследования

Проблема выделения локального песенного стиля решается благодаря системному подходу к изучению народных традиций с опорой на методологические принципы, предложенные Е.В.Гиппиусом. Как писал ученый: «Мы изучаем всякую систему, определяемую нами по признакам: состав компонентов, их отношения и отношения их отношений. Причем всякое изменение состава компонентов влечет за собой изменение всех форм отношений между ними и их свойствами» [Гиппиус 1980, с. 33].

В качестве главного инструмента музыкально-стилистического анализа традиционных песен используется методика отечественной структурно-типологической школы, концептуальные теоретические основы которой изложены в работах Е.В. Гиппиуса [Гиппиус, Балакирев; Гиппиус 1980, 1982, 2003]. Методологическим основанием структурно-типологического направления в фольклористике является представление о том, что всякое явление культуры имеет как поверхностную, так и глубинную структуры. Поэтому, как пишут последователи ученого Б.Б. Ефименкова, М.А. Енговатова, «задачей науки стало не эмпирическое описание отдельных реалий культуры, а выявление их скрытых структурных моделей, без которых невозможна систематика эмпирически пестрого материала, ибо количество таких моделей конечно, тогда как число их интерпретаций может быть бесконечным» [Ефи-менкова, Енговатова, с. 49].

Е.В.Гиппиус предложил раздельное моделирование всех структур, входящих в систему фольклорного текста, а затем установление способов их координации между собой.

Применяемая нами методика ритмического анализа в целом продолжает идеи К. Колессы и К. Квитки о неразрывной связи напева и поэтического текста [Квитка 1971,1973]. Она подробно разработана в трудах Б.Б. Ефимен-ковой [Ефименкова 1993, 2001]. При анализе звуковысотной организации напевов мы опирались на методику, предложенную М.А. Енговатовой и Б.Б. Ефименковой [Енговатова, Ефименкова 1991]. Структурно-типологический анализ музыкально-фольклорных текстов достаточно успешно используется в современной этномузыкологии [Дорохова 1992, 1997; Енговатова 1993; Смоленский музыкально-этнографический сборник 2003] и др.

Кроме уже упомянутых работ методологической направленности, широко привлекались и другие музыковедческие труды: Ю.Н. Холопова о модальных ладовых системах, К.В. Квитки, Ф.А. Рубцова, Т.А. Старостиной и других исследователей о ладовом строении русских народных песен, М.Г. Арановского о структуре музыкального текста, Т.А. Бершадской, М.А. Енговатовой и Б.Б. Ефименковой о специфике русского народного многоголосия и проч. [Холопов; Квитка 1971, 1973; Рубцов 1964; Старостина 1999,2004;

-х/

Арановский; Бершадская; Ефименкова, Енговатова 2008].

Картографирование как наглядный способ показа территориальных различий в народных обрядах и обычаях, закрепившийся в этнографии [Русские], с 80-х годов XX века получает все большее распространение и в музыкальной фольклористике. Продуктивность картографического метода демонстрируют труды белорусских и украинских этномузыкологов, исследование севернорусской причети Б.Б. Ефименковой [Ефименкова 1980], работы ученых структурно-типологической («гнесинской») школы [Картографирование]. Картографирование как метод выявления музыкально-диалектных особенностей использовала JT.M. Винарчик в работе со смоленскими материалами, выделив на территории Смоленской области четыре мелодиалектные зоны [Винарчик 2000].

Наконец, нами использовался и сравнительный метод, который помог лучше понять специфику песенного стиля воронежко-белгородского пограничья в контексте соседних музыкально-фольклорных традиций.

Цели и задачи исследования. Основная цель работы - доказать, что в воронежско-белгородском пограничье сложился песенный стиль, обладающий специфическими признаками, которые выделяют его среди других песенных традиций южнорусского региона, а также показать его внутреннюю территориальную структуру, обусловленную историей заселения края и полистадиальностью музыкально-фольклорной системы.

Для достижения цели последовательно решаются следующие задачи:

• установление членения данной территории с точки зрения языковых диалектов и особенностей материальной культуры (на основе комплексов традиционной одежды);

• описание этнографического контекста бытования как обрядовых, так и необрядовых жанров песенного фольклора и выделение субареалов на этнографическом уровне;

• осуществление типологической систематики напевов основных жанров как с точки зрения ритмической, так и звуковысотной организации;

• выявление видов многоголосных фактур, характерных для конкретных жанров песенного фольклора на данной территории;

• определение исполнительских особенностей, обеспечивающих стилистическую общность в песенной культуре воронежско-белгородского пограничья;

• выявление внутренней структуры ареала песенного стиля путем картографирования музыкальных и этнографических компонентов;

Объектом настоящего исследования является локальный песенный стиль воронежско-белгородского пограничья в контексте южнорусской традиционной культуры.

Предметом исследования - система дифференцирующих музыкально-этнографических признаков, позволяющих выделить данный песенный стиль среди соседних, а также его территориальные границы и внутреннее членение.

Материал для исследования. В первую очередь использовались записи, выполненные во время фольклорных экспедиций 1989-2008 гг. с участием автора, преподавателей и студентов Воронежской государственной академии искусств и хранящиеся в архиве Кабинета народной музыки. С 1997 года осуществлялось целенаправленное сплошное обследование западных районов Воронежской и восточных районов Белгородской областей. Работа проводилась по специально разработанным вопросникам и репертуарным спискам, позволявшим максимально зафиксировать как этнографический комплекс, так и традиционный песенный репертуар, в том числе и в многомикрофонных записях. Многие села были обследованы многократно. Всего было обследовано 112 населенных пунктов, расположенных в Репьев-ском, Острогожском, Каменском, Хохольском, Нижнедевицком районах Воронежской области (всего 58 сел), а также в Алексеевском, Красненском, Красногвардейском, Чернянском, Старооскольском, Новооскольском и Во-локоновском районах Белгородской области (54 села).

На этой территории было записано около четырех тысяч песен, большая часть которых нотирована автором и студентами ВГАИ. В качестве дополнительного материала привлекались нотные публикации народных песен Е. Кустовского, И.И. Веретенникова, А.В. Горбатовской, А.Н. Иванова и Белгородского центра народного творчества [50 РНП; Веретенников 1993, 1996, 2000; Горбатовская, Русская свадьба; ТК БК 2006; 2008]. Исключительно важными являются исследования и нотные публикации южнорусского фольклора В.М. Щурова [Щуров 1969, 1995, 2004, 2005], в которых центральное место занимают материалы именно воронежско-белгородского пограничья, записанные в 60-70-е годы XX века, то есть на 30-40 лет раньше, чем были произведены записи Кабинета народной музыки ВГАИ. Этот временной отрезок оказался очень показательным для характеристики масштабов и темпов угасания и разрушения традиционной культуры.

Для сравнительного анализа привлекались исследования и публикации по западнорусским и среднерусским песенным традициям, поскольку именно оттуда осуществлялось заселение южнорусской территории [Гошовский; СМЭС; Савельева; Гилярова 1983, Новикова, Пушкина и др.]. Научная новизна исследования.

1. В научный оборот введен большой объем нового, ранее не публиковавшегося экспедиционного материала.

2. Впервые системно описана песенная традиция воронежско-белгородского пограничья: а) установлена жанровая система традиции с доминирующим положением в ней хороводных и протяжных широкораспевных песен; б) дано описание этнографического контекста, во многом определяющего особенности бытования различных жанров песенного фольклора; в) установлено, что общность территории в междуречье Тихой Сосны и Потудани выявляется только на уровне жанров хороводной и протяжной песни, актуальных в период формирования традиции в XVII веке, в то время как на уровне обрядовых жанров вследствие их консервативности такого объединения не произошло.

3. Впервые осуществлено картографирование музыкально-этнографических признаков, благодаря чему выявились границы песенного стиля на территории воронежско-белгородского пограничья и его внутренняя территориальная структура.

4. Впервые на основе экспедиционных данных были выявлены ареалы традиционной женской одежды и осуществлена типология орнаментов и способов ее декорирования.

5. Впервые проведенное сопоставление музыкальньно-этнографических карт с историческими и диалектологическими картами подтвердило членение территории междуречья Тихой Сосны и Потудани на субареалы, наличие которых, по всей вероятности, обусловлено историей заселения края из разных мест.

Результаты работы могут быть использованы и уже используются в преподавательской деятельности при чтении курса по народному музыкальному творчеству в разделе «Локальные стили русского песенного фольклора». Кроме того, содержащиеся в Приложении нотные расшифровки могут стать основой репертуара фольклорных ансамблей, в том числе студенческих. Изложенные в диссертации принципы организации музыкально-фольклорных текстов воронежско-белгородского пограничья в плане ритмики, мелодики и многоголосия могут помочь исполнителям освоить песенную традицию не путем копирования единичной записи, а путем музыкально-фольклорного моделирования, чем и достигается достоверность исполнительской реконструкции.

Апробация. Результаты исследования были изложены автором на следующих научных конференциях:

1. Доклад «Южнорусские свадебные песни в локальных разновидностях» на Третьей международной конференции памяти А.В.Рудневой (Московская государственная консерватория им. П. И. Чайковского, ноябрь

2004 г.).

2. Доклад «Музыкально-фольклорное моделирование: соотношение универсального и диалектного на Всероссийской научно-практической конференции «Композитор и фольклор» (Воронеж, ВГАИ, октябрь

2005 г.).

3. Доклад «Фольклорное исполнительство и проблема реконструкции фольклорного текста» на I Всероссийском конгрессе фольклористов (Москва, февраль 2006 г.).

4. Доклад «Этнокультутурная среда в фольклористическом образовании» на Всероссийской конференции, посвященной 40-летию народно-певческого образования (Москва, РАМ им. Гнесиных, ноябрь 2007 г.).

5. Доклад «Ангемитонные лады в южнорусской традиции» на Всероссийской научно-практической конференции «Традиционная народная культура как основа национального самосознания» (Санкт-Петербург, СПбГК им. Н.А. Римского-Корсакова, октябрь 2008 г.).

6. Доклад «Музыкальные диалекты: критерии и методы выделения (на южнорусском материале)» на Международной научной конференции «Традиционные музыкальные культуры на рубеже столетий: проблемы, методы, перспективы исследования» (РАМ им. Гнесиных, ноябрь 2008 г.).

Материалы исследования обсуждались на кафедре этномузыкологии Воронежской государственной академии искусств, а работа в целом прошла апробацию на заседании Отдела народной художественной культуры в Государственном институте искусствознания.

Некоторые материалы и результаты исследования нашли отражение в опубликованных автором статьях [Сысоева 1998, 1999а, 2001а, 2003, 2004, 2005, 2005а, 20056, 2005в, 2008, 2009].

Заключение научной работыдиссертация на тему "Песенный стиль воронежско-белгородского пограничья"

4.3. Выводы. В результате картографирования были определены установившиеся во второй половине XX века границы песенного стиля воронежско-белгородского пограничья, а также границы субареалов - центрального, бутырско-горкинского, верхососенского, зоны перифернии и зоны интерференции основных признаков (см. карту № 11).

Правильность выделенных границ подтверждается косвенно историческим, этнографическим и диалектологическим районированием на этой территории (см. карты № 12-19).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведенного исследования с использованием различных методов, включая картографирование, получила научные доказательства гипотеза о существовании в междуречье правых притоков Дона — Тихой Сосны и Потудани или, по современному административному районированию в зоне воронежско-белгородского пограничья, локального песенного стиля. Материалы сплошного экспедиционного обследования, статистическая обработка и анализ огромной базы песенных образцов (более 3,5 тысяч) позволили выделить релевантные признаки песенной традиции, её территориальные границы и внутреннюю структуру.

Итак, песенный стиль воронежско-белгородского пограничья характеризуется:

• доминирующим положением в жанровой системе широкораспевных протяжных песен, что проявляется в их высоком удельном весе в репертуаре каждого села, в том влиянии, какое они оказывают на структуру свадебных песен;

• важной ролью в песенной системе и обилием хороводных (карагодных - по народной терминологии) песен с преобладанием вертикального аспекта в реализации ладовой структуры, что выражается в смене в определенном ритме оппозиционных звуковых комплексов 1/3 и II/2 ступеней;

• устойчивым закреплением хороводных и протяжных песен за весенним календарным сезоном: наличием сюжетов, и что особенно важно -напевов, выполняющих календарные функции (звуковая маркировка сезонов ранней и поздней весны, обрядовое шествие на Троицу);

• преобладанием фактуры функционального двухголосия в ансамблевом исполнительстве, что оказывает воздействие и на более ранние — календарно-обрядовые - жанры (например, колядки в центральном ареале), которым такая фактура в большинстве случаев не свойственна;

• избыточностью ритмических форм в цикле свадебных песен, что связано с формированием местной традиции на основе нескольких переселенческих;'

• обилием напевов с ангемитонно-пентатонными ладами в свадебном цикле;

• особым исполнительским стилем, характеризующимся насыщенностью звука вибрацией, использованием преимущественно низкого регистра и соответственно грудного резонирования женскими голосами и, напротив, высокого регистра мужскими голосами, опорой на твердую («толчковую») манеру звукоизвлечения;

• высоким уровнем исполнительской импровизации.

Песенная традиция воронежско-белгородского пограничья сложилась сравнительно поздно. Об этом свидетельствует история заселения края, освоение которого началось со второй половины XVII века благодаря строительству городов-крепостей на Белгородской черте (Верхососенск, Усерд, Ольшанск, Острогожск), на месте основных речных бродов через Тихую Сосну для отражения татарских набегов. Именно в междуречье Тихой Сосны и Потудани стал происходить процесс консолидация населения вокруг этих оборонительных форпостов.

Поскольку заселение этой территории осуществлялось из разных мест, то это определило и характер сложившейся здесь традиции, которая относится к традициям вторичного формирования.

В^качестве доминантных в ней выделились жанры хороводной и протяжной песни, находившиеся в исторический период формирования традиции (то есть во второй половине XVII-XVIII вв.) в продуктивной стадии своего бытования. Именно на уровне этих жанров происходила выработка специфически местных стилевых особенностей.

Хороводные песни на этой территории можно считать централизующим компонентом жанровой системы, поскольку они оказали большое влияние на свадебные песни. Это выражается в частичной общности их ритмических, композиционных форм и мелодических типов, а также в наличии алилёшного рефрена в обоих жанрах. Таким образом тесная взаимосвязь хороводных и свадебных песен привела к возникновению яркой музыкально-стилевой доминанты (термин В^А^Лапина) в данной традиции. В воронежско-белгородском пограничье родился новый тип хороводных песен, для которого характерно преобладание вертикального компонента в разворачивании лада и ритм, приспособленный для энергичной пляски «пересек». Этот тип хороводных песен является специфическим маркером песенного стиля воронежско-белгородского пограничья.

Жанр протяжной песни оказался в условиях формирующейся в XVII веке традиции весьма актуальным и отзывчивым на художественные запросы своего времени. Протяжная песня получила исключительное развитие на уровне мелодики, композиции, ладовых красок, многоголосия и исполнительской импровизации. Она повлияла на так называемые прощальные песни невесты в свадебном цикле, всегда более лиризованные, чем другие, а также на медленные хороводные (таночные) песни, сопровождающие обрядовые шествия. Это проявилось в расширении формы таночных и свадебных прощальных песен за счет структурных вставок, в усилении формообразующей роли мелодики. В силу отсутствия на данной территории весенних календарных песен протяжные стали выполнять несвойственные им функции: озвучивать календарные сезоны ранней и поздней весны.

В свадьбе процесс формирования общности как в плане сценария ритуала, так и песенного репертуара, видимо, начался, но не завершился. О взаимодействии различных переселенческих традиций свидетельствует избыточность ритмических форм напевов в свадебном цикле, однако большая вариативность свадебного сценария и обрядовых функций свадебных песен говорят о том, что традиции метрополий практически до середины XX века оставались значимыми. В настоящее время в сельской местности свадьбы вообще играют редко, они существенно сокращены, упрощены, и традиционных моментов в обрядах остается все меньше.

Календарные жанры представлены здесь исключительно песнями святочных обходов дворов. Картографирование их жанровых разновидностей и связанных с ними ритмических типов отразило лоскутный характер в их распространении. То есть формирование общих признаков на этом уровне мы также не наблюдаем.

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что, во-первых, традиция воронежско-белгородского пограничья характеризуется полистадиальностью, а во-вторых, что различные стадиальные пласты в ней функционируют по-разному:

• наиболее ранний - календарный - пласт отличается устойчивостью по отношению к дальнейшим процессам развития песенной системы, отсюда - его некоторая раздробленность в территориальном распределении на исследуемой территории;

• второй пласт - свадебный фольклор - характеризуется признаками взаимодействия переселенческих традиций, что связано с межсельскими браками и естественным заимствованием различных свадебных обычаев и песенного репертуара, в результате чего практически во всех селах фиксируется избыточность структурных типов песенных напевов;

• третий пласт, включающий в себя хороводные и протяжные песни, отличается высокой степенью общности музыкально-этнографических признаков, поскольку являлся наиболее продуктивным в период формирования традиции, когда происходил процесс консолидации населения Белгородской черты в междуречье Тихой Сосны и Потудани.

В рамках ареала песенного стиля по некоторым музыкально-этнографическим признакам выделяются три субареала, а также зона периферии и зона интерференции, то есть рассеивания основных признаков.

Центральный субареал выступает как ядро традиции, где основные признаки стиля проявляются особенно ярко.

Бутырско-горкинский субареал обособляется благодаря наличию таночных песен, нигде на этой территории более не зафиксированных, и снижению доли широкораспевных протяжных песен.

Верхососенский субареал отличается тем, что здесь бытуют такие жанровые разновидности святочных поздравительных песен, как баусени и посевальные песни, а также снижением удельного веса широкораспевных протяжных песен.

Выделенные на основе музыкально-этнографических признаков субареалы находят соответствие и в территориальном распределении комплексов женской и девичьей одежды. Так, например, только в бутырско-горкинском субареале в качестве женской поясной одежды распространена полосатая юбка.

Лишь в верхососенском субареале бытует головной убор особой формы - сорока с хвостом и имеет место специфический способ декорирования поневы вытянутыми петлями. Кроме того, именно в верхососенской зоне были зафиксированы сведения об обряде крещения кукушки, а в весенней обрядности сменилась доминанта. Если на большей части территории в качестве таковой выступает Троица, то здесь -Вознесение.

Субареальным признаками обладает село Россошь, расположенное на реке Потудань на окраине бутырско-горкинского субарела и обладающее многими типовыми характеристиками. Однако, в культуре села есть и отличительные признаки, среди которых отсутствие плясовых песен с устойчивой хореографией и возрастание роли широкораспевных протяжных песен. Есть свои отличия и в музыкальной стилистике: только здесь фиксируются напевы с тернарным соотношением долгих и кратких слоговых времен.

Два небольших изолированных очага традиции находятся в окружении украинских сел на некотором удалении от ее сплошного ареала. Один из них представлен селами Татарино Каменского района Воронежской области и Березки Алексеевского района Белгородской области, второй — селом Хлевище в Алексеевском районе, где живут переселенцы из с. Глуховка того же района.

Зона периферии и интерференции песенного стиля воронежско-белгородского пограничья распространяется на северо-восток, в сторону Воронежа. Здесь выявляются некоторые общие сюжеты, а главное — очаги с высоким статусом широкораспевной протяжной песни.

Список научной литературыСысоева, Галина Яковлевна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. РНП — Двадцать русских народных песен (в ранних звукозаписях) // Сост., нотирование и общ. ред. Е.В. Гиппиуса. М., 1979.

2. РНП 50 русских народных песен сел Верхний Мамон и Россошь Воронежской области. Сост. Кустовский Е. М. СК РСФСР, 1985.

3. Аббасов 1997 -Аббасов A.M. История Острогожчины. Воронеж, 1997.

4. Аббасов 2003 Аббасов A.M. Воронеж исторический.- Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 2003.

5. Аверинцев — Аверинцев С. С. Символ //Литературный энциклопедический словарь. М., 1987.

6. Агапкина 2000 — Агапкина Т.А. Этнографические связи календарных песен. Встреча весны в обрядах и фольклоре восточных славян. М.: Индрик, 2000.

7. Агапкина 2002 — Агапкина Т.А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря: Весенне-летний цикл. М., 2002.

8. Агаркова — Агаркова Е.Н. Свадебный обряд в этнических группах русских и украинцев Острогожского района Воронежской области //Этнография Центрального Черноземья России. Вып.1. Воронеж, 2002.

9. Акимова Акимова Т.М. О лиризме русских свадебных песен //Фольклор и этнография: обряды и обрядовый фольклор. Л., 1974.

10. Аникин 1970 Аникин В.П. Календарная и свадебная поэзия. Учебное пособие. М., 1970.

11. Аникин 1987 Аникин В.П. Русский фольклор. Учебное пособие для вузов. М., 1987.

12. Арановский Арановский М. Музыкальный текст: Структура и свойства. М., 1998.

13. Артеменко 1977 Артёменко Е.Б. Синтаксический строй русской народной лирической песни в аспекте её художественной организации. — Воронеж: ВГУ, 1977.

14. Артеменко 1988 Артеменко Е.Б. Принципы народно-песенного тексто-образования. Воронеж, 1988.

15. Атлас ВО Атлас Воронежской области. - Воронеж, 1994.

16. Афанасьев Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3-х т. репринт, изд. 1865 г. М., 1995.

17. Багалей Багалей Д.И. Очерки из истории колонизации степной окраины Московского государства. М., 1887.

18. Байбурин 1988 Байбурин А.К. Коды обряда и их взаимодействие //Фольклор: проблемы сохранения, изучения и пропаганды. Тезисы Всероссийской научно-практической конференции в 2-х ч. Ч. 1. М., 1988.

19. Байбурин 1989 Байбурин А.К. Семиотические аспекты функционирования вещей // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л., 1989.

20. Байбурин 1993 — Байбурин А. К. Из теста — поляницу, из девки — молодицу. Заметки к описанию операционного плана // Мифологические представления в народном творчестве. М., 1993.

21. Байбурин 1993 а — Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. СПб, 1993.

22. Байбурин, Левинтон 1978 Байбурин А.К, Левинтон Г.А. К описанию организации пространства в восточнославянской свадьбе //Русский народный свадебный обряд: исследования и материалы / Под ред. К.В. Чистова, Т.А. Бернштам. Л., 1978.

23. Балакирев, Гиппиус Балакирев М.А. Русские народные песни для одного голоса с сопровождение фортепиано / ред., предис., исследование и примеч. проф. Е.В. Гиппиуса. М., 1957.

24. Балашов — Балашов Д.М. О родовой и видовой систематизации Фольклора // Проблемы «Свода русского фольклора»: Русский фольклор. Т. 17. Л.: Наука. 1977.

25. Балашов, Марченко, Калмыкова Балашов Д.М., Марченко Ю.И., Калмыкова Н.И. Русская свадьба.- М.,1985.

26. Белинский — Белинский В.Г. Разделение поэзии на роды и виды» / Полн. Собр. Соч. В 13. т. М., 1954. Т.5, с.1 2.

27. Бершадская — Бершадская Т. Основные композиционные закономерности многоголосия русской народной песни. Л., 1961.

28. Бломквист 1934 — Бломквист Е.Э. Материалы по истории жилища придонских районов Воронежской области //СЭ, 1934, №5.

29. Бломквист 1987 Бломквист Е.Э. Крестьянские постройки русских, украинцев, белорусов. М: Наука, 1987.

30. Богучарский музей — Богучарский частный музей русского народного костюма и кукол // Сост. Г.Я. Сысоева Воронеж: Центр духовного возрождения черноземного края. 2003.

31. Браз — Браз C.JI. О некоторых особенностях ритма свадебных песен // Русская народная песня: Стиль, жанр, традиция. JI., 1985.

32. Бромлей — БромлейЮ.В. Этнос и этнография. М., 1973.

33. БЭ Белгородская энциклопедия / Гл. ред. В.В. Овчинников. — Белгород: Областная типография, 2000.

34. Важинский Важинский В.М. Землевладение и складывание общины однодворцев в XVII в. Воронеж, 1974.

35. Валевская Валевская Е.А. Мелодика в системе закономерностей музыкально-поэтического языка народной песни //Русская народная песня: Стиль, жанр, традиция: Сб. науч. ст. / Ред.-сост. A.M. Мехнецов. JL: Изд-во Ленингр. гос. консерватории, 1985.

36. Велецкая — Белецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. М., 1978.

37. Веретенников 1993 — Веретенников И.И. Южнорусские карагоды. Белгород, 1993.

38. Веретенников 1996 Веретенников И.И. Народная песня Белгородского края. Белгород, 1996.

39. Веретенников 2000 Веретенников И.И. Народное музыкальное творчество Белгородского края. Белгород, 2000.

40. Винарчик 2000 — Винарчик Л. М. Мелография Смоленского региона и проблемы реконструкции этномузыкального ландшафта: Автореферат дисс. на соиск. канд. иск. М. 2000.

41. Винарчик 2001 Винарчик Л.М. Южнорусские хороводы — перекресток календаря и свадьбы // Живая старина. 2001. №2 (30).

42. Винарчик, Никитина 2003 — Винарчик Л.М., Никитина И.А. Полевое исследование региональных музыкальных традиций и задачи современной этномузыкологии //Актуальные проблемы полевой фольклористики. Вып. 2. М., 2003.

43. Владыкина-Бачинская — Владыкина Бачинская Н. Музыкальный стиль русских хороводных песен. М., 1976.

44. Власенко-Гращенко Власенко-Гращенко Л. Н. Свадебные песни села Су-хосолотино Белгородской области. Белгород, 2001.

45. Воронежский край — Воронежский край с древнейших времен до конца XVIII века. Воронеж, 1985.

46. ВЮС Воронежский юбилейный сборник. Воронеж, 1886.

47. ВСФ Восточнославянский фольклор: Словарь научной и народной терминологии / ред.: К.П. Кабашников. Минск, 1993.

48. Гаген-Торн Гаген-Торн Н.И. Магическое значение волос и головного убора в свадебных обрядах Восточной Европы //СЭ, 1933. № 5-6.

49. Геннеп — Геннеп А. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов. М., 1999.

50. Гилярова 1983 — Гшяроеа Н. Новогодние поздравительные песни Рязанской области //Памяти К. Квитки. М., 1983.

51. Гилярова 1986- Гилярова Н. К вопросу о типологии свадебных песен Рязанской Мещеры. Сб. науч. трудов МГДОЛК. М., 1986.

52. Гилярова 1994 Гилярова Н.Н. Музыкальный фольклор Рязанской области // Рязанский этнографический вестник. Рязань. 1994.

53. Гилярова 1998 — Гилярова Н.Н. Народный романс // Русская традиционная культура. Альманах. М., 1998. №1.

54. Гилярова 2003 Гилярова Н.Н. Кабинет народной музыки Московской Консерватории: эволюция подходов к изучению народной музыкальной культуры //Актуальные проблемы полевой фольклористики. М. 2003. Вып. 2.

55. Гилярова 2004а — Гилярова Н.Н. К истории и методике исследования звука в традиционной культуре //Звук в традиционной народной культуре: Сб. науч. статей. М.: Научтехлитиздат», 2004.

56. Гиппиус 1948 Гиппиус Е. О русской народной подголосочной полифонии в конце 18 - начале 19 века //СЭ, 1948. № 2.

57. Гиппиус 1974 Гиппиус Е. Программно-изобразительный комплекс в ритуальной инструментальной музыке «медвежьего праздника» у манси // Теоретические проблемы народной инструментальной музыки. СК РСФСР. Объединенная фольклорная комиссия. М.,1974.

58. Гиппиус 1980 — Гиппиус Е.В. Общетеоретический взгляд на проблему каталогизации народных мелодий //Актуальные проблемы современной фольклористики. Д., 1980.

59. Гиппиус 1982 —Гиппиус Е.В. Проблемы ареального исследования традиционной народной песни в областях украинского и белорусского пограничья // Традиционное народное музыкальное искусство и современность (Вопросы типологии). М., 1982.

60. Гиппиус 2003 — Гиппиус Е.В. Мелодический склад, мыслимый вне гармонии и тактовой ритмики, и мелодический склад, гармонически опосредованный // Материалы и статьи: К 100-летию со дня рождения Е.В. Гиппиуса. М.: Издательский дом «Композитор», 2003.

61. Голан- Голан А. Миф и символ. 2-е изд. М.: Русслит, 1994.

62. Горбатовская Горбатовская А. В. Счастливая путь-дорожка: народные песни села Боровое Новооскольского района Белгородской области. Белгород, 2007.

63. Гошовский -Гошовский В. У истоков народной музыки славян. М., 1971.

64. Грибкова — Грибкова Н. Свадебный обряд села Россошки Репьевского района Воронежской области // Край Воронежский: Межвуз. студенческий сб. / Науч. ред Г.Ф. Ковалев. Воронеж: ВГУ, 1999. Вып.З.

65. Гринкова 1937 — Гринкова Н.П. Женская одежда в бывших однодворческих селах Задонского и Землянского районов Воронежской области // СЭ, 1937. №1.

66. Гринкова 1949 Гринкова Н.П. Русская понева юго-западных районов РСФСР // Сб. МАЭ. Т.12. М., 1949.

67. Громыко -Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991.

68. Гура 1974 — Гура А.В. Поэтическая терминология северорусского свадебного обряда //Фольклор и этнография: Обряды и обрядовый фольклор. Д., 1974.

69. Гура 1997 — Гура А. В. Символика животных в славянской народной традиции, М., 1997.

70. Гусев 1967 Гусев В.В. Эстетика фольклора. Д., 1967.

71. Гусев 1988 -ГусевВ.Е. Песни русских поэтов. Т. 1-2. Д., 1988.

72. Гусев 1993 Гусев В.Е. Народная художественная культура (теоретические очерки). СПб., 1993.

73. ДА — Диалектологический атлас русского языка /Под ред. Аванесова. В 3-х вып. М., 1986.

74. Даль Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т.т. М., 1955.

75. Дигун 1982 Дигун Т.В. О многоголосном строении протяжных песен се-верского Донца // Традиционное народное музыкальное искусство и современность (Вопросы типологии). М., 1982.

76. Дигун 1987 Дигун Т.В. О ритмическом и мелодическом строении донецких песен // Традиционное искусство восточных славян: вопросы типологии. М., 1987.

77. Доброва Доброва С.И. Механизм формирования фольклорно-символической образности: На материале образного параллелизма // Художественный мир традиционной культуры. М., 2001.

78. Домострой Домострой: Сборник / Вступ. ст., сост. и коммент В.Колесова; Подг. текстов В. Колесова и Т. Рогожниковой. М., 1991.

79. Дорохова 1987 Дорохова Е.А. Песни села Завгороднее. М. 1987.

80. Дорохова 1987а Дорохова Е.А. О мелодической организации песенных традиций в среднем течении Сейма. // Традиционное искусство восточных славян: вопросы типологии. М., 1987.

81. Дорохова 1992 — Дорохова Е.А. Масленичные песни в русской календарной традиции // Фольклорный текст: функция и структура / Рос. академия музыки им. Гнесиных; Отв. ред. и сост. М.А. Енговатова. Вып. 121. М., 1992.

82. Дорохова 1997 Дорохова Е.А. Свадьба русских сел на Украине // МА, 1997. №3.

83. Дорохова 2008 Дорохова Е.А. Этнокультурные «острова»: Пути музыкальной эволюции. Автореферат дисс. канд. иск. М., 2008.

84. Дынин -Дынин В.И. Народные верования русских европейской части России XIX-XX веков. Воронеж: Истоки, 2004.

85. Елатов — Елатов В.И. Песни восточнославянской общности. Минск. 1977.

86. Енговатова 1981 Енговатова М.А. Из коллекции фольклориста: Протяжные песни ульяновского Заволжья. М., 1981.

87. Енговатова 1987 Енговатова М.А. - Об одной группе мелодико-ритмических композиций закамских лирических неприуроченных песен // Традиционное искусство восточных славян: вопросы типологии. М., 1987.

88. Енговатова 1993 Енговатова М.А. О значении синтаксического анализа народных песен // Музыкальная фольклористика: Проблемы истории и методологии. М., 1993.

89. Енговатова 1997 — Енговатова М.А. Особые формы совместного пения в русской народной культуре // Живая старина. 1997. №2.

90. Енговатова, Ефименкова 2008 — Енговатова М.А., Ефименкова Б.Б. К вопросу типологии русского песенного многоголосия // Мир традиционной музыкальной культуры: Сб. трудов. Выпуск 174.- М.: РАМ им. Гнесиных, 2008.

91. Ефименкова 1980 Ефименкова Б.Б. Севернорусская причеть. М., 1980.

92. Ефименкова 1987 Ефименкова Б. Б. К типологии свадебных ритуалов восточных славян // Музыка русской свадьбы: проблема регионального исследования. Тезисы докладов научно - практической конференции в г. Смоленске, 1987 г. М., 1987.

93. Ефименкова 1993 Ефименкова Б.Б. Ритмика русских традиционных песен. Учебное пособие по курсу «Народное музыкальное творчество» / РАМ им. Гнесиных. М., 1993.

94. Ефименкова 2001 — Ефименкова Б.Б. Ритм в произведениях русского вокального фольклора. М., 2001.

95. Ефименкова 2008 — Ефименкова Б.Б. Восточнославянская свадьба и ее музыкальное наполнение. М., 2008.

96. Живая старина — Живая старина: Народные песни Воронежской обл. Воронеж: 2003.

97. Жирнова 1969 Жирнова Г.В. Русский городской свадебный обряд конца XIX- начала XX в. //СЭ, 1969, №1.

98. Жирнова 1980 Жирнова Г.В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем (по материалам городов средней полосы РСФСР). М., 1980.

99. Жиров — Жиров М. С. Народная художественная культура Белгородчины. Учебное пособие. Белгород, 2000.

100. Загоровский 1969 Загоровский В.П. Белгородская черта. Воронеж, 1969.

101. Загоровский 1973 — Загоровский В.П. Историческая топонимика Воронежского края. Воронеж, 1973.

102. Загоровский 1991 — Загоровский В.П. История вхождения центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. Воронеж, 1991.

103. Загоровский 1992 — Загоровский В.П. Воронежская историческая энциклопедия. Воронеж, 1992.

104. Зеленин 1907 Зеленин Д.К. Талагаи (щекуны) и цуканы: Этнографический очерк //Памятная книжка Воронежской губ на 1907 год. Воронеж, 1907, отд.З., с. 1-24. Дополнительные замечания об однодворцах-талагаях: с. 25-28.

105. Зеленин 1913 — Зеленин Д.К. Великорусские говоры с неорганическим и непереходным смягчением задненебных согласных в связи с течением позднейшей великорусской колонизации. СПБ., 1913.

106. Зеленин 1991 — Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М.: Наука, 1991.

107. Зеленин 1994 Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1901-1913. М., 1994.

108. Зеленин 1995 Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995.

109. Зеленин 1999 Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1917-1934. М., 1999.

110. Земцовский 1967 Земцовский И.И. О композиции русских «квинтовых» лирических песен // Вопросы теории и эстетики музыки. Вып.5. JL, 1967.

111. Земцовский 1967 Земцовский И.И. Русская протяжная песня: Опыт исследования. JL, 1967.

112. Земцовский 1974 Земцовский И.И. К проблеме взаимосвязи календарной и свадебной обрядности славян // Фольклор и этнография: Обряды и обрядовый фольклор. JL, 1974.

113. Земцовский 1975 Земцовский И.И. Мелодика календарных песен. Л., 1975.

114. Зорин Зорин Н.В. Русский свадебный ритуал. М.: Наука, 2004.

115. Зотова — Зотова И.П. Белгородский народный костюм. Белгород: Истоки. 2005.

116. Иванов, Величкина — Иванов А.Н., Величкина О.В. Южнорусская флейта / Сохранение и возрождение фольклорных традиций. Вып. 2, часть 2. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1992.

117. Кабанов — 1980 — Кабанов А. С. К проблеме сохранения песенной фольклорной традиции в современных условиях // Художественная самодеятельность: вопросы развития и руководства. Тр. 88. М.: НИИК, 1980.

118. Кабанов 1982 — Кабанов А.С. Многоголосие и ритмика протяжных песен донских казаков // Проблемы взаимодействия самодеятельного и профессионального художественного творчества: Сб. науч.тр. Вып. 110. — М.: НИИК, 1982.

119. КООП ВО Календарные обряды и обрядовая поэзия Воронежской области /сост. Пухова Т.Ф., Христова Г.П. Воронеж: ВГУ, 2005.

120. Калуцкий Калуцкий В. Бирюч - Красногвардейское: три века истории. Белгород, 2001.

121. Калуцков — Калуцков В.Н. Методика выявления и картографирования то-посов традиционного культурного ландшафта. Топологический подход к исследованию традиционного культурного ландшафта //Актуальные проблемы полевой фольклористики. М., 2002.

122. Камаевы — Камаев А.Ф., Камаева Т.Ю. Народное музыкальное творчество: учебное пособи для студ. высш. пед учеб. заведений. М., 2005.

123. Карачаров 1995 — Карачаров И. Народные песни сел Купино и Большое Городище Шебекинского р-на Белгородской области. Белгород, 1995.

124. Карачаров 2004 — Карачаров И.Н. Песенная традиция реки Псёл (Белго-родско-Курское пограничье). — Белгород: Крестьянское дело, 2004.

125. Картографирование Картографирование и ареальные исследования в фольклористике. Сб. трудов Рам им. Гнесиных. Вып. 154. М., 1999.

126. Квитка 1911-Квитка К Избранные труды: В 2-х т. T.l. М., 1971.

127. Квитка 1973- Квитка К Избранные труды: В 2-х т. Т.2. М., 1973.

128. Колесникова 2002 — Колесникова О.Н. Хороводные песни в традиции Курского Попселья: Дипломная работа / Воронежская государственная академия искусств. Воронеж, 2002.

129. Колесникова 2003 Колесникова Е.В. Этнографическое описание свадебного обряда Красненского района Белгородской области // Этнография

130. Центрального Черноземья России. Вып. 3: Мат. III межвуз. науч. чтений (Воронеж, 27 октября 2003 г.) / Отв.ред. А.З. Винников. Воронеж, 2003.

131. Колпакова Колпакова Н.И. Лирика русской свадьбы. М., 1973.

132. ККГ Костюмы Курской губернии: методическое и познавательное издание. 2-е, переработанное и дополненное. Сост. Е. Л. Алфёрова. Курск, 2008.

133. Котков 1970 Котков С.И. Очерки по лексике южновеликорусской письменности XVI- XVIII веков. М.: Наука, 1970.

134. Котков 1963 —Котков С.И. Южновеликорусское наречие в XVII столетии: Фонетика и морфорлогия. М.: изд-во АН СССР, 1963.

135. Кравцов Лазутин Кравцов Н.И., Лазутин СТ. Русское устное народное творчество. М., 1992.

136. Крестьянская одежда — Крестьянская одежда населения Европейской России (XIX-начало ХХв.): Определитель. М., 1971.

137. Кригер, Чесноков Кригер Л.В., Чесноков Г.А. Архитектура исторических городов Воронежской области. Воронеж, 2002.

138. Круглов 1978- Круглое Ю.Г. Русские свадебные песни. М., 1978.

139. Круглов 1982 Круглов Ю.Г. Русские обрядовые песни. М., 1982.

140. Кулаковский 1951 — Кулаковский Л. О русском народном многоголосии. М.,1951.

141. Кулаковский 1962 — Кулаковский Л. Песня, ее язык, структура, судьбы. М., 1962.

142. Лагудочкина Лагудочкина И.Н. Современное состояние песенных традиций Репьевского района Воронежской области // Край Воронежский: Межвуз. студенческий сб. / Науч. ред Г.Ф. Ковалев. Вып. 4. Воронеж: ВГПУ, 2002.

143. Лазутин 1964 — Лазутин С.Г. Очерки по истории русской народной песни. Воронеж, 1964.

144. Лазутин 1989 Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора. М., 1989.

145. Лапин 1983 Лапин В.А. О музыкальной циклизации русских обрядовых песен // Народная песня. Проблемы изучения. Л., 1983.

146. Лапин 1995 Лапин В.А. Русский музыкальный фольклор и история (к феменологии локальных традиций): Очерки и этюды. М., 1995.

147. Лебедева, Маслова 1967 Лебедева Н.И. Маслова Г. С. Русская крестьянская одежда XIX — начала XX в. // Русские: Историко-этнографический атлас. М., 1967.

148. Левинтон 1974 Левинтон Г.АХ. вопросу о функциях словесных компонентов обряда // Фольклор и этнография: Обряды и обрядовый фольклор. Л., 1974.

149. Левинтон 1983 — Левинтон Г.А. К проблеме изучения корпуса свадебных песен // Народная песня: Проблемы изучения. Л., 1983.

150. Левинтон 1988 — Левинтон Г.А. Понятие «кода» в исследовании обряда // Фольклор: проблемы сохранения, изучения и пропаганды. Тезисы Всероссийской научно-практической конференции в 2-х ч.ч. 4.1. М., 1988.

151. Линева — Линева Е. Э. Великорусские песни в народной гармонизации. Вып.1. Спб., 1904.

152. Лирика — Лирика русской свадьбы / Ред. — сост. Колпакова Н.И. Л., 1973.

153. Лобкова 2004 -Лобкова Г.В. Семантика интонационных средств народной песенной речи //Звук в традиционной народной культуре: Сб. науч. статей. М.: Научтехлитиздат», 2004.

154. Лопатин, Прокунин Лопатин Н.М., Прокунин В.П. Русские народные лирические песни / ред.; вступ. Статья В. Беляева. М., 1956.

155. Мазель, Цукерман Мазелъ Л.А., Цуккерман В.А. Анализ музыкальных произведений. М., 1967.

156. Мазепус 1993 Мазепус В.В. Универсально-грамматический подход в культурологии. Новосибирск, 1993.

157. Максимов Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. Смоленск. 1995.

158. Маслова 1984 — Маслова Г.С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX-начала XX века. М., 1984.

159. Маслова 1978 Маслова Г. С. Орнамент русской народной вышивки как историко-этнографический источник. М., 1978.

160. Медведева Медведева В. Свадьба в селе Подсереднем: Опыт воссоздания целостного обряда // Музыка Мысль Творчество: У истоков традиций. Исследования. Публикации. М., 1998.

161. Мельник — Мельник Е. Песенный тип и вариант в локальной традиции // Русская народная песня: Стиль, жанр, традиция: Сб. науч. ст. / Ред.-сост. A.M. Мехнецов. Л.: Изд-во Ленингр. гос. консерватории, 1985.

162. Мехнецов 1985 Мехнецов A.M. Традиция как основополагающий принцип народной музыкальной культуры // Русская народная песня: Стиль, жанр, традиция: Сб. науч. ст. / Ред.-сост. A.M. Мехнецов. Л.: Изд-во Ленингр. гос. консерватории, 1985.

163. Мехнецов 2004а Мехнецов A.M. Типическое в природе и формах фольклора //Звук в традиционной народной культуре: Сб. науч. статей. М.: На-учтехлитиздат», 2004.

164. Мифологические представления Мифологические представления в народном творчестве. М., 1993.

165. Мифы ДС Мифы древних славян /Сост. А. Баженов. - Саратов, 1993.

166. Можейко 1983 — Можейко 3. Я. Песни белорусского Полесья. Вып.1. М.,1983.

167. Можейко 1984 — Можейко 3. Я. Песни белорусского Полесья. Вып.2. М.,1984.

168. Можейко 1985 — Можейко 3. Я. Календарно-песенная культура Белоруссии: Опыт системно-типологического исследования. Минск, 1985.

169. Молчанова 2009 — Молчанова Т.И. Вокальные приемы в традиционной пвческой культуре села Нижняя Покровка Красногвардейского района

170. Белгородской области // Афанасьевский сборник: материалы и исследования. Вып.7. Воронеж: ВГУ, 2009.

171. Молчанова 2009а — Молчанова Т.Н. Святочный комплекс в календарной традиции русских сел Красногвардейского района Белгородской области //Этнография Центрального Черноземья России: сб. науч. трудов. Вып. 8. Воронеж:ВГУ, 2009.

172. МТМК Мир традиционной музыкальной культуры: Сб. трудов. Выпуск 174.- М.: РАМ им. Гнесиных, 2008.

173. МЭ Музыкальная энциклопедия. В 6-и тт. М.: Советская энциклопедия, 1973.1974. 1976, 1978, 1981, 1982.

174. Назайкинский — Назайкинский Е. В. Стиль и жанр в музыке: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003.

175. Напевы ЛК Напевы Липецкого края: сборник народных песен. Ред-сост. Вершинина Е. Б. Липецк, 2004.

176. Народные знания Народные знания. Фольклор. Народное искусство. Свод этнографических понятий и терминов. М., 1991. Вып. 4.

177. Народный костюм КГ Народный костюм Курской губернии. Сост. Алфёрова Е. Л. Курск, 2006.

178. Народы России. Народы России. Энциклопедия. М., 1999. Некрылова - Некрылова А. Ф. Круглый год. М., 1991.

179. Ненахова Ненахова А. В. Традиционная свадьба села Татарино Каменского района Воронежской области // Фольклор и литература: Проблемы изучения: Сб. ст. / науч. ред. Т.Ф. Пухова. Воронеж: ВГУ, 2001.

180. Нидерле — Нидерле Л. Славянские древности. Пер с чешского. М., 2000.

181. НМТ Народное музыкальное творчество / Отв. Ред О.А. Пашина. СПб: композитор, 2005.

182. Новикова Пушкина Новикова A.M. Пушкина С.И. Свадебные песни Тульской области. Тула, 1981.

183. НП БО — Народные песни Белгородской области./Сост. Элиаш Н. и Ульяновская Л. Белгород, 1960.

184. НП ВК Народные песни Воронежского края. Антология. Воронеж, 1993.

185. НП ОО — Народные песни Орловской области. Сост. Владыкина-Бачинская Н. М., 1964.

186. НП ЩР БО Народные песни сел Купино и Большое Городище Щебекин-ского района Белгородской области. Сост. И. Карачаров. Белгород. 1995.

187. Орлова Орлова В.Г. Классификация южно-великорусских говоров в свете современных диалектных данных // Вопросы языкознания. 1955. №6.

188. Осыков — Осыков Б.И. Белгородский алфавит. Воронеж, 1990.

189. Павлова — Павлова Г. Народные песни Смоленской области, напетые А. Глинкиной. М., 1969.

190. Пальчиков Пальчиков Н.Е. Крестьянские песни, записанные в селе Ни-колаевке, Мензелинскоо уезда, уфимской губ. М., 1988.

191. Памяти Квитки — Памяти К. Квитки /Ред-сост. А.Банин. М., 1983.

192. Панова — Панова В.И. История Воронежского края. Воронеж, 2001.

193. Пашина 1990 Пашина О.А. Структурно-типологические исследования в советской музыкальной фольклористике //Музыкальный фольклор: проблемы истории и методологии. М., 1990.

194. Пашина 1998 Пашина О.А. Календарно-песенный цикл у восточных славян. М., 1998.

195. Пашина 1999 Пашина О.А. Ареальный аспект соотношения функции и структуры музыкально-фольклорных текстов //Славянские этюды. М., 1999.

196. Пашина 1999 а —Пашина О.А. Картографирование и ареальные исследования в этномузыкологии //Картографирование и ареальные исследования в фольклористике. Сб. тр. РАМ им. Гнесиных. Вып. 154. М., 1999.

197. Пашина 2008 — Пашина О.А. О принципах типологии русского ранодного многоголосия // Традиционные музыкальные культуры на рубеже столетий: проблемы, методы, перспективы исследования: Материалы Международной научной конференции. М.:РАМ им. Гнесиных, 2008.

198. Перечень Перечень экспедиционных и стационарных аудиозаписей основного фонда кабинета народной музыки Московской государственной консерватории. М., 1999.

199. Песенное многоголосие — Песенное многоголосие народов России. Тез. докл. науч.-практ. конф. В Воронеже. М.: КМФ, 1989.

200. Попова — Попова Т. Русское народное музыкальное творчество. В 2-х т.т. М., 1962-1964.

201. Потебня — Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. М., 2000.

202. Пропп 1963 Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1963.

203. Пропп 1998 Пропп В.Я. Поэтика фольклора. М., 1998.

204. Путилов 1976 — Путилов Б.И. Методология сравнительно-истоического изучения фольклора. Л., 1976.

205. Путилов 1977 Путилов Б.Н. Проблемы типологии этнографических связей фольклора // Связи фольклора с древними представлениями и обрядами Л., 1977.

206. Путилов 1980 — Путилов Б.Н. О процессе жанрообразования в фольклоре //Актуальные вопросы современной фольклористики. Л., 1980.

207. Пьянкова Пъянкова С.В. Напевы-формулы русской свадьбы //Славянский музыкальный фольклор. Статьи и материалы. М., 1972.

208. Пятницкий Концерты Пятницкого с крестьянами. М., 1914.

209. РД — Русская диалектология: пособие дл вузов /В.В. Колесов, Л.А.Ивашко, Л.В. Каропулина, В.И. Трубинский, О.А. Черепанова. Изд. 2-е., испр. М.: Дрофа, 2006.

210. РНГ — Русские народные говоры. Звучащая хрестоматия. Южнорусское наречие /Под. ред Р.Ф. Касаткиной. М: Наука, 1999.

211. РНК 1984 Русский народный костюм: Из собрания Государственного музея этнографии народов СССР. Л., 1984.

212. РНК 1989 Русский народный костюм: Государственный исторический музей. Сост. Л.В. Ефимова. М., 1989.

213. РНП ВО Русские народные песни Воронежской области. М.-Л., 1939.

214. РНП М Русские народные песни и частушки, записанные от М.Н. Мор-дасовой. М., 1983.

215. РНП ОО — Русские народные песни Орловской области. Орел, 1958.

216. РНП П Русские народные песни, записанные М.Е. Пятницким. Сост. А. Широков. М., 1964.

217. Рогачевская Рогачевская Е. М. О русском хороводном творчестве //Актуальные проблемы современной фольклористики. Л., 1980.

218. РТК — Русский традиционный костюм: Иллюстрированная энциклопедия. Сост. Н.Соснина и И. Шангина. СПб, 1998.

219. Рубцов 1964 Рубцов Ф.А. Основы ладового строения русских народных песен. Л., 1964.

220. Рубцов 1973 Рубцов Ф.А. Смысловое значение кадансов в календарных напевах /Статьи по музыкальному фольклору. М.-Л., 1973.

221. Рудиченко 2004 — Рудиченко Т. С. Донская казачья песня в историческом развитии. — Ростов н/Д: Изд-во Ростовской государственной консерватории им. С.В. Рахманинова, 2004.

222. Рудиченко 2006 — Донские казачьи песни /Составление, нотирование, вступительная статья и комментарии Т.С. Рудиченко. Вып. 1. Ростов н/Д: Ростовская государственная консерватория им. С.В. Рахманинова, 2006.

223. Руднева 1957 — Руднева А.В. Народные песни Курской области. М., 1957.

224. Руднева 1975 Руднева А.В. Курские танки и карагоды. М., 1975.

225. Руднева 1994 Руднева А. Русское народное музыкальное творчество. М., 1994.

226. Руднева, Щуров, Пушкина Руднева А., Щуров В., Пушкина С. Русские народные песни в многомикрофонной записи. М., 1979.

227. Русская мысль — Русская мысль о музыкальном фольклоре: Материалы и документы /Вст. статья, сост. и комм. П.А. Вульфиуса. М., 1979.

228. Русская свадьба Русская свадьба /Сост. Иванов А.Н. и Кулагина А.В. в 2-х т.т. ML, 2001.

229. Русские Русские: Историко-этнографический атлас. Из истории русского народного жилища и костюма. М., 1967.

230. Русский праздник Русский праздник: Праздники и обряды народного земледельческого календаря. Иллюстрированная энциклопедия /Авт.: О.Г. Баранова, Т.А. Зимина и др. СПб., 2002.

231. Рыбаков 1981 Рыбаков Б. Язычество древних славян. М., 1981.

232. Рыбаков 1988 Рыбаков Б. Язычество древней Руси. М., 1988.

233. Рыбаков 1993 — Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества 12-13 вв. Москва, 1993.

234. Савельева 1997— Савельева Н.М. О региональных и локальных разновидностях типовых русских песенных структур // Проблемы композиции народной песни / Научные труды Московской государственной консерватории. Сб. 10. М., 1997.

235. Савельева 2005 Савельева Н.М. Региональная стилистика русской народной музыки.Русско-белорусско-украинское пограничье. М.:Композитор, 2005.

236. Самоделова — Самоделова Е.А. Рязанская свадьба /Рязанский этнографический вестник. Рязань, 1993.

237. СД 1995 — Славянские древности. Этнолингвистический словарь (А-Г) / Общ. ред. Н.И. Толстого. М.: Международные отношения, 1995. Т.1.

238. СД 1999- Славянские древности. Этнолингвистический словарь (Д-К) / Общ. ред. Н.И. Толстого. М.: Международные отношения, 1999. Т.2.

239. СД 2004 — Славянские древности. Этнолингвистический словарь (К-П) / Общ. ред. Н.И. Толстого. М.: Международные отношения, 2004. Т.З.

240. СД 2009— Славянские древности. Этнолингвистический словарь (Д-К) / Общ. ред. Н.И. Толстого. М.: Международные отношения, 2009 Т.4.

241. Седов Седов В.В. Восточные славяне в 6 - 13 в.в. М., 1982.

242. Серов Серов А.Н. Музыка южнорусских песен // Русская мысль о музыкальном фольклоре: Материалы и документы — М.: Музыка, 1979.

243. Скаженик — Скаженик М.В. Мелогеография песен весенне-летнего периода //Традиционные музыкальные культуры на рубеже столетий: проблемы, методы, перспективы исследования: Материалы Международной научной конференции. М.:РАМ им. Гнесиных, 2008.

244. Славянский мир — Славянский мир / Сост. Р.В. Андреева, В.В. Будаков, Л.Ф. Попова. Воронеж: Центр духовного возрождения черноземного края, 2001.

245. Смирнова Смирнова Г. Песни Тульской области, напетые Е.Е. Ильиной. М., 1979.

246. СМЭСа — Смоленский музыкально-этнографический сборник /Отв. ред. О.А. Пашина. Т.1. Календарные обряды и песни. М.: Индрик, 2003.

247. СМЭСб — Смоленский музыкально-этнографический сборник / Отв. ред. О.А. Пашина. Т. 2. Похоронный обряд: Плачи и поминальные стихи. М.: Индрик, 2003.

248. СМЭСв Смоленский музыкально-этнографический сборник / Отв. ред. О.А. Пашина. Т.З. Сезонно приуроченные лирические песни. М.: Индрик, 2005.

249. Сокальский — Сокольский П. Русская народная музыка, великорусская и малорусская в ее строении мелодическом и ритмическом и отличие ее от основ современной и гармонической музыки. Харьков, 1888.

250. Соколова — Соколова В. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов (XIX начало XX в.в.). М., 1979.

251. СП ВМ — Свадебные песни Верхнемамонского района Воронежской области. /Т. Ф. Пухова, Г .Я. Сысоева. Нотная публикация Г.Я. Сысоевой. Воронеж, 1999.

252. Старостина 1999 — Старостина Т. А. Ладовое строение песенной строфы // Материалы Международных конференций памяти А.В. Рудневой. М., 1999.

253. Старостина 2004 — Старостина Т.А. Натуральные лады в контексте народного интонирования //Звук в традиционной народной культуре: Сб. науч. статей. М.: Научтехлитиздат», 2004.

254. Стахович Стахович М.А. Собрание русских народных песен, текст и мелодии собрал и музыку аранжировал для фортепиано и семиструнной гитары Михаил Стахович. М., 1964.

255. Сумцов- СумцовН.Ф. Символика славянских обрядов. М., 1996.

256. Сысоева 2002 — Сысоева Г. Я. Свадебный обряд // Славянский мир. Воронеж, 2002.

257. Сысоева 1997 Сысоева Г.Я. Троицкие обряды русских сел Воронежской области // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып. 1. М., 1997.

258. Сысоева 1998 Сысоева Г. Я. Локальные стили в южнорусской традиции // Духовное наследие русской национальной культуры. Мат науч.-практ. конф. - Курск, 1998.

259. Сысоева 1999 Сысоева Г.Я. Музыкальный стиль мамонских свадебных песен // Свадебные песни Верхнемамонского района Воронежской области. Воронеж, 1999.

260. Сысоева 1999а Сысоева Г.Я. Народная песня звучит? // Музыкальная академия. Журнал. Москва, 1999 , №1.

261. Сысоева 2000 —Ходил Ваня по лужочку. Народные песни Воронежской области / Составление, нотация и редактирование Г.Я. Сысоевой. Воронеж: центрально-черноземное книжное издательство.

262. Сысоева 2001 Сысоева Г.Я. Жанровая атрибуция в музыкальном фольклоре // Фольклор и литература: Проблемы изучения. Воронеж, 2001.

263. Сысоева 2002 а — Сысоева Г. Я. Южнорусские традиционные песни // Славянский мир. Воронеж, 2002.

264. Сысоева 2003 — Сысоева Г.Я. Картографирование музыкально-этнографических компонентов как способ выделения локального песенного стиля // Этнография Центрального Черноземья. Вып. 3. Воронеж, 2003.

265. Сысоева 2004 Сысоева Г.Я. Южнорусские свадебные песни в локальных разновидностях // Фольклор: современность и традиция. Мат. третьей ме-ждунар. конф. памяти А.В. Рудневой. М., 2004.

266. Сысоева 2005 — Сысоева Г.Я. Локальный песенный стиль воронежско-белгородского пограничья в контексте традиционной культуры // Вестник Российского научного гуманитарного фонда. -М., 2005. №4 (41).

267. Сысоева 2005а — Сысоева Г.Я. Типология ритмических форм хороводных и плясовых песен в воронежско-белгородском пограничье // Традиционная культура. Альманах. М. 2005.№ 4.

268. Сысоева 2009а — Сысоева Г.Я. Протяжные песни воронежско-белгородского пограничья // Дело всей жизни: сборник научных трудов. Воронеж: ВГПУ, 2009.

269. Сысоева 20096 — Сысоева Г. Цветочек мой лазоревый: Народные песни Воронежской области. Воронеж: Издательство им. Е.А. Болховитинова, 2009.

270. ТДЧРЯ Территориально-диалетное членение русского языка. Карта. http://rusland/rarelia.ru.

271. Тихомиров — Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М., 1962.

272. ТК БК 2006 Традиционная культура Белгородского края. Вып. 1. Борисовский, Вейделевкий, Волоконовкий районы. Сборник научных статей и фольклорных материалов из «Экспедиционных тетрадей. / ред-сост. В.А. Котеля. Белгород, БГЦНТ, 2006.

273. ТК БК 2008 Традиционная культура Белгородского края. Вып. 2. Крас-ненский район. Сборник научных статей и фольклорных материалов из «Экспедиционных тетрадей. / ред-сост. В.А. Котеля. Белгород, БГЦНТ, 2008.

274. ТМК — Традиционные музыкальные культуры на рубеже столетий: проблемы, методы, перспективы исследования: Материалы Международной научной конференции. М.:РАМ им. Гнесиных, 2008.

275. Токмакова 2005- Токмакова О.С. Хороводная песня на Юге России. Воронеж: 2005.

276. Токмакова 2009 — Токмакова О. С. Композиционные приемы строения поэтических текстов «алилёшных» песен в традиции курско-белгородского пограничья //Афанасьевский сборник: материалы и исследования. Вып.7. Воронеж: ВГУ, 2009.

277. Толкачева 2001 Толкачева С.П. Художественное оформление традиционного крестьянского костюма русского населения Воронежской губернии конца XIX- начала XX века // Фольклор и литература: Проблемы изучения. Воронеж, 2001.

278. Толкачева 2007 — Толкачёва С. П. Народный костюм Воронежской губернии конца XIX — начала XX века. Воронеж, 2007.

279. Толстая Толстая С.М. К характеристике акционального кода традиционной народной культуры // Балканские чтения. Тезисы и доклады. М., 1994. Вып.З.

280. Толстые Толстые Н.И. И С.М. О вторичной функции обрядового символа //Историко-этнографические исследования по фольклору. М., 1994.

281. Топонимические предания Топонимические предания Воронежской области. Вып. 1. Воронеж: ВГУ, 2001.

282. Топоров — Топоров В.Н. О ритуале. Введение в проблематику //Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988.

283. Трембовельский — Трембовелъский Е.Б. Гетерофония: типология фактур -эволюция ткани // Журнал «Музыкальная академия». М., 2001 № 4.

284. Тульцева — Тулъцева Л.А. Рязанский месяцеслов: Круглый год праздников, обрядов и обычаев рязанских крестьян. Рязань, 2001.

285. Фольклор 2004 — Фольклор: Современность и традиция. Материалы третьей международной конференции памяти А.В. Рудневой. Научные труды Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского Сб. 48. М., 2004.

286. Фольклор ВК Фольклор Воронежского края. Библиографический указатель. Воронеж, 1965.

287. Харыбин — Харыбин А.И. История села Стелецкого. Дипломная работа /Научн. рук. В. Загоровский. ВГУ, кафедра истории СССР досоветского периода. 1973.

288. Харьков Харьков В.Н. Русские народные песни Калужской области. М., 1954.

289. Холопов Холопов Ю. Гармония: Теоретический курс. М., 1988.

290. Христова — Христова Г.П. Трансформация компонентов музыкального фольклора в исполнительском контексте //Композитор и фольклор. Воронеж, 2005.

291. Хроленко 1981 — Хроленко А.Т. Поэтическая фразеология русской народной лирической песни. Воронеж, 1981.

292. Хроленко 1992 — Хроленко А.Т. Семантика фольклорного слова. Воронеж, 1992.

293. Черников — Черников С.В. Крепостническая колонизация Воронежского края в первой половине XVIII века //Из истории Воронежского края. Сб. статей ВГУ. Вып. 10. Воронеж, 2002.

294. Чижикова 1980 Чижикова JT.H. Этнические традиции в современной свадебной обрядности сельского населения этноконтактной зоны (на примере Белгородской области)//Журнал «Советская этнография». 1980. № 2.

295. Чижикова 1988 — Чижикова JT.H. Русско-украинское пограничье. История и судьбы традиционно-бытовой культуры. М., 1988.

296. Чистов — Чистов К. В. Семейные обряды и обрядовый фольклор// Этнография восточных славян: Очерки традиционной культуры. М., 1987.

297. Чичеров — Чичеров В. И. Зимний период русского земледельческого календаря XVI XIX веков: Очерки по истории народных верований. М.,1957.

298. Щуров 1969 -ЩуровВ.М. Ефим Сапелкин и его ансамбль. М., 1969.

299. Щуров 1978 — Щуров В.М. Сравнительный анализ четырех протяжных песен Белгородской области // Музыкальная фольклористика. Вып.2. М., 1978.

300. Щуров 1980 Щуров В.М. Принципы жанровой классификации русского музыкального фольклора // Вопросы драматургии и стиля в русской и советской музыке Сб. тр. МГК. М., 1980.

301. Щуров 1983 Щуров В.М. Усердские пищики // Памяти К.Квитки. М., 1983.

302. Щуров 1986 Щуров В.М. О региональных традициях в русском народном музыкальном творчестве // Музыкальная фольклористика. Вып.З. М.: Советский композитор, 1986.

303. Щуров 1987 Щуров В.М. Южнорусская песенная традиция. М., 1987.

304. Щуров 1995 Щуров В.М. Песни Усёрдской стороны. М., 1995.

305. Щуров 1997 Щуров В. М. Несимметричные ритмические структуры в русской народной песне //Проблемы композиции народной песни / Научные труды Московской государственной консерватории. Сб. 10. М.,1997.

306. Щуров 1997 а Щуров В. М. О явлениях полиморфизма в русской народной песне // Проблемы композиции народной песни / Научные труды Московской государственной консерватории. Сб. 10. М.,1997.

307. Щуров 1998- Щуров В.М. Стилевые основы русской народной музыки. М., 1994.

308. Щуров 2004 Щуров В.М. Белгородское Приосколье / Вып 2. - Песни Би-рюченской округи. Белгород: издание БГЦНТ, 2004.

309. Щуров 2005 Щуров В.М. Белгородское Приосколье: сборник песен южно-российского региона / Вып.З. — Песни над Тихой Сосной: Песни села Подсереднее Алексеевского района Белгородской области. Белгород: издание БГЦНТ, 2005.

310. Щуров 2007 -Щуров В.М. Жанры русского фольклора: Учебное пособие в 2-х т.т. М., 2007.

311. Эвальд — Эвальд З.В. Песни белорусского Полесья / Под ред. Е.В. Гиппиуса. М.: Сов. композитор, 1979.

312. ЭТ 1 Экспедиционная тетрадь № 1: Традиционный костюм Белгородской области. Сост. Кротова Е. В. Белгород: БГЦНТ, 1997.

313. ЭТ 12 Экспедиционная тетрадь № 12: Традиционная культура Губкин-ского района. Ред. Макеева Г. П., муз. ред. Моисеева Н. В. Белгород: БГЦНТ, 2001.

314. ЭТ 13 — Экспедиционная тетрадь № 13: Традиционная культура Новоос-кольского района. Ред. Макеева Этнография ВС — Этнография восточных славян: Очерки традиционной культуры. М., 1987.

315. ЭТ 3 Экспедиционная тетрадь № 3: Частушка-веселушка. Сост. Кротова Е. В., нотация Урванцева Н. А. Белгород: БГЦНТ, 1997.

316. ЭТ 4 — Экспедиционная тетрадь № 4: Песни над рекой Оскол (Волоконов-ский район). Сост. Кротова Е. В., Анищенко Г. А., нотация Кротова Е. В., Урванцева Н. А. Белгород: БГЦНТ, 1998.

317. ЭТ 6 — Экспедиционная тетрадь № 6: Зелёные святки. Сост. Солодовнико-ва Н., нотация Урванцева Н. А., Моисеева Н. В. Белгород: БГЦНТ, 1998.

318. ЭТ 7 Экспедиционная тетрадь № 7: Традиционная культура Чернянского района. Ред. Калиновская С., нотация Урванцева Н. А. Белгород: БГЦНТ,1998.

319. ЭТ 8 — Экспедиционная тетрадь № 8: Традиционная культура Корочанско-го района. Ред. Калиновская С., муз. ред. Котеля В. А. Белгород: БГЦНТ,1999.

320. ЭТ 9 — Экспедиционная тетрадь № 9: Традиционная культура Староос-кольского района. Ред. Калиновская С., муз. ред. Котеля В. А. Белгород: БГЦНТ, 2000.

321. ЭЦЧР 1 Этнография Центрального Черноземья России: материалы I межвузовских научных чтений (Воронеж, 5 декабря 2001 г.). Вып. 1, Воронеж: ВГУ, 2002.

322. ЭЦЧР 2 Этнография Центрального Черноземья России: материалы II межвузовских научных чтений (Воронеж, 30 октября 2002 г.). — Вып. 2, Воронеж: ВГУ, 2003.

323. ЭЦЧР 3 Этнография Центрального Черноземья России: материалы III межвузовских научных чтений (Воронеж, 27 октября 2003 г.). Вып. 3, Воронеж: ВГУ, 2003.

324. ЭЦЧР 4 Этнография Центрального Черноземья России: сб. науч. трудов. Вып. 4, Воронеж: ВГУ, 2004.

325. ЭЦЧР 5 Этнография Центрального Черноземья России: сб. науч. трудов. Вып. 5. Воронеж: ВГУ, 2006.

326. ЭЦЧР 6 Этнография Центрального Черноземья России: сб. науч. трудов. Вып. 6, Воронеж: ВГУ, 2007.

327. ЭЦЧР 7 Этнография Центрального Черноземья России: сб. науч. трудов. Вып. 7, Воронеж: ВГУ, 2008.

328. ЭЦЧР 8 Этнография Центрального Черноземья России: сб. науч. трудов. Вып. 8, Воронеж: ВГУ, 2009.

329. Юнг Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991.

330. Якименко Якименко Т. С. О предвосхищении идеи типовых напевов общей функции в статье Н.А. Янчука 1886 года // Народная музыка: История и типология (Памяти профессора Е. В. Гиппиуса, 1903-1985): Сб. тр. Л., 1989.

331. Государственный институт искусствознания042.01 0 5 6 50 6 "1. Сысоева Галина Яковлевна

332. Песенный стиль воронежско-белгородского пограничья: к проблеме выявления музыкально-фольклорныхдиалектов

333. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения по специальности 17.00.02 музыкальное искусство

334. Научный руководитель — доктор искусствоведения Пашина О.А.