автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Повседневное бытие общества

Полный текст автореферата диссертации по теме "Повседневное бытие общества"

На правах рукописи

V у

Фролова Светлана Михайловна

Повседневное бытие общества

Специальность 09.00.11 Социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

21> СЕН 2014

—--- <"»Л1 л

ч^арашо - ¿.У1Т

005552774

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского»

Научный консультант: доктор философских наук, профессор Устьянцев Владимир

Официальные оппоненты:

Пигров Константин Семенович, доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, профессор кафедры социальной философии и философии истории;

Барлыбаев Халиль Абубакирович, доктор философских наук, профессор, Институт философии РАН (Москва), ведущий научный сотрудник;

Замогильный Сергей Иванович, доктор философских наук, профессор, Энгель-сский технологический институт (филиал) ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю.А.», заведующий кафедрой гуманитарных наук.

Ведущая организация Казанский (Приволжский) федеральный университет

Защита состоится «19» декабря 2014 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.09 .на базе ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского» по адресу: 410012, г.Саратов, ул. Астраханская, 83, корп. XII, ауд. 203.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского» и на сайте университета: ^™л¥.5§д.ги/гезеагсЬМ135ег1аиоп-сошс11Л1-212-243-09

Автореферат разослан

года

Ученый секретарь диссертационного совета

Листвина Е.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

Получение достоверной характеристики развития общества в условиях кардинального преобразования всех сторон жизни современного человека, пояснение и прогнозирование возможных изменений социального развития в условиях глобализации обусловили необходимость обращения к теме повседневного бытия. Анализ повседневного бытия в рамках социальной философии способствует выявлению современных значений «живых» практик и их влияния на процесс жизнедеятельности людей, кроме этого, изучение повседневной жизнедеятельности расширяет диапазон научных определений общественных отношений, повышает авторитет научного знания, определяет перспективы его развития.

Актуальность исследования повседневного бытия общества обусловлена тем, что без обращения к этой теме сложно объяснить необходимость и обосновать процесс возникновения технических, культурных, коммуникационных инноваций, выявить факторы, обусловливающие рискогенность бытия индивидов. Благодаря повседневной деятельности и каждодневной повторяемости событий в течение длительного времени, человек обретает опыт, на основе которого формируются устои и нормы совместного бытия, закладываются особенности развития социальных отношений. Изучение повседневного бытия позволяет эти невидимые процессы жизнедеятельности общества сделать явными, и не только потому, что повседневность раскрывает все, что дано субъекту «в очевидности» (Гуссерль), но и потому, что она заявляет о себе как о тенденции, базирующейся на преемственности. Все, что нас окружает, мы можем осознать через личностный опыт соприкосновения с повседневным бытием прошлого, поскольку повседневная событийность не пребывает в неподвижности, она движется, сдвигая время настоящего в прошлое, формируя будущее, для точного прогнозирования которого необходимо знать повседневность настоящего.

Являясь единой формой общего, повседневное бытие отражает онтологические и метафизические стороны жизнедеятельности многих поколений людей, оно включает множество аспектов, в которых по-разному проявляет себя, но в равной степени важно как при мифологическом измерении наличного бытия, так и при интерпретации социальных, природных, духовных, временных процессов. Полагаем, что повседневность недопустимо понимать как рутинную и бесконечную череду дней, это, прежде всего, становление ценностей, обретение навыков, выработка смысла существования через достижение практических целей. Только через достижение желаемого человек утверждается в собственной значимости и осознает смысл своего бытия.

Повседневное бытие нормирует, структурирует жизнедеятельность человека, формирует образ жизни и условия его восприятия, но при этом оно не рассматривалось с позиции незаменимой значимости в развитии процессов ин-ституциональности общества. Институциональный подход в исследовании по-

вседневного бытия позволяет рассматривать этот феномен как нормообразую-щий фактор, отражающий реалии и потребности жизни социума через его нормативные основы. Выявление и исследование институциональных «кодов» повседневного бытия позволит снизить неопределенность во взаимоотношениях индивидов, уменьшить рискогенность человеческой деятельности.

Несмотря на то, что тема повседневности все больше привлекает внимание ученых, и признание ее значимости в бытии человека обретает большую силу, степень изученности влияния этого феномена на многие социальные процессы пока недостаточна. Это сопряжено с определенными трудностями, вызванными латентностью, незаметностью, привычностью повседневного бытия, а также многоаспектностью этого феномена и неоднозначностью его оценок. Указанные обстоятельства выступают основными причинами необходимости научной проработки значения повседневного бытия для развития общества.

Представляемая диссертация направлена на социально-философское осмысление роли повседневного бытия в развитии общества, раскрытие феномена повседневности с позиции основополагающей, матричной составляющей бытия индивидов, активно влияющего на развитие познавательного опыта и изменение социальных процессов.

Степень научной разработанности проблемы

Согласно принятому в научном мире мнению, проблема теоретического осмысления повседневности начинает активно развиваться с середины XX века, но тема повседневного бытия так или иначе часто затрагивалась многими мыслителями и ранее. Несмотря на то что это обращение преимущественно носило характер выбора микрофактов из многообразия повседневного хаоса, значение его нельзя недооценивать. Так, еще Аристотель в «Никомаховой этике», сравнивая практическое знание (к которому, несомненно, относится знание, приобретенное в процессе повседневного бытия) с теоретическим, выделял как наиболее эффективное. Позже аристотелевский термин кот] а<ра0г|с1г<; (общая способность внутреннего восприятия и равновесия) в разных интерпретациях и значениях стали использовать Л. Сенека, Фома Аквинский, Н. Кузанский, Ф. Бэкон, Р. Декарт. Так категория повседневности всегда имела место в учениях мыслителей, но она не определялась ими как категория, способная повлиять на формирование социальных процессов.

Для нас важно не простое обращение к теме повседневного бытия, а анализ важнейших вопросов касающиеся самой возможности развития учения по повседневности, различные аспекты которого присутствовали в работах отечественных и зарубежных мыслителей, поскольку анализ множества концепций в конечном итоге позволяет выявить точку зрения, отсутствующую в отдельно взятой теории. Поэтому в диссертационном исследовании анализируются основные подходы исследования повседневности: исторический, социологический, феноменологический, социокультурный, философский, институциональный.

В рамках исторического подхода, необходимо отметить работы М. Блока и Л. Февра. Они были первыми, кто обратил внимание на то, что понимание прошлого и настоящего человеческого бытия возможно только с позиции его «порядка и строя жизни», особенностей поведения и жизнедеятельности рядо-

вых людей, определяющих в дальнейшем восприятие мира. Ярким представителем исторического подхода в изучении повседневного бытия является Ф. Бродель, который исследуя повседневную жизнь человека, делал особый акцент на материальных проявлениях повседневного бытия. Несмотря на то что такой подход превратил его труд в аналог справочника по истории быта, работы Броделя оказали огромное влияние на дальнейшее изучение теоретических оснований повседневности. Ж. Jle Гофф, продолживший начинания своих предшественников, развил идею фиксированных форм опыта или ментальных структур повседневности, проанализировал их влияние на жизнедеятельность общества, преодолев тем самым барьер социальной абстрактности повседневного бытия. Из современных исследователей этого направления можно выделить работы Р. Фоссье и Э. Фараля. Через описание индивидуальных форм бытия эти исследователи выявляют типичность, присущую быту людей разных сословий. Эти работы содержат в основном материалы исследований европейского средневековья. Следует отметить, что столь же фундаментально проработанных исследований о повседневной жизни современного общества пока нет.

Нельзя не отметить, что в сфере изучения повседневности важную роль сыграли труды таких российских историков, как Н.И. Костомаров, С.М. Соловьев, Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский, А.Б. Терещенко, которые заложили исходные начала развития истории повседневности. Новый импульс развитию исторического знания придали российские авторы, второй половины XX века: А.Я. Гуревич, И.Б. Орлов, JI.B. Беловинский, ПН. Кондрашов, М.И. Козьякова, историко-антропологический подход представлен в исследованиях H.H. Козловой.

Как философская категория повседневность была обозначена в фундаментальных работах западноевропейских исследователей, их учения дали начало развитию таких философских направлений как феноменология, экзистенциализм, герменевтика. В феноменологическом подходе, в работах Э. Гуссерля, впервые обращается внимание на важность и необходимость философского осмысления среды человеческого бытия - «жизненного мира» - для преодоления кризиса современной науки. В дальнейшем, на основе феноменологической методологии, повседневное бытие было рассмотрено представителями социальной феноменологии - А. Шюцем, И. Гофманом, Б. Ванденфельсом, понимающими под миром повседневности сферу бытия, фундирующуюся на опыте и здравом смысле. И. Гофман предложил использовать при исследовании феномена повседневности «драматургический» подход, основанный на том, что взаимодействие субъектов в обществе отражает не реальную действительность, не то, кем мы являемся в обществе, а то, какими хотим казаться, то есть восприятие реальности зависит от характеристик социальных систем, которые ее и моделируют.

В рамках экзистенциально-феноменологического подхода следует отдельно выделить оценочную характеристику повседневности М. Хайдеггера, который (в отличие от Гуссерля и Шюца), не относил повседневное бытие к интеллектуальному пониманию. Причисление повседневности к сфере, которая формирует в индивидууме усредненность, лишающую его оригинальности и «различительности», позволяет Хайдеггеру говорить о повседневности как «о

неподлинном» способе бытия человека, что вычеркивает этот феномен из области научного исследования. Противостоит оценочному подходу Хайдеггера в исследовании проблемы повседневности практический характер философии М. Бахтина, воспринимающий повседневное бытие как ответственность за сознательные поступки человека, как «событийность» в мире с другими. Изучению повседневных практик уделял внимание и М. Фуко, справедливо полагающий, что повседневное бытие представляет собой совокупность практик, из которых выделить одну, наиболее значимую, невозможно, поэтому при рассмотрении повседневности исследователем затрагиваются различные сферы социокультурной деятельности, при этом активно задействуются философские и научные определения.

Экзистенциальная трактовка повседневного бытия дана X. Ортегой-и-Гассетом, А. Камю, Ж.-П. Сартром, К. Ясперсом. Исследовательский интерес представителей социологического подхода представлен работами М. Вебера, Г. Гарфинкеля, П. Бергера, Т. Лукмана. В различных направлениях западноевропейской философской исследовательской мысли проблема повседневного бытия рассматривалась в трудах: Х.-Г. Гадамера, Э. Кассирера, М. Бубера, 3. Фрейда, Д. Франкла, Н. Элиаса, П. Рикера, Э. Фромма, В. Дильтея, Э. Дюркгейма, Ю. Хабермаса, Г. Зиммеля, М. Мерло-Понти.

Теоретическое обоснование проблемы повседневного бытия, его ценностный и культурный аспекты представлены работами современных отечественных авторов: Г.С. Кнабе, Е.В. Золотухиной-Аболиной, И.Т. Касавина, С.П. Щавелева, И.П. Поляковой, В.В.Корнева, Н.В. Розенберг, Б.В. Марковым,

B.А. Коневым, К.А. Богдановым, Н.Б. Кирилловой, В.Д. Лелеко.

Духовный кризис современной цивилизации заставляет задуматься над пересмотром ценностных и социокультурных парадигм. Осмысление аксиологического аспекта повседневного бытия как доминирующего условия в формировании и совершенствования духовной сферы современного общества вызвало интерес исследователей, что обусловило большое количество научных работ, среди которых важно отметить работы русских философов начала XX века B.C. Соловьева, П.А. Флоренского, H.A. Бердяева, С.Л. Франка, а также труды современных исследователей: В.Б. Маркова, Н.С. Капустина, в том числе представителей саратовской школы: В.Б. Устьянцева, В.П. Барышкова, В.Н. Белова,

C.П. Поздневой, В.Н. Гасилина, В.А. Фриауфа.

Современная российская социально-философская мысль включила в свое научное поле проблему роли мифа в повседневной жизни общества. Миф сегодня воспринимается не как пережиток прошлого, а как отражение действительности повседневного бытия. Эта традиция изначально была заложена А.Ф. Лосевым и продолжена современными исследователями: А.Ф. Косаревым, П.Н. Барышниковым, В.Н.Гасилиным, О.В. Костиной, O.A. Ломако, К.А. Богдановым, А. Цуладзе, А.Кольевым, Ю.М. Антоняном.

В настоящее время усиливается внимание к проблеме рискогенности повседневного бытия. Проблема рискогенности общества отличается многовариа-тивностью и неоднозначностью восприятия, одни акцентируют внимание на проблеме безопасности (О.Н. Яницкий, Н.Н.Рыбалкин, В.П. Барышков), другие

б

- на стремительном развитии технологий (Ж. Бодрийар, Э. Тоффлер, А.Н.Чумаков, А.И.Демидов). Общее мнение, объединяющее эти концепции, заключается в том, что риски обусловлены повседневным бытием и не могут существовать вне его. Среди многообразия подходов к преобладающему можно отнести субъектно-нормативный, согласно которому причиной риска повседневного бытия человека выступает нарушение субъектом рамок установленной нормированное™ повседневной жизни. Такой позиции придерживаются Н. Луман, У. Бек; Г. Бехман, В.И. Зубков, В.И. Чупров, Ю.А. Зубок, И.Т. Касавин, A.J1. Стризое. Большой вклад в исследование рискогенности общества внесли представители саратовской школы: В.Б. Устьянцев, Д.А. Аникин, М.О. Орлов. Психологический подход в исследовании риска раскрывает И.П. Ильин, полагающий, что помимо личностных, генетических, культурных, возрастных, тендерных особенностей, склонность к риску обусловлена также значимостью ситуации и силой потребности в достижении цели.

Существенно дополняют представление о феномене повседневности работы отечественных современных исследователей H.H. Федотовой, Х.А. Барлыбаева, Д.Ю. Дорофеева, К.С. Пигрова, А.И. Пигалева, А.И. Парфенова, Т.А. Погрешаевой, С.И. Замогильного, Н.М. Смирновой, A.B. Рязанова.

Повседневность является основополагающей, матричной составляющей бытия индивидов. Вырабатываемый в процессе каждодневной повторяемости событий и действий опыт, выступает стержневым элементом, влияющим на формирование институциональных, нормативных, социокультурных, духовных практик бытия, а также является определяющим в становлении и изменении границ жизнедеятельности субъектов. До настоящего времени так и не выработано единого мнения о значимости повседневности в развитии общества, недостаточно проработана проблема рискогенности повседневного бытия, очень слабо представлено социально-философское исследование роли повседневного бытия в процессе институциональных изменений. Исследование в контексте социальной философии повседневного бытия и факторов, влияющих на его генезис и трансформацию, даст возможность прогнозировать дальнейшее развитие общества, а также позволит избежать серьезных изменений, негативно влияющих на бытие социума. Все это обусловило выбор темы, цель и задачи диссертационного исследования.

Цель и задачи исследования

Целью данной работы является социально-философское обоснование повседневного бытия как матричной составляющей развития общества, как социального начала изменений духовных, культурных, институциональных основ бытия, имеющих определяющее значение при понимании современного состояния общества. В соответствии с данной целью ставятся следующие задачи:

1. Проследить генезис и значение понятия «повседневное бытие» в историко-философской мысли.

2. Выявить специфику повседневного бытия с позиции его тсмпоральности.

3. Раскрыть концепт «пространство повседневности» в социально-философском контексте.

4. Определить значимость повседневного бытия в становлении и развитии институциональных структур общества, выявить степень влияния на формирование социальных норм.

5. Обосновать значение повседневных языковых практик и обычаев в обеспечении устойчивости нормативных установок общества.

6. Доказать необходимость и эвристическую значимость институционального подхода при исследовании повседневного бытия общества

7. Выявить причины трансформации институтов регулирующих повседневное бытие современного общества

8. С новых теоретических позиций выделить духовные основания повседневного бытия общества, выявить причины их трансформации.

9. Установить, что миф как составляющая повседневного бытия до настоящего времени играет значимую роль в реализации и становлении институциональных и духовных практик общественного развития.

10. Эксплицировать рискогенность, как неотъемлемую особенность повседневного бытия, раскрыть специфику рисков в повседневности.

11. Установить влияние упорядоченности и нормативности поведенческих практик на рискогенность общества.

Объектом исследования является многоаспектность повседневного бытия общества, его институциональные особенности.

Предмет диссертации - повседневное бытие как метод исследования институциональных, культурных, рискогенных процессов общества в социально-философском контексте.

Методологические и теоретические основания исследования

Многоаспектность проблематики повседневного бытия включает широкий спектр исследовательских интересов. Диссертационная работа выстроена, прежде всего, на критическом осмыслении работ по социальной, классической и современной философии, а также на методологической рефлексии в области социологии, культурологии, истории в различных аспектах затрагивающих проблему повседневного бытия.

Теоретико-методологический потенциал исследования основывается на компаративистском методе и методе системности, применение которых позволило сопоставить различные точки зрения на понимание повседневного бытия; значимость метода системного анализа обусловлена необходимостью конкретизации роли повседневности в бытии общества.

Социокультурный подход позволил раскрыть и охарактеризовать аксиологическую, духовную и этическую стороны повседневного бытия. Этот подход был использован при выявлении социокультурных оснований повседневного бытия, что в дальнейшем послужило основой при исследовании духовных аспектов трансформации повседневности общества.

Институциональный подход, представленный в социально-философском контексте, дал возможность проанализировать социальные взаимодействия на уровне повседневного бытия, выявить микроструктуры социальных связей, обусловливающих выбор необходимых норм, регулирующих обыденную деятельность субъектов, что позволило наиболее подробно исследовать степень

системного влияния повседневного бытия на процессы институализации общества и институциональных изменений в нем.

Методологически значимым при анализе повседневного бытия являются историко-философский и диалектический подходы. Историко-философский метод позволил разобраться в подходах, существующих в истории философской мысли, диалектический - открыл возможность рассмотреть повседневное бытие не как устоявшуюся и неизменную данность, а как неоднородную, постоянно развивающуюся составляющую социальной реальности.

Реализация исследовательских задач была достигнута благодаря применению теоретической базы изучения повседневности в области философии. Наиболее плодотворными можно назвать методологические идеи, содержащиеся в работах отечественных исследователей: H.H. Козловой, Е.В. Золотухиной-Аболиной, И.Т. Касавина, С.П. Щавелева, В.Б. Устьянцева, И.П. Поляковой; а также концепции зарубежных авторов: П.Бергера, Н.Лумана, Т. Лукмана, Э. Гидденса, Э. Тоффлера.

В результате исследования были достигнуты следующие результаты:

1. Предложена авторская концепция повседневного бытия общества, проведена теоретическая экспертиза трактовок понятия повседневного бытия, что позволило сделать вывод о динамике понимания повседневности на различных этапах развития философской мысли, а также в системах социально-гуманитарного знания.

2. С авторских позиций выявлено, что повседневное бытие человека ограничено временными границами его существования, поэтому временем локализации повседневного бытия выступает актуализация настоящего, базирующееся на опыте прошлого и закладывающее основы будущего.

3. Установлено, что физическое пространство повседневного бытия определяет значимые для индивида материальные и духовные установки, которые можно рассматривать как основные составляющие нормативной регуляции человеческих отношений.

4. Аргументировано, что институциональное начало повседневного бытия структурировано базовыми человеческими потребностями и интересами, отражает систему нормативных действий индивидов в реализации важнейших жизненных установок, дает четкое понимание возможности их воплощения в повседневных практиках и обеспечивает безопасность бытия.

5. Утверждено, что обычаи и язык можно рассматривать как массовый и долговременный творческий путь формирования институциональных норм повседневного бытия. Руководствуясь такими нормативными установками, как традиции и обряды, субъекты могут конструировать социальную реальность и действительность повседневного бытия.

6. Обоснована авторская позиция о необходимости применения институционального подхода при исследовании повседневности, использование которого дало возможность выявить, что институализация и повседневность выступают как взаимозависимые составляющие, где нормативные установки определяют и регулируют каждодневное поведение субъектов, а повседневное бытие способ-

ствует выработке институциональных норм, основанных на прагматизме и общезначимом понимании их необходимости.

7. Выявлено, что неформальные правила повседневного бытия по-разному воздействуют на институциональность общества, на особенности пути модернизации институтов. Происходящий в современном обществе «надлом» традиционных и ценностных установок способствует деформации существующих норм и правил, усиливает в повседневном бытии рискогенного общества приоритет неформальных норм над формальными, что вносит дезорганизацию в существующий институциональный порядок и способствует изменению социальных институтов.

8. Раскрыто, что духовность выступает как фактор повседневного бытия, на основе которого выстраиваются взаимоотношения человека и общества. Трансформация поведенческих и моральных принципов обусловлена эмпирической необходимостью и культурными предпочтениями общества, а также утратой смысловой определенности повседневного бытия и традиционной системы ценностей.

9. Определено, что миф, как и повседневность, есть выражение отношения субъекта к природе и обществу, мифы несут в себе знания, базирующиеся на событийности повседневного бытия. В основу мифологии и выработанных человеком норм заложены значимые для человека ситуации и значения, разрешение которых требовали объяснения и закрепления определенных установок в мифологической памяти традиционных обществ.

10. Показано, что источником продуцирования рискогенных ситуаций в обществе выступает сам субъект и его повседневная деятельность, направленная на «подчинение» природы и действия с позиций здравого смысла. Это способствовало укоренению в повседневном бытии концепта, базирующегося на утверждении о невозможности существования человека вне риска.

11. Утверждено, что упорядоченность и нормативность поведенческих практик не дает оснований заявлять об отсутствии факторов рисков. Стабильное соблюдение нормативных установок не гарантирует защиту индивидов от экстремальных ситуаций и состояния нестабильности повседневного бытия.

Научная новизна диссертации определяется авторским подходом к постановке проблемы, обоснованием предмета анализа, задачами исследования и способами их решения. В диссертационной работе впервые обосновано значение повседневного бытия как основы при формировании институциональных, социокультурных, духовных практик в развитии общества, что находит воплощение в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Повседневное бытие - это конституирующее, определяющее начало стремительно меняющейся реальности любого общества, способствующее сохранению единой установленной формы бытия в процессе цивилизационных изменений. Повседневное бытие выступает как системообразующее состояние, в соответствии с которым задаются структурные детерминанты, определяются социальные действия и система отношений, а также вырабатываются поведенческие установки в соответствии с потребностями социума. Каждой историче-

ской эпохе присущ свой опыт восприятия повседневной реальности, который формирует представление об имеющихся на тот период социальных преобразованиях. Субъект в любых ситуациях не отходит от знаний, опыта, нормирован-ности действий, усвоенных в процессе повседневного бытия, и потому структурирует свое поведение согласно полученным прежде знаниям и нормам, которые типизированы, а главное - социально одобрены и смыслоконституируемы.

Так как в современной философии концепт повседневного бытия практически не применялся в качестве метода исследования происходящих в обществе процессов, то важной линией диссертационного исследования является утверждение значимости повседневного бытия для социальной философии.

2. Изменчивость и бесконечность повседневного бытия предопределили три составляющих времени: прошлое, настоящее и будущее. В человеческом бытии течение времени познается в повседневности, ведь опыт поколений передан нам из прошлого, будущее мы планируем исходя из настоящего, временность и конечность бытия осознается во временных структурах настоящего. Повседневное бытие - это существование человека в настоящем, раскрывающее себя через опыт прошлого и закладывающий фундамент будущего. В повседневности человек проявляет и осуществляет себя как целое, где три составляющих времени определяют реальность. Осознание темпоральности бытия приходит с необходимостью восприятия человеком определенных этапов его жизни, следовательно, началом в понимании субъектом присутствия времени обусловлено повседневными потребностями существования индивидов.

3. Феномен пространства повседневного бытия целесообразно рассматривать с двух позиций: физической (метрической) и духовной. Физические границы повседневного пространства задают основания искусственной среды обитания, воздействуют на род занятий индивидов, обеспечивают чувство безопасности и защищенности, а также определяют объекты и предметы, необходимые для повседневного существования. Пространство повседневности с точки зрения его духовной определенности свободно от топологических границ, оно выявляет смысл отношений «внутри бытия» через системы выбранных доминант, раскрывает экзистенциальный выбор личности, отражает ее смысложизненные ориентиры и через системы выбранных коммуникационных (языковых) доминант выявляет даже незначительные изменения повседневного бытия.

4. Общество не может быть институализировано вне рамок норм, выработанных в процессе повседневности, прочность и особенность устоев которой напрямую зависит от институциональной упорядоченности повседневного бытия. Основным условием, необходимым для оправдания действий человека, является смысловая направленность этих действий, обусловленная жизненным опытом, благодаря чему в обществе укореняются обретенные в процессе повседневной деятельности ценностные и религиозные установки, выстраиваются системы социальных практик и отношений, координируются действия субъектов. Повседневность, как постоянная составляющая любого общества, соответствует термину «матрица» и выступает основой институциональных процессов. В процессе институализации повседневное бытие является универсалией,

структурной составляющей субъективного опыта, всегда способной дать ответ на вопрос об особенности и специфики развития общества.

5. К ранним формам неформального регулятора деятельности человека относятся: обычай, язык, которые предлагается рассматривать как позитивные реалии, структурирующие субъективное восприятие и учреждающие границы важности значений, подчеркивающие разноликость каждодневного существования и особенности бытия, как установки повседневной деятельности, предопределяющие поведение и принятие социальных норм. Единый комплекс верований, ритуалов, обрядов вносит в повседневное существование человека упорядоченность и стабильность, образует единую комплексную систему, своего рода «щит-фильтр», который, во многих случаях защищает сложившуюся институциональную структуру от разрушений.

6. Использование при исследовании повседневного бытия только традиционного подхода значительно ограничивает познания этого феномена. Основное преимущество институционального подхода при исследовании повседневного бытия в том, что он отходит от понимания повседневности только как бесполезной, банальной рутинности и позволяет рассматривать повседневное бытие как структуро- и нормообразующий фактор, способствующий воспроизведению реалий жизни и созданию обусловленного ими нормативного каркаса социума, исходящего из необходимости антропологического бытия.

7. Трансформация институтов, регулирующих повседневное бытие современного общества, проявляется с того момента, когда формальные институты начинают заменяться неформальными нормами и правилами. Видоизменение и приспособление формальных правил и норм к обыденным практикам приводит к двойственной социализации и образованию «институциональных ловушек», подрывающих доверие к политическим институтам и системе права, негативно проявляющихся в отношениях между членами общества. Трансформация институтов имеет двойственную направленность: позитивную, поскольку отвечает потребностям социума, как динамически развивающейся системы требующей институциональной модернизации; негативную, заключающуюся в том, что с вновь вводимыми нормативами принимаются негативные или ненормативные установки, основанные на умелом использовании слабо проработанных правовых или социальных норм, которые в процессе каждодневной практики образуют свой институциональный порядок, вызывая разрушение и дезорганизацию установленной нормативности посредством непредсказуемого поведения субъектов.

8. Повседневно-бытовые реалии являются исходным показателем внутреннего состояния общества, поскольку только в повседневности проявляются духовные приоритеты индивида и через повседневную практику обнаруживаются его устоявшиеся предпочтения. Духовность общества имеет диалектический характер, она неотделима от системы общественных отношений и всегда предполагает соотнесение с идеалом - константы в определении духовности, не теряющей своей значимости в светской традиции ее понимания. Изменение идеала ведет либо к деградации, либо трансформации внутренних устоев обще-

ства, которые формируются в повседневных практиках и благодаря каждодневной апробации устанавливают свою приоритетность.

9. Миф неотделим от реальности повседневного бытия, он возникает благодаря осмыслению человеком различных повседневно встречающихся явлений и помогает преобразовать закодированное в них чувственное и сверхчувственное на доступный всем язык, переводит иррациональное осознание действительности в рациональное, отражает отношение субъекта к окружающему миру. В современном обществе мифы присутствуют в моральных и этических системах, в регламентации поведения человека в повседневной жизни, но наиболее ярко присутствие мифа проявлено в идеологической и манипулятивной практиках.

10. Рискгенность современного общества обусловлена самой повседневностью, поскольку риски являются результатом каждодневной деятельности индивидов, именно в процессе повседневного бытия происходит исходное осознание риска как явления, несущего угрозу для жизнедеятельности человека и общества. В повседневном бытии риск имеет характеристику «дионисийности», то есть не всегда фиксируется сознанием как риск, а признается как «норма» каждодневного бытия.

Повседневное бытие формирует различные подходы к рискам, опасностям и безопасности, через социальные установки предуготовляет систему их восприятия и отражает особенности общественного развития. В природе безопасности, кроме уже предложенных парадигм защищенности и самоутверждения, можно выделить парадигму выжидания или соглашения, основанную на понимании того, что опасность и источник ее происхождения известны, но отсутствие противодействий или выжидательная позиция несут меньше опасности, нежели активные действия.

11. Упорядоченность и нормативность повседневного бытия не является гарантом отсутствия рисков. Даже если индивид старается не отходить от нормативных установок, то создаваемые множественные экстремальные ситуации подводят его к необходимости выхода за рамки строгой определенности действий. Вызов строгой нормативности бытия несет в себе опасность негативации и дестабилизации повседневных устоев общества, обеспечивая одинаково беспрепятственный вход, и для факторов сохраняющих упорядоченность институционального мира, и для рискогенных компонентов, разрушающих традиционные и нормативные установки. При этом выход за рамки нормативности не дает твердой убежденности в том, что решения, приятые вразрез укорененным коллективным нормам, будут впоследствии социально одобрены и дадут положительные результаты

Научно-практическая значимость исследования

Комплексный характер работы представляет интерес для философов, культурологов, социологов, историков и специалистов других областей, занимающихся проблемами повседневности. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке публикаций научных статей, учебных пособий и специальных курсов по проблеме повседневного бытия общества, институали-зации повседневности в высших и средних специальных учебных заведениях, а

также в других областях гуманитарного знания. Практическое значение диссертационного исследования включает потенциальное применение полученных результатов в практике организации повседневного бытия.

Апробация работы. Отдельные теоретические положения и выводы диссертации апробированы в выступлениях и публикациях диссертанта на 28 научно-практических конференциях в ряде регионов России, (в Санкт-Петербурге, Н. Новгороде, Воронеже, Новосибирске, Саратове и др.), в том числе на:

международных:

«Философия отечественного образования: история и современность» (Пенза, 2007); «Генезиз категории виртуальная реальность» (Саранск, 2009); «Государство, общество, церковь в истории России XX века» (Иваново, 2010); «Этика и история философии» (Тамбов, 2010); «Мировоззренческие стратегии социализации молодежи в глобальном мире» (Саратов, 2010); «Город в современном пространстве: культура, политика, экономика, право» (Саратов, 2011); «Государство, общество, Церковь, в истории России XX века» (Иваново, 2011, 2012); «Философия в современном мире: диалог мировоззрений» (Н. Новгород, 2012); «Социокультурные проблемы языка и коммуникации» (Саратов, 2012); «Математическое моделирование в управлении рисками» (Саратов, 2012); «Диалог культур как фактор безопасности цивилизационного процесса» (Саратов, 2012); «Проблемы и перспективы развития образования в России» (Новосибирск, 2012); «Философия и образование в современном мире» (Санкт-Петербург, 2012); «Духовно-нравственная культура как фактор модернизации российского общества XXI века» (Тамбов, 2012); «Культура. Духовность. Общество» (Новосибирск, 2013,2014)

всероссийских: Жизненный мир философа в эпоху глобализации. Аскин-ские чтения» (Саратов, 2009); «Православная культура: ценности классической науки, образования и искусства» (Саратов, 2010); «Молодая семья в трансформирующейся России» (Саратов, 2011); «Столкновение цивилизаций: взаимодействие рискогенных пространств» (Саратов, 2011); «Фено.мен повседневности в философском измерении» (Екатеринбург, 2011); «Ценностные миры современного человека» (Саратов, 2012); «Подготовка управленческих и партийных кадров: традиции и современность» (Саратов, 2012) региональных:

«Личность в современном мире: жизненные стратегии, ценности, риски» (Саратов, 2010); «Ценности, риски, коммуникации в изменяющемся мире» (Саратов, 2011); «Наука, образование, культура: духовно-нравственные основы и пути развития» (Саратов, 2011); «Коммуникации в обществе риска» (Саратов, 2011); «Взаимодействие культур в глобальном мире. X Пименовские чтения» (2012).

Материалы диссертационного исследования использованы в реализации теоретико-методологической части гранта Президента РФ № МД-104.2013.6 по теме «Светское и религиозное образование: этика конфликта в условиях социального многообразия».

Положения и выводы научного исследования были представлены на заседаниях кафедры теоретической и социальной философии ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет» имени Чернышевского» и на заседаниях научно-методологического семинара «Философия мифа» (Поволжский институт управления имени П.А.Столыпина - филиал РАНХиГС).

По теме диссертации опубликовано 53 научные работы (за период 2008 -2014 гг.), в том числе 2 авторские монографии и 16 - в изданиях, включенных в Перечень российских рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав (12 параграфов), заключения и списка литературы. Работа изложена на 304 страницах, список литературы включает 458 наименований на русском и английском языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во «Введении» обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, выявляется ее научная разработанность и новизна, формулируются основные проблемы, задачи и цели работы, определяются основные методологические основы, указывается теоретическая и практическая значимость результатов, излагаются положения, выносимые на защиту.

Глава 1 «Повседневность как опыт бытия» посвящена теоретико-методологическому анализу повседневного бытия: прослеживается развитие понимания феномена повседневности, обозначаются общие подходы в ее исследовании, рассматриваются темпоральные и пространственные аспекты существования.

В первом параграфе «Генезис кон11епта повседневность» рассматривается отношение к повседневному бытию в различные эпохи философской мысли: античности, средних веков, Возрождения, Нового времени, а также с позиций направлений экзистенциализма, феноменологии, современной философии.

Сложность определения концепта повседневного бытия в рамках фило-софско-научной проблемы обусловлено трудностью выделения в нем основных и вспомогательных процессов, так как в повседневности даже незначительные моменты бытия обладают фундаментальной значимостью. Повседневность обладает функцией образующего начала, архе, в развитии человека и общества; все, что порождается повседневностью: скука, однообразие, страх -впоследствии способствует формированию основы повседневности - опыта бытия, фундирующегося на выработке практических навыков. Рождаясь, человек не имеет своей повседневности, он зависим от повседневного бытия других, поэтому в течение своей жизни он добровольно-вынужденно находится в общей для всех реальности.

В исследовании не проводится границы между повседневностью и повседневным бытием (в пределах мира чувственных вещей), поскольку повседнев-

ность как «область социальной реальности», как «самоочевидное условие жизни человека» неотделима от существования человека. Бытие, с точки зрения повседневности, воспринимается как прагматическая категория, где главной ценностью выступает жизнь, существование. В философии существование неразрывно связано с понятием бытия, следовательно, повседневность немыслима вне бытия (общего и индивидуального), постижение как повседневности, так и бытия обеспечивается такими общими составляющими, как наличие материальных вещей, присутствие идеальных и социальных компонентов, а также событийностью и повторяемостью действий. Повседневное бытие - это конституирующая, определяющая сторона стремительно меняющейся реальности любого общества, оно способствует сохранению единой установленной формы в процессе временных, цивилизационных и иных изменений.

В становлении повседневности как философской категории прослеживается определенная динамика. На начальном этапе развития философской мысли повседневность понималась как однообразие (Античность), затем стала ассоциироваться с понятием каждодневности (Средневековье). Последующая реорганизация повседневного бытия была направлена на преобразования в повседневности (эпоха Возрождения и Нового времени) и решение проблем человеческого существования. Как история быта повседневность начали воспринимать в XIX в., и только в начале XX века этот феномен обретает феноменологическую концепцию.

Сложно отрицать, что философия на начальных этапах своего развития свысока смотрела на хаос повседневного бытия, но также трудно опровергнуть то, что рождению многих философских идей способствовали наблюдения за повторяющимися циклами жизнедеятельности человека. Руководствуясь полученными в процессе повседневного созерцания знаниями, натурфилософы смогли обосновать начало всего существующего (архе), Пифагор связал число с различными явлениями каждодневности, Сократ разработал основы диалектического метода, Платон создал теорию идеального государства, Аристотель обосновал единство формы и материи. Таким образом, категория повседневности имела место в учениях античных мыслителей, но она воспринимается как область, благодаря которой обнаруживается неповторимость бытия субъекта, отличающегося от жизни мифических Богов, устанавливающих «регламент», правила бытия.

В эпоху средневековья повседневное бытие рассматривалась в контексте каждодневного служения Богу и, как правило, ограничивалось смиренным исполнением заповедей Божиих. Автором отмечено, что познание бытия только с позиции трансцендентального опыта существенно ограничивает знания, препятствует его познанию с бытийственно-прикладной стороны. В эпоху Ренессанса своеобразное видение повседневности просматривается через призыв изменения каждодневного бытия субъектов, где основой человеческой жизни выступает не спасение, а творческая деятельность, наделяющая бытие индивидов смыслом. Наиболее ярко это проявлено в работах Т. Мора, Пико делла Миран-долы, Я. Беме. Особенно значимы социально-философские концепции, разработанные Э. Ротердамским, Н. Макиавели, М. Монтенем, Т. Кампанеллой, вы-

двинувшие утопичные, но прогрессивные для того времени идеи преобразования повседневности общества.

Интенсивное развитие естествознания в период Нового времени привело к изменениям в мировоззрении индивидов, повседневность на данном историческом этапе воспринимается как «застойное наследие», ограничивающее возможности человека в познании мира. В произведениях Ф. Бэкона «Опыты и наставления», Б. Спинозы «Богословско-политический трактат», Т. Гоббса «Левиафан» всесторонне обосновывается идея свободы, которая ассоциируется с разумным бытием. Несмотря на то что повседневный опыт рассматривался Декартом как препятствующий истинному познанию, тем не менее, практическая эффективность полученных знаний не могла обойти повседневное бытие как способ их апробации. Вероятно, не случайно Ф. Бэкон предупреждал, что «самое лучшее из всех доказательств есть опыт», несомненно «знание-сила», но только в том случае, если оно нашло применение в повседневной деятельности людей. В философии Декарта, основателя «парадигмы мышления», познание мира осуществляться через самопознание, но мыслитель не дает ответа на вопрос как это внутреннее познание осуществить вне повседневного бытия. Итак, для философии Нового времени характерна рационализация повседневности, которая практически во всех трудах философов Нового времени воспринимается как негативный фактор, препятствующий познанию.

Как умозрительная величина повседневность получает философское осмысление в XIX веке, чему способствовали идеи философии жизни, сформулированные в учениях А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, А. Бергсона, В. Дильтея. Рассмотрение повседневного бытия в контексте философии жизни, предполагает наличие жизненных установок, повторяющихся в определенном историческом промежутке времени, направленного на ограничение свободы действия человека в социуме в силу уже заранее заданной обществом позиции. Несмотря на критику неклассической философии, мыслителями этого направления был определен новый этап в развитии человеческого общества — теперь жизнь истолковывалась исходя из нее же. Благодаря этому направлению понятие «жизнь» обретает статус философской категории, что впоследствии оказало большое влияние на исследование повседневности.

Дальнейшая теоретическая проработка трактовок понятия повседневного бытия в феноменологии, экзистенциализме, постмодернизме, а также в современной философии позволило проследить генезис понимания повседневности на различных этапах развития философской мысли, а также в сфере социологии, истории, культуры. Такой анализ позволил сделать вывод о том, что любой период развития научной мысли, не зависимо от поставленной задачи, благодаря существующему опыту восприятия реальности вносит свои вклад в осмысление феномена повседневности. Детальное изучение отношения к повседневности на любом этапе развития научных знаний дает представление о существующих на тот период социальных преобразованиях, а также может быть полезным при выявлении внутренних установок бытия, присущих каждой эпохе.

Во втором параграфе «Пространство повседневности: концептуальные основания» пространство повседневного бытия рассматривается как феномен,

изменение и структура которого зависит от бытийственных практик субъектов. Диссертантом утверждается, что для пространства повседневного бытия характерно не только наличие устойчивых материальных граней, для него важна значимость того, в чем оно существует, то есть «смысловые границы», меняющиеся в зависимости от событийных структур. То есть полное представление о пространстве повседневности может быть сформировано только при совместном учете двух позиций: физической (метрической) данности и внутреннего (духовного) содержания, метафизической наполненности и «ценностной нагруженности» (В.Конев). Если физические пространственные параметры наделены измеримостью и визуальностью, то внутреннее их содержание сложно назвать определяемым, поскольку они подчинены социальному измерению и потому анализируются как постоянно меняющиеся и участвующие в воспроизводстве социальной структуры элементы.

Физические границы повседневного пространства задают программу организации искусственной среды обитания, определяют среду бытия, моделируют характер взаимодействий, воздействуют на род занятий индивидов, обеспечивают чувство безопасности и защищенности, формируют понимание ценностей и определяют набор вещей, необходимых для повседневного существования.

К физическому (измеряемому) пространству повседневного существования человека, прежде всего, относится жилище, внешний облик и внутреннее убранство которого несут информацию не только о природных и климатических условиях, историческом времени его создания, технических и экономических преобразованиях и достижениях определенных эпох, но даже о психологической атмосфере и нормативах организации каждодневного бытия. Сознательная деятельность человека меняет конфигурацию пространства, что впоследствии вносит изменения в деятельность субъекта, меняет его поведение, формирует иное отношение к миру, следовательно, активное применение технических нововведений модифицирует пространство каждодневного бытия (меняется архитектура, высота зданий, размеры оконных проемов), способствует созданию дополнительных специализированных пространств (школы, театры, больницы), обусловливает развитие городов. Последние как пространственно-территориальные объекты бытия людей предопределяли не только род занятий и аксиологические предпочтения его обывателей. Город обеспечивал защиту от повседневно-исходящей внешней опасности, а также формировал определенную атмосферу бытия, образ жизни его обывателей. Так, физические границы повседневного пространства задают программу организации искусственной среды обитания, моделируют характер взаимодействий, воздействуют на род занятий индивидов, обеспечивают чувство безопасности и защищенности, формируют понимание ценностей и определяют набор вещей, необходимых для повседневного существования.

Пространство повседневного бытия сложно представить без заполняющих его вещей, отражающих его социокультурную принадлежность и способность к восприятию окружающего мира. Пространство выступает средством, благодаря которому определяется положение необходимых в повседневном бытии вещей, поэтому пространство предлагается понимать как общую возмож-

ность взаимодействия вещей, при этом последние отражают ценностное отношение человека с действительностью и существуют только благодаря индивиду, способного организовывать воздействие на собственный мир. Точнее говоря, вещь в понимании сущности повседневного пространства выступает как показатель способности субъекта к формированию пространства каждодневного существования, как вещественный символ бытия, обозначающий принадлежность к определенному социальному слою, как материальный символ благополучия их владельцев, как показатель технического прогресса.

Духовная сторона пространства повседневного бытия является, если не определяющей, то имеющей немаловажное значение в построении пространства физического, поскольку внутреннее восприятие окружающих предметов проецируется и проявляется через него. Пространство повседневности с точки зрения его духовной определенности свободно от топологических и количественных границ, оно выявляет смысл отношений «внутри бытия», раскрывает экзистенциальный выбор личности через системы выбранных доминант и направляет (определяет) цивилизационный путь развития.

К духовной составляющей пространства повседневного бытия относится религиозное и коммуникационное пространства. Религиозное пространство проявляется при осмыслении бесконечного и безграничного и неотделимо от понимания присутствия трансцендентного в процессе повседневности. Религиозное пространство, основанное на чувственно-эмпирическом восприятии реалий повседневности, придает особый смысл человеческому существованию, оставляют «зарубку духа» (П. Флоренский), формируют отношение к святому. Существенно влияет на структуру религиозного пространства особенности географического и регионообразующего факторов. Конфессиональная идентификация субъектов региона, система религиозных и нормативно-ценностных отношений зависит также от исторического времени освоения территории.

Коммуникационное пространство повседневного бытия выступает показателем качества внутреннего содержания повседневной деятельности индивидов. Модификация коммуникационного пространства существенно влияет на социальные стороны жизни общества, корректирует поведенческие стандарты, ценностные ориентиры индивидов, что в совокупности ведет к изменению специфики обыденности, топологических характеристик бытия. Если способы обмена информацией рассматривать как развитие интеллектуального и эмпирического опыта человека, развивающихся по правилам повседневного коллективного бытия, то проанализировав этапы формирования коммуникативных навыков людей, которые, как правило, не отходят от установленных социальных правил, можно отследить изменения в повседневной жизнедеятельности общества.

Основная идея третьего параграфа «Темпорапъностъ повседневности» базируется на том, что повседневность нельзя рассматривать как «вечное возвращение», в силу того, что настоящее любого из сменяющих друг друга исторических эпох, сочетая основные достижения настоящего, прошлого и будущего, представляет иной, более качественный уровень общественного развития. Повседневность необходимо рассматривать как феномен, способствующий со-

хранению установленной формы бытия в процессе временных, цивипизацион-

ных и иных изменений.

Диссертант противопоставляет повседневности, ее существованию и в прошлом и будущем качественно иную форму времени - вечность. В вечности для повседневности места нет, так как в вечности повседневность преодолевается. Человек оставляет след в вечности через продолжение рода и творчество, через наработанный и переданный потомкам опыт бытия, что дает основание утверждать об условной бесконечности человека во времени.

Понимание динамики развития и определение темпоральное™ повседневности невозможно без вопрошания к прошлому и без сопоставления его с настоящим с позиции современного бытия. Повседневное бытие нельзя рассматривать как возращение назад, напротив, она аккумулирует опыт предыдущих поколений и позволяет апробировать его в настоящем. Прежде чем стать прошлым, любое повседневное действие или событие прошло через повторяющееся настоящее, которое и определяет «время локализации повседневности» (В. Лелеко). Поэтому любое событие или действие человека в повседневности заявляет о себе как след прошлого в пространственно-временной характеристике, а причинно-следственную связь настоящего, прошлого и будущего определяет социальная память, благодаря которой накопленная поколениями информация не исчезает после смерти индивидов, а сохраняется в социуме.

Осознание текучести времени также осуществляется благодаря повседневному бытию. Если мы говорим об ускорившем темпе времени, то имеем в виду количество событий происшедших за определенный промежуток времени. Ощущение скоротечности времени, присущее современному бытию, предопределено техническими нововведениями, средствами массовой коммуникации и виртуальностью, которая заслоняет время, объединяя прошлое, настоящее и будущее в единый конгломерат.

В главе 2 «Институциональный порядок повседневного бытия» определена значимость каждодневных практик в формировании институционально-сти, установлено, что повседневность - это связующее институциональное звено, объединяющее отдельные элементы человеческого бытия в единое целое и отражающее даже незначительные ее изменения через утверждаемые (как формальные, так неформальные) нормы.

В параграфе «Институциональный подход в исследовании повседневности» рассматривается феномен повседневности как структуро- и нормообразу-ющий фактор, способствующий воспроизведению реалий жизни и созданию обусловленного ими нормативного каркаса социума, исходящего из необходимости человеческого бытия.

Институты структурируют повседневное бытие посредством норм, правил и стандартов. Нормативные установки не имеют возможности выйти за границы «исторической обусловленности» формирования общества и крайне необходимы для взаимодействия индивидов в рамках повседневной деятельности. Поэтому немаловажной составляющей в изучении повседневного бытия является процесс развития формальных норм через модернизацию неформальных.

Одним из ранних форм нормирования деятельности общества является обычай, который можно рассматривать как массовый и долговременный творческий путь формирования институциональных норм повседневного бытия. Опираясь на присутствующие в обычаях нормативные установки, можно конструировать социальную реальность повседневного бытия любого общества. Фундаментальной основой обычаев выступает уже сложившийся опыт, объединивший социально важные значения с реальностью и поведенческими предпочтениями индивидов в повседневном бытии, которые впоследствии были включены властвующими структурами в систему правовых и нравственных норм.

Для результативного социального взаимодействия и нормирования повседневного бытия субъектов крайне важно уметь донести до индивидов информацию. Чтобы информация была общедоступна, а главное - правильно воспринимаема большинством членов общества, необходимы общие схемы коммуникаций, выработке которых способствует институализация передачи информации, подразумевающая как упорядочивание языка жестов и мимики, так и нормирование словоупотребления. Как следствие этого, язык начинает навязывать заложенную в нем систему представлений, затрудняющую четкое видение окружающих нас явлений. Язык, как точно заметил К. Ясперс, относится к средству сохранения порядка, и потому выступает как упорядочивающий и структурирующий человеческое бытие феномен. Феномен речи предлагается рассматривать как институциональную составляющую повседневности, отражающую нормативное содержание бытия. Языковые практики ограничены выработанными в процессе бытия знаково-семантическими рамками, которые определены каждодневной значимостью и не могут зависеть от предпочтений одного индивида. Следовательно, язык и его знаково-семантическое разнообразие вынуждено-необходимо структурированы и зафиксированы в понятных для всех нормах общения, что помогает избежать бесформенности эмоций, негативно влияющих на поведение индивида.

Изменение института, регулирующего повседневную жизнедеятельность, невозможно без обращения к предшествующему опыту, который, по Гуссерлю, собран из осевших в схемах восприятий результатов прошлой деятельности сознания. Понятно, что изменение повседневной деятельности человека непрерывно, оно зависит от исторического развития социума и его генезиса, но, тем не менее, повседневность не выходит за рамки наработанного в прошлом опыта и рутинной каждодневной практики. Рутинность бытия позволяет объяснить процесс возникновения типовых форм сознания. При частой повторяемости нормы и правила апробируются, при необходимости модифицируются и затем становятся «социально санкционированными» (Д. Норт) стандартами повседневного поведения, выход за рамки которого оценивается как нарушение установленных правил. В связи с чем полагаем, что институты необходимо рассматривать не как «набор ограничений», а как присутствие имманентных знаний, благодаря которым человек может адаптироваться к меняющейся повседневности. Такое знание вплетено в повседневную деятельность индивидов, является частью социальной адаптации и усваивается независимо от осознания и пони-

мания субъектами как необходимое условие выживания. Кроме того, соблюдение формальных и неформальных правил, выработанных в процессе повседневной жизнедеятельности, дает индивиду ощущение безопасности, так как стандартизация и нормирование действий окружающих людей позволяют прогнозировать и предопределять их поступки. Повседневность оказывает влияние на формирование устойчивых образцов социального взаимодействия индивидов, усиливая, таким образом, понимание собственной значимости и необходимости, подводя общество к важности изучения его институциональных сегментов как необходимых составляющих бытия.

Нормативный уровень жизнедеятельности индивида раскрывается через систему правил и социальных норм в повседневной жизнедеятельности человека, при этом не обязательна их письменная фиксация, главное общее признание и понимание принятых правил, определяющих повседневное бытие, формирующих «трафарет», оттиск каждодневного социального действия, обусловливающих впоследствии основное направление социального устройства. Общим механизмом, подталкивающим к выполнению определенных действий, служит понимание, осознание того, что по-другому быть не может, так как выживание человека основывается на подчинении установленному порядку, на понимании необходимости принятия норм, подразумевающих однообразие и предсказуемость в поведении окружающих людей. Это позволяет утверждать, что выработка институциональных норм обусловлена прагматизмом и всеобщим пониманием их необходимости в повседневном бытии.

Во втором параграфе «Институциональные коды повседневности» выдвигается основная идея о том, повседневность является фундаментальной основой институциональности общества. Цель этого раздела исследования -определение степени влияния повседневного бытия на формирование устойчивых образцов социального взаимодействия, а также выработку норм, правил, и

стереотипов поведения.

Процесс «организационного упорядочения» или институционализации ориентирован на удовлетворение важнейших социальных потребностей, его возникновение обусловлено общественной необходимостью, отражающей взаимосвязь социальной группы и среды ее существования. Определить необходимость и важность создаваемого института для общественного развития возможно только посредством практики и социальных взаимодействий в процессе повседневной жизнедеятельности индивидов. Только в повседневности можно проследить картину бытия человека, которое является продуктом эмпирического взаимодействия индивидов в процессе каждодневной жизнедеятельности.

Полагаем, что повседневность в силу постоянной составляющей бытия любого общества является основой институциональных процессов и соответствует термину «матрица», поскольку, прежде чем, какое-либо онтологическое основание закрепится в обществе как «правильный образ», оно должно пройти путь апробации (развитие внутри социальной общности), и только после этого может быть утверждено как правило, как формализация установленного комплекса действий в определенных ситуациях. Если утвержденная ранее норма не сможет выполнять свои нормативные функции, она неминуемо утрачивает свое

значение. Тогда жизненный опыт, опираясь на здравый смысл, определяет необходимость, живучесть и универсальность институциональной установки, необходимой для общества, следовательно, неизменными, важнейшими регуляторами повседневного бытия выступают жизненный опыт и здравый смысл.

Жизненный опыт, опорой которому служит здравый смысл, берет начало в повседневной практике, поскольку повседневное социальное взаимодействие утверждает общие нормы поведенческих конструктов, поэтому любой субъект социума интуитивно понимает, что практическое постижение принятых устоев общества, в котором он существует, являются для него жизненно необходимыми. Фундаментом опыта, базирующегося на традициях и обычаях (которые есть не что иное, как унаследованная стереотипная форма социальной регуляции деятельности определенного общества), является повседневная практическая деятельность многих поколений, определяющая смысл бытия. Благодаря повседневности происходит осмысление собственных возможностей и их значимости для человека, из чего и формируется понимание здравого смысла.

Основанный на здравом смысле как особом модусе бытия, на навыках поиска компромисса между различными социальными группами повседневный опыт не требует доказательства своей значимости - выработанные нормы определены необходимостью или потребностью субъектов общества в урегулировании совместного бытия и потому без особых трудностей дают ответ на возникающие вопросы. Этим объясняется тот факт, что выработанные в процессе повседневной практики нормы не вызывают шоковой реакции, а принимаются безоговорочно как необсуждаемый критерий, как образец, в основе которого лежит здравый смысл.

Смысл человеческой жизни можно интерпретировать только в том случае, если известные его определяющие аксиологические установки, так как эффективное функционирование институтов возможно при их соответствии требованиям человека, его ценностным структурам, «отселекцированным» повседневной практикой как наиболее безопасные и необходимые.

Ценностная и институциональная взаимосвязь просматривается в том, что для сохранения порядка в повседневной жизнедеятельности людей недостаточно существования только институциональных норм, поскольку любые преобразования в социуме изначально складываются на ценностно-смысловом уровне - ценности изменяют смысловое поле деятельности человека, а уже затем подвергают изменениям институциональные механизмы общественного устройства. Поэтому для выработки норм, регулирующих повседневную деятельность индивидов, большое значение имеют духовные и ценностные установки, сохраняющие свое значение даже при кардинальной трансформации существующих институтов, резко меняющих привычные устои и смысл повседневной жизни. Таким образом, базовый, смыслопорождающий уровень ценностей определяет динамику процесса институализации, объединяя в системе вырабатываемых норм все идеи и аксиологические установки определенного общества. Ценности не возникают спонтанно и не являются неизменной онтологической данностью, их модификация (как институтов), зависит от практической деятельности субъектов в повседневном бытии.

Изменение установленных ценностей часто воспринимается обществом неоднозначно, поэтому при утверждении новых аксиологических установок важны «фильтры-этапы» (Н. Розенберг), к которым кроме СМИ, образования, семьи считаем необходимым добавить еще и религиозный, фактор, поскольку религия накладывает заметный отпечаток на аксиологические установки, обычаи, культурные предпочтения любого общества. Единый комплекс верований, ритуалов, обрядов привносят в повседневное существование человека упорядоченность и стабильность, поскольку устойчивые религиозные традиции и нормы образуют единую комплексную систему, своего рода щит-фильтр, который во многих случаях защищает сложившуюся институциональную структуру от разрушений. Вероятно, отсюда исходит восприятие религии (систем верований) как устойчивой нормы, не нарушающей «энергетический баланс» и целостность общества, гарантирующей сохранение его самобытности.

Итак, повседневная практика повседневного бытия способствует формированию институциональных форм социума. Постоянно значимыми, кодирующими элементами повседневности являются такие феномены как здравый смысл, жизненный опыт, аксиологические установки, религиозные верования -они отражают социальную жизнь общества и определяют его структуру, но их существование возможно только в условиях апробации, «вечного возвращения» к привычной, предсказуемой и однообразной деятельности, создаваемой повседневностью.

В третьем параграфе «Трансформация институтов повседневного бытия» утверждается, что нарушение институциональных установок, ведущее к нарушению взаимосвязи институтов, изменению их внутренней определенности и искажению функциональных особенностей приводит к невозможности применения в повседневной жизни выработанных ранее норм, при этом введение новых правил и установок значительно осложняет бытие общества. Чтобы стать повседневно привычным, необходимо пройти путь от элементарного осознания и понимания полезности и необходимости до привычности и рутинизации.

Деформализация существующих норм лежит в основе трансформации институтов, позволяющей субъектам уклониться от выполнения формальных установок и развить систему неформальных правил, которые в дальнейшем могут быть задействованы при формировании поведенческих нормативов, регулирующих социальную деятельность индивидов. Если принятая модель поведения соблюдается большинством индивидов, то вполне очевидно, что истоки ее появления обусловлены необходимостью повседневного существования. Но когда формально установленная норма не выполняет или слабо выполняет свои нормативные функции, тогда она либо утрачивает свое значение, либо подвергается трансформации как не выдержавшая испытание в повседневном бьгтии. Следовательно, при определении института нельзя ограничиваться только существующими формальными нормами и не учитывать неформальные правила. Институты и институциональные установки изначально должны проходить путь апробации повседневностью через приемлемые и принимаемые обществом нормы поведения, традиции и обычаи, или неформальные правила.

В отличие от формальных неформальные установки формируется снизу вверх, они более приспособлены к требованиям социальных групп, тогда как вводимые сверху институциональные нормы порой сложны для восприятия и потому трудно адаптируемы к повседневной деятельности. Этим объясняется недоверие граждан к вновь вводимым нормам и преобладание в руководстве действиями субъектов апробированных в повседневном бытии обычных правил поведения. Реакция общества, не склонного к принятию новых предписаний, выражается в приспособлении внедряемых правил и норм к повседневной жизни. Накладывая новые правила на обыденные практики, видоизменяя их согласно историческим преобразованиям и директивам властных структур, субъекты формируют не противоречащие формальным установкам нормы и правила, с которыми не могут не считаться властные структуры. В данной ситуации применимо понимание М. Вебером термина «приспособление», что предполагает адаптационную практику индивидов и их рациональное осмысление вводимых норм как «сверху», так и «снизу».

Расхождения между формальным и неформальным дискурсами создают предпосылки для возникновения институциональных ловушек. Несмотря на то что формальные правила не всегда являются руководством к действию, индивиды хорошо их знают и активно применяют для обхода установленных правил. Субъекты, применившие эту комбинацию, попадают в институциональную ловушку, поскольку трансформированный под повседневные нормы институт не выполняет определенные для него функции и вступает в конфликт с формальным институтом, который также не отвечает ожиданиям субъекта, что еще более обостряет его нормативную неопределенность и убеждает в необходимости/неизбежности привлечения неформальных связей.

Трансформация институтов, регулирующих повседневное бытие общества, имеет двойственную направленность: позитивную, поскольку отвечает потребностям социума как динамически развивающейся системы, требующей институциональной модернизации; негативную, заключающуюся в том, что с вновь вводимыми нормативами принимаются негативные или ненормативные установки, основанные на умелом использовании слабо проработанных правовых или социальных норм, которые в процессе каждодневной практики образуют свой институциональный порядок повседневного бытия, вызывая разрушение и дезорганизацию установленной нормативности бытия посредством непредсказуемого поведения субъектов.

В параграфе уделено внимание исследованию причин трансформации институтов власти, семьи, системы образования, а также изменению досугового времени. Диссертант предлагает рассматривать досуг как социальный институт, полагая, что институциональный анализ досуга позволит понять общественную необходимость социума в упорядочении и формализации досуговых практик, конструирующих сферу свободного времени индивида.

Глава третья «Духовные основания повседневного бытия общества» посвящена осмыслению роли повседневностн в становлении и развитии духовных основ бытия.

Параграф первый «Роль мифа в повседневных практиках» акцентирует внимание на том, что в мифологии не может быть ничего случайного, миф неотделим от реальности выделяемой человеком и возникает благодаря вопрошанию и осмыслению человеком различных повседневно встречающихся явлений.

Мифологический, как и повседневный опыт, намного глубже, нежели теоретические познания человека. Миф несет в себе поток информации, способствующий развитию общества, поскольку не является результатом только индивидуального творчества, это багаж образов и знаний предыдущих поколений, потому этот опыт наиболее значим для человека. Понимание мифа вне рамок повседневности невозможно, поскольку повседневное бытие, как и мифы, отражает внутреннюю духовную сущность человека, упорядочивает мир субъектов в соответствии с установленным типом социальности. Придя в мир, человек получает от социума уже устоявшие бытийственные основы и модели поведения, отвечающие на всевозможные повседневно-жизненные ситуации от рождения до глубокой старости. На основе полученной информации человек строит свое мировидение и собственную позицию личности в этом мире. Миф — это духовная, неотъемлемая основа повседневного бытия общества, раскрывающая событийную природу социума и онтологическую связь между социальной жизнью й архетипическими структурами мышления, миф дает субъекту ощущение единства со своим народом и его прошлым.

Миф отвечает потребностям человеческого сознания в создании новой или изменении уже существующей объективной реальности. Человек в процессе повседневной жизни, исходя из собственных потребностей, принимает решение о значимости для него любого мифического образа и символа. Современные мифы нашли свое воплощение в моральных и этических системах. Они регламентируют поведение в повседневной жизни, но чаще всего мы сегодня сталкиваемся с мифами политическими, социальными, идеологическими, экономическими и религиозными, наиболее ярко присутствие мифа проявлено в идеологической и манипулятивной практиках. Политические мифы, искусно внедряемые при помощи СМИ, приобретают преимущественно пропагандистскую направленность. Идеологические мифы укрепляют веру индивидов о преобразовании желаемого в действительное и способствуют активности общества в реорганизации своей повседневности.

Соприкасаясь в процессе повседневной жизнедеятельности с духовным и материальным, человек одновременно взаимодействует с двумя пластами бытия, роль повседневности в том, что она в мифах сводит в единое инореаль-ное и реальное, профанное и сакральное. Религия, не отходит от мифологии, но в отличие от идеологического религиозный миф не определяет будущего, поскольку основа религии - вера - дает надежду в настоящем, поэтому о мифе и религии можно говорить как о выражении желаемого в сознании и человека. Обращение к мифу обусловлено повседневной необходимостью - только в пространстве повседневного бытия рождается миф и только в повседневности он себя проявляет.

Второй параграф третьей главы «Повседневность как социокультурный феномен» посвящен исследованию изменений повседневного бытия под влиянием социальных и культурных факторов.

Социокультурная картина повседневной жизни во многом определяет предметно-практическую направленность бытия человека. Культура, являясь онтологическим феноменом, характеризует общество в целом, поскольку отражает выработанные на протяжении веков устои, обеспечивающих жизнеспособность общества в процессе его повседневной деятельности. Культура повседневности включает в себя несколько видов культур: художественная, религиозная, научная, политическая. Культура повседневного бытия объединяет социально значимый духовный опыт и обуславливает общественную реальность с поведенческой деятельностью каждого индивида.

Повседневная культура - это интеллектуально обоснованная необходимость человеческого общества в искусственно создаваемых потребностях, обусловленных скрытыми человеческими влечениями и вожделениями, устанавливающая моральные, этические и эстетические нормы. Культура повседневного бытия помогает отследить не только материальные достижения человечества, она определяет смысловую направленность деятельности человека, поскольку любое материальное или духовное достижение всегда сопровождается обыденной необходимостью их создания. Поэтому раскрывая смысл и значение всего созданного, используемого в повседневной деятельности человека, прибегая к методу «археопсихологии» (Ж. Ле Гофф), можно читать книгу о повседневной жизни человека без его непосредственного присутствия, раскрывая многие доминанты «автоматизма мыслей» общества и его культуры.

Большая роль в становлении культуры бытия любого общества принадлежит ритуалу. Ритуал, с точки зрения повседневного бытия, определяется как порядок организованных действий, отражающих каждодневные потребности социума и определяющих социальные и культурные ценности. Участие в ритуальных действиях приобщает члена общества к строгой общественной норме и определенным правилам поведения в обществе. Поэтому изучение заложенных в ритуалах действий играют значимую роль в изучении генезиса существующих сегодня повседневных поведенческих предпочтений. Кроме того, ритуал, как некое «прадействие», по мнению Г. Кнабе, связывает воедино повседневный обиход с возвышенными, необъяснимыми явлениями в повседневном бытии.

В параграфе рассматривается влияние на повседневную жизнедеятельность общества современных технологий, средств массовой коммуникации. Делается вывод о том, что динамика культурных потребностей обусловлена, прежде всего, предпочтениями общества на его определенном историческом этапе существования. Следовательно, любое новое вызвано повседневной необходимостью и заинтересованностью членов общества.

В третьем параграфе «Духовные аспекты трансформации повседневности общества» духовность повседневной жизни общества рассматривается с позиции изменения религиозного (идеального), ценностного и культурного аспектов.

При организации повседневного бытия должны преобладать не только здравый смысл, стремление к выживанию, обеспечение первичных потребностей, но и чувственно-эмоциональная сфера. Осознавая это, человек всегда стремился к формированию невещественных ценностей и определенных жизненных ориентиров, поэтому повседневно-бытовые реалии являются исходным показателем внутреннего состояния общества, поскольку только в повседневном бытии проявляются духовные приоритеты индивида и через повседневную практику обнаруживаются его устоявшиеся предпочтения. Когда духовность лишается внутреннего единства, ясных перспектив и общепризнанных целей, тогда будущее любого общества ставится под вопрос, так как духовность определяет концепцию жизненного пути, неотделимую от системы общественных отношений и предполагающую соотнесение индивида с религиозным, субъективным идеалом, определяющим впоследствии смысложизненные ориентиры каждодневной деятельности.

Духовную составляющую повседневной жизни человека предлагается рассматривать как имманентный энергетический потенциал, связывающий религиозный (идеальный), ценностный, культурный и чувственно-эмоциональный аспекты, изменение которых способствует модификации сознания и внутренних установок субъекта в соответствии с требованиями эпохи. Это определяет диалектический характер духовности.

Понятие духовности повседневного бытия связано с представлением об идеале, который определяет смысложизненные ориентиры субъекта в процессе бытия. На протяжении многих этапов развития общества понятие идеала, как и понятие духовности, было неотделимо от религиозного аспекта. Наличие идеала и стремление к нему наделяет смыслом индивидуальную жизнь человека в повторяющейся рутине повседневных будней. Вероятно, поэтому сегодня понятие духовности по-прежнему неотделимо от идеальной первосущности и необходимости следовать религиозным установкам. Необходимо констатировать, что в современном осмыслении феномена духовности доминирует далеко не религиозный аспект его понимания. Причиной десакрализации духовности выступает изменение аксиологических приоритетов и условий каждодневного существования субъектов, а также понимание того, что религиозные догмы не всегда отвечают требованиям повседневной проблематике бытия. Также нельзя не учитывать, что «светскость» более привлекательна для человека, поскольку она создается им самим в результате рационального постижения мира и не требует слепого следования догмам, а обусловлена верой в себя, в науку и т.д.

Важным аспектом, определяющим духовную составляющую человека, является преобладающая система ценностей, обусловливающая аксиологический аспект духовной жизни общества. Формирование глубинной установки, «конституирующей особенности» (В. Франкл) ценностных приоритетов общества, определяется через осмысление бытия в процессе повседневной жизни, поэтому трансформация системы ценностей зависит от онтологической значимости для повседневности и не может быть сформирована без учета накопленного опыта, в обход субъективным потребностям.

Духовность является основой, на которой формируются нравственные принципы, выстраиваются взаимоотношения людей, ее нельзя сводить только к метафизичности, она включает аксиологические, моральные и эстетические составляющие и является важным условием формирования повседневной жизни. Вне повседневной деятельности субъекта духовность существовать не может -она социальна и во многом зависима от мировоззрения субъекта. Так, если в эпоху информационных технологий доминирующим становятся прагматические и сциенцистские установки, то, естественно, что сознание большинства членов общества ориентировано на обладание, а духовность обретает иной бы-тийственный статус. Если человечество идет по «реестру общества потребления», то не удивительно, что для него далеко не всегда приемлемы традиционные духовные ценности, поскольку главной целью, в таком обществе, становится получение прибыли.

Повседневно-бытовые реалии являются исходным показателем внутреннего состояния общества, поскольку только в повседневности проявляются духовные приоритеты индивида и через повседневную практику обнаруживаются его устоявшиеся предпочтения. Духовность имеет диалектический характер, она неотделима от системы общественных отношений и всегда предполагает соотнесение с идеалом - константы в определении духовности. Духовность выступает как определяющий фактор каждодневного бытия, на основе которого выстраиваются взаимоотношения человека и общества. Трансформация поведенческих и моральных принципов связана с эмпирической необходимостью и культурными предпочтениями общества, а также утратой смысловой определенности повседневного бытия и традиционной системы ценностей.

Глава 4 «Риски повседневности» призвана обозначить значение повседневности в формировании рисков, а также выявить основные черты рискоген-ности бытия в условиях повседневного бытия общества.

Параграф первый «Риски повседневной жизнедеятельности общества: концептуальные основания» устанавливает, что в процессе повседневного бытия общество формирует не только определенную культуру, нормы, традиции, но и различные подходы к рискам, опасностям и безопасности, что отражает ментальные, институциональные, духовные особенности бытия общества.

Риск является атрибутом индивидуального, социального и повседневного бытия. В научной литературе отмечается многообразие подходов в понимании причин возникновения рисков. Полагаем, что общей линией, объединяющей эти концепции, выступает повседневное бытие, опирающееся на субъективную, информационную, техническую, институциональную и коммуникационную стороны, как необходимые опоры своего существования. В этой связи риски предлагается рассматривать с позиции существующей действительности - повседневности - и ее основной составляющей - субъективной деятельностью. Так как основной причиной риска выступает деятельность человека, нарушение им установленных в повседневном бытии рамок нормативности и безопасности, то при исследовании рисков использованы преимущественно субъектно-нормативный и деятельностный подходы.

При следовании смысловым структурам повседневного общения и рассмотрении риска не с позиции источника происхождения, а, как предлагает В.Б. Устьянцев, с точки зрения последствий его для человека, к рискогенным можно отнести любые явления, которые несут неблагоприятные (материальные, физические, моральные) последствия для субъекта и общества. Полагаем, что рассмотрение риска с позиции результата негативного воздействия на человека и его бытие более точно отражает его специфику, поскольку некоторые события, даже если они не замечаемы субъектом и не связаны с его решением, могут нести неутешительные последствия для его жизнедеятельности, то есть в любом случае являются рискогенными.

В современных условиях нарастающие по количеству и непрерывно обновляющиеся риски трансформируют не только восприятие, но и само повседневное бытие индивида. Риски вынуждают приспосабливаться к ним через путь рефлексивного самопостижения, в результате чего знание об определенной ситуации риска становится частью повседневного опыта и впоследствии переходит в систему норм, по-иному типизирующих реакцию и действия индивида на рискогенные ситуации.

Когда в повседневном бытии риск становится «нормой», то стабильность и безопасность обретают особую ценность. Обеспечение безопасности повседневного бытия включает не только сохранение жизни, но и прогрессивное развитие общества и государства, что предполагает уход от опасности. В данной логичности суждения прослеживается противоречие, основанное на тяготении к полному уходу от риска, поскольку абсолютное устранение опасностей может привести к стагнации человеческого развития, так как любая рискогенная ситуация способствует выработке способов защиты и формированию новых знаний, таким образом абсолютная безопасность усилит неопределенность и рискоген-ность человеческого бытия. Следовательно, через осознание неизбежности опасности формируется понимание безопасности. В понимание безопасности, кроме выделяемых исследователями парадигм защищенности и самоутверждения, автор считает необходимым добавить парадигму выжидания или соглашения, основанную на том, что выжидательная позиция в некоторых случаях несет меньше опасности, нежели активные действия.

В снижении рисков в процессе повседневного бытия, роль упорядоченности поведенческих практик несомненна, поскольку любая нормативность бытия обеспечивает предсказуемость и прогнозируемость в поведении людей. В повседневной жизнедеятельности субъект почти всегда испытывает влияние строгой упорядоченности действий и одновременно сталкивается с неопределенностью, которая связана с появлением экстремальных ситуаций, что приводит к рискогенной ситуации, вынуждая индивида самостоятельно принимать решение по выходу из нее. Неверный выбор линии поведения в данной ситуации может привести к негативным для субъекта последствиям, во избежание которых он старается придерживаться четких нормативных предписаний. Здесь нельзя не учитывать, что строгая упорядоченность действий также может выступать как рискогенный фактор, так как «чрезмерная нормализация действий личности» (В.Б. Устьянцев) может обусловить риск неподчинения существую-

щим нормам. Повседневность может преобразовывать риски в зависимости от жизненных обстоятельств, от намерения субъекта в реорганизации действительности, нормативные же устои формируют только общие рамки ограничений, оставляя право выбора плана действий за индивидом, ставя его перед важностью соблюдения трех позиций: не нарушать институциональные границы, не переходить меры допустимого риска, сохранить свободу действий. Но даже если субъект старается не отходить от стабильных нормативных установок, множественные экстремальные ситуации вводят его в состояние неопределенности, вовлекают в систему двойственных отношений, где, с одной стороны, действуют обязательные для всех нормы, с другой - неформальные установки. Не желающий следовать закону вынужден рискнуть и сделать свой выбор. Создавшийся двойственный порядок способствует созданию ситуации «институциональных ворот» (В.Б. Устьянцев), основанной на противопоставлении стремления субъекта к новизне и его тяготении к неформальным установкам, то есть сопротивление жесткому соблюдению институциональных требований и норм повседневного бытия общества.

Риск институциональных ловушек в повседневной деятельности общества заключается том, что формальные правила намеренно заменяются неформальными, причем как в экономической, политической, так и повседневной жизни, что проявляется в системе уплаты налогов, коррупции, образовании, медицине. Кроме того, преобладание «деформализованных правил» (А. Хлопин) подрывает доверие к политическим институтам, системе права и негативно отражается на отношениях между членами общества, что усиливает рискогенность повседневной жизнедеятельсноти. Открытый вызов нормативности бытия несет в себе опасность негативации и дестабилизации повседневных устоев общества, открывая ворота, то есть обеспечивая одинаково беспрепятственный вход и для факторов сохраняющих упорядоченность институционального мира, и для рискогенных компонентов, разрушающих традиционные и нормативные установки. Преобладание в повседневности второго, негативного компонента, приводит к формированию иного порядка, где лидируют интуитивная и нерациональная составляющие в развитии поведенческих действий, что в свою очередь, вызывает привыкание к рискам, способствует их институциональному закреплению, ведет к возникновению различного рода конфликтных ситуаций, усугубляющих институциональные трансформации и институциональные риски.

В параграфе втором «Рискогенность повседневной жизни общества» риски рассматриваются как неотъемлемые составляющие повседневной жизнедеятельности человека. Особое внимание уделено анализу причин рискогенных действий индивидов, обусловленных его стремлением выйти за рамки обыденной установки даже в ущерб собственной безопасности.

К основным причинам, обусловливающих рискогенность повседневного бытия, автор выделяет: имманентную присущность рисков человеку; несогласие с принудительно навязываемой безопасностью и стремление сохранить право субъекта на риск (Ж. Бодрийяр); протест против ограничения свободы действий, в противовес зависимости «раба» над «господином» (Г.В.Ф. Гегель);

противостояние уходу от «собственного подлинного бытия» (М. Хайдеггер); неспособность человеком (как правило, молодым) адекватно оценивать реальность. К косвенным факторам, влияющим на рискогенность общества, автор относит повсеместное внедрение технических средств коммуникаций, изменение системы образования и аксиологических приоритетов человеческой деятельности.

Риски в повседневной деятельности современного человека стали постоянными попутчиками и сформировали «особую организацию общественной жизни» (В.Б. Устьянцев) - рискогенное общество. Присутствие объективных, зависящих от внешних факторов, причин рисков в бытии человека исключить нельзя, но все-таки главным виновником продуцирования рискогенных ситуаций является сам человек. Несомненно, склонность к риску часто обусловлена индивидуальным и психологическими характеристиками индивидов, но определенная жизненная ситуация иногда диктует свой сценарий поступков, возможно, рисковый, но единственный и одинаково неизбежный как для рискофи-ла, так и для рискофоба.

В повседневном бытии современного человека риски присутствуют постоянно, неудивительно, что субъект, в силу их привычности, не замечает того, что он в процессе каждодневной деятельности стабильно подвергает себя рискам. В данном случае следует говорить об имманентном присутствии рисков в жизни субъекта, о дионисийном характере рисков, то есть о не фиксируемом сознанием, «отсутствующем». В современном обществе человек утрачивает способность к анализу жизненных ситуаций своей повседневности, чем увеличивает ее рискогенность. Риск предопределен выбором человека, он может просчитать степень надежности своего решения предотвратить его, это еще раз подчеркивает неразрывность риска и повседневной деятельности.

Стремление к риску, способствует не только «самовыражению человека» (К. Ясперс), но и дает возможность субъекту заявить о своей нестандартности, выразить протест против стереотипности и рутинности повседневного бытия, предотвратить наступивший или возможный кризис. Однообразие существования порождает у субъекта несоответствие внутренних ощущений с требованиями тех ролей и статусов, которыми он наделен в повседневной жизни, монотонность поступков часто вызывает у человека скуку и острую потребность выйти за пределы сложившегося однообразия. Риск в данном случае может восприниматься как необходимый порыв к действию, как результат осмысления человеком своего «бытия-в-мире» и «здесь-бытия», как переживание «расхождения» с миром (А. Камю) и существование «бытия-в-себе» (Ж.-П. Сартр). Желая обратить на себя внимание, человек предпринимает попытки заявить о себе посредством нестандартных поступков, что уже является риском, так как такие действия вызывают общественное неприятие и порицание, к тому же могут быть сопряжены с угрозой для жизни. Такая форма протеста против тотальности навязанных повседневностью стереотипных форм поведения переводит рискогенность действий в разряд бессознательных.

Следующая причина рисков в современном сообществе обусловлена самой безопасностью. Бодрийяр относит категорию безопасности к одной из форм социального контроля шантажирования смертью - когда принудительно

навязываемая безопасность становится «промышленным предприятием», получающего прибыль на страхе смерти. Это обусловливает двойственную ситуацию, когда, с одной стороны, человек стремится к безопасности, с другой - пытается сохранить свое право на риск, выражая несогласие против интенсивно навязываемой безопасности и гарантированно безрисковой обыденности, что формирует своеобразную форму протеста, выражающуюся в упрямом несоблюдении правил техники безопасности и широком распространении экстремальных видов спорта.

В данном контексте нельзя не учитывать мнение Г.В.Ф. Гегеля и М. Хайдеггера. Точка зрения Гегеля основывается на том, что для обретения целостной самооценю! человеку необходима его победа над страхом, поскольку кто не боится рисковать, тот обладает самосознанием господина, который «властвует над бытием» и подчиняет себе того, кто не смог рискнуть, то есть того, кто обладает сознанием раба. Хайдеггер настаивал, что чувство опасности и угроза риска позволяют человеку ощущать себя «господином земли», поэтому желание уйти от риска может восприниматься как уход от собственного подлинного бытия.

Автор полагает, что одной из причин формирования необъективного отношения к рискам могут выступать средства массовой коммуникации. Кроме того, что современные СМИ, перегруженные репортажами о событиях риско-генного характера, меняют отношение человека к опасности, они отводят от реального восприятия событий, происходящих на экране, а также способствуют трансформации моральных устоев общества, меняют нравственные образцы поведения и аксиологические приоритеты. Интенсивное внедрение технических средств коммуникаций, ведет к утрате навыков прямого диалога между людьми, к замещению его на виртуальное. Рискогенность такой ситуации заключается в том, что человек начинает уделять внимание виртуальному настолько, что сам того не подозревая, делает его основой для реального, чем усиливает рискогенность своего бытия.

Рискогенность повседневной жизнедеятельности обусловлена присутствием в ней сознаваемых и неосознанных рисков. Осознанное стремление к рискам выражаются в конструировании рисковых действий с четким пониманием негативных для жизни последствий, к которым можно отнести терроризм, экстремальные виды спорта, иное неординарное поведение субъекта, подвергающее его жизнь опасности. Рискогенные ситуации вследствие неосознанной деятельности возникают как результат недостаточной осведомленности об опасных последствиях совершаемого поступка, проявляющихся в нерациональном использовании природных ресурсов, искажении коммуникативных пространств, чрезмерном использовании компьютерных технологий, изменении системы образования, снижении интереса к чтению художественной литературы, искажении аксиологических приоритетов. Но любые риски в повседневном бытии осмысливаются в неразрывной связи с активной деятельностью индивида и обусловлены дихотомичной особенностью. С одной стороны, риск имманентно присущ повседневной жизнедеятельности, поэтому различные рискогенные ситуации являются определенной потребностью выражения интереса

человека к самому себе, в процессе которого побеждается обыденная скука, приобретаются необходимые жизненные навыки. С другой - риски выводят субъекта «за скобки» повседневного бытия, создают напряженность, представляют опасность для жизни, способствуют трансформации осознания действительности.

В третьем параграфе четвертой главы «Будущее глобализирующегося мира: от глобализации к повседневности» предпринимается попытка определить возможные изменения повседневного бытия в будущем.

Автор отмечает, что положения этого раздела диссертационного исследования не определяют цель (как, например, утопии Т. Кампанеллы и Т. Мора), к которым должен стремиться человек, это скорее анализ культурных, цивилиза-ционных, социальных и институциональных процессов современного общества, влияние их изменений на микроуровневые модернизации и возможные варианты дальнейшего развития.

В современную эпоху прогнозирование будущего осложнено тем, что темпы культурных, социальных, экономических и других преобразований слишком стремительны, чему во многом способствуют процессы глобализации. В этой связи последствия влияния глобализации освещены не только с позиции перемен, происходящих в макроструктурах, но со стороны трансформаций на микроуровне, обусловленных преобразовательной деятельностью множества индивидов, затрагивающих процессы изменений семьи, образования, потребления и экономического развития.

В условиях глобализации повседневное бытие индивидов подверглось изменению, поскольку глобализация как «новая мыслительная форма» трансформировала видение мировых процессов и сформировала иную идеологию -идеологию глобализма, объединившую весь мир идеей капиталистической экономики, исключающей понятие равенства и безальтернативно закрепляющей экономическую дифференциацию. Помимо общего рынка глобализация предусматривает стандартизацию стилей жизни и изменение существующей системы ценностей, принимающей скрытое многообразие различий, разрешающую извечную проблему противостояния ценностных систем.

В современном мире научно технический прогресс и его безграничное, то есть независимое от государственных границ, распространение, приводит к переоценке многих жизненных догм, делая не всегда позитивное новое повседневно-привычным для каждодневного бытия. Так, например, для современного человека перестали быть шокирующими известия о терактах, наркомании, распространении различных инфекций; он безразлично созерцает процессы изменения национальных традиций; равнодушно (иногда с воодушевлением) внедряет в повседневную текучесть элементы культуры и поведения, сформированные «под руководством» общедоступных информационных источников и стремительного развития компьютерных технологий. Процессы глобализации также трансформируют социальные отношения, заменяя доминирующее ранее стремление людей к объединению на склонность к индивидуализму.

Используя работы отечественных и зарубежных авторов, диссертант исследует причины изменения повседневного бытия в рамках семьи, не исключая

возможности существования в будущем нового типа семейных отношений, в которых доминирующим будет выступать направление на развитие экономического сотрудничества субъектов. Вероятностная форма существования семьи отражает важность переосмысления существующей и принятия новой системы ценностей, которые сформировались в условиях повседневной деятельности человека. Если исходить из того, что прогресс общественного развития проецируется на характерные свойства его структур, то изменение самого устойчивого института - семьи - является показателем необходимости его модернизации. Подчеркиваем, что уход от традиционной формы нуклеарной семьи нельзя воспринимать как негативный факт, поскольку любое социальное явление проходит апробацию повседневностью, и если определенный вид отношений доминирует или выбран субъектами как оптимальный для определенного исторического периода существования, то это вызвано не испорченностью одного индивида, а преобладанием в социуме общей установки. В связи с этим крайне важно с пониманием, без фанатичного осуждения отнестись к внедряемым нововведениям, дабы в будущем не нарушить равновесия повседневного бытия.

При расширении пространственных границ одновременно ограничивается свобода человека и повышается его уязвимость вследствие свободной проницаемости в его повседневную жизнь современных информационных технологий. Широко применяемые в повседневном бытии технические разработки, с одной стороны, облетают существование человека, с другой - способствует формированию социальной девиации, допускающей вмешательство в индивидуальный мир субъекта помимо его воли. В дальнейшем вероятность получения доступа к личной переписке посторонними лицами, возможность определения местонахождения любого субъекта по исходящему сигналу сотового телефона будет только усиливаться, что формально не ограничит свободу человека, но вызывает сомнение по поводу ее реальности и границ из-за возможности постоянного контроля действий человека посторонними лицами.

Участившиеся экономические кризисы вынуждают субъектов переезжать в страны с более высоким доходом. Это порождает еще одну проблему настоящего и из-за сложности ее разрешения, определяет трудности ее разрешения в будущем. Речь идет о стремлении эмигранта сохранить собственную культурную идентичность в чужой стране, пренебрегая интересами и культурными основами принимающей стороны, что вызывает обоюдное недовольство, поскольку ущемляются права как иностранцев, так и коренных жителей. Неоднозначность такой проблемы обуславливает дилеммность ситуации, состоящую из необходимости сохранения культурной идентичности и важности соблюдения норм и прав страны, дающей работу иммигрантам. Поскольку в современных условиях сложно выработать общую культурную и поведенческую тенден-щга народам с разными иррациональными и ментальными установками, то доминировать будут культурные установки принимающей страны, что может спровоцировать сегрегацию по экономическому и ресурсному признаку.

Полагаем, что следование навязанному образцу впоследствии может привести не только к культурной деградации, но и утрате смысловой направленности бытия, кроме того, «универсализация стилей жизни» (У. Бек), массо-

вая культура и навязанные ценности лишают личность возможности самоидентификации, препятствуют культурной идентичности. Следовательно, при выборе культурно-ценностного ориентира приоритетным, определяющим направление развития культуры и общества должно быть не копирование, а внутреннее, «укорененное в недрах личности», априорное понимание его значимости. В этом случае выбор не будет расцениваться как сложнейшая задача, так как он автоматически отойдет от противоречия традиционным устоям социума и тем самым обретет внутреннюю обоснованность, способную противостоять принципу «плавильного тигля» при выработке будущего развития цивилизации. В условиях глобализации вопросы ценностного существования личности должны занимать приоритетное место при философском проектировании будущего повседневного бытия.

В Заключении подводятся итоги диссертации, формулируются основные выводы исследования.

Основные научные результаты диссертации нашли отражение в следующих публикациях диссертанта:

Статьи в изданиях, входящих в Перечень российских рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук, посвященных избранной проблеме исследования:

1. Фролова, С.М. Онтологический анализ виртуальной реальности через идеи «конкретной метафизики» П.А. Флоренского / С.М.Фролова // Вестник Поволжской академии государственной службы. - 2009. — №3 (20). С. 199-206.

2. Фролова, С.М. Понимание повседневности в темпоральном измерении / С.М. Фролова // Вестник Поволжской академии государственной службы. - 2010. — № 3 (24). - С. 184-191.

3. Фролова, С.М. Темпоральность как универсалия повседневной культуры / С.М.Фролова //Власть. -2011. -№ 12-С. 107-110.

4. Фролова, С.М. Социокультурные проблемы повседневности и столкновение цивилизаций в условиях глобализации / С.М.Фролова // Власть. -2012,-№2-С. 9- 13.

5. Фролова, С.М. Миф в повседневной жизни общества / С.М.Фролова // Вестник Поволжской академии государственной службы. - 2012. - №1 (30)-С. 208-214.

6. Фролова, С.М. Рискогенность повседневной жизни общества / С.М.Фролова // Власть. - 2012. - №10 - С. 14 - 20.

7. Фролова, С.М. Повседневность как основа институализации общества / С.М.Фролова // Известия Саратовского университета. - 2012. - Т. 12. -Сер. Философия. Психология. Педагогика. - Вып. 3. — С.57 - 61.

8. Фролова, С.М. Институциональные основы повседневности / С.М.Фролова // Вестник Поволжской академии государственной службы.

- Саратов, 2012. -№4 (33) - С. 113 - 120.

9. Фролова С.М. Институциональный подход в исследовании повседневности / С.М.Фролова // Вестник Поволжской академии государственной службы. Саратов, 2013. -№2 (35). С.118 - 124.

10. Фролова, С.М. Организация пространства повседневного бытия: социокультурный анализ / С.М.Фролова // Власть. 2013. - № 11- С. 123 - 126.

11. Фролова, С.М. Мода и язык как институциональные составляющие повседневности / С.М.Фролова // Изв. Сарат. ун-та. Новая сер. - Сер. Философия. Психология. Педагогика. - 2013. - Т. 13- С. 44 - 49.

12. Фролова, С.М. Духовные аспекты повседневной жизни общества / С.М.Фролова // Вестник Поволжской академии государственной службы.

- 2013. - № 5 (38). - С. 92 - 98.

13. Фролова, С.М. Коммуникации как зеркало повседневного бытия / С.М.Фролова // Вестник Волгоградского государственного университета.

- Серия 7. Философия. Социология и социальные технологии. — 2013. — №2 (20).-С. 155- 159.

14. Фролова, С.М. Вещь в пространстве повседневного бытия / С.М.Фролова // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2014. - №1 (29). - 102 - 108.

15. Фролова С.М. Город как пространство повседневного бытия / С.М.Фролова // Вестник Поволжской академии государственной службы.

- 2014. -№1 (40). - С.74 — 79.

16. Фролова, С.М., Рязанов, A.B. Дискурс и повседневность // Власть. - 2014. — №6 - С. 63 - 68 (0,5/0.3 п.л.)

Монографии:

17. Фролова, С.М. Повседневное бытие общества / С.М.Фролова. - Саратов: ИЦ «РАТА», 2011-218с. (13,1 пл).

18. Фролова, С.М. Инстшуализация и рискогенность повседневной жизни общества / С.М.Фролова. - Саратов: Издательство «Научная книга», 2013

- 161 с. (10,1 п.л.)

Публикации в других изданиях:

\9.Фролова, С.М. Современные мифы, их виртуализация / С.М.Фролова // Человек. История. Культура: Исторический и философский альманах - Саратов: ПАГС им. П.А. Столыпина, 2008. - №7. - С. 41-49. 20.Фролова, С.М., Гуреева, И.В. Проблема духовности в образовательном процессе / С.М.Фролова, И.В. Гуреева // Философия отечественного образования: история и современность: сборник статей III Международной научно-практической конференции. - Пенза: РИО ПГСХА, 2007. - С. 271-273 (271-272).

21 .Фролова, С.М. Виртуальная реальность и религия / С.М.Фролова // Генезис категории Виртуальная реальность: материалы II Международной научной конференции (25-26 июня 2009г.) - Саранск: Тип. «Рузаевский печатник», 2009. - С. 248-251.

22.Фролова, С.М. Жизненный мир личности и виртуальность повседневности / С.М.Фролова // Жизненный мир философа в эпоху глобализации: Сборник научных трудов. Материалы Пятых Всероссийских Аскинских чтений. - Саратов: Изд. Центр «Наука», 2009. - С. 84-88.

23.Фролова, С.М. Духовность и виртуальность / С.М.Фролова // Духовная жизнь общества и человека: история и современность: Международный сб. научных тр - Воронеж: Воронежская гос. технологич. академия, 2010. -Вып. I,-С. 36-41.

24.Фролова, С.М. Становление духовности / С.М.Фролова // Духовная жизнь общества и человека: история и современность: Международный сб. научных тр. - Воронеж: гос. технол. акад. — 2010. - Вып. 2. - С. 282-288.

25.Фролова, С.М. Проблема духовности в творчестве П.А. Флоренского/ С.М.Фролова // Православная культура: ценности классической науки, образования и искусства: В 2. - Т.2. — Саратов: Изд-во Саратовской епархии, - 2010. - С. 191-197.

2 6.Фролова, С.М. Культура как духовный элемент повседневности / С.М.Фролова // Духовная жизнь общества и человека: история и современность: Международный сб. научных тр. - Воронеж: Воронежск. гос. технол. акад., 2010. - Вып. 3. - С. 251-256.

27.Фролова, С.М. Изменение взглядов на повседневность семейных отношений в молодежной среде / С.М. Фролова // Мировоззренческие и поведенческие стратегии социализации молодежи в глобальном мире: сборник трудов Междунар. Науч.-практ. конф. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2010. -С. 179-181.

28.Фролова, С.М. Развитие духовности в эпоху постмодернизма / С.М.Фролова // Государство, общество, церковь в истории России XX века: материалы IX Международной научной конференции, 10-11 февраля 2010 г., г. Иваново - Иваново: Иван. Гос. ун-т, 2010. - 4.2. - С. 254-257.

29.Фролова, С.М. Риск как неотъемлемая составляющая повседневности современного общества / С.М.Фролова // Личность в современном мире: жизненные стратегии, ценности, риски: Материалы научно-практической конференции. Саратов: Издательство «КУБиК». 2011. — С. 69—73.

30.Фролова, С.М. Духовные проблемы современного общества / С.М.Фролова// Человек. История. Культура: Исторический и философский альманах. -Саратов: ПАГС им. П.А. Столыпина, 2011. - №.9. - С. 9-16.

31 .Фролова, С.М. Моральные аспекты повседневности Российского общества / С.М.Фролова // Этика и история философии: Материалы международной научной конференции, посвященной 60-летию кафедры философии Тамбовского гос. универститета им. Г.Р. Державина, 20 ноября 2010 г., г. Тамбов. - Тамбов: Изд. Дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2011. - С. 292-296.

32. Фролова, С.М. Восприятие повседневности семейных отношений в моло-

дежной среде / С.М.Фролова // Молодая семья в трансформирующейся России. — Саратов: ПАГС, 2011. - С. 60-63.

33.Фролова, С.М. Психологический аспект повседневности и его роль в жизни общества / С.М.Фролова // Социально-гуманитарные проблемы современного общества: Сборник научных статей. - Саратов: Издательство "КУБиК", 2011.-С. 99-104.

34.Фролова, С.М. Культура как элемент повседневности / С.М.Фролова // Город в современном пространстве: культура, политика, экономика, право. — Саратов: ПАГС им. П.А. Столыпина, 2011. - С. 224-226.

35.Фролова, С.М. Миф как составляющая повседневности современного общества / С.М.Фролова // Человек. История. Культура: Исторический и философский альманах- Саратов: Поволжский институт им. П.А. Столыпина,

2011.-№.10. С. 26-31.

36.Фролова, С.М. Сновидения как психологическая сторона повседневного бытия человека/ С.М.Фролова // Социально-гуманитарные проблемы современного общества: Сборник научных статей. - Саратов: Издательство "КУБиК", 2011.-С. 52-56.

37.Фролова, С.М. Роль повседневности в бытии человека и общества / С.М.Фролова // Феномен повседневности в философском измерении: материалы российской научной конференции с международным участием. Екатеринбург: УрФУ, 2011. - С. 251-256.

38.Фролова, С.М. Этические и нравственные проблемы повседневной жизни общества / С.М.Фролова // Философские традиции России и современность: Материалы международной научной конференции 18 ноября 2011. Тамбов: Изд. Дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2012. - С. 297-301.

ЪЭ.Фролова, С.М. Генезис концепта повседневность / С.М.Фролова // Актуальные проблемы социальных и гуманитарных наук: Сборник научных статей. - Саратов: Издательство "КУБиК", 2012. - С. 52-60.

40.Фролова, С.М. Цивилизационные столкновения: от повседневности к глобализации / С.М.Фролова // Ценности, риски, коммуникации в изменяющемся мире: Сборник научных трудов. Саратов: Издательство"КУБиК",

2012.-С. 31-35.

41.Фролова, С.М. Семья в обществе риска / С.М.Фролова// Социальная защита и поддержка детей и молодежи в современной России: сб. статей. Саратов: Поволжский институт им. П.А. Столыпина. 2012. - С. 17-20.

42.Фролова, С.М. Духовно-нравственные проблемы Российского общества в XX в. / С.М.Фролова// Государство, общество, церковь в истории России XX века: материалы XI Международной науч. конф., Иваново, 15-16 февраля 2012 г.: в 2ч. - Иваново: Иван. гос. ун-т, 2012,-4.2.-С. 138-42.

АЪ.Фролова, С.М. Массовые коммуникации как фактор моделирования ценностей в обществе риска / С.М.Фролова // Социокультурные проблемы языка и коммуникации: сб. науч. трудов. - Саратов: Поволжский институт управления им. П.А. Столыпина, 2012. - Вып.8. - С. 48 - 54.

44.Фролова, С.М. Дистанционное образование: риски и перспективы / С.М.Фролова // Проблемы и перспективы развития образования в России: сборник материалов XVI Международной научно-практической конференции. 24 октября 2012. Новосибирск: Издательство НГТУ, 2012 г. С. 16 -21.

45 .Фролова, С.М. Риски в коммуникативном пространстве социума / С.М.Фролова // Диалог культур как фактор безопасности цивилизацион-ного процесс: материалы всероссийской научно-практической конференции. Пятигорск: ПГЛУ, 2012. - С. 386 - 392.

46.Фролова, С.М. Повседневные ценности в условиях глобализации / С.М.Фролова // Наука, образование, культура: духовно-нравственные основы и пути развития. Саратов: Изд-во Саратовской митрополии. - 2012. -С. 177- 182.

47.Фролова, С.М. Роль повседневности в формировании институциональных и идеологических установок современного общества / С.М.Фролова // Цивилизация и человек. Ноябрь. 2012. №4. Саратов: «Издательство "КУ-БиК"».-С. 60-63.

48.Фролова, С.М. Культура повседневности / С.М.Фролова // Человек. История. Культура: Исторический и философский альманах- Саратов: Поволжский институт им. П.А. Столыпина, 2012. -№.11. - С. 9-22.

49.Фролова, С.М. Будущее повседневного бытия в глобализирующемся мире / С.М.Фролова // Цивилизация и человек, 2012. № 4. Саратов: «Издательство "КУБиК"». С. 44 - 46.

50.Фролова, С.М. Досуг как показатель институциональных изменений повседневной жизни общества / С.М.Фролова // Культура. Духовность. Общество: сборник материалов IV Международной научно-практической конференции. Новосибирск: ООО агентство «СИБПРИНТ», 2013. - С. 129 -136.

51 .Фролова, С.М. Образование и воспитание как элементы формирования духовности / С.М.Фролова // Духовно-нравственная культура как фактор модернизации российского общества XXI века (Третьи Хайкинские чтения): материалы Международной научно-практической конференции 23 ноября 2012 года. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2013.-С. 281 -285.

52.Фролова, С.М. От общины к одиночеству: трансформация нормирования семейных отношений / С.М.Фролова // Актуальные проблемы воспитания детей и молодежи в современной России: сб.науч.статей. - Саратов: Поволжский институт управления им. П.А. Столыпина, 2013. - С. 171 - 173.

53.Фролова, С.М. Безопасность и риск в повседневном бытии общества / С.М.Фролова // Подготовка управленческих и партийных кадров: традиции и современность. Саратов: Поволжский институт управления им. П.А. Столыпина, 2013. - С. 128 -130.

Подписано в печать 03.09.2014 Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 2,5. Тираж 100. Заказ 268/2014

Типография ОООп «Орион» 410031, г. Саратов, ул. Московская, 62 тел.: (8452) 23-60-18