Рифма Д. Л. Андреева в лингвистическом аспекте

Кочетков, Дмитрий Алексеевич

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Рифма Д. Л. Андреева в лингвистическом аспекте

Год: 2000
Автор научной работы: Кочетков, Дмитрий Алексеевич
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Череповец
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Рифма Д. Л. Андреева в лингвистическом аспекте'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Рифма Д. Л. Андреева в лингвистическом аспекте"

г-Л

V .' . •

На правах рукописи

Кочетков Дмитрий Алексеевич

Рифма Д.Л. Андреева в лингвистическом аспекте

(на материале сборника «Русские бога»)

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Череповец

2000

Работа выполнена на кафедре русского языка и общего языкознания Череповецкого государственного университета.

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук,

профессор |М.И. Сидоренко

доктор филологических наук, профессор В.И. Зимин; кандидат филологических наук, доцент Н.Т. Бушенев

Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина

Защита состоится 20 декабря 2000 года в_часов на

заседании диссертационного совета К 113.57.01 по присуждению ученой степени кандидата наук в Череповецком государственном университете (162600, г. Череповец, Советский пр., 8, ауд. 303).

С диссертацией мокно ознакомиться в научной библиотеке ЧГУ.

Автореферат разослан « ноября 2000 г.

Ученый секретарь диссертационного совета., кандидат филологических наук, доцент

Е.В. Грудева

ф! ~ V АнЪр-е£4> /1. ЧБ^ о

Актуальность темы исследования. Рифма исследуется давно и плодотворно. Начиная с В.Я.Брюсова (Брюсов 1924а; Брюсов 19246) и В.М.Жирмунского (Жирмунский 1975), предложивших свои теории рифмы, данное явление было рассмотрено в разных аспектах. Была дана развернутая концепция истории русской рифмы Д.С.Самойловым (Самойлов 1982) и описана ее эволюция М.Л.Гаспаровым (Гаспаров 19976); предложена обобщенная типология литературной рифмы (Минералов 1976) и указана ее специфика в фольклоре (Федотов 1971а). Рифма рассматривалась как системный элемент стиховой речи, т.е. в единстве со всеми основными ее аспектами (Баевский 1988; Баевский 1996), в качестве важного направления лингвистики стиха выделялось исследование связи рифмы с грамматикой (Гаспаров 1994), затрагивалась проблематика структурного анализа рифмы (Толстая 1965; Шепелева 1981), ставились вопросы частного характера, касающиеся тех или иных «рифменных условностей» (например, Илюшин 1978; Жовтис 1978), создавались фундаментальные справочники (Shaw 1974; Shaw 1975а; Shaw 1975b; Словарь рифм М.Ю.Лермонтова) и т.д. Таким образом, было выяснено, что "история русской рифмы представляет собой чередование периодов стабилизации и периодов кризиса" (Гаспаров 19976), при этом на протяжении 1900-1980 гг. в рифме нарастают неточность и связанные с нею явления (Шепелева 1983).

Однако рифма Д.Л.Андреева не нашла своего исследователя ни в частных работах, ни в работах сопоставительного характера. Восполнение столь досадной лакуны в изучении русской рифмы XX века представляется вполне актуальным, тем более что лингвистическое (и шире - филологическое) осмысление такого самобытного поэта, как Даниил Андреев, еще только начинается. Кроме того, представляется актуальным и обращение к исследованию рифмы как феномена стиховой речи, поскольку некоторые теоретические вопросы остаются дискуссионными. Актуальность подтверждают следующие положения.

Во-первых, рифма как таковая трактуется по-разному. Это вызвано тем, что она представляет собой недискретное и поли-аспектное явление. То есть рифма согласуется с другими стиховыми явлениями (в том числе фоническими) и фокусирует разные

уровни организации текста (метрический, фонический, семантический).

Во-вторых, неоднозначно освещается вопрос об отношении собственно созвучия и сополагаемых в целях его вычленения элементов.

В-третьих, анализ структуры рифмы, как правило, автономен, не учитывает метрической урегулированности стихоряда и не устанавливает связей с семантическим уровнем организации текста.

Объектом исследования является поэтическое наследие Д.Л.Андреева. В качестве материала исследования был выбран сборник "Русские боги". Данный сборник представляет собой сложную структуру, которую сам Д.Л.Андреев именует «поэтическим ансамблем». Весь сборник делится на 20 глав. Деление на главы учитывает произведения, которые Д.Л.Андреев не успел написать. Поэтический ансамбль "Русские боги" состоит из 182 малых поэтических форм (стихотворений). При этом два стихотворения образуют один поэтический диптих, пятнадцать стихотворений - 5 поэтических триптихов, восемь стихотворений - 2 поэтических тетраптиха и восемь стихотворений - одно вось-мичастное произведение. В сборнике также имеется 6 крупных поэтических форм (4 поэмы и 2 «поэтические симфонии»). Таким образом, сложное «поэтическое хозяйство» Д.Л.Андреева представлено в "Русских богах" во всем своем разнообразии и дает достаточный материал для исследования.

При этом работа строилась на основе самого полного издания сборника, составившего первый том собрания сочинений [Андреев Д.Л. Собрание сочинений в трех томах. - Т.1. Русские боги: Поэтический ансамбль. - М., 1993. - 463 е.]. Далее в ссылках на издание Д.Л.Андреева указывается том (римской цифрой) и страница (арабской цифрой).

Предметом исследования являются метрические формы сборника, 6115 пар рифмокомпонентов («метрических слов» (Гаспаров 1974)), определенных методом сплошной выборки и репрезентирующих рифменную структуру, а также сама рифменная структура с точки зрения слогового объема клаузулы, одно-составности/неодносоставности (количества образующих рифму словоформ), формально-эстетических установок автора и

потенций установления между рифмующимися словоформами отношений семантических ассоциаций.

Таким образом, объем материала, его разносторонний и подробный анализ обусловливают объективность исследования.

Цель диссертации - всесторонняя характеристика рифмы Д.Л.Андреева с учетом метрической организации стиха.

Поставленная цель определила следующие задачи исследования".

- рассмотреть специфику рифмокомпонента как основы выделения рифменного созвучия;

- проанализировать и описать метрический репертуар сборника "Русские боги" с точки зрения особенностей распределения ударений по иктам;

- классифицировать рифму сборника "Русские боги" по следующим параметрам: а) слоговому объему клаузулы; б) количеству участвующих в созвучии слов;

- охарактеризовать рифму сборника "Русские боги" с точки зрения формально-эстетических установок автора;

- выявить структурные предпосылки паронимической аттракции;

- продолжая учет и описание той стороны идиостиля поэта, которая имеет отношению к феномену рифмы, составить указатель рифмующихся словоформ (на материале творчества Д.Л.Андреева).

Методика научного исследования. В работе придается первостепенное значение формальной стороне изучения рифмы. Разрозненные факты подвергаются логическому анализу, индуктивному обобщению и сопоставлению. В предлагаемом исследовании используются методы формального анализа, описательный и математические методы.

В процессе исследования был применен также ряд «технических приемов и процедур», к которым отнесены: изучение научного наследия, составление картотеки рифм и метроритмических баз данных, изготовление таблиц.

(Самойлов 1982; Жирмунский 1975) и более специфические работы (Шепелева 1983; Шепелева 1986; Шепелева 1989) носят сопоставительный характер. Следовательно, делается попытка разностороннего измерения и описания тех сторон авторского идиостиля, которые связаны с феноменом рифмы.

Теоретическая и практическая значимость. Выявление основных специфических черт рифмы Д.Л.Андреева, а также описание метрического репертуара сборника "Русские боги", предпринятые впервые, определяют теоретическую значимость работы.

Данный в качестве приложения к диссертации Указатель рифмующихся словоформ, составленный уже на материале всего поэтического творчества Д.Л.Андреева (сборник "Русские боги", драматическая поэма "Железная мистерия", стихотворения и поэмы разных лет), может стимулировать различные исследования в области стихотворной техники, создавая для них объективную научную основу. При составлении Указателя было обработано около 16 тысяч пар рифмующихся слов, каждая из которых была выписана как в порядке следования в тексте, так и в обратном порядке. В результате сортировки пар рифмующихся слов по алфавиту и окончательной обработки материала при каждой словоформе были перечислены все рифмующиеся с ней. Таким образом, возможность опереться на всю совокупность рифмующихся словоформ усилит достоверность разнообразных наблюдений над фоникой и семантикой (не только в лингвистическом аспекте, но и в плане поэтико-эсгетического анализа приемов в искусстве поэтического слова). При этом появляется возможность сравнить специфику соположений слов в рифме Д.Л.Андреева, например, с аналогичными особенностями в рифме А.С.Пушкина (Словарь рифм А.С.Пушкина) или М.Ю.Лермонтова (Словарь рифм М.Ю.Лермонтова) и даже шире -особенности рифменных соположений XIX и XX веков.

Материалы научного исследования могут найти применение в курсах "Лингвистический анализ художественного текста" и "Лингвопоэгшса". Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы в курсах, связанных со стиховедением (метрика, ритмика, рифма), а также в спецкурсах, посвященных творчеству Д.Л.Андреева.

Апробация работы. Материалы исследования были представлены в выступлениях на аспирантских семинарах кафедры русского языка и общего языкознания Череповецкого государственного университета, межвузовской научной конференции «Традиции в контексте русской культуры» (ноябрь 1998), конференции молодых ученых ЧТУ «Язык. Текст. Культура» (январь 1999), Межвузовской конференции молодых ученых, проходившей 26-27 января 2000 г. на базе ЧТУ. Содержание работы отражено в четырех публикациях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух исследовательских глав, заключения, списка используемой и цитируемой литературы (121 наименование) и приложения (Указателя рифмующихся словоформ). Объем диссертации (без приложения) - 170 страниц. Объем приложения - 198 страниц.

Основное содержание работы

Во введении выявляются актуальность темы исследования и научная новизна диссертации, определяются цели и задачи работы, указывается ее теоретическая и практическая значимость.

Первая глава «Рифмокомпонент в аспекте метрической организации стиха» состоит из двух разделов. В первом разделе «Словораздел как граница рифмокомпонента» затрагивается проблема смешения двух явлений, разных по своей сути: рифма1 как звукоповтор и рифма11 как взаимодействие созвучных сегментов текста. В разделе освещается история и теория данной проблемы, указывается разделение понятий «рифмокомпонент» и «рифма», выявляется связь первого из них с метрической организацией стиха, дается определение метра, принятое в работе, разбираются принципы методик разметки ударений и словоразделов в поэтическом тексте.

В основу разделения «рифмокомпонента» и «рифмы» положены дефиниции, которые дал указанным понятиям Б.П.Гончаров (Гончаров 1972). По Б.ПХончарову, рифмовка - это взаимодействие рифмокомпонентов, а рифма - это повтор звуковых элементов при данной взаимодействии. Таким образом, отправным пунктом исследования стало положение о том, что рифма обусловливается и ограничивается в своем распростра-

нении взаимодействующими рифмокомпонентами, т.е. такими группами слогов, на перцептивной площади которых актуализируется рифменная рекуррентность звуков.

При разметке границ рифмокомпонента учитывается тот факт, что, с одной стороны, "слова в стихе не существуют вне метрической сетки, положенной в основу их соединения" (Эткинд 1998), с другой стороны, "метрические компоненты вкладываются в иерархическую шкалу глоттических компонентов" (Якобсон 1987). Оказывается, что рифмующиеся слова, согласуясь с сугубо метрической ролью рифмы как сигнала границы ритмической группы, «нанизываются» на иктовые вертикали конца стиха или полустишия. Поэтому при поиске рифменного созвучия фиксируется ударение, которое задано метрической схемой, если даже происходит внедрение ударения в обоих членах рифмы: "Выйди на кровлю свою! // Встань надо всхомлиши1 // Веси и грады очами измерь: // - Все это - кровью вспою! // - Все это - молниями // Испепелю, - говорит этот Зверь" (2-стопный дактиль с гипердактилической клаузулой + 4-стопный дактиль с мужской клаузулой) [I, 243]. То есть данный и подобные ему примеры обусловливаются комбинаторикой словоразделов, связанной с доминантным размещением слов в стиховом ряду таким образом, чтобы словесное ударение эмпирически реализовывало иктовые позиции и подчиняло себе те ударения, которые не актуализируют икты в ритме. Таким образом, отличаясь «длиной» и количественным составом (часть «расчлененного» слова типа "хлеб" - "креп..." (крепдешина) [I, 79], одна или несколько словоформ), рифмокомпоненты остаются равноценными элементами стиха.

Поскольку поэтическая речь, обеспечивающая художественно-вербальную коммуникацию, определяет важность соотнесения рифмокомпонента с ее словесной структурой, а стиховая речь, на основе которой рождается речь поэтическая, предполагает внутреннюю метрическую урегулированность (Гонча-ренко 1988), то вполне естественным для данного исследования стало принятие в качестве основной ритмической единицы «метрического слова» (Гаспаров 1974). При этом «широкая» трактовка метра (см.: Колмогоров 1963; Гончаренко 1988; Шапир 1996) предопределила распространение понятия «метрическое слово» на все системы стихосложения. Таким образом, «мет-

рическое слово» покрывает собой понятие синтагмы, но при этом имеет свою специфику, связанную с доминированием ритмических условий членения поэтической речи на составляющие ее единицы.

В данном разделе первой главы было указано, что риф-мокомпонент, приравненный «метрическому слову», адекватно отображает факты рифмовки. С другой стороны, словораздел между «метрическими словами» ограничивает распространение созвучия влево, тем самым отделяя рифму от внутренней инструментовки стиха.

Во втором разделе первой главы «Метро-ритмические особенности стиха Д.Л.Андреева» характеризуются основные метрические формы поэтического ансамбля "Русские боги" с точки зрения реализации иктов в ритме, а также приводится общее типологическое соотношение рифмокомпонентов.

В качестве главных отличительных черт исследуемого материала были выделены следующие.

1. Ядром метрического репертуара "Русских богов" являются

4-стопный ямб (2342 строки), 4-иктный дольник (1415 строк),

5-стопный хорей (1035 строк), 3-иктный дольник (741 строка) и 4-стопный хорей (620 строк). Силлабо-тонические формы преобладают над тоническими. Соотношение тонических метров к силлабо-тоническим составляет примерно 1 к 3,3 (23,4% : 76,6%). Внутри силлабо-тонических форм, представленных в сборнике "Русские боги", показатели дают следующую картину: на ямбы приходится 42,5% всех размеров, на хореи - 24,5%, на анапесты -15,7%, на амфибрахии - 8,9%, на дактили - 5,0%, на пеоны -3,4%. Среди тонических метров на дольники в сборнике "Русские боги" приходится несравнимо большее число употреблений, чем на тактовик и акцентный стих. Другими словами, несмотря на то, что Д.Л.Андреева не минул поэтический опыт В.В.Маяковского, сказавшийся, например, в своеобразном использовании «лесенки» слов и/или словосочетаний в пределах одного стиха, все же тактовики и акцентный стих в "Русских богах" не находят широкого применения. Метрические эксперименты Д.Л.Андреева ограничиваются «гиперпеонами» и логаэдами. Таким образом, на метрическом репертуаре сказалось то, что сборник "Русские боги" создавался в 1930-е - 1950-е годы, т.е. в эпоху "самоогра-

ничения, стабилизации и традиционализации стиховых форм" (Гаспаров 1984).

2. В двусложниках Д.Л.Андреева находят отражение и «традиционализм» (в большей степени), и «архаизация» (в меньшей степени). Регрессивная акцентная диссимиляция становится свойством трехсложников (в меньшей степени) и дольников (в большей степени). Для большинства размеров характерна относительно высокая ударность предпоследнего икта.

3. Тяготение к жесткой урегулированности («логаэдизация» дольников, собственно логаэды) компенсируется расшатыванием «узких» схем (появление ритмических «неправильностей» в силлабо-тонике, тонике (дольниках) и логаэдах):

а) запретная переакцентуация у Д.Л.Андреева, как правило, возникает вследствие отсутствия ударения на икте и «легкого» сверхсхемного ударения на соседнем неикте, т.е. основными «виновниками» запретной переакцентуации становятся «метрически двойственные» слова (обычно, местоимения): "К её по'сулам наро'д" (Х4) [I, 293];

б) у Д.Л.Андреева представлена неравносложность строк в равностопном стихе, в том числе наращения (усечения) слогов появляются в бесцезурном стихе, поражая ритмическими перебоями практически во всех размерах: "Но напра'сен был воупль: наслои'в негшове'рные глы'бы, // Тыщеверстная тс/лща незы'б-лемой стала давно'..." (Ан5) [1, 356];

в) находит себе место неожиданная «потеря» анакрузы стихотворной строкой, воспринимаемая в качестве ритмической «неправильности», а не как вариация анакруз ("Как белоснежные // Покро'вы к ра'не, II Забо'ты нежные // Взошедших ра'не // И совершенствование // Длящих нь/не И В мира'х, где Женственность // Поё'т о Сы'не" (Я2) [I, 109]);

г) «аномалии», касающиеся изменения слогового объема междуиктовых интервалов в дольниках, оказываются по большей части унифицированными: слоговые наращения находят себе место, как правило, между вторым и третьим иктами ("Повсюду: в э'ллинских ку7щах бе'лых, // В сада'х Япо'нии, в Тмбе'те хмуром..." [I, 45]). Поэтому ощутимый ритмический перебой дают только иные «неправильные» строки: "Как б/цто / распла'вленный ме'ч над мо'рем: // Острием вве'рх - /и острием вт/з" [I, 73].

Можно констатировать, что разметка словоразделов оказывается связанной с реализацией иктов в ритме, а также с наличием слоговых наращений (усечений) и «запретной переакцентуации».

Пропуск схемных ударений, как правило, свидетельствует об увеличении среднего слогового объема метро-ритмических единиц стихоряда (по сравнению с протяженностью метрически заданного сочетания сильного и слабого места). Для силлабо-тоники - это непреложный закон, для тоники - частный случай. Наращения (усечения) слогов увеличивают (уменьшают) потенциальный слоговой объем тех или иных «метрических слов». При «запретной переакцетуации» слово, в котором совмещаются сверхсхемное ударение и пропуск схемного ударения, образует отдельную метро-ритмическую единицу (в сочетании с другими словами или без такого сочетания): "Наклоня'сь, | уводит | её | о'сь" (Х5; «легкое» сверхсхемное ударение и пропуск схемного ударения, совмещенные в одном слове) [I, 275].

В свою очередь «метрический каркас» стиха обусловливает сложные виды рифмокомпонентов, в состав которых входят «метрически двойственные» и «безусловно ударные» слова. Метрические последовательности, отмеченные в сборнике "Русские боги", обеспечивают включение в состав того или иного рифмокомпонента ударных «проклитик», не превышающих слоговым «объемом» междуиктовых интервалов: "И бы'л | в творце' | её' | гром чуждого..." (Я4) [I, 152], "В недораспла'вив-шейся | утро'бе | земного шара..." (3-иктный «гиперпеон») [I, 93]. В «коротких» размерах в качестве «проклитик» рифмокомпонента могут выступать ударные слова, в слоговом отношении не превышающие анакрузу: "Льет безначс/льная..." (Я2) [I, 109]. «Энклитшсами» же рифмокомпонентов могут быть метрически двойственные и обязательно ударные слова любого слогового «объема», так как «длина» эпикрузы в русском стихе произвольна.

Проведенный анализ метро-ритмических особенностей стиха позволяет говорить об объективном вычленении рифмокомпонентов из текста. В сборнике "Русские боги" имеется значительное превосходство «чистых» рифмокомпонентов, состоящих из одной лексической словоформы, над «составными» (их соотношение - 3 к 1).

Вторая глава диссертации «Рифма в аспекте инструментовки стиха» также состоит из двух разделов. В первом разделе «Рифма как объект многоаспектного рассмотрения» указывается на нечеткость понятия «рифма» и проводятся следующие разделения: 1) «рифма» (созвучие) и «рифмующиеся слова» (связанные созвучием); 2) окказиональность звукоповтора и конвенциональность рифмы; 3) эпифоричность рифмы и разноместность фонических связен между стихотворными строками.

Более того, в данном разделе указываются основные функции рифмы, чтобы обозначить место исследования среди многообразия связей и отношений, фокусируемых позицией последнего константного икта стихоряда, и уточняется аспект исследования в связи с взаимодействием графики и произношения, а также в связи с особенностями, налагаемыми формальным анализом рифменной структуры. Наконец, в данном разделе ставится вопрос о границах рифменного созвучия, предлагается вероятностное решение проблемы эквивалентности элементов рифмы и модифицируется методика С.Н.Шепелевой и В.М.Петрова, что связано как с различием целей и материала исследования, так и с четким разделением понятий «рифма» и «рифмокомпонент».

Вопрос об эквивалентности элементов созвучия принципиален, поэтому прямо или косвенно он затрагивается всеми исследователями рифмы (см. работы: Толстая 1965; Минералов 1976; Шепелева 1981; Самойлов 1982 и т.д.). В диссертации постулируются принципы максимальной акустико-артикуляцион-ной близости и общей равноценности всех эквивалентных пар консонантов. Таким образом, эквивалентными считаются пары коррелятов по глухости/звонкости : твердости/мягкости, щелевых и смычных заднеязычных (при различении по признаку глухости/звонкости одного из членов пары), мягких шипящих [ч'] -[ш':] и твердых свистящих [ц] - [с] (в заударной позиции). Вокалический состав рифмы (по сравнению с консонантным составом) имеет меньше возможностей для передачи гармонии или определенного диссонанса звучания и обладает меньшей информативностью, поэтому все безударные гласные в работе считались «общим звуковым фоном» (Брик 1919).

При сопоставлении рифменных композитов на созвучие налагаются определенные пространственные ограничения (Шепелева - Петров 1980; Шепелева 1981). В работе указывается, что

структуры, не удовлетворяющие ограничениям, могут быть осознаны в качствс рифмы только в виде исключения и только в «рифменном контексте», т.е. как член конкретной рифмической цепи, ожидаемый благодаря наличию других рифмических цепей. Таким образом, выделяются «полноценные» рифмы, созвучные элементы которых создают композит, акцентирующий внимание на своей звуковой организации, и «рифмоиды» (ср.: Жирмунский 1975; Жовтис 1978), в которых звуковая сторона становится ((незаметней» из-за увеличивающегося числа отклонений от точности или недостатка созвучных элементов.

Во втором разделе данной главы «Типология рифм сборника «Русские боги» дается разносторонняя характеристика рифмы Д.Л.Андреева.

В данном разделе выявляется, что рифма Д.ЛАндреева представляет собой как разнообразие форм, так и разнообразие методов их создания.

В ритмическом аспекте рифма Д.Л.Андреева опирается на классические образцы. Мужские и женские рифмы свободно употребляются в русском стихе со времен Ломоносова, а запрет на дактилические рифмы был снят еще Жуковским (см.: Гаспаров 1984). В "Русских богах" доминируют именно мужские, женские и дактилические рифмоклаузулы (отмечено 3036 мужских риф-мопар, 2172 женские рифмопары, 749 дактилических рифмопар). С другой стороны, Д.Л.Андреева не обошел стороной опыт «новой» литературной рифмы, расширившей круг рифм за счет освоения многосложных гипердактилических и неравносложных окончаний (отмечено 67 гипердактилических и 90 неравносложных рифмопар).

Состав гипердактилических рифм в сборнике "Русские боги" не является однородным. Ударная константа занимает позиции от 4-го от конца строки слога ([ю/тъ1ьц:ъ] - [пуУь^ьщъ] «кутается» - «путается» [I, 293]) до 7-го от конца строки слога [п'ьр' Э м'э/шъвъ]уш': bjbc 'ъ] - [с'вУшъвъ^уш' :ыьс'ъ] «перемешивающиеся» - «свешивающиеся» [I, 370])).

Особенностью многосложных гипердактилических рифм Д.Л.Андреева является их грамматизация, ведущая к параллелизмам («отпочковываются» - «отклочковываются» [I, 306], «залечиваются» - «просвечиваются» [I, 322] и т.д.). Другими словами, данные рифмы указывают на свое «народное происхож-

денис» - грамматический параллелизм. Можно говорить о том, что рифмы типа [вь/св'ьтл'ьфшъ^ь] - [вь/стръдъфшъ]ь] («высветлившие» - «выстрадавшие» [I, 114-115]) опираются на «народную рифмовку», где отступления от точности компенсируются грамматическим параллелизмом рифмующихся слов (см.: Федотов 1971а; Федотов 19716).

Состав рифм с неравносложными окончаниями также не является однородным. При этом большинство неравносложных рифм Д.Л.Андреева сочетают дактилическую клаузулу с женской (всего 51 сочетание, что составляет 56,7% от общего числа неравносложных рифм). Доля рифм, представляющих собой сочетание дактилического и гипердактилического окончания с ударением на четвертом от конца строки слоге, в общем массиве неравносложных рифмоклаузул составляет 17,8%. То есть подавляющее количество фактов неравносложности - это дактилические клаузулы, во втором интегранте рифменной пары или удлиняемые на один слог, или укорачиваемые. Данное явление объясняется тем, что дактилические окончания с их сильной редукцией «располагают» к такого рода приемам. Однако чаще несовпадающие слоги в неравносложной рифме Д.Л.Андреева приходятся на область конечных усечений ([мълЛх'итьвъЛ -[рЛк'итьвъ^] («малахитовый» - «ракитовые» [I, 393]) и реже встречаются внутри рифменного созвучия ([голъдъм] - [бо лтъм] («голодам» - «бо'лтом» [I, 72])), хотя именно «внутри» заударной области рифмы имеет место наиболее сильная редукция безударных гласных. Рифма с конечными несовпадающими слогами составляет 72,2% от общего числа неравносложных рифмоклаузул; рифма с внутренними несовпадающими слогами -25,6%. Два случая репрезентируют конечные и внутренние несовпадающие слоги:

а) [л'Эку^уш^ьх] - [прЛстру/ивъ|уш':ьхс,ъ] («ликующих» -«проструивающихся» [I, 110];

б) [иЛсъв'Эршэ/нствъвън'ьзь] - [гд'э жэ'нств'ыг.ъс'т'] («и совершенствование» - «где женственность» [I, 109]).

Более того, третье место среди неравносложных рифм занимают сочетания мужской и женской клаузул (15,6% от общего числа неравносложных рифм). Возможно, что здесь на Д.Л.Андреева оказали влияние традиции поэтической культуры конца XIX - началаXX вв. (см.: Гаспаров 1984).

5,5% рифмопар сборника "Русские боги" носят составной характер. Есть одинарные и двойные, одноударные и неод-ноударные составные рифмы. По отношению к слову, принимающему на себя ударную константу, выделяются рифмы, включающие в свой состав проклитики «метрического слова» (1), рифмы, включающие в свой состав энклитики «метрического слова» (2) и рифмы, включающие в свой состав как проклитики, так и энклитики «метрического слова» (3).

1) [ч'ЭрвУм'ъ] - [в'^аУъ] («червями» - «в яме» [I, 119]); [кЛнашъм мУкъм] - [илнашъм внуУьм] («к нашим мукам» - «и нашим внукам» [I, 83]).

2) [л'ип] - Гт'Экл'и/лп] («лип» - «текли б» [I, 88]); [в^бу^'ьс'т'ь] - [лбУ н'Эс'т'и] («(да) в буести» - «(на) лбу нести» [I, 298]).

3) |зЛлто/дл,ь1 - [зАто^м'ъс] («за то ли» - «затомис» [I, 113]).

Однако экспериментов в данной области не так уж много.

Д.Л.Андреев консервативен в использовании составной рифмы. Оригинальные сочетания типа [стра'н жывым] - ГЛра/нжъвъм] («стран яшвым» - «оранжевым» [I, 163]); [мУдръсУь] - [тр/т рЛс'т'и] («мудрости» - «труд расти» [I, 165]); [граУ в'Экам] -[стра/н':ькъм1 («грань векам» - «странникам» [I, 418]) редки. Более того, используемый прием разложения дактилического окончания надвое (на ударный слог одного слова плюс ямбическое слово) не является чертой индивидуального стиля. Об этом свидетельствует анализ рифм Маяковского, Хлебникова и Асеева, проведенный М.В.Пановым (Панов 1965). Данный прием отражает особенность языка: в дактилическом исходе слова последний слог сильнее предпоследнего. "Предпоследний слог дактилической рифмы обычно находит соответствие в безударном слоге (другого члена рифменной пары. - К.Д.), а последний - в ударном" (Панов 1965).

В качестве энклитик одинарных составных рифм чаще всего выступают «метрически двойственные» слова. То есть составные рифмы Д.Л.Андреева, как правило, связаны с явлением заударной энклитики и реализуются в произносительной слитности знаменательных слов и двусложных (односложных) «полузнаменательных» местоимений. «Обновление» традиционных неод-ноударных составных рифм, в которых хотя бы один интегрант имеет в заударной области личное местоимение, у Д.Л.Андреева

выражается в синтаксическом обособлении слов, составляющих рифмокомпонент, Самым ярким примером здесь является пара рифмокомпонентов: [Лтр'инУь ¡а] - [иУд'^ъ] («Отриньте!.. Я» - «Индия» [I, 406]). Первый рифмокомпонент, образующий данную рифмопару, объединяет слова, которые относятся к разным предложениям и отделяются друг от друга паузой. Таким образом, акцентируется внимание на неодносоставности рифмы.

Другой распространенный тип составной рифмы Д.Л.Анд-рссва - это сочетание знаменательных частей речи с безударными проклитиками (предлогами, союзами). Образуя одно фонетическое слово, данные случаи «содействуют» углублению рифменного звукоповтора влево.

Рифма, имеющая отклонения от точности, составляет в сборнике "Русские боги" 26,4% от общего числа, укладываясь тем самым в «среднестатистические» показатели современной рифмы (см.: Самойлов 1982). При этом рифма Д.Л.Андреева, имеющая отклонения от точности, характеризуется разнообразием структурных моделей, ее создающих. Д.Л.Андреев берет на вооружение не только широко распространенные и систематически употребляемые отклонения от точного и безразрывного следования элементов созвучия, но и необычные категории неточности, связанные с расподоблением консонантного состава рифмы. Два рифмоида с мужским окончанием характеризуются недостатком элементов созвучия ([Лд'эт] -[ув'111] («одет» - «увит» [I, 118]); |сл\/х] - [жывы'х] («слух» -«живых» [I, 132])), в структурном плане реализуясь строго по моделям, заданным ближайшим рифменным окружением: "Каждый одет // Непорочной легендой II Каждый увит П Драгоценной гирляндой - II Цепью законченных И В круговороте, // Славой отмеченных II Жизней во плоти..." [I, 118]. Данные диссонансы-рифмоиды, получившие у Д. Л.Андреева широкое распространение в "Железной мистерии", употреблялись ранее И.Игнатьевым (см.: Рус. футуризм 1999) и А.Блоком (см.: Жирмунский 1975)).

Выделяя среди неточностей метатезы (Гк/рът! - [иАго/рдъ/] «город» - «и гордый» [I, 373]; [м'Этла'] - [¿Зла'] «метла» -«дела» [I, 59]), разрывы внутри рифмы ([смуУ| - [с/т] «смут» -«суд» [I, 36]; [тс/ржъщ';] - [исто'ргн'ьш] «торжищ» - «исторгнешь» [I, 368]), конечные усечения ([вУк] - [мАлвУ] «век» -

«молве» [I, 96]), замещения на правой границе рифмы ([м'Эч'эУ] - [м'Эч'э')] «мечеть» - «мечей» [I, 272]), мену ударных гласных ([пЛро'к] - [илвра^с] «порог» - «и враг» [I, 224]), можно указать следующие статистические данные о формально-эстетических установках автора.

37,6% рифмопар, имеющих отклонения от точности, репрезентируют внутренние разрывы; 9,7% рифмопар - метатезы; 6,7% рифмопар - конечные усечения; 6,6% рифмопар - мену ударных гласных; 3,8% рифмопар - конечные замещения; 35,4% рифмопар - сложные случаи, т.е. сочетания перечисленных выше отклонений.

Таким образом, в рифме Д.Л.Андреева преобладают внутри-рифменные разрывы над конечными отклонениями от точности. То есть среди неточностей доминируют эпентезы консонантов в комплекс опорных, разрывающие континуум звукоповтора, «наращения» звуков в интервокальных группах и прочие отклонения от безразрывного следования элементов созвучия от правой до левой границы рифмы, что говорит о зарождении в творчестве Д.Л.Андреева «новой неточной» рифмы, получившей бурное развитие с конца 1950-х годов (см.: Гаспаров 1984).

Формализация такого воспринимаемого параметра рифмы, как богатство (Шепелева 1981), дает информацию о звуковой ощутимости рифмы. Показатель богатства мужских рифм равен 3,6 пары созвучных элементов; женских - 4,6; дактилических -5,8; гипердактилических - 8; неравносложных - 5,4. Средний показатель богатства рифмы Д.Л.Андреева составляет 4,3.

Таким образом, рифме Д.Л.Андреева свойственно расширение границ созвучия и активное участие в его создании как заударной, так и предударной области. Вследствие этого рифма Д.Л.Андреева обладает «повышенной» акустической ощутимостью.

Рифма Д.Л.Андреева кооперируется с другими фоническими структурами, в том числе рифмующиеся слова входят в более длинный ряд созвучных слов, достигающий иногда размеров стихотворной строки и по традиции именуемый «панторимом». «Панторим» Д.Л.Андреева - это, как правило, результат грамматического параллелизма нескольких сходно звучащих слов: "Но черне'и, | чем мертве'цкие | ф/ры, // И грозне'й, | чем гее'нские | сво'ры" [I, 97]; 'Те'с | подламывается, // Мо'ст |

проваливается..." [I, 300]; "Орды | хамские! // Мо'рды | ха'мские!" [I, 312] и т.д.

«Панторимы», «поддержка» рифмы ближайшими рекуррентными звуками, фонические связи рифмокомпонента с двумя «метрическими словами» увеличивают эстетически значимую орнаментальность стиха Д.Л.Андреева и/или обусловливает контекстуальную семантизацию его звукоповторов, поскольку насыщение стихоряда фоническими связями заметно возрастает.

Имеющиеся в сборнике "Русские боги" диссонансы, случаи максимального уподобления всей рифмующейся словоформы выделяют семантически значимые части слов, вследствие чего создаются предпосылки паронимии (паронимической аттракции). В частности, находит себе место типология паронимических звукоповторов (Григорьев 1979):

а) вокалические ([мУр'ьн! - [кумУр'ьн] «мирен» - «(и) кумирен» [I, 35]; [б'Эд'э']] - [събАлУ]] «белей» - «(и) соболей» [I, 32]);

б) метатетические ([б'итвъ! - Гв'и'дб'ьрк] «битвы» -«Витберг» [I, 253]);

в) эпентетические (в виде «пополнения» консонантных групп типа [стра/н] - [стс/н] «стран» - «стан» [I, 376] или «рассечения» их типа [слУп] - [екгл'эп] «слеп» - «склеп» [I, 100]);

г) консонантные ([за/въд'ь] - [за'пъдь] «заводи» - «Запада» [I, 36], включая аугментативную их разновидность типа [вУръ] -[сквУръх] («веры» - «скверах» [1,44]).

Тем не менее подчеркнутые смысловые сближения или противопоставления паронимов очень редки. Можно лишь отметить поэтическую этимологизацию некоторых «топонимических» звукоповторов («хмуром» - «Муром» [I, 384]) и «столкновение» противоположных признаков и свойств в «антропонимических» звукоповторах («дикость» - «Диккенс» [I, 39]), оправданные "движением образа или мысли" и обеспеченные общим действием "«вертикальной синтагматики» поэтического текста" (Гончаренко 1988). Семантические связи в «нарицательных» звукоповторах, как правило, «размыты».

В заключении представлены основные результаты исследования в соотношении с поставленными задачами.

Изучение рифмы Д.Л.Андреева в лингвистическом аспекте дало возможность эксплицировать важнейшую сторону идиости-

ля поэта. Анализ структуры рифмы стал в данной работе мостом между собственно фоническим, метрическим и семантическим уровнями организации текста. Таким образом, в данном исследовании было реализовано положение о том, что "общую оценку состояния рифмы можно произвести только в системе стиха" (Самойлов 1982).

Проведенный поэтапный анализ рифмы Д.Л.Андреева дал следующие результаты.

1. Разделение понятий «рифмокомпонент» и «рифма», предложенное Б.П.Гончаровым, осмыслено по-новому. Объем «рифмокомпонента» в данной работе поставлен в зависимость от метрической организацией текста, в связи с чем «оппозиция понятий» стала трехчленной: рифмокомпонент (образующий созвучие) - рифма (созвучие) - рифмующиеся слова (соотносимые созвучием).

2. В данном исследовании рифма вычленялась в границах, которые определены словоразделом, обусловленным метрической схемой. Рифмокомпонент приравнен «метрическому слову» (Гаспаров 1974), понятие которого распространено на все системы стихосложения.

3. Предложенный структурный подход позволил по-новому взглянуть на такие явления, как «каламбурная рифма» и «панторим». То есть в данной работе было утверждается, что выведение созвучия за рамки «рифмокомпонента», являясь окказиональным, с одной стороны, подчеркивает специфику данных явлений, с другой стороны, подтверждает (на формальном уровне) наличие десмогенных свойств у рифмы (Григорьев 1975а).

4. Введено в широкий оборот понятие разрыва созвучия, покрывающее собой все внутририфменные «разнозвучия», в том числе и те, которые предполагают множественность интерпретаций. Так, разнозвучие типа «лапа» - «лампа», которое М.Л.Гаспаров трактует то как «пополнение» (Гаспаров 19976), то как «мену» (Гаспаров 1995), на самом деле характеризуется именно тем, что «разрывает» звукоповтор.

На втором этапе анализа рифмы Д.Л.Андреева выявлены основные специфические ее черты, которые свидетельствуют о том, что новизна «рифмовой техники» Д.Л.Андреева заключается в аккумулировании и развитии уже существующих приемов,

использовании как широко распространенных в поэзии XX века отклонений от точного и безразрывного следования элементов созвучия, так и необычных категории неточности (опыты предшественников и современников, «народная рифмовка»).

Содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Кочетков Д.А. Мотивированность слова в рифме Д.Л.Андреева И Criterion. - Выпуск II. - Межвузовский сборник работ по гуманитарным наукам. - Череповец, 1999. - С. 35-37.

2. Кочетков Д.А. Аспекты точности и богатства рифмы (на материале сборника Д.Л.Андреева «Русские боги») // Criterion. -Выпуск III. - «Язык. Текст. Культура». - Сборник научных работ молодых ученых Гуманитарного института. - Череповец, 1999. — С. 5.

3. Кочетков Д.А. Особенности структуры рифменного созвучия и формы установления семантической близости в рифме (на материале сборника Д.Л.Андреева «Русские боги») // Текст. Узоры ковра: Сборник статей научно-методического семинара "TEXTUS" - Вып. 4. - 4.2. Общие проблемы исследования текста / Под ред. д.ф.н. К.Э.Штайн. - СПб - Ставрополь: Изд-во СГУ, 1999.-С. 27-28.

4. Кочетков Д.А. Консонантные особенности рифмы Д.Л.Андреева (на материале сборника «Русские боги») // «Per aspera...»: Сборник трудов Межвузовской конференции молодых ученых (26-27 января) / Сост. А.И.Виноградов, М.Ю. Адамов. -Череповец, 2000. - С.25-29.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кочетков, Дмитрий Алексеевич

Введение.

Глава I. Рифмокомпонент в аспекте метрической организации стиха.

1.1 Словораздел как граница рифмокомпонента.

1.1.1 Понятие «рифмокомпонент».

1.1.2 Метр и ритм: общее и частное.

1.1.3 Разметка ударений в поэтическом тексте.

1.1.4 Принципы разметки словоразделов. —.

1.2 Метро-ритмические особенности стиха Д.Л.Андреева.

1.2.1 Силлабо-тонические формы.

1.2.1.1 Двусложники. —.

1.2.1.2 Трехсложники.

1.2.1.3 Пеоны.

1.2.1.4 Классификация ритмических «неправильностей».

1.2.2 Традиционные тонические формы.

1.2.3 Специфические формы.

1.2.3.1 «Гиперпеоны» и логаэды.

1.2.3.2 Сложи ые и прочие случаи.

1.2.4 «Метрические слова» в позиции ударной константы.

Выводы к I главе.

Глава II. Рифма в аспекте инструментовки стиха.

2.1 Рифма как объект многоаспектного рассмотрения. ,.

2.2.1 Обзор интерпретаций термина «рифма».

2.1.2 Функции рифмы в поэтическом тексте.

2.1.2.1 Рифма как сигнал границы ритмической группы.,,.,.„.,.,.,,,,

2.1.2.2 Рифма как признак строфической и жанровой принадлежности текста.

2.1.2.3 Рифма как звуковой повтор.

2.1.2.4 Рифма как элемент смысловой организации стиха.

2.1.2.5 Рифма в процессе функционирования поэтического текста..

2.1.3 Рабочая дефиниция рифмы.

2.1.4 Проблема статуса элементов созвучия.,

2.1.5 Границы рифменного созвучия.

2.1.5.1. Эквивалентность элементов рифменного созвучия.

2.1.5.2. Принципы сопоставления созвучных композитов.

2.2 Типология рифм сборника "Русские боги".

2.2.1 Классификация рифмы по слоговому объему клаузулы.

2.2.2 Классификация рифмы по количеству участвующих в созвучии слов.

2.2.3 Общие статистические данные о формально-эстетических установках автора.

2.2.4 Десмогенные свойства рифмы (на примере основных полиструктур).

2.2.5 Предпосылки паронимии в рифменной позиции.

2.2.5.1 Фонетические предпосылки паронимии.

2.2.5.2 Структурный потенциал паронимии.

2.2.5.3 Факты семантических ассоциаций.

Выводы к II главе.

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Кочетков, Дмитрий Алексеевич

Актуальность темы исследования. Рифма исследуется давно и плодотворно. Начиная с В.Я.Брюсова [Брюсов 1924а; Брюсов 19246] и В.М.Жирмунского [Жирмунский 1975: 233-430], предложивших свои теории рифмы, данное явление было рассмотрено в разных аспектах. Была дана развернутая концепция истории русской рифмы Д.С.Самойловым [Самойлов 1982] и описана ее эволюция М.Л.Гаспаровым [Гаспаров 19976: 290-325]; предложена обобщенная типология литературной рифмы [Минералов 1976] и указана ее специфика в фольклоре [Федотов 1971а]. Рифма рассматривалась как системный элемент стиховой речи, т.е. в единстве со всеми основными ее аспектами (метрикой, строфикой и т.д.) [Баевский 1988; Баевский 1996], в качестве важного направления лингвистики стиха выделялось исследование связи рифмы с грамматикой [Гаспаров 1994], затрагивалась проблематика структурного анализа рифмы [Толстая 1965; Шепелева 1981], ставились вопросы частного характера, касающиеся тех или иных «рифменных условностей» (например, [Илюшин 1978; Жовтис 1978]), создавались фундаментальные справочники [Shaw 1974; Shaw 1975а; Shaw 1975b; Словарь рифм MIO. Лермонтова] и т.д. Таким образом, было выяснено, что "история русской рифмы представляет собой чередование периодов стабилизации и периодов кризиса" [Гаспаров 19976: 298], при этом на протяжении 1900-1980 гг. в рифме нарастают неточность и связанные с нею явления [Шепелева 1983: 218].

Во-первых, рифма как таковая трактуется по-разному. Это вызвано тем, что она представляет собой недискретное и полиаспект.ное явление. То есть рифма согласуется с другими стиховыми явлениями (в том числе фоническими) и фокусирует разные уровни организации текста (метрический, фонический, семанти ч ее ки й).

В-третьих, анализ структуры рифмы, как правило, автономен, не учитывает метрической урегулированности стихоряда и не устанавливает связен с семантическим уровнем организации текста.

Данное диссертационное исследование основано на традиционных работах о рифме [Самоплов 1982; Жирмунский 1975; Гончаров 1973] и является естественным продолжением традиционной теории рифмы. Кроме того, в диссертации развиваются идеи современной структурной лингвистики, обогащающие и развивающие традиционное учение (см. работы С.Н.Шепелевой). В своей работе мы опираемся на определение рифмы В.М.Жирмувского [Жирмунский 1975: 246] и основываемся на двух его постулатах — коивенциональ-ности и эпифоричности рифменного созвучия. В исследовании мы придерживаемся разделения понятий «рифмокомпонент» и «рифма», предложенного Б.П.Гончаровым [Гончаров 1972]. При рассмотрении рифмокомлонента в аспекте метрической организации стиха мы руководствовались работами М.Л.Гасиарова и К.Ф.Тарановского [Гаспзров 1974; Гаспаров 1978; Гаспаров 1984; Тарановский 1953; Тарановский 2000: 274-282]; при отделении «простых» звукоповторов от «паронимических» - работами В.П.Григорьева [Григорьев 19756; Григорьев 1977; Григорьев 1979; Григорьев 2000].

Объектом исследования является поэтическое наследие Д.Л.Андреева. Б качестве материала исследования был выбран сборник "Русские боги". Данный сборник представляет собой сложную структуру, которую сам Д.Л.Андреев именует «поэтическим ансамблем». Весь сборник делится на 20 глав. Деление на главы учитывает произведения, которые Д.Л.Андреев не успел написать.

Поэтический ансамбль "Русские боги1" состоит из 182 малых поэтических форм (стихотворений). При этом два стихотворения образуют один поэтический диптих, пятнадцать стихотворений - 5 поэтических триптихов, восемь стихотворений — 2 поэтических тетраптиха и восемь стихотворений — одно восьмичастное произведение. В сборнике также имеется 6 крупных поэтических форм (4 поэмы и 2 «поэтические симфонии»). Таким образом, сложное «поэтическое хозяйство» Д.Л.Андреева представлено в "Русских богах" во всем своем разнообразии и дает достаточный материал для исследования.

При этом работа строилась на основе самого полного издания сборника, составившего первый том собрания сочинений [Андреев Д.Л. Собрание сочинений в трех томах. - ТД. Русские боги: Поэтический ансамбль. - М., 1993. -463 е.]. Далее в ссылках на издание Д.Л.Андреева указывается том (римской цифрой) и страница (арабской цифрой).

Предметом исследования являются метрические формы сборника, 61] 5 пар рифмокомпонентов («метрических слов» [Гаспаров 1974: 145]), определенных методом сплошной выборки и репрезентирующих рифменную структуру, а также сама рифменная структура с точки зрения слогового объема клаузулы, односоставности/неодносоставности (количества образующих рифму словоформ), формально-эстетических установок автора и потенций установления между рифмующимися словоформами отношений семантических ассоциаций.

Цель диссертации - всесторонняя характеристика рифмы Д.Л.Андреева с учетом метрической организации стиха.

Поставленная цель определила следующие задачи исследования:

- рассмотреть специфику рифмокомпонента как основы выделения рифменного созвучия;

- проанализировать и описать метрический репертуар сборника "Русские боги" с точки зрения особенностей распределения ударений по иктам; классифицировать рифму сборника "Русские боги" но следующим параметрам: а) слоговому объему клаузулы; б) количеству участвующих в созвучии слов; охарактеризовать рифму сборника "Русские боги" с точки зрения формально-эстетических установок автора;

-- выявить структурные предпосылки пароиими чес кой аттракции; продолжая учет и описание той стороны идиостиля поэта, которая имеет отношению к феномену рифмы, составить указатель рифмующихся словоформ (на материале творчества Д.Л.Андреева).

В процессе исследования был применен также ряд «технических приемов и процедур», к которым отнесены: изучение научного наследия, составление картотеки рифм и метро-ритмических баз данных, изготовление таблиц.

Научная новизна работы определяется отсутствием исследований рифмы Д.Л.Андреева с лингвистической точки зрения. Научная новизна связана также с тем, что в работе дается имманентное описание рифменной типологии одного определенного автора, тогда как широко известные исследования но рифме [Самойлов 1982; Жирмунский 1975] и более специфические работы [Шепелева 1983; Шепелева 1986; Шепелева 1989] носят сопоставительный характер. Следовательно, делается попытка разностороннего измерения и описания тех сторон авторского идиостиля, которые связаны с феноменом рифмы.

Данный в качестве приложения к диссертации Указатель рифмующихся словоформ, составленный уже на материале всего поэтического творчества Д.Л.Андреева (сборник "Русские боги", драматическая поэма "Железная мистерия", стихотворения и поэмы разных лет), может стимулировать различные исследования в области стихотворной техники, создавая для них объективную научную основу. При составлении Указателя было обработано около 16 тысяч пар рифмующихся слов, каждая из которых была выписала как в порядке следования в тексте, так и в обратном порядке. В результате сортировки пар рифмующихся слов по алфавиту и окончательной обработки материала при каждой словоформе были перечислены все рифмующиеся с ней. Таким образом, возможность опереться на всю совокупность рифмующихся словоформ усилит достоверность разнообразных наблюдений над фоникой и семантикой (не только в лингвистическом аспекте, но и в плане поэтико-эстетического анализа приемов в искусстве поэтического слова). При этом появляется возможность сравнить специфику соположений слов в рифме Д.Л.Андреева, например, с аналогичными особенностями п рифме А.С.Пушкина (Словарь рифм А.С.Пушкина) или М.Ю.Лермонтова (Словарь рифм М.Ю.Лермонтова) и даже шире - особенности рифменных соположений XIX и XX веков.

Материалы научного исследования могут найти применение в курсах "Лингвистический анализ художественного текста" и "Лиигвопоэтика". Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы в курсах, связанных со стиховедением (метрика, ритмика, рифма), а также в спецкурсах, посвященных творчеству Д.Л.Андреева.

1998), конференции молодых ученых ЧГУ «Язык. Текст. Культура» (январь

1999), Межвузовской конференции молодых ученых, проходившей 26-27

10 января 2000 г, на базе МГУ. Содержание работы отражено в четырех публикациях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух исследовательских глав (в первой из которых разделяются понятия «рифма» и «рифмокомпонент», анализируется и характеризуется метрический репертуар сборника "Русские боги"; во второй - разбираются правила вычленения созвучия из рифмокомпоневта, дается многоаспектная характеристика рифмы Д.Л.Андреева), заключения, списка используемой и цитируемой литературы (121 наименование) и приложения (Указателя рифмующихся словоформ). Объем диссертации (без приложения) - 170 страниц. Объем приложения - 198 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Рифма Д. Л. Андреева в лингвистическом аспекте"

Выводы к главе П

На втором этапе формального анализа рифмы Д.Л.Андреева были выявлены основные специфические ее черты, которые могут быть представлены в виде следующих кратких выводов.

В ритмическом аспекте рифма Д.Л.Андреева опирается на классические образцы. Мужские и женские рифмы свободно употребляются в русском стихе со времен Ломоносова, а запрет на дактилические рифмы был снят еще Жуковским (см.: [Гаспаров 1984]). В "Русских богах" доминируют именно мужские, женские и дактилические рифмоклаузулы. С другой стороны, Д.Л.Андреева не обошел стороной опыт «новой» литературной рифмы, расширившей круг рифм за счет освоения многосложных гипердактилических и неравносложных окончаний.

В сборнике "Русские боги" имеются случаи влияния «народной рифмовки», проявляющиеся особенно ярко в рифме с гипердактилическими окончаниями.

Большинство неравносложных рифм Д.Л.Андреева сочетают дактилическую клаузулу с женской (56,7% от общего числа неравносложных рифм). Доля рифм, представляющих собой сочетание дактилического и гипердактилического окончания с ударением на четвертом от конца строки слоге, в общем массиве неравносложных рифмоклаузул составляет 17,8%. То есть подавляющее количество фактов неравносложности - это дактилические клаузулы, во втором интегранте рифменной пары или удлиняемые на один слог, или укорачиваемые. Данное явление объясняется тем, что дактилические окончания с их сильной редукцией «располагают» к такого рода приемам. Однако чаще несовпадающие слоги в неравносложной рифме Д.Л.Андреева приходятся на область конечных усечений (72,2% от общего числа рифм с неравносложными окончаниями). Например: [мълАх'иУьвъ]] - [рАк'иУьвъ^ь] («малахитовый» -«ракитовые» [I, 393]. Внутренние несовпадающие слоги встречаются реже (25,6% от общего числа рифм с неравносложными окончаниями), хотя именно «внутри» заударной области рифмы имеет место наиболее сильная редукция безударных гласных. Более того, третье место среди неравносложных рифм занимают сочетания мужской и женской клаузул (15,6% от общего числа неравносложных рифм). Возможно, что здесь на Д.Л.Андреева оказали влияние традиции поэтической культуры конца XIX - начала XX вв. (см.: [Гас паров 1984: 243-244]).

5,5% рифмопар сборника "Русские боги" носят составной характер. Есть одинарные и двойные, одноударные и неодноударные, энклитические, проклитические и проклитико-энклитические составные рифмы. Однако экспериментов в данной области не так уж много. Оригинальные сочетания типа [стра н жывым] - [Ара нжьвъм] («стран живым» - «оранжевым» [1, 163]); [му дрьсУь] - [тру т рАс'т'н] («мудрости» - «труд расти» [I, 165]); [градГ в'окам] - [стра ¡Г:ысьм] («грань векам» - «странникам» [1, 418]) редки. Более того, используемый прием разложения дактилического окончания надвое (на ударный слог одного слова плюс ямбическое слово) не является чертой индивидуального стиля. Об этом свидетельствует анализ рифм Маяковского, Хлебникова и Асеева, проведенный М.В.Пановым [Панов 1965]. Данный прием отражает особенность языка: в дактилическом исходе слова последний слог сильнее предпоследнего. "Предпоследний слог дактилической рифмы обычно находит соответствие в безударном слоге (другого члена рифменной пары. - К.Д.), а последний - в ударном" [Панов 1965: 209]. В качестве энклитик одинарных составных рифм чаще всего выступают «метрически двойственные» слова. То есть составные рифмы Д.Л.Андреева, как правило, связаны с явлением заударной энклитики и реализуются в произносительной слитности знаменательных слов и двусложных (односложных) «полузнаменательных» местоимений. «Обновление» традиционных неодноударных составных рифм, в которых хотя бы один и ш а рант имеет в заударной области личное местоимение, у Д.Л.Андреева выражается в синтаксическом обособлении слов, составляющих рифмо-компонент. Самым ярким примером здесь является пара рифмокомпонентов: [Атр'ин'т'ь \а] - [длишь] («Отриньте!. Я» - «Индия» [I, 406]). Первый рифмокомпонент, образующий данную рифмопару, объединяет слова, которые относятся к разным предложениям и отделяются друг от друга паузой. Таким образом, акцентируется внимание на неодносоставности рифмы. Другой распространенный тип составной рифмы Д.Л.Андреева - это сочетание знаменательных частей речи с безударными проклитиками (предлогами, союзами). Образуя одно фонетическое слово, данные случаи «содействуют» углублению рифменного звукоповтора влево.

Рифма, имеющая отклонения от точности, составляет в сборнике "Русские боги" 26,4% от общего числа, укладываясь тем самым в «среднестатистические» показатели современной рифмы (см.: [Самойлов 1982]). Средний показатель отклонений от точности в сборнике "Русские боги" равен 0,3. При этом рифма Д.Л.Андреева, имеющая отклонения от точности, характеризуется разнообразием структурных моделей, ее создающих. Д.Л.Андреев берет на вооружение не только широко распространенные и систематически употребляемые отклонения от точного и безразрывного следования элементов созвучия, но и необычные категории неточности, связанные с расподоблением консонантного состава рифмы (диссонансы-рифмоиды типа «одет» - «увит», встречавшиеся, например, у Блока [Жирмунский 1975: 368]). Тем не менее в рифме Д.Л.Андреева преобладают внутририфмениые разрывы над конечными отклонениями от точности. То есть среди неточностей доминируют эпентезы консонантов в комплекс опорных, разрывающие континуум звукоповтора, «наращения» звуков в интервокальных группах и прочие отклонения от безразрывного следования элементов созвучия от правой до левой границы рифмы, что говорит о зарождении в творчестве Д.Л.Андреева «новой неточной» рифмы, получившей бурное развитие с конца 1950-х годов (см.: [Распаров 1984: 285]).

Рифме Д.Л.Андреева свойственно расширение границ созвучия и активное участие в его создании как заударной, так и предударной области. Вследствие этого рифма Д.Л.Андреева обладает «повышенной» акустической ощутимостью. Средний показатель богатства рифмы Д.Л.Андреева равен 4,3.

Имеющиеся в сборнике "Русские боги" диссонансы, случаи максимального уподобления всей рифмующейся словоформы выделяют семантически значимые части слов, вследствие чего создаются предпосылки парогшмии (па-ронимической аттракции). В частности, находят себе место вокалический, мета-тетический, эпентетический и консонантный типы паронимических звуком о в

166 торов. То есть в рифменной позиции мы можем встретить пары соотносимых друг с другом словоформ, которые по своей фонетической структуре вполне удовлетворяют формальным условиям появления паропимии. Тем не менее подчеркнутые смысловые сближения или противопоставления паронимов очень редки. Можно лишь отметить поэтическую этимологизацию некоторых «топонимических» звуконовторов («хмуром» - «Муром») и «столкновение» противоположных признаков и свойств в «антропонимических» звукоповторах («дикость» - «Диккенс»). Семантические связи в «нарицательных» звукоповторах, как правило, «размыты».

Заключение

Изучение рифмы Д.Л.Андреева в лингвистическом аспекте дало возможность эксплицировать важнейшую сторону идиосгиля поэта. Структурный анализ стал в данной работе мостом между собственно фоническим, метрическим и семантическим уровнями организации текста. Таким образом, в данном исследовании было реализовано положение о том, что "общую оценку состояния рифмы можно произвести только в системе стиха" [Самойлов 1982: 324].

В первой главе «Рифмокомпонент в аспекте метрической организации стиха» была затронута проблема смешения двух явлений, разных по своей сути: рифма1 как звукоповтор и рифма11 как взаимодействие созвучных сегментов текста. В первом ее разделе была освещена история и теория данной проблемы, указано разделение понятий «рифмокомпонент» и «рифма», выявлена связь первого из них с метрической организацией стиха и описаны методики разметки ударений и словоразделов в поэтическом тексте. Во втором разделе главы были охарактеризованы основные метрические формы поэтического ансамбля "Русские боги" с точки зрения реализации иктов в ритме, а также приведено общее типологическое соотношение рифмокомпонентов.

Во второй главе «Рифма в аспекте инструментовки стиха» были описаны принципы анализа структуры рифменного созвучия и показана их реализация на практике. Рифма Д.Л.Андреева была классифицирована по слоговому объему клаузулы и количеству участвующих в созвучии слов, охарактеризована с точки зрения формально-эстетических установок автора и рассмотрена с точки зрения структурных предпосылок парон им и ческой аттракции.

Таким образом, проведенный поэтапный анализ рифмы Д.Л.Андреева дал следующие результаты.

1. Разделение понятий «рифмокомпонент» и «рифма», предложенное Б.П.Гончаровым, осмыслено по-новому. Объем «рифмокомпонента» в данной работе поставлен в зависимость от метрической организации текста, в связи с чем «оппозиция понятий» стала трехчленной: рифмокомпонент (образующий созвучие) - рифма (созвучие) - рифмующиеся слова (соотносимые созвучием).

3. Предложенный структурный подход позволил по-новому взглянуть на такие явления, как «каламбурная рифма» и «панторим». То есть в данной работе утверждается, что выведение созвучия за рамки «рифмокомгюнента», являясь окказиональным, с одной стороны, подчеркивает специфику данных явлений, с другой стороны, подтверждает (на формальном уровне) наличие десмогенных свойств у рифмы [Григорьев 1975а].

4. Вследствие различия целей и материала исследования методика С.Н.Шепелевой и В.М.Петрова, взятая на вооружение, получила в данной работе ряд существенных дополнений. В частности, выдвинуто положение о существовании целостной структуры в «полноценных» рифмах и ее отсутствии в «рифмоидах», для восприятия которых необходим «рифменный контекст».

5. Введено в широкий оборот понятие разрыва созвучия, которое покрывает собой все внутририфмеиные «разнозвучия», в том числе и те, которые предполагают множественность интерпретаций. Так, разнозвучие типа «лапа» -«лампа», которое М.Л.Гаспаров трактует то как «пополнение» [Гаспаров 19976: 290-32.5], то как «мену» [Гаспаров 1995], на самом деле характеризуется именно тем, что «разрывает» звукоповтор.

Вычленение рифмокомпонентов из текста (на первом этапе формального анализа) предопредилило метро-ритмическую характеристику стиха Д.Л.Андреева. Ее итоги свидетельствуют о следующем.

1. Сборник "Русские боги" создавался во время "самоограничения, стабилизации и традиционализации стиховых форм" [Гаспаров 1984: 259]. Поэтому силлабо-тонические формы сборника преобладают над тоническими, а наиболее распространенным размером является 4-стонпый ямб. Метрические экс нерименты Д.Л.Андреева ограничиваются «гиперпеонами» и логаэдами.

2. Общее утверждение, касающееся «архитектурности» поэтического склада Д.Л.Андреева (см.: [Романов 1996]), по всей видимости, находит выражение в логаэдизации тоники и «неканной четкости» константно-иктовой вертикали ультракоротких строк, насыщающих текст рифменными звукоповто-рами. Впрочем, следует отметить, что тяготение к жесткой урегулированности компенсируется расшатыванием «узких» схем (появлением ритмических «неправильностей»).

3. Д.Л.Андреев принадлежит к авторам, которые занимают промежуточное положение между двумя крайними ритмическими тенденциями -- «архаиза-торской» и «традиционной».

На втором этапе формального анализа рифмы Д.Л.Андреева были выявлены основные специфические ее черты, которые свидетельствуют о следующем.

1. Рифма Д.Л.Андреева консервативна (редкость использования составной рифмы, «среднестатистический» показатель рифм, имеющих отклонения от точности).

2. Новизна «рифмовой техники» Д.Л.Андреева заключается не в создании новых приемов рифмовки, а в аккумулировании и развитии уже существующих приемов, использовании как широко распространенных в поэзии XX века отклонений от точного и безразрывного следования элементов созвучия, так и необычных категорий неточности, связанных с расподоблением консонантного состава рифмы (опыты предшественников и современников, «народная рифмовка»).

Таким образом, рифма Д.Л.Андреева, укладываясь в общие тенденции современной рифмы, тем не менее представляет собой не только разнообразие форм, но и разнообразие методов их создания. "Конечно, традиции русской духовной поэзии восприняты и усвоены Андреевым во многом через поэтическую культуру начала века, ■• отмечает Б.И.Романов, - многое в нем могут приоткрыть параллели с Вяч. Ивановым и Гумилевым, Блоком и

170

А.Белым". Даниил Андреев "не прошел и мимо опыта советской поэзии", при этом круг имен довольно широк - "от Асеева до Сельвинского" [Романов 1996: 204]. "Не минул Даниила Андреева и поэтический опыт Маяковского" [Романов 1993: 442]. Поэтому дальнейшее выявление особенностей «рифмовой техники» Д.Л.Андреева может быть результатом сравнения его рифменных моделей с рифменными моделями его предшественников и современников.

Список научной литературыКочетков, Дмитрий Алексеевич, диссертация по теме "Русский язык"

1. Андреев Д.Л Собрание сочинений в трех томах. - T. 1.Русские боги: Поэтический ансамбль. -М., 1993. - 463 с.

2. Андреев Д.Л. Собрание сочинений в трех томах. Т. П. Роза Мира. - М., 1997. - 608 с. 1993.

3. Андреев Д.Л. Собрание сочинений в трех томах. — Т. 111. Книга 1. Железная мистерия. Стихотворения и поэмы. М., 1996. - 656 с. 1993.

4. ИСПОЛЬЗУЕМАЯ И ЦИТИРУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

5. Аванесов 1984 Аванесов Р.И. Русское литературное произношение: Учеб. пособие. - 6-е изд., перераб. и доп. - М.: Просвещение, 1984. - 384 с.

6. Аванесов 1985 Аванесов Р.И. Сведения о произношении и ударении // Орфоэпический словарь русского языка: Произношение, ударение, грамматические формы / Под ред. Р.И.Аванесова. - М.: Русский язык, 1985. -С. 659-684.

7. Андреева 1998 Андреева А.А. Плавание к Небесному Кремлю. - М.: Редакция журнала «Урания», 1998. - 288 с.

8. Баевский 1988 Баевский B.C. Стихосложение Б.Пастернака // Проблемы структурной лингвистики. 1984. - М.: Наука, 1988.-С. 137-151.

9. Баевский 1996 — Баевский B.C. Статистические модели в теории и истории стиха // // Русский стих: Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1996. - С. 17-34.

10. Белый 1910 Белый А, Символизм. - М.: Мусагет, 1910. - С. Ill + 633.

11. Бондарко 1977 Бондарко Л.В. Звуковой строй современного русского языка: Учеб.пособие. - М.: Просвещение, 1977. ~ 175 с.

12. Бондарко 1981 Бондарко Л. В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание речи. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1.981. -199 с.

13. Бондарко 1997 Бондарко Л.В. Звуки речи. Слог. Слогораздел. Ударение. Фонетика // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н.Караулов, - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997. - С. 135-136, 511-513, 574-575, 597-600.

14. Брик ¡ 91.9 — Брик О.М. Звуковые повторы // Поэтика. Сборники по теории поэтического языка. Пг., 1919. - С. 58-98.

15. Брюсов 1924а Брюсов В.Я. Основы стиховедения. Курс ВУЗ - М.: Гос. Изд., 1924. - 139 с.

16. П.Брюсов 1.9246 Брюсов В.Я. О рифме // Печать и революция. - 1924. - Кн. 1.--С. 114-122.

17. Вербицкая 1976 --• Вербицкая Л.А. Русская орфоэпия. (К проблеме экспериментально-фонетического исследования особенностей современной произносительной нормы). Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1976. - 124 с.

18. Вишпевский 1978 Вишневский К.Д. Архитектоника русского стиха ХУШ -первой половины XIX века // Исследования по теории стиха. - Л.: Наука, 1978. - С. 48-66.

19. Вишнякова 1984 Вишнякова О.В. Паронимия в русском языке: Учеб. пособие. - М.: Высшая школа, 1984. - 128 с.

20. Гальперин 1974 Гальперин И.Р. Информативность единиц языка. - М., 1974.-С. 31,36, 106.

21. Гаспаров 1974 Гаспаров М.Л. Современный русский стих: Метрика и ритмика. - М.: Наука, 1974. - 487 с.201 аспаров 1978 Гаспаров М.Л. Русский былинный стих // Исследования по теории стиха. - Л.: Наука, 1978. - С. 3-47.

22. Гаспаров 1981 Гаспаров М.Л. Ритм и синтаксис: происхождение "лесенки" Маяковского // Р1роблемы структурной лингвистики. 1979. - М.: Наука, 1981. -С. 148-168.

23. Гаепаров 1991 Гаспаров М.Л. Фоника современной русской неточной рифмы // Поэтика и стилистика 1988-1990. - М.: Наука, 1991. - С. 23-37.

24. Гаспаров 1993 Гаспаров М.Л. Русские стихи 1890-х - 1925-го годов в комментариях. - М.: Высшая школа, 1993. - 272 с.

25. Гаспаров 1994 ~ Гаспаров М.Л. Лингвистика стиха // Известия АН СССР. Сер. лит. и языка. Т. 53. - 1994. - N 6. - С. 28 - 36.

26. Гаспаров 1995 Гаспаров М.Л. Рифма Бродского // Его же. Избранные статьи. - М.: НЛО, 1995. - С. 83-92.

27. Гаспаров 1999 Гаспаров М.Л. "Это случилось в последние годы могучего Рима." (дериваты гексаметра: детализация метра) // Его же. Метр и смысл. Об одном механизме культурной памяти. - М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999. - С. 217-237.

28. Гончарен ко 1988 Гончаренко С.Ф. Стилистический анализ испанского стихотворного текста (основы теории испанской стихотворной речи): Монография. - М.: Высшая школа, 1988. - 192 с.

29. Гончаров 1972 Гончаров Б.П. О рифме Маяковского // Филологические науки. - 1972. -№ 2. - С. 3-14.

30. Гончаров 1973 Гончаров Б.П. Звуковая организация стиха и проблемы рифмы. - М.: Наука, 1973. - 275 с.

31. Григорьев 1975а Григорьев В.П. К спорам о слове в художественной речи // Слово в русской советской поэзии. - М., 1975. - С. 58-59

32. Григорьев 19756 Григорьев В.П. Паронимическая аттракция в русской поэзии XX в. // Сборник докладов и сообщений лингвистического общества. - Калинин, 1975. - С. 131-164.

33. Григорьев 1976 Григорьев В.П. Ономастика Велимира Хлебникова (индивидуальная поэтическая норма) // Ономастика и норма. - М.: .Наука, 1976. -С. 181-200.

34. Григорьев 1977 Григорьев В.П. Паронимия // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. - М.: Наука, 1977. — С. 189-190.

35. Григорьев 1979 Григорьев В.П. Поэтика слова (на материале русской советсткой поэзии ). - М.: Наука, 1979. - С. 1 50-320.

36. Григорьев 2000 Григорьев В.П. Будетлянин. - М.: Языки русской культуры, 2000. -816 с.

37. Жирмунский 1964 Жирмунский В.М. Стихосложение Маяковского // Русская литература. - 1964. - № 4. - С.3-26.

38. Жирмунский 1975 Жирмунский В.М. Теория стиха. - Л.: Советский писатель, 1975. - 664 с.

39. Жовтис 1969 Жовтис АЛ. О способах рифмования в русской поэзии (к проблеме структурных связей в современном стихе) // ВЯ. - 1969. - №2. - С. 64 - 75.

40. Жовтис 1978 ~ Жовтис A JI. Опорный согласный в рифме // Исследования по теории стиха. Л.: Наука, 1978. - С. 75-84.

41. Жовтис 1984 Жовтис А.Л. Стих как двухмерная речь // Ритм, пространство, время в художественном произведении. - Алма-Ата, 1984. - С. 3-9.

42. Журавлев 1974 Журавлев А.П. Фонетическое значение. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1974.- 160 с.

43. Ильи на 1971 Ильина Н.Е. Из наблюдений над фонетикой рифмы // Развитие фонетики современного русского языка (фонологические подсистемы). -М: Наука, 1971. - С. 250-253.

44. Илюшин 1978 Илюшин A.A. Консонантные условности русской мужской рифмы XVIII - XIX вв. // Исследования по теории стиха. - Л.: Наука, 1978. -С. 67-74.

45. Илюшин 1999 Илюшин A.A. Стих // Введение в литературоведение, Литературное произведение: Основные понятия и термины: Учеб. пособие / Под ред. Л.В.Чернец. - М.: Высшая школа; Изд. центр "Академия", 1999. - С. 364-381.

46. Калачева 1986 Калачева C.B. Эволюция русского стиха. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1986. - 264 с.

47. Кожинов 1970 Колейное В.В. Как пишут стихи. О законах поэтического творчества. - М.: Просвещение, 1970. - 239 с.

48. Колмогоров 1963 Колмогоров А.Н. К изучению ритмики Маяковско- го // Вопросы языкознания. - 1963. - № 4. - С. 64-71.

49. Кондратов 1963 Кондратов A.M. Статистика типов русской рифмы // Вопросы языкознания. - 1963. - № 6. - С. 96-106.

50. Кукушкина 1981 — Кукушкина E.JO. О предпосылках паронимии в лирике А.Блока // Проблемы структурной лингвистики. 1979. М.: Наука, 1981. - С. 195-204.

51. Леонтьев 1968 Леонтьев А.А. Исследования поэтической речи // Теоретические проблемы советского языкознания. - ML: Наука, 1968. - С. 143-153.

52. Лотман 1996 Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста // Его же. О поэтах и поэзии. - СПб: Искусство-СПБ, 1996. - С. 17-252.

53. Маяковский 1988 Маяковский В.В. Как делать стихи? // Его же. Сочинения: В 2 т. - М.: Правда, 1988. - Т. И. - С. 664-697.

54. Минаева Феденев 1982 - Минаева Л.В., Феденев В.Б. «Паронимия» в языке и речи // Вопросы языкознания. - 1982. - № 2. - С. 90-95.

55. Минерэлов 1976 -- Минералов Ю.И. Фонологическое тождество в русском языке и типология русской рифмы // Studia métrica et poética, I. — Тарту, 1976. -С. 55-77.

56. Минералов 1977 Минералов Ю.И. О путях эволюции русской рифмы // Studia métrica et poética, И. - Тарту, 1977. - С. 40-58.бб.Орлицкий 1991 Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе: Очерки истории и теории. - Воронеж: Изд-во В ГУ, 1991. - 200 с.

57. Очерки 1990 Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и идиостиль: Общие вопросы. Звуковая организация текста / ВТБГри™горьев, И.И.Ковтунова, О.Г.Ревзина и др. / Под ред. В.П.Григорьева. М.: Наука, 1990. - 304 с.

58. Панов 1965 Панов М.В. О строении заударной части слова // Проблемы современной филологии. - М.: Наука, 1965. - С. 208-214.

59. Панов 1979 Панов М.В. Современный русский язык. Фонетика. - М.: Высшая школа, 1979. - 256 с.

60. Романов 1993 Романов Б.И. «Русские боги» Даниила Андреева // Андреев Д.Л. Собрание сочинений. - Т. 1. - М., 1993. - С. 432-445.

61. Романов 1996 Романов Б.И. Круглый стол. «О пламенном хоре, которого нет на земле. // Новый мир. - 1996. - № 10. - С. 203-205.

62. Рус. футуризм ! 999 Русский футуризм: Теория. Практика. Критика. Воспоминания / Сост. В.Н.Терехина, А.П.Зименков. - М.: Наследие, 1999. -480 с.

63. Самойлов 1982 -- Самойлов Д.С. Книга о русской рифме. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Художественная литература, 1982. - 351 с.

64. Санников 1999 Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 544 с.

65. Сафронова 1986 Сафроиова Е.Г. Интонационная композиция стиха // Проблемы структурной лингвистики. 1983. - М.: Наука, 1986. - С. 199-208.

66. Северская 1988 Северская О.И. Паронимическая аттракция в поэтическом языке М.Цветаевой // Проблемы структурной лингвистики. 1984. - М.: Наука, 1988. - С. 212-223.

67. Словарь рифм М.Ю.Лермонтова // Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред.В.А.Мануйлов. М.: Большая Российская энциклопедия, 1999. - С. 666716.

68. Тарановский 1953 Тарановский К. Ф. Руски дводелни ригмови 1-11. (Посебна изданьа Српске академще наука). - Београд, 1953. - 376 с.

69. Тарановский 2000 Тарановский К. Ф. О поэзии и поэтике / Сост. М.Л.Гаспаров. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 432 с.

70. Тарланов 1995 Тарпанов З.К. Методы и принципы лингвистического анализа. -Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1995. - 190 с.

71. Тимофеев 1958 Тимофеев Л.И. Очерки теории и истории русского стиха. -М.: Гослитиздат, 1958. - 415 с.

72. Тимофеев 1971 Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. - М.: Просвещение, 1971.-464 с.

73. Толстая 1965 Толстая СМ. О фонологии рифмы // Ученые записки Тартуского гос. ун-та. - Вып. 181. Семиотика. - № 2. - Тарту, 1965. - С. 300305.

74. Томашевский 1923 Томашевский Б.В. Русское стихосложение. Метрика. -Пг.: Academia, 1923. - 156 с.

75. Томашевский 1929 Томашевский Б.В. О стихе. Статьи. - М.-Л.: Прибой, 1929.-327 с.

76. Томашевский 1959 Томашевский Б.В. Стих и язык. Филологические очерки. - М.-Л.: Гослитиздат, 1959. - 471 с.

77. Томашевский 1999 Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие. - М.: Аспект Пресс, 1999. - 334 с.

78. Тынянов 1924 Тынянов /ОН. Проблема стихотворного языка. - Л.: Academia, 1924. - 138 с.

79. Тынянов 1977 Тынянов 10. П. Поэтика. История литературы. Кино. - М.: Паука, 1977. - 574 с.

80. У разов 1996 Уразов ШТ. Ритмические особенности классических метров в стихе П.С.Гумилева // Русский стих: Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. -М.: Российск. гос. гуманит, ун-т, 1996. - С. 257-270.

81. Федотов 1971а Федотов О. И. Рифма и фольклор // Вопросы теории и истории литературы, - Казань, 1971. - С. 28-44.

82. Федотов 19716 Федотов О. И. Фольклорные и литературные корни русской рифмы. Автореф. дис.канд. филол. наук. - ML, 1971.-25 с.

83. Федотов 1999 Федотов О. И. Стиховедческие статьи. // Современный словарь-справочник по литературе / Сост. и научн. ред. С.И.Кормилов. - М.: Олимп; Изд-во ACT, 1999. - С. 295-296, 384-387, 414-421, 454-469, 51 1-516, 560-564.

84. Хол шсвн и ков 1971 Холшевников В.Е. Рифма // Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А.А.Сурков. - М.: Советская Энциклопедия, 1971. -Г.6. - Стб. 306-309.

85. Холшевников 1972 Холшевников В.Е. Основы стиховедения. Русское стихосложение. - Л.: Р1зд-во Ленинградского университета, 1972. — 168 с.

86. Холшевников 1984 Холшевников В.Е. Что такое русский стих // Мысль, вооруженная рифмами. Поэтическая антология по истории русского стиха / Сост., автор статей и примечаний В.Е.Холшевников. - Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1984. - С. 5-37.

87. Холшевников 1998 Холшевников В.Е. Перебои ритма как средство выразительности // Стиховедение: Хрестоматия / Сост. Л.Е.Ляпина. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Флинта; Наука, 1998. - С. 187-203.

88. Черемисина-Ениколопова 1999 Черемисииа-Ениколопова H.B. Законы и правила русской интонации: Учеб. пособие. - М.: Флинта; Наука, 1999. -520 с.

89. ЮЗ.Шапир 1990 Шапир MM. Metrum et rhythmus sub specie semioücae // Даугава. - 1990. -№10. - С. 63-37.

90. Ю4.Шапир 1996 Шапир М.И. Гаспаров-стиховед и Гаспаров-стихотворец. Комментарий к стиховедческому комментарию // Русский стих: Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. - М.: Российск. гос. гуманнт. ун-т, 1996. - С. 271310.

91. Шенгели 1969 Шенгели Г.А. Техника стиха. - М.: Гослитиздат, 1969. -312с.

92. Шепелева Петров 1980 - Шепелева С.И., Петров В.М. К проблеме описания эволюционных параметров русской рифмы // Проблемы структурной лингвистики. 1978. - М.: Наука, 1980.

93. Шепелева 1981 Шепелева С.И. Эволюционные параметры русской рифмы (фонологический анализ и техника измерения) // Проблемы структурной лингвистики. 1979. - М.: Наука, 1981. - С. 168-181.

94. Шепелева 1983 Шепелева С.Н. Некоторые закономерности эволюции русской рифмы. XX век // Проблемы структурной лингвистики. 1981. - М.: Наука, 1983.-С. 212-219.

95. Ю9.Шепелева 1986 Шепелева С.Н. Некоторые закономерности эволюции русской рифмы (1851-1980 гг.) // Проблемы структурной лингвистики. 1983. - М.: Наука, 1986. - С. 209-215.

96. ML: Наука, 1989. C.325-340. 1 12. Шоу 2000 - Шоу Дж. Томас. Предисловие // Конкорданс к стихам

97. Якунов 1999 Якунов А.В. К характеристике рифмы Б.Пастернака (наматериале книги "Сестра моя жизнь") // Материалы конференции молодых ученых (17-19 апреля 1996 г.). - Череповец, 1999. - С. 97-102.

98. S.Jakobson 1960 Jakob son R. Closing Statement: Linguistics and Poetics // Style in Language. -N.Y.; L, 1960. - P. 350-377.

99. Shaw 1974 Shaw J. T. Pushkin's Rhymes: A Dictionary. - Madison, 1974. -XLIV + 673 p.

100. Shaw 1975a Shaw J. T. Batiushkov: A Dictionary of the Rhymes and

101. Concordance to the Poetry. Madison, 1975. -XXXII + 358 p. 121.Shaw 1975b - Shaw J. T. Baratynskii: A Dictionary of the Rhymes and Concordance to the Poetry. - Madison, 1975. -XXXII + 434 p.нъ

102. Название /данной работы наиболее полно отражает ее специфику, поскольку в ней (работе) содержатся указания на место (или места) употребления в тексте рифмующихся слов, т.е. слов, соотнесенных рифменным созвучием.

103. Чтобы сделать данный Указатель сопоставимым с подобными изданиями, словоформы даются отдельно от предлогов, союзов и .других предшествующих слов, если даже они, с нашей точки зрения, входят в состав рифменного созвучия.

104. Указатель отображает особенности авторской орфографии и пунктуации. Буква "ё" и ударение используются Указателем лишь в необходимых случаях. В составных рифмах ударение отмечает позицию последнего константного икта стих оря да.

105. Ахероном коронах III, 177, 470.Б

106. Безансои озарен III, 530., сон [III, 506]

107. Бородина (рус. композитор) дна 1, 253.

108. Гаарлема шлемы I, 133. габарит - говорит [I, 56] Гааай - давай [III, 580] Гаген - оплакан [III, 552] Гагтунгра - Дингра [I, 225], полундра [Ш, 231], саламандра [III, 62], тигра [1, 225], тундра [I, 225; III, 231]

109. Гималаи край I, 399., май [III, 290]

110. Карла гирла, горла, простерла !, 215.карм казарм, корм III, 1 15., урн [III, 115], форм [III, 187], шторм [Ш, 115]кармам тюрьмам III, 183., урнам [III, 183]карман обман III, 40. кармы - армий, пожар мы [I, 235]

111. Москва едва, жива, полужива I, 270., существа [I, 308], торжества [I, 63, 273; III, 456], трава [I, 33] Москве - голове, естестве, синеве [III, 360], торжестве [I, 325], траве [III, 360, 423]

112. Москве там этом III, 257. Москвой - вековой, волной, глухой, колдовской, неживой [I, 291], свой [I, 277], хмельной [III, 472] москворецких - стрелецких [I, 156] Москву - ведовству, наяву [I, 261, 337]

113. Навна главным, миродержавной, недавно III, 224., славно [III, 246], солнцедержавный [I, 257] Навне - бесславней, древним, самодержавием [I, 208], яснá в ней [I, 216]

114. Петербурга демиурга, демиургом петли - впустить ли, медли петля - деля

115. Петра вчера, костра, крейсера, пора III, 292., серебра [III, 292], шатра [I, 252]

116. Рюш незримо, ненасытима, неутол и мор ими ново Симоново III, 453. римбы - бомбы, гекатомбы, румбы [I, 230]

117. Синклита земли ты, крылатый, свиток

118. Тарахташ чаш III, 354. тарнаба - голытьба, лба, раба тариабой - судьбой таская - какаятатар пожар татарва - рва татарвой - боевой татарвы - рвытать клеветать, мать, простить, ртуть, стать, хотеть III, 23. Тауэр - траур [I, 133], уицраор [III, 259]

119. Шадонакар дар, жар, кар, пожар, шар I, 102.

120. Ял-том храм нам ямы - храмаянтари алтари, зари, изнутриянтарном лучезарноянтарный базарной, заадтарныйянтарю благодарюянтаря заря, царя1. Янусом окаяннымиярём. царемярится. царицаярко-ярко-ярко-розовой — морозныеярой пожара

121. Яросвет нет, побед, рассвет', свет Яросвета - запета, ответь!, планеты, света