автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Риторический аспект текстов раннего символизма
- Год: 2011
- Автор научной работы: Русанова, Наталья Викторовна
- Ученая cтепень: кандидата филологических наук
- Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
- Код cпециальности ВАК: 10.02.01
Полный текст автореферата диссертации по теме "Риторический аспект текстов раннего символизма"
005005020
На правах рукописи
РУСАНОВА НАТАЛЬЯ ВИКТОРОВНА
РИТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ТЕКСТОВ РАННЕГО СИМВОЛИЗМА (НА ПРИМЕРЕ ТВОРЧЕСТВА НИКОЛАЯ МИНСКОГО)
10.02.01 - русский язык
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Великий Новгород - 2011
005005020
Работа выполнена на кафедре русского языка и литературы ФГОУ ВПО «Санкт - Петербургский государственный горный университет»
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор
Дарья Алексеевна Щукина Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
Защита состоится 28 декабря 2011 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.168.09 при Новгородском государственном университете им. Ярослава Мудрого по адресу: 173014, Великий Новгород, Антоново, филологический факультет, ауд. 1213.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого, с авторефератом - на сайтах http://www.vak.ed.gov.ru и http://www.novsu.ru
Ведущая организация:
Татьяна Григорьевна Аркадьева кандидат филологических наук, доцент Максим Сергеевич Шишков ФБГОУ ВПО «Тверской государственный университет»
Автореферат разослан
Ученый секретарь диссертационного сове™ кандидат филологических наук, доцент
В. И. Макаров
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Настоящее диссертационное исследование посвящено рассмотрению поэтических текстов Н. Минского периода 80-х - 90-х годов XIX века в риторическом аспекте. В основу понимания художественного текста как произведения искусства, имеющего особый язык, в данной работе положены исследования В.В. Виноградова, Э. Бенвениста, Г.О. Винокура, Т.Г. Винокур, Н.Д. Арутюновой.
В филологических трудах творчество Н.М. Минского представлено достаточно фрагментарно: в основном, в литературоведческих работах С.А. Венгерова, З.Г. Минц, С. Сапожкова и в критических статьях
A.Л. Волынского, A.A. Измайлова, A.A. Закаржевского, B.C. Соловьева, Д.С. Мережковского, К.П. Медведского, A.C. Вознесенского и до сих пор не становилось объектом лингвориторического исследования.
Современные представления о тексте позволяют рассматривать художественное произведение в риторическом аспекте. Основанием для настоящего исследования был избран подход к художественному тексту как высказыванию, обозначенный М.М. Бахтиным. Риторическое выступление как высказывание получило всестороннее освещение в трудах A.A. Волкова, Ю.В. Рождественского, В.И. Аннушкина, А.К. Михальской, Ю.Н. Варзонина и других. С точки зрения семиотики риторика текста исследовалась Р. Бартом, Ю.М. Лотманом.
Исследование риторических аспектов текста и речи различной функциональной направленности осуществлялось Л.В. Архиповой, Л.С. Чикилевой, А.Н. Ковылкиным, Н.С. Болотниковой, M .С. Хлебниковой, И.А. Иванчук, Е.К. Поляковой, Ю.Ю. Бровкиной, Н.К. Пригариной, К.Г. Урванцевым, C.B. Начерной, В.В. Смолененковой. В современной филологии предпринимались попытки риторического анализа художественных произведений (М.С. Черниговская, В.Е. Фельдман, В.В. Малышев, Л.А. Осадчая и другие), однако, рассмотрение целостной структуры художественного текста в концепцию данных авторов не включалось.
Антропоцентрическая парадигма представляет текст как сложную многоуровневую знаковую структуру, в связи с этим в лингвистических исследованиях существуют различные трактовки: как тематически организованная речь текст представлен в исследованиях М.Я. Блох, в качестве единицы языка он рассматривается у Г.В. Колшанского, О.И. Москальской. И.Р. Гальперин, A.A. Леонтьев, К. Гаузенблаз и другие подходят к тексту как к речевому произведению. Учитывая диалектику взаимоотношений языка и речи,
B.А. Бухбиндер, Т.А. Ван Дейк считают, что текст является речевым и языковым феноменом. Художественный текст представляет собой не только многоуровневую, многозначную, но и полифоническую структуру, где взаимодействуют «голоса» (М.М. Бахтин), «планы» (Л. Долежел), «пласты» (Р. Ингарден).
з
Классическая теория риторики не исчерпывает современных общетеоретических вопросов, а практическая риторика раскрывает узкоспециальные темы. В последние десятилетия освещение теории риторики нашло отражение, в основном, в изданиях учебно-научного подстиля. Появился ряд учебников по риторике, она введена в школьный курс (И.Б. Голуб, Т.А. и Н.В. Ладыженские, А.К. Михальская, И.А. Мартьянова и другие), в рамках курса культуры речи читается в институтах и университетах (A.A. Волков, В.И. Аннушкин, И.Б. Голуб и другие).
Лингвориторика как новейшая парадигма позволяет синтезировать концепции и достижения антропоцентрической лингвистики, стилистики, психолингвистики, когнитивной лингвистики, лингвопрагматики, неориторики, лингвокультурологии и выступать методологической базой для интеграции исследовательских подходов современного языкознания (A.A. Ворожбитова). Основной структурной единицей коммуникации и лингвориторической константой является речевое событие, представляющее собой речевую ситуацию, включающую в себя участников общения и их социальные роли, цель и содержание речи, условия коммуникации и дискурс, определяемый как стратегия и тактики речевого поведения.
Равноправные отношения между субъектом и адресатом речи в диалоге А.К. Михальской рассматриваются в качестве субъект-субъектных, симметричных отношений, а слово адресанта представляется диалогическим, тип отношений между участниками коммуникации в монологе квалифицируется исследователем как субъектно-объектный, асимметричный. Вторая оппозиция «монологичность / диапогичность речи» предполагает учет социальной иерархии участников коммуникации (В.И. Карасик). Таким образом, диалогическая речь основывается на концепции социального равенства собеседников, монологическая - на концепции иерархии.
Для данного исследования актуальными являются такие аспекты коммуникации, как эффективность речи и средства, направленные на осуществление воздействующей и убеждающей функции высказывания. Отдельные проблемы и вопросы изучения публичной речи рассматривались H.A. Безменовой, Л.К. Граудиной, Т.В. Матвеевой, А.К. Михальской, Е.В. Ширяевым и другими исследователями. С точки зрения коммуникации эффективность речи и средства, направленные на ее повышение, дают возможность представить художественный текст как речь автора, обращенную к читателю. В данном подходе подчеркивается диалогизация художественной коммуникации. Специфика художественной коммуникации характеризуется усложненной субъектной структурой: автор - читатель - персонаж. Художественный диалог определяется эстетической функцией, способной репрезентировать процесс художественно-образного мышления.
На основе лингвистического описания признаков монологической и диалогической речи представляется целесообразным рассматривать художественный текст как авторскую монологическую речь, сопоставимую с риторическим высказыванием. Диалог, включаемый в текст произведения,
4
используется автором в качестве художественного приема. При данном подходе анализ риторически маркированных компонентов производится с учетом их эстетической и воздействующей функций.
Актуальность темы исследования определяется ее включенностью в круг современных лингвориторических исследований художественного текста. В настоящее время накоплен значительный материал по общим вопросам теории текста, по риторике публичной речи, поэтике художественного текста, литературной критике периода раннего символизма. Однако тексты раннего символизма не рассматривались в лингвориторическом аспекте.
К нерешенным проблемам изучения словесного произведения относится вопрос о наличии у художественного текста особого риторического построения и возможности его выявления и исследования.
Творчество Н. Минского отразило переход русской литературы от народнической патетики к символизму. Поэтические тексты Минского пронизаны риторическими приемами, которые не только не снижают их художественных качеств произведений, но усиливают производимое на читателя впечатление. Тем не менее, художественные произведения Н. Минского не исследовались с позиций лингвориторики.
Объект исследования - поэтические тексты Н. Минского периода 80-х -90-х годов XIX века.
Предметом данной работы является функционирование риторически маркированных компонентов художественного текста и определение их значения для идиостиля Н. Минского.
Материалом для исследования послужили произведения Н. Минского периода раннего символизма разных жанров: проанализировано более 200 стихотворений, 15 статей, два философских сочинения, три драмы.
Цель настоящего исследования заключается в выявлении риторически маркированных компонентов художественного текста и описании их функционирования.
Достижение поставленной выше цели в рамках данного исследования предполагает решение следующих задач:
1) расширить материал риторического анализа художественными текстами периода раннего символизма;
2) найти основания для сопоставления художественного текста и публичной речи, рассматривая художественное произведение как речевое высказывание;
3) ввести и обосновать понятие «риторизация художественного текста»;
4) определить значение риторически маркированных компонентов в структуре художественного текста;
5) представить типологию проанализированных поэтических произведений Н. Минского;
6) рассмотреть влияние риторически маркированных компонентов художественного текста на повышение воздействующего эффекта произведения;
7) охарактеризовать функционирование элементов, риторизирующих художественный текст.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Проявление риторического в художественном тексте возможно не только на уровне отдельных риторических приемов, но и на уровнецелостного художественного произведения.
2. Наличие компонентов художественного текста, обнаруживающих особую риторическую интенцию автора, композиционных элементов, сопоставляемых с риторическим построением, а также их художественное функционирование предлагается обозначить термином «риторизация».
3. Риторизация художественного текста выявляется в результате комплексного лингвориторического анализа, включающего исследование функционирования риторически маркированных компонентов текста в структуре целостного художественного произведения.
4. Поэтические произведения Н. Минского периода 80-х - 90-х годов XIX века позволяют представить риторически маркированные компоненты и параметры текста во взаимосвязи художественного и риторического функционирования.
5. Представленная типология композиционно-риторических форм художественных текстов Н. Минского демонстрирует возможность рассмотрения поэтических произведений в качестве риторизированного монолога автора.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в выявлении и описании типологии композиционно-риторических форм в художественных текстах Н. Минского, что не являлось до сих пор предметом специального исследования.
В теоретическом плане научная новизна работы связана с введением и обоснованием термина «риторизация художественного текста», а также с анализом функционирования риторически маркированных компонентов художественного текста.
Теоретическая значимость усматривается в уточнении методики лингвориторического анализа художественного текста, актуальным для данного вида анализа является описание риторически маркированных компонентов в структуре целостного художественного текста.
Основой для теоретического осмысления поставленных задач послужили работы по языку художественной литературы (В.В. Виноградов, Г.О. Винокур), по лингвистике (Н.Д. Арутюнова, Э. Бенвенист, Н.С. Валгина, A.A. Ворожбитова), по теории и истории риторики (В.И. Аннушкин, A.A. Волков, А.К. Михальская, Ю.В. Рождественский), исследования художественного текста (М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман).
Практическая значимость исследования определяется возможностью применения его результатов при разработке вузовских программ по лингвистическому и риторическому анализу художественного текста, по риторике и культуре речи, при разработке спецкурсов и спецсеминаров,
б
посвященных вопросам изучения русской риторики, литературы раннего символизма, лингвистических исследований функционирования риторических единиц в художественном тексте. Практическая значимость связана и с новым подходом к анализу художественных текстов, который может быть использован для создания практических пособий по искусству речи на основе художественных произведений.
Методы и приемы исследования. Ведущими методами были выбраны лингвориторический анализ, описательный и сопоставительный методы с использованием элементов лингвистического анализа текста; классифицирование исследуемого материала.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены в докладах на I Конгрессе Российского общества преподавателей русского языка и литературы «Русский язык и культура в формировании единого социокультурного пространства России» (14-18 октября 2008 г., Санкт-Петербург), на XIII Международной научно-методической конференции «Риторика и культура общения в общественном и образовательном пространстве» в Государственном институте русского языка имени А.С.Пушкина (21-23 января 2009, Москва), на двух конференциях «Русская словесность в системе высшего образования» (5 февраля 2009 г.) и «Русский язык и литература в современном гуманитарном образовательном пространстве» в Санкт-Петербургском университете технологии и дизайна (5 февраля 2010 г., Санкт-Петербург), на II Всероссийской научно-методической конференции «Актуальные проблемы гуманитарного знания в техническом вузе» (28-30 октября 2009 г.), на II Конгрессе Российского общества преподавателей русского языка и литературы «Русский язык и культура в пространстве русского мира» (26 - 28 октября 2010, г. Санкт-Петербург).
По теме диссертации опубликовано 8 работ.
Структура диссертации. Диссертационная работа общим объемом 186 страниц, состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы (211 наименований), справочных изданий (12 наименований), списка источников и приложения, включающего поэтические тексты, проанализированные в данном исследовании.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, формулируются цель и задачи исследования, раскрывается его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, описывается материал и методы исследования, излагаются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Теоретическое обоснование исследования текстов раннего символизма в риторическом аспекте» охарактеризованы риторико-художественные особенности идиостиля Н.М. Минского, разработаны основные теоретические положения лингвориторического исследования художественного текста.
В разделе 1.1. Поэтическая риторика Н. Минского в период раннего символизма приводятся критические отзывы о поэзии Н. Минского его современников - Ю. Айхенвальда, А. Блока, Д.С. Мережковского, С.А. Венгерова, А. Волынского, К.П. Медведского, П. Пильского, Г. Полонского, Г. Чулкова и других. В критической литературе Н. Минского обвиняли в отсутствии лиричности, непосредственного чувства, считалось, что Минский платит щедрую дань риторике, что он - «не совсем поэт», что «в его призывах много риторики и мало поэзии» (Ю. Айхенвальд), что он «поэт холодный», «в его чувстве постоянно слышится риторика, рассудочность и -главное - деланность» (К.П. Медведский). П. Пильский считал, что «резонерство - неразлучный спутник Минского». В то же время, А. Вознесенский называл Н. Минского в числе «истинных символистов», а поэзию, приближающуюся к прозаической речи, относил к основным чертам, отличающим «новую поэзию» от предшествующей.
Творчество Николая Минского отразило черты переходного периода рубежа XIX - XX веков, соединившего патетику гражданственной литературы и черты французского символизма. Для Минского влияние французской символистской литературы весьма важно, так как он был переводчиком произведений М. Метерлинка и автором статей о нем в русских изданиях. Поэт-философ осознает, что жажда жгучая святынь - единственно возможное состояние художника в эпоху безвременья, среди пустыни бесконечной. Его уныние проистекает из невозможности воплощения идеала, но в начале своего творческого пути он исповедует общественный, гражданский идеал и исчерпывает его. Поэт прозревает святыню значительнее - мир не существующий и вечный. Произведения Минского представляют собой не самосозерцательные размышления, а активный диалог с читателем.
В разделе проводится анализ программного для Н. Минского стихотворения «Критик и поэт» (1879). Исследование текста показало, что риторизация не снижает общей художественной ценности произведения. Стихотворение «Критик и поэт» является примером использования двусторонней аргументации: макрокомпозиция текста представляет собой диалог-спор двух персонажей: Критика и Поэта. Взаимное оппонирование в данном стихотворении проявляется и на уровне образной системы.
Целостность текста поддерживается темой предназначения поэзии, традиционно трактуемой Минским как служение народу. Текстовое единство стихотворения подтверждается и композицией, построенной по принципу антитезы: противопоставляется не только система аргументации, но и ее форма: риторическое построение речи Критика противопоставлено художественному образу, развернутому в ответе Поэта.
Монолог Критика имеет четкую риторическую композицию: вступление отсутствует; сразу выдвигается положение:
Над скорбью мировой правдиво Смеется мир, и что за диво!
Далее следуют разделение, изложение, подтверждение, опровержение, обобщение, побуждение к действию. Завершается монолог Критика опровержением, выполняющим функцию побуждения к ответу: Поэт! Не есть ли скорбь твоя Больное вымысла дитя?
Речи персонажей объединены лексически на уровне повторов и на уровне контекстной синонимии. На протяжении спора складывается контекстный синонимический ряд: скорбь - печаль - ручей - море - шквал, характеризующий отношение к предмету обсуждения не только персонажей, но и самого автора. Сочувствие Минского точке зрения Поэта акцентируется на уровне композиции: последнее слово остается за Поэтом и является выводом-финалом данного спора: Вот отчего так громко плачет / Поэт от скорби мировой.
Проанализированное поэтическое произведение демонстрирует тесное взаимопроникновение художественно-образной системы и риторического построения ораторской речи. Текстовые элементы выполняют двойную функцию: художественную и риторическую.
В разделе 1.2. Лингвориторические основы исследования художественного текста с опорой на концепцию М.М. Бахтина, изложенную в статье «Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа» (Бахтин 1997), обоснован подход к художественному тексту как высказыванию. В книге «Проблемы поэтики Достоевского» ученый отмечает, что автор литературного произведения (романа) создает единое и целое речевое произведение (высказывание) (Бахтин 1979). Таким образом, можно исследовать поэтическое стихотворение как высказывание, но высказывание художественное.
Для анализа поэтических текстов в риторическом аспекте единицей исследования выбирается цельный словесный текст. Художественный текст рассматривается как направленное читателю сообщение с целью передать мысль автора, т.е. новую для читателя информацию, и найти в адресате ответный отклик. М.М. Бахтин писал о том, что всякое высказывание всегда имеет адресата, однако, предполагаемый адресат не всегда конкретен. Каждый автор рассчитывает на абсолютного, всепонимающего адресата, «нададресата», у которого в метафизической дали, в далеком историческом времени он найдет понимание. Слово, по своей природе, всегда хочет быть услышанным, всегда ищет ответного понимания и, не останавливаясь на ближайшем понимании, пробивается все дальше и дальше (неограниченно) (Бахтин 1997).
Для произведения искусства важен сам факт художественной коммуникации, при которой на воспринимающего оказывается воздействие, зависящее не только от передаваемой информации, но и от широкого контекста, обусловленного культурой. Такой контекст можно изучать с позиций лингвистической прагматики, рассматривающей акт общения с привлечением характеристик внеязыкового контекста (контекста ситуации). Изучение эффективности воздействия художественного текста обусловливает
9
выход за пределы языка и концентрирует внимание на экстралингвистической составляющей, являющейся фактором риторического успеха и неуспеха.
Воздействующая функция литературного произведения позволяет сближать художественное произведение и ораторское слово. По выражению Р. Лохманн, риторика репрезентирует не первичный код языка, а поэтический (Лохманн 2001). С другой стороны, A.A. Волков, рассматривая различные виды риторического пафоса, показывает, что поэзия выражает риторическую эмоцию (Волков 2003). Таким образом, смысл и эффект воздействия поэтического произведения выходят за пределы текста как последовательности знаков, поэтому исследование поэтической риторики не может замыкаться на прямом сопоставлении художественных средств и риторических приемов.
В разделе отмечается особая роль интенции в воплощении художественной задачи. В лингвистической теории термин интенция используется для описания языковых средств выражения целевого назначения высказывания: для выявления замысла автора или при создании речевого произведения для достижения ожидаемого результата (Г.Г. Шпет).
С лингвистической точки зрения композиция художественного текста представляет собой особую организацию, последовательность компонентов, заданную специфической эстетической интенцией. Композиции художественного произведения соответствует расположение в риторическом построении, так как, по классическому риторическому канону, расположение -это создание высказывания на уровне композиции. Высказывание приобретает завершенность как произведение слова, которое не только выполняет аргументативную задачу, но и является, по мнению A.A. Волкова, литературной формой, отвечающей жанровым и функционально-стилистическим нормам (Волков 2003).
В разделе 1.3. Риторизация текста как художественный прием разработаны методы комплексного анализа художественного текста в риторическом аспекте.
В современном литературоведении и современной лингвистике методика анализа и соответствующая терминология для выявления риторического в художественном тексте находится, скорее, в стадии разработки. В связи с этим для обозначения языковых и речевых явлений в художественном тексте, которые, так или иначе, маркируют проявление риторического, представляется возможным и целесообразным введение общего термина «риторизация».
Под риторизацией художественного текста понимается комплекс языковых и композиционных проявлений специфического художественного замысла, содержащего не только эстетическую, но и риторическую интенцию, предполагающую спрогнозированное воздействие на адресата.
Исследование произведений поэтов раннего символизма и, в частности, Н. Минского позволило предложить метод лингвориторического анализа и описания художественного текста в риторическом аспекте. Анализ функционирования риторически маркированных компонентов текста представляет собой выявление компонентов текста, обнаруживающих
ю
риторическую интенцию, и рассмотрение их с точки зрения реализации поставленной автором художественной задачи. В силу полифоничности художественного произведения и сложности риторической цели, поставленной автором, невозможно дифференцировать характер функционирования каждого из элементов: одни и те же компоненты художественной структуры текста выполняют и эстетические, и риторические функции.
Во второй главе «Функционирование приемов риторизации в художественных текстах» проанализированы поэтические произведения Н. Минского, представлено функционирование риторических фигур как элементов художественной структуры, обозначена динамика перехода народнической патетики конца XIX века в художественную образность символизма.
В разделе 2.1. Типология композиционно-риторических форм поэтических произведений Н. Минского описаны и классифицированы типы авторской монологической речи, характерные для творчества поэта 80-х - 90-х годов XIX века.
В представленной типологии к I типу отнесены стихотворения, в которых лирическое «я» эксплицировано местоимением первого лица. Например, стихотворения «Скорбь», «В минуту скорби»: Никого я не люблю, Все мне чужды, чужд я всем, Ни о ком я не скорблю И не радуюсь ни с кем. В первом типе монолога проявляются черты лирической поэзии, усиление эмоционального воздействия достигается исповедальной интонацией, цель которой - вызвать сочувствие адресата. Автокоммуникативная составляющая эксплицирована, лирический герой обращается к самому себе, говоря о себе в форме монологической речи. По характеру речи такой тип монолога близок к внутреннему монологу, по своей направленности наиболее удаленному от ораторской речи.
II тип - произведения, в которых лирическое «я» не эксплицировано, а монолог приобретает форму философского рассуждения. К данному типу можно отнести стихотворение «Наше горе»:
Не в ярко блещущем уборе И не на пламенном коне Гуляет, скачет наше Горе По нашей серой стороне.
Лексический ряд, используемый поэтом в описании изображаемого им мира (скорбный мир, Горе, серая сторона), намечает переход, осуществленный впоследствии в символизме, к обобщенному понятию «страшного мира» у А. Блока.
III тип монологов-обращений, тематически соотносится с философской проблематикой, при этом сохраняя обращенность к лицу, эксплицированному и разработанному в поэтическом произведении, например: «Пред зарею» (Не
1!
тревожься, недремлющий друг...); «Поэту» (Не до песен, поэт, не до нежных певцов/); «Современному художнику» (Не плачь, коль в наши дни пред чистой красотой / Толпа колен не преклоняет) и другие. В то же время автор обращается не к конкретному адресату, а рассчитывает на понимание «нададресата», находящегося вне текста.
В монологах IV типа содержится прямое обращение лирического героя к персонажу стихотворения, описываемому в тексте произведения, например, в цикле «Белые ночи. Ночь первая»:
Но я полюбил тебя, мне ты — подруга, О, севера ночь! Мне отрадно встречать Твой призрачный взор...
Подобные конструкции встречаются в стихотворениях: «Пророк», «Когда источник слез...» (М.Н. Д- виной), «Дума».
V тип монологов содержит речь персонажа, оформляемую синтаксически в виде прямой речи, либо автор цитирует слова названного в тексте лица. В стихотворении «Песня» (Я называюсь Красотою, / Я - строгой истины сестра) происходит полная замена авторского лирического «я» на героя, от лица которого ведется монолог, что является в большей степени элементом драматургии, нежели лирики.
В остальных произведениях, отнесенных к данному типу, присутствуют небольшие монологи, включаемые в авторское монологическое высказывание, например «Белые ночи. Ночь вторая», «Сонет» и другие.
Стихотворение «Вакханкой молодой ко мне она вошла..» (1887) содержит монологи персонажей, оформленные прямой речью в тексте:
- За мной! звала она. За мной, мечтатель юный! -И голос у нее певуч был и глубок. -Испей мой сладкий яд, надень живой венок, Блаженству посвяти мечты свои и струны.
К VI типу относятся монологи, частью которых является диалог персонажей между собой, синтаксически оформленный прямой речью, например, в стихотворении «Зачем?» или «Бог сказал Архистратигу...»: И вскричал тогда Архангел: «Как? Отныне и до века Разве праведного в мире Уж не будет человека?!..» «Будет, будет», - Бог промолвил.
VII тип представляет собой монологи-описания, включающие описание каких-либо событий: «Казнь жирондиста» (1881), «На чужом пиру» (1880), поэма «Прокаженный» (1885). Данные произведения включают риторизирующие текст элементы, например, риторические обращения. В стихотворении «Казнь жирондиста» последняя строфа содержит прямой призыв:
Родина-мать! Сохрани же, любя, Память того, кто погиб за тебя!
12
Рефрен обращений к родине в стихотворении «На чужом пиру» придает тексту характер монолога-призыва: О, родина моя! О родина страданий!..
К VIII типу отнесены монологи сложной структуры, в которых отсутствует единый текстообразующий признак. Так, стихотворение «Белые ночи. Ночь пятая» содержит разные виды обращений: обращение к самому себе, т.е. элемент рефлексии (- Жрец кротости! дитя!.. Да, я - таков) и обращение к персонажам повествования (Учитель, где ты, где? Приди и научи!), кроме того, в стихотворении присутствует фрагмент монолога другого лица (И с каждым днем в душе все громче голос тайный / Рыдает и зовет: «Восстань, очнись, поэт! Забудь сомнения!»).
Типология композиционно-риторических форм произведений Н. Минского подтверждает предположение о том, что его стихотворения построены преимущественно в форме художественного монолога; в них отмечается актуализация признаков ораторской речи: убеждающая и побуждающая цель, направленность на определенную аудиторию, наличие приемов, риторизирующих художественное повествование. Степень регулярности их воспроизведения варьируется. В качестве приемов риторизации автор использует жанровые формы публичной речи, различные способы аргументации, риторические обращения, риторические вопросы к адресату и риторические восклицания, междометия, выражающие эмоции автора, риторические фигуры. Диалогические конструкции в стихотворениях Минского, напоминая по форме диалоги в драме, в то же время являются составной частью единого высказывания автора.
В разделе 2.2. Риторизация монологической речи в поэтических текстах Н. Минского произведен анализ двух поэтических произведений Н. Минского «На чужом пиру» и «Казнь жирондиста». Для рассматриваемых текстов характерна обращенность поэта к читателю с целью не только воздействовать на него эмоционально, но и побудить, призвать его к действию. Призыв относится к внешней коммуникативной рамке, что и отличает риторизированную форму монологов, объединенных темой любви к родине. В стихотворных текстах призывы представляют собой цепочки побуждений, благодаря интонации перечисления, они воспринимаются как последовательность необходимых действий. Конечная задача состоит в действенном влиянии на читателя.
В разделе 2.2.1. Композиционный и смысловой план риторизации художественного текста представлен лингвориторический анализ стихотворения «На чужом пиру» (1880).
Композиционная рамка стихотворения строится на антитезе: чужбина, здесь (начало текста) - родина, там (финал), подкрепленной контрастно обозначенными формами речи и позицией автора: внешнее описание чужого праздника автором-наблюдателем (я видел) и внутренний монолог-размышление всевидящего и всезнающего автора о судьбах родины (невольно думал я). Особенность функционирования риторических фигур состоит в том, что, придавая речи повышенную эмоциональную окраску, индивидуализируя
13
речь, они обретают конкретное выразительное значение только в контексте, в зависимости от общего строя речи.
Данное стихотворение представляет собой сплав трех разных и по стилистической принадлежности, и по прагматике жанров речи: дума, эпидейктическая речь и речь-воззвание. Интенцию автора эксплицирует риторический вопрос, обращенный к Родине: Как тайну разгадать твоей судьбы плачевной?
Сходство жанровых признаков лирического стихотворения с думой вызвано авторской интенцией:
И внемля с завистью чужих восторгов шуму, Отчизна, о тебе нерадостную думу Невольно думал я...
Композиционно стихотворение разделено на две практически равные части с четким переходом от описания праздника к размышлениям и воспоминаниям. Антитеза, эксплицированная на уровне композиции, усиливает эмоциональную окраску речи и подчеркивает высказываемую текстом авторскую мысль. Лексический уровень противопоставления поддерживается на уровне эпитетов: образ кроткий и великий - родина, яркий бал - чужбина. Жанр думы, развивающийся в стихотворении «На чужом пиру», сближается с содержанием эпидейктической речи. Поэт, говоря о родине, выбирает риторический способ передачи своей мысли: полемически соединяет похвалу с порицанием, формируя эмоциональный отклик адресата, вызывая сострадание к родине.
В последнем фрагменте стихотворения начало и конец связаны анафорически и на ритмико-фонетическом уровне:
О, родина моя! О, родина мечтаний!.. <...>
О, родина моя! О, родина страданий!.. Кольцевая композиция связывает мечты и страдания в единое смысловое целое, характеризующее отношение автора к Отчизне.
Элементы побуждающей митинговой речи обращены в большей степени не к Отчизне как стране, а, скорее, к ее народу:
Зачем же твой народ, народ-Тантал, страдает, Всем беден, лишь одним терпением богат, О лучшем будущем заботясь так же мало, Как бы о роскоши случайного привала За час пред битвою солдат?..
Смысловая целостность текста поддерживается единой темой и риторической композицией, раскрывающейся в разных жанрах речи: размышления (дума), восхваление (эпидейктическая речь) и воззвание (побуждающая к действию речь, речь-призыв).
В разделе 2.2.2. Роль синтаксического и графического оформления в риторизации художественного текста продемонстрирована на примере анализа стихотворения «Казнь жирондиста» (1881).
Целостная композиция произведения совпадает с традиционным построением публичной речи: вступление, основная часть и финал, содержащий призыв к действию:
Родина-мать! Сохрани же, любя,
Память того, кто погиб за тебя!
В тексте отразилось впечатление поэта от картины Мюллера, на что указывает подзаголовок стихотворения (К картине К. Мюллера в Люксембургском музее) и косвенно - дата и место написания (1-2 февраля 1881 года). Изображение в стихотворении «Казнь жирондиста» представляет собой своего рода лестницу, этапами описания становятся названные автором ступени.
Текст стихотворения состоит из трех частей, отделенных двустишиями, и описывает три этапа, которые проходит лирический герой, приближаясь к казни. Таким способом автор стихотворения эксплицирует на композиционном уровне многозначность слова «путь», раскрывающую такие значения, как дорога, по которой едет «колесница позорная» к месту казни и жизненный путь главного героя. Трехчленное построение отражает первоначальный образ, запечатлевший авторскую интенцию, об этом свидетельствует и то, что первоначально стихотворение было названо Минским «Три ступени».
I. Бедный ребенок! В тот радостный день Первую к гробу прошел ты ступень!..
И. Знал, что проходит в тот горестный день Он предпоследнюю к гробу ступень.
III. Это прошел ты ступеньку последнюю...
Кончена мука и жизнь.
Последнее двустишие графически оформлено особым образом: обрыв стихотворной строчки многоточием продолжен строкой отточий, символизируя обрыв жизни молодого человека. Вместо двустишия Минский дает перекрестную рифму, тем самым создавая эффект обманутого читательского ожидания. «Графика» финала также носит риторический характер: две паузы между основным текстом стихотворения и итогом «кончены мука и жизнь'», и между итогом и финальным призывом. При выступлении в подобных случаях ораторы используют паузу, усиливающую эффективность воздействия.
На основе анализа стихотворения сделан вывод о том, что композиция текста отражает художественный образ, а изображение казни героя становится средством передачи основной идеи и риторического побуждения. Риторическое построение текста позволило автору облечь впечатление, полученное при восприятии картины Мюллера, в стихотворение.
«Казнь жирондиста» демонстрирует особое внимание поэта к графическому оформлению текста. Применительно к художественному тексту в рамках исследования его риторизации отмечено, что пунктуация 1) фиксирует
15
трансформацию интонаций устной речи в письменную форму; 2) реализует авторскую интенцию (так называемые авторские знаки и предпочтение определенным знаками препинания); 3) оказывает прогнозируемое воздействие на читателя-адресата.
В «Казни жирондиста» использованы различные способы оформления конца предложения: !! - две фразы; ! - 9 фраз; ?! - 1 фраза; !.. - 2 фразы; ? - 1 фраза; ... - 25 фраз. Наибольшее воздействие на читателя оказывает необычное употребление знаков и их сконцентрированность в тексте.
Две фразы с двумя восклицательными знаками располагаются перед финалом стихотворения, фиксируя пик эмоционального напряжения текста в тот момент, когда герой, пройдя предпоследнюю к гробу ступень, вступает на следующую, последнюю. Фраза Назад, о, назад!! - рефрен внутреннего монолога героя (в первой части стихотворения данная фраза завершалась одним восклицательным знаком), она отражает страх и нечеловеческие муки. Фраза Вперед!! принадлежит автору, так как далее следует его призыв, обращенный к герою. Однотипное синтаксическое оформление сближает фразы: на уровне пунктуации отражается экспрессия высказывания, на уровне семантики (столкновение антонимов назад - вперед) подчеркивается парадоксальное осмысление ситуации: назад - невозможно, вперед - гибель, конец.
Восклицательным знаком выделяются короткие предложения, в том числе состоящие из одного слова, и передает эмоциональность побуждения, обращения, оценки ситуации: Назад, о назад!, Ах, как светло позади!, Беззащитные!, Бедный ребенок!, Терпеливее!, Страшно!, О, как светло позади!, Родина-мать! Сохрани же, любя, / Память того, кто погиб за тебя!
Таким образом, графическое оформление стихотворения «Казнь жирондиста» (деление на строфы, система текстовой пунктуации, авторское предпочтение определенным знакам) репрезентирует композиционную и смысловую целостность поэтического текста.
Лингвориторический анализ стихотворений показал, что риторическая интенция поэта формирует целостное художественное произведение, ее отражением могут выступать жанровые признаки произведения, композиционное и графическое построение текста.
В разделе 2.3. Риторизация диалогических конструкций в поэзии Н. Минского выявлена тесная связь лирики с драматической формой на примере стихотворений «Последняя исповедь», «Гефсиманская ночь». Образная система данных произведений развивается в репликах героев и едином сюжете, организующем конфликт.
Диалог в «Последней исповеди» (1879) представляет собой два прагматических контура (развернутые осознанные системы убеждений), замкнутых друг на друге. Данное явление проявляется на синтаксическом уровне:
Священник ... Я мир
Душе твоей несу.
Осужденный (оглядываясь и указывая на палача) А этот — телу?
Синтаксический параллелизм предложений подчеркивает их включенность в общее диалоговое действо, делает их составляющими единого высказывания.
Осужденный Я сам, старик, продумал о Христе
Последний день своей недолгой жизни. И много, много думал я...
Священник И что же?
Осужденный Ия решил, что если на Голгофе, Века назад, своей святою кровью Грехи людей Христос бы искупил, То не было б моей сегодня казни...
Сопоставляя посредством этого диалога казнь Осужденного и распятие Христа, поэт поднимает значение подвига Осужденного (жертву вере в людей) до подвига Христа - жертвы ради веры в Бога. Автор выстаивает единое основание, на котором строится логический силлогизм: и тот, и другой пожертвовали своей земной жизнью ради людей, их любовь к людям была настолько велика, что они отдали в доказательство свою жизнь.
В стихотворении «Гефсиманская ночь» (1884) средством риторизации выступает философский спор, демонстрирующий, новое, по сравнению с предыдущими произведениями, понимание назначения поэта и трибуна. Если ранее основной целью творчества было счастье и покой народа, то в данном стихотворении назначение поэта понимается как служение истине.
«Злобный дух» использует логическую аргументацию, обращаясь не столько к запретным для Спасителя телесных мечтам и искушениям (О, ты не знаешь власти чудной Земной любви, земных утех, / Как грех силен, как сладок грех...), сколько к тем мыслям и надеждам, которые он «угадывает» в душе Христа:
Иль ты мечтаешь, что она [толпа] Забудет всё — очаг семейный, Науки тайной письмена, И славы гул благоговейный, И шум пиров, и страсти бред, И вдруг, восстав из грешной бездны, Пойдет за призраками вслед -Куда? В какой-то мир надзвездный?
Далее Искуситель показывает Иисусу, как его имя будет использовано по прошествии многих лет, что становится еще одним аргументом. Свой монолог Демон заканчивает риторическим утверждением: И будут дикие проклятья Твою святыню осквернять, И люди, именем распятья, Друг друга будут распинать.
В своей речи Искуситель использует прием аргументации - уничтожение доводов и авторитетов противника. По словам Демона, толпа не способна понять истинный смысл распятия, и вскоре память о принесенной жертве будет предана не только забвению, но и осмеянию.
Автор вводит ещё одного участника диалога, усиливая напряженность речи. Речь нового оратора играет роль вторичной аргументации автора. Риторические повторы ритмизируют монолог, придавая ему динамику: Он говорит, что для земли Столетья сумрака прошли, Что мир стряхнул с себя оковы Неправды, рабства — и твои! Твою борьбу, твои мученья Он осмеянью предает, Твою любовь, твои ученья Аскета бреднями зовет.
Речь оратора заканчивается воззванием, выполняющим двойную риторическую функцию:
Он говорит: в безумья век Вселенной правил бог безумный, Пусть Разум правит в век разумный!
Спор персонажей в «Гефсиманской ночи» приобретает философский характер, тогда как в «Последней исповеди» по своему строю и структуре аргументации он приближается, скорее, к судебной речи. Общность двух произведений подтверждается не только выбором сюжетной основы -библейской истории, но и введением аргументации в художественную систему произведений.
Анализ данных текстов подтвердил, что они построены на уровне образной системы и содержания по канонам художественного произведения, а на композиционном уровне и в отдельных фрагментах диалога - по законам произведения риторического.
В разделе 2.4. Переход поэтической риторики Н. Минского к символизму показана трансформация поэтических образов, свидетельствующая о появлении в рамках художественной системы Н. Минского элементов нового литературного направления - символизма.
Стихотворение «Пред зарею» (1879) отличается четкой графической и композиционной структурой: каждая из трех строф имеет идентичные по своему синтаксическому построению начало и конец: Не тревожься, недремлющий друг, <...>
Это стало темней - пред зарею... Не пугайся, неопытный брат, <...>
Это гады бегут - пред зарею...
Не грусти, <...>
Это всё, это всё - пред зарею...
Повтор синтаксических конструкций функционально изоморфен приему напоминания в публичном выступлении, в то же время эпифора пред зарею, выступая рефреном всего текста, возвращает к названию стихотворения. Обращения «недремлющий друг», «неопытный брат» отражают риторическую интенцию автора, адресатом этого стихотворения видится единомышленник поэта. Охарактеризованный в обращении адресат мыслится предельно обобщенно, что приближает его к понятию нададресата (М.М. Бахтин). Лирическое стихотворение, написанное в жанре дружеского послания, за счет риторически маркированных обращений приобретает пафос диалога со всем миром, в таком случае небольшой поэтический текст сближается с жанром духовной речи, а точнее - проповеди, что отражается в названии и эпиграфе стихотворения. Философское обобщение усилено эпиграфом, взятым из Библии: «Приближается утро, но ещё ночь» (Исайя, гл. 21,12).
Историческая ситуация и внутреннее развитие литературного процесса рубежа XIX - XX веков породили условия, при которых стихотворения многих поэтов оказались тематически близкими. Например, в стихотворении К. Фофанова «Аллея осенью»: Назвать я сумраком не смею, / Но и зарей не назову!\ в цикле «Ante lucum» А. Блока; в сборниках «Предрассветные песни» и «Дети ночи» Г. Галиной; в «Сияниях» 3. Гиппиус актуализирована оппозиция «свет - мрак (отсутствие света)». Лирические мотивы «предрассветности», «в сумерки», «пред зарею», «во мраке» Н. Минского практически цитируются в «Символах» и «Новых песнях» Д.С. Мережковского, «Предрассветных песнях» Г. Галиной. В «Ante lucum» А, Блока, у которого лирический герой, как и у Минского, находится «во мраке», в состоянии ожидания солнца: Хоть и знаешь: утром рано / Солнце выйдет из тумана, / Поле озарит (стихотворение «Полный месяц встал над лугом...» (1898).
Близким стихотворениям Минского по риторической организации текста видится и блоковское «Моей матери» (1898): Друг, посмотри, как в равнине небесной / Дымные тучки плывут под луной, / Видишь, прорезал эфир бестелесный / Свет ее бледный, бездушный, пустой? Таким же «предрассветным» представляется первое стихотворение сборника «Ante lucum» (1898): Пусть светит месяц - ночь темна. / Пусть жизнь приносит людям счастье, - / В моей душе любви весна / Не сменит бурного ненастья. / Ночь распростерлась надо мной / И отвечает мёртвым взглядом / На тусклый взор души больной, / Облитой острым, сладким ядом. / И тщетно, страсти. затая, / В холодной мгле передрассветной / Среди толпы блуждаю я / С одной лишь думою заветной ... Последняя строфа (за исключением одного слова) повторяет первую, замыкает кольцевую композицию и создает композиционную рамку, обозначающую замкнутость «мрака» и его бесконечность. Стихотворение несет черты риторического высказывания: в интенции проявляется желание убедить адресата, анафоры {пусть)
19
поддерживают интонацию убеждающей речи, рефреном выступает главный тезис Пусть светит месяц - ночь темна, приводимые аргументы (Пусть жизнь приносит людям счастье) опровергается автором (В моей душе любви весна / Не сменит бурного ненастья). Таким образом, стихотворения, даже такого признанного символиста, как Блок, в ранний период его творчества отмечены характерными и для Минского приемами риторизации художественного текста, сближающими стихотворение с речью оратора.
Для описания образа зари, раскрывающегося в поэтических текстах, были использованы данные Национального корпуса русского языка. На запрос «заря» в поэтическом подкорпусе было получено 947 документов (1094 вхождения), в том числе 9 документов - тексты Н.М. Минского. Анализ данного материала позволяет представить трансформацию образа зари в русской поэзии XIX - XX веков. В стихотворениях Минского образ зари перерастает традиционное лирическое значение и становится символом иного, нового мира.
Таким образом, из традиционного средства выражения эмоций и чувств данный образ превращается в конструкт макрокосмоса. Подобное приращение смысла стало возможным только в поэтике символизма, пронизанной философским мироощущением.
В Заключении подведены итоги исследования и обозначены пути исследования художественного текста в риторическом аспекте.
Накопленный лингвистической теорией опыт позволяет исследовать текст как речевое высказывание и найти возможность сопоставления художественного текста и ораторского выступления. В процессе анализа художественных произведений в риторическом аспекте было обнаружено, что необходимо расширить круг вопросов, традиционно решаемых лингвистикой, соотнося между собой такие направления изучения текста, как лингвистическая стилистика, теория текста, литературоведение и риторика.
Концепции и методы, применяемые к тексту, выявляют лингвистические и риторические закономерности его построения, т.е. специфику семантико-стилистической, композиционной и риторической организации. В представленной работе предпринята попытка исследовать функционирование в художественном тексте риторически маркированных компонентов, исходя из целостности художественного произведения.
Риторическая интенция автора, выступая организующим центром произведения, обнаруживается при комплексном анализе текста с учетом его художественной структуры. В связи с этим при исследовании основное внимание было уделено риторике образа (термин Р. Барта), которая обнаруживается в виде системы взаимосвязанных компонентов, выступающих проявлением риторической авторской интенции, избранного автором образа лирического героя и прогнозируемого воздействия на адресата. Структура компонентов, отражающих поставленные автором цели, а также композиционное расположение элементов, соотносимое с высказыванием оратора, риторические приемы, выполняющие одновременно и
художественную, и риторическую функции, образуют комплекс средств, объединяемых понятием «риторизация художественного текста».
Представленная в работе типология текстов Н. Минского дает возможность утверждать, что для реализации авторского замысла поэт использует диалогизированный монолог, наиболее востребованный в публичной речи.
Исследование поэтических произведений Н. Минского подтвердило тезис о том, что художественный текст включает риторические приемы для выражения эстетического смысла и повышения воздействия на адресата. Поэт использует не только художественные средства, но и набор риторических приемов, основные риторические фигуры (риторический вопрос, риторическое восклицание, повтор, анафора, риторическое сравнение, синтаксический параллелизм), стереотипные речевые формулы, характерные для ораторского выступления. Включение поэтом риторически маркированных компонентов в состав монологической речи становится специфической чертой его идиостиля.
Анализ стихотворных произведений Н. Минского в литературном контексте периода раннего символизма позволяет:
1. Показать, что художественный текст, сохраняя свою целостность, представляет собой на уровне макроструктуры единое авторское высказывание, которое можно рассматривать в риторическом аспекте.
2. Представить типологию композиционно-риторических форм в поэтических произведениях Н. Минского, демонстрирующую преобладание монологического типа речи.
3. Утверждать, что тексты Н. Минского, оформленные в виде драматизированных диалогов - с обозначением персонажа, графическим изображением его речи, ремарками автора - по сути, являются монологической речью, в которой используются элементы диалога.
4. Описать образ зари в текстах Н. Минского и произведениях авторов периода раннего символизма как свидетельство происходящей смены смысловой наполненности традиционных образов. Результатом смысловой трансформации становится появление значений, близких поэзии символизма.
5. Полагать, что риторизация художественных текстов раннего символизма явилась отличительной чертой не только идиостиля Н. Минского, но и знаком смены литературных направлений рубежа XIX - XX веков.
Перспективным представляется дальнейшее изучение способов риторизации художественных текстов, что позволит, с одной стороны, уточнить представление о компонентах структуры художественного текста в рамках лингвориторического анализа, с другой - расширить традиционную риторическую классификацию приемов и методов воздействия на аудиторию.
Отдельные аспекты исследования отражены в следующих публикациях:
1. Русанова Н.В. Образ русского декадента в контексте модернистской культуры // Русский язык и культура в формировании единого социокультурного пространства России. Материалы I Конгресса Российского общества преподавателей русского языка и литературы. Санкт-Петербург, 14 -18 октября 2008 г. / Под ред. Т.И.Поповой и Е.Е.Юркова. В двух частях. Т.Н. СПб.: Изд. дом «МИРС», 2008. - С. 89 - 91.
2. Русанова Н.В. Риторический аспект текстов раннего символизма// Материалы XIII Международной научно-методической конференции «Риторика и культура общения в общественном и образовательном пространстве» (Государственный институт русского языка имени А.С.Пушкина. Москва, 21-23 января 2009 г. Электронная версия).
3. Русанова Н.В. Риторический аспект и структура художественного текста // Русская словесность в системе высшего образования: материалы докладов и сообщений XIV научно-методической конференции. СПб.: СПГУТД, 2009. -С.162- 164.
4. Русанова Н.В. О комплексном подходе к преподаванию риторики в негуманитарном вузе // Самосовершенстование личности и самоорганизация познавательной деятельности: Межвузовский сборник научных трудов. Материалы научно-методической конференции. СПб.: СПбГТИ (ТУ), ООО «Изд-во ОМ-Пресс», 2009. - С.76 - 79.
5. Русанова Н.В. Современная концепция интегрированного изучения риторики (на основе русской и французской риторик) // Русский язык и литература в современном гуманитарном образовательном пространстве: материалы докладов и сообщений XV международной научно-методической конференции. СПб.: СПГУТД, 2010. - С. 98 - 100.
6. Русанова Н.В. Инновационные подходы к изучению риторики в техническом вузе // Записки Горного института. Т. 187. Фундаментальные и прикладные исследования в области естественнонаучных и гуманитарных дисциплин). СПГГИ (ТУ). СПб., 2010. - С.ЗЗЗ - 334.
7. Русанова Н.В. Поэтическая риторика раннего символизма // Мир русского слова. 2010. № 3. - С. 74 - 78.
8. Русанова Н.В. Проблема исследования художественного текста в риторическом аспекте // Записки Горного института. Т. 193. Актуальные проблемы гуманитарного знания в техническом вузе. СПб., 2011. - С. 192 -194.
Подписано в печать 05.11.2011г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,3. Тираж 100 экз. Заказ № 2307.
Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"» 199004, Россия. Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д. 24 тел.: 323-30-50, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru http://vvvvvv.lemaprint.ru
Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Русанова, Наталья Викторовна
ВВЕДЕНИЕ.
ГЛАВА 1. Теоретическое обоснование исследования текстов раннего символизма в риторическом аспекте
1.1. Поэтическая риторика Н.Минского в период раннего символизма.
1 ЛЛ.Риторико-художественные особенности идиостиля Н. Минского.
1.1.2.Специфика проявления элементов, риторизирующих художественный текст (на примере стихотворения «Критик и поэт»).
1.2. Лингвориторические основы исследования художественного текста
1.2.1. Художественный текст как высказывание в теоретических работах по лингвистике и риторике.
1.2.2. Влияние воздействующей функции текста на выбор риторико-художественных средств.
1.3. Риторизация текста как художественный прием
1.3.1. Выражение авторской интенции в структуре художественного текста.
1.3.2. Композиция произведения в риторико-лингвистическом аспекте.
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1.
ГЛАВА 2. Функционирование приемов риторизации в художественных текстах Н. Минского.
2.1. Типология композиционно-риторических форм поэтических произведений Н.Минского.
2.2. Приемы риторизации монологической речи в поэтических текстах.
2.2.1. Композиционно-смысловой план риторизации художественного текста.
2.2.2. Роль синтаксического и графического оформления в риторизации художественного текста.
2.3. Разновидности диалогических конструкций речи в поэзии.
2.3.1. Способы риторизации драматически построенных текстов.
2.3.2.Элементы философского спора как прием риторизации художественного текста.
2.4. Переход поэтической риторики Н. Минского к символизму.
2.4.1. Анализ риторики образа в стихотворении «Пред зарею» в контексте поэзии периода раннего символизма.
2.4.2. Трансформация образа зари в поэзии рубежа XIX - XX веков.
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2.
Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Русанова, Наталья Викторовна
Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению художественного текста с точки зрения лингвориторики, а также рассмотрению текстов Н.М. Минского в риторическом аспекте. В рамках обозначенной темы соединяются вопросы лингвистики текста, ораторской речи и поэтики словесного произведения искусства.
В филологических трудах творчество Н.М.'Минского представлено достаточно фрагментарно: в основном, в литературоведческих работах С.А. Венгерова [2004], З.Г. Минц [1989, 2004], С. Сапожкова [2001; 2005] и в критических . статьях A.J1. Волынского [1900]; А.А.Измайлова [1910], А;А. Закаржевского [1913], B.C. Соловьева [1901], Д.С. Мережковского [1995], К.П. Мсдведского [1889], A.C. Вознесенского [1910], однако до сих пор не являлось объектом отдельного исследования.
Изучение художественного текста в современной лингвистике выделилось в отдельное направление теории текста, наиболее близкими к.теме данного диссертационного исследования являются работы Н.Д. Арутюновой [1981], Н.С. Валгиной [2003], A.A. Ворожбитовой [2000, 2005]: Современные; представления о риторике, о . специфике ораторской речи получили всестороннее : освещение . в трудах A.A. Волкова [2001; 2003], К).В. Рождественского [1999]; в которых художественный текст привлекался в качестве иллюстрации теоретических положений, но не был предметом риторического* анализа: В рамках лингвокультурологических дисциплин риторического круга А.К. Михальской [1996] разрабатывается сравнительно-историческая риторика,, своеобразие развития^ русской речевой культуры рассматривается автором в контексте европейской риторической традиции.
В основу понимания художественного текста как произведения искусства, имеющего особый язык, в данной работе положены исследования В:В. Виноградова [1980], Э. Бенвениста [1974], Г.О. Винокура [1990, 2009], 4
Т.Г. Винокур [1959;1980]. Риторика с точки зрения семиотики исследовалась Р. Бартом [1994], Ю.М: Лотманом [1981]. Понятие художественной структуры текста, разработанное Ю.М. Лотманом [1998], развивалось в исследованиях Е. Фарыно [2004]. Подход к художественному тексту как высказыванию был обозначен М.М. Бахтиным [1997]. Моделирующая? функция поэтического текста в композиции философского сочинения представлена в исследовании Н:М. Азаровой [2010].
Риторические аспекты текста и речи различной- функциональной направленности' разрабатывались. JI.B. Архиповой [2002], JI.C. Чикилевой [2005], А.Н. Ковылкиным [2007], HiC: Болотниковой [2000], Ще. Хлебниковош [2009]; И.А. Иванчук [2005], К.ВГ Барановой [2006]; Е.К. Поляковой. [2003], ЮЛО. Бровкиной [2000], Н.К, Пригариной [2008],. М. Линь [2009];' K.F. Урванцевым [2006], С.В: Начерной [2003], В.В: Смолененковой [2005 J. Исследованием художественных текстов ; в риторическом? аспекте занимались г М;С. Черниговская [2008]; В.Е. Фельдман / [2008], В.В. Малышев [2009], JLA. Осадчая [2003]i и другие, но целостная структура художественного текста' в концепцию указанных авторов не включалась.
Антропоцентрическая парадигма, являясь ведущей на сегодняшний день в лингвистике; позволяет исследовать текст как сложную многоуровневую знаковую структуру,.тем«не менее в исследованиях различных лингвистических направлений текст трактуется.; по-разному, в зависимости от выбранного подхода:. Текст как «тематически организованная речь» представлен в исследованиях М.Я. Блох [2000], в ' качестве единицы языка .текст рассматривается у F.B: Кол шанского [1975], О. И. Москальской [1981]; И.Р.Гальперин [1974; 2005], A.A. Леонтьев [2003], К. Гаузенблаз [1978] и другие подходят к тексту как к речевому произведению; Учитывая диалектику взаимоотношений языка и речи, В.А. Бухбиндер [1975; 1978], Т.А. Ван Дейк [1989]; считают, что текст является речевым и языковым феноменом. Художественный текст, находясь на границе науки и искусства, представляет собой не только многоуровневую, многозначную, но и полифоническую структуру, где взаимодействуют «голоса» [Бахтин 1979], «планы» [Долежел 1964], «пласты» [Ингарден 1962].
Достижение максимально эффективного общения, умение создавать профессионально значимые тексты, обладать культурой речи — на сегодняшний день обязательные требования к современному специалисту в любой области деятельности. При этом трудно представить, что тексты великих ораторов античности могут послужить образцами для написания речей о проблемах современной действительности. Изучение классической риторики дает общее направление и основные правила создания текста, но язык и стиль произведений прошлого не всегда можно применить в современной речи, чтобы «хорошо и красно убеждать в устной и письменной форме о всякой предложенной материи, т.е. оную избранными* речьми представлять и-пристойными словами изображать на такой конец, чтобы слушателей и читателей о справедливости ее удостоверить» [Ломоносов 1952: 33]. Современной науке приходится считаться с ускорившимся темпом жизни, искать новые модели создания профессиональных текстов и оптимальные алгоритмы общения, достигающие коммуникативных целей наиболее-эффективным способом.
Риторика' Аристотеля, М.В. Ломоносова, И.С. Рижского не исчерпывает современных общетеоретических вопросов, а практическая риторика содержит узкоспециальные советы по отдельным темам. В1 последние десятилетия освещение теории риторики нашло отражение, в основном, в изданиях учебно-научного подстиля. Появился ряд учебников по риторике, она введена в школьный курс (И.Б. Голуб [2003], Т.А. и Н.В. Ладыженские [2002], А.К. Михальская [1996; 2001; 2002], И.А.Мартьянова [2002] и другие), в рамках курса культуры речи читается в институтах и университетах (A.A. Волков [2003], И.Б. Голуб [2005] и другие). Исторический'обзор и анализ риторической мысли был сделан В.Н. Лннушкиным [2006], JI.K. Граудиной, логика ораторской речи исследовалась Е.В. Клюевым [1998] и др.
Во второй половине XX века лингвистика вышла на качественно иной уровень: она движется к интеграции научных подходов, к выработке общей парадигмы гуманитарного знания: В современной лингвистике явно обозначилась тенденция к целостному представлению о тексте, что особенно важно для исследования художественного произведения!
Антропоцентрический принцип позволяет расширять область лингвистических исследований; это предвидел еще И:А. Бодуэн де Куртенэ, считавший, что языковые обобщения; будут охватывать все- более: широкие круги и соединять языкознание с другими науками [Бодуэн де Куртенэ 2010]: В связи, с новыми направлениями лингвистической; науки развиваются; новые установки и цели исследования; новые концепции, меняется сам подход к выбору общих методов» и принципов исследования. Поэтому современная' ситуация в! лингвистике определяется E.G. Кубряковой [1995], В.Н. Телия [2002]'. ЬЕ).<31 Степановым [1996] как полипарадигмальная: Это означает отказ' от идеи исключительности, одного из подходов; путь к комбинированию различных методов; так как «в лингвистике парадигмы. не сменяют друг друга;, но накладываются; одна на другую и сосуществуют в. одно и то\ же время, игнорируя>друг друга» [(2ерио4993: 52];.
Примерами высших достижений в создании; текста, принято- считать произведения, художественной • литературы, но- современная? речевая? ситуация зачастую? не требует от; оратора; использования« языка искусства:. Красноречие тоже называют искусством, хотя подразумевают под «искусством» наивысшее мастерство техники речи, а не создание художественного произведения: Искусство- ораторской речи заключается, в наиболее полном? использовании богатства литературного языка в различных жанрах публичных выступлений на общественно значимые темы; Выступление оратора; являясь особой формой речевой; деятельности, должно быть информативным, адресованным определенной аудитории в условиях непосредственного общения, должно соответствовать коммуникативной, стилистической и композиционной нормам.
В искусстве существуют свои законы создания художественного произведения. Если провести сопоставление, то и в искусстве, и в речевой деятельности проявляются общие черты. Традиционно, с античных времен, риторика мыслилась как теория, мастерство и искусство.
Если попытаться определить образ новейшей риторики, то можно сказать, что это та самая древняя наука, известная с античных времен, отделявшая в процессе своего развития целые области знаний о речи, превращавшиеся в отдельные науки. Тем не менее в процессе своего развития она не только не утратила связи, с входящими в нее изначально поэтикой, эстетикой, лингвистикой, но преумножила их благодаря расширившимся возможностям изучаемых отдельно направлений.
Лингвориторика как новейшая парадигма позволяет синтезировать концепции, и достижения* антропоцентрической лингвистики, стилистики, психолингвистики, когнитивной лингвистики, лингвопрагматики, неориторики, лингвокультурологии. Лингвориторическая'парадигма, может рассматриваться «как методологическая база для- интеграции исследовательских подходов современного языкознания» [Ворожбитова 2000: 16], позволяющая с новых позиций изучать речевую деятельность. Основной структурной* единицей коммуникации и лингвориторической константой являетсяг речевое событие, представляющее собой1 речевую ситуацию, включающую в себя участников общения и их социальные роли, цель и содержание речи, условия коммуникации- и дискурс, определяемый как стратегия и тактика речевого поведения [там же: 18-19].
В современной научной литературе дискурс рассматривается как коммуникативный акт в.единстве языковой нормы.значения и действия [Т.А. Ван Дейк и др.]; как вербальный продукт коммуникативного действия, в котором учитывается, прежде всего, позиция говорящего [Э. Бенвенист,
Ж. Жанетт и др.]; как текст в его; совокупности с экстралингвистическими, социокультурными, психолингвистическими факторами, взятый в событийном аспекте [Н;Д; Арутюнова, А.Ж. Треймас, Е.В; Падучева и другие].
Равноправные; отношения; между субъектом и адресатом речи А.К. Михальской определяются как субъект-субъектные, симметричные-отношения; а слово адресанта как диалогическое по содержанию [Михальская 1996: 59-61]. При этом тип отношений • между участниками коммуникации квалифицируется исследователем как субъектно-объектныщ асимметричный [там же: 59]. Вторая оппозиция «монологичность / диалогичность речи» предполагает учет социальной? иерархии- участников? коммуникации; Как считает АЖ. Михальская; диалогическая речь основывается на концепции социального равенства собеседников, монологическая - на концепции иерархии-[Михальская 1996: 68].
Наиболее важным для? данного» исследования признаком; противопоставляющим диалог и монолог, является; степень участия субъекта; речи в процессе речепроизводства. Этот признак устанавливается на основании? описанного в филологической литературе синтезирующего свойства языковых-: единиц, в. качестве которого принимается степень участия; субъекта в: описываемых событиях (термин СЛ. Лопушанской) [Лопушанская 2000; Супрун 2001; Тупикова 2008]. Монологичность речи характеризуется высокой степенью^ участия субъекта.речи1; в процессе речепроизводства. Диалогичность речи? связана с варьированием, этого признака по шкале «высокая степень участиям— низкая-степень участия». Коррелятивные отношения диалогичности и монологичности создают единую речемыслительную функционально-семантическую категорию. К наиболее важным параметрам монологического высказывания относятся: непрерывный' характер; последовательность, логичность и относительная смысловая законченность [Пассов 1989:177-178].
Для данного исследования актуальными являются такие аспекты коммуникации как эффективность речи и средства^ направленные на l г осуществление воздействующей и убеждающей функции высказывания.
Отдельные проблемы и вопросы изучения публичной речи рассматривались H.A. Безменовой [1991], JI.K. Граудиной [2009], Т.В.Матвеевой [1991], А.К. Михальской [1996], Е.В. Ширяевым [1996] и другими исследователями. С точки зрения коммуникации как обобщающей парадигмы, все данные понятия дают возможность представить художественный текст как речь автора, обращенную к. читателю. В данном подходе подчеркивается диалогизация художественной коммуникации. Специфика художественной коммуникации характеризуется усложненной субъектной структурой: автор — читатель — персонаж. Художественный диалог определяется эстетической функцией, способной репрезентировать процесс художественно-образного - мышления, [Хисамова 2002;2009]<
На основе лингвистического описания, признаков монологической1 и диалогической речи представляется целесообразным рассматривать художественный текст как авторское монологическое высказывание. Диалогическая речь используется' автором- в произведении в качестве художественного приема. При данном подходе анализ риторически маркированных компонентов производится с учетом их художественной-функции.
К нерешенным проблемам изучения* словесного произведения относится вопрос о наличии у художественного текста особого риторического построения
1 и возможности его выявления и исследования.
М.М.Бахтин [1996; 1997], Ю'М. Лотман [1998:14 - 285] понимали, художественное произведение как эстетическое целое: Основываясь» на их достижениях в исследовании художественного текста, можно высказать предположение, что такая связь касается и риторического построения словесного произведения искусства. Таким образом, целостная структура художественного текста может включать систему присутствующих в художественном тексте риторически маркированных компонентов, обнаруживающихся при лингвориторическом анализе.
Актуальной остается следующая проблематика:
1. Тенденция к цельному знанию о тексте приводит лингвистические подходы в соприкосновение и пересечение с другими областями наук о языке и речи, в особенности с поэтикой, что наиболее актуально для исследования художественного текста.
2. Новейшая риторика разрабатывает направление, в рамках которого эффективность ораторской речи рассматривается с позиций ее воздействия на аудиторию, таким образом, дальнейшее развитие риторической науки актуализирует круг проблем коммуникации.
3. Структура художественного текста включается в парадигму знаковых систем, соотносится с семиотическим подходом к тексту, где в качестве универсального параметра выступает его инвариантная модель, при этом текст понимается как содержательный континуум, характеризующийся целостностью, недискретностью и автосемантичностью.
4. Расширение научных представлений о коммуникации требует современных способов передачи и хранения информации, что позволяет, риторике обновлять методы создания ораторской речи.
Таким образом; актуальность работы определяется ее включенностью в круг современных лингвориторических исследований художественного текста. В' настоящее время накоплен значительный материал по общим вопросам теории текста, по риторике публичной речи, поэтике художественного текста, литературной критике периода раннего символизма. В то же время тексты раннего символизма не рассматривались в риторическом аспекте.
Расцвет русской художественной литературы в период рубежа XIX — XX веков подтверждает высокий уровень риторической' культуры, о чем, в частности, свидетельствует судебное красноречие А.Ф. Кони и Ф.Н. Плевако. Представляется возможным изучение художественных текстов данного периода и привлечение их в качестве материала лингвориторического исследования.
Творчество Н: Минского отразило переход русской литературы от народнической патетики к символизму. Поэтические тексты Минского пронизаны риторикой, которая не только не снижает их художественных качеств, но усиливает производимое на читателя впечатление. Однако художественные произведения Н. Минского не исследовались с позиций лингвориторики.
Объект исследования — поэтические тексты Н. Минского периода 80-х — 90-х годов XIX века.
Предметом данной работы является функционирование риторически маркированных компонентов художественного. текста и определение их значения для идиостиля Н. Минского.
Материалом для исследования* послужили произведения Н. Минского периода раннего символизма^ разных жанров: проанализировано 200 стихотворений, 15 статей, два философских сочинения, три драмы.
Цель настоящего исследования заключается в выявлении риторически маркированных компонентов художественного текста и описании их функционирования.'
Достижение поставленной выше цели в рамках данного исследования предполагает решение следующих задач:
1) расширить материал риторического анализа художественными текстами периода раннего символизма, обосновать целесообразность их исследования в риторическом аспекте;
2) представить типологию проанализированных поэтических произведений Н. Минского;
3) найти основания для сопоставления художественного текста и публичной речи, рассматривая художественное произведение как речевое высказывание;
4) ввести и обосновать понятие «риторизация художественного текста»;
5) рассмотреть влияние риторических элементов художественного текста на повышение воздействующего эффекта произведения;
6) охарактеризовать функционирование элементов, риторизирующих художественный текст.
Научная новизна диссертационного исследования усматривается в уточнении методики лингвориторического анализа художественного текста, актуальным для данного вида анализа является описание риторически маркированных компонентов структуры художественного текста. В теоретическом плане научная новизна исследования связана с введением и обоснованием термина «риторизация художественного текста», а также с анализом функционирования риторически маркированных компонентов художественного текста.
Теоретическая значимость состоит в выявлении и описании типологии композиционно-риторических форм в художественных текстах, что не являлось до сих пор предметом специального исследования.
Основой для теоретического осмысления поставленных задач послужили работы по языку художественной литературы [Виноградов 1963; Винокур' 1959], по лингвистике [Арутюнова 1981; Бенвенист 1974; Валгина 2003; Ворожбитова 2000], по теории и истории риторики [Аннушкин 2006; Волков 2001; 2003; Варзонин 1997; 1998; Михальская 1996; Рождественский 1999], исследования художественного текста [Бахтин 1997; Лотман 1981; 1998; 2004].
Практическая значимость исследования определяется возможностью применения его результатов при разработке вузовских программ по лингвистическому и риторическому анализу художественного текста, по риторике и культуре речи, при разработке спецкурсов и спецсеминаров, посвященных вопросам изучения истории русской риторики, литературы раннего символизма, лингвистических исследований функционирования риторических единиц в художественном тексте. Практическая значимость связана и с новым подходом к анализу художественных текстов, который может быть использован для создания практических пособий по искусству речи на основе художественных произведений.
Методы* и приемы исследования. Ведущие методы — описательный и сопоставительный с использованием риторического анализа текста; лингвостатистический анализ и классифицирование исследуемого материала. В диссертационной работе применялись приемы лингвистического анализа художественного текста.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Проявление риторического в художественном тексте возможно не только на уровне отдельных риторических приемов, но и на уровне целостного художественного произведения:
2. Наличие компонентов художественного текста, обнаруживающих I особую- риторическую интенцию автора, композиционных элементов,' сопоставляемых с риторическим построением, а также их художественное функционирование целесообразно обозначить термином «риторизация».
3. Риторизация художественного текста выявляется в результате комплексного лингвориторического анализа, включающего художественное* функционирование риторически маркированных компонентов текста.
4. Поэтические произведения Н. Минского периода 80-х — 90-х годов XIX века позволяют представить риторически маркированные компоненты текста во взаимосвязи художественного и риторического функционирования.
5. Представленная типология композиционно-риторических структур художественных текстов Н. Минского демонстрирует возможность рассмотрения поэтических произведений в качестве риторического монолога автора.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены в докладах на I Конгрессе Российского общества преподавателей русского языка и литературы «Русский язык и культура в формировании единого социокультурного пространства России» (14-18 октября 2008 г., Санкт-Петербург), на ХШ Международной научно-методической конференции «Риторика и культура общения в общественном и образовательном пространстве» в Государственном институте русского языка имени А.С.Пушкина (21-23 января 2009, Москва), на двух конференциях «Русская словесность в системе высшего образования» в Университете технологии и дизайна (5 февраля 2009 и 2010 гг., Санкт-Петербург), на П Всероссийской научно-методической конференции «Актуальные проблемы гуманитарного знания в техническом вузе» (28-30 октября 2009 г.), на II Конгрессе Российского общества преподавателей русского языка и литературы ( «Русский язык и культура в пространстве русского мира» (26 — 28 октября 2010 г., Санкт-Петербург).
По теме диссертации опубликовано 8 работ.
Структура диссертации. Диссертационная работа общим объемом 186 страниц состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной ( литературы (211 наименований), справочных изданий (12 наименований) и,
Заключение научной работыдиссертация на тему "Риторический аспект текстов раннего символизма"
ВЫВОДЫ ПО 2 ГЛАВЕ
Основываясь на исследованиях монолога и диалога в лингвистике и риторике, можно рассматривать поэтические произведения Н. Минского по типам представления в них речи автора. В качестве критерия построения типологии композиционно-риторических форм было выбрано соотношение авторской монологической речи и включенных в произведение монологов и диалогов персонажей.
В результате типология представлена в виде композиционно-риторических форм монологической авторской речи. К I типу можно отнести монологи от первого лица, где лирическое «я» эксплицировано местоимение^ первого лица; ко II типу можно отнести монологи, где лирическое «я» не эксплицировано, а монолог приобретает жанр философского рассуждения.
III тип монологов — обращений, тематически относящихся к универсальной философской проблематике, сохраняют обращенность к лицу, эксплицированному и разработанному в поэтическом произведении; IV тип: монолог, содержащий внутри себя прямое обращение лирического героя к персонажу стихотворения, описываемому в тексте произведения; V тип: монолог, содержащий монолог персонажа; VI тип: монологи, частью которых является диалог персонажей между собой, синтаксически оформленный прямой речью; VII тип: монологи-описания, содержащие описание каких-либо событий: VHL тип: монологи сложной структуры. Прозаические произведения Н. Минского в полной мере могут быть отнесены к монологической авторской речи. Диалогический тип речи представлен в драматизированных стихотворениях и пьесах.
Предложенная типология композиционно-риторических форм поэтических текстов позволила систематизировать и описать многообразие произведений Н. Минского. В качестве исходной точки при анализе художественного текста были взяты риторико-художественные средства, проявляющиеся в поэтических текстах и сближающие поэтическую речь с ораторской. Наблюдения дают возможность утверждать, что сосуществование в художественном* тексте признаков построения ораторской речи находит выражение на различных уровнях: авторской интенции, образа автора в художественном тексте, на композиционном и лексическом уровнях произведения.
Анализ произведений Н. Минского показывает, что они построены преимущественно в форме художественного монолога, но в них отмечается актуализация признаков ораторской речи: убеждающая и побуждающая цель, направленность на конкретную аудиторию, наличие приемов, риторизирующих художественное повествование. Степень регулярности их воспроизведения5 варьируется. В качестве приемов риторизации автор применяет различные способы: жанровые формы публичной речи, приемы аргументации; риторические обращения, риторические вопросы к адресату и риторические восклицания, междометия, выражающие эмоции автора, риторические фигуры речи. Диалогические конструкции в стихотворениях Минского уподобляют их форму диалогам в драме, тем не менее, оставаясь, в сущности, единым высказыванием автора.
Трансформация традиционных образов в поэзии Минского демонстрирует их приближение к символам, характерным для новой поэзии. Анализ текстов, тематически и образно близких поэзии Минского и составляющих ее литературный контекст, показал, что стихи периода раннего символизма связаны единой тематикой и отмечены включением риторического.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Накопленный лингвистической теорией опыт позволяет рассмотреть текст как речевое высказывание и найти возможность сопоставления художественного текста и ораторского выступления.
В' процессе анализа теоретических работ, посвященных различным аспектам изучения текста, было обнаружено, что исследование художественного текста в риторическом аспекте расширяет круг вопросов, традиционно решаемых лингвистикой, и вызывает необходимость поиска новых исследовательских методов, соотнося между собой такие направления изучения текста, как лингвистическая стилистика, теория текста, литературоведение и риторика.
Концепции и методы, применяемые к тексту, выявляют лингвистические и риторические закономерности его построения, т.е. специфику семантико-стилистической, композиционной и риторической организации. Изучение теоретических работ, посвященных анализу художественного текста в риторическом аспекте, позволило сделать вывод о необходимости привлечения структуры художественного текста при рассмотрении риторических приемов и фигур. В представленной работе предпринята попытка исследовать функционирование в художественном тексте риторически маркированных компонентов, исходя из целостности художественного произведения.
Риторическая интенция автора, выступая организующим центром произведения, обнаруживается на глубинном уровне при комплексном анализе целостного художественного текста. В связи с этим при исследовании основное внимание было уделено не столько включениям риторических элементов в текст, сколько исследованию риторики образа (термин Р. Барта), которая обнаруживается в виде особой системы взаимосвязанных компонентов, выступающих проявлением риторической авторской интенции, избранного автором образа лирического героя и прогнозируемого воздействия. Структура компонентов, отражающих поставленные автором цели, а также композиционное расположение элементов, соотносимое с высказыванием оратора, риторические приемы, выполняющие одновременно и художественную, и риторическую функции, образуют комплекс средств, объединяемых понятием «риторизация художественного текста».
Исследование поэтических произведений Н. Минского подтвердило тезис о том, что художественный текст включает риторические приемы для выражения эстетического смысла и повышения воздействия на адресата. Воздействие в художественных текстах Минского строится особым образом: поэт использует не только художественные средства, но и набор риторических приемов, основные риторические фигуры (риторический вопрос, риторическое восклицание, повтор, анафора, риторическое сравнение, синтаксический параллелизм), стереотипные речевые формулы, характерные для ораторского выступления.
Представленная в работе типология текстов Н. Минского дает возможность утверждать, что для реализации авторского замысла поэт использует диалогизированный монолог, наиболее востребованный в публичной речи. Применение поэтом риторически маркированных компонентов в составе монологической речи становится специфической чертой его идиостиля.
Анализ стихотворных произведений Н. Минского в литературном контексте периода раннего символизма позволяет:
1. Представить типологию композиционно-риторических форм речи автора в поэтических произведениях Н. Минского.
2. Показать, что художественный текст, сохраняя свою целостность, представляет собой на уровне макроструктуры единый авторский монолог, включающий диалоги персонажей, которые выполняют функцию аргументов в речи автора.
3. Утверждать, что тексты Н. Минского, оформленные в виде драматизированных диалогов — с обозначением персонажа, графическим изображением его речи, с ремарками автора — в сущности, являются монологической речью, в которой используются элементы диалога.
4. Выявить соотношение диалогического и монологического в произведениях Н. Минского, демонстрирующее, каким образом смыкается онтологическое и типологическое: диалог как изначальная речевая форма рождает монолог, который, в свою очередь, оказывается оформленным в виде диалога.
5. Описать образ зари в текстах Н. Минского и произведениях авторов периода раннего символизма, свидетельствующий о произошедшей смене смысловой наполненности наиболее употребляемых образов свободолюбивой народнической лирики. Результатом смысловой трансформации образов' становится появление в них значений, близких поэзии символизма. Обращение к творчеству Н. Минского показало, что риторизация художественных текстов раннего символизма явилась отличительной чертой не только идиостиля поэта, I но и'Знаком смены литературных направлений рубежа XIX — XX веков.
Перспективным представляется дальнейшее изучение способов ■ риторизации художественных текстов, что позволит, с одной стороны, уточнить представление об особенностях структуры художественного текста, а с другой - расширить традиционную риторическую классификацию приемов и методов воздействия на аудиторию. источники
Поэзия
1. Минский Н.М., А. Добролюбов. Стихотворения и поэмы / Николай Минский, Александр Добролюбов. /Вст. — СПб.: Академический проект, 2005. - 696,[1] с.
2. Минский Н.М. Стихотворения. (1877 — 1882)/[Соч.] Николая Минского. — СПб.: И.О.Бакст, 1883.- [8], 206 с.
3. Минский Н.М. Новые песни: [Стихотворения]/ Н.М.Минский.- СПб.: тип. М.М.Стасюлевича, 191. - [4], 120с.
4. Минский Н.М. Стихотворения / Н.М.Минский.- СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1896. - [4], VI, 343 с.
5. Минский Н.М. Из мрака к свету: Избр. стихотворения/ Н.М.Минский. — Берлин; Пг.; М.: З.И.Гржебин, 1922. - 458 с.
6. Минский Н.М. Стихотворения / Н.М.Минский.- СПб.: тип. B.C. Балашева, 1887.-[4], 246, [2] с.
7. Минский Н.М. Стихотворения / Н.ММинский.- 2 -е изд. - СПб.: тип. B.C. Балашева, 1888. - [4], 246, II с.
8. Минский Н.М. Полное собрание стихотворений: в 4 т./ Н.Минский. — 4-е изд. Т. 1-4. - СПб.: М.В.Пирожков, 1907. - 4 т.
Т.1: Белые ночи. — [6], 253 с. Т.2: Исторические драмы. — [4], 161с. Т.З: Просветы. - [2], 240 с. Т.4.: Песни любви.- [2] * 272 с. Отдельные стихи в сборниках 1. Минский Н. «О, помни обо мне, в тот час, когда заря.» //Литературно-художественный сборник издательства «Непогасшие огни»: Кн. 1. -Екатеринослав, 1910. 1919 с. Авторы: Безродная Ю., Винье д'Октон, Горький М., Гольдебаев, Даманская А., Зличенко К., Лемонье К., Марко Вовчок, Мокель А., Франие Л., Шолом —Аш, Блок А., Бунин И., Годин Я., Минский Н., Стона М., Шмат X, Щепкина —Куперник Т., Язвицкий В. — С. 56.
2. Смертная казнь: Сб. стихотворений: В.Гюго, О.Уальда, Б.Корнуэля, Я.Полонского, Н.Минского, С.Корсака и др.: С приложением открытого письма И. Горбунова-Посадова «Долой насилие»/ Сост. С. Д-н. — С.: Посредник, 1906: -32 с.
3. Минский Н. Перевод Эдмона Ростана «Реймский собор»//В эти дни: ЛитI худож. альм.: Беллетристика и стихи: Л.Андреева, М.Арцыбашева, В.Брюсова, С.Городецкого, А.Ершова, А.Журина, А.Куприна, В.Ленского, Н.Минского; Л.Столицы [и др.]. Статьи: проф. Д.Анучина, П.Берлина; А.Кизеветтера [и др.]. Репродукции с картин и рис.: Савицкого, Самокиш; Ярошенко [и др.] и изд. «Летучей мыши».-М.: Наши дни, 1915. — 192 с. — с. 106.
4. Минский Н. Цвета войны//Военные стихи- современных русских поэтов. Автора: А.Ахматова, К.Д.Бальмонт, А.Блок, В.Брюсов, З.Гиппиус, Н.Гумилев, В.Иванов, Игорь Северянин, М.Кузьмин, С.Маковский, Н.Минский; Ф.Сологуб,-А.Томамшев, Н.Тэффи, К. Эрберг. — 2-е изд. - Петроград: тип. Ф.В.Ирберг, 1917. — [16] с. — С. 4-5 (страницы не обозначены).
5. Пред зарею: Сб. стихотворений и рассказов: А.Барыковой, В.Гаршина, М.Конопницкой; М'.Лермонтова, Н.Минского, Н.Некрасова, А.Плещеева;.' АЛушкина; Н.Рубакина, Л.Толстого [и др.]. Вып. 1 . — СПб.: тип. т-ва «Обществ. Польза», 1909.-Вып. 1. 1909.
Философские произведения"
1. Минский Н:. При свете совести: Мысли и мечты о цели жизни / [Соч.
H.М. Минского. - СПб.: Семеновск. типо-лит. (И.Ефрона), 1890. - [2], VIII, 261 с.
2. Минский Н.М. Религия-будущего: «Философские разговоры)/Н.М.Минский. -СПб.: М.В.Пирожков, 1905. -[2]; 302 с.
Статьи
I. Минский Н.М. О свободе религиозной совести/Н.Минский. — СПб.: тип. А.Е.Колпинского; 1902. —23 с.
2. Минский Н.М. На общественные темы/ Н.Минский. — 2-е изд.- СПб.: тип. т-ва «Обществ. Польза», 1909.-[4], 284 с.
3. Минский Н. Картины иэскизыИ.Е.Репина//Северный, вестник. — 1887. — №2. -С. 228.
Список научной литературыРусанова, Наталья Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"
1. Адамец П. Порядок слов в современном русском языке.— Прага: «Academia», 1966.-96 с.
2. Адмони В.Г. Основы теории* грамматики / Под общ. ред. чл.-корр. АН СССР В:М. Жирмунского (отв. ред.)и др.. Изд. 2-е, стер. -М.: УРСС, 2004. -1.,103,[2] с.
3. Азарова Н.М: Язык философии и язык поэзии' — движение навстречу (грамматика, лексика, текст): Монография. — М1: Логос/Гнозис, 2010. — 496 с.
4. Айхенвалъд Ю. Силуэты русских писателей. — М.: Республика, 1994. — 592 с.
5. Алешкина Е.Ю. К вопросу о семантической' характеристике лексики обращений' > // Функционально-семантические отношения в лексике и грамматике. — Новосибирск: НГПИ, 1991. С.63 - 67.
6. Аннушкин В.И. Риторика. Вводный, курс: учебное пособие. — М.: Флинта: Наука; 2006. 345 с.
7. Аристотель. Риторика; Поэтика" / Пер: с древнегреч. О. Цыбенко, B.F. Аппельрота; Сопровождающая ст. В.Н. Марова. М.: Лабиринт, 2000. -220, 1. с.
8. Арутюнова Н. Д. Язык и мир «человека. — М:: Яз. рус.культуры, 1999. — 896 с.
9. Арутюнова НД. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Большая'Российская энциклопедия, 2002. С. 136-137.
10. Бабенко Л. Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика. Учебник; Практикум / Л.Г. Бабенко, И.Е. Васильев, Ю.В. Казарин. — 3-е изд., испр. — М.: Флинта, 2005. — 496 с.
11. Баранова К.В. Риторический анализ речевого поведения ведущихамериканских ток-шоу: автореф. дис. на соиск.учен. степ.канд.филол. наук:специальность 10.02.04 <Герм. яз.>; С.-Петерб. гос. ун-т. СПб., 2006. — 22 с.
12. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр./Сост., общ. ред. и вступ. Ст. Г.К. Косикова. — М.: Изд. Группа «Прогресс», «Универс», 1994. — 616 с.-С. 297-318.
13. Барт Р. Риторика образа//Р. Барт. Нулевая степень письма /Пер. с фр. — М.: Академический проект, 2008. — С.267 — 274.
14. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. — 4-е изд. — М.: Советская Россия, 1979. — 318 с.
15. Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 т. / Ин-т мировой лит. им. М. Горького Рос. акад. наук. — М.: Рус. словари, 1996.
16. Бахтин М.М. Язык в художественной литературе// М.М1 Бахтин Собр.соч. в 7 т. -М., 1996. Т5. С. 287 - 289.
17. Безменова Н.А. Очерки по теории и истории риторики / АН СССР. ИНИОН. -М.: Наука, 1991. -213, 2. с.21 .Белянин В.П. Психолингвистика / 3-е изд., испр. — М.: Флинта: Моск. психол. соц. ин-т, 2005. -226,1. с.
18. Бенвенист Э. Общая лингвистика —М.: Прогресс, 1974. — С.115 — 126.
19. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики: Учеб. для студентов ин-тов и фак. иностр. яз. 2-е изд., испр. — М.: Высш. шк., 2000. — 159,1. с.
20. Бодуэн де Куртенэ H.A. Языковедение и язык: исследования, замечания, программы лекций. — M.: URSS: Изд-во ЛКИ, 2010. — 211, 1. с.
21. Т&.Брудный A.A. Психологическая герменевтика / 2-е изд., доп. и испр. — М.: Лабиринт, 1998. -332,3. с.
22. Бухбиндер В.А. О некоторых теоретических и прикладных аспектах текста // Лингвистика текста и обучение иностранным языкам: Сб. науч. Статей / Отв. ред. В.А. Бухбиндер. — Киев: Вища школа, 1978. С. 30 — 38.
23. Бухбиндер В.А., Розанов Е.Д. О целостности и структуре текста // Вопросы языкознания. 1975. - № 6. - С. 73 - 86.
24. ЪА.Варзонин Ю.Н. Риторика в эпоху постструктурализма: Язык и дискурс. Когнитивные и коммуникативные аспекты. Текст. Сб. науч. раб. Тверь: Тверской гос. Университет, 1997. — С. 9 — 16.
25. Варзонин Ю.Н. Теоретические основы риторики. — Тверь: Твер.гос.ун-т, 1998. 120 с.
26. Винокур Г. О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика / Отв. ред. Г.В. Степанов, В.П. Нерознак;Вступ. ст. и коммент. М.И. Шапира.; АН СССР. Отд-ние лит. и яз., Комис. по истории филол. наук. — М.: Наука, 1990 (1991).-451, 1.с.
27. АЪ.Винокур Т.Г. Избранные работы по русскому языку — М.: Учпедгиз, 1959. — 492 с.
28. Волков A.A. Курс русской риторики. — М.: Изд-во храма св. муч. Татианы, 2001.-480 с.
29. Волков А. А .Основы риторики: Учебное пособие для вузов. — М.: Академический проект, 2003.-301, 2. с. — («Gaudeamus»).
30. Волошинов В.Н. (Бахтин М.М.) Слово в жизни и слово в поэзии//Бахтин под маской. — М.: Лабиринт, 1996. — Вып.5(1). — С. 6 — 87.
31. Волынский A.JI. Борьба за идеализм: Крит. ст. — СПб.: Н.Г. Молоствов, 1900.- 2., Ш, [3], 542,11с.
32. Гинзбург Л.Я. О лирике. Предисл. A.C. Кушнера; Подгот. текста C.B. Путилова. Воспр. 2-го расшир. изд. 1974 г.. — М.: Интрада, 1997. — 415 с.
33. Гнатишина И.И. Внутренняя структура монолога: (на материале произведений У.Шекспира): автореферат диссертации на соискание ученой степени к. филол. н.: специальность 10.02.04 <Германские языки>. — СПб., 2009.-21 с.
34. Гойхман О.Я., Надеина Т.М. Основы речевой коммуникации / Под ред. О.Я. Гойхмана. М.: Изд. дом "ИНФРА-М", 1997. - 269, 2. с.
35. Голуб И.Б. Искусство риторики: пособие по красноречию. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2005. — 3746. с. — (Серия «Империя успеха»).
36. Голуб И.Б. Основы риторики. Пособие для старшеклассников и абитуриентов. -М.: МЦФЭР, 2003. 3971. с.
37. Гончарова JI.M. Профессиональный монологический текст / дискурс в учебно-научной сфере (композиционный и коммуникативно-прагматический аспекты): Автореф. дис. на соиск. учен. степ, к.филол.н. — М., 2001. — 24 с.
38. Горелов H.H., К.Ф. Седов. Основы психолингвистики: — 3-е изд., перераб. и доп. -М.: Лабиринт, 2001. — 303 с.
39. Граудина Л.К., Мисъкевич Г.И. Теория и практика русского красноречия. — М., 2009.
40. Граудина 77.if.Теория и практика русского красноречия. — М: Наука, 1997. -254 с.
41. Григорьев А. Л. Мифы в поэзии и прозе русских символистов // Литература и мифология. Сборник научных трудов. Л.: изд-во J11 НИ им. Герцена, 1975. С. 56-78.
42. Долежел Л. Вероятностный подход к теории художественного стиля // Вопросы языкознания — 1964. — № 2.л
43. Зеленецкий' К.П. Курс русской словесности для учащихся. I. Общая риторика. Одесса: тип. Л. Нитче,1849. — 2. 138 с.
44. Зимняя И.А. Лингвопсихология речевой деятельности. М.: МПСИ; Воронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 2001. - 428,3. с.
45. Клюев К. В. Речевая коммуникация. — М.: Приор, 1998. — 224 с.93 .Ковылкин А.Н. Читатель как теоретико-литературная проблема (рецептивнаяэстетика).- Автореф.дис. на соиск. уч. ст. канд. филол. н. — М., 2007. — 23 с.
46. Кожевникова HiÄ. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. / Рос. АН. Ин-т рус. яз. М. : ИРЯ, 1994. - 333, 2. с.
47. Кожина MiH. Стилистика русского языка.- М.: Просвещение, 1993. — 224 с.
48. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая* структура и идиостиль / Н.С. Болотнова, И:ШБабенко, A.A.,Васильева и др. — Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2001. — 331 с.
49. Крылова O.A. Лингвистическая стилистика: учебное пособие: для студентов высших учебных заведений, обучающихся по филологическим специальностям: в 2 кн. Кн. 1: Теория. — М.: Высшая школа, 2006. — 313, 6. с.
50. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (Опыт парадигмального анализа)// Язык и наука конца 20 века. — М., 1995. -С. 95-101.
51. Культура русской речи и эффективность общения / E.H. Ширяев, Л.И. Скворцов, Е.М. Лазуткина и др. ; Отв. ред. Л.К. Граудина, E.H. Ширяев.; Рос. акад. наук. Ин-трус. яз. им. В.В. Виноградова. — М.: Наука, 1996. — 439, 1. с.
52. Курганов Н.Г. Письмовник, содержащий в себе науку российского языка со многим присовокуплением разного , учебного и полезно-забавного вещесловия. — 11 издание СПб., 1769. —СПб., 1837.
53. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. — М.: Просвещение, 1988. — 188 с.
54. Лазуткина Е.М. Культура речи среди других лингвистических дисциплин// Культура речи и эффективность общения. — М.: Наука, 1996. — С. 65-121.
55. Лаптева O.A. Дискретность в устном монологическом тексте // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения XI. — М.: Наука, 1982. -С.77- 105.
56. Левин Ю.И. Избранные труды: Поэтика. Семиотика. — М.: Шк. «Яз. рус. Культуры»: А.Кошелев, 1998. — 822 е.,
57. Леонтьев A.A. Язык, речь, речевая деятельность. -2-е изд., стер. — М.: УРСС, 2003.-211, 2. с.
58. Леонтьев A.A. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации // Синтаксис текста. — М.: Наука, 1979. — С. 18 — 36.
59. Линь М. Риторический анализ русского телефонного диалога: монография. М.: Флинта: Наука, 2009. - 197, 1. с.
60. Логический анализ языка: Избр., 1988-1995 / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания ; Сост. и отв. ред. чл.-корр. Н.Д. Арутюнова. — М.: Индрик, 2003. 695 с.
61. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Т.7. Труды по филологии 1739 1758. М. - Л: Изд-во АН СССР, 1952. - 996 с.
62. Лотман Ю. М. Семиосфера: Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Ст. Исслед. Заметки: (1968-1992). СПб.: Искусство-СПБ, 2004. - 703 с.
63. Лотман Ю.М. Искусство как проблема модели/ЯО.М.Лотман и тартуско-московская школа. — М.: Гнозис, 1994. — С. 44 — 52.
64. Лотман Ю.М. О риторике // Структура и семиотика художественного текста: Сб. статей / Отв. ред. Ю.! Лотман. — Тарту: ТГУ, 1981. (Ученые записки Тартусского государственного университета; Вып. 515. Труды по знаковым системам; 12). — С. 8 — 14.
65. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: «Искусство - СПБ», 1998. - С. 14 - 285.
66. Лахманн Р. Демонтаж красноречия. Риторическая традиция и понятиепоэтического/Пер. с нем. Е.Аккерман и Ф.Полякова / Серия «Современнаязападная русистика», т. 34. — СПб., 2001. — 368 с.
67. Малышев В.В. Риторическая модель и интерпретация поэтического текста : автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук: специальность 10. 02.19 <Теория яз.> /; Новгор. гос. ун-т им. Ярослава Мудрого. — Великий Новгород, 2009. 23 с.
68. Мартьянова И.А. Основы риторики: Пособие-хрестоматия для старшеклассников/ И.А.Мартьянова. Спб.; М.: Сова:ЭКСМО-пресс, 2002. — 286, 1.с.;
69. Маслова В.А. Современные направления в лингвистике: уч. пос. — М.: Изд. Центр «Академия», 2008. — 272 с.
70. Матвеева T.B. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий : Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д-ра филол. наук : (10.02.01) / Урал. гос. ун-т им. A.M. Горького. — Свердловск, 1991. — 34 с.
71. Медведский К.П. псевд. авт. К. Говоров. Современные поэты: Крит, очерки [К.М.Фофанов. Д.С.Мережковский. С.Я.Надсон. С.Г.Фруг. А.А.Голеншцев -Кутузов. С.А.Андреевский. А.Н.Апухтин. Н.М.Минский. ].-Спб.: ред. газ. «День», 1889. [4], 192 с.
72. Мережковский Д. С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. В кн.: Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М.: Республика, 1995. — С.522 — 560.
73. Мизин O.A. К морфологии обращения // Русский язык в школе. 1980. № 5. -С. 75-77.
74. Минц З.Г. Статья Н. Минского "Старинный спор" и ее место в становлении* русского символизма // Блоковский сборник. IX. Тарту, 1989. (Уч. записки Тартуского гос. ун-та. Вып. 857). — С. 44 — 57.
75. МинцЗ. Г. Блок и русский символизм: Избранные труды: В 3 кн. — СПб.,: Искусство СПб, 2004. - Кн. 3: Поэтика русского символизма. - С. 150 - 161; 207-222.
76. Минц З.Г. Александр Блок и русские писатели. — СПб.: «Искусство- СПБ», 2000. 784 с.
77. Михайлов A.B. Методы и стили литературы. — М.: ИМЛИ РАН им. А.М.Горького, 2008. 176 с.
78. Мюсальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово. 10-11 кл.: Учеб. для общеобразоват. учреждений. — 2-е изд. — М.: Дрофа, 2001. — 491, 1. с.(изд. 3-е -2002).
79. Михалъская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике: Учебное пособие для студентов гуманитарных факультетов. — Издательский центр "Academia", 1996. — 192 с.
80. Москалъская О.И. Грамматика текста. — М'.: Высш. школа, 1981. — 183 с.
81. Надсон С.Я. Проза. Дневники. Письма. — СПб.: тип. М.А. Александрова, 1912.-IV, 642, X с.
82. Начерная C.B. Лингво-риторическая специфика топик причины и следствия в культурно значимых текстах / ; М-во образования Рос. Федерации, Тамб. гос. техн. ун-т. Тамбов : Изд-во ТГТУ, 2003 (ИПЦ Тамбов, гос. техн. унта).- 123 с.
83. Осадчая JI.A. Риторическая природа художественного дискурса в повестях. Н. В. Гоголя («Миргород», «Петербургские повести»): Автореф. дис. на соиск.учен. степ, к.филол.н. : Спец. (10.01.01) /; Алт. гос. ун-т. — Барнаул, 2003.-21 с.
84. Останин А.И. Некоторые лексико-грамматические особенности обращения в русской разговорной речи // Вопросы стилистики. Вып. 14. -Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1978Í, — С. 78 — 82.
85. Останин А.И. Целевая соотносительность обращения и высказывания (на материале русской разговорной речи)// Филологические науки. — 1998. — №1. — С.65 73.
86. Падучева Е.В. Семантика нарратива //Семантические исследования: семантика вида и времени в русском языке; Семантика нарратива. — М., 1996. — С.195 — 419.
87. Пассов Е.И. Основы коммуникативной методики обучения иноязычному общению. М.: Рус. яз., 1989. - 276 с.
88. Пешковский A.M. Лингвистика. Поэтика. Стилистика: избранные труды / сост. и науч. ред. д.филол.н. О.В. Никитин. — М.: Высшая школа, 2007. — 800 с.
89. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении М.: Наука, 1956. -226 с.
90. Платон. Диалоги Сост., ред. и авт. вступ. ст. А.Ф.Лосев; Авт. примеч. A.A. Тахо-Годи; Пер. с древнегреч. С.Я. Шейнман-Тонштейн.— М.: Мысль, 1998.-607 с.
91. Плотникова A.B. Диалогический повтор как средство организации речевого взаимодействия: автореферат диссертации на соискание ученой степени к. филол. н. Саратов, 2007. — 20 с.
92. Полякова Е.К. Риторический идеал в русском коммуникативном сознании (психолингвистическое исследование). —Автореф. на соиск. уч.степ. канд. филологических наук. —Воронеж, 2003.- 19 с.
93. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. — М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2001.-656 с.• 150. Пригарина Н.К. Аргументация судебно защитительной речи: риторическая модель. Автореферат дисс.на соиск. уч.степ.докт. филол.н. -Волгоград, 2010. — 34 с.
94. Проничев В. П. Метафорическое употребление слов в обращении // * Некоторые вопросы лексики и грамматики русского языка и методики его преподавания иностранцам. Вып. IV. JL: ЛГУ, 1970. С. 60-68.
95. Проничев В.П. Синтаксис общения (на материале и сербохорват, .яз). — Л., Изд-во Ленинград ун-та; 1971. — 88 с.
96. Пятигорский A.M. Избранные труды; Сост., общ: ред. и предисл. Г. Амелина. М.: 1Ш. «Языки рус. культуры»: Кошелев, 1996. — 590 с.
97. Риторика: 10 кл.: Учеб; пособие /. Т. А. Ладыженская, Н.В. Ладыженская, З.И. Курцева и др.; Под ред. Т. А. Ладыженской; — М.: С-инфо: Баласс, 2002. —271 с. . ■: .';■■155; Рождественский Ю;В: Теория;риторики. — М.: Добросвет, 1999. — 482 с:
98. Розешпаль Д. Э., Koxmee Н. Ш Язык рекламных текстов: Учеб; пособие для фак. журналистики вузов. — М;: Высш. школа, 1981. 125 с.
99. Сапожков С. К.М. Фофанов и репинский кружок писателей//НЛО. — 2001 .№52. ' -Л'; • ■;.;.'■'.■.■ . ■ ' .
100. Сапожков С. Николай Минский // Минский Н.М:, А. Добролюбов; Стихотворения и поэмы / Николай Минский; Александр Добролюбов. /Вст. — СПб;: Академический проект, 2005; — С. 4 —87.
101. Семененко Л.И Аспекты лингвистической теории монолога; Mi: МГЛУ, 1996.-323 с.
102. Серио П. В поисках четвертой парадигмы// Философия языка: в границах и без границ. — Вып. 1. — Харьков, 1993. — С. 83 -100.
103. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. — М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1993. — 656 с.
104. Сиротинина O.Ei Некоторые различения по поводу терминов «речевой жанр» и «риторический жанр» // Жанры речи. Саратов; 1999. — С. 26 — 31.
105. Сиротинина O.E. Стилевая принадлежность и> текстовая организация устной научной речи? // Стилистика текста в: коммуникативном аспекте. — Пермь, 1987.-С. 24-32.
106. Скат Т.Н. Метакоммуникация как. средство- организации диалога: (На материале оппозитив; диалога): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук : (10.02.19) / АН СССР. Ин-т языкознания. М.: Наука, 1991. - 17, 1. с.
107. Степанов Ю.С. Альтернативный1 мир. Дискурс. Факт и- принцип причинности// Язык ш наука? конца- 20 века:; М.: Ин-т языкознания РАН, Рос.гос. гуманит. ун-т„ 1995. - С. 35 - 73.
108. Супрун А.Е. Исследования по лингвистике текста: Сб. ст. — Минск : БГУ, 2001. -307,1. с.
109. Супрун А.Е. Лекции-по лингвистике. — Минск: Изд-во БГУ, 1980. — 143 с.
110. Тарский А. Введение в логику и методологию дедуктивных наук. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1948. — 327 с.
111. Текстовый аспект в изучении синтаксических единиц: Межвуз. сб. науч. тр. / Ленингр. гос. пед. ин-т им. А.И. Герцена; Редкол.: С.Г. Ильенко (отв. ред.) и др.. Л.: ЛГПИ, 1990. - 164, [2] с.
112. Тодоров Ц. Семиотика литературы // Тодоров Ц. Семиотика. — М.: прогресс, 1983. С. 350 - 354.
113. Улиссова Н. И. Свободное и несвободное обращение. // Лингвистика и проблемы стиля. Л.: ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1977. — Вып. 1. — С. 68-73.
114. Урванцев К. Г. Жанры современной теле- и радиорекламы (учен. степ, канд. филол. наук : специальность 10. 02.19 <Теория яз.> / фил.) Волгогр. гос. ун-та. — Волгоград: Перемена,2008. — 309 с.
115. Успенский Б.А. Ego Loquens: язык и коммуникационное пространство. — М.: Изд. центр РГГУ, 2007. 313, 5. с.
116. Успенский Б.А. Поэтика композиции. — СПб.: Азбука, 2000. 348 с.
117. Фарьгно Е. Введение в литературоведение: учеб. пособие: для студентов вузов. СПб.: Изд-во РГПУ, 2004. - 639 с.
118. Фельдман В.Е. Риторический дискурс в романах Чарльза Диккенса 50-х -60-х годов. СПб.: СПГУ, 2008. - 202, 1. с.
119. Хисамова Г.Г. Диалог в рассказах В.М.Шукшина: функционально-коммуникативный аспект исследования. Монография. — Уфа: РИО БГУ, 2002. — 134 с.
120. Хисамова Г.Г. Диалог как компонент художественного текста (на материале художественной прозы В.М.Шукшина. Авторефе.дисс.на соиск.уч.ст.докт.филол.н. — Уфа, 2009. — 24 с.
121. Художественный текст в современной лингвистической парадигме. Учебно-методическое пособие для вузов / Составители: JI.M. Кольцова, О.А.Лунина. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 2007. — 51 с.
122. Черемисина Н.В. Вопросы эстетики русской художественной речи. — Киев: Вища школа, 1981.- 240 с.
123. Черемисина Н.В. Русская интонация: поэзия, проза, разговорная речь. — М.: Рус. яз., 1982.-207 с.
124. Черниговская М. С. Риторический текст в «Петербургских повестях» Н. В. Гоголя, автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук, специальность 10.01.01 <Рус. лит.> Улан-Удэ, 2008. - 24 с.
125. Черняховская Л. А. Информационный инвариант смысла текста и вариативность его языкового выражения: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д-рафилол. наук : (10.02.19).-М., 1983.-34 с.
126. Чикшева Л.С. Риторический дискурс: когнитивно-прагматический и структурно-стилистический аспекты: Монография. М.: Флинта: Наука, 2005. -316с.
127. Чувакин A.A. Смешанная коммуникация в художественном тексте: Основы эвокацион. исслед. / Алт. гос. ун-т, НИИ гуманитар, исслед. Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1995. — 125 с.
128. Чулков Г.И. Валтасарово царство: Избр. тр. / [Сост. и авт. вступ. ст., коммент. М.В. Михайлова]. М.: Республика, 1998. - 607 с.
129. Шапиро А.Б. Современный русский язык: Пунктуация: учеб. пособие для пед. ин-тов: на примерах из рус. клас. и сов. лит. Изд. 2-е, стер. — М.: URSS: КомКнига, 2006 (М.: ЛЕНАНД). - 292, 3. с.
130. Шмелева Т. В. Речевой жанр. Возможности описания и использования в преподавании языка // Russistik. Русистика. Научный журнал актуальных проблем преподавания русского языка. — Berlin, 1990. — № 2. — С. 20 — 32.
131. Шмелева Т.В. Речевой жанр: опыт общефилологического осмысления // Collegium. Киев. - № 1- 2, 1995. - С.65 - 67.
132. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи: — Саратов, 1997. С. 88-98.
133. Шпет Г.Г. Явление и смысл // Шпет Г.Г. Философско-психологические труды. М., 2005.
134. Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т. 1. — СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2002. — 180,2. с.
135. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Изд. 3-е, стер. -М.: URSS: КомКнига, 2007 т.е. 2006. -427, 1. с.
136. Щербенок А. Деконструкция и классическая русская литература: От риторики текста к риторике истории: — М.: Новое литературное обозрение, 2005.-228, 1. с.
137. Э. Доверенное лицо читателя//Человек читающий. М., 1989.
138. Якобсон Р.О. Избранные работы: Пер. с англ., нем:, фр: яз./ Предисл. В.В. Иванова, с. 5 — 29 ; Сост. и общ. ред. В.А. Звегинцева. -М:: Прогресс, 1985. — 455 е., . ' '
139. Heffeman Jemes A. V. Muséum of Words: The poetics of Ekphrasis from Homer to Ashbery. Chicago, 1993. ' ,
140. Jakobson R. Questions de poétique. P., 1973.1. СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ
141. Большой академический словарь русского языка / Рос. акад. наук, Ин-т лингв: : исслед:, гл: рёд. K.GI.Торбачевич. ; — М;; СПб. : Наука, 2005:
142. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Репр. воспр. изд. 1903 — 1909 гг., осуществленного под ред. проф. И.А. Бодуэна де Куртенэ: - М.: Терра, 2000.
143. Жюльен Н. Словарь символов: Ил. справ.; [Пер. с фр. С. Каюмова, И. Устьянцевош ^2-е изд.]: -Челябинск: Урал Л.Т.Д^, 2000^- 497,[10?с.:
144. КемеровВ.Е. Философская энциклопедия. — М.: «Парапринт», 1998. — 353 с.
145. Лингвистический энциклопедический словарь/Гл. ред. В.Н. Ярцева. — 2-е изд., доп. М.: Большая Российская энциююпедия, 2002. - 709 с.
146. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 53 ООО слов / Под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. 24 изд., испр. — М.: ООО «Издательство Оникс»: ООО «Издательство «Мир и Образование», 2007. — 1200 с.
147. Русские писатели. XX век : Биобиблиогр. словарь: В 2 ч. / Под ред. H.H. Скатова. М.: Просвещение, 1998. Ч. 2: М - Я. - 998. - 659 с.
148. Русский язык: энциклопедия / гл. ред. Ю.Н. Караулов. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Дрофа: Большая Российская энциклопедия, 2008. — 703 с.
149. Скляревская Г.Н. Словарь православной церковной культуры: более 2000 слов и словосочетаний. — 2-е изд., испр. — М.: ACT и др., 2008. — 447, [16] л.
150. Словарь символов / авт.-сост.: Мирослав Вячеславович Адамчик. Минск: Харвест, 2010. - 223 с.
151. Словарь символов и знаков: сюжеты и явления в символах / авт.-сост. H.H. Рогалевич. — Минск: Харвест, 2004. — 510 с.
152. Толковый словарь русского языка конца XX в.: языковые изменения / Рос. акад. наук, Ин-т лингвист, исслед. ; Е.Ю. Ваулина и др. ; гл. ред. Г.Н. Скляревская. СПб.: Фолио-пресс, 2000. — 700 с.
