Самореферентность языка в фундаментальной онтологии М. Хайдегеера

Казмирук, Марина Валерьевна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Самореферентность языка в фундаментальной онтологии М. Хайдегеера

Год: 2004
Автор научной работы: Казмирук, Марина Валерьевна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Владивосток
Код cпециальности ВАК: 09.00.13

450 руб.

Диссертация по философии на тему 'Самореферентность языка в фундаментальной онтологии М. Хайдегеера'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Самореферентность языка в фундаментальной онтологии М. Хайдегеера"

На правах рукописи

КАЗМИРУК МАРИНА ВАЛЕРЬЕВНА

САМОРЕФЕРЕНТНОСТЬ ЯЗЫКА В ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ОНТОЛОГИИ М. ХАЙДЕГГЕРА

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

специальность 09.00.13 - религиоведение, философская антропология, философия культуры

Владивосток 2004 г.

Работа выполнена на кафедре философии и философской антропологии Гуманитарного института Морского государственного университета им. адм. Г. И. Невельского.

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Ячин С.Е.

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Кпяхер Л.Е.

Защита состоится "17й декабря 2004 г. в 15 часов на заседании регионального диссертационного совета ДМ. 212. 055. 05 при Дальневосточном государственном техническом университете по адресу: 690950, г. Владивосток, ул. Пушкинская, 10, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Дальневосточного государственного технического университета.

Автореферат разослан "16" ноября 2004 г.

кандидат философских наук, доцент Скрынникова Н.В.

Ведущая организация: Тихоокеанский государственный экономический университет

Ученый секретарь диссертационного совета

Гришина Е.С.

Обоснование темы и ее актуальность. Проблемное поле данного исследования задано ситуацией в философии, согласно которой язык, будучи тканью человеческого сознания, тем не менее, долгое время не осмыслялся в своем различении от него: вопрос о языке как таковом был поставлен лишь в XX в. Логика парменидовского тезиса «одно и то же мыслить и быть» долгое время, несмотря на укорененность языка в бытии, не позволяла тематизиро-вать язык как таковой. Вопрос об основании, существе самого языка оказывался не осмысленным. Интерес к проблеме языка в XX веке, на наш взгляд, отчетливо артикулируется М. Хайдегтером и фиксируется его тезисом о человеческом бытии как «бытии-в-мире». Понимание рассматривается как фундаментальная характеристика человеческого бытия и язык, соответственно, становится «домом бытия». Философское рассмотрение проблемы языка предполагают основное, предельное понятие, а именно понятие бытия. О ситуации забвения языка, в том числе и философами, красноречиво пишет С.Н. Булгаков: «На слово смотрят обычно только как на орудие мысли, и даже не самой мысли, а только ее изложения, как на само собой понятое и само собой разумеющееся средство. Вся новейшая философия, кроме философии Лейбница, прошла мимо языка, можно сказать, не заметив проблемы слова. Ни Кант, ни Фихте, ни Гегель не заметили языка и поэтому неоднократно являлись жертвой этого неведения»1. Эта мысль рефреном звучит в начале XX века практически у каждого крупного мыслителя. Так, М. Хайдеггер отмечает2, что, если рассматривать язык либо как инструмент, либо как символическое образование, либо как систему знаков (структурализм), либо как акт познания и т.д., то обозначенные подходы атрибутивны и представляют собой «различные дефиниции «сущности языка», являются односторонним по сути определениями, затрагивают лишь одну из феноменальных особенностей самого языка: «Язык в своей сути не выражение организма, не есть он и выражение живого существа. Поэтому его никогда и не удастся сущностно ос-

1 Булгаков С.Н. Философия имени. - СПб.: Наука, 1998. С. 10-11.

2 Хайдеггер М. Путь к языку. // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. - М.: «Республика», 1993. - С. 264.

мыслить ни из его знаковости, ни, пожалуй, даже из его семантики. Язык есть просветляюще-утаивающее явление самого Бытия (Выделено мною -М.К.)»3. П. Рикер4 четко отличает философию языка от науки о языке. Основания для этого отличия он видит в том, что науку о языке интересует замкнутая система знаков, философия же языка «прорывает» эту замкнутость в направлении бытия и исследует феномен языка как элемент обмена между структурой и событием. К.-О. Апель подчеркивает, что философия как теория познания не может предоставить частным наукам тематизацию языка. Частонаучные тематизации не достигают философского понятия языка: «...философия сегодня сталкивается с проблематикой языка как с проблематикой основоположений научного и теоретического построения понятий и высказываний, равно как и своих собственных высказываний, т.е. с проблематикой осмысленного и интерсубъективно значимого формулирования познания вообще»5. Необходим новый метод и новая установка, а именно - понимать духовный мир из самого себя. Для него отправной пункт - вопрос: какова связь между языком и истиной. Можно говорить о том, что с момента актуализации вопроса о существе языка в XX в. начинается собственно философия языка.

Актуальность постановки вопроса о существе языка задана также тем обстоятельством, что вопрос о существе языке оказывается в то же время и, прежде всего, вопросом о существе человека: «Дар речи отличает человека, только и делая его человеком. Этой чертой очерчено его существо. Человек не был бы человеком, если бы ему было отказано в том, чтобы говорить — непрестанно, всеохватно, обо всем, в многообразных разновидностях и большей частью в невысказанном «это есть то». Поскольку обеспечивает все подобное язык, сущность человека покоится в языке»6. Понять природу язы-

3 Хайдеггер М. Письмо о гуманизме. // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. - М.: «Республика», 1993. - С. 199.

4 Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.: Медиум, 1992. С. 15.

5 Апель К.-0. Трансформация философии. М.: Логос, 2001. С. 239.

6 Хайдеггер М. Путь к языку // Время и бытие. - М.: Республика, 1993. - С. 259.

ка, его сущность означает для человека понять свою собственную природу и возможность свершения своего предназначения. Понять природу языка для человека в ситуации техногенного времени означает избежать опасности потери собственного существа.

Аналитика состояния и степени разработанности темы имеет два ракурса: содержательный и методологический. Содержательный ракурс акцентирован на проблеме языка и связан с артикуляцией и анализом исследований, посвященных теме языка. В этой связи можно отметить ситуацию, которая, с одной стороны, отличается крайней широтой исследований вопросов, связанных с темой языка, однако носящих по преимуществу научный дескриптивный характер; с другой стороны, почти отсутствием работ, посвященных исследованию существа языка. Этот анализ осуществляется в первом параграфе первой главы.

Методологический ракурс актуализирует вопрос о том, кем и как исследуется способ тематизации языка в фундаментальной онтологии. В настоящий момент можно говорить о сформировавшейся философской школе -«хайдеггерианцев». Среди последователей М. Хайдегтера, продолжающих и развивающих его оригинальный способ осмысления фундаментальных вопросов, следующие мыслители: X. Аренд, О. Беккер, Л. Бинсвангер, О.Ф. Больнов, Р. Бультман, К. Лёвит и другие. X. Аренд проводит текстологические исследования языка художественного произведения. О. Беккер сосредоточил своё внимание как раз на вопросе о возможности теоретического построения фундаментальной онтологии, которая могла бы служить фундаментом как исторических наук о духе, так и наук об идеальных сущностях (математических объектах). Л. Бинсвангер предпринимает существенные изменения не только в интерпретации структуры экзистенции и её образа мира, но и в её строении: любовь и забота рассматриваются им как два различных способа конституирования мира. Бинсвангер не только фиксирует различие этих двух способов «проектирования мира», но усматривает в феномене

любви и общения основную форму человеческого существования («бытие-выходящее-за-пределы-мира»). О.Ф. Больнов разрабатывал «новую теорию познания», фундируемую герменевтическим истолкованием целей, сущности и функций познания во взаимосвязи с жизнью человека, а также дополнение герменевтической «историчности» личностной составляющей и др. Р. Бульт-ман подчеркивал связь идей Хайдеггера с новой протестантской теологией. К. Лёвит поставил в центр внимания хайдеггеровский анализ основных экзистенциальных структур здесь-бытия и стремился развивать концепцию своего учителя в направлении «экзистенциальной философии». Г. Маркузе обращается к хайдегтеровской аналитике Dasein , видя в ней радикально новую точку отсчета для современной социальной философии. Синтез экзистенциальной онтологии и исторического материализма представляется Маркузе как идеал «конкретной философии». Среди русских исследователей философии М. Хайдеггера особое место занимает С. Франк. Если для Хайдеггера главной проблемой остался «окончательный» синтез, стимулировавший его размышления об «истории бытия», то для Франка в конце концов возникает противоположная - аналитическая - проблема, различения единства и принципа этого различения, проблема объяснения (относительной) независимости сферы «временного», множественного бытия. В случае исследования конкретных феноменов человеческого общения, в особенности, - феномена любви («Непостижимое»), антиномия единства и индивидуальности возникает в полной силе. Исследование отношения «Я - Мы» демонстрирует исходную установку философии Франка, на которой основана и его критика Хайдеггера. В позднем творчестве Франка, в особенности в посмертно опубликованной работе «Реальность и человек», посвящённый проблеме трансценди-рования или самооткровения первичной реальности, включен специальный экскурс с критикой учения о замкнутости человеческого существования.

Обращение к темам, артикулированным в фундаментальной онтологии, осуществляется также в работах следующих философов: Болдырев И.А.7, Биммель В.", Инишев И.9, Куренной В.10, Михайлов И.А.", Поздняков Н.В.12, Руткевич А.М13, Сафрански Р.14, Тугендхат Э.15, Хюни Г.16, Buckley R.17, Figal Gunter18, Poggeler Otto19 и др.

Тем не менее, несмотря на неослабевающий интерес к фигуре философа, крайне мало работ посвящается осмыслению собственно хайдеггеровско-го способа тематизации языка. К числу последних можно отнести работы Карпенко К.В.20 Задача осмысления языка как такового в этой связи является первоочередной.

Предметом исследования является самореферентность языка в русле той тематизации, которая задана в фундаментальной онтологии М. Хайдег-гера.

I Болдырев И. А. Проблема Ничто у Хайдеггера II Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7., Философия -2000.-№ 4.-С. 98-108.

' Биммель В. Самоинтерпретация Мартина Хайдеггера. М. 1998.

' Инишев И. Бытие как феномен: к феноменологическим истокам фундаментальной онтологии // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. - Мн.: ЕГУ, 2001. -С. 99-108.

10 Куренной В. «Сами вещи» Мартина Хайдеггера // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. - Мн.: ЕГУ, 2001. - С. 6 - 45.

II Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер. М., 1999.

12 Поздняков Н.В. «О событии» («Vom Ereingnis») M. Хайдеггера: История философии II Вопросы философии. - 1999. - № 7. - С. 140-157.

13Руткевич A.M. От Фрейда к Хайдегтеру: Критич. очерк экзистенциального психоанализа. М., 1986.

14 Сафрански Р. Философствовать - значит мочь: Хайдеггер как начинающий // Вопросы философии. - 1997. - № 4. - С. 97-109.

15 Тугендхат Э. Хайдеггеровская идея истины // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. - Мн.: ЕГУ, 2001. - С. 135 - 146.

16Хюни Г. Историчность мира как предел анализа временности в «Бытии и времени» М. Хайдеггера // Вопросы философии. -1998. -№ 1. - С. 122-125.

17 Buckley R. Ph. Husserl, Heidegger and the crisis of Philosophical Responsibility. Dordrecht etc., 1992.

18 Figal Gunter. Heidegger zuz Eifùnrung. - Germany: Junius, 1992. - 196 s.

19 Poggeler Otto. Der Denkweg Martin Heideggers. - 3. Aufl. - Germany: Neske, 1990. - 452 s.

20Карпенко K.B Язык как «дом бытия» в философии М. Хайдеггера: Учебное пособие. -М., 2000.-46 с.

Цель работы - прояснить онтологические условия возможности языка в фундаментальной онтологии.

При этом необходимо решить следующие задачи:

1. Показать специфику той научной концептуализации языка, которая осуществляется в современной лингвистике;

2. Прояснить принципиальный сдвиг в способе тематизации языка в фундаментальной онтологии М. Хайдеггера;

3. Показать, почему основанием для понимания языка является сам язык; почему в языке и языком обусловлены его способы бытия, т.е. обнаружить самореферентностъ языка;

4. Раскрыть значение конструкта констелляция бытия и человека для темы языка;

5. Обозначить основные направления экзистенциальной аналитики языка в фундаментальной онтологии М. Хайдеггера: мир, самость, бытие-в;

6. Зафиксировать параллельность движения мысли Хайдеггера и русской «философии имени».

Положения, выносимые на защиту:

1. Несмотря на то, что в европейской философии XX века была поставлена проблема осмысления сущности языка как такового, эта задача остается в значительной степени незавершенной. Язык по-прежнему трактуется трансцендентно как существующий только в некотором внешнем отношении. Решение проблемы видится в том, чтобы прояснить условия возможности бытия языка - онтологическую самореферентность.

2. Самореферентность языка позволяет интерпретировать язык как способ бытия Dasein. Возможность тематизации языка в фундаментальной онтологии осуществляется в обращении к феномену присутствия: язык есть бытийная возможность Dasein, состоящая в том, чтобы согласно истолкованию делать явным Dasein в его открытости и давать пре-бывать бытию. Язык сам существует способом Dasein, поэтому априорные структуры вот-бытия должны лечь в основу языкознания.

3. Остов и постав артикулируются как модусы констелляции бытия и человека. В поставе говорит взаимопринадлежность человека, но говорит парадоксальным образом как отчуждение, отворачивание и уход: вовлекая нас в производство, постав несет в себе опасность забвения нашего отношения к истине, но в то же время по-став осуществляется, путем, позволяющем пребывать человеку как хранителю истины. В отношении языка ситуация артикуляции одной из структур речи лежит в самой констелляции бытия и человека - поставе. Суть этой констелляции в отношении языка обнаруживается как упускание единства языка. План исследования языка артикулирует, как правило, разные стороны единого в своей основе языка, оставляя неосмысленным само единство.

4. Таким образом, направления аналитики языка - мир (в том числе и совместный с другими мир), самость, бытие-в - основаны в феномене присутствия и отсылают нас к способу которым Dasein есть.

Научная новизна результатов исследования.

1. Впервые показано, что тематизация языка М. Хайдеггером концентрируется вокруг идеи его самореферентности.

2. Самореферентность языка рассматривается как условие возможности бытия языка как такового.

3. Развернут хайдегтеровский способ осмысления языка как констелляция бытия и человека (онтология взаимопринадлежности). Поэтому первый проект онтологии М. Хайдеггера - это проект феноменологии, которая делает само-по-себе-показывающими способы и модусы человеческого бытия. Феноменологический метод позволяет актуализировать видение человека в отношении к бытию как предельному смысловому горизонту, позволяющему нам осуществлять и проявлять себя.

4. Впервые проводится различение остова и постава как модусов констелляции бытия и человека.

5. Экзистенциальная аналитика присутствия М. Хайдеггера развернута в отношении к теме языка.

Методология, теоретические источники и концептуальная основа исследования. Философско-методологическую основу работы образует единство историко-генетического, структурного, сравнительного, феноменологического и герменевтического методов. Историко-генетический метод позволяет связать в последовательный контекст разные подходы в интерпретации проблемы языка, и являет логику развития категориального аппарата как результата многократных философских интерпретаций. Структурный метод направлен на обнаружение характера отношений измерений языка и, соответственно, логики разворачивания данных отношений в различных языковых моделях. Сравнительный метод позволяет показать, что интерпретация языка возможна как диалог двух понятийных систем: современности и концепций прошлого. Категориальный аппарат фундаментальной онтологии, феноменологии, герменевтики, а также конструкты «внутренняя форма» («внешняя форма»), «миф», «символ», «синергия» и др. в работах русских философов Булгакова С.Н., Лосева А.Ф., Флоренского П. обнаруживают необходимость онтологической тематизации языка.

Практическая и теоретическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы в лекционных блоках курсов «Методология научного познания», «История философии», «История психологии», «Философия языка», «Методологические основы психологии», «Философия культуры» и др.

Апробация исследования. Материалы и результаты исследования неоднократно докладывались и обсуждались на научно-методологических семинарах Гуманитарного института МГУ имени адмирала Г.И. Невельского, на заседаниях кафедры философии и философской антропологии ГИ МГУ им. Г.И. Невельского, представлены в докладах на региональных, межвузовских и научно-практических конференциях (Владивосток, 2002 г., 2003 г.; Томск, 2003 г.). Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на расши-

ренном заседании кафедры философии и философской антропологии ГИ МГУ имени адмирала Г. И. Невельского.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень ее разработанности, обозначается предмет исследования, цель, задачи, теоретико-методологическая основа их решения, формулируются положения, выносимые на защиту, раскрывается научная новизна исследования, его теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «Фундаментальные основания тематизации языка» речь идет о том, что философия как культура сознания, как осмысление основ человеческого бытия и наиболее сущностных характеристиках отношения человека к предмету исследования, начинается применительно к теме языка с вопроса о сущности последнего. Если темой философского исследования является язык, то философия языка начинается с вопроса о языке как таковом. Такая постановка вопроса в отношении языка была осуществлена лишь в XX веке. Фундаментальная онтология М. Хайдеггера занимает в этой связи совершенно особое место, поэтому глава начинается с осмысления значения фундаментальной онтологии для разработки проблемы языка в XX в. Практически впервые М. Хайдеггером осуществляется поворот к языку как таковому: постановка вопроса о языке осуществляется так, что язык берется в обращении к его собственному бытию. В главе также проясняются бытийные условия тематизации любой проблемы в фундаментальной онтологии и онтологические условия возможности тематизации языка.

В параграфе 1.1. «Специфика научной концептуализации языка» проясняются обстоятельства, позволяющие понять, что основанием для понимания языка является онтология языка. В контексте классической парадигмы, послужившей основанием для формирования основных принципов научного познания, язык истолковывают как объективную реальность, от-

крытую для рационального постижения его в схематике «субъект-объектных» отношений. Сама ситуация исследования языка предполагает объектное положение языка и не учитывает поэтому, что любая попытка детерминистского описания начальных условий уже содержит в себе в скрытом виде сами эти начальные условия. Уместной будет здесь аналогия с проблемой происхождения языка. Когда ставится вопрос о метатеории языка, проблема не может быть поставлена, поскольку любая попытка этого описания уже содержит в себе те условия и те средства, происхождение которых как раз и должно быть выяснено. Мы не можем восстановить язык как девственный факт, до которого не было языка. Мы можем описывать только конкретные структуры какого-то существующего языка, отвлекаясь от проблемы происхождения языка вообще. Об этом же свидетельствуют многочисленные классификации и типологии языка.

В фундаментальной онтологии М. Хайдеггера язык рассматривается как реальность, которая не терпит прямого «представляющего» взгляда: «Задумавшись о языке как языке, мы откажемся от прежней привычной методики его рассмотрения. Мы не можем ориентироваться на общие представления, как энергия, деятельность, работа, духовная сила, мировоззрение, среди чего как частный случай этого общего пришлось бы поместить и язык»21. Язык не дается объектному рассмотрению, поэтому любая попытка детерминистского описания языка будет недостаточной и с необходимостью вызовет потребность все новых описаний. Последнее представляется не столько препятствием, сколько «подсказкой», которая «подается» нам самим языком. Перед нами необходимость поиска метода, который позволил бы нам темати-зировать язык, не нарушив при этом его строй, приблизил бы нас к пониманию его существа. Исследовательский замысел состоит в том, чтобы «развернуться» от дефинитивного подхода к тому, что является условием возможности любого подхода, в том числе и дефинитивного; развернуться к

21Хайдегтер М. Путь к языку. // Хайдегтер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. - М.: «Республика», 1993. - С. 264.

тому, что дает быть языку самим собой. Нам необходимо найти способ, который позволил бы вычленить язык из тех связей, в которые он органично включен, при этом, не нарушив строй самого языка.

В параграфе 1.2. «Бытийные условия тематизации в философии М. Хайдеггера» проясняются онтологические условия возможности тематизации любой проблемы. Тематизация языка становится возможна, когда поставлен вопрос о его существе, т.е. как прояснение его онтологии (что есть язык как язык). Онтологическое различение бытия и сущего осуществляется методологически как феноменология. Более конкретно различение онтологического и онтического уровней реализуется М. Хайдеггером как разработка феноменологии присутствия, которая далее переходит в его герменевтику. Поскольку язык сам существует способом вот-бытия, анализ структур вот-бытия - основа для понимания языка как языка. Поэтому возможность тематизации языка в фундаментальной онтологии осуществляется в обращении к феномену присутствия. «Если язык представляет собой одну из бытийных возможностей вот-бытия, то его основные структуры следует вычленять, исходя из конституции вот-бытия, и априорные структуры вот-бытия должны лечь в основу языкознания»22. Разомкнутость Dasein в понимании есть само умение быть. В брошенности его бытия в мир лежит разомкнутость бытия вообще. Конституитивом свого бытия Dasein имеет понимание, которое формируется истолкованием. Понимание и истолкование есть бытийные условия возможности языка и речи.

В параграфе 1.3. «Тематизация языка в фундаментальной онтологии: самореферентностъ и констелляции» основной задачей является обращение к тем феноменологическим конструктам, которые не только фиксируют собственно онтологический срез любой проблематики, но и задают ведущие линии в тематизации языка. К таковым относятся хайдеггеровские конструкты: взагшопринадлежность и взаимопринадлежность (констелляция), событие и со-бытие, сказ и высказывание. Онтологическая саморефе-

22 Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени - Томск: Водолей, 1998. С. 154.

рентность языка включает в себя возможность самосказывания, самообнаружения и соответствует хайдеггеровской формуле «дать слово языку как языку»: «язык наедине с сами собою». «Самость» языка отсылает к единству бытия и сущего. Отношение бытия и сущего описываются конструктами взаи-л/опринадлежность и взаюлопринадлежность. Если первое фиксирует порядок совместности, то второй порядок «вверенности друг другу». Описанные отношения фиксируются формально способами события и со-бытия. При этом событие обозначает исходную «вверенность бытия и сущего друг другу», а со-бытие различенный характер осуществления взаимопринадлежности. Язык как то же самое открывается, экспонируется через иное, сохраняя при этом самотождественность и единство. В языке событие соответствует рекурсивности, а со-бытие - ее дискурсивным модификациям. В фундаментальной онтологии эти способы содержательно описываются как язык и речь (сказ и высказывание). Сказ в экзистенциальном плане фундирован способностью к пониманию, а высказывание - истолкованием. Речь как значимая артикуляция расположенной понятности бытии-в-мире в качестве конститутивных моментов включает структуры - обговариваемое, сказанное, сообщение и извещение. При этом речь всегда должна быть в единстве названных структур. И остов, и постав как констелляции бытия и человека отсылают к исходной взаимопринадлежности, однако отсылают разными способами. Так в остове человеческая открытость и открытость бытия — соразмерны. Соразмерность дана как греческий логос. Соразмерность логоса означает речь как присутствиеразмерное и бытиеразмерное и есть «существование конечности бесконечным способом». Однако на деле ситуация осмысления языка, как правило, носит характер артикуляции одной из этих структур. Ситуация артикуляции одной из структур речи лежит в самой констелляции бытия и человека, названной Хайдеггром постав. Суть этой констелляции в отношении языка обнаруживается как упускание единства языка. План исследования языка артикулирует, как правило, разные стороны единого в своей основе языка, оставляя неосмысленным само единство. В этом смысле исходно

цельная структура речи также не осмысляется как таковая, а чаще замещается одним из ее конститутивных моментов - обговариваемое, сказанное, сообщение и извещение.

В главе второй «Экзистенциальная аналитика бытия языка в мире» артикулируются бытийные способы встречи присутствия с миром (с другими людьми как внутримирно встречными), с самим собою (самость) и с бытием как таковым. Осуществляется экзистенциальная аналитика языка.

Параграф 2.1. «Язык и сущее: мирность мира» посвящен прояснению специфической пространственности присутствия как условия фундирующего язык как таковой. Поскольку бытие языка фундировано в понимающе расположенном присутствии, прояснение специфической пространственности присутствия как условия фундирующего язык как таковой, становится необходимым условием. Обращение к тематическому полю аналитики присутствия при анализе мира обусловлено тем, что Dasein всегда есть бы-тие-в-мире, поэтому мирность есть бытийный образ присутствия. Мирность онтологическое понятие и подразумевает структуру конститутивного момента бытия-в-мире как экзистенциального определения присутствия. Человеческое существование изначально вовлечено в деятельность повседневной жизни бытия-в-мире, пребывает, живет среди вещей. Этот модус является первичным - вовлеченность, контекстуальность - это пред-онтологическое поведение, исходная характеристика способа существования Dasein. Первичное отношение к сущему прагматично, подразумевает использование предметов. Это отношение именуется подручностью (Zuhandenheit). Инструмен-тальность вещей, их подручность - основная их характеристика, сама их суть. Сущее всегда предстает как средство, то «для чего». Вторичный (производный от первичного) модус отношения человека к миру вещей - «знание о мире». Этот модус предполагает отвлечение от подручности и дает представление о сущем, т.е. наличность. Первичность подручности, показывает, что сущее теряет свое стабильное положение, фиксируемое вопросом «что это?», но в то же время сущее приобретает необходимую свободу. Будучи

понято, как инструмент, оно теряет единственное значение, но приобретает возможность иметь множество значений, которые зависят от контекста «для чего?». Феноменальная структура по-себе-бытия внутримирного сущего конституируется и ухватывается только на основе феномена мира и есть отсыла-ние и целость отсыланий, конститутивных для самой мирности. Человеческое присутствие погружено во внутримировой контекст. Исходная расположенность присутствия и понимание являются условиями возможности для мирности как таковой. Бытийная понятливость присутствия позволяет держать отношения с миром предварительно разомкнутыми. В этих отношениях лежит отсылание самого понимания - на-значение. Присутствие на-значает себе самому понять свое бытие и свои возможности как бытия-в-мире. Целость этого назначения составляет значимость. «Значимость, с которой присутствие всегда уже освоилось, сама опять же таит в себе онтологическое условие возможности того, что понимающее присутствие как истолковывающее способно размыкать нечто подобное «значениям», со своей стороны опять же фундирующим возможное бытие слова и языка (Выделено мною — М.К.)»23. Возможность встречи подручного онтически задана пространствен-ностью присутствия в плане его бытия-в-мире: пространственность присутствия возможна только на основе такого бытия-в. Пространственность присутствия как бытия-в-мире проясняется через экзистенциалы от-даление и направление. Задание направлений явлено как потребность в «знаках», отдаление же основано в понимании. Поэтому бытие языка фундировано в понимающе расположенном присутствии как истолковывающем или «размыкающем» значения.

В параграфе 2.2. «Язык и отношение к Другому» проясняются следующие обстоятельства. Онтологическое устройство присутствия указывает на то, что присутствие есть сущее, которое всегда я сам, бытие всегда мое -событие. Присутствие как таковое первично безотносительно к Другим, и

23 Heidegger M. Sein und Zeit. Siebzehnte Auflage. - Germany: Max Neimeyer Verlag, 1993. -120 s. (Хайдеггер M. Бытие и время / M. Хайдегтер; Пер. с нем. В.В. Бибихина. - Харьков: «Фолио», 2003. С. 109).

лишь внутримирно вторично соотносимо и встречается с Другими. Оптический уровень аналитики в вопросе о кто присутствия указывает на то, что всякий раз одно Я есть это сущее, а не Другие. «Другие» есть «тоже-присутствие», они есть не как наличное, но «равенство бытия как усматри-вающе-озаботившегося бытия-в-мире». Другие трактуются через определенное со- и друг-к-другу-бытие. Соприсутствие с Другими в отличие от подручного является не как озабочение, но заботливость, которая может иметь два модуса: забота, снимающая ответственность с Другого, и забота, вверяющая Другому его ответственность. Исходная конституция мирности мира ' предполагает, что подручное открывается в имении-дела так, что присутст-

вие встречает Других способом соприсутствия. Свое присутствие и соприсутствие Других встречает из окружения озаботившего совместного мира. Однако фактическая «растворенность» заботливости в дефективных модусах означает, что сущностное знание себя нуждается в узнавании себя. Анализ мира повседневности разворачивается как анализ неподлинной экзистенции. Сам подход к повседневности декларируется Хайдегтером как позитивный. Мир повседневности (das Man и модусы его существования - болтовня, любопытство, двусмысленность, падение) интерпретируются как мир несамости, неподлинности, беспочвенности, растворения в публичности. Эти характеристики фиксируются безличным местоимением - das Man. Аноним-г ность das Man диктует отказ от свободы, и от возможности быть самим со-

бой. Отчуждение и унифицированности в мире повседневности предписыва-I ет способ, существования, названный Хайдегтером «быть на посылках у дру-

гих» - люди. Повседневный способ бытия характеризуется неподлинным языком - толки. Толки - говорение, утратившее первичную бытийную связь с сущим, о котором речь, т.е. внутримирное сущее скрывается. Толки - способ бытия лишенной почвы понятливости присутствия.

В параграфе 2.3. «Самость и ее языковая размерность» проясняется онтологическое условие самости - бытие-к-смерти как единственно подлинное бытие человека, как нацеленность на будущее, проективность самого се-

бя, самоосуществление, предельная человеческая возможность и языковая размерность самости. Если das Мал выражается в том, что мир вещей заслоняет от человека его конечность, Dasein выступает как осознание человеком своей историчности, конечности и свободы, т.е. как бытие-к-смерти. Смерть - это бытие-к-концу, это предстояние, это возможность предстоящего, предельная возможность, которую Dasein способно брать на себя. Смерть открывает самому Dasein смысл его собственного существования, поскольку в смерти человек стоит перед самим собой. Опыт смерти дает Dasein возможность свободы, открытости, разомкнутости, возможность забегания вперед, где смерть - предельная возможность. Эта предельная возможность приоткрывается в феномене ужаса (Angst). «Ужас перед смертью есть ужас "перед" наиболее своей, безотносительной и необходимой способностью быть. Перед-чем этого ужаса есть само бытие-в-мире. 3 а - ч т о этого ужаса есть напрямую способность присутствия быть»24. В ситуации ужаса выявляется не только смерть, но и сама жизнь, сам смысл существования, само бытие. В ужасе вместе с Ничто и со смертью приоткрывается сущее как таковое, суть человека как выход за свои пределы как сущего, за пределы своего существования вообще - трансценденция. Итак, изначальный смысл человеческого существования состоит в постоянном выходе за пределы сущего к Ничто, к бытию. То, что помогает человеку обрести себя - голос совести. Совесть — это феномен Dasein, размыкающий, освобождающий от мира анонимности и дающий возможность понимать. Совесть обнаруживает себя как зов заботы. Совесть и зов совести укоренены в основе человеческого существования, в основе своего бытия - забота. Зов - это модус речи. Зов совести призывает Dasein стать самим собой, обрести свою подлинность. Совесть вместе с тем предполагает не только зов, но и ответ, возможное слышание -воля иметь совесть. Если публичное, повседневное состояние человека в мире анонимности, громкоголосо, захвачено болтовней, двусмысленностью,

24 Heidegger M. Sein und Zeit. Siebzehnte Auflage. - Germany: Max Neimeyer Verlag, 1993. (Хайдеггер M. Бытие и время / M. Хайдеггер; Пер. с нем. В.В. Бибихина. - Харьков: «Фолио», 2003. С. 285-286).

информацией, то зов зовет бесшумно, молчаливо, без голоса. Зов зовет от меня и все же сверх меня. Dasein, принимая зов, принимает вы-зов обнажает свою способность экзистировать, выбирает себя. Причем выбирает не совесть, хотя ею вызывается способность выбора себя, но свобода хотеть-иметь-совесть. В голосе совести обнажается вина. Бытие-виновным - это не некое этическое состояние, но онтологическая характеристика как бытие-основанием-для, т.е. онтологическое условие для возможности существования самой совести. Бытие-виновным означает бытие-задействованным, быть-в-мире. Быть-виновным - это и есть собственно быть. Решимость - это человеческое существование в его сущностном бытии-виновным, в его раскрытии совести и всей структуры заботы. Решимость выводит к феномену времени, временности, темпоральности. Временность - в любом структурном моменте, модусе заботы лежит модус времени. Бытие-к-смерти, совесть, зов совести, вина и решимость - модусы заботы. Сама же Забота возможна как временность. Забота сама представляет собой лишь модальности временности. Временность - основа заботы, она конституирует структуру заботы. Смысл присутствия Dasein - временность, конечность, историчность человеческого существования.

В параграфе также отмечается, что основной характеристикой текстов М. Хайдеггера является их анонимность. Этот ход является радикальным и f имеет целью выход за пределы эпистемологической, этической и антрополо-

гической схематики. Анонимность языка, его самовластность показывают, I что языком поэзии говорит сам язык или бытие. Последнее приводит к раз-

работке в постмодернистской философии идей смерти автора и власти дискурса.

В параграфе 2.4. «Божественное в языке» проясняются условия возможности артикуляции божественного в языке - констелляция бытия и человека: «Жив Бог или остается умершим, определяется не религиозностью людей, тем более не теологическими экскурсами философии и естествознания. Будет ли Бог Богом, определяется констелляцией бытия и внутри нее (Выде-

лено мною - М.К.)»25. Отзывчивость человеческого существа и хранение события мира формирует «взгляд смертного» и обращает человека к божественному: «благодаря такой отзывчивости человек оказывается способен в хранимом событии мира взглянуть как смертный в лицо божественному»: «Лишь когда человеческое существо в событии прозрения как озаренное им отказывается от человеческого своеволия и бросает себя навстречу озарившему его свету, прочь от самого себя, человек в своем существе начинает отзываться на обращенное к нему озарение. Благодаря такой отзывчивости человек оказывается способен в хранимом событии мира взглянуть как смертный в лицо божественному (Выделено мною - М.К.)»26.

Истина бытия приоткрывается как собрание четверых - земли, неба, божества и смертных. Характер отношения четверых Хайдеггер описывает как «скрещение», «хоровод мира», «зеркальную игру четверицы»27. Истина бытия приоткрывается в языке речью, когда речь равномощна озарению. Все характеристики и требования бытийного языка можно обнаружить в языке поэзии: «Язык есть дом бытия. В жилище языка обитает человек. Мыслители и поэты — хранители этого жилища (Выделено мною - М.К.). Их стража -осуществление открытости бытия, насколько они дают ей слово в своей речи, тем сохраняя ее в языке...Мысль...допускает бытию захватить себя, чтобы сказать истину бытия»28. Язык поэзии в философии обнаруживает смысл бытия: «судьба мира дает о себе знать в поэзии», «высвобождение языка из-под грамматики на простор какой-то более исходной сущностной структуры препоручено мысли и поэзии».

Существуют параллели в движении мысли М. Хайдеггера и некоторых русских философов (С. Франк, С.Н. Булгаков и др.). Так, например, в фило-

25 Хайдеггер М. Поворот. // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. - М.: «Республика», 1993. - С. 258.

26 Хайдеггер М. Вопрос о технике. // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. - М.: «Республика», 1993. - С. 257.

27 Хайдеггер М. Вещь. // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. - М.: «Республика», 1993. - С. 324,325.

2 Хайдеггер М. Письмо о гуманизме. // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. - М.: «Республика», 1993. - С. 192.

софской позиции Булгакова С. Н. отчетливо прослеживаются аналогии в интерпретации языка с поздней концепцией Хайдеггера М. Так в отношении происхождения слов Булгаков обращается к праязыку, который именует вещи и, таким образом, творит их. Вариации языков известных нам он называет искажением первичного единого языка (вавилонское смешение языков). Праязык - реальное основание любого и каждого языка. Тем не менее, существует форма, в которой слово максимально проявляет свою праязыковую основу - это поэзия. В этой связи обозначаются параллели в способах осмысления языка и специфика русской философии (на примере философии имени). В философии имени для определения бытия и существа человека выстраивается теоцентричный проект универсума. Актуальность темы личности в русской философии определяет и отношение человека к Бытию как к Его личному образу - Богу. Роль человеческой личности в этой связи - стать голосом бытия, метафорически повторить путь Христа - «и слово стало пло-тию и вселилось в нас». Проблема языка в философии имени разворачивается в измерениях слово (в отношении к Богу) и имя (в отношении к личности). В контексте религиозного опыта русская философия ориентирована на ценностное знание, что является мотивом для развития этики как нравственного отношения к Другому.

В заключении подводятся общие итоги, формулируются выводы. Диссертантом подчеркивается, что тематизация языка в фундаментальной онтологии осуществляется в обращении к феномену присутствия. Человек в этой связи выступает как «пастух бытия», внимающий его глубинному зову. В языке коренится для человека возможность свершения его предназначения - «сказать бытие». В то же время язык — «дом бытия»: в языке бытие обретает сферу своей презентации, в языке бытие пре-бывает. Кажущееся противоречие - язык одновременно и «дом бытия» и место человеческой экзистенции - на деле оказывается условием возможности и языка и человеческого существа: в языке бытие пре-бывает, а человек с-бывается. Для того чтобы

«дать слово языку как языку», нужно следовать «путеводной нити языка»29, поскольку в самом языке обнаруживается нечто такое, что есть «допущение самосказывания»30. Признание онтологической самореферентности языка означает, что исходным основанием осмысления исследуемого феномена является он сам. В нем самом до всякой возможной мысли о нем уже заключены его же собственные конститутивные условия. Язык только тогда может быть основанием самого себя, когда он един в себе самом, тождественен себе. Путь к языку, исходно проясняющий самотождественность языка, оборачивается не замкнутостью, но мощью единения «взаимопринадлежных» бытия и человека.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Савина М.В. Самореферентные отношения языка: констелляции рекурсивного и дискурсивного // Рекурсивность и дискурсивность в структуре смыслообразования. - М: Смысл, 2004 г. - 0,8 п. л.

2. Савина М.В. Лики имени в работах А.Ф. Лосева и П. Флоренского // Всероссийский семинар молодых ученых «Дефиниции культуры», VI сессия. - Томск: Томский госуниверситет, 2003. - 0,4 п. л.

3. Савина М.В. Лики имени: опыт феноменологического анализа // Молодежная научно-техническая конференция. - Владивосток: ВГУЭС, 2002. -0,2 п. л.

4. Савина М.В. Онтологическая самореферентность» // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке - 2004 - 0,6 п. л.

Общий объем публикаций по теме исследования - 2 п.л.

29 Хайдегтер М. Путь к языку. // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. -М.: «Республика», 1993. - С. 260.

30 Там же. С. 266.

КАЗМИРУК МАРИНА ВАЛЕРЬЕВНА

САМОРЕФЕРЕНТНОСТЬ ЯЗЫКА В ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ОНТОЛОГИИ М. ХАЙДЕГГЕРА

специальность 09.00.13 - религиоведение, философская антропология, философия культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1,0 уч.-изд. л. Формат 60x84/16 Тираж 100 экз._ЗаказУ« 180

Отпечатано в типографии ИПК МГУ им. адм. Г. И. Невельского 690059, Владивосток, ул. Верхнепортовая, 50а

РНБ Русский фонд

2006-4 22714

19 Ш Ш i /

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Казмирук, Марина Валерьевна

Введение.3

Глава 1. Фундаметальные основания тематизации языка

1.1. Специфика научной концептуализации языка.12

1.2. Бытийные условия тематизации проблемы в философии М. Хайдегге-ра.,.29

1.3. Тематизация языка в фундаментальной онтологии: самореферентность и констелляция.44

Глава 2. Экзистенциальная аналитика бытия языка в мире

2.1. Языки сущее: мирность мира .67

2.2. Язык как отношение к Другому.75

2.3. Человеческая самость и ее языковая размерность.89

2.4. Божественное в языке.103

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Казмирук, Марина Валерьевна

Проблемное поле данного исследования задано ситуацией в философии, согласно которой язык, будучи тканью человеческого сознания, тем не менее, долгое время не осмыслялся в своем различении от него: вопрос о языке как таковом был поставлен лишь в XX в. Логика парменидовского тезиса «одно и то же мыслить и быть» долгое время, несмотря на укорененность языка в бытии, не позволяла тематизировать язык как таковой. Вопрос об основании, существе самого языка оказывался не осмысленным. Интерес к проблеме языка в XX веке, на наш взгляд, отчетливо артикулируется М. Хайдеггером и фиксируется его тезисом о человеческом бытии как «бытии-в-мире». Понимание рассматривается как фундаментальная характеристика человеческого бытия и язык, соответственно, становится «домом бытия». Философское рассмотрение проблемы языка предполагают основное, предельное понятие, а именно понятие бытия. О ситуации забвения языка, в том числе и философами, красноречиво пишет С.Н. Булгаков:

На слово смотрят обычно только как на орудие мысли, и даже не самой мысли, а только ее изложения, как на само собой понятое и само собой разумеющееся средство. Вся новейшая философия, кроме философии Лейбница, прошла мимо языка, можно сказать, не заметив проблемы слова. Ни Кант, ни Фихте, ни Гегель не заметили языка и поэтому неоднократно являлись жертвой этого неведения»1.

Эта мысль рефреном звучит в начале XX века практически у каждого крупного мыслителя. Так, М. Хайдеггер отмечает2, что, если рассматривать язык либо как инструмент, либо как символическое образование, либо как систему знаков (структурализм), либо как акт познания и т.д., то обозначенные подходы атрибутивны и представляют собой «различные дефиниции «сущности языка», являются односторонним по сути определениями, затрагивают лишь одну из феноменальных особенностей самого языка.

Язык в своей сути не выражение организма, не есть он и выражение живого существа. Поэтому его никогда и не удастся сущностно осмыслить ни из его знаковости, ни, пожалуй,

1 Булгаков С.Н. Философия имени. - СПб.: Наука, 1998. С. 10-11.

2 Хайдеггер М. Путь к языку. // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. — М.: «Республика», 1993. - С. 264. даже из его семантики. Язык есть просветляюще-утаивающее явление самого Бытия (Выделено мною — М.К.)»3.

П. Рикер4 четко отличает философию языка от науки о языке. Основания для этого отличия он видит в том, что науку о языке интересует замкнутая система знаков, философия же языка «прорывает» эту замкнутость в направлении бытия и исследует феномен языка как элемент обмена между структурой и событием. К.-О. Апель подчеркивает, что философия как теория познания не может предоставить частным наукам тематизацию языка. Частонаучные тематизации не достигают философского понятия языка: философия сегодня сталкивается с проблематикой языка как с проблематикой основоположений научного и теоретического построения понятий и высказываний, равно как и своих собственных высказываний, т.е. с проблематикой осмысленного и интерсубъективно значимого формулирования познания вообще»5.

Необходим был новый метод и новая установка, а именно - понимать духовный мир из самого себя. Для него отправной пункт — вопрос: какова связь между языком и истиной. Можно говорить о том, что с момента актуализации вопроса о существе языка в XX в. начинается собственно философия языка.

Исследовательский замысел состоит в том, чтобы найти способ, который позволил бы вычленить язык из тех связей, в которые он органично включен, при этом, не нарушив строй самого языка.

Актуальность постановки вопроса о существе языка задана также следующим обстоятельством. Вопрос о существе языке оказывается в то же время и прежде всего вопросом о существе человека.

Дар речи отличает человека, только и делая его человеком. Этой чертой очерчено его существо. Человек не был бы человеком, если бы ему было отказано в том, чтобы говорить - непрестанно, всеохватно, обо всем, в многообразных разновидностях и большей частью в невысказанном «это есть то». Поскольку обеспечивает все подобное язык, сущность человека покоится в языке»6.

Понять природу языка, его сущность означает для человека понять свою собственную природу и возможность свершения своего предназначео

Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступле ния. - М.: «Республика», 1993. - С. 199.

4 Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.: Медиум, 1992. С. 15.

5 Апель К.-О. Трансформация философии. М.: Логос, 2001. С. 239.

6 Хайдеггер М. Путь к языку // Время и бытие. - М.: Республика, 1993. - С. 259. ния. Понять природу языка в ситуации техногенного времени означает избежать опасности потери собственного существа.

Коль скоро непотаенное захватывает человека даже и не как объект, пред-стоящий человеку, а уже исключительно как состоящее-в-наличии, человек среди распредметившегося материала становится просто поставителем этой наличности — он ходит по кромке пропасти, а именно того падения, когда он сам себя будет воспринимать уже просто как нечто состоящее в наличности.Мевду тем на самом деле самим собой, т.е. со своим существом человек сегодня как раз нигде уже не встречается»1.

Состояние и степень разработанности темы.

Методологический ракурс актуализирует вопрос о том, кем и как исследуется способ тематизации языка в фундаментальной онтологии. В настоящий момент можно говорить о сформировавшейся философской школе — «хайдеггерианцев». Среди последователей М. Хайдеггера, продолжающих и развивающих его оригинальный способ осмысления фундаментальных вопросов, следующие мыслители: X. Аренд, О. Беккер, Л. Бинсвангер, О.Ф. Больнов, Р. Бультман, К. Лёвит и другие. X. Аренд проводит текстологические исследования языка художественного произведения. О. Беккер сосредоточил своё внимание как раз на вопросе о возможности теоретического построения фундаментальной онтологии, которая могла бы служить фундаментом как исторических наук о духе, так и наук об идеальных сущностях (математических объектах). Л. Бинсвангер предпринимает существенные изменения не только в интерпретации структуры экзистенции и её образа мира, но

7 Хайдегтер М. Вопрос о технике // Время и бытие. - М.: Республика, 1993. - С. 233. 5 и в её строении: любовь и забота рассматриваются им как два различных способа конституирования мира. Бинсвангер не только фиксирует различие этих двух способов «проектирования мира», но усматривает в феномене любви и общения основную форму человеческого существования («бытие-выходящее-за-пределы-мира»). О.Ф. Больнов разрабатывал «новую теорию познания», фундируемую герменевтическим истолкованием целей, сущности и функций познания во взаимосвязи с жизнью человека, а также дополнение герменевтической «историчности» личностной составляющей и др. Р. Бульт-ман подчеркивал связь идей Хайдеггера с новой протестантской теологией. К. Лёвит поставил в центр внимания хайдеггеровский анализ основных экзистенциальных структур здесь-бытия и стремился развивать концепцию своего учителя в направлении «экзистенциальной философии». Г. Маркузе обращается к хайдеггеровской аналитике Dasein , видя в ней радикально новую точку отсчета для современной социальной философии. Синтез экзистенциальной онтологии и исторического материализма представляется Маркузе как идеал «конкретной философии». Среди русских исследователей философии М. Хайдеггера особое место занимает С. Франк. Если для Хайдеггера главной проблемой остался «окончательный» синтез, стимулировавший его размышления об «истории бытия», то для Франка в конце концов возникает противоположная - аналитическая — проблема, различения единства и принципа этого различения, проблема объяснения (относительной) независимости сферы «временного», множественного бытия. В случае исследования конкретных феноменов человеческого общения, в особенности, - феномена любви («Непостижимое»), антиномия единства и индивидуальности возникает в полной силе. Исследование отношения «Я - Мы» демонстрирует исходную установку философии Франка, на которой основана и его критика Хайдеггера. В позднем творчестве Франка, в особенности в посмертно опубликованной работе «Реальность и человек», посвящённый проблеме трансценди-рования или самооткровения первичной реальности, включен специальный экскурс с критикой учения о замкнутости человеческого существования.

Обращение к темам, артикулированным в фундаментальной онтологии, о осуществляется также в работах следующих философов: Болдырев И.А. , Биммель В.9, Инишев И.10, Куренной В.11, Михайлов И.А.12, Поздняков Н.В.13, Руткевич А.М14, Сафрански Р.15, Тугендхат Э.16, Хюни Г.17, Buckley R.18, Figal Gunter19, Poggeler Otto20 и др.

Тем не менее, несмотря на неослабевающий интерес к фигуре философа, крайне мало работ посвящается осмыслению собственно хайдеггеровско-го способа тематизации языка. К числу последних можно отнести работы Карпенко К.В.21 Задача осмысления языка как такового в этой связи является первоочередной.

Предметом исследования является самореферентность языка в русле той тематизации, которая задана в фундаментальной онтологии М. Хайдегге-ра.

Болдырев И.А. Проблема Ничто у Хайдеггера // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7., Философия

2000.-№4.-С. 98-108.

9 Биммель В. Самоинтерпретация Мартина Хайдеггера. М. 1998.

10 Инишев И. Бытие как феномен: к феноменологическим истокам фундаментальной онтологии // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. — Мн.: ЕГУ,

2001.-С. 99-108.

11 Куренной В. «Сами вещи» Мартина Хайдеггера // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. - Мн.: ЕГУ, 2001. - С. 6 — 45.

Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер. М., 1999.

13 Поздняков Н.В. «О событии» («Vom Ereingnis») M. Хайдеггера: История философии // Вопросы философии. -1999. - № 7. - С. 140-157.

14Руткевич A.M. От Фрейда к Хайдеггеру: Критич. очерк экзистенциального психоанализа. М., 1986.

15 Сафрански Р. Философствовать - значит мочь: Хайдеггер как начинающий // Вопросы философии. - 1997. -№ 4. - С. 97-109.

6 Тугендхат Э. Хайдеггеровская идея истины // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. - Мн.: ЕГУ, 2001. — С. 135 — 146.

17Хюни Г. Историчность мира как предел анализа временности в «Бытии и времени» М. Хайдеггера // Вопросы философии. -1998. — № 1. — С. 122-125.

18 Buckley R. Ph. Husserl, Heidegger and the crisis of Philosophical Responsibility. Dordrecht etc., 1992.

19 Figal Gunter. Heidegger zuz Eifunrung. — Germany: Junius, 1992. — 196 s.

20 Poggeler Otto. Der Denkweg Martin Heideggers. - 3. Aufl. - Germany: Neske, 1990. - 452 s.

21Карпенко K.B Язык как «дом бытия» в философии М. Хайдеггера: Учебное пособие. -М., 2000.-46 с.

Цель работы - прояснить онтологические условия возможности языка в фундаментальной онтологии. При этом необходимо решить следующие задачи:

1. Показать специфику той научной концептуализации языка, которая осуществляется в современной лингвистике;

2. Прояснить принципиальный сдвиг в способе тематизации языка в фундаментальной онтологии М. Хайдеггера;

4. Раскрыть значение конструкта констелляция бытия и человека для темы языка;

6. Зафиксировать параллельность движения мысли М. Хайдеггера и русской «философии имени».

Положения, выносимые на защиту:

1. Несмотря на то, что в европейской философии XX века была поставлена проблема осмысления сущности языка как такового, эта задача остается в значительной степени незавершенной. Язык .по-прежнему трактуется трансцендентно как существующий только в некотором внешнем отношении. Решение проблемы видится в том, чтобы прояснить условия возможности бытия языка — онтологическую самореферентностъ.

3. Остов и постав артикулируются как модусы констелляции бытия и человека. В поставе говорит взаимопринадлежность человека, но говорит парадоксальным образом как отчуждение, отворачивание и уход: вовлекая нас в производство, постав несет в себе опасность забвения нашего отношения к истине, но в то же время по-став осуществляется, путем, позволяющим пребывать человеку как хранителю истины. В отношении языка ситуация артикуляции одной из структур речи лежит в самой констелляции бытия и человека — поставе. Суть этой констелляции в отношении языка обнаруживается как упускание единства языка. План исследования языка артикулирует, как правило, разные стороны единого в своей основе языка, оставляя неосмысленным само единство.

4. Таким образом, направления аналитики языка — мир (в том числе и совместный с другими мир), самость, бытие-в — основаны в феномене присутствия и отсылают нас к способу которым Dasein есть.

Научная новизна результатов исследования.

1. Впервые показано, что тематизация языка М. Хайдеггером концентрируется вокруг идеи его самореферентности.

2. Самореферентность языка рассматривается как условие возможности бытия языка как такового.

3. Развернут хайдеггеровский способ осмысления языка как констелляция бытия и человека (онтология взаимопринадлежности). Поэтому первый проект онтологии М. Хайдеггера - это проект феноменологии, которая делает само-по-себе-показывающими способы и модусы человеческого бытия. Феноменологический метод позволяет актуализировать видение человека в отношении к бытию как предельному смысловому горизонту, позволяющему нам осуществлять и проявлять себя.

4. Впервые проводится различение остова и постава как модусов констелляции бытия и человека.

5. Экзистенциальная аналитика присутствия М. Хайдеггера развернута в отношении к теме языка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Самореферентность языка в фундаментальной онтологии М. Хайдегеера"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Путь к языку, предпринимаемый М. Хайдеггером, открывает то обстоятельство, что существо языка оказывается потаенным. Радикальный ход в фундаментальной онтологии состоит в том, что осуществляется поворот к языку как таковому.

Так ли мы в языке, что касаемся его существа, понимаем его как язык и, вслушиваясь собственно в него, воспринимаем его? Оказываемся ли мы без всякого нашего старания в близости языка? Или путь к языку как языку длиннейший из всех, какие можно помыслить?»216.

Философия как культура сознания начинается применительно к теме языка с вопроса о сущности последнего. Если темой философского исследования является язык, то философия языка начинается с вопроса о языке как таковом. Такая постановка вопроса в отношении языка была осуществлена лишь в XX веке. Фундаментальная онтология занимает в этой связи совершенно особое место: практически впервые М. Хайдеггером осуществляется поворот к языку как таковому, т.е. постановка вопроса о языке осуществляется так, что язык берется в обращении к его собственному бытию.

Основанием для понимания языка является онтология языка. В контексте классической парадигмы, послужившей основанием для формирования основных принципов научного познания, язык истолковывают как объективную реальность, открытую для рационального постижения его в схематике «субъект-объектных» отношений. Сама ситуация исследования языка предполагает объектное положение языка и не учитывает поэтому, что любая попытка детерминистского описания начальных условий уже содержит в себе в скрытом виде сами эти начальные условия. В фундаментальной онтологии М. Хайдеггера язык рассматривается как реальность, которая не терпит прямого «представляющего» взгляда: язык не дается объектному рассмотрению, поэтому любая попытка детерминистского описания языка будет недостаточной и с необходимостью вызовет потребность все новых опи

Л А

Хайдеггер М. Путь к языку // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. -М.: «Республика», 1993.-С. 259. саний. Перед нами необходимость поиска метода, который позволил бы нам тематизировать язык, не нарушив при этом его строй, приблизил бы нас к пониманию его существа. Исследовательский замысел состоит в том, чтобы «развернуться» от дефинитивного подхода к тому, что является условием возможности любого подхода, в том числе и дефинитивного; развернуться к тому, что дает быть языку самим собой. Необходимо найти способ, который позволил бы вычленить язык из тех связей, в которые он органично включен, при этом, не нарушив строй самого языка.

Онтологические условия возможности тематизации любой проблемы касаются онтологического различения бытия и сущего осуществляемого М. Хайдеггером как феноменология. Поскольку язык сам существует способом вот-бытия, анализ структур вот-бытия — основа для понимания языка как языка. Возможность тематизации языка в фундаментальной онтологии осуществляется в обращении к феномену присутствия. Феноменологические конструкты, которые не только фиксируют собственно онтологический срез любой проблематики, но и задают ведущие линии в тематизации языка именуются Хайдеггером - взагшопринадлежность и взашлопринадлежность {констелляция), событие и со-бытие, сказ и высказывание. Онтологическая самореферентность языка включает в себя возможность сомосказывания, са-люобнаружения и соответствует хайдеггеровской формуле «дать слово языку как языку»: «язык наедине с сами собою». «Самость» языка отсылает к единству бытия и сущего. Отношение бытия и сущего описываются конструктами бзагшопринадлежность и взашлопринадлежность. Если первое фиксирует порядок совместности, то второй порядок «вверенности друг другу». Описанные отношения фиксируются формально способами события и со-бытия. При этом событие обозначает исходную «вверенность бытия и сущего друг другу», а со-бытие различенный характер осуществления взаимопринадлежности. Язык как то же самое открывается, экспонируется через иное, сохраняя при этом самотождественность и единство. В языке событие соответствует рекурсивности, а со-бытие — ее дискурсивным модификациям. В фундаментальной онтологии эти способы содержательно описываются как язык и речь (сказ и высказывание). Сказ в экзистенциальном плане фундирован способностью к пониманию, а высказывание - истолкованием. Речь как значимая артикуляция расположенной понятности бытии-в-мире в качестве конститутивных моментов включает структуры - обговариваемое, сказанное, сообщение и извещение. При этом речь всегда должна быть в единстве названных структур. Однако на деле ситуация осмысления языка, как правило, носит характер артикуляции одной из этих структур. Ситуация артикуляции одной из структур речи лежит в самой констелляции бытия и человека, названной Хайдеггром постав. Суть этой констелляции в отношении языка обнаруживается как упускание единства языка. План исследования языка артикулирует, как правило, разные стороны единого в своей основе языка, оставляя неосмысленным само единство. В этом смысле исходно цельная структура речи также не осмысляется как таковая, а чаще замещается одним из ее конституитивных моментов — обговариваемое, сказанное, сообщение и извещение.

Экзистенциальная аналитика бытия языка в мире артикулирует бытийные способы встречи присутствия с миром (с другими людьми как внутри-мирно встречными), с самим собою (самость) и с бытием как таковым. Поскольку бытие языка фундировано в понимающе расположенном присутствии, прояснение специфической пространственности присутствия как условия фундирующего язык как таковой, становится необходимым условием. Обращение к тематическому полю аналитики присутствия при анализе мира обусловлено тем, что Dasein всегда есть бытие-в-мире, поэтому мирность есть бытийный образ присутствия. Мирность онтологическое понятие и подразумевает структуру конститутивного момента бытия-в-мире как экзистенциального определения присутствия. Человеческое существование изначально вовлечено в деятельность повседневной жизни бытия-в-мире, пребывает, живет среди вещей. Этот модус является первичным - вовлеченность, кон-текстуальность - это пред-онтологическое поведение, исходная характеристика способа существования Dasein. Первичное отношение к сущему прагматично, подразумевает использование предметов. Это отношение именуется подручностью (Zuhandenheit). Инструментальность вещей, их подручность -основная их характеристика, сама их суть. Сущее всегда предстает как средство, то «для чего». Вторичный (производный от первичного) модус отношения человека к миру вещей — «знание о мире». Этот модус предполагает отвлечение от подручности и дает представление о сущем, т.е. наличность. Первичность подручности, показывает, что сущее теряет свое стабильное положение, фиксируемое вопросом «что это?», но в то же время сущее приобретает необходимую свободу. Будучи понято, как инструмент, оно теряет единственное значение, но приобретает возможность иметь множество значений, которые зависят от контекста «для чего?». Феноменальная структура по-себе-бытия внутримирного сущего конституируется и ухватывается только на основе феномена мира и есть отсылание и целость отсыланий, конститутивных для самой мирности. Человеческое присутствие погружено во внутримировой контекст. Исходная расположенность присутствия и понимание являются условиями возможности для мирности как таковой. Бытийная понятливость присутствия позволяет держать отношения с миром предварительно разомкнутыми. В этих отношениях лежит отсылание самого понимания - на-значение. Присутствие на-значает себе самому понять свое бытие и свои возможности как бытия-в-мире. Целость этого назначения составляет значимость. Возможность встречи подручного онтически задана про-странственностью присутствия в плане его бытия-в-мире: пространствен-ность присутствия возможна только на основе такого бытия-в. Пространст-венность присутствия как бытия-в-мире проясняется через экзистенциалы от-даление и направление. Задание направлений явлено как потребность в «знаках», от-даление же основано в понимании. Поэтому бытие языка фундировано в понимающе расположенном присутствии как истолковывающем или «размыкающем» значения.

Онтологическое устройство присутствия указывает на то, что присутствие есть сущее, которое всегда я сам, бытие всегда мое — событие. Присутствие как таковое первично безотносительно к Другим, и лишь внутримирно вторично соотносимо и встречается с Другими. Оптический уровень аналитики в вопросе о кто присутствия указывает на то, что всякий раз одно Я есть это сущее, а не Другие. «Другие» есть «тоже-присутствие», они есть не как наличное, но «равенство бытия как усматривающе-озаботившегося бытия-в-мире». Другие трактуются через определенное со- и друг-к-другу-бытие. Соприсутствие с Другими в отличие от подручного является не как озабочение, но заботливость, которая может иметь два модуса: забота, снимающая ответственность с Другого, и забота, вверяющая Другому его ответственность. Исходная конституция мирности мира предполагает, что подручное открывается в имении-дела так, что присутствие встречает Других способом соприсутствия. Свое присутствие и соприсутствие Других встречает из окружения озаботившего совместного мира. Однако фактическая «растворенность» заботливости в дефективных модусах означает, что сущностное знание себя нуждается в узнавании себя. Анализ мира повседневности разворачивается как анализ неподлинной экзистенции. Сам подход к повседневности декларируется Хайдеггером как позитивный. Мир повседневности (das Man и модусы его существования - болтовня, любопытство, двусмысленность, падение) интерпретируются как мир не-самости, неподлинности, беспочвенности, растворения в публичности. Эти характеристики фиксируются безличным местоимением - das Man. Анонимность das Man диктует отказ от свободы, и от возможности быть самим собой. Отчуждение и унифицированности в мире повседневности предписывает способ, существования, названный Хайдеггером «быть на посылках у других» - люди. Повседневный способ бытия характеризуется неподлинным языком - толки. Толки - говорение, утратившее первичную бытийную связь с сущим, о котором речь, т.е. внутримирное сущее скрывается. Толки — способ бытия лишенной почвы понятливости присутствия.

Экзистенциальная аналитика самости и ее языковая размерность проясняет онтологическое условие самости - бытие-к-смерти как единственно подлинное бытие человека, как нацеленность на будущее, проективность самого себя, самоосуществление, предельная человеческая возможность и языковая размерность самости. Если das Man выражается в том, что мир вещей заслоняет от человека его конечность, Dasein выступает как осознание человеком своей историчности, конечности и свободы, т.е. как бытие-к-смерти. Смерть - это бытие-к-концу, это предстояние, это возможность предстоящего, предельная возможность, которую Dasein способно брать на себя. Смерть открывает самому Dasein смысл его собственного существования, поскольку в смерти человек стоит перед самим собой. Опыт смерти дает Dasein возможность свободы, открытости, разомкнутости, возможность забегания вперед, где смерть - предельная возможность. Эта предельная возможность приоткрывается в феномене ужаса (Angst). В ситуации ужаса выявляется не только смерть, но и сама жизнь, сам смысл существования, само бытие. В ужасе вместе с Ничто и со смертью приоткрывается сущее как таковое, суть человека как выход за свои пределы как сущего, за пределы своего существования вообще - трансценденция. Итак, изначальный смысл человеческого существования состоит в постоянном выходе за пределы сущего к Ничто, к бытию. То, что помогает человеку обрести себя - голос совести. Совесть — это феномен Dasein, размыкающий, освобождающий от мира анонимности и дающий возможность понимать. Совесть обнаруживает себя как зов заботы. Совесть и зов совести укоренены в основе человеческого существования, в основе своего бытия — забота. Зов — это модус речи. Зов совести призывает Dasein стать самим собой, обрести свою подлинность. Совесть вместе с тем предполагает не только зов, но и ответ, возможное слышание — воля иметь совесть. Если публичное, повседневное состояние человека в мире анонимности, громкоголосо, захвачено болтовней, двусмысленностью, информацией, то зов зовет бесшумно, молчаливо, без голоса. Зов зовет от меня и все же сверх меня. Dasein, принимая зов, принимает вы-зов обнажает свою способность экзистировать, выбирает себя. Причем выбирает не совесть, хотя ею вызывается способность выбора себя, но свобода хотеть-иметь-совесть. В голосе совести обнажается вина. Бытие-виновным — это не некое этическое состояние, но онтологическая характеристика как бытие-основанием-для, т.е. онтологическое условие для возможности существования самой совести. Бытие-виновным означает бытие-задействованным, быть-в-мире. Быть-виновным - это и есть собственно быть. Решимость — это человеческое существование в его сущностном бытии-виновным, в его раскрытии совести и всей структуры заботы. Решимость выводит к феномену времени, временности, темпоралъности. Временность — в любом структурном моменте, модусе заботы лежит модус времени. Бытие-к-смерти, совесть, зов совести, вина и решимость — модусы заботы. Сама же Забота возможна как временность. Забота сама представляет собой лишь модальности временности. Временность - основа заботы, она конституирует структуру заботы. Смысл присутствия Dasein - временность, конечность, историчность человеческого существования.

Основной характеристикой текстов М. Хайдеггера является их анонимность. Этот ход является радикальным и имеет целью выход за пределы эпистемологической, этической и антропологической схематики. Анонимность языка, его самовластность показывают, что языком поэзии говорит сам язык или бытие. Последнее приводит к разработке в постмодернистской философии идей смерти автора и власти дискурса.

Экзистенциальная аналитика бытия-в разворачивается как прояснение условий возможности артикуляции божественного в языке — констелляция бытия и человека:

Жив Бог или остается умершим, определяется не религиозностью людей, тем более не теологическими экскурсами философии и естествознания. Будет ли Бог Богом, определяется констелляцией бытия и внутри нее (Выделено мною — М.С.)»217.

Отзывчивость человеческого существа и хранение события мира формирует «взгляд смертного» и обращает человека к божественному: «благода

217 Хайдеггер М. Поворот // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. — М.: «Республика», 1993. - С. 258. ря такой отзывчивости человек оказывается способен в хранимом событии мира взглянуть как смертный в лицо божественному». Истина бытия приоткрывается как собрание четверых - земли, неба, божества и смертных. Характер отношения четверых Хайдеггер описывает как «скрещение», «хоровод

218 мира», «зеркальную игру четверицы» . Истина бытия приоткрывается в языке речью, когда речь равномощна озарению. Все характеристики и требования бытийного языка можно обнаружить в языке поэзии. Язык поэзии в философии обнаруживает смысл бытия: «судьба мира дает о себе знать в поэзии», «высвобождение языка из-под грамматики на простор какой-то более исходной сущностной структуры препоручено мысли и поэзии»:

Язык есть дом бытия. В жилище языка обитает человек. Мыслители и поэты—хранители этого жилища (Выделено мною - М.С.). Их стража — осуществление открытости бытия, насколько они дают ей слово в своей речи, тем сохраняя ее в языке. Мыс ль. допускает бытию захватить себя, чтобы с-казать истину бытия»219.

В параграфе также артикулируется специфика метафизического способа различения божественного в русской религиозной философии XX века. Мистичность онтологии заключается в том, что она описывает опыт «единственности», который испытывает сотворенное существо, задавшееся целью помыслить единое бытие. Метафизика есть своеобразный повтор онтологии, но не ее голое дублирование. В отличие от непосредственного знания бытия, знание естества (предмет метафизики) есть двойной обратный трансцензус той же границы: возвращение трансцендентального субъекта в жизненный мир. Новое начало начинается с «того же самого», но теперь имеется возможность видеть суть дела двумя глазами, стереоскопически. Онтология представляет трансцендентность в свете «единицы», метафизика - в свете «двоицы». В философии имени для определения бытия и существа человека выстраивается теоцентричный проект универсума. Актуальность темы личности в русской философии определяет и отношение человека к Бытию как к Его личному образу — Богу. Роль человеческой личности в этой связи — стать о

Хайдеггер М. Вещь И Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. — М.: «Республика», 1993. - С. 324,325.

Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. - М.: «Республика», 1993. - С. 192. голосом бытия, метафорически повторить путь Христа — «и слово стало пло-тию и вселилось в нас». Проблема языка в философии имени разворачивается в измерениях слово (в отношении к Богу) и имя (в отношении к личности). В контексте религиозного опыта русская философия ориентирована на ценностное знание, что является мотивом для развития этики как нравственного отношения к Другому.

Итак, тематизация языка в фундаментальной онтологии осуществляется в обращении к феномену присутствия. Человек в этой связи выступает как «пастух бытия», внимающий его глубинному зову. В языке коренится для человека возможность свершения его предназначения - «сказать бытие». В то же время язык - «дом бытия»: в языке бытие обретает сферу своей презентации, в языке бытие пре-бывает. Кажущееся противеречие - язык одновременно и «дом бытия» и место человеческой экзистенции — на деле оказывается условием возможности и языка и человеческого существа: в языке бытие пре-бывает, а человек с-бывается. Для того чтобы «дать слово языку как языку», нужно следовать «путеводной нити языка»220, поскольку в самом языке л»» | ^^ обнаруживается нечто такое, что есть «допущение самосказывания» . Признание онтологической самореферентности языка означает, что исходным основанием осмысления исследуемого феномена является он сам. В нем самом до всякой возможной мысли о нем уже заключены его же собственные конститутивные условия. Язык только тогда может быть основанием самого себя, когда он един в себе самом, тождественен себе. Путь к языку, исходно проясняющий самотождественность языка, оборачивается не замкнутостью, но мощью единения «взаимопринадлежных» бытия и человека.

220 Хайдегтер М. Путь к языку // Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. -М.: «Республика», 1993. - С. 260.

221 Там же. С. 266.

Список научной литературыКазмирук, Марина Валерьевна, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Августин Аврелий. Исповедь / Августин Аврелий Исповедь: Абеляр П. История моих бедствий. М.: Республика, 1992. - 335 с.

2. Айдинян Р. Н., Тульгин Р. Л. Самозванство. Феноменология зла и метафизика свободы // Вопр. филос., 1998. № 3. - С. 179.

3. Антология феноменологической философии в России. Т. 1. М.: «Русское феноменологическое общество», изд-во «Логос», 1997. — 512 с.

4. Антология мировой философии /Под ред. В. В. Соколова. В 4-х т. Т.1. -М., 1969.-С. 491-492.

5. Апель К.-О. Трансформация философии. Пер. с нем. / Перевод В. Куренной, Б. Скуратов. М.: Логос, 2001. 344 с.

6. Апель К.О. Трансцендентально-герменевтическое понятие языка. \\ Вопросы философии. -№1.-1997.

7. Арендт X. Хайдеггеру восемьдесят лет // Вопросы философии. - 1998. — № 1. - С. 126-134.

8. Аристотель. Метафизика. Соч.: В 4 т. М.: «Мысль», 1975. Т. 1. - 288 с.

9. Аристотель. Сочинения: В 4 т. Т 2. — М.: Мысль, 1978. 687 с.

10. Аристотель. Сочинения: В 4 т. Т 3. — М.: Мысль, 1981. 613 с.

11. Аристотель. Сочинения: В 4 т. Т 1. — М.: Мысль, 1975. 550 с.

12. Аристотель. Этика. Политика. Поэтика. Категории. Минск: Литература, 1998.-1392 с.

13. Асмус В.Ф. Античная философия. 2-е изд., М., 1976.

14. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994. — 616 с.

15. Бердяев H.A. Новое религиозное сознание и общественность / Сост. и коммент. В.В. Сапова,- М.: Канон+, 1999. 468 с.

16. Бердяев H.A. О назначении человека, его свободе и духовности: Сборник.- М.: Республика, 1993.-382 с.

17. Бердяев H.A. О человеке, его свободе и духовности: Избранные труды / ред. и сост. Л.И. Новикова и И.Л. Сиземская. — М.: Моск. псих.-соц. Ин-т Флинта, 1999.-312 с.

18. Бердяев H.A. Русская идея: Основные проблемы русской мысли XIX века начала XX века; Судьба России.- М.: ЗАО «Сварог и К» , 1994. 541с.

19. Бердяев H.A. Самопознание: Сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс, Фолио, 1997.-624 с.

20. Бердяев H.A. Философия свободы: Смысл творчества. М.: Правда, 1989.-607 с.

21. Бибихин В.В. Язык философии. — М.: Прогресс, 1993.-403 с.

22. Биммель В. Самоинтерпретация Мартина Хайдегтера. М. 1998.

23. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: «Рудомино», 1995. - 172с.

24. Болдырев И.А. Проблема Ничто у Хайдеггера // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7., Философия 2000. - № 4. - С. 98-108.

25. Борисов Е. Проблема интерсубъективности в феноменологии Э. Гуссерля // Логос. 1999. - № 1. - С. 65 - 83.

26. Бубер М. Два образа веры /Под ред. П. С. Гуревича, С. Я. Левит. — М.: Республика, 1995. С. 233-341.

27. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994.-415 с.

28. Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии: В 2 т. Т. 1.: От марксизма к идеализму. — М.: Наука, 1999. 336 с.

29. Булгаков С.Н. Философия имени. СПб.: Наука, 1998. - 447 с.

30. Бюлер К. Теория языка. М., 1934. - 264 с.

31. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс. 1990. — 808 с.

32. Велихов Е. П., Зинченко В. П., Лекторский В. А. Сознание: опыт междисциплинарного исследования // Вопр. филос. 1988. - № 11. - С 1015.

33. Вехи. Интеллигенция в России: Сб. статей 19099-1910 гг. М., 1991. -462 с.

34. Витгенштейн JI. Логико-философский трактат. М., 1958. - 376 с.

35. Встречи с Декартом: Философские чтения, посвященные М.К. Мамар-дашвили. — М.: «Ad Marginem», 1996. 440 с.

36. Витгенштейн Л. Лекции о религиозной вере // Вопр. филос., 1998. — № 5. -С. 170.

37. Гадамер Г.- Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. 367 с.

38. Гадамер Г.- Г. Человек и язык // От Я к Другому: Сб. пер. по проблемам интерсубъективности, коммуникации, диалога. Мн.: «Минск», 1997. — 133 с.

39. Гадамер Х.-Г. Хайдеггер и греки // Логос,1991. № 2. С.56-68.

40. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. Герменевтики: Пер. с нем. / Общ. Ред. И вступ. Ст. Б.Н. Бессонова. М.: Прогресс, 1988. — 704 с.

41. Гайденко П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. -М.: «Республика», 1997.-495 с.

42. Гайденко П.П. Экзистенциализм и проблемы культуры. М., 1993.

43. Геллнер Э. Слова и вещи. М.: Изд-во «Иностранная литература», 1962.

44. Гетманн К.- Ф. От сознания к действию. Прагматические тенденции в немецкой философии первых десятилетий XX века // Логос. — 1999. — № 1.-С. 19-45.

45. Гронден Ж. Герменевтика фактичности как онтологическая деструкция и критика идеологии. К актуальности герменевтики Хайдеггера // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. — Мн.: ЕГУ, 2001. С. 45- 55.

46. Гулыга A.B. Русская идея и творцы. — М., 1995. 310 с.

47. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: «Прогресс», 1985.

48. Гуссерль Э. Картезианские размышления. Санкт-Петербург: «Наука», 1998.-316 с.

49. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Вопросы философии. 1986. - № 3. - С.101 - 116.

50. Гуссерль Э. Метод прояснения // Современная философия науки. М.: Наука, 1994.-С. 234-243.

51. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск: «Сагуна», 1994.-357 с.

52. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск: «Сагуна», 1994.-357 с.

53. Гутнер Г. Б. Аналитика эгоистического дискурса. Индивидуальное и социальное в математическом знании.

54. Запп Ханс Георг. Образ и метафизика. Хайдеггеровская медиальная интерпретация произведения искусства // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Мн.: ЕГУ, 2001. - С. 86 - 99.

55. Декарт Р. Рассуждения о методе / Декарт Р. Соч. в 2-х т. Т. 1. С. 250273.

56. Декарт Р. Правила для руководства ума. / Декарт Р. Соч. в 2-х т. Т. 1. -С.77-153.

57. Делез Ж. Логика смысла. М., Издательский центр «Академия», 1995 -298 с.

58. Делез Ж. Различие и повторение. ТОО ТК «Петрополис», 1998. - 384 с.

59. Делез Ж. Логика смысла. Фуко М. ТЪеа^т рЫ1оБорЫсит. - М.: «Раритет», Екатеринбург: «Деловая книга», 1998. - 480 с.

60. Делез Ж. О превосходстве англо-американской литературы / Логос — 1999 -№ 2. -С. 89-111.

61. Делез Ж. Платон и симулякр // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск: изд-во «водолей», 1998. -С. 225-241.

62. Делез Ж. Различие и повторение. СПб.: «Петрополис», 1998. - 384с.

63. Делез Ж. Тайна Ариадны // Вопросы философии. 1993. - № 4. - С. 4853.

64. Дёринг Э. К проблеме анализа Dasein // Dasein-анализ в философии и психологии. Мн.: Европейский гуманитарный университет, 2001. -204 с.

65. Деррида Ж. Конец книги и начало письма // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск: изд-во «водолей», 1998. - С. 218-225.

66. Деррида Ж. Голос и феномен (и другие работы по теории знака Гуссерля). СПб.: «Алетейя», 1999. 208 с.

67. Деррида Ж. О грамматологии. М.: «Ad Marginum», 2000. — 511 с.

68. Дискурс самопонимания. Владивосток, Изд-во ДВГМА, 1997. - 206 с.

69. Евлампиев И.И. История русской философии: Учеб. Пособие для вузов/ И.И. Евлампиев. М.: Высш. Шк., 2002. - 584 с.

70. Жильсон Э. Философ и теология. М.: Гнозис, 1995. - 199 с.

71. Зеньковский В.В. Основы христианской философии. М.: Канон+, 1997. -560 с.

72. Изер В. Что такое литературная антропология / Логос 1999 - № 2 — С. 185-213.

73. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. = М.: Интрада, 1996. 255 с.

74. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М.: Интрада, 1998.

75. Инишев И. Бытие как феномен: к феноменологическим истокам фундаментальной онтологии // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Мн.: ЕГУ, 2001. - С. 99 - 108.

76. Исследования по феноменологии и философской герменевтике. — Мн.: ЕГУ, 2001.-156 с.

77. Калиниченко В. Густав Шпет: от феноменологии к герменевтике // Логос. 1992. - № 3. - С. 37-61.

78. Карасев Л.В. Русская идея (символика и смысл) // Вопр. филос. 1992. -№8.-С. 92-104.

79. Карпенко K.B. Язык как «дом бытия» в философии М. Хайдеггера: Учебное пособие. М., 2000. - 46 с.

80. Кассирер Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры // Проблема человека в западной философии: Переводы. — М., 1988.-С. 3-30.

81. Койре А. Очерки истории философской мысли. М., 1983.

82. Краткая философская энциклопедия. — М.: Прогресс, 1994. 574 с.

83. Кристева Ю. Душа и образ // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. — Томск: изд-во «водолей», 1998. -С. 253-278.

84. Кристева Ю. Знамение на пути к субъекту // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск: изд-во «водолей», 1998. - С. 289-297.

85. Кристева Ю. Читая библию // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск: изд-во «водолей», 1998. — С. 278-289.

86. Круглый стол: философия М.Хайдеггера // Логос, 1991. № 2. С.69-108.

87. Кучинский Г.М. Развитие феноменологического метода и Dasein-анализ // Dasein-анализ в философии и психологии. Мн.: Европейский гуманитарный университет, 2001. - 204 с.

88. Куренной В. «Сами вещи» Мартина Хайдеггера // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Мн.: ЕГУ, 2001. - С. 6 - 45.

89. Кьеркегор С. Страх и трепет. — М.: «Республика», 1994. 383 с.

90. Лаврухин A.B. К истории формирования методологии Dasein-аналитической психологии // Dasein-анализ в философии и психологии. — Мн.: Европейский гуманитарный университет, 2001. 204 с.

91. Лакан Ж. Инстанция буквы, или судьба разума после Фрейда, (пер. с фр. Черноглазова, Титова) М.: «Русское феноменологическое общество», изд-во «Логос», 1997. 184 с.

92. Лакан Ж. Функция и поле речи языка в психоанализе. М.: «Гносис», 1995.-192 с.

93. Лакан Ж. Инстанция буквы, или судьба разума после Фрейда. М.: «Логос», 1997.-184 с.

94. Лакан Ж. О бессмыслице и структуре Бога / Московский психотерапевтический журнал. — 2002. № 1. — С. 36-50.

95. Лакан Ж. Психоз и Другой / Московский психотерапевтический журнал. 2002. — № 1.-С. 17-36.

96. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. — М.: «Гнозис», 1995.-192 с.

97. Левинас Э. Время и другой. Гуманизм другого человека. / пер. с французского A.B. Парибка, Высшая религиозно-философская школа; СПб, 1998,-264 с.

98. Левинас Э. Диахрония и репрезентация // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. — Томск: изд-во «Водолей», 1998.-С. 141-162.

99. Левинас Э. Философская интуиция // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск: изд-во «Водолей», 1998.-С. 110-140.

100. Лиотар Ж.-Ф. Феноменология. СПб.: Алетейя, 2001. - 160 с.

101. Лосев А.Ф. Бытие — имя — космос/ Сост. И ред. A.A. Тахо-Годи. — М.: Мысль, 1993.-958 с.

102. Лосев А.Ф. Миф — Число — Сущность / Сост. И ред. A.A. Тахо-Годи. — М.: Мысль, 1994.-919 с.

103. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии/ Сост. И ред. A.A. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1993. - 959 с.

104. Лосский Н.О. История русской философии. М: Высш. Школа. — 1991. — 559 с.

105. Лосский Н.О. Ценность и бытие: Бог и царство Божие как основа ценностей. М.; Харьков: ACT; Фолио, 2000. - 864 с.

106. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера -история. — М.: «Языки русской культуры», 1996. 464 с.

107. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992.

108. Мамардашвили М. Лекции по античной философии. — М.: «Аграф», 1997.

109. Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990. -368 с.

110. Мамардашвили М. Картезианские размышления. М.: «Прогресс», 1993. -352 с.

111. Мамардашвили М. Необходимость себя: Лекции. Статьи. Философские заметки. М.: «Лабиринт», 1996. - 432 с.

112. Мамардашвили М., Пятигорский А. Символ и сознание: метафизические рассуждения о сознании, символике, языке. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999.

113. Мерло-Понти М. Феноменология языка // Логос. — 1995. № 6. — С. 179193.

114. Мелони Н. Религиозный опыт: феноменологический анализ // Человек, 1992.-№4.-С. 15.

115. Михайлов A.A. Принципы феноменологической философии // Dasein-анализ в философии и психологии. Мн.: Европейский гуманитарный университет, 2001. - С. 7-22.

116. Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер. М., 1999.

117. Михайлов A.B. Мартин Хайдеггер: Человек в мире. М., 1990.

118. Молчанов В. Одиночество сознания и коммуникативность знака // Логос. 1997.—№ 9.-С. 5 -24.

119. Моррис Ч.У. Основание теории знаков // Семиотика. М., 1983. — 242.

120. Назарчук A.B. Язык в трансцендентальной прагматике К.-О. Апеля // Вопросы философии. 1997. - № 1. - С. 69 — 75.

121. Налимов В. В. Спонтанность сознания. М.: Прометей, 1990. — С. 24102, 223-231.

122. Нанси Ж. JL О событии// Философия Мартина Хайдеггера и современность. М.: Наука, 1991, С. 91-102.

123. Некрасова E.H. Живая истина: Метафизика человеческого бытия в русской религиозной философии XX в. — М.:Мартис, 1997. 160 с.

124. Ницше Ф. Антихристианин // Сумерки богов. М., 1989. - С. 17—93.

125. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. — М., 1990. 302 с.

126. Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т 1. М.: Мысль. - 2000 — 721 с.

127. Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т 4. М.: Мысль. — 2001 — 605с.

128. Новейший философский словарь / Сост. A.A. Грицанов. Мн.: Изд. В.М. Скакун, 1998.-896 с.

129. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М.: «Искусство», 1991.-588 с.

130. От Я к Другому: Сб. пер. по проблемам интерсубъективности, коммуникации, диалога. Мн.: «Минск», 1997. - 276 с.

131. П. А. Флоренский: pro et contra / Сост., вступ. ст., примеч. и библиогр. К.Г. Исупова. СПб.: РХГИ, 1996. - 752 с.

132. Павленко А. Н. Внимание \\ Человек — 1994. № 4.

133. Павленко Л. Н. Бытие у своего порога. Кентавр. Зеркало. Человек — №1 — 1993.

134. Пишун C.B. Православная персоналогия. М., 1996.

135. Платон. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1.: пер. с древнегреч. — М.: Мысль, 1994. 528 с.

136. Платон. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2.: пер. с древнегреч. — М.: Мысль, 1993.-860 с.

137. Платон. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3.: пер. с древнегреч. М.: Мысль, 1994. - 654 с.

138. Поздняков H.B. «О событии» («Vom Ereingnis») М. Хайдеггера: История философии // Вопросы философии. 1999. - № 7. - С. 140-157.

139. Подорога В. Выражение и смысл. Ландшафтные миры философии. М.: «Ad Marginem», 1995. - 427 с.

140. Половинкин С.М. П.А. Флоренский: логос против хаоса (Из цикла «Страницы истории отечественной философской мысли»). М.: знание, 1989.-64 с.

141. Полторацкий Н.П. Русская религиозная философия // Вопросы философии.- 1992.-№2.-С. 30.

142. Проблема сознания в современной западной философии. — М.: Наука, 1989.-С. 15-32, 63-99.

143. Потебня A.A. Мысль и язык. Киев: Синто, 1993. - 190 с.

144. Потебня A.A. Слово и миф. М.: изд-во «Правда», 1989.

145. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней: Пер. с итал. В 4-х т. Т. 1. Античность. СПб.: Петрополис, 1994. — 320с.

146. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней: Пер. с итал. В 4-х т. Т. 2. Средневековье (от Библейского писания до макиавеллизма). СПб.: Петрополис, 1994. — 354 с.

147. Рикер П. Конфликт интерпретаций. — М.: «Медиум, «Academia-Центр», 1995.-412 с.

148. Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. М.: Akademia, 1995. 159 с.

149. Родин А. Среда и событие. \ Событие и смысл, М: Инст-т Философии Ран, 1999.

150. Роди Ф. Герменевтическая логика в феноменологической перспективе: Г. Шпет // Логос. 1996. - № 7. - С. 41-46.

151. Роде Ф. Роль христианства в европейской цивилизации // Европейский альманах. История. Традиция. Культура. — М., 1983. — С. 90-97.

152. Розанов В.В. Религия и культура. М.: ACT; Фолио, 2001. - 640 с.

153. Розанов В.В. Метафизика христианства. М.; Харько: ACT; Фолио, 2001.-544 с.

154. Руднев В. Смысл как травма // Логос. 1999. - № 5. - С. 155- 169.

155. Русская философия: Словарь. — М. — 1999. — 656 с.

156. Русская идея. -М., 1992.-496 с.

157. Русский космизм: Антология философской мысли. М., 1993. - 368 с.

158. Русские религиозные философы XX в. СП: Поляров, 1990.

159. Руткевич A.M. От Фрейда к Хайдеггеру: Критич. очерк экзистенциального психоанализа. М., 1986.

160. Сакутин В.А. Феноменология одиночества: опыт рекурсивного постижения. Владивосток: Дальнаука, 2002. - 184 с.

161. Сафрански Р. Философствовать значит мочь: Хайдеггер как начинающий // Вопросы философии. - 1997. - № 4. - С. 97-109.

162. Соколова Е. Е. Тринадцать диалогов о психологии. (Хрестоматия с комментариями по курсу «Введение в психологию»). М.: Наука, 1994. -395 с.

163. Соссюр Ф. Заметки по общей лингвистике. М.: Прогресс, 1990. — 274 с.

164. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. — 695 с.

165. Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада: Учебная хрестоматия. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательская корпорация «Логос»; 1996.

166. Современная западная философия: Словарь. М.: Тон-Остожье, 1998. -544 с.

167. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: семиотические проблемы лингвистики философии и искусства. М: «Наука», 1985.

168. Соловьев Вл. Чтение о Богочеловечестве / Сост. А.Б. Муратова. СПб.: Худож. лит. Санкт-Перетбургское отд-ние, 1994. - 526 с.

169. Соловьев Вл. Смысл любви. Киев: Лыбидь; М.: ассоц. Сов. Книгоиздателей, 1991. — 63 с.

170. Соловьев B.C. Сочинения / Сост. A.B. Гулыга. — М.: Раритет, 1994. -444 с.

171. Соловьев B.C. Избранные произведения. Ростов н/Д: Феникс, 1998. — 544 с.

172. Социальная теория и современность. Вып. 20: Феноменологическая онтология Мартина Хайдеггера: Истоки, смысл, значение. М., 1995.

173. Суперанская A3. Словарь русских личных имен. М., 1998.

174. Тавризян Г.М. Техника, культура, человек. М., 1986.

175. Тарнас Р. История западного мышления. М., 1995.

176. Тугендхат Э. Хайдеггеровская идея истины // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. — Мн.: ЕГУ, 2001. — С. 135 — 146.

177. Тулмин Ст. Человеческое понимание. — М.: «Прогресс», 1984. — 327 с.

178. Уваров М.С. Архитектоника исповедального слова. — СПб.: «Алетейя», 1998.-246 с.

179. Уваров М.С. К чему ведет тезис о научном статусе философии // Философские науки. 1990.-N4.-С. 99-101.

180. Флоренская Т.А. Слово и молчание в диалоге // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1996.-№ 1. - С. 49 - 62.

181. Фараджев К.В. Русская религиозная философия. — М.: Изд-во «Весь Мир», 2002. 208 с.

182. Философские идеи Людвига Витгенштейна. -. M., 1996. 169 с.

183. Философия М. Хайдеггера и современность. М., 1991.

184. Флоренский П. Оправдание Космоса / Сост, вступ. ст., примеч. К.Г. Ису-пова. СПб.: РХГИ, 1994. - 224 с.

185. Флоренский П. Имена. Харьков: «Фолио», M: «АСТ», 2000.

186. Флоренский П.А. Сочинения: В 4 т. Т.2. М.: Мысль. - 1996. - 877 с.

187. Флоренский П.А. Сочинения: В 4 т. Т.З. М.: Мысль. - 2000. - 622 с.

188. Флоренский П.А. Сочинения: В 4 т. Т.4. М.: Мысль. - 1998. - 795 с.

189. Фохт Б.А. Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Э. Кассирера \\ Вопросы философии — 1998. № 9. — С. 150-169.

190. Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993. - 416 с.

191. Фрейд 3. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1989. - С. 346-446.

192. Франк C.JI. Русское мировоззрение. СПб, 1996.

193. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. Санкт-Петербург: A-cad, 1994.

194. Фунтусов B.C. Русская философия в поисках смысла человеческой жизни. Дальрыбвтуз: Каф-ра истории философии, 1991.

195. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М.: «Наука», 1992. — 245 с.

196. Хабермас Ю. Понятие индивидуальности // Вопросы философии. 1989. -№2-С. 35-40.

197. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. — СПб: «Наука». 377 с.

198. Хайдеггер М. Введение в метафизику. СПб: Изд-во НОУ «Высшая религиозно-философская школа», 1998. -301 с.

199. Хайдеггер М. Время и Бытие: Статьи и выступления. М.: «Республика», 1993.-447 с.

200. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. — М.: Высш. Школа, 1992.-191 с.

201. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: «Ad marginum», 1997. - 451 с.

202. Хайдеггер М. Бытие и время. Харьков: «Фолио», 2003. - 503 с.

203. Хайдеггер М. Положение об основании: статьи и фрагменты СПб: Лаб. метафиз. исслед. филос. фак. СПбГУ: Алетейя, 2000. - 290 с.

204. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени Томск: Водолей, 1998.-384 с.

205. Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. - 447 с.

206. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М.: Гнозис, 1993. — 464с.

207. Хайдеггер М., Кассирер Э. Семинар в Церингене 1973 / Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Мн.: ЕГУ, 2001. - С. 108 -124.

208. Хайдеггер М. Искусство и пространство // Самосознание европейской культуры XX века. Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. -М.:ИПЛ, 1991.

209. Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Проблема человека в западной философии. Сборник переводов. — М.:Прогресс, 1988.

210. Хайдеггер М. О сущности истины // Философские науки, 1989. — № 4. С.88-92.

211. Хайдеггер М. Слова Ницше "Бог мертв" // Вопросы философии, 1990. -№7. -С. 143-176.

212. Хайдеггер М. Давосская дискуссия / Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Мн.: ЕГУ, 2001. - С. 124-135.

213. Хомский Н. Язык и мышление. М.: изд-во «МГУ, 1972.

214. Хоружий С.С. Миросозерцание Флоренского. Томск, 1999. - 160 с.

215. Хюни Г. Историчность мира как предел анализа временности в «Бытии и времени» М. Хайдеггера // Вопросы философии. 1998. - № 1. - С. 122125.

216. Черняков А. Феномен и его свидетель // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Мн.: ЕГУ, 2001. — С. 68 - 86.

217. Шаповалов В.Ф. Основы философии. От классики к современности, изд. 2-е, дополненное: Учеб. пособие для вузов. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000. — 608 с.

218. Шестов Л. Афоризмы нежитейской мудрости. Л., 1990.

219. Шпет Г. Язык и смысл // Логос. 1996. - № 7. - С. 81 - 122.

220. Шпет Г. Язык и смысл. Логос. - № 1. - 1998. - № 9. - 1996.

221. Шлет Г.Г. Внутренняя форма слова: Этюды и вариации на темы Гумбольдта. -Иваново: Ивановен, гос. ун-т, 1999. 304 с.

222. Эбнер Ф. Слово и духовные реальности // От Я к Другому: Сб. пер. по проблемам интерсубъективности, коммуникации, диалога. Минск, 1997.-С. 30.

223. Ячин С.Е. Философские основания современного научного познания: Учеб. Пособие. Владивосток: Изд-во Дальнв. Гос. Техн. Ун-та, 1998. — 252 с.

224. Ячин С.Е. Философские основания современного научного познания: учеб. пособие. Владивосток: Изд-во ДВГТУ, 1998. - 252 с.

225. Ячин С.Е. Человек в последовательности событий жертвы, дара и обмена. Владивосток: Дальнаука, 2001. — 279 с.

226. Husserl Е. Logische Untersuchugen. Auflage. Tubingen. Max Nimeyers Verlag. 1993.

227. Husserl E. Logische Untersuchugen. Bd. II/ 1.7. Auflage. Tubingen. Max Nimeyers Verlag. 1993.

228. Heidegger M. Sein und Zeit. Siebzehnte Auflage. — Germany: Max Neimeyer Verlag, 1993.-120 s.

229. Heidegger M. Was heist Denken? 4. Auflage. Germany: Max Neimeyer Verlag, 1984.-176 s.

230. Heidegger M./ Walter Beimel. 2. Auflage. Germany: Rowohlt, 1991. — 180 s.

231. Heidegger M. Holzwege. 6. Aufl. - Germany: Klostermann, 1980. — 572 s.

232. Heidegger M. Nietzsche. Band 1.-2. Aufl. - Germany: Neske, 1989. -662s.

233. Heidegger M. Nietzsche. Band 2. - 2. Aufl. - Germany: Neske, 1989. -482 s.

234. Heidegger M. Der Sats Vom Grand. 7. Aufl. - Germany: Neske, 1992. -212 s.

235. Heidegger M. Gesamtusgabe. Band 3 Kant und das Problem der Metaphisik. Davoser Disputation zwischen Ernst Cassirer und Martin Heidegger. Frank. fürt/M. 1991.

236. Heidegger M. Seminare // Gesamtusgabe. Frankfurt / M. 1986. Bd. 15.

237. Poggeler Otto. Der Denkweg Martin Heideggers. 3. Aufl. - Germany: Ne-ske, 1990.-452 s.

238. Figal Gunter. Heidegger zuz Eifunrung. Germany: Junius, 1992. — 196 s.

239. Jaspers Karl. Notizen Martin Heideggers / Hans Saner. 3. Aufl. - Germany: Piper, 1989.-352 s.

240. Ott Hugo. Martin Heideggers: Unterwegs zu seiner Biographie. Germany: Campus Verlag, 1988. - 356 s.

241. Buckley R. Ph. Husserl, Heidegger and the crisis of Philosophical Responsibility. Dordrecht etc., 1992.