Социально-политические факторы формирования археологической науки в Татарской АССР в 1917 - конце 1940 - х гг.

Крылов, Евгений Валерьевич

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Социально-политические факторы формирования археологической науки в Татарской АССР в 1917 - конце 1940 - х гг.

Год: 2012
Автор научной работы: Крылов, Евгений Валерьевич
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Ижевск
Код cпециальности ВАК: 07.00.06

450 руб.

Диссертация по истории на тему 'Социально-политические факторы формирования археологической науки в Татарской АССР в 1917 - конце 1940 - х гг.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-политические факторы формирования археологической науки в Татарской АССР в 1917 - конце 1940 - х гг."

"05053266

На правах рукописи

Крылов Евгений Валерьевич

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ В ТАТАРСКОЙ АССР В 1917 - КОНЦЕ 1940-х гг.

Специальность 07.00.06 - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

1 1 ОКТ 2012

Ижевск-2012

005053266

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Удмуртский государственный университет»

Научный руководитель:

Голдина Римма Дмитриевна доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты:

Руденко Константин Александрович доктор исторических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Казанский государственный университет культуры и искусств», профессор кафедры музееведения и искусствоведения

Ситдиков Айрат Габнтович кандидат исторических наук, доцент, ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет», заведующий отделением истории культурного наследия

Ведущая организация:

ФГБОУ ВПО «Пермский государственный национальный исследовательский университет»

Защита состоится 01 ноября 2012 года в 10.00 часов на заседании

диссертационного совета ДМ 212.275.01 при ФГБОУ ВПО «Удмуртский

государственный университет» по адресу: 426034, г. Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 2, ауд. 407

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Удмуртского государственного университета, на сайте УдГУ: http://udsu.ru

Автореферат разослан 28 сентября 2012 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета

Г.Н. Журавлёва

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. На современном этапе развития археологической науки большое значение приобретают историографические работы, посвященные влиянию различных государственных, политических, социальных структур на ход и изменение процесса эволюции науки, программирование научных результатов, их использование в социальной практике. Изучение опыта собственного формирования, содержания этапов развития науки позволяет определить направленность движения научной мысли, оценить достигнутые результаты и, опираясь от них, наметить новые исследовательские горизонты. Исследование взаимодействия науки с другими институтами происходит в рамках актуальной для сегодняшнего научного сообщества проблемы самопознания. Особое место здесь занимает период становления и развития советской археологии в 1917 - 1940-х гг. Коренные преобразования затронули тогда все сферы общества, в том числе сферу науки. Политика партийно-государственных органов по отношению к научному сообществу, исследовательским и образовательным институтам на протяжении этого времени претерпевала трансформацию.

Особую актуальность имеет региональный аспект исследования предлагаемой темы. Социально-политические факторы развития археологической науки в многонациональной Татарской АССР, образованной в мае 1920 г., до сих пор далеки от полного освещения в рамках историографии археологии. Процесс взаимодействия науки с другими социально-политическими структурами общества был чрезвычайно сложным и многоплановым, и его изучение позволяет обобщить опыт советского этапа истории казанской археологии, составить целостное представление об общественно-политических процессах, месте научной интеллигенции в социокультурной сфере Татарстана. Выявление новых комплексов архивных документов и материалов, дающих представление о сложных взаимоотношениях советской власти с казанскими археологами и историками 1917 - конца 1940-х гг., также обуславливает актуальность данной работы.

Объектом исследования является археологическая наука Татарской АССР в 1917- 1940-х гг.

Предмет изучения — многогранные аспекты взаимодействия казанской археологии с институтами государства и общества, включающие в себя проблемы взаимоотношений власти, партийно-государственных органов с научным сообществом казанских археологов и историков, реализацию научной политики в организационных, управленческих и идеологических аспектах, а также основные направления социальной политики в отношении научной интеллигенции Татарской АССР.

Хронологические рамки работы охватывают 1917 - конец 1940-х гг. Нижняя граница исследования обусловлена событиями 1917 г., которые привели к социальным, идеологическим и институциональным изменениям в развитии казанской археологии. Верхняя граница очерчена изменениями условий функционирования местной науки, что связано с идеологическими кампаниями, утверждением официальной булгарской концепции происхождения татарского народа и внутринаучными факторами развития археологического знания.

Степень научной разработанности. В историографии изучения социально-политических факторов развития казанской археологии 1917 - конца 1940-х гг. можно выделить периоды и этапы исследовательской активности, узловые проблемы. Хронологически в осмыслении данной темы выделяется два периода - советский и постсоветский. Советский период делится на два этапа: первый - 1920-е - первая половина 1950-х гг., второй - вторая половина 1950-х -конец 1980-х гг.

Первый этап советского периода характеризуется преобладанием публикаций, рассматривающих вопросы развития науки в историко-партийном аспекте с опорой на марксистско-ленинскую методологию. Авторами журнальных и газетных статьей были сами историки и археологи, партийные и научные функционеры. В них четко прослеживается идеологический отпечаток и позитивные оценки роли советского государства и коммунистической партии в обновлении науки, постановке новых познавательных задач, воспитании кадров советской научной интеллигенции.

Большинство историографических работ этого этапа приходится на 1920-е - 1930-е гг., когда появляются статьи Г.С. Губайдуллина, H.H. Фирсова, Н.-Б.З. Векслина1. В обзорных и, зачастую, описательных публикациях внимание исследователей заострено на развитии исторической и археологической науки в регионе, плодотворной деятельности отдельных ученых, рассмотрены институциональные аспекты, организаторская деятельность партийных и исполнительных органов власти.

С ростом общественного интереса к прошлому татарского народа в 1920-е гг. актуальность приобрели исследования, обобщающие опыт исторических обществ, созданных в ТАССР в послереволюционные годы. Это работы 3. Мухсинова (1930), И.Н. Бороздина (1929), JI.K. Ильинского (1929), М.К. Корбута (1930), С. Арбатова (1930), Г. Кудоярова (1930). Организационно-управленческие, идеологические проблемы местного краеведения, нашли

1 Губайдуллин Г.С. Что сделано в области социальных наук в Татреспублике в течение пяти лет // За 5 лет: к V годовщине провозглашения Татарской социалистической советской республики. Казань, 1925. С. 167176; Фирсов H.H. Изучение Татарии в историческом, археологическом и этнографическом отношении // Новый Восток. М, 1928. Книга 20-21. С. 324-332; Его же. Важнейшие перспективы научной работы по изучению Татарии // Вестник научного Общества тагароведения. 1925. №3. С. 5-11; Векслин Н.-Б. Изучение Татарстана за 10 лет (1920-1930). Казань, 1930. 97 с.

отражение в публикациях Н.-Б.З. Векслина (1929), Р.Ш. Тагирова (1929), А.Н. Самойловича (1925), H.H. Фирсова (1937). Определенные обобщения практики взаимодействия татарской научной интеллигенции, вузовской науки с государственными институтами и органами власти присутствуют в работах известного историка края М.К. Корбута1.

С середины 1930-х гг. внимание исследователей к внешним факторам развития исторической и археологической науки Татарской АССР резко ослабевает, что связано с изменением отношения государства ко многим социальным институтам, их подчинением интересам политики и идеологии, организационной и кадровой перестройкой. Интерес к историографии науки активизировался в конце 1940-х гг., в связи с расширением научно-поисковых работ по изучению историко-культурного наследия татарского народа, ростом археологических исследований и необходимостью обобщения предшествующего опыта ученых2.

Второй этап советской историографии характеризуется началом научного изучения проблемы социально-политической детерминированности археологической науки. В региональном разрезе внимание исследователей привлекал довольно широкий спектр вопросов развития исторической и археологической науки в Татарской АССР. Следует назвать статьи обобщающего плана, освещающие основные вехи развития татарской исторической науки: М.К. Мухарямова и A.JI. Литвина (1967), З.И. Гильманова и И.А. Георгиевской (1969), Р.У. Амирханова и З.Г. Гариповой (1989), Г.Л. Файзрахманова (1989).

Обширный свод работ посвящен научным обществам, краеведческим центрам и вузам ТАССР исследуемого периода (K.P. Синицына, Б.Ф. Султанбеков, В.П. Сидоров, И.М. Абдрашитова)3. Развитие казанской археологии было объектом исследовательского интереса известных археологов

Корбут М.К. Казанский Государственный Университет имени В.И. Ульянова-Ленина за 125 лет. 1804/05-1929/30. В 2 т. Казань, 1930; Корбут М.К. Об истории изучения Октябрьской революции в Татарстане// Каторга и ссылка. 1933. Кн. 4-5 (101-102). С. 126-144.

2 Калинин Н.Ф., Халиков А.Х. Итоги археологических работ за 1945-1952 гг. Казань, 1954. 126 е.; Гимади Х.Г. Об изучении Татарской АССР за 40 лет (Краткий обзор) // Известия Казанского филиала АН СССр' Сер. гуманитарных наук. 1957. Вып. 2. С. 68-82; Гимади Х.Г. Изучение истории Татарии в Казанском филиале Академии наук СССР // Известия Казанского филиала Академии наук СССР. 1957. Юбилейный сборник. С.

155-161. Гимади Х.Г., Мухарямов М.Х. Советская Татария - детище Октября (популярный исторический очерк). Казань, 1957.174 с.

Синицына К Р. Роль научных и краеведческих обществ в музейном строительстве в Татарии 20-х - 30-х годов // Сборник научных трудов Госмузея Татарской АССР. Казань, 1965. Вып. 2. С. 103-118; Султанбеков Б.Ф., Сидоров В.П. Из истории Казанского педагогического института (1918-1919 гг.) // Ученые записки Казанского педагогического института. Вопросы историографии и источниковедения. Казань, 1969. Вып. 71. Сб. 4. С. 343-348; Абдрашитова И.М. Из истории Научного общества татароведения (1923 - 1929 гг.) // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. Вып. 150. Сб. 7. Казань, 1975. С. 101111; Ее же. Из истории создания Общества изучения Татарстана (1928-1930 гг.) // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. Вып. 145. Сб. VI. Казань, 1975. С. 63-72.

края - A.M. Ефимовой, А.Х. Халикова1. Приуроченные к юбилейным датам, они рисовали общую картину состояния научно-исследовательских работ в республике, деятельность научных обществ, вузов и отдельных историков и археологов. Определенный интерес вызывают диссертации, анализирующие роль местных партийных структур в формировании кадров советской интеллигенции, ее идеологическом завоевании и воспитании (C.B. Морозова, 1974; О.Л. Малышева, 1985).

В целом, первый период истории изучения темы характеризуется эволюцией исследовательского интереса в сторону расширения научного кругозора, ее проблематики и аспектов при сохранении принятых методологических подходов. Сам исследовательский поиск ученых зависел не только от внутринаучных, но и от внешних факторов (политические установки, разрешенная или запрещенная тематика работ и т.д.).

В постсоветский период историографии рассматриваемой темы на фоне кардинальных перемен жизни общества в науке наметились тенденции методологического и организационного плюрализма, расширился круг изучаемых проблем. Характерной чертой этого времени становится возросший уровень научной коммуникации, широкое обсуждение в среде историков и археологов злободневных вопросов и тем.

В 1990-е - 2000-е гг. тема внешних факторов развития казанской археологии рассматривалась в специальных историко-научных исследованиях На основе обширного фактологического материала изучалось взаимодействие науки, общества и власти, которое сопровождалось репрессиями в отношении научного сообщества, трансформацией институциональной системы науки, изменениями общественного статуса ученых, тематики исследований. В работах А.З. Хакимовой, K.P. Синициной, Г.М. Латыповой, Г.А. Ванеевой, И.Р. Каримова, A.B. Сюкова на местном материале рассматривались этапы становления национальной исторической науки и делались выводы о многофакторном и противоречивом характере взаимоотношений власти и научного сообщества2. В них показана организующая и идеологическая роль

1 Ефимова A.M. Археологическое изучение Татарии за годы Советской власти. Казань, 1961. 24 е.; Халиков А.Х. Археологические исследования края за 50 лет // Развитие филологических и исторических наук в' Татарии. Казань, 1969. С 123-132; Халиков А.Х. Археология в ИЯЛИ КФАН СССР // 50 лет поисков и открытий. Казань, 1989. С. 149-173.

2 Хакимова A 3. Исгорико-краеведческие исследования в Татарстане в 20-е годы XX века // Ученые записки Казанского государственного университета. 2010. Том 152. Кн. 3. 4. 2. С. 139-145; Ее же. Роль краеведческой работы в изучении и популяризации историко-культурного наследия Татарстана в 1920-2000-е гг. Автореф. дисс. к.и.н. Казань, 2011. 28 е.; Синицина K.P. Полвека музеев Казани и Татарии. Очерки истории 1917-1967 годов. Казань, 2002. 280 е.; Латыпова Г.М. Народный комиссариат просвещения TACCP в 1920-е гг.: организация, структура, деятельность. Автореф. дисс.... к.и.н. Казань, 2011. 28 е.; Валеева Г.А. Деятельность кантонных краеведческих организации в Татарии в 20-е годы XX в. // Вестник ТГТПУ. 2008. № 3 (14). С. 18-20; Каримов И.Р. Из истории организационного становления академической науки в Татарстане // Из истории Татарстана и татарского народа. Сб-к статей молодых ученых и аспирантов Института татарской энциклопедии АН РТ. Казань, 2003. С. 144-158; Сюков A.B. Власть и наука в Среднем Поволжье в конце 1920-х - 1930-е гг. Автореферат дисс... к.и.н. Самара, 2009.22 с.

советских партийно-государственных органов власти в становлении краеведческого движения, музейного строительства, организация археологических исследований ТАССР. Отдельного внимания заслуживают обобщающие монографические исследования К.А. Руденко, A.B. Зайцева, А.Ш. Кабировой, посвященные истории исторической и археологической науки в соединении с социально-политическими факторами, повлиявшими на интеллектуальные процессы развития этих наук1.

Механизмы и каналы взаимодействий, идеологические кампании, оказавшие серьезное влияние на науку и культуру рассматривались в трудах В .А. Гижова (2004), И.В. Филипчука (2011), О.В. Козлова (2001), С.А. Дианова (2011), Д.В. Хаминова (2011).

Изучению проблем казанской научной интеллигенции 1920-х - 1940-х гг. (статуса, состава, социально-бытовых условий существования и профессиональной деятельности) посвящены работы современных исследователей O.A. Хабибрахмановой (2010), К.А. Руденко (2011), А.Ш. Кабировой (2009). В биографических экскурсах казанских исследователей представлены сведения о непростых судьбах казанских историков и археологов в условиях идеологического давления на науку, ограничения творческой свободы, об их отношениях с властью и ее институтами2. Обстоятельное изучение жизненного пути и научной деятельности казанских археологов 1920-х -1940-х гг. содержится в работах К.А. Руденко3.

Таким образом, несмотря на наличие обширного массива историографических трудов, в самых разнообразных аспектах рассматривающих проблему взаимоотношений власти и археологической науки, комплексного исследования в рамках региональной историографии по истории археологической науки до сих пор не было проведено.

Цель диссертационного исследования состоит в комплексном изучении социально-политических факторов развития археологической науки Татарской

1 Руденко К.А. Археология Волжской Булгарии. Историография и история изучения (Х-ХХ вв.). Казань, 2008. 264 е.; Зайцев A.B. Исторические учреждения Республики Татарстан в 20-30-е годы XX века. Казань, 1998. 122 е.; Кабирова А.Ш. Историография советского периода истории Татарстана (1917-1950-е гг.). Казань, 2008. 176 с.

2 Измайлова С.Ю. A.M. Ефимова и ее роль в истории создания исторических экспозиций Национального музея PT // Краеведческие чтения. Выпуск 3: Материалы заседаний, прошедших в Национальном музее РТ в 2002-2003 гг. Казань, 2003. С. 13-19; Кузьминых C.B. Виктор Федорович Смолин, 1890-1932. Казань, 2004. 32 е.; Ситдиков А.Г. Н.Ф. Калинин - исследователь Болгара // Болгар и проблемы исторического развития Западного Закамья. 60 лет археологического изучения: итоги и перспективы. Тезисы науч. конф. Болгар, 1998. С. 13-16; Ситдиков А.Г., Старостин П.Н. Николай Филиппович Калинин, 1888-1959. Казань, 2002. 24 с.

3 Руденко К.А. Археология XX века: две жизни - две судьбы: О.С. Хованская и A.M. Ефимова. Казань, 2010. 176 е.; Его же. Письма военных лег профессора А.П. Смирнова (1942 год) // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2011. № 3(34). С. 133-135; Его же. В плену времени [Электронный ресурс] // Тартария.Ру - родовые поместья. URL: http://www.tartaria.ru/Archive/kalendar/kalendai09. aspx (дата обращения 18.11.2011); Его же. Научное наследие A.M. Ефимовой // Краеведческие чтения. Выпуск 3: Материалы заседаний, прошедших в Национальном музее РТ в 2002-2003 гг. Казань, 2003. С. 4-13.

АССР в 1917 - конце 1940-х гг. Для реализации цели определены следующие задачи:

- рассмотреть теоретические аспекты социально-политической детерминированности археологической науки, выявить параметры ее взаимодействия с трансформирующимися социальными и политическими институтами советского общества и проследить процесс развития науки в новых общественно-политических условиях с 1917 по конец 1920-х гг.;

- определить основные особенности развития науки в условиях модернизации советского общества 1930-х гг.;

- изучить специфику взаимодействия казанской археологической науки с социально-политическими институтами советского общества предвоенного, военного и послевоенного времени 1940-х гг.

Источниковая база исследования состоит из опубликованных и неопубликованных источников. Большое значение имеют архивные источники, многие из которых впервые вводятся в научный оборот. Это делопроизводственная документация научных и образовательных учреждений республики, партийно-государственных органов власти, сосредоточенная в фондах Национального архива РТ (НА РТ) и Центрального государственного архива историко-политической документации РТ (ЦГАИПДРТ) в г. Казани. Важными для диссертационного исследования оказались материалы ЦГА ИПД РТ, на основе которых проанализирована государственно-партийная политика по отношению к различным направлениям общественно-политической жизни ТАССР, атмосфера внутри научного сообщества: фонд 15 - «Татарский областной комитет (Обком) ВКП(б)», фонд 7571 -«ИЯЛИ КФАН СССР». Внимания заслуживают материалы фондов научных и образовательных учреждений Татарской АССР, находящиеся в НА РТ и позволяющие на основании анализа уставов, протоколов собраний, планов, финансовых документов и отчетов научно-исследовательской работы получить представление об организационном этапе становления археологической науки в 1920-е гг.: фонд Р-1337 - «Казанский университет», фонд Р—1339 - «СевероВосточный археологический и этнографический институт», фонд Р-^439 - «Дом татарской культуры», фонд Р-447 - «Общество изучения Татарстана», фонд Р-2021 - «Казанский губернский музей».

В число опубликованных источников входят:

^Законодательные - нормативно-правовые и исполнительные документы государственных и партийных органов власти: постановления ЦКВКП(б), Татарского обкома ВКП(б), постановления и декреты Совнаркома РСФСР, резолюции и постановления съездов ВКП(б). Большое количество официальных документов содержится в сборниках «Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (18981986 гг.)» (Т.2. 1983; Т. 7. 1985), «Власть и художественная интеллигенция.

Документы ЦК РКП(б)-ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917—1953 гг.» (1999), «Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925)» (1968), «Организация советской науки (1926-1932)» (1974). Этот вид источников помогает изучить нормативную сторону взаимодействия власти и науки, и в целом реконструировать сложный процесс преобразований, которые пережили научные и образовательные учреждения Татарской АССР в этот период.

2) Выступления партийных и государственных деятелей, а также видных советских учёных, посвященные вопросам преобразования научной сферы (А.В.Луначарского, Н.И. Бухарина, Е.М. Ярославского, Ф.Н. Петрова, В.Н. Яковлевой).

3) Программные документы исторической и археологической науки, формулирующие основные цели и направления исследований'.

4) Материалы периодической печати содержат ценную информацию о взаимоотношениях власти и науки в исследуемый период: газета «Красная Татария», журналы «Вестник Научного общества татароведения», «Известия Общества археологии, истории и этнографии» изданы статьи местных функционеров, ученых, краеведов, пытавшихся проанализировать процессы научного изучения прошлого татарского народа.

Использование достаточно широкого спектра исторических источников позволило комплексно осветить тему исследования.

Теоретико-методологическая основа исследования. При рассмотрении науки как социального института, который развивается во взаимодействии с другими феноменами, необходимо комплексное изучение внутренних (парадигмы, научные школы, исследовательская проблематика, научные коммуникации) и внешних (функции науки в обществе, влияние политики и идеологии) факторов. Поэтому качественное исследование по данной тематике является системным, опирается на междисциплинарный подход. В основу изучения представленной проблемы положены принципы научной объективности и историзма. Эти принципы предполагают глубокое и всестороннее изучение общественно-политических явлений, рассмотрение особенностей их развития в указанный период, их объективную оценку на основе полных и максимально точных фактографических данных.

Сравнительно-исторический метод помог сопоставить социально-политические условия развития исторической и археологической науки как в целом по стране, так и в региональном разрезе; на основе историко-

1 Наши задачи в области археологических исследований в связи с решениями ЦК ВКП(б) и Совнаркома Союза ССР об учебниках по истории // СА. 1937. Вып. II. С. 1-15; Всесоюзное археологическое совещание // Вестник АН СССР. 1945. № 4. С. 88-96; О задачах советских историков в борьбе с проявлениями буржуазной идеологии // ВИ. 1949. № 2. С. 3-13; Задачи советских археологов в свете трудов И.В. Сталина по вопросам языкознания и экономическим проблемам // СА. 1953. XVII. С. 9-22.

генетического метода последовательно раскрыты свойства, изменения изучаемой реальности в процессе ее исторического развития.

Применение проблемно-хронологического метода позволило выстроить в хронологическом порядке содержание каждого из параграфов, что дало возможность показать динамику развития изучаемых социальных институтов.

Научная новизна исследования в том, что оно представляет одну из первых попыток комплексного анализа совокупности социально-политических факторов развития археологической науки Татарской АССР в 1917 - конце 1940-х гг. На основе обширного круга источников рассмотрены: роль местных партийных и государственных органов в формировании системы научных учреждений Татарской АССР, влияние власти на изменение направлений научных поисков, значение идеологических кампаний 1940-х гг. в развитии исторической и археологической науки Татарской АССР. Также изучены общие принципы и особенности формирования местной системы научных учреждений и вузов, показана эволюция исследовательского интереса к проблемам истории края под влиянием внешних факторов, рассмотрено содержание политики формирования научной интеллигенции на новой организационной и идеологической основе. В научный оборот введены ранее неопубликованные источники, содержащиеся в различных архивах Республики Татарстан.

Научно-пра1сгическая значимость. Фактический материал, а также полученные в ходе исследования выводы и обобщения, могут быть использованы специалистами при составлении курсов лекций по истории отечественной археологии, при изучении истории конкретных научных учреждений Республики Татарстан, в краеведческой работе. Помимо этого основные результаты работы могут быть применены при разработке учебников, обобщающих трудов и монографий по политической истории СССР и Татарстана, социологии науки.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедры археологии и истории первобытного общества Удмуртского государственного университета. Различные аспекты проблемы отражены в докладах на всероссийских (Москва, 2011 г.; Пенза, 2004 г.; Ижевск, 2002 г., 2006 г.) и региональных (Ижевск, 2005 г.) конференциях.

Положения, выносимые на защиту:

1. Влияние государственно-партийных органов Татарской АССР, подчинявшихся директивным указаниям из центра, на археологическую науку проявлялось в материально-ресурсном обеспечении, определении институциональной структуры науки, подготовке кадров, формулировании исследовательских приоритетов, выборе научной проблематики.

трансформацию, сменяясь от лояльности и поощрения комплексного историко-краеведческого изучения края до жесткой регламентации, идеологической нагрузки и вытеснения из различных научно-образовательных учреждений.

3. Несмотря на демократизацию высшей школы республики и существовавшие планы подготовки археологов, местная наука приток новых кадров стала ощущать лишь в конце 1930-х гг. Связано это с кризисом исторического образования и профессиональной науки, сужением образовательных задач новых вузов республики, недостатком финансирования научных исследований, а также, в целом, - с активным вмешательством государственно-партийных структур в деятельность вузов и научный обществ.

4. В 1920-х гг. складывается региональная централизованная система управления исторической и археологической наукой, которая характеризовалась всесторонним контролем партийных и государственных органов за деятельностью научных учреждений. Причем заметный вклад в деятельность координирующего органа Наркомпроса Татарской АССР - Академцентра -внесли казанские историки и археологи.

5. В 1920-х гг. государство под держивало рост археологического интереса со стороны местных научных и краеведческих обществ к изучению исторического прошлого края, что было в русле общесоюзных тенденций развития науки. С изменением государственных задач по развитию конкретных отраслей народного хозяйства региона организационное многообразие местной археологии в начале 1930-х гг. сужается до единичных структур, где ученые могли продолжать свои изыскания.

6. Содержание внутринаучных и социально-политических факторов развития археологии в Татарской АССР в 1940-е гг. изменилось. Появилось новое научно-исследовательское учреждение - ИЯЛИ КФАН СССР, благодаря взаимодействию столичных и местных археологов расширился ареал исследуемых памятников, актуализировались этногенетические реконструкции происхождения татарского народа. При этом существовали объективные условия, связанные с тенденциями предшествующих десятилетий и ограничивающие познавательные возможности казанских археологов и историков. Идеологический нажим на ученых после выхода постановления от 9 августа 1944 г. «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации», практика согласования научных планов с партийными органами власти Татарской АССР являлись факторами влияния власти на историческую науку и результаты ее научного познания, однако на археологических изысканиях они сказались несущественным образом.

Струетура диссертации обусловлена задачами исследования. Работа состоит из введения с обоснованием исследовательской программы, трех глав,

заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность заявленной темы, определяются объект и предмет исследования, хронологические рамки, анализируется степень научной разработанности, формулируются цель и задачи исследования, указывается источниковая база, методы исследования, научная новизна и практическое значение работы.

В первой главе «Развитие археологической науки Татарской АССР в 1917 — конце 1920-х гг.» комплексно рассматриваются теоретические аспекты социально-политической детерминированности археологической науки с выделением конкретных факторов, повлиявших на развитие казанской археологии. Также изучен процесс ее развития в дореволюционное время и в новых общественно-политических условиях с 1917 до конца 1920-х гг. в идеологическом, организационном, социально-культурном отношении.

В § 1.1. «Методологические основы изучения внешних факторов развития отечественной науки первой трети XX в.» на теоретическом уровне раскрываются особенности науки как социального института и открытой системы, оказывающей влияние на окружающую среду и одновременно находящейся под непрерывным воздействием с ее стороны.

Отвечая на социальные потребности, наука предстает как инструмент политики, а с другой стороны, является одним из активных акторов на политической арене. Проведение и интенсивность научных исследований, формирование научных направлений зависят от тех социальных и финансовых ресурсов, которые выделяются на самом высоком уровне политической власти, и от решений которой зависят организационные основы науки, система профессиональной подготовки и переподготовки кадров.

Советское государство влияло не только на материально-ресурсное обеспечение, институциональное оформление, подготовку кадров и формулирование исследовательских приоритетов исторической науки, но также на ее методологию, теорию и тематику исследований.

Характерной особенностью взаимодействия археологической науки с трансформирующимися социальными и политическими институтами советского общества является специфика самих археологических исследований, в которых значительное место занимает источниковедческий материал. Первое время у ученых существовала возможность ограничиться публикацией результатов раскопок отдельных памятников, избегая социологических и исторических интерпретаций. Это приводило ко второму обстоятельству - вынужденной «миграции» историков в далекие от политики области науки - древнюю историю, археологию, этнографию, что освобождало от жесткого

идеологического контроля. Другая особенность, связанная с моделями поведения ученых-археологов, заключалась в некоторой опосредованное™ взаимоотношений с существующей властью, касающихся оценки и выполнения целевых установок самим научным сообществом.

Конкретизируя исследуемые параметры взаимодействия археологической науки с другими институтами советского общества, необходимо выделить следующие социально-политические факторы, которые оказали влияние на развитие археологической науки Татарской АССР, деятельность представителей местного научного сообщества археологов и историков в 1917 - конце 1940-х гг.:

1) государственная идеология и научная политика;

2) взаимоотношения партийно-государственных органов власти с научными учреждениями и отдельными учеными, ведущими исследования по местной археологии и истории;

3) подготовка кадров для археологической науки;

4) социальная политика в отношении научной интеллигенции;

5) общественный интерес к местной истории.

В § 1.2. «Развитие казанской археологической науки во второй половине XIX - начале XX вв.» изучены особенности развития дореволюционной местной археологии. Этот период характеризуется противоречивыми тенденциями, которые сказались на ее последующем развитии. Факторы, способствующие становлению и развитию дореволюционной местной археологии, касались открытия Императорского Казанского университета в 1804 г., общественных реформ 1860-х гг., активной роли центральных учреждений (государственные органы в виде статистических комитетов, министерств; общественные организации в виде Археологической комиссии, МАО), проведения в Казани в 1878 г. IV археологического съезда. Наконец, благодаря познавательной активности местных археологов были выделены приоритетные направления исследований: составление археологической карты; изучение памятников «болгарской культуры»; городская археология Казани; охрана памятников истории и культуры^ популяризация идей об археологическом прошлом края через публикацию работ, публичные лекции, организацию выставок.

столкнулась с проблемой недостатка кадров для научных изысканий. Приходилось даже привлекать к полевым работам археологов со стороны, либо ученых смежных специальностей. В целом, смена поколений казанских археологов и совпавшие с ней Первая мировая война и революции, не могли не сказаться на научных изысканиях, объем которых в те годы резко сокращается.

£ 1.3. «Развитие казанской археологии в новых общественно-политических условиях 1920-х гг.» дает представление об изменениях, произошедших с казанской археологической наукой после 1917 г. и выдвинувших на первый план социально-политические факторы ее развития. Прослежены основные тенденции в идеологическом, институциональном, социальном аспектах, в том числе на примере отечественной исторической и археологической науки.

В первые годы советской власти в структурах и формах организации исторической и археологической науки происходят существенные изменения. Советское государство через Наркомпрос и партийные органы старалось контролировать все стороны научной жизни. Ими определялись и утверждались планы работ, финансирование, подбирались и назначались руководящие кадры, принимались отчеты, устанавливались штатное расписание, оклады, система оплаты труда, звания и степени. Таким образом, управление наукой в целом было частью общего государственного управления. В организационном становлении советской археологии прослеживается тенденция к централизации учреждений, что, с одной стороны, содействовало планированию и координации полевых исследований, а с другой, облегчало контроль государственных и партийных органов над научными коллективами.

Важной тенденцией, проявившейся в российских регионах после гражданской войны, стало оживившееся краеведческое движение. В рамках его возобновился интерес к археологическим памятникам и их исследованию. Но уже в конце 1920-х гг. государственная культурная политика в этом отношении меняется. Наряду с организационными изменениями, сокращением государственного финансирования краеведческих обществ, активизировались попытки привнести политику и идеологию, что прежде всего отвечало потребностям модернизации советской экономики первых двух пятилеток.

В Татарии продолжали развитие прежние и появлялись новые научные организации, занимавшиеся археологическими изысканиями. В этих процессах важной была роль местных государственных органов. Организующим элементом в развитии научных исследований был Наркомпрос ТАССР, при котором существовал Академический центр. Перед ним ставились общие задачи в сфере планирования деятельности образовательных и научных учреждений, разработки проектов по организации научных экспедиций, исследований и созыва научных конференций и т.д. Реализация задач Академцентра проходила в тесном взаимодействии с партийной организацией Татарской АССР.

Формирование Академцентра сопровождалось активизацией деятельности различных научных обществ, привлечением новых научных сил для изучения национальной истории и культуры. Региональная археология к моменту событий 1917 г. развивалась в рамках различных структур - при вузах, музеях, в научных и краеведческих обществах.

В Казани вплоть до 1931 г. в продолжало работу Общество археологии, истории и этнографии (ОАИЭ). Важным направлением его деятельности в новых условиях стало сохранение историко-культурных и научных ценностей от угрозы расхищения и уничтожения. Изменилась и научная тематика - ученые больше внимания стали уделять вопросам социально-экономического развития Татарской АССР, истории народного и революционного движения. За некоторым перерывом, вызванным событиями гражданской войны, возобновляются археологические изыскания в основном разведочного характера. Члены ОАИЭ принимали участие в создании и деятельности других научных и образовательных учреждений, Академического центра. Последние дни Общества совпали с разгромом краеведческого движения.

К 1926 г. в республике было создано более 20 краеведческих организаций. Среди них выделялись Научное общество татароведения, Общество изучения Татарстана, Дом татарской культуры. В их создании принимали участие казанские историки и археологи - H.H. Фирсов, В.Ф. Смолин, Н.Ф. Калинин, Н.И. Воробьев и др. Перед научными обществами ставились задачи комплексного изучения истории татар и татарской культуры, тесным образом сопряженные с основными хозяйственными задачами региона. Члены этих обществ проводили археологические исследования, публиковали результаты своих изысканий.

Одной из тенденций этого времени было возрастание объемов археологических работ, организованных столичными учреждениями. Это выступало мобилизующим фактором, способствующим развитию местной археологии.

Средоточием археологических исследований края в 1920-х - 1930-х гг. оставались Казанский и районные музеи, в которых находились богатые археологические фонды, а также прежние кадры археологов и краеведов. В структуре Казанского музея существовал исторический отдел, возглавляемый до 1925 г. М.Г. Худяковым. Собственно, с его деятельности и начинается самостоятельная научно-экспозиционная жизнь отдела. Помимо этого исторический отдел занимался научной работой: систематическим описанием коллекций, сравнительным анализом предметов старины. С приходом в 1924 г. Н.Ф. Калинина (1924-1936), основная работа по формированию экспозиций, учету, каталогизации археологических фондов легла на его плечи. Кроме того он вел активную деятельность по изучению археологических и исторических памятников г. Казани и республики.

Итак, 1920-е гг. были временем поиска рациональных организационных форм научных исследований в Татарской АССР. Научная работа строилась на основе взаимодействия историко-краеведческих обществ, местных музеев и государственных органов.

Одновременно с институциональными процессами трансформацию в интеллектуальный слой нового типа переживает казанская научная интеллигенция. Казанский университет с дореволюционного времени оставался единственным центром подготовки научных кадров археологов. Однако их количество оставалось недостаточным для того, чтобы охватить исследованиями весь край. Над изучением его прошлого трудился ограниченный круг ученых, при этом приток новых кадров был скуден. В частности, за 1917 - 1920-е гг. при Казанском университете не было ни одного археолога, оставленного для приготовления к профессорскому званию. С упразднением в 1921 г. историко-филологического факультета на долгие годы прерывается университетское историческое образование.

Между тем предпринимались попытки решить проблему подготовки научных кадров для местной археологии. Они начались уже в октябре 1917 г. с созданием Северо-Восточного археологического и этнографического института (СВАЭИ). В качестве важнейшей своей цели институт планировал объединить научные силы Казани в области археологии и этнографии Поволжья и Приуралья и готовить специалистов для проведения самостоятельных исследований. Однако гражданская война и последовавшая разруха, сложное финансовое положение института и неоднократные попытки его реформирования мало способствовали нормальному обучению студентов.

В дальнейшем СВАЭИ был реорганизован в Восточную педагогическую академию, а уже в 1922 г. она в свою очередь вместе с факультетом общественных наук Казанского университета и Высшим институтом народного образования вошла в состав объединенного образовательного учреждения -Восточного педагогического института, который вплоть до конца 1930-х гг. оставался единственным вузом в регионе, где продолжалось преподавание и изучение истории. Благодаря активной преподавательской деятельности В.Ф. Смолина здесь появляется археологический кабинет и студенческий кружок. Именно с них начиналась научно-исследовательская работа студентов, где они учились проводить исследования, представлять полученные результаты и обмениваться опытом. Из археологического кружка вышли местные археологи и краеведы З.А. Акчурина, Л.И. Вараксина, которые позже приняли участие в экспедициях под руководством И.Н. Бороздина, A.C. Башкирова, A.B. Збруевой, А.П. Смирнова, Н.Ф. Калинина.

Анализ взаимоотношений представителей научного сообщества археологов и историков Казани с властью на протяжении 1920-х гг. позволил придти к выводу о том, что сдержанное, а подчас враждебное, отношение

преподавателей и ученых к новой власти постепенно сменяется поддержкой проводимых ею общественных преобразований. Казанские историки и археологи активно участвовали в создании новых научно-просветительских учреждений, в реформировании существующей структуры науки и образования, в административно-хозяйственной деятельности организаций. В целом, взаимоотношения казанских археологов с властью постоянно развивались, приобретая характер то благоприятствующих в 1920-е гг., то ужесточаясь к середине 1930-х гг. Это серьезно затормозило процесс поиска наиболее эффективных форм организации исследований как гуманитарного направления в целом, так и археологических, в частности.

Факторами, непосредственно влиявшими на жизнь и научную деятельность казанских историков и археологов, являлись тяготы гражданской войны, голод, коренные сдвиги в экономике. Они вынуждали представителей интеллигенции довольствоваться скудным питанием, мизерными окладами, отсутствием элементарных бытовых условий. Им приходилось совмещать работу сразу в нескольких учебных и научных учреждениях, чтобы прокормить себя и свои семьи.

Для казанской научной интеллигенции период 1920-х гг. складывался противоречиво: с одной стороны, лишения гражданской войны сопровождались структурными изменениями в науке и образовании, что давало многим надежду на улучшение условий научной деятельности и подготовки новых кадров археологов и историков. С другой стороны, оживление научной жизни и археологических изысканий соседствовало ■ с разрушением исторического образования и бесплодными попытками создания археологического направления подготовки молодых специалистов для оживившегося историко-краеведческого движения.

Вторая глава «Развитие археологической науки Татарской АССР в 1930-е гг.» посвящена второму хронологическому периоду в рамках данной работы. В нем выделяются два качественно отличающиеся друг от друга этапа. Основные тенденции первого из них (начало - середина 1930-х гг.) состояли в резком уменьшении историко-археологических исследований, численности научных учреждений, ведущих археологические изыскания. Сокращаются исторические сюжеты в развитии местной археологической науки, что сказалось и на количестве архивных источников. С конца 1920-х гг. и на протяжении двух десятков лет в Татарской АССР постоянно работали всего два археолога - Н.Ф. Калинин и А.П. Смирнов, которые в своем сотрудничестве и взаимодействии заложили основы многих направлений региональной археологии. На втором этапе (вторая половина 1930-х - начало 1940-х гг.) активизируются археологические исследования региона силами столичных организаций и Центрального музея ТАССР, возобновляется историческое образование в Казанском университете и возникает Татарский научно-

исследовательский институт языка и литературы (ТНИИЯЛ), взявший на себя разработку исторической проблематики.

В § 11.1. «Общенаучная ситуация в советской исторической и археологической науке в 1930-е гг.» раскрываются сложные и противоречивые обстоятельства развития исторической и археологической науки в СССР. В 1930-е гг. историческая наука претерпевала серьезную трансформацию под воздействием внешнесоциальных факторов (настроений общества, социального заказа, партийно-государственного давления) и внутринаучных закономерностей. Определяющей чертой становится государственно-политическая детерминированность ее развития. Отсюда — и плановость исследований, и полное подчинение науки требованиям партийно-идеологической системы, и стремление к самодостаточности, и запрет любой научной альтернативности марксизму, и множество недопустимых тем, имен, документов.

В первой половине 1930-х гг. было уточнено место самой археологии в системе наук. После жесткой критики дореволюционной науки (в которой участвовал и М.Г. Худяков) советской археологии, замененной термином «история материальной культуры», предписывалось сосредоточиться на реконструкции всего спектра общественных отношений в рамках социально-экономических формаций на всем протяжении единого исторического процесса с опорой на марксистскую методологию.

Во второй половине 1930-х гг. под влиянием внешних факторов вместо теоретических построений в развитии археологии особую значимость приобретает накопление фактического материала с последующим его историческим истолкованием. Такому смещению акцента исследований способствовала и недостаточность эмпирической базы для глобальных обобщений. Поэтому не случайно важную роль приобрели широкомасштабные раскопки в зоне новостроек, сплошное археологическое обследование больших районов.

В § 11.2. «Развитие историко-археологических исследований в Татарской АССР в 1930-е гг.» речь идет о региональной специфике идеологических, институциональных и социальных процессов в развитии археологии. Под влиянием социально-экономических преобразований происходит трансформация деятельности музейных и краеведческих учреждений в Татарской АССР, которым предписывалось перейти на политико-пропагандистскую работу и стать проводниками в жизнь государственных и партийных решений.

Тенденцией того времени стало сокращение численности краеведческих обществ, репрессии в отношении их участников. В Татарской АССР научные общества прекратили свое существование в начале 1930-х гг., и все руководство краеведческой работой перешло в руки местного Наркомпроса. Вся работа

археологов-одиночек сводилась к эпизодическим краеведческим обследованиям памятников историко-культурного наследия народов края. Однако их опыт и знания привлекали внимание столичных исследователей, которые в конце 1930-х гг. в рамках новостроечных экспедиций старались активно и плодотворно сотрудничать с местными краеведами.

Вся краеведческая работа в 1930-х гг. передавалась музеям, учебным заведениям, культурно-просветительским учреждениям. Причем на музей возлагалась обязанность быть центром исследовательской и методической работы по местному краеведению, как, например, это произошло с Центральным музеем ТАССР. В его стенах трудился Н.Ф. Калинин, а затем туда приходят А.П. Смирнов, О.С. Хованская, A.M. Ефимова. Тогда и сложился плодотворный коллектив ученых, сосредоточившийся на археологическом изучении края. С 1938 г. музей стал одним из участников объединенной Куйбышевской экспедиции, в которой принимали участие Институт материальной культуры АН СССР и ГИМ.

Одновременно с активизацией археологического изучения края в конце 1930-х гг. в вузы возвращается историческое образование. В 1939 г. в Казанском университете был вновь открыт исторический факультет. С этим совпало возобновление профессионального изучения истории и археологии. В октябре 1939 г. был создан ТНИИЯЛ (позже - Татарский НИИ языка, литературы и истории) в подчинении Наркомпроса ТАССР. Это было объективным и закономерным событием. Его сектор истории главной целью имел подготовку научной истории Татарии. Кроме того, одной из важных задач научной деятельности становится организация археологических исследований.

Третья глава - «Внешние факторы развития археологической науки Татарской АССР в 1940-е гг.» посвящена развитию научных исследований в рамках ТНИИЯЛИ, Центрального музея ТАССР, с которыми тесно взаимодействовал Татарский обком ВКП(б), предписывая, направляя и контролируя изучение исторических сюжетов прошлого местных народов.

§ III. 1. «Изменения в социально-культурной сфере СССР в предвоенные и военные годы» повествует о достаточно противоречивом и напряженном периоде, в который уместились Великая Отечественная война, послевоенное восстановление экономики, формирование нового «образа врага» в массовом сознании, усиление государственно-партийного регулирования науки и культуры. В середине 1940-х гг. возросло социальное давление на ученых, что выразилось в практике проработанных идеологических кампаний, последовательно охвативших литературу, философию, музыку, историю, экономические науки, естествознание, живопись.

В исторической науке формировалось исследовательское поле, выделялись приоритетные темы. От историков требовалось исследование актуальных тем сквозь призму текущего политического момента. К числу таких

относилось: возвеличивание русского народа и его героев, прославление национальных достижений советской страны в различных областях науки и культуры, изображение истории народов СССР как единого процесса. В Татарской АССР труды историков, языковедов, деятелей национального искусства должны были строго следовать подобной тематике.

В § 111.2. «Развитие археологических исследований в Татарской АССР в 1940-е гг.» рассматривается процесс накопления источниковой базы и создания ядра кадрового потенциала казанской археологии. Начавшаяся война способствовала выходу местной исторической и археологической науки на новый уровень развития. В июле 1941 г. в ТНИИЯЛИ разместился эвакуированный из Москвы Институт истории АН СССР, начинается тесное и плодотворное сотрудничество с рядом известных советских ученых -Б.Д.Грековым, Л.В. Черепниным. В 1945 г. высокий научный статус республики был воплощен в создании филиала АН СССР с отдельным Институтом языка, литературы и истории.

Для казанской археологической науки концентрация в рамках академического института и сотрудничество со столичными исследователями способствовала активному обобщению имеющегося материала в виде археологической карты республики, монографий и тематических сборников статей по древней и средневековой истории. Несмотря на войну, археологические исследования продолжались. Осуществлялись они в форме археологических разведок, которые проводились силами не только местных археологов, но и эвакуированных из Ленинграда и Москвы ученых (комиссия по булгаро-татарской эпиграфике, Елабужская экспедиция особого назначения). Они позволили обнаружить и обследовать поселения и могильники разных исторических эпох на территории Татарской АССР.

Ближе к концу войны и в послевоенные годы активизируется археологическое изучение республики. Под руководством Н.Ф. Калинина усиливается разведочная и раскопочная деятельность во многих районах Татарской АССР, что позволило не только привлечь к работам молодые кадры археологов, но и ввести в научный оборот обширный материал. После войны возобновились подготовительные работы по сооружению основных объектов Куйбышевского гидроузла, археологическое обследование затопляемых территорий возглавил А.П. Смирнов, чьи отряды экспедиции изучали памятники, относящиеся ко времени от палеолита до позднего средневековья.

Война сказалась и на научной работе - недоставало квалифицированных кадров, в ТНИИЯЛИ отсутствовали нормальные условия для научного труда. Усилилась связь ученых с партийными структурами республики, что нашло отражение в формируемой научной повестке дня. На протяжении конца 1930-х - начала 1940-х гг. менялись функции и методика планирования партийными органами научных исследований: из инструмента контроля и учета они

превращались в инструмент развития научного потенциала и его использования. Парторганизация ТНИИЯЛИ, секретарем которой был историк Х.Г. Гимади, играла определяющую роль в постановке научных проблем местной исторической науки на фоне слабой работы научного органа управления ТНИИЯЛИ - Ученого совета.

В § III.3. «Значение идеологических кампаний для разработки проблематики татарской исторической науки» изучены внешнесоциальные факторы формирования проблематики научных исследований в области истории Татарской АССР, среди которых следует отметить кампанию 1944 г. и последующее за ней оформление официальной концепции происхождения татарского народа.

Принятое 9 августа 1944 г. постановление ЦК ВКП(б) стояло в одном ряду с подобными документами в других национальных республиках СССР. Оно регламентировало написание истории татарского народа и явилось своеобразной программой действий, воплотившейся в различных каналах научной коммуникации научного сообщества (публикации, дискуссии, конференции).

Особый вклад в разработку проблематики древней и средневековой истории края привнесла специальная сессия по вопросу этногенеза волжских татар, состоявшаяся 25-26 апреля 1946 г. в Москве в Отделении истории и философии АН СССР. Она оказала влияние на утверждение концепции булгарского автохтонизма - единого научного подхода к изучению истоков татарского народа, что утвердило определенный взгляд на характер и природу этнокультурных контактов, социально-экономических отношений, становления государства предков современных татар.

В заключении подведены основные обобщающие итоги проведенного исследования.

Новые общественно-исторические условия непосредственным образом отразились на судьбе казанской археологической науки, выдвинув на передний план социально-политические факторы ее развития. В первом изученном периоде (1917 - конец 1920-х гг.) изменения в науке касались организационной перестройки прежних научно-исследовательских учреждений, экспериментов в области исторического и археологического образования, формирования новой проблематики исследований.

Казанские историки и археологи принимали непосредственное участие в становлении научных обществ, образовательных учреждений и исполнительных органов государственной власти. Это обеспечивало успешное развитие археологии. Одновременно усилилась роль государственно-партийных органов Татарской АССР в материально-ресурсном обеспечении научных исследований, определении институциональной структуры науки, подготовке кадров, формулировании исследовательских приоритетов. Поддержка исследований по

изучению исторического прошлого края происходила в той мере, в которой они отвечали потребностям социально-экономического развития региона.

Социальные условия жизни и научной деятельности казанских историков и археологов в условиях гражданской войны, голода, структурных сдвигов в экономике, болезненно сказывались на них, вынуждая довольствоваться скудным питанием, небольшими окладами, отсутствием элементарных бытовых условий.

Период 1930-х гг. также предстает противоречивым временем, основным содержанием которого был кризис местной исторической науки и археологических исследований. В нем выделены два разных по содержанию этапа, в которых отмечалось сокращение числа научных учреждений, занимающихся историей края, уменьшение, а затем возрастание с второй половины 1930-х гг. объема археологических изысканий. Важным фактором была деятельность А.П. Смирнова и Н.Ф. Калинина, подготовивших и воспитавших целую плеяду местных археологов и внесших значительный вклад в разработку многих направлений казанской науки.

В 1940-е гг. благодаря взаимодействию столичных и местных археологов расширяется круг исследуемых памятников, интенсифицируются полевые археологические исследования, актуальными становятся этногенетические реконструкции происхождения татарского народа. Вместе с развитием потенциала исследовательских учреждений республики (ТНИИЯЛИ, затем ИЯЛИ КФАН СССР, Центральный музей ТАССР, археологический кружок КГУ) появились условия для формирования собственных национальных кадров историков и археологов. При этом существовали объективные условия, связанные с тенденциями предшествующих десятилетий и ограничивающие познавательные возможности казанских археологов и историков: недостаток квалифицированных кадров, научных учреждений. Идеологический нажим на ученых после выхода постановления от 9 августа 1944 г., практика согласования научных планов с местными партийными органами являлись факторами влияния власти в целом на историческую науку, результаты ее научного познания, однако на археологических изысканиях они сказались несущественным образом.

Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в следующих публикациях автора:

в научных изданиях, утвержденных ВАК РФ:

1. Крылов Е.В. Социально-политические факторы развития татарской археологической науки в 1920-1930-е годы // Вестник Удмуртского университета. 2011. Вып. 3. С. 99-105.

В других изданиях:

2. Крылов Е.В. Этнокультурное взаимодействие тюркских и финно-угорских племен в середине-конце I тыс. н.э. (в контексте ранних этапов татарэтногенеза) // Исторические истоки, опыт взаимодействия и толерантности народов Приуралья. Материалы международной научной конференции. Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 2002. С. 97-101.

3.Крылов Е.В. Методологические проблемы историографических исследований в отечественной археологии // XXXVI Урало-Поволжская археологическая студенческая конференция. Пенза, 2004. С. 201-203.

4. Крылов Е.В. Проблема периодизации в историографии археологии // VII-я научно-практическая конференция преподавателей и сотрудников УдГУ, посвященная 245-летию г. Ижевска: матер, конф. Ч I. Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 2005. С. 120-122.

5. Крылов Е.В. Татарская историческая мысль о происхождении татар: наука и политика // Общественно-политическая мысль в России: традиции и новации : сб. материалов всерос. науч.-пракг. конф., Ижевск, 24-25 окт. 2006 г. / отв. ред. В. В. Пузанов. Ижевск, 2007. Т. 1. Средневековая Русь: проблемы идентичности. С. 84-91.

6. Крылов Е.В. Начало татар в историографии советской археологии // Взаимодействие народов Евразии в эпоху великого переселения народов. Материалы научного симпозиума. Ижевск: Изд-во Удмуртского университета 2006. С. 275-279.

7. Крылов Е.В. Социально-политические факторы развития науки (на примере становления советской археологии в Татарской АССР в 1920 - 1930-е гг.) // Политология-XXI век: Традиции отечественной политической науки и современность. Тезисы докладов участников Всероссийского научно-образовательного форума (11-12 ноября 2011 года, факультет политологии МГУ). М.: Издательство Московского университета. 2011. (CD-ROM).

Отпечатано в авторской редакции с оригинал-макета заказчика

Подписано в печать 27.09.2012. Формат 60x84 Тираж 100 экз. Заказ № 1687.

Типография ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 2. Тел. 68-57-18.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Крылов, Евгений Валерьевич

Введение

Глава I. Развитие археологической науки Татарской АССР в 1917 30 - конце 1920-х гг.

1.1. Методологические основы изучения внешних факторов -развития отечественной науки первой трети XX в.

1.1.1. Теоретические аспекты социально-политической -детерминированности науки

1.1.2. Политизация советской исторической науки

1.1.3. Социально-политические факторы развития 43 советской археологии

1.2. Развитие казанской археологической науки во второй 47 половине XIX - начале XX вв.

1.3. Развитие казанской археологии в новых общественно- 57 политических условиях 1920-х гг.

1.3.1. Институциональные изменения советской -исторической и археологической науки

1.3.2. Создание системы советских археологических 74 учреждений в Татарской АССР в 1920-е гг.

1.3.3. Становление научной интеллигенции и подготовка 99 археологических кадров в Татарской АССР

1.3.4. Взаимоотношения казанских историков и археологов 120 с партийно-государственными органами власти

1.3.5. Социальные условия жизни и научной деятельности 126 казанских археологов в 1920-х гг.

Глава II. Развитие археологической науки Татарской АССР в 134 1930-е гг.

II. 1. Общенаучная ситуация в советской исторической и -археологической науке в 1930-е гг.

II. 1.1. Общенаучная ситуация в советской исторической науке

II. 1.2. Развитие советской археологической науки в 1930-е гг. 144 П.2. Развитие историко-археологических исследований в

Татарской АССР в 1930-е гг.

11.2.1. Упадок массового краеведческого движения в регионе

11.2.2. Центральный музей Татарской АССР как центр 159 археологических исследований региона

Глава III. Внешние факторы развития археологической науки 168 Татарской АССР в 1940-е гг.

III. 1. Изменения в социально-культурной сфере СССР в -предвоенные и военные годы

111.2. Развитие археологических исследований в Татарской АССР 171 в 1940-е гг.

111.3. Значение идеологических кампаний для разработки 179 проблематики татарской исторической науки

Введение диссертации2012 год, автореферат по истории, Крылов, Евгений Валерьевич

Актуальность диссертационного исследования. На современном этапе развития археологической науки большое значение приобретают историографические работы, посвященные влиянию различных государственных, политических, социальных структур на ход и изменение процесса эволюции науки, программирование научных результатов, их использование в социальной практике. Изучение опыта собственного формирования, содержания этапов развития науки позволяет определить направленность движения научной мысли, оценить достигнутые результаты и, опираясь от них, наметить новые исследовательские горизонты. Еще в 1912 г. профессор В.И. Вернадский писал, что история науки должна критически оцениваться каждым поколением ученых не только потому, что меняются представления о прошлом и появляются новые источники или новые приемы восстановления былого, но и потому, что «благодаря развитию современного знания, в прошлом получает значение одно и теряет другое. Надо знать прошлое, чтобы понимать и настоящее, и вечное, непреходящее»1. Эти слова до сих пор остаются ценным методологическим ориентиром для любого ученого.

Исследование взаимодействия науки с другими институтами происходит в рамках актуальной для сегодняшнего научного сообщества проблемы самопознания, когда изучаются институциональные и организационные основы отечественной археологии, внутренние и внешние факторы, влияющие на направление и динамику научных исследований. Постоянный интерес к этим проблемам проявляется сегодня как у специалистов-историков науки, так и у широкой общественности.

История и историография археологической науки сегодня представляет собой самостоятельное направление, в рамках которого активно

1 Вернадский В.И. Труды по всеобщей истории науки. 2-е изд. М.: Наука, 1988. С. 203. разрабатываются проблемы, связанные с формированием и развитием научных направлений, становлением научных школ, изменением процесса научного мышления, деятельностью отдельных ученых. Ключевое место не только в рамках археологии, но и в гуманитарных, политических и социальных исследованиях занимает проблема изучения социально-политических факторов функционирования науки. Не теряют своей актуальности и по сей день слова отечественного историка E.H. Городецкого о том, что развитие науки требует изучения и ее организационных форм, определяемых конкретными социальными и политическими обстоятельствами . Помимо институциональных аспектов особый интерес у исследователей вызывают проблемы трансформации стиля научного мышления и этоса науки.

Особое место в самопознании науки занимает период становления и развития советской археологии в 1917 - 1940-е гг. Коренные преобразования затронули тогда все сферы общества, в том числе сферу науки. Последовавшее масштабное строительство научных учреждений, постановка принципиально новых задач перед советской археологией имели исключительное значение. Политика партийно-государственных органов по отношению к научному сообществу, исследовательским и образовательным институтам на протяжении этого времени претерпевала трансформацию. Особую актуальность имеет региональный аспект исследования предлагаемой темы. Такая знаковая черта современной науки, как ее интерес к локальному, связана с сегодняшней сменой историографических приоритетов - обращением к антропологически ориентированной социальной истории, активному использованию междисциплинарной

2 Городецкий E.H. Историография как специальная отрасль знания // История СССР. 1974. № 4.

С. 101. методологии3. История отдельных регионов, отличающихся неповторимым своеобразием, но сливающихся в единое русло, все чаще определяет облик современного историописания. Социально-политические факторы развития археологической науки в многонациональной Татарской АССР, образованной в мае 1920 г., до сих пор далеки от полного освещения в рамках историографии археологии. А между тем, многочисленные научные учреждения, возникшие тогда, оказали определяющее воздействие на интеллектуальный уровень региона. Процесс взаимодействия науки с другими социально-политическими структурами общества был чрезвычайно сложным и многоплановым, и его изучение позволяет обобщить опыт советского этапа истории казанской археологии, составить целостное представление об общественно-политических процессах, месте научной интеллигенции в социокультурной сфере Татарстана.

Научно-теоретический аспект актуальности данной темы определяется сложностью механизма функционирования важнейших социальных институтов. Исследовательский подход к их рассмотрению сегодня далек от простого противопоставления этих феноменов. Наука уже не воспринимается как самостоятельное явление в обществе, функция которого состоит в том, чтобы критически анализировать и интерпретировать социальные институты (в том числе и власть), рационализировать отношения человека с окружающим миром. Она, как живой изменяющийся организм, выступает в качестве социальной силы, непосредственно включаясь в процессы социального и политического развития. Соответственно, достижения науки

3 См., напр.: Попова Т.К. К анализу региональной историографии: институциональный подход // Репональна ¡стор1я УкраУни. Зб1рник наукових статей. Випуск 1. КиУв, 1нститут 1сторн УкраУни НАНУ, 2007. С. 47-66; Попова Т.К. Историографический процесс в региональном измерении: подходы и понятия // 1сторико-географ1чш дослщження в УкраУш: 36. наук. пр. Ч. 7. КиУв, 1нститут 1сторп УкраУни НАНУ, 2004. С. 290-324; Хлынина Т.П. Историческая регионалистика: основные концепты и проблемы дисциплинарного роста // Былые годы. 2010. № 3 (17). С. 71-78; Шмидт С.О. Краеведение и региональная история в современной России // Методология региональных исторических исследований. Материалы международного семинара. СПб, 2000. С. 11-15; Корзун В.П., Рыженко В.Н. Регионоведческое направление в деятельности исторических кафедр провинциальных университетов России // Методология региональных исторических исследований. Материалы международного семинара. СПб., 2000. С. 35-37. используются не только для разработки масштабных планов и программ социального и экономического развития, но и для поддержания стабильности политической системы, идеологических установок общества, сохранения существующей власти.

Актуальность вышеназванной темы также обусловлена рядом других обстоятельств. Во-первых, с каждым годом выявляются и открываются новые комплексы архивных документов и материалов, дающие представление о сложных взаимоотношениях советской власти с казанскими археологами и историками 1917 - конца 1940-х гг., а также об особенностях научной политики государства. Во-вторых, история взаимоотношений властных структур и науки в общегосударственном масштабе является достаточно частым объектом приложения исследовательского интереса в современной историографии, однако региональный ее аспект не получил достаточно полного и объективного освещения. В-третьих, историографические работы, раскрывающие содержание подобных тенденций и процессов, позволяют избежать проявляющихся сегодня тенденций политизации и идеализации прошлого, удревнения истории, борьбы за «великих предков», которым подвержены ряд современных национальных историков4.

Объектом диссертационного исследования является археологическая наука Татарской АССР в 1917 - 1940-х гг.

Предмет изучения - многогранные аспекты взаимодействия казанской археологии с институтами государства и общества, включающие в себя проблемы взаимоотношений власти, партийно-государственных органов с научным сообществом казанских археологов и историков, реализацию

4 См. об этом: Орлова И.Б. Этнизация исторического знания в постсоветских государствах // Социологические исследования. 2009. № 10. С. 126-135; Хлынина Т.П. «Воображаемые миры» национального прошлого: стратегии освоения и конструирования исторической реальности // Политическая мифология и историческая наука на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 2004. С. 180-193; Шнирельман В. Очарование седой древности: мифы о происхождении в современных школьных учебниках // Неприкосновенный запас. 2004. № 37. С. 79-87. научной политики в организационных, управленческих и идеологических аспектах, а также основные направления социальной политики в отношении научной интеллигенции Татарской АССР. Проблемы внутринаучной жизни отечественной археологии, специфика развития исторической науки, философские и методологические дискуссии рассматриваются в данном исследовании исключительно для раскрытия вышеуказанных аспектов.

Хронологические рамки работы охватывают 1917 - конец 1940-х гг. Нижняя граница исследования обусловлена событиями 1917 г., которые в итоге привели к социальным, идеологическим и институциональным изменениям в развитии казанской археологии в последующее десятилетие. Среди историков науки распространена точка зрения о новом этапе в развитии отечественной археологии, начавшемся с 1917 г. Верхняя же граница очерчена изменениями условий функционирования местной науки, что связано с идеологическими кампаниями, утверждением официальной булгарской концепции происхождения татарского народа и внутринаучными факторами развития археологического знания. Время, ограниченное предметными рамками настоящего исследования, охватывает неоднородные в содержательном отношении этапы развития археологической науки Татарской АССР. Поэтому представляется целесообразным в ходе решения поставленных задач ограничить их следующими годами: 1) 1917 - конец 1920-х гг.; 2) 1930-е гг.; 3) 1940-е гг. Основанием для выделения этих этапов является изменение условий взаимодействия казанской археологии с социально-политическими институтами советского общества, что влекло за собой и изменения в научной деятельности ученых.

Степень научной разработанности. Теоретико-методологическим осмыслением и обобщением влияния экономических, правовых и идеологических институтов власти на социальный институт науки занимался достаточно широкий круг исследователей. Среди них можно отметить

И. Канта, Г. Гегеля, М. Вебера, Дж. Бернала, Р. Мертона, В. Виндельбанда, М. Полани, Э. Гуссерля, Э. Шиллза, М. Фуко, П. Бурдье5.

В историографии изучения социально-политических факторов развития казанской археологии 1917 - конца 1940-х гг. можно выделить не только периоды и этапы исследовательской активности, но и узловые проблемы, степень изученности которых различна.

Хронологически можно условно выделить два качественно отличающихся друг от друга периода теоретического осмысления данной темы - советский и постсоветский. В свою очередь, советский период делится на два этапа: первый ограничен 1920-ми - первой половиной 1950-х гг., второй включает в себя работы, появившиеся во второй половине 1950-х - конце 1980-х гг. Подобная периодизация является традиционной и часто используется современными исследователями, которые изучают те или иные аспекты этой проблемы6.

Первый этап советской историографии (1920-е - первая половина 1950-х гг.) характеризуется преобладанием публикаций, в которых рассматриваются вопросы развития науки в историко-партийном аспекте с опорой на марксистско-ленинскую методологию. Авторами работ (в основном журнальных и газетных статьей) были сами историки и археологи,

5 Кант И. Критика чистого разума / Пер. с нем. Н. Лосского. М.: Мысль, 1994. 591 е.; Вебер М. О некоторых категориях «понимающей» социологии. Смысл «понимающей» социологии // Избранные произведения: Пер. с нем./Сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; Предисл. П.П. Гайденко. М.: Прогресс, 1990. 808 е.; Polanyi М. The Republic of Science: Its Political and Economic Theory // Minerva. 1962. Vol. 1(1). Pp.54-74; Мертон P. Социальная теория и социальная структура. М.: Издательство «Хранитель», 2006. 873 е.; Вайнгарт П. Момент истины для науки. Последствия «общества знания» для общества и наук // Российская наука и СМИ. Сборник статей международной интернет-конференции (5 ноября - 23 декабря 2003 года). М., 2004. С. 318-327; Бернап Дж. Наука в истории общества. М.: Изд-во иностранной литературы, 1956. 736 е.; Shils Е. Science and scientists in the public arena// The American Scholar. 1987. № 65. P. 185-202; Фуко M. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. Пер. с франц. М.: Касталь, 1996. 448 е.; Бурдье П. Поле науки // Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. СПб.: Алетея, 2005. С. 473-517.

6 См., напр.: Берлявский Л.Г. Власть и отечественная наука: формирование государственной политики 1917-1941 гг. Автореф. дисс. д.и.н. Ростов-на-Дону, 2004. С. 5.; Сюков A.B. Власть и наука в Среднем Поволжье в конце 1920-х - 1930-е гг. Автореф. дисс. к.и.н. Самара, 2009. С. 4.; Пропп О.В. Высшая школа Урала и власть в условиях нэпа: опыт взаимоотношений (1921—1925 гг.). Автореф. дисс. . к.и.н. Екатеринбург, 2002. С. 3; Гижов В.А. Идеологические кампании 1946-1953 гг. в российской провинции (По материалам Саратовской и Куйбышевской областей). Автореф. дис. . канд. ист. наук. Саратов, 2004. С. 4. а также партийные и научные функционеры. В этих трудах четко прослеживается идеологический отпечаток и позитивные оценки роли советского государства и коммунистической партии в обновлении науки, постановке новых познавательных задач, воспитании кадров советской научной интеллигенции7.

Большинство историографических работ этого этапа приходится на 1920-е - 1930-е гг., когда появляются статьи Г.С. Губайдуллина «Что сделано в области социальных наук в Татреспублике в течение пяти лет», H.H. Фирсова «Изучение Татарии в историческом, археологическом и этнографическом отношении» и «Важнейшие перспективы научной работы по изучению Татарии», брошюры Н.-Б.З. Векслина «Изучение Татарстана за 10 лет (1920-1930)», П. Краснова «Научно-исследовательская работа в о

Татарстане за 10 лет (1920-1930 гг.)» . В обзорных и зачастую описательных публикациях внимание исследователей заострено не только на развитии исторической и археологической науки в регионе, плодотворной деятельности отдельных ученых. Также рассмотрен ее институциональный аспект, организаторская деятельность партийных и исполнительных органов власти, в частности, роль Академцентра Наркомпроса ТАССР как «организатора и отчасти руководителя научной работы в Татреспублике».

7 Грабарь И.Э. Для чего нужно охранять и собирать сокровища искусства и старины. М., 1919. 32 е.; Городцов В.А. Охрана археологических памятников // Вопросы областного музейного дела по данным I конференции музейных работников Центрально-Промышленной области. Рязань, 1925.С. 113-114; Мещеряков В. Проблема сельской интеллигенции // Революция и культура. 1928. № 23-24. С. 34^11; Худяков М.Г. Дореволюционная русская археология на службе эксплуататорских классов. Л., 1933. 162 е.; Бауман К.Я. Положение и задачи советской науки // Вестник РАН. 1936. № 10. С. 20-26; Ферсман А.Е. Основные вопросы организации научной работы // Вестник РАН. 1936. № 10. С. 27—42; Губкин И.М. Как изучались и будут изучаться производительные силы // Вестник РАН. 1931. № 6. С. 1-14; Его же. Ленин и наука // Правда. 1937. 21 января; Волин Б. Интеллигенция советского народа // Под знаменем марксизма. 1938. № 10; Кафтанов С. О советской интеллигенции // Большевик. 1939. № 8; Оснос Ю. Из послеоктябрьской истории интеллигенции // Историк-марксист. 1940. № 8. С. 219-233.; Ярославский Е. Об интеллигенции прежде и теперь // Историк-марксист. 1939. № 1. С. 23-52; Задачи советских археологов в свете трудов И.В. Сталина по вопросам языкознания и экономическим проблемам // CA. 1953. XVII. С. 9-22.

8 Губайдуллин Г.С. Что сделано в области социальных наук в Татреспублике в течение пяти лет // За 5 лет: к V годовщине провозглашения Татарской социалистической советской республики. Казань, 1925. С. 167-176; Фирсов H.H. Изучение Татарии в историческом, археологическом и этнографическом отношении // Новый Восток. М., 1928. Книга 20-21. С. 324-332; Его же. Важнейшие перспективы научной работы по изучению Татарии // Вестник научного Общества татароведения. 1925. № 3. С. 5-11; Векслин Н.-Б. Изучение Татарстана за 10 лет (1920-1930). Казань, 1930. 97 е.; Краснов П. Научно-исследовательская работа в Татарстане за 10 лет (1920-1930 гг.). Казань, 1930. 65 с.

Уже в этих работах появились первые попытки дать представление о деятельности научных учреждений республики: НИИ, вузов, краеведческих обществ, музеев, сплотившими вокруг себя коллективы казанских историков, археологов и этнографов. С ростом общественного интереса к прошлому татарского народа в 1920-е гг. актуальность приобрели отдельные статьи и краткие сообщения, обобщающие опыт исторических обществ, созданных в ТАССР в послереволюционные годы. Среди авторов необходимо отметить 3. Мухсинова, И.Н. Бороздина, JI.K. Ильинского, М.К. Корбута, С. Арбатова, Г. Кудоярова9. В этот период организационно-управленческие, идеологические проблемы местного краеведения, часто находили отражение в публикациях Н.-Б.З. Векслина, Р.Ш. Тагирова, А.Н. Самойловича, H.H. Фирсова10. Определенные обобщения практики взаимодействия татарской научной интеллигенции, вузовской науки с политическими и идеологическими установками власти присутствуют в работах известного историка края М.К. Корбута11.

С середины 1930-х гг. внимание исследователей к внешним факторам развития исторической и археологической науки Татарской АССР резко ослабевает, исчезают специальные публикации, посвященные развитию этих наук. Связано это с изменением отношения государства ко многим социальным институтам, их подчинением интересам политики и идеологии,

9 Мухсинов 3. Дом Татарской культуры // Очерки по изучению местного края / Под ред. С. Сингалевича, Р.Тагирова. Казань, 1930. Т.1. С. 7-41; Бороздин И.Н. Пятидесятилетие Общества археологии, истории и этнографии при Казанском государственном университете имени В.И. Ленина // Новый Восток. 1929. № 25. С. 371-373; Ильинский Л.К. Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете // Краеведение. 1929. Т. 6. № 9. С. 529-534; Корбут М. Роль науки в социалистическом строительстве и научно-исследовательская работа в Татарстане за 10 лет. Казань, 1930; Бороздин И.Н. Из культурной жизни Татарской республики // Вестник Научного общества татароведения. 1930. № 9-10; Арбатов С. Общество изучения Татарстана на новых путях. Казань, 1930; Кудояров Г. Перспективы развития и реорганизации Восточно-Педагогического Института // Вестник педагогического общества Татарстана. Казань, 1930.

10 Векслин Н.-Б. Ближайшие задачи краеведческой работы в Татарии // Труд и хозяйство. 1929. № 1 — 2. С. 98-101; Тагиров Р.Ш. Из жизни Общества изучения Татарстана // Труд и хозяйство. 1929. № 1-2. С. 151-153; Самойлович А.Н. Краеведение в ТАССР // Краеведение. 1925. Т.2. № 12; Фирсов H.H. Восстановить краеведческую работу // Красная Татария. 1937. 28 июля.

11 Корбут М.К. Казанский Государственный Университет имени В.И. Ульянова-Ленина за 125 лет. 1804/05-1929/30. В 2 т.Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1930; Корбут М.К. Об истории изучения Октябрьской революции в Татарстане // Каторга и ссылка. 1933. Кн. 4-5 (101-102). С 126-144. организационной и кадровой перестройкой. В Татарской АССР кризис переживает историческое образование, многие казанские историки вынуждены приспосабливаться к изменившимся условиям жизни и научной деятельности. Несвобода научной мысли предопределила и специфику исследовательского процесса, тематику исторических работ.

Интерес к историографии науки активизировался в конце 1940-х гг., что связано с расширением научно-поисковых работ по изучению историко-культурного наследия татарского народа, ростом археологических исследований, накоплением фактического материала и необходимостью обобщения предшествующего опыта ученых12. В публикациях казанского историка Х.Г. Гимади проявился отход от догматического отношения к деятельности опальных ученых - H.H. Фирсова, Али Рахима, Г.С. Губайдуллина, Г.Г. Ибрагимова.

Второй этап советской историографии (середина 1950-х - конец

1980-х гг.) характеризуется началом научного изучения проблемы социальнополитической детерминированности археологической науки. В советской историографии публикации этого времени рассматривали политические факторы развития науки в одном ряду с экономическими, организационными, информационными, правовыми, складывающимися в процессе общественного производства и отражающими, каждый по-своему, социально-экономическую природу общества и достигнутый уровень 11 развития науки . Государственно-партийную политику в области советской исторической науки, включая такие вопросы, как ее организационное

12 Калинин Н.Ф., Халиков A.X. Итоги археологических работ за 1945-1952 гг. Казань: Татар, кн. изд-во, 1954. 126 е.; Гимади Х.Г. Об изучении Татарской АССР за 40 лет (Краткий обзор) // Известия Казанского филиала АН СССР. Сер. гуманитарных наук. 1957. Вып.2. С.68-82; Гимади Х.Г. Изучение истории Татарии в Казанском филиале Академии наук СССР // Известия Казанского филиала Академии наук СССР. 1957. Юбилейный сборник. С. 155-161. Гимади Х.Г., Мухарямов M.X. Советская Татария -детище Октября (популярный исторический очерк). Казань: Таткнигоиздат, 1957. 174 с.

13 Белов Е.А. Руководящая роль Коммунистической партии в развитии науки. М., 1957; Карпов М.М. Наука и развитие общества. М.: Госполитиздат, 1961. 118 е.; Бастракова М.С. Становление советской системы организации науки (1917-1922 гг.). М.: Наука, 1973. 294 с;. Беляев Е.А. Формирование и развитие сети научных учреждений СССР. М., 1979; Беляев Е.А. КПСС и организация науки в СССР. М., 1982. 141 е.; Лахтин Г.А. Организация советской науки: история и современность. М.: Наука. 1990. 213 с. становление, подготовка кадров, проблематика исследований, изучали Г.Д. Алексеева, JT.B. Иванова, O.JI. Вайнштейн, М. Рейман14. Авторы не могли вырваться за рамки строгой схемы развития и достижения советских историков сводили к «активной и целенаправленной деятельности коммунистической партии и советского правительства». В 1960-е - 1980-е гг. в археологии появляются монографические исследования A.A. Формозова, В.Ф. Генинга, А.Д. Пряхина, статьи A.J1. Монгайта, в которых изучены этапы формирования, становления и развития археологической науки в СССР, исходя не только из ее собственных, внутренних законов, но и с учетом внешних обстоятельств15. Продолжали разрабатываться вопросы, связанные, пожалуй, с самой идеологизированной темой в отечественной историографии

- взаимоотношениями власти и интеллигенции. Отметим монографические исследования С.А. Федюкина, В.Р. Лейкиной-Свирской, В.А. Ульяновской, A.B. Ушакова, P.O. Карапетяна, О.Н. Знаменского16.

С середины 1960-х гг. появляются первые науковедческие работы, ставшие основой формирующейся самостоятельной отрасли научного знания

- науковедения. Такие исследователи, как В.А. Дмитриенко, И.И. Лейман, Г.М. Добров, В.Ж. Келли, П.А. Рачков, Б.Г. Юдин, анализировали

14 Алексеева Г.Д. Октябрьская революция и историческая наука (1917-1923 гг.). М., 1968. 300 е.; Алексеева Г.Д., Желтова Г.И. Становление и развитие советской системы научно-исторических учреждений (20-30-е годы). Ташкент: Фан, 1977. 136 е.; Иванова Л.В. У истоков советской исторической науки (подготовка кадров ученых-марксистов, 1917-1929 гг.). М.: Мысль, 1968. 195 е.; Вайнштейн О.Л. Становление советской исторической науки (20-е годы) // ВИ. 1966. № 7. С. Ъ2-\1\ Рейман М. Перестройка и изучение советской истории // ВИ. 1989. № 12. С. 145-158.

15 Формозов A.A. Очерки по истории русской археологии. М.: АН СССР, 1961. 128 е.; Генинг В.Ф. Очерки по истории советской археологии (У истоков формирования марксистских теоретических основ советской археологии. 20-е - первая половина 30-х гг.). Киев: Наукова думка, 1982. 226 е.; Пряхин А.Д. История советской археологии (1917-середина 30-х гг.). Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1986. 286 е.; Монгайт А.Л. Возникновение и первые шаги советской археологии // История СССР. 1963. № 4. С. 75-94.

16 Федюкин С.А. Привлечение буржуазной интеллигенции к социалистическому строительству в СССР. М., 1960. 86 е.; Федюкин С.А. Октябрьская революция и интеллигенция. М.: Знание, 1968. 48 с. Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. М.: Нака, 1972. 470 е.; Федюкин С.А. Партия и интеллигенция. М.: Политиздат, 1983. 238 е.; Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция 1900-1917 гг. М.: Мысль, 1981. 285 е.; Ульяновская, В.А. Формирование научной интеллигенции в СССР. 1917-1937. М., 1966. 216 с.; Ушаков A.B. Революционное движение демократической интеллигенции в России в 1895-1904 гг. М., 1976; Ушаков A.B. Демократическая интеллигенция периода трех революций в России. М., 1985; Карапетян P.O. Становление и развитие интеллигенции как особого социального слоя. М., 1974; Березовская Л.Г. Партия большевиков и демократическая интеллигенция в России. М., 1983; Знаменский О.Н. Интеллигенция накануне Великого Октября. Л.: Наука, 1988. 352 с. закономерности функционирования науки как социального института, выделяли внутренние и внешние цели ее развития17.

В рамках региональной историографии этого этапа внимание исследователей привлекал довольно широкий спектр вопросов развития исторической и археологической науки в Татарской АССР. Взаимодействие государственно-партийных органов с научными учреждениями и отдельными учеными изучалось в характерном для этого времени ключе. Сюда необходимо включить статьи обобщающего плана, освещающие основные вехи развития татарской исторической науки: М.К. Мухарямова, A.JI. Литвина, З.И. Гильманова, И.А. Георгиевской, Р.У. Амирханова, З.Г. Гариповой, Г.Л. Файзрахманова18. Обширный свод работ посвящен научным обществам, краеведческим центрам и вузам ТАССР исследуемого периода (К.Р. Синицына, Б.Ф. Султанбеков, В.П. Сидоров, И.М. Абдрашитова)19. Развитие казанской археологии было объектом исследовательского интереса у известных археологов края - A.M. Ефимовой,

17 Дмитриенко В.А. Методологические проблемы науковедения. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1977. 176 е.; Лейман И.И. Наука как социальный институт. Л.: Наука, 1971. 180 е.; Добров Г.М., Коренной A.A. Наука: информация и управление (информационные проблемы управления наукой). М.: Изд-во «Советское радио», 1977. 256 е.; Добров, Г. М. Наука о науке: начала науковедения. 3-е изд., доп. и перераб. Киев: Наукова думка, 1989. 301 е.; Келле В.Ж. Наука как компонент социальной системы. М.: Наука, 1988. 199 е.; Рачков П.А. Науковедение. Проблемы, структура, элементы. M.: МГУ, 1974. 241 е.; Юдин Б.Г. Методологический анализ как направление изучения науки. M.: Наука, 1986. 264 с.

18 Амирханов Р.У., Гарипова З.Г. Некоторые проблемы становления гуманитарных наук в Татарии в 20-30-е годы и развитие национальной культуры // Великий Октябрь и некоторые вопросы формирования татарской социалистической нации. Казань, 1989. С. 81-96; Мухарямов M.K., Литвин А.Л. Историки Татарии и их труды // Коммунист Татарии. 1967. № 2. С. 16-22; Мухарямов M.K., Гильманов З.И. Основные итоги изучения на современном этапе истории татарского народа // Исследования по историографии Татарии. Казань, 1978. С. 37^15; Гильманов З.И., Георгиевская И.А., Кузьмин В.В. Некоторые итоги изучения истории Татарии советского периода за 50 лет // Развитие филологических и исторических наук в Татарии. Казань, 1969. С. 91-103; Файзрахманов Г.Л. Развитие гуманитарных исследований в сороковые -восьмидесятые годы (К 50-летию Института языка, литературы и истории им. Г. Ибрагимова КФАН СССР) // Великий Октябрь и некоторые вопросы формирования татарской социалистической нации. Казань, 1989. С. 96-122.

19 Синицына K.P. Роль научных и краеведческих обществ в музейном строительстве в Татарии 20-х — 30-х годов // Сборник научных трудов Госмузея Татарской АССР. Казань, 1965. Вып.2. С. 103-118; Султанбеков Б.Ф., Сидоров В.П. Из истории Казанского педагогического института (1918-1919 гг.) // Ученые записки Казанского педагогического института. Вопросы историографии и источниковедения. Казань, 1969. Вып.71. Сб.4. С. 343-348; Абдрашитова И.М. Вестник научного общества татароведения (1925-1930) // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. 1970. Вып. 80. Сб.4. С. 204-213; Абдрашитова И.М. Из истории Научного общества татароведения (1923 - 1929 гг.) // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. Вып. 150. Сб. 7. Казань, 1975. С. 101-111; Абдрашитова И.М. Из истории создания Общества изучения Татарстана (1928-1930 гг.) // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. Вып. 145. Сб. VI. Казань, 1975. С. 63-72.

А.Х. Халикова . Приуроченные к юбилейным датам, они рисовали общую картину состояния научно-исследовательских работ в республике, деятельность научных обществ, вузов и отдельных историков и археологов.

Определенный интерес вызывают диссертации, анализирующие роль местных партийных структур в формировании кадров советской интеллигенции, ее идеологическом завоевании и воспитании (C.B. Морозова,

O.J1. Малышева и др.) . В этом отношении, естественно, основным инструментом в руках Татарского ОК ВКП(б) была система образования, претерпевшая коренные изменения в кадрах, целях и содержании учебного процесса.

В целом, первый период истории изучения темы характеризуется эволюцией исследовательского интереса в сторону расширения научного кругозора, ее проблематики и аспектов при сохранении принятых методологических подходов. Причем сам исследовательский поиск ученых, изучающих данную проблему, зависел не только от внутринаучных, но и от внешних факторов (политические установки, разрешенная или запрещенная тематика работ и т.д.).

Во втором, постсоветском, периоде историографии рассматриваемой темы на фоне кардинальных перемен жизни общества в науке наметились тенденции методологического и организационного плюрализма, вырос научный интерес к различным аспектам проблемы, расширился круг изучаемых проблем. Характерной чертой этого времени становится возросший уровень научной коммуникации, широкое обсуждение в среде историков и археологов злободневных вопросов и тем. Для того чтобы

20 Ефимова А.М. Археологическое изучение Татарии за годы Советской власти. Казань, 1961. 24 е.; Халиков А.Х. Археологические исследования края за 50 лет // Развитие филологических и исторических наук в Татарии. Казань, 1969. С 123-132; Халиков А.Х. Археология в ИЯЛИ КФАН СССР // 50 лет поисков и открытий. Казань: Татарское книжное изд-во, 1989. С. 149-173.

21 Морозова C.B. Деятельность КПСС по формированию советской интеллигенции в период строительства социализма (на материалах рабочих факультетов Татарской АССР). Автореф. дисс. . к.и.н. Казань, 1974; Малышева О.Л. Борьба партийной организации Татарии за идеологическое завоевание высшей школы в период социалистического строительства (1917-1927 гг.). Автореф. дисс. к.и.н. Челябинск, 1985. 21 с. упорядочить всю обширную историографию этого периода, необходимо выделить несколько направлений в освоении данной темы:

1) историко-научные исследования, рассматривающие общие закономерности взаимодействия власти и науки;

2) работы в рамках формирующейся междисциплинарной отрасли научного знания - интеллигентоведения;

3) публикации по истории организации науки, изучающие институциональные аспекты;

4) научные работы, посвященные отдельным персоналиям;

5) литература по социальной истории науки.

Региональная историография, конкретизируя познание на местном фактическом материале, проходит «красной нитью» сквозь выделенные направления.

В 1990-е - 2000-е гг. тема внешних факторов развития науки становится объектом специальных историко-научных исследований

A.C. Ахиезера, A.C. Кравца, В.Ю. Соколова, Н.Е. Колосова, Л.Г. Берлявского, Д.А. Александрова, Ю.Н. Афанасьева, Г.А. Бордюгова,

B.А. Козлова, A.C. Сонина, JI.B. Чесновой, В.Д. Соловья и др. . Особое место занимает фундаментальная коллективная монография «Наука и

22 Ахиезер A.C. Идеология - предмет науки, наука - элемент идеологии // Общественные науки и современность. 1991. № 1. С. 83-89; Кравец A.C. Наука и идеология // Общественные науки и современность. 1992. № 6. С. 114-122; Соколов В.Ю. История и политика: (К вопросу о содержании и характере дискуссий советских историков 1920-х - начала 1930-х гг.). Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990. 202 е.; Соколов В.Ю. История в отсутствие человека: некоторые особенности развития отечественной историграфии в 1920-30-е гг. Томск: Изд-во Томск, гос. ун-та, 1994. 254 е.; Колосов Н.Е. Советская историография: марксизм и тоталитаризм // Одиссей. Человек в истории. 1992. М.: Кругь, 1994. С. 51-68; Берлявский Л.Г. Власть и отечественная наука (1917-1941 гг.). Ростов-на-Дону, 2004. 359 е.; Берлявский Л.Г. Власть и отечественная наука: формирование государственной политики (1917-1941 гг.). Автореф. дис. . д-ра ист. наук. Ростов-на-Дону, 2004. 46 е.; Афанасьев Ю.Н. Феномен советской историографии // Советская историография. M: Рос. гос. гуманит. ун-т., 1996. С. 7—41; Бордюгов Г.А., Козлов В.А. История и конъюнктура: Субъективные заметки по истории советского общества. М.: Политиздат, 1992. 332 е.; Сонин A.C. ВАК СССР в послевоенные годы: наука, идеология, политика // ВИЕТ. 2004. № 1. С. 18-63; Чеснова Л.В. Наука и власть в Советской России (1918 - начало 1930-х гг.) // Институт истории естествознания и техники им. С.И.Вавилова РАН. Годичная научная конференция 1998 г. М., 1999. С. 279-282; Соловей В.Д. Историческая наука и политика в СССР. 20-30-е годы // Историческое значение НЭПа. Сборник научных трудов. М., 1990. С. 149-166.

23 кризисы» . В ней на основе обширного фактологического материала с выделением периодизации рассматривается специфика взаимодействия науки, общества и власти, которое сопровождалось репрессиями в отношении научного сообщества, трансформацией институциональной системы науки, изменениями общественного статуса ученых, тематики исследований и т.д. В региональном разрезе появляются работы

A.B. Зайцева, А.Ш. Кабировой, О.В. Пропп, A.B. Сюкова, на местном материале рассматривающие этапы становления национальной исторической науки и делающие вывод о многофакторном и противоречивом характере взаимоотношений власти и научного сообщества24. Отдельные аспекты, оказавшие серьезное влияние на науку и культуру (механизмы и каналы взаимодействий, идеологические кампании) рассматривают в своих трудах

Л с

B.А. Гижов, И.В. Филипчук, О.В. Козлов, С.А Дианов, Д.В Хаминов .

В рамках археологии появляются исследования, где история науки рассматривается на широком историческом фоне, в контексте событий, происходивших в сфере политики, экономики. На страницах работ A.A. Формозова, Г.С. Лебедева, JI.C. Клейна, Н.И. Платоновой, подробно освещены сюжеты, связанные с взаимоотношениями археологии и

23 Наука и кризисы. Историко-сравнительные очерки. Спб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2003. 1040 с.

24 Зайцев A.B. Развитие исторической науки в Татарстане в 20-30-е годы XX века. Автореф. дисс. к.и.н. Казань, 1999. 31 е.; Кабирова А.Ш. Историография советского периода истории Татарстана (1917 -1950-е гг.). Казань, 2008. 176 е.; Пропп О.В. Высшая школа Урала и власть в условиях нэпа: опыт взаимоотношений (1921 - 1925 гг.). Автореф. дисс. . к.и.н. Екатеринбург, 2002. 24 е.; Сюков A.B. Власть и наука в Среднем Поволжье в конце 1920-х - 1930-е гг. Автореферат дисс. к.и.н. Самара, 2009. 22 с.

25 Гижов В.А. Идеологические кампании 1946-1953 гг. в российской провинции (По материалам Саратовской и Куйбышевской областей). Автореф. дис. . канд. ист. наук. Саратов, 2004. 22 е.; Филипчук И.В. Взаимоотношения местных органов власти и творческой интеллигенции в 1946—1948 гг. (на примере Горьковской области) // Интеллигенция и власть: переосмысливая прошлое, задумываясь о будущем: материалы международной научно-практической конференции 1-2 апреля 2011 года. Пенза-Липецк-Ереван: Научно-издательский центр «Социосфера», 2011. С. 177-179; Его же. Общественно-политическое развитие Горьковской области в 1946 - 1960 гг. Автореф. дисс. к.и.н. Нижний Новгород, 2011. 26 е.; Козлов О. В. Взаимодействие власти и общества в процессе создания советской системы управления народным образованием и культурой в российской провинции в 1917 - 1922 гг. (На материалах Западного региона РСФСР): дис. . докт. ист. наук. Смоленск, 2001; Дианов С.А. Практики взаимодействия местных органов Главлита и партийных комитетов ВКП(б) на Урале в 1920-1930-е годы // Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 12 (227). История. Вып. 45. С. 40^16; Хаминов Д.В. Общественно-политическая жизнь и идеологические кампании на историко-филологическом факультете Томского государственного университета во второй половине 1940-х - 1950-е гг. // Вестник Томского государственного университета. 2011. № 347 (июнь). С. 88-91. археологов с властью в новых условиях, дореволюционная и послереволюционная традиция исследования, специфика советского образа

26 науки .

В рамках интеллигентоведения за этот период времени следует отметить обширный круг работ, авторами которых являются И.Е. Казанин, В.А. Волков, М.В. Куликова, Л.А. Коган, О.В. Милаева, М.Ю. Сорокина,

Ю.И. Кривоносов и др. . В Татарстане взаимоотношения ученых, профессорско-преподавательского состава с новой властью большевиков, вопросы политико-идеологического климата того времени сегодня изучают

26 Формозов A.A. Археология и идеология (20-30-е гг.) // Вопросы философии. 1993. № 2. С. 70-82; Его же. К столетнему юбилею В.И. Равдоникаса // РА. 1996. № 3. С. 197-202; Лебедев Г.С. История отечественной археологии. 1700-1917 гг. СПб: Изд-во СПбГУ. 1992. 464 е.; Клейн Л.С. Феномен советской археологии. С-Пб.: Фарн, 1993. 128 е.; Платонова Н.И. Российская Академия истории материальной культуры. Этапы становления // CA. 1989. № 4. С. 5-16; Ее же. Русская археология на исходе 1920-х гг. // Проблемы истории отечественной археологии. С-Пб.: Изд-во СПбГУ, 1993. С. 8-9; Ее же. История археологической мысли в России. Вторая половина XIX - первая треть XX века. СПб.: Нестор-История, 2010.316 с.

27 Казанин И.Е. Власть и интеллигенция в России после Октября: Некоторые аспекты репрессивной политики в контексте междисциплинарного подхода // Генезис, становление и деятельность русской интеллигенции: междисциплинарный подход: тезисы докл. Международной научно-практич. конф. Иваново: ИвГУ, 2000. С. 19-21; Его же. Власть и научно-педагогическая интеллигенция в России (19181922) // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 4. История. Регионоведение. Международные отношения: научно-теор. журнал. Волгоград: ВолГУ, 2003. Вып. 8. С. 20-32; Его же. Политика властвующей элиты по отношению к русской интеллигенции: история и перспективы общественно-политической трансформации // Государство, общество, личность в России в условиях трансформации и смен парадигм социального развития в XX в.: материалы Всероссийской научной конф. Чебоксары: Чувашский гос. пед. ун-т им. И.Я. Яковлева, 2003. C.41^t6; Голуб Ю.Г., Баринов Д.Б. Судьбы российской художественной интеллигенции в условиях сталинского режима. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. 192 е.; Емтыль 3-Я. Адыгская интеллигенция: формирование и деятельность в исторической динамике конца XIX в. - начала 30-х гг. XX в. Краснодар: Издательский Дом-Юг, 2010. С. 18-66; Ее же. Политический курс советской власти в отношении старой интеллигенции (1917-20-е гг. XX в.) // Теория и практика общественного развития. 2010. № 4. С. 234-238; Милаева О.В. Модернизация кадрового научного потенциала в системе высших учебных заведений в 1930-е годы // Интеллигенция и власть: переосмысливая прошлое, задумываясь о будущем: материалы международной научно-практической конференции 1-2 апреля 2011 года. Пенза-Липецк-Ереван: Научно-издательский центр «Социосфера», 2011. С. 14-21; Сорокина М.Ю. Русская научная элита и советский тоталитаризм (очень субъективные заметки) // Личность и власть в истории России XIX—XX вв. Материалы научной конференции. СПб: Нестор, 1997. С. 248-254; Волков В.А., Куликова М.В. Российская профессура: «под колпаком» у власти // ВИЕТ. 1994. № 2. С. 65-75; Коган Л.А. Выслать за границу безжалостно (Новое об изгнании духовной элиты) // Вопросы философии. 1993. № 9. С. 61-84; Кривоносов Ю.И. Партийные органы и формирование кадровой политики в сфере науки (двадцатые - восьмидесятые годы XX века) // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 2003 г. М.: Диполь-Т, 2003. С. 173-176.

А.Ш. Кабирова, Г.М. Мустафина, Б.Ф. Султанбеков, Р.Б. Хаплехамитов, И.Б. Сидорова, A.B. Сюков и др.28.

Изучению проблем казанской научной интеллигенции 1920-х - 1940-х гг., таких как изменение ее статуса, состава, социально-бытовых условий существования и профессиональной деятельности, посвящены работы современных исследователей O.A. Хабибрахмановой, К.А. Руденко,

А.Ш. Кабировой .

Институциональные аспекты развития исторической и археологической науки на местном материале становятся объектом исследовательского интереса А.Ш. Кабировой, А.З. Хакимовой, K.P. Синициной, Г.М. Латыповой, Г.А. Валеевой, А.Г. Галямовой, И.Р. Каримова, Н.М. Малова, К.Д. Зулкарнеева. В этих работах показана организующая и идеологическая роль советских партийно-государственных

28 Кабирова А.Ш. Воздействие власти на деятельность татарской гуманитарной интеллигенции в 1941-1945 гг. // Актуальные проблемы истории государственности татарского народа: материалы научной конференции. Казань: Изд-во «Матбугат йорты», 2000. С. 128-138; Мустафина Г.М. Сотрудничество преподавателей кафедры отечественной истории КГПИ с Госмузеем ТАССР // Вестник ТГГПУ. 2008. № 3 (14). С. 29-30; Султанбеков Б.Ф. Расстрелян как террорист (по страницам следственного дела историка Михаила Худякова) // Эхо веков. Гасырлар авазы. 2002. № 1/2. С. 107-125; Хаплехамитов Р.Б. Первые годы постсталинского периода в Татарстане: взаимоотношения власти и творческой интеллигенции // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2008. Т. 10. № 1. С. 136-140; Сидорова И.Б. Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете: основные этапы истории // Краеведческие среды. Вып. 4. Материалы заседаний, прошедших в Нац иональном музее РТ в 2003 г. Казань: РИЦ «Школа», 2004. С. 6-69; Ее же. Поступают «сведения о группировке черносотенного элемента в Обществе археологии, истории и этнографии при Казанском университете.» (ОАИЭ в первые годы Советской власти. 1917—1924 гг.) // Эхо веков. Гасырлар авазы. 2003. № 3/4 (32/33). С. 65-81; Сюков A.B. Идейно-политические взгляды научной интеллигенции Среднего Поволжья в 1930-е годы // Интеллигенция и власть: переосмысливая прошлое, задумываясь о будущем: материалы международной научно-практической конференции 1-2 апреля 2011 года. Пенза-Липецк-Ереван: Научно-издательский центр «Социосфера», 2011. С. 173-176.

29 Хабибрахманова O.A. Научная интеллигенция 20-30-х годов XX века: изменение состава, трансформация идентичности // Ученые записки Казанского государственного университета. 2010. Том 152. Кн. 3. Ч. 2. С. 122-129; Руденко К.А. Казанские археологи во второй половине 1940-х - начале 1950-х годов: личности, научное творчество и модели поведения (к постановке проблемы) // История и историки в пространстве национальной и мировой культуры XVI1I-XXI веков: сборник статей. Челябинск: Энциклопедия, 2011. С. 356-361; Кабирова А.Ш. Влияние властных структур на массовое сознание населения в Татарстане в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Научный Татарстан. 2009. №2. С. 159-167. органов власти в становлении краеведческого движения, музейного строительства, в организации археологических исследований ТАССР .

Отдельного внимания заслуживают обобщающие монографические исследования К.А. Руденко, A.B. Зайцева, А.Ш. Кабировой, посвященные истории исторической и археологической науки в соединении с социально-политическими факторами, повлиявшими на интеллектуальные процессы развития этих наук3'.

В биографических экскурсах ряда казанских исследователей можно почерпнуть сведения о непростых судьбах казанских историков и археологов в условиях идеологического давления на науку, ограничения творческой

Л-Л свободы, об их отношениях с властью и ее институтами . Обстоятельному

Кабирова А.Ш. Историография советского периода истории Татарстана (1917 — 1950-е гг.). Казань, 2008. 176 е.; Хакимова А.З. Историко-краеведческие исследования в Татарстане в 20-е годы XX века // Ученые записки Казанского государственного университета. 2010. Том 152. Кн. 3. 4. 2. С. 139-145; Хакимова А.З. Роль краеведческой работы в изучении и популяризации историко-культурного наследия Татарстана в 1920-2000-е гг. Автореф. дисс. к.и.н. Казань, 2011. 28 е.; Синицина K.P. Полвека музеев Казани и Татарии. Очерки истории 1917-1967 годов. Казань, 2002. 280 е.; Латыпова Г.М. Народный комиссариат просвещения ТАССР в 1920-е гг.: организация, структура, деятельность. Автореф. дисс. к.и.н. Казань, 2011. 28 е.; Валеева Г.А. Деятельность кантонных краеведческих организации в Татарии в 20-е годы XX в. // Вестник ТГГПУ. 2008. № 3 (14). С. 18-20; Галямова А.Г. Переосмысливая советский период в истории татарского народа // Научный Татарстан. 1998. № 3. С. 58-61; Каримов И.Р. Из истории организационного становления академической науки в Татарстане // Из истории Татарстана и татарского народа. Сб-к статей молодых ученых и аспирантов Института татарской энциклопедии АН РТ. Казань, 2003. С. 144-158; Малов H.M. Советская археология в Саратовском государственном университете (1918-1940 гг.): организационное становление, развитие и репрессии // Археология Восточно-Европейской степи: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Научная книга, 2006. Вып. 4. С. 4-28; Зулкарнеев К.Д. Первая Всетатарская краеведческая конференция и ее роль в учреждении «Общества изучения Татарстана» // Вестник ТГГПУ. 2010. №4(22). С. 117-120.

3' Руденко К.А. Археология Волжской Булгарии. Историография и история изучения (X - XX вв.). Казань, 2008. 264 е.; Зайцев A.B. Исторические учреждения Республики Татарстан в 20-30-е годы XX века. Казань, 1998. 122 е.; Кабирова А.Ш. Историография советского периода истории Татарстана (1917 - 1950-е гг.). Казань, 2008. 176 с.

32 Байрамова Ф.А. Роль M. Г. Худякова в исследовании истории и культуры народов Среднего Поволжья. Дис. . канд. ист. наук. Казань, 2006. 205 е.; Измайлова С.Ю. A.M. Ефимова и ее роль в истории создания исторических экспозиций Национального музея РТ // Краеведческие чтения. Выпуск 3: Материалы заседаний, прошедших в Национальном музее РТ в 2002-2003 гг. Казань: РИЦ «Школа», 2003. С. 13-19; Ситдиков А.Г. Н.Ф. Калинин - исследователь Болгара // Болгар и проблемы исторического развития Западного Закамья. 60 лет археологического изучения: итоги и перспективы. Тезисы науч. конф. Болгар, 1998. С. 13-16; Ситдиков А.Г., Старостин П.Н. Николай Филиппович Калинин, 1888 - 1959. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2002. 24 е.; Кузьминых C.B. Виктор Федорович Смолин, 1890-1932. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2004. 32 е.; Смирнов К.А. А.П. Смирнов и исследование Булгарского городища в период строительства Кубышевской ГЭС // Татарская археология. 1999. № 1-2. С. 5-9; Федоров-Давыдов Г.А. Памяти Алексея Петровича Смирнова // Древности Волго-Камья. Казань, 1977. С. 3-6. изучению жизненного пути и научной деятельности казанских археологов 1920-х -1940-х гг. посвящены исследования К.А. Руденко .

Таким образом, несмотря на наличие обширного массива историографических работ, в самых разнообразных аспектах рассматривающих проблему взаимоотношений власти и археологической науки, комплексного исследования в рамках региональной историографии по истории археологической науки до сих пор не было проведено.

Цель диссертационного исследования состоит в комплексном изучении социально-политических факторов развития археологической науки Татарской АССР в 1917 - конце 1940-х гг. Для реализации заявленной цели автором определены следующие задачи:

- определить основные особенности развития науки в условиях модернизации советского общества 1930-х гг.;

Источниковая база исследования. В работе использовано значительное количество опубликованных и неопубликованных источников. Большое значение имеют архивные источники, многие из которых впервые вводятся в научный оборот. Это делопроизводственная документация

33 Руденко K.A. Археология XX века: две жизни - две судьбы: О .С. Хованская и A.M. Ефимова. Казань: Изд-во МОиНТ PT, 2010. 176 е.; Его же. Письма военных лет профессора А.П. Смирнова (1942 год) // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2011. № 3(34). С. 133-135; Его же. В плену времени [Электронный ресурс] // Тартария.Ру- родовые поместья. URL: http://www.tartaria.ru/Archive/kalendar/kalendar09.aspx (дата обращения: 18.11.2011); Его же. Научное наследие A.M. Ефимовой // Краеведческие чтения. Выпуск 3: Материалы заседаний, прошедших в Национальном музее РТ в 2002-2003 гг. Казань: РИЦ «Школа», 2003. С. 4-13. научных и образовательных учреждений республики, сосредоточенная в фондах региональных архивов - Национального архива РТ (НА РТ) и Центрального государственного архива историко-политической документации РТ (ЦГА ИПД РТ) в г. Казани. Важными для диссертационного исследования оказались материалы ЦГА ИПД РТ, содержащиеся в фонде 15 - Татарский областной комитет (Обком) ВКП(б). В описях 1-6 содержатся отчеты, протоколы пленумов, докладные записки об организационно-партийной и идеологической работе. Материалы данного фонда позволяют выявить государственно-партийную политику по отношению к различным направлениям общественно-политической жизни ТАССР. В фонде 7571 - ИЯЛИ КФАН СССР - содержатся протоколы партсобраний, научных конференций, планов научно-исследовательских работы института, позволяющие выявить атмосферу внутри научного сообщества и проанализировать его отклики на действия властей.

Источниковой базой послужили и фонды научных и образовательных учреждений Татарской АССР, сосредоточенные в НА РТ, и позволяющие на основании анализа уставов, протоколов собраний, планов, финансовых документов и отчетов научно-исследовательской работы, получить представление об организационном этапе становления региональной археологической науки в 1920-е гг. Во-первых, фонд Р—1337 - Казанский университет - содержит документы, касающиеся планов реорганизации историко-филологического факультета, списки профессорско-преподавательского состава. Во-вторых, фонд Р—1339 - Северо-Восточный археологический и этнографический институт - позволяет проанализировать постановления, резолюции и протоколы общих собраний института, переписку учебного заведения с Наркомпросом, преподавателями. В-третьих, фонд Р-439 - Дом татарской культуры - содержит протоколы заседаний Президиума организации, отчеты, производственные планы и расходные сметы на проведение научных изысканий. В-четвертых, в фонде Р-447

Общество изучения Татарстана - особую ценность для работы представляют научные отчеты археологических экспедиций, планы научно-исследовательских работ и протоколы оргкомитета Общества. В-пятых, определенный источниковый материал содержит фонд Р-2021 - Казанский губернский музей - отчеты о деятельности музея, его переписка с государственными органами власти.

В число опубликованных источников входят: законодательные источники - нормативно-правовые и исполнительные документы государственных и партийных органов власти. Сюда можно включить постановления ЦК ВКП(б), Татарского обкома ВКП(б), постановления и декреты Совнаркома РСФСР, резолюции и постановления съездов ВКП(б)34. Большое количество официальных документов содержится в сборниках «Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986 гг.)», «Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б)-ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917-1953 гг.»,

Постановление Совнаркома РСФСР о рационализации сети научно-исследовательских учреждений РСФСР от 29 октября 1931 г. // Организация советской науки в 1926-1932 гг. Сборник документов. Л.: Наука, 1974. С. 50-52; Постановление Татарского областного комитета ВКП(б) «О состоянии работы по составлению «Очерков по истории Татарской АССР» от 21 апреля 1946 г. // Эхо веков. Гасырлар авазы, № 3/4, 1996. С. 112-114; Постановление Татарского областного комитета ВКП(б) «Об ошибках и недостатках в работе Татарского научно-исследовательского института языка, литературы и истории» от 6 октября 1944 г. // Там же. С. 101-104; Постановление ЦК ВКП(б) «О ближайших задачах партийных организаций КП(б) Белоруссии в области массово-политической и культурно-просветительной работы среди населения» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 9-е, доп. и испр. Т.7 (1938-1945). М.: Политиздат, 1985. С. 506-512; Постановление ЦК ВКП(б) «О состоянии и мерах улучшения агитационно-пропагандистской работы в Башкирской партийной организации» от 27 января 1945 г. // Там же. С. 539-543; Постановление ЦК ВКП(б) «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации» от 9 августа 1944 г. // Там же. С. 513-520; Декрет СНК «О Народном комиссариате по просвещению (Положение)» от 11 февраля 1921 г.// Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925). Сборник документов. Л.: Наука, 1968. С. 38^40; Из постановления XIII Всероссийского съезда Советов по докладу А. В. Луначарского «Состояние народного просвещения в РСФСР» об укреплении связи науки с производством и внесении в работу элементов плановости от 16 апреля 1927 г. // Организация советской науки в 1926-1932 гг. Сборник документов. Л.: Наука, 1974. С. 24-25; Из резолюции VI съезда заведующих отделами народного образования по докладу А. В. Луначарского «XV съезд Компартии и очередные задачи народного образования об улучшении организации научной работы» от 10 мая 1928 г. // Организация советской науки в 1926-1932 гг. Сборник документов. Л.: Наука, 1974. С. 137-138; Положение о Государственном ученом совете от 15 марта 1923 г. // Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925). Сборник документов. Л.: Наука, 1968. С. 41^43; Восемнадцатый съезд ВКП(б). Москва. 10-21 марта 1939 г. Резолюции съезда// КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 9-е, доп. и испр. Т.7 (1938-1945). М.: Политиздат, 1985. С. 49-108.

Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925)»,

Л с

Организация советской науки (1926-1932)». . Этот вид источников помогает изучить нормативную сторону взаимоотношений власти и науки, и в целом реконструировать сложный процесс преобразований, которые пережили научные и образовательные учреждения Татарской АССР в этот период.

2) Выступления партийных и государственных деятелей, а также видных советских учёных, посвященные вопросам преобразования научной сферы36.

3) Программные документы исторической и археологической науки, формулирующие основные цели и направления исследований37.

4) Материалы периодической печати тоже содержат ценную информацию о взаимоотношениях власти и науки в исследуемый период. В газете «Красная Татария», журналах «Вестник Научного общества татароведения», «Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском государственном университете» содержатся статьи местных функционеров, ученых, краеведов, пытавшихся проанализировать процессы научного изучения прошлого татарского народа.

35 Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК в 15 т. / сост. А.Г. Егоров, K.M. Боголюбов; Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) — ВКП(б), ВЧК — ОГПУ — НКВД о культурной политике. 1917-1953 гг. Под ред. А. Н. Яковлева. M: Международный фонд «Демократия», 1999. 872 е.; Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925). Сборник документов. Л.: Наука, 1968. 420 е.; Организация советской науки (1926-1932). Сборник документов. Л.: Наука, 1974. 408 с.

36 Из доклада Ф.Н. Петрова на I Всероссийском съезде научных работников о перспективах деятельности Главнауки от 27 ноября 1923 г. // Организация науки в первые годы Советской власти (19171925). Сборник документов. Л.: Наука, 1968. С. 46-51; Обращение народного комиссара по просвещению A.B. Луначарского ко всем учащимся // Культурное строительство в РСФСР 1917-1927. T.I. Документы и материалы 1917-1920. М., 1983. С. 71-89; Из доклада заместителя наркома просвещения B.H. Яковлевой на собрании ячейки ВКП(б) Наркомпроса о необходимости усилить отражение задач социалистического строительства в научной и музейной деятельности от 22 мая 1929 г. // Организация советской науки в 19261932 гг. Сборник документов. Л.: Наука, 1974. С. 141; Бухарин Н.И. Ленинизм и проблема культурной революции // Бухарин Н.И. Избранные произведения. M., 1988. С.368-390; Ярославский Е. Об интеллигенции прежде и теперь // Историк-марксист. 1939. № 1. С. 23-52.

37 Наши задачи в области археологических исследований в связи с решениями ЦК ВКП(б) и Совнаркома Союза ССР об учебниках по истории // CA. 1937. Вып. II. С. 1-15; Всесоюзное археологическое совещание // Вестник АН СССР. 1945. № 4. С. 88-96; О задачах советских историков в борьбе с проявлениями буржуазной идеологии // ВИ. 1949. № 2. С.3-13; Задачи советских археологов в свете трудов И.В. Сталина по вопросам языкознания и экономическим проблемам // CA. 1953. XVII. С. 9-22.

Теоретико-методологическая основа исследования. При исследовательском подходе к науке как к социальному институту, который развивается во взаимодействии с другими феноменами, необходимо комплексное изучение внутренних (смена парадигм, существование научных школ, исследовательская проблематика, научные коммуникации) и внешних (функции науки в обществе, влияние политики и идеологии) факторов. Поэтому качественное исследование по данной тематике является системным, опирается на междисциплинарный подход, синтезирующий возможности смежных наук. Системно-исторический метод анализа процессов взаимодействия власти и науки, применяемый в исследовании, рассматривает эти феномены как целостные и взаимосвязанные системы. В целом они представляют собой неотъемлемые составляющие общества, как сложной системы политических, экономических, социальных и духовных отношений.

В основу изучения представленной проблемы положены принципы научной объективности и историзма. Эти принципы предполагают глубокое и всестороннее изучение общественно-политических явлений, рассмотрение особенностей их развития в указанный период, их объективную оценку на основе полных и максимально точных фактографических данных.

В работе над диссертацией использовался также сравнительно-исторический метод, который позволил сопоставить социально-политические условия развития исторической и археологической науки как в целом по стране, так и в региональном разрезе. Использованный в работе историко-генетический метод состоит в последовательном раскрытии свойств, изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического развития, что позволяет наиболее полно и объективно воспроизвести реальную историю объекта38. Данный метод позволил определить основные тенденции и последовательность формирования государственной политики в сфере науки, охарактеризовать ее организационно-управленческий аспект.

Суть проблемно-хронологического метода изучения данной темы составили более узкие аспекты, касающиеся научной политики государства, исследовательских традиций археологов, функционирования научных учреждений края, репрессий в отношении ученых, исследовательской проблематики и т.д. Кроме того, использование проблемно-хронологического метода позволило выстроить в хронологическом порядке содержание каждого из параграфов, что дало возможность показать динамику развития изучаемых социальных институтов.

Применение совокупности перечисленных методов дало возможность объективно оценить динамику во взаимоотношениях власти и археологической науки Татарской АССР в изучаемый период.

Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой одну из первых попыток комплексного анализа совокупности социально-политических факторов развития археологической науки Татарской АССР в 1917 - конце 1940-х гг. При этом на основе обширного круга источников рассмотрены недостаточно изученные аспекты темы: роль местных партийных и государственных органов в формировании системы научных учреждений Татарской АССР, влияние власти на изменение направлений научных поисков, значение идеологических кампаний 1940-х гг. в развитии исторической и археологической науки Татарской АССР. Также изучены общие принципы и особенности формирования местной системы научных учреждений и вузов, показана эволюция исследовательского интереса к проблемам истории края под влиянием внешних факторов, рассмотрено содержание политики формирования научной интеллигенции на новой организационной и

38 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. 2-е изд., доп. М.: Наука, 2003. С. 184—185. идеологической основе. В научный оборот введены ранее неопубликованные источники, содержащиеся в различных архивах Республики Татарстан.

Научно-практическая значимость. Фактический материал исследования, а также полученные выводы и обобщения, могут быть использованы специалистами при составлении курсов лекций по истории отечественной археологии, при изучении истории конкретных научных учреждений республики, а также в краеведческой работе. Помимо этого основные результаты работы могут быть применены при разработке учебников, обобщающих трудов и монографий по политической истории СССР и Татарстана, социологии науки.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедры археологии и истории первобытного общества Удмуртского государственного университета. Различные аспекты проблемы отражены в докладах на всероссийских и региональных конференциях «Взаимодействие народов Евразии в эпоху великого переселения народов» (2003), «УН-я научно-практическая конференция преподавателей и сотрудников УдГУ, посвященная 245-летию г. Ижевска»

2005), «Общественно-политическая мысль в России: традиции и новации»

2006), «Политология-ХХ1 век: традиции отечественной политической науки и современность» (2011).

Положения, выносимые на защиту:

1. Влияние государственно-партийных органов Татарской АССР, подчинявшихся директивным указаниям из центра, на археологическую науку проявлялась в материально-ресурсном обеспечении, определении институциональной структуры, выборе научной проблематики. Подобная модель взаимоотношений власти и науки исходила из идеологии социальной полезности науки, ее определяющего значения для экономического, социально-политического развития общества

2. На протяжении 1920-х - 1930-х гг. отношение местной власти к немногочисленным представителям казанских археологов, как и в целом политика по отношению к научной интеллигенции, претерпевала трансформацию, сменяясь от лояльности и поощрения комплексного историко-краеведческого изучения края до жесткой регламентации, идеологической нагрузки и вытеснения из различных научно-образовательных учреждений Татарской АССР.

3. Несмотря на демократизацию высшей школы республики и существовавшие планы подготовки археологов, местная наука приток новых кадров стала ощущать лишь в конце 1930-х гг. Связано это с кризисом исторического образования и профессиональной науки, сужением образовательных задач новых вузов республики до подготовки учителей школ, недостатком финансирования научных исследований (экспедиций, разведок, экспозиций), а также, в целом, активным вмешательством государственно-партийных структур в деятельность вузов и науки.

4. На протяжении 1920-х гг. складывается региональная централизованная система управления исторической и археологической наукой, которая характеризовалась всесторонним контролем партийных и государственных органов за деятельностью научных учреждений. Причем заметный вклад в деятельность координирующего органа Наркомпроса Татарской АССР - Академцентра - внесли казанские историки и археологи.

5. В 1920-х гг. государство поддерживало рост археологического интереса со стороны местных научных и краеведческих обществ к изучению исторического прошлого края, что было в русле общесоюзных тенденций развития науки. С изменением государственных задач по развитию конкретных отраслей народного хозяйства региона организационное многообразие местной археологии (научные и краеведческие общества, НИИ, музеи) в начале 1930-х гг. сужается до единичных структур, где ученые могли продолжать свои изыскания.

6. Содержание внутринаучных и социально-политических факторов развития археологии в Татарской АССР в 1940-е гг. изменяется. Появилось новое научно-исследовательское учреждение - ИЯЛИ КФАН СССР, благодаря взаимодействию столичных и местных археологов расширился ареал исследуемых памятников, актуализировались этногенетические реконструкции происхождения татарского народа. При этом существовали объективные условия, связанные с тенденциями предшествующих десятилетий и ограничивающие познавательные возможности казанских археологов и историков. Идеологический нажим на ученых после выхода постановления от 9 августа 1944 г. «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации», практика согласования научных планов с партийными органами власти Татарской АССР являлись факторами влияния власти на историческую науку и результаты ее научного познания, однако на археологических изысканиях они сказались несущественным образом.

Структура диссертации обусловлена задачами исследования. Работа состоит из введения с обоснованием исследовательской программы, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социально-политические факторы формирования археологической науки в Татарской АССР в 1917 - конце 1940 - х гг."

Заключение

Изучение опыта взаимодействия науки с социально-политическими институтами общества на разных этапах исторического развития России сегодня все чаще становится объектом исследовательского интереса. Наука рассматривается как сложный, саморазвивающийся социальный институт, непосредственно включенный в процессы социального и политического развития. В научном сообществе археологов исследование институциональных и организационных основ отечественной археологии, внутренних и внешних факторов ее развития происходит в рамках самопознания науки.

Особое место в историографии занимает период становления и развития советской археологии в 1917 - конце 1940-х гг., когда масштабные преобразования затронули все сферы общества, в том числе социально-культурную сферу. В том числе они были значимы и для многонациональной Татарской АССР, образованной в мае 1920 г. Последовавшее строительство научных учреждений, постановка принципиально новых задач перед казанской археологией играли исключительную роль. При этом процесс взаимодействия власти и науки был чрезвычайно сложным и многоплановым, и его изучение позволяет обобщить опыт советского этапа истории местной археологии, составить целостное представление об общественно-политических процессах, политике к научной интеллигенции Татарстана.

Обращение к данной теме особенно в ее региональном разрезе было продиктовано достаточно слабой степенью научной разработанности ее различных аспектов. Несмотря на усиливающееся внимание к теме, в научной литературе пока еще редки попытки целостного, всестороннего изучения взаимоотношений властных структур и археологической науки. Существующая историография поставленной проблемы условно прошла в своем развитии два основных периода: советский (с разделением на два этапа с водоразделом в середине 1950-х гг.) и постсоветский. За все это время появилось множество публикаций на тему воздействия советских политических институтов на археологическую науку, научное сообщество, однако комплексного исследования до сих пор не было проведено.

Поставленная в качестве цели диссертационного исследования попытка комплексного изучения социально-политических факторов развития археологической науки Татарской АССР в 1917 - конце 1940-х гг. распадается на ряд задач, которые были решены в ходе работы.

При решении первой задачи определены социально-политические факторы, которые оказали большое влияние на развитие казанской науки, деятельность представителей научного сообщества археологов и историков в 1917-конце 1940-х гг.

В работе конкретизированы параметры взаимодействия археологической науки с другими институтами советского общества, властью на следующих уровнях:

1) государственная идеология и научная политика;

3) подготовка кадров для археологической науки;

4) социальная политика в отношении научной интеллигенции;

5) общественный интерес к местной истории.

В работе также изучены особенности развития дореволюционной местной археологии. Этот период характеризуется противоречивыми тенденциями, которые сказались на ее последующем развитии. Факторы, способствующие становлению и развитию дореволюционной местной археологии, касались открытия Императорского Казанского университета в 1804 г., общественных реформ 1860-х гг., активной роли центральных учреждений (государственные органы в виде статистических комитетов, министерств; общественные организации в виде Археологической комиссии, МАО), проведения в Казани в 1878 г. IV археологического съезда. Наконец, благодаря познавательной активности местных археологов были выделены приоритетные направления исследований: составление археологической карты; изучение памятников «болгарской культуры»; городская археология Казани; охрана памятников истории и культуры, популяризация идей об археологическом прошлом края через публикацию работ, публичные лекции, организацию выставок.

При этом существовал ряд тенденций, тормозящих развитие науки, и одновременно выступающих в качестве ее характерных особенностей. Во-первых, это долгое отсутствие четкой программы археологического изучения края, и как следствие, бессистемность изысканий, которые определялись личными интересами отдельных ученых. Во-вторых, отсутствие системы подготовки археологов сказывалось на преемственности в разработке научных проблем. Как следствие, замедляется изучение некоторых периодов истории края. Кроме того в дореволюционное время казанская археологическая наука столкнулась с проблемой недостатка кадров для научных изысканий. Приходилось даже привлекать к полевым работам археологов со стороны, либо ученых смежных специальностей. В целом, смена поколений казанских археологов и совпавшие с ней Первая мировая война и революции, не могли не сказаться на научных изысканиях, объем которых в те годы резко сокращается.

После 1917 г. на первый план выходят социально-политические факторы развития казанской археологической науки. Они касались изменений в идеологическом, институциональном, социальном аспектах.

В первые годы советской власти в структурах и формах организации казанской археологической науки происходят существенные изменения. Советское государство через Наркомпрос и партийные органы старалось контролировать все стороны научной жизни. Ими определялись и утверждались планы работ, финансирование, подбирались и назначались руководящие кадры, принимались отчеты, устанавливались штатное расписание, оклады, система оплаты труда, звания и степени. Организующим элементом в развитии научных исследований был Наркомпрос ТАССР, при котором существовал Академический центр. Перед ним ставились общие задачи в сфере планирования деятельности образовательных и научных учреждений, разработки проектов по организации научных экспедиций, исследований и созыва научных конференций и т.д. Реализация задач Академцентра проходила в тесном взаимодействии с партийной организацией Татарской АССР.

В Татарии продолжали развитие прежние и появлялись новые научные организации, занимавшиеся археологическими изысканиями - вузы, музеи, научные и краеведческие общества Это происходило в русле оживившегося в 1920-е гг. краеведческого движения.

Кроме того, 1920-е гг. были временем поиска рациональных организационных форм научных исследований в Татарской АССР. Научная работа строилась на основе взаимодействия историко-краеведческих обществ, местных музеев и государственных органов. В это время складывается региональная централизованная система управления исторической и археологической наукой, которая характеризовалась всесторонним контролем партийных и государственных органов за деятельностью научных учреждений. Однако кризис исторического образования, неудачные попытки подготовки археологов, сужение образовательных задач новых вузов Татарской АССР, недостаток финансирования научных исследований и в целом, активное вмешательство государственно-партийных структур в деятельность вузов и научный обществ, привели к тому, что приток археологов в местную науку иссяк и возобновился лишь в конце 1930-х гг.

Одновременно с институциональными процессами трансформацию в интеллектуальный слой нового типа переживает казанская научная интеллигенция. Сдержанное, а подчас враждебное, отношение преподавателей и ученых к новой власти постепенно сменяется поддержкой проводимых ею общественных преобразований. Казанские историки и археологи активно участвовали в создании новых научно-просветительских учреждений, в реформировании существующей структуры науки и образования, в административно-хозяйственной деятельности организаций. При этом взаимоотношения казанских археологов с властью постоянно развивались, приобретая характер то благоприятствующих в 1920-е гг., то ужесточаясь к середине 1930-х гг. Это серьезно затормозило процесс поиска наиболее эффективных форм организации исследований как гуманитарного направления в целом, так и археологических, в частности.

Для казанской научной интеллигенции период 1920-х гг. складывался противоречиво: с одной стороны, лишения гражданской войны сопровождались структурными изменениями в науке и образовании, что давало многим надежду на улучшение условий научной деятельности и подготовки новых кадров археологов и историков. С другой стороны, оживление научной жизни и археологических изысканий соседствовало с разрушением исторического образования и бесплодными попытками создания археологического направления подготовки молодых специалистов для оживившегося историко-краеведческого движения.

Вторая задача, решаемая в настоящем исследовании, касалась определения основных особенностей развития казанской археологии в условиях модернизации советского общества 1930-х гг.

С изменением государственных задач по развитию конкретных отраслей народного хозяйства региона организационное многообразие местной археологии в начале 1930-х гг. сужается до единичных структур, где ученые могли продолжать свои изыскания. С конца 1920-х гг. и на протяжении двух десятков лет в Татарской АССР постоянно работали всего два археолога - Н.Ф. Калинин и А.П. Смирнов, которые в своем сотрудничестве и взаимодействии заложили основы многих направлений региональной археологии.

В этом периоде выделяются два качественно отличающиеся друг от друга этапа. Основные тенденции первого из них (начало - середина 1930-х гг.) состояли в резком уменьшении историко-археологических исследований, численности научных учреждений, ведущих археологические изыскания.

На втором этапе (вторая половина 1930-х - начало 1940-х гг.) активизируются археологические исследования региона силами столичных организаций и Центрального музея ТАССР, возобновляется историческое образование в Казанском университете и возникает Татарский научно-исследовательский институт языка и литературы (ТНИИЯЛ), взявший на себя разработку исторической проблематики. В конце 1930-х гг. расширяется археологическое изучение республики, что связано с увеличением капитального строительства и потребностью проведения предварительного археологического изучения памятников, находившихся в зоне новостроек. Восстанавливается важная роль Центрального музея ТАССР в проведении полевых и камеральных археологических исследований, что связывают с активизировавшимися научными контактами с местными и столичными учеными.

Третья задача касалась определения основных особенностей взаимодействия партийно-государственных органов власти и археологической науки ТАССР в 1940-е гг. Дана характеристика общего состояния археологических исследований, прерванных Великой Отечественной войной. С появлением ТНИИИЯЛИ, перед которым ставилась задача написания истории Татарии, для археологической науки открылись новые возможности и перспективы развития. Связаны они с именем Н.Ф. Калинина, который в 1939 г. приходит в ТНИИЯЛИ на должность научного сотрудника. Единственный сотрудник-археолог, он создал развернутую программу археологических и эпиграфических исследований республики. Большую роль в подготовке молодых археологов сыграл археологический кружок, созданный по инициативе Н.Ф. Калинина и подготовивший многие поколения археологов-профессионалов, среди которых А.Х.Халиков, ТУАТХлебникова и др.

В дальнейшем высокий научный статус республики в конце войны был воплощен в создании филиала АН СССР с отдельным институтом языка, литературы и истории. Именно здесь стала концентрироваться местная археологическая наука. Проведение новостроечных экспедиций создало источниковую основу и ядро кадрового потенциала формирующейся казанской археологии. И в будущей перспективе идейное и методико-методологическое руководство способствовало активному обобщению имеющегося материала в виде археологической карты республики, монографий и многочисленных тематических сборников статей по древней и средневековой истории

Связь ученых с партийными структурами республики прослеживается и по формируемой научной повестке дня. Надо отметить, что на протяжении конца 1930-х - начала 1940-х гг. менялись функции и методика планирования партийными органами научных исследований: из инструмента контроля и учета они превращались в инструмент развития научного потенциала и его эффективного использования. Однако существовали объективные условия, связанные с тенденциями предшествующих десятилетий и ограничивающие возможности казанских археологов и историков в создании обобщающих трудов по истории татарского народа. Они связаны с недостатком квалифицированных кадров, социальными трудностями военного времени.

Важным годом для исторической и археологической науки ТАССР был 1944 г., как с точки зрения освещения дискуссионных проблем истории татарского народа, так и с точки зрения взаимодействия партийно-государственных органов с научными учреждениями республики. Связан он с выходом постановления ЦК ВКП(б) «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации» от 9 августа 1944 г. Этот документ стоял в одном ряду с подобными официальными актами в других национальных республиках "СССР, и первостепенную роль в развертывании идеологической работы в тыловых и освобожденных районах. В результате был усилен идеологический нажим на исследователей, и что важно, деятельность государственно-партийных органов привела к внешнему изменению итогов научного труда ученых ТАССР. Период второй половины 1940-х гг. для татарской науки многими современными историками охарактеризован как утверждение концепции булгарского автохтонизма в качестве официальной в результате проведенной в апреле 1946 г. в Москве сессии по вопросу этногенеза волжских татар. Ее значение заключалось в выработке единого научного подхода к изучению истоков татарского народа, что утвердило определенный взгляд на характер и природу этнокультурных контактов, социально-экономических отношений, становления государства предков современных татар.

Таким образом, постановление от 9 августа 1944 г. оказало важное влияние не только на научную жизнь, но и на общественно-политическую обстановку в ТАССР в целом, изменив условия жизнедеятельности национальной интеллигенции. Реализация постановления привела к ограничению ряда научных тем в национальной истории, произведений литературы и искусства. Постановление ЦК ВКП(б) для татарских историков явилось своеобразной программой действий, воплотившейся в различных каналах научной коммуникации (публикации, дискуссии, конференции). Причем появление данного документа стояло в одном ряду с идеологическими кампаниями в духовной жизни советского общества середины 1940-х гг., только в ТАССР это произошло раньше, чем в целом в СССР.

Для археологической науки ТАССР 1940-е гг. оказались исключительно значимым этапом, в ходе которого расширился ареал исследуемых памятников, в научный оборот вводились новые материалы, требующие осмысления и постановки новых задач, наконец, появилась официальная версия происхождения татарского народа. Вместе с развитием потенциала исследовательских учреждений республики появились условия для формирования собственных национальных кадров историков и археологов, занимающихся разработкой проблем этнической истории татар, перенимая эстафетную палочку у столичных исследователей. Постановление 1944 г. напрямую не повлияло на исследуемую проблематику и не сказалось на изучении конкретных археологических памятников. Программные установки казанских археологов исходили прежде всего от внутринаучных задач, поставленных I Всесоюзным археологическим совещанием в 1945 г.

Подводя итог, следует отметить, что взаимодействие археологической науки Татарской АССР с социально-политическими институтами в 1917 -конце 1940-х гг. носило противоречивый и многофакторный характер. С одной стороны, большой ущерб нанесло насаждение административно-командных методов управления научной сферой и идеологизация науки, монопольное положение марксистской методологии в научных трудах, репрессии в отношении неугодных исследователей. С другой стороны, научная мысль в этих сложных условиях сумела отстоять свое право на существование, а созданная система научно-образовательных учреждений республики сумела мобилизовать и умело использовать научные силы для изучения истории татарского народа.

Список научной литературыКрылов, Евгений Валерьевич, диссертация по теме "Археология"

1. Неопубликованные источники

2. Национальный архив Республики Татарстан (НА РТ)

3. Ф. Р-1334 Казанский институт усовершенствования учителей Министерства просвещения РСФСР. Оп. 2. Д. 8.

4. Ф. Р-1339 Северо-Восточный археологический и этнографический институт. Оп. 1. Д. 2, Д. 3, Д. 11, Д. 18, Д. 26, Д. 36, Д. 37; Оп. 2л. Д. 12, Д. 16.

5. Ф. Р-3682 Министерство просвещения ТАССР. Оп. 2. Д. 1512; Оп. 39. Д. 15.

6. Ф. Р-439 Дом татарской культуры (ДТК). Оп. 1. Д. 25, Д. 29, Д.30, Д. 33.

7. Ф. Р-447 Общество изучения Татарстана (ОИТ). Оп. 1. Д. 2, Д. 16, Д. 20, Д. 40, Д. 42, Д. 43, Д. 44, Д. 45, Д. 46, Д. 49.

8. Ф. Р—1337 Казанский государственный университет. Оп.2. Д. 1, Д. 4; Оп. 18л. Д. 1, Д. 7.

9. Ф. Р—1487 — Восточно-педагогический институт (Государственный педагогический институт г. Казани). Оп. 1. Д. 279.

10. Ф. Р-2021.-Казанский губернский музей. Оп. 1. Д. 5; Оп. 2л. Д. 10.

11. Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Татарстан (ЦГА ИПД РТ)

12. Ф. 15 Татарский республиканский комитет (РЕСКОМ), г.Казань (1920-1991 гг.). Оп.2. Д. 175; Оп. 3. Д. 397, Д. 854, Д. 1257; Оп. 5. Д. 1015 а, Д. 1384, Д. 1389, Д. 1834; Оп. 6. Д. 398, Д. 399, Д. 2339, Д. 4379.

13. Ф. 7571 Институт языка, литературы и истории Казанского филиала АН СССР. Оп. 1. Д. 1, Д. 3, Д. 8.

14. Ф 1337 Казанский ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина Министерства высшего и среднего специального образования СССР. Оп. 2. Д. 45.1. Опубликованные источники

15. Нормативно-правовые акты и официальные документы

16. Всесоюзная конференция по планированию научно-исследовательской работы, 6-11 апреля 1931 г. Стенографический отчет. МЛ.: Соцэкгиз, 1931. 431 с.

17. Восемнадцатый съезд ВКП(б). Москва. 10-21 марта 1939 г. Резолюции съезда // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 9-е, доп. И испр. Т.7 (1938-1945). М.: Политиздат, 1985. С. 49-108.

18. Восьмой съезд РКП(б). Программа партии // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). М., 1983. Т. 2. 1917-1922.

19. Декрет СНК «О Народном комиссариате по просвещению (Положение)» от 11 февраля 1921 г. // Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925). Сборник документов. Л.: Наука, 1968. С. 38—40.

20. Информация Комиссариата по просвещению СКСО о деятельности его Научного отдела // Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925). Сборник документов. Л.: Наука, 1968. С. 28-29.

21. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК. 8 изд. Т. 4. М., 1970.

22. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК. Изд. 9. Т. 2. М.: Политиздат, 1983. 606 с.

23. Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925). Сборник документов. Л.: Наука, 1968. 420 с.

24. Организация советской науки (1926-1932). Сборник документов. Л.: Наука, 1974. 408 с.

25. Положение о Государственном ученом совете от 15 марта 1923 г. // Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925). Сборник документов. Л.: Наука, 1968. С. 41-43.

26. Постановление Совнаркома РСФСР о рационализации сети научно-исследовательских учреждений РСФСР от 29 октября 1931 г. // Организация советской науки в 1926-1932 гг. Сборник документов. Л.: Наука, 1974. С. 50-52.

27. Постановление Татарского областного комитета ВКП(б) «О состоянии работы по составлению «Очерков по истории Татарской АССР» от 21 апреля 1946 г. // Эхо веков. Гасырлар авазы, № 3/4, 1996. С. 112-114.

28. Постановление Татарского областного комитета ВКП(б) «Об ошибках и недостатках в работе Татарского научно-исследовательского института языка, литературы и истории» от 6 октября 1944 г. // Эхо веков. Гасырлар авазы, № 3/4, 1996. С. 101-104.

29. Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 15 мая 1934 г. «О преподавании гражданской истории в школах СССР» // Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. Сборник документов. 1917-1973 гг. М., 1974.

30. Публикации и выступления официальных лиц

31. Бухарин Н.И. Ленинизм и проблема культурной революции // Бухарин Н.И. Избранные произведения. М., 1988. С.368-390.

32. Из доклада Ф.Н. Петрова на I Всероссийском съезде научных работников о перспективах деятельности Главнауки от 27 ноября 1923 г. // Организация науки в первые годы Советской власти (1917-1925). Сборник документов. Л.: Наука, 1968. С. 46-51.

33. Ленин В.И. Доклад о партийной программе // Ленин В.И. Полн. собр. соч. в 55 т. 5-е. изд. М.: Изд-во политической литературы, 1967. Т. 38. С. 151-173.

34. Ленин В.И. Доклад о продовольственном налоге. X Всероссийская конференция РКП (б) // Ленин В.И. Полн. собр. соч. в 55 т. 5-е изд. М.: Изд-во политической литературы, 1970. Т. 43 (Март-июнь 1921). С. 297-316.

35. Молотов В.М. Тридцатилетие Великой Октябрьской Социалистической революции. Доклад на торжественном заседании Московского Совета 6 ноября 1947 года // Большевик. 1947. №21. С. 16.

36. Обращение народного комиссара по просвещению A.B. Луначарского ко всем учащимся // Культурное строительство в РСФСР 1917-1927. Т.1. Документы и материалы 1917-1920. М., 1983. С. 71-89.

37. Сталин И.В. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. Доклад на Пленуме ЦК ВКП(б) 3 марта 1937 года // Сталин И.В. Сочинения. Т. 14. М.: Издательство «Писатель», 1997. С. 151-173.

38. Сталин И.В. Речь на VIII съезде ВЖСМ 16 мая 1928 г. // Сталин И.В. Сочинения. Т. 11. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1949. С. 66-77.

39. Делопроизводственные документы научных обществ, НИИ и вузов ТАССР

40. Производственный план Общества Татароведения за 1925 год // Вестник научного общества татароведения. 1925. №1-2. С. 59-60.

41. Протоколы Общества археологии, истории и этнографии с докладами об ученых трудах В.В. Латышева // Известия ОАИЭ. 1908. Т. 23. Вып. 6. С. 32-34.

42. Устав НОТ // Вестник Научного общества татароведения. 1925. №1 -2. С. 70.

43. Устав Общества // Известия ОАИЭ. Казань, 1878. Т.1. С. 7-10.

44. Устав Общества изучения Татарстана // НА РТ. Ф.447. Оп.1. Д. 18. Л. 111.

45. Материалы методологических дискуссий

46. Арциховский A.B. Новые методы в археологии // Историк-марксист. Т. 14. М, 1929. С. 136-155.

47. Арциховский A.B. Социологическое значение эволюции земледельческих орудий // Труды Секции социологии РАНИОН. Вып. I. М., 1927 С. 123-135.

48. Арциховский А.В., Киселев С.В., Смирнов А.П. Возникновение, развитие и исчезновение «марксистской археологии» // Сообщения ГАИМК. 1932. №1-2. С. 46-48.

49. Быковский С.Н. К итогам Всероссийского археолого-этнографического совещания // Сообщения Государственной академии истории материальной культуры. 1932. №11-12. С. 7-11.

50. Быковский С.Н. Какие цели преследуются некоторыми археологическими исследованиями? // Сообщения ГАИМК. 1931. №4-5. С. 20-22.

51. Быковский С.Н. О классовых корнях старой археологии // Сообщения Государственной академии истории материальной культуры. 1931. №9-10. С. 2-5.

52. Луппол И.К. Диалектический материализм и музейное строительство. Доклад на 1-м музейном съезде. М., 1931. 32 с.

53. Максимов Л. О журнале «Вопросы истории» // Большевик. 1952. № 13. С. 60-70.

54. Мещанинов И.И. Теория миграции и археология // Сообщения Государственной академии истории материальной культуры. 1931. №9-10. С. 33-39.

55. Марр Н.Я. Что дает яфетическая теория истории материальной культуры // Сообщения ГАИМК. 1931.№11-12. С. 7-21.

56. Равдоникас В.И. О применении метода диалектического материализма к истории доклассового общества // Сообщения ГАИМК. 1931. №9-10. С.5-32.

57. Равдоникас В.И. На новый этап // Сообщения ГАИМК. 1932. №1-2. С. 49-60.

58. Программные документы исторической и археологической науки

59. Всероссийское археолого-этнографическое совещание // Сообщения ГАИМК. 1932. №7-8. С. 1-6.

60. Всесоюзное археологическое совещание // Вестник АН СССР. 1945. № 4. С. 88-96.

61. Задачи «Советской археологии» // СА. 1936. Вып. I. С. 1-6.

62. Задачи советских археологов в свете трудов И.В. Сталина по вопросам языкознания и экономическим проблемам // СА. 1953. XVII. С. 9-22.

63. Записка 342-х ученых // Неприкосновенный запас: дебаты о политике и культуре. 2005. № 6. С. 88-89.

64. Наши задачи в области археологических исследований в связи с решениями ЦК ВКП(б) и Совнаркома Союза ССР об учебниках по истории // СА. 1937. Вып. II. С. 1-15.

65. Наши задачи в связи с Постановлением ЦК ВКП (б) от 15 марта 1931 // Сообщения ГАИМК. 1931. №6. С. 2-5.

66. О задачах советских историков в борьбе с проявлениями буржуазной идеологии // ВИ. 1949. №2. С.3-13.

67. О новых и старых кадрах // Сообщения ГАИМК. 1932. №5-6. С. 4-5.

68. Целевая установка и новые задачи ГАИМК // Сообщения ГАИМК. 1931. №2. С. 1^1.

69. Публикации историков и археологов 1920-х 1940-х гг.

70. Арбатов С. Общество изучения Татарстана на новых путях. Казань, 1930. 32 с.

71. Башкиров А.С. Экспедиция по изучению булгаро-татарской культуры летом 1928 г. // Материалы по охране, ремонту и реставрации памятников ТАССР. Т. III. Казань, 1929. С. 27-36.

72. Бочаров Н. Об участии Губернских статистических комитетов в разработке отечественной археологии // Труды I Археологического съезда. Т. I. М.,1871. С. 124-129.

73. Воробьев Н.И. Происхождение казанских татар по данным этнографии // СЭ. 1946. №3. С. 75-86.

74. ГАИМК и музеи // Сообщения ГАИМК. 1931. №7. С. 2-3.

75. Гимади Х.Г. Народы Среднего Поволжья в период господства Золотой Орды // Материалы по истории Татарии. Вып. I. Казань: Татгосиздат, 1948. С. 185-224.

76. Губайдуллин Г. С. Что сделано в области социальных наук в Татреспублике в течение пяти лет // За 5 лет: к V годовщине провозглашения Татарской социалистической советской республики. Казань, 1925. С. 167-176.

77. Калинин Н.Ф. Город Казань // Археологические исследования в РСФСР в 1934-1936 гг. М. Л., 1941. С. 104-106.

78. Калинин Н.Ф. Казанская стоянка // Историко-археологический сборник. М., 1948. С. 179-186.

79. Калинин Н.Ф. От Сюкеева к Камскому Устью // Записки Тетюшского музея. Т. III. Казань, 1928. С. 8-13.

80. Малахов М.В. К антропологии Вятского края // Известия Русского географического общества. СПб., 1882. Т. XVIII. Вып. 4. С. 199-228.

81. Миронец Г. Институт музееведения // Сообщения ГАИМК. 1932. №7-8. С. 71-76.

82. Обзор деятельности научного Общества Татароведения (1923— 1929 гг.) // Вестник Научного Общества Татароведения. №9/10. Казань: Изд-во Дома татарской культуры, 1930.

83. Покровский И. М. Памяти проф. Н.Ф. Катанова // Известия ОАИЭ. 1923 Т.32. Вып. 2. С. 245-259.

84. Смирнов А.П. К вопросу о происхождении татар Поволжья // СЭ. 1946. №3. С. 37-50.

85. Смолин В.Ф. Археологические заметки // Вестник Научного общества татароведения. 1926. №4-5. С. 72-76.

86. Фирсов H.H. Изучение Татарии в историческом, археологическом и этнографическом отношении // Новый Восток. М., 1928. Книга 20-21. С. 324-332.

87. Фирсов H.H. Восстановить краеведческую работу // Красная Татария. 1937. 28 июля.

88. Худяков М.Г. Очерк истории первобытного общества на территории Марийской области (Введение в историю народа мари) // Известия ГАИМК. М. Л., 1935. Вып. 141. 132 с.1. Обобщающие издания

89. История Татарии в материалах и документах. М.: Институт истории АН и Татарский научно-исследовательский институт марксизма-ленинизма, 1937. 504 с.

90. Материалы по истории Татарии. Вып. I. Казань: Татгосиздат, 1948. 488 с.

91. Происхождение казанских татар. Материалы сессии Отделения истории и философии АН СССР, организованной совместно с Институтом языка, литературы и истории Казанского филиала АН СССР, 25-26 апреля 1946 г. Казань: Татгосиздат, 1948. 160 с.1. Литература

92. Абдрашитова И.М. Из истории Научного общества татароведения (1923 1929 гг.) // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. - Вып. 150, сб. 7. Казань, 1975. С. 101-111.

93. Абдрашитова И.М. Из истории создания Общества изучения Татарстана (1928-1930 гг.) // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. Вып. 145, сб. VI. Казань, 1975. С. 63-72.

94. Абдрашитова И.М. Научные общества по изучению истории Татарстана (1923-1930 гг.) // Вестник ТГГПУ. 2006. №5. С. 37-56.

95. Авдулов А. Н. Процесс институционализации науки в России и его особенности: // Вестник Российского фонда фундаментальных исследований. 2001. №4. С. 24^17.

96. Алавердов К. Практика яфетидологов и современность // Революция и язык. М., 1931. №1. С. 50-55.

97. Александров Д.А. Наука и кризисы XX века: Россия, Германия и США между двумя мировыми войнами // Наука и безопасность России: историко-научные, методологические, историко-технические аспекты / ред. А.Г. Назаров. М.: Наука, 2000. С. 288-325.

98. Александров Д.А. Почему советские ученые перестали печататься за рубежом: становление самодостаточности и изолированности отечественной науки, 1914-1940 // ВИЕТ. 1996. №3. С. 3-24.

99. Алексеева Г.Д. История. Идеология. Политика (20-30-е гг.) // Историческая наука России в XX веке. М.: Научно-издательский центр «Скрипторий», 1997. С. 79-167.

100. Алексеева Г.Д. Предисловие // Историческая наука России в XX веке. М.: Научно-издательский центр «Скрипторий», 1997. С. 3-12.

101. Алексеева C.B. Краеведческие музеи как форма культуры российской провинции // Триумф музея? СПб.: «Осипов», 2005. С. 377^00.

102. Амирханов Р.У., Гарипова З.Г. Некоторые проблемы становления гуманитарных наук в Татарии в 20-30-е годы и развитие национальной культуры // Великий Октябрь и некоторые вопросы формирования татарской социалистической нации. Казань, 1989. С. 81-96.

103. Артизов А.Н. Судьбы историков школы М.Н. Покровского (середина 1930-х годов) // ВИ. 1994. С. 34-48.

104. Афанасьев Ю.Н. Феномен советской историографии // Отечественная история. М., 1996. №5. С. 146-168.

105. Ахундов М.Д., Баженов Л.Б. У истоков идеологизированной науки // Природа. 1989. №2. С. 90-99.

106. Байрау Д. Предисловие // Литературный фронт. История политической цензуры 1932-1946 гг.: Сб. документов / Сост. Д. Л. Бабиченко. М.: Энциклопедия российских деревень, 1994. С. 3-5.

107. Баранец Н.Г., Ершова О.В., Кудряшова Е.В. Значение власти для выработки норм в научном сообществе // Власть. 2011. №7. С. 55-57.

108. Баранов Д.А. Этнографический музей и «рационализация системы» // ЭО. 2010. №4. С. 26-43.

109. Барсенков A.C., Вдовин А.И., Корецкий В.А. Русский вопрос в национальной политике. XX век. М, 1993. 163 с.

110. Бастракова М.С. Становление советской системы организации науки (1917-1922). М.: Наука, 1973. 294 с.

111. Бахта В.М. Краеведение и музейное дело в СССР. Учебное пособие. М.: МГИК, 1977. 68 с.

112. Беляев Е.А. КПСС и организация науки в СССР. М.: Политиздат, 1982. 143 с.

113. Бердяев H.A. Духовный кризис интеллигенции. М.: Канон, 1998. 398 с.

114. Бернал Дж. Наука в истории общества. М.: Изд-во иностранной литературы, 1956. 735 с.

115. Бехманн Г., Горохов В.Г. Изменение роли науки в обществе: поиск новых идеалов в научной системе Германии // Вестник РАН. 2010. Т. 80. № 3. С. 258-266.

116. Бранденберг Д.Л., Дубровский A.M. Итоговый документ совещания историков в ЦК ВКП (б) в 1944 г. // Археографический ежегодник 1998. М., 1999. С. 148-163.

117. Бранденбергер Д.Л. Национал-большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931— 1956). СПб.: Академический проект, 2009. 416 с.

118. Бурханов A.A. Золотоордынские памятники Поволжья: итоги и перспективы изучения, сохранения и использования (по материалам исследований поселений XIII-XVI вв. в Среднем и Нижнем Поволжье в 1995-2004 гг.) // История и современность. 2007. №1. С. 85-108.

119. Вайнгарт П. Момент истины для науки. Последствия «общества знания» для общества и наук // Российская наука и СМИ. Сборник статей международной интернет-конференции (5 ноября 23 декабря 2003 года). М., 2004. С. 318-327.

120. Валеева Г.А. Деятельность кантонных краеведческих организации в Татарии в 20-е годы XX в. // Вестник ТГГПУ. 2008. №3 (14). С. 18-20.

121. Вангенгейм А.Ф. Краеведение и борьба за урожай // Известия ЦБК. 1929. №4. С. 2-4.

122. Ванюшева К.В. Коммуникативные практики в истории отечественной археологии (XVIII конец 80-х гг. XX в.) // Вестник Удмуртского университета. 2011. Вып. 3. С. 93-98.

123. Вдовин А.И. Национальный вопрос и национальная политика в годы Великой Отечественной войны (1941-1945): мифы и реалии (часть 2) // Представительная власть XXI век: законодательство, комментарии, проблемы. 2005. №2 (62). С. 3-7.

124. Вебер М. О некоторых категориях «понимающей» социологии. Смысл «понимающей» социологии // Избранные произведения: Пер. с нем./Сост., общ. Ред. И послесл. Ю. Н. Давыдова; Предисл. П. П. Гайденко. М.: Прогресс, 1990. С. 495-546.

125. Вернадский В.И. Труды по всеобщей истории науки. 2-е изд. М.: Наука, 1988. 336 с.

126. Верт А. Россия в войне 1941—1945. М., 1965. Вып. 1.351 с.

127. Волков В.А., Куликова М.В. Российская профессура: «под колпаком» у власти // ВИЕТ. 1994. №2. С. 65-75.

128. Волкогонов Д. Сталинизм, сущность, генезис, эволюция // ВИ. 1990. №3. С. 3-17.

129. Волобуев П.В. Русская наука накануне Октябрьской революции // ВИЕТ. 1987. №3. С. 3-17.

130. Галямова А.Г. Переосмысливая советский период в истории татарского народа // Научный Татарстан. 1998. №3. С. 58-61.

131. Ганжа А.И. Этнические реконструкции в советской археологии 40-60 гг. как историко-научная проблема // Исследование социально-исторических проблем в археологии. Киев, 1987. С. 137-158.

132. Генинг В.Ф. Очерки истории советской археологии (У истоков формирования марксистских теоретических основ советской археологии. 20-е первая половина 30-х гг.). Киев: Наукова Думка, 1982. 226 с.

133. Генинг В.Ф. Проблемные ситуации и научные революции в археологии // Проблемная ситуация в современной археологии. Киев, 1988. С. 26-84.

134. Гильманов З.И. Развитие исторической науки // 50 лет поисков и открытий. Казань: Татарское книжное издательство, 1989. С. 127-148.

135. Гимади Х.Г. Изучение истории Татарии в Казанском филиале Академии наук СССР // Известия Казанского филиала Академии наук СССР. 1957. Юбилейный сборник. С. 155-161.

136. Гимади Х.Г. Монгольское иго и вопрос о происхождении казанских татар // Происхождение казанских татар. Казань, 1948. С. 108-115.

137. Гладарев Б.С., Карпенко О.В., Цинман Ж.М., Чикадзе Е.С. Роль краеведения в гражданском воспитании молодежи // Краеведение и гражданское общество. СПб: Издательство журнала «Звезда», 2004. С. 9-104.

138. Голуб Ю.Г., Баринов Д.Б. Судьбы российской художественной интеллигенции в условиях сталинского режима. Саратов : Изд-во Сарат. Унта, 2002. 192 с.

139. Гордина Е.Д. История как инструмент патриотического воспитания в СССР накануне и в начале Великой Отечественной войны // Преподавание истории в школе. 2010. № 3. С. 9-13.

140. Городецкий, Е. Н. Историография как специальная отрасль знания // История СССР. 1974. № 4. С. 96-116.

141. Гришанин П.И. Проблема структуризации советской исторической науки на примере изучения историографии гражданской войны и белого движения (1917-1922 гг.) // Aus Sibirien 2008. Научно-инф. Сборник. Тюмень, 2008. С. 52-56.

142. Дмитриенко A.B. Методологические проблемы науковедения. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1977. 176 с.

143. Доде 3. В. Об одном аспекте изучения тюркской проблематики в советской исторической науке // XIX Крупновские чтения. Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа (Москва, апрель 1996 г.): тезисы докладов. Москва, 1996. С. 67-70.

144. Емтыль З.Я. Адыгская интеллигенция: формирование и деятельность в исторической динамике конца XIX в. начала 30-х гг. XX в. Краснодар: Издательский Дом-Юг, 2010. С. 18-66.

145. Емтыль З.Я. Политический курс советской власти в отношении старой интеллигенции (1917-20-е гг. XX в.) // Теория и практика общественного развития. 2010. №4. С. 234-238.

146. Ермолаев И.П., Шамов Г.Ф. Вопросы истории местного края периода феодализма в трудах ученых Татарии (20-е начало 30-х годов XX в.) // Некоторые вопросы отечественной истории в трудах В.И. Ленина. Казань: Издательство Казанского ун-та, 1971. С. 128-141.

147. Зайцев A.B. Исторические учреждения Республики Татарстан в 2030-е годы XX века. Казань, 1998. 122 с.

148. Закиев М.З. Происхождение Тюрков и Татар. М.: Издательство «Инсан», 2002. 496 с.

149. Закс А.Б. Всероссийский музейный съезд // ВИ. 1980. № 12. С. 164-167.

150. Заляй Л. К вопросу о происхождении татар Поволжья (по материалам языка) // СЭ. 1946. №3. С. 87-92.

151. Замошкин Ю.А. Взаимоотношение идеологии и науки // Социологические проблемы науки. М, 1974. С. 87-110.

152. Зеленов М.В. Перестройка аппарата ЦК ВКП(б) в 1946 г., в июле 1948 и октябре 1952 г.: структура, кадры и функции (источники для изучения) // Новейшая история России. 2011. №1. С. 97-116.

153. Зинич М.С. Трудовой подвиг рабочего класса в 1941-1945 гг.: по материалам отраслевой промышленности. М.: Наука, 1984. 232 с.

154. Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945—1953. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. 229 с.

155. Зулкарнеев К.Д. Первая Всетатарская краеведческая конференция и ее роль в учреждении «Общества изучения Татарстана» // Вестник ТГГПУ. 2010. №4(22). С. 117-120.

156. И это всё пройдет. Судьба и время: русские интеллигенты в начале XX в. Переписка Нестора Мемноновича Петровского и Сергея Ивановича Порфирьева (1899-1921 гг.). Казань, 2012. 264 с.

157. Идегей // Татарская энциклопедия. Т. 2. Казань, 2005. С. 529

158. Измайлов И.Л. Не дано марксистской оценки Золотой Орде // Эхо веков. Гасырлар авазы. 1996. № 3/4. С. 96-114.

159. Ипатьев В.Н. Жизнь одного химика. Воспоминания. Т. II (19171930). Нью-Йорк, 1945. 640 с.

160. История Второй мировой войны 1939-1945 в двенадцати томах. Т. 10. Завершение разгрома фашистской Германии. М.: Военное Издательство Министерства Обороны СССР, 1979. 544 с.

161. Исхаков Д.М., Измайлов И.Л. Этнополитическая история татар (III середина XVI вв.). Казань: РИЦ «Школа», 2007. 356 с.

162. Кабирова А.Ш. Влияние властных структур на массовое сознание населения в Татарстане в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Научный Татарстан. 2009. № 2. С. 159-167.

163. Кабирова А.Ш. Воздействие власти на деятельность татарской гуманитарной интеллигенции в 1941-1945 гг. // Актуальные проблемыистории государственности татарского народа: материалы научной конференции. Казань: Изд-во «Матбугат йорты», 2000. С. 128-138.

164. Кабирова А.Ш. Историография советского периода истории Татарстана (1917-1950-е гг.). Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2008. 176 с.

165. Кабирова А.Ш. Сороковые роковые: Татарстан в годы военного лихолетья. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2011. 212 с.

166. Караулов С.А. Государственная власть и научная интеллигенция в советской России: эволюция взаимоотношений в 1917-1991 гг. // Вестник МГОУ. Серия История и политические науки. 2009. №2. С. 89-94.

167. Каримов И.Р. Из истории организационного становления академической науки в Татарстане // Из истории Татарстана и татарского народа. Сб-к статей молодых ученых и аспирантов Института татарской энциклопедии АН РТ. Казань, 2003. С. 144-158.

168. Клейн Л. С. Парадигмы и периоды в истории отечественной археологии // Санкт-Петербург и отечественная археология. Историографические очерки. СПб.: Изд-во СпбГУ, 1995. С. 173-183;

169. Коган Л.А. Выслать за границу безжалостно (Новое об изгнании духовной элиты) // Вопросы философии. 1993. № 9. С. 61-84.

170. Колчинский Э.И. В поисках советского «союза» философии и биологии //Науковедение. 1999. №1. С. 130-143.

171. Колчинский Э.И. Наука и консолидация советской системы в предвоенные годы // Наука и кризисы. Историко-сравнительные очерки. СПб., 2003. С. 728-782.

172. Колчинский Э.И. Наука и кризисы в XX веке: некоторые результаты сравнительного анализа // Политическая концептология. М., 2009. №2. С. 29-40.

173. Колчинский Э.И. Создание сети научно-исследовательских учреждений // Наука и кризисы. Историко-сравнительные очерки. СПб., 2003. С. 473^80.

174. Константинов С. В. Историческая наука России в идеологии ВКП(б) 30-х гг. // Историческая наука в России в XX веке. М.: Научно-издательский центр «Скрипторий», 1997. С. 217-243.

175. Корбут М.К. Казанский Государственный Университет имени В.И. Ульянова-Ленина за 125 лет. Том 2. 1804/05-1929/30 гг. Казань: Изд-во Казанского университета, 1930. 382 с.

176. Кордонский С. Кризисы науки и научная мифология // Отечественные записки. 2002. №7. С. 71-82.

177. Корзун В.П., Колеватов Д.М. Социальный заказ и трансформация образа исторической науки в первое послевоенное десятилетие («На классиков, ровняйсь!») // Мир историка. Историографический сборник. Вып. 2. Омск, 2006. С. 199-224.

178. Косолапов H.A. Мечты гуманитария, или Индикатор зрелости общества? (О социальном заказе на общественные науки) // Общественные науки и современность. 2004. №5. С. 32-42.

179. Коэн. С. Переосмысливая советский опыт (Политика и история с 1917 г.) Vermont, 1986. 217 с.

180. Кравец A.C. Наука и идеология // Общественные науки и современность. 1992. №6. С. 114-122.

181. Краеведение за 10 лет Советской власти // Известия Центрального бюро краеведения. 1927. № 8. С. 266-270.

182. Кривоносое Ю.И. Партийные органы и формирование кадровой политики в сфере науки (двадцатые восьмидесятые годы XX века) // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 2003 г. М.: Диполь-Т, 2003. С. 173-176.

183. Кузьминых C.B. Виктор Федорович Смолин, 1890-1932. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2004. 32 с.

184. Латыпова Г.М. Народный комиссариат просвещения ТАССР в 1920-е гг.: организация, структура, деятельность. Автореф. дисс. к.и.н. Казань, 2011. 28 с.

185. Лахтин Г.А. Организация советской науки: история и современность. М.: Наука, 1990. 224 с.

186. Ледяев В.Г. Понятие интеллигенции: проблемы концептуализации // Интеллигенция и мир. 2001. №1. С. 12-18.

187. Лебедев Г.С. История отечественной археологии. 1700-1917 гг. СПб: Изд-во СпбГУ. 1992. 464 с.

188. Лебедев Г.С. Опыт периодизации отечественной археологии // Проблемы истории отечественной археологии. Тезисы докладов конференции (11-13 декабря 1990 г.). СПб., 1993. С. 2-4.

189. Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция 1900-1917 гг. М.: Мысль, 1981. 285 с.

190. Лейман И.И. Наука как социальный институт. Л. : Наука, 1971. 180 с.

191. Леушин М. История татар перед судом ЦК ВКП(б) // Гасырлар авазы Эхо веков. 1996. №3-4. С. 84-95.

192. Макаренко В.П. Бюрократия и сталинизм. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1989. 368 с.

193. Макаренко В.П. Этатизация науки: советский опыт // Правоведение. 2006. № 2. С. 207-236.

194. Мельникова О.М. Формозов A.A. Русские археологи в период тоталитаризма. Историографические очерки. М: Знак, 2004. 320 с. // Вестник Удмуртского университета. 2005. №7. С. 190-196.

195. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М.: Издательство «Хранитель», 2006. 873 с.

196. Монгайт А.Л. Возникновение и первые шаги советской археологии // История СССР. М., 1963. №4. С. 75-94.

197. Мустафина Г.М. Сотрудничество преподавателей кафедры отечественной истории КГПИ с Госмузеем ТАССР // Вестник ТГГПУ. 2008. №3 (14). С. 29-30.

198. Мухарямов М.К. Работа историков Казанского филиала Академии наук СССР // ВИ. № 11. 1950. С. 170-171.

199. Мухетдинов Д. В., Хабутдинов А. Ю. Ислам в России в XVIII — начале XXI вв.: модернизация и традиции. Нижний Новгород: Издательство ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2011. 282 с.

200. Мухсинов 3. Дом татарской культуры // Очерки по изучению местного края. Казань: Издательство ДТК, 1930. Т. 1. С. 7—41.

201. Мыц В.Л. К 100-летию со дня рождения Сергея Николаевича Бибикова. Штрихи к портрету: взгляд в прошлое // Актуальные проблемы первобытной археологии Восточной Европы: сборник статей. Археологический Альманах. Донецк: «Донбас», 2009. № 20. С. 9—16.

202. Надеева З.М. Развитие высшего образования в советской Татарии. (1917-1940). Казань. 1974. 30 с.

203. Наумова Т.В. Интеллигенция и пути развития российского общества // Социс. 1995. № 3. С. 39^6.

204. Невежин В.А. «Если завтра в поход.». М.: Яуза, Эксмо, 2007.320 с.

205. Нечаев Э.В. Принципы управления научными организациями // Социальные факторы деятельности научных организаций. М., 1980. С. 21-36.

206. Новые документы о совещании историков в ЦК ВКП (б) (1944 г.) //ВИ. 1991. № 1.С. 188-205.

207. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. 190 с.

208. Овчинников A.B. Подготовка кадров для археологической науки в 20-е годы XX века // Проблема качества исторического образования в системе высшей школы. Сборник науч. статей и сообщений. Казань, 2008. С. 122-126.

209. Оконникова Т.И. Формирование научных традиций в археологии Прикамья (60-е гг. XIX в. конец 40-х гг. XX в). Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет». 2002. 173 с.

210. Оноприенко В.И. JI. Грэхэм. Очерки истории российской и советской науки (пер. с англ.). М.: Янус-К, 1998. 312 с. // Вестник Российской академии наук. 1999. Том 69. №1. С.83-86.

211. Орлова И.Б. Этнизация исторического знания в постсоветских государствах // Социологические исследования. 2009. № 10. С. 126-135.

212. Оснос Ю. Из истории советской науки (1917-1920 гг.) // Исторический журнал. 1943. №5-6. С. 18-25.

213. Осуществление политики коренизации в Татарстане в документах. 1920-1930-е гг. / Автор-составитель кандидат исторических наук З.Г. Гарипова. Казань: Институт истории АН РТ, 2009. 272 с.

214. Платонова Н.И. История археологической мысли в России. Вторая половина XIX — первая треть XX века. СПб. : Нестор-История, 2010. 316с.

215. Платонова Н.И. Российская Академия истории материальной культуры. Этапы становления // С А. 1989. № 4. С. 5-16.

216. Поповский М.А. Управляемая наука. Лондон: OPI, 1978. 319 с.

217. Пряхин А.Д. История советской археологии (1917 середина 1930-х гг.). Воронеж, 1986. 284 с.

218. Размустова Т.О. Музеи и эволюция российского краеведения // Экология культуры: инф. Бюллетень. Архангельск,. 2004. № 3. С. 45-52.

219. Рахим А. Татарские эпиграфические памятники XVI в. // Труды Общества изучения Татарстана. Т.1. Казань, 1930. С. 145-172.

220. Рейман М. Перестройка и изучение советской истории // ВИ. 1989. №12. С. 145-158.

221. Романовский С.И. «Притащенная» наука. СПб: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2004. 348 с.

222. Руденко К.А. Археология XX века: две жизни две судьбы: О.С. Хованская и A.M. Ефимова. Казань: Изд-во МОиНТ РТ, 2010. 176 с.

223. Руденко К.А. Археология Волжской Булгарии. Историография и история изучения (X XX вв.): учебное пособие. Казань, 2008. 264 с.

224. Руденко К.А. Письма военных лет профессора А.П. Смирнова (1942 год) // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2011. № 3(34). С. 133-135.

225. Руденко К.А. В плену времени Электронный ресурс. // Тартария.Ру- родовые поместья. URL: http://www.tartaria.ru/Archive/kalendar/kalendar09.aspx (дата обращения: 18.11.2011).

226. Руденко К.А. Научное наследие A.M. Ефимовой // Краеведческие чтения. Выпуск 3: Материалы заседаний, прошедших в Национальном музее РТ в 2002-2003 гг. Казань: РИД «Школа», 2003. С. 4-13.

227. Сидоров A.B. Марксистская историографическая мысль 20-х годов. М.: Университетский гуманитарный лицей, 1998. 230 с.

228. Сидорова И.Б. Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете: основные этапы истории // Краеведческие среды. Вып. 4. Материалы заседаний, прошедших в Национальном музее РТ в 2003 г. Казань: РИЦ «Школа», 2004. С. 6-69.

229. Сизов С.Г. Идеологические кампании 1947-1953 гг. и вузовская интеллигенция Западной Сибири // ВИ. 2004. №7. С. 95-103.

230. Симонов К. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине М. Изд-во Агентства печати «Новости», 1988. 478 с.

231. Синицына K.P. Полвека музеев Казани и Татарии. Очерки истории 1917 1967 годов. Казань, 2002. 280 с.

232. Ситдиков А.Г. Н.Ф. Калинин исследователь Болгара // Болгар и проблемы исторического развития Западного Закамья. 60 летархеологического изучения: итоги и перспективы. Тезисы науч. конф. Болгар, 1998. С. 13-16.

233. Ситдиков А.Г. Н.Ф. Калинин исследователь средневековой Казани // Археологической изучение булгарских городов. Казань, 1999. С. 41-62.

234. Ситдиков А.Г., Старостин П.Н. Николай Филиппович Калинин, 1888 1959. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2002. 24 с.

235. Слезкин Ю. Н.Я. Марр и национальные корни советской этногенетики // НЛО. 1999. № 36. С. 48—82.

236. Смирнов К.А. А.П. Смирнов и исследование Булгарского городища в период строительства Кубышевской ГЭС // Татарская археология. 1999. № 1-2. С. 5-9.

237. Соболев B.C. Академия Наук и краеведческое движение // Вестник РАН. 2000. Т.70. №6. С. 535-541.

238. Советский музей. 1936. №3.

239. Сокулер 3. А. Знание и власть: наука в обществе модерна. СПб. РХГИ, 2001.240 с.

240. Соловей В.Д. Историческая наука и политика в СССР. 20-30-е годы // Историческое значение НЭПа: Сборник трудов. М., 1990. С. 149-150;

241. Соловей В.Д. Кровь и почва русской истории М.: Издательство «Русский Миръ», 2008. 473 с.

242. Сонин A.C. ВАК СССР в послевоенные годы: наука, идеология, политика // ВИЕТ. 2004. № 1. С. 18-63.

243. Сорокина М.Ю. Русская научная элита и советский тоталитаризм (очень субъективные заметки) // Личность и власть в истории России XIX-XX вв. Материалы научной конференции. СПб: Нестор, 1997. С. 248-254.

244. Султанбеков Б.Ф. Расстрелян как террорист (по страницам следственного дела историка Михаила Худякова) // Эхо веков. Гасырлар авазы. 2002. №1/2. С. 107-125.

245. Тагиров Р.Ш. Из жизни Общества изучения Татарстана // Труд и хозяйство. Казань, 1929. №1-2. С. 151-153.

246. Таиров И.Н. К столетию З.А. Акчуриной // Татарская археология. 2000. № 1-2 (6-7). С. 212-213.

247. Трофимова Т.А. Этногенез татар Среднего Поволжья в свете данных антропологии // СЭ. 1946. №3. С. 51-74.

248. Ульяновская В.А. Формирование научной интеллигенции в СССР (1917 1937 гг.). М.: Наука, 1966. 216 с.

249. Успенский Б.А. Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры // Россия/Ки881а. Вып. 2 (10): Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: История и типология. М., 1999. С. 7-20.

250. Фаттахова Г.А., Валеев Р.К. Академический центр Татарии: 1920-е годы. Казань: Татарское книжное издательство, 2002. 95 с.

251. Федоров-Давыдов Г.А. Памяти Алексея Петровича Смирнова // Древности Волго-Камья. Казань, 1977. С. 3-6.

252. Федюкин С.А. Деятельность КПСС по формированию советской интеллигенции. М.: Знание, 1984. 64 с.

253. Филатов В.П. Наука и научное сообщество в период «культурной революции» // Научный прогресс: когнитивные и социальные аспекты. М., 1993. С. 230-259.

254. Формозов A.A. Археология и идеология (20-30-е годы) // Вопросы философии. 1993. №2. С. 70-82.

255. Формозов A.A. О периодизации истории отечественной археологии // РА. 1994. №4. С. 219-226.

256. Формозов A.A. Русские археологи до и после революции. М., 1995. 114 с.

257. Формозов A.A. Русские археологи и политические репрессии 1920-1940-х гг. // РА. 1998. №3. С. 191-206.

258. Формозов A.A. Человек и наука: из записей археолога. М.: Знак, 2005. 224 с.

259. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. Пер. с франц. М.: Касталь, 1996. 448 с.

260. Хабибрахманова O.A. Научная интеллигенция 20-30-х годов XX века: изменение состава, трансформация идентичности // Ученые записки Казанского государственного университета. 2010. Том 152. Кн. 3. Ч. 2. С. 122-129.

261. Халиков А.Х. Археологические исследования края за 50 лет // Развитие филологических и исторических наук в Татарии. Казань, 1969. С. 123-132.

262. Халиков А.Х. Археология в ИЯЛИ КФАН СССР // 50 лет поисков и открытий. Казань: Татарское книжное издательство, 1989. С. 149-173.

263. Хаплехамитов Р.Б. Первые годы постсталинского периода в Татарстане: взаимоотношения власти и творческой интеллигенции // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2008. Т. 10. №1. С. 136-140.

264. Хлебникова Т.А. А.П. Смирнов и Булгар //Татарская археология. 1999. №1-2 (4-5). С. 10-12.

265. Хлынина Т.П. «Воображаемые миры» национального прошлого: стратегии освоения и конструирования исторической реальности // Политическая мифология и историческая наука на Северном Кавказе. -Ростов-на-Дону, 2004. С. 180-193.

266. Чеснова JI.B. Наука и власть в Советской России (1918 начало 1930-х гг.) // Институт истории естествознания и техники им. С.И.Вавилова РАН. Годичная научная конференция 1998 г. M., 1999. С. 279-282.

267. Чубур A.A. Феномен краеведческой археологии (на примере Брянской области) // Сборник статей сотрудников филиала МГСУ в г. Брянске. Брянск, 2003. С. 77-85.

268. Шекспир У. Гамлет. Трагедия в 5 актах. Перевод А. Кронеберга // Шекспир У. «Гамлет» в русских переводах XIX XX вв. М.: «Интербук», 1994. С. 164-322.

269. Шепилов Д. Не примкнувший. М.: ВАГРИУС, 2001. 399 с.

270. Шипилов A.B. Зарплата российского профессора в ее настоящем, прошлом и будущем // Aima mater. Вестник высшей школы. 2003. №4. С. 33^42.

271. Шеуджен Э.А. Историография: История исторической науки. Курс лекций. Майкоп, 1999. 256 с.

272. Шнирельман В. Очарование седой древности: мифы о происхождении в современных школьных учебниках // Неприкосновенный запас. 2004. № 37. С. 79-87.

273. Штернберг Л.Я. Этнографический музей Академии наук СССР // Огонек. Специальный номер. 1925. С. 14-16.

274. Юдин Б.Г. История советской науки как процесс вторичной институционализации // Философские исследования: наука и тоталитарная власть. 1993. №3. С. 83-106.

275. Юдин Б.Г. Методологический анализ как направление изучения науки. М.: Наука, 1986. 262 с.

276. Гыймади X. Урта Идел буе халыкларынын татар монголлар игосына карты кюреше тарихыннан // Совет эдэбияты. 1943. № 5. С. 70-84.

277. De Weese D. Islamization and native religion in the Golden Horde: Baba Turkles and conversion to Islam in historical and epic tradition. Pennsylvania: University Park, 1994. 656 p.

278. Elkana Y. A programmatic attempt at an anthropology of knowledge // Sciences and cultures. L., 1981. Pp. 1-76.

279. Ito T. Preface // Facing Up to the Past: Soviet Historiography under Perestroika. Edited by Takayuki Ito. - Sapporo, Japan: Slavic Research Center, Hokkaido University, 1989. Pp. 3-6.

280. Polanyi M. The Republic of Science: Its Political and Economic Theory // Minerva. 1962. Vol. 1(1). Pp.54-74.

281. Shils E. Science and scientists in the public arena // The American Scholar. 1987. № 65. Pp. 185-202.

282. Диссертации и авторефераты диссертаций

283. Гижов В.А. Идеологические кампании 1946-1953 гг. в российской провинции (По материалам Саратовской и Куйбышевской областей). Автореф. дис. . канд. ист. наук. Саратов, 2004. 22 с.

284. Демидова Е.И. Становление и развитие советской высшей школы в 1920-1930 гг. Автореф. дисс. д.и.н. Саратов, 2007. 44 с.

285. Кныш Н.А. Образ советской исторической науки в первое послевоенное десятилетие. Автореф. дисс. к.и.н. Барнаул, 2009. 23 с.

286. Малышева O.JI. Борьба партийной организации Татарии за идеологическое завоевание высшей школы в период социалистического строительства (1917-1927 гг.). Автореф. дисс. к.и.н. Челябинск, 1985. 21 с.

287. Морозова C.B. Деятельность КПСС по формированию советской интеллигенции в период строительства социализма (на материалах рабочих факультетов Татарской АССР). Автореф. дисс. . к.и.н. Казань, 1974. 30 с.

288. Обыденнова Г.Т. История развития археологических исследований в Урало-Поволжье, XVIII в. конец XX в. Дисс. д.и.н. Уфа, 2002. 334 с.

289. Пропп О.В. Высшая школа Урала и власть в условиях нэпа: опыт взаимоотношений (1921 1925 гг.). Автореф. дисс. . к.и.н. Екатеринбург, 2002. 24 с.

290. Смирнова М.А. Краеведческое движение на Европейском Севере России в 1921-1937 гг. Автореф. дисс. .к.и.н. Архангельск, 2011. 26 с.

291. Сюков A.B. Власть и наука в Среднем Поволжье в конце 1920-х -1930-е гг. Автореферат дисс. к.и.н. Самара, 2009. 22 с.

292. Тацис H.A. Государственная политика СССР в сфере науки (19291941 гг.). Автореф. дисс. к.и.н. М., 2007. 29 с.

293. Хакимова А.З. Роль краеведческой работы в изучении и популяризации историко-культурного наследия Татарстана в 1920—2000-е гг. Автореф. дисс. к.и.н. Казань, 2011. С. 28 с.1. Ресурсы сети Интернет

294. Вдовин А. И. Русский народ в национальной политике и идеологии 1917 начала 30-х годов Электронный ресурс. // Православный образовательный портал «Слово». 27.06.2009. URL: http://www.portal-slovo.ru/history/41144.php (дата обращения: 26.11.2010).

295. Историческая справка Электронный ресурс. // Сайт археологического кружка Казанского университета. URL: http://www.ksu.ru/f4/arxkrug/s01.htm (дата обращения: 19.12.2011).

296. Рубан Н.И. Становление краеведения на Дальнем Востоке России Электронный ресурс. // Сайт Хабаровского краевого музея им. Н. И. Гродекова. URL: http://hkm.ru/wp-content/uploads/2011/04/ruban7.pdf (дата обращения: 12.12.2011).

297. Руденко К.А. В плену времени Электронный ресурс. // Тартария.Ру родовые поместья. URL: http://www.tartaria.ru/Archive/kalendar /kalendar09.aspx (дата обращения: 18.11.2011).

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-политические факторы формирования археологической науки в Татарской АССР в 1917 - конце 1940 - х гг."

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Крылов, Евгений Валерьевич

Введение диссертации2012 год, автореферат по истории, Крылов, Евгений Валерьевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социально-политические факторы формирования археологической науки в Татарской АССР в 1917 - конце 1940 - х гг."

Список научной литературыКрылов, Евгений Валерьевич, диссертация по теме "Археология"

Похожие темы диссертаций