Социокультурная адаптация иностранцев в Советской России в 1920-1930-е годы

Иванова, Ольга Валерьевна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Социокультурная адаптация иностранцев в Советской России в 1920-1930-е годы

Год: 2007
Автор научной работы: Иванова, Ольга Валерьевна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

450 руб.

Диссертация по культурологии на тему 'Социокультурная адаптация иностранцев в Советской России в 1920-1930-е годы'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социокультурная адаптация иностранцев в Советской России в 1920-1930-е годы"

На правах рукописи

ИВАНОВА ОЛЬГА ВАЛЕРЬЕВНА 003056 147

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ АДАПТАЦИЯ ИНОСТРАНЦЕВ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ В 1920-1930-е ГОДЫ

Специальность - 24.00.01 - теория и история культуры (исторические науки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва - 2007

003056147

Работа выполнена в секторе культурологических проблем социализации Российского института культурологи

Научный руководитель: доктор исторических наук

Юренева Тамара Юрьевна

Официальные оппоненты: доктор культурологии

Черносвитов Павел Юрьевич кандидат исторических наук, доцент Бицадзе Наталья Витальевна

Ведущая организация: Государственная академия славянской культуры

Защита состоится «•/£> » ССШ^лАлО 2007 г. в / У часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.14 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 117571, Москва, проспект Вернадского, 88, ауд. Шеи

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан « /3 _» ьЬЬССрпСи 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Горяинова О.И.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Процесс распада СССР и образования на его бывшей территории ряда независимых государств сопровождался резким усилением различных миграционных потоков. По сведениям бывшего министра Российской Федерации В.Ю. Зорина, курировавшего в Правительстве с 2001 по 2004 год вопросы государственной политики в области межнациональных отношений и миграционных процессов, только за период с 1989 по 2003 год в Россию въехали 11 миллионов человек, а выехали 5 миллионов, в результате чего Россия вышла на третье место в мире по объемам миграции (после США и Германии)1. Перед Российским государством остро встала проблема устройства мигрантов, их адаптации в новой социально-культурной среде. Одна из главных задач современной миграционной политики России заключается в том, чтобы помочь людям приспособиться к новым условиям, понять ситуацию, в которой им предстоит жить, всемерно способствовать их социокультурной адаптации, сделать плодотворным межкультурное общение и взаимодействие.

Интенсификация миграционных процессов, следствием которых стало наличие на территории Российской Федерации большого количества иностранных граждан, прибывших не только из Ближнего, но и Дальнего Зарубежья, обусловила важность и актуальность изучения проблем социокультурной адаптации. В этой связи обращение к историческому и культурному опыту СССР (как положительному, так и отрицательному) имеет особое социальное значение.

Научная актуальность изучения проблем адаптации иностранцев определяется, прежде всего, тем, что вопросы адаптации носителей иных культур к новой культурной среде имеют приоритетное научное значение для культурологии и исторической науки, поскольку всегда составляли существенную и неотъемлемую часть культурно-исторического процесса.

Степень разработанности проблемы. Историографический анализ научной литературы по теме диссертационного исследования удобнее проводить, разделив ее на две группы. В первую группу включена литература, в которой изучаются вопросы, связанные с историей пребывания иностранцев в Советской России в 1920 - 1930-е годы. Ко второй группе отнесена литература, посвященная теоретическим и методологическим проблемам социальной адаптации.

1 Вестник Форума. 2003. № 12. С. 15.

пролетарского интернационализма (наряду с деятельностью МОПРа, посещением СССР иностранными рабочими делегациями и проч.) Искусственно подбирались и "нанизывались" факты и сюжеты, призванные обосновать и подтвердить общую концепцию. Это неминуемо вело к фрагментарности. Более того, при кажущемся обилии литературы, внимательное ее изучение показывает, что даже вопросам производственной помощи иностранцев соцстрои-тельству уделено мало внимания, особенно применительно к 1930-м гг. В условиях очевидного историко-партийного влияния, когда к тому же значительный массив архивных источников был недоступен для исследователей, эта тема в целом оказалась одной из самых политизированных и тенденциозных»2.

Выражения «интернациональные связи рабочего класса» и «пролетарская солидарность» не только присутствовали в названиях большинства работ по истории пребывания иностранцев на территории СССР, но и отражали основные направления научного поиска советских исследователей. Подробный историографический обзор этого широкого пласта отечественной литературы дан в работах Г.Я. Тарле, JI.C. Озерова, Г.А. Сулеймановой и других авторов3.

Значительный вклад в разработку вопросов, связанных с историей пребывания иностранцев в СССР, сделан российским историком Г.Я. Тарле. Ее перу принадлежит одна из наиболее информативных, взвешенных работ об иностранцах в СССР в 1920-е годы, в которой рассматриваются, в частности, проблемы организации промышленной и сельскохозяйственной иммиграции в Советской России, производственная деятельность иностранных коллективов, анализируется состав иммигрантских хозяйств и их внутреннее устройство4.

В трудах советских историков социокультурная адаптация иностранцев в 1920-1930-е годы как самостоятельная научная проблема никогда не рассматривалась. Одна из причин «невнимания» ученых к этой теме крылась в «табуированности» ряда сюжетов, без которых разработка названной проблемы не могла быть успешной. Как отмечал C.B. Журавлев, к числу «запретных» тем относилось все, что было связано «с жалобами иностранцев на бытовые условия и производственные проблемы в СССР, с принуждением к принятию советского гражданства, с реэмиграцией, с высылкой и репрессиями конца 1930-х гг. Долгое время запрещалось упоминать о репрессировании в СССР известных деятелей Коминтерна, судьбы которых, как и тысяч рядовых людей,

2 Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-1930-х гг. М., 2000. С. 31-32.

3 См.: Тарле ГЛ. Международная пролетарская солидарность с Советской Россией в 1917 -1937 гг. (Историографический обзор) // Исторические записки. М., 1977. Т. 98. С. 190-237; Озеров Л .С., Сулейманова Г.А. Строительство социализма в СССР и международная пролетарская солидарность. 1921 -1937 гг. (Историография проблемы). М., 1982 и др.

4ТарлеГ.Я. Друзья страны советов. Участие зарубежных трудящихся в восстановлении народного хозяйства СССР в 1920-1925 гг. М., 1968.

становятся предметом изучения лишь в последние годы. Из-за указанных запретов история иностранной иммиграции в СССР оказалась в значительной степени обезличенной»5.

Заметный поворот в изучении вопросов, связанных с пребыванием иностранцев в Советской России, обозначился в 1990-е годы. К числу первых попыток изучения процесса социокультурной адаптации иностранцев в СССР следует отнести работу этнографа П. Гарб, в основе которой лежат эмпирические данные, полученные автором путем обследования советской североамериканской общины. Сосредоточившись на исследовании социально-культурной и бытовой адаптации, П. Гарб исключила из сферы своего внимания правовые вопросы, упустив из виду тот факт, что адаптация теснейшим образом связана с правовым статусом адаптанта, т.е. субъекта адаптации.

Успешной разработке вопросов, близких к теме диссертации, способствовало использование новых методов исследования. В этой связи необходимо отметить работу C.B. Журавлева и B.C. Тяжельниковой «Иностранная колония в Советской России в 1920-1930-е годы», в которой авторы с помощью количественных методов исследовали комплекс анкетно-биографических материалов большой группы иностранцев, имевших звание «ударников». Полученные количественные характеристики, касающиеся различных аспектов деятельности иностранцев, имеют большое значение для раскрытия темы диссертации.

Особо следует отметить работы C.B. Журавлева, посвященные изучению крупнейшей в СССР иностранной колонии московского Электрозавода. Автор в рамках социальной истории и истории повседневности, используя методы микроистории и биографической реконструкции, проследил особенности жизнедеятельности иностранцев в советских условиях 1920-1930-х годов.

Значительное приращение новых знаний о немецких эмигрантах в СССР в 1930-е годы дает работа O.A. Деля, название которой — «От иллюзий к трагедии» (М., 1997) - достаточно полно раскрывает позицию автора.

Оценивая научную литературу последних лет по истории пребывания иностранцев в СССР, можно заметить, что она окончательно отказалась от партийно-пропагандистского подхода, характерного в значительной мере для работ советского периода. Выход российских историков на проблемы социальной истории, ментальности и истории повседневности значительно расширяет возможности применения междисциплинарных подходов, в частности, позволяет рассматривать проблему социокультурной адаптации иностранцев как с позиций исторической науки, так и культурологии.

Характеризуя научную литературу, посвященную теоретическим и методологическим проблемам социальной адаптации, следует, прежде всего, отметить, что она весьма обширна и многообразна. Можно лишь отчасти

5 Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история»... С. 32.

согласиться с мнением академика РАН Ю.А. Полякова, который, анализируя процессы адаптации и миграции в историческом контексте, писал: «В научной литературе о проблемах адаптации говорится скупо (разумеется, речь идет об адаптации не биолого-медицинской, а социальной). Между тем не счесть косвенных упоминаний, опосредованных соображений, связанных с адаптацией. И это естественно, ибо адаптация - постоянный и важный фактор исторического процесса»6. Такая точка зрения в значительной мере справедлива в отношении исторических работ и трудов по культурологии.

Расширение источниковой базы вследствие открытия на рубеже 1980 -1990-х годов доступа к необходимым архивным материалам позволило российским историкам приступить к разработке комплексной проблемы «История адаптации российских эмигрантов в конце XIX - XX в.». В последнее десятилетие было издано шесть тематических сборников, в которых нашли отражение социально-экономические, культурологические, демографические, психологические, правовые, лингвистические и другие сюжеты, раскрывающие историю адаптации эмигрантов из России и СССР к жизни в различных странах мира. Эти исследования, хотя и не затрагивают проблем социокультурной адаптации иностранцев, приехавших в СССР в 1920 - 1930-е годы, тем не менее, имеют большое значение для изучения темы диссертации. Они в определенной мере позволяют провести сравнительный анализ адаптивных процессов и выявить их зависимость от уровня культурного развития стран-доноров, из которых граждане выезжали, и стран-реципиентов, принимавших этих граждан.

Заметный интерес к теоретическим и практическим проблемам адаптации проявляют социологи, философы, психологи, социальные работники и педагоги, и это вполне закономерно. По мнению М.В. Ромма, автора монографии «Адаптация личности в социуме: теоретико-методологический аспект» (Новосибирск, 2002), «любое исследование социальной адаптации продуктивно и возможно только на интегративном, междисциплинарном уровне - это доказанный факт». Используя междисциплинарный подход, Ромм рассматривает социологические и философские теоретико-методологические проблемы изучения личности как субъекта и объекта адаптивного процесса. Для раскрытия темы диссертации несомненную ценность представляют такие разделы монографии, как «Социализация и социальная адаптация», «Стратегии социальной адаптации личности», «Адаптация личности в контексте социально-политических систем» и некоторые другие, в которых автор размышляет над проблемой адаптации личности в социуме.

6 Поляков Ю.А. Адаптация и миграция в историческом контексте // Адаптация российских эмигрантов (конец XIX - XX в.) Исторические очерки. М., 2006. С. 6.

работа JI.B. Корель «Социология адаптаций: вопросы теории, методологии и методики» (Новосибирск, 2005). Автор дает оригинальную классификационную систему адаптаций, анализирует внутреннее устройство механизма социальной адаптации. Ряд теоретических понятий и концепций, разработанных Корель в рамках «социологии адаптаций», нашли применение в данном диссертационном исследовании.

Важное теоретико-методологическое значение для разработки темы диссертации имеют работы общекультурологического характера, дающие обобщенную теоретическую схему культурного пространства, его структуры и закономерностей функционирования, позволяющие выявить специфику культурологического типа исследования различных социокультурных феноменов. К исследованиям такого рода, в первую очередь, относятся работы российских культурологов и философов Е.Я. Александровой, A.C. Ахиезера, И.М. Быхов-ской, П.С. Гуревича, Б.С. Ерасова, Л.Г. Ионина, М.С. Кагана, В.М. Межуеза, И.В, Кондакова, Т.Ф. Кузнецовой, В.М. Розина, А.Я. Флиера и др.

Оценивая степень разработанности проблемы, можно со всей определенностью отметить, что, несмотря на обширную литературу, посвященную различным аспектам пребывания иностранцев в СССР в 1920 - 1930-е годы, а также на наличие большого количества работ по теоретическим и практическим проблемам социальной адаптации, до настоящего времени ни в отечественной исторической науке, ни в культурологии нет научных работ, в которых бы в качестве самостоятельной темы рассматривалась социокультурная адаптация иностранцев в Советской России в 1920 - 1930-е годы.

Цель диссертационного исследования - посредством проведения историко-культурологического анализа выявить специфику, тенденции и основные закономерности социокультурной адаптации иностранцев в Советской России в 1920 — 1930-е годы.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие основные задачи:

■ обосновать исходные теоретико-методологические позиции исследования социокультурной адаптации как культурно-исторического феномена;

■ раскрыть характер социально-правового регулирования условий пребывания иностранцев, показать зависимость адаптивных процессов от правового, социального и политического статуса эмигранта;

■ выявить социально-политические, культурные, лингвистические, правовые и другие факторы, влиявшие (положительно или отрицательно) на процесс и результат социокультурной адаптации;

■ показать особенности социокультурной адаптации в трудовых коллективах и поселенческой среде иностранцев;

■ исследовать специфику социокультурной адаптации политических эмигрантов, проследить взаимосвязь между их общественным статусом и характером взаимодействия с социально-культурной средой.

Объектом диссертационного исследования являются иностранцы (промышленные и сельскохозяйственные рабочие, техники, специалисты, деятели политических партий, науки и культуры, а также члены их семей), приехавшие в Советскую Россию в 1920 - 1930-е годы с целью постоянного или длительного проживания из индустриально развитых стран, преимущественно Западной Европы, США и Канады.

Предметом исследования являются факторы и механизмы социокультурной адаптации иностранцев, основные предпосылки, тенденции, этапы, специфика и закономерности этого процесса, его сопряженность с социальными и культурными реалиями Советской России 1920 - 1930-х годов.

Под социокультурной адаптацией в диссертации понимается процесс и результат взаимодействия иностранцев (отдельных личностей или относительно самостоятельных социумов) с конкретно-историческим типом советской социально-культурной среды, в ходе которого на основе согласования самооценок и культурных притязаний субъекта адаптации с его возможностями и с реальностью социально-культурной среды происходит глубокое или поверхностное приспособление к условиям жизни в новой культурной среде, начинают формироваться новые ценностные ориентиры, усваиваются иные нормы поведения, культурные традиции и ритуалы.

Следует заметить, что в конкретно-исторических социально-культурных условиях советского общества различные процессы адаптации, в том числе и социокультурной адаптации, не протекали изолированно друг от друга, они были взаимосвязаны и взаимообусловлены. На этом основании диссертант не оставляет без внимания и другие виды адаптации, рассматривая их в контексте решения основных задач.

Хронологические рамки исследования ограничиваются 1920 - 1930-ми годами, то есть периодом массовой эмиграции иностранцев в Советскую Россию.

Территориальные рамки исследования включают только те регионы Советского Союза, где жили и работали иностранцы.

Основу источниковой базы диссертации составили опубликованные материалы, дополненные группой архивных документов. Выбор источников определялся целью и задачами исследования. В диссертации использован большой массив документов официального делопроизводства государственных и партийных органов по иммиграции и реэмиграции из США, Канады и Западной Европы, опубликованных в разные годы. Особый интерес для дис-

сертационного исследования представляют сборники документов «Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1918- 1926» (М., 2002) и «Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1927- 1933» (М., 2002), в которых впервые опубликованы недавно рассекреченные документы из фондов Историко-дипломатического департамента МИД РФ. Значительная часть этих материалов посвящена вопросам экономической эмиграции из США в СССР, в том числе вопросам правового регулирования пребывания иностранцев на советской территории.

Несомненный интерес для исследуемой темы представляют источники личного происхождения: дневники, мемуары, письма. Их ценность заключается, прежде всего, в том, что они, дополняя или опровергая источники официального происхождения, помогают выявить внутренние факторы адаптационных процессов, увидеть барьеры социокультурной адаптации.

В 1990-е годы появились первые публикации документов, раскрывающих самую трагическую страницу истории пребывания иностранцев на советской земле, историю репрессий. Изучение этих документов позволило диссертанту выявить причины и последствия дезадаптации иностранцев.

Вопросы производственной деятельности иностранцев нашли широкое отражение в периодической печати 1920- 1930-х годов. Для раскрытия темы диссертации наибольший интерес представляли газеты «За индустриализацию», «Московская правда», «Рабочая газета», «Труд», «Правда», «Гудок» и некоторые другие периодические издания.

Наряду с опубликованными источниками в работе использованы архивные материалы, хранящиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ): фонды Народного комиссариата труда РСФСР, Народного комиссариата труда СССР, фонд ВЦСПС, фонд ЦК МОПР СССР, а также в фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ): фонды Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ) и Международной организации помощи борцам революции (МОПР).

Многие фактические сведения, характеризующие процесс социокультурной адаптации иностранцев в Советской России, взяты из работ современных российских и зарубежных историков: Б.М. Шпотова, Е.А. Осокиной, Н.Е. Рожковой, Г.Б. Куликовой, В.П. Булдакова, И.Н. Ильиной, Ш. Фицпатрик, Ш. Плаггенборга и других авторов, чьи труды посвящены различным проблемам изучаемого периода.

Методология исследования. Цель и задачи диссертации обусловили использование синтетической историко-культурологической методологии. Изучение социокультурной адаптации иностранцев как феномена общественной жизни ведется в диссертации на основе принципа историзма в рамках системного подхода, что позволяет отобразить общество в виде сложной иерархической системы, в которой иностранцы являются неотъемлемым элементом социальной структуры. Системный подход обусловил проведение структурно-функционального анализа, давшего возможность получить более

полное представление о внутренней структуре различных групп иностранцев, разобраться в динамике внутриструктурных связей. Структурно-функциональный анализ тесно связан с типологическим методом.

Задача выявления общего и особенного в процессе адаптации различных эмигрантских групп обусловила применение сравнительно-исторического, или компаративного метода.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые осуществлен комплексный историко-культурологический анализ проблем социокультурной адаптации иностранцев в Советской России в 1920 - 1930-е годы.

На основе изучения конкретно-исторического материала впервые обобщен опыт взаимодействия иностранной колонии с социально-культурной средой советского общества в условиях так называемой «социалистической реконструкции народного хозяйства».

Раскрывая характер социально-правового регулирования условий пребывания иностранцев в СССР, автор впервые доказывает, что процесс социокультурной адаптации был в значительной степени детерминирован правовым, социальным и политическим статусом эмигранта.

На основе изучения жизни и деятельности различных групп иностранцев автор впервые показывает роль трудовых коллективов и поселений иностранцев в процессе их социокультурной адаптации.

Впервые исследована совокупность факторов, препятствовавших социокультурной адаптации иностранцев, выявлены причины и последствия процесса дезадаптации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Историко-культурологический анализ социокультурной адаптации иностранцев позволяет определить это явление как полиструктурный и многоуровневый феномен общественной жизни, детерминированный рядом социально-культурных и политико-правовых факторов: уровнем культурного развития самого адаптанта, его психологией, образованием, профессией, лингвистической подготовкой, социальным и правовым статусом, а также конкретно-историческими условиями культурной среды.

2. Одним из важных факторов социокультурной адаптации иностранцев была советская иммиграционная политика, имевшая четко выраженный прагматичный избирательный характер: преимущественное право въезда в СССР получали высококвалифицированные рабочие, технические специалисты и политические эмигранты. Для этих групп иностранцев создавались наиболее благоприятные условия проживания, что заметно облегчало процесс социокультурной адаптации. Адаптивный опыт иммигрантов, въехавших в страну без персонального приглашения, не имевших специального образования, высокой квалификации или богатого революционного прошлого, был, как правило, отрицательным.

3. В годы нэпа и в период проведения концессионной политики взаимодействие иностранцев с советской социально-культурной средой было

достаточно интенсивным и плодотворным, что свидетельствовало об их успешной социокультурной адаптации. Иностранцы не только приобщали русских рабочих и крестьян к западной культуре, но и сами активно усваивали элементы русской культуры, многие охотно изучали русский язык. Успех социокультурной адаптации иностранцев в значительной степени определялся и тем, что их коллективы и поселения не были замкнутыми общностями, они активно взаимодействовали с окружающей социально-культурной средой, усваивали новые ценностные ориентиры и нормы поведения.

4. Глубина социокультурной адаптации во многом зависела от адаптивных установок эмигранта. Иностранцы, въехавшие в СССР в 1920-е годы с целью трудовой деятельности, имели намерение если не навсегда, то на многие годы связать свою жизнь с Советской Россией. В отличие от трудовой эмиграции 1920-х годов большинство политических эмигрантов считало свое пребывание в СССР временной и отчасти вынужденной мерой. Надеясь на скорую мировую революцию, которая позволила бы им беспрепятственно вернуться на родину, политэмигранты не пытались достичь глубокой степени социокультурной адаптации, удовлетворяясь, как правило, поверхностной адаптацией, которая, в частности, не предполагала освоения русского языка.

5. Процесс социокультурной адаптации иностранных рабочих и специалистов, прибывших в Советский Союз на рубеже 1920 - 1930-х годов, имел свою специфику и зависел от ряда факторов. Инициирующая роль высшего партийного руководства в вопросе приглашения зарубежных специалистов объективно гарантировала этой группе эмигрантов относительно благоприятные условия для социокультурной адаптации. Однако реалии советской жизни 1930-х годов зачастую создавали серьезные адаптивные барьеры, препятствовавшие успешной социокультурной адаптации иностранцев в Советской России.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что сделанные в нем выводы могут быть использованы при разработке отдельных вопросов миграционной политики, в частности, способствовать выработке рекомендаций по ускорению процесса социокультурной адаптации иностранцев в Российской Федерации. Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы в научно-педагогических целях, в частности, при написании работ обобщающего характера по культурологии и отечественной истории XX века, а также при подготовке лекционных и специальных курсов по истории и культурологии.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были изложены в докладах на ежегодных конференциях-семинарах молодых ученых «Науки о культуре - шаг в XXI век» (Москва, 2003, 2004, 2005) и на международной научно-практической конференции «Образование в пространстве культуры» (Москва, 2004). Основные научные результаты диссертации отражены в пяти публикациях общим объемом 2 п.л.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структура диссертации определяется поставленной целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений.

Во введении обосновывается актуальность темы, характеризуется степень разработанности проблемы, сформулированы цель и задачи исследования, определены объект и предмет исследования, обозначены его хронологические и территориальные рамки, дана характеристика источниковой базы, раскрывается методология исследования, определяются научная новизна и практическая значимость диссертации, приводятся сведения об апробации результатов исследования.

Первая глава «Социокультурная адаптация в историко-культурологическом измерении» посвящена обоснованию исходных теоретико-методологических позиций, на которых базируется диссертационное исследование, раскрытию содержания и уточнению основных понятий и принципов историко-культурологического подхода к проблеме социокультурной адаптации иностранцев, анализу советской иммиграционной политики в изучаемый период.

В первом параграфе «Эмиграция и адаптация как культурно-исторический феномен: сущность, понятия, типология» основное внимание уделено особенностям культурологического подхода к изучению вопросов эмиграции и адаптации.

Автор полностью разделяет мнение российского культуролога Е.Я. Александровой о том, что «культурологическая парадигма подразумевает интегративный, типологически-обобщающий подход, соотнесение предмета анализа с широким культурным пространством жизнедеятельности общества, "встраивание" рассматриваемых характеристик в наиболее значимые для данного конкретного феномена подсистемы этого пространства и нахождение в них доминирующих факторов становления изучаемого явления, динамических и структурных изменений в процессе его функционирования и развития, прямых и косвенных взаимодействий и взаимовлияний с различными подсистемами социокультурного контекста»7.

Интегративный историко-культурологический анализ позволяет определить социокультурную адаптацию иностранцев как сложноструктурированный и многоуровневый феномен общественной жизни, детерминированный рядом социально-культурных и политико-правовых факторов.

7 Александрова Е.Я. Художественное образование в России: Историко-культурологический очерк. М., 1998. С. 25.

Миграция населения существует с древнейших времен. Однако в различные исторические эпохи существенно различались ее формы масштабы, интенсивность и основные последствия. В настоящей работе речь идет исключительно о внешней миграции, то есть об эмиграции и иммиграции. Применительно к конкретно-историческим условиям 1920 - 1930-х годов более уместно, на наш взгляд, употребление термина «эмиграция», поскольку речь идет не о процессе «вселения» (хотя и о нем тоже), а именно о переселении в СССР большого количества иностранных граждан, имевших желание жить и трудиться в этой стране и, вследствие этого, включенных в процесс социокультурной адаптации. Употребление в диссертации в определенном контексте терминов «иммиграция», «иммигранты» обусловлено, прежде всего, терминологией источников.

Октябрьская революция 1917 г. вызвала к жизни такие миграционные процессы, которые были в прежние годы мало характерны для Российского государства. Советская республика на относительно короткий исторический срок стала страной-реципиентом. Десятки тысяч сторонников «мирового социализма», а также людей, выдававших себя за таковых, устремились в Советскую Россию, чтобы, как писали в официальных документах, «принять активное участие в восстановлении экономической мощи РСФСР».

Наиболее сильная волна экономической эмиграции в СССР иностранных технических специалистов и рабочих из индустриально развитых стран Запада зафиксирована на рубеже 1920 - 1930-х годов. По приблизительным оценкам специалистов, основанным на неполных статистических данных, максимальное количество иностранцев проживало в СССР в 1932 - 1933 гг. - около 20 тыс. работающих, а вместе с членами семей - примерно 38-40 тысяч человек; практически для каждого из них весьма актуальной была проблема социальной адаптации.

Поскольку в процессе социальной адаптации общество и культура объединяют свои усилия, представляется не только вполне правомерным, но и более оправданным использование понятия «социокультурная адаптация». Кроме того, итог смыслового объединения понятий «социальный» и «культурный» дает и определенные эвристические приращения. Термин «социокультурный» помогает обеспечить многофакторный подход к изучаемому явлению, в данном случае - к адаптации иностранцев, поскольку обозначает универсальную детерминацию исследуемого феномена, находящегося на пересечении сквозных, общих цивилизационных, эпохальных закономерностей и столь же - общих региональных, культурных закономерностей.

Для характеристики адаптивных процессов в диссертации используется понятие «барьеры социокультурной адаптации». В общем виде это понятие обозначает совокупность помех и дефицитов, противодействующих процессу адаптации.

Важное значение для раскрытия темы диссертации имеет понятие «культурный шок», то есть потрясение, испытываемое представителями определенной культуры при соприкосновении с другой культурой. Иными словами, «культурный шок» - это конфликт двух культур на уровне индивидуального сознания.

К числу терминов, содержательная сторона которых требует предварительного пояснения, относится слово «дезадаптация». В диссертации это понятие используется в интерпретации Л.В. Корель, которая определяет его как «процесс (и результат) рассогласования самооценок и притязаний субъекта с его возможностями и реальностью социальной среды, утрата соответствия среде. Причины этого могут быть самыми разными- отсутствие стимула к адаптации, недостаточный адаптивный потенциал и др.»8 В качестве примеров дезадаптации иностранцев к реалиям социокультурной среды 1920 - 1930-х годов могут служить факты их «дезертирства» с фронта социалистического строительства, то есть досрочное расторжение трудовых договоров без «уважительных причин» и последующий отъезд на родину.

В параграфе определены и сформулированы некоторые исходные методологические установки, на которых строится весь последующий анализ. Во-первых, социокультурную адаптацию следует рассматривать как целостное явление, сущность, назначение и развитие которого обусловлены потребностями общества и культуры. Во-вторых, социокультурную адаптацию необходимо анализировать как поливекторную и сложносоставную деятельность, что определяется ее целями: не просто обеспечить процесс интеграции индивида в новое для него социокультурное пространство, но и подготовить личность к принятию определенной позиции, в том числе статусной и профессиональной. Оценивая сущность феномена социокультурной адаптации, автор вполне разделяет мнение А.Ф. Флиера о том, что социокультурная адаптация - это один из основных факторов процессов социокультурной трансформации сообщества, а также изменения черт сознания и поведения отдельных личностей9.

Во втором параграфе «Социокультурная адаптация иностранцев в контексте советской иммиграционной политики» освещаются вопросы социально-правового регулирования условий пребывания иностранцев на советской территории, анализируются этапы и тенденции советской иммиграционной политики, которая рассматривается как важный фактор социокультурной адаптации иностранцев.

Иностранные граждане, изъявлявшие желание переселиться в Россию, как правило, имели скудные знания о жизни, быте, традициях и культуре этой

' Корель JI.B. Социология адаптаций: вопросы теории, методологии и методики. Новосибирск, 2005. С. 201.

9 См.: Флиер А.Ф. Культурология для культурологов. М., 2002. С. 198.

страны. Главное, они не представляли масштаба тех трудностей, с которыми им пришлось бы столкнуться при эмиграции в Советскую Россию. Хорошо понимая, что такое «неведение» может привести в будущем к серьезным отрицательным последствиям правового и политического характера, советское руководство принимало соответствующие меры.

В.И. Ленин, внимательно следивший за процессом переселения иностранных рабочих в Россию и фактически определявший основные задачи иммиграционной политики, неустанно требовал от организаторов этого процесса, чтобы они подробно информировали всех переселенцев о реальном состоянии условий жизни в России. И не просто информировали, а требовали от них письменного подтверждения об их осведомленности по этому поводу. Требование таких расписок - это ни что иное, как политическая (и правовая) страховка правительства от неизбежного недовольства и протестов иностранных рабочих. В случае их скандального досрочного отьезда из России и распространении за рубежом сведений о реальном положении дел в стране Советов, у коммунистического руководства всегда имелась возможность объявить их «случайными и политически неустойчивыми элементами» или, в крайнем случае, «искателями приключений».

Архивные и опубликованные документы первых лет советской власти отчетливо выявляют прагматичный избирательный характер иммиграционной политики советского государства. Свои приоритеты в отношении промышленной иммиграции советская власть сформулировала предельно откровенно - только технические специалисты и высококвалифицированные рабочие. Такая «выборочная» иммиграция противоречила широковещательным заявлениям коммунистических лидеров о пролетарской солидарности, однако приносила в сфере экономики заметные плоды.

В первые годы советской власти иммиграционная политика тесно увязывалась с концессионной политикой. С целью развития концессий Совет Труда и Обороны (СТО) РСФСР принял в 1921 г. специальное постановление «Об американской промышленной эмиграции». В документе оговаривалось участие группы американских специалистов в привлечении американских рабочих для восстановления ряда промышленных предприятий на Урале и в Сибири.

По данным отчета Отдела промышленной иммиграции ВСНХ, только за период с конца 1921 г. по октябрь 1922 г. в РСФСР въехало 13 коммун, объединявших 518 человек. Коммуны привезли с собой средства производства, продовольствие, медикаменты, одежду и предметы домашнего обихода на сумму 310 тыс. американских долларов. Такие условия въезда в Россию заметно облегчали дальнейшую адаптацию иммигрантов, служили не только экономической, но и социокультурной основой для их контактов с местным населением.

В начале 1920-х гг. советские наркоматы и ведомства относились к производственной иммиграции весьма скептически. Народный комиссариат

иностранных дел обращал внимание на невозможность использовать в промышленности РСФСР опыт американских рабочих, которые привыкли к механизированному производству и разделению труда, а также указывал на их неприспособленность к условиям жизни в России. Сотрудники НКИД отмечали наиболее слабые стороны в организации приема иммигрантов: затяжной период устройства, неполадки с жильем, случаи пропажи багажа, нечеткость работы советских учреждений и многие другие факты, с которыми им приходилось сталкиваться практически ежедневно.

Заметные изменения в иммиграционной политике произошли в конце 1922 г., когда начала работу Постоянная комиссия СТО по урегулированию сельскохозяйственной и промышленной иммиграции. Ее статус был намного выше, а права и обязанности значительно шире, чем у ликвидированного Отдела промышленной иммиграции ВСНХ, в частности, в ее задачи входило всемерно содействовать обустройству иммигрантов на новом месте поселения. Организационная деятельность Постоянной комиссии СТО стала важным фактором социокультурной адаптации для многих тысяч эмигрантов из разных стран.

Деятельность названной комиссии продолжалась до конца 1926 г. В начале 1927 г. ее упразднили, поскольку въезд в СССР иностранных производственных групп практически прекратился. За годы своей деятельности комиссия направила на работу в промышленность и сельское хозяйство свыше 10,5 тысяч иммигрантов.

В 1927 г. произошло заметное ужесточение требований в сфере трудовой иммиграции. ВСНХ принял инструкцию, в которой перечислялись конкретные категории иностранных специалистов, необходимых для советской экономики, и определялись квалификационные требования к ним. По данным ВСНХ, на 1 октября 1927 года в советской промышленности работали 197 иностранных инженеров, техников и мастеров, к июню 1928 года число зарубежных специалистов увеличилось до 301, почти половину из них (47 %) составляли специалисты из Германии.

Качественный сдвиг" в отношении советского руководства к вопросу об использовании в народном хозяйстве иностранных рабочих и специалистов произошел на рубеже 1920 - 1930-х годов. Объективно этому способствовала необычайная сложность экономических задач индустриализации, субъективным фактором, заставившим советских управленцев изменить свое отношение к иностранцам, стали партийные решения, прежде всего, решения XVI съезда ВКП (б).

С целью привлечения иностранной рабочей силы для работы на предприятиях Советского Союза во многих городах мира были организованы иностранные бюро ВСНХ, параллельно с которыми активную деятельность развернули неофициальные представители наркоматов и ведомств, подбиравшие рабочую силу для «своих» предприятий. С помощью местных активистов они распространяли агитационные материалы, давали объявления в

газетах, описывая преимущества работы в СССР. В частности, немецким рабочим обещали, что в случае их приезда в Советскую Россию, они будут зарабатывать не менее 180-250 рублей (средний заработок русского рабочего редко превышал 100 руб.), при этом гарантировался перевод 40 % заработка в валюте семье, остававшейся в Германии. Эти и другие, весьма привлекательные, условия включались в соответствующие соглашения, которые заключались между советским предприятием и иностранным рабочим. Кроме того, вербовщики из СССР встречались с немецкими безработными на различных собраниях и устно обещали им прекрасные жилищные условия -вплоть до отдельных квартир, улучшенное продовольственное снабжение и прочие блага, что, естественно, производило положительное впечатление. Важно заметить, что даваемые обещания, в принципе, не были грубым обманом, так как большинство иностранных рабочих, приехавших в Советский Союз, действительно получили и жилье, и улучшенное продовольственное снабжение, но, как говорится, все познается в сравнении. Те «материальные блага», которые получали по договорам иностранные рабочие и специалисты, были благом лишь в сравнении с материальным положением русских рабочих, но никак не являлись таковыми в представлении немецких рабочих.

Надежды и ожидания, порожденные обещаниями вербовщиков, и невозможность их реализации в условиях советской социально-культурной среды вызывали у иностранцев «культурный шок» и нередко провоцировали антиадаптационные настроения.

Во второй главе «Иностранцы и советская социально-культурная среда: содержание, формы и способы взаимодействия» анализируются проблемы и специфика адаптивных процессов в трудовых коллективах и поселенческой среде иностранцев в 1920-е годы, раскрываются особенности социокультурной адаптации политических эмигрантов и иностранных специалистов в 1920 - 1930-е годы, прослеживается взаимосвязь между их общественным статусом и характером взаимодействия с социально-культурной средой; исследуются факторы, препятствовавшие социокультурной адаптации.

В первом параграфе «Проблемы социокультурной адаптации в трудовых коллективах и поселенческой среде иностранцев в 1920-е годы» анализируются формы и способы взаимодействия иностранных трудовых коллективов и советской социокультурной среды в условиях концессионной политики; выявляются экономические, политические и культурогенные факторы, способствовавшие успешной социокультурной адаптации иностранных переселенцев.

Создание первых в Советской России иностранных трудовых коллективов в сельском хозяйстве и промышленности связано в основном с концессионной политикой. Принятое в 1920 г. постановление СНК «Об общих экономических и юридических условиях концессий» предусматривало возможность передачи ряда предприятий в концессию производственным коллективам иностранных рабочих.

Во многих странах будущие переселенцы еще до отъезда в Россию проводили серьезную подготовительную работу, что впоследствии способствовало их успешной социокультурной адаптации. В 1919 г. в Нью-Йорке было основано Общество технической помощи Советской России. Членами Общества, деятельность которого продолжалась до начала 1927 г., были не только выходцы из бывшей Российской империи, много лет проработавшие в американской промышленности и сельском хозяйстве, но и коренные американцы. Благодаря поддержке этого Общества, американские и другие иностранные рабочие, организованные в производственные коммуны, по приезду в Россию не испытывали тех материальных трудностей, которые выпадали на долю неорганизованных переселенцев, и значительно легче адаптировались к местным условиям.

Большая заслуга в формировании производственных коммун иностранцев принадлежала также Международной рабочей помощи (Межрабпому), организации пролетарской солидарности, основанной в 1921 г. в Берлине. Межрабпом получил в аренду ряд совхозов и промышленных предприятий, на которых трудовые коллективы иностранцев работали совместно с русскими рабочими. По замыслу организаторов, эти предприятия должны были стать образцовыми хозяйствами с применением новейших методов труда.

К середине 1926 г. в Советском Союзе существовало около 30 сельскохозяйственных коммун и артелей зарубежных трудящихся, из них 17 были зарегистрированы в РСФСР и не менее 10 - на Украине. Примерно 70 % членов иммигрантских коммун приехали с американского континента, 30 % - из европейских стран, в основном из Германии, Чехословакии, Швейцарии. Весьма распространенное мнение о том, что трудовые коллективы иммигрантов были преимущественно резмигрантскими, и, следовательно, перед ними не стоял языковой барьер, нуждается в некотором уточнении. По свидетельству одного из членов Постоянной комиссии СТО, наибольшая трудность в организации работы иммигрантов заключалась как раз в том, что основная масса приезжавших рабочих не владела русским языком.

Для понимания процессов социокультурной адаптации иностранцев в трудовых коллективах и поселенческой среде важно знать национальный состав этих микросоциумов. Как правило, иностранные коллективы были многонациональны. Так, например, в состав коммуны «Сеятель» входили представители 11 национальностей: финны, венгры, румыны, поляки, литовцы, латыши и другие. Русским языком в разной степени владели не более половины членов коммуны. В октябре 1922 г. в эту организацию влилась группа американцев, из которых никто не говорил по-русски. Положение облегчалось тем, что председатель коммуны В.И. Саулит владел несколькими языками.

Пестрый национальный состав эмигрантов, с одной стороны, затруднял социокультурную адаптацию, так как преодоление языкового барьера - дело не из легких, но, с другой стороны, обогащал социально-культурную среду

поселенцев, делал ее мультикультурной, что, несомненно, углубляло процесс культурного взаимодействия.

Большое значение для социокультурной адаптации иностранцев имел их образовательный уровень. В отличие от эмиграции периода индустриализации, когда в СССР приехали высококвалифицированные рабочие, инженеры и техники, образовательный уровень почти всех членов сельскохозяйственных коммун был невысок: большинство имело лишь начальное образование, некоторые имели среднее образование или окончили сельскохозяйственные и технические учебные заведения. Однако, учитывая характер социально-культурной среды, в которой жили и работали сельскохозяйственные коммуны, следует признать, что относительно низкий образовательный уровень эмигрантов не сильно контрастировал с уровнем образования советских граждан и не являлся препятствием для адаптации.

Среди иностранных «коммунаров» было немало коммунистов, однако этот факт имел неоднозначное значение для социокультурной адаптации иностранцев: в одних случаях, например, при контактах с партийным и советским руководством, он служил стимулирующим фактором, в других, при общении с советской интеллигенцией, не питавшей особых симпатий к советскому строю, факт принадлежности к коммунистической партии мог выступать в качестве барьера социокультурной адаптации.

Специфика адаптивной деятельности в поселенческой среде заключается в том, что строится в значительной мере на самоорганизации, саморегулировании. Все иностранные трудовые коллективы и поселения организовывали свою деятельность на основе собственных принципов (часто это был, например, принцип полного обобществления) и совместно разработанных уставов.

Успех социокультурной адаптации иностранцев во многом зависел от того, как складывались у того или иного трудового коллектива иммигрантов отношения с местным населением. В одном из отчетов Постоянной комиссии СТО за 1925 г. по этому поводу, в частности, сообщалось: «Если в первое время крестьяне относились к коммунам скептически, если не враждебно, то с течением времени, когда коммуны своей работой и оказанной местному населению помощью заслужили внимание со стороны населения, картина значительно изменилась к лучшему. В культурном отношении коммуны проделали большую работу. Они организовали свои школы, в которых помимо детей коммунаров обучаются также и крестьянские дети. В этих же школах по вечерам занимаются кружки по ликвидации неграмотности и устраиваются лекции и собеседования по вопросам общеобразовательным, политическим и главным образом сельского хозяйства. В коммунах существуют ячейки РКП (б) и РЛКСМ, которые являются известным культурным центром для окружающего населения. В некоторых коммунах (им. Ленина, «Мигаево», «Хлебороб») построены клубы, даются театральные представления и киносеансы бесплатно». В итоговой части отчета еще раз подчеркивалось, что

«коммуны принимают деятельное участие в общественной и культурной жизни деревни и оказывают посильную помощь местному беднейшему населению».

Однако в конце 1920-х годов этот имевший ярко выраженные позитивные тенденции адаптивный процесс был трагически прерван. В стране началась насильственная коллективизация, неотъемлемой частью которой стала политика «раскулачивания». В официальных документах, помеченных грифом «совершенно секретно», появились выражения «раскулачивание иностранных подданных», «кулак-иностранец» или просто «иностранный кулак». Предвидя возможные дипломатические осложнения, Наркомат иностранных дел заявил о недопустимости раскулачивания иностранных граждан. В феврале 1930 г. М.М. Литвинов направил И.В. Сталину записку о поступающих в НКИД СССР протестах иностранных граждан против проводимого раскулачивания и конфискации их имущества, в которой, в частности, отмечал: «Среди кулаков, подвергающихся в настоящее время действиям новых законов в связи с раскулачиванием, имеется множество иностранных подданных (немцев, чехословаков, греков, итальянцев и др.)».

Следуя указаниям высшего партийного руководства, которое не сразу решилось на массовые репрессии против иностранцев, чью помощь советскому сельскому хозяйству партия еще не так давно оценивала очень высоко, 5 февраля 1930 г. ОГПУ разослало на места циркуляр о запрещении раскулачивания иностранных подданных. Однако вскоре все запреты были сняты, поскольку выяснилось, что большинство так называемых «кулаков» из числа иностранных подданных уже приняли советское гражданство, и, следовательно, никаких дипломатических осложнений не предвидится.

Во втором параграфе «Особенности социокультурной адаптации политических эмигрантов и иностранных специалистов в 1920 - 1930-е годы» показана зависимость адаптивных процессов от правового, социального и политического статуса эмигранта, раскрывается специфика социокультурной адаптации политических эмигрантов, выявляются причины и последствия процессов дезадаптации.

Политэмигранты, получившие в Советском Союзе политическое убежище, до определенного времени находились в привилегированном положении по сравнению с другими эмигрантами, вследствие чего их социокультурная адаптация имела специфический характер.

Значительную помощь иностранным революционерам и коммунистам в решении вопросов обустройства в Советской республике оказывала советская секция Международной организации помощи борцам революции (МОПР). Важным фактором социокультурной адаптации политических эмигрантов было то, что для них создавались специальные «Дома политэмигрантов». В 1925 г. в Москве, Ленинграде, Одессе, Минске и Харькове советская секция МОПР открыла специальные дома для приема и размещения политических эмигрантов. К началу 1926 г. на территории СССР функционировали девять Домов политэмигрантов. Эмигрантские общежития были не просто местом

размещения иностранцев, но и выполняли функции своеобразных культурных центров. Например, в Доме политэмигрантов в Москве велась активная политико-просветительная работа, для иностранцев проводились экскурсии, действовали краткосрочные курсы по изучению русского языка. В Доме политических эмигрантов в Ленинграде в 1926 - 1927 гг. проживали 253 революционера из 12 стран Европы.

В условиях массовой безработицы серьезной проблемой было трудоустройство политэмигрантов. В силу своего привилегированного общественного статуса политэмигранты, как правило, обеспечивались работой в первую очередь. Только за период с июля 1924 по март 1927 г. ЦК МОПР смог трудоустроить 5900 политических эмигрантов.

Среди политэмигрантов было немало людей умственного труда. Интеллектуальные способности, знание языков значительно облегчали им контакты с культурной средой советского общества. Наличие у части политических эмигрантов незыблемых внутренних адаптивных установок позволяло им как субъектам адаптации успешно преодолевать адаптивные барьеры, используя такие нетипичные факторы социокультурной адаптации, как внутренняя целеустремленность, одержимость научными идеями, увлеченность профессией. Примером такой формы социокультурной адаптации может служить судьба знаменитого авиаконструктора Р.Л. Бартини.

Большую роль в социокультурной адаптации политических эмигрантов, проживавших в Москве, играли клубы. В 1920-е годы в Москве функционировали немецкий, англо-американский, карело-финский, итальянский, венгерский, латышский клубы. Самым крупным по численности и наиболее влиятельным был немецкий коммунистический клуб. Для большинства немцев, приехавших в СССР без семей и потому имевших достаточно много свободного времени, немецкий клуб стал привлекательным местом социально-культурного и политического общения и постепенной адаптации к советской жизни.

Вся работа клубов велась на иностранных языках. Во второй половине 1920-х годов более двух третей членов немецкого клуба не умели читать по-русски. По-видимому, для глубокого освоения русского языка в тот период у них не было достаточных стимулов.

На процесс социокультурной адаптации политических эмигрантов большое влияние оказал вопрос о гражданстве. До конца 1934 г. этот вопрос находился в личной компетенции каждого политэмигранта. Тот, кто принимал советское гражданство, принимал его либо добровольно, либо под давлением каких-то жизненных обстоятельств, но никогда - по прямому указанию «сверху». С конца 1934 г. принятие советского гражданства становится обязательным условием для легитимации политических эмигрантов. Кампания по переводу всех политэмигрантов в советское гражданство приняла особый размах после 1936 г. В случае, если иностранец отказывался от принятия

советского гражданства, его зачастую лишали вида на жительство, грозили высылкой за пределы СССР в течение 24 часов.

В отличие от политических эмигрантов представители так называемой экономической эмиграции не имели ни особого статуса, ни связанных с ним привилегий. Процесс социокультурной адаптации иностранных рабочих и специалистов, прибывших в Советский Союз на рубеже 1920-1930-х годов, имел свои особенности и зависел от множества факторов. Большинство экономических эмигрантов прибыло в СССР с явно завышенными ожиданиями в отношении оплаты труда, бытовых и производственных условий. Разные группы рабочих и специалистов не одинаково реагировали на советские реалии, Одни писали жалобы-протесты, другие допускали «классово-враждебные вылазки», у третьих начинался запой, четвертые упаковывали чемоданы, чтобы вернуться домой. Острота реакции часто зависела от специальности и профессионального статуса иностранца, его гражданства, от состояния психики, партийной принадлежности, политической позиции и т.д. Но никому из эмигрантов не удалось избежать «культурного шока», то есть потрясения на уровне индивидуального сознания от соприкосновения с незнакомой для них социально-культурной средой.

Многие иностранцы пытались сменить место работы, однако практически на всех «великих стройках социализма» условия жизни иностранцев, впрочем, как и русских рабочих, были весьма тяжелыми и бесперспективными. Не имея достаточных стимулов к глубокой или даже поверхностной социокультурной адаптации к жизни в СССР, многие иностранцы покидали страну и возвращались на родину.

Однако далеко не все иностранцы имели возможность и желание покинуть Советский Союз. Для тех, кто оставался жить и работать в советской стране, задача социокультурной адаптации приобретала первостепенной значение. Под влиянием общей атмосферы энтузиазма и «ударничества» иностранные рабочие активно включались в социалистическое соревнование, создавали интернациональные бригады, принимали повышенные производственные обязательства, становились ударниками. Все это свидетельствовало о том, что эмигранты успешно усваивали нормы и стандарты советской производственной культуры, у них начинали формироваться новые ценностные ориентиры.

Все эмигранты, независимо от их статуса и членства в партии, были объектом пристального внимания партийных органов. С целью оказания максимального воздействия на мировоззрение весьма аполитичных экономических эмигрантов руководящие партийные органы организовали в 1929 г. в Москве специальный клуб для беспартийных иностранных рабочих. Его главной целью была забота об организации досуга иностранцев. Но фактически столичный клуб иностранных рабочих создавался на базе немецкого коммунистического клуба, что не могло не отразиться на содержании его работы.

К 1935 году клуб иностранных рабочих имел четыре секции: немецкую, австрийскую, англо-американскую и чехословацкую. Основой и ядром клуба была немецкая секция, которая объединяла не только немцев, но и представителей 18 других национальностей, владевших немецким языком. Со временем относительно «демократичный» клуб иностранных рабочих превратился в любимое место отдыха эмигрантов, особенно охотно клуб посещала молодежь. Обычно члены клуба, холостяки или семейные, приходили на встречи, концерты, танцы, посмотреть кино или какое-то представление два-три раза в неделю. В середине 1930-х годов клуб ежедневно посещали в среднем 150 человек.

Для иностранных рабочих московских предприятий клуб был важным фактором социокультурной адаптации. Он расширял их круг общения, знакомил с новостями и достижениями советской культуры, помогал выявить организаторские способности отдельных членов клуба, которые впоследствии активно включились в общественную жизнь столицы, стали, например, депутатами Моссовета. Однако жизнь московского иностранного рабочего заметно отличалась от жизни такого же иностранного рабочего или даже технического специалиста в советской провинции, где была совсем иная социально-культурная среда, которая не отвечала притязаниям субъекта адаптации и ограничивала возможности культурного взаимодействия.

В середине 1930-х годов Советский Союз покинули практически все иностранцы, которые еще имели право (сохранили иностранное гражданство) и возможность (не имели русских жен) выехать за пределы СССР. Коренные насильственные изменения в общественной жизни и социально-экономическом строе, проведенные по воле партийного руководства страны, сопровождавшиеся государственным принуждением в форме массовых репрессий и террора, вызвали у значительного количества иностранцев процессы или состояния обратные адаптации, то есть дезадаптацию.

В заключении подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы.

Основные научные результаты диссертации отражены в следующих

публикациях;

1. Иванова О.В. Социокультурная адаптация политических эмигрантов в СССР в 1920 - 1930-е годы // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. - 2006. - 'Г. 8. - № 3 (17), июль - сентябрь. - С. 781 - 788. (0,8 п.л.)

2. Иванова О.В. Московская городская культура 20-х годов XX века в описании Вальтера Беньямина // Науки о культуре - шаг в XXI век: Сборник материалов ежегодной конференции-семинара молодых ученых. Москва, декабрь 2003 г. - М„ 2004. - С. 268 - 272. (0,3 пл.)

3. Иванова О.В. Вопросы «социального воспитания» в педагогических дискуссиях 1920-х гг. в Советской России // Образование в пространстве культуры: Сборник научных статей. Вып. 2. - М.: РИК, 2005. - С. 236- 239. (0,3 пл.)

4. Иванова О.В. Тоталитарное сознание и отношение к другому // Науки о культуре - шаг в XXI век: Сборник материалов ежегодной конференции-семинара молодых ученых. - Т. 5 (часть 2). - М.: РИК, 2005. - С. 30-33. (0,3 п.л.)

5. Иванова О.В. Участие иностранцев в культурной жизни СССР в 1920-е годы // Науки о культуре - шаг в XXI век: сборник материалов ежегодной конференции-семинара молодых ученых. - Т. 6. - М.: РИК, 2006. - С. 289 -292. (0,3 п.л.)

Подп. к печ. 07.03.2007 Объем 1.5 п.л. Заказ №. 56 Тир 100 экз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Иванова, Ольга Валерьевна

Введение.

Глава 1. Социокультурная адаптация в историко-культурологи-ческом измерении.

1.1. Эмиграция и адаптация как культурно-исторический феномен: сущность, понятия, типология.

1.2. Социокультурная адаптация иностранцев в контексте советской иммиграционной политики.

Глава 2. Иностранцы и советская социально-культурная среда: содержание, формы и способы взаимодействия.

2.1. Проблемы социокультурной адаптации в трудовых коллективах и поселенческой среде иностранцев в 1920-е годы.

2.2. Особенности социокультурной адаптации политических эмигрантов и иностранных специалистов в 1920 - 1930-е годы.

Список источников и литературы Список сокращений.

Введение диссертации2007 год, автореферат по культурологии, Иванова, Ольга Валерьевна

Актуальность исследования. Процесс распада СССР и образования на его бывшей территории ряда независимых государств сопровождался резким усилением различных миграционных потоков. По сведениям бывшего министра Российской Федерации В.Ю. Зорина, курировавшего в Правительстве с 2001 по 2004 год вопросы государственной политики в области межнациональных отношений и миграционных процессов, только за период с 1989 по 2003 год в Россию въехали 11 миллионов человек, а выехали 5 миллионов, в результате чего Россия вышла на третье место в мире по объемам миграции (после США и Германии)1. Перед Российским государством остро встала проблема устройства мигрантов, их адаптации в новой социально-культурной среде. Одна из главных задач современной миграционной политики России заключается в том, чтобы помочь людям приспособиться к новым условиям, понять ситуацию, в которой им предстоит жить. Важная роль в решении этой задачи отводится культурным и образовательным учреждениям, в частности, школам. Например, по заказу Министерства образования РФ разработана и утверждена Федеральная целевая программа толерантного сознания и профилактики экстремизма. Эта программа призвана не только воспитывать у подрастающего поколения толерантное отношение к мигрантам, но и способствовать социокультурной адаптации последних, сделать плодотворным межкультурное общение и взаимодействие.

Научная актуальность изучения проблем социокультурной адаптации иностранцев определяется, прежде всего, тем, что проблемы адаптации носителей иных культур к новой культурной среде имеют приоритетное научное значение для культурологии и исторической науки, поскольку всегда составляли существенную и неотъемлемую часть культурно-исторического процесса.

Степень разработанности проблемы. Историографический анализ научной литературы по теме диссертационного исследования удобнее проводить, разделив ее на две группы. В первую группу включена литература, в которой изучаются вопросы, связанные с историей пребывания иностранцев в Советской России в 1920 -1930-е годы. Ко второй группе отнесена литература, посвященная теоретическим, методологическим и практическим проблемам социальной адаптации.

Тема пребывания иностранцев в СССР в изучаемый период нашла заметное отражение в советской исторической литературе. Однако, как справедливо заметил российский историк C.B. Журавлев, «имеющиеся работы по этой проблеме написаны в основном в историко-партийном ключе и рассматривают иностранную иммиграцию как один из эпизодов в общем процессе укрепления пролетарского интернационализма (наряду с деятельностью МОПРа, посещением СССР иностранными рабочими делегациями и проч.) Искусственно подбирались и "нанизывались" факты и сюжеты, призванные обосновать и подтвердить общую концепцию. Это неминуемо вело к фрагментарности. Более того, при кажущемся обилии литературы, внимательное ее изучение показывает, что даже вопросам производственной помощи иностранцев соцстроительству уделено мало внимания, особенно применительно к 1930-м гг. В условиях очевидного историко-партийного влияния, когда к тому же значительный массив архивных источников был недоступен для исследователей, эта тема в целом оказалась одной из самых политизированных и тенденциозных»2.

Выражения «интернациональные связи рабочего класса» и «пролетарская солидарность» не только присутствовали в названиях большинства работ по истории пребывания иностранцев на территории СССР, но и отражали основные направления научного поиска советских исследователей3. Подробный историографический обзор этого широкого пласта отечественной литературы дан в работах ГЛ. Тарле, Л.С. Озерова, Г.А. Сулеймановой и других авторов4.

Значительный вклад в разработку вопросов, связанных с историей пребывания иностранцев в СССР, сделан российским историком Г.Я. Тарле5. Ее перу принадлежит одна из наиболее информативных, взвешенных работ об иностранцах в СССР в 1920-е годы, в которой рассматриваются, в частности, проблемы организации промышленной и сельскохозяйственной иммиграции в Советской России, производственная деятельность иностранных коллективов, анализируется состав иммигрантских хозяйств и их внутренне устройство6. В настоящее время в поле зрения автора -проблема адаптации российских эмигрантов, выехавших из СССР в разные периоды. Основное внимание при разработке этой проблемы

Г.Я. Тарле уделяет историографическому аспекту, а также изучению эволюции понятия «адаптация»7.

В трудах советских историков социокультурная адаптация иностранцев в 1920 - 1930-е годы как самостоятельная научная проблема никогда не рассматривалась. Одна из причин «невнимания» ученых к этой теме крылась в «табуированности» ряда сюжетов, без которых разработка названной проблемы не могла быть успешной. Как отмечал C.B. Журавлев, к числу «запретных» тем относилось все, что было связано «с жалобами иностранцев на бытовые условия и производственные проблемы в СССР, с принуждением к принятию советского гражданства, с реэмиграцией, с высылкой и репрессиями конца 1930-х гг. Долгое время запрещалось упоминать о репрессировании в СССР известных деятелей Коминтерна, судьбы которых, как и тысяч рядовых людей, становятся предметом изучения лишь в последние годы. Из-за указанных запретов история иностранной иммиграции в СССР оказалась в значительной степени обезличенной»8.

Заметный поворот в изучении вопросов, связанных с пребыванием иностранцев в Советской России, обозначился в 1990-е годы. К числу первых попыток изучения процесса социокультурной адаптации иностранцев в СССР следует отнести работу этнографа П. Гарб9. В основу ее исследования были положены эмпирические данные, полученные путем обследования североамериканской общины, члены которой проживали в различных городах Советского Союза. С помощью метода включенного наблюдения П. Гарб, в поле зрения которой находились 150 бывших выходцев из США и Канады, прибывших в СССР в разные годы, а также с помощью интервью (опрашивались 50 человек на основе специально разработанного опросника) попыталась определить уровень глубины социокультурной адаптации иммигрантов, выявить общие закономерности в освоении новых культурных навыков и ценностей североамериканцами.

Сосредоточившись на исследовании социально-культурной и бытовой адаптации, П. Гарб исключила из сферы своего внимания правовые вопросы, упустив из виду тот факт, что адаптация теснейшим образом связана с правовым статусом адаптанта, т.е. субъекта адаптации.

Успешной разработке вопросов, связанных с пребыванием иностранцев в СССР, способствовало не только привлечение новых источников, ранее недоступных в связи с засекреченностью, но и использование новых методов исследования. В этой связи необходимо, прежде всего, отметить работу C.B. Журавлева и

B.C. Тяжельниковой «Иностранная колония в Советской России в 1920 - 1930-е годы»10, в которой авторы с помощью количественных методов исследовали комплекс анкетно-биографических материалов большой группы иностранцев, имевших звание «ударников». Полученные количественные характеристики, касающиеся различных аспектов деятельности иностранцев, имеют большое значение для раскрытия темы диссертации.

Особо следует отметить монографическое исследование

C.B. Журавлева, посвященное изучению крупнейшей в СССР иностранной колонии московского Электрозавода". Автор в рамках социальной истории и истории повседневности, используя методы микроистории и биографической реконструкции, проследил особенности жизнедеятельности иностранцев в советских условиях 1920-1930-х годов. При этом C.B. Журавлев рассматривает иностранную колонию Электрозавода «как весьма своеобразную, но неотъемлемую часть советского общества, его специфический слепок, через фокусирование на котором можно лучше понять характерные черты эпохи»12. В одной из глав монографии автор рассматривает особенности социальной адаптации иммигрантов, работавших в Москве13.

Значительное приращение новых знаний о немецких эмигрантах в СССР в 1930-е годы дает работа O.A. Деля14, название которой - «От иллюзий к трагедии» - достаточно полно раскрывает позицию автора.

Характеризуя специальную литературу, посвященную теоретическим, методологическим и практическим проблемам социальной адаптации, следует, прежде всего, отметить, что она весьма обширна и многообразна. Можно лишь отчасти согласиться с мнением академика РАН Ю.А. Полякова, который, анализируя процессы адаптации и миграции в историческом контексте, писал: «В научной литературе о проблемах адаптации говорится скупо (разумеется, речь идет об адаптации не биолого-медицинской, а социальной). Между тем не счесть косвенных упоминаний, опосредованных соображений, связанных с адаптацией. И это естественно, ибо адаптация - постоянный и важный фактор исторического процесса»15. Такая точка зрения в значительной мере справедлива в отношении исторических работ и трудов по культурологии.

Расширение источниковой базы вследствие открытия на рубеже 1980 - 1990-х годов доступа к необходимым архивным материалам позволило российским историкам приступить к разработке комплексной проблемы «История адаптации российских эмигрантов в конце XIX - XX в.». В результате проведенных исследований Группа по изучению истории российского зарубежья под руководством академика РАН Ю.А. Полякова (Институт российской истории РАН) и сложившийся по ее инициативе научный актив, состоящий из ученых разных специализаций, издали ряд тематических сборников, в которых нашли отражение социально-экономические, демографические, психологические, лингвистические, культурологические, правовые и другие сюжеты, раскрывающие историю адаптации эмигрантов из России и СССР к жизни в различных странах мира16. Эти исследования, хотя и не затрагивают проблем социокультурной адаптации иностранцев, приехавших в СССР в 1920 - 1930-е годы, тем не менее, имеют большое значение для изучения темы диссертации. Они в определенной мере позволяют провести сравнительный анализ адаптивных процессов и выявить их зависимость от уровня культурного развития стран-доноров, из которых граждане выезжали, и стран-реципиентов, принимавших этих граждан.

Заметный научный интерес к теоретическим и практическим проблемам адаптации проявляют социологи, философы, психологи, социальные работники и педагоги17, и это вполне закономерно. По мнению М.В. Ромма, автора монографии «Адаптация личности в социуме: теоретико-методологический аспект» (Новосибирск, 2002), любое исследование социальной адаптации продуктивно и возможно только на интегративном, междисциплинарном уровне -это доказанный факт»18. Используя междисциплинарный подход, автор рассматривает социологические и философские теоретико-методологические проблемы изучения личности как субъекта и объекта адаптивного процесса. Для раскрытия темы диссертации несомненную ценность представляют такие разделы монографии, как «Социализация и социальная адаптация», «Стратегии социальной адаптации личности», «Адаптация личности в контексте социально-политических систем» и некоторые другие, в которых автор размышляет над проблемой адаптации личности в социуме.

На материалах эмпирических социологических исследований и данных Госкомстата России за 1992 - 2002 гг., а также на идеях классиков социологической мысли (Э. Дюркгейма, М. Вебера, П. Сорокина и других) базируется работа Л.В. Корель «Социология адаптаций: вопросы теории, методологии и методики» (Новосибирск, 2005). Автор дает оригинальную классификационную систему адаптаций, анализирует внутреннее устройство механизма социальной адаптации. Ряд теоретических понятий и концепций, разработанных Л.В. Корель в рамках «социологии адаптаций», нашли применение в данном диссертационном исследовании.

Следует заметить, что в большинстве работ по адаптивной проблематике речь идет о социальной адаптации, в то время как вопрос о социокультурной адаптации личности в иной культурной среде остается в обширной теоретической литературе практически неразработанным. Известным исключением можно считать монографию Л.Л. Шпак «Социокультурная адаптация в советском обществе. Философско-социологические проблемы» (Красноярск, 1991). Теоретико-методологической базой названной работы послужили труды основоположников марксизма-ленинизма, а также документы КПСС и советского государства на этапах перестройки. Несколько идеологизированный характер суждений и оценок автора в определенной мере снижает теоретическую и методологическую ценность монографии, в которой социокультурная адаптация рассматривается исключительно в контексте социалистического (советского) общества, «как необходимое условие включения масс в активное жизнетворчество»19. Автор видит смысл социокультурной адаптации в том, «чтобы в более совершенных условиях конкретной социально-культурной среды полнее раскрыть творческие возможности личности, сблизить ее интересы с интересами коллектива и всего общества»20. Такой вывод автора мало согласуется с историческими реалиями и не учитывает особенностей и специфики той или иной культурной среды.

Л.Л. Шпак рассматривает социокультурную адаптацию в качестве разновидности социальной адаптации21. Она определяет понятие социокультурной адаптации как «взаимодействие личностей, социальных общностей, любых социально организованных субъектов с конкретно-историческим типом многоуровневой социально-культурной среды, направленное на взаимоприспособление и взаимопривыкание к условиям и образу жизни взаимодействующих сторон, совместимость друг с другом и взаимопреобразование в соответствии с идеалами, потребностями, усвоенной системой норм и жизненных ценностей на основе взаимоприемлемого обмена духовно-практической деятельностью вспомогательно-инструментального характера»22.

Данное определение вполне отражает суть социокультурной адаптации, однако при этом, с точки зрения диссертанта, не учитывает такого важного условия социокультурной адаптации, как правильное определение того, как, насколько и ко всему ли возможна адаптация»23. Не нашел отражения в предложенной дефиниции и такой важнейший компонент социальной адаптации, как «согласование самооценок и притязаний субъекта с его возможностями и с реальностью социальной среды, включающее также тенденции развития среды и субъекта»24. Для понимания сути процесса социокультурной адаптации эмигрантов названный компонент представляется особо значимым.

A.C. Ахиезера, И.М. Быховской, П.С. Гуревича, Б.С. Ерасова, Л.Г. Ионина, М.С. Кагана, И.В. Кондакова, Т.Ф. Кузнецовой,

B.М. Межуева, В.М. Розина, А.Я. Флиера и др.25

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие основные задачи: обосновать исходные теоретико-методологические позиции исследования социокультурной адаптации как культурно-исторического феномена; раскрыть характер социально-правового регулирования условий пребывания иностранцев, показать зависимость адаптивных процессов от правового, социального и политического статуса эмигранта; выявить социально-политические, культурные, лингвистические, правовые и другие факторы, влиявшие (положительно или отрицательно) на процесс и результат социокультурной адаптации; показать особенности социокультурной адаптации в трудовых коллективах и поселенческой среде иностранцев; исследовать специфику социокультурной адаптации политических эмигрантов, проследить взаимосвязь между их общественным статусом и характером взаимодействия с социально-культурной средой.

Объектом диссертационного исследования являются иностранцы (промышленные и сельскохозяйственные рабочие, техники, специалисты, деятели политических партий, науки и культуры, а также члены их семей), приехавшие в Советскую Россию с целью постоянного или длительного проживания из индустриально развитых стран, преимущественно Западной Европы, США и Канады.

Согласно «Словарю русского языка» С.И. Ожегова, иностранец - это «гражданин, подданный другой страны»26. В данном диссертационном исследовании факт наличия или отсутствия у индивида того или иного гражданства (подданства) не является решающим критерием для идентификации его в качестве иностранца. Как известно, многие граждане зарубежных государств, прибывая в СССР, принимали советское гражданство, теряя, таким образом, статус иностранца. Однако с точки зрения взаимодействия их с культурной средой страны-реципиента, они по-прежнему оставались иностранцами, для которых задача социокультурной адаптации оставалась одной из главных.

Для обозначения всей совокупности прибывших в нашу страну иностранцев, местом проживания которых стали различные регионы Советского Союза, в диссертации используется интегрирующий термин «иностранная колония», введенный в научный оборот с аналогичной целью С.В. Журавлевым и B.C. Тяжельниковой27.

Следует заметить, что в конкретно-исторических социально-культурных условиях советского общества различные процессы адаптации, в том числе и социокультурной адаптации, не протекали изолированно друг от друга, они были взаимосвязаны и взаимообусловлены. На этом основании диссертант не оставляет без внимания и другие виды адаптаций, рассматривая их в контексте решения основных задач.

Хронологические рамки исследования ограничиваются 1920-1930-ми годами, то есть периодом массовой эмиграции иностранцев в Советскую Россию.

В 1957 году вышел сборник «Дело трудящихся всего мира», в котором составители опубликовали в виде отрывков и пересказов ряд интересных архивных документов, а также материалы из советской прессы начала 1920-х годов. В этой публикации, которая в определенной мере сохраняет свою актуальность до настоящего времени, содержатся сведения о фактах глубокой социокультурной адаптации иностранцев в СССР29.

Особый интерес для диссертационного исследования представляют сборники документов «Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1918 - 1926» (М., 2002) и «Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1927- 1933» (М., 2002), в которых впервые опубликованы недавно рассекреченные документы из фондов Историко-дипломатического департамента МИД РФ. Значительная часть опубликованных документов посвящена вопросам экономической эмиграции из США в СССР, в том числе вопросам правового регулирования пребывания иностранцев на советской территории.

Несомненный интерес для исследуемой темы представляют источники личного происхождения: дневники, мемуары, письма30. Их ценность заключается, прежде всего, в том, что они, дополняя или опровергая источники официального происхождения, помогают выявить внутренние факторы адаптивных процессов, увидеть барьеры социокультурной адаптации.

В 1990-е годы появились первые публикации документов, раскрывающих самую трагическую страницу истории пребывания иностранцев на советской земле, историю репрессий31. Изучение этих документов позволило автору выявить причины и последствия дезадаптации иностранцев.

Вопросы производственной деятельности иностранцев нашли широкое отражение в периодической печати 1920 - 1930-х годов. Для раскрытия темы диссертации наибольший интерес представляли газеты «За индустриализацию», «Московская правда», «Рабочая газета», «Труд», «Правда», «Гудок» и некоторые другие периодические издания.

Наряду с опубликованными источниками в диссертации использованы архивные материалы, хранящиеся в фондах

Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ): фонды Народного комиссариата труда РСФСР, Народного комиссариата труда СССР, фонд ВЦСПС, фонд ЦК МОПР СССР, а также в фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ): фонды Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ) и Международной организации помощи борцам революции (МОПР).

Многие фактические сведения, характеризующие процесс социокультурной адаптации иностранцев в Советской России, взяты из трудов современных российских и зарубежных историков: Е.А. Осокиной, И.Н. Ильиной, Г.Б. Куликовой, В.П. Булдакова, Н.Е. Рожковой, Б.М. Шпотова, Ш. Фицпатрик, Ш. Плаггенборга и других авторов, чьи работы посвящены различным проблемам изучаемого периода32.

Методология исследования. Цель и задачи диссертации обусловили использование синтетической историко-культуро-логической методологии. Изучение социокультурной адаптации иностранцев как феномена общественной жизни ведется в диссертации на основе принципа историзма в рамках системного подхода, что позволяет отобразить общество в виде сложной иерархической системы, в которой иностранцы являются неотъемлемым элементом социальной структуры. Системный подход обусловил проведение структурно-функционального анализа, давшего возможность получить более полное представление о внутренней структуре различных групп иностранцев, разобраться в динамике внутриструктурных связей. Структурно-функциональный анализ тесно связан с типологическим методом.

К анализу производственной деятельности иностранцев автор подходит с культурологических позиций, то есть рассматривает эту деятельность не с точки зрения ее экономической эффективности, а как фактор социокультурной адаптации, как предпосылку для создания средств и условий, способствующих расширению возможностей социокультурной адаптации. На основе культурологического подхода проводится анализ взаимодействия культурных норм, ценностей, стереотипов поведения представителей разных культур в процессе производственной деятельности.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые осуществлен комплексный анализ проблем социокультурной адаптации иностранцев в Советской России в 1920 - 1930-е годы.

Раскрывая характер социально-правового регулирования условий пребывания иностранцев, автор впервые доказывает, что процесс социокультурной адаптации был в значительной степени детерминирован правовым, социальным и политическим статусом эмигранта.

На основе изучения жизни и деятельности иностранной колонии автор впервые показывает роль трудовых коллективов и поселений иностранцев в процессе их социокультурной адаптации.

Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы в научно-педагогических целях, в частности, при написании работ обобщающего характера по культурологии и отечественной истории XX века, а также при подготовке лекционных и специальных курсов.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были изложены в докладах на ежегодных конференциях-семинарах молодых ученых «Науки о культуре - шаг в XXI век» (Москва, 2003, 2004, 2005) и на международной научно-практической конференции «Образование в пространстве культуры» (Москва, 2004). По теме диссертации опубликовано 5 статей общим объемом 2 п.л.

Примечания

1 Вестник Форума. 2003. № 12. С. 15. л

Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920 - 1930-х гг. М, 2000. С. 31-32.

См.: ГенкинаЭ.Б. Интернациональные связи рабочего класса СССР в годы восстановительного периода (1921 - 1925 гг.) // Из истории рабочего класса и революционного движения. М., 1958; Шишкин В.А. Пролетарская солидарность рабочего класса Чехословакии с трудящимися Советского Союза (1921-1925 гг.) // Новая и новейшая история. 1961. № 5. С. 104-115; Под знаменем пролетарской солидарности. К 50-летию организации «Международная рабочая помощь». Киев, 1971; Лукьянов К.Т. Интернациональные связи между трудящимися

СССР и Германии в годы социалистического строительства. 1926 - 1932. Л., 1968; Озеров JI.С. Строительство социализма в СССР и международная пролетарская солидарность (1921 - 1937 гг.) М., 1972; ЛьвунинЮ.А. Борьба Коммунистической партии за укрепление интернациональных связей рабочего класса СССР (1924 - 1928 гг.) М., 1975; Озеров Л.С. Индустриализация СССР и международный пролетариат (1926 -1932 гг.) М., 1983 и др.

4 См.: Львунин Ю.А. Проблемы солидарности международного пролетариата со страной строящегося социализма в новейшей историографии (Иностранные рабочие делегации в СССР. 1924-1933 гг.) // Вопросы истории. 1965. № 5; Тарле Г.Я. Международная пролетарская солидарность с Советской Россией в 1917 - 1937 гг. (Историографический обзор) // Исторические записки. М., 1977. Т. 98, С. 190-237; Озеров Л.С., Сулейманова Г.А. Строительство социализма в СССР и международная пролетарская солидарность. 1921 -1937 гг. (Историография проблемы) М., 1982 и др.

5 См.: Тарле Г.Я. Об участии рабочих организаций США в восстановлении народного хозяйства Советской России в 1921-1925 гг. // Международные отношения. Политика. Дипломатия. М., 1964; ее же. Производственная иммиграция в Советскую республику - одна из форм международной пролетарской солидарности // Участие трудящихся зарубежных стран в Октябрьской революции. М., 1967 и др.

6 Тарле Г.Я. Друзья страны советов. Участие зарубежных трудящихся в восстановлении народного хозяйства СССР в 1920-1925 гг. М., 1968

7 См.: Адаптация российских эмигрантов (конец XIX - XX в.) Исторические очерки. М., 2006. Гл. 3,6-8. о

Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история». С. 32.

9 Гарб П. Иммигранты из США и Канады в СССР: опыт исследования социально-культурной и бытовой адаптации. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1990.

10 Журавлев C.B., Тяжельникова B.C. Иностранная колония в Советской России в 1920-1930-е годы (Постановка проблемы и методы исследования) // Отечественная история. 1994. № 1.С. 179-189

11 Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-1930-х гг. М., 2000.

12 Там же. С. 21; см. также: Журавлев C.B. Иностранная колония московского Электрозавода в начале 1930-х годов: опыт микроисследования // Социальная история. Ежегодник, 1998/99 М., 1999. С. 366-408.

13 См.: Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история». С. 97-108.

14 Дель О. От иллюзий к трагедии. Немецкие эмигранты в СССР в 30-е годы. М., 1997.

15 Поляков Ю.А. Адаптация и миграция в историческом контексте // Адаптация российских эмигрантов (конец XIX -XX в.) Исторические очерки. М., 2006. С. 6.

16 История российского зарубежья. Проблемы адаптации мигрантов в XIX-XX веках: Сб. статей. М., 1996; Источники по истории адаптации российских эмигрантов в ХГХ-ХХ вв.: Сб. статей. М., 1997; Социально-экономическая адаптация российских эмигрантов (конец XIX-XX вв.): Сб. статей. М., 1999; Адаптация российских эмигрантов (конец XIX-XX в.). Исторические очерки. М., 2006 и др.

1 ч

См.: Верещагин В.Ю. Философские проблемы теории адаптации человека. Владивосток, 1988; Бурмыкина О.Н., Нечаева H.A. Социокультурные аспекты адаптации населения к рыночной экономике. СПб, 1998; Гордон Л.А. Социальная адаптация в современных условиях // Социс. 1994. № 8/9. С. 3-16; Данилова З.А., Данилов Б.В. Процессы дезадаптации и пути формирования новых социальных отношений в условиях трансформантного общества. Улан-Удэ, 1999; Демин А.Н. Способы адаптации безработных в трудной жизненной ситуации // Социс. 2000. № 5. С. 35-46; Дудченко О.Н., Мытиль A.B. Социальная идентификация и адаптация личности // Социс. 1995. № 12. С. 110-119; Ковалева А.И. Социализация личности: норма и отклонение. М., 1996; Кузнецов П.С. Методика измерения социальной адаптации // Социология: 4M. 1997. №9. С. 146162; Синцова JI.K. Социализация и адаптация (социально-философский анализ) // Социальная адаптация и вопросы нравственного воспитания личности. Барнаул, 1984. С. 58-64; Урманцев Ю.А. Природа адаптации (системная экспликация) // Вопросы философии. 1998. № 12. С. 21-36. и др.

IЯ

Ромм М.В. Адаптация личности в социуме: Теоретико-методологический аспект. Новосибирск, 2002. С. 7.

19 Шпак JI.JI. Социокультурная адаптация в советском обществе. Философско-социологические проблемы. Красноярск. 1991. С. 8.

20 Там же. С. 219.

21 См. также: Шпак JI.JI. Социокультурная адаптация: сущность, направления, механизм реализации. Автореферат дис. док. социологических наук. М., 1992.

22 Шпак JI.J1. Социокультурная адаптация в советском обществе. С. 57.

23 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С.13.

24 Демографический энциклопедический словарь. М., 1985. С.11.

25 Александрова Е.Я. Художественное образование в России: Историко-культурологический очерк. М., 1998; Александрова Е.Я., Быховская И.М. Культурологические опыты. М., 1996; АхиезерА.С. Россия: критика исторического опыта. В 3 т. М., 1991; Быховская И.М. Знание о культуре: культурософия - культурология - культуроведение // Культурология и куль-туроведение: Концептуальные подходы, образовательная практика. М., 1998. С. 7-17; ГуревичП.С. Культурология. М., 1996; ЕрасовБ.С. Социальная культурология. М., 1997; Ионин Л.Г. Основания социокультурного анализа. М., 1995; Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание: Избранные статьи. JL, 1991; Он же. Философия культуры. СПб., 1996; Кондаков И.В. Культура России. М., 1999; Кузнецова Т.Ф. Философия как основание культуры и познавательной деятельности специалиста. М., 1990; Культура: теории и проблемы / Кузнецова Т.Ф., МежуевВ.М., Шайтанов И.О. и др. М., 1995; МежуевВ.М. Культура и история. М., 1977; РозинВ.М. Культурология. М., 2005; Он же. Культура и проблемы ее изучения // Методологические проблемы теоретико-прикладных исследований культуры. М., 1988. С.234-247; Флиер А.Я. Культурология для культурологов. М., 2002 и др.

26 Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1981. С. 222.

См.: Журавлев C.B., Тяжельникова B.C. Иностранная колония.// Отечественная история. 1994. № 1. С. 179-189

См.: Из истории советско-американских культурных и экономических связей (1931 - 1937 гг.) // Исторический архив. 1961. № 1. С. 3-19; Организация автономной колонии американских рабочих «Кузбасс» (1921 - 1923 гг.) // Исторический архив. 1961. № 2. С. 69-98; О помощи трудящихся зарубежных стран советскому сельскому хозяйству (1921 - 1925 гг.) // Исторический архив. 1961. №4. С. 51-77; Россия и США: торгово-экономические отношения. 1900 - 1930. Сб. документов. М., 1996; Россия и США: экономические отношения. 1917 - 1933. Сб. документов. М., 1997; Будни великих строек: что мешало американским инженерам работать в СССР // Американский ежегодник 2002. М., 2004. С. 299-318 и др.

Дело трудящихся всего мира. Факты, документы, очерки о братской помощи и солидарности трудящихся зарубежных стран с народами Советского Союза. М, 1957.

30 БеньяминВ. Московский дневник. М., 1997; «.Почему против нас действуют так бесчестно и с помощью лжи?» (о судьбе иностранных специалистов в СССР) // Отечественные архивы. 1992. № 6. С. 60-70; Письмо заключенного К.О. Никсдорф В.М. Молотову // Письма во власть. 1928-1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям. М., 2002. С. 281-282; Виттен-бергЭ., Матте Э., Позе Ф. Берлинские пролетарии рассказывают. М., 1933; Валентинов H.B. (Н. Вольский) Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина. Годы работы в ВСНХ во время НЭП. Воспоминания. М., 1991 и др.

31 Раскулачивали даже. иностранцев. Документы периода коллективизации // Неизвестная Россия. XX век. Книга вторая. М.: 1992. С. 324-336; «Если аресты будут продолжаться, то. не останется ни одного немца - члена партии». Сталинские «чистки» немецкой политэмиграции в 1937 - 1938 годах // Исторический архив. 1992. № 1. С. 117-123 и др.

32 Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М., 1997; Ильина И.Н. Общественные организации России в 1920-е годы. М., 2000; Куликова Г.Б. СССР 1920 - 1930-х годов глазами западных интеллектуалов // Отечественная история. 2001. № 1. С. 4-24; Рожкова Н.Е. Авиаконструктор PJL Бартини // Новая и новейшая история. 2000. № 3. С. 224-226; Шпотов Б.М. Бизнесмены и бюрократы: американская техническая помощь в строительстве Нижегородского автозавода // Экономическая история. Ежегодник 2002. М., 2003. С. 191-232; Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М., 2001; она же. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М., 2001; Плаггенборг Ш. Революция и культура. Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. СПб., 2000 и др.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социокультурная адаптация иностранцев в Советской России в 1920-1930-е годы"

Заключение

Применение интегративного историко-культурологического метода, ориентированного на обобщение и типологизацию конкретно-исторического материала, позволило автору определить социокультурную адаптацию иностранцев как полиструктурный и многоуровневый феномен общественной жизни, детерминированный рядом социально-культурных и политико-правовых факторов: уровнем культурного развития самого адаптанта, его психологией, образованием, профессией, лингвистической подготовкой, социальным и правовым статусом, а также конкретно-историческими условиями культурной среды. На основе анализа совокупности исторических фактов автором выявлены следующие общие тенденции и закономерности социокультурной адаптации иностранцев в Советской России в 1920 - 1930-е годы.

Одним из важных факторов социокультурной адаптации иностранцев в Советской России была иммиграционная политика, которая в разные годы изучаемого периода менялась в зависимости от социально-экономической и политической ситуации в стране, но всегда имела четко выраженный прагматичный, избирательный характер: преимущественное право въезда в СССР получали только высококвалифицированные рабочие, технические специалисты и политические эмигранты. Для этих групп иностранцев создавались наиболее благоприятные условия проживания, что способствовало их успешной социокультурной адаптации. Адаптивный опыт иммигрантов, въехавших в страну без персонального приглашения, не имевших специального образования, высокой квалификации или богатого революционного прошлого, был, как правило, отрицательным.

В годы нэпа и в период проведения концессионной политики взаимодействие иностранцев с советской социально-культурной средой было достаточно интенсивным и плодотворным, что свидетельствовало об их успешной социокультурной адаптации.

Коллективы иностранных рабочих хотя и не сразу, но все же находили общий язык с местным населением. В первую очередь, этому способствовала экономическая помощь, которую оказывали иностранцы советскому народному хозяйству. Однако экономическое сотрудничество было не единственным и не главным фактором социокультурной адаптации иностранцев. Чрезвычайно важным было то, что в процессе социокультурного взаимодействия иностранцы знакомили окружающее население с производственной и бытовой западной культурой. Путем организации совместных встреч, митингов, вечеров, концертов, чтения лекций, показа кинофильмов и т.д., в процессе повседневного общения с местными детьми и взрослым населением иностранцы не только приобщали русских крестьян и промышленных рабочих к западной культуре, но и сами активно усваивали элементы русской культуры, знакомились с ее традициями, духовными ценностями, многие охотно учили русский разговорный язык. Успех социокультурной адаптации иностранцев в значительной степени определялся и тем, что их коллективы и поселения не были замкнутыми общностями, они активно взаимодействовали с окружающей социально-культурной средой, усваивали новые ценностные ориентиры и нормы поведения.

Глубина социокультурной адаптации во многом зависела от адаптивных установок эмигранта. Иностранцы, въехавшие в СССР в 1920-е годы с целью трудовой деятельности, имели намерение если не навсегда, то на многие годы связать свою жизнь с Советской Россией. В отличие от трудовой эмиграции 1920-х годов политические эмигранты считали свое пребывание в СССР временной и отчасти вынужденной мерой. Надеясь на скорую мировую революцию, которая позволила бы им беспрепятственно вернуться на родину, политэмигранты не пытались достичь глубокой степени социокультурной адаптации в советском обществе. Не имея намерений оставаться в СССР навсегда, они в полной мере удовлетворялись поверхностной адаптацией, которая, в частности, не предполагала глубокого освоения русского языка.

Постепенно политические эмигранты из привилегированной, социально значимой части общества стали превращаться в группу людей, которым советское государство оказывало все меньше и меньше доверия. Их все чаще стали подозревать в шпионаже, в них видели «вражеских агентов», которых необходимо разоблачать с целью предотвращения провокаций. Во второй половине 1930-х годов само слово «политэмигрант» как-то незаметно приобрело негативный оттенок.

В отличие от политических эмигрантов представители так называемой трудовой, или экономической, эмиграции не имели ни особого статуса, ни связанных с ним привилегий. Процесс социокультурной адаптации иностранных рабочих и специалистов, прибывших в Советский Союз на рубеже 1920-1930-х годов, имел свои особенности и зависел от множества факторов.

Инициирующая роль высшего партийного руководства в вопросе приглашения зарубежных специалистов и в деле использования их знаний и опыта в экономике страны, объективно гарантировала трудовым эмигрантам относительно благоприятные условия для социокультурной адаптации. Однако реальности советской действительности, деструктивные социально-политические процессы в обществе и государстве, а также дестабилизирующая деятельность отдельных производственных руководителей, которая проявлялась, в частности, в том, что договоры, заключенные с иностранными специалистами, во многом оказались фикцией, зачастую создавали серьезные адаптивные барьеры, препятствовавшие успешной социокультурной адаптации иностранцев в Советской России.

Амбивалентность и поливекторность детерминационных воздействий на процесс социокультурной адаптации иностранцев породили парадоксальную ситуацию: чем лучше адаптировался иностранец в советской стране, а важнейшим показателем глубины адаптации является принятие гражданства страны-реципиента, тем трагичнее складывалась его судьба. Получая советское гражданство, эмигрант переставал быть иностранцем, он становился гражданином СССР со всеми вытекающими отсюда позитивными и негативными последствиями. В ряде случаев социокультурная адаптация сменялась дезадаптацией, так как далеко не все иностранцы смогли согласовать свои притязания и возможности с реальностью новой социально-культурной среды. Многие бывшие иностранные граждане утрачивали соответствие окружавшей их социально-культурной среде прежде, чем успевали выучить русский язык, разобраться в традициях русской культуры или в особенностях советского быта. Для тысяч иностранцев процессы дезадаптации сменились катастрофической адаптацией к условиям сталинских лагерей и спецпоселений.

В результате массовых репрессий 1937- 1938 годов, жертвами которых стали практически все иностранцы, которые не смогли по разным причинам покинуть Советский Союз, иностранная колония в СССР как особая социокультурная общность прекратила свое существование.

Список научной литературыИванова, Ольга Валерьевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

2. Ф. Р-382. Народный Комиссариат труда РСФСР. 1917-1933 Ф. Р-5451. Всесоюзный Центральный Совет Профессиональных Союзов. 1917-1990

3. Ф. Р-5515. Народный Комиссариат труда СССР. 1923 1933 Ф. Р-8265. Центральный комитет Международной организации помощи борцам революции СССР. 1922 - 1948

4. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).

5. Ф. 495. Исполнительный комитет Коминтерна. 1919 1943 Ф. 539. Международная организация помощи борцам революции. 1922- 1941

6. Опубликованные источники Документы высших государственных и партийных и органов

7. Декреты Советской власти. М.: Госполитиздат, 1957 - 1986. -T.I-XII

8. Ленин В.И. A.C. Енукидзе // Полн. собр. соч. Т. 51. С. 86. Ленин В.И. В.П. Милютину // Полн. собр. соч. Т. 51. С. 185. Ленин В.И. В Президиум ВЦИК // Полн. собр. соч. Т. 45. С. 233-234. Ленин В.И. Е.М. Поповой // Полн. собр. соч. Т. 51. С. 84.

9. Голос народа: письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918 1932 гг. / Отв. ред. А.К.Соколов. -М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1998. -328 с.

10. Дело трудящихся всего мира. Факты, документы, очерки о братской помощи и солидарности трудящихся зарубежных стран с народами Советского Союза / Ред.-сост. М.А. Вистинецкий. -М.: Гос. изд-во политической литературы, 1957. 386 с.

11. Если аресты будут продолжаться, то. не останется ни одного немца члена партии». Сталинские «чистки» немецкой политэмиграции в 1937 - 1938 годах / Подг. Л.Г. Бабиченко // Исторический архив. - 1992. -№ 1. - С. 117 - 123.

12. Из истории советско-американских культурных и экономических связей (1931 1937 гг.) / Подг. Ф.К. Межлаук, A.A. Новикова // Исторический архив. - 1961. - № 1. - С. 3 - 19.

13. Иностранцы на строительстве Магнитогорского металлургического комбината и Челябинского тракторного завода / Подг. Е.А. Калинкина // Архивы Урала. 1995. - № 2. - с. 168 - 181.

14. К истории чехословацкого промыслового кооператива

15. Интергельпо» // Исторический архив. 1958. - № 3.

16. О помощи трудящихся зарубежных стран советскому сельскомухозяйству (1921 1925 гг.) / Подг. М.И. Рыбинский, Г.Я. Тарле // Исторический архив. - 1961. -№ 4. - С. 51 - 77.

17. Организация автономной колонии американских рабочих «Кузбасс» (1921 -1923 гг.) / Подг. С.С. Игнатов, В.А. Любишева // Исторический архив. 1961. -№ 2. - С. 69 - 98.

18. Письма во власть. 1928 1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям / Сост.

19. Раскулачивали даже. иностранцев. Документы периода коллективизации / Подг. Д. Нохотович, Н. Тепцов // Неизвестная Россия. XX век. Книга вторая. М.: Историческое наследие, 1992. - С. 324 - 336.

20. Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Т. II. Февраль 1956 начало 80-х годов / Сост. Артизов А.Н., Сигачев Ю.В., Хлопов В.Г., Шевчук И.Н. -М.:МФД, 2003.-960 с.

21. Россия и США: торгово-экономические отношения. 1900 1930. Сб. док-ов / Отв. ред. Г.Н. Севостьянов. - М.: Наука, 1996. - 459 с.

22. Россия и США: экономические отношения. 1917 1933. Сб. док-ов / Отв. ред. Г.Н. Севостьянов, Е.А. Тюрина. -М.: Наука, 1997. -441 с.

23. Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1918 1926. (Россия. XX век. Документы) / Под ред. Г.Н. Севостьянова, Дж. Хэзлема. - М.: МФД, 2002. - 632 с.

24. Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1927 1933. (Россия. XX век. Документы) / Под ред. Г.Н. Севостьянова, Дж. Хэзлема. - М.: МФД, 2002. - 824 с.

25. Воспоминания, дневники, письма.

26. Беньямин В. Московский дневник. М.: Изд-во «Ас! Ма^пет», 1997.-224 с.

27. Валентинов Н.В. (Н. Вольский) Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина: Годы работы в ВСНХ во время НЭП. Воспоминания. М.: Современник, 1991. - 367 с.

28. Виттенберг Э., Матте Э., Позе Ф. Берлинские пролетарии рассказывают. М., 1933.

29. Доднесь тяготеет. Вып. 1. Записки вашей современницы. М.: Советский писатель, 1989. - 592 с.

30. Изаков Б. Двадцатые годы, Москва Берлин. (Воспоминания сотрудника Профинтерна) // Новый мир. - 1972. - № 7. -С. 213-231.

31. Незабытое (Воспоминания жертв репрессий) // ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои (Раскулачивание и гонение на Православную Церковь пополняли лагеря ГУЛАГа) / Под ред. И.В. Добровольского. Франкфурт/М. - М.: МОПЧ, 1999. -С. 345-395.

32. Письмо Г. Уэллса в ВОКС (1944 г.) / Подг. Н.С. Исаев // Исторический архив. 1961. -№ 4. - С. 254.

33. Рабочая газета. 1928 - 1930.

34. Литература Монографии, научные издания

35. Адаптация российских эмигрантов (конец XIX XX в.).

36. Исторические очерки / Отв. ред. Ю.А. Поляков. М.: ИРИ РАН, 2006.-344 с.

37. Александрова Е.Я. Художественное образование в России:

38. Историко-культурологический очерк. М., 1998. - 239 с.

39. Александрова Е.Я., Быховская И.М. Культурологические опыты. -М., 1996.- 115 с.

40. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. В 3 т. М.: ФО СССР, 1991.

41. Бабаков В.Г., Семенов В.Г. Национальное сознание и национальная культура: (Методол. проблемы). М.: ИФ РАН, 1996. - 70 с.

42. Бурмыкина О.Н., Нечаева H.A. Социокультурные аспекты адаптации населения к рыночной экономике. СПб.: С.-Петербург, фил. Ин-та социологии, 1998. - 55 с.

43. Верещагин В.Ю. Философские проблемы теории адаптации человека. Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 1988.-163 с.

44. Власть и общество в СССР: политика репрессий (20 40-е гг.). Сб. статей / Ред. В.П. Дмитренко, Г.Б. Куликова, Л.В. Ярушина. -М.: ИРИ РАН, 1999.-360 с.

45. Георгиевский А.Б. Эволюция адаптаций. Л.: Наука, 1989. - 188 с.

46. Гуревич П.С. Культурология. -М.: Знание, 1996. 288 с.

47. Данилова З.А., Данилов Б.В. Процессы дезадаптации и пути формирования новых социальных отношений в условияхтрансформантного общества. Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 1999.-132 с.

48. Дель O.A. От иллюзий к трагедии. Немецкие эмигранты в СССР в 30-е годы. М.: «Нойес Лебен», 1997. - 147 с.

49. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М.: Аспент Пресс, 1997. -591 с.

50. Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история»:иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920 1930-х гг. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000.-352 с.

51. Иванова Г.М. История ГУЛАГа, 1918 1958: социальноэкономический и политико-правовой аспекты. -М.: Наука, 2006.-438 с.

52. Ильина И.Н. Общественные организации России в 1920-е годы. -М.: ИРИ РАН, 2000. 216 с.

53. Интернациональные и культурные связи трудящихся СССР. Сб. науч. тр. / Отв. ред. Л.С. Озеров. М.: УДН, 1981. - 100 с.

54. Ионин Л.Г. Основания социокультурного анализа. М.: Изд. центр РГГУ, 1995.- 151 с.

55. Иоффе А.Е. Интернациональные, научные и культурные связи Советского Союза. 1928 1932. - М.: Наука, 1969. - 200 с.

56. Иоффе А.Е. Международные связи советской науки, техники и культуры. 1917 1932. - М.: Наука, 1975. - 429 с.

57. Исаева Г.М., Кулешова Г.С., Цыганков В.П. Москваинтернациональная. М.: Московский рабочий, 1977. - 279 с.

58. История российского зарубежья. Проблемы адаптации мигрантов в XIX XX веках. Сб. статей / Отв. ред. Ю.А. Поляков. - М.: ИРИ РАН, 1996.-174 с.

59. Источники по истории адаптации российских эмигрантов в XIX -XX вв. Сб. статей / Под ред. Ю.А. Полякова, Г.Я. Тарле. М.: ИРИРАН, 1997.-191 с.

60. Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание: Избранные статьи. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1991. - 384 с.

61. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: Петрополис, 1996. - 416 с.

62. Калайков И.Д. Теория отражения и проблема приспособления. М.: Наука, 1986.-142 с.

63. Калайков И.Д. Цивилизация и адаптация. М.: Прогресс, 1984. -240 с.

64. Ковалева А.И. Социализация личности: норма и отклонение. М.: Ин-т молодежи, Голос, 1996. - 223 с.

65. Кондаков И.В. Культура России. М.: Университет, 1999. - 356 с.

66. Корель Л.В. Социология адаптаций: Вопросы теории, методологии и методики. Новосибирск: Наука, 2005. - 424 с.

67. Корель Л.В. Социология адаптаций: этюды апологии. -Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 1997. 159 с.

68. Кузнецов П.С. Концепция социальной адаптации. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2000. - 257 с.

69. Кузнецова Т.Ф. Философия как основание культуры ипознавательной деятельности специалиста. -М.: Прометей, 1990.-91 с.

70. Культура: теории и проблемы / Кузнецова Т.Ф., Межуев В.М., Шайтанов И.О. и др. М.: Наука, 1995. - 279 с.

71. Лукьянов К.Т. Интернациональные связи между трудящимися СССР и Германии в годы социалистического строительства. 1926 -1932.-Л., 1968.

72. Львунин Ю.А. Борьба Коммунистической партии за укрепление интернациональных связей рабочего класса СССР (1924 -1928 гг.). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975.-304 с.

73. Макаренко A.A. Могучая сила пролетарской солидарности

74. Поддержка зарубежным пролетариатом Советской страны в 1921 1925 гг.). -М.: Политиздат, 1976. - 319 с.

75. Межуев В.М. Культура и история. М.: Политиздат, 1977. - 199 с.

76. Мокин C.B. Интернациональная солидарность трудящихся. Вклад . международного пролетариата, прогрессивной зарубежной общественности в строительство социализма в СССР. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. - 224 с.

77. Население России в XX веке. Исторические очерки. В 3-х т. / Т. 1. 1900 1939 гг. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000.-463 с.

78. Озеров Л.С. Индустриализация СССР и международный пролетариат (1926 1932 гг.). - М.: УДН, 1983. - 95 с.

79. Озеров Л.С. Строительство социализма в СССР и международная пролетарская солидарность (1921 1937 гг.) -М.: Мысль, 1972. -236 с.

80. Озеров Л.С., Сулейманова Г.А. Строительство социализма в СССР и международная пролетарская солидарность. 1921 1937 гг. (историография проблемы). - М.: УДН, 1982. - 82 с.

81. Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927 1941. -М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997.-271 с.

82. Осокина Е.А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения 1928 1935 гг. - М.: Изд-во МГОУ, 1993.- 144 с.

83. Плаггенборг Ш. Революция и культура: Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. СПб.: Журнал «Нева», 2000. - 416 с.

84. Под знаменем пролетарской солидарности. К 50-летию организации «Международная рабочая помощь». Киев, 1971.

85. Поляков Ю.А. Советская страна после окончания гражданской войны: территория и население. М.: Наука, 1986. - 272 с.

86. Розин В.М. Культурология. М.: Гардарики, 2005. - 462 с.

87. Ромм М.В. Адаптация личности в социуме: Теоретикометодологический аспект. Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма РАН, 2002. - 275 с.

88. Социально-экономическая адаптация российских эмигрантов (конец XIX XX вв.). Сб. статей / Под ред. Ю.А. Полякова, Г.Я. Тарле. - М.: ИРИ РАН, 1999. - 269 с.

89. Тарле Г.Я. Друзья страны Советов. Участие зарубежных трудящихся в восстановлении народного хозяйства СССР в 1920 1925 гг. -М.: Наука, 1968.-372 с.

90. Философские проблемы теории адаптации. М.: Мысль, 1975. - 277 с.

91. Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. - 336 с.

92. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история

93. Советской России в 30-е годы: деревня. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. - 422 с.

94. Флиер А.Я. Культурология для культурологов. М.: Академический проект, 2002. - 492 с.

95. Шарапов Н.П. Об участии иностранных рабочих и специалистов в социалистическом строительстве на Урале (1930 1935 гг.). -Свердловск, 1971.

96. Шпак JT.JT. Социокультурная адаптация в советском обществе.

97. Философско-социологические проблемы. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1991. - 232 с.

98. Научные статьи, авторефераты

99. Буева Л. Социокультурный опыт и механизмы его усвоения // Общественные науки. 1985. - № 3. - С. 84 - 98.

100. Булдаков В.П. Постреволюционный синдром и социокультурные противоречия нэпа // Нэп в контексте исторического развития России XX века / Отв. ред. А.К. Соколов. М.: ИРИ РАН, 2001.-С. 196-220.

101. Быховская И.М. Знание о культуре: культурософия культурология - культуроведение // Культурология и культуроведение: Концептуальные подходы, образовательная практика. - М., 1998.-С. 7-17.

102. Волков Г.Д., Оконская Н.Б. Адаптация и ее уровни // Философия пограничных проблем науки. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1975.-Вып. 7.-С. 134- 138.

103. Гарб П. Иммигранты из США и Канады в СССР: опыт исследования социально-культурной и бытовой адаптации: Автореф. дис. канд. ист. наук. -М., 1990.-21 с.

104. Генкина Э.Б. Интернациональные связи рабочего класса СССР в годы восстановительного периода (1921 1925 гг.) // Из истории рабочего класса и революционного движения. Сб. статей памяти академика A.M. Панкратовой. -М.: Изд-во АН СССР, 1958.-С. 478-497.

105. Гордон Л.А. Социальная адаптация в современных условиях // Социс. 1994. -№ 8/9. - С. 3 - 16.

106. Дель O.A. Немецкая иностранная колония в СССР в 1930-е годы: особенности формирования // Проблемы отечественной истории. М.: Изд-во Рос. акад. гос. службы, 1995 - Вып. 3. -С. 121-140.

107. Демин А.Н. Способы адаптации безработных в трудной жизненной ситуации // Социс. 2000. - № 5. - С. 35 - 46.

108. Дудченко О.Н., Мытиль A.B. Социальная идентификация иадаптация личности // Социс. 1995. - № 12. - С. 110 - 119.

109. Журавлев C.B. Иностранная колония московского Электрозавода в начале 1930-х годов: опыт микроисследования // Социальная история. Ежегодник, 1998/99. -М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1999. С. 366 - 408.

110. Журавлев C.B., Тяжельникова B.C. Иностранная колония в Советской России в 1920 1930-е годы. (Постановка проблемы и методы исследования) // Отечественная история. -1994.-№ 1.-С. 179-189.

111. Зотова О.И., Кряжева И.К. Некоторые аспекты социальнопсихологической адаптации личности // Психологические механизмы регуляции социального поведения. М.: Наука, 1979. -С. 219-233.

112. Иоффе А.Е. Советско-германское общество «Культура и техника» // Вестник АН СССР. 1966. - № 5.

113. Кинелев C.B. Адаптация личности как социальное явление: Автореф. дис. канд. филос. наук. JL, 1978. - 20 с.

114. Кинелев C.B. Социальная адаптация как фактор жизнедеятельности личности // Научно-техническая революция и социальная психология. -М.: Наука, 1981.

115. Кириллов Р.С приездом! // Вестник Форума. 2003. - № 12. - С. 15 -16.

116. Коган Л.Н., Вишневский Ю.Р. Культурная среда // Социологические исследования. Вып. 4. - Свердловск, 1972.

117. Кузнецов П.С. Методика измерения социальной адаптации // Социология: 4М. 1997. - № 9. - С. 146 - 162.

118. Кузнецов П.С. Социологическая теория социальной адаптации: Автореф. дис. докт. социол. наук. Саратов, 2000. - 31 с.

119. Куликова Г.Б. СССР 1920 1930-х годов глазами западныхинтеллектуалов // Отечественная история. 2001. -№ 1. -С. 4-24.

120. Лельчук В., Ильин А., Кошелева Л. Индустриализация СССР: стратегия и практика // Урок дает история / Под общ. ред.

121. B.Г. Афанасьева, Г. Л. Смирнова. -М.: Политиздат, 1989.1. C. 183-231.

122. Львунин Ю.А. Проблемы солидарности международногопролетариата со страной строящегося социализма в новейшей историографии. (Иностранные рабочие делегации в СССР 1924 1933 гг.) // Вопросы истории. - 1965. - № 5.

123. Милославова И.А. Адаптация как социально-психологическоеявление // Социальная психология и философия. Л.: Наука, 1973.- Вып. 2.-С. 111-120.

124. Мор Н.М., Хавин А.Ф. Первая советская пятилетка и пролетариат капиталистических стран // Вопросы истории. 1954. - № 12. -С. 83-92.

125. Поляков Ю.А. Адаптация и миграция в историческом контексте // Адаптация российских эмигрантов (конец XIX XX в.). Исторические очерки / Отв. ред. Ю.А. Поляков. - М.: ИРИ РАН, 2006.-С. 5-20.

126. Поляков Ю.А. Проблемы эмиграции и адаптации в светеисторического опыта // Новая и новейшая история. 1995. -№3.

127. Прокова Л.И. РКП(б) и участие зарубежных трудящихся ввосстановлении народного хозяйства Советской страны // Вопросы истории КПСС. 1972. - № 5. - С. 118 - 124.

128. Растова A.M. К вопросу о соотношении социализации и социальной адаптации личности // Труды Алтайского политехнического института. Вып. 37. Барнаул: АПИ, 1974. - С. 138 - 144.

129. Рейхберг Г.Е., Шапик Б.С. Об участии американских рабочих ввосстановлении народного хозяйства Советской республики // История СССР.-1961.-№ 1.-С. 147-152.

130. Рожкова Н.Е. Авиаконструктор Р.Л. Бартини // Новая и новейшая история. 2000. - № 3. - С. 224 - 226.

131. Розин В.М. Культура и проблемы ее изучения // Методологические проблемы теоретико-прикладных исследований культуры. -М., 1988.-С. 234-247.

132. Синцова Л.К. Социализация и адаптация (социально-философский анализ) // Социальная адаптация и вопросы нравственного воспитания личности. Барнаул: БГПИ, 1984. - С. 58 - 64.

133. Тарле Г.Я. Гарольд Вэр друг Советской России // История СССР. -1961.-№ 4.

134. Тарле Г.Я. История адаптации российских эмигрантов в литературе 1990-х гг. Эволюция понятий // Адаптация российскихэмигрантов (конец XIX XX в.). Исторические очерки / Отв. ред. Ю.А. Поляков. - М.: ИРИ РАН, 2006. - С. 33 - 71.

135. Тарле Г.Я. Международная пролетарская солидарность с Советской Россией в 1917 1937 гг. (историографический обзор) // Исторические записки. - М.: Наука, 1977. - Т. 98. - С. 190 - 237.

136. Тарле Г.Я. Об участии рабочих организаций США в восстановлении народного хозяйства Советской России в 1921 1925 гг. // Международные отношения. Политика. Дипломатия. XVI -XX вв. Сб. статей к 80-летию академика И.М. Майского. - М.: Наука, 1964.

137. Тарле Г.Я. Производственная иммиграция в Советскую республику одна из форм международной пролетарской солидарности // Участие трудящихся зарубежных стран в Октябрьской революции. - М., 1967.

138. Троицкий В.Б. Участие зарубежных трудящихся в борьбе советского народа за создание экономического фундамента социализма (1925 1932 гг.).: Автореф. дис. канд. ист. наук. -М., 1973.

139. Урманцев Ю.А. Природа адаптации (системная экспликация) // Вопросы философии. 1998. -№ 12. - С. 21 - 36.

140. Шарапов Н.П. Об участии иностранных рабочих и специалистов в социалистическом строительстве на Урале (1930- 1934 гг.) // Вопросы истории КПСС. 1966. - № 3.

141. Шишкин В.А. Пролетарская солидарность рабочего класса

142. Чехословакии с трудящимися Советского Союза (1921 1925 гг.) // Новая и новейшая история. - 1961. - № 5. - С. 104 - 115.

143. Шпак Л.Л. Социокультурная адаптация: сущность, направления, механизм реализации: Автореф. дис. докт. социол. наук.-М., 1992.-42 с.

144. Шпотов Б.М. Бизнесмены и бюрократы: американская техническая помощь в строительстве Нижегородского автозавода //

145. Экономическая история. Ежегодник 2002. -М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2003. С. 191 - 232.

146. Информационные и справочные издания

147. Большая советская энциклопедия. Т. 1 / Гл. ред. A.M. Прохоров. -М.: Советская энциклопедия, 1969. 608 с.

148. Демографический энциклопедический словарь / Гл. ред.

149. Д.И. Валентей. М.: Советская энциклопедия, 1985. - 608 с.

150. Календарь коммуниста на 1929 год / Общ. ред. Б.Д. Виноградова. -M.-JL: Московский рабочий, 1928. 1134 с.

151. Философский энциклопедический словарь / Гл. ред. Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. -М.: Советская энциклопедия, 1983. 840 с.