Средства выражения хезитации в устном армянском дискурсе в типологической перспективе

Хуршудян, Виктория Гагиковна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Средства выражения хезитации в устном армянском дискурсе в типологической перспективе

Год: 2006
Автор научной работы: Хуршудян, Виктория Гагиковна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Средства выражения хезитации в устном армянском дискурсе в типологической перспективе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Средства выражения хезитации в устном армянском дискурсе в типологической перспективе"

На правах рукописи

Хуршудян Виктория Гагиковна

СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ХЕЗИТАЦИИ В УСТНОМ АРМЯНСКОМ ДИСКУРСЕ В ТИПОЛОГИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

Специальность 10.02.20 «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание»

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2006

Работа выполнена в Учебно-научном центре лингвистической типологии на кафедре теоретической и прикладной лингвистики Института лингвистики Российского государственного гуманитарного университета.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Вера Исааковна Подлесская

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Алексей Дмитриевич Шмелёв

кандидат филологических наук Михаил Александрович Даниэль

Ведущая организация: Институт языкознания РАН. Отдел

типологии и общей компаративистики.

Защита диссертации состоится «20» декабря 2006 года в часов

на заседании диссертационного совета Д-212.198.08 при Российском государственном гуманитарном университете по адресу: 125993, Москва, Миусская пл., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РГГУ.

Автореферат разослан «/¿_>> ноября 2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук

.Б. Рукодельникова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Предмет и цель исследования

Диссертационная работа представляет собой корпусное исследование, посвященное изучению средств выражения хезитации в устном дискурсе в армянском языке в типологической перспективе.

Термин «армянский язык» используется в работе как обозначение современного восточно-армянского языка (язык основной части населения современной Республики Армения), точнее, ереванского диалекта, который служил основой для современного литературного восточно-армянского языка.

Основным объектом изучения являются сегментные средства (особый класс дискурсивных маркеров), и супрасегментные средства (паузация и удлинение, т.е. нефонологическая долгота звуков в составе слова), которые используются говорящим как сигналы речевого затруднения.

Цель работы - разграничить универсальные, лингвоспецифические и жанровоспецифические факторы, регулирующие хезитацию, систематически описать инвентарь и классифицировать средства выражения хезитации в армянском языке.

Задачи исследования

В соответствии с целью исследования были поставлены следующие основные задачи:

• составление инвентаря и классификация универсальных и лингвоспецифических средств выражения хезитации в армянском языке;

• сопоставление супрасегментных средств выражения хезитации в армянском языке с данными по английскому, русскому и итальянскому языкам, полученными в ходе экспериментального корпусного исследования;

• изучение функциональной сферы действия средств выражения хезитации в типологической и жанровой перспективе.

Для выполнения основных задач, необходимо было решить следующие вспомогательные задачи:

• Сбор материала:

- аудиозапись спонтанных бытовых разговоров на армянском языке;

- аудиозапись устных нарративов (рассказов по картинкам и пересказов по памяти) на армянском, русском, итальянском и английском языках.

• Разработка единой системы сегментации и транскрибирования записанного материала.

• Выбор системы транслитерации и грамматической аннотации для армянского языка.

• Определение набора ключевых качественных и количественных параметров, характеризующих феномен хезитации в типологической перспективе;

• Количественная оценка корпусных данных по выбранным параметрам;

• Проверка статистической значимости полученных количественных результатов.

Актуальность исследования

Актуальность работы определяется современным состоянием дискурсивного анализа - переходом к интенсивному изучению структуры устного дискурса, и таких

сущностных свойств устной речи, как нарушения связности, несовпадение просодического и синтаксического членения, речевые сбои и затруднения.

Исследование устного дискурса как основного языкового модуса является приоритетным в изучении многих языковых явлений. Это предопределяется тем, что именно устный дискурс:

— представляет собой основной модус языка (в противопоставлении письменному),

— показывает текущее состояние языка, а также основные тенденции его развития,

- представляет собой он-лайн коммуникацию (порождение и восприятие устного дискурса происходит в единстве времени и места).

Наличие речевых сбоев и затруднений - важнейшее свойство устного дискурса, как формы он-лайн коммуникации. В нашей работе хезитация рассматривается только в плане порождения дискурса, т.е. мы пытаемся ответить на следующие вопросы:

- Какие средства выражения хезитации использует говорящий?

— Для чего говорящий использует то или иное средство выражения хезитации?

- Зависит ли выбор средств выражения хезитации от языка и жанра?

Мы не рассматриваем влияние хезитации на процесс восприятия устного дискурса, т.е. не анализируем хезитацию в перспективе слушателя.

Данная работа позволяет продвинуть изучение структуры устного дискурса в сопоставительной перспективе на материале армянского языка, ранее не подвергавшегося системному изучению с использованием современных методов дискурсивного анализа.

Таким образом, актуальность данного исследования определяется слабой изученностью свойств устного дискурса в целом, и речевых сбоев и затруднений, в частности, а также почти полным отсутствием исследований на эту тему на устном армянском материале.

Научная новизна исследования

Научная новизна работы определяется несколькими факторами. Исследование выполнено в рамках нового и интенсивно развивающегося научного направления — дискурсивной типологии, которое изучает такие параметры варьирования языков, как структура дискурса, принципы организации различных дискурсивных жанров, формальная и смысловая связность текста, дискурсивное употребление грамматических категорий и ряд других. Исследование впервые вводит в типологический контекст данные устной формы современного армянского языка. Исследование проводится на корпусном материале, самостоятельно собранном, затранскрибированном и размеченном автором. Собранный автором экспериментальный четырехъязычный корпус рассказов по картинкам с последующим пересказом того же сюжета по памяти, впервые позволил провести систематическое сравнение армянского языка с русским, английским и итальянским по таким количественным характеристикам устного дискурса, как темп речи, число, расположение и продолжительность различного вида пауз, объем отдельных дискурсивных сегментов и ряд других.

Материал исследования

двум наборам картинок и их пересказы по памяти, и, 2. корпуса спонтанных бытовых разговоров на армянском языке (приблизительно 20.000 словоупотреблений), собранных автором. В качестве вспомогательных ресурсов для исследования выступали также корпус «Рассказов о сновидениях» на русском языке (приблизительно 17.500 словоупотреблений) (более подробно см. [Кибрик, Подлесская 2003, 2006]); грамматики и словари изучаемых языков, некоторые данные из научных работ, посвященных устному дискурсу.

Научная и практическая значимость работы

Теоретическая значимость данной работы заключается в общетеоретических выводах, относящихся к природе хезитации в устном дискурсе, и в подробном анализе средств выражения хезитации в армянском языке. Поскольку данная работа основана на корпусном материале, была выработана определенная система транскрибирования, в которой предлагается ряд специальных решений, которые позволяют компактно и адекватно представлять устные тексты на армянском языке в транскриптах в составе электронных корпусов. В частности, предлагаются конкретные решения некоторых проблем репрезентации: графическое представление армянских текстов, грамматическая аннотация, перевод, сегментация устных нарративов и общие принципы транскрибирования.

Сопоставление результатов, полученных в ходе исследования, позволяет получить более целостную информацию о сегментных и супрасегментных особенностях спонтанного устного дискурса, о нарушениях связности, о синтаксической неполноте -в целом, о явлении хезитации в типологической перспективе.

Практическая значимость данной работы состоит в создании корпуса спонтанных бытовых разговоров армянского языка и четырехъязычного корпуса, для которого информанты — носители армянского, русского, итальянского и английского языков -выполняли одинаковую задачу. Собранные автором корпусы представляют собой коллекцию аудиофайлов, полностью затранскрибированных и снабженных грамматической строкой и переводом, и тем самым, могут служить эффективным электронным ресурсом для изучения устной армянской речи. Этот материал уже инкорпорируется в создаваемый при участии автора Восточно-армянский национальный корпус (см. www.corpustechnologies.com). Результаты, полученные в работе, могут быть использованы как в арменистке, так и в типологии. Дескриптивные результаты могут найти практическое применение при обучении армянскому языку (как в качестве иностранного, так и в качестве родного - для развития дискурсивных умений).

Апробация работы

Отдельные положения исследования были доложены на конференциях «VII International Conference on Cognitive Modeling in Linguistics», Varna, Bulgaria, 2004; «Четвертая типологическая школа. Международная школа по лингвистической типологии и антропологии», Цахкадзор, Армения, 2005 г.; «Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Международная конференция "Диалог'2005"», Москва, 2005; «Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Международная конференция "Диалог'2006"», Москва, 2006. Отдельные разделы работы обсуждались также на регулярном межвузовском семинаре по изучению устного дискурса под руководством В.И. Подлесской (РГГУ) и A.A. Кибрика (МГУ и Институт языкознания РАН).

СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертация состоит из введения, четырех глав: Глава 1. Материал исследования и метод транскрибирования; Глава 2. Основные понятия. Существующие подходы к изучению хезитации; Глава 3. Сегментные средства выражения хезитации в армянском языке; Глава 4. Супрасегментные средства выражения хезитации в армянском в сопоставлении с русским, итальянским и английским языками, заключения, библиографии и приложений. Приложения включают: а) два набора картинок, по которым информанты составляли свои рассказы; б) систему транслитерации для армянского языка; в) список обозначений, использованных при глоссировании армянского и итальянского корпусов; г) полный корпус размеченных транскриптов устных нарративов на армянском языке; образцы устных нарративов на русском, итальянском и английском языках.

Глава 1. Материал исследования и метод транскрибирования

В первой главе описываются корпусы, использованные в качестве материала исследования. В частности, рассматривается состав корпусов, экспериментальная технология сбора рассказов по картинкам, пересказов по памяти, записи бытовых разговоров, а также общие принципы транскрибирования устного дискурса.

Основным материалом данного исследования послужили собранные автором два устных корпуса:

(1) Четырехъязычный корпус устных нарративов на армянском, русском, итальянском и английском языках по картинкам. Для сбора текстов были выбраны два рассказа по картинкам. Участвовали 10 информантов по каждому из четырех языков. Возраст информантов в среднем 20-30 лет. Записи проводились в 2003-2004 гг. в Ереване и в Москве (носители итальянского и английского языков также были записаны в Ереване и в Москве). Задание состояло из двух этапов. В самом начале эксперимента информанту сообщалось, что эксперимент состоит из двух частей, и что вторую часть надо продолжить через определенный промежуток времени (6-8 часов), суть второй части эксперимента не объяснялась. В начале первого этапа информантам давалось несколько секунд на просматривание одной серии картинок, чтобы у них возникло общее представление о сюжете, после чего информанты составляли рассказы по этим картинкам, имея их перед глазами. После 6-8 часов информантов просили пересказать те же рассказы, но уже не видя картинки, по памяти. Аналогичным образом проводился эксперимент и по второй серии картинок. Корпус состоит из 160 текстов, общим объемом приблизительно 20.000 словоупотреблений, и представлен двумя основными частями - аудиозаписями и их транскриптами.

(2) Корпус спонтанных бытовых разговоров на армянском языке. Этот корпус записан нами в Ереване в январе 2006 г. Участвовало 5 носителей армянского языка, возраст информантов 20-30 лет. Информантам было известно, что ведется запись, однако, поскольку запись происходила подряд в течение нескольких дней, информанты не обращали на это внимания, и диалоги можно рассматривать как абсолютно спонтанные. Общий объем корпуса насчитывает приблизительно 20.000 словоупотреблений. Материал данного корпуса преимущественно использовался при описании сегментных средств хезитации, и, поэтому он не был детально аннотирован в плане его супрасегментных характеристик.

В работе частично привлекался корпус устных русских рассказов детей и подростков о своих сновидениях, собранный и исследуемый группой лингвистов РГГУ,

Института языкознания РАН и МГУ в сотрудничестве с психоневрологами Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова (см. [Кибрик, Подлесская 2006]). Общий объем данного корпуса составляет около 17.500 словоупотреблений.

Транскрибирование собранных текстов осуществлялось на основе дискурсивной транскрипции, разработанной А.А. Кибриком и В.И. Подлесской. Данная система предполагает сегментацию текста на элементарные дискурсивные единицы (ЭДЕ), при выделении которых базовыми являются два критерия: семантико-синтаксический -ЭДЕ представляет одну предикацию - и просодический - ЭДЕ представляет собой одну интонационную единицу. В данной главе подробно описываются конкретные решения, принятые в связи с необходимостью адаптировать формат дискурсивной транскрипции к армянскому материалу.

Глава 2. Основные понятия. Существующие подходы к изучению хезитации

Вторая глава посвящена обсуждению основных понятий и общих теоретических положений дискурсивного анализа, касающихся, устного дискурса и хезитации.

Дискурс, процесс его порождения, структура и жанры. Изучение дискурса (дискурсивный анализ) является довольно молодой лингвистической дисциплиной (вторая половина XX в.). Основоположниками дискурсивного анализа считаются Т.А. Ван Дейк, У. Лабов, В. Дресслер, Р. Лонгакр, Т. Гивон, У. Чейф и ряд других исследователей. Дискурс рассматривается как языковая единица особого уровня, которая, подобно другим языковым единицам, устроена по особым законам. Выделяются два модуса дискурса: устный и письменный, которые различаются по ряду факторов: канал восприятия информации, специфика порождения, и как следствие -лингвистические, психологические, когнитивные, физиологические особенности. Предлагаются разные подходы к описанию природы и особенностей устного дискурса. Перечисленные выше авторы развивают когнитивный подход к исследованию дискурса - в рамках этого подхода выполнена и наша работа. Данный подход предполагает динамическое исследование устного дискурса в связи с процессами его порождения и понимания.

Термин «дискурс» может употребляться и в отношении процесса речепорождения, и в отношении его результата. Дискурс как продукт имеет определенную макро- и микро- структуру (в других терминах — локальную и глобальную структуру). Под макроструктурой имеется в виду система, организующая крупные блоки текста, такие, как абзац в письменном тексте или эпизод - в устном, тогда как микроструктура имеет дело с минимальными дискурсивными единицами. Непосредственно с микроструктурой дискурса связана проблема сегментации - выделения минимальных единиц устного дискурса. В данной работе принят подход, сформулированный в работах А.А Кибрика и В.И. Подлесской и др. [2003, 2006], где вводится понятие элементарной дискурсивной единицы, которое основывается на учете просодического и семантико-синтаксического критериев.

Особенности локальной и глобальной структуры дискурса непосредственно связаны с жанровой дифференциацией дискурса Так, на основе различий в глобальной структуре рядом авторов, в том числе, А. Грэссером и Р. Лонгакром выделяются следующие жанры: нарратив, объяснение, убеждение и описание. Нарративный жанр, который непосредственно представлен в материале данной работы, У. Лабов [1972:359260] определяет как: «...один из методов обобщения, суммирования (recapitulating) прошлого опыта, с согласованием вербальной последовательности клауз с последовательностью событий, которые (это подразумевается) действительно

происходили». Согласно У. Лабову глобальная структура нарратива состоит из следующих частей: аннотация, ориентация (экспозиция), усложнение, оценка, результат (развязка), кода.

Речевые сбои и хезитация. Поскольку устный дискурс представляет собой он-лайн коммуникацию, то он часто сопровождается такими «проблемами», как синтаксическая неполнота, сбои в порождении речи, специфическая (vs. стандартный язык) локальная и глобальная структура. Для компенсации затруднений и неполноты, устный дискурс имеет ряд механизмов, которые отсутствуют в письменном дискурсе. В этот ряд входят: просодия (в том числе, интонация и паузация), особые жесты, используемые только в устной речи, дискурсивные маркеры и т.д. К этому же ряду относятся и сигналы речевых затруднений — средства выражения хезитации. К числу средств выражения хезитации относят обычно: разные типы пауз (заполненные и незаполненные), удлиненные звуки, определенные классы дискурсивных маркеров, паралингвистические средства, разные типы повторов.

Паузы. Имеется ряд классификаций пауз, для которых, в качестве базовых принимаются разные критерии (формальные, функциональные и т.д.). Практически все классификации выделяют незаполненные и заполненные паузы. Основное различие между классификациями относится к выделению разных функциональных классов пауз. В частности выделяются пограничные, внутренние, дикторские, физиологические и другие паузы.

Исследователи выделяют разные наборы функций для заполненных и незаполненных пауз. В качестве основных функций незаполненных пауз выделяется дикторская, физиологическая, делимитативная, а также хезитативная. Незаполненные паузы считаются основным прототипическим типом паузы, и основная доля паузации приходится именно на них.

В отношении заполненных пауз в литературе используются несколько различных терминов - заполнитель (filler), междометие, вокализация, мэкание и т.д. В отличие от незаполненных пауз, заполненные паузы имеют сугубо хезитативную природу, и их функции, соответственно, непосредственно связанны с речепорождением, например, с проблемами планирования; с поиском слова; с сомнением по поводу уместности вербализации. Кроме этого, заполненные паузы служат сигналом, что говорящий намеревается продолжить высказывание. Считается, что заполненные паузы являются лингвоспецефическими единицами, и выделяются разные типы заполненных пауз. В частности противопоставляются заполненные паузы с сонорным элементом и без, ср. английские um и uh (см. [Swerts et al. 1996, Butterworth 1975, Clark 1994, Maclay and Osgood 1959, Tannenbaum et al. 1965, Goldman-Eisler 1972, Lay & Paivio 1969] и др.), которые различаются областью действия хезитации: um чаще маркирует глобальную (макро) структуру, auh- локальную (микро) структуру.

Глава 3. Сегментные средства выражения хезитации в армянском языке

В третьей главе рассматриваются сегментные средства выражения хезитации. Основным материалом для этой главы послужил собранный нами корпус спонтанных бытовых разговоров на армянском языке. Как и во многих других языках, сигналами хезитации в армянском языке могут служить особые дискурсивные слова. Следует сразу заметить, что на инвентарь дискурсивных слов в армянском языке существенное влияние оказал русский язык. Это, в частности, объясняется тем фактом, что на территории сегодняшней Республики Армения русский язык тесно сосуществовал с

армянским, в результате чего произошла значительная языковая интерференция. В частности, это касается дискурсивных слов, использующихся в разговорном языке, например, vabse 'вообще', v obsm 'в общем' (см. ниже (1)), vsyo 'все', tips 'типа', пи 'ну', tak 'так', davay 'давай', \rodi 'вроде', vprincipi 'в принципе', karocfi 'короче', prost3 'просто', naturi 'в натуре', kstati 'кстати', daze 'даже', bezproblem 'без проблем', с*etki 'четко', с*esni 'честно' и т.д.:

(1)

Vobsm huiqjiilbutifnqbi ui...

v obSm haziv hamoz-el a

в общем еле уговорить-PFV 6biTb:AUX:PRS:3SG

'В общем, еле уговорил...'

В нашей работе наряду с исконно армянскими дискурсивными маркерами, мы рассматриваем также русские аналоги, которые прижились в армянской разговорной речи.

В общем инвентаре дискурсивных маркеров, использующихся в устной речи в современном армянском языке, мы выделяем три базовых класса:

1. коннекторы, которые обеспечивают связь между фрагментами дискурса;

2. модальные маркеры, которые показывают отношение говорящего к сообщаемому и отношение сообщаемого к действительности;

3. программирующие маркеры, которые сигнализируют о ходе процесса речепорождения, в том числе, о характере взаимодействия между участниками речевого акта.

1. Коннекторы функционируют, прежде всего, в качестве связующего звена между частями дискурса, однако, они могут иметь и делимитативнуго функцию, т.е. разграничивать дискурсивные единицы. Так, по данным нашего четырехъязычного корпуса рассказов, значительная доля ЭДЕ начинается с базовых сочинительных союзов: в английском в среднем 30% ЭДЕ начинается с союза 'and' в рассказах по картинкам, и 36% - в пересказах того же сюжета по памяти, в армянском (Ityev 'и', т и 'и') - 14% в рассказах, 20% - в пересказах, в итальянском (е 'и') - 19% в рассказах и 20% - в пересказах, в русском ('и') - 9,3% в рассказах и 9% в пересказах. Прототипически, коннекторы не являются показателями хезитации, однако, располагаясь преимущественно на границах дискурсивных сегментов, они часто являются локусом супрасегментного выражения хезитации, поскольку именно на границе сегментов говорящему чаще, чем в других точках дискурса может потребоваться дополнительное время на обдумывание предстоящей порции дискурса. Наши подсчеты показали, что типологически универсальным является частотное удлинение базовых коннекторов, а также расположение заполненных и незаполненных пауз непосредственно до или после коннектора. В армянском языке супрасегментная хезитация часто локализуется не только на базовых сочинительных союзах, но и на таких коннекторах, как ар vor 'что', hbinn heto 'потом', шщшара 'потом', puijgbaych 'но' и ряде других.

2. Модальные маркеры в армянской традиции входят в класс неизменяемых «модальных слов» (ЬцшЪшЦшЦпрпц ршпЬр), и выражают разные модальные значения, которые сводятся к двум базовым: отношение говорящего к сообщаемому и отношение сообщаемого к действительности. Традиционно, предлагается семантическая классификация модальных слов (см. например, [Асатрян 1983]):

1) Утвердительные - tujn ayo 'да', Ьш ha 'да', anSidt uityn^ui 'обязательно', fipnp irok* 'правда', huiuuiuiin hastat 'точно', Jihwpljb iharke 'конечно' и т.д.; 2) Вероятностные -qnigh guche 'может быть', ui¿ppu a^lfis 'по-моему', ifuijpb vay fe 'кажется, не...', bpbji yerevi 'наверное' (см. (2)), jjdt/шр pb dxvar te 'вряд ли'; 3) Эмоциональные -qdpiufijinшршр dzbaxtabar 'к сожалению', uijup а%г 'но ведь', bpuibjiyerani 'хоть бы!', ¿t Ьш ¿'ё ha 'да ладно!' и т.д.; 4) Отрицательные - n¿ vocA 'нет', ¿t ¿"ё 'нет'; 5) Намерения - pnq fon 'пусть', i/Ji mi 'ну-ка'; 6) Указательные — uihui aha 'вот', lubuii/uiujilj ahavasik 'вот'; 7) Ограничительные - iffiuijb miayn 'только', qnhb gone 'хотя бы'; 8) Усилительные (эмфатические) - bbbg henc 'именно', uibquitf angam 'даже'; 9) Уступительные - huiilbbuijh qbiqu hamenayn deps 'во всяком случае', Ji iíp£p шдпд i miß ayloch 'между прочим':

(2)

— ...(0.9)h /-heto-o(0.3) эш(0.2) ...(0.9)h yerevi /xorhurd a harchnum /yerexanerin —

— hhuin bpUJi Junphnipij ш hmpgUmil bphjumbhpjib —

heto yerevi xorhurd a harchn-um yerexa-ner-i-n

потом наверное совет 6bm.:aux:prs:3SG спросить-pfv дитя-pl-gen/dat-def

'Потом, наверное, спрашивает совета у детей...'

Кроме того, эти маркеры могут использоваться в собственно хезитативных целях, например, чтобы выиграть время для планирования следующей порции дискурса.

3. Программирующие маркеры сигнализируют об этапах речепорождения и о характере взаимодействия участников речевого акта. В армянском языке к программирующим маркерам относятся, например, установочно-фатические маркеры, например, nipbiíh uremn 'значит', tak так, byev *и', dl и 'и', luiyiu ара 'потом', hbuin heto 'потом', Ьш ha 'да', ¿i d'é 'нет', wjqtqbu (hjujbu) aydpes (edpes) 'так'; маркеры, сигнализирующие о самоисправлении говорящего, такие, как, mt/b¡p ¿p2in aveli cist 'вернее', wju/ibph ay sinken 'т.е.', ¡mi/ ¿ишшдг/Ьд lav ¿'starved' 'нехорошо получилось', ¿Ь<?ё 'нет\¿t, ЦЬЪрЪр кпегек* 'нет, извините' и т.д., риторические переспросы /» b¿ tp mbnibp: ine? er апипэ? 'Как назывался?', Pt: Л? 'Нет?'; Zш: На? 'Да?' и ряд других.

К программирующим относятся и маркеры хезитации, сигнализирующие о трудностях, которые испытывает говорящий с концептуализацией и вербализацией своего речевого намерения. К маркерам хезитации относятся, например, nipbifb uremn 'значит', qbde 'ну', tak 'так', пи 'ну' и ряд других.

Особый интерес представляет подкласс хезитационных маркеров - маркеры препаративной подстановки (ПП) (о феномене препаративной подстановки см. [Подлесская 2006],[Подлесская, Кибрик 2006], ср. термины «препаративная замена» в [Дараган 2000, 2003, Кожевникова 1970] и англ. placeholder в [Fox et al 1996, Hayashi, Yoon 2006, Wouk 2005]).

Феномен ПП состоит в том, что говорящий, не найдя удовлетворяющую его вербализацию составляющей, временно подставляет на ее место заместитель. Этот заместитель встраивается в соответствующее место грамматической структуры - в ту позицию, в которую говорящий предполагал поместить отложенный фрагмент.

ПП обычно используется говорящим в тех случаях, когда хезитация связана с «близким» поиском, т.е. когда предстоящая порция дискурса уже достаточно хорошо

спланирована и затруднения касаются выбора конкретного выражения из ограниченной зоны возможностей. Особенно это касается согласуемых маркеров препаративной подстановки, типа русского этот (самый) / эта (самая), такой / такая, которые демонстрируют, что говорящий уже выбрал падежно-числовую форму планируемой именной группы и колеблется лишь в выборе конкретной номинации.

Основными маркерами ПП в армянском языке являются:

1. Существительное ршЬ ban 'дело, вещь' и его сочетания с глаголом шЬЬ[ anel 'делать', которое обычно интерпретируется в армянской грамматике как составной глагол (аналогично сочетаниям типа ¡uuiq %ах 'игра' + шЬЬ[ anel 'делать' — 'играть'). В отдельных случаях возможны также препаративные подстановки с сочетанием ршЬ ban + iphbi linel 'быть'. Основные значения данной конструкции - «работать», «что-то делать».

2. Указательные местоимения uijuays 'этот', uijqayd'тот', uijhауп 'тот' и особенно их разговорные варианты tués, hjëd, then.

Первоначальное значение слова ban это 'слово'. Согласно лексикографическим источникам слово ban имеет около 20 значений, основными из которых являются следующие: дело, занятие, работа, вещь, предмет, что-то, что-нибудь и т.д.

В качестве маркера ПП ban и его сочетания с глаголом anel 'делать', используются как заместители временно отложенной составляющей, полностью или частично совпадая с этой составляющей по грамматическому оформлению. Выделяются два основных типа употреблений: несогласованное употребление, при котором на ban не проецируется грамматическое оформление замещаемой единицы, и которое мы будем называть дефолтной ПП, и согласованное, при котором грамматическое оформление ban полностью или частично совпадает с грамматическим оформлением замещаемой.

В армянском языке при ПП могут замещаться любые типы синтаксических групп -именные, местоименные, глагольные, адъективные, адвербиальные группы и целые клаузы.

В качестве маркера дефолтной ПП ban можег выступать в следующих формах: в форме номинатива без определенного артикля; в форме номинатива с определенным артиклем; в форме номинатива в сочетаниях с разговорным вариантом третьего лица единственного/множественного числа презенса вспомогательного глагола ет 'быть' - а; в форме генитива. Последнее употребление ban является дефолтным для косвенных форм (vs. форма номинатива, как прямая форма).

В случае согласованной подстановки на ban могут проецироваться все показатели синтаксических групп:

(А) Именные и местоименные группы. При замещении именных и местоименных групп на ban могут проецироваться показатели: падежа (в том числе, нулевое окончание номинатива/ аккузатива); числа; определенности и одушевленности отложенной именной группы. Замещение именной составляющей может происходить с повтором управляющего имени, послелога или глагола (3).

(3)

2p2niLÎbuршЬррЬрЬ[ tjip == шщшрштр m Q-mjnLgb t[ h} opppwhfig tp tljb[

== Рпи}ШщЬ2Шрд:

hià-um es

помнить-lPFV 6bm>:AUX:PRS:2SG

ban-э! ber-el ëir âparai-a

BAN-def привезти-pfv 6brn»:aux:pst:2SG аппарат-def

uGayuS-n el 6d бг-э ban-ic^ er ek-el

и Гаюш-def тоже это день-def ban-abl 6bitb:aux:pst:3SG приехать-pfv Будалешт-abl 'Помнишь, ты привезла это, аппарат, и Гаюш тоже в этот день из этого приехала, из Будапешта?'

(Б) Адъективные и адвербиальные группы. Заместителем адъективных и адвербиальных составляющих является номинативно-аккузативная форма ban (4).

(4)

Phpp иЪЬдpuih ifuiuuidш vuhni\J==*phqhuitmip ituiuiud ш uikniif: ink -э sench baa-li masal a an-um

oh-def такой BAN массаж 6bitb:aux:prs:3SG делать-ipfv

a an-um

общий массаж 6brn>:AUX:PRS:3SG делать-iPFV 'Она массаж, этот самый, такой делает, общий массаж делает'

(В) Глагольные группы и клаузы. В армянском языке представлен довольно редкий тип ПП, при котором заместитель может иметь глагольное оформление, идентичное оформлению отложенной глагольной группы. Стандартным заместителем глагольных групп и клауз является сочетание ban с глаголом anel 'делать', в некоторых ограниченных случаях в качестве глагольного компонента может выступать также глагол linel 'быть' (5).

(5)

Luiilpuih bu uipb[ — uni/npb[ Ьи: lav .es^n-^^V

хорошо BAN 6biTb:AUX:PRS:2SG сделать-PFV учить-PFV 6brn>:AUX:PRS:2sG 'Ты хорошо сделала это самое, выучила.' [В отсутствие прямого дополнения вспомогательный глагол предшествует инфинитной форме знаменательного глагола.}

Сочетание ban с anel 'делать' проявляет очевидные симптомы грамматикализации. В частности, только в качестве маркера ПП это сочетание допускает смещение некоторых префиксальных грамматических показателей с глагола на существительное ban. Так, в примере (6) префикс кондиционалиса находится в своей стандартной позиции - на глаголе 'делать', однако вариант (7) демонстрирует нетривиальную конфигурацию - тот же глагольный префикс присоединен к имени:

(6)

Ьи puih ljuihbif « Ijquiif: yes Щаш

я BAN COND-aenaTb-PRS: 1SG соыо-приходить:Ра5: lSG

'Я, это самое, приду.'

(7)

Ьи Ijpmh uihbif == Ijquiil: yesk-bjp.^ . , ' an-etq

я COND-BAN делать-РЯБ:^ COND-npHxowiTb:PRS:lSG 'Я, это самое, приду.'

Обычно те же средства, которые используются для препаративной подстановки, используются в языке и для «приблизительной номинации» (ПН) - в тех случаях, когда говорящий не просто откладывает правильную номинацию, а отказывается от поиска правильной номинации после неудачных попыток или просто сигнализирует, что подходящей номинации «под рукой» нет, а слушающий должен попытаться самостоятельно восстановить нужный фрагмент смысла из контекста. В армянском языке, ПН, так же, как и ПП, чаще выражается существительным ршЬ ban и указательными местоимениями. В функции ПН используются также такие маркеры, как: иЪЪд sene 'такой', uibbg tend' 'такой', ЬЪЬд nench 'такой', ррр ibr 'вроде', tipa типа, qbde 'ну', tjfi ëli 'ну, опять...' qujpmfi¿zprtic1 'штуковина' и т.д. В трех других языках нашего корпуса также имеются слова с аналогичной функцией, ср. русский — штука, это (самое) и т.д., итальянский - roba 'вещь, штука', cosa/coso 'вещь, штука', aggeggio 'вещь, штука' и т.д., английский - gadget 'штука, безделушка, ерунда', stuff 'вещь, штука', thing(-ummy, -amabob, -amajobber) 'вещь, штука' и т.д.

Как показывает наш материал, в качестве маркера ПН ban может иметь следующие употребления.

A) ПН с полным или частичным оформлением соответствующих грамматических значений, но без следующей подстановки (8).

(8)

à] uiiíbbuipuibb tp tjfi, fiif línui ubbg uipqbb pqjil] tp ed aroenarban-n ër ëli

это самый-BAN-DEF быть:AUX:PST:3SG ну

im mot sench arden bzik ër sks-el

мой у так уже бзик 6biTb:AUX:PST:3sG начать-PFV 'Это самое это [страшное] было, ну, у меня уже бзики начались.'

Б) Конструкции «конкретизатор + ban» (9).

(9)

Зпш hwpbpii puibji штр:

3un har-el-u bañ-э tur

яйцо взбивать-INF-GEN/DAT BAN-DEF дать:1МР:250

'Дай мне то, чем взбивают яйцо.'

B) Ban как средство ПН может использоваться в качестве постпозитивного маркера, снижая точность высказывания, подобно русскому маркеру и всё такое и его неформальным аналогам типа или как бы, которые Ю. Дараган [2002, 2003] называет «аппроксиматорами». В данном употреблении ban, в отличие от других своих употреблений, допускает редупликацию (10).

(Ю)

Zburn ¡JbpfnLiffibph ti Цшрцшд, uiubg, ¿tpuib, щЪшр ш Цшрцшу uipdfi pmb-ifuib: heto verj-um inkh-n êl kard-ach

потом конец-loc oh-def тоже читать-aor:3sg

as-ech ehë ...... ban

сказать-aor:3sg нет BAN

pctk a kard-al arï-i banrman

надо 6biib:AUX:PRS:3SG читать-iNF croHTb:prs:3SG BAN- rdp

'Потом под конец она тоже прочитала, сказала: «Нет, типа, надо прочитать, [оно

того] стоит, типа»'.

Другим распространенным сегментным маркером хезитации в армянском языке является трехрядный набор указательных местоимений, которые также могут выступать в качестве маркера ПП. Дейксис в армянском языке базируется на трехчленном ряде морфем /s/, /d/, /п/, которые различают следующие дейктические значения, соответственно: 1) близость от говорящего; 2) близость от адресата; 3) отдаленность и от говорящего, и от адресата. В армянской традиции выделяются следующие типы указательных местоимений: собственно указательные (wjn ays 'этот', uijQ ayd 'тот', uijh ауп 'тот'), анафорические (цш sa 'этот', qui da 'тот', hui па 'тот'), идентичные (umjb suyn 'этот же самый', ¡¿ntjU пиуп 'тот же самый'). В качестве маркера ПП выступают собственно указательные местоимения, точнее, их разговорные варианты tues 'это', ЬJ id'то', then 'то', которые не склоняются.

Употребление местоимений в качестве маркера ПП по сравнению с ban имеют более ограниченную функциональную вариативность. Это объясняется тем, что данные местоимения - морфологически неизменяемые слова, и, соответственно, они имеют более ограниченную синтаксическую функциональность.

В функции ПП местоимения выступают в качестве дефолтной подстановки:

(11)

1Ь ==■ fib} tp ^¿¡¡niif -= h) == ilbbp bbp if bp uuipbpp

fin inth ër ko6h-v-um

тот что быть:aux:pst:3SG называться-pass-ipfv

êd menkh enkh mer sar-er-э

это мы 6bitb:coP:PRS:lpl наш гора-pl-def

'Тот самый, как называется, это, «Мы и наши горы».'

Проекция ненулевого грамматического оформления отложенной составляющей возможна, только если местоимение употребляется в сочетании с ban:

(12) ............... .

f*bpp htmlti "В}ршЬЬрЬ ш ijqmif-- ^j^J^ffèjiqS'ùï^Ç;

ink -э ham fil ëd ban-er-n a dz-um

oh-DEF тоже еще это вещь-PL-DEF 6brn>:AUX:PRS:3SG исправить-iPFV

fid finfirgetik это энергетический

"Она еще эти исправляет, эти энергетические.'

Так же, как ban, местоимения наряду с функцией ПП могут осуществлять функцию приблизительной номинации.

В качестве показателя ПН местоимения могут выступать:

1) с полным или частичным оформлением соответствующих грамматических значений (без следующей подстановки), см. (13);

2) в конструкции «местоимение + конкретизатор + Ьап»\

3) в сочетании с существительными - гиперонимами по отношению к обозначаемому объекту (например, с существительным «человек» вместо обозначения

конкретного лица, или существительным «животное» вместо конкретного названия животного):

(13)

В ЬрЫ] Цш'ф

Ёп ёгек ёк-ау?

то вчера придти-А(Ж:350

'Тот [этот самый сосед] вчера пришел?'

Итак, данные армянского языка показывают, что механизм препаративной подстановки позволяет говорящему при хезитации спланировать грамматическое оформление временно отложенной составляющей раньше, чем осуществлен выбор конкретной лексемы. При этом грамматическое оформление маркера препаративной подстановки может отражать разные типы планирования. Мы показали также, что маркеры препаративной подстановки, часто используются и для выполнения функционально близкой задачи - для обозначения приблизительной номинации.

Глава 4. Супрасегментные средства выражения хезитации в армянском языке в сопоставлении с русским, итальянским и английским языками

В четвертой главе обсуждаются супрасегментные средства выражения хезитации на основе четырехъязычного корпуса устных нарративов. В нашей работе в качестве основных супрасегментных средств выражения хезитации выделяются: паузы и удлиненные звуки. Для объективизации исследования был выбран ряд количественных параметров, относящихся к (а) собственно супрасегментным хезитативным средствам, и, (б) общим количественным характеристикам текста, которые, с нашей точки зрения, представляются дискурсивно-важными для систематизированной интерпретации супрасегментных средств выражения хезитации.

Тексты корпуса сравниваются по этим параметрам в двух перспективах:

1. типологическая перспектива (армянский в сопоставлении с русским, итальянским и английским языками), с целью разграничить универсальные и лннгвоспецифмческне средства выражения хезитации и «дискурсивные стратегии»;

2. жанровая перспектива (рассказ по картинкам в сопоставлении с пересказом того же сюжета по памяти, которые, по сути, представляют собой два подтипа нарративного жанра) с целью разграничить универсальные и жанровоспецифические средства выражения хезитации и «дискурсивные стратегии».

Центральным супрасегментным средством выражения хезитации являются паузы. Мы выделяем несколько типов пауз на основании следующих трех критериев:

1. Позиция пауз. На основании этого критерия выделяются:

а) пограничные паузы (между ЭДЕ) и,

б) внутренние (внутри ЭДЕ).

2. Качество пауз. На основании этого критерия выделяются:

а) заполненные паузы и,

б) незаполненные паузы.

3. Состав пауз. Согласно этому критерию выделяются:

а) простые паузы, которые состоят только из одной заполненной или незаполненной паузы, и

б) сложные паузы, которые состоят более чем из одной заполненной или незаполненной паузы, см.(14):

Пограничная, сложная пауза (незаполненная пауза со вздохом + заполненная пауза + незаполненная пауза)

....(и/^тС^С^оЖ) ¿кагош^ау^пе!,

не смог купить,

Во всех текстах нашего четырехъязычного корпуса регистрировались все паузы с их продолжительностью. К числу незаполненных пауз, кроме случаев полного отсутствия фонации, были отнесены также перерывы в потоке речи, сопровождающиеся придыханиями, вдохами, выдохами, цоканьем и другими физиологически мотивированными элементами. Этот класс пауз аннотировался надстрочным индексом 'ь' после скобок, содержащих численное значение продолжительности паузы. Говорящие часто используют придыхания, вдохи и выдохи не только из-за физиологической надобности, но и в качестве имплицитного средства хезитации. Как показали наши результаты, данное явление довольно часто встречается в армянском языке, однако, встречается также в трех других языках корпуса и может условно интерпретироваться как хезитационное использование гортанного звука /Ь/.

Такие явления, как кашель, улыбка или смех и т.д. также часто имеют определенную хезитационную функцию. Поскольку они являются физиологически-побужденными действиями, и воспринимаются коммуникативным сообществом, как вполне нормальное и стандартное поведение, то говорящий часто прибегает к этим «невинным» способам, чтобы выиграть время. Интервалы, на которые наложены улыбка, смех, кашель, рассматриваются нами как незаполненные паузы.

Используемый формат транскрипции предполагает регистрацию всех заполненных пауз, в том числе, обязательное указание их абсолютной продолжительности. Для каждого из четырех языков был определен инвентарь способов заполнения пауз. В основном, способ заполнения пауз проявляет универсальные тенденции, однако, поскольку, в отличие от незаполненных пауз, заполненные паузы проявляют некоторые свойства сегментных единиц, они имеют также ряд лингвоспецифических черт. Заполненные паузы, по существу, относятся к классу междометий, что также объясняет их типологически универсальные и лингвоспецифические свойства. При описании инвентаря заполненных пауз, с одной стороны, мы старались придерживаться максимально единообразного способа представления, а с другой стороны, поскольку заполненные паузы, в отличие от лексических единиц, не имеют стандартизированного и канонизированного варианта отображения на письме, мы старались учитывать и их фонетическую специфику. При обозначении заполненных пауз в русском, английском и итальянском языках, как правило, мы основывались на существующих традициях.

Для армянского языка нам пришлось составить свой инвентарь заполненных пауз, так как в арменистике пока не существует определенной традиции представления супрасегментных явлений и, в частности, заполненных пауз, поскольку устный армянский дискурс, и, в особенности, просодия, изучены крайне слабо. Как и в случае с остальными тремя языками, так и для армянского языка мы использовали условную, а не фонетическую транскрипцию (Таблица 1):

Таблица 1. Заполненные паузы в армянском, русском, итальянском и английском

языках

гласно-заполненные

,, согласно: гласно заполненные

согласно-гласно заполненные

гласно-заполненные

согласно-гласно : заполненные

рц-эи рц -аи рг! -эт рЬг! -эИт шрй -аэт Ьрг! -кэш

гласно-заиолненные

согласно-гласно заполненные

рЬрх1-зкэт рг!р - этэ р^рЬ - этзН рг/рг] - этэ и рцЬ - эьИ ртц! -эьт рг\р -эьо ¡71}¡71/ -зчэт рцрг/рц-эмзтэи

согласно-гласно заполненные

мм эм

гласно-заполненные

согласно-, гласно заполненные

иИ

игит ughm

ет

Как показывает таблица, в составе заполненных пауз могут встречаться как гласные, так и согласные звуки. Основными заполнителями являются гласные, которые могут выступать, как отдельно, так и с согласными. Кроме того, заполненные паузы могут иметь как одноморовый, так и полиморовый характер. Отметим, что прототипической заполненной паузой является одноморовая, а полиморовые заполненные паузы являются более редким явлением.

Существенно, что наборы гласных и согласных звуков-заполнителей в четырех языках очень близки, но не тождественны, различия определяются фонетической системой соответствующего языка. В качестве гласных звуков, как правило, выступают: [а], [э], [аэ], [э:]; в качестве согласных - сонорный [ш], гортанный [Ь] , фрикативный [в], гортанная смычка.

В работе предлагаются количественные параметры, релевантные для исследования супрасегментных средств выражения хезитации, прежде всего - пауз и удлиненных звуков. По этим параметрам внутри каждого из языков четырехъязычного корпуса

(армянский, русский, итальянский и английский) сравниваются рассказы по картинкам и пересказы того же сюжета по памяти. Далее, по тем же параметрам четыре языка сравниваются между собой. На основе этого анализа выделяются пределы варьирования каждого параметра, характеристики разных типов пауз и удлиненных звуков делятся на универсальные, жанровоспецифические и лингвоспецифические. Была проведена проверка статистической значимости полученных результатов. Для этой цели были использованы два непараметрических статистических критерия:

* Парный критерий Вилкоксона, который был использован для сравнения количественных характеристик в рассказе и в пересказе, т.е. для проверки значимости жанрового различия. Данный парный тест был применен для каждого из четырех языков отдельно.

■ Ранговый однофакторный анализ Краскела-Уоллиса для оценки степени типологического различия определенного параметра в текстах соответствующего жанра (рассказа по картинками или пересказа по памяти) между четырьмя языками.

Первая группа исследованных параметров связана с общими характеристиками текста. Сюда относятся:

a. время записи текста (в секундах),

b. время записи текста без пауз,

c. количество ЭДЕ в тексте,

<1. количество слов в тексте,

е. количество слов в пересчете на одну ЭДЕ,

С темп речи, который был подсчитан, как:

1. количество слогов в тексте / время записи текста (темп брутто), н. количество слогов в тексте / время записи текста без пауз (темп нетто).

Сравнение рассказа по картинкам и пересказа того же сюжета по памяти показало, что во всех четырех языках такие параметры, как время записи текста, время записи текста без пауз, количество ЭДЕ и количество слов в тексте уменьшаются в пересказе по сравнению с рассказом по картинкам, ср., например, распределение времени записи текста в рассказе и пересказе (Таблица 2):

Таблица 2. Время записи текста в рассказе и в пересказе

шТ ■ Я

53 48,5

54 48

Агш Т : Апп Я Яиз Т : Яив

~38~

ИТ :

50 41

Епд Т : Епд К

Параметры данной группы тесно взаимосвязаны, и их пропорциональное изменение представляется вполне ожидаемым результатом и объясняется тем, что текст пересказа, как правило, бывает менее подробным, имеется большая обобщенность и меньшая детализация сюжета, текст более связный. В частности, уменьшение количества ЭДЕ в тексте и увеличение количества слов в пересчете на одну ЭДЕ указывают на то, что в пересказе больше сложных синтаксических (в том числе, полипредикативных) конструкций — например, конструкций с инфинитными формами глагола.

В этой группе параметров единообразие нарушает только русский язык, в котором время записи без пауз в пересказе оказывается несколько больше, чем в рассказе по картинкам (см. Таблица 3). По-видимому, это говорит о большем самоконтроле носителей русского языка, и, возможно, является усвоенной особенностью культуры речи.

Таблица 3. Время записи текста без пауз в рассказе и в пересказе

Другая интересная особенность русского языка состоит в употреблении относительно более коротких ЭДЕ (медианные значения для рассказа - 4,1 слова, для пересказа — 4,3 слова). Длиннее всех ЭДЕ в английских текстах (рассказ - 5,2 слова; пересказ - 6,1 слова).

Наличие большого количества слов в тексте, а также в пересчете на одну ЭДЕ, в английском языке, можно объяснить, в частности, богатой системой служебных слов (артикли, предлоги и т.д.), которые имеют небольшую продолжительность, но засчитываются как отдельная лексическая единица Кроме английского, среди языков нашего корпуса автономное употребление артиклей и предлогов имеется также в итальянском, однако в отличие от английского, в итальянском артикли и предлоги часто сливаются в одно слово.

Результаты по темпу речи (в слогах в секунду) указывают на его лингвоспецифический характер. По данному параметру четыре языка нашего корпуса ранжируются следующим образом: 1. итальянский, 2. русский, 3. армянский, 4. английский (Таблица 4, Таблица 5):

Таблица 4. Темп брутто

□ Т 3,7 4,0 4,4 | 3,5

----1-

В Я _4__3.9 4.4 | 3,7

Апп Т : Агт Я ЯиБ Т: Кие Я и Т: К К Епд Т : Епд Я

Таблица 5. Темп нетто

¡□т 5.1_ 5.7 ! 5.8 4,6

|иЯ| 5.3 " 5.3 [ 5.7 I 4.8

Агш Т : Агт Я Г^ив Т : Йив Я К Т : К Я Епд Т : Епд И

Для понимания параметров, связанных со словами, необходимо учесть такую характеристику, как длина слова в устном дискурсе в четырех языках. Наши подсчеты показали, что по количеству слогов в слове языки распределяются следующим образом: армянских! - 2 слога, русский - 2 слога, итальянский - 1,8 слога, английский -1,2 слога.

Для армянского языка типичным признаком является долгий рассказ (большая продолжительность времени записи и времени записи без пауз), при этом по количеству слов в тексте армянский занимает предпоследнее место перед английским. То есть армянские информанты говорят «долго», но, по сути, «мало».

Во вторую группу параметров, по которым был осуществлен количественный анализ, вошли измерения числа и длительности пауз - в целом и по отдельным типам пауз. По суммарной продолжительности пауз на первом месте армянский язык, а на последнем - итальянский (Таблица 6), что довольно последовательно показывает взаимосвязь рассмотренных параметров в языках.

Таблица 6. Продолжительность всех пауз в тексте в рассказе и в пересказе

Так, по продолжительности текста с паузами и без пауз армянский и итальянский распределены аналогичным образом: длиннее всех армянские тексты, и короче всех -итальянские. Интересно, что по количеству пауз в рассказе первое место занимает английский язык, а в пересказе - русский (Таблица 7).

Таблица 7. Количество всех пауз в тексте в рассказе и в пересказе

Эти результаты говорят о том, что имеется определенная лингвоспецифическая стратегия паузации. Некоторые языки (например, армянский) допускают большую продолжительность пауз, которые, однако, представлены, в малом количестве, а другие, наоборот, используют много пауз с небольшой продолжительностью (например, русский). В среднем на одну ЭДЕ приходится 0,9 пауз со средней продолжительностью 0,6 с. Существенно, что доля пауз в суммарном звучании текста практически совпадает во всех языках - ~ 30%, и, по-видимому, является универсальным признаком.

При рассказе по картинкам информант решает разные когнитивные задачи: понимание и ознакомление с ситуацией, с одной стороны, и вербализация данной ситуации, с другой (т.е. при рассказе перед информантом новый сюжет, который он должен понять и вербализовать), тогда как при пересказе имеется задача припоминания уже известного сюжета. Различие когнитивных процессов в рассказе и в пересказе, с нашей точки зрения, влияет на уменьшение суммарного количества и продолжительности всех типов пауз. Однако, существенно, что при этом доля пауз одного типа возрастает, а другого - уменьшается. В рассказе по картинкам во всех

четырех языках используется значительно больше незаполненных пауз. Заполненные паузы распределяются по языкам следующим образом: 1) армянский, 2) итальянский, 3) английский, 4) русский (Таблица 8).

Таблица 8. Продолжительность заполненных пауз в рассказе и в пересказе

Незаполненные паузы зеркально, но более равномерно распределены по языкам: 1) русский, 2) английский, 3) итальянский, 4) армянский (Таблица 9).

Таблица 9. Продолжительность незаполненных пауз в тексте в рассказе и в

пересказе

Самое большое процентное содержание незаполненных пауз и самое маленькое -заполненных пауз имеется в русском языке (незаполненные паузы составляют около 95%). Армянский язык, наоборот, имеет самую большую долю заполненных пауз, и самую маленькую - незаполненных пауз (по количеству заполненные паузы составляют около 50%, а по продолжительности - около 70% всех пауз).

Данные по распределению заполненных и незаполненных пауз в пересказе немного отличаются от их распределения в рассказе. В частности, наблюдается увеличение доли заполненных пауз, но незаполненные паузы все равно составляют большую часть пауз. Исключение составляет армянский язык, в котором количество заполненных и незаполненных пауз распределено практически равномерно, а по продолжительности заполненные паузы составляют большую часть пауз (около 70%).

Распределение заполненных и незаполненных пауз (в тексте и в пересчете на одну ЭДЕ) для пересказов, в целом, такое же, как и для рассказа. Выше всего доля заполненных пауз в армянском (количество - около 50%, продолжительность - около 70%), и меньше всего - в русском (около 10%), а процентное распределение незаполненных пауз, соответственно, имеет обратную картину: больше всего имеется в русском (около 90%), а меньше всего - в армянском (количество - около 50%, продолжительность - около 30%).

Количественные данные по незаполненным и заполненным паузам в армянском языке позволяют утверждать, что для армянского языка более типичным супрасегментпым средством хезитации являются заполненные паузы. По-видимому, это является усвоенной особенностью культуры речи.

Таким образом, для пауз, классифицированных по составному критерию, наблюдается следующая закономерность. Незаполненных пауз становится меньше, а заполненных пауз, наоборот, становится больше в пересказе.

Как нам кажется, такой результат можно объяснить следующим образом. Незаполненные паузы представляют собой прототипический тип пауз. Именно незаполненные паузы выполняют основные нехизатиционные функции паузации (делимитативная, физиологическая и т.д.). В отличие от незаполненных пауз, заполненные однозначно указывают на хезитацию.

При пересказе уменьшается как время записи, так и время записи без пауз, т.е. пересказы вообще короче, что и приводит к пропорциональному уменьшению незаполненных пауз, которые составляют основную долю пауз. Кроме того, незаполненные паузы являются прототипической делимитативной паузой, а поскольку при пересказе количество ЭДЕ уменьшается, то незаполненные паузы также пропорционально уменьшаются.

При пересказе по памяти говорящий должен одновременно решать задачи припоминания, планирования, поиска, исправления, вербализации и т.д. По-видимому, имеется взаимосвязь между определенными когнитивными процессами и типами пауз, которые сопровождают эти процессы, в частности заполненные паузы более типичны при припоминании - процессе, отличающим пересказ по памяти от рассказа по картинкам. Кроме того, поскольку при пересказе нет картинок, регулирующих переход к следующему эпизоду, перед говорящим также стоит задача оставить слово за собой, и постоянно сигнализировать, что он еще не закончил речь. И поскольку одна из основных функций заполненных пауз - это удержание права слова за собой, то количество и продолжительность заполненных пауз в пересказе увеличивается.

Относительно результатов по внутренним и пограничным паузам стоит отметить следующее. В процентном соотношении по всем параметрам внутренние паузы имеют большую долю. Максимальные и минимальные составляющие пограничных пауз оказываются в армянском и в русском соответственно. А внутренние паузы распределены в обратном порядке, больше всего в армянском, и меньше всего в русском.

Общая тенденция - уменьшение пограничных пауз в пересказе, а для внутренних пауз не имеется определенной тенденции. Основная причина уменьшения пограничных пауз - это уменьшение количества ЭДЕ в пересказе. Неоднозначное поведение внутренних пауз обусловлено тем, что в качестве внутренних пауз могут выступать как заполненные, так и незаполненные, а поскольку они в пересказе изменяются в разных направлениях (заполненные увеличиваются, а незаполненные уменьшаются), то внутренние паузы не показывают никаких корреляций в рассказе и в пересказе.

Третья группа параметров связана с оценкой удлинения отдельных звуков в составе лексических единиц. Удлинение звука (нефонологическая долгота), является одним из распространенных способов выражения хезитации:

(15)

...(0.6) /-yev-v(0.3) ..(0.2) зэ(0.4) yeritasard /teamarda /-voroSum е-е(0.2) ...(0.5) ээ(0.6) /gnel кпоз hamar ..(0.1) /phokhrik ..(0.2) /ba-ayeh(0.2) ..(0.1) /harmaravet-t(0.2) ээ(0.3) \avtomekhena.

...h hpjiiniuuuipq uijqmifmpijp npn2nultqbb[ фпрррЦpiujgbuipifiupuii/bui imlmnifbpbhui ¡¡Ьп£ huiituip:

yev yeritasard tKamard-э voroS-um ê gn-el

и молодой человек-DEF решать-lPFV 6bm>:AUX:PRS:3SG купить-ïNF

kn-05 hamar phokhrik baych harmaravet avtomekhena

жена-GEN/DAT для маленький но удобный машина

'...и молодой человек решил купить для жены маленькую, но удобную машину.'

В наших корпусах регистрируются все удлинения и их абсолютная продолжительность, однако, поскольку часто очень сложно разграничить продолжительность собственно звука в качестве компонента лексической единицы и продолжительность удлинения, то наши зарегистрированные величины продолжительности являются в какой-то мере относительными. Как показывают наши результаты, данная хезитационная стратегия является типологически универсальной. Специфика языков проявляется в предпочтении того или иного класса звуков при удлинении. В качестве удлиненного звука могут выступать как гласные, так и согласные. Однако, гласные звуки чаще удлиняются и, как правило, имеют большую продолжительность, чем согласные.

Наши результаты показывают, что в армянском типичным является удлинение согласных звуков (Таблица 10).

Таблица 10. Продолжительность удлиненных согласных в рассказе и в пересказе

|ВТ 1.2 | 0.4 ' 0_ 0.7

Ш R 1.2 I 0.3 |_0_| 0.5

Arm T : Arm R Rus T : Rus R lt T : It R Eng T : Eng R

Отметим, что по параметрам количества и продолжительности удлиненных гласных, как в рассказе, так и в пересказе, первое место занимает итальянский язык (Таблица 11), в котором имеется богатая вокальная система и высокая частота употребления гласных в словах.

Таблица 11. Продолжительность удлиненных гласных в рассказе и в пересказе

Типичной позицией удлинения является финальная позиция, что, как правило, сигнализирует о проблеме планирования следующего дискурсивного куска. Удлинение может иметь место также в медиальной и инициальной позициях, но по сравнению с финальной, таких случаев существенно меньше. Чаще всего удлиняется ударная гласная.

На основе наших корпусов мы выделили два класса лексических единиц, которые чаще всего подвергаются удлинению.

1. служебные слова — артикли, предлоги/послелоги, дискурсивные маркеры;

2. союзы — как сочинительные (чаще), так и подчинительные.

На основе нашего материала для каждого из четырех языков мы выделили набор служебных слов, которые чаще всего подвергаются удлинению: армянский язык — дискурсивные маркеры (например, mpbifh uremn 'значит', jjb de 'ну*, hbinn heto 'потом'), форма третьего лица, единственного числа вспомогательного глагола/глагола связки bii em 'быть' - 'ё'/'а', артикли. Русский язык - дискурсивные маркеры (например: ну, вот, там и т.д.), предлоги (в, на и.т.д.). Итальянский язык - формы единственного и множественного чисел определенного и неопределенного артиклей, дискурсивные маркеры (cosí 'так', allora 'так, в общем', quindi 'так, поэтому', insomma 'в общем'), форма третьего лица, единственного числа вспомогательного глагола/глагола связки essere 'быть' - 'ёпредлоги (di 'от', а 'в', su 'на*, in 'в'). Английский язык - сильные и слабые формы определенного и неопределенного артиклей, дискурсивные маркеры (so 'так, значит', then 'потом', and 'и', well 'ну, хорошо'), предлоги (in 'в', at 'в', on 'на').

Лидером по использованию удлиненных согласных является армянский язык. Это, во-первых, обусловлено богатым консонантизмом, и, во-вторых, наличием согласной фонемы в инициальной (83%) и в финальной (94%)' позиции в большинстве слов. Меньше всех удлиненные согласные используют итальянцы, что компенсируется тем, что они больше всех используют удлиненные гласные. Данную особенность можно аргументировать богатой системой гласных и дифтонгов, большим количеством служебных или часто-используемых односложных слов (например, ё - '6biTb:PRS:3SG\ е — 'и', poi — 'потом', di — 'от', da - 'из', а — 'в', io — 'я' и т.д.), большим количеством гласных в начальных и конечных позициях особенно в частотных словах. Наши результаты показали, что удлинение звуков - универсальная хезитационная стратегия.

1 Подсчеты были произведены автором на основе материала восточно-армянского грамматического словаря, который в настоящее врема составляется в рамках проекта Восточно-армянского национального корпуса (см. \vww.corpu5tcchnologicscom).

Заключение

Проведенное исследование показало, что явление хезитации обнаруживает как универсальные, так и лингвоспецифические, и жанровоспецифические черты. Данная работа открывает перспективу для дальнейшего корпусного изучения хезитации. Продолжение и углубление начатого исследования возможно, как по линии увеличения числа привлекаемых языков, в том числе, выходя за пределы индоевропейской семьи, так и по линии расширения рассматриваемого круга явлений.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Khurshudyan V. 2004. Hesitation Markers in Oral Narratives in Armenian and Italian. II VII International Conference on Cognitive Modeling in Linguistics. Varna, Bulgaria. - 125-135.

2. Хуршудян В. Г. 2005. Показатели хезитации в устных нарративах армянского языка в сопоставлении с итальянским. II Четвертая типологическая школа. Международная школа по лингвистической типологии и антропологии. Цахкадзор, Армения. - 349-351.

3. Хуршудян В. Г. 2005. Экспериментальное исследование хезитации в разно-структурных языках. И Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции "Диалог'2005". Москва - 497501.

4. Подлесская В. И., Хуршудян В. Г. 2006. О лексических маркерах хезитации в спонтанной речи: уроки армянского. II Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции "Диалог'2006". Москва. - 429-439.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Хуршудян, Виктория Гагиковна

СОДЕРЖАНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. МАТЕРИАЛ ИССЛЕДОВАНИЯ И МЕТОД ТРАНСКРИБИРОВАНИЯ.

1.1 Материал исследования.

1.1.1 Четырехъязычный корпус по картинкам.

1.1.2 Корпус спонтанных бытовых разговоров на армянском языке.

1.1.3 Другие ресурсы.

1.1.4 База данных четырехъязычного корпуса по картинкам.

1.2 Способ представления транскриптов и метод транскрибирования.

1.2.1 Сегментация текста.

1.2.2 Паузация/ удлиненные гласные и согласные звуки.

1.2.3 Тоны/ акценты.

1.2.4 Пунктуационные знаки/ орфография.

Глава 2. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ. СУЩЕСТВУЮЩИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ХЕЗИТАЦИИ.

2.1 Дискурс.

2.1.1 Порождение дискурса.

2.1.2 Структура дискурса.

2.1.3 Проблема выделения единиц устного дискурса.

2.1.4 Жанр нарратива.

2.2 Явление хезитации и другие типы речевых сбоев.

2.2.1 Паузы, их типы, функции.

2.2.1.1 Незаполненные паузы.

2.2.1.2 Заполненные паузы.

2.2.2 Дискурсивные маркеры.

Глава 3. СЕГМЕНТНЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ХЕЗИТАЦИИ В АРМЯНСКОМ ЯЗЫКЕ.

3.1 Введение.

3.2 Дискурсивные маркеры в армянском языке.

3.2.1 Коннекторы.

3.2.2 Модальные маркеры.

3.2.3 Программирующие маркеры.

3.3 Маркеры препаративной подстановки.

3.3.1 Генерализирующее существительное ban.

3.3.1.1 Ban как маркер хезитации.

3.3.1.2 Ban как маркер препаративной подстановки.

3.3.1.2.1 Несогласованная препаративная подстановка. Дефолтное ban

3.3.1.2.2 Замещение именных составляющих.

3.3.1.2.3 Замещение адъективных и адвербиальных составляющих

3.3.1.2.4 Замещение глагольных групп и клауз.

3.3.2 Указательные местоимения как маркеры хезитации.

3.3.2.1 Местоименный дейксис в армянском языке.

3.3.2.1.1 Полнозначное употребление анафорических местоимений

3.3.2.1.2 Полнозначное употребление собственно указательных местоимений.

3.3.2.2 Особенности употребления указательных местоимений в армянской разговорной речи.

3.3.2.3 Указательные местоимения как маркеры препаративной подстановки

3.3.2.3.1 Несогласованная препаративная подстановка. Дефолтные местоимения.

3.3.2.3.2 Замещение именной составляющей.

3.4 Маркеры приблизительной номинации.

3.4.1 Ban как маркер приблизительной номинации.

3.4.2 Указательные местоимения как маркеры приблизительной номинации.

3.5 Выводы.

Глава 4. СУПРАСЕГМЕНТНЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ХЕЗИТАЦИИ В АРМЯНСКОМ ЯЗЫКЕ В СОПОСТАВЛЕНИИ С РУССКИМ, ИТАЛЬЯНСКИМ И АНГЛИЙСКИМ ЯЗЫКАМИ.

4.1 Введение.

4.2 Паузы.

4.2.1 Незаполненные паузы.

4.2.2 Заполненные паузы.

4.2.2.1 Гласные компоненты.

4.2.2.2 Согласные компоненты.

4.3 Количественные характеристики.

4.3.1 Количественные характеристики текста.

4.3.2 Количественные характеристики всех типов пауз.

4.3.3 Количественные характеристики незаполненных и заполненных пауз.

4.3.4 Количественные характеристики внутренних и пограничных пауз.

4.4 Удлиненные звуки.

4.4.1 Количественные характеристики удлиненных звуков.

4.4.2 Количественные характеристики удлиненных согласных и гласных.

4.5 Выводы.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Хуршудян, Виктория Гагиковна

Предмет и цель исследования

Задачи исследования

В соответствии с целью исследования были поставлены следующие основные задачи:

Для выполнения основных задач, необходимо было решить следующие вспомогательные задачи:

• сбор материала:

- аудиозапись спонтанных бытовых разговоров на армянском языке;

- аудиозапись устных нарративов (рассказов по картинкам и пересказов по памяти) на армянском, русском, итальянском и английском языках;

• разработка единой системы сегментации и транскрибирования записанного материала;

• выбор системы транслитерации и грамматической аннотации для армянского языка;

• определение набора ключевых качественных и количественных параметров, характеризующих феномен хезитации в типологической перспективе;

• количественная оценка корпусных данных по выбранным параметрам;

• проверка статистической значимости полученных количественных результатов.

Актуальность темы

Актуальность работы определяется современным состоянием дискурсивного анализа - переходом к интенсивному изучению структуры устного дискурса, и таких сущностных свойств устной речи, как нарушения связности, несовпадение просодического и синтаксического членения, речевые сбои и затруднения.

- представляет собой основной модус языка (в противопоставлении письменному),

- показывает текущее состояние языка, а также основные тенденции его развития,

- Какие средства выражения хезитации использует говорящий?

- Для чего говорящий использует то или иное средство выражения хезитации?

- Зависит ли выбор средств выражения хезитации от языка и жанра?

Научная новизна исследования

Научная новизна работы определяется несколькими факторами. Исследование выполнено в рамках нового и интенсивно развивающегося научного направления -дискурсивной типологии, которое изучает такие параметры варьирования языков, как структура дискурса, принципы организации различных дискурсивных жанров, формальная и смысловая связность текста, дискурсивное употребление грамматических категорий и ряд других. Исследование впервые вводит в типологический контекст данные устной формы современного армянского языка. Исследование проводится на корпусном материале, самостоятельно собранном, затранскрибированном и размеченном автором. Собранный автором экспериментальный четырехъязычный корпус рассказов по картинкам с последующим пересказом того же сюжета по памяти, впервые позволил провести систематическое сравнение армянского языка с русским, английским и итальянским по таким количественным характеристикам устного дискурса, как темп речи, число, расположение и продолжительность различного вида пауз, объем отдельных дискурсивных сегментов и ряд других.

Материал исследования

Исследование выполнено на основе: 1. корпуса устных нарративов на армянском, русском, итальянском и английском языках - всего 160 мотивированных нарративов (приблизительно 20.000 словоупотреблений), которые представляют собой рассказы по двум наборам картинок (см. Пр. 1, Пр. 2) и их пересказы по памяти, и, 2. корпуса спонтанных бытовых разговоров на армянском языке (приблизительно 20.000 словоупотреблений), собранных автором. В качестве вспомогательных ресурсов для исследования выступали также корпус «Рассказов о сновидениях» на русском языке (приблизительно 17.500 словоупотреблений) (более подробно см. [Кибрик, Подлесская 2003, 2006, 2007]); грамматики и словари изучаемых языков; некоторые данные из научных работ, посвященных устному дискурсу.

Научная и практическая значимость работы

Сопоставление результатов, полученных в ходе исследования, позволяет получить более целостную информацию о сегментных и супрасегментных особенностях спонтанного устного дискурса, о нарушениях связности, о синтаксической неполноте - в целом и о явлении хезитации в армянском языке в типологической перспективе.

Практическая значимость данной работы состоит в создании корпуса спонтанных бытовых разговоров армянского языка и четырехъязычного корпуса, для которого информанты - носители армянского, русского, итальянского и английского языков -выполняли одинаковую задачу. Собранные автором корпусы представляют собой коллекцию аудиофайлов, полностью затранскрибированных и снабженных грамматической строкой и переводом, и тем самым, могут служить эффективным электронным ресурсом для изучения устной армянской речи. Этот материал уже инкорпорируется в создаваемый при участии автора Восточно-армянский национальный корпус (см. www.corpustechnologies.com). Результаты, полученные в работе, могут быть использованы как в арменистике, так и в типологии. Дескриптивные результаты могут найти практическое применение при обучении армянскому языку (как в качестве иностранного, так и в качестве родного - для развития дискурсивных навыков).

Апробация работы

Отдельные положения исследования были доложены на конференциях «VII International Conference on Cognitive Modelling in Linguistics», Varna, Bulgaria, 2004; «Четвертая типологическая школа. Международная школа по лингвистической типологии и антропологии», Цахкадзор, Армения, 2005 г.; «Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Международная конференция "Диалог'2005"», Москва, 2005; «Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Международная конференция "Диалог'2006"», Москва, 2006. Отдельные разделы работы обсуждались также на регулярном межвузовском семинаре по изучению устного дискурса под руководством В.И. Подлесской (РГГУ) и A.A. Кибрика (МГУ и Институт языкознания РАН).

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Khurshudyan V. 2004. Hesitation Markers in Oral Narratives in Armenian and Italian. // VII International Conference on Cognitive Modeling in Linguistics. Varna, Bulgaria. -125-135.

2. Хуршудян В. Г. 2005. Экспериментальное исследование хезитации в разно-структурных языках // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции "Диалог'2005". Москва. - 497-501.

3. Хуршудян В. Г. 2005. Показатели хезитации в устных нарративах армянского языка в сопоставлении с итальянским // Четвертая типологическая школа. Международная школа по лингвистической типологии и антропологии. Цахкадзор, Армения.-349-351.

4. Подлесская В. И., Хуршудян В. Г. 2006. О лексических маркерах хезитации в спонтанной речи: уроки армянского // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции "Диалог'2006". Москва. - 429-439.

5. Хуршудян В. Г., Подлесская В. И. 2006. Армянское ban как дискурсивный маркер речевого сбоя //Армянский гуманитарный вестник № 1. Ереван. - 21-42.

6. Хуршудян В. Г. (в печати). Проблемы транскрибирования устных армянских текстов для корпусных исследований // НТИ Серия 2. Москва.

Структура и объем работы

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Средства выражения хезитации в устном армянском дискурсе в типологической перспективе"

4.5 Выводы

В данной главе мы проанализировали супрасегментные хезитационные средства на материале четырехъязычного корпуса. Качественный анализ позволил выявить инвентарь этих средств, а количественный анализ показал характер распределения важнейших параметров между жанрами (между рассказом по картинкам и пересказом по памяти) и между языками.

Как показали наши результаты, только некоторые параметры показывают корреляцию между рассказом и пересказом.

Уменьшение в пересказе наблюдается в значениях времени записи, времени записи без пауз, количества ЭДЕ, количества слов, количества и продолжительности всех типов пауз, количества и продолжительности незаполненных пауз и количества и продолжительности пограничных пауз. В качестве основного аргумента уменьшения была выдвинута гипотеза о более сжатом, обобщенном, а также связном характере пересказа.

Увеличение в пересказе показывают только параметры количества слов в одной ЭДЕ и количества и продолжительности заполненных пауз. Увеличение количества слов в ЭДЕ объясняется тем, что пересказ более богат сложными конструкциями. Увеличение заполненных пауз, в основном, связано с их специфической хезитационной функцией -«оставить слово за собой».

В сравнении рассказ-пересказ никаких результатов не показали параметры количества и продолжительности внутренних пауз, темпа речи, количества и продолжительности удлиненных согласных и гласных. Для этой группы параметров наблюдается большая степень дифференциации по языкам.

Типологически универсальным признаком представляется доля пауз в суммарной продолжительности текста - ~ 30% (как в рассказе, так и в пересказе).

В типологическом плане больше всех выделился русский язык. Отличие русского языка от трех других языков корпуса выражается в том, что русский пересказ по памяти оказался более подробен или, по крайней мере, не менее подробен, чем рассказ по картинкам. Именно этим объясняется увеличение значений в первой группе параметров в русском пересказе.

Для армянской речи лингвоспецефическим признаком является предпочтение супрасегментных средств выражения хезитации с заполнителями (заполненные паузы, удлиненные звуки и т.д.), нежели употребление незаполненных пауз.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наше исследование показало, что явление хезитации является универсальным как в типологической (армянский, русский, итальянский, английский), так и в жанровой (рассказ vs. пересказ) перспективе. Особенности проявляются в преобладании того или иного средства хезитации в зависимости от языка или жанра.

На основе анализа нашего материала мы рассматривали хезитацию как речевое затруднение, которое требует времени для преодоления и о котором говорящий сигнализирует с помощью специфических сегментных и супрасегментных средств.

Среди сегментных средств выражения хезитации в армянском языке мы выделили и специально исследовали на корпусном материале дискурсивные маркеры препаративной подстановки и маркеры приблизительной номинации, которые не являются маркерами хезитации, однако, как правило, выражаются тем и же средствами, что и ПП: 1. существительное ban, как отдельно, так и в сочетании с глаголами anel 'делать'/line 'быть', и 2. разговорные варианты указательных местоимений tu is 'это', Ь} ed 'то', th ёп 'то'. В качестве препаративной подстановки существительное ban имеет грамматикализованное употребление и может функционировать как: 1) несогласованная (дефолтная) подстановка, которая может выступать в форме номинатива без определенного артикля; в форме номинатива с определенным артиклем; в форме номинатива в сочетаниях с разговорным вариантом третьего лица единственного/множественного числа презенса вспомогательного глагола ет 'быть' - ё/а; в форме генитива; и 2) согласованная подстановка, которая может заменять а. именную составляющую, б. адъективную и адвербиальную составляющую, и в. глагольные группы или клаузы. Последнее осуществляется сочетанием ban + anel/linel. В роли приблизительной номинации ban употребляется 1) с полным или частичным оформлением соответствующих грамматических значений, но без следующей подстановки, 2) в составе конструкции «конкретизатор + ban» и 3) в качестве усилительной частицы.

Более ограниченные возможности показывают указательные местоимения, что связано с отсутствием у них словоизменения. Указательные местоимения, так же, как и ban, могут сочетаться с глаголами anel/linel. Относительно распределения трехрядной системы указательных местоимений, наша основная гипотеза состояла в том, что выбор определенного указательного местоимения в качестве препаративной подстановки или приблизительной номинации зависит от ряда грамматических, семантических и прагматических факторов, которые, как правило, различаются в пространственновременном референциальном значении ((1) близость от говорящего; (2) близость от адресата; (3) отдаленность и от говорящего, и от адресата).

Существенно, что по нашим корпусным данным в армянском языке препаративная подстановка и приблизительная номинация употребляются с гораздо большей частотой в текстах жанра бытового диалога, чем в нарративных текстах.

В качестве основных супрасегментных средств хезитации исследовались паузация и удлинение (нефонологическая долгота) отдельных звуков. Был проведен количественный анализ группы параметров, характеризующих хезитацию. Эти параметры были проверены на чувствительность к жанру монологического текста (рассказ по картинкам уэ. пересказ по памяти), кроме того, по этим параметрам было произведено сравнение четырех языков - армянского, русского, итальянского и английского.

В частности, сравнение рассказа и пересказа показало, что текст пересказа имеет более сжатый и обобщенный формат, что влечет за собой уменьшение значений таких количественных параметров, как время записи, время записи без пауз, количество ЭДЕ и ряда других. Некоторое отклонение от этой тенденции было обнаружено в русском язьпсе: полученные данные показали, что самоконтроль говорящего при продуцировании русских пересказов выше, чем для английского, армянского и итальянского языков, в результате чего русский пересказ бывает не менее подробным и продолжительным, чем рассказ по картинкам.

Данная особенность русского языка подтвердилась также по параметрам, релевантным для супрасегментных средств выражения хезитации, которые показали значимое отличие по языкам. В частности, параметры продолжительности текста с паузами и без пауз в рассказе показали максимальные результаты для армянского языка (время записи текста - 58 с, время записи текста без пауз - 42,1 с), и минимальные - для итальянского языка (время записи текста - 41 с, время записи текста без пауз - 38 с). При этом, при пересказе по продолжительности текста без пауз на первом месте оказывается русский язык (37,5 с), а итальянский оставляет последнее место за собой (время записи текста - 30,3 с, время записи текста без пауз - 25,7 с).

Как и следовало ожидать, темп речи для четырех языков разный и распределяется следующим образом: 1. итальянский, 2. русский, 3. армянский, 4. английский, по количеству слогов в слове имеется следующее ранжирование: армянский - 2 слога, русский - 2 слога, итальянский - 1,8 слога, английский - 1,2 слога.

Данные по типам пауз (заполненные уэ. незаполненные, внутренние уб. пограничные т.д.) показали, что с уменьшением продолжительности пересказа уменьшается также общая продолжительность и общее количество пауз. В то же время, при рассмотрении поведения отдельных типов пауз было обнаружено, что доля заполненных пауз увеличивается в пересказе, поскольку они обеспечивают припоминание и функцию «удержания права слова за собой». Существенно, что во всех языках около 30% от общей времени записи составляют паузы. Средняя продолжительность одной паузы также не показывает сильно выраженных различий. Так, в армянском имеются самые длинные паузы - 0.7 с, в русском средняя длина пауз - 0.6 с Интересно, что в армянском и русском средняя длина одной паузы не различается в рассказе и в пересказе, тогда как и в английском, и в итальянском средняя длина одной паузы в пересказе увеличивается на 0.1 с(0.5си0.6с соответственно).

Межъязыковое распределение пауз показало, что в разных языках предпочитительными оказываются разные типы пауз. Так, русский язык, в котором незаполненные паузы составляют около 90% от суммарной паузации, по их количеству и продолжительности (как в рассказе, так и в пересказе) показывает максимальные результаты среди четырех языков нашего корпуса. Меньше всего незаполненных пауз имеется в армянском языке (около 30%). Как и следовало ожидать, параметр по заполненным паузам показал обратные результаты: минимальные значения в русском языке и максимальные - в армянском.

Распределение внутренних и пограничных пауз по языкам подтвердило, что контроль говорящего в устном русском дискурсе выше, чем в остальных трех языках. В русском языке имеется больше всех пограничных пауз, т.е. на границах элементов локальной структуры дискурса. Это говорит о том, что в устном русском дискурсе чаще планируется сразу дискурсивная единица. По внутренним паузам лидером оказался армянский язык.

Были обнаружены также определенные различия в использовании супрасегментных хезитационных средств в четырех языках.

Так, в армянском языке частым супрасегментным средством хезитации является удлинение согласных звуков, в итальянском - удлинение гласных звуков,, в английском -употребление сильных форм определенного и неопределенного артиклей, которые часто сопровождаются удлинением.

На выбор того или иного супрасегментного средства оказывает влияние распределение фонем в слове и фонологическая система данного языка. Этим фактором объясняется обильное употребление удлиненных гласных в итальянском языке, и удлиненных согласных в армянском.

Русские тексты - как рассказы, так и пересказы - содержат, по сравнению с английскими, итальянскими и армянскими, меньше супрасегментных средств хезитации, а из имеющихся средств чаще представлены менее «травматичные», например, незаполненные паузы.

Проведенное исследование показало, что явление хезитации обнаруживает как универсальные, так и лингвоспецифические, и жанроспецифические черты. Данная работа открывает перспективу для дальнейшего корпусного изучения хезитации. Продолжение и углубление начатого исследования возможно как по линии увеличения числа привлекаемых языков, в том числе, выходя за пределы индоевропейской семьи, так и по линии расширения рассматриваемого круга явлений.

Список научной литературыХуршудян, Виктория Гагиковна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абраамян А.А. 1976. Я-ршршрр. АЪпкшрЦ Учебник Грабара.. Ереван.

2. Абраамян С.Г. 1956. ирцр. Ьш.ЬрЬи]1 цЬршЬшЬЬЬрр Местоимения современного армянского]. Ереван.

3. Авагян В. 1975. ЩшЬш^ш^прщ ршпЬр Ь ЬршЬд пштдпЫр Модальные слова и их обучение. Ереван.

4. Амбардзумян В. 2004. Я-ршршрр. ¿ЪпЬшрЦ Учебник Грабара. Ереван.

5. Асатрян М. Е. 1983. сГиикшЬт^т^рд Ьш.пд Ьдш [Современный армянский язык]. Ереван.

6. Ачарян Г. 1971-1979. £ш.ЬрЬЬр. шр11шшшЦшЬ ршпшршЬ Корневой словарь армянского языка]. 1-4 тт. Ереван.

7. Ачарян Г. 1940-1951. История армянского языка, тт. 1-2. Ереван.

8. Галстян Е. Г. (ред.) 1984. ¿шрптиЬрЬЪ ршпшршЬ. Армяно-русский словарь. Ереван.

9. Джаукян Г.Б., Агаян Э.Б., Аракелян В.Д., Косян В.А. 1980. ¿шрд Ьцт [Армянский язык. Первая часть, вып. А. Ереван.

10. Кюркчян А. 1961. Ьцшкш^ш^прщ ршпЬрр Ьш.ЬрЬЬпи! Модальные слова в армянском] // Сборник научных трудов ЕГУ, № 8. Ереван.

11. Матевосян Г. 2004. ищртш^р^црр. шпрЬ Перед белой бумагой. Ереван.

12. САРР 1981. с?ш1кшЬш1}ш1}рд Ьш.ЬрЬЬр ¡ипиш^дш^шк ЬцтЬ [Современная армянская разговорная речь]. Ереван.

13. ТССА 1969. с?ш1кшЬш1}ш1}рд Ьшрд /£<уф ршдшшршЦшЬ ршпшршЬ Толковый словарь современного армянского языка. Т. 1. Ереван.

14. Хюбшман Г. 2004. ^ш.шдртш^шЬ пшт^ЬширртррьЬЬЬр Арменоведческие исследования]. Ереван.

15. Александрова O.A. 2004. Речекоммуникативный статус паузы колебания. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Великий Новгород.

16. Александрова O.A. 2005. Проблема интегрального изучения паузы колебания // XXXIV Международная филологическая конференция. Санкт-Петербург.

17. Амбардарян Г.Г. 1990. Редупликация в современном армянском языке. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Ереван.

18. Андреева C.B. 2006. Речевые единицы устной русской речи. Москва.

19. Анощенкова А.М. 1985. Соотношение временной структуры звучащего текста и явление хезитации // Пространственно-временная и ритмическая организация текста. Москва. -3-15.

20. Арутюнова Н.Д. 1998. Дискурс // ЛЭС. Москва.- 136-137.

21. Баранов А. Н., Крейдлин Г.Е. 1992. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // Вопросы языкознания № 2. Москва.

22. Бахтин М.М. 1953. Проблема речевых жанров. Москва.

23. Бахтин М.М. 1979. Эстетика словесного творчества. Москва.24. ван Дейк Т.А. 1989. Анализ новостей как дискурса. Язык. Познание. Коммуникация. Москва.

24. Винокур Т.Г. 2005. Говорящий и слушающий. Москва.

25. Гак В.Г. 1998. Высказывание // ЛЭС. Москва.

26. Гармаш Н.Г. 1999. Влияние хезитации на организацию устного детского дискурса. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Москва: МГУ.

27. Гвоздев А.Н. 1949. О фонологических средствах русского языка. Москва.

28. Гиндин С. И. 1977. Советская лингвистика текста, некоторые проблемы и результаты (1948-1975) // Изв. Ан СССР. Сер. лит. и яз., т. 36, № 4.

29. Дараган Ю.В. 2000. Функции слов-«паразитов» в русской спонтанной речи // Труды Международного семинара «Диалог-2000» по компьютерной лингвистике и ее приложениям. Москва. 67-73.

30. Дараган Ю.В. 2003. Паразитизм или симбиоз: механизм преодоления коммуникативных сбоев и обслуживающие его вербальные средства // Доклады международной конференции «Диалог-2003». Москва. 166-178.

31. Дозорец Ж.А. 1971. Эксперимент по определению связи между ритмом дыхания и паузами в речи // Ученые записки МГПИ, № 423.

32. Жинкин Н.И. 1998. Язык. Речь. Творчество. Москва.

33. Земская Е.А. 2004. Русская разговорная речь. Лингвистический анализ и проблемы обучения. Москва.

34. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Н.Е. 1981. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. Москва.

35. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Н.Е. 1983. Русская разговорная речь. Фонетика, морфология, лексика. Москва.

36. Иванова-Лукьянова Г.Н. 2000. Культура устной речи: интонация, паузирование, логическое ударение, темп, ритм. Москва.

37. Каспарова М. Г. 1965. О механизме речевой паузы. Сообщение II. Восприятие паузы при "непрерывном" звучании речи // Новые исследования в педагогических науках. №3. Москва.- 154-155.

38. Кибрик A.A., Подлесская В.И. 2003. К созданию корпусов устной русской речи: принципы транскрибирования // Научно-техническая информация. Серия 2: Информационные процессы и системы, № 10. Москва. 5-11.

39. Кибрик A.A. 2003. Анализ дискурса в когнитивной перспективе. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Москва: ИЯ РАН.

40. Кибрик A.A., Паршин П.Б. Энциклопедия «Кругосвет», «Дискурс» // www.kragosvet.ru/articles/82/1008254/1008254a9.htm.

41. Кибрик A.A., Подлесская В.И. (ред.) (в печати). Рассказы о сноведениях: корпусное исследование устного русского дискурса. Москва.

42. Кибрик A.A., Подлесская В.И. 2006. Проблема сегментации устного дискурса и когнитивная система говорящего // В.Д.Соловьев (ред.) Когнитивные исследования. Вып. 1. Институт психологии РАН. Москва. 138-158.

43. Кодзасов C.B. 2001. Комбинаторная модель русской интонации. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Москва.

44. Кодзасов C.B. 2002. Фазовая символика тона // Арутюнова Н.Д. (ред.) Логический анализ языка. Семантика начала и конца. Москва.

45. Кодзасов C.B. Кривнова О.Ф. 2001. Общая фонетика. Москва.

46. Кожевникова К. 1970. Спонтанная устная речь в русской эпической прозе. Прага.

47. Кривнова О.Ф., Чадрин И.С. 1999 г. Паузирование при автоматическом синтезе речи // Теория и практика речевых исследований (АРСО-99). Москва.

48. Ларченко Г. Б. 1990. Пауза как просодическое средство смысловой выделенности в устной научной речи. Автореферат диссертации на соискание степени кандидата филологических наук. Ленинград.

49. Леонтьев A.A. 2003. Язык, речь, речевая деятельность. Москва.

50. Маккьюин К. 1989. Дискурсивные стратегии для синтеза текста на естественном языке // НЗЛ, в. # XXIV. Москва. 311-356.

51. Маркосян A.C. 1983. Психолингвистические особенности разговорной речи. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Москва.

52. Николаева Т. М. 1979. О функциях пунктуационных знаков в русском языке // Современная русская пунктуация. Москва. 26-35.

53. Николаева Т.М. 1970. Новое направление в изучении спонтанной речи (о так называемых речевых колебаниях) обзор. // Вопросы языкознания № 3. Москва. -117-123.

54. Николаева Т.М. 1977. Фразовая интонация славянских языков. Москва.

55. Откупщикова М.И. 1982. Синтаксис связного текста. Ленинград.

56. Откупщикова М.И. 1982. Синтаксис связного текста. Ленинград.

57. Пешковский A.M. 1956. Русский синтаксис в научном освещении. Изд. № 7. Москва.

58. Плунгян В.А. 2000. Общая морфология. Введение в проблематику. Москва.

59. Плунгян В.А. 2006. К описанию армянской глагольной парадигмы: "темпоральная подвижность" и перфектив //Армянский гуманитарный вестник № 1. Ереван. 7-20.

60. Подлесская В. И. 2006а. "Я занимаюсь этой. как её. типологией": к типологии местоименных маркеров хезитации // Международная конференция "Проблемы типологии и общей лингвистики". Санкт-Петербург. -125-130

61. Подлесская В.И. 20066. О грамматикализации и «прагматизации» маркеров речевого затруднения: феномен препаративной подстановки.

62. Подлесская В.И., Кибрик А.А. 2004. Речевые сбои и способы их отражения в дискурсивной транскрипции // «VII Международная конференция. Когнитивное моделирование в лингвистике». Варна. Т. 1. -194-204.

63. Подлесская В.И.; Кибрик А.А. 2006. Коррекция в устной русской монологической речи по данным корпусного исследования // Русский язык в научном освещении, № 2.

64. Потапова Р.К., Блохина Л.П. 1986. Учебное пособие. Средства фонетического членения речевого потока в немецком и русском языках. Москва.

65. Светозарова Н. Д. 1982. Интонационная система русского языка. Ленинград.

66. Секерина И.А 1997 Психолингвистика // Кибрик А.А., Кобозева И.М., Сикерина И.А. (ред.) Фундаментальные направления современной американской лингвистики. Москва. -231-260

67. Торусева И.Г. 1979. Интонация и смысл высказывания. Москва.

68. Туманян Э.Г. 1963. Артикли в современном армянском языке. Ереван.

69. Туманян Э.Г. 1971. Древнеармянский язык. Москва.

70. Хомский Н. 1962. Синтаксические структуры // Новое в лингвистике. Вып. 2. Москва.

71. Хомский Н. 1972. Аспекты теории синтаксиса. Москва.

72. Чейф У. 2003. Значение и структура языка. Москва.

73. Челышева И.И. 2001. Итальянский язык // Языки мира. Романские языки. Москва: ИЯ РАН.-56-90.

74. Шведова Н.Ю. 2003. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. Москва.

75. Щерба Л.В. 1963. Фонетика французского языка. Москва.

76. Arnold Е. J., Fagnano M., Tanenhaus M. К. 2003. Disfluencies Signal Theee, Um, New Information// Journal ofPsycholinguisticResearch. Vol. 32. -25-36

77. Arnold J.E. 1998. Reference Form and Discourse Patterns. Ph.D. Dissertation. Stanford.

78. Arnold J.E. 2001. The effect of thematic roles on pronoun use and frequency of reference Continuation // Discourse Processes. № 31 (2). 137-162.

79. Aufderstraefie H., Bock H., Gerdes M., Miiller H., 1983. Themen 1: Lehrwerk fur Deutsch als Fremdsparche. Max Hueber.

80. Avesani C., Vayra M. 1988. Discorso, segmenti di discorso e un' ipotesi sull' intonazione // Convegno Internazionale "Sull'Interpunzione". Vallecchi, Firenze. 8-53.

81. Bachenko J., Fitzpatrick E. 1990. A computational grammar of discourse-neutral prosodic phrasing in English // Computational Linguistics. № 16(3). 155-170.

82. Barbosa P., Bailly G. 1993. Generation and evaluation of rhythmic patterns for text-to-speech synthesis // ESCA Workshop on Prosody. Lund, Sweden. 66-69.

83. Beattie G. W. 1983. Talk: an analysis of speech and non-verbal behavior in conversation Milton Keynes. Open University Press.

84. Boomer D. S. 1965. Hesitation and grammatical encoding // Language and Speech, № 8. -148-158.

85. Boomer D.S., Ditmann A.T. 1962. Hesitation pauses and juncture pauses in speech // Language and Speech, №5.-215.

86. Brennan S. E., Williams M. 1995. The feeling of another's knowing: prosody and filled pauses as cues to listeners about the metacognitive states of speakers // Journal of Memory and Language. № 34 (3). 383-398.

87. Brennan S.E., Schober M.E. 2001. How listeners compensate for disfluencies in spontaneous speech // Journal of Memory and Language, № 44(2). 274-296.

88. Brotherton P. 1979. Speaking and not speaking: processes for translating ideas into speech // Siegman A. W., S. Feldstein (eds.), Of speech and time. New York: Wiley. 179-209.

89. Brown G., Currie K., Kenworthy J. 1980. Questions of Intonation. Baltimore. University Park Press.

90. Butterworth B. 1975. Hesitation and semantic planning in speech // Journal of Pycholinguistic Research № 4. 75-87.

91. Chafe W. 1972. Discourse Structure and Human Knowledge. Language Comprehension and Acquisition of Knowledge. Winston and Sons. Washington.

92. Chafe W. 1980. The Deployment of Consciousness in the Production of a Narrative // Chafe W. (ed.). The Pear Stories: Cognitive, Cultural and Linguistic Aspects of Narrative Production. Norwood, N.J.: Ablex.

93. Chafe W. 1980. The pear stories Norwood, NJ: Ablex.

94. Chafe W. 1987. Integration and involvement in speaking, writing, and oral literature // Tannen D. (ed.). Spoken and written language: Exploring orality and literacy. Norwood: Ablex.

95. Chafe W. 1994. Discourse, consciousness, and time. Chicago: University of Chicago Press.

96. Cioni L. 1997. An algorithm for the syllabification of written Italian // "V Simposio Internacional de Communicacion Social". Santiago de Cuba. 22-24.

97. Clarck H.H. 1994. Managing problems in speaking // Speech Communication, № 15. — 243-250.

98. Clark H. H. 2004. Pragmatics of language performance // Horn L. R., Ward G. (eds.). Handbook of pragmatics. Oxford: Blackwell. 365-382.

99. Clark H. H., Fox Tree J. E. 2002. Using uh and um in Spontaneous Dialog // Cognition, № 84.-73-111.

100. Clark H.H., Wasow T. 1998. Repeating words in spontaneous speech // Cognitive Psychology. № 37. 201-242.

101. Cohen R. 1984. A computational theory of the function of clue words in argument understanding // COLING84, COLINC. Stanford. 251-255.

102. Cook M. 1969. Anxiety, speech disturbances and speech rate // British Journal of Social and Clinical Psychology, № 8, 13-21.

103. Cook M. 1971. The incidence of filled pauses interrelation to part of speech // Language and Speech, № 14 (2). 135-139.

104. Cook M., Lalljee M. 1970. The interpretation of pauses by the listener // Brit. J. Soc. Clin. Psy. Vol №9.-375-376.

105. Cook M., Lalljee M. G. 1972. Verbal substitutes for visual signals in interaction // Semiótica, № 6. 212-221.

106. Cook M., Smith J., Lalljee M. G. 1974. Filled pauses and syntactic complexity // Language and Speech, № 17 (1).-11-16.

107. Cooper W., Paccia-Cooper J. 1980. Syntax and Speech. Cambridge. MA: Harvard University Press.

108. Cresti E. 2000. Corpus di italiano parlato. Accademia della Crusca. Firenze. Vol. I-II.

109. D'Imperio M., Rosenthall S. 1998. Phonetics and Phonology of Italian Main Stress //Twenty-Eighth Linguistics Symposium on Romance Languages. University Park, Penn.

110. Dalton P., Nardcastle W.J. 1977. Disorder of Fluency and Their Effects on Communication. London.

111. Dauer R.M. 1983. Stress-Timing and Syllable-Timing Re-Analysed // Journal of Phonetics, №11.-51-62.

112. David H. 2003. Hesitation and Interrogative Swedish Intonation // Fonetik 2003. Umeä/Lövänger. 185-188.

113. Dressler W. 1972. Einführung in die Textlinguistik. Tübingen.

114. DuBois J. W., Cumming S., Scheutze-Coburn S., Paolino D. (eds.) 1992. Discourse Transcription. UCSB.

115. DuBois J. W., Schuetze-Coburn S., Cumming S., Paolino D. 1993. Outline of discourse transcription // Talking data: Transcription and coding in discourse research / Edwards J. A., Lampert M. D. (eds.). Hillsdale. N. J. 45-89.

116. Edwards J. A. 2001. The transcription of discourse // The handbook of discourse analysis // Schiffrin D. (ed.), Tannen D., Hamilton H. Oxford: Blackwell. 321-348.

117. Eisfeld K.H., Holthaus H., Schütze-Nöhmke U., Bock H. 1983. Themen 1: Lehrwerk fur Deutsch als Fremdsparche. Arbeitsbuch Inland. Max Hueber.

118. Engel D., Charniak E., Johnson M. 2002. Parsing and Disfluency Placement // Conference on Empirical Methods in Natural Language Processing. Philadelphia. 49-54.

119. Esposito A., Di Benedetto M. G. 1999. Acoustic and perceptual study of gemination in Italian stops // Journal of the Acoustic Society of America.

120. Fischer K. 1999. From cognitive semantics to lexical pragmatics: the functional polysemy of discourse particles. PhD dissertation. Universität Hamburg.

121. Fox B.A., Hayashi M., Jasperson R. 1996. Resources and repair: a cross-linguistic study of syntax and repair // Interaction and Grammar. Cambridge University Press. 185-237.

122. Fox Tree J. E. 2001. Listeners' uses of um and uh in speech comprehension // Memory and Cognition, № 29. 320-326.

123. Fox Tree J.E. 1995. The effects of false starts and repetitions on the processing of subsequent words in spontaneous speech // Journal of Memory and Language, № 34. -709-738.

124. Fox Tree J.E., Clark H.H. 1997. Pronouncing "the" as "thee" to signal problems in speaking // Cognition, № 29 (2). 320-326.

125. Fraser B. 1999. What are discourse markers? // Journal of pragmatics.

126. Gee J.P., Grosjean F. 1983. Performance structures: A psycholinguistic and linguistic appraisal // Cognitive Psychology, № 15, 411-458.

127. Givon T. (ed.) 1979. Syntax and Semantics: Discourse and Syntax. Academic Press, New York.

128. Givon T. 1993. Coherence in text, coherence in mind // Pragmatics and cognition. № 1. -171-227.

129. Godfrey J.J., Holliman E.C., McDaniel J. 1992. Switchboard: Telephone speech corpus for research and development // IEEE Conference on Acoustics, Speech and Signal Processing. San Francisco. 517-520.

130. Goffman E. 1981. Radio talk // Goffman E. (ed.), Forms of talk. Philadelphia, PA: University of Pennsylvania Press. 197-327.

131. Goldman-Eisler F. 1968. Psycholinguistics: experiments in spontaneous speech. London: New York, Academic Press.

132. Goldman-Eisler F. 1972. Pauses, clauses, sentences // Language and Speech, № 15. 103113.

133. Goodwin C. 1987. Forgetfulness as an interactive resource // Social Psychology Quarterly, №50 (2).-115-131.

134. Goodwin M.H., Goodwin C. 1986. Gesture and coparticipation in the activity of searching for a word // Semiotica, № 62. 51-75.

135. Grice P. 1975. Logic and conversation // Cole P., Morgan J. (eds), Speech Acts, Syntax and Semantics III. Academic Press. New York. 41-58.

136. Grosjean F., Deschamps A. 1975. Analyse contrastive des variables temporelles de l'anglais et du français // Phonetica, № 31. 144-184.

137. Grosjean F., Grosjean L., Lane H. 1979. The patterns of silence: Performance structures in sentence production // Cognitive Psychology, № 11.-58-81.

138. Grosz B.J., Sidner C.L. 1986. Attention, intentions, and the structure of discourse // Computational Linguistics, № 12 (3). 175-204.

139. Hansson P. 1998. Pausing in Spontaneous Speech // Fonetik 98. Stockholm, Sweden. -158-161.

140. Henderson A., Goldman-Eisler F., Skarbek A. 1966. Sequential temporal patterns in spontaneous speech // Language and Speech, № 9. 207-216.

141. Hirschberg J., Nakatani C. 1996. A prosodie analysis of discourse segments in direction-giving monologues. // ACL. 286-293.

142. James D. 1972. Some aspects of the syntax and semantics of interjections // Eighth Regional Meeting of the Chicago Linguistic Society Chicago: Linguistics Department. Chicago.-162-172.

143. Jefferson G. 1974. Error correction as an interactional resource // Language in Society, № 2.-181-199.

144. Jennifer E.A., Fagnano M., Tanenhaus M.K. 2003. Disfluencies Signal Theee, Um, New Information // Journal of Psycholinguistic Research. Vol. 32, № 1. 25-36.

145. Joungbum K., Schwann S.E., Ostendorf M. 2004. Detecting Structural Metadata with Decision Trees and Transformation-Based Learning // HLT/NAACL-2004.

146. Karcevski S. 1931. Sur la phonologie de la phrase // TCLP, № 4.

147. Kawamori M., Kawabata T., Shimazu A. 1998. Discourse markers in spontaneous dialogue: a corpus based study of Japanese and English // ACL98 Workshop of Discourse Relations and Discourse Markers. 93-99.

148. Keller E. 1990. Speech Motor Timing // Hardcastle W.J., Marchai A. (eds.), Speech Production and Speech Modeling. Amsterdam: Kluwer. 343-364.

149. Keller E., Zellner B, Werner S., Blanehoud N. 1993. The Prediction of Prosodic Timing: Rules for Final Syllable Lengthening in French // ESCA Workshop on Prosody. Lund, Sweden.-212-215.

150. Klatt D. H. 1976. Linguistic uses of segmental duration in English: Acoustic and perceptual evidence // Journal of the Acoustic Society of America, № 59. 1208-1221.

151. Labov W. 1972. Language in the Inner City: Studies on the Black English Vernacular. Philadelphia: University of Pennsylvania Press.

152. Lalljee M., Cook M. 1975. Filled Pauses and Floor Holding: the Final Test? // Semiótica № 12.-219-225.

153. Lay C. H., Paivio A. 1969. The effects of task difficulty and anxiety on hesitation in speech // Canadian Journal of Behavioral Science, № 1. 25-37.

154. Lehiste I. 1979. Perception of sentence and paragraph boundaries // Lindblom B., Oehman S. (eds.), Frontiers of Speech Research. Academic Press. London. 191-201.

155. Levelt W. 1983. Monitoring and self-repair in speech // Cognition, № 14. 41-104.

156. Levelt W. 1989. Speaking: from intention to articulation. Cambridge, Mass.: MIT Press.

157. Levin H., Silverman I., Ford B.L. 1967. Hesitations in children's speech during explanation and description // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, № 6. 560-564.

158. Levinson S. 1983. Pragmatics. Cambridge: Cambridge University Press.

159. Lickley R. 1996. Juncture cues to disfluency // International Conference on Spoken Language Processing.

160. Longacre R. 1976. An Anatomy of Speech No- tions. Peter de Ridder Press, Lisse.

161. Longacre R. 1992. The discourse strategy of an appeals letter// William M., Thompson S. (eds.). Discourse description. Amsterdam: Benjamins. 109-130.

162. Maclay H., Osgood C. 1959. Hesitation phenomena in spontaneous english speech // Word, №1.-19-44.

163. MacWhinney B. 1995. The CHILDES Project: tools for analyzing talk (2nd ed.). Lawrence Erlbaum Associates, Hillsdale, New Jersey.

164. MacWhinney B., Snow C. 1985. The Child Language Data Exchange System // Journal of Child Language, № 12. 271-296.

165. Mahl G.F., 1987. Explorations in nonverbal and vocal behavior. Hillsdale, NJ: Erlbaum.

166. Marello C. 2000. Le parole dell'italiano, Zanichelli editore, Bologna.

167. Martin J. G. 1967. Hesitations in the speaker's production and listener's reproduction of utterances // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, № 6 (6). 903-909.

168. McCrary K. 2004. Reassessing the Role of the Syllable in Italian Phonology: An Experimental Study of Consonant Cluster Syllabification, Definite Article Allomorphy and Segment Duration. PhD dissertation. University of California, Los Angeles.

169. Oliveira M. 2002. Pausing strategies as means of information processing in spontaneous narratives // Bel B., Marlien I. (eds), 1st International Conference on Speech Prosody. Ain-en-Provence, France. 539-542.

170. Oxford English Dictionary 2000. Oxford University Press.

171. Pakhomov S. 1999. Modeling filled pauses in medical dictations // 37th annual meeting of the Association for Computational Linguistics on Computational Linguistics. College Park, Maryland.-619-624.

172. Peters J. 2003. LM Studies on Filled Pauses in Spontaneous Medical Dictation // HLT-NAACL.

173. Podlesskaya V.I. 2006. Speech disfluencies as a window on syntax: demonstratives as hesitation markers.

174. Reichman R. 1981. Plain Speaking: A Theory and Grammar of Spontaneous Discourse. PhD dissertation. Harvard University.

175. Rochester S.R. 1973. The significance of pauses in spontaneous speech // Journal of Psycholinguistic Research, №2.-51-81.

176. Rumelhart D. 1975. Notes on a schema for stories // Bobrow D., Collins A. (eds.). Representation and understanding. Studies in cognitive science. N.Y.: Academic Press.

177. Sacks H., Schegloff E. 1979. Two preferences in the organization of references to persons in conversation and their interaction // Psathas G. (ed.). Everyday language: Studies in ethnomethodology. New York: Irvington Publishers. 15-21.

178. Sanjian A.K. 1996. The Armenian alphabet // Daniels P.T., Bright W. (eds.). The world's writing systems. New York & Oxford: Oxford University Press. 356-363.

179. Schank R. 1973. Identification of conceptualizations underlying natural language // Schank R., Colby K.M. (eds.). Computer Models of Thought and Language. San Francisco: Freeman.

180. Schegloff E.A. 1999. Discourse, pragmatics, conversation analysis // Discourse Studies, № 1(4).-405-435.

181. Schiffrin D. 1987. Discourse markers. Cambridge: Cambridge University Press.

182. Schiffrin D. 1994. Approaches to Discourse. Blackwell, Oxford, UK.

183. Selkirk E. 1996. The prosodic structure of function words // Demuth K., Morgan J.L. (eds.). Signal to syntax: bootstrapping from speech to grammar in early acquisition Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates. 187-213.

184. Shriberg E., Stolcke A., Hakkani-Tur D., Tur G. 2000. Prosody-based automatic segmentation of speech into sentences and topics // Speech Communication, vol. 32, no. 1-2.-127-154.

185. Shriberg E.E. 1994. Preliminaries to a Theory of Speech Disfluencies. PhD dissertation. University of California at Berkeley.

186. Smith V.L., Clark H.H. 1993. On the course of answering questions // Journal of Memory and Language, № 32. 25-38.

187. Stenstrom A.-B. 1990. Pauses in monologue and dialogue // The London-Lund Corpus of Spoken English. Description and Research, E. Svartvik. Lund: Lund University Press. -211-252.

188. SumbatovaN., Toldova S., Kalinina E., Goussev V. 2005. Documentation of Endangered Tungisic Languages of Xabarovskij Krai. Report on ELDP pilot project PPG0013.

189. Swerts M. 1998. Filled Pauses as Markers of Discourse Structure // Journal of Pragmatics, № 30. 485-496.

190. Swerts M., Geluykens R. 1994. Prosody as a marker of information flow in spoken discourse // Language and Speech №37.-21-45.

191. Swerts M., Wichmann A., Beun R.-J. 1996. Filled Pauses as Markers of Discourse Structure // ICSLP. Philadelphia, USA.

192. Tannenbaum P.H., Williams F., Hillier C.S. 1965. Word predictability in the environments of hesitation // Journal of Verbal Learning and Verbal Behaviour, vol. 4. 134-140.

193. The American Heritage Dictionary of the English Language (4th ed.) 2000. Houghton Mifflin.

194. Vaux B. 1997. Abkhaz Mabkhaz: M-reduplication in Abkhaz. Linguistic Society of America Annual Meeting, Chicago, IL

195. Ward N. 2000. Issues in the Transcription of English Conversational Grunts // First (ACL) SIGdial Workshop on Discourse and Dialog. 29-35.

196. William M., Matthiessen Ch., Thompson S. 1992. Rhetorical structure theory and text analysis // William M., Thompson S. (eds.). Discourse description. Amsterdam: Benjamins.

197. Wouk Fay 2005. "The syntax of repair in Indonesian" // Disc. Studies, 7-2. 237-258.

198. Yue-Shi Lee and Hsin-Hsi Chen 1997. Applying Repair Processing in Chinese Homophone Disambiguation // Fifth Applied Natural Language Processing Conference. Washington D.C.- 57-63.

199. Zellner B. 1994. Pauses and temporal structure of speech // Keller E. (ed.). Fundamentals of speech synthesis and speech recognition. Chichester: John Wiley. 41-62.

200. Российский государственный гуманитарный университет1. На правах рукописи

201. Виктория Гагиковна Хуршудян

202. СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ХЕЗИТАЦИИ В УСТНОМ АРМЯНСКОМ ДИСКУРСЕ В ТИПОЛОГИЧЕСКОЙ1. ПЕРСПЕКТИВЕ

203. Специальность 10.02.20 «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание»1. ДИССЕРТАЦИЯна соискание ученой степени кандидата филологических наук Том II

204. Научный руководитель: д.ф.н., профессор В.И. Подлесская1. Москва-20061. СОДЕРЖАНИЕ1. СОДЕРЖАНИЕ.2

Полный текст автореферата диссертации по теме "Средства выражения хезитации в устном армянском дискурсе в типологической перспективе"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Хуршудян, Виктория Гагиковна

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Хуршудян, Виктория Гагиковна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Средства выражения хезитации в устном армянском дискурсе в типологической перспективе"

Список научной литературыХуршудян, Виктория Гагиковна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

Похожие темы диссертаций