автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Стихотворная псевдопушкиниана

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стихотворная псевдопушкиниана"

Российская академия наук .... — Институт русской литературы//||||||||||1|//| (Пушкинский Дом) 003054

На правах рукописи

Дубровский Александр Владимирович

Стихотворная псевдопушкиниана (Исследование текстов, приписываемых А. С: Пушкину)

Специальность 10.01.01. - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2007

Работа выполнена в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН

Научный руководитель:

доктор филологических наук С. А. Фомичев

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук В. А. Кошелев

доктор филологических наук С. А. Кибальник

Ведущая организация:

Тверской государственный университет

Защита диссертации ростоится 22 января 2007 г. в « » часов

на заседании Специализированного совета Д..002.208.01 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Институте русской литературы (Пушкинском Доме) РАН по адресу:

199164, Санкт-Петербург, наб. Макарова, д. 4

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН

Автореферат разослан « 2006 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат филологических нау ^ * ^

Общая характеристика работы

Псевдопушкиниана или «мнимый Пушкин» (П. А. Ефремов) это свод произведений: стихотворений, поэм, эпиграмм, экспромтов, статей (существует даже псевдопушкинский рисунок), без достаточных оснований приписанных поэту в печати, списках, воспоминаниях современников, устной традиции. Явление, присущее многим художественным авторам-классикам (практически в каждом научном издании имеется раздел «Dubia»), приняло необычайно широкий размах " по отношению к А. С. Пушкину. В Большом академическом собрании сочинений поэта помимо раздела «Dubia», включающего двадцать три стихотворения, напечатан список произведений, ошибочно приписывавшихся Пушкину в наиболее авторитетных изданиях, насчитывающий около ста поэтических и одиннадцать прозаических произведений (XVII, С. 555-558). Но даже этот впечатляющий перечень отражает не более трети от всего массива псевдопушкинских текстов. Значительное количество таких стихотворений, эпиграмм, экспромтов ходило в списках, переписывалось в тетради и альбомы, бытовало в устной традиции. В статье «Несколько слов о Пушкине» Н. В. Гоголь обозначил главную причину этого явления -необычайный массовый интерес к харизматической личности первого поэта России: «Ни один поэт в России не имел такой завидной участи, как Пушкин. Ничья слава не распространялась так быстро. Все кстати и некстати считали обязанностию проговорить, а иногда исковеркать какие-нибудь ярко сверкающие отрывки его поэм. Его имя уже имело в себе что-то электрическое, и стоило только кому-нибудь из досужих марателей выставить его на своем

творении, уже оно расходилось повсюду»..1. На протяжении многих десятилетий у почитателей поэта создавалась иллюзия, что едва ли не каждое, понравившееся произведение, автор которого неизвестен, «должно быть, Пушкина сочинение». Одни считали его автором анонимных политических стихотворений и колких эпиграмм, другие видели в нем творца эротических опусов в стиле И. С. Баркова, третьи - создателя изящных, ласкающих слух поэтических перлов.

«Неизданный» Пушкин всегда представлял серьезную проблему при издании сочинений поэта. П. В. Анненков, Г. Н. Геннади, П. А. Ефремов, П. О. Морозов,

В. Е. Якушкин, С. А. Венгеров, В. Я. Брюсов,

М. А. Цявловский, Б. В. Томашевский - все они на свой страх и риск отбирали произведения, с той или иной степенью достоверности приписываемые Пушкину. Бесспорных критериев здесь никогда не существовало (их, впрочем, нет и сейчас), и те, кому по долгу службы приходилось заниматься этой проблемой, руководствовались собственным художественным вкусом и интуицией Б. В. Томашевский назвал проблему отбора

л

текстов «больным местом пушкинских изданий»...

В 1903 г. известный библиограф и издатель сочинений Пушкина П. А. Ефремов сначала в газете «Новое время», а затем отдельной брошюрой опубликовал обзор под названием: «Мнимый Пушкин в стихах, прозе и изображениях».3. В обзоре рассмотрены псевдопушкинские произведения, появившиеся в периодической печати после

}.Гоголь Н. В. Несколько слов о Пушкине// Поли. собр. соч. М.; Л., 1952. Т. 8. С. 51.

2

.. Томашевский Б. В. Пушкин. Современные проблемы историко-литературного изучения. Л., 1925. С. 50.

Л Новое время. СПб., 1903. № 9845 и 9851. Отдельное издание с тем же названием: СПб.,1903.

смерти поэта. Нельзя назвать обзор П. А. Ефремова полным сводом. Составитель исключил из сферы внимания рукописные источники, журналы и альманахи пушкинского времени, а также значительное количество эпиграмм и экспромтов, которых, по его словам, «было приписано Пушкину такое множество, что их невозможно перечислить в газетном фельетоне»..4 Тем не менее, значение этой работы как первой попытки систематизации псевдопушкинских текстов неоспоримо. В последующие годы изучением произведений, приписываемых Пушкину занимались такие ученые как Н. О. Лернер, Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов, В. В. Виноградов, Ю. М. и М. Ю. Лотманы В. Э. Вацуро, М. А. Цявловский и многие другие литературоведы.

Настоящая диссертация является первым опытом целостного исследования стихотворных текстов, приписанных А. С. Пушкину в прижизненной печати и списках, а также псевдопушкинских произведений, вошедших в так называемое «посмертное» издание и первое научное собрание сочинений Пушкина под редакцией П.В.Анненкова. В диссертации рассмотрены причины феноменального массового явления, связанного с приписыванием А. С. Пушкину огромного количества не принадлежащих ему произведений, воссоздана история этих текстов, в ряде случаев установлены подлинные авторы. Этим определяется ее научная новизна и практическая значимость. Работа выполнена на основе постоянно пополняющейся библиографической картотеки «мнимого Пушкина», собираемой в течение многих лет и включающей сведения о 350 текстах. Картотека учитывает печатные и рукописные источники, начиная с текстов, которые были опубликованы еще при жизни Пушкина, или,

4

. .Мнимый Пушкин в стихах, прозе и изображениях. СПб., 1903. С. 3031.

«презрев печать», тогда же ходили в списках. В нее входят произведения, которые стали известны после смерти поэта и учитывались П. В. Анненковым при выпуске первого научного собрания сочинений, Н. В. Гербелем, Н. П. Огаревым и другими издателями, печатавшими «потаенного» Пушкина за границей. Картотека включает в себя сведения о многочисленных публикациях произведений, приписанных Пушкину в русской периодической печати второй половины девятнадцатого века. То есть весь комплекс псевдопушкинских текстов, наполнивших издания сочинений Пушкина под редакцией Г. Н. Геннади, П. А. Ефремова и др. Картотека учитывает «мнимого Пушкина» XX века: тексты, приписанные Пушкину в изданиях С. А. Венгерова и В. Я. Брюсова, в академических собраниях сочинений поэта, псевдопушкиниану периодических изданий, мистификации и фальсификации разных лет. Картотека «мнимого Пушкина» постоянно используется для справок по поводу обращений в Пушкинский Дом различных лиц, экскурсоводами Пушкинских музеев, а также научными сотрудниками Пушкинского Дома для комментариев к новому академическому собранию сочинений А. С. Пушкина.

На основе картотеки и настоящего исследования возможно подготовить том «мнимого Пушкина» с научными комментариями в качестве приложения к этому изданию.

Апробация работы. Положения диссертации изложены в статьях, список которых приведен в конце автореферата и докладах на научных конференциях:

«Должно быть Пушкина сочинение...» - на XII Пушкинских чтениях, посвященных 190-летию Н. Н. Гончаровой, в Калужском объединенном краеведческом музее, 7-8 июня 2002;

«Все возмутительные рукописи ходили под моим именем...» - на конференции: «А.С.Пушкин. Проблемы научного комментария - во Всероссийском музее А. С. Пушкина в Санкт-Петербурге, 16 июня 2002;

«Мнимый Пушкин» в Псковском крае - на конференции, посвященной 178-й годовщине приезда Пушкина в Михайловскую ссылку, в Государственном мемориальном историко-литературном и природно-ландшафтном музее-заповеднике «Михайловское», 20-23 августа 2002;

«К истории четверостишия «Всегда так будет, как бывало...» - на международной конференции: «Лирика Пушкина. Комментарий к одному стихотворению», Москва, 18-22 февраля 2004;

«Мнимый Пушкин» в «посмертном» и анненковском собраниях сочинений поэта - на седьмой международной пушкинской конференции в Великом Новгороде, 31 мая-4 июня 2004.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и списка литературы.

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, характеризуется степень ее изученности, определяется специфика диссертационного исследования и его границы, обозначается практическое значение.

В этом разделе подробно рассматриваются причины феноменального массового явления, связанного с приписыванием А. С. Пушкину огромного количества не принадлежащих ему произведений. «Мнимый Пушкин» явился на свет при жизни поэта, когда в обществе стали распространяться его многочисленные эпиграммы и экспромты, и начал возникать пушкинский миф. «Мнимый Пушкин» стал частью этого мифа, отражающего необыкновенную популярность харизматической личности.

Он проявляется в различных формах: в прижизненной печати, в более или менее авторитетных списках, в зарубежных или нелегальных изданиях, в собраниях сочинений, в устном бытовании, и т. д. Произведения, приписываемые Пушкину, могут быть анонимны, псевдонимны, криптонимны, коллективны или подписаны полным его именем. Они необычайно разнообразны в жанровом отношении: стихотворения, поэмы, десятая глава романа в стихах «Евгений Онегин», эпиграммы, экспромты, статьи, «Тайные записки», рисунок и т. д. Псевдопушкинские произведения существовали при жизни поэта, но особенно много их появилось во второй половине девятнадцатого столетия после выхода в свет научного собрания сочинений поэта под редакцией П. В. Анненкова. Когда в обществе возникла потребность собрать все, что было написано Пушкиным, и дополнить издание П. В. Анненкова неизданными текстами. Особенно много псевдопушкинских произведений было напечатано в изданиях Пушкина под редакцией П. А. Ефремова. Эта тенденция была продолжена в XX веке. Она проявляет себя и в наши дни, особенно во время празднования пушкинских юбилеев. Во введении приведены примеры неудачных открытий неизвестных пушкинских текстов, мистификаций и фальсификаций.

Первая глава «Мнимый Пушкин» в прижизненной печати рассматривает . историю псевдопушкинских стихотворений, напечатанных при жизни поэта в популярных альманахах и песенниках. За основу был принят список, составленный М. А. Цявловским в 1930-х гг., состоящий из десяти произведений..5. В ходе

Л Пушкин в печати. 1814-1837. Хронологический указатель произведений Пушкина, напечатанных при его жизни / Сост. Н. Синявский, М. Цявловский. Изд. 2. М., 1938. С. 163.

проведенных розысканий список был скорректирован: исправлена ошибка М. А. Цявловского в определении автора «Романса» ("Я жду тебя и не дождуся..."), введены стихи, не учтенные М. А. Цявловским: «Русская песня» ("Ты светись мое кольцо..."), напечатанное с именем А.Пушкина в 1830г. в альманахе «Роза граций, или собрание стихотворений для прекрасного пола» и четверостишие «Всегда так будет, как бывало...», напечатанное как пушкинское в 1829 г. в альманахе «Листки граций, или собрание стихотворений для альбомов». Впоследствии это популярное четверостишие вошло во все собрания сочинений поэта, начиная с издания под редакцией П. В. Анненкова. Кроме того, устанавливались причины и история приписывания

A. С. Пушкину стихотворений В. Л. Пушкина,

B. И. Туманского, С. П. Шевырева, П. А. Вяземского и др.

В случае со стихотворениями В. Л. Пушкина «К Хлое» и «К лире» приписывание объясняется элементарной омонимической ошибкой, возможно, сознательной. Эти стихотворения были перепечатаны из «Собрания русских стихотворений, изданного В.А.Жуковским в 1810 году. В этом издании оба стихотворения были подписаны: «Пушкин». Для В. А. Жуковского-редактора отсутствие инициалов в подписи в то время не имело принципиального значения. Но в начале 1830-х годов стихотворения из этого и из других сборников стали перепечатывать издатели популярных альманахов и песенников с длинными названиями на обложке, где перечислялись публикуемые авторы. Имя В. Л. Пушкина оттуда незаметно исчезло, а вместо него автором стихотворений «К Хлое» и «К лире» был объявлен А. Пушкин. Поэт-племянник по популярности далеко обошел «дядюшку-поэта». В устной традиции ему приписывали и другое произведение Василия Львовича - поэму «Опасный сосед», написанную в 1811

году. Об этом рассказывается в сюжете, приведенном из воспоминаний И. П. Липранди.

В других случаях приписывание А. С. Пушкину в прижизненной печати чужих стихотворений трудно объяснить невежеством или небрежностью издателей. Скорее, здесь просматривается сознательная деятельность литературных спекулянтов, пользующихся отсутствием авторского права в России и стремящихся заработать деньги на популярности более известного поэта. В известной степени их издательские ошибки можно характеризовать как коммерческие фальсификации.

Так были приписаны А. С. Пушкину два стихотворения В. И. Туманского «Элегия» ("Нужна любовь как воздух ясный...") и «Моя любовь» ("За днями дни бегут толпой..."), перепечатанные соответственно из альманахов «Северная лира» и «Северные цветы на 1825 год» сначала без подписи и без заглавия в альманахах «Эрато» и «Эвтерпа». А затем, уже с подписью: «А. Пушкин», стихотворение "Нужна любовь как воздух ясный..." появилось в альманахе «Жасмин и роза» (1830), а "За днями дни бегут толпой..."- в альманахе «Весенние цветы». (1835). С последним стихотворением через двадцать лет произошел любопытный казус. Известный критик Е. Н. Эдельсон, просматривая альманах «Весенние цветы», наткнулся на стихотворение "За днями дни бегут толпой..." и опубликовал его в журнале «Современник» (1856) как «драгоценную находку» стихотворения А. С. Пушкина, не вошедшего в издание его сочинений.

По той же схеме было приписано А. С. Пушкину одно из популярных стихотворений С. П. Шевырева. «Свадьба» ("Не невеста с женихом..."), впервые опубликованное под названием «Супруги. Военная песня» в журнале «Московский вестник» (1827). Спустя два года оно было перепечатано как анонимное в «Новейшем собрании отборнейших песен и романсов» (1829), а затем - уже с

подписью: «А. Пушкин» - в альманахе «Эвтерпа» (1831), и в нескольких песенниках 1830-х годов.

Стихотворение «Я жду тебя и не дождуся...», ошибочно отмеченное в указателе М. А. Цявловского как принадлежащее Д. П. Ознобишину, в действительности принадлежит П. Г. Ободовскому. Авторство установлено нами по первой публикации. Впервые это стихотворение было опубликовано в альманахе «Северные цветы на 1826 год» под заглавием «Персидский романс (из повести "Орсан и Лейла")» и подписью: «Пл. Ободовский». В качестве анонимного оно распространялось во многих песенниках того времени. С подписью: «А. Пушкин» под названием «Романс» было перепечатано в альманахе К. Немова «Букет благовонных цветов» (1829), откуда без заглавия перешло в два издания «Новейшего собрания романсов и песен» (1830; 1835).

Случай с приписыванием А. С. Пушкину стихотворения «Элегия» («О, ты, которая из детства...») принадлежит к числу откровенных фальсификаций. Пытаясь привлечь внимание подписчиков к альманаху «Северная звезда» (1829), издатель его М.А.Бестужев-Рюмин без согласия авторов поместил туда шесть стихотворений Пушкина и отрывок из неопубликованного политического стихотворения П. А. Вяземского «Негодование» под названием «Элегия» («О, ты, которая из детства...») Все семь стихотворений были подписаны одним и тем же криптонимом «Ап» (анонимное). И в глазах читателей воспринимались как пушкинские. Возмущенный издательским произволом Пушкин намеревался прибегнуть к «покровительству законов». Но две его статьи: «О публикации Бестужева-Рюмина в "Северной звезде"» и «Альманашник» при жизни поэта остались неопубликованными. Отрывок из «Негодования» вскоре, утратив название, оказался в альманахе «Букет благовонных цветов» (1829), а оттуда перешел в «Новейшее собрание

романсов и песен» (1830) с завуалированным криптонимом, намекающим на авторство Пушкина: «А....П..въ». В начале 1840-х годов В. Г. Белинский, собирая пушкинские тексты, не вошедшие в посмертное издание, обнаружил стихотворение «Элегия» («О, ты, которая из детства...») в «Северной звезде» и переписал в так называемую тетрадь А. А. Краевского - В. Г. Белинского. Приняв «Элегию» за лицейское стихотворение Пушкина, не попавшее в посмертное собрание сочинений поэта исключительно по небрежности издателей, критик «Отечественных записок» стал первой жертвой фальсификации М. А. Бестужева-Рюмина. Спустя три года после смерти В. Г. Белинского «Элегия» была перепечатана в «Современнике» Тетрадь А. А. Краевского - В. Г. Белинского впоследствии оказалась у П. В. Анненкова, также попавшегося на фальсификацию М. А. Бестужева-Рюмина, усугубленную к тому же авторитетным мнением известного критика. П. В. Анненков включает «Элегию» в собрание сочинений Пушкина, датируя ее 1818 г. Отрывок из стихотворения П. А. Вяземского входил и в последующие издания Пушкина, вплоть до 1882 г.

Стихотворение «Я пал пред алтарем прекрасной...» с именем А. С. Пушкина впервые было напечатано в альманахе «Эвтерпа» (1831), а затем в сборнике: «Песни, романсы и куплеты» (1833). П. А. Ефремов долго считал это стихотворение пушкинским. Впоследствии ему удалось установить первую публикацию под заглавием «Деве любви» в числе других стихотворений ("Лампада", "Песнь девы", "На берегу Тверцы" и пр.), подписанных криптонимом «В. К-й» в «Дамском журнале» за 1829 г. Авторство Пушкина отпало. Но вопрос о подлинном авторе этого стихотворения остался нерешенным. Несмотря на предпринятые поиски, нам тоже не удалось отыскать поэта пушкинского времени, скрывающегося под криптонимом: «В. К-й». И только в качестве гипотезы рискнем

предположить кандидатуру Сергея Михайловича Любецкого (1805 или 1806-1881). Дворянский воспитанник кн. Е. Р. Вяземской, в молодости носивший ее фамилию, в конце 1820-х - начале 1830-х годов Любецкий входил в кружок молодых московских литераторов (Ф. Н. Соловьев, И. Н. Глухарев, М. И. Воскресенский, Д. И. Штейнберг, И. Е. Тюрин, П. В. Шереметевский и др.) и печатался в альманахах: «Полярная звезда», «Зимцерла», «Цинтия». В «Зимцерле на 1829 год» была напечатана его историческая повесть «Пагубные последствия безрассудной любви», подписанная криптонимом: «В-кий».

Также неустановленным остается автор стихотворения «Колечко» («Заноет сердечко...»), впервые опубликованном в альманахе «Календарь муз на 1827-й год» с криптонимом: «В-й Др...ъ». Утратив загадочную подпись и заглавие, стихотворение появилось в двух изданиях альманаха «Эвтерпа»(1828; 1836) и «Эрато» (1829). А затем, уже с именем: «А. Пушкин», его перепечатали альманахи: «Жасмин и роза» (1830) и «Лира граций» (1832).

Список М. А. Цявловского мы дополнили стихотворением: «Русская песня» («Ты светись, мое кольцо...»), напечатанным с подписью: «А.Пушкин» в альманахе «Роза граций, или собрание стихотворений для прекрасного пола» (1830). Подлинный автор этого стихотворения остался неизвестным. И четверостишием: «Всегда так будет, как бывало...», напечатанным с подписью «А. Пушкин» в альманахе «Листки граций, или собрание стихотворений для альбомов» (1829). Впоследствии это популярное четверостишие вошло во все собрания сочинений поэта, начиная с издания под редакцией П. В. Анненкова и кончая большим академическим, где оно помещено в раздел «Dubia» (И, - 493). Редакция справочного тома предложила исключить указанное из текстов Пушкина. Поскольку «автором его, как документально установила Т. Г. Цявловская-Зенгер,

является Б. М. Федоров» (XVII, 23). Однако документальных свидетельств в пользу авторства Б. М. Федорова Т. Г. Цявловская-Зенгер не привела. В результате четверостишие, хотя и с оговорками, по-прежнему печатается в собраниях сочинений Пушкина..6 Оно действительно принадлежит Б. М. Федорову. Но представляет собой не самостоятельное стихотворение, а всего лишь заключительный отрывок из поэтического «Послания к А. С. Норову», опубликованного в 1817 г. в «Духе журналов». Под «Посланием» стоит подпись: «Б. Федоров. С. Петербург. Декабря, 181 б»..7

Вторая глава «История прижизненных списков политических стихотворений и эпиграмм, приписывавшихся Пушкину» начинается с представления поэта как наиболее яркого выразителя вольнолюбивых взглядов, «кумира передовой молодежи». Оппозиционно настроенные студенты и офицеры, объединяющиеся в политические общества и кружки, во главе их хотели видеть Пушкина. Молодые люди зачитывались его произведениями и переписывали их от руки в свои «потаенные» тетради. Имя Пушкина встречается в рукописных сборниках гораздо чаще, чем имена поэтов -декабристов: К. Ф. Рылеева, В. К. Кюхельбекера, А. А. Бестужева, А. И. Одоевского.

Под именем Пушкина переписывались и распространялись по всей России не только «Ода

.. См., например: Пушкин А. С. Поли. собр. соч.: В 10 т., 4-е изд. Л., 1977. Т. I. С. 403 (в разделе «Стихотворения, приписываемые Пушкину». В примечаниях отмечено: «нет уверенности, что эти стихи принадлежат Пушкину»),

7

.. Дух журналов, или Собрание всего, что есть лучшего и любопытнейшего во всех других журналах по части истории, политики, государственного хозяйства, литературы, разных искусств, сельского домоводства и проч. СПб. 1817. Ч. 17. Кн. 2, января 10, С. 86-87.

Вольность», «Деревня», «Кинжал», но и антиправительственные басни Д. В. Давыдова «Голова и ноги» и «Река и зеркало», отрывки из «вольного» стихотворения П. А. Вяземского «Негодование», наиболее смелые политические эпиграммы. Из воспоминаний Ф. Н. Глинки известно, что вызванный к петербургскому генерал-губернатору гр. М. А. Милорадовичу для допроса Пушкин исписал «целую тетрадь» всего, что было сочинено им, и что разошлось под его именем. В «Воображаемом разговоре с Александром I» поэт подтвердил свою непричастность ко многим бесцензурным стихотворениям: «Ваше Величество, вспомните, что всякое слово вольное, всякое сочинение противузаконное приписывают мне так, как всякие остроумные вымыслы к<нязю> Ц<ицианову>» (XI, 23). Аналогичную мысль Пушкин высказывал в письме к Вяземскому от 10 июля 1826 г.: «Все возмутительные рукописи ходили под моим именем, как все похабные ходят под именем Баркова (XIII, 286).

В параграфе 1 рассматривается история политических стихотворений, приписанных в списках Пушкину.

Стихотворение «Мой Аполлон! Негодованье...», представляющее собой отрывок из ненапечатанного стихотворения П. А. Вяземского «Негодование», в списках приписывалось А. С. Пушкину. В бумагах П. В. Анненкова сохранился список с подписью «А. Пушкин», полученный им от В. М. Тютчева, корнета л.-гв. Гусарского полка, расквартированного в лицейские годы Пушкина в Царском селе. В декабристской среде это стихотворение также было известно как пушкинское. П. А. Бестужев на следствии показал: «Мысли свободные заронились во мне уже по выходе из корпуса, около 1822 года, от чтения различных рукописей, каковы: "Ода на свободу", "Деревня," "Мой Аполлон", разные «Послания» и проч<ие>, за которые пострадал знаменитый ( в других родах) поэт наш А. Пушкин».

С именем Пушкина под названиями: «Быль, или басня, как кто хочет назови», «Деспот», «Бич» широко распространялись списки двух сатирических басен Дениса Давыдова: «Голова и ноги» и «Река и зеркало». В 1804 г. за них пострадал подлинный автор, переведенный из кавалергардов в Белорусский гусарский полк. После восстания декабристов за эти же басни пришлось держать ответ Пушкину. В сознании молодых людей, переписывающих их в свои заветные тетради, автором этих смелых политических произведений мог быть только Пушкин. В главе подробно рассматриваются сохранившиеся списки: 1) тетрадь Т. Пятковского 2-го, прапорщика 29-го егерского полка, расквартированного в Петербурге. Вместе с приписываемыми Пушкину четверостишием «К человеку» и «Надписью к соборной Исаакиевской церкови» осенью 1825 г. молодой офицер переписал у своего товарища, кадета Тульского училища Теплова, басню «Голова и ноги», ничуть не сомневаясь в ее принадлежности Пушкину; 2) тетрадь под заглавием: «Собрание разных стихотворений. В шести частях. Часть 1-я 1826» заполняли в Петербурге братья Александр, Константин и Николай Грены. О вольнолюбивых настроениях в семье свидетельствуют тщательно переписанные произведения Рылеева и Пушкина, которому здесь приписаны стихотворения: «К человеку» («Свободным человек родится...»), «Раскаянье» («Я не поэт, возьмите лиру...») и басня «Голова и ноги»; 3) разрозненные листы из тетради 1830-х годов, принадлежавшей В. П. Гаевскому, а впоследствии хранившейся в архиве В. Е. Якушкина. Басня «Голова и ноги» записана здесь вместе с пушкинскими стихотворениями: отрывком из «Оды Вольность», «Посланием к цензору» и началом «Деревни»; 4) три разрозненных листа с филигранью 1827 г. из собрания княгини Натальи Дмитриевны Шаховской (урожденная

Щербатова), жены декабриста Ф. П. Шаховского. Они содержат списки 14 стихотворений, из которых лишь три действительно принадлежат Пушкину. Остальные одиннадцать были ему приписаны. Среди них - басня под названием «Деспот».

5) вторая тетрадь из собрания Литературного музея, содержащая список «Деспота», также приписанного Пушкину.

Кроме того, учтены списки «Деспота», находившиеся в ныне утраченных источниках, в частности в альбоме П. А. Осиповой, описанном в свое время М. И. Семевским и в старинном рукописном сборнике, где по утверждению В. Каллаша, находились стихотворения Жуковского, Рылеева и подлинного Пушкина.

Для Пушкина история с приписыванием ему басен Давыдова имела весьма неприятные последствия. Один из многочисленных списков басни «Река и зеркало» под названием «Бич», подписанный его именем, оказался в спровоцированном Ш-м отделением деле № 335 «О стихах на 14-е декабря, находившихся у студента Леопольдова и прикосновенных к сему делу 14 класса Коноплеве и штабс-капитане Алексееве..8 В августе 1828 г. следствие по делу о распространении стихов «На 14-е декабря», пройдя Сенат и Государственный совет, закончилось. За Пушкиным был установлен «секретный надзор», отмененный только в 1875 году.

Под именем Пушкина по всей России распространялось стихотворение неустановленного автора «Ответ масонов» («Изгнанье их не утвердит короны...»), являющееся политическим откликом на распоряжение

S. ПД, ф. 244, оп. 16, № 171. Опубл.: Всемирный вестник. 1905. №7. С. 265 -288. Об этом деле см.: Щеголев П. Е. А. С. Пушкин в политическом процессе 1826-1828 гг. // Пушкин и его современники. 1909. Вып. 11. С. 1-51.

правительства о закрытии масонских лож в 1822 году. Небольшой текст (20 строк) либо переписывался полностью, как например, в безымянной офицерской тетради, описанной литературоведом М. Роммом, либо расходился в отрывках. В тетради Гренов стихотворение «Безделки», представляющее собой контаминацию нескольких неравноценных по содержанию и качеству стихов, в том числе и пушкинского «Я люблю вечерний пир...», начинается отрывком из «Ответа масонов» («Не рвусь я грудью в капитаны...»). Два других отрывка из «Ответа масонов»: «К человеку» («Свободным человек родится...») и «Надпись к портрету Деспота» («Деспота дар не украшенье...») также под именем Пушкина ходили в списках, в частности - в тетради прапорщика Т. Пятковского 2-го.

После казни декабристов стало ходить по рукам стихотворение «Мысль о свободе» («Взойдет ли, наконец, друзья...»). О крамольном стихотворении, насыщенном парафразами из вольнолюбивой поэзии Пушкина, стало известно III отделению. Следствие быстро установило автора этих стихов. Им оказался юнкер Иркутского гусарского полка Василий Яковлевич Зубов. За сочинение антиправительственных стихов он «по высочайшему повелению был посажен в дом умалишенных в Москве», а затем сослан на Кавказ рядовым в 64-й егерский полк. В связи с явным подражанием стихотворения Зубова «Оде Вольность», «Деревне», «К Чаадаеву», оно стало появляться в списках под именем Пушкина. В двенадцатом номере журнала «Русская старина» за 1871 год был опубликован политический донос генерал-майора И. Н. Скобелева от 17 января 1824 г. на жившего тогда в Одессе Пушкина. В этом доносе Скобелев гневно сообщал начальству о распространении возмутительных стихов Пушкина под именем: «Мысль о свободе».

В параграфе 2 рассматривается история наиболее острых политических эпиграмм, ходивших в прижизненных списках под именем Пушкина. Эпиграмма:. .«.Мы добрых граждан позабавим,...», широко распространялась в списках как пушкинская под заглавиями: «Подражание Мирабо», «Слово Mirabeau», «Экспромт», а чаще - без, заглавия... Сохранились следующие ее списки: 1) тетрадь П. Н. Сакулина. Без обложки, сшитая из шести листов плотной бумаги с филигранями 1817г., в таком виде она была найдена на чердаке помещичьего дома в с. Лазаревском Юрьевского уезда Владимирской губернии. Эпиграмма здесь содержала несколько разночтений. Первая строчка имела следующий вид: «Друзья! Народ мы позабавим...» Составивший описание тетради П. Н. Сакулин предположил, что стихи вписывались в тетрадь по памяти в 1817-1820 годах. Он обратил внимание на французское происхождение четверостишия (Ж. Мелье, Д. Дидро) и связь его с декабристскими настроениями. П. Н. Сакулин считал, что эти стихи Пушкину приписаны. 2) Тетрадь П.. П. Каверина. Воспитанник Московского и Геттингенского университетов, участник заграничных походов 1813-1815 годов, член Союза благоденствия, приятель Пушкина, П. П. Каверин был активным собирателем и пропагандистом его поэтического творчества. Выйдя в 1823 г. в отставку и поселившись в Калуге, где его отец служил губернатором, П. П. Каверин заполнил стихотворениями Пушкина целую тетрадь. Описанная внучатым племянником П. П. Каверина Ю. Н. Щербачевым, она хранилась в семейном архиве Кавериных, погибшем во время революции.. «Тетрадь в четвертую долю листа, переплетена в красный переплет, корешок и углушки которого обтянуты зеленой юфтью. На - листах имеются кое-где водяные знаки с указанием 1823 года», - такой видел ее родственник Каверина. Четверостишие, было записано на 117-й странице под

заголовком «Подражание Мирабо». При публикации Ю. Н. Щербачев по цензурным соображениям убрал последние две строки. В оглавлении П. П. Каверин поместил эту эпиграмму с измененным названием: «Слово Mirabeau» среди пушкинских стихотворений, ни одно из которых также не имело подписи поэта. По-видимому, он не сомневался в ее принадлежности Пушкину. 3) Тетрадь А. В. Шереметева. Владелец тетради - двоюродный брат Ф. И. Тютчева, ученик С. Е. Раича, близкий к декабристским кругам (обе его сестры были замужем за декабристами M. Н. Муравьевым и И. Д. Якушкиным),

A. В. Шереметев, судя по воспоминаниям своего внука гр.

B. А. Мусина-Пушкина, состоял с Пушкиным в дружеских отношениях. Тетрадь Шереметева сохранилась не полностью. Судя по бумаге верже с водяными знаками: «Хлюстиных» «1816» и описанию имеющихся там произведений, она заполнялась в 1820-х годах. Тексты пушкинских стихотворений (27 полных и 6 отрывков) чрезвычайно высокого качества. Эпиграмма здесь, в отличие от списка Каверина, не имеет заголовка и даты, но есть подпись: «А. Пушкин». 4) Показание бывшего штабс-капитана Д.. Брандта, разжалованного за провинность в рядовые.. На следствии 18 июля 1827. г... он донес на юнкера В.. Л...Зубова, что тот, якобы, «декламировал стихи.»., сочиненные Пушкиным .«.на покойного государя императора: ".И у фонарного столба Попа последнею кишкой Царя последнего удавим."»..9

Из более поздних источников указаны списки в сборниках: Н. С. Тихонравова, Е. И. и В. Е. Якушкиных, П. А. Александрова, П. А. Ефремова, дополняющих собрание сочинений поэта под редакцией П. В. Анненкова,

9

.. Подробнее об этом см.: Ганцова-Берникова В. Отголоски декабрьского восстания 1825 года // Красный архив. М.; JL, 1926. Т. 3(16). С. 193.

а также список Н. А. Мордвинова, сына управляющего делами Ш-го отделения, члена кружка петрашевцев, тайного корреспондента А. И. Герцена.

Как и четверостишие «Мы добрых граждан позабавим...» широко расходилась в списках под именем Пушкина эпиграмма «Фонарь» ("Если б вместо фонаря...", похожая по смыслу, но лишенная антиклерикального оттенка. Наиболее ранний список содержится в деле 1827 г. «О распространении противоправительственных стихов в школе армейских подпрапорщиков»..10. Эпиграмма «Фонарь» имеет французские корни. Известно, что французская народная песня «Са ira» («Все будет хорошо») содержала революционный призыв: «На фонари аристократов!». Отрицающий авторство Пушкина Н. О. Лернер полагал, что эпиграмма представляет русскую вариацию французского анекдота о том, как отделался от народной расправы остроумный аббат Мори. «Однажды по выходе из собрания этот защитник прошлого был окружен враждебною толпою. Раздались крики: "На фонарь его!" Мори не растерялся: "А когда я буду висеть на фонарном столбе, вам станет веселее?" Настроение толпы сразу изменилось»..11. Начиная с 1827 г., эпиграмма ходила в списках в нескольких вариантах под именем Пушкина и реже Полежаева.

Также в главе воспроизведены истории и списки следующих эпиграмм: «В столице он капрал...», «Эпиграммы на строительство Исаакиевской церкви», «Боже, коль ты еси...», «Россия в оба ты гляди...», на

.10. См.: Мандрыкина Л. А., Цяеловская Т. Г. Распространение вольнолюбивых стихов Пушкина Кавериным и Щербининым // Лит. Наследство. Т. 60, кн. 1. М., 1956. С. 398.

Лернер Н. О. Мелочи прошлого. Из прошлого русской революционной поэзии // Каторга и ссылка. № 8 (кн. 21). М., 1925. С. 241.

Николая I: «Едва царем он стал...», «Великий государь...», «Оригинал похож на бюст...»

Третья глава «История прижизненных списков эротических стихотворений и экспромтов, приписывавшихся Пушкину».

Основоположником грубой эротической поэзии в России всегда признавали автора сборника «Девичья игрушка» И. С. Баркова. По меткому замечанию Пушкина, под именем Баркова ходили все похабные рукописи. Однако ни сам Пушкин, ни его друг П. А. Вяземский, с которым он поделился своим наблюдением, вряд ли могли предвидеть, что именно его, национального поэта, вскоре станут воспринимать как наследника и продолжателя традиций отца русской эротической поэзии. Пушкин хорошо знал и высоко ценил Баркова как великолепного мастера непечатной комической поэзии. Упоминания о нем встречаются и в лицейском стихотворении «Городок» (1815) и в более позднем «Послании к цензору» (1822), где имена Баркова, Радищева и Пушкина находятся в одном ряду. Однажды, наставляя на путь истинный сына Вяземского, Павла, Пушкин шутливо заметил: «Вы не знаете стихов <...> Баркова <...> и собираетесь вступить в университет? Это курьезно. Барков - это одно из знаменитейших лиц в русской литературе, стихотворения его в ближайшем будущем получат огромное значение. Для меня <...> нет сомнения, что первые книги, которые выйдут без цензуры, будет полное собрание стихотворений Баркова...»..12. Однако любовная муза Пушкина, ориентировалась не на грубого Баркова, а на изящных французских эротических поэтов XVII-XVIII веков, знакомых еще по отцовской библиотеке. Не случайно в том

Р.Вяземский П. П. Александр Сергеевич Пушкин. 1826-1837 //Пушкин в воспоминаниях современников. СПб., 1998. Т. 2. С. 180.

же «Городке» Пушкин, отдавая дань популярности Баркову, клянется, что не станет писать так, как он. Лицейский пиит перечисляет имена французских стихотворцев, которым он подражает в своем творчестве: «Мудрец простосердечный, Ванюша Лафонтен», «Воспитанны Амуром, Вержье, Парни с Грекуром» и, конечно, «Всех больше перечитан» «Сын Мома и Минервы», «седой шалун» - Вольтер. Все это авторы эротические. И любовная лирика самого Пушкина тоже чувственна и эротична. Ее отличает отсутствие грубости, пошлости, непристойного смакования деталей. Поэт не снимает последние покровы, а предпочитает язык недоговоренностей и шутливых намеков. Это характерная черта его творчества. Как писал С. А. Венгеров: «...непечатные произведения Пушкина представляют собой такое же проявление гения его, как и все, что он писал. "Царь Никита" в такой же степени образец шаловливой поэмы, в какой остальные поэмы великого поэта представляют собой образцы поэзии возвышенной. Как истинный знаток человеческой психологии, а главное - сам человек с изящными вкусами, Пушкин понимал, что так называемая пикантность только в том и заключается, что завеса приподымается чуть-чуть»..13 Эротическая поэзия Пушкина так же изящна по форме и так же легка, остроумна и непринужденна, как и его графика. Она пробуждает наше воображение, заставляя включиться в его любовную игру. «Стихотворения, коих цель горячить воображение любострастными описаниями, унижают поэзию, превращая ее божественный нектар в воспалительный состав, а музу в отвратительную Канидию. Но шутка, вдохновенная сердечной веселостью и минутной игрою воображения, может показаться безнравственною только тем, которые о нравственности имеют детское или темное понятие,

.13. Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых. Т. 2. Вып. 22-30. СПб., 1891. С. 152.

смешивая ее с нравоучением, и видят в литературе одно педагогическое занятие», - писал сам поэт (XI, 157). К сожалению, и в прошлом веке и в наши дни эта характерная особенность пушкинского творчества нередко игнорируется. Массовое сознание безуспешно пытается отыскать в произведениях Пушкина приапические образы и «мотивы гипертрофированной сексуальности» в стиле Баркова. Не находя таковых в собраниях сочинений поэта, оно настойчиво приписывает ему анонимные эротические тексты, извлеченные из многочисленных списков. Начиная с «Первой ночи» и заканчивая обеденной «Тенью Баркова», полностью напечатать которую решились только во время перестройки.

«Первая ночь», другое название «Послание (письмо) к другу», («Любезный друг, ты знаешь я...»), в качестве пушкинского произведения стало активно ходить по рукам после женитьбы поэта, со второй половины 1831 года. Бракосочетание Пушкина привлекло к себе внимание московского света. Несколько дней спустя по городу стали распространяться стихи, приписанные поэту как отклик на собственную женитьбу. 23 февраля 1831г. А.Я.Булгаков писал брату «На Пушкина всклепали уже какие-то стишки на женитьбу; полагаю, что не мог он их написать, неделю после венца...»..14 Об этих же стихах сообщал Д. Протасьев из университетского Благородного пансиона в письме к своим друзьям Sophie и Nikolas: «Скажу тебе новость -Пушкин, наконец, с неделю тому назад женился на Гончаровой и на другой день, как говорят, отпустил ей следующий экспромт... >>.15

14

. . Из писем А. Я. Булгакова к его брату // Русский архив. 1902. № 1. С. 54.

.'5. Письмо Д. Протасьева // Щукинский сборник. М., 1907. Вып. 7. С. 512.

Позднее появилось и получило распространение стихотворное послание к другу с описанием первой брачной ночи, также приписанное поэту. Сохранилось довольно много прижизненных списков этого стихотворения. Все они подписаны именем Пушкина. Известна реакция самого Пушкина на это эротическое «Послание». По словам его современника В. Т. Плаксина, поэт, узнав, что ему приписывается это стихотворение «так был возмущен, что без шапки прибегает из дому к своему приятелю.... Тормасову и в страшном негодовании говорит ему: «Ты читал эту мерзость?...Догадываюсь, что это шутки подлеца Булгарина»..16. Свидетельство Плаксина относится ко второй половине 1831 года, когда Пушкин жил на Галерной улице по соседству с гр. А. А. Тормасовым, чиновником Министерства иностранных дел, товарищем шурина поэта Д. Н. Гончарова. Списки этого стихотворения продолжали распространяться по Петербургу в течение нескольких лет. С «Посланием к другу» связана следующая запись в дневнике Пушкина от 10 мая 1834 г: «Несколько дней тому получил я от Ж<уковского> записочку из Ц<арского> С<ела>. Он уведомлял меня, что какое-то письмо мое ходит по городу, и что г<осударь> об нем ему говорил. Я вообразил, что дело идет о скверных стихах, исполненных отвратительного похабства, и которые публика благосклонно и милостиво приписывала мне. Но вышло не то. Московская почта распечатала письмо, писанное мною Н<аталье> Н<иколаевне>...» (XII, 328). Поэт неоднократно пытался откреститься от приписываемых ему «скверных» стихов. Сохранился черновой набросок, который он предполагал ввести в текст автобиографического «Отрывка», повествующего об участи стихотворца. В этом наброске Пушкин писал: «Но главною неприятностию

.1б. Цит. по кн.: ЧерейскийЛ. А. Пушкин и его окружение. Л., 1988. С. 442.

почитал мой приятель приписывание множества чужих сочинений, как-то: < ...> стихи на брак, достойные пера Ивана Семеновича Баркова, начитавшегося Ламартина. Беспристрастные наши журналисты, которые обыкновенно не умеют отличить стихов Нахимова от стихов Баркова, укоряли его в безнравственности, отдавая полную справедливость их поэтическому достоинству и остроте» (УШ2, 961). Пушкин неоднократно пытался повлиять на общественное мнение с помощью близких ему людей. Так, по свидетельству Л. Н. Павлищева, Пушкин просил его отца «оповестить всех и каждого, что воспевать «Первую ночь» никогда и не думал»..17. Вероятно, по просьбе поэта Н. В. Гоголь выступил с опровержением его авторства в печати. В. А. Жуковский, разбиравший после гибели поэта его архив, намеревался проинформировать шефа жандармов А. X. Бенкендорфа: «Множество пьес самых предосудительных, в которых нет ничего похожего на слог Пушкина (как, например, отвратительная пиеса, в которой описывается его первая ночь), ходило под именем Пушкина; литературные враги низкого класса не дремали, и многие из них чернили его доносами»..18. Тщательно обдумывая каждую фразу своего письма, В. А. Жуковский рассудил, что даже упоминание о «Первой ночи» нанесет вред памяти Пушкина и исключил его из окончательного текста.

В печати мнения об авторстве «Первой ночи» разделились. Н. П. Огарев считал ее автором Пушкина, Н. В. Гербель, П. П. Каратыгин, Е. А. Бобров, Н. О. Лернер - Полежаева. В собраниях сочинений ни Пушкина, ни

.'7. Павлищев Л Я Из семейной хроники. Воспоминания об А. С. Пушкине. М„ 1890. С. 150-151.

.18. Из первой редакции письма Жуковского к Бенкендорфу, февраль-март 1837. Цит. по кн.: Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина. Исследование и материалы. М., 1987. С. 208.

Полежаева «Первая ночь» никогда не печаталась. В Большом академическом издании это стихотворение указано в списке ошибочно приписанных Пушкину произведений (XVII, 557). Наиболее полное его исследование принадлежит современному литературоведу Н. Л. Васильеву..19. Рассмотрев «pro et contra» относительно авторства обоих поэтов в историко-литературном аспекте, Н. Л. Васильев обратился к поэтическому анализу текста «Первой ночи и пришел к выводу о непричастности к созданию этого текста ни Пушкина, ни Полежаева. Исследователь предположил, что данное стихотворение «либо случайно оказалось сопряжено с именем Пушкина, либо было написано с целью дискредитации писателя в общественном мнении»..20. В качестве возможного исполнителя «заказа» Н. Л. Васильев предложил кандидатуру поэта А. И. Подолинского, тем самым якобы отомстившего Пушкину за «уничижительную оценку его творчества». Косвенным свидетельством возможной вины Подолинского, по мнению автора статьи, может служить его поспешный отъезд из Петербурга в 1831 г. Исследователь наметил возможные «параллели в мотивах, фразеологии, синтаксисе, метрике между «Первой ночью» и поэмой Подолинского «Смерть Пери» (1834—1836)»..21. Однако окончательное решение вопроса об авторстве «Первой ночи» оставил открытым.

Версия, связанная с авторством Подолинского, впервые выдвинутая еще в 1855 г. Н. А. Добролюбовым и поддержанная Н. Л. Васильевым, безусловно, заслуживает внимания. Подолинский - воспитанник петербургского

,19. Васшьев Н. Л. «Первая ночь брака» (Опыт историко-литературного - комментария) // Вопросы онтологической поэтики. Потаенная литература. Исследования и материалы. Иваново, 1998. С. 221-236. ,20. Там же. С. 231. ,21. Там же. С. 232.

Благородного пансиона, где он учился вместе с Сергеем Соболевским и Левушкой Пушкиным, автор восторженно принятой критикой поэмы «Див и Пери», в 1828 г. вошел в пушкинский круг. Он стал постоянным посетителем литературных вечеров в доме Дельвига и регулярно печатал свои стихи в «Северных цветах» (1828, 1829, 1830), «Подснежнике» (1829) и «Литературной газете». Но вскоре выявились серьезные разногласия между дельвиговским кружком и молодым поэтом в оценке его личности и творчества. В марте 1829 г. Дельвиг писал Е. А. Боратынскому: «Подолинскому говорить нечего. Он при легкости писать гладкие стихи тяжело глуп, пуст и важно самолюбив».22. К этому же времени относится пренебрежительный отзыв С. П. Шевырева вкупе с цитируемым им ироническим высказыванием Пушкина о Подолинском: «Это мальчик, вздутый здешними панегиристами и Полевым. Он либо еще ребенок, либо без цемента. Пушкин говорит: "Полевой от имени человечества благодарил Подол<инского> за «Дива и Пери», теперь не худо бы от имени вселенной побранить его за «Борского»"»..23. Окончательный разрыв Подолинского с кружком Дельвига произошел весной 1830 г. из-за отрицательной рецензии Дельвига в «Литературной газете» (1830, № 19) на поэму Подолинского «Нищий». Автор поэмы, восторженно встреченной Н. А. Полевым и М. А. Бестужевым-Рюминым, увидел в «злой филиппике» Дельвига проявление зависти и ревнивого отношения к славе Пушкина..24. Из письма Е. Ф. Розена от 24 ноября

Р.Дельвиг А. А. Сочинения. JL, 1986. С. 335.

.23. Пушкин по документам архива М. П. Погодина / Публикация

М. Цявловского. // Лит. наследство. 1934. Т. 16-18. С. 703.

.24. Подолинский А. И. По повод}' статьи г. В. Б. «Мое знакомство с

Воейковым в 1830 году» // Пушкин в воспоминаниях современников.

СПб., 1998. Т. 1.С. 138.

1830 г. Подолинский знал о женитьбе Пушкина и, что она, «как говорят, расстраивается»..25. Что явилось истинной причиной оставления Подолинским Петербурга, мы не знаем. Его переезд в Одессу произошел в начале января

1831 г., до скоропостижной кончины Дельвига и тем более до состоявшейся женитьбы Пушкина. В этой связи предположение Васильева о том, что Подолинский, «обидевшийся на Пушкина, Дельвига за уничижительную оценку его творчества», в отместку сочинил «Первую ночь» представляется маловероятным..26.

Наиболее ранний список этого стихотворения, датируемый 22 ноября 1819 (последняя цифра полустерта и неотчетлива), ниже: 3 ч. утра, неразборчивое слово и справа от даты подпись: «Александр Пушкин», хранился в Москве у Г. Яблонской. Московский криминалист, старший научный сотрудник кафедры криминалистики МГУ В. П. Герасимов признал этот список автографом поэта..27. Однако экспертиза, проведенная учеными Пушкинского Дома В. Э. Вацуро, Н. Н. Петруниной, Р. Е. Теребениной решительно отвергла эту атрибуцию. В акте экспертизы от 13 февраля 1975 было отмечено, что эта «рукопись» не является автографом Пушкина, <...> не принадлежит Пушкину и текст этого стихотворения»..28. В свою очередь В. П. Герасимов провел независимую экспертизу, выводами которой он 6 июня 1975 г. поделился на страницах популярного «Книжного обозрения». Вот что сообщил

,25. Пушкин в неизданной переписке современников // Лит. наследство. М., 1952. Т. 58. С. 100.

.2б. Васильев Н. Л. «Первая ночь брака». С. 232. V. См.: Герасимов В. П. 1) «Почерк со всех сторон» // Наука и жизнь.

1974. № 2. С. 72; 2) Дарственная надпись // Советская культура. 1974. 21 мая. С. 4.

.28. См.: Теребенина Р. Е. Новые поступления в Пушкинский фонд Института русской литературы (Пушкинский Дом) за 1969-1974 гг. // Ежегодник РО ПД на 1974 год. Л., 1976. С. 114-115.

читателям московский эксперт: «В качестве образцов для сравнительного исследования мы использовали факсимильные копии рукописей А. С. Пушкина, датированные 1815—1833 гг. При сравнении было установлено совпадение в рукописном тексте и образцах многих признаков, кроме того, способ исполнения, направление движения, общая конфигурация и строение подписи позволили сделать вывод о том, что рукопись действительно выполнена рукой великого поэта». В случае с московской криминалистической экспертизой следует обратить внимание на два существенных момента. Во-первых, В. П. Герасимов полностью проигнорировал выводы опытных пушкинистов сделанные на основе сопоставления списка «Первой ночи» не с копиями, а с подлинными автографами поэта. Во-вторых, его «сенсационное открытие» оказалось приуроченным к дате рождения Пушкина. Что, заметим, тоже происходит довольно нередко. Безусловно, рукопись, хранящаяся у Г. Яблонской не является пушкинским автографом. Но даже список «Первой ночи» 1819 года, если он, конечно, не поддельный (мы располагаем только фотокопией, по которой невозможно установить аутентичность), и дата соответствует действительности, имеет очень важное значение. Дело в том, что стихотворение «Первая ночь» (безусловно не пушкинское!), современниками, вероятно, соотносилось со стихотворением «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем...», адресатом которого тоже считалась (и тоже безосновательно!) Наталья Николаевна (списки этого стихотворения датируются 19 января 183 О)29.. И если «Первая ночь» была известна еще в 1819 г., а размножена в 1831, то это предположение окончательно

,29. См. об этом: Ботвинник //.МО стихотворении Пушкина «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем» // Временник Пушкинской комиссии. 1976. Л., 1979. С. 147-156.

отпадает, как и версия Н. Л. Васильева о мести Подолинского. И вопрос об авторстве «Первой ночи» по-прежнему остается открытым. Очевидно лишь то, что широкое распространение этого стихотворения было спланированной акцией против Пушкина с целью дискредитировать его имя в глазах общественности. Именно это и имел в виду В. А. Жуковский в письме к шефу жандармов.

Первые упоминания в печати о принадлежности баллады «Тень Баркова» Пушкину исходят из статьи В. П. Гаевского. «Пушкин в Лицее и лицейские его стихотворения» (1863).30 Атрибуция В. П. Гаевского основывалась на устных рассказах лицеистов. При этом В. П. Гаевский деликатно умолчал, кому именно он обязан открытием нового пушкинского текста. Он сослался на молчаливое согласие М. А. Корфа, который имел возможность ознакомиться с его статьей до публикации и «оставил без возражений сообщение о балладе и

Ч1

приведенные из нее стихи».. . По свидетельству В. П. Гаевского, Пушкин написал «Тень Баркова» под впечатлением от "талантливого и остроумного произведения своего дяди В. Л. Пушкина «Опасный сосед», которое тогда ходило в рукописи и с жадностию читалось и перечитывалось".32. Свою балладу Пушкин «выдавал сначала за сочинение князя Вяземского, но, увидев, что она пользуется большим успехом, признался, что написал ее сам».33. В Лицее автор называл ее «Тень Кораблева», чтобы «замаскировать этим заглавием имя героя и ее слишком

Гаевский В. П. Пушкин в Лицее и лицейские его стихотворения // Современник. СПб., 1863. № 7. Отд. 1. С. 155-157; № 8, отд. 1. С. 356, 362-363.

- ,31. См.: Лернер Н. О. Письмо бар. М. А. Корфа к В. П. Гаевскому о Пушкине // Пушкин и его современники. СПб., 1908. Вып. 8. С. 23-28. .32. Современник. № 7. С. 155. ,33. Там же. С. 155.

игривое содержание»..34. Выдержки из статьи В. П. Гаевского с рассказом о пушкинской балладе и отрывком из нее вошли в примечания к первому тому сочинений Пушкина под ред. Г. Н. Геннади (1870).35 Десять лет спустя П. А. Ефремов, как и Г. Н. Геннади доверявший в этом вопросе В. П. Гаевскому, намеревался печатать отрывки из «Тени Баркова» в редактируемом им собрании сочинений Пушкина (1880). Однако в последний момент пересмотрел свое решение и исключил эти стихи из издания.36. Более того, по словам П. А. Ефремова, одновременно отказался от своего мнения об авторстве Пушкина и В. П. Гаевский. Мотивы обоюдного отказа П. А. Ефремов пояснил в примечаниях к последнему редактированному им изданию сочинений Пушкина (19031905): «...в статье своей Гаевский приписал Пушкину стихотворение: «Тень Баркова» и привел обширные выписки <...> я взял было отрывки эти в Исаковское издание сочинений Пушкина, но цензор г. Ратынский вовремя указал мне, что стихи эти московского происхождения, хотя неправильно приписал их Полежаеву. Они были мною исключены из издания, а потом, в Москве, мне попалась целая тетрадь подобных произведений одного москвича, состоящая из переделок на такой же лад баллад и поэм Жуковского, как эта «Тень Баркова» («Громобой»), «Съезженская узница», («Шильонский узник») и пр. Эту тетрадь я отдал В. П. Гаевскому, а он и сам уж встретил меня отказом от своего прежнего предположения. Кто же,

.34. Современник. № 8. С. 356.

35 Пушкин А. С. Соч. / Под ред. Г. Н. Геннади. СПб., 1870. Т. 1. С. VII-IX.

.36. Пушкин А. С. Соч. / Под ред. П. А. Ефремова. СПб., 1880. Т. 1. С. 55. В сноске к стихотворению «Городок» Ефремов пояснил, что вслед за стихотворением «Городок» предполагалось поместить «отрывки из баллады. Между тем оказалось, что эта баллада Пушкину не принадлежит, почему и исключена».

однако, наговорил ему таких подробностей, которые были приведены при напечатании им отрывков "Тени Баркова"?».37. Подтверждением этому примечанию является помета В. П. Гаевского на принадлежавшем ему переплетенном экземпляре его статьи: «По удостоверению П. А. Ефремова, "Тень Баркова" - не Пушкина».38

В 1928 г. в архиве лицейского друга Пушкина

A. М. Горчакова был обнаружен автограф пушкинской поэмы «Монах», упоминавшейся в статье В. П. Гаевского как сочинение, написанное в подражание Баркову. Публикация «Монаха» побудила П. Е. Щеголева вернуться к вопросу о принадлежности «Тени Баркова» Пушкину..39. П. Е. Щеголева поддержал Н. О. Лернер, до сих пор отрицавший авторство Пушкина..40. В начале 1930-х гг. этой проблемой вплотную заинтересовался М. А. Цявловский. На основании шести, бывших в его распоряжении списков баллады (один из них неполный), ученый составил улучшенный контаминированный текст, сопроводив его обширными историко-литературными и лексико-фразеологическими комментариями. Учитывая необычайное сквернословие баллады, в которой, по выражению М. А. Цявловского, «количество похабных слов, можно сказать, ошеломляюще чрезмерно», эта часть исследования вызывает несомненный интерес. Вслед за

B. П. Гаевским М. А. Цявловский атрибутировал обсценную

Пушкин А. С. Соч. / Под ред. П. А. Ефремова. СПб., 1905. Т. 8. С. 18-

19.

,38. Щеголев П. Поэма А. С. Пушкина «Монах» // Красный архив. 1928. Т. 31. С. 170-171; Из жизни и творчества Пушкина. Изд. 3-е. Л., 1931. С. 30-31.

,39. Щеголев П. Поэма А. С. Пушкина «Монах». С. 171. .40. Лернер Н. Неизвестная баллада А. С. Пушкина. «Тень Баркова» // Огонек. М., 1929. № 5. С. 8-9. В первом томе собр. соч. Пушкина под ред. С. А. Венгерова (СПб., 1907. С. 304) Лернер писал о непричастности Пушкина «к этой довольно посредственной вещи».

балладу Пушкину. «Тень Баркова» должна была выйти в свет в качестве приложения к первому тому академического собрания сочинений поэта. Однако выход издания, предназначенного для специалистов (тираж 200 экз.), не состоялся. В 1991 г. А. Ю. Чернов в парижском журнале «Синтаксис» высказал предположение об авторстве А.Ф.Воейкова, датировав текст 1834-1835 годами..41. Однако эта гипотеза не нашла подтверждения..42. В последнее время балладу неоднократно переиздавали под именем Пушкина..43. В 1996 г. в журнале «РЫЬ^Иса» были опубликованы «Комментарии» Цявловского к балладе, а также контаминированный им текст параллельно с новонайденным в РГАЛИ списком 1821 г..44. Неразрешенность вопроса в полной мере сказалась в работе над новым академическим собранием сочинений Пушкина. Когда готовился «пробный» том этого издания, редакция приняла точку зрения М. А. Цявловского, и «Тень Баркова» намеревались печатать в приложении к собранию сочинений ограниченным тиражом.45. Однако за прошедшие

,41. Чернов Андрей. «Тень Баркова» или еще о пушкинских эротических ножках//Синтаксис. Париж. 1991. №30. С. 129-164.

42 Шапъмап Е. А все таки это Пушкин!.. (Ответ А. Чернову) // Синтаксис. Париж. 1991. № 31. С. 110-118.; Лацис А. В поисках утраченного смысла // Три века поэзии русского эроса. Публикации и исследования. (Составители А. Щуплов, А. Илюшин. М., 1992. С. 119-

128.

,43. См., например: Литературное обозрение. М., 1991. № 11. С. 26-27; Барков и барковиана / Сост., предисл. Алексей Перонов. СПб., 1992. С. 115-122; Три века поэзии русского эроса. С. 62-67 и др. .44. А. Пушкин. Тень Баркова (Контаминированная редакция М. А. Цявловского в сопоставлении с новонайденным списком 1821 г.) / Публ., подгот. текста И. А. Пилыцикова. Вступ. заметка Е. С. Шальмана // РЫ1о1оц1ка. М., 1996. Т. 3, № 5/7. С. 133-157; Цявловский М. А. Комментарии / Публ. Е. С. Шальмана. Подгот. текста, примеч И. А. Пилыцикова // Там же. С. 159-286.

45. См.: Пушкин А. С. Стихотворения лицейских лет. 1813-1817. СПб., 1994. С. 504,511.

пять лет мнение редакции изменилось. В примечаниях к вышедшему в 1999 г. первому тому этого издания сообщалось, что баллада ««будет включена в один из последующих томов, - вероятнее всего, наряду с другими дубиальными текстами».46. В вышедшем в 2004 г. втором томе (книга первая) балладу не напечатали. В промежутке между двумя академическими томами появилось обстоятельное научное издание «Тени Баркова», подготовленное И. А. Пилыциковым и М. И. Шапиром с учетом двух введенных ими в научный оборот списков 1820-хгг..47. В рецензии на эту книгу Е.О.Ларионова отметила субъективизм исследователей, выразившийся в произвольной реконструкции текста поэмы-баллады. Она справедливо указала на анонимность прижизненных списков «Тени Баркова», введенных в научный оборот И. А. Пилыциковым и М. И. Шапиром и единственную полноценную подпись: «А. Пушкин» на одном из поздних шести списков, бывших в распоряжении М. А. Цявловского. «Единственным, правда очень серьезным доводом в пользу возможного авторства Пушкина было и остается свидетельство Гаевского в статье 1863 г.», которого, по мнению Е. О. Ларионовой, «вполне достаточно, чтобы ввести «Тень Баркова» в число дубиальных пушкинских текстов»48.. Такова на сегодняшний день позиция одного из редакторов нового академического собрания сочинений Пушкина.

Иную точку зрения на эту проблему высказал московский пушкинист В. М. Есипов на страницах журнала «Вопросы литературы» в статье: «Нет, нет, Барков!

- 46 Пушкин А. С. Сочинения: В 20 т. СПб., Т. 1. С. 547.

47 Пушкин А. С. Тень Баркова. Тексты. Комментарии. Экскурсы. Издание подготовили И. А. Пильщиков и М. И. Шапир. М., 2002. .48. Новая русская книга. С. 52.

скрыпицы не возьму...»..49. Основная цель этой статьи, как ее формулирует сам автор, - «заново рассмотреть «Тень Баркова» и проверить убедительность аргументации М. А. Цявловского, признавшего это анонимное произведение пушкинским».50. В. М. Есипов утверждает, что никаких фактических оснований для этого у его оппонента не было: «нет автографа, нет копии, авторизованной Пушкиным, нет ни одной копии, относящейся к лицейской поре, а также, как признавал сам Цявловский, "ни в писаниях самого Пушкина, ни в воспоминаниях о нем, кроме приведенных Гаевским рассказов товарищей Пушкина (не названных Гаевским. -В. Е.) по лицею, о балладе нет ни слова"»..51. Более того, В. М. Есипов подверг сомнению точность этих «рассказов», отметив, что «значимость их сильно снижается по причине анонимности, а также тем, что дошли они до читателя не напрямую, а через третье лицо (через Гаевского). Кроме того, <...> упомянутые «показания» по существу являются воспоминаниями довольно-таки пожилых людей о событиях полувековой давности (со всеми вытекающими отсюда последствиями)»..52. Аберрация памяти и стала, по предположению автора статьи, причиной подмены пушкинского лицейского «Монаха» анонимной «Тенью Баркова»: «...не названные Гаевским лицейские товарищи поэта за давностию лет могли посчитать «Тенью Баркова», ставшей известной им позже, именно «Монаха», отсюда и их утверждения, что «Монах» был написан "в подражание Баркову"».53. Так же как и Е. О. Ларионова, автор статьи

.49. Есипов Виктор. «Нет, нет, Барков! скрыпицы не возьму...» //

Вопросы литературы. М., 2003. № 11-12. С. 51-87.

.50. Там же. С. 52.

51. Там же. С. 61.

,52. Там же. С. 53.

.53. Там же. С. 60.

полагает, что, подробно систематизированная и описанная М. А. Цявловским ненормативная лексика, которой безусловно мастерски владел поэт, ни в коей мере не может служить доказательством его авторства. Как и многочисленные лексические и фразеологические совпадения баллады с лицейскими стихотворениями Пушкина.

Разделяя мнение В. М. Есипова, выскажем несколько соображений относительно этой очень острой и неоднозначной проблемы. Единственным непререкаемым доказательством авторства Пушкина «Тени Баркова» является (это отмечено во многих работах) свидетельство В. П. Гаевского. Но, как хорошо показал В. М. Есипов, В. П. Гаевский скорее всего оказался заложником памяти своих информаторов, имена которых он так почему-то и не раскрыл. Вспомним зависший как компьютер недоуменный вопрос тесно общавшегося с ним П. А. Ефремова: «Кто же, однако, наговорил ему таких подробностей, которые были приведены при напечатании им отрывков «Тени Баркова»?». Как и любой исследователь, В. П. Гаевский не был застрахован от ошибок. В статье «Пушкин в Лицее и лицейские его стихотворения» он утверждал, что «В том же 1816 г. в празднование дня основания Лицея Пушкин написал Боже! Царя храни (т. 1, стр. 537), пьесу, напечатанную, в отделе стихотворений неизвестных годов»..54. Но ведь хорошо известно, что это произведение коллективное, так оно и печатается в академическом собрании сочинений Пушкина. Автором эпиграммы на В.А.Жуковского: «Из савана оделся ты в ливрею...» В. П. Гаевский считал Пушкина..55. Предположим на миг, что свидетельство В. П. Гаевского об авторстве этой эпиграммы

,54. Гаевский В. П. Пушкин в Лицее и лицейские его стихотворения // Современник. СПб., 1863. № 8, отд. 1. С. 364.

55. Там же. С. 363.

было единственным и можно было бы подобрать параллели в лексике и фразеологии с пушкинскими стихами. Тогда, если следовать логике, надо и эпиграмму на Жуковского печатать в собрании сочинений Пушкина как дубиальную. Относительно списков «Тени Баркова», нельзя не согласиться с Е. О. Ларионовой и В. Есиповым. Авторитетных списков нет. Все они находятся в составе эротически-порнографических сборников. Прижизненные списки анонимны, а списки второй половины XIX века подписаны разными именами: Баркова, Языкова, и только один из них - Пушкина, что объясняется поздним происхождением списка. В Пушкинском Доме хранятся два списка «Тени Баркова». Один из них (неполный и без подписи) в сборнике красного кожаного переплета с золотым обрезом: «Стихотворения 1832 года» принадлежал П. Е. Щеголеву и был подарен им Б. Л. Модзалевскому, от которого и поступил в Пушкинский Дом. Другой, более поздний - в сборнике «Эротика» из собрания Г. В. Юдина, подписан: «Павлушка Ерник». Может быть, это и есть подлинный автор «Тени Баркова»?

В этой главе также рассмотрена история нескольких эротических экспромтов, ходивших в списках под именем Пушкина. Это «Экспромт. На девиц нынешнего света» ("Очеса-чудеса") входивший в собрания сочинений Пушкина под редакцией П. А. Ефремова, В. Я. Брюсова и С. А. Венгерова; Четыре шуточных экспромта («Авдотья Яковлевна пахнет...» и др., рукопись с этими стихами долгое время считалась автографом А. С. Пушкина) включенные в собрания сочинений Пушкина под редакцией С. А. Венгерова, В. Я. Брюсова, изданий «Красной нивы» и ГИХЛ. Экспертиза, проведенная в середине 1930-х гг. Л. Б. Модзалевским показала, что «рукопись с этими шуточными стихами писана рукою Льва Сергеевича Пушкина, почерк которого уже не раз вводил в заблуждение специалистов, вследствие своего разительного сходства с

почерком его брата. Нет сомнения в том, что и самые стихи принадлежат Льву Пушкину, большому любителю литературы, "презревшей печать" и упражнявшемуся вместе с С. А. Соболевским и И. П. Мятлевым в писании подобных стихотворений».56 Повторная экспертиза, проведенная в 1950 г. Б. В. Томашевским подтвердила атрибуцию Л. Б. Модзалевского (см. акт № 201 в деле фонда № 244 Рукописного отдела Пушкинского Дома); четверостишие «Накажи святой угодник...», историю создания которого поведал в «Записках о Пушкине» И. П. Липранди. Сохранилось не менее десяти списков этого экспромта. Он был впервые напечатан в 1861 г. в Лондоне, а в России долгое время не печатался. Включивший экспромт в собрание сочинений Пушкина

B. Я. Брюсов сильно сомневался в принадлежности его Пушкину. М. А. Цявловский ввел эпиграмму в академическое собрание сочинений Пушкина, напечатав ее по записи неустановленного лица на форзаце книги: La pucelle d' Orleans. Geneve, 1780. История с четверостишием «Накажи святой угодник...» - наглядный пример того, как текст из категории приписываемых Пушкину может перейти в основной корпус его сочинений; Экспромт «Знать хотите ль, господа ...» записанный в альбоме

C. А. Соболевского «Avant les voyages» рукой владельца альбома после списка пушкинской поэмы «Гавриилиада», М. А. Цявловский печатать не решился. Впервые этот обсценный экспромт опубликовал М. В. Строганов. Разделяя мнение М. А. Цявловского о принадлежности этого текста Пушкину, М. В. Строганов предложил включить его в собрание сочинений поэта.57.

56. Модзалевский Л. Б. Мнимые экспромты Пушкина // Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. Т. 1. С. 219-220.

57 Строганов М. В. О Пушкине. Статьи разных лет. Тверь, 2003. С. 146— 148.

Четвертая глава «Мнимый Пушкин» в «посмертном» и «анненковском» собраниях сочинений поэта воспроизводит историю псевдопушкинских произведений вошедших в эти издания. Это напечатанная в девятом томе «посмертного» издания (в разделе «Лицейские стихотворения») «Застольная песня»

A.А.Дельвига «Други! пусть года несутся...». Отсюда ее перенес в последующее издание П. В. Анненков. Авторство Дельвига установил Л. Н. Майков в «Библиографических записках», что позволило Г. Н. Геннади избежать ошибки предшествующих редакторов, исключив «Застольную песню» из готовящегося «Исаковского» собрания сочинений Пушкина.

Первым научным собранием сочинений Пушкина по праву считается издание, подготовленное

П. В. Анненковым. Получив в свое распоряжение рукописи Пушкина и проделав огромную текстологическую работу, П. В. Анненков опубликовал около ста двадцати неизвестных произведений поэта, включая отрывки. Строго подходя к отбору произведений, он не включил в основной корпус несколько стихотворений, распространявшихся под именем поэта. Истории стихотворений, отвергнутых П. В. Анненковым и не вошедших затем ни в одно авторитетное собрание сочинений поэта, воспроизводятся в настоящей главе.

Несмотря на мощный заслон со стороны П. В. Анненкова, около десяти стихотворений, не принадлежавших Пушкину, оказалось на страницах научного издания. Иногда он сам совершал ошибки. Им был принят за пушкинский автограф записанное поэтом по памяти во Второй масонской тетради стихотворение

B. А. Жуковского «Стихи, петые на праздненстве английского посла, лорда Каткарта, в присутствии Е. И. Величества». П. В. Анненков напечатал его с другим заглавием: «Первые мысли стихотворения, обращенного к

императору Александру I» и со значительными текстологическими искажениями. Но чаще он включал в свое издание произведения с недоказанным авторством Пушкина, высказывая свои сомнения и делая ссылки на источник текста. По сути дела он начал вводить в собрание сочинений Пушкина дубиальные тексты.

Стихотворение «Старица-пророчица» («На мосту стояла старица...»), посвященное битве новгородцев с войском московского князя Ивана III на реке Шелонь 14 июля 1471 г. Анненков назвал его «пьесой в ложно-народном духе» и включил в издание, сославшись на аргументы А. Е. Грена.. .Подлинным автором стихотворения «Старица-пророчица» был «поэт декабристской каторги» А. И. Одоевский.

Шуточное и, вместе с тем, ироничное стихотворное послание «Эге....му» («О, Эге....м! я восхищенный...») П. В. Анненков включил в издание со следующим комментарием: «Стихотворение это сообщено нам Н. Ф. Щербиной и любопытно как шутливая импровизация поэта».

В принадлежности Пушкину «Пуншевой песни» («Силы четыре...») П. В.Анненков сильно сомневался, но напечатал со ссылкой на М. Н. Лонгинова.

П. В. Анненков напечатал как пушкинскую эпиграмму на Булгарина «Поверьте мне - Фиглярин - моралист...» со ссылкой на прижизненную публикацию в альманахе М. А. Максимовича «Денница», где она напечатана вместе с эпиграммой Пушкина: «Не то беда Авдей Флюгарин...» без подписи, под общим заглавием «Эпиграммы». Анненков был осведомлен о том, что эпиграмма приписывается также и Баратынскому, но полагал, «что мысль эпиграммы принадлежит обоим авторам». Другую эпиграмму на Булгарина "Ты целый свет уверить хочешь..." он напечатал, сославшись на прижизненную публикацию в Литературной газете.

Из всех псевдопушкинских текстов, напечатанных П. В. Анненковым, может быть, ближе всего к Пушкину -«наивно-юношеская» эротическая «Вишня». В издании Анненкова «Вишня» имеет подзаголовок: "Лицейское стихотворение. 1815" и многочисленные купюры, впоследствии восстановленные П. А. Ефремовым и Н. В. Гербелем. «Вишня» вошла во все пушкинские собрания сочинений (исключение АН 1899 и АН 1900-29), начиная с издания под редакцией С. А. Венгерова - в раздел "Dubia".

Кроме того, в примечаниях Анненков напечатал эпиграмму: «Ученые, учитесь! Ваш спор теперь решен...» и эпитафию: «Под памятником сим скрыт доктор Сасафрас...», впервые опубликованные в 1820 г. в журнале «Невский зритель» с цифронимами «16-17» Цифровое сходство (Пушкин нередко подписывал публикуемые в журналах стихотворения: "17-14", "14-16") не давало Анненкову абсолютной уверенности в авторстве Пушкина и относительно этих текстов он ограничился осторожным замечанием: «Кажется, они также должны принадлежать Пушкину».58.

.58. Анненков. Т.2. С.92.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Прижизненная псевдопушкиниана // Временник пушкинской комиссии. СПб., 1996. Вып. 27. С. 73-85.

2. «Все возмутительные рукописи ходили под моим именем» // Пушкин: Неизвестное об известном. М., 1999. С. 92-94.

3. «Мнимый Пушкин» (прижизненные списки политических стихотворений, приписывавшихся Пушкину) // Временник пушкинской комиссии. СПб., 2002. Вып. 28; С. 214-223.

4. «Должно быть, Пушкина сочинение...» («Мнимый Пушкин в прижизненной печати) // Калужская пушкиниана. Сборник статей. Калуга. 2003. Вып. 2. С. 77-89.

5. «Мнимый Пушкин» в Псковском крае // Михайловская пушкиниана. Пушкинские горы - Москва, 2004. Вып. 33. С. 227-232.

6. «Мнимый Пушкин» (прижизненные списки политических эпиграмм, приписывавшихся Пушкину) // Временник пушкинской комиссии. СПб., 2004. Вып. 29. С. 337-350.

7. «Мнимый Пушкин» в «посмертном» и «анненковском» собраниях сочинений поэта // «Он видит Новгород великой...» Великий Новгород. 2004. С. 120-145.

8. «Мнимый Пушкин» (прижизненные списки эротических стихотворений и экспромтов, приписывавшихся Пушкину) // Временник пушкинской комиссии. Выпуск 30. СПб., 2005. С. 301-325.

Подписано в печать 2S.1Z.2006 г. Формат 60 х 841/16. Объем 1,2 пл.

Тираж 100 экз. Заказ № 7/11

Отпечатано в издательстве «Геликон Плюс» 199053, Санкт-Петербург, В.0.1-ая линия, д. 28 Тел: (812) 327-46-13,328-20-48

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дубровский, Александр Владимирович

Глава I.

Мнимый Пушкин» в прижизненной печати.

Глава II.

История прижизненных списков политических стихотворений и эпиграмм, приписываемых А. С. Пушкину.

Глава III.

История прижизненных списков эротических стихотворений и экспромтов, приписываемых А. С. Пушкину.

Глава IV.

Мнимый Пушкин» в «посмертном» и «анненковском» собраниях сочинений поэта.

Глава V.

Проблемы атрибуции произведений А. С. Пушкина.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Дубровский, Александр Владимирович

Псевдопушкиниана или «мнимый Пушкин» (П. А. Ефремов) это свод произведений: стихотворений, поэм, эпиграмм, экспромтов, статей (существует даже псевдопушкинский рисунок), без достаточных оснований приписанных поэту в печати, списках, воспоминаниях современников, устной традиции. Явление, присущее многим известным авторам (практически в каждом научном издании имеется раздел «Dubia»), приняло необычайно широкий размах по отношению к А. С. Пушкину.

Ни один поэт в России не имел такой завидной участи, как Пушкин. Ничья слава не распространялась так быстро. Все кстати и некстати считали обязанностию проговорить, а иногда исковеркать какие-нибудь ярко сверкающие отрывки его поэм. Его имя уже имело в себе что-то электрическое, и стоило только кому-нибудь из досужих марателей выставить его на своем творении, уже оно расходилось повсюду», — писал Н. В. Гоголь в статье "Несколько слов о Пушкине" (1832), вошедшей в его "Арабески" (1835)1.

Трудно не согласиться с авторитетным мнением современника Пушкина, выявившего главную причину появления на свет громадного количества псевдопушкинских текстов — феноменальный массовый интерес к харизматической личности первого поэта России. На протяжении многих десятилетий у его почитателей создавалась иллюзия, что едва ли не каждое, понравившееся произведение, автор которого неизвестен, «должно быть, Пушкина сочинение». Одни считали его автором анонимных политических стихотворений и колких эпиграмм, другие видели в нем творца эротических опусов в стиле И. С. Баркова, третьи — создателя изящных, ласкающих слух поэтических перлов. В качестве наглядного примера, иллюстрирующего магическое воздействие имени Пушкина на эрудированного читателя, рассмотрим отрывок из рецензии А. Ф. Вельтмана на произведение, не имеющее ни малейшего

1 Гоголь Н В Несколько слов о Пушкине // Поли. собр. соч. М.; JL, 1952. Т. 8. С. 51. отношения к нашему национальному поэту. Рецензия эта под заглавием «Бренко, поэма (разумеется в стихах). Соч. С. Костомарова. 1848 года» была опубликована в 1849 г. в журнале «Москвитянин»:

Скажите, пожалуйста, спросил я однажды одного благоприятеля литератора, — чьи это стихи:

Признаться должно без прибаски, Читатель добрый пред тобой, Что в этой песни, ради сказки, Высок немножко голос мой; Пониже опускаю струны, Стихов надутых не люблю; Где будут надобно перуны, Гремушку там употреблю; Приятен в сказке слог шутливый, Но разноцветен должен быть, Лилеей, розою, крапивой, То наставлять, то веселить. Стихи великолепны, пышны, Не редко производят шум, Но год пройдет, — совсем не слышны; А простота прельщает ум.

- Ну - с, чьи это стихи? — повторил я.

- Разумеется Пушкина, — отвечал литератор.

- Нет, это стихи Хераскова; читали вы его волшебную повесть: Бахаръяна, или Неизвестный?

- Неужели Хераскова? Не может быть!

- Может быть.

Таким-то образом ухо так прислушалось к стихам Пушкина, к четырехстопному ямбу его поэм, что какую ни возьми в руки древнюю повесть или современную поэму, написанную легкими стихами, все кажется, что это писал Пушкин, или если не сам писал, так невидимо нашептывал в уши»2.

В «большом» академическом собрании сочинений поэта помимо двадцати трех дубиальных стихотворений существует «список произведений, ошибочно приписывавшихся Пушкину в наиболее авторитетных изданиях», насчитывающий около ста поэтических и одиннадцать прозаических произведений (XVII, С. 555-558). Но даже этот впечатляющий перечень отражает не более трети от всего массива псевдопушкинских текстов. Значительное количество стихотворений, эпиграмм, экспромтов ходило в списках, переписывалось в тетради и альбомы, бытовало в устной традиции. Очень часто переписчик, не имея представления о подлинном авторе, самовольно приписывал понравившиеся стихи Пушкину. В «Арабесках» Н. В. Гоголь высказал свое отношение к этому явлению, и обнародовал примеры наиболее популярных опусов: «Под именем Пушкина рассеивалось множество самых нелепых стихов. Это обыкновенная участь таланта, пользующегося сильной известностью. Это вначале смешит, но после бывает досадно, когда, наконец, выходишь из молодости и видишь эти глупости непрекращающимися. Таким образом, начали, наконец, Пушкину приписывать: "Лекарство от холеры", "Первую ночь" и тому подобные»3. Массовый ажиотаж, вызванный магической популярностью Пушкина, Гоголь выразительно отобразил в «Записках сумасшедшего»: "Дома большею частию лежал на кровати. Потом переписал очень хорошие стишки: «Душеньки часок не видя, / Думал, год уж не видал; / Жизнь мою возненавидя, / Льзя ли жить мне, я сказал». Должно быть, Пушкина сочинение"4. Гоголевский персонаж, титулярный советник Поприщин, «должно быть» сильно удивился, если бы узнал, что любовно

2 Москвитянин. 1849. № 2, кн. 1. С. 22-25.

3 Гоголь Н. В. Несколько слов о Пушкине // Полн. собр. соч. М.; Л., 1952. Т. 8. С. 51.

4 Гоголь Н В Записки сумасшедшего// Полн. собр. соч. 1938. Т. 3. С. 197. переписанные им «стишки», принадлежат не Пушкину, а малоизвестному поэту восемнадцатого века Н. П. Николеву5.

Со времени публикации гоголевских слов о Пушкине прошло не менее 170 лет. Но до сих пор не утихают споры о принадлежности поэту той или иной эпиграммы, стихотворения, статьи, письма. И уже другие Поприщины время от времени совершают «новые открытия» (и заведомые фальсификации), пополняющие весьма внушительный фонд псевдопушкинианы, созданный еще при жизни поэта. Как правило, волны «сенсационных находок» приходятся на предъюбилейные и юбилейные годы, когда вспыхивает повышенный интерес к жизни и творчеству национального поэта. Уходят в прошлое юбилеи, спадает лишний ажиотаж, а найденные «новые» пушкинские тексты на поверку оказываются либо забытыми произведениями поэтов пушкинского (или допушкинского) времени, либо настолько невыразительными в смысловом и художественном отношении, что их апокрифичность очевидна без всяких экспертиз. Как, например, это произошло со стихотворениями, найденными в 1987 г. в архиве Государственного исторического музея6 старшим научным сотрудником А. К. Афанасьевым и представленными в СМИ как неизвестные пушкинские шедевры. Не надо быть пушкинистом, чтобы прочитав первые строки одного из таких «шедевров»:

Меж лесу зимнею порою

Неслася тройка на рысях,

Улан с влюбленною душою

Сидел задумчиво в санях убедиться в том, что никакой научной и культурной ценности эта находка не представляет. Что касается другого, также открытого А. К. Афанасьевым, автографа неизвестного пушкинского стихотворения «Кокетка», (подлинность автографов этих стихотворений, как

5 В одной из своих сатир О. М. Сомов писал о нем: «Николев, который выл / Несносными стихами // Поэты 1820-1830-х годов. JL, 1972. Т. 1. С. 224.

6 ГИМ, ф. 281, № 69 (Материалы по истории русской культуры, общественной мысли XVIII —начала XIX века). информировала читателей газета «Советская Россия», подтверждена тщательной экспертизой):

Пускай зовут меня глупцом, Но не люблю кокетки модной -Души тщеславной и холодной С поддельным — сердцем и лицом! Ее блистательные фразы И сквозь лорнет летучий взгляд И в черных локонах алмазы Меня ей богу не пленят!., то к Пушкину оно тоже не имеет ни малейшего отношения. Стихотворение «Кокетка» было написано шестнадцатилетним И. И. Панаевым и опубликовано в 1828 г. в газете «Северная пчела» под п криптонимом N. N. N.

Неизданный» Пушкин всегда причинял головную боль редакторам собраний сочинений поэта. П. В. Анненков, Г. Н. Геннади, П. А. Ефремов, П. О. Морозов, В. Е. Якушкин, С. А. Венгеров, В. Я. Брюсов, М. А. Цявловский, Б. В. Томашевский — все они на свой страх и риск совершали отбор произведений, с той или иной степенью достоверности приписываемых Пушкину. Бесспорных критериев здесь никогда не существовало (их, впрочем, нет и сейчас), и те, кому по долгу службы приходилось заниматься этой проблемой, руководствовались собственным художественным вкусом и интуицией. И если в так называемом «посмертном» собрании сочинений поэта, издаваемым его друзьями, было напечатано только одно, не принадлежащее ему произведение: «Застольная песня» ("Други! Пусть года несутся.") А. А. Дельвига,8 то за полтора десятилетия, прошедших после выхода этого издания, в периодике «засветилось» немало стихотворений,

7 Подробнее о мнимом открытии пушкинских автографов см.: Каслинская JI. 1) «И в черном локоне алмазы.» / Советская Россия. 1987,11 марта; 2) Выговор за гипотезу / Советская Россия 1987,7 июня; Краспобородько Т. Несостоявшееся открытие / Литературная газета. 1987, №11, марта 11.

8 Пушкин А. С Собр. соч.: [В 11 т.] СПб., 1841. Т. 9. С. 291-292. выдаваемых как пушкинские. Редактор первого научного собрания сочинений поэта П. В. Анненков большинство из них решительно отверг. Тем не менее, несмотря на громадную текстологическую работу, проделанную Анненковым, около десятка стихотворений, не принадлежащих Пушкину (в том числе «Застольная песня» А. А. Дельвига), «просочились» в основной корпус. Первое научное издание сочинений Пушкина под редакцией П. В. Анненкова, ставшее событием не только литературным, но и общественным, очень быстро разошлось. Наследники Пушкина продали право нового издания известному книгоиздателю Я. А. Исакову. Редакторская работа была возложена на библиографа Г. Н. Геннади. Под редакцией Г. Н. Геннади вышло два шеститомных собраний сочинений Пушкина (1859, 18691871). Из анненковского издания Г. Н. Геннади перенес семь псевдопушкинских произведений: «Вишня», «Элегия» ("О, ты, которая из детства."), «Старица-пророчица», «Пуншевая песня (Из Шиллера)», «Всегда так будет и бывало.», «Поверьте мне — Фиглярин-моралист.», «Эгельстрому». Дополнительно Геннади включил в свое издание еще пять текстов, не принадлежащих Пушкину: «Экспромт Гнедичу, после прочтения его перевода "Илиады"» ("С тобою в спор я не вступаю."), «Экспромт» ("Мальчик! Солнце встретить должно."), «Сиротка» ("Мне стала известна."), «К Е *** ву» ("Страдалец произвольной муки."), «Неведомский поэт, неведомый никем.». Между двумя изданиями Г. Н. Геннади, почти синхронно, в Берлине и Лондоне под редакцией соответственно Н. В. Гербеля и Н. П. Огарева вышли в свет два сборника стихотворений «потаенного Пушкина»9. В них было напечатано громадное количество вольнолюбивой поэзии первой четверти XIX века, ходившей в списках под именем Пушкина. Заграничные издания стимулировали новую волну интереса к неизвестным произведениям поэта. В 1876 г., уже в России, издатель

91) Стихотворения А. С. Пушкина, не вошедшие в последнее собрание его сочинений: Дополнения к 6-ти томам петербургского издания / Под ред. Русского <Н. В. Гербеля>. Берлин, 1861; 2) Русская потаенная литература XIX столетия. Лондон, 1861. берлинского сборника Н. В. Гербель опубликовал статью «Для будущего полного собрания сочинений Пушкина»10. В отличие от более осторожного П. В. Анненкова, Н. В. Гербель попытался расширить корпус текстов будущих изданий, во многом за счет произведений, принадлежность которых Пушкину не считалась полностью установленной. Показателен характер аргументации автора статьи относительно текстов, отвергнутых П. В. Анненковым: «Не помнишь ли ты, ваше благородье.», «Цель нашей жизни», «Гараль и Гальвина».

Тогда как доказано г. Гаевским, — пишет Н. В. Гербель, — «первое из них несомненно принадлежит Пушкину; что же касается остальных двух, то тут мнения разделяются одни говорят, что стихотворения эти не принадлежат Пушкину, тогда как другие, весьма компетентные люди, утверждают, напротив, что они несомненно написаны им, основываясь на том, что они очень напоминают юношескую манеру нашего великого поэта, особенно последнее, совершенно схожее — по манере и стиху — с стихотворениями его того же периода, именно — с «Осгаром» и

Эвлегою», которые суть не что иное, как переложение прозы подделывателя Оссиана Макферсона, в стихи. Придерживаясь последнего мнения, мы нашли нужным поместить их в числе стихотворений

Пушкина, предоставляя критике сказать о том свое последнее слово»11.

Неудивительно, что при таком подходе в последующих изданиях сочинений поэта количество псевдопушкинских текстов нарастало, подобно снежному кому. Впоследствии Б. В. Томашевский назовет

10 проблему их отбора «больным местом пушкинских изданий» .

В 1903 г. известный библиограф и издатель сочинений Пушкина П. А. Ефремов сначала в газете «Новое время», а затем отдельной брошюрой, опубликовал обзорную статью под названием: «Мнимый

10 Гербель Н В Для будущего полного собрания сочинений Пушкина // Русский архив. 1876. № ю. С. 205-229. Там же. С. 206.

12

Томашевский Б В. Пушкин. Современные проблемы историко-литературного изучения. Л., 1925. С. 50. 1 1

Пушкин в стихах, прозе и изображениях» . В ней, главным образом, были представлены псевдопушкинские произведения, появившиеся в периодической печати после смерти поэта. Нельзя назвать обзор

П. А. Ефремова полным сводом «мнимого Пушкина». Составитель исключил из сферы внимания рукописные источники, журналы и альманахи пушкинского времени, а также значительное количество эпиграмм и экспромтов, которых, по его словам, «было приписано

Пушкину такое множество, что их невозможно перечислить в газетном фельетоне»14. Тем не менее, значение этой работы как первой попытки систематизации псевдопушкинских текстов неоспоримо. В последующие годы к «мнимому Пушкину» обращались Н. О. Лернер15, М. Л. Гофман16,

Б. В. Томашевский17, Ю. Н. Тынянов18, В. В. Виноградов19, В. Э. Вацуро20 и многие другие литературоведы. Особенно следует отметить существенный вклад М. А. Цявловского, который занимался этой темой в продолжение всей своей научной деятельности. Еще в 1914 г. в предисловии к библиографическому указателю «Пушкин в печати.

1814—1837», составившему первый выпуск «Русской пушкинианы»,

Цявловский сообщил, что во второй выпуск войдет «статья о псевдопушкиниане, в которой будут напечатаны по возможности все

01 произведения, когда-либо приписывавшиеся Пушкину» . Однако замысел второго выпуска «Русской пушкинианы» остался

11

Новое время. СПб., 1903. №№ 9845 и 9851,2, 8 августа. Отдельное издание с тем же названием: СПб., 1903.

14 Ефремов П А Мнимый Пушкин в стихах, прозе и изображениях. СПб., 1903. С. 3031.

15 Лернер Н. О Новые приобретения Пушкинского текста // Пушкин А. С. Поли. собр. соч. [В 6 т.] / Под ред. С. А. Венгерова. СПб.-Пг., 1915. Т. 6. С. 172-243. и др. работы.

16 Гофман М JI. Пушкин. Первая глава науки о Пушкине. Пбг., 1922. С. 111-134.

17 Томашевский Б В 1) Пушкин. Современные проблемы историко-литературного изучения. JI., 1925; 2) Писатель и книга. Очерки текстологии. 2-е изд. М., 1959.

18 Тынянов Ю. Н Мнимый Пушкин // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 78-92.

19 Виноградов В В Проблема авторства и теория стилей. М., 1961.

20 Вацуро В Э Приписываемое Пушкину//Новое литературное обозрение. 1992. № 1. С. 251-256; перепеч.: Вацуро В. Э Записки комментатора. СПб., 1994. С. 126-134.

21 Пушкин в печати. 1814-1837. Хронологический указатель произведений Пушкина, напечатанных при его жизни / Сост. Н. Синявский и М. Цявловский. М., 1914; 2-е изд. М., 1938. С. 7. неосуществленным. В 1930 г. редколлегия издания собрания сочинений Пушкина предложила Цявловскому написать для «Путеводителя по Пушкину» — приложению к шеститомному собранию сочинений поэта, вышедшему в издательстве «Красная нива» — две статьи: «Пушкиниана объемом 6000-8000 знаков и «Псевдопушкиниана» объемом 9000 знаков22. Цявловскому не удалось в полной мере осуществить эту работу. Он написал статью «Dubia» объемом 2000 знаков23 и впоследствии несколько статей о политических эпиграммах, приписанных Пушкину24. «До сих пор большая работа о псевдопушкиниане остается неопубликованной, — писал Цявловский в "Записках пушкиниста". Лишь введение дважды я публично читал — в Обществе, учрежденном М. Н. Сперанским, и в Обществе друзей книги25. Введение это, если придется мне напечатать, конечно, нужно будет увеличить в несколько раз. Тема его — рукописные сборники потаенной литературы, история их распространения с конца XVIII по конец XIX века. Два типа сборников — нецензурные в политическом отношении и в эротическом. Сборники эти — чисто русское явление. Произведения Пушкина и в том и в другом направлениях этой литературы занимают очень заметное место. Замечу, между прочим, что открытие мною «Тени Баркова» и изучение сборников эротического содержания чрезвычайно должно расширить материал и даже построение этого введения. После этого введения я предполагаю дать историю этого текста (как рукописного, так и печатного) и атрибуции для каждого отдельного опуса, а таковых, вероятно, будет не менее 300. Я все-таки надеюсь, что этот труд я когда либо напечатаю.

22 См. письмо П. Е. Щеголева М. А. Цявловскому от 2 августа 1930 г. / ИРЛИ, ф. 387, № 352, лл. 26,32.

См. Путеводитель по Пушкину. Приложение к журналу «Красная нива» на 1831 год. М.;Л., 1931; 2-е изд. СПб., 1997. С. 140-141.

24 См. Цявловский М А. Статьи о Пушкине. М., 1962. С. 28-65.

25 Цявловский выступал с докладами: «Псевдопушкиниана» 28.11.1915 в Обществе истории литературы, «Рукописный Пушкин» в Рус. Обществе друзей книги (см.: Пушкин: Сборник первый / Ред. Н. К. Пиксанова. М., 1924. С. 319,321), »Из разысканий в области стихотворений, приписываемых Пушкину» 15.02.1924 в лит. Секции ГАХН — см. комментарии к кн.: Цявловский Мстислав, Цявловская Татьяна. Вокруг Пушкина. Издание подготовили К. П. Богаевская и С. И. Панов. М., 2000.

С. 214.

Собирать материалы к нему я, собственно, не прекращаю в течение 18 лет. Положительно могу сказать, что ни у кого такого полного учета этих произведений нет26». По-видимому, процесс собирания материалов по псевдопушкиниане продолжался Цявловским вплоть до его смерти в 1947 году. Собранные им материалы по библиографии псевдопушкинских текстов после смерти Т. Г. Цявловской в 1978 г. были переданы К. П. Богаевской в Рукописный отдел Пушкинского Дома27. В течение шестидесяти лет, прошедших с момента ухода М. А. Цявловского из жизни, пушкинистика, естественно, не стояла на месте. Проходили пушкинские праздники. Торжественно отмечались юбилейные даты. Звучали доклады на научных конференциях. Возникали новые догадки, гипотезы и совершались открытия. Фонд «мнимого Пушкина» постепенно пополнялся. Наша библиографическая картотека, продолжающая труд М. А. Цявловского, насчитывает более 350 стихотворных текстов (у М. А. Цявловского эта цифра тоже приблизительна). Отсутствие точного количества объясняется тем, что картотека постоянно пополняется. Многие псевдопушкинские стихотворения имеют несколько заглавий и разные варианты первых строк. Отсюда — система ссылочных карточек, затрудняющая точный подсчет. Картотека учитывает и печатные и рукописные источники, начиная с текстов, которые были опубликованы еще при жизни Пушкина, или, «презрев печать», тогда же ходили в списках. В картотеку входят произведения, которые стали известны после смерти поэта и учитывались П. В. Анненковым при выпуске первого научного собрания сочинений, Н. В. Гербелем, Н. П. Огаревым и другими издателями, печатавшими «потаенного» Пушкина за границей. Картотека включает в себя сведения о многочисленных публикациях произведений, приписанных Пушкину в русской периодической печати второй половины девятнадцатого века. То есть весь комплекс псевдопушкинских текстов, наполнивших издания

26 Цявловский М А Записки пушкиниста // Цявловский Мстислав, Цявловская Татьяна. Вокруг Пушкина. С. 39-40.

27 ПД, ф. 373 (Академического собрания сочинений Пушкина). сочинений Пушкина под редакцией Г. Н. Геннади, П. А. Ефремова П. О. Морозова и др. И, наконец, картотека учитывает «мнимого Пушкина» XX века: тексты, приписанные Пушкину в изданиях С. А. Венгерова и В. Я. Брюсова, в академических собраниях сочинений поэта, псевдопушкиниану периодических изданий, мистификации и фальсификации разных лет. Картотека «мнимого Пушкина» постоянно используется для справок по поводу обращений в Пушкинский Дом различных лиц, экскурсоводами Пушкинских музеев, а также научными сотрудниками Пушкинского Дома для комментариев к новому академическому собранию сочинений А. С. Пушкина.

Каждое произведение, ходившее под именем Пушкина, имеет свою историю и своего автора. Наша задача заключается в том, чтобы выявить причины этого феноменального массового явления, раскрыть механизм приписывания Пушкину чужих текстов, воссоздать историю прижизненных псевдопушкинских текстов и по возможности определить подлинных авторов. Иначе мы просто обречены на издания, подобные выпущенному А. С. Пьяновым сборнику под названием «А. С. Пушкин. Стихи не для дам», где подлинные пушкинские стихотворения перемешаны и с дубиальными («Вишня» и др.) и с приписываемыми поэту («Агафье» и др.Г. Не говоря уже о сенсационных «Тайных записках», широко разрекламированных и растиражированных на восемнадцати языках М. Армалинским29.

В «Театральном вступлении» к «Фаусту» Гете наглядно демонстрирует, как отличается психология поэта, актера и директора театра в отношении к создаваемому ими спектаклю. Поэт пишет для вечности и, никем не узнанный, пребывает за кулисами. Актер выступает на сцене, стараясь произвести сиюминутное неизгладимое впечатление на зрителей. Директор театра организует зрелище, желая привлечь как можно больше зрителей и получить доход от спектакля. Так и причины

Пушкин А С Стихи не для дам. (Общая редакция, составление, предисловие, примечания А. С. Пьянова). М., 1994.

29 Пушкин А С Тайные записки 1836-1837 годов. Minneapolis: M.I.P. Company (USA). 1986. явления «мнимого Пушкина» следует искать в сфере психологии — читательской, исследовательской, издательской. Она у всех разная. Примитивный читатель, переписывая понравившееся ему анонимное стихотворение, радостно восклицает: «Должно быть, Пушкина сочинение.» и рядом со стихами подписывает благоговейное имя. Вирус Поприщина заражает и более продвинутых и дотошных читателей, желающих поближе познакомиться с «неизданным Пушкиным», которого, как им кажется, от них скрывают. Происходит, как справедливо отмечал Б. В. Томашевский, «несколько наивное, но психологически неизбежное — требование полноты изданий Пушкина, возникают поиски новых неизданных произведений Пушкина, жажда по "неизданному Пушкину"»30. Определенную лепту в этот процесс внесли известные литераторы: Н. В. Гоголь, В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, ошибочно приписавшие поэту произведения, к созданию которым он не имел ни малейшего отношения. Далее к поиску неизвестных, не вошедших в собрания сочинений поэта текстов, подключаются исследователи. В старинных альманахах, рукописных сборниках, журналах и газетах они отыскивают произведения анонимные, подписанные псевдонимами, а иногда даже и полным именем, которые, по их мнению, мог написать национальный поэт. Нередко за автограф принимаются копии чужих текстов. Увлеченного исследователя может гипнотизировать кажущееся графическое сходство почерков. В подобных случаях дело остается за малым: собрать необходимое количество аргументов в пользу авторства Пушкина. Близость сенсационного открытия часто подталкивает нетерпеливого исследователя. «В результате, — как справедливо пишет Томашевский, — появляется методологическая нестрогость в приписывании Пушкину различных произведений. Если таким заманчивым является найти новую строку Пушкина, то как устоять против соблазна переоценивать аргументы в пользу принадлежности Пушкину того или иного произведения, как

30 Томашевский Б В Пушкин. Современные проблемы историко-литературного изучения. С. 51. устоять против гипноза хотя бы и слабой аргументации, если в центре аргументации — имя Пушкина»31. Именно в этом кроется причина многих эвристических заблуждений исследователей и издателей. В монографии «Писатель и книга» Томашевский привел наиболее выразительные примеры подобных ошибок: «Так, Анненков, найдя в бумагах Пушкина копию (рукой Пушкина) стихов Жуковского, приписал их Пушкину и напечатал в редактированном им собрании сочинений Пушкина. Так на основании ошибочных помет в лицейских тетрадях некоторые стихотворения Дельвига приписывались Пушкину. Бывали случаи, что в каком-нибудь журнале вслед за анонимным стихотворением печаталось другое за подписью Пушкина. Подпись ошибочно относилась к обоим стихотворениям, и создавалось новое мнимое произведение Пушкина»32. В приведенных Томашевским примерах исследовательских и редакторских «заблуждений» выявляется четкая закономерность, суть которой в том, что все они совершаются только в пользу Пушкина, (невольно напрашивается ассоциация с футбольным арбитром, подсуживающим знаменитой команде.). Ни один исследователь не ошибается, атрибутируя пушкинские произведения П. А. Вяземскому, В. А. Жуковскому или И. И. Дмитриеву, не говоря уже о менее известных поэтах. Как справедливо заметил С. А. Рейсер, происходит это потому, что «является соблазнительное стремление во что бы то ни стало доказать авторство лица наиболее значительного. При колебании между Пушкиным и Сомовым исследователь обязательно будет стремиться доказать авторство Пушкина. Признание авторства Сомова его огорчает»33.

Обратимся к конкретному примеру. В 1984 г. заведующий отделом старопечатных и редких изданий Государственной научной библиотеки имени В. Г. Короленко (г. Харьков) И. Лосиевский в одной из книг, принадлежащей Н. И. Гнедичу, обнаружил неизвестное письмо. Оно было

31 Там же. С. 51.

Я?

Томашевский Б В Писатель и книга. С. 191.

33 Рейсер С А Основы текстологии. Изд. 2-е. JI., 1978. С. 91. адресовано переводчику «Илиады» Гомера. Поверхностный анализ почерка и подписи, подтолкнул Лосиевского к скоропалительному выводу, согласно которому корреспондентом Гнедича был не кто иной, как Пушкин. Заслуживает внимания аргументация исследователя: «Поставленная под письмом подпись вполне сопоставима с аналогичным росчерком в рукописи "19 октября" (1825) и с подписью под автопортретом 1829 г., с другими автографами конца 1820-х — начала 1830-х гг.». Производить атрибуцию, опираясь на сопоставимость росчерков, — вообще задача не из легких. Учитывая, что И. Лосиевский сравнивал найденное письмо не с рукописями Пушкина, а с фотокопиями, что далеко не одно и тоже. В подобных случаях желательно не ограничиваться автографами Пушкина, а изучить письма других корреспондентов, сравнить почерк. Чем больше сравнительного материала привлекается для экспертизы, тем более вероятен правильный ее исход. Но очень трудно избавиться от искушения найти неизвестное письмо Пушкина и не представить его широкой аудитории. Вскоре последовала публикация И. Лосиевского в «Литературной России»34. Собравшийся по этому вопросу консилиум сотрудников Пушкинской группы Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР в лице В. Э. Вацуро, Р. В. Иезуитовой, Я. Л. Левкович, Н. Н. Петруниной, С. А. Фомичева решительно отверг атрибуцию И. Лосиевского . Спустя некоторое время в фондах Рукописного отдела Российской национальной библиотеки С. А. Кибальник нашел записку к Гнедичу, автором которой был А. И. Тургенев. Внимательное графическое сопоставление не оставляло ни малейшего сомнения в том, что и найденное украинским

ЗА исследователем письмо также было написано А. И. Тургеневым . Конечно, атрибуция Кибальника понизила ценность находки И. Лосиевского. Но истина всегда дороже. И абсолютно справедливо замечание С. А. Кибальника о том, что «записка видного участника

34 Литературная Россия. 1983,14 октября. № 42.

35 См.: Кибальник С. Загадочное письмо / Вечерний Ленинград. 1984,20 марта, № 68.

36 См.: Кибальник С А Две записки А. И. Тургенева к Н. И. Гнедичу // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1986. Вып. 20. С. 191-196. общественной и культурной жизни России пушкинского времени к выдающемуся поэту пушкинской поры Н. И. Гнедичу тоже представляет немалый интерес, тем более, что другие письменные контакты между этими двумя видными деятелями русской культуры того времени <.> неизвестны»37.

Кстати, И. Лосиевский не единственный исследователь, который «обдернулся» на сходстве почерков А. И. Тургенева и А. С. Пушкина. В приложении II к «Описанию Пушкинского музея Императорского Александровского лицея» факсимильным способом воспроизведены три записки, которые, по мнению их дарителя Ф. А. Бычкова, принадлежали

A. С. Пушкину, а по мнению Л. Н. Майкова — А. И. Тургеневу. Прокомментировавший содержание записок И. А. Шляпкин подтвердил авторство А. И. Тургенева и назвал вероятного адресата —

B. А. Жуковского. Если бы И. А. Шляпкин произвел еще и графическое исследование, то, очевидно, отпали бы последние сомнения. Но, по-видимому, желание дарителя возобладало, и все три записки А. И. Тургенева в «Описании» были обозначены как автографы (?) А. С. Пушкина38.

Исследовательские и издательские ошибки в подобных случаях практически неизбежны. Они подлежат пересмотру и исправлениям. Значительно более опасную тенденцию в рассматриваемом вопросе представляет сознательное приписывание Пушкину «чужих» текстов. Как писал Б. В. Томашевский: «при наличии спроса является и недобросовестное предложение. Жажда по произведениям Пушкина порождает мистификацию — сознательный обман»39. В текстологии мистификацией, фальсификацией или подделкой называется «такое произведение, которое сознательно отнесено автором, издателем и пр. не

37 Там же. С. 192.

См.: Описание Пушкинского музея Императорского Александровского лицея составили воспитанники I класса LV курса С. М. Аснаш и А. Н. Яхонтов под ред. заведующим Пушкинским музеем И. А. Шляпкина. СПб., 1899. С. 447-449 (описание записок на с. 3, факсимильное воспроизведение - между с. 448-449).

39 Томашевский Б В Пушкин Современные проблемы историко-литературного изучения. С. 51. к тому лицу, которое создало, (или-и) не к тому времени, когда оно написано»40. По большому счету все, что не является приписыванием Пушкину по ошибке, в данном случае уже не так важно, читательской, исследовательской или издательской, представляет собой мистификацию или подделку. Однако в этом вопросе необходима градация, в основу которой может быть положен критерий целесообразности. Прежде всего, следует отделить литературные мистификации, предпринимаемые не с корыстной целью, а из желания разыграть слишком доверчивых читателей и даже ученых. История литературы знает немало классических примеров художественных мистификаций такого рода. Так шотландец Джемс Макферсон подделал в середине XVIII века знаменитые «Песни Оссиана», приписав собранные и обработанные им шотландские песни и баллады прославленному барду. Французский писатель П. Мериме издал в 1827 году в Париже сборник под названием «Гузла, или избранные иллирийские стихотворения, собранные в Далмации, Боснии, Кроации и Герцеговине», в действительности созданный самим Мериме. Ему настолько удалось передать своеобразие славянской народной поэзии, что даже Пушкин поверил в подлинность сборника и перевел из него одиннадцать песен, вошедших в цикл стихотворений «Песни западных славян». Приведенные примеры мистификаций относятся к области художественных стилизаций и литературных обманов, не имеющих злостных умыслов и ставших общеизвестным фактом мировой литературы. Несмотря на то, что подделка Макферсона была раскрыта, это не только не скомпрометировало мистификатора и его творение, но даже напротив, способствовала его популярности. Поэмами Оссиана увлекались Байрон и Гете. Пушкин начинал литературную деятельность с подражаний Оссиану. Что касается Мериме, то он сам признавался

А0РейсерС А Основы текстологии. С. 106.

С. А. Соболевскому в мистификации, что тоже ничуть не повредило его репутации41.

К этому же типу мистификаций-розыгрышей вполне можно отнести занимательную историю с окончанием пушкинской поэмы «Юдифь» ("Когда владыка ассирийский."). Приводим ее в пересказе П. Н. Беркова: «Известный пушкинист Н. О. Лернер напечатал в газете "Наш век" (1918, №89) полученную им по почте из Харькова копию окончания пушкинского стихотворения "Когда владыка ассирийский." Свою публикацию он сопроводил указанием на то, что подлинная рукопись поэта была обнаружена лицами, приславшими ее список, в сундуке с разными бумагами, оставшимися от старой служанки, ранее долгие годы работавшей у одинокого профессора-литературоведа. Впоследствии стало известно, что "окончание" пушкинского стихотворения было написано поэтом С. П. Бобровым, версия с сундуком старой кухарки также была придумана им, по его просьбе, письмо из Харькова было отправлено его знакомыми Н. О. Лернеру с таким расчетом, что попало в руки адресата первого апреля» 42.

Другой вид литературных мистификаций основан на стремлении прославить свое имя открытием неизвестного пушкинского текста или хотя бы части его. Как это произошло с окончанием пушкинской «Русалки», написанным Д. П. Зуевым. Как известно, драма «Русалка», над которой Пушкин работал с ноября 1829 до апреля 1832, осталась незаконченной и при жизни поэта опубликована не была. Известны попытки создания продолжения и окончания пушкинской драмы. Вначале это сделал в 1866 г. А. И. Штукенберг в сборнике стихотворений «Осенние листья», изданном им под псевдонимом Анатолий Крутогоров. А в 1877 г. Я. А. Богданова под псевдонимом «И. О. П.» издала «Продолжение и окончание драмы Пушкина "Русалка"». В обоих случаях

41 Подробнее об этом см.: Масанов Ю. И В мире псевдонимов, анонимов, и литературных подделок. М., 1963. С. 136-139.

42 Берков П. Н. Книга Ю. Н. Масанова «В мире псевдонимов, анонимов, и литературных подделок» так называемой «литературной собственности» // Масанов Ю. И. В мире псевдонимов, анонимов, и литературных подделок. С. 34. Здесь же в сноске приведена литература об этой забавной мистификации. это не было подделкой, ибо и тот и другой автор не пытались выдавать свои творения за пушкинское. Однако примеры оказались заразительными. В 1897 году в мартовском номере журнала «Русский архив» появилось «Окончание Русалки», которое вскоре вошло в отдельную брошюру, под названием «Русалка А. С. Пушкина. Полное издание. По современной записи Д. П. Зуева»43. В предисловии к журнальной публикации издатель «Русского архива» П. И. Бартенев рассказал историю зуевского окончания: «Пушкин <.> в ноябре 1836 года читал у него (поэта переводчика Э.И.Губера. — Л.Д.) свою "Русалку" вполне. На этом чтении присутствовал Дмитрий Павлович Зуев, ныне маститый старец, в то время еще отрок, преисполненный поклонению гению великого поэта, творениями которого и доселе услаждаются дни его. Д. П. Зуев одарен чудесною памятью, которая в молодые лета его отпечатлевала в себе целые страницы прослушанного или прочитанного. По возвращению от Губера он записал для себя последние сцены "Русалки", наиболее поразившие его и навсегда врезавшиеся в его воспоминание. Они были дважды прочитаны великим поэтом по неотступной просьбе 14-летнего юноши, поддержанной Э. И. Губером. Зуев помнит также, что А. С. Пушкин признавал хор Русалок <.>, "Разговор охотников в лесу" и в особенности "Сон и 44 п " княгини лучшими местами своей драмы» . В периодическои печати вокруг подлинности «Окончания» разгорелся ожесточенный спор. Зуевский опус подавляющим большинством критиков был признан подделкой. Особенно решительно был настроен А. С. Суворин. Вот что он писал по этому поводу: «Что касается самих стихов, будто бы удержанных в памяти г. Зуевым, то они, по нашему мнению, не заслуживают никакого внимания и читать их рядом с пушкинскими стихами прямо обидно. Между этими новыми стихами столько прозаических, вымученных, плохих, совершенно безграмотных стихов,

43 Русский архив. 1897. Кн. 1. Вып. 3. С. 341-372. Отдельное издание: «Русалка» А. С. Пушкина. Полное издание. По современной записи Д. П. Зуева. М., 1897.

44 Цит. по кн.: Подделка «Русалки» Пушкина. Сборник статей и заметок. Составил А. С. Суворин. СПб., 1900. С. 41. что удивляешься, как мог П. И. Бартенев серьезно отнестись к этому мнимому "окончанию"»45. Однако Д. П. Зуева неожиданно поддержал филолог Ф. Е. Корш, который выступил в печати с обоснованием правдоподобности зуевского текста. Будущий академик тщательно исследовал стихотворную технику Пушкина, его ритмы, размеры, рифмы и т. д. и пришел к парадоксальному выводу о подлинности «Окончания»46. Окончательно разоблачил Д. П. Зуева его родственник, опубликовавший в газете «Новое время» письмо о том, что Д. П. Зуев в течение многих лет сочинял продолжение «Русалки». Опасаясь разоблачения, он решился обнародовать свое творение только после смерти старшего брата Петра Павловича, который действительно в юности встречался с Пушкиным у Э. И. Губера47. В 1900 году А. С. Суворин собрал всю полемику вокруг этого вопроса и издал ее под названием «Подделка Русалки» Пушкина.

Долгое время пушкинисты тешились иллюзиями об отсутствии подделок почерка Пушкина. До тех пор пока не раскрылась нашумевшая история с реликвиями семьи Раменских. О ней подробно рассказала Т. И. Краснобородько в статье «История одной мистификации (Мнимые пушкинские записи на книге Вальтера Скотта «Айвенго»)»48. В 1963 г. Пушкинский Дом приобрел у бывшего учителя Антонина Аркадьевича Раменского старинную книгу «Ивангое, или Возвращение из крестовых походов» (Ч. 2. СПб., 1826). Уникальность этой книги определяли содержащиеся на ее страницах пушкинские автографы: начало монолога князя из «Русалки», фрагмент строфы из десятой главы «Евгения Онегина» («Одну Россию в мире видя.»), несколько рисунков, в том числе изображение виселицы с казненными декабристами на титульном листе, владельческая надпись Пушкина и его же дарительная —

45 Новое время. 1897, № 7636,18 февраля; Перепеч.: Подделка «Русалки» Пушкина. С. 60.

46 Известия ОЛЯ АН. 1898, т. 3, кн. 3; 1899, т. 4, кн. 1-2.

47 Новое время. 1900, № 8593,29 января.

48 Краснобородько Т. И История одной мистификации (Мнимые пушкинские записи на книге Вальтера Скотта «Айвенго») // Легенды и мифы о Пушкине. СПб., 1994.

С. 269-281.

Ал. Ал. Раменскому. Книга, разумеется, имела славную историю. По словам ее владельца А. А. Раменского, она была в 1829 г. подарена Пушкиным его прадеду Алексею Алексеевичу, учителю с. Берново и Мологино Старицкого уезда Тверской губернии. Пушкинская реликвия бережно хранилась в семье Раменских и передавалась из поколения в поколение. Во время Отечественной войны книга была утрачена, и чудом сохранилась в подвале старой церковной сторожки, где и была обнаружена ее последним владельцем. Исследования, проведенные московскими пушкинистами Т. Г. Цявловской и С. М. Бонди при поддержке лаборатории Института марксизма-ленинизма, подтвердили аутентичность пушкинских автографов. Томик Вальтера Скотта передали на постоянное хранение в Пушкинский Дом в фонд А. С. Пушкина49. Т. Г. Цявловская опубликовала во Временнике Пушкинской комиссии статью об уникальной находке50. J1. А. Черейский включил имя А. А. Раменского в справочник «Пушкин и его окружение». Тверское краеведческое пушкиноведение резко пошло на подъем. И тут А. А. Раменского охватила мания новых открытий. Легенда о пушкинской реликвии в его рассказах на глазах перерастала в миф о том, как «осенью 1941 года политрук Красной армии Антонин Раменский, рискуя жизнью, пробрался в уже оставленное с боями родное село и вынес из горящего дома часть пушкинских реликвий»51. Некоторые из них, в том числе две книги с владельческими надписями Пушкина, а также некоторые личные вещи поэта, А. А. Раменский торжественно преподнес в дар московскому и ленинградскому пушкинским музеям. Правда, музейные эксперты уже тогда выразили серьезные сомнения в подлинности этих вещей. Но процесс уже пошел. Вскоре на страницах двух номеров журнала «Новый мир» появилась сенсационная публикация об архиве и библиотеке Раменских, которые якобы долгое время хранились в их доме и погибли в

49 ПД, ф. 244, on. 1, № 1733.

50 Цявловская Т Г. Новые автографы Пушкина на русском издании «Айвенго» Вальтера Скотта// Временник Пушкинской комиссии. 1963. С. 5-30. Там же см. сводку литературы по этому вопросу.

51 Никитин А Г Пушкин и Урал. По следам находок и утрат. Пермь, 1984. С. 260. годы Отечественной войны. В публикации сообщалось о десяти тысячах писем, среди которых значились: предсмертное письмо-завещание Александра Радищева, письма Николая Новикова, Андрея Болотова, Матвея Муравьева-Апостола, Софьи Перовской, Ольги Чернышевской и др.52 В приложенной аннотированной описи (в публикации она называлась Актом), где одних только автографов Пушкина было перечислено 136 листов, содержалась копия письма Пушкина Раменскому от 22 июля 1833 года. Отклики на сенсационную публикацию не заставили себя ждать. На страницах «Литературной газеты» в рубрике «Осторожно: сенсация» свое мнение высказали специалисты по истории русской общественной мысли, литературы, культуры. Суть их выступлений сводилась к тому, что документальных материалов, зафиксированных в представленном «Акте», в действительности не существовало и что все это — сплошная фальсификация53. Что касается пушкинских материалов из этого архива, то сначала С. А. Кибальник в той же «Литературной газете» высказал предположение о неудачной подделке письма Пушкина к Раменскому54, а затем экспертиза, проведенная Т. И. Краснобородько, убедительно подтвердила первую в истории пушкиноведения попытку сознательной подделки Раменскими пушкинских автографов на томике Вальтера Скотта55.

Еще один вид подделок — коммерческие фальсификации, суть которых в нечестном использовании популярного имени ради достижения наживы. Предприимчивые издатели под именем Пушкина нередко выдавали произведения других авторов, перепечатанные из журналов, альманахов и песенников56. Этот «пиратский» процесс, связанный с проникновением в литературу и журналистику «торгового направления»,

52 «Обратить в пользу для потомков.» / Публ., предисл. и примеч. Михаила Маковеева // Новый мир. 1985. № 8. С. 195-212; № 9. С. 218-236.

53 См.: публикации под рубрикой: «Осторожно: сенсация» / Литературная газета. 1986. № 22, мая 28.

54 Кибальник С. «Мнимый Пушкин». Там же.

55 Краснобородько Т. И. История одной мистификации (Мнимые пушкинские записи на книге Вальтера Скотта «Айвенго») //Легенды и мифы о Пушкине. СПб., 1994.

С. 269-281.

56 Подробнее об этом см. в главе 1 настоящей диссертации. берет свое начало еще при жизни поэта. В записке, адресованной А.Х.Бенкендорфу около 27 мая 1832г., в связи с попыткой издания литературно-политической газеты «Дневник», Пушкин назвал главную причину возникновения «торгового направления»: «Литература оживилась и приняла свое обыкновенное направление, т. е. торговое. Ныне составляет она отрасль промышленности, покровительствуемой законами. Изо всех родов литературы, периодические издания всего более приносят выгоды, и чем разнообразнее по содержанию, тем более расходятся» (XV, 205). С. П. Шевырев посвятил новому направлению статью «Словесность и торговля». Критик «Московского наблюдателя» отметил просветительское значение этого явления, заключающееся в потребности образования, расширении читательского круга, вовлечении в литературный процесс новых людей. С. П. Шевырев обратил внимание и на оборотную сторону этого процесса: «Благодаря этой жажде к образованию, — звание Литератора сделалось у нас не только почетным званием, но и званием выгодным <. .> Там, где мысль и выгода дружатся между собою и хотят ужиться вместе, там всегда неизбежны нравственные злоупотребления: ибо чистая мысль всегда марается об нечистую выгоду»57. Меткую характеристику «торговому направлению» дал Н. В. Гоголь: «Литература должна была обратиться в торговлю, потому что читатели и потребность чтения увеличилась. Единственное дело, что при этом случае всегда больше выигрывают люди предприимчивые без большого таланта, ибо во всякой торговле, где покупщики еще простоваты, выигрывают больше купцы оборотливые и пронырливые»58.

К другому типу относятся злостные фальсификации, предпринимавшиеся с целью дискредитировать поэта в глазах властей и общественности. Прежде всего, это политические фальсификации, связанные с распространением под именем Пушкина произведений

57 Шевырев С П. Словесность и торговля // Московский наблюдатель. 1835. № 1. С. 21,22. со

Гоголь Н В О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году // Полн. собр. соч. М.; Л., 1952. Т. 8. С. 168—169. антиправительственного содержания. И до восстания декабристов, и в течение нескольких лет после него бесцензурные пушкинские стихотворения ходили по рукам и переписывались из одной заветной тетради в другую. Это был тайный, подспудный процесс. Во время суда над декабристами, осознавая влияние поэзии Пушкина на развитие мятежных настроений целого поколения молодых людей, члены комиссии пытались притянуть поэта к следствию. Однако доказать его принадлежность к тайному обществу тогда не удалось. Хорошо осведомленный в вопросах следствия В. А. Жуковский писал Пушкину: «Ты ни в чем не замешан — это правда. Но в бумагах каждого из действовавших находятся стихи твои. Это худой способ подружиться с правительством» (XIII, № 257). И по окончании следствия власти не потеряли надежды покарать возмутителя спокойствия, привлечь его к громким политическим процессам, установить за ним постоянную слежку, надзор. Для этого были привлечены все средства, имеющиеся в арсенале только что созданного III отделения: доносы, провокации и фальсификации. Так в 1826 г. привлеченный Бенкендорфом к политическому сыску генерал-майор И. Н. Скобелев с помощью созданной им секретной агентуры осуществил явную фальсификацию запрещенных строф элегии «Андрей Шенье». Пушкинские стихи не имели никакого отношения к декабрьскому восстанию, но один из агентов Скобелева, А. Ф. Леопольдов, приписал к ним заголовок: «На 14 декабря» и стал распространять как антиправительственное произведение. Следствием жандармской провокации стал громкий политический процесс «О стихах на 14-е декабря, находившихся у студента Леопольдова и прикосновенных к сему делу 14 класса Коноплеве и штабс-капитане Алексееве», детально освещенный в пушкиноведческой литературе59. Пушкин несколько раз вынужден был

59 ПД, ф. 244, оп. 16, № 171. Опубл.: Всемирный вестник. 1905. № 7. С. 265-288. Об этом деле см.: Щеголев П. Е. А. С. Пушкин в политическом процессе 1826-1828 гг. // Пушкин и его современники. 1909. Вып. 11. С. 1-51; Эйдельман Н. Пушкин и декабристы. Из истории взаимоотношений. М., 1979. С. 327-335\ Демиховская О, Демиховский К. Тайный враг Пушкина (О неизвестном письме А. Ф. Леопольдова шефу жандармов // Русская литература. 1963. № 3. С. 87. давать показания и объяснять происхождение крамольных стихов. Следствие по делу о распространении стихов «На 14-е декабря», пройдя Сенат и Государственный совет, закончилось в августе 1828 г. За Пушкиным был установлен «секретный надзор», отмененный только в 1875 г.(!)60

К аналогичному типу злостных фальсификаций, т. е. преследующих цель дискредитировать поэта, но не столько перед властями, сколько в глазах близких ему людей, следует отнести распространение под его именем произведений эротического содержания. Наиболее выразительный пример — стихотворное послание «Первая ночь» («Любезный друг, ты знаешь я.»), которое стало активно ходить по рукам после женитьбы поэта, со второй половины 1831 года61. По сути дела, в контексте злостных фальсификаций следует рассматривать и анонимный пасквиль, сочиненный и разосланный друзьям поэта 3-4 ноября 1836 года.

Выразительный пример современной циничной коммерческой литературной фальсификации нашего времени — выпущенные в 1986 г. Михаилом Армалинским в США в издательстве «М.1.Р. Company» (Миннеаполис) и растиражированные десятками издательств «Тайные записки А. С. Пушкина 1836-1837». По легенде издателя (а скорее всего и автора) «Тайные записки» представляют собой перевод с французского языка интимного дневника Пушкина, который, согласно легенде М. Армалинского, был передан ему в Ленинграде накануне отъезда в эмиграцию неким пожилым историком. При этом, как это обычно бывает с фальсификациями, ни оригинала, ни даже какой-нибудь мало-мальской копии не сохранилось. Переведенные на разные языки и опубликованные во многих странах, «Тайные записки» в России долгое время не издавались по причине их скандально-порнографического содержания. Только отдельные фрагменты изредка прорывались в перестроечную

60 Подробнее об этом см. в главе 2 настоящей диссертации.

61 Подробнее об истории стихотворения «Первая ночь» см. в главе 3 настоящей диссертации. российскую печать. В 1995 г. М. Армалинский под именем Михаила Пельцмана, издателя «М.1.Р. Company», выступил в петербургской газете «Смена» со статьей «Почему не публикуются "Тайные записки" Пушкина? Возмущенное письмо издателя из Миннесоты коллегам из России». Американский издатель возмущался тем, что, разослав сто семьдесят девять рекламных проспектов получил всего тринадцать ответов с просьбой прислать экземпляр книги для ознакомления. После получения «Тайных записок» несколько издательств вообще прервали с ним отношения, а остальные вместо конструктивных предложений прислали отказы. Несмотря на выгодные коммерческие условия, предлагаемые миннесотским издателем. Он даже изложил пять тезисов, согласно которым изданные в России «Тайные записки» непременно станут супербестселлером: «1.Имя Пушкина известно буквально каждому, что гарантирует "узнаваемость" автора. 2. Экстраординарная эротичность этой книги возымеет усиленный эффект на читателей, потому, что она связана с Пушкиным, интерес к которому не иссякает. 3. Высокие литературные достоинства «Тайных записок». 4. Скандал и слухи об этой книге, циркулирующие в СНГ, создали ей предварительную рекламу. 5. Шквал рецензий и полемики в прессе, который неминуемо поднимется после издания «Тайных записок» в л

России, вызовет дополнительный интерес покупателей» . Отказ российских коллег от издания заведомого бестселлера, сулящего невероятный коммерческий успех, оказался неожиданным для американского издателя, чем и было вызвано его возмущенное письмо.

Издателю из Миннесоты на страницах той же газеты «Смена» ответил заведующий отделом пушкиноведения Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН С. А. Фомичев63. В его ответе под заголовком «Должно быть, Пушкина сочинение.» полностью вскрыта подоплека коммерческой фальсификации М. Армалинского. Механизм подобных фальсификаций достаточно хорошо изучен в текстологии.

62 Смена. 1995, № 29 (21016), февраля 7.

63 Смена. 1995, марта 31.

С. А. Фомичев сослался на книгу С. А. Рейсера «Основы текстологии» (Л., 1978. С. 107): «Изготовляющий фальшивки коммерсант должен, как всякий торговец, учитывать интересы рынка: какой автор в настоящее время особенно популярен, на ком легче заработать, где проще найти покупателя и т. д. Ловкий негоциант всегда помнит, что спрос рождает предложение. Поэтому подделки наиболее значительных авторов неотступно сопровождают их посмертно, а иногда и прижизненно. Пушкин, Некрасов — имена такого масштаба, что на них всегда можно легко нажиться. Точно так же всегда есть "спрос" на лжемемуары более или менее интимного характера. Последним соображением и руководствовался создатель опубликованного в альманахе «Минувшие годы» (1927, № 1; 1928, №2, 3 и 4) «Дневника» фрейлины последней императрицы — А. А. Вырубовой. «Дневник» вызвал прямо-таки сенсацию. Текст его (25 тетрадей!), якобы для сохранности, был в мае 1917г. переведен на французский язык (".если будет обыск и найдут солдаты тетради, то на французском не заинтересуются." № 1, с. 8). Часть тетрадей будто бы была переведена (и притом весьма неумело) и публикуется в обратном переводе на русский язык.». Точно такой же прием, по мнению С. А. Фомичева, был осуществлен М. Армалинским с его «Тайными записками».

В 1998 г. издательство M.I.P. запустило полный текст «Тайных записок» в Интернет в качестве «подарка», как было отмечено в книге американского критика Давида Баевского «Парапушкинистика», «русскоязычной общественности (для некоммерческого пользования) в ознаменование приближающейся 200-летней годовщины со дня рождения Пушкина». «Парапушкинистика» — рекламное издание, составленное из противоречивых откликов на «Тайные Записки», опубликованных в русскоязычных СМИ, стала своеобразным спутником изданий Армалинского. Она неоднократно дополнялась и переиздавалась. В этой книге приведены цитаты из статей, заметок и интервью академиков Д. С. Лихачева, и И. С. Кона, директора Института русской литературы (Пушкинского дома) Н. Н. Скатова, заведующего отделом пушкиноведения С. А. Фомичева, литературных критиков: В. Топорова, Е. Перемышлева, М. Золотоносова и др.64

В защиту чести и достоинства русского национального поэта выступил академик Д. С. Лихачев. Вот отрывок из стенограммы его интервью ИТ АР — ТАСС 17 февраля 1998 г.: «Пушкин нуждается в защите своих текстов, своих прав на произведения. Дело в том, что появляется масса подделок вроде дневников Пушкина ужасающих, ничего с Пушкиным не имеющих, которые никак с Пушкиным не связаны. Появляются они на Западе, и это вызов русской культуре, это записи порнографического характера, которые выдаются за записи Пушкина и говорится, что мы лицемерим, не печатая эти записки, а это есть замечательное открытие. Никакого открытия эти записи не представляют, потому что они бессмысленны и ничего не прибавляют к творчеству Пушкина, а только оскорбляют его память. Защита его от подобного навязыванию ему того, что ему не принадлежит, должна быть обязательно».

Несмотря на резкий протест со стороны ученых «Тайные записки» продолжали распространяться и спустя три года после пушкинского юбилея были изданы в Москве научно-издательским центром «Ладомир» в серии «Русская потаенная литература». По данным автора предисловия к русскому изданию Ольги Воздвиженской на май 2001 г., книга переведена уже на восемнадцать языков65. Согласно, опубликованному в газете «Известия» рейтингу, «Тайные записки» вошли в десятку самых продаваемых в Москве книг. Многие читатели искренне недоумевали по поводу авторства этой книги. С одной стороны — название на титульном листе: «Тайные записки А.С.Пушкина. 1836-1837. Перевод с французского. Публикация Михаила Армалинского». С другой стороны — во вступительной статье О. Воздвиженской мелким шрифтом сообщалось: «Михаил Армалинский нигде и никогда не настаивал, что

64 Баевский Давид. Парапушкинистика. Издание юбилейное, третье и дополненное. Minneapolis, Minnesota. 1999.238 с.

65 Воздвиженская Ольга. Чей Пушкин? / Тайные записки А. С. Пушкина 1836-1837. Перевод с французского. М., Ладомир, 2001. С. 7-9. это подлинный пушкинский текст»66. Недогадливым читателям на страницах «Литературной газеты» ответил московский пушкинист Валентин Непомнящий. Статья его называлась «Бизнес на имени Пушкина». Разделяя точку зрения Д. С. Лихачева, Н. Н. Скатова, С. А. Фомичева, В. Непомнящий охарактеризовал «Тайные записки» как «коммерческое предприятие в виде литературной фальсификации». Он выразил абсолютную убежденность в том, что «для подавляющего большинства читателей, знающих русскую культуру изнутри, это совершенно очевидно <.> Здесь одна из причин, почему появление "Тайных записок" не вызвало со стороны пушкинистов и писателей ни ожесточенной полемики: всем все сразу стало ясно». В том числе и российским издателям, отказавшимся печатать книгу, несмотря на завлекающие рекламные проспекты. «Ни одно более или менее серьезное издательство не желало покупать книгу, сулящую "многомиллионный" рынок, и это несмотря на тот факт, что в России нынче нет цензуры, в том числе на пошлятину и порнографию. Такое единодушие свидетельствует, с одной стороны, о том, что в обществе и культуре сохраняется довольно высокий уровень брезгливости, а с другой — что издатели, вовсе не являющиеся специалистами по Пушкину, тем не менее, прекрасно понимали, что перед ними грубая подделка, публикация которой может не на шутку испортить репутацию, и что, стало быть, игра не стоит свеч». В. Непомнящий акцентировал тот факт, что вопрос об авторстве — для русского читателя основополагающий — американскими издателями практически даже не обсуждался. Ибо их цель — исключительно коммерческая: «привлечь читателя похабным мифом о поэте, апеллируя к сладострастному любопытству как таковому в качестве "двигателя торговли"». Отсюда — логичный вывод автора статьи: всерьез доказывать фальсифицированность «Записок» нет никакого смысла. И, тем не менее, противореча самому себе, по-видимому, из желания окончательно склонить на свою сторону массового читателя, В. Непомнящий привел несколько соображений, которые должны были

66 Там же. С. 7. убедительно разъяснить, почему Пушкин не мог быть автором «Тайных записок». «Тайные записки» следует рассматривать как литературную фальсификацию эротического содержания, где Пушкин представлен в роли мифического персонажа, своеобразного русского Приапа, не имеющего ничего общего с реальным поэтом. Почему на эту роль был выбран именно Пушкин? — вопрос скорее риторический. Если «Пушкин — наше все», то он, по мысли издателей, и должен во всем соответствовать этой формуле, в том числе и в сексуальной сфере. О. Воздвиженская так сформулировала причину популярности «Тайных записок» у массового читателя: «Потребность в сексуальном мифе и сексуальном герое при всеобщей российской неудовлетворенности в этой сфере — не на деле, но в мыслях — весьма велика во все времена. Так мог ли пушкинский миф обойтись без этой темы? И мог ли Пушкин, самая яркая личность в русской истории, не стать объектом пристального внимания на предмет своей интимной жизни — и, как следствие, героем f\ 7 сексуального мифа?» Но даже при таком раскладе фальсификация М. Армалинского все равно воспринимается как глумление над священной для каждого русского человека памятью национального поэта. На книжном базаре нравственных критериев, как видно, не существует. В итоге рекламируемые издателями «Тайные записки» ставятся ими в один ряд с литературными мистификациями Пушкина. Реализуются хлестаковские претензии автора и издателей быть «с Пушкиным на одной ноге». Мол «и сам поэт Александр Сергеевич Пушкин выступал как публикатор наследия покойного прозаика Ивана Петровича Белкина, «автора повестей», а другой раз вывел самого себя в третьем лице под о инициалом — латинской литерой Р. — в «Романе в письмах» . Даже неискушенный в литературоведческих хитросплетениях читатель в состоянии понять, что «Тайные записки» и упомянутые произведения Пушкина — это не две, а три большие разницы. На одном полюсе — изящная пушкинская литературная игра, на другом — низкопробный,

67 Там же. С. 12.

68 Там же. С. 14. мягко говоря, эротический текст. Пушкинский читатель и в кошмарном сне не мог бы представить себе, скажем, Петрушу Гринева вместе с Пугачевым развлекающимся в борделе. Примерно так, как это происходит в «Тайных записках, где в подобном заведении встречается вымышленный Пушкин с вымышленным Дантесом. Но для потехи черни все средства хороши. Не об этом ли писал Вяземскому настоящий Пушкин: «Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости, она в восхищении. Он мал как мы, он мерзок как мы\ Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе» (XIII, 243-244).

Поскольку остановить процесс появления всякого рода фальсификаций и мистификаций, новых или забытых старых псевдопушкинских текстов практически невозможно, то необходимо внимательно отслеживать литературу такого рода и давать ей соответствующую оценку в СМИ. В этом, прежде всего, заключается актуальность настоящей работы. Существенное значение здесь имеет периодически пополняющаяся картотека «мнимого Пушкина». В ней собран если не весь, то на настоящий момент наиболее репрезентативный материал. Картотека учитывает печатные и рукописные источники, начиная с текстов, которые были опубликованы при жизни Пушкина, или, «презрев печать», ходили в списках, и заканчивая современной псевдопушкинианой. Как уже было сказано в предисловии, картотека постоянно используется для справок по поводу обращений в Пушкинский Дом различных лиц, а также научными сотрудниками Пушкинского Дома для комментариев к новому академическому собранию сочинений А. С. Пушкина. На основе картотеки возможен выпуск тома «мнимого Пушкина» с научными комментариями в качестве приложения к этому изданию.

Практически каждое псевдопушкинское произведение имеет свою легенду, свою историю. Специфика нашего исследования состоит в том, что анализ каждого казуса, без которых эта работа потеряла бы всякий смысл, нарушает ее целостность, создает впечатление фрагментарности, дробления на отдельные эпизоды. Регламентируемый объем диссертационной работы обусловил ее построение по принципу айсберга. В ней представлены прижизненные псевдопушкинские тексты, и то далеко не все, а только те, что были опубликованы в журналах и альманахах пушкинского времени, а из числа ходящих в списках — только политические и эротические. Кроме того, мы сочли необходимым рассмотреть историю псевдопушкинских произведений, вошедших в так называемое «посмертное» и первое научное собрания сочинений Пушкина под редакцией Анненкова. За пределами работы остается часть прижизненных текстов, не подходящих под указанные рубрики, огромное количество текстов приписанных Пушкину во второй половине XIX-XX вв., а также коллективные произведения и «продолжения»,, вроде зуевской «Русалки», то есть около трехсот псевдопушкинских стихотворных текстов. В первой главе диссертации подробно рассматриваются псевдопушкинские стихотворения, напечатанные при жизни поэта. Во второй и третьей главах воспроизводится история ранних прижизненных списков политических и эротических произведений, приписанных Пушкину. В четвертой главе раскрывается история псевдопушкинских текстов, вошедших в «посмертное» и анненковское собрания сочинений Пушкина. Попутно прослеживается судьба текстов, проникших в последующие пушкинские издания, включая и современные. В пятой главе рассмотрены актуальные проблемы атрибуции пушкинских произведений. В заключении подводятся итоги нашего исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Стихотворная псевдопушкиниана"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настоящая работа охватывает далеко не весь объем стихотворной псевдопушкинианы. В ней рассмотрены произведения, приписанные А. С. Пушкину при его жизни: те, что были напечатаны в популярных альманахах и песенниках 1820-1830 годов и те, что в то же самое время распространялись в списках. Из числа последних нашему исследованию подверглись политические и эротические тексты. Кроме того, мы сочли необходимым рассмотреть историю псевдопушкинских произведений, вошедших в так называемое «посмертное» и первое научное собрания сочинений Пушкина под редакцией Анненкова. Попутно в работе прослеживается судьба текстов, проникших в последующие пушкинские издания, включая современные. Во введении проанализированы причины феноменального массового явления, явившего на свет «мнимого Пушкина», рассмотрены выразительные примеры нашумевших мистификаций и фальсификаций. За пределами исследования осталась часть прижизненных стихотворений, эпиграмм и экспромтов, не подходящих под указанные рубрики, огромное количество текстов приписанных Пушкину во второй половине XIX-XX вв., а также коллективные произведения и «продолжения». Настоящая работа выполнена на основе картотеки «мнимого Пушкина», созданной из библиографических материалов М. А. Цявловского и постоянно пополняющейся нами в течение последних двадцати лет. В настоящее время эта картотека включает сведения примерно о 350 псевдопушкинских текстах. Картотека учитывает печатные и рукописные источники, начиная с текстов, которые были опубликованы еще при жизни Пушкина, или, «презрев печать», ходили в списках. В нее входят произведения, которые стали известны после смерти поэта и учитывались П. В. Анненковым при выпуске первого научного собрания сочинений, Н. В. Гербелем, Н. П. Огаревым и другими издателями, печатавшими «потаенного» Пушкина за границей. Картотека включает в себя сведения о многочисленных публикациях произведений, приписанных Пушкину в русской периодической печати второй половины девятнадцатого века. То есть весь комплекс псевдопушкинских текстов, наполнивших издания сочинений Пушкина под редакцией Г. Н. Геннади, П. А. Ефремова, П. О. Морозова и др. Картотека учитывает «мнимого Пушкина» XX века: тексты, приписанные Пушкину в изданиях С. А. Венгерова и В. Я. Брюсова, в академических собраниях сочинений поэта, псевдопушкиниану периодических изданий, мистификации и фальсификации разных лет. Картотека «мнимого Пушкина» постоянно используется для справок по поводу обращений в Пушкинский Дом различных лиц, экскурсоводами Пушкинских музеев, а также научными сотрудниками Пушкинского Дома для комментариев к новому академическому собранию сочинений А. С. Пушкина. На основе картотеки и настоящего исследования возможно подготовить том «мнимого Пушкина» с научными комментариями в качестве приложения к академическому изданию.

Список научной литературыДубровский, Александр Владимирович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 20 т. СПб., 1997-2004. Т. 1-2 (Кн. 1).

2. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 16 т. Л., 1937-1949. Т. 1-16; Л., 1959. Справочный том: Дополнения и исправления; Указатели.

3. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 10 т. 2-е изд. М.; Л., 1956-1958.

4. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 6 т. Л., 1936. Т. 1-5; М., 1938. Т. 6.

5. Пушкин. Соч. СПб. (Л.), 1900-1929. Т. 1 (2-е изд.). СПб., 1900; Т. 2. СПб., 1905; Т. 3. СПб, 1912.

6. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 6 т. М.; Л., 1930-1931. (Прил. к журн. «Красная нива» на 1930 г.).

7. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 6 т. М.; Л., 1931-1933.

8. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 6 т. М.; Л., 1935.

9. Пушкин А. С. Собр. соч.: в 10 т. М., 1974-1978.

10. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 19 т. 2-е изд., перераб. М., 1997. Т. 17 (доп.): Выписки и записи разного содержания. Официальные документы.

11. Пушкин А. С. Собр. соч.: в 11 т. СПб., 1838-1841.

12. Пушкин. Соч. / Изд. П. В. Анненкова. СПб., 1855-1857. Т. 1-7 (1855. Т. 1-6; 1857. Т. 7).

13. Пушкин А. С. Соч. / Под ред. Г. Н. Геннади. СПб.: Изд. Я. А. Исакова, 1859. Т. 1-6; 1860. Прил.

14. Стихотворения А. С. Пушкина, не вошедшие в последнее собрание его сочинений : доп. к 6-ти томам петерб. изд. / Под ред. Русского

15. Н. В. Гербеля>. Berlin, 1861.

16. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. / Под ред. Г. Н. Геннади. СПб.: Изд. Я. А. Исакова, 1869-1871 (1869. Т. 1; 1870. Т. 2-4; 1871. Т. 5-6).

17. Пушкин А. С. Соч. / Под ред. П. А. Ефремова. СПб.: Изд. Я. А. Исакова, 1878-1881 (1880. Т. 1-4; 1881. Т. 5; 1878. Т. 6).

18. Пушкин А. С. Соч. / Под ред. П. А. Ефремова. М.: Изд. Ф. Н. Анского, 1882. Т. 1-7.

19. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. / Под ред. П. А. Ефремова. СПб.: Изд. В. В. Комарова, 1887. Т. 1-7.

20. Пушкин А. С. Соч. / Под ред. П. А. Ефремова. СПб.: Изд. А. С. Суворина, 1903—1905. Т. 1-8 (1903. Т. 1-7; 1905. Т. 8).

21. Пушкин А. С. Соч. / Под ред. и с объясн. примеч. П. О. Морозова. СПб.: Изд. О-ва для пособия нуждающимся литераторам и ученым, 1887. Т. 1-7.

22. Пушкин А. С. Соч. и письма / Под ред. П. О. Морозова. СПб.: Просвещение, 1903-1906. Т. 1-8 (1903. Т. 1-3; 1904. Т. 4-6; 1905. Т. 7; 1906. Т. 8).

23. Пушкин. Соч. / Под ред. С. А. Венгерова. СПб. (Пг.): Изд. Брокгауза и Ефрона, 1907-1915. Т. 1-6 (1907. Т. 1; 1908. Т. 2; 1909. Т.З; 1910. Т. 4; 1911. Т. 5; 1915. Т. 6).

24. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 3 т. и 6 ч. / Ред., вступ. ст. и коммент. В. Брюсова. М.: ГИЗ, 1919. Т. 1, ч. I.

25. Букет благовонных цветов, или Новейшее собрание романсов и песен / Собр. К. Немовым. М., 1829. С. 48-49.

26. Весенние цветы, или Собрание романсов, баллад и песен А. Пушкина, Жуковского, Козлова, Баратынского, Туманского,

27. Ф. Глинки, Ознобишина, Раича, Маркевича, Вяземского и проч. М., 1835. С. 164-166.

28. Жасмин и роза, подарок для туалета на 1830 год любительницам и любителям, или Новейшее собрание романсов и песен. М., 1830. С. 24-26.

29. Календарь муз на 1827-й год. СПб., 1827. С. 79-80.

30. Купидон: собрание лучших стихотворений современных русских поэтов с 10-ю картинами. М., 1865. С. 98.

31. Листки граций или Собрание стихотворений для альбома. М., 1829. С. 56.

32. Лира граций, или Подарок на новый год любительницам и любителям пения, или Новейшее собрание романсов и песен. М., 1832. С. 33-34.

33. Песни, романсы и куплеты из водевилей. М., 1833. С. 11-14, 85.

34. Полное собрание сочинений русских авторов. Сочинения Василия Львовича Пушкина и Д. В. Веневитинова. СПб., 1855. С. 144-145.

35. Полярная звезда. Лондон, 1858. Кн. 4. С. 271.

36. Полярная звезда на 1862 г. Лондон, 1862. Кн. 7, вып. 1. С. 103.

37. Приятное и полезное препровождение времени. М., 1794. Ч. 3. С. 207-208. Ч. 7. С. 22-23.

38. Пушкин А. С. Стихи не для дам / Общ. ред., сост., предисл., примеч. А. С. Пьянова. М., 1994. 174 с.

39. Русская потаенная литература XIX века. Отдел 1, ч. 1. Лондон, 1861. С. 73-76,79, 82,179-184, 201.

40. Русские поэты в биографиях и образцах / Сост. Н. В. Гербель. СПб., 1873. С. 380-381.

41. Роза граций, или Собрание стихотворений для прекрасного пола. М., 1830.

42. Северная звезда. СПб., 1829. С. 65.

43. Северная лира на 1827 год: посвящ. любительницам и любителям отечеств, словесности Раичем и Ознобишиным. М., 1827. С. 114.

44. Северные цветы на 1825 год / Собр. бароном Дельвигом. СПб., 1825. С. 41-42, 319-320.

45. Собрание запрещенных стихотворений. СПб., 1918. 105 с.

46. Собрание романсов и песен для прекрасного пола. М., 1827. Ч. 1. С. 40-41.

47. Собрание русских стихотворений, взятых из сочинений лучших стихотворцев российских и из многих журналов, изданное Василием Жуковским. М., 1810. Ч. 2. С. 265 С. 177—178.

48. Хрестоматия для всех. Русские поэты в биографиях и образцах. СПб., 1873. С. 332—333.

49. Эвтерпа. Подарок любительницам и любителям пения на 1828 год. Собрание новейших романсов и песен. М., 1828. С. 97.

50. Эвтерпа или собрание новейших романсов, баллад и песен. М., 1831. С. 39-42,183-185.

51. Эвтерпа. 2-е изд. М., 1836. С. 78—79, 81.

52. Эрато, приношение прекрасному полу, или Собрание новейших, отборных и употребительнейших романсов и песен. М., 1829. С. 90—91, 112.

53. Эротические стихотворения русских поэтов / Собр. Григорий Книжник (Г. Н. Геннади). СПб., 1860. С. 90—91, 96.б. Исследовательские материалы

54. Азадовский М. Пушкинские строки в «Коньке-Горбунке» // Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. 1936. Т. 2. С. 315-316.

55. Альтшуллер М., Мартынов И. «Звучащий стих свободы ради.»: очерки о читателях декабристской поры. М., 1976. 119 с.

56. Альтшуллер М. Г. Записки Пушкина и Баратынского в публикациях А. Е. Грена // Временник Пушкинской комиссии. Вып. 26. С. 23-24.

57. А. П. Черты из жизни А. С. Пушкина // Лучи. 1853. Т. 7, № 1. Разд. «Смесь». С. 70-71.

58. Аринштейн Л. М. Неизвестные страницы ранней английской пушкинианы: (крит.-биогр. очерк о Пушкине и роман из жизни Пушкинского Петербурга) // Пушкин: исследования и материалы. Л., 1979. Т. 9. С. 241-260.

59. Баевский, Давид. Парапушкинистика. Изд. юбилейн., 3-е и доп. Minneapolis, Minnesota, 1999. 238 с.

60. Барков и барковиана : русская эротическая поэзия / Сост., предисл. Алексей Перонов. СПб., 1992. 149 с.

61. Бартенев П. Пушкин в южной России // Русский архив. 1866. Стб. 1156.

62. Белинский В. Г. Полн. собр. соч. 1955. Т. 8. С. 214-215.

63. Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина // А. С. Пушкин в русской критике: сб. ст. 2-е изд. М., 1953. С. 63.

64. Беляев М. Д. Соболевский о Пушкине: (из переписки

65. С. А. Соболевского с М. Н. Лонгиновым) // Пушкин и его современники. Л., 1927. Вып. 21-32. С. 45.

66. Ботвинник Н. М. О стихотворении Пушкина «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем» // Временник Пушкинской комиссии, 1976. Л., 1979. С. 147-156.

67. Бобров Е. А. Из истории русской литературы XVIII и XIX столетий: (Рузаевский список «Четырех наций» А. И. Полежаева. О стихотворениях, приписываемых А. И. Полежаеву) // Известия Отделения русского языка и словесности. 1907. Т. 12, № 2. С. 439-452.

68. Брюсов В. Я. «Цапли»: Шуточные стихи старого времени // Русский архив. 1900. №5. С. 105.

69. Васильев Н. JI. «Первая ночь брака»: (опыт ист.-лит. комментария) // Вопросы онтологической поэтики. Потаенная литература: исслед. и материалы. Иваново, 1998. С. 221-236.

70. Вацуро В. Э. Приписываемое Пушкину // Новое литературное обозрение. 1992. № 1. С. 251-256.

71. Вацуро В. Э. Записки комментатора. СПб., 1994.С. 126-134.

72. Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых. СПб., 1891. Т. 2. Вып. 22-30. С. 152.

73. Виноградов В. В. Проблема авторства и теория стилей. М., 1961. 614 с.

74. Воздвиженская Ольга. Чей Пушкин? // Тайные записки

75. А. С. Пушкина, 1836-1837 / Пер. с фр. М.: Ладомир, 2001. С. 5-15.

76. Вольная русская поэзия второй половины XVIII первой половины XIX века. Л., 1970.

77. Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков: в 2 т. Л., 1988. Т. 1.

78. Воспоминания Бестужевых. М.; Л., 1951. С. 414.

79. Вяземский П. А. Старая записная книжка. Л., 1929. С. 101.

80. Вяземский П. П. Александр Сергеевич Пушкин, 1826-1837 // Пушкин в воспоминаниях современников. СПб., 1998. Т. 2. С. 180.

81. Гаевский В. П. Библиографические заметки о сочинениях Пушкина и Дельвига // Отечественные записки. 1853. Т. 88. № 6, отд. 7. С. 148.

82. Гаевский В. П. Биографическое известие об А. С. Пушкине до 26 года, написанное братом его, Львом Сергеевичем Пушкиным // Отечественные записки. Т. 89. № 7. Отд. 5. С. 71.

83. Гаевский В. П. Дельвиг // Современник. 1854. Т. 47. С. 17-18.

84. Гаевский В. П. Пушкин в Лицее и лицейские его стихотворения // Современник. 1863. № 7, отд. 1. С. 155-157; № 8, отд. 1. С. 145, 356-364.

85. Ганцова-Берникова В. Отголоски декабрьского восстания 1825 года //Красный архив. М.; Л., 1926. Т. 3 (16). С. 193-196.

86. Герасимов В. П. «Почерк со всех сторон» // Наука и жизнь. 1974. № 2. С. 72.

87. Герасимов В. П. Дарственная надпись // Советская культура. 1974. 21 мая. С. 4.

88. Гербель Н. В. Для будущего полного собрания сочинений Пушкина // Русский архив. 1876. № 10. С. 205-229.

89. Герцен А. И. Собр. соч. М., 1956. Т. 7. С. 198; Т. 8. С. 468.

90. Гоголь Н. В. О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году // Полн. собр. соч. М.; Л. 1952. Т. 8. С. 51,168—169.

91. Гоголь Н. В. Сочинения и письма: в 6 т.. СПб., 1857. Т. 6. С. 383.

92. Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем : в 23 т. М., 2001. Т. 1. С. 561, 865.

93. Гоголь Н. В. Несколько слов о Пушкине // Арабески. Разные сочинения. СПб., 1835. Ч. 1. С. 216.

94. Грабарь И. История русского искусства. Т. 5. История скульптуры. Вып. 10. М.: Изд-во Кнебель, 1909. С. 205.

95. Грен А. Е. Биографические заметки. А. С. Пушкин // Общезанимательный вестник. 1857. № 1. С. 26-27, № 6. С. 221-225.

96. Грибоедов А. С. Полн. собр. соч. и писем: в 3 т. СПб., 1999. Т. 2. 618с.

97. Гришунин А. Л. Опыт обследования употребительности языковых дублетов в целях атрибуции // Вопросы текстологии : сб. ст. М., 1960. Вып. 2. С. 146-195.

98. Гришунин А. Л. Исследовательские аспекты текстологии. М., 1998. 415 с.

99. Давыдов, Денис. Сочинения / Предисл., подгот. текста и примеч. Вл. Орлова). М., 1962. С. 30.

100. Даль, Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка в 4-х т. М., 1978. Т. 1.С. 443.

101. Данилов В. В. Стихотворение «Цель нашей жизни», приписываемое Пушкину // Пушкин: исследования и материалы: труды третьей Всесоюз. Пушкинской конф. М.; Л., 1953. С. 298-313.

102. Дельвиг А. А. Сочинения. Л., 1986. С. 335.

103. Дельвиг А. И. Мои воспоминания. М., 1912. С. 105,141.

104. Демиховская О., Демиховский К. Тайный враг Пушкина: (о неизвестном письме А. Ф. Леопольдова шефу жандармов) // Русская литература. 1963. № 3. С. 87.

105. Денисенко С. Эротические рисунки Пушкина. М., 1997. 165 с.

106. Добролюбов Н. А. Собр. соч.: в 9 т. М.; Л., 1961. Т. 1. С. 119.

107. Долгоруков П. И. 36-й год моей жизни или Два дни ведра на 363 ненастья // Пушкин в воспоминаниях современников. Т. 1. С. 359.

108. Есипов Виктор. «Нет, нет, Барков! скрыпицы не возьму.» // Вопросы литературы. 2003. № 11-12. С. 51-87.

109. Есипов В. М. Пушкин в зеркале мифов. М., 2006. 559 с.

110. Ефремов П. А. Мнимый Пушкин в стихах, прозе и изображениях. СПб., 1903. С. 3-41.

111. Ефремов П. А. Александр Сергеевич Пушкин. Стихотворение «Моя родословная» по подлинной рукописи» // Русская старина. 1879. Т. 26,12. С. 729,730-731.

112. Жовтис, Александр. Стихи нужны. Алма-Ата, 1968. С. 164-176.

113. Из писем А. Я. Булгакова к его брату // Русский архив. 1902. № 1. С. 54.

114. Календарь муз на 1826-й год, изданный А. Измайловым и П. Яковлевым. СПб., 1826. С. 11-13.

115. Каратыгин П. П. Наталья Николаевна Пушкина в 1831 -1837 гг. // Русская старина. 1883. № 1. С. 64.

116. Кибальник С. А. Две записки А. И. Тургенева к Н. И. Гнедичу // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1986. Вып. 20. С. 191-196.

117. Кислинская Л. «И в черном локоне алмазы.» / Советская Россия. 1987. И марта.

118. Кислинская Л. Выговор за гипотезу / Советская Россия. 1987. 7 июня.

119. Колосов В. И. Пушкин в Тверской губернии. Тверь, 1888. С. 6-8.

120. Краснобородько Т. Несостоявшееся открытие // Литературная газета. 1987. 11 марта.

121. Краснобородько Т. И. История одной мистификации: (мнимые пушкинские записи на кн. Вальтера Скотта «Айвенго») // Легенды и мифы о Пушкине. СПб., 1994. С. 269-281.

122. Кубасов И. А. Декабрист А. И. Одоевский и вновь найденные его стихотворения. Пб., 1922. С. 75-76.

123. Лацис А. В поисках утраченного смысла // Три века поэзии русского эроса: публ. и исслед. / Сост. А. Щуплов, А. Илюшин. М., 1992. С. 119-128.

124. Левкович Я. Л. К истории статьи Пушкина "Альманашник" // Пушкин: исследования и материалы. М.; Л., 1956. С. 268-277.

125. Левкович Я. Л. История альманаха. Авторы. Цензурная рукопись. М., 1981. С. 8—66.

126. Лернер Н. О. Заметки о Пушкине // Пушкин и его современники. СПб., 1913. Вып. 16. С. 56-59, 115-116.

127. Лернер Н. О. Затерянное стихотворение Пушкина // Красная новь. 1927. Кн. 9. С. 256-262.

128. Лернер Н. О. Рассказы о Пушкине. М., 1929. С. 38-47.

129. Лернер Н. О. Мелочи прошлого : из прошлого рус. революц. поэзии // Каторга и ссылка. М., 1925. № 8 (кн. 21). С. 240-241.

130. Лернер Н. Неизвестная баллада А. С. Пушкина. «Тень Баркова» // Огонек. 1929. № 5. С. 8-9.

131. Лернер Н. О. Письмо бар. М. А. Корфа к В. П. Гаевскому о Пушкине // Пушкин и его современники. СПб., 1908. Вып. 8. С. 23-28.

132. Лернер Н. О. Пушкинологические этюды // Звенья. М.; Л., 1935. Кн. 5. С. 181-182.

133. Лернер Н. О. Пушкин и Лелевель // Исторический вестник. 1905. № 8. С. 620-623.

134. Лернер Н. О. Труды и Дни Пушкина. Изд 2-е. СПб., 1910. 577 с.

135. Летопись жизни и творчества Е. А. Боратынского / Сост. А. М. Песков. М., 1998. С. 170.

136. Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина, 1799-1826. Л., 1991. 784 с.

137. Летопись жизни и творчества Александра Пушкина : в 4 т. М., 1999.

138. Летописи Государственного литературного музея. М., 1948. Кн. 10. С. 296,303.

139. Майков Л. Н. Заметка по поводу VII-го тома сочинений Пушкина // Библиографические записки. 1858. Т. 1. Стб. 200-203.

140. Маковеев Михаил. «Обратить в пользу для потомков.» // Новый мир. 1985. № 8. С. 195-212, № 9. С. 218-236.

141. Малышкина Л. М. Рукописный сборник стихотворений Пушкина // Болдинские чтения. Горький, 1976. С. 165-170.

142. Мандрыкина Л. А. Кружок вольнодумцев 1826 г. // Пушкин и его время: исследования и материалы. Л., 1962. Вып. 1. С. 310-315.

143. Мандрыкина Л. А., Цявловская Т. Г. Распространение вольнолюбивых стихов Пушкина Кавериным и Щербининым // Литературное наследство. М., 1956. Т. 60, кн. 1. С. 393-404.

144. Масанов Ю. И. В мире псевдонимов, анонимов, и литературных подделок. М., 1963.319 с.

145. Модзалевский Л. Б. Мнимые экспромты Пушкина // Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. Т. 1. С. 219-220.

146. Модзалевский Б. Л. Почитатель Пушкина Ф. Ф. Эгерштром // Историко-литературный сборник: посвящ. В. И. Срезневскому. Л., 1924. С. 55-72.

147. Модзалевский Б. Л. Работы П. В. Анненкова о Пушкине // Пушкин. Л., 1929. С. 275-396.

148. Модзалевский Б. Л. Пушкин под тайным надзором. Л., 1925. С. 65.

149. Мордовченко Н. И. В. Г. Белинский в работе над текстами Пушкина // Вестник АН СССР. 1937. № 2-3. С. 236-244.

150. Мусин-Пушкин Вл. Несостоявшаяся дуэль Пушкина в 1827 г. // Русская старина. 1909. № 1. С. 192-193.

151. Никитин А. Г. Пушкин и Урал : по следам находок и утрат. Пермь, 1984. С. 260.

152. Никитина Ф. Воин новобранный // Наука и религия. 1981. № 3. С. 43.

153. Никитина Ф. Кто автор? // Наука и религия. 1981. № 8. С. 26-27.

154. Новейшее собрание отборнейших песней и романсов, или Подарок милым и прекрасным на Новый год. М., 1829. С. 58-59, 98-99.

155. Овчинникова С. Т. Пушкин в Москве: Летопись жизни А. С. Пушкина с 5 дек. 1830 г. по 15 мая 1831 г. М., 1985. 253 с.

156. Одоевский А. И. Полн. собр. стихотворений. Л., 1958. С. 83-84.

157. Оксман Ю. Г. Из истории агитационной литературы 20-х годов // Очерки из истории движения декабристов. М., 1954. С. 481.

158. Остафьевский архив князей Вяземских. СПб., 1899. Т. 2. С. 102; Т. 3. С. 322.

159. Павлищев Л. Н. Из семейной хроники: воспоминания об А. С. Пушкине. М.,1890. С. 150-151.

160. Петров А. Н. Скобелев и Пушкин // Русская старина. 1871. № 12. С. 670, 673.

161. Письма Пушкина и к Пушкину. М., 1903. С. 156-157.

162. Подделка «Русалки» Пушкина : сб. ст. и заметок / Сост. А. С. Суворин. СПб., 1900. 284 с.

163. Подолинский А. И. По поводу статьи г. В. Б. «Мое знакомство с Воейковым в 1830 году» // Пушкин в воспоминаниях современников. СПб., 1998. Т. 1. С. 138.

164. Полежаев А. И. Стихотворения / Под ред. В. В. Баранова. М.; Л., 1933. С. 603.

165. Полежаев А. И. Сочинения. М., 1988. С. 183-184,458.

166. Поэты 1820—1830-х годов. Л., 1972. Т. 1. 792 е.; Т. 2. 766 с.

167. Прохоров Е. И. Проблема отдела «Dubia» в изданиях произведений писателей-классиков // Вопросы текстологии: сб. ст. М., 1960. Вып. 2.1. С.196-240.

168. Прохоров Е. И. Текстология. М., 1966. 226 с.

169. Пушкин А. С. Гавриилиада: поэма / Подгот. текста и коммент. М. Строганова. Тверь, 2000. 225 с.

170. Путеводитель по Пушкину. СПб., 1997. С. 140-141.

171. Пушкин в воспоминаниях современников: в 2 т. СПб., 1998. Т. 1. 527 е.; Т. 2. 655 с.

172. Пушкин в неизданной переписке современников // Литературное наследство. М., 1952. Т. 58. С. 100.

173. Пушкин в печати, 1814-1837: хронол. указ. произведений Пушкина, напеч. при его жизни / Сост. Н. Синявский и М. Цявловский. М., 1914; 2-е изд. М., 1938.

174. Пушкин по документам архива М. П. Погодина / Публ.

175. М. Цявловского // Литературное наследство. М., 1934. Т. 16-18. С. 703.

176. Пушкин: сборник / Ред. Н. К. Пиксанова. М., 1924. Сб. 1. С. 321.

177. Пушкин А. С. Тень Баркова: тексты, комментарии, экскурсы / Подгот. И. А. Пильщиков, М. И. Шапир. М., 2002. 497 с.

178. Пущин И. И. Записки о Пушкине; Письма. М., 1988. С. 57, 62.

179. Письма Александра Бестужева к П. А. Вяземскому (1823-1825) // Литературное наследство. М., 1956. Т. 60, кн. 1. С. 208.

180. Пушкин Василий. Стихи; Проза; Письма. М., 1989. С. 124—125.

181. Рак В. Д. К истории четверостишия, приписанного Пушкину // Временник Пушкинской комиссии. 1973. Л., 1975. С. 107-117.

182. Рассказы Е. Н. Львовой // Русская старина. 1880. № 6. С. 356.

183. Рейсер С. А. Основы текстологии. Изд. 2-е. Л., 1978. 175 с.

184. Рукописи Пушкина, поступившие в Пушкинский Дом после 1937 года: краткое описание / Сост.: О. С. Соловьева. М.; Л., 1964. С. 37.

185. Рукою Пушкина: несобранные и неопубликованные тексты. М.; Л., 1935. С. 494.

186. Рукою Пушкина: выписки и записи разного содержания: офиц. документы. 2-е изд., перераб. М., 1997. 738 с.

187. Русская поэзия XIX века. М., 1974. С. 122.

188. Русская эпиграмма (XVIII-XIX вв.) / Предисл., подгот. текста и примеч. В. Мануйлова. Л., 1958. 415 с.

189. Русская эпиграмма второй половины XVII начала XX в. Л., 1975. 967 с. (Библиотека поэта. Большая сер. Изд. 2-е).

190. Русская эпиграмма (XVIII начала XX века). Л., 1988. 781 с.

191. Русские писатели, 1800-1917: биогр. слов. М., 1994. Т. 3. С. 434-436.

192. Ромм М. Потаенная рукопись // Нева. 1985. № 5. С. 220-221.

193. Сакулин П. Н. «Недостойно Пушкина» // Пушкин и его современники. Л., 1930. Вып. 38-39. С. 47-54.

194. Сапов Никита. Барков доволен будет мной!: о массовой барковиане XIX века // Под именем Баркова: эрот. поэзия XVIII нач. XIX века. М., 1994. С. 5-20.

195. Семевский М. И. К биографии Пушкина: выдержки из зап. книжки // Русский вестник. 1869. № 11. С. 65-70.

196. Словарь языка Пушкина: в 4 т. М., 1956. Т. 1. С. 660-662.

197. Смирнов-Сокольский Ник. Рассказы о прижизненных изданиях Пушкина. М., 1962. 625 с.

198. Смирнов-Сокольский Ник. Русские литературные альманахи и сборники XVIII-XIX вв. М., 1965. 591 с.

199. Степанов В. П. Убийство Павла I и «вольная» поэзия // Литературное наследие декабристов. Л., 1975. С. 75-99.

200. Строганов М. В. О Пушкине: ст. разных лет. Тверь, 2003. С. 146— 148.

201. Сухонин С. С. Дела III отделения Е. И. В. канцелярии о А. С. Пушкине. СПб., 1906. С. 216-217.

202. Теребенина Р. Е. Новые поступления в Пушкинский фонд Института русской литературы (Пушкинский Дом) за 1969-1974 гг. // Ежегодник РО ПД на 1974 год. Л., 1976. С. 114-115.

203. Томашевский Б. В. Пушкин. Современные проблемы историко-литературного изучения. Л., 1925. С. 50-51.

204. Томашевский Б. В. Писатель и книга: очерки текстологии. 2-е изд. М., 1959. 277 с.

205. Томашевский Б., Тынянов Ю. Молодой Тютчев: (неизданные стихи) // Тютчевский сборник. Пг., 1923. С. 40-47.

206. Тынянов Ю. Н. Мнимый Пушкин // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 78-92.

207. Три века поэзии русского эроса: публ. и исслед. / Сост. А. Щуплов, А. Илюшин. М., 19?. 157 с.

208. Тургенев Ник. Россия и русские. СПб., 1907. С. 50.

209. Черейский Л. А. Пушкин и его окружение. Изд. 2-е. Л., 1988. 544 с.

210. Чернов Андрей. «Тень Баркова» или еще о пушкинских эротических ножках//Синтаксис. Париж, 1991. № 30. С. 129-164.

211. Цявловский М. А. Статьи о Пушкине. М., 1962. 434 с.

212. Цявловский М. А. Комментарии / Публ. Е. С. Шальмана; подгот. текста, примеч И. А. Пильщикова. С. 159-286.

213. Цявловский М. А., Цявловская Т. Г. Вокруг Пушкина / Подгот. К. П. Богаевская и С. И. Панов. М., 2000. 334 с.

214. Цявловская Т. Г. «Муза пламенной сатиры» // Пушкин на юге. Кишинев, 1961. Т. 2. С. 174.

215. Цявловская Т. Г. Новые автографы Пушкина на русском издании «Айвенго» Вальтера Скотта// Временник Пушкинской комиссии. 1963. С. 5-30.

216. Шадури В. С. Друг Пушкина А. А. Шишков и его роман о Грузии. Тбилиси, 1951.383 с.

217. Шевырев С. П. Словесность и торговля // Московский наблюдатель. 1835. № 1.С. 21-22.

218. Штейнгейль В. И. Сочинения и письма. Иркутск, 1985. Т. 1. С. 223224.

219. Шальман Е. А все таки это Пушкин!.: (ответ А. Чернову) // Синтаксис. Париж, 1991. № 31. С. 110-118.

220. Шляпкин И. А. Из неизданных бумаг А. С. Пушкина. СПб., 1903. С.65-66.

221. Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина: исслед. и материалы. М., 1987. 576 с.

222. Щеголев П. Е. А. С. Пушкин в политическом процессе 1826-1828 гг. // Пушкин и его современники. СПб., 1909. Вып. 11. С. 1-51.

223. Щеголев П. Е. Первенцы русской свободы. М., 1987. 494 с.

224. Щеголев П. Поэма А. С. Пушкина «Монах» // Красный архив. 1928. Т. 31. С. 170-171.

225. Щеголев П. Е. Из жизни и творчества Пушкина. Изд. 3-е. JI., 1931. 385 с.

226. Щербачев Ю. Н. Приятели Пушкина Михаил Андреевич Щербинин и Петр Павлович Каверин. М., 1913. С. 64-133.

227. Эйдельман Н. Пушкин и декабристы: из истории взаимоотношений. М., 1979. С. 327-335.