автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Творческая эволюция А.Т. Твардовского (в аспекте поэтических жанров)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творческая эволюция А.Т. Твардовского (в аспекте поэтических жанров)"

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА, ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М. В. ЛОМОНОСОВА

. Филологический факультет

СТРАШНОВ Сергей Леонидович

ТВОРЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ А. Т. ТВАРДОВСКОГО

(в аспекте поэтических жанров)

Специальность 10.01.02 — Литература народов СССР (советского периода)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

На правах рукописи

Москва 1992

J

Работа выполнена на кафедре теории литературы и русской литературы XX века Ивановского государственного университета имени Первого в России Иваново-Вознесенского общегородского Совета рабочих депутатов.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор В. М. Акаткин, доктор филологических наук, профессор В. А. Зайцев, доктор филологических наук, профессор Н. Л. Лейдерман.

Ведущая организация — Московский педагогический государственный университет им. В. И. Ленина.

Защита диссертации состоится « 2- £ » ьикя^к». 1993 г. в 16 часов на заседании специализированного совета Д 053.05.12 при Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова (119899, г. Москва. ГСП, В-234. Ленинские горы. МГУ, 1-ый корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет) а

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. А. М. Горького МГУ.

Автореферат разослан « М » 199л г.

Ученый секретарь специализированного совета, доктор филологических наук.

Б. С. БУГРОВ

ГОС'.у,:. ; Д л.

Актуальность проблемы. Еще""сравнительно недавно А.Г.Твар- ' довсний - в рад с прочими советскими классиками - выглядел . для многих законченный монолитои, занявшим свое незыблемое место в историко-литературном музее. Однако в последнее ззремя на полотне искусства XX вена возникли новые герои, детали, краски, и они не ыогли не изиенить сложившийся сюжет, не перераспределить светотени. Перед учеными встала-задача утверждения и восстановления, пересмотра и проверки художественных ценностей.

Подтачиваются ваноны и изнутри. Появились воспоминания братьев, А.Солженицына, Ф.Абрамова и других о неведомой, нехресто-матийноц Твардовском. Публикуются его собственные письма, дневниковые записи, наконец, стихотворения и.поэма, разруиающие привычные мнения. Даяе западные слависты, числившие поэта сра- -ди тех, "нто имел прочно ортодоксальную советскую репутацию и, казалось бы, прожил вззнь,ничего не замечая вокруг", говорят, что "теперь необходимо передумать и переписать его творческую биографию"1 (Е.Этнинд).

- Возвращается кивое опущение Гвардозсиого как современника, ' пропворечивого и противоречащего, неудобного и незащищенного. Неудивительно, что свидетельства мемуаристов возобладали в минувшие 5-6 лет над литературоведческим и даже критическими разборами. Однако приближение в герою не тольно одаривает откровениями - декларации в воспоминаниях невольно оттесняют по--стикение, отдельные впечатления заслоняют изменчивость портретируемого облика, цепь следствий и причин-.

Ученый, привлекая все возможные факты и контекста, стремится понять преиде, чем судить, - я в этом его неоспоримое преимущество. Го,, что пунктирно прочерчено в некоторых рассказах о личности Твардовского, гораздо многозначнее показывают его законченные произведения, черновые записи и пи^Ьыа. Они углубляют представления о драматической сложности всего творческого пути поэта, который и необходимо сейчас открывать, в пер-' вуп очередь, уясняя индивидуальную сущность писателя в.большом литературно-общественном оврукении. Этим определяются выбор проблемы, ее актуальность и новизна, даяе полемичносЯь как по

1 Копенгагенская встреча деятелей культуры // Вопросы литературы. 1989. № 5. С.17.

отношению ^ мемуарной и критической литературе последних нет, тал и по отношению в научной литературе пет кы предшествовавшим. .

Цель ~и задачи диссертации обусловлены характеров исследуемой проблемы, а также состоянием ее изучения. Оаи сводятся • н тому, чтобы, рассматривая поэзию Твардовского в свете современных концепций, новых фактов, более точно и обоснованно, чем прежде, восстановить реальное развитие писателя. Для этого необходимо выявить, какие специфически художественные, идейно-психологические, общелитературные и социальные процес-■ сы составляют и определяют творческую эволюцию А.Твардовского.

Методология и методика исследования. Само индивидуальное ■ • развитие писателей., замечал Д.Максимов, "еще не вполне осознано кап особая'литературоведческая категория"* и предлагал сравнивать творчеснме пути по структуре, .степени осознанности и интенсивности, а," главное, по типам. Центральные среди них. в толковании ученого, - путь нан позиция и пух:ь как развитие .. Именно тип писательской эволюции диктует выбор методов и разработку методики анализа, аденватных предмету исследования.

В связи с Твардовским, по-видикому, следует говорить и о позиции, поэтической пире, и об осознанной, но и непредсказуемом двикении. Говорить вместе, а не по отдельности, как обыкновенно получалось до сих пор, когда опорньки становились либо ваглавше вехи пути (50-60-е года)| либо постоянство (70-е-перкая половина БО-х годов). • ••

Кроме того постивенив поэзии А.Твардовского зависит и от ' наших сегодняшних взглядов, и от теперь лишь открываемых реалий прошлого. Отсюда - равная, а вернее, единая потребность историио-генетического и нсторинотфуннционального ее изучения; способного если не уничтожить, то, по крайней иере, сократить разрыв между основательны«, но повальным наблюдениями ученых-предшественников и острыии по сути своей, но недостаточно убедительными суждениями мемуаристов и нритинов.

Сочетание историно-ганетического и историко-фуннциональ-

1 а а н с и и о в' Д. Поэзия 15 проза Ал.Блока. Л., 1981.

С.9.

2 Там же. С.10-17.

ного методов, в первом из вогорых преобладает констатирующий, социологический, а во втором - ценностный, эстетический принцип, выводит нас в категориям и приемам исторической поэтики, и прежде всего - к канровоиу анализу. В понимании А.Н.Ве-сеповского и H.H.Саку пина, М.Ц.Бахтина и II.Н.Медведева «анр является целостной организацией на тояыю формы и содержания, социального и художественного, но танке единством стабильного я переменного ("Каир всегда и тот и не тот, всегда и стар и нов одновременно"1), т.е. выступает именно в том качестве, воторое особенно отличает Твардовского - поэта и позиции, и пути.

Жанр в диссертации трактуется как устойчивый тип взаимо-. отношений автора, героя и читателя, выступающий в произведении в исторически конкретной, вндивидуаиьно-неповторикой форме. Такое определение позволяет в дальнейшем рассматривать поэтическую эволюции А.Твардовского кан целостный процесс дви-кения авторского сознания, развития образов, меняющихся нон-' тантов худокнвка с читателями.

- - Погашение центральной проблемы имеет внутренний и внешний аспекты.. Внутренний представлен анагшзои канровым - как основным - и анализом текстологическим, подспудным. Внешний аспент исследования творчесной биографии предполагает обяза-: тельные сопоставления на только сопредельных, но и отдаленных ее этапов, а такке соотнесение кудожественного развития поэта с современными ему литературой и обществом, поскольку "духовная эволюция Твардовского - эволюция народа, нескольких поколений. Он нес в себе силу и слабости народа"2 (Ф.Абрамов).

Научная новизна и практическое значение. На оригиналь- . пость наша диссертационная работа мокет претендовать имений, новыми подходами и скорее конкретными, чей обилии выводами. Основной вектор'поэтического двикения Твардовского давно уаэ обозначен, но, как писал он сам, обращаясь к исследователю своего творчества, "одна только констатация преобладания ли-

1 Б' а х т и н М. Проблемы поэтики Достоевского. 3-9 изд. М., 1972. С.178.

' ^ Творчество Александра Твардовского: Исследования и материалы. Л., 1989. С.263.

ричесяого цача^а в ыоих. стихах с годами - задача весьма sees лонная и не требующая тан их тцатепышх обоснований. Это-то дело самоочевидное, но.Вы не говорите даже, хорошо это или

плохо, на- ставите это в связь с иакши-то общими заноноиерно-

„т

стяни, как говорится, развития поэзии" .

Нельзя недооценивать сделанного исследователями творчества А.Г.Твардовского. В статьях и монографиях Н.Н.Випьям-Винь-ионта, А.Н.ианврова, Е.П.Любаревой, П.С.Выходцева, А.М.Турко-ва, A.B.Иаведонова, АД!.Абрамова, В.М.Анатнина и других многосторонне рассматриваются особенности иетода и стиля, образной систеиы, поэтика отдельных произведении. Намечено в них и ре-щение некоторых проблей, обозначенных наки выше. Однано сохра--няются пока в твардовсноваденни и пробелы: I) почти не ъиявлены реальные противоречия пути, логику которого изображали, в основной, как расширение границ изначального; 2).отсутствует обобщающее .и последовательное рассмотрение канров; 3) плохо восстановлены связи Твардовского с литературный процессом; 4) глубокие и выверенные текстологические наблюдения не выходили за пределы отдельных лроивводениВ - систематическое .включающее помимо позы и некоторые стихотворения, концептуальное исследование творческой истории не развертывалось. Все это мы и .попытаемся восполнить своей диссертацией, решая задачу наиболее обменного и современного постижения творческой эволюции А.Твардозсного, привленая для рассмотрения неизвестные (в том числе архивные) и недооцененные прежде материалы.

Предложенные в р.абоге методологические подходы и методика анализа демонстрируют возможные способы и варианты переосмысливания истории русской литературы XX века, поэтому содержание диссертации мокет быть использовано в подготовив и обобщающих, и конкретных исследований этого материала, а танке в лекционных вузовских курсах (общих и специальных), на занятиях в старших классах средних школ.

Апробация работы. Основные.положения работы обсукдались на ктоговых научных конференциях и заседаниях литературоведческого иетодологичесиого сеыинара Ивановского университета в

■^Твардовский А. Письма о литературе, 1930 -1970. U., 1985. С.т.

1980-1992 годах,, цекдународнах, республиканских и межвузовских совецаниях (Иваново-, 1981, 1986, 1991 гг.; Смопенсн, 1978, 1983, 1987 гг.; Рига, 1987 г.; Вологда, 1989 г.; Одесса, 1991 г.}, излагались автором в спецкурсах "Анализ поэтического произведения з кадровом аспекте", "Слагаемые литературного процесса", "Творческая эволюция А.Т.Твардовского", слушателями которых были студенты филологического факультета ИвГУ, а также в лекциях для преподавателей те:шикумов и средних школ, учащихся.

Структура диссертации. Работа состоит из "Введения", трех глав (с выделением в наядой трех разделов), "Заключения" и "Списка цитированной литературы", внлючающего 453 наименова- * ния-. Архитектоника основной части продиктована принятой нами периодизацией творчества Твардовского.

ОСНОВНОЕ СОНЕР/ШШ РАКШ

Во "Введении" обозначена актуальность проблемы, определены цель и задачи исследования, а главное внимание здесь уде" ляется обоснованию методологии и методики анализа индивидуальной писательской эволюции - канрового, текстологического и контекстуального подходов, с подразделением последнего на ис-: торино-лотературшй и социологический.

В разделе, открывающем собой паевую главу "Погружение в япос (1925 - 1938)", рассматривается проблема дебюта, который трактуется как процесс худокественного самоопределения писателя по отношению к литературе, прошлой и текучей, читателям и собственной творческой сущности. Саине ранние, 19251928 годотз, стихи. А.Твардовского сопоставляются с произведениями поэтов, писавших в то ке вреыя о деревне: С.Есенина, И.Исавовского, И.Доронина в других. Сравнение показывает, что юный стихотворец-селькор выступал как певец современности, мысливший самостоятельно, но почти исключительно в социальной плоскости. Везде он стремился обнаруигь внутреннею потребность послереволюционного села в перестройке, и недаром любая передана вызывала радостное возбуждение и поэтически утверждалась в лирически насыщенных очерках, образы ноторых были уке и проще прототипов.

Дебютньщ строки Твардовского полны двккеная, он показывает деревню изнутри, "ориентируясь на хорошо ему знакомого и опять-таки сельского читателя. Старое и новое даны у него не в контрасте, а'в конфликте, причем в спор - на правах рлишком ретивого порой сторонника прогресса - постоянно вступает и сам ли- -рический повествователь. Динамика ху доке ставших "образов поэ-та-сельнора, особенно заметная на фоне этнографических очернов П.Радимова, П.Орешина, Д.Бедного, не столь бесспорна, однако, победительно ограниченна в соседстве с трагической поэмой Н.Клюева "Погорелыцина". Далеки первые стихотворения Твардовского и от худокественного совершенства. В них наметились особые творческие принципы, но пока они обозначали лишь потенци- • альное место юного, автора в современной поэзии, поскольку задатки еще не реализовались,- хотя нечто уае складывалось вокруг природно заложенного, упроченного семейным воспитанием внимания н другим людям.' Иначе не возникли бы у Твардовского уже в 1927 году неоднотонные "Девичье", "Матери", "Ночной сторон", "Девочка с вишнями". .

Переехав в город, он приобщается к новому материалу в новым »аирам. Не найдя себя в пуслицистивз, он становится достаточно умелым фельетон!!стой, изобличающим неестественные нравы и1 претенциозный_ыецансаий жаргон. Однако выучка далась слишнш дорогой ценой: коренные и самобытные пинии (самостоятельность .подходов к жизни, душевная отзывчивость); намечавшиеся в ранней творчестве, как бы затуманивались, а'попытка овладения формой выродилась в .формальный эксперимент. К тому ке и в наа-рово-стйлевом отношении Твардовский оказался, пак никогда, зависимым от современной ему литературы: В.Маяковского, Ц.Свет- -лова, Я.Заболоцкого, конструктивистов.

С последними, их настойчивыми попытками ослабить пафос, ориентацией-на прозу, регистраторской манерой, поэт сближается особенно тесно, но в результате приходит не-и эстетизму, кан И.Сельвинсний, а к резному, понишешш культуры стиха и творческому кризису. В стихах 1929-1930 годов Твардовский лишает себя права на только на былую небрежность, но и на былую наивность, непосредственность. Обдуманные строки все чаще источали холодный блесн, и самый взгляд автора походил теперь на вшшание естествоиспытателя в новым для него видам и осо-

бям. Такие перестроения совершались вполне осознанно: служебным, а точнее назенпш отновениям между людьми, ноторые изоб-рапал поэт по преимуществу, непременно, по его тогдашни« понятней, дотезн бил соответствовать в "стиль, отвечающий теме" (Н.Некрасов). Конечно, автору рег,во удавалось выдеряагь тон абсолютной объективности от начала и до конца: нуда-то вкрадчиво, а куда-то в агрессивно проникала ирония-. Но к она не • спасала от обезличивания: стилистика, хотя бы ч пародируемая, заметно подчиняла себе поэта, уже не считаясь с его исходными установками, т.е. вопреии теме. -

Исцеление А.Твардовскому принесла работа над вецаии собственно прозаическими: "Дневником председателя колхоза", материалами н истории колхоза "Память Левина" и очерками о его настоящем. Параллельно с ншк пишется поэна "Вступление", однако, как и предыдущая, "Путь к социализму", она не удовлетворила автора, Твардовсний обращается к малым формам и здесь впервые обретает себя. Лиро-эпические стихотворения ("Гость", "Еубаш-на", "Братья") и стали подлинны;.! его поэтическим дебютом.

:. Б противовес упрощенному и умозрительному изображению коллективизации, преобладавшему у литераторов-современников,Твардовский показывает ее как противоречивый процесс. Его занимают не бытовые подробности, а характеры, духовные изменения, народное самосознание. И персонам', и сам поэт находился как бы на распутье. Автор проявляет себя более зримо и активно, чем в фельетонных и прозаизированных произведениях, но на столь ощутим, как в стихах саиых ранних. В портретных очерках и стихотворных рассказах он уке не иронизирует, но п не диктует -вместе с героями автор ищет и сомневается. Одухотворенный по-деадами, он, безусловно, на стороне нового, и все яз в это-?, время Твардовский не только устремляется в будущее - сп постоянно вспоминает прошлое. Поэта привлекают но столько роЕесни-пи, как бывало в загорьевских стихах, сколько люди с биографией, судьбами, ломающимися теперь очень драматически. Оглядываясь на предыстории своих героев, он видит, что там у них были и свои радости - по крайней мере, свои утепешш. Отсюда -двойственное отношение автора к уходящему ("Он до света вставал...", "Счастливая, одна из всех сестер..,", две редакции "Хозяина").

■ Писатель ос знает собственную сипу и -дален теперь не только " от каних-либо школ, но и от поколения своих поэтически:: сверстников, которые вели в стихах разговор, по существу, лишь с по- ' годкаии. Адресат у Твардовсного шире, а человен и визнь представлены, полнев , чем у Б.Корнипова, Д.Алтаузена или Я.Сменяно- • ра. Если в "нолодекиой" поэзии была популярна лирика "двух героев" (термин В.В.Бузник), где лирический героН выступает наи "со-герой", духовный двойни» объективированного персонака, то Твардовский не ограничивал себя воспроизведением одного-единст-венного человеческого типа, поэтому он гораздо эпичнее и разнообразнее в своих кадровых предпочтениях. Таков итог первого периода в творчества поэта, развитие которого изначально оназа- . . . лось сложным н извилистый.

Следующим разделом главы'начат разговор о поэмах А.Твардовского т основных вехах на большом пути писателя. Все три дово- , енные его поэш посвящены коллективизации. Первая из них -"Путь к социализму" - охарактеризована в диссертации как произведение прозаизированное и схематичное: крестьянская масса оставалась в нем обезличенной. Во второй, "Вступлении", стеег, обогащенный душевными движениями героев, усложняется; автор приближается в персонакам; более выразительной и естественной.становится поэтическая речь. Твардовский остро отмечает противоречия насаждаемого строя, во в вопросах самых принципиальных он по-прекнему находится в плену официальных версий, а петому и здесь крестьянство изобраиается суммарно. Яркая и правдивая в деталях, поэма вновь не удалась кан целое. Опять дали о себе знать конструктивность в воссоздании лиц и положений, эмоциональная недостаточность. По тем же -причинам, видимо, не получили завершения поэмы "Игнат Соловьев и его бригада",-"Муасичок горбатый", некоторые прозаические эашслн. Из одних фантов поэма не складывается, отчего V. станов наше .поэта в ее границах оказалось столь же длительным, как.самоопределение в "малых" формах диро-эпоса. Впервые ноацептуально-сиЕтетиче.свин по своей природе канр подчинился Твардовскому в "Стране Муравив". Она воспроизводила облик настоящего, но была-наполнена и памятью о прошлом, мечтой о будущей. В ней соединились реализм и сауообман, зрелое понимание драматизма происходящего в почти детское простодушие.

Поэма рассматривается в работе эволюцаонно, по главам, с

. - а'-

привлечение;! черновых редакций и писательского дневника, выде- -пением узловых проблем и выявлением художественных параллелей, в творческой практике классиков и современников. Пролог, в котором слышны отголоски "Кому на Руси жить хорошо" Некрасова и "Главной улицы" Бедного, чрезвычайно динамичен. Причем преобраь кение жизни связывается в нем - помимо энергии поисков и действий - с самостоятельными решениями, принимаемыми людьми. Пройдя затем как бы через собственное прошлое, Никита Моргунов оказывается в 4-ой г^авг на недолгое время в согласии с самим собой, наедине со своей мечтой. Народные и поэтические мифы (в том числе есвивискве и нпюезские) трактуются в исследовании век продукт бунтарских настроений, но и настороженной реакции на , перемены. А.Твардовский охотно использует ииф, но eau воспринимает его нак условность. Что же касается Иоргунва, то в его сознании драматически переплетаются новое и исконно-мкфояогкчес-'

• кое, их разлад и союз опредеяя1зт особенности центрального образа и составляют основной конфликт поэмы.

Моргунок - родственник и сказочных, и реалистических персонажей, он по-фольклорному целен и психологически противоречив, потому что везде ищет.себя, судьбу, которой более всего достойно крестьянство, которая более всего отвечает его духу и природе. Соглашаясь с Н.й.Ренизовой и Л.П.Быиовыа, называвшими"Стра-'ну -Муравив" поэмой "романного типа",.мы считаем необходимым уточнить, что уне в первой ее трети романное начало дополняется у- Твардовского сказочным. И все ке поначалу поэт сумел объеди-.. нить две противоположные разновидности эпоса, поснольну герой взят им из массы доколхозного крестьянства и перенесен в эпоху коллективизации - теи самый Моргунок-превращается на общем фоне в характер, продолжая оставаться типом прошлого.

■ Сювех "Страны Муравил" - это концентрация того смятения, - которое передавал народ, прощаясь с вековым укладом и болезнен-

• но врастая в новый. Азтор сближается с героем, пытается взглянуть на социальные процессы изнутри. Это делало произведение объективным и популярный, но сообщало ему.и известную ограниченность. Преимущества и изъяны повествовательной позиций особенно зримо проявились в 7-ой главе позиы, где поддврквваеиый автором йоргунон высказывает, обращаясь к Сталину, просьбу, идущую вразрез с официальной политикой. В связи с этим в дис-

сертации подробо рассматриваются просветительсние традиции и особенности утопического сознания писателя.

Образом Ыоргунна он'включился и в характерный дяя советской поэмы 20-30-х годов спор о правах отдельного человека, попавшего в водоворот классовых столкновений. Сопоставление "Страны Муравии1' с произведениями Э.Багрицкого, П.Васильева, Б.Корнилова дает основания говорить о Твардовском как наиболее последовательном защитнике гуманизма, свободы выбора, хотя уке в середине тридцатых возможность независимых решений выглядела условнее' поиска несуществующей страны.

Разговор с товарищем Стапгным - кульминация психологического смета. Начиная со следующей главы, на передний план высту--пают фабульные перипетии, поскольку,'потеряв коня, герой во многом теряет и самого себя. Поэма стремительно и неуклонно двинется к развязке, поэтому некоторые сцены (карикатурно-пародийное описание 0с1ровов, агитационно-пропагандистская речь Фролова) выглядят избыточными; Заглушая с середины произведения ростки утопического романа и утверждая утопию как тановую, поэт не валеет средств, использует среди прочего и элементы тенденциозной "антиутопии".

Явное переключение шкетно-фабукьяых регистров связано с переменой в отношении в герою автора. Если в начале поэмы он глядит по большей части испытующе, а персона»: постоянно имеет возможность высказаться,'то затем автор сливается с условным народным миром, разделяя все его оценки, касающиеся Моргунна. Эпос романный уступает место'эпосу традиционному, который не предполагает присутствия личности. Но по мере того, как оспа- ■ бевает власть муравсного мифа. в.душе героя, на роль носителя и даже пропагандиста мифа постепенно выдвигается сам поэт. Мифа, однако, не стихийного, а официального - о стране Колхозии, иан будто бы зримо воплотившей муравскую утопию, и о нашедшем полноту счастья'советском пароде. •

В колхозах молодой Твардовский видел прежде всего противоядие распространенной на Смояенцнне м ненавистной ему хуторской отчужденности людей.- Но не оставляли его и сомнения. Они прознаются ъ финале, где психологический сюжет возвращается к своим истокам, где показано, что примирение Цоргуина с действительность*; - вынужденное. Однако пи'сатепь-просветитепь не ве-

рил, что личность способна осуществить себя б одиночку..В произведении соединяются классовый и общечеловечески подходы,' и спасительной для поэта становится ыасль о колхозах нак восполнении и продолжении обданы. В "Стране ''уравии" эта идея выношена: герой предпочитает, да и автор предполагает долгий путь, а не краткий курс.

На протянвнЕи поэмы ее тональность существенно меняется, отражая не только развитие главного*образа, не только противоречивое единство просветительского реализма (совмещающего здравый смысл и иллюзии, крестьянскую трезвость и революционный энтузиазм, преклонение перед народом и управление им), но и творческую эволюции писателя. "Страна Муравгя" - произведение для Твардовского довоенной поры переходное я синтетическое. В та ае самые годы, когда оно задумывалось и писалось, поэт посте- • пенно смещается от достаточно кесткой прозы и драматических по своему характеру стихотворений к однообразно мажорным "Полету", "Подругам", рассказам про Данилу, к центральной для себя во ' второй половине 30-х книге "Сельская хроника". Им и посвящается последний раздел первой глэеы .

Искусство, лопав под прямой дингат государственной власти, перекивало тогда трудные времена: уничтожение свободомыслия и интимности способствовали созданию в обществе нерасчпененной и односторонне направленной массы, драению литературы к унификации. Номинально канровый состав поэзии Твзрдовсвого и его современников богат (стихотворный очерк и рассказ, песня и "лирика другого человека"), но если раньше поэт выступал в ряде подобных форм как ^следователь, то в "Сельской хронике" он полностью доверяет героям, их восприятию кизпи. Противоречия исчезают и из отношений между персонажами. Образуется некий общий нруг, где все похожи. И хотя слово очень часто принадлеяит рассказчику, сказовыми произведения на становятся: речевые особенности стираются, обобщаются в условной "народной" манере.

А.Твардовский все теснее смыкается с песнэй - самым массовым жанром поэзии 30-х-годов - и стихами, адресованными детям. Истоки стиля "Сельской хроники", а заодно п общего "стиля эпохи", жанровой нивелировки норенятся в концепции героя и "вероятного" читателя, самой атмосфере эпохи. Поназатэльно, что поэт практически иснлючил из своих стихотворений образы ровесников

Моргунка. Здрсь действуют персонам по преимуществу помпы а и ' молодые, ставшие двойниками. Полное взаимопонимание (н примеру, в стихотворении "Мать и сын") грозит им духовной изоляцией, ' тем- не менее в "малом" эпосе Твардовского царит радостно-удивленное, по-детски простодушное приятие мшни.

Характерная для литературы инфантильность была связана с культом массы, разделяемым и развиваемым в тридцатых подавляющей частый писателей (временами'даке Е.Пастернаком и О.Иандель-штамои). Ни искусство, ни общество не были тогда абсолютно едиными, однано-даае поэзия оппозиционная сопротивлялась стихотворной мифологизации действительности изнутри общего тоталитарного пространства. Это неминуемо сбпикало два явления, но и де-• аало идейно-художественную полемику еще более разящей, неаели при гиухоы противостоянии (в -работе данный тезхс подкрепляется анализом стиля, концепции народа и субъектной организации некоторых произведений й&вдельиама, Ахматовой'и Пастарнана).

Ограниченность "Сельской кропикк" отдельные исследователи . (например, А.В.Кулвнач) видят в том, что она лишена общечепове- . ческих мотивов. Однако основные теш стихотворений А.Твардовского предвоенных лет, напротив, извечны для мировой поэзии, прежде всего - поэзии устной: это труд, друвба, любовь,смерть. Во времена насаждения "политической лирики" с ее классовой нетерпимостью поэт проявлял искреннею симпатию к бпикшм, излучал тепяоту сочувствия, неподдельный интерес но всем героям без изъятия. Но одновременно автор ограждал их от социальных противоречий, и именно в отрыве от современности, а отнюдь не в отказе от общечеловеческих мотивов сказывается ограниченность. "Сельской хроники". ■

Хронотоп "Сельской хроники" становится идиллическим, вонф-. ликтность стихотворении ослабляется, поэт описывает, и описывает, главным образом, состояние. Сюжетная организация подменяется экстенсивной композицией. Постоянная праздничность существования начинала тяготить некоторых действующих лиц, беспоиоить самого поэта. Однако, да?се ощущая односторонность таного изображения действительностиj он до поры поддерживал его собствен- ным творчеством, т.е. подобные подход и манера были для него тогда в накой-то степени неизбежными. В противовес достаточно распространенному мнению об органичности эпоса у Твардовского,

понзэано, что в слиянии с идеализированным народом он искал воз-иогшость восстановления своего разорванного сознания. ' .

Писатель, в целой не чуждий дидактики и наглядности, скорее внимает в "Сельской хронике" читателям-героям, чем наставляет их, он не столько стрегется осмысливать действительность во всей ее ив роте, сколько виезечкъае? и укрупняет самые привлекательные ее стороны, Пые<;ио подгону "пап;:!" элос Твардовского второй половины ЗО-х годов тяготеет не к рома .пой многозначности и открытости, а н песенной цельности и замкнутости.

Но даке ташш способом поэт не суке л одолеть ни внутренних своих противоречии, ни особенностей своего дарования. На исходе десяти летая он вновь переживает творческий кризис, признав и осмыслив его в пиоыш к П.Хариану от 1В августа 1938 года; Еще недавно изначальная трезвость, привычна сравнивать мешала Твар--довсрону создать подлинно кассовую песню. Теперь эта преграда превращалась в опору. Другой опорой стало постепенно высвобок-давшееся из-под спуда личное начало. Аналитизм вместе с крепнувшим лиризмом и удеркалм автора от полного растворения в хороводной, песенной всеобщности.

В начальной разделе второй главы, получившей название "Взаимопроникновение лирического и эпического (1939 - 1946)" и рассматриваются, в основном, те стихотворения, которые обозначили выход поэта из кризиса, из эпического самозабвения,.и составили "загорьевский" цикл 1939 года. По времени создания он совпал с общей активизацией лирики в конце 30-х - начале ЗД-х (стихи А. Ахматовой, Б.Пастернака, Я.Смеляноза, поэмы С.Кирсанова, Н.Асеева, .Ч.Алигер и других), однако я ней навдый шел своей дорогой, и предыстория тан или иначе отпечатывалась в тексте произвел,е-ний. Поэтому большое место в разделе отводится внутренней эволюция Твардовского-лирика до написания "загорьевского"' цикла.

Отмечается сравнительно слабое развитие интимных образов и мотивов (детство, сеыья, "малая" родина) на самой раннем этапе. В "экспериментальный" период борьба с сокровенным упрочилась программным аскетизмом, ограничением собственной природа, а во время коллективизации и раскулачивания, не пощадившего родных А.Твардовского, привела поэта к трагической раздвоенности между захвативпей душу идее" и роатгыш'.'и основ?!,ш кизни. Однако личное до конца заглуешть не удавалось ("Братья", "Матери" <• нско-

торне другие, не публиковавшиеся тогда ишг напечатанные в иска- ' венном виде стихотворения).

К середине предвоенного десятилетия внутренние противоречия" запечатлелись в очевидном расхождении лирической и эпической линий, .прежде всего - в ноирасте хронотопов (лирика обра- -¡¡¡алась « прошедшему, но воссоздавала его конкретно, в образе "малой" родины, а эпос, напротив, изображал пространство обобщенно, а время условно - как настоящее'в его идеальной перспективе). К тому ке редкие интимные стихотворения отличались от законченных повествовательно-песенных текстов своей композиционной ("отрывон") и дале ритмической (вплоть до белого стиха) формой. , .

Поэт долго рассчитывал освободиться от интимных перекиваний, отдав им какую-то дань,'продолжал не давать воли самому памятному. Но понемногу он начинал реабилитировать "малую" родину, находя, в этом путь в собственному обновлению. В диссертации показано, как от "Смоленщины" (1935) до "За тысячу верст...", (1938) Твардовский с трудом, но настойчиво приближался к лирическому самоопределению. Поэтому и появление "загорьевского" цикла не было для него столь неожиданным,.как для некоторых критиков-современников. •

1 Цикл, состояний из четырех произведений: "На старом дворище", "На хуторе Загорье", ."Друзьям", "Поездка в Загорье", -• анализируется подробно, с привлечением куриальных вариантов, что "позволяет прояснить динамику процесса 'самоосознапия. Да и расположены стихотворения в последовательности, которая подчер--ньвает неуклонное расширение тематического диапазона, конкретизацию и расширение ведуних образов, субъентно-канровое развитие • (первый текст близон к очерку, а второй к песне, но повествова- _ таль не скрывает в них и точных несвоевременных настроений; третий представляет собой послание, типизирующее субъективное-, а четвертый строится нак лирическое повествование элегического типа). .

Диализ убеждает, что перед нам цикл как единое жанровое образование, но с тенденцией нарастания лиризма, неодолимости -в духе Есенина - сокровенного. Это видно при перехода от одного "загорьевского" стихотворения к другому, от одной редакции произведения к последующей. Однано, оценивая те ке стихи ретроспе-

ктивно, нельзя не отметить их компромиссный характер, попытку поэта окивить, укоренить картинами родных мест отчужденную го-сударственнун идеи. Нэ случайно даже самые похожие на лирику строки оставались далекими.от непосредственности. И-все же цикл намечал перспективу, реализовавшуюся к середине сороковых годов.

Стихотворениям, написанным во время финской кампании и Великой Отечественной воШш, посвящен второй раздел. А.Твардовский достаточно быстро освоился в армейской теме, чему способствовали привычна ставить себя на место героев и читателей, а такие принципиальный отказ от "киплинговсиой" трактовки образа бойца как человека особого, военного специалиста. Поэт напел во фронтовой среде знакомых ему по "Сельской хронике" трукени-ков, и в этом он, безусловно, - наследник гуманистической традиции, восходящей в русской бытовой сказке и ХЛолстому, который понимал войну как продолпсение аизни.

Впечатления, вынесенные с Карельского перешейка, оназались значительнее написанных там стихотворений, однако к войне'Волиной Отечественной Твардовский пришел и гворчесни более подгото-с. вленньш, чем другие (за исключением, ыояет быть, Суркова) поэты. Лиро-эпические стихи, созданные в 194-1-19^3 годах и составившие основу "Фронтовой хроники", не получили высокой критической оценки, почти сразу гее попав в тень "Василия Теркина", но • читатели-современники выделяли их среди произведений, появлявшихся в печати. Казалось бы, писатель неотделим в это время от литературного процесса, наиболее популярных "форм времени": агитационной лирики, стихотворного очерка, баллады. Тем не ые-, нее единые, а подчас как-будто бы и совершенно несвойственные для себя жанры он перестраивает на собственный лад. Специально этот процесс рассматривается в работе на примере баллады.

Представление о ней явно восходит у поэта н тихоновскому, но в своем творчестве он откровенно полемичен по отношению к законодателю нанра. Повторяя в "Балладе об отречении'' и "Сержанте Василии Иысенновв" конфликты и фабулы - соответственно -"Дезертира" и "Баллады о синем пакете", он конкретизирует, психологически обогаадет образы героев и приходит к многозначному • разрешению коллизий. У Твардовского и некоторых его последователей (Шубина, Гудзенно, Лифишца) баллада впервые в своей истории стала реалистической, нравственно-психологической. Такие

стихотворения блрут ту нередкую, типичную для войны в целом, но единственную, высшую в судьбе обыкновенного чеиовека ситуацию, когда все его внутренние резервы раскрываются, вступают в действие/и не случайно в поэзии военных лет и в творчестве А.Твардовского баллада вытесняет широко распространенный прежде стихотворный рассказ, взяв на себя функцию познания народного типа, но исследуя его развитие.

Произошла асанровая замена, которая выявила исключительный драматизм происходящего, преобразование сознания массового в личностно-активное. И если в "Сельсной хронике" автор растворялся среди персонажей, то во "Фронтовой хронике" обобщенный образ расслаивается, из него выделяются личность автора и лич- ■ ность героя - образы автономные к в то не время родственные, Приблиаая далекое, одушевляя'абстрактное, Твардовснпй, наряду с Ахматовой, отчасти Сшоковым'и Исаковским, противостоял идеальному я бесполо-масштабному "мы", сущностному для всей литературы социалистического реализма от пролетку литовцев до роман-, тического течения в поэзии 1941-1945 годов.

Военная обстановка неумолимо требовала тенденциозного искусства, но Твардовский дам в агитационных стихах беседует с адресатом, превращая слово публицистическое в слово разговорное, идею - в образ, призыв - в послание. А повествуя, он использует принцип лоиа7шации: ые только обращение, но и мотивировка, даке осуждение у него осязаемы и'убедительны,, поскольку Настояны на чувстве дома, памяти о семье.•Основным из приемов психологизма, ослаблявшего тенденциозность, становится несобственно прямая речь, которая позволяла автору без наяима, ■ но при личном участии выявлять .самосознание персонажей.

В середине Великой Отечественной в художественном сознании . поэта намечается перелом:"образ войны-испытания вытесняется потрясающими сложившиеся представления картинами войны-беды, а эпос, .предполагающий ясный взгляд писателя на события, - трагической невыразимостью лиризма, горькими дневниковыми зарисовками. Объективно "Стихи из записной книккк" диссонировали преобладавшему в поэзии 1944-1945 годов мажорному тону и перекликались с произведениями тех, кто и в дни побед не скрывал боли (0.Берггольц, м.Дудина, С.Орлова и других).

Война ускоряла процесс становления личности. На основе ана~

пиза эволюции жанровых форц осмысливается, в канон направлении менялась в течение десятилетия субъектная организация произведений Тзардовского. Решающий шаг был сделан в стихах, подобных "Двум строчная", гда потаенное личное чувство заявляет о себе открыто, однако "я" осознает себя ло-прекьему через сочувствие, мысль о другом человеке.

Своеобразие "Стихов из записной киикки" выявляется путем сопоставления их с не менее нокнретныни, дневниковыми, напря-кенно-драматичеекпш произведениям А,Суркова ü лирическими откровениями поэтов-дебютантов. Однако миниатюры первого по преимуществу описательны, а авторское слово ¡'эправляется прямо к читателю, т.е. возможность взаииообогащения эпоса и лиринн -за слабостью личного - оставалась закрытой. У молодых стихот-ворцев-фронговииоэ, наоборот, процесс самораскрытия явно преобладает над изображением и усвоением чужого опыта. Они пораяали подчас своей непосредственностью, исяоведаиьносгыо, однако ли-рина Твардовского мире, объемнее, гуманистически и художественно устойчивее. С другой стороны, "Стихи из записной вникни" звучат гораздо проникновеннее, свободней, нежели сурковские, да и собственные предвоенные. Оглядчввый лиризм "загорьевского" цикла уступает место лиризму сояровеино-драмахичесиому. Война, сдержавшая поначалу процесс перехода к лирине, затем сама ке и обострила его.

В последнем разделе второй главы рассматриваются "Василий Теркин" и "Дом у дороги" - произведения, имеющие наиболее устойчивую репутацию и самые исследованные. Это позволило в диссертации ограничиться решением всего лишь двух вопросов: о.месте поэм, посвященных войне, в эволюции Твардовского я об их канровой природе, способе организации целого.

Замыслы, подобные тому, ко тори й положен в основу "книги про бойца", вдохновляли и других поэтов - в частности, Б.Пастернака и К.Симонова, поскольку война, несмотря даже на невосполнимые потери, безмерные страдания возродила чувство духовного раскрепощения, однако лишь А.Твардовскому удалось такой замысел воплотить. Свобода, не исключающая художественной меры и необходимости, - ведущий'принцип "Василий Теркина", выразивпийся в его ритмической и речевой стихии, композиции и сюкете. В этом поэт снорез всего продолжил опыт автора "Евгения Онегина",

Вопрос о традициях и канре произведения Твардовского вновь стал в последнее десятилетие одним из самых дискуссионных. Если О.С.Бердяева, В.В.Мусатов называют "Василия Теркина" ннигой пушкинского типа, го авторы коллективной монографии, изданной Воронекским университетом, Е.ПЛюбарева и особенно П.С.Выходцев воспринимают oto как народно-героическую эпопею, подчеркивают преобладание фольклорных и некрасовских начал. Последний деперсонализирует образы ьа всех уровнях. Не отрицая действительно присущей произведению эпоиеИноств, мы решительно не согласны с ее абсолютизацией. Представление с том, что "Василий Теркин" -«ценно инига, свободное и цельное образование, подтверкдают история ее.создания и все основные ваировые компонента, дчнамиче-ский характер взаимодействия мекду ними.

Первые наброски были сделаны поэтом в 1940 году, но только Великая Отечественная воина наполнила замысел особым содержанием и заставила переосмыслить, казалось бы, совсем готовую и достаточно каноничную форму - повествовательную поэму, не чук-дую фельотонности. Открылось, что цельный образ ыокет существовать не обязательно в неизменном виде, что подобный герой снло-нен к духовному развитию. В Василии Теркине естественнее-всего проявляется и та свобода, которая наполняет собой вое произведение. Он не нуждается во Фролове, не становится ведомым к действует отнюдь не всегда в массе - часто в одиночку, но в любых обстоятельствах герой не теряет присутствия духа, достоинства, юмора. Это и самостоятельный характер, а не только эпический тип, который по происхождению и природе своим безынициативен. Вместе с тем, вопреки появлениям критиков, Твардовский решительно снимал, редактируя текст, малейшие намеки на геркинское возвышение в чине, поскольку дорожил неофициальным взглядом на происходящее.

В центре книги - человзи самый земной и сшый сыертшй, однако сйепой сипе разрушения он противопоставляет собственную зрячесть, китайский и боевой опыт. На войне он заодно с аизныо, и потому тан смел, неуязвим, свободен и обаятелен. Теркин - индивидуальность, в которой воплощается полнота национального бытия. Одно другого не исключает. Да и вообще контраст - не в стиле произведения, что существенно выделяло его на фоне таких поза, как "Зоя" М.Алигер и "Сын" П.Антокопьского. Идея свободы

утверждается А.Твардовским без зачетной, осознанно!! политиза- " ции: снорае это даха не идея, пав в "Жизни и судьбе" В.Гроссмана, а дух нниги, ее атмосфера. Свободу личности поэт измеряет тем, насколько сохранил и упрочил в себе человек живое, а потому и выраиает ее не философско-идеологически, а философско-пси-хологически.

В "Василии Теркине" пало противопоставлений, ко зато иного двикения, развития - правда всего в образах главного героя и автора,'их контактах иевду соо'ой и о другими персонажами. В работе подробно и последовательно проанализированы эти отношения и саки образы, показано, нал взаимодополнение их постепенно сменяется взаимопроникновением. В сэредине двикения А.Твардовского от эпического самоустранения к лирическому самооткрытию находится и "книга про бойца" кок тановая, отчего отступления лирические не обособляют, а по-новому сближают автора с героем.

Открыт текст и для читательского сотворчества, в результате которого он складывается как творение беспрецедентно коллективное. Однако "теряикская" почта дает примеры не только счастливого согласия и понимания. Далеко не все читатели оназалвсь готовы н целостному охвату произведения. Юмор в нем для некоторых поклонников предпочтительнее драматизма, обыкновенность героя блине его неповторимости, постоянство натуры заслоняет духовное развитие. Между тем от одной части произведения н другой доминанты харантера Теркина существенно меняются, отракая общую эволюцию худокесгвенного сознания Твардовского в года войны: в последних гпавэх нарастают сиротские мотивы; ослабляя фабульную напряженность, поэт заостряет драматизм психологический. В этом смысле "книга про бойца" - явление синтетическое, вобравшее в себя тенденций, идущие и от "Фронтовой -хроники", и от "Стихов из записной книжки".

Хронологически-"Дом-у дороги" как бы примыкает к "Василию Теркину", но занимает особое погокание в творческом развитии писателя - как е?о центр бунвально во всех отношениях: тематическом, родовом, образном. Причем эту поэму неиьая, подобно другим крупным ^вщам Твардовского, разнотопапьным, не исключающим противоречий, назвать переходной. Лаже от "Василия Теркина" оно отличается цельностью, секрет .которой в повышенной образной. обобщенности и интонационном единстве. "Дом у дороги"

представляет собой средоточие общечеловеческих мотивов, хараи-' терных дпя писателя, хотя и здесь они возникают в исторически вокврэтноа пространстве, хотя и здесь гуманизм вынужден отстаивать себя в испытаниях настояцего времени.

А.Твардовский воссоздает не абстрактное, а конкретное С стремление 'н конкретизации обнаруживает и творческая история произведения), не дальнее, умозрительное, с. земное и близкое. При этом Л.Твардовский отталкивается от "Сельской хроники": искусственная в изобракенпн современности идиллия оправдана в ретроспекции. Не замкнутая более в себе, она становится точкой отсчета дпя контрастных сравнений, начальной ступенью антитетической градации. "Ограниченный мир частной домашне!. кизни"1 открывается дпя содерканпя всенародного. И именно ощущение непоправимого сдвига в существовании, понимание войны как трагедии выделяет "Дом у дороги" среди других послевоенных поэм, написанных А.Недогоновыв, Н.Грибачевым, А.Яшиным.

Между обобщающими и конкретными образами на протяжении всего текста происходит взаимообмен, поэтому корректнее в связи.с ним говорить не о символах, а о символике. Вместе с пронизывающим произведение гуманистическим пафосом она цементирует художественное целое "Дона у дороги". Особенностью нравственного мира становится его овутвкап философичность, а неотразимая эмоциональная проникновенность поэмы определяется глубинные трагизмом, заложенным в образных переплетениях и противостояниях, выявляемым через перекивания героав и автора, обобщающий лиризм. Психологический мир "Дома у дороги" - это концентрация бопи. Присоединяясь к жанровой традиции, протянувшейся от "Слова о полку Игореве" до "Знамени бригада" А.Кулешова, А.Твардовский создает поэму-плач, поэму-причитание.

Сопоставление канонического текста с предварительными набросками убеждает, что трагическая тональность и лирическое начало в поэме явно нарастали. Переменялась вся система отношений автора и герсеь, которых связывает теперь сопереживание. В отличие от "Сельской хроники" повествователь выступает в "Доив у дороги" как личность, да и масса представлена сознания-

1 Г е г е п ь Г. В. Ф. Эсгеткна: В 4 т. Т..З. М., 1971. С.491.

ци и особенно судьбами индивидуальным. Открывается возможность для использования форм нз только косвенного изображения, но и лирической недосказанности, поэтому не случайно возникают в поэме отголоски блЬновсвих и цветаевских нот. Эпические события и образы втягиваются в лиричесний потон, который каскадом обрушивается на читателя.

Две поэш о войне и стихотворения 1939-1945 годов стали в творческой эволюции поэта переправой нейду эпосом и яириной. Причем, за немногими исключениями, они сочетают их, счастливо избежав противоречий. И если в малых формах доминанты еще чередовались, то "книга про бойца" и "Дом у дороги" объединяют лирическое и эпическое, частное и всенародное в трагической гармоний.

Третья глава. "Разноликий лиризм (1946 - 1970)", начинается с осмысления тех отношений, которые сложились у Твардовсного с литературным процессом я концу 40-х годов. Констатируется, что влияние писателя на современников было в тот момент сильным, как никогда (в поэме, песне, творчестве дебютантов). Как никогда, часто выступал он в печати и по вопросам литературы, именно тогда сформулировав свои основные эстетические принципы. Эстетика Л.Твардовсного формировалась в русле чернышзвсно-доб-ролюбовсной традиции с поправкой на идеи Л.Толстого как система взглядов социально-просветитеньских и демократических |прио-ритет действительности, объективной темы, требование ответственности таланта перед классикой и читателями, установка на массовость, насущность, содврнательяосгь искусства, в поэзии - на повествователыюсть). Последнее явно противоречило собственной прантине, где на протяжении пяти-сеш предшествующих лет лирика становилась равноправной эпосу. Поэтому'напрашивается вывод, что писатель подводил,не только свои итоги и выдвигал не только личные программы. •

Возникла на столь ук редкая в литературе ситуация, когда глава школы, развеваясь сам, поощряет ученинов, закрепляя и отстаивая, таким образом; определившееся, т.е. прошедшее. Вынося за скобки свой ттрическвй опыт, Твардовский сообщал эстетической концепции четность и цельность, но это ае сдерпивчпо его творчесное обновление.

Никак, на способствовала художественным поискам и обществен- 21 -

но-литературная обстановка послевоенного периода, регламент-' руемая партийными постановлениями и другими формами идеологического давления. К тиражированию был принят официальный миф, и основным лоэгическям канроы стала злободневная ода, а в качестве стиля эпохи утвердилась казенная риторика, проявившая обезличеннбсть сознания. Все свидетельствовало об упадке, какого за семьдесят лет своего существования не знало даке официальная советская поэзия. Общий недуг не пощадил'В А.Твардов- ' ского, что не ускользнуло от наиболее мыслящих и чутких поклонников поэта (в диссертации цитируются их письма - в том числе извлеченные из архивов).

Он совершенно отказывается теперь от эпических ынров, однако в одах снова приходит н деикдивидуаяизацви, причем гораздо более рассудочной и установочной, чем в повествовательных стихотворениях второй половины ЗО-х годов. И все ке сборник "Послевоенные стихи" (.',1., 1952) выделяется в общем потоке современных ему публикаций. Не избегая распространенных тем, Твардовский старался обаквать их лично, писал проникновеннее других, ослабляя таким способом риторичность. Отдельные качества поздней лирики существовали уяе здесь, но существовали скорее в потенции и еще - в столкновении. Однэко тем самым сохраня- . лась тенденция развития. У близких.поэту Е.Винокурова, К.Ван-шеияина, Я.Сыенякова противоречие, напротив, - снималось.

Далее - на основе анализа "Я убит подо Раевом" и тематически примыкающих н нему стихотворений - в работе прослеживается, как сочетались и боролись у Твардовского выстраданное и отвлеченное, дерзавное и сокровенное, и делается вывод, что именно память о войне вместе с конкретностью художественного мышления поддэряивала уровень требований писателя в себе, сообщала лучшим его произведениям подлинную человечность. Наоборот, "испытание миром" (О.Берггольц) он выдергивает далеко не всегда, что обнаруживает, например, стихотворение "Свзт - всему свету". Но подспудный поиск продолжался: от строф |!0 Родине" (Ш6) начинается отсчет ведущих на последнем этапе творчества А.Твардовского философских мотивов, а кульминация тогдашних исканий приходится ва "новомирсвий", 1951 года, цикл. Подробное рассмотрение характерных для него эпегичесиих элементов и внутренних столкновений показывает, что поэт осознал

в цикле болезненность собственного духовного и творческого состояния, причем именно тогда, когда стал преодолевать кризис.

В силу особого положении Твардовского в послевоенной литературе, первые ве, робко обозначившие конец эпохи единомыслия дискуссии на обдав тепы обязательно касались новых его произведений. Неблагополучие оцудали в это время многие, но пошшалв и объясняли по-разному. К.Сепьвинсгай возлокил всю ответственность на Союз писателей, поддерживающий, якобы, только "течение Твардовсного". Спасение Сельвинсвий видел исншзчитеяько в повышении уровня мастерства, стихотворной техники. В противовес ему О.Берггольц и АЛвардовский, Б.Пастернак и В.Папанов связывали надежды с содереавием'лирического образа, эволюцией его от форм надличпых к личным.

У трех послевоенных поэм Твардовского, которым посвящается центральный раздел последней главы, очень разная судьба, и, видимо, поэтому их никто еце развернуто на соотносил. Между тем они представляют собой процессуальное единство, отражающее развитие поэта и распрямление гражданина. Отсюда - принятая в разделе методика анализа материала: последовательное прочтение произведений; сличение, где это возможно, отдельных реданций; установление художественных доминам и изменений.

Начальные шесть глав "За далью - даль", в которых развертываются мотивы "новоыирского" цикла, были написаны в 1950- 1952 годах. Тогда же возник и подзаголовок, точно схвативший ианро-вую суть поэш, ее объемность и переходность, связавший потребность освоения мира с устремле'нием к самосознанию, - "из путевого дневника". Главы рассматриваются в том, надо полагать, наиболее близком к реальному дьевнину порядке, который устанавливался первыми публикациями. Область -личной темы в них неуклонно расширялась, причем именно за счет насыщения опыта дорожными впечатлениями'и встречами. Это сбликало-лирического героя "Двух далей" и "3 дороге"с очерковым повествователем и освобождало его от отвлеченности, характерной для "Семи тысяч рек". Союзников ищет он и среди читателей. Поэт замечает расслоение читательской маг си, ц поначалу поэма напоминает тякбу с современниками, где автор превращается то в обвиняемого, то в обвинителя, но все-таки предпочитает выходить из кризиса путем самоочищения.

В последующие годы внутренние разногласия у Твардовского лишь обостряются, поскольку переосмысление собственной жизни выяивеется в постижение слоктшх исторических судеб страны, неустанные и целенаправленные идейные искания. Красноречиво, котя порою и невольно зафиксировали это глава "На мартовской неделе", напечатанная в 1354-ом, а танке "Друг детства"'« "Так это было", которые рассматриваются в сопоставлении и развитии, с учетом переакцентировки мотивов, образов, отдельных строк. В середине пятидесятых Твардовский вместе со многими (и литераторами, г, потенциальными читателями) перевивает болезненную в длительную помну сознания. Пройдя через кризис веры, оно обретало зрелость.

В последней из перечисленных глав, одной из заключительных во всем произведении, и образ читателя впервые сливается с образом друга. Однако те настроения, мысли, которые обретал автор к финалу, пробивались уже в центральной части поэмы, создававшейся в 1955-195? годах. Каждого человека ои воспринимает как крупицу собственной души и малую, но совершенно необходимую топику народного сообщества, глзнеспособность которого - в многообразии. Выход из министерских кабинетов в люди помогает лирическому герою преодолевать сановитую отчукденность. Поэма завершается на волне радостных надевд.

Налавивая нонтавты с читателями, поэт хочет избавиться от ванцелярсной и трибунной лексики. Однако одическая пафосность в произведении опять усиливается, в том числе и за счет перестановки , сделанных в уже завонченноы текста. Строго говоря, дневники не редактируются, но и фант заключительной переделки "За далью - даль" по-своему все ка показателен'Для эволюции Твардовского. Он свидетельствовал об очевидном, хотя временном и скорее всего последнем в его духовной биографии примирении с действительностью.

В творчестве поэта всегда переплетались, а временами и ожесточенно боролись аналитизм и пафос, стремление отражать развитие и фиксировать состояние. В исследованиях, посвященных "За далью - даль", акцент ставился до сих пор аа втором: самое устойчивое жанровое определение поэмы - "лирический эпос", а самые устойчивые параллели - автор "Хорово!" лак предшественник и В.Луговокой как сподвикник. Соглашаясь с тем, что элементы

- гч -

"лирического эпоса", действительно, присутстгуют в тексте произведения, нельзя на ошеткть однозначности таких обозначений и спорности подобных привязок. По линии сочетания государственного и индивидуального "За далью - даль" сопоставляется в диссертации с "Медным всадником" Пуинина и отделяется от "Середины века" Луговского, поскольку и сходный итогам двух поэтов-современников привели разные пути. По изображению внутренних столкновений а духовного развития, характерных для человека переходной эпохи, поэма Твардовского уникальна в литературе 50-х-начала &0-х годов.

Следующую большую вещь - "Теркин на тс .а свете" - поэт писая почти тан ке долго, как и "путевой дневник", - однако история создания, отступает здесь перед историей опубликования, которая оценивается нан реальный комментарий и повествованию о конфликте нивого и мертвого в советском обществе. Приступая н анализу поэмы, мы обращаем внимание на то, что это произведение "задерганное", а' потому восстанавливаем социальную к литературную обстановку, современную началу работы, первой редакции. Б диссертации "Теркин на той света" трактуется как "поэма возвращения", но в отличие от других произведений того же типа, это поэма не описательно-идиллическая, как, например, "Алена Фомина" Яшина, и даве не нравственно-психологическая, как "Дом у дороги", а социально-психологическая, сатирическая. Теркин возврат гея не только из войны в мир - он попадает из фронтового братства в канцелярию, из свободы - в Систему.

Поэт как будто би использует, свой ко готовый образ из первой и второй частей "книги цро бойца", но ситуация, созданная в новом произведении, кокйлмтна, поэтому и "перепев" быстро превращается в пародию. Более того, поскольку бездушной Системе противостоит в поэме .здравомыслящий, конкретный герой, помимо традиционных средств (гротеск, сарказм, эмблема, ирония, пародия, гипербола, оксюморон), Твардовский насыпает психологизмом не только портрет Терцина, по и портреты сатирические - прежде всего ключевой образ друга, к во второй половине произведения достигают яудыг-нации и социальные прозрения автора. Оя проникает как бы внутрь бюрократического механизма и показывает его тайные прукины. Но, рано разглядев в сшруиающем Систему, поэт лишь в-окончательной варианта указал на ее создателя, проделав

путь, в чей-то обратный общему.

Присутствует в сатирпчесной поэме и снркткй лиризм. "Тернии нэ том свете" связан с теки страницами из "путевого дневника" , где обнаруживался и изживался лиричеснип героем внутренний кризис, сказавшийся в омертвении шел к, оспабяешш кивык контактов с'действительностью, с читателями. В определенной мере автор пародирует в поэме и собственный быдакй авторитарным, а затем оназенивышея стиль послевоенной ода, некоторых глав "За далью - даль", борется со страхом и иллюзиями в себе. Именно пафос страстного обличения "того света" отличает сатирическую сказку ¿.Твардовского от некоторых произведений Вознесенского, внешне напошшаэдих ее по'конструкции к проблематике. Разговор о поэме завершается анализ or.: читательских и критических отнпикоб на ее публикацию, убгадатрй, что гзнст произведения вновь стал ареной столкновения тех общественных спи, которое сам же и показал.

В середине и второй половине шестидесятых поэт попадает в попоаение Теркина на тон евзге и тан ке, как этот герой,.не -смиряется. Именно тогда возник замысел продолжения "За далью -даль", постепенно оформившийся в последнюю поэму Твардовского "По праву памяти". Она выстраивается как монолог, озвученный . голосами живущих и павиях, своего и новых поколении, ¿акр укрупняется, соединяя в себе завещание и инвективу, исповедь г. проповедь, мемуарное и публицистическое начала. Центральное место в анализе произведения занимает рассмотрение образов автора, "отца народов" и "отца родного", и здесь ке подводятся итоги эволюции этих заглавных в творчестве Л.Твардовского образов. Причем два последних неотделимы от первого и нераздельны венду собой, как сообщающиеся сосуды: возвышение одйого обязательно, вызывало поникание другого, и этим se определялось преобладание втекстах государственного или общечеловеческого подходов. Позму "По праву памяти" пронизывает пафос протеста против забвения правды и человечности. Именно об этом автор стремится говорить с любыми читателями, честно глядя в глаза одним, истово споря с другими, яростно тормоша третьих - равнодушных.

Поздняя лирика Твардовсного, которая осмысливается в заключительном разделе последней главы, - величина признанная, многократно исследовавшаяся. Однако упущенным оставался до сих пор

процесс ее становления, без чего трудно уяснить канрово-стиле- ' вую специфику, ведувде теиы в образы, судностные паралпепи с классиками и современниками.

Рубеком творческой зрелости ипсаталя, совпавшей со зрелостью возрастной, стал "огоньковсиий" цикл 1955 года. Он свидетельствовал о выходе из кризиса к подведению кизиаиных итогов, которое предполагало философичность и лиризм. Именно теперь, в частности, впервые получает законные права у Твардовского тема поэтического дела и призвания. Однако основными новые мотивы и формы оказались далеко не сразу. Автономно сосуществуют с ними в 1955-1962 годах вецн откровенно публицистические: в этот" период поэт достигает не только небывалой для себя глубины, но и столь же небывалой злободневности. Особенно очевидно недостаточное философское обеспечение стиха в произведениях "сибирского" цикла, посвященных преобразованию природы.

Понятие "современности" продопкапо оставаться тогда ключевым в эстатине писателя, укрепляя иллюстративные, репродуктивные тенденции в творчестве. Ведя свои родословную от утилитарной послевоенной оды, строки освобождаются от прежней парадной декоративности - публицистика предоставляется как бы самой себе. Однако автор в ней остается идайно несамостоятельным (повышение публицистической активности А.Твардовского отчасти объясняется и тем, что в период "оттопели" он был, как никогда, дистанционно прибкккен к руководству страны).

Но подспудно, то отступая, то нарастая, сохранялась на протяжении второй половина пятидесятых внутренняя борьба иегду требованиями политического момента и новым ощущением себя как личности. В стихах следующего десятилетия давнее противоречив разрешается путем преобразования, вбирания злободневного вечным. Именно такой сиктаз, в первую очередь, превращает сборник "Из лирики этих пег" в поэтическую книгу и выдвигает ее автора в центр литературного процесса 60-х годов. Этот тезис подтверждается сравнением, его поздних произведений с творческими принципами обозначавших тогдашние полюса Е.Евтушенко и А.Прасолова . "

Впрочем, А.Твардовский не только полемизировал с современной поэзией - под сильным 'воздействием.пушкинской традиции он обливается в конце низки с ¿.Ахматовой, Б.Пастернаноы, С.Мар-

такой, Я.Скенявовкн - поэтами старшего поколения, по разным ос-"" кованиям дапевккк от него и друг от друга раньше. Все они выступают на рубе«;е 50-60-х годов пак "поэты с развитием", "поэты с историей" (выражения Н.Цветаевой), группируясь вокруг теми и образа времени, которое осмысливается у них по-луивински, в трех пересекающихся ракурсах-, филосо^ско;: (вечное течение дней и пет), социально-историческом (кинувшее, сегодняшнее, грядущее) и психологическом (возраст, личная судьба).

В диссертации рассматривается развертывание общей проблематики у Пушкина, Ахматовой, Твардовского и оспаривается распространенное мнение об их поздней поэзии как лирике философской. В качестве альтернативного (с опорой на работы Н.У.Бахтина, Б.О.Кормана, В.Д.Сввознияова) обосновывается положение о лирике реапистичесвоЕ, для которой характерны полнота восприятия мира, процессность, центробежные ¡тенденции. Соответственно образ автора здесь ¡вире лирического героя, но не за счет надличностного вознесения, а за счет конкретизации, и обращена такая пирвна и к яакдоыу по отдельности (подобно элегии), и но всем ■ вместе (подобно оде). Занровая форма, к которой она тяготеет, обозначается в работе как медитативный "отрывов". Ответы заведомые в нем отвергаются: в любым синтезирующим выводам автор приходит через столкновение пережитых иг. тезисов и антитезисов.

Общим в эволюции поэтов старшего поколения стало таиье дви-кение их н классическому стилю ваи форме невыделяюцейся, но ■ чрезвычайно насыщенной, гармонической. Причем, в отношении Твардовского показано, что такой стиль, замеченный им у больших художников и понятый еще в молодости (приводится характерное высказывание 1954 года), поэт осознавал нав-цель, но шел к нему с осложнениями, преодолевая то фольклорную колоритность . своей ранней манеры, то казенную риторичность. Поздняя лирика Твардовского не останавливается на краю, публицистическом иди философском,'- она устремляется в сердцевину проблем сашх существенных и самых кивотрепешувдх, противоположности в ней не уничтожаются, а взаимодействуют.

Сюнетно разомкнутые и сосредоточенные на одной вруяной теме, внутренне цельные стихотворения перекликаются, меяду собой и объединяются даже на в цивда, а в новое для Твардовского-поэта жанровое образование - лирическую книгу. Самые сильные про- 28 -

и введения в пей снова автобиографические. И хотя автор избегает поивяния отирытого, а его личная судьба по обыкновению таинственно церцает за строкой, всегдашняя сдержанность выступаем в выразительнейших тенетах "Из лирики этих лет" в обладающей особыми эстетическими преиму:дествзми качестве - форме недосказанности.

"Заключение" подводит итоги исследования. Кратная характеристика основных линий влияния писателя на поэзию 70-80-х годов позволяет сдепать вывод о двойственности контактов, характерной и для прижизненных отношений Твардовсиого с современной литературой. Через его творчество (в совп-денкях или отталкиваниях) просматривается вся история русской поэзии IS25-I970 годов, причем смыкания наиболее тесные, как правило, приводили н кризису или проявляли его. Но Твардовский постоянно менялся. Пересекаясь в отдельных звеньях и отдельных моментах с официальной советской поэзией, он выступал и как ниспровергатель ее догм, еа штампов. Лучшие его произведения создана не благодаря, а вопреки ей.

И все «в по типу своего дарования этот писатель нуждается не только в постоянном обращении к классике и фольклору, но и в причастности н современной жизни, современной литературе, ощущении читателя-современника. Контаиты с коннретныы собеседником приковывали Твардовского к актуальной проблематике, актуальным жанрам, но наполняли.его произведения и той особой теплотой соучастия, в котором автор находил творческую свободу.

В противовес бытующим мнениям, доминантой жанровой системы поэта не был только зпоо, не стала ею и дирика (хотя лиризм с годами, действительно, нарастал) - все художественные достиие-i ния и открытия Твардовского связаны с лиро-эпосом. В нем наиболее полно реализовалась оригинальная концепция человека -личности, сумевшей'на растерять себя в массе* на поддаться тоталитарной унииинации, но храняячй и развивающей в себе чувства и силы многих.(обе поэмы о Теркине, "Лом у дороги", поздняя пирина, частично - "Страна Иуравия" и "По праву памяти").

Тяготея к классической соразмерности, А.Твардовский как будто бы выпадает из XX века с его катастрофичностью, трагически перевиваемой всеми кр'упнейшиыи поэтами столетия. Однако внутреших противоречий не избегало в это время и "гетеанство"

(термин Н.А.Бзрдяева). Твардовский прошел путей мучительных всеваний, обретений и потерь. Ломаная линия поэтичесного маршрута отразилась во всем цельно-противоречивой облике поэта: в в интенсивном канровом развитии, н в сложной творческой истории большинства произведений. Именно своей эволюцией, скрытой, ио истинной трагедийность» творчества А.Твардовский принадлежит XX веку. Однако если в вещах противоречивых ("Страна Муравия", "загорьевский" цикл, "За дальк/ - даль") запечатлелись, в основном, раздвоение и внутренняя борьба Твардовского-человека, то поэмы о войне, "Две строчки", цинл "Памяти матери" открывают величие Твардовского-худогаикв, хотя и здесь автор не отрешайся от трагедий своей эпохи, эстетически осваивая, гуманистически просветляя их в катарсиса.

Такова основные выводы, вытекающие из текста диссертации, которые и выносятся на защиту.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИЙ

1. Анализ поэтического произведения в жанровом аспекте: Учебное пособие. Иваново,, 1983. 5 п.л.

2. Шаги истории самой: Баллады, рассназы в стихах, поэмы, пески русских советских поэтов. 1917 - 1945. И.; Детская литература, 198?. 9,93 п.л. (составление).

3. Поэмы А.Т.Твардовского: Учебное пособие. Иваново, 1990. 5 п.л.

4. Молодеет и лад баллад: Баллада в истории русской советской поэзии. Литературно-критические статьи.- М.: Современник, 1991. 8,57 п.л. .

5. Литературный процесс и принцип сопоставления нсанров: " . (На материале поэзии Великой Отечественной войны) // Творчество писателя и литературный процесс: Мвгвуз. сб. науч. тр. Иваново, -1978. 0,5 п.л.

6. Судьба баллады в русской советской поэзии 30-х годов Ц Русская литература. 1979. № Г. I п.л.

7. Ода // Литературная учеба.-1982. К» б. 0,3 п.л.

8. Правда настроения: "Однопопчане" Семена Гудзенко Ц Литературная учеба. 1984. К» 2. 0,8 п.л. -

9. "Родом из войны": (0 поэтических поколениях) // Вопросы

литературы. 1985. № 2. 1,5 п.п.

10. "Новый с поля придет поэт...": (О ранней творчестве А.Твардовсного) // Литературная учеба. 1985. ¡5 2. I п.л.

11. "Б тоске и слава этих лег": (Война в художественном развитии Александра Твардовского) // Литературное обозрение.

1985. 1L» 6. 0,8 п.л.

12. С тревогой и надеждой: Советские поэты о судьбах мира Ц Литературное обозрение. 1986. й 2. I п.п. (в соавторстве с Л.Тагаиовым).

13. Самоопределение А.Твардовсного в поэзии 20-х годов: ("Загорьевский" период) // Проблемы истоке в творчества: А.Твар-^ довсний, М.Псановсвий, Н.Рыленков. Мзквуз. сб. науч. тр. Смоленск, 1985. 0,6 п.л.

14. Аленсандр Твардовский // Литературная учеба. 1986. 16 3. I п.л. •

15. О слагаемых литературного процесса: (На материале истории руссной советской поэзии) // Творчество писателя и литературный процесс: (Русская литература начала XX вена. Советская литература 20-х годов): Неквуз. сб. науч. тр. Иваново,

1986. 0,9 п.л.

16. Звезды Сергея Орлова // Литературная учеба. I98V. й I. 0,8 п.п.

17. Жанр // Литературная учеба. 1987. К? 2. 0,2 я.л.

18. О стихотворной публицистике: (Заметки из критического дневника) // Волга. 1987. fâ II. 1,1 п.п.

19. Пролог и эпилог // Литературная учеба. 1988. II? 3. 0,2

и.л.

20. Исповедальное слово: Поэзия и современная общественная ситуация // Литературное обозрение. 1988. fï II. 1,1 п.л.

21. Психологизм "фронтовой хроники" А.Т.Твардовского: (В связи с жанровым развитием) // Художественный опыт советской литературы: творческие связи, кгчровс-стклзвое своеобразие: Сб. науч. тр. Свердловск, 1988. 0,5 п.л.

22. "Я тосни своей не скрою..." // Литературное обозрение.

1989. № (Peu на нн,: А.Твардовский. Из ранних стихотворений /1925 - 1935/. M., 1987). 0,4 п.л.

23. Камертон: Твардовский и поэты .60-80-х годов // Урал.

1990. № б. 1,1 п.л..

24. В хороводе: О "Сельской хронике" Александра Твардовского // Детская литература. 1990. К? б. 0,6 п.л.

25. Драмы очищения: 0 последних поэмах А.Твардовского // Литературное обозрение. 1990. И» 6. 1,3 п.п.

26. Выходим в открытое море: Поэтические яанры к современность И Ур&л. 1991. К? I. 1,15 п.л.

27. Своей и общею дорогой: (Из книги о Твардовской) // Литературный перенресток: Литвратурно-худояественный и рекламно-информационный альманах. М.'. Советский писатель, 1991. 0,2 п.и.

28. "Знани неба в памяти земли": Судьбы культуры в современной поэзии // Литературное обозрение. 1992. К» 2. I п.п.

29. Грани дебюта: Три взгляда одного автора // Дотекая литература. 1992. ft 0,7 пл.

Подписано к печати 18.08. 92 г. Формат бумаги 60x84 I/I6. Печ.л. 2,0. Усл.п.д. 1,86. Тираж 120 якз. Заказ 2664/р.

Типография УУЗ, Г53025, г. Иваново, уя. Ермака, 41